— Надо где-нибудь оставить Брэда, — сказала Джанет, сворачивая за угол. — В полицейском участке?

— Здесь поблизости их нет. — Я повернулся к Брэду, притулившемуся на заднем сиденье. — Как ты думаешь, ты сможешь приблизительно в течение часа говорить всем, что потерялся и не помнишь, как тебя зовут?

— Нет, папа! Пожалуйста, не надо! Я буду вести себя смирно.

— Успокойся, Брэд. Мы оставим тебя в торговом пассаже. Там ты будешь в безопасности. С нами тебе нельзя, понимаешь?

Он чуть не плакал:

— Папа, не бросай меня! Я хочу быть с тобой! Я наклонился и коснулся его руки. Я понимал, что чувствует ребенок, у которого на глазах едва не убили отца.

— Хорошо, Брэд. Договорились. Но ты должен делать в точности то, что тебе говорят.

— Все что угодно, папа! Все, что ты скажешь.

Джанет вопросительно посмотрела на меня, и я поморщился.

— Я знаю, что это опасно. Но доводить его до истерики тоже не выход: Он сегодня такого навидался… Я и то едва не свихнулся.

— Как скажете, Дэн.

Я хотел уже было обидеться, но потом решил, что она просто пытается разрядить обстановку.

До МНБС мы добрались без приключений. У здания стояло всего несколько машин, в том числе и «Лендэйр» Хартли.

— Остановитесь-ка возле него, — сказал я Джанет. — У меня появилась идея.

Поеживаясь от ночного холода, я набрал фабричную комбинацию и залез внутрь. Там, весьма эффективно использовав знания, почерпнутые мной из закрытой документации, я перепрограммировал кое-какие функции управления, а в качестве заключительного аккорда заменил пароль пользователя на слово «убийца», чтобы Хартли не мог вернуться к стандартной системе, если, конечно, он тоже не был знаком с секретными материалами.

Потом мы втроем проникли в здание через служебный вход.

— Послушай меня, сын, — сказал я. — Ты должен молчать как рыба до тех пор, пока тебя о чем-нибудь не спросят. Но, конечно, если ты заметишь какую-то опасность, а мы ее прохлопаем — тогда ори что есть мочи. Понял?

Брэд кивнул.

Я пристально посмотрел на него. Он был совершенно серьезен. И, к счастью, не икал.

У всех дверей мы пользовались пропуском Шона. Я был уверен, что система безопасности уже запрограммирована предупреждать обо мне или о Джанет. У меня был пистолет Шона и цилиндрическая бомба. Джанет несла видеокамеру.

Хотя мы шли как можно осторожнее, мне казалось, что наши шаги звучат как набат. К счастью, первый коридор оказался пустым, но зато во втором кто-то был. Мы пережили несколько неприятных минут, дожидаясь, пока звук шагов не затихнет вдали. Работало только дежурное освещение, и с непривычки я то и дело спотыкался. Больше всего мы боялись встретить Хартли — во всяком случае, до того, как выполним задуманное.

Миновав еще два коридора, мы опять услышали впереди шаги и спрятались в женском туалете. Я испытывал одновременную тревогу и джентльменскую неловкость и надеялся только на то, что неизвестный окажется мужиком или пройдет мимо.

Мои надежды оправдались. Шаги замерли в глубине здания. Подождав еще с минуту, Джанет вышла на разведку, а потом тихонько позвала нас. До приемной лаборатории спецэффектов мы добрались без приключений, но перед дверью в саму лабораторию нас опять одолели сомнения. Мы напряженно прислушивались вдруг там кто-нибудь есть? Судя по словам Шона, именно здесь находится ключ ко всему, а ведь даже в «Мидас корпорейшн» и в «Институте Моргана» была охрана. Оставалось только надеяться, что круглосуточный режим работы телестудии не позволил им посадить сюда парня с пистолетом.

— Может, попробуем заглянуть под дверь? — я указал на камеру и одновременно слегка отодвинул Брэда от двери.

— Сейчас узнаем. — Джанет опустилась на колени и выдвинула объектив. Щель под дверью оказалась достаточно широкой.

Я нагнулся и через плечо Джанет заглянул в видоискатель. Ракурс был несколько необычен, но, похоже, нам повезло.

— По-моему, путь свободен, — сказала Джанет.

Я кивнул.

— Давайте попробуем. — Я вытащил из кармана пропуск Шона. — Надеюсь, он был в числе посвященных.

Оказалось, что был. Замок щелкнул, и дверь открылась. Мы с опаской вошли и сразу же осмотрели комнату, но нас, слава Богу, никто не ждал.

Я закрыл дверь и заблокировал ее креслом, от всей души надеясь, то никому не придет в голову сегодня поработать здесь. Окон в лаборатории не было, и стало быть, заметить нас никто не мог. Я подтолкнул Брэда к другому креслу:

— Сиди спокойно и ничего не трогай.

Он послушно уселся, а мы с Джанет начали методично обшаривать комнату в поисках чего-нибудь подозрительного. Лаборатория была забита всякой аппаратурой для работы с графикой, а в центре ее возвышался большой настольный компьютер с двумя экранами. Минут через десять мы оба взмокли, но не отыскали ничего.

— Черт побери, — выдохнул я. Опираясь на стол. — Может, Хартли уже здесь побывал?

— А если… Погодите! — Джанет, как загипнотизированная, уставилась на книжную полку. — А это что такое? — Она подошла к полке и провела пальцем вдоль узкой щели на передней стенке.

Я посмотрел повнимательнее:

— Мне кажется, вы уже и сами догадались. Надеюсь, наш ключик откроет и эту дверь. — Я вытащил из кармана пропуск Шона и вставил его в прорезь.

Сначала ничего не произошло. Но вдруг раздался негромкий щелчок, и Брэд сказал:

— Вот это да!

Из полки выдвинулся ящик.

Джанет накинулась на него как коршун, а мне пришлось смотреть через ее плечо. Внезапно она отчетливо прошептала:

— Взгляните-ка. — И ткнула пальцем в стопку записывающих кристаллов. На двух из них были очень интересные наклейки.

Одна гласила:

«ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ АКТЫ: РЕЗЕРВНАЯ КОПИЯ».

А другая:

«ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ АКТЫ: РАБОЧАЯ КОПИЯ».

— Вероятно, я немного отстал от жизни, — тихо сказал я, — но я не понимаю, почему они должны быть разными.

— Сейчас увидим.

Мы подошли к большому компьютеру и вставили в него рабочую копию — ту, что по идее должна была представлять для нас наибольший интерес. Она ничем не отличалась от того, что мы уже не раз видели на домашних экранах.

— Попробуем другую, — предложила Джанет.

Мы так и сделали. То же самое.

— Ничего не понимаю, — растерянно сказала Джанет. — Почему же их две?

— Не знаю. Должна же быть какая-то причина… — Я не договорил: в голову мне пришла одна мысль. — У меня есть идея, — сказал я, садясь перед экранами и вставляя оба кристалла в компьютер. Давайте вычтем одно из другого, кадр за кадром, и посмотрим что останется.

— Давайте. Только поскорее.

Но мне пришлось поколдовать над клавиатурой довольно долго: я давно уже не занимался такими вещами. Наконец программа пошла.

— Сработало! — возбужденно воскликнула Джанет, когда компьютер сообщил, что получены первые результаты.

На всякий случай я с камерой подошел к двери и взглянул, как обстоят дела на той стороне. Все было в порядке. Когда я вернулся обратно, компьютер уже почти закончил работу. Брэд нервно улыбнулся мне.

Я еще раз пощелкал клавишами, и перед нами возникли две голограммы.

— Левая показывает то, что передавалось в эфир, — объяснил я, — а правая — разницу между ней и резервной копией.

Мы в молчании уставились на голограммы. Сначала правая картинка была пуста, а затем на экране мелькнула не очень четкая надпись. Она возникла как бы из ничего и быстро растворилась. Надпись гласила:

«НОВОСТЯМ МНБС МОЖНО ДОВЕРЯТЬ».

На левом экране никакой надписи не было, если не считать чуть заметных помех.

— Так они воздействуют на подсознание! — тихо протянула Джанет. — Хотя для того, кто подстраивает катастрофы, это, конечно, пустяки.

— Это вполне легально, — ответил я, не отрывая глаз от экрана. Когда-то, правда, считалось преступлением, но теперь уже нет. Давайте я проинтегрирую разностный сигнал. Он наверняка размазан по всей пленке, а так мы увидим его целиком.

— Вы… — начала Джанет, но тут на экране возник очередной призыв, гласящий:

«ЧАЩЕ СМОТРИТЕ МНБС».

Однако эти надписи служили только прелюдией. Когда на левом экране появилась толпа у лифта, на правом возникла фигура Фрэнка Слоана. Он стоял и улыбался. Изображение было превосходным.

Я опять взглянул на левый экран. Там его не было, но я знал, что человеческое подсознание обязательно выделит этот слабый сигнал из шума. В каждый отдельный момент на голограмме имеется только небольшая часть изображения. Она постоянно заменяется другими, но мозг складывает их в единую картину.

На мгновение я остановил изображения и сравнил их.

— Значит, его вставили в окружающую губернатора толпу, — сказал я. Передача продолжалась, и через некоторое время фигура Слоана вытащила руку из кармана и бросила на пол маленький цилиндрик.

— Наверное, все это синтезировано на компьютере, — сказала Джанет.

— Вне всякого сомнения, — ответил я, не отрывая глаз от экрана.

Вскоре после того, как фальшивый Слоан бросил бомбу, на основном экране появился я и начал продираться сквозь толпу. Тогда Слоан захохотал, и лицо его исказилось, превратившись в уродливую маску. Когда же я подобрал бомбу и выкинул ее, экранный Слоан, очевидно расстроенный неудачей, сердито нахмурился.

— Кто это, папа? — спросил Брэд.

— Я тебе потом объясню, — ответил я.

На этом сеанс подсознательной рекламы закончился, и мы прогнали запись вперед, до следующей порции. Однако на сей раз это был кто-то незнакомый.

— Значит, клиентов несколько, — сказал я. Может быть, несчастные случаи устраиваются только для тех, кто платит самые большие суммы, чтобы получить максимальную аудиторию.

— Похоже, что так. Итог: Хартли берет деньги с клиентов, укрепляет репутацию и финансовое положение студии и поддерживает другие формы обслуживания вроде агентства «Вандерленд». А возможно, и улучшает предполагаемые результаты опросов общественного мнения — за отдельную плату, конечно.

Мы продолжали смотреть, и вот на экране снова появился Олсоп, рассуждающий по поводу покушения на губернатора. Крупные надписи убеждали нас доверять ему, голосовать за него, любить его. А потом брюнетка с прекрасной фигурой и в минимальной одежде обняла его и поцеловала в щеку.

Совсем другая картина сопровождала Слоана, когда пришла его очередь давать интервью. Видимо, они черпали вдохновение в образцах древних политических карикатур. Сам образ Слоана остался неизменным, но из него выделилось второе «я», нечто вроде персонифицированной совести. Оно съежилось, устроилось на правом плече своего хозяина и начало давать советы.

Но съежилось оно не очень сильно, и советы его не отличались добротой. Потом оно переместилось на левую сторону и трансформировалось в дьяволоподобного, но вполне узнаваемого Слоана. Почему-то у него оказалась сумка, и из этой сумки оно вытащило мертвого младенца с синей кожей и плотно сомкнутыми веками. От души смеясь, второе я Слоана перекинуло младенца через плечо и полезло в сумку за чемто еще.

Джанет протянула руку, и экран погас.

— Мне кажется, мы выдели уже вполне достаточно, не так ли? — Выглядела она как-то не очень хорошо.

— Да, пожалуй. — Меня тоже слегка подташнивало. — Синеватый младенец был синтезирован очень реалистично.

Теперь я понимал, почему ощущал смутную симпатию к Олсопу, хотя на пресс-конференции Слоан произвел на меня гораздо большее впечатление. Стало также ясно, и чем вызваны задержки при трансляции некоторых репортажей.

Впечатление было такое, словно я смотрел на двойную картинку — вроде той, на которой изображена старая и молодая женщина — и внезапно увидел ее совсем по-другому. Как по волшебству, разрозненные кусочки слились в единое целое, и мне было совершенно невдомек, как я мог не видеть этого раньше.

— Не убить ли нам одним выстрелом двух зайцев сразу? — задумчиво спросил я. — Скопируем все это и приготовим экстренный выпуск.

Джанет ухмыльнулась:

— Давайте. Если никто не видел, как мы вошли, то это место не более опасно, чем любое другое.

Мы лихорадочно начали готовить наш собственный репортаж, используя при этом синтезатор речи. Зрителям будет, над чем подумать помимо модной одежды и продуктов к завтраку.

Просто чудо, что мы успели закончить работу. Потом я тихо убрал кресло, которым заблокировал дверь, и вынул пистолет.

— Загляните еще раз в щель, — предложил я. Мы торчим здесь уже давно, и если нас ищут, то могли уже и отыскать.

Джанет повторила свои манипуляции с камерой и начала уже было вставать, как тут же опять быстро пригнулась.

— Тащите кресло! — возбужденно прошептала она.

Я подчинился.

— Там кто-то есть, но он стоит слишком близко, и я не вижу, кто именно.

Я облился холодным потом. Мы были на волосок от гибели.

— У вас ведь с собой бомба? Может, устроим диверсию?

— Хорошая идея! Только к этому надо добавить кое-что еще. — Я поднес к губам свой комп и вызвал Ларри Тэлона.

Мгновение спустя его лицо появилось на экране. Он был в своем кабинете.

— Это Дэн Кеттеринг, Ларри, — сказал я. — Вы меня помните?

— Конечно, помню, Дэн, — улыбнулся Ларри. Я же вижу вас чуть ли не каждый день.

На мгновение я потерял дар речи.

— Вы хотите сказать, что обо всем догадались? наконец спросил я.

— Почти сразу же, как вы устроились. Но держал язык за зубами. Насколько я помню, вы никогда ничего не делали без разумной причины.

Я не стал тратить время на пустые расспросы. Для того, что я задумал, не имело значения, можно ему доверять или нет.

— Я хочу попросить вас об одной услуге. Примерно минут через пять здесь будет довольно шумно. Я хочу, чтобы вы в это время были возле… — я назвал ему ориентиры. — А как только услышите шум, скажите чтонибудь вроде: «Что, черт побери, здесь происходит». И ради Бога, погромче.

Ларри покачал головой и улыбнулся.

— Знаете, когда все это кончится, я надеюсь получить объяснения. А также, если предчувствие меня не обманывает, рекомендацию на новую работу.

Я ухмыльнулся и сказал:

— Считайте, что вы ее уже имеете. — И перед тем как отключиться, добавил: — Впрочем, скорой здесь может появиться достаточно свободных мест.

Я повернулся к Джанет и Брэду;

— Давайте придвинем кушетку к стене. Только тише.

Потом я опять усадил Брэда в кресло и подмигнул ему. На губах его появилась слабенькая улыбка, и тут же он вновь стал серьезным.

Забравшись на кушетку, я снял с навесного потолка несколько панелей. Над ними кабинеты разделялись лишь тонкой перегородкой, которую лазерный пистолет легко прорезал. Я влез в дыру и убрал несколько панелей с потолка соседнего кабинета и, вернувшись, просунул голову в лабораторию спецэффектов.

— Скорее, — шепнул я. — Джанет, вы первая.

Вскоре она уже мягко приземлилась на пол соседнего кабинета. Брэда я спустил на вытянутых руках, и Джанет подхватила его. Спрыгнув в лабораторию, я тихо отодвинул кушетку на место. Потом встал под дыркой в потолке, присел и сделал прыжок вверх.

Острые края панелей впились в ладони, но через несколько секунд я уже балансировал на стене, разделяющей два кабинета. Стоя там, я вернул на место все панели, кроме одной. Эта гимнастика оказалась довольно болезненной, но альтернатива была еще хуже.

— Спрячьтесь за что-нибудь попрочнее, — сказал я, вытаскивая из кармана бомбу, и Джанет, держа Брэда за руку, нырнула за самый массивный стол.

Руки у меня слегка дрожали, когда я изучал цилиндрик. Я помнил, что в таких штуках задержку взрыва можно регулировать, поворачивая на нужный угол колпачок на одном из торцов, но я даже не знал, в какую сторону его крутить. В конце концов я решил, что бомба предназначена для правшей и, повернув колпачок на четверть оборота по часовой стрелке, кинул ее к противоположной стене.

Она не успела еще стукнуться об пол, а я уже крепил на потолке последнюю панель. Потолок соседнего кабинета меня не беспокоил. Я поспешно спрыгнул вниз, на четвереньках добрался до стола и, обняв Джанет и Брэда за плечи, нагнул голову пониже.

— Сколько надо ждать? — тихо спросила Джанет.

— Не знаю… — Не успел еще затихнуть грохот взрыва, как я был уже на ногах. Пара панелей, к которым я даже не прикасался, оторвалась и медленно планировала вниз. Сквозь прямоугольные дыры в потолке на голову мне посыпались штукатурка и пыль.

— А теперь идем? — спросила Джанет.

— А теперь идем. — И в это время отдаленный голос громко спросил, что тут происходит. Теперь нашим друзьям волей-неволей придется заняться лабораторией спецэффектов.

Мы вышли из кабинета. Коридор был пуст, но из-за угла доносились чьи-то сердитые голоса. Мы побежали.

Следующий коридор вел к рубке для экстренных сообщений. Аппаратура, стоящая там, не нуждалась в человеческом персонале, и если передача началась, остановить ее было нелегко. Если, конечно, мы сможем туда попасть, но я надеялся, что пропуск Шона поможет нам и здесь.

Нам повезло. Рубка оказалась ближе, чем я думал. И пропуск Шона сработал. Обстановка там напомнила мне старые добрые времена. Мы заперли за собой дверь, и Джанет начала подготовку к передаче, торопливо объясняя мне на ходу всякие тонкости. Меньше чем через минуту она вопросительно посмотрела на меня:

— Все готово.

— Кристалл загружен, — отозвался я.

— Прекрасно! — Джанет усмехнулась и установила уровень важности новостей на десять.

Система трансляции экстренных сообщений была самодостаточной и поэтому не подчинялась командам центрального пульта управления и имела автономный источник питания. Вырубить ее можно только на месте. По своему компу я связался с Фрименом и сказал ему, чтобы он начал записывать программу МНБС. Он не понял, зачем это нужно, но у меня не было времени на объяснения, и он с недовольным видом поверил мне на слово.

Мы установили таймер и поставили самый тяжелый шкаф на край таким образом, чтобы он придавил дверь, когда мы ее закроем. Джанет, выключив звук, настроила свой комп на МНБС.

Едва мы закрыли дверь, раздался тяжелый удар, и ее заклинило намертво.

— Сюда, — крикнула Джанет, и мы побежали к ближайшему выходу, волоча за собой Брэда, а через несколько минут началась экстренная трансляция, прервав обычную программу коротким стандартным предупреждением.

Джанет включила звук.

«Мы прервали обычную программу, чтобы сообщить вам новость экстраординарной важности. Только что стало известно, что „МНБС телевижн“ несет непосредственную ответственность за происшедшие в последние месяцы катастрофы, ставшие причиной гибели многих людей.

МНБС также в ответе за покушение на убийство губернатора Ньювела и другие акты насилия, совершенные с целью повышения популярности станции и получения больших прибылей. С помощью подсознательной рекламы руководство МНБС манипулирует людьми».

Моя необычная память на голоса оказалась весьма кстати. Если не считать дикции, этот голос был неотличим от голоса Гленна Хартли.

А трансляция продолжалась. «МНБС, „Мидас корпорейшн“, агентство „Вандерленд“ и „Институт Моргана“ оказались связанными тесными финансовыми узами. Когда вы слушаете это…»

Джанет выключила звук.

Мы улыбнулись друг другу и были уже у самой двери, когда луч лазера ударил в пол прямо у моих ног и раздался чей-то крик:

— Вот они!