Большая и малая политика

Современному мыслящему читателю интересны новейшие процессы мирового значения.

Трендовое понятие «русский мир» подразумевает реинтеграцию элементов постсоветского пространства, восстановление мощи и величия Российского государства в XXI веке, поддержание и развитие патриотических чувств его граждан.

В современном, переформатирующемся под воздействием сильнейших геополитических игроков, мире кажется, что она маленькая, хотя и великая, в глазах тех, кто ее проводит, как это происходит после майдана 2013–2014 годов на Украине. Вся эта безграничная отупляющая эйфория. И совершенно неадекватное восприятие происходящего по причине отсутствия его критического анализа. Не стоит для констатации этого фактора даже обращаться к психиатрам и другим специалистам, достаточно просто указать на явственное наличие такого факта.

Фрагментарность целостного современного мира способствует его клиповому восприятию. Чтобы представлять себе весь спектр возможностей противодействия многочисленным угрозам современности, важно выработать ее полное и объективное видение.

Чтобы понимать происходящее в обществе системно и объемно, необходимо представлять события и процессы в исторической ретроспективе и перспективе. Этому способствует визуализация, помогают графикизация — диаграммизация, выполненные с применением различных элементов системного анализа и прогнозирования, представленные в логических формах.

Это, в частности, реализуется в обширной летописи и фотолетописи времени, интересных фактах из истории. И отображает влияние различных событий на перспективы регионов мира, видение рассматриваемых периодов времени в комментариях.

Как человек, родивший и получивший образование на Советской Украине, могу судить о сути и качестве тех колоссальных изменений и тектонических сдвигов в сознании многих живущих в этом, ныне условно независимом государстве по своим собственным впечатлениям, на основе личного опыта и участия в происходящем на различных должностных уровнях, но с постоянной идеологической и методологической позиций. Своими впечатлениями и выводами хочу поделиться с читателями данной книги. И пусть они сами делают собственные выводы из ее содержания, в частности, о том, к чему и куда нужно стремиться в настоящем и будущем России, Украине и их окружению, какие реалистичные цели и задачи перед собой ставить. Какую политику проводить, чтобы не оказаться вольно или невольно обманутыми в своих романтичных надеждах, не стать жертвами различных машин пропаганды и безответственных заявлений политиков-популистов или откровенных авантюристов и негодяев, которых волею судьбы и стихий народных эмоций хоть и не надолго выносит к вершинам высшей власти, но их деятельность там оказывается разрушительной как для них самих, так и для отдельных рядовых граждан и страны в целом. Те, кто заваривают эту кашу, видимо, не ведают, что творят, и поэтому, по всей видимости, ночью их не мучают бессонница и кошмары.

Но это дает высококалорийную пишу и очень содержательный материал для размышлений людям разумным, умеющим анализировать прошлое и настоящее и, что принципиально важно, прогнозировать будущее на основе учета самых разнообразных определяющих его факторов, процессов и тенденций.

Погружаясь в недавнюю историю, попытаемся ответить на ключевые основополагающие вопросы современности. Путешествуя по волнам памяти и десятилетиям прошлого можно ностальгировать, анализировать, но интересно раскрыть, для понимания других людей, логику мышления и методику отношения к происходящему. Через размышления о меняющихся временах и о себе в них, свои взгляды, ощущения, рефлексии, планы, разочарования и достижения. Если окружающие этого не знают, то и не могут оценить то, насколько их собственные ощущения совпадают с тем, как к этому относятся их современники, родившиеся или сформировавшиеся в сходных или нет условиях.

Развилками того, когда история могла пойти иначе, были, в частности: действия председателя Гостелерадио СССР Леонида Кравченко, в сейфе которого лежали кассеты с записями публичных выступлений сторон, поддержавших Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП); бездействие Президента Советского Союза Михаила Горбачева по нейтрализации последствий событий, произошедших в конце 1991 года в Беловежской пуще; оставление там Президентом Российской Федерации Борисом Ельциным Крыма в составе Украины после ликвидации СССР, что удивило тогда даже главу УССР Леонида Кравчука; то, что председателю Всесоюзной государственной телевизионной и радиовещательной компании «Останкино» Егору Яковлеву не удалось реализовать идею сделать акционерами нынешнего Первого канала России все государства, образовавшиеся после прекращения существования Союза ССР; не разгон Президентом Украины Виктором Януковичем майдана 2013–2014 годов, что, в частности, привело к фашизации Украины, потере ею Крыма, войне на Донбассе и Луганщине, глобальному военному обострению в большой мировой геополитике.

Находясь у руля власти, эти ныне политические пенсионеры либо искренне не понимали последствий своих действий, либо делали это сознательно, либо боялись перечить и сопротивляться различным обстоятельствам и комплексам причин.

Не зная всех нюансов, народы и государства повторяют чужие ошибки, набивая виртуальные шишки и накапливая свой собственный, во многом неповторимый отрицательный опыт. Сиюминутные локальные на определенную тему комментарии всевозможных политиков, политологов, экономических аналитиков, психологов, социологов, ученых различных специальностей зачастую только запутывают потребителя информации и не приближают к пониманию происходящего не только в широком, но и в частном контексте.

Вопрос о русском единстве территории так называемого постсоветского пространства может быть сформулирован просто: союз или страна?

В конце минувшего столетия на карте мира стало значительно меньше аббревиатур в названиях преимущественно национальных государств и включавших их в себя империй. Первых формально стало больше, а последних — меньше. Все дальше в историю уходят от нас времена существования образования, которое гордо называлось Союз Советских Социалистических Республик.

Сейчас, по прошествии более чем полутора десятилетий поисков новых форм общественно-политического устройства постсоциалистического мира, оценивать факт и последствия развала СССР становится все сложнее. В картине появляются новые краски, обстоятельства… Что же мы приобрели и что потеряли за прошедшие с тех пор годы? Кто мы? Ведь это уже не среднестатистические в большинстве своем граждане, включая правящую элиту, подчиняющиеся принципам и правилам существования авторитарной советской системы.

Говоря о том, с чем и как идти в будущее, часто выделяются два наиболее характерных подхода, которые, естественно, имеют производные. Сторонники первого утверждают, что во всех смыслах богатая и полнокровная жизнь страны определяется преимущественно уровнем ее экономического развития, который ставится во главу угла, являясь базисом. Что же касается второго, то в нем акцент делается на национальных ценностях как на основе всего и вся. Эти подходы выступают идеологической базой политических полюсов, между которыми часто проходит основная линия противостояния.

Нередко приходится слышать о потере смыслов, организующих общество, о нахождении или выработке общей идеи. Подразумевается ли при этом стимул, позволяющий каждому из нас ощутить значимость себя и своих действий? — вопрос не простой…

Очевидно, что в реформаторские времена произошла не эволюционная замена одной идеи другой или трансформация исходной, а была разорвана цепь преемственности. Место доминировавших в советские времена идей и идеологии сейчас занимают разнообразные квазиидеологические установки, движущие оформляющимися социальными слоями и ими же рождаемые. Экзальтированная увлеченность рыночно-демократическим или капиталистическим путем развития, зачастую в ее не лучших проявлениях, приводит к отрыву от национальных корней, то бишь от основы как таковой. Стихийно складывающиеся новые социальные структуры постсоветских обществ потребуют в дальнейшем долгой утряски. Труднее же всего отрегулировать самих себя.

Если говорить сугубо об экономике, на которую делается особая ставка в отношениях между участниками Содружества Независимых Государств (СНГ), то целесообразно ли было разрушать единый народно-хозяйственный комплекс СССР и так бороться за суверенные республики с акцентом на национальную детерминацию, если в мире уже тогда набирали обороты процессы интеграции и глобализации?

Наблюдается интересная закономерность: русскоязычные граждане, выступающие за независимые государства, подразумевают, скажем, наличие русского языка в качестве государственного в этих странах, русской культуры, средств массовой информации (СМИ), школ и т. д. Таким образом, новые государства представляются им, с одной стороны, филиалами или своеобразными анклавами «большой России», а с другой — регионами с самоуправлением, прежде всего экономическим. За исключением стран Балтии, в других государствах бывшего Союза процессы национального самоутверждения не зашли еще столь далеко в то время, когда стали проявляться черты их новой неформальной государственности.

Анализ нашего недавнего прошлого подтверждает интуитивное ощущение того, что СССР распался из-за несоответствия его государственного устройства появляющимся демократическим принципам, а не по той причине, что в семье народов не могли равноправно уживаться различные национальные культуры и традиции, развитие и существование которых подчиняется к тому же общецивилизационным процессам интеграции и доминирования ценностей мировой культуры… В связи с этим вспоминается опыт многих развивающихся стран, состоящий, в частности, в том, что они переняли во времена колонизации черты европейского образа жизни и восприняли это как благо.

Сравнивать СССР с империей некорректно. Для этого куда более подходит нынешняя ситуация доминирования Российской Федерации на евразийских просторах. Давление ее в Советском Союзе ощущалось прежде всего за счет территориальной величины и числа населения РСФСР, которое в 1989 году русским являлось на 81,5 %. Соответственно, в СССР этот показатель составлял 41,9 %. А всего русских в союзном государстве к этому времени было около 50 %.

Ушла в небытие гордость за великую державу, занимавшую огромную территорию. А что заняло опустевшее место?.. Как в дымке некого идеолого-политико-экономического и социально-психологического тумана, выпавшего на жизненное пространство наших граждан, социально не дифференцированное, экзистенциально разреженное постсоветское общество дает на референдумах и в социологических опросах зачастую неожиданные или сложно прогнозируемые результаты. Бывшие республики СССР — свои или чужие территории? Раздвоенность понимания этой реальности остается в сознании многих из нас, граждан когда-то единой страны.

Союзные республики номинально стали самостоятельными государствами. Однако все граждане СССР при его развале потеряли ту или иную — кто более, кто менее — значительную часть своей страны, в которой имели все права граждан. Родина стала гораздо меньше 1/6 части суши. Соответственно, вариантов для личностных реализаций на этом пространстве стало меньше, а ограничений больше. Полученная независимость государств как-то не ассоциируется с расширением возможностей и свобод личности в различных сферах жизни. И наоборот, возможности не ассоциируются с независимостью. В ряде же случаев они принципиально или существенно сузились. А ведь дело касается основополагающих вещей: образование, медицинское обслуживание, назначение на те или иные должности, возможность быть избранными в органы государственной власти и управления, иметь те или иные виды бизнеса.

Просто людей, для которых это актуально, значимо объективно мало: творческие вузы — это ведь не мед-, пед- и политехнический институты, или теперь уже университеты примерно одинакового уровня, которые есть даже в областных центрах всех бывших союзных республик. О глобальном бизнесе наднационального масштаба тоже задумываются единицы. Остальные люди ходят на работу, в магазины, развлекательные заведения… и решают в жизни свои бытовые проблемы.

Привыкнуть-то можно к чему угодно. Если не ставить перед собой в жизни больших целей и не желать этого же своим детям. Представление о том, что то, что мы получили, нормально, очень хорошо, ничего страшного… — самообман, ограниченность, непонимание… Сложно даже сказать, чего в этом больше.

Факт же остается фактом: действительно, амбициозные люди из всех республик бывшего СССР, не уехавшие за его пределы, или перебираются на постоянное жительство в Москву, или имеют с ней профессиональные и иные связи.

Много всего меленького не заменяет большого. Стремление к демократии оборачивается сокращением себе возможностей. Об этом, как ни странно, задумываются лишь единицы.

Так что экономка экономикой, а дело в правах. За них вроде бы так боролись… Демократическое общество, в котором на первое место ставились бы суверенитет и права человека, мы не построили, существовавшую же систему, гарантировавшую относительную стабильность, — разрушили. Пространства интеллектуальной реализации, причем как индивидуальной, касающейся каждого конкретного человека, так и глубоко общественной, не создали. Мысли и разговоры об этом оказались лишь предвкушением того, что могло произойти. Понимание этого становится очевидным, но не для всех сразу.

Зато появились лозунги типа «Государство прежде всего!». Но их иначе как националистическими не назовешь и с подобными убеждениями свободного общества не построишь.

Удивляет позиция многих средств массовой информации стран бывшего СССР, у которых желание граждан восстановить разорванные политическое, экономическое, культурное, научное, информационное, духовное и другие пространства воспринимается как попытка воскресить именно бывший командно-административный идеологизированный Союз ССР со всеми присущими ему недостатками. На евразийском пространстве с центром в России существовали различные государственные объединения и общественные строи. В настоящее время здесь могла быть, если не либеральная империя, то крепкий и сильный союз юридически равноправных государств.

Говоря и споря о сегодняшнем дне, оппоненты часто вспоминают историю и используют в качестве аргументов мифы, подтверждающие их те или иные позиции. Просто умилительно наблюдать за всем этим: как дышло повернул, так и вышло! Документы и свидетельства того, что и как было, в идейных и идеологических дискуссиях вроде бы то особенно и не причем. Одно другому не мешает. Разве это важно, кто услышит в этом дурмане. Есть люди, вообще имеющие обо всем исключительно свое собственное мнение.

На мартовском, горбачевском, всесоюзном референдуме 1991 года около 80 % жителей Украины поддержали сохранение СССР. В декабре того же года на вопрос все-украинского референдума о поддержке Акта о провозглашении Независимости Украины и Декларации о государственном суверенитете эти же люди ответили «да» еще большим числом — свыше 90 %. Во всех регионах Украины противников независимости было меньше половины, самые высокие показатели дала Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика (АССР) и город Севастополь — 42,22 и 39,39 % соответственно.

Произошло это потому, что в формулировках вопросов обоих плебисцитов содержались слова как о правах республик, так и объединяющего их государства. Так как емкие понятия «независимость», «союз государств», «союзное государство» теми или иными людьми понимаются по-разному, то на обоих референдумах отвечали «да» сторонники таких разных систем, как конфедерация, федерация, союз государств, союзное государство равноправных субъектов. Провозгласить же верховенство республиканских законов над союзными можно было и в рамках Конституции СССР. Для этого не обязательно было отделяться, и такой акт не означал разрыва связей.

Если в бывших республиках Союза во времена его существования люди в основном жили так же, как, например, тогда и сегодня в национальных субъектах Российской Федерации, то почему желание свободы и демократии должно приводить к процессам разбегания, отделения друг от друга?

В Декларации о государственном суверенитете Украины записано: «Украинская ССР имеет свое гражданство и гарантирует каждому гражданину право на сохранение гражданства СССР <…> Отношения Украинской ССР с другими советскими республиками строятся на основе договоров, заключенных на принципах равноправности, взаимоуважения и невмешательства во внутренние дела. Принципы Декларации о суверенитете Украины используются для заключения союзного договора».

Среди ответивших «да» наверняка были те, кто воспринял эти слова всерьез и рассчитывал на сохранение гражданства СССР и заключение нового Союзного договора. То есть голосовал не за отделение Украинской ССР от СССР, а за большую самостоятельность республики в его рамках.

Если Украина так хочет быть независимой, то почему, выйдя из состава СССР и тем самым развалив его, она рвется вступить в какой-то другой союз: Европейский, НАТО? Значит, есть плюсы, получаемые от государственных объединений!

Довольно спорным является тот факт, что судьбу страны, создававшейся стараниями множества поколений, решают несколько ныне живущих. Государства, традиционно считающиеся истинно демократическими, такую процедуру если и используют, то с большой осторожностью. И результаты волеизъявления граждан не считают руководством к действиям. Сегодня идеи референдумов об отделении воспринимаются не иначе как изнасилование демократии. Решать судьбу государств опросами чревато — это зыбкий фундамент для их строительства. Украина 27 лет является де-юре независимой. Удалось ли ей за это время укрепить и развить свою национальную по содержанию культуру? Нет, как это ни старались сделать некоторые ее деятели. По-прежнему актуальны утверждения о том, что если сделать русский язык вторым государственным, то украинский почти умрет. Официальная или государственная культура в сравнении с той же массовой или народной — это не одно и то же по своим источникам и содержанию. Они различаются еще больше, чем мода на хождение в церковь и глубокая истинная вера.

Сколько бы государства ни поддерживали свои национальные языки, в мире так или иначе все равно происходит увеличение объемов функционирования широко распространенных мирового значения английского, русского, французского… Этому способствуют глобализация экономики, развитие информационных технологий (Интернет, спутниковое телевидение и т. п.). Одна моя знакомая как-то сравнила украинский язык с драгоценностью, которую в качестве украшения не носят каждый день. Мы живем в XXI веке. Русский язык более технологичный и совершенный, поэтому удобнее в использовании, а украинский, может быть, в чем-то и более изысканный в силу истории своего развития, но устаревший — а это своего рода приговор! Мы же не носим сегодня одежду прошлых эпох и не строим здания в том же стиле, разве что в особых случаях. Эти аргументы в принципе перекрывают все остальные…

Нам так не хватало открытых границ, ощущения свободы… Пространство, созданное на принципах рацио и гармонии труднодостижимо. Но виноваты в этом люди с их слабостями и амбициями, человеческими комплексами и неудовлетворенностями.

Все это необходимо учитывать, когда мы голосуем за кого-либо или что-либо. Если же руководствоваться не здравыми рассуждениями, а, например, эмоциями, то на вершину общественной пирамиды могут перманентно попадать отнюдь не те личности, которые способны привести всех нас к всеобщему благу и процветанию. И если так, то ситуация будет продолжать оставаться хронической и малоперспективной. А разгребать такие авгиевы конюшни и без того не просто!

Хочется надеяться, что разум и интеллект создадут привлекательную для всех народов, населяющих земной шар, мировоззренческую парадигму, включающую в себя политические, экономические, культурные, научные, гуманитарные ценности, которые, безусловно, в состоянии объединить человечество в высокоразвитую цивилизацию.

«Бжезинский писал, что без Украины Россия никогда не станет империей. Но это правило XX века, а мы будем жить в XXI. <…> Именно развал Советского Союза есть мое самое главное поражение.

В новом веке трудно было предположить последствия развития ультрасовременных информационных технологий, влияния массмедиа и прессы на политические процессы, возможности моделирования общественного мнения. Но именно через банковский контроль ФРС над этими процессами в Интернете, СМИ и ТВ шайка, к которой принадлежит Бжезинский, сумела в очередной раз обмануть весь мир, но в эпоху ядерного оружия это недопустимо. Боюсь, что это — внешнеполитическая Катастрофа, размера которой мы еще не поняли.

Советский Союз играл очень важную роль для Америки. Он давно не имел военной способности победить нашу страну, но мог нанести нам ущерб — неприемлемый. И мы опасались его, как опасаются дикого волка или медведя. Мы приучали себя следить за запорами в нашем доме, мы следили за своей формой. Сейчас, когда Союза не стало, мы, американцы, стали забывать об опасности.

Ведь существование Союза нам всем было выгодно, а нынешняя ситуация множит политические риски с неопределенностями и, на мой взгляд, прямой путь к катастрофе. Я сделал все, чтобы Союз так и остался большим голодным и немощным. Я кормил его из моей руки и к моей ласке приучивал. В нашей казне не было денег, и я оказывал Союзу гуманитарную помощь из моих личных средств.

«Друг в нужде — друг навсегда». Россия не побеждена — напротив, она очень усилилась, и нам нужно, чтобы она была нашим другом — именно поэтому я бесплатно кормил всех этих русских. А те, кто меня победили, хотят только грабить.

Россия и Союз — как матрешки. Они были вложены друг в друга. В реальности мы соревновались с Россией, но была она в виде Союза, то есть на ногах у нее были огромные гири. Сейчас, при распаде Союза, эти гири убраны. Россия преодолеет свои нынешние проблемы, и станет гораздо более злой и могучей, и хорошо запомнит всех, кто ее нынче обидел. И я хотел бы быть таким же другом России, каким я был врагом для Советов.

Ставить надо на самую лучшую лошадь. В Союзе было две бездонных дыры, куда утекали все бюджетные профициты, — сельское хозяйство и социальная помощь. Раз нынешняя Россия может иметь прежние доходы и не тратиться на эти убыточные статьи расходов — в ближайшие годы она станет более сильной и опасной, чем СССР.

Это все в цифрах. Основные потребители сельхоздотаций в Союзе были на Украине. Уходит Украина — русские закрывают «черную дыру» в бюджете по дотациям для села. Основные потребители социальной помощи находились в Средней Азии и Закавказье.

Раз нет Союза, то Россия, основной добытчик в союзный бюджет, прекращает дотировать свои многодетные мусульманские республики. А дальше — арифметика: Украина, Средняя Азия и Закавказье оказываются с бюджетными дефицитами и погружаются в пучину отчаяния, Россия оказывается с бюджетными профицитами, и ее казна оказывается больше и мощнее советской.

А потом она с триумфом вернется, и нам все припомнит, а у нашей экономики уже граничное состояние — нулевой прибыли.

Соперник мой — Клинтон обещает «стимулировать экономику», это означает то, что мы влезем в долги, а у нас экономика в состоянии, когда мы больше не можем позволить себе заимствований.

Это значит, что бюджет будет у нас отрицательным и со временем мы станем наги и босы, а русские богаты и могущественны. И ради дружбы с сильными и могущественными — мои бесплатные окорочка вмиг, когда им нечего кушать, принесут огромные дивиденды. А принесли бы еще большие, если бы я мог удержать от грабежа стаю наших вечно голодных гиен и шакалов…

Ах, если бы удалось удержать Союз от распада, если бы он привык к нашей доброй руке и стал со временем ручным, как комнатная собачка… Но уже ничего нельзя сделать. Все эти шакалы сами решают свою судьбу — я знаю русских, они ничего не простят, ничего не забудут.

Шакалы — это прежде всего ФРС, основанная пятью частными банками и принадлежащая сионским мировым скитальцам. Именно они привели к власти не просто своих ставленников в России, они, призрев свою традиционную закулисность, напрямую возглавили руководство России, пытаясь уничтожить ее как государство — уготовив ее народам судьбу тотального вырождения. То, что они не смогли сделать с Россией в 1917 году, они сделали с США, сумев провести своих людей в сенат и конгресс страны — создав в 1913 году ФРС.

Они превратили нашу страну в свой оплот и базу для долларовой и военной экспансии на весь мир, и мир, разоряемый и уничтожаемый ими, возненавидел нас за это. Страшный государственный долг США и ВВП, на 61 % состоящий из афер с резаной бумагой под названием доллар, не оставляет нашей стране никаких шансов.

Прав был Генри Форд в своем высказывании о них еще в 1925 году. И спасение для США шакалы видят только в страшной войне в Европе, как это было в Первую и во Вторую мировые войны, за которые именно они ответственны… — а это гибель для страны и далеко не факт, что и гибель для России ввиду ее территориальных размеров, не сопоставимых с нашими».

Джордж Буш, 1-й Президент США

(из его интервью газете The New York Times в 1992 году)

Соединенные Штаты Америки вступают в период растущей конкуренции и напряженности в отношениях с Россией. Она сегодня более напориста и непредсказуема, поэтому опаснее, чем в период холодной войны. После ухода с должности Хрущева в 1964 году российское руководство было более осторожным и консервативным, заинтересованным в поисках путей повышения «стратегической стабильности» и снижения рисков ядерной войны. Леонид Брежнев и его окружение не были рисковыми политиками. Россия Владимира Путина стала ревизионистским государством. Он склонен к риску, удваиванию ставок и отказу от компромиссов, уверен, что возникшая в конце холодной войны система безопасности в Европе ориентирована против РФ и мало отражает ее интересы и политические амбиции, стремится подорвать эту систему и изменить ее таким образом, чтобы повысить влияние и удовлетворить интересы России.

Мюнхенская речь на конференции по вопросам политики безопасности, произнесенная Путиным в 2007 году, была нацелена на то, чтобы поставить Запад перед тем фактом, что Россия не готова руководствоваться старыми правилами в «игре с Западом» — у нее есть свои собственные национальные интересы.

Присоединение Крыма показало комбинацию смелости и готовности взять на себя большие риски. Столкнувшись со свержением Президента Украины Виктора Януковича и с перспективой быстрого и необратимого ухода Украины в западный лагерь, Владимир Путин присоединил Крым. Эта аннексия застала западных лидеров врасплох. Они оказались не в состоянии организовать более эффективный ответ, чем мягкие экономические санкции.

Украинцам советовали не оказывать военного сопротивления, в итоге «аннексия» была с энтузиазмом принята большинством российских граждан, что привело к росту рейтинга Владимира Путина до рекордных 85 %.

Это был бы смелый и рискованный шаг, однако Путин не раз показывал свою готовность испытывать судьбу. Он постоянно делает то, чего от него не ждут. Это бесит его оппонентов и позволяет ему контролировать игру. Легкость, с которой он добивается своих целей, усиливает его убеждение в том, что смелые шаги приносят большие дивиденды.

«У нас у всех были иллюзии: нам казалось тогда, что после крушения Советского Союза и после того, что Россия добровольно и сознательно пошла на абсолютно исторические ограничения, связанные с отказом от собственной территории, от производственных мощностей и т. д., нам казалось, что с уходом идеологической составляющей, которая разделяла бывший Советский Союз и весь остальной цивилизованный мир, что теперь оковы пали, и «свобода нас встретит радостно у входа, и братья меч нам отдадут…»

Владимир Путин, Президент Российской Федерации

Интересно рассмотреть период российско-украинско-белорусских отношений, начиная с событий, предшествовавших образованию независимой Украины, до времени, когда встал вопрос о вступлении этого государства в НАТО и Европейский союз (ЕС) или Таможенный союз (ТС), Единое экономическое пространство (ЕЭП) и Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Оно основано на использовании: архивных материалов, документальных свидетельств, социологических данных, выступлениях очевидцев и участников событий, описаний мест, о которых идет речь, и объектов, созданных людьми единой русской славянской цивилизации.

Важно правильно осознавать, что понимание и конфликты во взаимоотношениях близких и далеких народов зависят от политических систем, уровней образования, интеллектуального развития и личностных качеств политических лидеров. То, что они могли обучаться и быть завербованными в америках, может играть деструктивную и даже разрушительную роль, исполняй они предписания своих зарубежных руководителей и кураторов.

Как со всем этим работать — в этом состоит ключевой вопрос в познании будущего. А кроме того, необходимо знать его парадигму, концепцию и пароль. Тут уж и философы, и практики, и производственники должны работать совместно и понимая друг друга.

Что же сегодня реально может сделать Россия и ориентированные на нее силы в бывших союзных республиках и в мире для изменения ситуации антироссийской настроенности многих соседей РФ? Системно работать в культуре и социуме прежде всего. Нужно стать привлекательной страной для окружающих и своих собственных граждан. И тогда со временем стоит ожидать тектонических сдвигов. Ведь история известна и циклична. Отношения между государствами и их объединениями — это как между людьми и их сообществами.

«Необходимо найти объяснение, как мог оказаться возможным развал международной общности государств при отсутствии очевидных признаков угрозы: она не потерпела поражение в войне, она не стояла перед лицом непреодолимых политических вызовов, идущих снизу, за единственным исключением, может быть, Польши.

Несмотря на множество экономических и социальных проблем, эта общность не была неспособна удовлетворить основные экономические интересы своих граждан. В силу этого она не рухнула и не развалилась в общепринятом значении этих слов. То, что произошло, явилось скорее результатом целенаправленных действий руководства самой могущественной страны социалистического содружества, решившего провести полное изменение политики в СССР и внутри содружества в целом. Это не было результатом того, что низы не хотели жить при прежней власти, а власть не была способна управлять по-старому».

Фред Холлидей, автор книги «Национализм и глобализация.

Гпобализация мировой политики» (Nationalism and Globalization.

The Globalization of World Politics)