Лэмберту помещение полицейского участка Гласкасла показалось удивительно современным. Архитектура его была на много веков новее собственно университетской, и подход к дизайну тут был в основном гигиенически-утилитарный. Ровные белые потолки имели одинаковую высоту. Повсюду щедро нанесена свежая краска, но неприятных тускло-коричневых, блекло-желтых или горохово-зеленых тонов. Несмотря на очевидную новизну здания, пахло в нем как в какой-нибудь сельской хижине-развалюхе: смесью вареной капусты и хозяйственного мыла.

Портеус пришел туда раньше них.

— А, Фелл. Деканы заседают с Войси: что-то насчет записки от лорда Файви. Они поручили мне прийти и разобраться с происшедшим. Я попросил, чтобы против этого типа выдвинули обвинение в незаконном вторжении. Это хотя бы начало.

Лэмберт взглянул на Фелла, ожидая, что список обвинений значительно вырастет. Фелл ничего не сказал. Лэмберта удивило молчание Николаса, но не выражение ослиного упрямства, появившееся на его лице.

— Мы можем поговорить с этим человеком? — деловито спросила Джейн.

— Зачем? — удивился Портеус. — Исключительно мерзкий тип, как мне кажется. Поразительно, что вы смогли его поймать. Не могу толком понять, как это вам удалось.

Он пристально посмотрел на Джейн, которая встретила его взгляд с бесстрастным видом.

— Нам бы хотелось иметь возможность задать этому человеку вопросы, — сказал Фелл. — Если вы не можете удовлетворить нашу просьбу, скажите мне, пожалуйста, кто вправе это сделать. Я уверен, что Войси поможет мне в этом, если вы вынудите меня его побеспокоить.

— Совершенно ни к чему действовать в обход меня! — Большие глаза Портеуса возмущенно выпучились. — А вы уверены, что хотите только его расспросить? Его уже допрашивали. Он отказался говорить. Ни звука не проронил. По правде говоря, они даже не уверены в том, что он может говорить.

— Ругаться он может. За это я поручусь.

Полуулыбка смягчила не только выражение лица Джейн, но и ее голос.

— О, он может говорить, — мрачно подтвердил Фелл. — Пожалуйста, устройте нам это.

Феллу пришлось неоднократно повторить просьбу еще нескольким людям, но в конце концов их провели в комнату, почти полностью занятую стоящим в центре столом и расставленными вокруг него стульями. За столом сидел мужчина, ранее бывший в котелке, а теперь уже с непокрытой головой и в наручниках, но с невозмутимым видом. Портеус и офицеры полиции заняли несколько стульев. Еще на одном устроился адвокат. Лэмберт, Фелл и Джейн уселись на оставшиеся. После того как ножки стульев проскрипели по кафельному полу, в комнате стало до странности тихо — если учесть, как много людей в ней находилось. В помещении было душно и жарко, а поскольку единственное окошко высоко в стене было занавешено, то к тому же здесь стоял полумрак.

Лэмберт поймал себя на том, что пытается уловить хоть какой-то звук. За стенами комнаты, приглушенные закрытой дверью, слышны были шаги, далекий звон колокола и чей-то смех поблизости. Запоздало Лэмберт заметил, что почти все присутствовавшие заснули.

Фелл сидел совершенно неподвижно, но его глубоко заинтересованное лицо убедило Лэмберта в том, что ученый совершенно бодр. Джейн была спокойна и с безмятежной добротой смотрела на пленника. Все остальные, в том числе и Портеус, у которого приоткрылся рот, спали, сидя за столом. Мужчина без котелка тихо похрапывал на своем месте.

Фелл поймал взгляд Лэмберта и поднес палец к губам, призывая к молчанию. К изумлению Лэмберта, заговорила Джейн, и ее голос звучал не громче шепота. Поначалу слов было не разобрать: они совершенно не походили на тот английский, который он привык слышать. Но по мере того как жара и тишина в комнате усугублялись, Джейн замедляла речь, и Лэмберт начал понимать, что она говорит.

— Скажите нам, кто вас послал. Скажите нам, кто вы. Скажите нам, кто дал вам амулет, который я у вас забрала. Скажите нам, куда вы должны были увезти Фелла. Скажите нам все, что вы можете, сэр, скажите нам все про все.

Слова шелестели, как шелк на ветру, и у Лэмберта вскоре начало все расплываться перед глазами. Он решил на мгновение закрыть глаза, чтобы они отдохнули, пока он слушает бормотание Джейн. Но его запястье стиснула чья-то рука. Вздрогнув, Лэмберт сел прямо. Фелл осторожно сжал его руку, убеждаясь, что тот стряхнул дремоту, навеянную словами Джейн.

Лэмберт воззрился на мисс Брейлсфорд. Хотя слова звучали мягко и ровно, она тяжело дышала, а щеки у нее покраснели. Казалось, будто она пробежала несколько миль, хотя сидела на месте. Виски у нее стали влажными, и Лэмберт увидел, как с кончиков ее волос заструился ручеек пота. Наконец, с явным усилием, она вытащила из своего ридикюля карандаш и маленький блокнот. Продолжая шептать, она вырвала из блокнота листок, положила его перед арестованным и свела его безвольные пальцы на карандаше. Она оставила свою руку поверх его руки, словно была так расположена к нему, что не хотела его отпустить.

Ритм речи Джейн изменился. Она снова вернулась к незнакомому языку. По мере того как ее усилия стали более энергичными, голос ее слабел, пока звуки почти не исчезли, так что она только шевелила губами.

Конвульсивно содрогнувшись, рука арестованного пришла в движение, резко передвигая грифель карандаша по обрывку бумаги. Бумага заскользила по крышке стола, и Лэмберт не задумываясь протянул руку, чтобы удержать листок. Еще одна судорога, и карандаш начал двигаться по бумаге. Одно слово: «Ладлоу». А потом карандаш выпал из обмякших пальцев и прокатился по столу.

Джейн замолчала и отпустила незнакомца. Она подняла руки к вискам и сжала их, словно только это могло помешать ее черепу разлететься на куски. Фелл подхватил карандаш и бумагу и спрятал их.

Лэмберт чуть отодвинулся от стола, с удивлением замечая, как негромкие звуки снаружи постепенно возвращаются, а в помещении мало-помалу становится прохладнее. Еще пару мгновений тишина в комнате сохранялась. А потом спящие зашевелились и проснулись, явно не догадываясь о том, что прошло какое-то время или что случилось нечто неположенное.

Для видимости Фелл спросил арестованного кто он такой и на кого работает, симулируя допрос, тайно проведенный Джейн. Мужчина продолжал хранить молчание. На его лице не было заметно никаких изменений, даже самых слабых, которые хотя бы подтверждали, что он слышит вопросы.

— Пустая трата времени! — объявил наконец Портеус. — Этот человек неисправим.

— Единственное, в чем его обвинили, — это недозволенное вторжение на территорию университета, — сказал адвокат. — Если вы не собираетесь предъявить ему какие-либо более серьезные обвинения, то, полагаю, наш образ действий будет совершенно обычным.

Фелл промолчал, и Портеус сделал знак полисменам, сидевшим по обе стороны от незнакомца:

— Уведите его. Я закончу оформление бумаг. Пусть судья решает его судьбу.

Фелл первым вышел из полицейского участка. Джейн следовала за ним, а Лэмберт замыкал процессию. На ступеньках девушка вдруг покачнулась и осмотрелась, словно не понимая, что происходит. Румянец с ее лица исчез, сменившись мертвенной белизной.

Лэмберт отреагировал моментально: он подхватил девушку под руку. Ему пришлось принять на себя вес Джейн, которая тяжело на него оперлась.

— Я вас держу, — тихо сказал Лэмберт. — Не торопитесь.

В конце лестницы Фелл заметил, что остался один, оглянулся и спросил:

— Любуетесь видами?

— Задержитесь на минуту, — отозвался Лэмберт. — Приступ головокружения, кажется. Ей надо дать передохнуть.

— Я в полном порядке.

По голосу Джейн не чувствовалось, чтобы она была в этом уверена. Она опиралась на Лэмберта так, словно ей нужно собрать все силы, прежде чем начать тяжелый спуск по ступенькам.

— Головная боль? — догадался Фелл. — Ничего удивительного.

— Вам нужен врач? — тревожно спросил Лэмберт.

Ему не понравилось то, что взгляд Джейн ни на чем не может остановиться.

— Нет, это пустяки. — Джейн прикрыла глаза ладонью. — Я просто немного переутомилась. Порой так бывает.

— Вы за руль не сядете, — заявил Лэмберт и крикнул Феллу: — Найдите кеб, ладно?

— А как же автомобиль Робина? — спросила Джейн.

Она благополучно спустилась по лестнице, но отсутствие возмущенных протестов ясно сказало Лэмберту, в каком она состоянии.

— Если полиция не в силах присмотреть за одним-единственным автомобилем, то на что она вообще нужна? — вопросил Лэмберт. — Он прекрасно постоит тут, пока вы не сможете его забрать.

Фелл подозвал двуколку, и они втроем втиснулись в нее, чтобы вернуться в дом Брейлсфордов. Эми Брейлсфорд встретила их у дверей.

— Джейн, что случилось? Ты на привидение похожа!

— Со мной все в порядке. Правда. — Джейн уже не была такой бледной, но говорила еще так, словно ей было трудно произнести подряд больше нескольких слов. Эми не скрыла тревоги.

— Неправда. Мистер Лэмберт, мистер Фелл, благодарю вас за то, что проводили ее до дома. Джейн, я настаиваю, чтобы ты пошла к себе и легла. А я тем временем пошлю за врачом.

— Нет. Мне не нужен врач, — отрезала Джейн. — Я в порядке. Правда. Мне просто нужно несколько минут. Мне ни к чему ложиться. Честно.

— Не слушайте ее, — сказал Лэмберт Эми. — Ей необходимо отдохнуть.

Джейн отмела их помощь.

— Чепуха. Мне необходимо поговорить с мистером Феллом и мистером Лэмбертом.

Эми сдалась.

— Ты уверена, что с тобой ничего серьезного?

— Абсолютно. — На этот раз голос Джейн звучал уже твердо. Она указала на Лэмберта и Фелла. — Что бы ни случилось, не спускай глаз с этих двоих. Они собирались сбежать, когда я поймала их у главных ворот. Если их сейчас отпустить, то мы так никогда и не узнаем, что происходит.

Судя по тому, как вдруг заблестели глаза Эми, эти слова нашли в ее душе отклик.

— Если не хочешь подниматься к себе, то не надо. — Эми увлекла их всех в гостиную и позвонила горничной. — Мы все сейчас выпьем чаю, после чего ты можешь расспросить всех, кого пожелаешь, Джейн.

У Лэмберта возникло такое чувство, будто он до конца времен приговорен к питью чая в гостиной Брейлсфордов. Солнечный луч на восточном ковре, фикус в бронзовом горшке, изящно сервированный чайный стол — все стало отвратительно знакомым. Чего бы только он не дал за хлеб с сыром и пару пинт пива! Лэмберт мрачно занял место, которое ему отвела Эми, и приготовился ждать начала очередной церемонии.

— Или, может быть, вы голодны? — спросила Эми, прерывая распоряжения, которые начала было отдавать горничной. — Боже правый, что же вы молчите? Ленч — вот что вам нужно, и вы его получите. Подождите здесь, пока я переговорю с кухаркой. Вернусь через пару секунд.

— Эми чувствует себя лучше. — Джейн сняла шляпку и откинулась в углу кушетки, на которой ее оставила невестка. — Это уже что-то.

— А как насчет вас? — спросил Лэмберт.

— О, я в полном порядке.

Лэмберту Джейн по-прежнему казалась слишком бледной, но ее суровое лицо ясно говорило о том, что она намерена игнорировать плохое самочувствие.

— Ну конечно же, — отозвался Лэмберт мягко, с видом человека, не желающего спорить с сумасшедшим.

Фелл бросил на Джейн взгляд, в котором смешались укор и суровость.

— Вы устроили настоящую демонстрацию, молодая леди. Подобное поведение вошло у вас в привычку?

— Вы имеете в виду то, как она загипнотизировала всех, кроме нас? — спросил Лэмберт.

— Нас? — Улыбка Джейн получилась неуверенной, но искренней. — Мне это нравится. Если бы мистер Фелл вас не разбудил, вы и сами бы все проспали.

— Это было неосмотрительной тратой сил, — попенял ей Фелл. — Если бы вы дрогнули на несколько минут раньше, пришлось бы отвечать на некоторые неудобные вопросы.

— Он продержался дольше, чем я ожидала. Было бы проще допросить его без свидетелей, еще до ареста, — признала Джейн. — Но в данных обстоятельствах это было лучшее, на что я способна. По крайней мере, мы хоть чем-то были вознаграждены за наши страдания.

— За ваши страдания, — напомнил ей Лэмберт.

— Это ненадолго, — заверила его Джейн. — Труднее всего было заставить всех остальных спать, не дав им понять, что я это сделала.

— Меня не удивляет то, что этот болван Портеус так легко поддался, — сказал Фелл, — а вот от полиции я ожидал немного больше бдительности. Не пытайтесь еще раз проделать нечто в том же духе. Рано или поздно они наверняка заметят ваши действия.

— Если начнут задавать какие-то неловкие вопросы, я буду рада объяснить свои поступки. — И уже более язвительно Джейн добавила: — Если им вдруг придет в голову, что это я могу оказаться виноватой.

Столовая Брейлсфордов была Лэмберту менее знакома, чем гостиная, но и здесь он успел побывать несколько раз, хотя впервые трапеза оказалась настолько простой. Однако убранство стола было таким же шикарным, как обычно, и только меню выдавало внезапность приглашения. Они начали с бульона, который подали очень маленькими порциями, чтобы его хватило на всех. Следующим блюдом был омлет с начинкой из грибов и куриного мяса — ровно столько куриного мяса, сколько составило бы две порции, если бы их подали в виде куриной запеканки. После этого пришел черед сэндвичей — самых простых, но в изобилии. И в поедании сэндвичей было нечто такое, что растопило сдерживавшие их барьеры.

— Может быть, вы расскажете мне, чем занимались? — Тон Эми придал ее словам силу приказа. — Джейн?

Джейн подробно пересказала Эми, как происходили поимка и допрос незваного гостя. Фелл и Лэмберт заслужили неудовольствие миссис Брейлсфорд, когда та узнала, что они собирались уехать, никого не предупредив. Она смягчилась только тогда, когда Джейн объяснила, как заботливы были эти господа, провожая ее домой.

— Ну, еще бы они не позаботились, чтобы ты благополучно добралась до дома! — Эми перевела осуждающий взгляд на Джейн. — Хотя я считаю, что применять магию по отношению к тому человеку было совершенно недопустимо. Ты копалась в мозгах у беспомощного заключенного прямо на виду у властей. Это определенно нехорошо.

— Какое бы преступление я ни совершила, по-моему, наказание было достаточно тяжелым. Я не возражаю против головной боли — не слишком возражаю, — но на этот раз в ушах у меня звенело так, что можно было оглохнуть. — Словно для того, чтобы доказать, что полностью оправилась, Джейн взяла себе еще один сэндвич с курицей и пикулями. — Отвратительное ощущение.

— На этот раз? — Фелл ухватился за ее слова. — Так вы регулярно пользуетесь магией! Очень неразумно прибегать к подобным вещам здесь, в Гласкасле.

— Но я не находилась в пределах Гласкасла, — сказала Джейн. — Я оказалась слишком близко к защите, когда останавливала нарушителя, но это были слабые чары, а ситуация требовала срочных действий. Чары разговора потребовали от меня гораздо больше сил. Я осмелилась к ним прибегнуть только потому, что полицейский участок от Гласкасла отделяет весь город.

— Они подействовали, вот что важно, — сказал Лэмберт. — Вы что-то из него выудили. Ладлоу. Кто — или что бы это ни было.

— Этот человек был под внушением молчания, и под очень сильным внушением. Возможно, мы получили бы большие результаты, если бы я попробовала прибегнуть к карандашу раньше. А так к тому моменту, когда я догадалась им воспользоваться, у меня уже почти кончились силы.

Захрустев пикулями, Джейн расправилась с очередным куском сэндвича.

Эми нахмурилась.

— Ладлоу… Туда поехал Роберт. По крайней мере, туда он собирался поехать. Он все еще не протелеграфировал мне, что благополучно добрался. А он никогда не забывает это сделать.

— А зачем он поехал в Ладлоу? — спросила Джейн. — Робин сказал мне, что ему надо провести кое-какие исследования для проекта. Что это за исследования, ты не знаешь?

— Наверняка сказать не могу. — Вид у Эми был встревоженный. — Он отправил телеграмму графу Бриджуотеру. Граф был в Лондоне, но пригласил Роберта остановиться в его доме в Ладлоу на любой срок.

— Граф Бриджуотер участвовал в составлении проекта, — сказал Фелл. — Большую часть работы проводили здесь, в Гласкасле, но в библиотеке Бриджуотера в Ладлоу имеются очень ценные источники. Граф щедр до крайности, и от его гостеприимных предложений трудно бывает отказаться.

— Именно поэтому Роберт и поехал в Шропшир? — спросила Джейн. — Чтобы посетить какую-то библиотеку?

— Похоже, дело было довольно срочное, — проговорила Эми. — Вчера он отменил визит к дантисту, чтобы уехать первым же поездом.

— Любой предлог не пойти к дантисту — это удача, — вставил Лэмберт, содрогаясь при мысли о том, что можно добровольно запланировать визит к зубному врачу.

— Совершенно верно, Лэмберт. Хотя не всем нам запрещено принимать опий, если необходимо удаление. Тем не менее Роберт не планировал этой поездки, насколько я понял? — уточнил Фелл у Эми. — Вы не знаете, когда именно он отменил свой визит к врачу?

— Роберт отправил записку в кабинет дантиста сразу после того, как они с Джейн вернулись с экскурсии по Гласкаслу. — Эми повернулась к Джейн: — Помнишь? В самую последнюю минуту вы с Робертом сообщили мне, что собираетесь остаться на ленч в столовой колледжа, вместо того чтобы вернуться поесть сюда.

— Я помню. — Вид у Джейн был виноватый. — Прошу прощения.

— Еще бы, — отозвалась Эми.

Лэмберт обдумал услышанное.

— А до того он ничего не говорил об отъезде из Гласкасла? Это могло иметь отношение к чертежам?

Джейн широко раскрыла глаза:

— К чертежам? Каким чертежам?

— Чертежам устройства — системы стрельбы проекта «Аженкур». Я нашел их у вас в кабинете, — напомнил Феллу Лэмберт, а Джейн он сказал: — Я передал эти чертежи вашему брату. Чем бы ни было устройство «Аженкур», выглядит оно каким-то нескладным.

Джейн сузила глаза, но промолчала.

— У меня никогда не было чертежей каких бы то ни было деталей, имеющих отношение к этому проекту. — Фелл взял последний сэндвич с сыром и пикулями. — Мне не дали допуска для ознакомления с чертежами. Не то чтобы я хотел иметь ко всему этому доступ. С меня хватает моей собственной работы.

— Вид у Брейлсфорда был удивленный, — сказал Лэмберт. — Я уверен, он узнал то, что ему показали.

Джейн и Эми обменялись вопросительными взглядами, а потом Джейн сказала:

— Он не говорил об этом никому из нас.

— Он мог упомянуть об этом Войси, — предположил Лэмберт. — Я у него спрошу.

— Да, конечно, — сказал Фелл тоном, указывавшим на то, что он имеет в виду прямо противоположное.

Горничная объявила о приходе еще одного гостя.

— Мистер Адам Войси, мэм. Он вернул автомобиль.

Все четверо обменялись изумленными взглядами.

— Мы перейдем в гостиную, — сказала Эми горничной. — Проведите мистера Войси туда, пожалуйста.

Когда Войси присоединился к ним в гостиной, Джейн заговорила первой:

— Как мило, что вы привезли нам автомобиль Робина. Я считала, что мне придется за ним возвращаться.

Вид у Войси был чуть смущенный.

— Признаю, что это было несколько бесцеремонно с моей стороны. Полицейские помогли мне крутить ручку и включить зажигание. Как только я освободился после совещания, то принял совет Портеуса и посетил полицейский участок. До чего молчалив этот человек! Ужасно думать о том, что посторонний свободно распоряжался в архиве Гласкасла. Возможно, нам придется поменять расположение чар в самых важных зданиях. Когда я узнал автомобиль Брейлсфорда, то решил, что Роберта вызвали туда раньше, чем меня, и был разочарован, узнав, что это не так. Хотя, похоже, Портеус вполне справился со всеми вопросами. По правде говоря, я вернул «Минотавр» прежде всего для того, чтобы увидеть Брейлсфорда. В результате ареста возникла пара вопросов. Надеюсь, он сможет пролить на это какой-то свет.

— Роберта нет дома, — сказала Эми. — Он уехал в Ладлоу вчера утром.

— В Ладлоу? — с явным изумлением переспросил Войси. — А зачем, могу я спросить?

— Насколько я знаю, ему нужно было провести какие-то изыскания, — ответила Эми. — А есть какая-то причина, по которой ему не следовало ехать?

— Господи, ничего подобного! — поспешил Войси успокоить Эми. — Как только Роберт вернется, вы не передадите ему, что мне необходимо обсудить с ним одно достаточно важное дело? Я надеялся решить эту проблему раньше, но лорд Файви занял все мое время. На этот момент все вопросы улажены, но мне хотелось бы получить совет Брейлсфорда.

— Я ему передам. — Вид у Эми был встревоженный. — Но я не знаю, когда он собирается вернуться. Он не давал о себе знать с момента отъезда.

— Это совсем не похоже на Брейлсфорда, — заметил Войси. — Он очень пунктуален в таких делах. Может быть, какие-то проблемы с поездами? — Не похоже было, чтобы он сам верил в подобное объяснение. — Или с телеграфом?

— Ваша телеграмма из Лондона пришла не по адресу, — напомнил Лэмберт, обращаясь к Джейн.

— Она просто задержалась. Но вы правы. Наверняка задержка имеет какое-то объяснение, — сказала Джейн, ободряя Эми, а потом повернулась к Войси: — А тот вопрос, который вы хотели обсудить с Робином, имеет какое-то отношение к аресту этого упрямца?

— К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. — Вид у Войси был искренне огорченный. — Но все, что вам о нем известно, было бы очень полезно для нас.

Лэмберт собрался было заговорить, но Фелл поймал его взгляд и чуть заметно нахмурился. Лэмберт остановился и превратил свои слова в кашель, словно прочищая горло. Если Фелл не хочет содействовать Войси, видимо, тому есть веская причина.

Войси перевел взгляд на Фелла.

— Я, наверное, не смогу убедить вас снова присоединиться к работе над проектом? То есть — с учетом этого нового и потенциально тревожного оборота дел?

Его лицо было открытым, честным и без особого усилия могло принять умоляющее выражение.

— Я слишком занят. — Похоже, Фелл совершенно не считал нужным за это извиняться. Он был суховато-вежлив, но за тонким слоем вежливости явственно проглядывала неприязнь к Войси. — Мои исследования постоянно прерываются. Пора мне для разнообразия уделить им то внимание, которого они заслуживают.

Казалось, эти слова адресованы не только Войси, но и Джейн.

— Понимаю. У нас всех есть обязанности, которые мы должны выполнять, — любезно подтвердил Войси. — Однако вопрос государственной безопасности имеет высокий приоритет, разве вы с этим не согласны?

— Вы прекрасно знаете, что если бы я был согласен с тем, что безопасность империи — это первейшее благо для всего общества, — отозвался Фелл, — то я по-прежнему участвовал бы в работе над проектом.

Войси сел прямее.

— Это ясно даже мне. — Он встал. — Тогда я прощаюсь. Миссис Брейлсфорд, благодарю вас за гостеприимство. — Он поцеловал руку Эми, которая встала, собираясь проводить его до дверей. — Мадам Брейлсфорд, джентльмены, я желаю вам доброго дня.

— А что плохого, — тихо спросил Лэмберт у Фелла, когда Войси удалился, — в том, чтобы попросить самую важную персону Гласкасла о помощи?

— Он мне не нравится. Этот человек постоянно ищет сторонников, — ответил Фелл как раз в тот момент, как к ним вернулась Эми. — Есть тонкая разница между настойчивостью и назойливостью.

— Если бы вы так не упрямились, — заметила Джейн, — то не были бы так хорошо знакомы с тем, насколько тонка эта разница.

Фелл неприязненно посмотрел на нее.

— Меня нисколько не удивляет, что вы находитесь на стороне назойливости.

— Я этого не говорила, — возразила Джейн.

— Неужели нельзя прекратить этот обмен колкостями? — воскликнула Эми и тут же прижала ладонь ко рту, откровенно ужасаясь собственной вспышке. — О боже! Я не хотела этого говорить!

— Конечно, его можно прекратить, — жизнерадостно ответила Джейн. — И более того, мы это сделаем. Немедленно.

— Как мне жаль, что Роберта нет! — пожаловалась Эми. — Он бы знал, что делать.

— Если на то пошло, то мы знаем, что делать. — Фелл поднялся на ноги. — Нам с мистером Лэмбертом пора последовать отличному примеру, поданному мистером Войси. — Он поднял руку, останавливая протесты Джейн. — Вы можете не бояться, что кто-то из нас — как вы красочно выразились — «улизнет». Посылайте весточку в Гласкасл, если мы вам понадобимся. Я буду в своем кабинете. Работать.

Без дальнейших проволочек Фелл увел Лэмберта с собой, и они покинули дом Брейлсфордов, чтобы пешком вернуться в Гласкасл. Лэмберт был рад оставить позади домашнюю грозу, которая вот-вот должна была там разразиться. Казалось, Фелл совершенно не торопится. Он шел неспешно, занятый своими мыслями.

Укорачивая шаги, чтобы не опережать спутника, Лэмберт спросил:

— Вы действительно возвращаетесь к исследованиям?

— В свое время, — кисло ответил Фелл. — Сначала мне нужно будет отыскать человека с метлой. Необходима изрядная уборка, прежде чем можно будет вернуться к работе.

— А как насчет вашей идеи затеряться в большом городе?

— Я передумал. Чем скорее я закончу работу, тем скорее смогу положить конец тем глупостям, которые здесь творятся.

Проведав автомобиль и убедившись в том, что Войси вернул его в полном порядке, Джейн поднялась к себе в спальню в надежде, что размышления в тишине помогут ей избавиться от остатков головной боли. Все, что она делала, при нормальных обстоятельствах не вызывало бы затруднений. К сожалению, использование собственной магии в такой близости от магии Гласкасла заставило Джейн чувствовать, будто она постоянно пытается идти навстречу сильному ветру. Она испытывала усталость от тех усилий, которые были необходимы только для того, чтобы компенсировать эту энергию, не говоря уже о примененных ею чарах. С самого начала у нее появилось такое ощущение, будто волосы растрепались, мешая видеть. Глаза горели, и кожа зудела, словно она гуляла в песчаную бурю. У нее ныла шея и время от времени закладывало уши, которые потом спонтанно прочищались с неприятным щелчком.

Джейн перепробовала все привычные целительные средства. Она выпила чашку хорошего чая, плотно поела за ленчем. Благодаря этим методам самые неприятные симптомы ослабели. Однако небольшой дискомфорт остался как напоминание о непривычной слабости.

У себя в комнате Джейн проверила тарелку из королевского вустерского фарфора. После замачивания в течение всей ночи и большей части дня состояние посуды заметно улучшилось. Тушь растворилась в воде — не равномерно, а в виде неправильной спирали, черной нитью завивающейся в воде. Джейн секунду любовалась этой странной красотой, а потом рассеяла завихрения и щупальца, достав тарелку из тазика, чтобы вытереть ее.

— Ты еще можешь мне понадобиться, — пробормотала она, бережно убирая тарелку.

«Хорошо, что Лэмберт забыл о проверке амулета невидимости, — подумала она. — У меня от одной мысли об этом голова болит. Мы сможем провести кое-какие опыты с утра пораньше. А если амулет не работает для любого, то у меня будет целый день на то, чтобы попробовать заставить его работать для меня».

Лэмберт был очень внимателен: он поддержал ее, когда они уходили из полицейского участка. Со стороны любого другого человека такой решительный захват власти, когда ее доставили домой, словно посылку, взбесил бы Джейн. И она изумлялась тому, что поведение Лэмберта ее нисколько не раздражает. Совсем наоборот. Эми была права. Он действительно душка.

Джейн сняла туфли и вынула шпильки из прически. Хотя в действительности ее волосы не были спутаны ветром, она с удовольствием расчесала их. А потом, несмотря на то что еще стоял день и никто не ложится в постель в середине дня, если не смертельно болен или не предается отвратительной лени, граничащей с грехом, Джейн вздремнула. И увидела сон.

Джейн приснилось, что она в колледже Гринло и пьет чай в кабинете номер пять. Фэрис Налланин, такая же костлявая и неуклюжая, какой была в школьные годы, прежде чем стала хранительницей севера, сидела за столом напротив. Из-под черной поплиновой школярской мантии были хорошо видны потрепанные манжеты перелицованного платья. Одна из пуговиц на манжете висела на ниточке.

— У тебя сейчас оторвется пуговица, — заметила Джейн.

Фэрис посмотрела на пуговицу и нахмурилась.

— С починенными вещами вечно опять что-то случается, ты заметила?

— Ты ее сама пришивала? — спросила Джейн.

— Несколько раз. Но мне постоянно мешают. — Фэрис оторвала пуговицу и спрятала ее в карман. — Ты должна сказать что-то очень важное.

— Правда? — Джейн знала, что надо. Дело было не только важное, но и срочное, но в голове у нее было пусто, и она не могла вспомнить, что именно ей надо сказать. — Мне правда надо?

— Скажи, чтобы он брался за работу. Но сначала пусть позаботится о часах.

В дверь кабинета номер пять начали оглушительно колотить. На лице Фэрис отразилась досада.

— Тут не соскучишься. — Фэрис сунула руку в карман. — Черт, я снова потеряла эту пуговицу.

На этом Джейн проснулась. Столь ярким было впечатление о том, что кто-то стучал в дверь ее спальни, что она пошла ответить на зов. Когда она открыла дверь, там никого не оказалось. Просторный коридор был пуст, в доме царила тишина.

Джейн немного поколебалась, а потом спустилась вниз в одних чулках, с распущенными по плечам волосами и открыла входную дверь. Помня о своем необычном внешнем виде, она робко выглянула на улицу. Там никого не было. Ощущение безмятежности внутри дома было необычайно сильным. Вне его стен сонный день переползал в тихий вечер. На улице не видно было ни экипажа, листья не шевелил даже легкий ветерок: все замерло. Слышались только щебет птиц и ровный звон далекого колокола.

Джейн заперла дверь и вернулась наверх, чтобы обуться. Она заметила, что головная боль окончательно прошла. Ее удивило то, что короткий дневной сон — он продолжался всего несколько часов, если верить дорожным часам, стоявшим на туалетном столике, — освежил ее лучше, чем ночной. Отдых вернул ей хорошее самочувствие и энергию. Она расчесала волосы и ловкими пальцам сколола их в узел. Времени лениться не было. Ей придется бросить Феллу вызов в его берлоге. Все равно необходимо понукать его ради Фэрис.

Джейн позволила себе легкую улыбку предвкушения, выбирая шляпку, которая лучше всего подошла бы для очередной вылазки к главным воротам Гласкасла. Похоже, Лэмберт умеет оценить хорошую шляпку. Выбранная оказалась широкополой, из светлой парижской соломки и с прозрачной вуалеткой, завязывавшейся под подбородком. В конце концов, нельзя предугадать, когда именно вуаль может оказаться полезной. Джейн натянула любимую пару дневных перчаток — и с досадой заметила, что одной из пуговиц не хватает.

На секунду она нахмурилась. Сон успел рассеяться, но она почувствовала, что пропавшая пуговица о чем-то ей напоминает. Она знала, что ей следует сообщить кому-то нечто чрезвычайно важное… Фэрис? Она не могла вспомнить ни почему сочла это важным, ни в чем заключалось сообщение. Она только знала, что Фэрис нуждается в помощи Фелла.

Джейн нашла пару чистых перчаток и надела их. Пора было отыскать Фелла и посмотреть, как он провел этот день. Возможно даже, что она сможет чем-то помочь. Например, осмотреть шляпу незваного гостя.