Ты знаешь, что младенцы рождаются без коленных чашечек. ” Тетя Грэйс втиснулась между подушек на диване прежде, чем ее сестра смогла бы добраться туда.

"Грейс Энн, как ты могла такое сказать? Это совершенно неправильно".

"Мерси, это истинная Божья правда. Я прочла об это в Пищеварительном Читателе. Там полно информации".

Почему на божьей зеленой земле ты говоришь о коленях младенцев?

"Я не могу сказать. Просто размышляю о изменении вещей. Если младенцы могут просто отрастить себе наколенники, почему они не могут летать? Почему бы им не построить лестницу на луну? Почему Тельма не может выйти замуж на красавце Джиме Клуне?

“Ты не можешь научиться летать, потому что у тебя нет крыльев. Это не имело бы значение смогли бы они построить лестницу на луну, потому что они не смогли бы там дышать. И имя мальчика — Джордж Клуни, и Тельма не может выйти замуж за него замуж, потому что он живет в Голливуде, и он даже не Методист.”

Я слушал их разговор в соседней комнате, в то время как я ел хлопья. Иногда я понимал то, что говорили Сестры, даже когда он звучал как разговор сумасшедших. Они волновались по поводу Тети Прю. Они готовились к тому, что она могла умереть. Младенцы вырастили коленные чашечки, я полагаю.

Вещи изменились. Это не было ни хорошо ни плохо, не больше чем коленные чашечки, которые были ни хорошими ни плохими. По крайней мере, это то, что я сказал себе.

Что-то еще изменилось.

В это утро Эммы не было на кухне. Я не мог вспомнить последний раз, когда я шел в школу, при этом не видя ее. Даже когда она была взбешена и отказывалась готовить завтрак, она все равно будет стучала по кухне, бормоча про себя и устраивая мне скандал.

Одноглазая Угроза лежала вместе с остальными ложками, абсолютно сухая.

Я чувствовал, что неправильно уходить, не сказав до свидания. Я открыл ящик, где Эмма держала ее дополнительные острые карандаши № 2. Я схватил один и разорвал листок бумаги от блокнота для сообщений. Я собирался сказать ей, что я ушел в школу. Ничего страшного.

Я наклонился через прилавок и начал писать.

"Итан Лоусон Уэйт" Я не слышал как пришла Эмма, и у меня душа чуть не ушла в пятки.

"Боже, Эмма. Я чуть не получил сердечный приступ." Когда я обернулся, она выглядела так, словно собиралась поесть. Ее лицо было мертвенно-бледным, и она трясла головой как сумасшедшая.

"Эмма что с тобой?" Я пошел через комнату, но она подняла руку

"Стой!" Ее рука дрожала "Что ты делал?"

"Я писал записку". Я поднял лист бумаги.

Она ткнула своим костлявым пальцем в мою рука, в ней все еще был карандаш. "Ты пишешь не той рукой.”

Я посмотрел на карандаш в моей левой руке и уронил его, наблюдая, как он катится по полу.

Я писал левой рукой.

Но это была правая рука.

Эммы вышла из кухни, ее глаза сияли, и пошел за ней.

"Эмма!" Я окликнул ее, но она захлопнула за собой дверь. Я ударил по ней. "Эмма" Ты должна сказать мне, что происходит."

Что со мной не так.

"Что там за шум?" Тетя Грейс спросила из гостиной. " Я пытаюсь посмотреть мои рассказы".

Я соскользнул на пол, спиной к Эмминой двери, и ждал. Но она так и не вышла. Она не собиралась рассказывать мне, что происходит. Мне придется это выяснять самому.

Самое время отрастить пару наколенников.

~ ~ * ~ ~ *** ~ ~ * ~ ~

Я не чувствовал себя также в этот же день, когда я встретил снова моего отца и Миссис Инглиш. На этот раз они были не в библиотеке. Они обедали в моей школе. Где любой мог их увидеть, включая меня. Я не был готов к переменам.

Я сделал ошибку, постепенно ухудшающую оценку моего проекта Суровое испытание во время обеда, потому что я забыл сдать его ей в классе английского языка. Я толкнул дверь, не потрудившись посмотреть в небольшой стеклянный квадрат, и там были они. Они разделяли корзину с остатками жареной курицы Эммы. По крайней мере, я знал, что она была резиновой.

"Отец?"

Мой папа улыбнулся, прежде чем он повернулся ко мне, по чему я понял, что он ждал этого. У него была готовая улыбка. "Итан? Извини, что удивил тебя на твоей территории вот так. Я хотел обсудить несколько вещей с Лилиан. У нее есть хорошие идеи насчет проекта Восемнадцатой Луны".

"Держу пари они у нее есть". Я улыбнулся Миссис Инглиш, держа в руках статью. "Мой проект. Я собирался положить его в ваш ящик. Просто игнорируйте меня". Как я буду игнорировать Вас.

Но я не ушел так легко.

"Ты готов к завтрашнему дню?" Миссис Инглиш посмотрела на меня выжидающе. Я сконцентрировался. Автоматический ответ на этот вопрос всегда был, нет, но я понятия не имел к чему именно я не был готов.

"Мэм?"

"Для реконструкции Салимского суда над ведьмой? Мы собираемся создать те же условия на основе Сурового испытания. Вы подготовили Ваш пример?”

"Да, мэм". Это объясняло, конверт с пометкой английский язык в моем рюкзаке. Я не уделял большого внимания занятиям в последнее время.

"Что за удивительная идея, Лилиан. Я хотел бы прийти посмотреть, если вы не возражаете", сказал мой папа.

"Вовсе нет. Вы можете осуществлять видеозапись испытаний для нас. Мы все можем позже посмотреть ее на занятии. "

"Великолепно". Мой папа сиял.

Я почувствовал, как холодный стеклянный глаз покатился на меня, когда я выходил из класса.

Ли, ты знаешь, что мы завтра будем воспроизводить суды над Салемской ведьмой на уроке английского?

Ты не помнишь об этом? Ты больше не заглядываешь в своей рюкзак?

Знаешь ли ты, что мой папа будет вести видеосъемку этого? Я знаю. Потому что я ходил на обед с Миссис Инглиш.

Ээээ.

Что мы будем делать?

Последовала долгая пауза

Я думаю, мы должны начать называть ее Мисс Инглиш?

Не смешно, Ли

Может быть ты должна будешь закончить читать Суровое испытание завтра перед классом.

Проблема в том, что реальное зло в твоей жизни является настолько обычным, повседневное зло-администраторы, дающие тебе задержание, учебник — зло, которое занимают большую часть из жизни средней школы — начинаешь чувствовать себя менее ужасно. Пока твой отец не начинает встречаться с твоим учителем английского языка со стеклянным глазом.

Как бы вы на нее не смотрели, Лилиан Инглиш была злой — в реальном виде или в вашей повседневной жизни. Так или иначе она ела резинового цыпленка с моим папой, и я был взвинчен.

~~*~~***~~*~~

Оказывается Суровое испытание это больше о суках, чем о ведьмах, как первой бы сказала Лена. Я был рад, что я ждал до конца блока, чтобы закончить игру. Это заставило меня ненавидеть половину Джексон хай, и всю команду приветствия еще больше, чем обычно.

К тому времени когда урок начался, я был горд тем, что я на самом деле прочитал и знал кое-что о Джон Прокторе, о парне, который был совершенно в введен в заблуждение. То, чего я не ожидал, было костюмами — девочки в серых платьях и белых передниках и парни в рубашках воскресной школы с штанами, подвернутыми в их носки. Я не получал записку, или она все еще была в моем рюкзаке. Лена не носила костюм также.

Миссис Инглиш выдавала нам соответствующие указания смотря одним глазом и 5 точек умозаключений, и я старался не обращать внимания на то, что мой отец сидел в конце комнаты с пятнадцатилетний видеокамерой школы.

Классная комната была переделана, чтобы выглядеть как зал суда. Пострадавшие девушки были с одной стороны — во главе с Эмили Эшер. Очевидно, их работа состояла в том, чтобы действовать как притворщики и делать вид, что они были одержимы. Эмили была естественной. Они все были. Судьи были на другой стороне и места для дачи свидетельских показаний на другой.

Миссис Инглиш повернула свою сторону хорошего глаза на меня. “Г-н Уайт, почему бы вам не начать как Джон Проктор, затем мы перейдем к более позднему периоду?” Я был парнем, который собирался разрушить его жизнь связью. c Эмили Эшер. “Лена, вы можете быть нашей Абигейл. Мы начнем с игры, затем проведем остальную неделю рассматривая реальные случаи, на которых игра была основана.”

Я подошел к своему креслу в одном углу, а Лена пошла в другой.

Миссис Инглиш помахала моему папе. “Давайте начнем, Митчелл.”

"Я готов, Лилиан"

Все до одного в классе посмотрели на меня

Реконструкция прошла без сучка и задоринки, которая действительно означало, что были общепринятые помехи. Батарея камеры умерла минут через 5. Главный судья должен был использовать ванную комнату. Пострадавшие девушки получили текстовые сообщения, и конфискация телефонов была большим несчастьем, чем Дьявол должен был принести им в первую очередь.

Мой отец не говорил ни слова, но я знал, что он был здесь. Его присутствие препятствовало мне говорить, двигаться или дышать, когда я мог помочь ему. Почему он был здесь? Что он делал болтаясь с миссис Инглиш? Не было никакого рационального объяснения.

Итан! Ты должен защищаться

Что?

Я посмотрел в камеру. Все в комнате уставились на меня.

Начинай говорить, или мне придется фальсифицировать приступ астмы, как сделал Линк во время окончания биологии.

"Мое имя Джон Проктор."

Я остановился. Мое имя было Джон.

Так же как Джон в Округе Спасения. И Джон, сидящий на розовом пушистом ковре Ридли. Теперь опять, это был я, и был Джоном.

Что сейчас Вселенная пытается сказать мне?

"Итан?" Миссис Инглиш звучала раздраженно.

Я взглянул в свои бумаги. "Мое имя Джон Проктор, и эти утверждения являются ложными." Я не знаю, было ли это правдой. Я оглянулся на камеру, но не увидел своего отца, стоящего позади нее.

Я заметил кое-что ещё. Мое отражение в объективе начало искажаться. как рябь на озере. Потом оно медленно вернулось в фокус. На секунду я снова посмотрел на себя.

Я увидел, как в отражении, уголки моего рта приподнимаются в кривой улыбке.

Я почувствовал, как кто-то ударил меня.

Я не мог дышать.

Потому что, я не улыбался.

"Что за черт?" Мой голос дрожал. Страдающие девушки рассмеялись.

Итан, ты в порядке?

“Есть ли у вас что-либо еще, чтобы добавить к той острой защите, мистер Проктор? ” Миссис Инглиш была более, чем раздражена. Она думала, что я занимался ерундой.

Я рылся в своих записях, мои руки дрожали, и, наконец, нашел заметку. "Как могу я жить без своего имени? Я отдал тебе мою душу, так оставь мне мое имя."

Я чувствовал, что её стеклянный глаз направлен на меня.

Итан! Скажи что-нибудь!

"Оставь мне мою душу. Оставь мне мое имя." Это было не правильно, но что-то из этого было правильно.

Что-то преследует меня. Я не знаю кто это был или что он хотел.

Но я знал, кто я такой.

Итан Уэйт — сын Лилы Джейн Эверс Уэйт и Митчелла Уэйта. Сын Хранительницы и Смертного, игрок в баскетбол и любитель шоколадного молока, комиксов и романов, тех, что спрятал под своей кроватью. Выращенный своими родителями и Эммой, и Мэриан, всем этим городом и всеми, кто в нем находится, хорошими и плохими.

И я любил девушку. Её имя Лена.

Вопрос в том, кто ты? И что ты хочешь от меня?

Я не стал ждать ответа. Я должен был убраться из этой комнаты. Я пробрался через стулья. Я не мог добраться к двери достаточно быстро. Я толкнул её достаточно сильно, как только мог, и помчался по коридору, не оглядываясь.

Потому что я уже знал эти слова. Я слышал их десятки раз, и каждый раз они несут меньше смысла.

И каждый раз, они заставляют мой желудок перевернуться.

Я жду.