Примерно в 13 часов 10 минут торговец химическими товарами господин Готлиб Цаушман, ожидавший в зале франкфуртского аэропорта рейса на Йоханнесбург, почувствовал потребность воспользоваться туалетом. Сделав всего несколько шагов, он заметил, что в зале ожидания идет проверка документов. Двое агентов в штатском подходили к ожидавшим пассажирам, проверяли документы и скалили зубы, привычно улыбаясь. В двадцати шагах за ними следовали двое в мундирах штурмовых войск погранохраны: каждый из них держал правую руку в кармане.

Готлиб Цаушман на мгновение неподвижно замер, и это его погубило. За спиной у него прозвучал короткий, приглушенный приказ «стой!». Он молниеносно обернулся, но было уже поздно — группу, проверявшую документы в зале ожидания, подстраховывали у стены еще трое штатских агентов.

Один из агентов, заключив Цаушмана в стальные объятия, прошипел ему на ухо:

— Попался, Вибольд. Ты так спешил, что даже усы не сбрил? Ты арестован. Предупреждаю, никакого шума, никаких резких движений. Ты под прицелом четырех пистолетов. Стреляем без предупреждения. Спокойно, иди рядом со мной.

Все произошло молниеносно, никто из пассажиров в зале ожидания не заметил ареста.

Таким образом торговец химическими товарами по имени Готлиб Цаушман перестал существовать. Зато у капитана Генриха Вибольда уже не было никакой надежды выпутаться из этого дела. Он тут же решил, что скажет судебному следователю правду. Всю. До мельчайших подробностей. И о разговоре с полковником Шляфлером тоже скажет.

Когда агенты вывели Вибольда из здания аэровокзала, репродукторы оповестили, что по серьезным техническим причинам все рейсы пассажирских самолетов задерживаются на неопределенное время. Очередное сообщение будет передано через полчаса. Вибольд воспринял эту новость с чувством какого-то мрачного удовлетворения. Он в Йоханнесбург не полетит, но и другим это не удастся.

Вибольда втолкнули в небольшой «фиат» с гражданским номерным знаком. Водитель, рыжий молчаливый парень с птичьим лицом, включил зажигание и намеревался тронуться с места. Вдруг слева от него прошмыгнул зеленый «фольксваген-мистраль» и загородил путь, остановившись в двух метрах от «фиата». Из «фольксвагена» выскочили трое и жестом подозвали сопровождавших Вибольда агентов. Одновременно с ними вылез взбешенный водитель, который еле избежал аварии. Капитан Вибольд не сумел бы позже вспомнить, что произошло, хотя речь шла о десяти с небольшим секундах. Ему не надели наручников, и неподалеку стояла большая группа туристов. Вибольд пригнулся, чтобы его не заметили агенты, и одним прыжком нырнул в толпу смеющихся, оживленных людей, ожидавших, по всей вероятности, автобуса. Переждав среди них секунду-другую, он медленным, даже тяжелым шагом снова вошел в здание аэровокзала. Задержался около ближайшего информационного пункта «Люфтганзы», наклонился к дежурной и шепотом, словно простуженный, начал расспрашивать про рейс на Йоханнесбург. Сзади раздавались громкие голоса и топот. Потом наступил момент внезапной тишины, и опять кто-то закричал. Но к справочному окошку никто не подошел. Дежурная на мгновение понизила голос, глядя на суматоху в зале.

— Опять какая-то облава, — раздраженно сказала она. — Уйду с этой работы. Фронтовая обстановка — это не для меня. Итак, повторяю, уважаемый господин, что рейс на Йоханнесбург, как и все другие рейсы, отложен до особого распоряжения. Причины неизвестны. Во всяком случае, это не катастрофа, я лично думаю, тут что-то связанное с политикой. Покажите ваш билет, я выдам вам талончик на бесплатный обед.

Вибольд полез в карман, но билета не вынул. Он увидел круглые от испуга и злости глаза дежурной. Обернулся. Сзади стоял унтер-офицер штурмовых войск с готовым к стрельбе микропистолетом. Не говоря ни слова, он быстрыми, ловкими движениями ощупал Вибольда в поисках оружия, равнодушно глянул ему в лицо и сказал:

— Прошу оставаться на месте. И не оглядываться, пока мы не закончим проверку.

Когда он отошел, чтобы проверить очередного пассажира, дежурная разразилась плачем. Унтер-офицер поглядел в ее сторону и приложил палец к губам, после чего приступил к обыску стоявшего рядом пассажира. Дежурная продолжала рыдать, тушь с ресниц потекла по щекам.

— Я провожу вас в туалет, — сказал Вибольд.

Он зашел за стойку и взял дежурную под руку. Она послушно встала и показала ему служебный проход и маленький коридорчик, на левой стороне которого находился дамский туалет.

— Я вас здесь подожду, — заявил Вибольд. — Пожалуйста, не расстраивайтесь. Ведь ничего особенного не случилось.

Он спрятался за поворотом стены, а когда дежурная, умывшись и несколько успокоившись, вышла из туалета, моментально скользнул в дверь с табличкой «Для дам». Кроме небольшого помещения с унитазом и крошечной умывальной там был еще тайник, где уборщицы держали ведра, щетки и моющие средства. В замке торчал ключ. Вибольд забрался внутрь, разбив при этом какие-то склянки. Заперся на ключ изнутри. Было совершенно темно.

«Словно крыса, — с отчаянием подумал он. — Словно крыса. И зачем я убегал? Если меня теперь найдут, будут стрелять как в удирающую крысу».

Снаружи доносились глухие звуки. Временами раздавалась тихая музыка. То и дело открывались двери туалета. Через стенку было слышно, как льется вода.

Облава на франкфуртском аэровокзале продолжалась два часа. Начальник охраны порта, командиры штурмовой группы погранохраны и взвода жандармов, а также обер-комиссар полиции и представитель Ведомства по охране конституции получили указания, исходившие от полковника Шляфлера и гласившие, что они распрощаются со своими должностями, если не найдут Вибольда. Приказано было стрелять при малейшем сопротивлении с его стороны и даже без повода. Осмотрели каждый уголок в здании вокзала, доставили полицейских собак, полевые рентгеноскопы и инфракрасные камеры для обнаружения источников тепла. Исчезновение Вибольда из машины граничило с волшебством. Всем участникам облавы его характеризовали как особо опасного шпиона и террориста, имеющего при себе не только огнестрельное оружие, но и химические средства самообороны.

Через полтора часа напали на след. Обнаружилось, что одна из служащих «Люфтганзы», находившихся на дежурстве, впала в истерику и попросила отпустить ее с работы до конца дня. Ее звали Ханнелоре Рихтман. Когда агенты вошли в ее комнату на шестнадцатом этаже, она стала кидаться в них туфлями и подушками и подняла визг на все двадцать этажей здания. Агенты насильно свели ее вниз, врач сделал фрейлейн Рихтман успокоительный укол. Через пять минут она могла спокойно отвечать на вопросы. Оказалось, что она не только видела Вибольда, но и разрешила ему проводить ее до туалета.

Группа спецвойск предприняла штурм дамского туалета на франкфуртском аэровокзале. Выломали замок от тайника уборщиц, собаки начали скулить.

Но Генриха Вибольда там уже не было. На высоте вытянутой вверх руки находился ремонтный люк установки для кондиционирования воздуха. Бывший капитан бундесвера протиснулся в этот люк и попытался взобраться вверх, в полной темноте, ощупывая все вокруг руками. В какой-то момент он почувствовал пустоту под ногами. Обеими ладонями он ухватился за кабель высокого напряжения, сорвал изоляцию и прикоснулся к холодной меди, через которую проходил ток в 16 ампер и напряжением в 1500 вольт. Дежурный электрик аэропорта устранил последствия короткого замыкания, выключив поврежденную линию и переведя электроснабжение на второй из трех резервных кабелей. Устранить повреждение он решил в более подходящее время. Волнение и беспорядок, которые сопутствовали облаве, мешали ремонтной бригаде выяснить причину короткого замыкания такой силы.

Обуглившееся тело Генриха Вибольда перевезли до особого распоряжения в морг при тюремной больнице. Получив сообщение о смерти Вибольда, полковник Шляфлер третий раз за это фатальное утро связался с руководителем Ведомства по охране конституции доктором Пфейфером. Он с удовлетворением выслушал сообщение, что в лаборатории уже заканчивается изготовление документов, которые неопровержимо свидетельствуют о том, что Вибольд уже давно, может быть с самого начала своей службы в бундесвере, был агентом разведки Германской Демократической Республики.

В Виндхук было отправлено шифрованное распоряжение о том, чтобы виллу с черной прислугой, автомобиль и верховую лошадь сохранили до прибытия другого офицера, потому что капитан Генрих Вибольд не прилетит.