Было, не осталося ничего подобного: Сдобного-сьедобного, скромного-стыдобного. Чувства раздвигаются, голова поет, Грязно-белый самолет делает полет. Ничего под праздники не осталось голого: Ты держись за поручни, я держусь за голову, У нее не ладятся дела с воротником, И мигает левый глаз поворот-ни-ком. (Горит золотая спица, В ночи никому не спится. – ЮКОС,ЮКОС, Я Джордж Лукас. Как вам теперь – покойно? Что ваши жены-детки? Все ли звездные войны Видно в вечерней сетке? Спилберг Стиви, Что там у нас в активе? Софья Коппола, Где панорама купола? Ларс фон Триер, Хватит ли сил на триллер?) Летчица? наводчица; начинаю заново, Забываю отчество, говорю: Чертаново, Говорит Чертаново, Банный, как прием? Маша и Степанова говорят: поём. А я ни та, ни ся, – какие? я сижу в своем уму, И называть себя Марией горько сердцу моему, Я покупаю сигареты и сосу из них ментол, Я себя, как взрывпакеты, на работе прячу в стол, А как стану раздеваться у Садового кольца — С нервным тиком, в свете тихом обручального кольца — Слезы умножаются, тьма стоит промеж, Мама отражается, Говорит: поешь.