Его дом стоял справа, сразу после пустыря. Я вспомнила, что видела его из окна спальни. Это - одноэтажный кирпичный дом - ранчо, с уже готовой комнатой над гаражом на две машины. Дверь гаража была открыта, и одна машина была на стоянке. Другой автомобиль был припаркован на углу широкой подъездной дороги. Свет безопасности включился автоматически, когда мы прошли через гараж, показывая зеленую накидку, которую он носил. Капюшон закрывал большую часть его лица. Если бы я увидела, как он идет ко мне ночью, начала бы кричать. Я задумалась, было ли разумно идти с ним в его дом.

Собака последовала за нами, села на ящик, стоявший возле стены, и стала ждать, виляя хвостом. В тени она выглядела еще больше, и я почувствовала запах пьянящей влажности ее меха, щекотавший нос.

- Не сейчас, - сказал парень, махнув рукой собаке. Она опустилась на пол, положив голову на одну из лап. Парень ударил по кнопке, чтобы закрыть двери. Свет погас, в комнате стало так темно, что я почувствовала себя ослепленной.

- Давай, - сказал он, взяв меня за неповрежденную руку, и потянул внутрь. Я шла, спотыкаясь, позади него.

После того, как мы вошли в дом, я увидела короткий коридор с деревянным полом. В доме было темно, и я шла вслед за ним, прижимаясь к его спине так, чтобы не заблудиться. Мельком я увидела столовую за коридором. Прежде, чем мы добрались до него, он открыл дверь слева, не дойдя до конца. Перед нами открылась лестница с голубым ковром на ступенях. Откуда-то сверху лился тусклый свет.

Он начал подниматься. Я не знала, должна ли следовать за ним, но мне не хотелось быть пойманной внизу, если в доме есть еще люди.

Предположение, что мы были в доме одни, так же пугало.

Я поднялась за ним. В верхней части над гаражом располагалась просторная спальня. Дверь слева вела к небольшой ванной комнате. Рядом с ней находилась вторая, закрытая, и я предположила, что это шкаф. Окна выходили на дорогу и только одно - на подъездную дорожку.

Возле окна стояли кресла с несколькими аккуратно вышитыми подушечками в углу. Кровать была прижата к стене, оставляя огромное количество пространства в середине. В дальнем левом углу стоял компьютерный стол, монитор был выключен. Небольшая книжная полка находилась возле него.

Медная лампа горела на его столе. Парень пересек комнату, и, прикоснувшись к лампе пару раз, прибавил яркость, затем повернулся ко мне.

На его очках в черной оправе блестели капельки влаги, которые слегка прикрывали глаза и почти прятали высокие скулы. Его светло-каштановые волосы прилипли ко лбу и к верхней части ушей. Если бы меня спросили, сколько ему лет, то я бы сказала что он, возможно, на пару лет старше меня. Он был на голову выше, среднего телосложения, и его кожа была светлой. Наклон тонких бровей по краям придавал ему удивленный вид.

На его накидке был логотип Nike, а черные кеды Converse[1]Converse – марка кедов
выглядели совершенно новыми. Если бы моя старшая сестра увидела бы его, она сразу сказала мне, что он ботаник. Она, возможно, не заметила бы, как прямо он стоял, расправив плечи, с классной уверенностью, о которой я могла только мечтать. Но мне в память врезалась добрая улыбка у него на лице. Это мгновенно согрело меня.

Я покраснела, поняв, что он рассматривал меня так же пристально. Я представила себе, насколько ужасно, должно быть, выглядела. Мои русые волосы были собраны в небольшой пучок, но половина выбилась и приклеилась к шее. Мой небольшой нос, вероятно, был ярко-красным из-за удивительного холода, зеленые глаза, скорее всего, были налиты кровью, или под ними образовались мешки, а может и оба варианта. Я, возможно, была бледна, как привидение с темным пончо, болтающемся на мне. Джинсы прилипли к ногам, кроссовки от Sketcher[2]Skechers (написание товарного знака по-русски – «Скечерс») – американская компания по производству обуви для мужчин, женщин и детей.
выцвели от износа и воды.

- Извини, - сказала я, - мне надо было снять обувь. Она промокла.

- Меня сейчас не волнует ковер. Это лишь вещь, - он поставил сумку с книгами на пол возле стола, а затем направился к ванной, - сними пончо и давай осмотрим твою руку.

Я последовала за ним, стаскивая накидку, немного наклонившись. Зеленая футболка прилипла к телу так, что я могла бы ее не одевать вообще. Она прилипла к груди, в том числе между нею, четко определяя даже детали бюстгальтера, который я носила. Ткань всосалась в пупок.

Его глаза проследили за моим взглядом. Я попыталась отлепить футболку от тела, но как только я отпустила, она снова прилипла к коже. Его щеки окрасились в красный, когда он взял мое пончо и повесил его на карниз над душевой кабинкой справа. В ванной комнате было достаточно места только для ванной, туалета в середине и стойки для мойки слева с широким зеркалом над ним. Нежно-синие цветочные обои и соответствующий набор ковриков заставили меня чувствовать себя уютно.

Он потянулся к моей левой руке, осторожно поднимая ее. В свете я могла увидеть кровь, которая капала на запястье из раны. Я судорожно вдохнула. Теперь, увидев это, я почувствовала резкую боль в руке, исходящую от хрустящей корочки.

Он поднял руку ближе к лицу, исследуя порез, при этом используя указательный палец, нежно прикасаясь к коже, чтобы проверить кровоточит ли он.

- Боже мой,- сказал он, - мне жаль. На самом деле. Это моя вина.

Я покачала головой, делая вид, что не чувствую боли.

- Это была твоя собака. Это даже не совсем ее вина. Она была взволнована, я так думаю.

- Он был взволнован, - согласился парень и отошел, чтобы открыть ящик под умывальником. Он достал красно-белую аптечку и потянулся за бутылкой перекиси водорода.

- Я заметил, что ошейник стал тоньше. И когда он почувствовал или услышал тебя, то рванул, и тот порвался.

Его взгляд встретился с моим, и он нежно потянул меня за локоть, так чтобы лучше падал свет.

- Он обычно не ведет себя так. Он должен гулять, но ненавидит такую погоду. Так что, я сожалею об этом. Я должен был заменить ошейник раньше. И я не знаю, почему он прыгнул на тебя. Он никогда так не делает.

Его глаза были изумрудно-зелеными на свету, или возможно из-за того, как его очки висели немного ниже на носу, я почувствовала, что перестала дышать. Его глаза были великолепными. Где-то в глубине моего сознания я понимала, что должна была сказать что-то, но, когда он смотрел на меня, сердце замирало, и разум становился пустым. Я даже не была уверена, почему чувствовала себя так. Я только знала, что он заставляет меня трепетать.

- ... Имя.

Его коричневые брови изогнулись.

- Хм?

- Я не знаю твоего имени.

Уголки его мягких губ немного приподнялись. Он был доволен мной.

- Я - Кота.

Кота. Оно такое же необычное как и мое, поэтому мне оно понравилось.

Он терпеливо выждал мгновенье, а затем усмехнулся.

- А твое?

Мне потребовалось время, чтобы понять, что он имел в виду. Голова все еще была затуманена, и поддерживать разговор было трудно.

- Эм... Сэнг.

- Как пел песню?[3]Сэнг – англ. Sang - в переводе с английского «пел» от глагола «петь».

Я кивнула:

- Я знаю, что это странно.

- Не страннее, чем Кота.

Я слегка улыбнулась.

- Я думаю, нет. Странные имена все же хороши.

Его высокие скулы порозовели, и это очень шло ему.

- Хорошо, что мы встретились. И, пожалуйста, не злись на меня.

- За что?

Он приложил чистую ткань с перекисью к моей руке. Я была так увлечена им, что не заметила, как он подготовил ее. Боль дошла до костей. Холод из-за погоды снаружи усугубил ситуацию. Дрожь пробежала по телу, заставив боль вспыхнуть еще сильнее. Я закусила губу, сдерживая желание заплакать.

Когда он очищал руку, я повернула голову, чтобы осмотреть его спальню. То, что я не видела его, уменьшило не только боль, но и неловкость. Я хотела посмотреть на его лицо, но слишком нервничала, чтобы встречаться с ним взглядами. И я не хотела, чтобы он заметил, как я его разглядываю.

После того, как кровь и грязь были смыты, он наложил большую квадратную повязку, закрывая рану.

- Думаю, тут все улажено.

Он сделал еще несколько мотков, чтобы повязка держалась, а затем смял обертку в руках.

- Что-нибудь еще сломано или кровоточит?

Я пожала плечами и покачала головой. Я не хотела упоминать бедро, которое было очень воспалено. Оно не кровоточило, поэтому я решила не говорить про него.

- Все хорошо.

Он посмотрел на меня, будто интересовался, честна я с ним или нет. Медленно кивнул.

- Хорошо. Ну, Сэнг, я надеюсь, что это не испортит впечатление обо мне.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имел в виду, что мы соседи, верно? Твоя семья недавно переехала?

Мои глаза расширились. Я предположила, что нечего скрывать.

- Да. Нет. Я имею в виду, не волнуйся об этом. Это был просто несчастный случай.

Я сжала губы, не уверенная, должна ли я сказать что-нибудь еще.

Он подвинул указательным пальцем очки. Мышцы в предплечье напряглись.

- Так что ты делала на улице так поздно?

Я надеялась, что он не спросит.

- Просто гуляла. Я не могла уснуть.

- С мешком книг весом в тонну на спине? В такую погоду?

Лицо вспыхнуло, и я не знала, как ответить. Между нами повисло молчание. Я замерла и не знала, смогу ли ответить вообще.

Сочувственная, но смущенная улыбка появилась на его лице.

- Эй, извини. Это личное. Как бы то ни было, ты должна была делать это посреди ночи?

Я втянула воздух.

- Тогда это казалось хорошей идеей.

Уголок его рта слегка опустился, но он понял это, и лицо стало расслабленным и не читаемым.

- Хорошо. Вот, что я собираюсь делать. Я найду тебе сухую одежду, затем спущусь вниз и сварю горячий шоколад. Если я вернусь, и тебя здесь не будет - я пойму. Если да, то ты расскажешь мне, что происходит.

Его голова немного опустилась, что я почувствовала исходящее от него тепло. Мне некуда было смотреть, кроме как в его красивые зеленые глаза.

- Я стану хорошим другом, если ты дашь мне шанс.

Я не знала, как реагировать на это, так что просто кивнула. Незнакомец предлагает дружбу. Прямо здесь, в этот момент. Это то, чего я никогда себе не представляла. Я почувствовала, что вот-вот заплачу, и отвернула от него лицо, чтобы скрыть это. Я не могла больше смотреть ему в глаза. Мне казалось, что он видел меня насквозь, кто я на самом деле, и не хотела, чтобы он понял это.

Он выпрямился и пошел в спальню. Я стояла в дверях ванной, наблюдая за ним. Открыв шкаф, он вытащил серую футболку.

- Она будет тебе велика, - сказал он. Порылся еще и вытащил пару синих полосатых пижамных брюк.

- Они будут слишком большими, но тут, по крайней мере, есть завязки, - он повесил одежду на руку и закрыл дверцу шкафа. Я отступила в ванную, и он протянул одежду. Наши пальцы коснулись, и его глаза встретились с моими.

- Просто положи свои мокрые вещи в ванной. Когда с них стечет вода, мы бросим их в сушилку.

Я не могла выразить, как мне стало уютно. Я улыбнулась. Это было все, что я могла сделать.

Увидев эту улыбку, он замер, и посмотрел на меня. Я подумала о том, что, наверное, кажусь ему сумасшедшей, поэтому я попыталась выглядеть как обычно - с поджатыми губами и сдержанным видом.

Он изменился в лице, но я не совсем поняла, что это значило. Повернувшись, он вышел из ванной и закрыл за собой дверь.

После того как он ушел, я повернула ключ в замке и стала рассматривать свое отражение в зеркале. Волосы торчали во все стороны, несмотря на заколку, которой я собрала их. Щеки и нос были красными, и моя кожа выглядела слишком бледной. Я чувствовала себя неловко, потому что он видел меня такой. Мысль об уходе закралась в мою голову. Это было слишком для меня, я не была готова к такому повороту событий. Провести ночь вне дома - это одно. Пребывание в доме с парнем натолкнуло на мысли о словах матери. Изнасилование. Сексуальное насилие. Похищение.

Только Кота дал мне больше тепла и заботы, чем кто-либо за все это время. Это было серьезным аргументов в противовес всем опасностям мира, которым меня учила мама. Первый человек, которого я встретила, взял меня к себе, сделал горячий шоколад и предложил стать его другом.

Мое сердце учащенно забилось при мысли о том, что он вернется. Несмотря на его тепло и на мой разум, который говорил, что любой другой человек на его месте поступил бы точно так же, что нормальные люди все милые и заботливые, я все еще нервничала при мысли о нем, о человеке, который ничего обо мне не знает.

Лучше ли быть одинокой?

***

Я надела футболку и пижамные штаны. Концы шнурка свисали до середины бедра, когда я затянула его. Я закатала штанины, но пятки все еще наступали на хлопок. Не желая оставаться в ванной, когда он вернется, я на цыпочках прокралась в спальню.

Стол выглядел настолько аккуратно, что казался новым. Кровать была не застелена, но углы были аккуратно заправлены. Он, должно быть, поднялся и забрал собаку. Простыни звали меня, но мне было слишком неудобно сидеть на кровати, и все тело слишком болело, чтобы стоять. Я подошла к окну и встала коленями на стул, чтобы смотреть в окно.

Дождь бил по стеклу. Мне повезло, что по дороге я столкнулась с Котой. Я выбрала плохой день для вылазки в пустой дом. Почему погода не считается со мной? Я знала ответ на этот вопрос. Ранее этим же днем моя мать решила читать мне лекцию, пока я мыла посуду.

- Сегодня в новостях была девочка, - сказала она, стоя на нашей кухне и наблюдая за тем, как я мою тарелки. Она была в тонком бордовом халате, со скрещенными руками под тяжелой грудью.

- Трое мужчин похитили ее с передней лужайки и домогались. Это заняло всего минуту.

Это была одна из сотни подобных историй, которые я слушала за неделю. Мне пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от того, чтобы сказать ей, что существуют миллионы девочек, которые играли на переднем дворе и не были похищены. Но это не имело значения. Она не будет слушать. Мне необходимо было доказать это себе. Это мой личный метод держаться реальности, несмотря на весь бред, называемый ею правдой. Одной ночи вне дома будет достаточно.

- Я понял, ты остаешься, - сказал Кота позади меня. Я повернулась на месте, чтобы посмотреть на него. Он был одет в чистую белую футболку и зеленые пижамные штаны. Его каштановые волосы были зачесаны назад. Он нес две темно-синие кружки, от которых шел пар.

- Я надеюсь, ты любишь зефир.

Я улыбнулась. Кто не любит зефир?

Он указал мне подбородком.

- Двигайся.

Я поджала колени к груди и подвинулась к окну, прижимаясь спиной к стене. Кота сел к противоположной стене и протянул мне кружку. Чашка была слишком горячей для моих рук, которые все еще были холодны, поэтому я осторожно держала ее за ручку кончиками пальцев, едва касаясь. Слегка дуя, чтобы охладить, я сделала глоток, позволяя теплой, сладкой жидкости оставаться во рту, прежде чем стечь дальше по горлу.

- Так откуда ты приехала? - он сделал глоток из своей кружки, но его взгляд все еще был прикован ко мне.

Я покраснела и посмотрела в окно.

- Крошечный городок в Иллинойсе.

- У тебя там остались друзья?

Я покачала головой и повернулась к нему.

- Ни одного, кому я могла бы написать. Я не была ни с кем близка.

Его руки сжимали кружку, большой палец касался губ, он бросил взгляд на зефир, плавающий сверху, прислонил колено к подушке на подоконнике. Оно находилось в миллиметре от моей ноги. Малейшее касание заставляло сердце трепетать.

- Ты пойдешь в государственную школу, верно?

Почему он сказал это?

- Думаю, как и все.

За это я была благодарна. Несмотря на мамины жалобы, отец настоял, чтобы нам разрешили посещать школу. Это было единственное, на чем он настоял. Я полагала, он был уверен, что она никогда не могла идти в ногу с системой домашнего обучения и подготовить к жизни в государстве после нее.

Он посмотрел вверх. На его лице появились смешанные чувства.

- Какой класс?

- Второкурсница[4]Второкурсница – англ. Sophomore – в системе образования США ученик колледжа или университета второго года обучения (возраст от 18 до 21).
, - сказала я, надеясь, что все будет нормально, если я буду честной.

Он склонил голову, а в глазах загорелся огонек.

- Я тоже. Что ты берешь в этом году?

Я пожала плечами.

- Я не знаю, чего хочу.

Он моргнул. Повисло молчание. Мы потягивали какао, и мой взгляд бегал от его колена, которое было так близко к моему, к окну. Это было странное чувство, похожее на то, что я видела в фильмах. Двое людей проводят вечер вместе за небольшой беседой. Разве люди действительно это делают? Я хотела о чем-то заговорить, но мое умение завязывать беседу оставляло желать лучшего.

Через несколько мгновений, он заговорил:

- Твои родители хотят, чтобы ты что-то взяла?

Я вздохнула и кивнула:

- Дочь инженера-электрика должна иметь ученую степень в чем-то. Моя старшая сестра выбрала искусство. Меня подтолкнули к науке.

- Это плохо? Наука - довольно удивительна.

Я поморщилась. Я не хотела оскорбить его, будучи честной. Мне нравилась наука, но я не была уверена, что это мой любимый предмет.

- Я не знаю, хочу ли этого.

Он склонил голову, смотря на меня сверху вниз.

- И что же ты предпочитаешь?

- Я не уверена, на самом деле, - сказала я. Мысли о документах в моей комнате заполнили голову. Мне больше нравился такой разговор. Он не был слишком личным.

- Так много вариантов. Я не знаю, хочу ли посвятить жизнь науке. Или искусству. Или чему-то другому. Все это звучит неплохо.

Он тихо рассмеялся:

- Как знакомо.

Я снова покраснела, потому как не поняла, что он имел в виду. Я поднесла кружку к губам в основном, чтобы чувствовать тепло какао.

- Я не ненавижу науку. Я ничего не ненавижу. Просто я хочу всего. Не полностью. Я просто хочу прикоснуться ко всему, - я чувствовала, что говорила бессвязно, и отхлебнула какао, просто, чтобы заставить себя замолчать.

Он повозился со своей чашкой.

- Сэнг... Куда ты шла?

Я держала кружку рядом с нижней губой и глубоко вздохнула, позволяя теплому сладкому воздуху заполнить легкие.

- Выше по улице есть новый дом. Я собиралась сегодня спать там.

- Ты сбежала?

Я прикрыла глаза. Как я ненавидела эти слова.

- Нет. Не навсегда. Лишь на одну ночь.

- То есть ты хотела ворваться в дом? Одна? Посреди ночи?

Мое лицо вспыхнуло, и я повернула голову в сторону, чтобы снова посмотреть в окно. Только на этот раз все было размыто слезами.

- Это звучит глупо, - я часто заморгала, пытаясь остановить слезы. Когда я почувствовала себя спокойней, то снова повернулась, смотря на него.

- Я не собиралась никого обижать. Мои родители... другие. Я не часто выхожу на улицу. Я просто хотела уйти ночью. Я не хочу больше чувствовать себя в ловушке.

- Тебе нужно было просто выйти.

Я почувствовала, как подскочило сердце. Он понял!

- Я выбрала неудачный день. Мне, вероятно, даже не стоило думать о пустом доме. Я просто знала, что задняя дверь открыта, что я никому не причиню вреда.

Уголки его рта приподнялись.

- Должен признаться, что не могу представить тебя, совершающую взлом и проникновение. Ты не похожа на плохую девушку.

Я скорчила ему рожицу, и он рассмеялся. Я не смогла удержаться и хихикнула.

- Думаю, это кажется довольно глупым. Это просто одна ночь.

Он наклонил голову:

- Почему сегодня? Я имею в виду, что случилось, почему ты решила, наконец, выбраться?

Я покраснела снова и провела ладонью по щеке, делая вид, что потираю ее, скрывая красноту.

- Это сложно.

- Я довольно умный. Попробуй.

Теперь, когда я сказала, все это вслух, оно показалось драматичным и глупым.

- Я думала, что это куда лучше, чем вечно скрываться. Я не хочу верить, что мир так ужасен, - мой голос дрожал. Я переживала, чтобы не заплакать перед ним.

Его улыбка смягчилась, и глаза снова заблестели.

- Сэнг, ты - идиотка.

От оскорбления рот приоткрылся, а лицо запылало.

- Но... Я...

Он поднял руку и прислонил палец к моим губам, чтобы остановить.

- Три причины. Первая, ты выбрала ужасную ночь для вылазки.

Я не могла не согласиться с ним. Как, впрочем, и рассуждать здраво. Его палец оставался на моих губах, и я замерла. Было тяжело сконцентрироваться на его словах.

- Вторая. Если ты знала, что дом не жилой, там мог прятаться кто-то другой. Может бродяга или другие подростки. А те, кто врываются в чужие дома, не очень хорошие люди, ты не в счет. Ты могла наткнуться на них.

Я даже никогда не задумывалась над этим.

- И что же третье? - поскольку, его палец все еще касался моих губ, я лишь промычала. Он улыбнулся и убрал палец.

- Если бы твои родители поймали тебя, то они бы закрыли тебя на всю жизнь, и я бы никогда тебя не встретил.

Мое сердце замерло. Сначала я подумала, что он шутит, но его глаза были предельно честны. Внутри меня все растаяло. Он заботился. Но почему? Обо мне? Как?

Он запрокинул кружку и допил какао.

- Тебе нужно куда-нибудь завтра?

Я лишь покачала головой.

- Ты по-прежнему намерена остаться на ночь?

Расскажет ли он моим родителям об этом? Не думаю, что он станет это делать. Он оставлял мне выбор. Действительно ли я хочу это сделать? Он был прав по поводу пустого дома. Прогулки посреди ночи - не лучший способ доказать что-либо другое, кроме того, что я беру на себя большой риск. Тем не менее, я не могла остаться в стороне и застрять навсегда в их маленьком мирке.

- Если бы я могла понять что-то еще...

Он поставил кружку, а затем положил ладонь мне на колено.

- Так, я позволю тебе переночевать здесь, думаю, утром ты будешь чувствовать себя лучше. После этого, дай мне месяц.

Я взяла всю силу воли, чтобы не думать о его прикосновении. Оно было таким интимным, что заставило меня дрожать. Я заморгала:

- Для чего?

- Мы заставим твоих родителей успокоиться, и тебе не придется убегать.

Я ухмыльнулась:

- И кто теперь идиот?

Он улыбнулся искренне и тепло:

- Я серьезно.

- Ты не знаешь меня. Почему это тебя волнует?

Он пожал плечами.

- Друзья помогают друг другу. Мы - друзья, не так ли?

Я не смогла ответить ему сразу. Неужели все так просто? Повзрослев, мне не разрешали присутствовать на вечеринках или даже просто гулять. Вне школы я не видела никого. Друзьями были те люди, с которыми я сидела за обедом, с которыми я никогда не говорила, меня никогда никуда не звали, я никогда не ходила в торговый центр. Правда, я не имела понятия, каким должен быть друг. Могло ли это произойти так быстро?

- Полагаю, что да.

Он кивнул и встал, забрав мою кружку.

- Я собираюсь спуститься вниз и посадить Макса на место. Иди в постель.

Рот приоткрылся, и я уставилась на постель.

- Но... Ты...

Его рассмешила моя реакция.

- Не волнуйся. Под кроватью есть раскладушка. Когда вернусь, я достану ее и буду спать там.

У моих родителей случился бы приступ. Однако я дрожала всем телом от волнения. Я никогда нигде не оставалась, и в мою первую ночь вне дома я буду спать в спальне парня.

- Но, может, я лягу на этой раскладывающейся штуке. Все-таки это твоя кровать.

- Просто ложись, хорошо? Уже поздно, - он повернулся и спустился вниз по лестнице.

Я застыла на мгновение. Слезы опять навернулись на глаза. Он был так добр ко мне. Как я могла сейчас уйти? Может быть, он прав. Сдержит ли он свое обещание? Могу ли я доверять ему? Я уже рассказала ему так много, и не могу поверить, что призналась вслух. Именно эти зеленые глаза и то, как они смотрел на меня. Мне было так легко говорить с ним, потому что он был так спокоен и сразу понял, что делать. Это было волшебно.

Я сжала в пальцах подол футболки, когда подошла к его кровати, сглотнула, пытаясь успокоить сердце. Запретная территория. Я потихоньку опустилась вниз, осторожно сидя на краю, пока не услышала ее скрип. Боялась ли я, что она укусит меня? Думаю, я больше боялась того, что родители об этом как-то узнают.

Только они не узнают.

Я засунула пальцы между простынями, положила голову на подушку и накрылась одеялом. Из-за него мое тело нагрелось на несколько градусов. Я не осознавала, как холодно мне было раньше. Немного согревшись, я растянулась на кровати. Мягкость подушки вынудила глаза закрыться. Кровать Коты. Кровать парня.

Когда я открыла глаза, комната была темной, и единственный свет проникал из окон. Я увидела расставленную раскладную кровать. Кота лежал на спине, его локоть находился под головой, рот приоткрыт, а дыхание было ровным. Без очков он выглядел прекрасно. Все время, что я не спала, я смотрела на него.

На моего нового друга.