Ферма Акопянов в окрестностях Порто-Франко.

22 год, 28-й день 9-го месяца

– Уф, вроде все! – не сев, а скорее упав на дощатый настил открытой веранды, заметил я. – Ованес Вагранович, принимайте. Все стоит и крутится.

– Ага, отец, все работает. Они очень хорошо сварили и собрали, – подтвердил молодой паренек, Ашот, один из тех, кто помогал нам с монтажом и установкой вышек. Он тоже устало сел на край веранды.

– Володь, напомни мне в следующий раз, что в первую очередь надо навес сделать. Зажарился, как карась на сковородке, за эти два дня, – опрокидывая на себя ведро с водой, попросил Малик, сверкая свежеобгоревшим носом.

Мы все устали. И мы с Маликом, и трое парней-помощников. Это только кажется, что сварить четыре вышки – простое дело, а на самом деле работы хватило досыта. Резали, стыковали, варили, по новой резали и так далее. И чем дальше, тем тяжелее становились сами вышки. Да и варить под здешним солнышком удовольствие не из легких, сварная роба моментально промокла от пота, промокли и спилковые краги, так что при неудачном захвате получали удар током. У Малика от искр, летевших из-под болгарки, загорелась штанина, хорошо еще, ожог не получил. В общем, как следует уработались.

Началось все довольно буднично, если не считать того, что за городом мы достали из сумок автоматы, пистолеты и разгрузки. У Малика оказались абсолютно новые АКМ и АПС из арсенала базы «Россия». Они успели перед прибытием последней партии сербов купить хорошее советское оружие.

Вместе с патрулем на двух «хамви» с крупнокалиберным браунингом на одном и ротным пулеметом на другом мы доехали до развилки в тридцати пяти километрах по дороге от немецкого города с каким-то зубодробительным названием, откуда свернули налево. И вскоре увидели большую ферму. Огромный огород, минимум три гектара, большое кукурузное поле.

Аккуратные дощатые строения и большой внутренний двор за высоким дощатым же забором. Впрочем, когда мы въехали во двор, обратили внимание на довольно небогатую обстановку. Окна были без ставен, просто затянуты москитной пленкой, все очень скромно. Мебель, которую видели, собрали из оструганных досок сами армяне.

Но вот укрепились они здорово. Единственную дорогу, по которой только и возможно было подъехать к ферме на машинах, контролировал крупнокалиберный пулемет ДШК. На заднем дворе под навесом стояли советский миномет «Поднос» и два пулемета СГМ на колесных станках. Кроме того, все мужчины за пределами двора носили «калашниковы» семьдесят четвертого года и пистолеты.

Огород был ухоженный, да и, по словам главы семейства, являлся главным средством дохода семьи, поставлявшей овощи в Порто-Франко.

Множество бегающих по птичьему дворику гусей, индюшек и курочек постоянно охраняли от местных птичек два подростка с дробовиками. Местные пернатые рады были бы сожрать весь птичник, но постоянно получали от пареньков и девчонок заряды крупной дроби. Только за те два дня, которые мы здесь отпахали, подростки сшибли пять ящероподобных пташек. Правда, ребята заступали на дежурство после школы, в которую их возил оранжевый школьный автобус под охраной «хамви» с М2, а до этого дежурил сам глава семейства.

Посреди двора лежали уголки и листы железа. К моей радости, Демидовск катал весьма приличную сталь, которая хорошо варилась. А то в Узбекистане после развала Союза с местного Бекабадского завода выходила высокоуглеродистая, она отлетала кусками от сваренных участков. Так что мы получили помощников и погнали…

– Молодцы, парни. Сейчас покушаете и езжайте с Богом. Учтите, через три часа стемнеет, так что не задерживайтесь по дороге. Гаянэ, дорогая, ужин готов? Нужно сварщиков покормить. – Пожилой, но еще крепкий и мощный армянин поднялся с кресла-качалки, в котором отдыхал после тяжелого рабочего дня на огороде. Там только с разводкой воды по арыкам для полива грядок запаришься.

– Сейчас, уже накрываем. Пусть мужчины сначала душ примут. – Полная приветливая женщина вышла на веранду из летней кухни, вытирая руки полотенцем. – Сегодня на ужин бозбаш и бораки, твои любимые.

Поужинав супом из обжаренных кусочков антилопятины и гороха-нута и жареными пельменями, мы попрощались с хозяевами и пошли к грузовику. Фермер вышел с нами.

– Ованес Вагранович, вы так сильно укрепили ферму. Это необходимо? И неужели здесь все так просто – захотел купить миномет или крупняк, пошел и купил?

– Володя, я на тяжелое вооружение лицензию у Ордена получил. Насчет укреплений – знаешь, хорошо тому, у кого есть кинжал. И горе тому, у кого кинжала в нужный момент нет. Не пригодятся – я только рад буду. До свидания, парни. Окажетесь в здешних местах – заезжайте, добрыми гостями будете. – Хозяин пожал нам руки.

Мы попрощались с вышедшими ребятами, сели в «Егеря» и поехали в Порто-Франко. А то на самом деле скоро стемнеет.

Вскоре после того как выехали на дорогу с проселка, нам навстречу попался караван из десятка грузовиков «Скания». Машины были тяжело нагружены, из-за плохой дороги шли потихоньку. Я помахал рукой водителю первого грузовика, сдал в сторону на обочину, пережидая густое облако пыли, и пропустил колонну. Завершал караван тоже грузовик, но переделанный в самодельный броневичок с зенитным КПВ в кузове. Он нам приветливо гуднул, я ему ответил, и мы поехали.

– Уф, Володя, в следующий раз, когда Саркис предложит поработать, напомни мне, чтобы я пять раз подумал, ладно? – Малик присосался к фляге с водой, придерживаясь другой рукой за дверцу качающейся на ухабах машины. – Два дня по двенадцать часов, десяток кругов на болгарку истер до основания, ты сжег две пачки электродов, плюс работа генераторов, сварочного аппарата и болгарки за четыреста экю – хорошо, если краями разойдемся. Нет, я ему насчет ручных пулеметов напрямую скажу, а то нечестно получается. Пусть за приемлемую цену продают.

– Я смотрел во втором оружейном, там только пара китайских РКП была и американский М-60. Тот, с которым Рембо бегал. Но все дорого. С другой стороны, сэкономили по двести экю. Это по бочке бензина или солярки. Я на своем грузовике тысячу километров проеду. Уже неплохо. Кстати, надо бочку купить, а то мою прострелили по дороге сюда. Ты смотри, эти зверюги другое место могут выбрать, чтобы жрать? – Рядом с дорогой большая гиена рвала на части свинью-падальщицу. – Задолбали! Малик, бери калаш, лезь в кузов. Мы здесь до ишачьей пасхи будем ждать, пока она наестся.

Малик подхватил поудобнее АКМ, выскочил на подножку и запрыгнул в кузов, благо я тент вчера вечером снял. Откинул приклад своего автомата, поставил было на одиночный, но передумал и щелкнул предохранителем вверх, перевел на автоматический огонь. Развернул грузовик немного боком, остановился и начал стрелять. В кабине зазвенели гильзы. Сверху часто застучал очередями Малик.

Автоматные очереди ударили в зверюгу. Я целил в передние колени, как Борис и советовал, и сразу же попал. Впрочем, с полусотни метров по почти неподвижной и обнаглевшей цели стрелять не очень сложно. У гиены подломились ноги, она ткнулась мордой в землю, попыталась подняться, но ее быстро угробили сосредоточенным огнем.

Малик вернулся в кабину, и мы поехали мимо дергающейся в агонии зверюги. В кабине стоял запах сгоревшего пороха, по полу перекатывались стреляные гильзы.

– Неплохо поохотились. Знаешь, я не верил, что браконьеры слонов из АКМ бьют, а тут смотри, такую тварь грохнули, – перезаряжая автомат, заметил Малик.

– Ага, оторвались. Ладно, вон уже башня КПП видна. Скоро приедем.

На въезде в город мы упрятали автоматы и пистолеты в сумки, получили очередную благодарность от патрульных. Пропустили две новенькие, с иголочки, «Нивы Шевроле» с коренастыми, похожими друг на друга парнями, и поехали в «Арарат».

Мы неторопливо ехали по Главной за здоровенной тележкой с дровами, которую тащил небольшой трактор, и приближались к «Арарату».

– Малик, а пистоль поменьше найти не мог? – спросил я, покосившись на кожаные подсумки с запасными магазинами на боку у напарника. Притормозил, пропуская мужика с тачкой через дорогу, а то он пер, как танк. Высунулся в открытое окно и облаял мужика по-всякому, после чего с удовлетворением уселся в мягкое подпружиненное кресло. Неплохие кресла сейчас у грузовичков, жаль только, потолок низковат, нужно хорошенько подумать, куда крепежи для оружия делать, чтобы головой не цеплять. Вообще, пора машины подготовить, сегодня вечером и завтра утром отдохну, все равно воскресенье, а вечером займусь нашими с Олесей машинами.

– У самого-то тоже пушка немаленькая. А если серьезно, то у нашего ротного такой пистолет был. Вот он, я про пистолет, и запал мне в душу. А тут смотрю, лежит, красавчик, на столе. И разрешений никаких не надо, так отдают, только три сотни заплати. А у меня как раз заначка была, правда, в здешнем обменнике похудела до тысячи шестисот экю. Ну я этот пистолет себе и купил, хорошая машинка, надежная. Тяжелый, правда, как утюг. Светка возбухать начала, а я ей говорю: «Дорогая, треть от того, что я на браконьерском лове рыбы заработал, вообще-то моя, трачу, куда хочу, забыла?» Копил на новый УАЗ, а так как он у меня уже есть, решил потратить на дополнительное оружие, как основное я себе АКМ купил, а Светлане СКС, ну и пистолет ПМ, чтобы калибр не дробить. Вот осталось еще на ручник, а то я по ВУСу пулеметчик, всю службу еще с РПК под пять-сорок пять пробегал.

– Малик, а чего ты решил сюда перебраться? Мне все равно переезжать пришлось бы, не сюда, так в Россию или куда-то еще, а вы-то зачем поехали? Вроде нормально жили в Ульяновске? Ну если работа на авиазаводе не устраивала, бросил бы ее и другую нашел, город же, у тебя руки из нужного места растут.

Я свернул на стоянку к «своему» домику. Возле отеля машин меньше не стало, да и у домиков свободных мест не прибавилось. Бойкое местечко братья армяне нашли, ничего не скажешь.

– Ты знаешь, конечно, не очень богато, но жили. Я сетями рыбачил, хоть это и удовольствие ниже среднего, браконьерить. Но Светке врачи сказали, мол, хочешь детей, перебирайся в места с более теплым климатом. Мы все равно собирались переезжать, вот сюда в результате решились, благо здесь вон какая жара, холодов вообще не бывает. На Северный Кавказ перебираться – еще та лотерея. Ладно, пока. Пойду к жене, соскучился. Через часок в баре встретимся, идет? – Малик выпрыгнул из машины, подхватил сумку с оружием и собрался идти в свой домик.

– Нет, Малик, не пойдет. Раньше чем завтра, не рассчитывай, не выйду. Пока. – И я пошел к домику, помахивая оружейной сумкой.

Дверь домика открылась, и на улицу вышла рыжая девушка в шортах и широкой футболке, кажущейся на ней безразмерной. Подошла ко мне и обняла за шею, встав на цыпочки.

– Слушай, как здорово, когда так встречают, – отпуская девушку после поцелуя, заметил я. Поднял сумку с оружием и пошел в домик, обняв Олесю за талию. В дверях пришлось отпустить, иначе не проходили. Там бросил сумку в угол, подхватил девушку на руки и понес к кровати…

– Володь, ты чем-нибудь еще сегодня намерен заняться? Кроме того, что будешь меня домогаться? – потягиваясь на кровати, как довольная кошка, спросила Олеся. Потом встала и принялась приводить себя в порядок.

– Ага. Если ты не возражаешь, то я бы хотел отнести шмотки в стирку, и автомат надо бы почистить, а то пострелять пришлось по дороге. Впрочем, это можно сделать и завтра, сейчас оружейный, скорее всего, уже закрыт. Не волнуйся, ничего серьезного. Гиена, сволочь, опять почти на дороге жрать расселась. Ну мы с Маликом ее отучили. Хорошая штука все-таки «калашников». Только сначала в душ, а то увидел тебя, и все соображение отбило. – Я направился в ванную. И услышал произнесенное в спину:

– Ага, мне бабушка так и говорила, что вы, парни, часто не той головой думаете. Водичку похолоднее сделай, а то снова отвлечешься.

Выйдя из ванной, я брякнулся на кровать. Ничего не хотелось делать, навалилась усталость, все-таки хорошо навкалывались. Так и лежал, лениво смотря на мелькающие в телевизоре картинки.

– Устал? Давай массаж сделаю. Ложись на живот. Так, рельсы-рельсы… – Сильные руки девушки начали мять и гладить спину, иногда сильно сжимали кожу. – Нет, Володь, так не честно! Тебя даже ущипнуть толком не получается! Ты что, спишь? Ну тебя. – Я почувствовал, как по спине начали прохаживаться нежные упругости с возбужденными сосками. Сон моментально пропал, я перевернулся и прижал девушку к себе…

– Уф, ненасытный, умотал. Вов, давай на Набережную ранним утром сходим? Рассвет встретим, Эйприл говорит – потрясающее зрелище. Хорошо? – Олеся расслабленно прижалась к моему боку.

– Давай. Только нужно будильник поставить. Сейчас поколдую с мобилой. Во сколько восход-то, уточнила?

Я встал, начал одеваться.

Олеся перевернулась на живот, скрестила ноги и с интересом наблюдала, как я прыгаю на одной ноге, пытаясь попасть в штанину.

– Ладно, я быстро. Положу сумку в сейф и заброшу шмотки в машинку, – чмокнув девушку в макушку, вышел на улицу.

Сзади прошлепали по полу босые ноги, щелкнул замок. Правильно, береженую Бог бережет.

Я открыл кабину, вытащил сумку с рабочей одеждой и пошел в главное здание. Там положил оружие в сейф, получил разрешение от одной из чернявеньких воспользоваться прачечной.

Прошел за здание, вошел в прачку, забросил гору пропотевшей одежды в машинку, засыпал порошок, включил таймер и вернулся в домик. Через два часа подойду.

Порто-Франко,

22 год, 29-й день 9-го месяца

– Ну ты романтичная натура… В воскресенье в такую рань вставать. И еще топать ножками… на машине доехали бы, – зевая и ворча, я шел под ручку с Олесей по темной, далеко не везде освещенной фонарями Главной улице. Иногда мимо проезжали машины, город спал. Даже квартал проституток на пригорке за Овальной площадью был уже темным, все перебесились.

Только молочники и булочники ездили на небольших грузовых мотороллерах, звеня бутылками и распространяя запах свежего хлеба, да патрули Ордена на «хамви» показывали, что город жив.

Через улицу, толкая большую тележку, шел пожилой азиат. В тележке стояли высокие ведра со свежесрезанными цветами.

– Погоди, дед. Сколько стоит? – Я вытянул из ведра большой букет огромных белых хризантем. Люблю эти цветы.

Расплатившись с довольным то ли японцем, то ли китайцем, поднес букет девушке.

– Володя, ты потрясающий. И как я буду таскать этот гербарий по городу? – Олеся спрятала довольное личико в цветы. – Какая прелесть! Но нести их будешь ты! Только попозже, когда пойдем обратно.

Под ногами похрустывала мелкая галька, которой были засыпаны пешеходные дорожки. В некоторых местах встречались настоящие деревянные тротуары, как в фильмах-вестернах. На столбах-сваях, с гулкими досками, уже потемневшими от времени. Видимо, со старых времен остались, так-то городок смотрелся довольно богато.

Набережная нас встретила ветром с океана. Восток начал розоветь, и довольно большая толпа стала занимать места возле бетонного ограждения над волноломом.

Мы тоже поскорее пристроились с правой стороны, ближе к краю. Там, где волнолом переходил в дикие камни берега, на которые лениво накатывал волны океан. Сегодня безветренно, что очень неплохо. Олеся облокотилась на край бетонной плиты, обнимая букет хризантем. Красивая девушка с красивыми цветами в красивом месте. Обалдеть!

Я встал рядышком, обнял ее за талию. Восток стремительно светлел.

– Смотри! Солнце! – Олеся показала рукой на сверкающий краешек диска над океаном.

Солнце как будто кто тянул за уши, с такой скоростью оно поднималось, освещая море. Яркие лучи рвались вверх, пронзая редкие облака, как на флаге Японии.

– Красиво, – задумчиво произнесла девушка, глядя на взошедшее светило.

Потом протянула мне букет и взяла под руку:

– Пошли досыпать? Или сначала позавтракаем?

– Давай позавтракаем, а? А там видно будет. Кстати, я отработал все завтраки, обеды и ужины, так что давай этим пользоваться. Тем более что кухня в «Арарате» великолепная.

– Давай. Я тоже немного заработала. На часть дороги хватит. Володь, ты точно хочешь на машине ехать? Может, на поезде или морем? Я никогда так далеко по бездорожью не путешествовала, а длительность одного дневного перехода около пятнадцати часов, я расспрашивала Эйприл. Это очень много, не знаю, справлюсь ли.

– Ну в крайнем случае прицеплю твою «тойоту» к «Егерю» и потащу. Скорость небольшая, ничего не случится ни с прицепом, ни с машиной. Только на всякий пожарный завтра нормальную сцепку сделаю, это недолго. А сначала попробуешь, что и как. Я тоже узнавал, здесь во время перехода делают небольшие перерывы для заправки и обедов. Ночевки в основном на специальных точках или в фортах-заправках. Сходим во вторник к циркачам, все узнаем, нам до начала мокрого сезона еще больше месяца ждать. В крайнем случае здесь можно квартиру снять, судя по всему, без работы не останемся. – Я тащил здоровенный букет и начинал понимать, как сложно порой жить девушкам.

– Вова, я не хочу здесь оставаться. Это слишком близко. Можешь назвать меня параноиком, но я боюсь Юрловых, нехорошая семья и очень влиятельная. Так что давай подальше отсюда уберемся.

После завтрака я решил почистить автомат, взял сумку и пошел в оружейный. Олеся отправилась со мной, она еще ни разу в этом магазине не была и решила исправить этот просчет.

– Доброе утро, Билл. Вы и в воскресенье работаете? – поздоровался я с оружейником.

Олеся тоже с ним поздоровалась, попросила разрешения потрогать «эти очень красивые винтовки» и пошла бродить по магазину.

– Доброе. Да, но только до обеда. Ты чего вчера не пришел? Твой партнер выбрал почти новый РПД и купил. Будешь смотреть пулеметы? Но предупреждаю сразу, из русских он забрал самый недорогой и новый. – Билл протер ветошью ствол тяжелой винтовки и поставил ее на место в пирамиду.

– Да уж… Если вам не трудно, покажите, что осталось. То-то он меня ужинать звал, а теперь и претензии бессмысленны, – усмехнулся я.

Тем временем Билл вытаскивал из подсобки и ставил на сошки ручные пулеметы. Опознал я сразу наши ПКМ и ДП, а остальные были незнакомы.

– Вот, смотри. Самые дешевые это «Дегтярев-27» и «Зброевка-Брно» образца двадцать шестого года, они по пятьсот экю. Самые дорогие – это ПКМ и «Вектор», они абсолютно новые и стоят по три тысячи шестьсот экю. Ну еще есть «Хеклер и Кох-11», стоит восемьсот пятьдесят. Это вам Саркис с большой скидкой пулеметы нашел, поэтому можешь купить только один.

Я долго ходил вокруг пулеметов, облизываясь, как кот на сметану. Особенно вокруг ПКМ, но цена! ДП я сразу не захотел, уж очень серьезно повоевавшим смотрелся пулемет выпуска сорок третьего года. Чеха тоже отставил. Хоть и надежный, но патрон маузеровский, в Демидовске не выпускается, да и тоже старый экземпляр.

Юаровский пулемет я с любопытством осмотрел, все-таки он стоит в первой тройке по надежности – вместе с нашим ПКМ и бельгийским пулеметом. Но опять-таки цена…

– Посмотри на этот. – Билл взял с прилавка немного кургузый немецкий пулемет НК-11, практически не стрелявший. – Хорошая машинка, состоит на вооружении греческой армии и армий Азии. Надежный, крепкий, довольно легкий. К нему три магазина по пятьдесят патронов, и можешь купить у меня винтовочные магазины для G3 по двадцать патронов, у меня их много. Да те забери, которые я у тебя купил вместе с автоматом. Патрон 7,62×51 НАТО, у тебя уже есть винтовки под этот калибр. Да и G3 была, механизм один и тот же. Даже запасной ствол для пулемета есть.

Билл взял пулемет, оттянул левой рукой рукоять на кожухе ствола, повернул ее в паз. Показал патронник, снял ствол и по новой его установил. Вставил магазин, отпустил затвор и нажал на спусковой крючок. Протянул пулемет мне.

– Да, есть еще момент. Из этого пулемета ты спокойно можешь стрелять патронами производства Демидовска. И из М14 тоже, но со своим «Армалайтом» ты имеешь шанс приобрести проблемы. Русские патроны коптят, и винтовку может клинить, правда, для этого нужно много раз выстрелить. Так что купи у меня хорошую оптику, поставь на Ar-10 и используй ее для охоты или как снайперскую «семи-авто». А для повседневной стрельбы лучше «спрингфилд», он не менее точный, но более надежный.

Хм… а ведь вырисовывается кое-что неплохое. На потолок кабины в длину – винтовку, возле верхней панели – автомат с подствольником, и если решусь, то на боковую стойку пулемет. Но вот так ли он необходим мне, все-таки уйдет лишняя тысяча.

– Билл, а как вы думаете, простым людям здесь так уж необходим пулемет? – невинно глядя на оружейника, спросила Олеся.

Надо же, как у нас получается, который раз об одном и том же думаем.

Усатый толстяк усмехнулся:

– Мисс, я бы рекомендовал иметь пулемет в любом частном доме. Он здесь не менее необходим, чем бензопила, например, или дизельгенератор. Может быть, он простоит без дела лет восемь, а может быть, очень быстро потребуется. Если вы хотите стать хозяйкой дома, я вам рекомендую приобрести оружие.

– Я хочу стать хозяйкой дома. Но покупать пулемет или нет, решает обычно хозяин. Володя, ты как, хозяином хочешь быть? – лукаво посмотрела на меня девушка.

Интересно, на что она намекает? Вроде не тупой, но попробуй точно пойми женщину! Женщина намекает на одно, думает о другом, а делает третье.

Билл усмехнулся в усы, наверное, не один раз видел подобное.

– Хочу, хочу. Честное слово, хочу. И если опытный человек рекомендует иметь пулемет, то почему бы и нет?

Я прикинул увесистую машинку к плечу. А ничего, внушает уважение. Попробовал взвести затвор левой рукой, держа пулемет на весу, как Билл. Непривычно, но не сложнее, чем на той винтовке, которую я Биллу продал.

– Вот интересно, у меня третья западная машинка, и у всех трех диоптрические прицелы, хотя на «Армалайте», скорее, кольцевой. Днем они, конечно, удобные, но ведь в сумерках в них ничего не видно! Или на Западе ночью не воюют?

Поглядел на оружейника, аккуратно ставя пулемет на сошки. Взял один из магазинов, покрутил в руках. Так, если три по пятьдесят, то нужно еще хотя бы штук пять двадцаток взять. Второго номера у меня нет, набивать, не дай бог, придется самому.

– Воюют, но в основном с прицелами ночного видения. Если хочешь, Володя, пристрелять можешь на стрельбище Ордена. Оно у них хорошее, берут за использование совсем немного. И оптику на винтовку можешь пристрелять, если купишь.

– Оптика у меня есть. Неплохая, новосибирская, переменной кратности от полутора до четырех с половиной. Сейчас принесу, нужно крепления подобрать. Найдутся на Ar-10? А пулемет я возьму и дополнительные магазины – двадцатки. И патронов еще возьму, а то ехать далеко. И еще, Билл, у вас есть винтовочные патроны из-за ленточки? Только не очень дорогие, армейские? – Все равно нужно купить. У меня осталось всего четыреста пятьдесят три американских патрона для винтовки, правда, демидовских тысячу купил в другом оружейном. – Олеся, ты здесь подождешь?

В общем, приобрел я пулемет НК-11Е, к нему еще взял десять двадцатизарядных магазинов от G3, немного подержанных и потому недорогих. Может, и поторопился, но очень понравилась эта машинка. Вообще, себя до сих пор как-то не в своей тарелке чувствовал – свободная продажа оружия, не надо бегать по инстанциям. Понравился пулемет (!!!) – пошел и купил.

Кроме того, установил на Ar-10 американский прицел китайской сборки – Leapers Accu SWAT и еще что-то дальше, с переменной кратностью от полутора до шести, а на «Хову» прицел этой же фирмы, но простой, как кувалда, постоянной кратности, увеличивающий в четыре раза. Причем оба прицела очень недорогие, за пару всего триста восемьдесят экю. По сравнению с «Цейсом» или «Льюпольдом», которые красовались на почетных местах под стеклянным прилавком, – вообще задаром. А вот новосибирский не пошел, там крепления русского стандарта, под СВД или стандартные калашниковские, которые обычно годятся для ночников. Так что его я оставил, в крайнем случае в России продам.

Купил полтысячи уцененных австралийских патронов F4, Билл посоветовал, и еще тысячу от «Демидовскпатрона», все 7,62×51. Плюс еще полторы сотни 5,45×39 для АКСУ, чтобы запас был, а то только в магазинах осталось.

Билл мне долго объяснял преимущества оптики на таких винтовках, подарил книгу, учебник снайперов на английском. Потом созвонился с управляющим стрельбищем, договорился насчет пристрелки пулемета и винтовок. В общем, хороший дядька, я отлично провел время.

Уже когда собрался прощаться, удивила Олеся, которая подошла к Биллу с аккуратной винтовкой. Красивое ореховое ложе и тяжелый, длинный вороненый ствол. Прицельных приспособлений, кроме оптического прицела, на винтовке не было.

– Скажите, пожалуйста, на ценнике написано, что это калибр 223 Ремингтон или 5,56×45 НАТО. Это ведь как у М16 патроны, правда? И что это значит: «Sako 75 Varmint»? – поинтересовалась она, пробуя прицелиться во что-то на дальней стене.

– Мисс, это финская винтовка, специально для стрельбы по животным-вредителям на далекие дистанции. Из этой малокалиберной винтовки при стрельбе на шестьсот – семьсот метров вы можете уложить пулю в небольшую тарелку, но это сложно, нужно долго и нудно учиться стрелять. Кроме того, наилучшие результаты эти винтовки показывают со специальными матчевыми патронами, а они дорого стоят. Правда, ваш бойфренд уже купил у меня товара на довольно серьезную сумму, так что если вы возьмете эту винтовку, я вам отдам патроны с хорошей скидкой. Плюс продам, тоже со скидкой, бинокль со встроенным дальномером. Будете покупать? – Билл достал из-под прилавка длинный кофр с принадлежностями. Вынул пару фирменных пачек с патронами. – Патроны отдам по восемьдесят центов за каждый.

– Буду. Мне она очень понравилась, такая изящная. И патроны возьму, целых две сотни. Но ведь просто пострелять из нее можно и дешевыми, простыми патронами? – Олеся ласково погладила ствол винтовки. Это движение внезапно здорово возбудило меня, напомнив о событиях прошедшей ночи.

– Конечно, можно. Да я так думаю, что Демидовск в конце концов начнет выпускать и матчевые патроны для снайперов и соревнований, и они сразу подешевеют. Вот, смотрите, это бинокль со встроенным дальномером, он будет вам просто необходим…

– Олеся, я и не подозревал, что ты такая маньячка на предмет пострелять. Надо же, такую кучу денег на один-единственный винтарь потратила, – укладывая сумки с оружием в сейф, заметил я. Отошел, чтобы Саркис закрыл его, получил номерки ячеек и отправился вместе с девушкой в домик.

– Ну я была не любительница стрелять, а здесь стало интересно. И винтовка очень красивая, просто очень. Отец о подобной мечтал, все ждал, когда срок разрешения на ружья закончится. Ему совсем немного оставалось, он уже винтовку подбирать начал. Специально в Москву ездил, в «Кольчугу», оружие смотрел и меня с собой брал. Знаешь, у меня отцовы ружья на второй день забрала милиция, просто пришли и забрали вместе с патронами. Родители еще в морге, а они с постановлением суда о конфискации пришли, мол, несоблюдение правил хранения. Вот здесь увидела и вспомнила, – Олеся прижалась ко мне, уткнулась лицом в плечо и заплакала. Ну вот, взял и напомнил о недавней боли.

Блин, ну я балбес! Такой хороший день испортил, кто меня за язык тянул? Хотя откуда я мог об этом знать?

Довольно долго стоял, обнимая плачущую девушку и пытаясь ее успокоить. Потом отвел ее в домик, раздел, отнес в ванную комнату и как следует напарил горячим душем.

– Ну вот, розовенькая, как новорожденный поросеночек, – вытирая Олесю полотенцем, заметил я.

– Что? Ты меня свинкой обозвал? – возмущенно вскинулась она. Вырвалась из моих рук, запахнулась в полотенце и решительно пошла в комнату.

Но я прихватил край мохнатой тоги и дернул ее на себя. Не ожидавшая такого коварства девушка крутнулась, освобождаясь, и попала в мои руки.

– Ну вот, сердитая ты мне намного больше нравишься. Искры из глаз так и сыпятся, – подхватывая ее на руки, сказал я. Потом покружил по комнате, успокаивая и напевая колыбельную.

– Володя, ты что? Какое там «Спи, моя радость, усни»?! Сейчас двенадцати часов нет, самый разгар дня, я хорошо отдохнула, а ты меня усыпить хочешь? – вырвалась девушка, сверкая глазами. Потом глянула на свою прическу в зеркало, показала мне кулачок и убежала в ванную. Через полчаса вышла оттуда и застала меня задумчиво постукивающим карандашом по тетрадному листу. – Ты чего? – подозрительно спросила она.

– Олесь, я похож на жизнерадостного идиота? Ты посмотри, сколько я оружия накупил! Пулемет, две винтовки, автомат с подствольным гранатометом, пистолет. Плюс трофейный автомат, пистолет-пулемет и пистолет от деда достались да еще два моих охотничьих ружья. Впору оружейную лавку открывать. Дорвался. Аника-воин, едрена вошь.

– Ну и что? Ты же не пропил деньги, а купил вещи, которые всегда сможешь обратить в наличность. Так сказать, сделал материальные вложения. А на жизнерадостного идиота ты бываешь похож, не спорю. – И, смеясь, девушка взъерошила мою и так не очень аккуратную прическу. – Пойдем к циркачам съездим, а? Узнаем сами, что да как, не стоит на слова знакомых полагаться. Пошли! – И меня вытащили на улицу…

– Интересный стадион. Почему это он построен сектором? – Я смотрел на этот кусок зеленой травы, огороженный невысокими трибунами, и не мог представить себе, в какую игру здесь можно играть.

– Наверное, бейсбольный. Я как-то смотрела трансляцию, пыталась понять смысл этой игры, очень похоже. Да, и не забывай, основатели города американцы, а бейсбол их национальная игра. Вон смотри, шапито. Пойдем поспрашиваем.

И мы с Олесей пошли вокруг стадиона. Именно пошли, ибо это оказалась спортивная зона, машинам въезд был запрещен, и пришлось поставить «тойоту» на охраняемую орденцами стоянку.

– Последнее представление в этом году!!! Спешите, ибо опоздавший пожалеет! – надрывался перед кассой раскрашенный в канареечные цвета клоун.

Рядом что-то подобное кричал другой клоун, но уже по-английски. Довольно много народа покупало билеты и проходило в раздутый кондиционированным воздухом шатер передвижного цирка.

– Олесь, не хочешь посмотреть представление? Все равно раньше поговорить не получится. А тут и тигры есть. – Я кивнул на афишу.

– Пойдем поглядим. Только я не думаю, что это хороший цирк, слишком много шума. – Олеся посмотрела на горланящего клоуна.

Внутри, на дощатых скамьях, было прохладно и довольно спокойно. Но ровно до тех пор, пока на арену не вышел духовой оркестр. И началось…

– Слушай, как здорово. Я даже представить себе не могла, что в такой дыре существует такая труппа. Акробаты, эквилибристы, жонглеры – все великолепно! А эти девушки на верблюдах? Это вообще фантастика! Правда! А какой коверный клоун, это потрясающе! Тигры подкачали, какие-то слишком толстые. Коты домашние, а не тигры.

– Вы правы, девушка. Раскормили тигров, ленивые стали, скоро в обруч не поместятся, – заметил проходивший мимо пожилой мужчина, вытирающий пот полотенцем.

– Извините, вы не подскажете, к кому здесь можно обратиться насчет переезда в русские земли? Мы с моей девушкой недавно через Ворота перешли и хотим в здешнюю Россию попасть, – спросил я у него.

– Ко мне можете обратиться. Меня все зовут дядя Миша, я директор этого шапито и коверный клоун по совместительству. Сейчас пойдем к моему заму по хозчасти и одновременно капитану каравана Семену Семеновичу. О, вот и он. Семен, погоди. Ты же на вторник сбор каравана назначил? – обратился коверный к обманчиво пухлому мужичку.

Пухлый-то он пухлый, но ручищи такие, что не обхватишь, силища в мужике дикая. Если не ошибаюсь, он с акробатами работал, внизу пирамиду из шести человек держал.

– Привет, путешественники. Приходите сюда во вторник, к десяти утра. Запишем вас, расскажем, что и как. Сейчас, извините, недосуг. Все, в этом году завершающее представление. Теперь сборы – и в дорогу, сами понимаете, хлопот полон рот. О, чуть не забыл. Самое главное. На горючее вам понадобится около тысячи экю, плюс нам за каждую машину по триста экю заплатите. Если у вас нет таких денег, можете оформить кредит в русском представительстве, там ссудят две тысячи, не важно, в какой из протекторатов вы собираетесь. Потом за пару лет отдадите. Ладно, до вторника.

И циркачи ушли, переговариваясь о своих делах. Вокруг неторопливо расходились зрители, очень многие с детьми разных возрастов. Детвора радостно прыгала, ела мороженое и сладкую вату и на разных языках восхищалась представлением.

Пошли и мы, тоже не очень быстро, потому что под таким солнышком быстро ходить не очень получалось. А после прохлады шапито – тем более. Молодцы циркачи дали великолепное представление, но еще сделали так, что из-за жары уходить с него не тянуло. Потому у них и набрался полный зал. Хотя стоимость билетов была совсем не маленькая, пятьдесят экю взрослый. Но до последней копейки, или, точнее, до последнего цента, отработали. Даже я получил огромное удовольствие от того, что творили циркачи на посыпанной свежими опилками арене.

Но потехе час, а делу нужно время. Вот и я по возвращении занялся своим грузовиком, наконец-то начал латать эти клятые пулевые пробоины. Благо сейчас с современным инструментом это было не очень сложно.

Я вырезал из полумиллиметрового оцинкованного железа латку, мазал одну сторону герметиком, предварительно сажал ее на саморезы и потом спокойно сверлил отверстия и ставил заклепки, после чего выворачивал саморезы и заклепывал отверстия. Хорошо, что заклепочник купил и клепок различных набрал еще в Ташкенте. А дверь просто поставил на саморезы, все равно там механизм стеклоподъемника прикончили, острия шурупов в двери мешать не будут. Хорошо хоть стекло не разбили. Конечно, если отремонтировать машину в сервисе, а их здесь навалом, то выйдет намного аккуратнее, но и цену сдерут хорошую. А мне на машине ездить, а не красоваться, да и все равно перекрашивать буду по местной моде – в камуфляж.

Потом занялся потолком. Вырезал маленькой болгаркой, которую терпел мой генератор, широкий проем для люка. Поставил на саморезы старый люк от автобуса, который купил в каком-то гараже на Станционной, недалеко от магазина «РА – оружие и амуниция». Там таких шарашкиных контор оказалась целая куча, если у человека имелось время и место, то из того лома, который там продавался, можно было бы неплохой джип собрать, и не очень дорого.

Закончил возиться с люком уже вечером, с помощью Малика, который пришел со своей половинкой с пляжа. Но получилось неплохо, будто так и надо. Даже я свободно в него проскакивал.

– Ну хватит на сегодня. Завтра нужно крепежи на оружие поставить, в одну контору съездить, рации установить и подключить. А то я в электронике не очень, не дай бог, коротну, – спрыгнув на землю, захлопнул дверь грузовика.

– А что у тебя за рации? У меня «Алан» сотка и ручные «Моторолы».

– У меня из автомобильных тоже сотка, и еще «Кенвуд» многополосный, не удержался, потратил штуку баксов. У Олеси какая-то «Ессу», что ли, тоже не из дешевых. Короче, такие вещи, которые портить жалко. Малик, а ведь ты хитрый татарин! Выбрал самый нормальный советский пулемет и радешенек. Нет, где татарин прошел, там делать нечего!

– Я не татарин, а уйгур! Это большая разница, татары – тюрки, а уйгуры – арии. Ясно? – гордо подбоченился напарник.

– Нет. Ты хочешь сказать, что где уйгур прошел, там татарину делать нечего? И с кем я связался? Пиво будешь? – усевшись на порог грузовика, достал из пенопластового ящика со льдом пару бутылок немецкого светлого.

– Давай. Хоть пиво арийское с тебя, и то прок будет.

Мы свернули бутылкам пробки, тюкнулись горлышками и с удовольствием присосались к ним. О, как это здорово, после хорошей работы бутылочка холодного пива! Не зря кто-то из американцев связал любовь, Бога и пиво.

– Ладно, пойду к своей красавице. А то потерял уже, как зашла пять часов назад в домик, так и пропала. Пока. – Я пожал напарнику руку и пошел в свое съемное жилище.

Олеся лежала на кровати и с увлечением читала подаренную мне книгу. Приветливо помахав рукой, она даже не изменила положения своего красивого тела, перелистывая страницу.

– Это чем ты так зачиталась, кукла? Неужели так интересно? – Мне стало немного завидно. Чтобы самому прочитать английский текст, мне практически всегда нужны словарь, бумага и карандаш.

– Джеф Купер, «Искусство винтовки». Очень интересная книга оказалась, даже не ожидала. Ой, уже двадцать с половиной часов, вот время пролетело, – вставая с кровати и потягиваясь, промурчала девушка. – Пойдем ужинать? Хочу жареного полосатика, Саркис обещал сегодня рыбное меню. И белое вино, я его здесь еще не пробовала. Иди мойся, а я пока переоденусь…