Ночью, сидя за туалетным столиком, Дианта сама себя не узнавала. Румянец триумфа еще играл на ее щеках. За столом, ужиная с супругом, чинно сидевшим напротив, она пребывала в странном возбуждении. Девушке совсем не хотелось есть, но при этом она выпила несколько бокалов вина. Интересно, это много или мало, спрашивала она себя, и отчего так сильно теперь бьется сердце?

Дианта подошла к зеркалу. Шелковая ночная сорочка с глубоким вырезом, соблазнительно открывавшим грудь, — такой она раньше никогда не надевала. Конечно же, ей приходилось носить на балах платья с декольте, но это было нечто совсем другое. В зеркале отражалась огромная кровать на четырех ножках, при виде которой холодок пробегал у девушки по спине.

До сих пор все было просто: она заключила сделку с мужчиной, который ей нравился, — ее деньги в обмен на его титул. Но теперь ей предстояло узнать, в чем же заключается таинственная сущность супружеских отношений, и это ее чрезвычайно пугало. Только муж сможет ей помочь пройти этот доселе неизведанный путь. Внезапно Дианта поняла, как мало она знает Рексфорда…

Послышался шорох, и дверь отворилась. В отблеске свечей Дианта увидела мужа. Танцующая тень сделала его неузнаваемым. Граф показался Дианте выше ростом. На нем был темный халат с вельветовым воротником и широкими рукавами. Под ним Дианта увидела распахнутую сорочку, открывавшую красивую мускулистую грудь.

Раздался серебристый перезвон. В руках у мужа Дианта увидела шампанское и два бокала и почему-то вздохнула с облегчением.

— Я полагаю, мы могли бы отметить успешное заключение нашей сделки, — непринужденно сказал он.

— Сделки? — с сомнением в голосе повторила она. Конечно, их соглашение было похоже на сделку, но иногда такие слова ранят очень больно.

— Ну хорошо, выпьем за тот день, когда наши сердца достигли желаемого, — поправился он. — Вы получили свою свободу, а я сохранил свободу аббатству Чартридж. — Он вручил ей бокал с шампанским. — Давайте выпьем за наше совместное будущее!

Тут Дианта поймала взгляд, который несколько насторожил ее. В глазах графа она прочитала жгучую страсть, которая могла передаться ей самой. Стоя перед ним, она чувствовала себя обнаженной, словно шелковая сорочка куда-то исчезла.

Будто под гипнозом, Дианта вслед за Рексом поставила на стол бокал. Он подошел к ней, ласково пробежал пальцами по лицу. Достаточно было губам Рекса коснуться ее губ, и она почувствовала легкое головокружение.

Как любой девушке, Дианте, конечно же, приходилось слышать отзывы о первой брачной ночи. Леди Грейсбурн заявляла, что мужчины должны быть снисходительны к женским желаниям, на что Шарлотта, пожав плечами, отвечала: «Мамочка, что за чепуха! Очень скоро им становится наплевать на наши желания!»

Дианта абсолютно была не готова оказаться во власти мужчины. До сих пор именно она ставила условия. Но теперь, когда на ее пальце блестело обручальное кольцо Рекса, все будет по-другому. Муж — властелин. Жена — рабыня. Именно так устроен свет. Что она натворила, согласившись на этот брак?

Сделав шаг назад, Рекс с любопытством наблюдал за ней.

— Вы, вероятно, помните, как однажды мы провели с вами эксперимент, — произнес он, — и вы уверили меня в том, что не чувствуете ни малейшего отвращения. Я надеюсь, с той поры ничего не изменилось.

— Нет, нет. Просто…

— Просто вы не знаете, чего ожидать. — Он загадочно улыбнулся. — Не волнуйтесь, я не чудовище.

Эта улыбка немного успокоила девушку. Перед ней снова тот Рекс, который развлекал ее и с которым было так хорошо и спокойно. Увидев ее робкую улыбку, он добавил:

— Доверьтесь мне. И никогда меня не бойтесь. Вы же не боитесь, правда?

— Конечно же, нет, — ответила Дианта с таким негодованием, что он расхохотался и приблизился, чтобы вновь поцеловать ее. Полные теплые губы заставили Дианту несмело и неуверенно поцеловать его в ответ.

Затем она почувствовала, как он пытается раскрыть ее уста. Он не настаивал, а умолял, и Дианта уступила. От новых ощущений бешено застучало сердце, кровь быстрее побежала по телу. Она чувствовала, что воля покидает ее и остается только подчиниться.

Пока он целовал ее, его руки жадно ласкали все ее тело, очерчивали изгибы ее тонкой талии, крутых бедер. Прикосновения мужских пальцев дарили Дианте непередаваемое удовольствие. При этом она болезненно ощущала свою наготу — еще бы, ведь ничего подобного в жизни Дианта еще не испытывала, и это шокировало ее. «Позволять делать такое с собой — верх бесстыдства, и джентльмен, конечно же, не ожидает подобного от супруги», — думала она. Но она понимала — Рекс хотел, чтобы все происходило именно так. «Быть может, — мелькнула у Дианты дикая мысль, — он хочет проверить, насколько я целомудренна?» Девушка была совершенно неопытна, поэтому любое абсурдное предположение казалось ей правдоподобным. Она приняла решение не поддаваться соблазну или, по крайней мере, не проявлять свои эмоции так открыто. Но сделать это оказалось непросто — томные вздохи и дрожащее от непонятных желаний тело выдавали молодую графиню.

Рекс стал целовать маленькую пульсирующую жилку на шее. Сладкая нега охватила Дианту. Когда она ощутила, как его руки спускают с плеч струящийся шелк и поцелуи обжигают грудь, ее сердце застучало еще быстрее. Ужас охватил девушку. Конечно же, он ее испытывает! Ни один джентльмен не может заставлять супругу предаваться подобному бесстыдству. Настало время доказать, что она настоящая леди!

В Дианте заговорило оскорбленное самолюбие — оттолкнув руки супруга, она произнесла:

— Рекс, пожалуйста, не нужно.

Его руки замерли, но продолжали обнимать ее. В мягком свете свечей она разглядела его дрожащее тело. Похоже, ему требовались значительные усилия воли, чтобы сдерживать себя.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, Дианта? — шепотом спросил он. — Я сказал, я не чудовище. Одно твое слово, и я оставлю тебя в покое.

Мысль о том, что она останется в спальне одна, заставила ее вскрикнуть. Она не понимала, что происходит с ее телом, а лишь ощущала, что самое главное ждет ее впереди. Он должен закончить начатое и избавить ее от этой муки томленья.

Но в мире не существовало слов, дающих благовоспитанной девушке возможность выразить подобное желание… Дианта в отчаянии молчала.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — повторил он.

Наконец к ней вернулось самообладание.

— Мы заключили сделку, — задыхаясь, сказала она. — И… И я не стану уклоняться от исполнения своих обязательств.

Саркастическая усмешка исказила губы графа.

— Обязательств? Ужасно неподходящее слово. Тем более в подобной ситуации.

— Но… Но мы же договорились, — продолжала настаивать она.

— Давай хоть на миг забудем о долге и подумаем об удовольствии. Ты не ответила — мне уйти?

— Я…

— Уйти? — повторил он, нежно касаясь ее губ. — Твое желание для меня закон. Скажи, и я уйду.

Она не могла ответить. Он так нежно дразнил ее своими едва ощутимыми прикосновениями, что у нее закружилась голова.

— Скажи, чтобы я ушел, — прошептал он.

Она едва могла говорить, но все же заставила себя произнести:

— Нет… Нет.

Дианта провалилась в полудрему, как после сильного наркотика. Ноги и руки отяжелели. Силы куда-то исчезли. Весь мир рушился, но она уже ничего не могла изменить. Ее ночная сорочка скользнула на пол.

Она увидела отражение их фигур в огромном зеркале. В свете свечей их тела отбрасывали зыбкие тени. Вдруг Дианта осознала, что на Рексе нет никакой одежды, как и на ней самой. При виде его прекрасного тела она затрепетала.

Графиня почувствовала, как супруг подхватывает ее и переносит на огромное ложе. Он покрывал поцелуями каждый дюйм ее тела, пока жгучее желание не охватило ее всю. Он едва слышно говорил слова, смысл которых она не улавливала, но слышать их было так приятно… Холодная, расчетливая мисс Хелстоу, наблюдавшая за миром из укромного теплого убежища, исчезла. Руки мужчины не обещали защиты, но они манили ее своей неизведанной опасностью. Леди, рожденная и воспитанная по всем правилам строгой морали, теперь презрела все ограничения. На свет рождалась новая женщина…

Она почувствовала, как рука Рекса скользнула между ног, нежно их раздвигая. Прежде чем Дианта смогла понять, что происходит, он вошел в нее. Ее охватило недоумение, но лицо мужа, находившееся теперь так близко, светилось уверенностью. И в следующий момент все изменилось — она уже не была собой, а лишь частью его. Остатки скромности были отброшены прочь, и спустя мгновение она уже двигалась в такт мужскому телу, подчиняясь чуждому ей ритму.

Волна удовольствия захлестнула Дианту. В объятьях Рекса она словно сгорала заживо, а когда он вдруг замер, словно птица Феникс, восставшая из пепла, очнулась счастливой радостной женщиной, испытавшей море ярчайших эмоций. Она познала удивительный мир, который был полон красок и ярких огней. Дианта протянула вперед руки, словно хотела обнять его весь, и почувствовала, как Божья благодать снисходит на нее с небес…

Наваждение рассеялось. Она поняла, что вновь свободно владеет телом, которое уже никогда не будет таким, как прежде. В темноте она мирно уснула.

Перед тем как проснуться, Дианта видела сон, в котором нежилась в объятьях Рекса, а он с лаской во взоре наблюдал за ней. У нее было такое чувство, словно она, наконец, нашла место, которое станет для нее родным.

Открыв глаза, она увидела, что на постели кроме нее никого нет. Дианта села и огляделась. Только смятая простыня с другой стороны напоминала о том, что ночью она была не одна.

Дианта откинулась на подушки — воспоминания заполонили ее ум. Краска стыда залила ее щеки при мысли о том, как фривольно она вела себя ночью, требуя ласк и предлагая их сама. Изумление не уступило место девической стыдливости. Граф Чартридж наверняка ожидал, что его супруга окажется более сдержанной. Напротив, позабыв о благовоспитанности, Дианта отдалась удовольствию, как какая-то куртизанка. Девушка зарылась под одеяло, думая о муже. После всего, что между ними было, посмеет ли она посмотреть ему в глаза?

Она услышала, как хлопнула дверь. Вошла Люси, горничная, и с поклоном поставила на столик поднос с утренним шоколадом.

— Его светлость граф Чартридж ушел на конюшню и просил вас присоединиться к нему после завтрака, — сказала Люси.

Неожиданно в Дианте проснулась жажда деятельности.

— Тогда быстрее приготовь ванну и платье для верховой езды.

Она сбежала по лестнице вниз в холл, а оттуда отправилась на конюшню. Рекс был готов к прогулке. Он не заметил ее прихода. Спрятавшись за деревом, Дианта наблюдала за мужем. «Как он красив и как хорошо сложен!» — думала она. Однако, услышав забавную реплику конюха, девушка невольно засмеялась.

Когда Дианта подошла к Рексу, тот взглянул на нее, и — поразительная вещь — в глазах супруга она не увидела ни малейшего намека на то, что произошло между ними ночью. Даже слова приветствия были сказаны сухим учтивым тоном.

— Доброе утро, мадам, — сказал он, поднося ее руку к губам. — Я пришел сюда рано утром, чтобы убедиться, что с вашим подарком ничего не случилось и что он действительно вас достоин.

— Подарок?

— Приведи ее сюда, Картер.

Конюший щелкнул пальцами, и секунду спустя Дианта вскрикнула от удовольствия — перед ней предстала превосходная лошадь молочно-белого цвета.

— Она быстрая и смелая, но покорная, словно ягненок. Драгоценности перед свадьбой — не более чем простая формальность. Вот мой настоящий свадебный подарок.

Дианта нежно обняла лошадь за гибкую шею.

— О, Рекс, она превосходна! Как было бы прекрасно сейчас прокатиться верхом!

— Тогда не будем откладывать.

Он помог Дианте забраться в седло. Их глаза встретились. Рекс улыбался, как и прежде. Внезапно она осознала — он ни за что не осмелится заговорить с ней о прошлой ночи. Как и она сама. Это будет их общим секретом.

Вороной, на котором лорд Чартридж катался в парке, когда она впервые его увидела, ожидал неподалеку. Рекс мигом вскочил в седло, и они отправились в путь. Почувствовав, как упруго ветер гладит ее по щекам, как мягко ходят под ее ногами лошадиные бока, Дианта засмеялась. Дни ее полного запретов девичества остались далеко позади. Теперь она была абсолютно свободна.

Воспоминания о жизни за городом были родом из детства. Тогда они с матерью жили вместе. Алва тяжело переживала свое изгнание и не находила утешения в спокойном укладе английской провинции. Позже, когда Дианта ездила в Грейсбурн-парк, ей нравилось кататься верхом и навещать соседей, но такая жизнь ее никогда не привлекала.

Однако в аббатстве Чартридж дни проходили незаметно. Дианта была полноправной хозяйкой имения. Все в округе принадлежало именно ей. Она устраивала приемы, чтобы поближе познакомиться с местной знатью. Среди ее соседей оказались сквайр с супругой, мэр и мистер Эйнсли.

Последний происходил из весьма почтенной семьи и унаследовал Эйнсли-Корт — небольшое, но очень уютное поместье. Доходы с этого имения уходили на оплату карточных долгов хозяина, при том что арендная плата была грошовой. Сам мистер Эйнсли с единственным слугой едва сводили концы с концами, и ни для кого не было секретом, что господин часто ходит на рыбалку, чтобы раздобыть чего-нибудь к столу. Свой скудный рацион Эйнсли разнообразил за счет дружеских обедов, остатки которых приносил домой, чтобы накормить слугу. Сначала Дианте он не слишком приглянулся, но после она нашла его весьма обаятельным. Через час они уже были друзьями, и он незамедлительно поинтересовался, не купит ли она его Эйнсли-Корт.

— Он всем задает этот вопрос, — пояснил ей позже Рекс. — Ему не терпится сбыть его с рук и получить небольшую ренту.

— Над этим стоит подумать, — сказала Дианта. — Это расширит наши владения.

— Но Эйнсли-Корт сейчас в ужасном упадке. Привести его в порядок нам обойдется в целое состояние.

Она решила подумать о предложении соседа, но в вихре новых событий вовсе позабыла об этом.

В первое воскресенье после их приезда Рекс взял Дианту с собой в Веллхемптон на церковную службу.

Необычайная худоба придавала преподобному отцу Дансфорду сходство с аскетами. Службу он вел приятным мягким голосом, за которым, как показалось Дианте, скрывалась необычайная сила духа. На нее он произвел весьма положительное впечатление, равно как и его кроткая дочь Софи. Она была симпатичной милой девушкой, рассудительной и строгой. И это не удивительно, ведь восемь лет назад, когда умерла ее мать, она стала хозяйкой в доме.

Пастор пригласил супругов Чартридж на обед в свое имение, где Дианта и обнаружила себя в приятной компании молодой, не по годам образованной девушки. Учителем Софи был ее отец, а потому девушка в совершенстве владела латынью и греческим.

— Папа говорит, что готовит меня к жизни со священником, — призналась она Дианте, когда они остались наедине.

— Разве вы должны обязательно выйти замуж за священника? — нахмурившись, спросила Дианта.

— Я знаю, папенька хочет, чтобы я стала супругой серьезного, богобоязненного человека. Он говорит, что иной брак сделает меня несчастной, и я знаю, что он прав. — Но затем веселые искорки заблестели в глазах Софи, и она призналась:

— Три джентльмена делали мне предложение, и хотя я стараюсь быть послушной дочерью, я не просто не смогла принять ни одно из них.

— Претенденты на вашу руку были непочтительны с вами? — поинтересовалась Дианта.

— О нет! Просто один был чрезвычайно толстым, у другого были липкие руки и шмыгающий нос, а третий постоянно бегал к матушке за советами.

— И все… — озадаченно остановилась Дианта, — все трое были служителями церкви?

— Все, — просто ответила Софи. — Я однажды даже слышала, как один из них сказал, что его маменька не находит ничего предосудительного в невинных развлечениях, что Господь Бог их поощряет. Даже папа вздохнул с облегчением, когда я ему отказала.

Девушки дружно рассмеялись. Они продолжали веселиться, когда к ним присоединились мужчины. Уловив последние реплики их дискуссии, Дианта поняла, что речь шла о теологии. Однако в присутствии женщин серьезные разговоры быстро сошли на нет.

— Я не предполагала, что ваша эрудиция настолько широка, — сказала она супругу, когда тот вошел в спальню поздно ночью. — Цитируете классиков на латыни! Мне казалось, вас интересует только спорт. Он пожал плечами.

— Для этого достаточно получить образование в Оксфорде. В жизни нужно уметь не только править лошадьми или заниматься боксом, — и добавил, неожиданно поворачивая разговор в иное русло: — Викарий — милейший человек, правда?

— Да, мне он очень понравился.

— Он приходится дальним родственником виконту Эллсмеру, но ты никогда не услышишь это от него самого.

— Да, на его месте многие стали бы трезвонить об этом направо и налево, — согласилась Дианта. Она знала, что многие из тех, кто пришел в церковь, будучи не способным ни к чему другому, постоянно ссылались на дальних родственников из знатных семейств, которые, якобы, их совсем позабыли.

— Мне кажется, он недолюбливает Эллсмеров, — сказал Рекс с усмешкой. — Они приглашали его погостить много раз, однако святому отцу не нравится атмосфера их дома.

Они рассмеялись. Рекс потушил свечу и взял Дианту за руку, приглашая лечь в постель. Это стало традицией — днем настолько не похожие друг на друга, они соединялись ночью. Он больше не шептал ей слов страсти или нежности, а просто уводил за собой в волшебный мир, где было место только движеньям. Скромная и целомудренная леди Чартридж ничего бы о нем не узнала, но Дианта была там царицей.

Он уходил, когда она засыпала. Часто Дианте снился один и тот же сон: она видела себя спящей в объятьях мужа, который нежно целовал ее. Но просыпалась она в одиночестве.

Скоро в жизни Дианты появились новые интересы. По просьбе жены Рекс стал учить ее управлять экипажем, и она начала делать первые успехи.

— Берти однажды предложил мне научиться править, но тетушка Глория не позволила.

— Если он правит так же хорошо, как и ездит верхом, то тетушка абсолютно права, — сухо ответил Рекс.

— О нет! Берти умеет править даже тандемом. — Слегка прищурившись, Дианта спросила, разыгрывая святую наивность:

— А вы умеете править тандемом, Рекс?

Граф Чартридж, известный своими спортивными достижениями, с трудом удержался от смеха:

— Думаю, я справлюсь, моя дорогая.

Дианта взглянула на мужа и увидела, что губы его дрожат.

— Видимо, было очень глупо с моей стороны спросить вас об этом, — сказала она.

— Разве что самую малость, — мягко ответил он. — Но если ваш кузен может управлять тандемом, то он резко вырос в моих глазах.

На следующее утро Дианта полностью убедилась, что в искусстве управления лошадьми супруг и вправду намного превосходил кузена.

— Как бы мне хотелось так ловко справляться с упряжкой! — мечтательно говорила она. — Научите меня!

— Всему свое время, — ответил Рекс твердо. — Я не хочу увидеть свой экипаж лежащим в канаве кверху колесами.

— Вы бываете грубы со мной, — капризным голоском пожаловалась Дианта. — Быть может, вас волнует моя безопасность?

— Вовсе нет. Я забочусь о лошадях.

— И ни капельки о супруге? Фи, милорд!

— А зачем мне волноваться? Если с вами что-нибудь произойдет, как минимум пятеро слуг бросятся помогать своей госпоже.

Рекс намекал на потасовку, которой на днях закончился спор конюхов о том, кто станет ухаживать за лошадью хозяйки дома, ибо молодая леди Чартридж уже успела завоевать расположение слуг.

— Но разве вид моего безжизненного тела не вызовет в вас сожаления? — игриво спросила Дианта.

— Если у вас хватит глупости, вы это заслужили, — парировал муж. — И прекратите со мной кокетничать. Я не впечатлительный конюх.

Эта фраза вызвала у Дианты смех, но домой они вернулись в молчании. Подумав над словами мужа на досуге, леди вдруг осознала, что скучает по восхищенным мужским взглядам сильнее, чем ожидала. Страстные признания до сих пор претили ей, но легкий флирт — совсем другое дело… Рекс никогда не был с ней галантен. Дианта его в том не винила, так как они условились не говорить ни слова о любви. Но добиваться от мужа куртуазных признаний и комплиментов стало для нее чем-то вроде игры.

Хотя пока успехом ее усилия не увенчались, Дианта не прекращала своих попыток. Но Рекс строго соблюдал условия сделки — у Дианты было свое «место» в жизни и вожделенная свобода. Ей нравилось и то, и другое, но в большей степени молодая графиня наслаждалась свободой.

День ото дня Дианта становилась все более смелой. Однажды в спальне, когда они были наедине, она попросила мужа дать ей попробовать, какова на вкус его сигара. Как Рекс хохотал, когда она, зажмурившись от отвращения, швырнула ее на пол!

— Если вы хотите потрясти общество тем, что курите, придется тренировать легкие, — поддразнил он.

— Думаю, что найду способ получше, — мягко возразила она.

Решив прокатиться на Несторе, любимом вороном скакуне Рекса, Дианта не спросила разрешения супруга взять лошадь. Граф был в гостях у друзей, когда она, нарядившись в изящную черную амазонку, явилась на конюшню.

— Оседлайте для меня Нестора, — небрежно попросила Дианта Тома Абеларда, конюха.

Том побледнел. Приятный молодой человек восемнадцати лет с честными карими глазами, он всегда готов был услужить госпоже, однако…

— Нестора? — едва перевел дух юноша. — Но этот конь не подходит для леди. Господин…

— Разве лорд Чартридж когда-нибудь давал распоряжение не разрешать мне кататься на Несторе? — спросила Дианта.

— Нет, но…

— Тогда сделайте это для меня немедленно! — Дианта смягчила резкость просьбы обворожительной улыбкой, которая, казалось, развеяла сомнения Тома.

— На какой лошади поедет грум?

— Сегодня я еду одна, — сказала Дианта. — Поторопитесь!

Как только она села в седло, то сразу же поняла, что на таком коне ей ездить не приходилось. Дикая дрожь охватила его мускулистое тело, и через мгновенье они были уже далеко. Поначалу Дианта справлялась неплохо. Сильный и резвый, Нестор характером был под стать своей наезднице. Но скоро Дианта почувствовала усталость. Руки слабели от постоянного напряжения, а жеребец и не думал сбавлять темп. Наконец, настал момент, когда силы Дианты иссякли. Она по-настоящему испугалась — Нестор перестал ее слушаться. Волей-неволей ей пришлось подчиниться, и лошадь понесла.

Неожиданно перед ними появилось каменное ограждение. Дианта вскрикнула от испуга, но уже через минуту препятствие осталось далеко позади. Дрожащими пальцами вцепившись в луку седла, Дианта с ужасом ожидала следующего. Вскоре ее ожидания оправдались: оградка была ниже первой, но руки ослабели, и падение было неминуемо. К счастью, земля оказалась мягкой, но Дианта сильно ушиблась. На мгновенье она задохнулась от боли, но все-таки смогла приподняться. Нестор, как ни в чем не бывало, пощипывал травку неподалеку.

Мысленно проклиная свое легкомыслие, Дианта с трудом встала. Без чужой помощи она вряд ли сможет взобраться на лошадь, к тому же она ее теперь боялась. Рано или поздно Нестор прибежит домой, и ее станут искать.

И действительно, через пару минут лошадь побежала в сторону усадьбы. «Только бы об этом не узнал Рекс!» — с тревогой думала девушка. Но когда, хромая, она направилась в сторону дома, стало ясно, что ее надеждам не суждено сбыться: на дороге появился экипаж, чрезвычайно похожий на экипаж Рекса.

Граф остановил лошадей, выпрыгнул из коляски и направился к ней. Дианта никогда не думала, что когда-нибудь ей доведется увидеть мужа таким злым.

— Ты можешь идти, следовательно, ушиблась не очень сильно, — резко заметил он, неожиданно переходя на «ты».

— Да, я в порядке, — задыхаясь, ответила Дианта. — Всего лишь пара синяков…

— Так тебе и надо, — с яростью сказал он. — Ты могла переломать все кости. Как ты осмелилась взять Нестора?!

— Он уже вернулся?

— Да, он вернулся без всадницы и всех переполошил.

— Беспокоятся все кроме тебя, насколько я вижу, — с вызовом сказала Дианта.

— О, я знал, что с тобой все будет в порядке, бесшабашная маленькая негодница! Живо в экипаж!

Он отошел в сторону, пока Дианта, морщась от боли, устраивалась внутри.

— А разве обо мне кто-то беспокоился? — спросила она, когда они тронулись с места.

— Том Абелард. Он не имел права седлать для тебя Нестора.

— Я ему приказала.

— Он не должен был подчиняться приказу.

— Ты велел Тому игнорировать мои приказы?

— Естественно!

— Превосходно придумано — выставлять меня на посмешище в моем собственном доме! — вспыхнула она.

— Прошу прощения, что так получилось, — со злостью ответил он. — Ты знала, что поступаешь нехорошо, и поэтому дождалась моего отъезда, так? И Том тоже это знал. У меня не остается выбора — я должен отказать ему от места.

В ужасе Дианта вскрикнула:

— Но ты не можешь так поступить!

— Именно так я и сделаю.

— Но он ни в чем не виноват!

— К сожалению, да. Другим это послужит уроком.

— Но он должен содержать овдовевшую мать! — закричала Дианта в ужасе.

— Ему следовало подумать об этом раньше. Он оставляет службу и уходит из поместья.

Дианта вздернула подбородок.

— Если ты уволишь его, я найду ему другую работу. И буду платить ему сама, и ты не сможешь мне помешать.

Рекс усмехнулся.

— Еще как смогу, — с усмешкой бросил он и добавил официальным тоном: — Предупреждаю вас, мадам, не вздумайте со мной воевать. Вы все равно проиграете. Может быть, вы и леди Чартридж, но хозяин здесь я, и мое слово — закон.

Дианта смотрела на мужа с недоумением. Таким Рекса она еще не видела. Сердце сжалось при мысли о том, что она связала свою судьбу с бессердечным человеком.

Но об этом ей действительно следовало подумать раньше. Теперь только спасение Тома имело значение. Подобно генералу, Дианта сменила тактику.

— Рекс, пожалуйста, — стала умолять она, — не наказывай его за мой проступок! Я сделаю все, что угодно! Я на милю не подойду к конюшням! Я буду весь день сидеть в комнате и заниматься вышиванием, пока мы не вернемся в Лондон. Я… — она замолчала на полуслове, потому что Рекс, откинувшись на спинку сиденья, заливался смехом.

— В чем дело? — с негодованием спросила она.

— Просто представил тебя в комнате за шитьем.

— Я обещаю!

— Конечно, Дианта, я его прощаю. Как будто я смог бы наказать мальчишку, чей отец учил меня держать в руках оружие и чья матушка всегда меня угощала своими яблочными пирогами! Я просто сказал ему, что, если еще хоть раз он допустит что-нибудь подобное, я его выпорю. Поверь, у меня и в мыслях не было прогонять его.

— Так ты меня дурачил? Как ты посмел!

Рекс снова стал серьезным.

— Это был хороший урок, который заставил тебя хоть на минуту задуматься о своем поведении. Сломав себе шею, ты доставила бы окружающим массу проблем — Том оказался бы в беде, да и обо мне могла бы подумать…

Дианта внимательно посмотрела на мужа, недоумевая, можно ли расценивать его слова как скрытое признание в том, что он испытывает к ней какие-то чувства, или нет.

— Ты? Ты бы и вправду расстроился, если бы я сломала шею?

— Откровенно говоря, да, — холодно ответил он. — Я женился на тебе по расчету. Представь, что бы сказали в обществе, если бы узнали, что моя жена погибла через два месяца после свадьбы?

— Они бы назвали тебя чудовищем, — с одобрением в голосе ответила Дианта. — И я абсолютно с ними согласна.

— Если ты хочешь побыстрее умереть, — сказал граф бодро, — скажи мне, по крайней мере, кого ты видишь своим наследником. Он с полным правом сможет прибрать к рукам твое состояние, когда я уступлю желанию свернуть тебе шею. А в обществе скажут, что ты меня к этому вынудила.

— Ну, тогда мне ясно, что делать, — весело сказала Дианта. — Чтобы защитить свою жизнь, я немедленно должна составить завещание в твою пользу, ущемив при этом права нашего еще не рожденного сына.

— Никогда!

Рекс произнес это слово так громко, что Дианта посмотрела на мужа с недоумением. Он остановил лошадей и, побледнев, устремил на нее суровый взгляд.

— Никогда, — еще раз повторил он, — ты ни в коем случае не должна этого делать.

— Рекс, ради бога, мне нечего бояться!

— Дело не в этом. Пойми меня правильно — у меня нет ни малейшего желания завладеть твоими деньгами. Это довольно непорядочно… — Помедлив, он взял себя в руки: — Пообещай, что ты никогда этим меня не обидишь.

— Но…

— Пообещай!

— Хорошо. Как хочешь. Я обещаю. — Бледность графа испугала Дианту.

— Давай больше не будем говорить на эту тему. — Он щелкнул хлыстом, и они отправились домой.

Дианта нашла Тома чрезвычайно взволнованным. Когда он увидел, что с госпожой все в порядке, радостная улыбка озарила его лицо. Эта улыбка заставила Дианту устыдиться больше, чем все увещевания супруга. Она поняла, как дурно поступила, втянув юношу в свои шалости.

Рекс немедленно отправил жену в спальню и послал за доктором. Графине было предписано провести сутки в постели, чтобы зажили все ссадины. Остаток дня она посвятила отдыху и размышлениям. Рекс был по-прежнему ироничен, но уже не скрывал, как нелегко ему мириться с мыслью, что деньги их семьи принадлежат все-таки Дианте. Он старался чаще улыбаться, но улыбки были скорее горькими, нежели веселыми. Еще бы — Рексу казалось, что сумасбродная выходка Дианты закончилась «маленьким сражением» между гордым мужчиной и не менее гордой женщиной, которая, как он опасался, могла взять верх.

Только когда он поцеловал ее на ночь, Дианте в голову неожиданно пришла поразительная мысль.

— Почему сегодня ты вернулся так рано, Рекс? Ты же уезжал на сутки.

— Я вернулся, — угрюмо ответил он, — потому что у меня было плохое предчувствие.

Ушибы быстро зажили, и уже через несколько дней Дианта снова сидела на лошади, катаясь с Рексом по окрестностям. Где бы она ни появилась, местные жители смотрели на нее с восхищением и, что еще важнее, с одобрением. Она была их госпожой, их спасительницей. Наконец-то ей удалось найти родной уголок!

Вот только стала ли она их спасительницей в полном смысле этого слова? Перед взором Дианты открывалась не просто бедность — крестьяне жили в жалкой нищете, совершенно беззащитные перед болезнями.

— Я уже говорил тебе, что мой дядя ничего не смыслил в хозяйстве. Все деньги, которые удавалось получить с имения, он тратил на свои собственные удовольствия и развлечения сына, — произнес Рекс, когда они проехали мимо череды зловонных амбаров. — Здесь давным-давно полагалось все отремонтировать.

— Эти постройки давно пора снести и соорудить новые, — ответила Дианта воинственным тоном, так хорошо знакомым тетушке, но ставшим неприятной неожиданностью для Рекса. — Следует сделать это немедленно.

— Я собирался этим заняться, как только у меня появятся средства.

— Почему бы не начать сейчас?

Он поморщился.

— Ты представляешь, в какую сумму это обойдется?

— Сумма не имеет значения. — Помолчав, Дианта добавила: — Я слышала, что, по мнению дядюшки Сэлвина, ты отказался от значительной части моего состояния. А ведь в качестве приданого ты смог бы получить в два раза больше.

— Но я предпочел этого не делать, — с отчуждением в голосе сказал Рекс. — Может, поскачем галопом?

Он унесся вперед, и Дианте ничего не оставалось, как последовать за ним, отложив продолжение этого разговора до более подходящего момента. Когда вечером они возвратились с ужина у мэра, молодая графиня решила вернуться к интересовавшей ее теме. Как обычно, она ожидала супруга, сидя с распущенными волосами за туалетным столиком. Она вооружилась бумагой и пером, чтобы подсчитать расходы на воплощение в жизнь своего замысла. На этот раз мысли унесли девушку так далеко, что она не сразу заметила вошедшего мужа.

Вздрогнув от удовольствия, когда Рекс поцеловал ее в шейку, Дианта положила перо на стол.

— Что могло увлечь леди настолько, что она не обращает внимания на то, что супруг уже в спальне? — поддразнивая, спросил Рекс, заглядывая ей через плечо. — Боже мой, что это за цифры?

— Я пытаюсь подсчитать, сколько денег нужно для того, чтобы привести имение в порядок, — объяснила она. — Но получается у меня плохо, так как я даже не знаю, сколько стоят материалы, необходимые для ремонта.

— Что вполне естественно… Разве нужно заниматься этим именно сейчас?

— Дилэйни мог бы мне в этом помочь, не так ли?

— Дилэйни прекрасный управляющий, но…

— Ты мог бы написать ему завтра же и попросить приехать немедленно.

Рекс вздохнул.

— Ты можешь доверить заботу о моих людях мне?

Она взглянула ему в лицо.

— Ты взял за мной слишком мало денег, ведь так? — с укором сказала Дианта. — Моего приданого не хватит, чтобы оплатить все расходы.

— Да, я взял ровно столько, сколько было необходимо, чтобы расплатиться с самыми настойчивыми кредиторами, — признался Рекс. — Но я еще не осматривал имение…

— Поэтому ты и не знаешь, сколько денег требуется на его восстановление в действительности. Иначе ты попросил бы больше.

— Может быть, но…

— Мы можем легко это уладить, — весело проговорила Дианта. — Я напишу в банк прошение о переводе счетов на твое имя. Тебе понадобится очень много денег, а это может означать, что возникнет необходимость продать…

— Подожди, — твердо остановил ее Рекс. — Я взял у тебя столько денег, сколько счел нужным.

— Но это же так неразумно! Ты сказал, что взял за мной наследство семьи Хелстоу не для удовлетворения собственных нужд, а ради своих подопечных. Взять меньше, чем нужно, — очень опрометчивый поступок.

— Есть решения, которые я предпочитаю принимать сам, — твердо сказал Рекс.

— Но на отстройку поместья уйдет много времени, правда? Дома, которые мы видели сегодня, — просто убогие норы! Вот почему в семьях местных жителей умирает так много детей. И умрет еще больше, если мы будем откладывать ремонт. Рекс, ты просто не можешь позволить, чтобы это случилось.

Помолчав, Рекс сухо улыбнулся.

— Ты абсолютно права, дорогая. Моя гордость не стоит ни одной детской жизни. Нужно немедленно этим заняться. Пожалуйста, пошли за Дилэйни и отдай все необходимые распоряжения.

Дианта нахмурилась. Теперь, когда спор выигран, она смутно поняла, что в их с мужем отношениях произошел некий «надлом». Она не ошиблась: поцеловав ее в щечку, Рекс пробормотал что-то об усталости и вышел из комнаты. Дианта еще долго смотрелась в зеркало, убеждая себя, что поступила правильно. Однако неприятное чувство не уходило.

На следующий день Рекс поприветствовал супругу улыбкой.

— Какой все-таки нерасторопный муж тебе достался! Забудем о вчерашней размолвке. Я сегодня же пошлю за Дилэйни.

Через несколько часов Дилэйни уже ехал рядом с ними, осматривая имение и производя подсчеты. Когда он протянул свои записи Рексу, граф, пожав плечами, передал их супруге. Дианта сразу же написала в банк, требуя, чтобы необходимая сумма незамедлительно была переведена на счет мужа.

И все же ее триумф не был полным. Странная тоска тяжким грузом легла на сердце. Поэтому, когда Рекс сообщил, что пора возвращаться в Лондон, она с радостью согласилась.