Две престарелые дамы в ярких нейлоновых кофточках окинули взором скопление видеокамер, прожекторов и людей на песке.

— Нет, — сказала одна, наморщив нос, — никого из известных нет, — и они засеменили дальше.

На пляже Иви зевнула. Очень рано. Для Иви это слишком рано.

— Ничего подобного, — добродушно ворчал Аден, стоя за огромной видеокамерой. Он выглядел исключительно здоровым и румяным.

— Мелоди, ты не можешь припудрить Иви нос?

Мелоди нетвердой походкой прошла по песку и, не без усилия, поднесла пудреницу с кисточкой к лицу Иви.

— Я чувствую себя просто ужасно, — простонала она голосом хоть и приятным, но прозвучавшим на несколько октав ниже, чем вчера. — И выпила ведь самую капельку. — Она перешла на шепот: — Вчера я вела себя ужасно?

Это как посмотреть, подумала Иви со злостью. Но, зная по собственному опыту, что такое утреннее похмелье, она сжалилась. От алкоголя заметно пострадало внешнее великолепие Мелоди, так что красавица не представляла сейчас и половины вчерашней той угрозы.

— Нет, не беспокойся, ты была в порядке.

— Правда? — Мелоди обдала Иви дыханием, подобное которому могло появиться лишь из пасти дракона, и удалилась по песку шатающейся походкой.

Снимать рекламу для телевидения — не такое уж великое событие, но для его осуществления требуется собрать очень много людей. Конечный результат — реклама собачьих консервов «Тоби Смол» — длится всего девяносто секунд, но для ее съемок на пляже Лайм-Риджиса томились ожиданием два кинооператора, два осветителя, девушка-секретарь, гример, две портнихи, два поставщика провизии, три курьера, два писателя, художественный руководитель, три помощника режиссера, один специалист по собакам и помощник режиссера. Плюс, конечно же, два актера.

Отсутствовали только две фигуры. Одной из них был Грег, главный режиссер. В данный момент он вел жаркие дебаты в отеле по телефону с клиентом — представителем компании по производству собачьих консервов «Тоби Смол», который требовал изменений в сценарии, напомнив, что компания, выделяющая на съемки рекламы кругленькую сумму с семью нулями, стоит выше режиссера. Второй фигурой была Тутси — главная звезда съемок, белый шотландский терьер, снявшаяся уже в четырех рекламных роликах и двух сериалах. Тутси была… собственно, где же Тутси?

— А где собака? — невинно поинтересовалась Иви, пока они стояли и ждали возвращения Грега.

— Ш-ш-ш, — обернулся к ней Аден. — Не хочу поднимать паники, но, похоже, что Тутси… куда-то ненадолго отлучилась.

Дэн не смог сдержать удивления:

— О, Аден, мы делаем рекламу собачьей еды, а ты потерял собаку.

— Я не потерял собаку, — прошипел Аден, не теряя самообладания и не поддаваясь на провокацию. — У собаки есть хозяин, то есть женщина, которая за ней присматривает… О Боже! Вот и Грег!

Иви испугалась за Адена. У Грега был вид человека, которому сейчас море по колено; солнце поблескивало в его очках, как у Джона Леннона. Аден подскочил к нему на полпути и прошептал ему что-то в ухо. Эхо рокотом разнесло по бухте:

— ТЫ ПОТЕРЯЛ ЭТУ ЧЕРТОВУ СОБАКУ?

Минута в минуту приходят только настоящие профессионалы. Точно так же из-за утеса появилась Тутси и, весело лая, влетела в самую середину съемочной группы.

Бетти, отвечавшая за нее, шла сзади; лицо все в слезах. Иви видела, как Аден отвел ее в сторону, внимательно выслушал и обнял.

— Бетти, — сказал он, — тебе нужна чашечка горячего сладкого чая. Я сейчас попрошу, чтобы принесли.

Иви попыталась увильнуть от невнятного вопроса Мелоди:

— А почему это Бетти плачет?

У Адена дрожал рот, но он старался выглядеть внушительно.

— Она расстроена, — сказал он ровным голосом. — Возможно из-за того, что у Тутси было небольшое романтическое приключение без специального на то разрешения. — Тут он не смог не засмеяться, продолжив: — Вот с этим. — Аден указал на волнорез, где сидел самый что ни на есть вонючий, мохнатый, беспородный пес, наглым образом вылизывая себе одно место.

— О, ужас! — Иви прикрыла рот рукой. — И теперь Бетти опасается, что Тутси станет матерью-одиночкой? Уж от этого не дождешься никакой поддержки.

Дэну, конечно же, вся история показалась забавной.

— Итак, главная леди сбежала и на скорую руку перепихнулась непонятно с кем в дюнах. — При этих словах он одарил Иви довольно дерзким взглядом. — Жаль, что мы не можем последовать ее примеру.

Иви не могла сообразить, заслуживал он пощечину или жаркий поцелуй за такое замечание.

Аден нашелся сразу:

— У тебя нет времени. Даже на твой собственный стиль, Дэн.

— Не твое дело, — проговорил Дэн, довольный своей грубостью.

Иви стояла рядом с ним, держа Тутси на грязном поводке.

— А вы, двое, держитесь за руки, — прорычал Грег. — Вы же любите друг друга, черт побери!

Маленькая рука Иви утонула в теплой, сексуальной ладони Дэна. Да, даже руки могут быть сексуальными.

А Грег все раздавал указания:

— Вы должны пройти от этого места вон до той отметки. Пожалуйста, беззаботно и весело. Забыв обо всем, потеряв голову от счастья. А Тутси, я вас уверяю, сама побежит рядом как надо. Ладно. Пошли.

Щелчок, и Иви с Дэном побежали.

— Стоп! — завопил Грег. — Вы что, на китайских похоронах? Быстрее! Пошли!

Еще один хлопок, и снова Иви с Дэном побежали.

— Стоп! Извините, вы что, на поезд опаздываете? А мы вас не пускаем?

Они пробежали эти тридцать ярдов десять, двадцать, и еще несчетное количество раз. Они бегали и быстро, и медленно, и с промежуточными скоростями. Ивино лицо устало от улыбок, а ноги натерли выданные для съемок сандалии. Дэн шептал все более угрожающие и изощренно инквизиторские угрозы в адрес Грега.

Ланч устроили на свежем воздухе, прямо на камнях. Казалось, на берегу выложили все содержимое лондонского гастронома. Козий сыр соседствовал рядом с пармезаном, бутылки газированной воды торчали из расставленных на камешках ведерок со льдом.

Мелоди подсела прямо к Иви.

— Теперь я чувствую себя лучше, — сказала она. — Уже так не крутит.

— Очень хорошо, — сказала Иви. Она искала взглядом Дэна, и состояние внутренностей Мелоди ее не очень занимало.

— Если тебя интересует, где наш красавец, — сказала Мелоди с кислой гримасой, — он вон там, с Аденом. Похоже, о чем-то спорят.

Дэн уже развернулся и шел к ним с багетом в руке и по-мальчишески злобным выражением на красивом лице.

— Наш главный только что меня отчитал.

— За что? Вот индюк надутый.

— За флирт с коллегой. — Дэн поднял бровь. У Иви упало сердце. — Очевидно, для съемок это плохо.

— Не знаю, — еле вымолвила Иви. — Может, так и есть.

Они задержали друг на друге взгляд дольше обычного. Вдруг Дэн быстрым, резким движением закрыл лицо рукой.

— А ты опасна, — проговорил он.

Дэн полагал, что она опасна! От этой новости Иви прямо выросла на дюйм. Воздух стал плотным от страстного желания.

Они сидели застывшие в абсолютной тишине, тогда как вокруг гудел людской муравейник.

Дэн нарушил молчание, и сразу стало легче.

— Проголодалась? — спросил он и встал, чтобы принести ей бутерброд. Иви смотрела на его удаляющееся совершенное тело, и ее переполняла уверенность, что в скором времени она увидит его обнаженным. Не все сразу, подумала она безмятежно.

Сюжет — если только действие длиной в девяносто секунд может иметь сюжет — был прост. Влюбленная пара идет по берегу со своей обожаемой собакой. Парень извлекает металлоискатель, который сразу же что-то фиксирует. Обожаемая ими собачка возбужденно это «что-то» откапывает и… Что бы это могло быть? Не иначе как банка с собачьими консервами, специально подобранными для его молодого щенячьего возраста. Последняя сцена показывает ту же пару, удобно усевшуюся рядышком у костра и лакомящуюся куриной ножкой. У их ног расположилась собака, засунувшая морду в миску с «Тоби».

Чтобы добиться нужного освещения, ясности, беззаботного настроения эпизода, Грег вел себя как африканский тиран.

— Нет! Нет! Нет! Все люди — кретины! — было одно из его самых мягких замечаний съемочной группе. — Ты счастлива! — кричал он Иви в лицо. — Ты хоть помнишь, что значит счастлива?

Так же как и у большинства актрис, самой трудной задачей для Иви во время съемок было не показать, что режиссер ей осточертел.

Аден был на подхвате, учитывал все варианты непредсказуемо развивающихся событий и периодически успокаивал Грега. А Грег был непревзойденным образцом режиссера рекламных роликов. Талантливый, изобретательный, оригинальный, он страдал от недостатка мужества, поэтому не рисковал и боялся сломать себе шею в большом и страшном мире кино и телевидения. Вот почему в свои сорок с лишним он все еще снимал рекламы о достоинствах собачьих консервов. Из-за двух разводов, потребовавших немалых затрат, он был вынужден держаться за денежное место. Из-за всего этого он и был таким злым. А данная ему крупица власти нужна была для того, чтобы распространять вокруг себя ту самую злость, которая в нем накапливалась.

От его вспышек гнева и оскорбительных выпадов Иви только улыбалась про себя: «Делай что хочешь, думала она. Я росла с начальником покруче — Бриджит Крамп».

Ливень, по традиции, вопреки прогнозу погоды, разогнал собравшихся. Дэн, Иви и Аден забрались в покосившуюся купальную кабинку. Ни окон, ни дверей, зато, сбившись в кучу, вполне можно переждать дождь.

— Ну вот, — проговорил Аден. — Песок будет мокрый. Снимать будет чертовски трудно.

— Нам не принесут сухую одежду? — Иви потрясла головой, обрызгав обоих мужчин.

— А должны ведь, еще как должны! — Аден взглянул на ее футболку. Что-то изменилось в его лице.

Иви проследила за его взглядом. Майка намокла и соски ее торчали прямо как круглые кнопки.

— Я лучше выйду… э… поищу, кто там займется сухой одеждой… — проговорил он и выбежал прямо под ливень.

Смущение Адена было Иви очень приятно.

Зато Дэн вовсе не был смущен.

— Боже, — медленно проговорил он, испепеляя ее своим гипнотическим взглядом. — Как сексуально ты выглядишь!

Он не дотрагивался до нее. И ничего не говорил. Не раздавалось ни одного звука, кроме дождя. Ужас, до чего сексуально. И несмотря на этот чувственный трепет, Иви была слегка разочарована. «Сексуальна» — было какое-то общее слово, в нем не было ничего индивидуального. Просто она выглядела сексуально, потому что соски у нее торчали так, что на них можно было вешать пальто, или она была сексуальна именно для Дэна?

Но то, что он произнес после этого, заставило ее сердце подпрыгнуть и отбросить любые сомнения.

— А что ты скажешь насчет того, чтобы встретиться как-нибудь вечером и поужинать вместе, когда приедем в Лондон?

— Я скажу — да, с большим удовольствием.

Тутси приходилось дубль за дублем переигрывать сцену откапывания банки, пока Грег, наконец, не решил, что выжал из нее все, что возможно. Это очень задержало весь процесс, так как перед каждой новой попыткой Тутси необходимо было вымыть, высушить и причесать; влажный песок прилипал к ее жесткой белой шерсти.

Иви сидела на камне, обняв колени. В этой сцене она не участвовала. А вот ноги Дэна были в кадре, поэтому ему приходилось стоять рядом с Тутси.

Мелоди уже определенно пришла в себя и примостилась рядом с Иви. Она зажгла сигарету.

— Я бросаю, — объявила она точно так же, как делают в наши дни все курильщики. — Когда у меня стресс, мне просто необходима сигарета.

Иви рассматривала банку консервов «Тоби».

— И что это означает: «специально предназначенные для маленьких собак»? — размышляла она вслух.

— Да просто их здесь поменьше, а цена такая же, что и за большую банку, — рассудительно заявила Мелоди. — И все порезано на маленькие кусочки, чтобы маленьким собакам легче было жевать.

— Очень сомнительно. Собаки жадные и сразу на все набрасываются. — Иви указала на этикетку и заметила с насмешкой: — Ты только посмотри сюда! «С добавлением макаронных кубиков». И почему это собакам должны нравиться макаронные кубики?

— Может, итальянским собакам, — резонно заметила Мелоди.

— Наша собака, Генри, ест абсолютно все, вплоть до соплей. И никакие макароны ему не нужны для разжигания аппетита, — продолжила Иви.

— Фу-у-у. — Мелоди наморщила свой маленький носик. — Говорить о том, что происходит у нее в животе она считала приличным. А вот о собаках, поедающих сопли, — это уж слишком! Эффектно выпустив сигаретный дым, она сменила тему: — Кажется, у вас с Дэном все идет как надо.

— С ним легко работать.

— И это все? — Да, детектива из Мелоди никак бы не получилось. Глядя на нее, сразу было ясно, что она просто жаждет узнать побольше. — Мне кажется, ты премиленькая.

— У меня нет ни времени, ни сил быть со всеми премиленькой, — солгала Иви в проверенной временем традиционно актерской манере. Уж ей-то давно известно, что означает вся эта болтовня. Годам к сорока актриса устраивает показуху в своей залитой ярким светом лондонский квартире (которую она снимает!), разглагольствуя о независимости, которую она обрела. Ее жизнь, видите ли, так полна, что мужчинам в ней не хватает места! А не та ли это самая женщина, что сидит потом, сгорбившись, в баре над бокалом вина с двумя такими же подругами и кусает ногти оттого, что Роджер, Адам или Максимилиан давно уже ей не звонят? Скорее всего это она.

— Ясно.

Было не похоже, что такой ответ убедил Мелоди, но грозный окрик Грега освободил Иви от дальнейших расспросов:

— И где шляется эта чертова кукла, когда она должна быть на месте?

Мелоди вскочила на ноги и выбросила в песок сигарету.

— Еще посмотрим. Я и не с такими справлялась. — Эти слова она бросила через плечо, поспешно направляясь к Грегу.

Нет, этот не в ее вкусе, сообразила Иви. Она нацелилась на Дэна. Тут все ясно.

Иви достала мобильник и проверила сообщения. Одно было от Бинга: «Просто хочу удостовериться, что у тебя все в порядке. Надеюсь, дела идут. О нас не беспокойся. Все под контролем, прямо как у пожарной команды. Привет».

Иви нахмурилась. Он же ничего не написал о котле в ванной! Может, что-то случилось? Иви разозлилась сама на себя. И почему это молодой мужчина в расцвете сил должен писать о котле? И разве должна молодая женщина в расцвете сил и в самом разгаре любовного романа с мистером Секс думать о котле?

Еще одно сообщение пришло от Саши: «ВСЕ ПЛОХО. АУРА ПЛОХОГО ЦВЕТА. ДЭН ГОТОВ?»

Иви, которая всегда была настолько безрукой, что разрешить ей открывать банку сардинок можно было, только имея поблизости санитаров, неожиданно ловкими пальчиками набрала следующий текст: «НЕТ. ВЫЖИДАЮ. ПОКА ОН СТАНЕТ МИСТЕРОМ БИГ».

Сашин ответ последовал незамедлительно: «!!!!! ТВОЯ АУРА ДОЛЖНО БЫТЬ РЕЗКО ИЗМЕНИЛАСЬ».

На это не последовало ответа. Иви отключила телефон, надеясь, что тем самым не прервала сеанс рэйки и не навлекла тем самым на одного из сгорающих изнутри представителей богемы никакой беды.

Вечерние съемки прошли гладко. Изрядно уставшая после трудного дня, так неожиданно начавшегося со скандального совокупления и включавшего в себя четырнадцать купаний, Тутси, однако, вела себя безупречно. Иви не приходилось себя пересиливать, чтобы оказаться в объятиях Дэна. Около десяти вечера Грег заявил:

— Все, народ. Я удовлетворен. — И направился прямо к машине с поджидавшим его шофером. Он сразу уезжал в Лондон как персона особой важности. У остальных впереди была еще одна ночь в отеле.

Или, если точнее, в баре отеля. Их сильная, как на подбор, команда практически заполнила все помещение бара. Бармен, медлительный, как ленивец, теперь не успевал поворачиваться, стараясь управиться со своими профессиональными обязанностями и как можно быстрее обеспечить алкогольными напитками всех без исключения.

— Газированной минералки, пожалуйста, — таково теперь было Ивино заклинание.

Дэн выпучил глаза.

— А я-то принимал тебя за алкоголика, — сказал он с ноткой разочарования.

Иви сделала такое лицо, которое, по ее представлениям, должно было показаться загадочным.

Заключительные вечера всегда буйные. Как бы коротки ни были съемки, после них начинаешь чувствовать освобождение. Тебя отпустили! Честно говоря, хочется напиться и со всеми расцеловаться. Осторожное заявление о минеральной воде означало, что Иви, оторвавшись от коллектива, удобно расположилась на крутящемся кожаном стуле и не собирается танцевать на столе перед восхищенной публикой. Как Мелоди.

— Высший балл за энтузиазм. Однако техника требует доработки, — пробубнила Иви Дэну на ухо, когда Мелоди поскользнулась и сделала незапланированный подскок. Дэн подсел к ней на стул с хозяйским видом. Он переоделся в ярко-синюю рубашку, которая выгодно оттеняла цвет его глаз, точно как у Пола Ньюмена. Иви уже думала о том, как она представит его Бингу. Он произведет впечатление: ее бой-френд, и одет как с иголочки.

Пожилая барменша была растрогана до слез. Никогда раньше не приходилось ей видеть живьем столько звезд сразу. Дама, ответственная за костюмы, распевала на всю катушку: «До завтра, Мэтью!» и покачивала пучком страусовых перьев, торчащих из ее прически.

— До завтра, Мэтью, — повторил Аден, присев на другую ручку Ивиного кресла. — Теперь уж я напьюсь в стельку, потому что чертовски рад, что эти съемки закончились. Из-за Грега я уже начал подумывать о том, чтобы сменить профессию. Спасибо вам обоим! — Он чокнулся с Дэном и Иви. — Спасибо, что работали так профессионально и были так добры, спасибо за то, что с вами легко и просто.

— Ах! — Иви почувствовала, как по ней разлилось тепло. Как приятно, когда тебя хвалят, особенно после того, как на тебя все время кричали и без конца обижали эти греги и саймоны.

— Ты слишком добр для режиссера, Аден. Тебе нужно взять несколько уроков хамства.

Аден слегка порозовел и заспешил, чтобы попросить бармена не смешивать сидр с ликером.

— Он хороший парень, мой друг, — задумчиво произнес Дэн. — Слишком хороший.

Иви решилась на дерзость:

— Ты тоже неплохой.

— Э, пацан, ты что, меня неправильно понял?! — Засмеялся Дэн, глядя в ее изумленное лицо. — Шутка, — произнес он отчетливо. — Если бы ты не сидела на минеральной воде, то посмеялась бы вместе со мной. — Он потащил ее за собой. — Пошли посмотрим. Бетти, которая ухаживает за собачкой, сейчас кое-что покажет. Мы должны это видеть.

Толпа поредела, остались только самые нагрузившиеся, плюс Иви, которая выпила столько, что хватило бы, чтобы поднять со дна «Титаник». Дэн не отходил от нее весь вечер. Она слышала обрывки сплетен, которые накатывались на нее, как за стенами отеля — набегавшие волны. А ей так нравилось, что ее имя упоминается радом с именем Дэна.

Еще больше ей нравилось, когда она ощущала его руку за своей спиной, там, где никто не мог ее видеть.

К ним нетвердой походкой подошел Аден.

— Такси до станции ровно в девять. Не опаздывайте, или уедем без вас. — Его серьезный тон был просто великолепен, если принять во внимание, что он никак не мог ни на чем сосредоточиться.

— Есть, сэр! — отрапортовал Дэн, салютуя одной рукой и ущипнув в это время другой Иви за мягкое место.

Иви взвизгнула. Аден склонил голову набок и посмотрел неодобрительно.

— А вам, пуританка, пора в кровать.

Дэн подтолкнул его к лифту. Потом повернулся к Иви и произнес:

— Он нас неправильно понял. Мы — сама невинность.

Иви открыла один глаз. Как только улетучились ночные призраки, он закрылся. Утреннее солнце слепило немилосердно. Ее ноги были тяжелыми, как будто зажаты с двух сторон, как дикие цветы среди камней. Трудно было сдвинуть их с места. А зачем ей их, собственно говоря, сдвигать? Гораздо проще вот так и лежать, пока не умрешь.

И с какого момента все стало не так? Сначала были веселые лица, смех, шутки, завораживающие взгляды Дэна.

Вот. Она вспомнила, с какого именно момента все пошло под откос. С того самого, когда бармен поднялся из-за стойки и закричал: «Еще и текила нашлась!»

В ее восприятии остались лишь смутные обрывки, переходящие один в другой. Моментальные кадры, к ее ужасу, безостановочно сменялись в памяти. Она видела себя почему-то с солью в руке. Потом себя, засовывающей в рот кусочек лимона и опрокидывающей после этого рюмку текилы… Она слышала, как смеялись вокруг нее все эти пьяные дураки, как будто она показывала исключительный фокус. Как она говорила: «Нет, с меня хватит одной», — а следом шла вторая порция текилы. Потом еще и еще. Видела раскрасневшееся лицо Дэна, орущего от восторга, что она выпила четвертую.

Дэн, о Дэн! Иви поморщилась. Как раскалывается голова!

И еще одна партия воспоминаний тут как тут. Неужели это она проложила свою коньячную кривую в туалет и обратно? Да, было такое. Это она, как сумасшедшая, звонила в медный колокольчик и кричала: «Эй, кто там в отеле главный!»

Иви бросило в жар, когда она вспомнила, как Дэн крепко сжал ее и целовал, не отпуская. Эта часть ночи запомнилась совсем смутно. Его настойчивый теплый язык, ее энергичный ответ. Если бы у нее остались силы сбросить пелену с воспоминаний, она бы еще увидела, как все безмолвно расступились, освобождая им дорогу. Все это было так предсказуемо.

Как она разделась? Запомнились отдельные детали. Может, память специально отключилась, чтобы не свести ее с ума? Иви массировала голову, тщетно пытаясь восстановить последовательность событий, которые происходили наверху. (Вернулось какое-то странное воспоминание, связанное со слишком энергичными действиями Дэна.) О Боже, пожалуйста, скажи, не докатилась ли она вчера до стриптиза? Сделай так, чтобы никто не видел ту булавку, которой она закалывала лифчик. А в каких же она была штанах? О ужас! В этих, с резинкой. Пожалуйста, очень прошу, сделай так, чтобы Дэн не видел ее сзади в этих штанах, когда был включен свет. Иначе он подумал бы, что попал во Флориду и у него рябит в глазах от апельсиновой кожуры.

Иви застонала. А потом… потом они занимались сексом. Решимость созрела в воздухе бухты и приплыла на плоту текиловых испарений.

Поцелуи были чисты, они так и горели в ее сознании. В воспоминаниях причудливо смешались мука и удовольствие. Поцелуи легкие, трепещущие, как бабочки на ее спине. Жгучие — на бедрах. Бесстыдно-голодные — на ее губах. «О, Дэн», — шептала она в муке, стоило ей вспомнить его лицо, стоило ей представить, что он чувствовал, когда лежал на ней, все глубже и глубже входя в нее с каждым прерывистым вздохом. Все это должно было быть необыкновенно. Она должна была бы ощутить с полной силой каждый миг, а вместо этого была пьяна как сапожник.

И все это безвозвратно испортило «серьезные отношения», так и не успевшие начаться.

Слишком опустошенная, чтобы плакать, Иви лежала до тех пор, пока другое воспоминание, немного более приятное, не выплыло на поверхность.

Ей припомнилось, вначале довольно смутно, но потом яснее, что в их славной потасовке был такой момент, когда она взяла верх, отбросив его назад на подушки. Приложив палец к его губам, она заявила о том, что то, что произошло между ними, не должно было случиться.

— О, но это же произошло! — Голос его был глубок от страстного желания, и он пытался привлечь ее к себе, но она грубо оттолкнула его во второй раз.

— Нет-нет! Ничего подобного! Мы просто узнали друг друга поближе, но мы зашли слишком далеко. Это все испортило.

Настал черед Дэна перехватить инициативу в свои руки. Ему стоило небольшого труда повалить ее на спину, подняться над ней, опершись на один локоть, и посмотреть на нее сверху. Взяв ее одной рукой за подбородок (с поразительной нежностью для мужчины, который только что перед этим отбрасывал ее от одной стены к другой), он посмотрел прямо в ее испуганные глаза.

— Слушай внимательно, — начал он очень медленно. — Я не умею произносить речи, поэтому говорю только один раз. Это не просто так. Я восхищался тобой с того самого момента, как впервые тебя встретил, и я всегда буду восхищаться тобой. То, что произошло, должно было произойти, и мы оба это знаем. И мы встретимся в Лондоне и пообедаем вместе. Все так, как я обещал. У меня есть чувство, что мы много будем значить друг для друга. А теперь замолчи, — он поцеловал ее, — и дай мне тебя трахнуть.

Иви вздохнула. Хорошо еще, что ей удалось вытащить из памяти именно этот эпизод. Она несколько раз прокрутила его в голове, нервно отмечая самые важные места.

Не просто так — есть.

Восхищался — есть.

Обед — есть.

Будем много значить друг для друга — есть, есть, есть, есть!

Итак, их сумасшедшая борьба с раздеванием ничего не испортила. Как ни парадоксально, она даже почувствовала, что благодарна Дэну за то, что он выбил ее из привычной колеи и дал отдых ее голове. Получилось так, будто он знал, о чем она думает. В какой-то мере это делало факт его отсутствия сейчас около нее менее удручающим…

И она начала думать о предстоящем обеде.

Если, конечно, удастся до него дожить. Издав стон, Иви сделала над собой усилие и повернула свою гудящую голову набок, чтобы увидеть, который час. До отправления на вокзал оставалось полчаса.