В машине сразу стало на удивление жарко. Я нервно сглотнул и так сосредоточенно уставился на дорогу, словно ее пересекала толпа детишек.

— Вы имеете в виду мое свободное время? Политика, религия, секс — что вас больше интересует? В этот момент я снова посмотрел на Джанет, и это была моя ошибка.

Она ответила мне взглядом своих ясных бирюзовых глаз и сказала:

— Не считайте меня глупее, чем я есть. Вы очень следите за собой, когда говорите с Шоном, но в разговоре со мной ваша бдительность иногда притупляется. К тому же вчера вы допустили оплошность, исправив ошибку в моей записке Талону. Я хочу знать, почему вы здесь и что вам нужно.

Я опять взглянул на дорогу и, заметив, что машинально снизил скорость, снова поддал газу. Во рту у меня было так же сухо, как в марсианской пустыне.

— Как вы меня поймали?

— Во-первых, вы чересчур умны. Слишком образованны, слишком быстро принимаете решения и все такое прочее. Я знала водителей, обладающих одним, максимум двумя из ваших достоинств, но не всеми сразу. Однако мы отклоняемся от темы.

— Я писатель, — сказал я, надеясь, что, если ложь перемешать с чистой правдой, она станет съедобнее. — Работаю над книгой о профессиях взгляд изнутри. Побывал сборщиком, механиком, официантом и еще кое-кем. — Я судорожно вздохнул и снова посмотрел на Джанет. — Вы собираетесь меня уволить?

Джанет прищурилась: то ли она не поверила мне, то ли обиделась, что ее одурачили, то ли просто размышляла. Но если она злится на меня только потому, что я писатель, тогда хорошо, что я не рассказал ей всей правды. Но тут Джанет сконфуженно улыбнулась, и у меня словно гора с плеч свалилась.

— Писатель, — выдохнула она. — Ну конечно! У нее вырвался легкий и даже какой-то нервный смешок. — А я-то уже вообразила, что вас подослал кто-нибудь из конкурентов. — Она сразу заметно расслабилась и откинулась на спинку кресла.

— Вовсе нет, уверяю вас. И потом, что им это даст?

— Кто его знает. Я же у них не работала. Мы опережаем другие студии по многим показателям. Может, у них там все по-другому, и они хотят понять, в чем разница. Впрочем, теперь это уже не важно.

Она замолчала, но не успел я найти безопасный предлог для продолжения разговора, снова спросила:

— Скажите мне вот что, пожалуйста. Вы вообще имеете обыкновение обманывать женщин? — В тоне ее слышалось нечто большее, чем праздное любопытство. Может быть, она все-таки обижалась?

— Да нет, пожалуй. Можете считать это неприятным побочным эффектом.

— Да, могу, — неопределенно сказала она и тут же вновь переменила тему: — Но откуда вы знали, что попадете именно сюда — на МНБС?

— А я и не знал. Обошел, должно быть, с десяток мест, пока не наткнулся на свободную вакансию. Я помедлил, не зная, что сказать дальше. Но теперь я рад, что попал именно сюда. — И я взглянул ей прямо в глаза.

Джанет промолчала.

— Я. хотел бы остаться еще хотя бы на месяц, неуверенно начал я. — Вы собираетесь кому-нибудь рассказать? — Во рту у меня опять пересохло.

— Нет, — поспешно ответила Джанет. — Я тоже рада, что вы попали к нам. — И она заговорщицки улыбнулась.

Мне хотелось открыть ей истинную причину, однако если актерские таланты Джанет под стать ее сообразительности, то мне крышка.

— Но если вы еще вчера догадались, что я не простой шофер, то почему же согласились ехать в «Дублинскую»?

— Потому что вам этого хотелось. И кроме того, мне как-то не верилось, что вы намереваетесь причинить нам вред.

— А вот, кстати, и она. — Кивком головы я указал на выросший на горизонте купол.

Остаток пути мы провели в молчании. Когда мы сворачивали на подъездную дорогу, Джанет наклонилась ко мне вплотную и звонко шлепнула по стеклу с моей стороны. Пока она выпрямлялась, я еще раз успел взглянуть в эти чудесные бирюзовые глаза. Бросив взгляд на стекло, я увидел, что она прикрепила туда разовый пропуск в «Дублинскую».

Однако тех, для кого он предназначался, я так и не увидел. Мы, как в сказке, остановились перед тремя закрытыми воротами, но через некоторое время одни из них автоматически открылись, и мы въехали на территорию. Метров через сто дорога вновь разделялась, но открытые ворота и в этот раз указали нам нужное направление.

— Вы ничего не хотите увидеть, кроме этой новой модели? — спросила Джанет, когда перед нами выросло заводское здание.

Я отрицательно покачал головой.

Гигантский светло-зеленый купол завода имел не сферическую, а эллипсовидную форму и угрожающе нависал над головой. С воздуха он, должно быть, напоминал подкову, потому что один конец его был открыт. Когда мы припарковались, Джанет спросила:

— Как мне себя с вами вести?

— Как с водителем.

— Но тогда вы не увидите того, что увижу я.

— Ничего страшного. А вот если я буду то писателем, то водителем, это может кончиться неприятностями. А я вовсе не хочу, чтобы мои труды пропали даром.

— А разве они еще не пропали? — спросила Джанет, искоса взглянув на меня.

— Пока нет, — ответил я вполне искренне. — Не пропали. Только, пожалуйста, никому ничего не говорите.

— Обещаю вам.

Я очень надеялся на то, что Джанет держит слово лучше, чем Кэролайн.

Гигантские зеленые двери бесшумно растворились, и мы вошли. Невероятных размеров холл представлял собой настоящий ботанический сад. Тут были сотни, может быть, даже тысячи растений, начиная от пальм и кончая целыми клумбами маргариток. Влажный воздух был напоен сладчайшим ароматом, столь же приятным, как аромат духов Джанет. Стеклянный потолок был чисто вымыт и пропускал достаточно света.

Секретарь проводил нас к открытому лифту, который плавно поднялся вдоль стены. Все здесь источало такое великолепие, что я уже приготовился встретить наверху фонтан и красный ковер, но то, что я там увидел, далеко превосходило любые ковры и фонтаны.

По всему периметру огромной подковы тянулся гигантский испытательный трек, а внутренняя часть и промежуток между полосой и стеной здания были засеяны ослепительной зеленью. Конечно, они, должно быть, подобрали самый неприхотливый лишайник или нашли состав почвы, способный компенсировать недостаток влаги, но все равно зрелище было неописуемое.

Вся эта роскошь так живо напомнила мне Изумрудный Город, что я ничуть не удивился бы, обнаружив под ближайшим кустом любопытного Тотошку.

— Вы, должно быть, Джанет Винсент?

Мы с Джанет как по команде обернулись и увидели хорошо сложенного человека лет тридцати. У него были аккуратно причесанные светлые волосы, с которыми совершенно не сочетался его бледно-зеленого цвета деловой костюм.

— Меня зовут Пол Сантел, — представился он, надолго задержав руку Джанет в своей ладони. По его физиономии было видно, что он считает Джанет чрезвычайно привлекательной. Мне он не понравился.

— А это Билл Леттерер, — сказала наконец Джанет. — Он меня привез.

— Привет, Билл, — небрежно бросил Сантел, кивком головы давая понять, что постарается запомнить мое имя. Он наградил меня легкой улыбкой, но руки не подал.

— Почему бы вам не пройти со мной, Джанет? предложил он. — А Билл, я уверен, замечательно проведет время и здесь. Вы понимаете, что, когда речь идет о планах компании, я могу быть вполне искренним только с глазу на глаз с репортером, которому можно доверить столь важную информацию.

Важная информация! Самое большее что он скажет Джанет, так это то, что новая модель будет стоить вдвое дороже. Или просто выставит ее вон.

С покорной улыбкой я повернулся к Джанет. Она вопросительно смотрела на меня.

— Не беспокойтесь, я прекрасно устроюсь. И не стану подглядывать в замочные скважины.

Джанет и Пол синхронно поджали губы, но если Сантел чувствовал себя задетым, то Джанет, я уверен, просто старалась удержаться от смеха. Потом Сантел увлек уважаемую гостью к себе в кабинет, а я остался перед выбором: наслаждаться восхитительным видом или присесть отдохнуть. После некоторого колебания я выбрал второе.

Коридор уходил куда-то в глубь здания. У двери в кабинет Сантела сидел доверенный клерк. На меня он не смотрел и вообще ничем не выдавал того, что как-то ощущает мое присутствие. Табличка перед ним гласила, что его зовут Кевин Рурк и он секретарь вице-президента компании Сантела. Должно быть, я очень сильно разозлился на этого вице-президента, потому что прошло почти две минуты, прежде чем я осознал, что никогда в жизни не находился так близко к секретам «Дублинской».

Я внимательно присмотрелся к Кевину. Веснушчатая физиономия, гладко прилизанные каштановые волосы. Настоящая конторская крыса. У его ног маячил полуоткрытый сейф, и время от времени он доставал оттуда то записывающий кристалл, то какую-нибудь бумажку, а потом заботливо убирал их на место.

Теперь моей задачей было выманить его на некоторое время, но так, чтобы он при этом не закрыл сейф. Нечто экстраординарное, вроде пожара, привлечет внимание больше, чем нужно. Фальшивый вызов по телефону тоже не годился.

И тут я вспомнил о кое-какой детской шалости и поднялся с кресла.

— Есть тут поблизости туалет?

— Направо, — не поднимая головы, буркнул Кевин.

Мне повезло. Они использовали химические унитазы, но руки мыли водой. В общественных туалетах сантехника, как правило, защищена, но работники «Дублинской», видимо, могли себе позволить не опасаться актов вандализма. Преодолевая полученное воспитание, я быстро вывернул емкостный датчик, срабатывающий, когда руки опускают в раковину, и закоротил его. Полилась вода.

Я вкрутил датчик обратно и выпрямился. Вода по-прежнему текла. При виде такой расточительности я поморщился, но игра стоила свеч.

Вернувшись обратно, я подошел к кабинету и как можно озабоченнее сказал:

— Вы знаете, что у вас не выключается кран?

— Вы шутите? — Кевин угрюмо уставился на меня

— Если вы считаете, что этим должен заниматься Сантел, я могу сообщить и ему.

Впрочем, я мог обойтись и без этой угрозы. Судя по всему, цену воде Кевин знал отлично.

Мгновение спустя я оказался один на один с незапертым сейфом, но на всякий случай решил минутку подождать.

И правильно сделал. Ровно через минуту Кевин появился вновь:

— Позвоните в ремонтную службу, пожалуйста. Просто нажмите клавишу «М». Мне придется заткнуть кран.

— Конечно, конечно. — Я двинулся к телефону, а Кевин опять исчез в коридоре. Чувствуя себя виноватым, что не звоню немедленно, я полез в сейф. Лежащие там бумаги меня не интересовали. Их скорее могли хватиться, и к тому же они слишком неудобны. Записывающие кристаллы с аккуратными этикетками представляли куда больший интерес. Понимая, что времени у меня не больше минуты, я быстро просмотрел этикетки. Кристаллов было около пятидесяти штук: к каждому оригиналу прилагалось по две резервные копии. Среди них были докладные записки, научно-исследовательские отчеты, сводки деловой активности, пресс-релизы и прочая юридическая мешанина.

С одной стороны, хотелось взять как можно больше, но перебарщивать тоже было опасно. В качестве разумного компромисса я остановился на копиях докладных записок и научно-исследовательских отчетов. Из коробки на столе я вынул два чистых кристалла и, переклеив этикетки, сунул их в сейф.

На открытой странице блокнота я увидел несколько фраз и запомнил самые короткие: они могли служить паролем доступа к кристаллам.

Сунув трофеи в карман, я подошел к телефону и нажал букву «М».

Ремонтники с энтузиазмом откликнулись на мое сообщение. Я вышел из кабинета и засунул кристаллы в носки. Конечно, при обстоятельном обыске это не помогло бы, но от всяких случайностей вполне оберегало.

Покончив с этой процедурой, я поспешил в туалет. Если Кевину придет в голову, что я звоню слишком долго, он непременно вспомнит об открытом сейфе, и тогда пиши пропало. Но, войдя в туалет, я убедился, что ему не до того.

Он стоял над раковиной с видом мальчика из легенды, глубоко засунув палец в дырку. На его бледно-голубой рубашке расплывалось большое темное пятно — очевидно, он поскользнулся. Я едва удержался от улыбки.

— Слава Богу, наконец-то они ответили, — сказал я. — Скоро будут.

— Черт бы их побрал! — воскликнул Кевин. Что значит скоро? Я не собираюсь торчать здесь весь день!

— По-моему, я слышал слово «сейчас». Они очень всполошились.

— Вот это уже лучше.

— Судя по здешней роскоши, ваша компания может смириться с небольшой потерей воды, — заметил я, пытаясь отвлечь его от мыслей о сейфе.

— Может, и так, но за утечку придется платить пеню, а она выплачивается из нашего кармана. Черт бы побрал все это! Да где же они наконец!

В этот момент в дверь вежливо постучали и вошла симпатичная девушка в бледно-зеленом рабочем комбинезоне. Достав из-за пояса отвертку, она ловко вскрыла маленькую аварийную панель на задней стенке раковины, неторопливо нажала там что-то и сказала Кевину:

— Порядок. Можете вынимать палец.

— Не слишком-то вы спешили, — буркнул тот, направляясь к двери.

— Я спешила как могла! — крикнула девушка, но Кевин уже ушел. — Что это с ним? — спросила она меня.

— Должно быть, он никогда не видел женщины в мужском туалете, ответил я. — Но я-то знаю, что вы явились буквально через секунду.

Она благодарно улыбнулась мне, и я вышел.

Кевин уже сидел на рабочем месте. Он кипел от негодования, но, кажется, не уделял сейфу какого-то особого внимания. Я тоже уселся в свое кресло, чувствуя, как облегченно начинают провисать нервы. Впрочем, на сей раз риск был сравнительно невелик — не то что во времена моей молодости. Один раз я чудом избежал ареста за то, что выдавал себя за полицейского.

Немного успокоившись, я поздравил себя с удачей и не торопясь облизал пальцы. Спустя несколько мгновений защитная пленка, которую я предварительно нанес туда, уже благополучно разрушалась в моем желудке.

Воздух в здании был таким влажным, что, когда Джанет и Сантел вышли из кабинета, на рубашке Кевина все еще маячило большое темное пятно.

— Если будет что-нибудь срочное — я на треке, сказал Сантел Кевину. Оттуда мы спустимся прямо в холл, и я позвоню насчет мистера Леттерера.

Я никак не рассчитывал остаться здесь, но тут, к счастью, вмешалась Джанет.

— Мне кажется, Биллу тоже стоит пойти с нами. Он очень интересуется этой новой моделью и может стать вашим будущим клиентом. Кроме того, он может понадобиться мне, чтобы принести из машины коекакую аппаратуру.

Никакой аппаратуры там и в помине не было, но я понял, что она решила выложить все козыри сразу.

Сантел прекрасно владел собой, но было ясно, что он крайне недоволен. По-прежнему ровным голосом он сказал:

— Как вам будет угодно. — И направился к лифту.

За его спиной Джанет подарила мне удивленную улыбку и указала глазами на Кевина. Интересно, неужели она вообще никогда ничего не упускает?

— Он любит поплескаться водой, — чуть слышно сказал я.

Она вновь удивленно улыбнулась и по выражению ее лица я понял, что мне еще предстоит небольшой допрос.

Прибыл лифт, и я вошел в него вслед за Джанет и Сантелом. Угрюмый Кевин с головой ушел в работу, и я от всей души понадеялся на то, что за мной не следили скрытые камеры.

* * *

Пол провел нас с Джанет к испытательному треку, туда, где стоял сверкающий ярко-зеленый «Лендэйр». Сантел был так добр, что разрешил и мне залезть внутрь.

Это была шикарная машина. Она даже позволяла вам управлять собой в соответствии с вашей фантазией. Две пластины по обеим сторонам пульта управления и еще одна над головой были покрыты гибкими сенсорными экранами. При помощи бортового компьютера вы могли по своему усмотрению связать любую функцию управления с любой знаковой системой, придуманной вами, и вызывать эти функции как вам заблагорассудится — от простого прикосновения до рисования стрелок на экранах.

Определяемый непосредственно пользователем набор управляющих команд является, вероятно, самым изощренным и надежным средством от угона. Кто будет красть машину, если не известно, как ею управлять? Не говоря уже о том, что всегда существует опасность случайно включить передние дюзы на полную мощность. Можно, конечно, переключиться на стандартное управление, но надо знать, как это делается.

В общем, конструкция была любопытной, но такие механические игрушки обычно нравятся всяким юнцам, а к тому возрасту, когда человек получает возможность позволить себе такую покупку, он уже взрослеет настолько, что не желает тратить деньги на подобные вещи.

Сантел прокатил нас по треку. Даже с тремя пассажирами на борту причем мне пришлось скрючиться в тесном багажнике между сиденьями ускорение было таким стремительным, что тело водителя на несколько сантиметров вдавливалось в амортизационные подушки. Все это, конечно, производило впечатление, особенно когда Сантел включил вентиляторы воздушной подушки и задние дюзы. Но это была не та машина, которую мне хотелось бы увидеть.

Мне нужна была одна из каких-нибудь недорогих моделей, а этот монстр стоил таких денег, что на нем они наверняка не экономили. Все упрощения должны были производиться в конструкциях дешевых машин, вроде той, на которой сейчас ездил я.

Наконец Сантел спросил у Джанет, не хочет ли она посмотреть еще что-нибудь. Джанет немного помедлила, давая мне шанс вставить свое пожелание но я промолчал, и она сказала:

— По-моему, на сегодня уже достаточно. Мне и так предстоит еще уйма возни с теми кристаллами, что вы мне дали.

Сантел улыбнулся и подвез нас к нашей машине «Лендэйр» легко, как пушинка, опустился на землю. Джанет, как полагается, рассыпалась в изъявлениях благодарности, а я пошел заводить мотор. В этот момент Сантел вдруг сделал рукой неопределенный жест, словно хотел задать Джанет какойто вопрос, но забыл, какой именно. Вспомнил он почему-то лишь тогда, когда я уже был почти за пределом слышимости.

Я напряг слух. Сантел говорил очень тихо, но слова «в любое время» и «еще увидимся» все-таки достигли моих ушей.

Того, что ответила Джанет, я вообще не расслышал. Она пошла к машине, и я увидел, как улыбнулся за ее спиной Сантел.

— Лиса, — пробормотал я.

— Что вы сказали? — с каждым шагом улыбка Джанет становилась все шире.

— Я говорю — «чудеса», — ответил я. — Поездка была чрезвычайно увлекательной.

Улыбка не покинула лица Джанет, напротив расцвела еще больше.

— Да, действительно, — хихикнула Джанет. Неплохо иногда немного развеяться.

Мы тронулись в обратный путь, и минут через пять Джанет неожиданно спросила:

— А какие книги вы написали? Я что-то не припоминаю, чтобы мне встречалась фамилия «Леттерер».

— Это будет моя первая, — объяснил я. — И, судя по затраченным усилиям, боюсь, что и последняя.

Кристаллы в носках омерзительно кололись. Я обогнал еле ползущий грузовик и мельком взглянул на Джанет. Она сидела, прикрыв глаза, и на губах ее по-прежнему играла легкая улыбка. Когда мы уже подъезжали к студии, она вновь повернулась ко мне.

— Брэд на самом деле ваш сын, не правда ли?

Под взглядом этих бирюзовых глаз лгать было практически невозможно.

— Да, — признался я и хотел добавить, что давно разведен, но не успел.

— Я так и думала. Слишком уж вы похожи.

Я вспомнил о своей короткой стрижке и пухлых щеках, и в очередной раз отдал должное ее проницательности. Когда мы подъехали к студии, Джанет вышла из машины, а я отправился на стоянку. На душе у меня было неспокойно. Интересно, действительно ли она поверила, что я писатель?

Пообедал я в одиночестве и никуда не торопясь. А ведь у себя в конторе я боялся даже на минутку выйти из кабинета — а вдруг что-нибудь случится?

После обеда я вспомнил об одной вещи и зашел к Джанет.

— Я насчет тех кристаллов, которые вам дал Сантел, — сказал я, убедившись, что, кроме нас в кабинете никого нет. — Вы не возражаете если я просмотрю их после вас?

— Конечно. Собственно говоря, можете взять их через пару минут — я только сниму копии.

Вскоре к тем кристаллам, которые я слямзил у Кевина, добавилось еще три. Естественно, я предусмотрительно скопировал свою добычу.

Джанет, казалось, пребывала в самом радужном настроении. Впрочем, она и так была гораздо приветливее подавляющего большинства моих знакомых.

— Я собираюсь в отдел новостей, — неожиданно сказала она. — Не хотите составить мне компанию?

— Разумеется, — не задумываясь, откликнулся я и только на лестнице, слегка освободившись от ее чар, вспомнил о Ларри Тэлоне. Впрочем, если даже собственный сын меня не узнал, то что говорить о Ларри, с которым мы не виделись столько лет? Во всяком случае, я надеялся, что этого не случится.

Через знакомые уже комнаты Джанет провела меня в студию и, опустив кристалл с записью в корзинку с надписью «Входящие», молча указала на табло, которое гласило «Соблюдайте тишину!» Эта студия была оснащена куда лучше, чем та, где я когда-то работал, но все оборудование было мне хорошо знакомо. Джанет начала тыкать пальцем в каждый агрегат, шепотом объясняя мне его назначение, а я мужественно делал вид, что слышу обо всем этом в первый раз и восхищался до глубины души.

Индикатор уровня важности новостей стоял на четверке, но, как только какой-то незнакомый мне репортер закончил свою историю, она сменилась единицей. Табло с угрожающей надписью погасло, и в студии установилась обычная рабочая атмосфера. Повсюду стояли пустые столы, и я, непонятно почему, подумал: «Интересно, за какой из них садится Джанет, когда наступает ее очередь?»

— Представь меня своему приятелю, Джин, услышал я за спиной знакомый голос.

— Привет, Ларри, — улыбнулась Джанет. — Познакомьтесь, Билл Леттерер Ларри Тэлон. Ларри командует студией, а Билл — наш новый водитель.

— Добро пожаловать, — сказал Ларри, энергично пожимая мне руку.

Он почти не изменился и по-прежнему выглядел так, словно сегодня не успел побриться. Я хорошо помнил, как мы всегда потешались над ним по этому поводу. Его живые темные глаза быстро пробежались по мне и остановились, встретившись с моими.

— Спасибо, — промямлил я, чувствуя себя не в своей тарелке, — здорово тут у вас.

Ларри сунул руки в карманы и обвел студию оценивающим взглядом.

— Да, неплохо, — с явной гордостью ответил он и внезапно снова взглянул на меня. — Мы с вами не знакомы, а?

— Не думаю, мистер Тэлон. Я здесь всего неделю. Скажите, а если у вас здесь полно аппаратуры, то зачем нужна вторая комната?

— Вторая комната?

— Ну там, в предбаннике. На ней написано «Связь» или что-то в этом роде.

— Ах, эта… Она используется в основном для передачи стандартных сообщений, — ответил Тэлон, с явной неохотой переключаясь на другую тему. Например, при проверке национальных систем контроля погоды. Тогда мы берем соответствующий кристалл, заряжаем его туда, и станция автоматически передает все, что нужно. А здесь мы можем манипулировать с уровнем важности информации.

— И какой самый большой бывает уровень?

— Слава Богу, больше восьми я еще не видел,

— И все передачи такой большой телестанции можно вести из одной этой крошечной комнаты? максимально недоверчиво спросил я. Пусть думает, что я дурак — может, это отвлечет его от всяких опасных раздумий.

— Совершенно верно. Но если не происходит чего-нибудь сверхъестественного, много народу и не требуется, — снисходительно ответил Ларри.

Я понимал, что надо как можно скорее убираться отсюда. Несмотря на все мои усилия, озадаченное выражение по-прежнему не сходило с его лица, и если он пошевелит мозгами, то наверняка вспомнит, кого я ему напоминаю. И, конечно же, обратит внимание на созвучие фамилий Леттерер и Кеттеринг. Теперь я проклинал себя, что не воспользовался псевдонимом, ничем не напоминающим мое настоящее имя.

На мгновение у меня мелькнула мысль, не попробовать ли сделать Ларри своим союзником. В старые добрые времена он отличался надежностью и высокими моральными принципами, но кто знает, каким искушениям подвергла его жизнь за минувшие годы?

Ларри тем временем демонстрировал свое хозяйство — суфлерское оборудование, монтажную аппаратуру, комплекс для прямой ретрансляции живых репортажей, всякие усилители и микшера — и, наконец, показал, где во время передачи находится обслуживающий персонал.

Я внимательно слушал, не переставая при этом ломать голову над подходящим предлогом смыться отсюда, но тут его неожиданно позвали к телефону.

— Мне кажется, я уже достаточно насмотрелся, — сказал я Джанет. — И потом, эта экскурсия отвлекает вас от работы.

— У меня еще есть немного времени.

— По-моему, вы говорите это только из вежливости. Пойдемте, прошу вас. Я уже не в состоянии воспринимать новые сведения.

Джанет немного поупиралась, но, к счастью, мы ушли до того, как Ларри закончил беседовать по телефону. Мы помахали ему на прощание через маленькое окошечко.

В коридоре мы с Джанет расстались, но я видел, что она удивлена тем, что я отказался от продолжения осмотра.

Остаток дня я изнывал от нетерпения и, вернувшись домой, первым делом занялся кристаллами.

Бегло проглядев свою добычу, я обнаружил, что некоторые документы можно читать свободно, но большинство из них все-таки закодированы.

Я откинулся на спинку кресла и задумался. С другой стороны, все не так уж плохо, как кажется. Журналисту частенько приходится сталкиваться с подобными ситуациями, и в моем компе до сих пор хранилась программа, которая в принципе была способна, хотя и медленно, но все же извлечь из кристаллов нужную информацию, особенно если фразы из блокнота Кевина действительно являлись ключевыми. Однако если в «Дублинской» использовали кодовую книгу, то без нее расшифровать текст было практически невозможно. Впрочем, я надеялся, что они исповедуют правило «лучшее враг хорошего». Кроме того, интересующая меня информация занимала меньше пятипроцентов емкости кристалла, а значит, время поиска сокращается в двадцать раз.

Я переписал программу-дешифратор с наручного компа на настольный компьютер и перенес туда же все закодированные файлы. Потом я запустил программу в теневом режиме и снабдил ее паролем, чтобы никто, кроме меня, не смог ознакомиться с результатами. Если программа расшифрует первый файл, она запишет его и перейдет к следующему То же самое она сделает, если файл не удастся расшифровать за двое суток.

Покончив с этим, я изучил кристаллы, которые дала мне Джанет. Там были сплошная реклама и профессионально сделанные видеоролики. Интересно, удастся ли мне когда-нибудь сравнить эту ахинею с реальным положением дел?

Остаток недели прошел на редкость спокойно, и я поддался обманчивому чувству безопасности. С Джанет мы почти не разговаривали: вокруг нее постоянно крутились ее коллеги.

В пятницу вечером, возвращаясь домой, я чувствовал себя непривычно уставшим и был немного подавлен. Поездка на «Дублинскую» напомнила мне о моем одиночестве, которого я уже почти не замечал, и теперь мне не очень-то хотелось входить в свой дом, где, к сожалению, меня никто не ждет.

Впрочем, как оказалось, в этом были свои преимущества.

Я запер машину и подошел к ступенькам. Что-то в окружающей обстановке было не так, и, еще не понимая, в чем дело, я машинально остановился. Приглядевшись, я увидел, что входная дверь слегка приоткрыта.

Я на мгновение заколебался — входить или нет. С другой стороны, если бы меня там ждали, то наверняка закрыли бы дверь — во всяком случае, мне так казалось.

С бешено колотящимся сердцем я, затаив дыхание, спустился по ступенькам и резко толкнул дверь.