Хотела бы я сказать вам, что мне легче. Мне нравится, как вы улыбаетесь, когда я говорю, что у меня все получилось, что ваши советы помогли мне. Многие из них действительно помогли. Но в последние месяцы все происходит настолько стремительно, что у меня нет времени обдумать одну проблему, как уже обрушивается следующая.

Каждый день я вбиваю в строку поисковика имя Даниэлы, чтобы проверить, не появилась ли новая статья.

Семья Даниэлы создала в ее память веб-сайт, и я постоянно смотрю на ее фотографии и читаю заметки о ее жизни. Этим летом она должна была выступать в роли подружки невесты на свадьбе своей лучшей подруги, и они только заказали платья. Я плакала, думая о ее платье, висящем сейчас где-то в кладовке. Вы говорили, что моя одержимость жертвами Кемпинговогб Убийцы может быть связана с тем, что я пытаюсь справиться со своим страхом потерять дочь, но я не думаю, что это так. Не знаю, почему я проникаюсь болью Даниэлы, почему смотрю на эти трогательные фотографии, почему хочу узнать все о ее жизни.

Много лет назад вы сказали мне, что мы не можем управлять тем, что мы чувствуем, мы можем управлять лишь своей реакцией на собственные чувства. Но иногда, даже если у тебя есть выбор, как поступить, обе альтернативы настолько ужасны, что сам по себе выбор теряет смысл.

В субботу утром я была в магазине с Элли, когда наконец зазвонил мобильный. Я не узнала номер, но, судя по коду, звонили из Британской Колумбии.

– Алло? – осторожно спросила я.

– Ты не говорила, что у тебя есть дочь.

Я остановилась посредине прохода между стеллажами, чувствуя, как стальная рука страха сжимает горло. В нескольких шагах впереди Элли с красной сумочкой через плечо толкала маленькую тележку. Остановившись, она осмотрела коробку с макаронами и неодобрительно поджала губы.

– Нет, не говорила.

– Почему?

Я подумала о Даниэле. Если я скажу что-то не так, то могу оказаться следующей жертвой. К лицу прилила кровь, в глазах потемнело. Я заставила себя глубоко вздохнуть. Нужно говорить с ним спокойно. Чтобы спокойным оставался он.

– Это была мера предосторожности. Ты причиняешь боль людям, и…

– Она моя внучка!

Элли подошла ко мне, таща за собой тележку. Я прижала телефон к груди.

– Милая, почему бы тебе не пойти вон в тот угол магазина и не выбрать какую-нибудь кашу?

Элли нравится осматривать все коробочки, сверяя цену. Она берет одну коробочку, ставит на место, выбирает другую. Обычно это приводит меня в бешенство.

– Она сейчас с тобой? – спросил Джон.

Черт. Он меня слышал.

– Мы в магазине.

– Как ее зовут?

Каждая клеточка моего тела кричала: «Солги!» – но, возможно, Джон уже знает ее имя.

– Элли.

Малышка подняла голову. Я улыбнулась, и она продолжила свое сравнительное исследование цен на каши.

– Сколько ей лет?

– Шесть.

– Ты должна была рассказать мне о ней.

Мне хотелось сказать ему, что у него нет права знать что-либо о моей жизни, но сейчас нельзя было его злить.

– Прости меня. Ты прав. Но я защищала свою дочь. Любая мать поступила бы так же.

Он промолчал. Мимо меня прошла какая-то женщина. Интересно, что она сказала бы, узнай, с кем я разговариваю.

– Ты не доверяешь мне.

– Я тебя боюсь. Я не понимаю, зачем ты убил Даниэлу.

– Я и сам этого не понимаю.

Когда Джон позвонил, в его голосе слышались злость и раздражение, теперь же они сменились виной. Мое сердцебиение немного замедлилось.

– Ты должен перестать причинять боль людям, – взмолилась я.

Я задержала дыхание, ожидая, что Джон рассердится.

– А ты не должна мне лгать. И должна говорить со мной, когда ты нужна мне.

– Я не буду лгать, ладно? И постараюсь разговаривать с тобой всякий раз, когда тебе это будет нужно. Но бывает, что я не могу взять трубку, потому что кто-то рядом. Если я не беру трубку, ты можешь оставить сообщение, и я тебе перезвоню.

– Так не пойдет.

Интересно, подозревает ли Джон, что копы прослушивают наши разговоры, подумалось мне.

– Если ты будешь все время звонить мне, мои друзья и семья начнут задавать вопросы.

– Так расскажи им.

– Они запретят мне говорить с тобой, и…

– Ты хочешь сказать, что копы не хотят, чтобы твои близкие знали о наших разговорах.

Он говорил ровным голосом, но меня это не обмануло. Джон проверял меня.

Мой пульс опять зачастил. Да, Джон подозревает меня. Но подозрение и уверенность – это разные вещи. Нужно было придерживаться моей версии.

– Нет. Я хочу сказать, что моя семья не примет нашего общения. И они могут обратиться в полицию.

– Ты и так уже связалась с полицией.

– Нет. Я же говорила тебе. Вначале я не поверила тебе, а потом испугалась, что ты что-то сделаешь с моими близкими. Эван разволновался бы, и…

– Так брось Эвана. Он тебе не нужен.

Я напряглась. В его голосе вновь зазвучала злость. Я подвергла Эвана опасности?

Элли наконец выбрала кашу и теперь каталась на тележке. Если ее не отвлечь, она врежется в один из стеллажей. Я махнула ей рукой и медленно двинулась по овощному отделу, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-то, что успокоит Джона.

– Я постараюсь говорить с тобой, когда ты захочешь. Но я люблю Эвана. Мы обручены. Если ты хочешь быть частью моей жизни, ты должен понять это. – Я осеклась от собственной наглости. Как он это примет?

– Хорошо. Но если Эван начнет…

– Не начнет. – Я медленно выдохнула, сжимая ручку тележки.

Элли пыталась привлечь мое внимание. Я передала ей пакет и жестом предложила набрать яблок.

– Я хочу поговорить с Элли.

– Это плохая идея, Джон. – Я резко выпрямилась.

– Она моя внучка!

– Но она может кому-то проболтаться, и тогда возникнут вопросы, я же тебе говорила, и…

– Если я не могу поговорить с ней, – в его голосе прозвучало разочарование, – то я хочу встретиться с тобой.

Кровь зашумела у меня в ушах. Я никогда не думала, что он захочет встретиться, что он пойдет на такой риск. Нужно припугнуть его. Срочно.

– Но что, если полиция следит за мной?

– Ты сказала, что не обращалась в полицию, и я тебе верю. Я понял бы, если бы ты лгала мне.

На мгновение мне подумалось, что это он лжет мне, но я тут же отбросила эту мысль. Джон не мог знать о том, что я сотрудничаю с полицией.

– Но информация о том, что ты мой отец, просочилась в газеты и на телевидение. Что, если за мной следят?

– Ты заметила слежку?

– Нет, но это не значит…

– Я перезвоню тебе завтра.

Тут же позвонил Рейнолдс, но Элли уже толкала меня под колени своей тележкой, и я понимала, что она на пределе. И не только она.

– Я сейчас не могу говорить, Билли. Я перезвоню вам, как только приеду домой.

Поспешно купив все необходимое, я примчалась домой, покормила Элли обедом и усадила смотреть фильм.

Билли я позвонила с городского телефона.

– Вы засекли его звонок?

– Он воспользовался телефоном-автоматом на турбазе неподалеку от Бридж-Лейка, к западу от Клируотера. – Рейнолдс вздохнул. – К тому моменту, как копы приехали туда, он уже скрылся. Наверное, припарковал свою машину в лесу неподалеку. Ищейки потеряли след.

– Что мы будем делать? Я не хочу, чтобы он говорил с Элли, и уж точно не хочу встречаться с ним.

– Мы не хотим, чтобы вы подвергали себя опасности, но…

– Я ни в коем случае не собираюсь встречаться с ним!

– Я вас не виню.

– Так что же мне делать?

– Его запросы будут только расти. Нужно, чтобы вы были готовы к этому.

Билли говорил спокойно, но я что-то уловила в его голосе. А потом я все поняла. Полиция хотела, чтобы я встретилась с Джоном, но Рейнолдс не мог попросить меня об этом.

Трубку взяла Макбрайд.

– Сара, почему бы вам не зайти к нам в участок сегодня вечером? Тогда все и обсудим.

– Хорошо.

Я оставила Элли у Меган – слава богу, ее мама обожает мою дочурку и с радостью принимает ее у себя – и направилась в участок. Сэнди и Билли опять провели меня в комнату с диваном. На этот раз Рейнолдс сел рядом со мной, и я покосилась на его профиль. А что, если Мелани права? И я ему нравлюсь? Заметив мой взгляд, Билли с улыбкой повернулся ко мне, но я не увидела в его глазах ничего, кроме доброжелательности. Сейчас мне все равно не до того, есть проблемы и посерьезнее.

Макбрайд ходила туда-сюда перед диваном.

– Вы хотите, чтобы я сделала это, верно?

– Мы не можем просить вас подвергать себя опасности, – протянула Сэнди.

– А что, если я хочу встретиться с ним?

Макбрайд тут же ухватилась за эту мою мысль.

– Вам нужно выбрать место, прежде чем Джон это сделает, но сказать об этом следует мимоходом, чтобы он ничего не заподозрил. Место встречи имеет огромное значение – нам нужно заботиться о безопасности горожан.

– А что насчет моей безопасности? Разве вам не следует думать об этом?

– Несомненно, ваша безопасность для нас очень важна. Мы позаботимся о том, чтобы… – Она осеклась. – Если вы примете такое решение, мы во всем вам поможем и постоянно будем рядом.

– Чтобы он вас заметил, а потом убил меня?

– Он не узнает, что мы там. Мы выберем место, где не должно быть много людей, и при этом вас смогут прикрывать полицейские.

– Мы поместим на вас подслушивающее устройство, но на самом деле мы планируем арестовать его до того, как у него появится шанс приблизиться к вам, – добавил Билли.

– Секундочку. Вы уже начали планировать? Я как-то пропустила момент, когда согласилась на все это.

Они уставились на меня.

– Никто ничего не планирует, – наконец сказал Рейнолдс. – Мы просто разговариваем. Но если вы примете такое решение, чтобы мы могли арестовать Джона, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы защитить вас. Как Сэнди и сказала, мы заботимся о вашей безопасности.

– Я в этом не уверена. – Я смерила Макбрайд взглядом.

Придвинув стул ближе ко мне, Сэнди села, схватила папку с материалами дела со стола, выбрала фотографию и сунула ее мне под нос.

– Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели на этот снимок, Сара.

На фотографии был труп Даниэлы. Бледное лицо, синяки на шее, выскочившие из орбит глаза, почерневший язык, вывалившийся изо рта. Отпрянув, я закрыла глаза.

– Какого черта, Сэнди? – Билли выхватил фотографию у нее из рук.

– Схожу за кофе.

Бросив ему папку, она вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Не могу поверить, что она это сделала! – Я прижала руки к груди. – Господи, эти глаза… И язык…

– Мне очень жаль, Сара. – Рейнолдс придвинулся ко мне поближе.

– Разве не существует каких-нибудь предписаний по этому поводу? Она же сержант!

– Я с ней поговорю. У нее сегодня выдался нелегкий день. Смерть Даниэлы стала для нее ударом. Сэнди хочет поймать Джона, пока тот не убил кого-то еще. Мы все этого хотим.

– Я понимаю. Но у меня дочь. Если со мной что-то случится… – Я запнулась.

Откинувшись на спинку дивана, Билли вздохнул.

– Это еще одна причина для того, чтобы поскорее поймать его. Нужно, чтобы вы перестали жить в постоянном страхе. Но если вам от этого станет легче, должен сказать, что вы, пожалуй, единственный человек, которому не угрожает опасность с его стороны. Вам великолепно удалось завоевать его доверие.

– Но почему вы думаете, что он мне доверяет? Он по-прежнему следит за тем, чтобы мы не разговаривали по телефону слишком долго. И почему он хочет встретиться со мной?

– Возможно, он назначил эту встречу, чтобы проверить, не сотрудничаете ли вы с полицией. Он охотник, так что либо подкарауливает свою добычу, либо загоняет ее в ловушку. Но я все же полагаю, что он действительно доверяет вам. Джон достаточно самонадеян, чтобы верить в то, что вы никогда его не предадите.

Добыча. Вот чем я была для Джона. Но я скорее ощущала себя подсадной уткой. Все внутри сжалось от страха.

– Но я лгу ему, и когда он это поймет…

– На тот момент он уже будет в наручниках. Но, возможно, вам не следует встречаться с ним, Сара. Раз вы настолько боитесь…

– Конечно, я боюсь, но дело не только в этом. Мне просто… нужно все обдумать.

– Да, вам действительно следует все обдумать.

– И я поговорю с Эваном.

– Естественно. Если у него возникнут какие-либо опасения, позвольте мне поговорить с ним.

Поговорить, да уж. Только этого не хватало.

– Я дам вам знать, – сказала я.

Рейнолдс проводил меня до двери участка. Макбрайд нигде не было видно, и я надеялась, что прямо сейчас ее ругает ее начальник.

– Не буду лгать вам, Сара, – сказал Билли, подойдя к джипу, – встреча с Джоном – это риск, но это вы и так знаете. А я знаю, что вы примете правильное решение. – Он захлопнул дверцу.

Забрав Элли, я поехала домой, все еще пытаясь понять, что же произошло в участке. Неужели и я правда думала о том, чтобы встретиться с Джоном? Я что, с ума сошла?

Остаток вечера я провела с Элли и Олешкой в парке, но душой была совсем в другом месте. Мобильный молчал, но я не переставала волноваться. У меня голова шла кругом от всего этого. Следует ли мне встретиться с Джоном? Что же я за человек такой? А что, если он убьет еще одну женщину? А что, если он убьет меня?

Я представила, как Элли и Эван плачут на моих похоронах, как Лорен воспитывает Элли, а Эван водит ее в кафе поесть мороженого. Представила, как отважно стою в парке, высматривая Джона и шепча что-то в подслушивающее устройство. Вот из-за кустов выскакивает спецназ и валит Джона на землю. Семьи жертв, заливаясь слезами, благодарят меня, говоря, что наконец-то обрели покой.

Но куда бы ни заводили меня мысли, лицо Даниэлы неотступно стояло перед глазами. И как только Сэнди могла воспользоваться той фотографией для того, чтобы манипулировать мной?! Это было мерзко. А самое отвратительное то, что это сработало.

Позже, отправив Элли в ванную, я поговорила с Эваном. Я рассказала ему о том, что Джон хочет встретиться.

– Ни в коем случае, Сара! – сразу же выпалил он. – Ты не можешь этого сделать.

– Но что, если это единственный шанс поймать его?

– Ты не можешь так рисковать! А как же Элли?

– Я тоже так сказала, но копы думают, что мне не угрожает опасность, и…

– Конечно же, тебе угрожает опасность! Он серийный убийца и только что убил женщину. Джон уже один раз нарушил свой ритуал, или как там это называется.

– В полиции говорят, что смогут защитить меня. И арестуют Джона еще до того, как он заговорит со мной, и…

– Это не должно тебя касаться.

– Ты только подумай, Эван! Если его поймают, это позволит нам избавиться от него навсегда. Если я помогу копам, то почувствую, что хоть что-то сделала правильно. Меня мучает это состояние неопределенности. Я не знаю, что он делает, когда позвонит, что скажет. Ты понимаешь, какие страдания мне это причиняет. Всем нам. Если копы арестуют Джона, моя жизнь вернется в привычное русло и мы сможем наслаждаться планированием свадьбы.

– Я хочу, чтобы ты была жива. Все это неважно. Главное, чтобы он не убил тебя.

– Может быть, полиция сможет убедить какую-то другую женщину встретиться с ним.

– Он видел твои фотографии. Если он поймет, что на встречу пришла не ты, он съедет с катушек и навредит многим людям, в том числе тебе и Элли. Я уже говорил, что полиция просто использует тебя в качестве наживки. Я не позволю тебе так рисковать.

– Не позволишь?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Тебе нельзя встречаться с ним, Сара.

Мне хотелось спорить с ним, меня бесило то, что Эван говорит мне, что делать, но, с другой стороны, я была рада тому, что он принял это решение за меня.

– Я думала сообщить им об этом завтра, но они же все равно прослушивают этот разговор.

– Она не будет встречаться с ним! – заорал в трубку Эван.

Я думала, что после этого разговора позвонит Билли или Сэнди, но, к счастью, телефон безмолвствовал.

На следующий день позвонил Джон.

– Ты подумала о том, чтобы встретиться со мной?

– Да, и я до сих пор считаю, что это плохая идея. Это слишком рискованно.

– Ты сказала, что копы ни о чем не знают.

– Да. А еще я говорила тебе, что они могут следить за мной.

– У них нет доказательств того, что ты действительно моя дочь, и они понятия не имеют о том, что мы общаемся.

Боже, а он умен! У меня заканчивались способы отказать ему.

– Но полиция все равно может следить, и…

Я решила вернуться к этой отговорке. Других у меня не было.

– Ты не хочешь встретиться со мной?

– Конечно, хочу. Но если они следят за мной, может начаться перестрелка.

– Я сумею защитить тебя.

В этом была определенная ирония. Полиция хотела защитить меня от него, а он хотел защитить меня от полиции.

– Я знаю. Но у меня есть дочь. Я не могу рисковать своей жизнью.

– Что она сейчас делает?

– Спит.

– Ты читаешь ей книжки на ночь?

– Постоянно.

– Какая ее любимая книжка?

Я помедлила. Копы советовали мне не лгать Джону, но мне не хотелось рассказывать ему об Элли.

– «Там, где живут чудовища», детская сказка Мориса Сендака.

Она ненавидела эту книжку.

– Какой ее любимый цвет?

– Розовый.

Темно-красный, и чем насыщеннее цвет, тем лучше.

– Мне нужно идти. Я подумаю о нашей встрече.

– Нет, Джон! Я не собираюсь встречаться с тобой!

Но он уже положил трубку.

Копы сказали, что Джон едет на юг. В мою сторону. Один дальнобойщик утверждает, что видел кого-то у телефона-автомата, с которого звонил Джон, но он не смог описать звонившего и не заметил, на какой машине этот человек туда приехал.

Той ночью я почти не спала, чувствуя, что Джон все ближе. Мне казалось, я слышу, как шуршат по асфальту шины его автомобиля, мчащегося во тьме.

На следующее утро, в понедельник, пришла еще одна посылка. Билли и Сэнди приехали через полчаса после моего звонка. Мы с Макбрайд не разговаривали с того конфликта в участке, поэтому, открыв дверь, я демонстративно поздоровалась только с Билли. Сэнди, казалось, не заметила этого – сжимая в руках сумку, она сразу бросилась в кухню.

Я затаила дыхание, глядя, как она осторожно разрезала посылку и вытащила маленькую коробочку для украшений с прилепленным сверху конвертом. Осторожно поставив коробочку на стол, Макбрайд отлепила конверт и вскрыла его. Взяв щипчики, она вытащила оттуда открытку: «Для Элли. С любовью, дедушка».

Я отпрянула в ужасе.

– С вами все в порядке, Сара?

– Это отвратительно!

Как он смел писать моему ребенку? Мне хотелось оторвать этому мерзавцу руки и ноги, хотелось разорвать открытку на тысячи кусочков!

Рейнолдс, сочувственно улыбнувшись мне, протянул Сэнди пакет для вещдоков, и она опустила туда конверт и открытку, а потом открыла коробочку. Билли и Сэнди стояли так, что я не видела ее содержимого.

– Вот больной урод! – Макбрайд покачала головой.

– Дайте мне посмотреть, – попросила я.

Они отодвинулись в сторону, и я подошла ближе. На белой хлопковой обивке в коробочке лежала кукла, одетая в розовый свитер и синие джинсы. Я вспомнила, как всхлипывала сестра Даниэлы, говоря о том, в какой одежде ее видели в последний раз. Но страшнее всего была прядь темно-рыжих волос, приклеенная к голове куклы. Я смотрела на гладкую металлическую поверхность, представляя себе лицо жертвы, искаженное предсмертными муками.

Я отвернулась.

– Вам нужно как следует рассмотреть куклу на тот случай, если Джон будет расспрашивать вас о ней, – напомнила Сэнди.

– Минутку. – Усевшись за стол, я глубоко вздохнула. – Я все время вспоминаю ее лицо на той фотографии…

– Вы думали о том, чтобы встретиться с Джоном?

Макбрайд отвернулась, по-прежнему сжимая в руках коробку.

– Эван не разрешает мне видеться с Джоном. Он беспокоится за меня.

– Он хочет, чтобы вы не подвергали себя опасности, – кивнул Рейнолдс.

– Это так рискованно… – Я смотрела на коробочку. – Но если я пойду на это…

– То мы арестуем Джона, и весь этот кошмар закончится, – сказал Билли. – Подарки, телефонные звонки…

– Убийства женщин, – вмешалась Сэнди.

– Знаете, Сэнди, вам не стоит давить на мое чувство вины. Эта выходка с фотографией была просто ужасна!

Она покосилась на Билли. Тот ободряюще кивнул.

– Вы правы, Сара, – сквозь зубы процедила Макбрайд. – Я перешла черту.

На мгновение я поверила ей, но потом увидела выражение ее глаз и поняла, что она нисколько не сожалеет о содеянном. Покачав головой, я повернулась к Билли.

– Я думала об этом, Билли, но если я встречусь с Джоном, Эван рассердится.

– Хотите, я с ним поговорю?

– Нет, так будет только хуже. Он решит, что вы на меня давите. Эван считает, что я вообще не должна вам помогать, потому что это слишком опасно. И он прав. Я подвергаю опасности жизнь Элли, особенно теперь, когда Джон знает о ней.

– Мы уверены, что вашей семье не угрожает опасность, но…

– Но он предъявляет нам свои требования. Вы сами говорили о том, что его запросы будут только расти. Что дальше? А вдруг он захочет встретиться с Элли?

– Это нас тоже беспокоит. Если мы не начнем действовать как можно скорее, ситуация только обострится.

– Но если я встречусь с ним, многое может пойти не так.

– Может, – кивнул Рейнолдс. – Поэтому мы и не просим вас встречаться с ним, хотя это единственная возможность остановить его.

– А что, если он сбежит? Он поймет, что я предала его.

– Вы уже предложили ему хорошее объяснение: о вас сообщали в средствах массовой информации, и это навело на вас полицию. Вы сами предупреждали его о том, что за вами могут следить.

– Но он может не поверить в эту версию и тогда либо снова исчезнет, либо попытается наказать меня.

Мы помолчали.

– Каковы шансы поймать его, если вы будете действовать по какому-то другому плану? – наконец спросила я.

– Мы уже все перепробовали, но… – Билли покачал головой.

– Может быть, он перестанет совершать убийства. Джон стареет… – Я и сама понимала, что это маловероятно.

– Маньяки не останавливаются по собственной воле. Либо их арестовывают, обычно за другие преступления, либо они умирают.

Сэнди протянула мне коробку.

– Надеюсь, вам нравятся его подарки, потому что вы еще немало таких получите.

– Очень мило с вашей стороны говорить мне такое! – возмутилась я.

– Это правда.

– Сэнди, прекрати, – твердо сказал Рейнолдс.

Я ожидала, что она осадит его, но Макбрайд лишь нервно вертела в руках мобильный.

Билли повернулся ко мне.

– Вы готовы внимательнее осмотреть куклу?

Вздохнув, я кивнула.

Сэнди передала мне пару перчаток и лишь затем вручила коробку.

– Держите ее за края и ни к чему не прикасайтесь.

Пытаясь запомнить, как выглядит кукла, я старалась не думать о Даниэле: какой красивой она была, какие у нее были волосы – такого же цвета, как и у меня. Как она умерла от рук моего отца.

Позже позвонил Джон. Я как раз готовила кофе.

– Она получила посылку?

– Да, мы получили куклу. Спасибо. – Мне едва удалось заставить себя произнести слова благодарности.

– Ты отдала ее Элли?

– Нет. Она же еще маленькая, Джон. Она не поймет, что…

– Ты не разрешаешь мне разговаривать с ней, а теперь не даешь присылать ей подарки? Я сделал эту куклу для нее.

– Я отдам ее Элли, когда она подрастет. Она же совсем еще ребенок… Я боялась, что Элли ее потеряет.

Он тяжело дышал.

– С тобой все в порядке?

– Нет, – сквозь зубы выдавил он. – Этот шум… Он ужасен. Я замерла на месте, зажав в руке кофеварку. Какой шум?

Я прислушалась. Он что, похитил какую-то девушку? В трубке что-то послышалось. Смех? Хруст? Удар топором по дереву?

Я заставила себя глубоко вздохнуть.

– Джон, где ты?

Звуки прекратились.

– Джон, пожалуйста, скажи мне, где ты.

– Я неподалеку от кемпинга.

Мое сердце забилось чаще.

– Для чего ты там?

– Я же сказал тебе! – прошипел он. – Шум…

– Ладно, ладно. Просто поговори со мной. Что ты делаешь рядом с кемпингом?

– Они смеются…

– Уезжай. Я умоляю тебя, уезжай!

Судя по звуку, открылась дверца машины.

– Они перестанут смеяться…

– Подожди! Я встречусь с тобой! Ладно? Я встречусь с тобой!

Господи, помоги мне!

Теперь вы понимаете, почему я перенесла нашу встречу на день раньше.

За пару минут я уговорила Джона вернуться в машину и уехать подальше от кемпинга. Стараясь отвлечь его, я все время говорила Джону, как здорово будет, когда мы встретимся. Вначале это давалось мне нелегко – Джон постоянно отвлекался, говорил о шуме, о смехе отдыхающих. А потом я сказала что-то вроде: «Поверить не могу в то, что наконец-то встречусь со своим папой». Успокоившись, Джон пообещал вскоре позвонить мне, чтобы мы договорились о встрече.

После сеанса я поеду в участок к Билли и Сэнди, они хотят еще раз обсудить со мной все на тот случай, если Джон захочет встретиться в ближайшие дни. Он звонил из Мерритта, маленького городка в паре часов езды от Ванкувера, а значит, он едет в сторону Нанаймо.

Вечером, когда я все рассказала Эвану, он заявил:

– Они просто манипулируют тобой, Сара.

– Кто?

– Все они. И копы, и Джон.

– Ты не думаешь, что я достаточно умна, чтобы понимать, когда мной манипулируют?

– Встречаться с Джоном безответственно с твоей стороны. У тебя же ребенок. Ты о ней подумала? Ты не имела права соглашаться на столь важный поступок, не поговорив со мной.

– Ты что, шутишь? Ты же знаешь, Элли для меня важнее всего. И почему ты говоришь мне, на что я имею право, а на что нет?

– Сара, прекрати орать на меня, иначе…

– А ты прекрати быть таким ублюдком!

– Я не собираюсь говорить с тобой, пока ты орешь на меня! – Эван тоже повысил голос.

– Тогда не говори мне мерзости!

Эван промолчал в ответ.

– А теперь ты и вовсе замолк? Не хочешь со мной разговаривать? И кто там что говорил о безответственности?

– Я ничего не буду обсуждать, пока ты не успокоишься.

Сцепив зубы, я пару раз глубоко вздохнула.

– Эван… – Я заставила себя говорить ровным голосом. – Ты даже представить себе не можешь, каково мне разговаривать с ним, в особенности зная, что прямо сейчас он выбирает очередную жертву! Если бы я тогда не сказала, что встречусь с ним, кто-нибудь погиб бы. Ты понимаешь, насколько это ужасно? Рейнолдс говорит, что чем быстрее мы поймаем Джона, тем быстрее я от него избавлюсь. И это правда. Пускай копы и манипулируют мной, фактов это не меняет.

– Черт, – немного помолчав, выдавил Эван. – Это ужасно, Сара.

– Да, мне это тоже не нравится. Но неужели ты не понимаешь, что у меня нет другого выбора?

– У тебя был выбор. Ты просто приняла другое решение. Я понимаю, почему ты согласилась встретиться с Джоном, но мне это по-прежнему не нравится, и я не одобряю твое решение. Раз уж это произойдет, я хочу быть рядом. Я закрою турбазу, если будет нужно, но я хочу быть вместе с копами, когда ты встретишься с Джоном.

– Я уверена, что с этим проблем не будет.

Потом мы еще немного поболтали. Эван извинился за то, что назвал меня безответственной, я тоже попросила у него прощения за то, что назвала его ублюдком, а затем мы пожелали друг другу спокойной ночи. Но я не думаю, что Эван провел ночь спокойно, как и я, впрочем. Я часами лежала в кровати, глядя в потолок и думая о туристах в кемпинге, за которыми следил Джон. Они не знали, насколько близко от них была смерть. А знаю ли я, насколько близка к ней?