Выдающиеся химики жили, любили, страдали и радовались, как и все остальные люди. У одних жизнь складывалась благополучно уже с детства, другие часто испытывали невзгоды, но не падали духом, преодолевали, казалось бы, невозможное. Одни из них сохраняли чистую совесть и доброе имя до конца своих дней, другие поддавались корысти, зависти, суетному тщеславию, оказывались «придворными подхалимами» из-за орденов и званий, страха перед сильными мира сего, а иногда — и авантюристами. Приведенные в этой главе рассказы дают представление об их жизни и судьбе.

 

2.1. МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ — ПЕРВЫЙ РУССКИЙ УЧЕНЫЙ-ЭНЦИКЛОПЕДИСТ

Семья Ломоносова

Ломоносов (1711–1765) родился в деревне Мишанинской, расположенной на острове Куростров в дельте Северной Двины, в семье крестьянина-помора Василия Дорофеевича Ломоносова и дочери просвирницы погоста Елены Ивановны.

Ломоносов был единственным сыном в семье. Отец Ломоносова Василий Дорофеевич занимался в основном рыбной ловлей и зверобойным промыслом, хотя семья Ломоносовых и обладала сравнительно крупным земельным наделом. Одним из первых в своем крае Василий Дорофеевич построил двухмачтовый корабль — гукор, по тем временам крупнейший по грузоподъемности на Белом море. Ломоносов впоследствии писал, что отец «довольство кровавым потом нажил». В девятилетием возрасте он лишился матери. Вторая жена отца — Федора Михайловна Ускова — умерла через три года после замужества. Третья жена отца, вдова Ирина Семеновна, женщина пожилая и сварливая, оказалась для тринадцатилетнего мальчика злой мачехой, что и послужило одной из причин ухода из дома Михаила в возрасте девятнадцати лет.

Уже в 13–14 лет Михаил стал самостоятельно читать «Грамматику» Мелетия Смотрицкого, «Арифметику» Леонтия Магницкого, «Псалтырь» Симеона Полоцкого и выучил их наизусть, а потом называл эти учебники «вратами своей учености». Вместе с отцом Михаил Ломоносов ходил в дальние плавания — к Новой Земле и Шпицбергену на промысел тюленя, нерпы и моржа. Отец Ломоносова погиб в возрасте 60 лет в 1744 г. во время очередного плавания. В этом году Михаил Васильевич после учебы в Германии уже работал в Петербургской академии наук (см. 1.7).

Как попал Ломоносов в солдаты прусской кавалерии

В 1740 г. Ломоносов тайно, без разрешения Петербургской академии наук, бежал из Германии, где он находился на учебе. По дороге на родину Ломоносов выдавал себя за немецкого студента. На одном постоялом дворе недалеко от Дюссельдорфа его увидел прусский офицер, вербовавший рекрутов в гвардию короля Фридриха-Вильгельма I. Офицеру понравились высокий рост и крепкое телосложение Михаила. Во время ужина он подпоил Ломоносова и обманным путем завербовал его в прусскую кавалерию. На другой день Ломоносов вместе с другими рекрутами был отправлен в крепость Везель.

Однажды ночью, когда солдаты спали, Ломоносов решился бежать из крепости. В темноте, минуя часовых, он дополз до первого и второго валов крепости, переплыл без шума оба рва, сумел затем перелезть через высокий частокол и выбрался в открытое поле. До границы было семь верст, которые надо было преодолеть до рассвета. Едва Ломоносов одолел две версты, как услышал выстрел, означавший, что его побег обнаружен. Михаил напряг все силы и вскоре оказался за границей.

Моменты из жизни Ломоносова

В 1748 г. Ломоносов сочинил поздравительную оду императрице Елизавете, и она распорядилась выдать ему награду — 2000 руб. Деньги привезли Ломоносову на двух возах — это были медные монеты, 1 кг которых приходился на 1 рубль.

В 1753 г. Ломоносову были переданы царским указом деревни Перекупи и Липовая в Копорском уезде Санкт-Петербургской губернии с 211 крестьянами и землями, выходящими к морю, — всего около 9800 гектаров. По тем временам это считалось большим поместьем.

В 1756 г. Ломоносов получил бесплатно во владение шесть сгоревших домов в Адмиралтейской части Санкт-Петербурга на правом берегу реки Мойки. На месте этих домов он выстроил небольшой каменный дом с лабораторией, разбил сад, соорудил большую мастерскую для изготовления мозаичных картин и десять каменных домиков для мастеровых, На работы по изготовлению мозаичных картин М. Ломоносов получал от казны ежегодно, начиная с 1761 г., по 13 460 руб. Производство картин оказалось дороже, чем предполагал Ломоносов, ему приходилось делать долги и задерживать жалованье рабочим. После смерти Ломоносова в 1765 г. из мозаичной фабрики ушли лучшие мастера — шурин Ломоносова Иван Цильх и Василий Матвеев, после чего фабрика прекратила свое существование.

«Помощники» академика Ломоносова

При химической лаборатории, созданной Ломоносовым в 1749 г., состоял всего один лаборант — «такой человек, который с огнем обходиться умеет». На лаборантов Ломоносову не везло. Самый первый лаборант Биттигер досаждал Михаилу Васильевичу своим разгульным характером, живя в одном с ним доме. Ломоносов жаловался в академию: «Для множества почти денно и нощно часто приходящих на его квартиру гостей разных званий и наций беспокойство так умножилось, что уже и ворота среди дня пьяные гости его ломают… от служанок его чинятся фамилии моей напрасные и наглые обиды…». Одну из служанок Ломоносов даже приказал высечь розгами. Биттигер был уволен, и после него лаборантом стал способный ученик Ломоносова В. Климентьев, умерший от пьянства в 1759 г.

Горячий нрав

В материале, собранном А. С. Пушкиным о жизни Ломоносова, найдена такая запись: «С ним шутить было накладно. Он везде был тот же: дома, где все его трепетали, во дворце, где он драл за уши пажей, в Академии… В отношении к самому себе он был очень беспечен, и, кажется, жена его, хоть и была немка, но мало смыслила в хозяйстве…»

Михаил Васильевич был горяч и несдержан; особенно нетерпимо относился он к заносчивым иноземцам, приглашенным в Россию правителем канцелярии Академии наук И.Д. Шумахером (1690–1761). А иногда Ломоносов и вовсе терял над собой контроль: так, в октябре 1742 г. он поссорился с садовником академии Штурмом и его гостями (Штурм жил в том же доме, где и Ломоносов). Дело дошло до драки. В итоге Ломоносов был арестован караулом Санкт-Петербургского гарнизона, правда, вскоре его отправили домой по состоянию здоровья.

В 1743 г. Ломоносов, по свидетельству очевидцев, неоднократно обращался к академикам немецкого происхождения с бранными словами, прерывал заседания канцелярии и был в мае 1743 г. вторично арестован. Под домашним арестом он находился до января 1744 г. В это время Ломоносов занимал должность адъюнкта академии — сотрудника, готовящегося к преподавательской деятельности. В течение всего времени содержания его под домашним арестом Ломоносову платили только половину жалованья. В конце 1743 г. он писал в канцелярию академии: «Нахожусь болен, притом не только лекарства, но и дневной пищи себе купить на что не имею, денег взаймы достать нигде не могу».

Ломоносов-семьянин

Ломоносов женился в 1738 г. на Елизавете-Христине Цильх, дочери пивовара и члена городской думы Марбурга (Германия). В семье Цильх Ломоносов жил во время обучения в Германии. Свой брак он долгое время скрывал, и венчание состоялось только через несколько лет, перед бегством из Германии. В мае 1740 г. Ломоносов навсегда покинул эту страну и, будучи почти без средств, с большим трудом и только в июле 1741 г. добрался до Петербурга.

В конце 1743 г. в Петербург из Германии приехала жена Ломоносова Елизавета-Христина (Елизавета Андреевна) с четырехлетней дочерью Екатериной-Елизаветой и своим братом Иоганном (Иваном Андреевичем) Цильхом. Неопределенность по службе и скудное жалованье не позволяли Ломоносову выписать свою семью в Россию раньше.

Только в 1751 г. Ломоносову «за его отличное в науках искусство» был присвоен чин коллежского советника, который давал право на потомственное дворянство и более высокое годовое жалованье.

Семейная жизнь Ломоносова была спокойной и счастливой. Правда, в самом ее начале у Ломоносовых умерло двое малолетних детей — дочь Екатерина и сын Иван. Семейство жило скромно, мало интересуясь светскими развлечениями. Вот как писал он об этом в 1761 г.: «По разным наукам у меня столько дела, что я отказался от всех компаний; жена и дочь мои привыкли сидеть дома и не желают с комедиантами обхождения. Я пустой болтни и самохвальства не люблю слышать. И по сие время ужились мы в единодушии».

Ломоносов умер на 54-м году жизни 4 (15) апреля 1765 г. от простуды, обострившей старую его болезнь. Он похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

После смерти Ломоносова вдове нечем было уплатить долги мужа по мозаичной фабрике: Ломоносов оказался плохим фабрикантом и владельцем поместья. Его мозаичные картины никто не покупал, а доходов с поместья почти не было. Семья даже не могла поставить на его могиле памятник.

Е. А. Ломоносова пережила своего знаменитого мужа всего на полтора года. Осенью 1766 года она скончалась. Дочь Елена в 1766 г. вышла замуж за А. А. Константинова — библиотекаря Екатерины II.

 

2.2. ДЖОЗАЙЯ ГИББС — ОДИН ИЗ «ГАЛЕРЕИ СЛАВЫ ВЕЛИКИХ АМЕРИКАНЦЕВ»

«Гетерогенные равновесия» — так называли салаты, приготовленные Гиббсом. Лучше его никто в семье салаты не готовил.

Джозайя-Виллард Гиббс (1839–1903) — физикохимик, создатель теоретических основ химического равновесия, один из основателей химической термодинамики, родился в небольшом американском городке Нью-Хейвейне. В сорок лет Гиббс был избран членом Национальной академии наук США, опубликовав перед этим всего три статьи. Он писал редко, но очень «густо». Например, с 1890 по 1903 г. Гиббс написал всего восемь небольших статей и одну книгу. В 1880 г. его избрали членом Американской академии искусств и наук — авторитетного научного общества, созданного еще в 1780 г. в Бостоне.

Семья Гиббса состояла из двух его сестер и шурина. Они прожили вместе всю жизнь в одном доме в Нью-Хейвейне. От дома было полквартала до школы, где он учился, один квартал до колледжа, где он провел студенческие годы, два квартала до университета, где преподавал, и столько же до кладбища, где был похоронен. Тихий провинциальный Нью-Хейвейн давал Гиббсу все, что нужно для работы: спокойную жизнь в семье, необходимые книги в личной и университетской библиотеках, свободное время для размышлений, живописные окрестности для прогулок. Он даже исцелял себя сам.

В 1861 г. у него сильно ухудшилось зрение. Окулисты не смогли найти причину заболевания глаз. Тогда он сам занялся диагнозом, установил у себя астигматизм (дефект хрусталика), рассчитал цилиндрические линзы для очков и сам их изготовил.

Гиббса отличали скромность, приветливость в общении с людьми, он никогда не проявлял честолюбия или высокомерия, даже в пожилом возрасте он не потерял стройности, всегда был тщательно одет, имел седые волосы и бородку, никогда не спешил, никогда никуда не опаздывал.

В 1901 г. Лондонское королевское общество присудило Гиббсу медаль Коплея — наиболее почетную международную награду до установления Нобелевских премий (см. 2.31). Это была последняя награда Гиббса. Через два года после непродолжительной болезни 64-летний Гиббс скончался. Понадобилось немало лет, чтобы имя Гиббса стало достаточно известным на его родине. Только в 1950 г. его бюст поместили в «Галерее славы великих американцев».

 

2.3. САМЫЙ БОГАТЫЙ ИЗ УЧЕНЫХ И, ВЕРОЯТНО, САМЫЙ УЧЕНЫЙ СРЕДИ БОГАЧЕЙ — ГЕНРИ КАВЕНДИШ

Генри Кавендиш (1731–1810) — талантливый английский химик и физик, член Лондонского королевского общества, открывший азот и водород, установивший, что вода образуется из кислорода воздуха и водорода. Кавендиш был сыном лорда Чарльза Кавендиша, герцога Девонширского. Его мать леди Анна Грей — четвертая дочь герцога Кентского Генриха — умерла, когда Генри было всего четыре года. По английским законам Кавендиш не наследовал имущество своего отца, так как был его вторым ребенком. Наследство он получил от своего дяди по завещанию в 1773 г. в размере 300 000 фунтов стерлингов (около 3 млн. руб. золотом). После смерти Кавендиша его состояние оценивалось уже в 1 200 000 фунтов стерлингов. Кавендиш проявлял полное равнодушие к богатству и славе; кроме того, он был женоненавистником. Его отличали крайняя застенчивость и сдержанность. У него не было друзей, а число знакомых не превышало трех-четырех человек.

Дэви (см. 2.44) писал о нем: «Голос его похож был на какой-то писк, обращение его было нервное. Он пугался чужих людей и когда смущался, то ему трудно было говорить». Постоянным обеденным блюдом его была баранья нога. Однажды, когда неожиданно у него собралось к обеду пятеро гостей и экономка усомнилась, что одной бараньей ноги будет достаточно, сэр Генри велел ей «в таком случае купить две».

Библиотека его была доступна для всех. Сам Кавендиш брал книги из собственной библиотеки под расписку. Свою лабораторию он устроил в конюшне, и в течение всей жизни вел в ней исследования. Каждый день, включая и воскресенья, он проводил за работой, но результаты своих исследований публиковал неохотно. Работы Кавендиша отличались величайшей точностью и изяществом, а выводы он делал с большой осторожностью.

Кавендиш жил и умер в одиночестве. Его девиз гласил: «Все определяется мерой, числом и весом».

 

2.4. БЛАГОРОДНЫЙ АСКЕТ РОБЕРТ БОЙЛЬ

Роберт Бойль — один из первооткрывателей закона физической химии: три постоянной температуре объем газа обратно пропорционален давлению (pV= const)», закона, получившего впоследствии название закона Бойля — Мариотта.

Роберт Бойль (1627–1691) родился в ирландском замке Лисмор и был тринадцатым ребенком и седьмым мальчиком в большой семье Ричарда Бойля — богатого землевладельца и первого герцога Коркского, свирепого захватчика чужих земель времен королевы Елизаветы. Отец Бойля был убит в одном из сражений с республиканской армией Кромвеля.

Роберт был болезненным и слабым. C детских лет его мучили камни в почках, что, вероятно, во многом определило его образ жизни. Он всю жизнь строго соблюдал диету, отличался религиозностью и никогда не произносил слова «Бог» без благоговейной паузы. В отличие от своего отца Бойль обладал редкой скромностью, добротой, избегал личных столкновений и уклонялся даже от научной полемики. Это был высокий худой человек, к концу жизни — бледный и изможденный. Он вел простую жизнь, был дисциплинирован, благороден и предельно учтив. По обычаю, распространенному в то время среди ученых, Бойль не был женат. В 1661–1677 гг. он возглавлял знаменитую Ост-Индскую компанию и на этом посту больше всего заботился о деятельности миссионеров в колониях. Бойль принадлежал к типу ученых-богачей, которые на свои средства создавали лаборатории и содержали лаборантов. Бойль сумел в 1689 г. убедить английского короля Генриха IV отменить указ, запрещавший алхимические опыты по превращению металлов в золото. Примерно третья часть всех ученых трудов Бойля посвящена проблемам теологии.

Р. Бойль — один из основателей Английской академии наук, которая была учреждена в 1662 г. Карлом II под названием «Королевского общества в Лондоне»; впоследствии она была переименована в Лондонское королевское общество (см. 1.6).

Умер Бойль в постели за правкой корректуры своей книги «Очерки общей истории воздуха».

Примечание. Эдмон Мариотт (1620–1684) — французский физик, один из основателей и первый член Парижской академии наук — через семнадцать лет после открытия Бойля дополнил его закон словами «при постоянной температуре».

 

2.5. РОДЖЕР БЭКОН — МОНАХ-УЧЕНЫЙ

«Выше всех умозрительных знаний и искусств стоит умение производить опыты. И эта наука есть царица наук».

(Р. Бэкон)

Роджер Бэкон (1214–1294) — монах английского ордена францисканцев, алхимик и философ, прозванный за широчайшие познания «чудесным доктором», «удивительным учителем». Он впервые установил состав черного пороха (см. 1.34), доказал, что горение вещества в закрытых сосудах прекращается из-за отсутствия воздуха, разработал методы очистки золота от серебра и меди, приложил много усилий для распространения в Европе арабских и античных знаний. Бэкон выделил четыре источника ошибок в умозаключениях: вера в авторитеты, сила привычки, использование мнений невежеств и смешение полного невежества с кажущимся знанием или претензиями на знание (последнее — самый опасный источник ошибок).

Руководители ордена францисканцев, видимо, полагали, что Бэкон владеет тайной приготовления «философского камня* (см. 1.3) и в ожидании открытия им тайны в 1257 г. они впервые заключили его в тюрьму, где он провел 10 лет. Только благодаря покровительству папы Клемента IV, лично знавшего Бэкона, он был освобожден из заключения. В 1278 г. он вторично очутился в заключении, где пробыл 14 лет в одиночной камере монастырской темницы. Через два года после выхода из тюрьмы Бэкон умер.

 

2.6. «ЧУДЕСНЫЙ ДОКТОР» ПАРАЦЕЛЬС

«Назначение химии не в изготовлении золота, но в добыче и приготовлении лекарств».

(Парацельс, 1536 г.)

Врач и химик Филипп-Аурел-Теофраст-Бомбаст фон Гогенхейм (1493–1541) назвал себя Парацельсом, т. е. «превосходящим Цельса» — знаменитого древнеримского врача, одного из медицинских авторитетов. Парацельс был реформатором алхимии (см. 1.2) и медицины, основоположником нового направления в алхимии, ставившего своей целью более широкое использование химических веществ при лечении болезней. Он впервые стал применять в качестве лекарств соединения меди, мышьяка, серебра, свинца, ртути, цинка и железа при строгом их дозировании. Афоризм Парацельса: «все есть яд, и ничто не лишено ядовитости. Одна только доза делает яд незаметным».

Парацельс был окружен, как и любой другой великий человек, «дымом сплетен, клубящимся вокруг него». О себе он писал: «Я изучал науку врачевания в университетах, искал разгадку в книгах и, не найдя ее, отправился в путь по странам». Был Парацельс и в России, где изучал болезни лошадей, коз и других сельскохозяйственных животных. Он объездил почти всю Европу, посетил Египет и Турцию. В Голландии и Дании Парацельс участвует в военных действиях в качестве врача. Вместе с датскими войсками он попадает в Швецию, а затем в Польшу. В Швеции Парацельс изучал причины несчастных случаев на рудниках и болезни горняков. В 1522 г. он оказался в Венеции, а в 1527 г. — в Базеле (Швейцария) в должности городского врача и профессора медицины в местном университете. Свою деятельность в качестве профессора Парацельс начал с того, что рекомендовал студентам сжечь на площади города все книги врачей древности Гиппократа (460–370 гг. до н.э.), Галена (129–199) и Авиценны (см. 1.2) из университетской библиотеки, что студенты под веселые возгласы и сделали. Эта акция вызвала возмущение городских властей, врачей и аптекарей… В Базеле Парацельс спас известного издателя Иоганна Фробениуса от ампутации правой ноги, вылечил от подагры и болезни почек знаменитого писателя и философа, дезидерия (т. е. коллекционера раритетов) Эразма Роттердамского (1466–1536). Однако ни тот, ни другой не смогли спасти Парацельса от преследования властей города. Парацельс как официальный врач города имел право ревизовать работу аптекарей, способы приготовления ими лекарств, которые он называл «вонючей похлебкой». Аптекари наживали богатство на варварских рецептах местных врачей. Штрафные санкции Парацельса и закрытие им аптек вызвали гнев «отцов города». Эразм Роттердамский сказал Парацельсу: «Судьба не способствует твоему пребыванию в Базеле».

Зимней ночью Парацельс, которому угрожал арест, тайком покинул город. Он ищет пристанище в глухих поселках Альп, где лечит бедняков и создает одну из лучших своих книг — «Великое врачевание ран».

В 1541 г. измученный скитаниями Парацельс принимает приглашение архиепископа г. Зальцбурга (Германия) поселиться в городе, но жить ему осталось недолго: в том же году в возрасте сорока восьми лет Парацельс — одинокий и нищий человек — умер на постоялом дворе. Можно полагать, что Парацельс погиб от систематического отравления ртутью. Он считал, что когда-то все металлы были ртутью, и провел сотни опытов, чтобы из ртути получить золото. В конце жизни он признал неудачу, сказав: «Из семени лука вырастет лук, а не роза, орех или салат».

По одной из легенд, Парацельс открыл секрет вечной молодости и не умер, а живет среди нас. Могила Парацельса на кладбище святого Себастьяна в Зальцбурге стала местом паломничества. Существует предание, что здесь в 1831 г. остановилось продвижение эпидемии холеры. Считают, что рассказы о Парацельсе легли в основу легенды о докторе Фаусте.

 

2.7. АПТЕКАРЬ-АКАДЕМИК КАРЛ ШЕЕЛЕ

По мнению французского химика Ж. Дюма, шведский аптекарь Шееле не мог прикоснуться к какому-либо телу без того, чтобы сделать открытие».

Карл-Вильгельм Шееле (1742–1786) — знаменитый шведский химик и фармацевт. Шееле уже в 32 года был удостоен звания члена Стокгольмской академии наук и по своим знаниям, приобретенным путем самообразования, превосходил многих академиков того времени. По национальности Шееле — немец; он родился в г. Штральзунде. В 1757 г. Шееле покинул родительский дом и школу и поступил учеником в аптеку в Гетеборге (Швеция). Он трудился во многих аптеках разных городов Швеции, и хотя неоднократно получал предложения занять профессорскую должность по химии в том или ином университете, предпочел остаться аптекарем.

C 1775 г. Шееле стал управляющим аптекой, принадлежавшей вдове Маргарите Соннемай, которая и стала его женой за два дня до его смерти. Одни считают, что внезапная смерть 44-летнего Шееле была вызвана быстро прогрессирующей подагрой, другие — попыткой определить вкус синильной кислоты (циановодородной кислоты HCN): химики того времени, получив новое вещество, всегда пробовали его на язык. Шееле впервые синтезировал этот сильнейший яд, нагревая смесь аммиака NH3 (см. 1.44) с диоксидом углерода CO2 (см. 1.20) и углем:

2NH 3 + CO 2 + C = 2HCN↑ + 2Н 2 O↑.

Он описал запах синильной кислоты как запах горького миндаля и, вероятно, погиб, определяя ее вкус.

Обостренная наблюдательность, богатая химическая интуиция и талант аналитика позволили Шееле открыть семь новых химических элементов: кислород О, фтор F, хлор Cl, марганец Mn, молибден Mo, барий Ba и вольфрам W. Никто до Шееле и после него не открывал так много новых химических элементов (см. 4.49). Шееле впервые выделил из продуктов растительного и животного происхождения многие органические кислоты: щавелевую, галловую, винную, молочную и лимонную (см. 3.28–3.31). Из оливкового масла ему удалось в 1783 г. получить глицерин C3H5(OH)3, который он назвал «сладким маслом». Шееле синтезировал триоксиды молибдена MoO3 и вольфрама WO3, объяснил природу вещества состава SO3, которое тогда называли «ледяным маслом» и «философской солью», впервые обнаружил в продуктах некоторых реакций арсин AsH3 и сероводород H2S.

В реакции фторида кальция CaF2 с серной кислотой H2SO4 Шееле установил образование фтороводорода HF:

CaF 2 + H 2 SO 4 = 2HF↑ + CaSO 4 .

Эту реакцию до сих пор используют в промышленном масштабе для получения HF.

Смешивая водные растворы мышьяковой кислоты H3AsO4 и сульфата меди CuSO4, он получил зеленый осадок арсената меди Cu3(AsO4)2, который стали использовать в качестве зеленой краски — «шеелевой зелени». Шееле разработал новый способ выделения белого фосфора с использованием золы костей взамен мочи. Лишь немногие химики смогли сделать за всю свою жизнь столько, сколько успел Шееле за свою короткую жизнь.

 

2.8. БЛАГОРОДНЫЙ РЫЦАPЬ НАУКИ ДЖОН ДАЛЬТОН

Из биографии Джона Дальтона: «… он всю свою жизнь проработал школьным учителем, не имея никакого специального образования».

Джон Дальтон (1766–1844) — автор атомной теории строения вещества, трех законов химии, президент Литературно-философского общества, член Лондонского королевского общества (с 1822 г.), член-корреспондент Парижской академии наук (с 1806 г.), член религиозной общины квакеров. Он родился в семье бедного ткача в деревушке Иглсфилд в Англии и до 11 лет учился в местной школе у слесаря Э. Робинсона, а с 12 лет сам стал в ней учителем. Дальтон работал учителем начальных школ в разных городах Англии, а с 1793 г. и до конца жизни преподавал в одном из колледжей Манчестера. В глазах манчестерских горожан Дальтон был довольно странным человеком: он вел уединенный образ жизни, в солидном возрасте посещал дома малолетних учеников и помогал им овладевать арифметикой и грамматикой. Он носил всегда костюм квакеров: короткие, до колен, брюки, серые чулки, башмаки с пряжками и белый галстук. У Дальтона были глухой хриплый голос, плохая дикция и невзрачная наружность. Его публичные лекции не привлекали людей.

В 1810 г. Дальтон отказался вступить в Лондонское королевское общество, так как не смог оплатить взносы за выдвижение в его члены и участие в работе общества. Дальтон должен был извиниться перед случайным слушателем, пропустившим его уроки, и предложить ему индивидуальные занятия, так как иначе он мог не получить плату за обучение всех прикрепленных к нему учеников. Только в 1833 г., когда Дальтону исполнилось 67 лет, правительство назначило ему скромную годовую пенсию.

Единственным отдыхом для Дальтона служила игра в кегли при посещении по четвергам загородного ресторанчика «Собака и куропатка». Около этой таверны на лужайке для игры в шар Дальтон утрачивал свои размеренные манеры, возбужденно жестикулировал и с неожиданным энтузиазмом бросал шары.

Он почти ничего не читал и часто хвастал, что «может унести всю свою библиотеку на спине» и что «даже из этих книг он не прочитал и половины».

Дальтон жил только наукой. Он никогда не был женат и часто говорил, что у него не хватало времени «на эту роскошь». Однако он любил общество красивых и умных женщин и некоторым из них даже посвящал стихи.

У Дальтона была всепоглощающая страсть — метеорология. Он исходил пешком всю северную часть Англии, собирая сведения о погоде. Всего им сделано около 300 000 записей. Умер Дальтон, записывая показания барометра и термометра. Над словами «небольшой дождь» в его последней записи красовалось большое чернильное пятно: из его охладевавших пальцев выпало перо.

 

2.9. МЯТЕЖНЫЙ ХИМИК СТАНИСЛАО КАННИЦЦАРО

В одной из газет Палермо (Сицилия) было помещено краткое сообщение о том, что в июле 1849 г. на фрегате «Независимость» бежали во Францию мятежники, приговоренные к смертной казни. Среди бежавших упоминали и Канниццаро.

Станислао Канниццаро (1826–1910) — итальянский химик, один из основателей атомно-молекулярной теории, член Национальной академии деи Линчеи, иностранный член-корреспондент Петербургской академии наук, сенатор. Он родился в семье начальника полиции Сицилии, участвовал в восстании 1848 г. в Мессине против неаполитанского короля Фердинанда II Бурбона, выступал за объединение Италии. Канниццаро был у восставших артиллерийским офицером и комиссаром созданного ими сицилийского правительства. После поражения восстания ему пришлось бежать. Много лет спустя он стал профессором химии, преподавал в университетах Генуи, Палермо и Рима. Канниццаро впервые высказал идею о возможности образования атомами элементов молекул, которые могут при высоких температурах распадаться на составные части, предложил новые методы синтеза ряда веществ (см. 830). Прах Канниццаро покоится в Пантеоне рядом с прахом Рафаэля, Леонардо да Винчи, Галилео Галилея и других выдающихся сыновей Италии.

 

2.10 АЛЬТРУИСТ ИЗ ШОТЛАНДИИ ДОКТОР ДЖОЗЕФ БЛЭК

Первым из газов был открыт диоксид углерода CO 2 (углекислый газ). Его получил Д. Блэк.

Джозеф Блэк (1728–1799) — один из самых крупных химиков XVIII в., доктор медицины, профессор химии университетов в Глазго и Эдинбурге (Шотландия). Блэк впервые установил, что так называемые «мягкие щелочи» являются карбонатами металлов: он действовал хлороводородной кислотой HCl (см. 1.52; 3.35) на «мягкие щелочи» (карбонат кальция CaCO3) и обнаружил выделение неизвестного газа:

CaCO 3 + 2НСl = CaCl 2 + CO 2 ↑ + H 2 O.

Этот газ — диоксид углерода CO2 — Блэк назвал «связанным воздухом» и с удивлением отметил, что он поглощается «едкой щелочью» — гидроксидом кальция Ca(OH)2:

Ca(OH) 2 + CO 2 = CaCO 3 ↓ + H 2 O.

Блэк был любимцем женщин, но сам не обращал на них внимания и до конца жизни остался холостяком. Отличаясь учтивостью, он всегда готов был вступить в беседу на любую тему, а настроение его оставалось одинаковым во всех условиях жизни: никто не видел Блэка озабоченным, угрюмым, веселым или вспыльчивым. Здоровье Блэка никогда не было удовлетворительным, он много страдал от расстройства органов пищеварения, но так строго соблюдал диету, что прожил долгую жизнь.

В завещании Блэк все свое обширное состояние разделил на 10 000 частей, распределив их между множеством людей с учетом их потребностей и заслуг.

 

2.11. ЧЕСТНЕЙШИЙ ЕРЕТИК ДЖОЗЕФ ПРИСТЛИ

Известный американский физик Бенджамин Франклин в одном из писем своему другу писал в 1788 г.: «Передайте от меня привет… честнейшему еретику д-ру Пристли. Я называю его честнейшим не для того, чтобы как-то отличить от других… считаю, что именно честность заставила его сделаться еретиком».

Жизнь Джозефа Пристли (1733–1804), английского химика, богослова и философа, была необычайно беспокойной и пестрой из-за независимой позиции, занятой им по отношению к англиканской церкви и из-за его борьбы за свободу совести. В возрасте двадцати двух лет Пристли был отлучен от государственной церкви, осужден на вечное проклятие и стал священником религиозной секты диссидентов.

Пристли — выдающийся, как и Лавуазье, химик своего времени. Он открыл кислород (см. 1.43), оксид азота NO, оксид углерода СО и диоксид серы SO2. Пристли был членом Лондонского королевского общества, почетным членом Парижской академии наук и Петербургской академии наук. Он хорошо знал французский, итальянский, арабский и даже халдейский языки. Пристли восторженно приветствовал Великую французскую революцию. В 1793 г., во вторую годовщину штурма Бастилии, в Бирмингеме, где жил Пристли, начались погромы всех тех, кто подозревался в сочувствии к республиканской Франции. Церковь, где служил Пристли, его дом, лаборатория, книги, рукописи были сожжены. Самому Пристли и его семье удалось бежать в Вустер, а затем в Лондон. Осенью 1793 г. Англия вступила в войну с Францией, что крайне усилило реакционные настроения в стране. Пристли уже нельзя было больше оставаться на родине, и в 1794 г. он с семьей (жена, дочь и три сына) переехал в США, где и провел последние десять лет своей жизни, занимаясь в основном религиозными проблемами. В США от туберкулеза умер его младший сын Генри, а через год — и жена Мэри. Пристли предлагали занять место ректора университета и священника, но он отклонил оба предложения. На одном из званых обедов Д. Пристли был смертельно отравлен тайными агентами британского правительства. Никто из других участников этого обеда не пострадал (см. 1.43; 932).

 

2.12. ОТ ФИЗИКА-САМОУЧКИ ДО ПРОФЕССОРА: ЖИЗНЬ АМЕДЕО АВОГАДРО

Именем Авогадро названы постоянная N A , представляющая число молекул в 1 моль вещества (N A = 6,022∙10 23 моль -1 ), и один из основных законов химии: «В равных объемах всех газов при одинаковых температуре и давлении содержится равное число молекул».

Амедео Авогадро (1776–1856), полное имя которого Лоренцо-Романо-Амедео-Карло Авогадро ди Кваренья и ди Черето, был третьим ребенком из восьми в семье служащего судебного ведомства Филиппо Авогадро. Он родился и большую часть жизни прожил в Турине (Италия).

В двадцать лет после окончания юридического факультета Туринского университета Авогадро стал доктором церковного законоведения. Позднее, в 1823 г., Авогадро, физик-самоучка, получил звание профессора «высшей физики» в Туринском университете, и его назначили старшим аудитором по контролю за государственными расходами. Когда Авогадро было уже за тридцать лет, он женился на двенадцатилетней Анне-Марии-Феличите Маццье ди Джузеппе. У них родилось восемь детей. В 1850 г. Авогадро стал директором отделения физики и математики Туринской академии наук. Под старость Авогадро предпочитал находиться большую часть дня в своем уединенном кабинете в дальнем конце дома. Он был низкого роста и хрупкого телосложения и с редкой настойчивостью соблюдал правильный образ жизни, как пишет о нем его врач. Его религиозность была лишена нетерпимости. Авогадро презирал роскошь и был безразличен к собственным заслугам и известности.

 

2.13. ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ МЕНДЕЛЕЕВ: НЕ НАУКОЙ ЕДИНОЙ

Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) — русский ученый- энциклопедист, талантливый химик, открывший Периодический закон и разработавший Периодическую систему химических элементов, родился в г. Тобольске. Он был последним, семнадцатым по счету ребенком в семье директора Тобольской гимназии Ивана Павловича Менделеева и его жены Марии Дмитриевны. Ко времени его рождения в семье Менделеевых из детей осталось в живых два брата и пять сестер. Восемь детей умерли еще в младенческом возрасте, и троим из них родители не успели даже дать имени. Дмитрий был любимцем матери. Но не всегда жизнь была к нему благосклонна: разрыв с любимой невестой, недоброжелательность коллег, неудачный брак и затем развод…

Два года, 1880 и 1881, были очень тяжелыми в жизни Д. И. Менделеева. В декабре 1880 г. в Петербургской академии наук состоялись выборы на вакансию академика по технологии и прикладной химии. Кандидатура Д. И. Менделеева была забаллотирована большинством академиков (см. 2.33). Обострились и отношения в семье. Со стороны жены Феозвы Никитичны часто раздавались упреки. Ее не интересовала научная работа мужа, а его беспокойный образ жизни вызывал только ее раздражение. Менделеев чувствовал себя в семье одиноко и отчужденно. «Я — человек, не Бог, и ты — не ангел», — писал он жене, признавая свои и ее слабости. Именно в это время возник у Менделеева интерес к Анне Ивановне Поповой (1860–1942), художнице, часто бывавшей в их доме со своей подругой, учительницей музыки дочери Менделеева Ольги. Интерес к девушке перерос в глубокую симпатию… Не желая быть причиной разрыва Менделеева с семьей, Анна Ивановна покинула в 1880 г. Петербург и уехала в Италию. Дмитрий Иванович все же решил следовать за ней. Он подал было в отставку, но по совету ректора заменил уход из университета прошением об отпуске. Жена Менделеева на развод не соглашалась, а расторжение брака в то время было очень трудным делом. А. Н. Бекетову, действовавшему в качестве посредника между супругами Менделеевыми, в конце концов удалось получить согласие Феозвы Никитичны на развод. Он нанял опытного юриста, который умело повел нелегкое дело о разводе, вручив секретарю консистории 500 руб. — «вознаграждение за хлопоты». В 1881 г. брак наконец был расторгнут. Дмитрий Иванович, получив отпуск, уехал в Италию к Анне Ивановне. В мае 1881 г. Менделеев и Попова вернулись в Россию, а в декабре того же года у них родилась дочь Люба.

Давая согласие на развод, консистория тем не менее наложила на Менделеева шестилетнее покаяние, в течение которого он не мог венчаться вновь. Только в апреле 1882 года вопреки этому решению священник Адмиралтейской церкви Куткевич за 10 000 рублей обвенчал Менделеева и Попову. За нарушение запрета Куткевич был лишен духовного звания.

Менделеев и Блок

У Дмитрия Ивановича и Анны Ивановны было четверо детей. Дочь Любовь Дмитриевна (1881–1939) окончила Высшие женские курсы в Петербурге, в 1903 г. вышла замуж за поэта Александра Блока и сезон 1907–1908 гг. играла в труппе Вс. Мейерхольда и в театре В. Комиссаржевской. Впоследствии Блок посвятил Любе «Стихи о Прекрасной Даме».

В письме Александра Блока невесте Любови Дмитриевне есть такие строки об ее отце: «Он давно все знает, что бывает на свете. Во все проник. Не укрывается от него ничего. Его знание самое полное. Оно происходит от гениальности, у простых людей такого не бывает… Ничего отдельного или отрывочного у него нет — все неразделимо».

Мастер чемоданных дел

Менделеев любил переплетать книги, клеить рамки для портретов, изготовлять чемоданы. Покупки для этих работ он обычно делал в Гостином Дворе. Однажды, выбирая нужный товар, он услыхал за спиной вопрос одного из покупателей:

— Кто этот почтенный господин?

— Таких людей знать надо, — с уважением в голосе ответил приказчик. — Это мастер чемоданных дел Менделеев.

Полный тезка

У Менделеева был племянник Менделеев Дмитрий Иванович (1851–1911) — сын брата Менделеева Ивана Ивановича (1826–1862). Племянник окончил Казанский университет, служил железнодорожным врачом во многих местах России, часто встречался со своим знаменитым дядей, а однажды вместе с ним совершил путешествие по Волге. Поскольку дядя и племянник были полными тезками, их нередко путали.

Недоуменные вопросы

Репортер петербургской газеты спрашивал:

— Почему у Дмитрия Ивановича фамилия Менделеев, хотя дед его звался Соколов?

— Правда ли, что Менделеев ослеп?

— Верно ли, что Менделеева оставляли на второй год в педагогическом институте?

Отец Дмитрия Ивановича — Иван Павлович — родился в 1783 г. в семье священника Павла Максимовича Соколова. Четырем его сыновьям, как это было принято тогда у священнослужителей, были даны разные фамилии. Отец Дмитрия Ивановича получил фамилию соседних помещиков Менделеевых, один из его братьев сохранил фамилию Соколова, два других стали именоваться Тихомандрицким и Покровским.

В 1895 г. Д. И. Менделеев действительно ослеп, но продолжал руководить Палатой мер и весов. Деловые бумаги ему зачитывали вслух, распоряжения он диктовал секретарям, а дома вслепую продолжал клеить чемоданы… Оказалось, что у Дмитрия Ивановича катаракта. Профессор И. В. Костенич за две операции удалил ее, и вскоре зрение вернулось.

Учеба Менделееву вначале давалась нелегко. На первом курсе Педагогического института он умудрился по всем предметам, кроме математики, получить неудовлетворительные оценки. Да и по математике он имел всего лишь «удовлетворительно»… Но на старших курсах дело пошло по-другому: среднегодовой балл Менделеева был равен 4,5 при единственной тройке — по Закону Божьему. Дмитрий Иванович окончил институт в 1855 г. с золотой медалью, получив диплом старшего учителя.

Декабристы и семья Менделеевых

Вторым мужем старшей сестры Менделеева Ольги Ивановны (1815–1866) был декабрист Николай Васильевич Басаргин — один из участников Южного общества декабристов, сосланный в Омск на поселение. Басаргин был не только родственником, но и старшим другом Менделеева. Пока Менделеев жил в Тобольске, они часто встречались, а потом постоянно переписывались. После смерти отца Менделеева Басаргин вместе с другим декабристом И.И. Пущиным опекал всю семью Менделеевых, помогая деньгами и советом. C 1848 г. Басаргины жили в Ялуторовске, а после окончания срока ссылки они всей семьей в 1857 г. переехали в его имение недалеко от Серпухова. После смерти мужа в 1861 г. Ольга Ивановна вернулась в Омск. Своих детей у Басаргиных не было. В их семье воспитывалась осиротевшая дочь декабриста Н.О. Мозгалевского.

 

2.14. ХИМИКИ-АЭРОНАВТЫ

В августе 1887 г. Менделеев в одиночку совершил полет на воздушном шаре около г. Клин для наблюдения солнечной короны во время солнечного затмения. Накануне полета шел сильный дождь, и намокший шар не поднимал двоил, поэтому пилоту-аэронавту А. Кованько пришлось остаться на земле. Дмитрий Иванович самостоятельно поднял воздушный шар, проделал путь около 100 км с максимальной высотой полета примерно 4 км и удачно посадил его.

Самым первым из химиков на воздушном шаре совершил полет русский академик Захаров (см. 1.42). В июне 1804 г. он наполнил воздушный шар водородом, полученным на созданной им специальной установке. C целью изучения состава земной атмосферы Захаров вместе с фламандцем Робертсоном пролетел на своем воздушном шаре более 64 км в окрестностях Петербурга, поднявшись на высоту около 3 км.

Через два месяца — в августе 1804 г. — французский химик Гей-Люссак (см. 1.45) и физик Био по заданию Парижской академии наук также совершили полет на воздушном шаре для определения температуры и содержания влаги в верхних слоях атмосферы.

Это были первые в истории полеты химиков на воздушном шаре.

 

2.15. «ДЕДУШКА РУССКИХ ХИМИКОВ»

Им был выдающийся химик-органик, член-корреспондент Петербургской академии наук Александр Абрамович Воскресенский (1809–1880), учитель Менделеева.

Воскресенский родился в семье дьякона приходской церкви в г. Торжке Тверской губернии. Когда Александру было пять лет, отец его умер, оставив вдову с тремя малолетними детьми без всяких средств к существованию. Сироты были определены на казенный счет в Торжковское духовное училище. Известно, что Александр после окончания училища был направлен в Тверскую семинарию. После окончания семинарии он поступил в 1829 г. в Петербургский педагогический институт, из которого был выпущен с золотой медалью «за успехи в науках».

Впоследствии Воскресенский стал ректором Петербургского университета. Однако после нескольких столкновений с чиновниками Министерства просвещения Воскресенский в 1869 г. вышел в отставку и к исследовательской и педагогической работе уже не возвращался. Он поселился с семьей в селе Можайцево Тверской губернии, где построил народную двухклассную школу и стал ее руководителем. Здесь Воскресенский и прожил последние годы жизни.

 

2.16. ДРАМА НЬЮЛЕНДСА

Ньюлендс (1837–1898) — американский химик-аналитик, эксперт в сахарной промышленности, занимался с 1864 г. и до конца своей жизни систематизацией химических элементов. Однажды он расположил все известные в его время элементы по возрастанию их атомных масс и обнаружил сходство химических свойств у каждого восьмого элемента. Ньюлендс унаследовал от своей матери-итальянки любовь к музыке и, видимо, поэтому обнаруженную им правильность в расположении элементов назвал «законом октав». Напомним, что октава — восьмая ступень последовательного ряда звуков (гаммы), а также интервал между ближайшими одноименными звуками различной высоты.

В 1866 г. Ньюлендс выступил на заседании Лондонского королевского общества со своим «законом октав». Доклад был встречен равнодушно. Профессор физики из Глазго Г. Фостер спросил Ньюлендса, не пробовал ли он расположить элементы в таблице в алфавитном порядке и не заметил ли он при таком расположении каких-либо новых закономерностей. Журнал общества отверг статью Ньюлендса, в которой он излагал содержание доклада (см. 4.4).

Ньюлендс приветствовал появившуюся в 1869 г. Периодическую систему Менделеева. Он рассматривал ее как подтверждение собственной таблицы. Но затем, увидев все значение открытия Менделеева, начал борьбу за признание своего приоритета в открытии Периодической системы. В 1884 г. Ньюлендс оформил свои претензии в виде статьи, опубликованной в английском журнале «Химические новости», однако доказать свой приоритет ему не удалось. Работа Ньюлендса характерна для труда систематика, умеющего классифицировать то, что уже известно, но не умеющего предугадывать то, что еще может быть найдено.

Руководители Лондонского королевского общества, мучаясь угрызениями совести, присудили Ньюлендсу в 1887 г. медаль имени Дэви — спустя пять лет после того, как этой же медалью был награжден Менделеев.

 

2.17. ДВАЖДЫ КАВАЛЕР ОРДЕНА СВЯТОЙ АННЫ ЮСТУС ФОН ЛИБИХ

Юстус фон Либих (1803–1873), немецкий профессор органической химии, был выдающимся химиком своего времени. Большая часть его работ посвящена изучению вопросов питания растений и рациональному применению удобрений. За услуги, оказанные земледелию России, ему были вручены два ордена Святой Анны, а за повышение урожайности сельскохозяйственных культур в Германии он получил звание барона, давшее ему право на приставку «фон». За работы Либиха по применению минеральных удобрений предлагались баснословные гонорары. Либих заложил основы химии пищевых продуктов. Он родоначальник технологии производства мясного экстракта, дожившего до наших дней под именем «бульонных кубиков». Либих выдвинул первую теорию катализа и теорию основности органических кислот, разработал методы анализа органических соединений.

Он родился в семье аптекаря в г. Дармштадте, столице Гессенского герцогства. Из семьи правителей этого герцогства происходила и российская императрица Мария Александровна, супруга Александра II, основательница российского «Красного креста».

В возрасте 21 года Либих был назначен профессором Гессенского университета по рекомендациям двух выдающихся ученых — Гей-Люссака (см. 1.45) и Александра-Фрейхерра-Вильгельма фон Гумбольдта (1769–1859) — немецкого физика, географа и путешественника.

Юстус Либих в возрасте 23 лет женился на девятнадцатилетней Генриетте Мольденхауер, дочери дармштадтского чиновника. Генриетта, или, по-домашнему, Иетхен, была очень красива, а главное — добра. Ей нравились галантные манеры молодого черноволосого профессора, его веселый характер и целеустремленная натура. Брак их оказался счастливым. У Генриетты и Юстуса родилось пятеро детей. В обращении с ними Либих был строг, редко позволял себе шутки, хотя и очень любил детей. Всю жизнь Либих относился к жене с неизменной любовью. Либих, по его собственному утверждению, никогда не читал стихов и не любил романы. Театры и концерты он посещал редко, но любил прогулки и путешествия.

У Либиха был воинственный и надменный нрав. Это был человек, с которым, по немецкой поговорке, «вишни есть вместе не сядешь»: по-русски это означает примерно «палец в рот не клади». Азартный полемист, Либих в пылу борьбы не разбирал, где друзья, где враги.

Неистовая научная работа и бескомпромиссная борьба с консерваторами от агрохимии привели к тому, что уже в 50 лет Либих был человеком с разрушенным здоровьем, страдавшим бессонницей и головными болями. Весной 1870 г. Либих серьезно заболел и даже заказал себе гроб, но, поправившись, велел спрятать его в чулан… В апреле 1873 г. во время отдыха в саду Либих простудился; простуда перешла в воспаление легких, и через две недели он скончался. Генриетта пережила своего супруга на восемь лет.

Опасная проба

Вот как описывает Карл Фогт (1817–1895) — химик, работавший вместе с Либихом, — один случай. Входит Либих, у него в руках склянка с притертой пробкой. «Ну-ка, обнажите руку», — говорит он Фогту и влажной пробкой прикасается к руке. «Не правда ли, жжет? — невозмутимо спрашивает Либих. — Я только что добыл безводную муравьиную кислоту». После этой пробы у Фогта остался белый шрам на руке: муравьиная, или метановая, кислота HCOOH — самая сильная из всех карбоновых кислот (см. 3.31).

Нерадивый гимназист

Юстус Либих был одним из неуспевающих учеников в Дармштадтской гимназии (Германия), где в то время почти не изучались естественные науки. После очередной неудовлетворительной оценки по латинскому языку директор гимназии спросил Либиха, что он думает делать в жизни.

— Я буду химиком, — гордо ответил Юстус Либих.

И директор, и весь класс разразились громким смехом.

— Да разве вообще существует такая профессия? Я слыхал, что таким термином обыкновенно обозначают обманщиков, мошенников, изобретателей изготовления золота, — сказал директор…

«Ценитель» вин

Либих до конца жизни не мог привыкнуть к вину и совершенно в нем не разбирался. Как-то случайно он стал обладателем партии отличного рейнвейна изготовления 1811 г. Либиху это вино показалось кисловатым, и он обработал его химическими веществами, после чего с восторгом отметил, что «вино приобрело мягкость, не потеряв ни одного из своих достоинств». Либих посылает ящик вина, обработанного реактивами, Вёлеру (см. 2.18), чтобы тот мог «насладиться его редкостью». В ответ он получил письмо: «Что касается подарка, то я благодарен тебе скорее за дружеские намерения, чем за само вино. Оно слишком старо и похоже по вкусу на лекарство. Я поменял его на красное вино».

Либих — судебный эксперт

В 1847 г. в доме графа Герлица в Дармштадте после пожара нашли обгорелый труп графини. Медицинские эксперты предположили, что тело графини самовоспламенилось от выпитого спиртного. Но по городу поползли слухи, что в смерти виновен ее муж. Тем временем был арестован медник — отец камердинера графини: у него обнаружили несколько драгоценностей, в том числе и кольцо в виде двух переплетенных змей желтого и белого цвета. Граф Герлиц потребовал нового расследования, утверждая, что такое кольцо было у графини более 20 лет. Однако медник заявил, что кольцо принадлежит ему сорок с лишним лет. На повторном суде Либих — лучший химик-аналитик Германии — выступал в качестве эксперта и доказал, что самовозгорание человеческого тела невозможно, а белая змея изготовлена из платины, а не из серебра, как утверждал медник. Платину же стали применять в ювелирном деле в самое последнее время, и, следовательно, медник лгал. Так удалось установить, что убийцей графини был ее камердинер, причем он попытался сжечь труп, чтобы скрыть преступление.

 

2.18. ФРИДРИХ ВЁЛЕР. ЗНАМЕНИТЫЙ СИНТЕЗ

«Я должен сообщить Вам, что я могу получить мочевину, не прибегая к почкам человека, собаки или другого животного».

(Из письма Вёлера Берцелиусу, 1828 г.)

Фридрих Вёлер (1800–1882) — профессор химии Геттингенского университета — являлся наряду с Либихом (см. 2.17) одним из основателей современной химии, создателем ее теорий и методов исследования. Вёлер первым получил очень многие вещества: металлический алюминий Al и аморфный бор В (см. 9.35), кремний Si, бериллий Be, иттрий Y, карбиды кремния SiC и кальция CaC2 (см. 9.50), силан SiH4, трихлорсилан SiHCl3 и др. Он предложил новый метод получения белого фосфора нагреванием смеси ортофосфата кальция Ca3(PO4)2, угля и песка (диоксида кремния SiO2):

Ca 3 (PO 4 ) 2 + 5C + 3SiO 2 = P 2 ↓ + 3CaSiO 3 + 5СО↑.

Этот метод до сих пор применяет промышленность почти всех стран мира (см. 8.5).

Но самым знаменитым синтезом Вёлера стало получение мочевины [карбамида CO(NH2)2] — получение органического вещества из неорганического (см. 9.19). Мочевину обнаружил в моче человека еще в 1763 г. французский химик Гийом-Франсуа Руэль (1703–1770), член Парижской академии наук, но до Вёлера считалось, что это вещество может вырабатывать только человеческий организм.

Вёлер родился в г. Эшерхейме, недалеко от Франкфурта-на-Майне, в семье именитого бюргера. По настоянию родителей он окончил медицинский факультет Марбургского университета и в 1823 г. получил звание доктора медицины — хирурга. Но Вёлера привлекала химия, и свое химическое образование он получил в лаборатории Берцелиуса (см. 2.19). Вёлер обладал спокойным, уравновешенным характером. C другим немецким профессором — знаменитым Либихом — его связывала многолетняя дружба, о которой Либих писал: «Без зависти и ревности рука об руку мы шли нашей общей дорогой; когда один нуждался в помощи, другой был готов ее ему оказать». Вёлер мало интересовался политическими событиями, он писал Либиху: «…проклятие нашего времени состоит в том, что каждый дурак сейчас думает, что он должен в этих важнейших событиях хорошо разбираться, имеет право судить о них и даже принимать участие в руководстве ими».

Вёлер был дважды женат. Первая его жена умерла после двух лет замужества. От второй жены Юлии Пфейффер он имел четырех дочерей, одна из них — Эмилия — стала его секретарем и биографом. В последние годы жизни Вёлер много путешествовал.

 

2.19. БЛЕСТЯЩАЯ КАРЬЕРА БАРОНА БЕРЦЕЛИУСА

«…При обсуждении вопросов науки не должно быть ни врагов, ни друзей. Если Вы боретесь против того, что считаете ошибочным, не обращайте внимания на личность ошибающегося».

(Из письма Берцелиуса Либиху, 1838 г.)

Йенс-Якоб Берцелиус (1779–1848) — гениальный шведский химик, профессор, барон. Он родился в семье директора школы, который умер вскоре после его рождения; мать Якоба вторично вышла замуж, но после рождения ребенка заболела и умерла. Отчим сделал все, чтобы и Якоб, и его брат получили хорошее образование. Химией Якоб Берцелиус увлекся в двадцатилетием возрасте; уже в 29 лет он был выбран членом Шведской королевской академии наук, а двумя годами позднее — ее президентом. На протяжении своей двадцатилетней научной деятельности Берцелиус, работая по 12–14 часов в сутки, проанализировал более 2000 соединений с целью определения их состава, установил атомные массы элементов для известных тогда 43 простых веществ, открыл четыре новых химических элемента, разработал систему символов химических элементов, используемую до сих пор, впервые стал применять химические уравнения и формулы веществ (см. 3–5).

Лаборанткой у Берцелиуса работала одно время Анна Бланк, которая помогала ему по хозяйству и скрашивала вечерами в часы досуга одиночество Якоба интересными беседами. Однако любовь Анны осталась неразделенной… Берцелиус только в 56 лет женился на двадцатичетырехлетней Иоганне-Елизабете (Бетти), старшей дочери государственного канцлера Швеции Поппиуса, старого друга Берцелиуса. Брак их был счастливым, но детей у Якоба и Бетти не было.

К 1845 г. состояние здоровья Берцелиуса ухудшилось, участились приступы подагры. К тому же он с двадцатитрехлетнего возраста страдал периодическими головными болями. После одного, особенно сильного приступа подагры у Берцелиуса оказались парализованы обе ноги. В августе 1848 г. на семидесятом году жизни Берцелиус умер. Он похоронен на маленьком кладбище вблизи Стокгольма.

 

2.20. «БРАТ ИГНАТИЙ» — ЖАН ДЮМА

«Меня всегда берет досада, что этот парень, несмотря на свою небрежную, невозможную и скверную манеру работы, с помощью дьявола достает из рукава удивительные штуки».

(Из письма Либиха Берцелиусу)

Так Либих (см. 2.17) характеризовал выдающегося французского химика-органика Жана-Батиста-Андре Дюма (1800–1884), с удивительной легкостью получавшего новые органические соединения. В частности, Дюма впервые получил спирты — метиловый CH3OH, пропиловый C3H7OH, бутиловый C4H9OH (см. 1.60; 3.10), хлорпроизводные ряда органических соединений и др. (см. 8.1).

Дюма был темпераментным, красноречивым, неутомимым и даровитым профессором химии в Сорбонне, секретарем Парижской академии наук. Одновременно он был советником Наполеона III, сенатором, мэром Парижа, министром высшего образования, начальником монетного двора. За хитрость и лицемерие французский химик Гей-Люссак как-то окрестил Дюма «братом Игнатием» (Игнатий Лойола основал некогда орден иезуитов), а Берцелиус писал Либиху в 1837 г.: «От совместной работы с Дюма в органической химии я Вас полностью отговариваю, так как Вы скоро потеряли бы обретенное спокойствие».

После 1870 г. Дюма утратил политическое влияние и целиком посвятил себя научной деятельности.

 

2.21. ДРАМАТИЧЕСКАЯ СУДЬБА АКАДЕМИКА ЛОВИЦА

Роковая встреча

А. С. Пушкин в «Истории Пугачевского бунта» пишет: «Пугачев бежал по берегу Волги. Тут он встретил астронома Ловица и спросил, что он за человек. Услыша, что Ловиц наблюдал течение светил небесных, он велел повесить его поближе к звездам».

В этом эпизоде речь идет об отце шестнадцатилетнего Товия (Тобиаса) Егоровича Ловица (1757–1804), будущего академика Петербургской академии наук. Историю трагической гибели отца Т. Ловица очевидцы описывали иначе. Отец Ловица Георг-Мориц Ловиц, немец по происхождению и астроном по профессии, был руководителем экспедиции Петербургской академии наук по исследованию прохождения Венеры через солнечный диск. Во время путешествия к Каспийскому морю экспедиция натолкнулась на беспорядочное отступление войск Пугачева, расправлявшихся по дороге с чиновниками и со всеми, кто казался бунтовщикам богатым. Бежать от опасности Ловиц не мог, с ним была вся его семья (малолетняя дочь, сын и жена), другие члены экспедиции, а также дорогие измерительные инструменты. Ловиц рассчитывал найти защиту в немецкой колонии, но кто-то из колонистов выдал его. Пугачев потребовал привезти к себе и отца, и сына Ловицев. По дороге конвойный казак пожалел мальчика и вытолкнул его из кибитки. Пережитое потрясение было столь сильным, что вызвало у Ловица-младшего эпилепсию. Припадки этой болезни мучили Товия Ловица почти всю жизнь.

Мачеха не приняла в свою семью спасшегося от казни Товия. Она отказалась даже от воспитания собственной дочери, считая, что заботу об осиротевших детях должна взять на себя Петербургская академия наук, направившая ее мужа в опасную экспедицию.

Товия Ловица и его маленькую сестру Софью приютила семья известного математика, академика Петербургской академии наук Леонарда Эйлера (1707–1783). Ловиц, не кончая гимназии, с 1777 г. стал работать сначала учеником, а затем и аптекарем в Главной петербургской аптеке, занимаясь приготовлением и очисткой множества фармацевтических препаратов.

Теряя близких…

Личная жизнь Ловица складывалась непросто. В 1784 г. он женился на дочери коммерсанта Кункеля. В этом браке родилось шестеро детей, пятерых из них Ловиц похоронил одного за другим еще в раннем детстве. Вскоре умерла и жена. В живых остался единственный сын. Вторично Ловиц женился на старшей сестре покойной жены, которая очень любила племянника. Через четыре года умерла и вторая жена Ловица, родившая ему трех дочерей, из которых в живых осталось две. Новая потеря столь сильно потрясла уже немолодого Ловица, что к нему вернулись тяжелые приступы эпилепсии. Кроме того, работая, он однажды порезал осколком стекла сухожилия левой руки, рука перестала действовать и «высохла». В 1802 г. Ловиц в третий раз связал себя брачными узами. Он хотел даже совершить полет на воздушном шаре в честь этого события, но из-за сильного приступа кровотечения из горла не смог осуществить свой план.

Т. Ловиц скончался в 1804 г. от апоплексии в возрасте 47 лет. На памятнике ему высечена надпись: «Себе самому — мало, всем нам — много».

Лаборатория на кухне

Ловиц открыл явление адсорбции (см. 9.44), разработал методы сорбционной и кристаллизационной очистки веществ, обнаружил хром в российских хромовых рудах, предложил «зародышевый» метод получения хорошо ограненных кристаллов, обнаружил свойство многоосновных кислот давать два ряда солей — кислые и средние, например NaHCO3 и Na2CO3. Многие идеи Ловица были вторично «открыты» французскими и немецкими химиками.

В 1787 г. по предложению президента Петербургской академии наук Е. Р. Дашковой Ловиц был избран корреспондентом академии, а с 1793 г. стал ее постоянным членом и получил академическую квартиру. Ловиц устроил в кухне своей квартиры домашнюю лабораторию, где проводил эксперименты до конца своих дней — так как химическая лаборатория академии, созданная М. В. Ломоносовым, к тому времени практически уже не существовала.

Ледяной уксус Ловица

В 1793 г. Ловиц получил первые в мире кристаллы уксусной кислоты CH3COOH, названные им «ледяным уксусом», или «ледяной уксусной кислотой». Он описал запах и вкус этих кристаллов так: «Запах расплавленного ледяного уксуса резкий, невыносимый для носа. Вкус очень кислый. Одна капля этого уксуса на языке вызывает боль, ощутимую в течение двадцати часов…».

Во времена Ловица и Ломоносова химики кроме состава и описания внешнего вида вещества устанавливали его запах и вкус. Неудивительно, что ожоги слизистой оболочки носа и ротовой полости, отравления и другие травмы постоянно сопровождали работу химиков и делали ее очень опасной. В 1800 г. Ловиц нечаянно пролил концентрированную уксусную кислоту на стол. Собирая ее фильтровальной бумагой, Ловиц выжимал ее пальцами над стаканом. Вскоре он заметил, что пальцы потеряли чувствительность, побелели и распухли. Через несколько дней кожа на пальцах стала лопаться и отваливаться большими и толстыми кусками. Полученная травма навела Ловица на мысль употребить концентрированную уксусную кислоту для выведения мозолей. Сейчас бы сказали, что Ловиц не соблюдал элементарной техники безопасности при проведении экспериментов и не только в случае с уксусной кислотой. Например, для получения низких температур он смешивал гидроксид натрия NaOH со снегом голыми руками (!), в результате чего пальцы рук были поражены нарывами, лишились ногтей и оказались частично отмороженными: температура смеси NaOH и снега достигала — 50° С. После каждого такого эксперимента Ловиц по нескольку месяцев не мог работать.

 

2.22. ЗЛОСЧАСТНЫЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ НИКОЛЯ ЛЕБЛАН

Н. Леблан (1742–1806) — автор первого промышленного способа производства соды (см. 1.19). Свою технологию Леблан предложил герцогу Филиппу Орлеанскому, личным врачом которого он был. Герцог подписал в 1789 г. соглашение с Лебланом и выделил ему 200 000 ливров (старинная серебряная монета, замененная впоследствии франком) на строительство завода. Содовый завод, построенный в пригороде Парижа Сен-Дени и названный «Франсиада — Сода Леблана», вскоре стал давать 100–120 кг соды ежедневно.

Во время Французской революции в 1793 г. герцог Орлеанский был гильотинирован, а его собственность конфискована; содовый завод и патент Леблана были национализированы. Лишь через семь лет Леблану вернули разоренный завод и выделили всего несколько тысяч франков на его восстановление. Этих средств Леблану едва хватало, чтобы прокормить семью. Последние его годы проходили в нищете. Потеряв надежду на улучшение своего материального положения и находясь в глубокой депрессии, Леблан покончил жизнь самоубийством, нанеся себе ножом удар в сердце. Это произошло в Сен-Дени, в убежище для бедных, в 1806 г.

Помощник Леблана Мишель Дизе в 1810 г. затеял тяжбу, доказывая, что не Леблан, а он, Дизе, настоящий автор способа получения соды. Тяжба длилась до 1850 г. (Дизе к этому времени исполнилось 86 лет), пока французский химик Дюма (см. 2.20) доказал несостоятельность притязаний Дизе, и дело «Дизе против Леблана» было закрыто.

 

2.23. ПЕРВЫЙ НОБЕЛЕВСКИЙ ЛАУРЕАТ ЯКОБ ВАНТ-ГОФФ

В списке лауреатов Нобелевской премии по химии имя Вант-Гоффа стоит первым. Нобелевскую премию он получил в 1901 г. «за открытие законов химической динамики и осмотического давления в растворах».

Якоб-Хендрик Вант-Гофф (1852–1911) — один из выдающихся физико-химиков, основателей современной физической химии — родился в Роттердаме (Голландия) в семье врача. У Якоба было четыре брата и две сестры. Двое из братьев умерли в младенчестве. Сестра Якоба, восьмилетняя Мария, которая была старше его на три года, умерла от туберкулеза.

В 1874 г. в Утрехтском университете Вант-Гофф защищает докторскую диссертацию, посвященную исследованию некоторых органических кислот, и становится доктором математики и натурфилософии. Однако ни в одном из университетов Голландии не нашлось ему места для работы, даже в должности учителя химии ему было отказано. В течение двух лет Вант-Гоффу пришлось давать частные уроки по химии и физике. Только в 1876 г. он получил свою первую должность доцента в ветеринарной школе Утрехта; здесь к нему и пришла известность после опубликования работы по структурам молекул. В 1878 г. Вант-Гоффа избирают профессором химии, минералогии и геологии в недавно основанном Амстердамском университете. В том же году он женится на дочери купца из Роттердама Женни Месс, которую давно любил и с которой проживет до конца своих дней.

В 1896 г. Вант-Гоффа избирают действительным членом Берлинской академии наук, и он с семьей переезжает в Берлин.

Последние годы жизни Вант-Гоффа были омрачены смертью его родных и близких: в 1902 году в возрасте 85 лет умер его отец, через шесть лет застрелился зять — муж дочери Евгении, вскоре после этого умер младший брат; другая дочь уехала в США вопреки желанию родителей. В начале 1907 г. Вант-Гофф заболевает туберкулезом легких, каждое лето лечится, но болезнь прогрессирует, и в 1911 г. он умирает. Его старший брат, врач, писал впоследствии, что «переход от жизни к смерти был тихий, совершенно соответствующий тому единственному желанию, которое он высказывал в моменты сознания».

 

2.24. КОЛЬБЕ, ВАНТ-ГОФФ И «ХИМИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ»

Немецкий химик Кольбе отозвался о статье Вант-Гоффа «Химия в пространстве» так: «Какой-то доктор Вант-Гофф из Ветеринарного института в Утрехте, видимо, не имеет вкуса к точным химическим исследованиям. Ему значительно удобнее воссесть на Пегаса, вероятно, взятого напрокат в Ветеринарном институте, и провозгласить в своей «Химии в пространстве», что, как ему показалось во время смелого полета к химическому Парнасу, атомы расположены в межпланетном пространстве».

Кольбе (см. 1.30) отличался грубостью и непониманием новых теоретических воззрений в химии, был ярым противником теории химического строения. Он даже предлагал таких исследователей, как Вант-Гофф, исключать из рядов «настоящих ученых» и зачислять их в лагерь спиритов.

В своей статье Вант-Гофф заложил основы новой науки — стереохимии, изучающей пространственное строение молекул и его влияние на свойства веществ. В частности, Вант-Гофф объяснил, почему различны свойства «молочной кислоты брожения», обнаруженной в кислом молоке, и «мясомолочной кислоты», выделенной из живой работающей мышцы, хотя состав молочной кислоты в обоих случаях одинаков — СН3СН(ОН)СООН (см. 3.29). Он объяснил, что если углеродный атом в молекуле связан с четырьмя другими атомами, два из которых разные, то возможно образование двух различных структур одной и той же молекулы, а следовательно, возможно и появление различия свойств.

Приведенные две структуры не совпадают при наложении, как не совпадают кисти рук человека, ориентированные ладонями в одном направлении. Они являются зеркальным отображением друг друга и носят название оптических, или «зеркальных», изомеров.

 

2.25. СКИТАЛЕЦ-АПТЕКАРЬ ИОГАНН ГЛАУБЕР

Иоганн-Рудольф Глаубер (1604–1670) родился в семье цирюльника в Карлштадте. Он рано потерял родителей и подростком стал зарабатывать на жизнь, выполняя черновую работу в различных аптеках, торгуя вином и изготовляя зеркала. Накопив небольшие средства, Глаубер стал аптекарем и занялся изготовлением лекарств. В Европе в то время шла 30-летняя война. Аптеки Глаубера подвергались грабежу, а подчас полностью сжигались. Он бежал из одного города в другой то от одной, то от другой наступающих армий. В Зальцбурге Глаубер посетил могилу Парацельса (см. 2.6), жил в Париже, Базеле и Бонне. В 1644 г. он стал работать лекарем и аптекарем королевского двора в Гиссене. Когда у Глаубера появилась семья, родились дети, он переехал в Амстердам, недалеко от которого купил дом. В прилегающем к дому саде Глаубер устроил опытное поле и производил на нем опыты с минеральными удобрениями. В доме он оборудовал четыре химические лаборатории, где работал с шестью помощниками. В этих лабораториях Глаубер впервые получил много новых, до него неизвестных веществ: фенол C6H5OH — путем перегонки каменноугольной смолы, чистую азотную кислоту HNO3 (см. 1.48), хлороводородную кислоту HCl (см. 1.52), сульфат натрия Na2SO4 (см. 8.12), пентасульфид дисурьмы Sb2S5 и другие соединения. Одним из первых он применил стекло для изготовления химической посуды и основал промышленное производство ее в Тюрингии. В Амстердаме Глаубер получил репутацию врача, вылечивающего различные болезни.

В 1660 г. частичный паралич ног приковал Глаубера к постели. Восемь его детей не пожелали заниматься химией. Тогда он продал все лабораторное оборудование и свою большую библиотеку. Похоронен Глаубер недалеко от Амстердама.

 

2.26. ТРИ ЛАУРЕАТА НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ В СЕМЬЕ КЮРИ

В декабре 1903 г. Мари Кюри пишет своему брату Юзефу: «Нам присудили половину Нобелевской премии. Точно не знаю, сколько это будет, но думаю, что около семидесяти тысяч франков. Для нас это большая сумма…».

Супруги Кюри

Мария Склодовская-Кюри (1867–1934) — полька по рождению, физико-химик, дважды лауреат Нобелевской премии: по физике (1903 г.) и по химии (1911 г.), почетный член многих академий. В семье Склодовских было пятеро детей — сын и дочери. Старшая дочь умерла от тифа, а вскоре от чахотки скончалась и мать Мари. В 17 лет Мари приняла место гувернантки в семье помещика, так как ее отец, преподаватель гимназии, не мог прокормить всю свою семью. Зимой 1891 г. Мари уезжает в Париж и поступает в университет. За обучение надо было платить, и поэтому она стала еще работать лаборанткой в муниципальной школе физики и химии. В 1895 г. Мари выходит замуж за Пьера Кюри, работавшего профессором физики в той же школе.

Нобелевская премия (см. 2.31) по физике была присуждена французскому физику Антуану-Анри Беккерелю (1852–1908) и супругам Кюри за открытие радиоактивности элементов. Франция оказалась последней страной, которая признала заслуги своих ученых — супругов Кюри. Только теперь Парижский университет назначает профессора Пьера Кюри заведующим кафедрой физики, но лаборатории для научной работы не предоставляет. Весь штат кафедры состоит из трех человек: адъюнкта (Мари), ассистента и лаборанта. А до этого времени Мари все свои работы по извлечению радия из руд проводила, не получая никакого жалованья.

Популярность угнетает Мари, отрывает ее от работы. На вопрос незнакомцев: «Не Вы ли мадам Кюри?» — она отвечает безразличным тоном: «Нет… Вы ошибаетесь». При настойчивых расспросах журналистов о ее жизни Мари сразу прерывает беседу фразой: «В науке мы должны интересоваться фактами, а не личностями».

Женщина-профессор

Из приказа по Парижскому университету (1906 г.): «Вдова Пьера Кюри, доктор наук, руководитель научных работ при факультете естествознания… назначается профессором на вышеозначенном факультете».

Впервые во Франции должность профессора университета отдается женщине — Мари Кюри. Это место ранее занимал муж Мари — Пьер Кюри, трагически погибший в апреле 1906 г. Случилось это так. Пьер Кюри в задумчивости переходил улицу Дофины с оживленным движением и внезапно натолкнулся на лошадь грузового военного фургона (фуры). Пьер попытался повиснуть на груди у лошади, но она встала на дыбы, и он упал под ее копыта. Копыта лошади не задели Пьера, но заднее колесо тяжелой фуры наехало ему на голову. Смерть наступила мгновенно.

Мари потеряла не только горячо любимого мужа, но и преданного друга и коллегу. Супруги Кюри думали обо всем одинаково и даже в мелочах жизни действовали в согласии. Без ведома Мари Пьер ни дома, ни на работе ничего не предпринимал. От него часто слышали: «Не знаю… Мари еще не вернулась, а не спросив Мари, я ничего не могу сказать Вам».

После смерти Пьера в семье Мари остались семидесятилетний отец Пьера и две дочери. Несмотря на преклонный возраст, отец Пьера сумел сохранить в семье спокойствие и обычный образ жизни и помог Мари вернуть работоспособность.

Неведомые лучи

Для выделения полония и радия (см. 1.57; 7.54) из радиоактивных руд супругам Кюри предоставили заброшенный сарай со стеклянной крышей, протекающей во время дождя. Этот сарай когда-то использовался как морг. Летом из-за стеклянной крыши в сарае было жарко, а зимой холодно даже при раскаленной железной печке.

Мари Кюри запишет в 1902 г.: «… В этом дрянном старом сарае протекли лучшие и счастливейшие годы нашей жизни, всецело посвященные работе. Нередко я готовила какую-нибудь пищу тут же, чтобы не прерывать ход особо важной операции». В этом сарае Мари и Пьер работали с 1898 по 1902 г. Мари занималась химическими операциями по извлечению полония и радия, а Пьер изучал физические свойства солей радиоактивных элементов. Они не думали об облучении и не подозревали о лучевой болезни (758; 7.60). Радиоактивная пыль носилась в их сарае, они спокойно брали в руки сильно радиоактивные соли радия и полония. Когда через 55 лет после смерти Пьера Кюри поднесли к счетчику радиоактивности листок из его блокнота, то прибор зашкалило — настолько сильным было излучение много лет пролежавшего без движения бумажного листка.

Мари потом вспомнит: «Мне приходилось обрабатывать в день до двадцати килограммов первичного материала, и в результате весь сарай был заставлен большими химическими сосудами с осадками». В 1902 г. Мари, наконец, получила 100 мг чистого радия, переработав более тонны радиоактивного сырья.

Первая жертва радиоактивности

Из заключения профессора Рего: «Мадам Кюри может считаться одной из жертв длительного обращения с радиоактивными веществами, которые открыли ее муж и она сама».

Мари Кюри скончалась 4 июля 1934 г. от острой злокачественной анемии, вызванной перерождением костного мозга. До этого она перенесла тяжелую операцию на почках, а в 1920 г. ей угрожала слепота из-за катаракты на обоих глазах. В том году Мари писала сестре Броне: «Мое зрение очень ослабло, и этому, вероятно, мало чем поможешь. Что касается слуха, то меня преследует постоянный шум в ушах, иногда очень сильный». Мари сделали четыре операции на глазах: первую в 1923 г., последнюю в 1930 г. После операций зрение к ней вернулось: она стала даже водить автомобиль, хотя кисти рук Мари были поражены радиоактивным излучением, пальцы были в язвах и частично парализованы.

C 1914 г. Мари заведовала радиоактивной лабораторией в специально для нее построенном Институте радия в Париже. Она заставляла всех сотрудников пользоваться свинцовыми экранами для защиты от излучения, не прикасаться к не изолированным от излучения пробиркам, работать в вытяжных шкафах.

Дочь Ирен

В сентябре 1897 г. Мари родила дочь Ирен. В счетной тетради супругов Кюри в день рождения под рубрикой «экстренные расходы» появилась запись: «шампанское — 3 франка. Телеграммы — 1 франк 10 сантимов». Супругам Кюри приходилось считать каждый франк. Через несколько дней умерла мать Пьера, отец Эжен Кюри стал воспитателем Ирен и самым близким другом внучки. Ирен впоследствии вышла замуж за физика Жолио, и они в 1926 г. объединили свои фамилии: Ирен Жолио-Кюри и Фредерик Жолио- Кюри. Продолжая работу своих родителей, Ирен и ее супруг открыли явление искусственной радиоактивности. Они доказали, что в результате бомбардировки алюминия альфа-частицами образуется фосфор, излучающий позитроны (см. 4.12). За эту работу Ирен и Фредерик Жолио-Кюри были удостоены в 1935 г. Нобелевской премии по химии.

 

2.27. ОТКРЫТИЯ И ОШИБКИ УИЛЬЯМА РАМЗАЯ

Уильям Рамзай родился в 1852 г. в семье инженера-железнодорожника, тоже Уильяма Рамзая. Рамзай обладал очень хорошим музыкальным слухом, прилично играл на фортепиано, скрипке; никто в Англии, по свидетельству современников, не мог лучше его насвистывать классические мелодии под собственный аккомпанемент. Он был прекрасным танцором, полиглотом: владел русским, французским, немецким, итальянским, греческим и латинским языками. В 1888 г. Рамзай был избран членом Лондонского королевского общества, а в 1902 г. король Англии Эдуард VII вручил Рамзаю почетную награду за научные заслуги — орден Бани. После этого Рамзая стали называть сэром Уильямом, а его суп- ругу — леди Рамзай. В 1904 г. Рамзай получил Нобелевскую премию по химии за открытие благородных (инертных) газов, а Петербургская академия наук избрала его своим почетным членом. В 1910 г. Рамзай в возрасте 58 лет ушел в отставку, приобрел вблизи Лондона земельный участок, построил дачу и небольшую химическую лабораторию, в которой работал до конца своей жизни.

В 1915 г. Рамзай заболел раком легких и умер через год после тяжелой операции. Причиной заболевания, видимо, была его работа с радиоактивными веществами (радием, радоном и др.) практически без какой-либо защиты. Полагают, что Рамзай способствовал своему заболеванию путем инъекции себе водного раствора радиоактивного радона (см. 4.31). Рамзай неоднократно в восторженных тонах сообщал друзьям, что он нашел метод лечения рака такими инъекциями. Впоследствии этот метод лечения был отвергнут.

Были у него и другие заблуждения. Так, в апреле 1908 г. Рамзай писал своей жене: «Я, наконец, установил вне всяких сомнений, что медь превращается в литий».

В последние годы жизни Рамзай перестал самокритично относиться к собственным идеям и экспериментальным результатам.

Он утерял чувство ответственности за полученные выводы, столь необходимое научному лидеру и первооткрывателю. Подлинным источником лития в меди был, по замечанию М. Траверса, друга Рамзая, пепел от табака, выкуриваемого Рамзаем, который часто стряхивал пепел где попало. Вера в свою непогрешимость привела Рамзая и к другому ошибочному заключению: «Мы полагаем, что нам удалось осуществить синтез аргона из водорода и серы, подвергая эти элементы действию катодных лучей» (потока электронов). Этот абсурдный вывод был, естественно, отвергнут и химиками, и физиками. Оказалось, что использованный Рамзаем водород H2 содержал примесь аргона Ar.

 

2.28. АНТУАН-ЛОРАН ЛАВУАЗЬЕ — ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОЙ ХИМИИ

Антуан-Лоран Лавуазье (1743–1794) открыл закон сохранения вещества, ввел понятие химического элемента, показал несостоятельность теории флогистона (см. 1.40), установил, что кислород является химическим элементом (см. 1.43), объяснил процессы окисления, горения и дыхания, предложил новую номенклатуру химических соединений.

Счастливый брак по расчету

Отец Лавуазье Жан-Антуан был прокурором Верховного суда в Париже, а его мать Эмилия Пенктис — дочерью весьма богатого парижского адвоката. Через пять лет после рождения Антуана его мать скончалась. Ее младшая сестра Констанция Пенктис взяла на себя воспитание Антуана и его сестры, переселившись к овдовевшему отцу Антуана. В 1760 г. сестра Антуана внезапно скончалась, и он остался у отца и тетки один. В возрасте двадцати восьми лет Лавуазье женился на четырнадцатилетней дочери Генерального откупщика Франции Жака Польза, ведавшего всеми табачными фабриками страны, Марии-Анне-Пьеретте Польз. Старик Польз торопился выдать дочь за Антуана, так как к ней сватался пятидесятилетний выживший из ума аристократ барон де Амерваль, промотавший свое состояние. Отвергнув этого кандидата в мужья дочери, Польз навлек на себя гнев министра финансов аббата Террэ. Польза спасло заступничество его коллеги, откупщика и спекулянта Бурэ, родственника всемогущей фаворитки короля мадам де Помпадур.

Брак, заключенный по расчету, оказался, однако, счастливым, хотя и бездетным. Антуан получил за дочерью Польза 80 тыс. ливров приданого — сумму небольшую по сравнению с его собственным капиталом (ливр — серебряная монета того времени).

После смерти отца, который в 1772 г. купил себе титул конюшего короля, а следовательно, и потомственное дворянство, Антуан вошел в ряды правящего крута королевской Франции.

После казни Лавуазье в 1794 г. все имущество его, оцениваемое в несколько миллионов ливров, было конфисковано. Через два года Лавуазье был посмертно реабилитирован и все имущество было возвращено вдове.

Мария Лавуазье в 1805 г. вторично вышла замуж за авантюриста графа Румфорда (см. 2.29), но новый брак продлился всего два года. Мария Лавуазье-Румфорд скончалась в возрасте 78 лет. Эта великосветская дама после смерти Антуана не проявила ни малейшей склонности к научной работе. Пока был жив Лавуазье, она записывала своим аккуратным почерком результаты многочисленных исследований своего супруга, демонстрируя свое участие в научной работе.

Лавуазье-финансист

В 1768 г. молодой ученый вступил в Генеральный откуп — компанию финансистов, арендовавших у правительства Франции право монопольной торговли солью, табаком и вином, а также право взимания различных пошлин при провозе товаров. За аренду откупщики вносили в казну 15–20 млн. ливров ежегодно. Эту сумму они затем с лихвой взимали с населения. Каждый из откупщиков получал ежегодно около 100–150 тыс. ливров дохода.

Лавуазье, вступая в Генеральный откуп, внес наличными в качестве пая 340 тыс. ливров и 180 тыс. ливров в процентных бумагах — весь свой личный капитал, доставшийся ему в наследство от отца и тетки. Откупщики управляли всей огромной машиной откупа. На Лавуазье было возложено главным образом управление взиманием сборов со всех товаров, ввозимых в Париж из провинции, что приносило огромные доходы. Через три года Лавуазье увеличил свою долю в откупе еще на 260 тыс. ливров, и его капитал вырос до 780 тыс. ливров. В откупе, как и всюду, проявлялся неутомимый характер Лавуазье, его инициатива крупного финансиста и талантливого инженера. Поэтому в 1773 г. по предложению министра финансов де Ормессона он был введен в состав административного комитета, руководившего всеми делами откупа. В эти годы Лавуазье добился от правительства осуществления своего проекта — окружения всего Парижа решетчатой оградой для борьбы с уклонявшимися от уплаты ввозных пошлин. Ни одно мероприятие Откупа не вызвало такого всеобщего негодования и возмущения в стране, как сооружение стены вокруг Парижа. После ее постройки резко выросли цены на рынках. Имя Лавуазье стало ненавистным парижанам.

Лавуазье, ловкий и изворотливый финансист, старался занять должности, приносящие наибольший доход: руководитель управления порохов и селитр, комиссар Национальной казны, администратор ссудной кассы, секретарь короля, казначей Академии наук и т. п. Он нажил огромное состояние, размер которого по разным источникам составлял от 2 до 5 млн. ливров.

Республика в ученых не нуждается

Узнав о казни Лавуазье, математик Лагранж сказал своему коллеге Даламберу: «Понадобилось лишь одно мгновение, чтобы отрубить эту голову, но, быть может, и столетия будет мало, чтобы создать подобную ей».

В 1794 г. Конвент издал указ об аресте всех откупщиков. Узнав эту новость, Лавуазье не вернулся домой и в течение четырех дней скрывался в королевском дворце в Лувре. Затем при невыясненных обстоятельствах он был арестован и отвезен в древний монастырь Пор-Рояль, превращенный в тюрьму Пор-Либер. Квартира и лаборатория Лавуазье были опечатаны, все имущество конфисковано. Конвент обязал Генеральный откуп составить отчет о своей деятельности. По предложению коллег Лавуазье взял на себя эту обязанность, оказавшись таким образом центральной фигурой откупщиков, их невольным адвокатом (Лавуазье имел юридическое образование). В его отчете не признавалось ни одного обвинения из предъявленных Комитетом общественной безопасности Конвента (злоупотребления, взяточничество, хищения и сокрытие средств). Следователем по делам Генерального откупа был член этого комитета, один из бывших сотрудников гигантского аппарата Откупа А. Дюпен. На судебном процессе с ходатайством о помиловании Лавуазье с учетом его огромных научных заслуг выступили только математики во главе с Лагранжем и минералог аббат Рене Аюк. Химики же, «друзья» и коллеги Лавуазье, депутаты Конвента Луи-Бернар Гитон де Морво (1737–1816), Антуан-Франсуа Фуркруа (1755–1809) и другие молчали. Председатель Революционного трибунала Пьер-Андре Коффиналь в ответе на просьбу о помиловании Лавуазье, обвиненного как грабитель и враг народа, заявил: «Республика не нуждается в химиках и ученых. Не нарушайте судебного процесса». В вынесенном приговоре о казни всех откупщиков третьим был назван отец жены Лавуазье Ж. Польз, а четвертым — Лавуазье. В тот же день 8 мая 1794 г. все бывшие откупщики были гильотинированы на площади Революции. Суд и казнь произошли столь быстро, что многие парижане узнали о происшедшем лишь из газет.

Рассказывают, что на встрече с немецким профессором химии и фармации И.-Б. Троммсдорфом (1770–1837) Наполеон спросил: «Кого Вы считаете главой химиков?». Троммсдорф ответил: «Химия потеряла свою голову, потеряла с Лавуазье».

В годы термидорианской реакции после падения Робеспьера в 1796 г. Лавуазье и все остальные откупщики были посмертно реабилитированы. Вдове Лавуазье было возвращено все имущество и все рукописи супруга. Она пыталась обвинить следователя Дюпена в мошенничестве и подлоге, но безуспешно: ни один суд не поддержал ее иска.

Он был академиком…

Перед Французской революцией Парижская академия наук состояла из двенадцати почетных членов, выбираемых из знати и пользовавшихся исключительным правом занимать посты президента и вице-президента академии, и восемнадцати пенсионеров (действительных членов, получавших за звание вознаграждение). Правом решающего голоса пользовались только почетные члены и пенсионеры. Кроме них в Академии наук имелись кооптированные члены, члены-корреспонденты и адъюнкты, напоминающие наших теперешних аспирантов-докторантов. Места в академии освобождались лишь в случае смерти кого-либо из академиков. За избрание Лавуазье в адъюнкты академии хлопотали друзья его отца академики Дюамель, Маральда и де Монтиньи. Для Лавуазье, заслуги которого перед наукой к моменту избрания были весьма скромными, король утвердил дополнительное место. В этом сыграли роль богатство и связи отца и вступление Лавуазье в Генеральный откуп. При голосовании в академии в 1768 г. Лавуазье получил большинство голосов. Недаром в те времена существовала поговорка: «В академию попадают не иначе, как в карете».

В 1778 г. Лавуазье стал академиком-пенсионером, в 1785 г. был назначен на год ее директором, а в 1791 г. стал ее казначеем.

 

2.29. ДВА ЛИЦА БЕНДЖАМИНА ТОМПСОНА — ИЗОБРЕТАТЕЛЯ И АВАНТЮРИСТА

Б. Томпсон (1753–1814) родился и вырос в американском местечке Вобурн в большой фермерской семье. Очень рано в нем проявились честолюбие и вероломство. В 19 лет он женился на молодой вдове богатого землевладельца. Связи жены позволили ему войти в доверие к британскому королевскому губернатору штата Нью-Гэмпшир, и он надолго стал шпионом в пользу англичан, с которыми вела войну молодая американская республика. Однажды в 1774 г. Томпсон узнал, что к нему собирается группа граждан города Румфорда, чтобы наказать его за измену: вымазать его дегтем и обвалять в перьях. Оставив жену с грудным ребенком и престарелого тестя на произвол судьбы, Томпсон бежал в Бостон и больше к семье не вернулся. В Бостоне, где хозяйничали англичане, он стал комендантом города. В 1776 г. вместе с отступающей английской армией Томпсон покинул Бостон и вскоре появился в Лондоне. А в 1784 г. он перебрался в Мюнхен (Германия) в качестве военного советника баварского курфюрста Карла-Теодора. Через несколько лет Томпсон занял видное положение и стал вторым человеком в Баварии: он одновременно был военным министром, министром полиции и камергером баварского двора. В то же время он продолжал сотрудничать с английской разведкой, регулярно сообщая ей о состоянии баварской армии. Томпсон получил титул графа Священной империи и с 1722 г. стал называть себя только графом Румфордом. В 1795 г. Томпсон покинул Мюнхен и вернулся в Лондон, где основал Королевский институт, который в наши дни является широко известным научным учреждением.

Томпсон впервые установил возможность превращения работы в теплоту и рассматривал последнюю как результат особого вида движения частиц материи, он изобрел калориметр для определения теплоты реакций горения веществ, предложил конструкцию фотометра для изучения поглощения света веществом, изобрел кухонную плиту, кофеварку, армейскую полевую кухню, печи для обжига кирпича, паровую отопительную систему, открыл конвекционные токи в газах и жидкостях, ввел в употребление в Баварии картофель и т. п.

В 1797 г. Томпсон переезжает в Париж, где в 1805 г. женится на вдове Лавуазье (см. 2.28). Но новый брак продлился всего два года. Об отношениях супругов можно судить хотя бы по тому, что после одной из ссор графиня полила кипятком любимые цветы мужа. Томпсон был беспринципным и неразборчивым в средствах человеком, часто провозглашал себя гением человечества, пресмыкался перед высокопоставленными лицами, вероломно вел себя с равными и был тираном с подчиненными.

В 1814 г. Томпсон скоропостижно скончался. Его смерть была настолько внезапной, насколько стремительной была его жизнь. По завещанию вся его собственность перешла к Гарвардскому университету.

 

2.30. «БОГАТЕЙШИЙ ЕВРОПЕЙСКИЙ БРОДЯГА»

Этот человек — «динамитный король», удачливый коммерсант и талантливый инженер-химик Альфред-Бернард Нобель (1833–1896).

Нобель не получил в детстве никакого серьезного образования. Пока семья жила в Швеции, он прошел одногодичный курс обучения в одном из лицеев Стокгольма. В 1842 г. семья Нобелей переезжает в Петербург, где Альфред с девяти- до шестнадцатилетнего возраста занимался с частным преподавателем. Затем путем самообразования Альфред Нобель обстоятельно изучил химию и физику, овладел русским, английским, французским и итальянским языками. За всю свою жизнь Нобель получил около 350 патентов на изобретения — преимущественно взрывчатых веществ, порохов и детонаторов; в большинстве случаев изобретения были реализованы на созданных им заводах. В одной только Германии Нобель построил 23 динамитных завода.

В 1864 г. на Геленборгском заводе недалеко от Стокгольма погиб от взрыва нитроглицерина (см. 1.37; 9.10) младший брат Альфреда Эмиль-Оскар. Но это не остановило Нобеля: он продолжал строить нитроглицериновые заводы в разных местах Европы. C 1890 г. Нобель жил на вилле «Мое гнездо» в Сан-Ремо (Италия), где была оборудована прекрасная химическая лаборатория по синтезу и изучению взрывчатых веществ. К тому времени уже 93 завода производили нитроглицерин, динамит, бездымные пороха и другие виды взрывчатки.

Весь бухгалтерский учет в своей «динамитной империи» Нобель вел сам, что приводило к постоянным его переездам. Поэтому он и слыл «европейским бродягой».

Альфред Нобель был угрюмым и нелюдимым циником. В нем сочетались, казалось бы, несовместимые черты характера: удивительная удачливость коммерсанта и человеческая беспомощность, страсть к наживе и безразличие к почестям и наградам, миролюбие и воинственность, подавленность, меланхолия и яростная увлеченность научными исследованиями. Сам он писал о себе так: «Главные достоинства: всегда держит ногти в чистоте и никому никогда не бывал в тягость. Главные недостатки: не имеет семьи, обладает плохим характером, слабым здоровьем и пищеварением». А. Нобель умер в 1896 г. в своей лаборатории в Сан-Ремо и весь свой капитал — более 33 млн. шведских крон, или 9 млн. долларов, — завещал всему человечеству таким образом:

«Я, нижеподписавшийся, Альфред-Бернард Нобель, после размышлений настоящим объявляю мое окончательное завещание относительно имущества, которое я нажил к моменту моей смерти.

Все мое остающееся реализуемое имущество необходимо распределить следующим образом: капитал мои душеприказчики должны превратить в ценные бумаги и создать фонд, проценты с которого будут ежегодно распределяться в виде премий тем, кто в течение прошедшего года принес наибольшую пользу человечеству. Указанные проценты необходимо разделить на пять равных частей, которые предназначаются: одна часть тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики; другая — тому, кто сделает наиболее важное открытие или усовершенствование в области химии; третья — тому, кто сделает наиболее важное открытие в области физиологии или медицины; четвертая — тому, кто создаст наиболее выдающееся произведение идеалистического направления; пятая — тому, кто внес наиболее существенный вклад в сплочение наций, уничтожение рабства или снижение численности существующих армий и содействие проведению мирных конгрессов. Премии физикам и химикам будут присуждаться Шведской академией наук, по физиологии или медицине — Королевским институтом в Стокгольме, по литературе — Академией в Стокгольме, борцам за мир — комитетом из пяти человек, избираемым норвежским Стортингом. Мое особое желание заключается в том, чтобы при присуждении премий не принималась во внимание национальность кандидатов, чтобы премию получали наиболее достойные, независимо от того, скандинавы они или нет.

Это завещание является последним и окончательным, оно имеет законную силу и отвергает все мои предыдущие завещания, если таковые обнаружатся после моей смерти.

Наконец, последнее мое настоятельное желание состоит в том, чтобы после моей кончины компетентный врач твердо установил факт смерти, и лишь после этого труп должен быть сожжен.

Париж, 27 ноября 1895 г. Альфред-Бернард Нобель».

 

2.31. НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ И ЕЕ ЛАУРЕАТЫ-ХИМИКИ

Нобелевские премии по химии были введены в 1901 г. по завещанию Альфреда Нобеля (см. 2.30), который весь свой капитал в виде процентов с него завещал распределять «как премии тем, кто в течение прошедшего года принес наибольшую пользу человечеству*. Если в 1901 г. первые нобелевские лауреаты получали чек на сумму 150800 шведских крон (42 тыс. долларов), то в 1974 г. — уже около 600 000 шведских крон (167 тыс. долларов), а в 1989 г. — 470 тыс. долларов.

Не были удостоены Нобелевской премии Менделеев (см. 2.13), Бертло (см. 2.42), Гиббс (см. 2.2), Ле-Шателье (см. 2.40), Канниццаро (см. 2.9), Зелинский (см. 2.37). Формальной причиной было то, что, согласно Уставу о Нобелевских премиях, ими награждаются только работы, выполненные и получившие признание в году присуждения премии, или старые работы, важность которых доказана в текущем году. Открытия перечисленных химиков были сделаны и оценены учеными задолго до 1901 г.

Сообщения о новых лауреатах публикуются обычно 21 октября — в день рождения Нобеля, а официальная церемония вручения премии происходит 10 декабря, в день его смерти. Этот день отмечается в Швеции как День Нобеля. В среднем возраст нобелевских лауреатов по химии составляет примерно 39 лет. C 1901 по 1984 г. Нобелевские премии получили 366 ученых, из них 101 человек — по химии (это около 28%).

 

2.32. ЗИНИН И АНИЛИН

«Если бы Зинин не сделал ничего более, кроме превращения нитробензола в анилин, то имя его и тогда осталось бы записанным золотыми буквами в истории химии».

(Из речи немецкого профессора химии В. Гофмана, 1880 г.) 

Основоположник органического синтеза

Николай Николаевич Зинин (1812–1880) родился в г. Шуше в Нагорном Карабахе. Родители его умерли через несколько дней после его рождения, а вскоре умерли и его сестры. Из всей большой семьи в живых остался один Николай Зинин. Вырос и воспитывался он в семье дяди.

В 1833 г. он окончил с отличием Казанский университет и по предложению попечителя Казанского учебного округа Мусина-Пушкина стал жить в его семье на время подготовки к магистерскому экзамену. Одновременно Зинин готовил детей попечителя к поступлению в гимназию (М.Н. Мусин-Пушкин в Отечественную войну 1812 г. лишился обеих рук). В 1845 г. Зинин был избран профессором по кафедре технологии Казанского университета — ученый совет поддержал его девятнадцатью голосами против пяти. Через три года он переезжает в Петербург и избирается профессором химии Медико-хирургической академии.

Своими многочисленными работами Зинин заложил в России основы синтетической органической химии. В 1842 г. Зинин впервые получил синтетическим путем анилин C6H5NH2 — главное сырье для производства многочисленных анилиновых красителей. Предложенная им реакция, получившая впоследствии имя Зинина (см. 8.29), заключалась в воздействии сероводорода H2S или гидросульфида аммония NH4HS на нитробензол в спиртовом растворе:

C 6 H 5 NO 2 + 3H 2 S = C 6 H 5 NH 2 + 3S↓ +2Н 2 O.

В настоящее время анилин в промышленности получают действием на нитробензол другого восстановителя — атомарного водорода, а процесс восстановления ведут, внося в хлороводородный раствор нитробензола железные опилки:

C 6 H 5 NO 2 + 3Fe + 6НСl = C 6 H 5 NH 2 + 3FeCl 2 + 2Н 2 O.

В 1865 г. Зинин был избран академиком на общем собрании Петербургской академии наук.

Умер Зинин от инфаркта.

Степень магистра

В 1819 г. был издан закон об ученых степенях в России. Их стало четыре: «действительного студента», «кандидата», «магистра» и «доктора». Первая ученая степень присваивалась окончившим курс университета, вторая — окончившим университет и представившим сочинение. Степень магистра присваивалась после сдачи магистерского экзамена и публичной защиты диссертации. Степень доктора присваивалась после получения степени магистра выдержавшему экзамены в присутствии декана и всех членов факультета и защитившему публично диссертацию.

Вот что известно о получении ученой степени магистра наук Зининым в 1835 г. Вначале он сдавал письменный и устный магистерские экзамены. Устный экзамен включал 50 вопросов из области математики, астрономии и химии. На письменном экзамене, длившемся с перерывами 15 дней, было задано всего восемь вопросов, и выполнялся он под наблюдением одного из членов факультета. Написанные Зининым ответы заняли около 37 листов бумаги. Академический совет признал все ответы Зинина удовлетворительными. По окончании экзамена факультет предложил Зинину тему диссертации, которая была написана и представлена им через год. В конце 1836 г. после публичной защиты академический совет Казанского университета присудил Зинину степень магистра естественных наук и адъюнкта химии (адъюнкт — лицо, занимающее младшую ученую должность, помощник профессора).

Богатырские забавы профессора Зинина

Применялось ли рукоприкладство к студентам в России? Грубых насилий не было, подзатыльниками преподаватели, хотя и редко, пользовались. В частности, известный академик Зинин не только бранил нерадивых студентов, но и поколачивал их. Никто на это не обижался, так как разрешалось дать сдачи и академику. Но охотников на ответные меры не было: Зинин обладал большой физической силой и мог так сжать противника в объятиях, что тот долго не мог прийти в себя.

 

2.33. «В ХИМИИ СУЩЕСТВУЕТ БУТЛЕРОВСКАЯ ШКОЛА И БУТЛЕРОВСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ»

Ученый и большой оригинал

Александр Михайлович Бутлеров (1828–1886) родился в родовом имении отца, деревне Бутлеровке Спасского уезда Казанской губернии. Отец его Михаил Васильевич был участником Отечественной войны 1812 г. и вышел в отставку подполковником. В имении отца числилось около 100 крепостных крестьян. Александр был у отца единственным сыном. Матери своей Бутлеров не помнил, она умерла вскоре после его рождения. Семнадцати лет Александр поступил в Казанский университет. Он имел атлетическое сложение, отличался большой физической силой: мог поднять легко на руки двух товарищей и согнуть кочергу в букву «Б».

Во время поездки к Каспийскому морю в 1846 г. Александр Бутлеров заболел брюшным тифом, был перевезен в г. Симбирск и постепенно вылечился; однако отец его, ухаживая за сыном, заболел, заразившись, и вскоре умер.

Бутлеров не смог защитить в Казанском университете докторскую диссертацию на тему «Об эфирных маслах» на степень доктора химии и физики (в то время еще не было отдельной степени доктора химии), так как профессор физики А. С. Соловьев дал отрицательный отзыв. Бутлеров забрал диссертацию и защитил ее в Московском университете. Позднее он сам говорил, что эта диссертация «не представляет ничего интересного».

Женился Бутлеров на Надежде Михайловне Глумилиной, племяннице писателя С. Т. Аксакова, в семье которого он одно время жил после смерти отца. Надежда Михайловна родила ему двух сыновей.

На дверях своей квартиры в Казани Бутлеров приклеил извещение приблизительно такого содержания: «Ал. М. Бутлеров визитов не делает и не отдает, но всегда очень рад видеть у себя своих добрых знакомых». Извещение шокировало горожан, так как в провинции свято чтили визиты.

В 1868 г. при поддержке Менделеева (см. 2.13) Бутлеров был избран профессором химии Петербургского университета. Перед голосованием Менделеев сказал на совете: «А. М. Бутлеров — один из замечательнейших русских ученых. Он русский и по ученому образованию, и по оригинальности своих трудов… В химии существует бутлеровская школа и бутлеровское направление». Кафедра общей химии, которую возглавлял Менделеев, была разделена на две: кафедру неорганической химии, оставленную под руководством Менделеева, и кафедру органической химии, заведование которой было поручено Бутлерову.

Через шесть лет по представлению академика Зинина (см. 2.32) Бутлерова избрали академиком Петербургской академии наук (Бутлеров был учеником Зинина в Казанском университете).

В начале 1886 г. Бутлеров, забравшись на стул, чтобы достать книгу из шкафа, сделал неловкое движение и почувствовал сильную боль под коленом. На другой день у него образовалась опухоль. После операции и почти двухмесячного постельного режима у себя в имении Бутлеровке Александр Михайлович начал ходить и даже отправился на охоту. Но после возвращения с охоты он почувствовал себя плохо и вскоре скончался, не дожив до пятидесяти восьми лет всего двадцати дней. Его скоропостижная смерть была вызвана закупоркой кровеносных сосудов сгустками крови, которые, видимо, образовались на месте опухоли.

Во время гражданской войны 1918–1921 гг. имение Бутлеровых было сожжено. В пожаре погибли все рукописи и письма Бутлерова.

Бутлеров и Менделеев

После неизбрания Менделеева в академики руководство Петербургской академии наук решило на это место выдвинуть кандидатуру профессора Бейльштейна Федора Федоровича (1838–1906). Секретарь академии академик Веселовский обратился к зарубежным химикам с просьбой дать характеристику работ Бейльштейна, хотя оценка научной деятельности претендента была дана русскими химиками. Это возмутило Бутлерова. Бутлеров, будучи по натуре человеком мягким, добрым, уважающим чужое мнение, внушал симпатии всем, кто с ним соприкасался, однако никогда не поступался своими принципиальными убеждениями. А с избранием Менделеева в члены Петербургской академии наук дело обстояло так. В 1874 г. академики Зинин (см. 2.32) и Бутлеров представили кандидатуру профессора Менделеева в адъюнкты академии по химии. При голосовании кандидатура Менделеева была провалена одиннадцатью голосами при всего восьми голосах за избрание. Особенно рьяным противником избрания Менделеева был Веселовский, заявивший: «…Мы не хотим университетских. Если они и лучше нас, то нам все-таки их не нужно»..В 1876 г. Бутлеров снова представил Менделеева к избранию членом-корреспондентом академии. На этот раз Менделеев был избран, но надо иметь в виду, что звание члена-корреспондента было в то время только почетным титулом и не означало, что данное лицо — полноправный член академии.

В 1880 г. умер академик Зинин, и на вакантное место академика по технологии и химии Бутлеров вместе с тремя другими академиками предложил кандидатуру Менделеева. Но при выборах Менделеев снова был забаллотирован: «за» — 9, «против» — 10 голосов. Возражали против избрания Менделеева престарелый и больной президент академии и видный географ Ф. Н. Литке, имевший право на два голоса при избраниях, и академик-секретарь Веселовский, преклонявшийся перед зарубежными химиками. По поводу поведения некоторых русских академиков Бутлеров писал: «Одни из “наших” — слабы, другие боятся гласности и всякого скандала, третьи эгоистичны, любят спокойствие, хотя критиковать охотники».

Конфликт

Менделеев и Бутлеров возглавляли кафедры неорганической и органической химии в Петербургском университете. Бутлеров был избран в академию, а Менделеев — дважды забаллотирован, несмотря на все усилия Бутлерова. Друзьями Менделеев и Бутлеров не были. Первое их столкновение произошло из-за увлечения Бутлерова спиритизмом. Со спиритизмом Бутлеров познакомился в семье Аксаковых в 1858 г. в их подмосковном имении Абрамцево. Затем в Ницце Бутлеров и его жена встретились с английским медиумом Юмом, впоследствии женившимся на свояченице Бутлерова. Александр Михайлович активно пропагандировал спиритизм, чем и вызвал возмущение Менделеева. В одной статье Менделеев так и написал (имея в виду Бутлерова): «…Есть ведь и такие, которые если чему-нибудь поверили, так поверят уже нацело, всей натурой».

В 1870–1880 гг. Менделеев выступил против теории химического строения, разработанной Бутлеровым. Особенно резко он сформулировал свое отношение к этой теории в третьем издании учебника «Основы химии» (1877 г.): «…Понятия структуристов не могут быть сочтены за истинные». Получалось так, что студенты университета слушали курс неорганической химии у Менделеева, где он отрицал теорию химического строения, а затем слушали Бутлерова, читавшего курс органической химии, в котором утверждалась полезность этой теории. После 1880 г. Менделеев прекратил свои выпады против теории химического строения.

Шторм

В январе 1868 г. Бутлеров решил посетить Алжир. Путешествие едва не закончилось трагически: в Средиземном море разыгрался двенадцатибалльный шторм. Буря унесла в море с корабля восемь матросов и весь находящийся на палубе груз. Бутлерову пришлось работать в качестве матроса и, спасая людей, он едва не погиб сам. Вот как рассказал Александр Михайлович об этом путешествии.

«Взгляд на море заставил меня забыть палубу. Не видав, не представишь себе ничего подобного: борта парохода, прежде высоко стоявшие над водой, теперь, казалось, были наравне с нею, а немножко подальше, и справа, и слева, поднимались водяные черно-синие горы, все испещренные бурыми пенистыми гребнями. Пароход, казалось, был ими сжат. Еще мгновение — и одна из них обрушилась через левый борт, целый водопад пролился в машинный люк. Почти бессознательно вскочил я на веревочную лестницу правой стороны, поближе к шлюпке, висевшей на растрах и уже разбитой ударами волн. Не замечая этого, я видел в ней надежду на спасение. Но потоки воды на минуту перестали литься через борт, я сошел на палубу и с нее, оборотись к корме, увидел, как за ней вдруг поднялась водяная гора… На мгновение я закрыл глаза, ожидая потопления, пароход прыгал, страшно качался, но не каждый ра:, черпал воду бортами… сам успел схватиться за веревки у мачты, когда через правый борт хлынула… новая масса воды и обдала нас с головы до ног. Судорожно цеплялся я за веревку и, к счастью, удержался. Секунды две я был совершенно в воде, невольно — открытыми глазами — видел синеву водяной массы, рот был полон воды. Весь мокрый, остался я на своем месте у мачты… Водяные горы поднимались и рушились между тем по-прежнему… одна из них ударила на ют, где находились капитан и двое рулевых. Капитан поднял руки и вскрикнул, колесо руля и поперечина оказались изломанными, раздробленными, но люди уцелели. За минуту перед тем капитан привязал веревками себя и их. Руль поспешили как-то прикрепить и, повернув пароход на ветер, предоставили его воле бури и волн».

Целых десять дней продолжалась буря. Наконец, пароход добрался до Алжира.

 

2.34. ТРАГЕДИЯ АКАДЕМИКА ЧИЧИБАБИНА

В учебнике академика Чичибабина «Основные начала органической химии», изданном в 1931 г., есть такое посвящение: «Памяти Наташи Чичибабиной, дорогой дочери, лучшего друга и помощника, посвящаю труд моей жизни».

Алексей Евгеньевич Чичибабин (1871–1945) родился на Украине в селе Куземино. После окончания гимназии он поступил в 1888 г. в Московский университет. Там же в 1903 г. Чичибабин защитил диссертацию на степень магистра химии. Защита прошла трудно. Проф. А. П. Сабанеев (1843–1923) назвал его самоучкой, а проф. Н. Д. Зелинский (см. 2.37) диссертацию забраковал. C 1909 г. Чичибабин стал заведующим кафедрой органической химии МВТУ. Большая часть его работ посвящена химии пиридина (см. 8.25). Чичибабин был организатором отечественной фармацевтической промышленности. Во время первой мировой войны, когда тысячи раненых мучились из-за отсутствия болеутоляющих средств, он для облегчения их участи разработал методы получения атропина, кодеина, кофеина, морфия и опия из отечественного сырья, создал технологию производства аспирина, салола и фенацетина. После 1917 г. он был назначен председателем правления химикофармацевтических заводов России.

В 1897 г. Чичибабин женился на Вере Владимировне Подгорецкой, ставшей его верным спутником до конца жизни. У них долго не было детей. Когда родилась Наташа, Чичибабину было уже за сорок.

В 1930 г. Наташу, студентку МВТУ, послали на практику в один из цехов Дорогомиловского завода. В этом цехе производилось сульфирование нафталина C10H8 действием концентрированной серной кислоты H2SO4 под давлением при температуре около 180° С. Инженер поручил Наташе отобрать для анализа пробу раствора из автоклава, но вентиль нижнего спуска оказался забитым кристаллами. Тогда он решил, сбросив давление, открыть крышку автоклава, но не заметил, что труба, через которую спускают газы, тоже забита, а манометр на крышке автоклава был испорчен. Едва инженер и аппаратчик ослабили болты, как крышку сорвало, и горячую массу продуктов реакции вместе с серной кислотой выбросило в цех. Наташа кинулась к окну, чтобы выбраться из цеха, заполненного туманом серной кислоты, но увидела, что под окном второго этажа стоят бутылки с серной кислотой. В едком тумане она стала искать двери, но поскользнулась и упала навзничь в лужу концентрированной кислоты. Аппаратчики вынесли девушку из цеха, но раздеть и немедленно обмыть ее постеснялись и стали ждать «скорую помощь». Наташа умерла в больнице от обширных ожогов через несколько дней: тогда еще не умели делать пересадку кожи на большой поверхности.

Личная трагедия и тяжелая обстановка в стране (начались репрессии против интеллигенции) вынудили Чичибабина эмигрировать.

 

2.35. АВГУСТ КЕКУЛЕ, БЕНЗОЛЬНОЕ КОЛЬЦО И АРОМАТИЧЕСКИЕ СОЕДИНЕНИЯ

Август-Фридрих Кекуле фон Страдониц (1829–1896) — немецкий химик-органик, разработавший теоретические основы синтеза ряда сложных соединений. Он предсказал кольцевую структуру бензола C6H6 (см. 3.32), которая наглядно отражает впервые высказанное им представление о четырехвалентности атомов углерода. Кекуле ввел в употребление понятие «ароматические соединения» (от греч. «арома» — благовоние) для веществ, содержащих в своем составе бензольное кольцо.

Кекуле родился в г. Дармштадте (Германия). Его отец был членом Высшего военного совета ландграфства, а мать — экономкой отца. В юношеском возрасте Кекуле увлекался архитектурой и готовился стать архитектором. Химия его не интересовала. Лекции профессора Либиха (см. 2.17) изменили его намерения. Кекуле познакомился с Либихом при необычных обстоятельствах. Он участвовал в суде по нашумевшему делу графини Герлиц в качестве свидетеля, а Либих — эксперта. После окончания Гиссенского университета Кекуле получил степень доктора философии и в 1855 г. стал приват-доцентом Гейдельбергского университета. Его дядя, Карл Кекуле, богатый лондонский торговец зерном, помог оборудовать частную химическую лабораторию, в которой Кекуле стал проводить занятия со студентами. Через четыре года Кекуле становится профессором химии Гентского университета (Бельгия). В Генте в 1862 г. он женился на Стефании Дрори, дочери директора завода по производству «светильного газа» (см. 1.41). Семейная жизнь Кекуле длилась всего один год: рождение сына Стефана стоило жизни матери. Кекуле был безутешен. В 48 лет он женился вторично, но этот брак был неудачным. Удрученный своей судьбой, Кекуле почти полностью отошел от научной работы и находил отдых только в прогулках со Стефаном. Последние годы жизни он был директором химического института Боннского университета, а затем стал ректором университета.

 

2.36. АЛЕКСАНДР ПОРФИРЬЕВИЧ БОРОДИН — ХИМИК, КОМПОЗИТОР И ГЕНЕРАЛ

Бородин (1833–1887) известен своими работами по синтезу органических соединений (см. 8.26). Он был внебрачным сыном князя Л. С. Гедианова и солдатской дочери А. К. Антоновой. Фамилию и отчество он получил от камердинера Гедианова — Порфирия Ионовича Бородина, сыном которого он и был записан в метрической книге. Саша Бородин до десяти лет числился крепостным своего собственного отца, который, лишь умирая, дал ему вольную. Свою настоящую мать Авдотью Константиновну Александр всю жизнь называл тетушкой. Антонова много сделала для своего сына. В частности, когда Бородина не принимали в Медико-хирургическую академию как бывшего дворового человека, его мать сумела фиктивно приписать сына к купечеству третьей гильдии и тем самым дала ему возможность учиться в высшей школе. Бородин окончил в 1856 г. Петербургскую медико-хирургическую академию (в 1881 г. академия была переименована в Военно-медицинскую) с похвальным листом; он не получил золотой медали только из-за плохой оценки на младшем курсе, полученной за вольное объяснение текста Священного Писания.

В 1863 г. Бородин женился на Екатерине Сергеевне Протопоповой, талантливой пианистке. Своих Детей у них не было, и супруги взяли на воспитание двух девочек-сирот. Бородин всю жизнь нежно заботился о своей жене, которая часто болела. Квартира Бородиных была похожа на проходной двор: кухня находилась в подвале, двери всех комнат и учебных лабораторий выходили в один коридор, вдобавок у Бородиных постоянно жили знакомые и приезжие родственники. В одном из писем Бородина есть такие строчки: «Когда я болею настолько, что сижу дома, ничего дельного делать не могу… то я сочиняю музыку».

Последние шесть лет своей жизни Бородин занимался в основном музыкальной деятельностью, заканчивая оперу «Князь Игорь», работа над которой, как он писал жене, «подвигается туго». Бородины были в высшей степени общительны и гостеприимны. На снимаемой каждое лето даче их друзьями быстро становились жившие по соседству сельские учителя и другие дачники. Выспаться ночью Бородину почти не удавалось. Его жена смертельно боялась темноты, слухов о волках или разбойниках и поэтому собирала гостей по ночам, а хозяин дома должен был их занимать. Это продолжалось многие годы. К Бородину пришли бессонница, нервное переутомление, а за ними и болезнь сердца.

Умер Бородин в 1887 г. внезапно, во время карнавального вечера, устроенного профессорами академии. Среди веселья он вдруг подошел к стене, прислонился к ней и тут же без стона мертвый упал на пол: разорвалась одна из изношенных до предела артерий. Похоронили Бородина на кладбище Александро-Невской лавры рядом с его другом Мусоргским, недалеко от могил Даргомыжского и Серова. Ему было всего 53 года.

Опера «Князь Игорь», которую дописал композитор Глазунов, впервые была поставлена в 1890 г., уже после смерти Бородина, на сцене Мариинского оперного театра в Петербурге и имела огромный успех.

 

2.37. НЕПОЛУЧЕННАЯ ПРЕМИЯ ЗЕЛИНСКОГО

В годы первой мировой войны было впервые применено варварское химическое оружие. Изобретенный Зелинским противогаз для защиты от ядовитых газов оказался очень удачным (см. 7.16). К концу 1916 г. было произведено 10 миллионов противогазов с активированным березовым углем. На заседании Химического комитета известный химик Ипатьев (см. 2.38) поднял вопрос о вознаграждении Зелинского, так как в порыве патриотизма Зелинский предоставил свое изобретение военному ведомству безвозмездно. Ипатьев сказал: «Сейчас окончательно выяснились превосходные качества противогазов, спасших жизнь множеству русских солдат. Зелинский заслуживает вознаграждения… за свой патриотический дар. Я считаю, что надо ходатайствовать перед правительством о вознаграждении его суммой в миллион рублей». Как ни странно, некоторые члены Химического комитета стали протестовать: «Не много ли? Нобелевская премия — это всего двести тысяч франков» (около 75 тысяч рублей). На это Ипатьев ответил, что в Нобелевской премии то, что не доплачивается рублем, доплачивается почетом. И провел через Химический комитет свое постановление. Но вскоре произошла Февральская революция, и ходатайство комитета не успели рассмотреть.

Николай Дмитриевич Зелинский (1861–1953) — выдающийся химик-органик, академик АН СССР с 1929 г., Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии 1934 г. и трех Государственных премий СССР, один из основоположников теории органического катализа. Н.Д. Зелинский синтезировал большое число новых органических соединений и изучил их свойства.

 

2.38. БРАТЬЯ-ХИМИКИ ИПАТЬЕВ И ЧУГАЕВ

Правда ли, что выдающиеся русские химики Владимир Николаевич Ипатьев (1867–1952) и Лев Александрович Чугаев (1873–1922) — братья?

Это действительно так: Анна Дмитриевна Глики дала миру двух выдающихся химиков. Совсем юной девушкой Глики во время обучения в московском пансионе Кноль почувствовала симпатию к молодому учителю физики Александру Фомичу Чугаеву. Однако родители были против этого брака и выдали Анну замуж за пожилого состоятельного Н. М. Ипатьева. Вскоре Анна Дмитриевна родила сына Владимира. Но первая любовь пересилила. Анна Дмитриевна бросает Ипатьева и переезжает к Чугаеву… Через некоторое время у них родился сын Лев, а в 1876 г. — всего через три года — Анна умерла от чахотки.

Владимир Николаевич Ипатьев в 1916 г. дослужился до звания генерал-лейтенанта и был избран академиком. Во время первой мировой войны он возглавлял Химический комитет артиллерийского управления и отвечал за производство взрывчатых веществ и средств химической защиты. После войны он основал в Петрограде Институт высоких давлений. Ипатьев был основоположником теории катализа при высоких температуре и давлении, в частности он первым синтезировал полиэтилен и изопрен. Ипатьев был женат, имел сына и дочь. Всю свою жизнь он увлекался красивыми женщинами, из-за чего часто попадал в щекотливые ситуации. В 1930 г. Ипатьев не вернулся на родину из служебной командировки в США: он был близким другом Рамзина и других русских ученых, над которыми тогда шел процесс по «делу промпартии»; к тому же он был генералом царской армии — по тем временам одного этого было бы достаточно для репрессий. Сын Ипатьева, оставшийся в Ленинграде, впоследствии был арестован. Американцы считают Ипатьева одним из создателей современной нефтехимии в США.

Лев Александрович Чугаев основал в Петрограде Институт платины, создал отечественную школу химии комплексных co единений, открыл носящее его имя «правило циклов», стал первым широко применять в аналитической химии органические реактивы (наиболее известна реакция Чугаева с диметилглиоксимом на никель, см. 8.19). Умер Чугаев от брюшного тифа.

 

2.39. ХИМИК-ДОЛГОЖИТЕЛЬ МИШЕЛЬ ШЁВРЕЛЬ

Мишель-Эжен Шёврель (1786–1889) — известный французский химик, профессор, член Парижской академии наук, управляющий красильным производством на Гобеленовских мануфактурах в Париже. Шёврель — основоположник химии жиров. 31 августа 1886 г. он отмечал свой сотый день рождения. По этому поводу состоялось торжественное заседание Академии наук и Сельскохозяйственного общества, на котором ему вручили одиннадцать букетов роз — белых, желтых, красных, оранжевых, розовых… Тем самым были отмечены заслуги Шёвреля в области создания новых красителей и изучения психологического и эстетического воздействия различных цветосочетаний. Стены зала, где происходило чествование юбиляра, были задрапированы тканями, окрашенными в сочные и яркие цвета по его методу. В заключение вечера Шёврель легко вальсировал по предложению участников торжества с самой юной дамой — восемнадцатилетней Жизель Тифено.

Умер Шёврель через три года после юбилея, не вынеся внезапной смерти единственного сына (см. 3.27; 559).

 

2.40. АКАДЕМИК АНРИ ЛЕ ШАТЕЛЬЕ — ГЛАВА БОЛЬШОЙ СЕМЬИ

В конце мая 1936 г. на семейный праздник шестидесятилетия со дня свадьбы Женевьевы Николя и Анри Лe Шателье в деревне Мирибель в долине реки Изар собралась вся огромная семья: три сына, четыре дочери, тридцать четыре внука и шесть правнуков. Общее число родственников на торжестве превышало сто человек.

Анри-Луи Ле Шателье (1850–1936) — член Парижской академии наук, президент Французского химического общества — широко известен во всем мире как первооткрыватель закона смещения химических равновесий, получившего название «принципа Ле Шателье». Он одним из первых применил термодинамику в химии.

 

2.41. НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ НАПОЛЕОНА — КЛОД БЕРТОЛЛЕ

Клод-Луи Бертолле (1748–1822) — французский химик, соратник Лавуазье, доктор медицины и лейб-медик при дворе герцога Орлеанского, член Парижской академии наук, правительственный инспектор государственных красильных фабрик, смотритель монетного двора и научный консультант Наполеона. Бертолле сопровождал Наполеона в походе в Египет. Наполеон осыпал почестями Бертолле, назначил его сенатором и присвоил ему графский титул, что не помешало Бертолле, как члену Сената, голосовать в 1814 г. за отставку Наполеона. После реставрации монархии Бертолле сумел не только сохранить все свои привилегии, но и получить титул пэра Франции. Бертолле отличали непостоянство характера и жадность до почестей. Он представлял собой тип беспринципного придворного и в то же время талантливого академика. Его считали другом Лавуазье (см. 2.28), но он, член революционного Конвента Франции, не побеспокоился о том, чтобы открыть глаза Робеспьеру, председателю Комитета общественной безопасности, и защитить от казни Лавуазье. В 1807 г. Бертолле, оставив официальную службу, поселился в парижском предместье Аркёй, где он создал химическую лабораторию и основал Аркёйское научное общество, в состав которого входило небольшое число наиболее выдающихся ученых Франции.

На основе наблюдений за процессами выпадения осадков из растворов Бертолле в 1801 г. пришел к выводу о зависимости направления реакций и состава образующихся соединений от массы реагентов и условий осуществления реакций. Против этого заключения выступил Пруст (см. 1.64). Через 50 лет вывод Бертолле помог сформулировать хорошо известный закон действия масс. Бертолле обнаружил также, что если насыщать хлором Cl2 раствор гидроксида калия КОН, то образуются две соли: обычный хлорид калия KCl и новая соль, богатая кислородом и поэтому способствующая воспламенению горючих веществ. Ее назвали «бертолетовой» по имени Бертолле. Это был триоксохлорат калия KClO3 (см. 3.24; 8.7). Бертолле совместно с Лавуазье (см. 2.28), Гитоном де Морво и Фуркруа в 1787 г. предложили первую систему химической номенклатуры, некоторые детали которой сохранились до сих пор.

 

2.42. ТРИ ТЫСЯЧИ НАУЧНЫХ ТРУДОВ ПЬЕРА БЕРТЛО

Семейный ангел Бертло

«Мадам Бертло — женщина исключительной, незабываемой красоты, красоты интеллигентной, глубокой, магнетической, красоты духа и мысли, напоминающей нездешнее создание… вдобавок к тому музыкальный голос эфеба».

(Из дневника братьев Эдмона и Жюля Гонкуров)

Речь идет о жене Пьера-Эжена-Марселена Бертло (1827–1907) — члена Парижской академии наук, члена-корреспондента Петербургской академии наук, признанного мастера органического синтеза, удостоенного за свои исследования звания «аптекаря первого класса», пожизненного сенатора, министра просвещения и изящных искусств, министра иностранных дел Франции, одного из «сорока бессмертных» Французской академии литературы, кавалера ордена Почетного легиона. Бертло женился в возрасте тридцати двух лет. Его жена Софи Ниодэ была на десять лет его моложе. Ее черты сохранило поколениям изображение святой Елены в церкви Сан-Этьен дю Мон.

Софи Бертло, женщина высокой культуры, старалась оставаться в тени возле мужа и во времена его душевной тревоги умела успокоить и отвлечь. Супруги прожили вместе сорок шесть лет, в их чувствах и мыслях никогда не было разлада. В семье Бертло было шестеро детей — четыре сына и две дочери. В 1895 г. после болезни умерла совсем еще молодой их старшая дочь Элен, оставив после себя сына. В 1904 г. девятнадцатилетним юношей он погиб при железнодорожной катастрофе. Эти утраты приблизили смерть Софи Бертло, а через три часа после смерти жены скончался от сердечного приступа и Марселей Бертло. Он часто говорил своим взрослым детям: «Я чувствую, что не переживу вашу мать». Марселена Бертло вместе с женой похоронили по решению Парламента в Пантеоне рядом с останками Виктора Гюго, Сади Карно и других выдающихся деятелей Франции.

Кафедра для профессора Бертло

«Я очень люблю Коллеж де Франс… Там преподают самые старые в мире науки наряду с самыми новыми. Образование, которое дают там, ничему не служит и поэтому сохраняет несравненное благородство. Лекторы и профессора… говорят о чем хотят и как хотят… У каждого учителя своя аудитория. Одного слушают молодые ученые… третьего — несколько зазябших стариков».

(Из воспоминаний писателя Анатоля Франса)

В 1864 г. для профессора Бертло была создана специальная кафедра органической химии в старейшем и демократичнейшем университете Франции Коллеж де Франс. Основанный в 1530 г., университет имеет свои традиции: нет обязательного студенчества, лекции читаются бесплатно, экзамены и зачеты отсутствуют, слушать профессоров приходят только подлинно заинтересованные люди. В этом университете и в его лабораториях М. Бертло проработал всю свою жизнь.

Рекорд Бертло в области публикаций вряд ли будет когда-либо превзойден

Подсчеты показывают, что при жизни Бертло за 57 лет — с 1850 по 1907 г. — из печати вышло 2870 его произведений: книги (примерно 60 томов), научные статьи, брошюры, сборники писем, газетные статьи, речи. В отдельные годы Бертло печатал более чем по сто статей. Например, в 1877 г. им было опубликовано 123 статьи.

Немецкий химик Либих (см. 2.17), представляя Бертло в 1869 г. в состав Баварской академии наук, писал: «Он оказал наиболее сильное и решительное влияние на развитие органической химии, он продолжает обогащать ее почти ежедневно новыми и удивительными открытиями».

Ученый-консерватор

«Бертло — поборник эмпиризма, реакционер в науке… слишком далеко увлекается своим отрицанием теории… отказывается выражать соотношения между продуктами синтетического образования веществ в формулах и не хочет истолковывать их».

(Из отчета Бутлерова о поездке во Францию в 1861 г.)

Бертло был упорным противником атомно-молекулярного учения, теории химического строения молекул, не разделял идеи Периодического закона Менделеева. Открытие предсказанных Менделеевым новых элементов считал основанным не на Периодической системе, а на издавна известных аналогиях. Бертло отрицал возможность электролитической диссоциации солей, не признавал осмотическую теорию растворов. Он защищал отжившую свой век и уже непонятную многим химикам эквивалентную систему химических символов. Современники Бертло с трудом расшифровывали его формулы. Так, этиловый спирт C2H5OH он изображал как C4H4(O2H2), уксусную кислоту CH3COOH — как C2H4(O2), муравьиную кислоту HCOOH — формулой C2H2(O4), метан CH4 он называл «форменом» с составом C2H4, этан C2H6 — «гидрюр этиленом» с формулой C2H2(C2H4).

Бертло доказывал невозможность с помощью структурных формул отразить пространственную конфигурацию молекул. В 1890 г. весь научный мир отмечал триумф теории химического строения, но Бертло продолжал изображать бензол C6H6 формулой C12H6, нитробензол C6H5NO2 — формулой С12Н5(AzO4)O2.

Когда в 1860 г. химики многих стран собрались в Карлсруэ на Международный конгресс по теоретической химии, Бертло отказался от участия в конгрессе. Непоследовательность и противоречивость воззрений Бертло проявлялись во многом: например, отрицая существование атомов и молекул, он в то же время утверждал возможность превращения химических элементов, считая, что их можно «фабриковать».

В конце своей жизни Бертло нашел в себе силы отказаться от прежних представлений и принять то, чему так долго противодействовал.

 

2.43. ТРИ ПОКОЛЕНИЯ ХИМИКОВ РОЗЕ

Семья немецких химиков Розе оставила заметный след в истории химии. Валентин Розе-старший (1736–1771) был берлинским аптекарем и фармацевтом. Он занимался исследованием легкоплавких металлических сплавов; в частности, им предложен рецепт «сплава Розе», состоящего из висмута Bi, олова Sn и свинца Pb (температура плавления 96° С). Его сын Валентин Розе-младший (1762–1807) в девятилетием возрасте потерял отца. Ученик Розе-старшего Мартин-Генрих Клапрот (1743–1817) взял на себя воспитание Розе-младшего и управление аптекой. Позднее Клапрот стал профессором химии и членом Прусской академии наук. Дети Розе-младшего также были химиками: Генрих Розе (1795–1864) стал профессором Берлинского университета, открыл химический элемент ниобий, Густав Розе (1798–1873) занимался минералогией и геохимией.

 

2.44. ОПАСНЫЕ ОПЫТЫ ГЭМФРИ ДЭВИ C НЕИЗВЕСТНЫМИ ВЕЩЕСТВАМИ

«Веселящий газ»

Гэмфри Дэви (1778–1829) — английский химик, основатель новой науки электрохимии, президент Лондонского королевского общества — испытал на себе терапевтическое действие монооксида углерода CO («угарного газа») и чуть было не погиб (см. 7.13, 7.14). Однажды в лаборатории разбилась склянка с монооксидом диазота N2O, и Дэви почувствовал сильное опьяняющее («веселящее») действие этого газа. Оказалось, что при вдыхании N2O в незначительном количестве он вызывает судорожный смех — отсюда его название «веселящий газ». Одно время среди молодых аристократов стало модным посещать лабораторию Дэви и, слегка подышав газообразным N2O, немного опьянеть от него, разразиться беспричинным смехом, судорожно двигаться и, наконец, заснуть в нелепой позе. При вдыхании большого количества N2O действует наркотически. Случилось так, что перед испытанием монооксида диазота у Дэви разболелся зуб; подышав этим газом, химик с удивлением обнаружил, что боль прошла (правда, вскоре она возвратилась).

Так впервые были открыты анестезирующие (обезболивающие) свойства этого вещества (см. 7.9).

Дэви испытал на себе действие водорода H2 (см. 7.10) и метана CH4 (см. 7.17). Первая же порция вдыхаемого метана парализовала мускулы тела, а вторая и третья привели испытателя в бессознательное состояние. Лаборант сумел вовремя закрыть кран, и к Дэви постепенно стало возвращаться сознание. После этого Дэви тяжело болел.

Трагические последствия открытия калия

Дэви в 1807 г., пропуская электрический ток через платиновые электроды, погруженные в расплавленный гидроксид калия КОН, обнаружил у катода появление маленьких серебристых капель металлического калия К, которые, вырастая в размерах, загорались и с треском разрывались на более мелкие частицы, разлетающиеся по лаборатории. Не зная характера взаимодействия нового металла с водой, Дэви погрузил тигель со значительным количеством калия в воду. Тотчас раздался взрыв, осколки стекла и капли калия попали ему в лицо. Неосторожность обернулась для Дэви потерей правого глаза и глубокими шрамами на лице.

Дэви и «светская львица»

Гэмфри Дэви родился в маленьком городке Пензансе на юго-западе Англии, о котором старинная поговорка гласила: «Южный ветер приносит туда ливни, а северный — возвращает их». Отец Гэмфри был резчиком по дереву, «не умеющим считать деньги», и поэтому семья его с трудом сводила концы с концами. Мать Гэмфри Грация Миллет была приемной дочерью местного врача Тонкина. В 1794 г. отец Гэмфри Дэви умирает, и Дэви переезжает жить к Тонкину.

В 1807 г. Дэви серьезно заболел. Потом он записал в дневнике: «Выздоравливаю после девяти недельной горячки, весьма опасной и с желчными припадками».

В 1812 г. Дэви в возрасте тридцати четырех лет за научные заслуги был удостоен титула лорда; в этом же году он женится на молодой вдове Джейн Эйприс — дочери богатого купца Чарльза Кэрра, дальнего родственника Вальтера Скотта. В письме к брату Гэмфри писал: «Завтра я женюсь, и предо мною прекрасная перспектива счастья с наиболее привлекательной и интеллектуальной женщиной из всех, которых я когда-либо знал». Джейн была «львицей» эдинбургского светского общества и близкой подругой писательницы Анны-Луизы де Сталь. Она отличалась чрезвычайным честолюбием и любовью к титулам, была горда и заносчива. Ее характер Дэви узнал через два-три года, когда наступил семейный разлад, связанный с обострением его болезни.

В 1820 г. Дэви был избран президентом Лондонского королевского общества.

В 1826 г. Дэви поразил первый апоплексический удар (кровоизлияние в мозг и частичный паралич тела), который надолго приковал его к постели. Джейн в это время подолгу не бывала дома, она предпочитала развлекаться в светском обществе Лондона, окруженная толпой поклонников, и держаться подальше от больного мужа.

М. Фарадей впоследствии писал: «С самого начала союз Дэви и леди Джейн не был счастливым браком. У Дэви самой привлекательной чертой характера была его поразительная привязанность к матери, сестрам и брату… он использовал каждую малейшую возможность посетить их. Дэви очень любил детей… но в браке с леди Джейн детей не было… она абсолютно не была приспособлена к семейной жизни». Дэви любил свою жену и всячески ей потакал, прощая многие грубые выходки. Джейн, воспитанная в пренебрежении к труду, полная аристократических предрассудков, мало помогала «прозаической» работе своего великого мужа: она просто ее не понимала. Эта высокомерная женщина принесла Дэви много горя. Вся ее жизнь состояла из формы, этикета и манер.

Чувствуя близкую развязку, Дэви уходит с поста президента Лондонского королевского общества. В начале 1827 г. он уезжает из Лондона в Европу вместе с братом: леди Джейн не сочла нужным сопровождать больного мужа. В 1829 г. на пути в Англию Дэви поразил второй апоплексический удар, от которого он и умер на пятьдесят первом году жизни в Женеве. Рядом с ним был только его брат. За несколько часов до смерти Дэви получил от жены письмо, в котором она сообщала о своей любви к нему.

Дэви похоронен в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, где покоится прах выдающихся сынов Великобритании.

 

2.45. МАЙКЛ ФАРАДЕЙ — КАМЕРДИНЕР И ЛАКЕЙ СВОЕГО УЧИТЕЛЯ ДЭВИ

Майкл Фарадей (1791–1867) — английский химик и физик, член Лондонского королевского общества. Он разработал теоретические основы электрохимии и электромагнитного поля, положил начало исследованиям каталитических реакций и натурального каучука.

Однажды в беседе с друзьями Дэви заявил: «Самым великим моим открытием было открытие Фарадея». Фарадей, будучи еще подростком, работал в переплетной мастерской и посещал лекции Дэви. Свои записи лекций Фарадей переплел в красивую книгу и послал ее в подарок Дэви с просьбой дать ему какую-нибудь работу в Королевском институте, которым руководил Дэви. Дэви пригласил Фарадея на должность лаборанта с окладом 25 шиллингов в неделю. Так началась научная карьера Фарадея, обогатившего науку великими открытиями.

В 1813 г. Дэви должен был выехать во Францию и Италию, но неожиданно у него заболел слуга. Тогда Дэви обратился с предложением к Фарадею временно взять на себя обязанности камердинера. Фарадей к этому времени был ассистентом и личным секретарем Дэви. Он согласился помочь Дэви своими услугами до найма нового камердинера во Франции. В поездке слугу так и не нашли. Дэви привык к услугам Фарадея, который понимал его с полуслова. Однако Фарадей скоро столкнулся с попытками жены Дэви леди Джейн превратить его в настоящего лакея. Фарадей был вынужден не только заведовать расходами семьи, но и смотреть за прислугой, за столом, за всем обиходом. Правда, для переноса багажа и другой черновой работы Дэви нанимал одного-двух слуг. Не раз Фарадей хотел бросить все и вернуться в Лондон. Его удерживало только желание извлечь из путешествия нравственную и умственную пользу», как Фарадей писал своему другу.

Впоследствии Фарадей, став профессором, многое использовал из опыта своего учителя, больше всего ценившего четкую организацию учебного процесса. В частности, когда во время лекций Фарадей, увлекаясь, начинал говорить слишком быстро, его лаборант Эндерсон, бывший сержант артиллерии, клал прямо перед его глазами кусок картона с крупной надписью «Говори медленно». Второй кусок картона с надписью «Время» передавался профессору незадолго до окончания лекции. На этом контроль не заканчивался: на передней скамье обычно сидел седой старик Маграт, старый друг Фарадея, и отмечал все недостатки и промахи лекции и в тщательно выписанном виде передавал профессору.

А что же Дэви, как складывались отношения учителя и великого ученика? В конце жизни Дэви стал тщеславен, у него появилась зависть к успехам Фарадея. В 1823 г. 29 членов Лондонского королевского общества предложили Фарадею вступить в общество по секции химии. Когда Фарадей посоветовался с Дэви по этому поводу, тот заявил, что Фарадей должен снять свою кандидатуру и убедить членов общества взять свое предложение обратно, пригрозив, что если Фарадей этого не сделает, то сделает сам Дэви как президент общества. Однако открыто Дэви против Фарадея при выборах не выступил. При тайном голосовании за принятие Фарадея в Королевское общество высказались все его члены, кроме одного.

Еще раньше, во время путешествия Дэви и Фарадея по Европе, произошло их неприятное столкновение в доме Шарля Делярива — члена правительства Женевской республики, физика и доктора медицины. Дэви не представил Фарадея Деляриву, и тот принял вначале его за слугу, но потом, во время обеда, спросил Дэви, где же Фарадей. Дэви заявил: «Извините, друг мой, Фарадей не обедает с нами за одним столом».

 

2.46. ПЛАТА ЗА ОТКРЫТИЯ

Вот только некоторые эпизоды из этой области. В руках немецкого химика Роберта-Вильгельма Бунзена (1811–1899) взорвался запаянный стеклянный сосуд с соединением мышьяка. Ученый остался без правого глаза и сильно отравился. Руки Бунзена от работ с химическими веществами настолько огрубели и покрылись шрамами, что в обществе он предпочитал прятать их под стол. Но в лаборатории он демонстрировал их «неуязвимость», внося указательный палец в пламя газовой «горелки Бунзена» и держа его там несколько секунд, пока не распространялся запах паленого рога; при этом он спокойно произносил: «Смотрите, господа, в этом месте температура пламени выше тысячи градусов» (см. 8.3).

У французского химика Шарля-Адольфа Вюрца (1817–1884), президента Парижской академии наук, при нагревании смеси трихлорида фосфора PCl3 и натрия Na в открытой пробирке произошел сильный взрыв. Осколки поранили ему лицо и руки, попали в глаза. Удалить их сразу из глаз не удалось. Постепенно, однако, они стали выходить сами. Лишь через несколько лет хирурги восстановили Вюрцу нормальное зрение.

Французский физик и химик Пьер-Луи Дюлонг (1785–1838), член Парижской академии наук, дорого заплатил за открытие взрывчатого вещества нитрида трихлора Cl3N (см. 6.6): он потерял глаз и три пальца (см. 558). Дэви (см. 2.44), изучая свойства этого вещества, также чуть не лишился зрения.

Русский академик Леман (см. 1.7) умер в результате отравления мышьяком, попавшим ему в легкие и пищевод при взрыве реторты в лаборатории.

Немецкий химик Либих (см. 2.17) едва не погиб, неосторожно уронив пестик, которым растирал кристаллы в ступке, в металлическую банку, где хранился сильно взрывчатый фульминат ртути — «гремучая ртуть» Hg(CNO)2 (см. 6–54). Взрывом сорвало крышу дома, а самого Либиха только отбросило к стене, и он отделался ушибами.

Русский академик Ловиц (см. 2.21) в 1790 г. отравился хлором.

По этому поводу он писал: «Кроме длящейся почти восемь дней мучительной боли в груди случилось также, что когда по моей неосторожности… газ вышел в воздух, я внезапно потерял сознание и упал на землю».

Гей-Люссак (см. 1.45) и Тенар (см. 1.45) при одной из попыток получить калий путем нагревания смеси гидроксида калия KOH и порошка железа Fe по реакции

6KOH + 2Fe = 6К + Fe 2 O 3 + 3Н 2 O

едва не погибли из-за взрыва лабораторной установки. Гей-Люссак провел в постели, оправляясь от ран, почти полтора месяца. C Тенаром произошла еще одна история. В 1825 г. он во время лекции по химии ртути по ошибке вместо сахарной воды сделал глоток из стакана, содержащего раствор сулемы (хлорида ртути HgCl2) — сильного яда. Он спокойно поставил стакан на место и хладнокровно объявил: «Господа я отравился. Мне могут помочь сырые яйца, принесите мне их, пожалуйста». Перепуганные студенты бросились по соседним лавкам и домам, скоро перед профессором высилась груда яиц. Тенар принял внутрь сырое яйцо, разболтанное с водой. Это его и спасло. Сырое яйцо — прекрасное противоядие при отравлении солями ртути.

Русский академик Никита Петрович Соколов (1748–1795) умер от отравления фосфором и мышьяком при изучении свойств их соединений.

Ранняя смерть Шееле (см. 2.7) в возрасте сорока четырех лет была вызвана, видимо, отравлением впервые полученным им циановодородом HCN (см. 6.2) и арсином AsH3 (см. 8.17), о сильной ядовитости которых Шееле не подозревал.

Русский химик Вера Евстафьевна Богдановская (1867–1896) погибла в возрасте двадцати девяти лет, пытаясь провести реакцию между белым фосфором P4 и циановодородной кислотой HCN. Ампула с этими двумя веществами взорвалась и поранила ее руку. Началось отравление крови, и через четыре часа после взрыва Богдановская скончалась.

Американский химик Джеймс Вудхауз (1770–1809) умер в возрасте тридцати девяти лет от систематического отравления монооксидом углерода СО (см. 7.14, 7.15), не подозревая о токсичности этого газа. Он занимался исследованием восстановления железных руд древесным углем:

Fe 2 O 3 + 3C = 2Fe + 3CO↑.

В ходе исследования выделялся монооксид углерода СО — «угарный газ».

Английский химик Уильям Круйкшенк (1745–1810) в последние годы жизни лишился рассудка из-за постепенного отравления хлором Cl2, монооксидом углерода СО и оксидом-дихлоридом углерода CCl2O (фосгеном), синтезом и изучением свойств которых он занимался.

Немецкий химик Адольф фон Байер (1835–1917), лауреат Нобелевской премии, в молодости синтезировал метилдихлорарсин CH3AsCl2. Не зная, что это вещество сильный яд, он решил его понюхать. Байер сразу начал задыхаться и вскоре потерял сознание. Его спас Кекуле (см. 235), вытащив Байера на свежий воздух. Байер был практикантом у Кекуле.

 

2.47. КАК АКАДЕМИК ВОЛЬФКОВИЧ ОДНАЖДЫ СТАЛ «СВЕТЯЩИМСЯ МОНАХОМ»

Семен Исаакович Вольфкович (1896–1980) — советский химик-неорганик и технолог. Он родился в с. Ананьеве на Украине. После окончания в 1920 г. Московского института народного хозяйства был почти 26 лет научным руководителем Института удобрений и инсектофунгицидов, занимаясь разработкой технологии производства минеральных удобрений и фосфора методом электротермической возгонки из апатитов и фосфоритов (см. 10.49).

В 1920 г. Вольфкович получал белый фосфор P4 в электрической печи в одной из лабораторий Московского университета на Моховой. Фосфор попал на его одежду и даже на ботинки. Когда ночью он шел из университета по почти не освещенным в то время улицам Москвы, его одежда излучала голубоватое сияние, а из-под ботинок высекались искры. Вскоре среди жителей Моховой улицы, да и по всей Москве стали передаваться фантастические рассказы о «светящемся монахе».

Белый фосфор светится в темноте, так как постоянно присутствующий над ним его пар окисляется кислородом воздуха с выделением света (см. 4.26; 5.72; 6.13).

 

2.48. ПЕРВЫЙ ДИРЕКТОР НОБЕЛЕВСКОГО ИНСТИТУТА СВАНТЕ АРРЕНИУС

Аррениус был первым директором Нобелевского физико-химического института в Стокгольме и членом комиссии по присуждению Нобелевских премий. Нобелевский фонд премий (см. 2.31) был официально утвержден на Королевском совете в Стокгольме в 1900 г., а в 1905 г. начал работу Нобелевский физико-химический институт, который Аррениус возглавлял до 1927 г. — до конца своей жизни.

Сомнения Аррениуса

В 1908 г. Аррениус в письме русскому химику Каблукову (см. 2.50), который представил кандидатуру Оствальда (см. 2.49) на присуждение Нобелевской премии, писал: «…Что касается до представления Оствальда, то оно, конечно, возможно, хотя его заслуги в области химии уже немного устарели, — если только Вы не хотите представлять его работы по энергетике… В учебниках Оствальда можно найти много оригинальных мыслей, но все же было бы трудно выдвинуть их в качестве оригинальных работ».

В 1909 г. Оствальду была присуждена Нобелевская премия по химии.

Сванте и его семья

Сванте-Август Аррениус (1859–1927) — шведский химик, член Шведской королевской академии наук, лауреат Нобелевской премии 1902 г. «За чрезвычайные заслуги в развитии химии и создании теории электролитической диссоциации» — родился в замке Вейк близ Упсалы в семье управляющего замком. Вскоре после рождения Сванте его отец переселился в город Упсалу, где занял должность квестора (казначея) в Упсальском университете. Отец Сванте владел небольшим имением, что позволило ему дать своим детям хорошее образование.

В 1864 г. Сванте женится на Софье фон Рудбек, работавшей у него ассистенткой. Отец Софьи был старинным другом отца Сванте. Семейная жизнь Сванте и Софьи не сложилась. Сванте был по характеру открытым, свободолюбивым, великодушным, с сильными симпатиями и антипатиями, а Софья придерживалась строгого уклада семейной жизни и была нетерпима и бескомпромиссна. Вскоре после рождения сына Олафа Сванте и Софья расстались, а сын остался с матерью.

В 1905 г. Аррениус женился на Майе Иоганссон, сестре профессора Йенса Иоганссона, с которым он был очень дружен. В дом Аррениуса до конца его жизни пришли семейное счастье, домашний уют и забота любимой женщины. В 1909 г. в семье родился сын Свен, а в 1913 и 1914 гг. — две дочери, Эстер и Анна-Лиза.

Сванте Аррениус очень рано начал полнеть. Он рассказывал такую историю, связанную с его избыточным весом. В центральном отеле Берлина однажды ученые собирались на очередной диспут. Аррениус оставил пальто в гардеробе и открыл было дверь, чтобы присоединиться к коллегам, но гардеробщик остановил его словами: «Вы идете не туда, сударь; корпорация мясников заседает рядом».

В 1925 г. у Аррениуса произошло кровоизлияние в мозг, а через два года он скончался после кратковременной болезни, прожив 68 лет.

Существуют ли ионы?

В 1884 г. Аррениус представил к защите в Упсальском университете в качестве диссертационной работы на соискание докторской ученой степени две свои статьи под общим названием «О диссоциации растворенных в воде веществ».

В своих статьях Аррениус излагал новые идеи о самопроизвольной диссоциации электролита на ионы при его растворении в воде. Напомним, что понятие «ион» ввел еще в 1834 г. Фарадей (см. 2.45). Теория Аррениуса была встречена шведскими химиками враждебно. Не найдя повода для отклонения диссертации, члены научного совета после долгих обсуждений присудили Аррениусу, хотя и неохотно, искомую степень. Содержание диссертации получило оценку «не без похвалы», а защита ее — оценку «с похвалой», что отвечает общей оценке «удовлетворительно». Такая оценка не позволяла после защиты получить должность доцента в университете.

Многие ученые того времени, путая ионы с атомами, отвергли теорию электролитической диссоциации. Так, шведский профессор химии Пер-Теодор Клеве (1840–1905), учитель Аррениуса, с возмущением говорил немецкому химику Оствальду: «Но ведь это бессмыслица — допустить,… что в растворенном хлориде натрия NaCl хлор и натрий отделены друг от друга». К числу таких ученых принадлежал и Менделеев, который до самой своей смерти оставался противником теории электролитической диссоциации.

В числе сторонников теории Аррениуса были Оствальд (см. 2.49), Вант-Гофф (см. 2.23), немецкие физики Макс Планк (1858–1947) и Нернст Вальтер-Фридрих-Герман (1864–1941).

Оствальд вначале также не мог принять теорию электролитической диссоциации. «Я провел лихорадочную ночь со скверными снами», — вспоминал он июль 1884 г. — «У меня одновременно появились жестокая зубная боль, новорожденная дочка и статья Аррениуса «Исследования по проводимости электролитов». То, что было написано в работе, настолько отличалось от привычного и известного, что я сначала был склонен все в целом принять за бессмыслицу».

 

2.49. АВТОР «ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ» ВИЛЬГЕЛЬМ ОСТВАЛЬД

Дача «Энергия»

Вильгельм-Фридрих Оствальд (1853–1932) родился в Риге в семье немецкого бондаря, выходца из России. Окончил Дерптский университет. В 28 лет Оствальд — профессор Рижского политехникума, а с 1887 г. — профессор химии Лейпцигского университета. В 1888 г. он принимает немецкое подданство. В 1909 г. Оствальд получает Нобелевскую премию по химии. Оствальд был автором «энергетической теории», отрицавшей существование атомов и молекул, рассматривающей материю без движения.

В 1877 г. Оствальд женился на племяннице своего знакомого доктора Г. Райера Элен. Они всю жизнь прожили счастливо. У них родились три сына и две дочери. Одна из них — Грета — в 1953 г. написала книгу о своем отце. Уже в сорок лет Оствальд имел импозантную внешность: совершенно седые волосы, белый высокий лоб, огненно-рыжие борода и усы, живые выразительные глаза. Оствальд отличался многими странностями: он испытывал отвращение к примерке одежды и обуви, стрижке волос, был нетерпим к дантистам и не лечил зубов; с секретарем он общался с помощью велосипедного звонка, который привинтил собственноручно к двери своего кабинета. Свои записки, статьи и просьбы он складывал в корзину за дверью и звонил. Секретарь забирал все это в свою комнату и возвращал корзину на ее место.

В 1904 г. Оствальд оставил университет и поселился со своей многочисленной семьей, состоящей из пятнадцати человек, в Гроссботене близ Лейпцига на построенной им даче под названием «Энергия». На даче были лаборатория и мастерская, в которых он продолжал свои исследования. После начала первой мировой войны Оствальд в числе девяноста трех видных ученых и деятелей искусства выступил с призывом отдать все силы для победы Германии. В их воззвании император Вильгельм II превозносился как «гарант мира во всем мире». Война почти не коснулась семьи Оствальда. В последние годы жизни Оствальд оставался безучастным к политическим событиям в мире. Умер он в возрасте 79 лет и похоронен на своей даче «Энергия».

Оствальд и табак

«Я, серьезно, не знал ни одного сколь-нибудь выдающегося химика, который бы курил».

(В. Оствальд, 1886 г.)

В химической лаборатории Рижского политехникума, которой руководил Оствальд, было строжайше запрещено курение. Оствальд ненавидел табак, а тем более табачный дым. Когда студенты, курившие в лаборатории, слышали шаги Оствальда, они выбрасывали сигареты и папиросы в ящики, пускали немного сероводорода или другого сильно пахнущего газа, чтобы заглушить табачный запах. Если Оствальд заставал студента за курением в лаборатории, то он передавал его специально созданной «лабораторной полиции», которая взыскивала со студента соответствующий денежный штраф.

Профессор «с головой сидит в чернильнице»

Знаменитый химик Николай Александрович Шилов (1872–1930) проходил обучение в Физико-химическом институте Оствальда. В своем письме Каблукову (см. 2.50) он писал: «Скоро два месяца, как мы в Лейпциге… Начнем с самого Оствальда; его роль в настоящее время в полном смысле каталитическая: сам почти не работает, не входит в дела лаборатории, читает малоинтересный курс «натурфилософии» — нечто вроде философии в жилетном кармане. Посылает ежедневно в лабораторию корзину бутербродов и букет роз… и этим на поверхностный взгляд ограничивает свое участие в жизни института, но зато несомненно служит катализатором — большинство мыслей ассистентов и докторантов возбуждается его советами… Стоит только поговорить с Оствальдом полчаса — и ты будешь иметь работу на полгода» (февраль — июнь 1901 г.).

В период, описываемый Шиловым, Оствальд явно ощущал усталость. У него появилось отвращение к чтению лекций и проведению лабораторных работ со студентами. Эти психологические явления он считал самой жестокой болезнью, какой только может заболеть профессор. Он все реже и реже покидал письменный стол ради лаборатории и признавался друзьям, что «с головой сидит в чернильнице».

 

2.50. КУРЬЕЗНЫЕ СЛУЧАИ ИЗ ЖИЗНИ ПРОФЕССОРА И.А. КАБЛУКОВА

Иван Алексеевич Каблуков (1857–1942) — физико-химик, почетный член Академии наук СССР — был страстным пчеловодом. Он разработал простые способы, позволяющие отличать фальшивый мед от настоящего. Каблуков не терпел «бумаготворчества». Однажды, подписывая множество бумаг, ради сокращения времени он стал писать «Ив. Каблук», а на последней бумаге решил подписаться полностью: «Каблук Иванов» — и поставил точку. Сохранились воспоминания друзей Каблукова об одном его экзамене. Убедившись в слабых знаниях студента, экзаменуемого по химии, Каблуков спросил:

— Хотели на тройке прокатиться?

— Да, — отвечал студент.

— Идите пешком, — сказал Каблуков и поставил двойку…

Каблуков был восьмым ребенком в многодетной семье сельского зубного лекаря, одним из тринадцати братьев и сестер. Огромная семья была удивительно дружной. Дружелюбие оказалось отличительной чертой и Каблукова. Близким другом его был шведский химик Аррениус (см. 2.48), дружеские отношения связывали Каблукова и с немецким химиком Оствальдом (см. 2.49).

 

2.51. НОБЕЛЕВСКИЙ ЛАУРЕАТ АЛЬФРЕД ВЕРНЕР

C самого начала научной деятельности Вернер проявлял страстную, почти религиозную преданность химии. Вот что писал он в 1890 г. своим близким: «Меня часто охватывает экстаз пред красотой моей науки. Чем дальше я погружаюсь в ее тайны, тем больше она кажется мне огромной, величественной, слишком красивой для простого смертного».

Альфред Вернер (1866–1919), будущий создатель учения о комплексных соединениях, был четвертым и последним ребенком пятидесятилетнего Жана-Адама и сорокадвухлетней Саломеи-Жаннеты Вернеров, жителей города Мюлуз в Эльзасе (Франция). Жан-Адам, отец Альфреда, слесарь, токарь и фермер, отличался огромной физической силой, а его мать происходила из богатой протестантской семьи. Она вышла замуж вопреки воле родителей, приняв вероисповедание мужа-католика. Жан-Адам очень уважал жену и советовался с ней по всем житейским вопросам.

Альфред Вернер женился, когда ему было 28 лет, на приемной дочери пастора Эмме-Вильгельмине Гискер, которой шел двадцать первый год. После женитьбы он, как «лицо безупречной репутации с годовым доходом 4000 франков», принял швейцарское гражданство и переехал в Цюрих, где и прожил оставшуюся часть жизни, стал профессором Цюрихского университета, президентом Швейцарского химического общества. В 1897 г. у них родился сын, которого назвали Альфредом-Альбертом-Юлиусом, а по-домашнему — Фреди, в 1902 г. родилась дочь Иоганна-Эмма-Шарлотта.

В 1913 г. шведский король Густав V вручил Альфреду Вернеру золотую медаль лауреата Нобелевской премии (размер премии — 143 010 шведских крон) и диплом, в котором указывалось, что премия присуждена Вернеру «в признание его работ о природе связей в молекулах, которыми он по-новому осветил старые проблемы и открыл новые области для исследований, особенно в неорганической химии».

После получения Нобелевской премии здоровье Вернера заметно ухудшилось. У него нашли общий атеросклероз, который медленно прогрессировал. Вскоре у Вернера появились дефекты речи и провалы памяти. В 1918 г. он дошел до такого состояния, что сам уже не мог написать заявление об отставке с поста директора Химического института. В 1919 г. смерть освободила Вернера от физических и моральных страданий.

Современники вспоминали Вернера как широкоплечего человека плотного сложения, шумливого и оживленного, с резкими движениями и жестикуляцией. Он часто и заразительно смеялся — совсем по-детски. Его массивная фигура, окутанная дымом неизменной сигары, лицо с большими проницательными глазами и пушистыми темными усами сразу привлекали внимание. Вернер отличался независимостью суждений, редким мужеством говорить правду всякому человеку, невзирая на его положение в обществе. Он обладал, как говорили даже его недруги, «прямолинейной порядочностью».

Вернер увлекался коллекционированием марок, любил охоту, хорошо играл в шахматы.

Вернер любил аккуратность, не выносил болтовни и безделья во время работы. Однажды, проходя по лаборатории, он заметил на одном из студенческих столов страшный беспорядок. Не говоря ни слова, Вернер резким движением руки смахнул на пол всю посуду, которая разбилась вдребезги.

 

2.52. ДЕМИДОВСКАЯ ПРЕМИЯ КАРЛА КЛАУСА

«Более целого года трудился я над этим предметом, но наконец открыл легкий и верный способ добывания его в чистом состоянии. Этот новый металл, который мною назван рутением в честь нашего отечества, принадлежит без сомнения к телам весьма любопытным».

(К. Клаус, 1843 г.)

Карл Карлович Клаус (1796–1864) — русский химик-неорганик и фармацевт, член-корреспондент Петербургской академии наук — родился в Дерпте (Тарту) в семье художника. Четырех лет он лишился отца, а шести лет — матери. Не окончив никакой гимназии, он смог тем не менее сдать экзамен на аптекаря в Петербургской медико-хирургической академии. Позднее он вспоминал: «Я был самым молодым экзаменационным аптекарем в России, мне не было еще полных 21 года».

В 1821 г. Клаус женился на Эрнестине Батэ, с которой был знаком в юности. Он переехал с ней в Казань, где получил в свое заведование аптеку. В Казани у них родились три дочери. Клаусу было 32 года, в его семье росло трое детей, когда он решил начать учебу в Дерптском университете. Чтобы содержать семью, ему пришлось занять должность инспектора химического кабинета, по существу — лаборанта. В Дерпте у Клауса родился сын. В 1835 г. он окончил университет, а через два года защитил диссертацию на степень магистра философии.

Он снова переезжает с семьей в Казань, где был избран профессором по кафедре химии университета. Здесь он открывает новый химический элемент рутений (см. 4.46), за что получает в 1844 г. Демидовскую премию в 5000 руб. Премия удачно подоспела к семейному торжеству — старшая дочь выходила замуж.

Стремление объединить семьи своих дочерей и уменьшить семейные расходы заставляет Клауса вернуться в Дерпт, где жила его вторая дочь и учился сын. В 1853 г. он пишет: «Я устроился в Дерпте очень хорошо и живу в кругу своей семьи тихой и уютной патриархальной жизнью. В материальном отношении я здесь обеспечен лучше, чем в Казани». В этом городе и прошли последние годы жизни Клауса.

Вот как описывает Бутлеров внешность Клауса: «Сама наружность Карла Карловича представляла много симпатичного. Он был среднего роста, худощавый, с длинными серыми волосами на затылке, с лысой вершиной головы, всегда закинутой немного назад… яркий румянец не сходил у него со щек; его добрые серо-голубые глаза приветливо смотрели поверх золотых очков, спущенных на конец носа».