Древним египтянам не откажешь ни в наблюдательности, ни в практичности. Небольшие зверьки в темных крапинках и полосках добывали хлеб свой насущный охотой: мастерски ловили грызунов. Так почему бы не стать им друзьями дома?Особых мук с приручением не было. Дикие кошки оказались вполне коммуникабельными. И вот где-то в промежутке между тремя и двумя тысячами лет до новой эры кошка стала домашней. Теперь она должна была денно и нощно, вернее нощно, ловить грызунов, беречь хозяйское добро, то есть выполнять довольно прозаическую работу. Но судьба распорядилась иначе. Жрецы возвели ее в ранг священного животного. И все же кошке в конце концов пришлось заняться своим прямым делом. Сейчас это комментируют так: к числу «удачных попыток применения биологического метода защиты можно отнести приручение дикой кошки и ее использование для борьбы с мышами и другими грызунами, вредящими запасам зерна и других продуктов».Около тысячи лет назад люди призвали на помощь муравьев: они должны были уничтожать насекомых на апельсиновых и лимонных деревьях. Гораздо позже, в середине восемнадцатого столетия, на остров Маврикий привезли из Индии скворцов майн. Им предстояло ловить красную саранчу. С двадцатых годов прошлого, столетия изобретение русских — деревянные скворечники — и обычай вывешивать их, чтобы привлекать полезных птиц, стал распространяться из России по странам Европы. А в начале нашего века в Германии, Англии и Италии продавали в магазинах серых жаб — ловцов насекомых, стражей сельскохозяйственных угодий и лесов.Насекомые — народец упрямый, их не так-то просто сломить. А развитие сельского хозяйства и лесоводства создало привилегии для видов, которые питаются культурными растениями. На больших массивах земли контролировать численность этих видов их естественные враги уже не могут, вдобавок пищевая база у них не ограничена, как прежде.Уходит зима — оживают бабочки. Красивая белая бабочка, которой мы любуемся в весенние дни — капустная белянка,— откладывает яички на листья капусты, репы, брюквы. Из яичек выходят серовато-зеленые гусеницы и принимаются грызть листья. А в июне появляются новые бабочки: красно-бурые с темным рисунком — пяденицы. Их гусеницы ползают, выгибаясь кверху дугой, как бы отмеривая пядь. Эти гусеницы и гусеницы других бабочек — совок — едят хвою, вгрызаются в почки деревьев, обгладывают побеги. Довершают их работу короеды и усачи, которые обосновываются на ослабленных деревьях. Еще одним жукам — чернотелкам — не нужны деревья, они предпочитают пастбища, однако не отказываются и от культурных растений.Насекомые необыкновенно быстро размножаются. Парочка тлей способна произвести за год столько потомков, что для их размещения потребуется несколько вагонов. Вторая особенность насекомых — их отряды разнообразны. Против пшеницы и кукурузы действуют сто двадцать видов, против картофеля — шестьдесят, против сахарной свеклы — сто видов.Совсем недавно казалось, что панацея от всех бед найдена: ядохимикаты. Но увы! Ядохимикаты убивают полезных насекомых, они опасны для всей остальной живности и для самих людей. Ядохимикаты накапливаются в почве, в растениях. А вредители меж тем процветают, они сумели приспособиться к ядохимикатам и выжить. Больше того, появились новые, которые раньше почти не вредили. И пришлось вспомнить о биологической борьбе.Амфибии могут внести, да с незапамятных времен и вносят, большую лепту в эту борьбу.Первым, кто вступился за амфибий, был русский натуралист И. Рейпольский. В 1818 году в «Опыте естественной истории» он писал о травяной лягушке: «...она переводит великое множество улиток и вредных насекомых. Но многим ли известна столь важная польза, доставляемая ею садам и огородам? Не всяк ли почти в ней видит одну презренную и вредную гадину, достойную общей ненависти, гонения и повинную самой смерти. Так-то люди всегда за добро платят злом».Сто с лишним лет спустя Борис Аркадьевич Красавцев решил дать амфибиям объективную оценку. Этот ученый, который погиб во время Великой Отечественной войны, в предвоенные годы изучал, чем питаются лягушки. Борис Аркадьевич вывел формулу, по которой можно вычислить «коэффициент полезности» любого вида амфибий. Зависит он от состава съеденных насекомых: вредных для человека, полезных для него и нейтральных.В окрестностях Горького, на лугу и поле, занимающих двадцать четыре тысячи квадратных метров, Борис Аркадьевич нашел семьсот двадцать травяных лягушек. Каждая съедает в сутки примерно семь вредителей. За шесть месяцев охоты каждая истребит их тысячу двести шестьдесят штук. А все вместе травяные лягушки, освобождают растения почти от миллиона насекомых.Красавцев сравнил добычу травяных, остромордых, малоазиатских и озерных лягушек. Самый высокий «коэффициент полезности» получился у озерных лягушек, живущих в пойменных лугах возле Горького.Однако какой бы ряд по приносимой пользе ни образовывали амфибии и какое бы место в нем ни занимали, все они исправно несут свою службу. И за эту свою службу они заслужили еще один памятник.Академик Станислав Семенович Шварц посчитал: если взвесить всех остромордых лягушек и всех лосей в лесах южной тайги, то две «чаши» сами себя уравновесят, добавлять гири не придется. На одном из участков Волжско-Камского заповедника был произведен аналогичный подсчет. Остромордых лягушек оказалось в полтора раза больше по весу, чем лосей.И вот реальный результат.В предтаежных лесах Зауралья девятьсот тысяч остромордых лягушек, рассредоточившихся на площади около шестисот гектаров, ежедневно отправляют в свои желудки шестьдесят килограммов ползающих, прыгающих и бегающих по земле беспозвоночных животных.В степных лесах Украины амфибии за год на каждом квадратном километре уничтожают пятнадцать тонн опасных для деревьев вредителей. Три четверти этого количества исчезает из лесов летом. Всего за месяц в сырой дубраве из ясеней амфибии вылавливают треть обосновавшихся там совок, пядениц, моллюсков и их собратьев, которые питаются растениями. В бору, где суше нет житья долгоносикам и пилильщикам.В Приднепровье чесночницы, маленькие и взрослые, очищают за год каждый гектар леса почти от ста пятидесяти килограммов беспозвоночных животных.Амфибии не гурманы. Они больше, чем птицы, едят насекомых с неприятным запахом и вкусом. Они больше, чем птицы, ловят насекомых, окраска которых сливается с окружающим фоном. Они в отличие от птиц продолжают охотиться на насекомых, и если их становится мало. Амфибии выходят на охоту тогда, когда почти все птицы спят. И именно в это время оживают ночные бабочки, гусеницы, медведки. Полевые слизни, которые нападают на всходы зерновых культур или на огородные растения, появляются на поверхности почвы между девятью часами вечера и двумя часами ночи. Европейские большие слизни и другие слизни выползают на кормежку тоже не днем. Вернутся они в свои убежища, на листьях клевера и на иных листьях останутся большие дыры, на плодах, которыми они лакомились, — широкие ямки. В довершение всего слизни заражают растения самыми разными заболеваниями. Но как раз слизни — любимая еда серых жаб. Ловят жабы и медведок, перекусывающих и обрывающих корни огурцов, помидоров, свеклы, моркови, лука, зерновых культур. Добычей серых жаб становятся личинки полосатого щелкуна, которые измочаливают корни растений, личинки других жуков, губящие цветочные, ягодные и овощные культуры.Маленьким зеленым жабам с крупной добычей не справиться, поэтому они сосредоточиваются на очень мелкой. На Северном Кавказе жабята освобождают растения от капустной тли, не разбираясь, с крыльями она или без крыльев, ловят малинных жуков, гречишных листоедов. Тля — непременное «блюдо» жабят на побережье озера Иссык-Куль, а в Киргизии они охотятся на листоблошек — насекомых, по форме тела похожих на цикадок, а по размерам и образу жизни — на тлей. Листоблошки, как и тли, сосут из растений соки.Взрослые зеленые жабы признаны самыми полезными амфибиями Южного берега Крыма: они уничтожают слизней и насекомых в садах и на виноградниках.А можно ли использовать камышовых жаб как защитников полей? Этот вопрос задали себе немецкие ученые. Жабам стали предлагать личинок колорадского жука и других насекомых, повреждающих сельскохозяйственные культуры. Жабы с удовольствием их ели Им дали возможность поймать добычу самим. Жабы вели себя как настоящие охотники. Заметив личинку на кусте картофеля или гусеницу на капусте, они забирались туда. Вывод ученых: в междуречье Рейна и Майна для охраны посадок рапса, картофеля и капусты надо поселить камышовых жаб. Всего сто жаб, живя и размножаясь, будут давать ежегодно прибыль в несколько тысяч западногерманских марок. Такая экономия получится лишь за счет отказа от использования пестицидов.Снизу, на поверхности земли и над ней, куда только можно добраться и допрыгнуть, атакуют насекомых жабы и лягушки, а вверху — на кустах и деревьях их ловят квакши. Когда в 1972 году на Сахалине вдруг необычайно сильно размножились луговые совки, жабы и лягушки быстро перестроились и питались исключительно их гусеницами.Амфибии — это тот пресс, который постоянно давит на многочисленную армию вредителей. Они не позволяют насекомым размножаться выше определенного уровня, и вред, причиняемый растениям, становится минимальным.При всем своем пристрастии к насекомым амфибии иногда могут полностью изменить специализацию.Река Самара течет по территории Западного Донбасса. В пойме ее всегда жили озерные лягушки, которые, как и повсюду, охотились на беспозвоночную мелочь. Но вот в пойме начали добывать уголь. Все изменилось неузнаваемо. Образовалось очень много мелководий, и в некоторых местах лягушек скоро стало в три, а то и в десять раз больше, а насекомых — меньше. В это самое время лягушки начали вести себя довольно странно. Обосновавшись на определенных участках, они регулярно покидали их через два-три дня. Но куда уходили лягушки? В лес, на охоту. На поиск полевок и мышей: сотрапезников насекомых-вредителей. Некоторые удачливые охотники ловили даже по две мыши.Наступил момент, когда беспозвоночной мелочи уже было в избытке, однако лягушки теперь не очень-то обращали на нее внимание. Они по-прежнему охотились на грызунов. Эта добыча более питательна.Рекам в наш век досталось. На них строят плотины, на них создают каскады водохранилищ, а в водохранилищах обмен воды замедлен, уровень ее резко колеблется. Мало того, в искусственные водоемы поступает вода от промышленных предприятий, от тепловых и атомных станций. Температура в них повышается. Всем этим пользуются растения. Водоемы зарастают, вода начинает «цвести»: это значит, ее захватили сине-зеленые, диатомовые и зеленые водоросли. Погибает рыба, пить такую воду нельзя, для отдыха и спорта водохранилища непригодны. Есть ли выход из создавшегося положения?В окрестностях Каунаса в старых карьерах, заполненных водой, откладывают икру травяные, прудовые лягушки и чесночницы. И водоемы эти выглядят вполне пристойно: за порядком в них следят головастики. Большую часть завтраков, обедов и ужинов головастиков травяной и прудовой лягушек составляют зеленые и сине-зеленые водоросли. Когда у головастиков травяной лягушки появляются задние лапки, они налегают больше на зеленые и диатомовые водоросли. Главная пища головастиков чесночницы — зеленые водоросли, другие водоросли они едят меньше.В Приднепровье чесночницам живется не хуже, чем в Литве: чесночниц там полным-полно. И головастики их за то время, пока пробудут в воде, очищают каждый гектар лесного озера от почти четырех тонн диатомовых, зеленых, сине-зеленых водорослей.Чуть меньше половины кормов головастиков — обитателей водоемов, расположенных в окрестностях Казани,— зеленые и диатомовые водоросли. И под Казанью закоренелые вегетарианцы — головастики чесночниц, за ними идут головастики лягушек и жаб и, наконец, головастики краснобрюхих жерлянок.Сине-зеленые водоросли уничтожают головастики лягушки-быка, лесной лягушки, американской жабы и жабы Фаулера.Но в водоемах могут чувствовать себя раздольно не только водоросли.Мучители человека — комары — выводятся и в тропиках, и в тундре. Не подходят им лишь знойные пустыни. У нас в тайге над одним гектаром земли может пищать пять килограммов комаров. Но и под Москвой, где тучами они не летают, житья от них нет, к тому же они переносчики малярии.Уже давно в силу своих возможностей с комарами ведут борьбу тритоны. Тритоны, обыкновенные и гребенчатые, достаточно много времени проводят в водоемах — и что важно — живут они в небольших стоячих водоемах с теплой водой, где и появляются на свет комары. В тридцатые годы в нашей стране было предложено специально выпускать обыкновенных тритонов в водоемы, чтобы они уничтожали личинок комаров. Приличную часть пищи обыкновенных и гребенчатых тритонов составляют и сами комары.Расправляются с комарами краснобрюхие жерлянки. Пройдет месяц — и в водоеме останется половина личинок комаров.Едят комаров молоденькие серые жабы.От москитов — обитателей тропиков и субтропиков, неприятностей не меньше, чем от комаров. Москит-самец обходится деликатесом — нектаром цветов, а самке обязательно надо напиться крови, иначе она не оставит потомства. В сумерки самки расстаются со своими дневными убежищами и отправляются на поиск корма. Они нападают на млекопитающих, на птиц, на рептилий. Они нападают на людей, и со слюной москитов в кровь человека могут попасть возбудители тяжелых заболеваний.Пять лет назад индийские ученые провели исследования. Самыми лучшими охотниками на личинок москитов признаны головастики тигровой лягушки.В природе все взаимосвязано. Амфибии охотятся на насекомых, но самих амфибий поджидает множество разных охотников, а кое-кто из них в прямом смысле жить без амфибий не может.Пауки-волки Индии охотятся на лягушат. Пауки поджидают их в засаде и, сделав несколько прыжков, настигают, приступают к трапезе.Пауки Коста-Рики нападают на взрослых лягушек. А крабы Коста-Рики заползают на растения, находят на листьях икру лягушек и съедают ее. Фаланги, собравшись вокруг икры, так разрезают оболочки яиц и так съедают зародышей, что капсулы яиц на вид кажутся совсем неповрежденными.А североамериканские большеротые окуни, которым от трех до семи лет, охотятся на головастиков. Головастики составляют треть пищи, съедаемой окунями.Почти не меняется «меню» у обыкновенных ужей, обитающих в мелких прудах Северо-Восточной Италии. Пока им не исполнится четыре года, каждый день — головастики.Рептилии — известные лягушкоеды. Среди каждой тысячи охотничьих трофеев обыкновенных ужей, живущих в нашей стране, девятьсот тридцать — амфибии: остромордые, прудовые, озерные лягушки, обыкновенные чесночницы и обыкновенные тритоны.Тигровый уж поселяется в Приморском крае в открытых, заболоченных местах. Охотится он в основном на дальневосточных и чернопятнистых лягушек.Еще в сороковые годы думали, что для обыкновенной гадюки самое лакомое «блюдо» — мыши. И вдруг сообщение: почти восемьдесят процентов ее добычи — лягушки. Гадюки едят всех бесхвостых амфибий, живущих в той же местности, что и они сами. Если к гадюке, попавшей в зоопарк, выпустить мышь и лягушку, она поймает лягушку. А обыкновенные гадюки Якутии не брезгуют головастиками сибирского углозуба.На ловле бесхвостых амфибий специализируется пять видов тропических змей Северо-Восточной Бразилии. Два из них отправляют в свои желудки даже жаб, а еще два, которые часто охотятся в воде, едят пип.Североамериканские свиноносые змеи, которые получили название за сходство их мордочки с физиономией известного животного, ловят амбистом: пятнистых, тигровых и мраморных.Не прочь съесть лягушку птицы. Только в Приморье и Приамурье двадцать семь видов их выслеживает дальневосточных, сибирских и чернопятнистых лягушек.Лягушками питаются журавли, мохноногие канюки, филины, болотные совы, вороны. Однако главные потребители лягушек — цапли и аисты. Эти птицы ловят их все теплое время года, отыскивая на болотах и берегах водоемов. А ястребиные сарычи используют лягушек как детское питание. Осоед хохлатый, луни, пегий и болотный, едят их сами весной, если нет другой пищи или ее не хватает. Чернохвостые чайки охотятся на лягушек, когда летом и осенью кочуют и залетают на болота и водоемы, расположенные невдалеке от морского побережья.В дельте Волги у ее постоянных жильцов — черных и белощеких крачек и поганок — с конца июня в «меню» появляется дополнительное «блюдо»: молодые озерные лягушки.Енотовидные собаки водятся у нас в Уссурийском крае и на юге Амурского края, а широко распространены они в лесах Юго-Восточной Азии. Эти собаки похожи на американских енотов-полоскунов, мех у них грубый и не очень красивый, но прочный. В 1934 году енотовидных собак решили расселить по европейской части СССР. Собакам понравились новые места, они обосновались на огромной территории от Карелии до Кавказа, а потом проникли в Финляндию, Швецию, Польшу, Румынию, Чехословакию, ГДР и ФРГ.Но приживутся енотовидные собаки в средней полосе нашей страны или не приживутся? Это, как выяснилось, самым непосредственным образом зависело от лягушек, от того, сколько их было в новых для собак местах жительства. Лягушки поначалу были главным их кормом.Норка — ценный пушной зверек, мех которого в рекламе не нуждается. Зверьки эти держатся у водоемов с захламленными, подмытыми водой берегами. Больше трети всего, что съедает норка, составляют лягушки. Норка и черный хорь, подыскивая себе охотничьи угодья, при оценке их учитывают, часто ли в них попадаются амфибии.В небольших количествах амфибии входят в рацион многих зверей, которые изо дня в день ловят грызунов. Но бывают годы, когда грызунов — кот наплакал. И истребители грызунов и обладатели ценного меха полностью переключаются на амфибий. Это дает им возможность дождаться лучших времен.Лягушки, приходящие на зиму в озера и реки,— подспорье для промысловых рыб. А сомы ловят их, когда тепло. «Лягушки, преимущественно зеленые (озерные), — пишет прекрасный знаток рыб Леонид Павлович Сабанеев, — составляют для сома лакомство; лежа на дне, он всегда внимательно прислушивается, не квакает ли где лягушка, немедленно подплывает к певице и стремительно, заблаговременно открыв свою огромную пасть, бросается на нее. Эта слабость к лягушкам побуждает сома не только посещать речные травянистые заводи, но нередко застревать в поемных озерах...» Лягушки и головастики — желанная еда для щук, живущих в прудах. Там, где водятся щуки, — лягушки редкость. Но жабу щука есть не хочет. Схватив жабу, рыба немедленно ее отпускает.