Вежливо отказавшись от предложения Эрлики побыть еще немного у нее в гостях, я отправился в обратный путь. Теперь, когда я достиг своей цели, у меня появилась возможность более внимательно осмотреть мир Трех Солнц. Перенестись отсюда было невозможно из-за энергетической структуры этого мира. Да я бы и не стал, чтобы не подставлять Эрлику.
Эрлика… Пока я осматривался, продолжал размышлять. У меня сложилось двойственное к ней отношение. С одной стороны, мне было ее жаль. Жить, не имея возможности общаться с равными и зная правду о Создателе и ритуале. С другой – чувствовалось внутри нее что-то чужеродное, словно проглядывала сущность Карстанора, оценивая возможность возвращения.
Брр!
Вскоре я добрался до входа в пещеру, хотя подъем мне дался гораздо тяжелее, чем спуск. Пса поблизости не было. Мельком подумав, что он должен был уже проснуться, я выбросил его из головы. Как я понял, мне он не угрожает. Спокойно вступив в туман, я почувствовал переход и одновременно с этим – четырех лордов. Или леди. Все они были светлыми.
Я начал осторожно продвигаться вперед и наткнулся на пса. Куда делось его добродушие? Он тихо рычал, оскалив пасть с впечатляющими клыками. Все тело было напряжено – он был готов броситься на незваных гостей. Против четверых шансов у него было немного, поэтому я опустил ладонь ему на голову и проговорил успокаивающе:
– Тихо, мальчик, тихо. Сейчас мы с ними поговорим.
Пес замер, словно поняв мои слова.
Обычно не в моих правилах нападать без предупреждения, но сейчас это было необходимо – убежище Девятой не должно быть раскрыто. Кроме того, возможно, что это место они нашли из-за меня. Я ведь не закрывал за собой проход и не маскировал его. Эта беспечность могла дорого обойтись. Значит, их нужно убить. Не насовсем, конечно.
Левой рукой я потянул из-за плеча меч. Вообще, лорды и леди мало отличаются физиологией от смертных – у нас есть и правши, и левши. Но я в этом плане отличаюсь от остальных, поскольку с самого раннего детства одинаково свободно владел обеими руками. Так что, сконцентрировав в правой руке силу, я запустил цепное заклинание моментального разложения плоти. Затем прыгнул вперед. Не отстав от меня, на врагов ринулся и пес.
Покинув завесу тумана, я увидел, что в одного из лордов попал основательно и зацепил второго. Оставшиеся двое то ли успели закрыться, то ли просто мне не повезло. Пес бросился на лорда, стоявшего слева, я – на того, что справа. Полоснул мечом по ребрам и ударом кулака в челюсть отправил его в нокаут. Затем добил тех, кого зацепил заклинанием. Не люблю лишних мучений. В конце концов, лично мне они ничего плохого не сделали…
Обернувшись, я увидел, что с последним лордом сотворил пес. Честно говоря, после увиденного я был рад, что эта милая собачка – на моей стороне.
Я вернулся к тому лорду, которого отправил в нокаут. Приставил кинжал к горлу светлого и легонько похлопал по щеке, приводя в чувство. Пес за моей спиной неодобрительно заворчал. Я не оборачиваясь сказал:
– Он мне пока нужен, не ворчи.
Пес послушно умолк. Тем временем светлый постепенно пришел в себя. Увидев мое лицо и почувствовав сталь у горла, он дернулся было, но я посильнее прижал его к земле и проговорил:
– Не дергайся. Мне только нужно, чтобы ты ответил мне на пару вопросов.
Лорд притих.
– Я хочу знать, – продолжил я, – кто вас послал и зачем.
Он мрачно молчал. Отвечать он, по-видимому, не собирался. Я вздохнул и воткнул кинжал ему в бедро. Судя по выражению лица светлого, это было больно.
– Давай не будем впадать в крайности, – спокойно сказал я.
– Леди Ларита. Она сказала, что здесь может быть то, что ей необходимо получить раньше вас, темных, – скривился лорд. Помолчал и решился спросить: – Убьешь меня, как остальных?
– А как же – я же страшный темный лорд, – усмехнулся я. – Ведь этому вас учат? Знаешь, я не такой зверь, как эта ваша Ларита, которая убила Нейлу насовсем.
Его глаза удивленно расширились:
– Откуда ты это знаешь? Нейла пропала несколько месяцев назад.
– Она мне сама сказала. Успела перед смертью дотянуться. И заметь, она не стала звать светлых, а обратилась к темному лорду.
– Но почему?
Похоже, в его голове сейчас царил полный кавардак. Мне даже стало жаль его убивать, но свидетелей быть не должно – безопасность Эрлики гораздо важнее.
Ничего, миров вокруг много – возродятся через пару лет в телах каких-нибудь детишек. Пока подрастут и вспомнят, кто они на самом деле, пройдет много времени. Глядишь и поумнеют за годы беспамятства.
– Мне она доверяла больше, чем всем светлым, вместе взятым. Ладно, демоны с этой Ларитой! Пусть с ней ваш совет разбирается. Хотя, если она мне попадется, жалеть ее я не буду. Как и Аскольда…
И я воткнул кинжал ему в сердце. Он даже не успел ничего понять.
Покидав тела в колодец, я потрепал пса по голове на прощанье и полез наверх. Пес легонько тявкнул, словно желая мне удачи, и потрусил обратно в туман.
Я вылез наверх к фонтану, закрыл потайную дверь и, подумав, выставил дополнительную защиту. Она была совсем невесомой, но очень действенной – наподобие той, что я ставил Лауре. Вспомнив об этом, я снова ощутил угрызения совести, но вызывать ее не стал. У меня возникли подозрения, что кто-то умудряется подслушивать наши переговоры, и без крайней нужды вызывать я никого не собирался. Вот только кто бы это мог быть? На поверхности лежал ответ, что это лидфнер. Но я уже начинал сомневаться, что во всех наших бедах виноват только он один…
В том, что делать дальше, у меня сомнений не было. Пора было возвращаться домой, в Тернемау. Я собрал свои пожитки, которые оказались нетронутыми. Похоже, что эти четверо, почувствовав источник энергии, сразу ломанулись к нему, не удосужившись даже проверить остальные помещения.
Сосредоточившись, я перенесся в свой кабинет.
Мой мир был феодальным и почти незаселенным. Наверное, отсюда и моя нелюбовь к индустриальным мирам, поскольку детство я провел без всяких технологий. Академия была уже позднее.
Основная часть городков и деревень находилась вокруг Тернемау. Больших городов не было. Насколько я мог понять своих предков, это делалось нарочно. Меньше народа – меньше возможность мятежа. Тернемау являлся основным покупателем как у крестьян, так и у ремесленников. Налоги были минимальны, а земля – богата на урожаи, так что население процветало.
Самым современным в моем кабинете был сейф. Кроме обычных сканеров и кодового замка я запечатал его еще и парочкой мощных охранных заклинаний. Просто на всякий случай. Собственно говоря, ничего особо ценного в нем не было. Теперь же этот сейф должен был сохранить одну из важнейших реликвий нашей Вселенной – жезл Девяти Звезд. Убрав жезл в сейф, я восстановил защиту и покинул кабинет. Жутко хотелось в горячую ванну.
К кабинету прилегал малый зал, в который я и вышел. У дверей зала уже стоял мой дворецкий. До сих пор не знаю, где мой отец его откопал. Ни в одном из миров я не встречал подобных существ. Иногда я подозревал, что он вообще демон, хотя магии в нем не было ни на грош. Больше всего мой дворецкий походил на помесь человека, гоблина и коршуна одновременно. Нет, крыльев и клюва у него, конечно, не было, но что-то по-птичьи хищное присутствовало.
– Милорд, – поклонился дворецкий, – рад вас приветствовать. Какие будут приказания?
– Здравствуй, Исгал, – приветливо отозвался я. – Горячая ванна и обед в кабинет. Хотя… Лучше в библиотеке. Но сначала – новости.
Исгал еле заметно усмехнулся. Я, как обычно, сделал вид, что не заметил. Я вообще позволял ему больше, чем остальным слугам. В конце концов, после смерти отца воспитывал меня именно он.
– На Пяти Кольцах… – начал было дворецкий, но я его оборвал:
– Про Пять Колец мне известно. И даже больше, чем многим.
Если Исгал и удивился, то виду не подал, просто продолжил:
– После этого ничего значительного не случилось. Игры продолжаются в обычном порядке, совет не собирался уже несколько месяцев. Вам никаких личных посланий не было. Есть три приглашения на приемы и одно – на бал.
– У кого бал? – поинтересовался я равнодушно.
– У леди Ивонны, – уже более открыто усмехнулся дворецкий. Знал, паршивец, что я ее терпеть не могу. Она пыталась женить меня на своей безмозглой дочке, которая с треском проваливала все свои игры раз за разом. Да и внешность у дочурки была та еще!
– Выбрось все. Ванна – через десять минут, обед – через час.
Он поклонился и спросил:
– Поднять вымпел, милорд?
Я оценил деликатность Исгала. При поднятии вымпела отправлялся магический сигнал, означающий, что хозяин дома. То есть если лорд или леди не хотели, чтобы кто-то знал, что они у себя в убежище, то вымпел просто не поднимали.
– Да, распорядись, чтобы подняли. – Дальше скрываться я был не намерен. Скорее наоборот, мне было интересно, кто будет меня вызывать в первую очередь.
Дворецкий снова поклонился и неслышно проскользнул за двери. Я же отправился в гардеробную. Если перед Исгалом я мог появиться в запыленной простой одежде и грязных сапогах, то вот перед остальными я должен выглядеть как истинный лорд.
Вызывать меня начали примерно через полчаса, когда я нежился в ванне. Естественно, отвечать я не спешил. После ванны я прошел в библиотеку, где меня ждал то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Каким-то шестым чувством мой повар понял, что после долгого отсутствия мне хотелось вкусной и изысканной пищи. Передо мной стояли мои самые любимые блюда.
Утолив первый голод, я ответил на первый же вызов. Конечно, это был дядюшка.
– Мальчик мой, ты все-таки решил вернуться.
– Да, дядя. – Я улыбнулся. – Решил, что достаточно отдохнул и пора прекратить игнорировать свои обязанности.
– Похвально, весьма похвально. – Дядя был само радушие, чего с ним не случалось уже давно.
– Как дела в совете? – не без умысла спросил я.
– Как всегда, рутина, рутина и еще раз рутина, – ответил дядя. – Собраний не было со времени Пяти Колец.
– Даже Малый круг не собирался? – невинно поинтересовался я.
Дядя поперхнулся.
– Откуда?.. Впрочем, не важно – ты все-таки сын своего отца… Малый круг собирался в прошлом месяце. Был доклад Согена о расследовании. Ничего нового. Никаких зацепок. Те, кто это сотворил, следов не оставили. У светлых – тоже ничего.
Я невозмутимо продолжал трапезу.
– Этьен, – наконец не выдержал дядя, – если тебе что-то известно…
Я жестом прервал его фразу:
– У меня нет доказательств. Одних моих слов недостаточно. Кроме того, есть еще обстоятельства, связанные с этим преступлением. Ты согласен, что это было преступление?
– Ну, в общем, да, – слегка замялся дядя.
– То есть ни совет, ни Малый круг никаких конкретных решений так и не приняли? – Я довольно убедительно сыграл возмущение, так что дядя заметно стушевался.
– Этьен, пойми, это политика. А ты… Ты еще молод. Поэтому я выступал против твоего назначения.
– Ты же помнишь, что это было необходимо. Думаешь, мне самому это надо? – Тут я не кривил душой. Если бы не Астанир, я бы не вызвался отправиться на Крелот, а значит, не стал бы высшим и не вошел бы в совет.
– Да-да, я помню. – Дядя явно был смущен.
– Ладно, – я легко поднялся из-за стола, – прости, дядя, но, сам понимаешь, за время моего отсутствия в Тернемау накопилось много дел.
– Понимаю. – Он отключился.
Дядя Арквист явно что-то скрывал. Младший сын в семье, он не мог претендовать на автоматическое место в совете. Про его карьеру я узнал уже гораздо позже. После окончания академии дядя не стремился, как все молодые, участвовать в играх. Скорее наоборот, старался их избегать. Он понимал, что так к власти не придешь. А то, что ему хотелось этой самой власти, я понял еще в юности. Поначалу меня это не смущало, но потом стало очевидно, что по большому счету ему на меня наплевать. Забота о племяннике была для него еще одной возможностью заручиться поддержкой более авторитетных темных. Мечтой дяди был Малый круг. Об этом неформальном объединении внутри совета мало кто знал, поэтому мой вопрос и застал его врасплох. Мне о Малом круге было давно известно. Еще учась в академии, я нашел старый дневник отца, где и прочел историю совета, Малого круга и… своего дяди. Собственно говоря, во многом это и было причиной охлаждения наших отношений. Как можно доверять тому, кто шел по головам, пусть даже и близкому родственнику? Сначала он стал секретарем совета, скомпрометировав своего предшественника, а затем и секретарем Малого круга. И вот уже более трехсот лет никто не мог его свалить. Менялся состав Малого круга, сменялись лидеры, но дядя был незыблем, как скала. Порой казалось, что он вечен.
Я продолжал отвечать на вызовы, но больше ничего интересного не произошло. Вызывали знакомые и полузнакомые, интересовались, где я пропадал, звали на приемы. Я вежливо улыбался и отшучивался. Вызвала меня даже леди Ивонна. Любезный разговор с этой старушкой стоил мне больших трудов, но я все-таки смог отказаться от приглашения на бал под вполне благовидным предлогом.
Наконец поток иссяк. Однако того вызова, что я ждал больше всех, не было. Лаура не собиралась так просто меня прощать. Я скрипнул зубами от досады и, что там говорить, обиды – тоже. Да и Льорис не объявлялся… Уж он-то мог со мной и пообщаться. Радовало только одно – мое повышение до высшего еще не стало достоянием широкой общественности.
Я подошел к высокому, в полный рост, зеркалу и тщательно осмотрел себя. Чуть выше среднего роста, обычного телосложения. Волосы темные, но не черные. Лицо худощавое, с узким подбородком. Глаза темно-зеленые, с серыми вкраплениями, хотя цвет радужки у меня меняется в зависимости от освещения и моего настроения. Сейчас оно, то есть настроение, было хуже некуда. А вот признаков собственной исключительности я не обнаружил. То, что я стал высшим, внешне никак не проявлялось.
Мне было необходимо отвлечься. Я решил покопаться в библиотеке и поискать сведения о жезле, лидфнере и, чем тьма не шутит, ритуале возвращения Создателя. А точнее, Карстанора.
Засиделся я за полночь. Слуга несколько раз приносил мне вино, пока я не отправил его отдыхать. Если господин полуночник, слуги в этом не виноваты. Самому за вином сходить ноги не отвалятся! Самое интересное, что пил я, совершенно не пьянея, хотя в обычном состоянии старался спиртным не злоупотреблять. Передо мной на столе уже накопилась гора свитков, старинных фолиантов и прочей ерунды, но я так ничего и не нашел.
Я уже подумывал отправиться спать, когда меня вызвали условным сигналом. Ответил я сразу.
– Значит, ты дома? – спросил Льорис.
– Как видишь, – криво улыбнулся я.
– Я подумал, что сразу к тебе будет не пробиться, поэтому решил подождать и вызвать тебя попозже.
– Что-то долго ты ждал, – ответил я. – Лаура все рассказала?
Он кивнул. Потом добавил:
– Я тебя не виню. Конечно, рано или поздно ты должен был войти в совет как наследник отца. Мы все это знали, но уж больно это неожиданно.
Извиняться я не собирался, и он это понял. Мы помолчали. Затем я как можно более безучастно спросил:
– Лаура у тебя?
– Да. Из библиотеки не вылезает. Ей передать что-нибудь?
Я отрицательно покрутил головой.
– Кстати, Адель отдала ее вещи. Спасибо. Хотя Лаура не знает, что это твоя просьба.
– Хорошо, – все так же безучастно ответил я.
– Ты собираешься с ней поговорить? Если да, то когда?
– Не знаю! – Меня все-таки прорвало. – Она мне не отвечает! Я не представляю, что мне делать!
– Хочешь, я с ней поговорю? – участливо взглянул на меня Льорис. – Скажу, что ты раскаялся и жаждешь примирения.
– Пожалуй, не стоит. – Я сумел взять себя в руки. – Лучше я сам. Но попозже.
Он понимающе кивнул. Затем посмотрел на заваленный бумагами стол и поинтересовался:
– Как успехи? Нашел что-нибудь?
Я вздохнул:
– Нет, к сожалению. Но завтра продолжу поиски. А Лауре скажи только, что я вернулся в Тернемау.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил я, прерывая контакт. Спать расхотелось, вино не помогало. Я совершенно запутался в своей проклятой жизни…
Порой, когда у меня случались приступы подобного дурного настроения, я отправлялся в какой-нибудь из соседних городков. Там, в трактирах и тавернах, можно было отрешиться от своей сущности, почувствовать себя простым смертным и просто понаблюдать за кипящей вокруг жизнью. Иногда случались и драки. Может, действительно устроить себе ночную прогулку?
Я задумался.
– Милорд, – Исгал, как всегда практически бесшумно, появился в библиотеке, – если вам понадобится, то Тайфун оседлан и ждет вас на конюшне. Одежда в кабинете. Да, и я позволил себе дерзость почистить ваши пистолеты. Кстати, позвольте поинтересоваться, откуда у вас такое замечательное оружие.
Если у Исгала и был недостаток, то это любовь к оружию. Причем именно к старинному. Его личная коллекция мало чем уступала моей. Я про себя усмехнулся.
– Подарок одного хорошего человека.
– Превосходный подарок! – Исгал аж светился от удовольствия.
– Не отдам, – шутливо погрозил я ему пальцем. – Подарки не передариваются и не продаются.
– Что вы, милорд, и в мыслях не было! – запротестовал было Исгал, но потом понял, что я не всерьез, и сокрушенно улыбнулся. – Вы меня опять подловили, лорд Этьен.
– О, Исгал, это несложно, – рассмеялся я. – То, что ты с ума сходишь по подобному оружию, известно каждой собаке в этом замке. Можешь идти отдыхать, я, пожалуй, буду не скоро.
Он поклонился и направился к дверям.
– Да, и спасибо за коня и одежду.
– Конюхи спят – никто вас не увидит. Для всех вы уже отдыхаете, – не оборачиваясь, ответил дворецкий. – Доброй ночи, милорд.
– И тебе, Исгал.
Выбор моего дворецкого был идеален. Как и всегда, впрочем. Карвен часто шутил, что сманит у меня Исгала, подарив ему свою коллекцию пистолетов. Простые коричневые бриджи, темно-синяя рубашка, жилет, тоже коричневый, со стальными вкладками под подкладкой. Шпага, мой любимый кинжал и пара пистолетов. Дворянский сынок решил вкусить запретный плод в злачных местах.
Я тихонько рассмеялся. Исгал, паршивец, прекрасно понял, что я не против сегодня подраться, и подготовил прекрасную почву для ссоры с завсегдатаями подобных мест. Я накинул на плечи темный плащ и вышел из кабинета.
Далеко ехать мне не хотелось, поэтому я выбрал Варнон – городок в паре миль от Тернемау. Был там один трактир, в котором собиралось откровенное отребье из тех, кого не жалко и пришибить при случае. Туда я и отправился.
Войдя внутрь, я понял, что веселье здесь в самом разгаре. Исходя из того, что я услышал, пробираясь к стойке, мои верные подданные из числа известных по всему Тернемау разбойников сорвали солидный куш и теперь добросовестно его прогуливали. Кутили уже давно, но останавливаться, похоже, не собирались. Что ж, моя роль – чванливый гордец, распираемый чувством собственной значимости и потому считающий себя неуязвимым.
Поначалу мое появление осталось незамеченным. Я спокойно взял себе кувшин пойла, которое здесь считалось красным вином, и пристроился в углу за свободным столом. С презрительной миной на лице я принялся свысока осматривать посетителей.
Минут через двадцать это сработало. Один из господ разбойников заметил, как ему казалось, юнца, невесть как оказавшегося в пределах его досягаемости. Он неспешно двинулся ко мне, неуклюже огибая столы и посетителей.
– Ой, и кто это у нас здесь? – весело поинтересовался он, упираясь ладонями в стол и дыша перегаром.
С первого взгляда слишком пьяным он не казался, несмотря на то что его слегка покачивало. Но я знал такое состояние. Тебе кажется, что ты трезв и ловок, хотя на деле все твои движения заторможенны.
– А тебе какое дело? – высокомерно поинтересовался я.
– Мне? – громко спросил разбойник. – Это мои владения, и поэтому я должен знать, кто сюда заглядывает. Так кто ты?
На нас стали оборачиваться. Дружки разбойника наконец сообразили, что грядет веселье, и потихоньку стали подходить ближе к моему столу.
Меня это вполне устраивало.
– Я не обязан представляться каждому простолюдину, который спросит, – все так же высокомерно отозвался я.
– Ах ты! – Разбойник потянулся ко мне и тут же пропустил короткий удар в солнечное сплетение. Он отшатнулся, согнувшись и задыхаясь. Я медленно поднялся с места и вежливо поинтересовался:
– Еще кто-то хочет знать мое имя?
Это возымело эффект. С воплями ко мне бросились еще несколько разбойников. Я пинком опрокинул стол под ноги двоим из них, успев подхватить полупустой кувшин с вином. Сделал большой глоток и швырнул кувшин в голову еще одного из нападавших. Попал. Разбойник со стоном рухнул на пол.
Да, забыл упомянуть одну деталь. Пол в трактире был земляным, чтобы хозяину не приходилось каждый раз смывать кровь – она просто впитывалась, не оставляя следов.
Сверкнули ножи. Видимо, я успел разозлить оставшихся на ногах разбойников. Краем глаза я заметил, что часть посетителей незаметно покидает трактир. Разумно, ничего не скажешь. Рассудив, что в такой тесноте толку от шпаги будет немного, я обнажил кинжал. Пистолеты я с собой брать не стал, оставив их в седельной сумке.
Первого, кто подскочил ко мне достаточно близко, я встретил ударом кулака слева. Второй практически самостоятельно напоролся на кинжал. Я подхватил его падающее тело, крутанулся и швырнул в самого первого разбойника, который уже отошел от удара под дых и теперь горел жаждой мести. Еще четверых я легко раскидал в разные стороны, одного полоснув по лицу, а другого ударив кинжалом в плечо.
На несколько секунд все замерли. Я быстро огляделся. Никто больше не спешил прийти на помощь оставшейся семерке разбойников. Те, в свою очередь, были озадачены тем, что беззащитная с виду жертва уже вывела из строя одного из них и убила второго. Будь они потрезвее, может, и отступились бы, но хмель и злость ударили им в головы. Драка возобновилась. Только нападали уже не они.
Нападал я.
Я мягко скользнул вправо и левой ногой залепил ближайшему ко мне разбойнику в висок. Судя по хрусту, кость я ему раздробил. Промелькнула мысль: «Не жилец». И я тут же переключился на остальных. Раненный в лицо разбойник хоть и вытирал беспрестанно рукавом кровь, заливавшую глаза, но все еще оставался опасным. А вот тот, которому я пробил плечо, судя по кривящейся физиономии, был уже не боец. Левая рука повисла, как плеть, и каждое движение явно причиняло ему невыносимую боль.
Тот разбойник, что подходил к моему столу, выбрался наконец из-под трупа своего товарища. Он вынул из-за спины небольшой топорик и прохрипел:
– Я тебя щас на куски порву!
Атаки со спины я не боялся, так как, сдвинувшись вправо, оказался в углу. Нападать на меня могли максимум двое. Или, может, трое, если с умом. Оказалось, они это умеют. Троица разбойников двинулась ко мне, остальные находились за их спинами, готовые в любой момент атаковать. Я выругался сквозь зубы.
Наметив себе первую жертву, здоровенного амбала с широким ножом из тех, что не без оснований называют разбойничьими, я сделал обманное движение, затем резко прыгнул вперед и ударил амбала в левый бок. Он успел блокировать, но не сообразил, что кинжала у меня в этой руке уже нет. Я пробил ему правую подмышку и отшвырнул его в сторону. Если ему повезет, выживет. Хотя это маловероятно. Не давая остальным опомниться, я резко развернулся на месте и, снова перебросив клинок из руки в руку, полоснул второго разбойника по шее, перерезав артерию. Он схватился за рану, выронив нож. Добивать его не было смысла. С ревом на меня бросился разбойник с топориком. Рассуждения его были просты и бесхитростны – кинжал против топорика не оружие. Пришлось доказать, что он ошибается. Я повернулся на месте, пропуская его мимо себя, и помог продолжить движение. Многострадальный разбойничек с гулким звуком влепился в стену и получил сталь справа в печень.
Я быстро обернулся. Оставались трое. Раненный в лицо, раненный в плечо и еще один, до этого державшийся в тени. У меня возникло подозрение, что это и есть главарь. Подозрение тут же подтвердилось, когда он подтолкнул своих товарищей ко мне, а сам бочком стал двигаться к выходу. Упускать его не хотелось, поэтому надо было действовать быстро. Уйдя от неплохого удара раненного в лицо разбойника, я влепил ему прямой в кадык. Сразу и насмерть. Добить последнего уже не составило труда.
И я бросился вдогонку главарю.
Выскочив на улицу, я обнаружил, что главарь никуда бежать не собирался. Он стоял посреди улицы со шпагой в руке. Я бросил взгляд в сторону конюшни и понял, что он просто отправился за привычным для него оружием.
– Ну что, молокосос, в драке ты хорош, а вот как с благородным оружием? – с вызовом крикнул он.
Правильная речь и манера держать оружие подсказали мне, что это не простой разбойник. Бретер, причем не из последних. Интересно, как он оказался среди этого отребья? А впрочем, не важно. Я пожал плечами и обнажил свою шпагу.
Начался поединок. Мы кружили, обмениваясь пробными выпадами и пытаясь распознать манеру соперника. Обычное начало. Я давно не фехтовал, предпочитая сражаться мечом, поэтому мне требовалось время, чтобы привыкнуть к весу оружия и вспомнить навыки. Но вскоре наши шпаги скрестились в первый раз.
Выпад. Звон клинков. Оскалившееся лицо бретера. Он желал моей смерти, он хотел ранить меня, а потом медленно добивать, мстя за свою шайку. В мои планы это не входило. Мучить я его не собирался, один-два удара – и все. Но главарь избрал простую и эффективную тактику. Он просто защищался, иногда пытаясь контратаковать, но как-то вяло, больше для проформы. Он все еще не сомневался, что перед ним обычный сын дворянина, наловчившийся неплохо драться.
Я старательно делал вид, что купился на его уловку. Яростно атаковал то справа, то слева. Постепенно я стал замедлять свои движения, словно начиная уставать. На физиономии бретера промелькнула ухмылка. Он снова чувствовал себя всемогущим. Сейчас еще один противник ляжет на землю, купаясь в собственной крови. Наконец он, посчитав, что время пришло, взорвался вихрем атак.
Я отступил назад, давая понять, что он якобы застал меня врасплох. Главарь уже не скрывал злорадной усмешки, обрушивая на меня стальной ураган. А затем я, отведя очередной его выпад далеко в сторону, шагнул вперед и легко пробил ему горло.
Высыпавшие на улицу посетители потрясенно молчали. Видимо, слава превосходного бойца, наверняка закрепившаяся за главарем, не давала им повода сомневаться в победе бретера. Но то, с какой легкостью я с ним расправился, лишило их дара речи.
Я вложил шпагу в ножны и отправился на конюшню за Тайфуном. Вскочив в седло, я нарочито медленно выехал на улицу и проследовал мимо зрителей. Адреналин еще кипел у меня в крови, требуя продолжения, но остановить меня никто не попытался. Слегка разочарованный, я направился к городским воротам.
Неподалеку от замка меня наконец отпустило. Я спешился, вынул из сумки заботливо приготовленные Исгалом тряпки и начисто вытер клинки. Расстелил на земле плащ и улегся, направив взгляд в глубокое звездное небо. Да, напряжение я сбросил, но вот проблема с Лаурой так и оставалась недоступной для разрешения. Сейчас мне было наплевать и на лидфнера, и на демона, гуляющего на свободе, и на загадку жезла.
Да, я эгоист. А кто может сказать о себе противоположное? Только те, кто лжет самому себе. Настоящих праведников во Вселенной не так уж много…
Постепенно небо стало светлеть. Пора было возвращаться, пока не проснулись конюхи и не заметили, что их господина где-то носило всю ночь. Причем в неподобающей положению одежде.
Я вернулся в замок, самостоятельно расседлал Тайфуна и незаметно вернулся к себе. Стремительно входя в кабинет, я на ходу сбросил пояс с клинками и уже развязывал жилет, как услышал:
– Развлекаемся, значит?
Лаура. Только она может вложить в простой вопрос столько язвительности.
Я стремительно повернулся. Она сидела за столом, с ногами забравшись в огромное кресло, и хмуро смотрела на меня.
– Ну-у-у… В общем, да, – сконфуженно промямлил я.
– Я тебя полночи жду, между прочим, – продолжая буравить меня взглядом, проговорила Лаура.
Но я уже собрался:
– Да? А откуда ты тогда знаешь, что я развлекался?
Теперь смутилась уже она, не зная, что ответить.
– Ладно, – махнул я рукой, – оба хороши. Забыли.
– Ладно, – скопировала она мой тон, – забыли так забыли. Больше ничего не хочешь мне сказать?
Я пожал плечами:
– Много чего. Но сначала – попросить прощения.
– Принято. – Лаура улыбнулась. – Знаешь, я уже привыкла к твоим выходкам. Просто иногда…
Она не закончила, но я и так все понял.
– Глупо было ревновать к Ис’лаа, – все-таки решилась моя возлюбленная на признание. – Кстати, спасибо за вещи.
– Не за что. Я надеюсь, твоя ревность угасла?
– А что? – насторожилась Лаура.
– Я нашел Девятого. Точнее, Девятую. И ее зовут Эрлика.
– Не может быть! Но как? – потрясенно выдохнула любимая.
– Рассказ будет долгим, – предупредил я, открывая шкафчик с вином. Очень хотелось смыть привкус того жуткого пойла из трактира. В ответ Лаура пожала плечами, давая понять, что ей все равно, насколько долгим будет мое повествование.
– Будешь? – спросил я, доставая из шкафчика пыльную бутыль с моим любимым «Лорни». Лаура кивнула. Я откупорил бутылку, разлил вино по бокалам и, усевшись прямо на стол, принялся рассказывать.
– Не жалко было этих светлых? Мальчишки же еще, совсем как Джеральд.
– Нельзя было допустить, чтобы они нашли мир Эрлики. Кто знает, что этой Ларите нужно от Девятого?
– Согласна. – Лаура пригубила вино. – Но все же.
– Честно говоря, было немного жаль, особенно последнего, – признался я.
Любимая улыбнулась:
– И как ты умудрился родиться темным лордом?
– А ты темной леди? – не остался в долгу я.
Мы рассмеялись. На душе у меня было тепло и уютно.
– Почему ты решила меня навестить? – задал я мучивший меня вопрос.
– Льорис. Он сообщил, что ты вернулся в Тернемау. Я ответила, что мне это неинтересно. Он ничего не сказал, но его молчание… Ну ты знаешь.
О да! Как умеет молчать Льорис, мы все прекрасно знали! Любая опасная затея глохла на корню, если Льорис многозначительно замолкал, исчерпав все словесные аргументы. Его неодобрение разливалось вокруг так, что, казалось, его ножом можно резать вместо масла.
Я мысленно поблагодарил друга.
– Значит, я все-таки была права насчет Найрита, – тем временем уже переключилась на другую тему Лаура.
– Эрлика сказала «возможно», – ответил я. – Но у меня нет причин не доверять ее мнению. Хотя бы потому, что она гораздо старше и опытнее нас.
– Так какие планы? – Моя возлюбленная уже была готова хоть сейчас отправиться в путь.
– На ближайшие несколько дней – никаких, – улыбнулся я и потянулся к ней.
Много позже, уже в постели, Лаура сонно пробормотала:
– Последний выпад был великолепен. Я бы так не смогла.
И, уткнувшись в мое плечо, она уснула. Я улыбнулся, поправил сползшее одеяло и тоже закрыл глаза.
Меня разбудил вызов. Я машинально ответил. Потом спохватился, но было уже поздно. Хвала древним, это был всего лишь Льорис. Я поднес палец к губам, призывая не будить Лауру. Он улыбнулся, кивнул и разорвал связь.
Стараясь не потревожить любимую, я выбрался из постели, быстро оделся и прошел в кабинет. Затем привычно уселся на стол и вызвал Льориса.
– Ты опять на столе? – вместо приветствия усмехнулся мой друг.
– Терпеть не могу это кресло, – кисло ответил я, поддерживая сложившуюся традицию.
– Так смени его, – в который раз посоветовал Льорис.
В ответ я скорчил скорбную мину:
– Не могу. Семейная реликвия. В этом кресле восседал мой великий дедушка – глава Всеобщего совета.
– Один из пятерых, – уточнил этот насмешник.
– Исгалу без разницы. – Я только рукой махнул. – Ладно, что там у тебя?
– Нашел кое-что. Лаура немного не докопалась – к тебе отправилась.
– Я у тебя в долгу, – серьезно проговорил я.
Он промолчал, но по его виду легко можно было прочесть: «Пустяки, не стоит даже упоминания».
– Перебирайся ко мне в библиотеку через час. Думаю, Лауре тоже будет интересно.
– Хорошо, – кивнул мой друг и исчез.
– С кем ты там? – входя в кабинет и зевая во весь рот, поинтересовалась моя возлюбленная. Она была очаровательна, укутанная в одеяло, края которого волочились за ней по полу.
– С Льорисом. Он что-то нарыл, и, скорее всего, по жезлу. Через час будет у нас. Заодно позавтракаем. – Я посмотрел в широкое окно и уточнил: – Точнее, поужинаем.
Лаура негромко рассмеялась.
– Исгал, – крикнул я, зная, что мой дворецкий наверняка где-то неподалеку, – у нас гости. Леди Лаура. Приготовь нам ванну, будь любезен.
– Уже, – материализовался в дверях Исгал. – Одеяния для леди тоже готовы. Что-нибудь еще?
– Да, примерно через час к нам прибудет лорд Льорис. Накрой нам ужин в библиотеке.
– Будет исполнено. – Дворецкий помедлил, но все-таки спросил: – Как ваша прогулка, милорд?
Мы с Лаурой весело расхохотались.
– Великолепно, Исгал, просто великолепно.
– Ходят слухи, – едва заметно усмехнулся Исгал, – что банду знаменитого Синего Адриана порезал на ремни заезжий юнец из дворян.
Мы с Лаурой переглянулись и снова расхохотались.
– Синего? А почему Синего? – сквозь смех выдавила Лаура.
– Я в нем ничего синего не увидел. Он весь в сером и черном был, – добавил я, вытирая выступившие от смеха слезы.
– Говорят, присказка у него была такая: «Небо синее, трава зеленая, а деньги всяких цветов бывают», – уже более открыто улыбнулся дворецкий.
– Ну и дурацкая же присказка! Правильно я его убил, – продолжая смеяться, сказал я.
– Я тоже так думаю. Разрешите удалиться?
– Да, Исгал, спасибо.
Все еще посмеиваясь, мы с Лаурой отправились в ванну.
Льорис был пунктуален, как светила на небосклоне. Когда мы с любимой вошли в библиотеку, он уже был там. Сидел в кресле, по обыкновению вертел в пальцах карандаш и читал одну из книг из моей библиотеки. Заслышав нас, он встал, поставил книгу на место и только потом повернулся. Всем бы такую аккуратность! Особенно вашему покорному слуге. У меня вечно все разбросано по разным местам.
– Льорис! – подскочив, Лаура обняла его и чмокнула в щеку. – Спасибо, что помирил нас.
– Да ничего я не делал, – запротестовал тот. – Просто напомнил, что вас многое связывает, вот и все.
– Этого было достаточно, – возразил я, пожимая ему руку. – Что за книга?
– Один древний трактат. Вернее, его поздняя копия. У меня такого нет, – огорченно вздохнул Льорис.
– Могу одолжить для копирования, – усмехнулся я.
– Правда? Спасибо! – И мой друг бережно снял книгу с полки.
Книги для Льориса были такой же страстью, как для Исгала – оружие. Если он находил у нас в библиотеках отсутствующий у него фолиант, мы всегда одалживали его другу. Льорис возвращал книги в целости и сохранности и был безмерно благодарен.
Стол уже был накрыт, так что мы расселись вокруг и приступили к трапезе.
– Значит, так, – начал Льорис, – вы ешьте, а я буду говорить. Я, в отличие от вас, обедал.
Отвечать с набитым ртом как минимум невежливо, поэтому я лишь согласно кивнул, приглашая его продолжать.
– Нашел я один свиток, настолько древний, что он чуть у меня в руках не рассыпался. Там что-то вроде прощального послания ушедших богов. Сейчас. – И он прикрыл глаза, вспоминая. Затем начал цитировать: – «Уходим мы, последние из великого народа. Пришел незнакомец из далеких миров и принес с собой кровь. И создал он новый народ, который сильнее нас. Мы же, последние, потеряли связь с мирами, где прежде почитали и боялись нас. Нет больше места гордым сынам Иштани под звездами этой Вселенной. Ушли те, кто был до нас, уходим мы. Уйдут и те, кто пришел после нас. Но, уходя, оставляем мы жезл Девяти Звезд, что был создан не здесь, но предназначен для этой Вселенной. Создал его тот, кто всегда был против жизни, но также был и против смерти. Забыто имя его, и не нужно его вспоминать. Пришелец из далеких миров нашел этот жезл и испугался его мощи. Отдал он его нам, последним, чтобы унесли мы его за пределы Вселенной. Но древние знания говорят нам, что не вправе мы сотворить подобное. Погибель или спасение несет этот жезл. И не нам решать его судьбу».
Память у него всегда была великолепной. Мне сейчас показалось, что через него с нами говорит старый усталый бог. Я даже жевать перестал.
– Там дальше еще есть, но к нашим делам это не относится.
– Про лидфнера ничего?
Льорис отрицательно помотал головой, откусывая большой кусок жареного мяса.
– «Погибель или спасение», – задумчиво пробормотала Лаура. – Интересно, о чем это?
– Полагаю, о Создателе, – проговорил я. – Нашел он жезл, почуял опасность и решил от него избавиться.
– Тоже так считаю, – прожевав, сказал Льорис. – Поэтому Эрнанд и ищет этот жезл.
Мы с Лаурой переглянулись. Интуиция Льориса не подвела. Не зная о моей встрече с Девятой, он легко догадался об истинных намерениях лидфнера. Про то, что я нашел Эрлику, мы условились не рассказывать никому, кроме Ис’лаа. На всякий случай.
Поболтав немного о пустяках, Льорис откланялся, сославшись на какие-то неотложные дела. Я в полной мере оценил его деликатность. Он прекрасно понимал, что нам с Лаурой хочется побыть вдвоем. На прощанье я пообещал, что сообщим ему, когда отправимся к Ис’лаа. Может, мне и показалось, но при этих словах взгляд Льориса приобрел слегка мечтательное выражение. Уж не влюбился ли мой вечно одинокий друг? Случайные подружки не в счет. Они были у всех. Даже у меня.
Я поделился своим наблюдением с Лаурой, на что она спокойно ответила:
– Ничего удивительного. Ис’лаа – замечательный собеседник. Кроме того, она многое знает и помнит. Естественно, что Льорис, который обожает древнюю историю, увлекся сначала ее рассказами, а затем и самой Ис’лаа.
Я только неопределенно хмыкнул. В логике моей любимой не откажешь, что еще сказать?