Элис, заняв свое место в транспортной сфере, всем телом почувствовала центробежную силу.

— Кажется, лифт не только вращается вокруг своей оси, но и ускоряется, — сказал Роберт.

— Между прочим, — заметила Люси, — чем ближе мы будем подходить к поверхности, тем яростнее лифт должен будет преодолевать силу тяжести. А это значит, что будет увеличиваться сила, которая толкает лифт наверх.

Элис вдруг поймала себя на мысли, что не слышала от Карла ни слова с того самого момента, как они вошли в транспортную сферу.

Она переключилась на двустороннюю связь и тихо спросила:

— Карл, с вами все в порядке?

Ни слова в ответ.

— Карл, как вы себя чувствуете?

Короткий зуммер подтвердил, что Карл принял послание.

— Прекрасно, — наконец надломленным голосом произнес он.

— Вы уверены? Что-то мне не нравится ваш голос.

— Все о'кей, — как можно развязнее ответил Карл.

Его голос звучал так, будто он сейчас держал над головой штангу весом килограммов в сто.

— Вам бы посоветоваться с Робертом, Карл. По-моему, вы очень плохи.

— Он снова предложит мне успокаивающие лекарства, а от них меня клонит в сон. Если я упаду в обморок или засну, то окончательно стану для вас обузой.

— Не стоит об этом беспокоиться, — ответила Элис. — Ведь здесь вы ничего не весите, и мы сможем нести вас на себе столько, сколько нужно.

Карл надолго замолчал, а потом внезапно спросил:

— Можете ли вы пообещать мне?.. Я знаю, вы ничем мне не обязаны, но…

— Что вам пообещать?

— Если вы решили… решили меня здесь оставить… Обещайте, что скажете мне об этом заранее. Если вы хотите оставить меня спящим, то…

— Я обещаю.

Было слышно, как Карл тяжело вздохнул, будто собирался что-то сказать. Но он промолчал.

— А почему вы думаете, что мы хотим вас здесь оставить? Почему вы так решили? Скажите.

Элис была уверена, что никогда не дождется правдивого ответа, но, видимо, боль настолько овладела Карлом, что он решил выговориться перед лицом возможной смерти.

— Мой отец ушел от нас, когда мне было шесть лет. Я узнал об этом лишь на следующее утро от матери. С тех пор я не видел отца. Но я до сих пор считаю, что он поступил нечестно, бросив нас, даже не попрощавшись.

— Хорошо, Карл. Простите меня.

— Это было уже очень давно.

«Не так уж давно, раз это до сих пор приносит боль», — подумала Элис и сказала:

— Обещаю вам, Карл, что мы не бросим вас.

— Нет, вы можете меня оставить. Наверное, даже должны. Только не делайте этого, не попрощавшись, без предупреждения, — Карл тяжело сглотнул и добавил: — Прощание со мной не слишком вас задержит.

В Элис проснулось острое желание коснуться руки Карла, обнять его за плечи и ощутить его дыхание. Но это было невозможно, хотя бы потому, что они располагались на противоположных сторонах сферы, отделенные друг от друга не только расстоянием, но и толстыми скафандрами. Сквозь полупрозрачные забрала своих шлемов они не могли даже посмотреть друг другу в глаза.

Не отдавая отчета своим действиям, Элис перевела зрение в телефоторежим и повысила его контрастность. Теперь она рассмотрела болезненные черты лица Карла и увидела, как из его сомкнутых глаз катятся скупые слезы. «Почему он плачет? — гадала Элис. — От боли в ноге, от детской неизбывной обиды или от всего сразу?» В ее душе что-то перевернулось. Смутившись от собственной бесцеремонности, Элис вернула зрение в обычное состояние.

Неожиданно Карл прошептал:

— Благодарю, Элис.

От этих слов Элис еще больше смутилась. За что Карл благодарил? За ее обещание?

— Давайте закончим этот разговор, Карл.

— Жаль, что я оказался в том «челноке». Жаль, что и после моей смерти за мной будет тянуться дурная слава. Вы ведь тоже думали, что я… — Карл надрывно закашлялся. — Все произошло совсем не так, как вы думаете…

У Карла был такой голос, словно он говорил в последний раз.

— Я полностью верю вам, — поспешила ответить Элис, поддавшись пессимистической волне, исходившей от Карла.

— Не думаю. Вы, Элис, очень своенравная леди. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.

— Вы говорите так, будто собираетесь умереть. Я не допущу этого.

— Наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями.

Карл замолчал. Элис подумала о сферах-«близнецах», о том, что «малыши» могут еще не скоро покинуть Канталупу, а если это произойдет даже в ближайшее время, и группе удастся выбраться на поверхность, то их может смести взрывной волной в открытый космос.

Потом мысли Элис снова вернулись к Карлу, и она с удивлением обнаружила, что впервые говорила с ним так долго по двусторонней связи, и об этом не знали ни Люси, ни Роберт. Точно так же и они могли вести разговор между собой, о содержании которого она никогда не узнает.

— Карл, постарайтесь расслабиться и отдохнуть, — посоветовала Элис. — Нам еще понадобятся силы.

— Конечно, — Карлу хотелось рассмеяться. — Представляю, как я буду рыть тоннель к поверхности, напрягая всю свою суперсилу.

Элис улыбнулась, но ничего не ответила.

— Спасибо, Элис. Мне уже лучше. Простите, если что-то не так. Я не могу посмотреть на себя со стороны, но представляю, каким нытиком выгляжу.

Элис подумала вдруг, что она сама, возможно, нытик. Не утомляли ли окружающих ее плаксивые рассказы об операции, имплантантах, протезах и чужеродных глазах? Кем вообще она представлялась другим людям? Где кончается живой человек и начинается человекообразная машина? Взять, к примеру, ее глаза. Какую можно найти в этих стекляшках теплоту или мысль? Слава Богу, у нее хотя бы не искусственные веки.

А веки ее, между тем, сомкнулись. Нечеловеческая усталость давала о себе знать.

В полудремотном состоянии Элис почувствовала, как транспортная сфера замедлила свое вращение и, задрожав, прекратила свой бег наверх. Гравитация по-прежнему была еще очень слаба, и потому резкое торможение заставило землян несколько раз подлететь вверх, прежде чем они смогли встать на ноги.

— Кажется, это еще не последняя остановка, — заметил Роберт.

Через несколько минут молчаливого ожидания к этому выводу пришли все.

Как только сфера вновь набрала скорость и с привычной быстротой стала вращаться вокруг своей оси, Элис снова впала в сладкую дрему. Ей снились конные верховые прогулки, космические станции и почему-то стиральные машины.

Транспортная сфера, вздрогнув, остановилась на конечной «станции». Открыв глаза, Элис ощутила такую же усталость, как и прежде.

Выйдя из сферы, земляне попали в идеально круглое помещение высотой в два человеческих роста. Дно помещения, казалось, было выстлано гладким зеленовато-коричневым велюром. На противоположных стенах виднелись круглые «окна», которые вели в точно такие же сферические помещения. Все три сферы были словно одинаковые бусинки, нанизанные на невидимую нитку.

Элис с тревогой заметила, что Карл с трудом отталкивается от пола, и при каждом приземлении его ноги сильно подгибаются. В случае смерти Карла команда, некогда состоявшая из шести человек, сократится наполовину. Элис не сомневалась, что если оставшимся удастся вырваться из плена, то злые языки будут упрекать ее в смерти своих подчиненных. Она тряхнула головой, стараясь отогнать мрачные мысли. Потеря Карла отзовется в ней болью, какую она не испытывала со времен инцидента на «Токиане». Элис поймала себя на мысли, что его смерть будет для нее еще большей трагедией, чем некогда расставание с половиной своего тела.

— Этим путем мы выйдем к «малышам», — объявил Роберт, показывая рукой на отверстие в стене.

— Отлично, — бодро отозвалась Элис. — Карл, вы готовы к последнему броску?

— Разумеется.

Карл старался не терять оптимизма.

— Ладно. Роберт, вы пойдете первым, затем Люси, потом вы, Карл, а я буду замыкающей.

Вскоре земляне оказались в помещении, которое отличалось от предыдущего лишь отсутствием входа в лифтовую шахту.

Карл был настолько слаб, что даже надолго застрял в отверстии, и Элис с Робертом пришлось изрядно повозиться, чтобы втащить его в следующее помещение. Передвигался Карл тоже с большим трудом. Элис пожалела, что при подготовке к миссии они забыли прихватить компактные носилки.

«Почему остановка лифта не подходит близко к такому важному объекту, как пара «близнецов»? — думала Элис. — Все-таки мы до сих пор не знаем и миллионной доли о Канталупе». Мысль о том, что Канталупа может производить себе подобных, по-прежнему казалась совершенно дикой.

Элис, еще раз взглянув на дисплей, убедилась, что они на правильном пути. Их путешествие из помещения в помещение выглядело на голограмме коротеньким отрезком, однако со времени плавания по ядру Канталупы прошло уже больше четырех часов.

Вдруг Роберт остановился и, повернувшись к остальным, произнес:

— Кажется, мы у цели.

Эти слова доктора показались Элис самыми прекрасными с начала путешествия по Канталупе.

Последнее помещение, которое пришлось пройти группе, оканчивалось тупиковой стеной. На ней был изображен знакомый уже круг. Круг оказался такого же размера и имел такую же «кожаную» поверхность, как и вход в лифт. Налево и направо от стены тянулся довольно узкий коридор, который уходил очень далеко, и лучи даже четырех фонарей не смогли пробиться сквозь темноту.

Карл от усталости и боли обессиленно опустился на пол.

Первой к кругу подошла Люси.

— Не возражаете? — спросила она.

— Действуйте, Люси, — согласилась Элис.

Девушка коснулась центра круга, но, к всеобщему бескрайнему удивлению, «дверь» отказалась открыться. Люси нажала сильнее. Однако ничего не изменилось. На помощь пришел Роберт, но вход по-прежнему оставался закрытым.

— Может, надо касаться в какой-то последовательности? — предположил Карл.

— А может, это вовсе и не вход? — засомневалась Люси.

— Вероятно, «дверь» просто заперта, — заметил Роберт. — Это хороший признак. Если мы правы и действительно наткнулись на новорожденных канталупчиков, то они, значит, приготовились к «путешествию».

Все недоуменно молчали, пока Элис наконец не предложила:

— Судя по всему, эти коридоры идут по периметру одного из «малышей». Вы, Люси, идите налево и посмотрите, нет ли еще где такой же «двери». А вы, Роберт, идите направо.

Без лишних слов Люси и Роберт отправились по коридору в противоположных направлениях.

Элис подошла к стене и с силой ударила по кругу. И снова ничего не произошло.

— Это была блестящая попытка, — слабо рассмеялся Карл.

Элис почувствовала себя уязвленной и глупой.

— Со мной такое было много раз, — как ни в чем не бывало продолжил Карл. — Знаете, сломается у приятеля калькулятор или телефон, ты берешься помочь, вертишь в руках вещицу так и этак, забывая, что ее уже вертели до тебя сто раз. Только потом понимаешь, что вещь действительно сломана.

Элис, помрачнев, опустилась на пол рядом с Карлом.

— Однажды моя мать нашла нашего кота мертвым, — пустилась она в воспоминания. — Белолобику было уже шестнадцать лет, и последних два месяца перед смертью он пребывал в полусонном состоянии, его совершенно невозможно было растормошить. Когда мама сообщила мне о смерти Белолобика, я ей не поверила, пока не убедилась в этом сама.

— Должно быть, в каждом из нас скепсиса больше, чем доверчивости. Если бы мы всему слепо верили, то нами было бы легко манипулировать.

— Может быть, — задумчиво согласилась Элис. — Но часто мы очень легко соскальзываем к недоверию.

После долгой паузы она спохватилась:

— Люси! Роберт! Даю вам еще пять минут. Возвращайтесь, если ничего не найдете.

— Понял, — ответил Роберт.

— Будет исполнено, — по форме отозвалась Люси.

Элис поднялась с пола и вновь ударила по стене, но, как и прежде, безрезультатно. Мысль о том, что они могут погибнуть в шаге от спасения, вызвала в ней приступ ярости. Она отчаянно забарабанила по кругу кулаками, однако, по закону физики, получив ответный импульс, отлетела от стены и потеряла равновесие.

Первой ни с чем вернулась Люси, за ней подошел и Роберт.

— Кажется, здесь только один вход, — сделала вывод Люси. — Как нам проникнуть через него?

— Я уже думала об этом, — призналась Элис. — Конечно, «малыш» вырастет и залечит раны, но мне все-таки не нравится идея проделать вход ножами.

— Ножами не стоит, — сказал Роберт. — Резать вручную — значит, понапрасну тратить силы. У Люси есть специальный режущий инструмент.

— Я имела в виду не это, — покачала головой Элис. — Я вообще не хочу наносить будущей Канталупе какие-либо повреждения.

— Но вы же сами сказали, что «малыш» вырастет и залижет свои раны.

— Карл, а что вы думаете? — спросила Элис, несколько смутившись, что нуждается в совете человека, который находится под ее командованием. Однако мнение Карла казалось ей очень важным.

— Думаю, Роберт прав. Это как раз тот случай, когда хирургическое вмешательство, даже очень болезненное, полезнее простых разговоров и заклинаний. Кто знает, может, сейчас уже и поздно.

Люси покопалась в своем ранце и вскоре извлекла из него небольшую дисковую пилу, которую передала Роберту.

— Начинаю, — предупредил доктор и, включив пилу, поднес кромку диска вплотную к стене.

— Будьте готовы к тому, чтобы быстро нырнуть в отверстие, как только оно будет готово, — распорядилась Элис.

Вскоре дисковая пила уверенно вгрызлась в «дермантиновую» кожу «младенца». Элис думала, что Роберт станет вырезать весь крут, однако опыт хирурга подсказал ему другое решение. Он стал делать кривой надрез по окружности, похожий на молодой месяц, повернутый вниз «рогами». Элис поняла затею Роберта. Как только надрез окажется достаточным, они отогнут нижнюю «губу», пролезут сквозь отверстие и вернут «губу» на место — так маленькой Канталупе будет легче вылечить эту рану.

Роберт уже сделал довольно большой надрез, когда в наушниках неожиданно раздался отчаянный вопль Люси:

— Там что-то движется! Что это за…

Элис направила луч своего фонаря на девушку и увидела, что ее, словно в морской качке, швыряет из стороны в сторону. Ноги Люси до щиколоток были покрыты какой-то белой слизью. С каждым мгновением эта субстанция поднималась все выше.

— Что-то мне это все не нравится, — прохрипел Карл и попытался подняться на ноги.

Вдруг Элис заметила, что пол в коридоре за спиной Люси пришел в Движение и напоминал сейчас неспокойную поверхность моря. Вскоре с обеих сторон из глубин коридора к землянам понеслись бурлящие потоки белой жидкости, готовые сокрушить все, что встретится им на пути.