Четыре плоти, не спеша, подкрадывались к умникам, захватывая их в кольцо. Нет, плоти не способны загонять дичь, как, собачья стая под руководством чернобыльца, просто так сложилось, что каждая тварь хотела первой добраться до добычи. Их совсем не останавливало то, что еще одна их соплеменница уже лежала в двух метрах от Мэг, задрав острые крабьи конечности вверх.

Девушка буквально изрешетила головогрудь твари, затратив на ее уничтожение непростительно много патронов. На ее комбинезоне в области колена зияла широкая рана, слава богу, крови было не слишком много, значит, рана не так глубока, как кажется. Плоти прятались совсем рядом, в яме за погрузчиком, в десяти метрах от того места, где Монгол оставил умников. Это была очередная его ошибка, прежде чем оставлять их одних, надо было проверить окружающую территорию и зачистить ее от всех тварей. Плоти действительно, до поры до времени ничем себя не выдавали. Но военный сталкер был ранен и слишком устал, чтобы предусмотреть все.

— Перезарядись! — Прокричал Монгол, целясь в голову ближайшей твари из «Беретты».

— Пере-дари-дись! — Передразнила плоть, эти твари давно известны своей способностью копировать человеческую речь. — Мангл! Б-б-б-б-б-ф. Передаридись!

Мэг звала Монгола, «мангл» — это ни что иное, как его прозвище, только голос потонул в звуках выстрелов, и сталкер побежал обратно, только услышав стрельбу. А «б-б-б-б-ф», это глухой звук работающего «Вала» с глушителем.

Между Мэг и плотями оставалось метров пять, они вот-вот должны были бросится на жертву. Эти неповоротливые на первый взгляд твари, на поверку, могут бежать быстрее скаковой лошади, а их острые зазубренные передние конечности запросто отсекут ногу, если плоти удастся нанести мощный и точный удар.

Монгол выдавил курок. С близкого расстояния пуля, выпущенная из «Беретты», пробила глаз и прошила мутированную голову навылет, но некоторые особи плотей чрезвычайно живучи. Не дожидаясь реакции на первый выстрел, Монгол сделал еще два, рассеивая входные отверстия по разным областям головы мутанта для максимального увеличения повреждающего эффекта.

Пока Мэг перезаряжалась, из-за ее спины раздался выстрел, это Долл, собрав всю волю в кулак, приподнялся на локтях и всадил весь магазин «Форта» в ближайшую к нему плоть. Справившись с затвором, Мэг поддержала товарищей прицельным огнем из «Вала», сообразив, наконец, что стрелять надо короткими очередями.

Когда плоти бросились в атаку, все четыре твари были уже изрядно потрепаны, но все еще держались на ногах. Одна из них не добежала до Монгола всего-то пары метров и сдохла лишь тогда, когда магазин сталкера полностью опустел. Туша еще пролетела несколько метров по инерции, но Монгол уже сместился вправо, на ходу перезаряжая оружие.

Автомат Мэг тоже замолчал, у Долла на перезарядку оружия просто не осталось сил, а в результате им удалось убить только три плоти. Четвертая, ловко обогнув небольшую жадинку, бросилась на Мэг, занося копыто-копье над ее головой. Тварь непременно раскроила бы ей голову, если бы не Долл. Оттолкнувшись здоровой ногой, он ухитрился поймать плоть за заднюю конечность, останавливая ее полет. Жесткий хитин разрезал кожу, из кистей Долла потекла кровь, но он, не обращая внимания на боль, только еще крепче сжал кулаки.

Острие передней клешни пролетело в сантиметрах над головой Мэг и стукнулось о пол. Поняв, что жертва ушла от смертельного удара, плоть издала громкий визг и с разворота пронзила острой конечностью тело Долла.

Глядя, как вздрагивает тело плоти при каждом попадании пули, Алекс понимал, что Долла уже никто не сможет спасти. Теряющая силы тварь почувствовала запах крови и продолжала терзать уже мертвое тело ученого, отрывая от него кровавые куски. Мэг успела перезарядиться и, не жалея патронов, всаживала в мутанта свинец из мощного «Вала», а Монгол помогал из пистолета одиночными, но прицельными выстрелами. Наконец, одна из пуль пробила тело плоти в области шеи, разорвала плотные мышцы и, угодив точно между позвонками, рассекла надвое спинной мозг.

Крюк, действительно, был отличным проводником. Как он ориентировался в окружающем пространстве было непонятно, но его ПДА почти не подавал признаков опасности — ловушки он находил за долго до их приближения каким-то одним ему ведомым способом. Пару раз Макс пытался подправить его, но после проверки выходило, что путь, выбираемый Крюком, самый верный. После этого Крюк вел группу уже без помех и сомнений в свой адрес.

Дважды Крюк оправдывал свое прозвище, сворачивая с вроде бы чистого пути и задавая большущий крюк вокруг опасного места. Протоптанных сталкерских троп проводник избегал, оно и понятно: по специальности мародер-разбойник должен обходить людные дороги стороной.

На переправе через Припять, Серый заметил бродящих на другом берегу сталкеров, однако, Крюк лишь махнул на них рукой. Впрочем, сталкеры тоже не обратили на группу особого внимания и исчезли задолго до того, как Серый и его попутчики высадились на берег. Места эти были не особо богаты артефактами, поэтому причина, по которой бродяги бороздили местность, осталась загадкой.

Первое испытание Зона предоставила через две сотни метров от края побережья — на группу, прорываясь сквозь плотный кустарник, кинулась плоть, Макс резко вскинул автомат, но Крюк уже отправил в голову мутанта очередь. С противоположной стороны продиралось еще несколько тварей, что было довольно странно — псевдоплоти не охотятся стаями, а уж тем более не устраивают загон, окружая противника. Серый прицелился на звук и нажал на курок. «Абакан» глухо выпустил пули, разрезая заросли, и на одну тварь в зоне стало меньше.

Еще двух плотей укокошили Макс и Данила, который постепенно привыкал к зоне. В целом бой прошел с явным перевесом людей, но необычное поведение крайне трусливых и глупых мутантов немного обеспокоило Крюка.

— Может, контроллер? — Спросил Макс.

— Не знаю. Вряд ли контроллер атаковал бы нас такими слабыми силами. Положение было заведомо проигрышное. Да и не встречал я здесь контроллеров.

Дальше на пути встретилась странная аномалия — смесь «грави» и «жарки». Шедший впереди Крюк остановился в пяти метрах от выжженного участка травы. Обугленные останки органики — теперь уже и не разобрать, кем это было раньше — вместе с обгоревшей пылью были вжаты глубоко в землю и смещены в центр аномалии, напоминая потухший ритуальный костер. ПДА Крюка на аномалию никак не отреагировал, но, достав извечный сталкерский инструмент — болт, и бросив его в обожженный круг, он убедился в несовершенстве техники. Болт резко изменил траекторию полета, едва оказался в зоне действия аномалии, подобно пуле влетел в поверхностный слой грунта и закипел. Полупрозрачное синеватое пламя охватило металл, с громким шипением превращая скобяное изделие в слиток раскаленного железа.

От аномалии резко повеяло теплом, отчего все, включая Крюка, отшатнулись назад. Почесав затылок, Крюк сделал на ближайшем дереве небольшую насечку и, обогнув странную аномалию по большой дуге, двинулся дальше.

Опачичи и Плютовище пришлось обойти стороной, поскольку еще на дальних подступах к деревням послышались звуки ожесточенного противостояния. Расположенные рядышком деревеньки всегда привлекали к себе особое внимание по причине малого количества аномалий и зверья в округе. А относительная близость к окраине Зоны делала их удобным плацдармом для группировок контрабандистов. Вольных сталкеров-бродяг они не трогали, поскольку за их счет и жили, а вот между собой воевали постоянно. Макс взглянул на ПДА, никаких просьб о помощи не поступало, значит, там свои разборки — это чужая война, и лезть в нее не нужно.

Крюк решил так же, поэтому быстренько скорректировал маршрут и заложил вокруг канонады приличный вираж, не желая попадать под шальную пулю.

По дороге Макс, по возможности, обучал Серого и Данилу премудростям сталкерского дела, показывал разные ловушки, объяснял, как их определять.

А незадолго до Ивановки пришлось остановиться. Сама Ивановка Крюка интересовала мало — через нее проходила изведанная сталкерская тропа, а вот мелкие поселки, расположенные вокруг, он знал очень хорошо.

В последнее время слепые собаки все чаще и чаще обживали мелкие деревеньки, используя поселковый ландшафт для нападения на людей из засады. Чаще нападали они на сталкеров-одиночек, по неосторожности или неопытности зашедших на опасную территорию, но, когда голод припирал к стенке, не брезговали и большими группами.

Поэтому соваться в поселки без разведки Крюк посчитал неблагоразумным. Оставив группу на привале вблизи от Вечерни, Крюк исчез. Не было его минут пятнадцать, после чего он вернулся, довольный собой и с артефактами. Макс сразу определил, что его контейнеры потяжелели, и, усмехнувшись, сказал:

— Чем богата нынче зона-мать?

— Да так себе «артюшки», «грави» — четыре штуки и «кристальная колючка». Все равно пока пустые идем, может, где по пути скинем. А вот в Вечерни сейчас тихо, ни души вокруг, тварей не видно. Там в профилактории и переночуем.

— А что, нам обязательно здесь останавливаться? — Спросил Серый. Ему очень хотелось поскорее добраться до места, а до ночи пока что было далеко, если поторопиться, то можно и до Чернобыля догрести.

— Нет, но тогда нам придется искать ночлег в Чернобыле. — Подтвердил его предположения Крюк.

— А это плохо?

— Да, в общем-то, нет, просто я не вижу смысла торопиться, времени у нас предостаточно, а до Чернобыля дойдем только к самому вечеру. А в дороге мало ли что, задержимся — придется ночевать на болоте. Оно нам надо?

— Нет, Серый, Крюк прав, — согласился Макс, — перегон непростой, топи, если не дойдем до Чернобыля, остановится негде будет. Лучше уж с утра пойдем.

На том и порешили.

Вечерни — небольшой поселок в километре от Ивановки, на берегу узкой речушки, был образован, как профилакторий работников Ивановского сельхозкомбината. Большой центральный комплекс из пяти этажей окружали здания помельче — открытый бассейн, отделения лечебной физкультуры и вспомогательные постройки. У входа в главный корпус ржавело три автомобиля — два стареньких «жигуленка» и перевернутый на бок КАМаз. Колес у грузовика не было, бензобак был пробит в трех местах — дыры размером с кулак окружали глубокие вмятины. Макс кивнул на повреждения.

— Странные вмятины, будто кто специально пробил?

— Не знаю. — Ответил Крюк. — Когда я здесь в первый раз побывал, КАМаз уже так и лежал. А вот «шестерки» как-то утром вдруг появились. Даже не после выброса, а в обычный день, здесь как раз один знакомый сталкер ночевал, а утром вышел, они обе вот так стоят, уже проржавевшие и старые.

Подобных историй в зоне, хоть отбавляй — уже не разберешь, где правда, а где ловкая выдумка решившегося поразвлечься сталкера. Но, что верно, то верно, таких странностей в зоне случается много. Например, грузовик в центре Припяти — висит себе в воздухе, будто на невидимой подставке стоит — в метре от земли. Но никакой подставки под ним на самом деле нет, можно рукой под колесом провести — пусто. Можно хоть три тонны груза сверху наложить — ни на сантиметр не опуститься, и колеса даже не просядут. Весит себе проклятый, как будто так и надо — не столкнешь. А еще он иногда новеет — начинает старение автомобиля в обратном направлении идти. Ржавчина буквально на глазах превращается в новый металл, содранная краска, будто нарастает на стальную основу, порванные шины срастаются и наполняются воздухом. Только в такие минуты от машины лучше держаться подальше, потому что все, кто осмеливался наблюдать за воскрешением детища советского автопрома, в течение нескольких часов теряли рассудок, пополняя ряды зомбяков. Вроде как идет в этот момент от машины пси-излучение, которое мозг в кашу превращает, поэтому ну его, этот грузовик, к лешему.

Зона она любит фокусы показывать, чтобы собрать побольше зевак, соберутся вокруг сталкеры, как дети малые, а она потом всех одним ударом — ба-бах, и по шее, чтоб другим неповадно было нос совать, куда не следует. Вот и эти «жигуленки» — не было их тут еще вчера, а утром на тебе, стоят, как родные, не выкопаешь. Правда, вреда от них пока никому не было, и на том спасибо.

Внутри профилакторий выглядел плохо — остались голые станы, да покрытый толстым слоем пыли пол. На первом этаже кто-то в шутку поставил обезглавленную статую пионера, указывающего вытянутой рукой направление движения — лестница там. Черный, однако, у кого-то юморок.

Цветной телевизор на администраторской стойке работал! С изображением были не лады — экран покрывала мелкая рябь, но сквозь нее можно было разглядеть сюжет идущего рекламного ролика. Звука не было совсем. И все-таки он работал, вот уже много лет «крутил кино» случайно забредшим на огонек сталкерам.

— И что, он все эти годы включен? — Удивленно спросил Данила.

— А ты попробуй, выключи, — усмехнулся Крюк.

— Ага, он из розетки выдернут, — сказал более внимательный Макс. — Вон шнур висит.

И действительно, шнур телевизора безвольно свисал с дальнего края стойки, не подключенный к питанию. А телевизор работал.

— Там за стойкой невидимая электра, — сказал Крюк, — так что приближаться к телевизору не советую, трогать тем более. За последние три года двое за свое любопытство уже поплатились. Один хотел его палкой столкнуть — не помогло, зажарился, как рождественский гусь.

На втором этаже тоже хватало необычного. Шахта лифта раскрыта, внутренности раскурочены, кабин внутри нет, моторы разобраны. Даже странно, что до второго взрыва телевизор дотянул в целости и сохранности. Или он, как «жигуленки», появился здесь однажды утром.

— Это еще в период между первым и вторым взрывом мародеры поработали. — Пояснил ситуацию Крюк. — Цветной металл искали. То же самое в Чернобыле и даже в Припяти, буквально разобрали весь город по частям. А вот еще один сюрприз.

Крюк показал на дверь, ведущую в одну из комнат. Открыв ее, он отступил, давая пройти Серому и Даниле. Макс входить не стал, остался в дверях, осматривая комнату через спины молодняка. А посмотреть действительно было на что — перед ними стояло растущее из пола дерево. Видимо, в выбитое окно нанесло ветром пыли и песка, а затем и семена. Дерево упиралось в потолок, а корни понемногу разрушали пол.

— Абрикос! — С видом знатока сказал Крюк. — Между прочим, плодоносит. Плоды в полтора кулака.

— А какой с них толк, если их есть нельзя? — Спросил Данила.

— А эстетика? — Усмехнулся Крюк. — Жалко, что сейчас не время, я б вам еще один фокус показал. Если с него абрикос сорвать, на его месте новый за ночь вырастает.

— А как же цветок? — Удивился Данила. — Сначала же цветок должен быть.

— А вот это, дружище, загадка. Цветков на нем я никогда не видел. Ладно, пошли дальше, только осторожно. Дальше проспект кончился, начинается Зона.

Что имел в виду Крюк, скоро стало ясно. После относительно чистого пространства начиналась территория аномалий. По лестнице пришлось пробираться медленно, поскольку сбоку притаилась «ленивая» жарка.

— В принципе, она не слишком опасна, — тут же пояснил Макс, — «ленивая», это значит слабо реагирующая. Чтобы в нее попасть надо сильно постараться.

— А какие еще бывают? — Данила присел, чтобы лучше видеть разогретые потоки воздуха над аномалией. Такие бывают в солнечный день, когда воздух прожаривается лучами, будто мелкие мушки перед глазами.

— Жарки бывают трех типов. — Вздохнув, начал объяснять Макс. С ролью наставника над молодежью он, нехотя, но свыкался. — «Неподвижные», — это, когда проходя рядом с ними ничем не рискуешь. Зажарит, если только влезешь непосредственно в нее. Они, как правило, и самые холодные, в хорошем комбинезоне можно отделаться ожогами. Второй вид — это «живые» жарки, но здесь их почти нет, они ближе к центру бывают. Реагируют даже на движение воздуха рядом с собой. Когда такая жарка срабатывает, пламя бьет не вверх, как у обычной жарки, а как бы окружая источник движения. Если оказался рядом с такой «жаркой», двигаться надо, как можно медленнее, чтобы от твоего движения травинка не качнулась, иначе прыгнет и сожрет.

Ну, и третий вид — вот такие «ленивые». Реагируют только на резкие движения. Если пройти мимо нее медленно, то она не загорается, а если пробежать, то начнет активизироваться. В общем, средний вариант. И рукава у нее долго вытягиваются, даже если сработала, от такой «жарки» убежать можно.

Для наглядности Крюк поднял с пола деревянный обломок, и одним резким движением бросил его так, что тот не долетел до аномалии около метра. Воздух над «жаркой» стал чуть более густым, вверх заструились мелкие, похожие дым, пузырьки разогретого воздуха. Аномалия, подобно мутной завесе потянулась к деревяшке, но, не дойдя до нее примерно трети пути остановилась и замерла.

— Потеряла, — прокомментировал Макс. Не давая «жарке» вернуться в прежнее состояние, он бросил еще один обломок, но уже с другой стороны и так, чтобы тот наделал, как можно больше шума.

На этот раз аномалия была готова к работе и быстро перетекла в сторону более активного предмета. Одним резким движением «жарка» заглотила наживку, огнем разломала дерево на щепы, превращая его сначала в угли, а потом в пепел. Через пять секунд от деревяшки не осталось и следа, яркое пламя бушевало еще несколько секунд, а потом так же резко угасло. Очертания аномалии вернулись на прежние позиции, освобождая проход, и «жарка» замерла набираясь новых сил.

Жарка была самым первым и легким этапом последующего лабиринта. Площадку третьего этажа перекрывала крупная карусель, на самом краю которой висела «душа».

Крюк велел всем остановиться, перелез через перила и аккуратно снял подарок «птичьей карусели». «Душа» — очень дорогой и редкий артефакт, так что находку можно было считать удачной. Еще одна такая же, по-прежнему была привязана к телу Серого. Крюк дождался, пока через перила перелезут все остальные, и отдал контейнер с артефактом Максу.

— Доберемся до места, полечим твою руку, — Затем он повернулся к Серому и Дану, и назидательно добавил. — На стены посмотрите. И зарубите себе на носу, что бывает с теми, кто не замечает «карусель».

Стены помещения здесь были испачканы коричневой жижей, смешанной с крошками известки, которая некогда покрывала стены и потолок.

— Это кровь? — Догадался Серый.

— Это не только кровь. Это кровь, кости, мозги и все остальное. Карусель размалывает тело на мелкие кусочки — неприятная смерть.

— Смерть вообще неприятная штука, — усмехнулся Данила. Макс удивленно повел бровью, надо же, дохляк еще и шутить умеет.

Потом было две электры, расположенные в полутора метрах друг от друга. Проходить между ними было не сложно, но страшно — неприятное ощущение, когда волоски на коже встают дыбом, ощущая соседство электрического поля. Макс подумал, что с «дикобразом», особенно «электрическим» здесь не пройти — этот специфический артефакт здорово притягивает электрические разряды. С ним и в грозу-то лучше не гулять, а между электрами вообще верная смерть.

Между четвертым и пятым этажами вонял студень — противная и ужасная аномалия. Ужасная тем, что зачастую прячется в невидимых укрытиях — ямках между кочками, в перекрытиях между досками и в прочих трудно просматриваемых местах. Полужидкая студенистая масса стекает в низинки, прячась, то в куче мусора, то под истлевшими ступеньками и ждет своего часа. Ядовитые пары студня подтачивают свою крышу, делая ее хрупкой и непрочной. Идет себе человек по куче мусора, ничего не подозревает, и вдруг раз — ломается под ногой вроде бы прочный железный таз, а под ним пустота. Нога попадает в студень и в долю секунды превращается в кисель. Смерть от студня долгая и мучительная, говорят, что даже болотный доктор, который может вылечить почти все, перед жертвами студня только разводит руками. Поэтому такого раненого лучше сразу пристрелить, чтобы избавить от мучений.

Этот студень не таился — беззвучно булькал прямо посредине лестницы, источая тошнотворный запах смеси сероводорода с аммиаком. Но в двух метрах от аномалии запах исчезал. Говорят, что газы, выпускаемые студнем, не растворяются в воздухе и не разлетаются, а возвращаются назад, поддерживая постоянство работы аномалии и пополняя его исходным материалом.

После студня пришлось обойти еще одну электру, на этот раз довольно крупную. Она хоть и находилась на почтительном от прохода расстоянии, все время недовольно искрила и громко щелкала, создавая ощущение, что вот-вот прыгнет, словно жарка. Однако Крюк довольно смело прошел вдоль нее и остановился под вертикальной металлической лестницей, ведущей на чердак.

Серый, протиснулся бочком, за ним с показным спокойствием прошел Данила, последним приблизился Макс.

— А там аномалий нет? — Спросил Данила, глядя на железный лист, перекрывающий вход на чердак.

— Там, как в гостинице, — усмехнулся Крюк и хотел уже, было, лезть вверх, как Серый схватил его за рукав:

— Подожди.

Он так и застыл на месте, зачарованно рассматривая перегородку, разглядывая поперечные перегибы железного листа и прислушиваясь к еще незнакомому и столь непонятному голосу. Это был не страх, это было ожидание опасности. Серый не мог понять причину тревоги, но четко ощущал ее присутствие, будто видел сквозь железный лист что-то чудовищное, сильное, неуязвимое. То, против чего не помогут ни ножи, ни пули — там была смерть.

— Там кто-то есть. — Прошептал Серый.

Крюк пытался прислушаться к своим ощущениям. Зона так тщательно оберегала его все эти годы, неужели сейчас она обманула его. Нет, никаких ощущений не было. Крюк вопросительно поглядел на Макса, но тот отрицательно покачал головой — его внутренний голос тоже молчал. Крюк не торопился, ожидая, что ощущение опасности вот-вот проявит себя, но ничего подобного не происходило.

Данила тоже ощущал тревогу, не слишком похожую на страх, скорее на беспокойство, но боялся, что ее примут за панику, поэтому молчал. Он вообще боялся слишком многого, да чего скрывать, сам себе он многократно признавался, что он трус. Свой страх он переборол лишь однажды. Вот и сейчас страх медленно, но верно брал свое. Данила постарался взять себя в руки, но в ответ лишь затряслись колени. Страх нарастал, тело переставало слушаться, уступая.

— Там кто-то есть, — вдруг сказал он. Точнее сказали его губы, потому что он их больше не контролировал. — Я тоже чувствую.

И только Крюк еще ничего не решил.

— Есть два пути — либо посмотреть, что там, либо идти в город. — Сказал он.

Серый невольно поднял автомат. Будто два невидимых, но вполне реальных глаза смотрели на него сквозь железо, хотелось стрелять в них, уничтожить, разорвать на части. И еще хотелось бежать. Куда-нибудь, подальше от этих глаз, подальше от смерти.

Крюк по-прежнему ничего не чувствовал, поэтому он все-таки решился. Он сделал шаг на ступень и увидел, как напряглись мышцы Серого и Данилы. Подняв указательный палец к губам, он медленно покачал им в стороны — не надо стрелять, я сам разберусь, после чего сделал еще один шаг. Серый видел, как Крюк тянется к двери, как берется за ручку, как толкает ее…

Но Крюк не открыл дверь. Он едва напрягся, чтобы сделать это, как вдруг его руку пробило невидимым разрядом, и он в раз ощутил все то, что должен был почувствовать, но не почувствовал раньше. Страх, тот самый предостерегающий страх, который столько раз спасал его в путешествиях по зоне. Он накатил волной, давая понять, насколько велика опасность. Крюк одним прыжком оказался внизу и с ужасом в глазах посмотрел на дверь — то, что за ней притаилось — смерть. Это уже был не страх, это была паника.

— Уходим! — Крикнул Крюк и первым рванул в низ.

В тот же момент Серый почувствовал, как холодеет затылок, как что-то ужасное впивается в него своей всемогущей силой.

Крюк бежал первым, как заправский горнолыжник-слаломист, огибающий препятствия. Бегущий последним Макс, только и успевал отмечать про себя пройденные им этапы: перепрыгнул через студень, взял между электрами, скаканул за перила, а дальше…

Дальше было самое страшное — жарка. Обостренный страхом мозг Серого и Данилы, бегущих вслед за Крюком, давал им дополнительные силы для прохождения дистанции. Если бы они бежали первыми, то непременно вляпались бы в тот же студень или электру, но поскольку впереди летел более опытный Крюк, они лишь автоматически повторяли его действия.

Макс был в своем уме, поэтому так же быстро скользить в сантиметрах от аномалий не мог — к лестнице на второй этаж он уже изрядно подотстал.

— Стойте, там же жарка! — Заорал он, но топот ног внизу не умолк. Когда пролет на второй этаж предстал его взору, он увидел именно то, что и ожидал.

Крюк беспрепятственно пролетел мимо «ленивой», но вполне работоспособной жарки, пробуждая в ней тягу к жизни. Колебания воздуха мгновенно всколыхнули в ней едва заметные плазменные потоки, образовывая два пока еще коротких рукава. Серый сбежал следом, чуть качнув розовый туман аномалии, но этого оказалось достаточно, чтобы разозлить ее сердцевину. Яркий оранжевый вихрь потянулся за ним, но сделал это слишком медленно и Серый выскользнул из горячих объятий. А вот Данила уже ничего не мог поделать — он бежал прямо на рукава, в пекло.

Крюка отпустило так же резко, как и пробрало. В один короткий миг голова прояснилась, сбросив туман и вернув способность мыслить. О жарке он вспомнил слишком поздно, чтобы что-то изменить. К тому же сверху на него свалился Серый, сбивая с ног.

Когда он поднял голову, было понятно, что Даниле уже не помочь. Ярко вспыхнуло пламя, обжигая глаза, жар на секунду опалил легкие, сбивая дыхание. Яркий костер зашипел и с громким хлопком вернулся на свое место, пропуская человека. Данила кульком свалился на Серого, больно припечатав Крюка ботинком в глаз.

После этого минутного безумия наступившая тишина казалась гробовой, разве что жарка в углу недовольно шипела, будто в большой костер бросили маленькую капельку воды.

Крюк поднял глаза. На нем шевелилось две закопченные туши, костюм Данилы тлел. Наконец, им удалось слезть с Крюка и сталкер смог нормально вздохнуть.

— Что это было? — задыхаясь, спросил Серый. Страх отступил, оставив после себя лишь небольшое покалывание в области сердца, которое бешено колотилось.

Крюк не ответил, только осмотрел второе тело — Данила, как есть живой, что за чудеса? А где же Макс? Макс сидел на верхней площадке, опираясь спиной о стену. Значит, все живы? Крюк повторил вопрос вслух.

— Все, — ответил Макс, — только теперь придется ждать, когда жарка уснет.

— Данила, ты тоже жив? — Не веря глазам, спросил Крюк.

— Жив.

— Как же ты проскочил?

— Это Макс помог. — Ответил Дан, пытаясь погасить тлеющую штанину. — Макс, я твой должник.

— Да бог с тобой, какой должник? Должник, это когда я не должен был тебя спасать, но спас. А мы в одной команде идем, до тех пор все что нашли и потеряли — все общее, так Крюк?

— Истинно так. Ты ей успел что-то скормить?

— Автомат. И контейнер с «душой» пришлось скинуть, больше ничего под рукой не было.

— Понятно. — Крюк с сожалением посмотрел вслед расплавленной «душе», даже надежды на то, что она прожарится и превратится в более заряженный вариант не было — такое происходит только в «неподвижных» горячих аномалиях.

Зато в чудесном спасении Дана все встало на свои места. Когда жарка потянулась к Даниле, Макс швырнул в нее свой автомат, а для верности и контейнер. Ощутив прикосновение съедобной материи, жарка мгновенно бросила не пойманную рыбку, чтобы насладиться пойманной мелочью. Слава Черному сталкеру, это была «ленивая» жарка — «живая» схавала бы ту добычу, что покрупнее. Данила в рубашке родился — не иначе.

— А что это вы так деру дали? — Удивился Макс.

— А черт его знает, — ответил за всех Крюк. — Веришь — нет, страшно вдруг стало. Только к двери прикоснулся — будто обжог кто, и страшно стало до чертиков.

— У меня то же самое. — Поддакнул Данила. — Страшно было. Убежать подальше хотелось.

— Слушайте, а, может, это «пугало»? — Задумчиво произнес Макс.

— Какое еще «пугало»?

— Ребята в баре про новую аномалию рассказывали — «пугало» называется. Сама по себе не вредная, но панику вселяет в голову, что хоть беги. И когда от нее убегать, сломя голову, начинают, вот так же, как вы, в аномалии и вляпываются. Такая теперь на болоте живет, недалеко от дома доктора.

Все трое молчали, переваривая услышанное. Первым подал голос Крюк:

— Лежку жалко.

— Так, может, она еще уйдет после следующего выброса. Может она мигрирует. — Предположил Макс. — К тому же у тебя есть «пирамида».

— И что, я всегда ее с собой таскать должен?

— Ну, нет, так нет. Что дальше-то делать будем? — Перевел разговор на другую тему Макс. — Можно до Масловки дойти или до «Транспортной».

— Нет, — помотал головой Крюк, — нормальных лежек у меня впереди больше нет, а чужие, уж извини, меня не устраивают. Пойдем до города.

Макс глянул на ПДА:

— До темна часа три осталось. Не успеем.

— Успеем. По сталкерской тропе пойдем. Если что по ней и ночью пройти можно.

— Ладно, пошли, — ответил Макс, вытягивая руку по направлению к жарке. Аномалия молчала. Макс сделал шаг назад для разбега, потом резко оттолкнулся от пола и в два прыжка преодолел опасное пространство — жарка громко зашипела, пошла рябью, но так не найдя источника тревоги, снова успокоилась.

— Поедим по дороге? — Спросил Макс.

— Поедим на месте. — Холодно ответил Крюк. Он снова начал работать, снова стал проводником. — Дай бог, чтобы все.

Наступив на горло собственной песне, Крюк повел группу к Чернобылю через сталкерские тропы. Идти по ним было гораздо легче, чем по узким эксклюзивным тропинкам Крюка, но, как ни странно, более тревожно. Место от Ивановки до вымершего города было довольно людным, здесь хватало и мародеров и воинствующих группировок. Дважды Крюк останавливался и уводил группу с тропы, делая петли по одному ему ведомым дорогам. Миновав потенциально опасный участок, группа возвращалась на «тропу» и продолжала свой путь.

На мосту через реку пришлось заплатить дань долговцам, охранявшим переправу, впрочем, плата оказалась вполне умеренной. Кроме того, у них же купили для Макса, оставшегося без оружия, АКМ с улучшенными характеристиками и полуавтоматический пистолет для Дана. Но автоматическое оружие Крюк велел ему пристегнуть, а в руки водрузил пятизарядку Серого — в бою на коротких дистанциях куда как более эффективную. Крюк прикупил себе еще и Кольт, входить в город стоило в полной боеготовности. Лишние артефакты — три «грави» — сменяли на еще один «ломоть мяса», первый Макс привязал к плечу, и раненая рука быстро шла на поправку. Серый же, пока что шел на обезболивающих, привязанная к ребрам «душа» старалась во всю, но ее мощности не хватало на обеспечение полного и быстрого выздоровления. Купленный «ломоть мяса» Крюк велел привязать с другой стороны, чтобы ускорить процесс.

Спускавшиеся сумерки навалились на вымерший Чернобыль высокой волной, с каждой минутой отбирая заветные метры пространства. Вместе с сумерками нарастало напряжение — зона опасна всегда, и днем и ночью, мутанты, почти не различают времени суток, но для людей ночь и день, по прежнему, имели значение. Конечно, приборы ночного видения помогали ориентироваться в пространстве, но никакой прибор не сравнится с прямым дневным зрением. Поэтому чаще люди предпочитали проводить ночь где-нибудь в укромных уголках, заперевшись на семь засовов. Крюк внес предложение переночевать в подвале разрушенного здания, и теперь группа направлялась к предполагаемому месту ночевки.

Половину квартала прошли спокойно, даже не верилось, что идут по зоне — аномалии знакомые и проходимые, из мутантов только слепые псы, но они вертелись на почтительном расстоянии. Однако, в том то и беда зоны, что если уж она где дала тебе продыху, то вскоре точно завернет какую-нибудь подлянку.

Группа как раз прошла небольшую площадь, обогнув перегородивший ее танк «Т-37», оставленный здесь еще при первой попытке военных обуздать Зону. О происхождении груды железа, в которую ныне было превращено когда-то грозное детище военной промышленности, говорили лишь чудом уцелевшие гусеницы, которые уныло выглядывали из-под сплющенных и проржавевших колес. Остатки башни и дула валялись тут же, но, казалось, какой-то шутник вывернул их наизнанку, после чего аккуратно разгладил гигантским утюгом. Из всех известных аномалий на такое были способны разве что «выверты», очень старые и давно исчезнувшие аномалии из породы гравитационных ловушек.

Вскоре Крюк вывел команду на широкую и длинную улицу, в конце которой уже виднелись заросли мелкого кустарника. Смесь мутированных акаций и орешника, которыми когда-то был засажен Чернобыльский парк, легко перепрыгнула через решетчатый забор и поселилась на территории, парку не принадлежащей. Теперь этот кустарниковый лес отчетливо выделялся на фоне поросшего травой и высокими деревьями города, и служил сталкерам неплохим ориентиром при пересечении западной половины Чернобыля.

— Сейчас я вам кое-что покажу. — Пообещал Крюк. — Побывать в Чернобыле и не увидеть такое, просто недопустимо. На просмотр достопримечательностей пять минут.

Крюк свернул в проулок между двумя обветшалыми зданиями, и прямо перед сталкерами образовалось воистину восхитительное зрелище. Это был обычный квадратный двор, образованный четырьмя пятиэтажными коробками. Но зона постаралась на славу и превратила одну из них в самый настоящий «летающий замок». Нет, он не витал в облаках и не раскачивался от порывов ветра, просто от здания в дальнем краю двора остались лишь один нижний и два верхних этажа, в то время как второй и третий безвозвратно пропали. Будто бы кто-то, словно из конструктора, вынул участок между двумя частями строения. При этом зависшая в воздухе верхняя часть дома, по-прежнему, висела аккурат над первым этажом, как приклеенная, казалось, что исчезновение нижних этажей ее вовсе не коснулось.

Что и говорить, ничего подобного в Зоне Серому видеть еще не доводилось. Это вам не магия искусного фокусника, который скрывает за отвлекающими движениями и маневрами тонкие нити, позволяющие ему летать. Это настоящее волшебство, без всяких прикрас и обманов. Хотите увидеть летающий замок? Пожалуйста, милости просим, только ведите себя прилично и не оставляйте за собой мусора. Кстати, о мусоре. За отсутствующими этажами Серый легко разглядел еще один похожий дворик, может быть не такой заросший, но мало отличимый от остальных подобных архитектурных решений. Солнце сейчас шло на закат за спиной сталкеров, почти не попадая во двор, поэтому мутную завесу не удалось разглядеть сразу. Но постепенно глаза привыкли к недостатку освещения и Серый опознал то, что мешало взгляду. Этажи действительно пропали, но на фоне образовавшегося окна длиной во все здание, сложившись в определенную картину, лежал самый обыкновенный мусор.

Серый достал бинокль и рассмотрел достопримечательность более детально. Возможно, Дан поступил бы так же, будь у него при себе какая-нибудь оптика, но ничем подобным он пока не обзавелся, оттого и посмотрел на Серого с немой завистью и сожалением. А Серый в этот момент обнаружил странную вещь: прямо в воздухе между первым и четвертым этажами зависли консервные банки и бумажные пакеты, стреляные гильзы и обрывки ткани, строительный мусор и даже разорванный ботинок. При чем весь этот мусор расположился аккурат по средине исчезнувшей части строения, плюс в некоторых местах в виде косых линий поднимался вверх или опускался вниз. Если уж и оказалась Зона волшебницей, то не такой всемогущей, как показалось на первый взгляд.

— Ну что, какие выводы? — Осведомился Крюк.

— Оптический обман. — Ответил Серый, опуская бинокль. — Мусор лежит так, как будто этажи никуда не пропали, а просто стали невидимыми. То, что посредине — это третий этаж, вверх и вниз идут лестницы.

— А понятно, — разочарованно махнул рукой Крюк. — Кто-то тебе уже об этом рассказал.

Серый о «летающем доме» никогда раньше не слышал, но разубеждать Крюка не стал: считает, что догадаться об истинном положении дел самому невозможно — пусть считает. Кроме того, у Серого имелась еще пара объяснений увиденному, просто он выбрал наиболее вероятное исходя их повадок Зоны, и не его вина, что ему сразу посчастливилось попасть в точку. А главное — что ему толку от этих догадок, если грош им цена во время растущей инфляции. Даже если этажи никуда не делись, надо еще выяснить, можно ли по ним пройти, защищают ли стены от пуль и не опасно ли вообще бродить по этим «исчезнувшим» этажам. Все это можно было узнать, только пробыв в зоне некоторое время и получив необходимый опыт, который ценился куда больше великолепной наблюдательности.

Дан глядел на «чудо» во все глаза, с наивностью ребенка, который впервые увидел заводную железную дорогу, и в этот момент его было бы трудно оттащить от столь удивительного зрелища даже строгой мамаше. Серому пришлось буквально тянуть его за рукав, когда Крюк скомандовал возобновить движение и повел группу прямо к «чудесному» зданию, перерезая двор наискосок, так чтобы обойти две небольших воронки в дальнем левом углу.

— На самом деле, все осталось на месте, — начал разъяснять, как обстоят дела, Крюк, не забывая поглядывать по сторонам и контролируя ситуацию вокруг. Место хоть и было известно ему, как свои пять пальцев, бдительности терять нельзя. — Просто после одного из выбросов два этажа стали невидимыми вместе со всем, что находилось между потолком первого и полом четвертого этажей. Если забраться внутрь, то обнаружишь, что квартиры завалены всяким хламом, всем тем, что осталось от жильцов: мебель, одежда, бытовая техника — все это тоже осталось на месте, но стало прозрачным. Но заходить внутрь с целью поэкспериментировать Минздрав не советует — аномалии тоже стали невидимыми, так что не стоит соваться в здание без опытного проводника.

Миновав то, что осталось от детской площадки, группа обогнула развалины трансформаторной будки и оказалась прямо под летающим замком. Здесь стало понятно, почему Крюк позволил полюбоваться зрелищем и потерял на этом несколько минут. Пересекая двор, приходилось все время смотреть себе под ноги, опасаясь зацепиться за какой-нибудь из торчащих из земли корней, коих невысокие, но кряжистые деревья навыпускали здесь сверх всякой нормы. Оказавшись же рядом с аномальным строением, разглядеть его во всей красе и ощутить волшебство, створенного зоной чуда, было вовсе невозможно — первый и четвертый этажи визуально сливались в одно бетонное полотно, отчего терялась вся красота и необычность явления. Более того, в прозорливости Крюка Серый убедился, когда они миновали «прозрачный дом» и оказались в следующем квадрате строений.

Все те же четыре серых пятиэтажки, составленные кем-то в квадрат, разве что дом с оторванной серединой остался теперь позади. Трансформаторная будка была цела, на единственном окне даже сохранилась решетка, а вот дверь была снята с петель и валялась в метре от строения. Серый без всякого бинокля заметил, что внутри вовсю веселилась «электра», превращая будку в неприступную для людей крепость. Зарослей в этом дворе было поменьше, чем в предыдущем, зато добавилось других проблем, гораздо более неприятных — площадь двора усеяли аномалии средних размеров, оставив для прохода только небольшой коридор вдоль левого по ходу движения здания. На последнем факте Крюк особо заострил внимание:

— Теперь двигаемся аккуратней. Вон там, слева — довольно широкая тропа. С нее не сходить, глядеть по сторонам, на «летающий дом» больше не глазеть, у вас было на это время. Идем строго за мной. До темноты осталось минут пятнадцать, если нигде не застрянем, успеем добраться до ночевки.

С этими словами Крюк уже гораздо медленнее двинул влево, чтобы ступить на свободный от аномалий участок.

— Интересно, а если вынести невидимый предмет из «летающего дома», он останется невидимым? — Поинтересовался Дан.

— Всего на пару часов. — С горечью ответил Крюк. — Если бы удалось доставить умникам стабильную «невидимку», то эти яйцеголовые отвалили бы за нее целую кучу бабок, а так все трофеи превращаются в бесполезные игрушки. Кстати, примерно раз в шесть-восемь выбросов аномалия срабатывает заново и все, что накопилось на ее территории видимого, тоже стает невидимым. Умники, помниться, здесь полгода колдовали, все надеялись получить стабильно невидимый экземпляр, но так и ушли ни с чем.

— Интересно, а если бы на время выброса между этажами остался человек, он бы стал невидимым? — Без особого любопытства задал вопрос Макс.

— Был у меня один друган — Жека Косой, — Тут же отозвался Крюк, — так он рассказывал, что, типа, в этих краях бродил невидимый зомби. Толи кто-то из сталкеров как раз оказался там, когда случился внеплановый выброс, толи уже готовый зомби пристроился, короче, сами понимаете, что с ним могло стать. Но, я, честно говоря, в эту небылицу верю, уж очень приврать Косой любил, а, кроме как от него, ни от кого другого я про зомби-невидимку не слышал.

— Да, невидимых зомби нам только не хватало. — Покачал головой Макс. — Это как же с такими воевать? Он тебя, получается, видит, а ты его нет.

— Это невозможно. — Попытался успокоить сталкера Дан, для чего развернул к нему голову, и все-таки запнулся за торчащий из земли корень. На ногах Дан устоял, но тут же получил по спине от идущего позади Макса. — Человек видит благодаря тому, что лучи света поглощаются его сетчаткой. А если человек невидимый, то и сетчатка у него невидимая, а значит, лучи света отразится на ней не смогут, и, соответственно, человек тоже не сможет видеть.

— А где это ты видел зомби, который смотрит глазами? — Усмехнулся Крюк. — У них уже и глаз-то давно нет.

Если Дан и хотел что-то возразить, то не успел. До этого вполне спокойный Крюк вдруг вздрогнул, подобрался и поднял вверх руку, предупреждая об опасности. Серый замер на месте и пристроил автомат на плече, готовый в случае необходимости открыть огонь, шагающий следом Дан на этот раз не сплоховал и сделал тоже самое, отстав разве что на долю секунды. Крюк медленно присел за ближайшее к нему дерево и опасливо посмотрел вперед, Серый, Дан и Макс пристроились рядом, контролируя ближайшие подступы, хотя укрытие из дерева было откровенно паршивое, а цель для противника, который мог устроить засаду, из них была идеальная.

Серый осмотрелся. Опасность быть подстреленным с верхних этажей окружающих домов до этого момента Крюк почему-то игнорировал, хотя, наверное, знал в этом толк. Но, если уж допускать возможность засады, то опасаться следовало, прежде всего, той самой пятиэтажки, к которой направлялась группа.

«Летающий дом» остался позади и, если бы группу собирались уничтожить прицельным огнем с его стен, то сделали бы это раньше. Строение справа было наиболее удобным для ведения стрельбы по живым мишеням, но подступы к нему перекрывала целая россыпь мелких и средних аномалий, да и в самом здании, можно не сомневаться, аномальных зон было предостаточно. Здание слева было всего в пятнадцати метрах и имело только один доступный вход, что, опять же, составляло неудобство для организации нападения на караван сталкеров — вряд ли кто-то захочет вступать с группой в близкий бой с неудобной позиции. Так что, если уж и устраивать засаду, то лучшего места, чем северная пятиэтажка, расположенная прямо по курсу, было не найти. Однако, Крюк вовсе не пытался укрыться за деревом от пуль, его беспокоило что-то иное.

Нападения людей Крюк действительно не боялся. Во-первых, в предзакатные сумерки на территории Чернобыля действовало неписаное правило о ненападении, в это время каждый спешил оказаться в убежище до того, как твари окончательно оборзеют и перестанут видеть в человеке опасного противника. Затевать перестрелку в это время суток означало привлечь к себе внимание всех мутантов, находящихся поблизости. А если взять в расчет предрасположенность Чернобыльских монстров к охоте в закрытых помещениях, то устраивать сейчас засаду где-нибудь на верхних этажах было себе дороже. Последним доводом не бояться выстрела сверху было время, оставшееся до полной темноты. Мародеры элементарно не успеют обобрать расстрелянные тела за светло, а к утру ни тел, ни их скарба, скорее всего, на месте не останется.

Поэтому Крюка в тот момент больше беспокоили мутанты, которые, чувствуя приближение ночи, становились все смелее и опаснее. Так уж сложилось, что в Чернобыле хозяйничали двуногие твари, то ли остатки человеческой памяти тянули их сюда, то ли условия обитания в городе идеально подходили именно для них. Крюк никогда не слышал, чтобы в Чернобыле жили Припять-кабаны или медведороги, псевдоовцы или плоти, они забредали в городские трущобы лишь по случаю и никогда к ним не стремились. Не захаживали в город и химеры, которые со своим маниакальным стремлением убивать все живое вполне могли бы перерезать всех обитателей Чернобыля за пару суток. Псевдогиганты, хоть и были двуногими, тоже появлялись в городе редко, и тогда, подобно загнанному оленю, бессмысленно носились промеж зданий, круша все, на что хватало их мутантской силы.

Поэтому бояться в Чернобыле нужно было человекоподобных тварей — снорков, кровососов, контролеров и коротконогих карликов бюреров, плюс не похожих на человека, но вездесущих слепых псов.

Последние сопровождали группу с того самого момента, когда сталкеры вошли в город. Несколько одиноких особей, потерявших свои стаи и не успевшие прибиться к новым, шли за людьми не с целью напасть на них, а с надеждой на то, что двуногие подстрелят кого-нибудь из прочих мутантов зоны и можно будет набить брюхо, не рискуя собственной шкурой. Против такого конвоя Крюк не возражал, тем более, что он давно приметил, как можно использовать такое соседство в собственных интересах. Слепые псы прекрасно чувствовали близость других мутантов и своим поведением не редко давали Крюку сигнал об опасности.

Например, при приближении более сильных кровососов и снорков псы щетинились и разворачивали в направлении врага слепые морды, обходя при этом затаившегося хищника по дуге на безопасном расстоянии. Учуяв засаду бюреров, они, наоборот, резво припускали по тропинке, чтобы не схлопотать по загривку обломком какой-нибудь трубы или другого метательного оружия. Не успевшие истлеть зомби вызывали в отщепенцах собачьей братии гастрономический интерес, поскольку в городе это был единственный вид живности, с которой одинокий слепой пес мог справиться без посторонней помощи.

Именно благодаря слепым псам, кружившим вокруг каравана на протяжении всего пути, Крюк был относительно спокоен в отношении мутантов. Он заранее вычислял устроивших засаду тварей и делал поправки в маршруте, благо и твари в ответ не особо стремились напасть на вооруженную группу, предпочитая дождаться более уязвимую жертву.

И сейчас проблема заключалась в том, что собаки изменили себе. Три щенка, уныло шедшие за ними вдруг осмысленно подняли слепые морды и из разрозненной шары превратились в ровный боевой строй. Столь резкая перемена могла быть связана только с одним явлением, а точнее мутантом, тем, кто мог незаметно для собак набросить на них ментальный поводок и подчинить своей воле — контроллером.

В чьи силки угодили внештатные помощники Крюка было ясно, как божий день, зато оставалось неясным, каковы планы разумного мутанта относительно сталкеров, возможно, у него недостаточно силенок, чтобы напасть на караван, и он не будет возражать, если люди спокойно уйдут. Пока что тварь себя никак не выдавала, и это настраивало на оптимистичный лад.

Крюк, повернул голову к попутчику и негромко сказал:

— Впереди контроллер. Попробуем уйти, может, не нападет.

— А где он? — Задал Дан самый глупый вопрос из всех, что можно было задать. Крюк бы сейчас многое отдал за то, чтобы знать, за каким из окон спряталась тварь, потому что обнаруженный контроллер — это на половину мертвый контроллер. К сожалению, это понимает и сам мутант, поэтому обнаружить себя, пока в руках людей оружие, он не соизволит.

Крюк оставил вопрос без ответа и сосредоточился на изучении обстановки. Положение было не слишком выгодным. Возвращаться назад не хотелось, исходя из неписаного сталкерского правила — никогда не возвращаться тем же путем, каким пришел, да и возникшую проблему это никак не решало. Впереди маячил выход из двора, как раз там, где Крюк и собирался провести свою дружину, и пока ничего не говорило за то, что этот путь перекрыт. Оставалась еще пятиэтажка слева, единственный не перекрытый аномалиями подъезд был всего в пятнадцати метрах. Если захотеть, то можно было пройти через второй этаж дома и выйти из него с торца здания, Крюк проходил этой дорогой несколько раз, мог пройти и сегодня. Главным минусом этого плана было то, что в подъезде сталкеров запросто мог поджидать кто-то из слуг контроллера — кровосос или пара снорков, столкновение с ними в узком коридоре может обернуться большими потерями.

— Идем прямо. — Принял решение Крюк. — Не отставать, глядеть по сторонам. Без моей команды огонь не открывать. Всем ясно?

— Ясно. — Ответил за всех Серый.

— Данила, тебе тоже ясно?

— Да, — отозвался тот.

— Тогда все медленно вперед.

Но сделал Крюк только один шаг. Невдалеке, в темном проеме между домов показалась одинокая фигура с полуавтоматом в руках. Серый поначалу даже не понял, что это наполовину мертвец, одет он был, как простой сталкер, лицо, может быть, малость бледновато, но вполне человеческое, без признаков разложения. Оружие зомби держал, как заботливая мать ребенка, качался взад-вперед и при каждом движении громко постанывал. Ноги его едва отрывались от земли, и создавалось ощущение, что он вот-вот запнется об разбросанный под ногами мусор, но зомбяк медленно, но верно брел к какой-то неведомой цели.

— Все, приплыли! — Воскликнул Крюк, прячась обратно за дерево, и украсил выражение трехэтажным матом. — Это ж Сашка-Сабля. Я с ним два выброса назад в картишки резался. Отвоевался, парень.

— Что будем делать? — Поинтересовался Серый, судьба Сашки-Сабли интересовала его куда меньше собственной.

— Пока не знаю, — честно ответил Крюк. — Сдается мне, это еще не все, что он нам хочет предложить.

И будто в подтверждение слов Крюка, сзади послышалось шуршание и скрежет собачьих лап о землю. Стая слепых псов росла в размерах, из закоулков выползали все новые и новые особи облезлых мутантов — собаки перекрывали путь к отступлению. Последним из подвала выкатился обезумевший гуманоид с противогазом на голове, снорк.

С другой стороны тоже виделось движение — зомби направил ствол автомата в сторону затаившихся сталкеров, но стрелять не стал, а просто остановился. Первой мыслью Крюка было — прорваться через зомби. Для четверых бойцов одинокий зомбяк не помеха, но сзади уже выстраивалась в линию стая из дюжины голодных слепых псов и одного снорка. Не оставалось сомнений, что, попробуй сталкеры сбежать, стая их быстро настигнет. Спустя несколько секунд, выяснилось, что одинокий зомби с противоположного края — это только арьергард. Рядом с зомбяком нарисовался еще один отряд невидимого полководца — пять псов, еще два вооруженных зомби и молодой кровосос, все они давали понять, что и этот путь закрыт, а два отряда вместе составляли боеспособный коллектив, которого стоило опасаться. Непонятным оставалось лишь, для чего контроллеру понадобились столь сложные маневры, и почему он до сих пор не напал.

Сталкерам оставался только один путь к бегству — подъезд, правда, если и там их кто-нибудь ждет, то дело пахнет керосином. А если нет — в первую очередь надо обезвредить кровососа и снорка, когда стая бросится за беглецами в подъезд, они будут представлять наибольшую опасность. Плюс вооруженные зомби, которые уложат кого-нибудь еще до того, как люди достигнут здания. Но другого выхода не оставалось.

— Будем отходить в подъезд, — скомандовал Крюк и поудобнее устроился за деревом, готовя АКМ к бою. — Макс, твоя задача — снорк. — Как Макс кивнул в знак согласия, Крюк не увидел, но ему этого и не требовалось. — Серый, проверишь подъезд, там нас могут ждать.

Команда лихо защелкала затворами, проверяя оружие, чтобы оно не подвело в самый ответственный момент.

— Дан, ты у нас снайпер? — Продолжал давать задания Крюк. — Тогда твоя задача — кровосос. Он бежит быстро, но по прямой, всаживай в него весь заряд из дробовика, потом беги к подъезду, прикроешь нас оттуда. Начинать только по моей команде. — Крюк повернул голову назад, чтобы убедиться, что все его распоряжения восприняты правильно и ужаснулся.

Зато стало понятно, почему контроллер до сих пор не дал приказа атаковать — он собирался пополнить свои ряды еще несколькими вооруженными зомбяками. Развлекая сталкеров маневрами своих отрядов, он дождался момента, когда один из них заметит его и встретится с ним глазами.

Макс стоял, будто каменная статуя, с опущенным вниз автоматом, развернувшись в сторону «летающего дома». Голова его была несколько задрана назад, и Крюк не видел его лица, но прекрасно знал, что с ним в этот момент происходит. Он бросился к Максу и попытался свалить его с ног, хотя прекрасно понимал, что время уже упущено. Иммунитет человека к пси-атаке намного выше, чем у неразумных тварей зоны, поэтому для того, чтобы сделать из человека зомби, контроллеру не достаточно нащупать его ментальную сущность, необходим контакт глаза в глаза. И если разорвать этот контакт до того, как псионик подавит волю человека к сопротивлению, процесс превращения личности в куклу можно прервать.

— Серый, он в летающем доме. — Заорал Крюк, сбивая Макса.

Тело сталкера будто бы одеревенело, и Крюку стоило немалых усилий свалить его на землю. Глаза его закатились вверх, лицо свело судорогой, а мышцы крупно дрожали, из пересказов сталкеров Крюк знал, что его желудок вот-вот выплеснет наружу свое содержимое, а через три-четыре минуты после этого изменения в сознании человека примут необратимый характер.

Разрыв зрительной связи затруднил работу контроллера, но тот уже успел плотно посадить Макса на свою телепатическую волну и, мог довести начатое до конца, разве что на это ему требовалось теперь больше времени. Плюс ко всему, Крюк уложил рядом с головой сталкера артефакт кристальная колючка, который хоть и совсем немного, но повышал сопротивляемость к пси-воздействию.

Теперь, чтобы спасти товарища и не дать твари довести начатое до конца, надо было либо убить контроллера, либо заставить его добровольно отпустить попавшего на крючок сталкера. Но на все про все оставалось не больше четырех-пяти минут. Это еще хорошо, что силы контроллера были распылены на удержание двух десятков мутантов, находящихся в ментальном плену.

Плюсом в этой ситуации было лишь то, что контроллер и не думал прятаться. Он вполне вольготно чувствовал себя, расположившись на одной из лестниц между двумя исчезнувшими этажами «летающего замка», его взгляд легко проникал сквозь опрозраченные выбросом стены.

Серый понял весь ужас ситуации в тот момент, когда Крюк уже свалил товарища на землю. Чуть позже пришло понимание того, что медлить нельзя, нужно действовать.

В первое мгновение Серый даже не понял, почему трусливый псионик спокойно стоит на виду у стрелков, но уже через секунду пули со свистом ударялись о невидимую стену и уходили куда-то в сторону. Серый вычислил и нащупал очередью проем окна в невидимой стене, и пули стали попадать внутрь здания, но причинить вреда мутанту они не могли. Контроллер занял такую позицию, что между ним и сталкерами оставались невидимые стена и бетон лестничного пролета, попасть в него с этой позиции не представлялось возможным.

Когда в рожке у Серого закончились патроны, его поддержал огнем Крюк, но, как и ожидалось, безрезультатно. Ничего кроме дыма и сотрясения воздуха они не добыть не смогли. Тогда Серый попытался попасть в окно гранатой из подствольника, но она рикошетом отскочила от стены и взорвалась, не причинив мутанту никакого вреда.

Положение складывалось критическое. Макс корчился в судорогах, через несколько минут его мозг превратится в студень, а сам он в еще одного мутанта зоны. В тридцати метрах по обе стороны коридора пляшут в нетерпении два десятка голодных и злобных тварей, готовых сорвать с тебя шкуру живьем. А главный герой оперы — предводитель дьявольского отродья — в недосягаемости. Чтобы добраться до него, сначала придется разделаться со всей его свитой, включая окончательно осатаневшего Макса. В довершение ко всему, Данила, стоявший все это время пнем, вдруг сорвался с места, подобрал автомат Макса и стрелой метнулся в единственное убежище — подъезд соседней пятиэтажки.

— Куда?! — Заорал ему во след Крюк. — Стоять! Убью, сука!

Но поезд уже ушел, Дан скрылся в подъезде, оставив товарищей один на один с несчастьем. Крюка в этот момент утешало одно — из подъезда не слышалось воплей ужаса, которые непременно были бы, если б в подъезде Дан наткнулся на кого-то из тварей. Значит, пока этот путь свободен и надо было использовать его, пока контроллер не понял своей ошибки. А с предателем зона сама рассчитается — ночью у Дана не будет ни одного шанса на выживание, туда ему и дорога.

Крюк последний раз взглянул в лицо бывалого сталкера Макса, оно было бело, как мел и уже не подавало признаков жизни, разве что бегающие глаза говорили за то, что сталкер еще не до конца превратился в мутанта. Крюк направил на его лоб ствол автомата — Макс хоть и был для Крюка чужаком, такой смерти не заслуживал. Лучше уж пуля в лоб, чем игрушка в руках контроллера. Однако, кукловоду такой расклад не понравился и окружившие людей твари тот час отреагировали на действия Крюка и начали медленно сжимать кольцо — тварь не желала терять свою добычу. Крюк передумал стрелять и попятился назад.

— Серый, тащи его в подъезд. — неожиданно приказал он, доставая из подсумка сразу две гранаты «Ф-1».

Решение было странным, но Серый предпочел не обсуждать приказы более опытного проводника и принялся за дело. Надо сказать, что тело Макса в полной амуниции весило более ста килограммов, поэтому выполнить приказ оказалось не так-то просто, хотя, кто обещал, что будет легко. Самому Серому все еще не верилось, что Макс перестал быть человеком, на какую-то секунду Макс открыл глаза и вполне осознанно посмотрел на Серого. Нет, честное слово, Серый мог поклясться, что Макс — все еще Макс, столько было в его взгляде понимания и простого человеческого тепла. Губы Макса попытались что-то сказать, но сил на сопротивление уже не осталось, голос так и не вырвался из его рта, хотя, о чем просил Макс Серый и сам догадался.

Вылетевшая откуда-то сверху граната разрезала воздух, разорвав тишину. Крюк правильно рассчитал, что, пока контроллер не довершил своего дела с Максом, пляшущие в нетерпенье твари не нападут. Пристрелить Макса означало дать сигнал к атаке, разгневанный контроллер не будет ждать ни секунды, а Крюку нужно было сначала отойти к подъезду. Сейчас Макс мог сослужить товарищам последнюю службу, оставаясь чем-то вроде заложника, пока он живой и в руках сталкеров, нападения не будет. Именно этим руководствовался Крюк, отдавая приказ взять Макса с собой, около подъезда он собирался его бросить. Но случилось такое, что планы пришлось резко перекроить. Белая дымчатая полоса протянулась от пятого этажа над головой Крюка точнехонько к тому месту, где прятался контроллер. Более того, снаряд не встретил сопротивления стены, а влетел внутрь здания, проникнув в расположенное чуть выше контроллера окно, и, пройдя по замысловатой траектории, стукнулся в стену рядом с мутантом.

Взрыв вышиб из стены сноп невидимой пыли, которая смешавшись с пороховыми газами, организовала что-то наподобие тумана, гарь мгновенно растеклась по коридорам и комнатам, обозначив их контуры, но даже в этом скопище грязи было видно, как покатилось вниз тело толи мертвого, толи контуженого мутанта. Тварь долетела до площадки второго этажа и замерла.

На мгновение Крюк остолбенел. То, что произошло, не укладывалось ни в какие рамки и круто меняло ситуацию. Оставшиеся без поводка твари в недоумении озирались по сторонам, не совсем понимая, где находятся и каким образом здесь очутились. Снорк в нерешительности смотрел на псов столь же нерешительно смотревших на снорка. С этой командой все было ясно, они не столь злобны, чтобы считать людей своими главными врагами и вполне могут обойтись друг другом. Поэтому Крюк развернулся в другую сторону.

Серый, почти затащивший Макса в подъезд, склонился над товарищем, пытаясь привести его в чувство. Трудно в это поверить, но Макс вовсе не походил на зомби, сейчас он напоминал побывавшего в нокауте боксера, неуклюже ворочался, пытаясь принять вертикальное положение, но не мог самостоятельно даже перевернуться. Радовало одно — зомби так себя не ведут, а, значит, произошло чудо и Макс выживет, если, конечно они все вместе отобьются от остатков вражеской армии.

Тем более, что оставшиеся без повелителя зомбяки и кровосос друг друга, будто не замечали. Кровосос замер, приходя в состояние стелс, а зомби зашарили стволами автоматов, выцеливая жертву, и этой жертвой должен был стать Крюк.

Ему ничего не оставалось, кроме как прыжком вернулся за дерево — тонкое и не слишком надежное, но единственное доступное укрытие, и в тот же миг воздух наполнился грохотом выстрелов. В большинстве своем пули прошли мимо, у зомби не слишком быстрая реакция, чтобы точно стрелять по бегущему человеку, но две из них прошив ствол насквозь, попали Крюку в грудь. Правда, при этом они потеряли силу, и, если бы на вылете они угодили в голову, а не в нагрудные пластины, то Крюк остался бы здесь навечно. А так бронежилет защитил хозяина, заставив его почувствовать лишь два сильных толчка под дых, но не более того.

— Отходи, я тебя прикрою! — Заорал Серый, бросив Макса на входе, дальше понемногу приходящий в себя сталкер пополз сам.

Выглянув из проема двери, Серый дал по надвигающимся тварям длинную очередь, срезав одного из зомби и двух собак. Собаки двигались быстрее остальных мутантов и уже преодолели половину расстояния до Крюка, представляя для него наибольшую опасность. Из окна третьего этажа неизвестный спаситель Макса поддержал Серого огнем из подствольника, повалив разгоняющегося кровососа. Крюк тоже дал небольшую очередь в сторону надвигающегося врага, и этого хватило, чтобы четыре оставшихся в живых пса притормозили и ушли на второй заход, обеспечив Крюку маленькую передышку.

Крюк бросил беглый взгляд в другую сторону, все, что происходило там в первые секунды после падения контроллера, было на руку людям — снорк отбивался от стаи голодных псов и успел проредить ее на две единицы. Однако, теперь интенсивность боя резко пошла на убыль, снорк, будто впал в оцепенение, а собаки постепенно теряли прыть, одна за другой, припадая к земле. Это могло означать лишь одно: контроллер все-таки выжил, взрыв лишь контузил его, и сейчас тварь пытается вернуть себе контроль над оставшейся частью отряда.

— Давай! — Скомандовал Серый, который уже перезарядился и был готов к продолжению банкета. Все-таки он был вояка, и, попав в свою тарелку, казалось, даже получал от этого удовольствие.

Не теряя времени, Крюк побежал к подъезду, где уже укрылись его товарищи. Бежать под пулями зомбяков занятие, конечно, так себе, но другого выхода не оставалось. Тем более, что Серый очень точным выстрелом из подствольника уложил еще одного зомби, сократив интенсивность обстрела вдвое. Крюк тоже не выпускал оружия из рук, как только он покинул свое укрытие, сразу же нажал на курок, АКМ коротко кашлянул, и взрыл грунт под лапами самого крупного из оставшихся слепых псов, заставляя его остановиться.

Перед входом в проем двери Крюк пригнулся и совершил кувырок, чтобы не закрывать Серому обзор и побыстрее оказаться внутри спасительного помещения. В тот же момент выстрелы зомби вспороли штукатурку и кирпичную кладку прямо над его головой, но Крюк успел. Сзади снова заворчал автомат Серого, который продолжал удерживать занятую позицию. Спустя секунду, он отступил от проема, освобождая место Крюку, тот уже успел подняться, достать из карманов гранаты и, вынув кольца, одну за другой швырнуть их в разные стороны.

Контроллер, между тем, восстановил свои права и переподчинил себе оставшихся в живых тварей, это стало понятно после того, как зомби перешел от беспорядочной стрельбы к прицельному огню короткими очередями.

Стрельба прекратилась только, когда разорвалась первая брошенная Крюком граната, но было не понятно, результат ли это его точного попадания или хитрость псионика.

— Отходите! — Скомандовал сзади Макс, пытаясь перекричать работающее двумя этажами выше оружие, там кто-то упорно садил по тварям из полуавтоматического пистолета. И вдруг до Крюка дошло, кто умудрился вытащить Макса практически с того света — судя по оружию, это был Дан, горе-снайпер, которого и взяли-то с собой исключительно по ошибке. Крюк еще больше бы удивился, если бы узнал, что к этому моменту с высоты третьего этажа Дан укокошил-таки скачущего во все стороны снорка.

Больше ничего подумать Крюк не успел, как не успел и отойти на площадку первого этажа. В подъезд ворвались слепые псы. Вступать с ними в бой пришлось сразу за входом в подъезд.

Серый и Крюк синхронно уложили по одной собаке из автоматов, а еще двух встретили — Крюк ножом, а Серый прикладом оружия. Макс, полз вверх по лестнице, пытаясь найти позицию, чтобы можно было стрелять в мутантов без опасности попасть в Крюка и Серого, которые в рукопашную боролись с остатками стаи. Голова все еще кружилась, быстро двигаться и прицельно стрелять Макс еще не мог, но постепенно приходил в себя.

Псы, меж тем, тупо прыгали вперед в узком проеме подъезда, пытаясь сбить сталкеров с ног и уже тогда вцепиться им в горло, но отлетали назад отскакивая от ног и прикладов. Серый и Крюк углубились в подъезд на пару метров, оказавшись в узком коридоре, так что одномоментно атаковать их могло только по одному мутанту. Наконец, Серому удалось попасть прикладом точно в голову своего пса и получить временную передышку, пока тот приходил в себя. Этого хватило, чтобы развернуть автомат и выстрелить в упор, уложив сначала одного мутанта, а потом второго, пытавшегося перескочить через погибшего сородича.

Крюк и Серый сделали еще один шаг назад и оказались на первых ступеньках лестничного пролета. Автоматы были пусты, перезаряжать их не было времени, поэтому отбивались они чисто механически. Последние четыре единицы стаи наседали на них с упорством, на какое только были способны, а силы людей были не беспредельны. Во время очередного броска слепой мутант смог таки заставить Крюка попятится назад и, запнувшись о ступеньку, повалиться на спину. Серому пришлось работать за двоих, он не дал псу уцепиться за горло Крюка, но сам пропустил атаку, и мощная пасть ухватила его за край комбинезона.

Неизвестно чем бы все закончилось, не подоспей вовремя Дан. Он прибежал сверху, перегнулся через перила и в упор разделил целый рожок между двумя собаками, готовыми броситься на упавших людей. Вот только стрельба в закрытом пространстве всегда таит в себе одну опасность.

Пули пустились в дикий рикошет, отлетая от бетонного пола и стен, и останавливались, только находя цели помягче — покосившаяся дверь, тела мутантов, амуниция людей. Одна пуля отлетела в шлем все того же Дана и, оставив на поверхности глубокую вмятину, пошла гулять дальше. Серый тоже получил свою порцию, почувствовав мощные удары сначала в грудь, а потом в плечо, но одновременно ослабла хватка повисшего на руке мутанта — в которого так же угодило несколько отскоков.

Больше всех повезло Крюку: в момент выстрелов он как раз боролся с наседавшим на него псом и оказался вне линии огня и отскочивших пуль. Не смотря на оглушивший его грохот, он извернулся и глубоко вонзил свой нож в брюхо наседавшего противника, после чего не стал вынимать его, а потянул вверх, разрезая как можно больше внутренностей. Пес попытался вырваться, но Крюк крепко ухватил его за шкуру и, прижав к стене, сделал еще один рывок рукой, доводя нож до горла. Слепые глаза на секунду зажмурились, и дернувшись в предсмертной агонии, замерли навсегда.

Подняв глаза и выбравшись из под тела, Крюк осмотрел поле боя — несколько мертвых слепых псов лежало неподвижно у основания лестницы, живой оставалась только одна собака, та, что сорвалась с руки Серого. Из ее головы в области уха текла тонкая струйка крови, еще одна рана виднелась на передней правой ноге, но была гораздо легче, чем первая. Заложенные уши едва слышали ее предсмертные всхлипывания, эта собака была уже не опасна.

Находящийся рядом Серый молчал, он медленно поднимался, держась за металлические прутья перил. Чуть выше, на следующем пролете лестницы в нокауте сидел Дан. Он облокотился о стену и, обхватив голову руками, покачивался в так какой-то внутренней музыке. На все это широко раскрытыми глазами смотрел Макс, оказавшийся на площадке первого этажа. Присев на одно колено, он водил стволом во все стороны, готовясь отразить новую атаку, если она будет.

Атака последовала, но отразить ее Макс не смог по причине неудачного расположения, хотя, именно он первым увидел, что в просвет подъездной двери ввалились две черные фигуры.

— Зомби! — Заорал он, и Крюк отреагировал правильно. Он сделал кувырок назад и вбок, выпрыгивая на площадку первого этажа и одновременно, ухватив Серого за шиворот, потянул его на себя. Таким образом, оба сталкера оказались вне линии огня зомбяков, и пули со свистом застучали по пустым ступенькам.

В пределах видимости Макса находились только ноги и нижняя часть туловища зомби, расстрел которых не принесет мертвецам почти никакого вреда, и уж точно не остановит их. Макс, не целясь, выстрелил куда-то в область живота ближнему зомбяку, скорее для проформы, чем надеясь достичь какого-то результата, и скомандовал: «Уходим!»

Серый уже отошел от первого болевого шока и смог самостоятельно подняться на ноги. Крюк чувствовал себя вполне сносно, и только Дан находился, будто в прострации. На слова Макса он не отреагировал, и Серому пришлось тащить его за собой. Макс попробовал бежать по лестнице, но боль в голове мгновенно охладила его пыл, и ему пришлось перейти на шаг. Видя такое дело, прикрывать отход остался Крюк. Высунув руку из-за укрытия, он выпустил в область прохода короткую очередь и сразу отклонился назад. Выстрелы, естественно никого не остановили, зато спровоцировали зомбяков на ответные действия, и они с остервенением выпустили туда, где секунду назад мелькнул человек по целому рожку. Крюк с удовлетворением услышал, как в холостую защелкали курки, теперь зомбякам было необходимо время на перезарядку.

Крюк спустился на несколько ступеней и, присев на одно колено выставил в проход автомат. Голову ближайшего зомби он разнес очередью с расстояния трех метров, второму досталось только два патрона — рожок опустел. Последний мертвяк этого даже не заметил — продолжал трясущимися руками вставлять в свой АКМ очередной рожок. У него в отличие от Крюка второго ствола не было, и Крюк этим умело воспользовался. Выхватив «Кольт», он прицелился и сделал пять убийственно точных выстрелов в голову врага. Не смотря на то, что выходить из подъезда тем же путем он не собирался — где-то там, среди развалин, притаился кукловод-контроллер — спину надо всегда зачищать.

Макс, Серый и Дан, меж тем, уже поднимались на второй этаж. Дан самостоятельно передвигал ногами, хотя и все еще глядел мутным взглядом, поэтому корректировать его движение пришлось Серому и Максу. Вот тут-то они и допустили ошибку, едва не стоившую им жизни.

Помогая друг другу, они потеряли тыл. Сыграли свою роль навалившаяся расслабленность, вызванная окончанием тяжелого боя, ослабевший от выстрелов в закрытом помещении слух и полученные ранения и травмы, которые не давали забыть о себе ни на секунду. Спасло чутье Макса, выработанное длительным пребыванием в зоне.

Пробежавший по спине холодок — верный признак опасности, поэтому Макс не просто оглянулся назад, а развернул туда оружие. Двухметровый мутант выбрался из одной из заброшенных квартир, широкое морщинистое лицо, окаймленное кучей присосок, было всего в полутора метрах, на крайней верхней ступени. Длинная рука кровососа уже тянулась к Максу, и, если бы он не отшатнулся назад по инерции, непременно достала бы его. Мутанту пришлось сделать лишний шаг, и все, что попало в его лапы — это правая нога падающего Макса, которой тот пытался оттолкнуться от наседающей твари. Могучая лапа за долю секунды вывернула защитные пластины ботинка, затрещали связки голеностопа, и дикая боль пронзила всю конечность сталкера. Из-за этого выстрелы Макса оказались недостаточно точными, пули легли в туловище мутанта, оставляя на нем, глубокие, но не смертельные раны.

Однако, это заставило мутанта отпустить ногу Макса, и позволило выиграть время Серому. Тот оттолкнул от себя Дана и сделал шаг вниз, получая дополнительное пространство, затем, не целясь, поднял свой «Абакан», но выстрелить так и не успел — кровосос молнией бросился на него и с силой хорошего тарана ударил человека в плечо. Руку пронзила острая боль, а сам Серый покатился по ступенькам вниз.

Автомат Макс выронил при падении, поэтому он выхватил из подсумка «Беретту» и открыл огонь, пытаясь поразить самое уязвимое место почти всех мутантов — голову. Два первых выстрела ушли в молоко — его реакция не поспевала за быстрыми движениями твари — и только третий оказался точен — тяжелая пуля прошила навылет шею мутанта, а хлынувшая из раны синеватая тягучая кровь, брызнула во все стороны.

В тот же самый момент застучал полуавтомат Дана — он, наконец, пришел в себя и, узрев перед собой громадного кровососа, в панике надавил на курок. Оружие выплюнуло три последних патрона и замолкло, кровосос качнулся назад, но устоял. Серый и Дан выбыли из игры: первый вообще лежал не шевелясь, второй, хоть и был в сознании, замер с широко раскрытыми глазами, забыв про любое сопротивление. Поэтому теперь кровосос направил взгляд на Макса, который все еще держал в руках оружие. Однако, воспользовавшись вмешательством Дана, тот позволил себе прицелиться и на этот раз попасть точно в голову монстра. Одна из присосок отлетела в сторону, и кровосос с жалобным рычанием повалился назад.

Оказалось, что это еще не победа, а только кратковременная передышка. Мутант очень быстро справился с потерей присоски и начал вставать. Макс расстрелял последние патроны — все точно в голову, однако мутант не собирался умирать. Рана на шее уже не кровоточила — кровотечение у кровососов дело временное, даже если пробит крупный сосуд. Голова после точных попаданий из Беретты походила на растерзанный кочан капусты, но кровосос все еще был опасен, если бы у него было секунд десять на восстановление сил, то для всех четверых людей этот вечер стал бы последним в жизни.

Благо, завершив свои разборки с зомби, подоспел Крюк. У него хватило времени, чтобы подняться по ступенькам, перезарядить автомат и окончательно покончить с кровососущей тварью, расстреляв ее в упор. В наступившей тишине четверо людей сидели на площадке между первым и вторым этажами старой многоэтажки, постепенно приходя в себя после произошедшего. Зона снова подарила им жизнь, хотя едва не забрала ее. Выйти из переделки без потерь для здоровья удалось только Крюку, остальные в той или иной степени были ранены. За те десять минут, что длился бой, на улице почти стемнело, и теперь темные коридоры подъезда освещались только отраженным мерцающим светом находящейся где-то выше Электры.

— Все целы? — Спросил Крюк, убедившись, что на них больше никто не нападает.

— Дан, ты жив? — Уточнил Макс.

— Жив. — Ответил тот, поднимаясь с пола.

Серому в этой бойне досталось больше всех, но он мужественно терпел. Без новых переломов вроде бы обошлось, бок медленно отпускало, а вот оба плеча ныли, при чем ту руку, по которой ударил кровосос, Серый не чувствовал совсем. Внимательно ощупав себя, Серый пришел к выводу, что скоро все восстановится.

— Это кто, кровосос? — Спросил Дан. Он до сих пор не мог отвести взгляда от чудовища, которое едва не погубило всю экспедицию. — А он точно умер?

Про кровососов он слышал очень много, а об их способности к регенерации ходили легенды. Чтобы кровосос выжил, достаточно целостности хотя бы половины мозга, внутренние органы «выздоравливают» примерно за час при самых больших повреждениях. Даже пробитое навылет сердце для них не повод для смерти. Говорят, что в их сердце имеются особые круговые мышцы, которые мгновенно сжимаются вокруг отверстий, восстанавливая герметизм. Что-то подобное случается и при повреждении больших сосудов, как, например, с сегодняшней раной на шее.

В подтверждение опасений Дана кровосос дернул рукой и, хотя, скорее всего, это была лишь предсмертная агония, молодой сталкер отпрянул назад. Крюк тоже отнесся к его версии со всей серьезностью — подойдя к телу мутанта он в упор прострелил голову в нескольких разных точках.

— Пора выбираться. — Сказал он. — Идти все могут?

Макс ничего не ответил, хотя чувствовал, что, по крайней мере, бежать он не сможет. К тому же его правый ботинок после вмешательства кровососа пришел в полную негодность, а бежать по ночной зоне босиком — все равно, что ходить без обуви по скопищу ядовитых змей.

— Макс, ты как? — Оказался проницательным Крюк.

— Идти смогу, бежать — нет. — Признался он.

— Спрыгнуть со второго этажа сможешь?

— Не знаю, но, если выбора нет…

— Выбор есть, но, если мы пойдем по второму этажу, сэкономим кучу времени.

— Второй этаж — не третий, спрыгну.

— А почему нельзя по первому пройти? — Влез Серый. Он вертел в руках свой «Абакан» на который пришлась основная сила удара кровососа. Ствол был погнут и не требовалось быть большим специалистом, чтобы понять, что автомат уже никогда не выстрелит.

— Там расщелина в подвал и аномалий много, по крайней мере, так было, когда я здесь неделю назад проходил. Что хана машинке? — Крюк нагнулся, чтобы рассмотреть автомат Серого.

— Да, хана. — Серый ловким движением вытащил магазин, и протянул его Максу. Самому Серому теперь было не в чем его использовать.

— Ладно, пошли. — Крюк первым шагнул на лестницу. Ждите здесь, я посмотрю, что там в квартирах.

Крюк по очереди заглянул в каждую из дверей, находящихся на площадке. Одна была заперта, как это было всегда. Крюк проходил этим маршрутом четыре раза, и каждый раз его подмывало открыть эту дверь. Садануть по ней ногой или дать очередь из автомата по замку и посмотреть, почему же все двери давно слетели с петель, а эта заперта, будто и не было двадцати с лишним лет, которые прошли с тех времен, когда хозяин покинул свое жилище. Однако он этого не делал, потому что знал — любопытство в зоне — порок, при чем смертельный. Сколько раз зона наказывала сталкеров, за то, что совали нос туда, куда совать его не было необходимости. И в этот раз Крюк сдержал порыв.

В трех других квартирах все было спокойно. Крюк заглядывал в каждую, прислушивался и возвращался в подъезд. Особенно тщательно он осмотрел квартиру, из которой вынырнул кровосос. Контроллер, пославший его в тыл к людям, мог приготовить еще какой-нибудь неприятный сюрприз, но все было чисто.

— Пошли, — Крюк махнул рукой товарищам. — Аккуратно, под ноги смотрите. За мной Дан, потом Серый, Макс замыкает. Возражения есть?

Возражений не было.

Второй этаж, действительно, был довольно чистым в плане аномалий, и идти по нему было просто — ПДА пищал, но показывал, что аномалии где-то внизу и они не опасны. Ходоков это вполне устраивало. Из подъезда в подъезд перебирались по балконам, и каждый раз внизу слышалось какое-то движение, но ни Крюк, ни Макс, на лицах которых были надеты приборы ночного видения, не проявляли беспокойства.

— Куда мы теперь? — Спросил Серый во время очередного перехода.

— Лежанка тут одна есть, — ответил Крюк. — Не хотел я вам ее раскрывать, но ночью, да еще хромые, вы до другой не дойдете. Осторожней!

Дан чуть не сорвался с перил, но в последний момент его подхватил Макс.

— Ловчее надо быть, обезьяна. — В темноте не было видно, но Серый почувствовал, что Крюк покачал головой.

Лежанка была действительно близко. Пройдя дом насквозь, сталкеры спустились из окна второго этажа. Прыгать даже с такой невеликой высоты ночью дело опасное — убиться не убьешься, а вот сломать ногу при неудачном приземлении можно запросто. В планы группы потеря бойцов по недоразумению не входила, поэтому спускались, помогая друг другу. Первым пошел Крюк — он взялся за ремешок автомата, а Дан и Макс медленно опустили его через окно. Серый тем временем с автоматом Макса держал под прицелом прилегающую территорию, чтобы в случае необходимости прикрыть товарищей. Длины ремешка хватило, чтобы нащупать край окна на первом этаже, а потом спуститься на грунт, не опасаясь поломать ногу.

Затем уже Крюк рассматривал территорию через прицел автомата и прикрывал спускающихся Макса и Дана. Самое трудное досталось Серому — его спустить сверху было не кому, поэтому ему пришлось прыгать. Серый свесил из окна ноги, чтобы уменьшить высоту падения, а Дан, осветил фонариком место предполагаемого приземления. В конечном итоге все обошлось, Серый приземлился без ущерба для здоровья, и группа пошла дальше.

Почти сразу же в хвост пристроилась стая собак в количестве семи голов. Нападать на четверых людей они не собирались, перевес сил был не на их стороне, но вот на то, что люди попадут в переделку со стрельбой, в результате чего образуется несколько свежих трупов, очень рассчитывали. Вожак стаи — огромный серый пес — даже приблизился на расстояние в десяток метров и громко залаял, выдавая другим мутантам, притаившимся в ночи, место положения добычи, а попросту говоря, подставляя людей. Крюк тут же осадил заносчивого бродягу очередью, давая понять, что маневр разгадан. Пришлось отвести стаю на более безопасное расстояние, а вскоре псы и совсем скрылись из виду: толи нашли более легкую добычу, толи перестали надеяться на халявный ужин.

Группа пересекла двор, в котором оказалась, протопав вдоль другой девятиэтажки. Люди шли, разгоняя ногами крыс, которые жили своей ночной жизнью и не обращали на людей никакого внимания. Дан шугался каждого зверька, а вот Крюк и Макс, наоборот, понимали, что наличие крыс хороший знак — значит, никого более опасного вокруг нет.

Где-то на западе несколько стволов начали стрельбу — кому-то не повезло, нарвались на тварей. А в доме, из которого совсем недавно вышли Крюк и компания послышался грозный рев. Этот звук гораздо больше напугал Крюка, чем копошащиеся под ногами грызуны.

По его команде все присели и укрылись за маленькой деревянной скамейкой. Серый почувствовал, как по коже пробежался морозец, будто кто-то держит его в прицеле автомата. Макс и Крюк вглядывались в ночь через ПНВ, Серый, предпочитавший до последнего момента обычное человеческое зрение аппаратному, тоже достал прибор и осмотрелся. Двор был пуст, если не считать многочисленных грызунов, слишком уж было пустынно для ночной зоны — ни собак, ни зомби.

Серый вгляделся в дом, сквозь который они прошли. В дальнем конце его слабо мерцал, просачиваясь в ночь сквозь разбитые окна, синеватый электрический свет. Значит, там «электра». Где-то там, они полчаса назад уложили кровососа, но Серый был готов поклясться, что мелькнувший в одном из окон силуэт, принадлежал именно мутанту с присосками. Неужели ожил? И теперь ищет своих обидчиков? От новой возможной встречи с кровососом Серого передернуло, еще от первой плечо не отошло.

Крюк тронул Серого за плечо и показал пальцем на узкий проход между домами.

— Туда, — понял Серый. — Только тихо, — добавил Крюк, прижав палец к губам.

Серый проделал ту же самую миниатюру Дану, у которого не было при себе ПНВ, поэтому он просто лежал, распластавшись по земле и вертел головой во все четыре стороны. Серый приметил заросли кустарника, расположенные чуть в стороне, и под их прикрытием пополз в указанном направлении. В руках он держал пятизарядник и жалел, что не догадался взять автомат у убитых в подъезде зомби.

Только оказавшись в следующем дворе, Серый немного расслабился. Если кровосос не заметил их раньше, то уже и не заметит. Крюк тоже заметно успокоился, позволил себе встать и уже в полуприсяде подойти к Серому.

— Сарайчик вон там видишь?

— Ага. — Неприметная деревянная развалюха стояла в углу двора. Когда и кто ее здесь поставил уже не выяснить, но кому-то она была нужна. Подойдя ближе, Серый понял, что сарайчик этот более, чем странный, потому что располагался он в аккурат по центру детской площадки, одна стена его была выкрашена в светлый цвет, а другая в темный, третья была будто распилена пополам и верхняя ее часть отсутствовала. Сквозь просвет Серый разглядел, что последняя, четвертая стена — кирпичная.

Ни хрена себе архитектура! Очень странный сарайчик, а в зоне от таких странностей лучше держаться подальше. Серый повернулся к Крюку и вопросительно кивнул головой.

«Туда, туда!» — махнул рукой Крюк.

Серый недоверчиво покосился на Макса, но тот никак не отреагировал. Сплюнув, Серый полез к строению. Дверей у него не оказалось, поэтому пришлось встать и заглянуть внутрь через дыру в стене.

Пол покрывала большая куча крупнокалиберного мусора, здесь были тряпки, куски фанеры, дырявая фляга, разломанный стул, тумбочка без двери, банки из-под краски, дверь от грузовика и даже обглоданные человеческие кости — ни дать, ни взять, самая настоящая помойка. Но Крюк, поравнявшись с Серым, с ходу перевалил через стенку и, отодвинув в сторону сначала флягу, а потом лист фанеры, явил взору край металлической трубы около метра в диаметре. Труба уходила вниз под углом и терялась где-то в темноте.

Когда все четверо оказались внутри развалюхи, Крюк первым снял рюкзак и свесил ноги в отверстие.

— Кто будет идти последним, накроетесь фанерой, как было, — сказал он.

Последним был Серый. Труба вела вниз всего-то на метр-полтора, потом изгибалась горизонтально и тянулась еще на десяток метров. Помещение, в котором они оказались напоминало подвал. В общем-то, похоже это он и был. Прикинув, расстояние, Серый высчитал, что они как раз в подвале дома, возле которого располагался странный сарай. Почему сюда вела труба, было не понятно, но проложена она была явно целенаправленно. Труба выходила почти под самым потолком, а вниз вела металлическая лестница.

Как только ноги Серого коснулись пола, Крюк отодвинул его в сторону, поднялся вверх и крутанул какую-то ручку на стене рядом с внутренним отверстием трубы. Чуть слышно скрипнул металл и Крюк спрыгнул вниз.

— Ну что, будьте, как дома, но не забывайте, что в гостях, — продекламировал Крюк. — До завтра поживем здесь, а потом, я надеюсь, у вас хватит совести забыть это место навсегда.

Комната примерно в двадцать квадратных метров, бетонные стены, пол и потолок, никакой краски, раздолбанный стол, три матраса, переживших не одну войну и плакат с изображением обнаженной девушки на пол стены. Над головой, чуть выше трубы, Серый рассмотрел следы небольшого окошка, теперь оно было заложено кирпичом. С противоположной стороны имелся проем — когда-то здесь и дверь была, но теперь зияла пустота. Сквозь нее внутрь комнаты попадал фиолетовый свет «электры» вперемешку с тусклым зеленым свечением холодца.

— Что это за логово? — Поинтересовался Серый, осматривая помещение.

— Наследие былых времен, — ответил Крюк и щелкнул на стене выключателем. Комната осветилась слабым электрическим светом.

— Не засветимся? — Забеспокоился Макс.

— Нет, снаружи света не видно. Дан, возьми вот тряпку, занавесь дверь, а то за ночь в темноте «зайчиков» нахватаемся. — Крюк протянул Данику старенькое верблюжье одеяло, лежавшее в углу именно для этих целей. — Там два гвоздя есть.

Дан при помощи Серого зацепил одеяло за гвозди, перегородив дверной проем, мелькание резко уменьшилось. Одновременно Серый выглянул за пределы убежища: подвал, сколько хватало глаз, был заполнен аномалиями — в основном «электрами», но совсем рядом с выходом Серый обнаружил два «холодца», а вдалеке — одну «жарку».

— Там что? — Спросил Серый, показывая за дверь.

— Там сплошные «электры» — не пройти. Так что оттуда опасности можно не ждать. — Крюк подошел к Серому и вытянул руку. — Если сильно захотеть и расплющиться по стене, то можно дойти до вон той «электры», а дальше — идти некуда. А вон там — «капля» висит, видишь?

— Где? — Дан тоже высунул голову.

— Во-он там. Причем, уже в «электре» обжаренная — «слезы электры» называется. Радиацию выводит хорошо и денег стоит не мало. Но достать я ее не смог. Только патроны зря потратил и еще дальше загнал.

— Что-то маловато артефактов для такого количества аномалий, — высказался Серый.

— Да, что есть, то есть. Если бы они здесь регулярно рожали, то можно было бы жить припеваючи. Но за два года, что я это место знаю, здесь всего два артефакта выросло — «слизняк» и эта «капля». «Слизняка» мы достали, а «капля» так и висит.

— Откуда такое место?

— Здесь когда-то «Квартиранты» жили. Может, помнишь, Макс, была такая группировка мародеров из бывших военных сталкеров. Окопались здесь и начали хаты потрошить. Вот они эту берлогу и построили, замаскировали, даже площадку детскую сверху соорудили. Если не знать про вход, то сроду ничего не подумаешь. И сарайчик специально такой странный сделали — народ в зоне странностей боится. Мне про это место Сало рассказал, был у меня такой напарник — два года назад мы с ним нехило почудили, но помер — пусть земля ему будет пухом.

— Что ж ты нам такое место выдал то? Что-то не похоже на тебя. — Сказал Макс.

— Не дошли бы мы до другой лежки. До нее еще через пол города шагать, а вы — один хромой, другой контуженый. — Ответил Крюк, обходя свои владения. Из под развалин стола он достал алюминиевую кружку с закопченным дном и небольшой котелок, сел на пол и стал протирать грязной рукой его внутренности.

— Да уж, попали в переплет. — Подал голос Дан. После героического спасения Макса он даже вырос на десяток сантиметров и перестал сутулиться. — Я, как кровососа увидел, думал хана нам. А у меня патронов в стволе три штуки и башка чугунная.

— Ты спасибо скажи, что целая. — Поправил Крюк. — Кто ж в узком коридоре длинной очередью палит? Чуть нас всех не положил. По шее бы тебе надавать, да Макс не позволит — он сегодня твой должник. Слышь, Макс, это ведь он контроллера уложил. — Крюк повернулся к Максу, которому досталось больше других. Сейчас он с удовольствием завалился на матрац и лежал с закрытыми глазами. Крюк вернулся к своему занятию. — До сих пор не пойму, как тебе это удалось?

— Я ж математик, — развел руками Дан. — И снайпер. Я понял, что контроллер укрылся от нас за лестницей и достать его можно только сверху. Потом высчитал, откуда нужно стрелять, чтобы граната прошла в окно и долетела хотя бы до площадки, где стоял контроллер. Пришлось подняться на пятый этаж и стрелять оттуда.

— Так на пятом этаже студень.

— Я через него перепрыгнул, — оправдался Дан, — у меня ноги длинные.

— Рисковый ты парень, — Крюк повернул дно кастрюли к свету и внимательно осмотрел его. — И все для твоего спасения, Макс. Ты слышишь?

— Слышу. — Спокойно отозвался Макс. — Почему ты меня не пристрелил, когда приставил ствол к голове?

— Хм, — удивленно поднял голову Крюк, — выходит, ты все помнишь?

— Не все, но кое-что помню. Так почему?

— Потому что твари зашевелились. — Крюк еще раз осмотрел результат своей работы и остался им доволен, хотя Серому показалось, что стать чище котелок не мог. — Когда контроллер понял, что я хочу тебя пристрелить, ему это не понравилось, и он начал натравливать на нас тварей. А мне еще нужно было отойти к подъезду. Короче, ты был заложником.

— Понятно. Ты прагматичный человек, Крюк.

— Еще бы. Как бы я иначе жил в зоне? Здесь живут прагматики и циники, вроде нас с тобой. А такие, как Серый и Дан, в зоне надолго не задерживаются. Вот ты спрашиваешь, почему я вам лежку открыл, а я тебе отвечу: потому что никто из вас назад не вернется, никто больше не придет сюда и ничего никому не расскажет. Ты же и сам это знаешь, разве не так?

— Почему это не вернемся? — Забеспокоился Дан.

— Почему? Потому что вы выбрали путь в один конец, дружок. Ты посмотри на Макса с Серым. Это ж камикадзе. Они знают, что ничего хорошего в консервах их не ждет, но рвутся туда с настойчивостью самоубийц. А посмотри на их лица, разве ты не видишь в них должной отрешенности. Но их-то я как раз понимаю. Серый ввязался в это дело из каких-то собственных побуждений, они важны для него больше, чем жизнь. У Макса свои причины — ему до черта надоела Зона, надоела настолько, что он специально попер на рожон, кладя свою жизнь на алтарь благородства и помощи Серому. Здесь такое бывает, когда сдают нервы, это нормально. А вот ты влез в это дело по своей самой большой в жизни глупости. Так что тебе хуже всего.

— Он говорит правду, Дан. — Сказал Макс, не открывая глаз. — У меня нет шансов вернуться назад. Или почти нет. Завтра, максимум послезавтра, мой клан узнает, кто помог Крюку, поэтому выживу я только в том случае, если убью его, когда он выполнит контракт. В противном случае клан объявит меня вне закона, и я в зоне и месяца не протяну. Но мои шансы заведомо малы, потому что в Зоне Крюк стоит пятерых, а я — всего лишь пограничный сталкер, который никогда не заходил дальше Рыжего леса. Но я должен был Серому и не мог не помочь ему, тем более, что мне действительно до чертиков надоела зона. Настолько, что я готов поставить на карту свою жизнь. Пусть зона сама решит, нужен я ей или нет. А тебе, — Макс сделал небольшую паузу, — наверное, лучше от нас отстать. Когда ты увязался за нами, я хотел сделать из тебя отмычку, ты уж извини, но таковы нравы зоны. Совесть за это меня не съела бы. А сегодня ты спас мне жизнь, и теперь я должен либо сделать тебя членом команды, либо отпустить. Так вот, что я решил: завтра мы пойдем через оживленный район, нам попадутся на пути караваны, и я смогу порекомендовать тебя кому-нибудь из них, пока что мое имя еще что-то значит. Доберешься с ними до бара или приграничья, начнешь потихоньку зарабатывать, а там, куда кривая выведет.

— Макс, я хочу с вами. — Просительно произнес Дан. — Я чувствую, что пригожусь вам. Я же вам уже один раз помог.

— Дан, это наша война. Тебе на ней делать нечего.

— Я хочу с вами.

— Макс, я ведь это так, к слову. — Вступился за Дана Крюк. — Ему нечего делать в приграничье. Разве ты не видишь? Он не протянет в зоне и месяца. Лучше уж пусть идет с вами и умрет счастливым, чем погибнет бесславно. Это его мечта, он имеет на нее право, тем более теперь, когда он спас тебе жизнь.

Макс молчал, по-прежнему не открывая глаз. Впервые за время знакомства с Серым он жалел о том, что совершил. Дана надо было гнать сразу, еще тогда, когда они подобрали его на болоте, или можно было забросить его на одну из баз, потерять на этом время, но дальше идти, не истязая себя муками совести. А что теперь? Крюк прав, Дан имеет право на свою мечту, быть и чувствовать себя кому-то полезным.

— Ладно. — Согласился он. — Отныне, считай себя полноправным членом команды. Все, что найдем по пути, делим на всех в равных долях.

— Спасибо, Макс. — Дан светился от счастья. — Я не подведу.

— Ну что, поговорили? — Крюк потянулся к своему рюкзаку. — Будем считать торжественную часть оконченной. Объявляю ужин и пять часов крепкого здорового сна. Завтра вторая серия нашего путешествия.

— А к нам никто ночью не залезет? — спросил Дан, опасливо косясь на трубу.

— Не залезет. Там теперь заслонка.

— Кто-нибудь еще про нору знает? — Садясь, осведомился Макс. Он решил не отставать от остальных и тоже потянулся к запасам.

— Сало знал. Но его уже больше года нет, так что все это время я был здесь полноправным хозяином. А три недели назад здесь кто-то побывал, пока меня не было. Водку мою выжрал, запасы растащил, короче, какая-то сволочь место раскопала. Так что лежка все равно засветилась и, приводя вас сюда, я ничем не рисковал.

— Плохое место, — неожиданно сказал Серый. — Запасного выхода нет. Если нас здесь найдут, то выкурят за десять минут.

— Кому не нравится, могут ночевать снаружи. — Спокойно ответил Крюк. — Там еще контроллер остался, он тебя ждет. — Крюк досадливо покачал головой. — Саблю жалко, я через него с Боцманом и Жуком торговал. И Быч с Рулетом тоже загнулись.

— Зомбяки?

— Они самые. Вот ведь судьба — Сабля больше двух лет по Зоне гулял, ничего его не брало, со стоянки перед вашим носом ускользнул, и все-таки достал его контроллер. Знать суждено ему было в этот день ласты склеить.

— Боцман был плохим компаньоном. — Уцепился за ниточку Макс. — По слухам, у тебя скопилось немало всякого добра, одна «пирамида» чего стоит. Даже, если большую часть денег ты вывез за пределы зоны, у тебя здесь полно тайников с хабаром. Рано или поздно он или его ребята подвесили бы тебя за ноги.

Крюк несогласно покачал головой в ответ.

— Торговать с Боцманом было не опасней, чем с Чингизом или Хохлом. Боцман хоть и был отморозком, словом своим дорожил. Если мне что-то от него было нужно, я платил тройную цену, за это Боцман держал своих псов на привязи. Поверь мне, он на моих артефактах в год выше миллиона зарабатывал, гораздо больше, чем я сам. Так зачем убивать курицу, которая таскает ему золотые яйца? И прикинь, что Боцман сделает с теми, кто захочет лишить его этой курицы. А Чингиз или Хохол — они кто? Торговцы и только. Вокруг них всегда хватало любителей подбить жирную птицу, вот теперь и посчитай, с кем мне было выгодно иметь дело, а с кем нет. В ваших краях Боцман был для меня самым безопасным купцом. Тем более, что в его логово я заходил только по крайней необходимости, чтобы не искушать бандюков лишний раз, старался торговать через посредников. В этот раз так уж получилось, что дойти до своей норы я не успевал, а рядом, кроме стоянки Боцмана ничего не было. Пришлось заплатить ему тройную цену за ночлег и безопасность, он, хоть и мародер, а зону почитает, если деньги за безопасность взял, то можно быть спокойным.

— Слушай, а с нашим барменом ты тоже торговал?

— Зачем тебе это? — Усмехнулся Крюк.

— Между нами. Просто интересно.

— У меня есть несколько надежных посредников. Через Саблю я связывался с Боцманом и Жуком, через Коробейника с Долгом. Их больше нет, но остались другие. Непосредственно с барменом я не торговал, но, возможно, кто-то имел с ним дела, так что наверняка сказать не могу.

— А «пирамиду» ты продал или оставил для личных целей?

— «Пирамиду»? — Крюк поднял глаза и напрягся. — Я думал мы этот вопрос закрыли.

— Да не напрягайся ты. Я же сказал, что ничего личного к тебе не имею. Это сугубо коммерческий интерес. Если она у тебя есть, я готов купить ее. Сколько ты хочешь?

— «Пирамида» не продается ни за какие деньги.

— Почему?

— Она нужна мне самому. — Пожал плечами Крюк.

— Набиваешь цену или это дело принципа?

— Макс, я же сказал: я не нуждаюсь в деньгах.

— Подождите, это какая «пирамида»? — Влез Дан. — Лекарство от страха что ли? Мне про нее на стоянке сталкеры рассказывали.

— Рассказывали или советовали поискать? — Усмехнувшись, уточнил Крюк.

— Не помню. Что-то говорили, но я не помню точно, в каком контексте.

— В контексте, — передразнил Крюк. — Это такое иносказательное выражение, дурень. «Пирамида» — это мифический артефакт, который по легенде синтезировали умники в подвалах «Х-16» еще до второй катастрофы. Некий прибор, который начисто лишает человека чувства страха. И, когда кому-то говорят, что ему надо найти «пирамиду», это означает, что человека называют трусом.

— А-а, — совершенно не обидевшись протянул Дан. — А я думал, чего это они мне про лабораторию толкуют.

— Ты «Волшебника изумрудного города» в детстве читал? — Спросил Крюк. Одна из приготовленных им банок опустела и он с удовольствием принялся за вторую.

— Читал, кажется. Только я не очень помню.

— Нет, Макс, ты слышал, он еще в университете учился. Чего ж вы такими бестолковыми-то растете, самых простых вещей не знаете. Суть книги в том, что, пока герои шли в мифическую страну, чтобы волшебник сделал их умными, храбрыми и так далее, они сами научились быть такими. Поэтому тебе и говорили, что тебе надо разок слазить в подвалы «Х-16», за «пирамидой», которой в жизни не существует. Там так страшно, что, если ты там выживешь, все остальные страхи тебе ни по чем будут. Ясно?

— Ага. То есть вы о другой «пирамиде»?

— Да почему ж о другой, о той самой. — Возразил Крюк. — Об одной единственной добытой из самых что ни на есть глубин «Х-16». Нашелся-таки смельчак, который не побоялся спуститься вниз. Ты не возражаешь, если я ребятам сказку на ночь прочитаю? — Последний вопрос Крюк адресовал Максу.

— Валяй, — устало разрешил Макс. — Только не ври много.

— Постараюсь, — пообещал Крюк и приступил к повествованию.

Историю о том, как Крюк попал в немилость к Долгу и большей части свободных сталкеров, Серый уже знал от Макса. Знал он и о том, что долгое время после этого Крюка гоняли по Зоне не хуже того зайца, в надежде получить за его голову назначенную награду. Не рассказал Макс лишь о том, что он тоже принимал участие в той травле.

… И вот, — продолжал рассказ Крюк, — слышу я, что идут за мной трое. Увязались горе-охотнички, решили мою голову продать и деньжат подзаработать. Ну, я для порядку по месту покружил немного, думал отстанут — нет, упрямые, вцепились, как бульдоги. Я бы их всех троих тогда уложил, но пожалел, смотрю, зеленые еще — опыта кот наплакал, поэтому не стал я грех на душу брать, вираж по дороге сделал, чтобы они аккурат на псевдособак напоролись, думаю, пока они с псами воевать будут, я по тихому уйду. Да только салаги мне такие достались, что даже от дюжины псевдопсов отбиться не смогли. Правда, там еще и пара Припять-кабанов на шум прибежала, это уже без моего участия, суть в том, что пришлось мне им же на помощь приходить. С горем пополам и моей помощью отбились охотнички, двоих собаки добре потрепали, ну я к ним, спускаюсь, чтобы, так сказать, представиться и за хлопоты малую толику с них стребовать, в зоне так принято — за помощь надо платить. Так один из них хватает автомат и вместо благодарности всаживает в меня очередь. Этим сукиным сыном был… Макс.

На лице Макса ни один мускул не дрогнул. Будто не о нем речь.

— Подстрелил он меня, печень в двух местах пробил, ногу поранил, он бы меня и добил, если бы из леса прямо на него не выскочила рысь. Пока они выясняли, кто из них лишний, я отполз достаточно далеко, чтобы остаться в живых. Благо, у меня в сотне метров тайничок был, я до него добрался, перевязку сделал, «ломоть мяса» привязал. Худо-бедно, но здоровье поправил, а вот обиды не забы-ыл. Отомстить неблагодарному сталкеру стало для меня делом жизни. Мне даже просто застрелить его мало было, поэтому я придумал кое-что поинтересней.

Однажды в подземельях у Агропрома я нашел документы, подтверждающие разработку прибора «Н-стресс», по свойствам напоминающего действие мифического артефакта «пирамида». В конечном итоге, это и был артефакт, его искусственно создали, используя энергию аномалий уже после образования Зоны. Там же было отмечено, где находится запасной выход из лаборатории, и код доступа. Но главное — там было указано место, где имелся готовый к работе экземпляр. Его рабочее название было — «пирамида».

Выходило, что слухи — это не что иное, как утечка информации после разгрома лаборатории монстрами, «пирамида» — это реально существующий артефакт, нужно только спуститься вниз и достать его из тайника. Полтора миллиона за одну ходку. Вот только спускаться вниз мне не хотелось.

И я решил убить сразу двух зайцев: отомстить Максу и заработать. Это было нелегко и, может быть, даже того не стоило, я потратил два месяца, выясняя, способен ли Макс распорядиться полученной информацией так, как это нужно мне, говоря иначе — полезет ли он в «Х-16».

Еще труднее было подбросить ему информацию так, чтобы он не заподозрил подвоха. В конечном итоге, Макс нашел то, что нужно, на ПДА погибшего сталкера, оказавшегося у него на пути. Половина дела была сделана, оставалось проверить, не ошибся ли я в нем. Если бы Макс решил продать информацию, я бы пристрелил его в тот же миг, но он оказался молодцом и торговать знаниями не стал. Вместо этого он собрал команду из трех человек.

Они с напарником взяли в долю третьего и отправились вниз, тем более, что залазить далеко было не надо, тайник был всего в сорока метрах от входа, а хабар тянул на полтора миллиона — по пол лимона на каждого.

В назначенный день я проводил их до самых ворот завода, понаблюдал, как они пробрались мимо мародеров, окопавшимся над основным входом, и добрались до запасной двери. И стал ждать ребят с хабаром.

Вернулись они только через четыре часа, я уже и надеяться перестал, думал все, каюк бродягам. Точнее вернулись только двое. Макс тащил на себе того самого третьего, на которого достаточно было взглянуть раз, чтобы понять, что он уже не жилец. У бедолаги не было ног, кто-то выдернул их из тазобедренных суставов, даже культей не оставил, а из живота торчал штырь с руку толщиной. Это был безрассудный, но благородный поступок, достойный хорошего человека. Макс не бросил его, даже когда мародеры заметили кровавый след за одним из зданий и бросились в погоню. А я люблю благородство.

Я не убил его, как планировал, а наоборот, помог отбиться от насевших на него бандитов. Потом мы вместе оттащили парня в безопасное место и позволили ему умереть спокойно. Там же и похоронили, точнее, сожгли тело в старой хибаре, чтобы твари не смогли сожрать то, что от него осталось.

— А «пирамиду» ты у него, конечно, отобрал. — Сухо заключил Дан.

— Естественно. Макс все понял сам, когда увидел меня. И, между прочим, не возражал.

— Представляю, как бы ты не возражал, если бы тебе приставили ствол к башке, — усмехнулся Серый, — ты ведь именно так сделал?

— Эх-хе-хе, — досадливо покачал головой Крюк, будто старейший учитель разочаровался в самом лучшем своем ученике, — Серый, ты не уловил сути: у Макса на шее была «пирамида». Она позволила ему быть бесстрашным и не впасть в панику, когда было действительно страшно. Это значит, что его нельзя было напугать страхом смерти — в тот момент он принимал взвешенное, решение, единственное, которое подсказывало ему сердце. В этом-то и заключается его благородство: он не бросил товарища, хотя знал, что это смерть. Ему не мешал страх, он принимал единственное решение, которое считал для себя приемлемым.

В наступившей тишине слышалось дыхание каждого. Спокойно и ровно дышал Макс, это его прошлое, Зона давно сделала из него другого человека, будто и Крюк говорил о ком-то другом. В громком сопении Крюка угадывалась нервная улыбка на его устах — истории из прошлого почему-то всегда даются ему с трудом, это Серый уже давно заметил. Совсем не слышно дышал Дан, будто боялся потревожить и спугнуть что-то важное. Сам Серый не слышал своего дыхания, но знал, что оно предательски дрожит — все-таки, многое в Зоне кажется невероятным, ведь, выходит, что Макса и Крюка связывает много большее, чем вражда клана и опального сталкера.

— Макс, а там было страшно? — решился нарушить тишину Дан.

— Страшно. — Коротко ответил Макс и отвернулся к стене, давая понять, что беседовать на эту тему больше не намерен.

— Макс, а что там было? — Совершенно нагло не отставал Дан. — Расскажи.

— Полтергейсты там. — Нехотя отозвался сталкер. — Запустили нас внутрь, дали дойти до тайника, а когда мы повернули обратно, стали рвать нас на куски. Если бы они захотели, то просто убили бы нас всех троих, но, может, скучно им там, может еще что… короче, стали они нас забрасывать всяким хламом, навроде бюреров. Мне повезло — я оказался позади всех, основной удар приняли на себя мой напарник и Лешонок, тот самый парень, которого мы взяли третьим. Я к тому времени уже слышал, что полтергейсты видят только движущиеся цели, поэтому тихонько замер в уголке и стал ждать, пока они уйдут. Пришлось пролежать два часа, пока они поверили, что я мертв, потом пополз к выходу. Лешонок был ранен, и, хотя было ясно, что он уже не жилец, я тащил его с собой, очень уж он просил не бросать его там, внизу. Мне удалось проползти метров тридцать, пока полтергейсты не вернулись, пришлось ждать еще два часа и только потом ползти оставшиеся метры. Дальше вы знаете.

— Вот такая вам, дети, сказка на ночь. — Заключил Крюк. — А теперь спать. Кстати, кто будет храпеть, завяжу рот кляпом.

— Подожди, я не понял. — Развернулся Макс. — Так как на счет «пирамиды»?

— «Пирамиду» я тебе, Макс, не продам, и дело вовсе не в деньгах.

— А в чем же тогда?

— В том, что я владею единственной «пирамидой». Второй такой нет. Ни у кого.

— И что, ты любуешься ей по ночам? Или снимаешь стресс после ходки?

— Она просто у меня есть. Я — коллекционер, считай, что мне просто льстит иметь у себя артефакт, которого больше не существует в природе. Боюсь, тебе этого не понять.

— И много у тебя таких экспонатов? — Заинтересовался Дан.

— Много-мало, все мои.

— Нет, ну хотя бы примерно. Десять? Двадцать? Сто?

— Олух ты царя небесного! — В очередной раз усмехнулся Крюк. — Это ж тебе не редкие артефакты и даже не нестандарты. Это артефакты, которые Зона рождает один единственный раз, с особыми свойствами. Это тебе не рану зарастить или пули с пути свернуть. Они не на физику действуют, а на совсем другие инстанции — страх, ненависть, жадность. Они человека меняют, понимаешь? Поэтому и ценятся. Здесь счет на единицы идет.

— А ты ими пользуешься? — Осторожно, будто опасаясь раздуть пламя из тлеющих углей, спросил Дан.

— Почти никогда. Потому что человек на то и человек, чтобы оставаться самим собой, когда он позволяет себя кому-то править, он теряет себя.

— Почти… — Уловил слово Серый. — Оговорочка занятная, значит, бывает.

— Бывает. — Согласился Крюк. — иногда я не могу сам принять решение. Не в праве. Вот взять вас. Веду вас на верную гибель, и мне не по себе. Хотя, казалось бы, какое мне до вас дело? Это ваш выбор. Чего вы вообще там потеряли?

Никто не ответил.

— Я что вообще думаю, — продолжил Крюк, — легенда у тебя, Серый, хреновая, значит, спецслужбы здесь не причем — они так топорно не работают. Но по замашкам ты, как есть, спец или военный сталкер, значит, в самоходе, но из бывших военных. В центр зоны не ходил, но по окраинам повоевал — скорее всего, или группа зачистки или прикрытие умников. Второй вариант предпочтительнее, это объясняет твое знакомство с кем-то на Янтаре. Скорее всего, кто-то из умников решил всех перехитрить, подбил тебя на поход, сказал, что знает, где «поле артефактов», в общем, решили вы подзаработать, кинув госслужбы. Ты заходишь в зону со стороны, находишь проводника, потому что найти проводника можно только непосредственно внутри периметра, и… дальше все по списку. Правда, есть еще что-то, явно не связанное с хабаром, но пока не могу понять что.

— Ну, что ж, пусть будет так, — согласился Серый, оставив вопрос без ответа. — Будем считать, что нам нужно только «поле артефактов». Ты не веришь, что оно существует?

— Не знаю. В отличие от большинства других сталкеров, прорвавшихся через заставу Монолита во время большой атаки, я точно знал, где гробанулись умники. Действительно, не далеко от Янова, там, где теперь стоит еще один форт «монолита». Я и несколько других сталкеров обшарили там все вдоль и поперек, но обломков вертолета не нашли.

— А ты не думал, что «поле артефактов» находится на территории завода строительного завода?

— Думал. «Юпитер» я сразу отбросил, там всегда шастает много народу, да и «монолит» его регулярно прочесывает, там «поле артефактов» уже давно бы нашли. Поэтому искомый подвал мог быть только под Железо-бетонным заводом, но входа под купол мы не нашли. Так что вы идете по ложному пути.

— А если мы, все-таки, найдем вход внутрь? Ты не хочешь пойти с нами?

— А зачем? — С усмешкою отозвался проводник. — Ради поля артефактов?

— Стоимость поля артефактов не меньше десяти миллионов. Это по самым скромным подсчетам.

— По два на брата? — Крюк захохотал в голос. — Поверь мне, для меня это не деньги.

— Ради редких артефактов. Там наверняка будет не один «уникум», доведешь свою коллекцию до десятка.

— Ну что ж, — ответил Крюк после недолгого молчания. — Предложение честное. Я обещаю подумать. До Янова еще есть время.

В наступившей тишине каждый размышлял о своем. Серый о том, чего Крюк пока не знает, Крюк о том, что неплохо бы поскорее закончить работу и снова стать свободным. А Макс…

— Надо было с мертвяков ботинки снять, — сказал Макс, переводя разговор на другую тему — мне теперь идти не в чем.

— И автоматы забрать, — добавил Серый.

— И тварей, пришедших на нашу стрельбу, дождаться, — ехидно добавил Крюк. — Живыми ушли, и на том спасибо. Серый пока ружьишком обойдется, а Макс пусть босыми ногами топает, ему полезно.

— Слушайте, — прервал перепалку Дан, — а кто это так орал в том дворе? Неужто кровосос выжил?

— Нет, — ответил Крюк, — мы своего честно уложили, второй пришел на шум, так что вовремя мы свалили, задержались бы на минуту-другую и досталось бы нам на орехи.

— А, может, надо скинуть в сеть, что там кровосос и контроллер, чтобы остальные знали? — Начал Даник.

— Я тебе сейчас по шее скину! Соображать надо. Нам еще утром отсюда вылезать, хочешь, чтобы все твари на нас кинулись? Здесь сталкерская тропа проходит, за ночь караванов шесть пройдет — кого-то они положат, кто-то их. Другие твари трупы подберут — к утру голодных будет поменьше. А сытые — не дураки на вооруженных людей нападать.

— Но там же люди погибнут, — Дан пытался понять, не шутит ли Крюк, потом повернулся и глянул на Макса, но тот ничего не ответил, похоже, слова Крюка он разделял.

— Все равно кто-то погибнет: не они — значит, ты. Тебя такой размен устраивает? Они знают, что идти ночью опасней, чем днем, но идут, значит, имеют выгоду. А там, где выгода, там риск — все честно. Ладно, давайте спать ложиться, подъем через пять часов.

Крюк проснулся ровно через пять часов. У него, как и у не безызвестного Штирлица с годами выработалась привычка: просыпаться именно тогда, когда нужно, без всяких сподручных средств. На привычку эту не влияли ни усталость, ни состояние здоровья. Зона вообще не располагает к спокойному сну — здесь нет благородства, твари и особенно люди не постесняются напасть на спящего человека. Напротив, хитрые серые псы — один из подвидов слепых собак — могут сутками идти по следу одинокого сталкера, ожидая, пока усталость заставит человека прилечь. И, если человек к тому времени не найдет для себя надежного, не доступного для тварей укрытия, то проснется он уже только для того, чтобы ощутить, как сжимаются на горле острые собачьи клыки.

И даже в самом, казалось бы, надежном укрытии нельзя давать волю усталости и погружаться в глубокий беспробудный сон. В самом начале своей сталкерской карьеры Крюк уже допустил одну такую ошибку. Забравшись на чердак Чернобыльской многоэтажки, он запер изнутри дверь и уснул, уверенный в своей неуязвимости. Проснулся он ровно за секунду до того, как тяжелая металлическая труба ударилась о лежанку в том месте, где только что была его голова. Спасло Крюка то, что, поднимая трубу для броска, телекинетик-бюрер зацепил ею одну из железных балок перекрытия, издав тяжелый колокольный звон. От летевшей в голову трубы удалось увернуться и, перекатившись в сторону, Крюк разрядил в мутанта свой дробовик до того, как тот повторил неудавшуюся попытку. Бюрер оказался самцом-подростком, только-только овладевшим искусством телекинеза, оттого и совершил роковую ошибку, стоившую ему жизни. Как он попал на верхние этажи высотки, оставалось загадкой, ведь в городе карлики больше бродят по подвалам, стараясь не забираться высоко.

Крюк осмотрел прилегающие комнаты и в одной из них обнаружил еще двух взрослых тварей — самца и самку, обгладывающих труп слепого пса. Оба мутанта были так увлечены своим занятием, что никак не отреагировали ни на выстрелы этажом ваше, ни на вошедшего в помещение Крюка.

Разделавшись с ними, Крюк более-менее восстановил ход событий. Семейка бюреров какими-то путями забрела в город, нашла у подножия высотки труп слепого пса и, подобрав его, решила поужинать в спокойной обстановке. Взрослые твари отогнали сыночка от добычи — это у них в порядке вещей, так уж заведено, что сначала досыта едят взрослые, а младшеньким достается лишь то, что останется после трапезы предков. Так что пока взрослые особи набивали живот останками собаки, малыш пошел бродить по пустым квартирам и забрел на чердак. Когда дверь не поддалась, нащупал силой мысли задвижку, запирающую дверь изнутри и, открыв ее, вошел. С тех пор Крюк не чувствовал себя в безопасности нигде в зоне, даже за семью засовами.

Просыпался Крюк дважды. В первый раз, когда ему показалось, что в районе люка кто-то скребет лапами по железу — скорее всего, собаки, пришедшие сюда по их следу. Это ничего, собаки поймут, что дичь в недосягаемости и уйдут. Люк не взломать ни собакам, ни зомбякам, ни даже кровососам, да и история с бюрерами вряд ли здесь повторится. Поэтому, полежав в тишине пятнадцать минут и не дождавшись активный действий незваных гостей, Крюк снова расслабился и задремал. Второй раз он проснулся уже под утро, как и задумывал с самого начала. Где-то недалеко прогремел взрыв — стреляли толи из гранатомета, толи еще из чего потяжелее. Крюку даже показалось, что стены едва заметно дрогнули. Рядом, Крюк это почувствовал, открыл глаза Макс, хоть и не подавал никаких признаков. Однако, Крюк давно научился определять, спит ли человек по его дыханию. В темных компаниях, среди малознакомых и ненадежных людей, с которыми Крюку частенько приходилось путешествовать по зоне, это было незаменимым умением. Дан и Серый, похоже, спали. Не научила их еще Зона просыпаться от малейшего шороха, надеются на слух Крюка и Макса.

Выстрелов больше слышно не было — закончились либо бой, либо тяжелые боеприпасы, а звуки автоматных очередей в убежище не проникали. Тихо зашуршал ПДА, приняв очередную порцию сообщений. Крюк включил экран и просмотрел информацию. Совсем недавно он приобрел у одного из подпольных барыг новую флешку для ПДА, которая давала возможность сортировать приходящие на прибор сообщения, согласно пожеланиям хозяина. Перед самым выходом Крюк проработал настройки программы, забив в поиск нужные данные.

Теперь на экран выводились только те сообщения, в которых присутствовали контрольные слова или имена. Это давало возможность проследить за судьбами знакомых людей и пропустить мимо известия о гибели неизвестных сталкеров. Кроме того, отправляясь в поход к Янову, Крюк забил в ПДА маршрут, по которому собрался идти и получал так же всю информацию о том, что происходит в районе предполагаемого маршрута.

Такая система сортировки спасала от непомерной перегрузки экрана левыми известиями, оставляя на виду только нужную инфу. Глядя на экран Крюк отметил, что этой ночью Зона собрала богатый урожай — только в выведенной информации больше десятка сталкеров, покинувших этот мир. И это только те, чью смерть зафиксировали «дашки». А сколько ПДА не сработало в нужном режиме и не определило смерть хозяина? А сколько бродяг не имело приборов в момент гибели? А сколько еще сообщений запоздает на день или два? И, в конце концов, сколько будет сообщений, если отключить сортировку? Так что, имеющуюся цифру надо умножить минимум на коэффицент равный десяти, а то и больше.

Говорят, что за год в Зоне погибает около пятидесяти тысяч человек. Это, по сути, небольшой городок, вроде бывшего Чернобыля, в полном составе. И вся эта органика оседает в животах зонной живности — от крыс и псевдокроликов до псевдогигантов. Может, отсюда и берет Зона силу и материал для своих расширений. Ведь не зря же «ботаники» определили закономерность, что, чем больше людей погибло в зоне за неделю, тем сильнее окажется предстоящий выброс.

Среди погибших сталкеров было только три знакомых имени.

«02:33. Болото. Погиб сталкер Жгут. Причина — Кровосос.» Жгут, здоровенный сталкер-одиночка, фигурой похожий на того самого кровососа, от лап и присосок которого ему было суждено погибнуть. Однажды Крюк помог выпутаться Жгуту из одной щекотливой ситуации, когда сталкера зажали в «языке» два десятка слепых псов. Тогда Жгут честно рассчитался с ним артефактами. С тех пор их пути периодически пересекались. В этот раз Жгуту не повезло — помочь ему оказалось некому.

«04:26. Припять. Погиб сталкер Хряпа. Причина — Жарка». Вот это уже совсем никуда не годилось. Хряпа пришел в Зону раньше Крюка и уж чего-чего, а опыта у него хватало. Как же это он умудрился в «жарку» влезть? Воистину неисповедимы пути господни.

«04:30. Припять. Погиб сталкер Лысый. Причина — Контроллер». Вот здесь вскрывался один из недостатков сортировочной системы. Дело в том, что Крюк лично был знаком с двумя сталкерами, которых звали Лысыми. Имя это в зоне довольно распространенное, так же как Борода, Малой, Толстый, Слепой или Бешеный. Данные прозвища произрастают из внешних данных, под которые попадает чуть ли не каждый пятый в зоне. Поэтому под каждым из этих имен бороздят зону с десяток людей, впору им хоть номера приписывать. То же самое с названиями животных — Кабаны, Волки, Лисы, Тюлени и прочая фауна в зоне явление распространенное.

Был ли погибший Лысый знаком Крюку или это был один из неизвестных ему сталкеров, оставалось загадкой. Хотя, если принять во внимание, что Хряпа был знаком с одним из них, а время и место смерти почти совпадает, можно предположить, что это не просто совпадение.

Из других смертей Крюк выделил три.

Во-первых, «00:01. Бункер. Погиб сталкер Головастик. Причина — «электра». Имя не знакомое, видимо из молодых, да и попал-то он в список только потому, что край бункера заходил на территорию, по которой пролегал маршрут группы, а потому Крюк отметил ее, как интересную. А вот примечательным было то, что ПДА о смерти в «электре» никогда не сообщают, потому как эта самая «электра» в первую очередь выводит из строя все электроприборы, коим и является ПДА, а уж потом пронзает током тело человека. Происходит это за долю секунды, но последовательность всегда именно такая — сначала прибор, потом человек. Поэтому в момент гибели человека ПДА уже выведен из строя и никак не может передавать сообщение о смерти хозяина. Хотя, это могла быть и темная «электра», о которой не так много известно, может, она и работает по-другому. Кстати, это бы объясняло то, что сталкер не заметил «электру» в темном Бункере, где обычные «электры» видны за километр. Не бог весть какая, но все же информация к размышлению.

Во-вторых, сообщалось о перестрелке в районе Опачичей и Плютовища, которую группа обогнула всего десять часов назад. Оказалось, там столкнулись два мощных клана контрабандистов, как и предполагал Крюк. Занимательно было другое. Из сообщений выходило, что к полуночи клан Мамонта склонил чашу весов в свою сторону, вытеснив из деревень Чингиза и его людей. Но спустя два часа, пришло единственное сообщение о смерти человека в том районе: «02:13. Опачичи. Погиб сталкер Мамонт. Причина — пуля в голову». Интересно, чем же там все-таки закончилось, потому что клан Мамонта платил за цацки больше, чем Чингиз.

И третье: «05:15. Чернобыль. Перекресток 2-й Строительной и Сентябрьской. Погиб сталкер Жаба. Причина — взрыв гранаты. «И с опозданием в две минуты — еще два сообщения: почили Севок и Пуля. Место то же самое, да и причина похожая — взрывная волна от гранаты. Четыре и три минуты назад — и место всего в двух домах отсюда, похоже, это их подорвали, когда затряслись стены.

Среди информационных сообщений тоже нашлись интересные. Клан «Долг» объявил награду в тридцать тысяч тугриков за голову Шмары, застрелившего двоих долговцев. Сумма по нынешним временам приличная, так что долго Шмара не протянет. Лично с ним Крюк знаком не был, однако слышал, что месяц назад появился в зоне отмороженный сталкер Шмара, который стреляет всех почем зря за ради мелкого артефакта или банки армейского паштета. Объявленный вне закона Шмара на этот раз попал крепко — «Долг» обиды не прощает, когда-то Крюк почувствовал это на себе. Охота за головами это не профиль Крюка, но тридцать тонн тугриков тоже не помешают.

«В районе 2-й Строительной и Сентябрьской в Чернобыле разъяренный кровосос мочит всех подряд. Осторожней!» — сообщал неизвестный доброжелатель. И Крюк даже догадывался, что это за кровосос.

И, наконец, некто еще один сталкер, пожелавший остаться неизвестным, сообщал о псевдогиганте, шатающемуся где-то между Агропромом и Янтарем.

Остальные сообщения не несли в себе какой-то полезной информации, поэтому Крюк вырубил экран и, засунув руку под голову, закрыл глаза.

— Ну, чего там? — Подал голос Макс.

— На Плютовище и Опачичах Мамонт с Чингизом воюют. Кто победил, еще не понятно. А на перекрестке наш кровосос беспредельничает.

— Это его из «мухи» мочили?

— Не знаю. — Крюк сделал паузу. — А так, больше ничего интересного… Слышь, Макс, надо за снарягой идти, куда двинем, к Долгу или в «Сталкер»?

— Давай в «Сталкер», до него ближе.

— Кстати, Долг Шмару ищет, он двоих долговцев завалил, так что они сейчас злые на весь мир.

— Ну, так тем более.

— Да я вот что думаю: мутит чего-то Серый. Хрен его знает, что он там задумал, но то, что дело дерьмом попахивает, это точно. А темные, ты же знаешь, как такие вещи за версту чуют. Кабы нам чего не обломилось от темных. Так что лучше, наверное, все-таки к Долгу.

— Ты что, и темным уже насолил?

— Да при чем тут я? Я тебе про Серого говорю.

— До Долга нам придется через весь город идти. Давай я с Данилой в «Сталкер» схожу, а вы с Серым нас снаружи подождете.

— Не знаю. У тебя как нога?

— Болит. Но на таблетках смогу ходить.

— Тогда пойдем до Долга. У них и цены пониже, и тебе, как ветерану борьбы с зоной скидку сделают.

— Да пошел ты со своими шуточками!

— Ладно, не злись. Пора молодежь будить, а то спят, как у себя дома, нехрен привыкать. Эй, рота, подъем!

Выйти из бункера оказалось еще трудней, чем войти. Едва поняв голову над проломом в сарайчике, Крюк начал стрелять. Вторым выбрался Серый, он тут же занял позицию с другого угла строения и тоже поднял оружие. Два нечто, немного напоминающие людей, грязные, оборванные и разложившиеся настолько, что непонятно было, на чем все это держится, копошились прямо около сарая, обгладывая кости третьего мертвеца. Один из зомби держал в руке оторванную от тела ногу, обгладывая ее на подобие шашлыка. Большая часть человеческого мяса уже была съедена, окровавленные лохмотья торчали только из-под старого армейского ботинка.

Второй копошился во внутренностях мертвого сталкера, выискивая что-нибудь повкуснее, зрелище было жуткое даже для видавшего многое Крюка. Оба зомбяка почуяли запах людей сразу, как только те появились из своего убежища, и повернулись лицом к сараю. Это были старые, пережившие не один выброс, зомби, тела, которых покрывали огромные язвы, гниющая слизь и шевелящиеся в теле личинки насекомых, по сравнению с ними вчерашние «друзья» Крюка были просто живчиками.

Большой опасности подобные твари не представляли. Действуя, в основном, на рефлексах, они ходили по мертвому городу, подбирая остатки пиршества других мутантов. Их, в свою очередь, никто не трогал по той простой причине, что есть такое могли разве что другие зомби, и то, когда ничего более подходящего в пределах видимости не наблюдалось.

При желании можно было бы их просто обойти, не вступая в контакт, но, встретившись взглядом с невидящими глазами, в которых мерцали крылышки какого-то жука, Серый сделал то же, что Крюк — рефлекторно нажал на курок. Пули с треском застучали по телам, пробивая их насквозь и не причиняя особого вреда. Крюк первым понял ошибку и перевел огонь на остатки черепной коробки зомбяка. Сухо треснув, голова мутанта лопнула, как это происходит с вазой, когда в нее попадает пуля, и зомби упал. Серый внял опыту старшего товарища и повторил его действия, результат оказался похожим. Зомби упал, но еще секунд пять шевелил разваленными конечностями.

Когда все четверо бойцов оказались на свежем воздухе, Крюк завалил вход в логово, скрывая его от случайных глаз. За это время Макс и Дан осмотрели причину, заставившую их товарищей открыть огонь. Дан взглянул только раз и тут же вывалил наружу весь свой завтрак, съеденный всего пять минут назад, а вот Макс без стыда и брезгливости отобрал у мертвого зомбяка недоеденный «шашлык» и стянул с него ботинок. Обувь была хоть и без защитных пластин, зато размер оказался точь-в-точь, как у Макса, что его несказанно обрадовало.

Когда Крюк закончил маскировку объекта, Макс подозвал его к себе.

— По-моему, это твой гость.

— Почему?

— Типичный забулдыга, здесь много таких ходит. Полубомж. В автомате ни одного патрона не осталось, все расстрелял, побежал сюда и нарвался на зомби.

— От таких зомби просто убежать можно и патронов не надо, — возразил Крюк.

— Так, поди, пьяный был. И бежал, похоже, именно в твое логово, здесь больше и делать-то нечего.

— Ну, раз так, то туда ему и дорога. — Крюк щелкнул затвором автомата. — Пошли, не будем время терять.

Через час Чернобыль провожал сталкеров молча, глядя в их спины пустыми глазницами окон, еще не успевшими ожить дневным светом. На окраине Серый оглянулся: в полуразрушенной пятиэтажке, в окне третьего этажа сохранилось целое стекло — уникальный для зоны случай. Сквозь пыльную перегородку на него смотрели два полных злобы глаза — контроллер пас группу до самой окраины, однако атаковать четверых человек он так и не решился. Напрягая взгляд, он попытался достать человека пси-полем, но тот был слишком далеко. У ног контроллера, низко пригнув голову, скулило два слепых пса — все, что смог собрать по пути их новый хозяин. Контроллер, по-человечески, потрепал одного из них по загривку, жаль, что люди смогли уйти, но ведь день только начинался…

На базе-заставе Долга группу со знанием дела обшмонали на предмет запрещенных к ввозу на территорию базы предметов, прежде всего отравляющих газов и мощной взрывчатки. Долг, вечно воюющий с соседним кланом «свобода», и сейчас находился в состоянии повышенной боевой готовности. Три месяца назад диверсант «свободы» пронес и распылил по территории базы отравляющий газ «зарин», добытый на одном из заброшенных военных складов — там было много всякой полезной диверсионной всячины брошено, когда военные в спешке сбегали из вновь образовавшейся зоны. В результате газовой атаки пострадало двенадцать долговцев и четверо вольных сталкеров, так что бдительность постов после этого инцидента по приказу генерала Воронина была многократно усилена.

По отношению к вольным сталкерам «Долг» был одним из самых миролюбивых крупных кланов, поскольку именно от торговли с ними получал основной доход, на который и существовал. Вода, еда, снаряжение и особенно оружие имели здесь огромный спрос.

Кроме того, человек в потертой военной форме белорусских вооруженных сил с погонами майора проверил каждого из них на сходство с фотороботом Шмары, выполненным неизвестным художником. Макс поднял листовку с изображением молодого, коротко стриженного парня со злыми узкими глазами на вытянутом лице. Изображение получилось настолько зловещим, что, встретив на пути человека с подобным взглядом, Макс, не задумываясь, выстрелил бы в него без всяких посулов о награде. В нижней части листа на русском и английском языках стояло: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!» и сумма — тридцать тысяч.

Крюк, между тем, оказался не только искусным проводником, но умелым торговцем. Его многократно приукрашенный рассказ о боестолкновении с армией контроллера и кровососом, подкрепленный демонстрацией ранений, полученных в этом бою, вызвал сочувствие у ненавидящих всякую нечисть долговцев, в результате чего Крюк выторговал у них приличную скидку и к Агропрому группа двинулась в полном снаряжении.