Такое событие решено было отпраздновать.

— Встретимся в «Блэкс», и я куплю тебе большой бокал шампанского, — сказала Бет. — Не можешь себе представить, как я рада, что переезжаю на Кемп-стрит.

— А где этот «Блэкс»? И что это за «Блэкс»? — спросила Иви. — Единственный «Блэкс», о котором я знаю, это шикарный клуб в Сохо.

— О нем и речь. Недавно я стала его членом.

— Черт побери! И когда это ты успела? Стоило отпустить тебя всего один раз на несколько часов, и ты уже влезла в такое исключительное заведение. — Иви была поражена. К тому же она завидовала. Она не могла не опуститься до такой, например, мысли: «Я уже сто лет прожила в Лондоне, но так и не стала членом клуба «Блэкс». Даже членом какого-то там «Блокбастера» я не стала. И где справедливость?»

Вот и сейчас, прохаживаясь по мозаичному, в жевательных резинках полу платформы «Морнингтон Кресчент», она продолжала испытывать уколы зависти. Одним махом она должна была спустить Бет с небес на землю. По мере того как платформа заполнялась людьми, Иви мысленно с ожесточением репетировала предстоящую речь. Ну, что-то вроде этого, импровизировала она: «Непредвиденные обстоятельства вынуждают меня отказаться от сделанного мной предложения». — Нет, слишком официально. — «Ты не сможешь переехать в эту квартиру». — Слишком резко. — «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, прости меня! Не презирай меня и всегда присылай мне на Рождество в подарок «Ойл оф Олэй». — Слишком подобострастно.

Воздух загудел, и с грохотом подъехал поезд. Иви не настолько была поглощена своими мыслями, чтобы не успеть занять местечко. У лондонцев есть исключительная способность пихаться, толкаться и лететь вперед, как на автопилоте. Метро было бы таким удобным видом транспорта, если бы сюда не пускали всех этих мешающихся пассажиров!

Бет поймет. Она из тех, кто умеет понимать. Обратите внимание, Ивино представление о старшей сестре значительно улучшилось за последнее время. Она больше не была обычной домохозяйкой из пригорода, она теперь была свободной женщиной, распивающей шампанское с загадочным любовником в Сохо. Хотя, возможно, Иви чего-то недопонимала…

— А что я могу сделать? — Иви жаловалась, выискивая себе оправдание. Главная причина в том, что Кэролайн не захотела никуда уезжать. Иви содрогалась, припоминая сегодняшний утренний разговор с ней. Кэролайн что-то напевала, спуская Милли в коляске по лестнице.

— Привет. Кто-то у нас повеселел, — улыбнулась Иви.

— Ах! — Кэролайн покраснела, как будто ее застали на месте преступления.

Иви помогла ей спуститься с последних двух ступенек.

— Я видела, как уходила твоя мама. Было уже поздно. Она выглядела совсем другим человеком.

— Да. Точно. — Улыбку очень трудно было подавить, хотя Кэролайн и прилагала к этому неимоверные усилия.

— Я так за тебя рада. — Иви говорила очень искренне, хотя ее так и подмывало добавить: «И это несмотря на то, что ты несколько месяцев пудрила нам мозги».

— Спасибо, — пробормотала Кэролайн, застенчиво разглядывая свои ботинки. — Я… — она сбилась.

— Да? — ободряюще произнесла Иви. Кэролайн сделала отчаянное усилие, чтобы высказать то, что хотела:

— Я очень сожалею, что столько вам наврала.

Иви кивнула и не стала ничего говорить — она ждала продолжения.

— Очень много было всяких обид, — неловко вставила Кэролайн. — Все, что происходило дома, между мной и отцом, так больно было вспоминать, вот и не хотелось об этом говорить. Самое простое было сказать, что все прошлое умерло.

— Ты хотела все вычеркнуть и начать сначала?

— Вот именно, — Кэролайн искренне закивала. — Я представляла себе все так, как будто мы с Милли вдвоем против всего белого света.

— Теперь-то уж ты так не думаешь. У тебя опять есть семья.

— Да. — Кэролай о чем-то задумалась. — Это просто фантастика… Я опять увидела маму, увидела, как она держит на руках Милли. — Она покачала головой, как бы стараясь прогнать расслабляющую сентиментальность. — Но все должно идти своим чередом. Некоторые раны еще свежи.

— Боже, как ты чувствительна! — восхищенно сказала Иви. — Мне очень жаль, что ты уходишь, хотя и по очень радостной причине.

— Ухожу? А куда я ухожу? — резко сказала Кэролайн с внезапно вернувшейся вредностью.

— Домой. Разве нет? А я думала…

— Это из-за задолженности? Мама оставила мне денег, я заплачу все.

— Конечно же, причина не в этом. — Иви очень на себя рассердилась. — Я думала, ты захочешь переехать поближе к родителям.

— К этому я еще не готова. — Кэролайн содрогнулась всем телом. — Отец иногда говорил мне такое… Нужно, чтобы все успокоилось.

В этом был свой резон. Несомненно, лучше всего было действовать именно так. Но это расходилось с тем, что ожидала и хотела услышать сейчас Иви.

— Появились какие-то проблемы? — в вопросе Кэролайн послышались опасения.

— Нет, нет-нет-нет-нет, — ответила Иви чересчур поспешно. — Боже, абсолютно никаких проблем.

Кэролайн изучающее всматривалась в ее лицо.

— Ты уверена?

— Сколько нужно, столько и живи. Эта квартира твоя, на сколько потребуется. — Иви проявила настойчивость. Кэролайн была одной из постоялиц Белл, в конце-то концов.

— Хорошо. А-то я просто не могу представить, что бы я делала, не будь у меня этой квартиры. Спасибо… — Кэролайн опять запнулась. — Спасибо, что меня терпите.

Теперь был самый подходящий момент для объятий, но Кэролайн не настолько еще изменилась, чтобы дойти до такого, поэтому она ограничилась тем, что провезла коляску прямо по Ивиным ногам.

Железные ступеньки, ведущие в «Блэкс», были скользкими от дождя. Спускаясь, Иви постаралась сконцентрироваться на том, чтобы не упасть. Она и ступеньки — две вещи несовместимые даже в более благоприятные времена: она и мокрые ступеньки — могли дать в результате серьезные увечья ни в чем не повинным стоящим поблизости людям.

— Я должна здесь встретиться с Бет Лауренсон. Она член клуба, — сказала Иви величественной как изваяние и ужасающе прекрасной валькирии у входа.

— Хорошо. — Богиня едва на нее взглянула, но подвинулась, приглашая Иви пройти внутрь.

Интерьер не отличался тем лоском и элегантностью, которые Иви ожидала увидеть. Неровные деревянные полы и грубые серые стены выглядели так, будто к ним не прикасались с того самого времени Георгианской эпохи, когда это здание было построено. За массивной каминной решеткой бушевал настоящий огонь, а все посетители расположились на деревянных скамьях. Если бы не бриллиантовые колечки в животах постоялиц и не их походные брюки, Иви могла бы представить, что вернулась во времена Хогарта.

— Забыли заплатить за электричество? — сострила Иви, обращаясь к мрачного вида супермодели, маячившей за стойкой бара.

— Что?

— Я хотела сказать: кругом одни свечи и так темно. Может, вы забыли… Ах, забудьте об этом. Белого вина, пожалуйста. — Оставалась надежда, что, будучи плохим слушателем, девушка может оказаться неплохой барменшей.

Зажав бокал в руке, Иви начала обследовать мрачное помещение. Узкий, со множеством закоулков, клуб изобиловал маленькими комнатами, освещаемыми тусклым светом свечей, обставленными мебелью в стиле барокко. Иви подумала, что все в нем незнакомо и страшно, как будто души тех, кто когда-то здесь жил, могли подсесть к тебе на стаканчик вина.

Скорее это был не страх, а настоящий ужас. Где же Бет? Иви нахмурилась в темноте.

— Потерялись? — спросил невероятно красивый молодой человек. — Пройдите в диванную. Там всегда что-нибудь происходит.

— Спасибо, — с притворной улыбкой произнесла Иви, неуверенно отправившись в указанном им направлении.

Она подошла к тяжелой занавеси с бахромой, закрывавший арочный проход, и заглянула внутрь.

— Бет! — обрадовано воскликнула она. Диванная состояла из одного дивана с намеком на комнату. Матрацы устилали все пространство от одной стены до другой. Их дополняли роскошные подушки из бархата и шелка. Бет сидела, облокотясь с небрежностью эпохи времен декаданса. Она смеялась. Ее волосы свободно ниспадали на плечи. Она выглядела лет на десять моложе и в тысячу раз веселее.

— Изумительное место, — завизжала Иви, запрыгивая на диван и обрызгивая и себя, и Бет вином.

Голос раздался из глубины:

— Мне больше нравится, когда вино во мне, а не на мне.

Иви отпрянула назад в полном недоумении. В сказках «Тысячи и одной ночи» Бет была не одна. Выпрямившаяся полноватая фигура приняла реальные очертания. Иви поправляла волосы, а ей прямо в лицо смеялась Би. Легкую, хорошо маскируемую нерешительность трудно было уловить в ее глазах.

— Тетушка Би. — Это было утверждение. — Тетушка Би? — А теперь прозвучал вопрос. Иви видела, как бледная рука ее сестры змейкой проползла по бархату и легла на руку Би. — Тетушка Би. — Это было осознание того, что происходило.

Бывают картины, которые красноречивее слов. То же можно сказать о зрелище, которое увидела Иви. На бархате дивана Бет и Би — держащиеся за руки, раскрасневшиеся, потупившие взоры. Хотя шесть слов были все же необходимы: Бет и Би любили друг друга.

Две женщины в напряжении смотрели на Иви, пытаясь что-то прочесть в ее взгляде. Она посмотрела сначала на одну, затем на другую, одним глотком допила оставшееся в стакане вино и сказала:

— Теперь я поняла.

— И? — нервно поинтересовалась Бет.

— Шшшш… — сказала Би спокойно и мягко. — Пусть все образуется. Бедняжка только что пришла. Пусть для начала устроится поудобнее. — Би передала Иви подушку. — Положи за спину. Чувствуй себя как дома, милая.

Иви автоматически сделала то, что ей сказали. «Моя сестра — лесбиянка», — подумала она. Это было похоже на порнографический фильм.

— Шампанского? — Би решила взять дело в свои руки, так как обе сестрицы Крамп застыли в полном молчании. — Вылей свое ужасное вино под юкку и попробуй вот этого.

Иви подчинилась и завороженно смотрела на шампанское. Би заговорщически наклонилась вперед.

— Это для того, чтобы пить, а не смотреть. Тогда пузырьки помогут тебе справиться с шоком.

Иви вымученно улыбнулась, потом залпом осушила бокал. От этого они все разразились хохотом, который тут же усилился, так как пузырьки от шампанского стали выходить незамедлительно.

— Значит, вы… вместе! — выкрикнула Иви.

Бет энергично закивала.

— Но вы же тетушка Би… Вы же всегда были моей тетушкой Би.

— Она еще и женщина, — вмешалась Бет.

Би положила на руку Бет свою миротворческую руку.

— И я остаюсь твоей тетушкой Би. — Ее тон сразу вернул Иви к ужасам подросткового возраста. — Но у меня еще много других лиц. Для Бет я больше не тетушка. Для нее я совсем другой человек. Она в моей жизни занимает особое место. Мы хотим, чтобы ты это знала, так как ты очень дорога нам обеим.

Иви туповато улыбнулась.

— Все нормально? — спросила нерешительно Бет. Она готова была защищаться.

Иви посмотрела на сестру. Раньше она никогда не видела Бет подвыпившей, а ей это шло. И состояние влюбленности ей тоже было к лицу. Хотя это состояние всем идет.

— Конечно, нормально. Это замечательно!

Иви запрыгала на диване, создавая волны, которые чуть не опрокинули Би и Бет.

Шампанского не осталось. Би неловко слезла с ложа и отправилась за следующей порцией. Теперь Бет могла присмотреться к Иви и подтолкнуть ее локотком. (Только так умели Крампы общаться друг с другом, дальше этого дело не шло.)

— Что, правда нормально?

Погрозив пальцем, Иви проговорила строго:

— Ты спрашиваешь меня об этом уже во второй раз, и пусть он будет последним. Ты выглядишь такой счастливой, что я тебе просто завидую. Просто я никогда не представляла себе Би…

— В этой роли?

Краска залила Иви лицо:

— Прекрати! — услышала она свой голос.

— Би любит повторять: «Наша любовь с тем, кому она выпала». Прекрасно, правда? — сказала Бет. — Нам не приходится выбирать, на кого она выпадает. Мы не можем сами составить подходящую пару. Я хочу сказать, что на бумаге Маркус был для меня идеальным партнером, а на самом деле даже его манера есть вызывала во мне желание закричать. А Би… Она меня изумляет день ото дня, проявляя столько доброты, понимания и уважения. Моя любовь с тем, на кого она выпала, а выпала она на старого друга нашей семьи.

— Того же пола, — не могла не ввернуть Иви, да еще и добавила: — к тому же на тридцать лет тебя старше.

— Да, того же пола и на тридцать лет меня старше. Моя любовь с тем, на кого она выпала.

Иви слегка подтолкнула Бет. Они улыбнулись. Они поняли друг друга.

— А Маркус знает? — спросила Иви.

Длинный, выразительный вздох.

— Да, он знает. Он сказал, что лучше бы я стала проституткой.

— Ты и с этим бы прекрасно справилась.

— Он был в ярости. Таким я его никогда не видела. Угрожал упрятать меня за решетку. Сказал, что лучше отдаст детей под присмотр няни, чем оставит их со мной.

— Злодей! — взорвалась Иви. — Пусть только попробует нападать на тебя. Будет иметь дело со всеми Крампами. — Она помолчала. — За этим стоит реальная угроза?

— Да нет, — рассмеялась Бет. — Ничего подобного я не допущу. Мальчики останутся со мной. Он может приходить к ним когда угодно. Я всегда была с ними, со дня их рождения, и не собираюсь расставаться с ними.

Иви поежилась. По спине Бет тоже прошел легкий холодок.

— Если он вызовет тебя в суд, ты расскажешь о его измене, и его признают плохим отцом.

— Что ты говоришь, Иви. Разве ты забыла, что никакой измены не было? Это я изменила. Незаконная связь Маркуса с его медсестрой существует только в твоей воспаленной голове.

— О да. Извини. От шампанского я всегда глупею.

— Тогда вот тебе еще для глупости. — Би вернулась с дорогой красивой бутылкой.

Иви поспешно выпила еще шампанского. К хорошему быстро привыкаешь.

— Что мне непонятно, так это…

— Придется составить целый список, — прошептала Бет.

— Почему это Тамсин расплакалась и убежала, когда я обвинила ее в соблазнении Маркуса?

— Ах да. Здесь все просто, — сказала Би.

— Если ты помнишь, — начала объяснение Бет, — ты не обвиняла ее в… — давайте назовем это любовной связью — в любовной связи с Маркусом.

— Как это?

— Ты просто сказала, что все про нее знаешь. Это меняет дело.

— Но я подразумевала, что все знаю о том, что она соблазнила (не имеет никакого значения, как это называть!) Маркуса.

Бет была терпелива. Куда там: с ее-то опытом!

— Бедная Тамсин не могла этого знать. Из нее не получился бы отгадчик чужих мыслей. Она решила, что ты узнала о ее собственном темном деле.

— Тамсин? У этой маленькой птички на высоких каблучках есть собственное темное дело? — Иви не могла в это поверить.

— Так точно. У нее поддельный диплом помощника стоматолога.

Разочарованная, Иви проговорила:

— И всего-то? Я уж подумала, что она состоит в секте сатанистов или танцует в стриптиз-клубе. А ее дело совсем не такое уж ужасное.

— В среде конкурирующих стоматологов все по-другому, — объяснила Бет. — Бедняжка подумала, что ты раскопала тот факт, что она не имеет достаточно опыта, чтобы работать в серьезной стоматологической фирме.

— Но мне на это пришлось бы потратить массу времени.

Итак, загадка была разгадана. Дамы сдвинули бокалы и прокричали: «За Тамсин!» Потом Би добавила: «Чтобы на ее накрахмаленном халатике никогда не было ни одной складочки!»

Иви спросила:

— А вы сказали об этом маме?

Пташки обменялись взглядами.

— А ты как полагаешь? — спросила Би.

— Думаю, что нет.

Иви стало смешно от одной мысли, что ее ультраконсервативная, ультрарелигиозная мамочка попытается осознать подобную информацию.

— Не знаю, как это сделать. — Хотя Бет и беспокоилась о том, как преподнести эту новость родителям, ей с трудом удавалось сохранять на лице серьезное выражение. — Стоит мне только это представить, как я сразу вижу, как заводится мама.

— Зато отец все поймет.

— Надеюсь. — Бет нахмурилась. Она совсем не надеялась, что все произойдет так просто.

— Да нет, обязательно. Он ведь либерал до мозга костей.

— Однако речь идет о его собственной дочери… — У Бет задрожали губы.

— Он любит тебя. Не забывай об этом. — Би во всем умела находить хорошую сторону. — И Бриджит в конце концов успокоится. Мы с ней долгое время были друзьями.

Это только хуже, подумала Иви. Уж в чем она им точно не завидовала, так это в том, что им придется посвящать Бриджит Крамп в прелести гармоничной жизни лесбиянок.

— Одно я поняла точно, — сказала она радостно, — что Бет одним махом перешла в разряд плохих дочек в семье и заняла тем самым мое место.

Захмелевшая, Иви вышла из метро не на той остановке. Бредя по темным улицам, она удивлялась, как это Би с такой легкостью удалось вытянуть из нее признание о Величайшем Обмане — подмене Дэна Аденом.

После того как затихли возмущенные крики Бет, Би проявила особую дальновидность, иронично предсказав, что здорово было бы теперь Иви влюбиться в Адена.

— Да, неплохо бы, — ответила Иви уклончиво, но не очень убедительно. Из-за этого-то она и пала жертвой хитроумных вопросов Би и в результате во всем призналась. Если бы они с Бет были одни, такого никогда бы не случилось, а вот Би умела докапываться до сути дела. Это Крампы любили бродить вокруг да около.

При этом еще более удивительным оказалось то, что в самом насущном вопросе — о предстоящем свидании — преуспела Бет. Возможно, она уже чему-то научилась у Би.

— Если Аден тебя любит по-настоящему, — сказала Бет, облокачиваясь на подушки, — то ты не имеешь права с ним встречаться, пока не убедишься, что ты его тоже любишь. Иначе ты поступишь с ним несправедливо.

Именно об этом размышляла Иви, когда опять повернула не туда, в сторону, противоположную Кадмен-стрит. Она любила Адена по-настоящему, и чувство это нахлынуло на нее неожиданно. До этого времени все отношения, оставившие след в сердце Иви, складывались только с так называемыми «плохими мальчиками». В их недостатках и заключалась привлекательность. Но и эта их «отрицательность» не могла спасти от уныния, несмотря на то, что для Иви их недостатки высвечивали яркими неоновыми лампочками тоску повседневности. Би назвала это боязнью близости: Иви выбирала мужчин, чья «отрицательность» неизбежно приводила к драматической развязке уже до начала настоящей близости.

Адена нельзя было назвать «плохим» даже с натяжкой. Он был на самом деле хорошим человеком, в полном смысле этого слова. Не совершенным, конечно, тогда это было бы невыносимо и устраивало бы только монашек, которые сбежались бы к нему отовсюду. Просто хорошим.

Хороший — это нормально. Хороший — это просто замечательно. Так думала девушка, которую раньше привлекали только картежники и наглецы. Для разнообразия может быть очень весело и с хорошим. Ничего не поделаешь, наша любовь с тем, кому она выпадает.

Пьяный человек безошибочно определяет, где можно добавить. У Иви не было необходимости спускаться на кухню и читать прижатую сахарницей к столу, накарябанную как курица лапой записку. Привлеченная звуками непринужденной беседы и смеха, она поднялась по лестнице к двери Кэролайн.

Бинг сразу всунул ей в руки бокал чего-то крепкого и дешевого. Нельзя сказать, что во всем этом было что-то необычное, но то, что в комнате был еще и Бернард, действительно удивляло. Было очевидно, что процесс раскрепощения продолжается.

— А П. Уарнз не с вами? — поинтересовалась Иви.

— Нет, — ответила Кэролайн, — хотя он у себя. Сегодня весь день сверху доносится скрежет.

На трезвую домохозяйку такое известие подействовало бы угнетающе, а Иви просто захихикала, и кусочек торта с заварным кремом, который она запихнула в рот, попал не в то горло.

— Всегда хотел показать вам маневр Геймлиха! — прокричал Бинг, обвивая своей мускулистой рукой ее талию.

Иви оттолкнула его, стараясь объяснить:

— Это маневр Геймлиха.

Бинг не знал, как это называется, не было надежды, что он знает, как действовать. После минутного приступа кашля, во время которого все стояли вокруг и смотрели на нее как на выступающего на арене тюленя, удалось все-таки откашляться.

— Слава Богу, — торжественно заявил Бернард. — Я не смог бы себе простить, если бы кусок моего торта свел тебя в могилу.

Бинг так увеличил громкость бьющих прямо по барабанным перепонкам «Пет Шоп Бойз», что Иви пришлось кричать:

— Что значит моего торта? Разве это ты его испек?

Бернард кивнул.

— Это же великолепно! — Иви показалось, что она важная домохозяйка, и сейчас она должна произнести речь. Бернард продвигался вперед гигантскими шагами. Если бы только они смогли что-то сделать с его прической…

— Боже! — Бернард не мог оторвать глаз от танца Бинга. — Только посмотри, как он прекрасен!

— О да! — засмеялась Иви. — Невероятно пластичен. Каждый из «Джозефа» может это подтвердить.

Бинг был, как он сам провозгласил, рожден танцором. Он купался в лучах всеобщего восхищения, растворяясь в музыке. Все было прекрасно, и он это знал.

Милли, уютно дремавшая на маминых коленях, проснулась и хлопала в ладоши. Иви нагнулась и поцеловала ее в щечку. Милли наморщила нос. Двухлетняя малышка пахла детской присыпкой, и запах этот никак не вязался с алкогольными парами.

— Это все не я придумала, — сказала Кэролайн поспешно, как будто боялась, что ее в чем-то обвинят. — Это Бинг решил, что хорошо бы отпраздновать.

— В этом он мастер. Однажды он закатил вечеринку после того, как у него отвалилась бородавка. Но на этот раз он абсолютно прав. Нам нужно отпраздновать твое примирение с семьей.

— Да. Возможно. — Кэролайн, казалось, боялась спугнуть свое счастье.

— Смотрю, ты достала некоторые фотографии. — На каминной доске Иви заметила снимок в рамочке: родители Кэролайн. — А что это за девочка с ними?

— Это я.

— Не может быть.

Смеющаяся девочка-подросток стояла с родителями на крылечке простого одноквартирного домика, который так и лучился чистотой. Блестящие каштановые волосы были собраны наверху бархатной ленточкой. Какую же дисгармонию должна была внести в эту семью незаконная беременность и вызывающий макияж.

— Тогда я еще была нормальная, — сказала Кэролайн грубовато.

— Ты и сейчас нормальная, — мягко заверила ее Иви, рассматривая традиционное черное облачение Кэролайн. Она взглянула на Бинга, который, оставшись в одних серебряных брюках, кругами вертелся вокруг Бернарда. Последний, абсолютно сбитый с толку, прирос к месту как фонарный столб. — Мы все нормальные.

Силы у зрителей иссякли гораздо быстрее, чем у танцора. Усевшись вплотную друг к другу на маленьком диване, Кэролайн, Иви, Бернард и Милли притихли, наблюдая за замысловатыми па. Стремительные движения танца не мешали, однако, Бингу разговаривать со зрителями.

— У меня появилась идея.

— Что за идея? — Иви чувствовала себя лет на восемьдесят, завороженно наблюдая за ягодицами Бинга.

— У Бернарда необходимо произвести косметический ремонт. Он живет в квартире старенькой дамы, а не молодого хулигана.

Иви посмотрела на Бернарда, не обиделся ли он. Но он точно так же, как она, был загипнотизирован представлением Бинга, и ничего кроме недоумения нельзя было прочесть на его лице. Он никак не мог поверить, что человеческое тело может двигаться с такой быстротой.

— Ты продолжишь свою мысль?

— Я собираюсь изменить облик его квартиры. Сделать ее более живой. Новому, сексуальному Бернарду нужно новое, располагающее к сексу жилище.

Иви со своего места было видно одно: Бернарду нужен сейчас напиток покрепче. Однако она закивала. Ведь если Бернарду, наконец, удастся завлечь милую незнакомку противоположного пола, он же не сможет привести ее в гостиную, сохранившую свой облик с середины семидесятых, и в спальню, где полно старого хлама.

— Это одна из лучших твоих идей, — поздравила Иви Бинга. — Я снимаю с тебя плату за один месяц.

— Нет необходимости. — Бинг покрутил задом с бешеной скоростью прямо перед ее носом. — Для меня это — одно удовольствие.