Иногда признаки надвигающегося несчастья бывают такими же ясными и осязаемыми, как далекий перезвон, шум приближающихся машин или негромкие шаги усталого пешехода. Сирена тревоги на станции «Токиан», однако, не предвещала ничего плохого, в ее пронзительном вое не слышалось зловещих предсказаний.

Мигающие огни в каюте и звуки сирены, чуть приглушенные толстыми переборками, вырвали Элис из глубокого сна. Придя в себя, она обнаружила, что проспала не более двух часов. «Эти учения, как всегда, не вовремя», — с раздражением подумала Элис, спрыгивая с кровати. С сожалением бросив взгляд на свою постель, еще хранящую тепло тела, она направилась в душевую. Прохладная вода смыла последние остатки сна.

Окончательно проснувшись, Элис быстро вытерлась и достала оранжевую аварийную униформу. Несколько четких, отработанных движений — и костюм надет. Последним взмахом руки

Элис уверенно застегнула «молнию» и прикрепила гермошлем. Пластиковый костюм, тесный и прохладный, так плотно облегал фигуру женщины, что в полутьме она казалась совершенно обнаженной.

Приоткрыв дверь, Элис осторожно выглянула в коридор. Где-то недалеко раздавались торопливые громкие шаги. Кислорода в коридоре вполне хватало, и Элис решила не надевать гермошлем. Скользнув за порог, она оказалась в царстве тревоги и беспокойства.

* * *

Внезапно на маленьком «челноке», которым управлял лейтенант Карл Стэнтон, раздался невесть откуда взявшийся зуммер, а вслед за ним замигала красная сигнальная лампа. Вскоре стала ясна причина тревоги: забарахлил теплообменник на солнечной стороне «челнока».

Карл был удивлен, что подвело оборудование, совсем недавно прошедшее капитальный ремонт. Возможно, решил он, виноват микрометеорит, на огромной скорости пробивший внешнюю, защитную оболочку «челнока».

До этого момента Карл был уверен, что с таким обыкновенным полетом справится даже он, биолог, не имеющий никакого стажа самостоятельного пилотирования. Но сейчас он пожалел, что отказался от услуг опытного пилота.

Как только выяснилась причина тревоги, центральный процессор быстро возложил нагрузку на запасной теплообменник и записал всю информацию о происшествии в специальный аварийный файл-журнал. Вскоре приборы показали, что запасной теплообменник функционирует нормально.

Лейтенант взглянул на главный экран, где мерцало изображение станции «Токиан». Она, словно божья коровка, неторопливо ползла по самому краю атмосферы Земли, и ничто не указывало на то, что на самой станции давно уже не спали.

* * *

Особенно громко сигнал тревоги надрывался в коридоре «С-8». Чей-то голос, записанный на пленку, бесконечно повторял одну и ту же фразу: «Всем покинуть коридор!»

Элис плотно закрыла за собой дверь и, следуя инструкции, включила над ней надпись «каюта свободна». Мимо пробежали мужчина и женщина. Убедившись, что дверь заперта, Элис последовала за ними. Она обратила внимание, что на мужчине не было аварийного костюма. «Если это учебная тревога, — на ходу думала Элис, — то он получит немало премиальных баллов за то, что вовремя прибежит к контрольному месту; но за то, что забыл напялить униформу, с него прилично скостят. Ну и правильно. Нечего хитрить. Хуже будет, конечно, если тревога не учебная, а боевая. Тогда забывчивость может обойтись еще дороже. Наверняка сигнал тревоги застал мужчину в каюте женщины. Естественно, до костюмов ли ему было?»

Спохватившись, Элис отбросила гаденькие мелкие мысли. Образцовая служба и привычка к соблюдению субординации не оставляли ей много времени на разные глупости, но в глубине души Элис была уверена, что все изменится, стоит только получить более высокий чин. Уж тогда-то она покажет им всем… И особенно тем двум мальчикам, которые заявили, что из-за работы она совсем забыла о своем женском предназначении.

Сирена завыла громче. Позади остались еще несколько дверей с надписью «каюта свободна». Вскоре показался поворот, и на какое-то время Элис потеряла мужчину с женщиной из вида. Когда она выскочила из-за угла, аварийные двери уже медленно смыкались. Элис увидела, как мужчина с женщиной успели заскочить в контрольное помещение, а перед ней двери предательски захлопнулись. В маленькое окошечко было видно, что отсек полон народа. В толпе Элис разглядела и знакомые ей лица.

Поняв, что помощи ждать неоткуда, она поспешила в боковой коридор. Теперь путь лежал в направлении вращения станции, поэтому идти было чуть легче. В коридоре не ощущалось никаких признаков того, что станция получила пробоину; приборы молчали, утечки воздуха тоже не наблюдалось, и Элис все больше убеждалась, что с постели ее подняла банальная учебная тревога.

Коридор, гулкий и пустынный, пестрел всеми цветами радуги. От пола до самого потолка по стенам поднимались красные, голубые, зеленые, черные трубы и трубочки; вдоль тянулись разноцветные кабели.

Несмотря на то, что спать пришлось не более двух часов, Элис чувствовала себя бодро и уверенно. Ее мысли опять вернулись к встреченному ею мужчине, но она тут же отогнала их прочь, решив больше не думать об этих «особях мужского пола».

* * *

Карл выключил аварийную сигнализацию, связанную с неисправным теплообменником, но через пять секунд сигнал тревоги вновь заставил его вздрогнуть. Станция «Токиан» заняла уже половину экрана, и Карлу совершенно не хотелось обращать внимание на какие-то небольшие неисправности. В сердцах он еще раз отключил не только сигнализацию, но и целую приборную панель, контролирующую неисправное теперь оборудование.

Курс «челнока» отклонился от нормы на пять градусов, и навигационная система сейчас настоятельно советовала его выправить.

— Вручную не буду, — буркнул лейтенант Стэнтон и полностью передоверил выправление курса автоматике.

Сильный импульс вжал лейтенанта в кресло, а затем в течение пяти секунд продолжалась самая настоящая «болтанка». Интуиция подсказывала Карлу, что случилось что-то серьезное. Неприятная догадка тотчас же подтвердилась на дисплее: «челнок», вместо того, чтобы двигаться к причалу станции «Токиан», несся в сторону жилого кольца.

Карл почувствовал, как заколотилось сердце; на лбу выступили крупные капельки пота. Лейтенант еще раз горько пожалел, что отказался от услуг опытного пилота. Что же случилось?

Внезапно откуда-то сзади раздался странный негромкий звук, и через мгновение погасла третья часть приборной доски. Ожив вновь на какую-то секунду, треть всевозможных индикаторов и сигнальных ламп погасла во второй раз,

теперь уже окончательно.

* * *

В полутьме одного из отсеков управления у ярких дисплеев стояли семь офицеров во главе с Альбертом Макинтайром. Они с интересом наблюдали за развитием учений. На дисплее появилось изображение станции в разрезе, затем компьютер стал показывать отсеки и коридоры. Все было зримо и наглядно, как в учебниках.

Иногда среди офицеров раздавались одобрительные возгласы, свидетельствующие о том, что учения идут по плану. Поэтому замигавшая внезапно лампа тревоги оказалась для собравшихся полной неожиданностью.

— Тьфу, черт! — выругался Альберт Макинтайр. — Что-то рановато. Я собирался ввести в программу учений отражение внешнего объекта, который должен был войти в третью зону, но… Кто, черт возьми, корректировал план?

— Я, — призналась Лори Венд, краснокожая женщина, одетая в лаборантскую униформу. — Но ничего подобного не должно было произойти еще минут пять — пять с половиной.

— Ладно, пусть так. Только в будущем будьте осторожнее.

— Странно… Хорошо, буду осторожнее.

Лори нажала на несколько кнопок на пульте

управления, и красная лампа вскоре успокоилась и стала излучать ровный розовый свет.

Завизжал сигнал интеркома, и офицеры увидели на экране Рэда Адамса, сорокалетнего крепко сбитого мужчину, находящегося сейчас в центре управления.

— Слушаю вас, — раздраженно отозвался Макинтайр.

— Что за «челнок» в третьей зоне? — спросил Рэд Адамс. — Надо немедленно остановить учения.

— Да это мы, — успокоил Макинтайр. — Это часть занятий. Не знаю, как все произошло, но «челнок» по плану должен появиться только через несколько минут. В следующий раз постараемся подготовить все более тщательно.

Адамс взглянул куда-то в сторону.

— А вы уверены, что…

— Конечно. Неужели вы думаете, что вместо учебного «челнока» в определенное время и в определенном месте вдруг ни с того ни с сего появилось какое-то судно? Вздор! Просто мы чуть промахнулись во времени. Признаю, это наша накладка.

— И все-таки мне это не нравится, — медленно произнес Адамс. — В следующий раз будьте, пожалуйста, внимательнее. Этот «челнок» ведет себя так, словно он пилотируемый корабль. Учтите, что иногда такие шутки могут наделать немало бед. Ладно, отключаюсь.

* * *

Сердце лейтенанта Стэнтона колотилось так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. В сотый раз тесное пространство «челнока» наполнилось отчаянными криками:

— Станция «Токиан»! Говорит «челнок» 142! Я терплю бедствие! Мой курс пересекается с курсом станции! Станция «Токиан»!..

Снова и снова Карл пробовал запустить маневровые двигатели, но они упрямо молчали. Молчала и станция.

— «Токиан»! Вы слышите меня?! «Токиан»!..

Молчание. Нельзя было сказать определенно, сломалось ли только приемное устройство или вышла из строя вся система связи. Поняв тщетность своих усилий связаться со станцией, Стэнтон перешел к повествованию, рассказу о том, где он находится, что с ним произошло и что он намерен предпринять. Карл надеялся, что его сигналы на станции все-таки принимают.

Изображение «Токиана» на экране медленно увеличивалось. Невозможно было определить относительную скорость «челнока» и станции, но даже если судно всего лишь краем коснется станции, повреждения, возможно, смертельные, неминуемы. «Может, эвакуироваться?» — пронеслось у лейтенанта в голове, но он тут же отбросил эту мысль: пока еще был шанс остановить «челнок» и предотвратить столкновение. В конце концов, в случае даже жесткого удара его может спасти аварийная надувная подушка, а возможно, ему повезет и разгерметизации «челнока» не произойдет. В общем, шансы еще оставались.

— Я сбился с курса, — по-прежнему с тревогой в голосе, но заметно тише и сосредоточеннее сообщал Карл Стэнтон. — Надеюсь, что вы меня слышите. По всей вероятности, я протараню два или три коридора вверх от южного кольца. Я бы мог еще раз попытаться запустить один из маневровых двигателей, но боюсь, что уже слишком поздно.

Станция «Токиан» почти полностью заняла главный экран. Все явственнее наблюдалось ее вращение, вращение, которое могло добить «челнок».

Постепенно погас почти весь пульт управления.

— Станция «Токиан»! Вы слышите меня?! Ответьте же мне, идиоты!

* * *

Вот уже несколько минут Элис на своем пути никого не встречала. Очевидно, все успели спрятаться. По обе стороны коридора проносились двери со светящейся табличкой «каюта свободна». Сигнал тревоги постепенно стих настолько, что стали слышны обычные будничные звуки, пронизывающие всю станцию: шум энергетических установок, скрип полов этажом выше и даже отдаленные голоса людей.

Далеко впереди показался перекресток, откуда Элис могла двигаться в стороны, вверх или вниз. Тело слушалось свою хозяйку, мысли тоже, и Элис охватил приступ какого-то беспричинного подъема настроения. «Это адреналин», — подвела она научную базу под свое состояние. Ее уже не возмущали неожиданные и, как она считала, бесчеловечные учения.

Улыбнувшись своим мыслям, Элис решила перейти на спокойный шаг. От нахлынувших чувств ей захотелось даже закричать. Эх, если бы сейчас она была не на станции «Токиан», а где-нибудь в поле или в лесу… Почему ей было так неуютно все последние месяцы? Почему она так редко думает о приятных вещах или о вечном: звездах, бесконечности? Это все работа. Она определенно заработалась.

Неожиданной радости было столько, что в иные времена ее хватило бы на месяцы жизни. Элис много и упорно трудилась. Все началось еще в Хьюстоне в высшей школе, где она спала так мало, что в итоге превратилась в полупрозрачную сомнамбулу. Продолжилось все в Эль-Пасо, где Элис сутками не слезала с тренажеров и не покидала библиотеку. Там она стала трудягой с раз и навсегда заведенной пружиной. Впрочем, если бы не это усердие, то не видать бы ей станции «Токиан».

На ходу Элис торжественно поклялась себе, что после окончания учебной тревоги она поднимется в обсерваторию и будет зачарованно вглядываться в бесконечные глубины космоса. Она с сожалением подумала о своих несчастных однокурсниках, вынужденных смотреть на звезды через толстые линзы и грязную земную атмосферу. Бедные, они никогда не видели даже обратной стороны Луны…

Эта учебная тревога пришлась очень кстати. Благодаря ей, Элис испытала толчок к новой жизни, новому настроению, новым планам.

* * *

Станция «Токиан» неумолимо приближалась. Уставившись в лобовой иллюминатор, Карл с ужасом взирал, как на него надвигается скопище перегородок, антенн, габаритных огней, аварийных люков и бесконечная паутина сварочных швов. В другое время его восхитила бы панорама космической станции, представшей, словно в окуляре микроскопа. Сейчас же лейтенант Стэнтон был близок к панике. Пульт управления отказал полностью, и у Карла не было даже ничтожной возможности что-либо изменить. Конечно, он кое-что предпринял: облачился в аварийный скафандр, подключил ранцевый источник кислорода и хотел даже включить аварийные огни, но передумал. Теперь оставалось лишь положиться на провидение и судьбу.

От отчаяния и бессилия Карл изо всех сил ударил по приборной панели, которая оставалась такой же безжизненной, как и прежде. В его памяти всплыло холодное и мрачное утро в Миннесоте, когда он, находясь на вершине голой скалы, уронил радиостанцию. Есть ли большая беда для альпиниста-любителя?

Карл вспомнил, как он тогда расстроился. Теперь же ему те страхи казались смешными и нелепыми. Только сейчас лейтенант Стэнтон испытал, что значит находиться на волосок от смерти.

* * *

Интерком вновь разразился пронзительным визгом.

— Что-то срочное? — осведомился Макинтайр. — Подождать разве нельзя?

— Нельзя, — твердо ответил Рэд Адамс. — У нас очень серьезная проблема.

Альберт Макинтайр нехотя перевел взгляд с дисплеев, по-прежнему комментирующих ход учений, на экран с изображением назойливого представителя из центра управления.

— Там какой-то взбесившийся «челнок». Самый настоящий, пилотируемый, а не ваша бутафория. И этот «челнок», похоже, не нашел ничего лучшего, как идти в лобовую атаку со станцией. Надо немедленно прекратить учения.

— Что ж, давайте. Мы пришли к такому же решению. Учения прошли успешно, их можно уже закончить. А то, что вы видите, — просто наглядное пособие, которое мы неправильно запустили.

— Нет. Мы все проанализировали и пришли к выводу, что это не учебный «челнок». Здесь нечто другое.

— И вы хотите, чтобы мы поверили…

— Мы хотим, чтобы вы начали действовать!

* * *

Элис так никого и не повстречала в пустынном коридоре, да это было и неудивительно. Хотя коридоры этого сектора были самыми оживленными на станции, во время учений они вымирали. Каждый стремился вовремя успеть к контрольным пунктам, потому что это лучшим образом могло отразиться на служебной характеристике.

Наконец Элис добралась до медицинского отсека станции. Здесь располагались лазареты, медицинские палаты и кабинеты. Палаты, устроенные в непосредственной близости от оси вращения станции, предназначались тем больным, которым для выздоровления была необходима малая гравитация. Первая же палата в медицинском отсеке укрепила в Элис уверенность, что на станции объявили учебную, а не боевую тревогу: на табло над дверью светилась надпись «занято».

Впереди показался новый перекресток. Направо простирались медицинские учреждения, налево находился отсек физической и психологической разгрузки. Внезапно Элис ощутила, как под ее ногами задрожал пол, и вскоре в десяти метрах от нее вспучился и вздыбился, как нарождающаяся гора, металлический настил. Вдоль коридора образовалась огромная трещина. Раздался душераздирающий металлический скрежет, будто какой-то механизм попал в безжалостные жернова.

Через несколько секунд хруст сдвигающихся перегородок и балок сменился отчаянным свистом уходящего в космос воздуха. Вскоре свист превратился в громкий зловещий вой, не оставляющий ни малейших сомнений, что станция получила пробоину.

Оправившись от шока, Элис схватилась за поручни, прикрепленные к стенам по обе стороны коридора. И как раз вовремя: через мгновение поднялся страшный ветер, и воздух всей станции по узкому коридору устремился в ту точку, где произошла разгерметизация. Если бы Элис не успела схватиться за поручни, то сквозняк подхватил бы ее, как пушинку, и разбил бы о ближайшее препятствие.

Утихший было сигнал тревоги сменился замысловатым чередованием длинных и коротких зуммеров, а затем раздался записанный на пленку голос:

— Внимание! В корпусе станции пробоина! Всем подняться на верхние уровни!

Постепенно голос становился все тише и тише.

Элис знала, что через пару минут из-за падения давления наступит гибель. Вцепившись одной рукой в тонкий поручень и борясь с ураганом, она другой рукой надела на голову гермошлем.

Бедные разработчики станции! Они, конечно, предвидели, что их детище не раз будет атаковано сонмищами микрометеоритов, но сейчас произошло совершенно другое. Элис сообразила, что в станцию, скорее всего, врезался самый настоящий «челнок», пилотируемый каким-то выжившим из ума идиотом.

* * *

Лейтенанта Стэнтона спас аварийный надувной матрац. Сразу же после удара он почувствовал, как «челнок» задрожал, словно в агонии, а затем затих. Удар пришелся почти под прямым углом, но из-за высокой скорости вращения «Токиана» судно отбросило от станции, как грязь от колеса. Израненный «челнок» закрутило в смертельном вихре, и ошеломленный Карл мог наблюдать перед собой «Токиан» с периодичностью в пять секунд. С той же периодичностью его слепило насмехающееся солнце. Лейтенант рассчитывал, что на станции, перепутавшись, наконец, обратят на него внимание и вызволят из беды, пока его не унесло в бесконечные глубины космоса.

* * *

— Что я говорил? — злорадствовал Рэд Адамс, который, казалось, больше упивался своей правотой, нежели был расстроен происшедшим.

— Ладно, ладно, — согласился Макинтайр. — Мы прекращаем учения. Но почему вы не смогли связаться с этим объектом? В программе учений нет никаких помех связи.

— Почему не смогли? Мы еще разберемся в этом. А пока нам неслыханно повезло: удар пришелся как раз в те отсеки, откуда, по плану ваших учений, произошла эвакуация. Правда, получилась локальная разгерметизация, но это мелкая внештатная ситуация.

* * *

Воздушный поток, чуть было не подхвативший Элис, заметно стих. Очевидно, из коридора вышел почти весь воздух. Осмелев, Элис продвинулась вдоль стены и стала изучать повреждения. В нескольких трещинах показалась чернота космоса, но яркий свет в коридоре не позволял увидеть ни одной звезды.

Видимо, удар внешнего тела о станцию был не настолько сильным, чтобы разрушить всю ее грандиозную конструкцию или хотя бы вывести из строя важные системы. Умные приборы, зафиксировав утечку воздуха, тотчас дают шлюзам команду перекрыть поврежденный сектор или отсек, после чего в дело вступают специальные ремонтные бригады.

Массивная и герметичная дверь, через которую Элис хотела проникнуть в следующий отсек станции, оказалась запертой. Сквозь толстый иллюминатор было видно, что за дверью уже начались ремонтные работы. У поврежденной стены копошились облаченные в скафандры инженеры и рабочие.

Элис обернулась. Предстоял долгий путь назад.

Проходя мимо медицинских палат, Элис увидела, как из-под дверей в коридорный вакуум выходят густые струйки воздуха. Черт! Пациенты, оставшиеся в палатах и кабинетах, наверняка не облачены в аварийные костюмы!

Недолго думая, Элис вскрыла ближайшую аварийную панель, за которой хранились источники воздуха, скафандры, фонари и прочие незаменимые в случае опасности вещи. Через несколько минут она оградила участок коридора длиной метров в тридцать двумя огромными раздувшимися пластиковыми шарами, которые полностью закупорили просвет коридора. Затем Элис открыла источники воздуха и за несколько минут довела давление в огражденном участке коридора до нормы. Теперь оставалось открыть дверь, обозначенную табличкой «занято», что оказалось делом совсем нетрудным. Утечки воздуха с наружной стороны лечебницы, к счастью, не было, и вскоре давление в коридоре и помещениях сравнялось.

Элис проникла в приемную, а затем прошла по пустынному терапевтическому кабинету. В соседнем помещении она нашла мужчину, опутанного сетью датчиков, трубочек и световодов. В следующей палате лежала девочка лет десяти-двенадцати. От ее сломанной правой ноги к приборам тянулось несколько проводков.

— Что случилось? — слабым голосом спросила девочка, пытаясь сесть на кровати.

— Не могу сказать точно, — ответила Элис. — Но я знаю, что скоро все будет под контролем. Есть здесь еще кто-нибудь, кроме тебя и того парня в соседней палате?

— Не думаю, — произнесла девочка.

— Хорошо. Слушай, я хотела бы залатать пару пробоин. Станция получила повреждения, а ремонтная бригада подоспеет еще не скоро. Ты как, в порядке?

Девочка, явно напуганная, быстро кивнула и убрала со лба прядь волос.

Не попрощавшись, Элис выскочила в коридор и приготовилась к новому проходу в космический вакуум. Надев шлем, она проткнула шар-герметик, который перекрывал коридор, и вошла в разрушенную часть коридора, а затем, надув новый шар, закрыла им проход. Остатки воздуха по-прежнему вырывались в космическое пространство. Даже в гермошлеме Элис слышала характерный свист. Она быстро извлекла из сумки с ремонтными принадлежностями полотнища клейкого, очень прочного материала и, раскроив их, заклеила все трещины и пробоины. Особенно опасными были два отверстия в полу и одно в стене.

Результаты появились очень быстро. Источники воздуха быстро подняли давление, и гермошлем можно было снимать. Элис открыла емкость со специальным контрастным газом, струйки которого тотчас же обнаружили мельчайшие, но не менее опасные трещинки, грозящие постоянной утечкой воздуха. Справившись и с ними, Элис залила все потенциально опасные места специальным клеем. Теперь этот сектор станции не представлял большой опасности, и можно было спокойно ждать прибытия ремонтной бригады.

Закончив работу, Элис вернулась к больной девочке.

— Вот и все, — сняв гермошлем, облегченно вздохнула она. — Думаю, самое страшное теперь позади. С тобой все в порядке?

Девочка улыбнулась и согласно кивнула.

— Ну и прекрасно. Я пойду поищу переговорное устройство и постараюсь выяснить, сколько времени нам ждать помощи.

В приемной Элис нашла еще один аварийный шкаф. Она извлекла оттуда емкости со сжатым воздухом и вернулась в палату.

— Ты когда-нибудь видела, как пользуются этими штуками? — с порога спросила она.

— Да, — кивнула девочка. — Нам не раз это объясняли и показывали.

— Хорошо. Я оставлю их возле тебя. Вдруг здесь снова возникнут проблемы с воздухом.

Емкость с воздухом представляла собой шар из крепкого пластика диаметром сантиметров в двадцать. Элис сняла выпускной клапан каждой емкости с предохранителя и разложила спасительные вещицы у кровати девочки.

— Не думаю, что это тебе понадобится, но лучше все-таки подстраховаться. Если возникнет необходимость, то сразу срывай клапаны, а я пойду позабочусь о парне из соседней палаты.

— Я справлюсь, — тихо пообещала девочка.

— Отлично. А мне еще надо связаться с центром управления станцией. Ты уверена, что с тобой будет все в порядке?

Девочка улыбнулась.

— Да, спасибо.

После того, как для мужчины было сделано все возможное, Элис прошла в маленький офис, располагающийся рядом с приемной. Интерком был встроен в письменный стол. Элис нажала на кнопку, обозначающую центр управления, и стала ждать ответа.

Вскоре экран интеркома ожил, и на нем появилось знакомое лицо.

— Говорит майор Нассэм, — озабоченным голосом представилась Элис. — Я в коридоре «С-8», где располагается медицинский отсек. Здесь находятся два пациента. Я заделала все пробоины, и больным опасность пока не угрожает.

— Прекрасно. Что еще?

— Повреждения в стенах, как я уже сказала, заделаны временными заплатами, но у меня на исходе запасы воздуха. Я перекрыла коридор пузырем-герметиком. За ним почти абсолютный вакуум, и я не уверена, что через час-другой не произойдет разгерметизации и падения давления. Тогда мне не удастся спасти больных, один из которых сейчас в глубокой коме.

— Да, большая часть коридора «С-8» лишена воздуха. Это я вижу на диаграмме, — собеседник отвернулся от экрана и перекинулся с кем-то парой слов, после чего вновь обратился к Элис: — Послушайте, у нас еще одна проблема. Какой-то «челнок» протаранил станцию и, похоже, вывел из строя в этом секторе регенератор воздуха. Это недалеко от вас. Там же образовался большой пролом, через который хлещет воздух из всего сектора станции. Мы пошлем туда внешнюю ремонтную бригаду, а пока необходимо заделать пролом изнутри. Я, конечно, не имею права вам приказывать, но…

— Я не смогу отказаться, — перебила Элис. — Будут ли какие-нибудь рекомендации?

— Нет. Действуйте по обстоятельствам и своему усмотрению. Дайте нам знать, когда доберетесь до места. Мы уже послали туда людей, но они прибудут только минут через пятнадцать.

— Все ясно.

На обратном пути Элис заглянула в палату к девочке.

— У нас еще какое-то повреждение, и мне надо все выяснить. Обещай, что с тобой все будет в порядке.

— Обещаю, — слабо улыбнулась девочка.

У выхода в коридор Элис надела гермошлем и глубоко вздохнула. Так жадно она вдыхала воздух лишь однажды, во время занятий по подводному плаванию в хьюстонской школе.

Выйдя в коридор, Элис посмотрела на показания приборов, встроенных в гермошлем и правый рукав аварийного костюма. Давление воздуха чуть понизилось, но не настолько, чтобы тревожиться за больных. Самым ответственным и опасным теперь было прошмыгнуть через спущенный мешок-герметик и надуть новый.

Едва лопнул голубой, обтекавший весь просвет коридора шар-герметик, как Элис почувствовала сильнейший поток воздуха из одной части коридора в другую, где был полный вакуум. Сразу бешено забилось сердце.

Едва держась на ногах, Элис достала из сумки невзрачный пакет и, дернув за шнур спускового механизма, швырнула его в пяти шагах от себя. Через секунду-другую коридор был вновь перекрыт хитроумным изобретением инженеров-пневматиков.

Не теряя времени, Элис прошла несколько поворотов, пересекла большой зал и оказалась перед входом в отсек регенерации воздуха. С удивлением для себя она вдруг обнаружила, что ей совершенно не хочется бросаться в бой за жизнь станции. Напротив, мысли перенесли ее в безмятежные годы детства в Эль-Пасо. Элис вспомнила, как вместе со своими сверстниками она часто играла в «прятки». С тех пор у нее появилось непреодолимое отвращение к разным механизмам, рефрижераторам, станкам, мастерским: водить в игре, как правило, приходилось ей, а один из мальчишек с завидным постоянством прятался в складе оборудования.

Отбросив воспоминания, Элис набрала аварийный код и увидела яркую вспышку сигнальной лампы. Дверь открылась. Элис попала в узкий проход, который привел ее к развилке. Выбрав дорогу направо, она вскоре нашла место утечки воздуха. Разрушения здесь были куда серьезнее, чем в медицинском отсеке. На полу зияла огромная, до полуметра в диаметре, дыра, словно кто-то вонзил в станцию гигантское шило. Обычный заплаточный материал, принесенный Элис, здесь не годился.

Кислород тонкой струйкой выходил из регенератора и тянулся прямиком к отверстию, исчезая в космической бездне. Взгляд Элис остановился на двери, ведущей в небольшую подсобную мастерскую. Не придумав ничего лучше, она сняла дверь с петель и набросила ее на дыру. Получилось что-то вроде грубой заплаты. Однако между дверью и рваными краями отверстия оставались большие зазоры. Элис пришлось нарезать лоскуты липкого заплаточного материала и обклеить дверь по периметру. После этого она обрызгала заплату клеем. Струйки густого газа-индикатора показали, что микроскопические лазейки еще остались, и Элис пустила в дело еще два баллончика с клеем.

Наконец массивная дверь с шумом прогнулась, а это значило, что давление в камере регенерации приходило в норму. Облегченно вздохнув, Элис присела у стены на корточки. Теперь можно было чуть расслабиться. Приборы показывали, что давление вскоре должно прийти в норму.

Немного отдохнув, Элис решила осмотреть регенераторы и первым делом заклеила штуцер, из которого вытекал кислород. Она знала, что атмосфера, состоящая из чистого кислорода, очень опасна. Скоро должны прийти рабочие, и если кто-то из них закурит, чиркнет зажигалкой или вызовет искрение в фонаре, то взорвется не только регенерационный отсек, а и вся станция. Но опасность заключалась еще и в том, что в регенерационном отсеке вырабатывался не только кислород, но и водород. А адская смесь кислорода с водородом в любом случае вызовет неминуемый взрыв.

Необходимо было срочно выяснить, в каком состоянии регенераторы с водородом. Элис взглянула на настенный плакат с изображением схемы регенерационного отсека и быстро определила местонахождение двух комнат, где вырабатывался водород.

С трудом добравшись до нужного помещения, Элис беглым взглядом окинула регенераторы и с ужасом увидела, что из одного из них вверх тянется едва видимая струйка газа. Осознавая всю нависшую опасность и не теряя ни минуты, она бросилась в комнату воспроизводства кислорода, где висел интерком.

Выйдя да связь, Элис без всяких предисловий потребовала:

— Никого не присылайте в регенерационный отсек! Здесь утечка водорода!

— Это Элис Нассэм? Вы в поврежденном секторе?

— Да. Я постараюсь залатать регенераторы водорода, но боюсь, что в тот момент, когда появятся рабочие, может произойти самое непоправимое. Вы должны сказать им… — выдержка изменила Элис, и она прокричала: — Вы должны остановить их!

Не выслушав ответа, Элис прервала связь и стала взбираться по крутой лестнице на самую вершину регенератора водорода. Там она с помощью клея быстро устранила течь в нескольких трубочках. Больше Элис ничего сделать не могла. Теперь надо было бежать с этого опасного места и постараться встретить ремонтную бригаду у входа в регенерационный отсек.

Элис быстро сбежала вниз, закрыла за собой массивную дверь и бросилась к выходу из регенерационного отсека. Вдалеке уже слышались тяжелые шаги рабочих.

До порога оставалось совсем чуть-чуть, когда раздался сильнейший взрыв, и помещение осветила яркая, как тысяча солнц, вспышка. Страшная сила швырнула Элис к самой двери, а затем все провалилось куда-то в черноту.