После горячего душа, небольшого перекуса и часового сна, Трей, кажется, возвращается в нормальное состояние. Он выходит в гостиную, где Энтони и я записываем все, что происходило до и после смерти Виктора.

— Похоже, здесь происходит военный совет, — замечает он, осматривая все, что мы разложили. — Вы, ребята, приходите к каким-то выводам?

— Каждый раз, когда мы думаем, что нашли ответ на один вопрос, возникают еще два, — говорит Энтони, подходя к бару и наливая себе стакан виски.

— Так, откуда Призрак узнал, что нас можно перехватить у офиса Комиссии? — спрашиваю я, приводя пример. — Мне кажется странным, что на нас напали сразу после получения досье. Невозможно, чтобы Томми знал об этом.

— Казалось, что Призрак точно знал, что было в конверте, так что кто-то должен был предупредить его, — говорит Трей и на его лице появляется выражение осознания.

— Ванесса… она единственная, кто знал.

— Серьезно? Она могла бы рискнуть нашими жизнями, чтобы спасти Томми от неприятностей? — спрашиваю я весьма многозначительно, пока Энтони кивает мне в тишине.

— Это не имеет никакого смысла, но я не думаю, что в зале был кто-то еще, кто бы слил эту информацию, — говорит Трей, запуская пальцы в свои волосы. — Я уверен, что это не Бекки.

— Тебе нужно поговорить с Ванессой завтра утром, — говорю я ему с уверенностью. — Мы не можем держать ее рядом с нами, если она собирается все поставить под угрозу.

— Согласен, — добавляет Энтони, опуская свой стакан с напитком. — Мы с Болтом и Крашером планируем все проверить, а затем я собираюсь немного поспать. Уверен, что завтра будет еще один трудный день.

— Черт, не могу поверить, что Ванесса сделала это, — добавляет Трей. — Но она странно ведет себя с тех пор, как я вернулся домой. Я не уверен, что между ней и Томми заключена сделка, но что-то между ними все-таки есть.

Он берет черный маркер и пишет на нашей диаграмме. «Сначала Ванесса, а теперь он берется за компанию».

— Это то, что сказал Тайлер в оставленном мне голосовом сообщение. Я собираюсь добраться до сути этого заявления завтра. Именно Ванесса заменила врача Тайлеру, и мы должны принять это во внимание.

— Я всегда чувствовал, что между ними что-то происходило, но тогда он был с Лив, а еще его связь с Карли, — отмечаю я раздраженно. — Если он использовал их всех трех, то у этого человека, очевидно, нет души.

— Томми всегда был Томми, — говорит Трей, направляясь в сторону бара. — Он на полную катушку использовал Лив, чтобы добраться до меня, использовал Ванессу, чтобы манипулировать Тайлером, и, наконец, все повесил на Карли и убрал ее.

— Так ты думаешь, Томми тоже стоит за ее убийством? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, как же ему удалось найти связь.

— Он знал, что она собирается закрыть банковский счет, так что, возможно, он предположил, что она возьмет крупную сумму наличными, чтобы воспользоваться ими только в том случае, если дела пойдут плохо, — говорит он, опуская кубики льда в стакан . — После того как она вышла из банка, он сообщил своим головорезам, где она остановилась, и они должны были получить наличные за ее уничтожение.

— Она заплатила за свою собственную смерть? Ничего себе, это жестоко.

— Она сама заплатила за свою смерть, так что след не приведет обратно Томми, — говорит он, наполняя стакан газированной водой и добавляя лайм. — Все улики указывают на нее, и теперь она оказывается мертвой. Все ведет в один большой тупик.

Я в отчаянии закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Томми утверждает, что он не делает ошибок, — говорю я, напоминая ему о том текстовом сообщении.

— А еще лучше, где-то там есть восемнадцать миллионов наличностью, — добавляет Трей, сделав небольшой глоток воды. — Так что, даже если Комиссии, в конечном счете, удастся высвободить большую часть прибыли Томми, у него все еще остается небольшая подстраховка.

— Да, в самом худшем случае он проведет несколько месяцев в тепленьком местечке тюрьмы для белых воротничков, а затем выйдет, отправившись в красивый дом на пляже в Белизе, — делаю я предположение, чувствуя, как у меня скручивает желудок.

Трей допивает воду и ставит стакан на стойку бара.

— В эту игру могут играть двое, — говорит он с насыщенным блеском в глазах.

— Мы пойдем другим путем. Я знаю, что он со всем этим тесно связан и не переживу, если он отделается только наручниками.

— Ты поделишься со мой? — я направляюсь в его сторону и обнимаю его за талию.

— Все пока в стадии разработки, — говорит он, поворачиваясь, чтобы поцеловать меня в лоб. — Но ты и Энтони будете первыми, кто узнает.

— Ладно, ты лучше иди и отдохни, — я беру его за руку и веду в спальню. — Я горжусь тем, что ты не увлекся коньяком.

— Я и так чувствую себя, словно под кайфом, так что мне ничего не нужно.

Он тянет за пояс на моем халате и ухмыляется.

— О нет, ты не будешь этого делать, я не позволю тебе дотронуться до меня, — я запахиваю халат и делаю шаг назад. — Доктор сказал, что нельзя напрягаться в течение пары дней.

— Ты можешь быть сверху, — отвечает он без колебаний. — Я буду просто лежать и отдыхать.

— Ты отдохнешь, — я не могу удержать улыбку. — Думаю, ты можешь подождать день или два.

— Не знаю. Ни коньяка, ни секса …. я действительно начинаю чувствовать себя подавленно.

Он смотрит на меня мальчишеским взглядом, который, видимо, он отточил на своей матери, когда был ребенком.

— Это для твоего же блага, — отвечаю я тоном матери, соответствующим его выражению лица. — Теперь отправляемся в кроватку.

Мне уютно рядом с ним, и как только он укладывается поудобнее, его мускулистая рука сразу же обхватывает меня. После такого жуткого дня, я думаю, что мы признательны друг другу, что находимся здесь вместе. Трей был так близок к смерти, и если бы Энтони не нейтрализовал их обоих так эффективно, то я бы уже могла быть убита. Тот факт, что Билл, Виктор и доктор оказались мертвы, доказывает, что они не знают пощады.

Спасибо, Господи, за Энтони.