1) Uhland's Schriften zur Geschichte der Dichtung und Sage т. III, стр. 23. Як. Гриммъ предполагаетъ, что въ старину Лѣто чтилось какъ божество, ибо обожествленіе лѣта, какъ начала жизни и плодородія, было въ духѣ германской древности (Deutsche Mythologie. Dritte Ausgabe. В. II, s. 740). Въ Эддѣ Sumar и Vetr являются исполинами и даже сообщается ихъ родословная.

2) Ibid, стр 724–726 и 744. Древность этого обряда видна между прочимъ изъ того, что уже въ VI в. о немъ упоминаетъ римскій историкъ Кассіодоръ (Du Méril, Origines latines du theatre modeme. Introduction p. 27). Древнѣйшая литературная обработка его приписывается то Бедѣ, то Алкуину. Въ XIV в. встрѣчаются еще двѣ другія литературныя обработки его: одна голландская, а другая — старо-французская. (Uhland's Schriften. III. 21–22).

3) Grimm, Deutsche Mythologie II. 730–732. О драматическомъ характерѣ славянскихъ обрядовъ, связанныхъ съ чествованіемъ лѣта и изгнаніемъ зимы, см. также статью г. Тихонравова Начало Русскаго Театра въ Лѣтописяхъ Русской Литер. и Древн. т. III.

4) Grimm, D. М. II. 735–736. Freytag, De initiis scenicae poesis apud Germanos p. 13. Berol. 1838.

5) См. статью Маннгардта Das Brucкenspiel въ Zeitschrift für deutsche Mythologie und Sittenkunde, IV Band s. 301–320. Въ той же книгѣ читатель найдетъ нѣсколько любопытныхъ дѣтскихъ игръ, записанныхъ Фейфаликомъ въ разныхъ мѣстностяхъ Моравіи.

6) Чосеръ въ заключительныхъ стансахъ своей поэмы Court of Love такъ описываетъ происходившія въ его время майскія празднества:

(Chaucer's Works, London 1721, in folio p. 571). Лѣтописецъ Edward Hall сообщаетъ, что къ 1516 въ майскомъ поѣздѣ участвовалъ король Генрихъ VIII съ своей супругой Катериной Аррагонской (Nares, Glossary, illustrating English authors, particularly Shakspeare and his Contemporaries. New Edition by Halliwell and Wright, sub voce).

7) На этомъ мотивѣ основано содержаніе одной изъ самыхъ граціозныхъ балладъ Теннисона (The May Queen), — поэта, умѣющаго откликаться на все поэтическое въ прошедшемъ своего народа.

8) Она издана Ритсономъ въ его сборникѣ народныхъ балладъ о Робинъ-Гудѣ. (Robin Hood. A Collection of Poems, Songs and Ballads, relative to that celebrated english outlaw. New Edition. L. 1869. p. 106–108).

9) Notices, illustrative of the Drama and other popular amusements chiefly in 16 and 17 centuries, by W. Kelly. London 1865 p. 69. Въ 14 стол. шотландскій лѣтописецъ Fordun упоминаетъ о народно-драматическихъ представленіяхъ, сюжеты которыхъ были заимствованы изъ жизни и приключеній Робинъ-Гуда: "Нос in tempore (т. е. въ царствованіе Генриха III) de exhaeredatis surrexit et caput erexit ille famosissimus sicarius Robertus Hode et Litell Johanne cum corum complicibus, de quibus stolidum vulgiis hianter in comoediis et tragediis (?) prurientes festum faciunt et super caeteras romancias, miiuos et bardanos cantitare delectantur. (Scotichron ed. by Hearne. Oxford 1722 p. 774).

10) Kelly, Notices, illustrative of the Drama etc. p. 60.

11) ibid. p. 60 69 и 97-112.

12) ibid. p. 62 Cp. Taine, Histoire de la litterature anglaise Tome I p. 140.

13) Naree, Glossary, подъ словомъ Morrisdance.

14) См. сочиненіе Дрэка — Shakspeare and his Times. Baudry's Edition. Paris 1838 — настоящій кладъ для исторіи быта и нравовъ средневѣковой Англіи.

15) О священныхъ огняхъ упоминаютъ Гриммъ (D. М. 1. 569 и слѣд.) и Кунъ (Die Herabkunft des Feuers. Berlin 1859, стр. 43 и слѣд.) О древности этого обряда можно судить изъ того, что уже капитуляціи Карломана запрещаютъ illos sacrilegos ignes, quos niedfyr vocant. (Grimm, D. M: 1. 570. Cp. также Freytag, De initiis Scenicae Poesis apud Germanos p. 14–15.

16) Grimm, D. Mythologie I. 280.

17) Edelstand du Meril, Histoire de la Comidie T. I. p. 88. Принѣчаніе 2е.

18) Изъ описанія ея, сдѣланнаго въ 16 и. епископомъ упсальскимъ Одаемъ Великимъ (Olai Magni, Gentium Septentrionalium Historiae Breviarium, Lib. XV, cap. VI. Amstel. 1669), видно, что для участія въ ея сложныхъ и постепенно ускоряемыхъ движеніяхъ нужны были большое умѣнье и ловкость.

19) Drake, Shakspeare and his Times. Paris 1838. p. 66–67.

20) Sharp, A dissertation on the Pageants or dramatie Mysteries, anciently performed at Coventry by the Trading Companies of that city. Coventry 1825. p. 125 et sequ. и Drake, Shakspeare and his Times p. 72–73.

21) Drake, Shakspeare and his Times p. 94 и слѣд. Nares, Glossary подъ словомъ Yule-clog.

22) Warton, History of English Poetry L. 1840. vol. III. p. 129. У Англосаксовъ-язычниковъ кабанья голова была любимой жертвой богамъ и находилась въ тѣснѣйшей связи съ культомъ Фрейра; вслѣдcтвіе этого она часто изображалась на шлемахъ у воиновъ, о чемъ упоминается не разъ въ поэмѣ Беовульaъ (Benno Tschischwitz, Nach-Mange germanischer Mythe in den Werken Shakspeare's. Zweite Ausgabe. Halle 1868. s. 94–95).

23) Polydori Virgilii Urbinatis. Anglicae Historiae. Basileae 1570. L. XIII f. 215. Hoc tempore (т. е. на Рождество 1170) dum alii ludos qui semper id temporis apud Anglos multo magnificentissimi apparatissimique fiunt, frequentes spectabant, quando tunc fas habent honestis voluptatibus operam dare etc.

24) Warton, History of English Poetry, vol. II. p. 21.

25) ibid. p. 22. This Chrismas J saw no disguysings bat right few Plays. But there was an Abbot of Misrule, that made much sport and did right well his office.

26) Они обстоятельно описаны у Disraeli, Curiosities of Literature. Routledge Edition. L. 1867. p. 273–275 Cp. Warton, History etc. vol. II. p. 523–537.

27) См. подробное исчисленіе этихъ любопытныхъ памятниковъ народно-бытовой драматургіи у Edelstand du Meril, Histoire de la Comédie T. I. p. 88, прим. 6-e. Tusser — писатель 16-го и въ своей дидактической поэмѣ о занятіяхъ фермеровъ говоритъ, что у нихъ необходимую принадлежность рождественскихъ святокъ составляютъ: веселое расположеніе духа и фарсъ (Warton, vol. III p. 254). Толпы народныхъ комедіантовъ, извѣстныхъ въ средніе вѣка подъ различными именами мимовъ, гистріоновъ, жонглеровъ и др. то и дѣло бродили по Англіи и не пропускали ни одной ярмарки, ни одного сельскаго праздника. Они давали свои представленія вездѣ — и въ замкахъ вельможъ, и въ ярмарочныхъ балаганахъ и въ залахъ питейныхъ домовъ. Въ концѣ XII в. Іоаннъ Салисбэрійскій въ своемъ сочиненіи Polycraticus, sire de Nugis Curialium, осуждаетъ бывшія въ его время въ большой модѣ представленіи жонглеровъ. (Klein, Geschichtc des Dramas. IV Band, s. 105). Въ XIV ст. ваганты или голіарды, увеселявшіе прежде своими латинскими пѣсенками епископовъ и аббатовъ, смѣшиваются съ уличными пѣвцами и скоморохами и разыгрываютъ свои сцены на англійскомъ языкѣ. Отротъ (Manners of English etc. London 1775. p. 94), разсказываетъ, что въ 6-й годъ царствованія Эдуарда III была изгнана изъ Лондона толпа людей, called vagrants, которые представляли различныя скандальныя сцены въ распивочныхъ (little alehouses) и другихъ мѣстахъ, гдѣ любилъ собираться народъ. (Ср. Htillman, Stadtewesen des Mittelalters. IV Theil, s. 238). Изъ одного мѣста Чосера (The Erankeleynes Tale v. 11450-11463), можно заключить, что ярмарочныя представленія жонглеровъ и другихъ уличныхъ комедіантовъ (Чосеръ называетъ ихъ однимъ общимъ именемъ tregetonres) отличались замѣчательнымъ для того времени совершенствомъ постановки, нисколько не уступавшей сценической постановкѣ мистерій.

28) They many years of joy did see

And led their lives at Coventry (Kelly, Notices p. 39).

29) Sandy's, Christmas Tide, its History, Festivities and Carols. New Edition p. 174. u. Edelstand du Meril, Histoire de la Comedie. Tome 1. p. 428, Appendice IV.

30) Опровергая мнѣніе Гофмана, выводившаго нѣмецкую драму единственно изъ обрядности римско-католической литургіи, Як. Гриммъ (въ Getting. Gelehrte Anzeigen 1838 г. отъ 7 апрѣля) высказалъ не менѣе парадоксальную мысль, "das die uralte heidnische oder weltliche Lust des Volkes am Schauspiele auch in die Kirche drang und die sogennanten Mysterien, Oster und Weihnachtspiele hervorbrachte". Нельзя отрицать, что склонность въ драматическому, воспитанная сценической обстановкой языческихъ праздниковъ, обрядовыхъ игръ, жертвоприношеній и т. п. должна была выразиться сочувственнымъ отношеніемъ народа къ драматическому началу въ христіанскомъ богослуженіи и такимъ образомъ косвенно повліять на возникновеніе мистерій, которыми духовенство хотѣло замѣнить зрѣлища, постоянно освѣжавшія въ умѣ народа память о вымиравшихъ преданіяхъ языческой старины, но Гриммъ и его послѣдователи упускаютъ изъ виду, что этого не могло бы случиться, еслибъ въ самомъ богослуженіи не заключалось элементовь, по природѣ своей склонныхъ выработаться въ драматическое представленіе. Органическій ростъ мистеріи изъ обрядовыхъ началъ римско-католическаго культа прекрасно выясненъ въ трудахъ Эберта, Шака, Дю-Мериля, къ которымъ мы и отсылаемъ любознательнаго читателя.

31) Schauepiele des Mittelalters, Carisruhe 1846. 1 Band. s. 10–13 Древнѣйшая изъ Французскихъ мистерій (Les vierges sages et les vierges folles) составляетъ уже переходъ отъ литургическихъ мистерій къ мистеріямъ вторичной формаціи. Въ эпилогѣ ея являются лица Ветхаго Завѣта, библейскіе пророки, къ которымъ присоединяются также — Навуходоносоръ, Виргилій и Сивилла, пророчествующіе о Рождествѣ Спасителя. Этотъ переходный моментъ отражается и въ языкѣ, который на половину латинскій, на половину южно-французскій. Мистерія эта напечатана въ Théâtre Franèais au moyen âge, publié par Monmerqué et Michel. Paris 1842.

32) Въ Jahrbuch für romanische und englische Literatur V Band. 1 Heft s. 57 et siqu.

33) Adam, drame Anglo-normand du XII siécle, publie par V. Luzarche. Обращаемъ вниманіе читателей на прекрасный разборъ этой мистеріи, сдѣланный Эбертомъ въ Gottingische Gelehrte Anzingen 1856 г. 11 и 14 февраля.

34) Въ прологѣ къ Честерскимъ мистеріямъ (The Chester Plays, ed. by Thomas Wright p. 1) прямо сказано, что авторъ вставлялъ въ свои произведенія для забавы и развлеченія зрителей (to make sporte, to gladd the hearers) много такого, что не было въ Св. писаніи.

35) Мы ничего не сказали о классическомъ элементѣ, потому что произведенія въ родѣ Страждущаuj Христа (Χριςτός Πάσχων), приписываемаго Григорію Назіанзину или драмъ Гросвиты, всегда стояли особнякомъ въ средневѣковой литературѣ, были извѣстны немногимъ, и потому едва-ли могли оказать сколько нибудь существенное вліяніе на развитіе средневѣковаго театра. Вліяніе классическаго элемента на европейскую драму относится къ болѣе позднему времени, и о немъ будетъ сказано въ своемъ мѣстѣ.

36) Матвѣй Парижскій (Vitae Viginti trium S. Albani Abbatum, приложеннымъ къ его Historia Major, Parisiis 1644 in folio p. 35) разсказываетъ, что настоятель знаменитаго въ средніе вѣка Сентъ-албанскаго монастыря выписалъ изъ Франціи нормандскаго ученаго Жофруа, члена парижскаго университета, которому онъ хотѣлъ поручить завѣдываніе монастырской школой. Но Жофруа слишкомъ промедлилъ въ дорогѣ и, прибывши въ С. Албанъ, нашелъ обѣщанное ему мѣсто уже занятымъ другимъ лицомъ. Это обстоятельство заставило его на время поселиться въ ближнемъ городкѣ Донстэплѣ, гдѣ онъ на досугѣ написалъ мистерію изъ жизни св. Екатерины. Для постановки ея (ad quae decoranda) онъ выписалъ изъ С. албанскаго монастыря церковныя облаченія (сарае chorales), которыя по несчастью сгорѣли на другой день послѣ представленія его пьесы. Жофруа былъ такъ пораженъ этимъ видимымъ знакомъ гнѣва Божія, что самъ постригся въ монахи С. албанскаго монастыря. Мы знаемъ изъ другихъ источниковъ (Bulaeus, Hist. Univ. Parisiensis, Paris 1665–1673 т. II. стр. 225), что въ 1119 г. Жофруа былъ избранъ братіею въ настоятели С. Албанской обители, стало быть онъ долженъ былъ написать упомянутую выше пьесу никакъ не позже первыхъ годовъ XII столѣтія.

37) Lundonia, pro spectaculis theatralibus, pro ludis scenicis, ludos habet sanetiores, representationes miraculorum, quae sancti confessores operati sunt, eeu representationes passionum, quibus claruit constantia-marly rum". Мѣсто это приведено у Колльера (History of Engl. Dram. Poetry Vol. 1. p. 1). Свидѣтельство Фиц-Стефена важно не только въ томъ отношеніи, что здѣсь впервые точно обозначенъ тотъ родъ духовной драмы, который былъ въ славѣ въ описываемое имъ время, но также и потому, что въ немъ проведена рѣзкая черта различія между двумя видами мираклей, собственно, такъ называемыми, чудесами, содержаніемъ которыхъ было какое нибудь совершенное святымъ чудо и пьесами, предметомъ которыхъ было мученичество святаго за вѣру (см. объ этомъ Ebert, Die Engl. Mysterien въ Jahrbuch für roman. und Engl. Liter, I Band s. 48). Не понимаемъ послѣ этого, какъ г. Полевому (Очерки Средневѣковой Драмы стр. 99) могло показаться темнымъ то различіе, которое Фиц-Стефенъ полагаетъ между словами miraculum и passio. Ясно, что онъ употребилъ эти названія съ тѣмъ, чтобъ однимъ словомъ опредѣлить характеръ и содержаніе двухъ извѣстныхъ ему видовъ Miracula.

38) Во избѣжаніе пестроты мы вездѣ будемъ употреблять терминъ мистеріи для обозначенія представленій религіознаго характера, хотя въ самой Англія это слово стало употребляться въ данномъ значеніи только въ новѣйшее время. Во Франціи два главныхъ вида духовной драмы обозначались двумя терминами: Mysteres и Miracles, которыя до начало XV в. строго различались между собой. Первый былъ усвоенъ за драмами, сюжетъ которыхъ былъ заимствованъ изъ библейской исторіи или изъ Евангелія; вторымъ обозначались представленія изъ жизни святыхъ. Въ Англіи же, вслѣдствіе того, что такъ называемые миракли пріобрѣли популярность раньше другихъ видовъ духовной драмы, названіе Miracle Plays было общимъ для всего круга духовныхъ представленій и удержалось даже тогда, когда мистеріи, въ собственномъ смыслѣ, совершенно затмили собой однообразныя и бѣдныя по содержанію Miracula. Англійское народное названіе для мистеріи Pageant, первоначально означавшее только подмостки, на которыхъ давалась мистерія, впослѣдствіи было перенесено и на самое представленіе.

39) Ebert, Die Englischen Mysterieum Jahrbuch, 1 Band 8. 46–48.

40) Старѣйшій кружокъ свѣтскихъ любителей драматическаго искусства образовался во Франціи только въ концѣ XIII в. Въ 1303 общество было утверждено Филиппомъ Красивымъ подъ именемъ Confrerie boufonne de la Bazoche. Знаменитое Confrèrie de la Passion получило оффиціальное утвержденіе только въ 1402 г. (Ebert, Entwicklungs-geschichte der Französ. Tragödie стр. 23 и Ulrici, Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 B. 14 s.)

41) Единственные образцы англійскихъ литургическихъ мистерій (off the wepinge of the thre Maries и The Resurrection), сохранившіеся впрочемъ въ рукописяхъ XV и XVI в., изданы Голлнуэлемъ и Райтомъ во второмъ томѣ Reliquiae Antiquae, London 1841–1843 г. Изъ сценическихъ указаній видно, что эти мистеріи дѣйствительно предназначались для представленія въ церквяхъ во время богослуженія. Относительно первой изъ нихъ читаемъ: This is а play to be playd, one part on Gudfriday afternoone and the other part upon Easterday afternone (Vol. II. p. 125). Что же касается до древнѣйшей изъ доселѣ изданныхъ англійскихъ мистерій (The Harrowing of Hell ed. by Halliwell, London 1840), которую ученый издатель относитъ по языку къ XIII в., то она совершенно лишена литургическаго характера.

42) Въ сборникѣ латинскихъ повѣстей, изданныхъ Райтомъ для Percy Society (A Collection of Latin stories from Mss of XIII and XIV centuries, London 1842 p. 100) разсказывается о двухъ путешественнивахъ, которые пришли къ большому лугу "et viderunt ante se in eodem prato maximam multitudinem hominum congregatam, quos nunc silentes, nune cachinnantes audiebant. Admirantur igitur quare in loco tali tanta esset homjnum adunatio, aestimabant, ibe sputaenia celebrare, quae nos miracula appellare consuevimus".

43) Все относящееся сюда мѣсто изъ Manuel de Peche Уаддингтона приведено у Вартона въ его History of English Poetry. Vol. II. p. 19.

44) Считаемъ не лишнимъ поименовать важнѣйшіе сборники англійскихъ мистерій: 1) The Chester Plays (24 пьесы) ed. by Thomas Wright 2 vol. London 1843. (Shakspeare Society); 2) Ludus Goventriae (42 пьесы) ed. by J. О. Halliwell L. 1841. (Shakspeare Society); 3) The Towneley Mysteries (32 пьесы) ed. by J. Raine, with а preface by John Hunter. Newcastle 1836. (Surtees Soeiety); 4) A Collection of ten English Miracle Plays or Mysteries ed. by Marriot. Basel 1838; 5) Ancient Mysteries from the Digby Mss. ed. by Thomas Sharp. Edinburgh 1835. (Abbotsford Club) и 6) Five Miracle Plays, privately printed under the care of J. Payne Collier. L. 1836. Въ 1859 г. Норрисъ издалъ сборникъ мистерій на корнваллійскомъ нарѣчіи (The ancient Cornish Drama, edited and translated by Edwin Norris 2 vol. Oxford 1859), дополненный недавно вышедшимъ изданіемъ Стокса (The Creation of the world. A Cornish Mystery ed. with а translation and notes by Whitley Stokes, London 1870). Іоркскія мистеріи все еще ждутъ издателя; впрочемъ одна изъ нихъ (Incredulity of St. Thomas) была издана Колльеромъ по рукописи временъ Эдуарда III въ Camden Miscellany vol. 4. London 1859.

45) Ebert, Entwicklungs-Geschichte der franz. Tragödie. стр. 55–56.

46) Первая встрѣчается въ честерскихъ мистеріяхъ, гдѣ по этому поводу въ сценическихъ указаніяхъ находимъ курьезную замѣтку: tunc Adam et Eva stabunt nudi et non verecundabuntur; послѣднее — въ большой французской мистеріи Страстей Господнихъ (Grand Mystère de la Passion). И это не единственный случай. Напомнимъ читателю, что мистерія о св. Женевьевѣ начинается рожденіемъ героини на сценѣ. (Ebert, Entwicklungs-Geschichte der franz, Tragödie 8. 44).

47) Shakspeare's Dram, Kunst. Dritte Auflage I. 33.

48) Колльеръ (History of English Dram. Poetry, vol. II. p. 127–135) сколько намъ извѣстно, первый высказалъ предположеніе, что честерскія мистеріи первоначально игрались на французскомъ языкѣ и только въ половинѣ XIV в. были переведены на англійскій языкъ. Доказательства, выставленныя Колльеромъ въ защиту своей гипотезы, были блистательно опровергнуты Эбертомъ (въ Jahrhuch für Roman, und Engl. Liter. 1 Band. s. 158–164); тѣмъ не менѣе Ульрици (Shakspeare's Dram. Kunst. I. 19), и до сихъ поръ продолжаетъ утверждать, что честерскія мистеріи суть только частью переводы, частью близкія подражанія французскимъ оригиналамъ. Чтобы не возвращаться болѣе къ этому vexata quaestio въ исторія англійской драмы, разъ навсегда замѣтимъ, что вліяніе старо-французскаго театра на англійскій есть фактъ, не подлежащій никакому сомнѣнію. Мы знаемъ, что древнѣйшая изъ представленныхъ въ Англіи мистерій была написана французомъ Жофруа, членомъ парижскаго университета. Извѣстно также, что послѣ покоренія Англіи Норманами, языкъ побѣдителей сдѣлался языкомъ высшаго общества и литературы. Короли покровительствовали французскимъ труверамъ, а раболѣпная саксонская знать старалась войти во вкусъ Chansons de Geetes и даже сама пробовала писать по французски. Но не смотря на примѣръ двора и аристократіи, французское вліяніе не проникало глубоко въ почву; народъ стоялъ въ сторонѣ отъ моднаго литературнаго повѣтрія, продолжалъ по прежнему пѣть свои баллады и бережно охранять сокровища роднаго языка отъ всякой чуждой примѣси. Въ половинѣ XIII в. мы встрѣчаемъ первый примѣръ употребленія саксонскаго языка въ оффиціальныхъ актахъ, прежде обыкновенно писавшихся на французскомъ языкѣ,- я разумѣю открытое письмо Генриха III къ англійскому народу отъ 18 октября 1258. (Carta Regis Henrici III in idiomate Anglico ad singulos comitatus Angliae et Hibemiae super reformation status regui per proceres ejusdem regni). Первоначально и это письмо было написано по французски, но тутъ же приложенъ и переводъ его на англійское нарѣчіе, свидѣтельствующій, что въ это время норманское правительство уже вынуждено было считаться съ саксонскимъ населеніемъ и дѣлать ему уступки. Нѣмецкій ученый Регель, подвергшій этотъ любопытный документъ обстоятельному филологическому разбору (въ Zeitschrtft für Deutsches Alterthum. Elfter Band. Berlin 1859) къ удивленію своему не нашелъ въ немъ никакихъ слѣдовъ французскаго вліянія, которое могло бы чѣмъ нибудь отразиться послѣ двухвѣковаго норманнскаго владычества — обстоятельство, громко говорящее въ пользу необыкновенвой упругости англосаксонской расы, съумѣвшей выдержать не только гнетъ завоеванія, но и напоръ высшей культуры. Сопоставивши между собою всѣ эти факты, мы считаемъ себя въ правѣ выразить сомнѣніе, чтобъ честерскія мистеріи, игранныя торговыми и ремесленными корпораціями передъ публикой, состоявшей по большей части изъ народа, который такъ ревниво охранялъ свою національность, могли даваться на языкѣ ненавистныхъ ему чужеземцевъ. Мы готовы допустить, что авторы честерскихъ мистерій — какъ люди духовные и образованные — знали французскій языкъ и пользовались, какъ матеріаломъ, французскими мистеріями, которыя ими и передѣлывались сообразно англійскому народному вкусу, но мы глубоко убѣждены, что еслибъ они вздумали, какъ это наивно утверждаетъ одинъ новѣйшій историкъ англійской литературы (Gatechenberger, Geschichte der Engl. Literatur 1. s. 107. Prag. 1859), писать свои произведенія на французскомъ языкѣ съ цѣлью распространенія этого языка въ народѣ, они навѣрное потерпѣли бы страшное фіаско и остались бы совершенно безъ слушателей. По нашему мнѣнію, если когда-нибудь, (на что мы впрочемъ не имѣемъ никакихъ историческихъ свидѣтельствъ), въ Честерѣ игрались мистеріи на французскомъ языкѣ, то во первыхъ — во всякомъ случаѣ не для народа, а во вторыхъ — исполнителями ихъ были не корпораціи честерскихъ ремесленниковъ, а сами духовные съ участіемъ свѣтскихъ любителей высшаго круга. Въ шестой честерской мистеріи (Be Salutatione et Nativitate Salvatoris) есть цѣлая тирада на французскомъ языкѣ, вложенная въ уста императора Августа и дающая намъ понятіе о составѣ публики, которая могла интересоваться французскими мистеріями:

Ясно, что это была та же аристократическая публика, та же англо-норманнская знать, для которой Стефанъ Лэнгтонъ, епископъ кэнтерберійскій, въ началѣ XIII в. говорилъ латинскую проповѣдь, взявши за текстъ ея слова одной французской пѣсенки. (De la Rue, Essais historiques sur les bardes, les jongleurs et les trouveres. Caen. 1834. т. II. p. 6.)

49) Въ своей знаменитой статьѣ объ англійскихъ мистеріяхъ (см. Jahrbuch für roman and. Engl. Literatur. 1 hand. s. 74–82 и 131–149.

(The Towneley Mysteries p. 98. Newcastle 1836). Та же жалоба на поборы, которыми безъ мѣры было обременено саксонское сельское населеніе слышится въ грустной народной пѣснѣ, относящейся, къ концу XIII или началу XIV в. (Pauli, Geschichte von England. IV Band. s. 198–199).

51) Въ Италіи праздникъ Рождества и св. Стефана приходились какъ разъ въ то время когда народъ праздновалъ сатурналіи, а въ Англіи совпадали съ англосаксонскимъ праздникомъ новаго года (Geol daeg); Пасха напр. нерѣдко приходилась въ апрѣлѣ, когда германцы праздновали возвращеніе весны и побѣду ея надъ зимой; самый апрѣль мѣсяцъ былъ посвященъ богинѣ весны (др. нѣм. Ostara, англосакс. Eostre) и у Эгингарта называется ôstarmânofh. (Grimm, D. M. 1 Band. s. 267; Turner, History of the Anglosaxons. Paris. 1840. vol. I. p. 129).

52) Извѣстно, что нѣмецкія пасхальныя представленія — Osterspiele ведутъ свое названіе отъ языческихъ игръ, въ старину посвященныхъ Остарѣ, богинѣ весны, тепла и солнечнаго сіянія. (Grimm, D. М. 1 Band. s. 267–268).

53) Wackeroagel, Geschichte der deutechen Literatur. Basel. 1848, стр. 51, прим. 20. Vereor — писалъ Алкуинъ — ne Homerus (Ангильбертъ) irascatur contre chartam prohibentem spectacula et diabolica figmenta, quae omnes eanctae scripturae prohibent. И въ другомъ мѣстѣ: Melius est Deo placere, quam histrionibus, pauperum habere curam, quam mimorum. Ко временамъ Карла В. относится также запрещеніе скоморохамъ облачаться во время своихъ представленій въ одежды клериковъ (Hüllmann, Städtewesen des Mittelalters. Bonn. 1829. IV Band. s. 239) Въ 969 г. Король Эдгаръ, говоря съ глубокой скорбью о паденіи нравовъ англійскаго духовенства, жаловался собору, ut jam domus clericorum putentur prostibula meretricum, conciliabulum histrionum (Oratio Edgari Regis у Spelman, Concilia, Decrcta, Leges in re Ecclesiarum orbis Britannici, London 1639, 1. p. 477). Основателемъ монастыря св. Варѳоломея и знаменитой Варѳоломеевской ярмарки былъ нѣкто Royer, придворный пѣвецъ и скоморохъ (jester) Генриха I. Вся его служба состояла въ томъ, что онъ долженъ былъ принимать участіе въ пирахъ (meats), представленіяхъ (spectacles and plays), шутовскихъ переодѣваніяхъ (motleys) и другихъ придворныхъ потѣхахъ. (Liber fundationis. eclesiae et Prioratus S. Bartholomaei. Рукопись британскаго музея, (Cottonian Mss. Vespasian, B. IX, p. 42). Cp. Morley, Memoirs of Bartholomew Fair. London. 1859. p. 3). О народныхъ комедіантахъ въ Англіи въ средніе вѣка см. примѣчаніе 27.

54) См. рисунки женскихъ головныхъ уборовъ Эдуарда III и Ричарда II, у Fairholt, Costume in England. London. 1846. p. 118.

55) A dissertation on the Pageants, anciently performed at Coventry. Coventry 1825 in 4-to.

56) Ebert, Die Englischen Mysterien s. 66. Переходъ мистерій изъ церкви на сцену подвижнаго балагана совершился не вдругъ. Мы думаемъ, что неподвижная платформа (scaffold), устроиваемая на кладбищахъ или на городскихъ площадяхъ во время ярмарки и на которой отличался удалой клэркъ Абсолонъ въ роли Ирода (См. Chaucer, The Miller's Tale), предшествовала подвижной балаганной сценѣ (pageant), возникшей послѣ окончательнаго установленія праздника Тѣла Господня и связанныхъ съ нимъ сводныхъ, циклическихъ мистерій

57) Разсказъ Роджерса приведенъ у Wright'а въ предисловіи къ его изданію Chester Plays p. XIX–XX.

58) Item to reward to Maisturres Grymesby for lendyng off.her geir for Pylate wife. (Sharp, A Dissertation etc. p. 30).

59) Klein, Geschichte des Dramas. Band. VIII p. 119–126. Leipzig 1871.

60) Ludus paschalis de adventu et interitu Antichristi у Pez, Thesaurus anecdotorum novissimns. т. II. Pars. III. p. 187 et sequ. Г. Полевой (Историческіе очерки средневѣковой драмы. Приложеніе стр. 201) съ рѣшительностью, всегда сопутствующей диллетантизму, заподозриваетъ древность этой мистеріи преимущественно на томъ основаніи, что въ ней попадаются аллегорическія фигуры, но его доказательства если что и доказываютъ, то развѣ плохое знакомство автора съ памятниками средневѣковой литературы.

61) De la Rue, Essais historiques sur les bardes, les jongleurs et les trouveres. Caen. 1834. т. II. p. 52 и слѣд.

62) Таковы напр. La Disputoison de Vin et de l'Iaue, De l'yver et de l'Esté и пр. Они имѣютъ форму діалогическихъ поэмъ, написанныхъ двумя размѣрами и по всей вѣроятности игрались или рецитировались двумя жонглерами въ замкахъ передъ рыцарями и дамами; по крайней мѣрѣ на это намекаютъ заключительныя слова, съ которыми лѣто обращается къ публикѣ:

(Jubinal, Contes, Dits, Fabliaux, Paris 1839, т. II. p. 49).

63) Вотъ въ краткихъ чертахъ оригинальная теорія Колльера, изложенная имъ въ его Исторіи англійской драматической поэзіи: уже въ нѣкоторыхъ довольно древнихъ мистеріяхъ мы встрѣчаемъ въ числѣ дѣйствующихъ лицъ аллегорическія фигуры; съ теченіемъ времени число ихъ все болѣе увеличивается; библейскія лица, бывшія прежде главными носителями дѣйствія, отходятъ на второй планъ, и аллегорическія фигуры занимаютъ ихъ мѣсто; самое содержаніе мистерій приспособляется къ нимъ и такимъ образомъ мистеріи постепенно переходятъ въ моралите. (History of English Dram. Poetry, vol. II. p. 259–260). Мы не будемъ останавливаться на разборѣ гипотезы Колльера, такъ какъ несостоятельность ея давно уже обнаружена Эбертомъ (въ Jahrbuch für roman. und Engl. Liter. 1 Band, s 165–168). Мнѣніе Колльера отчасти раздѣляется и нѣмецкимъ ученымъ Ульрици, который допускаетъ еще другой — впрочемъ второстепенный — источникъ происхожденія моралите, именно французскія entremets. (Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 Baud. s. 35–37). Къ сожалѣнію гипотеза Ульрици точно также страдаетъ отсутствіемъ прочной исторической основы, какъ и гипотеза его предшественника. Приводить въ связь англійскія моралите съ французскими entremets едва-ли основательно, такъ какъ аллегорическія процессіи и нѣмыя сцены аллегорическаго характера, составляющія содержаніе entremets, стали входить въ моду въ самой Франціи только въ началѣ XIV ст. (Ebert, Entwickl. Gesch. der franz. Tragödie s. 21), между тѣмъ какъ уже въ XII в. мы имѣемъ цѣлую пьесу аллегорическаго содержанія, родственную по стилю съ Disputoisons труверовъ и которую можно считать прототипомъ позднѣйшихъ моралите. Другимъ Факторомъ въ образованіи моралите, Ульрици, слѣдуа Колльеру, признаетъ мистерію. Отправившись отъ колльеровской гипотезы о постепенномъ размноженіи аллегорическихъ фигуръ въ мистеріяхъ, приведшемъ къ превращенію мистерій въ моралите, Ульрици дополняетъ ее слѣдующими соображеніями: "по мѣрѣ распространенія вкуса къ аллегоріямъ вошло также въ обычай выражать въ аллегорической формѣ и основную мысль мистерій — грѣхопаденіе человѣка и спасеніе его съ помощью Божьей благодати — мысль съ особенной ясностью выступающую въ циклической композиціи англійскихъ мистерій. Эта же основная идея присутствуетъ подъ различными формами и въ древнѣйшихъ англійскихъ моралите и притомъ съ такимъ поразительнымъ постоянствомъ, что мы необходимо должны предположить близкое духовное родство ихъ съ мистеріями". (Shakspeare's Dram. Kunst. 1 Band. s. 38). Мы не намѣрены вступать въ полемику о томъ, дѣйствительно-ли основная идея циклическихъ мистерій проникаетъ также собою содержаніе древнѣйшихъ англійскихъ моралите, но допустивъ даже возможность этого поразительнаго совпаденія идей, мы тѣмъ не менѣе считаемъ его слишкомъ шаткимъ основаніемъ, чтобъ на немъ опереть гипотезу о происхожденіи моралите отъ мистерій, хотя бы и циклическихъ. Извѣстно, что сводныя мистеріи возникаютъ въ Англіи не раньше XIV ст., т. е. послѣ окончательнаго установленія праздника Тѣла Господня (Corpus Christi) въ 1311 г., между тѣмъ какъ идея спасенія падшаго человѣка благодатью божіею составляетъ сущность всего христіанскаго вѣроученія и повторяется на всѣ лады въ твореніяхъ отцовъ церкви, въ проповѣдяхъ и даже въ лѣтописяхъ. Намъ могутъ замѣтить, что авторъ разумѣетъ здѣсь не самую идею, а воплощеніе ея въ драматической формѣ, которое, по его мнѣнію, является первый разъ въ циклическихъ мистеріяхъ, но даже и въ этомъ случаѣ мнѣнію Ульрици противорѣчатъ историческія данныя, такъ какъ уже въ XII в. мы видимъ эту идею, облеченную въ драматическую форму въ пьесѣ трувера Германа, содержаніе которой изложено нами выше.

64) Ebert, Die Engl. Mysterien s. 166. См. также статью Литре въ Histoire Litteraire, de la France, Tome XXIII p. 216–234. По мнѣнію Жюбиналя идея спора между Синагогой и Церковью (La Disputoison de la Sinagogue et de Sainte Eglise) заимствована изъ латинскаго діалога Петра Альфонса, помѣщеннаго въ Biblioteque des Peres, Tome XXI. (Jubinal, Mystères inédits du XV siècle. vol. II. Notes, p. 404–408).

65) Пьеса эта по сю пору не издана. Въ изложеніи ея содержанія мы будемъ слѣдовать Колльеру (History of Engl. Dram. Poetry, vol. II. p. 279–286).

66) См. o ней въ Histoire Litteraire de la France. Tome XXIII. p. 260. На французскій источникъ этой моралите указываетъ одно выраженіе, что замокъ постоянства крѣпче любаго замка во Франціи (for it is strenger thanne any in France).

67) "All men example here at may take

"То mayntein the good and mendyn here mys.

"Thus endyth our gamys:

"То save you fro synnynge

"Evyr, at the begynnynge,

"Thynke on your last endynge.

"Te deura laudamus.

Въ этихъ словахъ заключается мораль или идея пьесы, состоящая въ томъ, что для избѣжанія грѣха и осужденія человѣку необходимо съ начала дней своихъ непрестанно помышлять о смертномъ часѣ,- мысль не имѣющая ничего общаго съ основной идеей мистерій, какъ ее понимаетъ Ульрици. Не смотря на все наше желаніе, мы не могли усмотрѣть въ древнѣйшихъ англійскихъ моралите того внутренняго, основаннаго на тождествѣ идей сродства съ мистеріями, въ существованіи котораго такъ убѣжденъ Ульрици, считающій самыя моралите не болѣе какъ видоизмѣненіемъ мистерій (Abart der Mysterien). Правда, и въ разсказанной нами пьесѣ кой-гдѣ просвѣчиваетъ мысль о необходимости участія благодати въ спасеніи человѣка, во эта мысль не выступаетъ въ качествѣ руководящей идеи, не проникаетъ собою все содержаніе пьесы, а является только въ эпилогѣ, очевидно заимствованная не изъ мистерій, а изъ пьесы Германа, или — что еще вѣроятнѣе — изъ популярной въ средніе вѣка драматической поэмы Стефана Лэнгтона, написанной на тотъ же сюжетъ и относящійся къ началу XIII в. (De la Rue, Essais historiques sur les bardes etc. т. III. p. 8–10). Но отрицая происхожденія моралите отъ мистерій, мы далеки отъ мысли отрицать теологическое направленіе древнѣйшихъ моралите; мы думаемъ только, что теологическій духъ, проникающій собою моралите и налагающій неизгладимый отпечатокъ на ихъ мораль, не есть наслѣдіе мистерій, а составляетъ характеристическую черту всего средневѣковаго развитія, которую, можно наблюдать не только въ области драмы, но и вообще въ сферѣ литературы, науки и искусства. Что же касается до моралите въ собственномъ смыслѣ, то онѣ, повидимому, не любили задаваться одной общеобязательной идеей; въ каждой моралите непремѣнно заключалась какая нибудь мораль, какой нибудь урокъ человѣчеству, но сущность этихъ уроковъ была весьма разнообразна и зависѣла отъ различныхъ обстоятельствъ, отъ разнообразныхъ соціальныхъ причинъ, оказывающихъ во всѣ времена неотразимое вліяніе на характеръ литературныхъ произведеній. Такъ напр. одна изъ древнѣйшихъ англійскихъ моралите Every Man, возникшая при началѣ борьбы католиковъ съ протестантами, задалась цѣлью запечатлѣть въ умѣ зрителя католическое ученіе объ оправданіи посредствомъ добрыхъ дѣлъ. Въ другой, написанной въ началѣ XVI в., при первыхъ лучахъ Возрожденія, проводится мысль, что для счастія человѣчества необходимо изученіе философіи и другихъ наукъ. (Collier, History etc. vol. II p. 320) и т. д. Намъ кажется, что въ этой подвижности, въ этой удивительной способности отзываться на жизненные вопросы времени и заключалось огромное преимущество моралите, надъ мистеріями; понятно такае, что этой подвижности и свободы не было бы, если бы она не предполагалась самими источниками моралите, которые почти всѣ свѣтскаго происхожденія. Извѣстно напр., что содержаніе Every Man заимствовано изъ восточной повѣсти Объ испытаніи друзей, обошедшей въ различныхъ пересказахъ всю Европу и наконецъ принявшей религіозно-аллегорическую окраску въ знаменитомъ средневѣковомъ романѣ Варлаамъ и Іосафатъ. (Goedeke, Every Man, Homulus und Hekastus. Hanover 1865. s 1-30.

68) Collier, History etc. vol. II p. 290–291 и въ особенности р. 305–307.

69) Warton, History of English Poetry. London. 1840. vol. II. p. 508–511.

70) Hawkins, The origin of the English Drama. Oxford 1773. vol. * I. См. предисловіе къ Гику Скорнеру.

71) Collier, History etc. vol. II. p. 308.

72) Ibid. vol. I. p. 27 и II. p. 271. Въ 1489 г. на святкахъ при дворѣ Генриха VII было представлено нѣсколько пьесъ, которыя, судя по описанію ихъ, сдѣланному очевидцемъ (см. примѣчаніе 25), весьма походятъ на интерлюдіи. Впрочемъ есть упоминаніе объ интерлюдіяхъ гораздо болѣе древнее. Въ рукописномъ сборникѣ проповѣдей, относящихся къ XIV в., проповѣдникъ укоряетъ молодыхъ людей въ томъ, что "thei taken noon heede of goddis word, thei rennen to enterludes with gret delijt". (Brand, Popular Antiquities of Great Britain, London 1867, vol. II. p. 285).

73) Первое упоминаніе о Гейвудѣ осносится къ 1514 г., когда онъ былъ однимъ изъ хористовъ придворной капеллы (Children of the Royal Chapel). Въ 1519 r. онъ титулуется уже пѣвцомъ. Судя по этому, пребываніе его въ университетѣ должно отвести къ пространству времени отъ 1514–1519.

74) Wood, Athenae Oxonienses ed. Bliss, vol. 1. p. 348.

75) Питсъ (De illustribus Angliae Scriptoribus. Paris. 1619. p. 753), свидѣтельствуетъ, что Гейвудъ былъ Thomae Moro multis annis familiariesimus.

76) Campbell, The Lives of the Lord Chancellors, vol. I. p. 519. Характеръ Т. Мора и его отношенія ко двору прекрасно очерчены въ извѣстномъ письмѣ Эразма къ Гуттену. (Epistolae Erasmi Rotherdami, London 1642. Liber X, epist. 30).

77) Въ расходной книгѣ принцессы Маріи за мартъ 1537 г. читаемъ: geven to geywood playing en enterlude with his Children before my ladie's Grace 40 shill (A privy purse expenses of the Princess Mary, ed. by Fr. Madden, London 1831. p. 62).

78) Harrington's, Metamorphosis of Ajax. London 1596. p. 25.

79) Dodd, The Church History of England. London 1737. vol. I. p. 370

80) Однажды — разсказываетъ Кэмденъ — королева въ интимномъ разговорѣ съ Гейвудомъ доказывала свою любимую мысль, что идея брака несовмѣстима съ священствомъ, и что священники должны оставить своихъ женъ. "Въ такомъ случаѣ возразилъ Гейвудъ съ своей обычной лукавой усмѣшкой — вы должны дозволить имъ имѣть любовницъ, for the clergy cannot live without sauce". Обыкновенно чопорная до смѣшнаго, королева не оскорбилась скоромной выходкой Гейвуда и, улыбнувшись, продолжала начатый разговоръ. (Remaines of а greater Worke. The fifth impression. London 1637. p. 287). Приведемъ кстати еще нѣсколько анекдотовъ, свидѣтельствующихъ объ остроуміи и находчивости Гейвуда, заимствуя ихъ изъ любопытнаго сочиненія Дорана, History of Court Fools. London 1857. p. 154–155. Хотя Гейвудъ не былъ самъ придворнымъ шутомъ въ собственномъ смыслѣ слова, — это однакожъ насколько не мѣшало ему высоко цѣнить этихъ смѣлыхъ и правдивыхъ людей, которые сознательно разыгрывали изъ себя дураковъ и подвергались всевозможнымъ оскорбленіямъ, лишь иногда имѣть случай

Истину царямъ съ улыбкой говорить.

Однажды при немъ съ насмѣшкой разсказывали, какъ одинъ ученый магистръ оксфордскаго университета не постыдился надѣть на себя дурацкую шапку и сдѣлаться настоящимъ шутомъ. "Ну это еще не велика бѣда — возразилъ Гейвудъ: онъ останется умнымъ человѣкомъ и подъ дурацкой шапкой; гораздо хуже, когда отпѣтые дураки прикрываютъ свой природный арлекинскій нарядъ тогой мудрости". Въ другой разъ кто-то изъ придворныхъ жаловался Гейвуду, что постоянно возрастающее число адвокатовъ сдѣлаетъ подъ конецъ эту профессію невыгодною. "О на этотъ счетъ не безпокойтесь, отвѣчалъ Гейвудъ: чѣмъ больше гончихъ, тѣмъ больше дичи (for the more spaniels — more game).

81) Ульрици (Shakspeare's Dram. Knnst. 1 Theil. s. 55) неправильно считаетъ 1565 г. годомъ смерти Гейвуда. Несомнѣнно, что онъ былъ еще живъ въ 1577 г., потому что въ спискѣ англійскихъ эмигрантовъ (fugitives over the seas), представленномъ. Елисаветѣ 29 Генваря 1577, упоминается также и Гейвудъ. (Collier, Bibliographical Account of JUarly English Literature, vol. I. p. 39). Веселость и бодрость духа не покидали великаго юмориста и на краю гроба. Питсъ, близко знавшій сыновей Гейвуда и написавшій его біографію по свѣжимъ семейнымъ преданіямъ, разсказываетъ, что и на смертномъ одрѣ Гейвудъ не упалъ духомъ и по обыкновенію шутилъ со своимъ простоватымъ духовникомъ. "De quo inter alia memorabile illud traditur, quod lethali morbo laborans, cum sua peccata praeterita multum deploraret, et bonus quidam sacerdos, qui consolandi causa illi adfuit, illud solum responderet et identidem rcpeterit: carnem essa fragilem. Retulit ille: nee tu Deum arguere videres, quod me non fecerit pi seem? (De illustribus Angliae Script. Parisiis 1619. p. 753).

82) Worshypfull Maysters, You shall understand, That Pope Leo hath graunted with his band etc. Изъ этихъ словъ Колльеръ (History etc. vol. II. p. 385) съ своей обычной проницательностью заключилъ, что эта интерлюдія не могла быть написана позже 1520 г., ибо въ слѣдующемъ году папы Льва уже не было въ живыхъ. Впрочемъ первое изданіе ея вышло только въ 1533. Въ 1820 г. была сдѣлана съ него перепечатка facsimile. Въ 1848 американскій ученый Чайльдъ (Child) включилъ ее въ число четырехъ перепечатанныхъ имъ старинныхъ пьесъ (Four old Plays, with an Introduction and notes. Cambridge 1848).

83) Единственный экземпляръ этой пьесы въ изданіи 1533 г. (unique), которымъ мы пользовались, хранится въ библіотекѣ оксфордскаго университета (Bodleian Library). Въ 1819 была сдѣлана съ него перепечатка facsimile, но къ сожалѣнію въ весьма ограниченномъ количествѣ экземпляровъ.

84) Въ моралите The World and the Child, изданной въ 1522 r.d но написанной еще въ царствованіе Генриха VII (См. Collier, History etc. vol. II. p. 307), мы встрѣчаемъ сатирическія выходки противъ монастырей, монаховъ и монахинь. Въ отвѣтъ на просьбу Manhoo, разсказать свои похожденія Folly говоритъ:

85) Разбирая одну изъ лучшихъ интерлюдій Гейвуда (The Four P's), Дизраэли (Amenities of Literature L. 1859. vol. I. p. 356), недоумѣваетъ, какимъ образомъ сатирическія выходки противъ индульгенцій, которыми кишитъ эта пьеса, могли выйти изъ-подъ пера такого ревностнаго католика, какимъ, безспорно, былъ Гейвудъ. Онъ теряется въ догадкахъ и силится объяснить этотъ странный фактъ вліяніемъ знаменитаго указа Генриха VIII (1537 г.), забывая, что нападки на торговлю мощами, индульгенціи и т. п. находятся уже въ самыхъ раннихъ произведеніяхъ Гейвуда (напр. въ пьесѣ The Pardoner and the Frere), написанныхъ задолго до этого событія. Впрочемъ, одновременное появленіе въ свѣтъ главнѣйшихъ произведеній Гейвуда въ 1533, въ то время, когда Генрихъ VIII, вслѣдствіе расторженія своего брака съ Екатериной Аррагонской и женитьбѣ на Аннѣ Боленъ, находился въ самыхъ враждебныхъ отношеніяхъ къ римскому двору, нельзя признать случайнымъ; весьма вѣроятно, что они были изданы въ это время по желанію короля, который пользовался всякимъ случаемъ, чтобъ насолить ненавистному ему католическому духовенству.

86) См. превосходную статью Sir Thomas More and the Reformation въ North British Review 1859. Февраль. Стр. 110–112.

87) Shakspeare's Dramat. Kunst. 1 Theil. 8. 60.

88) Lecky's, Geschichte der Aufklarung in Eur op а. Deutsch von Jolowicz. Leipgig 1868. I Band. s. 284.

89) Ubicunque regnat Lutheranismus, ibi literarum est interitue (Epist, MVI. 1528 г.). И въ другомъ мѣстѣ: Evangelicos istoe, cum multis aliie, turn hoc nomine praecipue odi, quod per eos ubiqne Ianguent, frigent, jacent, intereunt bonae literae, sine quibus quid est hominum vita? (Hallam, Introduction to the Literature of Europe. Seventh Edition. London 1864. vol. I. p. 308, примѣч.).

90) Бокль, Отрывки изъ царствованія королевы Елисаветы (русскій переводъ), стр. 65. Въ особенности отличался своимъ вандализмомъ извѣстный ученый Леонардъ Коксъ (Сох), бывшій впослѣдствіи епископомъ (Hallam, Introduction etc. vol II. p. 37, примѣч.).

91) Schauspiele aus dem XVI Jahrhundert, herausg. von J. Tittmann. Leipzig 1868, Erster Theil. Einleitung s. XV.

92) См. описаніе этого представленія, могущее дать понятіе о великолѣпіи придворныхъ зрѣлищъ въ описываемое время, у Froude, History of England, vol. I, Brockhaus Edition, p. 44–46, или у Collier, History of English Dram. Poetry, vol. I. p. 105–112.

93) Колльеръ (History etc. vol. II, p. 310) несправедливо относитъ эту пьесу ко временамъ Эдуарда IV. Не приводя основаній для своей гипотезы, онъ просто говоритъ: "Some points of its construction show, that it was written at а very early period, perhaps in the reign oi Edward IV." По нашему мнѣнію моралите Every Man не могла возникнуть раньше двадцатыхъ годовъ XVI столѣтія, когда между католиками и протестантами начались споры объ оправданіи посредствомъ вѣры и добрыхъ дѣлъ. Авторъ рѣшаетъ споръ въ католическомъ смыслѣ; онъ показываетъ, что одни только добрыя дѣла согласились сопутствовать человѣку (Every Man — олицетвореніе человѣческаго рода) послѣ его смерти передъ Судилище Божіе, и благодаря имъ онъ получилъ оправданіе. Католическая тенденція автора, ускользнувшая отъ вниманія Колльера, видна еще кромѣ того изъ превознесенія духовнаго сана, который онъ ставитъ выше ангельскаго чина на небесахъ:

(Goedeke, Every Man, Hamulus und Hekastus. Hanover, 1865, стр. 186). Независимо отъ приведенныхъ наии внутреннихъ доказательствъ, есть еще одно внѣшнее, положительно рѣшающее вопросъ о времени происхожденія этой пьесы. На единственномъ, вполнѣ уцѣлѣвшемъ, экземплярѣ Every Man стоитъ слѣдующая подпись: "Imprynted at London in Poules churchyarde by me John Skot". По изслѣдованіямъ Джонсона оказывается, что типографія Скота находилась въ указанномъ мѣстѣ въ періодъ времени отъ 1529 до 1537, ибо въ этомъ году она была уже переведена въ другое мѣсто; стало быть Every Man ни въ какомъ случаѣ не могъ быть изданъ раньше 1529 r. (Goedeke, Every Мап, прим. 8).

94) Первое запрещеніе относится къ 1533 г. (Collier, History etc. vol. I. p. 122). Мы ничего не знаемъ объ его послѣдствіяхъ, но должно полагать, что ему не удалось прекратить уличную религіозную полемику, потому что десять лѣтъ спустя въ 1543 г. былъ изданъ съ той же цѣлью новый парламентскій актъ (ibid. p. 128–130), направленный не противъ театральныхъ представлеяій вообще, но, повидимому, прямо противъ протестантскихъ пьесъ, такъ какъ имъ строго запрещалось играть интерлюдіи, содержащія въ себѣ что-либо противное ученію римской церкви, и возбудившій сильное неудовольствіе въ лагерѣ приверженцевъ реформы. По поводу его современный писатель изливается въ жалобахъ на католическихъ епископовъ, которые, подобно тиранамъ, употребляютъ самыя жестокія средства, чтобъ снова обратить Англію къ папизму. "Вы — пишетъ онъ — не оставляете въ покоѣ даже бѣдныхъ менестрелей и актеровъ (players of enterludes). Пока они богохульствовали и развращали сердца людей, вы ихъ не только не преслѣдовали, даже поощряли, но лишь только они начали убѣждать народъ поклоняться Богу, согласно Его святымъ законамъ и чтить истиннаго Искупителя человѣческаго рода, I. Христа, — вы тотчасъ же опрокинулись на нихъ. (The Epistle Exhortatorye of an Englishe Christiane unto his derelye beloved Country of Englande by Henrye Stalbridge. Basel 1543, in-16).

95) Чтобы дать читателямъ понятіе, какимъ образомъ ведутъ разговоръ дѣйствующія лица въ этихъ пьесахъ, мы приведемъ нѣсколько мѣстъ изъ протестантской моралите Lusty Juventus, относящейся ко временамъ Эдуарда VI. (напечатана у Hawkins, The Origin of the English Drama. Oxford 1773. vol. I, p. 122–163).

"The reward is given us

"As St. Paul declareth in the IV Chapter of the Romans."

Или:

"I will show you what St. Paul doth declare

"In his epistle to the Hebrews, in the X chapter."

Или:

My meaning is as Christ saith in the 6-th chapter to Matthew

и т. д.

96) 1) God's Promises to Man. Эта пьеса была издана дважды въ XVI ст. въ 1538 и 1577 и кромѣ того перепечатана во всѣхъ трехъ изданіяхъ Dodsley, A select Collection of Old Plays, London 1744, 1780–1825 г. 2) The Three Laws of Nature. Написана, подобно предыдущей, въ 1538 и издана въ Базелѣ въ 1558 г. in 4-to. 3) The Temptation of Christ. Basel 1538 in 4-to; 4) John the Baptist. Basel 1538, in 4-to; перепечатана въ 1-мъ томѣ Harleian Miscellany. 5) Kynge Johan, A Play in two parts ed. by J. Payne Collier. London 1838. (Camden Society); наконецъ 6) послѣдняя, David and Absolom, не упомянутая въ спискѣ сочиненій Бэля и написанная имъ послѣ изданія въ свѣтъ его Scriptorum illustrium Majoris Brittaniae Catalogue Baseleae 1559, до сихъ поръ находится въ рукописи. (Halliwell, A Dictionary of old English Plays, London 1860, p. 70–71). Не понимаемъ, какимъ образомъ такой добросовѣстный и осмотрительный ученый, какъ Ульрици, могъ утверждать, что отъ Бэля осталось только четыре пьесы. (Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 Theil. s. 64). Драмы Бэля носятъ нѣсколько странныя названія, способныя шокировать нашъ разборчивый вкусъ. Одна изъ нихъ напр. озаглавлена: Tragedy or Enterlude. Другая, предметъ которой есть страданіе Спасителя, названа комедіей. Но не слѣдуетъ забывать, что въ тотъ переходный, хаотическій періодъ англійской драмы, къ которому относятся произведенія Бэля, между терминами: комедія, трагедія и интерлюдія не было проведено строгаго различія: ими вообще обозначались всякаго рода театральныя представленія. Въ средніе вѣка термины "трагедія и комедія" употреблялись съ большей разборчивостью, хотя и не были усвоены исключительно за драматическими произведеніями; ими имѣлось въ виду обозначить не столько поэтическую форму произведенія, сколько его характеръ и содержаніе. Дантъ въ посвященіи своего Рая Кану делла Скала объясняетъ, почему онъ назвалъ свою эпическую поэму комедіей. По его мнѣнію, трагедія тѣмъ отличается отъ комедіи, что первая "in princfpio est admirabilie et quieta, in fine eive exitu, foetida et horribilis", между тѣмъ какъ послѣдняя "inchoat asperitatem alicujus rei, sed ejus materiam ргоереге terminatnr." Вѣроятно, на этомъ основаніи Чосеръ назвалъ своего Троила трагедіей (Tr. und Cres. B. V. 1775 v.), а Лидгетъ говорилъ съ похвалой о комедіяхъ Чосера (My Maister Chaucer with fresh Comedies), разумѣя подъ ними его Canterbury Tales (Warton, H. of Eng. Poetry, vol. II, p. 17). Въ XVI в., подъ вліяніемъ возрождающихся традицій классической древности, комедія и трагедія снова стали драматургическими терминами, но внутренній смыслъ, связанный прежде съ каждымъ изъ нихъ, пришелъ въ забвеніе, и авторы безразлично давали своимъ пьесамъ названіе комедій или трагедій, не соединяя съ этими словами никакого опредѣленнаго представленія объ ихъ характерѣ. Что же касается до мистеріи и моралите, то и въ 16 в. эти термины строго различались между собой и парламентскій указъ Генриха VIII (1542), запретившій мистеріи и вообще всѣ пьесы религіознаго содержанія, нисколько не коснулся моралите. (Collier, History etc. vol. I. p. 130; Warton, vol. III. p. 177).

9?) Во второмъ актѣ этой пьесы есть слѣдующая молитва, которую произноситъ Infidelitas: Omnipotens sempiteme Deus, qui ad imaginem et similitudinem nostram form as ti laicos, da, quaesumus, и eicut eorum sudoribus vivimus, ita eorum uxoribns, filiabus, et domicellis perpetuo frui mereamur, per dominum nostrum Papam. Bapтонъ строго порицаетъ сектаторское рвеніе Бэля, доведшее его до легкомысленнаго кощунства надъ святыней. "Бэль — говоритъ онъ — самъ бывшій духовнымъ лицомъ и даже епископомъ въ Ирландіи долженъ бы былъ понимать, что такая наглая и нечестивая пародія гораздо болѣе противна истинному духу религіи, чѣмъ любая часть католическаго служебника, которую онъ хотѣлъ осмѣять. (History of Engl. Poetry, vol. III. p. 173, примѣч. p.).

(Kynge Johan, ed. by J. P. Collier. London 1838. p. 43). Изъ послѣднихъ строкъ видно, что эта пьеса была написана Бэлемъ уже по смерти Генриха VIII.

100) Bale, Scriptorum illustrium Majoris Brittaniae Catalogue. Bosileae 1559. Genturia Octava p. 700.

101) Изъ пяти протестантскихъ историческихъ мистерій Рэдклифа, упоминаемыхъ Бэлемъ, только одна (Dives and Lazarus) заимствована изъ Новаго Завѣта, да и то изъ притчей Господнихъ; остальныя же четыре (The Delivery of Sussanah, The Fortitude of Judith, Job's Afflictions и Jonas) — изъ Ветхаго. Нѣкоторыя изъ ветхозавѣтныхъ сюжетовъ до того полюбились публикѣ, что передѣлывались въ драму по нѣсколько разъ. Такъ напр. Исторія цѣломудренной Сусанны, кромѣ Рэдклифа, была еще драматизирована въ 1568 г. Томасомъ Гартеромъ и она же дала содержаніе фарсу, который игрался въ XVII в. на знаменитой Варѳоломеевской ярмаркѣ (Halliwell, A Dictionary of Old English Plays p. 239). Къ началу царствованія Елисаветы относится историческая мистерія изъ жизни Эсѳири (Godly Queene Hester 1561). За ней слѣдуютъ Tobit — пьеса, игранная въ 1563 г. въ Линкольнѣ (Halliwell, Diet. p. 248); The Story of Kyng Darius 1565, исполненная рѣзкихъ выходокъ противъ папства; The Historic of Jacob and Esau 1568 и т. д.

102) Ebert, Entwicklungsgeschichte der franz. Tragödie s. 69. Вѣроятно потому пьеса объ Іоаннѣ д'Аркъ, носившая уже названіе трагедіи, тѣмъ не менѣе исполнялась, подобно мираклямъ, непремѣнно въ праздничный день. По крайней мѣрѣ мы вправѣ заключить это изъ слѣдующихъ словъ, произносимыхъ хоромъ молодыхъ дѣвушекъ:

(См. Édelstand du Méril, Du Devellopement de la Tragédie en France.

(Revue Germanique 1860. Juillet).

103) Мы знаемъ только одну драму XV в., содержаніе которой заимствовано не изъ Св. Писанія или житія Святыхъ, а изъ народной легенды (The Play of the Sacrament, published by the Philological Society. Dublin 1862), но не смотря на то, въ ней дѣйствуютъ не аллегорическія фигуры и не святые, а простые смертные, пьеса эта по характеру своему есть ничто иное какъ миракль, можетъ быть возникшій подъ вліяніемъ французской Mystere de la Sainte Hostie. (Cp. Parfail, Histoire du Théâtre franèais. Tome II. p. 331 и слѣд.

104) Въ протестантской моралите Lusty Juventus, относимой ко временамъ Эдуарда VI (напечатана у Гокинса въ его Origin of the English Drama vol. I. p. 122–163) выведенъ на сцену дьяволъ, сѣтующій объ уничтоженіи католическихъ суевѣрій въ средѣ тогдашней молодежи. Изъ словъ его видно, что только старики остались вѣрны папизму, между тѣмъ какъ молодежь рѣшительно стала на сторону реформы:

Роджеръ Ашэмъ, воспитатель королевы Елисаветы и Джекъ Грей, разсказываетъ, что въ его время (около 1534 г.) въ студенческихъ кружкахъ Кембриджа было въ обычаѣ произносить сильныя рѣчи противъ папы. Одну изъ такихъ рѣчей произнесъ самъ Ашэмъ, за что впрочемъ получилъ сильную нахлобучку отъ университетскаго начальства. (Тhе Scholemaster by Roger Ascham, edited with notes by Major. London 1863. p. 161).

105) Collier History etc. vol. I. p. 113–116. Романсъ о Робертѣ приведенъ у Вартона въ его History of the English Poetry vol. I. p. 183–187.

106) Scriptorum illnstrium Majoris Brittaniae Catalogus. Basileae 1559. Centuria Octava p. 700. Cp. Warton, History etc. vol. II. p. 530.

107) Warton, History of English Poetry vol. III. p. 65.

108) Итальянскій гуманистъ Поджіо, посѣтившій Англію около 1420 г. писалъ отсюда своему другу: "людей преданныхъ чувственности можно найти здѣсь въ изобиліи; наукой же интересуются весьма немногіе, да и тѣ невѣжды и больше свѣдущи въ софизмахъ и словоизвитіяхъ, чѣмъ въ литературѣ. Я посѣтилъ не мало мовастырей; библіотеки ихъ биткомъ набиты новѣйшими сочиненіями, не заслуживающими даже упоминанія, между тѣмъ какъ рукописи древнихъ авторовъ весьма рѣдки и менѣе исправны, чѣмъ у насъ. (Hallam, Introduction to the Literature of Europe. Seventh Edition vol. I. 110). Подобный отзывъ, обманутаго въ своихъ честолюбивыхъ надеждахъ итальянца, могъ бы показаться преувеличеннымъ, если бы мы не имѣли множества фактовъ, вполнѣ подтверждающихъ истину его свидѣтельства. Въ половинѣ XV в. въ Оксфордѣ не имѣли никакого понятія о греческомъ языкѣ, да и изученіе латинскаго языка находилось въ самомъ жалкомъ состояніи. Оксфордская, испещренная варваризмами, латынь (oxoniendis loquendi moe) вошла въ пословицу и сдѣлалась посмѣшищемъ всей Европы. Позднѣе, въ Кембриджѣ, уже при Генрихѣ VII, некому было произносить торжественныхъ латинскихъ рѣчей и вести академическую переписку; для этой цѣли университетъ выписалъ изъ за границы ученаго итальянца, которому поручено было сверхъ того объяснять желающимъ Теренція. (Hallam, Introduction etc. vol. I. p. 109 и 167; Warton, History etc. vol. II p. 553).

109) Seebohm, The Oxford Reformers. Second Edition. London 1869. p. 113–116.

110). Неумѣренная ревность обскурантовъ нерѣдко подавала поводъ въ забавнымъ сценамъ, изъ которыхъ одна, происходившая въ 1519 г., разсказана Эразмомъ съ его обычнымъ юморомъ. (Erasmi Roterodami Epistolarum. Liber Sextus. Epist. 2. London 1642). Однажды какой-то фанатикъ, говоря проповѣдь при дворѣ въ присутствія самого короля, началъ столько же безсовѣстно, сколько и нелѣпо, нападать на греческій языкъ и на новѣйшихъ комментаторовъ Св. Писанія. Одинъ изъ приближенныхъ короля, Пэсъ, взглянулъ на Генриха VIII, желая знать какое впечатлѣніе произвела на него проповѣдь. Король слушалъ, повидимому, внимательно и только по временамъ улыбался и подмигивалъ Пэсу. По окончаніи проповѣди священника потребовали къ королю, и Томасу Мору поручена была защита греческаго языка отъ его нападеній. Послѣ краснорѣчивой и блестящей рѣчи Мора, когда всѣ присутствующіе съ нетерпѣніемъ ждали возраженій священника, тотъ внезапно бросился на колѣни передъ королемъ и умолялъ простить его, оправдывая себя тѣмъ, что во время проповѣди онъ былъ одержимъ духомъ, который собственно и поджигалъ его говорить противъ греческаго языка. "Во всякомъ случаѣ — сказалъ король — вѣрно это не былъ духъ Христовъ, а скорѣе духъ глупости", и затѣмъ, обращаясь къ проповѣднику, спросилъ его: читали-ли вы что нибудь изъ произведеній Эразма? (такъ какъ король замѣтилъ, что стрѣлы его не разъ мѣтили въ меня). — «Ничего» отвѣчалъ тотъ. "Явный признакъ глупости, сказалъ на это король, осуждать то, о чемъ не имѣешь никакого понятія". Священникъ, желая поправиться, замѣтилъ, что онъ ненавидитъ греческій языкъ въ особенности потому, что этотъ языкъ происходитъ отъ еврейскаго. Удивленный невѣжествомъ священника, король отпустилъ его прочь, съ тѣмъ однакожъ, чтобы онъ никогда болѣе не говорилъ проповѣдей при дворѣ.

111) The Scholemaster by Roger Ascham, ed. by Mayor. London 1863. p. 257. note.

112) Изъ всего обширнаго репертуара англійскихъ интерлюдій мы можемъ указать всего на одну пьесу (John Bon and Mast Parson), написанную въ стилѣ Гейвуда и притомъ насквозь проникнутую теологическимъ духомъ. (см. о ней Ulrici, Shakspeare's Dram, Kunst. 1 Theil. s. 61–62). Остальныя же, какъ напр. Interlude of Youth, Newe Costume и др. хотя и носятъ модное названіе интерлюдій, но на самомъ дѣлѣ суть ничто иное какъ моралите самой чистой воды. Къ этому же разряду относится, неизвѣстная Колльеру, любопытная католическая моралите, отысканная нами въ Императорской Публ. Библіотекѣ: Comoedia, а worke in Byrne, contayning an Enterlude of Myndes, witnessing the Mans Fall from God and Christ. На заглавномъ листѣ значится, что она переведена съ нижне-нѣмецкаго (basealmayne) на англійскій языкъ какимъ-то Н. N. Этотъ Н. N. былъ никто иной какъ Henry Nicholas, основатель протестантской секты The Family of Love (Warton, History etc. vol. III. p. 176 а), но въ сущности тайный приверженцъ католицизма. (Hallam, The Constitutional History of England. Eleventh Edition vol. I. p 122. c). Kaтолическія симпатіи переводчика подтверждаются выборомъ пьесы для перевода, которая очевидно написана въ защиту католицизма. Одно изъ дѣйствующихъ лицъ (Good Information) жалуется, что Св. Церковь (Holy Church) находится въ презрѣніи, что появилось много лжеучителей (false teachers), отвлекающихъ народъ отъ истинной вѣры. Въ концѣ пьесы сильно порицается духъ изслѣдованія, стремленіе къ знанію, которое составляетъ сущность протестантизма. На вопросъ Longing for Comfort разъяснить смыслъ пьесы, Good Information отвѣчаетъ, что величайшее бѣдствіе для человѣка состоитъ въ желаніи знанія (But yet there doth great Perill consist in information). Разсматриваемая нами моралите любопытна еще въ томъ отношеніи, что она представляетъ собою древнѣйшій памятникъ вліянія нѣмецкаго театра на англійскій, ибо пьеса Beehive of the Bomishe Churche 1580, тоже переведенная съ нѣмецкаго (Collier, History etc. vol. II. p. 236–237) относится къ гораздо позднѣйшему времени. Въ драматическомъ отношеніи Enterlude of Myndes мало отличается отъ прочихъ моралите: персоналъ ея исключительно аллегорическій, и одно изъ дѣйствующихъ лицъ — Unregarding — играетъ роль Порока и нарушаетъ монотонно-поучительный характеръ пьесы своими шутовскими выходками. Единственное ея отличіе состоитъ въ томъ, что она раздѣлена на паузы, соотвѣтствующія актамъ и главы, соотвѣтствующія сценамъ или явленіямъ.

113) Древнѣйшая моралите съ политико-сатирической тенденціей, относящаяся еще ко временамъ Генриха VII, была представлена въ 1528 г. въ присутствіи кардинала Вульси. Всемогущій министръ принялъ содержащіеся въ ней сатирическіе намеки относительно властей на свой счетъ и велѣлъ заключить автора въ тюрьму, но впослѣдствіи, когда оказалось, что пьеса была написана двадцать лѣтъ раньше, авторъ былъ тотчасъ выпущенъ на свободу. (Collier, History etc. vol. I. p 104). Особенно важное значеніе пріобрѣли моралите въ эпоху религіозной борьбы. Ихъ философско-аллегоричскій характеръ былъ причиной того, что какъ католики, такъ и протестанты считали ихъ самой удобной формой для проведенія своихъ доктринъ въ жизнь. Изъ пьесъ, написанныхъ въ защиту католицизма, замѣчательны — Every Man, Interlude of Jouth и Respublica; изъ протестантскихъ — Lusty Juventus, Newe Costume и др. Не менѣе отзывчивы были моралите и на другіе общественные вопросы. Кромѣ пьесъ шотландца Давида Линдсея (см. о нихъ Collier, History etc. vol. I. p. 122–127), мы должны упомянуть объ одной любопытной моралите The Albion Knight, относящейся къ первымъ годамъ царствованія Елисаветы и затрогивающей весьма важный вопросъ англійскаго государственнаго устройства — о преобладаніи духовныхъ и свѣтскихъ лордовъ надъ общинами. (Collier, History etc. vol. II p. 369–376). Отъ этой пьесы уцѣлѣлъ впрочемъ только одинъ отрывокъ, изданный Колльеромъ въ Shakspectre's Society Papers. Издатель объясняетъ это обстоятельство тѣмъ, что Albion Knight былъ уничтоженъ по распоряженію властей.

114) Она вышла около 1530 изъ типографіи извѣстнаго Растеля подъ слѣдующимъ весьма характеристическимъ заглавіемъ: A new commedye in English in maner of an enterlude ryght elegant and full of craft of rhethoryk, wherein is shew'd and dyscrybyd as well the bewte and good propertes of women, as theyr vyces and evyll conditions, with а moral conclusion and exhortacyon to vertew. In folio.

115) См. o ней у Колльера History etc. vol. II. p. 408–412.

116) Любимыми народными типами въ моралите были Дьяволъ, перешедшій сюда изъ мистерій, и его прислужникъ Порокъ. Въ большей части случаевъ обѣ эти комическія фигуры являются на сцену вмѣстѣ, при чемъ несообразительный дьяволъ постоянно попадается въ просакъ и подвергается всевозможнымъ истязаніямъ отъ своего ловкаго и увертливаго товарища. Истощивъ свои силы въ неравной борьбѣ, поминутно подстегиваемый плетью, дьяволъ наконецъ начинаетъ ревѣть, какъ медвѣдь, что вызываетъ непритворный смѣхъ у зрителей. Въ концѣ XVI в., когда сами моралите стали выходить изъ моды (Collier, History etc. vol. II. p. 272. примѣчаніе) дьяволъ и его спутникъ Порокъ, превратившійся въ настоящаго шута, по прежнему были любимцами народной толпы. Изъ словъ тетушки Тетль (въ комедіи Бенъ-Джонсова Staple of News 1625 г.) видно, что тогдашняя народная аудиторія считала непремѣннымъ условіемъ хорошей пьесы участіе въ ней дьявола и шута: "Мой супругъ Тимоѳей Тетль (упокой Господи его душу!) имѣлъ обыкновеніе говаривать, что пьеса не стоитъ выѣденнаго яйца, если въ ней нѣтъ ни дьявола, ни шута. Онъ, голубчикъ мой, постоянно стоялъ за дьявола. (прости ему Господи!) Я непремѣнно хочу, за свои деньги видѣть дьявола — вотъ что онъ говорилъ".

117) Изъ эпилога къ Терситу можно заключить, что эта пьеса была написана въ 1537 г., такъ какъ здѣсь упоминается о рожденіи принца Эдуарда, причемъ авторъ проситъ Бога исцѣлить болящую королеву Дженъ Сеймуръ. По мнѣнію Колльера (History etc. vol. II. p. 360) Jack Jugler можетъ быть отнесенъ къ царствованію Эдуарда или Маріи, во всякомъ случаѣ онъ написанъ до вступленія на престолъ Елисаветы. Обѣ эти пьесы вошли въ прекрасное изданіе Чайльда (Four Old Flays} with an introduction and notes. Cambridge 1848), которымъ мы и пользовались.

118) Самъ авторъ говоритъ въ прологѣ, что основаніемъ его пьесы послужила первая комедія Плавта:

Глубокая начитанность автора въ классической литературѣ видна изъ множества цитатъ, испещряющихъ собою весь прологъ. Кромѣ того авторъ усвоилъ себѣ обычай классической комедіи (см. объ этомъ у Лессинга въ его Hamburgische Dramaturgic Neunzigstes Stuck. 11 марта 1768) давать дѣйствующимъ лицамъ имена, сообразныя съ ихъ характеромъ и наклонностями. Герой комедіи [называется Джэкъ-Обманщикъ (Jack Jugler); лакей-гуляка, который становится жертвой его коварства, носитъ имя Джинкина-Беззаботнаго. (My name — говоритъ онъ — is Careawaie, let all sorow passe); господинъ его — личность полусонная, находящаяся подъ башмакомъ своей подруги, именуется Maister Boungrace (благодушіе). Исключеніе составляетъ фамилія его подруги, можетъ быть иронически названной скромной и застѣнчивой дамой (Dame Coy), тогда какъ на самомъ дѣлѣ она способна ворчать и браниться съ утра до вечера, не чувствуя ни малѣйшаго утомленія.

120) На заглавномъ листѣ пьесы, гдѣ обозначены имена дѣйствующихъ лицъ и ихъ общественное положеніе, противъ имени Jack Jugler стоитъ слово The Ѵусе, обозначающее его профессію, состоявшую, какъ извѣстно, въ томъ, чтобъ разыгрывать сперва надъ дьяволомъ, а потомъ надъ людьми самыя непригожія шутки. Ср. прим. 116.

122) Древнѣйшее упоминаніе о ней встрѣчается въ первомъ изданіи Wilson's, The Rule of Reason, conteinyng the arte of Logicke. London 1551. (Collier, etc. vol II. p. 445). Она была издана впрочемъ только много лѣтъ спустя въ 1566 г., и единственный уцѣлѣвшій экземиляръ этого изданія, отысканный случайно въ 1818 г., былъ принесенъ владѣльцемъ въ даръ итонской школѣ, гдѣ онъ и по сю пору находится. Лучшее изданіе комедіи Юдолла принадлежитъ Куперу и сдѣлано имъ по порученію Шексиировскаго Общества въ 1847 г. (Ralph Roister Doister, A Comedy by Nicholas Udall, with introductory Memoir edited by William Cooper). Въ 1869 г., она была вновь издана Арберомъ въ его общедоступномъ собраніи памятниковъ старинной англійской литературы. (English Reprints).

133) Въ Итонѣ искони существовалъ обычай, общій впрочемъ почти всѣмъ школамъ Англіи и Франціи, — давать представленія на рождественскихъ святкахъ. Съ этой цѣлью въ день св. Андрея (13 ноября) однимъ изъ пренодавателей, носившимъ титулъ режиссера (ludimagister) выбиралась какая нибудь латинская пьеса, которую школьники и разучивали подъ его руководствомъ ко дню представіенія. Кромѣ латинскихъ пьесъ hi dim agister могъ выбрать и англійскую (interdum etiam exhibet anglieo serinone contextas fabulas. etc.), если только она отличалась веселостью и остроуміемъ. Приводя это мѣсто изъ статутовъ итонской школы, Вартонъ (History of English Poetry, vol. II. p. 529) предпосылаетъ ему замѣчаніе, что въ числѣ пьесъ, разыгрываемыхъ учащейся молодежью Итона были plures comediae Юдолла и одна его трагедія о Папствѣ. (De Papatu).

134) Вообще вся эта сцена, которая въ нашемъ переводѣ сокращена почти на половину, написана подъ сильнымъ вліяніемъ Плавтовой комедіи Воинъ Хвастунъ, а нѣкоторыя мѣста представляютъ почти буквальныя заимствованія изъ Плавта. Напр.

Kimia est miseria pulchrum esse hominum nimis.

(Miles Eloriosus. Al. I. Sc. I).

I am eorie God made me so comely, doubllesse;

For that maketh me eche where so highly favoured,

And all women on me so enamoured.

У Плавта Артотрогъ говорить, что женщины, встрѣтившія Пиргополиника на улицѣ вмѣстѣ съ нимъ, спрашивали: кто это, Ахиллесъ былъ съ тобою?

Rogitabant: hiccine Achilles est, inquit, tibi? Imo ejus frater, inquam.

Въ англійской пьесѣ этотъ мотивъ развитъ гораздо полнѣе.

And You will not beleve (говоритъ Мерригрекъ) what they (т. е. женщины) say in the streete,

When your maship (т. е. mastership) paeseth by, all suche as I meete,

That sometimes I can scarce finde what answere to make.

Who is this (sayth one) Sir Launcelot du Lake?

Who is this, greate Guy of Warwicke, sayth an other?

No (say I) it is the thirtenth Hercules brother etc.

135) Колльеръ (History etc. vol. II. p. 459) думаетъ, что этого xopa не было въ рукописи, но что онъ былъ прибавленъ впослѣдствіи при первомъ изданіи пьесы, вышедшемъ въ 1566.

136) Shakspeare von Gervinus. Dritte Ausgabe. 1 Band. s. 78.

137) Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 Band. s. 79–80.

138) Сначала школьныя трагедіи, равно какъ и комедіи, писались на латинскомъ и даже греческомъ языкахъ (Warton, History etc. vol. II. p. 525), и только впослѣдствіи на англійскомъ. Шотландскій ученый Бьюкананъ, авторъ знаменитаго политическаго трактата Dejure regni apud Scotos (1579), говоритъ въ своей автобіографіи, что въ бытность свою профессоромъ въ Гіэньской коллегіи, онъ написалъ четыре латинскія трагедіи: Baptista, Iephtes, Alcestis и Medea (noслѣднія двѣ переведены Бьюкананомъ изъ Эврипида), ut earum actione juventutem ab allegoriis (моралите), quibus turn Gallia vehementer se oblectabat, ad imitationem veterum qua posset, retraheret. (Ebert, Entwicklungsgeschichte der französ. Tragödie. Gotha 1856. s. 88. См. также Edelstand du Meril, Du Devellopement de la Tragedie en France, Revue Germanique. 1860. Juillet p. 16, гдѣ это мѣсто приведено вполнѣ).

129) Первое изданіе трагедіи съ именаѵи обоихъ авторовъ вышло въ 1565 г. подъ слѣдующимъ заглавіемъ: The Tragedie of Gorboduc, whereof three Actes were wrytten by Thomas Nortone and the two last by Thomas Sackuyle. Хотя Вартонъ (History etc. vol. III. p. 301), а зa нимъ Галламъ (Literature of Europe, vol. II. p. 267) оспариваютъ участіе Нортона въ сочиненіи Горбодука на томъ основаніи, что пьеса отличается замѣчательнымъ единообразіемъ и ровностью поэтическаго стиля, чего не было бы, если ее писали два поэта столь различныхъ талантовъ, но ихъ мнѣніе утратило всякое значеніе послѣ обнародованія неизданныхъ стихотворныхъ отрывковъ Нортона, изъ которыхъ видно, что Нортонъ прекрасно владѣлъ стихомъ и что его поэтическое дарованіе немногимъ уступало дарованію знаменитаго автора Induction to the Mirrour for Magistrates. (См. Купера, Introdoctory Memoir, приложенный къ его превосходному изданію Горбодука. London 1847. Shakspeare Society).

130) Lectures on the Dramatic Literature of the Age of Elisabeth. Third Edition. Edited by his son. London 1840. p. 39.

131) Приведемъ для примѣра описаніе пантомимы, предшествующей четвертому акту, гдѣ мать убиваетъ Поррекса. "При заунывныхъ звукахъ гобоевъ выходятъ изъ глубины сцены, какъ бы изъ самаго ада, три фуріи Алекто, Мегера и Ктезифона, одѣтыя въ черныя, окропленныя кровью, одежды. Тѣла ихъ опоясаны змѣями; на головѣ вмѣсто волосъ — змѣи. Одна изъ нихъ держитъ въ рукѣ змѣю, другая — бичъ, третья — горящую головню. Онѣ гонятъ передъ собой царей и царицъ, которые, побуждаемые фуріями, умертвили своихъ собственныхъ дѣтей. Имена этихъ царей и царицъ: Танталъ, Медея, Атаніасъ, Ино, Камбизъ и Алтея. Когда Фуріи со своими жертвами трижды обойдутъ сцену, то уходятъ совсѣмъ и музыка перестаетъ играть: это означаетъ, что скоро произойдутъ неестественныя убійства, т. е. что Поррексъ будетъ умерщвленъ своею матерью, а король Горбодукъ и королева Видена своими подданными." (The order and signification of the dombe she we before the fourth Acte).

132) См. сравненіе Горбодука съ Клеопатрой Жоделя у Эберта въ Entwicklungs-geschichte der franz. Tragödie, стр. 115–117.

133) Хотя такъ называемый бѣлый стихъ (blank verse), т. е. не риѳмованный пятистопный ямбъ, былъ употребленъ гораздо раньше Сорреемъ (Surrey), придворнымъ поэтомъ Генриха VIII, (въ его переводѣ Энеиды Виргилія), заимствовавшимъ этотъ размѣръ у итальянцевъ, тѣмъ не менѣе введеніе бѣлаго стиха въ трагедію составляетъ не малую заслугу авторовъ Горбодука, ибо ни одинъ стихотворный размѣръ не отличается такою гибкостью, такою способностью выражать самые тонкіе и разнообразные оттѣнки мысли, самыя противоположныя душевныя состоянія, не насилуя притомъ свободы творческой фантазіи автора.

134) Отрывки изъ ея перевода трагедіи Сенеки Hercules Oetaeus хранятся въ библіотекѣ оксфордскаго университета. Впрочемъ Вартонъ, имѣвшій случай ихъ видѣть, не признаетъ за ними никакихъ другихъ правъ на вниманіе, кромѣ царственности. (History etc. vol. III. p. 318).

135) Списокъ ихъ можно найти у Колльера. (History of English Dram. Poetry, vol. III. p. 24). Вообще можно сказать, что число пьесъ, возникшихъ подъ вліяніемъ Горбодука — весьма незначительно. Лучшія изъ нихъ — Tancred and Gismund и Misfortunes of Arthur — обстоятельно разобраны Ульрици. (См. Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Aufiage. I Band. s. 94–98).

136) Первое изданіе ея вышло in 4-to безъ означенія года, но по мнѣнію Голлиуэля (Dictionary of old English Plays, p. 41) около 1570 г. Гокинсъ перепечаталъ его въ первомъ томѣ своего извѣстнаго собранія пьесъ стариннаго англійскаго театра. (The Origin of the English Drama. Oxford 1773. vol. I. p. 251–319).

137) Отсылаемъ читателя къ прекрасному разбору этой пьесы, сдѣланному Крейссигомъ въ его Чтеніяхъ о Шекспирѣ. (Vorlesungen über Shakspeare, seine Zeit und seine Werke. II Band. s. 146–150).

138) "Well говоритъ Фальстафъ, обращаясь къ принцу — an the fire of grace be not quite out of thee, now shalt thou be moved. Give me а cup of sacks to make mine eyes look red, that it may be thought I have wept; for I must speak in passion and I will do it in king Cambyses'vein. (First Part of King Henry IV, Act II, Scene IV).

139) Ebert, Entwicklungs Geschichte der franz. Tragödie. s. 119 и слѣд.

140) Жодель — самый даровитый и самостоятельный изъ нихъ — признается, что для него дорого и полезно одобреніе высшаго общества, а не публижи, обутой въ деревянные башмаки:

Mais, ditesmoy (говоритъ онъ), que recuillerezvous

Quels vers, quels ris, quel honneur et quels mots,

S'on ne voyait ici que dee sabots.

(См. прологъ къ его комедіи Eugene, помѣщенной въ Ancien Theatre Franèais, publie par Viollet le Due, Tome IV). Другой классикъ Jean de la Taille, въ прологѣ къ своей комедіи Les Corrivaux, увѣряя публику, что его пьеса, сочиненная по образцамъ древнихъ грековъ и римлянъ и новѣйшихъ итальянцевъ, больше имѣетъ правъ на вниманіе чѣмъ какіе нибудь фарсы и моралите, при этомъ совершенно не кстати прибавляетъ: "Aussi avons nous un grand désir de bannir de ce royaume telles badineries et sottises, qui comme amères épiceries pe font que corrompre le goût de notre langue" etc. Тотъ же авторъ въ письмѣ къ герцогинѣ де Неверъ, служащемъ предисловіемъ къ его трагедіи Saülle Furieux, возвращается снова въ ненавистному ему народному театру и почти въ тѣхъ ше выраженіяхъ. "Je voudrais bien (говоритъ онъ), qu'on I eut banni de France, telles amères épiceries, qui gâtent le goût de I notre_langue. Plut à Dieu, que les Rois et les Grands sussent le plaisir que c'est de voir réciter et représenter au vif une vraie Tragédie ou Comédie en un théâtre tel que je le saurais bien deviser et qui jadis était en si grande estime pour les passetemps des Grecs et des Romains. Онъ надѣется, что еслибы подобныя пьесы были сыграны какъ слѣдуетъ, то les Grands нашли бы въ нихъ самое пріятное развлеченіе послѣ охоты и другихъ, имъ свойственныхъ, благородныхъ занятій. (Les Les Oeuvres Poétiques de Iehan de la Taile, Paris 1596).

141) Extracts from the Accounts of the Revels at Court in the reigns of Queen Elisabeth and King James, ed. By Peter Cunningham. London 1842 (Shakspeare Society).

142) Truth, Faythfulness and Mercye playde by the Children of Westminster upon Newyeares daye (1573). И въ другомъ мѣстѣ: A Morall of the marryage of Mynde and Measure, shewen at Richmond on the sondaie next after Newyeares daic (1578), enacted by the Children of Pawles (Account of the Revels etc. p. 51 и 125). Въ 1576 г., когда дворъ находился въ Гэмптонъ-Кортѣ были представлены два народныхъ Фарса — Toolie и Historic of the Collier (ibid. p. 102). О первомъ изъ нихъ ничего не извѣстно, а послѣдній былъ весьма популяренъ въ XVI в. Комическій типъ Кройдонскаго Угольщика (Collier of Croydon) оригинальное созданіе простонароднаго юмора и фантазіи, — о которомъ упоминается уже въ эпиграмахъ Ричарда Краули (Crawley), относящихся по мнѣнію Ритсона къ 1550 г., часто появляется у драматурговъ XVI в. — у Фолвелля (Ulpian Fulwell) въ его интерлюдіи — Like will to Like, quoth the Devill to the Collier, L. 1568, и у придворнаго драматурга Ричарда Эдвардса въ его трагедіи Damon and Pithias (около 1564 г.). По всей вѣроятности изъ приключеній кройдонскаго угольщика образовался впослѣдствіи цѣлый Фарсь, который и давался при дворѣ подъ именемъ Historic of the Collier. По мнѣнію Колльера (History etc. vol. III, p. 26) въ этомъ своемъ послѣднемъ видѣ Фарсъ объ угольщикѣ легъ въ основу комедіи — Grim, the Collier of Croydon or the Dewill and his Dame, приписываемой Вилльяму Гаутону (Haughton) и перепечатанной у Dodsley, A Select Collection of old Plays, vol. V (изданіе 1744 r.).

143) Collier, History of E. D. P. vol. III. p. 24.

144) Изъ современной элегіи на смерть Эдварса, напечатанной у Вартона (History of the English Poetry, vol. III. p. 239–240).

145) Nichols, Progresses of Queen Elisabeth, vol. I. p. 210 (изданіе 1823 г.). Комедія Эдвардса, подавшая поводъ къ описанному нами печальному событію, не сохранилась. Вообще, изъ всѣхъ драматическихъ произведеній Эдвардса, которыя, судя по занимаемой имъ придворной должности, должны были быть весьма многочисленны, уцѣлѣла только одна трагедія Damon and Pithias, которая была издана въ 1571 г., уже по смерти автора. Въ новѣйшее время она перепечатана въ первомъ томѣ послѣдняго изданія Dodsley's, A Collection of Old Plays, вышедшаго въ 1825-27 подъ редакціею Колльера и въ первомъ же томѣ The Ancient British Drama ed. by sir W. Scott. London 1810 r.

146) Впослѣдствіи Уэтстонъ, оставивши, блестящимъ образомъ начатую, карьеру драматическаго писателя, перешелъ въ пуританскій лагерь и въ своемъ сочиненіи A Mirror for Magistrates of Cyties. London 1584 (См. приложеніе къ нему подъ заглавіемъ The Touchstone for the Time p. 24) за одно съ пуританскими проповѣдниками называлъ театръ учрежденіемъ безнравственнымъ, камнемъ преткновенія добродѣтели и орудіемъ порока. "The godly divines, (говоритъ онъ), in publique sermons and others in printed bookes have (of late) very sharply invayed against Stageplays (improperly called Tragedies, Comedies and Moralles) as the sprynges of many vices and the stumblingbloches of Godlynesse and vertue: truelly, the use of them upon fhe Sabalday and the abuse of them in all times, with scurrilytie and unchaste conveyance, ministred matter sufficient for them to blame and the Magistrate to reforme".

147) An Apologie for Poetry написана Сиднеемъ между 1581 и 1583 г., но она вышла въ свѣтъ только въ 1595 г., т. е. черезъ девять лѣтъ послѣ геройской смерти автора, павшаго отъ раны, полученной имъ въ битвѣ при Цутфенѣ въ 1586 г. на тридцать второмъ году своей славной и безупречной жизни. Лучшее и самое доступное по цѣнѣ изданіе Апологіи принадлежитъ Арберу, оказавшему такъ много услугъ наукѣ своими превосходными перепечатками важнѣйшихъ памятниковъ старинной англійской литературы. (English Reprints).

148) Въ подлинникѣ: Pacolet's horse — волшебная лошадь, принадлежавшая Паколету въ старинномъ романсѣ Valentin and Orson (См. Nares, Glossary, illustrating Shakspeare and his contemp. A New Edition by Halliwell and Wright, vol. II. p. 626).

149) An Apologie for Poetrie. Arber's Edition. London 1868. p. 63–67. Нѣсколько любопытныхъ данныхъ для характеристики старинной англійской драмы можно найти въ пуританскихъ памфлетахъ, направленныхъ противъ театра. Сочинители этихъ памфлетовъ были по большей части люди образованные, коротко знакомые со сценой, а потому свѣдѣнія, ими сообщаемыя, во всякомъ случаѣ заслуживаютъ полнаго вниманія. Такъ напр. въ памфлетѣ Госсона (Playes Confuted, London, 1582) встрѣчаются драгоцѣнныя указанія относительно иcточниковъ англійской драмы въ описываемое нами глухое время. Отсюда мы узнаемъ, что современные Госсону драматурги заимствовали матеріалы для своихъ произведеній изъ богатой литературы новеллъ и средневѣковыхъ сказаній, которыя тогда только что начинали появляться въ англійскихъ переводахъ и кромѣ того передѣлывали цѣлыя пьесы изъ латинскаго, французскаго, итальянскаго и испанскаго языковъ. "I may boldly say it (говоритъ Госсопъ) because I have seen it, that The Palace of Pleasure (сборникъ итальянскихъ новеллъ въ англійскомъ переводѣ, изданный Пайнтеромъ въ 1566 г.), The Golden Ass (здѣсь разумѣется Апулеевъ Золотой Оселъ), The Aethiopian History (Геліодорова Aethiopica, появившаяся въ англійскомъ переводѣ 1577 г. см. Dunlop's, Geschiehte der Prosadichtungen, deutsch von Librecht s. 457, Anmerkung 25), Amadis of France, and the Sound Table, bawdy Comédies in Latin, French, Italian and Spanish bave been thorongbly ransacked to furnish the playhouses in London". (Playes Confuted in five Actions. London. 1591. in 16. Экземпляръ британскаго музея). Пьесы, содержаніе которыхъ заимствовано изъ подобныхъ фантастическихъ источниковъ, Госсонъ характеризуетъ такъ: "по временамъ въ нихъ ничего нельзя найти кромѣ приключеній влюбленнаго рыцаря, котораго любовь къ какой нибудь принцессѣ гонитъ изъ страны въ страну; во время своихъ странствовавій онъ встрѣчается съ множествомъ страшныхъ чудовищъ и возвращается домой до такой степени измѣнившимся, что его можно узнать развѣ по какому нибудь девизу на его щитѣ, или по сломанному кольцу, или по носовому платку" и т. д. Не лучше обработывались и историческіе сюжеты. "Если же — говоритъ Госсопъ — нашимъ драматургамъ случайно попадался подъ руку настоящій историческій сюжетъ, то они выкроивали изъ него рядъ человѣческихъ тѣней, которыя, какъ извѣстно, всего длиннѣе при восходѣ и заходѣ солнца и всего короче въ полдень, потому что они обращали вниманіе только на такія стороны историческихъ событій, которыя давали имъ предлогъ блеснуть своимъ краснорѣчіемъ въ трагическихъ монологахъ, или пощекотать нервы зрителя страстными любовными діалогами; иногда же, чтобъ потѣшить самихъ себя, они выводили на сцену разныхъ чудаковъ, осыпая ихъ бранью и насмѣшками и т. д. (ibid. Second Action). Для интересующихся дѣломъ замѣтимъ, что памфлетъ Госсопа вошелъ въ собраніе документовъ и трактатовъ, относящихся къ старинному англійскому театру, изданное однимъ извѣстнымъ англійскимъ археологическимъ обществомъ, (Roxburghe Club) подъ редакціей Гецлита. (The English Drama and Stage under the Tudor and Stuart Princes, 15ІЗ-1664, illustrated by a series of Documents, Treatises and Poems. London. 1869. Printed for the Roxburghe Library).

150) Старѣйшій изъ англійскихъ эстетиковъ, Гасконъ, сочиненіе котораго (Certayne notes of Instruction, concerning the making of verse or ryme in English, London 1575) было недавно вновь издано Арберомъ въ English Reprints, ни однимъ словомъ не упоминаетъ объ Аристотелѣ; равнымъ образомъ Поттенгэмъ въ своей Теоріи Поэзіи (The Arte of English Poesie), написанной около 1584 г., но впервые изданной только въ 1589, хотя и упоминаетъ объ Аристотелѣ три раза (Ancient critical essais upon English Poets and Poesy ed. by Haslewood, vol. I. p. 13, 191, 225), но по поводу его Политики и Логики; послѣднее обстоятельство невольно наводитъ на мысль, что о Піитикѣ Аристотеля Поттенгэмъ едвали зналъ даже по слухамъ. Почти тоже можно сказать и о другомъ извѣстномъ критикѣ, Веббе, въ сочиненіи котораго (A Discourse of English Poetrie, London 1586) при самомъ пристальномъ чтеніи намъ не удалось открыть слѣдовъ хотя отдаленнаго знакомства съ Піитикой Аристотеля. Изъ его опредѣленія трагедіи и комедіи видно, что Веббе гораздо ближе стоялъ къ Ars Poetica Горація и Піитикѣ Скалигера, даже къ воззрѣніямъ средневѣковыхъ теоретиковѣ, чѣмъ къ Піитикѣ Аристотеля.

151) См. превосходную характеристику скалигеровой Піитики, сдѣланную Эбертомъ въ Entwickl. Geschichte der franz. Tragödie, стр. 149–152. Чтобы опредѣлить мѣру вліянія этого сочиненія на англійскую критику достаточно сличить опредѣленіе трагедіи и комедіи у Свалигера и y нѣкоторыхъ англійскихъ писателей, напр. y Hopcбрука (A Treatise against Dicing, Dancing, Plays and Interludes L. 1577, ediled by I. P. Collier Lond. 1843. p. 104), Госсона (Plays Confuted. The 2-nd Action), Веббе (A Discourse of English Poetrie въ Ancient critical Essays ed. by Haslewood. vol. II. p. 38–40) и т. д.

152) The Plays Confuted in fire Actions. London 1591. The Second Action (въ концѣ).

153) History of Engl. Dram. Poetry vol. II, p. 426. Вопросъ объ относительной цѣнности показаній Госсона не представлялъ бы никакихъ затрудненій, если бы сохранились данныя, на которыхъ онъ основалъ свое сужденіе, но къ сожалѣнію фактическая повѣрка его свидѣтельства невозможна, ибо изъ всѣхъ пьесъ, упоминаемыхъ Госсономъ въ его двухъ памфлетахъ (The School of Abuse и Plays Con-futed) уцѣлѣла тодько одна — The Three Ladies of London, (изданная Колльеромъ по порученію Roxburghe Club'a въ 1851 г.). да и та есть ничто иное, какъ моралите самой чистой воды и притомъ самыхъ строгихъ правилъ.

154) Авторомъ этой пьесы былъ нѣкто Thomas Ingeland, бывшій студентъ кембриджскаго университета. Она была издана in 4-to безъ означенія года, но по языку должна быть отнесена къ началу царствованія Елисаветы. Обстоятельный разборъ ея сдѣланъ нѣмецкимъ ученымъ Фритше (Bericht über das altenglische Enterhide The Disobedient Child) въ актовой рѣчи, произнесенной имъ на годичномъ праздникѣ королевской гимназіи въ Торнѣ 28 сентября 1858 г. Почтенному автору, повидимому, не было извѣстно, что пьеса, которую онъ подвергъ такому тщательному анализу, была издана гораздо раньше (въ 1848 г.) иждивеніемъ одного англійскаго литературнаго общества. (Perey Society).

155) Morley, The Life of Girolamo Cardano. London. 1854, vol. II. p. 144.

156) The Scholemaster by Roger Ascham, ed. by Mayor, London 1863. p. 69–70. Извѣстный Французскій протестантъ Гюберъ Ланге въ письмѣ къ другу своему Филиппу Сиднею выражается о нравственномъ характерѣ итальянцевъ еще болѣе рѣзко: "The ancients (говоритъ онъ) gave the name of stratagem to any wise consel, by which the commander of un army brought about the preservation of his own men, when in peril, or the overthrow of his enemy. But nowadays, after your Italian School (Макіавелли?) we give to vices the names of vertues and are not ashamed to call falsehood, treachery and cruelty by the names of wisdom and magnanimity". (The Correspondence of sir Philip Sidney and Hubert Languet, translated by Pears, p. 78).

157) Изъ письма къ своему брату Роберту, (ibid. Appendix p. 198). Сидней заключаетъ свою характеристику итальянцевъ слѣдующими замѣчательными словами: "начиная отъ трактирнаго слуги и выше — всѣ они говоруны и фразеры". Съ этимъ отзывомъ слѣдуетъ сравнить то, что писалъ Ланге Сиднею отъ 21 декабря 1573. (ibid. p. 12).

158) Farewell, monsieur traveller: Look you lisp and wear strange suits, disable all the benefits of your own country, be out of love with your nativity and almost chide God for making you that countenance you are; or I will scarce think you have swam in а gondola. (As You Like it. Act IV, Scene I).

159) Книга графа Кастильоне Il libro del Cortegiano была переведена на англійскій языкъ и издана въ 1561 г. (The Courtier of Count Baldassar Castilio done into English by sir Thomas Moby). Вартонъ (History of Eng. Poetry. Vol. III, p. 301, примѣчаніе у) думаетъ, что третья часть этого сочиненія, трактующая объ обязанностяхъ придворныхъ дамъ (On the behaviour of Court-ladiee) была переведена гораздо раньше (въ 1551 г.) до желанію маркизы Нортгэмптонъ.

160) Berti, Vita di Giordano Bruno p. 189. Уельсингэмъ, Лейстеръ, Сидней, Гревилль не только хорошо говорили по итальянски, но постоянно употребляли этотъ языкъ для дипломатическихъ сношеній съ посланниками Италіи и Испаніи. Авторъ Горбодука, лордъ Вокгорстъ, славился своею начитанностью въ итальянскихъ авторахъ, а придворный поэтъ Даніэль даже писалъ сонеты на итальянскомъ языкѣ.

161) "Чары Цирцеи — писалъ Роджеръ Ашэмъ — вывезены изъ Италіи, чтобы окончательно испортить добрые нравы нашего народа примѣрами развратной жизни и всего болѣе идеями, почерпнутыми изъ безнравственныхъ книгъ, недавно переведенныхъ съ итальянскаго и продающихся въ каждой лавочкѣ въ Лондонѣ". (The Scholemaster, ed. by Mayor p. 79). "Десять рѣчей, произнесенныхъ съ кафедры церкви Св. Павла не въ состояніи такъ подвинуть людей къ истинѣ и добру, какъ одна изъ нихъ къ разврату". "И что всего печальнѣе — продолжаетъ онъ — такъ это то, что въ теченіе послѣднихъ мѣсяцевъ этихъ нечестивыхъ книгъ вышло въ свѣтъ больше, чѣмъ прежде въ цѣлые десятки лѣтъ". (Ibid. p. 82).

162) О причинѣ этого явленія въ итальянской литературѣ см. Гервинуса (Shakspeare. Dritte Auflage, s. 53–56), Морлея въ статьѣ Euphuism (Quart. Review 1861 г. January-April), Мезьера (Prédécesseurs de Shakspeare. Deuxième Edition p. 61 et sequ.) и др. Напротивъ того Ульрици (Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 Theii. s. 103) приписываетъ возникновеніе эвфуизма желаніи: подражать элегантному стилю римскихъ классиковъ, желанію, которое было повсемѣстно распространено въ эпоху Возрожденія, забывая, что Италія можетъ представить обращики эвфуизма гораздо болѣе древніе, чѣмъ какая бы то ни было страна Европы. Въ лирическихъ произведеніяхъ Петрарки мы находимъ уже почти всѣ элементы эвфуизма — изысканность, игру словами, антитезы и д. Отсылаемъ читателя къ книгѣ Мезьера. (Pétrarque. Étude d'après de nouveaux documents Paris, 1868), гдѣ приведены мѣста (см. стр. 46) изъ сонетовъ Петрарки, наиболѣе отличающіяся аффектаціей. О соотвѣтствіи изысканнаго стиля Петрарки и его послѣдователей съ національнымъ характеромъ итальянцевъ можно найти нѣсколько глубокихъ замѣчаній у M-me Сталь въ ея сочиненіи De la Littérature. (Oeuvres Completes, ed. Didot. Vol. I. p. 247).

163) Мнѣніе это впервые было пущено въ ходъ издателемъ драматическихъ произведеній Лилли, Эдвардомъ Блоунтомъ (Sixe Court Comedies. Written by the only rare poet of that time, the witlie, comical, facetiouslyquieke and unparalleld John Lilly. London 1632), который въ обращеніи къ читателю (Address to the Reader) такъ оцѣниваетъ заслуги Лилли: "Нашъ народъ обязанъ ему новымъ англійскимъ языкомъ, которому онъ обучилъ своихъ соотечественниковъ; этотъ языкъ ведетъ свое начало отъ его Эвфуэса. Всѣ наши лэди были его ученицами, и красавица, не усвоившая себѣ эвфуизма, также мало могла расчитывать на успѣхъ при тогдашнемъ дворѣ, какъ особа не говорящая по французски при нынѣшнемъ". Въ другомъ мѣстѣ (The Epistle Dedicatorie) Блоунтъ говоритъ, что "лира, на которой игралъ Лилли не имѣла заимствованныхъ струнъ". Основываясь на приведенномъ нами свидѣтельствѣ, извѣстный критигкъ Джиффордъ (въ своемъ безцѣнномъ изданіи Бенъ-Джонсона, London 1816) не замедлилъ обвинить Лилли въ томъ, что онъ испортилъ надолго англійскій литературный языкъ, прививъ къ нему вкусъ къ аффектаціи и неестественному способу выраженія. Онъ взвалилъ на Лилли вину за всѣ тѣ безчисленныя искаженія вкуса, которыми кишатъ произведенія англійскихъ поэтовъ конца 16 в., бывшихъ его учениками. Новѣйшая критика взглянула на дѣло съ исторической точки зрѣнія, и поспѣшила во многомъ оправдать Лилли. Дѣйствительно, если Лилли и можетъ быть чѣмъ нибудь названъ, то къ нему болѣе идетъ прозвище реформатора эвфуизма, нежели его изобрѣтателя. Онъ не пробивалъ новой дороги, но, идя по старой, расширилъ ее во всѣ стороны и своимъ талантомъ и успѣхомъ увлекъ за собой толпу подражателей. Современники Лилли никогда не считали его творцомъ эвфуизма, но только талантливѣйшимъ его представителемъ. Знаменитый критикъ XVI в. Вилльямъ Веббе (въ своемъ Discourse of English Poetrie. London 1586) осыпаетъ похвалами Лилли за то, что по отношенію къ слогу онъ сдѣлалъ одинъ шагъ дальше другихъ. "Among whom (говоритъ онъ) I thinke there is none that will gainsay, but Maister John Lilly hath deserveth moste high commendations, as he hath stept one steppe further therein, than any either before or since he first beganne the wyttie discourse of his Euphues" и т. д. (Ancient Critical Essays, ed. by Haslewood, vol. II. p. 46). Всѣ ингредіенты, входящіе въ составъ эвфуизма, можно найти задолго до появленія эвфуизма у поэтовъ, подпавшихъ вліянію школы петраркистовъ, напр. у Вьята (Warton, History etc. vol. III. p. 44–46) и у нѣкоторыхъ драматурговъ, подражавшихъ итальянскимъ образцамъ, напр. у Гасконя (см. прологъ къ его переводу Suppositi Аріоста London 1566) и друг.

164) Euphues. The Anatomy of Wit. London 1579. Года три тому назадъ романъ Лилли былъ прекрасно изданъ Арберомъ въ его коллекціи English Reprints. Вотъ вкратцѣ содержаніе романа, которое мы передадимъ по возможности словами подлинника, чтобы читатели могли составить себѣ понятіе о манерѣ изложенія Лилли, приводившей въ такой восторгъ его современниковъ. Нѣкогда въ Аѳинахъ жилъ молодой человѣкъ, по имени Эвфуэсъ. Природа и фортуна щедро надѣлили его всѣми благами, которыя составляютъ зависть многихъ; въ особенности же онъ славился своимъ остроуміемъ, былъ мастеръ говорить остроумныя сентенціи, изящныя фразы, тонкія насмѣшки и веселыя шутки. Но такъ какъ на землѣ нѣтъ ничего совершеннаго, то и нашъ герой имѣлъ одинъ недостатокъ, причинившій ему много горя, а именно — легкомысліе. Наскучивъ однообразіемъ аѳинской жизни и увлекаемый своимъ легкомысліемъ, Эвфуэсъ безъ сожалѣнія оставилъ своихъ родныхъ и друзей и отправился странствовать по бѣлу свѣту. Онъ прибылъ въ Неаполь — городъ, по всѣмъ признакамъ болѣе похожій на алтарь Венеры, чѣмъ на храмъ Весты — и рѣшился основать въ немъ свое мѣстопребываніе. "По той же причинѣ, (говоритъ авторъ), по которой рѣзвѣйшая изъ рыбъ попадается на самую лучшую приманку, высоко парящій орелъ попадается въ разставленныя ему сѣти, по той же причинѣ и самый остроумный человѣкъ не можетъ упастись отъ обольщенія". Поселясь въ Неаполѣ, Эвфуэсъ велъ разсѣянную жизнь въ обществѣ веселыхъ товарищей и предавался всевозможнымъ удовольствіямъ. Впрочемъ онъ не былъ ни съ кѣмъ особенно друженъ, и не только не вступалъ въ откровенные разговоры съ своими знакомыми, но даже въ отвѣтъ на самые простые вопросы, въ родѣ того: откуда онъ родомъ и чей онъ сынъ, пускался въ длиннѣйшую контроверсу о томъ, чей онъ не сынъ и проч. "Я — говоритъ онъ — могу бражничать съ Александромъ, быть воздержнымъ съ Ромуломъ, пировать съ Эпикуромъ и поститься съ стоиками и т. п." Такая изворотливость и остроуміе Эвфуэса приводили въ восторгъ его собесѣдниковъ и возбудили къ нему участіе въ одномъ джентльмэнѣ почтенныхъ лѣтъ, по имени Эвбулусѣ. Боязнь, чтобъ разсѣянная жизнь не погубила въ конецъ юношу, дала ему смѣлость обратиться къ Эвфуэсу съ непрошеннымъ предостереженіемъ. Разговоръ, происшедшій между ними по этому поводу, можетъ служить прекраснымъ образчикомъ Эвфуизма. "Молодой человѣкъ (такъ началъ Эвбулусъ), хотя мое знакомство съ вами слишкомъ мало, чтобъ я имѣлъ право просить васъ, а мой авторитетъ еще меньше, чтобъ я имѣлъ право приказать вамъ, тѣмъ не менѣе мое доброе желаніе дать вамъ совѣтъ должно побудить васъ повѣрить мнѣ, а мои сѣдые волосы — вѣстники опытности — заставить васъ послушаться меня, ибо чѣмъ болѣе я вамъ чужой, тѣмъ болѣе вы должны быть мнѣ обязаны. Подобно тому какъ ваше рожденіе носитъ на себѣ точный и ясный отпечатокъ благородной крови (bloud), такъ ваше воспитаніе кажется мнѣ большимъ пятномъ (blotte) на родословной столь благороднаго существа, почему я принужденъ думать, что или у васъ не было никого, кто бы вамъ могъ дать добрый совѣтъ, или ваши родители своимъ баловствомъ сдѣлали васъ легкомысленнымъ; или они были слишкомъ неблагоразумны, оставляя васъ безъ наставленія; или они желали видѣть васъ лѣнивымъ, или вы сами пожелали остаться нерадивымъ. Развѣ ваши родители не знали, что дѣтскій возрастъ походитъ на воскъ, способный принимать какую угодно форму? Кто, подобно Милону, хочетъ поднимать быка — долженъ пріучиться носить его теленкомъ; кто хочетъ имѣть прямое дерево не долженъ гнуть его, когда оно еще вѣтка. Подобно тому какъ раскаленное желѣзо принимаетъ подъ ударами молота любую форму, которую оно, остывши, сохраняетъ навсегда, точно также и нѣжный умъ ребенка, если ему съизмала внушатъ любовь къ прилежанію, сохранитъ это качество и въ зрѣломъ возрастѣ". За тѣмъ, переходя собственно къ Эвфуэсу, старикъ обрисовалъ ему самыми мрачныии красками ту бездну нечестія и разврата, въ которую онъ неминуемо погрузится, если не измѣнитъ своего образа жизни. "Ахъ, Эвфуэсъ, — сказалъ онъ — чѣмъ болѣе я любуюсь высокимъ пареніемъ твоихъ способностей, тѣмъ болѣе я страшусь твоего паденія, ибо нѣжный кристаллъ разбивается скорѣе, чѣмъ твердый мраморъ, зеленый букъ сгораетъ скорѣе, чѣмъ самый сухой дубъ, а изъ сладчайшаго вина выходитъ кислѣйшій уксусъ" и т. д. Рѣчь Эвбулуса, занимающая въ подлинникѣ нѣсколько страницъ, была выслушена Эвфуэсомъ съ замѣчательнымъ терпѣніемъ. Не желая остаться въ долгу, онъ отвѣчаетъ на сравненіе сравненіями, на антитезы антитезами, обнаруживая при этомъ такую ученость, такое знакомство съ классической миѳологіей и средневѣковыми бестіаріями, что уничтоженный Эвбулусъ не знаетъ, что ему сказать въ отвѣтъ и разстается съ Эвфуэсомъ съ глубокой печалью, какъ бы предчувствуя неминучую гибель молодаго человѣка.

Оставшись въ Неаполѣ, Эвфуэсъ продолжаетъ вести тотъ же разсѣянный и безпорядочный образъ жизни, противъ котораго его напрасно предостерегалъ опытный Эвбулусъ. Изъ товарищей своихъ по удовольствіямъ онъ сошелся съ веселымъ и остроумнымъ юношей, по имени Филавтомъ. Послѣдній ввелъ Эвфуэса въ домъ Дона-Ферардо, одного изъ правителей города. Дочь Ферардо, прекрасная Люцилла, любила Филавта и онъ ей платилъ взаимностью. Случилось однажды, что донъ-Ферардо долженъ былъ уѣхать по своимъ дѣламъ въ Венецію; въ тотъ же день Люцилла, воспользовавшись отъѣздомъ отца, пригласила Филавта къ себѣ ужинать. Въ кто время Эвфуэсъ и Филавтъ были уже неразлучными друзьями, и Филавтъ пришелъ не одинъ, но въ сопровожденіи своего друга. Люцилла, вѣроятно расчитывавшая провести вечеръ наединѣ съ Филавтомъ, приняла Эвфуэса довольно холодно. Впрочемъ изъ вѣжливости она и его пригласила ужинать. По обычаю того времени, любившаго соединять гастрономическія удовольствія съ умственными наслажденіями, послѣ ужина началась оживленная бесѣда о различныхъ вопросахъ изъ области "любви или науки" (love or learning), въ которой Эвфуэсъ имѣлъ случай выказать блестящія ораторскія способности, защищая свой тезисъ, что любовь скорѣе можетъ быть возбуждаема умственными качествами, чѣмъ физической красотой. За тѣмъ онъ перешелъ къ вопросу о томъ, кто постояннѣе въ любви, мужчина или женщина. Люцилла, желая выслушать отъ нею похвалу женщинамъ, нарочно сказала, что по ея мнѣнію женщины весьма непостоянны въ своихъ привязанностяхъ. Эвфуэсъ началъ было краснорѣчивую защиту женской вѣрности, но среди блестящей рѣчи голосъ его вдругъ оборвался; онъ объявилъ дамамъ, что не можетъ болѣе говорить и въ смущеніи вышелъ изъ комнаты. Люцилла догадалась о причинахъ этого неожиданнаго смущенія; она очень хорошо видѣла, что во весь вечеръ Эвфуэсъ не сводилъ съ нея глазъ и внутренно созналась самой себѣ, что и она его любитъ. Если читатель думаетъ, что это сознаніе стоило ей тяжкихъ усилій надъ собой, что въ ея сердцѣ происходила борьба между прежнимъ чувствомъ къ Филавту и ея новой любовью къ Эвфуэсу, то онъ жестоко ошибется. Съ свой стороны и Эвфуэсъ, пришедши домой, тотчасъ же успокоилъ себя цѣлымъ рядомъ эвфуизмовъ. Остроуміе и ученость спасли его отъ угрызеній совѣсти. Правда, онъ сознавалъ, что не хорошо поступилъ по отношенію къ другу, оказавшему ему много существенныхъ услугъ, но онъ утѣшился той фразой, что человѣкъ, ослѣпленный любовью, не различаетъ цвѣтовъ честности. Развѣ Гигесъ не также поступилъ къ Кандавломъ? Развѣ Парисъ, гостившій у Менелая, не похитилъ у него жены? Когда онъ такимъ образомъ успокоивалъ себя примѣрами, заимствованными изъ Гомера и Геродота, въ комнату вошелъ Филавтъ и, видя Эвфуэса нѣсколько разстроеннымъ, спросилъ о причинѣ. Эвфуэсъ солгалъ, сказавши, что онъ влюбился въ одну изъ подругъ Люциллы — Ливію. Филавтъ обѣщалъ ему помогать въ этомъ дѣлѣ, и они снова отправились вдвоемъ къ Люциллѣ. Случилось, что дону-Ферардо, только что возвратившемуся изъ своей поѣздки, опять нужно было ѣхать по дѣламъ и даже взять съ собой Филавта. Такимъ образомъ Эвфуесъ остался наединѣ съ Люцпллой, и они еще болѣе имѣли случай узнать и полюбить другъ друга. Когда же по возвращеніи изъ путешествія отецъ началъ говорить Люциллѣ объ ея прежнемъ женихѣ, то послѣдняя прямо сказала ему, что любитъ Эвфуэса. Тутъ Филавтъ понялъ, что для него все потеряно и съ отчаяніемъ въ душѣ вышелъ изъ дому дона-Ферардо. Возвратившись къ себѣ, онъ написалъ письмо Эвфуэсу, исполненное самыхъ горькихъ упрековъ. Но послѣдній поступилъ съ этимъ письмомъ какъ прежде съ совѣтами Эвбулуса. Въ отвѣтѣ своемъ Филавту онъ наговорилъ кучу эвфуизмовъ, привелъ въ примѣръ Юпитера, который изъ любви къ Алкменѣ принялъ образъ ея супруга Амфитріона, который изъ любви къ Лэдѣ превратился въ лебедя, а изъ любви къ Іо — въ быка, утверждалъ, что въ любви позволены всѣ средства, такъ какъ она сама по себѣ не хочетъ признавать никакихъ законовъ и въ концѣ концовъ оправдалъ себя во всемъ. Но счастье Эвфуэса не было продолжительно. Не прошло и нѣсколькихъ недѣль, какъ легкомысленная красавица промѣняла его на другаго. Тогда Эвфуэсъ вспомнилъ совѣты мудраго Эвбулуса, предостерегавшаго его отъ сѣтей любви, рѣшилъ навсегда оставить Неаполь и въ уединеніи вознаградить потерянное для наукъ и мудрости время. Онъ примиряется съ Филавтомъ, который въ немъ увидѣлъ теперь не коварнаго друга, а товарища по несчастію и удаляется на родину, откуда пишетъ къ Филавту, Эвбулусу и другимъ друзьямъ нравоучительныя письма о тщетѣ любви, о воспитаніи юношества и т. д.

Во второй части (Enphues and his England), вышедшей годъ спустя, описывается путешествіе Эвфуэса и Филавта въ Англію. Все видѣнное ими приводитъ ихъ въ совершенный восторгъ. Вообще, вся эта часть есть восторженный панегирикъ Англіи и въ особенности англійскимъ женщинамъ, соединяющимъ въ себѣ, въ противуположность итальянкамъ, рѣдкую красоту съ скромностью и цѣломудріемъ. Въ Лондонѣ друзья принуждены были разстаться; Эвфуэсъ, вызванный письмами отъ родныхъ, уѣзжаетъ въ Аѳины и въ посланіи къ неаполитанскимъ дамамъ описываетъ все видѣнное имъ въ Англіи (Euphues' Glasse for Europe), а Филавтъ остается въ Лондонѣ и женится на англичанкѣ Флавіи. Одинъ ежеминутно пьетъ новыя наслажденья, которыя ему доставляетъ супружеская жизнь; другой, поселившись на уединенной горѣ Симексфедрѣ, вспоминаетъ свои прошлыя злоключенія.

Мы полагаемъ, что приведенныхъ нами отрывковъ достаточно для составленія себѣ понятія объ языкѣ Лилли и его манерѣ изложенія. Это мозаическій преднамѣренный подборъ изысканныхъ выраженій, нравоучительныхъ сентенцій, антитезъ, аллегорій, сравненій, въ которыхъ видно желаніе щегольнуть знаніемъ классической миѳологіи, естественной исторіи и т. д. Лилли нисколько не заботился о правдѣ выраженія, о томъ чтобы рѣчи дѣйствующихъ лицъ соотвѣтствовали ихъ душевному состоянію; всѣ старанія его направлены къ тому, чтобы изумить читателя неожиданно-ловкимъ оборотомъ фразы или рядомъ затѣйливыхъ сравненій, или эффектно подобранными антитезами. Филавтъ пишетъ отчаянное письмо къ Эвфуэсу, похитившему у него сердце его невѣсты, но взволнованное состояніе, въ которомъ онъ находится, не мѣшаетъ ему изощрять свой умъ, сравнивая своего коварнаго друга съ мускусомъ, кедромъ, свѣтящимся червякомъ и проч. Изъ посвященія первой части Эвфуэса Лорду Верру (The Epistle Dedicdtorie) видно, что въ началѣ своего литературнаго поприща Лилли самъ сознавалъ неестественность изысканнаго жаргона, ставшаго впослѣдствіи его второй природой, а его боязнь неудовлетворить избалованному вкусу людей, предпочитавшихъ искуственныя выраженія естественному складу рѣчи или, какъ онъ картинно выражается, любившихъ просѣвать самую лучшую муку, показываютъ, что онъ, можетъ быть, скрѣпя сердце подчинился господствовавшему тогда ложному вкусу. "It is а world to see — говоритъ онъ — how Englishmen desire to hear finer speech, than their language will allow, to eat finer bread than is made of wheat, or wear finer cloth than is made of wool; but I let pass their fineness, which can no way excuse my folly". (Euphues, cd. by Arber. London 1868. p. 204). Cp. письмо Елисаветы къ сестрѣ своей Маріи, могущее служить образчикомъ тогдашняго эпистолярнаго стиля. Оно приведено у Disraeli, Curiosities of Literature. London 1867. p. 172 и въ особенности ея письмо къ Эдуарду VI, изобилующее такими эвфуизмами, отъ которыхъ не отказался бы самъ Лилли. Оно напечатано у Aikin, Memoirs of the Court of Queen Elirabeth, London 1869. p. 61–62. Маршъ въ своихъ Лекціяхъ объ исторіи Англійскаго языка относитъ возникновеніе эвфуистическаго стиля къ началу XVI ст. и находитъ его зародышъ въ тяжеломъ и изысканномъ языкѣ Скельтона. (The Origin and History of the English Language, London 1862. p. 539).

165) Письма эти не помѣчены годомъ, но если мы примемъ въ расчетъ что Лилли поступилъ на придворную службу вскорѣ послѣ изданія Эвфуэса, т. е. въ 1580, то первое его письмо къ Елисаветѣ нужно будетъ отнести къ 1590, а второе, гдѣ онъ вспоминаетъ о своей тринадцатилѣтней службѣ, къ 1593, что весьма вѣроятно, ибо вскорѣ послѣ 1593 г. Лилли навсегда распростился съ дворомъ.

166) The Dramatic Works of John Lilly ed. by Fairholt. London 1858. vol. I. p. 151. Campaspe. The Epilogue at the Court.

167) Въ средніе вѣка существовало повѣрье, что Іуда повѣсился на бузинѣ (elder tree); оттого это дерево считалось символомъ несчастія и печали. (Naree, Glossary, illustr. Shakspeare and his Contemp. L. 1867. Sub voce).

168) Такимъ напр. чувствомъ дышетъ прекрасное стихотвореніе Томаса Годсона, современника Лилли, начинающееся словами:

О You, whose noble hearts cannot accord

о be the Slaves of an infamous lord и т. д.

Оно помѣщено въ извѣстномъ старинномъ сборникѣ стихотвореній England's Parnassus, London 1600 и въ недавнее время перепечатано Колльеромъ въ его Seven Poetical Miscellanies.

169) Рядъ пастушескихъ драмъ открываетъ Анжело Полиціано своимъ Орфеемъ (1472 г.). За нимъ слѣдовали — Никколо да Корредджіо. (Faibnla di Cefalo 1486 г.) Луиджи Таизило (I due Pellegrini 1529 г.), извѣстный новеллистъ Джиральди Чинтіо (Едіе 1545 г.), Агостино Беккари (Il sagrifizio 1554 г.), Торквато Tacco (Aminta 1513 г.)и др. Какой популярностью пользовался этотъ родъ поэзіи въ Италіи видно изъ того, что пастушескій романъ Саннацаро "Аркадія" (1502 г.) выдержалъ въ XVI в. около шестидесяти изданій. О пастушеской драмѣ (Favola pastorale) въ Италіи См. Klein, Geschichte des Dramas, V Band, s. 1-234. Въ 1577-78 г. труппа итальянскихъ актеровъ подъ управленіемъ Друзіано давала представленія въ Лондонѣ и Виндзорѣ, (Collier, History etc. vol 1. p. 235 и vol. III. p. 399), и весьма вѣроятно, что нѣкоторыя изъ названныхъ нами пастушескихъ драмъ Лнлли имѣлъ случай видѣть на придворной сценѣ. — Госсонъ (Plays confuted, London 1582. First Action), нападая на нѣкоторыя безнравственныя книги, переведенныя съ итальянскаго, упоминаетъ также о комедіяхъ, написанныхъ въ подражаніе итальянскимъ образцамъ (cut by the same paterne).

170) The Dramatic Works of John Lilly, ed. by Fairholt, vol. II. p. 178–179.

171) Подъ этимъ именемъ ее воспѣвалъ Спенсеръ въ своей поэмѣ Colin Clout's come home again, а позднѣе Бэнъ-Джонсонъ назвалъ одну изъ своихъ комедій, гдѣ осмѣянъ дворъ Елисаветы, Cynthia's Bevels. (1600 r.).

172) Мезьеръ (Predecesseurs ct Contemporains de Shakspeare, Denxieme Edition p. 75–76) вѣрно понялъ общій смыслъ комедіи Лилли, но только онъ напрасно утверждаетъ, что перомъ ея автора руководило желаніе выместить на Елисаветѣ всѣ неудачи, испытанныя имъ при дворѣ. Не говоря уже о томъ, что подобное желаніе кажется намъ неестественнымъ въ человѣкѣ, жившемъ крупицами, падавшими съ придворной трапезы, самое время сочиненія пьесы противорѣчитъ заключеніямъ Мезьера, ибо въ прологѣ авторъ называетъ Женщину на Лунѣ своимъ первымъ произведеніемъ, первымъ сномъ, видѣннымъ имъ въ священной обители Феба (The firth dream he had in Phoebus holy bowre); стало быть она была написана вскорѣ по поступленіи Лилля ко двору, когда онъ еще жилъ сладкой надеждой на полученіе важной придворной должности и не могъ даже предвидѣть неудачъ, обрушившихся на него впослѣдствіи.

173) Endimion, the Man iu the Moone. The Prologue.

174) Кромѣ The Woman in the Moone Лилли написалъ еще нѣсколько пасторалей: 1) Sapho and Phao. 1584 г., 2) Endimion, the Man in the Moone 1591 r., 3) Gollathea 1592 r., 4) Midas 1592 r. и 5) Love's Metamorphosis 1601 r. Сквозь фантастическую оболочку ихъ содержанія видно въ авторѣ явное желаніе загладить свою первую вину и возвеличить Елисавету какъ женщину и государыню. — Гальпинъ, сколько извѣстно, первый (См. его Oberon's Vision in the Midmmmernights Dream, illustrated by а comparison with Lilly's Endymion. London 1843. Shakspeare Society) сдѣлалъ удачную попытку разорвать покровъ аллегоріи и разгадать, какія живыя лица скрываются за этими Купидонами, Цинтіями, Діанами, Эндиміонами и т. д. Изъ его изслѣдованій оказывается, что Эндиміонъ есть аллегорическое изображеніе любви Лейстера къ Елисаветѣ, а Мидасъ — сатира на Филиппа II и его непобѣдимую армаду. Окончательно порвавши связи со дворомъ, Лилли перешелъ на народную сцену и написалъ комедію Mother Bombie (1594). Современники приходили въ восторгъ отъ этой пьесы; въ сущности же она довольно плохой фарсъ, написанный подъ вліяніемъ комедій Планта. — Лучшія сцены тѣ, гдѣ слуги, постоянно обманывающіе своихъ господъ, состязаются между собой въ остроуміи; впрочемъ комизмъ этихъ сценъ чисто внѣшній, основанный на игрѣ словъ, притворномъ непониманіи другъ друга и т. п.

175) Эти слова составляютъ только парафразъ прекрасныхъ словъ Плинія, которыми онъ заключаетъ свое описаніе великодушнаго поступка Александра: Magnus animo, major imperio suo; nee minor hoc facto, quam victoria aliqua.

176) Желая посмѣяться надъ простотой Аѳинянъ, Діогенъ распустилъ слухъ, что онъ намѣревается улетѣть изъ Аѳинъ на крыльяхъ Дедала. Въ назначенный часъ на площади собралась толпа народа, и Діогенъ воспользовался этимъ случаемъ, чтобъ высказать своимъ соотечественникамъ много горькихъ истинъ. Рѣчь Діогена дышетъ такимъ глубокимъ негодованіемъ, что ее никакъ нельзя заподозрить въ неискренности. "О гнусные Аѳиняне, заражающіе воздухъ своимъ дыханіемъ! Вы пришли сюда посмотрѣть какъ высоко подымется Діогенъ на воздухъ, а Діогенъ пришелъ посмотрѣть, какъ вы низко упали;. — Вы зовете меня собакой; да, дѣйствительно, я готовъ, подобно собакѣ, глодать ваши кости. Вы считаете меня ненавистникомъ людей, но я ненавижу только ваши распущенные нравы. Вы только и дѣлаете, что спите днемъ и обжираетесь ночью. Вы льстите царямъ и называете ихъ земными богами, но самихъ себя не щадите, не скрываете своихъ дурныхъ поступковъ и тѣмъ самимъ сознаетесь, что всѣ вы — дьяволы. Всякое беззаконіе дозволено въ Аѳинахъ. Или вы въ самомъ дѣлѣ думаете, что нѣтъ боговъ, или я принужденъ буду перестать считать васъ людьми и т. д.

177) The Dramatic Works of John Lilly, ed. by Fairholt, vol I. Sapho and Phao, Act. II, sc. III. Сл. съ этимъ разговоръ Молюса съ Критикусомъ (Act I, sc. III).

178) Описаніе коня (въ Mother Bombie) заимствовано у Берни, а картина весны (въ Галатеѣ) есть близкое подражаніе одному мѣсту въ Освобожденномъ Іерусалимѣ (Ger. Liber. XVI. 12) Торквато Тассо. (Collier, History etc. vol. III. p. 185 и 187). Cp. также антитезы въ рѣчахъ пастуховъ (The Woman in the Moone. Act. II. se.I) съ нѣкоторыми мѣстами изъ сонетовъ Петрарки.

Sweet hony words, but sawst with bitter gawle

They drawe me on, and yet they put me back.

They hold me up and yet they let me fall.

They give me life aud yet they let me dye.

Сонеты 126 и 90 представляютъ рядъ подобныхъ антитезъ, очевидно послужившихъ образцами для Лилли.

Amor mi sprona in un tempo ed affrena,

Assecura e spaventa, arde et agghiaccia,

Gradisce e sdegna, а se mi chiama e scaccia,

Or mi tenein speranzaed or in pena. (Son. 126. изд. Lemonnier)

или:

Pace pon trovo e non ho da far guerra;

E temo, e spero, ed ardo, e son un ghiaccio,

E volo sopra'l cielo, e giaccio in terra

E nulla stringo, e tutto'l mondo abbraccio.

(ibid. Son. 90. См. Petrarque. Etude d'apres de nouveaux documents par Mezieres. Paris 1868. p. 46).

179) Другъ Эвфуэса, Филавтъ, влюбленный въ англичанку Камиллу считаетъ себя недостойнымъ ея потому, что онъ итальянецъ. "Thou art an Italian (говоритъ онъ самъ себѣ), poore Philautus, as much misliked for the vice of thy countrey, as she mervailed at for the vertue of hers und with no lesse shame dost thou heare, then know with griefe. How if any English-Man be iniected with any mysdemeanour, they say wit one mouth hee is Italianated: so odious is that nation to this, that the very man is no lesse hated for his name, then the countrcy for the manners. О Italy, I must love thee, because I was borne in thee, but if the infection of the ayre be such, as whosoever breede in thee, is poisoned by thee, than had I rather be а bastard to the Turke Ottomo, then heire to the Emperour Nero. (Euphues ed. by Arber, p. 714). См. также сравненіе итальянскихъ женщинъ съ англійскими (ibid. p. 318), могущее служить образчикомъ беззастѣнчиваго кваснаго патріотизма Лилли.

180) Въ 1588 г. когда Англія торжествовала свою побѣду надъ непобѣдимою армадой, она вдругъ была взволнована появленіемъ множества пуританскихъ памфлетовъ, направленныхъ противъ установленной церкви и ея епископовъ и подписанныхъ именемъ какого-то Мартина Марпрелата. До сихъ поръ не рѣшено, кто были авторы этихъ памфлетовъ, но несомнѣнно, что Мартинъ была личность собирательная, общій псевдонимъ для всѣхъ недовольныхъ. Дизраэли (Miscellanies oj Literature, London 1856. p. 305) думаетъ, что въ сочиненіи ихъ принимали участіе пуританскіе священники Джонъ Пенри, впослѣдствіи казненный, Джонъ Юдоллъ, Джонъ Фильдъ и Іовъ Трокмортонъ. — Какъ бы то ни было, но таинственная личность Мартина Марпрелата то и дѣло бродила по Англіи съ своимъ передвижнымъ станкомъ и сбивала съ толку преслѣдователей. Всѣ усилія поймать ее оказались тщетны. Мартинъ Марпрелатъ видимо издѣвался надъ бдительностью властей и съ каждымъ днемъ становился все дерзче и неуловимѣе. Иногда онъ на нѣсколько мѣсяцевъ замолкалъ и, давъ обществу успокоиться, неожиданно появлялся на противоположномъ концѣ Англіи, освѣдомляясь объ отцѣ и называя себя Мартиномъ Junior'омъ, послѣднимъ изъ пятисотъ сыновей стараго Мартина. Благодаря тому, что общественное мнѣніе было сильно раздражено жестокими преслѣдованіями пуританъ, памфлеты Мартина Марпрелата быстро распространялись между всѣми классами общества. Разсказываютъ, что когда былъ изданъ указъ, запрещающій читать ихъ подъ страхомъ наказанія, Эссексъ сказалъ Елисаветѣ, что въ такомъ случаѣ онъ первый заслуживаетъ наказанія; при этомъ онъ вынулъ изъ своего кармана и подалъ королевѣ одинъ изъ послѣднихъ памфлетовъ Мартина. Истощивъ угрозы и репрессивныя мѣры, епископы рѣшили воевать съ Мартиномъ его собственнымъ литературнымъ оружіемъ. Сторону епископовъ приняли Лилли, Т. Нашъ и другіе драматичесісіе писатели, искавшіе случая отмстить пуританамъ за ихъ нападки на театральныя представленія. Памфлетъ Лилли, вышедшій въ 1589 г. подъ курьезнымъ заглавіемъ Pap with а hatchet (Каша на концѣ сѣкиры) своимъ браннымъ тономъ превзошелъ даже листки Мартина Марпрелата. Въ настоящее время онъ сдѣлался такою рѣдкостью, что издатели Puritan Discipline Tracts сочли нужнымъ вновь перепечатать его. (London 1848. in 8).

181) Исторія индуктивныхъ наукъ Уэвелля, русскій переводъ. Спб. 1867. Т. I. стр. 376.

182) Lecky, Geschichte der Aufklärung in Еѣгора, Deutsch von Jolowicz. 1 Band. s. 212 и 216,

183) Aikin, Memoirs of the Court of Elizabeth. London 1869. p. 284. Слѣдующій фактъ показываетъ, что государственные люди того времени не меньше вѣрили въ астрологію, чѣмъ въ алхимію. Когда въ іюнѣ 1572 г. начались переговоры насчетъ предполагаемаго брака Елисаветы съ младшимъ сыномъ Екатерины Медичи, герцогомъ алансонскимъ, въ числѣ немногихъ лицъ, вѣрившихъ въ осуществимость этого союза былъ также и Борлей. Впослѣдствіи объяснилось, что эту увѣренность Борлей почерпнулъ изъ гороскопа Елисаветы, составленнаго по его порученію какимъ-то астрологомъ и найденнаго въ его бумагахъ. Тамъ между прочимъ было сказано, что Елисавета выйдетъ замужъ уже въ зрѣлыхъ лѣтахъ а притомъ за иностраннаго принца, гораздо моложе ее годами. (Aikin, Memoirs of the Court of Elizabeth. L. 1869. p. 277).

184) Thornbury, Shakspeare's England, or Sketches of our social History in the reign of Elizabeth, London 1856, vol. II p. 99. Впрочемъ кажется, что самъ Ли былъ не столько сознательнымъ шарлатаномъ, сколько легковѣрнымъ энтузіастомъ, и находился подъ вліяніемъ своего плутоватаго товарища, Келли. (Ibid. p. 100 et sequ).

185) Euphues by Lilly, ed. by Arber. L. 1868. p. 344–346.

186) Froude, History of England from the fall of Wolsey to the death of Elizabeth. Brockhaus Edition, vol. VI. p. 331.

187) Отсылаемъ читателя къ превосходному этюду Маколея о Борлеѣ, гдѣ проведена параллель между монархической властью Елисаветы и Людовика XIV. (Критическіе и Историческіе Этюды. Русскій переводъ. Спб. 1861. Т. II. стр. 94–96). Намъ кажется, впрочемъ, что знаменитый историкъ нѣсколько преувеличиваетъ значеніе постоянныхъ армій, считая ихъ отсутствіе главнымъ оплотомъ англійской свободы. Мы думаемъ, что истинный оплотъ англійской свободы въ борьбѣ съ возраставшимъ могуществомъ короны должно искать не въ отсутствіи постоянныхъ армій, даже не въ парламентаризмѣ, а въ богатомъ развитіи областнаго мѣстнаго самоуправленія, которое, окрѣпнувъ во время своей многовѣковой жизни, постоянно парализировало всѣ покушенія деспотизма и ограничивало кругъ его дѣятельности только узкой придворной сферой, (см. объ этомъ статью Нордена — Zur Literatur und Geschichte des englischen Selfgovernements — помѣщенную въ XIII томѣ Historische Zeitschrift Зибеля.

188) Впрочемъ идеи Виклефа не погибли. Не смотря на страшныя гоненія, воздвигнутыя на его послѣдователей, его переводъ библіи бережно хранился въ отдаленныхъ уголкахъ Англіи, а остатки гонимыхъ повсюду Лоллардовъ образовали въ началѣ XVI в. въ самомъ Лондонѣ, такъ называемую, Общину Христіанъ (Association of Christian Brothers), которая вскорѣ сдѣлалась передовымъ постомъ англійской реформаціи. (Froude, History of England, vol II. p. 17–24.

189) Мы позволяемъ себѣ привести изъ нашихъ личныхъ воспоминаній фактъ, доказывающій, что и теперь, по прошествіи болѣе чѣмъ 300 лѣтъ послѣ описываемыхъ нами событій, различіе между протестантизмомъ и католицизмомъ, не вполнѣ выяснялось для народа. Осенью 1868 г., въ самый разгаръ избирательной борьбы, намъ случилось присутствовать на митингѣ, собранномъ съ цѣлью содѣйствовать избранію Джона Стюарта Милля и капитана Гровенора — двухъ либеральныхъ кандидатовъ за уэстминстерскій участокъ — въ члены палаты общинъ. Митингъ происходилъ въ тускло-освѣщенвой залѣ какого-то танцкласса (Dancing Academy, Bean Str. Soho. Sq.), биткомъ набитой представителями рабочаго сословія и мелкой буржуазіи. На платформѣ, по обѣимъ сторонамъ предсѣдательскаго кресла, занятаго докторомъ Праттомъ, размѣстились ораторы, которми на этотъ разъ были: Д. С. Милль, капитанъ Гровеноръ, проф. Фоссетъ и др. Послѣ рѣчи Милля, изложившаго свой взглядъ на ирландскій церковный вопросъ, одинъ изъ присутствующихъ съ наивной серьезностью спросилъ оратора: какая разница между протестантизмомъ и католицизмомъ? Знаменитый мыслитель, очевидно, былъ смущенъ элементарностью вопроса; онъ нѣсколько мгновеній находился въ недоумѣніи, наконецъ всталъ, чтобъ отвѣчать, но былъ предупрежденъ Гровеноромъ, который въ двухъ словахъ объяснилъ, что протестантизмъ есть свобода (freedom), а католицизмъ — угнетеніе (opression). — Публика осталась довольна этимъ простымъ, краткимъ, но вполнѣ исчерпывающимъ сущность дѣла отвѣтомъ, и громко рукоплескала оратору.

190) Froude, History of England, vol. VI. p. 325. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что эти казни сильно уронили авторитетъ католицизма въ глазахъ народа, а слѣдовательно содѣйствовали косвеннымъ образомъ будущимъ успѣхамъ протестантизма. См. объ этомъ свидѣтельства современниковъ у Галлама, The Constitutional History of England. Eleventh edition. London. 1866. vol. I. p. 116. note.

191) Froude, History of England, vol. YI. p. 329–330.

192) Мы знаемъ только одинъ случай, когда Елисавета сама настаивала на неуклонномъ исполненіи Act'а of Uniformity, хотя впрочемъ на этотъ разъ она имѣла въ виду не католиковъ, но протестантскихъ нонконформистовъ. (Froude, History of England, Longman's Edition, vol. VII. p. 253.

193) Бокль, Отрывки изъ царствованія королевы Елисаветы, русскій переводъ. Спб. 1868. стр. 26. Во второй главѣ этого сочиненія, которое къ сожалѣнію осталось не совсѣмъ обработаннымъ, приведено множество фактовъ, по которымъ можно составить себѣ понятіе о просвѣщенномъ взглядѣ Елисаветы на вопросъ вѣры и совѣсти. Въ 1569 г. Елисавета говорила французскому посланнику Ламоту, que quoique on tint en leur religion pour une grande abomination d'aller à la messe, qu' elle aymeroit mieulx en avoir ouy mille que d'avoir esté cause de la moindre méchanceté d'un million qui s'estaient commises par ces troubles. (Dépêchesde la Mothe au Roy. См. Froude, History of England, vol. IX, p. 156). Стоитъ сравнить эти слова съ тѣмъ, что говоритъ о католической обѣднѣ Ноксъ, чтобъ убѣдиться насколько Елисавета стояла выше своего вѣка. (M'Crie's, Life of Knox, vol. II. p. 24).

194) Галламъ, сочиненіе котораго объ англійской конституціи Маколей называетъ самымъ безпристрастнымъ трактатомъ, когда либо написанномъ объ этомъ предметѣ, свидѣтельствуетъ, что католическимъ священникамъ, потерявшимъ свои приходы вслѣдствіе отказа дать установленную присягу (the oath of supremacy) были назначены пожизненныя пенсіи и называетъ эту мѣру для того времени крайне либеральной. (Constitutional History of England, vol I, p. III, note f.) Смѣемъ думать, что она сдѣлала бы честь и нашему, болѣе просвѣщенному, вѣку. Не дальше какъ въ 1869 г. по поводу возникшихъ пререканій между австрійскимъ правительствомъ и папской куріей относительно формулы присяги на вѣрность австрійской конституціи, Папа разрѣшилъ католикамъ принести требуемую отъ нихъ присягу, но съ прибавленіемъ словъ: "безъ нанесенія ущерба законамъ божественнымъ и церковныхъ". — Признавая подобное прибавленіе непрошеннымъ вмѣшательствомъ во внутреннія дѣла страны, правительство не замедлило объявить, что оно не принимаетъ никакихъ оговорокъ и прибавленій къ формулѣ присяги, предписанной закономъ, что присяга въ вѣрности, обусловленная какими либо оговорками, будетъ считаться за прямой отказъ, и вслѣдствіе этого всякій, не принесшій законной присяги, лишается права занимать какія бы то ни было общественныя должности.

195) Hallam, Constitutional History of England, vol. I, p. 117.

196) Froude, History of England, Longman'sedition, vol. IX. p. 232.

197) Maurenbrecher, England in Reformationszeitalter, Düsseldorf 1866. s. 135, примѣч. 7.

198) Собственно говоря, преслѣдованіе протестантскихъ нонконформистовъ началось нѣсколько раньше. (Hallam, Constit. Hist., of England, vol. I. p. 180–182), но до 1571 г. правительство видѣло въ нихъ только религіозную секту, а съ этого времени кромѣ того еще вредную политическую партію.

199) Letters of. Elisabeth and James VI, ed. by John Bruce. London. 1849. (Camden Society). Мы обязаны этой цитатой Боклю. (Исторія цивилизаціи въ Англіи, переводъ Буйницкаго и Ненарокомова. Спб. 1864. Томъ II, глава II, стр. 305, пр. 170).

200) Въ знаменитомъ пуританскомъ трактатѣ Admonition to the Parliament (1572) говорится, что civil magistrates must govern the church according to the rules of God, prescribed in his word; and that, as they are nurses, so they be servants unto church; and as they rule in the church, so they must remember to submit themselves unto the church, to submit their sceptres, to throw down their crowns before the church etc (Hallam, Constit. History of England, vol. 1. p. 187.) Долгое время этотъ трактатъ приписывался вождю пуританъ, Картрайту, но въ недавнее время дознано, что авторами его были священники Фильдъ и Уилькоксъ. (Marsden, History of the Early Puritans. Third Edition. L. 1860. p. 82–83).

201) Froude, History of England, vol. IX, p. 155.

202) Въ письмѣ своемъ къ Генриху IV, приведенномъ въ книгѣ Dargaud (Histoire d'Elizabeth d'Angleterre, p. 331) Елисавета писала слѣдующее: "Notre souverainetй descend directement de Dieu. Ceux de notre qualitй doivent chвtier sans remission tout attentat contre nous, puisque c'est un attentat contre Dieu mкme, par qui nous sommes".

203) Замѣчательно, что Сесиль, которому принадлежитъ редакція этого любопытнаго документа, при всей своей преданности Елисаветѣ, не только не смягчилъ тѣ мѣста, гдѣ говорится о нарушенныхъ правахъ парламента, но даже усилилъ ихъ. (Froude, History of England, vol. VII. p. 464–466).

204) Hallam, (Constitutional History of England, vol. 1. p. 253).

205) "for the violent and wicked words yesterday pronounced by him touching the Queen's Majesty". (Marsden, History of the Early Puritans, Third Edition, London. 1860. p. 194).

206) Изъ допроса Уэнтворта, помѣщеннаго въ приложеніи къ Исторіи Карла I, соч. Гизо. Рус. переп. Спб. 1859. Часты стр. 320–321.

207) Письмо Мориса къ Борлею напечатано вполнѣ въ Memoirs of the Court of Elizabeth by Lucy Aikin. Sixth Edition. London. 1869. p. 439440. За нѣсколько дней до заявлевій Мориса неукротимый Петръ Узатвортъ сообщилъ хранителю государственной печати, что онъ уже приготовилъ билль о престолонаслѣдіи, за что Елисавета велѣла поеадить его въ тюрьму. (Hallam, Constit. Hist of England, vol. I. p. 266).

208) Исторія Англіи, т. I, стр. 64. Спб. 1861.

209) Въ 1570 г. во время великаго сѣвернаго возстанія Елисавета издала манифестъ, въ которомъ съ полной откровенностью изложила принципы своего управленія страной. По ея словамъ, она желала повелѣвать не принужденіемъ, но любовью, желала, чтобъ народъ ей повиновался не вслѣдствіе насилія, но добровольно. Она никогда не жаждала ни жизни, ни крови, ни имущества своихъ подданныхъ. Въ ея царствованіе Англія не знала междоусобныхъ войнъ, опустошавшихъ сосѣднія государства, не знали также раззорительныхъ налоговъ и вымогательствъ со стороны правительства. Правда, королева издерживала большія суммы для предупрежденія иностранной высадки въ предѣлы Англіи, но даже въ этомъ случаѣ она была экономнѣе самого парламента и т. д. Въ заключеніе она просила своихъ подданныхъ по совѣсти сравнить спокойствіе, безопасность, довольство, которымъ они пользовались, съ постоянными грабежами, убійствами, кровопролитіемъ и всякаго рода вымогательствами, весьма обыкновенными во Франціи и Нидерландахъ (Froude, History of England, vol. IX, p. 223–223). Не смотря на свои деспотическія наклонности, Елисавета умѣла пріобрѣсть любовь своихъ подданныхъ, и не разъ повторяла, что тайна ея добрыхъ отношеній къ народу коренится въ глубокой увѣренности народа въ любви ея къ нему. Однажды Елисавета спросила Лэди Геррингтонъ, какимъ образомъ она умѣла сохранить любовь своего мужа къ себѣ. Та отвѣчала: послушаніемъ и любовью. — "Go to, go to, mistress — сказала на это королева — you are wisely bent I find. After such sort do I keep the goodwill of all my husbands, my good people; for if they did not rest assured of some special love towards them, they would not readily yield me such good obedience" (Thornbury, Shakspeare's England, vol. II, p. 307). Это безграничное довѣріе народа къ правительству Елисаветы удивляло иностранцевъ, посѣщавшихъ Англію въ эту эпоху, французскій посланникъ du Vair приписываетъ самое безсиліе парламента тому довѣрію, которое народъ питалъ къ особѣ любимой королевы (Prevost Paradol, Elizabeth et Henri IV, Paris, 1863, p. 114).

210) Prevost-Paradol, Elizabeth et Henri IV, p. 90. Впрочемъ этотъ варварскій законъ существовалъ гораздо ранѣе, потому что о немъ упоминаетъ французъ Perlin, бывшій въ Англіи еще въ царствованіе Маріи (Description des Royalmes d'Angleterre et d'Ecosse. Paris, 1558, p. 18).

211) Prevost-Paradol, ibid. p. 94. Cp. также XLVII главу VIII тома исторіи Англіи Фрауда.

212) См. Тэнъ, Histoire de la littérature anglaise, Paris 1863. Tome I, Livre II, Chapitre I, Дрэкъ, Shakspeare and his Times, Baudry's Edition p. 106 et sequ.; Боньшозъ, Histoire d'Angleterre, Tome II, p. 529 et sequ; Торнбэри, Shakspeare's England, vol. 1, chap. II, Ѵ-ѴІІ и др.

213) "In that time (разсказываетъ Стоу) he was held the greatest gallant that had the deepest rufif and longest rapier; the offence to the eye of the one and hurt unto the life of the subject that came by the other — this caused her Majestie to make proclamation against them both and to place selected grave citizensat every gate, to cut the ruffes and break the rapiers points of all passengers, that exceeded а yeard in length of their rapiers and а nayle of а yeard in depth of their ruffes" (Disraeli, Curiosities of Literature. A New Edition. London, 1867, p. 83. Cp. Thornbury, Shakspeare's England, vol. I, p. 255–56). Томасъ Деккеръ, драматургъ, современный Шекспиру, остроумно издѣвается надъ безвкусною роскошью тогдашнихъ костюмовъ. Сравнивая туалетъ прародителей съ костюмомъ лондонскаго денди, авторъ замѣчаетъ: "there was then neither the Spanish slop, nor the skipper's galligaskin, the Switzer's blistered codpiece, nor the Danish sleeve, sagging down like а welsh wallet; the Italian close Strosser, nor the French standing coller; your treblequadruple daedalian ruffs, nor your stiff necked rabatos". (The GulVs Hornbook. London. 1609. The First Chapter).

214) Edwards, The Life of sir Walter Raleigh. London, 1867, vol. I, p. 52.

215) Taine, Histoire de la Utterature anglaise. Tome I, p. 259.

216) Lectures on the Dramatic Literature of the age of Elizabeth. Third edition. London, 1840, p. 2.

217) Эдвардсъ, Спенсеръ, Поттенгэмъ и др. были ея пенсіонераии. Есть извѣстіе, сообщаемое впрочемъ писателемъ XVII в. что Елисавета назначила 500 фунтовъ пособія обѣднѣвшему Спенсеру, но Борлей, нашли эту сумму громадной, уменьшилъ ее до ста фунтовъ, сказавъ при этомъ королевѣ: "What all this for а song!" (Philips, Theatrum Poetarum, or а compleat collection of the Poets. London, 1674, p. 35).

218) Warton, History of English Poetry, Vol. III, p. 396.

219) Впрочемъ съ Аріономъ случилась забавная исторія, которая очень насмѣшила королеву! Джентльмэнъ, игравшій его роль, пробывши въ ожиданіи королевы цѣлый день на водѣ, почувствовалъ себя охрипшимъ. Не зная какъ выпутаться изъ бѣды и боясь гнѣва Лейстера, онъ придумалъ слѣдующую штуку: подплывши на довольно близкое разстояніе къ королевѣ, онъ вдругъ сорвалъ съ себя свой миѳологическій костюмъ и сталъ клясться, что онъ не Аріонъ, а честный Геррингтовъ Гольдингэмъ. Этотъ случай разсказанъ въ рукописномъ сборникѣ Jest and Stories, собранныхъ какимъ-то Николаемъ Л'Эстанжемъ (by Nikolas L'Estonge), умершимъ въ 1669 г. (Рукоп. Брит. Музея, Harl. Mss. № 6395, подъ № 221).

220) Aikin, Memoirs of the Court of Elizabeth, p. 286. Подробное описаніе кенильвортскихъ празднествъ можно найти въ книгѣ Торнбэри, Shakspeare's England, vol. II, p. 321–330.

221) Aikin, Memoirs of the Court of Elizabeth, p. 309–311.

222) См. описаніе посѣщенія Елисаветой Оксфорда и Кембриджа въ 1564 г, у Торнбэри, Shakspeare's England, vol. II, p. 331–350.

223) Morley, Clement Marot and other studies, London, 1871, vol. II, p. 233–34.

224) Froude, History of England, Brockhaus Edit. vol. I, p. 42–43. Въ 1465 г. мы встрѣчаемъ уже упоминаніе о труппѣ актеровъ, принадлежавшихъ герцогу Норфольку и дававшихъ представленія по случаю бракосочетанія одного изъ его родственниковъ. Первый изъ королей, имѣвшихъ на своемъ содержаніи труппу актеровъ, былъ Ричардъ III (1483 1485). При дворѣ его преемника, Генриха VII, было уже двѣ труппы Actors of Enterludes, которые получали жалованье отъ короля… Въ это время вошло въ обычай у знатныхъ вельможъ имѣть въ своемъ распоряженіи труппу актеровъ. Придворные Генриха VII, герцоги Норфолькъ и Бокингэмъ, графы Арондель, Оксфордъ и др. каждый имѣли свои труппы, дававшія представленія въ ихъ резиденціяхъ. Генрихъ VIII присоединилъ къ двумъ труппамъ, содержимымъ его отцомъ, его третью труппу и значительно увеличилъ сумму, отпускаемую актерамъ за каждое представленіе при дворѣ.

225) Что указъ 1572 г. направленъ не противъ актеровъ вообще, но исключительно противъ странствующихъ скомороховъ — это впервые разъяснено Чарльзомъ Найтомъ (The Stratford Shakspeare, vol. I, p. 89), который совершенно основательно видитъ въ немъ мѣру, ограждающую права постоянныхъ актеровъ. Всего лучше можно убѣдиться въ справедливости его объясненій изъ самаго акта, напечатаннаго вполнѣ въ English Drama and Stage under the Tudor and Stuart Princes, illustrated by а series of documents, ed. by. W. C. Hazlitt, London, 1869, p. 21–23, гдѣ прямо говорится, что: all Fencers, Beare Wardes, Comon Players in Enterludes and Minstrels, not belonging no any Barons of this Real me or townrde any other honorable personage of greater Degree… which shall wander abroade and have not lycense of two Justices of Peace, where and in what shier they shal happen to wander… shall bee taken abjudjed und deemed Roges, Vacaboundes and Sturdy Beggers".

226) Въ 1559 г. Лейстеръ въ письмѣ къ лорду-намѣстнику сѣверныхъ областей, графу Шрюсбэри, просилъ покровительства для своихъ актеровъ, которые съ его разрѣшенія странствовали тогда по Іоркширу, увѣряя, что они "being honest men and suche as shall plaie none other matters, I trust, but tollerable and convenient, whereof some of them have been herde here alredie before diverse of my Lordis" (Collier, History of Engl. Dram. Poetry, vol. I, p. 170). Въ первую половину царствованія Елисаветы, кромѣ актеровъ, принадлежавшихъ Лейстеру, упоминаются еще актеры лордовъ Клинтона, Уоррика, (Warwick) Говарда, Дэрби, графовъ Эссекса, Соссекса и др., которые тоже путешествовали по Англіи и давали представленія въ городахъ и селеніяхъ.

227) Патентъ этотъ напечатанъ вполнѣ у Колльера (History etc. vol. I, p. 211–212).

238) См. документы, относящіеся къ этимъ пререканіямъ у Колльера (ibid. p. 218 — 226).

239) A Sermon, preached at Paules Crosse 24 Aug. 1578 by John Stockwood. London 1578 г., p. 137, Проповѣдникъ даже опредѣляетъ цифру ежегоднаго дохода съ этихъ восьми театровъ въ 2,090 фунт., считая только по одному представленію въ недѣлю: "For reckening with the leaste, the gaine that is reaped of eighte nrdinarie places in the Citie, which I knowe, by playing but onae а weeke (whereas many times they play twice and sometimes thrice) it amounteth to 2,000 pounds by the yeare".

240) Сидѣть на сценѣ считалось тогда большимъ шикомъ, и Деккеръ въ своемъ остроумномъ памфлетѣ (The Gull's Hornbook, London, 1609), направленномъ противъ современнаго фатовства, вычисляетъ всѣ выгоды сидѣнія на сценѣ. "Во-первыхъ — говоритъ онъ — вы сидите на нѣкоторомъ возвышеніи и вслѣдствіе этого всѣ элегантныя принадлежности костюма и личности истиннаго дэнди, какъ-то: хорошо сшитое платье, пропорціональная нога, бѣлая рука, персидскій локонъ (Persian Lock — такъ называлась прядь волосъ, которую gallants носили на лѣвой сторонѣ, завивали и переплетали лентой) и сносная бородка, — открыты для всей публики; во-вторыхъ — сидя на сценѣ, если вы кавалеръ, то легко можете пріобрѣсти себѣ любовницу, а если имѣете честь быть джентльмэномъ изъ Флитъ-Стрита — то даже жену; въ-третьихъ — растянувшись на сценѣ съ видомъ знатока, вы можете прослыть такимъ авторитетомъ въ театральномъ мірѣ, что бѣдный поэтъ не осмѣлится представить вамъ свою музу, предварительно не показавши вамъ всѣ ея прелести въ какой-нибудь тавернѣ, разумѣется, если вы будете на столько обязательны, что угостите его ужиномъ; въ-четвертыхъ — если поэтъ задѣлъ васъ эпиграммой или отбилъ любовницу, или вывелъ на сцену вашу красноватую бороду или ваши маленькія ноги, — вы можете жестоко отомстить ему, выйдя изъ театра въ серединѣ пьесы съ усталымъ и недовольнымъ видомъ; нѣтъ нужды, что самая пьеса можетъ быть очень хороша; чѣмъ она лучше, тѣмъ глубже вы ее втопчете въ грязь; при этомъ вы не уходите изъ театра украдкой, какъ дѣлаютъ трусы, но раскланяетесь со всѣми своими великосвѣтскими пріятелями и даже постарайтесь нѣкоторыхъ изъ нихъ увлечь за собою".

241) Чтобъ не увеличивать безъ нужды количество ссылокъ — и безъ того слишкомъ многочисленныхъ — считаемъ нужнымъ замѣтить, что сообщаемыя нами подробности устройства старинныхъ англійскихъ театровъ заимствованы изъ всѣѵъ извѣстныхъ и не разъ уже цитированныхъ нами сочиненій Дрэка, Колльера, Гервинуса, Ульрици и др. Нѣмецкая критика, упорно желающая видѣть все относящееся къ эпохѣ Шекспира въ розовомъ свѣтѣ, съумѣла найти въ самыхъ крупныхъ недостаткахъ англійской сцены матеріалъ для всевозможныхъ восхваленій. Забывая, что сами современники (Сидней) зло подсмѣивались надъ первобытной сценической техникой тогдашней драмы, нѣмецкіе критики утверждаютъ, что въ тѣ блаженныя времена несовершенства постановки не только не разрушали цѣльности впечатлѣнія, но даже усиливали ее. "Поколѣніе, привыкшее къ искусству (говоритъ Гервинусъ), даже изнѣженное имъ, такъ избаловало свою фантазію, что для возбужденія ея требуетъ всяческихъ приманокъ и очарованій: пышныхъ декорацій, рельефныхъ фигуръ и т. д. Простое, но свѣжее чувство общества, для котораго малѣйшія духовныя наслажденія были сильны и новы, не нуждается въ искусственномъ возбужденіи и напряженіи. Чѣмъ менѣе развлечено было чувство, тѣмъ болѣе приковывалось вниманіе зрителя къ духовной сторонѣ игры актеровъ, тѣмъ болѣе и самые актеры заботились о существѣ своего искусства" (Шекспиръ Гервинуса. Переводъ Тимофѣева. Спб. 1862. Т. I, стр. 163). Ульрици съ своей стороны тоже находитъ, что грубость тогдашней сценической постановки представляла для зрителей много выгодъ въ сравненіи съ новѣйшими механическими ухищреніями, которыя своимъ шумомъ болѣе способны разрушать иллюзію, чѣмъ вызывать ее (Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. I Theil. s. 128), а Деліусъ, хотя, повидимому, и сознаетъ, что тогдашняя крайне несовершенная постановка пьесъ едва-ли могла произвести иллюзію у самаго невзыскательнаго зрителя, но не придаетъ этому обстоятельству большаго значенія: такъ какъ, по его мнѣнію, зритель за отсутствіемъ внѣшней иллюзіи съ тѣмъ большимъ увлеченіемъ отдавался внутренней иллюзіи, видящей вещи очами духа и обладающей способностью воплощать ихъ въ тѣ самые образы, въ какихъ онѣ являлись создавшему ихъ поэту. (Üeber das Englische Theatenoesen zu Shakspeare's Zeit. Bremen. 1853, s. 12).

233) Drake, Shakspeare and his Times. Baudry's Edition. Paris, 1838, p. 443.

233) Delius, Üeber das Engl. Theaterwesen etc. стр. 17. Къ этой суммѣ нужно еще прибавить два фунта, которые обыкновенно получалъ актеръ за посвященіе своей пьесы какому-нибудь знатному лицу. "Я никому не посвятилъ моей комедіи — говоритъ одинъ современный драматургъ — потому что не нуждаюсь въ сорока шиллингахъ" (Collier, History etc. vol. III, p. 399).

234) Іоаннъ Ренанусъ, посѣтившій Англію въ началѣ XVII в. и имѣвшій случай на мѣстѣ познакомиться съ состояніемъ англійской сцены еще при жизни Шекспира, такъ объясняетъ своимъ соотечественникамъ тайну сценическаго искусства англійскихъ комедіантовъ, тогда приводившихъ въ восхищеніе всю Германію. "Was aber die Actores anbetrifft, werden solche, wie ich in England in Acht genomraen, gleichsam in einer Schule täglich instituiret, dass auch die vornehmeten Actores sich von den Poeten müssen unterweisen lassen, welches dann einer wolgeßchriebenen Comödie das Leben und Zierde gibt und bringet, dass also kein Wunder ist warum die engländische Comödinnten (ich rede von geübten) andern vorgehen und den Vorzng haben (Bodenstedt, William Shakspeare. Ein Mückblick auf sein Leben und Schaffen. Leipzig 1871, s. 107

235) The Schoole of Abuse (1579) ed. by Arber. London, 1868, p. 58–61. Въ памфлетѣ Норсбрука одно изъ разговаривающихъ лицъ сообщаетъ другому, что много знатныхъ особъ обоего пола посѣщаютъ театральныя представленія: Truly, I see many of great countenance, both men and women resort thither (Northbrooke, A Treatise against Dicing, Dancing, Plays and Interludes. London, 1577).

236) Дневникъ Бузино отысканъ извѣстнымъ англійскимъ ученымъ Раудономъ Броуномъ (Rawdon Brown) въ венеціанскомъ архивѣ св. Марка и переведенъ имъ на англійскій языкъ, хотя до сихъ поръ не изданъ вполнѣ. Извлеченіе изъ него въ переводѣ Броуна помѣщено въ Diaries and Despatches of the Venetian Embassy at the Court of King James in the year 1617 and 1618 (Quarterly Review 1857, Октябрь).

237) Деліусъ дѣлаетъ неточность, когда утверждаетъ, что въ то время порядочныя женщины не могли являться въ театръ иначе какъ подъ маской (Üeber das Englische Theaterwesen zu Shakspeare's Zeit. Bremen 1853, s. 16). Госсонъ положительно свидѣтельствуетъ, что многіе изъ нихъ нарочно показывались съ открытыми лицами, чтобы на нихъ смотрѣли (to bee seene). Въ началѣ XVII в. обычай носить маску на лицѣ при посѣщеніи театровъ былъ совершенно оставленъ порядочными женщинами и перешелъ къ куртизанкамъ. Бузино въ своемъ дневникѣ разсказываетъ, что къ нему въ театрѣ подсѣла замаскированная дама, разодѣтая въ атласъ, бархатъ и парчу, съ брилліантовыми кольцами на пальцахъ, которая подвергала его цѣломудріе всѣмъ возможнымъ искушеніямъ, обращаясь къ нему то на французскомъ, то на англійскомъ языкѣ, но онъ устоялъ противъ соблазна и оставилъ всѣ ея любезности безъ отвѣта. Впослѣдствіи оказалось, что вся эта сцена была устроена венеціанскимъ посломъ для одной знатной дамы, которая видѣла ее изъ своей ложи и помирала со смѣху, глядя на бѣдственное положеніе капеллана.

238) Нѣкоторые изъ нихъ доходили до такой недобросовѣстности, что, закрывая глаза на извѣстные всѣмъ факты, нагло утверждала, что въ театрѣ никогда нельзя встрѣтить "ни порядочной женщины, ни скромной дѣвушки, ни мудраго администратора, ни справедливаго судьи, ни важнаго сенатора" (A Refutation of the Apology for Actors by I. G. (Green?). London 1615, p. 64). Не желая тратить словъ на опроверженіе этой явной клеветы, очевидно придуманной съ цѣлью уронить въ глазахъ общества ненавистное пуританамъ учрежденіе, приведемъ свидѣтельство современника, изъ котораго видно что придворные Елисаветы нерѣдко пренебрегали своими обязанностями по отношенію къ двору, лишь бы только имѣть болѣе досуга посѣщать театральныя представленія. "My Lord Southampton (писалъ Уайтъ отъ 11 октября 1599) and Lord Rutbland came not to Court: the one doth but very seldom, they pass away the time in London merily in going to plays every day (Massey, SKakspeare's Sonnets, never before interpreted etc. London 1866, p. 70).

239) Этотъ аскетическій взглядъ на жизнь, такъ несвойственный духу старой веселой Англіи, былъ заимствованъ изъ кальвинизма, имѣвшаго сильное вліяніе на развитіе пуританскихъ воззрѣній. Уже скоро послѣ вступленія на престолъ Эдуарда VI, друзья Кальвнна, Буцеръ и Петръ Мартиръ, котораго Кальвинъ называлъ miractilum Italiae, проповѣдывали его ученіе въ университетахъ Оксфордскомъ и Кембриджскомъ. Въ 1548 г. въ маленькомъ провинціальномъ городкѣ, Ипсвичѣ, вышелъ въ свѣтъ переводъ одного изъ сочиненій Кальвина, подъ слѣдующимъ заглавіемъ: The Mynde of the Godly and excellent man Jhon Caluyne, what а failfull man, whiche is instructe in the worde of God ought to do amongest the papistes" in 16. Въ томъ же году Кальвинъ написалъ длинное посланіе къ герцогу Соммерсету (Henry, Leben Calvin's. B. II. Beilage 4), въ которомъ онъ обращаетъ вниманіе протектора на необходимость устной проповѣди для поученія народа и на пользу церковныхъ наказаній для уничтоженія существующихъ въ народѣ пороковъ. Особенно дѣятельныя сношенія англійскихъ протестантовъ съ кальвинистами начались со времени вступленія на престолъ Маріи. Религіозныя преслѣдованія, поднятыя ею, принудили нѣсколько сотъ образованныхъ и зажиточныхъ англичанъ бѣжать въ Швейцарію, гдѣ они тотчасъ же подпали вліянію Кальвина и его учениковъ. Знаменитый шотландскій реформаторъ, Джонъ Ноксъ, прожившій въ Женевѣ два года (1554-56) въ обществѣ Кальвина и Безы, своими глазами видѣлъ примѣненіе той суровой церковной дисциплины, которую самъ Кальвинъ въ своихъ письмахъ (Lettres, ed. Bounet, vol. II, p. 49) называлъ игомъ Христовымъ. "Я признаю — писалъ онъ своему другу — что истинную проповѣдь Слова Божія можно найти и въ другихъ мѣстахъ, но я нигдѣ не видѣлъ, чтобы нравы народа подверглись такому радикальному преобразованію, какъ здѣсь. Впослѣдствіи, возвратясь на родину, англійскіе протестанты только и мечтали о томъ, чтобъ водворить у себя порядокъ вещей, видѣнный ими въ Женевѣ. Въ 1562 г. вышелъ англійскій переводъ Les ordonnances ecclesiastiques de l'Eglise de Génève подъ заглавіемъ: The Laws and Statutes of Geneva etc. translated into Englishe by Robert Fills, съ эпиграфомъ Post tenebras lux. Въ посвященіи своего труда Лейстеру (The Epistle Dedicatorye), переводчикъ замѣчаетъ, что главное достоинство этихъ женевскихъ законовъ состоитъ въ томъ, that not only grosee crimes are punished, but common faultes are narowlye seene unto as blasphemy, swearinge and such like и т. д. Къ числу этихъ such like отнесены, какъ и слѣдовало ожидать, игры, театральныя представленія и другія невинныя удовольствія: Item — what no maner of persons, what so ever they be, shall singe any vayne, filthye or dishonest songes, neither daunce, or make maskes, mummeries, nor any disguysinge in any maner, upon payne to be put three days in prison with bread and water only (The Laws of Geneva, p. 72). Замѣчательно, что всѣ противники театра, Норсбрукъ, Госсонъ, Стэбсъ, Рэнольдсъ и др. постоянно ссылаются на Кальвина.

240) A Sermon, preached ad Pawles Crosse on Sunday, the therde of November 1577 in the time of the Plague by T. W. Imprinted at London 1578 in 16, p. 45–46. Колльеръ (Bibliographical Account of Early English Literature, vol. II, p. 518) ошибочно приписываетъ эту проповѣдь какому-то неизвѣстному Томасу Уайту. Для насъ нѣтъ никакого сомнѣнія, что она есть произведеніе знаменитаго пуританскаго агитатора временъ Елисаветы, Томаса Уилькокса, автора Admonition to the Parliament for the reformation of Ghurche Discipline (1572) Стоитъ сличить эту проповѣдь съ другими сочиненіями Уилькокса, напр. съ его Narration of the fearful Fire, that fall at Woobume (London, 1595), чтобы убѣдиться въ принадлежности обоихъ сочиненій перу одного и того же лица. И здѣсь и тамъ авторъ видитъ причину несчастій, обрушившагося на людей, въ профанаціи воскреснаго дня суетными удовольствіями, и если въ посл123; днемъ сочиненіи, исчисляя грѣховныя забавы, навлекшія на Англію гнѣвъ Божій, онъ не упоминаетъ о театрѣ, то только потому, что въ такомъ маленькомъ городкѣ, какъ Wooburne, театра не было. Сочиненія Уилькокса пользовались между пуританами большой популярностью; одно его маленькое произведеніе (A Choice Drop of Honey from the Rock Christ) выдержало до 1767 г. сорокъ четыре изданія и даже сравнительно недавно было переведено на нѣмецкій языкъ и издано въ Нью-Іоркѣ въ 1851 г.

241) A Treatise against Dicing, Dancing, Plays and Interludes by John Northbrooke, from the earliest edition 1577, ed. by I. P. Collier. London, 1843) (Shakspeare Society).

242) A Sermon, preached at Panics Crosse 24 Aug. 1578 by John Stockwood. London, 1576, in 16, p. 21.

243) "Я сталъ — пишетъ Госсонъ — заниматься драматическимъ искусствомъ съ цѣлью нажить деньгу, но гоняясь за одной свѣчей, и упустилъ изъ виду другую, и такимъ образомъ потерялъ и мои труды и мое время" (The Schoole of Abuse, ed. by Arber, p. 41).

244) Въ самый годъ своего прибытія въ Лондонъ, Госсонъ написалъ стихотвореніе, приложенное къ The Mirror of Man's Life, London, 1576, въ которомъ уже просвѣчиваетъ характеръ будущаго проповѣдника суровой пуританской морали (См. The Schoole of Abuse ed. by Arber, p. 76–77).

245) Вотъ полное заглавіе его: "The Schoole of Abuse, conteining а plesaunt invective against Poets, Pipers, Jesters aud such like Caterpillars of а Gommonwelth, setting up the Flagge of Defiance to their mischieuvous exercise and overthrowing their Bulwarkes by profane writers, natural reason and common experience". London, 1579.

346) Какъ ее встрѣтили въ литературныхъ кружкахъ, всего лучше видно изъ письма Спенсера къ Гарвею отъ 16 октября 1579. Спенсеръ пишетъ, что сэръ Филиппъ былъ недоволенъ, узнавъ, что Schoole of Abuse была посвящена ему. "Нѣтъ ничего глупѣе — прибавляетъ по этому поводу отъ себя Спенсеръ — какъ посвящать книгу какому-нибудь лицу, не справившись напередъ о взглядѣ этого лица на трактуемый вопросъ (Three proper aud wittie familiar Letters by Immerito (псевдонимъ Спенсера) and G. H. London 1580, p. 54. Эти письма вошли въ собраніе Ancient Critical'Essays upon English Poets aud Poesy ed. by Maslewood, London 1811–1815, 2 vol.). Извѣстно, что Сидней въ своей Apology for Poetrie, написанной года три спустя, не называя Госсона по имени, опровергнулъ всѣ обвиненія и клеветы, взведенныя имъ на поэзію и искусство.

247) Памфлетъ этотъ не дошелъ до насъ; должно полагать, что онъ былъ истребленъ по распоряженію городскихъ властей, благопріятствовавшихъ Госсону, который о немъ упоминаетъ въ своихъ The Ephemerides of Phialo.

248) An Apologie of the Schoole of Abuse напечатано Арберомъ въ приложеніи къ его изданію The Schoole of Abuse. London 1858, p. 64–75.

249) A Defence of Poetry, Music and Stageplays. London 1580. Отъ этого изданія, уничтоженнаго по распоряженію городскихъ властей, уцѣлѣло всего два экземпляра. Съ одного изъ нихъ была сдѣлана перепечатка для шекспировскаго общества подъ редакціей Дэвида Лэнга (Laing). London 1853.

250) Госсонъ (въ Plays Confuted) доказалъ, что опредѣленіе комедіи, приписываемое Лоджемъ Цицерону, на самомъ дѣлѣ не принадлежитъ ему, — значитъ Лоджъ съ умысломъ прикрылъ авторитетомъ римскаго оратора взгляды на задачи комедіи, господствовавшіе тогда въ средѣ новой школы драматурговъ.

251) Самая пьеса не дошла до насъ, но Госсонъ (Playes Confuted, Action 4) такъ формулируетъ ея основную мысль: Comedies norish delight and delight should never be taken from life.

252) См. статью о Мильтонѣ въ Полномъ собраніи сочиненій Маколея (русскій переводъ). Томъ I, стр. 52–53.

253) A second and third Blast of Betrait from Plaies and Theatres, set forth by Anglo-phile-Eutheo. London 1580, in 16. Памфлетъ этотъ составляетъ величайшую библіографическую рѣдкость; вслѣдствіе чего года два тому назадъ онъ былъ перепечатанъ вмѣстѣ съ Plays Confuted Госсона въ извѣстномъ сборникѣ документовъ, относящихся къ исторіи стариннаго англійскаго театра, изданнаго подъ редакціей Гецлита (The English Drama and Stage under the Tudor and Stuart Princes, illustrated by а series of Documents, Treatises and Poems. London 1869, in 40).

254) Ibid. p. 97. "Мы такъ любимъ театръ — писалъ два года спустя Госсонъ — до того упоены сладкимъ ядомъ этой суеты, что съ жадностью стремимся туда" и т. д. (Plays Confuted, London 1582. The Thirst Action). Другой современный писатель жалуется, что театры полны въ то время какъ церкви пусты. "Ничто — говоритъ онъ — не можетъ удержать народъ отъ посѣщенія ихъ: ни страхъ опасности, ни потеря времени, ни зараза, ни издержки. Что-же касается до церкви, то ничто не можетъ привлечь его туда: ни сладость предлагаемыхъ церковью утѣшеній, ни укрѣпленіе себя въ вѣрѣ, вы надежда на спасеніе (John Field, A goodly Exhortation by occasion of the late judgement of God, sheved in Paris Garden, the thirteenth day of January. London 1583, in. 16.

255) It is true, that one opinion maie be contrarie to another, and that for the disliking of one or two the qualitie of plaing were not be laid off, being so highlie esteemed of all sortes of men. О значеніи слова quality въ XVI в. en. Nares, A Glossary, illustrating Shakspeare and his Contemporaries sub voce.

256) Нѣсколько подобныхъ примѣровъ приводится въ прекрасной статьѣ Drama in England (Quarterly Review. 1872. January — April).

257) См. стихотворенія на смерть Борбеджа у Колльера, Memoirs of Principal Actors in Plays of Shakspeare. London, 1846. p. 48–56.

258) Playes Confuted in five actions, proving, that they are not to be suffered in а christian Commonweale by the waye both the cavils of Thomas Lodge and the Play of Playes, written in their defence and other objections of Players freiides, are truely set downe and directlye answered. London, 1582.

259) Письмо Гриндали издано Райтомъ въ Queen Elizabeth and her Times, vol. I, p. 167.

260) Froude, History of England, vol. VII, p. 76.

261) Collier, History of Englisch dramatic poetry, vol. I, p. 252.

262) The Anatomic of Abuses, London 1583 in 16. Сочиненіе Стэбса имѣло большой успѣхъ и въ короткое время выдержало пять изданій. Съ пятаго изданія была сдѣлана въ 1836 г. перепечатка подъ редакціей Торнболла (Pickering's Edition). Объ авторѣ очень мало извѣстно; Вудъ (Athenae Oxonienses, ed. by Bliss, vol. I, p. 645) называетъ Стэбса строгимъ кальвинистомъ, заклятымъ врагомъ папства и великимъ обличителемъ современныхъ ему общественныхъ пороковъ.

263) Collier, History etc. vol. I, p. 273.

264) Альберикъ Gentilis былъ итальянскій протестантъ, бѣжавшій въ Англію и получившій, по ходатайству Лейстера, кафедру гражданскаго права въ Оксфордѣ въ 1582 г. Его знаменитое сочиненіе De jure belli вышло въ 1589 г. въ Ліонѣ (Hallum, Introduction to the Literature of Europe, Seventh Edition, vol. II, p. 178). Джордано Бруно въ своемъ философскомъ разговорѣ De Vinfinite, universo et mondi, написанномъ во время его пребыванія въ Лондонѣ, помѣстилъ въ числѣ разговаривающихъ лицъ и своего соотечественника.

265) Рукопись библіотеки Оксфордскаго университета (Bodleian Library), Tanner Mss. № 77, f. 35: A Letter of Dr Retinoids to Dr Thornton, who requested him to see а Stageplaye, Ferb. 6, 1591. Изъ этого письма видно, что авторъ заимствовалъ свой взглядъ на безнравственность сценическихъ представленій у Кальвина, котораго онъ считаетъ as sound and learned an interpretor of the Scriptures as any since the Apostles times in my opinion.

266) An Apology for Actors in three books. London 1612. Въ 1841 г. Апологія Гейвуда была вновь издана шекспировскимъ обществомъ подъ редакціей Колльера. Мы будемъ ссылаться на это послѣднее изданіе.

267) A Refutation of the Apology for Actors by I. G. (reeh?). London 1615, in 16.

268) The Remonstrance of Nathan Field, ed. from the original Mss. by J. О. Halliwell. London 1865, in 16. На оборотѣ слѣдующая надпись: Field, the Player to Mr Sutton, preacher at St. Mary (Southwark) 1616.

269) Doran, Their Majesties Servants or Annals of the English Stage. Second Edition., London 1865, p. 6–7.

270) Collier, History of Engl. Dram. Poetry, Vol. III, p. 273. Примѣчаніе.

271) См. извѣстіе объ этой перепискѣ съ перечнемъ важнѣйшихъ документовъ въ Athaeneum, January 23, 1869 г., № 2152.

272) Collier, History etc. vol. I, p. 224 и 249.

273) Ibid., vol. I, p. 253. Примѣчаніе.

274) См. инструкцію, данную Тильнею (Commissio Specialis pro Edm. Tylney, Magistro Revelorum) въ Shakspeare's Society's Papers, Vol. III, p. 3.

275) Th. Hey wood, An Apology for Actors, 1612, ed. by I. P. Collier, London 1841, p. 40 (Shakspeare's Society). Cp. Collier, History etc.. Vol. III, p. 24.

276) Ibid., vol. I, p. 306–308.

277) Delius, Ueber das Englische Theaterwesen zu Shakspeare's Zeit. Bremen 1853, s. 18.

278) Halpin, Oberon's Vision in the Midsummernight's Dream, illustrated by а comparison with Lilly' Endymion. London 1841, p. 101 (Shakspeare's Society).

279) Ibid., p. 105: I am Richard II, know you not that? this tragedy was played 40-ty times in open streets and houses.

280) Sawyer's Memorials of State Affairs, vol. II, p. 54. Letter of Samuel Celvert to sir R. Winwood отъ 2 марта 1605 г.

281) Не had also а player beene

Upon the Curtaine-Stage,

But brake his leg in one lewd scene,

When in his earlyage.

Такъ поетъ о Марло одна современная баллада (The Atheist's Tragedie), изданная Дейсомъ въ его классическомъ изданіи сочиненій Марло (The Works of Christopher Marlowe, ed. by Alexander Dyce. A New Edition. 1865, Appendix I).

282) См. Предисловіе Наша къ Menaphon Грина 1587 г. (То the Gentlemen Students of both universities) и Adresse to the Gentlemen Headers, предпосланный Гриномъ къ его Peremides, the Blacksmith. 1588.

283) Pierce Penniless's, his Supplication to the Devill, London 1592, reprinted for Shakspeare's Society, London 1842, ed. by I. P. Collier.

284) A poet was he of repute,

And wrote full many а playe,

Now strutting in а silken sute

Then begging by the way. (The Atheist's Tragedie).

285) Въ 1592 г. Генри Четтль издалъ автобіографію Грина, найденную въ его бумагахъ и очевидно написанную не задолго до его смерти (Sroatsworth of wit, bought with а million of Repentance). Въ концѣ этого сочиненія находится посланіе Грина къ своимъ товарищамъ по профессіи и кутежамъ: Марло, Лоджу и Пилю, въ которомъ умирающій заклинаетъ ихъ бросить то и другое и сдѣлать изъ своей жизни лучшее употребленіе. Мы приведемъ изъ этого посланія только то, что непосредственно относится къ Марло. "Не удивляйся (пишетъ Гринъ), что я начинаю съ тебя, слава и украшеніе нашей трагедіи, не удивляйся, что Гринъ, не разъ говорившій съ тобой, подобно безумному въ сердцѣ своемъ: нѣсть Богъ! теперь прославляетъ Его величіе; ибо могущество Его безпредѣльно и рука Его тяжело обрушилась на меня. Онъ воззвалъ ко мнѣ голосомъ, подобнымъ грому, а я теперь ясно вижу, что Онъ есть Богъ, могущій карать враговъ своихъ. Зачѣмъ твой несравненный умъ, даръ Божій, до того ослѣпленъ, что ты не хочешь воздать хвалу Тому, Кто тебѣ далъ его? Или вино-ли всему маккіавеліевская политика, изученію которой ты предался? Жалкое безуміе! Ибо что такое ея принципы, какъ не сплетеніе всевозможныхъ обмановъ, годныхъ развѣ только на то, чтобъ въ короткое время истребить весь родъ человѣческій? Потому что если sic volo, sie jubeo сдѣлается лозунгомъ всѣхъ имѣющихъ власть, если законность fas и nefas будетъ измѣряться единственно ихъ полезностью, то только однимъ тиранамъ и будетъ мѣсто на землѣ; да и тѣ, стараясь превзойти другъ друга въ насиліи, кончатъ тѣмъ, что истребятъ другъ друга, такъ что изъ всѣхъ ихъ останется можетъ быть одинъ, самый могущественный, который въ, свою очередь сдѣлается добычею смерти, и тогда родъ человѣческій неминуемо прекратится".

286) "Не (т. е. Марло) affirmeth, that Moyscs was but а Juggler and that one Heriots can do more than hee; that the firste begininnge of Religion was only to keep men in awe, that it was easye matter for Moyses, beinge brought up in all the artes of the Egiptians, to abuse the Jewes, beinge а rude and grosse people; that Christ was the sonne of а carpenter and that, yf the Jewes, amonge whom he was borne, did crucifye him, they best knew him and whence he came etc. (The Works of Chistopher Marlowe ed.by Dyce. Appendix II).

287) Мы назвали его учителемъ Марло, потому что въ 1573 г. онъ былъ избранъ адъюнктомъ (fellow) той коллегіи кембриджскаго университета, гдѣ воспитывался Марло (Benet College). Что Кэтъ пропагандировалъ атеизмъ, видно изъ слѣдующихъ словъ Грина, обращенныхъ къ Марло: "The brother (?) of this diabolical atheisme is dead, and in his life had never the felicitie he aymed at, but, as he begenne in craft, lived in feare and ended in dispaire. Quam inscrutabilia sunt Dei judicial This murderer of many brethern had his conscience seared, like Cuyne; this betrayer of him, that gave his life for him, inherited the portion of Judas; this apostata perished as ill as Iulian: and wilt thou, my friend, be his disciple? Looke unto me, by him persuaded to that libertie and thou shall finde it an infernal bondage" (См. Some Account of Marlowe and his writings, предпосланное къ изданію сочпненій Марло, сдѣланному Дейсомъ, The Works of Christopher Marlowe, p. XXVII).

288) О причинахъ ея разсказываютъ различно: Миресъ (Palladis Татіа, Wit's Treasury, London 1598) говоритъ, что Марло палъ отъ руки своего соперника въ любви; напротивъ того Вогэнъ (The Golden Grove, 1600) сообщаетъ, что Марло и Арчеръ поссорились за игрой (См. Dyce, Some Account etc. p. XXXII).

289) Въ приходскихъ спискахъ церкви св. Николая въ Дептфордѣ упоминается о похоронахъ Христофэра Марло, убитаго Фр. Арчеромъ (slaine by Francis Archer) 1 іюня 1593 r. Г. Полевой увѣряетъ. что Марло былъ убитъ на дуэли Бенъ-Джонсономъ который будто бы этой дуэлью прославился болѣе нежели своими литературными произведеніями (Вилльямъ Шекспиръ, біографическій очеркъ, приложенный къ 4-му тому Полнаго собранія сочиненій Шекспира, изд. Некрасова и Гербеля, стр. XXXV). Мы удивляемся, какъ русскій ученый, берущійся писать біографію Шекспира, могъ придать вѣру словамъ стараго болтуна Обри (Aubrey), обладавшаго незавидной способностью перепутывать все имъ слышанное. Дѣйствительно, Бенъ-Джонсовъ имѣлъ однажды несчастье убить на дуэли своего противника, но этимъ противникомъ былъ, какъ извѣстно, не Марло, а актеръ, Габріэль Спенсеръ, да и самая дуэль между ними происходила въ 1598 году, т. е. черезъ пять лѣтъ послѣ смерти Марло (Ben Jonson's Conversations with William Drummond, ed. by Davig Laing. London 1842, p. 19, note 4).

290) Въ 1594 г. вышелъ въ свѣтъ второй томъ сочиненія The French Academie, translated into English by T. B. Въ посланіи къ читателю (An Epistle to the Reader), написанномъ вскорѣ послѣ смерти Грина, но еще при жизни Марло, переводчикъ, въ которомъ нетрудно узнать извѣстнаго пуританскаго фанатика, Томаса Бэрда, распространяется объ атеизмѣ Грина и всей его шайки (his crew), которая, по его мнѣнію, должна бы видѣть въ смерти Грина страшный урокъ для себя и въ заключеніе излагаетъ весьма нехитрый способъ избавиться отъ театральныхъ пьесъ и другихъ ядовитыхъ сочиненій, состоящій въ томъ, что всѣ означенныя книги нужно свалить въ одну кучу и сжечь. Бэрдъ думалъ, что такая книжная гекатомба была бы весьма пріятной жертвой Богу (а sweet smelling sacrifice unto Lord). См. The Poems of Robert Green and Christopher Marlowe, edited with Memoirs by Robert Bell, p. 146, note 2.

291) Книги эти остаются пока на совѣсти Бэрда, потому что даже Ричардъ Бэмъ, тщательно собиравшій всѣ свѣдѣнія о Мардо, ничего не знаетъ о нихъ.

292) По свидѣтельству Колльера (Introduction to Nash's Pierce Pennilesse's p. XXIX), T. Нашъ защищалъ память умершаго друга отъ клеветъ, взводимыхъ на него разными святошами, но къ сожалѣнію эта защита, могущая можетъ быть бросить лучъ свѣта на личность Марло, неизвѣстна ученому міру. Тоже самое приходится сказать и объ элегіи на смерть Марло, написанной Нашемъ и помѣщенной въ предисловіи къ одному изъ изданіи Дидоны, видѣнному Вартономъ (History of English Poetry, Vol. III, p. 351, примѣчаніе 9), но съ тѣхъ поръ исчезнувшему безслѣдно.

293) Авторъ пьесы The Return from Parnassus (около 1600), напечатанной въ третьемъ томѣ The Origin of the English Drama ed. by Th. Hawkins. Oxford 1773, такъ выражается о Марло:

"Marlowe was happy in his buskin'd Muse,

Alias, unhappy in his life and end!

Pitty it is, that wit so ill should dwell,

Wit lent from heaven, but vices sent from hell.

Our theater hath lost, Pluto hath got

A tragick penman for а driery plot".

294) Нашъ приводитъ слѣдующій отзывъ Марло о Ричардѣ Гарве, младшемъ братѣ извѣстнаго Габріэля: "Kit Marloe was wont to say, that he was an asse, good for nothing but to preach of the iron age" (Have with You to Saffron Walden, London 1596), а Ричардъ Бэмъ въ своемъ доносѣ пишетъ, что Марло называлъ всѣхъ протестантовъ лицемѣрами и ослами (hipocriticall asses). вѣроятно, рѣзкія манеры Марло были причиной того, что чопорный Четтль не выразилъ желанія съ нимъ познакомиться, тогда какъ онъ хвалилъ Шекспира за утонченную вѣжливость его обращенія: because miselfe — говоритъ онъ — have seene his (т. е. Шекспира) demeanour no less civil, thai he excellent in the qualitie he proffesses. (Dyce, Some Account of Marlowe etc. p. XXIX).

295). The Newe Metamorphosis or а Feaste of Fancie by J. M. (1600 r.) — неизданная поэма, на которую ссылается Голлнуэль въ своей Life of Shakspeare, p. 190.

396) Son. 142: Love is my sin, and thy dear virtue hate,

Hate of my sin, grounding on sinful living etc.

297) См. статью Боденштедта: Marlowe und Green% als Vorldufer Shakspeare's въ Wissenschaftliche Votrage, gehalten zu Miinchen in Winter 1858. Braunschweig 1858.

298) From jigging veins of rhyming motherwits,

And such conceits as clownage keeps in pay,

We'lle lead you to the stately tent of war,

Where yon shall hear the Scythian Tamburlaine,

Threatening the world with high astound terms.

And scourging kingdoms with his conquering sword.

View but his picture in this tragic glass,

And then applaud his fortunes as you please.

Первое изданіе Тамерлана вышло въ 1590 г. Отъ него уцѣлѣлъ только одинъ экземпляръ, принадлежащій библіотекѣ Оксфордскаго университета (Bodleian Library). Дейсъ положилъ въ основу своего текста второе изданіе, вышедшаго въ 1592 г., но при этомъ принялъ во вниманіе и другія изданія (1605 и 1606).

299) Всѣ лучшіе знатоки стариннаго англійскаго театра (Мэлонъ, Дейсъ, Колльеръ и др. относятъ эту пьесу къ 1588 г. Во всякомъ случаѣ она не могла быть написана позже 1590 г. Это видно изъ одного монолога, гдѣ Фаустъ выражаетъ желаніе изгнать принца Пармскаго изъ Нидерландовъ, а въ половинѣ 1590 г. Александръ Пармскій былъ уже отправленъ Филиппомъ II во Францію, чтобы помогать лигѣ противъ Генриха IV.

300) Historia von Doct. Ioh. Fausten, den weitbeschreyten Zauberer und Schweizkünstler. Frankfurt а M. durch Ioh. Spiess. 1587. in 8. (Перепечатана штутгардскимъ книгопродавцемъ Шейбле въ его Kloster, Band. II, Zelle 8, s. 931-1072). Откуда Марло почерпнулъ содержаніе своей пьесы, изъ нѣмецкаго ли подлинника или стариннаго англійскаго перевода (History of the damnable life and deserved death of Doctor Iohn Faustus), вышедшаго безъ означенія года, но уже достигшаго въ 1592 г. втораго изданія (См. Early English Prose Romances, ed. by William Thorns, Second Edition, vol. III, p. 159), рѣшить трудно. Соммеръ и Ноттеръ думаютъ, что Марло имѣлъ подъ рукой нѣмецкій оригиналъ; послѣдній нѣмецкій переводчикъ Фауста, Ведьде, даже знаетъ, кто доставилъ Марло книгу Шпиca — это были англійскіе актеры, Томасъ Попъ и Джоржъ Брайнъ, которыя возвращались въ Англію именно въ то время, когда книга Шписа выходила въ свѣтъ. Дюнцеръ доказывалъ, что Марло не могъ пользоваться англійскимъ переводомъ уже потому, что онъ сдѣланъ не съ перваго изданія книги о Фаустѣ, а съ одного изъ позднѣйшихъ. Въ подтвержденіе своего мнѣнія онъ приводилъ слѣдующій фактъ: разсказъ о томъ какъ Фаустъ съѣлъ возъ сѣна (wie Faustus frisst ein Fuder Haw), находящійся у Шписа и перешедшій оттуда въ драму, не находится въ англійскомъ переводѣ, стало быть Марло вы откуда не могъ его заимствовать, какъ только изъ нѣмецкаго оригинала. Но какъ нарочно, именно этотъ разсказъ и есть въ англійскомъ переводѣ (См. Thorns, Early Engl. Prose Romances, Vol. III, p. 260). Мы удерживается пока произносить наше сужденіе объ этомъ вопросѣ, потому что надѣемся возвратиться къ нему въ скоромъ времени.

301) Въ риѳмованной балладѣ о Фаустѣ, вышедшей въ 1588 г. и въ томъ же году переведенной на англійскій языкъ (Collier, History etc. Vol. III, p. 126), Фаустъ говоритъ:

Twice did I make my tender flesh to bleed

Twice with my blood I wrote the Devil's deed

Twice wretchedly I soul and body sold

То live in pleasure and do what things

I would

(См. Ballad of Faustus у Dyce, The works of Chr. Marlowe, 136–137).

302) Фаустъ Гете, переводъ Грекова, стр. 49.

303) Фаустъ Марло, переводъ Минаева (Дѣло, 1871, Май). Переводъ г. Минаева, сдѣланный въ сожалѣнію не съ подлинника, а съ французскаго перевода, Франсуа Гюго, мѣстами не дуренъ, мѣстами — ниже всякой критики. Хуже всего то, что переводчикъ нерѣдко навязываетъ Фаусту свои собственныя мысли, можетъ быть хорошія и либеральныя, но во всякомъ случаѣ неумѣстныя въ переводѣ, задача котораго состоитъ въ возможно-вѣрной передачѣ подлинника.

304) Ср. The Famous History of Doctor Faustus (у Томса въ Early Prose Romances, Vol. III, Chap. III, p. 171, IV, p. 173, VI, 177 и т. д). и The Works of Chr. Marlowe, ed. by Dyce, p. 83 и 86–87.

305) Русское Слово, 1860 г., февраль.

306) "Of all that he (т. е. Марло) hath written to the Stage his Dг Faustus hath made the greatest noise with its Devils aud such like tragical sport" (Theatrum Poetarum, or а Compleat Collection of the Poets, L. 1674, p. 25, in 12).

307) Paid unto Thomas Dickers (Dekker), the 20 December 1597, for adycyons to Faustus twentie shillings (The Diary of Philip Henslowe, ed. by I. P. Collier. L. 1845, p. 71. Shakspeare's Society).

308) Ibid., p. 228: Lent unto the Corapanye, the 22 November 1602, to paye unto William Birde and Somwelle Rowley, for their adycyons in Dr Fostes, the some of 4 liv. Cp. Collier, History of Engl Dram. Poetry, Vol. III, p. 126.

309) Въ изданіи 1604 г… встрѣча. тся слова: "Mass, Doctor Lopus was never snch а doctor", а докторъ Лопецъ вошелъ въ извѣстность только въ 1594 г. (стало быть годъ спустя послѣ смерти Марло); когда онъ былъ казненъ за свои сношенія съ испанскимъ дворомъ. На этомъ основаніи Дейсъ предполагаетъ, что намекъ на доктора Лопеца былъ прибавленъ уже впослѣдствіи (Some account of Marlowe and his Writings, p. XXI).

310) Въ изданіи 1616 r. есть одинъ стихъ (Or hewd this flesh and hones as small as sand), не находящійся въ Editio princeps и по всей вѣроятности перешедшій изъ древнѣйшаго, теперь утраченнаго, изданія. Древность этого стиха доказывается, по мнѣнію Дейса, тѣмъ, что уже въ 1594 г. мы встрѣчаемъ подражаніе ему въ пьесѣ The learning of the Shrew, которую не нужно впрочемъ смѣшивать съ шекспировской пьесой того же имени, впервые изданной только въ нервомъ Folio произведеній Шекспира 1623 г.

311) Мы знаемъ только одинъ случай, гдѣ изданіе 1616 г. стоитъ ближе къ книгѣ Шписа, чѣмъ Editio Princeps, но весьма легко можетъ быть, что разсказъ извощика о томъ, какъ Фаустъ въ его глазахъ проглотилъ возъ сѣна, заимствованъ изъ изданій 1609 или 1611 г.

312) Такъ напр. въ изданіи 1604 г. нѣтъ сцены между Робиномъ и Дикомъ, которая прибавлена къ изданію 1616 г. (Act. II, sc. III) Сцена въ Ватиканѣ въ изданіи 1616 г. увеличена болѣе чѣмъ вдвое противъ 1604; а сцена въ императорскомъ дворцѣ болѣе чѣмъ въ четыре раза и т. д.

313) Въ прологѣ къ этой пьесѣ есть слова: Now the Guise is dead etc. Гизъ былъ убитъ 23 декабря 1588 г., слѣдовательно Мальтійскій Жидъ не могъ быть написанъ раньше 1589 г., но такъ какъ по всѣмъ вѣроятіямъ въ этомъ году Марло ставилъ на сцену своего Фауста, то Мальтійскаго Жида предпочтительнѣе относить къ слѣдующему году. Съ этимъ согласно и свидѣтельство дневника Генсло, въ которомъ записанъ даже доходъ, полученный съ представленія пьесы Марло въ 1591 r. (Henslowe's Diary, ed. by I. P. Collier, p. 21). Хотя Мальтійскій Жидъ принадлежалъ къ числу популярнѣйшихъ пьесъ тогдашняго репертуара, но онъ былъ изданъ только въ 1633 г. Томасомъ Гейвудомъ.

314) Пьеса эта, вошедшая въ Stationer's Books черезъ мѣсяцъ съ небольшимъ послѣ смерти Марло, не была напечатана до 1598 г. (Dyce, Some Account, etc. p. XXIV).

345) Планъ этой колоссальной поэмы былъ начертанъ знаменитымъ авторомъ Горбодука, Саквиллемъ, лордомъ Бокгорстомъ, около 1557 г., которому принадлежитъ впрочемъ только введеніе (Induction) и одна біографія — герцога Бокингэма, фаворита Ричарда III. Не будучи въ состояніи справиться съ такой громадной задачей, Саквилль пригласилъ къ себѣ въ сотрудники двухъ извѣстныхъ поэтовъ Ричарда Балдвина и Джоржа Феррерса, къ которымъ позднѣе присоединился Джонъ Гиггинсъ. Первое изданіе Mirrors for Magistrates вышло въ 1559 г.; четвертое — подъ редакціей Гиггинса — съ многочисленными прибавленіями — въ 1574 г.

316) Современникъ, 1864, Августъ. Для желающихъ подробнѣе познакомиться съ содержаніемъ Эдуарда II, рекомендуемъ обстоятельную статью г. Уварова о Марло (Русское Слово 1859 г., № 2 и 3), гдѣ они найдутъ не мало отрывковъ изъ Эдуарда II и Мальтійскаго Жида, переведенныхъ весьма близко къ подлиннику.

317) Современникъ, 1864, Августъ, стр. 211–214.

318) Nash's Pierce Penniless's Supplication to the Devill (1592), ed. by I. P. Collier, London 1842, p. 59–60 (Shakspeare's Society),

319) Всѣ мѣста изъ хроники Фабіана, необходимыя для сравненія напечатаны Вагнеромъ въ приложеніи къ его прекрасному критическому изданію Эдуарда II (Christopher Marlowe's, tragedy of Edward the Second with an introduction and Notes by Wilhelm Wagner, Ham. burg 1871, p. 118–131.

320) Pauli, Geschichte von England, IV Band, s. 206, Anm. 3.

321) Дейсъ (Account of George Peele въ его изданіи сочиненій Пиля) думаетъ, что Эдуардъ I Пиля, изданный впервые въ 1593 г., былъ игранъ на сценѣ нѣсколько лѣтъ раньше, но изъ одного мѣста въ рѣчи Давида можно заключить, что эта пьеса была написана даже послѣ Эдуарда II Марло: Обращаясь къ мнимымъ палачамъ передь своей притворной казнью, Давидъ говоритъ:

Seize on me bloody butchers, with your paws:

It is but temporal that yon can inflict.

Эти же подчеркнутыя нами слова говоритъ Уоррикъ передъ сво. его своею казнью въ Эдуардѣ II Марло (Act. III, Sc. III). Обратное заимствованіе допустить труднѣе.

322) Dyce, Account of George Peele and his Writings, p. 338 См. The Works of George Peele, ed. by Dyce, Routledge Edition, London 1861.

323) "Душа его (по выраженію современнаго поэта, Драйтона), была полна надземныхъ грезъ; онъ всегда сохранялъ въ себѣ то прекрасное безуміе (fine madness), которымъ непремѣнно долженъ быть одержимъ мозгъ всякаго истиннаго поэта (Dyce, Account of Marlowe aud bis Writings, p. L. III).

324) Dead shepherd! now I find thy saw of might:

"Who ever loved, that lov'd not at first sight".

(As You like it, Act. Ill, Sc. V).

Шекспиръ называетъ Марло пастушкомъ, намекая на его извѣстное посланіе влюбленнаго пастуха къ своей милой (The Passionate Shepherd to his love). Приведемъ еще кстати нѣсколько мѣстъ изъ Шекспира, отчасти навѣянныхь, а отчасти даже просто заимствованныхъ у Марло:

But stay: what star shines yonder in the east

The loadstar of my life, if Abigail.

(The Jew of Malta, Act. II, Sc. I).

У Шекспира этотъ образъ нѣсколько измѣненъ, но все-таки заимствованіе очевидно:

But soft: what light through yonder window breaks?

It is the east and Juliet is the sun.

(Romeo and Juliet, Act. II, Sc. 2).

"О не говори больше! Эти слова, какъ кинжалы вонзаются въ мой слухъ", говоритъ мать Гамлета (Act. Ill, Sc. 4). "Твои слова — мечи" (thy words are swords), говоритъ персидскій царь Мицетъ своему полководцу Теридаму (Tamburl., Act. I, Sc. I). Или напр. у Марло встрѣчается уподобленіе объятій могилѣ:

What sight of this! my Lodovico slain!

These arms of mine shall be thy sepulcre.

(The Jew of Malta).

Шекспиръ очевидно подражалъ этому сравненію въ Генрихѣ VI, но только замѣнилъ объятія сердцемъ:

These arms of mine shall be thy wending street,

My heart, sweet boy, shall be thy sepulcre.

(Henrt VI. Act. II, Sc. V).

Или напр. какъ не признать заимствованія въ слѣдующемъ стихѣ изъ короля Іоанна?

Nature and Fortune join'd to make thee great.

(King Iohn, Act. Ill, Sc. I).

Если сопоставить его съ однимъ двустишіемъ въ Тамерланѣ:

Nature doth strive with Fortune and his stars

То make him famous in accomplish'd worth

(Tamburl., Act. II, Sc. I).

325) Shakspeare's Dramatische Kunst, I Theil, s. 179.

326) Вотъ что говоритъ королева сама съ собой по уходѣ Мортимера, просившаго поступать съ нимъ такъ, какъ онъ того заслуживаетъ:

So well hast thou deserved, sweet Mortimer,

As Isabell could live with thee for ever,

In vain I look for love at Edward's hand,

Whose eyes are fixed on none but Gavestone:

Yet once more I'll importune him with prayer etc.