Третий этаж строящегося здания в рабочей зоне. Девятнадцатилетний Женька Механошин смотрит из проема окна на волю. Поле, дорога, лес, одинокие прохожие вдали. Ветерок нежно ласкает лицо, начало сентября. В голове мысли об оставленной на воле невесте, в душе тоска и беспросветная тьма. В зоне всего четыре месяца, еще не адаптировался, живет одними воспоминаниями, дичится людей. Постоянно в одиночестве, «сам на сам». Десятка сроку, жить совсем не хочется, но петля страшит. Глаза ни на что не смотрят, только на волю. Жизнь между жизнью и смертью, в состоянии сплошной муки.

Сатана денно и нощно подбрасывает картины мести тем, кто держит его в клетке, заодно подсказывает простой выход — расстрел. Раз — и все кончено. Следствие, камера, приговор, одиночка, пуля. Захочешь — не отвертишься, а так проклятый страх не дает распрощаться с этим скотским существованием.

«Как тихо, как хорошо сейчас в поле, — думает Женька. — Парень с девушкой прошли по дороге по направлению к лесу… Дядька на велосипеде, бабка с козой… Как они далеко, как близко и далеко!»

Внизу слышится какой-то шум, а затем разговор. Женька наклоняется и смотрит вниз. Дежурный помощник начальника колонии (ДПНК) и два активиста из осужденных, стоя у самой стены, кого-то высматривают, обговаривают ситуацию…

«Кто-то собрался ловить грев, — мелькает в Женькиной голове. — Хотят прихватить, гады».

Сатана моментально выдает комбинацию, в долях секунды. Сила, азарт, охота, жизнь! Вокруг ни души, выход из здания на другой стороне. Здорово!

Женька быстро поднимает с пола несколько пустых сигаретных пачек и, зажав ими белый кирпич, кладет его на подоконник. На него — второй, затем третий. Кирпичи тяжелые, увесистые.

«Никаких отпечатков не будет, — думает Женька. — Высота приличная, промахнуться тяжело. В полете они чуть разойдутся и как раз хватит на двоих. Точно в головы. Наглухо. Быстро сбегу вниз и потеряюсь на той стороне, полминуты делов-то. Пусть докажут потом. Третий с испугу все „рамсы“ перепутает, свидетелей нет. Пачки оставлю в руках, потом выброшу». Женька еще раз оглядывается по сторонам. Этаж по-прежнему пуст. Никого. «Если и погорю, плевать, — думает он. — Так и так не вытяну срок».

Кирпичи уже приподняты, голоса внизу не стихают. Пальцы на грани расслабления. Пора…

— Женька! Женек! — На лестничном проеме в самом конце этажа стоит молодой парень и машет Женьке рукой. Это Серега, земляк и ровесник Женьки, вместе пришли этапом в зону. — А я думаю, куда ты запропастился! — говорит он. — Витька сказал, что ты сюда пошел, ну я и поднялся… — Серега приближается.

Кирпичи мигом ложатся на подоконник, руки и ноги слегка дрожат. Накатывает волна понимания и жуткого осмысления. Тошнит. Сегодня это был Серега…