Округ Уокер, штат Техас

Непроницаемость ночи лишь кое-где нарушалась городскими огнями, тускло мерцавшими сквозь пелену смога. Понемногу становилось теплее, хотя рассвет еще не наступил. Если станет еще теплее, то ее это только порадует. На дорогах было пустынно, и на скорости 150 миль в час ветер будет продувать насквозь.

В три часа ночи Монро сложила все бумаги в рюкзак и вышла из отеля. В голове беспрерывно звучали выдержки из старинных текстов, а приступ необъяснимой тревоги прогнал сонливость. Она решила тронуться в путь прямо сейчас, рассчитывая, что темнота и тишина ночи позволят вернуть мыслям ясность.

Она мчалась по малонаселенным техасским просторам, по разделительной полосе, прерывистая разметка которой сливалась в сплошную линию. Время отмерялось изменением цвета ночного неба и накапливавшейся мышечной усталостью от езды на мотоцикле, созданном для гонок, а не для загородных прогулок.

За полчаса до встречи она влилась в поток машин, создававших обычную утреннюю пробку на въезде в центр Хьюстона. Припарковавшись, она подняла голову и, подставляя приглаженные шлемом волосы ветру, принялась разглядывать здание, собственно, и являвшееся непосредственной целью ее поездки.

Монро потянулась, скинула с плеч рюкзак, спрятала шлем в багажник под сиденьем и, расстегнув «молнию» на куртке, сняла ее. Она осталась в рубашке, под которой виднелась футболка, что в сочетании с джинсами и ботинками на толстой подошве придавало ей вид пассажира, только что сошедшего с четырехосного внедорожника, прибывшего из бог его знает какой глубинки. Как и все ее решения, выбор одежды был тщательно продуман. Она хотела подчеркнуть свою независимость и пренебрежение к мнению о ней мужчин в дорогих костюмах, пытающихся подчинить себе все и вся.

Она намеренно не давала себе труда соблюдать общепринятый этикет, и все это молча проглатывали, потому что добываемая ею информация позволяла превращать источники скудных доходов в золотую жилу.

Но начиналось все не с этого. Ее первое задание удалось благодаря счастливому стечению обстоятельств. Она считала себя неудачницей, чьи способности никем не были востребованы, и понятия не имела, хватит ли ей жизни, чтобы рассчитаться за кредит, взятый на образование.

Как-то на втором курсе, часто находясь под воздействием алкоголя и наркотиков, она дотянула со сдачей реферата по сравнительной политике до последнего дня, но все-таки, выпив за ночь четыре чашки кофе, накатала его на разбитом ноутбуке, избрав темой исследования Камерун. Источники были выдуманы, но содержательная часть, основанная на личных наблюдениях и впечатлениях, логических построениях и глубоком понимании демографических процессов, оказалась вполне соответствующей действительности.

Облегчение оттого, что работу удалось сдать вовремя, сменилось страхом, когда вместо оценки она получила приглашение от преподавателя явиться для обсуждения реферата. Как выяснилось, он решил показать ее работу своему коллеге, а тот после прочтения выразил желание с ней встретиться.

Этот коллега оказался экономистом, работавшим в секторе Африки Международного валютного фонда. В свою очередь, он познакомил Монро со своим деловым партнером Джулианом Рейдом. Хотя каждый, кто читал реферат, сразу понимал, что материал не был взят из достоверных источников, но сам анализ и выводы неизменно вызывали живой интерес. За обедом Рейд поинтересовался, сможет ли она подготовить аналогичное исследование по какой-нибудь другой стране. Он объяснил, что вместе с партнерами собирается начать крупный проект в Марокко. Хотя эта страна отличалась политической и экономической стабильностью, ощущался определенный дефицит информации о внутренней ситуации в ней с учетом ее обычаев, традиций и особенностей. Другими словами, предстояло составить своего рода карту, необходимую для успешной ориентации в политических хитросплетениях и противостояниях, обусловленных коррупцией и мошенничеством, имеющими своей целью достижение власти. В реферате по Камеруну этому аспекту было уделено особое внимание, что и заинтересовало всех, кто его читал.

Вот так все и началось.

Марокко оказалось ее первым заданием. Выполнение его заняло восемь месяцев, причем им было суждено изменить всю ее жизнь. С наркотиками и спиртным было покончено, увлеченность работой придала жизни смысл, к тому же она сразу рассчиталась со всеми долгами. Затем она провела два месяца в Уругвае по заданию МВФ. Когда подходил к завершению ее третий проект во Вьетнаме, о ней уже вовсю заговорили. С каждой новой командировкой ее авторитет в деле изыскания максимально точной информации неуклонно возрастал, и торжество рыночного закона спроса и предложения в сфере приложения ее сил было только вопросом времени. Значимость ее услуг, то есть величина гонораров, возрастала в геометрической прогрессии. При этом никто не спрашивал, каким образом она добывала требуемые сведения: заказчики просто платили.

И вот теперь ей предлагалось заняться чем-то далеко выходящим за рамки ее специализации. Уже одного этого было достаточно, чтобы заинтересовать ее, не говоря уж о том, что она ни разу не была в родных краях с тех пор, как покинула их девять лет назад. Покончив с воспоминаниями, Монро присоединилась к Кейт Бриден, ждавшей ее в вестибюле. Они молча поднялись на лифте на тридцать восьмой этаж и оказались в просторной приемной.

Ковры, застилавшие полы, двери из ценных пород дерева — во всем ощущалась солидность, внушавшая благоговение. «Титан эксплорейшн» была весьма заметным явлением в высших эшелонах корпоративной Америки, и Монро с любопытством разглядывала все вокруг, следуя за референтом Бэрбанка через залитые светом коридоры.

Мир бизнеса с его внутренними устоями и размеренной повседневностью казался ей таким же чужим, как и любая страна, где ей приходилось работать. К тому же она так и не научилась психологически к нему приспосабливаться. За последние годы она сделала несколько попыток жить так, как живут «нормальные» люди, то есть иметь постоянную работу и постоянное жилье. Однако каждая последующая из этих попыток оказывалась заметно менее удачной, чем предыдущая. Долее всего, около двух месяцев, ей случилось продержаться в должности бухгалтера в одной аудиторской фирме. Этот период благополучно завершился, когда она всерьез стала подумывать о том, как бы половчее прибить свою начальницу. Женщина, возглавлявшая отдел, была настоящим тираном. В силу присущей ей ограниченности и неуверенности в себе она видела свою главную задачу в изничтожении любого таланта, способного занять ее место. Уход из жизни постылой начальницы никого бы, ясное дело, не огорчил. Когда мысли о том, как с ней расправиться и при этом не попасться, приобрели характер навязчивой идеи, Монро поняла, что пора сваливать. А это еще считалось завидным местом!

Референт подвел их к кабинету Бэрбанка, осторожно постучал и открыл дверь. Между входом и столом было не меньше тридцати футов. Это пространство занимали диван, кресла и бар, образовывавшие своего рода модуль для неформального общения, а на правой стене были развешаны фотографии с автографами знаменитостей. Левая и задняя стены были от пола до потолка стеклянными, и это позволяло любоваться центральными кварталами Хьюстона.

Бэрбанк сидел за огромным письменным столом красного дерева и о чем-то оживленно говорил, прижимая к уху телефонную трубку. Одной ногой он упирался в пол, другая же покоилась на краю стола. Увидев Бриден и Монро, он кивком подозвал их и резко прекратил разговор.

Бэрбанк оказался одного с Монро роста, загорелый, подтянутый, в безупречно сидевшем черном костюме и светлой, в тонкую полоску, рубашке с розовым галстуком. На висках белела седина, оттенявшая серо-голубые глаза цвета зимнего неба. Он излучал энергию и обаяние.

Монро опустилась в одно из кресел перед столом Бэрбанка и тут же пожалела об этом. Кресло было мягким и очень удобным, но она оказалась сидящей на несколько дюймов ниже его, и, чтобы видеть лицо собеседника, ей приходилось смотреть вверх.

Выдержав довольно продолжительную паузу, Бэрбанк улыбнулся и произнес:

— Весьма признателен за согласие на встречу. Я искренне рад тому, что вы решили выслушать меня, прежде чем принять окончательное решение о своем участии в деле, которое, как я считаю, должно быть выполнено именно вами.

Монро бросила скучающий взгляд на пейзаж за окном и лишенным каких-либо эмоций голосом проговорила:

— Я приехала, потому что это хорошо оплачивается.

Бэрбанк рассмеялся и сложил руки на груди.

— Надеюсь, что деньги благополучно дошли и все в порядке?

Бриден согласно кивнула, и Бэрбанк продолжил:

— У вас была возможность познакомиться с предоставленными мной материалами?

— Да, я их просмотрела, — ответила Монро.

— Отлично, отлично, — проговорил он, кивая, раздумывая над чем-то. — Послушайте, я не знаю, как вы предпочитаете, чтобы к вам обращались: Мишель, мисс Монро, Ванесса или еще как? — В его словах сквозил легкий сарказм, но говорил он искренне, давая понять, что к этой встрече тоже готовился.

— Обычно клиенты зовут меня Мишель, — ответила она.

— Хорошо, пусть будет Мишель. — Бэрбанк помолчал, глядя в окно и задумчиво почесывая подбородок. — Мишель, — продолжил он, — я знаю, что у вас нет детей, но вы, возможно, представляете, какую боль приносит неопределенность и как мучительно само неведение о том, что случилось с вашим ребенком.

Эмили была самой любящей и чудесной дочерью, какую только можно пожелать родителям, и я каждый день благодарю Бога за то, что в моей жизни были она и ее мать. — Он вытащил из бумажника фотографию и протянул Монро. — Это фотография Эмили на выпускном вечере после окончания школы.

Монро кивнула. Как и на других фотографиях в досье, Эмили была невысокой худенькой девушкой с длинными светлыми волосами и карими глазами, казавшимися особенно выразительными благодаря густым ресницам.

— Когда Эмили решила отправиться в Южную Африку, я был против. Я считал, что ехать ей туда одной было опасно. Она утверждала, что будет там не одна, и в определенном смысле была права, поскольку путешествовать она собиралась в компании двух молодых людей. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Ведь ей исполнилось восемнадцать и она уже была достаточно взрослой, чтобы поступать по-своему. Я считал это решение ошибкой, но Элизабет встала на сторону дочери, полагая, что сафари позволит той повзрослеть. В общем, повлиять на ситуацию у меня возможности практически не было.

Эмили внешне хрупкая и совсем не склонная к конфликтам, но она всегда поступает по-своему. Если ей что-нибудь было нужно, она всегда находила способ это получить, и данный случай это лишний раз подтверждает.

Из досье вам известно, что Эмили исчезла вскоре после того, как приняла решение посетить Европу. С тех пор прошло уже четыре года, Мишель.

Голос Бэрбанка дрогнул, и он помолчал, пытаясь взять себя в руки, а потом продолжил:

— Я потратил целое состояние на частных детективов и экспертов по вопросам безопасности. Я прошел через все круги ада, общаясь с разными правительственными службами, и убедился в том, что они ничего не знают. — Он снова помолчал, стараясь дышать глубоко и медленно. — Если честно, — продолжил он, — после стольких лет я мало верю в то, что она еще жива. Но я хочу разобраться в произошедшем, и если в моих силах что-то изменить или исправить, то хочу это сделать ради нее. — В кабинете повисла тяжелая пауза. — Я хочу ее найти, Мишель.

Монро ответила не сразу.

— Мне очень жаль, я хорошо понимаю, что вам пришлось пережить. — Она говорила медленно, подражая манере речи Бэрбанка и стараясь не употреблять слов, способных из-за своей двусмысленности причинить душевную боль. — Я прекрасно представляю, что чувствует человек, теряющий близких неожиданно, когда ничто, казалось бы, не предвещает трагедии. Но я не понимаю, почему вы хотите законтрактовать меня. Я не занимаюсь делами такого рода, не разъезжаю по миру в поисках пропавших людей, и вряд ли чем смогу вам помочь.

— Да, вы не специализируетесь на розыске пропавших людей, — со вздохом подтвердил Бэрбанк. — Но у вас есть дар ассимилироваться в любой культурной среде, в которой вам случается оказаться. Более того, вы умеете задавать нужные вопросы нужным людям, а это необходимо для получения необходимой информации. — Он вытащил из ящика стола папку толщиной почти в дюйм и подвинул в ее сторону.

В ней содержалось подробнейшее досье, отражавшее ее жизненный путь за последние девять лет. Монро просмотрела папку с деланным равнодушием. После документальных материалов шли фотографии: ее семьи, ее самой на каждом из трех мотоциклов, имевшихся в ее распоряжении в разное время, мастерской Логана, самого Логана и его тогдашнего сожителя, присутствовало также несколько фотографий студенческих времен, за которые ей было действительно стыдно. Монро несколько задержалась на увеличенной фотографии из Интернета, изображавшей один из ее многочисленных прыжков с парашютом в районе горного плато Кьераг в Норвегии. Чтобы составить такое досье, надо было очень постараться. В нем были данные из медицинской карты, школьные отметки, длинный перечень нарушений правил дорожного движения и выписанных штрафов. Там были отзывы и воспоминания людей, с которыми она общалась, когда только приехала в страну. Однако в досье практически полностью отсутствовала информация о ее детстве и жизни до приезда в Соединенные Штаты. Как и должно быть.

Монро бросила папку на стол.

— Домашнюю работу вы выполнили на четыре с плюсом, — признала она, позевывая. — Надеюсь, вы не рассчитываете шантажом заставить меня взяться за дело, ведь в досье нет ничего, что меня бы смущало.

— Шантажом? Господи, ну конечно, нет! — воскликнул он. — Если вы не возьметесь за него добровольно, то толку от этого точно не будет. Нет, Мишель, я собрал на вас информацию, чтобы лучше представлять, на что вы способны. И еще я хотел довести до вашего сведения то, что свое предложение я не собираюсь делать вслепую.

Монро промолчала, и на какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Когда стало ясно, что Бэрбанк ждет от нее какой-то реакции, она снова зевнула и, устроившись в кресле поглубже, вытянула ноги.

Бэрбанк сложил вместе руки и подался вперед.

— За эту последнюю попытку найти мою дочь я готов предложить вознаграждение в размере двух с половиной миллионов долларов.

Она наклонила голову вбок, вскинула брови, но промолчала.

— Мишель, мне нужна ясность. Я не могу провести остаток жизни в надежде на то, что когда-нибудь она явит себя. В своем деле вы не имеете равных. Если вы брались за задание, то обязательно выполняли его. Я знаю, что если вы согласитесь, то результат будет гарантирован. Возможно, это вас и смущает. Я боюсь воспринять ваш отказ в том смысле, что эта проблема просто не имеет решения. Вот почему я готов заплатить вам два с половиной миллиона долларов за попытку. Я не знаю, сколько это может продлиться и когда вы почувствуете, что зашли в тупик. Мы занимались этим четыре года. Я хочу ангажировать вас на год, всего на один год, и не столь важно, удастся ли вам узнать за это время что-то новое или нет.

— Другими словами, вы готовы рискнуть двумя с половиной миллионами долларов ради призрачного шанса на то, что мне удастся узнать что-нибудь представляющее для вас интерес?

— Если вам угодно сформулировать задачу таким образом, то — да, хотя я сам не считаю это уж очень рискованным предприятием. — Он обвел рукой вокруг кабинета. — Совершенно очевидно, что денег у меня достаточно. Их хватит на несколько жизней. Но у меня нет ясности. Я не могу жить в состоянии неопределенности и отсутствия надежды на то, что эта ясность хоть когда-нибудь наступит. Время уходит, и с каждым днем шансы что-нибудь узнать становятся все призрачнее. Я читал кое-какие ваши отчеты. Вы черпаете информацию буквально из воздуха. Если вы скажете, что моя дочь мертва, то я приму это как факт, но если она жива — вы сможете ее найти. И если вы скажете, что зашли в тупик и исчерпали все свои возможности, я буду знать, что было сделано действительно все от меня и вас зависящее.

Монро приподнялась в кресле и наклонилась вперед, так что ее глаза оказались на одном уровне с его.

— Я обещаю сделать все, что в моих силах, и вы мне просто за это платите? И больше ничего? А что, если я подпишу контракт, отдохну годик в Африке, а потом с тяжелым вздохом скажу, что я, мол, пыталась и всякое такое?

Бэрбанк с улыбкой выдержал ее взгляд. Он ответил не сразу, желая, видимо, обдумать каждое слово.

— Если вы та, за кого я вас принимаю, — наконец проговорил он, — то такой вариант вам никогда не придет в голову, так как вы дорожите своей репутацией. Однако я бизнесмен, а потому должен защищать свои инвестиции. Я рассчитываю получать от вас отчеты о проделанной работе, пусть не регулярно, но достаточно часто, и оставляю за собой право придать вам в помощь своего человека, если посчитаю это целесообразным.

— Вам отлично известно, — возразила Монро, — что при мне никогда не было никаких надзирателей, и я не собираюсь изменять эту практику. Я работаю соло, мистер Бэрбанк, и очень тщательно отбираю людей, к коим обращаюсь за содействием. И потом, с чего вы взяли, что ваши «люди» достаточно компетентны? Будь это так, вы бы не нуждались в моих услугах.

Бэрбанк достал из ящика стола еще одну папку.

— Это досье на Майлза Брэдфорда, — сказал он. — Я доверяю ему, как никому другому. Мы прошли с ним через все круги ада, и именно он порекомендовал обратиться к вам. Майлз знаком с Африкой, и хотя об этом и не говорится в уже известных вам материалах, он был в составе команды, проработавшей маршрут Виндхук — Браззавиль. Вы можете сами испытать его. Если вы сочтете, что он не годится, дайте мне знать. Вам предоставляется право выбрать любого из моих людей, кому я решу доверить эту миссию.

Быстро пролистав страницы переданных ей материалов и присовокупив к ним досье на себя, взятое без особых церемоний со стола Бэрбанка, Монро передала все Бриден.

— Хорошо, мистер Бэрбанк, я подумаю над вашим предложением. После того как я еще раз проанализирую информацию по делу вашей дочери, досье на Майлза Брэдфорда и себя, я свяжусь с вами, точнее, от моего имени это сделает мисс Бриден в течение семидесяти двух часов.

— Спасибо, Мишель, — со вздохом облегчения проговорил Бэрбанк, и его голос смягчился. — Это все, о чем я прошу.

Спускаясь на лифте в вестибюль, обе женщины молчали. Наконец Бриден, похлопав по толстым папкам, заметила:

— Я завезу их к тебе в отель сразу, как вернусь в Даллас.

— Никакой спешки нет, — ответила Монро. — Я не собираюсь углубляться в них вот прямо сразу, просто хотела иметь их под рукой. Когда твой рейс?

Кейт взглянула на часы.

— Примерно через три часа.

— Давай зайдем куда-нибудь выпить кофе.

— Итак, ты берешься за работу?

— Не исключено.

Через два квартала на той же улице они нашли вполне уютное кафе. Когда с кофе было покончено, а от ячменных лепешек и кексов остались только крошки на столе, Монро вернулась к предложению, поступившему от Бэрбанка.

— Я возьмусь за это дело, — решительно объявила она, — если Бэрбанк согласится на мои условия.

Бриден отставила чашку и достала портативный органайзер.

— Я хочу, чтобы два с половиной миллиона были переведены на мой счет прямо сейчас; должны быть также выплачены командировочные. — Монро некоторое время барабанила пальцами по столу, будто передавала морзянку. — Если мне удастся раздобыть достаточно достоверные факты, относящиеся к исчезновению его дочери, я должна получить еще два с половиной миллиона долларов. И я хочу работать одна, без какого-то бы ни было соглядатая. У меня могут появиться и другие условия, но возражение у него вызовет, несомненно, только это. Свяжись с ним не раньше чем через семьдесят часов — я хочу иметь запас времени, если вдруг передумаю.

Бриден кивнула и сделала пометки.

— Мне понадобятся имена и номера телефонов всех без исключения, кто занимался расследованием исчезновения Эмили. В переданных Бэрбанком материалах нет ответов на имеющиеся у меня вопросы.

Бриден, захлопнув органайзер, склонила голову набок и спросила шепотом:

— Мне ужасно любопытно, почему ты решила согласиться.

— Я уверена, что могу узнать больше, чем удалось им.

— Ну и деньги вполне себе хорошие.

Монро улыбнулась.

— Конечно, на это уйдет целый год моей жизни, но в бумагах было нечто, смутившее меня, и я сообразила, в чем дело, только по дороге сюда. Все поиски Эмили начинались с того места, откуда она исчезла, а я думаю, что ответ надо искать в Европе.

— У парня, как там его имя… ну, у того, что в лечебнице?

— Да, у него. Он был там. Он должен знать, что случилось.

— Но с ним уже пытались разговаривать, и, как известно, безуспешно — он просто невменяем!

Монро медленно кивнула:

— Я понимаю. — Она сделала большой глоток воды из стакана. — Возможно, они не говорили с ним на его языке.

Вернувшись в Даллас во второй половине дня, Монро сразу направилась в свой отель. Визитка Ноя по-прежнему лежала на столе, где она ее оставила. Бросив рюкзак и шлем на кровать, она взяла карточку и повертела в руках. Часы показывали половину пятого, его еще можно успеть застать на работе.

В тишине номера она особенно явственно почувствовала, как в груди нарастало беспокойство, а в голове — пока негромко — снова зазвучали голоса.

…Зачем мечутся народы и племена замышляют тщетное?..

Она провела пальцами по поверхности визитки, будто считывая вытисненные на ней слова методом Брайля, и на нее нахлынули воспоминания.

…Восстали цари земные, и правители собрались на большой совет…

Она выбросила визитку в корзину для мусора.

Пора ехать.

Она наспех побросала вещи в рюкзак, чтобы забросить их Логану по пути из города. Она решила связаться с Бриден до истечения ею же назначенного срока и, поддавшись порыву, решила устроить себе гонки, чтобы утомить себя поездкой и рухнуть в каком-нибудь мотеле без сил. Она мчалась на мотоцикле по просторам северного Техаса, подставляя лицо прохладному и упругому воздушному потоку, набегавшему на нее.

Около полуночи она остановилась заправиться на какой-то бензоколонке. Освещение было столь тусклое, что группу молодых ребят она заметила, только когда слезла с мотоцикла и сняла шлем. Они сидели в тени на заднем откидном борту старенького пикапа, окутанные дымом сигарет. В голосах их звучали нотки бахвальства, характерные для перебравших спиртного юнцов. Не обращая на них внимания, она открутила крышку бензобака.

Когда Монро достала бумажник, тональность голосов изменилась, и они совсем притихли, после того как она, повернувшись спиной к пикапу, вынула кредитную карточку. Борт скрипнул. Монро закрыла глаза и напряглась, чувствуя приток адреналина и охвативший ее подъем. Неровные шаги. Звук металла по металлу. Почувствовав на плече руку, она ее перехватила и резко вывернула: раздался щелчок, и в то же мгновение она нанесла удар кулаком в пах. Нападавший согнулся, и Монро подняла с земли выроненный им нож.

— Это предупреждение, — произнесла она, борясь с искушением добить его.

Он был лет восемнадцати-девятнадцати, с лицом, румяным от молодости и выпитого, а щетина на подбородке только начинала пробиваться. Монро, стараясь забыть про нож, зажатый в ее руке и словно провоцирующий на то, чтобы его пустили в ход, толкнула парня в сторону стоявших возле пикапа дружков. Заметив, как в полумраке тускло блеснул ствол пистолета, она инстинктивно сжала нож, пытаясь угадать его вес и расположение центра тяжести.

— Если кто-то желает познакомиться со мной поближе, то добро пожаловать, — подчеркнуто спокойно проговорила она. — Хорошая драка мне сейчас очень даже кстати. И стрелять вы не умеете и не попадете сразу — я искромсаю вас на кусочки, прежде чем вы успеете израсходовать всю обойму.

Появились определенные признаки замешательства, и потому она не стала обращать внимания на ругательства и угрозы: за ними скрывался страх, и это означало, что победа одержана. Повернувшись к ним спиной, она занялась заправкой.

Через два часа на ее пути повстречался скромный мотель, где она проспала несколько часов, пока ее не разбудили вновь зазвучавшие в голове голоса из прошлого.

Через три дня после отъезда из Далласа она позвонила Бриден и подтвердила, что берется за задание, факсом отправив ей последние указания. Через два дня на голосовую почту пришел ответ. По договоренности Бриден направила контракт в ближайшее отделение «Федерал экспресс». Документ был составлен на четырех страницах, но хотя Бриден наверняка все внимательно уже изучила и одобрила, Монро, как всегда, внимательно прочитала контракт, особенно то, что было набрано мелким шрифтом. Бэрбанк соглашался на все ее условия за исключением одного — он не откажется от своего права направить ей в помощь своего человека, если посчитает это необходимым.

За пять миллионов долларов она постарается пережить присутствие постороннего — в конце концов, при необходимости всегда можно будет от него избавиться. Она направила факсом подписанный экземпляр в офис Бэрбанка, а оригинал — экспресс-почтой Бриден.

Через несколько минут после этого чувство беспокойства и раздражения улеглось, она успокоилась и, добравшись до ближайшего мотеля, проспала пятнадцать часов подряд.