Совет проходит на закрытой для посещения простых смертных планете. Меры безопасности беспрецедентные. Нейров мало, и только в такое время они собираются все вместе — цель, решать судьбы целых миров.

Я никогда не знала, как выглядит зал для большого совета изнутри, но ожидания меня не подвели. Огромное помещение напоминает театр, с длинными рядами-ступенями, в которых оборудованы ложи йеров. Вместо сцены постамент с кафедрой, для выступающего, а вместо роскошного занавеса панорамное окно, во всю немалую, этажей в девять, стену, причем с видом космос и ближайшую к нам темно-оранжевую, окруженную астероидными кольцами планету. На планете, где проходит совет, атмосферы нет, она пуста, и поэтому облака не закрывают потрясающий вид.

Я тороплюсь за широко и решительно шагающим дараи. Окин проходит в лучшую “ложу”, прямо в центре.

С появлением властителя, все присутствующие нейры поднимаются со своих мест и почтительно кланяются.

Сколько же нейров… одни нейры!

Запоздала поняла одну важную вещь. Именно в зале совета нет ни одного простого человека, ведь энергетика нейров, в такой большой массе наверняка способна убивать. Наверное, помощники и секретари караулят снаружи, либо отслеживают все происходящее по мониторам. Дараинейр явно спешил, видимо, опаздывая, и… наверное, забыл меня предупредить. Привык, что Шалиэд и так все знает.

На меня, кажется, одновременно посмотрели все присутствующие в зале нейры.

Обернулся и дараи, в глазах демона проскользнуло удивления. Я сама в полном шоке.

Секундная заминка, и я падаю в обморок. Увы, притворный, но, надеюсь, никто ничего не заметит.

Поначалу было очень тихо. Я старалась не дышать и вообще ни о чем не думать и не переживать, зная, как чувствительны эти демоны к эмоциям.

Наконец появились шепотки, шорох, а даринейр что-то громко произнес на изначальном языке этих демонов. Ну, я так предполагаю, что на нем, поскольку обычным людям слышать такое редко приходится, в большой сети и книгах, что были мне доступны была только информация, что такой язык есть, он мертвый, и помнят, да и пользуются им исключительно высшее сословие нейров.

В общем лежу, с интересом прислушиваюсь, стараясь запомнить запомнить незнакомые слова, поскольку заняться больше нечем. Дараи, естественно, меня не поднимает. Если бы поднял, то, думаю, только для того чтобы убить непонятное существо, которое именует своей неофициальной лалли.

Интересно, я весь совет тут буду лежать? Почему, ну почему так получилось? И почему я не воспринимаю ауру нейров теперь? Нет, я не жалею, иначе бы была уже, наверное,

Почувствовала вдруг, как нечто холодное ухватило меня за ногу и потащило. Изображать обморок стало сложнее, но я очень стараюсь расслабиться, пока нечто неизвестное тащит меня по полу.

Тихий шорох, а потом чей-то громкий жизнерадостный женский голос произносит:

— Ну, чего встали? В больничку ее, наверное, уже не жилец.

Боюсь, я всех вас удивлю.

Еще какое-то время лежу. Видимо, ждут, когда прибудут врачи. Затем топот ног, расспросы, что же случилось. Кто-то приходит, кто-то уходит. Но это еще не врачи. Размышляю, нормально ли будет, если я вот сейчас запросто встану, извинюсь и уйду. Наверное, нет. Да и некуда мне тут одной идти.

— А красивая, — говорит чей-то мужской голос. И я чувствую, как по моему телу начинают шарить мужские ладони. — Формы вкусные. Кожа молочная, нежная. Дараи умеет себе секретарш выбирать. Может, пока совет и она в отключке, затащим ее в подсобку? Успеем до прихода врачей, и она не нажалуется, скоро и вовсе, наверное, того, от дыр в ауре, да даже если и нет, все равно ничего не вспомнит. Когда еще выдастся шанс попробовать такую фифу.

— Ну не знаю, — сомневается собеседник того, кто меня сейчас все активнее и активнее лапает. Вот уже руки и под юбку полезли. Грубо сжимает. Еще секунда, и я не выдержу.

Секунда не понадобилась. Руки исчезли. Громкий хруст, и наступила полная тишина. По моей ноге потекло что-то теплое.

Все равно не выдержала. Приоткрыла один глаз и оцепенела. Рядом со мной валяется труп мужчины… без головы. Голова оторвана и лежит неподалеку. Инстинктивно вскочила, с испугом глядя… в огненные глаза дараинейра.

Да, мой начальник здесь.

Окин в гневе страшен, но мне так плохо от увиденного кровавого зрелища, что сгибаюсь пополам, зажмуриваюсь и пытаюсь бороться с подступившим приступом тошноты. Я многое в этой жизни видела, но это уже слишком. И я в крови. Мои ноги испачканы в чужой крови. И…

Поднесла к лицу свои руки. Ладони и пальцы измазаны багровой кровью.

Это оказалось выше моих сил. Темнота стала спасением. В этот раз обморок был вполне себе настоящий.

Очнулась в знакомой кровати. Черное гладкое прохладное постельное белье, купол вместо крыши.

Попыталась встать. Что-то тихо звякнуло.

С удивлением смотрю на черные браслеты, сковавшие мои руки. От браслетом тянутся длинные цепи к изголовью кровати. Кандалы?

Зачем? Почему?

Проверила свои браслеты на прочность — не снять, цепи тоже крепкие. Скованы только руки, я могу сидеть и лежать, но не больше.

Окина в комнате нет.

Мне до жути страшно. Что происходит? Ну, пусть на совете я показалась необычной. Можно убить меня, допросить. Но зачем привязывать к кровати? Или это такое развлечение у дараи?

Остается только ждать. Думаю, рано или поздно Окин появится, у меня будут ответы.

Времени прошло немало. Я успела знатно попсиховать, перегореть, и снова начать психовать.

Дараи появился, когда я уже почти подошла к стадии смирение.

Мужчина подошел к кровати. Я замерла и даже не дышу. Окин склонил голову набок. Взгляд огненных глаз убийственно ледяной.

— Что ты такое? — задал вопрос демон.

Что? Кто? Я?!

— А что не так? — ну мало ли. Лучше уточнить. Может, меня обвиняют в чем-то, о чем я и не подозреваю.

— Недавно, после твоего стандартного медосмотра, мне было донесение, о некоторых необычных изменениях в твоем составе крови, но я не придал этому особого значения, ведь изменения могли быть связаны с моим подарком, но вот стать совсем невосприимчивой к ауре нейров, да еще и если эти нейры собраны в одном месте… даже нейрам порой трудно находится в компании друг с другом, и только дараи не восприимчив к чужой силе. Если какие-то мысли, Леа?

Широко распахнула глаза.

— Я беременна? — Эта мысль первая пришла на ум. Если не воспринимать ауру нейров может только дараинейр, то, возможно, внутри меня уже живет маленький дараи.

Окин поморщился.

— Нет, Леа. Ты точно не беременна. После случившегося в зале советов ты прошла тщательную и всестороннюю медицинскую проверку.

Молчу. Больше у меня предположений нет. Лишь вопросительно смотрю на Окина. Дараи подходит ближе, взгляд демона пристальный и суровый.

— Ты не беременна, Леа. Но в твоем теле есть зародыш.

Я в недоумении, я в шоке, я напугана.

— Какой зародыш?

На этот раз Окин садится на кровать, приобнимает меня, пальцами касаясь верхней части копчика, там, где кончается спина и начинается, собственно, попа. Напряглась.

— Зародыш здесь, — демон гладит мне сначала спину, а затем его пальцы уходят ниже, и массируют между ягодицами, то и дело пальцы вновь поднимаются чуть выше, и подушечка большого пальца обводит круги вокруг обозначенного места поселения зародыша. Ощущения очень приятные, это заводит, но ситуация явно не располагает к интимной близости. Все мои мысли о непонятном зародыше. Что во мне за зверь такой?

— Окин, пожалуйста, скажите, — прошу тихо и жалобно. — Что же там?

— Зародыш хвоста, Леа. У тебя растет самый настоящий хвост.

— А? — больше никак отреагировать не могу. Пропал дар речи.

Окин не торопит. Дает мне время осмыслить сказанное.

Мой взгляд невольно упал на хвост дараи. Это он что ли, тут папочка? После того, что этот хвост вытворял со мной, уже ничему не удивлюсь.

— Вы шутите? — наконец сумела произнести я. Мой голос тихий и хриплый. Я не понимаю, что происходит.

— Увы, но нет, Леа. Это еще не все сюрпризы. Почему ты не сказала мне, что у тебя есть когти?

— У меня их нет, — запнулась. Вопросительно смотрю на дараи и совсем уж жалко произношу. — Нет?

— Есть. И судя по результат анализов, сформировались они довольно давно. Если, конечно, ты и правду ни о чем не подозревала, то, скорее всего, просто не умеешь ими пользоваться.

На этот раз демон взял мою руку, крепко сжал указательный палец, а под с силой, как-то по особому надавил на верхнюю фалангу, прямо перед ногтем. Результат не заставил себя долго ждать. Ноготь преобразился в белый коготь.

Ой-ей.

Во все глаза смотрю на Окина, пытаясь по его лицу прочесть, о чем же он думает, но у демона сейчас не лицо, а словно каменная маска.

— Боишься, Леа. Значит, что-то знала.

— Вскоре после того, как вы сделали мне свой подарок, на меня напал на улице мужчина. Когда защищалась, появились когти. Но то было один раз, и я подумала, что это самый временный эффект от подарка, о котором вы говорили.

— Леа, тебя ведь ко мне подослали, верно?

Отрицательно качаю головой.

— Нет!

— Хм, ты говоришь правду.

Впервые так радуюсь тому, что этот демон так чутко улавливает чужие эмоции, в том числе и моменты, когда кто-то говорит правду или лжет.

— Но ты могла и сама не знать, что тебя направляют, — отрезал темный.

— Кто? Зачем? Вы ведь сами меня нашли. Вряд ли кто-нибудь мог помыслить, что вы когда-нибудь посетите ресторан, в котором я работала.

— Только благодаря тому, что я пока не могу объяснить этого, ты еще жива. — Окин смотрит на меня задумчиво.

Креплюсь, но чувствую, что у меня дрожит нижняя губа.

— Что со мной будет? — я неизвестный фактор, непонятный генетический урод. Опасность, сюрприз с непонятной начинкой.

— Правильнее всего будет отправить тебя в лабораторию. К нашим ученым на изучение, — подтверждая мои худшие опасения, сухо произнес Окин. Это даже не смерть. Это жизнь в мучениях. Участь навсегда стать подопытной мышью.

Молчу. В горле стоит ком.

— Есть еще один вариант, Леа.

— Какой?

— В принципе, я готов закрыть на все глаза, но тогда твои когти срежут с корнем, зародыш хвоста я сам смогу у тебя вырезать. Невосприимчивость к ауре нейров у тебя останется, а повышенной регенерация тела, которая по Идес, как и у наших младенцев вместе с ростом хвоста появляется, у тебя уже не будет. Также, как и магии нейров. В принципе, у тебя всех этих свойств могло бы и вообще не появиться.

— И я буду, как и раньше, вполне обычным человеком?

— Обычным человеком ты не была изначально. Но как прежде будешь.

Решительно кивнула.

— Вырезайте этот зародыш.

Хвоста и когтей ни капельки не жалко. Жила без этих атрибутов, и дальше прожив. У меня мама, сестры. Вдруг, если начнут меня исследовать, и до них решат добраться. Нет уж. Не хочу подставлять родных. Не хочу в лаборатории.

Окин вновь по особому потрогал мой палец, и коготь послушно втянулся обратно. Демон подсел ко мне мне вплотную и обнял. Вновь ощущаю пальцы дараи на своей спине. Там, где предположительно должен быть зародыш. Темный внимательно смотрит мне в лицо, массирует пальцем спину и что-то тянет.

Приготовилась к боли. Ну же! Скорее бы избавиться от нежелательного зародыша.

Зажмурилась.

Проходит секунда, другая. Боли нет.

Открыла глаза и вопросительно смотрю на дараи. Окин задумчив и хмур.

— Нет, Леа, — наконец произносит мужчина. — Я передумал. Хочу посмотреть, что в итоге из тебя получится. Сейчас ты словно младенец йера. Детей без лишней на то необходимости я не обижаю.

Не верю своим ушам.

— Окин, пожалуйста. Вытащите из меня из этот зародыш.

— Нет.

Ладно. Я сама его вырежу, как только появится возможность. Дараи, конечно, будет в гневе, но жить дальше с хвостом — это либо в лаборатории, либо вызывать к себе нездоровый интерес окружающих.

Молчу. Тщательно борюсь с подступающими слезами. Вот и еще проблемы. Думала, хоть умру, как человек, так нет, стала неведомой зверушкой. Судьба — злодейка.

— А скоро этот хвост должен вырасти? — наконец нашла в себе силы поинтересоваться у дараи.

— Не очень. У йеров хвост формируется необычно. Еще пару месяцев потребуется на формирование зародыша, на последних сроках у тебя появится нечто похожее на вздутие в нижней части спины. Еще через некоторое время хвост, словно росток, проклюнется из кожи, а вздутие пройдет. Хвост появится почти полностью сформированным, с кисточкой, только очень маленьким. Не известно, как будет у тебя, случая, когда хвое проклевывается у взрослого еще не было, но предполагаю, что расти будет также долго, как и у наших младенцев. То есть, рост займет еще не меньше года.

— Дараи, но ведь хвост рано или поздно заметят.

— До этого времени тебе надо еще дожить.

И то верно.

— Окин… а зачем наручники?

Властитель небрежно взглянул на мои кандалы.

— Ты неизвестный фактор Леа. Неясно, чего ожидать. Ты можешь навредить не столько мне, сколько окружающим или себе. Твой организм сам по себе нестабилен, даже при условии твоей лояльности. Ты можешь потерять контроль, напасть, повредить сама себе.

— Но я нормально себя ощущаю.

— Это хорошо, но тесты в лаборатории, именно на психическое состояние, наличие установленных скрытых психологических блоков с заданиями, если, все же ты была кем-то послана, надо будет провести.

Мне кажется, дараи саму не помешало бы нервы подлечить. По-моему, у него паранойя.

— А сейчас можно снять наручники?

И тут мужчина с каким-то ненормальным блеском в глазах наклоняется ко мне, и рукой берет мой подбородок в жесткий захват.

— Нет. Тебе они очень идут.

Дараи впивается в мой рот жестким властным поцелуем.

Мне же сейчас как-то не до поцелуев. Я в пучине грусти и печали, думаю, как бы побыстрее от зародыша избавиться.

— Леа, — оторвавшись от моих губ, недовольно произносит дараи.

Да-да, властитель хочет полной отдачи, видами любоваться во время секса не рекомендуется.

По щеке скатилась одинокая слезинка. Устала. Устала все время бороться, все время быть одной. Сейчас, будучи в кандалах, остро осознала свое одиночество. Дараи… это дараи, он никогда не станет близким существом, в любой момент, если Окину что-то не понравится, он без лишних сожалений оторвет мне голову, а родных своих я уже точно не увижу. Никто меня такую особенную, даже если умудрюсь выжить, домой не отпустит.

Суровый взгляд Окина мне не нравится. Демон берет мои цепи и накручивает их на кулак, отчего мои руки задираются вверх.

— Леа, я и так до сих пор очень зол, не зли меня еще больше.

Через силу улыбнулась.

Отросшим когтем свободной руки темный поддевает край моих трусиков, и они с видимой легкостью разрываются. Демон зол, а значит сейчас все будет очень жестко, поскольку ему нужно выпустить пар. Как тогда, в кабинете.

Окин потянулся к моим цепям, что-то сделал, и мои руки взметнулись вверх, поднятые до пора укоротившейся цепью.

— А-а-ах, — это я невольно выдохнула, когда темный резко и болезненно вошел в меня своим большим напряженным членом.

Все происходит быстро и жестко. Дараи то ли меня наказывает, то ли вымещает свое недовольство. Максимально неудобная поза, натянутые сверх-меры кандалы, не дающие лишний раз двинуться. Остается только, сжав зубы терпеть. В этот раз ни о каком мало-мальском удовольствии и речи не идет.

Когда все закончилось, дараи сразу поднялся и уже выходя из комнаты, сухо произнес. — Будь пока здесь, не делай глупостей. Я скоро вернусь.

Смешно. Конечно я буду здесь, конечно не сделаю никакую глупость, будучи голой и прикованной к кровати.

Можно было бы погрузиться, наконец, в пучину страданий, грусти и печали, но мне не до этого. Осознала вдруг, как сильно хочу в туалет, и эта проблема вытеснила на время все остальные.