Градусник разбивши,        я сижу за столом В комнате, освещенной        уличным фонарем. С моря слышится голос,        зов парохода. В путь! Будто совести голос,        он не дает уснуть. Я вижу Черное море        и голубой пароход. Краснощекий, в трусах и майках,        кличет меня народ. Но — напротив меня аптека.        Два тусклых ее огня Никогда не угасают.        Они прожигают меня. Они меня настигают…        Разбейтесь, двери аптек! Неужто еще так много на свете бинтов и калек? . Я вглядываться начинаю        и вижу во тьме ночной — На синей бутылке кости        и череп… Неужто мой? И я глаза закрываю,        но сквозь цветы и листы Ко мне приближается запах        карболовой кислоты… . Люди с веселой кровью,        быстрее чем реки, — в груди! Люди моря и люди неба,        силачи земли, — выходи! Неужто еще не время?        На земле еще не светло? Петухи земли не пропели?        Солнце земли не взошло? Выходите, друзья, выходите!        …И в комнате — будто светло. Как будто автобус проехал.        Как будто бы солнце взошло: Лучи его так живы,        ярки и горячи, Что я различаю пылинки,        проходящие сквозь лучи. И в белой майке к дому        неизвестный товарищ идет Плавучими шагами,        приоткрыв, как при пении, рот. …В стекла ветку каштана,        мокрую от дождя, Сильной рукой бросая,        он вызывает меня. …Белые зубы сверкают.        Румянец в обе щеки. — Больше не будет аптеки.        По ветру порошки! Видишь плоды и корни?        Чуешь солнце земли? Время топтать пилюли,        в печь, в огонь костыли! Видишь? — И рукою        показывает вперед. Рослый, от солнца черный,        движется там народ, Как будто с целого мира        на праздник сошлись силачи, Держа двухпудовые яблоки,        розы и калачи. Как будто Земля созвала        лучших своих дочерей… И слышится голос: — Это —        дети твоих детей. — А улица — так и сияет,        голубизна и багрец. Она, вероятно, зовется:        улица Сильных Сердец. …И вьется знакомое знамя,        в руках расцветают цветы… И снова слышится голос:        — Друг мой, что видишь ты? — Я вижу майскую землю, лепил которую днем, Где меня никто не прикончит        ни руганью, ни штыком! Я вижу майскую землю,        какой добивался днем, Где на рыбачьей шхуне,        у горна над верстаком — Роза снова прекрасна,        где петух поспорит с орлом В глазах темнеет от света…        И я уже не гляжу, Но в чистую, светлую эту        улицу вхожу! Может быть, это сон был?        Сон ли! — если и днем С гордостью и верой        я вспоминаю о нем.