Исследовательская группа собралась у отверстия, ведущего в недра Канталупы. Все ожидали прибытия «Рейнджера». Дно шахты не просматривалось даже тогда, когда в нее направили свет всех фонарей. «Что бы это могло значить?» — терялись в догадках участники необычной экспедиции. Если кратер образовался от удара, то откуда взялось отверстие? Почему так странно выглядит центральный холмик? Как давно произошел катаклизм?

Если шахта где-то в глубине превращается в горизонтальный тоннель, то путешествие не создаст никаких проблем, если же она на всем протяжении вертикальная, то благодаря ничтожной гравитации можно будет спокойно воспользоваться канатом или просто перемещаться, отталкиваясь от стенок. Пугала только неизвестность.

Первоначально хотели лишь опустить в шахту камеру, но вскоре любопытство — чувство не менее сильное, чем страх, — взяло верх, и на поверхности не захотел оставаться никто.

— Все-таки мы сами должны спуститься в эту дыру, — заключила Элис. — Хотя бы ради памяти Белинды. Я не прощу себе, если мы возвратимся на корабль с пустыми руками, потеряв при этом человека.

Подошедший «Рейнджер» вновь загородил полнеба, и вскоре капитан Фернандес предупредил исследовательскую группу, что все готово для сброса необходимого оборудования и приспособлений. При этом он добавил, что больше не намерен подходить к Канталупе так близко.

Пакет с оборудованием свалился недалеко от кратера. Карл и Роберт вдвоем перетащили его на дно. Пакет оказался довольно тяжелым, и Карл с Робертом порядком устали. Элис, Люси и Дарен приступили к разборке пакета, а вскоре, отдохнув, к ним присоединились и Карл с Робертом. Через десять минут над шахтой появилась тренога с лебедкой и двумя километрами прочного троса. К канату с интервалом в пять метров прикрепили пять поручней.

Неожиданно Карла охватило сильнейшее беспокойство. Никто не признавался в страхе перед неизведанным, но по интонации в голосах коллег Карл понял, что он не одинок в своих чувствах.

Первой в поручни вцепилась Элис. Перед этим она установила связь между своим пультом управления и лебедкой. Заработал мотор, и Элис исчезла в темноте. Следом скрылся в шахте Карл. Он тоже мог управлять лебедкой, но его связь была аварийной. Посмотрев вниз, Карл увидел Элис, которая продолжала отдавать распоряжения. Канат опустился еще на пять метров, затем еще и еще. Что же все-таки там внизу? Неужели Канталупа действительно порождение разумной жизни?

Вскоре вся группа разместилась на канате, и Элис приказала умной лебедке начать работу. Воцарилось полное молчание, а может, группа просто пользовалась двусторонней связью.

Карлу не терпелось узнать, что же все-таки их ждет внизу; страх перед неизведанным не отпускал из своих объятий. Иногда ему казалось, что тоннель сужается, и вскоре стены раздавят землян, как букашек.

Карл поднял голову и увидел троих своих товарищей и отверстие шахты, куда заглядывали несколько звезд. На какую глубину они опустились? Сколько осталось до дна? Слава Богу, лебедка снабжена особым механизмом, и, когда канат будет почти размотан, этот механизм замедлит снижение людей. А что, если механизм не сработает, и внезапная остановка просто стряхнет людей с каната, как жуков с веточки? И вообще, хватит ли двух километров каната, чтобы достичь дна? Карл еще крепче ухватился за поручни.

— Эй! — воскликнула вдруг Элис и подняла голову вверх.

Через мгновение Карл понял, что Элис имела в виду: мимо землян пролетел вход в боковой тоннель, пролетел так быстро, что никто даже не успел осветить отверстие фонарем. Однако все заметили, что его диаметр составлял не менее метра, а это значило, что по боковому тоннелю вполне можно было проползти на четвереньках.

— Мы рассмотрим эту штуку на обратном пути, если у нас будет время, — решила Элис.

Карл предполагал, что порода, из которой состоят боковые стенки шахты, ничем не отличается от той, что выстилает дно кратера. Он вытянул руку и провел пальцами по стене. К его удивлению, фактура стенообразующего материала была более пористой, чем наверху. Изменился и цвет материала, он стал чернее.

— Еще боковой тоннель, — предупредила Элис.

На этот раз Карл успел осветить отверстие и заметил, что по окружности оно опоясано то ли резьбой, то ли какой-то скрученной нитью.

Казалось, путешествие в преисподнюю не закончится никогда. Однако дисплей показывал, что спуск продолжался не более двух минут. Земляне спускались со скоростью один метр в секунду, значит, они проникли на глубину примерно ста двадцати метров. Это высота сорокаэтажного здания. До полного распрямления каната спускаться можно было еще где- то полчаса.

— Дна пока не видно, — доложила Элис.

— Все-таки эта штука, похоже, состоит из органики, — заметил Роберт.

Неожиданно раздался голос Дарена, до сих пор молчавшего:

— А что, по-вашему, представляют собой эти тоннели?

— Насколько мы уже знаем, — стала рассуждать Люси, — Канталупа — большой органический межзвездный корабль. Именно поэтому она испещрена ходами, по которым передвигались космонавты.

— Что-то слишком узкие эти тоннели, — смеясь, заметил Роберт. — Значит, эти космонавты были чуть больше кроликов? Но где же эти самые космические кролики?

Пролетев еще несколько метров вниз, Роберт добавил:

— Вообще-то, увидев несколько тоннелей, нельзя говорить, что ими испещрена вся Канталупа. Быть может, их больше нигде нет.

— Может быть, — сказал Карл. — Но эта шахта появилась, скорее всего, под воздействием разумных существ, и место для нее могло быть выбрано совершенно случайно. Возможно, неизвестные создатели предположили, что Канталупа опутана подземными ходами. Они прорыли шахту в первом попавшемся месте и оказались правы. Куда здесь ни ткни, повсюду попадешь на глубинные коммуникации. Вполне возможно, что шахту никто и не рыл, и она возникла под воздействием падения какого-нибудь звездолета на ту область, где сейчас темное пятно. Других версий я не вижу.

— Вторую версию я сразу же отметаю, — уверенно заявил Роберт. — Очень уж ровная и гладкая эта шахта. Несомненно, над ее созданием хорошо потрудились.

— Разве вы не читали, что торнадо может поднятой в воздух соломинкой пробить насквозь дуб? — включилась в спор Элис. — Представьте, как стрела, выпущенная из лука, пробивает арбуз. То же самое могло произойти и с Канталупой. Отчего не предположить, что некий корабль грандиозных размеров при падении проткнул верхние слои Канталупы каким-то гигантским штырем?

— Правильно, — поддержала Люси. — А если не авария, то эту шахту вырыли специально, чтобы добыть информацию о внутреннем устройстве Канталупы.

— Здесь еще один тоннель, — обратила внимание коллег Элис. — Самое большое отверстие, какое мы видели.

Вход в тоннель имел овальную форму и был действительно шире, чем два других входа, мимо которых проскочили земляне. По такому тоннелю мог свободно разгуливать одетый в скафандр человек. Так же, как и остальные, этот вход был окружен странным орнаментом.

Спуск продолжался. По-прежнему на абсолютно черных стенах встречались бесформенные, чуть контрастные пятна, происхождение которых было совершенно непонятно.

— А эти пятна… — неожиданно заметил Карл. — Наверное, это отверстия в очень узкие тоннели или дыры. Как называются очень узкие тоннели?

— Они называются очень узкими тоннелями, — смеясь, ответил Роберт.

— А нельзя ли остановиться? — вдруг спросил Дарен.

Не раздумывая, Элис приказала лебедке приостановить работу, и Карл почувствовал, как потяжелело его тело.

— А в чем дело? — поинтересовалась Элис, когда движение прекратилось.

— Я хочу прикрепить к стене передатчик- ретранслятор, — ответил Дарен. — Об этом просили с «Рейнджера». Нельзя ли опуститься еще на полметра? Передо мной как раз один из этих маленьких тоннелей. Я прикреплю передатчик прямо в отверстии.

Канат стал медленно опускаться, пока не раздались возгласы Дарена:

— Стоп! Отлично!

Пока Дарен работал, Карл ощупал стену перед собой. Она оказалась пористой и довольно эластичной, как приспущенный баскетбольный мяч.

— Прекрасно. Я закончил, — наконец сказал Дарен. — «Рейнджер», вы слышите нас?

* * *

Капитан Фернандес протер усталые глаза и попросил:

— Дайте изображение на экран. Спасибо.

На главном экране мостика появилось изображение, передаваемое камерой Элис. В дополнительном угловом квадрате можно было увидеть частоту и среднюю выходную мощность нового передатчика. В другом квадрате появилась информация о передатчике, который Дарен прикрепил на поверхности, у входа в шахту. Попеременно давали о себе знать и пять других передатчиков, оставленных Дареном на всем пути от инопланетного корабля до темного пятна.

Изображение, передаваемое с камеры Элис, ничуть не радовало глаз — унылая однообразная стена, и ничего больше.

«Что ж, первые итоги миссии, пожалуй, уже можно подвести, — рассуждал Фернандес. — Чем бы ни был этот объект, ясно одно: это не луна, не астероид и не ядро кометы. Но… — думал капитан, глядя сразу на несколько изображений на экране, — перечисление того, чем не является объект, не приближает к истине ни на шаг».

* * *

Долгое время тоннели не встречались вообще, а Карл высчитал, что группа спустилась уже на глубину в километр. Неожиданно изменился цвет стен — из абсолютно черного они превратились в темно-синие.

— Не могу поверить, — вдруг выдохнул Карл.

— Во что? — поинтересовалась Люси.

— Вы видели надпись? Мы только что проехали мимо какой-то замысловатой надписи типа «Здесь был Арне Сакнуссен».

Рассмеялась одна лишь Элис, другие же ничего не поняли.

— Какой еще Арне? — спросила Люси.

— Арне Сакнуссен — это герой из романа «Путешествие к центру Земли». Он все время опережал своих друзей и ставил метки.

— Какие метки? — не удержался от вопроса Роберт.

— Это долго объяснять. Элис, а вы читали Верна?

— Жюль Берн — один из моих любимых писателей.

«Мой тоже», — подумал Карл и спросил:

— Вы читали его в оригинале или адаптированные переводы издательства «Парамаунт»?

— В оригинале.

— Неужели никого не удивляет, что нас ни разу еще не протащило по стенам? — вопрос Роберта возвратил Элис и Карла к трудовым будням.

— И это значит, что шахта абсолютно вертикальная, — развила мысль Люси.

— Совершенно верно.

— Даже если шахта отклонится от строго вертикального положения, при столь малой силе тяжести удар о стену будет не очень опасным, — успокоил Карл.

— Кстати, — заметила Элис. — Я не раз задевала стены. Возможно, то, что я все время стараюсь держаться середины шахты, и спасает вас от неприятностей.

Какая-то реплика Роберта положила конец дискуссии. Опять наступила тишина. Карл снова переключился на разглядывание стен, и ему показалось, что их темно-синий цвет стал меняться. Через несколько минут он уже не сомневался: стены, действительно, почернели.

Глубина спуска достигла уже полутора километров, когда все услышали взволнованный голос Элис:

— Должно быть, мы у дна. Кажется, я внизу что-то вижу.

Карл опустил голову, но за Элис не смог ничего рассмотреть.

— Что? Что вы там видите? — нетерпеливо спрашивал Роберт.

— Пока не могу определенно сказать, но мне кажется, что я вижу отраженный снизу свет наших фонарей. Какие-то блики.

Элис дала лебедке команду замедлить движение. Карл предположил, что скорость спуска сейчас была не больше полуметра в секунду. Посмотрев опять вниз, мимо Элис, он тоже заметил зеленоватые блики. Но сказать, сколько оставалось до этого источника света, было невозможно.

При дальнейшем движении освещенная область все увеличивалась, и вскоре в центре нее можно было различить темное пятно.

— Ну и ну, — насторожилась Элис.

— Что бы это могло быть? — терялся в догадках Роберт.

— Через пару минут узнаем.

Вскоре Элис коснулась светящегося дна шахты. Раскрылась и тайна темного пятнышка. Это был вход в другой тоннель, но гораздо более узкий, чем тот, который только что преодолели земляне.

Элис еще замедлила движение каната, и через пару минут вся команда собралась вокруг темной дыры.

Первой нарушила молчание Люси:

— Удивительно. Здесь нет никакой более-менее заметной радиации. Этот материал биолюминесцентный. Если это так, то наше предположение, что Канталупа омертвела миллионы лет назад, летит к черту.

— Значит, это все-таки большой органический звездолет? — спросил Роберт.

— Очень интересная теория, — ехидно заметила Люси.

— Почему же мне нельзя выдавать идеи? — хмыкнул доктор. — Если вы точно знаете, с чем мы имеем дело, то, пожалуйста, просветите нас всех. Я думаю, что если нужно десантировать в Солнечную систему кучу народа, то куда эффективнее создать один гигантский корабль, чем плодить тысячи обычных, каждый из которых требует своей энергетической установки, систем жизнеобеспечения, связи и всего остального. Кроме того, при допустимых габаритах именно сфера имеет наибольший объем по сравнению с другими геометрическими телами. И неспроста здесь такой толстый внешний слой — это защитная оболочка, для которой не страшны ни радиация, ни другие космические коллизии.

— Значит, по-вашему Канталупа — космический корабль? — спросила Люси. — Или криогенная кладовая для целой популяции?

— Мне кажется, равно, вероятно, и то, и другое.

— Но если это действующий звездолет, — рассудила Элис, — тогда почему никто не обращает внимания на наше присутствие?

— Наверное, все мертвы, — предположил Роберт. — А может, функционируют только некоторые части Канталупы, и мы просто не знаем, в каких местах еще теплится жизнь. Мне же кажется, что эта шахта, каковы бы ни были причины ее появления, нанесла последний удар по всей популяции Канталупы. В крайнем случае, нам просто не дано увидеть и услышать этих таинственных «кроликов».

Пока шла дискуссия, Дарен устанавливал еще один ретранслятор, на этот раз на дне тоннеля.

Рассеянно следя за действиями Дарена, в разговор вступил Карл Стэнтон.

— Если вы хотите, чтобы система продержалась долго, вы должны дать ей способность к самоподдержанию. Конечно, можно построить корабль со множеством дублирующих систем, но нет ничего лучше, чем механизм, полностью созданный из органики. Представьте себе столкновение с другим телом или внезапный удар противника. Там, где обычный звездолет не выручат ни дублирующие системы, ни героизм экипажа, Канталупе достаточно зализать раны и нарастить новые ткани с метр-два толщиной. Если органический корабль построен грамотно, и, главное, найден подходящий источник энергии, то такая система в идеале вечна.

— Но где же тогда этот источник энергии? — не унималась Люси.

Карл пожал плечами, словно в темноте кто-то мог видеть его жест.

— Может, так и есть, а я лично в этом не сомневаюсь, — ответил он, — что Канталупа впитывает энергию от звезд, которые встречаются на ее пути.

— Послушайте, метрах в пятнадцати выше мы пропустили еще один вход в тоннель. А что, если… — Люси не закончила.

Воцарилось дружное молчание. Все запрокинули головы вверх. Карл, ни с кем не советуясь, сильно оттолкнулся от поверхности и через несколько секунд оказался на краю отверстия. Он чуть было не потерял равновесие, но, к счастью, вовремя ухватился обеими руками за боковые стены.

— Что, что вы там видите? — наперебой стали спрашивать коллеги.

— Во-первых, тоннель очень резко уходит вниз. Его наклон никак не меньше сорока пяти градусов, У меня такое впечатление, что луч моего фонаря во что-то упирается.

Наступила долгая пауза. Очевидно, Карл рассматривал препятствие.

— Роберт, — наконец обратился он к доктору. — Кажется, я все больше и больше начинаю понимать в анатомии. Представьте, тоннель загорожен какой-то пробкой с отверстием посередине. Это напоминает холестериновый тромб в артерии человека. «Тромб» довольно толстый, а отверстие представляет собой конус, который расширяется в мою сторону. Интересно, какая субстанция шныряла туда-сюда по этой артерии: газ или жидкость? Если эти тоннели — катакомбы для «кроликов», то для чего им еще устраивать себе лишние препятствия? Должен заметить, что сам «тромб» состоит из материала, похожего на слежавшуюся из опавших листьев массу. Я непременно возьму с собой несколько образцов. Больше здесь нет ничего интересного.

Секунд через двадцать Карл благополучно возвратился в круг друзей.

— Ну, а теперь вниз, — скомандовала Элис.

Новая, более узкая шахта не давала пищи для размышлений, пока вновь не послышался голос Элис Нассэм.

— Снова вижу свет. Теперь-то он, кажется, точно отраженный.

Неожиданно в микрофоны ворвался голос капитана Фернандеса:

— Мы внимательно следим за всеми пара- метрами, которые передают нам ваши камеры. Должен сообщить, что свечение, замеченное Элис, имеет удивительный спектр. Не приближаетесь ли вы к инородному для Канталупы телу?

Карл почувствовал, как бешено заколотилось его сердце.

Постепенно канат притормозил свой бег, и Элис, подняв голову, сказала:

— Мы, кажется, у настоящей цели.