Сны не приходили больше двух недель. Алексу уже стало казаться, что ночные кошмары больше не будут его тревожить, но Зона не собиралась отпускать его. Алекс провалился еще в один сон.

Первое, что бросилось в глаза, – это мешковатая фигура в зеленом комбинезоне на плечах Монгола. Именно фигура, иначе долговязое тело Долла сейчас назвать было нельзя. Что-то, что осталось за снами Алекса, вынудило военного старателя тащить на себе раненого ученого.

Дробовика видно не было, автомат оказался в руках Мэг, поскольку он мешал Доллу размещаться на плечах Монгола, при себе военный старатель оставил лишь многозарядную «беретту», да и ту пришлось разместить на поясе, а не держать в руках – прямо скажем, хреновая диспозиция в случае внезапного нападения. Военный старатель то и дело опасливо оглядывался и время от времени косил глаза на ношу.

Старатели снова пробирались через ангар, типовую бетонную коробку с плоской крышей, узкими окнами и небольшим балкончиком по периметру на уровне второго этажа. Строение было копией первого ангара, через который двое умников и военный старатель уже проходили, разве что разруха здесь была на порядок выше. Балконы почти везде были оторваны от стен и завалены, крыша зияла частыми дырами, а стены почернели от огня. Зато здесь было гораздо светлее, мерцание около двух десятков аномалий типа «электросеть» и пламя десятка безостановочно горящих «печек» сливались в одно сплошное зарево, освещавшее весь блок от начала и до конца. Наверное, здесь было очень жарко, но Алекс не чувствовал тепла. Уже пройденная старателями часть ангара была обильно завалена техногенным мусором, как будто кто-то специально стащил сюда остовы машин, остатки огромных агрегатов и обломки бетонных плит. Выходов из строения было два – один в торце, слева, другой сбоку, всего в десяти метрах от людей. Поход через второй ангар подходил к концу.

От созерцания строения Алекса отвлек хриплый голос умника.

– Монгол, – еле слышно протянул Долл, – бросай меня.

Тело ученого содрогалось при каждом движении, а лицо походило на предсмертную маску. Долл был выше военного старателя, из-за этого его ноги волочились по земле. И вдруг Алекс понял, в чем проблема: ноги, точнее, нога. Левая нога ученого походила на оплавившийся комок, вытянутые обрывки пластика свисали длинными тонкими нитями с голени, оставляя за собой пахучий след. Теперь более-менее прояснилась ситуация: Долл угодил в один из «студней», которые активно бурлили позади.

Уж лучше бы «электросеть» или «печка» – быстро и без проблем для окружающих, никого тащить не надо. А «студень» что? Для Долла это означает одно – та же смерть, только долгая и мучительная. «Студень» – это тебе не фунт изюма: полноги сварил в бесформенную массу, не понять, где пальцы, где пятка.

Долл собрался с силами и продолжил:

– Я все равно труп, а вы уходи́те.

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю. Идут все, или не идет никто, – отрезал Монгол, хотя сказать, наверняка, хотел совсем другое.

– Тогда пристрелите меня. Нет сил больше терпеть.

– Долл! Перестань! – Мэг достала шприц-тюбик с наркотическим анальгетиком.

– Не надо, Мэг. Это все зря. Просто убейте меня, только быстро.

Было видно, что Монголу подобное расточительство тоже не нравилось, но он смолчал. Машка ведь упрямая, если уж что решила, то назад не отступит. Не обращая внимания на слова Долла, девушка сделала инъекцию. Теперь боль отпустит его на несколько минут.

– Отдохнем здесь, – решил Монгол, усаживая Долла на пол рядом с погрузчиком, одной из желтых машин, брошенных внутри полуразрушенного цеха сразу после второй катастрофы.

Долл коротко застонал и закрыл глаза. Монгол склонился над телом и похлопал его по щеке. Нет, было видно, что умник все еще жив – то ли потерял сознание, то ли уснул от лекарств.

– Почему здесь? – спросила Мэг.

– Нам нужен отдых, дальше мы так идти не сможем. Держать под контролем два входа в корпус легче, чем пребывать в постоянном напряжении на открытом пространстве.

– Ждешь, когда он умрет? – девушка говорила холодно, как-то отстраненно.

Их взгляды встретились. Впрочем, Монгол быстро отвел глаза.

– Надо установить растяжки на тропе, чтобы никто не зашел в тыл. Я быстро. Ты следи за правым выходом, ну и в дальний конец не забывай поглядывать. Если что, кричи, автомат я тебе оставляю.

– Да, я справлюсь.

– Хорошо. Я быстро, – ответил Монгол и убежал.

Всего в результате войны с бандитами на руках у Серого осела довольно крупная по местным меркам сумма – больше двадцати тысяч. Еще семь выручил за свою долю Макс, плюс неплохой арсенал боеприпасов, аптечек и еды. Серый оставил себе одно ружье с улучшенными характеристиками, ПКДА, «Абакан», щедро подаренный Семеном и гранаты. Из легкого оружия Серый и Макс взяли по «беретте», которая отличалась большой вместительностью магазина и хорошим повреждающим действием с короткой дистанции.

Все необходимое для начала похода на руках было, поэтому тратить деньги на покупку недостающего не пришлось, финансы приберегли до будущих времен.

– Понимаешь, Серый, здесь – Зона. – Серый и Макс только что сдали бармену самую ценную часть добычи и теперь возвращались к стоянке. Шагать по лесной тропинке было приятно и легко, за два дня аномалии успели пометить, мутантов пострелять, теперь окраина Зоны походила на мирные земли.

– Зона – это один маленький замкнутый мир, который живет по своим понятиям и законам. То, что за его пределами естественно, здесь противоречит всем правилам. Ты ворвался в этот мир и хочешь решить свои проблемы как можно быстрее и любым способом. Твоя беда в том, что ты не умеешь ждать, а в Зоне это плохо, очень плохо. С военной подготовкой у тебя все в порядке, это я сразу понял, вот только в Зоне этого мало. Знаешь, сколько здесь было таких, как ты – молодых и горячих? Все они были хорошими бойцами, многие прошли через войны, страшные, человеческие, но война в Зоне – это не совсем та война, к которой они привыкли. А потому почти все они не вернулись из первой же ходки.

Прежде чем идти в Зону, надо ее почувствовать, понять, дать ей принять тебя. В Зоне нельзя нахрапом, это плохо кончается. Я здесь уже четвертый год, знаю лично почти всех старателей южного приграничья, а ни за кого из них в трудную минуту не поручусь. А ты Крюка первый раз видишь и начинаешь предлагать ему такое дело.

– Но, я так понимаю, других проводников нет?

– Это верно, других нет, – согласился Макс. – Но с чего ты взял, что он тебя туда поведет?

– У нас теперь есть деньги, мы можем ему заплатить.

– Крюк не работает за деньги. С его-то везением он себе уже давно миллион накопил. Нет, Крюк из тех парней, что живут в Зоне не ради наживы, а ради риска. Ради… Я даже не знаю, как это тебе объяснить. Ну, кем бы он был там, за периметром? Шпаной. Может, мелким хулиганом. Конечно, можно было накопить в Зоне денег и купить себе маленький остров в океане, но Крюку нужно не это. Здесь он – легенда. Почти как Доктор, по крайней мере на южной окраине. Вот что его привлекает. Так с чего ты решил, что он возьмется тебя куда-то вести? Подписать Крюка на это дело очень не просто. Да и ребята, боюсь, не поняли бы, положили бы тебя завтра вместе с Крюком – и все дела.

– Его хотят убить? – спросил Серый, хотя и сам понимал, что к чему.

– Хотят. И у него очень мало шансов остаться в живых. А ты хочешь лишить его последнего. Крюк здесь многим насолил, так что за ним пойдет человек десять, не меньше, а это, знаешь ли, много, даже если ты Крюк. Он, конечно, везучий сукин сын, но не до такой же степени!

– А за что его старатели не любят?

– А что он, баба, что ли, чтоб его любить?

– Ну, я не в этом смысле.

– Да я понял. В общем, как я уже говорил, Крюк – это что-то вроде еще одной легенды Зоны. Слышал что-нибудь о старателе-вредителе?

– Старатель-вредитель? – Серый покопался в загашниках памяти и ничего похожего не нашел. – Нет.

– Было тут одно явление. Короче, все началось три года назад. Я тогда еще только-только в Зону пришел, и вот появляется в деревне молодой старатель Жека. Парень как парень, молодой, заносчивый, деловой, горячий – вроде тебя. На гитаре играл, как бог, хохмил удачно.

Его Сковорода с ходу приглядел, хотел к себе в команду взять: очень уж он гитару любил, а сам играть не умел. Здесь особо на гитарке брякать некогда, но у бармена инструмент всегда припрятан, чтоб народ после ходки расслабился. Какая-никакая, а культура. Парень был, по всему видно, из бывших вояк, значит, и с оружием обращаться умеет, тоже польза. А Сковорода тогда в авторитете ходил, перваков терял редко, так что ему было только свистнуть – очередь из молодняка выстроится. Когда он Жеку к себе позвал, мы не сомневались, что тот согласится, а он заартачился: нет, говорит, я буду сам в Зону ходить. Ну, мы, естественно, посмеялись, видали мы таких самостоятельных, вон они все по Зоне лежат. В общем, пожали мы плечами, мол, дело твое.

А он из следующей ходки живым вернулся, да не просто живым, а с таким хабаром, с каким бывалые старатели не приходят. И со следующей так же. И еще со следующей. А знаешь, что такое для старателей, когда ты в Зону трех перваков ведешь, а возвращаешься с одним, да еще и хабару кот наплакал, а кто-то один в Зону ушел и возвращается, обвешанный контейнерами, как бусами. Вот Жеку этого после второй ходки Крюком и окрестили. Когда он с хабаром вернулся, объяснил нам, мол, он лучше лишний раз крюк сделает, чем в опасное место полезет, оттого и удача к нему лицом. В общем, стал Крюк в Зону раз за разом ходить да с хабаром возвращаться. А зависть людская, она, сам понимаешь, чужую удачу не любит. Стали мужики на Крюка коситься недобро, да еще и как раз в это время объявился в нашем районе старатель-вредитель.

Пойдет группа в поход за хабаром, как обычно: старатель и три-четыре первака. И вроде бы все как всегда, только у всех такое ощущение, будто кто-то по твоим следам идет. Оглянешься – нет никого, а шагаешь дальше – опять кто-то в спину дышит. И самое главное – твари продыху не дают, будто специально их кто-то на тебя наводит. Старатели ведь мутантов загодя слышат – по звуку, по запаху, по следам, а иногда просто нутром. Почувствуешь опасность – обойдешь стороной, а тут обходи не обходи, если мутант поблизости есть, он обязательно на тебя нападет. В общем, если старатель-вредитель прицепился, то от тварей всю дорогу отбиваться будешь. А это и патроны, и люди в минусе, так что возвращаются из таких ходок без хабара и дай бог живыми.

Ну, и стали люди гибнуть почем зря. А потом Бычок заприметил, что как только Крюк в Зону уходит, так и старатель-вредитель появляется. Народ назад идет с пустыми руками, а Крюк – с полными карманами. И стали в баре поговаривать, что вовсе это не призрак людям козни строит, а Крюк за группой цепляется и так умело тварей от себя отводит, что они всегда на отряд выходят, и приходится старателям вместо него с мутантами драться. Пройдет, мол, Крюк следом за группой – даже патронов не тратит – докуда ему надо, наберет хабара и назад за кем-нибудь другим цепляется. Оттого и легко ему в руки навар дается. Стали мужики на старателя-вредителя охоту устраивать, а толку никакого. Чуют, будто ходит кто-то рядом, прочешут лес вокруг, а никого поймать не могут.

В общем, ярость на Крюка понемногу зрела, кто-то в ходке из-за старателя-вредителя друзей потерял, как, вон, Шурик, кто-то без хабара вернулся. Народу это надо? И после очередной ходки Крюка ждали. Причем не мародеры или бандиты, а свои, старатели. Бизон как раз в последней ходке со старателем-вредителем шел, еле ноги унес: из шести человек только двое вернулись – он да еще первак один, а Самарчик, друган его, в той ходке псам достался. Ну, и без хабара, естественно, пришли, тут уж не до хабара, когда задница горит. В общем, Бизон и отмычка его подбили еще двух старателей, которых тоже не так давно вредитель потрепал, устроить засаду на Крюка. А Козырь, хозяин Убежища, тогда из-за вредителя убытки немалые терпел – народ гиб, хабар не носил. Ну и нового бармена взял, племянника своего, а тот решил инициативу проявить, к делу руку приложил, подсказал Бизону, где и когда Крюка ждать.

Только вместо того, чтобы просто убить его, Бизон и компания обобрали Крюка до нитки и бросили посреди леса без оружия. Для любого другого старателя это была бы верная смерть, но Крюк умудрился добраться до бара – видно, вправду его сама Зона бережет. Когда он пришел в бар, то прямо обвинил бармена в подставе, после чего в том же виде, в каком пришел, то есть полуголый, вышел из помещения. Бармен с перепугу отмычку Бизона вдогонку послал, больше никого рядом не оказалось. Но Крюк опять выкарабкался, а спустя два часа вернулся с пистолетом в руке и в упор засадил в бармена весь магазин.

В общем, – продолжал Макс, – Козыря тогда большие люди с Земли крышевали, они и попросили «Альфу» помочь. «Альфа» за голову Крюка пообещала награду – очень большие деньги, по тем временам. Чтоб, значит, другим неповадно было.

Опытные старатели, те, что давно топтали Зону, понимали, что Крюк в общем-то был вправе поступить так, как поступил, но и среди них желающих отхватить большой куш хватало. Про молодежь и говорить нечего, кто ж не хочет начать жизнь в Зоне с хорошего улова и прикупить оружия и снаряжения? Началась настоящая травля.

Крюка гоняли по Зоне больше месяца, но без толку. Его редко видели, а если видели, то быстро теряли из виду. Крюк чувствовал себя в Зоне как рыба в воде уходил из-под носа у охотников и очень умело подставлял их самих. Затянет погоню в «язык», а сам неизвестно как улизнет и на охотников еще тварь какую-нибудь наведет. Народ даже стал поговаривать, что Крюк и не человек вовсе, байки про него всякие травили. Врали, конечно, Крюк просто где-то отсиживался, потому его и видно не было. А от погонь уходил потому, что местность хорошо знал. Короче, скоро выяснилось, что искать Крюка опаснее и дороже, чем просто ходить за хабаром. К концу первого месяца ажиотаж понемногу спал, а еще через неделю «Альфа» объявила о реабилитации Крюка и снятии с него всех обвинений. Заметь, не о прощении в связи с искуплением вины, а именно о реабилитации. То есть «Альфа» полностью признавала, что его действия были обоснованными, а за причиненные неудобства обещала выплатить Крюку неустойку – мера со стороны «Альфы» беспрецедентная. Уж не знаю, как Крюк доказал им свою правоту, но факт налицо.

Держава и Самед, те двое, что с Бизоном Крюка грабили, пропали через месяц, будто растворились, даже сигнала с ПКДА не пришло. Отмычка Бизона как ушел тогда за Крюком, так и сгинул, а сам Бизон слег спустя неделю от выстрела в упор возле входа в Убежище. И надпись на обрывке бумаги – «крыса» – была под руку подложена.

– То есть Крюк рассчитался со всеми.

– Да в том-то и дело, что не со всеми. «Альфа» с Крюком полностью рассчиталась, а вот те, кто его по Зоне гонял, – нет. Крюк каждому из них прислал черную метку – мол, помни, что ты мой должник. А потом с каждого хабар снял, за моральный ущерб. Как только старатель нестандартный артефакт в Зоне добудет и идет, руки потирает в ожидании награды, так Крюк тут как тут. Поставит под ружье и счет предъявляет: ты, мол, меня ни за что хотел убить, по Зоне гонял, стрелял в меня, так, будь добр, рассчитайся. А людям это, ясное дело, не нравится, вот с тех пор тут у многих на него руки чешутся.

– А ты?

– А что я? Я как все. Тоже, было дело, Крюка ловил. Даже вспоминать не хочется. Может, как-нибудь расскажу. А вообще, эта история так давно тянется, что уже и не разберешь, кто виноват и кто кому должен. Кто-то долг перед Крюком с себя скинул и пошел, довольный, что хоть и без хабара, зато долгов нет. А кто-то себя должником перед Крюком и не считал, поэтому, когда Крюк у него под автоматом хабар изымал, решил, что тот не имеет на это права. Кто-то вроде бы и с долгом согласен, но сумму, отобранную Крюком, считает завышенной. Кто-то из-за этой истории друзей недосчитался и простить Крюку не может, а кто-то и долг признает и отдать готов, только Крюк не спешит брать, и приходится старателям Зону топтать с грузом на спине, ожидая, что Крюк в любой момент потребует должок вернуть.

– Ну хорошо, а старатель-вредитель-то как? Крюк к нему отношение имеет?

– Да нет, скорее всего. Бывает такое, конечно, что Зона у одного удачу отбирает и другому отдает, но это не тот случай. Крюка Зона почему-то бережет, но старатель-вредитель здесь ни при чем. Просто его появление совпало с появлением Крюка, везение которого требовало объяснений. Старатель-вредитель, после того как Крюк в Зону ушел, еще месяца три приходил, обычный призрак Зоны, здесь таких навалом, а потом растворился.

– А Крюк потом в бандиты подался?

– Да нет. То, что он у бандитов оказался – дело случая, не его это компания. Он одиночка, но приходится ему снаряжение где-то добывать, патроны, еду. Я думаю, от торговли с ним Боцман немало выгоды имел. И вообще, в последнее время он в наших краях редко появлялся.

– А теперь его прижали?

– Именно. Хотя, Крюк, конечно, хитер, собака. Ты знаешь, почему он до завтра себе срок попросил?

– Нет.

– Потому что завтра за ним народу вдвое меньше пойдет, чем сегодня пошло бы. Здесь тех, у кого на Крюка зуб, человек семь: Крок другана своего первого потерял, с которым они в Зону пришли, еще когда Крюка по Зоне всем миром гоняли. Крок ему отомстить поклялся. Сева и Лысый на него злы из-за того, что он хабар у них отобрал. Трое друзей потеряли, когда на них старатель-вредитель напал. Кстати, Сильвера тоже вредитель потрепал, с тех пор и хромает. А еще с пяток старателей пошли бы просто так, из солидарности. Короче, полтора десятка человек набралось бы. Вот только ждать, когда Крюк соизволит в Зону выйти, не каждый захочет. До завтрашнего утра еще сутки, а это потеря хабара, может быть, на несколько тысяч, а кому охота деньги терять? Вот и выходит, что человек пять на Крюка плюнут и пойдут по своим делам.

– Десять на одного – тоже немало.

– Да, но ты послушай дальше. Днем у Крюка шансов на спасение – ноль целых ноль десятых, потому что он тогда у преследователей как на ладони будет, днем здесь ходить легко, если ты хорошо местность знаешь. А вот ночь в Зоне – время особое, ночью на охоту самые страшные твари выходят, даже здесь, у кордона. Поэтому Крюк со стоянки утром пойдет, пока еще темно, но когда самые кровожадные твари уже в подвалы уходят, так только, всякая мелочь остается. Крюк – хороший проводник, места знает лучше, чем другие, аномалии чует, мутантов слышит за долго до их приближения, поэтому скорость его передвижения по пересеченной местности всегда выше, чем у его преследователей. Его поэтому и поймать не могли, когда ловили. Да и тропы у него свои, он по старательским тропам не ходит, свои прокладывает, вот и получается, что он по этим своим тропам побежит к Свалке, а охотникам придется по новым местам идти, отчего их скорость совсем упадет. И «сердце» у него при себе имеется, умники за такой артефакт не задумываясь десятку выложат, а то и больше. Он регенерацию усиливает, повреждения заживляет, а главное – силы придает. Если «сердце» на пояс повесить, ты стометровку с мировым рекордом пробежишь. Так что на Свалке Крюк по-любому раньше будет, чем Лысый с компанией.

– А если на Свалке заранее спрятаться?

– Да в том-то и дело, что негде там спрятаться. Крюк почему границей своей безопасности Свалку выбрал? Потому что на этом направлении засаду устроить негде. Места в том направлении глухие, необжитые, радиация, зверья навалом, а строений почти нет, а те, что есть, кишат крысами, у которых на свалке жратвы вдоволь – с собак ростом вымахивают. А еще дальше на север радиация такая, что даже с таблетками живьем сварит. Туда без спецкостюма «Сева» и чемодана антирадия даже и соваться не стоит.

– Так, может, он у Крюка есть?

– Наверняка есть, только где-то ближе к центру заныкан, сюда его тащить – лишний груз, здесь он без надобности. Не мог же Крюк знать, что мы на мародеров войной пойдем! Значит, собирается другим путем удрать, через край Свалки. Это та дорога, по которой сам Боцман уйти хотел, но его Крок со своими ребятами встретили. На юго-западном краю Свалки радиация небольшая, горы мусора с трехэтажный дом каждая, если по знакомой дорожке идти, можно или на болото за Свалкой выбраться, или по краю периметра на русло Припяти. Хоть там, хоть там, Крюка уже будет не найти, он в этих местах – дома.

Так вот, дорога, по которой Крюк пойдет, с одной стороны Свалкой радиоактивной ограничена, с другой – болотом, ночью близко к этим местам не подойдешь, а с утра Крюк туда первым доберется. Выйдет часа в четыре ночи, когда тьма редеть начнет, а самые страшные твари уже вдоволь нажрутся, но и люди ему дорожку перерезать не успеют, вот и доберется он до Свалки раньше, чем его преследователи. Так что поначалу Крюк будет небольшую фору иметь, а вот возле Свалки его уже попробуют зажать. Перекроют все выходы из лабиринта и начнут кольцо сжимать, рано или поздно Крюка найдут, если он что-нибудь не придумает.

– И на что же Крюк надеется?

– На то и надеется. На удачу свою, на «сердце», на то, что Зона поможет. Дождемся утра, а там видно будет.

Для Крюка Зона уже давно стала чем-то большим, чем просто территория, как и он для Зоны был больше, чем просто человек. Он стал ее частью, в своем роде еще одним монстром Зоны. Как иначе объяснить, что она сделала его избранным? Поначалу ему просто везло, везло так, как не везет всем старателям Зоны, вместе взятым, и Крюк принимал это как должное, легко и непринужденно пользовался благосклонностью Зоны и верил в бесконечно светлое будущее.

Сначала он, как и все, собирался добывать и продавать артефакты, чтобы заработать. Но чудные вещицы так и ложились ему в руки. Пока другие обшаривали километры ради одного-двух артефактов, Крюк из каждого похода приносил в пять-шесть раз больше. Очень быстро разбогатев и прикупив себе отличное обмундирование и оружие, он стал самым удачливым старателем среди завсегдатаев бара. Вот только своим он здесь не стал. Людская зависть переросла в ненависть, и однажды Крюка изгнали из культурного общества. Изгнали жестоко и изощренно, обрекая на страшную смерть. Но Крюк не только выжил, но и отомстил своим обидчикам, их уже давно в живых нет, а Крюк, как и прежде, у Зоны в фаворе.

Фарт – дело хорошее, но чем дальше залезал Крюк в дебри везения, тем отчетливее понимал, какую шутку сыграла с ним Зона.

Вроде бы, открыв неограниченный кредит везения, Зона тут же скрадывала большую его часть. Так уж выходило, что она сначала делала все, чтобы сунуть Крюка в глубокую задницу, а потом широким жестом благодати вытаскивала его из западни. Да, Зона расщедрилась, отгрузив ему миллионы гигаватт везения, но делала все, чтобы как можно быстрее вернуть себе потерянное.

Так ощущает себя человек, которому выдали на мелкие расходы миллиард долларов, но на деле оказалось, что замшелый бутерброд с колбасой стоит миллион. И, как ни голодай, запас карманных денег иссякнет гораздо раньше, чем ты рассчитывал.

Зона поссорила Крюка со вторым по мощи кланом – «Альфой», а потом обернула ссору выгодой – заставила прятаться в гиблых и непролазных чащах, но так и не позволила никому из врагов до него добраться. Его трижды смертельно ранили, но каждый раз случалось чудо, и он оставался жив. Когда его затянуло в «карусель», неведомая сила пригнула стоявшее рядом дерево, чтобы, пролетая мимо, Крюк мог ухватиться за его ветки и выбраться из ловушки. А когда старатель с погонялом Хазар выстрелил в него в упор из «беретты», пуля чудесным образом прошла между рукой и телом, хотя Крюк мог поклясться, что траектория ее полета должна была быть другой.

И тогда Крюк решил во что бы то ни стало научиться экономить. Для этого требовалось стать аккуратным и осторожным, не быть ленивым и не жалеть себя. А еще не быть никому должным.

Последний постулат выработался как-то сам, что называется «в процессе эксплуатации». Об этом знает каждый старатель, проживший в Зоне достаточное время, чтобы связать себя с кем-нибудь долговыми и имущественными отношениями. Не выполнить обещание или украсть в Зоне – верный способ навлечь на себя беду, а уж Зона постарается, придумает, как наказать виновного.

Со временем опыт Крюка позволил ему свести потери везения к минимуму. В тайниках на территории Зоны осели тысячи артефактов, облегчавших жизнь, легко добытый хабар так же легко обменивался на нужное оружие и обмундирование. Крюк мог позволить себе сдать артефакты по изрядно заниженной цене, но получить в ответ эксклюзивный автомат или бронежилет, усовершенствованный наладонник или прокачанный экземпляр артефакта. Отлучение от нескольких кланов, которому подвергся Крюк, и поначалу так его тяготившее, стало восприниматься не более чем досадное недоразумение, тем более, что торговцы большинства из них не гнушались торговать с Крюком, понимая свою выгоду.

За последний год Крюк почти ничего не потерял, разве что пятеро мародеров, ходивших под Боцманом, у которого Крюк как-то «купил убежище», захотели, вопреки приказу шефа, выудить у него информацию о тайниках. И когда связанного Крюка тихо выволокли из логова бандитов, он торжественно пообещал, что с минуты на минуту на помощь ему придет пара кровососов. И Зона, оценив шутку, подыграла.

Кровососы в количестве двух единиц напали на бритоголовых, в результате скоротечного боя мутанты погибли, но на звуки выстрелов подоспел сам Боцман, и его ребята в момент сцапали оставшихся в живых ослушников. После допроса и показательной казни бандиты стали испытывать перед Крюком благоговейный ужас. Ведь все трое выживших ослушников в один голос утверждали, что Крюк силой мысли навел на них мутантов, а значит, он есть не кто иной, как призрак. Разубеждать Крюк никого не стал, лишь в приватном разговоре намекнул Боцману, что нужен Зоне для особой миссии и до того никто не сможет его убить. Боцман был человеком отмороженным, жестоким, но крайне суеверным, поэтому словам Крюка поверил. С тех пор мародеры старались не связываться с заговоренным Крюком, а сам он частенько этим пользовался.

И вот то, что случилось сутки назад, рухнуло на Крюка как снег на голову. Он шел себе спокойно к болотам, в одно из самых укромных мест Зоны, чтобы переждать выброс в своем укрытии. Но в километре от Свалки на него напала псевдособака, всего одна, но вынырнула она из чащи так неожиданно, что Крюк не успел ничего сделать, и челюсти сомкнулись на его ноге. Клыки вопреки логике прошли между защитными пластинами, разорвали кевлар и впились в кожу чуть ниже колена.

Крюк, пересиливая боль, приставил ствол к голове мутанта и тремя выстрелами разнес собаке череп. Снимать с ноги пришлось уже мертвое тело, разжимая пасть кинжалом. Рана оказалась глубокой. Ничего подобного в периферийном районе Зоны Крюк не ожидал встретить, под рукой не нашлось ни хорошей аптечки, ни заживляющего артефакта, и даже кровь удалось остановить далеко не сразу. Хромая, Крюк попытался дойти до Свалки, но очень скоро понял, что не успеет до выброса.

Оставалось одно – идти на поклон к Боцману, тому самому, с которым у Крюка в последнее время сложились теплые взаимовыгодные отношения. Еще бы, Крюк сдавал ему ненужный хабар за четверть истинной стоимости! Вот и сейчас Крюк имел при себе достаточно добра, чтобы не быть потом обязанным главарю шайки. В берлоге мародеров можно было спокойно отсидеться, пока не заживет нога. Главарь в убежище не отказал, взяв за услуги, как обычно, в тройном размере, так сказать, за конспирацию и уверенность в собственной безопасности. Более того, остатки своего хабара Крюк сменял на «сердце» и еще несколько не нужных Боцману трофеев, что принесло мародеровскому генералу немалую выгоду.

Приняли Крюка, по меркам Зоны, как дорогого гостя, ожидание выброса и следующий день Крюк провел за бутылкой водки с Боцманом и его телохранителем Гоблином, «сердце» «штопало» раны на ноге, а Крюк все раздумывал, чего же такого придумала Зона на этот раз.

Ответ пришел на второе утро после выброса, когда Крюк уже собирался покинуть временное пристанище. На стоянку напали вольные бродяги.

Этим утром у Крюка был только один путь к спасению: добраться до Свалки раньше, чем туда доберутся охотники, а там уж как Бог даст. Оба должника, находившиеся поблизости, на связь не вышли, вполне возможно, уже знали, что Крюк попал в капкан, потому и не отвечали, хотели чужими руками кредитора убрать. Значит, помощи ждать было неоткуда, оставалось надеяться только на самого себя, да еще на Зону, которая выручала его столько раз.

Когда бригадир мародеров Боцман со своей кодлой принял решение бросить стоянку и уйти по западной дороге, Крюк с ними не пошел. Боцману и его друзьям встреча со старателями ничего хорошего не сулила, если бы они заперлись в подвале, их оттуда выкурили бы и обязательно положили в землю, а вот Крюку с большинством из них делить нечего. У старателей за главного Семен, ему Крюк ничего плохого не сделал, а значит, склад с бандитским добром для него куда важнее, чем смерть опального старателя. В подвале бандюки побросали почти все свои пожитки, за исключением самых дорогостоящих артефактов, которые были беглецам не в тягость – хороший залог для ведения переговоров. Поэтому Крюк отстал от остальной группы и спрыгнул в подвал, где и заперся до прихода нейтралов. В качестве ответного жеста Зона тут же подбросила Крюку хорошую идею: на видном месте стоял сданный Крюком на хранение Боцману ГВБ, который мог снести всю стоянку вместе со всем ее добром. Правда, Крюк не знал кода для его активации, но при правильном подходе к делу знать его вовсе не обязательно – Семен, конечно, отличный боец, во всей округе такого не сыщешь, но в плане ведения переговоров ему до Крюка, как младенцу до мамки.

Так все в итоге и вышло, Крюк выторговал у Семена целый рюкзак добра, в том числе хороший автомат и достаточное количество патронов, несколько гранат, еды на первое время, аптечки с антирадием, необходимые для пересечения радиоактивной местности, а главное, иммунитет от агрессивных действий обиженных им старателей до границ Свалки. Это гораздо меньше, чем ощущение полной безопасности, но дальше влияние Семена на старателей-нейтралов не распространялось, и даже его приказ для Крока, Лысого и некоторых других недовольных за краем Свалки переставал быть приказом, а значит, защитить Крюка уже не мог. Кроме того, Крюк умудрился обвести Семена вокруг пальца и еще в одном деле – сберег «сердце», лежавшее в основе его пути к спасению. Только с его помощью было возможно восстановить работоспособность раненой ноги, а также увеличить скорость своего передвижения во время побега. «Сердце» – предмет воистину дорогой, и, само собой разумеется, Крюк лишился бы этого артефакта, если бы не одно «но».

Когда стало ясно, что удержать стоянку не удастся и Боцман собрался бежать, Крюк выменял у него флешку гонца, которого сутки назад взяли подручные головореза. Взять-то они его взяли и флешку нашли, но вот прочитать, что на ней написано, так и не смогли, вся инфа была профессионально зашифрована. Однако Крюк, в отличие от главаря бандитов, был прекрасно осведомлен, к кому шел гонец, и знал, что Семена флешка очень заинтересует. Поэтому Крюк сменял не нужную Боцману флешку на артефакт «золотой сом», найденный им незадолго до несчастного случая с собаками, и остался доволен обменом.

Вторым предметом для «минуса» Крюк сделал коробку с «аномальными» пробами. Что это такое и для чего эти пробы существуют, он и сам не знал, они были лишь составной частью какого-то сложного аппарата. Где, когда и как их добыли бандиты, оставалось неизвестным, да и мало кому интересным, главное, что использовать их они не могли. Продать – тоже. Все дело было в том, что использовать их по назначению могли лишь военные или умники, имевшие для этого те самые аппараты, но первые на контакт с бандитами не шли, а вторые находились довольно далеко, аж у самого Изумрудного, да и мародеров тоже не жаловали.

В общем, пролежала в подвале коробка больше месяца, а к делу ее так и не приспособили, но теперь она дождалась своего часа. Стоила она много, это Крюк знал, но и весила больше десяти килограммов, поэтому Боцману даже в голову не пришло взять ее с собой, а вот Крюку она пригодилась. Семен, как и предполагал Крюк, пробы опознал, и, в отличие от бандитов, с вояками он дружил, а значит, и продать или обменять пробы на что-то полезное для себя сможет.

Третьим по стоимости в его рюкзаке было то самое «сердце», которое Крюк непременно хотел сохранить, оно, как и ожидалось, осталось на месте, наряду с остальным скарбом. Время до утра и право на безопасный ночлег Крюк тоже умело получил, и теперь предстояло обдумать план дальнейших действий. Основная мысль побега от жаждущих мести старателей была выработана давно, оставалось только проработать некоторые детали, но их обдумыванию мешали мысли о странном молодом старателе. Крюку он сразу понравился: была в нем какая-то целеустремленность и сосредоточенность, чему в Зоне долго приходится учиться. Плохо было то, что он оказался в компании с Максом, которого когда-то обобрал в счет морального ущерба, причиненного ему во времена «большой охоты». Макс вроде бы и не сильно возражал против расчета и был готов погасить долг разным мелким хабаром, но Крюк отобрал у него кое-что другое. Вряд ли Макс об этом забыл.

Проснулся Крюк в три часа ночи. Убегать на голодный желудок не хотелось, к тому же в следующий раз перекусить в спокойной обстановке удастся очень не скоро. Нога почти зажила – все-таки «сердце» свое дело знает, поэтому Крюк снял его с голени и прицепил чуть выше пояса. Теперь оно будет помогать Крюку быстрее соображать и позволит не обращать внимания на мелкие раны, получаемые во время движения. Рядом он повесит две «бенгальских свечи», оставшихся в рюкзаке, они позволят ему двигаться быстрее и уставать меньше. Эх, были бы у него вместо «свечей» «молнии», а еще лучше – «солнечный свет», преследователи отстали бы от него через двести метров пути. Напоследок Крюк сунул руку под мышку, где в потаенном кармашке ощутил прохладный камень величиной с грецкий орех.

– Эй, охрана! – громко позвал он, когда все было готово. – Открывай ворота!

– А? – Спящий в углу часовой поднял голову.

– Ворота открывай, говорю! – рыкнул пленник. – Жрать хочу!

Часовым оказался тот самый старатель, что выпытывал у Крюка про Башню.

– Надо у Семена спросить, – сказал охранник. – Слышь, Макс, выпускать что ли?

Макс дрых в дальнем темном углу подвала, поэтому Крюк его не сразу разглядел. Усевшись на подстеленный матрас, он потянулся и неохотно встал на ноги:

– И чего тебе, Крюк, не спится? Отоспался бы, тогда б и пошел.

– Обойдусь без твоих советов. Семена зови – время дорого!

– Ну, как знаешь, – ответил Макс и ушел наверх.

Молодой старатель, кажется, его звали Серый, скромно стоял около клетки, теперь он не был похож на сосредоточенного и целеустремленного человека, а походил скорее на голодного и замерзшего пса, зябко ежился и кутался в старательскую куртку.

– Что, старатель, как житуха? – весело спросил Крюк.

Серый ничего не ответил.

– Ну, нет так нет, – легко согласился с молчанием Крюк. Тем более, что сверху уже спускались Семен и Макс.

– Люди ждут, – хохотнул последний, перепрыгивая через ступеньки, – спрашивают, завтракать ты будешь или налегке пойдешь?

– Скажи, пусть не торопятся, – успокоил его Крюк. – Пятнадцать минут у них есть.

– И то дело, – ответил Макс. – Серый, а ты есть будешь?

Серый, похоже, начал согреваться и от этого заметно повеселел:

– Да хотелось бы.

– Тогда пошли. Семен, ты один справишься?

Начальник лагеря утвердительно кивнул, и Макс со своей отмычкой пошли на выход из подвала. На секунду Макс задержался:

– Крюк.

– Чего?

– Ничего личного. Я на тебя не в обиде. Но клан порешил, что ты принес нам слишком много вреда. Извини…

Вот даже как? Крюк усмехнулся. Значит, клан проголосовал и объявил его вне закона. Теперь убить его имеет право любой член клана, даже тот, кто не имеет к нему личных претензий. Это несколько осложняло и без того непростую ситуацию.

– Забирай. – Семен между тем успел отпереть сундук. – Можешь идти спокойно до Свалки, дальше полагайся только на себя.

– И на том спасибо, – ответил Крюк, размышляя о чем-то своем.

Потратив почти четверть часа на еду, Крюк приступил к подготовке рюкзака. Из него прямо на пол были выгружены лишние вещи: несколько банок с едой и коробок с патронами. На самом деле Крюк специально нагрузил вчера рюкзак, чтобы у преследователей сложилось ложное впечатление о скорости его передвижения. Патроны, конечно, в Зоне вещь необходимая, но не стоит запасаться ими на год вперед, если ты можешь не дожить до следующего вечера. В длительную перестрелку Крюк вступать не собирался, его козыри – это скорость и знание местности, поэтому он оставил себе всего десять рожков к автомату. Если повезет выбраться со Свалки, этого хватит, чтобы добраться до схрона. «Бенгальские свечи», повышающие выносливость, Крюк прицепил к поясу, выбросив контейнеры, чтобы они не стесняли движения, а ремень автомата сделал покороче, чтобы он удобно ложился на спину. В карманах разместил четыре гранаты, причем две – с большим радиусом поражения – имели прикрепленные к кольцу тонкие нити, чтобы была возможность быстро установить растяжку, хотя времени на это могло и не оказаться. В руки Крюк взял только емкий и мощный «вальтер», удобный в ведении ближнего боя, а для путешествия через утренний лес – самое то. На краю Свалки Крюк планировал выбросить его, чтобы не мешался. На всякий случай запасной магазин для «Вальтера» засунул в нагрудный карман. И, наконец, самое главное – аптечки и противорадиационные таблетки, вот уж без чего не обойтись. Первую дозу придется принять минут за десять до пересечения границы Свалки – наибольший фон как раз на краю, а минут через пятнадцать добавить вторую. Еще через полчаса, если все будет в порядке, не помешает закрепить успех из шприц-тюбика, и тогда, если позволит Зона, можно отделаться легким испугом, двумя клоками волос и токсическим ударом по печени. Не помешали бы, конечно, артефакты вроде «огненной сферы» или «голубого кристалла», но ничего такого в торбе не было, приходилось уповать на химию.

Когда приготовления были закончены, Крюк вышел из подвала, увешанный, словно новогодняя елка, разве что гирлянды да звезды на голове недоставало. Тяжелый рюкзак давил на плечи, а в складках мятого старательского комбинезона висели «сердце» и две «бенгальских свечи». Два десятка глаз глядели на дичь, которая, ни на кого не обращая внимания, прошла мимо и скрылась за входной дверью.

Начиналась «большая охота».

Тьма постепенно редела. Пока Крюку везло на монстров, а точнее, на их отсутствие – встретились лишь два раскормленных кабана, которых Крюк отогнал тремя выстрелами из «вальтера», да одинокая фигура чернобыльского вожака. Последнего явно кто-то успел потрепать: даже в предрассветной мгле Крюк разглядел глубокую рану на голове в области уха, поэтому связываться с самым опасным соперником в Зоне – человеком – мутант не стал, а заранее обошел его по небольшой дуге. К тому же эти твари неплохие псионики, наверняка пес считал с головы Крюка информацию о том, что ему сейчас не до стрельбы, а значит, им обоим нужно одно и то же – разойтись подобру-поздорову. К счастью, новых аномалий после последнего выброса тоже не образовалось, наладонник молчал большую часть пути, подавая признаки жизни только в ранее обозначенных местах.

Крюк шел по дороге, проложенной им лично больше года назад, пользовался он ею не часто и только тогда, когда шел один, подобными тропами в Зоне не принято разбрасываться. За год выбросы лишь два раза изменили здесь расположение некоторых аномалий, оставляя путь в целом в чистоте и порядке. Единственным минусом дороги было то, что попасть на нее можно, лишь протиснувшись между двумя «каруселями» средней мощности, в полном старательском снаряжении сделать это не так уж и просто. После этого вроде бы непроходимый участок превращался в довольно удобную тропу, огороженную с двух сторон полосами аномалий.

Крюк проскочил между «каруселями» с грациозностью лани, потому что шел налегке. Тяжелый рюкзак со всеми ненужными вещами он скормил первой же попавшейся на пути «печке» – пусть горит, а преследователи останутся в неведении, что беглец уже потерял свою ношу. Аномалия с готовностью приняла подарок, но вместо благодарности потянулась за добавкой – самим Крюком, но того уже и след простыл.

Теперь оставалось одно – бежать. Преследователи уже включили ПКДА, в этом не было сомнений, поскольку пока никто ни от кого не прятался. Тринадцать точек, разделенных на четыре группы, передвигались следом. Первый этап противостояния беглеца и гончих заключался в том, чтобы первыми добраться до края Свалки, поскольку только там охотники имели право стрелять на поражение. До этого Крюк был в безопасности, а после имел шанс затеряться среди гор мусора.

Между краем леса, за которым начиналась территория Свалки, и первыми горами отходов была широкая, метров в сто пятьдесят, полоса чистой земли, на которой не росла даже мутная трава Зоны. Вот она-то и должна была превратиться в «зону Ч» – арену, на которой решится судьба Крюка. Если он доберется до мусора раньше, чем преследователи до края леса, то у беглеца будет шанс, а если они выйдут к нему одновременно с Крюком, то расстреляют его, как в тире. Поэтому Крюк бежал, не обращая внимания на точки, обозначающие тех, кто хочет его убить, а те, в свою очередь, понимали, что никуда он от них не денется, выход с тропы у него только один – край леса.

Все вроде бы было просто и понятно, однако у охотников было еще одно преимущество – холм. Небольшая возвышенность чуть в стороне от леса, с обрывистым западным краем и пологим восточным, поросшая низким колючим кустарником. Холм этот знаменит тем, что его трижды взрывали – по разным причинам – то бандиты, то военные, однако он вырастал снова, ветер наносил на него землю, а неизвестные силы заставляли ее оставаться на месте. Каждый раз после взрыва за три-четыре месяца холм достигал прежней высоты и вздымался над окружающим рельефом. Для Крюка этот холм был сейчас, как заноза в заднице, потому что с него открывался прекрасный вид на ту самую разделительную полосу между лесом и Свалкой.

Как ни крути, добраться до края леса раньше, чем охотники пройдут мимо холма, шансов у Крюка не было. А это означало, что старатели посадят на вершине одного, а лучше двух снайперов, которые не позволят Крюку перебежать через разделительную полосу. Сто пятьдесят метров – слишком много, чтобы преодолеть их под прицелами двух автоматов с оптикой и не получить пулю в зад. Правда, от самого леса до ближайшей кучи мусора тянулись перевернутые железнодорожные вагоны, давно проржавевшие и вросшие в грунт, однако, пригнувшись, под их прикрытием вполне можно просочиться через полоску голой земли. Но так уж устроена жизнь, что если есть плюс, то обязательно найдется и минус. Ползти вдоль вагонов – значит потерять драгоценное время и оказаться в той части Свалки, где и спрятаться-то особо негде. Плюс к тому времени, как Крюк доберется до мусорных куч, преследователи доберутся до края леса и шквальным огнем заставят его забраться в одну из ловушек.

И все-таки другого шанса у опального старателя не было. Была надежда на везение. Чтобы как-то увеличить свои шансы, Крюк вышел даже раньше, чем ожидали старатели, рискнул сунуться в еще не остывшую от ночи Зону, заставляя их идти сквозь опасную тьму. Идти было трудно, но все находились в одинаковых условиях, а значит, роптать не было смысла.

В итоге после двух третей пути Крюк опережал преследователей на три-четыре минуты – слишком мало, чтобы чувствовать себя спокойно. Оставалось пройти еще примерно с три сотни метров, не по прямой, а по длинной дуге, на это уйдет еще минут семь. Холм впереди слева, через несколько минут старатели отрядят на его вершину двух человек – самых метких. Начиналось самое главное.

Крюк как раз огибал большую электросеть, когда наладонник завибрировал в режиме вызова. На долю секунды ему показалось, что это разряд тока дотянулся до его руки, но прибор продолжал жужжать и спустя несколько метров за аномалией. Пришлось переложить пистолет в другую руку и посмотреть, кто же это заглянул в гости к Крюку в столь неподходящий момент. Щелкнув по тумблеру, Крюк вывел на экран сообщение: «Снайперов беру на себя. Беги к лабиринту. Друг». Не то чтобы сообщение Крюку не понравилось, скорее наоборот, сулило подмогу в столь ответственный момент, но на самом деле ничего хорошего в сообщении не было. Хотя бы потому, что его мог прислать, кто угодно – да хотя бы кто-то из охотников, если они добыли позывной Крюка. Сделать это было не особенно сложно, в ПКДА некоторых убитых мародеров этот позывной значился, приложи немного усилий – и результат не заставит себя ждать. Другое дело, что вряд ли кто-либо из охотников мог посчитать Крюка настолько наивным и понадеялся вывести его под пулю таким нехитрым способом.

Предложение было слишком уж наивным, а значит, как ни парадоксально, к нему стоило прислушаться. В конце концов, что дает Крюку выход к левому краю Свалки? Возможность укрыться где-нибудь среди мелких куч мусора и никаких гарантий, что его не найдут. Скорее, даже наоборот, его там обязательно отыщут, придется вступить в неравный бой с очень небольшими шансами на победу. Но до этого момента другого варианта не предлагалось, а значит, и думать было нечего. Теперь же неизвестный союзник предлагал прикрыть Крюка от снайперов. Везение, подаренное Зоной?

Каким способом союзник это сделает, все равно, главное, чтобы Крюку не всадили пулю в спину, когда он будет перебегать открытое пространство. А там лабиринт – два десятка высоченных холмов из крупнокалиберного мусора, верхушки которых фонят так, что без «Севы» и пары «диких ежей» за пять минут облысеешь и навсегда потеряешь надежду стать отцом. Зато в нижней части холмы куда менее радиоактивны и имеют достаточно много укрытий. В лабиринте шансы на выживание многократно возрастают, так что если это не ловушка, то неизвестный друг – единственный шанс на спасение.

Пока Крюк рассуждал, тропа вывела его к густым зарослям, за которыми начиналась Свалка, особо размышлять больше не было времени, но решать дилемму самому Крюку не пришлось. Левый край зарослей потонул в плотном синеватом мареве, которое клубилось между листьев, превращая их в желтые высохшие тряпки; там расстилал свои сети «кислотный туман» – довольно редкое, но очень опасное проявление аномальной активности Зоны. Пары кислоты плотной ограниченной массой проходили по какому-то участку Зоны, превращая все на своем пути в обожженные угли. Попав в центр такого тумана, можно остаться без кожи – не спасет ни защитный костюм, ни аптечки. Говорят, что через него можно проскочить, если покрыть тело или скафандр «пленкой», артефактом, изредка встречающимся в районе Изумрудного озера, но сам Крюк не проверял и другим бы не посоветовал. Хорошо было только то, что образовывался туман исключительно ночью, когда большинство старателей прячется от Зоны, и почти всегда рассеивался к утру. На этот раз Зона сделала исключение, не оставив Крюку выбора, то есть еще раз подтолкнула его к спасению. Крюк вдохнул полной грудью и рванул с места.

Бежать по рыхлой земле, опасаясь в любой момент получить пулю в голову, – не слишком веселое занятие. Тридцать секунд, каждая из которых могла стать последней, тянулись нескончаемо долго. Крюк бежал, но выстрела все не было, сердце бешено колотилось. Сзади догоняли охотники, Крюк ощущал их приближение буквально кожей. Он понимал, что пробраться вдоль вагонов не успел бы: выигрыш во времени оказался на порядок меньше, чем он рассчитывал. Да, на всей юго-западной окраине не сыщешь проводника лучше, чем Крюк, но и загонщики не первый день в Зоне, к тому же сюрприз в виде «кислотного тумана», преподнесенный Зоной, заставил потерять слишком много времени.

Выстрела не прозвучало, даже когда Крюк скрылся за первым холмом. Кто бы ни был этот самый неизвестный «друг», он свое обещание выполнил, и, чем бы ни закончился сегодняшний день, у Крюка появился неоплаченный должок.

Теперь шансы остаться в живых многократно возросли, однако до полной победы было, как до центра Зоны. Уже скрываясь за мусорным холмом, Крюк увидел удивленные лица охотников – Крок и Шурик первыми оказались на опушке леса, но чего они никак не ожидали увидеть, так это убегающего от них в полном здравии Крюка. Воевать с отрядом охотников в планы Крюка не входило, поскольку через пять минут несколько бойцов тупо зайдут ему в тыл и накормят железом, но и позволить им резво бежать следом он не мог. Поднявшись на кучу метра на три, Крюк выглянул из-за укрытия и для острастки два раза пальнул из «беретты», чтоб, чего доброго, не рванули за ним напрямки.

Теперь предстояло выбраться из лабиринта по узеньким тропкам между горами мусора, которые, собственно, этот лабиринт и составляли. Двадцать с гаком холмов образовалось здесь еще во время второй катастрофы и совпавшего с ней первого выброса. Кладбище тяжелой техники, подобных которому в Причернобылье много, искорежила невиданная сила зарождающейся Зоны, превратив его в непонятную рельефную структуру. Левая, если идти с юга, половина осталась обычной свалкой из разного рода слабофонящего мусора, а справа возникло два десятка мощных магнитных аномалий, притянувших к себе все, что было вокруг. Холмы, некоторые из которых достигали размера пятиэтажного дома, были разделены между собой дорожками разной ширины и проходимости. Во время каждого выброса аномалии смещались, перекраивая рисунок лабиринта и за несколько недель изменяя его до неузнаваемости.

К северу от лабиринта лежало широкое болото, в котором Крюк чувствовал себя абсолютно комфортно, поскольку в свое время исходил его вдоль и поперек. Уж где-где, а там его никто не достанет, в добром уме охотники туда и не сунутся, а значит, там спасение.

Оставалось пройти между радиоактивным мусором и скрыться в топях, вот только сделать это было не так-то просто. Охотники тоже прекрасно понимают, что путь к спасению у него всего один, и постараются перекрыть все выходы из лабиринта, тем более, что их всего-то с десяток. А как только лабиринт будет оцеплен, кольцо начнет сжиматься и другого выхода, кроме как принять бой, уже не будет. Шаг за шагом Крюк уходил в глубь Свалки, чтобы выйти с другой стороны.

Через полчаса хождения по лабиринту Крюк понял, что заблудился. То и дело на его пути вставали скопления аномалий – дважды «каруселей», по разу – «прессов», «лифтов» и «спиралей», наглухо перекрывая проход между холмами, заставляя поворачивать назад и искать другую дорогу. Крюк каждый раз делал крутой вираж, чтобы, следуя старательскому закону, не идти обратно по своим следам, теряя драгоценное время. Не радовали даже три «ломтя» и «осьминожка», подобранные по пути. Получаса охотникам вполне достаточно, чтобы закрыть все выходы из лабиринта, но ничего поделать с очередной заподлянкой Зоны Крюк не мог. Все чаще терзал вопрос: не для того ли Зона столько раз выручала его из беды, чтобы вот так бесславно утопить на радиоактивной свалке?

Крюк остановился и сунул руку в потайной карман. Прохладно, но еще не холодно.

Вибрация детектора аномалий вывела его из грустной задумчивости. Еще до того, как сообщение появилось на экране, Крюк понял, от кого оно. «Все выходы перекрыты. Начинаем сжимать кольцо. Включи локацию ПК на 1 сек., чтобы я смог понять, где ты. Друг». Причин не доверять у Крюка больше не было, другого выхода тоже. Он сделал то, что его просили, и почти сразу получил ответ: «Иди на север. За большим холмом направо. У тебя две минуты».

Крюк впервые в жизни бежал по Зоне. Бежал, не боясь нарваться на мутанта и вляпаться в аномалию. В его ситуации оставалось только одно – бежать. Он опоздал на несколько секунд, наладонник уже выдал новое сообщение: «Выход на болото. Не стреляй».

До выхода оставалось еще около ста метров; чтобы попасть на болото, нужно было нырнуть в узкий проем между двумя горами и проскочить через перешеек третьей, именно оттуда должен был пойти один из бойцов, закрывая путь Крюку. Тут уж либо пан, либо пропал – либо идти до конца и довериться неизвестному спасителю, либо погибнуть в жарком, но скоротечном бою с заранее известным исходом. Крюк плюнул на все и пошел.

Человека в камуфляже он увидел как раз там, где и ожидал, – на вершине перешейка. Его автомат был поднят и смотрел прямо на Крюка, но нажимать на курок старатель не торопился. Лишь на одну секунду их глаза встретились, но и за это время Крюк успел рассмотреть за маской лицо человека, которому Крюк оказался обязан жизнью, и только Бог знает, чего ему это стоило.

Разбираться в мотивах было некогда. Крюка вытащили не ради любви к ближнему, а ради какой-то, пока непонятной цели, и спасение скоро придется отработать.

Уже через минуту кольцо смыкалось не вокруг Крюка, а за его спиной. Дюжина старателей сужала круг, в котором никого не было, рыбка выскользнула из сети, и скоро они будут ломать голову, как же это произошло. Но никто не будет знать правильного ответа. А Крюк уже бежал по болоту, радуясь тому, что зона вновь оказалась на его стороне. Через пару минут он получил последнее сообщение от Макса: «Жди на развалинах. Конец связи».

Крюка искали почти три часа, хотя уже в начале второго часа стало понятно, что он снова удрал. Два раза, пока сжималось кольцо, все охотники получали сигнал тревоги – это означало, что кто-то из них видит жертву, но оба раза получалось «молоко». В первый раз Данила, которого прицепили к Севе, заметил какое-то движение и известил об этом напарника. К ним тут же подтянулись находившиеся недалеко Сильвер и Муха, но оказалось, что в норе между двумя полуразвалившимися КамАЗами прятался трех-четырехдневный зомби. Оружия у него не было, поэтому старатели расстреляли его почти в упор, после чего продолжили поиски. Во второй раз тревогу поднял Серый, однако тот и вовсе спутал с Крюком застрявшего в темном тоннеле мертвого кровососа.

По пути старатели изрядно почистили свалку от мутантов – панцирных собак и плотей здесь стало намного меньше. Но и только. Искомого они так и не нашли, хотя заглядывали в каждую ямку, каждую расщелину, за каждый плохо лежащий лист железа. Два раза команда из трех человек подходила к болоту в поисках следов Крюка, но оба раза, побродив по краю, возвращалась обратно без положительного результата. Лезть в неизвестные топи никому не хотелось – мало ли там кто обитает?

Время шло. Хотя бродить по радиоактивной Свалке в поисках того, кого здесь давно нет – занятие не из приятных, внести предложение свернуть охоту самым активным ее участникам, Шурику и Кроку, никто не осмеливался. Те во что бы то ни стало хотели достать Крюка, хоть из-под земли, если это понадобится. Поэтому лабиринт, а заодно и остальную часть Свалки прочесали вдоль и поперек несколько раз, но все без толку. Усталость брала свое, а разогретый радиоизотопами организм решительно требовал разгрузки. К тому же противорадиационные запасы подходили к концу, на долгое хождение по металлолому никто не рассчитывал.

К концу второго часа Куля набрался смелости и предложил прекратить это бесполезное занятие. Под скрежет зубов Шурика и Крока предложение было поддержано еще тремя участниками. После недолгой перепалки решили остатки медикаментов поделить между теми, кто захочет остаться и продолжать поиски, остальные отправились поправлять здоровье в убежище без противорадиационных препаратов. Еще через час, когда оставаться на Свалке стало опасно для жизни, поиски свернули, теперь уже общим решением.

Собравшись у края леса, все шестеро, нервно теребили в руках оружие. Те, кто жаловал никотин, нервно курили, остальные глотали из фляжек последнее оставшееся на руках средство от радиации – водку, несмотря на то что это могло затормозить рефлексы и снизить боеспособность. Идти обратно предстояло компанией из шести человек, надеялись на то, что количество будет важнее качества.

– Кто же ему помог? – процедил Шурик. – Кто-то же снайперов прижал?

– Вот именно, – ответил Крок. – Странно это все. Сначала гранату бросили без запала, чтобы Белый и Смола от нее шарахнулись, но никого из них случайно не убило. А потом аккуратненько, чтобы никого из них не зацепить, стреляли по их укрытию. Просто зажали и не давали носа высунуть, чтобы Крюк спокойно перебежал через поле.

– Боялись своих зацепить? – Сева почесал переносицу. – Стало быть, помог ему кто-то из наших?

– А может, пытались нас с толку сбить, – возразил Шурик. – Кому из наших надо Крюку помогать?

В неловкой тишине Серый почувствовал, как на нем сошлись взгляды. Пока не злобные, просто настороженные, теперь он будет если не на плохом, то и не на хорошем счету, это точно. Да и попасть к кому-нибудь в команду теперь практически невозможно – никто не захочет идти по Зоне рядом с ненадежным человеком. То же самое чувствовал в этот момент Данила, опустив глаза, он заметно подрагивал всем телом.

– За Дана я ручаюсь, – прикрыл его Сева. – Он не мог этого сделать. Он всю охоту рядом со мной был.

– А за Серого я ручаюсь, – последовал примеру товарища Макс. – Он тоже все время рядом со мной был.

– Я по карте смотрел, – добавил Крок, – все наши были на месте. Одиннадцать человек. А Белый и Смола говорят, что их обстрелял кто-то с неопознанным детектором. Если это был кто-то из наших, то этот кто-то из тех, кто отказался идти с нами.

– Вот сука, неужели Крюк кого-то перекупил? – выругался Сева.

– Кого? Он мог это сделать, только когда его сторожили – я, ты, Крок, Серый, Макс. Больше один на один с ним никто не оставался. Кто из нас мог пойти против клана? Разве что Серый.

При этих словах Шурика, достающего новую сигарету, Серый вздрогнул, но, оказалось, напрасно.

– Но опять нестыковка: он не мог помочь Крюку, рядом с ним в этот момент был Макс, а уж ему-то мы доверяем, ведь так? Вот и выходит, что это кто-то из корешей Крюка подтянулся, а не стрелял на поражение, чтобы нас сбить с толку.

– Что-то уж очень сложно, – с сомнением покачал головой Макс. – А почему тогда он не помог ему выбраться из лабиринта? Прижал бы кого-нибудь из нас и выпустил Крюка.

– А то он сам не ушел? Нет, Крюк специально все так подстроил, это в его стиле. Может, у него какая-нибудь нора на такой случай была приготовлена? Тогда ему и надо-то было только до лабиринта добежать. Вот он и попросил его прикрыть, но так, чтобы и нам потом помучиться, а?

– Какая у тебя, Шурик, изощренная фантазия, – впервые за день улыбнулся Крок. – Ладно, чего теперь гадать? Наших подозревать некого, а до чужих нам дела нет. Если кто-то взялся помогать Крюку, значит, его Зона накажет.

Вечером, когда рассеялся хмель от принятого для очищения организма пойла, Макс и Серый вышли из Убежища, только и обсуждавшего очередное спасение Крюка. Спасение, безусловно, чудесное, но на самом деле никакого чуда не было. Макс и Серый знали это лучше других, потому что чудо это было их рук делом. Если бы кто-то из приверженцев клана знал, откуда в этом деле растут ноги, то двух старателей ждала бы быстрая и бесславная смерть, но Макс постарался сделать все максимально аккуратно.

Во-первых, они с Серым заранее пристроились в хвост к трем остальным группам охотников и шли в сотне метров позади них – якобы Макс по пути обучал своего нового напарника премудростям выживания в Зоне. Около холма Макс отстал от своего товарища, которому пришлось впервые в жизни идти по территории в одиночку, правда, шел он по заранее проложенному маршруту, обозначенному в его ПКДА. Детектор Макса Серый надел на свою вторую руку, оставляя тем самым на мониторах других наладонников две активные точки, чтобы никто не заподозрил предательства. Во время ожидания Макс сбросил Крюку свое первое сообщение, предлагая ему свою помощь. Крюк был вправе отказаться, но в итоге посчитал, что помощь не будет лишней, и поступил так, как ему советовал неизвестный друг.

Серый меж тем успешно шел по следам движущихся впереди групп, шел до того момента, пока Крюк не оказался на окраине леса, когда его точка пропала с экрана. Это означало, что он готов бежать, и Серый дал команду Максу. Сначала Макс бросил к ногам засевших на высоте Белого и Смолы заранее подготовленную гранату, в которой был испорчен запал, чтобы, не дай бог, никого из них не зацепило осколками, иначе для Макса путь назад, в клан, был бы навсегда закрыт. Не ожидавшие такого поворота событий снайперы вмиг забыли про Крюка и скатились в единственное имевшееся рядом укрытие – ложбинку на другой стороне возвышенности. Про стрельбу из этого положения можно было забыть, тем более, что неизвестный не давал головы поднять, всаживая пули буквально возле голов сросшихся с землей старателей. Обстрел продолжался секунд двадцать, но Крюку этого хватило – он перемахнул препятствие из разделительной полосы и скрылся в лабиринте. Когда стрельба прекратилась, снайперы попытались пойти вслед за стрелком. В ответ на сообщение о том, что их обстреляли, Серый и Макс откликнулись предложением помочь отыскать около холма следы негодяя, позволившего улизнуть Крюку, но поиски оказались безрезультатными.

В итоге пришлось искать Крюка в лабиринте, окружив его со всех сторон и закрыв все известные выходы. Крюку же пришлось идти к болотам через лабиринт, плутая и обходя препятствия, в то время как охотники обогнули его с двух сторон по относительно чистой территории, что позволило им закрыть все «дырки» до того, как Крюк прошел по Свалке насквозь и исчез на болотах. У Крюка по-прежнему оставалось мало шансов, но Макс снова пришел ему на помощь. Серый организовал «тревогу», сбросив сообщение, что он нашел Крюка, чем отвлек внимание остальных охотников. В это время Макс запеленговал Крюка и нарисовал ему путь к спасению, чем беглец не преминул воспользоваться. А дальше были долгие и бесполезные поиски, за которые Максу было очень стыдно, но иначе он поступить не мог.

Теперь старатели направлялись в заранее обозначенную точку, где их ждал Крюк, – в развалины на другой стороне болота. Путь предстоял неблизкий, тем более, что местность была не особенно знакома Максу, а других проводников под рукой не имелось. Маршрут, пролегающий через стоянку, лес и Свалку, пришлось отставить, чтобы не вызывать подозрений, до развалин добирались, обходя болото с другой стороны. Большую часть пути шли спокойно, не встречая сопротивления Зоны – ни тебе мутантов, ни непролазных аномалий. Неприятности начались на краю болотистой местности. Сначала, прямо из-под ног выросла псевдоовца, пугливое и неопасное животное, но беда была в том, что испугалась она не людей. Следом за ней из кустов вынырнул псевдопес, пришлось стрелять. А спустя минуту Макс, который давно почуял неладное, нашел подтверждение своей догадке: сзади один за другим раздались два выстрела из ружья, после чего кто-то с криками ломанулся в их сторону. На поляну выскочил Данила, которого едва не цеплял длинными изогнутыми клыками здоровенный кабан. Дана спасало только то, что кабан прихрамывал на одно копыто.

Узрев двух вооруженных людей, кабан мгновенно сориентировался и потерял интерес к беглецу, переключившись на более опасного противника. Макс, на которого в итоге и бросился кабан-переросток, не дожидаясь, пока его размажут по траве, открыл огонь. Рядом загрохотал автомат Серого, и они в два ствола быстро разобрались с мутантом.

– Ты что тут делаешь? – спросил Макс трясущегося от пережитых волнений Данилу.

– Я… Я за вами шел, – заикаясь, ответил тот.

– Зачем?

– С в-в-вами… хочу п-пойти…

– А с чего ты взял, что мы хотим взять тебя с собой?

– М-мне б-больше нек-куда идти. Меня в-в отмычки… ник-то не возь-мет. Я од-дин умру…

– А мы тут при чем? – Макс не на шутку завелся, и было непонятно, на кого он больше зол – на Данилу, за то что тот пошел за ними, на себя, за то что поздно заметил слежку, или на Серого, за то, что он взялся помогать хиляку и дал ему надежду на свое расположение.

– Мен-я никто боль-ше с соб-бой не возьмет…

– А с чего ты взял, что мы возьмем?! – продолжал наседать старатель.

– Я в-вас не выдал…

– Ты о чем?

– Я не п-потому… чтобы вы м-меня взяли… За Серого.

Макс тяжелым взглядом посмотрел на напарника, тот лишь развел руками.

– Что ты знаешь?

– Что в-вы…

– Что мы? – переспросил Макс.

– П-помогли Крюку.

– Откуда?

– Я не с-пециально. Я просто пошел за Серым… чтобы попросить его взять меня с с-собой. А вы за машиной раз-зговаривали. Я случайно услышал…

Пожалуй, такая информация стоила больших денег. По крайней мере, клан ее купил бы. Для новичка вроде Данилы эти деньги были бы не лишними – за них и автомат можно получить, и заплатить кому-нибудь из бывалых, чтобы взяли в рейд, хотя бы в виде отмычки. А там, глядишь, получится вернуть потерянное доверие и снова попасть в обойму. И все-таки, раз он этого не сделал, это его проблемы, законы Зоны вовсе не обязывали Макса брать его в команду. О чем он и сказал Дану. Парень неожиданно согласился:

– Я знаю. Но у меня н-нет другого выхода. Я н-не обижусь, если вы откажетесь брать меня с с-собой.

– Не обижусь?! Друг, ты чего-то перепутал! – взорвался Макс. – Мне насрать, обидишься ты или нет, – здесь каждый сам за себя! Здесь есть только долги и собственные интересы, а ты в наши интересы не входишь!

– …Я п-понимаю.

– Что ты понимаешь?! Ты нас не сдал? Это твой выбор – твои проблемы! Вали отсюда!

– Макс, – дернул его за рукав Серый.

– Что «Макс»? Тебе говорил: не приручай его!

– Макс, уже поздно что-то менять.

– Нет, не поздно! Я могу пойти и убить Крюка, и меня ничто не будет тяготить.

– Это будет твой выбор, – спокойно сказал Серый.

Макс шумно вдыхал воздух, переводя взгляд то на Серого, то на Данилу. Через несколько секунд он нарушил молчание:

– Серый, либо мы идем вдвоем, либо не идем вовсе.

– Тогда я пойду один.

– Тогда тебе придется найти нового проводника. Выбирай. Я и без того многое поставил. Что тебе важнее?

– Мы не можем бросить его здесь!

– Почему?

– Я помог ему. – Серый смотрел в глаза Максу, выискивая там остатки человечности. – Я виноват перед ним и перед тобой. Но с тобой мне есть чем рассчитаться…

– Серый, так ты потеряешь все.

– Макс, я не могу поступить по-другому.

Старатель нервно потеребил ремень автомата:

– И что, тащить его с собой? Он даже на отмычку не тянет.

Серый немного поразмыслил, принимая решение, затем наклонился к Даниле:

– Мы доведем тебя до Изумрудного. Там попробуешь наняться на работу, там тебя никто не знает. Это все, что мы можем для тебя сделать.

– Серый, я хочу с вами. Я вам пригожусь, – по-детски заканючил тот.

– Его нельзя оставлять в лагере, – просчитал ситуацию Макс. – Нам не нужна утечка информации.

Данила долго смотрел себе под ноги, понимая, о чем говорит Макс, но переубеждать его сейчас не имело смысла. Серый ждал, какое решение примет старший товарищ, тот раздумывал. Ему порядком надоел этот детский сад с лягушатником – тоже мне, игры в милосердие, в Зоне они никого до добра не доводили. Чем бы ни закончилась история с Даном, Макс твердо решил поговорить с Серым на этот счет. Одно дело – спасти старателя из лап кровососа, расстреляв монстра, – это не милосердие, это услуга, которая будет оплачена, пусть даже и в долг, и совсем другое – утирать сопли плачущим сосункам.

– Пока пойдешь с нами, – принял он наконец решение. – Если у меня будет возможность запереть тебя где-нибудь до лучших времен, не опасаясь, что ты сольешь информацию, я непременно это сделаю. А пока выполнять мои указания как приказ. Будешь нас тяготить – брошу без зазрения совести, понял?

Дан промолчал.

– Ты идешь или нет? – в очередной раз не сдержался Макс.

– Да, – выдавил «сосунок».

– Тогда руки в ноги и вперед. Я первый, «сосунок» второй, Серый замыкающий. Кто отстанет – ждать не будем.

Дан поднялся, Серый ободряюще хлопнул его по плечу и подтолкнул вперед. Макс уже оторвался на пятнадцать метров, и лучше было не отставать.

Крюк сидел, склонившись над костром и глотая прямо из длинной узкой бутылки прозрачный напиток, о свойствах которого легко было догадаться. Рядом с ним стояла еще одна, уже пустая: Крюк зря времени не терял, выводя из организма остатки активных частиц. Приближение старателей он, конечно, заметил, но даже не поднял головы, когда они вошли внутрь облупившегося, просевшего в болото здания.

Развалины – одна из многих неразгаданных загадок Зоны, очередная странность причудливо сплетенных метаморфоз времени и пространства, которыми аномальная природа закрытой территории так любит потчевать своих гостей. Семь похожих как близнецы двухэтажных домиков невесть как появились у дальнего края болота на втором году существования Зоны. Хотя, возможно, они были здесь и раньше – в те времена болота были не исхожены и не обитаемы, может, раньше досюда просто никто не доходил. В любом случае старатель Болотный Зверь, который первым рискнул сунуться в топи и вполне удачно бродил по ним три года, уверял, что возникли они именно после мощного внеочередного выброса – все, как один, новенькие, будто только покрашенные и отштукатуренные.

Ныне здания осели в рыхлую землю болот и над поверхностью торчали только верхние этажи строений. Два дома, чуть в стороне от остальных, провалились по самую крышу, из воды виднелись только длинные антенны с грубыми решетками на концах. Остальные дома, хоть и избежали полного затопления, давно поросли тиной и отсырели, отчего в них стояла привычная для болот вонь, а стены напоминали неудавшуюся работу горе-художника.

Крюк любил это болото, несмотря на то что большинство старателей его побаивались и обходили стороной. Но если размышлять здраво, то болото ничем не опасней, чем, например, Военные склады или Мрачная долина. Ходить здесь, конечно, труднее, чем по чистой земле, и с хабаром небогато, зато и охотников за цацками – раз-два и обчелся. Непобедимые мутанты, вроде гиганта или болотной твари, которая обитает на болоте у Изумрудного, здесь, слава богу, не водились, а от остальных нигде покоя нет. В свое время, когда Крюк был персоной нон грата для всех сообществ Зоны, болото стало для него вторым домом, местом, где легче всего укрыться. Крюк помнил эти развалины, когда они были на метр выше, чем теперь, тогда еще была жива хибара лесничего на перешейке между двумя большими разливами и крутилась под порывами ветра небольшая мельница около Болотного села. Теперь все изменилось, скоро на болоте не останется ни одного места, где можно будет вот так посидеть над костерком за бутылочкой «Гусаров».

Макс шагнул к костру:

– Доброго существования тебе, старатель.

Крюк усмехнулся, не отрывая взгляда от костра.

От выпитого в газах его стояла мутная пелена, а сам он походил на впавшего в нирвану йога – так же раскачивался и еле слышно мычал себе под нос.

– И вам того же, – ответил Крюк, наконец отрываясь от своих мантр.

– Расслабляешься?

– Просто отдыхаю. День сегодня был трудный. Да ты садись, старатель.

Макс положил автомат рядом с костром и сел, сделав Серому и Дану приглашающий жест рукой.

– Меня долго искали? – поинтересовался Крюк, окончательно приходя в себя. По нему было невозможно сказать, что он только что опустошил две бутылки водки.

– А ты как думаешь? – в тон ему ответил Макс и протянул руки к огню. – Облазили всю Свалку вдоль и поперек, каждый холм лабиринта обшмонали. Шурик и Крок согласились уйти, только когда доза радиации стала смертельно опасной. Если бы они знали, кто тебе помог, ты бы сейчас не был никому ничего должен.

Крюк понимающе кивнул:

– Жаль, что они не знали. Как это тебе удалось?

– Да на самом деле все просто, – махнул рукой Макс и объяснил, как они с Серым устроили Крюку спасительное пересечение разделительной полосы.

– Толково, – похвалил Крюк, доставая третью бутыль. – Стаканов, извините, нет, так что пить придется прямо из горла.

С этими словами он откупорил тару и сделал хороший глоток, а потом передал водку Максу. Макс в свою очередь не отказался, дважды глотнул прозрачного, поморщился, занюхал рукавом и передал бутылку Серому. Водка, которую Серый никогда не любил, прошла довольно легко и мягко – то ли организм понимал, что ему необходимо очищение от радиантов, то ли вечерняя прохлада требовала согреть организм. Дан от выпивки отказался, отрицательно замотал головой, когда Серый протянул ему бутылку, и она перекочевала обратно в руки Крюка.

– Когда мы взяли лабиринт в кольцо, – продолжил Макс, – пришлось опять тебя вытаскивать. Ты заблудился что ли?

– Ну, не то чтобы заблудился, – уклончиво ответил Крюк, – скажем так, выбрал неверное направление.

– Если бы удача не была на нашей стороне, то ничего бы не вышло. Это хорошо, что ты оказался всего в ста метрах от моего выхода. Пришлось Серому кричать, что он тебя видит, чтобы увести всех подальше от меня и от тебя одновременно. Кольцо начало смещаться в его сторону – в этот момент ты и проскочил.

– Надоело пить, – неожиданно сказал Крюк и отдал недопитую бутылку Максу. – Я, ребята, с вашего позволения отойду на минутку. – И, не дожидаясь ответа, встал и пошел к выходу.

Заволновавшегося Серого Макс успокоил, подмигнув. Дана, казалось, происходящее мало волнует, он терпеливо ждал, когда взрослые дяди закончат свои дела и позовут его с собой, дальше в Зону.

Крюка не было минуты три, вернулся он с небольшим мешком, измазанным тиной, из которого достал четыре банки с консервированной едой и пакет с сухарями. Все это он разложил, между устроившимися вокруг костра старателями.

– Слышите, крысиный вожак воет? – задал он вопрос всем, хотя ответа ждал только от Макса.

– Чует кого-то, – отозвался тот.

– Вот-вот. Чует. Но не нас, это точно. Нас он давно почуял, но для нас у него сил маловато.

– Может, в окно посмотреть? – оживился Серый.

– Обойдемся. – Крюк включил наладонник, но ничего, кроме чистого экрана, не обнаружил. – Ладно, Макс, давай переходить к делу. Ты пошел против клана, значит, я тебе зачем-то нужен?

– Нам нужен проводник до станции Янов, – без обиняков обозначил цену спасению Макс.

– Ого! Даже не спрашиваю, зачем тебе это.

– И правильно делаешь, – парировал старатель.

– Судя по тому, что рядом с тобой Серый, это он тебя сподобил на предательство. И что же он такого для тебя сделал, что ты наплевал на клан и взялся помочь ему?

– Спас мне жизнь, хотя вполне мог не делать этого. Теперь я ему должен и хочу рассчитаться. Ему нужен проводник до Янова, а сам он его найти не сможет.

– Поэтому ты спас меня. Но ты лишь заменил один долг другим. Теперь ты должен клану.

– С кланом мне тоже придется рассчитаться. Я пойду с вами и убью тебя, как только ты выполнишь свои обязательства перед Серым.

– Ничего личного? – поднял глаза Крюк.

– Абсолютно. Я на тебя зла не держу. Но я не могу предать клан. У нас будут равные шансы, пусть Зона решит, кто из нас ей больше нужен.

– Справедливо. – Крюк отправил в рот кусок консервированной рыбы и продолжил, как будто речь шла о пикнике на даче. – Я чту закон, поэтому я поведу Серого куда он захочет. Но с таким же успехом можно попросить меня отвести вас к Реактору, поверьте мне, это будет не легче. Так, может, не стоит размениваться на мелочи? Дойдем до Исполнителя желаний, загадаем по одному, самому сокровенному, и «пусть никто не уйдет обиженным». Я давно хотел попробовать. А, Серый?

– Мне нужна только станция, – отрезал старатель.

– Брось, Крюк, не устраивай клоунаду, – досадливо поморщился Макс. – Не бери молодняк на пушку. До Реактора невозможно добраться, иначе это уже давно бы сделали.

– А Сенецкий? А Доктор? А Темный старатель? Оборотень? Снайпер, наконец? Они ведь добрались.

– Ты действительно веришь, что они загадали желание? Исполнителя не существует, и ты это прекрасно знаешь. А вот до чего они добрались, это большой вопрос. Сенецкого, например, никто не видел с тех пор, как он ушел искать «Обелиск». О том, что он загадал желание, мы судим только по сообщениям с его ПКДА, а это, знаешь ли, не слишком точный показатель.

– Ну хорошо, а Доктор?

– Доктор, мог, например, найти документы с лабораторий категории «Х» или что-нибудь с проекта «Н-сознание». Какие-нибудь карлики в знак благодарности за его услуги запросто могли ему их притащить, они, как никто другой, знают подземелья.

– Да брось! – Крюк даже всплеснул руками. – Как он объяснил телекинетикам, что ему нужно? Эти тупоголовые ни за что не отличили бы туалетную бумагу от папки с документами.

– Ну, это могло произойти случайно. А может, карлики проводили его к лабораториям и он сам отыскал то, что ему могло быть полезным. Я просто предполагаю, каким путем Доктор мог обрести те знания, которыми владеет.

– Твои предположения ничем не лучше легенды об «Обелиске», исполняющем желания. Даже хуже: в легенду хоть кто-то верит, а в твои предположения не веришь даже ты сам.

– Так все-таки существует Исполнитель желаний или нет? – впервые подал голос Дан, чем вызвал раздражение Макса.

– Неизвестно, – ответил Крюк, явно уловив неприязнь соперника к «зеленому» старателю. Что-то там такое есть, не зря же сектанты охраняют Реактор. Но вряд ли это Исполнитель желаний.

– Сенецкий не добрался до Исполнителя, – вклинился в разговор Серый. – Я работал с умниками. Точно не знаю, но у них есть какое-то объяснение этому феномену, и «Обелиск» здесь не при чем.

– И какое объяснение?

– Что-то насчет пространства и времени.

– Ох уж эти мне умники, на все у них есть ответ, но ничего-то они не знают. Слушай, Серый, на кой черт тебе Янов? Хочешь, я рассчитаюсь с тобой хабаром? У меня его много, вон Макс не даст соврать. Отоварю и нестандартами, и всякой требухой. Сколько тебе надо? Назови сумму, да и дело с концом. – Крюк подмигнул Максу. – Нет, я серьезно. Если дело в артефактах или другой дорогостоящей фигне, то это простое решение для всех нас. Возможно, ты рассчитываешь добыть там то, что стоит миллионы, но даже десятая часть, зато без усилий и хлопот, – это много. Соглашайся. У меня скопилась уйма всякого барахла, которое мне не нужно, но стоит денег. А до Янова еще надо добраться. Раз уж я тебе задолжал свою жизнь, то готов за нее рассчитаться.

Это была разводка. Простая человеческая разводка, которую бывалый старатель устроил «зеленому» новичку. Предложение Крюка было справедливым, а главное, выгодным. Выгодным настолько, что любой старатель согласился бы на него, не раздумывая. Но Серому нужно было совсем другое, и Крюк это понял. Что оставалось?

– Угомонись, Крюк, – влез в переговоры Макс. – Ты прав, дело не только в хабаре. Но это ничего не меняет: ты должен, поэтому будь добр, выполни свои обязательства.

– Да я ведь не отказываюсь, – с долей сожаления ответил Крюк: похоже, он все-таки надеялся откупиться. – Просто не люблю, когда меня держат за дурака. У тебя, Серый, на лице написано, что деньги тебя не интересуют. Тут дело в другом, а когда дело путаное, оно пахнет жареным. Ладно, договор есть договор. Какие у вас условия?

– Условий мало, – ответил за всех Макс. – По пути надо заглянуть в лагерь на Изумрудном и взять пассажира.

– Из ботанов? – удивился Крюк.

– Пока не скажу, – уклончиво ответил Серый. – Кем бы он ни был, придется взять его с собой.

– Ясно. Что еще?

– Возле Янова есть консервы. Старатели называют их «мешком» или «куполом». Нам надо быть около них сразу после выброса.

– Это еще зачем?

– Если я ставлю такое условие, значит, так надо.

Сказать, что Крюк был озадачен, это не сказать ничего. Одно дело – проскочить мимо блокпоста сектантов и другое – переждать выброс прямо у них под носом, чтобы сразу после него оказаться в нужной точке. Минутное молчание первым нарушил Крюк:

– Сразу после выброса – понятие растяжимое. Какие сроки?

– Несколько часов, но чем раньше, тем лучше.

– Несколько часов – это уже кое-что, – облегченно вздохнул Крюк. – Я знаю два места в окрестностях Янова, где можно переждать выброс. Правда, они оба контролируются «Братством», но при определенном подходе эту проблему можно решить. Теперь команда: Макс, я так понимаю, идет с нами, теша себя надеждой оправдаться перед кланом, ты, – Крюк посмотрел на Серого, – само собой. А этот товарищ без автомата?

– Вообще-то, он не из нашей компании, но так уж получилось, что он идет с нами, – ответил за «товарища» Макс. – По крайней мере пока.

– Проводник, два бойца, «ботан» и старатель, у которого даже автомата нет, – ухмыльнулся Крюк. – Еще никто не совался в такую задницу, как Рыжий лес, столь хилой компанией. Нам нужен еще хотя бы снайпер, без снайпера не дойдем.

– Никого из твоих друзей мы в команду брать не будем, – сразу возразил Макс.

– Опасаешься, что останешься в меньшинстве, когда дело будет закончено?

– Просто не хочу, чтобы меня видели в компании таких, как ты. С меня и одного тебя будет много, я и так рискую репутацией больше, чем могу себе позволить.

– Боюсь, из твоих друзей тоже взять некого. Если тебя вычислят раньше, чем ты выполнишь долг перед кланом, то тебе просто не позволят этого сделать.

– Значит, идем впятером.

– Я могу быть снайпером! – Дан едва не подпрыгнул от радости. – Я хорошо стреляю, честное слово! У меня разряд по стрельбе из винтовки – КМС!

– Ты уже показал, на что ты способен, на стоянке, – поддел его Макс. – Ты же не стреляешь в людей.

Дан моментально сник, но попытался отвертеться:

– Так то на стоянке. Они же были, как на ладони, а мы сверху. Это все равно, что стрелять в безоружного.

– А снайперы всегда стреляют в тех, кто находится в менее выигрышном положении: потому что врага видят, а враг их нет, иначе от снайпера никакой пользы. К тому же снайпер – это не только меткая стрельба, это наука вычислять противника, находить по звуку выстрела…

– Я умею, я книжки читал! – перебил Дан. – Я хотел в армию пойти, в снайперы!

– Слышь, Макс, да пусть он будет снайпером, – согласился Крюк, не скрывая улыбки, – тем более, что никого другого уже все равно не найдем. Будем решать проблемы по мере поступления. Раз уж я ваш проводник, то я у вас за главного. Считайте, что я принял решение и взял дохляка на должность снайпера в нашей маленькой армии. Мои условия простые: меня чтят и слушаются все, как мать родную, включая Макса. Если я говорю ему нырять в дерьмо, то он первым прыгает в какашки.

– Ага, помечтай, – хмыкнул Макс, но в длинные диспуты вступать не стал.

– И последнее, чтоб не было непоняток: контракт у меня на дорогу в один конец – ты сам сказал, что я должен довести вас только до Янова. Тащить вас обратно я не обязан.

– Твой контракт заканчивается, как только мы доходим до места, где можно пересидеть выброс, а после него добраться до консервы, – подтвердил Серый. – После этого ты свободен…

Последняя фраза потонула в диком зверином рыке, раздавшемся совсем рядом, за стеной.

– Прыгуны! – Крюк и Макс подскочили, готовясь к бою.

Серый немного замешкался и, потянув автомат, не смог взять его, потому что Дан наступил на ремень оружия. От неловкого движения он поскользнулся и, падая, впервые пожалел, что взялся помочь Дану, потому что в проеме дверей показалась голова, накрытая обрывком противогаза. Функционально тот был давно непригоден, потому что от хобота остался только пятисантиметровый обрубок, заканчивающийся дырой, – соответственно, хозяин ценил его больше за какие-то эстетические качества, чем за те, что были заложены в изделие при его производстве.

– Окно! – крикнул Крюк Максу и всадил очередь в дверной проем.

В грохоте пролетающих прямо над головой Серого пуль потонул крик прыгуна, на секунду мелькнула и сразу же исчезла еще одна фигура с противогазом на голове. На этот раз шланг был в полном порядке и свисал почти до пола, однако это не мешало его владельцу прыгать с небывалой скоростью.

– Серый, держи проем! – скомандовал Крюк, когда Серому наконец удалось взять оружие на изготовку. – Макс, сзади!

Теперь Серый слышал только, как позади него свистят выпускаемые автоматом Макса пули вперемешку со злобным рычанием и матами Крюка. Его задачей было не впустить мутантов внутрь помещения через дверь, поскольку здесь, получив пространство для маневра, они станут по-настоящему опасными.

За дверью мелькнула и тут же исчезла кособокая, похожая на гориллу фигура прыгуна. Она пропала так быстро, что Серый даже не успел нажать на курок, но Дан послал туда, где мгновением раньше было тело мутанта, два заряда дроби, выбив из стены сразу два облака пыли. На секунду оружие позади Серого замолчало, дымка из пороховых газов и кирпичной крошки еще не рассеялась, а прыгуны уже пошли в новое наступление.

Макс и Крюк встречали тварей, пытавшихся проникнуть в здание через окна прямо с улицы, а несколько суетящихся в коридоре мутантов легли на плечи новичков. Когда внутрь ворвались сразу две фигуры в противогазах, Серый выдавил курок, пытаясь достать хотя бы одну из них длинной очередью. Прыгун, однако, оказался настолько проворным, что почти все заряды Серый послал «в молоко» и лишь в последний момент успел зацепить противника двумя пулями. Тварь, скуля, откатилась в угол и присела, Серый хотел добить мутанта, но в проеме дверей показалось еще одно дитя Зоны, намереваясь проскочить в комнату. В него-то и отправил Серый остатки магазина, не дав пересечь границы комнаты, и тут же получил мощный удар в спину. Это успевший запрыгнуть за спину мутант оттолкнулся от стены и с мощью тарана воткнулся в него гибким, но жестким телом. Теряя сознание, Серый успел заметить, как Дан бросился наперерез нацелившемуся на второй удар прыгуну и преградил ему путь. Из пистолета в его руке раз за разом вырывался огонь, посылая в голову мутанта пули. Длинная худая рука с острыми костяшками на концах не дотянулась до лежавшего на полу и уже беспомощного Серого всего несколько сантиметров, и, когда мертвый прыгун упал рядом, Серый закрыл глаза.

Очнулся Серый уже утром, когда зябкий холод пробрался за шиворот куртки. Предрассветный туман клубился в темноте, накрывая тлеющие угли костра. Тишину ночи нарушал шелест переродившихся листьев на деревьях, отдаленный вой крысиного волка и мерные шаги часового. Серый поднял голову и огляделся, дежуривший Макс заметил его движение и подошел.

– Как дела, старатель?

Серый попробовал приподняться, прислушиваясь к ощущениям, и тут же опал всем телом – нестерпимая ломота в области поясницы и груди не дали пошевелиться.

– Болит, – пожаловался он, прислоняя руку к поврежденному боку. Под рукой оказался примотанный бинтом комок.

– Не снимай! – остановил его Макс. – Там «сердце» и «ломоть». У тебя, похоже, перелом ребер, но жить будешь. Придется тебе денек еще с этой штукой походить.

Серый представил себя ходящим и содрогнулся.

– Как прыгуны?

Макс махнул рукой:

– Еле отбились. Целых семь штук было. Прыгуны, конечно, болото любят, но так много их здесь никогда не было. Может, мы логово какое растревожили, не знаю. Тебе еще повезло, что этот хиляк вовремя проснулся – уложил прыгуна из пистолета. Я, честно говоря, в первый раз такое вижу. Шесть выстрелов, и все точно по скачущему прыгуну.

– Быстрые они.

– Не то слово. В них из автомата-то трудно попасть, а из пистолета почти невозможно. Дан говорит, что испугался, потому и начал стрелять. Такое бывает: страх обостряет чувства и придает силы, иногда под страхом делаешь невозможное. Он ведь потом еще от подранка твоего ножом отбился.

– Да, дела… Может, оклемается, как думаешь?

– Может, – неуверенно ответил Макс. – Посмотрим.

– Времени сколько?

– Почти шесть. Через пару часов будем вставать. Ты бы поспал еще, «сердце» хорошо во сне лечит.

– Ладно, – согласился Серый. – Слушай, Макс, я тут подумал: может, возьмем Крюка в долю? Внутри он тоже не будет лишним.

– Было бы кстати, – согласился Макс. – Но тогда я не смогу рассчитаться с кланом. Давай посмотрим, что будет дальше. Дойдем до места, а там решим. Возможно, удастся выкупить у клана жизнь Крюка за часть хабара, который мы возьмем, а может, этого и не придется делать. Ты спи.

Серый кивнул, закрыл глаза и почти сразу уснул.

Проснулся он от громкого смеха. Крюк, Макс и Дан сидели вокруг вновь разгоревшегося костра и черпали из жестяных банок густо пахнущее варево. Ощупав поясницу, Серый с удовольствием обнаружил, что боль хоть и немного, но притупилась, пожалуй, на уколах можно и ходить. Крюк, отчаянно жестикулируя, рассказывал что-то смешное, Дан так вообще держался за живот, едва не проливая сок из своей консервы. Глядя на них, можно было подумать, что это закадычные друзья отдыхают на пикнике где-нибудь под Саратовом и один из них вовсе не собирается убить другого, как только тот выполнит свои обязательства перед работодателем. С минуту Серый посмотрел на них и немного успокоился – не такие уж они здесь плохие, люди.

– А у меня в молодости случай был, – подхватил эстафету Макс, – я после армии на лесоповал трактористом нанялся. Короче, бригады лесорубов вывозили в тайгу, ставили им там вагончик «со всеми удобствами», мужики в нем жили, валили лес, а когда деляну заканчивали, их перевозили на следующую. Ну и я, значит, был у них трактористом, лес волочил. И вот однажды мы квадрат закончили и надо было перебираться на новый, за семь километров. А вагончик как перевезти? Только трактором: мы его к бульдозеру прицепили, и я его должен был до нового места по снегу волоком тащить. Ну и подходит ко мне бригадир и говорит: «Ты, мол, свое дело делай, а у нас с ребятами сегодня законный выходной, а значит, бригада имеет полное право расслабиться и злоупотребить. Ты, – говорит, – аккуратненько вагон вези, а мы там будем водовку пить». Ну, мне что, жалко что ли? Пусть, думаю, мужики отдохнут, довезу небось. Но на всякий случай, чтобы по-пьяни никто из них из вагончика не выпал и мне за них потом не отвечать, я двери снаружи проволокой замотал. И вперед!

Бульдозер завел, газку поддал, а дело по весне было, с утра подтаивает, а к вечеру морозит, ну и пристыло дно вагончика к земле. Я раз газанул, второй – чувствую, поехали. В зеркало глянул: все путем, катится за мной вагон, никто не выпал, значит, все в порядке.

Едем, периодически в маленьком оконце появляется красное лицо бригадира: порядок, гуляют ребята. Я, естественно, тоже в предвкушении, привожу их на место, отпираю дверь, а на меня вся бригада с кулаками. Я понять ничего не могу!

Оказалось, дно вагончика примерзло к земле, я его потянул, верхнюю часть с места содрал, а дно вагона там осталось. И вся бригада оказалась внутри вагона без дна и запертая, им пришлось семь километров внутри вагончика за мной бежать – и попробуй только не успеть, по задней стенке размажет – не соскребешь. Как они меня тогда не убили, не знаю!

Идиллию доброго утра нарушил мощный толчок, заставивший всех старателей вскочить на ноги. Серый поднялся на локте, но снова упал из-за сильной боли.

– Т-с-с-с. – Крюк поднес к губам указательный палец и замер, медленно поднимая свой автомат за цевье.

Новых толчков не последовало, зато с улицы донесся утробный смех, будто передразнивающий смех человеческий, который перешел в громкое чавканье и бульканье. Крюк, неслышно ступая, подошел к окну и выглянул на улицу. Затем поманил к себе Макса и Дана и показал им три пальца, а потом на окно, давая понять, что стрелять надо в ту сторону. Безмолвно отсчитав три секунды, он высунул ствол в окно, рядом встал Дан с автоматом Серого, а Макс занял позицию у другого окна. Три ствола воедино накормили свинцом невидимого Серому противника, после чего все трое отошли от своих огневых позиций.

– Ни хрена себе! – Крюк разогнал рукой дым. – Вот ведь твари, скоро со слонов вырастать будут.

– Кто там? – спросил Серый, вставая.

– Проснулся? – Крюк подошел, сел рядом с Серым и бесцеремонно задрал его куртку. – Кабан-переросток, метров шесть длиной. Уходить отсюда надо. Прыгуны к обеду начнут вонять, как насчет остальных, не знаю, но крысы сюда точно придут. А я их как-то не очень… Как у тебя дела?

Последний вопрос предназначался Серому.

– Болит.

Крюк ощупал ребра, несколько раз больно надавив на места переломов.

– Ничего, пройдет. Еще часов пять надо, чтоб схватилось, а потом станет легче. Так что придется здесь посидеть. Кстати, я на долгие посиделки не рассчитывал, с патронами у меня не очень. Возникает вопрос: а у вас?

– Если химера или гигант не припрутся, то хватит, – хмуро ответил Макс. – А на базе «Альфы» докупим.

– Тогда я с вашего позволения вздремну пару часиков. Голова экспедиции должна быть светлой. А вы зря время не теряйте, оружие почистите, а то, боюсь, не скоро придется вот так посидеть. Только по очереди, а не все сразу. Дан, почистишь автомат Серого, мой не трогать. Вопросы есть?

Вопросов не было.