Дуала, Камерун

Было тепло, но не душно. С потолка свисала похожая на занавеску москитная сетка. Майлз Брэдфорд моргнул и сделал глубокий вдох. Он лежал на маленькой кушетке, полностью одетый, но без обуви. Свет, проникавший через небольшие оконца, отбрасывал причудливые тени. Голова болела, его мучил голод, а в ушах крутились слова, произнесенные Монро при встрече. Он и не рассчитывал на особо радушный прием, но элементарную корректность она проявить могла бы. Да, он приехал в Камерун против ее воли, но не заслуживал такой открытой враждебности и такого неприятия. Вместе с тем удивляться тут нечему — эта женщина всегда работала одна.

При других обстоятельствах он бы уже выглянул в окно, узнал, что там снаружи, прикинул бы, как вырваться на свободу, и, возможно, даже вырубил несколько человек, включая саму Монро. Но не на этот раз. Он не хотел сбегать, ему нужно ее доверие, чтобы отправиться с ней в Экваториальную Гвинею на поиски Эмили — он не мог остаться в стороне. Майлз немного полежал и, когда потянулся через сетку к стакану воды, стоявшему на низеньком столике у кушетки, с удивлением констатировал, что в комнате он не один.

На стуле в нескольких футах от кровати сидел мужчина, чьи черты лица искажались тенью от москитной сетки. Он не шевелился, но глаза неотрывно следовали за всеми движениями Брэдфорда. Глядя ему прямо в глаза, Майлз поднес стакан к губам. Возможно, он муть старше. Сильное тренированное тело. Рост немного выше, чем у него. Похоже, при нем не было оружия, а в позе не ощущались ни угрозы, ни опасности.

Брэдфорд сделал несколько больших глотков, мужчина же немного наклонился вперед и поприветствовал его:

— Доброе утро.

Утро. Сколько он был без сознания?

Брэдфорд в ответ кивнул и оставил стакан в руке — он мог пригодиться в качестве оружия. Это были игры Монро — посмотрим, куда они заведут.

Мужчина спросил:

— Вы знаете, кто я?

Брэдфорд не ответил, и мужчина продолжил:

— Вас зовут Майлз Брэдфорд, американец, эксперт по вопросам безопасности, наемник, помогаете Ванессе Монро в выполнении ее задания, все правильно? — Он говорил с акцентом, и хотя слова сами по себе были нейтральными, в его голосе звучало нечто еще — возможно, предупреждение.

Брэдфорд снова кивнул.

— Меня зовут Франсиско Бейярд, торговля оружием и наркотиками, бизнесмен и аналитик. Мне поручено решить вашу участь. Добро пожаловать в мои владения.

И тут все встало на свои места. Пробел в сведениях о Монро за несколько лет, феномен ее быстрого преуспеяния в Экваториальной Гвинее, достигнутого без денег и поддержки. Тут задействованы ее старые связи, а этот человек был из ее неизвестного, точнее — темного, прошлого. Брэдфорд приподнялся и облокотился о стену.

— Я гость или пленник? — полюбопытствовал он.

Франсиско Бейярд пожал плечами:

— Я бы не назвал вас пленником. Сбежать из этой комнаты или дома достаточно просто, а будь вам уготовано судьбой сгинуть в трущобах Дуалы, вы бы не философствовали сейчас здесь, полеживая на кушетке. Вы привезли снаряжение для Ванессы и можете уйти в любой момент, но вы хотите вернуться с нами в Экваториальную Гвинею, что и объясняет мое присутствие здесь и нашу беседу.

— Я хотел бы поговорить с Мишель, если она рядом…

— Боюсь, это невозможно. Дело в том, мистер Брэдфорд…

— Майлз.

Бейярд кивнул:

— Дело в том, Майлз, что мне нет дела до твоих происков и поисков этой девушки. Мой единственный интерес заключается в том, чтобы защитить Ванессу. Ты был с ней в Малабо, когда ее похитили из отеля, и по какой-то счастливой случайности тебя самого не тронули. Теперь ты настоял на возвращении в Африку, чтобы присоединиться к поискам, хотя твоя помощь не только не нужна, но и нежелательна. Надеюсь, ты понимаешь, что все это характеризует тебя не с лучшей стороны.

— Я не имею никакого отношения к тому, что случилось с Мишель, — ответил Брэдфорд. — Эти события для меня такая же загадка, как, полагаю, для тебя или для нее.

— Но ты проявил удивительную настойчивость, чтобы вернуться сюда. К чему бы это?

— Это моя работа.

Бейярд покачал головой:

— В какой-то момент это перестало быть твоей работой, но ты все равно настаивал на своем.

— Послушай, — сказал Брэдфорд, не скрывая раздражения, — я знал Эмили и ее семью, еще когда она была маленьким ребенком. Я прошел с ее родителями через настоящий ад, пытаясь ее разыскать, при этом ее мать, не выдержав, покончила с собой. А теперь, после четырех лет поисков, наконец-то появилась реальная ниточка, и я не собираюсь отступать. Мой интерес вернуть Эмили домой обусловлен личными причинами.

— И ты считаешь, что Ванесса не справится с этим одна?

Брэдфорд уже открыл рот, чтобы ответить, но передумал. Что бы он ни сказал, все будет истолковано против него.

— То, что ты мне рассказываешь, — продолжал Бейярд, — я уже слышал от Ванессы. — Он замолчал и внимательно посмотрел на Брэдфорда, потирая подбородок. — Но ты вернулся сюда не поэтому. Основная причина в чем-то другом. Это знаешь ты, это знаю я, это знает Ванесса. Чтобы оценить, какую угрозу ты реально представляешь для Ванессы — и, соответственно, для меня, — а также для здания, я должен понять, что тобой движет. Ты же предпочитаешь скрывать свои истинные мотивы.

— Я говорю то, что есть, — ответил Брэдфорд. — Больше мне добавить нечего.

Бейярд поднялся.

— Как я и думал. Я забронировал тебе место на завтрашний утренний рейс в Хьюстон. Тебе вколют снотворное, и я лично доставлю тебя на борт, чтобы убедиться в том, что ты улетел. Я очень рекомендую не возвращаться и не пытаться нас разыскивать, а если ты меня не послушаешься и сглупишь, я лично займусь тем, чтобы тебя остановить. Это мой дом, Майлз, у меня здесь есть связи, так что отнесись к моим словам серьезно и не надо меня недооценивать. Больше вопросов не будет. Я уверен, что ты голоден, и распоряжусь насчет завтрака.

Брэдфорд закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Все не так уж плохо. Он мог бы уйти из этого дома — это несложно — и проследить за ними. На другом континенте и в другой стране это бы прокатило, но только не здесь: он не знал ни местных особенностей, ни языка, у него не было времени собрать необходимые силы и средства. Мишель будет передвигаться по самым глухим уголкам, будет знать о его присутствии и без колебаний устранит угрозу, олицетворяемую, по ее мнению, им. Нет, он сможет оказаться на месте, когда найдут Эмили, лишь заручившись доверием Мишель. Она все продумала, просчитала и поручила Бейярду решать вопрос о том, кого допускать к операции. В словах Бейярда не было ни блефа, ни злого умысла — он просто излагал ситуацию. Брэдфорд лихорадочно размышлял и, когда Бейярд взялся за ручку двери, собираясь уходить, еле слышно проговорил:

— Я любил ее мать.

Бейярд остановился и обернулся.

— Какие у меня гарантии, — спросил Брэдфорд, — что этого довода вам достаточно?

— Никаких, — ответил Бейярд и вернулся на свой стул. — Но мотивация определяет очень многое, и мне надо знать, что движет тобой. Решение принимает Ванесса, а я — как бы это получше выразиться? — собираю для него вводные.

— Правда заключается в том, что я дал обещание ее матери. Перед самым самоубийством она взяла с меня клятву, что я верну Эмили домой.

— Я понимаю, что клятва — это святое. А почему ты ее дал?

— Говорю же, я любил ее мать, — повторил Брэдфорд.

Бейярд кивнул.

— А этот Ричард Бэрбанк, отец, которого ты уговорил нанять Ванессу, конечно, ни о чем не догадывался?

— «Уговорил». — Майлз хмыкнул и покачал головой, не зная, стоит ли продолжать. — Да, это я уговорил Ричарда привлечь к поискам Мишель. Но он не догадывался о наших отношениях с Элизабет.

— Значит, вина за то, что Ванессу дважды чуть не убили, лежит на тебе?

— Я не сомневаюсь в том, что состояние «чуть не убили» ей хорошо знакомо, — ответил он и тут же добавил: — Да, по моей инициативе ее законтрактовали, но, как уже было сказано, я не имею никакого отношения к тому, что случилось в Малабо, и ко всему остальному, о чем вообще понятия не имею. Понятно же, что ее смерть мне не нужна — мне нужно отыскать Эмили.

Бейярд промолчал и, скрестив руки на груди и вытянув ноги, устремил пристальный взгляд на Брэдфорда. В комнате воцарилась тишина.

Первым заговорил Майлз:

— Ричард познакомил меня с Элизабет через год после их свадьбы. Мы с ним никогда не дружили, скорее были просто знакомыми и деловыми партнерами. Мы сотрудничав несколько лет и время от времени работали над одними проектами. Я увидел ее в первый раз на каком-то официальном мероприятии. Как бы их брак ни выглядел со стороны, но они не были счастливы. Ричард — очень жесткий и авторитарный эгоист, и в семье вел себя так же. Элизабет обратилась ко мне за советом, и со временем мы стали очень близки. — Голос Брэдфорда дрогнул, и он помолчал, стараясь взять себя в руки. — Я был готов ради нее на что угодно! Господи, я так любил ее! — Он взглянул на Бейярда в упор. — Да, мы были любовниками. Я был с ней в тот день, когда она покончила с собой: приехал проведать ее в клинику, где она проходила курс лечения. Я навещал ее регулярно, но в тот день она была другой, очень подавленной и неспособной собраться с мыслями. Накануне приезжал Ричард и просил переписать завещание. Все, чем она владела, должно было перейти к Эмили, но с исчезновения дочери прошел уже целый год. Ричард хотел, чтобы она сделала наследником его. По понятным причинам тот разговор был очень тяжелым. Элизабет отказывалась считать свою дочь мертвой, а Ричард — нет.

Она много говорила о Ричарде, о том, что он настаивал вопреки ее воле. Она взяла с меня клятву, что я сделаю все возможное, чтобы найти Эмили и вернуть ее домой. — Брэдфорд посмотрел Бейярду в глаза. — Я дал клятву, а на следующий день Элизабет уже не было в живых.

Бейярд немного помолчал и затем спросил:

— Но почему именно Ванесса?

Брэдфорд улыбнулся, а потом рассмеялся.

— Ты знал ее в прошлом, но, похоже, не в курсе ее настоящего. Мишель специализируется на сборе и анализе информации, и я не знаю никого, кто мог бы с ней в этом сравниться. Ей называют страну, задачу, и она выдает решение. Ни языки, ни пол, ни военные действия, ни климат, ни политический режим не имеют значения. Я сам пользовался ее заключениями в ряде проектов, касающихся вопросов безопасности. Они были безупречны. — Брэдфорд помолчал, провел рукой по волосам и со вздохом посмотрел в окно. — Со времени исчезновения Эмили прошло четыре года, и я понимал, что если не придумать какой-то оригинальный ход, то все останется по-прежнему. Я следил за работой Мишель на протяжении двух лет, собрал на нее целое досье. — Он снова замолчал и посмотрел на Бейярда. — Чтобы не возникло ненужных мыслей, оговорюсь сразу: мой интерес был чисто профессиональным — это напоминало восхищение, испытываемое художником при виде шедевра мастера. Как бы то ни было, узнав, что работа Мишель в Турции подходит к концу, я принес Ричарду все материалы на нее, имевшиеся у меня, и сказал, что если Мишель не удастся найти Эмили, то это не удастся никому. Что только тогда можно быть уверенным в ее смерти и поставить на этом окончательную точку. — Брэдфорд пожал плечами. — Вот, наверное, и вся история с самого начала. Больше мне добавить нечего. Мишель оправдала все ожидания и нашла за что зацепиться, а потом мы приехали в Малабо и произошли известные события. Я сам не могу понять, что тогда случилось.

Бейярд положил руки на колени и сказал:

— Ладно, Майлз, я узнал много интересного. — Он поднялся. — И последнее — меня просили забрать твой блокнот. Он в твоей сумке, я его видел, но предпочитаю, чтобы ты отдал его сам и мне не пришлось бы его отнимать.

— А есть разница? — поинтересовался Брэдфорд и спустил ноги с кушетки. — У меня по-любому нет выбора.

— Вопрос соблюдения этикета.

Брэдфорд кивнул, вытащил блокнот и передал его Бейярду.

— Спасибо, — проговорил тот и открыл дверь. — Ты можешь уйти, можешь остаться — можешь делать все, что угодно. Чувствуй себя как дома.

— Я хотел бы поговорить с Мишель.

— Ее сейчас нет. — Он взглянул на часы. — Думаю, часа через три она появится.