— Господи, Глен, ее расчленили! Боже мой!

Дэвиду казалось, будто он смотрит на тело Мэриан Хант издалека, и понимал, что это результат потрясения, которое он испытал. Клэр Майклс, которая ее нашла, сидела на стуле, закрыв лицо руками.

Если бы его так долго не уговаривали сделать инъекцию золота, возможно, ничего этого не произошло.

— Нам нужно одеяло, Дэвид, — тусклым голосом сказала Катрина.

— Да, конечно. И еще потребуется… мешок для трупа… Глен?

— Я пришлю двух человек, чтобы они унесли ее отсюда и смыли кровь. Но у нас нет внутренней связи, поэтому мне приходится отправлять с поручениями людей, однако сейчас самое главное найти и обезвредить преступника. Кроме того, у нас возникли проблемы с охраной периметра. Сегодня уже была предпринята попытка проникнуть на территорию клиники, один из лазутчиков ранен.

— Где он? Ему оказывают помощь?

— Злоумышленники унесли его с собой. Надеюсь, они получили урок. — Глен замолчал и прислушался.

Дэвид услышал шум.

— Что такое?

Глен побледнел.

— Стрельба из автоматического оружия, — ответил он. — На южной стене.

— Наши автоматы?

— Более старая модель, скорее всего «браунинг». Горожане вернулись; похоже, кто-то открыл им задние ворота.

В следующее мгновение они услышали короткий резкий стрекот.

— Наши стреляют. «Хеклер и Кох» G-40.

Следом раздались три оглушительных удара, словно заговорила небольшая пушка.

— Автоматический пистолет сорок пятого калибра. Это уже гражданские. Мне нужно пойти туда.

По зданию эхом прокатились крики, снова зазвучали выстрелы, звон бьющегося стекла. Пронзительно вопили люди.

— Кто-то получил осколочное ранение, — заметил Глен.

Страх в его голосе уступил место профессиональному спокойствию.

— Нужно переправить всех в безопасное место, — сказал Дэвид. — И вернуть охранников внутрь здания.

— Дэвид, я не согласен. Ты предлагаешь отступить на последний рубеж обороны.

На короткий мучительный миг Дэвид увидел мальчика во взрослом мужчине и вспомнил надежды, которые их тогда переполняли. Сейчас Глен выглядел невероятно измученным, и сердце Дэвида потянулось к старому другу.

В этот момент они услышали топот ног, и появился пациент, Том Драйден, совершенно голый, с лицом, перекошенным жуткой усмешкой. Он молча промчался мимо них в сторону комнаты отдыха, но через мгновение они услышали влажный стук — Драйден на всем бегу влетел в окно. Точно так же Линда билась в запертую дверь. Всю его спину покрывало такое темное пятно, что оно больше походило на огромную дыру, чем на симптом болезни.

Прокричав, что громадные корабли улетели, Дэвид бросился ему на помощь.

Однако Том, как и Линда, продолжал бросаться на окно, на котором появились жуткие трещины. Дэвид понимал, что нельзя выпускать его наружу, ведь всего в нескольких сотнях ярдов шла перестрелка.

— Ты можешь уйти, Том, — крикнул Дэвид.

Однако тот не собирался выходить через дверь. Он хотел разбить свое тело об окно или о стену.

— Мистер Драйден, — раздался резкий голос Кэти.

— Не подходи к нему.

— Он такой же, как я.

— Ты о чем, Кэти?

Ее глаза сверкали, словно темные самоцветы, и Дэвид прочитал в них вызов. Кэти приподняла волосы, и он увидел, что у нее от шеи к спине расползлось блестящее черное пятно.

Как врач, он мог бы предположить, что это меланома, но только не с такими четкими границами.

— У него на спине такое же, — продолжала Кэти. — Он грязен, они никогда не придут за ним. — Она грустно рассмеялась. — Нас отвергли.

И вновь Драйден бросился на окно.

— Мы должны его остановить, — сказал Дэвид и попытался подтолкнуть Тома к двери.

На помощь подбежали еще три человека — Эми Фейффер и Роберт Нунан, одноклассники Дэвида, и Мак Грэм. Роберт был младшим сыном Джорджа Нунана, знаменитого веб-программиста.

Все вместе они сумели вывести Драйдена во двор через дверь. Дэвиду очень не хотелось это делать, но он не мог допустить, чтобы Том разбился о стекло насмерть.

Они вернулись в здание и заперли дверь.

— Как тебе удалось выйти, Мак?

— Меня выпустила медсестра Флейглер.

— Ну, ладно, я могу ее понять.

При нынешних обстоятельствах никого нельзя оставлять под замком, однако Дэвиду очень хотелось бы изолировать Мака.

— Как мы можем помочь? — спросил Нунан.

Теперь звуки стрельбы стали оглушительными, а на новой фиолетовой звезде появились зеленовато-синие всполохи.

Все цвета изменились. Трава приобрела розовато-коричневый оттенок, молодые листья на деревьях казались желтыми, а стволы деревьев — черными. Свет перемещался в сторону перестрелки, и белый внедорожник, принадлежащий охране, стал ярко-розовым. Видимая издалека стена периметра из серой превратилась в розовую, колючая проволока наверху сияла невероятными оттенками алого.

Драйден остановился на том месте, где раньше стояла Линда, и, обратив лицо к небу, посылал ему проклятия.

Дэвид услышал крик откуда-то из глубины здания, мгновенно узнал голос, тут же забыл обо всем остальном и побежал обратно.

Кэролайн, закрыв лицо руками, стояла возле пустого мольберта, на котором осталась лишь рама и обрывки холста.

Мак положил ей руку на плечо, как поступают люди, которые хотят разделить с другим человеком скорбь. Кэролайн попыталась стряхнуть его руку, но он настаивал, и наконец она не выдержала, прислонилась к нему и разрыдалась.

— У нас есть запас материалов, — сказала Сьюзан Денман.

— Где они? — спросил Мак. — Я вам помогу.

— Кэролайн, — сказала Сьюзан. — Давай сходим в кладовую вместе, там ты отберешь все необходимое.

— Мак, я хочу, чтобы ты постоянно оставался под надзором нашего персонала, — сказал Дэвид, когда пациент двинулся за ними.

— Понятно.

Дэвид относился к Маку с подозрением. Конечно, у него не было никаких доказательств, но стоило внести в уравнение этого пациента, как ответ всякий раз получался неправильным.

Окинув взглядом площадку перед домом, окрашенную в неестественные тона, Дэвид подумал, что новый свет наверняка окажет серьезное влияние на человеческий мозг. Серотонин, дофамин — все нейромедиаторы — зависят от цвета, и принципиально новая длина волны начнет воздействовать не только на остальные цвета, но и на сознание и души людей. Цвета можно увидеть, но какие изменения произойдут из-за них в деятельности мозга, Дэвид не представлял.

Снова послышались выстрелы — на этот раз так близко, что он инстинктивно пригнул голову. Мак бросился к двери, и Дэвид помчался за ним.

— Кэти, собери пациентов наверху, и пусть они держатся подальше от окон, — сказал Дэвид.

Когда Мак распахнул дверь, Дэвид заметил движение сбоку от дома, и перед ними тут же возник какой-то человек, который внимательно оглядывался по сторонам. В руках он держал оружие, но Дэвид не сумел определить, какое именно — нечто громоздкое, маслянисто-черное и сложное. Собственный пистолет Дэвида, «беретта», полученный от Глена, лежал у него в кармане, но он не осмелился достать его перед лицом такого монстра.

Оружие снова выстрелило. На этот раз звук привлек людей из комнаты отдыха, и Дэвид увидел, что пациенты — настоящие пациенты — далеко не все поднялись наверх. Охваченные паникой люди бросились наружу, навстречу опасности, а члены его класса безуспешно пытались их остановить.

— Нет, возвращайтесь обратно! — закричал Дэвид.

Услышав голос у себя за спиной, человек с оружием обернулся, и Форд увидел, что это мальчишка четырнадцати или пятнадцати лет, с взъерошенными волосами и бегающими испуганными глазами, казавшимися красными в новом свете.

Когда он поднял оружие, Дэвид прижался к стене. Через мгновение мимо его головы пронеслись пули, и худое тело подростка вздрогнуло от сильной отдачи.

Наступила тишина, которую нарушил пронзительный вопль. Дэвид оглянулся и увидел, что толпа пациентов, выбежавших на улицу, попала под обстрел. Многие лежали, прижимая руки к окровавленным телам, и кричали от боли. Один человек совершал дикие прыжки, а из его шеи хлестала темная кровь. Из груди другого шла кровавая пена, его руки судорожно дергались вокруг раны, глаза метались, как у затравленного зверя. Несколько человек застыло в полной неподвижности, один опустился на колени и молился, сложив перед собой ладони и глядя вверх, на сияющую звезду.

Мальчишка сделал несколько неуверенных шагов вперед, и Дэвид увидел на его детском лице жестокость, страх и отчаяние. Он поднес оружие к плечу быстрым, на удивление уверенным движением; из дула вырвалось розовое пламя, молящегося мужчину отбросило назад, и он упал на спину, раскинув руки.

Внезапно Дэвид ощутил рядом движение. Освещение было таким странным, что он многого не мог разглядеть, но, когда мимо него кто-то промчался, он через мгновение сообразил, что Кэролайн бежит к мальчишке.

— Нет!

Мальчишка все еще держал оружие перед собой, и на его лице застыла решимость.

— Кэролайн, ты нам нужна!

Дэвид побежал, чтобы встать между нею и мальчишкой, но Кэролайн успела сильно его опередить.

В следующее мгновение она уже стояла перед парнишкой.

— Не нужно, — сказала она ему.

— Маму застрелили. Вы ей поможете, леди?

— Я могу ей помочь.

— Она мертва. — Голос был суровым и холодным. — Что случилось с Солнцем?

— Это не Солнце, а другая звезда.

— Не Солнце?

— Она опасна. Тебе лучше зайти внутрь.

— Кэролайн, мы не можем тебя потерять, — сделал еще одну попытку Дэвид.

— Я хочу тарелку супа, — сказал мальчишка.

— Ты получишь тарелку супа.

— Кэролайн, вернись. Позволь мне разобраться с ним.

— Дэвид, уходи. Пойдем со мной, сынок.

— Дерьмо! Нет! — Рука мальчишки дернулась, щелкнул затвор.

Кэролайн сделала шаг к нему. Дэвид уловил острый запах бездымного пороха, идущий от винтовки.

— Кэролайн, пожалуйста!

— Иди сюда, — сказала она, открывая объятия.

Мальчишка ткнул ей винтовкой в лицо. Дэвид находился за спиной у Кэролайн и уже не мог ее спасти.

— Нет, сынок. Не надо, пожалуйста, — сказал он, но страх изменил его голос, превратив в хриплый, едва слышный шепот.

Кэролайн подняла руку ладонью вперед, словно пытаясь защититься от дула винтовки, и они застыли в напряженных позах. Дэвид не видел лица Кэролайн, но мальчишка медленно менялся, глаза теряли жесткость, в них появились слезы.

— Мадам, это конец света?

— Нас ждут большие перемены. Сынок, скажи мне, на твоем теле есть темные пятна? Под мышкой или на ноге?

Он колебался. Дэвид сделал шаг в сторону, пытаясь занять более удобную позицию для атаки. У него за спиной Мак также начал двигаться.

— У меня ничего такого нет, — ответил мальчишка.

— Отдай мне ружье, — сказала Кэролайн.

— Нет.

— Корабли подлетали к твоему дому?

— Да, но они не остановились, нас не взяли.

— Сынок, у тебя есть шанс спастись вместе с нами, ты не должен его потерять.

— Я их застрелил! — Его голос дрогнул. — Мне жаль.

Его тело содрогнулось от рыданий, и он бросился в объятия Кэролайн. Дэвид никогда не видел ничего подобного. Обняв мальчишку за плечи, Кэролайн вернулась в здание, и охранник тут же забрал у паренька оружие.

Двое санитаров накрыли простынями четверых мертвецов. Раненых — их оказалось немало — отвели в изолятор.

Большинство персонала и пациентов собрались в комнате отдыха. Кэролайн вернулась к мольберту и установила на нем новый холст, который вместе с красками принесла Сьюзан. Мак не сводил с Кэролайн глаз, Нунан наблюдал за Маком.

Дэвид взобрался на стул.

— Пациенты, вам необходимо подняться наверх и держаться подальше от окон. Наша охрана возьмет ситуацию под контроль, но вы должны им помочь, оставаясь в безопасных помещениях.

Под его присмотром люди начали подниматься наверх, остались лишь Мак, Нунан и, конечно, Кэролайн. Дэвид огляделся в поисках Сэма, но не сумел его найти. Однако Кэти все еще была здесь, поэтому он попросил ее отвести Мака в его комнату.

— А разве мы не покончили с этим? — тут же спросил Мак.

— Я уже сказал, что ты должен находиться под наблюдением персонала, сейчас мне некогда тобой заниматься.

— Я не позволю, чтобы меня снова заперли в проклятой комнате! Не выйдет!

— Тогда поднимайся наверх вместе со всеми.

— А как же она? — Он показал на Кэролайн. — Она не может оставаться здесь.

— Она должна сделать работу.

— Пусть она займется ею в более безопасном месте.

— Мак, отправляйся вместе с остальными, или я запру тебя под дулом пистолета.

— Откуда у вас пистолет?

Дэвид собрался вытащить «беретту», когда Кэролайн резко повернулась к ним от картины.

— Прекратите. Мак, перестань вести себя как дурак. Отправляйся наверх, там безопасно.

— А что она делает? Проклятье, это не картина.

Мак сделал несколько резких шагов к Кэролайн, и Дэвид вытащил свой маленький пистолет, но оружие показалось ему таинственным и ужасным.

— Это выход, — ответила Кэролайн. — Наш шанс!

— Как это работает?

— Если работает.

— Значит, вы не уверены?

— Я знаю, что создаю портал. Если никто не уничтожит его снова, возможно, мы сумеем им воспользоваться.

— И куда он нас приведет?

— Далеко отсюда.

— За этим должно стоять нечто большее.

Она покачала головой, и Мак подошел ближе.

— Скажи, как работает проклятая штука!

Дэвид выстрелил. Висевший на противоположной стене портрет Аманды Эктон, жены Герберта, с оглушительным грохотом рухнул на пол.

— Следующая пуля достанется тебе, — сказал Дэвид.

Казалось, Мак готов задушить Кэролайн, и палец Дэвида начал давить на спусковой крючок. Однако в холодных глазах Мака он не увидел страха. Казалось, тот спокойно просчитывает свои шансы.

— Ладно, я поднимусь наверх, — наконец ответил он.

— Отправляйся немедленно.

Мак повернулся и с нарочитой небрежностью, словно происходящее его совершенно не касалось, двинулся к лестнице.

Когда они остались одни, Дэвид поцеловал волосы Кэролайн. Его тут же охватило странное ощущение: все было новым и одновременно на удивление знакомым; его переполняла такая любовь, словно женщина, которую он прекрасно знал, предстала перед ним в новом чувственном теле. Ему ужасно хотелось ее обнять, но она работала, и он не осмелился ей мешать. Дэвид мечтал исследовать вместе с ней таинства взрослой любви, наполненной невинностью детских воспоминаний.

— Сколько времени тебе потребуется? — спросил он.

— Слишком много.

— А что произойдет потом?

— Не отвлекай меня!

Дэвид отодвинулся от Кэролайн, внутри у него все сжалось, и его рука легко легла на изящное плечо художницы.

Она продолжала напряженно работать, и легкий шорох ее кисти на холсте оставался единственным звуком в огромной комнате.

Дневник Дэвида Форда

Вещество, которое мне ввели, полностью меня изменило. Они правильно поступили, сделав это насильно, и я рад, что мои друзья довели дело до конца. Наверное, именно полученное образование заставляло меня сопротивляться, но теперь я сумел понять, что именно мы пытаемся сделать.

Для меня все надежды воплотились в склонившейся над мольбертом женщине, в ее сосредоточенном лице и худых руках, в океане любви, скрывающемся под суровой внешностью.

Она создавала артефакт, обладающий четвертым измерением, — первый за очень долгое время. Русские иконы — это выродившиеся воспоминания о таких картинах, в том смысле, что они содержат истинное живое сознание святых, которых изображают.

Однако картина Кэролайн это нечто более могущественное, чем икона, — мост между искусством и наукой, творение таланта и любви художника, а также терпеливого подхода ученого к законам природы. Это истинная алхимия — превращение базового металла в золото… или превращение краски и холста в гиперпространственный портал.

Я склоняю голову перед алхимиками и, прежде всего, перед Кэролайн с красками и гиперпространственными цветами, из которых они созданы. На холст ложатся вовсе не обычные масляные краски.

Не знаю, кто и как их смешивал, но одно мне известно: в результате мы получим артефакт высшего порядка. Свет, отраженный от поверхности красок, которыми рисует Кэролайн, проникает не только сквозь нашу реальность — он видим во всех других.

Я думаю о великих физиках — кажется, Стивен Хокинг (или Роджер Пенроуз?) сказал, что машина времени будет самой заметной вещью в мире, потому что она должна существовать постоянно. Что ж, так оно и есть; ведь эта картина, по мере того как Кэролайн ее рисует, превращается в работу старого мастера, древнюю энкаустику, пещерную роспись, и каждая ее линия безупречна и законченна.

В наши планы не входит помочь остаться в живых лишь немногим людям, принадлежащим к элите. Речь идет обо всех, кто нуждается в спасении. Избранные возносятся, те, кому вынесен приговор, опускаются в темный центр Земли. Все остальные — и мы среди них — отправятся в новый мир в своих физических телах. Конечно, не все из нас сумеют это сделать, но многие пройдут нелегкий путь, и я знаю: как только Кэролайн закончит — когда наступит решающее мгновение, — портал откроется в гиперпространство и станет путем к спасению для всех, чьи глаза сохранили способность видеть, а в сердцах живет добро, которое позволит им его использовать.

Портал не предназначен для нескольких сотен людей из клиники. Нет, он часть куда более грандиозного плана. Когда Кэролайн закончит, ее картину увидят все на Земле.

Устройство, помещенное в хрупкий холст, есть свет в наших темных временах, великий шанс и надежда.

Теперь я знаю, что моя миссия состоит не только в том, чтобы использовать устройство и помочь достойным через него пройти, но чтобы его защищать.

Нас мало вокруг Кэролайн, а врагов очень много — имя им легион, — и они, вне всякого сомнения, нас уничтожат, если смогут.

Я чувствую, что нахожусь внутри великого плана, нас окружают любовь и надежда. Но существует и другой план, не менее могущественный. План уничтожения нашего мира.