Но за то время, пока Эврисфей размышлял над новым заданием, Геракл отдыхал в Тиринфе: пировал, пил вино и спал целыми сутками, отдыхая после напряженного похода в Аркадию и гонкой за Эрифманским кабаном. Узнав о новом, таком неприятном поручении, Геракл, как и предсказывала Гера, очень обиделся. Ему не хотелось копаться в навозе.

«Ну, разве это подвиг — очистить от навоза конюшни? — возмущался Геракл. — Это просто недостойно героя».

Однако в ту же ночь во сне к Гераклу явилась божественная Афина и убедила брата в том, что это дело будет полезным для людей, а ведь Геракл обещал сам себе перед началом службы у Эврисфея, что будет помогать людям. К тому же, полезное дело — это всегда подвиг.

Утром, как только расцвело, Геракл взял с собой лопату и отправился в Элиду.

О богатстве царя Авгия ходили легенды. Сын самого Гелиоса, всевидящего бога-солнце, Авгий, был удивительно везучим, и все, за что бы ни брался царь, приносило ему золото. Но больше всего он гордился своими быками — тремя тысячами белоснежных, двумя тысячами алых как кровь и еще одним — сияющим, словно звезды в ночном небе.

Этих быков, очень больших и свирепых, боялись все слуги царя, и потому к ним никто не смел войти. Поэтому эти животные по самые хребты стояли в навозе и грязи. От конюшен поднимался тошнотворный запах экскрементов и гниющей соломы, и живущие рядом люди стонали от этих вредных испарений.

Придя в Элиду, Геракл сразу отправился к знаменитым конюшням: уже издалека был слышен рев и звон цепей из чистого золота, которыми были привязаны быки. Он внимательно осмотрел место расположения конюшен — в цветущей долине, а также гору за долиной, с которой, словно наперегонки, сбегали две быстрые реки — Пеней и Алфей. Осмотревшись, Геракл направился в город, прямо во дворец к царю Авгию.

Царь принял известного героя в своих покоях, где он ужинал со своими приближенными.

— Здравствуй, Геракл! Я наслышан о твоих подвигах! — первым заговорил Авгий, — Что привело тебя в Элиду, в мое царство?

— Приветствую тебя, милостивый царь! — отвечал Геракл, кланяясь. — Я пришел сюда по приказу моего правителя — царя Аргоса Эврисфея. И я готов послужить и тебе, и за один день очистить твои конюшни от навоза. Однако и твои пастухи должны потрудиться — выгнать быков из конюшен.

Услышав столь хвастливое заявление, Авгий громко рассмеялся. Следом за ним начали хохотать и царские гости. А потом дружное веселье поддержали и слуги, а быки Авгия громко заревели в своих стойлах. Слуги рассказали эту новость воинам, и те, скинув щиты на землю, тоже начали хохотать, схватившись за животы. А Геракл, чтобы не тратить времени даром, уселся за стол и начал угощаться: есть вкусные блюда и пить царское вино.

Вволю насмеявшись, Авгий вытер слезы с глаз и предложил Гераклу заключить пари, что он не очистит конюшни не то что за один день, а за целый год. Авгий был настолько уверен в своей победе, что готов был поспорить на одну десятую часть своих быков, которых отдал бы Гераклу, если бы тот победил.

Если же Геракл проспорит, то должен будет отдать царю свой золотой панцирь, меч и шкуру Немейского льва. И хотя гости Авгия наперебой советовали ему отказаться от спора, Геракл принял вызов царя.

Рано утром следующего дня Геракл, взяв лопату и топор, через весь город отправился к конюшням. Сонные жители выглядывали из заспанных окон, некоторые посмеивались, а некоторые отговаривали Геракла от его невыполнимого плана. Но сын Зевса ни на кого не обращал внимание.

Он держал свой путь в лесную чащу близ долины, где начал без устали рубить и валить толстые деревья, пока весь лес не превратился в кучу бревен и свежие пни. Обхватив бревна руками, он понес их на берег реки Пеней, что весело текла сразу за конюшнями. Геракл побросал бревна в воду, а сверху накинул земли и каменей, чем полностью запрудил реку. Такая же плотина была сооружена и на Алфее. Неподалеку собралась большая толпа зрителей. Сначала они посмеивались над героем, потом непонимающе переглядывались, не догадываясь, зачем Гераклу понадобились две плотины.

Начало садиться солнце. Геракл торопил пастухов выгнать животных из конюшен и широко открыть их ворота. После этого он спокойно уселся на ближайший огромный камень и стал наблюдать, как вода двух, перехваченных словно поясами, рек постепенно поднималась до верха плотины, шипя и пенясь. Пришел и Авгий поглядеть, как продвигается очистка стойл. Увидев, что Геракл без дела сидит на камне, а реки перегорожены бревнами, он лишь пожал плечами: «День почти кончился, стойла не очищены. Геракл и впрямь безумец».

Но лишь раскаленный солнечный шар коснулся земли, реки, наконец, хлынули через плотины. Огромный рев огласил окрестности. Две реки, слившись воедино, словно два зверя в одно мгновение накрыли долину, в которой размещались царские конюшни.

Пенясь и фыркая, потоп ворвался в ворота грязных стойл и в мгновение ока смыл навоз и омыл зловонные стены, понеся все это в поле.

Дело, с которым люди не смогли бы справиться и за несколько лет, реки совершили за полчаса. Авгиевы конюшни были очищены.

После этого Геракл разобрал плотины и, успокоив бурлящие и крутящиеся воды, вернул их в старые русла. Вода быстро убыла, и царь в окружении своих подданных увидел, что конюшни чисты, словно все быки разом вылизали их.

Этот подвиг еще больше увеличил славу Геракла. Певцы слагали песни про его приключения, а отцы ставили в пример своим сыновьям. И с тех пор во всей Греции самые грязные помещения называют Авгиевыми конюшнями.

Однако сам Авгий отказался платить герою за очистку стойл.

— Геракл, ведь не ты их очистил, а местные реки. Зачем ты присваиваешь их заслуги?

— О, жадный Авгий! — ответил на это Геракл с презрением, — У меня нет времени доказывать тебе свою правоту. Но берегись дня, когда я закончу службу у аргосского царя! Я вернусь, и ты очень пожалеешь о своем обмане.

* * *

Геракл возвращался в Аргос. Не смотря на славу и шесть великих подвигов, герой не чувствовал успокоения души. Его сыновья и жена являлись ему во снах, и он просыпался в слезах. Геракл понял, что ему еще нужно совершить очень много добрых дел, чтобы получить прощение и покой. Нужно было торопиться, чтобы все успеть и выполнить назначенный богами урок.

Вернулся с победой Геракл в Аргос. Однако прямо с порога Эврисфей ему заявил:

— Геракл, этот подвиг я не могу тебе засчитать, ведь ты делал его ради награды!

— Но я не получил обещанного от Авгия! — возразил герой.

— Это ты сам в этом виноват! — визгливо закричал царь. — И ты мне должен еще шесть подвигов!

Разозленный Геракл чуть не накинулся на Эврисфея. Но тот успел удалиться.

И снова день и ночь ломал Эврисфей голову в поисках нового задания для сына Зевса, которое бы опозорило его перед людьми.

Каждый вечер чтобы крепко спать, увидеть во сне Геру и получить очередную подсказку, Эврисфей принимал снотворное зелье.

Но и сама великая богиня не могла придумать ничего достойного, ведь Геракл уже истребил самых опасных чудовищ Эллады. Решила богиня обратиться и искусному богу торговцев Гермесу. И хотя Гермесу нравился Геракл, он не мог удержаться от соблазна придумать хитрое задание, которое невозможно выполнить. Он молвил:

— Отправь Геракла на Крит, остров, расположенный за морем. Царь там — гордый Минос, который не боится ни богов, ни людей.

Гере понравилась эта идея, и, явившись Эврисфею во сне, она снова дала подсказку. Эврисфей обрадовался, мечтая, что морской бык погубит и его могучего слугу. К тому же даже если Геракл и поймает животное, то он не сможет доставить его в Аргос.

— Какой капитан согласится взять на судно лишнего пассажира, да еще с бешеным быком в придачу? — уже заранее злорадствовал Эврисфей. Поэтому в хорошем настроении царь передал Гераклу новое задание.

На легком корабле доплыл он до каменистого острова Крит, а гребцы судна дивились отваге героя, узнав, куда и зачем он держит свой путь. Они и рассказали Зевсу о Миносе. Минос — один из трех сыновей Зевса и Европы, усыновленных критским царем Астерием. После его смерти именно Минос предъявил свои права на критский трон. Совсем недавно он осмелился ослушаться грозного повелителя морских глубин Посейдона. Он выслал из моря огромного белого жертвенного быка, которого Минос должен был отвезти в священную рощу и принести в жертву Посейдону, заколов на камне, омытом его волнами. Однако Миносу понравился красивый бык, и он, ослушавшись бога, отправил его в свое стадо. А на камне принес в жертву обычного быка. Разгневалось море на дерзость Миноса. С оглушительным шумом ударили волны о берег Крита и разбудили ярость в быке. Он, обезумев, с громким ревом выбежал из стойла и с тех пор бродит по острову, по лесам и пастбищам, нападая на людей и животных. Афродита внушила жене Миноса, Пасифае, страсть к быку, от которой она впоследствии родила Минотавра, поселенного в подземный дворец-лабиринт.

Раньше Крит всегда восхищал странников своими великолепными пейзажами — апельсиновыми и пальмовыми рощами, горными плато и гористыми склонами, поросшими маслинами и виноградом. В те времена тихо и пусто было на острове. Дороги заросли сорняками и чертополохом. Поля стояли незасеянные, да и людей почти не было видно, ведь все боялись злого быка. Но смелый Геракл мужественно пустился на поиски животного.

И вот, Геракл заметил была, мирно стоящего в поле и пощипывающего траву. Геракл старался двигаться бесшумно, но бык, услышав шаги, поднял голову. Он был размером в три раза большим, чем обычный бык, его голова с маленькими черными бусинками глаз, вздыбившаяся черная жесткая шесть, его огромные копыта, которыми он бил землю, — все это внушало ужас. Но Геракл повидал немало чудищ. Бык, наклонив голову, со злобным мычанием бросился на Геракла, но герой, дождавшись, когда животное подбежит совсем близко, крепко ухватился за его твердые, словно камень, рога и прижал голову к земле. Бык взревел от злости, копыта разрывали землю, глаза дико вращались, но Геракл крепко держал его голову, не давая ни малейшего шанса вырваться.

Потом, накинув быку на шею ременную узду, Геракл сел на него верхом и поплыл через море обратно в Аргос. Так же, верхом, пришел он к Эврисфею. Однако не решился царь оставить свирепое животное, сына самого Посейдона, в своем стойле. Приказал он отпустить быка на волю.

Очутившись на свободе, бык во весь дух понесся через полуостров Пелопоннес на север, своим ревом наводя ужас на местных жителей. Добежал он до Аттики, в окрестности Марафона, где был пойман и убит старым другом Геракла, великим героем Тесеем.