Первосвященник Ханнан

Схваченного Иисуса толпа стражников доставила домой к первосвященнику Ханнану. В русском переводе Нового Завета имя этого человека передается как Анна (с ударением на второй слог). По-еврейски этого человека звали Ханнан (или Ханнания) бен-Шэт.

На самом деле Ханнан не был первосвященником. То есть когда-то он занимал этот пост, но довольно давно был с него смещен. Однако, несмотря на это, Ханнан оставался одним из самых влиятельных лиц иерусалимской общины.

Семья Ханнана бен-Шэта происходила из Египта. Во времена царя Ирода члены этого влиятельного клана перебрались в Иерусалим, на историческую родину, и очень быстро заняли ключевые посты в религиозной администрации.

В 6 году нашей эры Ханнан занял высший духовный пост тогдашней Иудеи — стал первосвященником. Спустя девять лет римский наместник Валерий Грат отправил Ханнана в отставку, однако всего через год пост перешел в руки сына Ханнана — Елеазара.

В глубокой древности пост первосвященника был пожизненным и наследственным. Однако ко времени земной жизни Иисуса Христа это уже давно было не так. Оккупационные римские власти меняли первосвященников чуть ли не каждый год. Самой непотопляемой из всех оказалась как раз семья Ханнана.

Его родственники занимали пост первосвященника на протяжении нескольких десятилетий подряд. После того как сам Ханнан потерял эту должность, первосвященниками по очереди становились четверо его сыновей, внук Ханнана и его зять — Иосиф Кайафа.

Древний историк Иосиф Флавий писал:

Об этом Ханнане говорят, что он был счастливейшим из людей, потому что имел четверых сыновей, каждый из которых успел послужить Богу в чине первосвященника, а кроме того, Ханнан и сам долгое время носил этот сан. Подобного счастья не удостаивался никто из живших прежде него!

Правда, в народе семейка пользовалась не самой лучшей репутацией. По крайней мере в Агаде (сборнике еврейских преданий) об их клане сказано:

Проклятье на дом Ханнана!

Проклятье на его ехидное шипенье!

Сами они — первосвященники,

Сыновья их заведуют деньгами,

Зятья их — начальники, а слуги их избивают народ палками!

После ареста на Масличной горе Иисус Христос был доставлен во дворец к бывшему первосвященнику Ханнану.

 

Дома у первосвященника

Согласно преданиям, дом Ханнана располагался в юго-западном углу Иерусалима, на территории нынешнего армянского квартала. Еще лет сто назад здесь существовал женский монастырь. При монастыре показывали маслину, к которой, по преданию, был веревкой привязан арестованный Спаситель, и небольшую каморку, в которой Он якобы содержался в ту ночь.

Очевидно, тогда, две тысячи лет назад, все происходило на скорую руку. Власти не предполагали, что Галилеянин окажется в их руках именно накануне праздника. Ни суд, ни казнь заранее не были подготовлены. И теперь, когда Иисус все-таки был схвачен, Ханнану приходилось принимать решения и действовать очень быстро.

В древней Иудее, прежде чем предстать перед судом высшей инстанции, подсудимый должен был дать предварительные показания. Судьи выясняли, есть ли в рассматриваемых действиях состав преступления, и если есть, то в чем именно он состоит? Вот такой допрос и был проведен дома у бывшего первосвященника Ханнана.

 

Первоначальный допрос

Процедура суда у древних евреев была разработана детально. Для возбуждения дела был необходим истец: тот, чьи интересы нарушены. Истец предоставлял суду свидетелей, которые рассказывали, в чем именно задеты его интересы, а подсудимый — своих свидетелей. Выслушав и тех и других, судьи выносили вердикт.

В данном случае ни истца, ни свидетелей не было. По логике событий свидетелем мог бы выступить предатель Иуда, но о таком повороте ни одно Евангелие не говорит. После поцелуя в Гефсиманском саду Иуда не принимает участия в дальнейших событиях.

Ханнану пришлось импровизировать. Евангелие от Иоанна так описывает этот допрос:

Первосвященник допрашивал Иисуса о Его учениках и Его учении.

— Я говорил открыто перед всеми, — ответил Иисус. — Я всегда учил в синагоге и в Храме, куда приходят все люди, и ничему не учил тайно. Так зачем ты Меня спрашиваешь? Спроси слушателей, о чем Я им говорил. Они должны знать, что Я говорил.

При этих Его словах один из стоявших рядом стражников ударил Иисуса по лицу и сказал:

— Как Ты разговариваешь с первосвященником?

— Если Я сказал что-то не так, укажи, в чем Я не прав, — ответил Иисус. — А если Я говорю правду, почему ты Меня бьешь?

Иными словами, первосвященник попытался допросить Подсудимого и сформулировать обвинения на основании Его собственных слов. Однако показания против себя самого не имели в иудейском законодательстве никакой юридической силы.

Христос отказывается отвечать на вопросы Ханнана. Он предлагает, в соответствии с законом, представить свидетелей обвинения: «Они должны знать, что Я говорил».

Историкам не очень много известно о процедуре допроса у древних евреев. Но похоже, существовало прямое запрещение бить подсудимого: человек, против которого выдвинуты обвинения, имел право защищаться всеми доступными способами.

Тем не менее стоявший рядом с Христом стражник ударил Его по лицу. В ответ Христос еще раз указывает на то, что допрос ведется с нарушением закона. Обвинение против Него так и не сформулировано, судьи так и не смогли доказать, «в чем Он не прав». А значит, Он просто не может считаться обвиняемым.

Однако после этого предварительного допроса дело Иисуса из Назарета было передано в суд высшей инстанции. Из дома Ханнана Арестованного перевели во дворец первосвященника Кайафы, где должно было состояться выездное заседание Синедриона.

 

Синедрион

Иосиф по прозвищу Кайафа («Каменный») занял пост первосвященника в 18 году нашей эры. Обычно первосвященники удерживались на посту год, от силы два. Кайафа же стал абсолютным рекордсменом: свою должность он занимал целых 18 лет!

Для евреев того времени первосвященник был духовным лидером. Но этим его роль не ограничивалась. Помимо этого первосвященник еще и возглавлял Синедрион — высший орган местного самоуправления.

Само по себе слово «синедрион» — греческое. Означает оно «совет». В состав Совета входил 71 человек: весь цвет иерусалимской знати — первосвященник, члены его семьи, старшие священники, уважаемые горожане, авторитетные знатоки Священного Писания.

Вряд ли в разбирательстве дела Иисуса участвовали все до единого члены Синедриона. Утром начинался великий праздник Пасхи, а на дворе стояла ночь. Скорее всего, судьи обошлись необходимым кворумом в 23 человека или чуть больше.

Вообще-то заседания Совета должны были проходить в специальном каменном здании, выстроенном рядом с Храмом, или даже на территории самого Храма. В этот раз заседание было проведено у Кайафы во дворце.

 

Презумпция невиновности

То, что известно историкам о процедуре еврейского суда, вызывает исключительно уважение. Русскому суду и не снилось такое уважение к правам подсудимого, какое существовало в древней Иудее.

Процедура суда была расписана в деталях и целиком направлена на то, чтобы не дай Бог не осудить невиновного. Особенно тщательно все судебные процедуры соблюдались в тех случаях, когда речь шла о возможности смертного приговора.

Судебное разбирательство начиналось с выяснения вопроса: существуют ли обстоятельства, которые смягчают вину подозреваемого? Только если выяснялось, что таких обстоятельств нет, суд приступал к опросу свидетелей.

Свидетелями на суде могли выступать только люди с незапятнанной репутацией и не заинтересованные в исходе дела. Азартные игроки, торговцы, уличенные в обвесе, дрессировщики голубей и прочая сомнительная публика в суд просто не допускалась. Малейшая сбивчивость в показаниях свидетелей всегда трактовалась в пользу обвиняемого.

Если суд решал оправдать подозреваемого, то приговор оглашался сразу. И из-под стражи обвиняемый освобождался тоже сразу. А вот если суд решал, что подозреваемый виновен, то вынесение решения откладывалось на день: за это время могли всплыть какие-нибудь смягчающие обстоятельства. Интересно, что до начала следующего заседания судьям запрещалось пить вино.

У тех, кого осуждали на смерть, до последнего момента должна была оставаться надежда на помилование. Перед процессией обязательно шел глашатай, который объявлял, за что именно этот человек осужден на смерть. Если кто-то из зрителей желал высказаться в его защиту, то процессию останавливали и все начиналось сначала.

Кроме того, осужденного сопровождал всадник на лошади, который должен был следить: вдруг приговор все-таки будет изменен? В этом случае всаднику подавали сигнал: махали белым платком, и рассмотрение дела опять-таки начиналось заново.

Более того! Если уже в процессе казни осужденный заявлял, что у него есть что сказать в свое оправдание, казнь должна была быть остановлена. Осужденного возвращали к месту суда и выслушивали. Причем это могло повторяться то ли четыре раза, то ли пять.

В результате такой тотальной презумпции невиновности смертные приговоры в еврейских судах были огромной редкостью. В Талмуде приводится изречение: «Синедрион, умерщвляющий одного человека в семь лет, есть бойня!»

 

Иисус перед Синедрионом

Старшие священники и весь Совет искали показаний против Иисуса, чтобы осудить Его на смерть, но не могли найти. Хотя и было много лжесвидетелей, но их показания не сходились. Но нашлись люди, которые дали против Него вот какие ложные показания:

— Мы сами слышали, как Он говорил: «Я разрушу этот рукотворный Храм и в три дня выстрою другой, нерукотворный».

Но даже эти показания у них не совпадали.

Для вынесения обвинительного приговора по серьезному обвинению нужны были показания не меньше чем двух свидетелей. Причем их показания должны были полностью совпадать.

Одиночные показания не могли быть приняты к рассмотрению суда. Более того: по еврейскому закону, свидетель, чьи показания не подтверждены другими свидетелями, мог сам быть приговорен к телесному наказанию.

В том случае, если находилось двое (или больше) свидетелей, уверявших, что они своими глазами видели преступление, их показания должны были подвергнуться проверке. Свидетелей вызывали по одному и предлагали рассказать о подробностях происходящего. Показания должны были совпадать до мелочей — иначе все нужно было начинать сначала.

Как уверяют Евангелия, свидетели против Иисуса были найдены. Перед судом Синедриона предстало «много лжесвидетелей». Очевидно, это были люди, готовые поведать суду о каких-либо отдельных виденных ими эпизодах. Однако их показания «не сходились». То есть не было двух (или более) свидетелей, которые могли рассказать суду об одном и том же эпизоде.

Тем не менее в результате долгого допроса нужные показания все-таки были выявлены: «нашлись люди, давшие против Него ложные показания».

Эти люди начинают свои показания с формулы «Мы сами слышали…». Это было уже серьезно. Во-первых, эти свидетели желали дать показания о том, что видели собственными глазами. А во-вторых, их было двое (или больше). На основании таких свидетельств можно было рассматривать дело и выносить приговор.

Преступление, в котором обвиняли Иисуса, было весомым. Ему инкриминировали богохульство. Великий Иерусалимский Храм был главной святыней всех евреев ойкумены. Тот, кто вынашивал планы разрушить его, был преступник. Тот, кто уверял, что этот Храм «рукотворный», то есть недостоин подлинного поклонения, — был преступник вдвойне.

Довольно безобидное по-русски слово «рукотворный» среди иудеев носило издевательский оттенок. Обычно это слово подчеркивало разницу между величием истинного Бога и ничтожностью «рукотворных идолов» языческих народов.

Так что обвинение было серьезным. Рассматривать дела об «оскорблении Божественного величия» мог суд только самой высокой инстанции. И смертный приговор на основании таких показаний был ох как реален.

 

Обвинительный приговор

После того как показания были выслушаны судом, очевидно, начался допрос свидетелей по одному. И тут что-то опять не совпало в их показаниях. Вроде бы найденные показания оказались все-таки бесполезными для суда. Дело рассыпалось. По закону нужно было выносить оправдательный вердикт и отпускать обвиняемого.

Вместо этого Кайафа требует показаний от самого Галилеянина. Иисус в ответ промолчал — Он был совершенно не обязан давать показания против Себя Самого. Наоборот: это судьи должны были доказать, что Его есть в чем обвинить.

Тогда первосвященник, став посредине, спросил Иисуса:

— Ты ничего не отвечаешь на их показания против Тебя?

Но Иисус молчал и не давал ответа. Первосвященник снова спросил Его:

— Ты — Помазанник, Сын Благословенного?

— Я, — ответил Иисус. —

«И вы увидите Сына человеческого

Сидящим по правую руку Всемогущего

И идущим с облаками небесными».

Первосвященник, разодрав на себе одежды, сказал:

— Зачем нам еще свидетели? Вы сами слышали кощунство! Каким будет ваше решение?

И все признали Его виновным и приговорили к смерти.

Первосвященник спрашивает: действительно ли Иисус является новым Моисеем? Действительно ли Иисус послан Богом, чтобы положить конец рабству — и на этот раз навсегда?

Вопрос, который задает Кайафа, является провокацией. И тем не менее Иисус решает ответить. Он прямо отвечает на прямо поставленный вопрос. В качестве ответа Иисус приводит цитату из библейской книги пророка Даниила. Да, именно Он принес людям спасение. Да, именно Ему Бог доверил изменить лицо мира.

Это и есть момент истины. Именно здесь проходит граница между христианами и всеми остальными. Христиане — это те, кто верят: именно этот всеми брошенный, избитый Галилеянин и есть Путь. Христиане хотят идти за Ним. Верят, что никакого другого спасения нет.

Остальные, здравомыслящие, прекрасно понимают: это бред. Бог не мог унизиться до ТАКОГО. Считать этого безумца новым Моисеем — значит нанести Богу страшное оскорбление.

По окончании допроса первосвященник разодрал на себе одежду. Это символическое действие судьи означало, что он считает подсудимого виновным в произнесении кощунства, а сам суд считает оконченным. За кощунство в Иудее полагалась смерть. Обычно через побиение камнями.

По очереди поднимаясь с мест, члены Верховного Синедриона произносили одну и ту же формулу: «Виновен и подлежит смертной казни!» Заседание было окончено.

 

Буква закона

Известен древнееврейский сборник законов «Мишна», в котором подробно описываются правила проведения судебных заседаний. Если сравнить Евангелия и Мишну, то выходит, что суд над Иисусом был проведен с нарушением множества норм.

Ясно, что судьи очень хотели, чтобы Он был убит. Ясно, что ради этого было нарушено множество очень важных для иудеев норм судопроизводства. Но почему? Ради чего? Откуда такая злоба и целеустремленность?

Историкам точно неизвестно, по каким именно дням проводились заседания Верховного Синедриона. Скорее всего, по срочному делу судьи могли собраться в любой день недели — но ни в коем случае не в пятницу и не накануне праздника. Дело в том, что смертный приговор считался слишком серьезным решением, чтобы его можно было утвердить в течение одного-единственного заседания.

Если судьи решали, что подозреваемый виновен и подлежит смертной казни, то вынесение окончательного решения откладывалось на сутки. Остыв и хорошенько поразмыслив, судьи должны были собраться еще раз и, еще раз все взвесив, решить: действительно ли казнь так уж необходима?

А поскольку в субботу и в праздники суд заседать не мог, то соответственно в пятницу и в канун праздников никаких заседаний проводиться не могло.

В Мишне особенно подчеркивается, что суд не мог заседать ночью. Тем не менее все Евангелия согласны: Иисус был осужден именно ночью и именно накануне праздника Пасхи.

Мир устроен таким образом, чтобы люди жили, как животные, и умирали, тоже, как животные. Люди в мире задыхаются без любви, но, когда Любовь к ним пришла сама, мир сделал все, чтобы убить, уничтожить, удалить из поля зрения эту любовь.

Бог хочет спасти каждого из людей, но мир не хочет, чтобы хоть кто-то был спасен.

 

Повторное заседание

В Евангелии от Марка читаем:

Рано утром старшие священники вместе со старейшинами и учителями Закона и весь Совет после совещания вынесли решение, связали руки Иисусу, отвели Его и передали Пилату.

Возможно, имеется в виду, что наутро, уже непосредственно в праздник Пасхи, было проведено то самое второе заседание. То есть суд над Иисусом был проведен все-таки в два этапа: сперва на ночном заседании его признали виновным, а спустя несколько часов, уже утром, утвердили обвинительный приговор.

Формально процедура была соблюдена: смертный приговор был утвержден не на одном заседании, а на двух. После этого Обвиняемый был передан оккупационным римским властям. Рано с утра связанный Иисус был приведен к префекту Иудеи Понтию Пилату.