Мэт резко обернулся, готовый расправиться с прыгнувшим сзади бандюгой, но это оказалась Эбби Терса. Она держала на изготовку свой складной зонтик, приготовившись использовать его как холодное оружие. Её светлые локоны, взметнувшиеся от прыжка, пышно развевались вокруг лица.

Мэт развернулся навстречу двум головорезам и быстро пошёл в атаку на первого. Тот опешил, но всё же не сразу ударил ножом, а сделал вначале обманный выпад. Мэт вовремя разгадал и не попался на его финт. Он решил нагнать на него побольше страху — скорчил свирепую рожу, грозно скрипнул зубами и решительно сунул руку во внутренний карман куртки. Психологическая атака полностью удалась — в ужасе недоумок развернулся и сиганул на крышу стоявшего вдалеке грузовика.

Мэт перевёл дух, взглянул на Эбби — кажется, всё в порядке, легко отделались. Эбби вдруг потеряла равновесие, попятилась назад, пытаясь устоять на ногах, на краю оступилась и чуть не упала с крыши, но Мэт вовремя схватил её. Эбби крепко обхватила Мэта, прижалась к нему всем телом, дрожа от страха.

От её волос пахнуло свежестью. Мэт нежно поправил упавший ей на лицо локон.

— Ой, извините, — опомнилась Эбби, выпуская Мэта из объятий.

— Превосходно! — просиял Мэт.

На тротуаре собралась небольшая толпа любопытных. Мэт сообщил по рации о происшедшем в полицию.

Они плавно спрыгнули вниз.

Стюарт Лунд пришёл в сознание на больничной койке и, когда почувствовал, что у него нет правой кисти, долго разглядывал культю.

Не опуская обрубленную руку, Стюарт осмотрелся — очень длинная комната была полна врачей и санитарок, суетившихся вокруг множества лежавших на кроватях пациентов.

Стюарт припомнил поездку в метро. В сутолоке он просунул руку между тесно прижатых друг к другу тел к ягодицам хорошенькой девушки… Как же болит запястье!

Потом, помнится, он пришёл в сознание, лёжа на платформе. Первое, что попалось тогда на глаза, был плакат с огромной надписью: «Покайся!» Именно этот плакат почему-то привлёк к себе внимание среди множества рекламных красочных объявлений.

Стюарт никогда не был особенно религиозен. Более того, он всячески упирался, когда тётя водила его в детстве в Церковь Современной Христианской Епитимьи.

Но Господу, видно, было угодно вразумить грешника сильнодействующим средством — отрезал неразумному кисть, как бы говоря этим: «Не греши!», и на этом остановил свой гнев праведный, оставил грешного Стюарта в живых, дал ему последнюю возможность раскаяться и стать на путь истинный. Стюарт раньше почти ничего не знал о Боге, но слышал о нём высказывание Альберта Эйнштейна: «Бог не играет в кости». Говоря другими словами, в этом мире случайностей нет, а значит, нет никаких сомнений в том, что отрезанная кисть и врезавшийся в память плакат не случайное совпадение.

У Пирса-17 Руди Санчез с удовлетворением осмотрел насосную установку. Один конец шланга был опущен в огромное корыто с водой, приделанное плотно к стене купола, а другой присоединён к насосу, питающемуся электроэнергией от генератора. После насоса вода под давлением поступала в пожарный гидрант. Шланг пульсировал в такт толчкам насоса. Солнце за шесть часов, с тех пор как оно появилось над искусственным небосводом, переместилось на сто восемьдесят градусов. Искусственное солнце в отличие от настоящего не давало тепла, а только свет, как люминесцентная лампа. Температура в тени и на солнце была одинаковой — двадцать пять градусов по Цельсию — и определялась температурой воздуха, подаваемого под купол по гигантским прозрачным трубам, свисавшим с «неба».

— Пока всё хорошо, — обратился Руди к Виктору Крункале, главному водопроводчику, великану с такими непомерно огромными ручищами, что трудно было понять, как он умудряется застёгивать себе пуговицы толстенными пальцами. — Может твоя бригада соорудить такие же установки в десяти других местах, где нам подвесили эти «корыта»? Кроме того, надо установить постоянное наблюдение за чистотой воды. Анализы показали, что сейчас вода чистая, но мало ли что может произойти, мы должны быть ко всему готовы.

— На это потребуется три смены, — сказал Виктор. — Сегодня многие не вышли на работу.

— Ладно. Пожароопасность сейчас уменьшилась, поскольку подача природного газа прекращена, но пожары не исключены. Если где-то начнётся большой пожар, для тушения понадобится очень много воды. — Руди повернулся к помощнику Николасу, который нетерпеливо дожидался уже несколько минут. — Ну, поехали, покажешь мне эту штуку.

Они сели в машину с подъёмником, и шофёр повёз их на юго-запад мимо разрезанных пирсов. Вдруг Руди заметил на куполе у его основания тёмное пятно и приказал водителю остановиться. Подошёл к прозрачной стене, стал на колени. С этого места раньше был виден Сквибб-Парк.

Теперь за стеной расстилалась гладкая равнина, усеянная другими прозрачными колпаками. Внутри ближайшего колпака можно было разглядеть странный город, состоящий из множества высоких разноцветных башен, издали похожих на копья. Никакого движения с такого расстояния не было видно. Поверхность равнины была матово-серой, совершенно гладкой. Непонятно, твёрдая она или мягкая. У купола поверхность равнины примыкала к Манхэттену приблизительно на уровне берега, так что вся подземная часть Манхэттена находилась под поверхностью равнины в недрах этой неизвестной серой планеты.

Стена купола между Манхэттеном и серой равниной всюду была прозрачной за исключением одного тёмного пятна, начинавшегося над бетонной набережной и спускавшегося вниз под землю. Нижняя часть пятна была чёрной, а выше чёрная часть постепенно переходила в прозрачный материал. Чёрное пятно явно было сделано из другого материала, чем прозрачная стена, а между ними был пограничный слой; более тёмная часть постепенно переходила в более светлую.

Руди пощупал стену купола. Вверху, выше переходного слоя, поверхность была гладкой, как стекло, а ниже — немного шероховатой, напоминала сварочное железо.

Руди достал из кармана нож, попробовал лезвием чёрную поверхность. Как он ни старался, на поверхности пятна не оставалось ни малейшей царапины.

— Что об этом думаешь? — спросил Руди у Николаса.

Николас методично ощупал вначале прозрачную часть стены, потом чёрную. Сосредоточенно вынул из кармана чистый носовой платок и тщательно протёр пальцы. Они оставались чистыми.

— У меня есть два предположения, — сказал наконец Николас. — Может быть, в этом месте пузырь чем-то повреждён. Это первое предположение. Может быть, этим чёрным материалом Манхэттен окружён всюду, но только под землёй, а в этом месте материал почему-то выступил ближе к поверхности. Это второе моё предположение.

Через несколько минут они подъехали к месту, где на стене купола блестел большой серебристый круг, а от него вверх тянулась непрозрачная труба меньшего диаметра.

В кабине подъёмника Руди и Николас поднялись к серебристому пятну. Оказалось, что внутри большой серебристой окружности располагаются ещё четыре круга — два средних по величине вверху, расположенных центрами на одной горизонтали, и два маленьких кружка прямо под ними; все круги состояли из серебристого материала, похожего на металл, но внешняя окружность выглядела чуть темнее внутренних, кругов. Вокруг каждого из нижних кружков находились маленькие кнопки, похожие на циферблат механических часов. На правых «часах» одна из кнопочек светилась приблизительно там, где на циферблате стоит цифра 2, а на левых «часах» одна из кнопок быстро мигала близ цифры 3. Всё это напоминало обычный пульт управления. Управления чем?

— Здесь, вероятно, есть электрическое напряжение, — предположил Николас. Он достал из необъятного кармана рабочего комбинезона мультиметр и передал прибор начальнику.

— Будем первооткрывателями?

— Сделаем шаг в неизведанное вместе.

Николас взял красный провод мультиметра, Руди взял чёрный провод, переключил прибор на «вольты», и «первооткрыватели» прикоснулись каждый своей однополюсной вилкой к серебристым кругам над «часами».

— Чувствуешь?! — удивлённо воскликнул Руди, открыв, что металлический наконечник его однополюсной вилки притягивается к серебристому кругу. Руди потянул за провод, оторвал наконечник от серебристой поверхности на несколько сантиметров и отпустил его. Наконечник притянулся и шлёпнулся снова на круг.

— Похоже на магнит, — прокомментировал Николас. — Но наконечники сделаны не из ферромагнитного металла, они не должны притягиваться к магниту.

Оба отпустили провода, оставив их свободно свисать с серебристых кругов из странного притягивающего материала.

— Сорок два вольта, одиннадцать герц, — прочитал Руди вслух показания на экранчике мультиметра. Прибор также показывал, что напряжение на серебристых кругах чисто синусоидальное, без всяких гармоник или каких-нибудь других примесей. Николас взял длинный пластмассовый стержень и ткнул им в кнопочку, соседнюю с той, что светилась. Светившаяся кнопка погасла, а та, в которую ткнул Николас, засветилась немного ярче предыдущей.

— Хорошо! — вскричал Руди. Мультиметр показывал чуть больше пятидесяти вольт. — Давай дальше.

Николас ткнул в следующую кнопку, прибор показал около шестидесяти вольт. Так «первооткрыватели», перебирая кнопки, дошли до 104 вольт, потом до 125; на 150 вольтах Руди на всякий случай положил мультиметр на край кабины подъёмника и убрал руки подальше от проводов, чтоб не дёрнуло током. Решили больше не поднимать напряжение.

Потыкав длинным диэлектрическим стержнем поочерёдно в кнопочки на циферблате левых «часов», Руди понял, что «пнутая» мигала чаще потухшей. Прибор показал частоту 13,2 герца. Так он догнал частоту до 440 герц.

— Похоже, дела у нас идут совсем неплохо, — резюмировал довольный Руди. — Надо подвести напряжение отсюда к подстанции. Правда, возникнут некоторые сложности при переходе от трёхфазной системы к двухфазной, но это мелочи. — Руди потянул к себе провода мультиметра, чтобы отлепить их от серебристых кругов, но наконечники не отлипали. — Чёрт возьми! — Руди присмотрелся ближе и оторопел: наконечники как бы вросли в серебристый металл, скрылись в нём наполовину. — Проклятье! Что за чертовщина! — Ошеломлённый Руди тянул за провода, а наконечники выползали из серебристого металла, наконец вышли совсем и оторвались от притягивающей поверхности. Те места, откуда выползли наконечники, моментально затянулись, серебристая поверхность кругов стала такой же гладкой, как прежде. — Что за чудеса!

Руди нажал кнопку спуска, кабина подъёмника опустилась на землю среди толпы зевак, уже успевших собраться, чтобы понаблюдать за работой «технарей».

В кабинете Руди застал Мэта и женщину, которая смотрела в окно, а Мэт — на экран маленького компьютера размером с книгу, питавшегося от батареек.

— Давайте знакомиться! — обратился Руди к приятельнице Мэта.

— Эбби Терса.

Они пожали друг другу руки, Руди представился.

Руди отстегнул пояс безопасности, положил его на край стола, вытер со лба пот.

— Замучился подниматься сюда пешком. Хорошо ещё, что гравитация слабая. Вот мы и начали налаживать нашу новую жизнь в этих мракобесных условиях, — сказал он Мэту. — Пока замечательно. Несколько бригад работают над организацией водоснабжения и электроснабжения. Часам к шести или восьми в кранах появится вода в центре города, а позже и в других местах. Я отдал приказ прекратить работы по запуску аварийной электростанции, потому что инопланетяне дали нам электричество. По моим расчётам электричество в наших домах появится через день или два. Нам осталось решить, в каком месте вырезать кабель, чтобы использовать его для передачи электроэнергии от стены купола к подстанции. Это главная проблема.

— У нас есть и другие проблемы, — возразил Мэт. — Ты знаешь хоть один способ, как добывать пищу из воды и электричества? В городе за съестными продуктами выстроились громадные очереди. Холодильники из-за отсутствия электричества, несомненно, отключились повсюду, а то, что в них было, уже, наверное, испортилось.

— Я взял Эбби к нам переводчицей, — пояснил Мэт, — то есть, как это называется, э… лингвисткой.

— Интересно, — вклинилась в разговор Эбби, — что теперь люди используют вместо денег?

— Ну, я думаю, — начал размышлять вслух Мэт, — тут можно придумать много всяких заменителей. Например, наркотики, секс, сигареты. А некоторые, возможно, согласны брать за продукты и обычные деньги. Сам я не из числа таких оптимистов, которые верят, что мы когда-нибудь вернёмся туда, где наши привычные деньги имеют свою привычную ценность. Но кто знает? Всякое может произойти.

— Но если нам дали воду и электричество, почему бы им не дать нам и пищу? — резонно заметила Эбби.

Мэт и Руди переглянулись — как это такая простая мысль не приходила им в голову?

— Возможно, ты права, — сказал Мэт. — Хотелось бы, чтобы ты оказалась права. Ведь если люди озвереют от голода, в городе начнётся паника пуще прежней.

— Это верно, — согласился Руди. — Я тоже хочу есть.

— Так. — Мэт посмотрел на часы. — Что если нам сходить в ресторан «Окна мира»? Сто этажей вряд ли кто-нибудь, кроме нас, решится пройти, так что очереди там не должно быть.

— Неплохо, — сказал Руди. — Как ты на это смотришь, Эбби? Ты хочешь есть?

— Нет. Спускайтесь без меня.

— А у тебя здесь ничего не найдётся? — ехидно спросил Мэт хозяина кабинета.

Он не спеша подошёл к объёмистому двухдверному шкафу-холодильнику и распахнул его:

— Итак, что вы предпочитаете? Каши на завтрак, чипсы и прочие хрустящие штучки, рулеты и пирожные, бананы или апельсины?

Эбби подошла к раскрытому шкафу и оторопела. Все полки ломились от разнообразной еды. Были тут какие угодно сорта чая, печенья, конфет, множество готовых блюд, которые достаточно лишь разогреть в микроволновой печи.

— Вы знали, что… что это случится? — вымолвила Эбби.

— Нет, — покачал головой Руди, — просто я очень много времени провожу на работе, потому и держу эти запасы. Мне и на службе хочется иметь немного комфорта.

— Он трудоголик, — пояснил Мэт.

— А ты разве нет?

— Вы давно дружите? — Эбби внезапно почувствовала зверский голод и взяла два апельсина.

Мэт на мгновение задумался, вспоминая:

— Лет пятнадцать, кажется.

— Приблизительно так, — подтвердил Руди, вгрызаясь в банан. — Кстати, чем вы тут занимались, пока меня не было?

— Мы составляем список нужного нам оборудования, — показал Мэт на экран компьютера. — Большинство из этих вещей заработает только тогда, когда в сети появится напряжение. Ты можешь выпросить у мэра для нас этаж в здании Всемирного торгового центра, один из самых верхних?

— Целый этаж?

— Ну хотя бы бо́льшую часть этажа. Я понимаю, что для многих людей, чьи дома остались за пределами Манхэттена, понадобится много помещений, чтобы дать им крышу над головой. Но в наших условиях, насколько я понимаю, всемирная торговля вряд ли сможет успешно процветать. Не так ли?

— Так, но для чего тебе столько места?

Мэт показал на прозрачные купола за окном:

— Я жажду подсматривать за их личной жизнью.

Рация, лежавшая на столе Дорины Андервуд, щёлкнула, затем послышался голос Барнаби Джольета.

— Мэр? — Сигнал рации Джольета был слабым, но голос его, к счастью, был слышен довольно чётко благодаря отсутствию в городе электричества и связанных с ним помех.

Дорина схватила рацию и нажала кнопку «передача»:

— Слушаю! — Одновременно Дорина выключила мини-компьютер, работавший на батарейках, на котором она составляла список предстоявших дел. В окно она увидела, что за двенадцать часов, прошедших с момента появления искусственного солнца, оно повернулось по часовой стрелке на триста шестьдесят градусов.

— Отряд с мегафонами вторично дошёл до северной части города, — докладывал Барнаби. — По пути они задержались на Сорок седьмой улице, разбирались с грабителями, но теперь всё, кажется, в порядке. Есть у вас новости или указания?

— Да. — Дорина помнила всё, заглядывать в компьютер ей не было необходимости, — В центре города восстановлено водоснабжение, в том числе в медицинском центре Беллеву. Можно объявить по городу, что люди, страдающие от обезвоживания организма, могут обратиться в этот центр, но те, которые могут ещё потерпеть, пусть остаются в своих квартирах, потому что сегодня к полуночи водоснабжение будет восстановлено практически везде. Далее. Электроснабжение будет восстановлено вначале в центральной части города, вероятно, этой ночью. В остальных районах электричество появится в течение двух дней. Объявите, что инженеров-электриков и электромонтёров, желающих помочь в восстановлении электроснабжения, ждут на Таймс-сквер в полночь и в шесть часов утра. Вот и всё пока.

— Вас понял. Спасибо.

Не отрываясь от окна, Дорина положила рацию на стол. С момента катастрофы прошло двенадцать часов, а город благодаря её руководству жив, и это — достижение. Конечно, неясно, что дальше. Неизвестно, сколько людей погибло в Манхэттене в трагические минуты его вырезания из Земли, сколько людей потеряло рассудок и выбросилось из окон или тихо сходят сейчас с ума.

Искусственное солнце зашло, вернее, не зашло, а просто сильно уменьшило яркость, оставшись на том же месте, и превратилось в луну — оно теперь светило, как луна в ночном небе.

На искусственной луне не было видно ни пятен, ни кратеров, это был совершенно гладкий диск, похожий на светящийся иллюминатор на корабле, когда на него смотришь ночью с большого расстояния.

От впервые увиденной новой луны Дорине стало не по себе, она заперла дверь кабинета, села за стол, положила голову на фотографию мужа. В просторной пустынной комнате при тусклом свете она горько заплакала.

Внезапно проснувшись, Эбби Терса не могла понять, где она. Вокруг было темно и тихо. Постепенно разглядела в сумраке неясные очертания стола, книжного шкафа и каких-то шкафчиков. Вспомнила, что она легла спать в свободной комнате неподалёку от кабинета Руди Санчеза. Лёжа на узкой и неудобной раскладушке, вспомнила, что произошло вчера. Эбби почувствовала себя одинокой и беспомощной.

Она резко вскочила и босиком подбежала к окну. Та же деловая часть города была едва освещена неяркой лампой, нависшей над прозрачным куполом, изолирующим похищенный город. Заметила внизу какое-то движение.

По Чамберс-стрит в ночной тишине шла небольшая группа людей. Вот они подошли к легковушке, стоявшей посреди улицы, окружили её со всех сторон, подняли и понесли в сторону тротуара. Эбби наблюдала эту сцену в недоумении — зачем эти люди крадут автомобиль? Кому он теперь нужен?

Люди поставили легковушку у обочины в один ряд с другими машинами, вернулись на середину улицы за следующей машиной и проделали с ней ту же странную операцию. До Эбби дошло, что они не крадут машины, а расчищают дорогу. Вдруг в комнате раздалось низкое вибрирующее жужжание, флуоресцентная лампа на потолке вспыхнула и тут же погасла. Одновременно отключился кондиционер. Эбби поняла, что именно это и разбудило её — в электросети то появляется, то исчезает напряжение. В здании снова установилась неестественная для большого города тишина.

Эбби снова прильнула к окну. Вскоре низкое дрожащее гудение возобновилось, лампы зажглись, но уже не гасли. Вспыхнули огни и в некоторых районах Манхэттена — в Сити-Холл, на улицах Чамберс-стрит и Лафайет, в Парк-Роу. На другой стороне острова высоченные башни-близнецы Всемирного торгового центра остались тёмными.

Эбби взглянула на часы — почти пять утра. Она вышла в коридор и направилась к кабинету Руди, но по пути остановилась у открытой двери кабинета Мэта. Он смотрел в окно, хотя из-за включившегося в комнате света за окном ничего не было видно. По-видимому, он был поглощён своими мыслями и сначала не обратил внимания на постучавшую в дверь Эбби.

Эбби хотелось разобраться в себе, понять, чем Мэт её притягивает. Она чувствовала, что в Мэте удивительным образом сочетаются мужественность и нечто детское, сила и ранимость души.

Эбби постучала громче. Он обернулся;

— А, это ты?

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Тебя что-то мучает?

— Нет, — ответил он, — у меня всё нормально. Честно.

— Сдаётся мне, что той трубы раньше не было. — Руди, прищурившись, рассматривал в окно стену купола, вернее, то место на прозрачной стене, где присосался очередной гигантский шланг, спустившийся с небес. — Я отправлюсь туда посмотреть. Посторожишь мой кабинет до моего прихода? — И Руди надел свой широкий ремень с карманами для инструментов.

— Конечно. — Эбби оторвала взгляд от фотографии, на которой была изображена надпись, сделанная инопланетянами на вершине купола. — Если заработают телефоны или если к нам придут лингвисты, то нам понадобится помощь. Ты не забыл?

— Помню. Примерно через час вернётся Мэт.

— У него что-то стряслось?

— У Мэта? Ничего, если не считать того, что стряслось со всеми нами. — Руди уже застёгивал на поясе ремень с инструментами. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — солгала Эбби.

Руди направился к двери.

— У него осталась семья на Земле? — спросила вдогонку Эбби.

— Жена, — бросил Руди, не думая ни о чём, кроме нового шланга, и вышел.

Это был действительно вновь появившийся шланг. Его конец был воткнут в купол около Ист-Ривер-Парка чуть южнее обрезка, оставшегося от Вильямсбургского моста.

Руди вырулил на траву поближе к тому месту, над которым присосался шланг. У конца шланга в стену купола вделана такая же по форме посудина, куда и в других подобных местах из шлангов наливалась вода, но это корыто было коричневым. Подъехала машина с подъёмником, из кабины с водительского места вышел Николас. Они зашли в кабинку, Николас нажал кнопку подъёма.

— Ты совсем не спал ночью? — укоризненно спросил Руди, заметив покрасневшие глаза Николаса. Сам Руди проспал четыре часа, и всем своим подчинённым вчера велел хоть немного выспаться.

Солнце включилось на том же месте, где выключилось вчера, таким образом, стал понятен режим освещения Манхэттена — за двенадцать часов солнце делает полный круг и превращается в луну, которая тоже поворачивается за двенадцать часов на триста шестьдесят градусов.

— Я не мог уснуть, потому что наши главнейшие задачи не решены, — сказал Николас.

— Но наши трудности будут продолжаться столько, что за это время без сна окочуришься.

Кабина подъёмника поднялась до коричневой посудины и остановилась в сантиметрах тридцати от её края.

— Ты заметил, что в посудине навален какой-то зелёный корм для кроликов?

— Интересно, зачем они устанавливают эти посудины так высоко? — спросил Николас.

— Не знаю, — ответил Руди. — Может, чтобы толпы не теснились вокруг этих кормушек? Наверное, они мудро рассчитали, что так начальству легче будет организовать справедливое распределение их даров среди населения.

— А зачем населению нужна эта кроличья жратва?

Руди посмотрел в «корыто», наполненное короткими зелёными цилиндриками размером со школьные ластики.

Цилиндрики были изогнутыми, их боковые поверхности — крапчатыми, как старый зелёный линолеум, торцы — гладкими и матовыми. Руди решил, что эти штучки получаются по такой технологии: по большому шлангу движется зелёная масса, проходит через фильеру, в которой много отверстий, из этой фильеры, как из мясорубки, выдавливаются зелёные червеобразные верёвки, которые режутся неким устройством через каждый сантиметр.

Руди осторожно взял один такой цилиндрик, понюхал его так, как химики нюхают дурно пахнущие вещества — одной рукой держал зелёную субстанцию довольно далеко от лица, а другой рукой помахал над субстанцией, как веером, подгоняя воздух к носу. Но никакого запаха не почувствовал.

Тогда Руди нашёл в карманах кусок бумаги, зачерпнул им из «корыта» пяток зелёных цилиндриков и аккуратно завернул их в бумагу.

— Они дали нам воздух и воду. Может быть, теперь они дали нам такую пищу? — предположил Николас.

— Но я ни за что не проглочу это, пока не буду уверен в том, что это действительно еда.

— В городе уже кончаются запасы продуктов. Пока в лаборатории будут исследовать взятые тобой образцы, надо, не теряя времени, спланировать распределение этой зелёной массы среди населения, если она съедобна.

— Правильно, — согласился Руди. — Надо вести эти две работы параллельно. Для начала я вызову сюда по рации полицейскую машину, чтобы она отвезла инопланетную еду в медицинский центр Беллеву.

— Итак, — сказал Руди, закончив переговоры по рации с полицией, — какие будут предложения и соображения?

— Во-первых, эту густую кроличью жратву невозможно качать насосом, как воду. Нельзя также эту ботву доставлять по трубам. Её можно черпать чем-то и возить на машинах, а это — занятие трудоёмкое. Может быть, нам удастся приспособить сюда какую-нибудь большую вакуумную установку, чтобы высасывать эту зелень из корыта, как пылесосом. А вот с транспортом могут возникнуть трудности, если в городе не найдётся достаточного количества большегрузных машин.

Вдалеке послышалась полицейская сирена. Руди посмотрел на север, откуда приближалась вызванная полиция.

— С перевозкой трудностей не будет. Вместо цементного раствора машины-бетономешалки теперь будут развозить эту нашинкованную ботву.

Джулия Крэйвин вздрогнула от неожиданного звонка телефона. Она поняла, что жизнь в городе понемногу налаживается.

— WNBC, Джулия Крэйвин.

— Привет, это Мэт Шихан.

— Здравствуй. Как у тебя дела?

— Я работаю в администрации города. У меня есть к тебе две просьбы. Возможно, мне следовало бы обратиться к начальству телестанции, но мне подумалось, что через тебя всё это можно будет устроить быстрее и легче.

— Выкладывай.

— Первая просьба такая. Скоро посланная нами бригада закончит проверку связи между вашими телестудиями и антенной на крыше здания Всемирного торгового центра. Так вот, в восемь часов вечера мы собираемся устроить трансляцию обращения мэра к жителям города, а в связи с этим нам хотелось бы, чтобы ваши люди помогли нам установить связь между вами и офисом мэра и вести передачу из её кабинета.

— Ладно. Правда, для этого мне надо переговорить с начальством, но я думаю, что сложностей не возникнет. А какая вторая просьба?

— Мне надо позаимствовать у вас видеокамеры с мощными увеличительными объективами и сопутствующее оборудование. К вам подъедет полицейская машина, чтобы забрать всё это видеохозяйство.

— Собираешься снимать грандиозный видеофильм?

— Нечто в этом роде.

До восьми часов вечера оставалось несколько минут. Дорина Андервуд уже сидела за столом, за её спиной висел плакат с перечислением пяти аудиоканалов, по которым телезрители могли слушать её обращение в переводе на пять языков. Повсюду горел свет, и это вселяло в Дорину уверенность, что жизнь в городе налаживается. А увидев на экранах спокойную Дорину, жители города обретут большее спокойствие. Дорина постаралась придать выражению лица уверенность и оптимизм и в очерёдной раз пробежала глазами по тексту. В этот вечер в кабинете Дорины собрались журналисты из шести радио- и телевещательных компаний.

— Мадам мэр, передача начнётся через десять секунд. — Зажглась красная лампочка.

— Добрый вечер, дорогие ньюйоркцы, — начала Дорина, бесстрастно глядя в глаз телекамеры. — Я думаю, нет необходимости объяснять вам, в какое странное положение мы все с вами попали. Мы до сих пор не знаем, почему это произошло. Тем не менее я изложу вам официальную точку зрения, чтобы некоторые из вас не мучились сомнениями, подозревая в себе психические отклонения, как это некоторое время было со мной. Итак, в семь часов десять минут утра по восточному стандартному времени во вторник двадцатого марта 2001 года Манхэттен был вырезан из Земли и похищен, предположительно гигантским космическим кораблём, принадлежащим высокоразвитой инопланетной цивилизации. Зачем они это сделали, пока неизвестно. Может быть, они взяли нас для своего зоопарка. Может быть, вырезали остров из тела Земли, как раковую опухоль. Я уверена, мы обязательно выясним это.

А пока я хочу сообщить вам о том, что нам до сих пор удалось сделать для города. Сейчас, когда вы слушаете это сообщение, во всех районах Манхэттена восстановлено водоснабжение и электроснабжение. Природного газа и горячей воды пока не будет. В городе работают бригады, налаживающие электрические подстанции, давление воды в водопроводных системах; они перекрывают трубы, в которых остался газ, чтобы уменьшить пожароопасность. У нас нет источников бензина, поэтому выдавать его мы будем только на самое необходимое — для полицейских машин, для перевозки оборудования и других целей, имеющих жизненно важное значение для города. Более того, даже для этих целей бензин будет выдаваться лишь в том случае, когда невозможно обойтись электромобилями.

Всех вас, конечно, волнует вопрос, как не умереть с голоду. Хочу сообщить вам, что пища у нас есть, и её хватит на всех жителей города. Правда, это странная пища.

Вы, разумеется, понимаете, что в Манхэттене не было больших запасов продуктов. Та пища, что мы можем вам предложить, доставляется нам под купол теми, кто похитил нас. Они же снабжают нас водой и электроэнергией. Других источников нет. Та пища, что предложили нам захватчики, прошла тщательные проверки в лабораториях медицинского центра Беллеву. Анализы показали, что эта пища вполне пригодна для людей. Правда, она содержит немного больше кальция, чем необходимо среднестатистическому человеку, но это превышение не выходит за пределы допустимого.

Минут через двадцать после заключительных слов моего обращения к вам, а речь моя будет недолгой, по городу начнут разъезжать машины. Они будут двигаться по часовой стрелке и останавливаться на каждом перекрёстке, с этих машин всем будет раздаваться еда в виде питательных палочек. Доктора из центра Беллеву вычислили, что взрослый человек должен потреблять в среднем полкилограмма питательных палочек в день. Но любой желающий может брать и больше. Мы ищем более совершенные способы доставки питания населению, но и сейчас в городе не будет ни одного голодного. Возможно, некоторым эта еда не понравится, но у нас нет выбора.

Теперь я хочу обратиться к вам с просьбами. Я призываю всех пожертвовать часть своих запасов натуральной пищи в больницы. Передайте в больницы и излишки имеющихся у вас лекарств. — Дорина отложила в сторону прочитанный лист, начала читать следующий. — Теперь поговорим о других насущных потребностях. Во-первых, у многих жильё и работа остались за пределами Манхэттена. Для этих людей после моего выступления будут объявлены номера телефонов, по которым можно будет обратиться за помощью. Гостиниц на всех, по-видимому, не хватит, поэтому к тем, у кого в квартирах есть свободные комнаты, у меня большая просьба — сообщите нам, пожалуйста, о своей готовности принять беженцев.

Во-вторых, жители города нуждаются в информации. Каждый вечер в это же время я буду выступать по этому каналу и сообщать вам важнейшие новости. Вероятно, в первую очередь всех интересует, удастся ли нам установить контакт с инопланетянами, а также удастся ли нам расшифровать надпись, сделанную ими на вершине купола, обо всём этом мы будем вас извещать по мере поступления к нам информации. Не сомневаюсь, что у вас возникнут и другие вопросы. Их вы сможете задать нам по телефонам, которые будут сообщены после моего выступления. На вопросы, которые будут встречаться наиболее часто, я отвечу завтра или в следующих моих программах.

Служащие городской администрации несут огромную нагрузку. Они уже очень многое успели сделать, но предстоит ещё больше, поэтому нам нужна помощь. Необходимы самые разные специалисты, но в первую очередь те, кто смог бы помочь расшифровать надпись на куполе, а именно: лингвисты, специалисты в областях культурной антропологии, криптографии, математики, систем связи, распознавания образов, физики. Желающие помочь пусть предоставят нам краткие характеристики своих профессиональных навыков и номера телефонов или другие координаты, чтобы мы могли быстро связаться. Кроме перечисленных выше специалистов нам нужны добровольцы для помощи пожарникам и работникам коммунального хозяйства.

В заключение я хочу сказать, что очень горжусь вами. На вашу долю выпало огромное несчастье, и хотя кое-где иногда случались отдельные беспорядки и преступления против личности, всё же подавляющее большинство жителей Манхэттена достойно перенесли бедствие, помогли пострадавшим, приютили у себя гостей нашего города. Вот почему я горжусь манхэттенцами. Жизнь нашего города входит в нормальное русло, порядок и законность восстановлены. У пожарников и больниц есть всё необходимое для нормальной работы, телефонная связь тоже восстановлена.

Каждый из вас внесёт свой посильный вклад в общее дело. О наших дальнейших успехах я буду регулярно вас информировать.

Доброй ночи, Манхэттен.

Доктор Бобби Джо Брюстер в своём кабинете прибавил звук маленького телевизора, развалился в кресле и положил ноги на стол. Он до сих пор не мог привыкнуть к необычной тишине, наступившей в Колумбийском университете. Сообщение мэра города о необходимости расшифровать надпись на куполе показалось ему интересным.

Взгляд Брюстера упал на экран компьютера. Теперь компьютер отрезан от земных источников информации, а это — самое ужасное. Впрочем, если властям удалось восстановить связь в городе, тогда, решил Бобби, не исключено, что им скоро удастся вернуть Манхэттен на Землю.

Бобби Джо — из вундеркиндов, он и взрослым превосходил в науке своих ровесников, а это всегда рождает зависть. И он выработал в себе способность быть скромным, не выделяться в поведении. Но сейчас, похоже, нельзя было не заявить о себе — ведь под куполом вряд ли найдётся другой такой специалист, как доктор Брюстер, а значит, надо предложить городу свои услуги по расшифровке загадочной надписи.

Бобби перемотал плёнку магнитофона и нашёл то место, где после выступления мэра показывали номера телефонов.

Он взял телефонную трубку в приятном возбуждении.

Мэт вышел из лифта на сто пятом этаже южной башни ВТЦ (Всемирного торгового центра), радуясь, что электричество наконец появилось. Крыша находилась всего пятью этажами выше.

В коридоре было тихо, но в конце его, ближе к южной стене, из-за двери одного из офисов слышался шум рабочей суеты. Мэт вошёл в эту комнату. У окна несколько журналистов фотографировали всё, что только можно было сфотографировать с такой высоты. Другие держали под прицелами своих объективов людей, работающих за столами в центре огромной комнаты, и даже не пытались с ними заговорить, потому что все журналисты были предупреждены, что малейшее отвлечение от работы любого специалиста мгновенно повлечёт за собой удаление из комнаты.

Это просторное помещение напоминало главный штаб армии. По стенам, как карты, висели огромные экраны, но было и существенное отличие — ни в одном штабе Мэт не видел за окном такого зрелища, как здесь. На время оставив дела, Мэт подошёл к южному окну — отсюда до крыши купола было всего метров сто, а от крыши, где располагалась наблюдательная площадка, до купола было рукой подать, причём почти буквально.

С такой высоты можно было лучше разглядеть другие прозрачные пузыри, разбросанные по серой равнине. Два пузыря были явно выше башен-близнецов Всемирного торгового центра. В каждом пузыре город находился на одном уровне с плоскостью серой равнины. Мэт видел всё это много раз, но всякий раз у него дух захватывало от неописуемого зрелища. Под одним из куполов заключалась большущая гора, покрытая голубоватой травой, а склоны её были усеяны чёрными пятнами — то ли пещерами, то ли входами в тёмные туннели. Никакой жизни на поверхности горы не замечалось.

Под сильно вытянутым вверх пузырём находились три невероятно высоких дерева. Их круглые жёлто-зелёные листья поворачивались в сторону искусственного солнца. Эти три дерева располагались в вершинах равностороннего треугольника, в центре которого был, по-видимому, город, в котором всё было высоким и узким. Он поддерживался канатами, обвитыми вокруг трёх деревьев, и представлял собой ряд ажурных структур, образующих колонну высотой почти вполовину Всемирного торгового центра. Из невидимой вышины к вытянутому куполу, покрывающему этот странный город, спускались тонкие трубки и крепились по всей высоте купола снизу доверху, а форма самого купола походила на перевёрнутую пробирку. Мэту пришло в голову, что в этот самый момент кто-то изнутри той «пробирки» тоже рассматривает его.

— Меня бросает в дрожь, когда я смотрю на эти странные построения, — раздался поблизости женский голос.

— И меня тоже, — ответил он Эбби. — Порой я не знаю, верить ли собственным глазам.

Некоторое время они стояли молча и смотрели в окно.

— Ты очень помогла мне, — сказал Мэт, — без тебя мне вряд ли удалось бы организовать работу так быстро. Ты великолепный работник.

— Не преуменьшай свои заслуги.

— Я слышал, новая камера на наблюдательной площадке уже заработала. Есть снимки?

— Пошли покажу. — Эбби подвела его к одному из больших экранов, на котором было крупное изображение надписи, сделанной инопланетянами на верху купола. — Пока мы занимаемся этим кадром, камеры фотографируют другие объекты.

Перед экраном полукругом сидели четыре лингвиста с компьютерами на коленях. При сильном увеличении надпись, которую они пытались расшифровать, выглядела ещё более странной. Пять больших букв были написаны не сплошными линиями, а состояли из букв поменьше, а те состояли из маленьких символов, напоминающих не столько буквы, сколько простые рисунки.

— Хоть немного продвинулись в расшифровке? — спросил Мэт.

— Пока нет. Нам уже очевидно, что ключ к разгадке невозможно найти, если идти по пути простого сопоставления этой надписи с известными нам человеческими языками. Тут нужны новые идеи. Для начала нужно догадаться, какого рода сообщение они хотят передать нам этой надписью.

— Послушай, может быть, это глупый вопрос, но что если эта надпись перевёрнута? То есть, может быть, эту надпись надо читать, глядя на неё не снизу, а сверху, как будто мы находимся над куполом.

— Мы рассматриваем все возможности. С помощью компьютера мы легко можем вертеть надпись как угодно, можно даже рассматривать её зеркальное отражение.

— Мы тоже не очень хорошо себе представляем, с чего лучше начать. Вот бы увидеть тех, кто написал эти символы. Может быть, их внешний вид подсказал бы нам хоть что-нибудь.

Эбби и Мэт перешли к другому громадному экрану, на котором были чёткие изображения более десятка городов под куполами. Рядом за главным компьютером сидел доктор Бобби Джо Брюстер. Знаток всего, что связано с компьютерами и электроникой, он был назначен главным экспертом и отвечал на звонки мэра, когда она интересовалась ходом работ. Бобби пришёл в команду языковедов и дешифровщиков в тот же вечер, когда к жителям города через телевидение обратилась Дорина Андервуд.

— Как продвигаются дела, Бобби Джо? — спросил у него Мэт. Бобби поначалу не отреагировал, настолько он был погружён в свои мысли, поэтому Мэту пришлось повторить вопрос.

— А, привет! Замечательная задачка попалась нам, вот повезло! Ведь мы теперь можем рассматривать это чудо столько, сколько нам заблагорассудится. Вы только взгляните на эти изумительные города!

Бобу Джо было лет двадцать пять, волосы его были сбриты наголо, и он казался лысым. В голубых глазах светился энтузиазм и вдохновение. После того как Мэт увидел его оригинальную и глубокую статью в журнале «Тайм мультимедиа мэгазин», ему хотелось обращаться к Бобу не иначе, как «доктор Брюстер». Бобби Джо, кроме блестящих способностей, обладал незаурядным трудолюбием. Его имя было известно учёным Колумбийского университета.

Благодаря Бобу команде дешифровщиков удалось быстро организовать компьютерную обработку изображений, получаемых видеокамерами.

Бобби Джо показал Мэту на изображение в нижнем левом углу большого экрана.

— Одна из видеокамер, — комментировал Боб, — вращается по кругу, а по пути фотографирует шестнадцать городов. После каждого оборота новое изображение города сравнивается с предыдущим. Если компьютер заметит между двумя изображениями одного города сколько-нибудь существенные различия, то сразу подаст звуковой сигнал.

Огромный экран делился, как мозаика, на несколько экранов поменьше. Одновременно на всех этих экранах изображения плавно погасли и вновь появились — это были новые изображения тех же городов, но снятые видеокамерой немного позже. На одном из экранов был куб, каждая его грань напоминала шахматную доску — те же шестьдесят четыре квадрата, но не белые и чёрные, а оранжевые и коричневые. Каждый из шестидесяти четырёх квадратов тоже был разграфлён на шестьдесят четыре квадратика чёрными линиями. Лишь на верхней грани куба квадраты были белыми.

Встречались и другие кубические города. В одном из них на каждой грани гигантского куба горизонтально располагались штук тридцать или сорок несущих балок, а на эти балки опирались другие, тоже горизонтальные, пронизывающие куб насквозь. Внутри куба к балкам были подвешены ящички разных размеров, по-видимому, жилища. Высокое разрешение экрана позволяло разглядеть в этой ячеистой структуре даже какие-то двигающиеся существа, похожие на гусениц. Мэт заметил, как из одного домика выползла одна такая гусеница и переползла в соседний домик. Пошла в гости или вернулась домой из гостей?

Другой город представлял собой куб с круглыми окнами, расположенными без всякой системы. Из окон никто не выглядывал.

Один из городов был почти плоским, и купол над ним соответственно тоже был низким. То, что можно было разглядеть под куполом, походило на красный муравейник. Мэт решил, что основная часть этого города находится под землёй.

— А вам встречались города, похожие на… — Мэт оборвал свою фразу на полуслове. Из компьютера раздался мелодичный перезвон, наверно, тот самый звуковой сигнал, о котором говорил Бобби Джо.

— Подождите, — сказал Бобби, — сейчас, возможно, мы увидим кое-что интересное. — Он быстро набрал на клавиатуре компьютера несколько команд, вокруг изображения одного из городов нарисовалась помигивающая рамка. Потом это изображение увеличилось и заняло половину большого экрана, потеснив на нём изображения других городов. Благодаря хорошей оптике и высокому разрешению видеокамер изображение получилось настолько естественным, что создавалось впечатление, будто видишь инопланетный город в окно с близкого расстояния. Представший на увеличившемся экране город более остальных напоминал нечто человеческое и даже кое в чём отдалённо походил на Манхэттен. Дома были конусообразными, как большие вигвамы, некоторые выделялись большими размерами, чем соседние, а между домами шли дорожки. На вершине самого высокого конуса Мэт заметил мелькающий свет, беспорядочно меняющий цвета.

— Давайте проанализируем этот сигнал спектральным осциллографом, — предложил Бобби Джо и побарабанил пальцами по клавишам, выдавая компьютеру команды.

Вокруг мелькающего разноцветного источника света на экране нарисовался кружок. Сбоку от изображения города возник график — на вертикальной оси длина волны света, а на горизонтальной оси — время. Для наглядности вертикальная ось была изображена в виде разноцветной полоски, на которой каждой длине волны соответствовал её цвет — внизу в области длинных волн цвет был тёмно-красным, выше он плавно переходил в оранжевый цвет, оранжевый переходил в жёлтый и так далее. Таким образом, на полоске с высотой последовательно сменялись все цвета радуги. Над осью времени поплыла светящаяся точка, то поднимаясь, то опускаясь вместе с цветом светового сигнала, посылаемого с вершины конусообразного здания. Линия, оставляемая на графике светящейся точкой, нарисовала синусоиду, которая внизу достигала красного цвета, а вверху выходила в область ультрафиолета. Вскоре синусоида сменилась хаотическим дрожанием — приблизительно так на осциллографе виден шум. Потом снова возникла синусоида, а за ней опять шум.

— Не сомневаюсь, что они хотят установить с нами контакт, — сделал вывод Бобби Джо, откидываясь на спинку кресла.