Эльза, весело напевая и размахивая сумочкой, шла по гулкому старому тротуару, еще деревянному. Пару раз крутнулась на каблуке, высоко взметая полы ярко-красного платья и заставляя оглядываться парней на свои ноги. Настроение было великолепное. Разговор с Леонидом и Ольгой вышел просто замечательный.

— Лень, я тут подумала и решила, что тот подарок, который я было для тебя приготовила, не пойдет, — Эльза шкодливо улыбнулась. — Тем более с такой невестой.

— А что за подарок? — нетерпеливо влезла Лиен, которая уже вовсю подружилась с бандершей. А что? Та свой возраст не выпячивала, относилась к ней как к равной. Делилась немалым опытом и знаниями, в том числе — о самом важном. О парнях, мужчинах и вообще мужиках сидящим с раскрытыми ртами Лиен и Эбби Эльза рассказывала много и подробно, как об отличных парнях, так и о всякой швали. Про мужские привычки, характеры, поведение. Что и когда им стоит говорить, на что стоить обращать внимание, о чем им говорить вообще никогда не стоит. Делилась щедро, часто не щадя себя саму, ибо достались ей эти знания непросто. Но это того стоило, девчонки даже конспекты завели. Более того, Ольга на эти лекции привела свою сестренку, да и сама внимательно слушала. Да еще новая сестренка Леонида присоединилась, Анжелика. Тоже очень внимательная слушательница. С ней, кстати, по просьбе Леонида, Эльза разок переговорила отдельно. И надо сказать, что девочка постепенно успокаивается. Или это Леонида заслуга, все-таки у него в семье спокойно, за его спиной девочки себя чувствуют как за броней танка.

— Да вот хотела умыкнуть твоего брата и затрахать его до умопомрачения. Но — не выйдет. Ольга, не хмурься, ты моя подруга, потому, Лень, просто огромное тебе, настоящее спасибо. Ты понять не можешь, что для меня сделал, — Эльза улыбнулась, погладила по руке хмурую пока еще Старицкую. — Ольга, говорю тебе — не хмурься, у девушек от этого появляются морщины. Короче, ребят… мои двери в любое время открыты для вас. Я всегда помогу вам. Всем, чем смогу. Ну а пока, учитывая, насколько ты, Лень, сладкоежка — мой подарок. Пабам! — И, по сигналу Эльзы, к столику бара подкатили немалый тортик. Из кондитерской мадам Куимби. Естественно, лучше вокруг на триста миль не найдешь. А то и больше. — Семья у вас большая, да еще я помогу, так что надо его съесть полностью. Фиалка, веселее, твоему ужасному псу тоже достанется.

Сидели с этим тортиком пару часов, пока под великолепный кофе со сливками его не умяли до последней крошки. Таксеныш просто валялся на спине, раскинув лапы и высунув язык от обжорства. После чего Эльза распрощалась с Панфиловым, его сестрами и Ольгой, и пошла к себе в отель.

Вот так и шла, хоть и немного объевшаяся, но очень довольная. Шла, пока в нее не врезался маленький ураган, оказавшийся крохотной девочкой, не старше шести лет. Девочка сильно обняла ее ноги и закричала:

— Мама! Мамочка! Ты жива! Я нашла тебя! Я знала, что ты тогда уснула! Ты живая!

Растерянная Эльза приобняла кроху и огляделась. От остановившегося на улице небольшого каравана переселенцев бежал мужчина. Высокий, стройный, сильный. Немолодой, но очень симпатичный, похож на Оби-Вана Кеноби из «Звездных войн». Правда, одет не в джедайскую робу, а в обычные джинсы, рубашку и стетсон.

— Извините, Клэри обозналась, мэм, — подбежав, совершенно не запыхавшись, сказал он с легким южным акцентом. Или юго-западным.

— Или Техас, или Нью-Мексико? Или Аризона? — спросила Эльза, наконец оторвав ручки крохи от своих ног и присаживаясь около нее. Девочка сразу же обняла ее за шею.

— Оклахома, мэм. Виктор Каллахан, мэм. — Мужчина коснулся края стетсона двумя пальцами. — Клэри, ты обозналась, пошли со мной. Это не твоя мамочка, это просто похожая очень красивая леди.

— Нет!!! Это моя мамочка! Ну, правда же, мамочка?! — Девочка, заливая слезами платье Эльзы чуть ли не до самого подола, вцепилась в шею молодой женщины так, что дышать стало тяжеловато.

— Правда, моя прелесть. Правда, — Эльза сглотнула внезапно появившийся в горле ком и, подхватив девочку на руки, встала. — А сейчас мы с мистером Каллаханом немного пройдем, сядем вон на ту скамейку, и ты мне все расскажешь. А то я многое позабыла.

— Вот так, мэм, — поглядывая на уснувшую на коленях у Эльза Клэри, закончил свой рассказ Виктор, оказавшийся новичком-переселенцем. Как, впрочем, и крошка, и ее погибшая по дороге мама. Это земля опять взяла свою плату. — А Клэри стала моей приемной дочкой. И я не знаю, как мне ее оторвать у вас.

— А может, не надо отрывать, Виктор? — Эльза погладила пышные волосы крохи, сладко посапывающей у нее на коленях. — У меня сердце тоже живое, не надо его рвать на части. Вы вдовец. Я не замужем. У вас Клэри, и у меня Клэри, и мы не хотим ее делить. Может, попробуем жить вместе? И не смотрите так на меня. Я далеко не бедная, одинокая и очень расчетливая женщина, а вы много о себе рассказали. И я тоже хочу семью, детей и любимого мужа. А вы вполне на эту роль подходите, Виктор. И я не хочу упускать свой шанс стать счастливой.

— Мэм… это очень неожиданно. — Каллахана, похоже, предложение Эльзы выбило из привычной колеи.

— У нас будет время к этому привыкнуть, Виктор. И кстати, вот идет священник. Преподобный Куимби, вы же не откажетесь обвенчать меня и мистера Каллахана? Да, он согласен, он только сказал, что это очень неожиданно, — Эльза шаловливо улыбнулась ошалевшему вконец мужику. — Конечно, я хочу пригласить Ольгу, Леонида, Лиен и Эбби на церемонию. И еще Рози, и еще вашу уважаемую супругу, и еще… много кого еще, преподобный. Тетушка Лу, жаль, далековато. Но ничего, мы к ней потом всем семейством заедем. Правда, дорогой? Так мы договорились, преподобный? Завтра в шесть после полудня? Отлично, сэр, мы как раз успеем всех предупредить и сделать необходимые заказы. Спасибо вам и до свидания. Мне и моей неожиданно обретенной семье необходимо о многом переговорить. До свидания, отец Куимби. — И бывшая уже бандерша взяла под руку медленно в себя приходящего Виктора. Похоже, что в этот переулок он и Клэри, спящая у него на руках, свернули удачно.

Преподобный, он же мэр Куимби, сдвинул на затылок бейсболку, глядя вслед жениху и невесте, и задумчиво почесал затылок. После чего улыбнулся, восславил Господа и торопливо пошел по своим делам.