1

Для литературных журналов все было кончено. Пресса — развлечение богатых обществ, а западный мир вдруг скатился к ужасающей бедности. В начале 1930-х рынок рекламы коллапсировал, газеты разорялись и закрывались, индустрия умирала. Даже выжившие издатели не понимали, за что хвататься. Закрытие печатных цехов приводит к проблемам с профсоюзами. Простой машин стоит денег. Медиамагнаты делали все, что могли, чтобы продлить агонию хотя бы на месяц… ну, ладно, пусть не на месяц, а на неделю… чтобы хоть как-то сохранить индустрию, но та все равно умирала. И тут их взор обратился на бесплатные издания.

Компания Eastern Color Printing занималась печатью буклетов и рекламных плакатиков. Она не была ни крупной, ни важной, и может быть, ее вообще не стоило бы упоминать, но у компании был очень толковый директор. Звали его Гарри Уайлденберг. Буквально накануне того, как все рухнуло, компания потратилась: закупила станки для цветной печати. Отбить вложения теперь ей не светило. Цветная печать стоила раза в три дороже, чем черно-белая. И разумеется, те газеты, которые выжили, ни о каком цвете и слышать не желали. Гарри бегал как подорванный, лез ко всем вокруг со своими прайс-листами, объяснял, как здорово смотрится цветная реклама на фоне убогой черно-белой. Все было бесполезно.

Уболтать первого клиента ему удалось лишь полтора года спустя. Как он прожил эти восемнадцать месяцев, совершенно непонятно. Но в 1932-м нефтяные олигархи из компании Gulf Oil Company все-таки согласились выложить деньги на бесплатный журнальчик, который распространялся бы на принадлежащих олигархам бензоколонках. Не ахти что: всего четыре странички, но для фирмы Уайлденберга этот заказ был спасательным кругом, за который он мог зацепиться и начать понеможечку выгребать в сторону берега. Издание назвали Gulf Comics Weekly («Еженедельные Комиксы От Компании Gulf»). Идея состояла в том, что, пока машину заправляют, водитель мог полистать незамысловатое издание, поржать над карикатурами и пробежать глазами рекламные объявления.

После полуторагодового простоя печатные станки Уайлденберга впервые были запущены. Гарри был на седьмом небе от счастья.

 

2

В 1930-м комикс вовсе не был новинкой. История этого вида искусства насчитывала уже несколько десятилетий: комикс имел свои традиции, своих героев и своих звезд. Просто существовало все это немножечко на отшибе, немножечко в стороне от остальной литературы.

Самым первым комиксом в истории был «Желтый Малыш» Ричарда Фелтона-Отколта. Именно там художник впервые стал использовать выплывающие изо рта у персонажей воздушные шары с репликами. Коротенькая история о забавном беспризорнике впервые появилась аж в 1895-м в газетах, принадлежащих медиамагнату Джозефу Пулитцеру. То есть комикс, как жанр, появился все-таки позже детектива, но здорово раньше фантастики.

Первые комиксы были коротенькими и смешными. Потому их и называли «комикс» (комические истории) или «funnies» (забавные картинки). Вскоре после появления «Желтого Малыша» собственными рисованными полосами обзавелись и все остальные медиамагнаты. Самыми популярными героями 1910—1920-х были Моряк Поп-Ай, Мэтт с Джеффом и Семейка Катценджаммера. Публиковали их в самом подвале газет, и состояли они из двух рисованных строк по четыре-шесть кадров в каждой. Во Франции на этом месте газеты обычно печатали «фельетоны» (романы с продолжением), но в Штатах уровень образования был пониже, и тут нишу литературы для самых бедных заняли именно комиксы.

Художники, которые рисовали забавных уродцев, уже в конце 1910-х объединились в синдикат и гребли бабки лопатой. Система была отработана до мелочей. По будним дням комиксы печатались в газетах в черно-белом и очень кратком варианте. Зато в уик-энд истории занимали по полполосы и печатались в цвете. Доходы от рекламы и продажа прав на производство мультфильмов приносили синдикату золотые горы.

Когда Уайлденберг начал выпускать свой бензоколоночный журнал, то первое время вынужден был платить за комиксы как раз синдикату. Он, как Чичиков, объяснял, что делает им в кайф: платит деньги за мертвые души, за отработанный товар, за никому не нужные, уже публиковавшиеся истории. Однако синдикат стоял на своем, как Собакевич, и предоставлять скидки отказывался. Купить настоящих звезд Уайлденберг так и не смог. В первых номерах читателю предлагали, честно сказать, лежалый товар: комикс про ковбоев «Фургон Без Крыши» и детскую историю «Кудряшка и Ребята».

Тем не менее издание расходилось на ура. Еще бы: цветное, бесплатное и внутри аж несколько историй. Очень скоро типографии Уайлденберга стали печатать по три миллиона экземпляров в неделю. В разгар кризиса это был серьезный бизнес.

Глядя на то, как лихо расходится бесплатное издание, подчиненные Уайлденберга стали подкатывать к шефу с вопросами типа, а не попробовать ли делать то же самое, но на коммерческой основе? Если бесплатно уходит аж несколько миллионов экземпляров в неделю, то, может, удастся хотя бы несколько сотен тысяч штук продать? Или даже не сотен, а десятков тысяч — это все равно будет неплохо, что Уайлденберг по этому поводу думает?

Уайлденберг сомневался. Депрессия продолжала свирепствовать. Население целых городов работало, получая в качестве платы всего лишь по тарелке супа. Какие уж тут на фиг продажи комиксов? Больше всего с этим предложением лез заместитель Уайлденберга по фамилии Джейнс. Чтобы доказать свою правоту, он решил провести эксперимент. Взяв целую коробку бесплатных комиксов, Джейнс лично карандашом написал на каждом из них «цена 10 центов» и отнес на реализацию в ближайший газетный киоск. За выходные вся коробка была продана. Киоскер просил приносить еще.

— Что я говорил, а? Я говорил, а вы не слушали! — Джейнс тряс в воздухе указательным пальцем и требовал немедленно переходить на выпуск журналов. И Уайлденберг сдался. Так в ноябре 1933 года в Штатах появился самый первый журнал, полностью состоящий из одних только комиксов. Назывался он «Знаменитые Герои Забавных Картинок: Карнавал Комиксов». Объем 64 страницы, цена 10 центов. Продавать его планировали через популярную сеть универсамов Woolsworth.

Трудно сказать, в чем здесь дело. То ли плохо выбрали торговую сеть. То ли недоглядели с рекламой. А может, людям и вправду было не до знаменитых героев забавных картинок. Но проект закончился полным крахом. Продать тираж полностью не удалось. Издательство понесло серьезные убытки.

Тут бы истории и закончиться. Но хорошенько все обдумав, Уайлденберг решил, что по большому-то счету его подчиненные правы. В конце концов, книжки приносят издателям прибыль даже в Депрессию. И литературные журналы тоже худо-бедно, но приносят. И даже романы, публикуемые в газетах, совсем не убыточны. Почему нельзя заработать на комиксах? Комиксы — это ведь и вправду завтрашний день литературы. Эта штука может приносить золотые горы, нужно только все хорошенько подготовить. И Уайлденберг решил попробовать еще раз. Только на этот раз уже всерьез.

Сперва он попробовал разделить финансовый риск с инвестором. Но вкладывать бабки в столь бессмысленную штуку, как говорящие картинки, — дураков не было. Уайлденберг попробовал продать в журнал рекламу — и вновь безуспешно. Под конец он пытался хотя бы уговорить супермаркеты предоставить ему скидку на продажу комиксов через их сети, — и опять без толку. Кончилось тем, что этот 45-летний мужчина вложил в проект все свои сбережения: выиграет — так в одиночку, проиграет — и потеряет вообще всё.

Новый журнал был посвящен похождениям забавной собачки Скиппи. Это был очень популярный газетный персонаж. Уайлденберг купил у синдиката права аж на сто страниц ее приключений и напечатал новый журнал тиражом почти в полмиллиона экземпляров. Продавать журнал он решил не через универсамы, а через газетные киоски. И в течение месяца продал весь тираж подчистую.

Это была победа, но еще не триумфальная. Триумфальной она стала после того, как статья об афере Уайлденберга появилась в «Нью-Йорк таймс», и, прочитав ее, гендиректор крупнейшей в Штатах сети распространения прессы Гарри Голд решился вступить в долю. Он принял на реализацию весь следующий тираж уайлденберговского журнала, и вот его продажа принесла партнерам уже серьезную прибыль.

Имея на руках отчеты о столь фантастических продажах, Уайлденберг отправил агентов к самым крупным рекламодателям страны: «Кока-Кола», нефтянка, магазины готового платья. По офисам агенты двинулись в десять утра, а уже в полдень Уайлденбергу позвонили и сообщили, что косметический концерн «Проктер&Гембл» желал бы заключить эксклюзивный контракт. Речь идет о печати миллиона копий журнала с рекламой концерна внутри.

Когда сумма контракта была озвучена, не грохнуться со стула стоило Уайлденбергу неимоверных усилий. Комиксы, наконец, перестали казаться шуткой и превратились в один из самых доходных сегментов медиаиндустрии.

 

3

Запуская первые журналы комиксов, Уайлденберг вряд ли думал о том, что занимается спасением литературы. Между тем именно так все и получилось. Пережив бурный расцвет в XIX веке и еще более бурный в начале следующего, к 1930-м годам литература попросту умерла.

Первый удар был нанесен ей со стороны радио. Но от него журналы и книжки как-то еще сумели оправиться. Однако когда за дело взялся кинематограф, идея покупать истории, написанные в виде букв, стала казаться полной дикостью. На фоне кино печатные истории смотрелись никому не нужной заморочкой. Вроде как не пользоваться спичками, а тереть деревяшки друг о друга и ждать, пока одна из них задымится. К чему такие сложности? Хочешь развлечься увлекательной историей? Отправляйся в кино. А книжки… при чем здесь книжки?.. Книжки — это ведь просто такая штука, которой люди пользовались до того, как родились братья Люмьер.

После появления радио, кино, ТВ, Интернет-мультимедиа (и чего там еще готовит нам грядущий день?) существовать в прежнем виде литература, разумеется, не могла. Вернее, конечно, могла — а кое-где даже существует в том же самом виде и до сих пор. Но все это было уже не то. Когда далеко-далеко в космосе взрываются звезды, мы узнаем об этом вовсе не сразу, а спустя тысячи лет. Прежде чем свет от взрыва доберется до нас, всем кажется, будто ничего и не изменилось. Будто звезда по-прежнему светит ровным светом, хотя на самом деле она давно мертва.

Так было и с литературой. Мир полон обломков давно умершего. Где-то до сих пор продают билеты в мюзик-холл. Кто-то и в наше время слушает роковую музыку или, скажем, джаз. В России, которая на протяжении почти всего XX столетия была «железным занавесом» отгорожена от остального мира, многим кажется, будто «читать» все еще означает «читать толстые романы». Хотя на самом деле, после того как Гарри Уайлденберг почти что на пустом месте создал индустрию рисованных историй, лицо литературы изменилось до неузнаваемости.

Первое время догадаться об этом было нелегко. К началу 1930-х комикс недалеко ушел от детских книжек с картинками. Но даже на этой стадии он приносил своим создателям ох какие приличные доходы. Куда большие, чем те доходы, которые получали издатели загибающихся палп-журналов, и уж тем более книжек. Так что сплоченная команда Уалденберга очень быстро развалилась. Каждый из его заместителей или даже не заместителей, а просто рядовых сотрудников в темпе основывал собственное издательство и дальше греб бабки лопатой.

Первым ушел тот самый Джейнс, который больше всех кричал, что комиксы могут продаваться за деньги. Именно он позже создаст DC — самую успешную комикс-корпорацию XX века. Вслед за ним Уайлденберга покинули Лео Глиссон (основал All American Comics), Гарольд Мур (издавал несколько серий детективных комиксов), Джордж Догерти (издательство George Dougherty C o ) и Сол Харриссон (позже станет президентом концерна DC). Итого: пять бывших сотрудников — пять новых издательств. Причем это было еще не все, потому что очень скоро в этот бизнес стали приходить люди и вовсе со стороны.

Сперва издатели лишь перепечатывали у себя старые, уже публиковавшиеся газетные истории. Лео Глиссон выкупил у производителей права на Тарзана, ковбоя Билли Бронко и Капитана с Малышом. Макс Джейнс начал с того, что публиковал истории Дика Трейси, Терри и Пиратов, Мэтта с Джеффом и Сиротки Энни. Однако уже в конце 1934-го некто Малькольм Николсон запустил журнал «Новые Истории», в котором публиковались лишь новые, никем прежде не читанные комиксы.

Средняя цена одного комикс-журнала в газетном киоске по-прежнему составляла десять центов. Один цент шел киоскеру, два — хозяину киоска, один — профсоюзу (то есть, по-русски говоря, мафии) и шесть — издательству. Казалось бы, какая мелочь — всего шесть центов! Но читать рисованные истории желало столько народу, что с каждого выпуска издатель теперь имел до тридцати тысяч долларов чистой прибыли. Нереальные бабки в загибающейся от голода стране!

Глядя на все это, художники из синдиката производителей комиксов не могли понять, почему данные денежные потоки проходят мимо их рук? Приблизительно через год после начала комикс-истерии они втрое задрали стоимость рисованной страницы, а еще через девять месяцев синдикат наладил выпуск нескольких собственных журналов.

Редактор этих изданий быстро столкнулся с той же проблемой, что и редактора остальных комикс-изданий. Пока рисованные истории появлялись в газетах, они могли быть коротенькими и забавными. Что-то вроде карикатуры в несколько кадров. Но с появлением журналов комикс моментально стал литературным жанром. Истории теперь должны были напоминать большие романы со множеством героев и сложным сюжетом. И все бы хорошо, да вот только работать в этом стиле прежние авторы не умели. Их все равно тянуло на писклявых героев с повадками Тома и Джерри.

Как-то на прием к редактору записался молодой парень откуда-то из провинции. Он уверял, будто привез большую рисованную историю и хотел бы обсудить ее публикацию. Редактор велел прийти парню к одиннадцати утра, но потом, замотавшись, совсем о нем забыл. Не со зла — просто в тот день было действительно много работы: летучки, совещания, телефонные звонки, переговоры с авторами. Когда в восемь вечера редактор собрался уходить, секретарша тихим голосом напомнила: визитер все еще ждет в приемной.

— Тьфу ты! — только и смог сказать редактор.

Парень выглядел жалко. Больше десяти часов на неудобном стуле — еще бы ему выглядеть иначе. Редактор извинился и постарался хоть как-то выправить ситуацию. Он просит прощения: случившееся ужасно неприятно. Он действительно забыл о назначенной встрече и теперь чувствует себя виноватым. Вечером он планировал пообедать в знаменитом Stork Club (одном из первых ночных клубов Нью-Йорка). Может быть, молодой человек согласится составить ему компанию? Молодой человек благодарно кивнул и вместе с редактором отправился обедать.

 

4

Парня звали Ли Фок. Вернее, на самом деле его звали как-то иначе, при рождении он получил какое-то не очень запоминающееся еврейское имя. Но свои работы всю жизнь он подписывал именно этим псевдонимом: Ли Фок.

Вырос Ли где-то на американском Юге. Ничего экстраординарного: колледж, школьная газета, мальчику говорят, что у него есть способности, и поэтому в университете он идет на факультет литературы, да только учиться там совсем не так интересно, как в колледже, да и о способностях никто больше не вспоминает, поэтому, заскучав, мальчик долго думает, чем бы еще заняться, и решает, что пора наконец начать зарабатывать.

Рисовать Ли любил с детства. А тут он еще и посетил несколько занятий по графике. Буквально за вечер он набрасывает коротенький комикс о герое-фокуснике по имени Мандрагора. Разумеется, сюжет был беззастенчиво слизан с романов о Тени, а что значит слово «Мандрагора», Фок первое время не знал: ему просто нравилось, как оно звучит. Несмотря на это, все, кому он показывал свои каракули, комикс хвалили. А один парень, который учился парой курсов старше, даже сказал, что за все это Фоку могут, наверное, неплохо заплатить.

Ли запомнил эти слова. В ближайшие каникулы он собирает вещички и на две недели едет в Нью-Йорк. С собой он везет два рассказа, три пьесы и недорисованный комикс про Мандрагору. План состоял в том, чтобы ходить по редакциям и показывать все это добро: что удастся пристроить первым, на том он и собирался сосредоточиться. Купят пьесу — станет драматургом, купят рассказы — писателем. После тех десяти часов, проведенных в приемной, у Ли купили его комикс про Мандрагору. И на следующие несколько лет парень стал автором комиксов.

По рукам с Фоком редактор ударил прямо в клубе. То ли ему так понравилась история, то ли пили они в тот вечер что-то не то, но домой Ли вернулся с контрактом в кармане. Единственная проблема состояла в том, что рисовал он все-таки не очень хорошо и вдобавок сколько-то времени должен был уделять учебе в универе. Все-таки Фоку в тот момент не исполнилось еще и восемнадцати. Впрочем, выход смышленый мальчик отыскал быстро: нанял себе в помощь профессионального художника. Он сдавал ему сюжет, тот все в темпе отрисовывал. Бабки делили по принципу — семьдесят процентов Фоку, тридцать художнику.

История Мандрагоры стала выходить с 11 июня 1933-го. Герой был незамысловат: долгое обучение в Тибете, дневная жизнь в роли миллионера и ночная — в роли мстителя, верный чернокожий слуга, прекрасная возлюбленная, неубиваемый злодей по имени Люцифор, который является главой секретной организации, мечтающей захватить мир, а кроме того, еще и братом-близнецом Мандрагоры. Все это миллион раз повторялось в палп-фикшн романах, и необычным было не это, а то, что Мандрагора был героем никакого не романа, а комикса.

Скрестить комикс и палп-фикшн — эта идея стала одной из самых революционных в истории литературы. По отдельности и тот, и другой жанр были популярны уже давно. Но совместить их до Фока никому не удавалось. Вернее, попытки, конечно, были: уже больше полугода выходил Бак Рождерс, без устали истреблял мафию детектив Дик Трейси, да и в том же самом журнале, в котором стала выходить история о Мандрагоре, уже имелся рисованный супергерой по имени Часовщик. Но только с Мандрагорой комикс вырос из детских ползунков и стал, наконец, настоящим взрослым романом в картинках.

История пользовалась бешеной популярностью. Всего через полгода Фоку пришлось нанять второго художника, а первому пришлось нанять себе подмастерье, который раскрашивал тушью отрисованные картинки. То, что начиналось как детская шалость, быстро превратилось в дело на всю жизнь.

Бабла у Фока теперь было немерено. На колледж он забил и вечера проводил в обществе театральных звезд уровня Марлона Брандо, а каникулы — в экзотических путешествиях.

Сам он позже рассказывал:

— Когда я еще только начал писать Мандрагору, PR-отдел издательства просил меня накидать автобиографию. Мне хотелось произвести на них впечатление, и я слепил что-то несуразное, мол, сам я путешественник, многократно встречался с магами Востока, посвящен во все их тайны, и всё в таком роде. Представляю, как ржали пиарщики, получив от меня весь этот бред. На самом деле дальше Иллинойса я не ездил ни разу в жизни. А потом я переехал в Нью-Йорк, и там большинство моих новых друзей уже работали в газетах. Журналисты тогда были звездами, круче, чем сейчас киноактеры. Они болтали о своих любимых ресторанчиках в Венеции, публичных домах в Шанхае и ждали, что я тоже расскажу что-нибудь интересненькое. В общем, просто, чтобы не расколоться, мне пришлось начать кататься по свету. За несколько летя объездил Европу, Китай, Японию, Индию и Южную Америку. Не потому, что мне так уж хотелось там побывать, а всего лишь, чтобы догнать собственную автобиографию.

Всерьез связывать карьеру с комиксами Фок не собирался.

— Я думал, что все это продлится год, ну максимум два. Мне хотелось заниматься не рисованной литературой, а театром. За следующие двадцать лет я вел дела пяти театральных трупп и как режиссер поставил больше трехсот пьес. На комиксы у меня просто не оставалось времени.

Тем не менее кормили-то его именно комиксы. Театральные проекты приносили Фоку одни убытки. И каждый раз, чтобы залатать дыру в бюджете, ему приходилось подписывать все новые контракты на производство рисованных историй. Когда популярность Мандрагоры пошла на спад, Фок предложил издателям нового персонажа. К тому времени Фоку уже исполнилось 23, и он считал себя опытным игроком на этом рынке. Звали нового героя Фантом.

 

5

Банда безжалостных убийц по пятам преследует прекрасную блондинку. Та побелевшими пальцами вцепилась в руль авто, но силы на исходе, а за спиной — целый грузовик похотливых головорезов. Дело происходит в джунглях Африки: путь машине преграждают лианы и непроходимые заросли. Автомобиль останавливается. Блондинка роняет голову на руки.

То, что сейчас произойдет, — непоправимо. Тело блондинки так свежо и так беззащитно. И именно в это мгновение из джунглей появляется спаситель: таинственный незнакомец верхом на черном коне. У его ног замер оскалившийся волк. Лицо незнакомца скрыто маской. На пальце перстень в виде черепа.

— Это Фантом! — в ужасе шепчут головорезы.

Так начиналась самая первая история о Сером Призраке из джунглей, но сама сага началась лет за четыреста до этого — в тот момент, когда пираты потопили у побережья Африки судно, и из всей команды выжить удалось лишь юнге Кристоферу. На берегу он встречает маленьких людей — племя пигмеев. Те выхаживают его, лечат, ставят на ноги и показывают пещеру, формой напоминающую череп.

Юнга вырастает, мстит пиратам за гибель друзей и на черепе самого главного пирата приносит клятву: всю жизнь бороться с несправедливостью. Тем же занимаются и потомки Кристофера. Целых двадцать поколений подряд. Когда злодеи убивали очередного Фантома, на его место вставал сын, и от этого окружающим казалось, будто убить Фантома невозможно.

Этот герой не был первым крепким парнем из комиксов. Но он был первым, кто носил маску и обтягивающее трико. Сам Фок позже рассказывал, что эту униформу супергероев придумал, насмотревшись фильмов про Робина Гуда (тот тоже любил наряжаться в лосины).

— Сперва я думал сделать Фантома просто очередным миллионером-мстителем. Все было уже готово к запуску новой серии, но за неделю до старта меня вдруг повело совсем в иную сторону. Я понял, что Фантом должен жить в джунглях. А уж все остальные супергеройские прибамбасы дальше появились сами собой: Пещера Черепа, верные конь и волк, маска, пигмеи.

Имя нового героя к тому времени давно было общим местом. В американских палп-романах существовал детектив по имени Фантом, во Франции печатались романы о Фантомасе. Не особенно свежей идеей были и все эти навороты с Африкой: задолго до Фока все это уже было в истории Тарзана и прочих наследников Маугли. А уж наряжать героя в маску после Зорро и вовсе не додумался лишь ленивый. Но в истории с Фантомом сумма вдруг оказалась куда больше, чем просто сложенные вместе слагаемые. Смешав коктейль из давным-давно обкатанных ингредиентов, Фок получил что-то совсем-совсем новое. Его Фантом стал первым настоящим героем рисованной литературы.

Популярность его была огромна. Причем не только в Штатах, а по всему миру. Режиссер Федерико Феллини вспоминал, что в детстве нарисовал целый альбом с продолжением приключений любимого героя. А когда Фантом женился на своей подружке, то поздравительная телеграмма в адрес издательского дома пришла даже из парламента Новой Зеландии.

Историю Фантома его автор Ли Фок после этого тянул всю жизнь. В общей сложности — шестьдесят с чем-то лет. Последние эпизоды он надиктовывал уже в 1999-м, лежа, смертельно больной, в госпитале. Рядом с постелью сидела его старенькая жена, с которой когда-то Ли делал наброски фантомовской подружки. Она ждала, когда же Ли сможет продолжить. А он ненадолго отрывал от губ кислородную маску и хриплым голосом продолжал:

— И вот, когда злодеи были уже совсем близко, из джунглей появился спаситель… Он сидел верхом на коне, а у его ног скалился волк…

 

6

Однако это будет позже. А пока в 1930-х находку Фока бросились клонировать конкуренты. Собственным супергероем в маске и трусах, надетых поверх брюк, обзавелся каждый уважающий себя издательский дом.

Одним из крупнейших комикс-издателей в тот момент был бывший полковник Малькольм Николсон. Он начал с того, что издавал всего один журнал, зато толстый и состоящий из новых (не публиковавшихся прежде в газетах) историй. Покупатели продукт оценили, и Николсон заработал на нем столько, что в 1935-м сумел открыть еще один, Adventure Comics («Приключенческий Комикс»), а год спустя уже и следующий: Detective Comics («Детективный Комикс»).

Правда, к тому времени собственник у компании сменился: полковника Николсона подсидел его собственный бухгалтер. Бизнес у Николсона отобрали, большинство прежних сотрудников уволили. Из нескольких журналов, издававшихся прежде, новый владелец оставил всего один — детективный. В его честь и вся компания получила новое название «DC», что как раз и означает Detective Comics.

Ничего выдающегося данное издание из себя не представляло. Так, незамысловатые истории о крутых парнях, борющихся со злобными китайскими мафиозами. Те курят опиум, мечтают поставить Америку на колени и растлевают девочек. А крутые парни с квадратными подбородками ударом ноги выбивают китайцам зубы, поднимают Америку с колен и, как правило, успевают девочек от растления спасти. Рисовали эти истории двое пареньков — Джерри Сигал и Джо Шустер.

Первые несколько номеров дуэт справлялся с заданием редактора не плохо. Но потом байки про китайцев ребятам надоели. Они пришли в кабинет редактора с журналом про Фантома и заявили, что тоже хотели бы не маяться дурью, а рисовать ультрамодные истории про героя в маске и трусах.

Издатель спросил, что конкретно они предлагают? Парни показали наброски героя в обтягивающем костюме. Он прилетел из космоса и обладает сверхчеловеческими способностями. Издатель спросил, как они думают назвать своего гомункулуса? Парни сказали, что им симпатично имя Mr. Mystic («Мистер Таинственный»). Редактор скривился: уж коли герой обладает способностями сверхчеловека, то пусть его и зовут Супермен. Всё, разговор окончен, можно идти работать.

Под похождения Супермена компания DC открыла новое издание. Оно называлось Action Comics («Комиксы Действия»). На обложке самого первого номера, вышедшего в июне 1938 года, человек в красно-синем костюме поднимал над головой автомобиль. Обложка стала одной из самых известных в истории — и одной из самых дорогих. В 2006-м один из номеров был продан на аукционе за 46 000 долларов. По узнаваемости эта обложка даже опережает фотки, где ветер задирает Мэрилин Монро юбку, или четверо ливерпульских парней переходят улицу Эбби-роуд. Да и сам Супермен уже лет семьдесят стабильно держит место в десятке самых популярных людей планеты. Его ближайший конкурент (Дарт Вейдер из «Звездных войн») никогда не поднимался выше 37-й позиции.

После успеха Супермена издатели наперегонки бросились закрывать литературные журналы и открывать журналы рисованных историй. До конца года на рынке успели появиться Человек-Чудо, Принц Неймур и Спектрум. А уж с начала 1939-го супергерои появлялись и вовсе по штуке в неделю.

Чувствуя, что инициатива уходит у них из рук, руководство DC обязало всех авторов и художников срочно предлагать идеи новых супергероев. Внятных предложений поступило немного, но с одним решили все же повозиться. Речь шла о довольно гнусном типе, носившем костюм летучей мыши. Прежде герои комиксов были сплошь положительны. А этот прямо на второй странице скинул злодея в чан с серной кислотой и, вместо того чтобы броситься на помощь, спокойно наблюдал за его мучениями.

Считается, что герой был придуман художником Бобом Кейном. Хотя на самом деле идею подсказал ему знакомый литератор Билл Фингер, который в свою очередь спер ее у палп-романов о детективе по прозвищу Летучая Мышь. Завязка сюжета там состояла в том, что бывшему окружному прокурору Энтони Куинну преступники плеснули в лицо кислотой. Он ослеп, обезображен и не в состоянии отомстить. Но тут появляется его возлюбленная, которая говорит, что ее отца, скромного полицейского, только что подстрелили и он при смерти. Пусть хирург выполнит операцию по пересадке глаз: Энтони сможет вновь видеть и отомстит за гибель папы.

Хирург творит чудо (в 1930-х делать такие операции еще не умели), и Куинн вновь видит. Причем не только днем, но теперь даже ночью, в полной темноте. Дело в том, что пока он был слеп, проснулись его инстинкты, и отныне он в состоянии четче слышать, лучше обонять, острее чувствовать. Куинн шьет себе костюм летучей мыши, нашпигованный гаджетами, и выходит на тропу войны. Одна половина лица у него обезображена, а вторая диво как хороша, и горе тому, к кому Куинн поворачивался теперь сожженной стороной.

Всю эту историю художник Боб Кейн творчески переработал и под своим именем опубликовал в мае 1939-го, в 27-м выпуске журнала Detective Comics. Герой, получивший у него имя Бэтмен, никакой не прокурор, а, как и положено супергерою, — миллионер и плейбой, ведущий двойную жизнь. Правда, уже в 33-м выпуске прокурор с наполовину сожженным лицом тоже появится — в комиксе его будут звать Двуликий, а в недавней экранизации его сыграет красавчик Аарон Экхард.

Все это вместе означало начало совершенно новой эпохи. После того как на рынок пришли Супермен, а вслед за ним и Бэтмен, мир очередной раз перевернулся вверх дном.