Мириам носилась по дому и звала Лео громким пронзительным голосом Сара пришла в ужас. Она никогда прежде не видела ее в таком состоянии. Мириам помешалась от ярости – иначе не скажешь. А потом вдруг страшный нечеловеческий взгляд остановился на Саре.
– Мири, успокойся, прошу тебя! Мириам мигом пересекла гостиную, схватила Сару за плечи и стукнула о стену.
– А ты где была, черт тебя возьми?
– Я была с тобой, Мири!
– Ты упустила ее, разрази тебя гром! Нерадивая, Глупая...
И она тряхнула Сару так сильно, что та отлетела в сторону. Но Мириам опять подскочила к ней, затрясла, закричала, снова и снова ударяя ее головой о пол. У Сары зазвенело в ушах, перед глазами поплыли красные круги, стены закачались, она не выдержала и завопила. Мириам стояла над ней, злобно глядя на поверженное тело. Потом глаза ее заблестели, узкие губы скривились в какой-то непонятной усмешке.
Наклонившись, она поцеловала Сару, затем помогла подняться и довела до кресла.
– Прости меня. Прости. Просто я... – Из ее горла вырвался тихий звук, похожий на рычание раненого тигра. – Со мною происходит нечто странное. – Опустившись на колени, Мириам уткнулась головой Саре в плечо и заплакала. – Когда я в прошлый раз носила ребенка, то чувствовала себя в полной безопасности. Мы владели всем Египтом! У нас было все: богатство, власть, – тебе даже трудно будет представить! А теперь... я беременна последний раз, и мне нужно чувствовать себя защищенной, но этого нет!
Сара погладила ее по голове, глядя на гибкое сильное тело в великолепном кимоно, изготовленном в Китае шесть сотен лет назад из тысяч отдельных кусочков шелка, соединенных вместе крошечными стежками. Кимоно напоминало облачко бабочек. Мири носила его дома как халат, но все равно оно оставалось самым прекрасным нарядом из всех существующих на земле.
Сара всегда предпочитала одиночество, но Мириам была по-настоящемуодинока. Ее ребенок был для нее надеждой – Сара теперь это поняла, – единственной надеждой победить отчаяние. Когда она обнаружит, что этот ребенок – мираж, то почувствует себя совершенно опустошенной.
* * *
Пол очнулся от боли – итак, жив. Дышал он поверхностно, делая мелкие вдохи, но при этом не испытывал кислородного голодания, значит, кислород подавался искусственно.
Длительная тренировка и большой опыт диктовали необходимость произвести обследование тела. Пошевелить пальцами ног и рук, приподнять руки – получилось. Но оказалось, что он слишком слаб, чтобы приподнять ноги. Это уже хуже. Шея с левой стороны ныла. Должно быть, затягивалась ранка, через которую та стерва попыталась высосать из него кровь. А вот грудь здорово пострадала от выстрела. Стоило ему набрать в легкие воздух, как внутри начинало что-то булькать, значит, легкие вышли из строя.
Он смотрел вверх, на потолок больничной палаты. До него доносилось попискивание мониторов, рядом маячила капельница.
Каким образом Пол угодил в больницу, он совершенно не представлял, но тем не менее ему это удалось. В результате самоосмотра выяснилось, что ему прострелили левое легкое и как следствие – аспирационная пневмония, вызванная кровотечением и нагноением. Его не лихорадило – по-видимому, антибиотики в капельнице делали свое дело. Кроме того, боль была рассеянная, она не концентрировалась в одной точке, как бывает, когда в теле засядет пуля. Следовательно, ему сделали операцию. Какая часть легкого у него осталась, он даже не представлял. Ощущение такое, что вообще ничего не осталось.
Он бывал в переделках и покруче и выбирался из них здоровым. Отлично, как только он поправится, то устроит настоящую бойню... если только его присутствие в палате интенсивной терапии не означало, что он вернулся под крышу своей прежней конторы.
* * *
Прошло долгих пять минут, прежде чем Мириам отпустила колени Сары и озлобленно взглянула на нее покрасневшими глазами снизу вверх. Сара инстинктивно отпрянула, съежилась. Мириам с шумом втянула воздух. Тогда только Сара поняла, что происходит: Мири что-то услышала.
– Это Пол Уорд? – Но хватило одного взгляда на мониторы, установленные в каждой комнате, чтобы убедиться: дело не в нем.
Их пленник слегка шевелился, опьяненный валиумом, подмешанным в раствор капельницы, но все-таки приходил в себя по три-четыре раза в день. Жизненная емкость легких еще была слишком мала, чтобы позволить ему очнуться полностью.
Мириам с кошачьей грацией вскочила на ноги. Через секунду она была уже у входной двери и прислушивалась к тому, что происходило за толстой панелью из красного дерева. Потом промчалась по вестибюлю в музыкальный салон, села за рояль и... заиграла «Лунную сонату» Бетховена. При виде этого невероятно грациозного хрупкого создания, окутанного облачком бабочек, просто замирало сердце. Мириам играла, мягко прикасаясь к клавишам, словно на инструмент падали снежные хлопья.
Сара следила за входом в дом. Щелкнул замок. Повернулась ручка. Судя по раскрасневшейся физиономии Лео, девушка подкрепилась. Услышав музыку, встретившись взглядом с Сарой, которая расположилась в удобном кресле с высокой спинкой, Лео заметно успокоилась.
А Сара тем временем ломала голову, к чему ее подруга затеяла весь этот спектакль. Можно подумать, Мириам не верила, что Лео осмелится войти в дом, иначе как привлеченная наигранной безмятежностью. Что ж, измазанную по самые уши кровью девчонку удалось провести.
– Где тело? – прошипела Сара, схватив девушку за ворот. – Где, я тебя спрашиваю?
– Оставь меня в покое!
– Лео, где, черт возьми, труп?
А Мириам продолжала играть, якобы ничего не замечая.
– Не твое дело, – презрительно хмыкнула Лео.
– Ты оставила его на улице... ради Бога, отвечай!
– Если тебе так нужно знать, труп в Ист-Ривер. Там же и твоя глупая игрушка.
Сара почувствовала, как у нее задергался левый глаз.
– Какая игрушка?
– Ну, та самая... та дурацкая штуковина, что застряла у него в шее.
– Ты оставила мой ланцет в жертве?
– Я не смогла его вынуть!
– Господи!
Лео опять попыталась обойти ее.
* * *
Ловко же его провели эти сволочные вампиры. Разыграли все как по нотам. Бог его знает, сколько этих паразитов расплодилось в том поганом клубе. А дом... да, эта вампирша оказалась богатой сучкой. Другие ей и в подметки не годятся, всех обставила. Убить такую – значит лишить пчелиный рой его матки. Как она похожа на ту, что была в Париже...
Чем черт не шутит, а вдруг они обе – одно и то же лицо? И если это будет ему по силам, то он нанесет действительно мощный удар, когда покончит с этой сволочной тварью. Как она его провела... Даже заниматься с ней любовью оказалось в сто раз лучше, чем с настоящей женщиной. Мерзкое животное обманом заставило его лечь с ней в постель, и от этой мысли он становился еще злее.
Пол чувствовал во рту привкус металла, ему хотелось пить.
– Сестра! – позвал он.
Прислушался – в этой неизвестной ему больнице было тихо, как в могиле. Наверное, его поместили в отдельный бокс для засекреченных больных. Он пошарил рукой в поисках кнопки вызова и нашел ее у изголовья.
Вопрос в том, кто войдет в дверь, когда он нажмет эту кнопку, – милая сестричка или Джастин Тэрк? Он делал ставку на Тэрка. Можно не сомневаться, что бывшие сослуживцы сели ему на хвост. Раньше, когда он попадал в переделки, родная контора очень любезно выручала его. Так что, может статься, его лишат свободы, и он не покончит с поганью. Черт побери, возможно, ему следовало бы сейчас подняться и унести отсюда ноги, пока не поздно. Если, конечно, уже не слишком поздно...
Но если бы он попытался осуществить свой план, то нарушил бы правило, помогавшее ему оставаться в живых на протяжении всей карьеры: никогда не нападай, если не знаком, с обстановкой.Если известно хотя бы, кто твой враг или кто должен быть им, – этого достаточно. Но если не знаешь ничего, тогда нужно выждать.
Он решил отлежаться, накопить сил. В эту минуту ему хотелось большую отбивную, но сгодилась бы и чашка бульона. Он снова нажал на кнопку. Безрезультатно. Типичное явление для какой-нибудь ветеранской дыры. Он нажал кнопку еще раз, сильнее.
* * *
Сара следила за монитором. До нее доносился слабый звонок – Уорд пытался привлечь к себе внимание. Сегодня впервые за пять дней, что прошли после операции, он такой бодрый. Доктора Робертс невольно охватила профессиональная гордость: все-таки вернула к жизни человека, буквально с того света!
Музыка прекратилась. Мириам опустила крышку рояля и быстро направилась к ним в развевающемся кимоно и с сигаретой, зажатой узкими губами. Глаза ее сверкали.
– Где тебя черти носили? – прорычала она.
– Меня?
Мириам перевела взгляд на Сару.
– Останки не уничтожены, – сообщила женщина. – Мой ланцет остался в шее.
Мириам подошла к Лео и вцепилась длинными пальцами ей в горло.
– Вот, значит, чем ты мне отплатила?
– Я сбросила парня в реку. Его нет.
– О трупе сказать, что его нет, можно, только когда он сожжен! – выкрикнула Мириам.
Раз или два госпожа упоминала о том, что разделалась со своими компаньонами из людей, которые посмели ее ослушаться. Неужели Лео прикончат сейчас, здесь, на мраморном полу вестибюля?
Но Мириам, откинув голову, беззвучно расхохоталась.
– Иди за мной, – велела она Лео.
– Куда идти?
Мириам схватила ее за руку и потащила к лестнице. Сара поднялась с кресла и последовала за ними. Мириам жестом остановила ее.
– Мой муж зовет, – сказала она, – разве не слышишь?
* * *
Пол услышал какой-то звук за дверью палаты. Пол успел нажать кнопку раз пятьдесят.
– Сестра! – позвал он, зашевелившись. Единственное слово лишило его дыхания, и он снова рухнул на подушку, вдыхая кислород.
Когда в дверном проеме показалось лицо Сары Робертс, Уорд так удивился, что нашел силы еще для двух слов:
– Вот дерьмо! – Он попытался поднять руки, намереваясь ударить ее, но что-то ему помешало. Оказалось, он прикован к кровати наручниками – оба запястья, и лодыжки тоже. Цепи длиною около двух футов, поэтому он ничего не заметил, пока не попытался двигаться. – Господи!
– Ты идешь на поправку, – сказала Сара.
– Где я, черт возьми?
– В моей палате терапии. – Она подошла к нему. – Я твой врач.
– Так я тебе и поверил.
– Ты выжил, получив пулевое ранение. Пуля с разрывной головкой. Думаю, тебе ничего не остается, как поверить.
– Ты убиваешь людей ради еды. Как ты можешь быть врачом?
Сара наклонилась к нему.
– Мне нужно осмотреть рану.
Тон ее голоса, до сих пор абсолютно нейтральный, теперь казался угрюмым... или нет, печальным. Именно печальным.
Уорд приготовился схватить ее, дальше он не загадывал. В его голове засела лишь одна мысль: в его жизни не было худшей ситуации, и теперь он должен сделать все, что в его силах, чтобы выпутаться из нее.
Сара откинула простыню, не обращая внимания на его наготу, и оттянула повязку на левой стороне груди. Пока она разглядывала рану, из открытой двери донесся шум. Кто-то в доме кричал во все горло, ужасно кричал. Где-то в другой комнате вампиры продолжали убивать.
Пол, конечно, потерял былую скорость, но все-таки умудрился схватить Сару за руку. Она выронила бинты, когда он рывком притянул ее к себе. И – оказался под прицелом собственного пистолета, будь он неладен.
– Чтоб тебя черти забрали! – сказал он.
– Нет, чтоб тебячерти забрали! Если бы не Мириам, ты был бы давно мертв, злобный ублюдок!
Сара потянулась к капельнице, открыла краник. Мысли у него начали путаться, фигура женщины закачалась, а затем поплыла над ним, словно мадонна, возносящаяся на Небеса.
А крики то усиливались, то затихали, как зимний ветер, запутавшийся в ветках дерева. Глаза Сары Робертс точно сверлили его насквозь – холодные, безразличные глаза убийцы. Вопреки клокочущей, безжалостной ненависти и мучительному желанию встать с кровати, выбить у нее оружие и в буквальном смысле оторвать голову, он провалился в сон. Леденящие крики вплелись в темный, безымянный ночной кошмар, который лекарства из капельницы вскоре превратили в бесцельную пустоту.
* * *
Мириам держала запястье Лео и ни за что не хотела отпускать, даже когда сухая рука медленно поднялась и сомкнулась на пальцах девушки. Лео ощутила странную силу трупа; в высушенных глазах разглядела искру жизни.
Лео не могла смотреть на него. Не могла выносить его прикосновения. Но еще она не могла понять, что это за ужасное место.
– Открой глаза! – приказала Мириам. – Смотри на него!
– Я смотрю! Но что... почему...
– Ах ты глупая телка... неужели ты не догадывалась, что придется чем-то поплатиться?
– Заставь его меня отпустить! Пусть ономеня отпустит!
Мириам оттащила ее от гроба Джона. Пока труп цеплялся пальцами за девушку, он приподнялся из гроба, но, лишившись опоры, рухнул обратно с глухим стуком, словно пыльный мешок. Крышка захлопнулась.
– Но он же не мертв! Мы должны ему помочь!
– Какая ты сострадательная. – Мириам прошла к гробу Сары. – А вот этот принадлежит твоей подруге.
– Какой подруге?
– Саре. Законченная зомби.
– Зомби?
– Когда я перелила ей кровь, она вскрыла себе вены. Но – оставила мне знания, которые понадобились, чтобы вернуть ее к жизни. – Мириам уставилась на гроб Джона Блейлока. – Жаль, что для него все это было слишком поздно.
– Но они... Ничего не понимаю!
– Теперь, когда моя кровь течет в тебе, Леонора, ты не можешь умереть. Но ты не похожа на Властителей. У нас нет души. А у тебя она есть, и моя кровь связала ее навеки с телом. – Мириам огляделась, тряхнув головой. – Это твоя участь.
Лео попятилась назад. Нужно выбраться из этого ужасного места, найти для себя лекарство. И ей придется убивать... чтобы предотвратить то, что она здесь видела, ей придется убивать и делать это до конца своего... времени.
– Сара превратилась в рабыню. Она перестала быть независимой. Мне с ней скучно, а я ненавижу скуку. Ненавижу!
– Ты говоришь о скуке?
– Ты ни черта не знаешь! Это не жизнь – все время прятаться, ползать в тени. Я принцесса, а не воровка! Мне нужно окружение философов, королей, а не стадо грязных разложенцев, которых я теперь привлекаю.
Лео никогда не приходила в голову такая странная и в то же время тонкая мысль, но наконец и она поняла весь ужас своей ситуации.
– Ты украла меня у меня самой, – наконец девушка осознала хитрый и злобный замысел. – Я рабыня.
– Нет! Нет! Ты не такая, как она. Когда я вернула ее к жизни, это уже было безвольное существо. Сара сама это знает, но ничего не может поделать. Она даже ездила на Гаити, пыталась разузнать хоть что-то о зомби, чтобы понять, как ей теперь быть. – Мириам тихо рассмеялась и дернула руку девушки. – С тобой все будет иначе, ты себе на уме. Запросто вышла из дома и наелась. Поступила так, как хотелось тебе.Знаешь, что я думаю по этому поводу? – Она вцепилась в руку Лео и оглянулась на гроб Джона. – С тех пор как он умер, я чувствую себя одиноко. Теперь моему одиночеству пришел конец.
– А как же Сара?
– Впрочем, ты глупа. Но ничего, у тебя отличные задатки. Я тебя всему научу. Знаешь, кем ты будешь? Зачем я взяла тебя к себе в дом?
– Понятия не имею.
– Ты станешь гувернанткой моего сына.
* * *
– Муж мой, – произнесла вампирша, – наконец ты проснулся. С возвращением!
Уорд не знал, как ему реагировать на этот пробный шар. Никогда не знаешь, что может выкинуть в следующую секунду такое коварное животное, как это. Он внутренне содрогнулся от мысли, что когда-то дотрагивался губами до этой кожи... не говоря уже о всех прочих вещах. Вампирша взяла его руку тонкими пальцами, которые он недавно целовал, и прижала ее к своему животу.
– Чувствуешь?
Уорд не отрываясь смотрел на нее – словно настоящая женщина, которая просит потрогать настоящего ребенка.
– Он брыкается, он оченьсилен. И Сара говорит, что он здоровенький. Именно так она и сказала – здоровенький.У нас будет сын, Пол!
Какая чушь. Нельзя зачать ребенка с существом, которое не является человеком.
– Лжешь, – сказал Уорд, едва скрывая презрение.
Потом они все ушли, кроме Лео, которая осталась за ним присматривать. У нее было оружие, Пол видел свой пистолет, небрежно засунутый за ремень джинсов. Крутая малышка, эта самая Лео. Нечто среднее между панк-рокером и школьницей.
Интересно, она вампир или нет? С такими тварями никогда нельзя утверждать наверняка, уж больно они походили на людей. А ему нужно было знать ответ на этот вопрос, потому что он должен был предвидеть, с каким врагом придется иметь дело. Инстинкт подсказывал ему, что девчонка не вампир. Обыкновенная прихлебательница, знавшая, что к чему. Неразумный щенок.
Пол попробовал зайти издалека – прием, к которому он прибегал тысячи раз. Пусть объект решит, что тебе известно больше, чем на самом деле.
– Лео, зачем тебе все это? Наркотики? Деньги?
Лео посмотрела ему в глаза.
– Любовь.
– Ах это! Ты любишь чудовище. Спишь с ним?
– Заткнись.
– Знаешь, не понимаю я таких, как ты. Ты ведь не вампир, но терпишь ее. Миришься со всем этим.
– Мириам прекрасна, она принадлежит к древнему роду и заслуживает нашей поддержки.
– Понятно! Думаю, Эллен Вундерлинг согласилась бы с тобой. Да, черт возьми!
– Это Сара убила ее, не Мириам.
Уорд помолчал, обдумывая услышанное. Когда Сара набросилась на него, то использовала какой-то инструмент, а не собственную пасть. Неужели она могла питаться кровью, не имея вампирской челюсти? Если так, то, вероятно, существует не один вид вампиров? То есть вампиров гораздо больше, чем он думал?
– Эллен не годилась в пищу Мириам? Или причина в другом?
– Мириам отдает нам свою кровь... и это как чудо. Перестаешь стареть. Становишься невероятно здоровой. Живешь... в общем, очень долго.
Уорд уставился в потолок. Теперь оказывается, что Мириам может превращать простых людей в вампиров. Святые угодники! И тогда Полу пришла в голову другая, не менее страшная мысль. Может быть, все эти разговоры о ребенке не такой уж бред, то есть вампиры и люди не такие разные, как все думают. Если он зачал с вампиром ребенка. Пол хмыкнул с притворным равнодушием.
– Не могу поверить, что она залетела от меня. Я ведь человек!
Лео подошла к кровати, держа в опущенной руке пистолет. Еще один шаг – и он сможет схватить оружие.
– Ты не человек, – девушка покачала головой. – Ты Властитель... или наполовину Властитель.
Было больно, но он все-таки посмеялся. От души посмеялся. Да, выдумщица из нее никудышная!
– Ладно, если так. И когда же я пью человеческую кровь? Во сне?
– Когда-то Властители попытались вывести новый вид, который будет жить вечно, как они, но не испытывать потребности в человеческой крови. Хотели создать лучший вариант самих себя.
Уорд вспомнил вампиров в логовах, их ухмылявшиеся физиономии.
– Они презирают всю человеческую расу, – сказал он.
– Только тех, кто их убивает!
– Лжешь!
– Они делают то, что должны, – иначе им не выжить. Но в этом нет никакой ненависти. Один только голод.
– Наглая ложь! Они ненавидят нас и любят убивать!
– Ты так думаешь? А помнишь, как умер твой отец? Помнишь, как он неожиданно исчез?
Слова будто проделали долгий путь, как странное, жуткое эхо – потому что девчонка не могла узнать об этом иначе, как...
Взревев словно раненый бык, Уорд поднялся – весь в проводах от мониторов, в кислородных шлангах. Лео отпрянула, но он все равно кинулся к ней... и рухнул на полпути из-за кандалов, превратившись в беспомощный ворох повязок.
Лео стояла над ним, умело нацелив пистолет. Кто-то здорово обучил эту девицу работе тюремного надзирателя.
– Не вздумай шевельнуться! Даже не дыши! Он смотрел на нее снизу вверх.
– Ты лживая стерва.
Но он знал, что она не лжет. Ей действительно кое-что было известно, хотя он никому из этих тварей не рассказывал о своем отце.
– Твой отец был убит как потомок тех, кто оказался результатом провалившегося эксперимента. Всех мутантов с новой кровью уничтожили. Тебя, должно быть, проглядели. К несчастью, проглядели, потому что теперь Мириам от тебя беременна Бог знает кем.
– Ребенок в порядке?
– Первое ультразвуковое обследование через две недели.
Во время его атаки она, очевидно, нажала на сигнал тревоги, потому что в палату ворвались Мириам и Сара с пистолетами в руках. Да, в этом доме «магнумов» хватало. Совместными усилиями Пола удалось уложить в кровать. Что ж, это похоже на отступление.
* * *
Следующие несколько дней доктор Сара Робертс методично демонстрировала Уорду ту истину о нем самом, которой он никогда не предполагал. Взяв капельку его крови, она поместила ее под микроскоп. Пол разглядел необычные клетки, которые раньше считались легким отклонением от нормы. Затем Сара на его глазах взяла кровь у Мириам и продемонстрировала ему оба образца рядом Уорд хоть и не был слепым, но отказывался верить, цепляясь за идею – хотя в глубине души понимал ее смехотворность, – что все это просто совпадение. Такого не могло быть – никак не могло, черт возьми! – чтобы в его жилах текла кровь вампиров.
Сара нарисовала хромосомную карту и показала ему, как его девятнадцатая хромосома отличается от такой же хромосомы нормального человека на участке, известном как 19а22.1. А еще она показала ему мелкие различия в шестнадцати из его двадцати трех хромосом. Потом ему продемонстрировали карту хромосом Мириам. Все то же самое плюс еще три других участка – наверняка они отвечали за блестящий ум, вечную жизнь и необходимость поглощать человеческую кровь.
Дедушка Пола прожил сто одиннадцать лет. А семейная легенда гласила, что пару сотен лет назад один из Уордов дожил до ста девятнадцати лет.
Сара сообщила ему, что из-за хромосомных различий он, вероятно, никогда не сумеет зачать ребенка с обычной женщиной, зато с Мириам у него вполне могло это получиться.
В конце концов пришлось взглянуть правде в глаза. Он был одним, из них.Уорду хотелось выползти из собственной шкуры! Если бы только представилась такая возможность, он сунул бы дуло одного из их сволочных пистолетов себе в рот.
Его сны превратились в кошмары. Он мечтал умереть, молил Господа отнять у него жизнь. Но он не умер. Наоборот, с каждым днем становился все сильнее и сильнее, идя на поправку, как всегда, необычайно быстро. Только теперь он знал причину. Это происходило благодаря его чертовой, проклятой, мерзкой крови!
Просыпаясь, он часто видел подле себя Мириам, которая не спускала с него глаз. Она меняла ему повязки, выносила судно, кормила его, интересовалась самочувствием. Каждое утро и вечер Сара осматривала его, держась неизменно холодно и отстраненно. Часто, когда они оставались вдвоем, Сара всерьез угрожала ему:
– Если ты причинишь ей боль, если разобьешь ей сердце, я сожгу тебя кислотой и вырву из тебя живого сердце.
Пол каждый раз отвечал одно и то же:
– Я с тобой поступлю точно так же, стерва.
Шли дни, и он чувствовал себя гораздо лучше и теперь постоянно прокручивал в голове детальные планы разрушения этого логова. Для начала следует усыпить их бдительность. Это будет нелегко, но Мириам – дорогая Мири – без ума от него. На этом он и сыграет. Поэтому теперь, стоило Мири прийти к нему, сесть рядом, он начинал слегка изображать влюбленность.
* * *
Мириам все время кружила по дому, распевая «Caro Nome» и смеясь. Ее ни на секунду не отпускало ощущение, что внутри ее растет ребенок. Беременность будет длиться год, а потом наступят очень тяжелые роды. Но ребенок... ребенок здоров! «Никаких поводов для беспокойства», – неустанно твердила Сара.
Но на самом деле Сара ничего не знала. Она даже не была уверена в том, что Мириам беременна. Да, был сделан анализ мочи, но кто мог знать наверняка, будет ли уровень гормона такой же, как у обычной женщины. Скорее всего, нет. Возможно, их плацентарная ткань вообще вырабатывает другой гормон.
В доме об этом не говорили, но день первого ультразвукового обследования приближался. Тогда только исчезнут любые сомнения по этому поводу.
Никогда прежде Мириам не была так счастлива. Дом ее процветал. Сама она была воплощением здоровья. Судя по всему, ребенок рос прекрасно. И ее новый муж медленно выкарабкивался.
– Знаешь, Пол, мне кажется, тебе нужно взглянуть на все это с точки зрения нашей морали.
– Давай попробуем.
– Мы не сами создали себя. Такими нас сделала природа.
– Так утверждает ЦРУ.
Мириам заинтересовалась. До сих пор он ни разу не упоминал, что думает его руководство о таких, как она.
– А поточнее?
– Вы не убийцы, вы – хищники. У вас есть право убивать нас, а у нас – защищаться. Такова основа их политического заявления, над которым они сейчас работают.
– Что ж, это в точности моя точка зрения. – Ей до смерти хотелось поцеловать его, такой он был красавец. И не только поцеловать... Но он до сих пор не выказывал никакого желания заняться любовью снова.
Завтра она собиралась его удивить. С больничным режимом будет покончено. Мири надеялась, что он вернется в супружескую постель. И Мири постарается изо всех сил, чтобы быть милой и соблазнительной.
– Пришла пора снять с него наручники, – сказала она Саре, когда осталась с ней наедине.
– Эта пора никогда не придет.
– Сделай как я говорю.
– Мири, не сходи с ума!
– Сделай как я говорю.
Сара пошла к больному. Пока она освобождала его от кандалов на ногах, а потом на руках, Пол внимательно следил за ней. Ей не понравился его взгляд, как, собственно, не нравился с самого начала. И едва женщина закончила эту процедуру, то сразу же отскочила от него, словно от проснувшейся кобры, – осторожно и перепугано.
– Так-то лучше, – сказал он, растирая запястья. Она была творением Мириам – поэтому слабая, ранимая, как жертва неизбежных просчетов. Но его создала природа, а Сара природе не доверяла. Возможно, причина этого недоверия скрывалась в ее научных изысканиях, не раз доказывавших, что природа не так слепа. Поэтому, как бы ни был он спокоен, сговорчив и безмятежен, Сара все равно продолжала бояться и ненавидеть его. Она знала одну тайну природы и чувствовала, что Пол Уорд был порождением этой тайны. У природы, как убедилась Сара, был огромный и страшный ум.