Автобус мчался по шоссе с бешеной скоростью. Встречные машины шарахались в сторону, народ на остановках каменел от удивления…

«Гриня, может быть, уже задержан, — размышлял Володя. — Его ведут к шоссе. Конечно, они могут остановить какую-то машину, но, скорее всего, предпочтут дождаться той, которую вышлет Фома. Кстати, надо сказать ему, чтобы не забыл прикомандировать проводника с Джульбарсом. На случай, если погоня продолжается. Мой звонок, безусловно, обрадует Фому. Как же!.. Гриия обнаружен… Но когда Гриня заговорит, Фома будет поражен…»

За окнами автобуса промелькнула поляна с одинокой сосной. Незнакомец в кожаной куртке сидел спокойно. Другие пассажиры не внушали никакого подозрения. Все местные, из глубинки. Девчонка послешкольного возраста тоже еще не сошла. Она засмеялась и показала Володе рукой: утритесь!

Танькина косметика! Володя ужаснулся. На его лице все еще пылает чахоточный румянец. И всем видна салатовая раскраска вокруг глаз. Непростительный промах для опытного сыщика! Надо было сразу стереть эту мазню. А теперь даже неловко.

На выручку пришла молодая мама.

— Ай-я-яй! — запричитала она. — Дядя милиционер запачкался! А мы дадим дяде милиционеру полотенчико!

На белейшем детском полотенчике четко отпечаталась сброшенная Володей маска. Пассажиры с восторгом следили за каждым движением «дяди милиционера». Такого фокуса они еще не видели ни в каком детективном кино. Куда там Штирлицу до наших, до путятинских!..

Незнакомец в кожаной куртке по-приятельски подмигнул Володе и отвернулся к окну. Кто же он такой?

«Все прояснится в Нелюшке, — сказал себе Володя. — Часть пассажиров едет туда и, значит, сойдет с автобуса. А часть покатит обратно, по своим остановкам. Но я этого не увижу. Я первым выскочу из автобуса и кинусь звонить по телефону. Конечно, я могу попросить шофера тотчас захлопнуть дверцы и никого не выпускать. Но это будет уже явным превышением власти… И хватит с меня промашки с так называемым помидорным королем. Кажется, наш тихий Путятин сейчас наводнен переодетыми «дядями милиционерами»… Нет уж… Пусть незнакомец в кожаной куртке следует своей дорогой…»

В Нелюшке шофер, не замедляя хода, промчался мимо автобусной остановки к центру села. Издали Володя увидел на дверях сельсовета замок. А правление колхоза? Отперто!

Володя растерялся в полутьме коридора, но тут до него донесся крик: «Але! Ничего не слышу!» — точно указывающий, где находится телефон.

Этот крик огорчил бы любого, кто никогда не имел дела с районными телефонами: ничего не слышно — значит, связи нет. Но для Володи крик прозвучал как радостное известие: телефон все-таки работает. Ведь мог вообще намертво отключиться, даже не поорешь — безнадежно. А что касается плохой слышимости, то совершенно напрасно в таких ситуациях вся российская глубинка надсаживает глотку. Единственный и самый надежный способ — говорить тонким голосом, медленно и раздельно.

Так он и поступил, бесцеремонно завладев телефоном.

— Фомин? Это я — Киселев. Не узнаешь? Я звоню по поручению Арика. Ты меня понял? Я не пищу! Я говорю высоким голосом, чтобы ты лучше меня слышал! — Володе пришлось несколько раз повторить про Арика, помидорного короля, пока до Фомы дошло. И потом с таким же ангельским терпением, доведя голос до дисканта, он сообщил про Гриню и про прыжок из автобуса Вени Ророкина.

— Могу — сейчас — вернуться — показать — место… — Володя чувствовал, что теперь каждое его слово доходит.

За окном пассажиры выгружались из автобуса, брели в разные стороны — эти уже дома. Возле шофера собрались любопытные, он их просвещал, отчаянно жестикулируя.

— Тут женщина с ребенком, — торопился сообщить Володя. — Ее муж бросился на помощь… Повторяю — женщина с ребенком. Сапоги ему бросила. Какие? Не женские, конечно. Его собственные сапоги. Да, Фомин, не забудь! Понадобится розыскная собака…

Сквозь писк и треск Володя улавливал невнятные вопросы Фомы и какие-то разговоры, происходившие то ли в управлении, то ли посторонние, на линии.

— Джульбарс нужен, — терпеливо повторял Володя. — А женщину с ребенком, я распоряжусь, довезут до дома.

За окном незнакомец в кожаной куртке не спеша брел по улице. Спортивная сумка на ремешке через плечо показалась Володе увесистой. Незнакомец вдруг круто повернул и скрылся в проулке.

Писк и треск в трубке утихли, и Володя услышал веселый голос Фомы:

— Толковая работа, Кисель. Ты пока не уходи. Понял? Побудь у телефона, вдруг понадобишься.

… Спустя час начальник управления самолично выразил Володе горячую благодарность. Слышимость к тому времени стала отличной — это значило, что могуществу милиции подвластна и техника.

— Вы проявили отвагу и находчивость, — отечески вещал Петр Петрович, совершенно не напрягая голос. — Вы, Владимир Александрович, сегодня показали, что у нас в Путятине растут ряды надежных общественных помощников… — Из этих слов Володя сделал вывод, что про переодевание начальству пока не доложено. — Желаю вам хорошо отдохнуть и набраться сил для нового трудового дня, — рокотала трубка. — Сердечный привет и самые добрые пожелания семье…

«Ну вот и все, — сказал себе Володя, кладя трубку. — Гриня задержан и, надо полагать, уже доказывает свою полную непричастность к ограблению универмага. Однако любопытно, удалось ли Грине установить, кто его опередил. Услышав во дворе знахаря про кражу путятинского золотого запаса, Гриня, разумеется, первым делом заподозрил своего сообщника из местных: не дождался, провернул выгодное дельце самостоятельно. Логичное предположение. Но подтвердилось ли оно? Гриня не скажет. Он предпочтет помалкивать, даже если уже знает, что универмаг обчистил не его сообщник (или сообщники), что аналогичный план был составлен неким другим лицом…»

Автобус давно укатил. Нелюшка не расходилась, ждала вестей. Не очень-то приятно знать, что неподалеку в лесу идет погоня за бандитом. А если ему удастся уйти? Нелюшка приготовилась эту ночь не спать, владельцы охотничьих ружей сговорились дежурить по очереди.

— Операция завершена! — торжественно объявил Володя с крыльца. — Преступник обезврежен.

Его обступили со всех сторон, похлопывали по плечу, рука заныла от крепчайших рукопожатий. Под шумок возникла идея отметить по-мужски счастливое избавление от бандита. Володя идею отклонил. И тут сквозь мужские голоса пробился мальчишеский.

— Наш участковый пропал! — радостно возвестил юный житель Нелюшки.

Володя увидел физиономию, не внушающую доверия.

— Что значит — пропал?

— То и значит! Пропал!

— Да вы его не слушайте! — посоветовали Володе.

Выяснилось, что Сироткин с утра сидел у себя в дежурке, о чем свидетельствовал стоявший возле дежурки желто-голубой мотоцикл, потом Сироткин поехал в город и до сих пор не вернулся, потому что желто-голубого мотоцикла не видать ни возле дежурки, ни возле ворот Сироткиных. Примета верная. Сироткин аккуратист, нигде в другом месте своего желто-голубого не бросает.

Мальчишка замахал руками и закричал:

— Ага! Не бросает? Бросил! Хотите, покажу?

Мотоцикл Сироткина стоял в кустах неподалеку от строящегося комплекса.

Участкового нашли лежащего ничком под лесами. Его жизнь спас шлем. Вмятина размером с кулак свидетельствовала, что удар был нанесен чем-то тяжелым. Рядом валялся обломок бетона. Володя разглядел на сколе следы голубой краски — той же, что и на шлеме.

Сироткина унесли в медпункт. Володя пометил на земле положение тела и распорядился насчет самой строгой охраны места происшествия.

Сразу же выяснилось, что сегодня шабашники работали только до обеда, потом пошли в баню. В колхозной бане, как сообщили очевидцы, бригада была в неполном составе, отсутствовали Маркин и Вязников.

Володю подмывало немедленно, по горячим следам, наведаться к шабашникам, но он сурово призвал себя к порядку. Поговорить с очнувшимся Сироткиным — это другое дело, Володя мог себе позволить. Однако фельдшерица заявила, что при черепно-мозговых травмах необходим полный покой, и выставила Володю из медпункта.

Быстро темнело, и осмотр места происшествия совершался при свете автомобильных фар. Недавний Володин сосед по автобусу теперь назывался просто Рудиком, а если официально — капитан милиции Куртикян. Он полностью одобрил все Володины предварительные распоряжения.

С Рудиком приехал Фомин и еще человек пять. Делали фотоснимки, искали отпечатки пальцев, следы на земле — все как положено.

Фомин отвел Володю на минутку в сторону.

— Звонил твой Васька. Беспокоится, куда девался Владимир Алексаныч. Я ему доложил, что у тебя все в порядке… Да, кстати, есть информация для размышления. Братья Голубцовы свели какие-то свои счеты с Борисом Шумилиным.

Володю растрогало Васькино беспокойство. «Парень о чем-то догадывается и даже решился позвонить Фоме. Если бы не сообщение, что все в порядке, Васька, глядишь, потребовал бы поисков…»

Информацию про братьев Анюты Володя мысленно приложил к своему плану разоблачения шантажиста или шантажистов. «Ничего… Подходит».

Он не хотел вертеться под ногами у следственной бригады, отошел в сторонку. После осмотра места происшествия следственная бригада поедет в Нелюшку к шабашникам, и он отправится вместе с ними — не оставаться же тут, на дороге.

У въезда в Нелюшку милицейская машина встретилась со «скорой помощью». Фомину передали документы, лежавшие в кармане Сироткина. Участковый все еще не пришел в сознание. Поехали дальше. До Володи долетели обрывки разговора Рудика с Фоминым. Оказывается, Сироткин сумел раздобыть любопытнейшие сведения про Маркина и Вязникова.

На слабо освещенной улице кучками стояли встревоженные люди. Нелюшка все еще не могла успокоиться. Машина остановилась у дома, где квартировали шабашники. Фомин скользнул в калитку и вскоре вернулся с сообщением, что летняя будка пуста, но вещи на месте.

Слышно было, что в доме кто-то поет под гитару, но, возможно, шабашники слушали магнитофон. В Нелюшке милиционера чуть не убили, суматоха, все вверх дном, а они до сих пор ничего не знают, не слышали. Или притворяются?

— Ладно, пошли, — сказал Рудик.

Володя вошел последним.

Шабашники восседали за столом, уставленным изысканными яствами, каких Нелюшка отродясь не производила, а также и не ввозила из других краев в обмен на свою сельскохозяйственную продукцию. И во главе стола Володя увидел…

«Свой среди чужих? — спросил он себя язвительно. — Переодетый «дядя милиционер»? Приятель Вени Ророкина? Черта с два! Ты, Киселев, провинциальный лопух!»

— Извините, но мы немного испортим ваше застолье, — озабоченно говорил Рудик. — Совершено преступление…

Володя наблюдал за лицами шабашников. Удивление. Огорчение. Досада. Сочувствие. Сироткина они знали — парня, конечно, жалко. Но при чем тут их бригада? Нет, они понятия не имеют, почему Сироткин подъехал на мотоцикле к строящемуся комплексу, где в то время никого из бригады не было.

Глаза цвета зрелой сливы лишь на секунду остановились на Володе и скользнули дальше. Никто еще не называл фамилию этого человека, но Володя ее уже знал. Моментальное сопоставление фактов. Известно, что днем отсутствовали двое — Маркин и Вязников. Маркина и сейчас нет за столом. Значит, тот, кто приехал автобусом во второй половине дня, — Вязников.

«Присоединился ли он к бригаде сразу же по приезде? Если нет, то у Вязникова было время куда-то сходить, например, на комплекс. Он мог отправиться туда и не имея преступного замысла. Допустим, Вязников вернулся из поездки, увидел, что на квартире никого нет, пошел искать. Куда любой пошел бы прежде всего? На стройку. А там… Там могло произойти что-то неожиданное.

При расследовании преступлений счет нередко идет на минуты, — напомнил себе Володя. — В данной ситуации надо учитывать интервал минут десять — пятнадцать. Некто, мне неизвестный, ожидал прибытия Вязникова. Время указано в расписании. Но автобус мчал без остановок и прибыл раньше расписания».

Володя поймал себя на том, что его пальцы нервно крутят пуговицу на куртке. Верный признак наивысшего напряжения всех душевных сил. Ему надо сейчас все видеть, слышать и запоминать. Каждая мелочь может иметь колоссальное значение. И наблюдать надо не только за шабашниками. За Рудиком еще внимательней. Тут есть чему поучиться провинциальному детективу, имевшему до сих пор перед собой в качестве примера только методы работы путятинской милиции. У Рудика методы иного уровня. И конечно, опытный оперативник, прожив в Путятине несколько дней под видом помидорного короля, в кое-какие тайны проник. Но уважение не помеха соперничеству. К тому же провинциальный детектив, впервые представший перед Рудиком в дурацком парике, обязан себя реабилитировать…

— Что же вы без бригадира пируете? — спрашивал Рудик вполне благодушно.

Он обращался ко всем, но шабашники только посмеивались и поглядывали на Вязникова: вот кто объяснит.

Вязников ухмыльнулся.

— Бывает и на старуху проруха. Маркин, когда узнает, будет визжать и плакать. Такая жратва! — Он покачал головой и поцокал языком. — Только не подумайте, что я так легкомысленно потратил свои деньги, заработанные тяжелым трудом… — Шабашники краткими репликами подтвердили, что Вязников и купеческий разгул — понятия несовместимые. — Все это… — Вязников картинно повел рукой над столом, — дар судьбы, отблеск чужого счастья…

Володя видел, что Рудика дразнят, выводят из терпения. Не выйдет! Рудик слушает всю эту болтовню как истинный кавказец, ценитель застольного красноречия.

— Так вот, — продолжал Вязников. — Даже на самой скромной свадьбе столы ломятся от угощений. Икорка, балычок, салат из крабов, заливное… Впрочем, что это я, как футбольный комментатор, описываю то, что вы видите собственными глазами…

Фома бы не выдержал и вспылил, но Рудик держался великолепно.

— Всегда бывает обидно оставлять в ресторане нетронутые блюда. — Вязников сник и поувял. — Я и прихватил. Разумеется, с разрешения молодых и их предков. Все даже рады были, — закончил он скороговоркой. — Самим-то уносить неловко.

— Да уж… — В голосе Рудика явно слышалось осуждение. — Уносить неловко. Но это ваше личное дело. Однако вы мне не ответили на вопрос. Я же не столом интересовался. Где ваш бригадир?

Он обращался к Вязникову, словно бы тот должен знать больше других.

— Понятия не имею, — заюлил Вязников. — Меня тут не было несколько дней. Откуда мне знать!

Володя отметил про себя, с каким изяществом Рудик поставил Вязникова на место и заставил чуть ли не оправдываться, причем использовал для этого самый простой вопрос: где Маркин? Кстати, интересно бы знать, рассказал ли Вязников шабашникам обо всем, чему невольно стал свидетелем в автобусе? Наверняка успел рассказать! Все-таки очень любопытный эпизод: внезапное бегство какого-то хмыря и погоня. А если Вязникову случалось видеть на рынке помидорного короля, значит, он понял, какой деятельностью был занят в Путятине смуглый красавец. Однако Вязников вряд ли обратил внимание на одно странное несоответствие. Оперативник, живущий под чужим именем, вдруг полностью раскрывает себя, приняв участие в погоне, а затем явившись сюда.

«Да, тут что-то не так, — отметил про себя Володя. — Даже я не сразу проанализировал существенное противоречие. Рудик сам бы не раскрылся. Его вынудила к этому излишняя горячность Вени Ророкина…»

Работа мысли происходила как бы сама по себе, не мешая Володе вести пристальное наблюдение за происходящим.

Шабашники отвечали на вопрос о Маркине равнодушно.

— Не знаю.

— Не видел со вчерашнего дня.

— Он нам не докладывается.

Самая длинная фраза прозвучала так:

— Иногда он раскатывает на самосвале, но сейчас что-то случилось с мотором.

Эта фраза встревожила Вязникова. Он спросил с раздражением, кто и когда угробил мотор. Оказалось, поломка произошла в пятницу, виноват Маркин.

Володя мог бы добавить к этой информации, что в субботу бригадир приглашал в Нелюшку путятинского частного мастера автосервиса, но всем известный дядя Вася с ремонтом, значит, не справился.

«Если Фома хоть что-то соображает, он тоже должен вспомнить сейчас нашу встречу с дядей Васей, — подумал Володя и мысленно воззвал к Фоме. — Ну, пораскинь мозгами! Ты же можешь вставить свой вопрос, а я нет!..»

Фома словно услышал его мольбу и задал нужный вопрос:

— Не говорил ли Маркин, что ему надо поехать за запчастями?

В ответ прозвучала все та же песня: не знаем, он нам не докладывается. Такое дружное отмежевание порядочных людей от весьма сомнительной личности выглядело — на Володин взгляд — довольно подозрительно. Рудику не мешало бы расспросить их об истории возникновения этой странной бригады шабашников, но, увы, ни одного вопроса, проясняющего щекотливую тему, Володя не услышал. Неужели Рудик уже имеет все необходимые сведения? Если это так, значит, он занимается Маркиным с момента своего появления в Путятине.

По делу о посягательстве на участкового Сироткина у шабашников имелось чистейшее коллективное алиби, они весь день провели вместе, утром работали, потом пошли в баню, где их видели местные жители. Только у Вязникова не было никакого алиби. Но Рудик его не спросил, кто может подтвердить, что Вязников, прибыв в Нелюшку на десять — пятнадцать минут раньше расписания, прямиком пошел домой и никуда из дома не отлучался до встречи с вернувшейся из бани бригадой.

Рудик почему-то дотошно выспрашивал, какие работы велись сегодня в первой половине дня на стройке комплекса и кто уходил последним. И зачем-то ему понадобилось зарисовать в блокноте бетонную коробку комплекса и пометить крестиками, где находился каждый и что конкретно делал.

У Володи теплилась надежда на эффектный финал беседы с шабашниками. «А вас прошу поехать с нами!» — говорит Рудик Вязникову.

Нет, Вязников остался пировать с приятелями и получил возможность организовать надежнейшее алиби.

На улице к Фомину подошел изобретатель Чернов с коробкой из-под болгарских консервов, перетянутой шпагатом.

— У Сироткина и врагов-то не было. Никаких, — печально сообщил изобретатель. — Кроме меня! Другой бы непременно крикнул: «Вертай, Сироткин! Там никого нет!» А я еще посмеялся — пускай чудак прокатится. Он один ехал на своем мотоцикле. А я на «Сироткине», то есть, извините, на мини-тракторе собственной конструкции. Сено вез — у меня покос в той стороне, за комплексом. Он меня издали увидел и проехал отворотясь. Больше я по дороге никого не встретил. Вот и все, что имею заявить милиции.

Коробка в руках Чернова, перевязанная шпагатом, означала, что изобретатель приготовился дать и еще какую-то полезную информацию. В коробке лежали «голоса жизни», записанные для далеких потомков. Володя заметил, что Фомин косится на этот кладезь с большой опаской. А Рудик и не догадывается, что перед ним — создатель всезнающего «Фантомаса».

Рудика интересовало только одно: время встречи Чернова и Сироткина на дороге, ведущей к комплексу. Изобретатель заявил, что у него не было причин засекать этот момент точно по часам, но вычислить он может. Помолчал, пошевелил губами и выложил свои расчеты.

Получилось, что Сироткин встретился с изобретателем уже после прибытия автобуса в Нелюшку. А из Путятина, как сообщил Рудику Фомин, Сироткин выехал раньше, чем автобус отправился с вокзальной площади. Значит, участковый по пути куда-то заезжал.

Чернова больше ни о чем не спрашивали, и Володя решился:

— Переночевать у тебя можно? Только мне в музей завтра к восьми.

Изобретатель замялся:

— Если Николай Павлович отпустит… — Чернов многозначительно помахал картонной коробкой.

— Спасибо, Валера, ты нам очень помог. — Ответ Фомина содержал очень ясное и четкое пожелание: уйди ты от греха подальше со своими «голосами жизни»…

— Вас понял, — флегматично произнес изобретатель. — Айдате, Владимир Александрович! Утром я вас сам отвезу. На своей амфибии!

— Минуточку! — окликнул Володю Фомин. — Тебе что-нибудь говорит фамилия Юрков?

— Представь себе, говорит! — Володя иронически улыбнулся. — Надо знать историю родного города, дорогой Фома. Юркову принадлежал печально известный трактир «Эльдорадо». А тебе он зачем понадобился?

— Да так… — уклончиво ответил Фомин. — Был небольшой спор…

Вышагивая рядом с изобретателем, Володя вдруг вспомнил про Дубровского. Без каких бы то ни было причин загадочное имя само вынырнуло из глубин подсознания.

«Дубровский» — кличка Веры Соловьевой. Как я сразу не расшифровал! Даже смешно. Ей бы больше подошел «Соловей-разбойник» или «Кудеяр-атаман», но, увы, в школе скверно преподают древнерусскую литературу, а «Дубровский» есть в программе».

Володины мысли вернулись к нападению на участкового Сироткина. «Факт колоссального значения! До сих пор преступники не давали о себе знать. Можно было подумать, что они давно исчезли из Путятина вместе с золотом. Но нет! Они здесь!.. Притаились и наблюдают за действиями милиции. Чем же им помешал Сироткин? Для ответа на этот вопрос надо знать, почему Сироткии решил навестить стройку. Например, он получил какие-то сведения, преступники забеспокоились и заманили участкового в безлюдное место. Но он мог заехать на стройку просто так и застать кого-то врасплох. Одно лишь ясно — для нападения на сотрудника милиции у преступников или преступника должна быть серьезная причина. Опытный Рудик сейчас тоже об этом думает. И есть еще один существенный вопрос: а что, если Гриня до чего-то докопался и именно поэтому поехал автобусом в Нелюшку?…»

Володя понимал, что после сегодняшних бурных событий может наступить затишье. Но это будет затишье на вулкане…

— Ну вот и пришли! — сказал изобретатель. — Я вам сейчас такую прокручу запись…