ВЛЮБИТЬСЯ В СОСЕДА

Автор: С. М. Стил

Рейтинг: 18+

Серия: Вне серий

Главы: 11 глав+Эпилог

Переводчик: Виктория Б.

Сверщик: DisCordia

Редактор: Женя Б.

Вычитка и оформление: Натали И.

Обложка: Таня П.

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения переводчиков запрещено!

Специально для группы: K.N.

()

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

 

Глава 1

Трент

Сейчас утро понедельника, и городские улицы набиты людьми, идущими на работу или ведущими детей в школы. Даже в таком небольшом городке как Лейк-Освего, утром движение может быть очень интенсивным. Я спешу добраться до офиса, прежде чем выпадет еще больше снега, и потому нетерпеливо постукиваю пальцами по рулю. Светофор переключается, и мы начинаем двигаться. Хотя передо мной было всего пять машин, я не успеваю проехать перекресток, и светофор снова переключается на красный. Разочарованно сжимаю руки на руле и трясу его, как будто пытаясь выбить из него все дерьмо. Осматриваюсь вокруг, в надежде, что никто не видел этой вспышки гнева, и замечаю справа от себя красивую блондинку, которая переходит улицу и садится в белый Lincoln MKX.

Снегопад усилился, но я все еще могу разглядеть ее внешность. Она одета в мягкое белое пальто и белую шляпу, которая прикрывает ее голову, но при этом не скрывает длинных светлых волос, волнами ниспадающих по ее спине и плечам. Они выглядят такими шелковистыми. Меня так и тянет зарыться в них пальцами, когда я притяну ее к себе и поцелую. Мой член реагирует на нее, и такой реакции не вызывала ни одна женщина в течение вот уже более шести лет. Черт, не думаю, что он хоть когда-то так реагировал на женщину, ни разу с тех пор как мне было тринадцать лет.

Я останавливаюсь на перекрестке, в попытке получше ее рассмотреть. Разглядываю ее формы сверху вниз, скольжу взглядом по сексуальным изгибам, которые не скрывает пальто. Что же я хочу с ней сделать? Я прикусываю губу, представляя, как эти пышные бедра обвивают меня, пока я трахаю ее. Она закрывает дверь своего внедорожника, но даже не смотрит в мою сторону. Я хочу схватить ее и украсть, увезти в свой дом и трахать весь день, но тут кто-то позади меня начинает сигналить, отрывая меня от мыслей о похищении, и я уезжаю прочь от этой красоты.

Я, как обычно, вовремя приехал в офис, но, по правде говоря, не помню, как добрался сюда. Мыслями я все еще на Ривер-Роуд, где у меня было видение в белом. Я хотел бы вернуться туда, но какой в этом смысл? Когда я заметил ее, она уже была готова уезжать. Как только закрываю глаза, я снова вспоминаю о ней. В своей белой одежде она напоминает мне снежного кролика.

Женщина, севшая во внедорожник, не была высокой — ростом, вероятно, мне по грудь. Из-за этого мне хочется быть ближе к ней, заботиться о ней. Я представляю, как ее голова лежит на моем прессе, когда она сворачивается рядом со мной после хорошего траха. Я так поглощен своим снежным кроликом, что по пути к офису едва узнаю своего помощника.

Я с трудом работаю, не могу сконцентрироваться и, вероятно, испорчу несколько сделок, стоимостью в миллионы. Мои деловые и организационные навыки стали столь же дерьмовыми, какими они были, когда дядя впервые привел меня сюда. Мне лучше собрать все свои мысли в кучу или пойти искать дамочку в белом. Так или иначе, мне нужно что-то предпринять, прежде чем моя фирма вылетит в трубу. В спешке собираю все, что необходимо мне для следующей встречи. Я как раз собираюсь покинуть свой офис и отправиться на последнюю встречу на сегодня, когда звонит моя домработница.

— Что случилось, Эрни? — спрашиваю я с улыбкой. Она ненавидит, когда я ее так зову, но мне нравится ее подкалывать. По правде говоря, это единственное развлечение, которое у меня есть.

— Ничего Берт, — шипит она. Это ее обычный ответ. Она сорокалетняя дева, которой нравится работать на меня, неважно, как она от этого бесится.

— Тогда почему ты звонишь мне на работу? — раздраженно спрашиваю я, ведь в данный момент я должен быть в другом месте, а все, о чем могу думать — мой Кролик. Мысли о ней заставляют меня терять терпение. Поэтому я хочу знать, почему Эрни звонит. Это не похоже на нее — если она звонит, значит, что-то не так. Пытаюсь быстро сообразить: может, что-то сломалось или какая-то протечка в доме. Сегодня я не в настроении для домашних неприятностей.

С тех пор как купил этот дом, проблемы возникают одна за другой, проблемы, на решение которых у меня, и правда, нет времени. Большинство ремонтных работ я делаю сам, потому что не люблю незнакомцев в собственном доме. Это — одна из многих моих причуд. Думаю, это потому, что незнакомцы постоянно приходили в наш дом, когда я был маленьким.

— У кого-то сегодня плохой день. Знаешь, тебе действительно нужна женщина, — она даже понятия не имеет, как близка к правде. Мысленно я возвращаюсь к Кролику, к ее бедрам и круглой попке, и мой член становится таким твердым, что чуть не выпрыгивает из боксеров. Я ужасно хочу одну конкретную женщину, и это разрушает мою хорошо организованную жизнь.

— Не надо, я и так это знаю, — ворчу я. Черт, мой член так сильно прижимается к молнии, что скоро на нем останется отпечаток.

Я слышу, как Эрни разгневанно фыркает и снова продолжает свое бормотание.

— Да, но ты ведешь себя, как шестидесятипятилетний старикашка, а не двадцатидевятилетний мужчина. В любом случае, приехали новые соседи, и мистер Мейсон пришел познакомиться.

Черт, я забыл, что тот пустой дом рядом с моим, продан. А одна из многих вещей, которые я ненавижу — это появление новых людей. Верно также и то, как говорит Эрнестин, что я — старикашка. Я купил дом, потому что он был за городом и в радиусе мили больше никто не жил. И для меня загадка, почему новые соседи почувствовали потребность сказать мне «привет». Они что, не слышали сплетен в городе? Я считаюсь отшельником в своем старом, жутком особняке. Многие не видели меня или не знают лично, поэтому все думают, что я такой скрытный, потому что уродлив. Мне смешно, потому что я мог бы дать фору любому из тех чурбанов в Голливуде, которые готовы тратить любые деньги на свою внешность. Я высокий, мускулистый, и мое лицо считает сексуальным каждая женщина, которую я когда-либо встречал.

— Так, ты отправила им приглашение? — не хочу, чтобы они думали, будто я приглашаю их в свой дом, или что планирую как-то ответить на их жест.

— Я просто сказала, что ты на работе и будешь дома в шесть, так что они могут прийти на ужин сегодня вечером.

— Что?! — ору я в телефон, в то время как она продолжает трещать на другом конце линии. Она хихикает, как гиена, и я не уверен, это от того, что она им сказала, или эта женщина просто таким образом пытается достать меня. Лучше бы последнее, потому что я захлопну дверь перед их носом, как только они придут.

— Просто подколола тебя, ты, старый ублюдок! — она продолжает смеяться, и мне хочется пнуть ее под зад. Я всерьез решаю уволить ее на днях.

— Я предполагаю, ты хочешь остаться без работы, — угрожаю я. Но она никогда не воспринимает мои угрозы всерьез.

— Что бы ты ни говорил, ты не уволишь меня, так как я управляю всем, — она права. Мне нужен кто-то, кто будет покупать продукты и убираться. Не то чтобы она работала на меня каждый день. Эрнестин приезжает ко мне дважды в неделю, чтобы удостовериться, все ли у меня есть, и проверить, не нуждаюсь ли в чем. Я могу делать это и сам, но обычно я работаю до десяти вечера, а в такое время затруднительно ехать в магазин или заниматься стиркой.

— Итак, что произошло? — мое терпение на исходе. Меня расстраивают мысли о людях, вторгающихся в мое личное пространство.

— Он просто зашел, чтобы сообщить, что они будут заселяться в ближайшие несколько дней и что газовики и электрики пару дней поработают поблизости.

— Хорошо. Ну, к счастью, я буду работать. А теперь извини, но у меня встреча через две минуты, — я рад, что они не пригласили меня на ужин. Пока я занят делом, мне не до ужина с незнакомцами. Случилось так, что пока я не встретился со своим дядей, у меня никогда не было настоящего друга или того, на кого можно положиться. Я играю в покер на регулярной основе с несколькими ребятами, с которыми меня познакомил дядя еще когда я только приехал в город, однако, я не общаюсь с ними чаще, чем раз в неделю во время вечерней игры.

Я прибываю на встречу за несколько минут до ее окончания и во время презентации, которую ведет мой ведущий исследователь, успеваю несколько раз потерять связь с реальностью.

— Спасибо, Уилкокс. Я пробегусь по информации и вернусь к вам в пятницу, — говорю я, перед тем как подняться, заканчиваю совещание и иду в свой кабинет. Меня не интересует светская беседа, мои сотрудники знают это, и никто не обижается. Они считают меня эксцентричным одиночкой, но мне все равно. Я хорошо им плачу и не заставляю работать до смерти, поэтому за несколько лет никто из них не ушел.

Я пытаюсь поработать еще несколько часов, стараясь не думать о блондинке в белом, но это кажется невозможным, поэтому я собираюсь и еду домой. Черт побери, ее ноги, я готов пройтись по всей их длине своими руками. Она не была высокой, во всех смыслах, но ее ноги были такими чертовски сильными и сексуальными в тех обтягивающих белых леггинсах. И я начинаю ревновать, когда думаю, что кто-то еще так же восхищается ее ногами. У нее есть парень? Я мчусь домой, злясь и представляя ее с другим мужчиной. Проезжаю мимо новых соседей, не удостоив их и взглядом. Я не хочу давать им шанс увидеть меня, мне хочется, чтобы они уехали.

Оказавшись дома, врываюсь в свой личный спортзал. Моя потребность забыть ее, те ощущения, которые она во мне вызывает, взвинчивают сильнее, чем обычно. После того как я довел себя до полуживого состояния, я поднимаюсь вверх по лестнице и принимаю холодный душ, надеясь прогнать или хотя бы ослабить мои мысли о ней. Это не работает и мой член снова оживает. Я не мастурбировал больше месяца, но знаю, что не смогу уснуть, пока не сделаю этого.

***

Следующие два дня прошли ничем не лучше. Я езжу по городу в надежде увидеть ее, но девушки нигде нет. Я схожу с ума. Даже попросил своего друга Дюка из MDM Secure, чтобы он узнал местонахождение всех владельцев белых MKX женского пола. Он сказал мне, что для того, чтобы раздобыть список, потребуется некоторое время. Я попытаюсь быть терпеливым, но вряд ли смогу.

По пути домой я снова звоню Дюку. Знаю, что уже звонил ему этим утром, но мне нужны ответы.

— Позвонить Дюку, — говорю во встроенную голосовую систему в своем автомобиле. — Дюк, привет. Это я, Трент.

— Что случилось, мужик? Ты сам ее нашел?

— Нет. И это меня дико напрягает. Ты достал список?

— Эй, успокойся чувак. Я просматриваю отчеты, но на это нужно время, дай мне его, — я уверен, у него есть более важные дела, чем соглашаться на мое сумасшедшее преследование одной киски, но я не могу выбросить ее из головы.

— Я знаю, но чем дольше я жду, тем сильнее схожу с ума, — при мысли, что она может быть с кем-то еще, пока я пытаюсь ее найти, ревность пожирает меня целыми днями.

— Не хочу тебя обламывать, но что, если у женщины, которую ты ищешь, есть парень и внедорожник записан на него? — если бы он стоял передо мной, я бы надрал ему задницу.

— Серьезно, не будь мудаком, Дюк. Если у нее кто-то есть, это скоро изменится.

Я слышу, как он хмыкает. Но он даже не представляет, как это, когда мысли о женщине не дают тебе покоя.

— Хорошо, я срочно отправлю запрос и дам тебе знать, как только получу список по твоему району в радиусе пятидесяти километров.

— Спасибо, — я с облегчением вздыхаю и тащусь к своему дому. Снова, я еду домой, даже не взглянув в сторону соседей. Предполагаю, это из-за того, что я привык к тому, что там никого нет, меня они меньше всего заботят. В любом случае, я дома и собираюсь еще раз совершить усиленную тренировку. Надеюсь, Дюк быстро найдет для меня информацию, или в скором времени я буду похож на бодибилдера.

Моя тренировка была изнурительной, но это то, что мне сейчас нужно. Становясь под душ, я сразу выключаю холодную воду — даже она не помогает, когда мой член напряжен. Вода горячая и приятная — это расслабляет мышцы и тело. Как только я немного споласкиваюсь, внезапно, вода становится ледяной.

— Твою же мать! — кричу я, выпрыгивая из своего великолепного и современного душа, чтобы не отморозить яйца, и задаюсь вопросом, что, черт возьми, это было. Единственное, что я сразу же реконструировал, и не своими руками, это моя ванная.

Хватаю полотенце со стойки и оборачиваю его вокруг себя. Схватив второе, я вытираю ноги — так я хотя бы не поскользнусь, поскольку мне придется тащиться через весь дом, чтобы выяснить, каким образом в моем особняке закончилась горячая вода. В прошлом — до того, как заработать на бирже миллионы — я был сантехником, поэтому знаю, что искать. В подвале я проверяю совершенно новый водонагреватель и не вижу никакой поломки, кроме того, что чертов запальник потух. (Примеч. запальник предназначен для дистанционного розжига горелок котлоагрегатов, работающих на газообразном или жидком топливах, а также для контроля наличия пламени в топках котлоагрегатов).

Тащусь к столу и хватаю свой ящик с инструментами. Я, возможно, и заработал состояние в мире «белых воротничков», но начинал скромно — и никогда не забываю об этом. Таким образом, любую поломку, которую могу починить самостоятельно, я все еще ремонтирую самостоятельно. Используя кремень для запальника, я пробую, но не могу зажечь его.

— Чтоб меня, — кажется, нет газа. В гостиной есть камин, поэтому, думаю, мне придется спать там, пока не выясню в чем, черт возьми, проблема.

Я поднимаюсь по лестнице и ощущаю, как в старый особняк начинает просачиваться холод. Я должен был догадаться, что не успею все отремонтировать, прежде чем погода испортится. Открывая решетку, я зажигаю огонь, к счастью для меня, без проблем. Закрывая ее обратно, я слышу, как кто-то стучит в дверь.

— Кто, черт возьми, может быть у моей двери прямо сейчас? — ворчу я и смотрю вниз. Наверно, это сосед. Хорошо, возможно, мой вид в полотенце отпугнет его. Я спешу к двери, в процессе почти теряя свой единственный предмет одежды. Потуже затягиваю полотенце вокруг своих бедер и открываю дверь, ухмыляясь от уха до уха. Передо мной стоит та самая сексуальная невысокого роста красотка, с широко открытыми глазами и светлыми локонами — мой снежный Кролик с перекрестка. Женщина, которую я искал.

— Чем могу вам помочь? — спрашиваю я, при этом точно зная, чем она может помочь мне. Если она посмотрит вниз, то узнает, какой мгновенный эффект производит на мой член и что может сделать для меня.

— Хм… Я пришла извиниться, газовая компания чинит трубопровод, ведущий к нашему дому, — она тараторит, удерживая зрительный контакт, чтобы случайно не посмотреть вниз.

— Да, я уже понял, — не хочу показаться хреном, но я так тверд оттого, что она рядом. — Войдите на минутку, я пока накину на себя что-нибудь.

Мои слова напоминают ей, что я не одет, она смотрит вниз и получает отличный вид на очертания моего члена, прикрытого полотенцем. Быстро отведя взгляд от моего «зверя», она возвращает свой пристальный взгляд на меня, ее глаза округляются, а лицо покрывается румянцем.

— Хм… вообще-то, мне надо идти.

И прежде чем я могу остановить ее, она уже мчится обратно к своему белому MKX. Черт меня подери, мой Кролик — моя новая соседка. Теперь я сожалею, что не смотрел в их сторону каждый раз, когда проезжал мимо. Я должен был погнаться за ней, но до Рождества оставалось немногим больше нескольких недель, и на улице было около метра снега, который выпал два дня назад. Но, по крайней мере, теперь я знаю, где ее искать. Я лег бы спать пораньше, но, как взволнованный ребенок в Рождественское утро, был слишком возбужден, чтобы заснуть. Я почти подпрыгиваю от восторга, но прежде чем отправиться на диван, мне нужно позвонить Эрни. Я хочу узнать у нее все подробности о семье, живущей внизу холма, и кто, блядь, этот мужик, который приходил на днях.

— Эрни, моя дорогая, — мило говорю я в телефон.

— Это Джон, — мои глаза округляются. Мой дядя Джон отвечает на телефон моей домработницы?

— Так, так, так. Итак, это то, что я думаю? — усмешка появляется на моем лице, а смех заглушает мой вопрос.

— Да. И ты чертовски хорошо знаешь, что она ненавидит, когда ты зовешь ее так, — втайне, я думаю, это ей все-таки нравится.

— Как долго это длится? — спрашиваю я. Они познакомились, как только я приехал, но постоянно грызлись друг с другом.

— Не твое дело, мальчик. Просто знай, тебе нужно найти другую домработницу или девицу.

— Поздравляю, дядя. Только, знаешь, я не нуждаюсь в девице, а вот жена — это другая история, — замечаю я, чувствуя, что переполнен весельем.

— Так он стал мужчиной! — он счастливо смеется на другом конце линии.

— Я стану им, если ты передашь телефон Эрнестин.

— Если это то, что ты хочешь, тогда… прекрасно.

Он передает трубку Эрни, которая сразу спрашивает:

— Так что ты хочешь, Берт?

— Кто живет с моим новым соседом?

— Его жена и дети, — ее слова обрушиваются на меня, как тонна кирпичей. У того ублюдка есть то, что должно быть моим.

— Спасибо, Эрнестин, — я заканчиваю разговор, потому что не могу поверить, что она замужем. Падая на диван, я лежу, потерявшись в своих мыслях и ощущая, как ревность и боль пронзают мое сердце.

— Не могу поверить, что это происходит, — я издаю стон, и он проносится по моему пустому дому. Чувствую себя отвратительно. Я встаю и хватаю бутылку водки, открываю ее и пью прямо из горла. На самом деле, я не увлекаюсь алкоголем. Обычно, на протяжении ночи игры в покер, я пью ликер, но сейчас я просто не могу принять новость о том, что она принадлежит кому-то другому. Я не понимаю эмоций, которые испытываю к незнакомке. Я звоню своему ассистенту и сообщаю ей, что меня не будет завтра утром, и что я поработаю из дома. Это впервые для меня, но я буду не в том состоянии, чтобы с похмелья, когда буду чувствовать себя, как дерьмо, целый день общаться с людьми, особенно с моим ассистентом.

 

Глава 2

Трент

Я потерял целый день, знаю. Это потому, что я выпил такое количество алкоголя, что хватило бы убить лошадь. Это не помогло выбросить девушку из моей головы, но я должен двигаться дальше. Я забыл сказать Дюку, чтобы он прекратил поиски, но сделаю это позже, когда приду в офис.

Я еду по дороге, ведущей в офис, и, к сожалению, застреваю в пробке перед перекрестком, где увидел ее впервые. Каждый раз, когда замечаю белый внедорожник, я провожаю его взглядом. Но это не она, и даже зная, что это гиблое дело, я все еще высматриваю ее. И вот, с правой стороны от меня через улицу стоит белый MKX. Там она. Тащит в обеих руках продукты. Внезапно, я чувствую радость от того, что багажник ее внедорожника нельзя открыть ногой.

Только я собираюсь выпрыгнуть из своего грузовика, как Бобби Коул подходит, чтобы помочь ей. Он помощник местного шерифа — это на самом деле все, что я о нем знаю, потому что не представляю, какой хренью занимается большинство горожан.

Я рычу про себя, когда он помогает ей открыть багажник. Ревность поглощает меня. Это чувство прямо-таки стало нормой в последние несколько дней, и я нисколько не рад этому. Она замужем, а я испытываю к ней больше чувств, чем испытывал к своим родителям или дяде. Так недалеко и до помешательства, но я собираюсь проигнорировать это. Опуская окно, не могу перестать пялиться на нее. Если кто-то поблизости смотрит сейчас на меня, то, вероятно, я напоминаю маньяка-преследователя, но мне плевать, я не могу оторвать от нее глаз.

Она улыбается Бобби, и меня так и тянет пойти туда и надрать ему задницу. Ее улыбка незамедлительно привлекает внимание моего члена, и он желает немедленных действий. Не могу припомнить, когда в последний раз он проявлял такой интерес к киске. Понимание того, что это ошибка, по-видимому, его не остановит.

Я знаю, что если остановлюсь возле магазина, то опоздаю, а я не делал подобного почти шесть лет, но я готов на это, лишь бы увидеть ее. Она прекрасна, я ненавижу того человека, за которым она замужем, и нет ни одной причины, по которой она может принадлежать ему. Даже мысль об этом приводит меня в бешенство. Я хочу, чтобы она была моей, и это пугает меня. Действительно ли я готов разбить семью только для того, чтобы обладать ею? Да что со мной такое?

Я выхожу из своего грузовика как раз в тот момент, когда она отступает в сторону, чтобы Бобби мог закрыть багажник ее внедорожника. Я достаточно близко, чтобы слышать, как она говорит: «Спасибо, Бобби». Ее голос путешествует от моих ушей и достигает паха. Если бы не пальто и костюм, каждый мог бы узнать, что даже холоду не под силу справиться с моей реакцией на эту сексуальную блондиночку. Мое лицо, вероятно, выражает неприкрытую ярость, причиной которой является внимание Бобби к ней.

— Здравствуйте, мистер Давенпорт, — говорит Бобби. Он хитро мне ухмыляется, его взгляд направлен на мою недоступную незнакомку. Да, я заклеймил ее в своих мыслях, но понимаю, что большего мне не светит. Выражение моего лица смягчается, как только я поворачиваюсь к ней и мгновенно попадаю в плен ее льдисто-голубых глаз. — Это ваша новая соседка, Лили Мейсон.

«Лили», — проговариваю про себя, позволяя ее имени просочиться в меня. Черт, это выше моего понимания, но я готов кончить только от звука ее имени. Что это за дерьмо? Она выглядит, как маленький херувим с волнистыми светлыми волосами, собранными в неаккуратный «конский хвост», и покрасневшим от холода круглым личиком с яркой улыбкой на нем. Мой взгляд скользит вниз по ее телу, исследуя. Может, она и не высокая, но это единственный ее недостаток, потому что в остальном она прекрасна. Даже под объемным пальто, которое скрывает ее попку, я все еще могу разглядеть очертания округлой груди, прижимающейся к вырезу, и чувствую, как мой рот наполняется слюной. Я беру себя в руки и представляюсь. Мне хочется, чтобы она думала обо мне и звала в своих мечтах, или когда будет ласкать себя.

— Лили, очень приятно. Я Трент, — снимая перчатки, я высвобождаю свою руку для того, чтобы поздороваться с ней. Конечно, я снимаю их, чтобы иметь возможность прикоснуться к ее обнаженной коже. Сразу же я замечаю, что на ее руке нет обручального кольца, и во мне вспыхивает надежда. Может, Эрни ошиблась?

Девушка неуверенно делает маленький шаг вперед, и я не знаю, это из-за тяжелого снега под ногами или я раздражаю ее. Между нами небольшое расстояние, но оно кажется мне бесконечностью. В тот момент, когда Лили протягивает мне свою руку, она спотыкается об наледь и тяжело приземляется на меня. Ее грудь задевает мою жесткую эрекцию, спрятанную за молнией брюк. Мое тело мучается с удовольствием и болью, член требует удовлетворения. Я быстро ставлю ее на ноги, потому что, несмотря на кучу слоев одежды между нами, она пробуждает огонь в моем теле.

Ее щеки розовые от холода, но я вижу, как она покраснела. Возможно, с тех пор прошло много времени, но я все еще могу понять, когда женщина западает на меня, а мой Кролик на меня точно западает. Я пытаюсь думать о холоде, уничтожающем мое тело. Может, когда я и мой член почувствуем холодный воздух, мы успокоимся? Иначе я буду вынужден отправиться домой и сменить одежду и еще больше опоздать на свою утреннюю встречу. Чем дольше я на нее смотрю, тем больше нерешительности в ней вижу, и я наслаждаюсь этим. Она делает шаг ко мне, при этом, не сказав и слова.

— Извините. Мне очень жаль, — говорит она, пытаясь вернуть себе самообладание. Черт. Ее голос в скором времени меня погубит. Когда окажусь дома, я намереваюсь узнать о ней все. А потом я напоминаю себе — это все моя фантазия, она замужем.

— Вы можете падать на меня в любое время, — слова вылетают из меня прежде, чем я могу себя остановить. Она улыбается, пряча подбородок за воротником. Я гневно впиваюсь взглядом в предмет одежды, который мешает мне смотреть на это великолепное создание. Она крошечная, идеальная упаковка, которую я планирую позже развернуть. Черт побери, я вспоминаю, что она замужем, но без кольца, и задаюсь вопросом, нравится ли ей играть с другими мальчиками.

— Я должна идти. Отец ждет меня дома.

Она дарит мне робкую полуулыбку, обходит меня и садится в свой внедорожник.

Я позволяю ей уйти, потому что у меня нет слов. Она не замужем. Эрнестин говорила, что мистер Мейсон живет со своей женой и детьми. Я не ожидал, что она окажется его дочерью. Понятия не имею, сколько ей лет, но собираюсь выяснить. Она живет со своим отцом. Облегчение наполняет мое тело. Черт, надеюсь, что она совершеннолетняя. Я буду ждать ее, несмотря ни на что, потому что знаю, что она не может быть настолько молодой. Наверняка, ждать не больше года.

Бобби, черт бы его побрал, хихикает. Я поворачиваюсь и смотрю на него таким убийственным взглядом, что он должен был уже сбежать отсюда, но бесстрашный помощник шерифа со смехом говорит мне:

— Ей двадцать один год. Удачи, мужик. Она привлекла внимание каждого свободного парня, который видел ее сегодня. Ее отец — какая-то шишка из Финикса, вот почему я помог ей. Она приглянулась Девину, Кольту, Джои и Элайдже.

— Она моя, — рычу я.

Я должен был обозначить это. Демонстрация силы раньше никогда не являлась частью моего делового поведения, и, учитывая это, я не могу поверить в то, что сделал. Так или иначе, это ни имеет значения: те парни должны знать — Лили для них недоступна.

— Вас понял, мистер Давенпорт.

Он идет к своей патрульной машине, продолжая хихикать себе под нос, а я возвращаюсь к своему грузовику. Она ушла, таким образом, мне незачем там оставаться. Дорога очистилась, пока мы разговаривали, и теперь я должен ускориться, чтобы добраться на работу вовремя.

Всю дорогу Лили не выходит у меня из головы. Заезжая на свое парковочное место, я вижу свою помощницу. Ее глаза широко открыты и она смотрит на меня так, словно все же боялась, что я не приду. После вчерашнего разговора, я уверен, что сегодня она должна была появиться возле моей двери с куриным бульоном или еще с каким-то дерьмом.

— Спокойно, Дана. Я человек. И могу опоздать.

Я прохожу мимо нее, потому что она смотрит на меня так, как обычно — голодная и жаждущая мой член. Я готов был уволить ее в прошлом году, но она действительно упорно работает для меня. Я догадываюсь, что она думает, будто я влюблюсь в нее, но этого не случится. Она милая женщина моего возраста, но, как по мне, у нее слишком скучный характер. Особенно теперь, когда я нашел своего снежного Кролика…

Я сижу за своим столом, пока мои сотрудники начинают делиться идеями и потенциальными возможностями, но все, о чем я могу думать — моя маленькая белоснежная Лили. Ее лицо раскраснелось от холода, но я не могу дождаться ее румянца, после того как оттрахаю ее. Я не обращаю внимания на мужчин передо мной, поскольку уплываю в мечты о том, как однажды, холодной зимней ночью, она окажется у моей двери с какой-то просьбой. И я поступлю, как любой другой хороший сосед — приглашу ее войти и согреться. Тогда я буду держать ее в своем доме, так же, как держало чудовище красавицу Белль. Я готов даже обустроить библиотеку для ее удовольствия — что угодно, лишь бы было похоже на сказку. У меня будет она.

Кеннет прерывает мои фантазии:

— Итак, вы думаете, это сработает?

— Послушайте, оставьте мне свои отчеты, я посмотрю их позже. У меня сейчас голова от боли лопнет, я не могу сконцентрироваться. Я прекращаю заседание.

Они все в шоке смотрят на меня, но я поднимаю бровь, давая им понять, что не стоит даже спрашивать. В прошлом я никогда не брал выходной, так как пять лет тому назад унаследовал компанию от своего дяди, поэтому понимаю их беспокойство. Что бы ни случилось, я был здесь, работал в холод, жару… всегда, при любых обстоятельствах.

Концентрация на работе помешала мне стать подобием своих родителей и превратиться в наркомана. Я знаю, что превращаюсь в своего дядю, старого скрягу. Прошлое десятилетие я провел, беспокоясь о неспособности уравновесить свою жизнь. Мне едва исполнился двадцать один год, когда прямо со дня рождения, меня, в невменяемом состоянии, упекли в тюрьму. После этого я пообещал себе, что не буду пить снова. Так что с вечеринками были покончено. Искушение может разрушить человека, и я знаю — Лили, возможно, мое разрушение. Но все же я готов рискнуть.

Теперь мой дядя выглядит намного лучше, чем когда я встретил его. Мы не были знакомы до моих двадцати двух лет. Я был сантехником, когда меня попросили приехать в этот особняк и починить кое-какие неисправные трубы. Поскольку дело было в соседнем городе, проблем это не создало. В первый раз, когда я встретил Джона Давенпорта, я понятия не имел, кто он. Мои родители никогда не упоминали о нем, потому что задолго до того как я родился, у них были какие-то проблемы и они умерли прежде, чем смогли их исправить. Джон также не знал обо мне. Только потом мы осознали свое родство. Он не мог поверить, что родители отказывались говорить мне о нем. Он действительно отличный парень. Он усердно работал, чтобы иметь возможность рано уйти на пенсию.

Когда прошел шок от взаимного узнавания, все улеглось и встало на свои места. Всю свою жизнь мой дядя посвятил работе, таким образом у него никогда не было детей, и он так и не нашел женщину, на которой хотел бы жениться. Даже при том, что я взрослый мужчина, он относится ко мне, как к собственному сыну. Открывая двери своего дома и предоставляя шанс поработать в своей компании, он словно дал нам обоим шанс начать новую жизнь. Именно из-за него я стал тем, кто есть сегодня.

— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, босс, — мурлычет Дана.

Теперь, и правда, болит не только та голова, что в штанах. Я не встаю, пока все сотрудники не выходят из кабинета, ведь мой член создает огромную выпуклость в штанах. Я знаю, что Дана не возражала бы увидеть ее, но это не предназначается ей. Все это для моей Лили, которая получит это, как только я смогу заполучить ее в свой дом. Это было давно, но я все еще знаю как трахаться. У нас с Лили будет восхитительный секс. Я уверен в этом.

***

Только десять утра, и все же я заканчиваю дела. Не могу ни на чем сконцентрироваться, а будучи инвестором, концентрация просто необходима. Возможно, после того как мой член перестанет быть главным, я буду в состоянии вернуться на путь истинный. Так почему я чувствую, что это будет невозможным? Я никогда не хотел киску так сильно, даже когда был подростком и мои гормоны бушевали.

Так как я достаточно замкнут, я уверен, о моем поведении будет судачить весь город. Несмотря на то, что у меня не было соседей на протяжении трех лет, я не стану приветливей. Я знаю, что должен буду проехать мимо ее дома, прежде чем доберусь до своего, поэтому решаю остановиться. Наблюдение за ней — теперь моя миссия. На самом деле мы толком и не пообщались в прошлый раз, но это произойдет сегодня.

Я подъезжаю к их дому, когда другая машина, выезжая с улицы, проезжает мимо меня. В машине я вижу мужчину, женщину и каких-то детей позади. Возможно, у моего Кролика есть родные братья или сестры, она не очень много о себе рассказала, перед тем как сбежать.

Я паркую свой грузовик за большой елью. Хочется заехать к ним, но я стараюсь не быть похожим на преследователя-маньяка. Я сижу и раздумываю о законном оправдании своего внезапного визита, но ничего не могу придумать. Я уже собираюсь уезжать, когда она выходит из дома и направляется к своему внедорожнику. Лили не замечает мой грузовик, поэтому хватает то, что ей нужно, и возвращается обратно в дом. Она всего в паре шагов от двери, когда большой взрыв сотрясает их дом и отбрасывает моего Кролика в сторону. Я выпрыгиваю из грузовика и бегу к ней.

Лили

Не могу поверить, что отец отправил меня сюда для того, чтобы постучать в дверь нашего, предположительно грубияна, соседа. Я не хочу иметь дело со старым маразматиком и его поведением. Если бы не возможность сбежать от моей ужасной мачехи, я бы не приехала. Я плетусь по дороге к дому на холме, но внезапно начинаю нервничать. На небольшом участке подъездной дорожки снег растаял, видимо, от двигателя, но повсюду все укрыто белоснежным покрывалом. Я вынуждена стучать в дверь потому что, хоть это и особняк, я, блин, не могу найти дверной звонок. Это место напоминает мне дом Чудовища из сказки «Красавица и Чудовище». Здание большое, темное и очень непривлекательное, и все же я должна быть здесь. Я начинаю беситься, замерзая и стоя тут. Уже собираюсь уйти, но вспоминаю, что это важно для моего отца.

В тот момент, когда я снова собираюсь постучать, дверь открывается. Я ожидаю увидеть перед собой какую-нибудь рухлядь с тростью в руках, но, от увиденного, чуть ли не падаю в обморок. Он — совершенно точно не рухлядь, это мужчина с горой мышц, который, оказывается, стоит в дверном проеме без одежды. Ну, если полотенце вокруг бедер считается, то он, конечно, одет. Я не опускаю взгляда вниз, потому что чувствую, что уже краснею. Внезапно, я больше не чувствую холода. Я смотрю ему прямо в глаза, и мое тело плавится до такой степени, что я почти растекаюсь лужицей у его голых ног. Его лицо — совершенно: точеное, гладковыбритое и это истинное произведение искусства. Аромат, исходящий от него, со всей силы ударяет по мне. Я наблюдаю, как он уставился на меня, и это волнующе. Я хочу оказаться в его руках и остаться там. Что-то в нем есть, отчего я ощущаю себя, как дома. Я не чувствовала такого с тех пор, как потеряла свою маму.

Избавляясь от безумной потребности, я говорю ему, зачем пришла. Он, кажется, не хочет, чтобы я уходила, но я знаю, что если останусь, то сделаю что-то действительно глупое. Не хочу смотреть вниз, но от его улыбки мне становится все более жарко и неловко. Когда я опускаю голову, то сразу замечаю, что холод не затронул его вообще. Его стояк смотрится нелепо-огромным под полотенцем, он начинает пробиваться наружу, при этом сдвигая полотенце в сторону. Нужно убраться отсюда, пока хозяин дома меня не задержал. Мне едва удалось сказать «Пока», прежде чем я побежала к своему внедорожнику. Я не дала ему шанса последовать за мной, которым он, кажется, готов был воспользоваться.

Я еду вниз по длинной дороге, но мне нужно побыть одной. Мое сердце стучит так, будто я пробежала марафон, а киска пульсирует, как никогда прежде. Мне нужно собраться, перед тем как покажусь дома. Не хочу, чтобы отец и его жена заметили, что что-то не так со мной.

Моя мачеха, Дора — настоящая сука, и сделает что угодно, чтобы заставить меня чувствовать себя дерьмом. Даже если у нее нет цели меня злить, моя ненависть к ней продолжается уже очень давно. Я презираю ее за то, что она разрушила нашу семью, и за то, что стала окончательной причиной смерти моей мамы, даже если она и не убила ее буквально. Именно из-за нее и моего отца, мама направлялась на встречу со своим адвокатом, когда погибла. Ее смерть стала тем, что, я думаю, никогда не смогу пережить.

Дора тоже ненавидит меня. Я — то, что осталось у моего отца от первого брака, ползучий червь, который стоит на ее пути. Она была бы счастлива, если бы я была мертва. Есть что-то в ней, что пугает меня. Мне интересно, если я однажды исчезну, будет ли она скучать? Этих мыслей я избегала долгое время. В расстройстве качаю головой и начинаю двигаться дальше. Остановившись возле дома, вижу парня из газовой конторы, который выходит из своего грузовика. Я отсылаю его и иду в дом.

— Почему так долго?

— Почему так долго, Дора? Меня не было пятнадцать минут. А ты делаешь вид, как будто прошло несколько часов.

— Не смей говорить со мной в таком тоне, ты, маленькая дрянь. Твое счастье, что мы позволяем тебе жить с нами.

— Маленькая дрянь? Я взрослая, и как только найду жилье, то уберусь отсюда. Если бы не Ник и Эйден, я вообще не приехала бы сюда. У меня была собственная квартира и работа, перед тем как вы двое попросили меня остаться. Я скорее бы сказала, что я несчастна из-за того, что застряла в этом вонючем месте.

— Ты лучше следи за языком, — говорит она, посылая мне неодобрительный взгляд.

— Все равно. У меня есть кое-какие вакансии, на которые более приятно смотреть, чем на твое лицо.

Я выхожу из комнаты и поднимаюсь в свою временную спальню, по пути удовлетворенно усмехаясь.

***

Сегодня я проснулась рано и с безумным стремлением увидеть его. Я знаю, что он, должно быть, сейчас собирается на работу, и я жду. Не знаю, во сколько он уезжает, что означает, что я как сумасшедшая буду торчать возле окна следующие три часа.

Я прождала около двух часов, когда отец постучался в мою дверь. И поскольку она заперта, я должна фактически отлепиться от своего поста.

— Лили, ты встретилась с мистером Давенпортом? — мне хочется сказать ему, что прямо сейчас очень хочу увидеть мистера Давенпорта.

— Да, встретилась. А что? С кем еще я там должна была встретиться? — надеюсь, что у него нет миссис Давенпорт или подружки.

— Ну, его горничная была дома, когда я к нему заходил, — от этих слов я моментально расстраиваюсь.

Я пытаюсь скрыть ревность в своем голосе.

— Мне жаль, но я не видела ее. Я сказала ему о газе, но боюсь, он уже знал.

— Он знал?

— Да, он понял это, когда полился холодный душ, так он сказал.

— Черт, это не хорошее начало для отношений.

— Он намного дальше, чем остальные наши соседи. Настолько важно показаться дружелюбными соседями?

— Он чрезвычайно богат и вроде как отшельник. Я полагал, что сблизившись с красивой женщиной, он станет немного мягче и выслушает мое деловое предложение.

— Ты имеешь в виду меня?

— Понятное дело, что тебя. Я не отправил бы к нему свою жену. Она старше, и у него уже есть какая-то сорокалетняя кукла, которую он трахает в своем доме. Ему нужен «свежачок», а мне нужен клиент, — он откровенно озвучивает свой план, как будто я всего лишь выгодная сделка для него. Я стою с открытым ртом, пытаясь понять все то дерьмо, сказанное им. — Ох, пожалуйста, прекрати смотреть на меня так. Ты достаточно взрослая, чтобы знать, что хочет мужчина. Если бы ты была хорошей дочерью, то отправилась бы туда прямо сейчас и дала бы ему поиметь себя.

— Я не могу поверить, что ты говоришь что-то подобное. Где тот отец, который любил меня?

— Он ушел в тот момент, когда в моей жизни появилась Дора.

Он просто подтверждает то, что я чувствовала уже долгое время, меня даже не тронуло его признание.

— Я вижу. Я собираюсь уехать через два дня. Ты можешь нагнуться и решить свои дела с мистером Давенпортом самостоятельно.

Он делает движение, будто хочет ударить меня. Он не делал этого уже много лет, и я дергаюсь. Тогда ублюдок улыбается мне, думая, что я боюсь его, но он дурак, если поверил в это. Каждый защитился бы так от удара. Он отступает и оставляет меня в покое.

Остальную часть дня я провожу в своей комнате, кипя от гнева и планируя свой отъезд. Не хочу ни кого из них видеть, и я не голодна.

Очевидно, я пропустила мистера Давенпорта, пока разговаривала со своим чокнутым отцом. Так или иначе, это уже не имеет значения, разве нет? У парня есть горничная. У меня была надежда, что отец попросил меня подружиться с ним, потому что хотел искупить свою вину передо мной, но он просто хотел использовать меня, чтобы наладить отношения с выгодным соседом.

Я ненавижу себя за эту нездоровую одержимость мистером Давенпортом. Завтра отправлюсь в город на поиски квартиры или отеля, чтобы остановиться там, пока не придумаю, что собираюсь делать дальше.

***

Я просыпаюсь и решаю сообщить о своих планах отцу. Он не рад, но не останавливает меня. Когда только приехала сюда, я нашла этот город очень оживленным, но мне это нравится. Если бы отец не был таким гребаным куском дерьма, и мистер Давенпорт не жил поблизости, то я бы хотела жить здесь. Тут уютно и так приятно ощущать себя дома.

Я направляюсь в магазин, потому что отказываюсь пользоваться чем-либо, что есть в доме. Черт возьми, мне нужно все. Итак, я беру кое-что из еды и чистящие средства. С того момента, как я хожу по магазину, меня окружают готовые помочь мужчины. Для меня это весьма обычное дело. Я отвергаю их помощь и пытаюсь справиться со своими покупками как нормальный человек.

Я выхожу и, конечно же, находиться еще один мужчина, который готов мне помочь. Про себя я закипаю, но дарю ему искреннюю улыбку.

— Приветик, мисс.

Я смотрю на его значок и отвечаю:

— Здравствуйте, офицер Коул, — мой тон не так сладок, как должен быть, но с меня хватит этих мужчин. Здесь что, так трудно найти киску?

— Бобби. Могу я вам помочь? — спрашивает он так любезно, что я не могу не закатить глаза.

— В этом нет необходимости. Не волнуйтесь. Я уже большая девочка и сама со всем справляюсь.

— Мисс… — он выжидающе смотрит на меня, и если бы в жизни он не был сотрудником правоохранительных органов, я бы сказала ему отвалить, но вместо этого я отвечаю:

— Лили Мейсон.

— Мисс Мейсон. Я не один из тех чрезмерно игривых мужчин из магазина. Они начинают соревноваться и ведут себя как идиоты, но уверяю вас, они не все время такие. Вот почему я предлагаю свою руку помощи. У меня уже имеется очаровательная девушка, покорившая мое сердце.

— Спасибо. Мне нужна помощь, чтобы убрать продукты в багажник.

— Хорошо. Вы переехали в дом недалеко от города, верно?

— Да, мы с семьей переехали только на днях, — он открывает для меня дверцу багажника, и я помещаю в него сумки, минуя надобность ставить их в снег.

— Спасибо, Бобби, — и как только эти слова срываются с моих губ, я чувствую его рядом с собой.

Офицер представляет меня моему Чудовищу, как будто сам он знаком со мной уже вечность, а не какие-то две минуты. Его имя — Трент. Оно ему очень подходит. Он одет в элегантный костюм и пальто и смотрится в нем адски сексуально. Все же не таким опасным, как тогда, когда я видела его в тесном полотенце, демонстрирующем его сильные бедра. По какой-то необъяснимой причине возле этого мужчины я плавлюсь, как пластилин.

Вчера я проклинала всех за то, что оправили меня сблизиться с ним, а сейчас ощущаю себя подобно маленькой девочке, которая нуждается в его нежной заботе. Колеблясь, он протягивает мне свою руку, и я отмечаю, что он снял перчатки. Я дрожу от мысли о нашем прикосновении. Он осознает мой дискомфорт, но только усмехается. Поскальзываюсь на идиотском куске льда и вплотную впечатываюсь в его тело. Черт, это потрясающие ощущения. И такие ошеломляющие. Мне надо убираться отсюда. Я извиняюсь снова, иду к своей машине, но он не идет за мной следом. Он встал на пути у офицера, как будто тот ступил на его территорию. Я уже подумала, что он впечатает меня в мой внедорожник, не желая отпускать до тех пор, пока я не поддамся его желаниям.

Как в тумане я возвращаюсь домой. Дорога занимает больше времени, потому что я должна успокоиться, чтобы не попасть в аварию. Все мои мысли о том, как сильно мне хочется оказаться в руках Трента. Я добираюсь домой, и уже на входе отец немедленно нападает на меня.

— Где, блядь, тебя носило? — орет он мне в лицо.

— Ходила по магазинам, как и говорила, — я не в настроении для его оскорблений, но знала, уезжая этим утром, что по возвращению должна буду иметь дело с его хреновым настроением.

Он стоит передо мной так, что я не могу пройти. Чувствуя, что раздражаюсь, я делаю шаг вправо и он тоже. Клянусь, такое ощущение, словно он находится под действием наркотиков.

— Чушь собачья. Ты ездила искать место, где бы остановиться. Где тогда твои сумки, если ты ездила за покупками?

— Нет, не искала. А сумки оставила в машине, — зло отвечаю ему, потому что у него нет причин относиться ко мне так. Я ничего ему не сделала, хотя само мое существование для него уже проблема.

Он тычет пальцем мне в грудь.

— Плевать. Мне все равно на дерьмо, которым ты занимаешься, если оно не относится к постели Трента.

— Ты себя слышишь? — я вырываюсь. Как он может обращаться так с единственной дочерью?

— Ты слышала меня? Ты собираешься охмурить Трента Давенпорта?

Его глаза почти вылезают из орбит от того, как он вопит на меня.

— Нет, — на этот раз мне удается обойти его, и я направляюсь к лестнице.

— Я даю тебе время передумать к концу дня, — он не спрашивает, а предупреждает.

К концу дня меня уже здесь не будет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Запомни, я не собираюсь использовать это время, чтобы передумать. Я не буду трахаться с Трентом Давенпортом для твоей выгоды.

Я взбегаю вверх по лестнице, прежде чем он сможет что-либо мне сделать. Лицо у отца, как у чокнутого, и он точно может меня сейчас ударить.

Как только закрываю свою дверь, я делаю глубокий вздох. Я привезла с собой только вещи из колледжа. Большинство из них — это одежда и сувениры моей матери. Следующие два часа я все упаковываю. Наконец-то, я могу покинуть этот дом и не возвращаться.

— Лили! — орет отец с лестницы, как будто я в соседнем здании.

Я открываю дверь и отвечаю:

— Что?

— Мы собираемся поехать купить кое-какие продукты. Вернемся через несколько часов.

— Хорошо, — бормочу я, меня действительно не заботит, чем они занимаются.

Они уезжают, и я собираюсь в душ, прежде чем они вернутся. Я захожу в ванную и вспоминаю, что в машине у меня есть мое любимое мыло. Обуваюсь в какие-то шлепанцы и выбегаю из дома прямо в своих пижамных штанах и майке. Я быстро бегу, пытаясь не замерзнуть до смерти. Возвращаясь в дом, я испытываю странное чувство, что за мной наблюдают. Я тороплюсь, потому что начинаю замерзать. Через несколько шагов, не дойдя до входной двери, громким и сильным взрывом меня отбрасывает в сторону. Я не могу отдышаться, но потом вижу Трента, зовущего меня.

Трент

Когда я вижу, что она лежит, не двигаясь, меня пробирает страх. Лили издает стон и пытается подняться на локтях. Подбежав к ней, я благодарю Всевышнего.

— Лили! — осматриваю ее со всех сторон, убеждаясь, нет ли на ней каких-либо повреждений. Я не нахожу ничего, чтобы вызвало тревогу, но все равно хочу, чтобы ее посмотрел врач — женщина-врач. Тогда меня осеняет, что она одета в легкий топ и пару пижамных штанов, она наверняка замерзла. Я снимаю свое пальто и накидываю на нее.

— Трент, — она вздыхает, дрожа всем телом от холода или шока. Пытаясь ее успокоить, я потираю ее спину. Это работает, и она откидывается на мои руки, и только из-за этого оживает мой член, снова. Я чувствую себя подонком. Она страдает от боли, а мой член все еще хочет владеть ее киской.

— Кролик, мы должны показать тебя врачу, — она только слегка кивает. — Кто-нибудь еще был в доме? — спрашиваю я. Не хочу оставлять ее, но не могу позволить умереть кому-то из ее семьи, если кто-то выжил после такого взрыва. Подобное я видел только в фильмах.

Она качает головой и, запинаясь, отвечает:

— Нет, они только что уехали… — она снова вздрагивает, страх отражается в ее глазах, когда она смотрит на горящий дом.

— Что-нибудь болит? — спрашиваю я, одновременно осматривая ее вновь. Теперь она — моя забота. Именно так. Я не позволю ей вернуться к семье. Они не могут должным образом заботиться о ней.

— Не очень. Я все чувствую. Так что, не думаю, что парализована, — говорит она, двигая ногами, показывая мне, что в порядке. Господи, я даже не хочу думать, что было бы, если бы она не вышла к своему внедорожнику.

— Хорошо, я собираюсь поднять тебя и доставить в больницу, — я беру ее на руки и оставляю легкий поцелуй на ее волосах. Она, возможно, захочет разобраться со своим домом, но теперь она моя, и я не позволю ей убежать. Судьба предоставила мне возможность быть с ней, и я не упущу этот шанс.

Я усаживаю ее на пассажирское сиденье и пристегиваю. Задержавшись, пристально вглядываюсь и снова благодарю небеса, что не потерял ее. Обхожу машину со стороны водителя и, как только открываю свою дверь, бросаю последний взгляд на огромное пламя, которое выбило все окна.

Взяв ее руку в свою, я крепко держу ее, боясь отпустить. Напряженность в ее теле стихает, и она шепчет:

— Я собиралась пойти в душ… когда поняла, что забыла свою сумку с гелем для душа, — ее рыдания тихие, но они разбивают мне сердце. Я останавливаюсь на обочине и слышу звук приближающихся пожарных машин. Я позволяю им проехать мимо, но мне интересно, кто позвонил им, потому что я не делал никаких звонков. Возможно, это мог быть кто-то из города или у них есть некая система безопасности. Что-то в этой ситуации меня беспокоит. Могло ли это оказаться просто случайностью? Я мог потерять ее, и это тяжело засело в моем сердце.

Мы входим в здание больницы скорой помощи, и я говорю администратору, что произошел взрыв в старом Кармайкл-Эстейт.

— Она была недалеко от дома, когда произошел взрыв, и ее нужно осмотреть.

Они быстро выполняют свою работу и ведут ее в смотровую. Я жду вместе с ней, потому что, даже при том, что она меня не знает, она просит меня остаться.

— Позовите женщину-врача или медсестру, — я пристально смотрю на медбрата, который проводил нас в палату.

— Трент, — говорит Лили ласково, — не смущай меня.

Она мило надулась, но это не обсуждается.

— Никаких «Трентов». Я деловой человек, Лили. Мне нравится держать все под контролем и защищать то, что принадлежит мне, и с этого момента ты принадлежишь мне.

— Почему ты был там? — это справедливый вопрос, но я не могу сказать ей правду. Если скажу ей, что у меня был внезапный порыв увидеть ее, и я решил посидеть возле ее дома, подобно маньяку, я уверен, она вызвала бы копов, чтобы они арестовали меня.

— Я был на пути домой, потому что забыл кое-какие документы, задумался и как раз остановился, когда ты вышла из своего внедорожника.

— Не могу поверить, что это произошло. Они поехали в город за продуктами.

— Кто они, Кролик? — спрашиваю я, потому что ранее она упоминала только отца.

— Мой отец, мачеха и двое сводных братьев. Интересно, знают ли они, что случилось? Думают ли они о том, что я была в доме, когда это случилось? — что-то в том, как она это говорит, приводит в ступор, как будто она сомневается, что они будут переживать.

— Мы свяжемся с ними, — успокаиваю я ее. Она многое пережила сегодня, и я не хочу еще больше ее расстраивать.

Вошли женщина-врач и медсестра.

— Здравствуйте, мисс…

Она слегка улыбается им и говорит:

— Лили Мейсон.

— Лили, можете сказать, что у вас болит? — спрашивает доктор.

— Ну, в общем… болит все. Голова просто разрывается, остальное болит меньше.

— Мы хотим понаблюдать за вами следующие два часа. Мы сообщили в отдел пожарной охраны и предупредили их, что вы обратились к нам за помощью. Они приедут, чтобы поговорить с вами.

Врач начинает ее обследовать и спустя пять минут заканчивает.

— Я бы сказала, что вам очень повезло, могло бы быть хуже.

— Я думаю, это все снег, — говорит Лили.

Кто-то стучится в дверь, и мы видим начальника пожарной охраны.

— Здравствуйте, мисс Мейсон. Я Дональд Реджингс, начальник пожарной охраны. Хочу задать вам несколько вопросов по поводу взрыва, если вы чувствуете себя хорошо для этого.

— Конечно, что вы хотите знать?

— Расскажите мне о ваших действиях за несколько минут до взрыва.

— Хорошо… — она делает паузу, и я сжимаю ее руку, таким образом давая ей понять, что я здесь для нее.

— Мой папа сказал, что они собираются за продуктами, когда я решила пойти в душ. Они только что уехали, а я вдруг поняла, что забыла гель для душа, который недавно купила, в своей машине. Нам привезли не все вещи, возможно, из-за каких-то проблем в компании по перевозке. Я привезла машиной только свою одежду и сувениры. Поэтому купила некоторые вещи в городе этим утром. Я побежала к своему внедорожнику захватить сумку, и дом взорвался. Я была недалеко от дома, когда это случилось, и меня отбросило назад, а затем мистер Давенпорт пришел мне на помощь.

— Мистер Давенпорт, а что вы там делали? — подозрительно спрашивает он меня.

— Я был на пути домой, когда остановился поздороваться со своими новыми соседями. Я уже выходил из своего грузовика, когда это произошло, вот поэтому и помчался помочь ей.

— Мистер Давенпорт, могу я поговорить с вами наедине?

Я смотрю в блестящие глаза Лили и спрашиваю:

— С тобой все будет хорошо?

— Да, Трент, — я сжимаю ее руку, а потом мы с начальником пожарной охраны выходим в коридор и спускаемся в пустой зал ожидания.

Я знаю Дональда в течение пяти лет, потому что, по возможности, мы с ним и еще несколькими ребятами играем в покер или смотрим, как команда штата надирает кому-то задницы. Всем вокруг известна моя антиобщественная позиция. Я не доверяю людям, не рассказываю им о моем детстве и подростковых годах в приемных семьях, таким образом, не впускаю людей, особенно женщин.

— Я знаю, ты не общаешься тут со многими, но мне просто любопытно, почему ты не вызвал полицию, когда это случилось, Трент?

— Дон, я собирался это сделать, если бы не услышал сирены по дороге в больницу. Она сказала мне, что в доме больше никого не было, поэтому я подумал, что это подождет до тех пор, пока я не увезу ее из зоны взрыва.

— Ты уверен, что слышал сирены? — спрашивает он меня так, будто я что-то перепутал.

Я выпучиваю на него глаза, потому что это чертовски глупый вопрос, но вижу озадаченность в его глазах.

— Я не ребенок и не страдаю склерозом, как ты. Я знаю, что это сирена, когда слышу ее. Кроме того, они проехали мимо нас, когда я остановился на обочине приблизительно тридцати метрах от дома.

— Я спрашиваю, потому что кто-то позвонил по поводу взрыва, и нашим сотрудникам потребовалось пять минут на то, чтобы добраться до места происшествия.

— Я не звонил и понятия не имею, кто это сделал, но это не имеет смысла. Тот, кто позвонил, должен был находиться действительно близко, но никто, кроме Мейсонов и меня, не живет в том направлении.

— Я тоже так думаю. Взрыв был очень мощным, да, и мы смогли бы увидеть его приблизительно в двух километрах, но дыму потребовалось бы минута или две, чтобы подняться достаточно высоко и чтобы каждый смог увидеть его с дороги. Сколько времени прошло, прежде чем вы сели в твой грузовик?

— Не больше пяти минут, — я вышагиваю по небольшой комнате. У меня плохое предчувствие. Я обеспокоен и хочу вернуться к моей хрупкой Лили, чтобы защитить ее. — Не нравится мне все это, Дон.

— Это большой взрыв. Расследование причин потребует времени, он как будто размышляем вслух. Просчитав варианты в своей голове, он говорит. — Могла быть утечка газа, но его должно быть было огромное количество и еще что-то, что вызвало взрыв.

— Послушай, я должен вернуться и проверить Лили.

— Спасибо за помощь, Трент. Кстати, с каких пор ты ездишь поздороваться с соседями? — хихикая и подмигивая, добавляет он. — Кроме того, Бобби Коул упомянул, что ты виделся с мисс Мейсон ранее сегодня.

— Проклятье, эти маленькие города… Ну, теперь ты знаешь, почему я хотел встретить их.

Я улыбаюсь, потому что мне плевать, что обо мне думают остальные.

Когда подхожу к двери, Дон говорит:

— Я еще не получил известие от ее родителей, но мы не знаем, куда они отправились за покупками, то есть, это займет некоторое время, чтобы они узнали, если она не позвонила им.

— Я скажу ей позвонить им, как только ее осмотрят. Мне нужно вернуться к ней. Я отвезу ее к себе домой. Так что, если у тебя будут какие-то вопросы, звони мне, — говорю я, поскольку оставляю его и возвращаюсь к своему Кролику.

Я иду обратно в небольшую палату, куда ее поместили. Смотровая комната прикрыта только уродской сдвигающейся занавеской. Я могу видеть Лили, не открывая сильнее занавес, поэтому просто смотрю на красотку передо мной. Она нервно поигрывает пальцами. Сидя на кровати в одном больничном халате, она выглядит такой маленькой и грустной. Я знаю, что отдал бы свой последний вздох, чтобы заботится и любить ее.

Она, должно быть, почувствовала мой пристальный взгляд, потому что переводит взгляд непосредственно на меня, туда, где я стою за приоткрытой занавеской.

— Я вернулся, скучала по мне? — спрашиваю игриво, ступая в комнату и заменяя собой ширму.

— До боли, — я знаю, что это был сарказм, поскольку она вскидывает руку к голове, симулируя обморок, но я не могу не заметить чувство удовлетворения при мысли, что она скучала по мне.

Я становлюсь прямо возле нее. Мне хочется наблюдать за тем, что она сделает, и она не разочаровывает меня. Ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня. Я так близок теперь, когда расположился у нее между бедер, что могу чувствовать ее теплое дыхание, достигающее моего подбородка. Наши взгляды и дыхание, кажется, замерли в унисон. Я кладу руки по обе стороны от ее бедер и наклоняюсь. Я хочу держать ее в своих объятиях, когда впервые поцелую, но не знаю, насколько она травмирована. Будучи крупным мужчиной, я могу случайно причинить ей боль, поэтому медленно и аккуратно прикасаюсь к ее губам своими. Она неуверенно встречает меня, но позволяет мне контролировать поцелуй. Ее губы такие мягкие, как я и предполагал. Я дразню их языком, позволяя ему скользить по ним. Вспышка желания, подобно взрыву, проносится через все тело и достигает прямо моего члена. Он вжимается в ширинку моих брюк, требуя освобождения. Я чувствую биение своего пульса в паху, поскольку вся кровь хлынула туда. Пока мы целуемся, Лили медленно потирается своей едва прикрытой киской о твердую выпуклость в моих брюках. С ее губ вырывается легкий стон, и я чувствую, как маленькая капелька эякулята выплескивается из меня. От пары поцелуев и касаний я уже на грани.

Я останавливаю нас, как только слышу кого-то за следующей ширмой. Отстранившись достаточно, чтобы заглянуть ей в глаза, я беру в ладони ее лицо и большими пальцами поглаживаю щеки.

— Я обещаю, что мы закончим это позже. Эти палаты недостаточно скрыты, а я не хочу делиться тобой. Твои крики удовольствия только для моих ушей.

Она прячет голову, словно страус в песок. Это ее стеснительная поза, и я не могу сказать, что она меня тронула. Я хочу видеть глаза Лили и румянец, который украшает ее безупречное лицо. Я поднимаю ее подбородок так, чтобы смотреть ей в глаза.

— Черт возьми, ты так чертовски красива. Даже когда скрываешь от меня свое прелестное лицо. Надеюсь, что они скоро выдадут тебе справку о том, что ты полностью здорова, или я должен буду сдерживаться сегодня вечером, когда буду трахать тебя.

Она качает головой, чтобы поспорить со мной, но когда всматривается мне в глаза, я знаю, это не потому, что она меня не хочет, а потому что ее шокировали мои слова. Я не хочу спугнуть ее и меняю тему.

— Лили, хочешь позвонить родителям?

— Да, пожалуйста. Не могу поверить, что забыла о них. Они, наверное, волнуются, — я слышу ее слова, но не уверен, что верю в них. Я даю ей телефон и наблюдаю, как она нажимает на него своими маленькими изящными пальчиками. И представляю, как эти пальчики лежат на моей широкой груди, пока она объезжает мой член, смотря в мои глаза. Дерьмо, я должен собраться, прежде чем у меня снова будет стояк, и тогда мне трудно будет остановиться.

Она набирает номер, но вызов переходит на голосовую почту. Я вижу огорчение на ее лице, но не могу сказать почему.

— Привет, папа. Сегодня был взрыв в доме. Со мной все хорошо, но вот дом разрушен. Пожалуйста, позвони мне на этот номер в течение следующего часа.

— Ты ведь знаешь, что идешь домой со мной, верно? — мы не обсуждали это ранее, но это логичное решение. Мы едем ко мне, таким образом, я смогу вылечить ее, а затем погрузить своего мальчика в нее.

— Я?

— Да, ты. Я говорил тебе прежде, но думаю, что ты забыла, учитывая, через что сегодня прошла.

— Ты даже не знаешь меня, Трент, — в этом она права, но мне плевать. Я очень решительный человек, поэтому, когда принимаю решение — это окончательно. Теперь она моя, и это все, что я должен знать.

— Я узнаю тебя, — я делаю паузу и похотливо улыбаюсь, — в каждом смысле этого слова.

Она невинно краснеет, и мне интересно, она такая же, как и большинство женщин ее возраста? Я не собираюсь спрашивать, потому что мысль о ней с бывшими любовниками приводит меня в бешенство.

— Все мои вещи сгорели.

— Я думал, ты говорила, что были проблемы с перевозкой, и не все ваши вещи были доставлены.

— Ну, я не жила с ними, до того как они предложили мне остаться в новом доме. Это, предполагалось только до того момента, пока я не решу, что собираюсь делать со своей жизнью. У меня было все, что больше всего имело для меня значение.

Бессмысленная ревность охватывает меня, и я хочу знать, с кем она жила ранее.

— Где ты жила раньше?

— Я была в колледже, но три дня назад получила диплом. На следующий день, я собрала все свое имущество в машину и приехала сюда, чтобы провести с ними рождественские каникулы.

— Я сожалею, Кролик. Я достану что угодно, в чем ты нуждаешься, — я поглаживаю ее щеку, потому что не доверяю себе, когда дело касается ее.

— Ты не должен этого делать. Кстати… почему ты называешь меня Кроликом?

— Потому что когда я увидел тебя несколько дней назад, ты напомнила мне снежного кролика: крошечного, миленького и пушистого.

Я ласкаю ее щеку, поскольку она краснеет.

— Ты назвал меня маленькой и толстой, но милой? — спрашивает она с дразнящей улыбкой, но ее глаза говорят мне, что она боится, я чувствую это.

— Лапочка, ты совсем не толстая. Маленькая, да. На самом деле, милая, хорошо, черт, ты намного больше этого. Ты адски сексуальна, — я чуть слышно рычу, изголодавшись по ней. Мне нужно снова ее поцеловать, чтобы заклеймить, но поцелуи с ней не помогут. Я тверд, и мое тело пульсирует.

— Ты — проблема, — говорю я со стоном, приводя себя в порядок. Она просто хихикает, ей это кажется забавным. Она смотрит вниз на проблему, и ее хихиканье исчезает.

— Теперь тебе не смешно, детка? — ее глаза округляются, так как она уставилась на толстую выпуклость, скрытую моими брюками.

Следующий час мы тратим на заполнение больничных бумаг и после того, как доктор говорит, что все в порядке, она свободна. Я забираю ее прямо в свой дом.

 

Глава 3

Лили

Это был адский день, а всего только три часа дня. Трент везет меня в свой дом, и это просто удивительно. Его дом — старый трехэтажный, по-видимому, отреставрированный особняк, путь к которому проходит как раз мимо развалин отцовского дома.

Поскольку на мне все та же одежда и его пальто, он не позволяет мне идти в дом, вместо этого несет меня в свой дворец. Я протестую, но мои слова ничего не решают — он ничего не желает слышать. У меня такое чувство, что Трент добивается всего любыми путями, постоянно. У меня нет выбора, так как он спас меня, но самое безумное, это то, что я не возражаю. Его контроль и стремление защищать впечатляют. Все это вызывает эмоции, которые были потеряны, когда моя мама умерла. И если честно, то мне нравится находиться в его сильных больших руках.

Он несет меня по своему мини-замку и поднимается вверх по лестнице в спальню. Я осматриваю комнату, вжимаясь в его грудь и вдыхая запах. Это опьяняюще, и я издаю легкий вздох, который выдает меня с головой.

— Кролик, тебе нравится, как я пахну?

— Да, — признаюсь я.

Черт, вероятно, я сказала это вслух. Я улыбаюсь, пойманная с поличным моим красивым рыцарем. Он улыбается в ответ так, как будто одержал надо мной некую победу. Я ожидаю, что он поставит меня на ноги, но он этого не делает. Он несет меня к своей королевских размеров кровати и укладывает на подушки. Это, должно быть, его комната. Осознание этого пугает и волнует одновременно. Взобравшись на меня, он разводит мои бедра, и я решаю, что он собирается перейти к следующему уровню, но он не делает этого.

Глядя вниз на меня, он рычит:

— В точности так, как я и представлял себе. Ты смотришься идеально на наших подушках.

Я не упускаю слово «наших» и пропускаю его через себя. Может ли этот парень быть серьезным?

Он снова целует меня, и это точно так же напористо, как и в первый раз. Я сказала бы, что это прожигающий трусики поцелуй, но на мне их нет, потому что я покинула дом, думая, что это только на минутку. Даже при отсутствии одежды, я не чувствую себя смущенно или неловко. Он поднимает свое лицо к моему, перед этим вздыхая. Если бы я не чувствовала огромную выпуклость, упирающуюся в меня, то подумала бы, что он разочарован в поцелуе.

— Сейчас вернусь. Не двигайся, — приказывает он глубоким строгим тоном, перед тем как выйти из комнаты, и я еще больше увлажняюсь.

Увидев его эрекцию, я вспоминаю, что произошло в больнице. Моя девственная киска никогда не чувствовала даже отдаленно ничего настолько близкого к удовольствию, которое он доставил мне. Я стону, когда вновь оживляю в памяти его прикосновения.

— Ты, как предполагается, должна отдыхать, не думая о том, что я собираюсь с тобой сделать завтра.

— Завтра? — не хочу показаться нуждающейся, но он оставил мою киску влажной и пульсирующей. Его взгляд говорит, что он доволен моим ответом.

— Да, завтра. Ты слышала инструкции доктора. Она сказала, чтобы ты отдыхала в течение двадцати четырех часов. Поэтому, это то, что мы собираемся сделать, но как только они пройдут, и тебе лучше всего быть готовой к самым лучшим оргазмам в твоей жизни. Я буду трахать тебя до тех пор, пока мы оба не будем в невменяемом состоянии.

Я стону и потираю бедра друг об друга, потому что его слова только еще больше заводят меня. Он тяжело вздыхает и сжимает свой член, наблюдая, как я ерзаю.

— Черт побери. Тебе нужно отдохнуть. У меня есть кое-какие дела, о которых надо позаботиться до завтра, поэтому я буду работать в комнате дальше по коридору. Если тебе что-то понадобиться, просто крикни, и я буду здесь.

Я хочу сказать ему, что то, что мне нужно, находится у него между ног, но он прав, и я не хочу давить на бедного мужчину. Он продолжает пялиться на мою киску, и я знаю, что он хочет ее также сильно, как я хочу дать ее ему. Он поворачивается, чтобы уйти из комнаты, но возвращается, склоняется над моей киской и жадно вдыхает ее аромат, прикусывая лобок.

— Моя, — говорит он, и тогда выходит за дверь.

Я откидываю голову на подушки и немедленно жалею об этом. Головная боль, которая, кажется, отсутствовала, когда Трент был в комнате, ударяет в меня со всей силы. Все болит, и я знаю, что еще часа два мне точно придется помучиться, если я не смогу прямо сейчас принять свой «Ибупрофен». Они предложили мне более сильное средство, но в то время я не чувствовала такой боли. Доктора сказали, что мой уровень адреналина был высок, и он притупил боль, но я не признала, что была действительно сильно травмирована, поэтому отказалась от их предложения использовать «Викодин».

Я, должно быть, была слишком истощена, потому что уснула, а проснувшись, обнаружила Трента, сидящего возле меня с ноутбуком на коленях и в самых сексуальных очках, которые я когда-либо видела. Он представлял собой настолько захватывающее зрелище, что хотелось крикнуть: «Трахните меня жестко, Сэр!» Он продолжает работать с сосредоточенным лицом. Его сильная челюсть сжата, губы напряжены. Я хочу подняться и укусить их. Он, должно быть, принял душ и переоделся, потому что его волосы влажные и он без рубашки. Мое сердце грохочет, а киска пульсирует. Его мышцы больше, чем я думала, а грудь твердая, как камень. Его кожа не гладкая, как у младенца. Нет, она покрыта редкими светло-каштановыми волосками, такого же цвета, как волосы на голове. Он, наверно, почувствовал, что я смотрю на него или, может, это из-за тяжелого вздоха, который я издала, потому что он поворачивается ко мне с улыбкой, разжигающей мою плоть.

— Ты проснулась, Кролик, — говорит он с мягкой приветствующей улыбкой. Он берет свой ноутбук и ставит его на ночной столик, затем толкает мое тело обратно на подушки и склоняется надо мной. — Черт, Кролик. Ты знаешь, что говоришь во сне?

— Говорю?

— Да, говоришь, — он кивает, а его глаза смотрят на меня так многообещающе.

— Что я сказала? — я знаю, что это не могло быть что-то настолько ужасное, потому что он улыбается.

— Я услышал, как ты стонешь и что-то выкрикиваешь, поэтому помчался в спальню, думая, что у тебя кошмар, но это не был плохой сон. Просто знай, что тебе чертовски повезло, что это было мое имя, потому что иначе я был бы вынужден проникнуть в твой сон и вытащить оттуда мудака, избив его до смерти. Ты моя, — от его слов мое тело плавится, и я нахожусь на грани оргазма. Я не должна его хотеть. Он просто мой сексуальный сосед, который, по слухам, является нелюдимым отшельником.

— Тебе больно, мой Кролик? — я только киваю, потому что мое тело ноет, когда он смотрит на меня. — Если будешь хорошей девочкой, я устраню твою боль. Ты будешь хорошей девочкой?

Я киваю снова, но он требует словесного подтверждения.

— Да, я буду хорошей, — задыхаюсь я. Он ухмыляется, прежде чем опуститься на кровать, стаскивая одеяло с моего тела. Я ахаю, когда чувствую прохладный воздух, овевающий мою голую киску.

— Я голая.

— Я знаю, я не смог устоять. Было так чертовски хорошо гладить свой член, размышляя, как сильно я хочу погрузиться в твою киску, — его глаза впиваются во влажность, которую он видит на моих бедрах.

Трент взбирается на кровать и руками нежно разводит мои ноги, его глаза фокусируются на мне, но он не прекращает дразнить меня. Он массирует мои лодыжки и затем начинает продвигаться вверх. Когда достигает моих бедер, он небрежно разводит их, забыв, что я все еще восстанавливаюсь. Я резко вскрикиваю от боли.

— Кролик, прости, я забыл.

— Все хорошо, Трент. Я тоже забыла, — я дарю ему дерзкую ухмылку, сообщая, что все еще хочу его.

В раскаянии, он наклоняется, чтобы поцеловать каждое бедро. Его губы твердые и одновременно мягкие, поскольку они прижимаются к моей плоти. Каждая частичка моего тела пульсирует, и боль в голове магическим образом исчезает. К черту таблетки, мне нужен Трент, чтобы облегчить боль! Двигая своим языком вверх по моему бедру, он добирается до моего клитора, медленно облизывая его, и я не могу сдержать крик.

— Ахх!

Он немного приподнимает голову, удерживая зрительный контакт, и озорно улыбается мне.

— Вот так, Кролик. Кричи так громко, как сможешь. Никто не услышит.

Я сжимаю свои бедра и чувствую, как приятное ощущение путешествует по моему телу. Он резко разводит мои бедра, приподнимает мою попку над кроватью и поглощает мой жар своим ртом, поедая меня, как будто умирает от голода. Его животные звуки достигают прямо моей сердцевины, что влечет за собой мой первый настоящий оргазм, который я когда-либо испытывала. Я задыхаюсь и выгибаю спину, в то время как перед моими закрытыми глазами взрываются звезды. Когда мое тело возвращается с небес на землю, я открываю глаза и вижу, что Трент смотрит на меня, его член у него в руке, а глаза наполнены жаждой.

Я смотрю на огромный орган, который он держит, и через мгновение девственной паники понимаю, что от его штуки я просто сломаюсь пополам. Трент видит мой страх и прячет свой член обратно в боксеры.

— Лили, я не собираюсь трахать тебя сегодня. Я говорил тебе это. Не смотри так испуганно.

— Дело не в этом, это просто… это, ну,… чертовски огромное и я… эм… хорошо, у меня нет опыта, — он просто таращится на меня, как будто переваривая то, что я сказала.

Замешательство горит в его глазах.

— Подожди,… ты говоришь мне, что ты девственница? — я киваю, потому что смущена. Осознав, что меня никогда не касались мужчины, его лицо озаряется.

— Кролик, просто чтобы ты знала, тебе придется привыкнуть к моему члену, потому что он — единственный, который ты когда-либо узнаешь. Обещаю, завтра я возьму тебя медленно, но моя потребность сделать тебя своей усилилась, — он наклоняется и целует меня. На этот раз поцелуй глубокий, жесткий и полон решимости, и им он закрепляет свои права. Поцелуем Трент борется с моим самообладанием, и моя киска снова хочет его, как и тогда, когда он лизал меня, а затем он прерывает поцелуй и встает с кровати. — Кролик, ты проголодалась?

Я знаю, он говорит о еде, но все, чего я хочу, это обратно его волшебный рот на любую часть моего тела, какую он захочет.

— Не смотри на меня так. Меня и так терзает искушение проигнорировать предписание доктора, — он наклоняется, и его рука сжимает мою киску, затем легонько шлепает ее. — Позже, Кролик.

Он оставляет меня в полубессознательном состоянии, и я хочу его укусить. Просунув голову обратно в дверной проем, Трент рычит.

— Я видел этот взгляд, Кролик.

— И что ты собираешься делать с этим? — я дразню его, в надежде, что он передумает.

— Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока это выражение не уйдет с твоего лица. И успокойся, мой член тоже страдает, — я хихикаю, когда он хватается за член и опять уходит с расстроенным видом.

 

Глава 4

Трент

Черт бы меня побрал, она доведет меня до смерти. Я уже три часа как разгуливаю со стояком, почти на грани, и, возможно, нуждаюсь в медицинской помощи. Завтрашний день все никак не наступит. Я уже подумываю о том, чтобы забить на все и заклеймить ее киску, но я не настолько эгоистичный болван.

Когда готовлю ужин, звонит мой телефон. Смотрю на номер и понимаю, что он мне не знаком, но я набирал его несколько часов назад. Предполагаю, что звонит отец Лили.

— Алло, — говорю я, заранее настраивая себя на беседу с тем, кому пофиг на собственную дочь.

— Здравствуйте, это Тэд Мейсон. Я звоню по поводу моей дочери.

«Черт, нет, отвали», — думаю про себя.

— Здравствуйте, мистер Мейсон, я Трент Давенпорт и, к сожалению, Лили сейчас в душе.

Девушка еще не там, но я занят приготовлением ужина для нас обоих и не хочу ее расстраивать. В больнице стало ясно, что она не уверена в том, что отцу не наплевать на нее. Возможно, Лили не сказала это вслух, но все было написано на ее лице.

— Да, хорошо… она в порядке?

Опять-таки, судя по тону голоса, мужчина не слишком-то обеспокоен. Я помню, как поранился в школе, и мои родители волновались за меня, хоть и были навеселе. Они приехали в больницу, пусть под кайфом, но все же они были там. Жаль, что наркотики, в конце концов, свели их в могилу.

Так что я отвечаю с неприязнью в голосе и даю ему понять, что не наслаждаюсь этим разговором.

— Лучше, чем могло быть, учитывая случившееся.

— Мы узнали об этом на пути домой, когда возвращались после ланча и кино. Я понятия не имел. Надеюсь, она чувствует себя хорошо. Могли бы вы передать ей, чтобы она позвонила мне, когда выйдет из душа? Я должен знать, что Лили в порядке, — он оправдывается, но его дерьмовая ахинея по поводу беспокойства такая же фальшивка, как имена стриптизерш.

— Я скажу ей позвонить вам после ужина. Где вы остановились? — я пытаюсь закончить этот разговор, не хочу, чтоб Лили зашла в комнату, пока я беседую с этим человеком.

— Мы собираемся поселиться здесь же, в «Мэрриот».

— Хорошо, я дам ей знать, что вы переживаете.

Я вешаю трубку, но боюсь говорить Лили об этом звонке. Мне совершенно не хочется врать ей, но меня не радует этот разговор. Беспокойство мистера Мейсона звучало чертовски фальшиво, я слишком хорошо знаю этот тон. Сам часто слышал его на протяжении многих лет. Мейсону плевать на нее, а ведь он должен заботиться о ней. Я еще больше задумался над тем, как произошел тот взрыв.

Две минуты спустя, Лили входит в комнату с заинтересованным взглядом на лице. Думаю, меня поймали с поличным.

— С кем ты только что разговаривал? — спрашивает она подозрительно.

— Мне казалось, ты собиралась в душ? — моя реакция выдает меня.

Девушка приподнимает бровь и бросает на меня взгляд, который говорит: «колись или ты в полном дерьме». Как, черт возьми, это произошло так быстро? Я пляшу под дудку собственной женщины. Она так легко обвела меня вокруг пальца, что это вызывает жалость.

— Детка, звонил твой отец. Он спрашивал о тебе.

— Хорошо, но ведь ты не сказал ему о том, что мы близки, не так ли?

Я пытаюсь сохранять спокойствие, но немного оскорблен.

— Нет, не говорил. Это не то, что обычно говорят отцам девушек: «Эй, сэр, я только что трахал вашу дочь».

— Я собираюсь в душ, — угрюмое выражение лица Лили сменяется румянцем и улыбкой, когда я пристально смотрю на нее.

— Отлично, ужин будет готов через несколько минут. Так что поторапливайся. Кстати, захвати кое-какую одежду в комоде. Не думаю, что смогу спокойно ужинать, если ты будешь в одном полотенце.

Услышав, как включился душ, я набираю другой номер. Уверен, Дюк достанет любую информацию, которая мне необходима — я хочу досье на мистера Мейсона.

Дюк отвечает прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать.

— Я как раз отправлял тебе список на почту.

— Не утруждайся. Я нашел ее. Она моя новая соседка или, скажем так, была ею. Теперь она моя. Но Лили и есть причина, почему я звоню.

— Что такое? Хочешь сверить данные?

— Нет, не о ней. Это ее отец, думаю с ним что-то не так. Она сегодня чуть не погибла в собственном доме от взрыва. Не знаю, был ли это несчастный случай или предумышленный.

Слышу удивленное «ах», потом Дюк говорит:

— Черт, это хреново, чувак. После того как я видел, что произошло с женой Джексона, нет ничего, что я не мог бы откопать о прошлом людей. Как его зовут?

— Тед Мейсон.

Дюк делает паузу, затем отмечает:

— Эй, в этом списке нет никого с фамилией Мейсон. Он из другого штата?

— Думаю, да. Я не спрашивал у нее, откуда они приехали, — отвечаю я. — Нужно сегодня узнать об этом.

— Что ж, я просмотрю всю информацию на него и отправлю тебе отчет завтра утром.

Я как раз заканчиваю готовить ужин, когда Лили входит в кухню в одной из моих футболок и паре боксеров. Одежда облегает ее силуэт, привлекая внимание к пышным изгибам. Я смотрю на нее голодным взглядом, под которым девушка краснеет, а ее соски твердеют.

— Ужин готов. Я знаю, ты, должно быть, голодная.

— Умираю с голоду… — говорит она с похотливой усмешкой.

Я не отвечаю на ее флирт, потому что вся кровь снова отхлынула от верхней головы. Отодвигаю для нее стул, девушка подходит, чтобы сесть, и я в шутку слегка щипаю ее за попу. Чувствую, как тело девушки дрожит, и с ухмылкой на лице медленно отодвигаюсь. Месть — та еще сучка. Я приношу из кухни тарелки с едой, которые приготовил заранее. Надеюсь, ей нравится стейк. Ставлю тарелку перед ней и тут же получаю ответ на этот вопрос.

— На вид очень вкусно. Я так голодна, — говорит Лили, облизывая губы.

Мы не ели весь день. Ну, вообще-то, я ел… черт, она снова меня сделала. Мой член скоро заработает себе чертово воспаление, прежде чем я им воспользуюсь.

— Спасибо, детка. Как твое самочувствие?

— На самом деле, намного лучше. Горячий душ — то, в чем я действительно нуждалась, — отсутствие энтузиазма противоречит ее словам.

— Ты выглядишь так, как будто что-то задумала.

— Я просто думала о том, насколько близка к смерти я сегодня была.

Грусть, появившаяся на ее лице, разбивает мне сердце и тревожит. Я не хочу даже думать, что было бы, если бы Лили шла слишком медленно или наоборот быстро. Это иная реальность, с которой я не хочу иметь дело.

— Это ужасно, Кролик. Не думай об этом прямо сейчас. Наслаждайся ужином и, надеюсь, моей компанией.

— Так и сделаю. Знаешь, на днях, когда я постучалась в твою дверь, я была настроена на встречу с противным ворчливым стариком, но ты, определенно, не тот, кого я ожидала увидеть.

— Потому что это была ты. Если бы кто-то другой постучал в мою дверь, они бы наткнулись именно на того, кем меня считают. Я не общительный человек.

— Значит, слухи правдивы…, я должна опасаться?

Лили меня дразнит, но, в действительности, мысль о том, что она боится меня, приводит в ужас.

— Ты не должна бояться меня, никогда.

— Я знаю, — шепчет она, серьезно и искренне глядя в мои глаза.

Мое сердце быстро колотится, облегчение от ее слов заполняет меня, и я надеюсь, что встретил того, кто заполнит ту пустоту во мне.

— Итак, откуда ты?

— Финикс.

— Я никогда там не был. Тебе нравится там?

— По большей части. Ты родился здесь? — спрашивает она меня.

— Я из Портленда, — это все, что я могу ей рассказать, потому что мое прошлое это не то, что бы ей хотелось узнать. — После того как сделал себе имя, я купил этот дом.

Лили пытается помочь мне убрать беспорядок после ужина, но я ей не позволяю. Она все еще восстанавливается, а я, в свою очередь, еще учусь впускать кого-то в свое личное пространство. Я не рассказал ей о своей семье, но собираюсь это сделать. Хочу, чтобы она знала, почему меня считают ворчливым стариком, живущим на холме.

— Хочешь посмотреть фильм?

— Конечно, — отвечает она, сладко улыбаясь.

Я беру ее за руку и веду из кухни в игровую комнату. Просмотр фильмов является моим любимым времяпрепровождением. Мне нравится расслабиться и упорхнуть в иной мир. У меня есть стеллажи с дисками с каждой стороны моего восьмидесятидюймового Vizio, в котором куча Blu-ray-дисков. Еще я подписан на Netflix (Примеч. Netflix — американская компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа), но все же отдаю предпочтение своим любимым фильмам.

Лили выбирает «Парк Юрского Периода» — хороший фильм. Я купил его в первый же день после официального выхода.

— Я еще не смотрела его.

— А другие три смотрела?

— Да, смотрела. Мне нравится первая версия Юрского Парка.

— И мне.

Когда я все подключил, мы садимся, и она утыкается мне в грудь, что окончательно подтверждает мою власть над ней. На Лили моя одежда и это чертовски сексуально.

Я чувствую, как девушка ерзает на моей груди и… о, чудо, это невероятно, но я вижу, как она беззастенчиво таращится на мой член.

— Дьявол, Лили. Прекрати смотреть на него. Мне и так не просто.

Она хихикает, ей кажется это охрененно забавным, а мне с моим красноголовым другом не терпится погрузиться в этот хихикающий ротик. Я засовываю руку в свои боксеры и поглаживаю член, но облегчение это не приносит.

— Трент, это действительно так плохо? — спрашивает она. Я вижу беспокойство в ее прекрасных голубых глазах, пока девушка усаживается по-турецки на диване.

Честность — единственная вещь, которую я себе позволяю.

— Кролик, я не был с женщиной последние шесть лет и не предполагал, что упускаю что-то важное, пока не встретил тебя, — я смотрю вниз на свой ствол и добавляю, — Он тоже.

— Но ты говорил, что тебе только двадцать девять лет?

Шок на лице Лили развеселил бы меня, если бы не ее широко открытый рот. Всего один взгляд на него, и с моего дружка прямо в боксеры сочиться несколько капель.

— Так и есть. Когда дядя взял меня под свое крыло, я работал только для успеха. Считал, что женщины будут только отвлекать меня. Желая заработать одобрение дяди, я упорно работал. А добившись результатов, уже не мог себе представить, что свяжусь с женщиной, которая плевала на меня, пока я был сантехником, и вдруг решила заметить меня, когда я стал тем, кем есть сейчас.

Ее рот все еще широко открыт, Лили внимательно слушает то, что я только что ей сказал. С дерзкой улыбкой, она садится на пятки и говорит:

— Это удивительно, что ты остался свободным, Трент, но ведь есть что-то, чем я могу тебе помочь сейчас?

— По правде говоря, я хотел бы ощутить твои губы вокруг моего члена, но ты должна отдыхать.

— Мне не нужен отдых.

Она посылает мне похотливую улыбку и хватается за пояс, вытаскивая пульсирующий член из моих боксеров. Я хватаю ее волосы, убирая их с лица девушки, чтобы не загораживали мне вид. И прежде чем у меня появляется шанс отреагировать и подготовиться к такому сладкому нападению, Лили обрушивает свой рот на мой член. Ее язык облизывает влажную головку, и еще одна струйка смазки появляется снаружи. Лили стонет, готовая ощутить и почувствовать мой оргазм, от которого меня отделяет совсем немного. Обхватив ствол рукой, она поглаживает его и берет головку в рот. Я знаю, что не продержусь долго.

Я стону, на выдохе произнося ее имя.

— Лили.

Я так чертовски близко к освобождению, а она буквально заглатывает его. Лили погружает в себя мой член настолько глубоко, насколько может, захватив примерно половину твердой плоти, прежде чем высвободить, отодвигаясь, и взять его до конца, почти как профессионал, или это мне так кажется. Я могу чувствовать стенку ее глотки, пока девушка сосет меня, взяв еще глубже в свое горло.

— Блядь, Кролик, я сейчас кончу, — я хватаю ее волосы, готовый осуществить сказанное, но Лили просто заглатывает мой ствол еще глубже и со стоном сосет меня. Я взрываюсь глубоко в ее горло, а она проглатывает все до последней капли.

Лили выпрямляется, но отказывается смотреть на меня, на ее лице стыд.

— Посмотри на меня, Лили, — она делает то, что я ей сказал, не отрывая от меня своего пристального взгляда. Ее подчинение возвращает к жизни мой полутвердый член. — Не стесняйся сосать меня подобным образом. Черт возьми, Кролик, это было чертовски хорошо. Я хочу еще раз чуть позже.

— Тебе понравилось? — ее оживленность по поводу успеха ударяет по мне. Такая невинность творит чудеса с моей эрекцией. Я никогда не был так тверд.

— Я бурно кончил в твой ротик. Думаю, ты заметила, что я наслаждался этим и, кстати, мой член снова стоит, — я хочу притянуть ее лицо обратно к моему дружку, но мне кажется, что она уже передумала. Ведь Лили уже дважды заставила меня потерять контроль.

— А тебе обязательно говорить эти пошлости?— стесняясь, спрашивает она.

— А что, Кролик, тебе не нравится это?

Сняв свои трусики, Лили взбирается ко мне на колени и широко расставляет свои бедра по обе стороны от моих ног. Девушка начинает тереться своей киской о мой уже полностью твердый ствол. Она стонет, а ее затвердевшие соски, превратившиеся в твердые пики, задевают мою обнаженную грудь, еще сильнее распаляя.

— Черт, мне нравится, это так возбуждает, — я практически стону, потому что вернулся к тому, с чего начинал — болезненная твердость.

Ее бедра раскачиваются, киска трется о мою эрекцию, которую мы не спрятали обратно в боксеры. Головка члена задевает клитор, и я чувствую, насколько она влажная. Лили снова потирается об меня. Обхватив бедра девушки, я помогаю ее киске плотнее прижаться к моему члену. Боже, я схожу с ума. Буквально разрываюсь между желанием подождать и послать все к черту, вонзив своего дружка в ее киску.

— Трент, — мое имя, слетающее с ее губ, волшебно действует на мой член. Я уже готов взорваться, но должен взять ее с собой. Я откидываю голову на спинку дивана и рычу.

— Поцелуй меня, — я просто счастлив исполнить ее требование. Я погружаю ладони в ее светлые волосы и притягиваю Лили ближе.

— Ты моя, Кролик, — наши губы встречаются. Это не нежный поцелуй, я переполнен желанием немедленно ее пометить, показать свою власть. Лили должна осознать, что принадлежит мне, даже если я пока не внутри ее влажной киски. Девушка играет с моим языком так, если бы трахала им меня. Чувствую, что она уже близко, ее движения становятся беспорядочными. Я снимаю ее футболку, бросаю на пол и позволяю нашим телам тереться друг об друга. Хочу, чтоб светлые волоски на моей груди дразнили ее затвердевшие соски. Контакт кожа к коже — это намного больше, чем я могу выдержать. И я кончаю на ее клитор и живот. Когда мои брызги летят на нее, Лили тоже кончает, выкрикивая мое имя.

Она опускается на мою грудь, и мы сидим так, в нашем липком беспорядке до тех пор, пока я не восстанавливаю дыхание, а кровь не приливает обратно к верхней голове. Черт возьми, она так красива. Я вспоминаю, с чего все началось, и благодарен Богу, что девушка оказалась моей соседкой. Мне нужно снова ее поцеловать, даже несмотря на то, что мы оба истощены. Я страстно целую Лили в губы, потому что мне необходимо показать ей все свои чувства.

Фильм, который мы собирались посмотреть, давно забыт. На улице уже темно, я смотрю на часы — почти десять, время ложиться спать. Завтра у нас большой день, надо купить одежду для моей любимой. Может, что-то из моей одежды подойдет ей, но я не уверен. А пока она будет спать в моей одежде или вообще без нее. Второй вариант мне нравится намного больше.

— Трент, что сказал мой отец, когда звонил. Он разве не хотел поговорить со мной? — я слышу боль в ее голосе, но не хочу врать ей.

— Он спросил, может ли поговорить с тобой. Я ответил, что ты в душе и позвонишь ему позже. Хочешь позвонить ему сейчас или подождешь до утра?

— Нет, все хорошо. Я позвоню ему утром, — ее настроение тотчас же пропадает.

— Кролик, не грусти. Должно быть хорошее объяснение тому, что, черт возьми, сегодня произошло. Газовщик мог напортачить или из-за морозов трубы пришли в негодность. Давай ты выпьешь «Ибупрофен», и пойдем спать. Ты должна отдыхать, вместо того, чтобы напрашиваться на мой член весь день, — она обиженно выпячивает губы, и я держусь из последних сил, чтобы не трахнуть ее.

Мне хочется врезать ее отцу, ведь он должен сейчас колотить в мою дверь, чтобы убедиться, что Лили в порядке. Не то чтобы я впустил этого мудака, но она должна чувствовать, что ее жизнь важна для него. Но Лили важна для меня. Даже если предположить, что отец не любит ее — или не так сильно, как должен любить настоящий, любящий отец — я знаю, что отдам ей всю свою любовь. Я беру Лили на руки и укладываю в кровать, наплевав на то, что мы липкие. Не хочу, чтобы завтра она была словно выжатый лимон, потому что собираюсь трахнуть ее киску. Так что в душ сходим утром.

Я даю ей таблетки, и она принимает их без всяких возражений. Ранее Лили говорила мне, что не нуждается в них, что болит не так уж и сильно, но я знаю, она просто пыталась казаться стойкой.

Девушка прижимается спиной к моей груди, и я жду, когда она уснет. Мне необходимо закончить с кое-какими делами, но я не хочу, чтобы Лили услышала. Как только она уснет, я смогу подумать над возможными причинами взрыва. Лили отключилась уже через десять минут, но покидать ее так тяжело, она такая славная. Я не хочу уходить, но мне нужно найти хоть какие-то ответы.

Я иду в свой кабинет и закрываю дверь, ведь мне не хочется, чтоб она неожиданно вошла сюда. Мой первый звонок Дону. Я должен узнать, что на данный момент им известно о взрыве.

— Дон, привет, я знаю, что поздно, но мне нужно узнать, связался ли ты с ее родителями?

— Да, связался, — он кажется сбит с толку моим вопросом.

— Они хоть спрашивали о ней?

— В двух словах, но только после того, как я упомянул, что она жива. Что за вопрос? Она разве не разговаривала еще с ними?

— Они не говорили с ней, но звонили мне, три часа назад.

— Я говорил с ними около восьми часов назад.

Я безумно злюсь. Тот кусок дерьма солгал мне. Я знал, что ему было почти все равно на свою дочь, но и представить себе не мог, что он вешает лапшу мне на уши разговорами о том, что он узнал о взрыве недавно.

— И какого хрена они тянули со звонком? Тот мудак соврал мне, когда позвонил. Он сказал, что они не знали о пожаре до тех пор, пока не вышли из кино.

— Мне жаль, Трент. Я не знаю, что сказать, но если они так реагируют на взрыв, который почти убил их дочь, то я бы посоветовал ей выкинуть случившееся из головы и двигаться дальше.

— Спасибо, Дон. Она так и поступит. Дьявол, из-за их равнодушия я начинаю думать, что они хотели ее смерти в том пожаре.

— Как только узнаем причину взрыва, мы будем знать, причастны ли они.

Я заканчиваю разговор с Доном и звоню Теду Мейсону.

— Алло? — отвечает он нервно.

— Послушай меня, Мейсон. Лили больше не будет иметь с вами никаких дел. Я как раз выяснил, что вы узнали о пожаре сразу же после случившегося, ты лживый кусок дерьма. Я понятия не имею, почему вы не стали звонить ей, но это наводит меня на мысль, что пожар не был несчастным случаем.

— Я не стал бы убивать свою дочь. И не стал бы звонить ей сразу же, потому что моя жена была на грани нервного срыва.

— Значит, жена важнее собственного ребенка?

— С Лили будет все хорошо. Она жила отдельно от нас долгое время. Я знаю, она будет в порядке с кем-то вроде вас, а у моей жены была паническая атака.

— Ладно, мне плевать на твои гребаные оправдания. Ты тянул время, вместо того, чтобы побеспокоиться о своей дочери, и я тебе этого не прощу. Она теперь моя, и я буду заботиться о ней. Если Лили захочет общаться с вами, так тому и быть, но ее жизнь больше не связана с вами.

Я не жду его ответа и вешаю трубку, потому что уже на грани. Я чувствую желание разнести все в щепки, но, если закричу, то могу разбудить моего снежного Кролика. Я иду обратно в спальню и, к счастью, вижу, что она не проснулась. Откинув одеяло, устраиваюсь позади нее. Лили прижимается ко мне, как будто мы делали это всегда, и я знаю, что так и должно быть.

***

Я смотрю в окно, за которым дует сумасшедший ветер. Снег, который вчера начинал таять, за ночь опять выпал. Я целый день должен был провести за покупками, но погода решила помешать нашим планам, и думаю, в течение трех часов сугробы вырастут еще на метр. Вчера поздно вечером все мои сотрудники были проинформированы, что сегодня офис закрыт, а на мой телефон пришло уведомление об ухудшении погодных условий.

Весь день я посвящаю работе, поскольку мы не можем отправиться в город, как запланировали, но все, что я хочу делать в присутствии Лили — это играть с ее киской и слышать, как девушка умоляет меня. Мне нравится слышать свое имя, слетающее с ее губ, когда она кончает. После работы, я отправляюсь на поиски своей женщины, и это занимает у меня примерно двадцать минут. Лили сидит в библиотеке в одной из моих рубашек и штанах для бега и смотрит в окно на падающий снег. Я не могу отвести от нее глаз, это превосходная картина. Такое чувство, будто все эти годы я ждал только ее. В руках девушка держит книгу, используя свой палец вместо закладки. Я бесшумно подхожу, хочу насладиться моментом так долго, как смогу, но она словно чувствует мое присутствие и поворачивается. Лили улыбается, но улыбка не затрагивает ее глаз, а я хочу, чтобы она ни о чем не беспокоилась и светилась от счастья, и чтобы так было всегда, когда она смотрит на меня.

Вот и наступил тот момент, чтобы сделать ее своей, но я не уверен, чувствует ли она то же самое. Знаю, что на ее голову свалилось много неприятностей. Мгновение мы смотрим друг на друга, а после я произношу извинения за вторжение в ее личное пространство.

— Извини. Я не хотел мешать тебе.

— Все нормально. Я просто потерялась в своем крохотном мире.

Приближаясь к ней, я не спускаю глаз с девушки. Приподнимаю бровь и спрашиваю:

— О чем ты думала?

— О жизни… — она трогательно пожимает плечом.

— Я могу поднять тебе настроение? — намекаю я. Она оживляется и дарит мне настоящую улыбку.

— Лили, — шепчу я и провожу большим пальцем вдоль ее подбородка, приподнимая его. Сократив расстояние, я сначала мягко целую, затем поднимаю девушку, чтобы прижать к ближайшей стене своим телом. Она стонет, когда я трусь об нее, но не разрываю поцелуй, потому что мне нужно больше. С рыком, я проскальзываю рукой в штаны, разделяющие нас, и трогаю влажную киску. Лили вздрагивает от этого ощущения, но прижимает свой холмик к моей руке.

— Ты готова для меня, Кролик? Потому что чувствуется, что да, — вглядываясь в лицо девушки, я могу видеть, насколько затронули ее мои прикосновения. Ее ярко-голубые глаза темнеют до пронзительного, королевско-синего оттенка. Щеки Лили вспыхивают, и она кусает губу. Это опьяняющая комбинация, но мне необходимо услышать от нее, что она хочет того же.

— Лили, ты готова?

— Я готова, Трент, — девушка стонет и запускает пальцы мне в волосы. Я хочу взять ее прямо здесь, когда тусклый солнечный свет прорывается сквозь штормовые облака, освящая ее тело, но Лили заслуживает первый раз в мягкой кровати. С ней на руках я направляюсь в спальню.

Ставлю ее на ноги, потому что хочу делать это так медленно, насколько смогу. Я целую девушку в губы, отступаю назад и смотрю на красивую фигуру. Стоя у подножья кровати, я медленно снимаю с Лили рубашку, открывая впечатляющую грудь. Груди большие, полные, с темными затвердевшими сосками, и я не могу поместить их в ладонях. Мои руки путешествуют от талии в сторону ее груди, задевая большими пальцами напряженные вершинки.

Я оставляю легкий поцелуй на приоткрытых губах, перед тем как опускаю голову к груди девушки. Беру одну в рот, пробую ее выпуклость, облизываю и сосу, прежде чем щелкнуть своим языком по соску. Тело Лили дрожит, и я уверен, что для нее это тоже в новинку. Я смотрю вверх на нее и улыбаюсь, перед тем взять в рот затвердевшую плоть. Она тянет меня за волосы, притягивая ближе. Я опускаю нас на кровать и скольжу вниз по ее телу, избавляясь от оставшейся одежды. Тотчас же мое лицо опускается к ее влажной киске. Провожу языком по клитору и прикусываю его. Лили взбрыкивает, и я отступаю, уважая ее страх.

— Не бойся, моя сладкая Лили. Я разденусь для тебя, — мне нравится то, что она не отвела взгляда и продолжает смотреть на меня, как я снимаю свою рубашку и опускаю боксеры. Я изучил девушку за последние двадцать четыре часа, и не причиню ей боли. Я с самого начала знал, что Лили особенный человек для меня, и после нашего первого безумного дня вместе я сделаю что угодно, чтобы защитить ее.

Я вижу, что она нервничает, но пытается выгладить сексуальной, откинувшись назад на локти. Ей не нужно пытаться — для меня она ходячий рекламный плакат для траха, и вся моя.

Мой член гордо стоит с каплей предэякулята на кончике. Я уверенно иду к кровати, потому что она заслуживает мужчину, который подарит ей все возможное удовольствие.

— Ложись по центру кровати и раздвинь эти бедра для меня.

Она делает, как я сказал, но смущается раскрыть бедра. В разочаровании я качаю головой.

— Ну-ка, Лили. Не заставляй меня делать это за тебя.

— Я нервничаю.

Я вижу неуверенность в ее глазах, но это сильнее меня, и ничего не сможет остановить желание обладать ею.

— Знаю, любимая. И понимаю тебя, Кролик. Обещаю, я буду нежен, насколько это возможно. Если захочешь, чтоб я остановился, просто скажи. Я хочу обладать тобой, но также хочу, чтоб ты была счастлива, отдавшись мне.

— Хорошо, — шепчет она, кивает и раздвигает свои бедра.

Я улыбаюсь ей и шепчу.

— Спасибо, Лили.

Я направляю свою эрекцию к ее входу и позволяю члену слегка прижаться к клитору. Мне необходимо, чтобы она оставалась со мной. Это пытка, так как мой член был готов еще до того, как я зашел в библиотеку.

Наклоняясь над девушкой, я слегка подталкиваю свой ствол к ее влажному входу. Впервые в жизни я вхожу в ее плоть, и меня уже ничего не остановит. Я хочу детей от нее. Ее сердцевина так сладка и невинна, я не мог выбрать более прекрасную женщину. Не то чтобы у меня был выбор — как только я увидел ее, то уже принадлежал ей.

— Ты моя, Лили. Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

Прижимаюсь губами к моему Кролику, чтобы запечатлеть обещание, и глубоко целую.

— Скажи, что ты моя.

— Я твоя, — страстно подтверждает Лили, ее слова ударяют меня прямо в член, и я толкаюсь в ее девственную киску, заявляя права на нее. Девушка вскрикивает от боли, но я пытаюсь облегчить ее словами преданности.

— Тише, любовь моя. Через мгновение боль пройдет. Мне жаль. Обещаю, это только первый раз так больно, — ее слезы поражают меня прямо в сердце. Я слизываю каждую слезинку с ее лица, перед тем как шепчу. — Прости меня, но, Кролик, ты ощущаешься изумительно, — поцелуями я прокладываю себе путь вниз от ее челюсти к шее, оставляю свою отметку и, посасывая, двигаюсь к ее грудям. Я начинаю медленно трахать ее, входя и выходя из ее тесных стенок, и с каждым движением Лили становиться более расслабленной.

— Ах, Трент, сильнее, пожалуйста.

— Как пожелаешь, — я отстраняюсь и начинаю входить глубже, приближая нас к кульминации. Ее ногти впиваются мне в спину, и мой рот обрушивается на нее, заставляя нас обоих кричать от экстаза.

— Трент, — выкрикивает Лили, когда оргазм настигает ее. Я чувствую как ее киска, словно высасывает мое семя, и оно покрывает ее стенки. Я кончаю еще сильнее, думая о том, как мои трентики пускают корни и зачинают дитя. Это самый мощный оргазм, который у меня когда-либо был. Я смотрю вниз на свою роскошную Лили — ее глаза закрыты, удовлетворенная улыбка светится на лице — и мое сердце сходит с ума. Не могу бороться с чувствами, которые она пробудила во мне, и не буду. Я влюблен в нее. Возможно, я должен бежать от этих чувств так далеко, насколько смогу, но я не позволяю эмоциям взять вверх надо мной и погрузиться в них. Она все, чего я хочу, и теперь, когда Лили в моем доме, я не дам ей уйти.

 

Глава 5

Лили

Трент будит меня поцелуем, и я улыбаюсь, не открывая глаз. Я отдала свою девственность мужчине и просто вырубилась. Все мое тело расслаблено, и я не хочу шевелиться — только, может, для второго раза. Никогда не думала, что это может быть так. Трент был удивительным, и я испытала невероятное удовольствие.

— Лили, детка. Ты должна проснуться. Я приготовил нам поесть, — он шепчет и осыпает поцелуями мое плечо.

— Ммм… еда… — мурлычу я. Я проголодалась, но хочу остаться с ним в постели чуточку дольше.

— Давай, Лили. Мне что, нужно перекинуть тебя через плечо и отнести? — спрашивает он.

Я открываю глаза и моргаю.

— Это не такая уж и плохая идея, но я предпочла бы лежать здесь, когда ты так нежно меня касаешься.

— Нет, нельзя, Кролик. Я приготовил нам немного еды, тебе нужна энергия.

— Ну, тогда мне нужно сохранить свою энергию, я доверюсь тебе, чтобы ты отнес меня, — я ухмыляюсь.

Мужчина качает головой, глядя на меня, но не отказывается от этой обязанности.

— Хорошо, принцесса.

Трент стягивает одеяло, сгребает меня с кровати, а ведь я все еще с совершенно голой задницей, и несет на кухню. Я в ужасе, потому как забыла, что обнажена. Замешательство написано на моем лице, и Трент при виде этого улыбается. Он сажает меня на кухонный островок, не на стул, а на совершенно холодный гранит. Это немного облегчает легкую боль от потери девственности, но также отправляет пульсацию в мою киску. Я испускаю легкий стон, который притягивает ко мне его взгляд, и этот взгляд полон желания. Трент хочет того же, что и я. «Ура!» — ликую про себя. Я смотрю в его похотливые глаза и хочу, чтобы Трент трахнул меня прямо здесь, на этой кухонной поверхности. Его бедра между моих, и я знаю, он разрывается между желанием накормить меня едой или своим членом. Я хочу и то и другое, но я изголодалась больше по нему.

Мы смотрим друг на друга, молча общаясь. Прежде чем кто-нибудь из нас издает хоть звук, его рот уже на моем, жадно целуя. Рука мужчины опускается под пояс, вытаскивает член и направляет в мою киску.

— Это будет быстро. Не хочу, чтоб твоя еда остыла. Я собираюсь трахнуть тебя, а ты кончить. Хорошо?

Он командует. Трента раздражает, что он не может управлять собой, но мне все равно. Я хочу, чтоб он выпустил зверя наружу.

Я киваю, потому что уже почти кончила. Мое тело вибрирует и дрожит от желания. Я могу просто смотреть на него, и уже от этого практически кончить. Трент хватает меня за бедра и толкается вперед, погружая свой член глубоко в меня. Я ощущаю, как мои внутренние стенки растягиваются, легко впуская его. Чувствую, как он входит в меня, заполняя до предела, и эти ощущения потрясающие.

— Ах, Трент, — стону я, приводя его в неистовство.

Он хватает меня за волосы и тянет их назад, заставляя выгибать шею. Трент захватывает ее, всосав мою плоть между зубов. Я чувствую острую боль от его метки, впрочем, я приветствую зверя, которого выпустила.

Его движения жесткие и быстрые, полностью отличающиеся от нашего первого раза, но это так хорошо. Я фактически насаживаюсь на его тело, наслаждаясь твердым членом, который он мне дает. Трент берет меня на краю столешницы, проскальзывая в мою влажную киску. Схватив его голову, я тяну мужчину к себе и страстно целую, мой оргазм вибрирует в теле, и я откидываюсь на его грудь, пока Трент изливается во мне.

— Не смей засыпать, Кролик. Ты должна поесть. Тебе нужны силы.

— Почему? У тебя на меня какие-то планы? — спрашиваю я, когда он несет меня к столу. В этот раз Трент усаживает меня на стул и быстро отходит.

— Я ничего не планировал, так как надвигается шторм, поэтому мы не можем никуда выйти. Я должен доделать кое-какую работу сегодня, но ты можешь посидеть у меня в кабинете в это время, если хочешь.

Кажется, Трент боится меня разочаровать.

— Я должна перезвонить своему отцу.

— Ты не обязана, если не хочешь, — замечает он.

Я нахожу его замечание странным, но, возможно, отсутствие энтузиазма выдает мои реальные чувства. Не то чтобы я когда-либо скрывала свое отношение к отцу и его детям. Знаю, мои братья не виноваты, но я не могу оставить в прошлом свою ненависть к этой семье.

— Почему ты это говоришь?

— Детка, я слышу грусть в твоем голосе, когда ты о нем говоришь, — значит, мои чувства заметны. Я не хочу говорить Тренту про отцовскую затею по поводу Трента и меня. Если расскажу, боюсь, что он подумает, будто я играю с ним, но я должна сознаться.

— Трент, как ты думаешь, между нами произошло бы это, если б мой дом не взорвался?

— Я не думаю, Кролик, я знаю.

— Но…

— Никаких но. Единственное, о чем я думаю, это о том, что могло бы случиться, если бы ты вчера не вышла из дома, и это я даже не хочу себе представлять. Я хотел тебя с того момента, как увидел на улице. Я готов был пойти на что угодно, чтобы сделать тебя своей.

— Я так растеряна сейчас, Трент.

— Слушай, Лили, я знаю, что вчера весь твой чертов мир перевернулся, но ведь и мой тоже. Я жил в одиночестве и мне нравилась каждая минута такой жизни. В какой-то момент я встретил тебя, и это все показалось пустым и одиноким. Я, наконец, начинаю понимать своего дядю.

— Что ты имеешь в виду?

— Он сказал мне, что я трачу свою жизнь впустую. Ему потребовалось сорок пять лет, чтобы найти любовь всей его жизни. Если бы он присматривался, то, возможно, нашел бы и раньше, но как только он встретил ее, все остальное перестало иметь значение. Работа отошла на второй план. Сделать ее счастливой стало его целью, — Трент откусывает кусок от яичницы, в то время как я просто сижу и смотрю, как двигаются его губы. Эти движения напоминают мне о другом месте и обо мне, голой и возбужденной. Теряясь в своих развратных мыслях, я почти пропускаю то, что он говорит.

— Я хочу тебя точно также. До встречи с тобой я никогда не работал меньше десяти часов, по шесть дней в неделю, а иногда бывало и семь. Я впервые ушел с работы после всего двух часов из-за моего маленького снежного Кролика.

— Спасибо тебе, Трент.

— Нет, спасибо тебе, Лили.

— Есть кое-что, что я должна рассказать тебе. Не хочу, чтобы ты разозлился на меня, но я должна это сделать, — его лицо меняется, но вместо гнева я вижу боль и страх.

— Продолжай, — призывает он.

— В тот вечер, когда я приходила к тебе, я делала это по просьбе своего отца. Я думала, этот визит для того, чтобы высказать дружелюбие, но когда я так быстро вернулась домой, отец рассердился на меня.

— Почему? — внезапно его взволнованное выражение лица меняется на хмурое.

— Потому что он надеялся, что ты заинтересуешься мной и, возможно, он убедил бы тебя сотрудничать с ним, а я была бы бонусом.

— Что? Ты говоришь мне, что он послал тебя соблазнить меня? — Трент качает головой.

— Но я не знала этого, когда приходила… — его ярость пугает меня, и я вжимаюсь в спинку стула.

— Нет, не вставай. Я не злюсь на тебя. Я бы предпочел вырубить его. Он отправил свою дочь, подобно проститутке, для деловой сделки. Его поступок вызывает у меня отвращение. Сейчас я рад, что не задержал тебя здесь тем вечером. Я бы не вынес мысли о том, что ты отдалась мне ради бизнеса.

— Я не сделала бы ничего подобного, я так и сказала ему. Отец угрожал мне. Перед тем, как они уехали вчера, я сказала им совершенно однозначно, что не собираюсь с тобой спать.

— Ты молодец, Кролик. Я не хочу быть мишенью для алчных людей.

— Мне жаль. Я не хотела тебя расстраивать.

— Я зол, но не на тебя. Я бы рассердился на тебя, если бы ты скрыла это. Когда говорил с ним ранее, твой отец мне не понравился, но я был вежлив ради тебя. Больше не буду. Не могу поверить, что он послал тебя, чтобы осуществить деловую сделку. У него что-то произошло, что он нуждается в поддержке?

— Я не знаю, не могу сказать даже, как он живет. И я не знаю, чем ты занимаешься.

— Я владею инвестиционной компанией. Я весь день занимаюсь подсчетами и наблюдаю за своими менеджерами. Занимаюсь этим с тех пор, как дядя привел меня в свой бизнес шесть лет назад.

— Что ты делал до этого? Учился в колледже?

— Ха. Нет. Мне повезло найти работу. Я окончил среднюю школу, когда начал работать сантехником. У меня не всегда были деньги. Кролик, расскажи мне больше о себе.

— Больше? Все, что тебе известно обо мне, так это то, как мне нравится кончать, — он самодовольно улыбается мне и пожимает плечами, поэтому я просто качаю головой. — Я росла в достатке. Первые двенадцать лет моей жизни со мной обращались, как с принцессой. Но потом благодаря отцу все изменилось. У него был роман с нашей горничной. Моя мать узнала и была просто убита горем. В последний раз, когда я видела ее, она оставила меня у школы и направлялась на встречу с адвокатом. Они разводились. В тот день она так и не вернулась, чтобы забрать меня. Когда мама не приехала, позвонили моему отцу, чтобы тот приехал за мной. Тогда мы узнали, что ее ограбили и убили по дороге к адвокату. Они никогда не искали человека, который сделал это.

Я начинаю плакать. Трент поднимается на ноги и обходит вокруг стола, прежде чем я могу заметить, и берет меня на руки.

— Мне жаль, Лили, — то, как он утешает меня, ослабляет мою боль. Я ощущаю себя любимой. Возможно, это принятие желаемого за действительное, поскольку мы едва знаем друг друга, но я думаю, что он любит меня. Я избавляюсь от этой бредовой мысли и беспечно отодвигаю ее, потому что не хочу, что мои чувства к нему были сильнее, чем его ко мне.

— Спасибо, Трент. Я в порядке. Мне тяжело даже говорить об этом, но ты выслушал меня, и это помогло.

— Это нормально. Мне не нравится видеть твои слезы, но если тебе от этого становится легче, то я буду твоей опорой, когда бы тебе это ни понадобилось, — его слова только закрепляют те сумасшедшие мысли. — Ты ходила на ее могилу?

— Я хожу в день ее смерти и своего рождения, — признаюсь я.

— Твой день рождения? — я вижу замешательство в его глазах, потому как дни рождения обычно являются счастливыми днями.

— Да — это день ее смерти.

***

Трент

Черт. Я не хотел расстраивать ее. Как только Лили рассказала, что ее мама умерла по пути к своему адвокату, я понимаю, что ее ублюдок отец в некотором роде имеет к этому отношение. Я собираюсь разузнать о нем, потому что хочу дать моей женщине хоть какое-то успокоение. Я приподнимаю ее подбородок и легко целую.

— Мне жаль, Кролик. Мы сделаем твой день рождения особенным.

— Ты уже сделал, — шепчет она. Ее день рождения сегодня? Какое совпадение.

— Твой день рождения сегодня? — я улыбаюсь во все зубы, как дурак.

Я собираюсь провести этот день, любя и поклоняясь ей.

— Нет, он был вчера.

Ее слова поражают меня, и мысли сменяются ненавистью. Тед Мейсон точно здесь замешан. Я не хочу огорчать девушку, поэтому просто обнимаю ее, пока мой мозг сортирует детали. У меня с Дюком позже состоится разговор. Думаю, мне, вероятно, придется полететь в Сиэтл.

— С прошедшим днем рождения, Лили. И все же, я хотел бы, чтобы ты сказала мне об этом вчера. Нам предстоит его отпраздновать.

— Я не люблю отмечать этот праздник. Не праздновала его с того дня.

— Значит, это изменится. Я знаю, тебе грустно из-за смерти мамы, но мы можем праздновать твою жизнь и ее.

— Трент, что ты имеешь в виду? — спрашивает Лили с искренней улыбкой.

— На самом деле, я не знаю. Сегодня я собираюсь приготовить тебе замечательный ужин. Моя домработница только на днях забила весь холодильник продуктами. А завтра мы можем пойти и отпраздновать. Сходим в кино после шопинга.

Ее настрой и выражение лица резко меняется. Затем девушка с улыбкой говорит:

— Звучит хорошо. У меня все еще есть деньги на банковском счете. Мне просто нужно получить… — я закрываю ее рот своей рукой. Ей нет необходимости тратить на себя даже десять центов. Это моя работа, но мне любопытно, почему ее улыбка сменилась грустью.

— Мне надо бы отшлепать твою попку за такие идеи. Так как со вчерашнего дня ты принадлежишь мне, это значит, что я забочусь о тебе. Я покупаю тебе одежду, еду, все, что пожелаешь, и я буду единственным, кто будет дарить тебе оргазмы. Поняла, Лили?

— Пофиг, — мне не нравится ее тон, и я хочу ответов.

— Пофиг? Что это за дерьмо? Две секунды назад я предлагал варианты, и ты была счастлива. Я отбрасываю идею, и ты выглядишь опустошенной. Объясни.

— У тебя есть домработница, — отвечает она. Тогда до меня доходит — ее отец трахал горничную, а затем женился на ней.

— Лили, я говорил тебе, что не был ни с кем больше шести лет. Моя домработница начала работать на меня, когда я купил этот дом, два года назад. Я не трахал ее прежде, по какой причине я должен начинать теперь, когда встречаюсь с тобой?

Меня не волнует, что я открыл ей свои чувства, потому что необходимо, чтобы Лили знала, что чертовски особенная для меня.

— Пошли, Кролик, — я перемещаю девушку в спальню, затем заворачиваю в простынь, потому что не могу вести серьезный разговор, когда она обнажена, а мой член хочет погрузиться в нее. Я усаживаю Лили на кровать и хватаю свой мобильный. Набираю номер Эрнестин и включаю громкую связь.

— Эй, Берт. Что случилось?

— Ничего, Эрни.

— Не пудри мне мозги, дедуля. Ты не звонишь, если только тебе что-то не нужно. Пожалуйста, скажи мне, что ты в порядке.

— Все хорошо.

— Тогда, что такое? Ты хотел поговорить со своим дядей? — спрашивает Эрни.

— Я просто хотел сообщить вам двоим, что как только шторм прекратится, я хочу устроить семейную встречу.

— Это замечательно. Ты нашел жену, которую искал? — дразнится она.

Она даже не представляет, насколько права.

— Я нашел ее, даже притом, что твоя информация оказалась неверной.

— Неверной? Все, что я тебе сказала, так это то, что твой сосед живет с женой и детьми.

— Ты не говорила мне, что он мужчина в возрасте, — возражаю я.

— Какая разница или это имеет отношение к женщине, которую ты искал?

— Я думал она замужем за ним. Оказалось, она его дочь.

Она ахает, пытаясь объяснить.

— Ах, черт. Упс. Тот мужик не сказал, что у него есть дочь, упоминал только двух сыновей.

— Сейчас чертовски не вовремя, мальчик! — кричит мой дядя издалека.

Я смотрю на Кролика, и она краснеет.

— Ну, извините меня, — я отключаюсь и поворачиваюсь к Лили. — Моя домработница — стервозная женщина, которая приходит ко мне дважды в неделю. А недавно я узнал, что мой дядя и Эрнестин теперь вместе, и я просто счастлив за них. Думаю, твой отец создал в твоей голове ужасный образ отношений между мужчиной и женщиной, но я никогда не позволю тебе уйти. И поверь мне… если он имеет хоть какое-то отношение к взрыву, он за это заплатит.

 

Глава 6

Лили

Трент развеял мои тревоги насчет горничной, но не знаю, смогу ли я когда-нибудь чувствовать себя комфортно с горничной или няней.

— Мне жаль, я буквально с ума из-за этого сходила.

— Лили, я понимаю. И не собираюсь когда бы то ни было испортить то, что есть между нами. Когда я говорю, что ты моя, то имею в виду именно это. Как только погода улучшится, я пойду к ювелиру и куплю тебе кольцо с самым большим камнем, который смогу найти. Затем мы отправимся в Вегас с моим дядей Джоном и Эрни.

— Серьезно?

— Да, серьезно. Всю свою жизнь я ждал кого-то, кто смог бы заставить меня почувствовать себя живым, и именно ты делаешь это со мной.

— Ты тоже делаешь это со мной, — шепчу я и наклоняюсь к нему.

Большим пальцем он приподнимает мое лицо за подбородок и смотрит мне прямо в глаза. Если бы я была в трусиках, то они были бы сейчас мокрыми.

— Любимая, я обещаю, ты никогда не должна будешь скрывать свои чувства.

Мужчина наклоняется и нежно меня целует. Поцелуй превращается из нежного в страстный за секунду. Трент укладывает меня спиной на кровать и, прежде чем я успеваю вдохнуть, срывает с меня простынь. Я приподнимаюсь и улыбаюсь ему. И вот он уже скользит во мне. Мы стонем вместе от чувства обладания.

— Ты принадлежишь мне, — рычит Трент.

— Ты принадлежишь мне, — приподняв бровь, возвращаю ему его требование.

— Чертовски верно, я твой, — он сильнее врезается в меня, напоминая, что теперь мы единое целое. — Лили, — выдыхает Трент мое имя, перед тем как поцеловать снова.

Один лишь этот благоговейный шепот посылает меня через край, и я сильно кончаю.

***

Трент

— Поднимайся, Кролик. Пойдем, примем душ.

— Хорошо, — Лили вздыхает и неохотно поднимается с постели. Я смотрю на нее и отмечаю, какая она хрупкая. Игнорируя свою потребность трахнуть ее в душе, я говорю:

— Прими душ здесь, а я воспользуюсь одной из гостевых спален дальше по коридору.

— Ты не хочешь присоединиться ко мне? — спрашивает она, надув губки.

— Лили, минуту назад ты вздрагивала. Я не собираюсь причинить тебе еще больше боли. Сегодня вечером я хочу поклоняться твоему телу.

— Болит только чуть-чуть.

Я ухмыляюсь ей и киваю.

— Знаю, но хочу, чтобы ты немного окрепла до того, как я ворвусь в тебя снова.

— Прекрасно, — девушка ковыляет в ванну. Игнорируя свой охрененный стояк, я ухожу, захватив чистую одежду.

После душа иду в спальню и застаю Лили, надевающей одну из моих футболок.

— Черт, я слишком быстро вернулся, — говорю со стоном, прикусывая губу.

Мой Кролик краснеет.

— Упс. Думаю, мне надо заняться кое-какой стиркой.

— Ты знаешь, как? — мне любопытно, ведь она росла в достатке.

— Возможно, я и росла в обеспеченной семье, но моя злобная мачеха не хотела, чтобы ее сменила другая горничная, поэтому я была вынуждена заниматься стиркой, да еще и готовить на всю семью. Потом, когда я ходила в колледж, то делала это лишь для себя.

— Круто. Я сам занимаюсь стиркой, когда у меня есть время, что, между прочим, бывает крайне редко, поэтому Эрни делает это за меня.

— Она все еще и твоя горничная, и любовница твоего дяди?

— Нет, он сказал мне, что с работой здесь покончено. Понятия не имею, сколько времени они встречались, но как-то я позвонил, чтобы спросить о твоем отце, и тогда-то узнал об их отношениях.

Я смотрю на девушку с похотливыми намерениями, но она качает головой.

— Я шучу, Лили. Мне нужно сделать несколько звонков, но я подумал, а не хочешь ли ты вначале позвонить своему отцу?

— Конечно. Вероятно, лучше быстрее покончить с этим, — я знаю, что в действительности Лили не хочет говорить с ним, но думаю, она пытается быть хорошей дочерью, даже несмотря на то, что презирает своего отца.

— Тебе вовсе не обязательно с ним говорить.

— Ладно. Но для меня это не проблема. Я собиралась сказать ему, чтобы катился в ад, но он же дьявол, и явно не расстроится, возвратившись домой. Кроме того, если буду его игнорировать, он еще больше разозлится.

Я верю ей. Лили не боится его, но подобно мне, она не собирается угождать другим. Это моя девочка.

— Хорошо, итак, чем хочешь заняться? Хочешь посмотреть, как я работаю, или что-то еще? — предлагаю я.

— Я собираюсь почитать в библиотеке, если ты не возражаешь.

— Конечно, нет. Я буду в своем кабинете, если понадоблюсь. Просто поцелуй меня перед уходом, — я притягиваю девушку к себе, чтобы поцеловать.

Я закрываю двери кабинета на замок, ведь должен позвонить Дюк, который отправил мне сообщение, когда я был в душе.

— Привет, Дюк. У тебя есть что-то для меня?

— Да, есть. Невесело, мужик. Тэд Мейсон в долгах уже очень долгое время.

— Насколько все плохо?

— Приблизительно пятьсот тысяч. Но есть кое-что похуже. Ты знал, что его первую жену застрелили при всем честном народе в Финиксе?

— Лили что-то такое говорила. Думаешь, он замешан?

— Без единого сомнения. Имеются документы, которые ведут к наемному убийце по имени Джерри Кролл. Он в настоящее время разыскивается за другое убийство, и я уверен, если мы пригрозим обращением в прокуратуру штата, он расколется и укажет на Мейсона.

— Но если есть бумажный след, тогда почему же Мейсона и Кролла еще не арестовали?

— Это потому, что у полицейских нет моих чертовых навыков. Это тайный след, — я знаю, что Дьюк может взламывать файлы и банковскую информацию, которую копы по закону не имеют права ворошить.

— Ладно, и каков твой план действий?

— Я пойду и поговорю с прокурором. Посмотрю, смогу ли возбудить следствие. Ткну лицензией частного детектива, дам понять, что расследую смерть Вероники Мейсон.

— Спасибо, Дюк. Просто отправь мне счет на все возможные расходы. Когда ты сможешь отправиться?

— После праздников, мне нужно некоторое время.

— Отлично. Это действительно важно для меня, Дюк.

Повесив трубку, я звоню своей помощнице.

— Дана, я просмотрел презентацию Вилкокса. Я даю проекту добро. Когда придешь в офис завтра, подготовь для меня документы.

— Будет сделано, босс, — она делает паузу, затем добавляет. — Сэр, хотелось бы узнать, планируете ли вы что-то на праздники.

— Да, планирую. Моя невеста и я будем проводить время с моим дядей и его невестой.

— Вы помолвлены?

— Да, с сегодняшнего дня.

— Эм… хорошо… мои поздравления, — бормочет Дана. Ее искренность такая же глубокая, как и у отца Лили. — Хорошо. Вы приедете завтра в офис?

— Да, но буду там только после обеда. По сути, я собираюсь разослать письма, освободив утро, и прийти, когда дороги немного расчистят.

— Это все? — спрашивает она.

— Да, все. Хорошего дня.

Дана вешает трубку. Мне хотелось бы посочувствовать, но я знаю, что она не любит меня. Она просто хочет моих денег. Я как-то подслушал ее разговор по телефону, и девушка говорила, что надеется выпросить у меня кольцо. После этого разговора она может поцеловать свою задницу.

Открыв ноутбук, я отправляю письма своим сотрудникам. Затем начинаю искать кольца. Хочу подобрать нечто уникальное для моего Кролика. Я вижу подходящее и прошу отправить его завтра в местный Zales для примерки.

А затем я изучаю возможные причины больших взрывов. Интернет уже не кажется дружелюбным. Я считаю, это из-за всех сумасшедших, которым так нравится делать бомбы. Я знаю, что взрывчатка должна была быть в каком-то контейнере, чтобы ею можно было вот так взорвать дом. Возможно, завтра у Дона будут какие-то ответы. Но сомневаюсь, снег наверняка помешал им отыскать причину взрыва.

Возвратившись к работе, печатаю до тех пор, пока Лили не стучит в дверь.

— Войдите.

— Ты заперся от меня. Мне казалось, ты говорил, что я могу посмотреть, как ты работаешь? — спрашивает она, входя в мой кабинет и подозрительно смотря на меня.

— Извини, но я работал над сюрпризом для тебя.

— Ты не должен больше ничего делать для меня. Мне просто нужна кое-какая одежда. Вот и все.

— Да, нужна. Хотя мне, если честно, нравится видеть тебя в моей одежде. Я не могу представить себе более сексуальный вид, чем этот.

— Если у тебя в планах держать меня под замком в твоем поместье.

— Хотелось бы, но я устраиваю у себя игру в покер раз в месяц. Хотя, думаю, на это время можно будет запирать тебя в библиотеке.

— Серьезно, ты стыдишься быть со мной?

— Ты что, совсем рехнулась? Просто я не хочу убить шерифа и еще пару парней из-за того, что они на тебя пялятся.

— Ну, тогда я полагаю, тебе нужно достать мне немного одежды.

— Но не сегодня вечером, — я посмеиваюсь. Хватаю ее, обвиваю одну руку вокруг талии, а другую кладу на затылок. Я прижимаю Лили к двери и впиваюсь в ее губы своими.

Я отступаю только потому, что обещал дать ее киске некоторое время, чтобы восстановиться, но это тяжело. Ее губы мягкие и сладкие на вкус. Я хочу больше. Смотрю в ее глаза, шепчу «моя», а потом снова нежно целую. Наш поцелуй медленный, мое сердце колотится в груди. Это чувство, которое я хочу ощущать всю жизнь.

В это раз Лили хватает меня за волосы и сильно тянет, смотрит мне в глаза и стонет «мой», затем кусает мою нижнюю губу и глубоко целует меня. Я теряюсь в поцелуе и забываю об обещании, вжимаясь в нее своей эрекцией. К тому времени как вспоминаю, девушка уже лежит подо мной, обвивая мою талию своими ногами.

Она трется бедрами об мой член, и я приподнимаю рубашку Лили, потому что если я не могу трахнуть ее киску, я поиграю с ее сексуальными сиськами. Я открываю своему взору сливочного цвета кожу плоского животика и медленно снимаю с девушки рубашку, позволяя простой хлопчатобумажной ткани скользить по ее коже. Вершинки сосков твердые и темно-розовые, выглядят так, будто просят о моем прикосновении. Зажав сосок между зубами, я кусаю его, и спина Лили выгибается. Ее руки впиваются в кожу моей головы и прижимают мою голову ближе, требуя удовлетворения.

Издав низкое рычание, я отстраняюсь от ее груди, раздвигая мертвой хваткой обвившиеся вокруг меня бедра. Грубо стаскиваю с нее боксеры и наклоняюсь, чтобы потереться носом об сладкий холмик, заполняя свои ноздри медовым жаром.

Разведя бедра девушки, я забрасываю их себе на плечи и смотрю на ее блестящие складочки. Ощущение бесподобного вкуса взрывается на моем языке, пока я облизываю ее киску. Задыхаясь и постанывая в мольбе о большем, Лили вжимает мое лицо в свою киску. Ее вздохи только усиливают мое желание.

Мой член такой твердый и уже сочится. Я никогда не беспокоился по поводу какого-либо нижнего белья, но сидеть в кожаном кресле за рабочим столом с голой задницей — тоже не дело. Теперь я сожалею об этом, так как вся раздражающая одежда на мне ощущается каким-то барьером между нами. Я фокусируюсь на Лили, пытаясь забыть о моей собственной жажде освобождения.

Я облизываю, целую и сосу ее сердцевину, скользя большими пальцами в нижнюю часть входа и надавливая на него. Это посылает Лили через край, и девушка тут же с криком кончает. Киска пульсирует напротив моего рта, и это заставляет меня выпустить немного спермы в штаны.

Когда девушка отодвигается от моего лица, я опрокидываю ее задницу на диван, заставив Лили игриво заулыбаться в предвкушении. В голове не осталось ни одной ясной мысли, чтобы я мог сказать ей. Так быстро как могу, я спускаю свои джинсы, освобождая член, и рычу:

— Кролик, мне нужен твой рот прямо сейчас.

Без колебаний Лили отодвигается и садится у подлокотника дивана, подмигивает и манит пальцем, приглашая меня. Я вижу этот жаждущий взгляд и закрываю глаза, проникаясь ощущением того, что она со мной навсегда. Я подбираюсь к ней, мой член в сантиметре от ее рта. Я потираю влажной головкой о ее грудь. Лили поднимает руку, и я жду, что она возьмется за член, но девушка собирает пальцем мои соки со своей груди и обсасывает его, постанывая.

— Не дразни меня, женщина.

— Говорит мужчина, который играет с моей едой и отказывается накормить меня ею. Придется самой себя обслужить, — страдальчески надув губы, ворчит она и шлепает меня по руке, держащей член.

Рукой Лили проводит по нему вверх и вниз, прежде чем глубоко взять его в свой рот. Я толкаюсь вперед, вбиваясь членом в ее охотно принимающий рот. Девушка мурлычет, и я знаю, что долго не продержусь. Наклонившись, я ставлю руки на подлокотник и смотрю вниз. Лили отводит свою голову назад и дразнит кончик. Ее глаза встречаются с моими, и я вижу, что она наслаждается этим почти так же сильно, как я. Девушка снова обхватывает мой ствол губами и сильно сосет.

— Блядь, Лили. Я вот-вот кончу, — бормочу я.

Вытащив член, я провожу им по ее груди и кончаю на нее. Руками Лили размазывает мое семя по себе, как будто помечает себя им. Ее глаза ни на секунду не покидают мои, когда она поднимает пальцы ко рту и медленно обсасывает и облизывает их дочиста.

 

Глава 7

Трент

— Детка, давай просыпайся и тащи свою милую попку в душ, — я шлепаю Лили по заднице. Она покачивается, и я издаю стон, потому что это чертовски сексуально.

— Ты знаешь, мы еще не принимали душ вместе, — намекает Кролик. Она понятия не имеет, как заманчива эта идея, но я знаю, что мы опоздаем в офис, если пойдем в душ вместе.

Я объясняю ей это, молясь о том, чтобы она пошла в душ до того, как я передумаю.

— Знаю, но я должен быть сегодня на работе, а нам еще нужно купить тебе хоть какую-то одежду.

— Ох, хорошо, — вздыхает девушка и в спешке вскакивает с кровати. Ее нагое тело покачивается при движении.

Неожиданно я испытываю желание послать все к черту и снова остаться дома.

— Не надо спешить, Кролик.

— Я знаю, просто не хочу заставлять тебя ждать. И так уже семь тридцать.

— У нас есть время. Пойду, приготовлю нам что-нибудь на завтрак.

Я уже почти выхожу из комнаты, когда она говорит:

— Парень, серьезно. Ты знаешь, как избаловать женщину.

Я возвращаюсь к ней, хватаю за подбородок и озвучиваю абсолютную истину.

— Ты единственная женщина, которую я когда-либо буду баловать.

— А если у нас появится дочка? Ты не будешь ее баловать?

— Она никогда не будет для меня женщиной. Она будет моей маленькой девочкой — всегда, — я наклоняюсь вперед и дарю ей быстрый поцелуй, при этом хорошенько ущипнув ее круглую попку. Затем покидаю комнату до того, как поддамся соблазну забить на работу.

Мы завтракаем яичницей-болтуньей, она легко готовится и не оставляет после себя мусора. Лили одета в мои штаны для бега, топик, который был на ней в тот день, и в мою толстовку с капюшоном. Захватив одно из своих пальто, я укутываю ее в него и даю пару резиновых сапог Эрни, стоящих в прихожей в задней части дома. Они немного великоваты ей, но это лучше, чем если бы они оказались малы.

— Мне жаль, Кролик, но это все, что у нас тут есть. Мы заглянем в первые попавшиеся на пути открытые магазины одежды и обуви.

— Нам придется. Я не могу выйти на улицу без обуви.

Мы приезжаем в город, но все закрыто. Поэтому мы едем в сторону автострады по направлению к торговым центрам. Магазин уцененных вещей — единственное открытое место. Я чувствую себя задницей, потому как она выросла при деньгах, что означает, что Лили не привыкла носить дешевую одежду и обувь. Я надеюсь, она не будет против.

— Перестань смотреть на меня так. Я не расстроена, покупая одежду в дисконтных магазинах. Ты видишь, во что я одета? Я выгляжу, как бродяжка. Кроме того, я делала покупки в комиссионках чаще, чем ты можешь себе представить. Я росла в достатке, но как только уехала в колледж, то была вынуждена жить за счет страховки моей мамы, которую получила в семнадцать.

— Я не осуждаю это место, но я — миллионер, и покупка одежды для моей невесты в магазине уцененных товаров…

— Да все в порядке. Я просто хочу что-то, что будет хорошо смотреться на мне.

— Думаю, ты восхитительно смотришься в моей одежде.

— Мы уже говорили об этом. Я не могу разгуливать на публике в твоей одежде.

— Тогда давай поспешим и найдем тебе что-то.

Час спустя мы покидаем магазин с двадцатью пакетами одежды, обуви и пальто. Лили выглядит такой милой, и теперь я не хочу брать ее в офис.

— Почему ты насупился? Я выгляжу слишком просто?

— Кролик, ты выглядишь настолько чертовски горячо.

— Тогда почему ты такой несчастный?

— Потому что я не только должен работать, но и взять твою сексуальную задницу с собой.

— Я всегда могу найти, чем заняться, пока ты работаешь.

— Нет, не можешь. Я не готов отпустить тебя куда-либо одну.

— Я не нервничаю.

— Послушай, я буду нервничать, поэтому просто дай мне немного времени, прежде чем убежать от меня.

— Все будет нормально.

— Женщина, я пытаюсь быть вежливым, но я сказал тебе, что ты никуда не пойдешь без меня.

— Ты не можешь запереть меня.

— А ты проверь, Лили.

— Не испытывай меня, Трент. Я, как тебе известно, могу бросить вызов.

— Меня считают злым чудовищем, живущим на холме. Не делай это правдой.

— Ты уже подтвердил этот слух.

— Садись в чертов грузовик, Лили.

— Нет.

— У меня нет времени. Грузи свою задницу в грузовик.

— Ты козел.

Даже не знаю, зачем мы ругаемся. Я переживаю за нее, а она ведет себя, как избалованный ребенок.

Когда мы оказываемся в грузовике, я завожу его, но не двигаюсь. Поворачиваюсь к ней и вижу, как девушка сосредоточенно смотрит в окно. Я нежно беру ее за подбородок, чтобы заставить посмотреть на меня.

— Лили, я не собираюсь запирать тебя. Не то чтобы это идея была действительно плоха, но это не то, что я пытаюсь сделать. Я пытаюсь защитить тебя. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, ты слишком много значишь для меня. Мне жаль, если мои чувства тебя душат.

— Они не душат меня. Они пугают меня.

— Я обещаю, что никогда не сделаю что-то, что причинит тебе боль. Я никогда не поднимал руку на женщину.

— Я не боюсь того, что ты шлепаешь меня по заднице. Я боюсь, что ты заберешь это все у меня. Ты заставляешь меня чувствовать себя особенной и желанной, и я никогда не чувствовала такого. Я всегда хотела быть для кого-то важной. Последние несколько дней с тобой были удивительны, и если ты решишь, что не хочешь меня больше, ну, это сломает меня.

— Черт, Кролик. Никогда не думай так. Я не позволю тебе уйти. Никогда. Я скорее запру тебя с нашими детьми в доме, чем позволю оставить меня.

***

Лили

Я слышу его слова и впитываю их. Трент слишком хорош, чтобы быть правдой. Я жила одна с парой друзей и наслаждалась этим. Но с тех пор, как постучалась в его дверь, я чувствую тоску по любви, которая, как я думала, и не была мне нужна. Его глаза пристально смотрят на меня, и я чувствую напряжение между нами. Наши лица медленно сближаются, а губы соединяются, его сильный рот смягчается, когда Трент целует меня от всего сердца. Мне нужно подтверждение, и я расстегиваю две пуговицы его рубашки, когда мы целуемся, и скольжу рукой по груди мужчины, чтобы чувствовать биение его сердца. Оно колотится так же, как и мое. Трент отклоняется назад, чтобы взглянуть на меня. Не знаю, что он ищет, но я точно знаю, что нашла то, в чем нуждаюсь.

Держа свою руку на его груди, я шепчу:

— Я люблю тебя.

Выражение его глаз меняется. Они вспыхивают, и я вижу, что Трент готов ответить, но как только он собрался, в мое окно стучат. Мы оба вздрагиваем. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть полицейского, который был тогда в больнице.

Трент опускает окно и спрашивает:

— Что случилось, Дон?

— Ничего. Я просто возвращался из «Данкина» и увидел твой грузовик. Ты собираешься сегодня в офис?

— Да, мы как раз направляемся туда.

— Я могу встретиться с тобой позже, с глазу на глаз? — в их обмене взглядами явно что-то есть, но я не могу понять что.

— Без проблем. Во сколько тебе будет удобно?

— Я должен отметиться в участке, затем смогу зайти.

— Хорошо.

— Здравствуйте, мисс Мейсон. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше. Я вижу, Трент стал другим, — тон шерифа чуть игривый, затем он подмигивает мне. До меня доходит, что он делает. Мужчина дразнит и прикалывается над Трентом.

Я хихикаю и отвечаю с приветливой улыбкой:

— Так и есть. Спасибо, шериф, — я не флиртую, так как не хочу, чтобы Трент делал то же самое, но, кажется, его это не заботит.

— У вас красивая улыбка, — отмечает Дон.

Я слышу рык Трента, а затем он говорит шерифу очень грубым тоном:

— Увидимся позже.

Мы уезжаем и момент, который был до этого, испарился. Трент хватает мою руку и удерживает ее весь оставшийся путь к офису. Обычное прикосновение, но поток желания проходит через мое тело.

— Приехали, — мне грустно, потому что я думала, что он тоже скажет, что любит меня. Все в нем говорит, о любви ко мне, но Трент просто замял тему. Я начинаю думать, что допустила ошибку.

***

Сейчас одиннадцать утра и Трент говорил, что персонал будет здесь в полдень. Мы проходим через тихое здание и заходим в лифт. Все это время Трент держит меня за руку, но не говорит ни слова.

Как только двери лифта открываются, я замечаю, что в приемной сидит женщина. Она смотрит на нас, затем на наши руки и неожиданно ее лицо становится злым.

— Дана, я не знал, что ты так рано приехала. Я сказал всем прийти к двенадцати тридцати.

— Вы хотели распечатанные документы по презентации Уилкокса.

— Да, но для этого не нужно было приходить так рано. Ну что ж, раз уж ты здесь, хочу представить тебе свою невесту. Дана — это Лили, — повернувшись ко мне, он говорит, — Кролик, это моя помощница, Дана Браун.

— Приятно с вами познакомиться, — говорю я, хотя это не так.

— Извини нас, — говорит Трент, таща меня за собой к своему кабинету. Вспомнив что-то, он останавливается и поворачивается. — Дана, ко мне должен заглянуть Дон. Когда он придет, не заставляй его ждать.

Как только мы оказываемся в его кабинете, он закрывает дверь и пришпиливает меня к ней.

— Не думай, что я забыл о том, что произошло в грузовике, — я думала, он хотел увильнуть от моего признания в любви. — Лили… я влюбился в тебя еще за два дня до того, как ты постучалась в мою дверь, — я в шоке от его слов, он видит это по выражению моего лица. — Да, я видел тебя, до того как ты пришла ко мне в тот день. Ты понятия не имеешь, как сильно я хотел затащить тебя в дом тем вечером и держать связанной в своей кровати.

— Я знала это. Я почувствовала это в тот момент, как остановилась возле твоего дома. Мне нужно было убежать, прежде чем я поддалась бы тому, о чем ты сказал.

— Мне жаль, что ты этого не сделала.

— Мне тоже.

— Поцелуй меня, любимая, — я подчиняюсь его приказу и обрушиваю свои губы на него. Я целую его нежно, так как внезапно чувствую умиротворенность. Мы не переключаемся с нежности к нашей обычной голодной и бешеной страсти. Вместо этого мы отрываемся друг от друга, глядя глаза в глаза, пока повторяем свои признания.

— Я люблю тебя, Лили. Выходи за меня.

Я не успеваю ответить, как позади меня раздается стук в дверь. Трент издает низкое рычание, затем спрашивает:

— Кто это?

— Реджингс.

— Чертовски вовремя, — Трент ворчит, перемещая нас так, чтобы он мог открыть дверь.

— Ох, я что-то прервал? — поддразнивает вошедший мужчина.

— Лили, можешь сделать мне одолжение и посидеть там с Даной? У нас есть кофе и закуски. Я недолго.

— Не волнуйся, Трент. Это всего лишь приемная. Все будет нормально.

— Вот, возьми мой телефон. Это развлечет тебя.

— Конечно, — он целует меня, затем шлепает по заднице и выпроваживает за дверь.

— До свидания, шериф.

До того как Трент закрывает за мной дверь, я ловлю его направленный на шерифа свирепый взгляд. Поворачиваюсь в сторону приемной, чтобы поймать свирепый взгляд уже в мою сторону. Дана… хмм. Любопытно, какой у нее интерес к Тренту? Ясно, что она не радуется мне, но я знаю, что они не пара. Я верю ему, когда он говорит, что не был ни с кем на протяжении шести лет. Хотя, была ли она здесь шесть лет назад? Ревность поглощает меня, но я должна помнить — теперь он мой.

— Я вижу, вам не разрешили присутствовать на личной беседе.

— Извините? — я не скрываю своего отношения. До меня доходит, на что она намекает, и меня это не радует. — Я знаю всю конфиденциальную информацию и все то, что должна знать. Но, в любом случае, это не ваше дело.

— Раньше было мое дело.

— И когда же?

— До того как ты нарисовалась. Где он тебя нашел? Подрабатывала в местном «Таргете»? (Примеч. сеть магазинов).

— Сука, я где-то в секунде от того, чтобы перепрыгнуть через этот стол и надрать тебе задницу. Единственное, что меня останавливает, так это то, что он любит меня, и ты не можешь соперничать со мной.

— Поэтому ты и охотница за деньгами.

— Чья бы корова мычала, стерва. Я богата, голубушка. Мне не нужен Трент, чтобы купить что-либо. Он делает это, так как он мой мужчина. То, чего он никогда не сделает для тебя.

— Трент говорил совсем не это на прошлой неделе, когда мы работали допоздна в его офисе и на этом столе, — я знаю, что она подстрекает меня, но готова вцепиться в глотку этой суке просто из-за картинки, возникшей в моей голове. — Я обожаю его родинку, ту, что в верхней части бедра.

Доигралась! Я взбираюсь на стол, хватаю волосы этой мымры и ударяю ее головой об стол.

Я понимаю, что только что расквасила ей лицо, и вина накатывает на меня. Но она исчезает ровно в тот момент, когда Дана пинает меня своей шпилькой и бьет степлером по лицу. Ошарашенная, я шатаюсь, но все же ухитряюсь врезать ей прямо по груди.

— Ты чертова шлюха! — горланит она, набросившись на меня. Мы падаем на землю, сбрасывая все предметы с ее стола на пол.

Я слышу, как открывается дверь, слышу топот ног, торопящихся к нам. Она все еще пытается драться, дергая меня за волосы, когда Трент оттаскивает ее от меня. Я поднимаюсь на ноги и вижу, как он ее обнимает, и это уже слишком для меня. Сомнение омрачают мой разум.

— Нет, Трент. Я не могу выйти за тебя, — я убегаю так быстро как могу, добравшись до лифта, прежде чем он сможет остановить меня. Я наблюдаю за ним, пока двери закрываются, и вижу смирение в его глазах.

***

Трент

— Что ж, спасибо, за еще один испорченный момент сегодня.

— Извини, Трент. Между прочим, эти двери звукопроницаемы. Ты бы предпочел, чтобы я сначала дождался, пока вы закончите трахаться, а только потом постучал?

— Мы не собирались заниматься сексом. Я только что попросил ее выйти за меня замуж.

— Упс. Виноват, но я уверен, что это привело бы к небольшой любовной сценке на столе. Я женат долгое время, друг мой, и моя жена — адвокат, и в кабинете у нее красивый, блестящий стол из дуба. Если ты понимаешь, о чем я.

— Ну, это не произошло бы сегодня днем, потому как я знал, что ты придешь. Может быть, когда вернусь домой. У меня в студии тоже есть очень красивый, блестящий стол из дуба.

Мы смеемся, как вдруг слышим крик Даны:

— Ты чертова шлюха!

Услышав громкий стук и грохот, мы мчимся к двери.

Открыв дверь, я вижу Дану верхом на моей женщине. Единственное, о чем я могу думать в данный момент — это ее защита.

Ярость проходит через меня, и я оттаскиваю Дану от Лили. Кролик вскакивает на ноги, и я вижу ушибы на ее лице. Мои руки, обвитые вокруг рук и груди Даны, яростно сжимаются. Я хочу задушить эту женщину собственными руками. Затем до меня доходит, что я делаю, но уже слишком поздно.

— Нет, Трент. Я не могу выйти за тебя.

Слова Лили поражают меня, и я вдруг цепенею. Я смотрю на нее, отпуская Дану, но Кролик убегает прочь. Я двигаюсь очень медленно, пытаясь удержать свое сердце от крушения. Мне нужны ответы. Я не могу позволить ей уйти от меня. Нет, я просто не позволю ей. Лили несколько раз резко нажимает на кнопку лифта. Я не успеваю остановить ее, но смотрю в ее глаза. Все мои надежды рушатся, как только она исчезает из моей жизни.

Я стою неподвижно, пока не слышу, как Дон спрашивает:

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Она ревнивая дура, обвинила меня в том, что я сплю с Трентом, а потом напала на меня.

Я оборачиваюсь, осознавая, насколько близок к тому, чтобы ударить женщину. Мне плевать, что сделала Кролик, я знаю, что во всем виновата Дана. Я сказал Лили, что не был ни с кем годами, значит, единственное, что ее натолкнуло на мысль обо мне с Даной, это сама Дана.

— Что ты ей сказала?

— Ничего. Она сказала, что никому не позволит встать между ней и вашими деньгами.

— Дана, ты уволена.

— Почему… потому что ваша сумасшедшая невеста напала на меня?

— Я знаю, что ты лжешь насчет Лили. У нее есть собственные деньги, и она знает о моих прошлых отношениях.

— Я ничего ей не сделала. Она напала на меня. Я хочу, чтобы ее арестовали.

— Только через мой труп, — я выхожу за дверь, не говоря больше ни слова. Мне необходимо найти Лили, прежде чем с ней что-то случится.

 

Глава 8

Трент

— Она ушла.

Я звоню своему дяде, потому как не знаю, что еще мне сделать. Я искал ее целый день, но Лили действительно бросила меня. Никто в городе не мог мне ничего о ней рассказать. На меня странно таращились, как будто я псих. Хотя, на самом деле, я не могу винить их за то, что похож на чокнутого.

— В каком смысле она ушла?

Следующие десять минут я рассказываю Джону всю историю наших отношений, начиная от первой встречи и до момента, как она ушла от меня.

— Я не знаю, что моя помощница сказала ей, но Лили убежала, сказав, что не может выйти за меня замуж.

— Ты проверял местные отели? — спрашивает он. Знаю, дядя пытается быть полезным, но я так напряжен, что хочу отгрызть ему голову.

— Да, и ни в одном, похоже, ее не видели. Я надеюсь, ее отец не нашел Лили и... боюсь даже представить.

— Я не знаю, сынок. Ладно, мы выезжаем. Я в замешательстве от того, куда она могла пойти, учитывая, что у нее ничего нет, кроме одежды.

— Это и пугает меня.

— Не волнуйся, мы будем через несколько часов.

— Хорошо, спасибо.

Второй день поисков не принес результатов. Погода испортилась снова, и снега намело уже по колено. На четыре дня мы оказались в ловушке собственной беспомощности. Я просто схожу с ума.

Позже мы наконец-то выбираемся в город, но здесь немноголюдно и большую часть дня совсем пустынно. Мы с дядей идем по Мэйн-стрит, выискивая хоть какой-то признак Лили, когда я сталкиваюсь с ее ублюдком отцом.

— О, это Мистер Высокомерный собственной персоной. Где моя маленькая принцесса? Ты ее уже вышвырнул?

— Где она?

— Что ж, ты действительно потерял свою игрушку или кто-то ее у тебя украл?

— Я сейчас тебе врежу. Где Лили? Что ты с ней сделал?

— Я не видел ее после взрыва.

— Ты лжешь.

— Тебе следовало бы почаще появляться в обществе, тогда, возможно, ты мог бы сказать, кто лжет.

А затем он, посмеиваясь, идет прочь. Тогда я напоминаю ему о взрыве.

— Мейсон, не думай, что я забыл о пожаре. Если ты хоть как-то к нему причастен, ты покойник.

В ярости он поворачивается в мою сторону и усмехается:

— Она мертва? Ты убил ее? Ты пытаешься выглядеть убитый горем любовником? Что ж, если ты это сделал, я рад, что маленькая сучка мертва.

Я бросаюсь на него, но дядя хватает меня за плечо раньше, чем я успеваю ему врезать.

— Он не стоит того. Мы найдем ее.

— Запомни, что я сказал, Мейсон. Я убью тебя, если ты навредишь ей.

Четвертый день поисков оказался ничем не лучше. Из-за дерьмовой погоды, большинство людей не выходит на улицу, и Эрни решила просто завалить мой дом рождественскими украшениями.

— Что это за херня, Эрни? Я не отмечал праздники с тех пор, как был мальчишкой, и без Лили я чертовски уверен, что не захочу теперь. Убери это дерьмо.

— Нет. Тебе нужно немного веры. Эта девушка не появилась бы в твоей жизни просто так. Ты не жил до этого. Она дала тебе причину существовать за пределами работы. Может, однажды ты сможешь забыть ее и двигаться дальше.

— Я никогда не забуду Лили. Я хочу вернуть ее, и я найду ее.

Проходит три дня, но Эрни не убирает это дерьмо, а я просто не обращаю на него внимания.

Сидя перед камином, я смотрю на рождественскую елку, вспоминая о том, как впервые увидел своего Кролика. Она тогда садилась в свой белый внедорожник. И меня озаряет. Не могу поверить, что не подумал об этом раньше. «Твою мать!» — кричу я, со стуком швыряя свою рюмку с водкой в огонь. Мой дядя влетает в комнату, явно обеспокоившись моим душевным состоянием.

— Что такое, Трент? — спрашивает он, смотря прямо мне в глаза.

— Не могу поверить, что не подумал об этом прежде, но ее внедорожник. Где ее внедорожник? Насколько я помню, он не сгорел при пожаре. Мне необходимо позвонить Дону.

— Сейчас два часа ночи, сынок. Хотя бы до утра подожди.

— Мне нужны ответы сейчас, — я игнорирую его пристальный взгляд, потому что если бы это была Эрни, он сделал бы то же самое.

Дон отвечает после пары гудков. Его голос сонный, и я знаю, что разбудил его.

— Эй, Трент. Что случилось?

— Ее внедорожник. Где он?

— На штрафстоянке. Его осмотрели в качестве улики после пожара, затем отогнали, но мисс Мейсон его не забрала, так как была с тобой. Я могу проверить утром, когда они откроются, и перезвоню тебе.

— Черт, я должен дожидаться утра? — я знаю, что веду себя как псих, но мне необходимо знать, что с ней все хорошо.

— Да. Но чтобы ты знал, если его там нет, это будет хороший знак.

— Да, — это означало бы, что она уехала и находится где-нибудь в безопасности.

***

— Хэй, Трент. Это Дон. Перезвони мне, когда получишь это сообщение, —прослушивая оставленное мне сообщение, я расстроен. Я пропустил звонок, так как был в душе и думал о Лили. Когда я найду ее, то обязательно исполню обещание по поводу принятия душа вместе.

Я перезваниваю Дону.

— Дон, что у тебя для меня?

— Она забрала автомобиль в тот день, когда ушла от тебя. У нее были права, и девушка была не одна. Рики говорит, что с ней был мужчина, но он не узнал его, потому что солнце било в глаза. Он заметил только, что это был пикап, но в округе почти каждый мужчина имеет такой. Мне жаль, Трент, но это все, что мне удалось узнать.

— Спасибо, Дон. Сообщи мне, если узнаешь что-либо еще. Я собираюсь позвонить шерифу Таннеру или его заместителю, Бобби.

— Оу, Бобби уехал из города навестить семью, но шериф должен быть в участке. Я просто был там час назад.

— Еще раз спасибо, Дон.

Я звоню шерифу Таннеру, но у него ничего нет, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию. Он был в отпуске, когда Лили уехала. Можно было бы спросить Бобби Коула, но его не будет до конца недели. По крайней мере, он знает кто она. Половина города не знает меня, и большинство не в курсе кого я ищу, поэтому, это дохлый номер.

Дюк только недавно уехал в Мэн, затем отправится в Финикс, чтобы раздобыть информацию о деле. Я рассказал ему о случившемся, и он заверил меня, что постарается.

***

В день возвращения Бобби Коула в город, я стою возле его двери. Дон пришел со мной, потому что я уже на грани и мое терпение давно иссякло. Я не могу найти того парня, с которым она якобы была в тот день.

— Что, черт возьми, ты хочешь, Давенпорт? — усмехается Бобби, открывая дверь.

— Коул, чего ты так дергаешься? — спрашивает его Дон.

— Он мне не нравится, — паника накрывает меня. Имел ли он какое-то отношение к исчезновению Лили? Он улыбался ей, когда познакомился в тот день на улице.

— Где она?

— Кто? — он прикидывается дураком, и это начинает бесить меня.

— Лили, черт побери. Вот кто, — Дон кладет руку на мое плечо, и только тогда я понимаю, что стою прямо перед ним.

— Я не знаю, а где она?

— Ты врешь, — отмечает Дон. — Зачем?

— Как ты можешь дружить с этим куском дерьма непонятно, Дон. Он скрывается, преследует свою соседку и избивает ее. Дьявол, да наверняка он и есть тот, кто подорвал дом. Давенпорт, я должен арестовать тебя.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду под «избивает ее»? — спрашиваю я в шоке. — Я ничего ей не сделал. Пожалуйста, Господи… скажи мне, что Лили не говорила чего-то подобного.

— Она и не должна была. Лили как раз выбежала на улицу, когда я увидел ее. Ее лицо было в ушибах, и она оглядывалась в сторону твоего офиса. Я, блядь, чуть не сбил ее полицейской машиной. Девушка плакала, тогда я и услышал твое имя, слетевшее с ее губ. И сложил два и два.

— Он не бил ее. Между его ассистенткой и Лили случилась потасовка.

— Что?

— Дана, должно быть, что-то наплела Лили о нас с ней, но когда я спросил Дану, она сказала, что не знает, почему Лили предположила, что мы спим вместе.

— Ты трахаешь свою ассистентку? Чувак, это банально и не круто.

— Я не трахаю ее и никогда не трахал. Почему Дана так сказала, загадка в первую очередь для меня самого.

— Как мне узнать, что ты не лжешь?

— Потому что я был там. У нас была неофициальная встреча по поводу взрыва, когда мы услышали шум в приемной, — сообщает Дон заместителю шерифа.

— Дерьмо. Я не знал. Но судя по тому, что я слышал, Лили в безопасности, грустная, но в безопасности.

— Где она?

— Финикс. Она вернулась в свой родной город.

— Тебе известно что-либо еще?

— Не совсем. Она позвонила, когда получила телефон, и сообщила мне, что без проблем добралась до Финикса. Но я не разговаривал с ней две недели.

— Просто знай, я никогда не сделал бы чего-то, что причинило бы ей боль, — взяв ее номер, я выхожу.

Я уже собрался было позвонить Лили, когда зазвонил мой телефон. Это Дюк.

— Что такое, мужик?

— У меня кое-что есть для тебя.

— И что это?

— Ты знаешь, что я вчера приехал в Финикс? Ну, по счастливой случайности я столкнулся с твоей женщиной сегодня. Она выходила из офиса прокурора. Я поторопился и проследил за ней до магазина, затем к жилому комплексу.

— Я сегодня там буду. Встреть меня в аэропорту. Я собираюсь вернуть свою женщину.

Я звоню дяде и прошу о большом одолжении. Три часа спустя я уже отправлюсь в Аризону.

***

Лили

Мое сердце рвется на части, когда я думаю о его лжи. Я позволила себе влюбиться в мужчину, которого даже не знаю, и независимо от того насколько хочу забыть эти чувства, они все равно возвращаются. Бобби Коул помог мне уехать из города, не сказав никому ни слова, только проверил мои документы. Он оказался достаточно любезен, чтобы доставить меня к моему конфискованному внедорожнику. Посетив «Чейз банк», я получила доступ к своим деньгам. Они прямо на месте заменили мои кредитки, это было просто отлично. Затем я уехала.

Прошло, три недели в тех пор, как я сбежала. Сначала я понятия не имела, что собираюсь делать, но потом сделала очевидный выбор. Мне нужно было навестить могилу матери. Возвращение в Финикс не было трудной задачей, но было больно думать о Тренте и Дане, эти мысли постоянно вертелись у меня в голове, но его слова о любви настигали меня каждый раз, как я пыталась выбросить его из своих мыслей. Уже почти Рождество и я одна.

Я снова еду на кладбище.

Я навещала свою мать каждый день с тех пор как приехала, так как это единственное утешение, которое я смогла найти. Но сегодня что-то не так. Я возле могилы матери, когда замечаю вдалеке огромного мужчину. Он в костюме, но стоит слишком далеко, чтобы иметь возможность рассмотреть его лицо. И все же я думаю это Трент. Я знаю, это не может быть он, потому что Трент не знает где я, или ему все равно, куда я делась, но часть меня хочет, чтобы это был он. Я смотрю в сторону мужчины снова и снова. Кажется, будто он становится ближе каждый раз, как я поднимаю глаза, хотя, возможно, я схожу с ума. Думаю, что смотрю слишком много фильмов. Раньше я смотрела романтические фильмы, но с тех пор, как мое сердце разбито, больше не могу их видеть, поэтому переключилась на ужасы.

Я чувствую Трента, клянусь, я чувствую. Встаю, но отказываюсь оборачиваться. Не хочу ощущать снова эту боль, которая поглотила всю мою душу. Но мужчина шепчет мое имя — «Лили» — и я сдаюсь.

***

Трент

— Я знаю, где она. Лили поехала на кладбище. Очевидно, она ездит туда каждый день, — говорит Дюк, когда я сажусь в его арендованную машину.

— Как ты об этом узнал?

— Я спросил парня, который живет с ней.

— Что?

— Да, у нее сосед по комнате, мужчина.

Моя кровь закипает. Я страдал из-за нее каждую минуту, а она с кем-то еще. Не могу этого вынести. Она моя. Всю дорогу я негодую. Я беспокоюсь о том, что могу выйти из себя, когда увижу Кролика, но у нас с Дюком имеется план действий. Лили не вернется в квартиру, а тому мужику придется исчезнуть, если он притронулся к тому, что принадлежит мне.

Дюк ждет меня в арендованном автомобиле, пока я иду искать своего Кролика. Это не занимает много времени, я узнал бы ее с любого расстояния. Она несколько раз смотрит на меня. Каждый раз, когда она смотрит, мое сердце колотится быстрее. Лили — совершенна.

Мгновение, и я стою позади нее, но она не оборачивается. Я не знаю, почему она оставила меня, но точно знаю, что бы это ни было, я должен это исправить. Мне нужна она. Я зову Лили, и она поворачивается. Слезы катятся по ее лицу, но я не знаю, это из-за меня или ее матери? Но я не успеваю ее спросить, так как девушка лишается чувств.

***

Лили

Проснувшись, я точно знаю, где я. Я пытаюсь сесть, но у меня кружится голова. Трент, сидит справа с полотенцем у моего лба. Тогда я понимаю, что мне холодно.

— Лили, похоже, что у тебя грипп. Доктор сказал, что скоро будет здесь с результатами анализов.

— Как я здесь оказалась?

— Я привез тебя домой на самолете, затем на своем грузовике.

— Я хочу обратно, — пытаюсь подняться, но это бесполезно, так как мужчина толкает меня на подушку.

Его лицо в сантиметре от моего. Он говорит:

— Ты никогда не вернешься туда. Ты остаешься здесь, конец истории. Кстати, я понятия не имею, почему ты убежала от меня.

— Ты обманщик. Как ты мог иметь любовницу и спать со мной?

— Для справки: я никогда не лгал тебе, ни разу. Я говорил тебе, что у меня не было секса более шести лет. Это правда, и на всякий случай, если ты думаешь, что между мной и Даной что-то было, она начала работать на меня чуть больше года назад.

— Тогда как она узнала о родинке на внутренней части твоего бедра? — парирую я.

На мгновение он замирает, как будто хочет сделать признание, но все, что он делает, это качает головой.

— Послушай, ума не приложу, почему ты веришь тому, что сказала обо мне совершенно незнакомая тебе женщина, но я не знаю, как она узнала об этом. Отдохни немного. Потому что, как ты уже знаешь, я не позволю тебе снова уйти. Ты думала, что я буду тебя удерживать здесь, когда мы впервые увиделись. И, угадай что, сладенькая? Твое предчувствие тебя не подвело!

Трент наклоняется и целует меня в губы. В этот момент, когда его губы атакуют мои, я забываю о злости и боли. Мое сердце трепещет в груди. Я вспоминаю Трента в тот самый день. Он оттащил Дану от меня. Его глаза ни разу не отрывались от меня, и выражение их было сердитым, но когда я думаю о том, что его руки обнимали эту суку, я представляю себе, что он сжимает ее в гневе. Его слова настигают меня, и я понимаю, что он злился тогда не на меня. Трент злился из-за того, что случилось. Я прерываю наш поцелуй, чувствуя его любовь. Этот мужчина никогда не давал мне причин сомневаться в нем, и все, что он делал, было для того, чтобы сделать меня счастливой. Я смотрю в его глаза, и не могу сдержать слез.

— Дерьмо, Кролик. Я не хотел заставлять тебя плакать, — он должен быть в бешенстве из-за того, что я убежала, но переживает из-за моих слез.

— Прости меня, Трент.

— Не извиняйся за слезы. Мне жаль, что я заставил тебя плакать.

— Дело не в этом. Просто ты обнимал ее в тот день, и после всего того, что она мне наговорила, все показалось мне ложью.

— Кролик, я держал ее не потому, что хотел. Я оттащил ее от тебя. Клянусь, что не хотел держать ее дольше, чем требовалось. Я увидел твое прекрасное, но побитое лицо, и схватил ее. Я был так зол. Был момент, когда, клянусь, я готов был задушить Дану за ее ложь.

— Что она сказала о случившемся?

— Она сказала, что ты накинулась на нее, потому что приревновала. Сказала, что ты вела себя, как чокнутая, и обвинила ее в связи со мной.

— Я обвинила ее?! — кричу я.

— Я не поверил ей. Я сказал ей, что ты знаешь о моем прошлом, поэтому не было причин верить ее лжи.

— Я не верила ей, пока она не упомянула родинку.

— Я не знаю, как она узнала об этом. Серьезно. Я не могу припомнить, чтобы хоть раз переодевался в офисе. Думаю, я должен проверить кабинет, — он замолкает. — О, черт, я вспомнил. Подожди, любимая.

Поднявшись, Трент бежит к двери, открывает ее и кричит:

— Эрни! Можешь подняться сюда на минутку?

— Попридержи лошадей, мальчик! — кричит она в ответ, но я уже слышу, что она идет.

Красивая женщина средних лет заходит в комнату. Она его горничная? Эта женщина сексуальна.

— Эрни, это моя Лили. Лили, это моя будущая тетя, Эрнестин.

— Привет. Ты торопил меня, чтобы познакомить?

— Нет, но прежде, чем я задам тебе чертов вопрос, я подумал, вас стоит представить друг другу.

— Итак, что, черт возьми, такого важного? Я там пеку печенье.

— Ты помнишь, в какой ванной комнате была Дана, когда ты застала ее там? В тот день она еще должна была забрать у тебя документы, которые я попросил.

— Та, что прямо рядом с твоей мастерской.

— Дерьмо, я думаю, там камера, — он поворачивается ко мне и в панике спрашивает, — Ты пользовалась той ванной?

— Нет. Не пользовалась.

— Спасибо, Господи.

— Я убираюсь в той ванной раз в неделю. Она была здесь два месяца назад, но я ничего не заметила, разве что она спрятала ее где-то в комнате.

— Я сейчас вернусь. Эрни, не могла бы ты побыть с Лили?

— Я никуда не уйду, Трент.

— Детка, перед тем как ты сбежала, у нас, черт возьми, был почти тот же разговор. Не испытывай меня, потому что я разыщу твою сбежавшую задницу где угодно во всем мире.

— Хорошо.

Он целует меня один раз и скрывается за дверью. Мы с Эрнестин смотрим друг на друга, и мгновенно я начинаю нервничать.

— Рада познакомиться с вами, Лили. Мы скоро породнимся, но мне нужно кое-что вам сказать, — женщина придвигается достаточно близко и садится на кровать. — Если вы когда-нибудь причините ему боль снова, то в следующий раз я не буду столь вежливой.

— Я не хотела делать ему больно. Я действительно думала, что он спал со своей ассистенткой.

— Я знаю, и по этой причине вы еще дышите. Я могу спорить и прикалываться над ним, но я уважаю Трента и его нрав. Он хороший мужчина и он как безумный искал вас прошедшие три недели. Он пил чаще, чем тогда, когда впервые вас увидел, он никогда раньше так не делал.

— Он пил?

— Да, он бегал по городу, разыскивая вас, но каждый, кого он спрашивал, отказывался ему отвечать, поэтому Трент напивался ночью. Если бы вы знали прошлое его семьи, то поняли, почему он не пьет.

— Он и в самом деле много не говорил о своем прошлом.

— Спросите его об этом. Я работаю у него уже много лет, и его дядя рассказал мне о многих вещах, но вы должны понять причину того, почему он тот, кто он есть.

— Спрошу. Спасибо, Эрнестин.

Женщина кладет свою руку на мой лоб, чтобы проверить температуру.

— Отдохните немного. Я не знаю, почему у вас был жар, но думаю, что он прошел. Не хотите немного супа?

— Я ничего не ела целый день. Это было бы замечательно.

— Это объясняет, почему вы потеряли сознание.

Мы слышим, как несколько человек спешат, поднимаясь по лестнице. В панике я почти вскакиваю с кровати, но это всего лишь Трент и еще двое мужчин. Он знакомит меня с более взрослой версией себя и доктором. Это мужчина-доктор, я в шоке, потому что Трент был серьезно взбешен, требуя женщину-врача для моего осмотра, когда я была в больнице.

— Мисс Мейсон, я доктор Клайн. Мистер Давенпорт попросил меня взять кое-какие анализы, как только вы приехали. Похоже, что у вас легкое недомогание, которое можно вылечить едой и парой дней отдыха. Но есть другая проблема, которую мне нужно с вами обсудить.

Он поворачивается к остальным.

— Покиньте все комнату, пожалуйста. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить с ней наедине.

Дядя Джон с Эрнестин выходят из спальни, но Трент стоит на месте. Доктор смотрит на него.

— Что?! Я не сдвинусь с места. Ее здоровье — все для меня.

Тогда врач обращает свой взгляд ко мне и, слегка наклонив голову, спрашивает разрешения. Киваю в знак одобрения.

— Лили, результаты анализов показали, что вы беременны, — у меня нет слов. Я довольно часто размышляла об этом с тех пор, как уехала, но не думала, что это возможно.

— Но доктор, я не понимаю, у меня была менструация две недели назад.

Трент смотрит на меня со странным выражением лица. Он думает, что я беременна от кого-то другого? Он знает про Дэна?

— Они были болезненными? Как долго они длились? — мне не трудно припомнить, так как мое сердце разбилось вдребезги, когда они начались. Я хотела сохранить часть Трента в себе, даже если мы не могли быть вместе.

— Нет. Они были недолгими и безболезненными.

— Это может происходить с некоторыми женщинами. Это не повод для беспокойства.

— Что насчет обморока? — тихо спрашивает Трент, нервно глядя на доктора.

— Это тоже нормально, особенно если вы пропустили прием пищи.

— У вас будут еще вопросы? — спрашивает доктор Клайн. Я уверена у меня будет их миллиард, но прямо сейчас у меня в голове пусто.

— Ты спала с ним?

Я ахаю от его слов. Они яростные, холодные и причиняют боль. Я молча смотрю на Трента, не хочу ссориться ним на глазах у доктора.

— Доктор, не могли бы вы оставить нас на минутку?

— Если я вам уже не нужен, я собираюсь вернуться в больницу.

— Вот и отлично. Хорошего дня.

Я жду, пока мужчина выйдет за дверь и закроет ее за собой, прежде чем посмотреть на Трента. Я вне себя от ярости, но когда смотрю на его лицо, ярость исчезает. Он выглядит опустошенным. Он не кажется взбешенным. Напротив, Трент выглядит разбитым.

— Мне хочется треснуть тебя по башке прямо сейчас.

— Ты хочешь ударить меня? Я больше ни ч кем не спал, зато ты отдалась другому мужику.

— Прямо сейчас я пытаюсь не взорваться. Трент, мне нужно какое-то время побыть одной.

— Мне нужен ответ.

— Не было никого. Теперь оставь меня, пожалуйста, ненадолго одну.

Он медлит, но делает так, как я прошу, и покидает комнату, закрыв за собой дверь. У меня тотчас же наворачиваются слезы. Трент засомневался в отцовстве, потому что я убежала. Если бы я осталась, мы могли бы отпраздновать эту новость. Вместо этого я сижу здесь униженная. Ненавижу это, он усомнился во мне, как будто я какая-то шлюха.

***

Трент

Я прикладываю руку к затылку.

— Дядя Джон, что, черт побери, это было? — я потираю голову в том месте, где он ударил меня, и посылаю ему злобный взгляд.

— В сущности, ты спросил свою любимую женщину, будет ли у нее ребенок от другого мужчины. Ты хотя бы понимаешь, какой униженной она, должно быть, себя чувствует?

— Он прав, Берт. Ты повел себя, как осел, к тому же в самое неподходящее время.

— Я не хотел спрашивать, это вышло само собой. Я хотел сразу же упрекнуть себя в этом, но она замолчала и посмотрела на меня, и в ее взгляде была вина! Мой мир просто рухнул. Потом я захотел оторвать этому парню голову.

— Сынок, я понимаю, что ты хотел знать, но не думаешь ли ты, что Лили рассказала бы тебе, если бы у нее кто-то был?

— Я же сказал, я не хотел спрашивать, но подумал о ней в постели с кем-то еще из-за мести или просто для удовольствия. Лили бросила меня, потому что думала, что я спал со своей помощницей. Теперь я знаю, почему она поверила в это. У меня есть родинка, которую можно увидеть только когда я голый, таким образом эта сука пыталась подтвердить, что она спала со мной.

— Ты нашел камеру?

— Нашел. Но не убрал ее. Не хочу, чтобы Дана поняла, что мне известно, но отныне эту ванную комнату нельзя использовать. Мне нужно сделать пару звонков. Скажете мне, если Лили позовет, пока я буду разговаривать?

— Да. Все будет хорошо, Трент. Она кажется милой девушкой, которую оторвали от семьи и сломали.

Эрни обнимает меня, и я надеюсь, что смогу вернуть все на свои места, к тому, что было три недели назад.

— Спасибо, Эрни.

Я возвращаюсь в мастерскую, чтобы позвонить Дюку, но смысл ее слов бьет меня сильнее, чем дядя. «Не было никого». Я буду отцом. Мои надежды, мечты и страхи, словно гигантский шар в моем желудке. Паника и страх заполняют меня. Я не могу даже позаботиться о собственной женщине, как же я позабочусь о ребенке? Я не хочу быть как мои родители. Я никогда не хотел попасться в этот капкан. Я поворачиваюсь к заполненному бару в моей мастерской и решаю выбросить весь алкоголь.

Я решительно настроен быть лучшим отцом и мужем, насколько смогу. Лили станет моей женой и матерью моих детей.

Позвоню Дюку позже. Я должен объясниться с моим Кроликом прямо сейчас. Выбегая из своего кабинета, я почти врезаюсь в нее. Руками хватаю девушку за талию, чтобы не дать ей упасть, и это просто здорово держать свою женщину снова.

— Прости меня, Лили.

— Это моя вина. Я не смотрела куда иду.

— Я тоже не смотрел куда иду, но я не из-за этого извинился. Я не должен был задавать тот вопрос. Я повел себя, как осел. Мне действительно жаль.

— Позволь, я спрошу тебя. Если бы я не уехала, ты бы спросил меня, спала ли я с кем-то еще?

— Проходи, Лили, — заталкиваю ее в кабинет и веду к дивану, где усаживаю у себя на коленях. — Любимая, я так подумал, потому что ты чувствовала себя униженной из-за меня и поэтому могла найти кого-то, чтобы отомстить или заглушить боль. Я никогда не сомневался в твоей любви ко мне, даже когда ты убежала. Дьявол, я чувствовал ее еще больше из-за этого. Ее слова причинили тебе такую боль, что ты сбежала, не дождавшись услышать того, что, как ты думала, может оказаться правдой.

— Мне жаль, я не дождалась тебя, чтобы объясниться. Было слишком больно смотреть, как ты прикасаешься к ней, веря в то, что вы двое были близки, занимались «этим», как она сказала, на ее столе.

— Ей придется заплатить за то, что она сделала. Люди, подобные ей, и есть причина, по которой я избегал всех долгое время. Когда я познакомился со своим дядей, я был обманут в своих самых искренних намерениях человеком, который называл себя моим другом. Я чувствовал себя разбитым. С тех пор я старался держаться особняком.

— Так вот почему ты такой, какой есть? А что насчет женщин?

— Нет. Я никогда не подпускал женщин близко, потому что не хотел стать таким, как мой отец.

— Почему это?

— Потому что… мой отец был замечательным, уважаемым и состоятельным молодым человеком, который влюбился в уборщицу из своей компании, — я делаю паузу. Мне не нравится то, во что это потом вылилось, но я все еще люблю своих родителей. — Она была излечившейся наркоманкой. Я не знал, как они встретились, и как начиналась их жизнь, так как они никогда не говорили об этом. Он женился на ней после того, как узнал, что она беременна, но учитывая, что она употребляла, она потеряла ребенка. Они остались вместе, потому что он любил ее. Она не чувствовала того же, но всегда заботилась о нем. В конечном итоге, наркотики стали ей важнее, и она понемногу превратила в наркомана и его тоже. Он спустил все деньги на наркотики. Они дошли до того, что поссорились с моим дядей из-за этого и больше никогда не разговаривали друг с другом.

Я кладу свою голову на ее грудь, так как мне не очень легко говорить о прошлом. Лили запускает руку в мои волосы, лаская кожу головы. Я смотрю на нее, и тепло в ее глазах облегчает прошлую боль.

— К тому времени как я родился, они были бедными и жили в дерьмовой части Портленда. Мы все время переезжали, поскольку они не могли удержаться на работе. Затем однажды меня забрали от них, в то время мне было где-то шесть. Они протрезвели и нашли работу, и меня им снова вернули. Как раз в это время в доме стали постоянно появляться какие-то люди. Внезапно у меня появились новая одежда, вкусная еда и любовь родителей, поэтому, вначале я не ничего не имел против незнакомцев. Мне потребовалось несколько лет, чтобы заметить, что это были совсем не хорошие люди. Это были не те надоедливые работники из службы опеки, которые иногда к нам заглядывали. Позже я узнал, что они были частью наркокартеля. Мои родители были наркоторговцами и все еще употребляли наркотики. Это продолжалось больше четырех лет, затем однажды ситуация изменилась. Мои родители стали еще больше зависимы. Они употребляли больше, чем продавали, и было адски трудно за это платить. Их убили, когда я учился в школе.

— Ох, Трент. Я… о мой… это так ужасно.

— Похороны оплатили некоторые, так называемые, друзья, но я знаю, что это были их поставщики наркотиков. Но я не знал, кто именно это сделал. Это был кто-то из тех, кто приходил к нам пошататься по нашему дому, посидеть с нами за столом во время ужина и принести мне игрушку? По этой причине я не связываюсь с людьми, если это не необходимо.

— Проклятье, мне жаль, Трент. Я думала, мое детство было хреновым, — она берет мое лицо в ладони и смотрит в глаза, а затем объявляет: — Мы подарим нашему ребенку замечательное детство. Я не соглашусь на что-то меньшее. А ты?

— Я тоже.

— А это значит, тебе придется разрешить людям приходить к тебе.

— Да, наверно. Пока ты со мной, я могу терпеть незнакомцев.

— Ты счастлив, что станешь папой?

— Безусловно, я счастлив. Сожалею, что не сказал этого наверху. Я просто не мог думать ни о чем, кроме того парня.

— Как ты узнал о Дэне?

— Один из моих друзей, который по счастливой случайности работает в охранной службе, был в Финиксе и наткнулся на тебя. Он сразу позвонил мне после того, как я поговорил с Бобби Коулом, и следил за тобой, пока я не приехал туда. По пути к кладбищу он рассказал мне о соседе по комнате. Кое о чем нам необходимо поговорить. Я должен его убить за то, что он трогал тебя?

— Он не трогал меня. Дэн хороший человек и, определенно, не заинтересован во мне. Ему нравятся парни.

— Ох…

— Да, и мне, на самом деле, нужно ему позвонить. Он придет в бешенство, когда я не вернусь. Мы выросли вместе, и он один из моих старых друзей.

— Хочешь позвонить ему сейчас?

— Пожалуйста. Я не хочу, чтобы он волновался.

— Он близок тебе?

— Да, его семья отреклась от него, когда он рассказал им о своей ориентации.

Мы поднимаемся в спальню, чтобы она могла захватить свой телефон. Сидя рядом на кровати, я обнимаю ее, когда Лили делает звонок и ставит на громкоговоритель, полагаю, это для того, чтобы я удостоверился в том, какие у них за отношения. Я ценю это, но в этом нет необходимости. Я качаю головой и, показав жестом, что верю, выключаю громкую связь.

Внимательно наблюдаю и слушаю, как Лили разговаривает со своим другом. Она взволнована, но это положительные эмоции. Я осознаю, что они планировали провести Рождество вместе. И слышу вину в ее голосе за то, что она уехала, оставив его в одиночестве. Я кое-что предлагаю. Договорившись, они заканчивают разговор, и вот уже Дэн приезжает к нам через пару дней на Рождество.

 

Глава 9

Трент

Канун Рождества, и в моем доме сегодня вечером будет полно народу. От имени своей невесты я согласился устроить небольшую рождественскую вечеринку в компании с несколькими знакомыми мне людьми, а также их близкими и друзьями. Приедет Дюк, который обещал привести гостью.

— Кролик, как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую себя замечательно. Спасибо, что настоял на том, чтобы отправиться с Эрнестин и Джоном за покупкой платья. Чувствую себя вполне прилично.

Девушка игриво кружится, предоставляя моему взору шикарный вид на свои роскошные бедра. Она улыбается мне, и я так чертовски счастлив. Думаю, пора. Я хочу представить ее как свою невесту, с кольцом на пальце.

— Ты выглядишь сексуально, и мне придется заехать кое-кому по морде, если к тебе подкатят.

— Они твои друзья! — хихикая, отвечает Лили.

— Они мужчины и, по словам Коула, уже заигрывали с тобой.

— О, мой Бог. Ты позвал тех идиотов из продуктового магазина?

— Так уж сложилось, что они — одни из тех, кто играет со мной и Доном в покер.

— Ох, понятно. Бобби сказал мне, что они только прикалываются, но далеки от азарта.

— Как раз таки не далеки. В чем бы ни состоял смысл состязания, они играют до конца.

— Забавно, но был один, который на самом деле не флиртовал со мной. Было похоже на то, что он не заинтересован.

— Какой из них?

— Понятия не имею, на самом деле я не очень его запомнила, помню только, что он блондин с хвостиком.

— О, ты имеешь в виду Девина. Он всегда очень тихий во время покера. Ну, хватит разговоров о других мужчинах. Я думаю, ты выглядишь потрясающе, но тебе не хватает одной вещи, — говорю я и опускаюсь на одно колено.

У Лили округляются глаза, и она так широко улыбается, что любая нервозность, которая у меня была, сразу исчезает.

— Лили, мой прекрасный снежный Кролик. Ты отдала мне свое сердце и взамен взяла мое. Я люблю тебя так сильно, ты — все, о чем я думаю. Ты выйдешь за меня замуж?

И тут кто-то стучится в дверь. Судьба издевается надо мной!

— Пошли вон! — кричим мы.

— Хорошо, хорошо. Я просто хотел, чтоб ты знал — Дюк с остальными уже в пути.

— Отлично. А теперь убирайся, — кричу я.

Мне нужен ответ и больше никаких вмешательств.

— До того как нас снова прервут, да. Да, я люблю тебя и хочу стать твоей женой.

Я надеваю на палец Лили изготовленное на заказ кольцо, которое забрал неделю спустя после ее ухода. Потом поднимаюсь на ноги, скользнув руками вокруг ее талии, я прижимаю Лили к себе. Прижимаюсь ртом к ней еще до того, как я добираюсь до нашей кровати. Я планирую оставить на Лили свою метку и иным способом. Хочу, чтобы каждый уяснил, что она моя. Подобно животному, помечающему свою территорию, я собираюсь оставить свой запах по всему ее телу, и свое семя внутри нее.

Лили визжит и протестует.

— Они скоро будут здесь.

— Кролик, они прибудут сначала в аэропорт в Портленде. То есть, еще дорога сюда, детка. У нас есть время, — я рычу ей на ухо. — Ты — моя.

— Но у меня не останется времени принять душ, перед тем как гости приедут.

Я одариваю ее злобной ухмылкой.

— В этом мой план. Я хочу, чтобы ты чувствовала меня на всем своем теле сегодня вечером. Хочу, чтобы каждый знал, что ты моя.

— Думаю, кольцо и статус невесты, наверняка убедят в этом других, но если ты чувствуешь потребность доставить мне удовольствие, я более чем готова, — мурлычет она, скользя своей ногой вдоль моей твердой эрекции.

Я издаю животный рык, перед тем как пробую на вкус ее шею. Покусывая и посасывая, я отмечаю биение ее пульса зубами.

Лили стонет.

— Позволь мне снять платье. Я не хочу помять его.

Я отодвигаюсь, но только для того, чтобы снять с нее платье и бросить его на стул.

— А ты ловкач, — одобряет она идеальное приземление платья.

— Я ловок еще кое в чем, что хотел бы на тебе опробовать.

— Будь любезен. Я думаю, ловкость твоего языка надо бы немного подтянуть.

— Ты читаешь мои мысли, Кролик, — я развожу ее бедра и становлюсь между ними. Я рад, что на ней кружевные трусики, но я срываю их, так как не могу ждать. Она хочет возразить, но мой рот уже прилип к ее сладкой киске. Захватывает клитор, пульсирующий от того, что мой язык напирает на него. Лили стонет, и ее соки просачиваются из киски. Мне нужно больше. Ее аромат такой же опьяняющий, как и всегда. У меня чувство, что я не могу получить ее достаточно, поэтому мои руки присоединяются к атаке на ее сладкое местечко. Я настолько близко к освобождению. Блядь… в мои боксеры уже выступил предэякулят. Я нажимаю большим пальцем на ее центр удовольствия, посылая через тело девушки дрожь. Я издаю стон, не думаю, что смогу продержаться. Мысль о моем запахе, исходящим от нее перед другими мужчинами, слишком заманчива. Мой ноющий член просит об освобождении. Я скольжу в нее двумя пальцами, чересчур стимулируя киску, и это посылает Лили через край. Она выкрикивает мое имя несколько раз подряд. Я встаю, позволяя ей отдышаться и прийти в себя от оргазма, пока снимаю свои штаны. Достав член и направив его, вхожу одним плавным движением.

Мне по барабану, что я все еще одет, мне на это совершенно плевать.

— Трент, жестче. Я кончаю, снова.

— Черт, Лили. Давай. Я тоже сейчас кончу.

Опустив руку между ее бедрами, я толкаюсь под углом и нажимаю рукой на ее холмик, большим пальцем дразня клитор. Черт. Я чувствую, как мои шары сжимаются, а пот течет по спине. Склонившись, захватываю ее сосок губами и сильно сосу. Ощущение, как ее киска сжимается и всасывает в себя мое семя, невероятное. Я сильно кончаю, издавая низкий рев удовлетворения.

Спустя пару минут я заваливаюсь на Лили сверху, забыв про маленького человечка внутри. Мысль об этом отрезвляет меня, и я пытаюсь подняться, но она не позволяет мне.

— Не вставай еще. Так хорошо чувствовать, как твоя сила окружает меня.

— Что насчет ребенка? — в панике спрашиваю я.

— Говорит мужчина, который только что вколачивался в мою киску, пытаясь выбить из нее весь дух.

— Дьявол, я не подумал об этом.

— Успокойся. Пока со мной все хорошо, с ребенком будет также. Наверняка это пока всего лишь горошинка. Он в безопасности внутри меня.

— У тебя мой ребенок, — я чувствую, что могу свернуть горы прямо сейчас, я так чертовски счастлив. — Я люблю тебя, Кролик.

— Я люблю тебя, Трент. Но ты должен выйти из меня сейчас.

— Я делаю тебе больно? — спрашиваю я, разворачивая ее и перекатываясь на спину.

— Нет, мне нужно пописать, — я пытаюсь не рассмеяться, но серьезность на ее лице уморительна.

— Продолжай смеяться. Скоро я буду ходить писать каждые две минуты и выблевывать все внутренности.

— О нет, никакой рвоты. Говорю серьезно, я не выношу рвоту. Это как спусковой крючок для меня. Я не знаю, как буду иметь с этим дело.

— Не думаю, что смогу долго это удерживать в себе. Я попытаюсь выбежать, как только почувствую себя не хорошо. Надеюсь, это произойдет, когда ты будешь на работе.

— Нет, это не правильно. Кто тогда будет здесь, чтобы позаботится о тебе?

— Это уже неважно.

— Это важно для меня.

— Почему? — спрашивает она, вставая с кровати.

Я встаю и начинаю снимать испачканную одежду. Несмотря на то, что я хочу, чтобы Лили пахла мной, я не хочу пахнуть ею. Не хочу, чтобы все знали, какой фантастический у нее аромат.

Надев чистую рубашку, зеленый свитер с V-образным вырезом и чистые джинсы, я присоединяюсь к ней в ванной комнате. Девушка умывается, а я стою и смотрю. Не думаю, что она знает, как прекрасна. Мысль о том, что ей будет плохо, вызывает во мне болезненные воспоминания.

Прислонившись к тумбочке, я смотрю на нее. Лили вытирает лицо, затем повернувшись, внимательно смотрит на меня.

— Когда мне было десять, моя мать чуть не умерла у меня на глазах. Она проводила со мной особенный день в воскресенье. Это был один из лучших дней в моей жизни. Она была настолько любящей, такой, какой должна быть мать. Затем пришел отец с одним мужчиной, который постоянно бывал у нас в доме, и они ушли на кухню. Они провели там много времени, и я устал ждать, поэтому подошел к двери и услышал выразительный звук всасывания носом кокаина. Мать выпрямилась и вдруг потеряла контроль над своим телом. Она заблевала все вокруг, рвота лилась фонтаном. Я ринулся через дверь, меня не заботило, что они увидят меня, мама нуждалась во мне. Я схватил полотенце, висевшее на ручке печи, и вытер ее лицо, но ей все также было плохо, и я умолял папу сделать так, чтобы ей стало лучше. Он не мог ничего предпринять, потому что тоже был под кайфом. Папа запаниковал, но другой парень кому-то позвонил. И он увез моих родителей в машине.

Лили подходит, становясь между моих ног, и прижимает руку к моей груди, утешая и успокаивая меня. Ее прикосновения, как обычно, действуют на меня.

— Это последний хороший день, который у нас был. Позже вечером мама вернулась домой, а утром уже была в норме. Два дня спустя я пришел домой, а мои родители были мертвы.

— Я не собираюсь оставлять тебя. То, что должно произойти со мной — это плод нашей любви, и это со временем пройдет. Поцелуй меня, Трент.

Я целую ее так, будто от этого зависит моя жизнь. Она мой мир, и я ни за что не хочу потерять ее. Скользнув руками в мои волосы, девушка потягивает и дергает, жадно требуя большего. Я поднимаю Лили так, что ее попка оказывается на тумбочке, а бедра обхватывают мою талию.

— Лили, продолжай и дальше меня так целовать, и ты добьешься еще одного траха.

— Мне действительно не помешало бы сходить в душ, — намекает она. Я помню, что мы ни разу не принимали душ вместе, как планировали. Я отпускаю ее и включаю для нее воду.

— Сегодня вечером мы примем его вместе, но прямо сейчас это отнимет все наше время. Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока не закончится горячая вода, а ты знаешь, у нас большой бак, который нагревает воду для пяти ванных комнат в этом доме. А сейчас пойди и освежись.

— Звучит, как вызов, мистер Давенпорт. А вызов я принимаю всегда. Сегодня вечером, — Лили входит в кабину, виляя бедрами. Я хватаю ее сексуальную, округлую, розовую попку, прекрасно понимая, что она собирается помучить меня.

 

Глава 10

Трент

Сегодня мне нужно поговорить с Дюком по поводу камеры и информации, которую я запрашивал у него после его приезда. Я все еще в шоке от того, что Дюк привез с собой женщину. Она, кажется, юрист в колледже. Он впервые увидел Миранду в офисе прокурора, и насколько я знаю своего друга, в колледже она долго не проработает. Он больше чем заинтересован ею, но утверждает, что они пока еще не вместе. Знакомя меня с ней, Дюк смотрит на нее так же, как я на своего Кролика, когда ее с кем-то знакомлю — взглядом абсолютного собственника.

— Ну, скажи же мне, что тебе выпал шанс поговорить с Джерри Кроллом, — умоляю я, присаживаясь на диван.

Он кивает.

— Поговорил, и прокуратура работает над тем, чтобы законным путем добыть доказательства, которые я собрал. Это не должно занять много времени, так как Кролл согласился на признание вины, если они смогут прижать еще и Мейсона.

— Кролл рассказал тебе, что произошло с ее матерью?

— Да. Он дал показания под присягой, и так как я представитель семьи жертвы, у меня была возможность послушать. Он заявил, что бывшая горничная, теперешняя жена Мейсона, была одной из тех, кто назначил встречу. Она хотела убрать миссис Мейсон из их жизни. После нескольких встреч с ней и одной с Мейсоном, он заключил окончательную сделку. В конце концов, Кролл получил бы часть акций в компании, вместе с правом решающей подписи в качестве бонуса. Но дело в том, что он никогда не работал в компании. Все было только на бумаге, без свидетелей, потому что Кролл как бы работал в маленькой компании-сателлите. Все это дельце пахло дерьмом, но никто и не догадался, в чем дело. Кролл уволился через год, и во всей шумихе вокруг той ужасной смерти никто и не обратил на это внимания.

— Гребаный идиот. Ты знаешь, почему они сделали это в тот день?

— Да, заглянув в документы твоей женщины, пока искал ее для тебя, я отметил дату. Это безумство, так что я специально спросил. Кролл говорит, что Тэд Мейсон хотел причинить своей дочери столько горя, сколько сможет. Из-за произошедшего, она бы никогда не захотела отмечать свой день рождения снова. Со слов Кролла, это только цветочки. Мейсон хотел убить не только жену.

— Лучше молчи, потому что я уже готов убить этого мудака.

— Верно. Он хотел, чтобы Лили была с матерью и ее постигла та же участь, но Кролл отказался. Он не убивал детей, поэтому это даже не обсуждалось. И потом, после смерти жены уж слишком было бы убить свою дочь.

Лили

Выскакивая из комнаты в коридор, я пытаюсь переварить то, что только что сказал Дюк. Упираюсь затылком в дверь нашей спальни. Мне хочется закричать, но тогда Трент придет в ужас, да и остальные наши гости скоро приедут. Я смахиваю несколько нечаянных слезинок и незаметно проскальзываю в нашу комнату, чтобы умыть лицо.

Освежив свой макияж, я выхожу посмотреть, готов ли Дэн. Поскольку Трент занят, я могла бы пока побыть с Дэном. Он приехал, когда я была в душе, поэтому у меня все еще не было шанса увидеться с ним. Я подхожу к его комнате и стучусь в дверь.

Дэн открывает ее с идиотской усмешкой на лице.

— Эй, красотка, входи. Мне нравится замок твоего старого сутенера.

— Это не замок, — я закатываю глаза.

— Он чертовски огромный, старый и мрачный. Да все в порядке и, черт возьми, этот мужчина очень хорошенький. Почему у тебя нет кого-то похожего, чтобы и мне подвернулся. Я, несомненно, мог бы воспользоваться большим, могучим мужчиной-зверем, похожим на твоего или на его мускулистого верного помощника Дюка.

— Возможно, у них есть друг?

— Будем надеяться, что да.

— Пошевеливайся, я слышу, как кто-то стучит.

— Офигеть, ну и звукопроводимость. Ему вообще не нужен дверной звонок.

Мы спускаемся вниз, и я вижу, как Трент открывает дверь четырем мужчинам, которые заигрывали со мной в магазине. Он приветствует их по именам, что хорошо, так как я не помню, представлялись ли они мне в тот день. Мужчины начинают болтать о том о сем с Трентом, но обнаруживают нас на лестнице. Все смотрят на меня, ну, почти все. Кольт — самый крупный мужчина среди них, смотрит куда-то за мое плечо. Это тот пожирающий взгляд, который обычно мне дарит Трент, и он направлен на моего дорогого друга, стоящего рядом со мной. Я поворачиваюсь к Дэну, замечая, что он также ошарашен Кольтом. Оглядываюсь в сторону Кольта, но тот уже смотрит на Трента, который рычит на мужчин.

— Эй, придурки. Это моя женщина. Пойдите и найдите себе своих.

— Не, Девину мы должны найти мужчину.

— Свали на хер, козлина, — шипит Девин, толкая Джо.

Из того, что Трент рассказывал мне, я уяснила, что Джо и Девин братья, а Кольт с Элайджей кузены. Они все привлекательные мужчины, но ни один из них даже не сравнится с Трентом.

— Ох, вот и она. Прелестная Лили, как ты пленила этого зверя? — спрашивает Кольт, добравшись прежде остальных.

Трент выглядит офигевшим и буквально вырывает меня из его рук. Я догадываюсь, почему Кольт подошел — он хочет познакомиться с Дэном.

— Привет. Кольт, верно?

— Да, прекрасная леди.

— Это мой давний друг, Дэн. Дэн — это Кольт и остальные друзья Трента: Девин, Джо и Элайджа.

— Привет, парни.

Дэн, может, и гей, но вы никогда не догадались бы об этом сразу. У него нет женственных замашек, как у большинства таких парней, и ему нравятся делать «мужские» вещи. Я не знаю, гомофоб ли кто-то из друзей Трента или нет, но не хочу никаких неловкостей сегодня. Мне необходимо, чтобы Трент увидел, что быть в окружении людей хорошо.

Мы с Эрни пригласили несколько человек, которых он знает и кое-кого из их семьи. Бобби Коул пришел со своей девушкой и с двумя сестрами Элайджи. Все они — лучшие друзья, таким образом, это не будет настолько неловко: быть в группе людей, которые не знают друг друга.

— Блядь, здесь так вкусно пахнет. Трент, Эрнестин готовила?

— Да, и мой Кролик тоже. Запах, который вы чувствуете, это офигенно сочный окорок, — я знаю, что Трент немного стащил тайком, когда я была в душе. Я чую запах в его дыхании, этакий он воришка.

— В самом деле, сочный, Трент? — спрашиваю его, призывая сознаться, что он ел его.

Мужчина сжимает меня в своих объятиях и шепчет мне на ушко:

— Не такой сладкий и сочный как ты.

В мгновение ока мои трусики намокают, и я признаюсь ему:

— Особенно прямо сейчас.

Его глаза округляются, и он издает рычание.

— Итак, голубки, в этом месте есть какая-то выпивка или еда?

— Конечно, парни. Давайте пройдем в гостиную.

Как только мы разливаем напитки, раздается стук, и Эрни приводит остальную часть гостей. Входят Коул, его женщина и сестры Элайджи. Вечеринка становится громче, но это к лучшему. Трент практически не отходит от меня, постоянно держится рядом, при любых обстоятельствах. Спустя некоторое время, я понимаю, что это его механизм приспособления, и ему вообще плевать на это.

— Трент, любимый. Как ты?

— Супер.

— Не ври мне, Трент. Ты супер крепко схватился за меня.

— Я беспокою тебя?

— Вовсе нет. Просто хочу, чтобы ты общался с людьми.

— Я общаюсь. Просто мне не нравится, как эти ублюдки флиртуют с тобой, — он целует меня, демонстрируя всем вокруг самца-доминанта, затем отходит поговорить с Элайджей, который, кажется, не в духе. Проследив глазами за взглядом мужчины, я замечаю Джо и младшую сестру Элайджи, Мелоди.

Что-то назревает между этими двумя. В это время я подхожу к Кольту и ловлю, следящего за мной Трента. Он думает, Кольт хочет меня. Он так чертовски слеп, бедненький.

— Кольт, ты заработал себе проблему.

— Что я сделал? — я могу видеть его панику.

— Трент думает, ты хочешь меня.

— Зря, я бы хотел трахнуть не тебя, а его.

— Знаю, но Трент действительно властный, когда дело доходит до меня.

— Я не буду делать так больше. О, он сейчас идет сюда, — я оборачиваюсь и вижу, как на нас надвигается Трент, выглядя очень сердитым.

— Кольт, я скажу тебе только один раз. Не заигрывай с моей женщиной — никогда.

— Трент, расслабься. Он только прикалывается над тобой.

— Мне насрать. Я убью любого, кто попытается увести тебя у меня.

— Трент, можно тебя на пару слов? — я не жду его ответа. Тащу своего мужчину в мастерскую. Как только закрываю дверь, я высказываю ему все, что думаю. — Черт возьми, Трент. Никто не собирается уводить меня от тебя.

— Приятно слышать. Значит, мне не надо надирать задницу Кольта?

— Нет, не надо.

— Прекрасно, но если он продолжит в том же духе, я пойду и надеру его задницу.

— Я люблю тебя, Трент, но ты ревнивое животное.

— Смирись, любимая. Это никуда не денется.

— Переживу.

Мы входим в комнату, где все улыбаются и веселятся. Присоединившись к разговору, я вижу, что Трент пришел в себя, он от души веселится, и это вызывает у меня широкую улыбку. За ужином мы рассаживаемся кто куда. Сексуальное напряжение между Кольтом и Дэном нарастает, но, кажется, я единственная, кто это видит.

Два часа спустя вечеринка заканчивается, и все, кроме Эрни, Джона, Дюка, Миранды и Дэна уезжают по домам. Когда мы прощаемся с последним гостем, Трент осматривает меня и говорит.

— Спасибо, что настояла на том, чтобы я сделал это. Это была замечательная ночь.

— Не за что. Несмотря на постоянное соперничество, твои друзья очень забавные. Теперь, как ты говорил, пошли в постель, и ты проведешь ночь, развлекая меня.

— Лили, звучит как фантастическое завершение нашей ночи.

Он несет меня вверх по лестнице, учитывая, что настроение у него сегодня весьма зверское, и вместо того, чтобы овладеть мной на кровати, мы направляемся в душ. Поставив меня на ноги, Трент устанавливает температуру и командует.

— Раздевайся, — я выгибаю бровь, но выполняю требование — очень медленно. Сдвигая бретельки вниз по рукам, я наблюдаю, как его глаза следят за моими движениями, при этом он облизывает губы.

Я делаю это слишком долго, поскольку Трент уже голый со своим красноголовым возбужденным дружком гордо, направленным на меня.

— Лили, немедленно, или я сделаю это за тебя, и твоя одежда придет в негодность.

Трент

Лили думает, что это чертовски весело, но она заплатит за украденное ею время и, к тому же, попытку улизнуть от меня, как будто я не догоню ее в душе. Мне следует отшлепать ее прелестную задницу, но боюсь, на бегу она не удержит равновесия. Я добегаю до душа вслед за ней, когда девушка вскрикивает от неожиданности. Я прижимаю Лили к стене, так как должен ощутить прикосновение ее кожи к своей. Она стонет, когда мой член вжимается между ее ягодиц. Желание становится интенсивнее. Вода бьет по нам со всех сторон, и я двигаюсь к ее шее. Убираю волосы девушки, посасываю шею, слизывая воду, прежде чем освежить отметку, сделанную мной ранее. Дергаю за светлые волосы, повернув ее голову так, чтобы я мог получить доступ к ее мягкому, полуоткрытому рту. Лили издает вздох, затем соблазнительно облизывается, прося меня завладеть ее губами. Я целую девушку грубо, поскольку хочу ее очень сильно. Повернув Лили, я толкаю ее спиной к стене и развожу ее бедра. Я слишком возбужден для каких-то еще предварительных ласк, и мой Кролик на той же стадии. Ее бедра прижимаются к моему твердому стержню. Подняв девушку, я направляю свою эрекцию к ее входу и пронзаю сладкую горячую киску. Мы оба вскрикиваем, я совсем близко, но моя Лили опережает меня. Она кончает и кончает сильно.

— Трент! Трент! Трент! — она выкрикивает мое имя. Это единственный катализатор, который мне нужен. Еще два сильных толчка, и я опустошаю себя.

 

Глава 11

Лили

Рождество — семейный праздник. Все вместе мы проводим время за готовкой, поеданием вкусной еды и просмотром рождественских фильмов «Эта замечательная жизнь» и «Скрудж». Мы смеемся над Трентом, называя его Скруджом, но он только отмахивается от нас.

— Да, но мне не нужен Рождественский Дух, чтобы изменить мое настроение, мне просто нужен мой Кролик.

Я таю от его слов, настолько мило они звучат, и я знаю, что он на самом деле имеет это в виду. Не могу дождаться, когда выйду за него. Трент сказал, что хочет сыграть свадьбу в канун Нового Года. Мне нравится идея, но понятия не имею, как мы собираемся ее осуществить. Нужно столько всего, а компании не работают в праздники. Конечно, Трент заверил меня, что все будет нормально, подарив мне тяжелый твердый взгляд, не допускающий возражений, но у меня, все-таки, остались сомнения.

Также я не рассказываю Тренту, что встретила свою злую мачеху в канун Рождества. Она как всегда была жестока, но я отшила ее. Трент сделал меня сильной, как никогда. Наша встреча была недолгой, но закончилась скрытой угрозой. Меня не волновало, что мачеха хотела сказать, поэтому я ушла так, будто это у меня было, чем ей угрожать — а теперь это так и есть. Я рада, что узнала об убийстве своей матери после встречи с мачехой, потому что наверняка бы избила эту злую шлюху до смерти.

Я хочу отомстить за свою мать. Мама ничего не сделала, всего лишь полюбила неправильного мужчину. Он уничтожил ее, женившись на своей беременной любовнице.

Я стучу в дверь мастерской, зная, что Трент разговаривает с Дюком. Я хочу, чтобы они сказали мне, что происходит. Трент подходит и вместо того, чтобы впустить меня, чуть приоткрывает дверь, придерживая рукой.

— Кролик, это не может подождать? — спрашивает он с беспокойством.

— Нет, это не может, — отвечаю я, проталкиваясь в комнату. Я смотрю сначала на Трента, потом на Дюка. — Послушайте, я случайно услышала вас в канун Рождества. Я знаю о смерти моей мамы. Что я хочу знать, так это, что вы собираетесь делать с этим.

— В данный момент, мы работам над тем, как доказать их причастность к взрыву.

— Итак, ты знаешь, что это не был несчастный случай?

Я делаю глубокий вдох и заставляю себя принять то, о чем всегда догадывалась. Угрозы моего отца насчет Трента были серьезными. И если я не собираюсь быть для Трента полезной, то просто потрачу его время впустую.

— Да. Я связался с газовой компанией, они работали в доме за неделю до взрыва. Но в тот день, когда ты ко мне пришла, никаких работ у них не было.

— Но я видела парня и его документ, подтверждающий квалификацию! — я просто ошарашена. Мой папаша и его жена все это спланировали! Мне суждено было стать их следующей жертвой.

— Они наняли того человека прийти и якобы осмотреть трубопровод и газовое соединение в кухне. Его уволили из газовой компании шесть месяцев назад, но он украл документ у другого сотрудника. С помощью Мейсона, его жены и нескольких знакомых они подготовили взрыв.

— Я хочу, чтобы он заплатил за это. Можно я сама убью его?

— Нет, ты не можешь. Я не хочу, чтобы ты села в тюрьму из-за этого подонка.

— Я ненавижу его.

В дверь стучат. Когда Трент открывает, за дверью оказывается девушка Дюка, Миранда.

— В чем дело, куколка?

— Я говорила тебе не называть меня так, — шипит она на Дюка. Мне нравится напряженность между ними. Очевидно, что их влечет друг к другу. Черт возьми, они приехали сюда вместе. Милая парочка.

— Я уже слышал это, но мне пофиг.

— Черт с тобой. Я пришла сюда сообщить вам, что мне только что звонили из прокуратуры.

Девушка смотрит на Трента, спрашивая разрешения говорить то, что только что узнала. Он кивает ей. Я жутко ревную из-за такого простого жеста, которым они совсем по-дружески обменялись.

Я ворчу, Трент замечает и посылает мне самодовольную усмешку. Он обвивает руками мою талию и перемещает нас на диван, но не позволяет мне сидеть возле него, а усаживает к себе на колени. Он гладит мой живот и шепчет мне на ухо:

— Я не хочу никого больше. Твоя ревность милая, но необоснованная. Мне не нужен никто другой. Ты моя, а я твой, — он подтверждает свои слова поцелуем. Я стону, забывая о том, что мы не одни.

— Вы двое закончили? — хихикая, спрашивает Дюк. Вспыхнув, я смущенно киваю но, тем не менее, ерзаю на жесткой выпуклости Трента.

— Прокурор сказал мне, что твоего отца арестуют завтра утром вместе с его женой. Они обвиняются в убийстве твоей матери и в покушении на тебя.

— Они нашли способ получить доказательства? — спрашивает Дюк.

— Да. Кролл хочет свою долю, поэтому назвал Тэда и Дору Мейсон. Он сказал копам, что частный детектив знал о фиктивном трудоустройстве и нападении. Кролл также передал все доказательства, им нужно только открыть свои книги и предъявить всем обвинения.

— Что будет с моими братьями? — без любопытства спрашиваю я.

Я не хочу, чтобы кто-то помешал моему счастью. Меня беспокоят братья, и я не хочу, чтобы они узнали о причинах убийства моей матери. Это звучит эгоистично, но мне насрать.

— Их отдадут в приют, пока кто-нибудь из членов семьи не заберет мальчиков.

— Ох, хорошо.

Трент сжимает меня, затем спрашивает:

— Почему детка? Ты хочешь, чтобы мы приняли их?

— Нет, они любят своих родителей. Как только мои братья узнают, как все это произошло, они возненавидят меня. Мы уживались, но их мать всегда винила меня в своих запоях, поэтому у нас были натянутые отношения.

— Хорошо, Кролик. Если это то, чего ты хочешь, я более чем согласен с этим.

Я знаю это. Трент только освоился со знакомыми, я знаю, он не хочет, чтобы здесь жили дети, которые будут нас ненавидеть. Он постоянно переживал бы за мою безопасность.

***

Трент

На следующее утро после проведения ареста, я получил звонок и затанцевал от радости. Теперь пришло время сообщить моей любимой Лили новости. Я бегу в нашу спальню, но не застаю ее в кровати. Тут же слышу, как ее рвет. Дерьмо. Нет. Паника зарождается, сжимая страхом все внутренности, я боюсь, что моя девочка может умереть. Я мчусь к двери, с размаху открываю ее и вижу, как Кролик умывает лицо. Выражение страха на моем лице настолько очевидно, что она понимает, о чем я подумал, и подбегает ко мне, крепко обняв.

— Трент, я в порядке. Я говорила тебе, что так будет. Причина рвоты у меня и твоей матери — две разные вещи. Я ношу твоего ребенка, а она принимала наркотики. Мне жаль, что напугала тебя, но это скоро закончится.

— Не раньше, чем необходимо, — ворчу я, крепко ее обнимая. — Пообещай мне, что ты будешь в порядке.

— Трент, любовь всей моей жизни, отец моего ребенка и обладатель моей души, я буду в порядке, — мы стоим так несколько минут, потому что мне необходимо почувствовать, как мое сердцебиение успокаивается, а гребаная паника уходит.

— Трент… — бормочет Кролик. Я отступаю и смотрю вниз на нее. — Ты в порядке? Ты буквально примчался сюда. Что-то случилось или это я была такой шумной?

— Ох, я заглянул сюда, перед тем как поехать в офис, чтобы сообщите тебе, что Тэда и Дору Мейсон арестовали.

Лили выскальзывает из моих рук, практически танцуя.

— Урааа!!! Упс. Я не должна так говорить. Это не хорошо, — она прикрывает рот в замешательстве.

— Кролик, ты с ума сошла? Совершенно нормальное занятие — танцевать в своем доме и быть счастливой.

— Что ж, теперь, когда мы разобрались с этим, что насчет той суки, с которой ты работал?

— Пока не знаю. Дюк достал информацию, и мы можем привлечь Дану за шпионаж, но хотим получить на нее больше компромата. Я хотел бы остаться с тобой, но должен сегодня отправиться работать в офис. С тобой здесь все будет нормально?

— Да, у нас в доме полно гостей.

— Слишком не напрягайся. Сейчас сфокусируйся на улучшении самочувствия и позаботься о моем ребенке.

Я обнимаю свою женщину.

— Я буду умницей. Доверься мне. У меня в планах быть лентяйкой и позволить всем угождать мне… — она вздыхает.

Я смеюсь. И все же до того, как уеду, я собираюсь дать пару указаний гостям, ведь я знаю, что Кролик попытается продолжить играть роль заботливой хозяйки.

***

Когда я приезжаю в офис, Бобби Коул ожидает меня вместе с шерифом Таннером.

— Добрый день, господа. Пройдемте в конференц-зал. Служба безопасности проверяет мой кабинет на наличие каких-либо прослушивающих или видео устройств.

Наклонив свою голову, шериф спрашивает:

— Вы думаете, что кто-то установил их там?

— Не знаю, шериф, но лучше перестраховаться, нежели сожалеть.

Я веду их в конференц-зал. К счастью, одна из моих сотрудниц пришла и приготовила кофе. Я рад, что к обязанностям приступила Шэрон. Она замужем, мать двоих детей и, подобно любой хорошей матери, знает, как справляться со всяким дерьмом.

— Спасибо за помощь, Шэрон, — говорю я, прежде чем она выходит за дверь.

Повернувшись, женщина дарит мне искреннюю улыбку.

— Нет проблем. Я делаю кофе в столовой каждый день. Я добавила кое-какие угощения. Счастливых праздников! — она покидает кабинет и закрывает дверь.

— Так, по какой причине ты позвал нас? — спрашивает шериф Таннер.

— Бобби, ты помнишь, почему Лили убежала от меня?

— Да, потому что твоя помощница наговорила ей, что у вас роман.

— Угу. Лили не верила ей, пока та не упомянула про родинку у меня на бедре. Я не знал, как Дана узнала об этом, поскольку никогда не был с ней и не переодевался в своем кабинете, так что эта версия отпала. И вот, моя бывшая горничная рассказала мне, что убиралась в ванной комнате возле моей мастерской, когда эта сотрудница приходила за файлами, которые мне понадобились. Мы проверили ванную, и нашли камеру. Мы не стали снимать ее, потому что я не хочу, чтобы Дана обнаружила это и удалила запись с компьютера. По словам моей службы безопасности, она все еще получает сигнал.

Шериф обдумывает мои слова, а затем отмечает:

— Но если никто не использует ванну, тогда твоя помощница может прекратить наблюдение, до того как мы схватим ее.

Я посмеиваюсь.

— Оу, Дюк использует ее. Но следит за тем, чтобы скрывать свой член из поля видимости камеры. Все, что Дана получила — это зрелище его пресса, но Дюк работает настолько хорошо, что она продолжает смотреть.

Оба молча кивают в одобрении.

— Хорошо. Поскольку камера в вашем доме, с вашего разрешения мы можем получить доступ к передатчику сигнала. Мы вычислим ее.

— Спасибо. Я не хочу видеть эту сумасшедшую суку где-нибудь поблизости от моей невесты.

— Ваш парень из службы безопасности тот самый, что схватил родителей Лили? — спрашивает Таннер.

— Да. Он мастер своего дела.

Дюк — лучший. Он неотъемлемая часть MDM Secure и покидает меня завтра, возвращаясь в Сиэтл.

— Серьезно, он решил два дела за одну неделю. Неплохо бы иметь и нам кого-то, похожего на него.

Я качаю головой. Нет ни одного способа применить доказательства, которые получает по своим каналам Дюк.

— Увы, у вас не хватит ресурсов, да и служебная этика не позволит.

— Думаю, я мог бы поменять специальность, — отвечает Бобби.

Таннер приподнимает бровь и одаривает его свирепым взглядом. Я смеюсь, понимая, что у Бобби будет после моего ухода неприятный разговор.

Я не могу ждать окончания дня, поэтому поеду домой, приласкаю мою Лили и стану шептать о своей любви нашему малышу.

 

Эпилог

Трент

Жизнь прекрасна. Не верится, как быстро пролетел год. Почти Рождество и моя жена держит нашего сына на руках, пока я вешаю на елку последние украшения. В этом году празднество будет намного масштабней, чем в прошлом, поскольку у нескольких наших друзей появились детки. Вскоре, после всех этих лет у меня появится кузен. По-видимому, Эрнестин не так уж бесплодна, как думала, и мой дядя полон восторга. Они довольно долго тянули с семьей, но все мы рады за них. Пусть даже Трент-младший и будет немного старше, чем мой кузен. Я спускаюсь вниз по стремянке как раз вовремя — мой снежный Кролик во всем белом передает мне моего маленького мужчину и выбегает из комнаты.

— Я скоро вернусь.

Я слышу, как она бежит в ванную комнату вниз по коридору, и затем до меня доносятся отчетливые звуки рвоты. Я спешу к ней, ведь мой страх потерять ее всегда будет со мной, но заставляю себя успокоиться. К тому времени, как у Лили закончился токсикоз, я научился с этим справляться. Я иду обратно в комнату и сажаю сына в кресло-качалку, пристегиваю его ремнями безопасности и возвращаюсь обратно, чтоб помочь своей жене.

— Кролик, ты в порядке?

— Думаю, я что-то не то съела. Наверное, это были сырные палочки с моцареллой. Они мне не понравились.

— А мне они показались офигенно вкусными. Может, мне удалось заделать тебе еще одного ребенка?

Ее глаза округляются.

— У меня еще не было месячных, но учитывая то, что я кормлю грудью, думаю, это возможно.

— Вау, если это так, это очень рано. Возможно, мне следовало как-то предохраняться.

— Если ты снова натянешь презерватив, то я надеру тебе задницу. Ненавижу запах латекса. Я говорила тебе это.

— Ну что ж, тогда это твоя вина, если ты опять залетела.

— Это твоя вина, в любом случае.

— Ты пояснишь мне свою логику, жена?

— Ну, что ж… если бы ты не был таким сексуальными и не запрещал бы мне выходить из дома, я не горела бы от желания, ожидая твоего возвращения домой с работы. Я не была бы готова сорвать с тебя одежду в тот момент, как ты переступаешь порог дома. Ты превратил меня в одержимую сексом женщину.

— Не вижу в этом проблемы. Мне нравится держать тебя взаперти, сходящей с ума от желания и готовой наброситься на меня, когда я прихожу домой. Поэтому, тут ничего не изменится. Более того, мне нравится наблюдать, как в тебе растет мой ребенок. Мой ребенок. Блядь. Я надеюсь, ты беременна.

— Ты не можешь прекратить ухмыляться, не так ли?

— Конечно, нет. У меня есть жена и красивый сын, и следует надеяться, скоро появится второй. Жизнь идеальна. Ну, почти идеальна.

— Что сделает ее неидеальной?

— Если бы Трент уснул, я мог бы соблазнить тебя попрыгать на моем дружке до потери пульса.

— Я думаю, он собирается вздремнуть.

Лили подмигивает и покидает ванную комнату, чтобы проверить нашего сына.

Маленький карапуз вырубился в своем кресле-качалке. Я хихикаю, отчего он немного вздрагивает во сне.

— О, черт, — стону я.

Я решил уже, что он собрался проснуться, но нет. Так что я хватаю свою жену за руку и тащу в мастерскую.

— Подожди, где радио-няня?

Обычно я параноик, но прямо сейчас мне не до этого. Я знаю, сын в безопасности.

Притянув Кролика к своей груди, я прижимаю свой твердый член к ее теплому местечку.

— Нет необходимости в радио-няне. Мы сможем услышать его отсюда. Теперь давай разденем тебя и оторвемся.

* КОНЕЦ *