Помолчав немного, секретарь вдруг предложила:

— Хорошо. Знаешь, раньше мне казалось, что ты тихоня и сама себя на уме, а сейчас вижу, что нормальная. Чего ты постоянно в архиве просиживаешь, а после бежишь домой? Давай я тебе покажу двор. Тут полно развлечений. Помимо постельных. И главное, для для нас, служащих все бесплатно — рестораны, кафе, бары, всевозможные шоу, выставки. Да в этой башне есть все!

— Ну, не знаю, — с момента появления в этом мире я не помню, чтобы когда-нибудь по-настоящему отдыхала и развлекалась. Время проведенное с дараи не в счет — он, по сути, до сих пор мой клиент.

— Соглашайся, обещаю, будет весело. Иногда нам и расслабляться нужно. Ты как вообще себя чувствуешь после дараи? Если терпимо, сходим сегодня в салон на массаж и спа-процедуры, чтобы не терять товарного вида.

Хм, ну это можно. А может быть даже нужно.

— Ладно. Хорошо. Пойдем.

Этим же вечером мы с Шали уже были в шикарном красивом спа. Для нас выделили личную комнатку, но выходить мы могли в общие женские залы с парными, бассейнами и отдельными массажными и спа-кабинетами. Маленький женский уголок наслаждения.

Окончательно раздеться я не решилась при всех, ходила везде укутавшись в белое махровое полотенце и в бассейн не стремилась. Не знаю почему — я не стеснительна, но при чужих мне женщинах оголяться вдруг расхотелось. Девичий щебет и сплетни было интересно послушать. Здесь отдыхают в основном лалли и персонал первого уровня, типа нас с Шали, а жен высокопоставленных чиновников нет.

Само времяпрепровождение в спа мне очень понравилось. Мне сделали несколько косметических процедур, расслабилась, познакомилась с несколькими лалли, узнала несколько придворных сплетен и расслабилась. Осталось только сходить на массаж для полного счастья, но тут возникла неожиданная загвоздка. Шалиэд как раз рассказывала об особенностях массажа, его назначении и как мне все должно понравится.

— Погоди. Массаж делает мужчина?

— Ну не женщина же. Кавойри — это особая техника массажа, и делают только мужчины, и это необычайное наслаждение, как заново родишься. У них есть еще одна услуга, но она в бесплатные не входит — сочетание массажа и секса. Оргазм получаешь такой, что потом еще полчаса пытаешься понять, на какой ты планете. Они там на какие-то точки на теле нажимают, чтобы достичь такого эффекта. Я уже себе именно такой заказала. Хочешь, и тебе договорюсь — за мой счет, чтобы забыть неприятные ощущения от близости с дараи.

— Нет, не стоит, — очень решительно отказалась я, и уже куда менее решительно отправилась в массажный кабинет. Чужие мужские прикосновения меня пугают.

В кабинете меня встретил мужчина внушительного роста и размеров, очень загорелый, с темными курчавыми волосами и грубыми чертами лица. Массажист жестом показал, куда ложиться, и где взять одноразовое нижнее белье.

Когда легла на специальную кушетку, с вырезом для лица, поняла, что расслабиться не только не получается, но и наоборот, напряжение только растет.

Вздрогнула, когда моей спины коснулись большие мужские руки, и почти тут же зажмурилась от удовольствия. Не ожидала, что так быстро привыкну. Чувствую, как пальцы и ладони сначала осторожно разминают мне спину, гладят, ласкают, а затем переходят и на остальные части тела, не оставляя без внимания ни один оголенный участок кожи. Это очень хорошо, это восхитительно. Я плавлюсь под руками массажиста и словно перерождаюсь. Это первый в моей жизни массаж и мне не с чем сравнить, но это такое невероятное удовольствие, что лучше, кажется, и быть не может. Сильные крепкие руки уверенно разминают меня, и в какой-то то момент ловлю себя на том, что издаю тихие стоны удовольствия и сладко жмурюсь.

И все было хорошо до того момента, как массажист все также уверенно не отодвинул мои бумажные трусики, пальцами проникая прямо в мою промежность.

Что за йерня?!

Хотела подскочить, но мужчина схватил меня за шею и прижал к кушетке, не давая встать.

Отчаянно сопротивляюсь, кричу, зову на помощь, ругаюсь и пытаюсь поднять. Массажист сел на меня сверху и больше ничего не делает, пережидая.

В какой-то момент я все-таки выбиваюсь из сил и обмякаю. По лицу текут злые слезы, я охрипла и меня колотит от страха.

Мужчина наклонился ко мне, вплотную прижавшись и задевая губами мое ухо, прошептал:

— Это будет тебе урок, Леа. Ты знаешь, что теперь моя, а значит других мужчин к себе подпускать не стоит, пусть даже это и просто массаж.

Забыла, как дышать. Впервые по отношении к дараи меня охватили самые неожиданные эмоции, а именно гнев. Возникло желание убить Окина с особой жестокостью. Так напугать.

Почти сразу после слов дараинейра я ощутила как массаж самой сокровенной зоны моего тела продолжился.

На адреналине, все еще жутко злясь, произнесла слова, в которых не было почтения к дараи, а от того, очень опасные слова:

— А вы хороший массажист, Окин. Этому правителей специально обучают или природный талант? Не думали сменить профессию?

Дерзко? Очень.

Поскольку лица дараи мне не видно, могу только догадываться о реакции мужчины. Зато ощутила, как движения пальцев Окина внутри меня стали интенсивнее. Невольно выгнулась от удовольствия. Это неправильно. Женщины моего рода соблазняют и сводят с ума, играют на нервах и показывают все свое искусство. Может, это я неправильная? Или просто женщины моего рода еще никогда не сталкивались с дараинейром.

Демон прижимается ко мне сильнее и доверительно произносит на ухо:

— Меня этому обучали, Леа. Хороший правитель должен многое уметь и знать. В том числе, и как ублажить женщину, которая стонет под тобой от боли из-за твоей хищной и агрессивной ауры. Чтобы она получила удовольствие, несмотря на боль. Я рад, что мой подарок достался именно тебе. Ты открыта в эмоциональном плане, чувства сильные, чистые, искренние. Похоже на глоток свежего воздуха.

Дараи широко разводит мне ноги и приподнимает попу. Массаж не прекращается, но теперь задействует куда большее пространство. Сейчас я ощущаю, как палец Окина осторожно входит мне в анус.

— Ты первая, кто получил мой подарок, я не планировал продолжать с тобой отношения, но новые ощущения для меня оказались слишком притягательны. Словно наркотик. Мне непривычно быть от кого-то или чего-то зависимым, меня это очень злит. Мне хотелось бы избавиться от тебя, и не получается. Мне хотелось бы держать тебя подальше от двора ради твоей же безопасности, но я не смог сделать даже это, хотя в моей власти было дать тебе денег и отправить далеко отсюда. Я сделал тебе сегодня больно, и меня это тоже злит. Представляешь, как это странно, злиться из-за того, что сделал больно, и еще больше злиться из-за того, что меня это волнует?

Угу, а то что меня сейчас дараи смертельно напугал, и до сих пор за шею придерживает, чтобы не сбежала, это так, мелочи жизни.

Больше всего сейчас хочется попросить Окина меня отпустить и… что он там говорил? Дать много-много денег и отправить меня куда подальше с этой планеты? Я согласна.

Демон не ждет моего ответа, зато обиду и злость наверняка ощущает.

— Я знаю, Леа, для тебя мужская страсть в тягость, еще и я пугаю и навязываю свое общество. Иногда делаю больно. Но и удовольствие ты получаешь. А знаешь, что бывает, когда удовольствия слишком много? Оно становится наркотиком. Ты доставляешь мне удовольствие Леа своими эмоциями, своим телом.

Тихо вздохнула, когда Окин вошел в меня, при этом так и не спеша отпускать попу. Более того. Рука дараи, что до этого держала шею, спустилась на спину. Мужской хвост стал ласкать ноги.

— Я лучше, чем обычный массажист кавройри, Леа. Знаешь почему?

— Нет, — хрипло прошептала я, но Окин услышал.

— У меня есть хвост.

И все. Дараи задвигался во мне, но в этот раз совмещая свои действия с массажем, при этом его хвост постоянно находился в движении — ласкал, гладил, сжимал.

У меня в глазах заплясали звездочки. Это нечто. Когда тебе массируют спину, когда тебя массируют… там, когда большой напряженный член входит в тебя с неистовый силой… Это не передать словами. И хвост. Хвост восхитителен.

Наслаждение слишком острое. Я заканчиваю очень быстро, перед глазами вновь пляшут звездочки, но сейчас мне очень хорошо, однако, кажется, дараи только приступил к своему “массажу”. Умело нажимая на неведомые мне точки, Окин, массируя в каком-то специальном, одном ему известном ритме, мужчина вновь заставляет меня ощущать нереальное животное желание. Кушетка грозит вот вот сломаться, с силой вцепилась в ее края, боясь, что и меня саму может снести страсть дараи. Мужчина меня не жалеет, использует мое тело, жестко в меня вколачиваясь, иначе и не скажешь, и это было бы больно, если бы не было так хорошо. Тело вибрирует и происходит что-то невероятное. Оргазм накрывает меня один за одним. Волнами. Один, второй, третий, все очень яркие, долгие.

Наслаждение тоже должно быть дозированным. Я готова молить все это прекратить, потому что еще немного, и, наверное, потеряю сознание.

Никогда еще не теряла сознание от нескончаемого удовольствия.

Наконец, я чувствую, как дараи кончает в меня, заполняя своим горячим семенем. Я все равно продолжаю получать удовольствие, Окину уже даже ничего не нужно делать, он словно запустил неведомый мне цикл, но сейчас, когда мужчина больше не двигается, наслаждение становится постепенно не таким сильным и его волны накатывают все слабее и слабее.

Лежу на кушетке едва дыша. Прийти в себя все никак не получается, тело все еще ритмично вибрирует.

— Что это было? — хрипло и тихо произношу я.

— Понравилось, Леа? Это интимный кавойри. Часто такой вид массажа делать нельзя, иначе возникнет привыкание.

— Это плохо?

— Для кого как. Шалиэд с этим массажем перебарщивает, и это уже сказывается.

Вспомнила об излишней любвеобильности Шали. Неужели все из-за этого массажа?

— А это со всеми массажистами так хорошо?

— С какой целью интересуешься, Леа? — вкрадчиво и очень нехорошо интересуется Окин. Ой. — Нет, не со всеми. Надо очень хорошо знать знать, как устроено человеческое тело, в особенности женское, изучать для усиления эффекта индивидуальные особенности того, кому хочешь сделать кавойри. К тому же я чувствую отголоски твоих эмоций на то или иное мое действие, и уже точно знаю, какие мои действия принесут наиболее сильный эффект. По совокупности всех факторов — больше ты ни с кем подобное не испытаешь, даже если будешь пробовать новых партнеров, теперь невольно будешь сравнивать и стремиться к идеалу.

От скромности дараи не умрет. Такие существа в принципе трудно убиваемы, и за жизнь наверняка цепляются зубами и когтями.

Молчу, посчитав, что лучше сейчас говорить поменьше. Вообще всегда меньше говорить в присутствие дараи. Страсть правителя меня очень пугает, я не понимаю, чем заслужила такую честь. Ведь изначально Окин именно на меня обратил внимание, призвал и сделал свой подарок. Я была одной, возможно, из миллиона претенденток на этот его подарок. Что повлияло на то, что простая официантка выиграла отбор, мне неведомо.

Дараи плавно спрыгнул с кушетки, а вот я так не могу. Руки и ноги дрожат и не желают слушаться, ну и просто нет сил, чтобы двигаться. Окин, посмотрев на мои слабенькие попытки двигаться, усмехнулся.

— Лежи, пока Леа.

Мужчина оделся, затем подошел ко мне, прихватив одну из специальных простынь для массажа, завернул меня в нее, и поднял на руки. Дараи вместе со мной вышел в пустой коридор, а там, просто вошел в стену. Нет, не так, что стена испарилась, она мягко и бесшумно отъехала в сторону, а мы вступили еще в один почти точно такой же коридор. Буквально несколько шагов и дараи уже заносит меня в лифт. Не удержалась от вопроса:

— Окин, это потайной ход?

— Обычно предпочитаю передвигаться по личным коридорам и переходам. Ими пронизан весь дворец.

— А тут, в банном комплексе вам зачем тайный ход? — честно, первое, что я подумала, это чтобы за девушками подглядывать, но это вряд ли — если дараи захочет, все обитатели дворца будут ходить перед ним голышом.

— На всякий случай. Сегодня ведь пригодился.

— Вы специально за мной пришли?

— Да. Уже поздно. Надо спать.

Вот тут не поняла.

— Вы пришли, чтобы загнать меня в постель?

— Верно. В свою.

Створки лифта открываются, дараи выходит и мы оказываемся в совершенно иной, роскошной и ультрасовременной обстановке.

— Это моя территория, Леа, она занимает несколько этажей башни, и просто так сюда никому, кроме меня не войти и не выйти. Слуг нет, со всем справляются роботы, так что можешь чувствовать себя здесь спокойно.

— А ваша официальная лалли разве не претендует на место в вашем ложе?

— Меня мало интересует, кто и на что претендует.

Ну, это то понятно.

— Но ведь вы говорили, что жить, а значит и спать, мне нужно будет у себя.

— Сегодня ты спишь здесь. А завтра посмотрим.

Дараи пронес меня через многочисленные комнаты и залы прямо в свою спальню и аккуратно уложил на черное блестящее белье. Так устала, что готова уже без лишних вопросов уснуть, но любопытство пересиливает — оглядываюсь. Комната выполнена в черных и белых тонах. На полу красивый белый ковер с рисунком- вензелем почти на всю его площадь. Мебель преимущественно черная, но с белыми ставками. Вместо потолка звездное небо, которое прекрасно видно через стеклянный купол. Смело могу сказать, что сейчас я на вершине этого мира. Лежу в кровати на самом высоком этаже самого высокого здания этой планеты.

Вместо двух стен тоже стекло. Кровать стоит совсем близко к одному из проемов и я привстаю, чтобы посмотреть вид. А вид стоящий. Ярко светит Луна, освещая стелющиеся далеко внизу облака, а из облаков выглядывают пики других башен, на кончиках которых горят яркие сигнальные огни. Вид завораживает.

— Леа, тебе опять очень интересен вид за окном? — вкрадчиво интересуется Окин.

— Нет-нет! — с этими словами я поспешно ложусь на место и крепко зажмуриваюсь на всякий случай. — Окин, а… ты мне настолько доверяешь, что спокойно можешь разделить со мной сон?

— Леа, ты не сможешь мне ничего сделать, да даже если бы и могла — ты мне не угроза.

— Почему не смогу?

— В тебе мой подарок. Ты физически не сможешь причинить зло единственному мужчине, от которого сможешь иметь детей. Тело в этом случае будет умнее тебя, и новые рефлексы будут всегда работать правильно. Возможно поэтому мне так тяжело отослать тебя — инстинкты говорят, что нужно держать при себе, защищать и охранять, хотя я все равно должен был бы брать верх над инстинктами, и пока пытаюсь разобраться, в чем же дело.

Окин лег рядом со мной и хозяйски положил руку мне на талию, а хвост обвил ногу.

— Спи, Леа.

Я, конечно, очень хочу спать, но вот уснуть все равно трудно. Как вообще можно спать в такой обстановке, зная с кем спишь, и что вся планета лежит под твоими ногами.

Я на вершине. Как бы там ни было, но я лалли. Мой мужчина сам дараинейр. Вот как так? Я ведь больше всех не хотела себе жизни лалли, а в итоге переплюнула даже самую успешную в этом деле женщину в нашем роду — мою маму, для которой нейр в качестве аспара был самым великим достижением в карьере.

Незаметно для себя все-таки заснула, а проснулась ночью от не совсем обычных ощущений — я почувствовала, что между ног словно змея трется, но это не орудие дараи. Окин, судя по его виду и дыханию спит.

Схватила гладкий хвост, который тут же игриво махнул мне белой кисточкой.

— Ты что творишь? — возмущенно поинтересовалась я у хвоста.

Шаловливая конечность ужом вырвалась из моей ладони, частично обвила ногу и опять стала тереться основанием залезая прямо туда, куда не следует, еще и приятно так трется. Пытаюсь отодрать от себя бессовестный хвост, но тот сильнее, причем гораздо. Прям обидно, когда даже хвост спящего дараи сильнее тебя.

Да что вообще за безобразие такое? На мои ругательства хвост не реагирует, а ощущения от трения становятся все приятнее и соблазнительнее. Пробую уговоры:

— Ты нормальный вообще? Дараи проснется и увидит, что мы ему изменяем. Точнее ты ему изменяешь, пользуясь его бессознательным состоянием, но дараи разбираться не будет, подумает, что и я заодно. Да он тебе знаешь, как кисточку после такого начешет?

Хвост не внял и, кажется, ни капли не испугался. Все еще пытаюсь отодрать от себя этот гибкий гладкий жгут с повадками маньяка все равно делает свое бесстыдное дело и мне уже совершенно не хочется его убирать. Закусила губу, сдерживая стон. Порочное желание берет верх над разумом.

Ну, все, хватит.

Трогаю демона за плечо.

— Дараи, проснитесь! — никакой реакции. По ощущениям Темный словно статуя — прохладный, гладкий, твердый, а дыхание почти не заметно. — Окин! Оки-и-ин!

Я уже изо всех сил тормошу мужчину, но тот спит очень крепко. — Окин, проснитесь и угомонить свой хвост, пожалуйста! Ай!

Гибкий хвост, видимо, чтобы я замолчала, проделал опять фокус со скручиванием себя в некое подобие фаллоса и тут же этим воспользовался, проникнув внутрь. Теперь из меня торчит белый хвостик, радостно мне при этом помахивающий.

— Ах, ты тварь такая. Йеровая хвостина!

Ай! Вцепилась руками в подушку, и опять, только еще сильнее закусила губу и выгнулась, когда нереально длинный скрученный жгут во мне сделал первое движение.

— Прекрати, — молю я, но сама еще больше выгибаюсь навстречу сладким, томительным ощущениям.

Я не знаю, сколько продолжается это безобразие, но ощущения настолько же приятные, насколько и бесстыдные. Я уже забыла о дараинейре, лежащим рядом, и уже не хочу, чтобы он просыпался, сама себя при этом ощущаю чуть ли не падшей женщиной. Заниматься этим втихую с хвостом, пока его хозяин спит.

Мне хорошо, очень. Кисточка щекочет внутреннюю сторону бедер, а сам хвост движется все быстрее, входя в меня с каждым разом все глубже и глубже. Тяжелая мужская рука, гладит мой живот и твердые губы…

Так. Стоп. Какая мужская рука? Откуда неучтенные губы?

Распахнула глаза встречаясь взглядом с очами, в которых плещется лава.

— Леа, ты что, изменяешь мне с моим хвостом?