В дождливый апрельский день Гейл, энергичная женщина 40 лет, успешно управлявшая кейтеринговой компанией в Лос-Анджелесе, зашла в аптеку и замерла у витрины. Она увидела в продаже сироп рвотного корня, который дают детям, чтобы вызвать рвоту, если они проглотят что-то несъедобное. Гейл вспомнила, что ее молодой человек Стюарт хотел устроить ужин в китайском стиле. Возможно, он не заметит странный вкус, если добавить сироп в рис. Она представила, как насладится тишиной и спокойствием, пока Стюарта будет тошнить всю ночь. Гейл окинула взглядом витрины и вздрогнула. Было трудно поверить, что ей пришла в голову такая идея.

Стюарт кричал на нее каждый вечер и опровергал все ее слова. Гейл знала, что предстоящий вечер будет особенно тяжелым. Она хотела пойти на конференцию для руководителей кейтеринговых компаний и была уверена, что Стюарт отговорит ее. Скажет, что она не умеет управлять компанией и просто пытается сбежать от него. А как же время для них двоих? Разве она не должна уделять ему внимание? Гейл не выносила головной боли и знала, что у нее будет выпрыгивать сердце из груди, когда Стюарт начнет кричать. Стюарт говорил, что она всегда бросала любимых людей. Возможно, он был прав. По многим причинам Гейл не представляла себе разрыв отношений. Он говорил, что они были родственными душами. Ее родственники любили его. У них был отличный секс и большая квартира, а главное – она знала, что если поможет Стюарту чувствовать себя увереннее, он будет относиться к ней добрее и мягче.

Гейл сделала глубокий вдох и вышла из аптеки: она никогда бы так с ним не поступила. В любом случае Стюарт прав. Его голос продолжал звенеть у нее в голове. Было глупо идти на конференцию, когда ему хочется побыть с ней вдвоем: Гейл находилась на третьей стадии газлайтинга.

Джилл – энергичная молодая женщина в возрасте чуть за 20. У нее кожа цвета кофе с молоком и темные кудрявые волосы. Когда она впервые пришла ко мне на сеанс, едва могла говорить. Нервничая и переживая, урывками рассказала свою историю. Затем у нее словно кончились силы, она замолчала и опустила голову. Несмотря на лабиринт событий, подробностей и попыток подвести итоги, я определила одну повторяющуюся тему: «Я больше себя не узнаю».

Джилл – талантливая журналистка, готовила вечерние новости для крупного телеканала. Но когда в компании началась реорганизация, она оказалась в команде, отвечающей за подготовку больших статей и сценариев для сериалов. Первый начальник восхищался Джилл и ценил ее талант, а новый босс ее боялся. Выслушав историю, я поняла, что он успешно манипулировал Джилл. В итоге из уверенной, амбициозной и талантливой женщины она превратилась в нервную, неуверенную и сильно расстроенную.

«Я считала себя отличным журналистом, но, похоже, ничего из себя не представляю, – сказала мне Джилл. – Почему тогда все хвалили меня в университете? Зачем обманывали, если я такая…» – ее голос снова затих.

Джилл глубоко увязла в третьей стадии газлайтинга, фазе, на которой человек перенимает точку зрения газлайтера и считает ее собственной. Как мы видели, на первой стадии вы ищете доказательства против газлайтера – пытаетесь убедить его, что он не прав. Даже если не боитесь его эмоционального апокалипсиса, чувствуете желание поддаться и прийти к согласию. На второй стадии вы более ожесточенно спорите с ним и самой собой. Испытывая большой страх эмоционального апокалипсиса и настоятельное желание поддаться, изо всех сил пытаетесь прийти к общему согласию. На третьей стадии вы перенимаете точку зрения газлайтера и используете его доказательства, а не свои. По вашему мнению, вы по-прежнему нуждаетесь в газлайтере, чтобы лучше относиться к себе, укрепить самооценку или определить свое место в мире. На третьей стадии вы не просто учитываете точку зрения газлайтера, а активно ее перенимаете.

Когда я мягко оспорила слова Джилл, напомнив ей о наградах и повышениях, полученных в первые годы работы, она раздраженно заявила, что я не знаю, о чем говорю, и начала описывать – разумеется, словами начальника – свои жуткие провалы.

Джилл хотела, чтобы начальник узнал ее получше и оценил способности. В результате она переняла его точку зрения ценой своей самооценки. Она должна была верить, что у начальника есть суперсила, потому что надеялась убедить его в своем таланте. По мнению Джилл, серьезные переживания из-за его критики и отказ от собственной оценки своих способностей стоили того. Она надеялась, что однажды начальник поймет, какая она хорошая журналистка. Тогда наконец сможет расслабиться, поверив в свой талант.

Основная работа с моими пациентками, ставшими жертвами газлайтинга, заключается в том, чтобы не дать им перейти на третью стадию. Именно на данном этапе жертвы часто сталкиваются с другими видами насилия. Их заставляют соглашаться с неправдой, на них кричат, их используют. Это может произойти даже с женщинами, которые когда-то были сильными и независимыми, потому что на третьей стадии жертвы сдаются и признают, порой неосознанно, что живут в мире, где тон задают газлайтеры, а правила игры постоянно меняются. Жертва боится сделать шаг, потому что не знает, чего ждать.

Перешли на третью стадию? Вы:

• Часто чувствуете себя вялой, апатичной и безжизненной?

• Не можете проводить время с друзьями и близкими?

• Избегаете общения с людьми, которым раньше доверяли?

• Постоянно защищаете газлайтера перед другими и самой собой?

• Избегаете любых упоминаний отношений, чтобы вам не пришлось говорить о них?

• Часто плачете без особых причин?

• Ощущаете симптомы стресса, например мигрень, расстройства желудка, запор или диарею, геморрой, крапивницу, акне или сыпь, боль в спине, другие расстройства?

• Несколько раз в месяц или чаще болеете, например простудой, гриппом, колитом, страдаете проблемами пищеварения, учащенным сердцебиением, одышкой, приступами астмы или другими расстройствами?

• Не можете вспомнить разговор с газлайтером, когда вы не согласились с ним?

• Постоянно пытаетесь понять, как могли спровоцировать гнев, неуверенность, дистанцирование или иное неприятное поведение газлайтера?

• Все чаще испытываете расплывчатое чувство, что что-то не так?

Давайте снова обратимся к примеру, в котором вы оставили своего молодого человека в зале кинотеатра и пошли за бутылкой воды. Вот что вы чувствовали бы на второй и третьей стадиях.

От стадии 2 к стадии 3

На стадии 2

Вы действительно хотите получить одобрение газлайтера. Теперь это единственный способ доказать себе, что вы – хороший, умный и самостоятельный человек. В первую очередь вы обдумываете его точку зрения. Можете спорить (вслух или мысленно), но всегда начинаете с него: «Он говорит, что я надолго оставила его одного. Я знаю, как это неприятно, особенно на свидании. Наверное, нельзя винить его в таком поведении. Хотя нет, подожди-ка. Я вернулась гораздо быстрее! Да, но когда ты на свидании, даже пять минут в одиночестве кажутся пыткой. Я понимаю, почему он злится».

Вы считаете его точку зрения главной и отчаянно хотите высказать свою, потому что боитесь, что критика окажется правдой: «Пожалуйста, милый, выслушай меня. Я знаю, что ты ненавидишь оставаться один, но я ведь быстро вернулась, да?» Вы надеетесь, что, выиграв спор, докажете главное: вы – хороший, умный, самостоятельный человек, потому что ваш мужчина согласился с этим.

Когда своим поведением молодой человек обижает или сбивает вас с толку, вы думаете: «Что со мной не так?»

Вы теряете способность анализировать ситуацию или видеть картину целиком. Вместо этого концентрируетесь на обвинениях газлайтера: «Я знаю, что вернулась быстро. Но, возможно, это не так, потому что я действительно не умею следить за временем. Наверное, нельзя винить его за такое поведение. Эй, подожди-ка, фильм ведь еще не начался! Я не могла уйти на двадцать минут. Точно! Я скажу ему об этом. Но что, если я обидела его чем-то другим?»

На стадии 3

Вы все еще хотите получить одобрение газлайтера, но теперь не верите, что когда-нибудь сможете его получать, по крайней мере на постоянной основе. Однако вы не можете отстраниться от газлайтера, потому что полностью увязли в его точке зрения или стали такой апатичной, что вам трудно составить собственное мнение. Вы больше не видите необходимости защищаться: «Он говорит, что я оставила его надолго. Думаю, так и было: я всегда веду себя неразумно. Не знаю, почему не могу быть лучше. Но я знаю, что не могу». Вы можете по-прежнему надеяться, что однажды газлайтер оценит вас, посчитав хорошим, умным и самостоятельным человеком.

Вы считаете его точку зрения правильной и не помните, когда у вас было свое мнение. Либо пытаетесь заглушить или побороть свою точку зрения, чтобы согласиться с газлайтером: «Я думала, что ушла ненадолго, но на самом деле снова поступила неразумно. Что со мной не так? Почему я не могу подумать, прежде чем совершать глупые и неприятные ошибки?»

Когда своим поведением молодой человек обижает или сбивает вас с толку, вы знаете, что виноваты. Либо чувствуете себя оцепеневшей, опустошенной, отчаявшейся. Вам хотелось бы угодить газлайтеру, но вы уверены, что не способны на это.

Вы не опровергаете точку зрения газлайтера – ни в целом, ни в деталях: «Он говорит, что меня не было двадцать минут. Как я могла подумать, что отсутствовала всего пять минут? Похоже, я потеряла счет времени. Мне кажется, ушла ненадолго, но я всегда все делаю не так».

 

Когда поражение кажется нормальным

Переход на третью стадию газлайтинга может пройти незаметно, как и переход на вторую. Действительно, одну из самых серьезных опасностей на третьей стадии представляет утрата способности видеть картину целиком. Чувства поражения, безнадежности и безрадостности теперь могут казаться такими нормальными, что вы не помните, как жили раньше. Даже если отдаленно понимаете, что жизнь изменилась, можете сопротивляться воспоминаниям о лучшем времени, которые ухудшают ваше состояние. Вы также можете избегать людей и отношений, которые могли бы «вернуть к жизни». Открываться, даже ненадолго, очень неприятно, ведь отношения с газлайтером требуют, чтобы вы всегда оставались замкнутой в себе.

Третья стадия газлайтинга очень разрушительна. Некоторые из моих пациенток говорят, что апатия проникает почти в каждую сферу жизни. Еда больше не кажется вкусной, общение с друзьями не радует, приятная прогулка в лесу не приносит удовольствия. Жизнь полностью теряет вкус. Другие пациентки говорят, что им все тяжелее принимать даже мелкие решения: где они хотят пообедать, какой фильм посмотреть, какую одежду надеть. Третьи говорят о потере связи со своим «я»: им кажется, что кто-то другой живет их жизнью, пока они прячутся внутри, надеясь, что их не найдут.

На мой взгляд, худший аспект третьей стадии газлайтинга – это безнадежность. Как и все жертвы, вы идеализировали газлайтера и отчаянно стремитесь к его одобрению. Более того, на третьей стадии вы перестаете верить, что когда-нибудь его получите. И в результате считаете себя ужасным человеком.

Например, Мелани – жертва мужа-газлайтера Джордана, который жестко отругал ее за то, что она не купила на ужин лосося нужного качества, чувствовала себя растерянной, ошеломленной, испуганной и оцепеневшей. Мы вместе изучили ее чувства, и она поняла: по большей части они возникли из-за эмоционального и физического истощения.

«Когда мне хочется возразить Джордану, я сдерживаюсь, – сказала Мелани. – Я знаю, что он обрушит на меня поток вопросов и одолеет словами, оскорблениями и логикой. У меня нет сил спорить с ним. Я знаю, что он, как всегда, выиграет. Какой смысл сопротивляться? Легче сдаться и постараться избежать очередного спора, сделав то, что он хочет».

Я спросила Мелани, что она чувствует, находясь в отношениях, в которых нельзя повлиять на другого человека.

«Не знаю, – апатично ответила она. – Причем здесь мои чувства? Так сложилось, ничего не поделаешь».

Через несколько недель я повторила свой вопрос. На этот раз Мелани еле сдержала слезы. «Я ненавижу все это, ясно? – воскликнула она. – Ненавижу. Что бы я ни сделала, как бы хорошо себя ни вела, сколько бы ни старалась, ничего не изменится. Джордан будет относиться ко мне как всегда и ничего не услышит. Мне хотелось бы, чтобы он любил меня, как раньше. Он был таким приятным, я скучаю по тому времени. Я думала, что если буду стараться, все наладится. Но теперь устала. Просто я недостаточно хороша для него. Не знаю, почему он до сих пор не бросил меня».

Мелани полностью поверила в точку зрения Джордана и считала себя неумелой и легкомысленной, а еще боялась его эмоционального апокалипсиса – унижения. Как я говорила в первой главе, Джордан часто обзывал супругу глупой и невнимательной. По мнению Мелани, у нее было два варианта действий: не согласиться с Джорданом и начать спор, который она никогда не выиграет, или сдаться и согласиться с критикой.

Если бы Мелани так отчаянно не стремилась к одобрению Джордана, у нее появился бы третий вариант: критически оценить его, а не себя. Тогда она сказала бы себе: «Я не понимаю, почему мой мужчина не доволен всем, что я делаю. Возможно, он ведет себя необоснованно и ему сложно угодить». Мелани задумалась бы, хочет ли она жить с таким сложным и требовательным человеком, и смогла бы выйти из бесконечных разговоров, в которых Джордан критиковал ее (я расскажу, как это сделать, в главе 6).

Но Мелани, как и все жертвы, идеализировала газлайтера. Она очень любила Джордана до свадьбы и считала их отношения надежной гаванью, местом, в котором себя можно чувствовать в безопасности. Поэтому Мелани постоянно пыталась поддаться мужу. Она хотела выйти замуж за сильного человека, с которым у нее будет полное взаимопонимание и общий взгляд на мир.

Вероятность того, что она ошибалась и неправильно оценила Джордана, а ее идея брака была неверной, слишком пугала, чтобы думать о ней. «Если он не тот человек, каким я его представляла, значит, все обман, – сказала мне Мелани на одном из сеансов. Она впервые говорила так раздраженно. – Я никогда не поверю в это. Никогда! Это не его вина, а моя!» Мелани должна была верить, что Джордан – чудесный муж, которому можно доверять. Она не могла угодить ему и оказалась на третьей стадии газлайтинга, а ко мне обратилась в надежде, что я «починю» ее, сделаю лучшей женой для Джордана. «Если я исправлюсь, – говорила Мелани, – у нас все будет как раньше».

 

Три типа газлайтеров на третьей стадии

Каждый тип газлайтеров имеет свою версию на разной стадии. Газлайтинг на третьей стадии меняется в зависимости от того, с кем вы состоите в отношениях: с газлайтером-мучителем, гламурным газлайтером или газлайтером – хорошим парнем.

Газлайтер-мучитель

Если Мелани хотела угодить Джордану, то Джилл стремилась получить одобрение нового начальника. Став работать с ним, она надеялась поразить его талантом и навыками. В конце концов, она была среди лучших студентов престижной школы журналистики! Разве не она получила несколько наград за свою работу? Разве прежний начальник не хвалил ее и не написал блестящее рекомендательное письмо? У Джилл были все основания полагать, что нового начальника впечатлит ее трудолюбие и амбициозный подход к работе. К сожалению, он ее боялся. Когда Джилл сказала мне, что он был тихим, замкнутым мужчиной, который редко говорил с сотрудниками, я подумала, что, скорее всего, ему сложно с открытой и уверенной в себе Джилл. Или, вероятно, замешаны расистские либо гендерные взгляды. В любом случае с первого дня было очевидно, что новый руководитель не доволен Джилл и не собирается давать ей лучшие проекты, о которых она мечтала.

Поначалу Джилл относилась к поведению нового начальника как к сложной, но интересной задаче. Она работала еще больше, чтобы поразить его, отчаянно желая получить одобрение, которое всегда получала от прежнего начальника. В ее случае версия желания поддаться выглядела так: она представляла, что начальник согласится с ее ценностями и точкой зрения. Если бы Джилл действительно хорошо работала, он признал бы это и выразил одобрение. Она отказывалась верить, что начальник вел себя необоснованно, раз не ценил хорошо выполненную работу, или что его понятие хорошо выполненной работы отличалось от ее.

В итоге Джилл готовила объемные доклады, в которых описывала свои идеи, и старалась говорить с начальником наедине, чтобы доказать, что она справится с новыми проектами. Когда начальник игнорировал ее просьбы, она не сдавалась и просила дать четкий ответ. По мнению Джилл, так должен вести себя успешный журналист. А по мнению начальника, она вела себя как надоедливая женщина. Чем активнее Джилл пыталась впечатлить его, тем больше он отстранялся.

И начальник Джилл не просто отклонял ее просьбы, а находил множество мелких способов показать, что она работала плохо. Если Джилл сдавала двухстраничный доклад, в котором поясняла свою последнюю идею, он возвращал его с коротким замечанием: «Недостаточно информации». Если Джилл готовила трехстраничный доклад, он писал: «Слишком длинно. Пиши короче». Если Джилл настаивала на встрече, он отказывал ей, утверждая, что она слишком зависит от его мнения и должна сама выполнять работу – или это ей не по зубам? Но если Джилл начинала действовать, начальник ругал ее и называл сумасшедшей, а затем критиковал на собраниях за то, что она не умела работать в команде. Чем больше Джилл пыталась получить одобрение начальника, тем хуже он к ней относился.

Если бы Джилл не хотела так отчаянно получить одобрение этого человека, она бы поняла, что никогда ему не угодит, и сказала бы: «Да, мне не удастся переубедить этого человека. Значит, у меня есть три варианта: терпеть, пока не подвернется вакансия получше, уволиться или пожаловаться на него в профсоюз, чтобы добиться наказания за такое поведение». Эти варианты не очень нравились Джилл, но она справедливо назвала бы и свои обстоятельства «несправедливыми». По крайней мере, так она разобралась бы в происходящем и приняла лучшее решение.

Но Джилл решила обвинить во всем себя. Хотя ей не нравился новый начальник, она уважала его мнение. И чем хуже он к ней относился, тем упорнее она пыталась его поразить. Когда попытки терпели неудачу, винила в этом себя. Хороший журналист угодил бы начальнику. Хороший журналист нашел бы общий язык с человеком, независимо от его характера и других проблем. Хороший журналист сделал бы свою работу. Но у Джилл ничего не получалось, а значит, она не была хорошим журналистом.

Я хотела, чтобы Джилл поняла главное: она по-другому отнеслась бы к своей ситуации, если бы поняла, насколько зависела от мнения начальника. Если бы она перестала придавать большое значение его одобрению и не позволяла бы критиковать себя, освободилась бы от газлайтинга. Но Джилл долго отказывалась признавать, что не сможет угодить этому человеку. А когда наконец признала поражение, не стала винить начальника, начав винить себя.

«Меня раздражает, что я не могу найти к нему подход, – говорила Джилл на каждом сеансе. – Я схожу с ума. Что бы я ни сказала и ни сделала, он меня не слушает. Как бы хорошо я ни работала, он не замечает этого. Сколько бы я ни старалась, ему плевать. Ему просто плевать на мою работу. Из-за этого я чувствую себя…»

Она замолчала, и я спросила: «Какой?»

«Никчемной, – прошептала Джилл. – Будто я обманывала каждого человека, с которым когда-то работала, а этот человек меня раскусил».

Поскольку Джилл зависела от начальника и его отношения к ней как к способному и умному человеку, она зависела и от его мнения. Как Лиз – женщина, верившая, что обходительный начальник пытался ей навредить, Джилл не могла разобраться в ситуации. Вместо того чтобы реалистично относиться к своим способностям с учетом безрассудных начальников-газлайтеров, обе женщины пытались «все наладить», а затем винили себя в том, что «недостаточно хороши». Лиз дошла до второй стадии газлайтинга, на которой она постоянно переживала из-за своих отношений с начальником. Джилл оказалась на третьей стадии, утратила чувство радости и отчаялась. Несмотря на различия, паттерн был одним и тем же: начальник-газлайтер хотел доказать свою правоту, а жертва нуждалась в его одобрении. Чтобы освободиться от газлайтинга, Лиз и Джилл должны были поверить в себя и отстраниться от начальников, даже если для этого пришлось бы уволиться. Лишь тогда они дали бы отпор манипуляторам и преодолели желание поддаваться, признав, что начальники смотрят на ситуацию по-другому, и перестав стремиться к одобрению любой ценой.

Гламурные газлайтеры и газлайтеры – хорошие парни

Мы узнали, как развивались отношения Мелани и Джилл с их газлайтерами-мучителями – людьми, которые унижают и оскорбляют. Как обстоят дела у женщин, ставших жертвами гламурных газлайтеров и газлайтеров – хороших парней? Как выглядит их третья стадия?

Помните Сондру, которая работала в социальной сфере и жила с «идеальным», понимающим мужем Питером? Она описывала свою жизнь как безрадостную и оцепеневшую. Она обратилась ко мне за помощью, находясь на третьей стадии газлайтинга, и даже не представляла, что могло сделать ее счастливой. «Я просто чувствую себя опустошенной, – говорила она. – Опустошенной и оцепеневшей».

Сондра утверждала, что ее брак идеален, они с мужем делятся всем. Я спросила, что они любят делать вместе. Сондра ответила, что они были слишком заняты и уделяли время только дому и детям. В первые годы брака Сондра пыталась проводить больше времени вдвоем, но им это никогда не удавалось. «Он очень хотел, я тоже, – сказала она. – Но потом… я не знаю. У нас просто не получается».

Я предложила Сондре пригласить Питера куда-нибудь и посмотреть, что произойдет. На следующем сеансе она рассказала: «Он очень обрадовался и счел мою идею замечательной. Но из-за работы у него не было свободного времени. Мы постараемся сходить в ресторан на следующей неделе».

Через неделю Питер по-прежнему хотел сходить с женой на свидание. Он сам заговорил об этом, каким-то чудом забронировал столик в лучшем ресторане города и даже предложил найти няню для детей.

Сондра была в восторге: Питер действительно «хороший парень». Но свидание ее разочаровало. У Питера выдался тяжелый день. Они пошли в ресторан, где столик был забронировал с таким трудом, но от усталости он почти ничего не ел и выглядел встревоженным. Затем они пошли в кино на фильм, который выбрала Сондра, и Питер заснул. Хотя все прошло «по плану», их свидание нельзя считать успешным.

На мой взгляд, отношения Сондры – идеальный пример газлайтинга с участием «хорошего парня». На первый взгляд, Питер «хороший парень», но он не был близок с Сондрой и не делился с ней теплом. Устроил шоу, когда Сондра предложила ему сходить куда-нибудь, но его поведение не принесло радости. При этом Сондра не могла жаловаться. «Он дал мне все, чего я хотела, – сказала она. – Наверное, я сама виновата, что не могу радоваться».

«Сондра, – возразила я, – он не дал вам того, что вы хотели. Вы хотели хорошо провести вечер с мужем, а его словно не было рядом. Он делал все через силу. Это не то, чего вы хотели».

«Возможно, – апатично сказала она. – Но я не знаю, на что жаловаться».

Разумеется, если бы неприятный вечер Сондры и Питера был единственным подобным случаем, она не придала бы ему большого значения. Но Сондра часто чувствовала, что Питер выполнял ее просьбы так, что она расстраивалась. На мой взгляд, он скорее хотел сохранить свой образ хорошего парня, чем наладить отношения с женой. А Сондра полностью поверила в его точку зрения и хотела видеть в Питере хорошего парня, как и он сам.

Моя пациентка Оливия столкнулась с похожей проблемой со своим гламурным газлайтером Мартином. Темнокожая женщина с высокими скулами и хорошей фигурой когда-то работала моделью, теперь – менеджером по закупкам в местном торговом центре. Ей чуть за 40, и она замужем за Мартином, агентом по недвижимости, уже более 15 лет. Поначалу она любила его романтичную натуру и экстравагантные поступки, но теперь устала от романтики.

«Например, вчера вечером я пришла с работы сильно уставшая, – сказала Оливия. – Мартин сказал: “Милая, не волнуйся, я сделаю тебе лучший массаж в жизни”. Но я хотела просто принять горячую ванну, поужинать и поговорить. Или полежать на диване перед телевизором. В общем, отдохнуть. Но Мартин приготовил масло для массажа, зажег свечи и включил романтичную музыку. И он все время говорил, какая я красивая и как мне будет хорошо от его массажа. Он словно рассказывал обо мне кому-то другому. Я не чувствовала, что он говорил со мной».

Я спросила Оливию, сказала ли она об этом Мартину, но женщина пожала плечами. «Он не слушает меня уже десять лет, – грустно ответила она. – Не думаю, что сейчас что-то изменится».

Если Сондра чувствовала, что «добрые дела» Питера на самом деле не учитывали ее потребности, Оливии часто казалось, что поступки Мартина были связаны с его романтическими фантазиями, а не с ее предпочтениями и желаниями. Как и все жертвы третьей стадии, Оливия поняла, что ничего не может изменить. «Что бы я ни делала и ни говорила, ничего не меняется, – сказала она мне. – Или хуже: Мартин не разговаривает со мной целую неделю. Я терпеть это не могу, потому что чувствую себя виноватой. Он просто пытается быть хорошим мужем. Почему я не могу радоваться этому?»

Несмотря на свое несчастье, ни Сондра, ни Оливия не были готовы выйти из третьей стадии манипулятивных отношений. Как и остальным жертвам, с которыми мы познакомились, им обеим казалось, что они сами виноваты в проблемах. Сондра винила себя за излишнюю требовательность и думала, что другая женщина оценила бы старания Питера. Она хотела, чтобы я помогла ей стать счастливее с Питером, а не изменить его.

Оливия тоже считала себя источником проблем. Ей казалось, что если бы она была более спонтанной, романтичной и энергичной, она отлично поладила бы с Мартином. У двух сестер и матери Оливии были неудачные браки – мужья ушли либо изменяли им. Оливия чувствовала себя виноватой в том, что не ценила преданного романтичного Мартина.

Обе женщины боялись эмоционального апокалипсиса, который почти всегда является частью газлайтинга. Сондра боялась гнева мужа: Питер почти все время строил из себя хорошего парня и иногда бурно выплескивал свой гнев. Сондра не знала наверняка, когда это произойдет. После эмоционального взрыва он вел себя как ни в чем не бывало. Если Сондра говорила об этом, Питер быстро извинялся и менял тему. Сондре казалось, что он никогда не поймет, как ее расстраивали вспышки гнева. «Но ведь он извинился, – сказала она, когда я заговорила об их отношениях. – Как я могу говорить с ним об этом?» Питер снова все «делал правильно». И Сондра в очередной раз расстраивалась.

Оливия боялась обиды Мартина и чувства вины. Она уже винила себя в том, что недостаточно ценила мужа, поэтому меньше всего ей хотелось, чтобы он «ходил по дому с обиженным лицом», как она говорила. Кроме того, он делал ей подарки после конфликта – и Оливия винила себя еще больше.

Женщины, находящиеся в отношениях с гламурными газлайтерами и газлайтерами – хорошими парнями, не могут объяснить себе и другим, в чем проблема. Взаимодействие и романтические поступки – это хорошо. Но что с ними не так?

Проблема же в газлайтинге.

Гламурный газлайтер устраивает шоу ради себя, пытаясь убедить свою жертву в том, что он старается для нее. Говорит, что она должна радоваться его романтическим поступкам, но никогда не задумывается, действительно ли она рада. Газлайтер просто устраивает представление и требует им наслаждаться.

Газлайтер – хороший парень делает все по-своему, пытаясь убедить жертву в том, что он старается для нее. Либо замыкается в себе, делая акцент на том, что он полностью вкладывается в отношения. И заставляет думать ее, что она сошла с ума, раз хочет большего.

В результате жертва чувствует себя одинокой, растерянной и разочарованной, но не знает почему. Если она возразит, газлайтер устроит эмоциональный апокалипсис: будет кричать, угрожать уходом или критиковать жертву. Если после апокалипсиса газлайтер извинится, как Питер, или сделает подарок, как Мартин, жертва расстроится еще больше. Газлай-тер никогда не задумывается о чувствах жертвы, зато требует верить в обратное. Это очень неприятно и со временем может привести к депрессии.

Позаботьтесь о себе: работа с телом и разумом

Одна из главных проблем третьей стадии газлайтинга заключается в том, что вы как бы отстраняетесь от своих эмоций и лучших качеств, которыми когда-то обладали. Лучший способ восстановить связь со своим «я» – поработать с телом и разумом. Попробуйте йогу, тайцзи, восточные единоборства и другие формы медитации в движении. В основе этих практик лежит система успокоения разума и обращения к своему внутреннему «я» – не посредством обсуждения, анализа и воображения, а через энергичные движения, которые объединяют тело, разум и дух. Запишитесь на занятия в местный фитнес-клуб, центр йоги или восточных единоборств.

Попробуйте медитацию. Ее техники подробно описаны в специализированных книгах, а некоторые центры проводят курсы (поговорите на эту тему с местными учителями йоги или инструкторами по восточным единоборствам). В ходе сеанса медитации вы в течение 15–30 минут концентрируетесь на своем дыхании, пока ваши мысли рассеиваются. Сторонники данной практики утверждают, что чувствуют себя спокойнее и собраннее, лучше противостоят стрессу. К тому же медитация – отличный способ уделить своему «я» время, пространство и внимание.

 

Почему мы не уходим?

Что удерживает таких сильных женщин, как Мелани, Джилл, Сондра и Оливия, на третьей стадии газлайтинга? Как мы видели, в манипулятивных отношениях участвует газлайтер, который должен доказать свою правоту ради самоутверждения и ощущения власти, а жертва, которая идеализирует своего газлайтера, отчаянно стремится получить его одобрение. До тех пор, пока вы считаете, что нуждаетесь в газлайтере, чтобы лучше относиться к себе, укрепить самооценку или понять свое место в мире, вы продолжаете подвергаться газлайтингу.

На мой взгляд, есть три причины, по которым люди остаются в манипулятивных отношениях, даже если они опустошают, изнуряют и лишают радости. А кроме трех причин, описанных ниже, женщины на третьей стадии газлайтинга боятся и, вероятно, уже столкнулись с физическим насилием со стороны газлайтера.

Угроза насилия

Если вы или ваши дети подверглись физическому насилию или боитесь, что это может произойти, уходите из дома в безопасное место – к близкому человеку, в церковь или даже в кафе. Там вы сможете сделать нужные телефонные звонки и понять, как действовать дальше. Прежде всего, нужно защитить себя и своих детей. Но вы справитесь с эмоциями и разработаете план, лишь оказавшись в безопасности.

Материальные проблемы

Многие женщины не хотят отказываться от финансовой стабильности или уровня жизни, который им обеспечивает супруг, молодой человек или начальник. Несмотря на свое несчастье, они верят (справедливо или ошибочно), что низкий уровень жизни сделает их еще несчастнее. Многим женщинам также кажется, что их дети пострадают в эмоциональном и финансовом плане из-за развода или смены работы. Некоторые считают газлайтеров хорошими отцами, хоть и сложными мужьями. Или дети очень любят отцов, даже если некоторые аспекты их отношений вызывают тревогу. Женщины, работающие на газлайтеров, могут считать свою работу уникальной возможностью профессионального развития и финансовой выгоды, а также способом проявить творческую натуру.

Иногда мы неправильно оцениваем потенциальные выгоды и препятствия, завышаем преимущества манипулятивных отношений и принижаем возможности за их пределами. Например, Джилл была уверена, что никогда не найдет столь же хорошую работу. Такую власть над ней удерживал начальник – он будто контролировал всю ее карьеру. Но постепенно выходя из газлайтинга, Джилл поняла, что у нее хороший опыт, она молода и талантлива. Даже если этот начальник откажется написать рекомендательное письмо, это сделает прежний начальник и преподаватели из школы журналистики. У нее было достаточно времени добиться успехов в выбранной сфере – с помощью начальника или без него.

Когда Мелани задумывалась о разводе с Джорданом, она прежде всего переживала из-за денег: ее воспитала мать-одиночка, и все детские воспоминания были связаны со страхом матери не заработать денег для оплаты счетов. Лишь со временем Мелани поняла, что ее работа маркетологом оплачивалась лучше, чем несколько подработок мамы официанткой. Даже если она не будет жить в большой квартире и ездить в роскошные отпуска, ей не придется переживать о базовых потребностях.

Порой наши опасения справедливы. Однажды я спросила Сондру, сможет ли она когда-нибудь уйти от Питера. Она в ужасе воскликнула: «Как я могу так поступить с детьми? Они его обожают». Будучи разведенной матерью, я понимала, о чем она говорила. Сложно разлучать детей с отцом, каждая мать при этом задумается об их потребностях. Развод может быть верным решением, но он принесет и потери.

Если бы Джилл оказалась в другой ситуации, она обоснованно переживала бы за свою карьеру. Например, если бы была пожилой женщиной, вполне справедливо считала бы, что вряд ли найдет новую работу, особенно на продвинутом уровне. Или если бы она работала в уникальной компании, специализирующейся на особом типе журналистики, увольнение означало бы переход на другой тип, работу с более низким бюджетом и другие нежеланные перемены. Решив уйти от начальника-газлайтера, Джилл действительно могла поставить крест на карьере.

Хорошо это или плохо, мы не всегда знаем, что готовит нам будущее. Не способны предугадать, как развод или сохранение плохих отношений повлияют на детей. Не уверены, как будем жить на меньшие деньги или какую работу найдем. Мы можем лишь сделать обоснованные предположения и взвесить потенциальный ущерб от сохранения манипулятивных отношений, особенно тех, которые вгоняют в депрессию и лишают радости. На третьей стадии часто кажется, что у вас нет прав, в том числе на радость. Но радость есть, и вы вправе чувствовать ее, как любой человек.

Страх одиночества

Многие боятся остаться одни, поэтому разрыв любовных отношений представляется концом света: трудно вообразить себе жизнь в одиночестве.

К тому же многие боятся стать покинутыми, и этот страх влияет на любые отношения, в том числе с друзьями, коллегами, начальниками. В таких случаях идея ухода или разрыва отношений вызывает чувство глубокого одиночества, пугающего гораздо сильнее, чем самый жесткий газлайтинг. Мы идеализируем газлайтера и отчаянно пытаемся наладить отношения, вместо того чтобы признать, сколь неприятными и несчастливыми они стали.

Некоторые из нас видят свое место в конкретных отношениях или на конкретной работе. Например, когда я спросила Мелани, как бы она чувствовала себя, если бы не была замужем за Джорданом, она холодно ответила: «Я была бы ничем. Я ничто без него».

Джилл сказала почти то же самое: «Если я не добьюсь успеха на этой работе, значит, я никто».

Не забывайте: мы не знаем, что готовит нам будущее. И, несмотря на страх, испытаем огромное облегчение, освободившись от манипулятивных отношений. Вместо одиночества мы почувствуем силу и удовольствие. Или, возможно, будем скучать по газлайтеру, но все равно радоваться принятому решению. Да, порой уход или ограничение отношений вызывает одиночество и тревогу. Однако мы поймем, что сделали правильный выбор.

Наша культура пронизана идеей, что нужно делать правильные вещи, тогда вы обретете счастье. На мой взгляд, все гораздо сложнее, и даже самое правильное решение может принести печаль, горе, страх. Но если мы признаем свои страхи и сделаем мудрый выбор, позже поблагодарим себя за решение, сохранившее наше чувство «я».

Боязнь унижения

Будем честны: если вы оказались на третьей стадии газлайтинга, значит, ваши отношения зашли в тупик. Многие не в силах признать серьезные проблемы. Разорвать отношения – значит признать неудачу, в то время как их сохранение будто дает возможность компенсировать потери.

Очевидно, именно так Мелани относилась к своему браку, а Джилл – к работе. Обе женщины не могли признать, что у них не было сил наладить отношения. Это казалось им унизительным. Мелани думала, что хороший человек наладил бы отношения с Джорданом, а Джилл была уверена, что хороший журналист нашел бы общий язык с неприятным начальником. Вместо того чтобы разумно оценить ситуацию, они опустили голову и старались все исправить. По их мнению, лучше продолжать попытки, чем признать «неудачу».

К сожалению, избегая правды, ничего не исправить. Даже если вы решите сохранить манипулятивные отношения, не станете счастливее, игнорируя ситуацию. Вы должны признать, что что-то пошло не так, и тщательно оценить ситуацию, чтобы найти возможности для ее улучшения.

Мелани должна была честно и не жалея себя признать, каким человеком был Джордан. Увидеть, насколько несправедлива и необоснованна его критика и как глубоко она ее ранила. Требовалось понять, какой несчастной, расстроенной и потерянной она стала. Мелани должна была признать, что ее брак превратился в манипулятивные отношения, вгоняющие в депрессию, и вовсе не являлся надежной гаванью, которую она надеялась восстановить с помощью терапии. Возможно, их отношения наладятся, а может, и нет, но ничего не изменится, пока Мелани не признает правду.

Джилл должна была понять, как неразумно вел себя ее начальник. Признать, что он предпочел бы потерять хорошего журналиста из-за своих нерациональных предрассудков и предпочтений и что она вряд ли найдет с ним общий язык. Задаться вопросом, что делать дальше. Упорная работа и надежда на лучшее не помогут. Зато поможет честное принятие ситуации.

Если вам стыдно, проявите к себе сострадание и признайте, что нет ничего плохого в том, чтобы допустить одну или несколько ошибок. Возможно, вы даже решите, что боль унижения – небольшая цена за избавление от несчастья.

Не забывайте: время лечит многие раны. Ситуация, выход из которой казался унизительным, станет далеким и размытым воспоминанием, когда вы найдете лучшую работу или начнете более приятные отношения.

Сила воображения

Многие не разрывают сложные отношения из-за фантазий о своих газлайтерах и самих себе. Мы считаем газлайтера родственной душой, человеком, без которого жизнь невозможна, главной любовью. Или, если речь идет о подруге-газлайтере, верим в идею «подруги навсегда» и бережем ценные воспоминания о многолетней дружбе. Вероятно, мы представляем, как поднимаемся по карьерной лестнице, и нам кажется, что уход от начальника-газлайтера – это предательство надежд на профессиональное развитие и рост. Особенно сильны фантазии относительно семьи. Многие из нас испытывают особые чувства к родителям, братьям или сестрам, которые знают нас с первых дней жизни. Кажется, что мы обязаны им всем и должны быть особенно близки. Даже повзврослев и покинув дом, чувствуем себя потерянными, так как их больше нет рядом. Но мы сохраняем идею, что в нашей жизни должен быть сильный человек, который будет заботится о нас и безоговорочно любить.

У многих воображение играет главную роль в манипулятивных отношениях, хотя мы не замечаем этого. Когда мои пациентки, подруги и знакомые страстно говорят о газлайтерах, они верят, что лишь констатируют факты. Вот несколько примеров:

• «Все начиналось так хорошо. Не могу поверить, что в те времена не вернуться».

• «Он – моя вторая половинка. Я чувствую себя так хорошо только с ним».

• «Я постоянно думаю о нем. Я так люблю его. Не представляю жизнь без него».

• «Она – моя лучшая подруга. Всегда была моей лучшей подругой и всегда будет ею».

• «Она хорошо знает меня. Никто не знает меня так хорошо, как она».

• «Она видит меня насквозь. Я нуждаюсь в таком человеке».

• «У меня масса чудесных воспоминаний о ней. Мы многое прожили вместе».

• «Это моя лучшая работа. Я всем обязана этому человеку и не могу его подвести».

• «Я никогда не устроюсь на такую же работу».

• «Никто никогда не даст мне такой шанс, какой дал он».

• «Он талантливый и успешный. Я не хочу упустить возможность поучиться у него».

• «Она – моя мать и все сделала бы для меня. Как я могу ее расстроить?»

• «Я всегда зависела от своего отца. Да, иногда он кричит на меня, но всегда старается ради меня».

• «Моя сестра мне как лучшая подруга. Даже если мы постоянно ссоримся, я знаю, что могу положиться на нее».

• «Я всегда равнялась на своего старшего брата. Даже когда он унижает меня, знаю, что на самом деле он на моей стороне».

На мой взгляд, мои пациентки и подруги делают такие заявления искренне. Но я также верю, что они не говорят всей правды.

Что происходит, когда мы сильно привязаны к людям, которые расстраивают, опустошают и сбивают с толку своим поведением? И почему мы многим жертвуем ради отношений с ними?

Люди, находящиеся в манипулятивных отношениях, решили (как правило, неосознанно), что должны терпеть и что у них есть силы все исправить. Например, Мелани верила, что была добрым и заботливым человеком, а с помощью всеохватывающей любви построит счастливый брак – при необходимости в одиночку. Как бы плохо ни вел себя Джордан, она должна была любить его. Лишь так она исправила бы ситуацию. Если бы Мелани признала, какой несчастной она была с Джорданом, ей пришлось бы отказаться от идеализированной версии себя и признать, что она не исправит сложное поведение мужа с помощью силы своей любви.

Джилл представляла себя очень сильной и талантливой, верила, что ни один начальник не сможет ее сломить. Что она выстоит даже в очень сложной ситуации и силой способностей сделает плохую работу хорошей. Признав, что начальник не уделял внимания ее таланту, она почувствовала, что отказалась от своего «я».

Как видите, люди часто фантазируют о своей силе. Мы создаем образ и думаем, что сможем изменить любую ситуацию, если все делать правильно. Вместо того чтобы не обращать внимание на газлайтера и жить дальше, отчаянно пытаемся доказать себе, что способны его изменить. А потерпев неудачу, пытаемся убедить себя в том, что его плохое поведение не имеет значения, ведь мы такие сильные.

Подобные привычки появляются в детстве. Ненадежные родители ставят детей в эмоциональный угол. Признать правду о них – тот факт, что порой они сами вели себя как эгоистичные дети, – очень тяжело. Каково двухлетнему, четырехлетнему или двенадцатилетнему ребенку сознавать, что мама не сможет его защитить, а папа не придет на помощь? Как страшно быть ребенком, у которого ненадежные и нелюбящие родители! В детстве мы понимаем, что еще недостаточно взрослые или сильные, чтобы заботиться о себе. Если родители не способны на это, кто нам поможет? И если мама или папа не полюбят нас, значит, мы никчемные и ненужные, всегда будем одни.

Вместо того чтобы признать ужасную ситуацию и понять, что из-за собственных проблем родители не могут заботиться или любить нас так, как нам бы хотелось, мы начинаем винить себя и позже делаем то же самое в отношениях с газлайтером. Но и это не все. Мы обращаемся к воображению, чтобы компенсировать реальность одиночества и разочарования. Фантазии словно наделяют нас бо́льшим контролем. Если мы достаточно сильны, вероятно, не будет иметь значения, что наши родители не заботятся о нас – мы сами о себе позаботимся. «Пусть мама делает что хочет, со мной все будет хорошо», – может сказать себе маленькая девочка. Или: «Пусть папа расстраивает меня, сколько угодно». Мы представляем себя сильными, терпимыми, понимающими, прощающими, и все ради того, чтобы заглушить проблемы родителей.

К сожалению, за обнадеживающими идеями таятся печаль, гнев и страх – чувства ребенка, который не может рассчитывать на любящего и сильного взрослого. Мы все хотим, чтобы нас ценили и любили. Когда человек обещает любовь и заботу, нас влечет к нему. Но люди, подверженные газлайтингу, не просто тянутся к другим. Их одолевают три фантазии:

1. Если в детстве родители были единственным источником заботы, теперь им становится газлайтер. Лишь он дает нам стабильную любовь, которую не смогли дать родители. Он – родственная душа, идеальный наставник, лучшая подруга. Доказательством его любви является одобрение, к которому мы стремимся.

2. Если он не дает желаемое, мы верим, что сможем его изменить. Силой терпимости и любви, а также своим примером превратим его в родителя, о котором мечтали.

3. Его поведение не имеет значения, потому что мы достаточно сильны (заботливы, способны на прощение), чтобы быть выше этого. Даже если мы не в силах его изменить, способны смириться с его поведением.

Вот почему плохое поведение газлайтера заставляет любить его еще больше: это очередной шанс доказать свою силу. Если бы мы были сильными, как дети! К сожалению, это не так, но мы можем все исправить! Сделаем отношения хорошими собственной силой воли. Если это значит, что мы должны смириться с оскорблениями, игнорированием или пренебрежением, если для этого надо терпеть сложного мужа, начальника или друга, значит, так тому и быть. По крайней мере, мы получим что-то хорошее в обмен на свои страдания – чудесную родственную душу, потрясающего наставника, отличную подругу. Мы верим в свои фантазии об отношениях, потому что они позволяют избежать глубоких страхов: что нас никто не полюбит, и мы снова, как и в детстве, будем одинокими и разочарованными. При этом плохое поведение газлайтера заставляет нас меньше любить себя, потому что мы постоянно терпим неудачу и не получаем его одобрения. Не можем доказать себе, что мы хорошие, умные и самостоятельные.

Если описанная ситуация кажется вам знакомой, у меня есть плохие и хорошие новости. Плохие новости: вам придется отказаться от своих фантазий об отношениях с газлайтером. Когда пациентка с грустью говорит: «Я никогда не найду такого мужчину», – я как можно спокойнее отвечаю: «Возможно. Но вы действительно этого хотите? Вы все время говорите мне, как несчастны. Вам хочется остаться в том же положении?»

Или пациентка в гневе или панике восклицает: «Что я буду делать без этой работы? Вдруг я никогда не устроюсь на такую же хорошую работу? Что, если я не смогу работать в этой сфере и на той же должности? Или никогда не найду наставника, который понимает меня так же хорошо, как этот человек?» Я отвечаю: «Возможно, вы не найдете такую же хорошую работу. Но если останетесь на этой, даже не сможете представить лучшую работу».

Если пациентка говорит: «Я познакомилась с подругой, когда мне было четырнадцать. Никто, кроме нее, не знает, каким подростком я была», – я соглашаюсь. «Вы потеряете нечто важное, если перестанете общаться с подругой, – отвечаю я. – Но вспомните, как часто вы говорили мне, что вам не нравится ее отношение. Вы до сих пор думаете, что дружба стоит этого несчастья?»

Итак, плохие новости заключаются в том, что придется отказаться от чего-то особенного, если мы решим выйти из отношений с газлайтером. Возможно, мы не встретим мужчину, которого будем любить так же страстно и считать родственной душой. Возможно, мы не найдем другого наставника или карьерную возможность, соответствующую той, от которой отказываемся сейчас. Возможно, мы не встретим подругу, которая будет нам так же дорога или которая будет знать нас так хорошо, как прежняя подруга, теперь сводящая с ума.

Но есть и хорошие новости: если мы честно оценим последствия манипулятивных отношений и найдем в себе силы выйти из них, поймем, что нас оставляет ужасный страх, преследовавший всю жизнь, – страх быть нелюбимой и одинокой. Мы поймем, что достаточно повзрослели, чтобы стать родителями для самих себя и заботиться о себе так, как мы не могли в детстве. Увидим, что мир полон любви. Сколько хороших друзей, поддерживающих коллег и потенциальных спутников жизни могут появиться в нашей жизни и заменить единственную «родственную душу», от которой мы зависели!

Если мы поймем, что наше настоящее «я» не зависит от другого человека и мы больше не беспомощные дети, которые вынуждены считать родителей героями, начнем наслаждаться присутствием других людей в своей жизни. Не придется относиться к ним как к хорошим родителям, которых у нас никогда не было. Мы станем родителями для самих себя и позаботимся о себе. Наши романтические, рабочие и дружеские отношения будут основаны на любви и желании, а не на зависимости и отчаянии. И если с нами будут плохо обращаться, мы храбро скажем «нет», значительно повысив шансы хорошего отношения к себе в будущем.

По своему опыту я знаю, что не все люди, разорвавшие манипулятивные отношения, пытаются восстановить ощущение волшебства, когда отношения избавляют от главных страхов. Без потребности в исцелении ран прошлого отношения становятся более стабильными и полноценными. Возможно, адреналин исчезнет. Но что в этом плохого? А если высветившееся на экране имя нового молодого человека заставит вас радостно улыбнуться, а не вздрогнуть от страха? Вдруг совместно проведенное время принесет гармонию и спокойствие, а не волнение, из-за которого пропадает аппетит? Что, если ваша любовь перестанет быть опасным приключением или сложной математической задачкой, а станет приятным и надежным чувством?

Отказавшись от фантазий, которые провоцируют газлайтинг, вы получите увлекательное общение, приятный секс, крепкую дружбу и значимые рабочие отношения. Возможно, они не будут такими интенсивными, как прежние, в которых вы нуждались. Вы поймете, что новые связи не спасут вашу жизнь и не перевернут мир, но перестанете жить как на иголках. Исчезнет узел в животе, когда телефон звонит (или не звонит!); пропадет бессонница, когда вы лежите и пытаетесь понять, как следовало поступить, чтобы угодить газлайтеру. Вы – взрослый человек и знаете, что иногда можете испытывать одиночество. Но гораздо чаще вы будете чувствовать любовь. Так или иначе, вы никогда больше не позволите другим плохо относиться к себе.

Позаботьтесь о себе: терапия и другие виды помощи

Если вы готовы к переменам или хотя бы обдумали варианты действий, возможно, вам понадобится дополнительная помощь. Как психолог я рекомендую терапию для поддержки внутреннего развития. Иногда она болезненна и неприятна, но очень полезна. Нет ничего приятнее, чем знать, что кто-то верит в вас, понимает ваши переживания и хочет помочь добиться нужных целей.

Если вы не хотите обращаться к психологу, подумайте о других видах помощи. Коучи обычно не имеют психологического образования, но способны помочь определиться с целями и шагами по их достижению. Религиозные лидеры и пасторальные психологи оказывают поддержку и помогут разобраться в себе (некоторые из них имеют специальное образование). Вы также можете вступить в группу поддержки в местном сообществе или религиозной общине. Если вы или близкий человек столкнулись с насилием, иной другой формой зависимости, поможет программа «12 шагов».

Разумеется, какие бы действия вы ни совершили, я всегда рекомендую обратиться к друзьям и близким или хотя бы к людям, которые заботятся о вас и знают о вашей ситуации (порой сложно найти человека, удовлетворяющего обоим критериям!). Но иногда недостаточно даже помощи лучших друзей. Порой вы нуждаетесь в помощи человека, который отдален от вашей жизни и способен определить новый шаг. Таким «посторонним» может быть психолог, с помощью которого вы найдете верный путь к новой жизни.

 

Создайте свой новый мир

Я хочу поделиться с вами удивительным упражнением по визуализации, о котором мне рассказал чудесный коллега и наставник Фрэнк Лакмен. Я выполняю его, если чувствую, что уступаю другим людям или теряю чувство «я». Хотя вы, как и я, можете найти ему множество применений в жизни, оно особенно хорошо помогает справиться с чувством истощения и растерянности, которые часто сопровождают третью стадию газлайтинга.

 

Кого вы впустите в свой мир?

1. Представьте, что живете в прекрасном доме, который огорожен красивым забором. Представьте интерьер, комнаты, мебель. Представьте забор. Из чего он сделан? Какой высоты? Я хочу, чтобы вы представили его очень крепким – настолько, что его нельзя сломать.

2. Теперь представьте дверь или ворота, через которые могли бы пройти гости. Представьте, что лишь у вас есть право решать, кого впускать, а кого нет. Вы можете пустить и прогнать любого человека, не объясняя причин. Представьте, что обладаете такой силой. Также можно представить людей, которых вы пустите и прогоните. Почувствуйте силу защитника дома.

3. Теперь представьте, что вы решили пускать лишь тех людей, которые относятся к вам с добротой и заботятся о ваших чувствах. Если кто-то войдет и начнет обижать вас или оспаривать вашу реальность, вы должны прогнать этого человека и не впускать до тех пор, пока он не научится вести себя хорошо (возможно, вы устали от людей, которые то отвергают, то относятся с теплом, – их можно не пускать, как бы хорошо они себя ни вели).

4. Продолжайте представлять дом, забор и ворота хотя бы в течение 15 минут. Представьте тех, кто хочет войти и кого вы хотите пустить. Представьте, что произойдет, если вы пустите человека или откажете ему. Представьте свою реакцию и реакцию людей, которых вы пустили или прогнали.

5. По желанию напишите, что вам дал этот опыт, или обсудите его с подругой. Не забывайте, что позволено использовать дом за забором в качестве убежища, где можно провести столько времени, сколько хочется.

Теперь вы знаете, что втягивает вас в танго газлайтинга. Видели, какими сложными могут быть три его стадии. Время «отключить газ»! В следующей главе я расскажу, как это сделать.