«Пик Пайка - хоть лопни!»

В отличие от калифорнийского представителя Сорок Девятого года, который был старожилом, представитель колорадского Пятьдесят Девятого прибыл сюда с единственным намерением: найти золото.

Люди Пятьдесят Девятого, каждый из тех ста тысяч, которые нахлынули в Колорадо за пять месяцев, прошедших с момепта открытия Грегори и Джэксона и до наступления морозов в 32 градуса, выживших их из горных районов, были братьями по крови калифорнийцам Сорок Девятого.

Если не считать золотоискательских лагерей, Денвер и Аурарня были здесь единственными населенными пунктами. Денвер представлял собой деревушку из бревенчатых хижин, где по песчаным дорогам приходилось развозить бочками воду. Он едва ли был в состоянии принять сотпю вновь прибывших, не говоря уже о ста тысячах. Само слово «Колорадо» еще пе появилось официально, и восточные газеты пестрели за головками: «Золото на Канзасской территории!!!», «Рудники пика Пай

ка». Весь этот район получил известность под названием «Пик Панка». Эмигранты выводили па фургонах - этих кораблях прерий - надпись «Пик Пайка - хоть лопни» даже н в тех случаях, когда направлялись в места, лежащие в доброй сотне мпль к западу от Денвера. «Два коротких слова' «Пик Пайка» встречаются повсеместно; только самые свежие известия из Пика Пайка интересуют их; Пик Пайка - предмет мечтаний миллионов, это магпит, который привлекает к себе все и вся».

Со всех штатов Востока и Среднего Запада они стекались на берега Миссури. Золотоискатели прибывали на пароходах, верхом на лошадях, пешком, неся на одном Плече котомку, а на другом - ружье; молодые, в большинстве своем моложе тридцати лет, подобно калифорнийским аргонавтам, они прибывали сюда с «легким сердцем и единственной парой поношенных брюк», покинув работу, дом, жену, детей, мпогие нз них отправлялись в восьми- сотмнльный путь через канзасские прерии, имея с собой всего лишь недельный запас провизии.

Вереницы фургонов тащились по глубокой весенней грязи Миссури и Лйовы. В рекламном объявлении, помещенном Транспортной компанией Пика Пайка, говорилось, что она обязуется перевозить пассажиров от Сан-Лунса, штат Миссури, до района Пика Пайка за 125 долларов с человека с пятьюдесятью фунтами багажа, однако, когда караван фургонов начинал свой путь через Канзас, пассажиры, к своему крайнему изумлению, узнавали, что транспорт предоставляется только для багажа. Сами лее пассажиры должны идти пешком все восемьсот миль до Скалистых гор.

В отличие от калифорнийских аргонавтов предприятия энтузиастов, выбросивших лозунг «Пик Пайка - хоть лопни!», лопались на первых же порах, и они возвращались в Миссури, быстро растеряв запасы продовольствия и веры.

Около сорока тысяч оказались более настойчивыми. Они открыли новый, более короткий путь через центральный Канзас, получивший название Смоки-Хилл-Трейп, и добрались к Денверу к лету. Это немедленно отразилось на облике города. У бревенчатых хижин появились пристройки, возводились разборные дома с деревянными полами и стеклами в окнах. В июле началось строительство отеля «Аполло», который стал центральным местом ебо-

ров. Вдоль главной улицы были открыты лавки; одни из магазинов, чтобы не упустить торговых возможностей, заказал себе оборудование в торговом доме Бостона. Скоро в городе уже были мясной рынок н аптека, пекарня н парикмахерская, владелец которой, Мюрат, утверждал, что он является потомком Мюрата, зятя Наполеона, и в соответствии с этим взимал с клиентов по доллару за бритье.

Старатели, которые решили продолжать свой путь на запад, углубляясь в Скалистые горы, - а таких набралось двадцать пять тысяч - селились вокруг прежних лагерей золотоискателей. Каждая горстка домишек гордо именовала себя городом - Маунтин-Сити или Сентрал-Снти. Кое-кто из золотоискателей строил хижины, но большинство спало просто на земле. Каждый сам готовил себе пищу на костре, разложенном перед палаткой или у фургона; питались в основном беконом, бобами, лепешками и кофе. Сковорода, жестяной противень и кофейник, наравне с киркой, лопатой и тазом, признавались орудиями старательского ремесла.

В лагерях не было никаких органов власти; не было у них и каких-нибудь санитарных правил. Следуя установленному на Дальнем Западе образцу, первыми юридическими организациями были старательские суды и Клубы заявок, создаваемые группами людей, давших торжественную клятву отстаивать действенность заявок друг друга, а если потребуется, то и с оружием в руках.

«Мы никогда не вешали но косвенным уликам. По если мы кого-то признавали виновным, то его вешали непременно. Тут пе было пи судебных повесток, пи апелляций, ни помилований».

При повешении все присяжные брались за веревку и дергали ее по сигналу. Лжесвидетельство и кража карались ударами по голой синие в количестве от десяти до двадцати пяти ударов, изгнанием и конфискацией всего имущества.

???? 273

Женщины редко встречались среди первых старателей, но п они стали прибывать сюда с поразительной быстротой. В районе приисков Пятьдесят Восьмого было четыре женщины: индейская скво, жена Джона Смита, траппера из Кентукки, жившая вместе с сыном Джеком в хижине па месте впадения Черри-Крик в Платт; мормонка миссис Рукер, прибывшая в конце августа из Солт-Лейка вместе с мужем, дочерыо и сыном, - первая белая женщина в

18 Пак. N 1163

stom районе; Кэтрин Мюрат, жена парикмахера, н жепа Дика Вуттона, который прибыл сюда в канун рождества из Ныо-Мексико с фургоном, полным долгожданных бакалейных товаров.

Кэтрин Мюрат, единственная женщина, оставшаяся здесь навсегда, вошла в историю как «мать Колорадо», голубоглазая, румяная, золотоволосая «графнпя», которая получила этот титул, работая поваром и горничной в построенном ее мужем бревенчатом отеле. Когда Кэтрин узнала, что в Денвер из Лнвенуорта должна прибыть первая почтовая карета, открывая тем самым постоянную линию между Колорадо и Востоком, она достала из сундука купленную в Париже красную юбку из тончайшей шерсти, разрезала на ленты нижнее белье и сшила американский флаг. Он гордо развевался над отелем, когда карета, завершив свой первый рейс, подъезжала к нему.

В начале 1859 года у Кэтрнн появились товарки: миссис Мэри Холл и миссис Аугуста Тейбор, жены золотоискателей, миссис Уильям Байере, жена основателя «Роки- Маунтин ныос», н миссис Джозеф Уолф, чей муж был изгнан из Уилинга за публикацию статьи, направленной против рабства. Женщины поселились в бревенчатых домах с крышами из дерна. Бойкая миссис Уолф «распорядилась не присылать ей ее лучших вещей, пока над головой у нее не будет настоящей крыши». Мул* срочно покрыл крышу дранкой.

Конец 1859 года был отмечен рождением первого чисто белого ребенка, девочки по нмепи Аурарня, родителям которой «было выделено несколько угловых земельных участков для застройки, дабы стимулировать заселение Аурарин», а также первым браком. Когда приезжали жены или любимые - обычно это бывало месяцев через шесть после прибытия их мужей, - все население в складчину устраивало им встречу с обедом н танцами. Приезжавшие каретой почтовой лншш весьма нуждались в подобном гостеприимстве: дорога из Омахи отнимала восемь суток с тремя короткими остановками каждые двадцать четыре часа. На остановках пассажирам предлагалось одно и то же мешо: бифштекс из мяса кролика, бизона пли антилопы, бисквиты из пресного теста и черный кофе.

Женщинам приходилось учиться стрелять, потому что сохранялась постоянная угроза нападений индейцев, и тре- пировка в стрельбе из револьверов и ружей входила в обя

зательное расписание дня. Для одиноких девушек, У которых хватало смелости испробовать трудности жизни пограиичья, здесь были особенно богатые «охотничьи» угодья: весь район был заселен холостяками моложе тридцати лет, и осада девиц начиналась буквально с момента выхода из кареты. Все они очень быстро выходили замуж.

К концу 1860 года Денвер уже не был чисто мужским городом. Универсальный магазин Стюарта ввозил через пустынные равнииы драгоценные шелка, точные копни последних парижских мод, элегантные дамские шляпки, лакированные туфельки. Хотя мужчины с роскошными бородами, толпящиеся на улицах и заполнявшие магазины и аукционы, все еще продолжали щеголять в куртках из бизоньей шкуры и красных рубахах, разодетые женщины прогуливались но главной улице точно так же, как у себя дома в Олбани или Ричмонде.

Просвещение пересекло Черри-Крик и появилось на сцене Денвера в лице живописного персонажа - «профессора» О. Дж. Голдрнка, пощелкивающего арапником над упряжкой волов и облаченного в блестящий цилиндр, желтые лайковые перчатки, черный суконный сюртук, «в карманах которого имелись диплом бакалавра Дублинского университета, магистерский диплом из Колумбии… и пятьдесят центов». Профессор Голдрик срочно открыл школу в бревенчатой хижине и занялся просвещением двух учеников. Население так гордилось своим профессором, что к а;!{дую вповь прибывающую партию эмигрантов граждане города встречали криком: «У пас есть школа!»

Клерикалы иа первых порах встретились со значительно большими трудностями. Первое богослужение состоялось в июне или июле. На него собралось несколько сот старателей, рассевшихся на бревнах и пеньках. Первое здание под церковь было сооружено общими силами за одно воскресенье. На похоронах во время первой панихиды старатель по имени Пат, стоявший среди скорбящих, пришедших отдать последнюю дань покойному, наклонился за горстыо земли, поглядел на нее и тут же объявил о заявке на это место. Проповедник, следивший за его действиями, закончил заупокойную службу следующими словами: «Возьми меня в долю, Пат, иа эту заявку, об этом мы молим во имя господа нашего Иисуса Христа. Амипь».

???? 18*

Первый проповедник методистской церкви, за неимением церковного помещения, произносил проповеди из-