Творения
Стридонтский Иероним
Житие преподобного отца нашего Иллариона Великого
1. Приступая к жизнеописанию блаженного Илариона, призываю обитавшего в нем Святого Духа, дабы Он, щедро наделивший его добродетелями, даровал мне, для повествования об них, (искусную) речь, для того, чтобы деяния сравнялись с словами. Ибо, как говорит Крисп, доблесть тех, кои совершили подвиги, оценивается на столько, на сколько могли ее превознести словами отличные таланты.
Великий Александр Македонский, которого Даниил зовет овном, пардом, козьим козлом, придя к могиле Ахилла, сказал: «Счастлив ты, юноша, получив великого глашатая своих подвигов!» — он намекал на Гомера. Кроме того, мне предстоит повествовать о жизни и житии такого и толикого мужа, что, если бы существовал и Гомер, то и он или позавидовал бы материалу, [2] или пал бы под его тяжестью.
Правда, святый Епифаний, епископ Кипрского Саламина, весьма часто видевшийся с Иларионом, написал его похвалу в кратком послании, которое читается и теперь, однако одно — восхвалять почившего в общих местах, иное — повествовать об его добродетелях. Посему и мы, руководясь более любовью к нему (т. е. Епифанию), чем желанием оскорбить его, и приступая к (продолжению) начатого им дела, презираем речи злословящих, которые, прежде унижая моего Павла, может быть ныне будут унижать и Илариона: на первого они клеветали по поводу его уединения, второму они будут ставить в укор общительность; первого считали не существовавшим, потому что он всегда скрывался, второго сочтут пошлым, потому что его видели многие. Это же некогда делали и их предки фарисеи, которые не одобряли ни пустыни, ни поста Иоанна, ни учеников, ни пищи и пития Господа Спасителя. Однако я приложу руку к предположенному труду и, заткнув уши, пройду мимо псов Сциллы.
2. Иларион родился в селении Фавафе, лежащем приблизительно в пяти милях к югу от Палестинского города Газы ; так как родители его были [3] преданы идолослужению, то, как говорится, роза расцвела от терния. Будучи послан ими в Александрию, он был отдан грамматику, где, на сколько дозволял его возраст, представил большие доказательства таланта и нравственности: в короткое время он сделался дорогим для всех и знатоком красноречия. Но, что выше всего этого, он, веруя в Господа Иисуса, не находил удовольствия ни в диких страстях цирка, ни в крови арены, ни в разнузданности театра, но все его наслаждение было в церковном собрании.
3. Услышав про славное тогда имя Антония, распространившееся по всем народам Египта, и возгорев желанием увидеть его, он отправился в пустыню. И как только увидел его, переменил прежнюю одежду, остался у него около двух месяцев, созерцая образ его жизни и строгость нравов: как он был част на молитву, как смиренен в обращении с братией, строг в порицании, быстр в увещании, и как никогда никакая слабость не могла сокрушить его воздержание и суровость его пищи.
Затем, не вынося долее множества тех, которые стекались к нему по причине различных страданий или нападений демонов, и не считая подходящим выносить в пустыне (пребывание) толпы горожан, и (рассуждая), что ему следует начать с того, с чего начал Антоний, что этот последний, как храбрый муж, получает [4] награду за победу, тогда как он еще не начал воинствовать — возвратился с некоторыми монахами на родину. Так как родители его уже умерли, то он часть имения оставил братьям, часть же роздал бедным, не оставив себе ровно ничего, опасаясь упомянутого в Деяниях Апостольских примера или наказания Анания и Сапфиры, и, в особенности, памятуя Господа, говорящего: «иже не отречется всего своего имения, не может быти мой ученик» (Лук. XIV, 33). Тогда ему было пятнадцать лет. Так, обнажившись и (вместе с тем) вооружившись о Христе, он вступил в пустыню, которая поворачивает в лево, на седьмом милиарие от Майомы, пристани Газы , по береговому пути в Египет. И так как эти местности были окровавлены разбойниками, и его близкие и друзья предупреждали его о грозящей опасности, он презрел смерть, дабы избежать смерти.
4. Все удивлялись его твердости, удивлялись возрасту: в глазах его светилось некое внутреннее пламя и искры веры. Щеки его были гладки, тело тонкое и нежное, не выносившее никаких изнурений и подвергавшееся влиянию даже легкого холода или жара. И так, прикрыв члены хитоном, и имея кожаное препоясание, данное ему при отправлении блаженным Антонием, и деревенский плащ, он наслаждался обширной и ужасной [5] пустыней, между морем и болотом, вкушая после заката солнца лишь пятнадцать смокв. И так как местность пользовалась дурною славой по причине разбоев, он не привыкал никогда жить в одном месте. Что было делать диаволу?
Куда обратиться? Он, который прежде хвалился, говоря: «на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой и буду подобен Вышнему» (Исаия XIV, 14), видел, что его побеждает отрок и попирает его ранее, чем смог, по возрасту своему, согрешить.
5. И так его чувства стали пробуждаться и воспламенять обычным огнем (страсти) его мужающее тело. Молодой воин Христов побуждаем был думать о том, чего не знал, и мечтать о прелести того, с чем не ознакомился по опыту. М так, в гневе на себя, ударяя в грудь руками — как будто он был в состоянии ударами рук изгнать помышления — он сказал: «Я добьюсь того, осел, что ты не будешь лягаться; я буду кормить тебя не ячменем, а соломой; я тебя изведу голодом и жаждой, отягчу тяжким бременем, буду преследовать зноем и холодом, чтобы ты думал скорее о пище, а не о сладострастии». И так поддерживая слабеющую жизнь через три или четыре дня соком трав и немногими смоквами, часто моляся и поя, копая землю граблями, дабы тягота труда усугубляла тяготу поста. Вместе с тем, плетя из камыша корзины, он подражал подвигам Египетских монахов и изречению Апостола, говорящего: [6] «кто не хощет делати ниже да яст» (II Солун. 3, 10); он так исхудал и тело его до того истощилось, что едва держалось на костях.
6. В одну ночь он начал слышать плач детей, блеяние стад, мычание быков, как бы вопли женщин, рычание львов, шум войска, и опять различные чудные голоса, (раздававшиеся) для того, чтобы он удалился, испуганный прежде звуком, чем видением. Он понял, что это демонское издевательство и, пав на колени, напечатлев на челе знамение Христа, и вооружившись оным, боролся еще сильнее, повергшись и желая как–нибудь увидать тех, от слуха которых он ужасался. Внимательными очами осматриваясь туда и сюда, он внезапно при свете луны увидел, что на него мчится колесница с несущимися конями, и когда он воззвал к Иисусу, вся прелесть была поглощена внезапно разверзшеюся перед его очами землею. Тогда он сказал: «коня и всадника вверже в море» (Исх. XV, 1) и: «сии на колесницех и сии на конех, мы, же во имя Бога возвеличимся» (Псал. XIX, 8).
7. Многочисленны были его искушения и разнообразны днем и ночью демонские козни: если бы я захотел исчислить все, то вышел бы за пределы книги. Сколько раз видел он на своем ложе обнаженных женщин, сколько раз великолепные яства во время голода! По временам чрез него перескакивал, во время молитвы, волк с воем или [7] лисица с криком, и, когда он пел, ему являлась в видении толпа гладиаторов и один, как бы убитый, пав к его ногам, просил погребения.
8. Однажды он молился, опустив голову в землю и, по свойству человеческой природы, мысль его, отвлекшись от молитвы, думала о чем–то другом; тогда на спину вскочил ему всадник и ударяя его в бока пятами, а в голову бичом, сказал:
«эй, чего ты дремлешь?», и издеваясь сверху, если он уставал, спрашивал, не хочет ли он ячменя?
9. Итак, с шестнадцатого до двадцатого года жизни он защищал себя от жара и дождя небольшой кущей, сплетенной из тростника и смоквы. Затем он выстроил маленькую келлию, существующую и доныне, вышиною в пять футов, т. е. ниже его роста, длиною несколько побольше вышины его тела, так что можно было подумать, что это скорее могила, нежели дом. 10. Волосы он стриг раз в год, в день Пасхи, спал до самой смерти на голой земле и тростниковой подушке. Хитон, в который одевался, он никогда не мыл и говорил, что излишне искать чистоты во власянице. И он не надевал другой туники прежде, нежели совершенно разорвется прежняя. Зная наизусть священное писание, он читал его, как бы в присутствии Божии, после молитв и псалмов. И так как было бы долго в отдельности рассказывать о разновременных его восхождениях, я вкратце соберу их [8] перед очами читателя, в тоже время излагая его жизнь, и затем возвращусь к порядку повествования. 11. С двадцать первого по двадцать седьмой год, в течении трех лет, он ел пол секстария чечевицы, смоченной холодной водой, а в течении других трех — сухой хлеб с солью и водой. Затем, с двадцать седьмого по тридцатый он поддерживал себя полевыми травами и сырыми кореньями некоторых злаков. А с тридцать первого по тридцать пятый он имел нищей шесть унций ячменного хлеба и слабо отваренные овощи без масла. Чувствуя же, что глаза его помрачаются и все тело стягивается от чесотки и какой–то парши, имеющей вид пемзы, к прежней пище он прибавил масло и продолжал эту степень воздержания до шестьдесят третьего года жизни, не вкушая, сверх этого, ни плодов, ни овощей, ниже чего другого. Затем, когда он увидал, что изнемогает телом и полагая, что ему предстоит близкая смерть, с шестьдесят четвертого года до восьмидесятого воздерживался от хлеба, вследствие невероятного пыла душевного, так что в это время; когда другие обыкновенно живут не так строго, он, как бы новичок, приступал к работе Господней. Ему приготовлялась из муки и крошеных овощей похлебка, весом — пища и питье — едва в пять унций; и он, ведя такой образ жизни, никогда не разрешал поста [9] до солнечного заката даже в праздничные дни или в тяжкой болезни. Но уже время возвратиться к порядку (повествования). 12. Когда он еще жил в куще, на девятнадцатом году его жизни, пришли к нему ночью разбойники, которые или полагали, что у него есть что–либо, что они могут взять, или считали для себя оскорблением, что одинокий отрок не боится их нападений. И так, с вечера до восхода солнца, бродя между морем и болотом, нигде не могли найти места, где он почивал. Затем, при дневном свете, обретя отрока, спросили его, как бы в шутку: «Чтобы ты сделал, если бы к тебе пришли разбойники?».
Он отвечал им: «Нагой не боится разбойников». — «Но за то», сказали они, «тебя могут убить». — «Могут», ответил он, «могут, и я не боюсь разбойников, потому что готов умереть». — Тогда, подивившись его твердости и вере, они признались в блуждании ночью и в ослеплении очей, обещая впредь вести более правильную жизнь. 13. Он уже провел в уединении двадцать два года, известный всем лишь по молве, распространившейся по всем городам Палестины; в это время некая женщина из Елевферополя , видя, что муж презирает ее из–за бесплодия, — в течении пятнадцати лет она не принесла брачного плода — первая [10] дерзнула нарушить уединение блаженного Илариона; когда тот не подозревал ничего подобного, она, припав внезапно к его ногам, сказала: «Прости моей дерзости, прости необходимости. Что ты отвращаешь очи? Что бежишь от просящей? Смотри не на женщину, а на несчастную. Наш пол родил Спасителя. «Не требуют здравии врат, но болящии» (Лук. V, 31). Наконец он остановился и тогда только взглянув на женщину, спросил о причине ее прихода и плача. И узнав, поднял взоры к небу и велел иметь веру, затем, проводив ее слезами, по истечении года увидел с сыном. 14. Это начало его чудес сделало известным другое, большее чудо. Аристенета, жена Елпидия, бывшего в последствии префектом претория , весьма известная между своими и более известная между Христианами, возвращаясь с мужем и тремя детьми от блаженного Антония, остановилась в Газе, ради болезни детей. Там, или по причине испорченного воздуха, или — как сделалось известным впоследствии — ради прославления раба Божия Илариона, они все трое заболели лихорадкой и врачи отказались от них. Мать, рыдая лежала и (затем) переходя как бы от одного трупа к другому, не звала, кого оплакивать прежде. Узнав, что в соседней пустыне есть некий [11] монах, она, позабыв о пышности матрон — ибо сознавала себя только матерью — отправилась (к нему) в сопровождении рабынь и евнухов; с трудом убедил ее муж, чтобы она ехала верхом на осле. Когда она прибыла к нему, то сказала: «Умоляю тебя Иисусом, милосерднейшим нашим Богом, заклинаю крестом и кровью Его, возврати мне моих трех сыновей, и пусть прославится в языческом городе имя Господа Спаса, и вступит раб Его в Газу, и сокрушится идол Марны» .
Когда он отказывался и говорил, что никогда не выходил из келлии, что у него нет обыкновения входить не только в город, но даже и в небольшое селение, она поверглась на землю, часто восклицая: «Иларион, раб Божий, возврати мне моих детей. Те, которых Антоний сохранил в Египте, пусть будут спасены тобою в Сирии».
Все присутствующие плакали, плакал и сам отказывавшийся. И что говорить много?
Женщина удалилась не ранее, как он обещал прийти в Газу после захода солнца.
Когда он прибыл туда, то, назнаменовав постель каждого и пылающие члены, призвал Иисуса. И — о дивное чудо! — одновременно появился обильный пот как бы из трех источников; и в тот же час они вкусили пищи и, призвав плачущую мать и благословя Бога, облобызали руки святого. Когда это было услышано и разошлось в даль и в ширь, к нему [12] стали на перерыв стекаться из Сирии и из Египта, так, что многие уверовали во Христа и произнесли монашеские обеты. В то время в Палестине еще не было монастырей и до святого Илариона в Сирии никто не знал монаха. Он был основателем и руководителем этого образа жизни и подвигов в этой области. Господь Иисус имел в Египте старца Антония, имел в Палестине юнейщего Илариона. 15. Факидия есть предместье Ринокоруры , города Египта. Из этого предместья привели к блаженному Илариону женщину, которая уже десять лет была слепою; и когда братия — потому что с ним было уже много монахов — подвели ее к нему, она сказала, что издержала все свое состояние на врачей. Он ей ответил: «Если бы то, что ты потеряла на врачах, ты раздала бедным, то исцелил бы тебя истинный врач Иисус». Когда же она стала вопить и молить о милосердии, он плюнул ей на очи и тотчас за примером Спасителя последовало такое же чудо. 16. Также один возничий в Газе, пораженный на колеснице бесом, весь оцепенел, так что не мог ни двинуть рукою, ни повернуть шеи. И так, будучи принесен на одре, и, для моления владея только языком, он услышал, что может исцелиться не прежде, как уверует в Иисуса и даст обещание, что откажется от прежнего занятия.
Он уверовал, обещал, [13] исцелился и ликовал более о спасении души, нежели тела. 17. Далее, один весьма сильный юноша, по имени Марсит, из Иерусалимской области, так хвалился силою, что долго и на далекое расстояние носил пятнадцать модиев пшеницы, и считал наградою за свою силу, если преодолевал ослов. Он, будучи объят злейшим бесом, ломал цепи, оковы, дверные запоры; многим откусил носы и уши, одним сломал ноги, другим голени. И он вселил во всех толикий ужас к себе, что обремененный цепями и (связанный) веревками, которые тянули в разные стороны, был притащен к монастырю, наподобие освирепевшего быка. Увидев его братия, и перепугавшись — ибо он был изумительного роста — возвестили отцу. Тот, как сидел, приказал привлечь его к себе и отпустить. И, когда его развязали, он сказал: «Наклони голову и приди». Тот затрясся, согнул шею и, не дерзая взглянуть прямо, отложив всю свирепость, начал лизать ноги сидящего. Бес, овладевший юношей, был заклят и измучен, и на седьмой день вышел. 18. Не следует пройти молчанием и того, что Орион, муж из первых и богатейший в Аиле , прилежащей к Красному морю, объятый легионом бесов, был приведен к нему.
Его руки, шея, бока, [14] ноги были обременены железом и свирепые глаза грозили яростью бешенства. В то время, как святый ходил с братией и разъяснял нечто от Писания, тот вырвался из рук державших его и обняв святого сзади, поднял вверх.
Все закричали из боязни, чтобы тот не сокрушил членов, изнемогших от поста. Но святый, улыбаясь, сказал: «Молчите и отпустите мне моего борца». И затем, закинув руку за плечо, он коснулся его головы и, схватив за волосы, привлек к (своим) ногам; затем сжав его руки и топча его подошвы обеими ногами, и вместе повторяя, сказал: «Мучься, мучься, толпа бесов». И когда тот закричал, он сказал: «Господи Иисусе, освободи несчастного, освободи пленника. Тебе подобает побеждать как одного, так и многих». Я говорю неслыханную вещь: из уст одного человека были слышимы различные голоса и как бы смешанный крик народа. Получил исцеление и этот, и не много времени спустя, вместе с женою и детьми пришел в монастырь, принося весьма много даров, как бы в виде благодарности. Святый сказал ему: «Разве ты не читал, что претерпел Гиезий (IV Царств, 5), что претерпел Симон (Деян. 8), из которых один получил сребро, другой — принес, один, дабы продать благодать Духа Святого, другой — дабы купить?» И когда Орион сказал со слезами: «Возьми и раздай бедным», (Святый) отвечал: «Ты лучше можешь распределить свое, так как ходишь по городам и [15] знаешь бедных. Я, который оставил свое, зачем буду желать чужого? Для многих название бедных есть повод к жадности; а милосердие не имеет искусства. Никто лучше не тратит, как тот, кто не оставляет ничего для себя». Когда тот опечалился и лежал на земле, он сказал: «Не скорби, чадо; что я делаю для себя, то делаю и для тебя. Ибо если я приму это, то оскорблю Бога, и к тебе вернется легион (бесов)». 19. Кто мог бы пройти молчанием, что один житель Газской Майомы, недалеко от его монастыря, вырубая из морского берега камни на постройку, весь был расслаблен параличом, и, будучи принесен товарищами по работе к святому, тотчас вернулся к труду здравым. Берег, тянущийся вдоль Палестины и Египта, по природе мягкий, делается твердым, вследствие того, что пески крепнут в камни, и гравий, сплачиваясь понемногу, теряет на ощупь, не теряя вида. 20. Один Италик , гражданин того же муниципия , Христианин, кормил коней для цирка против одного Газского дуумвира , преданного идолу Марны. В Римских городах, еще со времен Ромула, сохранялся обычай, чтобы, ради удачного похищения Сабинянок, в честь Конса , как бы [16] божества совета, бегали семь раз в объезд колесницы; кто надорвет коней противной стороны, тот одерживает победу. И так, этот (Италик), в виду того, что соперник его имел некоего чародея, который какими–то бесовскими наговорами и замедлял коней (противника), и возбуждал к бегу коней хозяина, пришел к блаженному Илариону и умолял, чтобы не столько пострадал его противник, сколько был защищен он сам. Почтенному старцу показалось нелепым тратить молитвы на такие пустяки. Он улыбнулся и сказал: «Отчего ты скорее не раздашь цену своих коней бедным за спасение своей души?». Тот отвечал, что это есть общественная обязанность , что он этого не столько желает, сколько принуждается к этому, и что Христианин не может употреблять магические чары; но он предпочитает просить помощи у раба Божия, в особенности против жителей Газы, противящихся Богу и оскорбляющих не столько его, сколько церковь Христову. И так, по просьбе присутствовавшей братии, он приказал наполнить водою глиняный сосуд, из которого обыкновенно пил, и отдать тому.
Италик, получив его, окропил стойла, своих коней и возниц, колесницу и запоры карцеров . Удивительно было ожидание толпы, потому что противник смеясь над этим, [17] рассказал, а стоявшие за Италика ликовали, обещая себе верную победу.
И так, по данному знаку одни прилетают, другие запутываются; под колесницей одних нагреваются колеса, другие едва видят спины пролетающих мимо. Поднимается огромный крик, так что даже сами язычники восклицали: «Марна побежден Христом».
Затем, противники в ярости требовали на казнь Илариона, Христианина, чародея. И так, несомненная победа и в эти и в многие предшествующие игры, для многих была поводом к уверованию (во Христа). 21. В девицу из того же города Газы, посвященную Богу, влюбился соседний юноша.
И когда он ни в чем не успел затрогиваньем, шутками, кивками, свистом и тому подобными (действиями), служащими началом умирающей девственности, отправился к Мемфис для того, чтобы, признавшись в своей ране, вернуться к девице, будучи вооруженным магическими чарами. И так, будучи в течении года научен жрецами Эскулапа, не врачующего души, а губящего их, он вернулся, страстно желая задуманного в душе прелюбодеяния, и закопал под порогом дома девицы какие–то чудные слова и чудные изображения, вырезанные на дощечке из Кипрской меди .
Тотчас девица впала в безумие, и, сбросив головное покрывало, стала крутить волосы, [18] скрежетать зубами, призывать имя юноши, так как сильная любовь превратилась в неистовство. И так, родители привели ее в монастырь и вручили старцу, при чем бес тотчас завопил и сознался: «Я претерпел насилие, меня увели против воли; как хорошо в Мемфисе обманывал я людей сновидениями! О кресты! О муки, какие я испытываю! Ты принуждаешь меня выйти, а я, связанный, остаюсь под порогом. Я не выйду, если не отпустит меня юноша, который меня держит». Тогда старец сказал: «Велика же твоя сила, если тебя держат связанным ниткой и дощечкой. Скажи, как ты дерзнул войти в девицу, посвященную Богу?» — «Для того, чтобы сохранить ее девство», ответил тот. «Тебе сохранить, предатель целомудрия?
Отчего ты не вошел скорее в того, кто тебя посылал?» — «Зачем мне было входить в него, когда в нем уже был товарищ мой, бес любви?» Святый, прежде очищения девицы, не захотел приказать разыскивать ни юношу, ни наговор, для того, чтобы не показалось, что бес удалился освобожденным от чар, или что он сам поверил его речам: он утверждал, что бесы лживы и хитры на выдумки. Возвратив здоровье, он выговорил девице, зачем она делала такие вещи, через которые открывается доступ бесу. 22. Молва о нем распространилась не только по Палестине и по соседним городам Египта и Сирии, но и по отдаленным провинциям. Так, [19] кандидат императора Константия , рыжеволосый и белизною тела указывавший свою область (его племя, не столь многочисленное, сколько сильное, между Саксами и Алеманнами, зовется у историков Германией, а теперь Францией) был давно, т. е. с детства одержим бесом, заставлявшим его по ночам выть, стонать, скрежетать зубами. Он тайно испросил у императора подорожную , просто указав на причину (просьбы), и получив также письмо в консуляру Палестины, проведен был в Газу с великою почестью и свитой.
Когда он спросил у местных декурионов , где обитает монах Иларион, жители Газы сильно перепугались и, полагая, что он прислан императором, привели его в монастырь, чтобы и оказать почет лицу рекомендованному и, чтобы загладить новою услугой те оскорбления Илариона, которые могли остаться от прежних обид. В то время старец ходил по мягкому песку и шептал про себя нечто из псалмов; увидав, что приближается толикая толпа, он остановился и приветствовал с своей стороны, и благословив их рукою, через некоторое время приказал прочим уйти, а тому остаться с рабами своими и прислужниками: он узнал по его лицу и глазам, за чем он прибыл. И тотчас [20] человек, внимая вопросу раба Божия, начал едва касаться ногами земли и сильно ревя отвечал на Сирийском языке, на котором его вопрошали.
Можно было видеть, как из варварских уст человека, знавшего только франкский и латинский языки, звучали чисто сирийские слова, так что не было недостатка ни в шипении, ни в придыхании, ни в других особенностях палестинского говора. И так, он (т. е. диавол) исповедал, каким образом вошел в него. И для того, чтобы поняли его переводчики, знавшие только латинский и греческий языки, (святый) спросил его по–гречески. И когда тот отвечал теми же словами и представлял многие случаи наговоров и неизбежность магических искусств, (святый) сказал: «мне нет дела до того, как ты вошел, но я приказываю во имя Господа нашего Иисуса Христа, чтобы ты вышел». И когда тот исцелел, то, по деревенской простоте, предлагая десять фунтов золота, получил от него ячменный хлеб и услышал, что те, кто питается такой пищей, считают золото грязью. 23. Мало говорить о людях; к нему ежедневно влекли и бешеных бессловесных животных, в числе которых был бактрийский верблюд огромной величины, задавивший уже многих; тридцать слишком человек, связав его крепчайшими веревками, привели с криком: глаза его налились кровью, изо рта била пена, быстро двигавшийся язык распух и, в довершение всего ужаса, раздавался ужасный рев. Старец велел [21] отпустить его. Тотчас и те, которые привели, и те, которые были со старцем, все до единого разбежались. Тогда он один пошел на встречу и сказал на сирийском языке: «Ты, диавол, не устрашаешь меня такою громадою тела: и в лисице и в верблюде ты один и тот же». И тем временем стоял, протянув руку. И когда бешеный и как бы намеревавшийся пожрать его зверь дошел до него, то тотчас упал и опустив голову, сравнял ее с землею, так что все присутствовавшие удивлялись толикой кротости после толикой ярости. Старец же учил, что ради людей диавол иногда овладевает и вьючными животными; он до того пылает ненавистью к людям, что желает гибели не только их самих, но и того, что им принадлежит. Примером этому он приводил, что прежде чем (диаволу) было дозволено искушать блаженного Иова, он погубил все его имущество. И никто не должен удивляться тому, что, по повелению Господа, две тысячи свиней были истреблены бесами (Мтф. VIII, Мрк. V), так как видевшие не могли бы иначе поверить, что из человека вышло толикое множество бесов, если бы в то же время не было свержено большое число свиней, и как бы гонимое многими. 24. У меня не достанет времени, если я захочу рассказать все чудеса, сотворенные им. Ибо он был вознесен Господом на толикую (степень) славы, что и блаженный Антоний, слыша об его жизни, писал [22] ему и с удовольствием получал от него послания. И если когда приходили к нему болящие из стран Сирии, он говорил им: «зачем вы пожелали беспокоиться так издалека, когда у вас есть там мой сын Иларион?» И так, по примеру его, начали возникать монастыри по всей Палестине, и все монахи наперерыв стекались к нему. Он, видя это, восхвалял благодать Господню и увещал каждого к душевному преуспеянию, говоря, что мимоходит зрак здешнего мира, и что истинная жизнь есть та, которая приобретается лишениями в настоящей жизни. 25. Желая дать им пример и смирения и долга, он в определенные дни, перед сбором винограда, обходил келлии монахов. Когда это сделалось известным братии, все стали стекаться к нему и в сопровождении такого вождя, обходили монастыри, имея с собою продовольствие, потому что иногда собиралось до двух тысяч человек.
Впрочем, с течением времени каждое селение с радостью предлагало соседним монахам пищу для принятия святых. А на то, сколько он старался, чтобы не обойти никого из братии, хотя бы и низкого, хотя бы и бедного, указывает например то, что, идя в пустыню Кадес для посещения одного из своих учеников, он прибыл с бесчисленною толпою монахов в Елусу случайно в тот день, когда ежегодное празднество собрало все [23] население города в храм Венеры. Ее чтут ради Люцифера, поклонению которому предано все племя Сарацинское. И самый город по большей части полуварварский, по причине местоположения . И так, услышав, что проходит святый Иларион — он часто исцелял многих сарацинов, объятых бесом — они толпою, с женами и детьми, вышли к нему на встречу, опуская головы и восклицая по–сирийски: Барех, т. е. благослови. Он, приняв их ласково и смиренно, заклинал поклоняться Богу, а не камням, и вместе проливал обильные слезы, взирая на небо и обещая, если они уверуют в Христа, часто приходить к ним. Дивна благодать Господня: они не прежде отпустили его, как он провел черту для будущей церкви, и жрец их, бывший увенчанным , был отмечен знамением Христа. 26. В другой год, когда он приготовлялся выйти для посещения монастырей и распределял в тетрадке, у кого он должен переночевать, кого посетить мимоходом, монахи, зная, что один из братии слишком скуп, и вместе с тем желая исцелить его от порока, просили, чтобы (святый) переночевал у него. Но он сказал: «Зачем вы хотите сами быть обиженными и причинить беспокойство брату?» Когда услышал это тот скупой брат, то покраснел и, благодаря усилиям всех едва, против воли (святого),
[24] достиг того, что он включил его обитель в ряд ночлегов. После десятого дня пришли к нему, но у него в винограднике, по которому они шли, были расставлены сторожа, которые, бросая камни и комки и вертя пращами, отогнали приближавшихся; таким образом все отправились утром, не вкусив лозы, а старец смеялся и скрывал, что он знает о случившемся. 27. Затем они были приняты другим монахом, по имени Савой — следует умолчать имя скупого и назвать имя щедрого — и так как было Воскресенье, то он приглашал их всех в виноградник для того, чтобы до часа пищи они подкрепились вкушением лозы после трудного пути. Но святый сказал: «Проклят тот, кто будет искать отдохновения телесного ранее духовного. Будем молиться, петь, сотворим долг перед Господом, и затем поспешим в виноградник». И так, исполнив службу, он, став вверху, благословил виноградник и распустил своих овец на пастбище. А питавшихся было не менее трех тысяч. И хотя виноградник, пока еще был не тронут, ценился, во сто сосудов через двадцать дней дал триста. А тот скупой брат, собравший гораздо менее обыкновенного, поздно воскорбел о том, что и оставшееся превратилось в уксус. Старец предсказал многим из братии, что это так [25] случится. Он в особенности отвращался от монахов, которые, вследствие какого–то недоверия к будущему, откладывали из своего и имели рачение или к деньгам, или к одежде, или к чему–либо из других вещей преходящих вместе с миром. 28. Наконец, одного из братии, жившего от него на пятом милиарие , он прогнал с глаз своих, так как узнал, что он через меру осторожно и трусливо блюдет за своим огородом и имеет немного денег. Этот, желая примирить с собою старца, часто приходил к братии, и в особенности к Исихию , которого он очень любил. И так, однажды он принес пучок гороху, как он был, с зеленью. Когда Исихий предложил его на вечернюю трапезу, старец воскликнул, что он не может выносить его зловония, и вместе с тем спросил, откуда он. Исихий отвечал, что некий брат принес братии новинку со своего огорода. «Разве ты не слышишь, сказал (старец), отвратительного зловония, и что от гороха смердит скупостью? Отдай быкам, отдай бессловесным животным, и посмотри, будут ли есть они?» И когда тот, исполняя приказание, положил в стойло, быки испугались и, замычав громче обыкновенного, оборвали привязи и разбежались в разные стороны. Старец имел ту [26] благодать, что по запаху тела и одежды и тех предметов, к которым кто прикасался, узнавал, каким бесом или каким пороком был тот одержим . 29. И так, на шестьдесят третьем году жизни, видя большой монастырь и множество братии, жившей с ним, видя толпы тех, которые приводили к нему одержимых различными недугами и нечистыми духами, так что окружная пустыня наполнялась людьми всякого рода — он ежедневно плакал и с невероятною тоскою вспоминал о прежнем образе жизни. Когда братия спрашивала его, по поводу чего он убивается, он отвечал: «Я опять вернулся в мир и приял награду при жизни. Вот, жители Палестины и соседние области думают, что я имею какое–либо значение, и под предлогом монастыря, имею полную утварь для управления братией». Братия берегли его, в особенности Исихий, который с удивительною любовью предался почитанию старца. И когда он прожил в такой скорби два года, то Аристенета, о которой мы упоминали выше , бывшая тогда замужем за префектом, но не имевшая ничего из гордости префекта, пришла к нему, желая пройти и к Антонию. Он ей ответил с плачем: «Хотел бы пойти также и я, если бы не был заключен в темницу этого монастыря, и если бы была польза от путешествия. Сегодня уже два дня, как весь мир лишился такого отца». Она поверила и [27] осталась, и немного дней спустя, когда прибыл вестник, услышала об успении Антония . 30. Пусть другие удивляются чудесам, которые он сотворил; пусть удивляются невероятному воздержанию, знанию, смирению; я же не изумляюсь так ни перед чем, как перед тем, что он мог попрать славу и почесть. К нему стекались епископы, пресвитеры, толпы клириков и монахов, матрон, также и Христианок — великое искушение! — и из разных городов и полей простой народ, также и сильные мужи, и судьи, для того, чтобы получить благословенный им хлеб или елей . А он не мечтал ни о чем другом, как об уединении, до того, что в один день решил отправиться, и, когда привели к нему осла — будучи чрез меру истощен постом, он едва мог идти — он пытался пуститься в путь. Когда это стало известным и Палестине объявлялось как бы опустошение и прекращение дел, более десяти тысяч человек различного пола и возраста собралось для того, чтобы удержать его. Он оставался непоколебимым на просьбы, разбрасывал посохом песок, и говорил: «не сотворю лживым Господа моего; не могу видеть разрушенные церкви, попранные алтари Христовы, кровь моих сыновей» . Все присутствующие понимали, что ему было открыто нечто тайное, чего он не хотел исповедать, и тем не менее сторожили его, [28] чтобы он не отправился. И он решил, громогласно свидетельствуясь всеми, что не примет ни пищи, ни пития, если его не отпустят. И по истечении семи дней, разрешив пост, и простившись с весьма многими, с бесчисленною толпою провожавших, прибыл в Витилий , где, уговорив толпу вернуться, избрал сорок монахов, которые должны были иметь путевые припасы и могли выходить в путь натощак, т. е. после солнечного заката. Посетив братию, бывшую в соседней пустыне и жившую в местности, называемой Лихнос , через три дня он отправился в укрепленное место Февват , чтобы повидаться с жившим там в изгнании Драконтием , епископом и исповедником. Весьма утешив его присутствием толикого мужа, через следующие три дня он с большим трудом прибыл в Вавилон , чтобы повидаться с Филоном , который также был исповедником, ибо царь Константий, покровительствовавший Арианской ереси, заточил того и другого в эти местности. Выйдя оттуда, через три дня прибыл в город Афродитон , где, уговорившись с дьяконом Байсаном — он, нанимая верблюдов дромадеров, по причине скудости воды в пустыне, обыкновенно [29] провожал ходивших к Антонию — заявил братии, что наступает день успения блаженного Антония и что он должен в память его отправить всенощное бдение на том месте, где он скончался. И так через три дня (идя) по обширной и ужасной пустыне, они наконец пришли к высочайшей горе и обрели там двух монахов — Исаака и Пелусиана, из коих Исаак был переводчиком Антония. 31. И так как представляется случай и мы дошли до этого места, то, думается, стоит вкратце описать жилище толикого мужа. Скалистая и высокая гора приблизительно в тысячу шагов источает у подошвы своей воду; часть ее поглощается песками, часть, стекая вниз, образует понемногу источник, над которым по обоим берегам (растут) бесчисленные пальмы и сообщают местности много прелести и удобства. Можно было видеть, как старец ходил туда и сюда с учениками блаженного Антония. «Тут», говорили они, «он обыкновенно пел, тут работал, тут, усталый, сидел. Эти виноградники, эти деревца он сам сажал, эту площадку устроил своими руками. Этот пруд для орошения садика он выкопал с большим потом. Эту мотыку для копания земли имел у себя много лет». Он лежал на его настилке и целовал как бы еще теплое ложе. Келлия мерою по четырем сторонам была не более, как где может протянуться спящий человек. Кроме того, на самой вершине горы, куда подъем был в виде [30] улитки и весьма крут, видны были две келлии того же размера; в них пребывал Антоний, избегая множества приходящих и сожительства своих учеников. Они были вырублены в живой скале и к ним прибавлены были только двери. Когда они пришли к садику, Исаак сказал: «видите этот огород, засаженный кустарником и зеленеющий овощами? Около трех лет тому назад, когда его опустошало стадо онагров , одному из их вожаков он приказал остановиться и бия его по бокам жезлом, сказал: «Зачем вы едите то, чего не сеяли?» И с тех пор, за исключением воды, к которой они приходили на водопой, они никогда не трогали ни кустика, ни овощей». Кроме того, старец просил показать ему могилу (Антония).
Они, отведя его в сторону, показали ли или нет, неизвестно. Они приводили причиною сокровения заповедь Антония, для того, чтобы Пергамий , человек весьма богатый в этих местах, не унес тела святого в свою усадьбу и не выстроил мартириума . 32. И так, вернувшись в Афродитон и удержав с собою только двух братьев, он оставался в соседней пустыне; его воздержание и молчание были столь велики, что он говорил, будто тогда впервые начал работать Христу. Было уже три года с тех пор, как затворенное небо иссушило те местности, так что [31] говорили, что даже стихии скорбят о смерти Антония. Молва об Иларионе не укрылась и от жителей этого места, и лица мужского и женского пола, с пожелтевшими ликами, изнуренные голодом, наперерыв просили дождя у раба Христова, т. е. у преемника блаженного Антония. Видя их, он весьма скорбел, и возведя очи к небу и воздев обе руки, тотчас испросил желаемое. И вот жаждущая и песчаная местность, будучи орошена дождями, внезапно извергла из себя такое множество змей и ядовитых животных, что бесчисленное количество (людей) было ими укушено и тотчас погибло бы, если бы не прибегло к Илариону: намазывая раны благословенным (им) маслом, все земледельцы и пастухи получали надежное здоровье. 33. Видя, что и тут удручают его чрезмерными почестями, он отправился в Александрию, намереваясь пройти оттуда чрез пустыню в дальний Оазис. Я так как со времени своего монашества он никогда не ночевал в городах, он остановился у некоторых знакомых ему братьев в Врухие , недалеко от Александрии. Они приняли старца с великою радостью, но, при наступлении ночи, внезапно услыхали, что его ученики седлают осла и он приготовляется к отъезду. Тогда, припав к его ногам, они просили не делать этого, и легши на пороге уверяли, что скорее умрут, чем лишатся толикого гостя. [32] Он им отвечал: «Потому тороплюсь я уехать, чтобы не причинить вам беспокойства. Из последующего вы узнаете, что я не без причины уехал внезапно». На другой день Газские префекты, в сопровождении ликторов, — они узнали, что он прибыл накануне — вошли в монастырь и не найдя его, говорили между собою: «Разве неправда то, что мы слышали? Он чародей и знает будущее».
Город Газа, по удалении Илариона из Палестины, когда вступил на престол Юлиан разорил его монастырь и, по просьбе, обращенной к императору, добился смерти Илариона и Исихия: по всему свету было приказано разыскать того и другого. 34. Выйдя из Врухия, он по непроходимой пустыне прибыл в Оазис. Пробыв там приблизительно год, так как молва о нем достигла и туда, и он думал, что уже не имеет возможности скрываться на Востоке, где многие знали его по молве и в лицо, то стал помышлять об отплытии на пустынный остров, для того, чтобы хоть море скрыло того, кого объявила земля. В это же приблизительно время прибыл к нему из Палестины его ученик Адриан, говоря, что Юлиан убит и что на престол вступил император Христианин , и что он (т. е. старец) должен вернуться к остаткам своего монастыря. Он, услышав это, отказался и, наняв верблюда, через [33] глубокую пустыню, прибыл в приморский город Ливии Паретоний . Тут несчастный Адриан, желая вернуться в Палестину и ища именем учителя прежней славы, причинил ему много оскорблений. Напоследок, связав все подарки, принесенные ему от братии, без его ведома отправился. И так как в другом месте не будет случая рассказать о нем, то я скажу только одно для устрашения тех, кто презирает наставников: чрез несколько времени он сгнил от проказы. 35. Старец, в сопровождении одного жителя Газы, сел на корабль, плывший в Сицилию. И когда он, продав книгу евангелий, писанную им своеручно в юности, приготовлялся заплатить за провоз, почти по середине Адриатического моря, сын корабельщика был объят бесом и начал кричать, говоря: «Иларион, раб Божий, отчего нам чрез тебя нельзя быть безопасными даже и в море? Дай мне время достигнуть земли для того, чтобы, извергнутый здесь, я не упал в пучину». Тот сказал ему: «Если Бог мой дозволит тебе оставаться, оставайся, если же Он тебя извергнет, то зачем оскорбляешь меня, человека грешного и нищего?» Он говорил это для того, чтобы моряки и торговцы, бывшие на корабле, не выдали его по прибытии на землю. И немного спустя отрок очистился, при чем отец и прочие присутствовавшие [34] обещали, что они никому не будут говорить об его имени. 36. Высадившись на сицилийском мысе Пахине , он предложил корабельщику евангелие за провоз свой и жителя Газы. Тот не хотел брать, в особенности, видя, что они, кроме книги и того, во что были одеты, не имеют ничего, и напоследок поклялся, что не возьмет. И старец, воспламененный уверенностью чрез сознание своей бедности, радовался в особенности тому, что и не имеет ничего от мира, и считается жителями этого места за нищего. 37. Однако, снова подумав о том, чтобы торговцы, приезжающие с Востока, не сделали его известным, он бежал во внутренние местности, т. е. на двадцатый милиарий от моря; там, на некоем пустынном поле, он ежедневно вязал вязанку дров и клал на спину ученика. Продав ее в ближайшем селении, они покупали себе пищу и немного хлеба для тех, кто случайно к ним приходил. Но истинно по писанию:
«Не может град укрытися верху горы стоя» (Мтф. V, 14): некий знатный воин мучился в базилике блаженного Петра, в Риме, и в нем возопил нечистый дух: «Немного дней тому назад вступил в Сицилию раб Христов Иларион, и его никто не знает, и он думает, что утаился; я пойду и выдам его». И тотчас, сев на корабль со своими
[35] рабами, он пристал к Пахину, и, ведомый бесом, как только простерся перед кущей святого, тотчас исцелился. Это начало его чудес в Сицилии привело к нему впоследствии бесчисленное множество болящих и верующих лиц, до того, что некто из первых мужей, распухший от водянки, исцелился в тот самый день, как пришел.
Он, предлагая ему потом неисчислимые подарки, услышал изречение Спасителя ученикам: «Туне приясте, туне дадите» (Мтф. X, 8). 38. Пока это происходило так в Сицилии, Исихий, его ученик, искал старца по всему свету, обходя берега, проникая в пустыни, и имел уверенность лишь в одном, что где бы он ни был, долго он не может оставаться неизвестным. Прошло уже три года, как он услышал в Мефоне от некоего Иудея, продававшего народу дешевую ветошь, что в Сицилии появился Христианский пророк, который творит такие чудеса и знамения, что считается одним из древних святых. Расспрашивая об его внешности, походке и речи, и в особенности возрасте, он не мог узнать ничего, ибо тот, кто сообщал, говорил, что до него дошла лишь молва о человеке. И так, вступив в Адриатическое море, он благополучным плаванием достиг Пахина, и в одном селении на изгибе берега, расспрашивая о слухах про [36] старца, из единогласного свидетельства всех узнал, где он и что делает: все не удивлялись в нем ничему до такой степени, как тому, что после толиких знамений и чудес, он не принял ни от кого в этих местах даже ломтя хлеба. Не буду распространяться — святый муж Исихий пал к коленам учителя и орошал слезами его стопы, и наконец был им поднят; после двух–трех дневных бесед он услыхал от жителя Газы, что старец уже не может жить в этой лестности, но хочет отправиться к каким то варварским народам, где были бы неизвестны его имя и слава. 39. И так он привез его в Епидавр, город Далматии где, оставаясь немного дней на соседнем поле он не мог укрыться. Ибо дракон изумительной величины, которых на местном языке зовут боа, оттого, что они до того велики, что проглатывают быков , опустошал всю страну и поглощал не только крупный и мелкий скот, но и земледельцев и пастухов, привлекая их к себе силою дыхания. (Святый) приказал приготовить для него костер и, возослав молитву к Христу, вызвал его и приказал взобраться на кучу дров, под которой был подложен огонь. Тогда на глазах всего народа, он сжег громадное животное. Потом, колеблясь, что ему делать, куда обратиться, приготовлялся к новому [37] бегству, и обозревая в уме уединенные места, скорбел, что если и молчал о нем язык, то вещали чудеса. 40. В то время, вследствие повсеместного землетрясения, случившегося после смерти Юлиана, моря выступили из своих пределов, и Бог как бы угрожал вновь потопом и все возвращалось в древний хаос; (тогда) корабли, поднятые на обрывистые горы, повисли на них. Жители Епидавра, видя это, то есть как несутся на берег шумные волны, водяные громады и волнующиеся горы и опасаясь — что они видели уже совершившимся — чтобы город не погиб окончательно, вошли к старцу и, как бы отправляясь на битву, поставили его на берегу. Он начертал на песке три креста и протянул руки вперед, и море, поднявшееся на невероятную вышину, остановилось перед ним, и долго шумя и как бы негодуя на преграду, понемногу возвратилось в свое лоно. Это прославляет и доныне Епидавр и вся та местность, и матери рассказывают своим детям для передачи памяти об этом потомству. Истинно сказанное Апостолам: «аще имате веру речете горе сей прейди в море и прейдет» (Мтф. XVII, 20) и может исполниться буквально, если кто будет иметь веру Апостолов, и такую, какую иметь повелел им Господь. Потому что какая разница — гора ли спустится в море, или громадные водяные горы внезапно отвердеют и окаменев лишь пред ногами старца, плавно потекут с другой стороны? [38] 41. Изумился весь город, и величие чуда сделалось известным даже в Салонах .
Старец, зная это, бежал тайно ночью, на утлом челноке и через два дня, найдя купеческий корабль, отправился на Кипр. И когда, между Малеей и Киферой встретились с ним на двух не маленьких судах пираты, оставившие свои корабли, управлявшиеся не реями, а шестами, близ берега, и когда началось с той и другой стороны волнение, все, бывшие на корабле гребцы перепугались, плакали, бегали в разные стороны, приготовляли шесты и, как будто недостаточно было одного известия, наперерыв говорили старцу, что явились пираты. Он, смотря на них издалека, улыбнулся, и, обратясь к ученикам, сказал: «Маловернии почто усумнелись? (Мтф. XIV, 31). Разве этих больше, чем воинов Фараона? Однако все, но воле Божией, утонули». Он им говорил, и тем не менее вражеские корабли приближались, поднимая пену носами, и (отстояли) лишь на пол вержения камня. Он стал на носу корабля и протянув руку к приближавшимся, сказал: «Довольно дойти до этого места». Дивное исполнение! корабли тотчас отскочили, и, несмотря на то, что (на них) гребли в противоположную сторону, движение перешло к корме. Пираты удивлялись, не желая ехать назад, и всеми силами стараясь добраться [39] до корабля, были уносимы к берегу скорее, чем прибыли. 42. Я опускаю прочее для того, чтобы не показалось, будто я растягиваю книгу повествованием о чудесах. Скажу только, что плывя благополучно между Кикладами, он слышал голоса нечистых духов, вопивших отовсюду из городов и селений и сбегавшихся к берегам. И так, вступив в Пафос , город Кипра, прославленный стихами поэтов, часто разрушаемый землетрясениями, и теперь указывающий на прошлое лишь следами развалин, поселился на втором милиарие от города , ни кем не знаемый и радуясь, что может жить спокойно в течении немногих дней. Не прошло однако полных двадцати дней, как по всему острову объятые нечистыми духами стали кричать, что прибыл раб Христов Иларион, и что они должны спешить к нему. Этим оглашались Саламин , Курий , Лапефа и остальные города, при чем многие утверждали, что они знают Илариона, и что он воистину раб Божий, но где он, не знают. И так, через тридцать или немного больше дней собралось к нему около двух сот мужчин и женщин. Когда он их увидал, то скорбя о том, что ему не дают покоя, и как бы сердясь (и желая) наказать, он бичевал их толикою настойчивости своих [40] молитв, что некоторые исцелились тотчас, другие через два или три дня, и все — в течении одной недели. 43. И так, оставаясь там два года и постоянно мечтая о бегстве, он послал Исихия в Палестину, с тем, чтобы он приветствовал братию и посмотрел пепел его монастыря, и вернулся к весеннему времени. Когда тот возвратился, то (старец) пожелал опять отплыть в Египет, в местность, называемую Вуколия , потому что там не было ни одного Христианина, но только варварский и дикий народ; (однако Исихий) убедил его подняться выше, на том же острове, в более уединенное место.
Когда он, долго обходя всюду, нашел таковое, то привел (старца) на двенадцать миль далее от моря, среди уединенных и крутых гор, куда едва была возможность подняться, ползя на руках и коленах. Взойдя туда он созерцал весьма ужасное и отдаленное место, с обеих сторон окруженное деревьями, с проточной водою на вершине холма, с весьма приятным садиком и многими огородами, плодов с которых он ни разу не употребил в пищу; возле находились развалины весьма древнего храма, из которого — как говорил сам и как свидетельствуют его ученики — днем и ночью раздавались голоса столь бесчисленных бесов, что можно было подумать, будто это войско. Этому он особенно радовался, потому что имел поблизости [41] супостатов, и жил там в продолжении пяти лет; Исихий часто его посещал, и в это последнее уже время своей жизни он отдохнул, потому что, по причине суровости и трудности места и множества теней — как думали в народе — или никто или редко кто либо мог или дерзал подняться к нему. В один день, выйдя из садика, он увидал лежащего перед дверьми человека, параличного всем телом, и спросил Исихия, кто он, и каким образом был приведен. Тот отвечал, говоря, что это управляющий селения, к ведению которого принадлежит и садик, в котором они были. Тогда он, прослезившись и протянув руку лежащему, сказал: «Говорю тебе о имени Господа нашего Иисуса Христа, встань и ходи». Удивительная быстрота: еще слова исходили из уст говорящего, а уже укрепившиеся на стояние члены поддерживали человека.
Когда услышали об этом, то необходимость победила у весьма многих и трудность места и непроходимость пути. Все окружные селения не обращали внимания ни на что другое, как на то, чтобы он каким либо образом не ушел, потому что разошлась о нем молва, что он не может оставаться долго на одном и том же месте. Это делал он не побуждаемый каким либо легкомыслием или детским чувством, но избегая почести и беспокойства, так как он всегда искал молчания и жизни в неизвестности. 44. И так, на восьмидесятом году жизни, в отсутствие Исихия, он написал собственноручно, как [42] бы вместо завещания, краткое письмо, в котором оставлял ему все свои богатства — т. е. евангелие, шерстяную тунику, кукуль и хитон — так как прислуживавший ему умер за несколько дней. К больному пришли из Пафоса многие верующие люди, в особенности когда услыхали, что он сказал, что ему уже следует преселиться к Господу и освободиться от оков телесных; (пришла) и некая Константия, святая жена, зятя и дочь которой он избавил от смерти помазанием елея. Он всех их заклинал, чтобы его не оставляли после смерти (непогребенным) даже и часа, но чтобы тотчас покрыли землей в том же садике, одетым, как был, в власяной тунике, кукуле и деревенском плаще. 45. Уже в груди оставалась лишь небольшая теплота и кроме чувства не было ничего, свойственного живому человеку, и однако он, открыв глаза, говорил: «Выходи, чего боишься? выходи, дух мой, чего колеблешься? Почти семьдесят лет ты работал Христу и боишься смерти?». При этих словах он испустил дух. И в городе сделалось известным ранее, что он засыпан землею и погребен, нежели умер . 46. Святый муж Исихий, услышав это, отправился на Кипр и выдумав, будто он желает жить в том же садике, чтобы уничтожить подозрение у жителей и (прекратить) тщательную охрану, почти через [43] десять месяцев похитил его тело с большою опасностью для своей жизни. Перенеся в Майому в сопровождении огромной толпы монахов и горожан, похоронил его в древнем монастыре: туника, кукуль и плащ были не повреждены, а все тело цело, как будто оно было еще живо, и издавало такое благоухание, что можно было подумать, что оно умащено благовониями. 47. Не следует, по моему мнению, умолчать в конце книги о благочестии этой Константии, добродетельнейшей женщины. Она, когда дошло до ней известие о том, что тело Илариона находится в Палестине, тотчас умерла, подтвердив даже смертью истинную любовь к рабу Божию. Она имела обыкновение проводить бессонные ночи в его гробнице и беседовать как бы с живым для вспомоществования своим молитвам. И доныне можно заметить большое соревнование между Палестинцами и Киприотами, из коих первые хвалятся, обладая телом Илариона, вторые — его духом. И однако в той и другой местности ежедневно совершается много чудес, но более в садике на Кипре, может быть потому, что он более любил это место.
Письма
Письмо к Павлину. Об изучении Священного Писания
Брат Амвросий, доставив мне твои подарки, принес вместе с тем и приятнейшее письмо, которое заключало в себе удостоверение твоей искони испытанной верности и подтверждение старой дружбы. Это истинная приязнь, скрепленная союзом Христовым, основывающаяся не на хозяйственной пользе, не на телесном только соприсутствии, не на хитром и вкрадчивом ласкательстве, но на страхе Божием и на ревности к изучению Божественного Писания. В древних историях читаем, что некоторые обходили области, путешествовали к незнаемым народам, переплывали реки для того, чтобы лично повидаться с теми, о ком узнали из книг. Так, Пифагор посетил Мемфисских жрецов; Платон с величайшими затруднениями странствовал в Египет, и к тарентинцу Архиту, и в ту часть Италии, которая некогда называлась Великой Грецией. Великий афинский наставник, учением которого оглашались афинские гимнасии, становится странником и учеником, желая лучше скромно выслушивать чужое учение, чем с наглой самоуверенностью проповедовать свое. Наконец, гоняясь за знаниями, как бы рассыпанными по всему земному шару, Платон был захвачен в плен пиратами и продан в подданство жесточайшему тирану [Дионисию Сицилийскому], был пленником, был узником и рабом; но как философ не знал себе соперника. Мы читаем, что к Титу Ливию, испускавшему млечный источник красноречия, приходили некоторые вельможи из краев Испании (из Гадеса; ныне — Кадикс) и из пределов Галлии; людей, не любопытствовавших видеть Рим, привлекла слава одного человека. Было тогда неслыханное во все века и достославное чудо: люди, пришедшие в такой город, искали чего–то иного, кроме города. Аполлоний (был ли он маг, как говорит народная молва, или философ, как сообщают пифагорейцы), был у персов, прошел через Кавказ и владения албанцев, скифов, массагетов, пробрался сквозь богатейшее царство Индийское и в заключение, переправившись через широчайшую реку Физон [Инд], достиг владений браминов, чтобы послушать Гиарка, сидящего на золотом троне, пьющего от источника тантальского и среди немногих учеников излагающего учение о силах природы и движении планет. А отсюда, через страны эламитов, вавилонян, халдеев, мидян, ассириян, персов, сириян, финикиян, арабов и палестинцев возвратившись в Александрию, Аполлоний пошел далее в Эфиопию, чтобы видеть гимнософистов и пресловутый престол солнца на песке. Упоминаемый нами путешественник всюду находил предметы для изучения, и, постоянно путешествуя, постоянно совершенствовал себя. Филострат написал о нем целых восемь книг.
Но зачем говорить о людях века сего? Апостол Павел, сосуд избранный и учитель язычников, сознававший в себе присутствие великого посетителя и говоривший об этом так: «Вы ищете доказательства на то, что Христос говорит во мне» (2 Кор.13:3), — этот самый Павел, обойдя Дамаск и Аравию, пришел в Иерусалим, чтобы увидеть Апостола Петра, и пробыл у него пятнадцать дней. В продолжение этой таинственной седмицы и осмерицы дней будущий учитель язычников должен был получить проповедническое образование. Спустя четырнадцать лет Апостол Павел, взяв с собой Варнаву и Тита, снова дал отчет апостолам в своем благовествовании, да не напрасно течет или протек. Живой голос имеет в себе какую–то скрытую энергию и сильнее звучит, передаваясь из уст наставника непосредственно в уши ученика. Когда на Родосе читали речь Демосфена против Эсхина и все удивлялись и хвалили, то сам Эсхин, бывший тогда уже родосским изгнанником, со вздохом сказал: а что было бы, если бы вы послушали самого зверя, произносящего собственные свои слова?
Все вышеизложенное сказано мною не потому, чтобы я сам мог и был способен научить тебя чему–нибудь, но потому, что твое прилежание и усердие к учению, помимо всякого отношения ко мне, само по себе достойно одобрения. Способность к учению заслуживает похвалу независимо от достоинства учителя. Мы обращаем внимание не на то, что ты приобрел, а на то, чего ты ищешь. Мягкий воск пригоден для лепной работы, и хотя бы до него не касались руки художника и ваятеля, он все–таки τη δυνάμει [в возможности] содержит в себе все то, что из него быть может. Апостол Павел, по его собственному свидетельству, у ног Гамалиила изучил закон Моисея и пророков (Деян.22:3), — так что, вооружившись этими духовными стрелами, он мог с уверенностью говорить следующее: «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление, в послушание Христу, и готовы наказать всякое непослушание, когда наше послушание исполнится» (2 Кор.10:4–6). В послании к Тимофею, с младых лет изучавшему священные Писания, Апостол увещевал его прилежно читать их, да не пренебрежет той благодатью, которая дана ему через священное рукоположение. В послании к Титу, кратко изобразив епископские добродетели, Апостол между прочим упоминает и о знании Писания, говоря, что епископу нужно быть «держащимся верного слова, согласного с учением, чтоб он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (Тит.1:9). Святая необразованность полезна только для себя, и насколько создает церковь добродетельною жизнью, настолько же вредит церкви, если не противится разрушающим ее. Аггей был пророком, и еще через него Господь говорит: «Спроси священников о законе» (Агг.2:11).
Итак, в числе обязанностей священника есть обязанность отвечать вопрошающим о законе. И во Второзаконии мы читаем: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» (32:7). Также и в 118 псалме: «Уставы Твои были песнями моими на месте странствований моих» (54). Также в описании праведного мужа, которого Давид сравнивает с райским древом жизни, в числе прочих добродетелей упоминается и следующая: «В законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь» (Пс.1:2). Даниил в заключение священнейшего видения говорит, что праведники сияют как звезды, а понимающие, то есть, ученые, — как небо. Видишь ли ты, какое различие между праведной необразованностью и ученой праведностью? Одни сравниваются со звездами, а другие — с небом. Впрочем, по еврейскому подлиннику и то, и другое изречение может быть отнесено к ученым; потому что в еврейском тексте читаем так: «И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде–как звезды, вовеки, навсегда» (Дан.12:3). Почему Апостол Павел называется сосудом избрания? Без сомнения потому, что он служит хранилищем закона и священного Писания. Фарисеи поражены ученостью Господа и удивляются, каким образом апостолы Петр и Павел знают закон, не учившись. Ибо что другим надлежало приобрести трудом и каждодневным поучением в законе, то самое было открыто апостолам Духом Святым, и они были — согласно словам священного Писания — θεοδίδακτοι [наученные Богом]. Двенадцать лет было Спасителю, когда Он, в храме вопрошая старцев о законе, вразумлял их своими мудрыми вопросами.
Но можем ли мы назвать необразованными Петра или Иоанна, из которых каждый мог сказать о себе: «Хотя я и невежда в слове, но не в познании» (2 Кор.11:6)? Иоанн — необразованный, рыболов, неученый. Но скажите, пожалуйста, откуда это изречение: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин.1:1)? Греческое слово λόγος имеет многие значения: оно значит и слово, и разум, и вычисление, и причину какой–либо вещи, через посредство которой что–либо происходит. Все это мы поистине видим во Христе. Этого не знал ученый Платон, этого не разумел красноречивый Демосфен. «Погублю, — сказано в Писании, — мудрость мудрецов и разум разумных отвергну» (1 Кор.1:19). Истинная мудрость погубит ложную мудрость. И хотя в учении о кресте есть буйство проповеди, однако Апостол Павел говорит: «Мудрость оке мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде всех веков к славе нашей» (1 Кор.2:6–7). А премудрость Божия есть Христос, «Божия сила и Божия премудрость» (1 Кор.1:24). Эта премудрость была сокрыта в тайне, почему и надписание девятого псалма гласит: «О тайнах сына», в Котором все сокровища мудрости и разума сокровенны и Который Сам был сокровен в Тайне, предуставлен прежде век. Он же был предзнаменован и предизображен Законом и Пророками. Посему и пророки называются видящими, ибо они видели Того, Кого другие не видали. «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел, и возрадовался» (Ин.7:56). Отверзаются для Иезекииля небеса, заключенные для грешного народа. «Открой очи мои, — говорит Давид, — и увижу чудеса закона Твоего» (Пс.118:18). Ибо закон духовен, и нужно откровение, чтобы мы могли уразуметь его и открытым лицом созерцать славу Божию.
В Апокалипсисе показывается запечатанная семью печатями книга (5:1); и если ты дашь ее кому–нибудь из людей, знающих письмена, для прочтения, то он ответит: «Не могу, потому что эта книга запечатана». Как много людей в настоящее время воображают себя знающими письмена и, однако, держат запечатанную книгу и не могут прочесть ее, если не откроет ее «имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит» (Апок.3:7). В Деяниях апостольских святой евнух или муж (ибо и тем, и другим именем называется он в Писании) при чтении пр. Исаии на вопрос Филиппа: «Разумеешь ли, что читаешь?» — отвечал: «Как могу разуметь, если кто не наставит меня?» (Деян.8:30–31). Я, — скажу кстати о себе, — не святее и не прилежнее этого евнуха, потому что он, оставив царский двор, из Эфиопии, то есть, от последних пределов мира, пришел во храм и так любил закон и божественное знание, что даже в повозке читал священное Писание и, однако, держа книгу, размышляя о словах Господних, произнося их языком и устами, все–таки не понимал Того, Кого, не сознавая сам, чтил в книге. Пришел Филипп и показал ему Иисуса, который скрывался, заключенный в книге. О, удивительная сила учителя! В тот же час верует евнух, крещается, становится святым и верным, из ученика превращается в учителя и в уединенном источнике церкви более находит для себя, чем в позлащенном храме синагоги.
Я коротко написал об этом (ибо тесные пределы письма не позволяют более распространяться), чтобы ты уразумел, что в рассуждении о священных Писаниях нельзя идти без предшественника и путеводителя. Умалчиваю о грамматиках, риторах, философах, геометрах, диалектиках, музыкантах, астрономах, астрологах и медиках, знания которых полезны для смертных и разделяются на три части: на догмат, метод и практику. Обращаюсь к менее значительным искусствам, которые производятся не столько ухом, сколько рукою. Земледельцы, каменщики, ремесленники, пильщики, дровосеки, шерстобои, валяльщики сукон и прочие изготовители домашней утвари и различных дешевых вещиц не могут обойтись без учителя. «Леченье — дело врачей; и искусств творенья творит лишь художник» (Гораций. Послания II 1,115–116, пер. Н.С.Гинцбурга). Только знание Писаний присваивают себе все повсюду. «Мы же, — учен, неучен, — безразлично, поэмы все пишем» (Там же, 117). И болтливая старуха, и сумасбродный старик, и многоречивый софист, одним словом, все приписывают себе знание Писаний, терзают их и учат других прежде, чем бы самим научиться. Одни, приняв важный вид и гремя отборными словами, среди женщин любомудрствуют о священных Писаниях. Другие, о стыд! узнают от женщин то, что передают мужчинам; мало того, благодаря легкости языка и своей смелости, учат других тому, чего сами не понимают. Умалчиваю о подобных мне, которые после изучения светской литературы, обращаясь к священным Писаниям и искусственною речью пленяя слух народа, все, что ни говорят, считают законом Божиим и не сподобляются знать мысли пророков и апостолов, но к своим собственным мыслям приискивают несоответственные тексты, как будто бы это было хорошее дело, а не самый порочный род учения — искажать мысли Писания и подчинять оное своему произволу, несмотря на явные противоречия. Как будто бы мы не читали стостиший Вергилиевых и Гомеровых и не можем [следуя произвольным толкованиям] назвать христианином даже не веровавшего во Христа Марона, который писал: «Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство. Снова с высоких небес посылается новое племя» (Вергилий. Буколики IV, 6–7; пер. С.Шервинского), или объяснить в смысле слов Отца к Сыну следующий стих: «О, ты, мое рождение, мои силы, мое единственное великое могущество!», или сопоставить словам Спасителя на кресте следующий стих: «Столько он вытерпел в памяти и оставался тверд».
Свойственны детям и шарлатанам подобные попытки учить тому, чего не знаешь, и даже, подчиняясь своим личным прихотям и вкусам, не знать о собственном незнании.
Всего яснее написана книга Бытия, в которой говорится о природе мира, происхождении человеческого рода, о разделении земли, о смешении языков и переселении еврейского племени в Египет. Далее помещена книга Исхода с десятью казнями, с десятословием, с таинственными и божественными заповедями. Затем следует Левит, в которой каждое жертвоприношение, каждый почти слог — и одежды Аароновы, и весь чин Левитов — дышат небесными таинствами. А книга Чисел не заключает ли в себе тайны всей арифметики и пророчества Валаамова, и сорока двух станов в пустыне? А Второзаконие — второй закон и предизображение евангельского закона, — не содержит ли в себе то, что уже писано прежде, — однако так, что из одного старого все становится новым? Вот пятикнижие, те пять слов, которые Апостол хотел «сказать в церкви» (1 Кор.14:19). Иов — образец терпения — каких тайн не объемлет в своей речи? Он начинает прозою, продолжает стихом, оканчивает простою речью; выполняет все законы диалектики во вступлении, предложении, подтверждении и заключении. Каждое слово в его речи многозначительно. Упомяну об одном, о воскресении тел. Иов пророчествует так ясно и вместе с тем сдержанно, как никто другой. «Я знаю, — говорит Иов, — Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию. И я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей!» (Иов.19:25–27). Перехожу к Иисусу Навину, который был прообразом Господа не только делами, но и именем; он перешел Иордан, ниспроверг царства врагов, разделил землю победоносному народу и под именем различных городов, сел, гор, рек, источников и границ описывает духовные царства Церкви и небесного Иерусалима. В книге Судей сколько начальников народа, столько прообразов. Руфь Моавитянка исполняет пророчество Исайи: «Посылайте агнцев владетелю земли из Селы в пустыне на гору дочери Сиона» (Ис.16:1). Самуил в смерти Илии и в убиении Саула изображает окончание Ветхого Завета. А в лице Садока и Давида указывает таинства нового священства и нового царства. Malachim, то есть, третья и четвертая книги Царств, описывают царство Иудейское от Соломона до Иехонии и царство Израильское от Иеровоама, сына Наватова, до Озии, отведенного в плен ассириянами. Если обращать внимание на историю, то слова просты, если же вникнуть в смысл, скрывающийся в письменах, то прочтем сказание о малочисленности церкви и о нападениях на нее еретиков. Двенадцать пророков, заключенные в тесных пределах одного тома, предизображают гораздо более, чем дает буквальный смысл. Осия часто упоминает о Ефреме, Самарии, Иосифе, Израиле, о жене–блуднице и чадах блуда, о заключенной на ложе мужа прелюбодейке, которая долгое время сидит как вдова и в плачевной одежде ждет возвращения мужа. Иоил, сын Вафуилов, изображает землю двенадцати колен, опустошенную саранчою, червями и хлебною ржавчиною, и пророчествует о том, как по кончине прежнего поколения изольется Дух Святой на рабов и рабынь Божиих, то есть, на сто двадцать имен верующих, которые должны были исполниться Духа Святого в горнице Сионской; эти сто двадцать восходят, постепенно возвышаясь, от первой до пятнадцатой ступени, которые таинственно указываются во Псалтири. Амос — пастух, селянин, возделыватель сикомор, — не может быть изложен в кратких словах. Ибо кто удовлетворительно выразит три или четыре преступления Дамаска, Газы, Тира и Идумеи, сынов Аммоновых и Моавитян, а в–седьмых и восьмых — Иуды и Израиля? Амос обращает свою речь к коровам тучным, находящимся на горе Самаринской, и пророчествует о разорении дома большего и меньшего. Амос сам видит производящего саранчу, и Господа, стоящего на вылитой, или адамантовой горе, и кошницу плодов, привлекающую наказание на грешников и глад на землю, не глад хлеба, и не жажду воды, но — слышание слова Божия. Авдий, имя которого значит «слуга Божий», гремит против кровавого Едома и земного человека. Духовным копьем он поражает того, кто всегда завидует брату Иакову. Иона — «голубь» — прекраснейший своим кораблекрушением, предизображает страдания Господа, призывает мир к покаянию и под именем Ниневии возвещает спасение язычникам. Михей Морасфитянин, «сонаследник» Христа, возвещает разорение дочери разбойника и полагает засаду против нее за то, что она ударила по щеке судью Израилева. Наум, «утешитель» земли, прорицает град кровей и после его разрушения говорит: «Вот, на горах стопы благовестника, возвещающего мир» (Наум.1:15). Аввакум, «борец» мужественный и твердый, стоит на страже своей и утверждает ногу на укреплении, чтобы созерцать Христа на кресте и сказать: «Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля. Блеск ее — как солнечный свет; от руки Его лучи, и здесь тайник Его силы!» (Авв.3:3–4). Софония — «созерцатель» и познатель тайн Господних, слышит вопль у ворот рыбных и плач в другой части города и большое разорение на холмах. Он также заповедует рыдать обитателям лощины, потому что замолк весь народ Ханаана, погибли все, навьюченные серебром. Аггей — «торжественный» и радостный, сеявший слезами, чтобы пожать радостию, обновляет разоренный храм и вводит Господа Отца, говорящего: «Еще раз, и это будет скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу; и потрясу все народы, и придет Желаемый всеми народами» (Агг.2:6–7). Захария, «помнящий Господа своего», многообразный в пророчествах, созерцает Иисуса, облеченного «в запятнанные одежды», и камень, на котором «семь очей» (Зах.3:3; 9), и золотой светильник, и столько же лампад, сколько очей на камне, и две маслины на нем, одна справа, а другая слева (4:2–3). И после видения коней вороных, белых и пегих, и рассеянных колесниц от Ефрема, и коня от Иерусалима провидит и предсказывает бледного царя, сидящего на жеребяти, сыне подъяремной ослицы. Малахия открыто, в заключение всех пророков, говорит об отвержении Израиля и о призвании язычников: «Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву» (Мал.1:10–11). Кто может понять или изложить учения Исайи, Иеремии, Иезекииля и Даниила? Из них первый, кажется мне, писал не пророчество, а Евангелие. Второй видит ореховую трость и котел, кипящий со стороны севера, и барса, лишенного пестрот своих; и различными метрами составляет четырехкратный алфавит [книга плача]. Третий [Иезекииль] в начале и в конце своих пророчеств содержит так много прикровенного, что у евреев эти главы, равно как начало книги Бытия, не позволено было читать до тридцатилетнего возраста. А последний из четырех пророков, знающий времена и всего мира φιλοίστωρ [знаток], ясною речью провозвещает о камне, без помощи рук оторвавшемся от горы и ниспровергшем все царства. Давид, — наш Симонид, Пиндар и Алкей, также Флакк, Катулл и Серений, — звучит о Христе на лире и на десятиструнной псалтири вызывает его воскресение из гроба. Миролюбивый и боголюбезный Соломон исправляет нравы, изучает природу, соединяет Христа с Церковью и воспевает сладостную брачную песнь (epithalamium) Святого супружества. Есфирь, прообразуя собою Церковь, избавляет народ от опасности и, вследствие казни Амана, имя которого стачает «беззаконие», доставляет потомству жребий в пиршестве и день празднества. Книга Паралипоменон, то есть επιτομή [сокращение] древних документов, такова, что если кто, не зная ее, захочет присвоить себе знание Писаний, тот смеется сам над собою. В каждом почти имени и в каждом соединении слов затрагиваются пропущенные в книгах Царств истории и излагаются бесчисленные евангельские вопросы. Ездра и Неемия, то есть, «помощник и утешитель от Господа», заключены в одном томе; они созидают храм, устраивают стены города; вся толпа народа, возвращающегося в отечество, перепись Левитов, Израиля и пришельцев, разделение труда на постройке стен и башен, — вот что Ездра и Неемия частью изображают на древесной коре, а частью хранят в сердцевине дерева.
Ты видишь, что, увлеченный любовью к писанию, я переступил обычные размеры письма и все–таки не написал всего того, что хотел. Речь шла только о том, что мы должны знать и чего желать, чтобы и нам можно было сказать: «Истомилась душа моя желанием судов Твоих на всякое время» (Пс.118:20). Впрочем, пусть исполнится на нас речение Сократа: «Я знаю только то, что ничего не знаю». Коснусь вкратце и Нового Завета. Матфей, Марк, Лука и Иоанн, — колесница Господня и поистине херувимы, что значит «множество знания», во всем теле исполнены очей, блестят как искры, стремительны как молния, имеют стопы прямые и устремленные горе: они крылаты и способны летать, они поддерживают друг друга, взаимно соединены между собою, и как колеса, влекущиеся одно за другим, стремятся, куда направит их веяние Св. Духа. Апостол Павел писал к семи Церквам (ибо восьмое послание к евреям многими не включается в это число). Он дает наставления Тимофею и Титу, ходатайствует перед Филимоном за беглого раба [Онисима]. Но об Апостоле Павле, я думаю, лучше молчать, нежели писать мало. Книга Деяний Апостольских, по–видимому, содержит простую историю и излагает младенчество рождающейся церкви; но если мы примем во внимание, что автор этой книги есть врач Лука, которого «похвала во Евангелии», то также и здесь увидим, что все слова его дают врачевание для немощной души. Апостолы Иаков, Петр, Иоанн и Иуда выпустили семь посланий, настолько таинственных, насколько сжатых и кратких и вместе с тем обширных — кратких словами, но обширных мыслями, — что едва ли чей духовный взор не будет поражен при чтении этих посланий. Апокалипсис Иоанна столько содержит в себе таинств, сколько слов. Я сказал немного, но по сравнению с достоинством книги всякая похвала недостаточна, ибо в каждом слове заключаются многие смыслы.
Скажи пожалуйста, любезный брат: жить среди божественных писаний, в них поучаться, ничего иного не знать и не искать, — не значит ли это уже здесь, на земле, быть обитателем Царства Небесного? Не соблазняйся в священном Писании простотою и как бы грубостью слов, происшедшею или вследствие погрешности переводчиков, или вследствие намеренного приспособления к назиданию простого народа; в одном и том же изречении иное услышит ученый, иное — неученый. Я не настолько дерзок и туп, чтобы приписывать себе знание писаний и хвалиться возможностью срывать на земле плоды, тогда как корни укреплены на небе; но признаюсь, я хочу знать писания, я не хочу сидеть на одном месте: отказываясь быть учителем, я обещаю собою сопутника. Просящему дается, стучащему открывается, ищущий находит. Будем на земле учиться тому, знание чего будет неразлучно с нами и на небе.
Принимаю тебя с распростертыми объятиями и (скажу некстати и с велеречием Гермагора) о чем ты ни спросишь, я вместе с тобою постараюсь узнать. Ты имеешь любезнейшего тебе брата Евсевия, который удвоил для меня удовольствие, полученное от твоего письма, рассказав о честности твоих нравов и о презрении к веку сему, о верности в дружбе, о любви ко Христу. О твоем благоразумии и красноречии помимо свидетельства Евсевия давало знать само твое письмо. Поспешай, прошу тебя, и скорее пересекай, а не развязывай веревку спущенного в море кораблика. Никто, намереваясь отречься от мира, не может выгодно продать того, что он предварительно презрел. Если потерпишь какой–нибудь убыток, запиши его в приобретение. Существует старинное изречение: «Для скупого так же не существует того, что он имеет, как и того, чего не имеет». Для верующего весь мир полон богатств, а неверующий нуждается даже в оболе. Будем жить как ничего не имеющие и всем обладающие. Одежда и пища — вот богатства христианские! Если ты имеешь в своих руках какую–либо вещь, продай; если не имеешь, не заботься о приобретении. Отнимающему ризу нужно отдать и исподнее. Если ты, откладывая постоянно до завтра, волоча день за днем, будешь осторожно и помалу продавать твои владеньица, то Христу не будет чем питать бедных своих. Все отдал Богу тот, кто принес в жертву сам себя. Апостолы оставляют корабль и сети. Вдова кладет две лепты в казнохранилище и считается выше богачей. Легко презирает все тот, кто всегда помышляет о своей смерти.
Диесперов А. Блаженный Иероним и его век. Приложение: Бл. Иероним. Избранные письма. (Серия «История христианской мысли в памятниках») — М.: Канон+, 2002.
К Вигилянцию
Будет совершенно в порядке вещей, если тебя нисколько не удовлетворит письмо, после того как ты не поверил собственным ушам: ты не можешь положиться на клочок бумаги, если не доверился живой речи. Но Христос показал нам на Себе пример величайшего смирения в лобзании предателя и в принятии покаяния от разбойника с креста; и я пишу отсутствующему то же, что говорил и присутствующему, — что я так же читал или читаю Оригена, как Аполлинария или других писателей, книги которых не вполне принимает Церковь. Я не хочу сказать этим, что все, что ни содержится в их книгах, должно быть осуждаемо; но признаюсь, что нечто должно быть порицаемо. Такова уж цель моих трудов и занятий, что я читаю многих, чтобы из многих собирать различные цветы, не столько имея в виду одобрять все, сколько выбирать, что встретится доброе; беру в свои руки многих, чтобы от многих узнать многое, сообразно тому, что написано: Все читая, хорошего держитесь (1 Сол. 5, 21). Поэтому я очень удивляюсь, что ты хотел укорить меня в догматах Оригена, которого заблуждений, по многим пунктам, ты не знаешь еще и в таком возрасте. Я еретик? А от чего же, спрашиваю, не любят меня еретики? Ты православный? Но если ты, сделавший донос на меня, даже вопреки собственному убеждению и своих слов, сделал его по принуждению, то ты переметчик, а если добровольно–еретик. Ты покинул Египет, оставил все те провинции, в которых многие с полной свободой стоят за твое учение, и избрал для своих нападений меня, а я порицаю и гласно осуждаю все догматы, противные Церкви.
Ориген — еретик. Какое же это имеет отношение ко мне, ведь я не отрицаю, что он еретик во многом? Он впал в заблуждение в учении о воскресении тел; заблуждался в учении о состоянии душ, о покаянии диавола и, что еще важнее, — в толкованиях на Исаию доказывал, что Сын Божий и Дух Святой суть Серафимы. Я был бы сообщником его заблуждения, если бы не сказал, что он заблуждался, и не анафематствовал всего этого постоянно. Ибо мы не так должны брать его хорошее, чтобы вынуждены были принимать вместе с тем и дурное. Но во многих отношениях он хорошо истолковал Писания, выяснил темные места пророков, раскрыл величайшие таинства как Нового, так и Ветхого Заветов. Поэтому, если я перевел его хорошее, а дурное обрезал, или исправил, или опустил, — заслуживаю ли я порицание за то, что латиняне благодаря мне имеют его доброе и не знают дурного? Если это преступление, то должен быть обвиняем и Гиларий исповедник, переведший из его книг, то есть с греческого на латинский, толкование на псалмы и беседы на Иова. Виноват будет в том же исповедник верцелленский Евсевий, переведший на наш язык толкованияна все псалмы еретика (Евсевия Кесарийского), хотя, оставляя еретическое, он перевел то, что было самым лучшим. Умалчиваю о Викторине Пиктавийском и о других, которые следовали Оригену и выжимали из него только при изъяснении Писаний, чтобы не показалось, будто я не столько защищаюсь, сколько подыскиваю сообщников в преступлении. Обращусь к тебе лично: зачем ты держишь у себя переписанными его трактаты на Иова — трактаты, в которых он, рассуждая о диаволе, звездах и небе, высказал нечто такое, что не принимает Церковь? Только тебе, умнейшей голове, можно произносить приговор обо всех как греческих, так и латинских писателях и как бы цензорской палочкой одних выбрасывать из библиотек, других принимать и когда заблагорассудится объявлять меня или православным, или еретиком; а мы не можем отвергать превратное и осуждать, что часто осуждали? Прочитай книги на Послание к Ефесеям, прочитай другие мои сочинения, особенно — толкования на Екклезиаста; ты ясно увидишь, что я от молодых лет никогда не пугался ничьего авторитета и никогда не принимал на веру кривых еретических толков.
Не пустая вещь — знать, чего не знаем. Свойство благоразумного человека — знать свою меру, чтобы, возбудившись диавольской ревностью, не засвидетельствовать перед целым светом своего невежества. Так вот, ты хочешь порисоваться и хвастаешь на своей родине, будто я не в состоянии помериться с твоим красноречием и страшусь твоей хризипповой колкости. Христианская скромность удерживает меня, и для язвительной речи я не хочу дать убежища в моей келии. Иначе я вывел бы на чистую воду все знаменитые дела твои и пышность триумфов. Говоря как христианин с христианином, я умоляю тебя, брат, не стараться мудрствовать больше, чем сколько имеешь разум, чтобы ты не обнаружил стилем своей неопытности, или простоты, или даже того, о чем умалчиваю и что поймут другие, хотя и сам ты будешь понимать, и не вызывай всеобщего хохота своими нелепостями. Одному и тому же человеку не дано быть знатоком и в золотых монетах, и в писаниях, иметь вкус в винах и понимать пророков или апостолов. Порицаешь меня; святого брата Оксана обвиняешь в ереси; не нравится тебе образ мыслей пресвитеров Винцентия и Павлиниана и брата Евсевия. Ты один Катон, красноречивейший из римлян, полагающийся только на свой глаз и мудрость! Вспомни, прошу тебя, тот день, когда я проповедовал о воскресении и действительности тела; ты подле меня подпрыгивал тогда, и рукоплескал, и топал ногами, и кричал, что я прославлен. А когда начал плавать и гниль со дна корабля проникла до внутреннейшего мозга твоего, тогда ты признал нас еретиками! Что с тобой делать? Я поверил письму святого пресвитера Павлина и не думал, чтобы его отзыв о твоем лице был ошибочен. Правда, я тотчас по получении письма заметил твою речь, но предполагал в тебе более застенчивость и простоту, чем глупость. Я и не укоряю святого мужа за то, что он лучше хотел скрыть от меня то, что знал, чем в своем письме осуждать покровительствуемого им подателя письма. Но я обвиняю себя самого, что доверился более чужому, чем собственному суждению, и когда глазами видел одно, поверил в записке другому, не тому, что видел.
Оставь нападать на меня и заваливать своими книгами. Пощади, по крайней мере, свои деньги, за которые нанимаешь писцов и книгопродавцов, которые издерживаешь на писателей и благоприятелей, быть может, потому и хвалящих тебя, что видят прибыль в твоем писательстве. Если хочешь упражнять ум, предайся грамматике и риторике, изучи диалектику, займись системами философскими; когда все изучишь, станешь, по крайней мере, молчать. Впрочем, я делаю глупо, что ищу учителей всеобщему учителю и стараюсь указать границы тому, кто не умеет говорить и не может молчать. Справедлива известная поговорка у греков: ослу — лира. Я думал, что и имя дано тебе. Ибо ты дремлешь всем своим умом и глубоко уснул не столько простым сном, сколько летаргией. Между другими хулами, какие высказали твои святотатственные уста, ты осмелился сказать, что гора, от которой, по Даниилу, был отсечен без помощи рук камень, — диавол, а камень — Христос, как принявший тело от Адама, который через грехи свои вошел в союз с диаволом, и родившийся от Девы, чтобы отделить человека от горы, то есть от диавола. О язык, заслуживающий быть отрезанным и разорванным на части и куски! Представляет ли какой–либо христианин Бога Отца Всемогущего в лице диавола и таким преступлением оскверняет ли слух всего мира? Если кто–либо, не скажу из православных, но из еретиков или язычников допустил когда–либо такое толкование, — сказанное тобой было бы еще извинительно. Но если Церковь никогда еще не слышала такого нечестия и твоими устами в первый раз истолковал себя горой Тот, Кто сказал: Буду подобен Всевышнему (Ис. 14, 14), — то твори покаяние, облекись во вретище и прах, омывай такое злодеяние непрестанными слезами, и (если только нечестие отпустится тебе соответственно с заблуждением Оригена) тогда получишь прощение, когда имеешь получить его, и диавол, который не был пойман в большем злословии, как через твои уста. Обиду, нанесенную мне, я перенес терпеливо. Нечестия в отношении к Богу я перенести не мог. От этого в конце письма я решился писать более колко, чем обещал, так как было бы глупо, если бы после раскаяния, которым ты вымолил бы прощение у меня, тебе нужно было в другой раз начинать его. Да подаст тебе Христос, чтобы ты слушал и молчал, понимал и, понимая, говорил.
К Магну, великому оратору города Рима
О том, что наш Себезий исправился, мы узнали не столько из твоего письма, сколько из его раскаяния. И, удивительно, насколько приятней стал исправившийся, чем был неприятен заблуждающийся. Снисходительность отца и благонравие сына соревновались между собою: в то время как один не помнил прошлого, другой давал добрые обещания на будущее. Потому и мне, и тебе нужно радоваться вместе: я снова получил сына, ты — ученика.
В конце письма ты спрашиваешь, зачем я в своих сочинениях иногда привожу примеры из светских наук и белизну Церкви оскверняю нечистотами язычников. Вот тебе на это краткий ответ. Ты никогда бы не спрашивал об этом, если бы тобою всецело не владел Цицерон, если бы ты читал Священное Писание и, оставив Волкация, просматривал его толкователей. В самом деле, кому неизвестно, что и у Моисея, и в писаниях Пророков есть заимствования из языческих книг и что Соломон предлагал вопросы и отвечал философам из Тира? Поэтому в начале книги Притчей он увещевает, чтобы мы понимали премудрость, лукавство слов, притчи и темные речи, изречения мудрецов и загадки — что преимущественно свойственно диалектикам и философам. Но и апостол Павел в послании к Титу употребил стих из поэта Эпименида: «Критяне всегда лживы, злые звери, утробы праздные» (Тит. 1, 12), полустишие, впоследствии употребленное Каллимахом. На латинском языке буквальный перевод не сохраняет ритма, но это и неудивительно: даже Гомер бессвязен в переводе на прозу того же самого языка. В другом послании он приводит также шестистопный стих Менандра: «Злые беседы растлевают добрые нравы». И, выступая перед афинянами в Ареопаге, приводит свидетельство Арата: «его же и род есмы», что по–гречески читается: του γαρ και γενος εσμεν — и составляет полустишие гекзаметра. И, кроме этого, вождь христианского воинства и непобедимый оратор, защищая перед судом дело Христа, даже случайную надпись употребляет в доказательство веры.
У верного Давида научился он исторгать меч из рук врагов и голову надменнейшего Голиафа отсекать его собственным мечом. Во Второзаконии (гл. 21) он читал повеление Господа, что у пленной жены нужно обрить голову и брови, обрезать все волосы и ногти на теле и тогда вступать с нею в брак. Что же удивительного, если и я за прелесть выражения и красоту членов хочу сделать светскую мудрость из рабыни и пленницы израильтянкою, отсекаю или отрезаю все мертвое у ней — идолопоклонство, сластолюбие, заблуждение, разврат — и, соединившись с ее чистейшим телом, рождаю от нее детей Господу Саваофу?..
Против нас писали Цельс и Порфирий; весьма мужественно противостояли им: первому — Ориген, второму — Мефодий, Евсевий и Апполинарий… Почитай их — и ты увидишь, что я, в сравнении с ними, очень мало знаю и, проведя столько времени в праздности, как сквозь сон припоминаю только то, чему учился в детстве. Юлиан Август во время парфянского похода изблевал семь книг против Христа и, по басням поэтов, умертвил себя своим мечом. Если я попытаюсь писать против него, неужели ты запретишь мне бить эту бешеную собаку палкой Геркулеса — учением философов и стоиков?.. Иосиф, доказывая древность иудейского народа, написал две книги против Апиона, александрийского грамматика; в них представляет он столько свидетельств из светских писателей, что мне кажется чудом, каким образом еврей, с детства воспитанный на Священном Писании, перечитал всю библиотеку греков. Что же сказать о Филоне, которого критики называют вторым, или иудейским, Платоном?..
Перехожу к писателям латинским. Кто его образованнее, кто остроумнее Тертуллиана? Его «Апологетик» и книги «Против язычников» включают в себя всю языческую ученость. Минуций Феликс, адвокат с римского форума, в книге под заглавием «Октавий» и в другой, «Против математиков» (если только надпись не ошибается, называя автора), что оставил нетронутым из сочинений язычников? Арнобий издал семь книг против язычников и столько же опубликовал его ученик Лактанций, написавший еще две книги: «О гневе» и «О деянии Господа». Если ты захочешь прочитать эти книги, ты найдешь в них не что иное, как сокращение диалогов Цицерона…
Иларий, исповедник и епископ моего времени, и в слоге и в числе сочинений подражал двенадцати книгам Квинтилиана, и в коротенькой книжке против врача Диоскора показал, что он силен в светских науках. Пресвитер Ювенк при Константине в стихах изобразил историю Господа Спасителя: не побоялся он величие Евангелия подчинить законам метра. Умалчиванию о других, как живых, так и умерших, в сочинениях которых очевидны как их познания, так и их стремления.
И не обманывайся ложной мыслью, что это позволительно только в сочинениях против язычников и что в других рассуждениях нужно избегать светской учености — потому что книги всех их, кроме тех, которые, как Эпикур, не изучали наук, изобилуют сведениями из светских наук и философии. Я привожу здесь только то, что приходит на ум при диктовке, и уверен, что ты сам знаешь, что всегда было в употреблении у людей ученых.
Однако я думаю, что через тебя этот вопрос предлагает мне другой, который, может быть, — припоминаю любимые рассказы Саллюстия — носит имя Кальпурний, по прозванию Шерстобой. Пожалуйста, скажи ему, чтобы он, беззубый, не завидовал зубам тех, кто ест, и, сам будучи слеп, как крот, не унижал бы зрения диких коз. На этот счет, как видишь, можно рассуждать долго, но, по недостатку места для письма, пора кончать.
К Домниону
Письмо твое звучит одновременно и любовью, и упреками. Любовь принадлежит тебе; благодаря ей ты боишься за нас даже того, что не опасно; упреки принадлежат тем, которые не любят и, ища случая ко греху, клевещут на брата своего и на сына матери своея полагают соблазн (см.: Пс. 49, 20). Ты пишешь, что какой–то монах, бродящий и кричащий на улицах, на перекрестках, на распутиях, крючкотворец, хитрый только для отнятия чужой чести, пытающийся бревном своего глаза извлечь сучец из глаза ближнего, — ты пишешь, что этот монах витийствует против меня и собачьим зубом кусает, терзает, сокрушает книги, написанные мной против Иовиниана. Ты пишешь, что этот диалектик вашего города и украшение Плавтовой фамилии не читал «Категорий» Аристотеля, ни «Об истолковании», ни «Аналитик», ни даже «Риторики» Цицерона, но среди людей необразованных и на пиршествах c женщинами плетет бестолковые силлогизмы и будто бы хитрой аргументацией распутывает наши софизмы. Так глуп же я, что не надеялся узнать всего выше исчисленного без помощи философов и конец стиля, которым стиралось написанное, предпочитал тому концу, которым писалось. Напрасно также я пересматривал комментарии Александра; напрасно ученый наставник через Порфирия вводил меня в логику; и — не говоря уже о человеческих знаниях — вотще я имел своими катехизаторами в Священном Писании Григория Назианзина и Дидима; бесполезно для меня было знакомство с еврейским языком и каждодневное от юности до нынешнего возраста поучение в законе, пророках, Евангелии и Апостоле.
Нашелся человек, совершенный без учителя, (духоносец и самоучка), который красноречием превосходит Туллия, аргументами — Аристотеля, мудростью — Платона, образованностью — Аристарха, многописанием — Халкентера, знанием святых книг — Дидима и всех ученых нашего времени. Нужен ему только предмет для рассуждения, и, подобно Карнеаду, он может рассуждать и так и сяк, то есть и в пользу истины, и против истины. Мир спасся от опасности, и наследственные или судейские тяжбы избавились от пропасти вследствие того, что этот человек, оставив площадь (forum), очутился в недрах Церкви. Кто может оказаться невинным, когда он не захочет этого? И какого преступника не спасет его речь, когда он начнет выкладывать дело на пальцах и растягивать сети своих силлогизмов? Стоит ему только ударить ногой, устремить очи, наморщить лоб, потрясти рукой, погладить бороду— одним этим он напустит туману перед глазами судей. Чему же дивиться, если меня, уже давно находящегося в отсутствии и без практики в латинском языке сделавшегося наполовину греком и варваром, одолел этот человек, остроумнейший и сильнейший в латыни? Массой его красноречия был подавлен и Иовиниан, хотя и не находился в отсутствии. (Благий Иисусе! Что за человек этот Иовиниан! Его сочинения может понимать только тот, кто воспевает исключительно для себя и для муз.) Пожалуйста, любезнейший отец, убеди этого монаха, чтобы он не говорил вопреки своему подвигу, чтобы, обещая своей одеждой непорочность, не подрывал ее словами; чтобы, будучи девственником или воздержником (про то знает он), не уравнивал замужних с девами и не спорил понапрасну столько времени с красноречивейшим мужем. Слышу я, кроме того, что этот монах обходит келии вдов и девиц и с важным видом философствует среди них о священных предметах. Чему же он учит женщин втайне в их спальне? Тому ли, чтобы они знали, что все равно, что дева, что замужняя, чтобы не тратили напрасно цветущий возраст, чтобы ели, и пили, и ходили в баню, заботились о чистоте и не пренебрегали мазями? Или, наоборот, учит целомудрию, постам и неомовению тела? Конечно, он учит тому, что полно добродетели. Так пусть же и в обществе признает то, что говорит дома. А если он и по домам учит тому же, чему вобществе, то его нужно удалить от общения с девицами. Удивляюсь я, что юноша, монах, по собственному своему мнению красноречивый (с уст которого текут любовные речи, изящная речь которого пересыпана комической солью и веселостью), не стыдится обходить домы вельмож, размениваться приветствиями с матронами, превращать религию нашу в битву и веру христианскую в словопрение и при том отнимать честь у ближнего своего. Если этот юный монах считает меня заблуждающимся, ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный (Иак. 3, 2), то ему следовало бы письменно или изобличить, или спросить меня, как и поступил муж ученый и славный Паммахий, которому я отвечал по возможности и в довольно обширном письме разъяснил, что и в каком смысле было сказано мной. Паммахий, по крайней мере, подражал твоей скромности, так как и ты, выбрав из моего сочинения те места, которые для некоторых казались соблазнительными, расположил их в порядке с просьбой, чтобы я или исправил, или объяснил их, и не считал меня до такой степени безумным, чтобы в одной и той же книге я стал бы говорить и в пользу брака, и против брака.
Пусть мой противник пощадит себя, пощадит меня, пощадит имя христианина. Пусть узнает, что монашество его состоит не в разговорах и расхаживаньи, а в молчании и уединении. Пусть прочтет слова Иеремии: Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него (Плач 3, 27–28). А если мой противник забрал себе цензорский жезл над всеми писателями и считает себя ученым оттого, что понял Иовиниана (по пословице: косноязычному лучше понимать слова косноязычного), то, по суду Аттилия, мы признаемся: ты пишешь все. Даже сам Иовиниан, пишущий безграмотно, вполне справедливо скажет следующее: «Если меня осуждают епископы, то это не законно; я не хочу, чтобы против меня говорил тот или другой человек, могущий подавить меня своим авторитетом, но не могущий вразумить меня. Пусть пишет против меня муж, язык которого и я понимаю; если я одержу победу над ним, то разом одержу победу и над всеми. Я очень хорошо знаю (поверьте моему опыту), «каков он, поднявшись на щит, с какой быстротой мечет копье» (Энеида, 10). Он храбр, в спорах привязчив и упорен, и голова его полна хитрых затей. Часто с ночи до вечера он кричал против нас на улицах; а у него бока и сила атлета, и тело его изящно и крепко. Кажется, втайне он последователь моего учения. Кроме того, он никогда не краснеет, не размышляет о том, что говорит и сколько говорит, и приобрел такую славу красноречия, что слова его повторяются людьми косматыми. Сколько раз в обществе он заставлял меня объедаться и доводил до холеры? Сколько раз плевал и уходил оплеванный? Но это все — вещи простые, которые может сделать всякий из моих последователей. Я приглашаю моего противника писать книги — оставить по себе память потомству. Будем беседовать письменно, и пусть судит о нас безмолвный читатель; как я веду за собой толпу учеников, так пусть и по имени моего противника назовутся Гнафоники или Формионики».
Не важна вещь, любезный Домнион, болтать по углам и в жилищах шарлатанов и голословно определять: «Тот хорошо сказал, а этот худо; тот знает Писания, а этот бредит; тот красноречив, а этот совсем бессловесен». Кто судит обо всех, по чьему приговору заслужил то право? Только шутам и людям, всегда готовым на распри, свойственно греметь против кого–нибудь где ни попало на перекрестках и собирать ругательства, а не изобличительные пункты. Пусть мой противник протянет руку, возьмется за стиль, побеспокоит себя и, что может, изложит письменно. Пусть даст нам случай отвечать на его красноречие. Я сам умею кусаться, если захочу, сам могу больно уязвить. И мы грамоте учились: «И мы часто подставляли руку под ферулу» (Ювенал). И про нас можно сказать: «У него сено на рогах; беги дальше» (Гораций). Но я лучше хочу быть учеником Того, Кто сказал: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания (Ис. 50, 6); Будучи злословим, Он не злословил взаимно (1 Пет. 2, 23), и после заушений, креста, бичеваний, ругательств — в заключение молился за распинающих, говоря: Отче! Прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). И я прощаю заблуждающемуся брату: знаю, что хитростью диавольской прельщен он. В кругу женщин он казался себе ученым и красноречивым. Когда в Рим дошли мои произведеньица, он испугался встретить в моем лице соперника и пресек мою распространявшуюся славу, чтобы не было на земле никого, благоугодного для его красноречия, за исключением тех, могущества которых он не щадит, но уступает, которых не уважает, но боится. Опытный человек хотел, подобно старому воину, одним ударом меча поразить обоих борцов и показать народу, что Писание имеет именно тот смысл, какой ему угодно. Пусть же соблаговолит он послать к нам свою речь и не укорами, но вразумлением исправить наше болтанье. Тогда он поймет, что иное дело площадь, а иное дело — кабинет, иное дело рассуждать о догматах Божественного закона среди веретен и корзин девиц, а иное дело— среди ученых мужей. Теперь он свободно и бесстыдно разглашает в народе обо мне, что я осуждаю браки, и сильно ораторствует против меня и, среди беременных женщин, крика младенцев и брачных постелей, умалчивает о том, что говорит Апостол, лишь бы только возбудить ко мне ненависть. А когда он примется писать, столкнется со мной нога с ногой и будет или сам предлагать нечто от Писаний, или выслушивать, что я буду предлагать, — тогда–то он вспотеет, тогда–то пораздумает. Прочь Эпикур, дальше Аристипп, свинопасы не придут, свинья не захрюкает.
И мы, отче, не слабою рукою мечем
Стрелы и железо, и из нашей раны
Струится кровь.
Энеида, 12
Если же мой противник не хочет писать, а думает отделаться только ругательствами, то пусть из–за стольких земель, рек, народов, разделяющих нас, услышит, по крайней мере, эхо моего голоса: «Не осуждаю брака, не осуждаю супружества». И чтобы мой противник крепче удержал мою мысль, прибавлю: я хочу, чтобы все те, которые, быть может, страха ради нощного не могут спать одни, вступали всупружество.
К Непоциану. Об образе жизни клириков и монахов
Дорогой мой Непоциан, в своих идущих изза моря письмах ты просишь меня, и часто просишь, вкратце изложить тебе правила жизни, как должен идти правым путем Христовым, не увлекаясь различными порочными приманками, тот, кто, оставив службу мира этого, стал или монахом, или клириком. Когда я был еще юношей, можно сказать, почти отроком и среди суровой пустыни обуздывал первые порывы страстного возраста, тогда я писал к деду твоему св. Илиодору увещательное письмо, полное слез и жалоб, чтобы он мог видеть взволнованное положение души своего товарища, оставшегося в уединении. Но в том письме по молодости лет я выражался без надлежащей серьезности, риторика была свежа в памяти, и коечто я разукрасил схоластическими цветами. А теперь голова моя уже бела, лицо исчерчено морщинами, подбородок отвис, как у быков, и «кругом предсердий льется уже холодная кровь» (Вергилий. «Георгики», 22); ив другом месте тот же поэт говорил: «Все уносит время, уносит даже бодрость духа». И немного спустя: «Теперь забыто мною столько песней, и даже самый голос Maerin оставляет меня» (Вергилий. «Буколики», 8).
Но чтобы не показалось, что я привожу свидетельства только из языческой литературы, узнай тайны Божественных книг. Давид, когда–то воинственный муж, достигнув 70 лет, от хлада старости не мог согреться. Во всех пределах Израиля ищут девицу Ависагу Сунамитянку, чтобы она спала с царем и согревала старческое тело (см.: 3 Цар. гл. 1). Если будешь смотреть только на мертвую букву, то не покажется ли тебе, что это или шутовская выдумка, или аттеланская комедия. Окоченевший старик закутывается одеждами и может согреться не иначе, как только в объятиях отроковицы. Жива была еще Вирсавия, жива Авигея и прочие жены Давида и наложницы, о которых упоминает Писание. Все отвергаются, как холодные; в объятиях одной только отроковицы согревается ветхий старик. Авраам был гораздо старше Давида и, однако же, при жизни Сарры не искал иной супруги. Исаак был вдвое старше Давида и никогда не зяб со своей уже старой Ревеккой. Не говорю уже о древних допотопных мужах, которые проживали 900 лет и, имея не только старческие, но почти уже разлагавшиеся члены, не искали объятий отроковиц. И Моисей, вождь израильского народа, прожив 120 лет, не променял Сепфору на другую.
Что же это за Сунамитянка, женщина и девица столь пламенная, что согревала охладевшего, столь святая, что в согреваемом не возбуждала похоти? Пусть мудрейший Соломон разъяснит нам утехи своего отца, пусть муж мирный расскажет об объятиях воина. Приобретай мудрость, приобретай разум; не забывай этого, и не уклоняйся от слов уст моих. Не оставляй ее, и она будет охранять тебя; люби ее, и она будет оберегать тебя. Главное — мудрость: приобретай мудрость, и всем имением твоим приобретай разум. Высоко цени ее, и она возвысит тебя; она прославит тебя, если ты прилепишься к ней; возложит на голову твою прекрасный венок, доставит тебе великолепный венец. (Притч. 4, 5–9).
Все телесные добродетели изменяют старикам: возрастает одна только мудрость, все остальное слабеет; посты, бодрствование, милостыни, лежания на земле, путешествия, принятие странников, защищение бедных, постоянство в молитве, неутомимость, посещение больных, рукоделие для раздаяния милостыни — кратко сказать, все, что совершается с помощью тела, с ослаблением тела — уменьшается. Я не говорю, чтобы юноши и люди зрелого возраста, которые трудом и горячим усердием, святостью жизни и частой молитвой к Господу Иисусу достигли знания, не говорю, что такие люди скудны мудростью, которой недостает и у большей части стариков, но я хочу сказать, что юность воздвигает сильную телесную борьбу, и среди порочных увлечений и плотских восстаний, как бы среди зеленых деревьев, огонь духа не может разгореться и явиться во всем своем блеске. А старость тех людей, которые юность свою провели в честных занятиях и в законе Господнем поучались день и ночь, старость таких людей слетами бывает ученее, в жизни опытнее, стечением времени мудрее и производит сладчайшие плоды старческих учений. Поэтому и греческий мудрец Фемистокл, говорят, когда, прожив 107 лет, заметил приближение смерти, сказал, что ему жаль расставаться с жизнью в то время, когда он только что начал быть умным. Платон умер на 81–м году, занимаясь литературой. И Сократ провел 99лет в научных и литературных трудах. Не говорю о прочих философах: Пифагоре, Демокрите, Ксенократе, Зеноне и Клеанте, которые уже в преклонных летах прославились мудростью. Обращаюсь к поэтам — Гомеру, Гесиоду, Симониду, Стезихору, которые в глубокой старости и при приближении смерти пропели свою лебединую песнь, превзойдя самих себя. Софокл, когда по причине глубокой старости и нерадения о домашних делах был обвиняем собственными сыновьями в сумасшествии, то прочел перед судьями только что написанную им трагедию «Эдип» и представил такое блестящее доказательство мудрости в дряхлом возрасте, что трибунал строгих судей превратил в театр рукоплескающих. Не удивительно, что и Катон, бывший цензор, красноречивейший римлянин, уже в старости не постыдился изучать греческий язык и не отчаялся в успехе. Не без основания и Гомер говорит, что с языка Нестора, старца уже дряхлого, текла речь, слаще меда. Тайна самого имени (отроковицы Давидовой) Ависаги — Abisag— означает широту старческой мудрости. Ибо слово Abisag значит «отец мой преизобильный» или «отца моего вопль». Глагол superfluo (избыточествовать, быть лишним) имеет двоякое значение; здесь берется в лучшем смысле и означает добродетель, умножающую в старцах и их обильную и плодотворную мудрость. Аиногда слово superfluous значит как бы ненужный. Если же принять Abisag во втором значении, то слово rugitus (вопль) означает собственно шум морских волн и, так сказать, исходящее из моря содрогание. Это значит, что в старцах обитает могучий гром Божественной речи, превосходящей человеческий голос. А слово сунамитянка на нашем языке значит пурпуровая, багряная; этим означается и теплота мудрости, и горение в Божественном чтении: указывается и на Таинство Господней Крови, и на жар мудрости. Поэтому и в книге Бытия (38, 27–30) бабка навязала пурпур на руку Фареса, который от того, что разделил преграждение, заранее отделявшее два народа, получил имя Phares, то есть разделитель. И блудница Раав во образ Церкви свесила в окно нить, содержащую тайну крови, чтобы при погибели Иерихона спасся дом ее. Поэтому и в другом месте Писание о святых мужах говорит так: Сии суть… иже приидоша от теплоты дому отца Рихавля (1 Пар. 2, 55). И Господь наш в Евангелии говорит: Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12, 49). Этот огонь, возгоревшись в сердцах учеников, побуждал их говорить: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24, 32).
Но к чему такое длинное предисловие? К тому, чтобы ты не требовал от меня детских декламаций, цветов красноречия, кокетства в словах и в конце каждой главы каких–нибудь кратких и осторожных заключений, которые бы возбуждали крики и рукоплескания слушателей. Пусть объемлет меня одна только мудрость, пусть Ависага наша, никогда не стареющая, почиет на моем лоне. Она чиста и всегда девственна и, подобно Марии, не повреждена, хотя бы каждодневно рождала и всегда рождает. Поэтому, кажется, и апостол сказал: Духом пламенейте (Рим. 12, 11). И в Евангелии Господь предсказал, что при конце мира, когда, по слову пророка Захарии, восстанет глупый пастырь, оскудеет мудрость и охладеет любовь многих (Мф. 24, 12; Зах. 11, 15–17). Итак, выслушай, как говорит блж. Киприан, не красноречивое, но сильное. Выслушай брата по товариществу, отца по старости, который от начатков веры ведет тебя в возраст совершенный и, постепенно излагая правила жизни, в лице твоем учит других. Я знаю, что ты и научился, и каждодневно учишься тому, что свято, от деда твоего блж. Илиодора, который ныне первосвященник Христов; я знаю, что образ его жизни ты имеешь как пример добродетелей. Но прими и наше научение, каково бы оно ни было, и соедини мое писание с писанием Илиодора; как он учил тебя быть совершенным монахом, так от меня научись быть совершенным клириком.
Клирик, служащий Церкви Христовой, пусть сначала вникнет в смысл своего наименования и, определив свое имя, пусть попытается быть тем, чем называется. Если греческое слово (клирос) по–латыни значит sors (жребий), то клирики называются так или потому, что принадлежат к жребию Господнему, или потому, что Сам Господь есть их жребий, то есть достояние клириков. А кто или сам принадлежит к достоянию Господнему, или Господа имеет своим достоянием, тот должен так вести себя, чтобы мог и обладать Господом, и быть предметом Господнего обладания. Кто обладает Господом и вместе с пророком говорит: Часть моя Господь (Пс. 1, 5;72, 26; 141, 5), тот не должен ничего иметь, кроме Господа. А если кто имеет что–нибудь, кроме Господа, то Господь уже не есть часть его. Например, если кто имеет золото, серебро, имущества, различную утварь, то совместно с этими достояниями он не сподобится иметь своим достоянием Господа. Если же я есмь часть Господня и вервь наследия Его, то я не получаю удела наряду с другими коленами, но, подобно священнику и левиту, живу десятинами, служа алтарю, от алтаря питаюсь; имея пищу и одеяние, сими доволен буду и последую обнаженный за обнаженным Христом. Итак, умоляю тебя и вторично паки и паки увещеваю, чтобы ты не считал обязанности клирика чем–то вроде древней воинской службы, чтобы на Христовой службе не искал прибыли века сего, чтобы не делал новых приобретений в имуществе и чтобы не было сказано о тебе: Постыдитесь же таких прибытков ваших (Иер. 12, 13). Стол твой пусть окружают бедные и странники и сожительствующий с ними Христос. Клирика приобретателя, который из бедного стал богатым, из незнатного знатным, убегай, как какой–нибудь язвы. Худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор. 15, 33). Ты презираешь золото, а он любит его; ты попираешь богатства, а он гонится за ними; тебе по сердцу молчание, кротость, уединение, а ему нравятся многословие, тертый лоб, площади и улицы и жилища шарлатанов. При таком различии в нравах что может быть общего? В гостиной твоей пусть редко или вовсе никогда не проходит нога женщины. Всех отроковиц и дев Христовых или одинаково не знай, или одинаково люби. Не бывай часто под их кровлей; не надейся на свою прежнюю непорочность. Ты не святее Давида, не мудрее Соломона. Помни всегда, что райского обитателя женщина изгнала из его прежних владений. Во время твоей болезни пусть прислуживает тебе святой брат, или родственница, или мать, или какие–нибудь женщины, пользующиеся общим одобрением и доверием. Если же не найдется таких родственных и непорочных личностей, то имей в виду, что Церковь питает многих старух, которые могут и оказать тебе услугу, и получить награду за свое служение, так что самая болезнь твоя принесет плод милостыни. Я знаю, что некоторые выздоравливали телом и заболевали духом. Небезопасно пользоваться услугами той, лицо которой ты часто видишь. Если по обязанности клирика ты посещаешь вдову или девицу, то никогда не вступай в дом ее один. Имей таких спутников, общество которых не было бы для тебя бесславно. Если за тобой следует чтец, или аколуф, или псалмопевец, то пусть они украшаются не одеянием, а нравами, пусть не завивают волос щипцами, но самым внешним видом своим обещают скромность. Не сиди один с одной, втайне, без посредника или свидетеля. Если нужно сказать что–нибудь по секрету, то пусть будет при этом кормилица, старшая вдоме дева, вдова или замужняя: твоя собеседница не настолько же нечеловечна, чтобы никому не смела довериться, кроме тебя. Избегай всяких подозрений; заранее предупреждай всякие вымыслы, которые могут составиться с правдоподобием. Святая любовь не допускает частых подарочков, связочек и одежд, прилагаемых к лицу, приносимых и отведываемых кушаний, ласковых и сладких записочек. «Мед мой, мое желание, красота, утеха…» — все подобные, смеха достойные вежливости и другие неприличия влюбленных заставляют нас краснеть в комедиях и осуждаются в людях века сего; не гораздо ли предосудительнее подобные выражения в устах монахов и клириков, украшающих священство своим подвигом, украшаемых священством в своем подвиге? Я говорю это не к тому, чтобы боялся в этом отношении за тебя или за святых мужей; я хочу сказать только то, что во всяком подвиге, во всяком поле и возрасте есть и добрые, и худые, и осуждение злых есть похвала для добрых.
Стыдно сказать: жрецы идольские, комедианты, возничие и люди распутные получают наследства; одним только клирикам и монахам запрещается это по закону, и запрещается не преследователями, но властителями–христианами. Не жалуюсь на закон, но скорблю о том, почему мы заслужили этот закон. Прижигание адским камнем служит на пользу: но зачем же рана, благодаря которой я нуждаюсь в прижигании? Предусмотрительно и сурово предостережение закона, однако и этим не обуздывается любостяжание, с помощию доверенностей (per fideicommissa) мы обманываем законы, и как будто бы определения императорские для нас важнее Христовых, — мы законов боимся, а Евангелием пренебрегаем. Пусть будет наследовать мать детям, то есть Церковь своим пасомым, которых она породила, питала и руководила. Зачем мы вмешиваемся между матерью и детьми? Слава епископа состоит в том, чтобы заботиться о бедности неимущих. Но бесчестие для всех священнослужителей — собирать богатства для себя. Рожденный в бедном доме или в деревенской хижине, в былое время едва мог я насыщать пустой желудок просом и черным хлебом, а теперь для меня даром отличнейшая крупитчатая мука и мед. Мне известны роды и имена рыб, я знаю, на каком берегу собраны раковины; по запаху птиц я различаю, из каких они провинций; меня увеселяет редкость дорогих кушаний, а в последнее время самые их недостатки.
Слышно, кроме того, что некоторые клирики отличаются постыдной услужливостью к бездетным старикам и старухам. Сами приносят горшок, сидят кругом постели, принимают в свои руки желудочную отрыжку и легочную мокроту. Они пугаются при приходе врача и трепещущими устами осведомляются, лучше ли больному; если старик чувствует себя немного бодрее, то находятся в опасности и под видом радости скрывают тревожную любостяжательную мысль. Они боятся, как бы не пропала даром их услужливость, и живучего старика берегут мафусаиловы годы. О какая бы была за то награда у Бога, если бы они не ждали награды в этой жизни! С какими усилиями снискивается тщетное наследство! Жемчужина Христова могла бы быть куплена с меньшим трудом.
Чаще читай Божественные Писания; пусть даже никогда из рук твоих не выпадает священная книга. Учись тому, чему сам учишь; храни верное слово, сообразное с учением, чтобы ты мог утверждать других в здравом учении и противников побеждать. Пребывай в том, чему ты научился и что тебе вверено, зная, от кого ты научился, готовый всегда отвечать всякому вопрошающему тебя о твоей надежде и вере. Да не разногласят твои дела с твоей речью, чтобы во время твоего церковного собеседования кто–нибудь безмолвно не спросил бы тебя: «Отчего ты сам не делаешь того, чему учишь других?» Изнеженный учитель тот, кто с полным чревом рассуждает о посте. Обличать любостяжание может и разбойник. У священника Христова лицо, ум и руки должны быть согласны между собою. Будь покорен первосвященнику своему и имей его, как отца души своей. Любить свойственно детям, бояться рабам. Если Я отец, сказано, то где почтение ко Мне? И если Господь, то где благоговение предо Мною? (Мал. 1, 6). Для тебя в лице одного мужа должны быть чтимы многие имена: монах, первосвященник, дед твой, научивший уже тебя всему, что свято. Я говорю также, что епископы должны считать себя священнослужителями, а не господами, должны чтить клириков как клириков, чтобы и от них получать епископскую почесть. Известно изречение оратора Домиция. «Зачем, — сказал он, — я буду считать тебя начальником, когда ты не считаешь меня сенатором?» Мы знаем, чем были Аарон и сыновья его, — то же самое епископ и пресвитеры: един Господь, един храм, едино также и служение. Будем вспоминать всегда, что апостол Петр заповедует священникам: Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием [Божиим], но подавая пример стаду; и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы (1 Пет. 5, 2–4). Внекоторых церквах есть очень плохой обычай, что пресвитеры в присутствии епископов молчат и ничего не говорят, как будто бы сии последние или не любят, или не удостаивают выслушивать их. Если же другому, говорит апостол Павел, из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение. И духи пророческие послушны пророкам, потому что Бог не есть [Бог] неустройства, но мира (1 Кор. 14, 30–33). Сын мудрый радует отца (Притч. 10, 1). Епископ может радоваться своему суду, если избрал Христу таких священников.
Когда ты учишь в церкви, возбуждай не крик одобрения, но плач в народе. Слезы слушателей — вот твоя похвала. Речь пресвитера должна быть основана на чтении Писания. Яне хочу, чтобы ты был декламатором, крикуном и болтуном без толку, но сведущий в тайнах и наученный таинствам Бога твоего. Сыпать словами и скоростью речи привлекать к себе удивление несведущей черни свойственно людям неученым. Тертый лоб часто толкует о том, чего не знает, и, убеждая других, только напрасно присваивает себе знание. Мой прежний учитель Григорий Назианзин как–то на мою просьбу объяснить, что значит у Луки суббота второпервая (Лк. 6, 1), с изящной шутливостью отвечал: «Я научу тебя этому в церкви: там при всеобщих кликах народа поневоле принужден будешь знать то, чего не знаешь. А если один будешь молчать, один всеми будешь обвинен в глупости». Нет ничего легче, как обмануть оборотливостью языка простой народ и неученое собрание, которое чего не понимает, тому еще более дивится. Туллий (относительно которого самое лучшее суждение таково: «Демосфен предупредил тебя, чтобы ты не был первым оратором; ты последовал ему, чтобы он не был единственным») вречи за Квинта Галлия говорит о благосклонности толпы и о невежественных слушателях; прислушайся к его голосу, чтобы не увлечься подобными обманами. Скажу о том, что ясам слышал в недавнее время. Один какой–то поэт, человек известный, очень образованный, написал разговоры поэтов и философов, где заставляет рассуждать между собой Еврипида и Менандра и в другом месте — Сократа и Эпикура, разделенных, как нам известно, по времени жизни не годами, но столетиями; и сколько рукоплесканий и восторженных кликов вызывает он своим произведением! Это от того, что у него в театре много соучеников, которые вместе ничему не учились.
Темных одежд не носи точно так же, как и светлых. Убранства и неопрятности одинаково должно избегать: первое говорит о любви к удовольствиям, а второе— о тщеславии. Похвально носить льняную одежду, но не обращать внимания на ее ценность. Но смешно и крайне неприлично, расставляя карман, хвастаться, что не имеешь платка для утирания пота и ораря (sudarium orariumque). Иные подают бедным немного, чтобы получить больше, и под предлогом благотворительности собирают богатства; это скорее своего рода охота, чем благотворительность. Попадаются звери, попадаются птицы, попадаются и рыбы. Полагается на крючке небольшая приманка, чтобы подцепить на него кошельки матрон. Пусть епископ, которому вверена Церковь, внимательно смотрит, кто поставлен заботиться о бедных и раздавать милостыню. Лучше не иметь чем помочь, нежели бесстыдно выпрашивать и прятать себе. Но с другой стороны — высокомерно притязание казаться милостивее, чем первосвященник Христов. Не все мы можем все. Иной в Церкви есть око, иной — язык, иной — рука, иной — нога, ухо, чрево и прочее. Читай Послание Павла к Коринфянам, как различные члены составляют одно тело (1 Кор. гл. 12). Пусть необразованный и простой брат не считает себя святым, потому что ничего не знает; пусть также брат искусный и красноречивый не полагает святость в красноречии. И то и другое несовершенно, но гораздо лучше иметь святую необразованность, чем грешное красноречие.
Многие строят стены и ставят колонны церковные; белеет мрамор, потолки блестят золотом, алтарь украшен дорогими камнями, а о выборе служителей Христовых нет заботы. Не возражайте мне, что в Иудее был богатый храм и в нем трапеза, светильники, кадильницы, блюда, чаши, ступы и прочие вещи, сделанные из золота (3 Цар. гл. 6). Это было заповедано Господом тогда, когда священники приносили жертвы и кровь животных служила искуплением грехов. Но все это имело прообразовательное значение, а описано в наставление нам, достигшим последних веков (1 Кор. 10, 11). А ныне, когда обнищавший нас ради Господь освятил нищету дома Своего, будем помышлять о Кресте Его и считать богатство грязью. Зачем дивиться тому, что Христос называет богатством неправедным (Лк. 16, 9)? Зачем принимать и любить то, в неимении чего открыто признается апостол Петр (Деян. 3, 6)? В противном случае, если будем следовать только букве и в золоте и богатствах храма будем видеть просто исторический факт, то нам придется вместе с золотом удержать и прочее, бывшее в Ветхом Завете. Пусть первосвященники Христовы женятся на девах; пусть человек, имеющий рубец и некрасивый собой, лишается священства, хотя бы был и благомыслящий: пусть на проказу телесную обращается более внимания, чем на пороки душевные. Будем раститься и множиться и наполнять землю; не будем закалать Агнца и праздновать таинственную Пасху, потому что по закону запрещено совершать это без храма. Будем в седьмой месяц утверждать кущи и торжественный пост будем провозглашать звуком трубы. Если же, сравнивая духовное с духовным и зная вместе с Павлом, что закон духовен (Рим. 7, 14), и воспевая вместе сДавидом: Открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118, 18), если все это будем понимать так, как Сам Господь понял и истолковал субботу, то или отвергнем золото вместе с прочими иудейскими предрассудками, или, если нравится золото, то пусть нравятся и иудеи, которых вместе с золотом мы необходимо должны или одобрить, или осудить.
Избегай пиршеств вместе со светскими людьми, особенно с теми, которые надуты почестями. Стыдно, если у священника Христа распятого и бедного и даже питавшегося чужой пищей будут стоять при дверях ликторы консулов и воины, и судья провинции будет у тебя лучше обедать, чем во дворце. Если ты поддерживаешь подобные знакомства для того, чтобы ходатайствовать за бедных угнетенных, то знай, что светский судья скорее послушает клирика воздержанного, чем расточительного, более почтит твою святость, чем богатства. А если судья таков, что слушает ходатайства клириков за несчастных только за чаркой, то я лучше удержусь от подобного благодеяния; вместо того чтобы просить судью, я буду просить Христа, Который может помочь больше и скорее, чем судья. Благо есть надеятися на Господа, нежели надеятися на человека. Благо есть уповати на Господа, нежели уповати на князи (Пс. 117, 8, 9). Никогда от тебя не должно пахнуть вином, чтобы не пришлось тебе услышать изречения философа: «Это не значит целовать; это значит вином потчевать». Преданных вину священников и Апостол осуждает, и ветхий закон отлучает (Лев. 10, 9). Служащие алтарю не должны пить вина и сикера. Под именем сикера в еврейском языке разумеется всякое питье, могущее опьянять: приготовляется ли оно из пшеницы или из сока плодов; вываривается ли из сотов сладкий напиток, любимый варварами, или пальмовые плоды раздавливаются и после вываривания фруктов получается густая цветистая жидкость. Всего опьяняющего и помрачающего ум избегай так же, как и вина. Я это говорю не к тому, чтобы осуждать творение Божие, — и Господь назван был винопийцей (Мф. 11, 19), и Тимофею, больному желудком, разрешено умеренное вкушение вина (1 Тим. 5, 23), — но мы должны соблюдать меру в питии сообразно с возрастом, здоровьем и свойством тела. Если я и без вина разгорячен молодостью, пылает во мне жар крови, тело мое сильно и полно соков, то я охотно удержусь от стакана, в котором вижу для себя нечто вроде яда: у греков есть прекрасная пословица — не знаю, в ходу ли она у нас: «Толстое чрево не родит тонкого смысла».
Постись, сколько можешь. Пусть будут у тебя посты чистые, непорочные, простые, умеренные и несуеверные. Что толку не вкушать масла и искать разных приправ к пище, фиг, перцу, орехов, пальмовых плодов, крупитчатой муки, меду и фисташек? Садоводство истощает все усилия, чтобы мы не питались простым насущным хлебом (предаваясь своим успехам, мы удаляемся от Царствия Небесного). Кроме того, я слышу, что некоторые (клирики), вопреки природе вещей и людей, не пьют воды, не едят хлеба, но вкушают прохладительные напитки, и толченые овощи, и свекольный сок, почерпая не чашей, но раковиной. О стыд! Мы не краснеем, делая такие нелепости, и не стыдимся наших предрассудков. Между тем, наслаждаясь утехами, мы хотим еще приобрести славу воздержания. Самый строгий пост — хлеб и вода. Но так как этим нельзя приобрести славы, ибо все мы питаемся хлебом и водой, поэтому такой пост исчитается простым и обыкновенным.
Не прельщайся людской молвой; из–за похвалы народа не окажи противления Богу. Если бы я и поныне, говорит апостол, угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1, 10). Он перестал нравиться людям и сделался рабом Христовым. Среди доброй и худой славы воин Христов идет, не уклоняясь ни направо, ни налево; не надмевается от похвалы, не сокрушается от порицаний, не гордится богатством, не подавляется бедностью; для него безразлично и радостное, и печальное. Во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию (Пс. 120, 6). Не хочу, чтобы ты молился на уличных перекрестках, дабы народный вихрь не нарушил правильного хода твоих молитв. Я не хочу, чтобы ты влачил подол по земле и расширял воскрылия риз своих (phylacteria) и, вопреки внушениям собственной совести, окружал себя фарисейским тщеславием. Не гораздо ли лучше носить это не на теле, а в сердце и полагаться на милость Божию, а не на взгляды людские? На этом основываются Евангелие, закон и пророки, или священное и апостольское учение. Лучше все это носить в уме, чем на теле. Ты, верующий читатель, понимаешь вместе со мной, о чем я умалчиваю и что лучше высказываю самим умолчанием. Пусть тебе сопутствует столько правил, сколько родов славы. Хочешь ли знать, какого Господь требует украшения? Имей мудрость, рассуждение, умеренность, мужество. Бросься в эти небесные сети: эта четверка тебя, как возницу Христова, принесет к желаемой цели. Нет ничего драгоценнее этого ожерелья, нет ничего изящнее разнообразия этих дорогих камней. Со всех сторон ты будешь ими украшен, объят и покрыт; они будут для тебя украшением и защитой; дорогие камни превращаются в щиты.
Остерегайся также, чтобы не чесались у тебя язык и уши, то есть сам не злословь и не слушай других, злословящих ближнего. В Писании сказано: Седя, на брата твоего клеветал еси и на сына матере твоея полагал еси соблазн. Сия сотворил еси и умолчах. Вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен: обличу тя и представлю пред лицем твоим грехи твоя (Пс. 49, 20–21). Храни себя от злословия, наблюдай за речами своими, знай, что ты будешь отвечать за все высказанные тобой суждения о других и с тебя взыщется все то, в чем ты укорял других. Если ты скажешь: «Когда другие рассказывали мне нечто не в пользу ближнего, тоя не мог же оскорбить их невниманием», — то это извинение неосновательное. Никто охотно не рассказывает невнимательному слушателю. Стрела никогда не вонзается в камень, напротив того, отскакивая, иногда поражает того, кто пустил ее. Клеветник, видя, что ты неохотно слушаешь его, пусть научается, что нелегко язвить. Не входи в сношение с переносчиками, говорит Соломон, потому что внезапно придет погибель их и следа не останется ни того, ни другого (Притч. 24, 22), то есть ни того, кто клевещет, ни того, кто приклоняет ухо для слушания его.
Твоя обязанность — посещать больных, иметь попечение о домах матрон и детях их и хранить тайны благородных мужей. Твоя обязанность — хранить непорочными не только очи, но и язык. Никогда не рассуждай о красоте женщин; да не будет через тебя узнано в одном доме то, что делается в другом. Гиппократ, прежде чем приступает к учению, умоляет и клятвенно обязывает учеников своих хранить слова его, посредством таинства исторгает у них молчание, определяет своими предписаниями их разговор, походку, одежду и нравы. Не гораздо ли более мы, которым вверено врачевство душ, должны любить семейства всех христиан, как свои собственные? Пусть они найдут нас утешителями в печали более, чем собеседниками в дни счастья. Легко подвергается презрению клирик, который не отказывается от частых приглашений к обедам.
Никогда не будем просить и редко будем принимать даже предлагаемые подарки. Блаженнее давать, нежели принимать (Деян. 20, 35). Не знаю, отчего даже тот самый, который упрашивает тебя принять подарок, когда ты примешь, судит о тебе хуже, и— удивительная вещь— если ты не склонишься на его просьбы, он после того более уважает тебя. Проповедник воздержания не должен устраивать свадьбы. Читающий слова апостола: Имеющие жен должны быть, как не имеющие (1 Кор. 7, 29) — зачем привлекает деву к браку? Принадлежащий к сословию единобрачных священник для чего увещевает вдову к двоебрачию? Как могут быть клирики распорядителями и управителями чужих домов и дач, когда им предписано пренебрегать собственным имуществом? Отнять что–нибудь у другого — воровство; обмануть Церковь— святотатство. Принять что–нибудь для раздачи бедным и, тогда как многие терпят голод, раздавать осторожно или скупо или (что уже служит вопиющим преступлением) некоторую часть денег забрать себе — значит превзойти в жестокости всех разбойников. Я мучаюсь голодом, а ты рассчитываешь, сколько нужно для моего желудка? Или тотчас раздай, что ты получил, или, если ты нерешителен в раздаче, предоставь благотворителю самому раздавать свое имущество. Я не хочу, чтобы ради меня наполнялся твой кошелек. Никто лучше меня не может сохранить моего. Самый лучший раздаятель тот, кто ничего у себя не удерживает.
Ты принудил меня, любезнейший Непоциан, после того как уже побита камнями книжка о девстве, написанная мной в Рим к св. Евстохии, — ты принудил меня спустя десять лет снова открыть уста в Вифлееме и выдать себя на жертву всем языкам. Мне оставалось или ничего не писать, чтобы не подвергнуться суду людскому, чему ты воспрепятствовал; или писать и знать, что против меня направлены стрелы всех злоязычников. Умоляю их, чтобы они успокоились и перестали злословить: я писал не к врагам, но к друзьям, не нападал на согрешающих, но увещевал их, чтобы не грешили. Я был строгим судьей не только по отношению к ним, но и по отношению к себе самому; желая исторгнуть сучец из ока ближнего, я прежде исторгнул свое бревно. Никого я не оскорбил; ничье имя не обозначено, даже описательно. Никого в частности не коснулась моя речь. Было общее рассуждение о пороках. Кто хочет гневаться на меня, пусть прежде сознается, что он таков.
К Евстохии. О хранении девства
Слыши, дщи, и виждь, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя, и дом отца твоего, и возжелает Царь доброты твоея (Пс. 44, 11–12). В 44–м псалме Господь говорит душе человеческой, чтобы она, по примеру Авраама выйдя из земли своей и от родства своего, оставила халдеев, то есть, как можно толковать, демонов, и поселилась на земли живых, о которой негде пророк воздыхает, говоря: Верую видети благая Господня на земли живых (Пс. 26, 13). Но недостаточно для тебя выйти из земли твоей, если ты не забудешь людей своих и дом отца своего, чтобы, презрев плоть, броситься в объятия Жениха. Не оглядывайся назад, сказано, и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть (Быт. 19, 17). Не следует, взявшись за плуг, смотреть вспять, ни возвращаться с поля домой, ни, имея Христову тунику, сходить с кровли, чтобы взять иную одежду. Великое чудо: Отец увещевает дочь, чтобы она забыла отца своего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин. 8, 44), сказано иудеям. Кто делает грех, тот от диавола (1 Ин. 3, 8), говорится в другом месте. Родившись от такого отца, мы черны и, пока еще не взошли на верх добродетелей, говорим: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн. 1, 4). Я вышла из дома, где провела детство свое, забыла отца своего, возрождаюсь во Христе. Что же я получаю в награду? Вот что: И возжелает Царь доброты твоея (Пс. 44, 12). Это— великое таинство. Ради него оставит человек отца и матерь свою и прилепится к жене своей, и будут оба уже не в плоть едину (Быт. 2, 24), но в дух един. Не высокомерен Жених твой, не горд; Он берет в жену эфиоплянку: как скоро ты пожелаешь услышать мудрость истинного Соломона и придешь к Нему, Он откроет тебе все, что знает, и введет тебя Царь в чертоги Свои, и чудесным образом изменится цвет твой, так что о тебе можно будет сказать: Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного? (Песн. 8, 5).
Я пишу это, госпожа моя Евстохия (я должен называть госпожой невесту Господа моего), чтобы с самого начала чтения ты узнала, что я не буду восхвалять девства, которое ты признала наилучшим и которому последовала, не буду исчислять тягостей супружества, не стану говорить о том, как полнеет чрево, ребенок кричит, сокрушает разлучница, тревожат домашние заботы и наконец смерть пресекает все, что казалось благом. Имеют и замужние свое достоинство, честный брак и ложе нескверное, но ты должна понять, что тебе, исходящей из Содома, следует страшиться примера жены Лотовой. В моем сочинении нет ласкательства. Ласкатель — это льстивый враг.
Не найдешь ты здесь и риторических гипербол, которые бы поставляли тебя в ряду Ангелов и повергли бы мир к ногам твоим. Яне хочу внушить тебе гордость твоим девством, но страх. Ты идешь с грузом золота, тебе следует избегать разбойников. Здешняя жизнь— поприще подвигов для смертных; здесь мы подвизаемся, чтобы там увенчаться. Никто не ходит в безопасности среди змей и скорпионов. Упился меч Мой на небесах (Ис. 34, 5), говорит Господь; ты ли ожидаешь спокойствия на земле, которая рождает терния и волчцы, которую поедает змий? Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной (Еф. 6, 12). Мы окружены великими полчищами неприятелей; весь мир полон врагами. Бренная плоть, которая скоро будет прахом, одна воюет со многими. Когда же она разрешится и придет князь этого мира и не найдет в ней греха, тогда ты услышишь успокоительный голос пророка: Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится (Пс.90, 5–7). Если же смутит тебя множество грехов и ты станешь волноваться какими–нибудь греховными пожеланиями искажет тебе помысл твой: «Что делать?» — то ответит тебе Елисей: Не бойся, потому что тех, которые снами, больше, нежели тех, которые с ними, и помолится и скажет: «Господи, отверзи ныне очи отроковицы Твоей, да узрят» (4 Цар. 6, 16–17), и отверстыми очами ты увидишь огненную колесницу, которая вознесет тебя, как Илию, к звездам; и тогда в восторге ты воспоешь: Душа наша, яко птица избавися от сети ловящих; сеть сокрушися, и мы избавлени быхом (Пс. 123, 7). Пока мы живем всем тленном теле, пока мы имеем сокровище в скудельных сосудах (2 Кор. 4, 7) и плоть желает противного духу, а дух — противного плоти (Гал. 5, 17), до тех пор нет верной победы. Противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет. 5, 8). Положил еси тму, говорит Давид, и бысть нощь, в ней же пройдут вси зверие дубравнии. Скимни, рыкающии восхитити, и взыскати от Бога пищу себе (Пс. 103, 20–21). Не ищет диавол себе в добычу людей неверующих и тех, которые находятся вне Церкви и тела которых царь ассирийский зажег в светильниках; напротив того, покушается ограбить Церковь Христову. Пищи его избранныя (Авв. 1, 16). Он хочет ниспровергнуть Иова и, пожрав Иуду, покушается рассеять других апостолов. Не пришел Спаситель мир принести на землю, но меч. Пала денница, восходящая заутра, и питавшийся в раю сладости должен был выслушать слова: Хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь (Авд. 1, 4). Ибо Люцифер говорил в сердце своем: Выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему (Ис. 14, 13–14). Потому–то ежедневно Бог говорит тем, которые нисходят по лествице, виденной во сне Иаковом: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси. Вы же яко человецы умираете, и яко един от князей падаете (Пс. 81, 6–7). Прежде всех пал диавол, и когда Бог станет в сонме богов, посреди же богов рассудит, тогда апостол скажет тем, которые перестанут быть богами: Если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? ине по человеческому ли [обычаю] поступаете? (1 Кор. 3, 3).
Если апостол, сосуд избранный и приуготовленный для благовестия Христова, по причине жала плоти и греховных пожеланий изнуряет тело свое и порабощает, да не иным проповедуя, сам исключим будет; и однако же видит иной закон в членах своих, противовоюющий закону ума и пленяющий его законом греховным; если после претерпенной наготы, постов, голода, темницы, бичеваний, мучений апостол, обратившись к себе, восклицает: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7, 24) — то ты ли считаешь себя безопасной? Остерегись, пожалуйста, чтобы когда–нибудь Бог не сказал о тебе: Упала, не встает более дева Израилева! Повержена на земле своей, и некому поднять ее (Ам. 5, 2). Дерзновенно говорю: Бог все может, но не может воздвигнуть девицу после ее падения. Он может избавить ее от наказания, но не пожелает увенчать лишенную непорочности. Убоимся, да не исполнится и на нас это пророчество: оскудеют девы добрыя (Ам. 8, 13). Заметь, что говорит пророк: «Девы добрыя оскудеют», — потому что есть девы и злые. Сказано: Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). Итак, девственность погибает и вследствие мыслей. От этого и бывают девы злые, девы телом, но не духом, девы юродивые, не имеющие елея, для которых затворен будет брачный чертог.
Если же эти девы не спасаются телесной девственностью от наказания за свою вину, то что будет с теми, которые растлили члены Христовы и превратили храм Святого Духа в блудилище? Им будет сказано: Сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле; престола нет, дочь Халдеев, и вперед не будут называть тебя нежною и роскошною. Возьми жернова, и мели муку; сними покрывало твое, подбери подол, открой голени, переходи через реки. Откроется нагота твоя, и даже виден будет стыд твой. Совершу мщение и не пощажу никого (Ис. 47, 1–3). Итак, после брака Сына Божия, после лобзаний Брата и Жениха, та, о которой некогда в пророческой песне воспевалось: Предста царица одесную Тебе, в ризах позлащенных одеяна преиспещрена (Пс. 44, 10), будет обнажена; прошлое ее будет положено перед лицом ее; сядет она при водах пустынных, положит сосуд, расставит ноги свои всякому мимоходящему и даже до верху главы осквернена будет. Лучше было бы для человека вступить в супружество и идти ровным путем, чем, начав взбираться на высоту, упасть во глубину адову. Умоляю тебя, да не будет верный Сион градом–блудницей, да не воспляшут демоны, да не возгнездятся сирены на месте жилища Святой Троицы. Дане разорвется союз сердечный; но лишь только пожелание коснется чувства или огонь сладострастия обдаст нас приятным теплом, будем взывать громогласно: «Господь помощник мой, не убоюся, что сотворит мне плоть» (Пс. 55, 5). Когда внутренний человек хотя несколько начнет колебаться между добродетелями и пороками, скажи: Вскую прискорбна еси, душе моя? И вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой (Пс. 41, 12). Не позволяй возрастать помыслам. Да не достигает в тебе юности ничто вавилонское, ничто смущающее. Убей врага, пока он мал; нерадение да будет уничтожено в семени, чтобы не возросли плевелы. Послушай псалмопевца, который говорит: Дщи Вавилоня окаянная, блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала еси нам. Блажен, иже имеет и разбиет младенцы твоя о камень (Пс. 136, 8–9). Так как невозможно, чтобы врожденное сердечное влечение не врывалось в чувство человека, то похваляется и называется блаженным тот, кто при первом начале страстных помыслов поражает их и разбивает о камень. Камень же есть Христос (1 Кор. 10, 4).
О сколько раз, уже будучи отшельником и находясь в обширной пустыне, сожженной лучами солнца и служащей мрачным жилищем для монахов, я воображал себя среди удовольствий Рима. Я пребывал в уединении, потому что был исполнен горести. Истощенные члены были прикрыты вретищем и загрязненная кожа напоминала кожу эфиопов. Каждый день слезы, каждый день стенания, и когда сон грозил захватить меня во время моей борьбы, я слагал на голую землю кости мои, едва держащиеся в суставах. О пище и питии умалчиваю, потому что даже больные монахи употребляют холодную воду, а иметь что–нибудь вареное было бы роскошью. И все–таки я— тот самый, который ради страха геенны осудил себя на такое заточение в сообществе только зверей и скорпионов, — я часто был мысленно в хороводе девиц. Бледнело лицо от поста, а мысль кипела страстными желаниями в охлажденном теле, и огонь похоти пылал в человеке, который заранее умер в своей плоти. Лишенный всякой помощи, я припадал к ногам Иисусовым, орошал их слезами, отирал власами и враждующую плоть укрощал неядением целыми неделями. Яне стыжусь передавать повесть о моем бедственном положении, напротив, сокрушаюсь о том, что я теперь уже не таков. Я помню, что я часто взывал к Богу день и ночь и не прежде переставал ударять себя в грудь, как, по гласу Господнему, наставала тишина. Я боялся даже келии моей, как сообщницы моих помышлений. Во гневе и досаде на себя самого я один блуждал по пустыням. Где я усматривал горные пещеры, неудобовосходимые утесы, обрывы скал, там было место для моей молитвы, там острог для моей окаяннейшей плоти; и Господь свидетель — после многих слез, после возведения очей на небо я иногда видал себя среди сонмов ангельских и в радостном восторге воспевал: Мы побежим за тобою (Песн. 1, 3).
Если же такие искушения терпят те, которые, изнурив тело, обуреваются одними помыслами, то что сказать о девице, которая наслаждается утехами? Остается повторить изречение апостола: Заживо умерла (1 Тим. 5, 6). Потому, если я могу сколько–нибудь советовать, если мой опыт заслуживает доверия, то я прежде всего увещеваю и умоляю, чтобы невеста Христова избегала вина, как яда. Это первое оружие демонов против молодости. Не в такой степени молодых людей сокрушает скупость, надмевает гордость, тешит честолюбие. Мы легко чуждаемся других пороков; но враг, о котором мы говорим, заключен в нас самих. Куда мы ни пойдем, он везде с нами. Вино и молодость — двойное воспламенение для чувственности. Зачем же подливать масла в огонь? Зачем подносить трут к пылающему телу? Павел говорит Тимофею: Впредь пей не [одну] воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1 Тим. 5, 23). Заметь, по каким причинам разрешается питие вина: чтобы уврачевать через это боль желудка и частые недуги. И чтобы мы не злоупотребляли предлогом болезни, Павел заповедал вкушать немного вина, давая этот совет более как врач, чем как апостол (ибо, как апостол, он врач духовный), опасаясь, что Тимофей, ослабленный немощью, не в состоянии будет исполнять дело евангельской проповеди и помня в то же время, что в другом месте он сказал: Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство (Еф. 5, 18) и: лучше не есть мяса, не пить вина (Рим. 14, 21). Ной пил вино и упился. После потопа в век простоты Ной, быть может, не знал еще опьяняющей силы вина. И (чтобы ты уразумела, что Священное Писание полно тайн и слово Божие есть драгоценный камень, всюду находимый) за опьянением последовали обнажение чресл, похоть, соединенная с распущенностью. Прежде наполняется чрево, потом возбуждаются и прочие члены. Сел народ есть и пить, а после встал играть (Исх. 32, 6). Лот, друг Божий, спасшийся на горе, оказавшийся единым праведником из столь многих тысяч народа, приводится в состояние опьянения своими дочерями; и хотя они думали, что род человеческий прекращается, и сделали это более по желанию чадородия, чем ради похоти, однако знали, что праведный муж не сделал бы этого, если бы не находился в состоянии опьянения. Наконец, он уже не знал, что делал; и хотя преступление совершилось непроизвольно, однако же преступное действие не чуждо греха. Отсюда–то и ведут свой род моавитяне и аммонитяне, которые до четвертого и десятого рода и даже вовеки не входят в Церковь Божию.
Когда Илия бежал от Иезавели и, утомившись, лежал под дубом в пустыне, то Ангел Господень пришел к нему, возбудил его и сказал ему: Встань, ешь. И взглянул Илия, и вот, у изголовья его печеная лепешка и кувшин воды (3 Цар. 19, 5–6). Неужели Бог не мог послать пророку хорошего вина, и отменных кушаний, и битого мяса? Елисей приглашает к обеду сынов пророческих и, угощая их полевыми травами, слышит единогласный вопль обедающих: Смерть в котле (4 Цар. 4, 40). Человек Божий не прогневался на готовивших пищу, потому что не привык к более роскошному столу, но, всыпав в горшок муки, усладил горечь той же духовной силой, какой Моисей усладил Мерру. А когда Елисей посланных для того, чтобы схватить его, ослепленных равно очами и умом, завел без их сознания в Самарию, то послушай, какими кушаньями он велел угостить их. Предложи им, сказал пророк, хлеба и воды; пусть едят и пьют, и пойдут к государю своему (4 Цар. 6, 22). Мог бы и Даниил получить более роскошный стол из царских кушаний: но Аввакум принес ему обед жнецов, думаю, деревенский. Потому–то Даниил и называется мужем желаний, что он хлеба вожделенного не ел и воды пожелания не пил.
В Священном Писании есть бесчисленное множество изречений, осуждающих излишество и одобряющих простоту в пище. Но так как мы не намерены рассуждать о постах и рассмотреть этот предмет сполна было бы делом особого трактата и отдельной книги, то достаточно и то, что сказано, малое из многого. В дополнение к вышеизложенным примерам можешь и сама припомнить, как первый человек, служа более чреву, чем Богу, был низвергнут из рая в эту плачевную юдоль. И Самого Господа сатана искушал в пустыне голодом. И апостол говорит: Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое (1 Кор. 6, 13). Также о чревоугодниках говорит, что для них бог — чрево (Фил. 3, 19). Ибо кто что любит, то и чтит. Посему тщательно должно заботиться, чтобы мы, изгнанные из рая невоздержанием, были возвращены туда постничеством.
Если же ты станешь возражать, что ты, происходящая из знатного рода, всегда жившая в удовольствиях и в неге, не можешь отстать от вина и изысканных кушаний и подчиняться суровым законам воздержания, то я скажу тебе: живи же по своему закону, если не хочешь жить по закону Божию. Для Бога, Творца и Владыки вселенной, не нужны ворчание во внутренностях и пустота желудка и воспаленное состояние легких; но без этого не может быть безопасным твое целомудрие. Послушай, что говорит о диаволе Иов, любезный Богу и по собственному свидетельству непорочный и праведный: Сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его. Родотворные члены мужчины и женщины благоприлично называются не прямыми именами. Так, Господь обещает происходящего от чресл Давидовых посадить на престоле Его. В Египет вошли 75 душ, происшедших от чресл Иаковлевых. После того как вследствие борьбы с Господом повредил состав бедра у Иакова (Быт. 32, 25), Иаков перестал рождать детей. Намеревающийся праздновать Пасху должен совершать ее с препоясанными и умерщвленными чреслами. Бог говорит Иову: Препояшь, как муж, чресла твои (Иов. 40, 2). Иоанн опоясуется кожаным поясом, апостолам заповедуется с препоясанными чреслами держать светильник благовестия. К Иерусалиму, обрызганному кровью и находящемуся на пути заблуждения, говорится у Иезекииля: Пупа твоего не отрезали (Иез. 16, 4). Итак, вся сила диавола против мужчин заключается в чреслах; вся крепость его против женщин — в пупе.
Хочешь ли убедиться в истине моих слов? Обрати внимание на примеры. Самсон, который был храбрее льва и тверже камня, который один безоружный преследовал тысячи вооруженных, потерял силу в объятиях Далиды. Давид, избранник по сердцу Господнему, часто воспевавший грядущего Святого Христа, после того как, прогуливаясь на кровле дома своего, пленился обнаженной Вирсавией, то вслед за прелюбодеянием совершил человекоубийство. Заметь, кстати, при этом, что никто, даже сидя дома, не безопасен от обольщения через зрение. Посему Давид, раскаиваясь, говорит Господу: Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих (Пс. 50, 6). Ибо он был царь, никого иного не боялся. Соломон, устами которого гласила сама мудрость, обсудивший все от кедра ливанского до иссопа, исходящего из стены, отступил от Господа, поскольку был женолюбив. И чтобы никто не надеялся на себя при сношениях скровными родственниками, пусть приведется на память Амон, воспылавший преступной страстью к сестре Фамари.
Горько сказать, сколько каждый день падает девиц, скольких мать Церковь теряет от своего лона, выше скольких звезд гордый враг поставляет престол свой; сколько камней он выдалбливает и гнездится, как змей, во впадинах их. Ты увидишь даже многих вдовиц до замужества, прикрывающих притворной одеждой несчастное сознание своего преступления. И если их не выдаст полнота чрева и крик дитяти, то они ходят подняв голову и игривыми шагами. Иные из них принимают некоторое питие для бесплодия и совершают убийство человека еще до принятия его в семени. Другие, когда почувствуют себя зачавшими от преступления, принимают лекарства для вытравливания плода, при этом нередко и сами умирают и отправляются в ад, виновные в трех преступлениях — в самоубийстве, в прелюбодеянии от Христа, в детоубийстве еще не рожденного чада. Это те, которые любят говорить: «Все чисто — чистым. Для меня достаточно собственного сознания. Бог желает чистого сердца. Зачем мне воздерживаться от брашен, которые Бог сотворил для употребления?» Когда же они хотят повеселиться и попраздновать, то, упившись цельным вином и с нетрезвостью соединяя поругание святыни, говорят: «Да не будет того, чтобы я удалялась от приобщения крови Христовой». А когда увидят женщину бледную и печальную, то называют ее окаянной и манихейкой, справедливо рассуждая, что пост по манихейским побуждениям есть ересь. Это те, которые на виду у всех проходят через площадь и, тайно помавая очами, влекут за собой толпы юношей; это те, к которым всегда обращено пророческое слово: У тебя был лоб блудницы, ты отбросила стыд (Иер. 3, 3). Только пурпур на одежде тонкой и голова слегка перевязанная, чтобы рассыпались волосы, легкий башмак и развевающаяся за плечами гиацинтового цвета шубка, подвязные рукавички, прикрепленные к плечам, да выделанная походка с вывернутыми коленами— вот в чем состоит все их девство. Пусть у них будут свои хвалители, помогающие им под именем девиц погибать за более дорогую цену. Я же со своей стороны очень желал бы им не нравиться.
Стыдно указать на неприличные, печальные, но действительные факты: откуда вошла в Церкви язва Агапет? Откуда именование жен без брака? Откуда новый род наложниц? Скажу более: откуда единомужние блудодейцы? Пребывают мужчина и женщина в одном доме, в одной спальне, часто на одной постели и называют нас подозрительными, если мы думаем что–нибудь. Брат оставляет сестру девицу, девушка удаляет от себя неженатого родственника, называет братом чужого, и, притворяясь оба для одной цели, они ищут духовного утешения на стороне, чтобы дома иметь телесное общение. Таких людей изобличает Соломон в притчах, говоря: Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? (Притч. 6, 27–28).
Теперь, покончив речь о тех, которые хотят казаться, но не быть девами, я обращусь исключительно к тебе, первой из знатных дев Рима, которая уже поэтому должна особенно стараться, чтобы не лишиться благ и настоящих, и будущих. Тягостную сторону брака и неизвестность судьбы в замужестве ты узнала из домашнего примера, потому что сестра твоя Блезилла, старшая по возрасту, но младшая по выбору жребия, выйдя замуж, на седьмой месяц овдовела. О несчастная человеческая судьба с неведомым будущим! Сестра твоя потеряла и венец девства, и брачные удовольствия. И хотя вдовство стоит на второй степени целомудрия, однако какие, думаешь ты, по временам несет она кресты, видя каждый день в сестре то, что потеряла сама, и имея ввиду получить меньшую награду за воздержание, тогда как, испытав брачные удовольствия, с большей тягостью переносит их лишение. Но да будет и она спокойна и радостна. Плод сторицей и плод шестидесятикратный вырастают из одного и того же семени непорочности.
Мне не хочется, чтобы ты знакомилась со светскими дамами, чтобы ты ходила в дома вельмож, чтобы ты часто смотрела на то, что ты презрела, возжелав быть девой. Женщины любят, чтоб им воздавали честь ради их мужей, находящихся в судейском или в каком–нибудь другом достоинстве. Если к жене императора стекается толпа поздравителей, то зачем ты не ценишь своего Супруга? Зачем ты, невеста Божия, спешишь к супруге человеческой? Учись в этом случае святой гордости: знай, что ты выше этой знати. Я желаю, чтобы ты удалилась от знакомств не только с теми женщинами, которые надуты почестями мужей, окружены толпами евнухов, одеты в златотканые одежды, но избегала также и тех, которые сделались вдовами по необходимости, а не по охоте; я это говорю не в том смысле, что жены должны желать смерти мужей, а в том, что они охотно должны пользоваться представляющимся им случаем к целомудрию. А у вдов, от которых я предостерегаю тебя, с переменой одежды не переменился прежний образ жизни. Впереди носилок идет ряд евнухов: у вдов раскраснелись щеки, разгладились морщины так, что легко понять, что они не потеряли, но ищут мужей. Весь дом полон ласкателями, полон пиршествами. Сами клирики, которые должны бы быть учителями закона и страха Божия, лобзают главы матрон и, протянув руку как бы для благословения, принимают подарки за свою приветливость. А матроны, замечая, что священники нуждаются в их пособии, проникаются гордостью; раз уже испытав на себе владычество мужей, предпочитают свободу вдовства, называются непорочными и нонами и после сомнительной вечери видят во сне апостолов.
Да будут тебе подругами женщины, истощенные постами, бледные лицом, умудренные возрастом и жизнью, ежедневно воспевающие в сердцах своих: Где пасешь ты? Где отдыхаешь в полдень? (Песн. 1, 6) и от души говорящие: Имею желание разрешиться и быть со Христом (Фил. 1, 23). Будь послушна родителям: подражай Жениху своему. Нечасто выходи в общество. Вспоминай о мучениках на ложе твоем. У тебя никогда не будет недостатка в предлогах к выходу в общество, если ты пожелаешь выходить всегда в случае необходимости. Да будет у тебя пища умеренная и желудок всегда не наполненный. Многие, воздерживаясь от вина, опьяняются обилием пищи. Когда ты встанешь на ночную молитву, пусть будет тебе тошно не от несварения в желудке, но от отощания. Чаще читай, изучай как можно более. Пусть сон захватывает тебя, когда ты держишь книгу, и пусть лицо твое склоняется на святую страницу. Пусть будет у тебя ежедневный пост и послабление себе, чуждое пресыщения. Нет пользы, пропостившись два–три дня, наполнять пустое чрево, прекращая вместе с тем пост и вознаграждая себя за него чрезмерной сытостью. От этого тупеет обремененный ум и орошенная земля рождает терние похотей. Когда ты почувствуешь, что внешний человек оживает в цвете юности, когда после принятия пищи на постели охватит тебя приятная роскошь пожеланий, возьми щит веры, которым будут угашены разженные стрелы диавола. Все они пылают прелюбодейством, как печь (Ос. 7, 4) сердца их. А ты, последовавшая стопам Христовым, внявшая словам Его, скажи: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24, 32). И еще: Разжжено слово Твое зело, и раб Твой возлюбие (Пс. 118, 140). Трудно душе человеческой ничего не любить, необходимо, чтобы ум наш был привлечен к каким–нибудь привязанностям. Любовь плотская побеждается любовью духовной. Одно желание погашается другим. Насколько уменьшается здесь, настолько возрастает там. Поэтому тем более воздыхай всегда и говори на ложе твоем: Ночью искала я того, которого любит душа моя (Песн. 3, 1); умертвите, говорит апостол, земные члены ваши (Кол. 3, 5); поэтому и сам впоследствии откровенно говорил: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Умерщвляющий члены свои, живущий в этом мире только по–видимому, не боится сказать: Бых, яко мех на слане (Пс. 118, 83). Вся бывшая во мне мокрота похоти испарилась. Колена моя изнемогоста от поста (Пс. 108, 24). И забых снести хлеб мой. От гласа воздыхания моего прильпе кость моя плоти моей (Пс. 101, 5–6).
Будь ночной стрекозой. Измый на всяку ночь ложе твое, слезами твоими постелю твою ороси. Бодрствуй и будь, как птица в пустыне. Воспой духом, воспой и умом: Благослови, душе моя, Господа, и не забывай всех воздаяний Его, снисходительного ко всем неправдам твоим, исцеляющаго вся недуги твоя, избавляющаго от истления живот твой (Пс. 102, 2–4). И кто из нас от сердца может сказать: Зане пепел, яко хлеб ядях, и питие мое с плачем растворях (Пс. 101, 10). Не должно ли плакать, не должно ли стенать, когда змий опять влечет меня к непозволенным яствам? Когда изгнанных из рая девства хочет облечь кожаными одеждами, которые Илия, возвращаясь в рай, бросил на землю? Что общего между мной и чувственным удовольствием, скоро исчезающим? Что мне за дело в сладкой и смертоносной песне сирен? Яне хочу, чтобы над тобой исполнился приговор, изреченный на осужденного человека. В болезнях и горестях будешь рожать детей. Но это (скажи) закон женщины, а не мой. И к мужу влечение твое. Пусть будет покорна мужу та, которая не имеет супругом Христа. И наконец, смертию умрешь (Быт. 3). Таков конец супружества, а моя цель там, где ни женятся, ни посягают. Пусть вышедшие замуж имеют свое время и имя. А мне пусть будет предоставлено девство в Марии и Христе.
Быть может, кто–нибудь скажет: «И ты осмеливаешься говорить против брака, благословенного Богом?» Но предпочитать девство браку не значит еще порицать брак. Никто не сравнивает худое с добром. Да будут досточтимы и вышедшие замуж, хотя они и уступают первенство девам. Сказано: Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт. 1, 28). Пусть растет и множится тот, кто желает наполнить землю. А твое воинство на небесах. Плодитесь и размножайтесь— эта заповедь приводится в исполнение после рая и наготы и смоковничных листьев, знаменующих брачное похотение. Пусть женятся и посягают те, которые в поте лица едят хлеб свой, которых земля рождает терния и волчцы, а трава заглушена колючим кустарником. А мое семя приносит сторичный плод. Не все вмещают слово Божие, но кому дано (Мф. 19, 11). Иного делает безбрачным необходимость, меня — охота. Время обнимать, и время уклоняться от объятий. Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл. 3, 5). После того как из среды грубых народов родились чада Авраамовы, подобно камням в венце, они воссияют на земле Его (Зах. 9, 16). Они минуют вихрь этого мира и в колеснице Божией вращаются с быстротой колес. Пусть шьют туники те, которые потеряли горнюю нешвенную тунику, которым приятен крик младенцев, при самом начале жизни горько плачущих о том, что они родились. Ева в раю была девой: после кожаных риз началось ее брачное состояние. Твоя страна— рай. Сохрани то, с чем ты родилась, и скажи: Обратися, душе моя, в покой твой (Пс. 114, 6). Вот тебе доказательство, что девство свойственно природе, а брак имел место после грехопадения: вследствие брака рождается девственное тело, в плоде вновь приобретается то, что потеряно в корне. И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его (Ис. 11, 1). Отрасль есть Матерь Господня, простая, чистая, непорочная, чуждая всякого семени от вне и, подобно Богу, плодоносная в уединении. Цвет этой отрасли есть Христос, говорящий: Я нарцисс Саронский, лилия долин! (Песн. 2, 1). Он же в другом месте называется камнем, отторгшимся от горы без рук (Дан. 2, 45), чем обозначает пророк девственное рождение Его от Девы. Ибо руки принимаются как нечто, имеющее значение по отношению к браку, как сказано: Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня (Песн. 2, 6). Для нашей цели не излишне заметить и то, что животные, введенные в ковчег Ноев по паре, — нечисты; а число чистых животных нечетное. Моисею и Иисусу Навину повелено было войти во Святую Землю обнаженными ногами. Ученикам суждено было проповедовать новое Евангелие, не отягчаясь сандалиями и кожами. И воинам, разделившим одежды Иисусовы, непришлось унести сапоги Его. Ибо господин не мог иметь того, что запретил слугам.
Я хвалю брак, хвалю супружество, но потому, что от брака рождаются девственные люди: я отделяю розу от шипов, золото от земли, жемчужину от раковины. Неужели пашущий всегда будет пахать? Неужели не насладится плодом трудов своих? Более почитается брак, когда более любится рождаемое от него. Зачем ты, мать, завидуешь дочери? Она воспитана твоим молоком, она рождена твоим чревом, она выросла у твоего лона. Ты сохранила ее в девстве своим благочестивым тщанием. Неужели ты негодуешь, что она захотела быть супругой не воина, а Царя? Она сделала тебе великое благодеяние. Ты стала тещей Божией. Относительно девства, говорит апостол, я не имею повеления Господня (1 Кор. 7, 25). Почему так? Потому что апостол и сам пребывал в девстве не по повелению, а по собственной воле. Не должно слушать тех, которые говорят, что он имел жену, тогда как, рассуждая о воздержании и увещевая к постоянной чистоте, он сказал: Желаю, чтобы все люди были, как и я. И ниже: Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я (1 Кор. 7, 7–8). Ив другом месте: Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы (1 Кор. 9, 5). Итак, отчего же апостол не имеет повеления Господнего о девстве? Оттого, что приносимое без принуждения заслуживает большую награду. Если бы девство было заповедано, то брак казался бы отвергнутым, и слишком сурово было бы принуждать вопреки природе, требовать от людей ангельской жизни и некоторым образом осуждать то, что создано.
В Ветхом Завете иное было благополучие. Там говорится: Блажен, иже имеет племя в Сионе, и южики во Иерусалиме (Ис. 31, 9), и еще: «Проклята неплодная, нерождавшая», и еще: Сынове твои, яко новосаждения масличная окрест трапезы твоея (Пс. 127, 4). Там обещаются богатства и то, что в коленах Израилевых не будет больного. А ныне говорится: «Не считай себя древом сухим. Вместо сынов и дочерей у тебя есть вечная обитель на небесах». Ныне благословляются бедные и Лазарь предпочитается богачу, одетому в пурпур. Ныне немощной крепче. Тогда мир был пуст и, за исключением прообразов, все благословение заключалось в детях. Потому Авраам уже в старости вступает в супружество с Хеттурой, и Иаков откупается за мандрагоры, и прекрасная Рахиль, изображающая Церковь, оплакивает свое неплодие. Но мало–помалу с возрастанием жатвы посылается жатель. Девствен Илия, девствен Елисей, девственны многие сыны пророческие. Иеремии говорится: Не бери себе жены (Иер. 16, 2); освященный во чреве при приближении плена получает запрещение жениться. То же самое другими словами говорит апостол: По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так (1 Кор. 7, 26); что же это за нужда, отнимающая удовольствия брака? Время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1 Кор. 7, 29). Вблизи Навуходоносор. Двинулся лев от логовища своего. К чему мне послужит супружество с приходом прегордого царя? К чему дети, которых пророк оплакивает, говоря: Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им (Плач. 4, 4)? Но, как мы показали, только в мужах обреталось сокровище воздержания, а Ева постоянно рождала в болезнях. Когда же Дева зачала во чреве и родила нам Отрока, владычество на раменах Его (Ис. 9, 6), Бога крепкого, Отца будущего века, то проклятие (на женщин) было разрешено. Смерть — через Еву; жизнь— через Марию. Поэтому и обильнее дар девства изливается на женщин, что он получил начало от женщины. Как скоро Сын Божий сошел на землю, Он собрал Себе новое семейство, чтобы, принимавший поклонение от Ангелов на небе, имел Ангелов и на земле. Тогда Иудифь мужественно отсекла голову Олоферна. Тогда Аман, имя которого значит «неправда», сожжен своим огнем. Тогда Иаков и Иоанн, оставив отца, сети, корабль, последовали за Спасителем, покидая равно кровные привязанности, узы века и заботу о доме. Тогда в первый раз услышано: Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8, 34). Никакой воин не идет с женой на сражение. Ученику, желающему идти для погребения отца, это не позволяется. Лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда, где им отдохнуть, а Сын Человеческий не имеет, где главу преклонить. Не сокрушайся, если ты будешь пребывать в горестных обстоятельствах. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу (1 Кор. 7, 32–34).
Сколь тягостен брак, с какими неудобствами сопряжен он, это, кажется, высказано вкратце в той книге, которую мы издали против Гельвидия о приснодевстве блаженной Марии. Повторять то же самое было бы слишком долго; кому угодно, может почерпнуть из того ручейка. Но чтобы совсем не опустить этого предмета, скажу теперь одно: апостол повелевает нам молиться непрестанно, а вступивший в супружество не может (так) молиться; следовательно, остается одно из двух: или всегда молиться и пребывать в девстве, или перестать молиться и поработить себя браку. Если девица выйдет замуж, не согрешит, говорит апостол, но таковые будут иметь скорби по плоти (1 Кор. 7, 28). И в начале настоящего сочинения я предварил, что я или вовсе не буду говорить о тягостных сторонах брака, или буду говорить очень мало, и теперь советую: если тебе угодно знать, от скольких неудобств свободна дева и скольким подвержена супруга, прочти сочинение Тертуллиана к другу философу и другие книжки о девстве, и изрядное произведение блж. Киприана, и папы Дамаса сочинение об этом предмете в прозе и стихах; равно и сочинение нашего Амвросия, недавно написанное им к сестре, в котором он так распространился, что все, относящееся к похвале дев, исследовал, выяснил, изложил в порядке.
А нам следует идти другим путем. Задача наша не столько похвала, сколько хранение девства. Недостаточно знать, что хорошо, если избранное не будет тщательно хранимо; ибо оценить доброе есть дело суждения, а хранить — дело труда; первое свойственно многим, а второе — немногим. Претерпевший же до конца, сказано, спасется (Мф. 24, 13) и много званых, а мало избранных (Мф. 22, 14). Итак, заклинаю тебя Богом Иисусом Христом и избранными Его Ангелами, храни начатое тобой, не выноси легкомысленно напоказ сосудов храма Господнего, которые позволено видеть одним священникам, да не узрит кто–либо чуждый святилище Божие. Оза, коснувшись ковчега, которого не следовало касаться, был поражен внезапной смертью. Но сосуд золотой или серебряный не был для Бога так дорог, как храм девственного тела. Тень прошла, теперь наступила истина. Ты говоришь просто, ты с ласковым видом не отвращаешься людей незнакомых, но иначе смотрят бесстыдные очи. Они умеют созерцать красоту не душевную, а только телесную. Езекия показывает ассириянам сокровище Божие, но ассирияне не должны были видеть то, чего желали. Наконец, когда Иудея была потрясена частыми войнами, сосуды Господни в первый раз были взяты и унесены врагами. Валтасар упивается из священных чаш среди пиршеств и толпы наложниц (поскольку высшее торжество порока — бесчестить досточтимое).
Не приклоняй уха твоего к словам злобы. Часто, говоря что–нибудь неприличное, люди испытывают твой образ мыслей, охотно ли ты, дева, слушаешь, что говорят, разрешаешь ли что–нибудь смешное; что ты ни скажешь, хвалят; что отринешь— отрицают; называют тебя обходительной, и святой, и бесхитростной. «Вот, — говорят, — поистине раба Божия; вот всецелая простота. Не то что такая–то, отвратительная, постыдная, необразованная, отталкивающая, которая, быть может, потому не вышла замуж, что не могла найти жениха». Мы увлекаемся естественным злом. Мы охотно становимся на сторону своих льстецов, и хотя говорим, что мы недостойны, и жаркий румянец выступает на лице, но внутренне душа радуется похвалам. Невеста Христова есть ковчег Завета, посвященный внутри и снаружи, хранящий в себе закон Господень. Как в ковчеге не было ничего, кроме скрижалей Завета, так и в тебе не должно быть никакого внешнего помысла. На этом очистилище, как на Херувимах, хочет восседать Господь. Он посылает учеников Своих, чтобы воссесть на тебе, как на жребяти ослем, Он разрешает тебя от временных забот, чтобы, оставив египетскую мякину и кирпичи, ты последовала за Моисеем в пустыне и вошла в землю обетования. Никто да не останавливает тебя, ни мать, ни сестра, ни сродница, ни сродник: Господь тебя требует. Если они захотят воспрепятствовать тебе, пусть вспомнят о казнях фараона, который, не желая отпустить народ Божий для богослужения, потерпел все то, о чем написано. Иисус, войдя в храм, изверг то, что не принадлежало к храму. Ибо Бог есть ревнитель и не хочет, чтобы дом Отца был превращен в вертеп разбойников. В противном случае, как скоро считаются монеты, являются клетки с голубями и умерщвляется простота, как скоро в девственной груди пылает забота о временных делах, тотчас разрывается завеса храма, Жених встает во гневе и говорит: Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 38). Читай Евангелие и посмотри, как Мария, сидящая у ног Господа, предпочитается усердной Марфе. Конечно, Марфа прилежным служением гостеприимства приготовляла угощение Господу и ученикам Его; но Иисус сказал ей: Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом; но немногое необходимо, как одно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк. 10, 41–42). Будь и ты Марией; яствам предпочитай учение. Пусть сестры твои суетятся и ищут, как им принять гостя Христа. А ты, раз отложив бремя века сего, сиди у ног Господа и говори: Нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его (Песн. 3, 4). Ион ответит: Единственная — она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей (Песн. 6, 9), то есть в небесном Иерусалиме.
Всегда да хранят тебя тайны твоего ложа; пусть всегда с тобой внутренно веселится Жених. Когда ты молишься, ты беседуешь с Женихом; когда читаешь, Он с тобой беседует; и когда сон склонит тебя, Он придет за стену и прострет руку Свою через оконце и коснется чрева твоего; и, пробудившись, ты встанешь и скажешь: Я изнемогаю от любви (Песн. 2, 5); и услышишь в свою очередь от Него: Запертый сад— сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник (Песн. 4, 12). Берегись, не выходи из дома, не желай видеть дщерей иной страны, имея братьями патриархов и отцов Израиля: Дина, выйдя из дому, подвергается растлению. Я не хочу, чтобы ты искала Жениха по стогнам и обходила углы града; если ты скажешь: Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя (Песн. 3, 2) и будешь спрашивать: Не видали ли вы того, которого любит душа моя? — то никто не будет достоин отвечать тебе. Жених не может быть найден на стогнах. Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь (Мф. 7, 14). Далее следует: Я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне (Песн. 5, 6). И если бы только и всего, что не нашла! Ты будешь бита, ты будешь обнажена, ты будешь говорить плачевные вещи: Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало (Песн. 5, 7). Если, выйдя из дому, столько терпит та, которая говорила: Я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5, 2) и: мирровый пучок— возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает (Песн. 1, 12), — то что будет с нами, которые еще не достигли совершенного возраста и, когда жених с невестой входят внутрь, остаемся вне? Иисус есть ревнитель, Он не хочет, чтобы другие видели лицо твое. Хотя ты станешь извиняться и оправдываться: покрыв лицо покрывалом, я спрашивала тебя там и говорила: Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? Где отдыхаешь в полдень? К чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих? (Песн. 1, 6); Он все–таки будет негодовать, гневаться и скажет: Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских (Песн. 1, 7). То есть хотя ты и прекрасна и образ твой любезен Жениху более всех женщин, но если ты не познаешь саму себя и не будешь хранить сердца своего всяким хранением и не будешь избегать очей юношей, то уходи из Моего брачного чертога и паси козлов, которые будут поставлены ошуюю.
Итак, моя Евстохия, дочь, госпожа, сослужительница, родственница (первое название — по возрасту, второе — по достоинству, третье — по вере, четвертое — по любви), выслушай слово пророка Исаии: Пойди, народ мой, войди в покои твои, и запри за собой двери твои, укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев (Ис. 26, 20). Вне блуждают девы глупые; ты будь внутри с Женихом; потому что, если ты заключишь двери и по заповеди евангельской будешь молиться Отцу твоему втайне, то Он придет, и постучится, и скажет: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20), и ты тотчас заботливо ответишь: «Глас брата моего ударяющего в двери: отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя!» (Песн. 5, 2).
Не говори: Скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? (Песн. 5, 3). Тотчас встань и отвори, чтобы во время твоего промедления Жених не ушел и чтобы не пришлось тебе после искать и говорить: «Открыла я брату моему; брат мой ушел» (см.: Песн. 5, 6). Ибо что хорошего, если двери сердца твоего будут заключены для Жениха? Пусть они будут отверсты Христу и заключены для диавола, согласно следующему изречению: Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего (Еккл. 10, 4). Даниил пребывал в самой верхней горнице (ибо не мог пребывать в нижней) и имел окна, отверстые к Иерусалиму. И ты имей окна, отверстые туда, откуда сходит свет, откуда видишь град Господень. Не открывай тех окон, о которых говорится: Смерть входит в наши окна (Иер. 9, 21).
Всего тщательнее тебе должно избегать огня тщеславия. Как, сказал Иисус, вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу? (Ин. 5, 44). Смотри, сколь велико то зло, обладающий которым не может веровать? Мы же говорим: «Ты еси слава моя (Пс. 3, 4) и: хвалящийся хвались о Господе» (2 Кор. 10, 17). И если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1, 10) и: я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6, 14). И еще: о Тебе похвалимся весь день; о Господе похвалится душа моя (Пс. 33, 3). Когда творишь милостыню, пусть видит один Бог; когда постишься, да будет радостно лицо твое. Одежда твоя должна быть не очень чистая и не грязная и не выдающаяся ничем особенным, чтобы не останавливалась перед тобой толпа прохожих и не указывали на тебя пальцем. Брат твой умер; тело сестры должно ослабеть: берегись, чтобы, поступая часто таким образом, самой не умереть. Не старайся казаться слишком набожной и смиренной более, чем сколько нужно, чтобы, избегая славы, не приобрести ее. Многие, удаляясь от свидетелей своей бедности, сострадательности и поста, тем самым хотят прославиться, что презирают славу; и удивительным образом избегая славы, домогаются ее. Я нахожу, что многие чужды прочих волнений, от которых ум человеческий радуется и печалится, надеется и страшится. Но слишком мало таких, которые свободны от порока тщеславия; и наилучший тот, кто изредка пятнает грязью проступков свою красоту. Я не убеждаю тебя не хвалиться богатством, не хвастаться знатностью рода, не превозноситься перед другими. Я знаю твое смирение; знаю, что ты искренне говоришь: Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои (Пс. 130, 1). Я знаю, что у тебя и у твоей матери гордость, через которую пал диавол, вовсе не имеет места. Посему писать к тебе об этом было бы излишне. Было бы крайне глупо учить тому, что знает тот, кого учишь. Но остерегись, чтобы не привело тебя к тщеславию то, что ты презрела славу этого мира; чтобы не вкралось тайное помышление, отказавшись от намерения нравиться в златотканых одеждах, постараться нравиться в мрачных; когда придешь в собрание братьев или сестер, садись ниже, признавая, что ты недостойна и подножия. Не говори намеренно тихим голосом, как бы истощенная постом; не опирайся на плечи другого, подражая походке человека, истощенного в силах. Есть иные, помрачающие лица свои, да явятся человекам постящимися; увидав кого–нибудь, они тотчас вздыхают, нахмуривают брови и, опустив голову, кажется, едва смотрят одним глазом. Траурное платье, пояс из грубой ткани, руки и ноги не вымытые, — одно чрево, так как его не видать, наполнено пищей.
Об этих женщинах ежедневно поется в псалме: Господь рассыпает кости людей, нравящихся себе (см.: Пс. 52, 6). Другие с мужеским видом, переменив одежду, стыдятся того, что они родились женщинами, обрезывают волосы и бесстыдно поднимают вверх свои лица, подобные лицам евнухов. Есть и такие, которые одеты во власяницы и, сделав наглавники, чтобы возвратиться к детству, подобны совам и филинам.
Но чтобы не казалось, что я говорю только о женщинах, прибавлю: убегай и мужчин, которых увидишь в веригах с отрощенными наподобие женских волосами, вопреки повелению апостольскому, с козлиной бородой, в черном плаще, с обнаженными на жертву холода ногами. Это все орудия диаволовы. Таков, к сожалению, был в Риме некогда Анфим, таков недавно — Софроний. Проникнув в дома вельмож и обманув женщин, обремененных грехами, всегда учащихся и никогда не могущих прийти в познание истины, они принимают на себя личину святости и как бы подвизаются в продолжительных постах, посвящая между тем ночи тайным пиршествам. Стыдно говорить о них более, чтобы не показаться не наставником, а прельщенным. Есть и другие (я говорю о людях своего сословия), которые домогаются пресвитерства и диаконства, чтобы с большей свободой видаться с женщинами. Вся забота у них об одеждах, чтобы благоухали, чтобы нога была гладко обтянута мягкой кожей. Волосы завиты щипцами; на пальцах блестят перстни: чуть–чуть ступают они, чтобы не промочить подошв на влажной дороге. Когда увидишь таких людей, считай их скорее женихами, чем клириками. Иные все старание и всю жизнь посвятили тому, чтобы узнать имена, дома и нравы благородных женщин. Опишу кратко одного из них, особенно искусного в этом, чтобы, зная учителя, ты тем легче узнавала учеников. С восходом солнца он поспешно встает, составляет план поздравительных визитов, выбирает кратчайшие дороги, и наглый старик пробирается даже в спальни к постелям спящих. Увидит изголовье, изящное полотенце или что–нибудь другое из домашней рухляди— ощупывает, удивляется, хвалит и, жалуясь, что нуждается в этом, не выпрашивает, а просто вымогает, потому что всякая женщина боится оскорбить почтаря городского. Непорочность— враг для него, пост— также; он любит обед роскошный из вкусных журавликов, называемых в народе pipizo.
Язык его груб и дерзок и всегда готов на злословие. Куда бы ни обратилась ты, он первый на глазах. Что бы ни случилось нового, он или виновник, или распространитель молвы. Его кони меняются поминутно, то смирные, то бешеные: подумаешь, что он родной брат фракийского царя.
Хитрый враг употребляет различные ковы. Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог (Быт. 3, 1). Посему–то апостол и говорит: Нам не безызвестны его умыслы (2 Кор. 2, 11). Христианину неприличны ни намеренный цинизм, ни изысканная опрятность. Если чего–нибудь не знаешь, если сомневаешься относительно чего–нибудь в Писании, спроси того, чья праведна жизнь, чьи почтенны лета, кого не осуждает молва, кто мог бы сказать: Обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою (2 Кор. 11, 2). Или если нет надежного наставника, то лучше оставаться в безопасном неведении, чем доискиваться и опасаться. Помни, что ты ходишь среди сетей: многие и почтенных лет девы с несомненной непорочностью выпустили венец из рук у самого гроба. Если в числе сообщниц твоего обета есть служанки, не возносись перед ними, не напыщайся тем, что ты госпожа; вы стали иметь одного Жениха, вместе вы поете псалмы, вместе принимаете Тело Христово: к чему же различие отношений? Пусть и другие приглашаются к подвигу. Венец девства пусть будет призывом для прочих. Если заметишь какую–нибудь нетвердой в вере, прими ее, утешь, обласкай и ее непорочность поставь для себя приобретением. Если же какая–нибудь из служанок притворно выражает свое усердие к девству, желая избавиться от рабства, такой прямо читай из Апостола: Лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1 Кор. 7, 9). А тех девиц и вдов, которые праздно, но преусердно шатаются по домам матрон и, потеряв всякий стыд, превосходят шутов в тунеядстве, удаляй как заразу. Худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор. 15, 33). У них нет более заботы, как о чреве да о том, что всего ближе к чреву. Они советуют и говорят в таком роде: «Крошка моя, пользуйся своим состоянием и живи, пока живется; ужели ты все бережешь своим наследникам?» Преданные сладострастью и пьянству, они готовы внушать какое угодно зло; даже и твердые души они размягчают до чувственности. Впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак. Они подлежат осуждению, потому что отвергли прежнюю веру (1 Тим. 5, 11–12). Не старайся казаться сама себе особенно красноречивой; не находи удовольствия в стихотворных лирических песнях. Не следуй из деликатности изнеженному вкусу матрон, которые то сквозь зубы, то расширив уста произносят слова наполовину с пришепетыванием, почитая грубым все, что естественно. В такой степени им нравится любодеяние даже в языке; но что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 14–15). Как сойдется Гораций с Псалтирью, Марон с Евангелием, Цицерон с Апостолом? Не соблазнится ли и брат, видя тебя в требищи возлежащей? И хотя все чисто для чистого и ничего не должно хулить, что принимается с благодарением, однако ж мы не должны вместе чашу Господню пить и чашу бесовскую. Расскажу тебе свое несчастное приключение.
Много лет назад, когда я хотел ради Царства Небесного удалиться от дому, родителей, сестры, знакомых и, что еще труднее этого, от привычки к роскошной жизни и отправиться в Иерусалим, я не мог вовсе оставить библиотеку, с такими заботами и трудами составленную мною в Риме. И таким образом я, окаянный, постился и намеревался читать Туллия. После частых бессонных ночей, после слез, из самой глубины души исторгнутых у меня воспоминанием о прежних прегрешениях, я все–таки держал в руках Плавта. Чуть иногда я приходил в себя и начинал читать пророков, меня ужасала необработанность речи; слепыми глазами не видя света, я думал, что виной этого не глаза, а солнце. Когда таким образом играл мной древний змий, почти посередине Четыредесятницы напала, разлившись по внутренностям, на мое истощенное тело лихорадка и, не давая отдыха (что сказать даже неимоверно), так пожирала несчастные члены, что у меня едва оставались кости. Недалеко было до похорон; жизненная сила души при совершенно уже остывшем теле билась в одной только едва теплевшей груди; как вдруг, восхищенный в духе, я был представлен к Престолу Судии, где было столько света, столько блеска от светлости окружавших, что, упав на землю, я не осмеливался взглянуть наверх. На вопрос о том, кто я, я назвал себя христианином. Но Восседавший сказал: «Лжешь, ты цицеронианин, а не христианин; ибо где сокровище твое, там и сердце твое» (Мф. 6, 21). Я замолк и под бичами (ибо Он повелел бить меня), еще более мучимый огнем совести, я мысленно повторял стих: Во аде же кто исповестся Тебе? (Пс. 6, 6). Потом начал вопиять и, рыдая, говорить: «Помилуй мя, Господи, помилуй мя». Эти звуки раздавались среди ударов бичей. Между тем предстоявшие, припав к коленам Восседавшего, умоляли, чтобы Он простил грех юности и взамен заблуждения дал место раскаянию, с тем чтобы наказать меня впоследствии, если я когда–нибудь стану читать сочинения языческой литературы. Поставленный только под это условие, я, который готов был обещать гораздо более, начал клясться и, призывая имя Божие, говорить: «Господи, если когда–нибудь я буду иметь светские книги, если я буду читать их, значит, через это самое я отрекся от Тебя». Отпущенный после этих клятвенных слов, я возвращаюсь на землю, к удивлению всех, раскрываю глаза, столь обильно наполненные слезами, что даже люди недоверчивые, видя мою печаль, должны были поверить моему рассказу. Это был не обморок, не пустой сон, подобный тем, над которыми мы часто смеемся. Свидетелем — тот Престол, перед которым я лежал, свидетелем — Страшный Суд, которого я убоялся, да не случится мне уже никогда подвергнуться такому испытанию. Признаюсь, у меня даже были синие плечи, я чувствовал после сна боль от ударов, и с тех пор с таким усердием стал читать Божественное, с каким не читал прежде светского.
Избегай также порока любостяжания и не только не присвояй чужого (ибо за это наказывают и общественные законы), но даже не береги своего, как будто бы оно было для тебя чужим. Если в чужом, сказано, не были верны, кто даст вам ваше? (Лк. 16, 12). Груды золота и серебра для нас — чужие; наше имущество есть духовное; о нем сказано: Богатством своим человек выкупает жизнь [свою] (Притч. 13, 8). Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24), то есть богатству. Ибо на своем родном, сирском языке мамона означает богатство. Заботы о пропитании суть препятствия для веры. В основании любостяжания лежит языческое попечение. Но ты скажешь: «Я — девица нежная, и не могу работать собственными руками. Дойду до старости, стану больна, кто пожалеет меня?» Послушай, что говорит Иисус апостолам: Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их (Мф. 6, 25–26). Если не станет одежды, взгляни на лилии. Если будешь голодна, послушай Того, Кто ублажает нищих и алчущих. Если какая другая скорбь отяготит тебя, то прочти: Я благодушествую в немощах (2 Кор. 12, 10) и:дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился (2 Кор. 12, 7). Радуйся при всех определениях Божиих. Возрадовашася дщери Иудейския, судеб ради Твоих, Господи (Пс. 96, 8). Пусть всегда слышится из уст твоих: Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь (Иов 1, 21). И мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести [из него] (1 Тим. 6, 7).
Но ныне увидишь очень многих, набивающих шкафы платьями, каждый день меняющих туники и при всем том не могущих избавиться от моли. Иная, чтобы казаться благочестивее, носит одно платье, а в полных сундуках бережет всякие ткани. Окрашен в пурпур пергамент, блестит в буквах золото, переплет отделан драгоценными каменьями — а за дверями умирает обнаженный Христос. Когда протягивают руку нуждающемуся — трубят в трубу. Зовут на вечерю любви — посылают глашатая. Я видел недавно, как одна из знатнейших римских женщин (об имени умалчиваю, чтобы ты не подумала, что я пишу пасквиль), чтобы считаться более благочестивой, предшествуемая евнухами, в базилике св. Петра раздавала бедным, собственноручно, каждому по монете. Между тем (как это часто бывает у нищих) какая–то старуха, покрытая сединами и рубищем, забежала наперед, чтобы получить другую монету. Та, когда дошла до нее по порядку, дала ей вместо динария кулака, так что у бедной старухи полилась кровь. Любостяжание есть корень всякого зла, и поэтому–то называется у апостола идолослужением. Ищи прежде Царствия Божия, и сия вся приложатся тебе. Господь не убьет голодом души праведной. Юнейший бых, ибо состарехся, и не видех праведника оставлена, ниже семене его просяща хлебы (Пс. 36, 25). Илии носили пищу в раны. Сарептская вдова, сама с детьми собираясь умереть в следующую ночь с голоду, накормила пророка; и тот, кто пришел к ней для прокормления, питал ее из чудесно неиссякаемого сосуда. Апостол Петр сказал: Серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи (Деян. 3, 6). А ныне многие, не говоря ни слова, говорят делом: «Веры и милосердия нет у меня, а что имею, серебро и золото, того тебе не дам». Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6, 8). Послушай, чего просит Иаков в своей молитве: Если Бог будет со мною, и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться (Быт. 28, 20). Он молил только о необходимом — и спустя двадцать лет возвратился в ханаанскую землю богатым господином и еще более богатым отцом. Бесчисленны в Писаниях примеры, научающие тому, что должно избегать любостяжания.
Впрочем, так как мы коснулись теперь этого предмета (надеясь, если поможет Христос, раскрыть его в особом сочинении), то расскажем еще то, что несколько лет назад случилось в Нитрии. Кто–то из братии, более бережливый, чем любостяжательный, не зная, что Господь был продан за тридцать сребреников, оставил, умирая, сто солидов, которые приобрел пряжей льна. Сошлись монахи (их жило в том месте до пяти тысяч в отдельных келиях) на совет, что нужно сделать. Одни говорили: раздать бедным, другие— отдать на церковь, некоторые— отослать родным. Но Макарий, Памва, Исидор и другие, называвшиеся отцами, по внушению Святого Духа, определили — зарыть их вместе с их владельцем, сказав: Серебро твое да будет в погибель с тобою (Деян. 8, 20). Да не подумает кто–нибудь, чтобы такой поступок был жесток: на всех в целом Египте нашел такой страх, что беречь и один солид считалось преступлением.
Так как я упомянул о монахах и знаю, что ты охотно слушаешь о том, что касается святости, то останови ненадолго свое внимание. В Египте три рода монахов. Первый— киновиты, называемые у туземцев «саузы»; мы можем называть их общежительными. Второй— анахореты, живущие по одному в пустыне и называемые так потому, что уходят далеко от людей. Третий — так называемые ремоботы, угрюмые, неопрятные; они исключительно или преимущественно находятся в нашей стране. Они живут по два, по три вместе, не больше, и живут по своей воле и своими средствами, только из того, что они зарабатывают, вносят часть в складчину, чтобы иметь общий стол. Живут же по большей части в городах и замках; и как будто должно быть священным их ремесло, а не жизнь, что ни продают они, всегда дороже. Между ними часто бывают ссоры, потому что, живя на своем иждивении, они не терпят быть в подчинении у кого бы то ни было. Именно они всего чаще спорят из–за постов, дела домашние делают предметом тяжб. Все у них на выдумках: широкие рукава — как меха, сапоги, грубейшая одежда, частые вздохи; видаются с девицами, поносят священнослужителей; а когда настает праздничный день, они пресыщаются до рвоты.
Итак, пройдя мимо них, как мимо какой–нибудь заразы, пойдем к тем, которые во множестве живут общинами, то есть к тем, которые называются, как сказали мы, киновитами. Первое условие у них — повиноваться старшим и исполнять все, что бы они ни приказали. Они делятся на десятки и сотни, так что у десяти человек десятый — начальник, а сотый имеет под собой десять десятиначальников. Живут они отдельно, но в соединенных между собой келиях. До девяти часов, как положено, никто не ходит к другому, только к упомянутым разве десятиначальникам, так что если кого обуревают помышления, то пользуется у них советами. После девяти часов сходятся вместе, поют псалмы, читают Писания по обыкновению. По окончании молитв, когда все сядут, тот, кого они называют отцом, стоя посередине, начинает беседу. Во время его речи бывает такая тишина, что никто не смеет взглянуть на другого, никто не смеет кашлянуть: хвала говорящему высказывается в плаче слушателей. Тихо катятся по щекам слезы, и скорбь не прорывается даже стоном. А когда начнет возвещать грядущее, о Царстве Христовом, о будущем блаженстве и славе, ты увидишь всех со сдержанным вздохом и поднятыми к небу глазами, говорящих внутри себя: Кто даст ми крыле, яко голубине, и полещу, и почию? (Пс. 54, 7). Затем собрание оканчивается, и каждый десяток со своим старшим отправляется к столу, при котором поседмично по очереди и прислуживают. Во время стола нет никакого шума; никто не разговаривает. Питаются хлебом и овощами, которые приправлены одной солью. Вино пьют только старики, для которых и обед часто бывает с отроками, чтобы поддержать преклонный век одних и не задержать начинающийся возраст других. Затем встают разом и, пропев гимн, расходятся по жилищам, здесь до вечера каждый разговаривает со своими и говорит: «Видели вы такого–то и такого–то? Сколько в нем благодати! Сколько тихости! Какая смиренная поступь!» Увидят слабого — утешают, горящего любовью к Богу— побуждают на больший подвиг. И поскольку ночью сверх общих молитв всякий еще бодрствует в своей опочивальне, то обходят все келии и, приложив ухо, тщательно выведывают, что делается. Заметив кого–нибудь ленивым, не выговаривают, но, притворяясь, будто не знают, посещают его чаще и вначале более просят, чем принуждают молиться. Повседневные хлопоты располагаются так: что сделано у десятиначальника, о том доносится эконому, который и сам каждый месяц с великим трепетом отдает отчет общему отцу. Он же отведывает и пищу, как она приготовлена; и так как никому не позволительно говорить: «Я не имею ни исподнего, ни верхнего платья, ни сплетенной из тростника постели», то он располагает все так, чтобы никто не лишен был того, что ему нужно. Если кто–нибудь заболевает, его переносят в просторный покой и ему услуживают старцы с таким усердием, что он и не подумает о городских удобствах и о попечениях материнских. Дни воскресные посвящаются только молитве и чтению; впрочем, киновиты делают то же самое и во всякое время по окончании трудов. Каждодневно читается что–нибудь из Писания. Пост одинаков во весь год, кроме Четыредесятницы, в которую положено жить строже. С Пятидесятницы вечери переменяются на обеды, дабы сохранить этим церковное предание и не обременять желудка двукратным принятием пищи. Таковыми Филон, последователь платонической школы, и Иосиф, этот греческий Ливий, во второй части истории иудейского плена представляют ессеев.
Хотя в письме о девах я заговорил теперь почти без нужды о монахах, но приступаю и к третьему роду их, называемому анахоретами. Выходя из киновии, они, кроме хлеба и соли, ничего более не выносят с собой в пустыню. Основатель этого образа жизни— Павел, учредитель— Антоний, а если пойти вверх, то первым виновником был Иоанн Креститель. В таком же роде мужа описывает даже и пророк Иеремия, говоря: Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него; полагает уста свои в прах, [помышляя]: «может быть, еще есть надежда»; подставляет ланиту свою биющему его, пресыщается поношением, ибо не навек оставляет Господь (Плач 3, 27–31). Их подвиги и образ жизни, не плотские во плоти, я опишу, если захочешь, вдругое время. Теперь возвращусь к своему предмету, так как от рассуждений о любостяжании я перешел к монахам. Представив их тебе в пример, я говорю: «Презирай не только золото, серебро и другие богатства, но даже самую землю и небо, и в единении только со Христом ты воспоешь: «Часть моя— Господь»».
Затем, так как апостол повелевает нам всегда молиться, а у святых даже сам сон бывает молитвой, то мы так должны распределить часы для молитвы, чтобы, если случится нам быть занятыми каким–нибудь делом, самое время призывало нас к богослужению. Всякий знает третий час, шестой, девятый, рассвет и вечер. Пусть не вкушают пищи, не предпослав молитвы; не отходят от стола, не принеся благодарения Создателю. Должно вставать по ночам дважды и трижды и повторять то, что твердо помним из Писаний. Пусть ограждает нас молитва, когда мы выходим из гостей. Когда возвращаемся с площади, пусть нас встретит молитва прежде, чем сядем: да не успокаивается тело, пока не напитается душа. При всяком деле, на каждом шагу да изображается рукой крест Господень. Не осуждай никого, не полагай соблазна против сына матери твоей. Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его (Рим. 14, 4). Если ты станешь поститься по два и по три дня, не думай, что ты лучше не постящихся. Ты не ешь и гневаешься, а тот ест и светел челом. Гневаясь, ты высказываешь беспокойство душевное и голод телесный; тот с умеренностью ест и благодарит Бога. Поэтому–то каждодневно вопиет Исаия: Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? (Ис. 58, 5). И опять: В день поста вашего вы исполняете волю вашу, и требуете тяжких трудов от других. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других (Ис. 58, 3–4). Зачем же вы поститесь для меня? Что за пост может быть у того, чей гнев продолжается не только далее пределов одного дня, но даже целый месяц? Размышляя о самой себе, созидай себе похвалу не на немощи другого, но на своем собственном подвиге.
Не подражай тем, которые, заботясь о плоти, считают все доходы с имений и каждодневные домашние расходы. Предательством Иуды не были посрамлены одиннадцать апостолов, и через вероотступничество Фигелла и Александра другие не были остановлены в течении веры. Не говори: «Такая–то и такая–то пользуется своими богатствами; ее уважают люди; у нее собираются братья и сестры. Ужели через это самое она перестает быть девой?» Да сомнительно прежде всего, дева ли она: Я [смотрю не так], как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1 Цар. 16, 7). Посему–то, даже если она и дева по плоти, не знаю, дева ли она по духу. Аапостол так определяет деву: да будет свята телом и духом (см.: 1 Кор. 7, 34). Наконец, пусть она получает себе свою славу. Пусть отвергает мысль апостола, живет и наслаждается удовольствиями. Мы последуем лучшим примерам. Представь себе блаженную Марию, которая была так непорочна, что удостоилась быть Матерью Господа. Когда сошел к Ней в образе мужа Ангел Гавриил, говоря: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою, в страхе и ужасе Она не могла отвечать, потому что никогда не принимала приветствия от мужа. Потом Она узнает вестника и говорит. И Та, Которая боялась человека, бестрепетно беседует с Ангелом. Можешь и ты быть матерью Господа. Возьми себе большой свиток, и начертай на нем человеческим письмом, и когда приступишь к пророчице, и зачнешь во чреве, и родишь сына (Ис. 8, 1), то скажи: Страха ради Твоего, Господи, во чреве прияхом, и поболехом, и родихом дух спасения Твоего, его же сотворихом на земли (Ис. 26, 18). Тогда и Сын твой ответит тебе и скажет: Вот матерь Моя и братья Мои (Мк. 3, 34). И Тот, Кого ты незадолго перед тем напишешь на листе твоей груди, начертишь писалом в новой книге сердца, Тот, отняв у врагов корысти, посрамив начала и власти и пригвоздив их ко кресту, зачатый возрастет и, став возрастным, удивительным образом сделает тебя из матери Своей невестой. Велик подвиг, но велика и награда — быть тем, чем и мученики; тем, чем апостолы; быть тем, чем Христос. Впрочем, все это приносит пользу тогда, когда бывает в Церкви; когда мы празднуем Пасху водном общем доме; если входим в ковчег с Ноем; если при погибели Иерихона содержимся у оправданной блудницы Раав. Но тех, которые почитаются девами у различных еретиков, например у нечестивых манихеев, должно почитать блудницами, а не девами. Ибо если творец тела у них диавол, то каким образом они могут держать в чести девическое имя — почтенно, они скрывают волка под овечьей шкурой. Антихрист выдает себя за Христа; и они постыдную жизнь ложно прикрывают почетным названием. Радуйся, сестра, радуйся, дочь, радуйся, любезная дева, потому что ты на самом деле стала быть тем, чем иные только притворяются.
Все рассуждения наши покажутся тягостными для той, которая не любит Христа. Но кто всю пышность мирскую считает прахом, всё, что под солнцем, — суетой, кто умер со своим Господом и совоскрес, кто распял плоть свою со страстьми и похотьми, охотно воскликнет: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? И затем: Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим.8, 35;38–39). Ради нашего спасения Сын Божий делается сыном человеческим. Девять месяцев в утробе ожидает рождения, терпит такое унижение, выходит окровавленный, повивается пеленами, принимает шутливые ласки и Обнимающий мир пядию полагается в тесных яслях. Не говорю о том, что до тридцати лет в неизвестности Он разделяет убожество родителей; поражаемый ударами— безмолвствует, распинаемый — молится за мучителей. Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? Чашу спасения прииму и имя Господне призову… Честна пред Господем смерть преподобных Его (Пс. 115, 3–4, 6). Одно только и есть достойное воздаяние: когда платится за кровь кровью и когда, искупленные кровью Христовой, мы охотно умираем за Искупителя. Кто из праведных получил венец без мучений? Праведный Авель убит; Авраам подвергается испытанию потерять жену. Но чтобы не растягивать мне письма без меры, поищи и найдешь, что все они претерпели несчастия. Один Соломон жил среди удовольствий, потому–то, может быть, и пал. Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6). Не лучше ли короткое время повоинствовать, окопаться валом, вооружиться, томиться под броней и после радоваться с победителем, чем за нетерпение одного часа попасть в рабство навеки?
Ничто не тяжело для любящих. Никакой труд не труден для благорасположенного. Посмотри, какие условия принял Иаков из–за жены Рахили: и работал, говорит Писание, Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее (Быт. 29, 20). Затем и сам он после упоминает: Я томился днем от жара, а ночью от стужи (Быт. 31, 40). Станем и мы любить Христа, станем искать постоянно Его объятий— и нам все трудное покажется легким, все долгое будем считать коротким; и, уязвленные копием Его, будем говорить каждую минуту: Увы мне, яко пришельствие мое продолжися (Пс. 119, 5). Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18); потому что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает (Рим. 5, 3–5). Когда предпринятый тобой подвиг покажется тебе тяжким, читай 2–е Послание Павла к Коринфянам: Я гораздо более [был] в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока [ударов] без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине [морской]; много раз [был] в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении,в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (2 Кор. 11, 23–27). Кто же из нас может присвоить себе хотя малую долю из числа этих подвигов? Посему–то он справедливо сказал впоследствии: Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия (2 Тим. 4, 7–8). Мы сердимся, если пища бывает недосолена; и думаем, что оказываем какое–то благодеяние Богу, когда пьем вино, смешанное с водой. Разбивается чаша, опрокидывается стол, раздаются удары — и за простывшую воду отмщается кровопролитием. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Не сделаешь себе насилия — не восхитишь Царствия Небесного. Не будешь стучаться неотступно — не получишь таинственного хлеба. Как тебе кажется, не насилие ли, когда плоть хочет быть тем, чем Бог, и туда, откуда ниспали Ангелы, восходит судить Ангелов?
Прошу тебя, выйди на время из заключения и представь перед своими очами те награды за настоящий подвиг: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2, 9). Каков будет тот день, когда встретит тебя с ликами дев Мария, Матерь Господа? Когда Мария, сестра Аарона, как по переходе через Чермное море и после потопления фараона с его войском, держа в руке тимпан, запоет и ей ответит хор: Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море (Исх. 15, 1)? Тут Фекла радостно бросится в твои объятия. Тут и Сам Жених выйдет навстречу тебе и скажет: Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал (Песн. 2, 10–11). Тогда удивятся Ангелы и скажут: Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце? (Песн. 6, 10). Будут смотреть на тебя дщери, будут хвалить царицы, будут славить замужние. Затем встретят тебя и другие целомудренные лики: Сарра выйдет с женами; Анна, дочь Фануилова, со вдовами. В различных ликах предстанут твои по плоти и духу матери: возрадуется та, которая родила; возвеселится та, которая научила. Тогда Господь действительно воссядет на жребя и войдет в Небесный Иерусалим. И отроки, о которых говорит Спаситель у Исаии: Вот я и дети, которых дал мне Господь (Ис. 8, 18), преднося победные ветви, воспоют согласными устами: Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! (Ин. 12, 13). Тогда сто и четыредесять и четыре тысящи перед престолом и старцы возьмут гусли и будут петь песнь нову. И никто не сможет научиться песне, только это означенное число лиц. Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел (Откр. 14, 4). Всякий раз, как будет тебя прельщать мирское тщеславие, сколько бы ни казалось тебе что–нибудь славным в мире, переносись умом в рай: начинай быть тем, чем намерена быть в будущности, и ты услышишь от своего Жениха: Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою (Песн. 8, 6), — и, огражденная и телесно и духовно вместе, ты воскликнешь и скажешь: Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее (Песн. 8, 7).
К Лете. О воспитании детей
Апостол Павел в Послании к Коринфянам, наставляя юную Церковь в священных правилах, между прочими заповедями дал и следующую: Жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы (1 Кор. 7, 13–14). Если, быть может, кому–либо доселе казалось, что узы дисциплины здесь крайне ослаблены и что учитель неумеренно снисходителен, то пусть он посмотрит на дом отца твоего, хотя мужа и знаменитейшего и ученейшего, но еще ходящего во тьме (язычества), и он увидит, что совет апостола направлен к тому, чтобы горечь корня вознаграждалась сладостью плодов и неблагородные лозы давали драгоценный бальзам. Ты родилась от брака неравного; от тебя и от моего Токсоция родилась Павла. Кто поверил бы, что у Понтифекса Альбина, вследствие материнского обета, родится внучка, которая, в присутствии обрадованного деда, еще лепечущим языком малютки будет петь Христово «аллилуия»? Кто поверил бы, что старик воспитает в своих недрах деву Божию? Но надежды наши были верны и счастливы. Святой и верный дом освящает мужа неверного. Тот уже заложник веры, кого окружает верная толпа сыновей и внуков. Я думаю даже, будь он еще юношей и имей такое родство, он мог бы уверовать во Христа. Пусть он оплюет и осмеет мое письмо, пусть прокричит, что я и глуп, и сумасброден; так делал и зять его, пока не уверовал. Христианами делаются, а не рождаются. Позолоченный Капитолий грязен. Все храмы в Риме закоптились сажей и покрылись паутиной. Рим сдвинулся со своих оснований, и народ, наводнявший прежде полуразрушенные капища, спешит к гробам мучеников. Если благоразумие не заставляет верить, — заставит, по крайней мере, совестливость.
Я сказал тебе это, Лета, благочестивейшая во Христе дочь, чтобы ты не отчаивалась во спасении отца; той самой верой, которой ты приобрела дочь, той же верой приобретешь и отца и насладишься блаженством целого семейства; помни известное обетование Господа: Невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18, 27). Обращение никогда не может быть поздним. Разбойник вошел в рай со креста. Навуходоносор, царь вавилонский, обратившийся в зверя телом и душой и с зверьми живший в пустыне, опять приобрел смысл человеческий. Но оставлю примеры древние, чтобы они не показались неверующим слишком баснословными. За несколько лет перед этим ваш же родственник, Гракх, самым именем говорящий о благородстве и патрицианстве, будучи римским префектом, не разрушил ли, не разорил ли и не разбросал ли пещеру Митры со всеми чудовищными истуканами, посвященными Караксу, Нимфе, Геркулесу, Льву, Персею, Гелиосу, Дромосу, Патру и, этим представив как бы некоторое предварительное ручательство, не испросил ли крещения Христова? Для язычества и Рим становится пустыней. Боги, некогда боги народов, остаются с одними филинами и совами на кровлях. Знамение креста стало военным знамением. Багряницы и горящие драгоценными камнями диадемы царей украшаются изображением спасительного орудия казни. Уже египетский Серапис сделался христианином. Мерна, запертый в Газе, плачет и в ужасе ждет со дня на день разорение храма. Каждый день приходят к нам толпы монахов из Индии, Персии, Эфиопии. Армянин сложил с себя колчан. Гунны изучают Псалтирь, скифские морозы пылают огнем веры; рыжее и белокурое войско гетов носит всюду с собой шатры, служащие церквами, и, может быть, потому они сражаются против нас с равным нашему искусством, что равно исповедуют ту же религию.
Но я уклонился в сторону, и в ту пору, как на вертящемся колесе воображал я сделать кувшин, рука слепила ведро. Уступая просьбам святой Маркеллы и твоим, я предполагал обратить свою речь к матери, то есть к тебе, и поучить, каким образом ты должна воспитывать нашу Павлу, которая была посвящена Христу прежде, чем родилась, которую ты обрекла прежде, чем зачала в утробе. И на наших глазах бывает нечто из описанного в книгах пророческих: Анна изменила бесплодие чрева в плодородие (см.: 1 Цар. гл. 1)— ты несчастное плодородие переменила на счастливое, получила детей живучих. Говорю с полной уверенностью, что ты получишь сыновей за то, что первый плод своего чрева отдала Господу. Это–то и есть то перворожденное, которое приносилось в жертву по закону. Так зачат был Самуил; так родился Самсон; так Иоанн Креститель воспрянул и взыграл при входе Марии; потому что слышал слова Господа, возгремевшего устами Девы, и вспрыгивал, чтобы вырваться навстречу Ему из чрева матери. Итак, рожденное вследствие обета должно получить от родителей и воспитание, достойное своего происхождения. Самуил воспитывается в храме; Иоанн приготовляется в пустыне. Тот почтен священными волосами, не пьет вина и сикера; будучи еще малюткой, беседует с Богом. Этот бежит городов, опоясывается кожаным поясом, питается саранчой и диким медом и для олицетворения покаяния, которое должен был проповедовать, одевается в кожи горбатейшего животного.
Душа, имеющая быть храмом Божиим, должна быть воспитываема следующим образом. Пусть учится она слушать и говорить только то, что относится к страху Божию. Постыдных слов пусть она не понимает, песен мирских — не знает; еще младенческий язык ее пусть научится сладким псалмам. Общество резвых мальчиков должно быть удалено от нее; самые девушки и горничные должны воздерживаться от мирских разговоров с ней, чтобы тому, что они худо поняли сами, не научили еще хуже. Для нее должны быть сделаны азбучные буквы из букового дерева или из слоновой кости и названы каждая своим именем. Пусть она забавляется ими, чтобы самая забава была для нее учением. И не только порядок букв должна помнить она и названия их обратить для себя в песни, но нужно азбуку часто приводить в беспорядок, смешивать последние буквы со средними и средние с первыми, чтобы она узнала их не только по звуку, но и по виду. А когда начнет она дрожащей рукой водить пером по бумаге, необходимо или кому–нибудь водить ее нежными пальчиками, или вырезать буквы на доске, чтобы проводимая по бороздкам черта тянулась в окраинах и не могла выходить за пределы их. Пусть она соединяет слоги для того, чтобы получить награду, и подарочки, служащие забавой для этого возраста, пусть будут побуждающим для нее средством. Пусть учится она вместе с подругами, которым она могла бы завидовать, похвалы которым могли бы подстрекать ее. Если она будет менее их понятлива, бранить ее не следует; но нужно возбуждать ее способности похвалами, чтобы она радовалась, когда одержит над ними верх, и жалела, когда они превзойдут ее. Больше всего должно остерегаться, чтобы она не возненавидела ученья, чтобы отвращение к нему, предзанятое в детстве, не перешло за молодые годы. Сами имена, над которыми понемногу будет приучаться она складывать слова, не должны быть какие–нибудь случайные, но известные и выбранные нарочито, как–то: имена пророков и апостолов и весь ряд имен патриархов начиная от Адама, как он приведен Матфеем и Лукой; это для того, чтобы, занимаясь одним, она подготовляла память свою к другому, будущему. Учителем должно выбрать человека зрелых лет, доброй жизни и с хорошими сведениями; я не думаю, чтобы ученый муж постыдился принять на себя по отношению к родственнице или благородной девице такие же точно обязанности, какие принял на себя Аристотель по отношению к сыну Филиппа, чтобы самому учить азбуке за такую же дешевую цену, какую получают писцы. Не следует презирать как маловажное то, без чего невозможно и великое. Самое произношение букв и первые начатки учения иначе преподаются ученым и иначе невеждой. Поэтому позаботься и ты, чтобы дочь твоя не усвоила нелепого обычая женщин коверкать из ласкательства слова и чтобы не привыкла забавляться золотом и пурпуром; первое вредит языку, последнее — нравам; пусть не учится в детстве тому, от чего после нужно будет отвыкать.
Пишут, что красноречию Гракхов принесла великую пользу речь матери, которую слушали они с детства. Речь Гортензия привилась к нему еще в отцовских объятиях. С трудом истребляется то, что впечатлевается в молодые души. Кто возвратит прежнюю белизну шерсти, окрашенной в пурпур? Новый кувшин долго хранит вкус и запах того, чем впервые был налит. Греческая история рассказывает, что Александр, будучи могущественнейшим царем и победителем вселенной, долго не в силах был освободиться от недостатков в характере и в походке учителя своего Леонида, которыми заразился еще в детстве. Соревнование дурному очень легко, и если не всилах бываешь подражать добродетелям других, зато скоро усвояешь их пороки. Самая мамка должна быть не пьяница, не вертлявая, не болтушка; няньку должна она иметь скромную, воспитателя — степенного. Когда же увидит деда, пусть бросится на грудь его, повиснет на шее, и хоть бы не хотел он, пусть повторяет: «Аллилуия». Бабка будет уносить ее силой; отца будет она приветствовать улыбками; все станут любить ее; и весь род ваш будет утешаться розой, от него родившейся. Но в то же время пусть она узнает, какую другую бабку и какую тетку имеет она; чтобы поняла, для какого императора, для какого войска воспитывается в лице ее маленький воин. К ним она должна стремиться, и отбытие ее к ним будет грозить тебе.
Сам наружный вид и одежда ее должны подготовлять ее к тому, к чему она предназначена. Не прокалывай, предостерегаю тебя, ее ушей; белилами и румянами не разрисовывай лица, посвященного Христу; не души ей шеи золотом и жемчугом; не отягощай головы драгоценными камнями; не подцвечивай волос в красный цвет и не напоминай ей чем бы то ни было огня геенны. Пусть она имеет другого рода жемчужины, продав которые она купит себе впоследствии драгоценнейшую жемчужину. Случилось некогда, что вельможная, из знатнейшей фамилии женщина, по приказанию мужа своего Гиметия, бывшего дядей девы Евстохии, переменила ей одежду и наряд и волосы, бывшие до того времени в пренебрежении, заплела по обычаю светскому, рассчитывая победить намерение дочери и желание матери. Но вот, в ту же самую ночь видит она во сне: пришел к ней Ангел, на страшном лице которого виделась угроза казнями, и прерывающимся от гнева голосом говорит ей: «Как ты приказание мужа осмелилась предпочесть Христу? Ты осмелилась коснуться святотатственными руками своими главы девы Божией? Эти руки уже сохнут, чтобы страдания дали тебе почувствовать твой поступок; а пройдет пятый месяц, ты сойдешь в преисподнюю. Если же ты станешь упорствовать в преступлении, потеряешь вместе и мужа, и детей». Так все буквально и исполнилось, и быстрая смерть несчастной была признаком, что она запоздала покаянием. Так наказывает Христос осквернителей храма Своего; так предостерегает от дорогих камней и драгоценнейших украшений. Этот рассказ привел я не из желания издеваться над бедствиями, но с целью напомнить, с каким страхом и осмотрительностью должно выполнять торжественно данные Богу обеты.
Священник Илий подвергся гневу Божию за пороки детей своих (см.: 1 Цар. 2–3). Епископом не может быть тот, кто имеет детей невоздержных и непокорных (см.: 1 Тим. 3, 4). И наоборот, о женщине пишется, что она спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием (1 Тим. 2, 15). Если образ жизни детей совершенного возраста и вышедших из–под отцовской власти вменяется родителям, то не тем ли более на ответственности родителей лежит тот возраст их, младенческий и слабый, который, по словам Господа, не знает руки правой и левой, то есть различия между добром и злом? Если ты с заботливостью присматриваешь за дочерью, чтобы не ужалила ее ехидна, — почему не присмотришь с такой же заботливостью, чтобы не поразил ее молот всей земли (Иер. 50, 23), чтобы не пила она из золотой чаши Вавилона, чтобы не выходила вместе с Диной, ища знакомства с дочерьми страны чужой (см.: Быт. 34, 1), не кокетничала ножками, не тащила за собой туники? Яды даются не иначе, как в меду; и пороки обольщают не иначе, как под видом и предлогом добродетели! А каким же образом, спросишь ты, говорится, что дети не отвечают за пороки отцов и отцы за пороки детей, но душа согрешающая, она умрет (Иезек. 18, 20)? Говорится это о тех, которые сами могут понимать вещи, о тех, о которых сказано в Евангелии: Сам в совершенных летах… пусть сам о себе скажет (Ин. 9, 21). А кто еще очень мал и смысл имеет малютки — все доброе и дурное его вменяется родителям, пока не войдет он в лета мудрости и пока Пифагорова буква не приведет его на распутие. Уж не думаешь ли ты, что дети христиан, не получившие крещения, только сами виноваты в грехе, а тем, которые не захотели дать его, и не вменяется это в преступление — не захотели в такое особенно время, когда имеющие принять его и не могли противоречить, между тем как спасение детей приносит пользу и родителям? Принести ли дочь (в дар Богу) или нет, это было в твоей власти (так как положение твое было иное: ты обрекла ее прежде, чем зачала); но как скоро ты посвятила ее, нерадение о ней грозит тебе опасностью. Кто принесет в жертву хромое и изуродованное и запятнанное какой–нибудь нечистотой, тот виновен в святотатстве (см.: Лев. гл. 22), — насколько же большее наказание понесет тот, кто приготовляет к объятиям Царя часть тела своего и чистоту целомудренной души и будет делать это с небрежностью?
Когда же станет она подрастать и, по образу Жениха своего, укрепляться в премудрости, в летах и благодати у Бога и людей, пусть ходит в храм истинного Отца с родителями своими; но из храма пусть не выходит вместе сними. Пусть ищут ее на пути мира между толпами и многолюдством родных и пусть никогда не находят ее нигде, кроме святилища Писаний, — поучающейся у пророков и апостолов о духовных браках. Пусть подражает она Марии, которую Гавриил нашел одинокой в ее спальне и которая потому, быть может, пришла в великий ужас, что увидела мужчину, которых не привыкла видеть. Пусть подражает Той, о которой говорится: Вся слава дщере царевы внутрь (Пс. 44, 14). Пусть и она, уязвленная любовью, говорит о Возлюбленном: Царь ввел меня в чертоги свои (Песн. 1, 3). Никогда да не выходит она вон, чтобы не встретили ее обходящие город, не били ее, не нанесли ей ран, не отняли покрывала скромности и не оставили ее нагой, покрытой кровью; пусть лучше она вместе с другими стучится в двери Его (Жениха) и говорит: Я — стена, и сосцы у меня, как башни… вымыла ноги мои; как же мне марать их (Песнь. 8, 10; 5, 3).
Она не должна обедать в обществе, то есть на пирах у родителей, чтобы не видела кушаний, которых могла бы пожелать. Хотя некоторые и считают большой добродетелью презирать действительные удовольствия, но я полагаю, что для воздержания безопаснее не знать того, к чему бы ты мог устремиться. Когда–то мальчиком я читал в школах: «С трудом будешь бороться с тем, к чему допустил в себе привычку». Скажет кто–нибудь: стало быть, и вина в это время пить уже не следует, потому что в этом будет невоздержание? Слабым, прежде достижения зрелого возраста, воздержание и опасно, и трудно. До того времени, если бы потребовала необходимость, пусть она ходит и в бани, пусть употребляет в умеренном количестве и вино ради стомаха, пусть кушает и мясную пищу, чтобы ноги не ослабели прежде, чем придется бежать. Но я говорю это по снисхождению, а не как если бы давал предписание, — говорю, опасаясь изнеможения, а не учу невоздержанной жизни. Напротив того, если суеверие побуждало евреев воздерживаться до некоторой степени от употребления известных животных и яств, если и индийские брамины и египетские гимнософисты употребляли пищу только из ячменной муки, сарацинского пшена и овощей, то почему деве Христовой не быть воздержной во всем вообще? Если так ценилось стекло, почему бы не ценить гораздо выше жемчуг? Рожденная вследствие обета должна жить так, как жили те, которые были рождены по обету. Одинаковая благодать должна сопровождаться и одинаковым подвигом. К музыке пусть она будет глуха. Она не должна знать, для чего существует флейта, лира, арфа.
Каждый день она должна представить тебе свой урок, как пучок цветов, набранных из Писаний. Пусть учит греческие стихи. Но с этим вместе пусть изучает она и латинскую речь; если к ней не приучить нежного языка с самого начала, звуки иностранные испортят речь, и отечественный язык будет неприятно поражать слух ошибками, свойственными иностранцу. Ты будь ей учительницей; пусть тебе подражает молоденькое дитя. Ни в тебе, ни в отце своем не должна она видеть ничего такого, чему подражая она могла бы согрешить. Помните, что вы родители девочки и что вы можете учить ее более примерами, чем словом. Быстро вянут цветы; быстро губительный ветер сушит фиалки, лилии и шафран. В общественных местах она никогда не должна появляться без тебя. В базилики мучеников и в церкви пусть не входит без тебя. Никакой юноша, никакой кудрявый не должен улыбаться ей. Дни бдений и торжественные всенощные бдения наша девочка должна праздновать так, чтобы не отходила от матери ни на волос. Не желал бы я, чтобы она любила какую–либо из своих служанок столько, чтобы перешептывалась с ней втихомолку. Что говорит она с одной, то должны знать все. Пусть выберет себе в компаньонки не щеголиху и красавицу, которая плавным горлом приятно распевала бы песни, но женщину серьезную, бледную, одетую бедно, несколько печальную. К ней должна быть приставлена девица старая, испытанной веры и нравов, которая научила бы ее и приучила собственным примером вставать ночью для молитвы и псалмов, поутру петь гимны, в третьем, шестом и девятом часу становиться на подвиг, как следует подвижнице Христовой, и когда зажжется лампадка — принесть жертву вечернюю. Так пройдет день, так застанет ее трудящейся ночь. За молитвой будет следовать чтение, за чтением — молитва. Коротким покажется время, занятое таким разнообразием деятельности.
Пусть она учится приготовлять лен, держать мычку, носить на поясе корзину, крутить веретено, вести пальцами нитку. Пусть учится разделять ткань шелковичного червя, шерсть серов и золото на гибкие нити. Пусть приготовляет одежды такие, которые защищают от холода, а не такие, которые обнажают одетое тело. Пищей ей должны служить овощи и тому подобное и изредка рыба; и, чтобы не вдаваться в изложение правил касательно употребления пищи, о которых в другом месте я говорил подробнее, замечу, что она должна так есть, чтобы всегда чувствовать некоторый голод, чтобы тотчас по принятии пищи могла читать и петь псалмы. Не нравятся мне долгие и неумеренные посты в очень молодые годы — посты, которые тянутся целые недели и в которые запрещается употребление в пищу и масла, и овощей. Из опыта научился я, что молодой осел, устав на пути, делает повороты с дороги. Так делают поклонники Изиды и Цибелы; в обжорливом воздержании жрут они фазанов и дымящихся горлиц для того, видите ли, чтобы не осквернить даров Цереры. Это должно быть всегдашним правилом для поста, чтобы, несмотря на долгий пост, силы постоянно оставались равными и чтобы, пробежав первую упряжку, могли мы пробежать и другую. Впрочем, как и прежде писал я, в Четыредесятницу паруса воздержания должны быть вытянуты и возница должен ослабить спешащим коням всякие вожжи. Впрочем, иное положение мирянина, иное девы и монаха. Мирской человек в Четыредесятницу уменьшает обжорство чрева и, подобно улитке, питаясь собственным соком, подготовляет брюшко к будущим пышным обедам и обжорству. Дева и монах должны в Четыредесятницу гнать коней своих, не забывая в то же время, что им придется ехать на них всегда. Труд, ограниченный сроком, должен быть больше; труд, неограниченный определенным временем, умереннее. В первом случае мы отдыхаем, в последнем — продолжаем путь безостановочно.
Если переезжаешь в загородный дом, не оставляй дочь дома; пусть она и не умеет, и не будет в состоянии жить без тебя; пусть она дрожит от страха, если останется одна. Она не должна вести разговоров с людьми светскими; с дурными девицами не должна иметь сообщества. На браках рабов она не должна присутствовать и в играх шумного характера не должна принимать участия. Знаю, что некоторые запрещали деве Христовой мыться с евнухами и с замужними женщинами: потому что первые не теряют мужских расположений, а последние, полнотой живота в беременности, знакомят с срамными вещами. А я, со своей стороны, вовсе не одобряю бани для молодой девицы; она должна стыдиться самой себя, и для нее должно быть невозможностью видеть себя нагой. Если она иссушает тело свое бдением и постом и повергает его в рабство; если пламя похоти и все возбуждения кипучего возраста она хочет погасить холодом воздержания; если, приучив себя к суровой простоте, она старается стереть естественную красоту, то зачем ей, напротив того, припарками в банях возбуждать уснувшие огни?
Вместо драгоценных камней и шелка она должна любить Божественные Писания; не багряная ткань из золота и вавилонской шерсти, а внимательное и прилежное исследование относящегося к вере должно увлекать ее. Пусть прежде всего изучает Псалтирь и песнями ее утешает себя; в Притчах Соломоновых пусть изучает науку жизни. Из Екклезиаста она приобретет навык презирать мирское. В Книге Иова найдет примеры добродетели и терпения. Когда перейдет к Евангелиям, пусть никогда не выпускает их более из рук. Деяния и Послания апостольские она должна глубоко напечатлеть в своем сердце. А когда хранилище сердца своего обогатит этими сокровищами, пусть упражняет свою память над Пророками, Пятикнижием, над Книгами Царств, Паралипоменон, также — Ездры и Есфири. Книгу же Песнь Песней пусть изучает, без опасения, уже в заключение всего; это для того, чтобы, читая ее сначала, она не повредила душе своей, не будучи в состоянии понять, что под чувственными образами — брачная песнь духовного супружества. Всяких апокрифов она должна остерегаться. А если бы когда–нибудь захотела она читать их не ради истинности учения, а ради уважения к их заглавиям, пусть знает, что это книги не тех лиц, кому они приписываются в заглавиях, что в них много допущено погрешностей и что нужно великое благоразумие уметь выбирать золото из грязи. Сочиненьица Киприана она должна иметь всегда под руками. Письма Афанасия и книги Илария пусть читает беспрепятственно. Увлекать ее должны суждения и одушевленная речь только тех писателей, в книгах которых нет следов колебания в вере. Остальных она должна читать так, чтобы более судить о них, чем усвоять их на веру.
Ты скажешь: каким образом успею я присмотреть за всем этим — я, женщина светская, в таком многолюдстве, какое в Риме? В таком случае не бери на себя бремени, превышающего твои силы, а, отняв от груди, как отнимали Исаака, и одев ее, как Самуила, отошли к бабке и тетке. Отдай драгоценнейший камень на ложе Марии, положи его в колыбель Иисуса, плачущего Младенца. Пусть она воспитывается в монастыре, вступит в лики дев, не знает, что такое клятва, считает ложь святотатством, не имеет понятия о мире, живет по–ангельски, будет в теле так, как бы без тела, весь род человеческий воображает похожим на нее и, чтобы не распространяться о прочем, пусть освободит тебя, по крайней мере, от трудности присмотра и опасности охранения. Для тебя лучше скучать в ее отсутствии, чем бояться при всяком случае: что–то будет говорить она, с кем будет говорить, кому она кивает, на кого посматривает с удовольствием? Отдай малютку Евстохии, каждый крик ее — мольба к тебе об этом. Отдай Евстохии спутницу в святой жизни, будущую наследницу. Пусть малютка увидит ее, полюбит ее, удивляется ей с первых лет — ей, чья речь, походка, одежда служат наукой добродетелей. Пусть перейдет она на ложе бабки, и бабка пусть повторит над внучкой то, что сделала для дочери; она долгим опытом научилась воспитывать, охранять и учить дев, и в стократный венец ее ежедневно вплетается целомудрие. Счастливая дева, счастливая Павла Токсоциева! Через добродетели бабки и тетки она благородна по святости еще больше, чем по происхождению. О, если бы случай привел тебя увидеть твою свекровь и родственницу и обратить внимание на великие души в их маленьких телах! Я не сомневаюсь, что, по врожденному тебе целомудрию, ты предупредила бы дочь и первому Божиему приговору предпочла бы второй евангельский закон. Да ты перестала бы желать более других детей, но скорее принесла бы в жертву Богу саму себя. Но поскольку есть время обнимать, и время уклоняться от объятий (Еккл. 3, 5), и жена не властна над своим телом (1 Кор. 7, 4), и в каком [звании] кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом (1 Кор. 7, 24), и тот, кто под ярмом, должен бежать так, чтобы впряженного вместе с ним не оставлять в грязи, — то перенеси на детей все, что при других обстоятельствах ты выказала бы на себе. Анна, отдав в скинию сына, обещанного Богу, уже не брала его обратно: она находила непристойным, чтобы будущий пророк возрастал в доме ее, потому что желала иметь и других еще детей. Кроме того, зачав и родив, она не осмелилась прийти во храм и явиться перед лицом Божиим с пустыми руками прежде, чем воздаст должное; когда же принесла она такого рода жертву, — возвратившись домой, родила пять детей себе, потому что перворожденного родила Богу. Удивляешься счастью святой жены? Подражай ее вере. Если пришлешь Павлу, даю торжественное обещание, что сам буду лично и учителем ее, и воспитателем. Я буду носить ее на руках; хоть и старик — буду лепетать по–детски; далеко превзойду философа светского, потому что буду учить не царя македонского, имеющего погибнуть от яда вавилонского, но рабу и невесту Христову, чтобы представить ее в Небесные Царства.
К Марцелле. Об Оназе
Врачи, называемые хирургами, почитаются жестокими, и они несчастны. Не несчастие ли соболезновать о чужих ранах, без милости резать мертвые члены, без содрогания совершать операцию, которая приводит в ужас страждущего, и за это считаться врагом? Такова природа человеческая; для нее горька истина, а пороки кажутся ей приятными. Исаия не стыдился ходить нагим во образ будущего плена (см.: Ис. 20, 2–3). Иеремия из среды Иерусалима посылается к месопотамской реке Евфрату, чтобы среди враждебных народов, где живет ассириянин и находятся полчища халдейские, положить свой пояс на истление (см.: Иер. гл. 13). Иезекииль получает приказание есть хлеб, приготовленный из разных овощей и обрызганный пометом человеческим, потом коровьим (см.: Иез. гл. 4), и без слез видит смерть своей жены (см.: Иез. гл. 24). Амос изгоняется из Самарии (см.: Ам. гл. 7).
За что же? Конечно, за то самое, что врачи духовные, рассекая язвы грехов, зовут к покаянию. Апостол Павел говорит: Я сделался врагом вашим, говоря вам истину (Гал. 4, 16). И так как речи Спасителя казались жестокими, то многие из учеников Его пошли вспять. Неудивительно же и то, что мы, восставая против порока, оскорбляем людей.
Я намерен отыскать зараженные и страждущие зловонием носы — так пусть и боится тот, у кого заражен нос. Я восстаю против пустого карканья вороны— так пусть и смекнет ворона, что она пустая болтунья. Как будто только и есть один человек во всем Риме с носом, испорченным ранами разврата? Как будто один Оназ Сегестан, раздув щеки, бросает из них слова, напыщенные и пустые, как пузырь? Я говорю, что злодейством, клятвопреступлением, ложью некоторые лица купили себе невесть какое достоинство. Что нужды в том, который чувствует себя невинным? Я осмеиваю адвоката, который сам имеет нужду в защитнике, смеюсь над красноречием, которое стоит два гроша, — какая нужда в том тебе, который так красноречив? Я восстаю против пресвитеров–взяточников; тебе, богачу, зачем озлобляться? Мне угодно смеяться над масками, ночными совами, нильскими чудовищами; так все, что бы яни сказал, ты думаешь, что это — против тебя? Не кажется ли тебе, что ты хорош потому, что носишь счастливое имя (Onasus — от : помогать, пользу приносить)? Но дают и роще название светлой (lucus), хотя она отнюдь не светит; саду имя парка (parcae), хотя он ничего не щадит; фуриям — евменид, несмотря на то, что они нисколько не благосклонны; и в народе зовут эфиопов серебряными. Если ты сердишься, когда описывают предметы скверные, так я воспою тебя с Персием:
Пусть царь и царица
в зятья тебя ищут,
Пусть юные девы тебя завлекают,
Пусть все, что топчешь, становится розой , —
однако я дал тебе совет скрыть нечто, чтобы казаться еще лучшим. Если бы не видно было носа на твоем лице и не слышен был звук твоего голоса, тогда бы ты мог казаться и пригожим, и красноречивым.
К ней же
Обыкновенно телесное отсутствие восполняется духовным общением, и в этом отношении каждый поступает согласно со своими преобладающими склонностями. Вы присылаете дары, мы отвечаем благодарственным посланием. Но при этом, так как дары принадлежат сокровенным девам, мы хотим показать, что в самых этих подарочках заключается некоторый таинственный смысл. Вретище есть символ молитвы и поста. Кресла означают то, что дева не должна делать ни шагу вон из дому. Восковые свечи напоминают, что с возженными светильниками нужно ожидать Пришествия Жениха. Чаши означают умерщвление плоти и дух, всегда готовый к мученичеству, ибо чаша Господня упоявающи мя, яко державна (Пс. 22, 5).
Для непокровенных женщин маленькое опахало для прогнания небольших насекомых имеет то возвышенное значение, что скоро надобно оставить роскошь, потому что убиваемые мухи уничтожают запах благовония. Вот символы для девы и для матроны. А для нас ваши дары имеют обратный смысл, именно: праздным свойственно сидеть, кающимся — лежать во вретище, пьющим нужно чаши иметь. От ночного же страха и вследствие того, что дух всегда возмущается злой совестью, позволяется и восковые свечи зажечь.
К Азелле
Я был бы неразумен, если бы думал, что я в состоянии воздать тебе благодарность. Один Бог может воздать твоей святой душе то, чего она заслужила. Я же, недостойный, не мог никогда ни думать, ни желать, чтобы ты оказала мне такую любовь о Христе. Впрочем, хотя некоторые и считают меня злодеем, покрытым всякими преступлениями, и хотя по грехам моим и этого даже мало, все–таки ты хорошо поступаешь, что даже и худых в душе твоей считаешь добрыми. О чужом рабе опасно судить (см.: Рим. 14, 4), тем более непозволительно говорить худое о праведном. Да, придет тот день, когда и ты вместе со мной поскорбишь о том, что немногие горели такой любовью.
Я человек порочный, переменчивый и непостоянный, лживый и обольщенный коварством сатаны. Что же безопаснее — верить ли порицаниям, или предполагать невинность, или же совсем не желать верить даже виновности? Некоторые целовали мои руки и в то же время змеиными устами порицали: на губах скорбь обнаруживали, а в сердце радовались. Господь видел и смеялся им, и меня, раба Своего, соблюдал с ними до будущего Суда. Тот походку и улыбку мою порицал, тот над лицом моим издевался, этот в простоте моей видел нечто другое.
Я три года почти прожил с ними. Меня окружала густая толпа дев — и я, сколько мог, часто беседовал с ними от Божественных книг. Частое повторение таких уроков породило короткость, короткость установила доверие. Пусть же скажут, какие иные были у них чувства в моем присутствии, кроме чувств, приличных христианину? Взял я деньги у кого–нибудь или не отвергнул больших или малых подарков? Звучала ли в моей руке чья–нибудь медь? Позволил ли себе когда–нибудь двусмысленную речь или наглый взгляд? Обращают внимание только на то, что я мужчина, и это с тех пор, как Павла отправлялась в Иерусалим. Но пусть поверили лжецу; почему же верят его отрицанию? Ведь обвинитель и потом защитник — один и тот же человек, и, конечно, он говорит правду, скорее всего, под влиянием мучений, чем в веселую пору. Видно, вымыслу легче верят, его охотно слушают и даже побуждают придумать его, когда он еще не существует.
Пока я не знал жилища святой Павлы, до тех пор гремела ко мне любовь всего города. Почти общий суд признавал меня достойным высшего священства. Обо мне говорили блаженной памяти папе Дамасу. Меня считали святым, признавали смиренным и красноречивым. Неужели ж я вошел в дом какого–нибудь развратника? Ужели я увлекся шелковыми одеждами, блестящими камнями, раскрашенным лицом, жадностью к золоту? Нет, римская матрона могла покорить мою душу только слезами и постами. Только та могла привлечь мое внимание, которую я видел в печальном одеянии, ослепшую от слез, которую часто солнце заставало по целым ночам умоляющей милосердие Божие; только та, чья песнь была псалом, предмет разговора — Евангелие, чьи утехи состояли в воздержании, а жизнь — в постничестве. Меня радовала только та, которую я никогда не видел за пищей. Но как скоро за ее чистоту я начал уважать и почитать ее и удивляться ей, тотчас оставили меня все добродетели.
О зависть, первая язва! О сатанинское коварство, всегда преследующее святых! Не другие какие–нибудь римские женщины сделались предметом городской басни, а именно Павла и Мелания, которые, презрев имущества свои, оставив все дорогое, подняли крест Господень, как некоторое знамя благочестия. Если бы они наслаждались в банях, употребляли бы благовонные мази, то в своем богатстве и вдовстве они нашли бы оправдание роскоши и свободы, могли бы слыть госпожами и святыми. Но они хотят казаться прекрасными во вретище и пепле и низойти в геенну огненную с постом и грязью; очевидно, что не таким погибнуть с шумом при рукоплесканьях толпы.
И пусть бы язычники или иудеи осмеивали такую жизнь, тогда Павла и Мелания могли бы находить утешение в том, что они не нравятся Христу. Но увы! Люди— христиане, оставив попечение о собственном домостроительстве и не замечая бревна в собственных очах, в чужом глазе отыскивают сучец. Они оскорбляют святые подвиги и в оправдание собственной виновности думают: нет святых, все достойны порицания — погибающих толпа, грешников бесчисленное множество.
Ты любишь мыться каждый день — другой такую опрятность считает грязью. Ты изрыгаешь рябчиков и превозносишь осетрину — я бобами наполняю свой желудок. Тебя увеселяет толпа скоморохов — меня плачущие, Павла и Мелания. Ты жаден на чужое — они своим пренебрегают. Ты утешаешься над сладкими винами — они пьют холодную воду еще с большей приятностью. Ты считаешь себя пропавшим, если в настоящую минуту ничего не имеешь, не поедаешь, не проглатываешь, — они желают будущего и уверены, что все сказанное в Писании — истина. Пусть будет тщетно и глупо верить в воскресение тел; что тебе до того? Нам, напротив, твоя жизнь не нравится. Ты считаешь таких людей несчастными, а мы тебя считаем несчастнейшим. Мы платим друг другу одинаковой монетой, а потому и кажемся друг другу безумствующими.
Это я наскоро написал, госпожа моя Азелла; взойдя уже на корабль, задушаемый горем и слезами, я благодарю Бога моего, что Он удостоил меня быть одним из тех, кого мир ненавидит. Помолись же, чтобы я возвратился из Вавилона в Иерусалим и чтобы владычествовал мной не Навуходоносор, но Иисус, сын Иоседека; пусть придет Ездра, что по толкованию означает «помощник», и отведет меня в мое отечество. Я безрассуден был, когда желал воспевать песнь Господню на земли чуждей (Пс. 136, 4) и, оставив Сионскую гору, обратился за помощью к Египту.
Я забыл предостережение евангельское, что выходящий из Иерусалима тотчас впадает в разбойники, его обнажают, ранят и убивают. Если же священник и левит и прошли с презрением, есть, однако ж, Тот милосердый самарянин, Который на упрек иудеев: Самарянин ты и беса имаши (Ин. 8, 48), отрицая в Себе беса, не отрицался, что Он самарянин; потому что иудеи самарянином называли того, кого мы называем стражем. Пусть некоторые считают меня злодеем; я охотно пришлю им раба, как свидетельство верности. И Господа моего иудеи называли волхвом; и апостола считали возмутителем. Яне изъят от искушений человеческих (1 Кор. 10). Какой же род тесноты я перенес, воинствуя за крест? На меня возвели бесчестие ложного преступления. Но я знаю, с доброй или худой славой достигается Царство Небесное.
Приветствуй Павлу и Евстохию, моих во Христе, угодно или нет это миру. Приветствуй мать Албину, и сестру Марцеллу, и Марцеллину, и святую Фелицитату и скажи им: перед Судищем Христовым мы станем вместе, и там обнаружится, кто как жил. Вспоминай обо мне, ты, пример непорочности и украшение девства, и укрощай морские волны твоими молитвами.
К Океану
Никогда я не мог и помыслить, сын Океан, чтобы милосердие Владыки подвергалось нареканию виновных и чтобы вышедшие из темниц после позора и цепей сожалели об освобождении других. В Евангелии завидующему чужому спасению говорится: Или глаз твой завистлив оттого, что я добр? (Мф. 20, 15). Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20). Истреблены были все египетские первенцы, а между тем даже израильский скот не был оставлен в Египте. Вот возникает каинитская ересь, давно издохшая ехидна поднимает сокрушенную голову и уже не отчасти, как обыкновенно прежде, а всецело подрывает таинство Христово. Она говорит, что есть некоторые грехи, которые Христос не может очистить Своей кровью, и что от закоренелых грехов в телах и душах остаются столь глубокие раны, что не могут быть исцелены врачеством Его. Что иное говорит эта ересь, как не то, что Христос умер напрасно? А конечно, Он умер напрасно, если некоторых не может оживотворить. Неправду, следовательно, говорит Иоанн Креститель, и перстом, и устами указывая на Христа: Вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира (Ин. 1, 29), если еще в мире есть люди, грехи которых не подъял Христос. Ибо или нужно доказать, что неискупленные милосердием Христа не принадлежат миру, или, если принадлежат, то нужно избрать второе из двух. Освобожденные от грехов доказывают силу Христа, не освобожденные говорят о Его бессилии. Но не будем думать о Всемогущем, что Он в чем–нибудь бессилен: все, что творит Отец, то и Сын творит также (см.: Ин. 5, 19). Слабость Сына падает на Отца. Все члены Агнца преисполнены; все послания апостола возвещают благодать Христа. И чтобы не казалось мало простого обетования благодати, говорит: Благодать вам и мир да умножится (1 Пет. 1, 2). Обещается умножение, а мы проповедуем скудость.
Но к чему это? Ты имеешь в виду свою задачу: Картерий, епископ Испанский, человек престарелый и по летам, и по священству, прежде крещения женился на одной, а после крещения, по смерти первой, на другой жене; ты думаешь, что он поступил вопреки наставлению апостола, который, перечисляя качества епископа, предписал рукополагать во епископа единыя жены мужа. Но я удивляюсь, что ты выставляешь на вид одного, тогда как такими рукоположениями наполнен весь мир. Не говорю ни о пресвитерах, ни о низшей степени; если захочу поименно перечислить только епископов, то соберется такое число, что будет больше бывших на Ариминском соборе. Впрочем, неприлично защищать одного, как бы обвиняя многих, и оправдывать множеством согрешающих того, кого не можешь оправдать разумными основаниями. В Риме один весьма образованный человек предложил мне, как говорится, рогатый силлогизм, чтобы, куда бы я ни поворотился, запутывать меня теснее и теснее. Жениться, спросил он, грех или нет? Я, не умея избежать подвоха, в простоте сказал, что не грех. Затем он предложил другой вопрос: в крещении отпускаются добрые дела или злые? И на это с той же простотой я сказал, что отпускаются грехи. Когда я считал себя безопасным, оттуда и отсюда стали вырастать для меня рога и развертываться прежде скрытая засада. Если, сказал он, жениться не грех, а крещение отпускает грехи, то сохраняется в силе все, что не отпускается. У меня стало темнеть в глазах, как будто меня ударил самый сильный боец, но тотчас, вспомнив софизм Хризиппа: «Если ты лжешь и это говоришь правду, то лжешь» — и придя в себя, я обратил на противника прием силлогизма. «Прошу тебя отвечать, — сказал я ему, — крещение обновляет человека или нет?» Он тихо ответил, что обновляет. «Всецело обновляет, — далее спросил я, — или только отчасти?» «Всецело», — сказал он. Наконец, я спросил: «Следовательно, ничего в крещении не остается от ветхого человека?» Он кивнул головой. Тогда я начал выводить: если крещение обновляет человека и всецело творит его новым, так что в нем ничего не остается от ветхого человека, то новому не может вменяться то, что некогда было в ветхом человеке. Сначала наш колючий возражатель онемел, а потом, как Пизон, не зная, что говорить, не мог молчать; пот выступал у него на лбу, бледнели щеки, тряслись губы, прилипал язык, сохло во рту; он морщился больше от изумления, чем от старости, и наконец разразился: «Неужели не читал ты у апостола, что во священство избирается муж одной жены и что определяется сущность дела, а не времена?» Видя, что он вызывает меня на спор силлогизмами и клонит дело к запутанным словопрениям, я направил против него свои стрелы. «Апостол, — сказал я, — избрал на епископство получивших крещение или оглашенных?» Он не хотел отвечать. Я настаивал на своем и спросил во второй и в третий раз. Ты подумал бы, что это Ниобея, от чрезмерного плача превратившаяся в камень. Я обратился к слушателям и сказал: «Все равно, добрые судьи, связать ли врага бодрствующего или спящего; только легче наложить оковы на него, когда он успокоился, чем когда он борется». Если апостол присоединяет к клиру не оглашенных, а верующих и верующий рукополагается во епископа, то грехи оглашенного не будут вменяться верующему. Такого рода стрелы и метательные копья я бросал в противника, погруженного в летаргию. Наконец он встрепенулся и, как бы извергая умом рвоту и блевотину, разразился: «Так учил апостол Павел».
Таким образом приводятся Послания апостола, одно к Тимофею, другое к Титу. Впервом написано: Если кто епископства желает, доброго дела желает. Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? Не [должен быть] из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую (1 Тим. 3, 1–7). В Послании к Титу уже в самом начале предлагаются эти наставления. Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал: если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности. Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан, держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать (Тит. 1, 5–9). В том и другом послании повелевается, чтобы в сан как епископа, так и пресвитера (хотя у древних епископами и пресвитерами были одни и те же, поскольку первое было именем достоинства, а второе — возраста) избирались единобрачные. Что апостол говорит здесь действительно о крещеных, в этом никто не сомневается. Потому, если рукоположение возможно, хотя бы рукополагаемый и не имел до крещения качеств, требуемых от епископа (потому что требуются качества настоящие, а не прошедшие), то почему же препятствует рукоположению одно имя жены, что одно и не было грехом? Ты скажешь: так как не было грехом, то и не было отпущено в крещении. Это новость: поскольку не было грехом, то вменится в грех! Всякий разврат, грязь публичного смешения, нечестия, отцеубийство, кровосмешение, грехи противоестественные очищаются водой Христа, — а пороки брачного сожития останутся, публичные дома будут иметь предпочтение перед спальнями? Я не ставлю тебе в вину множество блудниц, толпы развратников, кровопролитие, помойные ямы, где валяются как свиньи во всякой скверне похотей; а ты, в укоризну мне, извлекаешь из гроба давно умершую жену, которую я взял, чтобы не делать того, что сделал ты? Пусть же язычники — эта жатва Церкви, которой ежедневно наполняются наши житницы, и оглашенные — эти кандидаты веры, — пусть же они услышат, что до крещения они не должны жениться, не должны вступать в честные браки, но, по обычаю скоттов и антикотов и по «Республике» Платона, должны иметь общих жен и общих детей; пусть они остерегаются даже употреблять слово «супруга», чтобы после того, как они уверуют во Христа, их не стали упрекать, что когда–то они имели не наложниц и блудниц, а законных жен.
Каждый должен испытывать свою совесть и оплакивать преступления всей жизни и даже, сделав себя справедливым судьей прежних грехов, должен внимать упреку Иисуса: Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, [как] вынуть сучок из глаза брата твоего (Мф. 7, 5). Поистине, мы, как книжники и фарисеи, оцеживающие комара и поглощающие верблюда, даем десятину с мяты и тмина и оставляем суд Божий (см.: Мф. 23, 23–24). Что общего между женой и блудницей? Неужели вменяется в преступление несчастная смерть супруги и увенчивается блуд? Тот, если бы была жива первая жена, не имел бы другой, а ты чем можешь оправдать свои постоянные собачьи связи? Может быть, ты скажешь, что ты боишься, вступив в брак, потерять возможность сделаться впоследствии клириком? Тот желал иметь детей от супруги; ты в блуднице потерял потомство. Его, который следовал закону природы и благословению Господа — плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт. 1, 28), покрывали тайники ложа, а тебя, который по–скотски стремился к удовлетворению плоти, возгнушалось все общество. Он с целомудренным стыдом скрывал позволительное, ты бесстыдно перед глазами всех делал непозволительное. Ему говорится: Брак у всех [да будет] честен и ложе непорочно, а тебе: Блудников же и прелюбодеев судит Бог (Евр. 13, 4) и: если кто разорит храм Божий, того покарает Бог (1 Кор. 3, 17). Все, говорит он, грехи отпущены нам в крещении и после отпущения не должно страшиться строгости Судии, по слову апостола: И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1 Кор. 6, 11). Все грехи отпущены; хорошо и справедливо. Но спрашивается: каким образом твои нечистоты омыты, а мое чистое стало нечистым? Я не говорю, скажешь ты, что твои дела стали нечистыми, а говорю только, что они остались в том же состоянии, в каком были, потому что если бы они были нечисты, то, конечно, так же были бы омыты, как и мои. Скажи, пожалуйста, что это за увертка, что за остроумие, тупее всякого песта? Это грех потому, что не грех; нечисто потому, что чисто? Бог не простил потому, что не от чего было прощать, и так как не простил, то остается все, что не было прощено!
Однако, по народной пословице: «Из худого сука дерева нужно делать худой клин», я несколько спустя перейду к тому, какую силу имеет крещение и вода, освященная Христом в благодать. О словах единыя жены мужа можно рассуждать и иначе. Апостол был из иудеев; первая Церковь Христова собиралась из останков Израиля. Апостол знал, что по примеру патриархов и закон Моисеев для размножения позволял патриархальному народу многоженство; и самим священникам доступно было это снисхождение. Поэтому он и повелел, чтобы такой же слабости не позволяли себе священники Церкви Христовой, чтобы в одно и то же время имели не по две и по три, а по одной жене. Чтобы ты не кричал, что это мнение спорное, выслушай и другое толкование: пусть не ты один подчиняешь не произвол закону, а закон произволу. Некоторые натянуто объясняют, что под женами должно разуметь Церкви, а под мужами епископов. Это утверждено и на Никейском Соборе, чтобы епископ от одной Церкви не переходил к другой, чтобы, оставив девственное общение с бедной, не искал объятий более богатой прелюбодеицы. Церкви называются женами епископов потому, что как неправомыслие духовных чад ставится в вину епископу, так и семейная жизнь касается как души, так и тела. Об этих женах говорится у Исаии: Женщины придут и сожгут их. Так как это народ безрассудный (Ис. 27, 11); и еще: Женщины беспечные! Встаньте, послушайте голоса моего (Ис. 32, 9). В Притчах говорится: Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее (Притч. 31, 10–11); и в другом месте той же книги: Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками (Притч. 14, 1). Иэто, говорят, не должно казаться недостойным епископов, когда о Самом Боге написано: Как жена вероломно изменяет другу своему, так вероломно поступили со Мною вы, дом Израилев (Иер. 3, 20). Под именем жены, по двусмысленности греческого слова, лучше разуметь супругу. И это толкование, скажешь ты, насильственно и довольно грубо. Дай же писанию простоту свою, чтобы мы не направляли против тебя твоих же правил.
Спрошу еще и вот что: кто имел до крещения наложницу и после смерти ее, крестившись, вступил в брак — может сделаться клириком или нет? Ты скажешь, что может, потому что имел наложницу, а не жену. Следовательно, апостол осуждает брачный договор и закон о приданом, а не совокупление? Многие по причине бедности уклоняются от брачных уз, имеют служанок вместо жен, рожденных от них детей воспитывают как своих собственных, и если по какому–нибудь случаю милостью императора приобретут им столу, то тотчас подчиняются наставлению апостола и невольно бывают вынуждены считать их за законных жен, а если та же бедность не позволит приобрести императорского рескрипта, то и постановления Церкви вместе с римскими законами будут нарушаться. Поразмысли, нельзя ли слова единыя жены мужа понимать в смысле одной женщины, чтобы мысль апостола относилась больше к совокуплению, чем к брачному договору. Все это мы говорим не для того, чтобы опровергнуть истинное и простое объяснение, но для того, чтобы научить тебя так понимать Писание, как оно написано, не уничижать крещения Спасителя и не делать тщетным все таинство страдания.
Исполним то, что мы обещали несколько выше, и по правилам риторов провозгласим славу вод и крещения. Когда еще не сияло солнце, не бледнела луна и не блистали звезды, неустроенную и невидимую материю невозделанного мира облегала великая бездна и непроницаемая тьма. Один Дух Божий, подобно кормчему, носился над водами (см.: Быт. 1, 2) и образом крещения воспроизводил рождающийся мир. Между небом и землей созидается средняя твердь, из вод производится небо (по еврейской этимологии небо— samaim— происходит от воды) и во славу Божию отделяются воды, которые превыше небес. Отсюда и у пророка Иезекииля над Херувимами представляется распростертый кристалл (см.: Иез. 1, 22), то есть сплоченные и густые воды. Сначала из воды выходит живущее, и окрыленные верующие от земли возносятся на небо. Творится человек из персти, ив руках Божиих обращаются таинства вод. Насаждается рай в Едеме, и одна река разделяется на четыре начала; река, которая после, исходя из храма и направляясь к востоку солнца (см.: Иез. 47, 1), оживляет мертвые и горькие воды. Растлевается мир и не очищается без вод потопа. Скоро голубь Духа Святого по изгнании хищной птицы прилетает к Ною, как ко Христу во Иордане, и ветвью обновления и мира возвещает мир миру (см.: Быт. 8, 11). Фараон, не хотевший выпустить народ Божий из Египта, свойском своим погибает в символе крещения (см.: Исх. гл. 14). Ив псалмах о погибели его написано: Ты утвердил еси силою Твоею море, Ты стерл еси главы змиев в воде, Ты сокрушил еси главу змиеву (Пс. 73, 13–14).
Отсюда происходят и скорпионы, и все жалящие насекомые, и так как они произошли от воды, то они и делают водобоящихся и лимфатических. Море изменяется таинством креста, и семьдесят пальм апостолов орошаются пучинами усладительного закона. Авраам и Исаак искапывают колодцы; чужеземцы противятся. Вирсавия — кладязь клятвенный (Быт. 21, 19); и царство Соломона получает имя от источников. Ревекка обретается при колодце (см.: Быт. гл. 24); Рахиль по поводу воды приветствуется целованием богоборца (см.: Быт. гл. 29); Моисей, отворив колодезь, освобождает от обиды дочерей священника Мадиамского. Предтеча Господа в водах около Салима, что значит «мир» или «совершенство», приготовляет народ Христу. Сам Спаситель начинает проповедовать Царствие Небесное после крещения, освятив воды Иордана Своим омовением. Первое чудо творит из воды (см.: Ин. 2, 9). Самарянку призывает при колодезе, жаждущему предлагает пить. Никодиму говорит тайно: Кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3, 5). Как начал с воды, так и окончил водой. Ребра Христа прободаются копьем, и изливаются вместе и святыня крещения, и святыня мученичества. По воскресении посылает апостолов к язычникам и повелевает крестить их в таинство Троицы. Народ иудейский раскаивается в преступлении и немедленно посылается Петром креститься. Сион, едва начал родами мучиться, родил сынов своих (Ис. 66, 8). Павел, гонитель Церкви и волк хищный Вениаминов, преклоняет главу перед овцой Ананией и не прежде снова получает зрение, как излечив слепоту крещением (см.: Деян. 9, 18). Евнух Кандакии, царицы Ефиопской, чтением пророка приготовляется к крещению Христову. Вопреки природе изменяет эфиоп кожу свою и барс — пятна свои (см.: Иер. 13, 23). Принявшие крещение Иоанново, поскольку не знали о Духе Святом, снова крестятся, чтобы кто из язычников не подумал, что для иудеев достаточно одной воды для спасения, без Духа Святого. Глас Господень над водами, Господь над водами многими. Господь потоп населяет (Пс. 28, 10). Зубы твои — как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними (Песн. 4, 2). Если нет нераждающей и бесплодной, то все имеют сосцы, источающие обильное млеко, так что с апостолом могут сказать: Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос (Гал. 4, 19); и: питал вас молоком, а не[твердою] пищею (1 Кор. 3, 2). Михей о благодати крещения пророчествует: Он опять умилосердится над нами, изгладит беззакония наши. Ты ввергнешь в пучину морскую все грехи наши (Мих. 7, 19).
Итак, каким же образом в купели погружаются все грехи, если одна жена остается на поверхности? Блажени, ихже оставишася беззакония и ихже прикрышася греси. Блажен муж, емуже не вменит Господь греха (Пс. 31, 1–2). Я думаю, что мы можем кое–что прибавить к этой песне: «Блажен муж, емуже не вменит Господь жены». Послушаем Иезекииля, сына человеческого, как он предвозвещает силу будущего Сына Человеческого: И возьму вас из народов, и соберу вас из всех стран, и приведу вас в землю вашу. И окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов ваших очищу вас. И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам… И освобожу вас от всех нечистот ваших (Иез. 36, 24–26, 29). Из всех грехов не исключается ничто. Если очищаются нечистоты, то не тем ли более не оскверняется чистое? Дам вам сердце новое и дух новый: Во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью (Гал. 5, 6). Потому мы поем песнь новую и, совлекшись ветхого человека, ходим в обновлении духа, а не по ветхой букве (Рим. 7, 6). Здесь новый камень, и на нем новое имя написано, которого никто не знает, только получивший его (см.: Откр. 2, 17). Ибо неужели не знаете, все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим. 6, 3–4). Читаем о всецелом обновлении; и однако нечистое имя жены не может изгладиться ни от какого обновления? Мы спогреблись Христу крещением и воскресли верой действия Бога, воскресившего Его от мертвых. И когда мы были мертвы во грехах и в необрезании плоти нашей, сооживил нас с Ним, простив нам все грехи, истребив рукописание постановлений на нас, которое было против нас, и которое Он взял от среды и пригвоздил ко кресту (Кол. 2, 13–14). Все наше умерло со Христом, все грехи древнего рукописания изглажены: как же остается живо одно имя жены? Не достанет мне времени, если я захочу из Священного Писания раскрывать все, что относится к силе крещения, и излагать тайны этого второго, но во Христе еще первого рождения.
Прежде окончания диктовки (потому что я чувствую, что преступаю размеры письма) я хочу кратко изъяснить вышеупомянутые главы, в которых изображается жизнь епископа, чтобы мы признавали в апостоле учителя языков не в похвале одной жены, а во всем, что он повелевает. Вместе с этим прошу, чтобы не подумал кто–нибудь, будто все написанное я написал в поношение священников того времени; я написал это на пользу Церкви. Ибо как ораторы и философы, изображая, каким, по их мнению, должен быть совершенный оратор или философ, не оскорбляют Демосфена и Платона, а определяют самые свойства, без лиц, так и в изображении епископа и в изъяснении этого изображения предполагается только как бы зеркало священства. Каким видеть себя в этом зеркале, чтобы или скорбеть о безобразии, или радоваться красоте — это дело совести и возможно каждому. Если кто епископства желает, доброго дела желает (1 Тим. 3, 1). Дела, а не достоинства; труда, а не наслаждений; дела, через которое бы уничижался в смирении, а не надмевался властью. Но епископ должен быть непорочен (1 Тим. 3, 2) — то же, что и в Послании к Титу: Если кто непорочен (Тит. 1, 6). Все добродетели заключает в одном слове и требует почти противного природе. Ибо если всякий грех, даже в праздном слове, достоин порицания, то кто же в этом мире поживет без греха, то есть без упрека? Но пастырем Церкви избирается такой, по сравнению с которым прочие по справедливости должны называться стадом. Риторы определяют оратора так: он должен быть муж добрый, искусный в слове. Чтобы он имел достойное уважение, требуется прежде безукоризненное поведение, а потом словесное искусство, потому что теряет авторитет в учении тот, чье слово разрушается делом. Единыя жены муж; об этом мы сказали выше. Теперь мы присовокупляем только, что если требование — одной жены муж — относится и к жизни до крещения, то и все прочие требования мы должны относить и к этому времени; потому что нельзя все прочие наставления относить к времени после крещения и одно только это требование к жизни до крещения. Трезвену или бдительному, потому что значит и то и другое. Мудрому, украшенному, страннолюбиву, учительну. Священникам, которые служат в храме Божием, запрещается пить вино и сикер, чтобы не отягчались сердца их объядением и пьянством и чтобы чувства, исполняющие служение, всегда бодрствовали Богу и были светлы. А присоединяя мудрому, обличает тех, которые под именем простоты извиняют неразумие священников; потому что если мозг не будет здоров, то и все члены будут несовершенны. Украшенному — это усиление предшествующего слова, то есть непорочну. Кто не имеет пороков, называется беспорочным; кто преуспевает в добродетелях, тот украшен. Можно и другую мысль выводить из этого слова, сообразно со следующим мнением Цицерона: «Высшее искусство— быть приличным в том, что делаешь. Потому что некоторые, не зная своего положения, бывают так глупы и безрассудны, что и движениями, и походкой, и одеждой, и обыкновенным разговором возбуждают смех в зрителях; и как бы понимая, что служит к украшению, блестят одеждами и телесным убранством и пируют за роскошным столом, тогда как всякое подобного рода украшение и убранство хуже грязи». А что от священников требуется учение, об этом есть наставления и Ветхом законе, и подробнее излагается в Послании к Титу. Ибо кроткое и безгласное обращение сколько полезно по своему примеру, столько же вредно по своей скромности: хищность волков нужно пугать и лаем собак, и пастушеским посохом. Не пиянице, не бийце. Добродетелям противополагает пороки.
Мы научились, какими должны быть; научимся, какими не должны быть священники. Пьянство свойственно людям низким и невоздержанным; желудок, разгоряченный вином, скоро располагает к похоти. В вине невоздержание, в невоздержании разврат, в разврате бесстыдство. Невоздержанный — заживо мертв, и кто упивается, тот и умер, и погребен. Ной, упившись в один час, [лежал] обнаженным в шатре своем (Быт. 9, 21), а при трезвости покрывался в продолжение 600 лет. Лот от опьянения бессознательно с похотью соединяет кровосмешение, и того, кого не победил Содом, победило вино. А за буйство осуждает епископа Тот, Кто плещи Свои дал на раны и укоряем противу не укоряше (ср.: Ис. 54; Мк. 15). Но кротку. Двум порокам противопоставляет одну добродетель, чтобы пьянство и гнев обуздывались кротостью. Не сварлив, не корыстолюбив. Ибо нет ничего отвратительнее надменности невежд, которые болтливость считают ученостью и, всегда готовые спорить, громят подчиненное себе стадо надутыми речами. Что священник должен избегать любостяжания — этому учит и Самуил, свидетельствуя перед народом, что он ни у кого ничего не брал (см.: 1 Цар. 12, 5), и нищета апостолов, которые, получая от братии средства к содержанию, хвалились, что, кроме пищи и одежды, они ничего другого не имеют и не желают. Это любостяжание в Послании к Титу он очень ясно называет желанием скверного прибытка. Хорошо управляющий домом своим. Не умножать богатства (должен епископ), не устраивать царских пиршеств, не приготовлять на легком огне колхидских птиц, которые бы проникали до костей и тонким свойством своим размягчали поверхность тела, но должен прежде от своих домашних требовать того, что имеет внушать народу. Детей содержащий в послушании со всякою честностью, то есть чтобы не подражали они сыновьям Илия, которые в притворе храма спали с женщинами и, считая религию средством к обогащению, все лучшее из жертв обращали в свою пользу (1 Цар. гл. 2). Не [должен быть] из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом (1 Тим. 3, 6). Не могу довольно надивиться, что это за ослепление у людей— что они спорят о женах до крещения, выставляют на поругание дело, умершее в крещении и не оживотворенное со Христом, тогда как никто не соблюдает столь ясного и очевидного повеления. Вчера оглашенный, сегодня первосвященник; вчера в амфитеатре, сегодня в церкви; вечером в цирке, утром в алтаре; некогда покровитель комедиантов, теперь посвятитель дев. Неужели апостол не знал наших уверток и нелепостей наших доказательств? Тот, кто сказал, что епископ должен быть беспорочен, трезв, мудр, украшен, страннолюбив, учен, кроток; не пьяница, не бийца, не сварлив, не любостяжателен, не новообращенный. На все это мы закрываем глаза, а видим одних жен. И кто не доказывает своим примером справедливости слов апостола: Чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом? Скоро рукоположенный священник не знает смирения и кротости людей простых, не знает христианских слов любви, не умеет презирать самого себя, стремится от одной почести к другой: он не постился, не плакал, не укорял своего поведения, не исправил его постоянным самоуглублением, не раздал имения бедным. От кафедры ведут его к кафедре, то есть от гордости к гордости. А суд и падение диавола, без сомнения, есть не что иное, как гордость. Впадают в нее те, которые в один час, еще не быв учениками, уже делаются учителями. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних. Каково начало, таково и заключение. Непорочного единогласно одобряют не только свои, но и чужие. Чужие и внешние Церкви— это иудеи, еретики, язычники. Итак, первосвященник Христов должен быть таков, чтобы его жизнь не порицали даже враги веры. А теперь видим многих, которые или как кормчие за деньги покупают благосклонность народа, или так ненавистны всем, что и деньги не достигают того, что актеры приобретают жестами.
Вот что, сын Океан, должны с заботливым страхом соблюдать и охранять учители Церкви, таковы правила должны исполнять при избрании священников и закон Христов не толковать по личной ненависти, по частным неудовольствиям и зависти, всегда мучительной для виновного в ней. Посмотри, какое свидетельство дает тот, кого они обличают, супруг, которого ревнители ни в чем не могут упрекнуть, кроме брачных уз, и то до крещения: Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей (Иак. 2, 11). Если не прелюбодействуем, но убиваем, то являемся преступниками закона. Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем–нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2, 10). Итак, когда против нас будут выставлять жену прежде крещения, то мы будем требовать от них всего того, что заповедано после крещения. Что не дозволено, они обходят и упрекают за то, что дозволено.
К Павлину
Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе (Мф. 12, 35) и: дерево познается по плоду своему (Лк. 6, 44). Ты измеряешь меня своими добродетелями и, великий, превозносишь малых; занимаешь последнее место за столом, чтобы возвыситься во мнении хозяина. Ибо что или как мало имею я, чтобы удостоиться похвального слова от ученого голоса, чтобы я, ничтожный и незначительный, получил похвалу из тех уст, которые защищали благочестивейшего императора. Не уважай меня, любезнейший брат, по числу лет, не считай седину мудростью, но мудрость сединой, по свидетельству Соломона: седина человека мудрость его. Моисей получает повеление избрать семьдесят старейшин (см.: Числ. 11, 16); он сам знал, что они должны быть старцы, но они должны быть избраны не по возрасту, а по мудрости. И Даниил, будучи еще юношей, судит престарелых, и молодой человек осуждает бесстыдных стариков. Не измеряй, повторяю, веры летами и не предпочитай меня за то, что я прежде начал воинствовать в рати Христовой. Апостол Павел, сосуд избранный, обратившийся из гонителей, последний по времени, стал первым по доблестям; хотя после всех, но больше всех потрудился. Иуда, который некогда слышал: Ты же, человече равнодушне, владыко мой и знаемый мой, иже купно наслаждался еси со мною брашен, в дому Божии ходихом единомышлением (Пс. 54, 14–15), — обличается словом Спасителя, как предатель Друга и Учителя.
И затягивает узел поносной смерти
на высоком дереве.
Энеида, 12
Напротив, разбойник меняет крест на рай и казнь за человекоубийство делает мученичеством. Сколько и теперь людей, которые долго исполняют свои обязанности, а между тем не более как крашеные гробы, наполненные костями мертвых? Непродолжительный жар лучше продолжительной теплоты.
Наконец и ты, вняв слову Спасителя: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21), слова обращаешь в дела и, за обнаженным Христом следуя обнаженным, удобнее и легче восходишь на лествицу Иакова. Ты равнодушно снимаешь тунику и надеваешь почетное рубище; не с набитым кошельком, а чистосердечно и искренно хвалишься, что ты нищ и духом, и делами. Нет ничего великого с печальным и бледным лицом принимать на себя вид постящегося или выставлять напоказ свой пост и, получая большие доходы с имений, носить дешевое платье.
Фивянин Кратес, прежде человек очень богатый, прибывший в Афины для занятия философией, оставил большую часть своих богатств, полагая, что нельзя вместе быть богатым и добродетельным. Мы следуем за неимущим Христом с сокрытой ношей богатства и под предлогом милостыни заботимся о прежних стяжаниях; каким же образом мы можем быть верными раздаятелями чужого, когда боязливо бережем свое? Сытому желудку легко рассуждать о постах. Достойно похвалы не то, что был в Иерусалиме, а то, что хорошо жил в Иерусалиме. Не к тому городу нужно стремиться и не тот похвалять, который убил пророков и пролил кровь Христа, а тот, который веселят речная устремления (Пс. 45, 5), который, стоя на верху горы, не может укрыться, который апостол называет матерью святых и в котором утешает себя надеждой иметь общение с праведными.
Говоря это, я не обличаю себя в непостоянстве и не осуждаю того, что сам делаю, чтобы могло казаться, будто я, по примеру Авраама, оставляю свой дом и отечество; я не дерзаю только ограничивать тесными пределами всемогущества Божия и заключать в небольшом месте земли Того, Кого не объемлют небеса. Все верующие получают возмездие не по различию мест, а по мере веры, и истинные поклонники поклоняются Отцу не в Иерусалиме и не на горе Гаризим. Бог есть Дух, и поклонникам Его должно покланяться Ему духом и истиной; а Дух дышит, где хочет (Ин. 3, 8); Господня земля, и исполнение ея (Пс. 23, 1). После того как по осушении руна Иудеи весь мир был окроплен небесной росой и многие, придя от Востока и Запада, возлегли на лоне Авраама, перестал быть ведом Бог только в Иудее, и в Израиле великое имя Его, но во всю землю изыде вещание апостолов и в концы вселенной глаголы их (см.:Пс. 75, 2 и 18, 5). Спаситель, будучи вхраме, обращаясь ко ученикам Своим, сказал: Встаньте, пойдем отсюда (Ин. 14, 31), и к иудеям: Оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 38). Если прейдут небо и земля, то прейдет, без сомнения, и все земное. Поэтому места крестной смерти и воскресения доставляют пользу только тем, кто несет свой крест и ежедневно воскресает со Христом, тем, кто представляет себя достойным такого жилища. Те, которые говорят: «Храм Божий, храм Божий» (см.: Иер. 7, 4), пусть услышат от апостола: «Вы — церковь Бога живаго (см.: 2 Кор. 6, 16), и Дух Святый живет в вас». Небесная храмина равно видна и из Иерусалима, и из Британии, ибо Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Антоний и весь сонм монахов Египта, Месопотамии, Понта, Каппадокии и Армении не видали Иерусалима, и без этого города им отверзлись райские врата. Блаженный Иларион был из Палестины и жил в Палестине, но только один день был в Иерусалиме, чтобы и не показать пренебрежения к святым местам, по их близости, но вместе с тем чтобы и не показать, что он ограничивает Господа только этим местом. Со времен Адриана и до правления Константина почти в продолжение 180 лет на месте воскресения стояло построенное язычниками капище Юпитера, а на горе распятия — мраморная статуя Венеры, так как гонители думали уничтожить в нас веру в воскресение и крестную смерть посредством осквернения идолами святых мест. И даже наш Вифлеем — священнейшее место в мире, о котором псалмопевец поет: Истина от земли возсия (Пс. 84, 12), — этот Вифлеем омрачала роща thamuz, то есть Адониса, и в пещере, где плакал маленький Иисус, бесновался любовник Венеры.
Зачем, скажешь ты, эти повторения в таком длинном вступлении? Затем, чтобы ты не считал каким–нибудь ущербом для своей веры, если ты не видал Иерусалима, и не предпочитал меня за то, что я живу в этом месте; здесь ли или в другом месте— ты примешь одинаковую мзду за дела твои от Господа нашего. Искренно сознаваясь в своих мнениях, обращая внимание на твое намерение и одушевление, с каким ты отрекся от мира, я действительно думаю о различии мест — как ты, оставив города с их шумом, живешь в маленьком селении, ищешь Христа в пустыне, один молишься на горе с Иисусом и столько наслаждаешься близостью святых мест, то есть что удален от города и не опускаешь обета монашеского. Я говорю это не о епископах, не о пресвитерах, не о клириках, у которых иное служение, а о монахе, и монахе некогда знаменитом в мире, который цену своих имений положил к ногам апостолов, научая, что нужно пренебрегать деньгами и, живя скромно и уединенно, всегда презирать то, что презрели однажды. Если бы места воскресения и крестной смерти находились не в знаменитейшем городе, где есть дворец, казармы, публичные женщины, комедианты, шуты и все, что обыкновенно бывает в других городах, или если бы этот город посещали только толпы монахов, то действительно можно бы желать, чтобы такой город был жилищем всех монахов. А теперь было бы очень глупо оставлять родину, покидать города, считаться монахом и среди большого многолюдства жить совершенно так же, как бы жил на родине. Сюда стекаются со всего света. Город наполнен людьми всякого рода, и бывает такое стеснение обоего пола, что чего в другом месте отчасти избегал, здесь все вынужден терпеть.
Итак, если ты по–братски спрашиваешь меня, по какому пути ты должен идти, то я буду говорить с тобой искренне. Если ты хочешь исполнять должность пресвитера, если тебя прельщает служение или, может быть, почесть епископства, то живи в городах и местечках и спасение других делай стяжанием для своей души. А если хочешь быть тем, чем называешься — монахом, то есть одиноким, то что тебе делать в городах, где, конечно, живут не одинокие, а многие вместе? Каждое звание имеет своих представителей. Римские полководцы должны подражать Камиллам, Фабрициям, Регулам, Сципионам; философы могут ставить себе в образец Пифагора, Сократа, Платона, Аристотеля; поэты могут подражать Гомеру, Вергилию, Менандру, Теренцию; историки — Фукидиду, Саллюстию, Геродоту, Ливию; ораторы — Лизию, Гракхам, Демосфену, Цицерону. И если обратимся к своему званию, епископы и пресвитеры должны следовать примеру апостолов и мужей апостольских и, будучи обличены их саном, должны стремиться и к достижению их награды. А мы в своем обете должны иметь своими образцами Павлов и Антониев, Юлианов, Иларионов, Мариев. И если я возвращусь к авторитету Писания — наш представитель Илия, наш Елисей, руководители наши сыны пророческие, жившие в полях и пустынях и строившие себе кущи при струях Иордана. Кним же принадлежат и те сыны Рехава, которые не пили вина и сикера, жили в кущах, которые восхваляются Господом через Иеремию (Иер. гл. 35) и которым дается обетование, что от семени их не оскудеет муж, стоящий перед Господом. Думаю, что к ним относится и надписание семидесятого псалма: Сынов Ионадавовых и первых пленшихся. Это тот самый Ионадав, который, по свидетельству Книги Царств, сел с Ииуем в колесницу (см.: 4 Цар. 10, 15), и его дети, о которых говорится, что, живя всегда в кущах и принужденные наконец по причине нападения халдейского войска возвратиться в Иерусалим, они первые были взяты в плен и после свободы в пустыне в городе получили заключение, как в темнице.
Поэтому, так как ты связан узами святой сестры твоей (Терасии — жены) и идешь не совершенно свободной поступью, то я прошу тебя, избегай многолюдных собраний, развлечений, посещений и пиршеств, как некоторого рода обольстительных цепей. Принимай простую пищу, овощи и зелень, и притом вечером; по временам за высшее наслаждение позволяй себе несколько рыбы. Кто вожделевает Христа и питается хлебом, тот не заботится много о слишком дорогих кушаньях для своего желудка. Пройдя через горло, никакая пища не производит ощущения точно так же, как хлеб и вода. У тебя есть книги против Иовиниана, где подробнее рассуждается о презрении удовольствий чрева и вкуса. В руке твоей пусть постоянно будет священная книга. Чаще молись и, склонившись телом, возноси ум ко Господу. Больше бодрствуй и спи чаще с пустым желудком. Приятных слухов, маленькой славы о себе, льстивых ласкателей избегай, как врагов. Своей рукой раздавай пособия бедным и братьям. Редко можно доверять людям. Не веришь, что я говорю правду? Вспомни о ковчежцах Иуды… Не носи скромной одежды с надменным духом. Удаляйся от сообщества со светскими людьми, особенно со знатными. Какая надобность тебе часто видеть то, по презрению к чему ты стал монахом? В особенности сестра твоя пусть уклоняется от сообщества с матронами, чтобы, запачкавшись среди шелковых платьев и драгоценных камней, или не жалеть о них, или не удивляться им, потому что от одного возникает раскаяние в обете, от другого тщеславие. Остерегайся, чтобы, быв некогда верным истинным раздаятелем своего, как–нибудь не взять для раздаяния чужих денег. Ты понимаешь, о чем я говорю, ибо Господь дал тебе разумение во всем. Имей простоту голубя, чтобы не злоумышлять против кого–нибудь, и мудрость змеи, чтобы самому не пасть под ковами других. Небольшая разница в пороке — обмануть ли или быть обманутым христианину. Если заметишь, что кто–нибудь, помимо милостыни, которая для всех доступна, постоянно или часто говорит тебе о деньгах, то считай такого человека более приказчиком, чем монахом. Кроме пищи и одежды и насущных потребностей никому не давай ничего, чтобы хлеба детей не ели собаки.
Храм Христа есть душа верующего; ее украшай, ее одевай, ей приноси дары, в ней воспринимай Христа. Какая польза, если стены наши блестят драгоценными камнями, а Христос терпит крайнюю нужду? Здесь все, что ты имеешь, — не твое, а только вверено тебе для раздаяния. Помни об Анании и Сапфире. Они боязливо сберегали свое, а ты смотри, чтобы не расточать неразумно собственности Христа, то есть чтобы при нестрогой разборчивости достояние бедных не раздавать не бедным и, по словам благоразумнейшего мужа (Цицерона), благотворительность не потеряла бы значения от щедрости.
Несмотря на богатые ожерелья
и пустые имена Катонов.
Персей
Я, говорит, узнал тебя
в существе твоем и под кожею.
Лукан
Великое дело — не казаться, а быть христианином; и я не знаю, почему миру более приятны те, кто противен Христу. Все это я высказал не так, как по пословице — свинья учит Минерву, но как друг давал советы другу, выступающему в море, желая передать тебе более свою способность, чем свое расположение, чтобы ты шел твердой поступью там, где я падал.
С удовольствием прочитал я присланную тобой умную и изящно составленную книгу твою в защиту императора Феодосия; и особенно мне понравилось в ней разделение. Превосходя других в первых частях, в последних ты превосходишь себя самого. И самая речь выпукла и прозрачна и, блистая цицероновской чистотой, богата мыслями, тогда как слаба та речь (как говорит кто–то), в которой можно похвалить только слова. Кроме того, видна строгая последовательность и одно вытекает из другого. Каждое положение составляет или заключение предыдущего, или начало последующего. Счастлив Феодосий, что его защищает такой оратор Христа. Ты покрыл славой порфиру его и освятил пользу законов для веков грядущих. Доблестный муж! При таких первых опытах каким искусным ты будешь воином! О, если бы мне можно было с таким умом переходить не Аонийские горы и вершины Геликона, как воспевают поэты, а через высоты Сиона, Фавора и Синая! Если бы мне удалось научить тому, чему я научился, и как бы руками передавать тайны Писания, тогда у нас явилось бы нечто такое, чего не имела ученая Греция.
Послушай же, мой сослужитель, друг, брат, послушай немного, какому пути ты должен следовать в толковании Священного Писания. Все, что мы читаем в Божественных книгах, хотя ясно светит и сияет уже и в своей оболочке, но гораздо сладостнее в своей сердцевине. «Кто хочет съесть орех, тот должен разбить скорлупу» (Платон). Открый, говорит Давид, очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118, 18). Если столь великий пророк сознается во тьме неведения, то какая ночь незнания должна покрывать нас, ничтожных, почти младенцев сосущих! А это покрывало лежит не только на лице Моисея, но и на евангелистах и на апостолах. Спаситель говорил народам в притчах и, свидетельствуя о таинственности того, что говорил, присовокуплял: Кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк. 8, 8). Если все написанное не будет открыто тем, который имеет ключ Давида, который отверзает и никто не запирает, запирает и никто не отверзает, — то оно не откроется, кто бы другой ни открывал. Если бы ты имел в виду это начало, то, хотя бы даже и слабая рука водила твоим пером, мы не имели бы ничего красноречивее твоих сочинений, ничего ученее, ничего приятнее, ничего лучше в отношении к языку.
Тертуллиан богат мыслями, но тяжело выражается. Св. Киприан, как самый чистый поток, льется приятно и ровно и, всецело посвящая себя увещанию к добродетелям, занятый бедствиями гонений, нисколько не рассуждал о Божественных Писаниях. Викторин, увенчанный славным мученичеством, не может выражать то, что разумеет. Лактанций в некотором роде льется цицероновским красноречием, и если бы он умел так же подкреплять наше, как разрушал чужое! Арнобий неровен, излишне распространяется и, не делая разделений в своих сочинениях, спутывается. Св. Иларий парит галликанским стилем и, украшаясь цветами Греции, иногда затемняется длинными периодами и неудобен для чтения более простым братьям. Умалчиваю о других как умерших, так и еще живущих, о которых после нас другие будут судить в том и другом отношении.
Обращусь к тебе самому — сосвященнику, искреннему моему и другу, другу, говорю, моему, прежде чем я узнал тебя, — и буду просить, чтобы ты не подозревал меня в натянутой лести, лучше уж думая, что я заблуждаюсь по ошибке или по любви, чем что лестью обманываю друга. Ты имеешь великий ум и бесконечный снаряд красноречия; говоришь легко и чисто и с легкостью и чистотой соединяешь мудрость; а когда здорова голова, то и все члены здоровы. Если бы к этой мудрости и красноречию присоединилось и изучение и разумение Писаний, то скоро я увидел бы тебя во главе наших писателей восходящим с Иоавом на кровлю Сиона (см.: 1 Пар. 11, 6) проповедовать на кровлях то, что сведал ты на ложе. Препояшься, прошу тебя, препояшься! «Жизнь ничего не дала смертным без великого труда» (Гораций). Пусть и Церковь так же признает тебя благородным, как прежде сенат. Приобретай богатство, чтобы ежедневно раздавать его, — и никогда не оскудеет оно, пока бодры силы, пока голова не пестрится сединами, пока «не наступят болезни, угрюмая старость» и пока не похитит все «жестокость беспощадной смерти». Я не удовлетворяюсь ничем посредственным в тебе, а хочу, чтобы все было превосходно, все было совершенно. С какой любовью я принял пресвитера Вигилянция — узнаешь об этом лучше от него самого, чем из моего письма. Зачем он так скоро отправился от нас и оставил нас, — я не могу сказать, чтобы не оскорбить кого–нибудь. Впрочем, хотя он посетил нас как бы мимоходом и спешил, но я несколько задержал его и оказал ему дружеское гостеприимство, чтобы ты узнал через него, чего можно желать от нас. Приветствую через тебя твою сослужительницу, подвизающуюся с тобой о Господе.
К Рустику. О покаянии
Что я, не знакомый тебе, осмеливаюсь писать к незнакомому — причиной этого просьба святой рабы Христовой Гебидии и дочери моей, супруги твоей или, лучше, из супруги — сестры и сослужительницы Артемии. Она, не довольствуясь спасением себя самой, искала и твоего спасения, искала и прежде в отечестве, и теперь ищет во святых местах, желая подражать любви апостолов Андрея и Филиппа, которые, будучи обретены Христом, желали обрести брата Симона и друга Нафанаила, из которых первый удостоился услышать: Ты — Симон, сын Ионин: ты наречешься Кифа, что значит Петр, а другой — дар Божий (ибо это означает на нашем языке слово Нафанаил) — утешается свидетельством Христа, Который говорит ему: Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства (Ин. 1, 47). И Лот с дочерями своими желал некогда спасти жену свою и, почти полусожженный, хотел вывести ее из пожарища Содома и Гоморры — жену, которая была одержима прежними пороками; но она, в ужасе отчаяния оглянувшись назад, осуждается вечным приговором за неверие. Но пламенная вера, безуспешно потерянная в отношении к одной женщине, спасает целый город Сигор. После того как Лот, оставив содомские равнины и мрак, взошел на нагорную местность, то взошло ему солнце в Сигоре, что значит «малая», — чтобы малая вера Лота, не могшая сделать большего, сохранила по крайней мере меньшее, так как Лот, житель Гоморры и заблуждения, не мог тотчас перейти на полдень, где друг Господень Авраам принял Бога с Ангелами. И Иосиф питает братьев своих в Египте, и жених слышит от невесты: Где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? (Песн. 1, 7). Самуил некогда оплакивал Саула (см.: 1 Цар. 15, 35), так как он раны гордости не врачевал цельбой покаяния. И Павел плакал о коринфянах, не хотевших омыть слезами скверны блудодеяния (см.: 1 Кор. 5, 2). Поэтому же и Иезекииль снедает свиток книжный, снаружи и внутри исписанный стихами, плачем и горем стихами в похвалу праведных: плачем для кающихся, горем в отношении к тем, о которых написано: С приходом нечестивого приходит и презрение (Прит. 18, 3), на которых указывает Исаия, говоря: Господь Саваоф, призывает вас вэтот день плакать и сетовать, и остричь волоса, и препоясаться вретищем. Но вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: «будем есть и пить, ибо завтра умрем!» (Ис. 22, 12, 13), о котором и Иезекииль говорит: И ты, сын человеческий, скажи дому Израилеву: вы говорите так: «преступления наши и грехи наши на нас, и мы истаеваем в них: как же можем мы жить?» Скажи им: живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был; и далее: Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев? (Иез. 33, 10–11). Ничто так не оскорбляет Бога, как коснение в худшем из–за отчаяния в лучшем, хотя самое отчаяние есть признак неверия. Ибо кто отчаивается во спасении, тот не думает, что будет суд, потому что если бы отчаивающийся боялся этого суда, то, конечно, приготовил бы себя к судии добрыми делами. Послушаем, что говорит Бог через Иеремию: Не давай ногам твоим истаптывать обувь, и гортани твоей — томиться жаждою (Иер. 2, 25) и через Исаию: Оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы (Ис. 30, 15). Тяжесть болезни мы можем узнать только по восстановлении здоровья; пороки показывают нам, сколько блага имеет в себе добродетель; свет делается яснее при сравнении со тьмой. Иезекииль теми же словами и в том же смысле говорит: Покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением. Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев? Ибо Яне хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог (Иез. 18, 30–32). И далее говорит: Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11), чтобы неверующий ум не отчаивался в обетовании благ и дух, однажды предназначивший себя к погибели, не оставлял попечения о ране, которую он считает неизлечимой. Поэтому говорит, что он клянется, чтобы если мы не веруем обетованию Божию, то поверил бы, по крайней мере, клятве Божией о нашем спасении. Поэтому праведник молится, говоря: Возврати нас, Боже спасений наших, и отврати ярость Твою от нас (Пс. 84, 5), и еще: Господи, волею Твоею подаждь доброте моей силу, отвратил же еси лице Твое и бых смущен (Пс. 29, 8). Ибо когда я мерзость грехов своих заменил красотой добродетелей, Ты укрепил немощь мою Своей благодатью. Вот я слышу обетование: Пожену враги моя, ипостигну я, и не возвращуся, дондеже скончаются (Пс. 17, 38), чтобы я, прежде избегавший Тебя и бывший врагом Твоим, был уловлен рукой Твоей.
Не преставай преследовать меня, пока неотступлю я от пути моего нечестивейшего и не возвращусь к мужу моему прежнему, который даст мне мои одежды, и масло, и муку, и напитает меня тучнейшими яствами, — который таким образом заградит и заключит пути мои нечестивые, чтобы обрести мне тот Путь, Который говорит в Евангелии: Я есмь путь иистина и жизнь (Ин. 14, 6). Внемли слову пророка: Сеющии слезами радостию пожнут. Ходящии хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя (Пс. 125, 5–6), и говори с ним: Измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7), и еще: Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу Крепкому, Живому: когда приду и явлюся лицу Божию? Быша слезы моя мне хлеб день и нощь (Пс. 41, 1–4), и в другом месте: Боже, Боже мой, к Тебе утренюю, возжада Тебе душа моя, коль множицею Тебе плоть моя, в земли пусте и непроходне, и безводне. Тако во святем явихся Тебе (Пс. 62, 2–3). Ибо хотя жаждала Тебя душа моя, но гораздо более я искал Тебя трудом плоти своей и не мог явиться Тебе во святом, разве только после пребывания в земле пустой от пороков, непроходимой для противных сил и свободной от влаги и нечистоты всякой похоти. Плакал и Господь о городе Иерусалиме, что он не принес покаяния, и Петр горькими слезами омыл троекратное отречение и исполнил пророческое предречение: Исходища водная изведосте очи мои (Пс. 118, 136). Плакал и Иеремия о народе нераскаянном, говоря: О, кто даст голове моей воду и глазам моим— источник слез! Я плакал бы день и ночь о народе сем (Иер. 9, 1). А о чем он плачет и проливает слезы, это показывает он следующими словами: Не плачьте об умершем и не жалейте о нем; но горько плачьте об отходящем в плен, ибо он уже не возвратится (Иер. 22, 10).
Итак, нужно оплакивать не язычника ииудея, которые не были в Церкви и однажды навсегда умерли, о которых Спаситель говорит: Предоставь мертвым погребать своих мертвецов (Мф. 8, 22), а оплакивай тех, кто через грехи и беззакония выходят из Церкви и не хотят более возвратиться к ней раскаянием во грехах. Отсюда к церковным мужам, которые называются стенами и столпами Церкви, слово пророческое говорит: Стена дщери Сиона! Лей ручьем слезы день и ночь (Плач. 2, 18), исполняя слово апостола: Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими (Рим. 12, 15), чтобы своими слезами вам подвигнуть их на плач, да упорствуя в злобе, не услышат они: Я насадил тебя [как] благородную лозу, — самое чистое семя; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы? (Иер. 2, 21); и еще: Говоря дереву: «ты мой отец», и камню: «ты родил меня»; ибо они оборотили ко Мне спину, а не лице; а во время бедствия своего будут говорить: «встань и спаси нас!» (Иер. 2, 27). Смысл этого такой: не хотел обратиться ко Мне, чтобы покаяться, но по жестокосердию своему в оскорбление Мне обратили ко Мне хребты свои. Потому–то Господь и говорит Иеремии: Видел ли ты, что делала отступница, дочь Израиля? Она ходила на всякую высокую гору и под всякое ветвистое дерево и там блудодействовала. И после того, как она все это делала, Я говорил: «возвратись ко Мне»; но она не возвратилась (Иер. 3, 6–7).
О милосердие Божие, о жестокосердие наше! И после столь великих преступлений Он призывает нас ко спасению. И если и тогда не хотим обратиться к лучшему, Он говорит: Если оставит жена мужа своего и выйдет за другого и после захочет возвратиться к нему: неужели он примет ее и не возгнушается? Вместо этого по еврейскому тексту (чего нет в греческих и латинских кодексах) значится: «И ты оставил Меня, но возвратись, и приму тебя, глаголет Господь». И Исаия ту же мысль высказывает почти теми же словами: Обратитесь к Тому, от Которого вы столько отпали, сыны Израиля! (Ис. 31, 6). Не Я ли, Господь? и нет иного Бога кроме Меня, Бога праведного и спасающего нет кроме Меня. Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного (Ис. 45, 21–22). Вспомните прежде бывшее, от [начала] века, ибо Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне (Ис. 46, 9). Иоиль пишет: Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии (Иоил. 2, 12–13). Как велико милосердие и как (так сказать) чрезмерно, неизреченно благоутробие, этому поучает нас пророк Осия, через которого Бог говорит: Как поступлю с тобою, Ефрем? Как предам тебя, Израиль? Поступлю ли с тобою, как с Адамою, сделаю ли тебе, что Севоиму? Повернулось во Мне сердце Мое, возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева Моего (Ос. 11, 8–9). Поэтому и Давид говорит в псалме: Несть в смерти поминаяй Тебе, во аде же кто исповестся Тебе (Пс. 6, 6), и в другом месте: Беззаконие мое познах и греха моего не покрых, рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего. За то помолится к Тебе всяк преподобный во время благопотребно: обаче в потопе вод многих кнему не приближатся (Пс. 31, 5–6).
Смотри, какое множество слез: оно сравнивается с разливом вод. Кто будет иметь такие слезы и скажет с Иеремией: Не спускай зениц очей твоих (Плач. 2, 18), в том тотчас исполнится оное: Милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася (Пс. 84, 11), так что если устрашат тебя истина и правда, то милость и мир воззовут ко спасению. Всецелое покаяние представляет псалом 50–й. Когда Давид вошел к Вирсавии, жене Урия Хеттеянина, и, быв обличен пророком Нафаном, сказал согреших, он тотчас удостоился услышать: И Господь снял [стебя] грех твой (2 Цар. 12, 13). К прелюбодеянию Давид присоединил убийство, и, однако, проливая слезы, сказал: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс. 50, 1). Великий грех требовал и великого милосердия. Поэтому Давид присовокупляет: Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя. Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе единому согреших (ибо я был царь, никого другого не боялся) и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих ипобедиши внегда судити Ти; ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать (Рим. 11, 32). И столько успел, что недавно бывший грешником и кающимся, он возвысился до учителя и говорил: Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся. Ибо кто исповедует грехи свои перед Богом искажет: Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего, у того это исповедание и исправление заменяет зловоние ран красотой здравия. Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха (Притч. 28, 13). Ахав, нечестивейший царь, посредством кровавого преступления овладел виноградником Навуфея; и когда Иезавель, соединенная с ним не столько супружеством, сколько жестокостью, была поражена обличением Илии: Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь… и о Иезавели сказал Господь: псы съедят Иезавель за стеною Изрееля, то Ахав, услышав это, раздрал ризы свои, возложил вретище на тело свое, постился и спал во власянице; и было слово Господне к Илии, говорящее: За то, что он смирился предо Мною, Я не наведу бед в его дни (3 Цар. 21, 29). Преступление Ахава и Иезавели одинаково, но, когда Ахав обратился к покаянию, наказание отсрочивается на потомков, а Иезавель, упорствовавшая в преступлении, осуждается состоявшимся приговором. ИГосподь говорит в Евангелии: Ниневитяне восстанут на суд с родом сим, и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной (Мф. 12, 41), и еще: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 13). Драхма теряется и, однако, находится в уметах; девяносто девять овец оставляются в пустыне, и одна заблудившаяся приносится на плечах пастыря; и радость бывает у Ангелов об одном грешнике кающемся. Какое блаженство, если небеса радуются о спасении нас, которым говорится: «Покайтесь, приблизилось Царствие Небесное». Нет никакой середины: смерть и жизнь противоположны; и однако они соединяются покаянием. Блудный сын расточил все имение и вдали от отца едва удовлетворял голод пищей свиней, но возвращается он к отцу, и ему закалается телец упитанный, он получает одежду первую и перстень — получает одежду Христа, которую некогда осквернил, и удостаивается услышать: Да будут во всякое время одежды твои светлы (Еккл. 9, 8), и, восприяв печать Божию, восклицает ко Господу: Отче, согреших на небо и пред тобою и, примиренный лобзанием, говорит Ему: Знаменася на нас свет лица Твоего, Господи (Пс. 4, 7). Праведность праведника не спасет в день преступления его, и беззаконник за беззаконие свое не падет в день обращения от беззакония своего (Иез. 33, 12). Всякого Бог судит так, как найдет, и смотрит не на прошедшее, а на настоящее, если, однако, прежние преступления заглаживаются последним обращением. Семь раз упадет праведник, и встанет (Притч. 24, 16). Если падает, то каким образом он праведник; если праведник, то каким образом падает? Но кто всегда восстает через покаяние, тот не теряет имени праведника. И согрешающему не только семь, но и семьдесят семь раз отпускаются грехи, если он обращается к покаянию. Кому больше оставляется, тот больше любит. Блудница омывает слезами и отирает волосами ноги Спасителя, и во образ Церкви, собранной от язычников, удостаивается услышать: Прощаются тебе грехи (Лк. 7, 48).
Праведность фарисея погибает от гордости, и смирение мытаря спасается исповеданием. Через Иеремию Бог свидетельствует: Иногда Я скажу о каком–либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком–либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его (Иер. 18, 7–10). И затем присовокупляет: Я готовлю вам зло и замышляю против вас; итак обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте пути ваши и поступки ваши. Но они говорят: «не надейся; мы будем жить по своим помыслам, и будем поступать каждый по упорству злого своего сердца» (Иер. 18, 11–12). В Евангелии Симеон праведный говорит: Се, лежит Сей на падение и на восстание многих (Лк. 2, 34), то есть на падение грешников и на восстание кающихся. К коринфянам апостол пишет: Есть верный слух, что увас [появилось] блудодеяние, ипритом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо] [жены] имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (1 Кор. 5, 1–2). И к ним же во Втором послании, выражая опасение, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью (2 Кор. 2, 7), ободряет его и умоляет коринфян усугубить любовь к нему, чтобы погибший через кровосмешение, через покаяние получил спасение. Кто бо чист будет от скверны? Никтоже, аще и един день житие его на земли (Иов. 14, 4–5), а годы жизни грешника изочтены. Звезды нечисты пред очами Его (Иов. 25, 5); и в Ангелах Своих усматривает недостатки (Иов. 4, 18). Если на небе грех, то кольми паче на земле? Если согрешают те, кто не имеет телесного искушения, то насколько больше — мы, облеченные бренной плотью, говорящие с апостолом: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7, 24). Ибо не живет в плоти нашей доброе и делаем не то, что хотим, но то, чего не хотим, так что дух желает делать одно, а плоть возбуждается к другому. Если некоторые называются праведными, и не только праведными, но и праведными перед очами Божиими, то называются так в смысле той праведности, окоторой выше сказано: Семь раз упадет праведник, и встанет (Притч. 24, 16), и еще: Беззаконник за беззаконие свое не падет в день обращения от беззакония своего (Иез. 33, 12).
Наконец и Захария, отец Иоанна, называемый праведным, согрешил неверием и тотчас же был наказан немотой. И Иов, изображаемый в начале книги праведным, чистым и беспорочным, впоследствии и в речи Господа, и в своей исповеди представляется грешником. Если Авраам, Исаак и Иаков, также пророки и апостолы не были свободны от греха, если к чистейшей пшенице примешивались плевелы, то что можно сказать о нас, о которых написано: Что общего у мякины с чистым зерном? говорит Господь (Иер. 23, 28). И однако мякина соблюдается для огня будущего и в этой жизни плевелы смешиваются с пшеницей, пока не придет Тот, Который имеет лопату в руке Своей и очистит гумно, чтобы собрать пшеницу в житницы и плевелы сжечь в огне гееннском.
Все это, как бы обойдя прекраснейшие луга Писаний, я хотел совокупить в одно и из красивейших цветов сплести тебе венок покаяния, чтобы ты возложил его на главу свою, взял крылья голубя, и полетел, и успокоился (см.: Пс. 54, 7), и примирился со всемилосердным Отцом. Жена твоя некогда, а теперь сестра и сослужительница рассказывала мне, что, по заповеди апостола, вы по взаимному соглашению воздержались от брачного сожития, чтобы предаться молитве; рассказывала также, что ты, как бы стоя на зыбком месте, поколебался, даже (сказать прямее) пал; а она с Моисеем вняла словам Господа: ты же стань здесь предо Мною (см.: Исх. 33, 21) и сказала о Господе: Он утвердил на камне ноги мои (см.: Пс. 39, 3); что твой дом, который не имел твердых оснований веры, пал впоследствии от вихря диавола; что ее дом стоит о Господе и не отказывает тебе в своем гостеприимстве, чтобы теперь ты соединился духовно с той, с которой прежде был соединен телесно: Соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17). Она рассказывала также, что когда вас разделило вторжение варваров и опасность пленения, то ты дал клятвенный обет тотчас или впоследствии отправиться за ней ко святым местам и спасти свою душу, которую, казалось, ты погубил по нерадению. Исполни же, что ты обещал перед Богом. Жизнь смертных неизвестна; поэтому, чтобы не умереть прежде исполнения своего обещания, подражай той, которую ты должен был учить. О, стыд! Слабейший пол побеждает мир, а сильнейший побеждается миром. «Женщина является предводительницею столь великого дела» (Вергилий), — и неужели не последуешь той, которой ты должен быть преемником в деле спасения? Если тебя удерживает оставшееся имение, тем более что перед твоими глазами совершается и убийство друзей и сограждан, и разрушение городов и деревень, то, по крайней мере среди бедствий пленения и опустошения, ввиду свирепых неприятелей и бесчисленных несчастий своей провинции, ухватись за доску покаяния и вспомни о своей сослужительнице, которая постоянно желает твоего спасения, никогда не отчаяваясь в нем. Ты скитаешься в своем отечестве, даже не в отечестве — потому что ты потерял отечество; а она вместо тебя в тех достопоклоняемых местах воскресения, страдания и Рождества Господа Спасителя, где Он плакал во дни Своего младенчества, вспоминает твое имя и молитвами привлекает тебя к себе, чтобы ты получил спасение если не по своей заслуге, то, по крайней мере, по ее вере. Некогда расслабленный лежал на одре, и все члены его были так разбиты параличом, что он не мог ни ногами двигать, чтобы ходить, ни руками, чтобы молиться; и однако он приносится чужими руками и получает прежнее здоровье, так что несет одр — носимый некогда на одре (см.: Мк. гл. 2; и Ин. гл. 5). И тебя, отсутствующего здесь телом, присутствующего верой, твоя сослужительница приносит к Господу Спасителю и говорит с женой хананеянкой: Дочь моя жестоко беснуется (Мф. 15, 22). И я справедливо назову душу твою дочерью ее души; душа не знает различия полов, но сущность сравнения в том, что жена твоя тебя, как малолетнего, как грудного младенца и еще не могущего принимать твердой пищи, хочет питать молоком и указывает тебе пищу у кормилицы, чтобы ты мог сказать с пророком: Заблудих, яко овча погибшее: взыщи раба Твоего, яко заповедей Твоих не забых (Пс. 118, 176).
К Феофилу, епископу Александрийскому
Письмо твое, показывая, что ты обладаешь наследием Господа, Которой, отходя к Отцу, говорил апостолам: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27), свидетельствует, что ты причастен и Его блаженства, так как именуются блаженными и миротворцы. Ты ласкаешь как отец, вразумляешь как учитель, наставляешь как первосвященник. Ты явился к нам не с наказующим жезлом, но в духе любви, кротости и смирения, так что прежде всего уже в слове своем ты отобразил смирение Христа, Который спас род смертных не перунами и громами, а плачем в яслях и молчанием на Кресте. Ибо ты читал, что сначала в прообразе Его было предсказано: Помяни, Господи, Давида и всю кротость его (Пс. 131, 1) и что потом осуществлено было в Нем Самом: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Поэтому, многое собирая из священных книг в похвалу мира и облетая, подобно пчеле, по различным пажитям писаний, в художественном слове своем ты пожал все, что было там сладкого и направленного к миру. Итак, во время борьбы мы призываемся к миру; распущенные для плавания паруса надуты свежим ветерком твоего увещания, так что не столько недовольными и гордыми, сколько гордыми и полными устами мы пили сладкие потоки мира.
Но что же нам делать, если в нашей власти только желать мира, а не водворять оный? И хотя и желание имеет у Бога свою награду как намерение, но не совершённое дело и желающих сокрушает печалью. И апостол, зная это, говорит, что совершеннейший мир утверждается при желании той и другой стороны: Если возможно с вашей стороны, говорит он, будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12, 18). И пророк говорит: мир, мир; и где же мир? (см.: Иер. 4, 10). Не велика заслуга и меть мир на словах и разрушать его на деле; стараться об одном, а показывать другое; на словах провозглашать согласие, на деле требовать рабства. И мы хотим мира, и не только хотим, но и просим; но мира Христова, мира истинного, мира без вражды, мира, в котором не скрывались бы ссоры, мира, который не порабощал бы как врагов, но соединял бы как друзей. Зачем порабощение мы называем миром и не даем каждому предмету своего имени? Где есть ненависть, там пусть упоминают о вражде; где любовь, там и только там пусть говорится о мире. Мы не рассекаем Церковь и не отделяемся от общения отцов, но от самых, так сказать, колыбелей напитаны млеком Православия. Ибо никто столько не принадлежит к Церкви, как тот, кто никогда не был еретиком. Но без любви мы не знаем мира, без мира не знаем общения. В Евангелии читаем: Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что–нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23–24). Если без мира мы не можем приносить даров своих, то не тем ли более — принимать Тело Христово? С какой совестью приступлю я к Евхаристии Христовой и буду отвечать «аминь», когда сомневаюсь в любви преподающего?
Прошу тебя терпеливо выслушать меня и истину не считать лестью. Имеет ли кто–нибудь общение с тобой против воли? Простирая руку, отворачивает ли кто–нибудь лицо и во время Святой Вечери дает ли целование Иудино? Я полагаю, что при твоем прибытии монахи не трепещут, а радуются, когда наперерыв выходят тебе навстречу и, выходя из пустынных убежищ, стараются превзойти тебя своим смирением. Кто побуждает их выходить? Не любовь ли к тебе? Кто собирает воедино рассеянных по пустыне? Не преданность ли к тебе? Ибо как отец должен любить, так отец и епископ должен быть и предметом любви, а не страха. Старая мысль: «Кого кто боится, того ненавидит; кого ненавидит, тому желает погибели» (Цицерон). Поэтому и в наших писаниях хотя начатки несовершенных полагаются в страхе, но совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4, 18). Ты не требуешь от монахов подчинения себе и оттого более подчиняешь их. Ты целуешь их, они подклоняют выи. Ты представляешь собой простого воина и требуешь вождя, как бы один в числе многих. Свобода при угнетении скоро возмущается. От свободного никто не выигрывает более, как тот, кто не принуждает к рабству. Я знаю правила Церкви; известны мне определения каждого из них, и чтением и ежедневными примерами до сих пор я многое узнал, многое испытал. Кто бьет скорпионами и думает, что персты его толще чресл отца, тот скоро расточает царство кроткого Давида (см.: 3 Цар. 12, 10–11). Римский народ не потерпел гордости и в царе. Тот вождь израильского войска, который поразил Египет десятью казнями и которому служили и небо, и земля, и моря, представляется самым кротким из всех людей, каких тогда производила земля. И потому–то он и сохранял власть в продолжение сорока лет, что высоту власти умерял смирением и кротостью. Народ готов побить его камнями, а он молился за побивающих, он даже хочет быть изглаженным из книги Божией, лишь бы не погибло вверенное ему стадо. Он хотел подражать Тому Пастырю, о Котором знал, что Он понесет на раменах Своих и заблудших овец. Пастырь добрый, говорит этот Пастырь, полагает жизнь свою за овец (Ин. 10, 11). И ученик этого доброго Пастыря желает быть отлученным за братьев своих и сродников своих по плоти, то есть израильтян (см.: Рим. 9, 3–4). И если он желает погибнуть, чтобы не погибли погибшие, то не тем ли более добрым отцам должно заботиться, чтобы не раздражать чад своих и излишней строгостью не ожесточить даже самых кротких?
Письмо требует краткости, а огорчение заставляет писать пространнее. В своем миролюбивом, как он говорит, но, как я думаю, самом язвительном письме он пишет, что я никогда не оскорблял его и не называл еретиком. Зачем же он сам оскорбляет меня, обзывая меня зараженным самой опасной болезнью и возмутителем Церкви? Зачем он, будучи раздражен другими, хочет щадить врагов и оскорблять невинного? Он говорит, что до рукоположения брата моего (Павлиниана) между ним и святым папой Епифанием не было никакого спора о догматах. Что же побуждало его всенародно рассуждать, как он сам пишет, о том, о чем никто не спрашивал? Ибо мудрость твоя знает, что споры подобного рода опасны и что безопаснее всего молчать, если почему–нибудь нет необходимости говорить о предметах важных. Справедливо ли, что он стал таким великим умом и такой рекой красноречия, что говорили, будто бы он в одном трактате о Церкви обнял все, о чем порознь о каждом предмете ученейшие люди написали бесконечные тысячи стихов? Впрочем, какое же мне до этого дело? Пусть знает тот, кто слышал, ведает тот, кто написал, и пусть он сам освободит меня от обвинения его. Я не был при этом и не слыхал. Я один из всех, даже и не я один молчал, когда многие кричали. Сравним лица истца и ответчика и поверим больше тому, кто окажется выше или по заслугам, или по жизни, или по учению.
Видишь ли, что я, как говорится, закрыв глаза, общо говорю об этом деле, не столько высказывая то, что знаю, сколько показывая то, о чем хочу умалчивать. Я понял и одобрил твою осторожность — что, заботясь о мире церковном, ты обходишь эти споры, как песни сирен, закрыв уши. С малых лет изучив Священное Писание, ты знаешь, в каком смысле нужно говорить о том или другом, знаешь, каким образом в мнениях спорных твое взвешенное слово должно и не осуждать чужого, и не отвергать своего. Но чистая вера и открытое исповедание не нуждаются в изворотах и словоизвитиях. Во что просто веруется, то должно быть и исповедуемо просто. И я легко мог возвысить голос и среди войны и вавилонских огней сказать: зачем не на то отвечают, о чем спрашивают, зачем исповедание не просто, не искренне? Оно всего боится, ограничивает, все оставляет двусмысленным, движется как будто на иглах. Но при желании и ожидании мира и во время волнения страстей, отвечает он, не спрашивают: каким образом? Его безнаказанно ругают другие, которых сам он, поруганный, поносить не смеет. Я между тем молчу: свою расчетливость теперь буду представлять или невежеством, или страхом. Что он сделает мне, если я буду его обвинять, когда он, как сам говорит, бранит меня, когда я хвалил его?
Все его письмо наполнено не столько изложением дела, сколько ругательствами против меня. Имя мое часто выставляется и без всяких приличий, какими мы, люди, обыкновенно приветствуем друг друга, подвергается ругательствам, поносится, как будто я изглажен из книги живущих, как будто его письма могут замарать меня; или как будто я когда–нибудь занимался подобными пустяками, я, который с молодых лет, запершись в стенах монастырских келий, желал более быть чем–нибудь, чем казаться. Стем, чтобы уязвить, он дает некоторым из нас почетные названия — как будто и мы не можем говорить о том, о чем никто не молчит. Злословит клирика, рукоположенного из рабов, тогда как и сам не имеет таких клириков; пусть прочитает он, что и Онисим, возрожденный во время уз Павловых, сделался диаконом из рабов (к Филимону). О, если бы и я мог говорить, о чем многие кричат, и находить удовольствие в ругательствах! Тогда бы он понял, что и я знаю то, что знают все, и что я слышал о том, что известно всякому. Он говорит так, как будто ему назначена награда за клевету. Кто не устрашится такого едкого и проницательного ума? Кто в состоянии отвечать такой реке красноречия? Что выше: переносить клевету или клеветать? Обвинять того, кого после полюбишь, или прощать грешника? Что легче перенести: то ли, что клеветник делается едилем, или что он делается консулом? И сам знает, о чем я умалчиваю, о чем говорю, что слышал и — чему, быть может, по страху Христову не верю…
Он обличает меня, что я перевел Оригена на латинский язык. Это не я один делал, а делал и исповедник Иларий; но оба мы переводили только полезное, отсекая кое–что вредное. Пусть сам почитает он, если знает (потому что я думаю, что при постоянном сообщении и ежедневных сношениях с римлянами ему не безызвестен латинский язык), или если в совершенстве не знает, то пусть ему переведут люди, обыкновенно занимающиеся этим, и тогда он узнает, что в том самом, за что он упрекает меня, я достоин похвалы. Ибо, передавая перевод и объяснение Писания, достоинство коих всегда признавалось за Оригеном, я постоянно отстранял его нечестивые мнения. Разве я когда–нибудь выпускаю в публику Оригена или других простых авторов? Знаю, что иной авторитет апостолов и иной прочих учителей — что те всегда говорят истину, а эти в некоторых предметах заблуждаются, как люди. Это новый способ защиты — так признавать заблуждения Оригена, чтобы с ним осуждать и других, то есть, не осмеливаясь явно защищать его, прикрывать подобным же заблуждением многих. Шести тысяч томов Оригена не мог никто читать — так как он их не написал, и я, считая вероятнейшим, что здесь солгал передавший эти слова, а не тот, кому их приписывают.
Брата моего (Павлиниана) он называет причиной раздора, человеком, который спит в монастырской келии и считает духовный сан не почестью, а тяжестью; и кроме того, до настоящего дня, успокаивая нас наружным видом дружелюбия, он взволновал западных священников, говоря, что этот юноша и почти отрок рукоположен пресвитером в его округе — Вифлееме. Справедливо ли это, знают все палестинские епископы, ибо монастырь, в котором брат мой рукоположен в пресвитера и который по прозванию св. папы Епифания называется древним, лежит в елевферополитанском, а не в иерусалимском округе. Далее — его возраст известен и твоему блаженству, и так как он простирается уже до 30 лет, то я думаю, что в нем этот вопрос, который во Христе таинственно показан был возрастом совершенным, не заслуживает порицания. Пусть он вспомнит о древнем законе, и он увидит, что из колена Левина избирались во священники и после двадцати пяти лет (см.: Чис. 8, 24); или, если в этом одном свидетельстве он следует еврейскому подлиннику, то узнает, что священник поставлялся тридцати лет. И чтобы он не говорил: Древнее прошло, теперь все новое (2 Кор. 5, 17), пусть послушает с Тимофеем: Никто да не пренебрегает юностью твоею (1 Тим. 4, 12). И сам он, когда был рукоположен во епископа, немного был старше моего брата. Если же это позволительно в отношении к епископам, а непозволительно для пресвитеров, чтобы они не казались противоречащими своему имени, то зачем же сам он рукоположил пресвитера таких же лет или даже моложе него и, что еще больше, рукоположил священнослужителем другой Церкви? Он может иметь мир с братом только как с подчиненным, и когда епископ донес о сделанном им рукоположении, он показал, что он не столько желает мира, сколько мщения под предлогом мира и удовлетворяется спокойствием тишины и мира не иначе, как имея наготове угрозы. И если бы он сам рукоположил его, то, конечно, так любя скрытность, он молчал бы, чтобы что–нибудь не побеспокоило его. Если же он произвел раздор в Церкви, то ему не должно бы оказывать ничего, кроме почтения, следующего всем священникам.
Вот как далеко протянулась его защитительная и даже обвинительная, изворотливая речь против меня. Я отвечал ему в письме кратко и мимоходом, чтобы из сказанного мной он понял, о чем я умолчал, и знал, что мы, люди, — животные разумные и можем понимать его мудрость и не так несмысленны сердцем, чтобы, подобно бессловесным скотам, слышать только звук слов, а не мысли. Теперь же прошу тебя простить моему огорчению. И ответить ему было делом гордости, и еще более — обвинить, хотя я так ответил ему, что более обнаруживал перед ним свое молчание, чем свою речь. Зачем они ищут мира вдали и хотят, чтобы его внушали нам другие? Пусть сами они будут миролюбивы, и тогда будет мир. Зачем они злоупотребляют против нас именем твоего святейшества, чтобы застращать нас, и тогда как твое письмо звучит миром и кротостью, зачем их слова грозят жестокостью? Наконец, свое самое миролюбивое и призывающее к примирению письмо ты прислал через пресвитера Исидора; отсюда мы видим, что этого письма не хотели доставить те, которые лицемерно восхваляют мир. Итак, пусть они выбирают что угодно: мы или хороши, или не хороши; если хороши, то пусть оставят молчание; если не хороши, то зачем же они ищут общения с недобрыми? Как много может смирение, он узнал из опыта. Кто теперь расторгает то, что когда–то он сам по своему желанию соединил из разделенного, тот показывает, что соединенное прежде теперь он разрывает по воле другого.
Недавно он требовал, домогался, чтобы я отправился в ссылку. О, если бы он мог исполнить это, чтобы как ему желание это вменяется вдело, так и я не только по желанию, но и по исполнению этого получил бы венец ссылки! Церковь Христова излиянием крови и терпением основана более, чем нанесением обид. В гонениях возросла она, получила венец через мученичество. И если те одни, с которыми мы имеем дело, любят жестокость, не умеют терпеть гонений, а умеют производить их, то и здесь есть иудеи, есть еретики различных толков и в особенности нечестивейшие манихеи: почему они даже словом не осмеливаются оскорбить кого–нибудь из них? Почему меня одного хотят изгнать, обо мне одном, имеющем общение с Церковью, говорят, что я рассекаю Церковь? Скажи мне, не то же ли значит это требование, что они изгоняют их (то есть еретиков) вместе со мной или что меня терпят вместе с ними — с тем только предпочтением для меня, что, по крайней мере, ссылкой отделяют от еретиков? О позор! Монах грозит ссылкой, домогается ссылки монахам же — и это делает монах, который хвалится, что он имеет апостольскую кафедру! Народ этот не умеет поддаваться страху и к висящему над ним мечу протягивает шеи, а не руки: ибо кто из монахов, будучи ссыльным из отечества, не состоит в ссылке из всего мира? Зачем общественная власть, казенные издержки, суета по всему миру? Пусть только двинет пальцем, и я охотно выйду. Господня земля, и исполнение ея (Пс. 23, 1). Христос не ограничивается местом.
Кроме того, так как он пишет, что я через тебя и Римскую Церковь привожу в общение с той, от общения с которой я, по–видимому, отделен, то не нужно заходить далеко, чтобы полагать, что и здесь, в Палестине, таким же образом я имею общение и с ней. Именно — в Вифлеемской веси я, насколько от меня зависит, имею общение с пресвитерами этой Церкви. Отсюда видно, что свою неприятность не должно считать делом Церкви и каприз одного лица, и даже через него и каприз других, не должно называть общим словом Церкви. Поэтому я и теперь повторяю сказанное в начале письма — что я хочу мира Христова, желая согласия; и прошу тебя убедить его, чтобы он не силой вынуждал мир, а желал его. Пусть удовольствуется он неприятностью наших прежних ссор; застарелые раны пусть, по крайней мере, закроет новой любовью. Пусть будет таким, каким был прежде, когда по своей собственной воле любил меня. Пусть не текут у него слова от чужого чрева; пусть делает то, что сам хочет, а не то, чего хотеть побуждают его другие. Пусть он или как первосвященник управляет всеми одинаково, или как последователь апостола одинаково служит спасению всех. Если он покажет себя таким, то я охотно подаю ему руки, распростираю объятия; он будет иметь во мне и друга, и слугу и увидит, что я ему подчинен во Христе, как и всем святым. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится… все покрывает, всему верит (1 Кор. 13, 4, 7). Любовь есть матерь всех добродетелей и крепка, как втрое сплетенный канат (Еккл. 4, 12), по слову апостола: вера, надежда, любовь (1 Кор. 13, 13). Веруем, надеемся и таким образом вследствие веры и надежды соединяемся узами любви. Ибо и отечество оставил я для того, чтобы жить в пустыне спокойно и без всякой вражды; чтобы первосвященников Христовых (если только они проповедуют правую веру) почитать не со страхом, как владык, а с уважением, как отцов; чтобы епископам воздавать должное как епископам и чтобы под именем одного не принуждали меня служить другим, которым я не хочу служить. Я не так надменен, чтобы не знать, что следует воздавать священникам Христовым. Ибо кто принимает их, не столько их принимает, сколько Того, чьи они епископы. Но пусть они довольствуются своим почетным саном. Пусть они знают, что они отцы, а не господа, и в особенности для тех, кто, презрев мирские почести, ничего не предпочитают спокойствию и миру. Молитвами же твоими Христос Бог Всемогущий да даст нам соединиться не под притворным именем мира, ас истинной и верной любовью, чтобы, угрызая друг друга, нам не быть истребленными друг от друга (см.: Гал. 5, 15).
К нему же
Блаженнейшему папе Феофилу Иероним.
С тех пор, как получил я письмо твоего блаженства с приложением пасхального послания, до настоящего дня я до такой степени был расстроен то скорбью об умершей, то заботами, то различными слухами о состоянии Церкви, доходившими то оттуда, то отсюда, что едва был в состоянии перевести твою книгу на латинский язык. Ты знаешь прекрасно, что, по старой поговорке, угрюмый не бывает красноречив, особенно если с болезнью души соединяется болезнь тела. И это самое письмо диктовал я с чрезвычайной поспешностью, в жару лихорадки, лежа в постели уже третий день, — диктовал с целью кратко уведомить твое блаженство, что большого труда стоило мне, чтобы в переводе его передать все мысли с равносильной красотой и чтобы латинская речь, хотя бы отчасти, соответствовала греческому красноречию.
Вначале ты философствуешь и, рассуждая вообще, учишь всех, но поражаешь одного; в остальном же, что особенно трудно, ты соединяешь философию с ораторским красноречием и совмещаешь для нас Демосфена с Платоном. О, как красноречиво говорится против роскоши, какими похвалами превозносится воздержание и с какой глубокой мудростью описывается смена дня и ночи, течение луны, движение солнца, природа этого мира! И самое рассуждение это ты основываешь на авторитете Писаний, дабы не показалось, что в пасхальном послании ты почерпнул что–либо из светских источников. Сказать короче, боюсь хвалить тебя в этом отношении, чтобы не навлечь на себя обвинения в ласкательстве. Книга превосходна и в философском отношении, и в том, как излагается взятый предмет, не оскорбляя лиц. Затем, прошу тебя извинить и мою бездеятельность: я до такой степени был убит смертью достопочтенной Павлы, что со времени перевода этой книги до настоящей минуты не писал ничего другого из Божественного. Ибо мы неожиданно потеряли, как и сам ты знаешь, такую помощь, которой пользовались (свидетель тому Бог совести нашей) не для собственных нужд, но для облегчения святых, которым она заботливо служила. Приветствуют тебя от чистого сердца дочь твоя Евстохия, не получившая еще никакого утешения в потере матери, и все братство. Книги, написанные тобой, как сказал ты в прежнее время, перешли нам или для прочтения, или для перевода. Преуспевай во Христе.
К Фурии. О хранении вдовства
В письмах своих ты умоляешь и смиренно упрашиваешь, чтобы я писал и писал к тебе, как ты должна жить и хранить венец вдовства в безупречном целомудрии. Радуется дух, взыгралось сердце, ликуют помыслы о том, что ты по смерти мужа желаешь быть тем, чем долгое время была в замужестве блаженной памяти мать твоя Тициана. Услышаны просьбы и мольбы ее. Она вымолила для своей единственной дочери наследие того, чем обладала сама при жизни. Кроме того, ты имеешь то фамильное преимущество, что из рода Камиллова (Фурия Камилла), как известно, почти ни одна женщина не вступала во второй брак, так что не хвалить тебя надобно за хранение вдовства, а порицать следовало бы, если бы ты, женщина–христианка, не соблюла того, что в течение стольких веков соблюдали женщины–язычницы.
Я не говорю о Павле и Евстохии — цветах вашей отрасли, чтобы не показалось, что я хвалю их под видом увещания тебя. Не говорю и о Блезилле, которая, отправившись (в загробную жизнь) вслед за своим мужем, а твоим родственником, в течение краткой жизни исполнила многие лета добродетелей. О, если бы мужи подражали женским доблестям и покрытая морщинами старость исполняла то, что охотно совершает юность! Вполне сознательно кладу руку в огонь; пусть машут, пусть замахиваются рукой, бровями, «пусть сердитый Хремес терзает меня яростным ртом». Конечно, станут против меня вельможи; толпа патрициев провозгласит меня волхвом, возмутителем, достойным ссылки в отдаленнейшие пределы земли. Пусть, если угодно, назовут меня и самарянином, подобно тому как называли Господа моего. Я не разлучаю дочь от родителя, я не говорю, как в Евангелии: Предоставь мертвым погребать своих мертвецов (Лк. 9, 60). Ибо верующий во Христа жив. Верующий во Христа должен поступать так, как Он поступал (1 Ин. 2, 6). Умолкнет ненависть, устами злословящих всегда старающаяся запятнать доброе имя христианина, чтобы, избегая укоризн, христиане не стремились к добродетели. Помимо писем мы не знаем друг друга. Благочестие есть единственная причина нашей связи при отсутствии личного знакомства. Уважай своего отца, но только в том случае, если он не разлучает тебя от Отца истинного. До тех пор признавай свое кровное родство с отцом, доколе он познает своего Создателя. Иначе Давид тотчас воспоет тебе: Слыши, дщи, и виждь, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя, и дом отца твоего. И возжелает Царь доброты твоея, зане Той есть Господь Твой (Пс. 44, 11–12). Велика награда за забвение родителя: Возжелает царь доброты твоея, поскольку ты видела, и слышала, и забыла люди твоя и дом отца твоего, то возжелает царь доброты твоея и скажет тебе: Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе! (Песн. 4, 7). Что прекраснее души, которая называется дщерью Господней и не имеет никаких украшений? Она верит во Христа и, обогащенная этой честью, стремится к Жениху, имея Его Самого и Господом, и супругом.
Тягостную сторону супружества ты узнала собственным опытом; ты, так сказать, до тошноты пресытилась мясом перепелок (см.: Числ. гл. 11), твои внутренности ощутили жесточайшую холеру, ты извергла кислую и нездоровую пищу и облегчила разгоряченный желудок. Зачем же снова подвергаться тому, что было для тебя вредно? Пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья [идет] валяться в грязи (2 Пет. 2, 22). Даже неразумные животные и перелетные птицы не попадаются в другой раз в те же силки и сети. Разве ты будешь опасаться, что пресечется род Фуриев и отец твой не будет иметь от тебя внука, который бы ползал у него на груди и марался у него на шее? Но разве все, вышедшие замуж, имеют сыновей? И разве все родившиеся дети поддерживают честь своего рода? Обнаружил ли в себе сын Цицерона красноречие отца? Ваша Корнилия, образец целомудрия и чадородия, радовалась ли тому, что она родила Гракхов? Смешно менять верное на надежды, тогда как видишь, что многие не имеют детей или имели их и потеряли. Кому оставишь столь великие богатства? Христу, Который не может умереть. Кто будет твоим наследником? Тот же, Кто твой Господь. Опечалится отец, но возрадуется Христос; заплачут родственники, но будут приветствовать тебя Ангелы. Пусть отец делает, что хочет, со своим имуществом; ты принадлежишь не тому, кем рождена, но Тому, Кем возрождена и Кто искупил тебя дорогой ценой — Своей кровью.
Берегись мамок, и нянек, и тому подобных ядовитых животных, которые желают твоей кожей насытить свой желудок. Они советуют тебе не то, что полезно для тебя, но то, что выгодно для них. И часто визжат следующее:
Неужели ты будешь проводить
юность в печальном уединении,
И не будешь знать ни любезных детей,
ни наград Венеры?
Энеида, 10
Где святое целомудрие, там воздержание. Где воздержание, там убытки для слуг; всякое пожертвование они считают похищением у себя; они исчисляют размеры своих подарков, а не обращают внимание на то, сколько останется у того, кто дарит. И где бы они ни увидали христианина, тотчас выкрикивают на перекрестках бесстыдную брань. Они рассеивают самые гадкие сплетни и, выдумав что–нибудь сами, притворяются, что слышали это от других, будучи вместе и сочинителями, и распространителями сплетен. Ложное известие дает повод к молве, которая, дойдя до матрон и будучи распространена их языком, проникает в провинции. Ты видишь, что многие свидетельствуют бешеными устами и с испещренным лицом, с змеиной вертлявостью и изощренными зубами уязвляют христиан.
Вот одна, у которой за плечами
гиацинтовая шубка:
Она неразборчиво в нос
говорит какие–то гадости,
Шумит и кокетливо коверкает слова.
Персей, сатира 1
Весь хор кричит единогласно, и кричат все присяжные судьи. Соединяются в один круг и кусающие, и кусаемые. Говорящие против нас молчат о самих себе, как будто бы они не были монахами и как будто бы все обязанности монахов не относятся даже в большей степени к клирикам, которые — те же монахи. Убыль стада есть бесславие для пастыря; с другой стороны, достохвальна жизнь того монаха, который уважает священников Христовых и не унижает тот сан, благодаря которому он сделался христианином.
Я сказал это, дочь моя во Христе, не потому, чтобы сомневаться в твоей решимости остаться вдовой (ибо ты не просила бы увещательного письма, если бы не была уверена в достоинстве единобрачия), но для того, чтобы ты уразумела бездельничество слуг, которые готовы продать тебя, и козни родственников, и заблуждения благочестивого отца. Признавая в нем любовь к тебе, я не допускаю в нем сознательной любви, говоря вместе с апостолом: Свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению (Рим. 10, 2). Подражай лучше (буду часто повторять одно и то же) святой матери твоей; как скоро я вспоминаю о ней, мне приходит на мысль ее усердие ко Христу, бледность от постов, милосердие к бедным, послушание к рабам Божиим, скромность одежд и сердца и относительно всего, сдержанная речь. Отец твой, о котором я делаю почетное упоминание (не потому, что он бывший консул и патриций, но потому, что он христианин), пусть поступает сообразно со своим именем. Пусть радуется, что дочь их рождена для Христа, а не для века сего. Но пусть всего более пожалеет о том, что и девство утратила понапрасну, и потеряла плод брака. Где муж, которого отец дал тебе? Пусть даже он был достолюбезен и добр, смерть все похитила и кончина пресекла телесную связь. Прошу тебя, воспользуйся случаем и дело необходимости преврати в подвиг добродетели. Не начало, но конец венчает христианина. Павел худо начал, но хорошо кончил. Иуда достохвален сначала, но в конце осужден за предательство. Читай у Иезекииля: Праведность праведника не спасет в день преступления его, и беззаконник за беззаконие свое не падет в день обращения от беззакония своего (Иез. 33, 12). Это лествица Иакова, по которой снисходят и восходят Ангелы, на которой утверждается Господь, подавая руки падшим и Своим взором поддерживая утомленные стопы восходящих. Но как Господь не захочет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему, так, с другой стороны, ненавидит равнодушных и скоро извержет их из уст Своих (Апок. 3, 16). Кому более отпускается, тот более любит.
Евангельская блудница, крещенная собственными слезами и волосами, которыми многих прежде прельщала, отирающая ноги Господа, — спасена. У ней не было ни причудливых головных уборов, ни скрипящих туфель и никаких притираний. Чем она неприбраннее, тем прекраснее. К чему на лице христианки румяна и белила? Румяна представляют поддельную красоту губ и щек, белила — поддельную белизну лица и шеи; это огонь для юношей, разжжение похотей, признак бесстыдного ума. Будет ли плакать о грехах своих женщина, слезы которой могут смыть белила с шеи и провести по лицу борозды? Это украшение не Господне, но одежда антихриста: с каким дерзновением может взирать к небу лицо, которого не узнает Создатель? Напрасно приводятся в оправдание юность и младые лета. Вдова, которая отринула сладость мужа, по слову апостола истинная вдова, имеет нужду только в твердости. Она помнит прежние чувственные удовольствия, знает, что потеряла и чем насладилась. Пламенные стрелы диавола должны быть угашены холодом постов и бодрствований. Или нам нужно вести речь сообразно со своей одеждой, или нужно одеваться сообразно с тем, что говорим. Зачем обещать одно, а на деле показывать другое? Язык проповедует непорочность, а все тело обнаруживает бесстыдство. Это относится ко внешнему виду и украшению. Впрочем, вдова, предающаяся увеселениям (скажу не своими, но апостольскими устами), заживо умерла (1 Тим. 5, 6). Что же это значит — заживо умерла? На взгляд людей, не знающих внутренности сердца человеческого, она жива и для греха не умерла, но для Христа, знающего сокровенное, она умерла. Ибо душа согрешающая, та умрет (Иез. 18, 4). Грехи некоторых людей явны и прямо ведут к осуждению а некоторых [открываются] впоследствии. Равным образом и добрые дела явны; а если и не таковы, скрыться не могут (1 Тим. 5, 24–25). Это изречение значит вот что: некоторые люди грешат так открыто и без зазрения совести, что, как скоро их увидишь, тотчас заметишь, что они грешники. А другие так скрывают свои пороки, что ты можешь распознать их только после долгого общения с ними. Равно и добрые дела у одних очевидны с первого взгляда, а у других могут быть замечены только после долговременного наблюдения. Итак, зачем нам хвастаться целомудрием, которое без сопутствующих и дополнительных добродетелей — воздержания и умеренности может еще подлежать сомнению? Апостол умерщвляет свое тело и порабощает душе, чтобы самому соблюсти то, что он предписывал другим; неужели молодая женщина, питаясь яствами, поддерживающими телесное возбуждение, может не опасаться за свою непорочность? Говоря это, я не осуждаю брашен, которые Бог создал для употребления с благодарением, но хочу у юношей и девиц отнять то, что возбуждает в них чувственность. Ни огни Этны, ни вулканическая лава, ни Везувий и Олимп не пышут таким пламенем, как юношеские утробы, наполненные вином и подогретые роскошными кушаньями. Многие презирают скупость и отлагают ее вместе с кошельком. Злословящий язык может быть исправлен безмолвным молчанием. Образ жизни и мода в одеждах меняются ежечасно. Все прочие грехи имеют место вне человека, а то, что находится вне, легко отбрасывается. Только чувственное пожелание, внедренное в нас Богом для рождения детей, если переходит надлежащие пределы, превращается в порок и по какому–то закону природы влечет к соитию. Это подвиг великой добродетели и ревностного старания — победить природное стремление, в теле жить как бы вне тела, каждодневно бороться с собой и скрытого в себе врага наблюдать, подобно баснословному стоглазому Аргусу. Эти мысли в других словах апостол выразил так: Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела (1 Кор. 6, 18). У медиков и утех, которые писали о природе человеческих тел, в особенности же в книгах Галена под заглавием «О здоровых», говорится, что тела отроков, юношей и совершеннолетних мужчин и женщин пылают внутренним жаром и что в этих летах вредны кушанья, усиливающие теплоту, и, напротив, полезно для здоровья употреблять в пищу и питье что–нибудь холодное; напротив того, для стариков, страдающих мокротистостью и охлаждением крови, полезны согревающие кушанья и старые вина. Поэтому и Спаситель говорит: Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими (Лк. 21, 34). И апостол: И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство (Еф. 5, 18). Неудивительно, что Творец знает о свойстве сосуда, сделанного Им самим; потому что даже комик, задачей которого служит узнавать и описывать нравы людей, сказал: «Sine Cerere et Libero friget Venus». Итак, прежде всего, если только позволит здоровье желудка до окончания юношеских лет, пей только воду, которая по природе своей весьма холодна. Если исполнению этого правила препятствует слабость здоровья, то выслушай вместе с Тимофеем совет апостола Павла: Употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1 Тим. 5, 23). Далее в выборе самой пищи избегай всего горячительного. Я говорю это не только о мясе, о котором сосуд избрания дал такое мнение: Лучше не есть мяса, не пить вина (Рим. 14, 21). Из самых плодов (lеguminum) не нужно вкушать тех, которые тяжелы и горячительны; знай, что ничто так не прилично юным христианам, как употребление ими в пищу овощей. Поэтому и в другом месте Писания говорится: Немощный ест овощи (Рим. 14, 2); то есть телесный жар должен быть умеряем охлаждающей трапезой. Так, три отрока и Даниил питались овощами. Они были юны и не входили еще на ту сковороду, на которой царь вавилонский изжарил старых судей (см.: Иер. 29, 22). Мы, со своей стороны, за употребление такого рода пищи желаем получить не укрепление тела, подобно вышеупомянутым отрокам, приобретшим телесную крепость (не говоря уже об особенной милости Божией), нет; мы желаем душевной бодрости, которая усиливается при немощи тела. Многие из стремящихся к целомудренной жизни останавливаются на полдороге, когда ограничиваются воздержанием от мяса и обременяют желудок овощами, которые, будучи употребляемы в умеренной степени, были бы безвредны. Говорю по собственному ощущению. Ничто так не воспламеняет тело и не возбуждает родотворные члены, как неудобоваримая и выбрасываемая назад пища. Я желаю, дочь моя, чтобы лучше немного подвергалась опасности твоя скромность, чем твой подвиг. Все, что возбуждает чувственные пожелания, считай ядом. Пусть будет у тебя скудная пища и желудок, всегда истощенный трехдневным постом; впрочем, гораздо лучше ежедневно вкушать понемногу, чем изредка, но досыта. Самый лучший дождь тот, который понемногу падает на землю. А внезапный и чрезмерно сильный дождь может сразу опустошить поле.
Когда вкушаешь пищу, помни, что тебе сейчас нужно будет молиться, а также и заниматься чтением. Вычитывай определенное число стихов из Священного Писания и этот урок сдавай Господу твоему. И не прежде давай покой твоим членам, как наполнив грудь священными звуками. После Священного Писания читай сочинения ученых мужей, и притом тех, правоверие которых не подлежит сомнению. Нет нужды для тебя искать золота вгрязи; ценой многих жемчужин покупай одну. Стань, по заповеди пророка Иеремии, на путях многих, чтобы попасть на тот путь, который ведет к Отцу (см.: Иер. 6, 16). Свою любовь к ожерельям, и дорогим камням, и к шелковым одеждам перемени на любовь к изучению Священного Писания. Войди в землю обетования, точащую млеко и мед (см.: Исх. 13, 5). Вкушай муку и ешь масло, одевайся, подобно Иосифу, в пестрые одежды; приклоняй, подобно Иерусалиму, свои уши к слушанию слова Божия, чтобы отселе возросли в тебе драгоценные семена для новых жатв. У тебя есть св. Ексуперий, человек почтенных лет и твердый в вере, наставлениями которого ты часто можешь пользоваться.
Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк. 16, 9). Отдавай свои богатства тем, которые едят не фазанов, а простой хлеб; утоляй голод, а не размножай роскошь. Разумевай на нища и убога. Всякому, просящему у тебя, дай; наипаче же присным в вере. Нагого одень, алчущего накорми, больного посети. Простирая руку к благотворительности, всякий раз помышляй о Христе. Смотри, не умножай чужих богатств, тогда как Господь Бог твой остается нищ.
Избегай общества юношей. Пусть под кров дома твоего не взойдут завитые, наряженные и сладострастные гости. Певец пусть будет изгнан как вредный. Арфисток и гуслисток и тому подобных диавольских хористок выгоняй из своих комнат, как смертоносных сирен. Не выходи в общество в предшествии толпы евнухов, пользуясь вдовьей свободой. Очень дурно, когда слабый пол и незрелый возраст злоупотребляют собственным произволом и считают дозволенным все что угодно. Все мне позволительно, но не все полезно (1 Кор. 10, 23). Пусть не подсаживается к тебе ни завитой прокуратор, ни красивый молочный брат, ни белый и румяный паразит. Иногда об образе жизни госпожи можно узнать по поведению служанок. Старайся, напротив того, войти в сношение со святыми девами и вдовами. Если же необходимость заставит беседовать с мужчинами, то не старайся говорить без свидетелей и веди такую беседу, чтобы тебе не пришлось смутиться и краснеть, если взойдет кто–нибудь посторонний. Лицо есть зеркало души и безмолвными глазами открывает сердечные тайны. Недавно на наших глазах по всему Востоку пролетела какая–то бесславная молва. Говорили о возрасте и образе жизни, об одеждах и походке, о безрассудном обществе, об изысканных пирах, о царской обстановке, о браке Нерона и Сарданапала. Чужая рана да будет для нас предостережением. Идурак становится умнее после наказания. Святая любовь чужда нетерпеливости. Ложная молва скоро пропадает, и последующая жизнь дает свидетельство о предыдущей. Быть не может, чтобы кто–нибудь прожил поприще этой жизни, не подвергаясь людскому злословью. Хулить добрых составляет утешение для злых, потому что, по их мнению, при множестве согрешающих уменьшается вина их собственных грехов. Но скоро огонь, сожигавший солому, ослабевает; разливающееся пламя замирает от недостатка горючих материалов. Если прошлогодняя молва солгала или сказала что–нибудь и правдивое, то пусть прекратится порок, прекратятся и толки.
Это я говорю не потому, чтобы подозревал в тебе что–нибудь нехорошее, но потому, что в порыве нежного участия боюсь за тебя даже в том, что не опасно. О, если бы ты увидела свою сестру, если бы тебе пришлось услышать речь из ее святых уст, в малом теле ты увидела бы великий дух. Ты услышала бы, что из ее сердца горячим ключом бьет все содержание Ветхого и Нового Завета. Посты для нее служат игрой, молитва — удовольствием. Она берет тимпан, по примеру Мариамны, после потопления фараона, и в хоре дев предначинает песнь: Пойте Господу, ибо высоко превознесся Он, коня и всадника его ввергнул в море (Исх. 15, 21). Эти песни она выучила для Христа; эти бряцания для Создателя. Так она проводит день и ночь; уготован елей для лампад, и ожидается приход Жениха. Подражай же ты единокровной сестре. Пусть в Риме будет то, чем обладает более тесный Вифлеем. Ты имеешь богатства, и тебе нетрудно помогать нуждающимся в пропитании. Пусть добродетель расточит то, что приготовлялось для роскоши. Женщина, желающая презреть супружество, не должна бояться никакой бедности. Выкупай девиц, чтобы ввести их в чертоги Царя. Помогай вдовам; пусть они, как бы некие фиалки, будут смешаны тобой между девами — лилиями, и мученицами — розами; сплети для Христа венок из этих цветов вместо тернового венца, который носил Он за грехи мира. Пусть порадуется и поможет тебе знаменитейший отец твой, пусть научится от дочери тому, чему научился от жены. Уже поседела голова его, трясутся колени, падают зубы, лоб от старости изрыт морщинами, смерть при дверях, вблизи виден костер для сожигания тела. Волей или неволей мы стареем. Пусть отец твой приготовляет себе дорожный запас, необходимый для далекого пути. Пусть захватит с собой и то, что, не будучи предупрежден, он хотел бы оставить здесь; пусть пошлет наперед то, что поглотит земля, если он оставит это без внимания.
Молодые вдовы, из которых некоторые пошли вслед сатаны, когда рассвирепеют о Христе и хотят выходить замуж, обыкновенно говорят: «Имение моего отца ежедневно погибает, наследие предков расточается; слуга говорит дерзости; служанка не хочет слушать. Кто будет моим представителем в суде? Кто выплатит земледельческие подати? Кто воспитает моих детей? Кто пригрозит домочадцам?» Странное дело! Он выставляет причиной брака то самое, что одно могло служить главным препятствием к браку. Мать приводит к сыновьям не воспитателя, но врага, не отца, а тирана. Воспламененная похотью, она забывает о плодах чрева своего, и среди малюток, не знающих своего несчастия, она, когда–то плачущая мать, вступает в новый брак. К чему говорить об отцовском наследии или о высокомерии врагов? Признайся в постыдных побуждениях. Никакая женщина не выходит замуж без того, чтобы не спать с мужем. Или если похоть не движет тебя, то что за безумие, подобно развратным людям, жертвовать своей чистотой для приумножения богатств и из–за вещи дешевой и скорогибнущей губить целомудрие, многоценное и вечное? Если имеешь детей, то зачем же вступать во второй брак? Если не имеешь детей, то отчего не боишься испытанного неплодия и из–за неверного приобретения идешь на верный стыд?
Теперь тебе пишут брачные условия, чтобы в скором времени ты не замедлила сделать завещание. Предполагается возможной болезнь мужа и то, что он в случае продолжения жизни своей сам исполнит желаемые им со своей стороны твои посмертные распоряжения, или предполагается возможным тот случай, что если ты будешь иметь детей от второго мужа, то возгорится домашняя война, внутренние несогласия. Нельзя тебе будет любить детей и благосклонно смотреть на тех, кого ты родила. Украдкой ты будешь давать пищу своим детям. Живой муж станет завидовать мертвому; если ты не будешь ненавидеть детей от первого брака, то ему представится, что ты еще любишь их отца. Если же новый муж, имея детей от первой жены, введет тебя в свой дом, то хотя бы ты была в высшей степени снисходительной, все–таки все комики, и мимо графы, и риторы в своих общих местах будут провозглашать тебя свирепейшей мачехой. Если пасынок захворает и заболеет у него голова, то скажут, что ты хочешь извести его. Если не дашь ему пищи, назовут тебя жестокой; если дашь, назовут потатчицей. Скажи, сделай милость, что такое за благополучие во втором браке, которое могло бы перевесить собой все эти неудобства?
Пожелаешь ли знать, каковы должны быть вдовы? Раскроем Евангелие от Луки. И была, сказано там, Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова (Лк. 2, 36). Анна значит «благодать». Фануил на нашем языке означает «лице Божие». Асир — «блаженство» или «богатство». Поэтому так как Анна от юности своей в продолжение восьмидесятичетырех лет несла бремя вдовства и не отходила от церкви Божией, пребывая в постах и молитвах день и ночь, то она сподобилась духовной благодати и заслужила наименование дочери лица Божия и участие в блаженствах своего предка.
Вспоминая вдову Сарептскую, которая, чтобы напитать Илию, решилась пожертвовать спасением своим и своего сына, так что в следующую ночь, готовясь умереть вместе с сыном, оставила у себя еще путешественника, желая потерять лучше жизнь, нежели милосердие, и из горсти муки приготовила для себя обилие жатвы Господней. Мука не убывает, и масло в сосуде появляется вновь. В Иудее оскудение пшеницы, ибо зерно пшеничное там умерло (см.: Ин. 12, 24), а у языческой вдовы не оскудевал ток елея. В Книге Иудифь (если кому угодно взять эту книгу) мы читаем о вдове, изнуренной постами и обезображенной плачевным видом, которая не плакала о смерти мужа, но в сокрушенном печалью теле стремилась на свидание к жениху. Я вижу вооруженную мечом руку, окровавленную десницу. Я узнаю голову Олоферна, принесенную из вражеского стана. Женщина побеждает мужей, непорочность обезглавливает похоть, внезапно переменив вид, облекается в победоносный траур, который прекраснее всех украшений сего века.
Некоторые неосновательно причисляют Девору ко вдовам и вождя Варака считают ее сыном, тогда как Писание дает знать нам совершенно иное. Оно сказало нам, что Девора была пророчица и причислялась к колену Иудину, и так как она могла сказать: Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим (Пс. 118, 103), то и получила имя пчелы, летающей по цветам Писания, орошенной благоуханием Духа Святого и собирающей пророческими устами сладкие соки амброзии. Ноеминь, что значит «утешенная», после горестной смерти детей и мужа принесла в отечество свою непорочность и, подкрепляемая этим напутствием, удержала при себе сноху моавитянку, чтобы исполнилось следующее пророчество Исаии: Посылайте агнцев владетелю земли из Селы в пустыне на гору дочери Сиона (Ис. 16, 1). Обращаюсь к евангельской вдове, вдове убогой, которая богаче всего израильского народа, которая, взяв зерно горчичное и положив закваску в сатех трех муки, исповедание Отца и Сына растворила благодатью Святого Духа и, положив в сокровищницу церковную две лепты, все, что могла иметь в своей собственности, все богатство свое, принесла в жертву своей веры в оба Завета. Ее лепты — это два Серафима, трижды славословящие Троицу и положенные в сокровищницу Церкви. От этого и взятый щипцами того и другого Завета пылающий уголь очищает уста грешников (см.: Ис. 6, 6–7).
Но зачем мне приводить примеры и на основании книг изображать добродетели жен, когда в том же городе, где ты живешь, ты можешь видеть примеры достойных подражания женщин? Чтобы избежать подозрения в лести, не стану перечислять их поименно. Довольно для тебя св. Марцеллы, которая, соответствуя своему первообразу, повторила для нас нечто из истории евангельской. Анна семь лет от девства своего жила с мужем, Марцелла семь месяцев; Анна ожидала Пришествия Христова — Марцелла держит Воспринятого Анной. Та воспевала плачущего Младенца; эта предвещает о Его прославлении. Та говорила о Нем всем чаявшим искупления Израиля; эта с искупленными язычниками взывает: Брат не избавит, избавит ли человек? (Пс. 48, 8). И из другого псалма: Человек родися в нем, и Той основа и Вышний (Пс. 86, 5). Почти два года тому назад я издал книги против Иовиниана, где авторитетом Писания сокрушил возражения противников, заимствуемые из того места, где апостол допускает второбрачие. Нет нужды целиком переписывать из той книги то, что ты сама можешь прочесть там. Но прежде, нежели закончу письмо, хочу сказать тебе только одно: каждодневно думай о том, что ты должна умереть, и никогда не будешь помышлять о втором браке.
К блаженному Августину
Господину поистине святому и папе блаженнейшему Августину Иероним во Господе желает здравия.
Письмо блаженства твоего дошло до меня в самую минуту отправления святого сына нашего Астерия иподиакона, моего друга. В этом письме ты оправдываешься, что не посылал в Рим сочинения, направленного против моего ничтожества. Я и не слышал, чтобы дело было так. Но брат наш Синезий диакон принес мне сюда экземпляры чьего–то письма, написанного как бы ко мне. В этом письме ты советуешь мне пропеть на известную главу апостола и взял за образец Стесихора, колеблющегося между порицанием и похвалой Елене, который за злословие потерял зрение, за похвалу снова получил его. Признаюсь откровенно твоей чести: хотя слог и показались мне твоими, я не решился, однако, поверить экземплярам письма, не обдумав дела; иначе, если бы я стал отвечать на него, ты, оскорбившись, имел бы полное право потребовать, чтобы я доказал предварительно, что сочинение действительно принадлежит тебе, а потом уже отвечал на него. Дело замедлила, кроме того, продолжительная болезнь святой и достопочтенной Павлы. Пока проводили мы долгое время у постели больной, письмо твое или того, кто писал под твоим именем, мы почти забыли, помня известный стих: не вовремя рассказ — то же, что музыка во время печали (ср.: Сир. 23, 6). Итак, если письмо твое, напиши прямо или пришли более верные экземпляры его: тогда без всякой раздражительности станем рассуждать о Писании и или исправим свою ошибку, или вразумим другого, что он порицал напрасно.
Никогда не осмеливался я коснуться чего–либо в твоих сочинениях. С меня довольно оправдывать свое, но чужого не хулить. Впрочем, мудрость твоя прекрасно знает, что всякий богат собственным смыслом и что детскому только тщеславию свойственно (как это имели обычай когда–то делать мальчишки) искать славы, порицая мужей знаменитых. Я не так глуп, чтобы считать за оскорбление себе, если ты не сходишься со мной в образе понимания; да и ты не оскорбишься за противоположность наших мыслей. Но то будет действительной ссорой между друзьями, если, не обращая внимания на свою суму, станем, по Персею, заглядывать в чужой чемодан. Поэтому люби того, кто тебя любит, и, будучи юношей, не вызывай старика на поле писаний. Мы имели свое время и мерились в беге, сколько могли; теперь бежать и оставлять за собой большие пространства тебе, а нам должен быть дан покой. Да, кстати (сказать с твоего позволения и не в обиду твоея чести), чтобы не показалось, будто только ты предлагаешь мне нечто из поэтов, припомни Дареса и Ентеллия и народную поговорку, что усталый бык тверже ступает ногой. С грустью диктовали мы это; о, если бы мы удостоились твоих объятий и имели возможность при взаимном собеседовании или научить чему–либо друг друга, или научиться!
Кальпурний, по прозванию шерстобой, прислал мне, с обычным безрассудством, свои проклятия, которые, как узнал я, благодаря старанию его дошли и до Африки. Я отчасти отвечал на них коротко и послал вам экземпляры этого сочиненьица: более полное сочинение я намерен послать вам при первом благоприятном случае. Я опасался при этом нарушить в чем бы то ни было правила христианского взаимного уважения, а желал только опровергнуть ложь и бред сумасброда и невежды. Не забывай меня, святой и достопочтенный папа. Смотри, до какой степени люблю я тебя, если решился отвечать тебе, не будучи вызван на это тобой, и не верю, чтобы твоим было то, что я сильно порицал бы в другом. Общий брат наш смиренно приветствует тебя.
К нему же (другое)
Господину поистине святому и блаженнейшему папе Августину Иероним во Христе желает здравия.
В прошлом году, отвечая с поспешностью на приветствие, я послал чести твоей письмо через брата нашего Астерия иподиакона, которое, думаю, доставлено тебе. Теперь же через святого брата моего Президия диакона прошу тебя прежде всего вспомнить обо мне, потом — принять в свое благорасположение подателя письма, считать его за самого родного мне, помочь ему, в чем ни окажется нужда, и дать ему пропитание. Не потому прошу об этом, чтобы он при помощи Христовой имел в чем–либо нужду; но потому, что он с величайшим нетерпением жаждет общения имуществ и соединение их сочтет величайшим для себя одолжением. А зачем он отплыл на Запад, можешь узнать из его собственного рассказа.
Мы, хотя и заключились в монастыре, зыблемся то оттуда, то отсюда набегающими волнами и терпим неприятности путешествия. Верим только в Того, Кто сказал: Мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33), — верим, что при Его помощи и под Его водительством одержим победу над врагом диаволом. Прошу тебя приветствовать от моего имени святого и досточтимого брата нашего, папу Алипия. Святые братья, трудящиеся вместе с нами в монастыре в служении Господу, от всего сердца приветствуют тебя. Всемогущий Господь наш Иисус Христос да сохранит тебя, господин истинно святой и достойный удивления папа, невредимым и помнящим меня.
К нему же (еще одно)
Господину истинно святому блаженнейшему папе Августину Иероним желает о Господе здравия.
Часто шлешь ты ко мне письма и постоянно побуждаешь отвечать на известное твое письмо, экземпляры которого, без твоей подписи, доставлены мне, как я уже писал тебе, братом Сисинием диаконом. Ты говоришь, что посылал его через брата Профутура, а потом через кого–то другого; но Профутур был возвращен с дороги, поставлен епископом и скоро затем скончался; а тот, о чьем имени ты умалчиваешь, испугался опасностей моря и отложил намерение плавать. Если это было так, то я не могу довольно надивиться, каким образом то самое письмо имеется, говорят, у многих и в Риме, ив Италии, а не дошло только до меня, которому оно как раз послано, — особенно когда брат наш Сисиний говорил, что нашел это письмо почти за пять лет до этого между другими твоими трактатами не в Африке, не у тебя, а на одном из Адриатических островов.
От дружбы должна быть устранена всякая подозрительность, и говорить с другом должно так, как бы с другим собой. Некоторые близкие мне люди и сосуды Христовы, которыми преизобилуют Иерусалим и святые места, внушали мне, что ты сделал это неспроста, но, добиваясь похвалы, молвы и славешки у людей, сделал, чтобы на наш счет возвыситься, чтобы многие пришли к мысли, будто ты вызываешь нас на спор, а мы боимся принять его, что ты пишешь как ученый, а я молчу как невежда и что наконец–то открыли человека, который заставил меня молчать и ограничил мое пустословие. А я, признаюсь твоей чести, сперва не хотел отвечать, потому что не вполне верил, что письмо было твоим, что ты, как говорится в народной поговорке о некоторых, намазал медом меч. Затем я опасался показаться дерзко отвечающим епископу, с которым нахожусь в общении, и порицать что–либо в письме порицающего — особенно когда находил в нем нечто еретическим.
Наконец, разве ты не вправе был бы жаловаться и сказать мне: «Из–за чего это? Разве ты видел мое письмо и узнал в подписи почерк знакомой тебе руки, что так бесцеремонно оскорбляешь друга и за чужое бездельничество ругаешь меня?» Итак, как писал я и прежде, или пришли то письмо, подписав его собственноручно, или перестань обижать старика, скрывающегося в келии. Если же хочешь или упражнять, или выказать свою ученость — ищи молодых и красноречивых и знаменитых, которых, говорят, очень много в Риме; они будут и в силах, и отважатся вступить с тобой в состязание, и разделят с епископом труды в разъяснении Писаний. А мне, когда–то воину, теперь инвалиду, должно только хвалить победы твои и других, а не самому с изможденным телом вступить снова в борьбу; и чтобы ты не вынуждал меня часто отвечать на твои письма, напомню тебе известную историю о К. Максиме, низложившем своим терпением юношески тщеславного Ганнибала.
Все уносит время и самую душу…
Помню я долгие детские дни,
проводимые
В песнях. Много стихов
позабыл я теперь.
И самый голос потерян Мерисом.
Вергилий
Но скажу тебе лучше от Писаний: известный Верзеллий галаадитянин, предоставляя юноше сыну царские благодеяния Давида и все удовольствия, показал тем самим, что старость не должна ни искать этого, ни принимать, если предложено (см.: 2 Цар. 19, 31–39).
Что же касается твоей клятвы, что ты не писал против меня книги и не посылал в Рим по тому самому, что не писал. Если же в твоих сочинениях и может что–либо найтись такое, что не согласно с моим образом мыслей, то этим ты не оскорблял меня, а писал так, как казалось тебе справедливым, прошу тебя терпеливо выслушать меня. Пусть ты не писал книги; каким же образом сочинения, писанные другими, представлены мне как писанные тобой в мою укоризну? Зачем появилось в Италии то, чего ты не писал? По какому побуждению требуешь, чтобы я отвечал на письмо, а отказываешься, что писал его? Я не так туп, чтобы считать себя оскорбленным тобой, если ты думаешь иначе, чем я. Но если только что сказанное мной порицаешь, если требуешь отчета в сочинениях и, что написал я, побуждаешь исправить, вызываешь на и глаза мне вставляешь, — этим оскорбляется дружба, этим нарушаются права сердечной привязанности. Не покажем перед другими, что мы спорим по–ребячески, и не дадим предмета для обоюдного спора как доброжелателям нашим, так и поносителям; пишу это тебе потому, что хочу любить тебя от чистого сердца и по–христиански и не хочу держать на душе своей того, чего не бывает на устах. Не к лицу мне, от юности до настоящего возраста трудящемуся в поте лица вместе со святыми братьями в монастыре, дерзко писать что–либо против епископа, с которым я состою в общении, и притом того епископа, которого я стал любить прежде, чем узнал, который первый предложил мне дружбу, кто порадовал меня, вступая вслед за мной на изучение Божественных Писаний. Итак, или скажи, что книга не твоя, если она действительно не твоя, и перестань требовать ответа на то, чего ты не писал; или, если книга твоя, сознайся откровенно: в таком случае, если я напишу что–либо в свою защиту, будешь виноват ты, который вызвал, а не я, который вынужден был отвечать.
Ты присовокупляешь, кроме того, что если в твоих сочинениях мне что–либо бросилось в глаза и я захотел бы это исправить, то примешь по–братски и не только посмотришь на это как на доказательство моего благоволения к тебе, но и будешь умолять, чтобы я непременно это сделал. Скажу еще раз, что думаю: вызываешь ты на бой старика, заставляешь говорить молчащего, высказываешь тщеславие ученостью. Не в мои лета выставлять себя зложелателем тому, кому я более всего должен быть доброжелательным. Если ив Евангелиях, и в пророках люди с превратным умом находят такое, что стараются порицать, неужели удивился бы ты, если бы в твоих книгах, а особенно в истолковании Писаний, оказалось бы что–либо или весьма темным, или уклоняющимся от истины? Говорю это не потому, чтобы я действительно думал, что в твоих сочинениях есть нечто, достойное порицания; я никогда и не трудился читать их, да и экземпляров их у нас не так много, исключая книг твоих «Самособеседований» и некоторых толкований на псалмы, толкований, которые, если бы я захотел разобрать их, могли бы оказаться несогласными— не говорю со мной, который — ничто, но с толкованиями древних греков. Прощай, мой дорогой друг. По летам — сын, по сану — отец; и позаботься, прошу тебя, вот о чем: когда будешь мне писать что–нибудь, делай так, чтобы оно прежде всего доходило до меня.
К Паммахию о наилучшем способе перевода
1. Апостол Павел, когда должен был дать ответ в своих преступлениях перед царем Агриппой (кто слышал, тот поймет, о чем речь), нимало не сомневаясь в успешном исходе дела, прежде всего поздравил себя, сказав: «Царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев» (Деян 26:2). Ведь он читал изречение Иисуса [сына Сирахова]: «Блажен, кто говорит в уши слушающего» (Сир 25:12) [], и знал, что слова оратора достигают тем большего, чем далее простираются познания судьи. Так и я чувствую себя счастливым по крайней мере в том, что перед многознающими ушами защищаюсь от невежественного языка, обвиняющего меня то ли в неумелости, то ли во лжи: будто бы я не смог или не захотел правильно перевести с чужого языка; одно — ошибка, другое — преступление. А чтобы обвинитель мой не сумел с легкостью, с какой он говорит обо всем, и бесстыдством (он ведь думает, что ему все позволено) очернить меня перед вами, как уже очернил папу Епифания, посылаю тебе это письмо, чтобы ты, а через тебя все, кто удостаивает нас своей любовью, узнали как было дело.
2. Около двух лет назад вышеназванный папа Епифаний послал епископу Иоанну письмо, в котором обличал некоторые его догматические заблуждения и кротко призывал его к раскаянию. Списки письма немедленно расхватали во всей Палестине, как из–за достоинств автора, так и из–за изящества сочинения. Был в нашем монастыре человек, небезызвестный между своими, по имени Евсевий Кремонский. И вот, так как это послание было у всех на устах, и все, ученые и неученые, равно восхищались его ученостью и чистотой слога, он стал неотступно просить меня, чтобы я для него перевел письмо на латынь и изъяснил как можно точнее, чтобы легче было понять; ведь он совсем не знал греческого. Я выполнил его просьбу: позвал писца и быстро продиктовал перевод, снабдив его краткими примечаниями на полях, разъясняющими смысл каждой главы. Поскольку он очень настаивал, чтобы это было мною сделано лишь для него одного, то и я со своей стороны потребовал хранить список в доме — как бы случайно о нем не стало широко известно. Прошло полтора года, и упомянутый перевод из его ларца неким таинственным образом перебрался в Иерусалим. Ибо какой–то лжемонах, то ли получив деньги (как скорее всего можно понять), то ли бескорыстно из злобы, как тщетно пытается уверить меня обманщик, вытащил папирус из ларца и присвоил, и так сделался Иудой–предателем: он дал противникам моим повод поносить меня, — так что среди невежд я объявлен лжецом оттого, что не перевел слово в слово: вместо «почтенный» поставил «дражайший», и в своем злодейском переводе — страшно сказать! — почтеннейший папа не пожелал перевести. Из подобной ерунды и состоят обвинения против меня.
3. Но прежде чем говорить о переводе, хочу спросить тех, кто подлость называет благоразумием: откуда у вас список послания? Кто дал его вам? С каким лицом вы признаете, что получили его преступным путем? Что же у людей останется в безопасности, если ни за стенами дома, ни в ларцах невозможно скрыть тайну? Если бы я заявил о вашем преступлении перед судом, то я законным образом подвел бы вас под обвинение, а закон устанавливает наказание уличенному доносчику в пользу казны. Он, хотя и допускает предательство, карает предателя, видимо, одобряя свою выгоду, но не одобряя намерение. Недавно принцепс Феодосии осудил на смерть консуляра Гесихия, бывшего в большой вражде с патриархом Гамалиилом, за то, что он, подкупив писца, завладел бумагами Патриарха []. Мы читаем у древних историков, как воспитателя, предавшего детей фалисков, связанного отдали мальчикам и отправили обратно к тем, кого он предал: римский народ не захотел воспользоваться бесчестной победой []. Когда Пирр, царь Эпирский,оправлялся от раны в лагере, собственный врач вознамерился предательски убить его; Фабриций счел это злодейством и, более того, отослал связанного изменника к его господину, не желая поощрять преступление, даже направленное против врага []. Что защищают законы общества, что соблюдают враги, что свято среди войн и мечей — то в пренебрежении у монахов и священнослужителей Христовых. И кое–кто из них еще смеет, нахмурив брови и щелкая пальцами, рыгая, вести такие речи: «Что ж с того, если он и подкупил, если и соблазнил? Он сделал то, что принесло ему пользу». Удивительное оправдание преступления: можно подумать, разбойники, воры и пираты делают не то, что приносит им пользу. Да и Анна и Каиафа, соблазняя несчастного Иуду, делали то, что считали полезным для себя.
4. Я волен в своих записках писать любые нелепости, толковать Писание, огрызаться на оскорбления, срывать досаду, упражняться в общих местах и как бы хранить стрелы, отточенные для сражения. Пока я не разглашаю своих мыслей, они остаются бранью, а не преступлением; даже не бранью, если их не слышат чужие уши. Тебе ли подкупать слуг, соблазнять клиентов и, как мы читаем в сказках, в виде золота проникать к Данае [] и, не глядя на то, что сам сделал, называть меня обманщиком, когда сам, обвиненный, мог бы признаться в куда более тяжком прегрешении, чем то, в чем обвиняешь меня? Один называет тебя еретиком, другой — исказителем догматов. Ты молчишь и не осмеливаешься отвечать; зато чернишь переводчика, придираешься к слогам: словом, бьешь лежачего и считаешь это достаточной защитой. Допустим, что я ошибся или что–то пропустил в переводе. Вокруг этой оси и вертятся все твои мысли, — это и есть твоя защита. По–твоему, если я дурной переводчик, то ты и не еретик? Говорю так не потому, чтобы я считал тебя еретиком: пусть так думает тот, кто обвинил тебя, и убежден в этом тот, кто написал письмо. Что может быть глупее — услышав упрек от одного, обвинить другого и, когда ты сам бит со всех сторон, искать утешения в том, чтобы пнуть спящего.
5. До сих пор я говорил так, словно и вправду что–то изменил в послании, и мой безыскусный перевод содержит ошибку, хотя и не преступление. Но теперь, когда само письмо показывает, что смысл его ничуть не изменен, не прибавлено никаких подробностей, не измышлено никаких новых догматов, то «не доказывают ли они своим пониманием, что не понимают ничего» [] и, желая обличить чужое невежество, разоблачают свое? Я не только признаю, но открыто заявляю, что в переводах с греческого (кроме Священного Писания, где сам порядок слов — тайна) я передаю не слово словом, но мысль мыслью. Учитель мой в этом — Туллий, переложивший Платонова «Протагора» и Ксенофонтов «Домострой» и две великолепные речи Эсхина и Демосфена друг против друга. Сколько он там пропустил, сколько прибавил, сколько изменил, чтобы особенности чужого языка передать особенностями своего — об этом сейчас говорить не время. Для меня достаточно авторитета самого переводчика, который в предисловии к этим речам говорит так: «Я счел своим долгом взяться за этот труд, полезный для учащихся, для меня же самого не столь необходимый. Я перевел с аттического наречия самые известные речи двух красноречивейших риторов, обращенные друг против друга, Эсхина и Демосфена, — перевел не как толмач, но как Оратор, приспособив сами мысли и их выражение, как фигуры, так и слова, к нашей привычной речи. Я не счел необходимым передавать их слово в слово, но сохранил весь смысл и силу слов. Ибо полагал, что читателю слова нужны не по счету, а как бы по весу». И еще, в конце предисловия: «Их речи, — говорит он, — я надеюсь переложить так, чтобы открылись все достоинства мыслей, способов их выражения и расположения материала; и буду следовать словам, пока они не противоречат нашим вкусам. Хотя в переводе окажется не все из греческого текста, я постарался сохранить его смысл» []. И Гораций, человек умный и ученый, в «Поэтическом искусстве» предупреждает эрудированного поэта о том же самом:
…Не старайся словом в слово попасть, как усердный толмач–переводчик [].
Теренций переводил Менандра, Плавт и Цецилий — древних комиков. Разве они увязали в словах? И не сохранили ли в переводе более красоты и изящества? То, что вы называете точностью перевода, образованные люди зовут kakozhlian []. Поэтому и я, имея таких учителей, когда лет двадцать тому назад переводил на латынь «Хронику» Евсевия Кесарийского, впал в такую же ошибку и, не предвидя, конечно, ваших обвинений, в числе прочего написал в предисловии: «Трудно, следуя за чужими строчками, ничего не пропустить, и нелегко сделать так, чтобы хорошо сказанное на другом языке сохранило свою красоту в переводе. Вот что–нибудь выражено одним особенным словом, и мне нечем его заменить; а когда я пытаюсь выразить мысль длинным оборотом, то лишь теряю время []. К этому добавляются запутанные перестановки слов, различие в падежах, разнообразие фигур, наконец, я бы сказал, природное своеобразие языка! Если я перевожу слово в слово, это звучит нелепо; если по необходимости что–то изменю в речи или в порядке слов,, то покажется, что я уклоняюсь от обязанностей переводчика». И после многого другого, что сейчас приводить излишне, добавил даже: «Если кто–то думает, что красота языка не теряется при переводе, пусть дословно переложит на латынь Гомера. Скажу больше: пусть перескажет его на его родном языке прозой, — и ты увидишь смехотворный набор слов, и красноречивейшего поэта — едва умеющим говорить».
6. Чтобы авторитет моих писаний не показался мал (хотя я только хотел доказать, что с юных лет переводил не слова, а мысли), прочти и рассмотри, что по этому поводу сказано в небольшом предисловии к книге, где описана жизнь блаженного Антония. «Дословный перевод с одного языка на другой затемняет смысл, как разросшийся сорняк заглушает семя. Пока речь служит падежам и фигурам, она едва выражает сложным оборотом то,что могла бы сказать одним словом. Избегая этого, я по твоей просьбе так переложил жизнь блаженного Антония, что ничего не пропало из смысла, хотя и пропало кое–что из слов. Пусть другие гоняются за слогами и буквами, ты же ищи мыслей». Дня мне не хватит, если я буду приводить свидетельства всех, кто переводил по смыслу. Сейчас достаточно назвать Илария Исповедника, который перевел с греческого на латынь гомилии на книгу Иова и множество толкований на Псалмы, и не корпел над мертвой буквой, и не истязал себя нудным переводом, как невежды, но как бы по праву победителя переложил плененные мысли на свой язык.
7. Неудивительно, что в иные века и мужи Церкви, переводившие Септуагинту, и Евангелисты и Апостолы в священных свитках поступали так же. Мы читаем у Марка, как сказал Господь: «Талифа куми», и тут же сказано: «Что значит: девица, тебе говорю, встань» (Мк 5:41). Почему бы не обвинять Евангелиста во лжи: зачем он прибавил «тебе говорю», когда по–еврейски сказано только «девица, встань»? Он emfatikwteron [] прибавил «тебе говорю», чтобы передать обращение и повеление. Также и у Матфея, когда рассказывается, как Иуда–предатель вернул тридцать сребренников и на них было куплено поле горшечника, написано так: «Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Мф 27:9–10). Но это совсем не у Иеремии, а у Захарии можно найти, сказанное другими словами и в совершенно ином порядке. Вот как это в Вульгате []: «И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою, если же нет — не давайте; и они отвесили в уплату Мне тридцать сребренников. И сказал Мне Господь: брось их в горнило — посмотри, стоят ли они того, во что оценили Меня. И взял Я тридцать сребренников и бросил их в дом Господень в горнило (Зах 11:12–13) []. Видно, насколько разнятся перевод Семидесяти и евангельское свидетельство. И в еврейском тексте, хотя смысл тот же самый, слова расставлены по–другому и немного иные: «И Я сказал к ним: если хорошо в очах ваших, принесите плату Мою; если нет, останьтесь в покое. И отвесили плату Мою, тридцать сребренников. И сказал Господь ко Мне: Брось их горшечнику; хороша цена, в которую Я оценен от них. И Я взял тридцать сребренников и бросил их в доме Господнем горшечнику». Можно уличить Апостола в обмане, ибо его слова не согласуются ни с переводом Семидесяти, ни с еврейским текстом; более того, он ошибся в имени: ведь вместо Захарии он назвал Иеремию. Но не подобает так говорить о спутнике Христовом: для него важно было не отследить все слова и слоги, а изложить смысл учения. Перейдем к другому свидетельству того же Захарии, которое евангелист Иоанн приводит по еврейскому подлиннику: «Воззрят на Того, Которого пронзили» (Ин 19:37). В Септуагинте вместо этого мы читаем: kai epibleyontai proz me, anq wn enwrchsanto, что по–латыни переведено: «И взглянут на Меня, как на то, что осмеяли», или «над чем глумились» (Зах 12:10) []. И Септуагинта и наш перевод отличаются от текста Евангелиста, но разница в словах примиряется единством духа. И у Матфея мы читаем, как Господь предсказывает бегство Апостолов, приводя в свидетели того же Захарию: «ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мф 26:31). Но и в Септуагинте, и в еврейском подлиннике это совсем не так: эти слова сказаны не от лица Бога, как у Евангелиста, но пророка, просящего Бога Отца:«Порази пастыря, и рассеются овцы» (Зах 13:7). Я думаю, в этом месте, по высокоумию некоторых, Евангелиста можно обвинить в страшном грехе: он посмел слова пророка приписать Богу!.. Тот же Евангелист рассказывает о повелении Ангела Иосифу взять Младенца и Мать Его и бежать в Египет, и оставаться там до смерти Ирода, дабы исполнилось реченное Господом через пророка: «Из Египта воззвал Я Сына Моего», (Мф 2:15). В наших списках этого нет, но в еврейском подлиннике в книге Осии сказано: «Ибо отрок Израиль, и Я возлюбил его, и из Египта воззвал Я Сына Моего» (Ос 11:1) []. Вместо этого в том же месте Семьдесят толковников перевели так: «Ибо мал Израиль, и Я возлюбил его, и из Египта воззвал Я сыновей его». Неужели их должно совершенно отвергнуть за то, что это место, сокровеннейшее для тайн Христовых, они передали по–другому? Или будем милосердны, помня, что они люди, по слову Иакова: «Все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак 3:2). Вот что еще написано у того же Евангелиста: «И пришед поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророка, что Он Назореем наречется» (Мф 2:23). Пусть ответят logodaidaloi [] и придирчивые оценщики всех толкователей, где они это читали? Пусть знают, что у Исайи. Ибо в том месте, где мы читали и переводили: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и цвет подниметсяоткорняего»,веврейскомтекстесообразно idiwma [] этого языка написано:«Произойдет ветвьот корня Иессеева, и Назорей произрастет от корня его» (Ис 11:1) []. Почему Семьдесят оставили это без внимания, как не потому, что нельзя переводить слово за словом? Ведь это кощунство — то ли не заметить, то ли скрыть тайну.
8. Пойдем далее: краткость письма не дозволяет нам долго задерживаться на отдельных местах. Тот же Матфей говорит: «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил» (Мф 1:22–23), что Семьдесят перевели так: «Се, Дева во чреве зачнет и родит Сына, и наречете имя Ему: Еммануил». Если придираться к словам, то это не одно и то же: «приимет» или «зачнет», «нарекут» или «наречете». А в еврейском тексте мы читаем такое: «Се, Дева зачнет и родит Сына, и наречет имя Ему: Еммануил» (Ис 7:14) []. Не Ахаз, обвиняемый в нечестивости, не иудеи, которые еще отрекутся от Господа, а Она Сама, Дева, зачавшая и родившая, наречет Ему имя. У того же Евангелиста читаем, как Ирод был встревожен приходом волхвов и, собрав священников и книжников, стал выпытывать у них, где родился Христос. Они ответили: «В Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных; ибо «из тебя произойдет Вождь, Который будет царствовать над народом Моим Израиля» (Мф 2:6) []. В Вульгате это пророчество дано так: «И ты, Вифлеем, дом Ефрафа, невелик ты, чтобы быть среди тысяч Иудиных; из тебя произойдет Мне Тот, Кто будет Владыкой в Израиле». Каково различие в словах и порядке слов между Матфеем и Септуагинтой, ты с еще большим удивлением увидишь, если заглянешь в еврейский текст: «И ты, Вифлеем Ефрафа, мал ты между тысячами Иудиными; из тебя произойдет Мне Тот, Кто будет Властителем Израиля» (Мих 5:2) []. Рассмотрим по порядку. У Евангелиста стоит: «И ты, Вифлеем, земля Иудина»; в еврейском тексте сказано вместо «земля Иудина» — «Ефрафа»; в Септуагинте — «дом Ефрафа». Вместо «Ничем не меньше ты воеводств Иудиных» в Септуагинте написано: «Невелик ты, чтобы быть среди тысяч Иудиных», в еврейском тексте — «Мал ты среди тысяч Иудиных»: смысл получается совершенно противоположный. Еврейский подлинник согласен, по крайней мере в этих словах, с Септуагинтой, Евангелист же сказал, что не мал среди тысяч Иудиных, хотя и там и там сказано, что «мал ты и невелик»; но из тебя, — сказано, — малого и невеликого Мне произойдет Вождь в Израиле, по слову Апостола: «Немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор 1:27). И следующее: «Который будет править», или «Который упасет народ Мой Израиля», — очевидно, что у пророка иначе.
9. Я рассказываю это не для того, чтобы обвинить Евангелистов в обмане (оставим это нечестивым — Цельсу, Порфирию, Юлиану), но чтобы уличить моих порицателей в невежестве, и прошу у них как милости, чтобы они простили мне в простом письме то, что волей–неволей им придется прощать Апостолам в Священном Писании. Марк, ученик Петра, так начинает свое Евангелие: «Начало Евангелия Иисуса Христа, как написано у Исайи пророка: Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему» (Мк 1:1–З) []. Это пророчество составлено из двух пророков, Малахии и Исайи. Сказанное сперва: «Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою» (Мал 3:1) [] находится у Малахии. А последующее: «Глас вопиющего в пустыне» (Ис 40:3) и т. д. можно прочесть у Исайи. Как же Марк в самом начале своего писания приписал Исайе пророчество «Вот, Я посылаю Ангела Моего», которого у Исайи нет, а принадлежит оно, как мы сказали, Малахии, последнему из двенадцати пророков? Пусть отвечает на этот вопрос невежественное предубеждение, я же буду смиренно молить о прощении за ошибку. Тот же Марк рассказывает, как Спаситель говорит к фарисеям: «Неужели вы не читали никогда, что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним? Как вошел он в дом Божий при первосвященнике Авиафаре и ел хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме священников?» (Мк 2:25–26; Лк 6:34). Прочтем Самуила, или книгу Царств, как ее обычно называют, и обнаружим, что первосвященника звали не Авиафар, а Ахимелех — тот самый Ахимелех, который потом был вместе с другими священниками убит Доиком по приказу Саула (1 Цар 21:2–6; 22:9–20). Перейдем к апостолу Павлу.Он пишет к коринфянам: «если бы познали, то не распяли бы Господа славы. Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор 2:8–9). В этом месте многие, следуя бредням апокрифов, говорят, что это свидетельство содержится в Откровении Илии; тогда как в еврейском тексте у Исайи можно прочесть: «Ибо от века не слыхали, не внимали ухом, и никакой глаз не видал другого бога, кроме Тебя, который столько сделал для надеющихся на него» (Ис 64:4). Семьдесят толковников переводят совсем иначе: «Ибо от века мы не слыхали, и глаза наши не видели бога, кроме Тебя, и дела Твои праведны, и надеющимся на Тебя Ты оказываешь милосердие». Мы видим, откуда взято это пророчество, и видим, что Апостол перевел не слово в слово, но parajradtikwx [], выразив тот же смысл иными словами. В Послании к Римлянам тот же апостол Павел, приводя отрывок из Исайи: «Вот, полагаю в Сионе камень преткновения и скалу соблазна» (Рим 9:33) [], расходится со старым переводом [], но согласуется с еврейским подлинником (Ис 8:14) []. А в Септуагинте смысл противоположный: «Да не наткнетесь на камень преткновения и на скалу разрушения», хотя апостол Петр, согласуясь с еврейским текстом и с Павлом, пишет так: «А для неверующих — камень претыкания и скала соблазна» (1 Пет 2:7) []. Из всего этого ясно, что Апостолы и Евангелисты в переводе Ветхого Завета искали мыслей, а не слов, и не слишком заботились о порядке и строе речей, — только было бы ясно существо мысли.
10. Лука, муж апостольский и Евангелист, пишет, что первомученик Христов Стефан рассказывал в собрании иудеев: «[С семьюдесятью пятью душами] перешел Иаков в Египет, и скончался сам и отцы наши, и перенесены были в Сихем и положены во гробе, который купил Авраам ценою серебра у сынов Еммора Сихемова» (Деян 7:15–16). В книге Бытия это место выглядит совсем не так: Авраам купил у Ефрона Хеттейского, сына Сеора, за четыреста драхм серебра двойную пещеру возле Хеврона и поле вокруг нее и похоронил там Сарру, жену свою (Быт 23) []. И в той же книге читаем, как Иаков с женами и детьми после возвращения из Месопотамии разбил шатер перед Салемом, городом сихемлян в земле Ханаанской, и поселился там, и купил ту часть поля у Еммора, отца Сихемова, за сотню овец, где имел палатки, и сделал жертвенник, и призвал там Бога Израилева (Быт 33:18–20) []. Авраам не покупал пещеру у Еммора Сихемова — он купил у Ефрона, сына Сеора, и потребен не в Сихеме, а в Хевроне, который искаженно называется Арбох. Двенадцать же патриархов похоронены не в Арбохе, а в Сихеме, где поле было куплено не Авраамом, а Иаковом (Нав 24:32). Я так подробно разъясняю и этот небольшой пример, чтобы недоброжелатели мои разобрались и поняли, что в Писании не о словах надо рассуждать, а о мыслях. Двадцать первый Псалом по еврейскому тексту начинается теми же словами, какие Господь сказал на кресте: «Эли, Эли, лама савахфани?» (Мф 27:46), что означает: «Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?» Пусть мне объяснят, почему Семьдесят толковников вставили: «Внемли мне»? Они перевели: «Боже мой, Боже мой, внемли мне, почему Ты меня оставил?» (см. Пс 21:2). И мне ответят: ведь нет ничего предосудительного для смысла, если и прибавить два слова. Так пусть поверят, что и из–за меня не пошатнутся устои Церквей, если, диктуя в спешке, я опустил иные слова.
11. Долго будет сейчас пересказывать, сколько Семьдесят толковников прибавили от себя, сколько пропустили, какие различия есть в церковных списках, пометках и примечаниях. Мы читаем у Исайи: «Блажен, кто имеет семя в Сионе и домашних в Иерусалиме» (Ис 31:9, согласно Септуагинте), а евреи посмеялись бы над этим, если бы услышали. И у Амоса после описания роскоши нет слов: «И мнят все это вечным, а не преходящим» (Ам 6:6, согласно Септуагинте). (Риторический стиль и поистине Туллиево красноречие). Но что же нам делать с подлинными книгами, в которых отсутствуют эти добавления и другие подобные им (а если мы начнем их перечислять, потребуются бесконечные книги)? А сколько там они пропустили, — тому свидетели, как я уже сказал, и примечания, и наш перевод, если усердный читатель сверит его со старым. Однако перевод Семидесяти по праву принят в Церквах — либо как первый перевод, сделанный еще до Христова пришествия, либо потому, что им пользовались Апостолы (хотя они не отклоняются от еврейского текста). А Аквила [], прозелит и ревностный переводчик, попытавшийся передать не только слова, но и этимологию слов, отвергается нами, и по заслугам. Ибо кто же вместо слов «хлеб, вино и елей» (Втор 7:13) мог бы прочесть или понять — ceuma, opwrismon, stilpnothta, что можно перевести как «излияние, плодоношение и блистание»? А поскольку в еврейском языке есть не только arqra, но и proarqra [], то он kakozhlwx [] и слоги переводит, и буквы, и пишет sun ton ouranon kai sun thn ghn, [], что ни по–гречески, ни по–латыни совершенно неприемлемо. Такой же пример можно привести и из нашей речи. Как бы ни была хороша греческая фраза, но переведенная на латынь дословно, она не зазвучит; и наоборот, то, что хорошо для нас, при переводе слово за слово на греческий грекам нравиться не будет.
12. Но оставим эту безграничную тему. Хочу показать тебе, о благороднейший муж среди христиан и христианнейший среди благородных, какого рода ложь при переводе письма мне вменяют в вину, и для этого приведу начало письма по–латыни и по–гречески, чтобы на примере одного обвинения стали ясны и другие. Edei hmax, agaphte, mh th oihsei twn klhrwn jeresqai я, помнится, перевел так: «Надлежало нам, возлюбленнейший, не превращать честь священнослужения в предмет гордости». «Вот, — говорят они, — какая ложь в одной строчке! Во–первых, agaphtox — это не «возлюбленнейший», а «возлюбленный». Затем, oihsix; есть «мнение», а не «гордость», поскольку здесь не сказано oihmati, но oihsei; одно означает «мнение», второе — «надменность». И все дальнейшее: «Не превращать честь священнослужения в предмет гордости» — тебе принадлежит». Что ты такое говоришь, о борец за букву, о Аристарх [] нашего времени, [строго] судящий всех без разбора писателей? Видно зря мы столько времени учились и «часто отдергивали руку от розги» [], — отойдя от берега, сразу пошли ко дну. Конечно, раз человеку свойственно ошибаться, то человеку умному — признавать свои ошибки: какой бы ты ни был порицатель, сделай милость, — молю тебя, учитель, поправь меня и переведи слово в слово! Он отвечает: «Ты должен был перевести: надлежало нам, возлюбленный, не носиться с мнением священнослужителей». Вот оно, Плавтово красноречие! Вот аттическое изящество, сравнимое, как говорится, с речью муз! Оправдывается на мне ходячая простонародная пословица: «Посылать быка в палестру — даром тратиться на масло». Но не его это вина; трагедию под его маской разыгрывают другие; Руфин и Мелания [], учителя его, за большие деньги научившие его ничего не знать. Я не осуждаю никого из христиан за невежество речей; еще Сократ сказал: «Я знаю, что ничего не знаю», а другой мудрец (Хилон, как считается): «Познай самого себя». Но я всегда почитал святую простоту, а не словесную нищету. Кто подражает моим речам, — говорит Апостол, — пусть лучше подражает добродетелям тех, у кого простота в речах искупалась величием святости. И силлогизмы Аристотеля, и изощренные остроты Хрисиппа посрамил Воскресший из мертвых. Смешно, впрочем, если бы кто–нибудь из нас среди богатств Креза и утех Сарданалала похвалялся бы лишь одним своим невежеством, — будто разбойники и прочие преступники все до одного красноречивы и прячут окровавленные мечи не в дуплах деревьев, а в свитках философов.
13. Я достиг конца письма, но не достиг предела своей печали. Ибо меня называют лжецом и треплют мое имя в бабьих покоях за ткацким станком, я же довольствуюсь тем, что не вижу за собой вины и не оправдываюсь. Поэтому все отдаю тебе на суд; прочти само письмо по–гречески и по–латыни, и тотчас поймешь, чего стоят вопли и мерзкие жалобы моих обвинителей. А мне достаточно все поведать дорогому другу и, укрывшись в келье, ожидать приговора. И хочу, если получится и если допустят враги, писать тебе лучше толкования на Писание, чем Демосфеновы и Туллиевы филиппики.
Текст приводится по изданию: Альфа и Омега. №4(7) 1995 сс.173–187
К Принципии. Объяснение 44–го псалма
Я знаю, Принципия, дочь моя во Христе, что очень многие упрекают меня за то, что я пишу по временам к женщинам и отдаю предпочтение перед мужчинами слабому полу. Поэтому я должен сперва ответить своим порицателям, а потом уже перейти к рассуждению, о котором ты просила. Если бы мужчины спрашивали о чем–либо из Писаний, я не вел бы речи с женщинами. Если бы Варак захотел идти в сражение, Девора не торжествовала бы победу над врагами (см.: Суд. 4; 5). Иеремия заключается в темницу, и поскольку обреченный на погибель Израиль не принял пророчествующего мужа, ему воздвигается Олдама пророчица (см.: 4 Цар. гл. 22). Священники и фарисеи распинают Христа, и Мария Магдалина плачет у Креста, приготовляет благовонные масти, ищет Его во гробе, расспрашивает садовника, узнает Господа, идет к апостолам, извещает об открытии. Эти сомневаются, она верит. Поистине башня, блистающая белизной и Ливанская, обращенная к Дамаску (Песн. 7, 5), то есть на кровь Спасителя, призывающую к покаянному вретищу. У Сарры не было женского, и поэтому подчиняется ей Авраам и говорится ему: Во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее (Быт. 21, 12). У той прекратилось женское; ты никогда женского не имела. Дева стоит выше пола, носит Христа в теле. Она владеет тем, что ожидается в будущем. Ревекка идет вопрошать Господа и, так как она была достойна ответа, слышит Божественное предсказание: Два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей (Быт. 25, 23). Та рождает двух враждующих! Ты ежедневно зачинаешь, терпишь муки родов, рождаешь Одного, плодотворного при одиночестве, многообразного по величию, единодушного в троичности. Мария, сестра Моисея, воспевает победы Господа (см.: Исх. 15, 20–21), и Рахиль корнем своего имени отмечает для потомства наш Вифлеем и Евфрафу. Дочери Салпаада удостаиваются получить наследие посреди братии (см.: Числ. 27, 7). Руфь, Есфирь и Юдифь были так славны, что дали свои имена священным книгам. Анна пророчица рождает сына левита, пророка, судью, почтенного священными власами, приносит его в скинию Божию (см.: 1 Цар. 1; 2). Жена Фекоитянка запутывает царя Давида вопросами и учит загадкой, укрощает примером Божиим (см.: 2 Цар. гл. 14). Читаем и о другой мудрой женщине, которая во время осады города, когда из–за некоего бунтовщика военачальник Иоав разбивал стены тараном, говорила к народу во имя своей мудрости, и опасность, угрожавшая целому населению, уступила силе убеждения женщины (см.: 2 Цар. гл. 20). Что скажу я о царице Савской, приходившей слушать мудрость Соломона от конец земли и, по свидетельству Господа, имеющей восстать на суд со всеми мужами Иерусалима (см.: 3 Цар. гл. 10; Мф. 12, 42)? Елисавета пророчествует и чревом, и устами (см.: Лк. 1, 41–45). Анна, дочь Фануилова, живя в храме, делается храмом Бога и, пребывая в ежедневном посте, обретает Хлеб Небесный (см.: Лк. 2, 36–38). Жены следуют за Спасителем и служат Ему от имений своих (см.: Лк. 8, 1–3). Тот, Кто пятью хлебами напитал пять тысяч мужей, не считая жен и детей, не отказывался принимать пищу от святых жен. Он разговаривает со самаритянкой у колодца и, насыщенный собеседованием с верующей, забывает о тех яствах, какие были куплены (см.: Ин. 4, 32). Акила и Прискилла наставляют Аполлоса, мужа апостольского и ученейшего в законе, и учат его пути Господню (см.: Деян. 18, 24–26). Если апостолу не было бесчестно учиться у женщины, то почему бы было бесчестно мне после мужей учить и женщин?
Все это изложил я тебе кратко, дочь (достойнейшая), для того, чтобы ни ты не жалела о своем поле, ни мужчины не надмевались своим именем (мужчин) — мужчины, в осуждение которым в Священном Писании восхваляется жизнь женщин. Радуюсь, и мужество мое поддерживается, как некоторым добрым предзнаменованием, когда встречаю я в Вавилоне Даниила, Ананию, Азарию, Мисаила. О, сколько старцев и судей израильских сжарил на сковороде своей царь вавилонский! Сколько Сусанн (что в переводе значит «лилия») вяжут Жениху букеты из белых цветов целомудрия и терновый венок обращают в славу торжества! Там на глазах у тебя Марцелла и Азелла, пребывающие в изучении Писаний и святости духа и тела; одна из них зелеными лугами и по различным цветам Божественных книг поведет тебя к Тому, Кто говорит в Песни: Я нарцисс Саронский, лилия долин! (Песн. 2, 1); другая, будучи сама цветом Господним, будет достойна вместе с тобой услышать: Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами (Песн. 2, 2). Так как мы начали говорить о цветах и лилиях, а девство всегда уподобляется цветам, то, мне кажется, будет кстати, если в письме к цветку Христову я буду рассуждать о цветах.
Читая 44–й псалом, я нашел в его надписании: в конец, о изменяемых сыном Кореовым, в разум, песнь о возлюбленнем. В еврейском написано: lamanasse al sosannim labne core messhil sir iditoth, что переводим мы по–латыни: victori pro lilies filiorum core, eruditionis canticum amantissimi. Симмах, по своему обыкновению, перевел яснее: торжество о цветах. Итак, sosannim переводится или о изменяемых, или о лилиях и цветах; также и mechil значит и учение, и ученейшего; sir — песнь; icliclia — древнее имя Соломона, который в другом смысле называется миролюбивым. Всех, впрочем, четыре псалма, у которых начало надписания это же самое, хотя последняя часть его и разнится: это 44–й, 59–й, 68–й, 79–й; из них средние два надписываются Давиду, а первый и последний — сыном Кореовым и Асафу. Говорить обо всех теперь не время; изъясним тот, который начали.
Хорошо со словом конец поставлены в связи изменяемые в конце веков, о которых говорит апостол: Не все мы умрем, но все изменимся (1 Кор. 15, 51). Сама эта таинственность подготовливает читателя к духовному разумению. Ибо там, где смысл прост и ясен, какая была бы необходимость предрасполагать слушающего к пониманию и говорить ему: Кто имеет уши слышать, да слышит! (Мф. 11, 15). Равно и песнь поется Драгоценнейшему и Возлюбленному, так как через Него получат святые обещанное изменение. Под изменяемым этим можно понимать и то, которое бывает в этой жизни, когда совлекаемся ветхого человека и облекаемся в нового, обновляющегося в познании по образу Творца, и когда, созерцая славу Господа, преобразуемся по тому же образу как бы из славы в славу. Да и нет такого времени, когда святой не изменился бы, пройденное забывая и в будущее простираясь, ибо внутренний человек наш обновляется изо дня в день; и неизменяемый Бог, Который говорит через пророка: Я — Господь, Яне изменяюсь (Мал. 3, 6), изменил ради нас Свой образ, принял зрак раба и, переходя из Иудеи к филистимлянам (что значит падающие от чаши, ибо их опьянила золотая чаша Вавилона), сперва был осмеян ради юродства Креста, потом принят ради славы победной. Возлюбленный же — Тот, о Котором поет Исаия: Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его (Ис. 5, 1) и Евангелие: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте (Мф. 17, 5), — Тот, Которому ныне воспевает хвалы не один пророк, а целый хор сынов Корея. А кто — сыны Корея, то есть Голгофы, это обстоятельнее говорится в сорок первом псалме. И нужно знать, что текст песни соответствует надписанию; он говорит о перемене из одного в другое, чтобы дщерь, которой повелевается забыть древнего отца, приготовилась к объятиям Царя. Победитель же есть Тот, Который говорит: Мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33) и к Которому обращена известная речь юноши: От Тебя победа и от Тебя мудрость, и Твоя слава, а я Твой раб (2 Езд. 4, 59); это вполне узнал тот, кто преодолел при содействии побеждающей десницы Господа и участвует в Его победном торжестве и кто сплел Спасителю неувядающий венец славы из блистающей белизны добрых дел и разнообразия доблестей.
Отрыгну сердце мое слово благо. Симмах вместо этого перевел: подвигнуто сердце мое к слову благому, показывая, что сердце говорящего отозвалось на речь другого и что в то время, как Дух Святой открывает будущие таинства Христа, и Сей (Христос) принял участие в речи, дабы и Он говорил о Своем Пришествии, как говорили другие. Отрыжка обозначает пищеварение и выдыхание сваренных яств. Как от качества пищи зависит появление отрыжки из желудка и указателем (этого качества) служит хороший или дурной запах, так слова проявляют помышления внутреннего человека, и от избытка сердца говорят уста (Мф. 12, 34). Праведник ест до сытости (Притч. 13, 26), и когда насытится священным учением, из сокровища благого сердца своего износит благое и с апостолом говорит: Вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне? (2 Кор. 13, 3). Некоторые хотят понимать, что это сказано от лица Отца, так как Он изнес слово Свое, всегда в Нем бывшее, из жизненных глубин и тайн Своего сердца, по изречению другого псалма: Из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109, 3); так что как чрево не значит чрево в собственном смысле (ибо Бог и не делится на члены), но указывает на тождество существа Отца и Сына, так сердце и слово, которое исходит из сердца, указывает на Отца и Сына. И то, что следует далее: Глаголю аз дела моя цареви, приноравливают к известной мысли: Той рече, и быша; Той повеле, и создашася (Пс. 32, 9), так как по слову Отца Сын сотворил. Ибо все, что Отец творит, то иСын творит также (Ин. 5, 19), и Отец, пребывающий в Нем, творит все через Сына.
Глаголю аз дела моя цареви. Лик пророческий, имеющий говорить о таинствах Христа и Церкви, чтобы не оказаться недостойным песни и не было сказано ему с целью привести его к сознанию грехов: Вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими (Пс. 49, 16), открывает свои произведения Царю, Которого имеет восхвалять, дабы Он принял их, если они хороши, или очистил, если дурны. И делает Он то, что повелено: Припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться (Ис. 43, 26) и: праведный себе самаго оглагольник в первословии (Притч. 18, 18). А употреблять вместо «сочинения» и «писания» — «произведение» (дело— opus, opusculum) в характере не только еврейского, но и латинского языка. Итак, и намеревающийся воспевать хвалы Господу свою песнь и произведение посвящает Ему и вместо языческих муз призывает вначале Того Самого, Кого имеет хвалить.
Язык мой трость книжника, скорописца. Вместо этого мы перевели: «Язык мой трость скорописца». Это последняя часть предисловия; и с предыдущим соединяй последующее: отрыгнуло сердце мое благую речь в хвалу Богу, и произведения мои, в которых я имею превозносить Его, я посвятил наипаче Ему Самому. Итак, должен я предуготовить и язык мой, как трость и перо, чтобы Дух Святой писал ими в сердце и ушах слушающих. Трость пишет по воску; перо — или на бумаге, или по пергаменту, или по другой материи, годной для писанья. Мой же язык, по подобию скорописца (под которым можно разуметь нотариуса), посредством некоторого сокращения знаков, начертал на скрижалях сердца краткую и сжатую речь Евангелия. Ибо если закон написан перстом Божиим рукой посредника и что разрушено — прославлено, то кольми паче Евангелие, которое имеет пребыть, да напишется Духом Святым посредством моего языка, чтобы хвалы тому, к кому говорится у Исаии: Скоро совлекай оружие с врага, поспеши взять добычу (Ис. 8, 1), начертала на сердце верующих быстрая речь.
Прекрасный видом паче сынов человеческих. В еврейском: «По красоте, ты прекраснее сынов человеческих». Отсюда по окончании вступления начинается рассказ и делается обращение к Самому Возлюбленному, Избранному и Царю, Которому посвящены произведения говорящего. Но спрашивается: каким образом прекраснее сынов человеческих Тот, о Ком читаем у Исаии: Мы видели Его, и не было вНем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое (Ис. 53, 2–3)? Не спеши приходить к мысли, будто Писания разногласят: там говорится обесчестии тела по причине бичей, заплеваний, заушений, гвоздей и поносной виселицы — здесь о красоте добродетелей в священном и досточтимом теле. Не то значит это, чтобы Божество Христа было прекраснее по сравнению с людьми, ибо Оно не имеет сравнения; но Он прекраснее всех, независимо от крестных страданий. Девственный от Девы, родившийся не от похоти мужа, но от Бога… Если бы Он не имел чего–то Божественно прекрасного в самом лице и взоре, апостолы ни в коем случае не последовали бы за Ним тотчас же и пришедшие с целью схватить Его не упали бы (см.: Ин. 18, 6). Наконец, и в рассматриваемом месте говорящий: Муж скорбей и изведавший болезни указывает причины, по которым Он потерпел это. Отвращали от Него лице свое, то есть предоставил тело оскорблениям, поскольку скрыл немного Божества. Некоторые соединяют этот стих с предшествующими, так что прекрасный видом будет относиться не к Христу, а к перу.
Излияся благодать во устнах Твоих: сего ради благослови тя Бог во век. В Вульгате вместо «благослови» читаем «помазал». Но должно знать, что ошибка переписчиков не должна быть вменяема семидесяти переводчикам, которые в этом месте согласны с подлинным еврейским текстом. Читая известные слова: Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк. 2, 52), и вдругом месте: И дивились словам благодати, исходившим из уст Его (Лк. 4, 22) и что слово Его было со властью (Лк. 4, 32), мы можем понять, в каком смысле сказано: Излияся благодать во устнах Твоих. Ной во дни свои обрел благодать перед Богом, то же Моисей и другие пророки. Но во устах Спасителя излияся вся полнота благодати, в короткий срок времени наполнившая вселенную. И Сам Он, как Жених, исшел из чертога Своего. От края небесе исход Его, и сретение Его до края небесе (Пс. 18, 7). Ибо и сама Мария, зачавшая Его, в которой вся полнота благодати обитает телесно, и приветствуется как исполненная благодати (см.: Лк. 1, 28). И апостол, зная, что его проповедь превзошла все учения мира не мирским красноречием, а силой Божественной, говорит: И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша [утверждалась] не на мудрости человеческой, но на силе Божией (1 Кор. 2, 4–5). И укоряя себя самого за то, что сказал: Я более всех их потрудился, тотчас добавляет: Не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною; и опять: И благодать Его во мне не была тщетна (1 Кор. 15, 10). Собственно же к Спасителю прилагается слово излияние для обозначения изобилия благодати, сообразно с написанным: Излию от Духа Моего на всякую плоть (Иоил. 2, 28) и: любовь Божия излилась в сердца наши (Рим. 5, 5). И заметь, чту из всего сказанного разумеется о Лице, рожденном от Марии? Говорится, что Он благословен вовек ради благодати уст. Нечто такое проповедует и апостол: Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени (Фил. 2, 8–9). Как там зрак раба обуславливает незаслуженные страдания, а превознесение и дарование имени приписывается Отцу, так здесь излияние благодати и благословения вовек должно быть относимо к Тому, Кто может и умалиться, и возрасти.
Препояши меч Твой по бедре Твоей, сильне; красотою Твоею и добротою Твоею. В еврейском: «Опояшься мечом Твоим по бедру Своему, Сильный; славою Своею и красотою Своею». Думаю, что ты превосходно понимаешь это место, ты, опоясанная бранным мечом Христовым. Ты знаешь, что девство всегда владеет мечом целомудрия, которым оно умерщвляет дела плоти и побеждает похоти. И языческая религия представляла дев–богинь вооруженными. Опоясал и Петр чресла свои и имел горящий светильник в руках своих. А что бедром означаются отношения брачные, ты узнаешь коротко из следующих примеров. Авраам, посылая взять жену сыну своему Исааку, говорит старейшему дома своего: Положи руку твою под стегно мое, и клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли (Быт. 24, 2, 3), — без сомнения, Тем (Богом), Который имел родиться от его семени. Иаков после борьбы с человеком, явившимся ему у потока Иавок, по выходе из Месопотамии и при вступлении в землю обетованную получил имя Израиля не прежде, как иссохла жила стегна его (см.: Быт. 32, 28–32). И сыну сказал он: Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его (Быт. 49, 10). И еще когда готовился он умереть, заклинал Иосифа стегном своим не погребать его в Египте (Быт. 47, 29). В Книге Судей также читаем: У Гедеона было семьдесят сыновей, происшедших от чресл его (Суд. 8, 30). В Песни Песней говорится: Вот одр его — Соломона: шестьдесят сильных вокруг него, из сильных Израилевых. Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его ради страха ночного (Песн. 3, 7–8). Итак, умерщвляющий дела плоти славой и красотой своей или величием и красотой Божества Своего и рожденный от Девы, Он был для будущих дев Начальником девства.
И наляцы и успевай и царствуй истины ради и кротости и правды; и наставит тя дивно десница твоя. В еврейском: «Красотою твоей благополучно восходя; ради истины и кротости правды и чудесным образом сведет тебя правая рука твоя». У евреев красотою твоею написано в другой раз, да не подумает кто–либо, что то же самое повторено по ошибке переписчиком. Это фигура, которая у риторов называется повторением. Итак, как в панегирике, который говорят хвалители тем, кого превозносят похвалами, вооруженного убеждают к сражению, чтобы Он раз приобретенный перевес в войне не оставлял, но, шествуя, как Победитель, на большее поражение врагов, уготовил себе Царство в среде тех, которых соединил под Своей властью, освободив от власти диавола, и сказал: Аз же поставлен есмь Царь от Него над Сионом, горою святою Его (Пс. 2, 6). Нет никакого сомнения, что истиной, кротостью и правдой называется Христос, Который говорит: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6); также: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29); и еще: Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением (1 Кор. 1, 30). Все это говорится о теле так, что должно быть изъяснено о членах. Победа Господа — торжество рабов. Ученость наставника — преуспеяние учеников. А то, что следует: Наставит тя дивно десница твоя, должно быть понимаемо или о тех знамениях, которые совершил Он в Евангелии, или (в образном смысле) о поражении, которое нанес Он врагам. Сердце мудрого на правую сторону, а сердце глупого на левую (Еккл.10,2). Христос весь одесную, антихрист ошуюю. Перевод с еврейского отличается выражениями, но не отличается смыслом.
Стрелы Твоя изощрены, сильне; людие под Тобою падут в сердцы враг царевых. В еврейском нет сильнее — остальное почти так же. И этот стих особенно к лицу тебе, уязвленной стрелой Господа, поющей с невестой в Песни: Я изнемогаю от любви (Песн. 2, 5). Нет ничего удивительного, что у Жениха твоего много стрел, о которых говорится в 119–м псалме: Стрелы сильнаго изощрены, со угльми пустынными (Пс. 119, 4), ибо Он стрела Отца и говорит у Исаии: Соделал Меня стрелою изостренною; в колчане Своем хранил Меня (Ис. 49, 2). И Клеопа, раненный вместе с другим этими стрелами на пути, говорит: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24, 32). И в другом месте читаем: Яко стрелы в руце сильнаго, тако сынове оттрясенных (Пс. 126, 4). Этими стрелами ранен и пленен весь мир. Павел был стрелой Господа; пущенный луком Господним от Иерусалима до Иллирии, он летел туда и сюда, спешил пройти до Испании, чтобы, как быстрая стрела, повергнуть к стопам Господа своего Восток и Запад. И поскольку у могущественнейшего Царя много врагов, раненных огненными стрелами диавола, пораженных, как олень, ударом дротика в печень, то огненные стрелы Господа бросаются с опустошительными углями, чтобы очистить в сердце врагов Царя, что было порочного, и вытеснить спасительным огнем огонь губительный.
Престол Твой, Боже, в век века; жезл правости, жезл царствия Твоего. Возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие; сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости, паче причастник Твоих. В еврейском: «Престол Твой, Боже, в век и в вечность; скипетр правды, скипетр Царства Твоего. Ты возлюбил правду и возненавидел несправедливость; за это помазал Тебя Бог Твой елеем восторга преимущественно перед соучастниками Твоими». Разумей два лица: лицо помазанного Богом и лицо помазавшего. Поэтому и Аквила еврейское слово eloim перевел не именительным падежом, а звательным, именно (Боже), и мы для понятности поставили Dее, хотя латинский язык этого не допускает, — поставили так, чтобы кто–либо не понял превратно, будто Бог, Отец возлюбленного и драгоценнейшего, называется дважды. Хотя Отец в Сыне и Сын во Отце взаимно обитают и имеют Престол друг у друга, однако в настоящем месте речь обращена к Царю, Который есть Бог, и Ему говорится, что Царство Его (ибо я так понимаю престол, соответственно написанному: От плода чрева твоего посажду на престоле твоем (Пс.131,11) не будет иметь конца. Что и Марии благовествует Ангел: Даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца (Лк. 1, 32–33). Не думаем, чтобы это противоречило сказанному апостолом в Первом послании к Коринфянам, что Сын имеет передать Богу Царство и должен будет покориться Тому, Кто покорил Ему все, да будет Бог всяческая во всех, и Христос, Который в каждом отдельно проявлялся не многими добродетелями, да пребудет во всех всеми. А что скипетр и жезл отличительная принадлежность царствующих, это указывает сам пророк, говоря: Жезл правости, жезл царствия Твоего. Некоторые, приводя свидетельство из Исаии: Произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его (Ис. 11, 1), понимают под ним Человека, Который был дан нам, Кому и предоставляется Царство, и говорится о Нем, что Он царствует ради любви к правде и ненависти к несправедливости и что Он помазан елеем радости паче причастник Своих, как бы в помазании имеющий получить дар любви и ненависть к неправде. Но во всех случаях мы научаемся, что в нас положены семена любви и ненависти, ибо и Сам Тот, Кто начатки плоти нашей вознес на небо, и правду возлюбил, и несправедливость возненавидел. Отсюда и Давид: Не ненавидящыя ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях? Совершенною ненавистию возненавидех я (Пс. 138, 21–22). Следует: Помаза Тя, Боже, Бог Твой. Первое имя должно понимать в звательном падеже, второе — в именительном.
Немало удивляюсь, почему Аквила не перевел, как начал в первом стихе, звательным падежом, а не именительным, называя два раза Богом Того, Кто помазал вышесказанного Бога. Этим местом Фотин опровергается; но Арий поднимает голову, приводя свидетельство из Евангелия: Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20, 17). Но когда слышит, что Он, Возлюбленный, опоясан мечом по бедру и царствует ради истины и кротости; помазан ради любви к правде и ненависти к неправде, и помазан паче причастник Своих, о которых писано: Мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца (Евр. 3, 14), — удивляюсь, почему в хулу Богу называет он Бога престолом, как будто все сказанное приличествует Божеству Слова, а не уничижению человеческому. Пусть слушает Деяния апостольские: Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета (Деян. 10, 38). Пусть слушает Евангелие: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим (Лк. 1, 35). Пусть почувствует Самого Господа, гремящего: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня (Лк. 4, 18). Причастниками называет апостолов и верующих, которым Он дал имя от Своего помазания, так что от помазанного они называются помазанными, от Христа— христианами.
Смирна и алое и кассиа от риз Твоих, от храмов слоновых, из нихже возвеселиша Тя. Дщери царей в чести Твоей. В еврейском: «Смирна и стакти и касиа на одеждах Твоих от домов Твоих слоновых, в которых радуют Тебя в чести Твоей дочери царей». Из самого предисловия ты узнала, почему я захотел объяснять этот псалом: обращаясь к деве, я нашел надписание о лилиях и цветах. Итак, совершенно последовательно и эти стихи я отношу к тебе, для которой пишется настоящая книга. Ты умертвила свои члены на земле и ежедневно приносишь Христу мирру. Ты благоухание Христово, и поэтому представляешь Господу стакть, то есть каплю или слезу. Знатоки свойств ароматов рассказывают, что стакть есть цвет мирры. Кассия, которая следует затем, есть то же самое, что другие называют sirigs, то есть гортань голосистая для хвалы Богу и очищающая своим жаром все мокроты и насморки похотей. Так, где в наших кодексах стоит gutta или stacte, в еврейском читается haloth. Поэтому и Никодим заготовил для погребения Господа сто фунтов мирры и алое. И жених говорит невесте: Мирра и алой со всякими лучшими ароматами (Песн. 4, 14). А она отвечает: С рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра (Песн. 5, 5). Отвергни и ты дела смерти. Спогребшись со Христом в крещении, умри и для этого мира и, не помышляя ни о чем, кроме небесного, говори к Жениху своему: С рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра. Знаем еще помазание священническое, о котором вспоминает Давид: Яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню, сходящее на ометы одежды его (Пс. 132, 2); в него вместе с другими ароматами примешивается и стакть. Волхвы также приносят смирну. И в настоящем разе начать облекаться во Христа значит воспринять смерть Его и показать ее на своей плоти? Вот одежды, приличные Жениху твоему; Он войдет, когда ты украсишь Его этими одеждами. И когда ты соткешь Ему этого рода одежды — сделаешься сама храмом Божиим и возвеселишь Его от домов слоновых или, лучше, как пишется в еврейском, от храма зубов, и будешь воспевать хвалы Господу и, всецело умершая для мира, будешь подражать лику Ангелов. Ибо слоновая кость и зубы, как это дает понять самая природа их, служат символом и смерти, и голоса. И совершенно последовательно прибавлено: Из нихже возвеселиша Тя. Дщери царей в чести Твоей. Твой Жених Царь царей и Господь господствующих. Те цари, которые под таким Царем, суть только царьки, суть твои отцы, родившие тебя евангельским учением. Будучи дочерью их, почитай одежды, благовониями и храмом слоновым Того, Кому выше сказано: Излияся благодать во устнах Твоих; также— препояши меч Твой по бедре Твоей, сильне; и еще: стрелы Твоя изощрены; и:престол Твой, Боже, ввек века. То, что перевели мы от домов слоновых, некоторые из латинян, по двусмыслию слова, так как в греческом написано — elefantinon , перевели agrabus (от тяжестей слоновых, как в славянском); varis — слово туземное вПалестине: и до настоящего времени дома, заключенные со всех сторон и построенные наподобие башен иобщественных стен, называются там varis.
Предста царица одесную Тебе, в ризах позлащенных; а что читаем далее: Одеяна преиспещрена, кроме Вульгаты, не переведено никем из переводчиков. В еврейском: «Встала супруга по правую сторону Тебя в золотой диадеме». Там, где мы перевели «супруга», в еврейском читается segal. Вместо этого Аквила перевел «сожительница» (конкубина); Симмах и Пятое издание перевел «любовница», а Семьдесят, Феодотион и Шестое издание — «царица». Затем, где я сказал «в золотой диадеме», Симмах перевел «в изящнейшем золоте»; Аквила, Пятое и Шестое издание: «врумянах» и«в золоте офирском». Те, кто суть дщери царей и приуготовляются к объятиям жениха, увеселяют смирной, стактией, касией и домами слоновыми Того, Чей Престол в век века. Опирающаяся же твердым корнем на камне — Христе — есть Церковь Православная; единая голубица, совершенная и чистая, стоит она по правую сторону и не имеет в себе ничего левого. Стоит она в одеждах позлащенных, вникающая в смысл Писаний и исполненная всяких добродетелей, или, как перевели мы, — «в золотой диадиме». Ибо она есть царица и царствует с царем; под дочерьми ее мы можем разуметь и вообще души верующих, и в частности лики дев. Офир есть род золота, названный так или от местности в Индии, или от цвета, ибо у евреев было семь названий золота. Под женой же и сожительницей, на основании Песни Соломона, будем разуметь ту, которая не может уснуть в отсутствие своего жениха или мужа.
Слыши, дщи, и виждь, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего, и возжелает Царь доброты твоея; зане Той есть Господь Бог твой, и поклонятся Ему. Веврейском: «Слыши, дщи, и виждь и приклони ухо твое, и забудь народ твой, и дом отца твоего, и возжелает Царь красоты твоей; ибо Он Господь твой, и поклонись Ему». Доселе языком пророка, который сравнивается с пером скорописца, говорит Дух Святой, называя одно и то же лицо Царем, Воителем, Богом и Женихом. Отселе же вводится лицо Отца, говорящего к невесте Сына Своего. Он увещевает ее, чтобы она, презрев заблуждения древнего язычества и идолопоклонства, во–первых, внимала тому, что будет говориться: за это она, чужестранка, будет названа дочерью; потом — чтобы обратила взоры или на то, что говорится, или на вселенную, из видимого поняла невидимое, в тварях познала Творца и прилежно приклонила ухо свое, чтобы удержать в памяти то, что говорится. Как скоро же она услышала, увидела и приклонила ухо свое и вся предалась учению и пониманию того, что говорится, — пусть забудет свой первый народ и, как Авраам, выходящий из Халдеи, пусть оставит землю рождения и родства своего. Никто не сомневается, что отцом нашим, до нашего усыновления Богу, был диавол; почему и Спаситель говорит: Ваш отец диавол (Ин. 8, 44). Итак, говорит, когда ты забудешь древнего отца и, отложив прежние нечистоты, покажешь себя такой, что убеленная станешь выше своего родства, такой, какой может возлюбить тебя Сын Мой, — тогда возжелает Царь доброты твоея. Не подумай, что Тот, Кто возлюбит тебя, один из толпы; Он — Царь твой и Господь твой. Те, кто суть цари и господа, хотя и цари, и господа — по власти, но природы одной с теми, над кем господствуют и царствуют; я же возвещаю тебе, что Сей будет и Бог, и ты должна будешь поклоняться Ему. Семьдесят толковников не сказали: «и поклонишься Ему», а «поклонятся Ему», так что смысл дается такой: Тот, Который имеет возлюбить тебя, Который имеет плениться красотой твоей, есть Бог — и Бог, покланяемый всеми. То, что мы изъяснили о Церкви, избранной из среды народов, пусть каждый отнесет к самому себе и к душе верующего; пусть, оставив прежние пороки, получит усыновление; пусть приклонит ухо свое, забудет древний образ жизни и с апостолом пусть оставит мертвого отца и представит себя таким, каким бы возлюбил его Царь. Ибо Он есть Господь его, перед Которым он должен приклонять колена и, отложив гордость, подъять иго смирения.
Спросим у иудеев: кто эта дочь, к которой говорит Бог? Не сомневаюсь, что они ответят — синагога. Каким же образом говорится синагоге и народу израильскому: Забуди люди твоя и дом отца твоего? Не в таком ли уже смысле — пусть оставит народ еврейский и Авраама, древнего отца? Скажут, что это относится к призванию Авраама, оставившего халдеев; но кто же тот царь, который имеет возлюбить красоту Авраама? Подлинно, иной есть тот, который говорит: Слыши, дщи, и иной, о котором говорится: Возжелает Царь доброты твоея. Этот иной не только Царь, но и Господь и Бог покланяемый.
Дщи Тирова с дары, лицу Твоему помолятся богатии людстии. В еврейском: «о дочь сильнейшего, богатые из народа с дарами помолятся лицу твоему». Еврейское слово sor, которое, следуя Семидесяти, читаем у Иезекииля, может быть переводимо — «Тир», «несчастие», «сильнейший» или «сильнейшая» и «кремень», то есть «твердейший камень». От этого и произошла ошибка в настоящем месте. Аквила, Семьдесят, Феодотион и Пятое издание перевели «Тир»; Шестое оставило еврейское слово сор, Симмах— , то есть «сильнейшая». Мы отнесли это имя к Богу, так что та, которой выше сказано: слыши, дщи, и виждь, именуется дочерью «сильнейшаго». Впрочем, и сама она может быть названа «сильнейшею», как уподобившаяся сильному отцу, как такая, лицу коей с различными дарами помолятся богатые народы. Богатые — это богатые всеми добродетелями и знамением; или те, кто считаются богатыми в этом веке, мудрые мира этого и изучившие науки философские, или, лучше, — те, кто были богаты прежде, имели слово Божие, заветы, пророков, то есть народ израильский. Ибо как до Пришествия Спасителя те, кто был из Тира, то есть из народа язычников, обращались с мольбами к богатому народу израильскому и через него были вводимы во храм, так после Пришествия Господа все, возжелавшие уверовать из народа израильского (некогда богатые близостью к Богу и покровительством Его), придут к дочери Тира и, принеся различные дары добродетелей и исповедания Христа, помолятся ей, чтобы в среде язычников найти то спасение, которое потеряли в Иудее.
Вся слава дщери цареви внутрь, рясны (бахромой) златыми одеяна и преиспещрена. В еврейском: «Вся слава дочери царевой внутри, золотыми перевязями обвита она». Вместо , поставленного у Семидесяти и переведенного нами внутри, в некоторых экземплярах встречается esebon, что значит помышления. Из чего видно, что вся слава Церкви, коей выше сказано: Слыши, дщи, и виждь и«о дочь Тира» и которая теперь называется дочерью царевой, есть внутренняя и в помышлениях, то есть во внутреннем человеке, и не врукотворенном, ав духовном обрезании, имеющем дерзновение совести перед Богом; как и вся красота более в силе смыслов, чем в цветистости слов. Как в основу, которая дает бахрому, вплетается уток и вся крепость одежды заключается в основе, так в различные смыслы Писаний, из которых соплетается все облечение Церкви, входит нечто и из природы, и из нравов; и это–то именно означает одежда Ааронова, сотканная из золота, пурпура, червленицы, виссона и гиацинта (Исх. 28, 39), — одежда, которую делали женщины, получившие от Бога мудрость тканья. И чтобы мы могли уразуметь всю красоту дщери царевой внутрь, она сама говорит в Песни: Царь ввел меня в чертоги свои (Песн. 1, 3); в этих чертогах, заключив двери уст, нам повелено молиться Богу Отцу (см.: Мф. 6, 6). И 9–й псалом надписывается: О тайных сына. И Иосиф носил разноцветную одежду (см.: Быт. 37, 3), которую соткала ему мать Церковь. К одной из этих бахромок Спасителя прикоснулась кровоточивая и выздоровела (см.: Мф. 9, 20–22). Еврейское «золотыми перевязями обвита она» значит то же самое, что и выше: «Вся слава дочери царевой внутри»; пеленами смыслов Божественных и обвиваются внутренние члены Церкви, и прикрывается все тщеславие чрева. Невеста не может забыть этих перевязей — по Иеремии (Иер. 2, 32), перевязей, стягивающих перси и покрывающих грудь, вкоей суть помышления.
Приведутся Царю девы в след ея, искренния ея приведутся Тебе. Приведутся в веселии и радовании, введутся в храм Царев. По переводу Семидесяти, первый стих говорит еще об украшении дщери; второй обращен к Самому Жениху и Царю. По–еврейски говорится все к невесте, до того места, где написано: Поставиши я князи по всей земли, и читается так: «В испещренных (одеждах) вводится к Царю, девы в след за нею, подруги ее вводятся туда; вводятся с веселием и ликованием, входят в чертог Царя». Что есть большое различие между душами, верующими в Христа, это доказывает Песнь Песней, где написано: И восемьдесят наложниц и девиц без числа, но единственная — она, голубица моя, чистая моя, ближняя, о которой говорится: Увидели ее девицы, и — превознесли ее, царицы и наложницы, и— восхвалили ее (Песн. 6, 7–8). Та, которая совершенна и свята телом и духом, та удостоилась названия голубицы и ближней. Она есть та дочь, о которой выше сказано: Предста царица одесную Тебе, в ризах позлащенных. Те же, которые возвысились над шестью днями мира и вздыхают о будущем Царстве, те называются царицами. А та, которая и имеет обрезание восьмого дня, но еще не вступила в брак, та называется наложницей. Все же разнообразие верующих, которое еще не может ни быть заключенным в объятиях Жениха, ни рождать от Него детей, называется юношами. Я думаю, что к числу тех дев, которые следуют за Церковью и относятся к первой степени, принадлежишь и ты, и все, кто пребывает в девстве тела и души. Ближние же и подруги суть вдовицы и воздерживающиеся в супружестве; эти все с веселием и ликованием вводятся в храм и чертог Царя, в храм как священницы Божии, в чертог — как невесты Царя и Жениха. Этот храм видел Иоанн вАпокалипсисе (см.: Откр. гл. 21); этого храма желал пророк. Едино, говорит, просих от Господа, то взыщу; еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего (Пс. 26, 4); и еще: Господи, возлюбих благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея (Пс. 25, 8); и в ином месте: Яко пройду в место селения дивна, даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующаго (Пс. 41, 5). Пестрая же (одежда), которой украшается для своего Жениха царица, есть то самое, что у Семидесяти читается — одеяна преиспещрена.
Вместо отец твоих родились сыны тебе; поставиша я князи по всей земли. В еврейском: «Вместо отцов твоих будут тебе сыновья; поставишь их князьями по всей земле». Эту речь можно понимать и от лица Отца, и от лица Сына, от лица сынов Кореовых, но только — к дочери, а никак не о дочери. Итак, если речь обращается к дочери–невесте, а невеста избрана из среды народов и ей говорится выше: Забуди люди твоя и дом отца твоего то мы должны знать отцов невесты, чтобы узнать потом и сыновей. Вместо отец твоих, тех, о которых сказал Иеремия: Только ложь наследовали наши отцы, пустоту и то, в чем никакой нет пользы (Иер. 16, 19), вместо Платона и других учителей различных догматов и заблуждений родились тебе сыновья, которых ты поставила князьями своими и сделала наставниками в среде народов. А может быть, и иначе: «О Церковь! Сыновья, которых ты родила себе, обращаются в отцов твоих, ибо из учеников ты сделала их учителями и по всеобщему избранию возвела их на степень священства». Если же под отцами Церкви разумеем мы Авраама, Исаака, Иакова и других патриархов, то под сыновьями, родившимися ей в достоинстве отцов, будем разуметь апостолов, которых Господь послал проповедовать до последних земли и крестить верующих во имя Троицы. Но спрашивается: каким образом Церковь из язычников могла иметь отцами Авраама, Исаака и Иакова, когда ей сказано выше: Забуди люди твоя и дом отца твоего? Прочитаем Евангелие: Не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама; может Бог от камения сего, то есть от жестокого сердца язычников, воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3, 9). Ив другом месте: Если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы (Ин. 8, 39). Ибо как он, по вере, был оправдан в обрезании, так оправдимся и мы, если будем иметь веру и дела отца нашего Авраама. Это же самое может быть сказанным и к Спасителю или от лица Отца, или от пророческого лика и от Святого Духа. Вместо отец наших, то есть вместо племени иудеев, которые оставили Тебя и отреклись от Тебя, родились Тебе сыновья, апостолы и верующие из народов, которых Ты поставил князьями по всей земле.
Помяну имя Твое во всяком роде ироде; сего ради людие исповедятся Тебе в век и во век века. В еврейском: «Вспомяну имя Твое во всяком поколении и поколении. Сего ради исповедают Тебя народы в век и вечность». То, что мы перевели «исповедают Тебя», Симмах перевел «восхвалят Тебя». Царица, которая предстала одесную Царя в ризах позлащенных, которой повелено забыть народ и дом отца своего и еще раз было сказано: Вместо отец твоих будут сынове твои, — царица, понимая, какой славой имеет она быть украшенной и какими наградами превознесенной, обращает речь свою к Жениху и обещает, что она будет вспоминать имя Жениха всегда, во всяком поколении и поколении. Что обещала она, то видим и исполненным. Сама христианка, она ив сем нам дала имя христиан — имя новое, в котором благословятся все племена земные. Воспоминает же она не в одном поколении, но во всех, указывая этим или на все народы, или на два поколения — иудеев и язычников. Итак как не много, если имя Господа будет воспоминаться в двух поколениях, поэтому которые будут в лоне Церкви, будут исповедовать и восхвалять Господа во век века. Когда и ты, Принципия, дочь моя, сопричисленная лику святых, в числе дев приведена будешь к Царю и возвеселишь Жениха из домов слоновых в чести своей, вспомни тогда и меня, изложившего тебе, при откровении Господнем, смысл этого псалма и скажи: «Буду помнить имя Твое». Как скоро ты поняла часть Песни — поймешь и всю Песнь песней, если жизнь не откажется быть нашей спутницей.
К Руфину (фрагменты)
Теперь, любезный мой Руфин, я собственным опытом узнал то, что Бог иногда дает более, нежели просят у Него; что Он часто дарует то, чего око не видало, ухо не слышало и что на сердце человеку не приходило. Вот я, который желал не более как того, чтобы иметь возможность переписываться с тобою, и таким образом иметь удовольствие хотя мысленно видеть тебя и этим ограничивал самые пламенные желания свои, — я теперь имею радость слышать, что ты пришел в пустыню египетскую, чтобы посетить общества иноков, там обитающих, и видеть это многочисленное братство отшельников, провождающих на земле жизнь небесную. О, если бы я мог быть восхищенным подобно Филиппу, когда он преподал крещение евнуху царицы кандакийской, или Аввакуму, когда он нес пищу Даниилу! С какою нежностью я обнял бы тебя, с каким жаром облобызал бы эти уста, которые некогда беседовали со мною! Но как я не заслуживаю, чтобы Бог сделал такое чудо, то вместо себя посылаю к тебе это письмо, как нежную цепь, которую сама любовь устроила, чтобы привлечь тебя сюда… Поверь мне, любезный брат мой, ни один пловец, застигнутый бурею, не устремляет с таким беспокойством взоров своих на пристань, никакая земля, опаленная лучами солнца, не жаждет дождя с таким жаром, никакая мать, сидя на берегу моря, не ожидает возвращения своего сына с таким нетерпением, с каким я желаю видеть тебя […] прошу тебя, мой любезный Руфин, не забывай отсутствующего друга своего, потому что нужно слишком много времени и труда, чтобы найти истинного друга… дружба не покупается, любовь не продается. Друг, который может перестать любить, не был никогда истинным другом…
Пусть греки и римляне перестанут хвалиться пред нами чудесными деяниями или, лучше сказать, химерическими подвигами своих героев. Вот молодой человек, воспитанный вместе с нами в изучении свободных наук и высоко стоящий над сверстниками своим происхождением и богатство, — он оставляет мать, сестер и брата, которые нежно любят его, и удаляется на пустынный остров, окруженный со всех сторон водами бурного моря, ужасающий огромною своею пустынностью, ничего не представляющий взору, кроме утесистых и обнаженных скал…. И однако же это печальное место — для него рай. Брось на минуту свой взор, любезный друг мой, и обрати туда все свои мысли: вот, вокруг этого острова непрестанно волнуется море, всегда бурное и ярящееся; вторгаясь во впадины скал и разбивая волны об утесы, оно производит шум, раздающийся по всему поморью. Бесплодная земля не рождает зелени; сухое поле без дерев не дает тени. Повсюду только увесистые скалы, образующие собою как бы место заключения, на которое нельзя смотреть без ужаса. А Боноз, спокойный, бестрепетный, облекшийся духовными оружиями, о которых говорит ап. Павел, то внемлет Богу в чтении Св. Писания, то сам глаголет к Нему в пламенных молитвах своих. Благодарю Тебя, божественный Иисусе мой, за то, что Ты даровал мне такого человека, который может молиться за меня, когда Ты приидешь судить мир.
К Илиодору (фрагменты)
По той искренней дружбе, которую любовь укрепила между нами, и по чувствам своего и моего сердца, ты можешь ценить то усилие и ту настойчивость, с какими я старался удержать тебя в пустыне. Это самое письмо, которое я написал к тебе и которое почти изглажено моими слезами, довольно показывает тебе, какою скорбью я был поражен при твоем отбытии, и скольких вздохов и стенаний оно стоило мне. Но, подобно малому дитяти, которого приемы так милы и приятны, ты своими ласками так умел усладить свой отказ на мои просьбы, что я не знал тогда, на что решиться. В самом деле, что я мог тогда сделать? Молчать? Но я был не в силах управлять своими чувствами так, чтобы уметь притвориться на счет того, чего я желал с таким жаром. Просить тебя еще с большею настойчивостью? Но у тебя не доставало любви слушать. Отринутая любовь сделала, что могла. Она отпустила того, кого не могла удержать при себе. Зато теперь умоляет его заочно. Ты и сам советовал мне при расставании, чтобы я, поселившись в пустыне, побуждал тебя письмами. Я обещал и — вот исполняю обещание. […]
…Придет, придет день, когда это смертное и тленное тело облечется нетлением и бессмертием. Блажен раб, которого Господь обрящет тогда бдящим! Тогда, при звуке трубы, народы земные вострепещут, а ты возрадуешься. При виде Господа, грядущего судить мир, раздадутся повсюду плачевные вопли и ужасные стенания; народы, пораженные ужасом, будут бить себя в перси. Цари, некогда могущественные и страшные, но теперь одинокие и разоблаченные от своего величия, вострепещут пред Судиею. А ты, который всю жизнь проведешь в бедности и неизвестности, скажешь тогда в восторге радости: вот Тот, Кто распялся за меня; вот Судия мой, Которого некогда видели плакавшим в яслях, покрытым ветхими пеленами. Вот Тот, Кто, будучи еще на груди матерней, должен был бежать в Египет, — Бог от злобы смертного. Вот Спаситель, Который некогда был увенчан тернием и облачен порфирою!… Написать это к тебе, любезный брат мой, заставила меня любовь моя к тебе. Но, чтобы мог ты некогда быть участником в том блаженстве, которое ищущим его стоит таких трудов, имей мужество и твердость подражать им.
Беседа первая на Песнь Песней
Предисловие Блаженнейшему папе Дамасу Иероним
Тогда, как в толковании прочих книг Писания Ориген превзошел всех, в изъяснении книги Песнь Песней он превзошел самого себя. Ибо в написанных им десяти книгах толкований, заключающих в себе почти до двадцати тысяч строк, он во–первых по переводу Семидесяти Толковников, потом по переводу Акилы, Симмаха и Феодотнона и, наконец, по пятому изданию, найденному им, по словам его, на Ахтийском берегу, объяснил эту книгу так превосходно и с таким проникновением сокровенных тайн, что дахе поэтому, мне кажется, на нем исполнилось сказанное: «…царь ввел меня в чертоги свои» (Песн.1.3). Итак, оставив это творение, так как перевод на латинский язык столь многих книг и столь высокого произведения требует очень много времени, труда и издержек, я более точно, нежели изящно, перевел два нижеследующие трактата Оригена, которые он в форме ежедневных бесед написал для питающихся еще млеком младенцев, — предлагая тебе только вкус, а не пищу его мыслей, чтобы ты уразумел, как высоко должны быть ценимы его обширные творения, если так могут нравиться его краткие сочинения.
Беседа первая
Как мы узнали чрез Моисея, что есть не только святое, но и Святое святых, и что есть также не только суббота, но в суббота суббот: так ныне мы узнаем чрез Соломона, что существуют не только песни, но и песни песней. Блажен, конечно, тот, кто входит во святое, но еще блаженнее тот, кто входит во Святое святых. Блажен празднующий субботу, но еще блаженнее, празднующий субботу суббот. Блажен, подобным образом, и тот, кто понимает и поет песни, ибо кто не поет песней иначе, как только во время торжеств; но гораздо блаженнее тот, кто поет Песнь Песней. И как входящий во святое, нуждается еще во многом, чтобы быть достойным войти во Святое святых, и как празднующий субботу, которая от Господа установлена для народа, иметь нужду еще во многом, чтобы праздновать субботу суббот: подобным образом с трудом обретается такой, кто, прошедши все песни, содержащиеся в Писании, был бы в состоянии возвыситься до Песни Песней. Тебе должно выйти из Египта, и по выходе из земли египетской, перейти Чермное море, чтобы ты мог воспеть первую песнь, говоря: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся…» (Исх.15.1). Но хотя бы ты и воспел первую песнь, ты еще далеко отстоишь от Песни Песней. Пройди духом пустыню, пока не придешь к кладезю, который ископали цари (Чис.21), чтобы там воспеть вторую песнь. После сего иди к пределам Святой Земли, чтобы став на берегу Иордана воспеть песнь Моисея, говоря: «Внимай, небо, я буду говорить; и слушай, земля, слова уст моих» (Вт. 32.1). Потом необходимо, чтобы ты воинствовал под начальством Иисуса и получил в наследие Святую землю и чтобы пчела тебе пророчествовала и пчела тебя судила (слово Деввора значит: пчела) для того, чтобы ты мог усвоить себе и ту песнь, которая содержится в книге Судей (Суд.5). Достигнув по порядку книги Царств, приступи к песне, которую воспел Давид, когда избавился от руки всех врагов своих и от руки Саула и сказал: «Господь твердыня моя и прибежище мое. Избавитель мой. Бог мой…» (Пс.17.3). Затем тебе следует перейти к пророку Исаии, чтобы вместе с ним воспеть: «Воспою Возлюбленному Моему песнь Возлюбленного Моего о винограднике Его» (Ис.5.1) И когда ты пройдешь все это, тогда уже взойди к более возвышенному, чтобы с душою украшенною, тебе можно было воспеть вместе с женихом и эту Песнь Песней.
Из какого числа лиц состоит общество, описываемое в Песни Песней, мне неизвестно. Но по молитве вашей и откровению Господню, я, кажется, различаю между ними четыре рода лиц: жениха и невесту, с невестою общество девиц–подруг, с женихом общество товарищей. Одно говорится невестою, другое — женихом, нечто — девицами, нечто — товарищами жениха. Ибо естественно, что на браках присутствует с невестою общее! во девиц, а с женихом толпа товарищей. Все это ищи не во вне, не вне тех, которые спасены чрез проповедь евангельскую. Под женихом разумей Христа, под невестою без пятна и порока — Церковь, о которой написано: «Чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего–либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф.5.27). В душах верующих — девицах сопровождающих невесту — уразумевай тех, кои, хотя и верны Христу, однако ж не таковы, как те, о коих было сказано выше, и представляются в некоторой только мере получившими спасение; а под мужами, сопутствующими жениху, разумей Ангелов и тех, кои достигли в «мужа совершенного». Итак, из этой книги мне открывается четыре» группы поющих: жених и невеста, — одни без участия хоров; два хора друг с другом, без участия жениха и невесты; невеста — с хором девиц; жених — с хором товарищей. И когда ты уразумеешь это, то слушай Песнь Песней и старайся понять оную и вместе с невестой говорить то, что говорит невеста, чтобы и услышать то, что услышала невеста. Если же ты не можешь вместе с невестою говорить того, что она сказала, чтобы услышать то, что сказано невесте, то поспеши, по крайней мере быть вместе с товарищами жениха. Но если ты ниже и их, то будь вместе с девицами, которые пребывают в любви невесты. Ибо они в этой книге являются действующими лицами как в ходе описываемых событий, так и в брачной песне, по образцу которой и язычники составили себе свадебную песнь и из которой содержание для этой песни ими взято. Ибо Песнь Песней есть брачная песнь. Сперва невеста молится и тотчас среди молитв она услышана: она видит присутствующего жениха, видит девиц, собравшихся для ее сопровождения. Потом отвечает ей жених и после слов жениха, пока он терпит страдания за ее спасение, отвечают товарищи жениха, что пока он находится в состоянии уничижения и восстает от страданий, они приготовят некоторые украшения для невесты. Но следует привести уже самые слова, в которых прежде всего слышится голос молящейся невесты. «Да лобзает он. меня лобзанием уст своих!» (Песн. 1.1). Смысл этих слов такой: доколе жених мой будет посылать мне лобзания чрез Моисея, доколе он будет давать мне лобзания чрез пророков? Я ухе желаю коснуться его собственных уст: пусть он сам придет, пусть сам снидет ко мне. Итак, она молится Отцу жениха и говорит ему: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих!» И поскольку она достойна того, чтобы над нею исполнились те пророческие слова, в которых сказано: «Ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис.58.9): то Отец жениха исполняет прошение невесты, посылает Сына Своего. Невеста, вида того, о пришествии которого она молилась, перестает молиться и тотчас говорит ему: «От благовония мастей твоих имя твое, как разлитое миро… будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино» (Песн. 1.2–3). Итак жених Христос, посланный Отцом, приходит к невесте помазанным, и Ему говорится: «Ты возлюбил правду, и возненавидел беззаконие; посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих» (Пс.44.8). Если жених коснется меня, то и я буду благоухать, и я буду помазана благовонными мастями, и до меня достигнуть Его благоухания, чтобы я могла с Апостолами сказать: «Ибо мы Христово благоухание…» (2 Кор.2.15) «…во всяком месте» (2 Кор.2.14). Мы хе и слыша это, доселе смердим грехами и пороками, о которых кающийся пророк говорит: «Смердят, гноятся раны мои от безумия моего» (Пс.37.6). Грех зловонен, а добродетель издает благоухания, образы которых читай в книге Исход. Ибо там найдешь стакту, оних, халван и прочее. Это — материалы для приготовления фимиама кадильного. Ибо для варения мира берутся разные благовонные масти, между которыми есть нард и стакта. Бог, Который сотворил небо и землю, говорит Моисею: «Я исполнил их духа премудрости и разума, чтобы совершать чрез них мироваренные работы» (Исх.30 и 35). И мироварителей учит Бог.
Если бы это не имело духовного смысла, то не было ли бы пустым рассказом? Если бы не имело в себе чего–либо таинственного, то не было ли бы недостойно Бога? Итак, тому, кто умеет понимать Священное Писание в духовном смысле, или кто хотя не умеет, но желает уметь, необходимо всеми силами стремиться жить не по плоти и крови, чтобы чрез то сподобляться духовных тайн и, скажу нечто более дерзновенное, — духовного вожделения или любви. Ибо есть и духовная любовь. И как есть пища телесная и пища духовная, и есть питие телесное и питие духовное: так есть любовь плотская, происходящая от сатаны, и любовь духовная, имеющая начало от Бога. И никто не может быть обладаем и тою и другою любовию. Если ты любитель плоти, то не понимаешь духовной любви. Если же ты презрел все телесное, говорю не только о плоти и крови, но и о деньгах, и об имениях, и даже о самой земле, и о самом себе (ибо они прейдут), если все это ты презрел, и ни к чему этому душа твоя не привязана, и ты не связан никакою любовью к порокам: то ты можешь принять в себя духовную любовь. Сказано это потому, что представился случай сказать несколько слов о любви духовной. И полезно нам соблюдать заповедь Соломона, или, лучше, того, кто говорил чрез Соломона, о премудрости. — заповедь, которая говорит: «Люби ее, и она будет оберегать тебя» (Пр.4.6), «Высоко цени ее, и она возвысит тебя; она прославит тебя. если ты прилепишься к ней» (Пр.4.8). Есть и духовные объятия; и, о, если бы высокие объятия жениха заключили и мою невесту, чтобы и я мог сказать то, что написано в той же книге: «Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня» (Песн. 2.6).
Итак, «да лобзает он меня лобзанием уст своих!». Писание имеет обычай употреблять повелительное наклонение вместо желательного, как например, в следующих словах: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое», вместо о, если бы святилось, и как вот в настоящем случае: «да лобзает он меня лобзанием уст своих!», вместо того, чтобы сказать: о если бы лобзал! После этих слов, невеста видит жениха. Приходит он помазанный благовонными мастями. И он не мог придти в ином виде к невесте, и Отцу неприлично было в ином виде посылать Сына на брак. Отец помазал Сына различными благовонными мастями, сделал Его Христом: приходит Сын, благоухающий различными благовониями, и слышит: «ибо добры сосцы твои больше вина». Слово Божие в различных местах Священного Писания, сообразно с обстоятельствами, в них упоминаемыми, называет один и тот же предмет различными именами. Когда приносится жертва в законе, и Слово Божие хочет показать ее знаменование: тогда оно называет известную часть тела грудью отлучения. Когда же кто–либо возлежит с Иисусом и пользуется общением Его чувств: тогда Слово Божие называет тот же предмет не грудью, как выше, а персями. Далее, когда невеста говорит с женихом, тогда Слово Божие, так как приводится брачная песнь, называет тоже самое не грудью, как при жертвоприношении, и не персями, как — в отношении к ученику Иоанну, а сосцами, говоря: «ибо добры сосцы твои больше вина». Приобщись чувствованиям жениха, как невеста, и ты узнаешь, что такие помышления восхищают и увеселяют. Но как чаша Господня упоевающая есть самая наилучшая (Пс.22.5), так сосцы жениха лучше всякого вина: «ибо добры сосцы твои больше вина». Среди молитвы невеста обращается к жениху со словами: «и благовоние мастей твоих больше всех ароматов». Жених приходит помазанный не одною, а всеми благовонными мастями. Если же и к моей душе, сделавшейся Его невестою. Он удостоит придти: то как она должна быть прекрасна, чтобы привлечь Его к себе с неба, чтобы Он благоволил сойти на землю, чтобы Он пришел к возлюбленной! Какою она должна сиять красотою, какой должна пылать любовью, чтобы жених сказал ей то, что он сказал совершенной невесте: «Ибо шея твоя, ибо глаза твои, ибо щеки твои, ибо руки твои, ибо чрево твое, ибо плечи твои, ибо ноги твои» и проч. (Песн. гл.4 и далее), о чем, если Господь соизволит, мы в свое время побеседуем, чтобы как разнообразны члены тела невесты, и каждому из них приписывается особая похвала, так и мы, после беседы, постарались бы, чтобы подобное было сказано и нашей душе. Итак, «добры сосцы твои больше вина». Если ты увидишь жениха, то тогда уразумеешь что истинно сказанное: «ибо добры сосцы твои больше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов». Многие имели ароматы. Царица южная поднесла ароматы Соломону, и многие другие обладали ароматами; но какие бы кто не имел ароматы, они не могут сравняться с благовониями Христа, о которых невеста ныне говорит: «благовоние мастей твоих лучше всех ароматов». Я думаю, что и Моисей, и Аарон, и каждый из пророков имели ароматы. Но если я увижу Христа и почувствую приятность и благоухание мастей Его,то тотчас выскажу свое мнение словами: «благовоние мастей твоих лучше всех ароматов». Слова: «имя твое, как разлитое миро» — пророчественная тайна. Лишь только пришло в мир имя Иисуса, как уже проповедуется миро излиянное. И в Евангелии женщина, взяв алавастровый сосуд с нардовым, чистым, драгоценным миром, возлила это миро на главу и ноги Иисуса (Мф.26 и Мк.14). Затем тщательно, какая из двух упоминаемых в Евангелии женщин возлила миро на главу Спасителя. Ибо там говорится, что грешница возлила миро на ноги, а та, которая не называется грешницею, на главу Его (Лк.7 и Ин.12). Затем, говорю, и ты найдешь, что в евангельском чтении написаны евангелистами не повествования и рассказы, а тайны. Конечно, дом наполнился благоуханием от мира, если то, что имела грешница, следует относить к ногам, а то, что имела не грешница, к голове. И не удивительно, что дом наполнился благоуханием, когда им наполнен мир. В том же месте говорится о Симоне прокаженном и доме его (Мф.26 и Мк.14). Я думаю, что прокаженный есть князь мира сего, и что этот прокаженный называется Симоном, дом коего с пришествием Христа наполнился благоуханием, когда грешница принесла покаяние, а святая возлила благоуханное миро на главу Иисуса.
«Имя твое, как разлитое миро». Как миро чрез свое излияние далеко и широко распространяет благоухание: так распространено и имя Христово. По всей земле прославляется Христос, во всем мире проповедуется Господь. Ибо миро излиянное имя Его. Теперь ведомо имя Моисея, известность которого прежде ограничивалась только тесными пределами Иудеи. Ибо никто из греческих писателей не упоминает о нем, и ни в какой истории языческой литературы мы не находим ничего написанного о нем или о других пророках. Но как скоро Иисус воссиял в мире. Он вместе с Собою вывел из неизвестности закон и пророков, и воистину исполнилось слово: «имя твое, как разлитое миро». Так как Духом Святым любовь Божия излилась в сердца наши (Рим.5.5), то и сообразно с этим приводится выражение излияния: «имя твое, как разлитое миро. Поэтому девицы любят тебя». Говоря эти слова, невеста видит отроковиц. Когда она просила отца жениха и обращалась непосредственно к самому жениху, девиц еще не было. Но во время беседы с женихом входит хор девиц и рекомендуется ему словами невесты: «Поэтому девицы любят тебя». Девицы в ответ на эти слова невесты говорят жениху: «За тобою, на благовоние мира твоего, потечем». Какое прекрасное зрелище! Отроковицы, сопровождающие жениха, еще не имеют дерзновения невесты. Невеста идет не позади жениха, а шествует рядом с ним. Она берет жениха за правую руку. и ее рука находится в правой руке жениха. Отроковицы же идут позади его. «Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа; но единственная — она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей» (Песн.6.8–9). Итак, «за тобою, на благовоние мира твоего потечем». Ходящим со всякою чистотою сказано: «за тобою на благовоние мира твоего потечем», согласно оному слову Апостола: «…течение совершил» (2 Тим.4.7), и другому: «…бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду» (lKop.9.24). Награда есть Христос, и эти отроковицы, о которых мы узнаем, что они, как еще начинающие любить жениха, стоят вне брачного чертога, по оному примеру: «…друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха» (Ин.3.29), чувствуют нечто подобное. Когда жених входит в брачный чертог они остаются вне оного; невеста же прекрасная, совершенная, без пятна без порока, вступив в ложницу жениха, в царскую опочивальню, возвращается потом к отроковицам и рассказывает им о том, что она одна видела и говорит: «Ввел меня царь в опочивальню свою». Не говорит: ввел многих в опочивальню свою. Многие остаются вне; в опочивальню входит одна только невеста, чтобы видеть скрытые и потаенные сокровища и возвестить отроковицам: «ввел меня царь в опочивальню свою». Между тем отроковицы, то есть весьма многочисленная толпа подрастающих невест, по вступлении невесты в опочивальню жениха и во время рассматривания ею там богатств своего мужа, пока ожидают пришествия жениха, радостно поют: «возрадуемся и возвеселимся о тебе». Они радуются о совершенстве невесты. В добродетелях нет зависти. Любовь эта чиста, любовь эта без порока. «Возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосцы твои». Та, которая больше, уже наслаждается млеком сосцов твоих и говорит в восторге: «добры сосцы твои больше вина». Эти же, которые еще ожидают радости и веселия, потому что еще молоды, отлагают на время выражение чувств и говорят: «возрадуемся и возвеселимся о тебе». Возлюбим, — не любим, а возлюбим — сосцы твои больше вина. Потом, указывая на невесту, говорят жениху: «правота возлюбила тебя». Они хвалят невесту, давая ей от собственных ее добродетелей имя правоты: «правота возлюбила тебя». На это невеста отвечает отроковицам: «Дщери Иерусалимские черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла; ибо солнце опалило меня». Она прекрасна, и можно даже указать, как прекрасна невеста. Но мы спрашиваем, каким образом она, будучи черна и без белизны, прекрасна? Она принесла покаяние во грехах, обращение дало ей красоту, и потому она воспевается прекрасною. Но так как она еще не очистилась от всей нечистоты грехов, еще не омыта в воде спасения, то называется черною; однако же она не остается навсегда в черном цвете. Она делается белою, когда стремится к большему и от низкого начинает восходить к высшему, и тогда говорится о ней; «кто сия восходящая убелена» (Песн.8.5). И чтобы тем выразительнее изобразить тайну совершенной, не говорится, как во многих кодексах читается «опираясь на брата своего», то есть «склоняясь на грудь его». И подлинно о душе и беседе невесты говорится: «склоняясь на грудь его», ибо там находится седалище сердца нашего. Поэтому удаляясь от плотского, мы должны мыслить о духовном и уразуметь, что гораздо лучше так любить, нежели перестать любить. Итак восходит невеста, склоняясь на грудь брата своего, и о той, которая ныне в начале Песни Песней называется черною, в конце брачной песни поется: «Кто сия восходящая убелена?» Мы поняли теперь, каким образом невеста и черна и прекрасна. Если же и ты не принесешь покаяния, то берегись, чтобы душа твоя не была названа черною и мерзкою, черною по причине прежних грехов, мерзкою по упорству в них, и чтобы тебе, таким образом, не быть запятнанным двойною нечистотою. Если же ты принесешь покаяние, то душа твоя хотя и будет черна по причине давних грехов, но вследствие покаяния будет иметь некоторую, так сказать, эфиопскую красоту. Упомянув однажды об Эфиопе, хочу привести относительно этого имени свидетельства Писания. Аарон и Мария роптали на то, что Моисей имел жену эфиоплянку (Чис.12). И ныне Моисей имеет жену эфиоплянку. Ибо закон его перешел к этой нашей эфиоплянке. Пусть ропщет Аарон, священство Иудеев, пусть ропщет и Мария, синагога их: «Из заречных стран Эфиопии поклонники Мои — дети рассеянных Моих — принесут Мне дары» (Соф.3.10), и опять: «Эфиопия предварит руки свои к Богу» (Пс.67.32). Прекрасно сказано: «предварит». Ибо как в Евангелии женщина кровоточивая предварила исцелением дочь начальника синагоги (Мф.9; Мк.5; Лк.8); так и Эфиопия исцелена, тогда как Израиль болеет. Вследствие падения его, дано спасение язычникам, для возбуждения в нем ревности. «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива». И ты, церковная душа, обрати речь свою к дщерям Иерусалимским и скажи: жених любит меня сильнее, ценит меня более, нежели вас многочисленные дщери Израилева. вы стоите вне и видите невесту, входящую в ложницу жениха. Пусть никто не сомневается, что называемая черною, несмотря не ее черноту, прекрасна. Каковы же мы, чтобы нам познавать Бога, чтобы воспевать песни книги. Песнь Песней, чтобы от пределов Эфиопии, чтобы от концов земли придти послушать премудрости истинного Соломона? И когда раздается голос Спасителя, говорящего: «Царица Южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости. Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона» (Мф. I2.42): то ты будь внимателен к тайнам, которые в этих словах предлагаются. От пределов земли приходит царица южная, церковь, и осуждает людей рода сего, то есть, Иудеев, преданных плоти и крови. Она приходит от пределов земли послушать премудрости Соломона, не того. который прославляется в Ветхом Завете, а того. который в Евангелии есть больше Соломона. Я черна, но прекрасна, дщери Иерусалимские, черна, как шатры Кидарские, прекрасна, как завесы Соломоновы. Ибо она соответствовала тому и другому: «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские. как завесы Соломоновы». И сами названия приличны красоте невесты. Евреи говорят, что слово «кидар» значит: «тьма». Итак я черна, как шатры Кидарские, как Эфиопляне; прекрасна, как завесы Соломоновы, которые он, украсив, подобно завесам скинии, сделал в то время, когда с величайшим старанием и трудом построил храм. Ибо Соломон был богат, и во всякой премудрости никто не превзошел его. Я черна и прекрасна, дочери Иерусалимские, как одно из таких дел премудрости Соломоновой, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. «Не смотрите на меня, что я очернена». Оговаривается касательно черноты своей и, чрез покаяние обратившись к лучшему, возвещает дщерям Иерусалимским, что хотя она черна, но прекрасна, согласно вышеизложенному, и говорит: «не смотрите на меня, что я очернена». Не удивляйтесь, говорит она, что я черного цвета: солнце опалило меня, потому что полным лучом воссиял на меня блеск его света, и от зноя я почернела. Ибо не так, как следовало, как требовало достоинство солнца, я приняла на себя свет его. По причине падения Иудеев, дано спасение язычникам: и наоборот, по причине неверия язычников, дано ведение Израилю. То и другое имеешь у Апостола.
«Сыны матери моей враждовали против меня». Должно размыслить о том, каким образом невеста говорит: «Сыны матери моей враждовали против меня», и когда началась против нее эта вражда братьев. Посмотри на Павла, гонителя церкви, и ты поймешь, каким образом сын ее матери враждовал против нее. Гонители церкви принесли покаяние, противники ее, возвратившись опять под знамена сестры, проповедовали веру, которую прежде опровергали. Воспевая это ныне в пророческом духе, невеста говорит: «они враждовали против меня, поставили меня стражем в виноградниках. виноградника моего я не устерегла». Я церковь, я невеста, я непорочная, поставлена от сыновей моей матери, которые некогда враждовали против меня, стражем весьма многих виноградников. Будучи занята этою заботою и попечением, я, охраняя много виноградников, не сохранила своего собственного виноградника. Отнеси это к Павлу и всякому другому из святых, пекшемуся о спасении всех, — и ты увидишь, каким образом невеста, не охранив своего виноградника, оберегает виноградники других, каким образом, чтобы приобресть других, сам Павел в некоторых отношениях терпит вред, и, будучи свободен от всех, сделал себя самого рабом, чтобы приобресть всех: «для немощных я сделался немощным, для Иудеев — Иудеем, для тех, которые были под законом, как бы подзаконным» и пр. (lKop.9.20). Вот почему невеста говорит: «виноградника моего я не устерегла». Потом невеста видит жениха, который, будучи замечен, удаляется. И часто, во время целой песни, он это делает, чего. если кто–либо сам не испытывает, не может понять. Часто, Бог свидетель, я видел, что жених приближается ко мне и находится со мною очень долго; но когда вдруг он уходит, я уже не могу обрести того, чего искал. Поэтому я опять желаю его пришествия, и иногда он опять приходит: но когда он явится и будет обнят руками моими, то снова исчезает, и когда исчезнет, снова ищется мною; и я часто это делаю, пока истинно не удержу его и не взойду, опираясь на брата своего.
«Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень?» (Песн.1.6). Я не спрашиваю о других временах, когда ты пасешь вечером, когда на рассвете, когда при захождении солнца; я спрашиваю о том времени, когда в самую лучшую пору дня, когда при полном свете ты находишься во всем блеске своего величия. «Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень?» (Песн.1.6). Тщательно заметь, где ты читал слово «полдень». В полдень братья обедают у Иосифа (Быт.48). В полдень Ангелы пользуются гостеприимством Авраама (Быт. 18), и прочее такого же рода. Исследуй, и ты узнаешь, что божественное Писание не напрасно и не случайно употребляет каждое слово. Кто из нас, думаешь, достоин достигнуть полудня и увидеть, где пасет, где почивает жених? «Скажи мне, ты. которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень?» (Песн. 1.6). Ибо если ты мне этого не возвестишь, то я, блуждая, начну метаться в разные стороны, и пока буду искать тебя, стану вбегать в стада других, и так как я стыжусь Других, то начну закрывать лице свое и уста. Ибо я невеста прекрасная и не показываю своего открытого лица никому другому, кроме тебя одного, которого я уже давно лобзала. «О ты, которого возлюбила душа моя, возвести мне, где ты пасешь, где почиваешь в полдень, чтобы я когда либо не сделалась как бы покрытою у стад друзей твоих» (Песн. 1.6). Для того, чтобы я не сделалась покрытою, чтобы я не закрывала уст своих и, приходя к другим, не стала быть может любить и тех, которых не знаю, возвести мне, где тебя искать и найти в полдень, чтобы я случайно не сделалась как бы покрытою у стад друзей твоих. После этих слов жених угрожает ей и говорит: или ты знаешь саму себя, знаешь, что ты невеста царя, и прекрасна, и мною сделана прекрасною, ибо я представил себе славную церковь, не имеющую пятна или порока (Еф.5); или знай, что если ты не познаешь себя и не сознаешь своего достоинства, то потерпишь то, что следует далее. Что же это такое? Если не познаешь самой себя, о прекрасная между женщинами, то иди ты по следам стад, и паси — не стада овец и агнцев, — а козлов твоих. Ибо он поставит овец по правую сторону, а козлов по левую (Мф.25).
«Если ты не познаешь самой себя, о прекрасная между женщинами, то иди ты по следам стад и паси козлов твоих подле шатров пастушеских» (Песн.1.7). На тропах пастушеских, говорит, ты сделаешься последнею, не среди овец, а среди козлов твоих, и обитая с ними, ты не в состоянии будешь находиться вместе со мною, то есть, с добрым пастырем. «Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя» (Лесн. 1.8). Если хочешь понять, о невеста, как ты должна ценить себя, то узнай, кому я тебя уподоблю, и тогда ты увидишь, что ты такова, что унижать себя не должна, увидишь это, когда узнаешь красоту свою. Итак, что это такое: «кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя» (Песн. 1.8)7 Я знаю, что всадник сей жених, как говорит пророк: «Ты вошел на коней Твоих, на колесницы Твои спасительные?» (Лев. 3.8). Итак ты подобна коням моим в колесницах фараоновых. Насколько отличаются кони, принадлежащие мне, который есмь Господь, и который потопляю в волнах фараона, и военачальников его, и всадников его, и коней его, и колесницы его (Исх.14); насколько, говорю, отличаются кони мои от коней фараона, настолько ты, невеста, лучше всех дщерей, ты, церковная душа, лучше всех душ, которые не суть церковные. Итак, если ты церковная душа, то ты лучше всех душ: если же ты не лучше, то ты не церковная душа. «Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя» (Песн. 1.8). Потом жених с духовною любовью описывает красоту невесты: «Прекрасны ланиты твои под подвесками» (Песн. 1.9). Жених хвалит лицо невесты и воспламеняется любовью от румянца ее ланит. Ибо красота женских ланит, говорят, наиболее привлекательна. Так и мы в ланитах будем разуметь красоту души, и восхвалять уста ее и язык, то есть разум. «…шея твоя в ожерельях» (Песн. 1.9). Как то, что обыкновенно надето на шее у девиц и называется(малое ожерелье), есть украшение: так и шея твоя сама по себе, без этого убранства, есть украшение.
После сего жених находится на ложе, он почил как лев, как скимен львов уснул (Быт.49.9), чтобы потом услышать: «кто возбудит его?» Между тем, во времена его сна, являются невесте товарищи жениха — Ангелы, и утешают ее такими словами: мы не можем сделать тебе золотых украшений, ибо мы не так богаты, как жених твой, который подарит тебе золотое ожерелье. Мы сделаем подобие золота, ибо не имеем золота. Должно радоваться и тому, если мы сделаем подобие золота, блестки серебра. «Подобия золота сделаем с блестками серебра» (Песн. 1.10). Но мы сделаем это не всегда, а только пока жених твой не встанет с ложа своего, ибо когда он встанет, он сам сделает тебе золото, сам сделает серебро, сам украсит твой ум и чувство, и будешь ты, прекрасная невеста, истинно богата в доме жениха, которому слава во веки веков. Аминь.
Беседа вторая на Песнь Песней
1. Все движения души «Бог Строитель»создал ко благу. Но в нашей жизни часто случается, что вещи, по природе благие, при злоупотреблении ими ведут нас ко греху. Одно из движений души — любовь: мы правильно распоряжаемся ею, если любим мудрость и истину; когда же наша любовь опускается до худшего, мы любим плоть и кровь. Ты же, «как духовный», духовно вслушивайся в любовные слова Песни и учись движения твоей души и горение природной любви преображать к лучшему, как написано: «Люби ее, и она охранит тебя, окружи ее, и она возвысит тебя».
«Мужья, любите своих жен», — сказал Апостол, но не остановился на сказанном: «Мужья, любите своих жен». Он знал, что любовь мужей даже к собственным женам бывает постыдной, знал, что она бывает и угодна Богу, и, уча, как должны мужья любить своих жен, добавил: «Мужья, любите своих жен, как Христос Церковь» . Это мы сказали в виде вступления к тому, что будет изложено далее.
2. «Пока Царь в покое Своем» — «преклонился, заснул как лев и как львенок» — друзья Жениха обещали Невесте, пока Он не встал, «сделать ей подобия золота и серебра», ибо у них нет золота, как у Жениха. Здесь в иных словах возвещаются страдания Жениха, поэтому не неразумно отвечает Невеста: она разумеет тайну Страстей, и, услышав: «Подобия золота сделаем тебе с серебряными знаками, пока Царь в покое Своем», отвечает: «Нард мой издавал благовоние свое. Мирровый пучок — Брат мой у меня; посреди грудей моих пребудет». Как же мы согласуем предшествующее: «Пока Царь в покое Своем» с последующим: «Нард мой издавал благовоние свое»?
Рассказывает Евангелие, как «пришла женщина с алавастром благовония, нарда неподдельного, драгоценного», не та, что грешница, нет, сейчас моя речь о святой; ибо Лука рассказывает о грешнице, а Матфей, Марк и Иоанн— не о грешнице. Итак, пришла не грешница, но святая, имя которой упомянул Иоанн — ее звали Марией — «с алавастром благовония неподдельного, драгоценного и возлила на голову» Иисуса. Затем, когда вознегодовали ученики — не все, но один Иуда, сказавший: «Можно было продать его за триста динариев и раздать нищим», Учитель наш и Спаситель ответил: «Нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете. Она заранее приготовила Меня ко дню погребения. Поэтому где ни будет проповедано Евангелие сие, сказано будет о том, что она сделала, в память ее». И в образе этой женщины, говорящей: «Нард мой издавал благовоние свое», та возливает благовония на голову Иисуса. И ты возьми нард, чтобы, возлив сладкое благоухание на голову Иисуса, дерзновенно возвестить: «Нард мой издавал благовоние свое» и услышать ответную речь Иисуса: «Где ни будет проповедано Евангелие сие, сказано будет о том, что она сделала, в память ее». Сделанное тобой будет проповедано по всем народам. Когда же ты это сделаешь? Если станешь как Апостол и скажешь: «Мы Христово благоухание на всяком месте в спасаемых», добрые дела твои будут нардом. Если же будешь грешить, грехи твои распространят вокруг зловоние, ибо говорит кающийся: «Смердят, гноятся раны мои от лица безумия моего». Не о [вещественном] нарде нам предлагает речь Святой Дух и не о том благовонии, что видимо глазами, написал Евангелист, но о нарде духовном, о нарде, «издававшем благовоние свое».
3. «Пучок стакти — то есть [мирровых] капель — Брат мой у меня». Из «стак–ти, ониха, кассии, гальбана», читаем мы в Исходе, по предписанию Бога был составлен фимиам [и] священническое помазание. Если же ты увидишь Спасителя моего, сходящего к земному и низкому, то увидишь, как из великой добродетели и Божественного величия истекает к нам как бы малая капля. Об этой капле и пророк воспел, говоря: «И будет: из капли народа своего соберется Иаков, который должен собраться». Как слова: «Камень оторвался с горы без содействия рук»означают пришествие во плоти нашего Спасителя — ибо не вся гора снизошла на землю, и не могла человеческая немощь вместить в себя величие целой горы, но камень с горы, «камень преткновения», «petra scandali» снисходит в мир, — так и здесь Он в переносном смысле называется каплей. Если «все народы считаются как капля из ведра», следовало Тому, Кто стал всем для спасения всех, и каплей стать для их освобождения. Ибо чем Он не стал для нашего спасения? Мы ничтожны — и Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба». Мы «народ глупый и неразумный» — и Он стал Сам «юродством проповеди», чтобы «стало немудрое Божие премудрее человеков». Мы немощны — и стало «немощное Божие сильнее человеков» . Итак, поскольку «все народы как капля из ведра и считаются как пылинка на весах» , Он сделался [мирровой] каплей, чтобы от одежд наших исходил аромат мирры, как сказано: «Мирра и алой и кассия от
21 Песн 1:13, в Синод, переводе (Песн 1:12) Мирровый пучок — возлюбленный мой у меня; у грудей моих пребывает — Трудное для перевода место. Еврейское название благовония стакти, которое Ориген как в первой, так и во второй гомилии употребляет как синоним мирры, созвучно с греческим отактги «капающая», поэтому Ориген ассоциирует его с каплями. Букв.: «Пучок стакти — то есть guttae или stillae» — оба эти слова означают 'капли'. — Прим. пер. одежд твоих, от чертогов слоновой кости, из которых увеселяют тебя дочери царей в почете твоем». Это говорится к Невесте в сорок четвертом псалме.
«Мирровый пучок — Брат мой у меня». Рассмотрим еще, что означает название «Брата». Церковь, говорящая эти слова, — это мы, собранные от язычников; Спаситель наш — Сын сестры ее, то есть синагоги, ибо Церковь и синагога — сестры. Спаситель же, как мы сказали — Сын сестры–синагоги, Муж Церкви, Жених Церкви, Брат Невесты Своей.
«Мирровый пучок — Брат мой у меня; посреди грудей моих пребудет». Кто же столь блажен, что принимает гостя в главной части сердца, «посреди грудей», в груди своей носит Слово Божие? Ибо здесь поется именно об этом: «Посреди грудей моих пребудет». «Если не измяты сосцы твои», посреди их будет обитать Божественное Слово. В брачной песни более подобало употребить слово «сосцы», нежели «грудь». И понятно, почему при описании той, что говорит: «Посреди грудей моих пребудет», можно прибавить: «Если не измяты сосцы твои». Откуда я взял: «Если не измяты сосцы твои»? Из Иезекииля. В том месте, где голос Бога разрушает Иерусалим, в числе прочего говорится к нему: «В Египте измяты сосцы твои». Груди девственниц не мнутся, а сосцы блудниц вялы, дряблы и покрыты морщинами. У целомудренных же груди подняты и полны девственного стыда. Такие принимают Слово–Жениха и говорят: «Посреди грудей моих пребудет».
«Кисть кипера — Брат мой у меня». [Это] начало речи в ростке и начало цветения — в Слове, и поэтому говорится: «Кисть кипера — то есть цветения — Брат мой у меня». Не для всех Он кисть кипера, но лишь для достойных этого цветка. Другим — другие грозди; а эта гроздь, украшенная цветами, появляется для той одной, что «черна и прекрасна». Она не говорит просто: «Кисть кипера — Брат мой», но прибавляет «у меня», показывая, что не для всех Он кисть кипера.
Посмотрим же, в каких краях растет этот цветок Невесты. «В виноградниках Энгадци» , что переводится «глаз соблазна». Итак, в виноградниках глаза соблазна «кисть кипера — Брат мой у меня». Глаз соблазна — в здешней жизни, ибо мы пребываем в соблазне в этом мире и «соблазн человекам жизнь на земле». Пока мы пребываем на этом свете, мы в «виноградниках Энгадди», но, если будем достойны этого, Виноградарь наш пересадит нас. И не сомневайся, что сможешь из виноградников Энгадди перенестись в иное, лучшее место: Виноградарь наш частым упражнением уже подготовлен к перенесению лозы. «Из Египта перенес Ты виноградную лозу, изгнал народы и посадил ее. Покрыла горы тень ее, и вершины ее — кедры Божий». Изъясненное нами произносит Невеста о Женихе, показывая свою любовь и радушие к приходящему Жениху, Который, придя, «посреди грудей» и сердца ее тайно пребудет.
4. Затем речь Жениха обращается к ней и гласит: «Прекрасна ты, о близкая Мне, прекрасна ты; глаза твои голубиные». Она так отвечает Жениху: «Прекрасен Ты, Брат мой», но не прибавляет: «Близкий мне». Он же, когда говорит ей: «Прекрасна ты», прибавляет: «о близкая Мне». Почему же она не говорит: «Прекрасен Ты, о Близкий мне», а только: «Прекрасен Ты»? Почему Он не говорит просто: «Прекрасна ты», а «Прекрасна ты, о близкая Мне»? Невеста, если удаляется от Жениха, не прекрасна: она красива лишь когда сочетается со Словом Божиим. И сейчас Жених верно учит ее, чтобы она была близка к Нему и не отходила от Него. «Прекрасна ты, о близкая Мне, прекрасна ты». Ты становишься прекрасной оттого, что близка Мне; потом ты останешься прекрасной даже без добавления: «О близкая Мне». Ты будешь прекрасна безо всяких условий. «Прекрасна ты, о близкая Мне, прекрасна ты».
Рассмотрим и другую похвалу Невесте, чтобы и нам, возревновав, стремиться стать невестами: «Глаза твои голубиные». «Кто смотрит на женщину с вожделением» и «прелюбодействует с ней в сердце своем», у того глаза не голубиные. Если же нет у него голубиных глаз, то «в дом брата своего он входит несчастливым» и не соблюдает того, что предписано в Притчах: «В дом брата своего не входи несчастливым» (в Септуагинте переводится 'несчастливым', Акила же, строго следуя еврейскому [тексту], пишет aporeоnta, то есть 'глупым'). А у кого «глаза голубиные», тот смотрит прямо и снискивает милость; ибо своим прямым взглядом он заслужит милость. Кто же смотрит прямо, если не тот, кто смотрит целомудренным взором и чистыми очами? Не думай, что это сказано только о плотских очах (хотя не бесполезно подумать и о них), но, войдя во внутренность своего сердца и исследуя умом иные очи, которые «заповедью Божией просвещаются» — ибо «заповедь Господня — свет, просвещающий очи» — проясняй, напрягай и развивай их, чтобы свято понять все сказанное и, подобно «Духу, сходящему в виде голубя», услышать: «Глаза твои голубиные».
«Глаза твои голубиные», если ты духовно понимаешь Закон, если разумеешь Евангелие так, как оно хочет быть понято и проповедано, и видишь Иисуса, «всякую болезнь и всякую немощь» не только, когда Он был во плоти, исцелявшего, но и днесь исцеляющего, не только тогда сошедшего к людям, но и днесь сходящего и здесь пребывающего, ибо «се, Я с вами все дни до скончания века».
«Глаза твои голубиные». «Прекрасна ты, о близкая Мне, прекрасна ты; глаза твои голубиные». Слыша такие хвалы себе, Невеста сменяет Жениха в похвалах; и не дарит Ему своими возгласами то, чего Он не имеет, но, разумея Его красоту и созерцая ее, говорит: «Прекрасен Ты, Брат мой, и красив; ложе наше в тени». Ищу ложе, где покоятся Жених с Невестой: и, если не ошибаюсь, это человеческое тело. Ибо евангельский расслабленный, «положенный на постели» и по повелению Спасителя «ушедший в дом свой, взяв постель», до исцеления лежал на немощном сопряжении членов своих, после укрепленных Божией добродетелью. Так я понимаю: «Возьми постель твою и иди в дом твой». Ведь не для того Сын Божий сошел с небес на землю, чтобы отдавать приказания о постелях и восставшему от болезни своей не разрешать уйти без постели, говоря: «Возьми постель твою и иди в дом твой». И ты, исцеленный Спасителем, «возьми постель твою и иди в дом твой», и когда к тебе, Невесте Своей, придет Жених и возляжет с тобой на ложе, ты скажешь: «Прекрасен Ты, Брат мой, и красив; ложе наше в тени». «Прекрасен Ты, Брат мой». Ты прекрасен, и Ты в тени: ибо «днем солнце не поразит тебя, ни луна ночью»
5. «Балки домов наших — кедры». Это слова множества людей. Мне кажется, здесь говорится о мужах, спутниках Жениха, о которых была речь ранее. «Дома скреплены кедровыми балками и покрыты кипарисами», ибо «вместо нарда вырастет кипарис, вместо девясила вырастет мирт». И ты, спросив, какова природа этих деревьев, и узнав, что кедр не гниет, а кипарис отличается прекрасным запахом, старайся так покрыть свой дом, чтобы и о тебе можно было сказать: «Балки домов наших — кедры, и потолки — кипарисы».
6. Затем Жених говорит: «Я цветок поля и лилия долин». Ради меня, живущего в долине, Он сходит в долину и делается «лилией долин» вместо «древа жизни, посаженного в раю Божием», и становится «цветком» всего поля, то есть целого мира и всей земли. Что же может в такой мере быть «цветком мира», как не имя Христово? «Имя Его как разлитое миро», и о Нем же сказано по–другому: «Я цветок поля и лилия долин», и все это говорит Он о Себе Самом. Затем Он говорит Невесте, хваля ее: «Что лилия между тернами, то возлюбленная Моя между девицами». Как лилию нельзя сравнивать с тернами, среди которых она часто произрастает, так и «возлюбленная Моя» выше всех девушек, как лилия между тернами. Услышав это, Невеста отвечает Жениху: она ощущает в Нем какую–то новую сладость, и из уст ее вырывается хвала.
Запах благовоний приятен и ласкает обоняние, но сладкое на вкус сладко по–иному. Есть нечто, прекрасное и вкусом и запахом, что и гортань ласкает сладостью, и воздух умягчает благоуханием: это яблоко. Природа его такова, что оно обладает обоими [дарами]. Поэтому, желая восхвалить не только благовоние, но и сладость Его речи, Невеста говорит: «Что яблоня между лесными деревьями, то Брат мой между юношами» В сравнении со Словом Божиим все деревья — бесплодные дички; рядом с Христом все, что ты назовешь, будет «лесными деревьями», не приносящими плода. Ибо что по сравнению с Ним можно назвать плодоносным? Даже те деревья, что, казалось, гнулись под тяжестью плодов, при Его пришествии оказались бесплодными. Поэтому «что яблоня между лесными деревьями, то Брат мой между юношами». «Тень Его я полюбила и села [там]». Как прекрасно сказано! Она не говорит: «Тень Его я люблю», но «полюбила», и не «сижу», но «села [там]». Так мы, если сперва и не можем вести беседу с Ним, все равно с самого начала наслаждаемся, я бы сказал, тенью величия Его; поэтому и у пророков читаем: «Дыхание лица нашего, Господь Помазанник, о Котором сказано: в тени Его будем жить среди народов» и из одной тени переселяемся в другую: ибо «живущим в стране тени смертной воссиял свет», чтобы перешли мы из тени смерти в тень жизни.
Идущий вперед в начале пути всегда желает хоть немного задержаться в тени добродетели. Думаю, поэтому и Рождество Иисуса началось в тени, а завершилось не в тени, а в истине: «Дух Святой, — сказано, — найдет на Тебя и сила Всевышнего осенит Тебя». Рождество Христово началось с тени: не только в Марии от тени началось Рождество, но и в тебе, если будешь достоин, родится Слово Божие. Сделай так, чтобы быть в силах принять тень Его и, когда станешь достоин тени, придет к тебе, я бы сказал, тело Его, дающее тень; ибо «кто верен в малом, будет верен и во многом».
«Тень Его я полюбила и села там». Ты видишь, что не вечно она остается в тени, но оттуда взойдет к лучшему, говоря: «И плод Его сладок для гортани моей».
Я, говорит она, желала покоиться в тени Его, но Он покрыл меня Своей тенью, и я даже плодами Его насытилась и говорю: «И плод Его сладокдля гортани моей».
7. «Введите Меня в дом вина». Жених был снаружи, в объятиях Невесты, и покоился «посреди грудей ее». Многочисленные девицы не таковы, чтобы удостоиться принимать Жениха в своем доме: ибо «множеству внешних все говорится в притчах». Как боюсь я, чтобы и мы не стали «множеством девиц»! «Введите Меня в дом вина». Почему так долго Я остаюсь за дверью? «Се, стою у двери и стучу; если кто отворит Мне, войду, и буду вечерять с ним, и он со Мною». «Введите Меня». И ныне то же гласит Слово Божие; се, Христос говорит: «Введите Меня». Вам, оглашенные, говорит Он: «Введите Меня» не просто в дом, но «в дом вина»; пусть исполнится вином радости, вином Святого Духа, душа ваша, и так вы введете в свой дом Жениха, Слово, Мудрость, Истину. Ибо это говорится и тем, кто еще несовершенен: «Введите Меня в дом вина».
8. «Установите Мой порядок в любви». Как изящно сказано: «Установите Мой порядок в любви»; ибо у многих любовь беспорядочна: что надлежит любить в первую очередь, они любят во вторую, а что во вторую — в первую, что следует любить в–третьих, любят в–четвертых, а то, что в–четвертых — в–третьих, и порядок любви у многих оказывается извращен. У святых же порядок любви правилен. Хочу привести некоторые примеры, дабы вы поняли сказанное: «Установите Мой порядок в любви».
Хочет Божественное Слово, чтобы ты любил отца, сына, дочь; хочет Божественное Слово, чтобы ты любил Христа, и не требует, чтобы ты не любил детей и не имел привязанности к родителям. Чего же Оно требует? Чтобы ты не любил беспорядочно, не предпочитал Мне отца и мать, не любил сына или дочь более Меня. «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». Вопроси свою совесть о чувствах к отцу, матери, брату, посмотри, какова твоя любовь к Слову Бо–жиему и Христу, — и тут же увидишь, что любишь сына и дочь более Слова, родителей более Христа. Как ты думаешь, кто из нас так далеко ушел, что любит Слово Божие более всего и сильнее всего, а детей ставит на второе место? Таким же образом люби и жену свою. «Никто никогда не имел ненависти к своей плоти», но любит ее как плоть; сказано: «Будут двое» не один дух, но «одна плоть». Возлюби и Бога, но люби Его не как плоть и кровь, а как дух, ибо «соединяющийся с Богом есть один дух с Богом». Итак, у совершенных порядок любви верен. Что же касается распределения любви между нами, уже после Бога, то во–первых заповедано нам любить родителей, во–вторых детей, в–третьих слуг. Если же сын твой плох, а слуга хорош, то слуга пусть займет в любви место сына, и тогда порядок любви у святых будет установлен верно. Ибо Учитель наш и Господь в Евангелии, давая наставления о любви, для каждого указал свою особенную любовь и дал тем, кто способен слушать Писание, разуметь ее порядок, говоря: «Установите Мой порядок в любви». «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всей добродетелью твоей, и всем разумением твоим». «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Не сказал Он: возлюби Бога как самого себя, а ближнего — всем сердцем, всей душой, всей добродетелью, всем разумением. И еще: говоря: «Любите врагов ваших», не заповедал любить их всем сердцем. Не беспорядочно Божественное Слово и не требует невозможного, не говорит: «Любите врагов ваших как самих себя», но только: «Любите врагов ваших». Довольно с них того, что мы их любим и не питаем к ним ненависти; ближнего же должно любить «как самого себя», а Бога «всем сердцем, всей душой, всей добродетелью, всем разумением». Если ты понял это и исполнился тем, что понял, ты уже выполнил предписанное словом Жениха: «Установите Мой порядок в любви». Как ты думаешь, у кого из нас любовь находится в правильном порядке?
«Подкрепите Меня благовониями» . Один из переводчиков пишет 'Вином'. Невеста отвечает: «Поддержите меня яблоками»». Какими яблоками? «Что яблоня между лесными деревьями, то Брат мой между юношами». Поэтому «поддержите меня Его яблоками, ибо я ранена любовью». Сколь это прекрасно, сколь великолепно — получить рану от любви! Иной поражен стрелой плотской любви, иной ранен земной страстью; ты же обнажи члены свои и прими «стрелу избранную», стрелу прекрасную, ибо стрелок — Сам Бог. Послушай Писание, говорящее об этой стреле, послушай (что еще удивительней) саму стрелу, говорящую: «Положил Меня как стрелу избранную, в колчане своем сохранил Меня. И сказал Мне: Великое дело для Тебя называться отроком моим». Разумей, что говорит здесь стрела и как она избрана от Господа. Сколь блажен раненный этой стрелой! Этой стрелой были ранены те двое, что беседовали друг с другом, говоря: «Не горело ли сердце наше на пути, когда Он изъяснял нам Писания?». Если кто–то ранен нашей речью и поучениями Божественного Писания, и может сказать: «Я ранен любовью», он, возможно, следует за ними. Но почему я говорю: «возможно»? Это же очевидно.
9. «Левая рука Его у меня под головою, а правая обнимет меня». У Слова Божия есть и правая и левая рука: мудрость, хотя для различного понимания выглядит различной, в глубине своей одна и та же. Сам Соломон учил о правой и левой руке мудрости, говоря: «Ибо долголетие в правой руке ее, а в левой — богатство и слава». Итак, «левая рука Его у меня под головою», чтобы дать мне покой, и запястье Жениха станет мне изголовьем, и сердцевина души моей опочиет на Слове Божием. «Левая рука Его у меня под головою». Не подобает тебе иметь изголовья, за которыми следует плач. У Иезекииля написано: «Горе шьющим изголовья под локоть любой руки!». Не шей себе изголовий, не ищи, где преклонить голову, в других местах; пусть левая рука Жениха будет у тебя под головою, и говори: «Левая рука Его у меня под головою». Когда это исполнишь, воздастся тебе все, что в левой руке, и ты скажешь: «А в левой — богатство и слава». «А правая обнимет меня». Всего тебя обнимет правая рука Жениха. «Долголетие в правой руке ее», поэтому «долгую жизнь и много дней проживешь ты на доброй земле, которую Господь, Бог твой, даст тебе».
«Заклинала я вас, дщери Иерусалимские, добродетелями и силами поля». О чем же заклинает Невеста дщерей Иерусалимских? «Поднимите и разбудите любовь». Доколе любовь будет спать в вас, о дщери Иерусалимские, о девицы? Во мне она не спит, «ибо я ранена любовью». В вас же, во множестве девиц, дщерей Иерусалимских, спит любовь к Жениху. Заклинала я вас, дщери Иерусалимские, поднять, и не только поднять, но и пробудить любовь, которая в вас. Ибо Творец Вселенной, создавая вас, посеял в ваших сердцах семена любви. И ныне, как в другом месте сказано: «Правда спала в ней», так и в вас спит любовь; как и еще в одном месте: «Жених заснул как лев и как львенок». Доныне спит Божественное Слово в неверных и в малодушных сердцем, бодрствует же в святых; спит в тех, кто пугается бури, и просыпается от голосов тех, кто хочет от бодрствующего Жениха получить спасение. Едва Он просыпается, тут же настает тишина, тут же успокаиваются громады волн, утихают встречные ветры, умолкает бешенство пучины; а когда Он спит, повсюду буря, смерть и отчаяние. Итак, «заклинаю вас, дщери Иерусалимские, добродетелями и силами поля». Какого поля? Не иного, как этого: «Запах поля полного, которое благословил Господь».
10. «Поднимите и разбудите любовь, пока Ему это угодно. Голос Брата моего: вот Он идет, скача по горам». Это говорит Невеста–Церковь, ободряя девиц, чтобы они подготовились к приходу Жениха, если Он пожелает прийти и вступить в беседу с ними. Пока она говорит это, приближается Жених, и она указывает на Него пальцем и говорит: «Вот Он идет, скача по горам». Пойми, сколь блаженна и совершенна душа Невесты: она раньше остальных увидела, раньше узрела пришествие Слова, она чувствует приближение к себе мудрости и любви и не видящим Его говорит: «Вот Он идет». Молитесь, чтобы и я мог сказать: «Вот Он идет». Если смогу я изъяснить слово Божие, скажу так же: «Вот Он идет». Где идет? Не по долинам, не по низменным местам. Где же Он идет? «Скача по горам, вспрыгивая на холмы». Если ты будешь горой, «вскочит» в тебя Слово Божие, если же не сможешь стать горой, но будешь холмом, вторым по высоте после горы, «вспрыгнет на тебя». Как прекрасны эти глаголы, как точно соответствуют они мысли! «Скачет по горам», которые больше, «вспрыгивает на холмы», которые меньше. Не вспрыгивает на горы, не скачет по холмам; «Вот Он идет, скача по горам, вспрыгивая на холмы».
11. «Брат мой похож на серну или молодого оленя в горах Вефиль». Эти животные часто упоминаются в Писаниях и, что еще удивительнее, часто стоят вместе. «Вот то, что ты будешь есть», — и вслед за этим появляются «олень и серна». И в этой книге олень и серна упоминаются одновременно. Эти животные — в какой–то мере родственники и соседи. У серны — dorkas — очень острое зрение, а олень убивает змей. Как ты считаешь, кто из нас достоин и сможет сообразно достоинству места и тайны полностью истолковать эту мысль? Помолимся Богу, чтобы Он даровал нам благодать для изъяснения Писаний, и мы могли бы сказать: «Как Иисус изъяснял нам Писания!» Ну так что же? Мы говорим, что серна — dorkas — по учению тех естествоиспытателей, которые рассуждают о природе всех животных, от присущего ей [дара] получила свое имя: оттого, что она дальнозорка — παρά τό όξυδερκέτσερον — она и называется dorkas. Олень же — враг змей и воюет с ними: он выгоняет их из нор дыханием ноздрей и, не боясь опасности яда, лакомится ими. Может быть, и Спаситель мой — серна по созерцанию (θεωρίαν), олень по делам. Каковы Его дела? Он убивает змей, умерщвляет силу вражию, поэтому скажу о Нем: «Ты стер головы драконов на воде; Ты стер головы драконов».
12. «Брат мой похож на серну или молодого оленя на горах «Дом Божий» — ибо «Вефиль» в переводе «Дом Божий». Не все горы — дома Божий, но лишь горы Церкви. Ибо можно найти и иные горы, поднятые и возвысившиеся «против познания Божия», горы Египта и Аллофилов. Хочешь ли узнать, почему «Брат ее похож на серну или молодого оленя на горах Вефиль»? Стань горой Церкви, горой–домом Божиим, и придет к тебе Жених, «похожий на серну или молодого оленя на горах Вефиль». Она видит, как Жених, ранее бродивший по горам и холмам, приблизился к ней, называет Его «скачущим и вспрыгивающим». И после этого, видя, что Он подошел к ней и другим девушкам, говорит: «Вот Он у нас за стеною». Если ты возвел стену и построил дом Богу, Он придет за стену твою. «Заглядывает в окна». Одно окно есть чувство, сквозь которое заглядывает Жених, другие окна — другие чувства, и в них Он беспокойно всматривается. Ибо через какие чувства не заглядывает Слово Божие? Что значит заглядывать в окна и как глядит сквозь них Жених, объяснит следующий пример. Куда не заглядывает Жених, туда влезает смерть, как мы читаем у Иеремии: «Вот смерть влезает в окна ваши». Когда ты «смотришь на женщину с вожделением», «смерть влезает в окна ваши».
«Мелькает сквозь сети» . «Пойми, что ты гуляешь между силками и проходишь под угрожающими виселицами». Все полно сетей, дьявол все заполнил силками. Если же достигнет тебя Слово Божие и начнет «мелькать среди сетей», ты скажешь: «Душа наша как птица, избегшая силка охотничьего: силок разорван, и мы освобождены. Благословенны мы у Господа, Сотворившего небо и землю» . Итак, Жених «мелькает сквозь сети»: Иисус проложил тебе дорогу, спустился на землю, вверг Себя в сети мира; видя, что огромное человеческое стадо запуталось в сетях и никто, кроме Него, не может разорвать их, Он сошел в сети, приняв человеческое тело, удерживаемое путами вражьих сил, и разорвал их для тебя, и ты можешь сказать: «Вот Он у нас за стеной, заглядывает в окна, мелькает сквозь сети».
Когда Он покажется, ты скажешь себе: «Отвечает Брат мой и говорит: Встань, иди, возлюбленная Моя»; Я проложил тебе путь, разорвал сети — иди ко Мне, возлюбленная Моя. «Встань, иди, возлюбленная Моя, прекрасная Моя, голубка Моя». Почему Он говорит: «Встань», почему говорит: «Спеши»? Ради тебя Я вынес бешенство бурь, вытерпел волны, осаждающие тебя; «печальна стала душа Моя о тебе даже до смерти»; Я воскрес из мертвых, сломал жало смерти, расторг узы ада. Поэтому говорю тебе: «Встань, иди, возлюбленная Моя, прекрасная Моя, голубка Моя, ибо зима уже прошла, дождь миновал, цветы показались на земле». Воскреснув из мертвых, усмирив бурю, Я восстановил тишину. И так как Я по закону плоти от Девы и Отца «родился и преуспевал в премудрости и возрасте», «цветы показались на земле, наступает время срезать их».
Срезание — это отпущение грехов. Ибо сказано: «Всякую ветвь, остающуюся у Меня и приносящую плоды, Отец Мой очищает, чтобы принесла более плода». Приноси плоды, и прежнее, бесплодное в тебе, будет отсечено. Ибо «наступает время срезания, голос горлиц слышен в стране нашей». Не без причины при жертвоприношениях, [как рассказывается] в Священной книге, берутся «пара горлиц и две молодые голубки» . Здесь тот же смысл, поэтому не говорится отдельно о паре голубок, но о «паре горлиц и двух молодых голубках». Голубка — это Дух Святой. А Святой Дух, когда говорит о великих и тайных святынях, которых многие постичь не могут, обозначается наименованием горлицы, птицы, всегда гнездящейся на вершинах гор и верхушках деревьев. В долинах же и в том, что легко доходит до людей, появляется [образ] голубки. Когда Спаситель удостоил нас принятием человеческой [природы] и пришел на землю, и было тогда множество грешников возле Иордана, Дух Святой не превращается в горлицу, но становится голубкой, и между нами, среди множества людей летает более ручная птица. Горлица же показывалась, к примеру сказать, Моисею и одному [любому] из пророков, удалявшихся в горы и пустыни и там слушавших речи Бога. Итак, «голос горлицы слышен в стране нашей, смоковница принесла свои плоды». «От смоковницы возьмите подобие; когда ветви ее становятся уже мягки и испускают листья, знайте, что близко лето». Хочет Слово Божие возвестить нам, что после зимы, после бурь в душах близится жатва, и говорит: «Смоковница принесла свои плоды, виноградные лозы расцвели, распространили аромат свой», распускаются цветы, придет время — и будут грозди.
13. «Встань, возлюбленная Моя, прекрасная Моя, голубка Моя» . Этих слов, объясненных нами ранее, девушки не слышат; слышит их одна Невеста, беседующая с Женихом. И мы хотим услышать Его речь, гласящую Невесте: «Встань, иди, возлюбленная Моя» — Он не обращается кдевицам, не говорит: «Встаньте», но: «Встань, иди, возлюбленная Моя, прекрасная Моя, голубка Моя, под сень скалы». И Моисей стоял под сенью скалы, когда видел Бога сзади . «В тень [укрепления] перед стеной». Сначала подойди к [укреплению] перед стеной, а затем сможешь войти туда, где стоит стена скалы. «Покажи Мне лицо твое». «Даже до нынешнего дня» это говорится Невесте, пока у нее нет дерзновения «открыв лицо, созерцать славу Господню». Она же украшена и убрана, поэтому ей говорится: «Покажи мне лицо твое». Никогда еще голос ее не был так сладок, чтобы заслужить слова: «Дай Мне услышать голос твой».
Когда же она научилась говорить — молчи и слушай, Израиль! — и знает, что говорить, и сладок стал Жениху голос ее, согласно пророчеству: «Сладко будет Ему рассуждение мое», — теперь Жених восклицает к ней: «Дай Мне услышать голос твой, ибо голос твой сладок». Если ты откроешь лицо Слову Божьему, скажет тебе Жених: «Голос твой сладок и лицо твое прекрасно». Поэтому встанем и помолимся Богу, чтобы и нам стать достойными Жениха, Слова, Мудрости, Христа Иисуса, «Которому слава и держава во веки веков. Аминь!»
Жизнь Павла Пустынника
Для многихъ часто оставался нерешеннымъ вопросъ, кто изъ монаховъ первовачально сталъ пустынножительствовать. Некоторые, обращая взоры къ древности, полагали начало пустынножителей въ блаженномъ Иліи и Іоанне. Но, мне кажется, Илія былъ более пророкъ, чемъ монахъ, а Іоаннъ началъ пророчествовать еще до рожденія. Другіе (съ чемъ согласно большинство) признаютъ Антонія главою пустынножительства; это отчасти справедливо. Но Антоній былъ не столько первымъ пустынножителемъ, сколько человекомъ, возбудившимъ общее стремленіе въ этому образу жизни. Сами ученики Антонія, Амафа и Макарій, изъ которыхъ первый похоронилъ тело учителя, свидетельствовали, что некто Павелъ фивейскій положилъ начало пустынному житію, хотя и не далъ ему имени; съ этимъ мненіемъ согласны и мы. А некоторые болтаютъ такъ и иначе, какъ вздумается; говорятъ, что (первый пустынножитель) былъ человекъ, покрытый до пятъ волосами, жившій въ подземной пещере, и выдумываютъ разныя невероятныя вещи, следить за которыми было бы утомительно; безстыдная ложь этихъ разсказовъ, кажется, не стоитъ опроверженія. Такъ какъ объ Антоніе было тщательно писано и греческими и римскимъ стилемъ, то я решился написать немного о начале и конце жизни Павла более потому, что объ этомъ еще не было писано, чемъ по надежде на свой умъ. А какъ онъ жилъ средину своей жизни, какія перенесъ искушенія отъ сатаны, объ этомь не знаетъ ни одинъ человекъ.
При гонителяхъ Декіе и Валеріане, когда Корнелій въ Риме и Кипріанъ въ Карфагене были осуждены на блаженную кровавую смерть, жестокая буря опустошила многія церкви въ Египте и фиваиде. Долгъ христіанина требовалъ тогда пострадать отъ меча за имя Христово. Но хитрый врагъ, придумывая медленныя убійственныя казни, хотелъ губить души, а не тела; и, какъ самъ (пострадавшій отъ него) Кипріанъ говоритъ, желающихъ умереть не допускалъ до смерти. Чтобы показать жестокость врага, я приведу два примера для памяти. Некоего мученика, твердаго въ вере и оставшагося победителемъ среди орудій пытки — деревянныхъ лошадей и досокъ железныхъ, мучитель приказалъ связать и, скрутивши ему руки за спиною, бросить подъ палящимъ солнцемъ, чтобы былъ побежденъ мушиными жалами тотъ, кого не могли победить железныя сковороды. Другаго исповедника Христова, цветущаго юностію, мучитель приказалъ отвести въ прекрасный садъ и тамъ при сладостномъ журчаніи ручья и тихомъ шуме древесныхъ листьевъ, сотрясаемыхъ ветромъ, — положить на пуховое ложе, и связать мягкими шелковыми узами, чтобы юноша не могъ высвободиться. Когда все удалились, пришла красивая блудница, начала обнимать шею юноши, и даже, о чемъ и говорить преступно, касаться руками мужескихъ членовъ, чтобы, возбудивъ въ теле похоть, лечь на него безстыдною победительницею. Воинъ Христовъ не зналъ, что делать и куда обратиться: похоть побеждала того, Кого не могли победить муки. Наконецъ, вдохновенный свыше, онъ, откусивши себе языкъ, плюнулъ имъ въ лице лобзающей блудницы, и такимъ образомъ чрезмерная сила боли подавила чувство похоти. Въ то время, когда такія дела совершались въ нижней фиваиде, Павелъ по выдаче за–мужъ сестры и по смерти обоихъ родителей остался единственнымъ наследникомъ, — имея около 15 летъ возраста, получившій первоначальное образованіе въ греческомъ и египетскомъ языке кроткій духомъ, весьма любящій Бога: когда загремела буря преследованія, Павелъ ушелъ въ отдаленную и сокровенную деревню. Но чего не делаетъ надъ смертными проклятая жажда золота? Мужъ сестры Павловой задумалъ выдать того, кого должень бы скрывать. Ни слезы супруги, ни родство, ни видящій все съ высоты Богъ не удержали его отъ преступленія. Жестокость, принимавшая видъ благочестія, была неумолима. Узнавши объ этомъ, благоразумнейшій юноша убежалъ въ горныя пустыни; и хотя ожидался конецъ гоненія, по Павелъ, превративъ дело необходимости въ дело охоты, то мало–по–малу шелъ далее, то останавливался, и после несколькихъ перерывовъ нашелъ, наконецъ скалистую гору, при подошве которой была огромная пещера, заваленная камнемъ; отваливъ камень, и по общечеловеческому стремленію знать сокровенное, тщательно осматривая внутренность пещеры, Павелъ нашелъ большое помещеніе, которое, при открытомъ сворху небе, прикрывалось широкими ветками старой пальмы и изъ котораго виднелся самый чистый ключъ воды, потокъ отъ котораго, только–что прорвавшись наружу, тотчасъ же снова скрывался въ небольшую скважину породившей его земли. Кроме того въ горныхъ углубленіяхъ было немало опустелыхъ жилищъ, въ которыхь встречались ржавые уже наковальни и молотки, которыми чеканилась монета. Здесь, по свазанію египетскихъ книгъ, была мастерская фальшивой монеты въ то время, когда Антоній былъ въ связяхъ съ Клеопатрою. Полюбивши это место, какъ бы нарочно приготовленное для него Богомъ, Павелъ провелъ тамъ всю жизнь въ молитвахъ и уединеніи: пищу и одежду доставляла ему пальма. Чтобы это не показалось кому–нибудь невозможнымъ, свидетельствуюсь Іисусомъ и Его святыми ангелами, что въ той части пустыни, которая возле Сиріи примыкаетъ къ Сарацинамъ, виделъ я монаховъ, изъ которыхъ одинъ въ теченіе 30 летъ, пребывая безысходно въ пустыне, поддерживалъ свое существованіе ячменнымъ хлебомъ и грязною водою; другой, заключившись въ старомъ водоеме (какой Сирійцы на своемъ народномъ языке называютъ кубба), питался ежедневно пятью стеблями тростника. Это покажется невероятнымъ для техъ, которые не веруютъ, что все возможно верующимъ. Но возвращусь къ тому, о чемъ я началъ говорить; когда блаженный Павелъ уже 113 летъ проводилъ на земле небесную жизнь, а въ другой пустыне подвизался 90–летній Антоній, пришла сему последнему, по его собственному сознанію, въ голову мысль, что нетъ въ пустыне монаха, который былъ бы совершеннее его. Но во время ночного отдохновенія было открыто Антонію, что есть другой монахъ гораздо дучше его, и что онъ долженъ отправиться въ путь, чтобы видеть этого подвижника. И вотъ, при первыхъ лучахъ света, почтенный старецъ, поддерживая посохомъ нетвердые члены, отправился въ путь, самъ не зная куда, Уже наступилъ полдень, и, не смотря на сильный солнечный зной, старецъ продолжалъ идти, говоря: «верую Богу моему, что Онъ покажетъ мне раба своего, обещаннаго мне». Но бóльшее этого чудо: Антоній видитъ странное существо, частію человека, частію коня, которое на языке поэтовъ зовется иппокентавромъ: увидевши его, Автоній осенилъ чело изображеніемъ спасительнаго знаменія. «Эй ты», сказалъ онъ, «въ какой части пустыни обитаетъ рабъ Божій»? Иппокентавръ, бормоча что–то варварское, и скорее коверкая, чемъ произнося слова, при ужасе старца, старался ласково говорить съ нимъ; протянувши правую руку, онъ указалъ ему желанный путь, и, бросившись въ бегъ по широкимъ полямъ съ быстротою птицы, скрылся изъ глазъ удивленнаго старца. Мы не знаемъ, представилъ ли діаволъ призрачное существо для устрашенія старца, или въ самомъ деле въ пустыне, обильной чудовищными животными, родятся и такіе звери. Антоній, недоумевая и разсуждая съ собою о томъ, что виделъ, идетъ далее. Немного спустя, въ каменистой долине Антоній увидалъ небольшого человечка съ загнутымъ носомъ и съ рогами на лбу, а нижняя часть его тела оканчивалась козлиными ногами. Пораженный и этимъ зрелищемъ, Антоній, какъ добрый воинъ, воспріялъ щитъ веры и броню надежды. Упомянутое животное принесло ему для дорожнаго продовольствія пальмовые плоды какъ бы въ залогъ мира. Увидавъ это, Антоній остановился и, спросивъ у неведомаго существа, «кто ты»? получилъ такой ответъ: «я смертный, одинъ изъ обитателей пустыни, которыхъ прельщенное всякими заблужденіями язычество чтитъ подъ именемъ фавновъ, сатировъ и кошмаровъ, давящихъ во время сна. Я посланъ къ тебе отъ своихъ собратій. Просимъ тебя, помолись за насъ общему Господу, Который, какъ мы слышали, пришелъ некогда для спасенія міра и во всю землю прошло вещаніе Его. — Слыша такія слова, престарелый путникъ орошалъ лице обильными слезами, изливавшимися отъ избытка сердечной радости. Онъ радовался о славе Христа и о погибели сатаны, и удивляясь, что можетъ понимать речь обитателя пустыни, ударяя жезломъ въ землю, говорилъ: «Горе тебе, Александрія, вместо Бога чтущая разныя диковины! Горе тебе, градъ блудницы, куда стеклись злые духи (daemonia) всего міра. Что ты скажешь теперь? Звери призываютъ имя Христово, а ты чтишь разныя диковины»! Не успелъ старецъ договорить этихъ словъ, какъ рогатое животное удалилось какъ–бы летучимъ бегомъ. Чтобы этотъ разсказъ не показался кому–нибудь недостовернымъ, мы припомнимъ событіе, засвидетельствованное всемъ міромъ при царе Констанціи. Въ Александрію былъ приведенъ живой человекъ такого рода и представлялъ собою для народа немаловажное зрелище; а потомъ безудушный трупъ этого человека въ предохраненіе отъ разложенія вследствіе солнечнаго жара былъ набитъ солью и принесенъ въ Антіохію на показъ императору. Между темъ (продолжаю прерванный разсказъ), Антоній все шелъ, да шелъ, видя только следы зверей, да обширное пространство пустыни; онъ не зналъ, что делать, куда направить стопы свои.
Истекалъ уже другой день. Оставалась только одна надежда для старца, — что Христосъ не можеть его оставить. Всю ночь, вторично зестигшую его въ дороге, онъ провелъ въ молитве, и при слабомъ разсвете увидалъ вдали волчицу, которая, тяжело дыша отъ жажды, прибежала къ подошве горы; провожая ее глазами, старецъ, когда волчица скрылась, увидалъ входъ въ пещеру и сталъ засматривать вовнутрь съ тщетнымъ любопытствомъ, потому что мракъ мешаль видеть. Но, какъ говоритъ Писаніе, совершенная любовь вонъ изгоняетъ страхъ (1 Іоан. 4, 18); тихимъ шагомъ и сдерживая дыханіе, осторожный наблюдатель вошелъ вовнутрь пещеры, и, мало–по–малу подвигаясь впередъ и часто останавливаясь, началъ слышать звуки. Наконецъ, сквозь мракъ ночи онъ видитъ вдали светъ, и быстро спеша къ нему, споткнувшись на камень, производитъ шумъ. Услышавъ этотъ шумъ, блаженный Павелъ затворилъ и замкнулъ открытую прежде дверь въ свою пещеру. Тогда Антоній, стучась у входа даже до шестого часа и долее, просилъ позволенія войти, говоря: «ты знаешь, кто я, откуда и зачемъ пришелъ; знаю, что я недостоинъ твоего лицезренія, но если я не увижу тебя, то не уйду прочь. Принимающій зверей, зачемъ ты отгоняешь человека? Я искалъ и нашелъ. Я толкаю, чтобы мне было отворено; если мои просьбы будутъ тщетны, я умру здесь при входе въ твою пещеру; по крайней мере ты похоронишь трупъ мой». Антоній
«Настаивалъ такъ, убеждая, и былъ непреклоненъ.
Кратко ему отвечая, вотъ что сказалъ нашъ герой»: (Вирг. Эн. кн. II и IV).
«Никто не проситъ съ угрозами; никто не злословитъ со слезами: удивишься ли, что я не приму тебя, когда ты пришелъ съ темъ, чтобы умереть»? Такъ усмехаясь, Павелъ открылъ входъ; и тогда оба старца бросились другъ другу въ объятія, приветствовали другъ друга по именамъ и вместе возблагодарили Господа. После святаго лобзанія, Павелъ, севши съ Антоніемъ, началъ говорить такъ: «Вотъ тотъ, кого ты искалъ съ такимъ трудомъ: члены его, полуистлевшіе отъ старости, покрываетъ некрасивая седина. Вотъ ты видишь предъ собою человека, который скоро будетъ прахомъ. Но такъ какъ любовь все терпитъ, то скажи мне, пожалуйста, какъ живетъ теперь родъ человеческій: возвышаются ли въ старыхъ городахъ новыя крыши, какою властію управляется міръ и остался ли кто–нибудь увлеченный прелестію демоновъ»? Во время этихъ речей, воронъ селъ на суку дерева, и, тихо слетевши оттуда, положилъ целый хлебъ предъ очами дивящихся старцевъ. Когда онъ улетелъ, Павелъ сказалъ: «вотъ Господь поистине благій, поистине милосердый, послалъ намъ обедъ. Вотъ уже 60 летъ какъ я ежедневно получаю укрухъ въ полхлеба; но теперь, для твоего прихода, Христосъ удвоилъ порцію воинамъ своимъ». Итакъ, воздавши благодареніе Господу, оба старца сели на берегу прозрачнаго ручья. Но здесь начался споръ, кому первому преломить хлебъ, и продолжался до вечера. Павелъ ссылался на обычай гостепріимства, Антоній — на право старшинства. Наконецъ, было решено взять хлебъ обоимъ вместе и тянуть каждому къ себе, такъ чтобы у каждаго осталась въ рукахъ своя часть. Потомъ, припавши устами въ источнику, они испили немного воды, и, принесши Богу жертву хвалы, всю ночь провели въ бодрствованіи. И когда день снова возвратился на землю, блаженный Павелъ сказалъ Антонію следующее: «Давно, братъ, я зналъ, что ты обитаешь въ здешнихъ краяхъ, давно Господь обещалъ послать ко мне моего сослужителя. Но поелику время успенія моего настало и (согласно съ моимъ всегдашнимъ желаніемъ разрешиться и быть со Христомъ) по скончаніи теченія соблюдается мне венецъ правды; то ты посланъ отъ Господа погребсти мое тело и предать земле землю». Услышавъ это, Антоній, плача и рыдая, сталъ молить Павла не оставлять его на земле, но взять съ собою въ загробный путь. Но Павелъ отвечалъ: «не ищи яже своихъ си, но яже ближняго. Для тебя лучше, сбросивши телесное бремя, последовать за Агнцемъ; но для братіи полезно назидаться еще твоимъ примеромъ. Поэтому продолжай подвигъ, хотя бы онъ былъ и тягостенъ, и принеси для прикрытія тела моего мантію, которую далъ тебе епископъ Афанасій». Блаженный Павелъ просилъ объ этомъ не потому, чтобы слишкомъ заботился, покрытый или обнаженный будетъ истлевать трупъ его, тогда какъ столько времени одевался только сплетеніемъ пальмовыхъ листьевъ; но потому, что хотелъ, удаливъ отъ себя Антонія, облегчить этимъ печаль его о своей смерти. Антоній, изумленный упоминаніемъ Павла объ Афанасіи и его мантіи, какъ бы видя въ Павле Христа и почитая въ душе его присутствіе Божіе, не осмелился возражать более, но, съ безмолвнымъ плачемъ облобызавъ его очи и руки, пошелъ назадъ въ монастырь, который впоследствіи занятъ былъ Сарацинами. Хотя его шаги не соответствовали быстроте его духа, хотя тело его было измождено постами и ослаблено годами, но силою духа онъ победилъ немощь плоти. Наконецъ, утомленный и едва дышащій отъ усталости, онъ достигъ, преодолевъ путь, до своего обиталища. Когда на встречу ему вышли два ученика, уже издавна привыкшіе служить ему, говоря: «где ты такъ долго промедлилъ, отче»? Антоній отвечалъ: «горе, мне грешнику, ложно носящему имя монаха. Я виделъ Илію, я виделъ Іоанна въ пустыне, и поистине я виделъ Павла въ раю». Затемъ, сомкнувши уста, и ударяя рукою в грудь, онъ вынесъ изъ келліи мантію. Когда ученики просили, чтобы онъ подробнее разсказалъ, въ чемъ дело, Антоній отвечалъ: «время говорить и время молчать». Потомъ, вышедши вонъ изъ монастыря, и не взявши съ собою даже малаго количества пищи, Антоній снова отправился въ путь по той же дороге, по которой пришелъ, жаждая Павла, желая его видеть, созерцая его умомъ и очами, боясь только того, чтобы Павелъ, въ его отсутствіе, не предалъ духъ Христу, что и случилось действительно. Уже возсіялъ другой день и Антоній отошелъ на три часа пути, какъ онъ увидалъ между ликами ангеловъ, между сонмами пророковъ и апостоловъ Павла, сіяющаго снежною белизною и восходящаго на высоту. Тотчасъ павши на лице свое, Антоній посыпалъ пескомъ голову, и, плача и рыдая, говорилъ: зачемъ, Павелъ, ты оставляешь меня? зачемь удаляешься безъ моего приветствія? зачемъ, поздно узнанный, ты такъ скоро отходишь? Разсказывалъ впоследствіи блаженный Антоній, что остальное пространство пути онъ пробежалъ какъ птица; да и было зачемъ. Вошедши въ пещеру, онъ увидалъ бездушное тело, съ преклоненными коленами, съ протянутой шеей, съ воздетыми кверху руками; и сначала думая, что Павелъ живъ, обратился къ нему съ прежними просьбами, но потомъ, не слыша обычныхъ вздоховъ молящагося и воздавши ему плачевное целованіе, понялъ, что и трупъ святаго въ благоговейномъ положеніи молился Богу, которому все живы. Обервувши и вынесши тело вонъ изъ пещеры, и воспевая гимны и псалмы по христіанскому преданію, Антоній сталъ печалиться, что у него нетъ заступа для ископанія земли. Раздумывая такъ и иначе и разсуждая много самъ съ собою, Антоній говорилъ: «если возвращусь въ монастырь, то пройдетъ три дня въ путешествіи; если останусь здесь, то ничего не сделаю. Умру же, какъ и подобаетъ, возле твоего воина, Христе, и, упавъ здесь, предамъ последнее дыханіе». Во время такихъ размышленій старца, вотъ два льва съ распущенными гривами быстро неслись изъ внутренней части пустыни. Увидавъ ихъ, Антоній сначала испугался, но, снова вознесшись мыслію къ Богу, онъ сталъ смотреть на львовъ какъ бы на голубей и пребылъ безтрепетенъ. Львы, между темъ, прибежали прямо къ трупу блаженнаго старца, ласково махая хвостами, припали къ ногамъ его и рычали съ сильнымъ стономъ, ясно давая понимать, что они плачучъ по–своему. Потомъ невдалеке львы начали рыть землю ногами, и, быстро выгребая песокъ, скоро выкопали место, удобное для помещенія одного человека, и тотчасъ, какъ бы прося награды за трудъ, опустивши шею и шевеля ушами, подбежали въ Антонію и стали лизать у него руки и ноги. Антоній понялъ, что львы просятъ у него благословенія. И немедленно, прославивши Христа за то, что и безсловныя животныя чувствуютъ, что есть Богъ, старецъ сказалъ: «Ты, Господи, безъ мановенія котораго не отрывается листъ отъ дерева и не падаетъ воробей на землю, даждь имъ, якоже веси». И движеніемъ руки повелелъ имъ удалиться. Когда львы удалились, Антоній согнулъ старческія плечи подъ бременемъ святаго тела, сложилъ оное въ могилу и, насыпавши сверху землю, устроилъ по обычаю холмъ. Наступилъ другой день, и благочестивый наследникъ, чтобы не оставить чего–либо изъ имущества после умершаго безъ завещанія старца, взялъ себе его тунику, сплетенную имъ самимъ изъ пальмовыхъ листьевъ на подобіе корзины. Возвратившись въ монастырь, Антоній разсказалъ ученикамъ все по порядку; и въ торжественные дни Пасхи и Пятидесятницы всегда надевалъ тунику Павла.
Въ заключеніе этого небольшого сочиненія, мне хочется спросить техъ, которые не знаютъ счета своимъ доходамъ, которые одеваютъ мраморомъ свои дома, которые на одну нитку нанизываютъ имущества целыхъ городовъ: — чего когда–нибудь недоставало этому обнаженному старцу? Вы пьете изъ драгоценныхъ сосудовъ: онъ удовлетворялъ требованію природы изъ пригоршней; вы имеете златотканныя туники: у него не было самой дешевой одежды вашего раба. Но за то ему, бедному, отверстъ рай, а васъ, златоносцевъ ожидаетъ геенна. Онъ, хотя и обнаженный, сохранилъ одежду Христову; а вы, облеченные въ шелкъ, потеряли Христово одеяніе. Павелъ лежитъ покрытый ничтожнымъ прахомъ, чтобы воскреснуть во славе: а васъ, которые вместе съ вашими богатствами сделаетесь добычею огня, давятъ ваши великолепныя каменныя гробницы. Прошу васъ, пощадите себя, пощадите по крайней мере богатства, которыя вы такъ любите. Зачемъ даже мертвецовъ своихъ вы обвиваете золотыми одеждами? Зачемъ ваше честолюбіе не унимается даже во время сетовавія и слезъ? Неужели трупы богачей умеютъ гнить только въ шелковыхъ одеждахъ?… Заклинаю тебя, кто бы ты не былъ, читатель, вспомни грешнаго Іеронима, который, если бы Господь предложилъ ему на выборъ, избралъ бы скорее тунику Павла съ его наградами, чемъ порфиры царей съ ихъ наказаніями.
О знаменитых мужах
Глава 1. ПЕТР
Симон Петр, сын Иоанна из селения Вифсаиды в Галилее, брат апостола Андрея, был епископом Антиохийской церкви и проповедовал слово Божие верующим в духовное очищение в Понте, Галатии, Каппадокии, Азии и Вифинии. Во второй год правления Клавдия отправился в Рим, чтобы изобличить Симона Волхва; впоследствии занимал в этом городе священнический пост двадцать пять лет вплоть до последнего, четырнадцатого года правления Нерона. Петр считается первым среди апостолов. Он удостоился мученического венца: был прибит гвоздями к кресту вниз головой, ибо утверждал, что не достоин быть распятым таким же образом, как и его Господь.
Написал два послания, называемые соборными. Ему приписывают авторство Евангелия от Марка, который был его учеником и толкователем. С другой стороны, книги, одна из которых зовется его Деяниями, другая — Евангелием, третья — Проповедями, четвертая — Откровениями, пятая — Суждениями, считаются апокрифическими.
Похоронен в Ватикане и почитается во всем мире.
Глава 2. ИАКОВ ПРАВЕДНЫЙ
Иаков, брат Господень, прозванный Праведным. Некоторые думают, что он был сыном Иосифа от другой жены; я же считаю, что сыном Марии, сестры матери Господа нашего, о которой упоминает в своей книге Иоанн.
Сразу после Страстей Господних был посвящен апостолами в сан епископа Иерусалима. Написал послание, которое считается одним из семи соборных, но даже его некоторые приписывают кому–то другому и считают лишь изданным под именем Иакова и со временем приобретшим авторитет. Гегезипп, живший почти во времена апостолов, в пятой книге своих «Комментариев» пишет об Иакове: «После апостолов Иаков, брат Господень, прозванный Праведным, был сделан главой Иерусалимской церкви. Многие звались Иаковами. Этот же был святым от рождения. Он не пил ни вина, ни сикера, не ел мяса, никогда не стриг волос, не мылся и ничем не умащивался. Он один имел привилегию входить в святилище, т. к. поистине не носил шерстяных одежд, а лишь одежду из льна, он входил один в храм и молился за людей; считалось, что его колени обладают твердостью коленей верблюда». Он говорит и о других вещах, слишком многочисленных, чтобы упоминать о них здесь.
Иосиф в своей 20–й книге «Древностей» и Климент в 7–м из своих «Очерков» рассказывают, что после смерти Фета, правившего в Иудее, Нерон направил в качестве его преемника Альбина, но пока тот добирался до своей провинции, первосвященник Анания, сын священника Анана, воспользовавшись отсутствием законной власти, созвал совет и публично попытался заставить Иакова признать, что Христос — не Сын Божий. Когда Иаков воспротивился, Анания приказал забить его камнями. Сброшенный с кровли храма, со сломанными ногами, полуживой, воздев руки к небу, Иаков сказал: «Господи, прости их, ибо они не ведают, что творят», и после удара дубинкой по голове умер.
Этот же Иосиф сообщает, что Иаков был человеком такой святости и доброй славы среди людей, что его смерть полагают причиной падения Иерусалима. Именно о нем апостол Павел пишет Галатам: «Другого же из апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня» — и сразу после события Деяния Апостолов приводят свидетельство этому. Также в Евангелии, названном Евангелием от Евреев, которое я недавно перевел на греческий и латинский и которое часто использует Ориген, после рассказа о Воскресении Спасителя говорится: «Но Господь, отдав свой саван священнику, предстал пред Иаковом» (т. к. Иаков дал обет полного поста, пока не увидит Восставшего собственными глазами) — и снова немного позднее говорится: «Приготовь стол и хлеб — сказал Господь» — и сразу после этого: «И он принес хлеб, и благословил, и разломил, и дал Иакову Праведному, и сказал ему: «Брат Мой, вкуси хлеба сего, ибо Сын Человеческий восстал».
Иаков правил церковью Иерусалима тридцать лет, т. е. до седьмого года правления Нерона. Похоронен он был около храма, с которого его сбросили. Его надгробный камень с надписью был широко известен вплоть до правления Тита и конца правления Адриана. Некоторые авторы полагают, что Иаков похоронен на Елеонской горе, но это ошибка.
Глава 3. МАТФЕЙ
Апостол Матфей, прозванный также Левием, прежде бывший мытарем, составил Христово Евангелие во имя духовного очищения верующих. Впервые оно было обнародовано в Иудее на иврите, впоследствии неизвестно кем было переведено на греческий. Издание на иврите сохранилось до наших дней в Кесарийской библиотеке, которую так старательно собирал Памфил. У меня также была возможность получить книгу, которую мне описал пользовавшийся ей назарянин из сирийского города Берия. Следует отметить, что где бы этот евангелист, сам или от лица Господа нашего Спасителя, ни цитировал свидетельства Ветхого Завета, он следует не авторитету переводчиков Сентуагинты, но Завету на иврите. Поэтому для него существуют эти две формы: «Из Египта воззвал Я Сына Моего» и «что Он Назореем наречется».
Глава 4. ИУДА
Иуда, брат Иакова, оставил небольшое послание, вошедшее в ряд семи соборных, но поскольку в нем цитируется апокрифическая книга Еноха, оно многими отвергается. Тем не менее в силу своего возраста и полезности оно стало авторитетным и вошло в число священных текстов.
Глава 5. ПАВЕЛ
Павел, прежде называвшийся Савлом, апостол, не входящий в число двенадцати, происходил из рода Вениаминова из города Гискалиса в Иудее. После захвата города римлянами родители увезли мальчика с собой в киликийский город Таре. Посланный в Иерусалим изучать закон [Моисеев], он обучался у Гамалиила, очень просвещенного человека, которого упоминает Лука. После участия в убиении мученика Стефана Савл, заручившись письмом первосвященника, отправился в Дамаск, чтобы там преследовать христиан, но по дороге туда чудесным образом, как это описано в Деяниях Апостолов, был обращен в веру и из гонителя преобразился в избранника Божьего. Так как первым, кто поверил в его проповеди и обратился в христианскую веру, был проконсул Кипра Сергий Павел, он взял его имя и после того, как к нему присоединился Варнава, прошел множество городов и вернулся в Иерусалим, где Петр, Иаков и Иоанн поставили его апостолом у язычников.
Полный рассказ о жизни Павла приводится в Деяниях Апостолов, я же скажу только, что через двадцать пять лет после Страстей Господних, т. е. во второй год правления Нерона, во времена, когда Фет, прокуратор Иудеи, правил после Феликса, его послали в Рим, где оставили на два года под надзором. Там он ежедневно спорил с иудеями о пришествии Христа. Следует сказать, что поначалу, когда власть Нерона еще не утвердилась, а его порок еще не проявился до такой степени, как это описывается в истории, Нерон отпустил Павла и Евангелие Христа могло проповедоваться на Западе. Как он сам пишет во Втором послании к Тимофею: «При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не вменится им! Господь же предстал мне и укрепил меня, дабы чрез меня утвердилось благовестие, и услышали все язычники; и я избавился из львиных челюстей», ясно подразумевая под львом жестокого Нерона. И сразу после этого: «Господь избавил меня из львиных челюстей», и снова коротко: «И избавит меня Господь от всякого злого дела и сохранит для своего Небесного Царства». Поскольку Павел поистине чувствовал внутренне, что его мученичество приближалось, в том же послании он возгласил: «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало».
В четырнадцатый год правления Нерона в один день с казнью Петра Павел был обезглавлен в Риме во имя Христа и похоронен у города Остии через двадцать семь лет после Страстей Господних.
Он написал девять посланий семи церквям: к Римлянам — одно, к Коринфянам — два, к Галатам — одно, к Эфесянам — одно, к Филиппийцам — одно, к Колоссянам — одно, к Фессалоникийцам — два и, кроме этого, своим ученикам: Тимофею — два, Титу — одно, Филимону — одно. Считается, что Послание к Евреям не принадлежит ему и из–за различия в стиле и языке приписывается Тертуллианом Варнаве, а другими — Луке–евангелисту или Клименту, впоследствии епископу церкви в Риме, который, как говорят, упорядочил и украсил идеи Павла своим собственным языком, но надо учесть, что поскольку Павел обращался к не уважавшим его евреям, он мог и не указать своего имени. Он был евреем и свободно владел родным еврейским языком, и ярко написанные труды могли быть выразительно переведены на греческий, и в этом, возможно, причина того, что это послание отличается от других посланий Павла. Некоторые также считают, что ему принадлежит послание к лаодикийцам, но большинством это отвергается.
Глава 6. ВАРНАВА
Варнава с Кипра, называемый также Иосифом Левитом, посвященный в апостолы вместе с Павлом, написал одно ценное своими наставлениями церкви послание, которое причисляют к апокрифическим трудам. Впоследствии они расстались с Павлом из–за Иоанна, ученика, называемого также Марком. Они одинаково хорошо исполнили возложенную на них задачу распространения Евангелия.
Глава 7. ЛУКА
Лука, врач из Антиохии, как видно по его трудам, был искусен в греческом языке. Автор Евангелия, последователь апостола Павла и спутник его во всех странствиях. Павел сказал о нем: «послали мы также брата, во всех церквях похваляемого за благовествование» (к Коринфянам), «Приветствует вас Лука, врач возлюбленный» ( к Колоссянам), «один Лука со мною» (к Тимофею). Другой превосходный труд, написанный Лукой — «Деяния Апостолов»; это история, относящаяся ко второму году пребывания Павла в Риме, т. е. четвертому году правления Нерона, из чего мы делаем вывод, что книга была создана именно в этом городе. Следовательно, Деяния Павла и Феклы, предание о крещении льва следует считать апокрифическими, ибо невозможно, чтобы неразлучный спутник апостола не знал об этих событиях. Более того, Тертуллиан, живший в те времена, упоминает о некоем пресвитере в Азии, последователе апостола Павла, который был осужден Иоанном за то, что сочинил эти истории, и признав, что сделал это во имя любви к Павлу, оставил свою должность пресвитера. Некоторые полагают, что, когда Павел в своем послании говорит: «По благовествованию моему», он имеет в виду книгу Луки, и что Лука знал историю Евангелия не только от Павла, который не был с Господом во плоти, но и от других апостолов. Он также говорит об этом в начале своего труда: «Как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова». Таким образом, он написал Евангелие на основе услышанного от других, но Деяния Апостолов он создал на основе виденного им самим.
Останки Луки покоятся в Константинополе, куда они были перевезены вместе с останками апостола Андрея на двадцатом году правления Константина.
Глава 8. МАРК
Марк, ученик и толкователь Петра, написал небольшое Евангелие по просьбе римского братства, воспроизведя в нем все, что он услышал от Петра. Как сообщают Климент в шестой книге своих «Кратких объяснений» и Папий, епископ Гиераполя, Петр одобрил эту работу и объявил, чтобы Евангелие читали в церквях. Петр также упоминает Марка в своем Первом послании, метафорически называя Рим Вавилоном: «Приветствует вас избранная, подобно вам, церковь в Вавилоне и Марк, сын мой».
Итак, взяв Евангелие, составленное им самим, Марк отправился в Египет и, проповедуя христианство в Александрии, основал церковь, замечательную своими доктринами и образом жизни, которая наставляла своих приверженцев следовать примеру Христа. Высокопросвещенный иудей Филон, увидев первую церковь Александрии, еще иудейскую по статусу, написал книгу об образе жизни ее прихожан, рассказывая, по словам Луки, как много было там общего с Иерусалимом.
Марк умер на восьмом году правления Нерона и был похоронен в Александрии, а его место занял Анниан.
Глава 9. ИОАНН
Иоанн, апостол, наиболее любимый Иисусом, сын Зеведея и брат апостола Иакова, которого Ирод после Страстей Господних обезглавил, позднее всех других евангелистов написал Евангелие по просьбе епископов Азии, боровшихся против Керинфа и других еретиков, и в особенности против набиравшего в то время силу учения эбионитов, которые утверждали, что Христос не существовал до Марии. Поэтому Иоанна попросили выступить в защиту Божественного рождения. Однако была и другая причина: прочитав работы Матфея, Марка и Луки, Иоанн одобрил содержание повествований и подтвердил, что они сообщают истину, но описывают события, происшедшие в течение одного года после заключения Иоанна [Крестителя] в тюрьму и его казни, и сам рассказал о более раннем периоде, предшествовавшем заключению Иоанна в тюрьму, так что это может быть откровением для тех, кто усердно читает труды евангелистов. Кроме того, это соображение устраняет те противоречия, которые, казалось, существовали между текстом Иоанна и другими.
Он написал также послание, начинающееся словами: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни», и почитаемое всеми людьми, близкими церкви или наукам. Говорят, что два других, первое из которых начинается словами «Старец — избранной госпоже и детям ее», а второе «Старец — возлюбленному Гаию, которого я люблю поистине», принадлежат Иоанну–пресвитеру, в память о котором в Эфесе до настоящего времени показывают склеп, а некоторые даже думают, что существуют два мемориала Иоанна–евангелиста. Мы поговорим об этом в свою очередь, когда дойдем до Папия, его ученика.
На четырнадцатый год после Нерона Домициан начал второе гонение на христиан. Иоанн был сослан на остров Патмос и написал там Апокалипсис, который впоследствии комментировали Иустин–мученик и Ириней. Но после смерти Домициана и отмены его жестоких указов Иоанн вернулся в город Эфес и, оставаясь там до прихода императора Траяна, всемерно способствовал строительству церквей по всей Азии. Умер от старости в 68 году после Страстей Господних и был погребен возле Эфеса.
Глава 10. ЕРМ
Ерм, которого апостол Павел упоминает в своем Послании к Римлянам: «Приветствуйте Флегонта, Ерма, Патрова, Ермия и других с ними братьев», считается автором книги под названием «Пастырь», которую также публично читают в некоторых церквях Греции. Это действительно полезная книга, и для многих древних авторов она была авторитетным источником, но среди латинян почти неизвестна.
Глава 11. ФИЛОН ИУДЕЙ
Филон Иудей Александрийский из священнического рода помещается нами среди церковных авторов на том основании, что, создавая труд о первой церкви Марка–евангелиста в Александрии, он писал, что такие церкви были во многих провинциях, и называл их монастырями. Из этого следует, что церковь первохристиан была такой, какой ее хотят сделать монахи сейчас: у них не было личной собственности, никто из них не был ни богатым, ни бедным, церковное имущество было роздано нищим, а потому они могли уделять достаточное время для молитв, псалмов, а также Учению и аскезе.
Говорят, что при Гае Калигуле Филон отважился отправиться в Рим в качестве посланника своего народа и, во второй приход к Клавдию, разговаривал в этом городе с апостолом Петром, очень ценил эту дружбу и поэтому удостоил последователей Марка, учеников Петра в Александрии, своих похвал.
Он оставил после себя много хорошо известных сочинений: «О пяти книгах Моисеевых», «О смешении языков», «О природе и изобретениях», «О вещах, которые наши чувства желают, а мы не любим», «Об учении», «О наследовании Божественных вещей», «О разделении подобий и противоположностей», «О трех достоинствах»; книгу о том, почему в Священном Писании имена многих людей изменены, «О жизни мудреца», «Об исполинах», две книги о заветах, пять книг о том, что сны посылаются Богом, пять книг «О вопросах и ответах на Исход», четыре книги об обители и десяти заповедях, а также книги о жертвах и обещаниях или проклятиях, «О Провидении», «Об иудеях», «О способе жизни», «Об Александре», «О разуме животных», книгу о том, что каждому глупцу следует быть рабом, книги о жизни христиан, упомянутых нами выше, т. е. о жизни апостолов, о тех, кто жил по заветам Христа, потому что поистине они размышляли о Божественных вещах и всегда молились Богу; и труды другого характера, из них два о сельском хозяйстве и два о пьянстве. Существуют и другие памятники его гения, которые дошли до нас. У греков есть поговорка «Или Платон офилонился, или Филон оплатонился», т. е. или Платон следовал Филону, или Филон — Платону, так похожи их идеи и язык.
Глава 12. ЛУЦИЙ АННЕЙ СЕНЕКА
Луций Анней Сенека из Кордовы, ученик стоика Сотиона, дядя поэта Лукана, был человеком очень воздержанным. Я бы не поместил его в категорию святых, если бы послания Павла к Сенеке и Сенеки к Павлу, читаемые многими, не заставили меня сделать это. В этих посланиях, написанных в то время, когда Сенека был наставником Нерона и в высшей степени влиятельным человеком, он говорит, что хотел бы занять такое же место среди своих сограждан, как Павел среди христиан. Сенека был принужден Нероном к самоубийству за два года до того, как Петр и Павел были удостоены венца мученичества.
Глава 13. ИОСИФ
Иосиф, сын Матфея, иерусалимский священник, был взят в заключение Веспасианом и его сыном Титом, а затем изгнан. Приехав в Рим, он подарил императорам, отцу и сыну, семь книг о жизни иудеев в неволе. Книги были помещены в публичную библиотеку, а их автор в признание таланта был удостоен статуи в Риме.
Он написал также двадцать книг «Древностей», от начала мира до четырнадцатого года правления Домициана, и два труда «О древности иудейского народа, или Против Аппиона», александрийского философа, который во времена Калигулы был послан делегатом от язычников против Филона и написавшего книгу, содержащую злобные нападки на евреев. Другая книга Иосифа называется «О правящей всем мудрости»: в ней с высоким почтением описывается мученическая смерть Маккавеев. В восьмой книге «Древностей» он открыто признает, что Христос был убит фарисеями, убоявшимися величия его чудес, что Иоанн Креститель был истинным пророком, и что причиной разрушения Иерусалима было убийство апостола Иакова.
Он написал о Господе следующим образом: «В это самое время жил Иисус, мудрец, человек, если поистине это законно — называть его человеком, ибо он творил удивительные чудеса и был учителем тех, кто стремился к истине. У него было много последователей, веривших, что он был Христом — как среди иудеев, так и среди язычников. Из–за зависти наших начальников Пилат распял его, но те, кто любил его, остались верны ему до конца, и на третий день он предстал перед ними живой. Много различных чудес можно найти в песнях пророков, которые предсказали его приход, и христианство, названное так в его честь, существует и по сей день».
Глава 14. ИУСТ
Иуст из Тиверии, что в Галилее, также попытался написать историю иудеев и краткие комментарии к Священному Писанию, но Иосиф обвиняет его во лжи. Известно, что он работал в то же время, что и Иосиф.
Глава 15. КЛИМЕНТ
Климент, о котором апостол Павел в своем Послании к Филиппийцам говорит: «с Климентом и с прочими сотрудниками моими, которых имена — в книге жизни», был четвертым епископом Рима после Петра, если в действительности вторым был Лин, а третьим Анаклет, хотя многие латиняне думают, что Климент был вторым после апостолов. Он написал от лица Римской церкви очень ценное послание церкви коринфян, которое в некоторых местах читается публично и, как мне кажется, соответствует по стилю Посланию к Евреям, приписываемому Павлу, но отличается от этого послания не только многими идеями, но и порядком слов, а сходство в других аспектах не велико. Существует также второе послание под его именем, что опровергается более ранними авторами, а также «Спор между Петром и Аппионом», записанный подробно, причем Евсевий в третьей книге «Истории церкви» отрицает авторство Климента.
Умер Климент на третьем году правления Траяна, и церковь, построенная в Риме, хранит память о нем и по сей день.
Глава 16. ИГНАТИЙ АНТИОХИЙСКИЙ
Игнатий, третий епископ Антиохийской церкви после апостола Петра, был послан в Рим и, достигнув Смирны, где епископом был Поликарп, ученик Иоанна, написал одно послание к эфесянам, другое — к магнезийцам, третье — к траллийцам, четвертое — к римлянам, а уезжая оттуда, он написал к филадельфийцам, к жителям Смирны и к Поликарпу, поручая ему церковь Антиохии. В последнем послании он привел свидетельства Евангелия, которое я недавно перевел, в отношении личности Христа: «Я на самом деле видел Его во плоти после Воскресения, и я верю, что Он существует», а также слова Христа, пришедшего к Петру и к тем, кто был с Петром: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои, это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня». Более того, если уж мы упомянули об этом человеке и о его послании к римлянам, стоит привести несколько цитат: «Из Сирии в Рим я отдаю себя, дети мои, я знаю, что предопределено мне. Теперь я буду учеником и не желаю ни одной из видимых вещей, чтобы я мог приблизиться к Христу. Пусть будет огонь и крест, и пусть на меня набросятся звери, пусть мне выдергивают кости, отрезают конечности, уничтожат все мое, тело, пусть я испытаю дьявольскую муку, пусть все это произойдет со мной, лишь бы только я смог достичь радости, которая во Христе».
На одиннадцатом году правления Траяна Игнатий был приговорен к растерзанию дикими животными. Услышав рычание львов, он, всегда истово стремившийся к мученичеству, произнес: «Я зернышко Христа. Я перемолот клыками диких животных, так что могу считаться хлебом мира». Останки его погребены в Антиохии на кладбище за дафнийскими вратами.
Глава 17. ПОЛИКАРП
Поликарп, ученик апостола Иоанна, поставленный им епископом Смирны, был вождем [христиан] всей Азии. Обучался у некоторых из апостолов и у тех, кто видел Господа. Во времена правления императора Антонина Пия из–за вопросов, связанных с днем празднования еврейской Пасхи, он отправился в Рим, где церковь возглавлял Аникет. Там он вернул к вере многих, поддавшихся убеждениям Маркиона и Валентина, и когда Маркион случайно встретил его и спросил: «Знаешь ли ты нас?», он ответил: «Я знаю первенца дьявола».
Позже — в правление Марка Антонина и Луция Аврелия Коммода, во время четвертого после Нерона гонения на христиан, — в Смирне, по решению суда, вершимого проконсулом, его сожгли. Он написал очень ценное послание к филиппийцам, которое и по сей день читается во время собраний прихожан в Азии.
Глава 18. ПАПИЙ
Папий, ученик Иоанна, епископ Гиераполя в Азии, написал только пять трудов, названных им «Истолкование слов Господних», в которых после утверждения в предисловии, что он не следовал различным мнениям, а опирался лишь на апостолов, сказал:
«Я обдумал то, что сказали Андрей, Петр, Филипп, Фома, Иаков, Иоанн, Матфей и другие ученики Господни, что сказали Аристион и Иоанн Старший, ибо я полагал, что мне будет полезнее взятое не столько из книг, сколько из живого и неумолкающего голоса. Из этого перечня имен обнаруживается, что Иоанн, поставленный в ряд учеников, не тот старший Иоанн, которого он помещает в своем перечислении после Аристиона. По мнению многих, два последних послания Иоанна — это работа не апостола, а пресвитера.
Говорят, что он написал книгу «Второе пришествие нашего Господа, или Тысячелетнее царство Христа». Ириней и Аполлинарий и другие, кто говорит, что после Воскресения Господь во плоти будет править вместе со святыми, следуют тому же. Тертуллиан в своем труде о надежде верующих, а также Викторин и Лактанций придерживаются этой же точки зрения.
Глава 19. КВАДРАТ
После того как Публий, епископ Афин, был увенчан короной мученичества во имя веры в Христа, ученик апостолов Квадрат занял его место и своей верой и трудолюбием объединил церковь, разобщенную великим страхом. Когда Адриан проводил зиму в Афинах для участия в Элевсинских мистериях и был посвящен почти во все тайные мистерии Греции, гонители христиан воспользовались случаем напасть на верующих. В это время Квадрат подарил Адриану труд, созданный в защиту нашей религии, незаменимый, полный здравых аргументов и веры и достойный апостольских учений. В нем, описывая события того времени, он говорит, что видел многих, кто, подавленный различными болезнями, был излечен Господом из Иудеи, а также таких, кто был воскрешен.
Глава 20. АРИСТИД
Аристид, один из самых красноречивых афинских философов, ученик Христа, сохраняющий еще и свой философский багаж, подарил свой труд Адриану в то же время, когда Квадрат преподнес свой. Это сочинение содержало систематичное изложение нашего учения, т. е. апологию христиан; оно все еще существует и считается филологами вершиной его гения.
Глава 21. АГРИППА
Агриппа, прозванный Кастором, человек очень ученый, создал убедительное опровержение двадцати четырех томов, написанных еретиком Василидом против Евангелия, раскрыв все его тайны и назвав пророков — Варкавва и Вархобанда и все другие варварские имена, которые ужасают слышащего их, а также его верховного бога Абраксаса; причем, согласно подсчетам греков, сумма числовых значений семи греческих букв, входящих в слово «Абраксас», должно составить триста шестьдесят пять — количество дней в году. Василид, основоположник гностической школы, умер в Александрии во времена правления Адриана. В эти бурные времена Кочеб, глава иудейской общины, приговорил христиан к пыткам и смерти.
Глава 22. ГЕГЕЗИПП
Гегезипп, живший во времена, недалекие от апостольских, описывая историю всех церковных событий от Страстей Господних до своего времени и собрав множество сведений, полезных для читателя, создал пять томов, написанных простым языком, пытаясь воспроизвести стиль речи тех, о ком он рассказывал. Он говорил, что отправился в Рим во времена Аникета, десятого епископа после Петра, и оставался там до времен Элевтера, епископа того же города, который был до этого диаконом при Аникете. Более того, выступая против идолопоклонства, Гегезипп написал историю, объясняющую причину его возникновения и из которой видно, когда он жил. Он говорит: «Они возвели памятники и храмы, которые мы можем видеть и по сей день, своим смертным, таким как слуга императора Адриана Антиной, в честь которого проводились праздничные игры и был основан город, носящий его имя, и храм со священнослужителями». Император Адриан, как сообщают, восхищался Антиноем.
Глава 23. ИУСТИН
Иустин, философ из Неаполя, города в Палестине, сын Приска Вакхия, усердно трудился на пользу учения Христа. Представил Антонину Пию, его сыновьям и сенату свой труд, написанный против язычников. В другой книге он обращался к наследникам этого Антонина — Марку Антонину Веру и Луцию Аврелию Коммоду. Следующая его книга, направленная против язычников, также дошла до нас: в ней он рассуждает о природе демонов. Четвертая называется «Опровержение», пятая — «О верховной власти Бога»; и далее — под названиями «Псалтирь», «О душе» и «Диалог против иудеев», направленный против Трифона, главы иудеев, а также известные труды «Против Маркиона», которые Ириней упоминает в четвертой книге «Против ересей», и еще одна — «Против всех ересей», которую он упоминает в «Апологии», адресованной Антонину Пию. Выступив в Риме с резкой обвинительной речью против изливавшего богохульства в адрес христиан киника Кресцента, уличил его в боязни смерти, обжорстве, стремлении к роскоши и прелюбо действе. В конце концов, Иустин, обвиненный в том, что был христианином, стараниями Кресцента пролил свою кровь за Христа.
Глава 24. МЕЛИТОН ИЗ САРДЫ
Мелитон, епископ Сардийский, написал книгу в защиту христианского учения и адресовал ее императору Марку Антонину Веру, воспитаннику оратора Фронтона. Известно немало других его сочинений, среди которых «О еврейской Пасхе» — две книги, одна книга о жизни пророков, «О церкви», «О дне Господнем», «О вере», «О псалмах», «О чувствах», «О душе и теле», «О крещении», «Об истине», «О приходе Христа», «О пророчестве Христа», «О гостеприимстве», «Ключ», «О дьяволе», «Об Апокалипсисе Иоанна», «О телесности Бога» и шесть книг Эклоги.
Тертуллиан в своих семи книгах, написанных в защиту Монтана, сатирически отзывается об ораторском таланте Мелитона и о приписываемых ему пророческих способностях.
Глава 25. ФЕОФИЛ
Феофил, шестой епископ Антиохийской церкви, во времена правления императора Марка Антонина Вера написал книгу против Маркиона, дошедшую до нас, а также три тома «К Автолику», сочинения против ереси Гермогена и другие короткие и изящные труды, хорошо вписывающиеся в наставления церкви. Я читал комментарии к Евангелию и к Притчам Соломоновым, подписанные его именем, по vоему мнению, не соответствующие по стилю и языку изяществу и выразительности вышеназванных работ.
Глава 26. АПОЛЛИНАРИЙ
Аполлинарий, епископ Гиераполя в Азии, жил во времена Марка Антонина Вера, к которому он обратился в известном труде в защиту христианства. Сохранилось также пять его книг «Против язычников» и две «Об истине» и «Против катафригийцев», написанных в то время, когда Монтан создавал «первопричину» вместе с Приской и Максимиллой.
Глава 27. ДИОНИСИЙ
Дионисий, епископ церкви Коринфа, обладал таким красноречием и трудолюбием, что обучал посредством своих посланий жителей не только своего родного города, но и других городов и провинций. Из них одно было адресовано спартанцам, другое — афинянам, третье — никомидианам, четвертое — жителям Крита, пятое — церкви Амастрины и другим церквям Пон–тийского царства, шестое — гносианам и Пиниту, епископу того же города, седьмое — римлянам, обращенное к Сореру, их епископу, восьмое — к Хрисофоре, святой женщине. Он блистал во времена правления Марка Антонина Вера и Луция Аврелия Коммода.
Глава 28. ПИНИТ КРИТСКИЙ
Пинит с Крита, епископ города Гноса, написал Дионисию, епископу Коринфа, очень изысканное письмо, в котором учит, что людей никогда не нужно вскармливать молоком, чтобы последний день не застиг их в младенческом возрасте, но они должны вскармливаться на твердой пище, чтобы могли дожить до духовной старости. Жил он во времена правления Марка Антонина Вера и Луция Аврелия Коммода.
Глава 29. ТАТИАН
Татиан, обучавший людей ораторскому искусству и завоевавший немалую славу в искусстве риторики, был последователем Иустина–мученика. Но позднее, наполнившись величием красноречия, он создал новую ересь, которая зовется ересью энкратитов, впоследствии укрепленную Севером, так что члены этой секты зовутся северианами и по сей день. Помимо этого Татиан написал бесчисленное множество книг, одна из которых — «Против язычников» — дошла до нас и считается наиболее значительной из всех его работ. Жил он во времена правления Марка Антонина Вера и Луция Аврелия Коммода.
Глава 30. ФИЛИПП КРИТСКИЙ
Филипп, епископ критского города Гортина, которого Дионисий упоминает в письме, написанном им церкви того же города, создал замечательный труд «Против Маркиона». Жил во времена Марка Антонина Вера и Луция. Аврелия Коммода.
Глава 31. МУСАН
Мусан, один из значительных авторов, писавший о религиозном учении во времена правления Марка Антонина Вера, сочинил книгу для братьев, отвернувшихся от церкви и обратившихся к ереси энкратитов.
Глава 32. МОДЕСТ
Модест, также живший во времена Марка Антонина и Луция Аврелия Коммода, написал книгу «Против Маркиона», которая дошла до нас. Известны и другие труды под его именем, но многие ученые считают их поддельными.
Глава 33. ВАРДЕСАН ИЗ МЕСОПОТАМИИ
Вардесан из Месопотамии входит в число выдающихся людей. Сначала он был последователем Валентина, а позднее его оппонентом и сам создал новую ересь. Вардесан почитается среди сирийцев за блестящий талант и страстность в споре. Он написал множество трудов против почти всех ересей, возникших в то время. Наиболее значительной и сильной его работой считается книга «О судьбе», адресованная Марку Антонину. Многие другие труды о гонениях на христиан его последователи перевели с сирийского языка на греческий. Поистине, если столько силы и великолепия в переводе, сколь же велик должен быть оригинал!
Глава 34. ВИКТОР
Виктор, тринадцатый епископ Рима, написал трактат «О пасхальном диспуте» и некоторые другие небольшие труды. Он возглавлял церковь десять лет во время правления императора Севера.
Глава 35. ИРИНЕЙ
Ириней, пресвитер при епископе Пофине, возглавлявшем церковь Лиона в Галлии, доставил в Рим епископу Элевферию письма церковников местечка Ибис. Впоследствии, когда Пофин в почти девяностолетнем возрасте был увенчан короной мученичества за Христа, Ириней занял его место. Известно также, что он был учеником Поликарпа — священника и мученика, упомянутого нами выше. Ириней написал пять книг против ересей и небольшой опус против язычников, а также труд об епитимье, послание своему брату Маркиану «Об апостольской проповеди», книгу «О различных трактатах», послание к Власту «О схизме», послания к Флорину «О единоначалии, или О том, что Бог не есть виновник зла», и великолепное «Об осмерице», в конце которого отмечено, что он был близок к апостольскому периоду. Ириней написал: «Я молю тебя, того, кто когда–либо будет переписывать эту книгу, Господом нашим Иисусом Христом и его величественным пришествием, на котором Он будет судить быстро и совершенно, чтобы ты переписывал как можно старательно и, тщательно сверив с образцом, внес поправки». Существуют также другие его книги: «Послания Римскому епископу Виктору» — о пасхальном диспуте, в котором Ириней предостерегает от необдуманного разрыва единого братства из–за убежденности Виктора в том, что многие епископы Азии и Востока, которые вместе с евреями празднуют еврейскую Пасху на четырнадцатый день новой луны, должны быть осуждены. Ириней жил во времена правления императора Коммода, который унаследовал власть от Марка Антонина Вера.
Глава 36. ПАНТЕН
Пантен, философ школы стоиков, где, согласно некой древней александрийской традиции, со времен евангелиста Марка священнослужители всегда были врачами, обладал великим умом и эрудицией как в Священном Писании, так и в мирской литературе. Поэтому, когда понадобилось, был послан Александрийским епископом Димитрием в Индию, где встретился с Варфоломеем, одним из двенадцати апостолов, проповедовавшим пришествие Христа согласно Евангелию от Матфея, и вернулся в Александрию с записями этих проповедей на еврейском языке. Многие из его комментариев к Священному Писанию сохранились до наших дней, но он служил церкви более устным словом, чем пером. Пантен жил во времена правления императора Севера и Антонина, прозванного Каракаллой.
Глава 37. РОДОН
Родон, уроженец Азии, обучался Писанию в Риме у Татиана, упомянутого нами выше, написал множество трудов, из которых выделяется работа «Против Маркиона», где он разъясняет, чем маркионисты отличаются друг от друга, а также от церкви, и рассказывает, как пожилой Апеллес, еретик, однажды был втянут в спор с ним, и что он, Родон, выставил Апеллеса на посмешище, заявив, что тот не знает Бога, которому молится. В книге, адресованной Каллистиону, Родон упомянул, что был учеником Татиана в Риме. Ему принадлежат изящные трактаты «О шести днях творения» и известная книга против фригийцев. Жил во времена Коммода и Севера.
Глава 38. КЛИМЕНТ
Климент, пресвитер Александрийской церкви и ученик Пантена, упомянутого выше, возглавлял теологическую школу в Александрии после смерти своего учителя и был известным катехетом. Он создал замечательные труды, красноречивые и научные, как о Священном Писании, так и мирские. Среди них «Строматы» — восемь книг, «Краткие объяснения» — восемь книг, «Против язычников» — одна книга, «Педагог» — три книги, «О Пасхе», «Исследования о посте» и книга под названием «Какой богач спасется?», о клевете — одна книга, о религиозных канонах и против тех, кто следует ошибке иудеев, — одна книга, которую он адресовал Александру, епископу Иерусалима. Он также упоминает в своей работе «Строматы» труд Татиана против язычников, который мы называли, и Хронографию Кассиана, которую я не смог найти. Он также перечисляет там некоторых иудейских авторов, писавших против язычников, среди которых Аристобул, Димитрий и Евполем, которые по примеру Иосифа утверждали первенство Моисея и иудеев. Существует послание Александра, епископа Иерусалимского, впоследствии возглавившего церковь вместе с Нарциссом, о посвящении в духовный сан Асклепиада–исповедника, адресованное жителям Антиохии, в котором Александр, поздравляя их, в конце говорит: «Эти труды, почтенные братья, я послал вам через благословенного пресвитера Климента, человека просвещенного и почтенного, которого вы знаете и с которым вы теперь познакомитесь лучше, человека, который, придя сюда благодаря Божьему провидению, усилил и расширил церковь Божью». Известно, что Ориген был его учеником. Жил Климент во времена правления Севера и его сына Антонина.
Глава 39. МИЛЬТИАД
Мильтиад, о котором Родон рассказывает в своей книге, написанной против Монтана, Приски и Максимиллы, создал значительный труд против монтанизма, а также другие книги против язычников и иудеев и адресовал «Апологию» правившим тогда императорам. Он жил во времена правления Марка Антонина и Коммода.
Глава 40. АПОЛЛОНИЙ
Аполлоний, чрезвычайно талантливый человек, написал против Монтана, Приски и Максимиллы широко известный пространный труд, в котором утверждает, что Монтан и его сумасшедшие пророчицы были повешены, и многое другое. Например, о Приске и Максимилле: «Если они отрицали, что принимали дары, то пусть признают, что пророки даров не принимают, и я приведу тысячу доказательств, что они получали дары, пророков же видно по другим плодам. Скажите, разве пророк красит волосы? Разве пророк подкрашивает глаза сурьмой? Разве пророк украшает себя прекрасными одеждами и бесценными каменьями? Разве пророк играет в кости? Разве он одобряет ростовщичество? Пусть они ответят, дозволительно ли это, а моей задачей будет — доказать, что они все это делают». В той же самой книге он говорит, что написал этот труд в четырнадцатом году со времени появления катафригийской ереси. Тертулл.иан добавил к шести томам «Об экстазе» седьмой, направленный в основном против Аполлония, пытаясь защищать все то, что тот опровергал.
Жил Аполлоний во времена Коммода и Севера.
Глава 41. СЕРАПИОН
Серапион, епископ Антиохийский с двенадцатого года правления императора Коммода, написал послание Карику и Понтию о ереси Монтана, в котором говорит: «Чтобы вы могли знать, что сумасшествие этой ложной доктрины, доктрины нового пророчества, осуждается всем миром, я отправил вам послания святейшего Аполлинария, епископа Гиераполя в Азии». Им же написаны труд к Домну су, который во времена гонений отправился к иудеям, и другой опус, подписанный именем Петра, — о Евангелии, а также послание к церкви розениан в Киликии, которые по прочтении его отошли от ереси. Существуют и другие его послания, по своему характеру согласные с аскетической жизнью своего автора.
Глава 42. АПОЛЛОНИЙ
Аполлоний, римский сенатор при императоре Коммоде, был обвинен рабом в приверженности к христианству и, получив разрешение высказать причины своей веры, написал замечательный труд, который прочел в сенате; но все же по воле сената был обезглавлен за веру в Христа, так как, согласно древнему закону, христиане, представшие пред судом, не должны быть отпущены до тех пор, пока не отрекутся от своей веры.
Глава 43. ФЕОФИЛ
Феофил, епископ Кесарии в Палестине, в городе, который прежде назывался Туррис Стратон, во времена правления императора Севера написал вместе с другими епископами соборное послание против тех, кто праздновал Пасху с евреями на четырнадцатый день месяца.
Глава 44. ВАКХИЛ
Вакхил, епископ Коринфа, жил во времена того же императора Севера и написал как представитель всех епископов Ахайи изящный труд «О Пасхе».
Глава 45. ПОЛИКРАТ
Поликрат, епископ Эфесский, с другими епископами Азии, которые в соответствии с древней традицией праздновали Пасху с евреями на четырнадцатый день месяца, написал соборное послание против Виктора, Римского епископа, в котором утверждает, что опирается на авторитет апостола Иоанна и других древних авторов. Вот цитата из этого послания: «Мы, следовательно, празднуем этот день согласно обыкновению, незыблемо, ничего к этому не добавляя и ничего не извлекая, ибо в Азии пребывают останки тех величайших святых, которые воспрянут снова в день Господень, когда Он спустится в своем величии с небес и оживит всех святых, т. е. Филиппа, одного из двенадцати апостолов, который покоится в Гиераполе, и двух его дочерей, которые остались девственницами до самой смерти, и другую его дочь, умершую в Эфесе, исполненную Святого Духа; и Иоанна, покоящегося на лоне нашего Господа и бывшего его первосвященником, на своем челе золотой знак мученичества и врачевания несшего, похороненного в Эфесе; а также Поликарпа, епископа и мученика, умершего в Смирне; и Тразея из Эвмении, епископа и мученика, также покоящегося в Смирне. Стоит ли упоминать Сагариса, епископа и мученика, покоящегося в Лаодикии, и благословенного Папируса и Мелитона, евнуха во Святом Духе, всегда служившего Господу, похороненного в Сардах и там ожидающего своего воскрешения с приходом Христа. Все они соблюдали день Пасхи четырнадцатого числа месяца, не отступая от евангельской традиции и следуя религиозному канону. Также я, Поликрат, меньший из ваших слуг, согласно учению моих сородичей, которому я также следовал (семеро моих сородичей были епископами, я — восьмой), всегда праздновал Пасху в определенное время. И таким образом, братья, будучи в возрасте 65 лет и обучаясь у многих братьев со всех частей света, исследовав все Священные Писания, я не побоюсь тех, кто угрожает нам, т. к. мои предшественники говорили: «Подобает подчиняться Богу, а не человеку». Я цитирую это для того, чтобы на этом небольшом примере показать гений и авторитет Поликрата. Он жил в правление императора Севера, в одно время с Нарциссом Иерусалимским.
Глава 46. ГЕРАКЛИТ
Гераклит, живший во времена правления Коммода и Севера, написал комментарии к Деяниям Апостолов.
Глава 47. МАКСИМ
Максим, живший тогда же, обсуждал в замечательном труде известные вопросы: каково происхождение зла, и создана ли материя Богом?
Глава 48. КАНДИД
Кандид, живший в то же время, опубликовал замечательные труды о шести днях творения.
Глава 49. АППИОН
Аппион, живший во времена правления императора Севера, также написал труды о шести днях творения.
Глава 50. СИКСТ
Сикст, живший во времена правления императора Севера, написал книгу «О воскресении».
Глава 51. АРАБИАН
Арабиан, живший тогда же, опубликовал небольшие труды, относящиеся к христианской доктрине.
Глава 52. ИУДА
Иуда рассмотрел подробно семьдесят недель, упомянутых в книге пророка Даниила, и написал хронографию прежних времен, которую он довел до десятого года правления Севера. Его обвиняют в ошибке, которую он допустил в этой работе, предсказывая скорый приход Антихриста, но это случилось из–за того, что интенсивность гонений, казалось, предвещала конец света.
Глава 53. ТЕРТУЛЛИАН
Тертуллиан, пресвитер, считающийся сейчас главным латинским автором после Виктора и Аполлония, уроженец города Карфагена в африканской провинции, сын проконсула или центуриона, был человеком с сильным и энергичным характером. Он жил во времена правления императоров Севера и Антонина Каракаллы и создал множество трудов, которые мы не будем упоминать, т. к. они широко известны. Я сам встречал одного Павла, пожилого человека из итальянского города Конкордии, который в молодости был секретарем благословенного Киприана, в то время уже бывшего в почтенном возрасте. Он сам видел, что Киприан не проводил и дня без чтения Тертуллиана и часто говорил: «Дайте мне учителя», имея в виду Тертуллиана.
Тертуллиан был пресвитером церкви до середины жизни, а затем, гонимый завистливыми и злобными священниками Римской церкви, обратился к учению Монтана и упоминал новое пророчество во многих своих книгах.
Он создал труды, направленные против церкви: «О скромности», «О гонениях», «О постах», «О единобрачии», шесть книг «Об экстазе» и седьмую — против Аполлония. Говорят, что он дожил до глубокой старости и написал множество небольших работ, которые не сохранились до наших дней.
Глава 54. ОРИГЕН
Ориген, прозванный Адамантовым (Несокрушимым).
Его отец Леонид был удостоен короны мученичества при гонениях на христиан на десятом году правления Севера Пертинакса. Семнадцатилетний Ориген, его мать и шесть младших братьев жили в бедности, т. к. имущество было конфисковано за приверженность отца к христианской вере.
В восемнадцать лет он начал обучать катехизису в рассеянных по Александрии церквях.
Впоследствии он прожил в этом городе много лет; александрийский епископ Димитрий назначил его преемником пресвитера Климента.
Примерно в середине жизни ему было предписано отправиться в Афины в связи с тем, что церкви Ахайи были разобщены множеством ересей. По пути туда, в Палестине, Ориген был рукоположен в пресвитеры епископами Кесарии и Иерусалима Феоктистом и Александром. Димитрий расценил это как оскорбление и в ярости разослал письма, порочащие репутацию Оригена.
Известно также, что до поездки в Кесарию Ориген побывал в Риме у епископа Зефирина. Сразу по возвращении в Александрию он сделал своим помощником в школе катехизиса пресвитера Геракла, который продолжал носить своё философское одеяние. Геракл стал епископом церкви Александрии после Димитрия.
Сколь велика была слава Оригена, видно из того, что Фирмилиан, епископ Кесарии [Каппадокийской], и все епископы Каппадокии желали его визита и принимали его в течение долгого времени. Позднее, отправившись в Палестину, чтобы посетить святые места, Фирмилиан прибыл в Кесарию [Палестинскую] и получил у Оригена подробные наставления по Священному Писанию. Кроме того, Ориген посещал Антиохию по приглашению Мамеи, матери императора Александра, женщины религиозной, был принят там с большими почестями; он писал письма императору Филиппу, первому из римских правителей принявшему христианство, а также его матери — эти послания сохранились.
Общеизвестно, что он проявил такое усердие в изучении Священного Писания, что вопреки духу того времени и взглядам своего народа изучил еврейский язык и, использовав перевод Септуагинты, собрал другие переводы в единый труд, т. е. переводы Аквилы, Понтика–прозелита, Феодотиана–эбионита и Симмаха, приверженца той же секты, написавшего комментарий к Евангелию от Матфея, на основе которого он попытался создать свое учение. И кроме этого, еще три перевода, также дошедших до нас из его библиотеки, он разыскал с большим усердием и сверил с другими изданиями. И поскольку я привел список его работ в послании против трудов Варрона, включенном в книги моих посланий к Павле, я оставлю без внимания это сейчас, упомянув, однако, о бессмертном таланте Оригена и о том, что он понимал диалектику так же, как и геометрию, арифметику, музыку, грамматику и риторику, и обучал все школы философов так мудро, что у него были прилежные ученики и в мирской литературе. Он обучал их ежедневно, и толпы людей, собиравшихся вокруг него, были поразительны. Он хотел посредством мирской литературы обратить их в христианскую веру.
Нет необходимости говорить о жестокости гонений на христиан во время правления Деция, противника религии Филиппа, которого он убил, — гонений, во время которых Фабиан, епископ Римской церкви, погиб в Риме, а Александр и Вавила, первосвященники церквей Иерусалима и Антиохии, были посажены в тюрьму за свою веру в Христа. Если кому–то интересно, что было предпринято в отношении Оригена, он может ясно узнать это, во–первых, из его собственных посланий, которые после гонения были разосланы различным людям, а во–вторых, из шестой книги «Церковной истории» Евсевия Кесарийского и из его шести трудов в защиту Оригена.
Ориген дожил до времен Галла и Волузиана, в возрасте шестидесяти девяти лет умер в Тире, где и был похоронен.
Глава 55. АММОНИЙ
Аммоний, талантливый человек великих философских познаний, был известен в Александрии в то же самое время. Среди многочисленных и выдающихся памятников этого гения выделяются совершенный труд «Согласие Моисея и Иисуса» и евангельские каноны, на которые Евсевий Кесарийский впоследствии опирался. Порфирий ложно обвинил его в том, что он снова стал язычником после того, как был христианином. Но известно, что он оставался христианином до конца своих дней.
Глава 56. АМВРОСИЙ
Амвросий, бывший сначала маркионистом и впоследствии наставленный на путь истинный Оригеном, был диаконом и всеми почитаемым исповедником. Для него, а также для пресвитера Протоктета Ориген написал книгу «Увещание к мученичеству».
Благодаря усердию, денежным средствам и упорству Амвросия Ориген продиктовал большое количество трудов. Сам Амвросий, как сообщает один уважаемый человек, также обладал не меньшим литературным талантом, на что указывают его письма к Ори–гену. Он умер раньше Оригена и порицается многими за то, что, будучи богатым человеком, не вспомнил перед смертью в своем завещании старого и нуждающегося друга.
Глава 57. ТРИФОН
Трифон, ученик Оригена, которому адресованы некоторые из сохранившихся посланий, был очень сведущ в Священном Писании, как об этом свидетельствуют многие его книги, и в особенности труд о жертвенной телице во Второзаконии и о животных, которые вместе с голубем и горлицей были переданы Аврааму, как записано в книге Бытия.
Глава 58. МИНУЦИЙ ФЕЛИКС
Минуций Феликс, известный в Риме адвокат, написал диалог «Октавий», представляющий собой спор христианина и язычника. Существует также другая книга, подписанная его именем, — «О судьбе, или Против математиков», талант ее автора очевиден, но она, как мне кажется, не соответствует по стилю упомянутому выше труду. Лактанций также упоминает Минуция в своем сочинении.
Глава 59. ГАЙ
Гай, епископ Рима, живший во времена Зефирина, т. е. во времена правления Антонина, сына Севера, создал очень значительный труд «Против Прокула», последователя Монтана, обвиняя его в безрассудстве защиты нового пророчества, и в той же книге, перечисляя только тринадцать посланий Павла, утверждает, что четырнадцатое, ныне называемое к Евреям, Павлу не принадлежит. Римляне по сей день считают, что это послание не принадлежит апостолу Павлу.
Глава 60. БЕРИЛЛ
Берилл, епископ Бострийский в Аравии, после своего славного, но недолгого правления церковью впал в ересь, отрицающую факт существования Христа до его воплощения. Впоследствии наставленный Оригеном на путь истинный, он написал различного рода труды, особенно письма, в которых благодарил своего наставника. Письма Оригена к нему сохранились до наших дней, так же как и их диалог, в котором обсуждались ереси. Он возвысился в годы правления Александра, сына Мамеи, и его преемников Максимина и Гордиана.
Глава 61. ИППОЛИТ
Ипполит, епископ некоей церкви (название города я не помню), описал пасхальные празднества и составил хронологические таблицы вплоть до начала правления императора Александра. Он также рассмотрел шестнадцатилетний цикл и подсказал идею Евсевию, который на основе тех же пасхальных торжеств составлял девятнадцатилетний цикл. Написал толкования Священного Писания, в частности, на шесть дней творения, на исход евреев из Египта, на Песнь Песней, на книгу Бытия, на Захарию, на псалмы, на Исайю, на Даниила, на Апокалипсис, на книгу Притчей, на Екклесиаста, на Саула, «О прорицателях», «Об Антихристе», «О воскресении и нетлении», «Против Маркиона», «О еврейской Пасхе», «Обличение всех ересей», а также проповедь в похвалу нашего Господа и Спасителя, в которой дает понять, что произносил ее в церкви в присутствии Оригена. Амвросий, который, как мы сказали, был избавлен Оригеном от ереси Маркиона и обращен им в истинную веру, убедил Оригена написать, в противовес Ипполиту, толкование Священного Писания, предложив ему семь или более секретарей и соответствующее количество переписчиков, взяв на себя все расходы, и, более того, с невероятным рвением ежедневно требовал от него работы, в связи с чем в одной из своих записок Ориген называет его своим «надсмотрщиком».
Глава 62. АЛЕКСАНДР КАППАДОКИЙСКИЙ
Александр, епископ Каппадокии, желая посетить святую землю, прибыл в Иерусалим в то время, когда во главе церкви стоял епископ этого города Нарцисс, старый уже человек. Нарцисс, как и многие священники из его окружения, был извещен, что утром следующего дня в город войдет епископ, который станет его помощником на священническом троне. Все так и произошло, как было предсказано, и в присутствии всех епископов Палестины Александр принял совместное с Нарциссом управление церковью Иерусалима. В конце одного из своих посланий к антиноитам о мире в церкви он говорит: «Нарцисс, имевший сан епископа до меня, а теперь со мной. творящий молитвы, будучи в возрасте ста шестнадцати лет, приветствует вас и вместе со мной просит вас объединиться в своих помыслах». Он писал также антиохийцам, во главе которых стоял Климент, пресвитер Александрии, о котором мы говорили выше, писал и Оригену, и в защиту Оригена выступил против Димитрия, что было вызвано тем, что, по свидетельству Димитрия, он рукоположил Оригена в пресвитеры. Есть другие его послания разным лицам. Во времена седьмого гонения при Деции, когда Вавила Антиохийский был казнен, Александра доставили в Кесарию, заключили в тюрьму, и он получил мученический венец за почитание Христа.
Глава 63. ЮЛИЙ АФРИКАНСКИЙ
Юлий Африканский, чьи пять томов «О хронологии» дошли до нас, в годы правления Марка Аврелия Антонина, унаследовавшего власть после Макрина, получил задание восстановить город Эммаус, который впоследствии был назван Никополь. Сохранилось его послание к Оригену «По поводу Сусанны», где утверждается, что этого эпизода нет в древнееврейских книгах, а игра слов «prinos» и «prisai», «schinos» и «schisai» не согласуется с древнееврейской этимологией; Ориген отозвался письмом. Существует и другое послание Юлия к Аристиду, в котором подробно обсуждаются различия в записях Матфея и Луки о родословии Спасителя.
Глава 64. ГЕМИН
Гемин, пресвитер церкви в Антиохии, оставивший несколько памятников своего гения, жил во времена императора Александра и Зевина, епископа этого города. Особенно он выдвинулся в то время, когда Геракл был посвящен в духовный сан первосвященника церкви в Александрии.
Глава 65. ФЕОДОР (ГРИГОРИЙ НЕОКЕСАРИЙСКИЙ)
Феодор, позднее названный Григорием, епископ Неокесарии в Понте, будучи еще молодым человеком, вместе со своим братом Афинодором отправился из Каппадокии в Берит и оттуда в Кесарию Палестинскую, чтобы изучать греческую и латинскую литературу. Когда Ориген увидел выдающиеся природные способности этих людей, он поощрил их интерес к философии. Обучая этой науке, он постепенно изложил им суть веры в Христа и сделал их своими последователями, а после пяти лет обучения отправил обратно. Перед отъездом Феодор написал благодарственный панегирик Оригену и прочел его перед большим собранием. При этом присутствовал сам Ориген. Этот панегирик существует и поныне. Феодор сделал также короткий, но очень ценный пересказ Екклесиаста; дошли до нас различные его сообщения и послания. Особо славился он знамениями и чудесами, которые совершал во время своего епископства к великой славе церквей.
Глава 66. КОРНЕЛИЙ
Корнелий, епископ Римский, восемь писем Киприана к которому сохранилось до настоящего времени, написал письмо Фабиану, епископу церкви в Антиохии, о римском, итальянском и африканском синедрионах, второе письмо о Новациане и тех, кто отошел от веры, третье письмо о постановлениях синедриона, четвертое, очень подробное, — тому же Фабиану с описанием причин появления ереси Новациана и анафемы ее. Он управлял церковью в течение двух лет при Галле и Волузиане. Получил венец мученичества за Христа. Ему на смену пришел Лупий.
Глава 67. КИПРИАН АФРИКАНСКИЙ
Киприан Африканский, известный поначалу как учитель риторики, впоследствии под влиянием пресвитера Цецилиана, от которого он получил свое прозвище, стал христианином и раздал все свое имущество бедным. Вскоре после этого он был введен в пресвитерию, а позднее рукоположен в епископы Карфагена. Нет необходимости перечислять произведения этого гения, ибо они сияют ярче солнца. Киприан был предан смерти при императорах Валериане и Галлиене во время восьмого гонения, в тот же самый день, когда в Риме был казнен Корнелий, но в другой год.
Глава 68. ПОНТИЙ
Понтий, диакон Киприана, разделивший с ним изгнание до самой его смерти, оставил после себя выдающийся труд о жизни и смерти Киприана.
Глава 69. ДИОНИСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
Дионисий, епископ Александрийский, как пресвитер отвечал за школу для новообращенных при Геракле и был самым выдающимся учеником Оригена. Поддерживая учение Киприана и Африканского синода о повторном крещении еретиков, он посылал разным людям множество писем, сохранившихся доныне. Одно из писем — «О покаянии» — он написал Фабиану, епископу церкви в Антиохии, другое — римлянам через нарочного Ипполита, два письма Ксисту, который унаследовал власть у Стефана, а также два письма Филимону и Дионисию, пресвитерам церкви в Риме, и еще одно вышеупомянутому Дионисию, впоследствии епископу Рима, а также Новациану, выражая свое отношение к заявлениям о недобровольном посвящении Новациана в сан епископа Рима. Вот начало этого послания: «Дионисий — Новациану, приветствуя своего брата. Если Вы были посвящены против Вашей воли, как Вы говорите, Вы докажете это добровольным уходом». Есть и другое его послание к Дионисию и Дидиму и много торжественных посланий по случаю еврейской Пасхи, написанных в возвышенном стиле. Есть послания к Александрийской церкви «Об изгнании», послание к епископу Египта Иераксу и другие письма:
«О смерти», «О субботе», «О гимнасии», а также письмо Гермаммону и другим о гонении Деция, две книги против Непота, епископа, который писал о наступлении тысячелетнего царства [Христова] на земле. Среди других тем, которые он тщательно рассматривал, — Апокалипсис от Иоанна. Он также выступал против Савеллия, писал епископу Береники Аммону, Телесфору, а также Евфранору, четыре книги епископу Римскому Дионисию, лаодикийцам — «О покаянии», Оригену — «О мученичестве», армянам — «О покаянии» и «О грехах», Тимофею — «О природе», Евфранору — «Об искушении», много писем Василиду, в одном из которых он утверждает, что начал писать толкование на Екклесиаста. Сохранилось также замечательное послание, направленное против Павла Самосатского, написанное им за несколько дней до смерти. Умер Дионисий на двенадцатом году правления Галлиена.
Глава 70. НОВАЦИАН
Новациан, пресвитер Рима, попытался узурпировать священнический трон, занимаемый Корнелием, и провозгласил догмат новациан, или, как они называются по–гречески, катаров, который запрещал принимать в лоно церкви раскаявшихся вероотступников, в противовес доктрине Новата — пресвитера при Киприане. Новациан написал такие труды, как «О Пасхе», «О субботе», «Об обрезании», «О духовенстве», «О молитве», «О пище иудеев», «Об усердии», «Об Аталле» и о многом другом. Среди его работ особо выделяется сочинение «О Троице», нечто вроде краткого изложения труда Тертуллиана, которое многие ошибочно приписывают Киприану.
Глава 71. МАЛХИОН
Малхион, высокоодаренный пресвитер церкви в Антиохии, очень успешно преподавал риторику в этом городе, вел дискуссию с Павлом Самосатским, который, будучи епископом церкви в Антиохии, представил доктрину Артемона. Запись этого диалога сохранилась, так же как и пространное послание, написанное Малхионом по поручению синедриона и адресованное Дионисию и Максиму, епископам Рима и Александрии. Жил Малхион в царствование Клавдия и Аврелия.
Глава 72. АРХЕЛАЙ
Архелай, епископ Месопотамии, создал книгу на сирийском языке, содержащую дискуссию с Манихеем, когда тот пришел из Персии. Эта книга, переведенная на греческий язык, имеется у многих людей. Архелай жил в годы царствования императора Проба, сменившего Аврелия и Тацита.
Глава 73. АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
Анатолий Александрийский, епископ Лаодикии в Сирии, живший в годы правления императоров Проба и Кара, был человеком выдающейся учености в арифметике, геометрии, грамматике, риторике и диалектике. Мы можем получить представление о величии этого гения по его книге о еврейской Пасхе и десяти томам об основах арифметики.
Глава 74. ВИКТОРИН
Викторин, епископ Петавии, не владел одинаково свободно латинским и греческим языками. Поэтому его произведения, хотя и прекрасные по содержанию, слабы по стилю. Это «Комментарии к книге Бытия», «Об исходе евреев из Египта», «О Левите», «Об Исайе», «Об Иезекииле», «Об Аввакуме», «Об Екклесиасте», «О Песни Песней», «Об Апокалипсисе от Иоанна», «Против всех ересей» и многое другое. Был удостоен венца мученичества.
Глава 75. ПАМФИЛ
Пресвитер Памфил, покровитель Евсевия, епископа Кесарийского, пылал такой любовью к духовной литературе, что переписал большую часть трудов Оригена собственноручно, и они до сих пор хранятся в библиотеке Кесарии. У меня есть написанные его рукой двадцать пять томов комментариев Оригена и «О двенадцати пророках», которые я бережно и с восторгом храню, считая себя богатым как Крез. И если обладание даже одним посланием мученика вызывает восторг, то насколько он больше, если имеешь многие тысячи строк, которые кажутся мне написанными его кровью. Он написал «Апологию Оригена» до того, как это сделал Евсевий. Был казнен в Кесарии Палестинской в годы гонений при Максимине.
Глава 76. ПИРИЙ
Пирий, пресвитер церкви в Александрии в годы правления Кара и Диоклетиана, во времена, когда Феон был епископом в той же церкви, успешно учил людей и добился такого изящества в языке и опубликовал так много трактатов (все они сохранились) на самые разные темы, что его называли Младшим Оригеном. Он выделялся самодисциплиной, обрекая себя на добровольную бедность, и в совершенстве владел диалектикой. После гонений провел остаток жизни в Риме. Сохранился его большой трактат «О пророке Осип», который был создан, как видно из самого труда, в канун Пасхи.
Глава 77. ЛУКИАН
Лукиан, человек огромного таланта, пресвитер церкви в Антиохии, был таким прилежным в изучении Священного Писания, что даже теперь некоторые копии Писания носят его имя. Сохранились его книга «О вере» и короткие послания к разным людям. Он был казнен в Никомидии за веру в Христа в годы гонений при Максимине и похоронен в Геленополисе в Вифинии.
Глава 78. ФИЛЕЙ
Филей, житель египетского города Тмуит, происходил из благородного рода и обладал солидным богатством. Став епископом, он написал возвышенное сочинение в похвалу мученикам и вступил в спор с судьей, который пытался принудить его принести жертву. Был обезглавлен за веру в Христа во время того же гонения, когда в Никомидии был убит Лукиан.
Глава 79. АРНОБИЙ
Арнобий был одним из лучших учителей риторики в Сикке в Африке в царствование Диоклетиана и написал широко известные книги против язычников.
Глава 80. ФИРМИАН (ЛАКТАНЦИЙ)
Фирмиан, известный также как Лактанций, ученик Арнобия, во время правления Диоклетиана был вызван в Никомидию вместе с Флавием Грамматиком, чья поэма «О медицине» сохранилась доныне, и преподавал там риторику. По причине недостатка учеников (т. к. это был греческий город) он начал писать. У нас имеется его «Пир», который он написал в молодости еще в Африке, и написанные гекзаметром «Путевые заметки» — результат путешествия из Африки в Никомидию. Есть и другая книга, которая называется «Грамматик», а также одна из самых прекрасных — «О гневе Божьем», кроме того, «Божественные установления» против язычников в семи книгах, краткое изложение этого же труда в одном томе без заглавия, две книги к Асклепиаду, одна «О гонениях», четыре книги посланий к Пробу, две книги посланий к Северу, две книги посланий к ученику Димитрию и еще одна ему же — «О творчестве Божьем, или О создании человека». В преклонном возрасте он был наставником Криспа Цезаря, сына Константина в Галлии, который впоследствии был казнен своим отцом.
Глава 81. ЕВСЕВИЙ КЕСАРИЙСКИЙ
Евсевий, епископ Кесарии Палестинской, усердно изучал Священное Писание и вместе с Памфилом–мучеником прилежно работал с Библейскими текстами. Он опубликовал огромное количество книг, среди которых следующие: «Доказательство в пользу Евангелия» в двадцати книгах, «Приготовление к Евангелию» в пятнадцати книгах, «О Богоявлении» в пяти книгах, «Церковная история» в десяти книгах, «Летопись всемирной истории и ее краткое изложение», а также «О расхождениях между Евангелиями», «Об Исайе» в десяти книгах, «Против Порфирия», который, как некоторые считают, писал в то же самое время в Сицилии, — в двадцати пяти книгах, одна «Книга тем», шесть книг «В защиту Оригена», три книги «О жизни Памфила», небольшие книги: «О мучениках», высоконаучные комментарии к ста пятидесяти псалмам и многое другое. Годы жизни Евсевия приходятся на царствование Константина Великого и Констанция. Прозвище Памфил он получил за дружбу с Памфилом–мучеником.
Глава 82. РЕТИЦИЙ
Ретиций, епископ Августодуна, города эдуев, был известен в Галлии при Константине. Я читал его комментарии к Песни Песней и превосходную книгу «Против Новациана», никаких других его трудов найти не удалось.
Глава 83. МЕФОДИЙ
Мефодий, епископ Олимпа в Ликии, а затем Тира, логичным изысканным стилем написал книги против Порфирия, а также «Пир десяти дев», превосходную работу «О воскресении», «Против Оригена», «О прорицаниях», «О свободе воли» и снова «Против Оригена». Он написал комментарии к книге Бытия и к Песни Песней и множество других книг, известных широкому кругу читателей. В конце последнего гонения или, как утверждают другие, в годы правления Деция и Валериана он получил венец мученичества в Халкиде, в Греции.
Глава 84. ЮВЕНЦИЙ
Ювенций, испанец из благородного рода, пресвитер, почти дословно перевел гекзаметром четыре Евангелия. В том же стихотворном размере он написал другие произведения, имеющие отношение к обряду причастия. Его творчество достигло расцвета в годы правления Константина.
Глава 85. ЕВСТАФИЙ
Евстафий, родом из Сиды в Памфилии, епископ сначала Берии (в Сирии), а затем Антиохии, возглавлял церковь. Много писал против ариан. При императоре Констанции был сослан во Фракию, в Траянополис, где находится и сейчас. Сохранились его работы «О душе», «О чревовещании», «Против Оригена» и письма, количество которых слишком велико, чтобы перечислять их.
Глава 86. МАРКЕЛЛ
Маркелл, епископ Анкиры, жил при Константине и Констанции, написал много книг на разные темы, особенно против ариан. Хорошо известны произведения Астерия и Аполлинария, которые обвиняют его в савеллианстве. Иларий в седьмой книге своего труда против ариан говорит о нем как о еретике. Но он защищает себя тем, что Юлий и Афанасий, епископы Рима и Александрии, общались с ним.
Глава 87. АФАНАСИЙ
Афанасий, епископ Александрии, жестоко преследуемый арианами, бежал к Констанцию, императору Галлии, и вернулся оттуда, имея при себе письма, но после смерти императора вынужден был спасаться бегством и продолжал скрываться до вступления на престол Иовиана, после чего вернулся в церковь и умер в годы царствования Валента. Имеют хождение различные его труды: две книги против язычников, одна против Валента и Урция, «О девственности», очень много работ на ариан, также «О названиях псалмов» и «Жизнеописания монаха Антония», послания по случаю празднеств и другие произведения, слишком многочисленные, чтобы их перечислять.
Глава 88. АНТОНИЙ
Антоний, монах, о жизни которого епископ Александрийский Афанасий написал большую книгу. Он отправил семь писем на коптском языке в различные монастыри, писем по–настоящему апостольских по своей мысли и языку, которые были переведены на греческий язык. Главное из писем — к арсиноитам. Жил Антоний в годы правления Константина и его сыновей.
Глава 89. ВАСИЛИЙ АНКИРСКИЙ
Василий, епископ Анкирский, ученый медик, написал книгу против Маркелла, о девственности и ряд других работ, а в годы правления Констанция был вместе с Евстафием Севастийским, архиепископом Македонии.
Глава 90. ФЕОДОР
Феодор, епископ Ираклии во Фракии, в годы правления императора Констанция опубликовал комментарии к текстам Матфея и Иоанна, Апостольским посланиям и Псалтири. Они написаны в изящном и ясном стиле и прекрасно передают ощущение истории.
Глава 91. ЕВСЕВИЙ ЭМЕССКИЙ
Евсевий из Эмесы, имевший прекрасный риторический талант, написал несчетное количество работ, достойных вызвать восторг читателей. Они написаны в истинном историческом духе; его книги читались наиболее усердно теми, кто часто должен был выступать публично. Главные из этих книг — против иудеев, язычников и новациан, «Поучения о Евангелии», краткие, но многочисленные. Он жил в годы правления императора Констанция и умер при нем. Похоронен в Антиохии.
Глава 92. ТРИФИЛИЙ
Трифилий, епископ Ледры, или Левкотеона, на Кипре, был одним из самых красноречивых людей своего времени и выдвинулся во время правления Констанция. Я прочитал его комментарий на Песнь Песней. Говорят, что он написал много других книг, но ни одна из них не дошла до нас.
Глава 93. ДОНАТ
Донат, последователи которого — донатисты — появились в Африке в правление императоров Константина и Констанция. Он утверждал, что Священное Писание было дано христианами язычникам во время гонений, и своей убедительностью ввел в заблуждение почти всю Африку, особенно Нумидию. Сохранились многие из его еретических книг. Среди них «О Святом Духе», произведение в русле учения ариан.
Глава 94. АСТЕРИЙ
Астерий, философ, приверженец ариан, в царствование Констанция написал комментарии на Послание к Римлянам, на Евангелия и псалмы, а также много других книг, которые прилежно читают его единоверцы.
Глава 95. ЛЮЦИФЕР КАЛАРИЙСКИЙ
Люцифер, епископ Каларийский, Панкратий и Иларий, священники Римской церкви, были отправлены епископом Либерием к императору Констанцию послами. Когда Люцифер отказался осуждать веру Никейскую, как об этом пишет Афанасий, он был снова отправлен в Палестину, проявив при этом удивительную твердость и решимость принять мученичество. Он написал книгу против императора Констанция, которому и послал ее для прочтения. Вскоре после этого он вернулся в Каларию при императоре Юлиане. Умер при Валентиниане.
Глава 96. ЕВСЕВИЙ ИЗ САРДИНИИ
Евсевий, уроженец Сардинии, сначала причетник в Риме, а затем епископ в городе Верчелли. За веру в Христа был сослан императором Констанцием в Скифополис и затем в Каппадокию. Вернулся в церковь при императоре Юлиане и обнародовал комментарии Евсевия Кесарийского к псалмам, которые он перевел с греческого на латинский. Умер в годы правления Валентиниана и Валента.
Глава 97. ФОРТУНАТИАН
Епископ Аквилеи Фортунатиан, африканец по рождению, в царствование Констанция составил краткие комментарии к Евангелиям, разбитые на главы и написанные простым стилем. Фортунатиан является объектом всеобщей неприязни, потому что, когда Либерии, епископ Римский, был отправлен в ссылку за веру, Фортунатиан настойчиво убеждал его присоединиться к ереси.
Глава 98. АКАКИЙ
Акакий, слепой на один глаз и прозванный поэтому Одноглазым, епископ церкви в Кесарии Палестинской, написал семнадцать книг об Екклесиасте и шесть на разные темы, кроме того, множество трактатов по различным вопросам. Он был столь влиятелен при императоре Констанции, что сделал епископом Рима Феликса, занявшего место Либерия.
Глава 99. СЕРАПИОН
Серапион, епископ Тмуитский, который вследствие своей гениальности удостоился прозвища Схоласт, был близким другом монаха Антония. Опубликовал превосходную книгу против учения манихеев, а также книгу «О надписаниях псалмов» и «Полезные послания к разным лицам». При императоре Констанции был известен как исповедник.
Глава 100. ИЛАРИЙ
Иларий, епископ Пуатье в Аквитании, был изгнан во Фригию синодом Безьера. Написал двенадцать книг против ариан, книгу «О Соборе» для галльских епископов, а также комментарии к псалмам: 1–му, 2–му, с 51–го до 62–го и со 118–го до конца книги. В этой работе он подражал Оригену, но добавил и новый материал. Небольшую книгу, адресованную Констанцию, он подарил императору во время его пребывания в Константинополе, еще одну книгу «О Констанции» он написал после смерти последнего. Сохранились его работы: «Против Валента и Урсация», содержащая историю Аримианского и Селевкийского Соборов, «Послание к префекту Салюсту, или Против Диоскура», а также книга гимнов и мистерий, комментарии к Матфею, еще одна небольшая изящная работа «Против Авксентия» и послания разным людям. Говорят, он писал о Песни Песней, но эта работа нам неизвестна. Умер в Пуатье в царствование Валентиниана и Валента.
Глава 101. ВИКТОРИН
Викторин, африканец по рождению, преподавал риторику в Риме при императоре Констанции, в чрезвычайно преклонном возрасте обратился к вере в Христа. Написал книги против Ария — в диалектическом стиле и очень неясным языком, который могут понять только ученые. Известны также его комментарии к Посланиям Апостолов.
Глава 102. ТИТ
Тит, епископ Бостры, в годы правления императоров Юлиана и Иовиана писал пламенные книги против манихеев и некоторые другие работы. Умер во времена Валента.
Глава 103. ДАМАС
Дамас, епископ Римский, обладал замечательным талантом стихосложения и опубликовал много коротких произведений героического характера. Умер почти в восьмидесятилетнем возрасте в царствование императора Феодосия.
Глава 104. АПОЛЛИНАРИЙ
Аполлинарий, епископ Лаодикии в Сирии, сын пресвитера, в юности посвятил себя прилежному изучению грамматики. Позднее сочинил огромное количество книг о Священном Писании. Умер при императоре Феодосии. Сохранилось тридцать его книг против Порфирия, которые считаются лучшими среди его работ.
Глава 105. ГРИГОРИЙ ИЗ ЭЛЬВИРЫ
Григорий, епископ города Эльвиры в Бетике, продолжал писать до самого преклонного возраста, сочинил различные трактаты на посредственном языке и одну превосходную книгу «О вере». Говорят, он еще жив.
Глава 106. ПАКИАН
Пакиан, епископ Барселоны в Пиренейских горах, владел чистым слогом, стал известным благодаря своей жизни и своим речам. Писал небольшие произведения, среди которых «Олень», «Против новациан». Умер в годы правления императора Феодосия в очень преклонном возрасте.
Глава 107. ФОТИН
Фотин из Галлогреции, последователь Маркелла, посвящен в сан епископа города Сирмий. Предпринял попытку представить ересь эбионитов и затем, будучи отлучен от церкви императором Валентинианом, написал много книг, среди которых наиболее выделяются труды «Против язычников» и «К Валентиниану».
Глава 108. ФЕБАДИЙ
Фебадий, епископ Агена в Галлии, опубликовал сочинение «Против ариан». Говорят, есть другие его книги, которые я еще не читал. Он жив, но уже немощен из–за возраста.
Глава 109. ДИДИМ
Дидим из Александрии, ослепший в юном возрасте и потому не получивший даже начальных знаний, проявил такие удивительные способности, что изучил в совершенстве диалектику и даже геометрию, науки, для которых особенно необходимо зрение. Он написал много книг, вызывающих восхищение: комментарии ко всем псалмам, к Евангелиям от Матфея и Иоанна, «О доктринах», также две книги «Против ариан» и одну книгу «О Святом Духе», которую я перевел на латинский язык, восемнадцать томов об Исайе, три адресованные мне книги комментариев к Осии, пять книг «О Захарии», написанные по моей просьбе, а также комментарии к Иову и много других произведений, одно лишь перечисление которых составит целую книгу. Он жив и уже оставил позади свой восемьдесят третий год.
Глава 110. ОПТАТ
Оптат Африканский, епископ Милевийский, в годы правления императоров Валентиниана и Валента, защищая католиков, написал шесть книг против клеветы сторонников Доната, утверждая, что преступление донатистов ошибочно приписывается приверженцам католицизма.
Глава 111. АКИЛИЙ СЕВЕР
Акилий Север из Испании из семьи того Севера, кому адресованы две книги «Посланий Лактанция», написал книгу, в которой перемежаются проза и стихи. Она представляет собой нечто вроде путеводителя по всей его жизни. Он назвал ее «Бедствие, или Испытание». Умер при Валентиниане.
Глава 112. КИРИЛЛ ИЕРУСАЛИМСКИЙ
Кирилл, епископ Иерусалимский, не раз изгнанный церковью и в конце концов принятый ею, руководил епархией в течение восьми лет подряд при Феодосии. Сохранились некоторые его лекции по катехизису, написанные в молодости.
Глава 113. ЕВЗОЙ
Евзой, будучи молодым человеком, вместе с Григорием, епископом Назианзинским, получил образование у Теспесия, ритора из Кесарии, затем, став епископом этого города, с большими трудностями пытался восстановить сильно пострадавшую библиотеку, собранную Оригеном и Памфилом. В конце концов, в годы правления императора Феодосия он был отлучен от церкви. Многие из его трактатов широко известны, читаются, и любой желающий может с ними познакомиться.
Глава 114. ЕПИФАНИЙ
Епифаний, епископ Саламина на Кипре, писал книги против всех ересей и многие другие, которые с большим интересом читают ученые и простые люди. Он жив и в своем преклонном возрасте сочиняет небольшие произведения.
Глава 115. ЕФРЕМ
Ефрем, диакон церкви в Эдессе, написал много книг на сирийском языке и стал настолько знаменитой фигурой, что его произведения читаются в некоторых церквях после Священного Писания. Я однажды прочитал его книгу «О Святом Духе» на греческом языке, переведенную кем–то с сирийского и даже в переводе почувствовал пронзительную силу величественного гения. Он умер в царствование Валента.
Глава 116. ВАСИЛИЙ КЕСАРИЙСКИЙ
Василий, епископ Кесарии Каппадокийской, города, который прежде назывался Мазака, сочинил превосходные, старательно написанные книги: «Против Евномия», «О Святом Духе», девять проповедей «Шестоднев», «Об аскетизме» и короткие трактаты на различные темы. Умер в царствование Грациана.
Глава 117. ГРИГОРИЙ НАЗИАНЗИН
Григорий, епископ Назианзинский, один из лучших ораторов и мой наставник в Священном Писании, сочинил труды, насчитывающие в общей сложности тридцать тысяч строк, среди которых книги о смерти его брата Цезаря, «О милосердии», «Похвала Маккавеям», «Похвала Киприану», «Похвала Афанасию», «Похвала Максиму, философу, вернувшемуся из изгнания». Однако последнюю работу иногда подписывают псевдонимом Герона, т. к. есть другая работа Григория, в которой он корит того же самого Максима. Как будто нельзя одного и того же человека хвалить за одно и ругать за другое. В числе других его произведении — написанная гекзаметром книга, содержащая дискуссию о девственности и браке, две книги «Против Евномия», одна книга «О Святом Духе», одна против императора Юлиана. Стиль речи он унаследовал от Полемона. Благословив своего преемника на епископство, Григорий удалился, жил монашеской жизнью и умер три или более лет тому назад в царствование Феодосия.
Глава 118. ЛУКИЙ
Лукий, епископ партии ариан после Афанасия, возглавлял епархию в Александрии до момента прихода к власти императора Феодосия, при котором был смещен. Сохранились некоторые его праздничные послания, например «О еврейской Пасхе», и несколько небольших произведений на разнообразные темы.
Глава 119. ДИОДОР
Диодор, епископ Тарсийский, пользовался огромной известностью, еще будучи пресвитером Антиохии. Существуют его комментарии к Посланиям Апостолов, так же как и другие работы в манере Евсевия Великого Эмесского, взглядам которого он следовал, но чье красноречие не мог перенять по причине незнания мирской литературы.
Глава 120. ЕВНОМИЙ
Евномий, епископ Кизика и член партии ариан, впал в такое богохульство в своей ереси, что провозгласил публично то, что другие скрывали. Говорят, что он еще живет в Каппадокии и много пишет против церкви. Ему отвечали Аполлинарий, Дидим, Василий Кесарийский, Григорий Назианзин и Григорий Нисский.
Глава 121. ПРИСЦИЛЛИАН
Присциллиан, епископ Авиланский, принадлежал к партии Гидатия и Ифация и был казнен в Трире при тиране Максиме. Он опубликовал множество небольших работ, часть которых дошла до нас. Некоторые все еще обвиняют его в грехе гностицизма, т. е. в ереси Василида или Марка, о которых пишет Ириней, в то время как его защитники утверждают, что он вовсе не придерживался таких взглядов.
Глава 122. ЛАТРОНИАН
Латрониан Испанский, человек большой учености, в деле стихосложения достойный сравнения с поэтами древности. Был, так же как и Присциллиан, Фелициссим, Юлиан и Евкротий, казнен в Трире, ибо вместе с ними создавал ереси. Существует много плодов его гения, написанных различным слогом.
Глава 123. ТИБЕРИАН
Тибериан Ватиканский, отвечая на обвинения в том, что он разделяет ересь Присциллиана, написал оправдание, которое отличают напыщенность языка и смесь стилей. Но после смерти друзей, охваченный одиночеством изгнания, он вновь изменил свои взгляды, как об этом сказано в Священном Писании: «Пес возвращается на блевотину свою», — и женился на монахине, деве, предназначенной Христу.
Глава 124. АМВРОСИЙ МИЛАНСКИЙ
Амвросий, епископ Миланский, в настоящее время продолжает писать. Я воздерживаюсь от суждений о нем, потому что он жив: и не буду ни восхвалять, ни обличать, иначе меня могут упрекнуть в низкопоклонстве или в правдивости.
Глава 125. ЕВАГРИЙ
Евагрий, епископ Антиохийский, человек выдающейся остроты ума, будучи еще пресвитером, читал мне трактаты на разные темы, которые он еще не публиковал. Перевел «Жизнь Антония» с греческого языка Афанасия на наш язык.
Глава 126. АМВРОСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
Амвросий Александрийский, ученик Дидима, написал большой труд «О доктринах» против Аполлинария и, как мне недавно сообщили, комментарии к Иову. В настоящее время он жив.
Глава 127. МАКСИМ
Максим, философ, родился в Александрии, был посвящен в сан епископа в Константинополе и впоследствии низложен. Написал выдающееся произведение «О вере» против ариан и передал его императору Грациану в Милане.
Глава 128. ГРИГОРИЙ НИССКИЙ
Григорий, епископ Ниссы, брат Василия Кесарийского, несколько лет тому назад прочитал Григорию Назианзину и мне книгу против Евномия. Говорят, он написал еще много других произведений и продолжает писать.
Глава 129. ИОАНН АНТИОХИЙСКИЙ
Иоанн, пресвитер церкви в Антиохии, последователь Евсевия Эмесского и Диодора, известен тем, что написал множество книг, но из них я прочитал только его труд «Слово о священстве».
Глава 130. ГЕЛАСИЙ
Геласий, епископ Кесарии Палестинской после Евзоя, известен тем, что писал более или менее гладким стилем, но не публиковал свои произведения.
Глава 131. ФЕОТИМ
Феотим, епископ из города Том в Скифии, опубликовал краткие, афористические трактаты в форме диалогов в старинном стиле. Мне известно, что он пишет сейчас другие книги.
Глава 132. ДЕКСТЕР
Декстер, сын Пакиана, которого я упоминал выше, выделялся среди представителей своего поколения и посвятил себя служению христианской вере. Написал, как мне говорили, «Всеобщую историю», которую я еще не читал.
Глава 133. АМФИЛОХИЙ
Амфилохий, епископ Иконийский, недавно прочитал мне книгу «О Святом Духе», доказывая, что Святой Дух — Бог, что Его следует почитать и что Он всемогущ.
Глава 134. СОФРОНИЙ
Софроний, человек высочайшей учености, написал, будучи еще юношей, «Похвалу Вифлеему», а недавно — значительный труд «О ниспровержении Сераписа», кроме того, послание к Евстахию, «О девственности», «Жизнеописание монаха Илариона». Он перевел мои небольшие работы на греческий язык отточенным стилем, а также Псалтирь и книги Пророков, переведенных мною с древнееврейского языка на латинский.
Глава 135. ИЕРОНИМ
Я, Иероним, сын Евсевия из города Стридона, который находился на границе между Далмацией и Паннонией и был разрушен готами, до настоящего времени, т. е. до четырнадцатого года правления императора Феодосия, написал следующее: житие отшельника Павла, одну книгу писем к разным лицам, увещательное письмо к Гелиодору, книгу о споре между последователем Люцифера и православным, хронику всеобщей истории, двадцать восемь бесед Оригена на книги Иеремии и Иезекииля, которые я перевел с греческого на латинский, послание о серафиме, послание о слове «осанна», послание о бережливом и расточительном сыновьях, послание о трех спорных вопросах, касающихся Ветхого Завета, две беседы на книгу «Песнь Песней», книгу против Гелвидия о приснодевстве.
Павел Фивейский
Для многих часто оставался нерешенным вопрос: кто из монахов первоначально стал пустынножительствовать?
Некоторые, обращая взоры к древности, полагали начáло пустынножителей в блаженном Илии и Иоанне. Но, мне кажется, Илия был более пророк, чем монах, а Иоанн начал пророчествовать еще до рождения.
Другие (с чем согласно большинство) признают Антония главою пустынножительства, это отчасти справедливо. Но Антоний был не столько первым пустынножителем, сколько человеком, возбудившим общее стремление к этому образу жизни.
Сами ученики Антония, Амафа (Матфей) и Макарий, из которых первый похоронил тело учителя, свидетельствовали, что некто Павел Фивейский положил начáло пустынному житию, хотя и не дал ему имени, — с этим мнением согласны и мы. А некоторые болтают так и иначе, как вздумается: говорят, что (первый пустынножитель) был человек, покрытый до пят волосами, живший в подземной пещере, и выдумывают разные невероятные вещи, следить за которыми было бы утомительно; бесстыдная ложь этих рассказов, кажется, не стóит опровержения.
Так как об Антонии было тщательно писано и греческим, и римским стилем, то я решился написать немного о начале и конце жизни Павла, — более потому, что об этом еще не было писано, чем по надежде на свой ум.
А кáк он жил средину своей жизни, какие перенес искушения от сатаны, об этом не знает ни один человек.
При гонителях Декии и Валериане, когда Корнелий в Риме и Киприан в Карфагене были осуждены на блаженную кровавую смерть, жестокая бýря опустошила многие Церкви в Египте и Фиваиде. Долг христианина требовал тогда пострадать от меча за имя Христово.
Но хитрый враг, придумывая медленные убийственные кáзни, хотел губить дýши, а не телá; и, как сам (пострадавший от него) Киприан говорит, желающих умереть не допускал до смерти.
Чтобы показать жестокость врага, я приведу два примера для памяти.
Некоего мученика, твердого в вере и оставшегося победителем среди орудий пытки — деревянных лошадей и досок железных, мучитель приказал связать и, скрутив ему рýки за спиною, бросить под палящим солнцем, чтобы был побежден мушиными жалами тот, кого не могли победить железные скóвороды.
Другого исповедника Христова, цветущего юностью, мучитель приказал отвести в прекрасный сад и там при сладостном журчании ручья и тихом шуме древесных листьев, сотрясаемых ветром, положить на пуховое ложе и связать мягкими шелковыми узами, чтобы юноша не мог высвободиться. Когда все удалились, пришла красивая блудница, чтобы, возбудив в теле похоть, лечь на него бесстыдною победительницею. Воин Христов не знал, чтó делать и куда обратиться: похоть побеждала того, кого не могли победить мýки. Наконец, вдохновенный свыше, он, откусив себе язык, плюнул им в лицо лобзающей блудницы — и таким образом чрезмерная сила боли подавила чувство похоти.
В то время, когда такие делá совершались в Нижней Фиваиде, Павел, по выдаче замуж сестры и по смерти обоих родителей, остался единственным наследником, имея около 15 лет возраста, получив первоначальное образование в греческом и египетском языках; кроткий духом, весьма любящий Бога; когда загремела бýря преследования, Павел ушел в отдаленную и сокровенную деревню.
Но чего не делает над смертными проклятая жажда золота? Муж сестры Павловой задумал выдать того, кого должен был скрывать. Ни слёзы супруги, ни родство, ни видящий всё с высоты Бог не удержали его от преступления. Жестокость, принимавшая вид благочестия, была неумолима.
Узнав об этом, благоразумнейший юноша убежал в горные пустыни; и хотя ожидался конец гонения, но Павел, превратив дело необходимости в дело охоты, то мало–помалу шел далее, то останавливался, — и после нескольких перерывов нашел наконец скалистую гору, при подошве которой была огромная пещера, заваленная камнем; отвалив камень и, по общечеловеческому стремлению знать сокровенное, тщательно осматривая внутренность пещеры, Павел нашел большое помещение, которое, при открытом сверху небе, прикрывалось широкими ветвями старой пальмы и из которого виднелся самый чистый ключ воды, чей поток, только что прорвавшись наружу, тотчас же снова скрывался в небольшую скважину породившей его земли. Кроме того, в горных углублениях было немало опустелых жилищ, где встречались ржавые ужé наковальни и молотки для чеканки монет. Здесь, по сказанию египетских книг, была мастерская фальшивой монеты в то время, когда Антоний был в связях с Клеопатрою.
Полюбив это место, как бы нарочно приготовленное для него Богом, Павел провел там всю жизнь в молитвах и уединении; пищу и одежду доставляла ему пальма.
Чтобы это не показалось кому–нибудь невозможным, свидетельствуюсь Иисусом и Его святыми Ангелами, что в той части пустыни, которая возле Сирии примыкает к сарацинам, видел я монахов, из которых один в течение тридцати лет, пребывая безысходно в пустыне, поддерживал свое существование ячменным хлебом и грязною водою; другой, заключившись в старом водоеме (какой сирийцы на своем народном языке называют кубба), питался ежедневно пятью стеблями тростника. Это покажется невероятным для тех, которые не веруют, что всё возможно верующим.
Но возвращусь к тому, о чём я нáчал говорить.
Когда блаженный Павел ужé 113 лет проводил на земле небесную жизнь, а в другой пустыне подвизался девяностолетний Антоний, пришла сему последнему, по его собственному сознанию, в голову мысль, что нет в пустыне монаха, который был бы совершеннее его. Но во время ночного отдохновения было открыто Антонию, что есть другой монах, гораздо лучше его, и что он должен отправиться в путь, чтобы видеть этого подвижника.
И вот при первых лучах света почтенный старец, поддерживая посохом нетвердые члены, отправился в путь, сам не зная куда.
Ужé наступил полдень, и, несмотря на сильный солнечный зной, старец продолжал идти, говоря: «Верую Богу моему, что Он покажет мне раба Своего, обещанного мне».
Но большее этого чудо: Антоний видит странное существо — частию человека, частию коня, которое на языке поэтов зовется иппокентавром; увидав его, Антоний осенил чело изображением спасительного знамения.
«Эй ты, — сказал он, — в какой части пустыни обитает раб Божий?» Иппокентавр, бормоча что–то варварское и скорее коверкая, чем произнося словá, при ужасе старца, который старался ласково говорить с ним, протянув правую руку, указал ему желанный путь и, бросившись в бег по широким полям с быстротою птицы, скрылся из глаз удивленного старца.
Мы не знаем, представил ли диавол призрачное существо для устрашения старца или, в сáмом деле, в пустыне, обильной чудовищными животными, родятся и такие звери.
Антоний, недоумевая и рассуждая с собою о том, чтó видел, идет далее.
Немного спустя, в каменистой долине Антоний увидал небольшого человечка с загнутым носом и с рогами на лбу, а нижняя часть его тéла оканчивалась козлиными ногами. Пораженный и этим зрелищем, Антоний, как добрый воин, восприял щиты веры и броню надежды.
Упомянутое животное принесло ему для дорожного продовольствия пальмовые плоды как бы в залог мира. Увидав это, Антоний остановился и, спросив у неведомого существа: «Кто ты?» — получил такой ответ: «Я смертный, один из обитателей пустыни, которых прельщенное всякими заблуждениями язычество чтит под именем фавнов, сатиров и кошмаров, давящих во время сна. Я послан к тебе от своих собратий. Просим тебя, помолись за нас общему Господу, Который, как мы слышали, пришел некогда для спасения мiра и во всю землю прошло вещание Его».
Слыша такие словá, престарелый путник орошал лицо обильными слезами, изливавшимися от избытка сердечной радости. Он радовался о славе Христа и о погибели сатаны и, удивляясь, что может понимать речь обитателя пустыни, ударяя жезлом в землю, говорил: «Гóре тебе, Александрия, вместо Бога чтущая разные диковины! Гóре тебе, град блудницы, куда стеклись злые духи всего мiра! Чтó ты скажешь теперь? Звери призывают имя Христово, а ты чтишь разные диковины!»
Не успел старец еще договорить этих слов, как рогатое животное удалилось как бы летучим бéгом.
Чтобы этот рассказ не показался кому–нибудь недостоверным, мы припомним событие, засвидетельствованное всем мiром при царе Констанции.
В Александрию был приведен живой человек такого рóда и представлял собою для народа немаловажное зрелище; а потóм бездушный труп этого человека, в предохранение от разложения вследствие солнечного жáра, был набит солью и принесен в Антиохию на показ императору.
Между тем (продолжаю прерванный рассказ) Антоний всё шел да шел; видя только следы зверей да обширное пространство пустыни, он не знал, чтó делать, куда направить стóпы свои.
Истекал ужé другой день. Оставалась только одна надежда для старца — что Христос не может его оставить.
Всю ночь, вторично застигшую его в дорóге, он провел в молитве и при слабом рассвете увидал вдали волчицу, которая, тяжело дыша от жажды, прибежала к подошве горы; провожая ее глазами, старец, когда волчица скрылась, увидал вход в пещеру и стал засматривать вовнутрь с тщетным любопытством, потому что мрак мешал видеть, но, как говорит Писание, совершенная любовь вон изгоняет страх (1 И).
Тихим шагом и сдерживая дыхание, осторожный наблюдатель вошел вовнутрь пещеры и, мало–помалу подвигаясь вперед и часто останавливаясь, нáчал слышать звуки. Наконец сквозь мрак ночи он видит вдали свет и, быстро спеша к нему, споткнувшись о камень, производит шум.
Услышав этот шум, блаженный Павел затворил и замкнул открытую прежде дверь в свою пещеру.
Тогда Антоний, стучась у входа даже до шестого чáса и долее, просил позволения войти, говоря: «Ты знаешь, кто я, откуда и зачем; знаю, что я недостоин твоего лицезрения, но если я не увижу тебя, то не уйду прочь. Принимающий зверей, зачем ты отгоняешь человека? Я искал и нашел. Я толкаю, чтобы мне было отворено; если мои просьбы будут тщетны, — я умру здесь при входе в твою пещеру; по крайней мере, ты похоронишь труп мой…»
Антоний «настаивал так, убеждая, и был непреклонен. Кратко ему отвечая, вот чтó сказал наш герой» (Вергилий, «Энеида»): «Никто не просит с угрозами; никто не злословит со слезами: удивишься ли, что я не приму тебя, когда ты пришел с тем, чтобы умереть?» — так усмехаясь, Павел открыл вход; и тогда оба старца бросились друг другу в объятия, приветствовали друг друга по именам и вместе возблагодарили Гóспода.
После святого лобзания, Павел, сев с Антонием, нáчал говорить так: «Вот тот, кого ты искал с таким трудом: члены его, полуистлевшие от старости, покрывает некрасивая седина. Вот ты видишь пред собою человека, который скоро будет прахом. Но так как любовь всё терпит, то скажи мне, пожалуйста, как живет теперь род человеческий: возвышаются ли в старых городах новые крыши, какою властию управляется мiр и остался ли кто–нибудь, увлеченный прелестью демонов?»
Во время этих речей вóрон сел на сукý дерева и, тихо слетев оттуда, положил целый хлеб пред очами дивящихся старцев.
Когда он улетел, Павел сказал: «Вот Господь, поистине Благий, поистине Милосердный, послал нам обед. Вот ужé 60 лет, как я ежедневно получаю укрух в полхлеба; но теперь, для твоего прихода, Христос удвоил порцию нам двоим».
Итак, воздав благодарение Господу, оба старца сели на берегу прозрачного ручья.
Но здесь начался спор, кому первому преломить хлеб, и продолжался до вечера. Павел ссылался на обычаи гостеприимства, Антоний — на право старшинства. Наконец было решено взять хлеб обоим вместе и тянуть каждому к себе, так, чтобы у каждого осталась в руках своя часть. Потóм, припав устами к источнику, они испили немного воды и, принесши Богу жертву хвалы, всю ночь провели в бодрствовании.
И когда день снова возвратился на землю, блаженный Павел сказал Антонию следующее: «Давно, брат, я знал, что ты обитаешь в здешних краях, давно Господь обещал послать ко мне моего сослужителя. Но поскольку время успения моего настало и (согласно с моим всегдашним желанием разрешиться и быть со Христом), по скончании течения, соблюдается мне венец правды, — то ты послан от Гóспода погребсти мое тело и предать земле землю».
Услышав это, Антоний, плача и рыдая, стал молить Павла не оставлять его на земле, но взять с собою в загробный путь. Но Павел отвечал: «Не ищи яже своих си, но яже ближняго. Для тебя лучше, сбросив телесное бремя, последовать за Агнцем; но для братии полезно назидаться еще твоим примером. Поэтому продолжай подвиг, хотя бы он был и тягостен, и принеси для прикрытия тéла моего мантию, которую дал тебе епископ Афанасий».
Блаженный Павел просил об этом не потому, чтобы слишком заботился, покрытый или обнаженный будет истлевать труп его, тогда как столько времени одевался только сплетением пальмовых листьев; но потому, что хотел, удалив от себя Антония, облегчить этим печаль его о своей смерти.
Антоний, изумленный упоминанием Павла об Афанасии и его мантии, как бы видя в Павле Христа и почитая в душé его присутствие Божие, не осмелился возражать более, но, с безмолвным плачем облобызав его очи и рýки, пошел назад в монастырь, который впоследствии занят был сарацинами.
Хотя его шаги не соответствовали быстроте его духа, хотя тело его было измождено постами и ослаблено годами, но силою духа он победил немощь плоти. Наконец, утомленный и едва дышащий от усталости, он достиг, преодолев путь, до своего обиталища.
Когда навстречу ему вышли два ученика, ужé издавна привыкшие служить ему, говоря: «Где ты так долго промедлил, отче?» — Антоний отвечал: «Гóре мне, грешнику, ложно носящему имя монаха. Я видел Илию, я видел Иоанна в пустыне, и поистине я видел Павла в раю».
Затем, сомкнувши уста и ударяя рукою в грудь, он вынес из келлии мантию.
Когда ученики просили, чтобы он подробнее рассказал, в чём дело, Антоний отвечал: «Время говорить и время молчать».
Потóм, выйдя вон из монастыря и не взяв с собою даже малого количества пищи, Антоний снова отправился в путь по той же дорóге, по которой пришел, жаждая Павла, желая его видеть, созерцая его умом и очами, боясь только того, чтобы Павел в его отсутствие не предал дух Христу, — чтó и случилось действительно.
Ужé воссиял другой день и Антоний отошел на три часа пути, как он увидал между ликами Ангелов, между сонмами пророков и апостолов — Павла, сияющего снежною белизною и восходящего на высоту. Тотчас пав на лицо свое, Антоний посыпáл песком голову и, плача и рыдая, говорил: «Зачем, Павел, ты оставляешь меня? Зачем удаляешься без моего приветствия? Зачем, поздно узнанный, ты так скоро отходишь?»
Рассказывал впоследствии блаженный Антоний, что остальное пространство пути он пробежал как птица; да и было зачем.
Войдя в пещеру, он увидал бездушное тело, с преклоненными коленами, с протянутой шеей, с воздетыми кверху руками; и, сначала думая, что Павел жив, обратился к нему с прежними просьбами, но потóм, не слыша обычных вздохов молящегося и воздав ему плачевное целование, понял, что и труп святого в благоговейном положении молился Богу, Которому все живы.
Обернув и вынеся тело вон из пещеры и воспевая гимны и псалмы по христианскому преданию, Антоний стал печалиться, что у него нет заступа для ископания земли. Раздумывая так и иначе и рассуждая много сам с собою, Антоний говорил: «Если возвращусь в монастырь, то пройдет три дня в путешествии; если останусь здесь, то ничего не сделаю. Умру же, как и подобает, возле твоего воина, Христе, и, упав здесь, предам последнее дыхание».
Во время таких размышлений старца два льва с распущенными гривами быстро неслись из внутренней части пустыни. Увидав их, Антоний сначала испугался, но, снова вознесшись мыслью к Богу, он стал смотреть на львов как бы на голубей и пребыл бестрепетен.
Львы между тем прибежали прямо к трупу блаженного старца, ласково махая хвостами, припали к ногам его и зарычали с сильным стоном, ясно давая понимать, что они по–своему плачут. Потóм невдалеке львы начали рыть землю лапами и, быстро выгребая песок, скоро выкопали место, удобное для помещения одного человека, и тотчас, как бы прося награды за труд, опустив шею и шевеля ушами, подбежали к Антонию и стали лизать у него рýки и нóги.
Антоний понял, что львы просят у него благословения.
И немедленно, прославив Христа за то, что и бессловесные животные чувствуют, что есть Бог, старец сказал: «Ты, Господи, без мановения Которого не отрывается лист от дéрева и не падает воробей на землю, даждь им, якоже веси». И движением руки повелел им удалиться.
Когда львы удалились, Антоний согнул старческие плечи под бременем святого тéла, сложил оное в могилу и, насыпав сверху землю, устроил по обычаю холм.
Наступил другой день, и благочестивый наследник, чтобы не оставить чего–либо из имущества после умершего без завещания старца, взял себе его тунику, сплетенную им самим из пальмовых листьев наподобие корзины.
Возвратившись в монастырь, Антоний рассказал ученикам всё по порядку и в торжественные дни Пасхи и Пятидесятницы всегда надевал тунику Павла.
В заключение этого небольшого сочинения мне хочется спросить тех, которые не знают счёта своим доходам, которые одевают мрамором свои домá, которые на одну нитку нанизывают имущества целых городов: чего когда–нибудь недоставало этому обнаженному старцу? Вы пьете из драгоценных сосудов — он удовлетворял требованию природы из пригоршней; вы имеете златотканые туники — у него не было сáмой дешевой одежды вашего раба. Но за то ему, бедному, отверст рай, а вас, златоносцев, ожидает геенна. Он, хотя и обнаженный, сохранил одежду Христову, а вы, облеченные в шелк, потеряли Христово одеяние. Павел лежит, покрытый ничтожным прахом, чтобы воскреснуть во славе, — а вас, которые вместе с вашими богатствами сделаетесь добычей огня, давят ваши великолепные каменные гробницы.
Прошу вас, пощадите себя, пощадите, по крайней мере, богатства, которые вы так любите. Зачем даже мертвецов своих вы обвиваете золотыми одеждами? Зачем ваше честолюбие не унимается даже во время сетования и слёз? Неужели трупы богачей умеют гнить только в шелковых одеждах?..
Заклинаю тебя, кто бы ты ни был, читатель: вспомни грешного Иеронима, который, если бы Господь предложил ему на выбор, избрал бы скорее тунику Павла с его наградами, чем порфиры царей с их наказаниями.
Текст по изданию «Преподобный Антоний Великий. Поучения» (Издательство Сретенского монастыря, М., 2008 г.).
Прологи к книгам Ветхого Завета
1. К Пятикнижию Моисееву
Получил я желанные письма от моего Дезидерия, которому по некоему предусмотрению будущего досталось одно имя с Даниилом, и который молит меня перевести Пятикнижие с еврейского языка на родную нашему слуху латынь. Дело сие весьма опасно из–за явных недоброжелателей, шумно обвиняющих меня в том, что я де в поношение Семидесяти толковникам тщусь затмить стариннное новым, относясь к творениям ума будто к вину, хоть я и неоднократно заверял, что по мужской силе своей приношу в скинию Божию, что могу, а не связываю труд одних с нищетой других. Но даже если б я и дерзнул это сделать, примером был бы мне ученый Ориген, который к древнему изданию примешал перевод Феодотиона, используя знаки астериск и обел, т. е. звездочку и штрих, повсюду, где он либо отмечал то, что прежде было более кратко, либо уничтожал и выжимал нечто излишнее; особенно же авторитет Евангелистов и Апостолов, у коих мы читаем много такого из Ветхого Завета, чего нет в наших книгах, как то: «Из Египта воззвал Я Сына Моего», и: «Ибо Назореем наречется», и «Воззрят на Того, Кого пронзили», и: «Реки воды живой потекут из чрева его», и: «Не видело око, не слышало ухо, ни на сердце человеку не всходило, что уготовал Бог любящим Его» и многое такое, чего нет в собственнно suntagma. Посему спросим у них, где это написано, и когда они не смогут ответить, откроем еврейские книги. Первое свидетельство есть у Осии, второе у Исайи, третье у Захарии, четвертое в Притчах, пятое также у Исайи; не зная этого, многие следуют бреду апокрифов и предпочитают иберийский вздор подлинным книгам. Не мое дело объяснять причины заблуждения. Говорят, что мудрые иудеи рассудили не дать Птолемею, почитавшему единого Бога, повода заподозрить евреев в двоебожии, потому особенно, что они в его глазах склонялись к Платонову учению. Посему всё, что Священное Писание говорит в свидетельство об Отце и Сыне и Святом Духе они либо иначе истолковали, либо вообще замолчали, так, чтобы и царю угодить и тайну веры не выдать. И я не знаю, кто впервые был автором лжи о семидесяти кельях, в которых они работали в Александрии, тогда как Аристей, uperaspisthV самого Птолемея, и, гораздо позже, Иосиф не сообщают ничего подобного; но пишут, что их собрали в одну базилику, где они не пророчествовали. И иное есть пророк, иное — переводчик; там дух предсказывает грядущее, здесь эрудиция и изобильный словарный запас перелагают усвоенное, если только не думать, что и Туллий Ксенофонтова «Эконома» и Платонова «Протагора» и Демосфеново «О Ктесифоне» перевел по наитию духа; или же иное через Семьдесят толковников, иное через Апостолов дал Святой Дух, так что последние, значит, солгали, будто написано то, о чем первые умолчали. Что же? Осудим старое? Никак; но после первых, с посильным усердием потрудимся в дому Господнем. Те толковники были до пришествия Христова и чего не знали, то выразили в сомнительных выражениях; мы же после Его Страстей и Воскресения пишем не столько пророчества, сколько историю; и иначе излагается слышанное, иначе — виденное; и то, что мы лучше понимаем, лучше и изъясняем. Посему слушай, тайный недоброжелатель: не осуждаю я, не отвергаю Семьдесят толковников, но искренне предпочитаю им всем Апостолов. Их устами для меня говорит Христос, у них же читаю, что пророки имеют дар духовный, а переводчиков они ставят на последнее место. Что же ты изводишься завистью? Зачем возбуждаешь против меня души несведущих? Если тебе кажется, что я ошибаюсь, спроси евреев, обратись к учителям в различных городах: того, что у них есть о Христе, нет в твоих списках. Другое дело, если они докажут, что свидетельства Апостолов против них неподлинны и латинские списки лучше чем греческие, а греческие — лучше еврейских. Это против завистников. Сейчас же прошу тебя, возлюбленный Дезидерий, понудив меня понести столь великий труд и приступить к Книге Бытия, помоги мне твоими молитвами, дабы я смог изложить эти книги по латыни тем же Духом, Коим они были написаны. Конец.
2. К Иисусу Навину
Закончив Моисеево Пятикнижие, точно освободясь от тяжкого бремени, прилагаем руку к Иисусу Навину, коего евреи называют Иoшуе Бен–Нун, т. е. сыном Нуновым, и к книге Судей, именуемой у них Софтим, и к Руфи и Эсфири, коих именами озаглавлены книги. Напоминаем читателю, что лес еврейских имен и различий по особым отделам с тщанием сохраняется в Писании, дабы не пропасть ни нашему труду, ни нашему усердию; и во–первых пусть знает читающий, что я, как неоднократно о том свидетельствовал, не стремлюсь поругаться над старым, как это мне вменяют в вину мои друзья, но мужественно приношу от уст моих людям, ценящим нашу работу, дабы вместо греческих exaploiV, которые требуют и больших денег и трудов, они имели бы наше издание, так, чтобы усомнясь, читая старые списки, прибегали бы к нашим в поисках ответа, тем более, что у латинян сейчас столько же изданий, сколько и списков, и каждый, как и где ему вздумается, прибавляет или убавляет, а то, что разногласит друг другу, не может быть истинным. Посему да перестанет извиваться скорпион, метя поранить нас, и ядовитый язык — хулить святое дело, принимая, когда ему угодно, и отвергая, если ему не нравится, памятуя стих Писания: «Уста твои изобилуют лукавством, и язык твой порождал коварство; сидя против брата твоего говорил ты и против сына матери твоей полагал соблазн; сие ты сотворил, и Я молчал; ты счел нечестиво, что Я буду подобен тебе; Я обличу тебя и поставлю против лица твоего. «Какая мне польза трудиться, потея, слушая, как другие меня поносят, иудеи же скорбят о том, что у них отнят повод клеветать на христиан и посмеиваться им, а люди, принадлежащие к Церкви, презирают это и даже поносят то, отчего их противники так изводятся? Ибо если им нравится старый перевод, который и я не браню, и они полагают, что не следует принимать ничего более, отчего же то, что я отмечаю астериском и обелом как добавленное и убавленное, они читают и не читают одновременно? Почему приняли в Церкви Феодотионов перевод Даниила? Почему восхищаются Оригеном и Евсевием Памфилом, распространяя все издания сразу? Или, что за глупость, сказав истинное, вновь повторять ложное? Откуда они могут подтвердить свидетельства Нового Завета, коих нет в старых списках? Мы говорим это, дабы не казаться молчащими в ответ клеветникам. Кроме того, после успения святой Павлы, жизнь которой есть пример добродетели, и те книги Пророков, в которых я не мог отказать Христовой деве Евстохии, решили мы, «пока Дух правит этим искусством», начать изъяснять и давно откладываемый труд вернуть как бы в дом, тем более, что и чудный и святой муж Паммахий того же добивается в своих письмах, и мы, торопясь домой, должны плыть, не внимая смертоносному пению сирен. Конец.
3. К Книгам Царей
У евреев насчитывается двадцать две буквы, что подтверждается и через языки сирийцев и халдеев, очень близкие еврейскому; ибо и в них по двадцать два элементарных знака с тем же звучанием, но с иным начертанием. Самаритяне же Пятикнижие Моисеево записывают теми же буквами, добавляя для различения фигуры и черточки. Известно, что книжник и учитель закона Ездра после пленения Иерусалима и восстановления храма при Зоровавеле изобрел иные буквы, которые используются и поныне; а до того времени у самаритян и евреев буквы были одинаковы. И четырехбуквенное имя Божие, записанное древним письмом, мы и по сей день встречаем в некоторых греческих списках. Но и псалмы 36–й, и 110–й, и 111–й, и 118–й, и 144–й, хотя и написаны разным размером, но числом стихов совпадают с количеством букв в этом алфавите. И плач Иеремии, и его молитва, и слова Соломона в его Притчах от места, где говорится: «Жену же сильную кто найдет:" в начале каждого стиха соблюдают тот же алфавитный порядок. К тому же некоторые буквы у них двойные: хаф, мем, нун, фе, цаде; они иначе пишутся в начале или в середине слова, иначе — в конце. Посему и пять книг обычно считаются двойными: Самуила, Малахим, Дабрейамин, Ездра, Иеремия и Киноф, т. е. Плач (Иеремии). Следовательно, точно так же как двадцатью двумя буквами мы записываем всё, что мы говорим по–еврейски, и сими началами объемлется всякое человеческое изречение, так же и насчитывают двадцать два тома, словно неких букв и первоначал, коими в учении о Боге наставляется и питается еще нежный возраст, нуждающийся в молоке, мужа.
Первая книга у них называется Бресит, мы называем ее Бытием; вторая Хеллесмот, именуемая Исход; третья Вайекра, она же Левит; четвертая Вайедаббер, которую мы называем Числом; пятая Ардабарим, надписываемая Второзаконие. Сии суть пять книг Моисеевых, собственно именуемых Торат, т. е. Закон.
Затем следует чин Пророков, и начинается он Иисусом Навином, который у них именуется Иошуе Бен–Нун. Затем примыкают Софтим, т. е. Книга Судей, к ней же причисляют Руфь, ибо там повествуется история, бывшая в дни Судей. Третьей следует Книга Самуила, которую мы называем 1–й и 2–й Книгами Царств. Четвертая Малахим, т. е. Царей, содержащая 3–ю и 4–ю книги Царств. Малахим, т. е. Царей, гораздо лучше, нежели Малахоф, т. е. Царств, ибо книги описывают не деяния, происходившие во многих царствах, но бывшие у единого израильского народа, состоящего из двенадцати колен. Пятый Исайя, шестой Иеремия, седьмой Иезекииль, восьмая книга двенадцати Пророков у них называется Тареасра.
Третьим чином следуют agiografa, и первою начинает его книга Иова, вторая — Давыдова в пяти разделах с одним псалмом, отдельно составляющая Книгу Псаломов. Третий Соломон, имеющий три книги: Пословицы, которые они называют Притчами, т. е. Масалот, и Экклесиаст, т. е. Акоэлет, и Песнь Песней, кою они надписывают в заглавии Сирассим. Шестой Даниил, Седьмая книга — Дабрейамин, т. е. Слова Дней, которые мы наиболее точно можем назвать cronikon всей божественной истории, каковая книга у нас надписывается как 1–я и 2–я Паралипоменон; восьмой Ездра, который у греков и у латинян разделяется на две книги; девятая Эсфирь.
Так равно распределяются двадцать две книги Ветхого Закона, т. е. пять Моисеевых, восемь Пророческих, девять агиографов. Хотя иные обычно вписывают Руфь и Киноф среди агиографов и считают, что количество книг надо увеличить на две, ибо Иоанн в Апокалипсе показывает старцев, которые поклонились Агнцу и приняли на чело венцы, стоя перед четырьмя животными, имеющими очи спереди и сзади, т. е. на прошлое и будущее, и неослабно восклицая «Свят, свят, свят Господь Бог всемогущий, Который был и есть и будет», в числе двадцати четырех.
Этот пролог может быть неким шлемоносным началом всех книг, которые мы переводим с еврейского на латынь, дабы мы знали, что все свыше этого следует считать среди апокрифов. Посему Премудрость, которую в народе приписывают Соломону, и Книга Иисуса сына Сирахова, и Товит, и Пастырь Ермы не входят в канон. Первую Книгу Маккавейскую я нашел на еврейском языке, вторая написана по–гречески, что можно доказать и из самой jrasin.
И поскольку дело обстоит таким образом, умоляю тебя, читатель, не сочти мой труд за осуждение древних. В скинию Божию всякий приносит, что может: иные золото и серебро, иные виссон и порфиру, и багрец приносят, и яхонты; для нас хорошо будет, если принесем кожи и шкуры козлиные. И все же Апостол считает наше достойное презрения приношение более нужным. Почему и вся красота различных частей Церкви настоящей и будущей покрывается кожами и власяницами, т. е. то, что наиболее малоценно, прикрывает её от солнечного жара и вредоносной сырости. И когда ты уразумеешь то, чего ранее не знал, считай меня толковником, если будешь благодарен, или, если нет, — parajrasthn; хотя моё сознание твердо говорит мне, что я нимало не убавил от еврейской истины. Конечно, если ты не веришь, то прочти греческие и латинские списки и сравни их с сими книжицами, и где увидишь разногласие, спроси кого–нибудь из евреев, из тех, кому ты наиболее доверяешь, и если он подтвердит нашу правоту, думаю, ты не станешь считать его гадателем, угадавшим одинаково со мною.
Но прошу также и вас, служительницы Христовы, помазующие главу Господа возлежащего драгоценнейшим миром веры, никогда не ищущие Спасителя во гробе, для коих Христос уже возшел к Отцу: поставьте оградою щит ваших молитв от лающих псов, люто разверзших против меня свои пасти, которые обходят город, почитая самих себя наиболее в нем учеными, когда поносят других. Зная свою малость, я всегда помню Его речение: «Храню пути мои, да не паду от языка своего; положил устам моим стражу, когда восстал грешник против меня; я замолчал и смирился и умолчал от благ».
4. К Книге Паралипоменон
Если перевод, сделанный Семьюдесятью толковниками сохранился в чистоте, излишне тебе, мой Хроматий, святейший и ученейший из епископов, просить меня перевести еврейские книги на латинский язык. Ибо то, что некогда наполняло слух людской и укрепляло веру новорожденной Церкви, было бы справедливо поддержать нашим молчанием. Но теперь, когда по разным областям блуждает множество вариантов, и тот подлинный перевод искажен и испорчен, ты доверяешь нашему суждению или выбрать из множества то, что истинно, или совершить новыйт труд на замену прежнему и насмехающимся иудейским воронам, как говорится, «выколоть глаза». Александрия и Египет хвалят как автора списков Семидесяти своего Есихия, Константинополь и Антиохия принимают списки мученика Лукиана, а в палестинских провинциях читают те списки, переработанные Оригеном, что распространяли Евсевий и Памфилий; и так это троякая разница разделяет между собою весь мир. И разумеется, Ориген не просто сопоставил четыре издания, комментируя на полях каждое слово, так что одно разногласящее сразу же обличается согласованием всех остальных; но дерзая на большее, примешал к изданию Семидесяти издание Феодотиона, отмечая звездочками недостающее, и запятыми — то, что казалось излишне добавленным. Если же иным угодно не придерживаться некогда принятого и после семидесяти келий, о коих беспричинно болтает чернь, а в церквях читается то, чего не знали Семьдесят толковников, почему меня не принимают мои латиняне, когда я создал заново неиспорченное старое издание, так что могу подтвердить мой труд свидетельством евреев и более того, Апостолов? Я недавно написал книгу о лучшем способе перевода, указывая сии места из Евангелия: «Из Египта воззвал Я Сына Моего», и «воззрят на Того, Кого пронзили»; и «ибо Назареем наречется»; и у Апостола: «не видело око, не слышало ухо и на сердце человеку не всходило, что уготовал Бог любящим Его»; и иные подобные места, которые обретаются в еврейских книгах. Конечно, Апостолы и Евангелисты знали перевод Семидесяти толковников, отчего же они говорят то, чего нет у Семидесяти? Христос Бог наш, Создатель обоих Заветов, говорит в Евангелии от Иоанна: «Кто верует в Меня, у того, как говорит Писание, из чрева потекут реки воды живой». Разумеется, что написано, раз это Спаситель утверждает. Где написано? У семидесяти нет, апокрифов Церковь не знает; следовательно, надо обращаться к евреям, с которыми согласуются и слова Господни и примеры, приводимые Апостолами. Этим я говорю «мир» древним и отвечаю моим ругателям, грызущим меня словно собачьими клыками, понося публично, читая по углам, сразу и обвиняя и защищая; одобряя у других то, что у меня отвергают, как будто добродетель и порок заключались не в самих вещах, но зависели от их создателя. Кроме того, я помню, что некогда я вручил нашим издание Семидесяти, переведенное с греческого, и не должен считаться врагом тех, кого исправляю всегда в собрании братьев. И ныне, если я и перевел Дебрейамин, т. е. «Слова Дней», то сделал это для того, чтобы испорченные писцами имена, словно непроходимые лесные заросли, сделать яснее, открывая их смысл, описав их в стихотворной форме для того, чтобы, как говорит Исмений, «петь их самому и своим друзьям», если глухи уши остальных.
5. К Книге Ездры
Я еще не решил, что труднее: сделать то, что вы просите, или отказать вам в этом; ибо и нет смысла отказывать вам в вашей настоятельной просьбе, и огромность возлагаемого на меня труда такова, что под этою ношей легче свалиться, нежели поднять её. Тут же подступит пристрастие завистников, которые считают необходимым поносить всё, что мы пишем; обличаемые собственною совестью, они прилюдно раздирают то, что читают скрытно, принуждая меня восклицать: «Господи, освободи душу мою от уст нечестивых и языка завистников. «Вот уже третий год вы пишете и пишете, чтобы я перевел вам с еврейского книгу Ездры, как будто нет у вас ее греческих и латинских переводов, или как если бы всё, что мы переводим из этих книг, не подвергалось тотчас же публичному оплеванию. «Безплодно пытаться, — как сказал некто, — утруждаться ради того, чтобы снискать всеобщую ненависть, есть признак крайнего безумия». Посему молю вас, мои Домнион и Рогатиан, довольствуясь домашним чтением, не выносите эту книгу на публику и не предлагайте утомительной пищи тем, кто ни судить, ни сам что–либо сделать не может. Если есть кто из братьев, кто не отвращается от наших писаний, тем давайте экземпляр, увещевая их четко и раздельно переписывать еврейские имена, коих в этом томе великое изобилие. Ибо ни к чему исправлять книгу, если исправленное не сохраняет тщательность переписчиков.
Пусть никто не возмущается тем, что нами переведена всего лишь одна книга; ибо и у евреев слова Ездры и Неемии сведены в одну книгу; те, которых у них нет и не считаются среди двадцати четырех, по числу старцев, следует отбрасывать. Если же кто вам противопоставит Семьдесят толковников, коих самое растерзанное и разбросанное множество экземпляров говорит само за себя, поскольку не может то, что разнится между собою, быть утверждением истины, пошлите их к Евангелию, в коем есть много такого, что взято из Ветхого Завета и чего нет у Семидесяти, как это: «Ибо Назареем наречется», и: «из Египта воззвал Я Сына Моего», и: «воззрят на Того, Кого пронзили», и многое другое, что мы сохраняем для более объемного труда; и узнайте у таковых, где это написано, а когда они не смогут ответить, прочтите им из тех экземпляров, что мы недавно перевели и которыми ежедневно посрамляется язык проклятых.
Но, подходя к завершению, скажу, что приносимое мною, есть безусловно наивернейшее. Я издал то, чего нет по гречески или же то, что есть не так, как переведено мною. Отчего бранить переводчика? Пусть спрашивают у евреев, и по словам самих писателей либо дают веру моему переводу, либо нет. Ибо иное дело — проклинать меня, как говорится, с закрытыми глазами и не следовать рвению и благонастроенности греков, которые после Семидесяти толковников уже при сиянии Христова Евангелия с любопытством читают еврейских и евионитских толкователей ветхого закона, Акилу то есть, Симмаха и Феодотиона и посвятили их в обработке Оригена в exaploiV церквам. Насколько более должны быть признательны латиняне, видя, что Греция заимствует у них нечто, ликуя. Во–первых, приобрести все экземпляры можно лишь через большие расходы и бесконечные трудности; потом, и те, у кого они есть, несведущи в еврейском языке, и тем более будут блуждать, неведая, кто из этого множества больше говорит истину. Так недавно случилось с ученейшим из греков, который, оставив смысл Писания, последовал заблуждению одного из переводчиков. Мы же владеем немного еврейским языком, и знание латыни у нас не отнято, и о многом можем судить у других, и то, что понимаем, можем высказать. И так, хотя и будет шипеть гадюка, и «победитель Синон бросит зажигательный огонь», никогда, благодаря тому, что мне помогает Христос, не умолкнет мое слово, и даже подрезанный язык будет лепетать. Пусть читают те, кто хочет; кто не хочет, пусть выбрасывает. Пусть разбирают запятые, клевещут на буквы, ваша любовь лишь сильнее побуждать мое рвение, нежели их хула и ненависть будут угнетать меня.
6. К Книге Товит
Хроматию и Илиодору епископам привет о Господе!
Я не перестаю удивляться настойчивости ваших требований. Вы требуете, чтобы я перевел на латынь написанную на халдейском языке книгу, а именно книгу Товит, которую евреи, отделив от перечня божественных Писаний, причисляют к Агиографам. Я сделал по вашему желанию, но без охоты. Ибо ученые евреи обличают нас, обвиняя в том, что мы передаем в слух латинян то, чего нет у них в каноне. Но рассудив, что лучше презреть суд фарисеев и угодить требованию епископов, я решил потрудиться по мере сил, и поскольку халдейский язык близок еврейскому, я нашел человека, весьма сведущего в обоих наречиях, посвятил этой работе один день, и то, что он передал мне по еврейски, пригласив писца, выразил по латыни.
Ваши молитвы да будут мне платою за этот труд, который вы соблаговолили потребовать от меня и который я с благодарностью приношу вам.
7. К Книге Иудифь
У евреев Книга Юдифь читается среди Агиографов; её авторитет весьма низок при разрешении спорных вопросов. Всё же, написанная халдейским языком, эта книга причисляется к историческим. Но поскольку пишут, что эту книгу причислил к Священному Писанию Никейский собор, я согласился исполнить вашу просьбу, или даже истязание и, отложив занятия, коими был сильно задавлен, посвятил ей одну безсонную ночь, переводя скорее по смылу, нежели слово в слово. Я отбросил множество крайне испорченных списков и перевел на латынь только то, в чем мог найти осмысленное содержание.
Примите вдову Юдифь, образчик целомудрия, и провозвестите о ней вечными торжественными похвалами. Достойною подражания не только женам, но и мужам её сделал Тот, Кто в воздаяние за ее целомудрие даровал ей таковую силу победить непобежденного никем из мужей и преодолеть непреодолимого.
8. К Книге Эсфирь
Книга Эсфирь явно испорчена различными переводчиками. Вынув ее из еврейских архивов, я перевел её как можно более слово в слово. Распространенное ее издание выдает следы множественных добавлений, подобных тем, которые обычно измышляют школяры, излагающие заданную тему, как например, какими словами мог выражаться тот, кто причинил обиду или тот, кто её претерпел.
Вы же, о Павла и Евстохий, поскольку усердно стремитесь проникнуть в еврейские книгохранилища и поддерживаете состязания переводчиков, держа еврейскую книгу Эсфири, рассмотрите в нашем переводе каждое слово, дабы видеть, что я ничего не умножил добавлением, но перевел еврейскую историю на латинский язык так, как она записана на еврейском. Мы не стремимся к похвалам человеческим и не страшимся хулы. Стараясь угодить Богу, мы нимало не боимся человеческих угроз, «ибо рассеет Бог кости тех, кто желает угодить человекам» и, по слову Апостольскому, «не могут быть рабами Христовыми».
NB: После 10, 3 в тексте перевода стоит: «То, что имеется в еврейском, я изложил здесь с полною искренностью. То же, что следует далее, я нашел в распространенном издании, на греческом языке и греческим письмом, и все же по окончании книги прилагается эта глава, которую мы, по нашему обыкновению, отмечаем галочкой». Затем, после последнего, 5–го, стиха 12–й главы: «Доселе вступление. То, что идет следом, мы нашли только в распространенной (vulgata) книге, где написано: «И расхитили их добро или имущество»".
9. К Книге Иова
Я принужден отвечать за каждую книгу божественного Писания моим противникам, вменяющим мои переводы в презрение к Семидесяти толковникам, как будто у греков Аквила, Симмах и Феодотион не переводили когда дословно, когда по смыслу, когда соединяя оба эти рода перевода, и будто не весь свод Ветхого Свидетельства Ориген разделил обелой и астериском, прибавляя либо от себя, либо от Феодотиона к старому тексту, указывая, что прежде этого не было. Посему пусть научатся мои гонители принимать целиком всё, что приняли частями, или пусть мой перевод исцарапают своими астерисками. Ибо не может быть того, чтобы приняв многие вставки, не признавать, что в иных местах эти вставки ошибочны, особенно в книге Иова, из коего пропадет большая часть, если отнять всё, отмеченное астериском. Так обстоит дело именно у греков. Кроме того, у латинян уже были семьдесят или восемьдесят стихов, изданных до того, как мы недавно издали перевод под астериском и обелою, и эта книга, обрезанная, разодранная, исковерканная, являет свое безобразие читающим ее публично.
В этом же переводе я не следую никому из древних толковников, но еврейскому, арабскому, и иногда сирийскому языку, где буквально, где по смыслу, где согласуя то и другое. Ибо у евреев эта книга считается неясною и сомнительною, тем, что греческие риторы называют eschmatismenoV, т. е. когда говорится одно, а делается другое, как, когда хочешь угря или маленькую мурену удержать руками, но чем сильнее ты их сжимаешь, тем быстрее они выскочат. Я помню, что для того, чтобы понять эту книгу, я нанимал за деньги учителя из иудеев, почитавшегося у них одним из первых; и не знаю, много ли я приобрел от его учений, но знаю одно, что я не мог перевести того, чего не усвоил.
От начала тома до слов Иова еврейское повествование изложено прозою. Далее же от слов Иова до самого конца книги, где говорится «Посему я сам себя укоряю и несу покаяние в пепле и прахе» — гекзаметр, сочетающийся с дактилем и спондеем, а также с иными размерами из–за особенностей языка, различающимися количеством слогов, но не их долготою. Это дает особый сладкий и звучный ритм, понятный скорее знатокам законов стихосложения, чем простому читателю. Небольшой же остаток от вышеназванного стиха до самого конца книги изложен прозою. Если же кому–нибудь это кажется невероятным, а именно то, что у евреев на манер нашего Флакка или греческих Пиндара, Алкея и Сафо Псалмы и Плачи Иеремии и все вообще Песнопения Писаний изложены стихотворным размером, пусть он читает Филона, Иосифа, Оригена и Евсевия Кесарийского и на основании их свидетельств убедится в том, что я говорю правду.
Да слышат псы мои, что я работал над этим томом не в укор древнему переложению, но ради того, чтобы сделать яснее в нашем то, что у древних темно, или опущено, или испорчено переводчиками; т. к. мы и еврейскому языку учились, и латинскую речь исследовали от самых пелен, общаясь с грамматиками, риторами и философами. Если у греков, уже после издания Семидесяти, уже при сиянии Христова Евангелия приняты иудей Аквила и иудействующие еретики Симмах и Феодотион, прикрывшие многие тайны Спасителя лукавым истолкованием, и более того в церквах имеются exaploiV, которые объсняют священнослужители; тем более я, христианин, сын родителей–христиан, носящий знамение креста на челе, ревнующий о восстановлении утраченного, исправлении испорченного, и о изложении таинств Церкви чистым и верным языком, не буду осуждаем надменными и лукавыми читателями. Пусть кто хочет, сохраняет у себя старые книги, написанные на пурпурном пергаменте золотыми и серебрянными буквами скорее ради бремени, так называемых обычно, унциальных букв, нежели ради самих книг, а мне и тем, кто со мною, пусть позволят иметь бедные листики книг не столь красивых, сколь верно исправленных. Оба издания: и Семидесяти по грекам, и моё по евреям, моими трудами переведены на латынь. Пусть же каждый выбирает то, что хочет, показывая тем самым более свое усердие, нежели недоброжелательность.
10. К Книге Псалмов
Псалтырь, уже давно известную в Риме, я улучшил и, согласно Семидесяти толковникам исправил, хотя и спешно, во многих местах. Если же вы, о Павла и Евстохий, опять увидете, что испорченное переписчиками и заблуждениями древних ценится выше, чем новоисправленное, представьте себе, что я потрудился над уже вспаханною целиной и вырвал тернии, возросшие в неровных бороздах, ведь вы справедливо говорите, что дурные растения надо вырывать тем чаще, чем быстрее они растут. Поэтому я и увещеваю в обычном предисловии и вас, если эта работа вас и затруднит, и всех, кто захочет иметь эти экземпляры, прилежно и тщательно переписывать то, что я тщательно исправлял. Пусть каждый отмечает горизонтальную черту и значок звездочку, т. е. астериск и обелу, и где увидит запятую впереди слова, пусть знает, что от неё до двоеточия, поставленного нами, меньше, чем в этом месте у Семидесяти толковников; где же увидит подобие звездочки, пусть знает, что здесь добавлено из еврейских книг так же вплоть до двоеточия, в соответствии с изданием Феодотиона, которое не отличается по простоте языка от Семидесяти толковников. Зная всё, что я делал прилежно, как и вы, для которых я это делал, я не сомневаюсь, что будет много таких, кто из зависти или по надменности «предпочитают презирать прекрасное, нежели познавать» и пить из взбаламученной реки, нежели из чистого источника.
Иное предисловие
Евсевий Иероним своему Софронию — радоваться!
Знаю, что многие думают, будто Псалтырь делится на пять книг, так что везде, где у Семидесяти толковников стоит genoito genoito, т. е. да будет, будет, оканчивается книга, чего ради и в еврейском читается Аминь, аминь. Мы же следуем авторитету евреев и особенно Апостолов, которые в Новом Завете всегда говорят о Книге псалмов и утверждают, что эта книга — одна. Авторы же всех псалмов названы в их заглавиях, т. е. Давыд, Асаф, Идифун, сыновья Кореевы, Эман Израильтянин, Мойсей, Соломон и прочие, и мы свидетельствуем, что всех их Ездра включил в один свиток. Если же Аминь, что Аквила перевел как pepistomenoV, ставится в конце книг, а не в начале, или под конец предложения, то разве Спаситель не говорит: «Аминь, аминь, говорю вам», и в Павловых посланиях это встречается в середине текста, и у Моисея и Иеремии во многих книгах «аминь» часто вставляется в середине свитка, и однако эти книги причисляются к таинственному числу двадцати двух еврейских книг. Даже самое название по–еврейски Сефар фаллим, что переводится как Книга гимнов, сообразно с апостольским авторитетом являет не несколько книг, но всего одну.
Недавно споря с неким иудеем о Господе Спасителе, ты привел свидетельство из Псалмов; он же, желая тебя высмеять, утверждал о каждом слове, что в еврейском стоит совсем не то, что ты приводишь по Семидесяти, и ты усерднейше просишь меня после Аквилы, Симмаха и Феодотиона перевести всё заново на латынь. Ты говоришь, что обилие переводов тебя скорее смущает, и будучи склоняем любовью, весьма доволен моими переводами и суждениями. Посему, понуждаемый тобою, которому я не могу ни в чем отказать, я вновь предаю себя моим гонителям, решив лучше искать у тебя сил, чем своеволия в дружбе. Уверенно и искренне скажу, призывая к тому многих в свидетели, что точно знаю то, что я ничего не изменил в истинном еврейском тексте. Если же мое издание отличается от старых, спроси кого–нибудь из евреев, и увидишь, что напрасно меня терзают ревнители, «которые предпочитают презирать прекрасное, нежели познавать», самые испорченные из людей. Ибо, если они всегда ищут новых удовольствий и их прожорливости не достанет и моря, почему они довольствуются лишь одним и тем же застарелым наслаждением, которое получают от изучения Писаний? Говорю это не для того, чтобы укусить моих предшественников, или же потому, что считаю что–либо достойным поношения у тех, чей перевод я некогда со всяким тщанием исправив, сделал доступным людям моего языка; но оттого, что в церквах, верующих во Христа, Псалмы одни, а евреи, клевеща, цитируют каждое слово совсем иначе.
Если же ты переведешь эту мою книжку на греческий, как ты обещаешь, antijiloneikwn toiV diasupousin, и захочешь сделать весьма ученых мужей свидетелями моего невежества, скажу тебе словами Горация: «Не носи дрова в лес». Разве что от этого будет мне утешением сознание того, что мы разделим общий труд и общее поношение. Желаю тебе здравствовать о Господе и помнить обо мне.
11. К Книгам Соломоновым
Хроматию и Илиодору епископам — Иероним.
Письмо соединило соединенных в священстве, и бумага не разделяет тех, кого связала Христова любовь. Вы просите комментарии на Осию, Амоса, Захарию и Малахию; если сподоблюсь, напишу. Вы послали денежное вспоможение для писцов и книгопродавцев, дабы для вас особенно потрудился наш разум. И вот меня окружает толпа настырно просящих, как будто справедливо трудиться для других, в то время как вы мучаетесь жаждою, или как будто я был обязан кому–либо чем–либо кроме вас. Посему, после долгой болезни дабы не длить мое молчание целый год, я посвятил вам плод трехдневной работы, а именно перевод трех книг Соломоновых, а именно: Маслот, который у евреев называется Притчами, а распространенное у нас издание — Пословицами; Коэлет, который по гречески мы можем назвать Экклезиастом, а по нашему — Публичным оратором; Сириассим, что на наш язык переводится как Песнь Песней.
Прилагают и panaretoV Книгу Иисуса, сына Сирахова, и yeudepigrajoV Книгу якобы Премудрости Соломоновой. Первую из них я нашел на еврейском, под названием Притчи, а не Экклезиастик, как у латинян; к ней были присоединены Экклезиаст и Песнь Песней, так что подобие Соломонова авторства сохранялось не только в числе книг, но и в самом предмете их содержания. Второй же книги у евреев нет вовсе, да и самый стиль её отдает греческим красноречием, и некоторые из древних писателей называют её автором иудея Филона. Следовательно, так же, как Церковь читает книги Иудифи, Товита и Маккавеев, которые не обретаются среди канонических, так же пусть и эти две читает для назидания толпы, но не для утверждения церковных догматов.
Если же кому больше нравится издание Семидесяти, то имеется и таковое, недавно исправленное нами, ибо мы создаем новое не ради того, чтобы уничтожать старое. И все же, читая с особый тщательностью, пусть поймет наше как можно лучше, ибо мы не переливаем вино трижды из сосуда в сосуд, но подаем его, еще хранящим свежесть вкуса только что из под пресса.
12. К Книге Исайи
Никто пусть не удивляется, видя, что Пророки изъясняются стихами, и не думает, что евреи соблюдали стихотворные размеры, равно как и в Книгах Псалмов и Соломоновых; но то, что обычно соблюдается у Демосфена и Туллия, говоривших прозою, но записываемых в столбик и коммами, мы применили впервые здесь для удобства читателей. О Исайе надлежит знать во–первых, что он весьма искусен в слове, как знатный муж, утонченный и изысканный, не примешивающий к своей речи ничего простецкого. Отсюда и невозможность сохранить в переводе иные цветы его красноречия. Затем следует добавить, что его стоит называть не столько пророком, сколь евангелистом. Он так тонко исследовал тайны Христовы и Его Церкви, что можно подумать, будто он не провидел будущее, но составлял историю прошлого. Почему я и предполагаю, что в своё время Семьдесяти толковников не пожелали ясно открыть язычникам тайны своей веры, дабы не давать святыни псам и жемчуга свиньям, сделав их прикровенными, как я отметил, читая это издание.
Я хорошо знаю, какого труда стоит уразумевать Пророков, и как трудно кому–либо судить о переводе, если он прежде не понял прочитанное, а также о том, насколько нам приходится выносить укусы многих, кого зависть побуждает презирать то, чего они не могут сделать сами. Поэтому я, зная, что сую, остерегаясь, руку в огонь, и всё же прошу досаждающих мне: как греки читают труд Семидесяти толковников вместе с переводами Аквилы, Симмаха и Феодотиона, либо из прилежания к учению, либо для того, чтобы лучше уразуметь Семьдесят толковников из этих дополнений, так и они пусть соблаговолят прочесть еще один перевод, помимо многих предыдущих. Пусть они сначала читают, а после презирают, чтобы не оказаться осуждающими не по разуму, но из предвзятости и ненависти то, чего не знают.
Исайя проповедывал в Иерусалиме и Иудее, в то время, когда десять колен еще не были отведены в плен, слагая повествование то об обоих царствах вместе, то о каждом отдельно. И рассказывая о современных ему событиях, и предвозвещая возвращение народа после вавилонского плена в Иудею, он прежде всего заботится о призвании язычников и пришествии Христа. Вы же, о Павла и Евстохий, чем более любите Его, тем сильне просите у Него, ради нынеших поношений, коими непрестанно терзают меня ревнители, дать мне большее воздаяние в будущем, ибо Ему известно, что я трудился, изучая чужой язык во имя того, чтобы иудеи более не оскорбляли Его Церковь, обвиняя в лживости хранимые в ней Писания.
13. К Книге Иеремии
Пророк Иеремия, к которому пишется этот пролог, у евреев считается более прост по слогу, нежели Исайя, Осия и некоторые другие пророки, но равен им по содержанию, ибо пророчествовал тем же Духом. Простотою же выражений он обязан родным местам. Он был из Анафофа, ныне селеньица в трех милях от Иеросалима, священник из священнического рода, и будучи освящен в материнском чреве, посвятил девство своё, словно муж евангельский, Христовой Церкви. Здесь отрок начал пророчествовать и плен народа и Иудеи увидел не только духовными, но и плотскими очами. Уже десять колен Израилевых переселили в Мидию, уже их земли принадлежали колониям язычников. То же он предрек Иуде и Вениамину, и оплакал разрушение своего города четырежды повторяя алфавитный порядок в первых буквах строк, что мы передаем стихотворным метром. Кроме того, мы привели в первоначальный порядок видения, чрезвычайно спутанно изложенные у греков и латинян. Книгу же Варуха, писца его, которая не читается и не хранится у евреев, мы опустили, с готовностью ожидая из–за этого проклятий ревнителей, коим надо отвечать в отдельных работах. И я терплю это, раз вы принуждаете. Впрочем, на их злобное бешенство правильнее было бы отвечать молчанием, нежели возбуждать неразумие завистников, ежедневно в изобилии ищущее что–либо новое.
14. К Книге Иезекииля
Пророк Иезекииль был вместе с царем Иуды Иоакимом уведен в плен в Вавилон и там пророчествовал товарищам по пленению, которые раскаивались в том, что доверились противникам пророчества Иеремии, и город Иеросалим, которому надлежало пасть, видели будто бы стоящим нерушимо. В тридцатый год от рождения и в пятый от пленения он начал пророчествовать соплеменникам. Хотя он был и моложе, но пророчествовал в Халдее в то же самое время, что и Иеремия в Иудее. Его речь не весьма изыскана, но и не простонародна, но умеренна и в том и в другом. Он, как и Иеремия, был священником; начало и конец его писаний довольно темно и трудно. Его общепринятые издания не очень далеки от еврейского оригинала. Что меня и удивляет, откуда, раз все книги переводили одни и те же переводчики, в одних местах мы читаем одно, в других — иное. Прочтите и этот наш перевод, который, будучи записан в стихотворных строках и размером, делает более доступным для читающих смысл. Если же мои друзья и это осмеют, скажите им, что их никто писать не принуждал. Но боюсь, чтобы не оказаться им тем, что по–гречески точнее называется jagoloidoroi.
15. К Книге Даниила
Пророка Даниила в церквах Господа Иисуса не читают по Семидесяти толковникам, но используют издание Феодотиона, а отчего так вышло, я не знаю. Или от того, что Семьдесят не пожелали сохранить в переводе то, что написано халдейским языком, и отличается по свойствам этого языка, или же эта книга только надписана как их труд, и перевод принадлежит неизвестному, несведущему в халдейском, или еще по какой другой причине, но могу только сказать одно, что он весьма далек от истинного текста и вполне справедливо отвергнут. Следует знать, что Даниил особенно, как и Ездра, а также одна перикопа Иеремии, записаны еврейскими буквами, но халдейским языком; язык же Иова имеет много общего с арабским.
Я, в ранней юности, после изучения Квинтилиана и Туллия и красот риторики, наконец заключился в каменоломню этого языка и многими потами за долгое время начал овладевать произношением слов с придыханием и присвистом, и, как будто блуждая в подземелье при едва видном свете над головою, в последнюю очередь занялся Даниилом, и такое меня охватило отчаяние, что я уже хотел было отказаться от этого труда. Но благодаря увещеваниям одного еврея, который часто мне внушал на своем языке: «Ненасытный труд всё побеждает», и который мне казался наиболее сведущим среди прочих, я вновь принялся за изучение халдейского. И признаюсь по правде, до сего дня я могу легче читать и понимать по халдейски, нежели говорить.
Сие было рассказано для того, чтобы показать вам трудность Даниила, который у евреев не содержит ни истории Сусанны, ни песнопения трех отроков, ни басен о Виле и драконе, которые мы, раз уж они распространены по всему свету, поместили, отчеркнув впереди, дабы невеждам не показалось, что мы отрезали бoльшую часть книги. Я слыхал, как некто из иудейских наставников высмеивал историю Сусанны, говоря, что она сложена каким–то неизвестным греком, повторяя возражение Оригену некоего африканца: etumologiaV apo tou scinou scisai apo tou prinou prisai. Точно также мы могли бы дать такое истолкование: от названия дуба (ilex) сказано «посему погибнешь» (ilico pereas) или из за масличного дерева (lentiscum) «ангел превратит тебя в масло» или «немедля (non lente) погибнешь», или «мягкий (lentus), т. е. покорно ты будешь отведен на смерть», либо еще что–либо подобное, схожее с названиями деревьев. Потом он высмеивал также и то, что отроки в печи, как будто им нечего было больше делать, радуются и призывают все по порядку стихии мiра славить Бога, или якобы чудо божественного вдохновенния в умерщвлении дракона куском смолы или в разоблачении козней жрецов Вила, являющем гораздо больше сообразительности от житейского опыта. Когда же дошел он до Аввакума и прочел вслух о перенесенном из Иудеи в халдею блюде, стал искать пример во всех книгах Ветхого Завета, где говорилось бы о ком либо из святых, летавших телесно и преодолевших в момент времени столь большое расстояние. Когда же некто из наших скоро привел ему пример Иезекииля, сказав, что он был перенесен из Халдеи в Иудею, тот высмеял говорившего и по книге тут же доказал, что Иезекииль видел себя перенесенным в духе. Наконец, и наш Апостол, хотя и муж сведущий и наученный в Законе у евреев, по его словам, не осмелился утверждать, будто он был вознесен телесно, но говорит: «Или в теле или вне тела, Бог знает». Этими и подобными аргументами он обличил апокрифичность церковного издания.
Оставляя это суждению читателя, я отмечу, что у евреев Даниил считается не среди пророков, но среди сочинителей агиографов. Ибо у них Писание делится на три части: Закон, Пророки и Агиографы, т. е. пять, восемь и одиннадцать книг; о чем мы сейчас рассуждать не будем. Тому, что против этого пророка утверждал Порфирий, свидетели Мефодий, Евсевий, Аполлинарий, в тысячах стихов опровергнувшие его бредни, но не знаю, угодили ли они любознательному читателю. Посему и молю вас, о Павла и Евстохий, проливайте за меня молитвы ко Господу, дабы мне, пока я еще в сем тельце, сподобиться написать для вас что нибудь полезное Церкви, достойное потомства. Ибо не очень–то увлекают меня суды современников, которые бросаются от крайней любви к крайней ненависти.
16. К Книгам Малых пророков
Порядок Двенадцати пророков у нас не совпадает с еврейским. Поэтому и здесь они стоят сообразно тому, как читается у них. Осия краток и сжат, и излагает свои слова словно сентенциями. Иоиль ясен сначала, к концу темнее. И каждый имеет свои особенности вплоть до Малахии, все вместе для евреев возвещают о книжнике и учителе закона Ездре. И поскольку долго сейчас говорить о каждом, хочу, чтобы вы, о Павла и Евстохий, знали, что едина книга Двенадцати пророков, и Осия suncronon Исайе, Малахия был во время Аггея и Захарии. Поэтому и их время не обозначено особо в заглавии, ибо они пророчествовали при тех же царях, что и те пророки, время которых указано.
Перевод с латинского по изданию: Biblia Sacra iuxta Vulgatam versionem. Stuttgart. 1994.
Сказание о добродетелях блаженной Павлы
Если бы все органы тела моего, подобно языку, служили мне для выражения мыслей: и тогда я не мог бы сказать ничего достойного блаженной Павлы. Знаменитая своим родом, она еще знаменитее стала своим благочестием. Славная некогда своими богатствами, ныне еще славнее сделалась она нищетою Христовою. Отрасль Гракхов и Сципионов, наследница Павла Емилия, имя которого и сама носила, истинная и достойная ветвь Марции Папирии, матери Африканского, она предпочла Вифлеем Риму и блиставшие золотом палаты променяла на убогую хижину. Не будем, однако же, сетовать, что утратили такую особу; но будем благодарны за то, что сожительствовали ей и даже еще теперь сожительствуем: ибо у Бога все живет, и все, что возвращается к Господу, причисляется к Его семейству. Исход ее был, конечно, не больше как переселение в небесное жилище; потому что, и живя еще в теле, она считала себя странницею Господнею и всегда плачевным голосом взывала: «Горе мне, что я пребываю у Мосоха, живу у шатров Кидарских. Долго жила душа моя с ненавидящими мир» (Пс.119:5,6). И не удивительно, что она сокрушалась о пребывании своем во мраке (ибо это выражается словом «кидар»), так как мир во зле лежит, и самый свет его похож на тьму. Оттого–то она так часто говорила: «Услышь, Господи, молитву мою, и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим. Ибо странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои» (Пс.38:13); или: «имею желание разрешиться и быть со Христом» (Флп.1:23). Всякий раз, как изнемогало ее тело, которое изнуряла она невероятным воздержанием и сугубыми постами, в устах ее повторялись сии слова: «усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор.9:27); «лучше не есть мяса, не пить вина» (Рим.14:21); «одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое» (Пс.34:13). Среди самых тяжких скорбен, которые переносила с удивительным терпением, она, как бы усматривая перед собою отверстые небеса, восклицала: «кто дал бы мне крылья как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы» (Пс.54:7). Свидетельствуюсь Иисусом Христом, святыми Его угодниками и самим Ангелом–хранителем и спутником дивной жены, что я ничего не говорю из потворства, как водится у льстецов, но все, что ни скажу, скажу только во свидетельство; и это будет еще ниже той, которую воспевает весь мир, которой удивляются священники, о которой воздыхают лики девственниц и сетует множество иноков и убогих. Угодно тебе, читатель, знать вкратце ее добродетели? Она оставила всех присных своих убогими, оставшись сама еще беднее их. И не дивись, слыша такие слова мои о ближних ее и домашних обоего пола, которых из рабов и рабынь сделала она своими братьями и сестрами, если даже и дочь свою Евстохию, девственницу, обрученную Христу (в утешение которой слагается это небольшое сочинение), несмотря на знатный род, покинула с одним только богатством веры и любви. Но перескажем все по порядку.
Пусть другие начинают речь свою издалека, от самого младенчества Павлы и, так сказать, от первых ее игрушек; пусть выставляют мать ее Блезиллу и отца Рогата, из которых первая есть отрасль Сципионов и Гракхов, а последний ведет род свой, как еще и доселе помнят во всех почти Грециях, от знатной и богатой фамилии Агамемнона, сокрушившего десятилетнею осадою Трою. Мы будем хвалить в Павле только то, что собственно ей принадлежит и истекает из чистого источника святой души ее.
Господь и Спаситель в Евангелии, вопрошаемый апостолами, говорит, что воздаст Он тем, которые все свое покинули ради Его имени, что они воспримут сторицей в настоящем мире, и наследуют жизнь вечную (Мф.19:29). Из этого заключаем, что достохвально не обладать богатством, но презирать его ради Христа; не переходить с надменностью от одной почести к другой, но пренебрегать ими ради веры Божьей. И поистине, что обещал Спаситель своим рабам и рабыням, то и воздал им в настоящей жизни: потому что та, которая презрела славу от одного города, теперь прославляется голосом всей вселенной; и той, о которой никто не знал вне Рима, пока она жила в Риме, после переселения ее в Вифлеем дивится и иноплеменная земля, и римская. Ибо из какого народа люди не приходят к святым местам? А у святых мест кто нашел других, кроме Павлы, которым бы больше удивлялись? Как драгоценнейшая жемчужина блистает между другими жемчужинами, и как сияние солнца затмевает и покрывает малые огоньки звезд — так превзошла она своим уничижением добродетели и достоинства всех и, сделавшись самой меньшей между всеми, да будет больше всех. И чем более она унижала себя, тем более возвышаема была Христом. Открывалась, и не сокрылась. Убегая от славы, заслужила славу, которая, как тень, следует за добродетелью и, ускользая от ищущих ее, ищет оказывающих ей презрение. Но что я делаю? Зачем прерываю нить повествования? Останавливаясь на каждом предмете, я не выдерживаю правил речи ораторской.
Итак, урожденная от такого корня, она соединилась узами брака с Токсоцием, в котором текла древнейшая кровь Энея и Юлиев: отчего и дочь ее, девственница Христова, Евстохия, называется Юлией, как и сам Юлий (Цезарь), уменьшительно по имени великого Юла (сына Энеева). Об этом говорим не потому, чтобы такие принадлежности были важны в людях, которые имеют их, но потому, что они удивительны в тех, которые их презирают. Люди мирские с благоговением смотрят на обладающих подобными преимуществами; а мы хвалим презревших это ради Спасителя, и — удивительное дело! — тех, которых мало уважаем, когда у них есть что–нибудь такое, превозносим, когда они вздумают отказаться от этого по презрению. Павла, говорю, происшедшая от таких предков, уважаемая за свою щедрость и скромность сперва своим мужем, потом ближними и, наконец, единодушно всем городом, имела пятерых детей: Блезиллу, по случаю смерти коей я утешал ее в Риме; Павлину, оставившую наследником своих добродетелей и имения своего супруга святого и удивительного Паммахия, которому я написал небольшое сочинение по случаю ее кончины; Евстохию, которая ныне подле святых мест составляет собою драгоценную жемчужину Церкви и красу девственности; Руффину, преждевременная смерть которой растерзала нежное сердце матери; и Токсоция, после которого она уже перестала рожать, дабы показать этим, что она хотела только недолго служить супружескому долгу, и то по желанию мужа, которому непременно хотелось иметь сына. Когда супруг ее умер, она так сокрушалась, что едва сама от того не умерла, и в то же время так всецело предалась Господу, как будто давно желала смерти мужа. Нужно ли мне после сего еще говорить, что почти все богатство этого обширного, знатного и некогда роскошнейшего дома расточено на бедных? Говорить ли, что благосердие и благотворительность Павлы простирались даже на тех, которых она никогда не видела? Какой умерший бедняк не был одет в ее платье? Какой больной во врачебницах не пользовался ее пособиями? Со всею заботливостью отыскивая убогих по всему городу, она считала своим преступлением, если видела какого–нибудь изнуренного и алчущего бедняка, подкрепляемого пищей не от нее.
Когда, по поводу возникших несогласий между церквями, прибыли в Рим восточные и западные епископы, вследствие императорских указов, она увидела дивных мужей, первосвященников Христовых, Павлина, епископа города Антиохии, и Епифания, епископа Саламины кипрской, которая ныне называется Констанцией. Из них Епифаний жил даже как гость в ее доме; но и Павлина, хоть он оставался в чужом для нее доме, она окружила своею услужливостью, как собственного гостя. Воспламененная их добродетелями, она ежеминутно помышляла оставить свое отечество и не чувствовала себя от радости при мысли, как она, одинокая и без проводников, пойдет в пустыню Антониев и Павлов. Наконец, когда окончилась зима и открылось море, епископы стали разъезжаться по своим церквям; она обетом и желанием уже плыла с ними.
Но вскоре Павла и сама сходит к пристани и, несмотря ни на какие преграды, устремив спокойный взор свой на небо и как бы не сознавая уже, что она мать, думает только доказать, что она раба Христова. Но могла ли не разрываться утроба ее, отделяясь от детей, как бы от своих членов? Могла ли она не скорбеть, хотя и удивляла всех победой над любовью самой крепкой? Даже в руках неприятелей и среди жестоких страданий плена не бывает ничего тягостнее, чем расставание родителей с детьми. Павла находила для себя некоторое успокоение в том, что Евстохия разделяла ее намерение и сопутствовала ей в плавании. Между тем корабль бороздил море, и в то время как все плывшие с нею обращали взоры свои к покидаемым берегам, она нарочно отворачивалась от них, чтобы не видеть тех, на которых она не могла взглянуть без мучения. Признаюсь, ни одна женщина не любила так своих детей, как она, которая, прежде отправления своего, отдала им все, лишая себя наследия на земле, да обретя наследие на небе.
Доплыв до острова Понтии, знаменитого тем, что в царствование Домициана сослана была туда, за исповедание имени Христова, славнейшая из бывших когда–либо жен Флавия Домицилла, и осмотрев маленькие кельи, в которых изгнанница переносила продолжительное мученичество, Павла расправила крылья веры и еще больше возжелала видеть Иерусалим и святые места. Ленивыми казались ей ветры и всякая быстрота корабля медленною. Проплыв по Адриатическому морю между Сциллой и Харибдой, как по тихому озеру, прибыла она в Мефон. Подкрепив здесь немного свое тело и дав отдых отвердевшим от соленой воды членам, она продолжала путь через Малею, Питеру и рассеянные по этому морю Цикладские острова, между которыми местами вода чрезвычайно быстра по причине стеснения от берегов. Миновав Родос и Ликию, Павла увидела, наконец, и Кипр. Здесь, припав к ногам святого и досточтимого Епифания, остановилась она, по его желанию, на десять дней, но не для отдохновения, как рассчитывал он, а для дела Божия, как оказалось на самом деле. Ибо, осматривая все монастыри той страны, она, сколько могла, делала разные пожертвования в пользу братии, которых со всего света собрала сюда любовь к святому мужу. Оттуда в короткое время прибыла в Селевкию, из которой направилась в Антиохию, и там ненадолго задержана была любовью святого исповедника Павлина. Среди зимы, но с жаром пламенной веры, эта знатная женщина, которую прежде носили на руках евнухи, продолжала путь, сидя на осле.
Не буду следить за ней по Келе–Сирии и Финикии (потому что не путевой дневник ее вознамерился я писать); но поименую только те места, которые упоминаются в священных книгах. Миновав римскую колонию Берит и древний город Сидон, на берегу Сарептском, восходила она на башню Илии. Помолившись здесь Господу Спасителю, она по пескам тирским, на которые опирались колена Павла, перешла в Коф, что ныне называется Птолемаидой, и через поля магеддонские, бывшие свидетелями смерти Иосии, вступила в землю филистимскую. Подивившись развалинам Дора, города некогда могущественнейшего, и на месте его Стратоновой башне, прозванной Цезареею иудейским царем Иродом в честь Августа Цезаря, где находится дом Корнелия (сотника), она увидела церковь Христову, маленькие здания Филипп (Деян.20:6) и почивальни четырех дев–пророчиц (Деян.21:9). Потом посетила полуразрушенный городок Антипатриду, который назвали по имени отца Иродова, и Лидду, превращенную в Диосполис, прославленную воскресением Доркады и исцелением Энея (Деян.9:35,38); невдалеке оттуда Аримафею, местечко Иосифа, который погреб Господа, и Номву, город некогда священнический, а потом гробницу убиенных (1 Цар.22:11 и далее); также Иоппию, пристань бежавшего Ионы; — и, после небольшого отдохновения, Никополь, который прежде назывался Еммаусом и в котором Господь, познанный в преломлении хлеба, освятил дом Клеопы в церковь. И отсюда отправившись, она вошла в Вефорон, нижний и верхний — города, построенные Соломоном (2 Пар.8:5), но после, во время военных бурь, разрушенные; видела здесь, в правой стороне, Гайалон и Гаваон, где Иисус, сын Навин, сражаясь с пятью царями, повелел остановиться солнцу и луне, и где он осудил гаваонитян на рабские должности носить воду и дрова для скинии, за их коварство и хитрость при испрошении себе союза (Нав.10:12). Остановившись ненадолго в Гаваоне — городе, разрушенном до самого основания — она вспоминала о его грехе, и о той наложнице, которая там разрублена была на части, и о трехстах мужей колена Вениаминова, пощаженных ради апостола Павла (который происходил из этого колена).
Но что я долго медлю? Оставив слева мавзолей Елены, адиабенской царицы, доставлявшей хлеб своему народу во время голода, Павла вступила в этот треименный город — Иевус, Салим, Иерусалим, который впоследствии из развалин и пепла — разрушенный временем — восстановлен Элием Адрианом и переименован в Элию. И когда проконсул Палестины, очень хорошо знавший фамилию Павлы, приказал было нарочно предпосланным чиновникам приготовить для нее дворец, она избрала смиренную келийку и стала обходить все святые места с такою ревностью и усердием, что не могла бы оторваться от первых мест, если бы не спешила к остальным. Распростершись перед Крестом, она молилась так, как будто созерцала на нем висящего Спасителя. Войдя во Гроб Воскресения, она целовала камень, который отвален ангелом от двери пещеры, и, как жаждущая вожделенных вод, прикасалась она верными устами к тому самому месту, где лежало тело Господа. Сколько слез, сколько воздыханий, сколько скорби излила она там, свидетель тому весь Иерусалим, свидетель сам Господь, которому она молилась. Выйдя оттуда, она поднялась на Сион, о котором сказано: «основание его на горах святых. Господь любит врата Сиона более всех селений Иакова» (Пс.86:2), — не те врата, которые видим теперь обращенными в пыль и прах, но врата, которых не одолеет ад и которыми множество верующих входит к Христу. Ей показывали столб, поддерживающий портик церкви, обагренный кровью Господа и к которому, говорят, Он привязан был на время бичевания. Указывали место, где сошел Дух Святой на сто двадцать душ верующих, да исполнится пророчество Иоиля.
Потом, раздав от небольшого достояния своего, сколько можно было, бедным и сослужникам, Павла отправилась в Вифлеем и вправо от дороги остановилась при гробнице Рахили, где произведен на свет Вениамин — не сын болезни, как назвала его умирающая родительница, но сын десницы, как пророчествовал отец в духе (Быт.35:18). Достигнув Вифлеема, она вошла в пещеру Спасителя, где увидела святой приют Девы и ясли, у которых «вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего» (Ис.1:3), да исполнится написанное у того же пророка: «блаженны вы, сеющие при всех водах и посылающие туда вола и осла» (Ис.32:20). Очами веры видела она здесь Младенца, повитого пеленами, Господа, кричащего в яслях; видела поклоняющихся волхвов, сияющую свыше звезду, Матерь–Деву, усердного питателя (Иосифа), пастырей, которые приходят ночью, чтобы видеть, «что там случилось, о чем возвестил нам Господь» (Лк.2:15), и еще тогда объявить начало Евангелия Иоанна: «В начале было Слово… и Слово стало плотию» (Ин.1:1,14); видела младенцев убиенных, Ирода свирепствующего, Иосифа и Марию, убегающих в Египет, и со слезами радости говорила: «Приветствую тебя, Вифлеем, дом хлеба, где родился «хлеб, Который сходит с небес» (Ин.6:33)! Приветствую тебя, Ефрафа, земля обильнейшая и плодоносная, которой плодоносие Бог! О тебе некогда Михей пророчествовал: «И ты, Вифлеем — Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле, и Которого происхождение из начала, от дней вечных. Посему Он оставит их до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья их» (Мих.5:2,3); потому что в тебе явился на свет Старейшина, который рожден от Отца выше всякого времени, и ряд рода Давидова продолжался в тебе до тех пор, пока не родила Дева и пока остатки народа, верующего во Христа, не обратились к сынам Израилевым со смелой проповедью: «вам первым надлежало быть проповедану слову Божию; но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (Деян.13:46). Говоря о Боге: «послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф.15:24). И я, недостойная и грешница, удостоена лобызать ясли, в которых возлежал отрок Господь, молиться в вертепе, в котором Дева–родильница произвела на свет Младенца Господа! Здесь успокоение мое, потому что здесь родина моего Господа. Здесь буду жить, потому что это место избрал Спаситель. Я приготовила светильник Христу моему. Для Него будет жить душа моя, и семя мое Ему послужит».
Невдалеке от того места восходила она на башню Гадер, то есть башню стада, подле которой Иаков пас свои стада овец, а бодрствовавшие ночью пастухи удостоились слышать: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» (Лк.2:14). Охраняя овец, они обрели Агнца Божия с чистейшею непорочною волною, которая, при сухости земли, наполнена была небесной росой, Агнца, кровь которого очистила грехи мира, а будучи намазана на дверях, удалила ангела истребителя Египта. Отсюда ускоренными шагами начала Павла стремиться вперед по древней дороге, ведущей в Газу, как бы к могуществу или богатству Божию (что значит слово «Газа»), и в безмолвии размышляла сама с собою о том, как на этой дороге евнух Ефиоплянин, предызображая собою народы языческие, переменил кожу свою и, после чтения Ветхого Завета, обрел источник Евангельский (Деян.8:37; Иер.13:23). Потом путь ее лежал направо.
Из Восора пришла она в Есхол, что значит виноград. Оттуда, во свидетельство отличного плодородия земли и вместе в прообраз Того, кто говорит: «Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною» (Ис.63:3), соглядатаи принесли виноградную кисть удивительной величины (Чис.13:25). Пройдя еще небольшое пространство, она была в кельях Сарры, где видела колыбель Исаака и следы дуба Авраамова, под которым он предузрел день Христов, и возрадовался (Быт.18:1; Ин.8:56). Отсюда, поднявшись, взошла она в Хеврон, р!ли (по–древнему) Кариафарбе, то есть город четырех мужей, Авраама, Исаака, Иакова и Адама великого, который погребен также в этом месте, по мнению евреев, основанному на книге Иисуса Навина, хотя многие четвертым считают Халева, памятник которого указывают в стороне. Обозрев эти места, она не хотела продолжать путь в Кариаф Сефор, т. е. село письмен; потому что, презирая письма убивающие, она сроднилась с духом животворящим (2 Кор.3:6). Но с большим удивлением смотрела на верхние и нижние воды, которые, вместо полуденной и сухой земли, получил во владение Гофониил, сын Иефонии Кеназа, и проведением которых размягчил сухие поля, доставшиеся ему при первом разделе (Нав.15:17–20); при этом нельзя было не помыслить об искуплении древних загрубевших грехов в водах крещения. На другой день, по восходе солнца, она стояла на возвышенности Кафар–Варуха, то есть села благословения, на том месте, до которого Авраам провожал Господа (Быт.18:16). Смотря оттуда вниз на расстилающуюся пустыню, на землю, где некогда красовались Содом, Гоморра, Адама и Севоим, любовалась она кистями бальзамного дерева в Энгадди и бежала из него к Сигору (Ис.15:5), который прежде назывался Балою, а в сирском наречии превратился в Зоару, что значит младший. Вспоминала о пещере Лота и заливалась слезами, увещевала сопутствовавших ей дев беречься вина, в нем еже есть блуд, порождением которого были моавитяне и аммонитяне.
Но долго же я остаюсь на полудне, где Невеста (из Песни Песней) нашла возлежащим своего Жениха, и где Иосиф пиршествовал со своими братьями (Быт.43:34). Возвращусь в Иерусалим и через горы Текуа и Амос посмотрю на гору Масличную, с которой Спаситель восшел к Отцу. На ней каждый год приносима была во всесожжение Господу рыжая юница, пеплом которой очищался народ израильский. Здесь же, по словам Иезекииля, херувимы, переселившись из храма иудейского, основали Церковь Господню (Иез.10:6 и далее; 40:2 и далее). Потом Павла входила в гробницу Лазаря, видела гостеприимный дом Марии и Марфы, и Виффагию, что значит село священнических челюстей, где вольный, как язычники, осленок принял на себя узду Божию и, устланный одеждами апостолов, подставил мягкий хребет свой для восседания (Мф.21:1 и далее). Прямою дорогою нисходила в Иерихон, размышляя во время пути об упоминаемом в Евангелии человеке, избитом разбойниками, о жестокосердии прошедших мимо него священников и левитов, о милосердии самарянина, то есть стража, который, возложив на свой скот полуумершего, отнес его в гостиницу церкви; видела место Адомим, что значит место кровей, потому что тут много проливалось крови от частых набегов разбойников; видела смоковницу Закхееву, свидетельницу благих плодов покаяния, посредством которого он отряс от ног своих прежние жестокие и вредные грехи хищника, и с высоты добродетелей созерцал всевышнего Господа (Лк.19:4); и, наконец, видела подле дороги места двух евангельских слепцов, которые прозрением своим предызображали таинства того и другого народа, верующего в Господа (Мф.20:30–34).
Войдя в Иерихон, она осмотрела этот город, о котором сказано: «на первенце своем он положит основание его, и на младшем своем поставит врата его» (Нав.6:25). Видела Галгалский лагерь, и холм крайнеобрезаний, и таинство второго обрезания (Нав.5:2–3), и двенадцать перенесенных со дна Иордана камней, прообразовавших основания двенадцати апостолов, и источник закона, некогда горчайший и скудный, но который сделан приятным и обильным мудростью истинного Елисея (4 Цар.2:21). Едва прошла ночь, Павла уже в сильнейшем жару веры спешила к Иордану. Остановилась на берегу реки и, когда солнце взошло, вспомнила о солнце правды (Мал.4:2) и о том, как некогда среди этой реки стояли на дне не замоченные ноги священника, как, по повелению Илии и Елисея, по расступлении вод на обе стороны, волна служила путем (4 Цар.2:8), и как Господь своим крещением очищал воды, оскверненные потопом и запятнанные умерщвлением всего рода человеческого. Долго было бы, если бы я захотел говорить об Емек Ахор, т. е. долине беспокойства или тревоги, на которой осуждено хищничество и корыстолюбие (Нав.7:26), и о Вефиле, доме Божием, где на голой земле спал нагой и бедный Иаков, подложив под голову камень, который по описанию Захарии имел семь очей (Зах.3:9), a y Исайи называется камнем краеугольным (Ис.28:16), — и видела Павла лестницу, восходящую до самого неба, вверху которой утверждался Господь, простирая руку восходящим и низвергая с высоты нерадивых (Быт.28:12).
С горы Ефремовой Павла отдала честь и гробницам Иисуса, сына Навина, и Елеазара, сына Аарона первосвященника, из которых первый погребен в Фамнаф–Сараи, на север от горы Гааша (Нав.24:30), а другой в Гаваафе, владении сына своего Финееса (Нав.24:33), и немало удивлялась, что разделитель владений выбрал себе гористые и бесплодные. Она прошла через Сихем, который многие ошибочно называют Сихаром и который ныне именуется Неаполем; посетила церковь, построенную на склоне горы Гаризин подле кладезя Иакова, где восседал томимый жаждою и голодом Господь и был напитан верою самаритянки, которая, расставшись с пятью мужами, т. е. пятью книгами Моисея, и имея шестого, — это заблуждение Досифея, — обрела истинного Мессию и истинного Спасителя (Ин.4:5 и далее).
Повернув отсюда, Павла увидела гробницы двенадцати патриархов, Севастию, то есть Самарию, которую Ирод в честь Августа назвал греческим словом, равносильным Августии. Там погребены пророки Елисей и Авдий и Иоанн Креститель (которого больше не было среди рожденных женами). Там поражена и потрясена была она многими странностями: ибо она видела, как демоны потешались над разными человеческими мучениями, как люди перед гробницами святых выли по–волчьи, и лаяли подобно псам, рыкали, будто львы, шипели, как змеи, мычали наподобие волов, а другие вертелись на голове и через спину макушкою касались земли… Жалела она всех, и о каждом проливала слезы, умоляя в то же время Христа о милосердии. И здесь, несмотря на свое изнеможение, еще восходила она пешком на гору, в двух пещерах которой пророк Авдий питал хлебом и водою сто пророков во время преследования и голода. Оттуда поспешно продолжала она путь через Назарет, место воспитания Господа, Кану и Капернаум, бывшие свидетелями Его чудес; через озеро Тивериадское, освященное плаванием Господа, и пустыню, где немногими хлебами насыщены многие тысячи народа и остатками от напитавшихся наполнены корзины двенадцати колен Израиля. Взбиралась на гору Фавор, на которой преобразился Господь. Видела вдали горы Ермон и Ермоним и пространнейшие поля Галилеи, где побежденный Бараком Сисара пал со всем своим войском. Ей показывали поток Кисон, разделяющий эту равнину на две равные части, и недалеко оттуда город Наин, где воскрешен был сын вдовицы (Лк.7:11).
Но скорее кончится день, чем моя речь, если я буду обозревать все места, по которым странствовала почтенная Павла, одушевляемая неимоверною верою. Перейду в Египет и остановлюсь ненадолго в Сокхофе и у источника Самсонова, изведенного из язвы челюсти (Суд.15:19); омою в нем загоревшее лицо, чтоб, освежившись, посмотреть на Морасфим, некогда гробницу пророка Михея, ныне же церковь, и, оставив в стороне Хорреос и Гефеос, Марезу, Идумею и Лахис, пойду по зыбким пескам, скрадывающим следы путешественников, и по обширному пространству пустыни к египетской реке Сиор, что значит бурный. Пройду по пяти городам Египта, которые говорят на ханаанском языке, по земле Гесем, по полю Танеосу, на котором Бог «сотворил чудеса» (Пс.77:12); посещу город Но, превращенный после в Александрию, и град Господень Нитрию, где чистейшею селитрою добродетелей каждодневно очищаются нечистоты многих. Когда Павла здесь увидела выходящего к ней святого и достопочтимого епископа Исидора–исповедника в сопровождении бесчисленного сонма монахов, из которых многие притом возвышались саном священническим и левитским то хотя и радовалась славе Божьей, но в то же время считала себя недостойной такой чести.
Говорить ли мне о Макариях, Арсениях, Серапионах и прочих столпах Христовых? В чью келью она не входила? К ногам которого из них не припадала? В уверенности, что в лице каждого святого видит Христа, она радовалась, что все, сделанное ею для них, сделано для самого Господа. Отправившись из Пелузы в Маиуму водою, по причине весьма сильной жары, она с такою быстротою возвращалась в Иерусалим, как будто летела на крыльях. Немного спустя после того, в твердом намерении навсегда остаться в святом Вифлееме, она приютилась в малой гостинице, где и жила три года, пока строила кельи и монастыри и постоялые дворы странникам на той дороге, на которой Мария и Иосиф не нашли для себя пристанища.
Доселе описано путешествие Павлы, которое совершила она вместе со многими девицами и дочерью. Теперь будет пространнее описываться ее добродетель, которая собственно ей принадлежит, и при изображении которой я ничего не прибавляю, ничего не преувеличиваю, по примеру пишущих похвальные речи, но многое даже убавляю, чтобы мое повествование не показалось превосходящим всякую вероятность.
Смирение есть первая добродетель христиан, — и Павла до того смиряла себя, что тот, кто не видал ее и воображал ее в виде приличном знаменитому ее имени, смотря на нее, никак не поверил бы, что это она сама, а не последняя из служанок. И когда она была окружаема многочисленным сонмом дев, то казалась самою меньшею из всех и по одежде, и по голосу, и по приемам, и по поступи. По смерти мужа и до самого дня успения своего она никогда не сидела за трапезой с каким–нибудь мужчиной, хотя бы то был муж известный ей по своей святости и состоящий в сане первосвященником. Никогда не ходила в бани, разве только в случае опасности для жизни. Не имела мягкой постели даже в то время, когда страдала жесточайшей горячкой; но покоилась на самой жесткой земле, покрытой лишь власяницами, если только можно назвать покоем дни и ночи, которые проводила она в воздыханиях и молитвах, исполняя слова псалмопевца: «каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою» (Пс.6:7). Можно было подумать, что глаза ее были не что иное, как источники слез, можно было счесть ее виновною в каких–нибудь ужаснейших преступлениях: так оплакивала она и малые грехи свои. А когда мы, — что было часто, — увещевали ее поберечь глаза и сохранить их для чтения Евангелия, она говорила: надобно измождать это лицо, которое я, вопреки заповеди Божией, часто раскрашивала румянами и белилами. Нужно удручать тело, которое усладилось многими удовольствиями. За долговременный смех должно заплатить непрестанным плачем. Мягкие материи и драгоценнейшие шелковые платья пора заменить суровой власяницей. Я, которая прежде старалась понравиться мужу и свету, желаю теперь нравиться Христу».
Если бы между столь многими и такими великими ее добродетелями я вздумал восхвалять ее целомудрие, то это могло бы показаться излишним, ибо, и когда была еще светской женщиной, она служила в этом отношении образцом для всех римских благородных жен. Она так вела себя, что даже те, которые занимаются злословием как ремеслом, никогда не дерзали придумать что–нибудь поносящее на ее счет. Не было сердца нежнее ее сердца, не было никого приветливее ее в обращении с низшими. Она не искала сильных — и, однако ж, не выказывала презрения или досады при встрече с гордыми и добивающимися ничтожной славы. Если видела бедного — помогала ему, богатого увещевала к благотворительности. В ней одна только щедрость выходила за пределы: когда у нее недоставало собственных денег на милостыню, она заимствовала их даже у ростовщиков под проценты. Признаюсь в своей вине: когда щедрость ее была непомерною, я обличал ее, приводя следующее место из Апостола: «не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтоб была равномерность. Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка» (2 Кор.8:13,14); и другое — из Евангелия Спасителя: «у кого две одежды, тот дай неимущему» (Лк.3:11); и просил ее позаботиться о том, чтобы не довести себя до невозможности делать то всегда, что она так охотно делает. Прибавляя к этим увещеваниям и многие другие подобные. Но все мои доводы разрешила она с удивительной скромностью и в самых кратких словах, призывая Бога в свидетели, что все она делает во имя Его, что она дала обет умереть нищею, так, чтобы и во гроб положили ее в чужой одежде. Напоследок она присовокупила: «Если я принуждена буду просить милостыню, то найду многих, которые мне подадут ее; а если этот нищий не получит от меня того, что я могу ему подать, хотя бы даже заняв сама у других, и умрет: с кого взыщется душа его?»
Многие знатные женщины имеют обыкновение расточать дары тем, которые распускают о них добрую славу, и, излив свою щедрость на немногих, удаляют от прочих свою руку. Павла вовсе не имела этой слабости. Ибо она всякому уделяла свои деньги, сколько ему было нужно, не на предметы роскоши, но на предметы необходимости. Ни один бедняк не отходил от нее с пустыми руками. И это не тяготило ее не по причине огромности ее богатства; но благодаря мудрой распорядительности. Она всегда повторяла следующие слова: «блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5:7); «Вода угасит пламень огня, и милостыня очистит грехи» (Сир.3:30); «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк.16:9); «подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто» (Лк.11:41), и слова Даниила, советовавшего царю Навуходоносору: «искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным» (Дан.4:24). Она не хотела расточать деньги на камни, которые прейдут вместе с землею и веком, но помышляла о тех живых камнях, которые находятся превыше земли, из которых в Апокалипсисе Иоанна строится град великого царя и которые, по словам Писания, должны превратиться в сапфир, смарагд, яспис и другие драгоценные камни (Апок.21:19 и далее).
Но сии добрые качества могут быть у нее общими лишь с немногими другими людьми; и дьявол, зная, что они еще не составляют верха добродетелей, говорит Господу, после того как уже все имение Иова было потеряно, дом низвергнут, дети умерщвлены. «кожа за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою, и коснись плоти его, — благословит ли он Тебя?» (Иов.2:4,5). Знаем многих, которые давали милостыню, но ничего не давали от собственного тела; простирали бедным руку, тогда как сами преклонялись пред удовольствиями плоти; украшали то, что снаружи, а внутри были «полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Мф.23:27). Но не такова Павла, воздержание которой превосходило почти должную меру, и которая изнуряла немощное тело свое излишними постами и трудами. Она, исключая праздничные дни, почти вовсе не подбавляла в пищу масла. По одному этому уже можно судить, как смотрела она на вино и напитки, на рыбу, мед, яйца и прочие вещи, приятные для вкуса, довольствуясь которыми, иные думают, что они самые воздержанные из людей, хотя бы наполняли ими свое чрево до потери всякого благоприличия.
За добродетелью всегда следует зависть; в высокие горы ударяет молния. Не должно удивляться, если я говорю это о людях, когда и сам Господь наш распят был по зависти фарисеев, и все святые мужи имели завистников; даже в раю был змей, завистью коего смерть вошла в мир. Господь попустил и против Павлы Адера Идумеянина (3 Цар.11:14), который унижал ее, да не превознесется, и как бы некоторым уязвлением тела беспокоил ее, да не забудется она в величии своих добродетелей и да не воображает, что поставила себя далеко выше слабости других женщин. Я советовал ей уступить злобе и дать простор безумию, как сделали это Иаков с братом своим Исавом и Давид с непримиримейшим врагом своим Саулом, из коих первый бежал в Месопотамию, а другой предал себя иноплеменникам, желая лучше быть в руках врагов, чем в руках завистника. Но она отвечала:
«Твои слова были бы справедливы, если бы дьявол не везде нападал на рабов и рабынь Божиих и не предупреждал бегущих во всех местах, если бы не удерживала меня любовь к святым местам и если бы в другой какой–нибудь части света могла я найти Вифлеем мой. И почему бы мне не побеждать злобы терпением? Почему бы не сокрушать мне гордость уничижением и бьющему меня по щеке не подставить другую (Лк.6:29)? Апостол Павел говорит: «побеждай зло добром» (Рим.12:21). Не хвалились ли апостолы, когда претерпевали поношение за Господа? И сам Спаситель не смирил ли себя, «приняв образ раба и быв послушным» Отцу «даже до смерти и смерти крестной» (Флп.2:7,8), чтобы спасти нас своим страданием? Иов, если бы не боролся и не вышел с победою из борьбы, не получил бы венца правды, не услышал бы от Господа: «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?» (Иов.40:3). Блаженными называются в Евангелии «изгнанные за правду» (Мф.5:10). Зато успокоительно должно быть сознание, что страдаем не за грехи и что скорби нынешнего века суть предмет будущих наград».
Когда враг Павлы становился слишком нагл, до того, что вдавался в бранные слова, она пела следующее из Псалтыри: «доколе нечестивый предо мною, я был нем и безгласен, и молчал даже о добром» (Пс.38:2,3), и также: «а я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих; и стал я, как человек, который не слышит и не имеет в устах своих ответа» (Пс.37:14,15). В искушениях твердила она слова Второзакония: «искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, всем сердцем вашим и всей душой вашей» (Втор.13:3). В печалях и сомнениях повторяла изречение Исайи: «отнятых от грудного молока, отлученных от сосцов матери? Ибо все заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного и там немного. За то лепечущими устами и на чужом языке будут говорить к этому народу» (Ис.28:9–11). И в утешение себя она открывала в этом свидетельстве Писания такой смысл, что тем, которые достигли зрелого возраста, следует великодушно переносить печаль за печалью, чтобы удостоиться получать надежду за надеждой, «зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим.5:3–5). И если внешний наш человек истлеет, то обновится внутренний: «ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор.4:17,18). И не много пройдет времени, хотя оно и продолжительным кажется для человеческого нетерпения, как вдруг явится помощь Господа глаголющего: «во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе» (2 Кор.6:2). Не должны мы бояться оскорбительных уст и языков нечестивых, как скоро помощник наш Господь, и должны внимать Ему, вещающему через пророка: «Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь. Ибо, как одежду, съест их моль» (Ис.51:7,8); «терпением вашим спасайте души ваши» (Лк.21:19); «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим.8:18); и в другом месте: «все, что ни приключится тебе, принимай охотно, и в превратностях твоего унижения будь долготерпелив» (Сир.2:4). «Вспыльчивый может сделать глупость» (Притч.14:17); мудрый же много терпит. В недугах и частом изнеможении Павла говорила: «когда я немощен, тогда силен» (2 Кор.12:10); «но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (2 Кор.4:7); и еще: «ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2 Кор.1:5); и потом: «вы участвуете как в страданиях (наших), так и в утешении» (2 Кор.1:7). В скорби пела: что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, «ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего» (Пс.42:5). В опасностях говорила: «если кто хочет идти за Мною, отвергни себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Лк.9:23); а также: «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк.8:35). Когда извещали ее о расстройстве ее имения и отеческого наследия, она произнесла такие слова: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф.16:26). Нага я вышла из чрева матери моей, нага и возвращаюсь. «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21); и такие: не любите мира, ни того, что в мире: ибо все, что в мире: «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего). И мир проходит, и похоть его» (1 Ин.2:15–17). Я знаю, как один наушник (этот род людей самый гибельный), прикинувшись доброжелателем, сообщил ей, что, по излишней горячности ее благочестия, некоторым она кажется не в своем уме. Но она ему ответила: «мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков» (1 Кор.4:9); мы безумны Христа ради (1 Кор.4:10), но «немудрое Божие премудрее человеков» (1 Кор.1:25); посему и Спаситель говорит Отцу: Ты знаешь безумие мое (Пс.68:6); и еще: «для многих я был как бы дивом; но Ты твердая моя надежда» (Пс.70:7). А в Евангелии о Нем говорится, что и ближние Его хотели взять Его: «ибо говорили, что Он вышел из себя» (Мк.3:21); а враги и прямо в глаза Ему говорили, что «Ты Самарянин и что бес в Тебе» (Ин.8:48), и что «он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского» (Мф.12:24). Но мы послушаем увещания апостола: «похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией жили в мире» (2 Кор.1:12), и слова Господа, сказанные апостолам: если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; «а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин.15:19). Потом она обращала речь свою к самому Господу: «Все это пришло на нас; но мы не забыли Тебя, и не нарушили завета Твоего. Не отступило назад сердце наше. Но за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание». Но Господь помощник мой, и не убоюсь, что сотворит мне человек (Пс.43:18 и далее). Ибо я прочла в Писании: сын мой! Чти Господа — и укрепишься: кроме же Его не бойся иного (Притч.7:1). Этими–то и подобными свидетельствами, как оружием Божием, укрепляла она себя как против всех пороков, так особенно против беспокойной зависти и терпением обид укрощала порывы сердца. Наконец, даже до самого дня смерти простерлось ее терпение и та зависть других, которая грызет собственного господина своего и, стараясь повредить сопернику, неистовствует против самой себя.
Скажу и о порядке монастыря, чтобы показать, как она обратила в свою пользу воздержание святых. Она сеяла телесное, чтобы пожать духовное (1 Кор.9:11), раздавала земное, чтобы приобрести небесное, уступала скоропреходящее, чтобы заменить его вечным. Основав мужской монастырь, которого и управление передала мужчинам, она собрала из разных областей множество девиц, как знатных, так и из среднего и низшего класса, и разделила их по трем обителям, но так, чтобы они, разобщаясь в труде и пище, соединялись в псалмопениях и молитвах. После того как пропето аллилуйя (этим знаком сзывались они к собранию), ни одной не дозволено было оставаться в своей келье. Но старшая или одна из старших появлением своим завершала приход прочих и увещевала их к труду не угрозами, но постыжением и примером. Утром в третьем часу, шестом, девятом, в полночь они стройно пели псалмы. Ни одной из сестер не дозволялось не знать псалмов и ежедневно не выучивать что–нибудь из Святых Писаний. Только в день воскресный сходились они торжественным шествием в общую церковь из своих отдельных обителей: в этом случае каждый отряд следовал за своей матерью. В таком же порядке возвращались они и в свое жилище, где усердно принимались за работу, какая кому назначена, и шили одежды или для себя, или для других. Если которая была и знатного рода, ей не позволялось держать при себе кого–нибудь из своего дома, чтобы, припоминая прошлую жизнь, частым собеседованием не освежили и не возобновили они в своей памяти прежних шалостей резвой юности. У всех них была одинаковая одежда. Полотно белое употребляли они только для утирания рук. Разобщение их с мужчинами Павла простерла до того, что не допускала к ним и евнухов, чтобы не подать какой–нибудь пищи языку злоречивому, который обыкновенно находит утешение себе, при сознании своей греховности, в порицании святых. Если которая приходила позже других на псалмопение или была ленива к труду, Павла старалась исправить ее разными способами: раздражительную — ласками, терпеливую — наказаниями, подражая апостолу, который говорил: «чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?» (1 Кор.4:21). Ни одной не попущала она иметь у себя что–нибудь, кроме пищи и одежды, согласно словам Павла: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1 Тим.6:8), чтобы привычкой иметь больше не дать места любостяжанию, которое не насыщается никакими богатствами, но чем больше будет иметь, тем больше потребует, и не ослабляется ни изобилием, ни скудостью. Ссорящихся между собою примиряла кротчайшей речью. Похотливую плоть отроковиц смиряла частыми и длительными постами, желая лучше утеснить их желудок, чем душу. Если видела которую слишком тщательно убранною, то обличала заблуждающуюся, насупив свое чело, приняв печальный вид и говоря: «Излишняя чистота тела и одежды есть признак нечистоты души, подобно тому, как и сквернословие, которое никогда не должно исходить из девственных уст, обличает любострастное сердце; ибо всеми такими знаками обнаруживается внутренняя жизнь человека». Девицу, замеченную в болтливости, пустословии, дерзости и сварливости и не желающую исправиться, несмотря на все увещания, она осуждала молиться у дверей столовой, позади всех сестер, и есть отдельно от них, чтобы, таким образом, стыд образумил ту, которую не могли образумить упреки. Воровства гнушалась она, как святотатства. Она говорила, что вольности, почитающиеся у мирских людей маловажными и ничтожными, в монастырях составляют тягчайшее преступление.
Нужно ли упоминать о ее нежности и заботливости в отношении к больным, которых окружала она удивительными попечениями? Но, тогда как других во время болезни щедро наделяла всем и разрешала им даже употребление мясной пищи, себе она ни в чем не потворствовала, когда одержима была каким бы то ни было недугом; и в этом–то лишь была она не равно добра, что, будучи милостива к другим, жестока была к себе самой. Ни одна из юнейших девиц, при здоровом и крепком теле, не обрекала себя на такое воздержание, на какое осуждала себя она при своем дряхлом, старческом и изможденном теле. И, признаюсь, никто не мог быть упорнее ее в этом отношении, т. е. чтобы она сделала себе послабление или уступила чьему–нибудь совету. Расскажу то, что сам испытал. В июле месяце впала она, от сильной жары, в горячку, и уже отчаялись в ее выздоровлении; но, милостью Божией, стала она поправляться. Тогда врачи, для освежения тела, убеждали ее употреблять понемногу легкого вина, чтобы от воды болезнь ее не превратилась в водяную. И я тайком просил блаженного папу Епифания расположить и даже принудить ее пить вино; но она, как женщина мудрая и проницательная, тотчас постигла наши хитрости и с улыбкою объявила, что сказанное ей Епифанием мое дело. Что еще после этого говорить? Когда блаженный первосвященник, после многих увещаний, вышел из ее комнаты, я спросил его, успел ли он в своем предприятии? — Успел столько, что и меня, старика, она почти убедила не пить вина. Рассказываю это не с тем, чтобы одобрять неосмотрительно тяготы, превышающие силы; ибо Писание не велит нам принимать на себя тяготы выше сил (Апок.2:24) — но чтобы только показать ту ревность и жажду ее верной души, по которой она постоянно пела: «Жаждет душа моя к Богу» (Пс.41:3), а не менее того и плоть моя.
Павла, которая имела такое упорное презрение к пище, чувствительна была к плачевному и сильно сокрушалась о смерти своих ближних, особенно детей. Ибо при кончине мужа и дочерей она многократно была в опасности лишиться жизни: знаменуя крестом свое лицо и утробу с намерением утешить напечатлением креста свою материнскую скорбь, она все еще одолевалась любовью; верующее сердце побеждалось утробою родительскою, и победоносный дух отступал перед немощью тела. А однажды почувствованная ею грусть обыкновенно обращалась в продолжительную печаль, от которой и нам было много беспокойства, а ей еще более вреда. В таком случае единственною отрадою ее было ежеминутно твердить: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим.7:24).
Иной читатель скажет, что вместо похвал я пишу порицание. Свидетельствуюсь Иисусом, которому она служила и я желаю служить, что я вовсе не думаю ни о том, ни о другом, но говорю только сущую правду, как христианин о христианке; то есть пишу историю, а не похвальную речь, и касаюсь ее пороков, которые в других людях показались бы добродетелями. Касаюсь пороков и по собственному моему, ничтожному конечно, желанию, и по желанию всех сестер и братьев, которые любили ее и хотели бы возвратить ее из гроба. Но как бы то ни было, она течение свое закончила, веру соблюла, и теперь украшается венцом правды (2 Тим.4:7,8), и следует за Агнцем, куда бы Он ни пошел (Апок.14:4), насыщается, ибо алкала (Мф.5:6), и радостно поет: «Как слышали мы, так и увидели во граде Господа сил, во граде Бога нашего» (Пс.47:9). О блаженное применение вещей! Она плакала, чтобы всегда смеяться (Мф.5:4). Презрела кладенцы сокрушенные, чтобы обресть источник в Господе. Одевалась власяницею, чтобы теперь носить одежды белые и говорить: «снял с меня вретище и препоясал меня веселием» (Пс.29:12); «Я ем пепел, как хлеб, и питие мое растворяю слезами» (Пс.101:10); «слезы мои были для меня хлебом день и ночь» (Пс.41:4), — чтобы за то питаться хлебом ангельским и взывать: «Вкусите и увидите, как благ Господь!» (Пс.33:9), — излилось из сердца моего слово благое; «я говорю: песня моя о Царе» (Пс.44:2), — чтобы воспевать исполнение на себе слов Исаии, или лучше самого Господа, говорившего через Исаию: «рабы Мои будут есть, а вы будете голодать; рабы Мои будут пить, а вы будете томиться жаждою; рабы Мои будут веселиться, а вы будете в стыде, рабы Мои будут петь от сердечной радости, а вы будете кричать от сердечной скорби и рыдать от сокрушения духа» (Ис.65:13,14).
Я сказал, что она всегда презирала кладенцы сокрушенные, чтобы обресть источник в Господе, чтобы радостно воспевать: как лань стремится к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Когда приду и явлюсь пред лице Божие (Пс.41:2,3)? Коснусь же теперь, хоть слегка, того, как она уклонялась мутных кладенцев еретиков, считая их ничем не лучше язычников.
Один отъявленный хитрец, и, как ему казалось, ученый и сведущий, начал, без моего ведома, предлагать ей такие вопросы: чем согрешило дитя, что оно попадается в руки дьяволу? В каком возрасте мы воскреснем? Если в том самом, в котором умираем, то конечно по воскресении будет еще нужда в кормилицах? Если же не так, то воскресения мертвых вовсе не будет, а будет превращение в другое лицо? Равно и разность пола, мужского и женского, будет или нет? Если будет, то туда же последуют и брак, и супружеское ложе, и деторождение? Если же не будет, то воскреснут уже не те же тела, так как уничтожится различие пола? Ибо земное обиталище (тело) отяготительно для ума многомыслящего; но тела будут тонкие и духовные, по словам апостола: «сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1 Кор.15:44). Всем этим он желал доказать, что разумные твари, духи, низводятся богом в тела за какие–нибудь пороки, так как и сам Спаситель смирил себя, образ раба приняв; и что они рождаются на земле в таком или другом состоянии, смотря по разной тяжести прежних своих грехов, чтобы или наслаждаться здоровьем телесным, знатностью, богатством родителей, или, явившись на землю в болезненных телах и в домах бедных, терпеть наказания за прежние преступления и быть заключенными в настоящем веке и телах, как в темнице. Услышав такие речи, она передала их мне и указала на того, кто так говорил. Мне необходимо было вооружиться против негоднейшей змеи и смертоносного зверя, о которых упоминает псалмопевец, говоря: «Не предай зверям душу», исповедующуюся Тебе (Пс.73:19); также: «укроти зверя в тростнике» (Пс.67:31), — которые, написав нечестие, говорят ложь против Господа и возносят на высоту уста свои. Я отыскал этого человека и, по молитвам той, которую старался он обольстить, посрамил его следующими немногими вопросами: верует ли он в будущее воскресение мертвых, или нет? Когда он отвечал, что верует, я присовокупил: те же ли тела воскреснут, или другие? Когда он сказал: те же, я потребовал договорить: в том же поле или в другом? Но так как при этом он замолчал и, подобно змее, поворачивал свою голову то туда, то сюда, чтобы уклониться от удара, — молчи же, говорю, я сам буду себе отвечать вместо тебя и выведу свои заключения. Если женщина не воскреснет женщиной, ни мужчина мужчиной, то не будет и воскресения мертвых; потому что пол имеет члены, а из членов состоит все тело. Если же полов и членов не будет, то где же будет воскресение тел, которые без пола и членов быть не могут? Далее, если не будет воскресения тел, то никак не будет воскресения мертвых. Что же касается до того возражения твоего, что, если будут те же тела, за ними должны последовать супружеские отношения; то и оно разрешается Спасителем так: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией; ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божий на небесах (Мф.22:29,30). Как скоро говорится — ни женятся, ни посягают, то сим уже указывается на различие полов. Ибо никто не говорит о камне и дереве, что они не женятся, не посягают, когда природой не дано им способности жениться: но о тех это сказано, которые и могли бы жениться, да, по благодати и силе Христа, жениться не будут. Если же ты возразишь: как же мы будем подобны ангелам, когда между ангелами нет ни мужчины, ни женщины, то выслушай следующее: Господь обещает нам не существо ангельское, а житие и блаженство, как и Иоанн Креститель был назван ангелом прежде своего усекновения, и как все святые и девственницы Божий еще в сем веке представили собою житие ангелов. Ибо когда говорится: будете, яко ангелы; то сим обещается только уподобление ангелам, а не изменение естества. Ответь мне еще, каким образом толкуешь ты то, что Фома вложил персты свои в язвы от гвоздей Воскресшего и видел прободенное ребро Его (Ин.20:25), а Петр видел Господа стоящим на берегу и вкушающим рыбы печеной часть и от пчел сот (Ин.21:4 и далее, Лк.24:42). Кто стоял, тот без сомнения имел ноги; кто показал у себя прободенное ребро, тот конечно имел и чрево и грудь, без которых нельзя представить ребер, с ними соединенных. Кто говорил, тот говорил языком, при помощи неба и зубов: ибо как смычок наигрывает на струнах, так язык — на зубах и делает звук гласным. У кого осязаемы были руки, тот имел, значит, и мышцы. Если же признано будет, что Он имел все члены, то необходимо Ему будет иметь и целое тело, которое составляется из членов, и притом тело не женское, но мужское, т. е. того пола, в котором Он умер. Ты, может быть, скажешь: следственно, и мы по воскресении будем есть? И каким образом вошел Христос в двери затворенные (Ин.20:19)? Это противно природе упругих и твердых тел. Но послушай, не попирай веру в воскресение из–за пищи. Ибо и воскрешенной дщери архисинагога повелел Христос дать есть (Мк.5:43); и Лазарь четверодневно умерший разделял с Ним, пишется, вечерю (Ин.12:1,2), чтобы не сочтено было воскресение их за призрак. Если же из того, что Христос вошел в двери затворенные, ты будешь доказывать духовность и эфирность тела; то, значит, такое же духовное тело имел Он и прежде страдания: потому что, вопреки природе тяжелых тел, Он ходил по морю (Мф.14:26). Надобно поэтому думать, что и апостол Петр, который тоже, хотя трепетными стопами, шел поверх воды, имел тело духовное. Так–то наиболее и обнаруживаются могущество и сила Божия, когда делается что–нибудь свыше природы. И чтобы тебе убедиться, что в величии знамений выражается не изменение природы, но всемогущество Божие, смотри: тот, кто ходил по воде верою, от неверия уже начал погружаться и потонул бы, если бы не воздвигла его рука Господа глаголющего: «маловерный! Зачем ты усомнился?» (Мф.14:31). Дивлюсь же и я закоснению твоего сердца, когда Господь говорит: подай перст твой сюда и посмотри руки мои; подай руку твою и положи в ребра мои; «и не будь неверующим, но верующим» (Ин.20:27). И в другом месте: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это — Я Сам; осяжите меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у меня. И сказав это, показал им руки и ноги» (Лк.24:39,40). Слышишь о костях и плоти, о ногах и руках — и все еще бредишь сферами стоиков и какими–то воздушными призраками. Далее, если спросишь, за что младенец попадется в руки дьяволу, когда он не имеет грехов, или в каком возрасте мы воскреснем, потому что умираем в разных возрастах; то услышишь в ответ, хотя тебе это и не нравится, что суды Божий бездна многа: «о, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его. Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» (Рим.11:33–34). Различие возрастов не изменяет существа тел. Ибо иначе, при ежедневном испарении, возрастании и уменьшении наших тел, мы были бы столько раз совершенно различными людьми, сколько раз каждодневно изменяемся; другими словами, иной я был, когда мне было десять лет, иной, когда тридцать, иной, когда пятьдесят, иной, когда уже вся голова у меня побелела. Итак, по преданиям церквей и по апостолу Павлу, так надобно отвечать, что мы воскреснем в мужа совершенного и, в меру возраста исполнения Христова, в том возрасте, в котором, как думают иудеи, создан был Адам и, как читаем в Евангелии, воскрес Господь Спаситель. И многое наговорил я из того и другого Завета в посрамление еретика. С того дня Павла начала так отвращаться от этого человека и всех державшихся того же учения, что открыто объявляла их врагами Господа. Рассказал я здесь об этом не потому, чтобы находил сии немногие слова достаточным опровержением ереси, на которую должно было бы отвечать многими томами, но чтобы только показать веру великой жены, которая хотела лучше беспрестанно накликать на себя вражду людей, нежели вредными дружественными связями вызывать гнев Божий. Доскажу, что выше начал. Медленна была она на слова, скора на слышание (Иак.1:19), помня оную заповедь: «слушай меня: молчи» (Иов.33:33). Святые Писания твердила она наизусть. И хотя любила историю (исторический смысл Писания) и называла это основанием истины, более, однако же, следила за смыслом духовным и сею кровлею завершала здание души. И, наконец, она заставила меня прочесть ей и дочери Ветхий и Новый Заветы с объяснением. По застенчивости я отказывался от этого, но из–за настойчивых и многократных просьб ее принялся, однако же, учить ее тому, чему сам был научен не самим собою, т. е. не собственным гаданием (это самый худой учитель), но знаменитыми мужами Церкви. Когда я не знал, что сказать в изъяснение трудного места, и искренне признавался ей в своем неведении, она никак не хотела этим удовольствоваться, но неотступно принуждала меня указать ей из многих и разных мнений то, которое казалось мне более правдоподобным. Скажу и о другом, что завистникам, может быть, покажется невероятным. Она захотела выучиться еврейскому языку, которому я учился отчасти еще с молодых лет, со многим, однако же, трудом и потом, и с тех пор неутомимым размышлением не покидаю его и доселе, чтобы он не покинул меня. И Павла успела в этом так, что по–еврейски пела псалмы и произносила еврейские слова без всякой примеси латинского выговора. То же, впрочем, мы еще и теперь видим в святой дочери ее Евстохии, которая всегда привязана была к матери и повиновалась ее воле до того, что никогда без нее не возлежала, не ходила, не принимала пищи; ни одной полушки не имела в своей власти; но радовалась тому, что отеческое и материнское имущество расточается на бедных, и наилучшим богатством и родительским наследием считала благочестие.
Не могу обойти молчанием и того, какою великою радостью восторгалась Павла, когда услышала, что внучка ее Павла, дочь Леты и Токсоция, зачатая по обету посвятить ее девству, уже в колыбели и в пеленах, лепечущим языком пела аллилуйя и полусловами ломала имена бабки и тетки. Одно только то желание привязывало Павлу к отечеству, чтобы увериться, что ее сын, невестка, внучка отреклись от мира и служат Христу, что и выполнилось отчасти. Ибо внучка готовится к Христову покрывалу, к иноческой жизни; невестка, обрекшая себя на вечное целомудрие, верою и милостынями подражает примеру свекрови и в Риме старается воспроизвести то, что сия совершила в Иерусалиме… Но что смущаешься, душа моя? Отчего ты боишься приступить к ее смерти? Уже давно слово мое переходит за свои пределы, и все оттого, что мы боимся приступить к последнему, как будто, молча об этом и распространяясь в похвалах Павле, можно замедлить ее кончину. Доселе мы плыли при благоприятных ветрах, и корабль наш, тихо колыхаясь, рассекал волнистые воды моря. Теперь слово наше набежало на подводные скалы, и набеги разъярившихся волн угрожают нам с тобою кораблекрушением, так что мы вынуждены взывать: «Господи, спаси нас: погибаем!» (Мф.8:25), «Восстань, что спишь, Господи!» (Пс.43:24). Ибо кто мог бы без слез повествовать о том, как умирала Павла?
Она впала в самую жестокую болезнь, или лучше сказать, она дождалась того, чего так пламенно желала: оставить нас и полнее соединиться с Господом. В этой болезни постоянная любовь Евстохии к матери открылась для всех гораздо яснее, чем когда–нибудь. Она неотлучно находилась у одра больной, веяла над нею опахалом, поддерживала ее голову, подкладывала ей подушку, терла ее ноги, гладила рукою по всему телу, умягчала ее постель, охлаждала горячее для нее питье, подносила ей платок — словом, предупреждала заботы всех служанок и, если что–нибудь успевали сделать другие, считала это похищением из ее награды. Как горячо она молилась, сколько пролила слез у яслей Господа, отрываясь от ложа матери! Сколько воздыханий вознесла к Нему, да не лишит ее такого сожительства, или да не попустит ей остаться на земле после матери, да несут и ее на том же одре к могиле!..
О, как слаба, однако же, и удоборазрушима природа смертных! И если бы только вера в Христа не возносила нас в небо да не обещана была душе вечность, то участь наших тел была бы одинакова со зверями и скотом. Один конец был бы и праведному и нечестивому, и благому и злому, и чистому и нечистому, и приносящему жертву и не приносящему жертвы; как благому, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы (Еккл.9:2). И люди и скоты одинаково обращались бы в прах и пепел!
Но к чему я долго медлю и, растягивая речь, лишь более умножаю скорбь свою? Наконец уже почувствовала проницательнейшая из жен приближение своей смерти, и, когда одна часть тела и членов начала холодеть и только последние лучи жизни трепетали еще в святой груди, Павла, как бы отходя к своим и покидая чужих, едва внятно твердила следующие стихи: «Господи! Возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей» (Пс.25:8); «Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни» (Пс.83:2,3); «Желаю лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия» (Пс.83:11). Когда после того я спросил ее, что она молчит, почему не хочет отвечать нам, не чувствует ли какого–нибудь страдания; она ответила на греческом языке, что не чувствует никакой скорби, но во всем испытывает мир и спокойствие. Затем она больше ничего уже нам не сказала; но, и закрыв глаза, как бы в презрении к вещам тленным, все еще, до самого исхода души, повторяла прежние стихи, впрочем так, что едва можно было слышать, что она говорила; в то же время изображала над устами крестное знамение. Напоследок стало слабеть и прерываться дыхание; но душа, исторгаясь из тела, казалось, превращала в хвалы Господу и самое то храпение, которым оканчивается жизнь смертных.
При этом присутствовали епископы Иерусалима и других городов, священники низших степеней и бесчисленное множество левитов. Весь монастырь наполнился девственниками и иноками. При пении священных песен, казалось, слышали мы, как Жених взывал к ней: «встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот зима уже прошла; дождь миновал, перестал» (Песн.2:10,11); а она радостно отвечала: цветы явишася на земли, время обрезания приспе. «Но я верую, что увижу благость Господа на земле живых» (Пс.26:13). Оттого не слышно было ни плача, ни рыдания, как обыкновенно бывает между мирскими людьми; но пелись только псалмы на разных языках. Гроб ее несли епископы своими руками, тогда как другие священнослужители шли впереди с лампадами и свечами, а некоторые стройным хором пели псалмы. И она положена в средней церкви вертепа Спасителя. На погребение ее стеклись несметные толпы народа из всех городов палестинских. Кто из монахов, укрывающихся в пустыне, оставался тогда в своей пещере? Какая из девственниц удержана была в сокровенной своей келье? Считалось святотатством не отдать последнего долга такой святой жене. Вдовы и нищие показывали, по примеру Доркады, платье, которое от нее получили. Все множество бедных восклицало, что в ней утратили они мать и кормилицу. Достойно было удивления, что бледность не изменила лица ее, которое, напротив, исполнено было такого достоинства и важности, что она казалась не умершею, но спящею. Псалмы пелись в порядке на еврейском, греческом, латинском и сирском языках, не только в те три дня, пока она не погребена была под церковью возле яслей Господних, но и в течение всей седмицы. Всем приходившим на сие погребение казалось, что это их собственное погребение, их собственное бедствие. Достопочтенная Евстохия, как младенец от сосцов материнских, не могла оторваться от своей родительницы, целовала ее в очи, прижималась к лицу ее, обнимала все тело и хотела быть погребена вместе с нею.
Но теперь Павла наслаждается уже благами, их же не видел глаз, «не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор.2:9); и мы могли бы скорее показаться завидующими ее славе, если бы стали еще сетовать о той, которая уже царствует.
Утешься же, Евстохия: тебе завещано великое наследие. Часть твоя — Господь, и, что еще более должно радовать тебя, мать твоя увенчалась долговременным мученичеством. Ибо не одно только пролитие крови считается исповедничеством, но и беспорочное служение сердца, посвятившего себя Богу, есть мученичество, и притом каждодневное. Тот венец сплетается из роз и фиалок, этот из лилий. Твоя мать вместе с Авраамом услышала: «пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе» (Быт.12:1) — и вняла Господу, говорящему через Иеремию: «Бегите из среды Вавилона и спасайте каждый душу свою» (Иер.51:6). И до самого дня своей смерти не возвращалась в Халдею, не возжелала ни котлов египетских, ни сочных мяс, но, сопровождаемая девственными ликами, вступила в гражданство Спасителя и, восходя из маленького Вифлеема в Небесное Царство, говорит истинной Ноеммини: «народ твой будет моим народом, и твой Бог моим Богом» (Руф.1:16).
Подавленный тою же скорбью, которую переносишь и ты, пересказал я писцам это сочинение в два ночных приема; и каждый раз, как я принимался усовершенствовать слог и обработать обещанное тебе произведение, пальцы мои отказывались служить, рука опускалась и смысл притуплялся от скорби. Но таким образом и самая необработанность этого сказания становится свидетельством сердечной горести сочинителя, который сочинял, не заботясь о красоте и изяществе речи.
Прости, Павла, и своими молитвами помоги последней старости твоего почитателя. Вера и дела твои соединяют тебя с Христом, и ты скоро и легко получишь от Него то, о чем будешь молить Его.
Четыре книги толкований на Евангелие от Матфея
И.Н. Голенищев–Кутузов Иероним
Современник Амвросия Медиоланского, ритор и анахорет, аскет и ругатель, Иероним был одним из любимых авторов Эразма Роттердамского, издавшего его произведения в Базеле в 1516–1520 гг. Великий писатель Возрождения видел в Иерониме не «отца церкви», а предтечу гуманистов, филолога, истолкователя классической античности, владевшего к тому же тремя языками, на которых основывалась гуманистическая образованность — латинским, греческим, древнееврейским. Лютер ненавидел Иеронима, хотя широко пользовался переводами отца «Вульгаты».
Противник Иеронима и бывший его друг Руфин так рассказывал (ок. 400 г.) о видении Иеронима во время первого его пребывания на Востоке в 70–х годах IV века. Иероним был приведен к престолу небесного судьи, который ему сказал: «Ты последователь Цицерона, а не христианин» (Ciceronian es, non chri–stianus). Пристыженный Иероним поклялся: «Господи, если когда–либо у меня будут светские рукописи, если буду читать их — отрекусь от тебя (Domine, si umquam habuero coeces saeculares, si legero, te negavi). Четверть века спустя Руфин не без ехидства напомнил Иерониму, что клятвы своей он не исполнил. Руфин уверял, что все произведения далматинского писателя насыщены реминисценциями из языческих авторов, что нет страницы, написанной Иеронимом, на которой он не восклицал бы: «Наш Туллий, или наш Гораций, или наш Вергилий!» (Sed Tullius noster, sed Flaccus noster, sed Maro!). По подсчетам Руфина, цитат из классиков латинской литературы у Иеронима больше, чем из Св. Писания; примерами из поэтов древнего Рима поучает он в своих письмах девиц и молодых женщин. Эрудиты нашего времени, тщательно проверив классический и библейский материал в сочинениях Иеронима, пришли к заключению, что Руфин в полемическом задоре преувеличил и что аллюзий и прямых сносок на Библию у Иеронима все–таки больше, чем цитат из языческих писателей. Однако Руфин был прав — Иероним до конца жизни не в силах был отказаться от Цицерона, Вергилия и Саллюстия. Статистика показала, что на 1223 страницы его текста приходится 284 аллюзии и цитаты из классиков, т. е. в среднем одна на каждые четыре страницы.
Любимыми латинскими авторами Иеронима были прежде всего Вергилий и Цицерон, затем Плавт, Теренций (которого комментировал в Риме учитель Иеронима — Донат), Гораций, Саллюстий, Светоний и Сенека–философ. Из Лукреция Иероним дважды цитирует стихи, вероятно, по памяти, ибо с ошибками. В письмах и в апологии против Руфина встречается еще не менее пяти аллюзий на автора поэмы «О природе вещей». Ссылки на языческих авторов гораздо чаще появляются в письмах Иеронима, адресованных образованным людям, чем в комментариях к Библии и богословских сочинениях, предназначенных для бесхитростных вифлеемских монахов. Конфликт между религиозными воззрениями и литературными пристрастиями в произведениях Иеронима никогда не был изжит. Многочисленные сочинения Иеронима — письма, предисловия, жизнеописания, даже богословские трактаты — перенесли через все Средние века сотни и сотни цитат в стихах и прозе и перифраз латинских классиков, вызывая почтительное изумление клириков раннего Средневековья и способствуя тем самым передаче культурного наследия варваризованной Западной Европе.
Иероним был греком или, по другим сведениям, иллиром из Далмации; отец его, по имени Евсевий (Эузебий), происходил из города Стридона на границе Паннонии, по другим данным, находившегося в Западной Боснии. Он родился, вероятно, в 340 году, умер в 420 году в Вифлееме. В детском возрасте Иероним очутился в Риме, где был отдан родителями под ферулу знаменитого грамматика Элия Лопата, затем ритора Мария Викторина. Там, в Риме, он принял крещение. Христианство не удержало его в юности от пороков и увлечений, которым он предавался вместе с Руфином, ставшим впоследствии его злейшим врагом и обличителем. Возмужав, Иероним жил в галльском Трире, где изучал писания Илария из Пуатье. Из Трира он перебрался в Аквилею и там окончательно решил посвятить свою жизнь аскезе и подвигам.
В 373 году он подвизался на Востоке. В Антиохии Иероним приобрел весьма основательные познания в греческом языке и углубился в греческое богословие. Несколько лет (375–378 гг.) он провел в Халкидской пустыне, расположенной на востоке от Антиохии. За время своего отшельничества он овладел после большого труда древнееврейским и, таким образом, стал «мужем трех языков». О себе Иероним говорил: «Я философ, ритор, грамматик и диалектик, иудей, грек и латинянин».
Из пустыни отшельник направил свои стопы снова в Антиохию, оттуда в Константинополь, где присутствовал на Соборе 381 года и познакомился с Григорием Назианзином. В том же году он снова в Риме. Папа Дамасий, сочинявший гекзаметрами полуязыческие эпитафии мученикам, поручил ему ревизию Библии. Следует заметить, что к концу IV века так называемая Итала, т. е. латинский перевод Св. Писания, не только расходился с оригиналами, но и отдельные латинские рукописи не совпадали и содержали разночтения, вызывавшие соблазн ложных толкований.
Эту работу, имевшую значительнейшее влияние на европейскую литературу Средневековья и Возрождения, Иероним проделал весьма осторожно и вряд ли вполне удовлетворительно. Он поправил лишь те места, которые резко расходились по смыслу с оригиналами Нового Завета, оставив без изменений вульгарно–латинские формы, впоследствии возмущавшие гуманистов. Ветхий Завет он перевел заново, с древнееврейского на латынь, в 390–404 гг. Псалтирь осталась в двух версиях, так называемой римской и галиканской.
Иерониму следует поставить в заслугу, что он открыл для Запада литературный характер многих древнееврейских текстов Библии — отметил, что Псалмы, Книга Иова, Книга Иеремии написаны стихами и представляют собой поэтические произведения. «Что сладкозвучнее Псалтири? — вопрошал он. — Она, подобно нашему Флакку и греку Пиндару, то течет ямбом, то вещает алкейским стихом, то величаво льется стихом сапфическим, то горделиво выступает полустопным. Что прекраснее Второзакония и песней Исайи? Что величественнее Соломона, что совершеннее Иова? Все это в еврейском оригинале плавно льется гекзаметром и пентаметром». В переложениях же на греческий (не исключая Семидесяти толковников), а еще более на латынь, утрачены первозданная красота и изящество. Автор Вульгаты суровым судом судит многочисленных своих предшественников на тернистом поприще перевода, не пощадив даже своего любимца Цицерона. Книги Св. Писания кажутся образованным людям написанными дурным стилем и тяжелым языком, и они отвращаются от них, «гнушаясь грязной одеждой речи ранее, нежели обнаружат внутри прекрасное тело содержания». В этом повинны переводчики — и те, что, стараясь переводить слово в слово, насиловали дух родного языка, и те, что, пытаясь следовать больше смыслу, чем букве, далеко отходили от оригиналов».
Эстетическая взыскательность ученика античных риторов была весьма высока, хотя к чести его нужно заметить, что к собственным переводам и писаниям он предъявлял требования не менее строгие, чем к чужим.
Работа Иеронима над переводом ветхозаветных сочинений была облегчена огромным филологическим трудом, проделанным до него Оригеном, который критически сопоставил древнееврейский», и греческий тексты. Для того чтобы понять Библию, писал Иероним, следует изучать ее тексты прежде всего филологически.
Ученый переводчик не верил в аллегорическое толкование Св. Писания. Аллегорические объяснения (которые воспринял Амвросий Медиоланский), по мнению Иеронима, могут нравиться лишь болтливой бабе, выжившему из ума старцу да многословному софисту. Иероним питал пристрастие к резким энергичным выражениям, был придирчив, едок и склонен к словопрению.
В Риме у ног его сидели аристократические дамы, предававшиеся самой суровой аскезе. После смерти папы Дамасия в 384 году положение Иеронима в Риме стало весьма тяжелым. На него ополчились многие представители высшего римского общества, которые были возмущены сатирой Иеронима, ходившей по рукам под заглавием «О сохранении девственности». Сатира была написана в форме письма к Евстохии, дочери отменной римской дамы Павлы, его последовательницы. Конечно, подробности, касающиеся плотской и грешной любви, в книжице Иеронима были не для девичьих ушей. Впрочем, аскеты вообще нередко любят вдаваться в натуралистические детали, как бы подготовляя материал для будущих психоаналитиков. Хуже было то, что Иероним вывел довольно недвусмысленно нескольких персонажей из римского света: развратников, ханжей, бездельников, паразитов. Обличенные легко узнали себя и постарались отомстить язвительному отшельнику.
В 385 году Иероним вынужден был покинуть Рим и удалиться на Восток, где и оставался до самой смерти. Павла с дочерью вскоре последовала за ним и после путешествия в Египет поселилась в Вифлееме, где Иероним основал мужской, а Павла — женский монастырь (в 389 году). В Вифлееме Иероним сосредоточил большую для того времени библиотеку, непрестанно писал и переводил, вел полемику с многочисленными своими противниками, осыпая их бранью и насмешками, некоторых (например, Руфина) даже после их кончины.
В монастырской школе вифлеемский настоятель читал и объяснял Вергилия, латинских историков и комедиографов. В 415 году он начал ожесточенный спор с последователями Пелагия, которых обвинял в языческом стоицизме. Монахи, последователи ересиарха, осадили монастырь Иеронима, и автору диалога против пелагиан пришлось спасаться бегством. Так, до самой смерти беспокойный далматинец возмущал западные и восточные провинции Римской империи своими жесткими эпистолами и бранчливыми трактатами.
Кроме известного перевода Библии, несомненное значение для истории литературы имеют письма Иеронима, его апология, его сочинение «О славных мужах», наконец, три его чрезвычайно живописные легенды о пустынниках. В легендах Иеронима читатель узнает о приключениях в полуденных странах, фиктивных браках, побегах пленников. Добродетельные львы терзают преследователей–рабовладельцев и любезно уступают свои пещеры пустынникам. Легенды Иеронима — предшественники «романизированных» житий святых Средневековья, которые легли в основу некоторых рассказов Флобера, Франса, Лескова.
Для изучающих историю IV–V вв. известный интерес представляет также полемика Иеронима с представителями «еретических» учений. В трактате «О славных мужах» автор поставил себе цель возвеличить всех христианских писателей от апостолов… до смиренного Иеронима, следуя образцам Светония. Известно, что Иероним широко воспользовался греческим сочинением Евсевия Кесарийского (около 265–340 гг.), из церковной истории которого он просто перевел и включил в свой трактат первые 69 глав. Иероним работал поспешно и не всегда вникал в смысл переводимого текста. Больший интерес представляют дополнительные главы, написанные самим Иеронимом, начиная с раздела об Арнобии (глава 79). В них Иероним сообщает сведения о своих современниках. Объективность не являлась отличительной чертой Иеронима, своих врагов и противников он испепелял или обходил молчанием (как, например, Амвросия Медиоланского). Несмотря на ярко выраженную тенденциозность, трактат «О славных мужах» повлиял на дальнейшее развитие средневекового литературоведения, которое еще не выделилось из хроники и жизнеописания.
Имя Иеронима в течение веков окуталось преданиями. Художники изображали его со львом, из лап которого ученый пустынник вытаскивает занозу, или размышляющим над бренностью мира, с черепом в руках. Далматинские католические священники, сторонники старославянского богослужения, начиная с XII–XIII вв., приписывали Иерониму, далматинцу, иллиру, следовательно славянину, изобретение глаголицы. В их представлении славяне — иллиры жили в Далмации со времен Потопа! О том, что славяне покорили эти пределы сто лет спустя после смерти Иеронима, они не знали или намеренно забывали. Легенда эта была, впрочем, санкционирована посланием папы Иннокентия IV (1248 год). Того же мнения придерживались далматинские монахи глаголяши, приглашенные императором Карлом IV, королем Чехии, в Прагу. В пражском глаголическом монастыре Эммаус почитание Иеронима — «просветителя славян» было особенно сильно.
По просьбе Карла IV Иоанн Новифорензий, основатель чешского и немецкого гуманизма, написал житие знаменитого анахорета. В XV веке в Риме, между замком св. Ангела и Рипетте, где жило много южных славян (на что указывают старинные названия улиц), одна из церквей была перестроена и посвящена св. Иерониму. При церкви было основано братство, затем коллегиум св. Иеронима, ставший центром хорватского просвещения и благотворительности (Societas S. Hieronymi nationis lllyricorum). Церковь была возведена в ранг кардинальской, и художники, вопреки исторической истине, стали облачать Иеронима в красные кардинальские одежды. Предание о том, что Иероним изобрел глаголицу, поддерживали, споря с латинянами, поколения далматинских гуманистов, начиная от известного сплитского поэта Марка Марулича (XV–XVI вв.). В библиотеке Ватикана сохранилась фреска, изображающая Иеронима с раскрытой книгой, исписанной глаголическими буквами.
И.Н. Голенищев–Кутузов
Иероним Стридонский
Иероним
(из книги
О знаменитых мужах)
Я, Иероним, сын Евсевия из города Стридона, разрушенного гетами, который некогда находился на границе между Далмацией и Паннонией, до настоящего, т. е. до четырнадцатого года царствования императора Феодосия, написал следующее: житие отшельника Павла, одну книгу писем к разным лицам, увещательное письмо к Гелиодору, книгу о споре между последователем Люцифера и православным, хронику всеобщей истории, двадцать восемь бесед Оригена на книги Иеремии и Иезекииля, которые я перевел с греческого на латинский, послание о серафимах, послание о слове «Осанна», послание о бережливом и расточительном сыновьях, послание о трех спорных вопросах, касающихся Ветхого Завета, две беседы на книгу «Песнь Песней», книгу против Гельвидия о приснодевстве Марии, послание к Евстохии о сохранении девства, одну книгу писем к Марцелле, утешительное послание к Павле о смерти ее дочери, три книги толкований на Послание Павла к Галатам, три книги на Послание к Ефесянам, одну книгу на Послание к Титу, одну книгу на Послание к Филимону, толкование на книгу «Екклезиаст», одну книгу еврейских преданий на Книгу Бытия, одну книгу о местностях, одну книгу об еврейских именах, одну книгу Дидима о Духе Святом, которую перевел с греческого на латинский, тридцать девять бесед на Евангелие от Луки, семь трактатов на псалмы — от десятого до шестнадцатого, житие пленного монаха Малха и житие блаженного Иллариона. Я сверил Новый Завет с греческим подлинником, а Ветхий перевел с еврейского. Число писем к Павле и Евстохии, так как они писались ежедневно, точно неизвестно.
Кроме того, я написал толкований на Михея две книги, на Софонию одну книгу, на Наума одну книгу, на Аввакума две книги, на Аггея одну книгу и много других толкований на книги пророков, которые сейчас у меня на руках и еще не завершены. А также две книги против Иовиниана и две к Паммахию — «Апологию» и эпитафию.
Четыре книги толкований на Евангелие от Матфея [299] к Евсевию
ПРЕДИСЛОВИЕ
О том, что много было таких, которые написали Евангелия, об этом свидетельствует и евангелист Лука, говоря: Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова ", это ясно показывают и сохраняющиеся до настоящего времени памятники, которые были изданы различными составителями и послужили началом разного рода ересей, — каковы Евангелия и от Египтян, и от Фомы, и от Матфея, и от Варфоломея, а также от Двенадцати апостолов и от Василида, и Апеллеса, и прочих, которых было бы трудно и перечислить. Вместе с тем в настоящее время нам необходимо сказать только то, что были некоторые из них, кто без содействия Духа и благодати Божией заботились более о том, чтобы только составить повествование, чем о том, чтобы представить действительно бывшие деяния. К этим именно по справедливости может быть применено такое пророческое слово: Так говорит Господь Бог: горе безумным пророкам, которые водятся своим духом, и ничего не видели! Они видят пустое и предвещают ложь, говоря: «Господь сказал''; а Господь не посылал их. О них же и Спаситель говорит в Евангелии от Иоанна: Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники, [и именно:] приходившие, а не посланные, ибо Он Сам говорит: Я не посылал их, а они сами побежали . В самом деле, в приходящих обнаруживается безумная надменность, а в посланных — преданность верных рабов. А Церковь, основанная по слову Господа на камне, — Церковь, которую Царь ввел в чертоги Свои и которой Он протянул руку Свою через скважину тайного входа, подобна дикой козе и лани; через нее протекают как бы четыре райские реки; она имеет четыре угла и кольца, посредством которых она движется подобно ковчегу Завета и стражу Закона Господня на деревянных, никогда не вынимаемых из колец шестах.
Первым из всех был Матфей, сборщик податей по прозванию Левий, написавший Евангелие на еврейском языке, может быть, ради тех, главным образом, которые из числа иудеев уверовали во Христа и уже не хотели служить сени Закона, место которой заступила истина Евангелия. Вторым был Марк, толкователь (interpres) апостола Петра и первый епископ Александрийской Церкви; он сам хотя и не видал Господа Спасителя, но из того, что слышал в проповеди Учителя своего, изложил события, заботясь более об их правильной передаче, чем об изложении их по порядку. Третьим является Лука, врач, по народности сириец из Антиохии, — что известно по Евангелию, — он в то же время был учеником апостола Павла. Он составил свою книгу в Ахайе и Беотии, передавая наиболее известное и описывая, как он сам заявляет во вступлении, более слышанное от других, чем виденное самолично. Последний — Иоанн, апостол и евангелист, которого Иисус любил более всех и который, возлежа на персях, напоялся влагой чистейшего учения и который один только удостоился услышать известный возглас с креста: Се, Матерь твоя! Когда он был в Азии и когда там уже давали росток семена ересей Керинфа, Евиона и других еретиков, отрицавших пришествие Христа во плоти, — которых он в одном послании своем называет антихристами, которых постоянно поражает [отлучением] апостол Павел, то был подвигнут почти всеми азийскими епископами того времени и представителями многих церквей написать о Божестве Спасителя более возвышенно и — так сказать — проникнуть к самому Слову Божию через полет [мысли] не столько дерзновенный, сколько счастливый. И церковная история рассказывает, что он, когда его братья убеждали написать [Евангелие], ответил, что исполнит их просьбу, если они все, наложив пост на себя, будут сообща просить Господа. По окончании поста он был озарен откровением и написал то ниспосланное с неба вступление, [которое гласит]: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Эти именно четыре Евангелия гораздо раньше написания их были предсказаны, о чем именно свидетельствует свиток Иезекииля, в котором первое видение излагается так: И из средины его видно было подобие четырех животных. Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны — лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех . Первое лицо — лицо человеческое–обозначает евангелиста Матфея, который начал писать [о Господе] как бы о человеке: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Второе [лицо обозначает] Марка, в Евангелии которого слышится как бы голос рыкающего в пустыне льва: Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Третье [лицо] тельца предызображает евангелиста Луку, начинающего повествование священником Захарией. Четвертое [лицо относится] к евангелисту Иоанну, который, приняв крылья орла и устремляясь в высоту, рассуждает о Слове Божием. И остальная часть [видения Иезекииля] соответствует тому же самому значению его. Голени их прямые и ноги крылатые, и куда шел дух, шли и они и не возвращались. Задняя сторона их была полна очей, и искры, и светильники распространялись в середине; колеса были в колесах, и у каждого — по четыре лица. Потому и Апокалипсис Иоанна, после изображения двадцати четырех старцев, которые, держа в руках арфы и чаши, поклонялись Агнцу Божию, присоединяет еще молнию и громы и семь расходящихся ветров, и кристальное море, и четырех животных, полных очей, говоря: И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему; а немного ниже говорит: А внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет. Из всего этого весьма ясно обнаруживается, что принимать должно только четыре Евангелия, а все апокрифические измышления должно предоставить скорее мертвым еретикам, чем живым чадам Церкви.
— Возлюбленнейший Евсевий, я довольно сильно изумлен тем, что ты, имея в виду внезапно отплыть в Рим, захотел получить от меня как бы запас провизии на дорогу, — именно: чтобы я, кратко изложив Евангелие, в немногих словах представил глубокий смысл его. Если бы ты вспомнил мой ответ, то не просил бы у меня исполнения дела, которое требует многих лет труда, в течение немногих дней. Во–первых, ведь очень трудно перечитать всех, кто писал относительно Евангелий; а во–вторых, гораздо труднее при обсуждении достоинства этих трудов заимствовать самое лучшее. Я признаюсь, что много лет тому назад я прочитал двадцать пять свитков Оригена для изъяснения Евангелия от Матфея и столько же его гомилий, а также краткий и точный способ толкования; затем толкования Феофана, епископа города Антиохии, а также мученика Ипполита и Феодора Гераклеота, и Аполлинария Лаодикийского, и Дидима Александрийского, и маленькие творения латинян: Илария, Викторина, Фортунациана, из которых я извлек, правда, немного, но нечто, достойное сохранения в памяти. И при таких условиях ты в течение двух недель, когда Пасха уже у дверей (imminente jam Pascha) и уже дует [попутный для тебя] ветер, принуждаешь меня приступить к диктовке сочинения. Таким образом, когда же начнут работу переписчики? Когда будут писаться пергаментные свитки? Когда их будут очищать? В какое время они будут приведены в надлежащий порядок? Тем более, что я, как тебе известно, в течение трех месяцев был так болен, что теперь едва только начинаю вставать, и по краткости [указанного тобой] времени не могу исполнить столь большой работы. Итак, не придавая значения трудам древних писателей, перечитывать которых и следовать которым у меня нет возможности, я составил краткое историческое толкование, которое ты главным образом от меня и требовал; и только по временам я присоединял цветы духовного толкования, оставляя на будущее время усовершенствование этого труда. Но если жизнь моя и далее еще продолжится и если, с другой стороны, ты исполнишь свое обещание возвратиться, то я постараюсь дополнить остальное, тем более, что положив основание и отчасти устроив стены здания, я положу прекраснейшую вершину, чтобы ты знал, какое различие между смелой работой, предпринятой внезапно, и тщательным неусыпным трудом для написания. Без сомнения, ты знаешь, да я краснел бы в случае, если бы сделал тебя свидетелем своей лжи, что настоящий свой труд я диктовал писцам весьма поспешно, так что ты можешь подумать, что я, скорее, читал чужое произведение, чем составлял свое. Но при этом не подумай, что я говорю это по тщеславию или самонадеянности; я говорю это потому, что желаю показать тебе, какое великое значение ты имеешь для меня, ибо я предпочитаю подвергнуться опасным нападениям людей ученых, чем отказать в чем–либо тебе, когда ты настоятельно просишь. Потому заклинаю тебя, чтобы ты объяснял поспешностью работы, а не отсутствием знания те места, в которых речь моя явится неискусной и слог мой не обнаружит обычной легкости и красоты, и чтобы ты передал один список девственнице Христовой Принципии, которая просила меня составить толкование на книгу Песнь Песней; от этого труда я был удержан продолжительной болезнью и теперь возлагаю надежду на будущее. Если ты возьмешь на себя обязательство (hac te lege constringens) доставить ей то, что написано для тебя, то и она также в своем книжном шкафу уменьшит [для тебя] то, что должно быть написано мной потом для нее.
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава I. — Стих 1: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. — У пророка Исайи мы читаем: род Его кто изъяснит? Не будем поэтому думать, что евангелист [или: Евангелие] противоречит пророку в том смысле, что евангелист начинает излагать то, что, по слову пророка, изложить невозможно; потому что у первого, — пророка, — говорится о рождении по божеству, а у второго, — евангелиста, — о воплощении. А начал он с плотской стороны для того, чтобы через человека мы начали говорить о Боге.
Стих 2: Сына Давидова, Сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его.
— Здесь порядок такой, в котором предки следуют за потомком; но здесь евангелисту необходимо было сделать перемену. Действительно, если он сначала поставил Авраама, а потом — Давида, то ему снова нужно было повторить Авраама, чтобы далее показать порядок происхождения. Вот почему он, пропустив остальных, назвал Спасителя первоначально сыном только этих [двух], потому что только этим двум дано обетование о Христе, — [именно]: Аврааму говорит: и благословятся в семени твоем все народы и Давиду: от плода чрева твоего посажу на престоле твоем.
Стих 3: Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама. Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона. — Необходимо обратить внимание на то, что в родословной Спасителя не указывается ни одной святой женщины, а упоминаются только такие из них, которых порицает Священное Писание, чтобы показать, что Пришедший ради грешников, происходя от грешников, изгладил грехи всех. Поэтому и в следующих стихах указывается на моавитянку Руфь и Вирсавию (Bethsabee), жену Урии.
Стихи 4–8: Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея; Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею; Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу; Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама. — Вышеупомянутый Наассон есть родоначальник племени Иуды, как мы читаем в книге Чисел.
Стихи9–11: Озия родил Иоафама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию; Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию; Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон. — В четвертой книге Царств мы читаем, что от Иорама родился Охозия, по смерти которого Иозабет, дочь царя Иорама, сестра Охозии, похитила Иоаса, сына брата своего, и спасла его от убийства, которое было подготовлено Гофолией (Athalia или: Atholia). Ему [Иоасу] наследовал царство сын его Амассия, после которого царствовал сын его Азария, называющийся также Озия [или: Охозия], преемником которого был сын его Иоафам. Итак, ты видишь, что согласно с несомненным свидетельством о прошедших событиях в середине было еще три царя, которых этот евангелист пропустил, потому что Иорам родил не Озию, а Охозию, а также и остальных, которых мы перечислили. Произошло это несомненно потому, что евангелист имел в виду представить в разных отрезках времени три раза по четырнадцать родов, а к роду Иорама приметался род нечестивейшей Иезавели; поэтому род ее забывается до третьего поколения, чтобы не быть включенным в ряд участвующих в священном рождестве.
Стихи 12—15: По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля; Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора; Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда; Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова. — Если бы мы захотели поставить Иехонию в конце предыдущих четырнадцати родов, то в следующих четырнадцати будет не
четырнадцать, а тринадцать родов. Итак, будем теперь знать, что Иехония был прежде Иоакима и что этот последний был сыном, а не отцом [первого]; имя первого из них пишется через буквы: с и т, а второго — через сh и n;, и что вследствие ошибки писцов и отдаленности от нас времени их у греков и латинян произошло смешение [этих имен].
Стих 16: Иаков родил Иосифа. — По поводу этого места император Юлиан поставил нам на вид разногласие евангелистов, — именно: почему евангелист Матфей назвал Иосифа сыном Иакова, а Лука [евангелист] назвал его сыном Илия (Heli); он не понимал, что по обычаю, описанному в Писаниях (non intelligens consuetudinem Scripturarum), один был отцом ему по природе, а другой — по благодати. В самом деле, ведь мы знаем заповедь, данную от Моисея по повелению Божию, о том, чтобы, если брат или родственник умрет бездетным, то другой брат или родственник должен взять его жену для восстановления семени брата или родственника своего. Об этом более подробно рассуждали Африкан, составитель летописей, и Евсевий Кесарийский в книгах: διαφωνίας εύαγγελίων.
Стих 17: Мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос. — Слыша слово мужа, ты не подумай вдруг о браке, но припомни обыкновение Писания называть женихов мужьями, а невест — женами.
Стих 18: И от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов. — Пересчитай от Иехонии до Иосифа и найдешь тринадцать рождений. Таким образом четырнадцатым рождением представляется рождение Иисуса Христа.
Стих 18: Рождество Иисуса Христа было так. — Прилежный читатель станет допытываться и скажет: «Так как Иосиф не был отцом, то какое отношение к Господу имеет порядок родов, доведенный до Иосифа?» Такому мы прежде всего ответим, что обычаю Писаний не свойственно, чтобы в родословие вводился ряд женщин. Затем, Иосиф и Мария были от одного колена, поэтому согласно предписанию закона он должен был принять ее как близкую родственницу и быть записанным вместе с ней в Вифлееме, потому что они были происходящими из одного и того же колена.
По обручении Матери Его Марии с Иосифом. — Почему Он зачинается не просто от Девы, но от обрученной мужу? Во–первых, чтобы показать происхождение Марии через родословие Иосифа; во–вторых, чтобы Она не была побита камнями как будто прелюбодейка; в–третьих, чтобы во время бегства в Египет она могла иметь защиту в лице [мнимого] супруга. Мученик Игнатий указывает еще и четвертую причину, по которой Он зачат был от обрученной; это для того, говорит он, чтобы рождение Его было сокрыто от дьявола, чтобы дьявол считал Его родившимся от замужней жены, а не от Девы.
Прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого. — Только Иосифом, а не другим кем–либо она найдена была имеющей во чреве; он, конечно, по праву законного супруга, знал все, что касается его будущей жены. Когда же говорится: Прежде чем они сошлись, то из этого не следует, что они сошлись потом: Священное писание показывает здесь на то, чего не было.
Стихи 19–20: Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал. — Если тот, кто вступает в связь с блудницей, становится с ней одним телом и если в законе предписано, чтобы не только виновные [во грехе], но и соучастники в совершении его были ответственны за преступление, то каким образом Иосиф, скрывая [или намереваясь скрыть] преступление жены, называется в Писании праведным? Это — свидетельство в пользу Марии, потому что Иосиф, зная ее непорочную чистоту и удивляясь происшедшему, покрыл молчанием то, тайны чего он не постигал.
Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого. — Стих 21: Родит же Сына. — Уже и выше мы сказали, что обрученные (sponsae — невесты) называются женами, о чем более подробно учит книга против Гельвидия. А то, что во сне ему говорит ангел с выражением нежной ласки, было для того, чтобы оправдать основательность его скромного молчания. Вместе с тем необходимо заметить, что Иосиф называется сыном Давида, чтобы показать, что и Мария также происходит от рода Давидова.
Стих 21 [продолжение]: И наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих [populum suum] от грехов их. — Слово Иисус на еврейском языке значит Спаситель. Таким образом евангелист обозначает происхождение имени Его, когда говорит: И наречешь Ему имя… и т. д.
Стихи 22–23 и 24 [начало]: А было все это так, что исполнилось сказанное от Господа чрез пророка, который говорит: Вот, Дева будет иметь во чреве и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: С нами Бог. Восставши же Иосиф от сна, сделал так, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою. — Вместо сказанного у евангелиста Матфея: Будет иметь во чреве, у пророка написано: Во чреве приимет. Это потому, что пророк, предсказывая будущее, обозначает то, что должно быть, и пишет: приимет, а евангелист, передающий повествование о происшедшем, заменил: приимет словом: будет иметь. В самом деле, тот, кто имеет, никоим образом не может принять [уже имеющееся]. Здесь то же, что мы видим и в псалмах: Ты восшел на высоту, пленил плен, принял дары для человеков. Приводя это свидетельство, апостол не сказал: принял, но: дал, потому что там показано будущее, — что Он примет, а здесь идет повествование о том, что Он принятое дал.
Стихи [24 окончание и], 25: И принял жену свою, и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первородного, и он нарек Ему имя: Иисус. — На основании этого места некоторые проводят нечестивейшую мысль, что Мария имела и других детей, потому что будто бы Он не назывался бы первородным, если бы не имел братьев [или: первородным называется только тот, кто имеет братьев]. Но (cun) Священное Писание имеет обыкновение называть первородным не того, после которого были другие братья, а того, кто родился первым. Читай вышеназванную книгу против Гельвидия.
Глава II. — Стихи 2–4: Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему. Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? — Чтобы иудеи для посрамления своего получили весть о рождении Христа от язычников, на востоке восходит звезда, о появлении которой они [язычники–волхвы] как потомки Валаама узнали из его предсказания. Читай книгу Чисел глава 24. А по указанию звезды волхвы идут в Иудею, так что священники, вопрошенные волхвами: Где должно родиться Христу, являются безответными [по незнанию] касательно пришествия Его.
Стихи 5–6: Они же сказали Ему: В Вифлееме Иудейском. Ибо так написано чрез пророка: И ты, Вифлеем земля Иуды, нисколько не меньше среди первенствующих у Иуды; ибо из тебя изойдет вождь, который будет управлять народом Моим Израилем». — Здесь ошибка переписчиков. Ибо мы держимся того мнения, что первоначально евангелистом написано так, как мы читаем в самом еврейском тексте, т. е. Иуды, а не Иудейском. В самом деле, какой есть еще Вифлеем у других народов, чтобы для отличия его употреблять здесь слово Иудейский»! А пишется он Вифлеем Иуды потому, что в Галилее есть и другой Вифлеем. Читай книгу Иисуса, сына Навинова. Наконец, и в том свидетельстве, которое взято у пророка Михея, читается так: И ты, Вифлеем, земля Иуды.
Стих 11 [конец]: И, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. — Весьма прекрасно изобразил в одном стишке таинственное значение даров этих пресвитер Ювенкус: «Ладан, золото и смирну они приносят в дары [Ему] как Царю и Человеку, и Богу».
Стих 12: И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. — Принесшие дары Господу непосредственно вслед затем получают ответ. Ответ же, — что на греческом языке выражено словом χρηματισθέντες, был дан не через ангела, но от самого Господа [или: во сне — perinsomnium, вместо которого у переписчиков ошибочно могло явиться per ipsum Dominum], чтобы показать преимущество заслуг Иосифа. Возвращаются же они другим путем потому, что не должны были приметаться к неверующим из иудеев.
Стихи 13–14 [и начало 15]: Се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе; ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью, и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода. — Когда он брал [или: взял] Дитя и Матерь Его, чтобы перейти в Египет, он брал их в темноте ночи, когда же он возвращается в Иудею, то Евангелие не показывает ни ночи, ни темноты в то время.
Стихи 15 [окончание], 16: Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: «из Египта воззвал Я Сына Моего». Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. — Те, которые отрицают истинность еврейских книг, пусть ответят на вопрос: где у Семидесяти читается вышеуказанное место? И если они не найдут его, то мы скажем им, что у пророка Осии оно написано, как это могут показать и те списки (exemplaria), которые мы недавно издали. Но мы можем это место истолковать и иначе, (имея) в виду беспокойных спорщиков, привычки которых, по слову апостола Павла , не имеет ни он, ни Церковь Христова, потому мы приводим свидетельство из книги Чисел, согласно словам Валаама: Бог из Египта воззвал Его; слава Его, как единорога .
Стихи 17–20 [начало]: Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет. По смерти же Ирода, — се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву. — От Рахили родился Вениамин, в колене которого нет Вифлеема.
Потому спрашивается: каким образом Рахиль оплакивает сынов Иуды, т. е. Вифлеема, как бы своих? На это мы ответим кратко: это потому, что она была погребена вблизи Вифлеема на Ефрате, и последний как место упокоения тела матери получил ее имя; а может быть, и потому, что Иуда и Вениамин были соединенные вместе колена, а Ирод приказал избить младенцев не только в Вифлееме, но и во всех пределах (окрестностях) его. Мы полагаем, что случайно [или: через избиение] погибли и многие дети из колена Вениаминова. А оплакивает она сынов своих и не может утешиться, — что можно будет понимать в двояком значении: или потому, что считает их умершими навеки, или не хочет утешиться о них как о тех, которые, — как она знала, — должны были бы жить. А что касается выражения в Раме, не будем думать, что это название места около Гаваи, но эта rama (ךמה) значит высокое, так что смысл этого места такой: Голос слышен в высоте, т. е. раздавался в весьма обширном пространстве.
Стих 20 [окончание]: Ибо умерли искавшие души Младенца. — Из этого места мы видим, что не только Ирод, но и священники, и книжники в то же самое время замышляли убийство Господа.
Стих 21: Он же, встав, взял Дитя и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. — Он не сказал: взял сына своего и жену свою, а Дитя и Матерь Его, то есть как воспитатель, а не {отец и] муж (maritus).
Стих 22: Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские. — Многие допускают ошибку по незнанию истории, когда думают, что Ирод, который был во время страданий Господа и издевался над Ним, есть один и тот же, который, как говорится здесь, теперь умер. Действительно, тот Ирод, который был в дружбе с Пилатом, есть сын Ирода, теперь умершего, и брат Архелая. Этого последнего Цезарь Тиверий сослал в Лугдун (Лион), город Галлии, брата же его Ирода сделал его преемником на царство. Читай повествования Иосифа [Флавия].
Стих 23: И пришедши стал жить в городе, называемом Назарет, так что сбылось сказанное чрез пророков, что Он назовется Назареянином (Nazarenus). — Если бы евангелист употребил определенное место из Писаний, то он никогда не сказал бы: сказанное через пророков, но сказал бы просто: сказанное через пророка; теперь же, говоря во множественном числе, он показывает, что употребил не точные слова из Писаний, но смысл их. Назареянин значит святой. А что Господь будет святым, об этом говорит все св. Писание. Можем мы сказать еще и другое, — именно: то, что даже теми же словами согласно еврейскому тексту пишется у пророка Исайи. Изыдет ветвь от корня Евсеева и Назарей восстанет от корня его.
Глава III. — Стих 1 [Стих 2]: Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное. — Иоанн Креститель первый проповедует Царство Небесное, так что за это преимущество свое почитается Предтечей.
Стих 3: Ибо он тот, о котором сказал пророк Исайя: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. — Он приготавливал души верующих, в которых должен был ходить Господь, чтобы Он, чистый, мог ходить по чистейшим путям, — Он, говорящий так: И буду ходить среди вас и буду вашим Богом, а вы будете Моим народом. Порфирий сравнивает это место с началом книги у евангелиста Марка, в которой говорится: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у Исайи пророка: Вот Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой. Голос вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте тропинки Его. Так как свидетельство это взято из книг пророка Малахии и пророка Исайи , то [Порфирий] спрашивает: «Почему мы думаем, что пример взят как будто из одного Исайи?» Мужи Церкви ответили ему весьма полно. Мы же полагаем, что имя Исайи присоединено вследствие ошибки переписчиков, что мы можем доказать и в других местах, где, несомненно, из различных мест Писания составлено одно целое (unum corpus). Читай тринадцатый псалом и найдешь там то же самое.
Стих 4: Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьих волос и пояс кожаный на чреслах своих. — Он говорит: из волос, а не: из шерсти. Одно служит для обозначения одежды крайне скромной, а другое — роскоши человека изнеженного. Пояс же кожаный, которым был опоясан Илия, обозначал умерщвление. А следующее затем: А пищею его были акриды и дикий мед, — [показывает что] обитателю пустыни свойственна не изысканность в яствах, а только восполнение необходимого в человеческом теле.
Стих 9: Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. — Камнями он называет язычников за их жестокосердие. Читай пророка Иезекииля: И возьму, говорит, из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце платяное. Камнем обозначается твердость, а плотью — нежность. А может быть и так, что указанными словами он показывает могущество Божие, т. е. то, что Создавший все из ничего, может и из крепчайших скал сотворить народ.
Стихи 10–11: Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. Я крещу вас в воде в покаяние; но Идущий за мною сильнее меня. — Проповедь слова Евангельского, которое есть меч обоюдоострый, называется секирой согласно слову пророка Иеремии, который сравнивает слово Господне с секирой, разрубающей скалу.
Я недостоин понести обувь Его. — В другом Евангелии говорится: У Которого я недостоин развязать ремень обуви. — Здесь показывается смирение, там — таинство, потому что Христос есть жених, а Иоанн не заслуживает того, чтобы развязать ремень обуви Жениха, чтобы дом Его не был назван, по закону Моисея и примеру Руфи, домом разутого.
Стих 12: Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым. — [Это значит] или то, что Дух Святой есть огонь, так как при сошествии Своем, как говорят Деяния Апостолов, Он возник в виде огня над каждым [singulos или: linguas] из верующих, и исполнилось слово Господа, Который говорит: Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся; или то, что в настоящее время мы крестимся Духом, а в будущем — огнем, с каковым значением этого места согласно и слово апостола: И огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
Стихи 13–14, 15 [начало]: Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ. — Троякая причина была для того, чтобы Спасителю (Иисусу) принять крещение от Иоанна. Во–первых, чтобы, так как Он родился человеком, исполнить всякую правду и смирение перед законом. Во–вторых, чтобы Своим крещением утвердить значение крещения Иоаннова. В–третьих, чтобы, освящая воды Иордана, показать через нисхождение голубя пришествие Святого Духа во время крещения верующих.
Стих 15 [начало]: Оставь теперь [Не препятствуй только = sine modo]. — Прекрасно сказано Им: Оставь теперь, чтобы показать, что Христос должен был креститься в воде [от Иоанна], а Иоанн в духе — от Христа; или иначе: Не препятствуй только Мне, принявшему вид раба, исполнить свойственное смирению его. Сверх этого ты должен знать, что будешь крещен в день суда Моим крещением. Не препятствуй только, говорит Господь Иисус: Я имею и другое крещение, которым Мне должно креститься. Ты крестишь Меня водой, чтобы Я крестил тебя во имя Мое кровью твоей.
Стих 16 [продолжение 15–го и начало 16–го]: Ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его. И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды. — Он не присоединил: правду закона или: природы, чтобы мы понимали здесь и то, и другое, так что если Бог принял крещение от человека, то никто пусть не стыдится принимать крещение от собрата по рабству (de conserve).
Стих 17 [окончание 16–го и 17–й]: И се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение [или: в Котором Я благоизволил]. — В крещении показывается таинство [Святой] Троицы: Господь получает крещение; Дух нисходит в виде голубя, и слышится голос Отца, дающего свидетельство о Сыне. А небеса открываются не через движение видимых составных частей, а для духовного взора; о них и Иезекииль говорит в начале своего свитка, что они были открыты. А голубь воссел на голову Иисуса, чтобы кто–либо не подумал, что голос Отца был к Иоанну, а не к Господу.
Глава IV. — Стих 1: Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню. — Несомненно, что возведен Духом Святым, ибо далее следуют слова: Для искушения от дьявола. Он отводится не против Своего желания или увлекается не так, как пленник, но добровольно, имея силу сопротивляться этому.
Стих 2 [и начало 3–го]: И, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий. — В этом числе сорок, — в течение которых Моисей постился на горе Синай и Илия — возле горы Хорив, нам показывается таинство. А телу [Спасителя] предоставляется возможность испытать голод, чтобы таким образом дать повод дьяволу к искушению.
Стих 3 [окончание]: Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. — Испытывающему голод говорится нечто подходящее. Но ты, дьявол, становишься в двойное противоречие. Если по Его могуществу камни могут сделаться хлебами, то напрасно ты искушаешь Того, Кто настолько могущественен. А если Он этого сделать не может, то напрасно ты подозреваешь в Нем Сына Божия [говоря]: Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.
Стих 4: Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. — Свидетельство взято из книги Второзакония. А отвечает Господь так потому, что Он имел в виду одержать победу над дьяволом не могуществом Своим, а Своим смирением. Вместе с тем необходимо заметить, что если бы Господь не начал поститься, то у дьявола не было бы случая к искушению, согласно тому, что написано: Сын мой приступая к служению пред Господом, стоп в правде и в страхе, и приготовь душу свою к испытанию. Но и самый ответ Спасителя показывает, что человеком был Тот, Который подвергался искушению: Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Итак, кто не питается словом Божиим, тот не живет.
Стих 5 [начало]: Потом берет Его диавол в святый город.
— Это взятие, о котором говорится, не есть следствие слабости Господа, а следствие самонадеянности врага, который желание Господа принимает за проявление крайней нужды. Из этого же места является понятным, что значит написанное в другом месте: Вошли во святый град, и явились многим.
Стих 6 [продолжение 5–го и 6–й]: И поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему. Это для того, чтобы испытать тщеславием Того, Кого он испытал голодом.
Если Ты Сын Божий. — Во всех искушениях дьявол начинает так, чтобы узнать: Божий ли Он Сын; но Господь так скромно отвечает ему, что он остается в сомнении.
Бросься вниз; ибо написано. — Слово дьявола, который [или: которое] всегда желает, чтобы все падали, говорит: Бросься вниз, — это слово может убеждать [нас], но не может [нас] низвергнуть.
«Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». — Это мы читаем в Девяностом псалме. Но там содержится пророчество не о Христе, а вообще о святом муже. Итак, дьявол неправильно (male) изъясняет Священное Писание. Несомненно, если бы он подлинно знал, что это написано о Спасителе, то должен был бы присоединить и то, что далее говорится в том же псалме и против него: На аспида [небольшая ядовитая змея] и василиска [змея большая] наступишь [без вреда]; попирать будешь льва и дракона [большой змей]: О помощи ангелов дьявол говорит Ему как бы немощному, а о своем уничижении как хитрец он умалчивает.
Стих 7: Иисус сказал ему: написано также: «не искушай Господа Бога твоего ". — Лживые стрелы дьявола он сокрушает с помощью истинных щитов Писания. И нужно заметить , что необходимые свидетельства Он взял только из Второзакония, чтобы показать таинства Нового Закона [secundae legis = Второго Закона].
Стих 8 [и начало 9–го]: Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему. — Слава мира, которая уйдет вместе с миром, показывается на горе и в высокомерии. Господь же нисходит к смирению и на равнины, чтобы победить дьявола смирением. Затем дьявол спешит повести Его к горам, для того чтобы и прочие низвергались через то же, через что он сам низвергся, согласно тому, что говорит апостол: Чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом.
Стих 9 [окончание]: Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. — Дьявол с гордостью и высокомерием говорит так по своему хвастовству, а не потому, что имеет власть во всем мире, или [или: так что] может дать все царства, так как мы знаем, что и весьма многие святые мужи поставлены от Бога царями. Он говорит: Если, пав, поклонишься мне. Следовательно, кто намерен поклониться дьяволу, тот прежде этого падает. Стих 10: Тогда сказал ему Иисус: Иди [или: Следуй за Мною] Сатана. Ибо написано. — Сатана и апостол Петр осуждаются не в одном и том же смысле [не одинаковым приговором], как полагают многие. В самом деле, Петру говорится: Следуй за Мною, Сатана, т. е. ты, противящийся Моей воле, следуй Мне; а этот слышит: Иди, Сатана, но не говорится ему Иди за Мною, что дает нам возможность понимать так: Иди в огонь вечный, который уготован тебе и ангелам твоим.
Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи. — Дьявол, говорящий Спасителю: Если, пав, поклонишься Мне, в ответ себе от Него слышит, что он сам должен больше поклоняться Ему, своему Господу и Богу.
Стих 11: Тогда оставляет Его диавол, — и се, Ангелы приступили и служили Ему. — Искушение предшествовало затем, чтобы последовала победа. Ангелы служат для того, чтобы удостоверить достоинство Победителя.
Стихи 15–16: Земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет. — Эти люди прежде других услышали проповедующего Господа, так что там, где израильтяне испытали первое ассирийское пленение, раздалось и первое благовестив Искупителя.
Стихи 17–18: С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное. Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы. [Стих 19 начало]: И говорит им. — После предания [суду] Иоанна [Предтечи], Он Сам непосредственно начинает проповедовать, т. е. по прекращении действия закона собственно и начинается Евангелие. Если же Спаситель проповедует то же, что раньше проповедовал Иоанн Креститель, то этим Он показывает, что Он есть Сын Того же Бога, пророком Которого был тот.
Стихи 19 [окончание], 20: Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним. — Это были первые призванные к тому, чтобы последовать за Господом: рыбари и некнижные посылаются на проповедь, чтобы мы не подумали, будто вера верующих происходит не от силы Божией, а от красноречивого и последовательного изложения учения (eloquentia atque doctrina).
Стих 24 [окончание], 25: И лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из–за Иордана. — Не настоящих лунатиков, а тех, которые считались лунатиками по причине козней демонов, которые, пользуясь переменами времени луны, имели желание бесславить творение, чтобы увеличить хулы на Творца.
Глава V. — Стихи 1–2: Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря. — Господь восходит в горнее место, чтобы и других увлечь за Собою. Но толпы народа не имеют силы взойти. А следуют [за Ним] ученики, к которым только [quibus et ipsis] Он, не стоя, а сидя и уменьшившись в росте [или: тесно окруженный], обращает слово. В самом деле, ведь они не могли понимать Его в блеске Его величия. Некоторых из наших более простых братии на основании буквального смысла полагают, что блаженства и остальное, что следует за ними, Спаситель изрек на горе Елеонской [Масличной], что совсем не так, ибо из предыдущего и последующего видно, что это место находилось в Галилее; мы полагаем, что это или гора Фавор, или другая какая–либо гора. Да, наконец, непосредственно после окончания Им слов Своих, прибавлено: Когда же вошел Иисус в Капернаум.
Стих 3: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. — Это то же, что мы читаем в другом месте: И смиренных духом спасет. А чтобы кто–нибудь не подумал, что Господь проповедовал нищету [бедность], которая иногда бывает следствием необходимости, Он прибавил: духом, чтобы ты понимал не бедность, а смирение. Блаженны нищие духом, которые бедны по воле Духа Святого. Потому относительно нищих этого именно рода и Спаситель говорит через Исайю пророка: Господь помазал Меня благовествовать нищим.
Стих 4: Блаженны плачущие; ибо они утешатся. — Этот плач — не есть плач об умерших по общему закону природы, а об умерших в грехах и пороках. Так оплакивал Самуил Саула, ибо Господь раскаялся в том, что помазал его на царство; подобно этому и Павел говорит, что горестно оплакивает тех, которые после прелюбодеяния и осквернения не раскаялись.
Стих 5: Блаженны кроткие; ибо они наследуют землю. — Не землю Иуды [или: Иудеею] и не землю этого мира, не землю, которая поверглась проклятию и приносит терние и волчцы , и которая находится скорее во власти каждого жестокого и воинственного человека; но ту землю, которую сильно желает Псалмопевец, восклицая: Верую, что увижу благость Господа на земле живых. Такого рода обладатель и торжествующий после победы описывается также и в Псалме сорок четвертом: Препояшь Себя по бедру мечом Твоим, Сильный, славою Твоею и красотою Твоею. И в сем украшении Твоем поспеши, воссядь на колесницу ради истины и кротости и правды. Действительно, этой [нашей] землей никто не овладевает через кротость, но только через гордость.
Стих 6: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. — Нам недостаточно желать правды, если мы не томимся от сильного стремления, как бы голода, к правде, так что под этим примером мы должны будем понимать, что мы никогда не бываем достаточно праведными, а всегда должны чувствовать потребность творить дела правды (esurire justitiae opera).
Стих 7: Блаженны милосердные, ибо они помилованы будут. — Под милосердием разумеются не одни только милостыни, но и снисходительность ко всяком греху брата, когда мы будем носить тяготы один другого.
Стих 8: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. — [Это те], кого не обличает совесть в каком–либо грехе. Чистый [Господь] созерцается чистым сердцем; храмом Божиим не может быть что–либо оскверненное.
Стих 9: Блаженны миротворцы [примирители], ибо они будут наречены сынами Божиими. — Разумеются те, которые сначала в сердце своем, а потом и среди несогласных братии устанавливают согласие. В самом деле, какая польза в том, что другие примиряются с твоей помощью, когда в твоей собственной душе происходит борьба пороков?
Стих 10: Блаженны подвергающиеся преследованию ради правды, ибо им принадлежит царство небесное. — Знаменательно прибавляет [или: говорит]: правды ради, ибо многие подвергаются преследованию за свои грехи и не бывают праведны. Вместе с тем обрати внимание на то, что восьмое блаженство истинного обрезания оканчивается [или: определяется] мученичеством.
Стих 11: Блаженны вы, когда люди будут злословить вас и будут преследовать вас и говорить против вас всякое зло, говоря лживое [на вас] из–за меня — То злословие должно быть оставляемо без внимания [или: презираемо], которое производит блаженство, которое произносится лживыми устами ругателя. Поэтому Он и определяет особенным образом, какое именно злословие дает [злословимому] блаженство, говоря: всякое злословие против вас произносящие лживо из–за Меня. Итак, где Христос есть причина злословия, там злословие должно быть вожделенным (optanda est).
Стих 12: Радуйтесь и веселитесь, ибо награда ваша на небесах велика (copiosa). Ибо так преследовали пророков, которые были прежде вас. — Я не знаю, кто из нас способен исполнить то, чтобы, когда слава о нас искажается поношениями, мы радовались о Господе. Итак, мы должны радоваться и веселиться, чтобы на небесах нам была уготована награда. В некоем свитке мы читаем следующее изящно написанное изречение: «Не ищи славы, и не скорби, когда будешь бесславен».
Стих 13: Вы соль земли. — Апостолы называются солью, потому что через них [навсегда] сохраняется весь род человеческий.
Посему если соль утратит свою силу [evanuerit — исчезнет], то чем она снова станет солию. — Если сам учитель впадет в заблуждение, то кем другим будет исправлен.
Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. — Пример взят из земледелия. Действительно, соль необходима для приготовления пищи и для высушивания мяса; другого употребления для нее нет. Впрочем, мы читаем в св. Писании, что некоторые города вследствие раздражения победителей были посыпаны солью, так что на земле не взошло ни одного ростка. Итак, пусть учители будут внимательны и помнят, что могущественные подвергнутся сильному наказанию и что нет никакого средства к избавлению: разрушенные остатки великих людей будут низведены в ад.
Стихи 14–16: Вы есть свет мира. Не может скрыться город, расположенный на верху горы, и не возжигают светильник, и не поставляют его под мерою [modio = четверик, зерновая мера], но на подсвечнике, чтобы светил всем находящимся в доме. Так да сияет свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего, Который на Небесах. — Спаситель учит верности в проповедании, чтобы апостолы не скрывались из страха и не уподоблялись светильнику, стоящему под сосудом для измерения зерна, но с полной свободой отдавались тому, чтобы провозглашать на кровлях то, что слышали в потаенных местах [как бы в спальнях = in cubiculis].
Стих 17: Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. — Или так, что в своем Лице Он исполнит то, что предсказано другими пророками; или так, что Своей проповедью Он дополнит то, что прежде по слабости воспринимающих было грубо и несовершенно, уничтожая совершенно гнев, запрещая воздаяние око за око, зуб за зуб и даже скрытую в мысли похоть.
Стих 18: Доколе не прейдет небо и земля. — Нам обещаются Новые небеса и Новая земля, которые создаст Господь. Итак, если новые должны быть сотворены, то древние, естественно, должны отойти. А в дальнейших словах:
Ни одна малая буква, ни одна черта не уничтожатся из Закона до тех пор, пока все существует, — под образом буквы показывается, что даже самое по видимому малое в законе исполнено духовными священнодействиями и повторится по содержанию своему в Евангелии. Итак, какое образование и ученость необходимы для того, чтобы показать, что в ежедневных жертвоприношениях исполняются также различные священнодействия и даже то, что кажется [в законе] суеверным?
Стихи 19–22 [начало]: Итак кто нарушит одну из сих самых меньших заповедей и научит так людей, тот меньшим наречется в царстве небесном; а кто исполнит и так научит,
тот великим назовется в царстве небесном. Я же говорю вам, если праведность ваша не превзойдет [не будет большей — nisi abundaverit] праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в царство небесное. Вы слышали, что сказано древним: Не убий; а тот, кто убьет, будет отвечать пред судом. Я же говорю вам . — Этот отрывок связан с предыдущим изречением (testimonium), где говорится: Ни одна малая буква или ни одна черта не погибнет из Закона до тех пор, пока все существует. — Итак, Он укоряет фарисеев за то, что, презрев заповеди Божий, они установили свои собственные предания. Поэтому не приносит пользы для них учение в народе, когда они нарушили хотя бы и малую заповедь закона. Это мы можем понять и иначе: образованность учителя, поврежденная хотя бы малым грехом, низводит его с высшей степени, и он мало приносит пользы, уча правде, которую он уничтожает самой малейшей виной. А совершенное блаженство состоит в том, чтобы делом исполнить то, чему будет учить словом.
Стих 22 [окончание]: Что всякий, гневающийся на брата своего, будет ответствен пред судом. — В некоторых кодексах прибавляется: без причины. В действительности мысль точно определяется [и без этого]; ею запрещается всякий гнев, когда Писание говорит: Гневающийся на брата своего. В самом деле, если нам повелевается наносящему удар подставить другую щеку и любить наших врагов, и молиться за преследующих нас, то этим исключается всякий повод к гневу. Итак, слова: без причины должно уничтожить, ибо гнев человека [хотя бы по причине] не творит правды Божией.
Кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону — Это слово рака есть собственно слово еврейское: гаса (דקה), которое значит κενός, т. е. пустой, бессодержательный, которого на обыкновенном языке мы можем назвать ругательным именем безмозглый. — Если за праздное слово мы должны дать ответ, то тем более за бесчестие. Кроме того, многознаменательно прибавляется: Кто скажет брату своему, ибо брат наш есть не кто иной, как тот, кто имеет с нами единого Отца. Итак, когда он одинаково с нами верует в Бога, то познает и Христа — Божию премудрость, а потому на каком основании он может быть отмечен прозвищем, указывающим на глупость?
А кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной. — По соответствию с вышесказанным подразумевается: брату своему. Кто скажет брату своему «безумный»… и т. д. Действительно, кто скажет человеку, одинаково верующему в Бога: «безумный», тот сам нечестив в вере.
Стихи 23–24: Итак, если ты приносишь дар свой к жертвеннику и там вспомянешь, что брат твой имеет нечто против тебя, оставь там дар свой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом своим, и тогда уже приходи, чтобы принести дар свой. — Он не сказал: «Если ты имеешь что–нибудь против брата своего», но: «Если брат твой имеет что–нибудь против тебя», чтобы необходимость примирения для тебя показалась тем более настоятельной. Коль скоро мы не можем примириться с ним, я не знаю, принесем ли мы наши дары Богу как должно.
Стихи 25–28 [начало]: Скоро приходи к соглашению с противником своим, пока еще находишься на пути с ним, чтобы противник твой не предал тебя как–нибудь судье, а судья не предал тебя служителю, и чтобы ты не был брошен в темницу. Истинно говорю тебе: не выйдешь оттуда, пока не заплатишь последний квадрант [т. е. мелкую монету]. Вы слышали, что сказано древним: Не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий. — Вместо того, что мы находим в латинских кодекcax, consentiens, соглашающийся, в греческих написано εύνοών , т. е. имеющий благоволение или: благосклонный. А из предыдущего и последующего смысл становится ясным, именно: Господь и Спаситель наш, пока мы живем в этой жизни, увещевает нас к миру и согласию, соответственно чему и апостол говорит: Если возможно, — насколько это зависит от вас — имейте мир со всеми людьми. Ибо и в предыдущем отрывке Он сказал: Если приносишь дар свой к жертвеннику и там вспомянешь, что брат твой имеет нечто против тебя.. и по окончании этого непосредственно прибавляет: Будь в согласии (приходи к соглашению) или: будь благосклонен к врагу твоему и прочее; и в следующих словах приказывает: Любите врагов ваших, благословляйте ненавидящих вас и молитесь за преследующих вас и злословящих вас. Хотя это и понятно, и мысль последовательна, однако многие думают, что это сказано о теле и душе или о душе и духе; но такое толкование совершенно не подходит к делу. В самом деле, каким образом тело может быть послано в темницу, если душа не будет в согласии [с ним], так как душа и тело одинаково должны быть заключены, и притом тело может совершать только то, что повелит душа; или: каким образом Дух Святый, обитающий в нас, может предать судье противоборствующую душу или тело, когда Он Сам есть Судия. Другие же, — соответственно словам послания Апостола Петра: Противник ваш диявол ходит как рыкающий лев и прочее, — под врагом разумеют дьявола; в заповеди Спасителя они думают видеть повеление о том, чтобы мы, пока это возможно для нас, были благоволительны к дьяволу, который есть и враг, и мститель, и не заставляли его нести наказание за нас. Действительно, так как он предлагает нам то, что подстрекает нас к порокам, то, когда мы грешим добровольно, хотя бы и соглашаясь с его внушениями, он также должен страдать из–за нас. Такие толкователи говорят, что каждый из святых бывает благожелателен к дьяволу, если не заставляет его переносить за себя мучения. Некоторые же рассуждают, еще более насильственно изменяя смысл: в крещении каждый отдельно вступает в договор с дьяволом, и говорит: «Отказываюсь я от тебя, дьявол, и от великолепия твоего, и от пороков твоих, и от мира твоего, который во зле лежит». Итак, если мы сохраняем этот договор, то будем благожелательны и в согласии с дьяволом, противником своим, и никоим образом не будем заключены в темницу; а если в чем–нибудь преступим то, о чем договаривались с дьяволом, то будем преданы судье и служителю и будем брошены в темницу, и не выйдем оттуда, пока не заплатим последнего квадранта. Квадрант есть род монеты, которая заключает в себе две минуты [лепты]. Потому и в другом Евангелии говорится, что известная бедная вдовица положила квадрант в ящик храма, а еще в другом две минуты [лепты]. Это не значит то, что Евангелия не согласны между собой, а то, что один квадрант заключает в себе две меньшие монеты. Итак, он говорит то, что не выйдешь из темницы, пока не разрешишься даже от самых малейших грехов.
Стих 28 [окончание]: Кто будет взирать на женщину с похотливостью, уже (чудодействовал с нею в сердце своем. — Между словами πάθος и προπάθεια, т. е. между страстью и мысленным пожеланием различие состоит в том, что страсть рассматривается как порок, а мысленное пожелание, хотя заключает в себе вину начала [порока], но не ставится на одну ступень с преступлением. Итак, кто увидит женщину, и душа его будет затронута, тот поражен мысленным пожеланием. Если же он согласится и от помысла перейдет к страстному движению, как написано у Давида: Перешли к помыслу сердца, то он перешел от мысленного пожелания к страсти, и для того, чтобы согрешить, ему недостает только удобного случая, а не своего желания. Итак, тот, кто будет смотреть на женщину с чувственным пожеланием, т. е. если будет смотреть с тем, чтобы удовлетворить похоти и расположить ее к совершению греха, тот по справедливости называется совершившим прелюбодеяние с ней в сердце своем.
Стихи 29–30: Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. — Так как Он выше говорил о похотливости по отношению к женщине , то теперь помыслы и чувства, обращающиеся на разные предметы, Он правильно называет глазом. А именем правой руки и прочих частей тела указывается на первые движения воли и страстей; потому что мы действиями оканчиваем то, что начинаем мыслью. Итак, необходимо остерегаться, чтобы находящееся в нас лучшее не склонилось быстро к пороку; ведь если правый глаз и правая рука соблазняют нас, то тем более [может соблазнить] то, что в нас есть худшее [sinistra = находящееся слева]: ибо если колеблется душа, то насколько больше [может колебаться] тело, которое гораздо более склонно к грехам. Иначе: В правом глазу и правой руке показывается наша любовь [affectus] к братьям, женам, детям и близким родственникам; если мы замечаем, что они служат нам препятствием к созерцанию истинного света, то мы должны отсечь части этого рода, чтобы не погибнуть навеки, пока мы хотим других сделать приобретением. Вот почему о первосвященнике, душа которого посвящена служению Богу, говорится: Да не осквернится он прикосновением ни к [умершему] отцу, ни к матери, ни к детям, т. е. да не знает он никакой привязанности, кроме любви к Тому, на служение Которому он посвящен.
Стихи 31–33: Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать: и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует. Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои ". — В одной из следующих речей Спаситель изъясняет это место полнее, говоря, что Моисей повелел давать разводную запись по причине жестокосердия супругов, т. е. не раздорам делая уступку, а предупреждая человекоубийство. Действительно, ведь лучше стать хотя бы и в прискорбное разногласие [и разойтись], чем вследствие ненависти пролить кровь.
Стихи 34–37: А Я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: «да, да» (est, est), «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого. — Иудеи известны тем, что всегда имеют весьма дурную привычку клясться составными частями мира (per elementa), как в этом часто обличает их пророческое слово. Кто клянется, тот или любит, или чтит того, кем он клянется. В законе заповедано, чтобы мы клялись только Господом Богом нашим. А иудеи, клянущиеся ангелами, городом Иерусалимом и храмом, а затем составными частями мира, почитали твари и плотские вещи поклонением и почтением, приличествующим только Богу. Затем обрати внимание на то, что Спаситель не запрещает клясться именем Божиим [или: Богом = per Deum], но запрещает клясться небом и землей, и Иерусалимом, и головой своей. Но и это есть уступка закона им, как бы детям, так что, как жертвы они приносили Богу, чтобы не приносить их перед идолами, так и клясться им позволяется именем Божиим не потому, что это делать следует, а потому, что лучше это делать во имя Божие, чем во имя демонов. А евангельская истина не допускает клятвы, так как место клятвы заступает каждое нелживое слово (fidelis sermo).
Стих 38–39 [начало]: Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. — Тот, Кто сказал: «Око за око», не хотел этим уничтожить и другое око, а хотел сохранить оба. Господь же наш, отвергая возмездие (vicissitudinem), пресекает самый зародыш грехов. Действительно, в законе полагается воздаяние [за греховное действие], в Евангелии же — благодать [милость прощения]. Там (искореняется) исчерпывается виновность, а здесь устраняется самый источник грехов.
Стих 39 [окончание] — 41: Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. — Здесь описывается сын (vir) Церкви, подражатель Того, Который говорит: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем и Который подтверждает Свое учение тем, что, получив удар в щеку, говорит: Если Я сказал дурно, то изобличи Меня в зле, а если нет, то почему ты бьешь Меня?. Это есть то же самое, что и Давид говорит в псалме: я, который спасал даже того, кто без причины стал моим врагом. И Иеремия восклицает в книге Плач Иеремии: Добро человеку, когда он понесет иго [или: будет сидеть] от юности своей. Он дает бьющему его щеку свою, он пресыщается поношениями [от других] . Это говорится против тех, которые думают, что Бог Закона — один, а Бог Евангелия — другой, но такое мнение не верно, потому что и там, и здесь одинаково учат кротости. — А соответственно таинственному значению (это) нужно понимать так: мы получаем повеление подставлять не левую свою щеку, когда получили удар в правую, а подставлять другую, т. е. другую правую. В самом деле, праведник не имеет левой [т. е. дурной] стороны. Если еретик нанесет нам оскорбление в споре и захочет поразить правый догмат, то пусть тогда противопоставляется ему другое свидетельство от Писаний, и мы должны до тех пор подставлять последовательно правые [учения], пока гнев врага ослабеет.
Стихи 42–43: Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». — Если мы будем понимать это, как сказанное только о милостыне, то для большинства бедняков эта заповедь неисполнима, да и для богачей, если они будут раздавать всегда, невозможно всегда делать это. Посему впоследствии апостолам подается благо милостыни, т. е. учителям подаются заповеди, чтобы они, получив даром, даром и раздавали. Сокровище (pecunia) этого рода никогда не истощается; наоборот, чем более оно раздается, тем более оно увеличивается; и, хотя источник и орошает находящиеся около него нивы, но вода в нем никогда не иссякает.
Стих 44: А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. — Многие люди, судя о заповедях Божиих по слабости своей, а не по силам людей святых, думают, что повелеваемое Богом невозможно исполнить, и утверждают, что для добродетели достаточно не иметь ненависти к врагам; кроме того, заповедь о любви к ним будто бы превосходит силы человеческой природы. Потому необходимо знать, что Христос не заповедует невозможное, а только совершенное, — что было осуществлено Давидом в отношении к Саулу и Авессалому. Также и первомученик Стефан молился за побивающих его камнями врагов. И апостол Павел желал быть проклятием за гонителей своих. Вот этому Иисус и учил; это Он и исполнил, восклицая на кресте: Отче! прости им, ибо не знают, что делают.
Стихи 45–48: Да будете сынами Отца вашего небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари [сборщики податей]? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. — Если кто–либо, сохраняя заповеди Божий, делается сыном Божиим, то он есть сын не по природе, но по своей воле.
Глава VI. — Стих 1: Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. — Тот — лицемер, кто подавая милостыню, громко играет перед собой на трубе. Лицемер также и тот, кто, постясь, делает мрачным выражение лица своего, чтобы внешним видом показать пустоту своего желудка. Лицемер и тот, кто молится в местах собраний и на углах улиц, чтобы его видели люди. Из всего этого получается такое представление, что лицемеры — те, которые делают что–нибудь только с тем, чтобы прославляться [или: заслужить почтение] со стороны людей. Мне кажется, что и тот, кто говорит брату своему: дай, я выну сучок из глаза твоего, делает это из тщеславия, чтобы самому показаться праведным. Посему и говорится ему от Господа: Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза. Итак, в очах Божиих награду получает не добродетель, а побуждение к ней [добродетели]. И если ты немного уклонился от правого пути, то безразлично, идешь ли ты направо или налево, когда ты потерял истинный путь.
Стихи 3–4: У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. И когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. — И не только милостыню, но если вы делаете какое бы то ни было из добрых дел, левая рука не должна знать, ибо если она будет знать, то деяния правой руки тотчас утрачивают чистоту (commaculantur).
Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. — Не Божию награду, но свою; ведь они прославлены от людей, ради которых они совершали добрые дела [упражнялись в добродетелях — exercuree virtutes].
Стих 6: Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. — Это просто понятое наставление учит слушающего, чтобы он избегал тщеславия в молитве. Но мне кажется, что этим повелевается, чтобы мы преимущественно молились Господу скрытым помышлением сердца и не открывая уст (labiisque compressis), что сделала и Анна, как мы об этом читаем в свитке Царств. Только губы ее, говорится там, были в движении.
Стихи 7–8 [начало]: А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им. — Если язычник в молитве говорит много, то христианин, наоборот, должен говорить мало, ибо Бог есть слышатель не слов, а сердца.
Стих 8 [продолжение]: Ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. [Стих 9, начало]: Молитесь же так. — По поводу этого места возникла некоторая ересь, даже погибельное учение философов, которые говорят: «Если Бог знает, о чем мы будем молиться, прежде чем мы будем просить у Него, и знает, в чем мы имеет нужду, то напрасно мы обращаемся к знающему». На это нужно отвечать кратко то, что мы являемся не повествователями [о своих нуждах перед Богом], а просителями. Ведь одно дело сообщать незнающему, а иное дело просить того, кто знает. В первом заключается указание, во втором — смиренная покорность. Там мы верно излагаем дело, здесь смиренно (miserabiliter) умоляем.
Стих 9 [продолжение]: Отче наш, сущий на небесах/ Называя [Его] Отцом, мы исповедуем себя сынами.
Да святится имя Твое, — не в Тебе, а в нас, ибо если из–за грешников имя Божие подвергается злословию у язычников, то, наоборот, ради праведных оно святится.
Стих 10: Да приидет Царствие Твое. — Он просит или вообще о царстве, чтобы дьявол перестал царствовать в мире, или просит о том, чтобы Бог царствовал в каждом человеке, и чтобы грех не царствовал в смертном теле людей. Вместе с тем нужно стремиться и к тому, чтобы просить царства Божия [вечного] и не бояться суда, — что является свойством великого дерзновения [перед Богом] и чистой совести.
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. — Чтобы как ангелы непорочно служат Тебе на небе, так и люди служили на земле. Пусть покроются стыдом от этой мысли те, которые сочиняют, будто на небе ежедневно происходят разрушения. В самом деле, к чему послужит нам подобие небес, если на небе есть грех.
Стихи 11–13: Дай нам ежедневно хлеб наш необходимый для существования. И отпусти нам наши долги, как и мы отпускаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от злого. — То, что мы выразили словом необходимый для существования (supersubstantialem), на греческом выражается словом έπιούσιον, — слово, которое Семьдесят весьма часто переводят словом περιούσιον, т. е. изобильный, превосходный. Поэтому мы обратились к еврейскому языку, и там, где они перевели περιούσιον, мы нашли sgolla (םגןלה), которое Симмах перевел словом έξαίρετον, т. е. особенный или: превосходный, хотя в одном месте он перевел и словом особливый, собственный. Итак, когда мы просим, чтобы Бог дал нам хлеб особенный, особливый, то просим Того, Который говорит: Я хлеб живый, сшедший с небес. В Евангелии, которое называется «от Евреев», вместо хлеба необходимого для существования находится слово mahar (םהד), что значит завтрашний; так что получается такой смысл: Дай нам сегодня хлеб наш завтрашний, т. е. будущий. Под словом supersubstantialem мы можем понимать и нечто другое, — именно хлеб, стоящий выше всех сущностей и превосходящий все твари. Другие же — на основании слов апостола: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем, — понимают просто то, что святые должны заботиться только о насущном хлебе. Поэтому в дальнейших словах [Спасителя] заповедано: Не заботьтесь о завтрашнем дне.
Аминь, — это как бы печать в подтверждение молитвы Господней; у Акилы переведено: несомненно верно (fideliter); мы можем перевести: истинно (vere).
Стих 14: Ибо, если вы будете отпускать людям грехи их, то и Отец ваш отпустит вам ваши грехи. Слова Писания: Я сказал: Вы — боги и сыны вышнего все. А вы умираете, как люди и падаете, как один из князей обращены к тем, которые из богов заслужили быть людьми по причине грехов. Итак, по справедливости людьми называются и те, которым отпускаются грехи.
Стих 16 [окончание]: Ибо они вытягивают лица свои, чтобы показаться постящимися пред людьми. Истинно говорю вам, что они получили награду свою. — Слово exterminant, которое в церковных писаниях по ошибке переводчиков часто употребляется, имеет далеко не то значение, какое дается ему в просторечии. Так, об изгнанниках говорится exterminantur, ибо они удаляются за пределы страны. Таким образом, вместо этого выражения мы всегда должны употреблять demoliuntur, т. е. расстраивают, что по–гречески выражается словом άφανίζουσι . А делает лицемер расстроенное выражение лица своего, чтобы показать притворную печаль, и, сильно радуясь духом, в выражении своего лица обнаруживает горе.
Стихи 17–19: А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут. — Это говорится в соответствии с обычаями (ritum) Палестины, где в праздничные дни обыкновенно помазывают головы. Итак, Он учит, чтобы мы во время поста показывали себя радостными и торжествующими. Многие, читая известное слово Псалмопевца: Елей грешника да не умастит главы моей, в противоположность этому говорят, что хорош тот елей, о котором говорится в другом месте: Помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих , и что это повелевается для того, чтобы мы, упражняясь в добродетели, помазывали духовным елеем главнейшую часть (ήγεμονικόν) сердца нашего.
Стих 21: Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. — Это нужно относить не только к деньгам, но и ко всем вообще страстям [или: имуществам]. Для прожорливого богом служит его чрево. Итак, он имеет сердце там, где и сокровище [или: есть сокровище]: сокровище любящего роскошь человека суть изысканные блюда; для ленивого — забавные игры, для любовника — похоть: Всякий находится в рабстве того, что одерживает над ним победу.
Стихи 22 [конец], 23: Если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? — Гноящиеся глаза обыкновенно видят многочисленные светильники, глаз простой и чистый созерцает простое и чистое. Все это он будет переносить и к чувству. В самом деле, подобно тому, как тело совершенно погружается во тьму, если глаз не будет прост, и душа будет держать все чувства в непроглядной тьме, если она утратит свое первоначальное сияние. Итак, если находящийся в тебе свет есть тьма, то сколь велика будет самая тьма! Если чувство, которое есть свет, помрачается пороком души, то, подумай, какою тьмою будет окутан самый мрак!
Стих 24 [конец]: Не можете служить Богу и маммоне. — На сирском языке маммоной называется богатство. Не можете служить Богу и богатству! Пусть это слушает скупец, пусть слушает тот, кто носит имя христианина, что он не может одновременно служить богатству и Христу. Впрочем, Он не сказал о том, кто имеет богатство, а о том, кто является рабом (servit) богатства. Действительно, кто является рабом богатства, тот как раб сохраняет богатство, а кто сбросил с себя ярмо богатства, тот раздает его как господин.
Стих 25 [начало]: Поэтому Я говорю вам: Не будьте обеспокоены в душе своей тем, что будете есть, ни телом своим, во что будете одеваться. — В некоторых священных списках прибавлено: И что будете пить. — Итак, мы почти совершенно освобождаемся от заботы о том, что природа дала всем и что есть общее у животных, диких зверей и людей. Но нам повелевается, чтобы мы не были озабочены тем, что будем есть, ибо в поте лица своего мы приготовляем себе хлеб: мы должны трудиться, но должны оставить озабоченность. Слова Господа: Не будьте озабочены в душе своей тем, что будете есть или в теле своем, во что будете одеваться мы должны понимать в отношении к телесной пище и одежде. Наоборот, о пище и одежде духовной мы всегда должны заботливо беспокоиться.
Стих 26 [конец 25]: Душа не больше ли пищи, и тело–одежды? — Эти слова имеют смысл такого рода: Тот, кто имеет попечение о большем, будет заботиться, конечно, и о меньшем.
[Стих 26]: Посмотрите на птиц небесных, что они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш небесный питает их. Разве же вы не гораздо больше их? — Апостол учит нас, чтобы мы не мудрствовали больше, чем следует мудрствовать. Это указание (testimonium) должно соблюдать и в приложении к настоящему отрывку. Действительно, есть некоторые толкователи, которые пока хотят выступить за пределы, указанные [св.] отцами и вращаться в высоте, погружаются в глубину,
утверждая, что птицы — это Ангелы небесные и прочие силы на служении у Бога, которые питаются промыслом Божиим без собственной заботы [об этом]. Если это так, как им кажется, то как можно понять следующие, относящиеся к людям слова: Разве же вы не гораздо больше их? Итак, следует понимать это место просто в том смысле, что если птицы без забот и без печали питаются через промыслительную силу Божию, — птицы, которые сегодня есть и которых завтра не будет, то насколько более произволение Божие печется о людях, которым обещана вечная жизнь!
Стих 27–28 [начало]: Кто из вас, заботящийся [о себе], может увеличить рост свой [хотя бы] на один локоть? И почему вы с беспокойством заботитесь об одежде? — Как то, что душа больше пищи, Он показывает из сравнения с птицами, так и то, что тело больше одежды, Он изъясняет из сравнения с нижеследующими предметами, говорит:
Стихи 28 [конец] -30: Посмотрите на полевые лилии, как они растут: они не трудятся, ни прядут. Я же говорю вам, что даже и Соломон во всей славе своей не одевался так, как одна из них. Ибо если траву полевую, которая сегодня есть, а завтра бросается в печь, Бог одевает так, то насколько более вас, [людей] маловернных! [modicae fidei = умеренной веры]. — И на самом деле, какая шелковая ткань, какой царский пурпур и какие рисунки ткачей могут сравниться с цветами растений? Что так краснеет как роза? Что имеет белый цвет лилии? А что пурпур фиалки не может превзойти никакая краска пурпура, об этом судить можно скорее глазами, чем языком.
Стихи 31–34 [начало]: Итак не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или: «что пить?» или: «во что одеться?» Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем. — Таким образом, воспрещающий заботы о будущем позволил нам иметь заботы о настоящем. Поэтому и апостол говорит: Ночью и днем работая,
чтобы не отяготить кого из вас. Под словом завтра в Священном Писании разумеется будущее время, как говорит [патриарх] Иаков: И услышит меня завтра праведность моя и при вызове тени Самуила волшебница говорит Саулу: Завтра ты будешь со мною.
Стих 34 [конец]: Достаточно для [каждого] дня его собственной злобы . — Здесь он говорит не о злобе в противоположность добродетели, но о трудностях, огорчениях и притеснениях века сего. Таким образом и Сара огорчала Агарь, служанку свою, что многозначительно на греческом языке выражается словами: έκάκοσε αύτήν, т. е. озлобила ее. Итак, нам достаточно помышлений о настоящем времени: оставим заботу о будущем, которая ненадежна.
Глава VII. — Стихи 1–2: Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. — Если Он запрещает судить, то на каком основании (qua consequentia) апостол Павел осуждает блудодея в Коринфе и апостол Петр изобличает во лжи Ананию и Сапфиру? Но из дальнейших [запрещений] Он показал, что именно Он запретил, говоря: «Ибо как вы будете судить, так будут судить и о вас». Итак, судить Он не запретил, но научил.
Стихи 3—5: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего»; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. — Здесь говорится о тех людях, которые, хотя сами являются повинными в смертном грехе, но братьям не спускают меньших грехов, [как бы] процеживая комара и поглощая верблюда. Итак, по справедливости и они за свою притворную праведность, — как и выше мы сказали, — называются лицемерами, которые сквозь бревно глаза своего усматривают сучок в глазе брата своего.
Стих 6: Не давайте святыни псам. — Святыня — это хлеб сынов. Итак, мы не должны бросать хлеб детей и отдавать его псам. И не бросайте бисера своего пред свиньями, чтобы они как–нибудь не попрали его ногами своими и обратившись не растерзали вас. — Свинья не замечает драгоценного украшения, которое валяется в тинистой грязи, и, согласно изречению Притчей Соломона: Если она будет иметь золотое кольцо, то оно покажется еще более мерзким. Некоторые под собаками считают возможным понимать тех, которые, уверовав во Христа, возвращаются к грязи своих грехов, а под свиньями — тех, которые еще не уверовали в Евангелие и еще вращаются в нечистоте неверия и пороках. Поэтому неприлично людям подобного рода быстро вверять бисер евангельский, чтобы они не попрали его и, возвратившись, не начали разрушать.
Стих 7–10: Просите, и дано будет вам, ищите и найдете, толкайте, и открыто будет вам. Ибо всякий, кто просит, получает, и кто ищет, находит, и стучащему отворят. Или какой человек есть между вами, который, — когда сын его попросит у него хлеба, ~ протянет ему камень? Или если попросит рыбы, разве он подаст ему змею? — Тот, Который выше запретил требовать плотского, [теперь] показывает, чего мы должны искать. Если просящему дается и если ищущий находит, а толкающему открывают, то, следовательно, тот, которому не дается, который не находит, которому не открывают, является просившим, искавшим и толкавшим не так, как должно. Итак, бу дет толкать в дверь Христову, о которой сказано: Вот врата Господа; праведные войдут в них, чтобы когда мы войдем ими, нам открылись скрытые в тайне сокровища в Христе Иисусе, в Котором всякое познание.
Стихи 11–12: Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него. Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки. — Нужно заметить, что Он назвал апостолов злыми, если только в лице апостолов не осуждается весь род человеческий, сердце которого с детства по сравнению с Божественным милосердием расположено ко злу. Читай книгу Бытия . И не удивительно, если людей этого века Он называет злыми, когда и апостол Павел напоминает [о том же говоря:] Оценивая [по достоинству] время, потому что дни лукавы [mali sunt].
Стихи 13—14: Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. — Широкий путь — это удовольствия мира, которых ищут люди; а тесный — это тот, который открывается трудами и постом и на который вступил апостол и убеждает вступить Тимофея. Вместе с тем обрати внимание на то, как отчетливо сказал Он о том и другом пути. Широким путем многие ходят, а узкий немногие только находят. Широкого пути мы не ищем, да и не нужно искать его: он свободно открыт нам, и есть путь заблуждающихся; а узкий путь и находят не все, и те, которые найдут его, вступают на него не непосредственно. Если же многие, найдя путь истины, уловляются удовольствиями века сего, то снова возвращаются с середины пути.
Стихи 15–17: Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды
добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. — Это место может быть понимаемо и относительно всех тех, которые одно обещают по внешнему виду и на словах, а на деле обнаруживают другое. Но особенно это должно понимать в отношении еретиков, которые по воздержанию, целомудрию и постничеству кажутся одетыми как бы в некую одежду благочестия, а внутри имеют душу, как бы зараженную ядом, и обманывают сердца более простых братьев. Итак, по плодам души [своей], которыми они развращают невинность, они приравниваются к хищным волкам.
Стихи 18–20: Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам узнаете их. — Спросим у еретиков, которые утверждают, что есть две противоположные природы: если согласно с их пониманием, хорошее дерево никогда не может приносить плодов дурных, то каким образом Моисей, — доброе дерево,
— согрешил у воды противоречия и Давид, убив Урию, впал в прелюбодеяние с [женою его] Вирсавией (Bethsabee)? Также и Петр отрекся во время страданий Господа, говоря: Не знаю человека. Или каким образом (qua consequentia) Иофор (lethro) тесть Моисея, — дерево злое, — который, конечно, не веровал в Бога Израилева, дал Моисею добрый совет или Ахиор сказал Олоферну нечто полезное и Комик сказал (и слова его как нечто хорошо сказанное подтвердил апостол Павел): Нравы добрые были испорчены нечестивыми измышлениями в разговорах. А когда еретики не найдут ответа, то мы напомним им, что и Иуда,
— некогда доброе древо, — принес плоды злые после того, как продал [или: предал] Спасителя, и Савл, — древо злое в то время, когда преследовал Церковь Христову, принес после того плоды добрые, когда из гонителя обратился в сосуд избранный. Итак, дерево доброе до тех пор не творит плодов злых, пока непрестанно пребывает в упражнении в добродетелях; а злое дерево до тех пор остается в плодах греховных, пока не обратится к покаянию. В самом деле, никто, ведь, пребывающий в том состоянии, в котором был, не делается (incipit esse) тем, чем не начинал еще быть.
Стих 21: Не всякий говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. — Как выше Он сказал, что имеющие внешний покров доброй жизни не должны быть принимаемы по непригодности их учения, так и теперь, наоборот, утверждает, что и тем, которые, хотя и сильны чистотой веры, но живут бесчестно и чистоту учения нарушают злыми делами, вера их не приносит пользы; ибо рабам Божиим необходимо и то, и другое, чтобы дело подтверждалось словом, а слово выражалось в делах. Этой мысли может показаться противоречащим [известное слово апостола]: Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым. Но Священному Писанию свойственно слова принимать в значении действий, так что непосредственно в следующих словах подтверждается то, что Он отвергает хвастающихся познанием Господа без добрых дел, и они слышат от Спасителя: Не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня, все делатели неправды. В этом смысле и апостол говорит: Они говорят, что знают Бога; а делами отрекаются [от Него].
Стих 22: Многие скажут Мне в тот день: «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» — Пророчествовать, проявлять силы [чудотворений] и изгонять бесов не есть заслуга того, кто действует; он производит это или через призывание имени Христова, или же это подается ради осуждения тех, которые призывают, и ради пользы тех, которые видят и слушают; так что, хотя люди и презирают творящих чудеса, однако они должны чтить Бога, вследствие призывания имени Которого совершаются столь многие чудеса; потому что и Саул , и Валаам, и Каиафа пророчествовали, не зная, что они говорят; и Фараон, и Навуходоносор в сновидениях предузнают будущее, и сыновья Скевы, — по свидетельству книги Деяний апостолов, — наглядно , изгоняют демонов. Ведь и об апостоле Иуде повествуется, что, имея душу предателя, он среди прочих апостолов совершил многие знамения.
Стих 23: И тогда Я выскажу им, что никогда не знал вас . — Многознаменательно сказал Он выскажу (confitebor), потому что много времени прежде Он притворно говорил: Не знаю вас. Не хочет знать Господь тех, которые погибают. Обрати также внимание на то, почему Он прибавил: Никогда не знал вас, если, по мнению некоторых, люди, всегда обращались между разумными тварями.
Стихи 23 [окончание], 24: «Отойдите от Меня, делающие беззаконие (iniquitatem)». Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. — Он не сказал: делавшие неправду, чтобы не показалось, что Он отметает покаяние, но делающие неправду, т. е. вы, которые до настоящего времени, когда уже наступил час суда, имеете еще склонность [ко греху] (affectum), хотя уже не имеете способности грешить (facultatem peccandi).
Стих 25: И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал. — Этот дождь, стремящийся низвергнуть дом, есть дьявол. Реки — это все антихристы, которые мудрствуют против Христа. Ветры воздушные или: духовные] — это непотребства, совершаемые [духами] в поднебесной.
Стих 26 [окончание 25–го и 26–й]: Потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному. — На этом камне Господь основал Церковь; от этого камня апостол Петр получил имя. На камне этого рода не найдется следов змея. Относительно его и пророк говорит с убеждением: Поставил на камне ноги мои. И в другом месте: Камень — место убежища для зайцев, или: ежей. В расщелины скалы устремляется всякое робкое животное: такой защитой пользуется и животное, имеющее жесткую кожу и вооруженное со всех сторон колючками. Поэтому и Моисею, бежавшему из Египта и бывшему робким (lepusculus) перед Господом, говорится в то время: Стань в расщелине каменной: и увидишь отражение тени Моей .
Стихи 27–28 [окончание 26–го, 27 и 28]: Который построил дом свой на песке. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое. И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его. — Основание, которое положил созидатель апостол есть един [или: едино] Господь наш Иисус Христос. На этом устойчивом и крепком, имеющем силу в себе самом основании созидается Церковь Христова. А на подвижном песке, не могущем сплотиться и подчиниться одной связи, созидается слово еретиков для того, чтобы низвергнуться.
Стих 29: Ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи. — Действительно, они учили народы тому, что было написано у Моисея и пророков. А Иисус — как Бог и Господь самого Моисея, вполне свободно (pro libertate voluntatis suae) или присоединял к закону то, что казалось незначительным, или проповедовал народу, изменяя учение, как выше мы читаем: Сказано для древних; Я же говорю вам.
Глава VIII. — Стих 1 [и начало 2–го]: Когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа. И вот, подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал. — Когда Господь сходил с горы, толпы побежали навстречу, ибо не могли подняться более высоко. И первым встретился ему прокаженный, ибо с проказой он еще не мог слушать на горе столь продолжительное слово Спасителя. И должно заметить, что он первый был исцелен особенным образом, затем — сын сотника, потом — теща Петра в Капернауме, лежавшая в горячке, наконец — принесенные к Нему, одержимые духами нечистыми, которых Он изгонял словом, когда исцелил всех больных. И вот, подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал. Непосредственно после проповеди и учения представляется случай для внешнего знамения, чтобы силой чуда закрепить у слушающих предшествующее слово.
Стих 2 [окончание]: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. — Тот, кто просит соизволения, не сомневается в силе [к совершению просимого].
Стих 3: Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы. — Проказа очищается тотчас, как только Господь простирает руку. Подумай вместе с тем, с каким смирением и без хвастливости дается ответ. Тот сказал: Если хочешь. Господь отвечает: Хочу. Тот предпосылает слова: Можешь меня очистить. Господь присоединяет слово Очистись. Итак, слова Господа нужно соединять не так, как полагают очень многие из латинян, не нужно [читать их вместе]: Хочу очистить, а отдельно: так что сначала он говорит: Хочу, а потом повелевает, говоря: Очистись: [или: повелевает очиститься].
Стих 4: И говорит ему Иисус: смотри, никому не сказывай. — И в самом деле, что за необходимость была с хвастовством говорить о том, что ясно обнаруживало [его] тело.
Но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им. — Он посылает исцеленного к священникам по различным причинам. Во–первых, по смирению, — чтобы видели, что он воздает честь священникам, ибо в законе было поведено, чтобы очистившиеся от проказы приносили дары священникам. Затем [посылает его] с той целью, чтобы они или уверовали во Спасителя, видя очистившегося прокаженного, или не уверовали. Если бы они уверовали, то спаслись бы, а если бы не уверовали, то были бы безответными. Наконец [посылает его], затем, чтобы не показаться нарушителем закона, — в чем они обвиняли Его весьма часто.
Стихи 5 [окончание] — 8: Приступил к Нему сотник, прося Его и говоря: Господи, отрок мой лежит дома расслабленным и тяжко мучится. И сказал ему Иисус: Я приду и исцелю его. Но сотник в ответ сказал [Ему]: Господи! я не достоин, чтобы Ты вошел под кровлю мою; но только скажи слово, и будет здрав отрок мой. — Мы не должны предполагать в Господе тщеславия: Он обещает сейчас же пойти и исцелить отрока, по тому что видит веру, смирение и благоразумие сотника. Веру, — в том, что он из числа язычников веровал в возможность исцеления Спасителем расслабленного. Смирение, — в том, что он считал себя недостойным того, чтобы Господь вошел под кровлю его. Благоразумие, — в том, что он под телесной оболочкой усмотрел скрывающееся Божество, ибо знал, что ему поможет не то, что было видимо даже и неверующими, а то, что скрывалось внутри. Это благоразумие побуждает его говорить еще и следующее, Стих 9: Ибо и я человек [или с прибавлением: поставленный] под властью, имеющий под собою воинов: и говорю этому: «иди», и он идет; и говорю тому: «приходи», и он приходит, а рабу своему: «делай», и он делает, — чем он хочет показать, что и Господь также не только Своим телесным присутствием, но и через служение Ангелов может исполнить то, что захочет.
Стих 10: Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним. — Он удивился, ибо видел, что сотник понял Его величие. В самом деле, и словом Божиим, и служением ангелов должны быть изгоняемы как враждебные силы, так и слабость тела, вследствие которых человек часто доходит до изнеможения.
Истинно говорю вам: и в Израиле не нашел Я такой веры. — Это говорится о современных [Ему], а не о древних патриархах и пророках; по крайней мере, в лице сотника, может быть, вера язычников ставится впереди [веры] Израиля.
Стих 11: Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном. — Так как Бог Авраама, Творец неба, есть Отец Христа, то в Царстве Небесном есть и Авраам, с которым возлягут народы, которые уверуют во Христа, Сына Творца. И Он снова восполняет смысл, который мы выше указали, т. е. что преимущество язычников состоит в вере сотника, так как по поводу его веры указываются народы от востока и запада, которые уверуют:
Стих 12: А сыны царства извержены будут во тьму внешнюю. — Сынами царства Он называет иудеев, среди которых царствовал Бог. Выброшены будут в тьму внешнюю (in tenebras exteriores). Тьма всегда бывает внутренняя, а не внешняя. Но так как изгоняемый от Господа вон (foras), как бы за ворота, за дверь, утрачивает свет, то поэтому тьма названа внешней.
Там будет плач и скрежет зубов. — Так как плач есть свойство, присущее глазам, а скрежет зубов указывает на кости, то [следует, что] истинно будет воскресение тел и тех же самых членов.
Стихи 14–15: И когда Иисус пришел в дом Петров, увидел тещу его, лежащую и страдающую горячкою [или: лихорадкою] и Он прикоснулся к руке ее, и лихорадка оставила ее. — Совершается прикосновение к руке женщины, и по исцелении дел ее исчезает греховная немощь. Природа людей такова, что после лихорадки тело ослабевает еще более и с возвращением здоровья чувствуются дурные последствия болезни. Но исцеление, подаваемое от Господа, возвращает все вместе; и [теща] не только (поп sufficit) была исцелена, но — чтобы показать полное возвращение сил, — еще прибавлено: И она встала и служила им. — Та самая рука служила, которая испытала прикосновение и была исцелена.
Стихи 16–18: Когда же наступил вечер, привели к Нему многих имеющих демонов, и Он изгнал духов словом, и всех болящих исцелял [или: исцелил], так что исполнилось слово, сказанное чрез пророка Исайю, который говорит: Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни. Видя же вокруг Себя многочисленные толпы, Иисус приказал ученикам переправиться чрез залив. — Все исцеляются не утром, не в полдень, а к вечеру, когда солнца должно было зайти, т. е. когда умирает в земле зерно пшеничное, чтобы принести многочисленные плоды.
Стихи 19–20: Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову. — Если бы этот книжник законный, знавший только букву убивающую, сказал: «Господи! я последую за тобой, куда бы Ты ни пошел», то он не был бы отвергнут Господом. Но так как Он видел [в Господе] одного из многих учителей и был последователем буквы, — что по–гречески более знаменательно выражено словом γραμματεύς, — а не был слушателем духовным, то он и не имел места, где Иисус мог бы приклонить голову Свою. А нам дается указание через этого отвергнутого книжника на то, что он хотел следовать Господу, видя величие знамений, чтобы иметь выгоду от чудесных деяний, т. е. желая того же, что Симон волхв хотел купить у апостола Петра. Поэтому такая вера праведным судом (juste sententia) [или: по приговору — juxta sententiam] Господа осуждается, и книжнику говорится: «Почему ты хочешь следовать за Мной ради богатства и ради временных (saeculi) выгод, когда Я так беден, что не имею даже пристанища и не пользуюсь собственным кровом?»
Стих 21: Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. — Какое подобие между книжником и [этим] учеником? Первый называет Его учителем, второй исповедует Его Господом. Последний по благочестию своему желает пойти на погребение отца, а первый, имея в виду следовать за Ним куда угодно, рассчитывает получить [нечто] для себя, добиваясь иметь не учителя, а выгоду от Учителя.
Стих 22: Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов. — Мертвый тот, который не верует. Если же мертвый погребает мертвого, то мы не должны иметь заботы о мертвых, а о живых, чтобы и нам не получить также имени мертвецов, пока мы будем заботиться о мертвых.
Стих 23 [и начало 24–го]: И когда Он восходил на корабль, последовали за ним ученики, и вот на море поднялось сильное волнение, так что корабль покрывался волнами. — Пятое знамение сотворил Он, когда, войдя на корабль, на пути из Капернаума, Он повелевал ветрам и морю. Шестое, — когда в стране Гергесинской (Герасинов–Gerasenorum) дал власть демонам над свиньями. Седьмое, — когда, входя в город Свой, исцелил второго расслабленного на постели; а первым расслабленным был сын сотника.
Стихи 24 [окончание] — 26 [начало]: А Он спал. Тогда ученики Его, подойдя к Нему, разбудили Его и сказали: Господи! спаси нас: погибаем. И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? — Прообраз этого знамения мы читаем в книге пророка Ионы, когда он среди других находившихся, в беспокойстве, был спокоен и безмятежно спал, и был пробужден, и освободил пробудивших его своею властью и таинством страдания своего.
Стих 26 [окончание]: Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина. — И из этого места мы постигаем, что все твари чувствуют Творца — как (и) те, которым запрещается [или: запретил], так и те, которым повелевается [или: повелел], чувствуют повелевающего и не потому, что все одушевлено, как думают еретики в своем заблуждении, а потому, что в силу величия Творца бесчувственное в отношении к нам обнаруживает чувствительность к Нему.
Стихи 27–29 [начало]: Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему? И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую (Gerasenorum), Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. И вот, они закричали. — Удивлялись не ученики, а корабельщики и остальные, бывшие на корабле. Если же кто из любви к спорам захочет настаивать на том, что это были ученики, — которые удивлялись, — то мы ответим, что по справедливости названы людьми те, которые еще не познали могущества Спасителя.
Стихи 29 [окончание], 30–31 [начало]: Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его. — Это исповедание [Иисуса Сыном Божиим] не есть исповедание добровольное со стороны демонов, за которым следует награда исповедующему, но есть вынужденное необходимостью признание, которое побуждает их, как бы беглых рабов, которые спустя продолжительное время снова видят господина своего, не просить ни о чем, кроме избавления от ударов. Так и демоны, внезапно увидя Господа, ходящего по земле, думали, что Он пришел для суда над ними. Присутствие Спасителя есть мучение для демонов. И некоторые выражают достойное смеха мнение, будто демоны знают Сына Божия, а дьявол не знает, и это будто бы потому, что они обнаруживают меньшую злобу, чем тот, спутниками которого они являются. Но так как всякое знание учеников должно быть отнесено к их учителю, то и относительно дьявола, и относительно демонов необходимо понимать так, что они в Спасителе скорее подозревали только Сына Божия, чем с уверенностью знали, ибо никто не знает Отца кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.
Стихи [конец 31–го] 32–33: Если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море, и погибло в воде. Пастухи же побежали, и, придя, в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми. — Спаситель сказал демонам: «Идите» не потому, что уступил их прошению, но для того, чтобы умерщвлением свиней дать возможность (occasionem) спастись людям, ибо пастухи тотчас возвестили [о чуде] городу. Пусть Манихей покроется краскою стыда [при мысли о том]: каким образом ради спасения одного человека потопляются две тысячи свиней, если души людей и животных происходят из одного и того же источника (ех eodem auctore).
Стих 34: И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их. — То, что они просят, чтобы Он удалился из пределов их, они делают не вследствие гордости, — как полагают некоторые, — а вследствие смирения, ибо считают себя недостойными присутствия Господа, подобно Петру, во время ловли рыбы павшему к ногам Спасителя и сказавшему: Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный.
Глава IX. — Стихи 1–2: И, войдя в корабль, Он переплыл [обратно] и вошел в город Свой. И вот принесли к Нему расслабленного, лежащего на постели. Иисус же, видя веру их, сказал расслабленному: Сын, имей твердую веру: прощаются тебе грехи твои. — Под городом Его мы понимаем не иначе как Назарет, почему Он и назван Назареянином. И принесли Ему, как мы выше сказали, второго расслабленного, лежащего в постели, ибо он сам не мог придти. Иисус же, видя веру не принесенного, а принесших, сказал расслабленному: Сын, имей твердую веру, отпускаются тебе грехи твои. О дивное смирение! Он называет сыном человека презираемого, слабого и во всех скреплениях членов разбитого, — человека, к которому священники не удостаивали прикоснуться. А несомненно также и то, что он сын потому, что ему отпускаются грехи его. В переносном смысле [это значит то, что] иногда бывает так, что душа, лежащая в теле с обессиленными членами, приносится к Господу совершенным учителем для исцеления. Если она милосердием Его будет исцелена, то получает так много силы, что непосредственно после того может понести свое ложе.
Стихи 3–4: При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? — У пророка мы читаем, что Господь говорит: Я есмь истребляющий неправды твои. Таким образом книжники обличают Господа в богохульстве, потому что считали Его человеком и не понимали слова Божия. Но Господь, видя помышления их, показал Себя как Бога, который может знать сокровенную сторону сердца и как бы молча говорит так: «Тем же величеством и силой, которыми Я созерцаю помышления ваши, Я могу и отпускать людям прегрешения их. По себе вы поймете то, что должно случиться с расслабленным».
Стихи 5–6: Ибо что легче сказать: «прощаются тебе грехи», или сказать: «встань и ходи»? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — тогда говорит расслабленному. — Между сказать и сделать великая разность. Прощены ли грехи расслабленному, знал только Тот, Кто простил. А следствие слов: Встань и ходи могли удостоверить как тот, который встал, так и те, которые видели его вставшим. Итак, совершается телесное знамение в подтверждение действительности духовного знамения, потому что отпускать пороки души и тела есть свойство одной и той же Силы. Кроме того, нам внушается мысль, что вследствие грехов происходят многие телесные немощи. И потому, как только прощаются грехи твои [или без: твои], непосредственно восстанавливается здоровье, как бы по удалении причины немощей из тела.
Стихи 7–8: Встань, возьми постель твою и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ Усе, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам. — Также и расслабленная душа, если восстанет, если получит свою прежнюю силу, то понесет постель свою, на которой прежде она лежала разбитой, и несет ее в дом своих добродетелей.
Стих 9: Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним. — Прочие евангелисты вследствие почтительности и уважения к Матфею не захотели его назвать простонародным именем, но сказали: Левий, ибо он назывался двойным именем. Сам же Матфей, — согласно тому, что заповедуется [или говорится] Соломоном: Праведник есть обвинитель себя в начале слова и в другом месте: Скажи грехи свои, чтобы оправдаться, — называет себя Матфеем и мытарем [сборщиком податей], чтобы показать читающим, что никто не должен отчаиваться в своем спасении, если обратился к лучшему, так как он и сам внезапно из мытаря обратился в апостола. По поводу этого места Порфирий и император Юлиан представляют критическое замечание (arguit) в том смысле, что здесь мы имеем дело или с неискусной ложью составителя рассказа (historici), или с неразумением (stultitiam) тех, которые немедленно следовали за Спасителем; они как будто неразумно увлекались и следовали за каким угодно человеком; однако несомненно, что апостолы, прежде чем веровать, видели многие великие силы и знамения, совершенные перед ними. Конечно, самое сияние и величие скрытого Божества, Которое светилось даже на человеческом лице, при первом виде Его могло привлекать к себе смотрящих на Него. Ибо если в магнитном куске и в янтаре, говорят, есть столь большая сила, что она привлекает к себе кольца, солому и прутья, то насколько больше Господь мог привлекать к Себе из всех творений именно тех, которых пожелал.
Стихи 10–12: И было так, когда Иисус возлежал в доме, вот сошлось много мытарей и грешников, и возлежали они с Иисусом и учениками Его. А фарисеи, видя это, сказали ученикам Его: Почему Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Но Иисус, слыша [сие], сказал им: Здоровым нет нужды во враче, а больным [есть нужда] .
Стих 13 [начало]: Пойдите, научитесь, что значит. — Они видели, что мытарь, обратившийся к лучшему, нашел средство к покаянию и потому и сами не отчаиваются в спасении и, не оставаясь в своих прежних пороках, приходят к Иисусу, так что книжники и фарисеи ропщут, но совершая покаяние, как показывает следующее затем слово Господа, которое говорит:
Стих 13 [окончание]: «Милости хочу, а не жертвы»? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. — Господь ходил на пиршества грешников, чтобы иметь случай к научению и подавать приглашавшим Его духовные яства. Затем, когда неоднократно говорится, что Он проводил время на пиршествах, то говорится только о том, что Он там делал, чему учил, так что показывается и смирение Господа в хождении к грешникам, и могущественное действие Его учения в обращении кающихся. Следующие затем слова: Милости хочу, а не жертвы и: Я пришел призвать не праведников, но грешников, — в которых приводится свидетельство пророка, — служат к поношению книжников и фарисеев, которые, считая себя праведниками, отклоняли от себя общение с мытарями и грешниками.
Стих 14: Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся? — Вопрос, дышащий гордостью и фарисейским превозношением. Вот, — не говоря ничего другого, — вполне ясное хвастовство тем, что они постятся. Ученики Иоанна, злословящие Его, не могут быть безупречными, потому что они знали Его по проповеди своего учителя, но они присоединились к фарисеям, которые, как они знали, были осуждены Иоанном, когда он сказал: Порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?
Стих 15: И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься. — Жених–Христос, Невеста — Церковь. От этого священно–духовного союза произошли апостолы, которые не могут скорбеть, пока видят жениха на брачном ложе и знают, что Жених проводит время с Невестой. А когда пройдет брачный пир и придет время страдания и воскресения, тогда сыны Жениха будут поститься. Поэтому некоторые думают, что пост должен наступать спустя сорок дней после страданий Христовых, хотя непосредственно вслед за тем день Пятидесятницы и сошествие Святого Духа дают нам повод для празднества. И на основании этого свидетельства Монтан, Приска и Максимилла еще и после Пятидесятницы со вершают четыредесятницу, потому что сыны Жениха должны, будто бы, поститься по отнятии у них Жениха. А обычай церковный приступает к страданию и воскресению Господа через усмирение плоти, так что к духовному пиршеству мы приготовляемся телесным постом. В образном смысле мы должны понимать так, что до тех пор, пока Жених пребывает с нами и мы радуемся, мы не можем ни поститься, ни скорбеть. А когда Он по причине грехов наших удаляется от нас, тогда должен быть назначен пост и снова начаться плач.
Стихи 16–17: Никто не накладывает заплаты из грубой ткани на старую одежду [или: к старой одежде]. Ибо оторвет ее от одежды в целости, и разрыв будет еще худшим. И не вливают нового вина в мехи старые; иначе разорвутся старые мехи, и прольется вино, и мехи пропадут; но вино новое наливают в мехи новые, тогда будет в целости и то и другое. — То, что Он говорит, значит следующее. Пока кто–либо не возрожден и, отложив ветхого человека, через Мои страдания (не) будет облекаться в нового, до того времени он не может выносить более строгих предписаний поста и воздержания, чтобы через излишнее воздержание не утратить (той) веры, которую он, как кажется, еще имеет. А представил Он два примера: с одной стороны, ветхие и новые мехи, а с другой стороны–одежду. Кусок новой ткани и новое вино должны быть понимаемы в смысле заповедей Евангелия, которых не могут выносить иудеи, чтобы разрыв не сделался еще большим. Этого именно и хотели Галаты, т. е. хотели смешивать с Евангелием заповеди закона и вливать новое вино в мехи ветхие; но апостол говорит им: О, несмысленные [или: неразумные} Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине . Итак, слово Евангелия гораздо более должно быть влито в апостолов, чем в книжников и фарисеев, которые не могли сохранить чистоты заповедей Христовых. В самом деле, одно дело чистота девственной души, не запятнанной никакой заразой первоначального порока, и иное дело нечистота той души, которая подпала действию похоти во многих [грехах].
Стихи 18–19: Вот приступил один князь и кланялся Ему говоря: Дочь моя только что умерла; но приди, возложи на нее руку Свою, [или без: Свою] и она будет жива. И Иисус встал, последовал за ним и ученики Его. — Восьмым знамением был тот случай, когда некто из высокопоставленных лиц просил поднять от смертного одра дочь свою, не желая, чтобы она была отвергнута от участия в таинстве истинного обрезания; но вот подходит кровоточивая женщина и делается предметом восьмого исцеления, так что дочь князя, исключенная из этого числа, относится к девятому, согласно тому, что говорится в псалмах: Эфиопия предупредит [простерет] руку её к Богу и: Когда вступит полнота народов, тогда весь Израиль будет спасен.
Стих 20: И вот, женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, подойдя сзади, прикоснулась к краю одежды Его. — В Евангелии от Луки написано, что дочь князя была двенадцатилетнего возраста. Таким образом, обрати внимание на то, что эта женщина, т. е. народы языческие, начала болеть тогда, когда уверовал народ иудейский [или: когда зарождалась вера иудейского народа], если только [в данном случае] из сопоставления добродетелей не выставляется на вид порок. А эта кровоточивая женщина приступила к Господу не в доме, не в городе, ибо по закону она изгоняется из городов, но на пути, когда Господь пошел, так что, пока Он направлялся к одной, другая была исцелена. Поэтому и апостолы говорят: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам.
Стих 21: Ибо она говорила про себя [т. е. в душе своей]: Если я только коснусь одежды Его, то буду здорова: [Стих 22]: Иисус же, обратившись и видя ее, сказал. — По закону [Моисееву] прикоснувшийся к женщине, имеющей месячное очищение или кровоточивой, считался нечистым . Потому эта женщина прикасается к Господу, чтобы и самой очиститься от нечистоты крови.
Стих 22 [окончание]: Дочь, имей твердую веру, твоя вера сделала тебя здравою; и женщина стала здравою с того часа . — Она — дочь потому, что вера ее сделала ее здоровой. Он не сказал: «Твоя вера сделает тебя здравою», а: «Твоя вера сделала тебя здравою». В самом деле, ты здорова уже потому, что уверовала.
Стих 23: И когда пришел Иисус в дом начальника и увидел свирельщиков и народ в смятении, [Стих 24]: сказал им. — И до настоящего дня девица лежит мертвой в доме князя, и те, которые кажутся учителями, суть играющие на свирелях и поющие песнь плача. При этом толпа иудеев не есть толпа верующих, а толпа производящих смятение.
Стих 24 [окончание]: Выйдите вон, ибо не умерла девица, но спит. И смеялись над Ним. — Это потому, черед Господом живы все.
Стих 25: Когда же народ был выслан, Он, войдя, — Действительно, те, которые произносили недостойные ругательства против совершающего воскресение, были недостойны созерцать тайну воскрешающего.
Стих 26 [окончание 25 и 26]: Взял ее за руку, и девица встала. И разнесся слух о сем по всей земле той. — Если руки иудеев, наполненные кровью, не будут прежде очищены, то мертвая синагога [сонмище] их не воскреснет.
Стих 27: Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: — Когда Господь Иисус проходил к дому князя и направлялся в дом Свой, — как мы сказали выше: Восшедши на корабль, переплыл залив и пришел в Свой город, — два слепца восклицали, говоря: Умилосердись над нами, сын Давида. Однако они получают исцеление не во время пути, не мимоходом, как они думали; но после того, как Он пришел в дом Свой, они подошли к Нему и вошли внутрь [дома]; и сначала испытывается их вера, чтобы таким образом они получили свет истинной веры. К первому знамению, — что мы рассказали о дочери князя и о кровоточивой [или: больной] женщине, — последовательно присоединяется и это, так что то, что там показывают болезнь и слабость, здесь обнаруживает слепота. Действительно, оба народа были слепы, когда Господь проходил эту временную жизнь (hoc saeculum) и хотел возвратиться в дом Свой. Они же, если бы не исповедали и не сказали: Умилосердись над нами, сын Давида, и на вопрос Его: Веруете ли, что Я могу это сделать, не ответили: Ей [несомненно, конечно], Господи, то не получили бы прежнего света. У другого евангелиста пишется об одном слепом, который в разорванной одежде, сидя в Иерихоне, был удерживаем апостолами от восклицаний; но он через дерзновение свое получил здоровье. Это последнее место собственно относится к язычеству (gentium populum), и оно должно быть истолковано в назначенном для него свитке.
Стихи 28–29 [27–го окончание, 28, 29 и начало 30–го]: Помилуй нас, Иисус, сын Давидов! Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их; — Пусть это слушают растерзывающие на части Ветхий Завет (Vetus Instrumentum) Маркион, Манихей и прочие еретики и пусть узнают, что Спаситель называется сыном Давида; в самом деле, если Он не родился во плоти, то каким образом Он называется сыном Давида?
Стихи 30 [окончание], 31: И Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той. — Как Господь повелел это по смирению Своему во избежание тщеславия, так и они не могут умолчать о благодеянии, памятуя о милости к ним. Почему обрати внимание на то, что повеление несколько противоречиво в самом себе (quidquid inter se jussum esse contrarium). Эти слепцы получают исцеление на десятом [по порядку чудес] месте.
Стих 32: Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого. — [Стих 33]: И когда бес был изгнан, немой стал говорить. — Одиннадцатым по порядку получает способность говорить немой. А греческое слово κωφόν является обычно употребляемым в речи и должно пониматься скорее в значении глухой, чем немой. Но Священному Писанию свойственно употребление его без различия как в смысле глухой, так и немой. В духовном же смысле это значит, что как слепые получают свет, так и немому развязывается язык, чтобы он исповедал Того, Которого прежде отрицал.
Стихи 33 [окончание], 34: И удивлялись толпы народа, говоря: Никогда не бывало видимо такое во Израиле. Фарисеи же говорили: Он изгоняет бесов князем бесов. — Толпа народа своими словами: Никогда не бывало видимо такое во Израиле исповедует дела Божий. В лице толпы мы видим исповедание [веры] народов. А фарисеи, не имея возможности отвергнуть силы Божией, подвергают эти дела хулению и говорят: Он изгоняет бесов силою князя бесовского, указывая своим злословием на неверие иудеев даже до настоящего времени.
Стих 35: И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. — Ты видишь, что Он одинаково проповедовал Евангелие и в городах, и в деревнях, и в поселениях, т. е. и в больших, и в малых, так что не обращал внимания на могущество знатных, а только на спасение верующих, исполняя то дело, которое повелел Ему Отец и имея неутолимое желание (esuriem) учением Своим спасать неверных. А научал Он Евангелию царства, и после проповедания и научения Он исцелял всякую немощь и всякую болезнь, чтобы Его дела могли убедить тех, которых не убеждало Его слово. В собственном смысле говорится о Господе: Исцеляя всякую болезнь и всякую немощь, потому что для Него нет ничего невозможного.
Стих 36: Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря. [Стих 37]: Тогда говорит ученикам Своим. — Смятение стада и овец, и толпы народа есть вина пастырей и порок учителей, а потому следуют слова.
Стих 37 [продолжение], 38: Жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. — Многая жатва обозначает множество народов; немногие делатели — недостаток пастырей. И Он повелевает просить Господина жатвы, чтобы Тот послал делателей на жатву Свою. Это суть те делатели, о которых говорит Псалмопевец: Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. С плачем несущий семена возвратится с радостью, неся снопы свои. А говоря более ясно, многая жатва есть все множество верующих. А немногие делатели, это — и апостолы, и подражатели их, посылаемые на жатву.
Глава X. — Стих 1: И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь. — Благодетелен и милостив Господь и Учитель: Он не смотрит с завистью на могущество Свое (virtutes suas) в рабах и учениках Своих. И как Сам исцелял всякую болезнь и немощь, так и апостолам Своим дал силу исцелять в народе всякую болезнь и всякую немощь. Но между «иметь» и «раздавать», «получать» и «давать» есть великое различие. Он [Учитель] все, что ни делает, творит силой Божией, а они [ученики], если делают что–либо, то исповедуют немощь свою и силу Господа, говоря: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи. Необходимо заметить, что власть совершать чудеса, вручаемая апостолам, есть двенадцатое чудо [Спасителя].
Стих 2: Двенадцати же Апостолов имена суть сии. — Список апостолов приводится, для того, чтобы из числа их были исключены те, которые впоследствии выступили как лжеапостолы.
Стих 3 [продолжение 2–го и 3–й]: Первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем. — Порядок апостолов и заслугу каждого было свойственно распределить только Тому, Кто испытывает тайны сердца. Первым записан Симон, с именем Петра, для отличия от другого Симона, называемого Кананеянином (Chananaeus) [Кананитом], из поселения Каны (Ghana) Галилейской, в которой Господь претворил воду в вино. Также и Иакова называет сыном Заведеевым, потому что далее следует Иаков, сын Алфеев. Соединяет также двойственные сочетания апостолов: он соединяет братьев Петра и Андрея не столько по плоти, сколько по духу; [соединяет] Иакова и Иоанна, которые, оставив телесный хлеб, последовали истинному Отцу; [соединяет] Филиппа и Варфоломея, а также Фому и Матфея мытаря. Прочие евангелисты, соединяя имена апостолов, ставят Матфея первым, а затем Фому; при этом они не присоединяют слово мытарь, чтобы не показалось, что они бесславят евангелиста, вспоминая о его прежнем образе жизни. А он сам ставит себя и после Фомы, и, — как мы сказали выше, — называет себя мытарем, так что там, где изобиловала неправда, преизобилует и благодать.
Стих 4: Симон Кананит (Chananaeus). Это тот, который у другого евангелиста [или: в другом Евангелии] записан с прозвищем Зилот ибо Кана (Ghana) значит ревность, усердие. Церковная история сообщает предание, что апостол Фаддей был послан в Едессу к Авгарю, царю Озроены; он у евангелиста Луки называется Иудой [сыном] Иакова, а в другом месте — Леввеем что значит: благоразумный человек. Необходимо думать, что у него было троякое имя, подобно тому как Симон назван Петром, а сыны Зеведея названы Воанергес [или: Ванергес = сыны грома] за твердость и крепость их веры
И Иуда Искариот, который и предал Его. — Приставку к имени своему он получил, может быть, от города или от селения, из которого происходил, а может быть, от колена Исахаро–ва, так что родился с некоторым предсказанием о своем осуждении, ибо Исахар значит плата, что и указывает на вознаграждение предателю.
Стих 5 [окончание] и 6: Не идите по направлению к язычникам и не входите в город Самарянский, а идите преимущественно к погибшим овцам дома Израилева. — Это место не противоречит тому повелению, которое дается потом: Идите, учите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, потому что первое повеление дано до воскресения, а второе — после воскресения. Действительно, сначала должно было возвестить пришествие Христово иудеям, чтобы они не имели основания оправдываться (ne justam haberent excusationem), говоря, что они потому отвергли Господа, что Он послал апостолов к язычникам и Самарянам. В переносном смысле нам, носящим имя христиан, заповедуется, чтобы мы не блуждали по пути еретиков и язычников, так что, отделяясь [от них] в вере, мы должны отличаться [от них] и своей жизнью.
Стихи 7–8: А идя проповедуйте, говоря, что приблизилось царство небесное; немощных исцеляйте, мертвых воскрешайте, прокаженных очищайте, демонов изгоняйте. — А чтобы люди простые, не обладающие прелестями красноречия, неученые, некнижные, встретили у всех веру, когда они будут обещать Царство Небесное, Он дает им власть исцелять больных, очищать прокаженных и изгонять демонов, чтобы величие обетовании было подтверждено величием знамений [или: чудес]. А так как духовные дары, — если награда за труд бывает средней, — всегда бывают дешевле, то Он присоединяет осуждение скупости в словах:
Даром получили, даром давайте. — Я — Господь и Учитель дал вам это без платы, и вы раздавайте также без платы, чтобы благодать Евангелия не потерпела ущерба.
Стихи 9–10: Не имейте при себе ни золота, ни серебра, ни медных денег в своих поясах, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни сапогов, ни посоха. Ибо делатель достоин пропитания для себя. — Эти повеления Он последовательно дает благовестникам истины, которым выше сказал: Даром получили, даром давайте, ибо если они так проповедуют, что не берут платы за это, то тогда излишним было бы обладание золотом, серебром и деньгами, так как, имея у себя золото и серебро, они казались бы проповедниками не ради спасения людей, а ради выгоды. Ни меди в сумках. Тот, Кто отверг [или: отвергает] богатства, вместе с тем почти отвергает заботу и о необходимом для жизни, так что апостолы как учителя истинной веры,наставлявшие всех в той истине, что все управляется промыслом Божиим, в себе самих должны были подавать пример полной беззаботности о завтрашнем дне. Ни сумы в пути. Этим повелением Он обличает тех философов, которые обычно назывались бактропериты [т. е. носившие посох — baculum и суму — рега], потому что они, презирая мир и все считая за ничто, таскали за собой погребец для хранения пищи. Ни двух одежд. Под двумя одеждами, как мне думается, показывается двойное одеяние [два убора]. Это не в том смысле, что в странах Скифии и странах холодных, покрывающихся снегом и льдом, нужно довольствоваться только одной нижней одеждой (tunica); а в том, что под этой нижней одеждой понимается целое одеяние, следовательно, в том, что мы не должны, из боязни за будущее, держать в запасе другое одеяние, имея одно на себе. Ни сапогов. И Платон наставлял, что не должно покрывать двух оконечностей тела и не должно приучать к изнеженности именно голову и ноги, ибо когда они имеют в себе крепость, то остальные части бывают сильнее. Ни посоха. Имея помощь Господа, к чему мы будем искать защиты в куске дерева? Но так как Он послал на проповедь апостолов полубосыми и полуголыми, и так как положение (conditio) учителей казалось трудным, то строгость предыдущей заповеди Он умерил следующей мыслью, сказав: Делатель достоин своего пропитания. Берите, говорит, только в таком количестве, какое необходимо вам для жизни и в одежде. Поэтому и апостол говорит соответственно тому же: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. Или в другом месте: Тот, кто оглашается словом (catechizatur verbo), да имеет общение с оглашающим его во всяком добре, так что ученики должны делать соучастниками в телесных благах тех людей, от которых собирают духовную жатву. Это в историческом (буквальном) значении. С другой стороны, и в переносном значении учителям не должно иметь ни золота, ни серебра, ни меди, которые находятся в поясах. Золото часто употребляется в книгах в значении разума, серебро — в значении речи, медь — в значении голоса. Всего этого мы не должны искать у других, а пользоваться данными нам от Господа благами; также не должно принимать наставление в превратных учениях еретиков и философов и обременять себя тяжестью мира сего, и иметь двоедушия, и связывать себе ноги смертоносными узами, но быть как бы нагими (nudos) при вступлении на Святую Землю; не брать также жезла, который обращается в змея и не опираться ни на какую плотскую защиту, потому что жезл и посох этого рода подобен тростнику: если ты его немного согнешь, он ломается и пронзает руку опирающегося на него.
Стих 11: В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете. — По поводу рукоположения епископа и диакона Павел говорит: Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних. Апостолы, входя в новый город, не могли знать, какого рода люди в нем. Поэтому должно было избирать хозяина дома на основании благоприятных отзывов народа и суждения соседей, чтобы достоинство проповедования не бесчестилось дурной славой принимающего [в свой дом]. Хотя проповедовать должно было всем, но гостеприимный хозяин избирается один такой, который бы не благодетельствовал желающему у него остаться, а принимал от него, ибо это и значат слова: Кто в нем достоин, чтобы он знал, что он более получает благодать, чем сам оказывает милость.
Стихи 12–13; А входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему; и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится. — Прикровенно, но выразительно Он указал (occulte expressit) на приветствие еврейского и сирийского языков; действительно, то, что по–гречески выражается словом χαίρε (радуйся), а на латинском языке словом ave (здравствуй), на еврейском и сирийском языках выражается словами salom lach (שלום לד) salom emmach (שלום ממד), т. е. мир с тобою. А повеление Его имеет такое значение. Входя в дом, вы от сердца желайте мира домохозяину и, насколько это зависит от вас, укрощайте ссоры, возникающие вследствие несогласия. И если не возникнет вражды, то вы будете иметь награду за принесенный мир; раздоры будут иметь только те, которые пожелают их.
Стих 14: А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, выходя из дома или вон из города, стряхните пыль с ног своих. — Пыль стряхивается с ног в свидетельство понесенного труда, потому что они входили в город, и проповедь апостолов достигла жителей его. А может быть, она стряхивается [чтобы показать], что от презревших Евангелие они не возьмут ничего даже незначительного, необходимого для жизни.
Стих 15: Истинно говорю вам: легче будет перенести земле Содомлян и Гоморрян в день суда, чем городу тому . — Если земле Содомлян и Гоморрян [или: Гоморрянам] будет легче перенести [в день суда], чем не принявшему Евангелия городу, — и легче потому, что Содому и Гоморре не было проповедано, а этому городу проповедано, и он не принял Евангелия, — то отсюда следует, что наказания для грешников будут различны.
Стих 16: Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков. — Волками Он называет книжников и фарисеев, которые были клириками иудеев.
Стихи 17–18: Посему будьте мудры, как змии и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей, ибо они передадут вас в суды и будут бичевать вас в собраниях (синагогах) своих, и к правителям и царям вы будете водимы ради Меня во свидетельство им и народам. — Таким образом (ut) с помощью благоразумия они должны избегать козней, а простотой своей не делать зла. Им ставится в пример предусмотрительность змеи, потому что она всем телом свои прикрывает голову и защищает то, в чем сосредоточена жизнь. Так и мы, невзирая на полную опасность для тела, должны охранять Главу нашу, Которая есть Христос. Простота голубей показывается из явления Святого Духа в виде голубя. Потому и апостол говорит: На злое будьте младенцы.
Стихи 19–20: Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас. — Выше Он сказал: Они передадут вас в суды и будут бичевать вас в синагогах своих, и к правителям и царям вы будете водимы ради Меня. — Итак, когда мы ради Христа будем водимы к судьям, то должны за Христа пожертвовать только волей своей. А затем (caeterum) Христос, живущий в нас, будет говорить Сам за Себя, и будет совершаться действие благодати Святаго Духа в том, что нам будет необходимо отвечать.
Стих 21: Предаст же брат брата на смерть, и отец — сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их; [Стих 22:] и будете ненавидимы всеми за имя Мое. — Это мы неоднократно и видим во время гонений, так что у тех, вера которых различна, нет никакого доверия между собой.
Стих 22 [окончание]: Претерпевший же до конца спасется. — Действительно, добродетель состоит не в том, чтобы положить начало, а в том, чтобы дойти до совершенного конца.
Стихи 23–24: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий. Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего: [Стих 25]: довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его — Эти слова нужно отнести к тому времени, когда апостолы были посылаемы на проповедь, (и) которым собственно и говорится: По пути к язычникам не ходите, и не входите в город Самарянский, — в том смысле, что они не должны бояться преследований, но должны уклоняться от них, — что, как мы видим, и делали верующие: когда началось гонение в Иерусалиме, они рассеялись по всей Иудее, так что начало гонения дало повод к насаждению Евангелия. А в духовном смысле мы можем истолковать так: когда нас будут преследовать в одном городе, т. е. в одной какой–либо книге Св. Писания или свидетельстве из нее, то мы должны прибегать к другим свиткам. И хотя противник будет упорнее обыкновенного, помощь Спасителя придет скорее, чем мы уступим перевесу врагов.
Стих 25 [окончание]: Если хозяина дома назвали веельзевулом (Beelzebub), не тем ли более домашних его? [Стих 26]: Итак не бойтесь их. — Веельзевул есть идол Аккаро на, называемый в книгах Царств идолом мухи (4 Цар I, 16: скверны). Ввел, он же Вел [Бэл] или: Ваал; a zebub значит: муха. Таким образом, князя демонов они называли по имени мерзейшего идола, называвшегося мухой вследствие нечистоты ее, уничтожающей приятный запах елея.
Стих 26 [окончание]: Ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. — Но каким же образом пороки многих в настоящей жизни остаются в неизвестности? Это пишется о будущем времени [или: веке], когда Господь будет судить тайны людей и осветит мрачную глубину, и сделает явными советы сердечные. Здесь смысл такой. Не бойтесь свирепости гонителей и ярости хулителей, ибо наступит день суда, в который объявится и ваша добродетель, и их неправда.
Стих 27: Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. — Услышанное тайно вы проповедуйте открыто и чему научитесь наедине (abscondite), о том говорите всенародно. Смело учите по всем городам и по всему миру тому, чему Я научил вас в незначительной по пространству земле Иудейской.
Стих 28: И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить. — Те, которые убивают тело, не могут убить души: таким образом, душа невидима и бестелесна сравнительно с большей грубостью нашего телесного существа. А может быть, [Он хочет сказать], что она будет наказана и почувствует мучения в то время, когда снова соединится с прежним телом, так что будет и наказана с тем, с которым и согрешила.
А бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне. — Слово геенна не находится в древнейших книгах и в первый раз употребляется Спасителем. Таким образом, исследуем, каков был повод к употреблению этого выражения. Мы не один раз читаем, что идол Ваала стоял вблизи Иерусалима у подножия горы Мориа, где протекал поток Силое. Это была долина и равнина маленького поля, влажная и покрытая лесом, имеющая много прелестных мест; там была и роща, посвященная идолу. Народ израильский дошел до такого безумия, что, оставив бывший по соседству храм, приносил там жертвы; строгость истинной веры была побеждена наслаждениями, и они приносили там в жертву демонам своих сыновей, сжигая или посвящая их. И место то называлось gehennom, т. е. долина сынов [или: сыны] Неппот. Об этом весьма подробно пишется в свитках Царств, Паралипоменон и Иеремии . И Бог угрожает, что наполнит это самое место трупами мертвых, так что оно уже не будет называться Тофет и Ваал, а будет называться Полиандриум (Polyandrium), т. е. холм мертвых. Таким образом, именем этого места называются будущие наказания и вечные муки, которыми будут мучимы грешники; а что геенна есть двоякого рода, — именно место страшного жара и холода, — об этом весьма подробно мы читаем в книге Иова.
Стихи 29–33: Не продаются ли два воробья за [один] асе [мелкую медную монету]; но ни один из них не падает на землю без Отца вашего. А у вас все волосы на голове исчислены. Не бойтесь, вы лучше многих воробьев. Итак всякого, который будет исповедать Меня пред людьми, и Я исповедаю пред лицом Отца Моего, Который на небесах, а того, кто отречется от Меня пред людьми, и Я отрекусь пред лицом Отца Моего, Который на небесах. — Речь Господа остается верной себе, и последующее вытекает из вышесказанного, предшествующего. Благоразумный читатель, всегда остерегайся предубежденного толкования, чтобы не со своим смыслом соразмерять Писания, а, наоборот, свой смысл приспосабливать к Писанию и понимать, что следует далее. Выше Он сказал: Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить. Теперь Он говорит: Не продаются ли два воробья за асе, но ни один из них не падает на землю без Отца вашего. Смысл слов такой: если малые и имеющие незначительную цену животные не погибают без соизволения Бога и если во всем действует промышление, так что и имеющее погибнуть не погибает без воли Божией; то вы, пред назначенные к вечности (qui aeterni estis), не должны бояться, что будете жить без Промысла Божия. Этот смысл выражен и раньше в словах: Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? и далее: Посмотрите на полевые лилии, как они растут и прочее; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Некоторые под двумя воробьями понимают, — применяя искусственное толкование, — душу и тело. Также и пять воробьев, — в Евангелии от Луки -которые продаются за два асса, они относят к пяти внешним чувствам. Но немалое затруднение состоит в том, каким образом такое понимание приспособить ко всему составу (corpori) Евангельского слова: А у вас все волосы на голове исчислены, — итак не бойтесь; вы лучше многих воробьев. — Здесь гораздо яснее выражен раньше указанный смысл нашего толкования. Они не должны бояться убивающих тело, но не могущих убить души, потому что, если без ведения Божия не падают даже малые животные, тем более человек, который поддерживается апостольским достоинством. А словами: У вас даже все волосы на голове исчислены. — Он показывает неизмеримое промышление Божие о людях и обозначает неизреченную любовь, ибо ничто в нас не скрыто от Бога, и даже незначительные и праздные слова не ускользают от Его ведения. Церковное понимание этого места осмеивают те, которые отрицают воскресение плоти, будто мы утверждаем, что даже все волосы, которые исчислены, но обрезаны брадобреем, будут восстановлены. Но ведь Спаситель не сказал: «Ваши все волосы на голове спасены», но: исчислены; а там, где — число, показывается только знание величины числа, а не сохранение этого числа.
Стих 34: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. — Выше Он сказал: Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. А теперь Он показывает, что будет после проповедования. По вере в Христа весь мир разделился [и восстал] сам против себя: каждый дом имел и верующих, и неверных, и вследствие этого [на землю] послана добрая война, чтобы прекратился худой мир. Это то же, что сделал Бог, — как пишется в книге Бытия, — против возмутившихся людей, которые двинулись с востока и поспешили построить башню, благодаря которой могли бы проникнуть в высоты неба, — [сделал], чтобы смешать языки их. Поэтому и в псалме Давид воссылает такую молитву: Рассыпь народы, желающие броней.
Стих 35 [и 36–й]: Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. — Это место почти дословно находится в книге пророка Михея. И при этом необходимо отмечать, — когда бы ни приводилось свидетельство из Ветхого Завета, — согласно ли оно только по смыслу, или же по слововыражениям.
Стих 37: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. — Тот, Кто прежде сказал: Я не пришел ниспослать на землю мир, но меч, и восстановить людей против отца и матери, и свекрови, — чтобы никто не ставил [свое] благочестие (pietatem) выше веры (religionis), ниже присоединил: Кто любит отца или мать более, нежели Меня. И в книге Песнь Песней мы читаем: Любовь ко Мне делайте правилом (ordinate). Это правило, или порядок, необходимо в каждом движении души. После Бога люби отца, люби мать, люби детей (filios). А если явится необходимость, чтобы любовь к родителям и детям поставлена была в сравнение с любовью к Богу, и если человек не может сохранить той и другой любви вместе, то пусть будет в отношении к Богу любовь (pietas), а в отношении к своим — ненависть (odium). Итак, Он не запретил любить отца или мать, но многозначительно прибавил: Кто любит отца или мать более, нежели Меня.
Стихи 38–39: И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. — В другом Евангелии говорится: Кто не принимает креста своего ежедневно. Крест должно носить на себе всегда, не думая, что может быть достаточно только пылкой веры; мы всегда должны обнаруживать [свою] любовь ко Христу.
Стих 40: Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня. — Удивительное распоряжение! Он посылает на проповедь, учить, что не надо бояться опасностей, и душевные движения подчиняет вере (religion!). Он отверг золото и изгнал медь из поясов. Но тогда откуда получать пропитание? Откуда взять необходимые средства к жизни? И вот Он строгость заповедей смягчает надеждой на обетования, говоря: Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня, так что пусть каждый из верующих знает, что в лице принятых апостолов он принял Христа.
Стих 41: Кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника. — Кто принимает пророка как пророка и понимает то, что он говорит о будущем, тот примет награду пророка. Поэтому иудеи, по–плотски понимающие пророков, не получат награды пророков. Иначе: в каждом исповедании негодная трава смешана с пшеницей. Он прежде сказал: Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня. Он призвал учеников к принятию учителей. Со стороны верующих мог быть скрыто выражен [такой] ответ: значит, мы должны принимать и лжепророков, и Иуду предателя, и им подавать пропитание? Этот ответ Господь и предупредил, говоря, что принимать нужно не личности, а достоинство, обозначаемое именем (nomina), и что принимающие не лишатся награды, хотя бы принятый был и недостоин.
Стих 42: И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей. — У пророка Давида мы читаем: Для изыскания извинений в грехах, потому что многие грешники представляют как будто основательные извинения (justas occasiones), чтобы показалось, будто они согрешили в силу необходимости в том, что [в действительности] они допустили преступить свободно; но Господь, испытующий сердца и утробы, в каждом отдельно созерцает его будущие помышления. Он сказал: Кто принимает вас, Меня принимает. Но исполнению этой заповеди могут воспрепятствовать многие лжепророки и ложные проповедники; посему Он также указал средство и против этого соблазна, говоря: Кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника. Но кто–нибудь (alius) может привести себе такое оправдание: «Я встречаю препятствия в бедности своей, недостаток меня удерживает от того, чтобы быть гостеприимным». Однако и такое оправдание Господь устранил весьма легко исполнимой заповедью, чтобы мы от всей души подавали чашу холодной воды. «Холодной," — говорит Он, — а не «горячей», чтобы в доставлении горячей воды не стали указывать на бедность и недостаток дров [для согревания]. Это то же самое, что и апостол, — как мы прежде сказали, — повелел Галатам: Тот, кто оглашается проповедью, да имеет общение с оглашающим его во всяких благах; и он убеждает учеников к заботливости об учителях. А так как кто–либо может указывать на бедность и уклоняться от исполнения заповеди, то он, прежде чем предложить заповедь, разрешает могущий возникнуть вопрос словами: Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет, и это в таком смысле: «Напрасно ты выставляешь причиной недостаток; так как совесть твоя говорит иное. Ты можешь [me potes, или: ne putes = не думай] Меня обманывать, когда Я убеждаю [тебя], но знай, что ты пожнешь только то, что посеешь».
КНИГА ВТОРАЯ
Глава XI. — Стихи 1–2: И когда окончил Иисус наставления двенадцати ученикам Своим, перешел оттуда учить и проповедовать в городах их. Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему. — Иоанн вопрошает не как незнающий, ибо он сам показал [Его] незнающим такими словами: Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира. Он слышал голос и Отца, говорящего: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. Но как Спаситель спрашивает о том, где положен Лазарь, чтобы показавшие место погребения вместе с тем подготовились к вере и увидели восстающего из мертвых; так и Иоанн Креститель, который должен был подвергнуться смерти от Ирода, послал учеников своих ко Христу, чтобы они в этом случае, видя совершаемые знамения и силы, уверовали в Него и через вопрос своего учителя, научились сами. А то, что ученики Иоанна высказывали превозношение относительно Господа и вследствие недоброжелательства и зависти имели некоторое недовольство, это также видно из вышеизложенного вопроса, — как повествует евангелист: Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся? И в другом месте: Учитель, вот ученики Того, о Котором ты дал свидетельство на Иордане, крестят, и все идут к Нему они говорят как бы так: «Нас покидают; здесь является мало людей (hie raritas est); многочисленные толпы сбегаются к Нему».
Стих 3: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? — Он не сказал: «Ты Тот, Который пришел», но: Ты ли Тот, Который должен придти? И смысл слов такой: Так как я должен буду сойти в ад, то сообщи мне, должен ли я, возвестивший о Тебе находящимся на земле (superis), возвестить и находящимся в преисподней (inferis)? Или, может быть, Сыну Божию неприлично, чтобы Он вкусил смерть, и Он намерен для совершения этого таинства послать другого?
Стих 4–5: И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают. — Иоанн через учеников спрашивает: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? И Христос показывает знамения, отвечая не на то, о чем был спрошен, а на сомнение (или: соблазн — scandalum) посланных. Идите, говорит, и сообщите Иоанну о знамениях, которые вы видите: прозревающих слепых, ходящих хромых и прочее. А также и на то, что не менее важно, — именно:
Нищие благовествуют. — [Разумеются] или нищие духом, или нищие богатствами [или: делами], так что в распространении проповеди нет никакого различия между бедными и богатыми, знатными и незнатными. На непреклонность учителя и истинность наставника показывают эти слова, так как для Него одинаковы все те, которые могут спастись. А словами Своими:
Стих 6: И блажен тот, кто не усомнится [или: не соблазнится] во Мне. — Он обличил вестников, как это показывается в дальнейших словах.
Стих 7 [и 8]: Когда же они ушли, Иисус начал говорить к толпам народа об Иоанне: Что смотреть вышли вы в пустыне? Тростник ли колеблемый ветром? На что вышли вы смотреть? Человека ли, одетого в нежные одежды? Вот одевающиеся в нежные одежды находятся в палатах царей. — Если предшествующее слово было сказано против Иоанна, — как очень многие думают, — именно: Блажен тот, который не усомнится во Мне, — то каким образом теперь Иоанн восхваляется в таких выражениях. Но так как стоявшая вокруг толпа не знала тайны вопроса со стороны Иоанна и думала, что он сомневается во Христе, на Которого сам указал перстом; то, чтобы они уразумели, что Иоанн спрашивал не ради себя, а ради учеников своих, Он говорит: Зачем вышли вы в пустыню? Разве затем, чтобы посмотреть на человека подобного тростинке, который движется всяким ветром и легкомысленно сомневается в том, о чем прежде проповедовал? Или, может быть, он возбуждается против Меня движимый завистью, и проповедь его устремлена к приобретению тщетной славы, так что он ищет от нее выгоды? К чему он будет желать богатства? Разве для того, чтобы питаться изысканными блюдами? Но ведь он питается саранчой и диким (silvestri — лесным) медом! Или, может быть, для того, чтобы одеваться в роскошные одежды? Но покровом ему служит верблюжья власяница! Такого рода пища и одежда пользуются гостеприимством только темницы, и проповедь истины находит себе такое пристанище. А те люди, которые (суть) льстивы и стремятся к прибыли, и ищут богатств, и утопают в удовольствиях, и одеваются в роскошные одежды, [те] живут в палатах царей. Из этого следует, что строгая жизнь и решительная проповедь должны избегать царских дворцов и уклоняться от палат изнеженных роскошью людей.
Стих 8 [Стих 9]: Что же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка. — Иоанн в том отношении больше остальных пророков, что он перстом показал как уже Пришедшего со словами: Вот Агнец Божий, Который берет [на себя] грехи мира, — Того, Которого другие пророки проповедовали, только как должного придти. А так как к преимуществу пророка присоединяется еще значение (ргаеmium) Крестителя, то Он указывает на умножение заслуг, пользуясь свидетельством из пророка Малахии, у которого он называется даже ангелом. Но не подумаем, что Иоанн называется здесь ангелом по единству природы [с ними]; он называется так по достоинству служения своего, т. е. как вестник, провозвестивший пришествие Господа.
Стих 11: Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал [человек] больший Иоанна Крестителя. — Он говорит: — «Среди рожденных женами». Итак, Иоанн ставится выше тех, которые рождены женами в сожительстве с мужем, а не выше Того, Который рожден от Духа Святого и от Девы, ибо словами: Не восставал между рожденных женами больший Иоанна Крестителя, Он не превозносит Иоанна над остальными пророками и патриархами, и всеми людьми, но остальных приравнивает к Иоанну, потому что из того, что другие не больше его, не следует непосредственно, что он больше других; но только то, что он имеет равенство с прочими святыми.
Но меньший в Царстве Небесном больше его. — Многие хотят понимать это слово Спасителя в том смысле, что больший по достоинству есть младший по возрасту. Мы же будем понимать просто в таком смысле: всякий святой, который уже находится в общении с Богом, больше того, который еще только воинствует. В самом деле, ведь иное дело иметь венец за победу, иное дело еще только сражаться в строю. А некоторые самого последнего ангела, служащего на небесах Господу, хотят считать большим, чем какого угодно первого человека, который пребывает на земле.
Стих 12: От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется (vim patitur = претерпевает насилие), и употребляющие усилие восхищают его. — Если, — как мы выше сказали, — первый Иоанн провозгласил необходимость покаяния народам, говоря: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное , то, следовательно, с этого времени Царство Небесное претерпевает насилие (vim patitur), т. е. приобретается силой, и употребляющие усилие похищают его. Действительно, великое усилие обнаруживается в том, что мы рождены на земле, а стремимся к месту на небе и овладеваем через подвиги добродетели тем, чего не получили от природы.
Стих 13: Ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна. — Это не значит, что Он исключает возможность пророчества после Иоанна. Действительно, в Деяниях Апостольских мы читаем, что пророчествовали Агав и четыре дочери Филиппа. Это значит только то, что закон и пророки, — когда о чем–либо пророчествовали, как это мы читаем в Писаниях, — то пророчествовали о Господе. Итак, когда говорится: Все пророки и закон прорекли до Иоанна, указывается время пришествия Христа, так что Иоанн показал, что пришел Тот, пришествие Которого пророки предсказывали.
Стихи 14–15: И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти. Кто имеет уши слышать, да слышит! — Слова: Если вы хотите знать: он есть Илия, таинственны и нуждаются в понимании, — что и показывает следующая речь Господа: Кто имеет уши слышать, да слышит. Если бы смысл был ясен и значение очевидно, то почему было необходимо подготовлять нас к пониманию их. Итак, Иоанн называется Илиею, не в смысле некоторых еретиков и неразумных философов, которые вводят учение о переселении душ (μετεμψύχωσιν;), но в том смысле, что, — как говорит другое Евангельское свидетельство — он придет в духе и силе Илии, [т. е.] будет иметь ту же самую благодать или меру (mensuram) Духа Святого. Но ведь и строгость, и воздержанность в образе жизни Илии и Иоанна одинаковы. Тот в пустыне, и этот в пустыне; тот опоясывался кожаным поясом, и этот носил то же опоясание. Тот вследствие обличений царя Ахава и Иезавели в нечестии был вынужден бежать, и этот за обличение беззаконного брака Ирода и Иродиады претерпел усекновение главы. Думают, что он называется Илиею потому, что как Илия по пророчеству Мала–хии придет перед вторым пришествием Спасителя, так Иоанн пришел (fecerit) перед первым: и тот, и другой являются провозвестниками или первого, или второго пришествия Господа.
Стихи 16–19: Кому же Я уподоблю род сей? Он подобен детям, сидящим на площади, которые с криком говорят сверстникам своим: «Мы пели вам, а вы не плясали, мы жалобно плакали перед вами, а вы не выражали горя». Пришел Иоанн, [почти] не едящий и не пьющий, а они говорят: «В нем бес». Пришел Сын человеческий, ядущий и пьющий, а они говорят: «Вот человек, любящий петь и пьющий вино, — друг сборщиков податей [мытарей] и грешников. И оправдалась премудрость детьми своими. — Народ иудейский сравнивается с детьми, сидящими на площади и с криком говорящими своим сверстникам: Мы пели вам, а вы не плясали, мы жалобно плакали перед вами а вы не рыдали; ввиду ясных слов Писания: Кому уподоблю род сей? Он подобен детям, сидящим на площади и прочее нам не остается свободы в истолковании этого места, и иносказательное толкование остается связанным (passiva), и (sed) что бы мы ни сказали о детях, все должно быть понимаемом в значении уподобления им народа (generationis). Эти сидящие на площади дети суть те, о которых говорит Исайя: Вот я и дети, которых дал мне Господь, и в псалме: Свидетельство Господне верно, подающее мудрость младенцам и в другом месте: Из уст младенцев и питающихся [от груди] молоком Ты устроил хвалу. Таким образом, эти дети сидели на площади (in foro) или: εν ααααα, как более знаменательно говорится по–гречески, т. е. на месте, где было много продажного (venalia). A так как народ иудейский не хотел слышать, то они не только говорят ему, но кричат во весь голос (plenis faucibus): «Мы вам пели, а вы не выражали радости в движениях», [т. е.] мы призывали вас к тому, чтобы вы в ответ на наше пение делали добрые дела и плясали под нашу свирель, подобно тому, как Давид плясал перед ковчегом Господним, но вы этого не хотели. Мы плакали и призывали вас к покаянию, но и этого вы не хотели делать, презрительно относясь и к той, и к другой проповеди: и к приглашению жить в добродетели, и к призывайте покаяться после грехов. И не удивительно, что вы презрели двоякий путь ко спасению, так как вы одинаково осмеяли и пост во имя Божие [или без: во имя Божие], и вкушение яств. Если вам угоден пост, то почему не был угоден Иоанн? Если же вкушение яств, то почему не был приятен Сын Человеческий? Одного из них вы назвали [или: называете] бесноватым, а другого чревоугодником и винопийцей. Потому, так как вы не хотели принять ни того, ни другого наставления (disciplina), вот и оправдалась премудрость у детей своих, т. е. домостроительство и наставление Божие [у принявших их]. Вот и Я, — Божия сила и Божия премудрость — поступил как должно по одобрительному суждению сынов Своих — апостолов, которым Отец открыл то, что скрыл от премудрых и разумных, по их собственному о себе мнению. В некоторых Евангелиях читается: Оправдались премудрость от дел своих — именно: премудрость ищет свидетельства себе не в словах, а в делах.
Стих 20: Тогда начал высказывать негодование против городов, в которых были большие силы [чудес] Его, за то, что они не покаялись. — Оглавлением этого отрывка служит негодование против городов Хорозаина и Вифсаиды, и Капернаума, [и указывается,] что Он негодовал на них потому, что они не покаялись после совершенных в них наибольших знамений и чудесных сил.
Стихи 21–22: Горе тебе, Хорозаин, горе тебе Вифсаи–да, потому что если бы в Тире и Сидоне обнаружились силы, бывшие в вас, то они некогда в рубище и пепле покаялись бы. Поистине говорю вам: В день суда Тиру и Сидону будет большее снисхождение (remissius erit), чем вам. — Хорозаин и Вифсаида, города Иудеи, оплакиваются с горестью от Господа, ибо они после стольких сил и знамений не принесли покаяния, а Тир и Сидон, города преданные идолослужению и порокам, ставятся выше их; а предпочитаются они потому, что эти попрали только естественный закон, а те после отмены естественного закона и буквы писания ни во что поставили, совершенные у них чудесные знамения. Спрашивается: где написано, что Господь совершил чудесные знамения в Хорозаине и Вифсаиде? Выше мы читаем: И обходил Он все города и поселения, исцеляя всякую немощь и прочее. Итак, нужно полагать, что между городами и поселениями Господь совершил чудесные знамения также в Хорозаине и Вифсаиде.
Стих 23: И ты, Капернаум, не вознесшийся ли до неба, даже до преисподней спускающийся! — В другом свитке мы находим: И ты, Капернаум, вознесшийся до неба, сойдешь даже до преисподней. И в этих двух изречениях двоякое значение, — или: «Ты потому сойдешь в ад, что надменно сопротивлялся Моей проповеди», или: «Ты вознесся до неба вследствие Моего расположения и Моих чудес и сил и имел столь великое преимущество, посему ты и подвергнешься большему наказанию».
Стихи 23 [окончание] 24: Ибо если бы в Содоме [или: Сидоне] явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе. — Благоразумный читатель (может быть) спросит и скажет: «Если Тир, и Сидон, и Содом могли покаяться вследствие проповеди и чудесных знамений Спасителя, то они не были виновны в неверии: виновность за недостаток проповеди лежит на том, кто не хотел проповедовать людям, которые могли бы принести покаяние». Ответ на такое рассуждение прост и ясен: мы не знаем судеб Божьих, и не доступны нам тайны отдельных Его деяний. Господь предположил не выступать за пределы Иудеи, чтобы не дать фарисеям и священникам надлежащего повода к преследованиям. Посему и апостолам перед страданиями Он повелел: На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите. Итак, Хорозаин и Вифсаида осуждаются потому, что не хотели верить Самому (praesenti) Господу, а Тир и Сидон оправдываются, потому что уверовали Его апостолам. Не спрашивай о времени, когда ты имеешь перед взором своим спасение верующих. А в Капернауме, что значит деревенский домик прекраснейший, осуждается неверующий Иерусалим, которому говорится через пророка Иезекииля: Содом оправдан более тебя.
Стих 25: В то время Иисус сказал в ответ — Исповедаюсь Тебе, Отче, Господи неба и земли. — Исповедание не всегда обозначает покаяние, но и благодарение, как это весьма часто мы читаем в псалмах. Те, которые измышляют, что Спаситель не рожден, а сотворен, пусть слышат, что Господа неба и земли Он называет Отцом Своим. Действительно, если и Он есть тварь, и если тварь может называть Творца своего Отцом [Своим], то было непоследовательно с Его стороны не назвать Господа Своего и Господа неба и земли равным образом и Отцом [неба и земли].
Что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам. — Он воссылает благодарение и радуется в Отце, что Отец открыл апостолам таинство Его пришествия, которого не постигали книжники и фарисеи, сами себя считавшие премудрыми и разумными. Премудрость оправдалась в сынах своих.
Стих 26: Ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение. — С чувством нежной любви Он обращается к Отцу Своему, чтобы исполнились благодеяния, начавшие проявляться у апостолов.
Стих 27: Все предано Мне Отцем Моим. — И Отца передающего, и Сына принимающего понимай в таинственном смысле; в противном случае, т. е. если мы захотим понимать это в смысле, соответствующем нашей тленной природе, то [должны допустить, что] когда Получивший начал иметь, Давший перестал иметь [переданное] (incipit non habere = начал не иметь). А под всем переданным Ему нужно понимать не небо и землю, и составные части мира и прочее, созданное и устроенное Им Самим; а нужно понимать тех, которые через Сына имеют доступ к Отцу и которые прежде были в возмущении против Бога, а потом начали чувствовать Его в себе.
И никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. — Пусть покроется стыдом Евномий, с хвастовством приписывающий себе столь же великое знание об Отце и Сыне, какое Они взаимно имеют о себе; а если он будет настаивать на этом и утешать свое недомыслие словами: Кому Сын хочет открыть, [то пусть знает что] иное дело знать, что ты знаешь по соответствию природы, а иное дело знать по благоволительному снисхождению открывающего.
Стихи 28–29: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим. — И пророк Захария свидетельствует, что велика тяжесть греха, когда говорит, что беззаконие сидит на таланте свинца, и Псалмопевец с плачем восклицает: Беззакония мои превысили голову мою, как тяжелое бремя отяготели на мне. А может быть, здесь Он призывает к благодати Евангелия тех, которые были под гнетом весьма тяжкого ига закона.
Стих 30: Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. — Каким образом Евангелие может быть легче закона, когда в законе осуждается убийство человека, а в Евангелии даже и гнев? Каким образом благодать Евангелия легче, когда в законе наказывается прелюбодеяние, а в Евангелии — похоть. В законе есть много заповедей, которые, по учению апостола, вполне соблюсти невозможно . Законом требуются такие дела, совершив которые, человек мог быть жив. В Евангелии требуется расположение воли, которая не утрачивает своей цены, хотя даже и не производит действия. Евангелие заповедует нам то, что мы можем, — именно, чтобы мы не имели похотливых мыслей: это лежит во власти нашей воли. [Наоборот], закон хотя не наказывает воли, однако наказывает действие ее, [требуя], чтобы ты не прелюбодействовал. Представь себе, что во время гонения какая–либо девица подверглась насилию. С точки зрения Евангелия таковая считается девой, потому что не согрешила своей волей; но по закону [Моисееву] таковая отвергается как подвергшаяся растлению.
Глава XII. — Стих 1: В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть. — Также и у другого евангелиста мы читаем, что они чувствовали как люди голод, потому что вследствие крайнего неудобства не имели времени вкусить пищи. Что они собственными руками растирали хлебные колосья, чтобы утишить голод, это указывает на строгость их образа жизни; они ищут не искусственно приготовленного брашна, а только простых хлебных зерен.
Стих 2: Фарисеи, увидев это, сказали Ему: вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу. — Заметь, что апостолы Спасителя первые разрушают букву закона вопреки мнению евионитов, которые отвергают Павла как преступника закона, хотя остальных апостолов принимают.
Стихи 3–4: Он же сказал им: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? как он вошел в дом Божий и ел хлебы предложения, которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним священникам? — Для опровержения хулы фарисеев Он вспоминает о древнем событии, — о том, когда Давид, избегая опасности от Саула, прибыл в Нову (Nobe) и принятый первосвященником Ахимелехом просил хлеба; а этот, не имея обыкновенного хлеба (laicos cibos — хлеба мирян), дал ему хлебы освященные, вкушать которые позволялось одним только священникам и левитам. Он спросил только: были ли отроки [дружины Давида] чисты от прикосновения к женщинам; и когда Давид ответил, что [этого не было] ни накануне, ни третьего дня, то первосвященник не усомнился дать хлеба, предпочитая, — как говорит пророк: Милости хочу, а не жертвы, — освободить людей от опасности вследствие голода жертвоприношению Богу; ибо спасение людей есть богоугодная жертва. Посему Господь возражает и говорит как бы так: «Если и Давид свят, если и первосвященник Ахимелех не осуждается вами, — а однако оба преступили повеление закона на основании только имеющего вероятное значение оправдания и если поводом к этому был голод, — то почему тот же самый голод вы не признаете достаточным оправданием для апостолов, признавая его у других таковым? хотя и в этом отношении есть великое различие. Эти растирают колосья руками, а те съедают хлебы левитов, причем к празднеству субботы присоединились дни новомесячия, во время которых Давид бежал из царского дворца от розыска во время праздничного пира. Обрати внимание на то, что ни Давид, ни его отроки–спутники не получили хлебов, прежде чем не ответили, что они чисты от прикосновения к женщинам.
Стих 5: Или не читали ли вы в законе, что в субботы священники в храме нарушают субботу, однако невиновны. — Он говорит: «Вы злословите учеников Моих за то, что они, проходя по нивам, растирали колосья, хотя они делали это вынуждаемые голодом, в то время как сами вы нарушаете субботу, принося жертвы, закалывая быков и совершая всесожжения на кострах; а по неложному свидетельству другого Евангелия обрезывая в субботу детей, так что когда вы желаете сохранять другой закон, то нарушаете закон о субботе. Но законы Божий никогда сами себе не противоречат. Когда ученики Его могли подвергнуться обличению в преступлении закона, то Он мудро указывает им на то, что ученики Его последовали примеру Давида и Ахимелеха, а у них самих, злословящих учеников, Он отмечает действительное нарушение субботы без нужды.
Стих 6: Но говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма. — Слово hie (здесь) есть не местоимение, а наречие места. [Смысл такой]: место, в котором находится Владыка храма, более [самого] храма.
Стих 7: Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных. — Мы выше сказали, что значит: «Милости хочу, а не жертвы». А следующие затем слова: не осудили бы невиновных, нужно понимать относительно апостолов. Смысл стиха такой: Если вы одобряете милосердие Ахимелеха в том, что он подкрепил силы изнемогавшего от голода Давида и отроков его, то почему вы осуждаете учеников Моих, которые ничего такого не сделали?
Стих 8: И, отойдя оттуда, вошел Он в синагогу их. И вот [предстал пред Ним], там был человек, имеющий сухую руку. — Этот человек есть третий, исцеляемый в синагоге. И должно отметить, что сухая рука сделалась здоровой не на пути, не вне дома, но в месте собрания иудеев.
Стих 9: И спросили Иисуса, [это с тем] чтобы обвинить Его: можно ли исцелять в субботы. — Так как Он дал удовлетворительный пример (probabili exemplo) для оправдания нарушения субботы, в котором фарисеи обличали Его учеников; то они хотят изобличить Его самого; они спрашивают: «Позволительно ли исцелять в субботние дни», чтобы обвинить Его в жестокосердии или бессилии, если бы Он не исцелил больного, или в преступлении [закона] о субботе, если бы Он исцелил его.
Стихи 10–12: Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак можно в субботы делать добро. — Он так разрешает предложенный вопрос, что обвиняет самих спрашивающих в скупости. Если вы, говорит Он, спешите в субботу вытащить овцу и какое–либо животное, упавшее в ров, имея в помыслах своих не животное, а собственную скупость, то насколько больше Я должен освободить человека, который гораздо более овцы?
Стих 13: Тогда говорит человеку тому: протяни руку твою. И он протянул, и стала она здорова, как другая. — В Евангелии, которым пользуются назареяне и евиониты (которое мы недавно перевели с еврейского языка на греческий и которое весьма многими называется подлинным евангелием от Матфея), этот имеющий сухую руку человек называется каменщиком; он будто бы просил помощи в таких словах: «Я был каменщиком, добывавшим трудом своих рук средства к жизни. О Иисус! прошу тебя, чтобы Ты возвратил мне здоровье, чтобы мне не нужно было выпрашивать с. унижением пропитания для себя». В синагоге иудеев до пришествия Спасителя рука была сухой, и в ней не обнаруживались дела Божии; но по пришествии Его на землю, она была восстановлена в обнаруживших веру апостолах и возвращена к ее прежним действиям.
Стих 14: Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его. — Что они замышляют козни против Господа, причиной этого является злоба; в самом деле, что сделал Он, чтобы вызвать фарисеев к тому, чтобы погубить Его? Ведь только то, что человек тот протянул руку. Но кто из фарисеев в день субботний не протягивал руки, чтобы носить пищу, подать чашу и прочее необходимое для жизни? Итак, если протягивать руку и поднимать пищу и питье в субботу не составляют преступления, то почему в другом они обличают то, в чем могут быть обличаемы сами, и особенно тогда, когда этот каменщик не держал в руке ничего подобного, а протянул только одну руку по повелению Господню?
Стих 15 и далее: Но Иисус, узнав, удалился оттуда. И последовало за Ним множество народа, и Он исцелил их всех и запретил им объявлять о Нем, да сбудется реченное через пророка Исайю, который говорит. — Зная козни их, зная, что они желают погубить Спасителя своего, Он удалился оттуда, чтобы отнять у фарисеев случай совершить нечестивое против него дело.
Стих 18 [и начало 19–го]: Се, Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд; не воспрекословит, не возопиет. — Это говорится через Исайю пророка от лица Отца: Положу Дух Мой на Него. Дух полагается не на слово Божие и не на Единородного, происшедшего из недр Отца, но на Того, о котором сказано: Вот Отрок Мой.
Стих 19 [окончание]: И не даст услышать его на улицах. — Действительно, широк и пространен путь, ведущий к погибели, и многие идут по нему. Эти многие и не услышат Спасителя, потому что они находятся не на узком, но на пространном пути.
Стихи 20–21: Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы; и на имя Его будут уповать народы. — Тот, кто не простирает руки
грешнику и не несет тяготы брата своего, — [тот] сокрушает надломленную трость. А тот, кто в малых сих презирает слабую искру веры, — [тот] угашает курящийся лен. Христос не делал ни того, ни другого, ибо Он пришел для того, чтобы спасти погибшее.
Стих 22: Тогда привели к Нему бесноватого слепого и немого; и исцелил его, так что слепой и немой стал и говорить и видеть. И дивился весь народ и говорил: не это ли Христос, сын Давидов? Фарисеи же, услышав сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского. — Над одним и тем же человеком обнаружилось три знамения: слепой–видит, немой — говорит и бывший во власти демона — освобождается. Правда, что тогда это произошло плотским образом; но и ежедневно это исполняется в обращении верующих; так что по изгнании демона первоначально они понимают свет веры, и затем уже уста, молчавшие прежде, открываются для прославления Бога.
Стих 25: Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. — Толпы народа приходили в изумление и исповедали, что совершавший такие знамения есть Сын Давидов; а фарисеи приписывали дела Божий вождю бесов. Господь и отвечает им не на слова их, а на помыслы, чтобы хоть таким образом они были побуждены к вере в Того, Который созерцал тайники сердца.
Стих 26: И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? — Город и царство, восставшие против самих себя, не могут твердо стоять; по подобно тому, как через взаимное согласие возрастают вещи незначительные, через вражду теряют силу свою самые великие. Итак, если сатана восстает против самого себя и если демон является врагом демонов, то должна уже наступить кончина мира, так что в нем уже не имеют места враждебные силы, вражда которых между собой есть мир для людей. Но если вы, книжники и фарисеи, воображаете, что удаление демонов есть повиновение их князю своему, чтобы посмеяться над невежественным народом через обманчивое притворство, то что можете вы сказать об исцелении тела, которое совершил Господь? Если вы демонам приписываете немощи членов тела и проявления духовных сил, то это [исцеление тела] есть нечто другое.
Стих 27: И если Я силою Веельзевула изгоняю демонов, то сыны ваши какою силою изгоняют их? И потому они сами явятся судьями вашими — Под сынами Он имеет в виду или вообще заклинателей этого народа, или апостолов, происшедших из племени иудеев. Если Он имеет в виду заклинателей, которые изгоняли демонов через призывание имени Божия, то Своим мудрым вопросом Он принуждает их исповедать, что это дело Духа Святого. Если же, — говорит Он, — в сынах ваших изгнание демонов приписывается не демонам, а Богу, то почему во Мне то же самое деяние является следствием не Той же самой Причины. Поэтому они сами будут судьями вашими, — не вследствие власти произносить суд над вами, а в силу сравнения: в то время как они приписывают изгнание бесов Богу, вы приписываете то же самое Веельзевулу, князю бесов. Если же это сказано об апостолах, — что мы прежде всего и должны здесь видеть, — то они также будут судьями их, потому что они сядут на двенадцати престолах, чтобы судить двенадцать колен Израиля.
Стих 28 — Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов. — Это место, записанное у Луки, читается так: Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов. Это тот перст, который исповедуют и волхвы, творившие чудеса перед Моисеем и Аароном, когда они говорили: Это перст Божий; это тот перст, которым написаны каменные скрижали (доски) на горе Синае. Итак, хотя рука Божия есть Сын, а перст Божий есть Дух Святый, но сущность Отца и Сына и Святого Духа одна, и пусть не соблазняет тебя неравенство членов, когда единство тела научает [вас].
То конечно достигло до вас Царствие Божие. — Этими словами Он обозначает или Самого Себя, о Котором в другом месте написано: Царствие Божие внутри вас есть и: стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете; или же, может быть, то Царство, которое проповедовали Иоанн и Сам Господь: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Есть еще Третье
Царство Священного Писания, которое отъемлется у иудеев и дается народу, приносящему плоды его.
Стих 29: Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его. Или каким образом кто–нибудь может войти в дом сильного и похитить сосуды его, если не свяжет прежде сильного, а потом уже разграбит дом его. — Мы не должны быть беззаботными: что противник наш силен, это доказывают также победные клики [его]. Дом его — это весь мир, лежащий во зле, что зависит не от качества (dignitate) Творца, но от великих преступлений врага. Сосудами его некогда были и мы. Сильный [ныне] связан и прикован к преисподней и попран ногой Господней, и по сокрушении престолов жестокого властителя пленение его было пленено.
Стихи 30–31: Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится (spiritus autem, blasphemiae non remittetur) человекам. — Да не подумает кто–либо, что это слово относится к еретикам и раскольникам (хотя, конечно, может быть и так понимаемо); на основании связи речи и дальнейших слов оно должно быть относимо к дьяволу, потому что деяния Спасителя не могут быть сравниваемы с деяниями Веельзевула: он желает держать души людей в плену, а Господь — освобождать их; он проповедует идолов, а Господь — познание единого Бога; он влечет к порокам, а Господь призывает к добродетелям. Посему, каким образом может быть согласие между теми, которые по делам своим разделены, [или: различны]?
Стих 32: Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого не простится ему ни в сем веке, ни в будущем. — Каким же образом некоторые из наших снова принимают в тот же самый чин епископов и пресвитеров после произнесенной ими хулы на Духа Святого, когда Спаситель говорит: всякий грех и хула прощаются человекам, а кто произнесет хулы на Духа Святого, тому не простится ни в сем веке ни в будущем? Достаточно, если мы возьмем только известный пример из Евангелия от Марка, который более ясно выразил причины столь великого гнева [Божия], говоря: Ибо они утверждали, что Он имеет духа нечистого. Итак, кто дела Спасителя будет приписывать Веельзевулу, князю бесов, и скажет, что Сын Божий имеет духа нечистого, тому хула его не простится никогда. С другой стороны, это место можно понимать так: если кто–либо скажет слово против Сына Человеческого, соблазнившись плотью Моею и считая Меня только человеком, потому что Я — сын ремесленника, и у Меня есть братья: Иаков, Иосиф и Иуда, и Я — человек, который много ест и пьет вино; то такое мнение и злословие [или: без злословия)] вследствие бренности телесной может быть прощено, хотя оно и не свободно от вины, свойственной заблуждению. И тот, кто, ясно видя дела Божий и не имея возможности отвергнуть силы их, злословит их только, побуждаемый завистью, и Христа, Слово Божие, и дела Духа Святого признает за Веельзевуловы, — тот не получит прощения ни в настоящем веке, ни в будущем.
Стих 33: Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду. — Он поражает их умозаключением, которое греки называют ά φυκτον, а мы можем назвать неизбежным; Он как бы запирает вопрошаемых и с той, и с другой стороны и поражает и тем, и другим положением. Если дьявол есть злое существо, то он не может делать добрых дел. Если же те дела, что вы видите, хороши, то отсюда следует, что не дьявол — Тот, Который их творит. Действительно, ведь не может же быть так, чтобы от зла произошло добро и от добра — зло. А следующие затем слова:
Стих 34: Порождения [потомство] ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. — Он показывает, что они злое дерево и приносят такие обильные плоды злословия, какие имеют в себе семена дьявола.
Стих 35: Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое. — Он показывает или на самих иудеев, злословящих Господа, говоря, из какой сокровищницы они выносят хулы, или же здесь с предыдущим вопросом связана та мысль, что как хорошее дерево не может производить дурных плодов, а дурное дерево — плодов хороших, так и Христос не может делать дел злых, а дьявол–добрых.
Стихи 36–37: Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься. — Это изречение также связано с вышесказанным. И смысл такой: если слово праздное, которое не служит к назиданию слушающих, не остается без опасности для того, кто говорит, и если в День Суда каждый воздаст за слова свои; то тем более вы, хулящие дела Святого Духа и говорящие, что Я именем Веельзевула изгоняю бесов, дадите отчет в ваших хулениях: праздное слово это есть слово, произносимое не на пользу говорящего и слушающего, когда мы, оставив важное, говорим о пустом и рассказываем древние басни. Но тот, кто занимается шутовством и возбуждает других к хохоту, и произносит что–нибудь постыдное, тот повинен в произнесении уже не праздного, но преступного слова.
Стих 38: Тогда некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. — Таким образом, они просят знамения, как будто те знамения, которые они уже видели, не были знамениями. Но у другого евангелиста то, что они желают видеть, разъясняется более полно: Хотим видеть от Тебя знамение с неба: Может быть, они хотели, чтобы как во время Илии сошел огонь с высоты, а может быть, — как во время Самуила, — они хотели, чтобы в летнее время вопреки естественным особенностям места блистали молнии, гремели раскаты грома и лились потоками дожди; как будто фарисеи не могли похулить и подобные знамения, утверждая, что они происходят от различных неведомых волнений воздуха, потому что ты, — произносящий хулы против того, что видишь очами, держишь руками и признаешь полезным, — чего не скажешь о том, что пришло с неба? Конечно, ты скажешь, что волхвы в Египте также совершили многие знамения с неба
Стих 39: Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный. — Превосходное выражение: прелюбодейный, потому что этот род оставил Мужа и, как говорит Иезекииль, вступил в связь со многими любовниками.
Стих 40 [продолжение 39–го и 40–й]: Ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка: ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи. — Об этом месте мы более подробно рассуждали в Толкованиях на книгу пророка Ионы, посему и отсылаем прилежного читателя к этому месту; а теперь мы считали достаточным сказать об этом кратко, — именно, что здесь по особому способу речи [который в книгах о красноречии известен под именем синекдоха] целое употребляется вместо части: это не то значит, что Господь пробыл в преисподней целых три дня и три ночи, а только то, что Он пробыл часть пятницы и воскресенья и целый день субботний, что и должно быть понимаемо под тремя днями и столькими же ночами.
Стих 41: Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониноп. — [Осудят] не по власти произносить приговор, но по превосходству в сравнении с ними.
И вот, здесь больше Ионы. — Латинское слово hic понимай в смысле наречия (здесь), а не в значении местоимения. По тексту Семидесяти пророк Иона проповедовал [только] три дня; а Я [проповедую] столь продолжительное время: Иона — перед неверующими ассирийцами, а Я — иудеям, народу Божию; он — чужестранцам, а Я — соотечественникам, он — простой речью, не совершая никаких чудес; а Я, совершающий столь многие чудеса, подвергаюсь ругательствам, как Веельзевул. Итак, здесь, то есть в том, что совершается среди вас, более чем Иона.
Стих 42: Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона. — Царица южная осудит народ иудейский таким же образом, как ниневитяне осудят неверного Израиля. А это есть та царица Саба [Савская], о которой мы читаем в свитке Царств и Паралипоменон; она, несмотря на столь многие трудности, оставив свой народ и царство, пришла в Иудею, чтобы послушать премудрость Соломона, и принесла ему многие подарки. Впрочем, под именем Ниневии и царицы Саба прикровенно предпочитается вера язычников вере народа израильского.
Стих 43: Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит [Стих 44]: Тогда говорит. — Некоторые думают, что это сказано об еретиках, потому что дух нечистый, обитавший прежде в них, — когда они были еще язычниками, — во время исповедания ими веры извергается, а потом, когда они переходят в ересь и притворными добродетелями украсят дом свой, дьявол в соединении с семью другими злыми духами возвращается к ним и обитает в них; и бывает их последнее состояние хуже первого, потому что еретики находятся в гораздо худшем положении, нежели язычники: у последних можно надеяться на возникновение веры, тогда как в первых царит борьба вследствие разногласия. Хотя такое понимание имеет многих сторонников (quemdam plausum = некоторое рукоплескание) и носит на себе черты правильного учения, однако я не знаю, верно ли оно, так как из слов, следующих по окончании этого сравнения, или примера: Так будет и с этим злым родом, — следует, что мы необходимо должны относить это место (parabola) не к еретикам и каким–либо другим людям, а к народу иудейскому, так что связь речи этого места не допускает произвольного насильственного толкования то так, то иначе и извращения по обычаю людей неразумных; эта связь вполне последовательно соответствует или предшествующим словам, или дальнейшим. Нечистый дух вышел из иудеев, когда они приняли закон, и бродил по безводной пустыне, ища себе успокоения, — именно: изгнанный из среды иудеев он скитался по пустыне народов языческих; когда же последние потом уверовали Господу он, не находя себе места у других народов, сказал:
Стих 44 [продолжение]: Возвращусь в дом мой, откуда я вышел. — То есть пойду к иудеям, которых прежде оставил.
Стих 45 [окончание], 46: И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом. — Действительно, храм иудейский был свободен и не имел у себя Христа в качестве [как бы] гостя, ибо Он сказал: Встаньте, пойдем отсюда и в другом месте: Се, оставляется вам дом ваш пуст. А так как они не имели защиты ни от Бога, ни от ангелов и были украшены излишним соблюдением закона и фарисейских преданий, то и возвращается дьявол на свое прежнее местожительство и, присоединив к себе семеричное число демонов, живет в прежнем доме; и бывает последнее состояние этого народа худшим, чем прежде, ибо ныне они находятся во власти большего числа демонов, — произнося в собраниях своих хулы на Иисуса Христа, — чем были в Египте, то есть прежде познания закона. В самом деле, ведь иное дело не иметь веры в Того, Который должен придти, а иное дело не принять уже Пришедшего. А семеричное число духов в соединении с дьяволом понимай или в отношении к субботе, или в отношении к [семеричному] числу Духа Святого; так что, как у пророка Исайи рассказывается, что над ветвью от корня Иесеева и над цветом, который восходит от корня, выступают семь добродетелей Духа, так в дьяволе, наоборот, определяется (conse–cratus sit) число пороков.
Стих 46–49: Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал. — Господь был занят делом проповедования, учения народов, служения слову: а матерь и братья Его подходят, стоят у дверей, вне дома, и выражают желание говорить с Ним. Тогда некто изведает Спасителя, что Его матерь и братья стоят возле дома, спрашивая о Нем. Мне кажется, что этот, возвещающий Господу, делает это не случайно и не просто; но он замышляет козни против Спасителя, чтобы испытать, не предпочтет ли Он плоть и кровь духовному делу. Поэтому Господь отказался выйти, но не потому, что Он отрицал матерь и братьев, а потому, что давал ответ злокозненному: Он, простирая руку к ученикам, сказал:
Стихи 49 [окончание] и 50: Вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь. — Те — мать Моя, которые ежедневно порождают Меня в душах верующих; те — братья Мои, которые творят дела Отца Моего. Итак, Он не отрицал Матери Своей, как полагали Маркион и Манихей, чтобы думали, будто Он родился от какого–то воображаемого существа. Он только предпочел апостолов Своим единокровным, чтобы и мы в любви своей отдавали сравнительное предпочтение духу перед телом. Вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Некоторые толкователи под братьями Господа разумеют сыновей Иосифа от его второй жены, следуя бредням сокровенных книг (apocryphorum) и размышляя некую женщину Мельху или Ельку. Мы же, как говорится в книге, написанной нами против Гельвидия, под братьями Господа разумеем не сыновей Иосифа, а двоюродных братьев Спасителя, сыновей Марии, тетки Господа по Матери Его; она, говорят, была матерью Иакова Младшего, Иосифа и Иуды, которые, как мы читаем в другом Евангелии названы братьями Господа. А что двоюродные братья по матери называются братьями, это показывает все священное Писание. — Разъясним это место и иначе. Господь говорит ко множеству народа; Он внутри [дома] поучает людей. Матерь Его и братья, то есть синагога и народ идейский, стоят вне и желают войти, но они делаются недостойными Его слова. Хотя они и просили, и искали, и посылали вестника, но получили в ответ, что они свободны и могут войти, если только они сами захотят веровать. Тем не менее они не могли войти иначе, как по просьбе других.
Глава XIII. — Стихи 1–2: В день тот Иисус, вышедши из дома, сел у моря. И собрались к нему многие толпы народа, так что Он вошел в корабль и сел, а вся толпа стояла на берегу. — Народ не мог ни войти в дом Иисуса, ни быть там, где апостолы слышали тайны, посему благий и милосердный Господь выходит из дома и садится при море века сего, чтобы многие толпы народа, которые не удостаивались слышать внутри дома, сходились к Нему и слушали Его на берегу; было так, что Он сидел на маленьком корабле: а вся толпа стояла на берегу. Иисус находится среди волн и подвергается ударам моря то оттуда, то отсюда; но Он в Своем величии не подвергается опасности и повелевает приблизить корабль Свой к берегу. А народ стоит на берегу твердой стопой, чтобы слышать то, что говорится, не подвергаясь опасности и искушениям, которых он не мог вынести.
Стих 3: И поучал их много притчами, говоря. — Толпа не имеет одинаковой способности судить, и каждый отдельный человек имеет отличную от других волю. Поэтому–то и говорит Он им в притчах, чтобы, сообразно различию воли, народ мог получать различное наставление. И при этом необходимо приметить, что Он не все говорил им в притчах, а только много. Ибо если бы Он все говорил в притчах, то народы остались бы без особенной пользы. Вполне ясное Он соединяет с непонятным, чтобы через понятное призывать их к тому, чего они не понимают.
Стих 4: Вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял. — Он был внутри дома, вращался в доме, сообщал апостолам таинства (священнодействия = sacramenta). Итак, чтобы сеять толпам, Сеющий слово Божие вышел из дома Своего. Но этот сеятель, который сеет, обозначается именем Сына Божия и сеющим слово Отца среди народов. Вместе с тем обрати внимание на то, что это есть первая притча, соединенная с толкованием. Поэтому нам нужно воздержаться в толковании там, где Господь сам изъясняет слова Свои и на вопрос учеников отвечает разъяснением внутреннего значения, и искать большего или меньшего значения сравнительно с тем, что ясно показано Им самим.
Стихи 5 [продолжение 4–го] — 8: Иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. — Эту притчу Валентин употребляет для доказательства своей ереси; он вводит учение о трех природах: духовной; естественной, или душевной, и земной, хотя здесь [в притче] указывается четыре: одна — при дороге, другая — каменистая, третья наполнена тернием, а четвертая — плодоносной землей. Мы на немного времени оставляем толкование Господа ученикам, желая услышать то, что говорится в тайне
Стих 9: Кто имеет уши слышать, да слышит. — Он призывает нас к пониманию сказанного каждый раз, как только нас убеждают этими словами.
Стихи 10–11: И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано. — Должно спросить, каким образом приступают к Нему ученики Его, когда Он сидел на корабле. Впрочем, может быть этими словами дается понять, что они давно уже сошли с Ним с корабля, и, стоя там, спрашивали изъяснения притчи.
Стих 12: Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет. — Имеющим дается еще, и у неимеющих отнимается то, что они имеют не по справедливости суда, но потому, что это делается в применении к апостолам, имеющим веру во Христа. А у иудеев, не веровавших в Сына Божия, отнимается даже и то благо, которое они имели по [своей] природе. Действительно, те, которые не имеют главы мудрости, не могут понять что–нибудь, с надлежащей мудростью.
Стихи 13–14: Я потому говорю им в притчах, что они смотря не видят, и слушая не слышат и не понимают, так что исполняется над ними пророческое слово Исайи говорящего «Слухом услышите [то есть ясно услышите] и не будете понимать, и видя увидите [ясно увидите], и не будете видеть. — Это говорится о тех, которые стоят на берегу и отделены от Иисуса, и вследствие шума волн не слышат отчетливо того, что говорится; и исполняется над ними пророческое слово Исайи: Слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете–и не увидите. Это предсказано о тех толпах, которые стоят на берегу и не заслуживают того, чтобы слышать слово Господа. Потому и мы приступим к Иисусу вместе с учениками и испросим разъяснения притчи, чтобы не оказаться имеющими очи и уши напрасно.
Стих 15: Ибо отолстело сердце народа сего и ушами с трудом они слышали. — Он указывает причину, почему, смотря, они не видят и, слушая, не слышат: потому что отолстело [incrassatum = ожирело] сердце народа сего, говорит Он, и ушами своими они с трудом слышали. А чтобы мы как–нибудь не подумали, что отолстение сердца и затруднительность слушания есть следствие природы, а не свободного расположения (voluntatis), Он присоединяет ответственность за свободное действие и говорит:
И глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их. — Итак, те которые, закрыв очи, не хотят видеть истины, слушать проповедь в притчах и загадках.
Стих 16: Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат. — Если бы мы выше не прочитали о слушателях, призываемых к разумению словами Спасителя: Кто имеет уши слышать, да слышит, то могли бы подумать, что теперь подублажаемыми очами и ушами должно понимать плотские очи и уши. Но мне кажется, что блаженны те очи и уши, которые могут познавать таинства Христовы и которые Иисус повелел поднимать в высоту, чтобы они видели побелевшие нивы, и блаженны те уши, о которых говорит Исайя: Господь Бог открыл Мне ухо.
Стихи 17–18: Ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали. Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле. — Кажется, будто бы этому месту противоречит сказанное в другом месте: Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался. Но ведь Он не сказал, что все пророки и праведники желали видеть, что вы видите, а только: многие. Между многими могло быть так, что одни видели, а другие не видели. Впрочем, и в таком смысле толкование представляет опасность, именно в том, что мы как будто делаем некоторое различие в рассуждении о заслугах святых. Таким образом Авраам видел в гадании, но не видел лицом к лицу; а вы в настоящее время имеете Его среди себя, как бы удерживаете Господа вашего и по желанию вопрошаете Его, и вкушаете вместе с Ним пищу.
Стих 19: Ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, — Предпосылая эту мысль, Он убеждает нас, чтобы мы с большим прилежанием слушали то, то говорится.
Стихи 20–21: Приходит злодей и похищает то, что посеяно в сердце его: это и есть посеянный при пути. А посеянный на каменистой почве, это есть тот человек, который слышит слово и тотчас принимает его с радостью, но корня в себе он не имеет, а подчиняется обстоятельствам времени. — Злодей похищает доброе семя. Вместе с тем обрати внимание и на то, что оно посеяно в сердце, и что есть различие душевной почвы у верующих.
Когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется. — Обрати внимание на слова: тотчас соблазняется. Отсюда следует, что есть некоторое различие между тем, кого вынуждают отречься от Христа многими мучениями и наказаниями, и, с другой стороны, тем, кто под действием первого преследования тотчас же соблазняется и падает.
Стих 22: А посеянный среди терний это тот, который слушает слово, но заботы мира сего и обольщение богатства подавляют слово, и оно бывает без плода. — Мне кажется, что и буквально сказанное Адаму: Среди терний и колючек будешь вкушать хлеб свой в таинственном смысле обозначает то, что всякий, отдающийся мирским пожеланиям и заботам временным, будет вкушать небесный хлеб и истинное брашно среди терний. Кроме того, Он присовокупил прекрасные (elegamter) слова: Обольщение богатства заглушает слово. В самом деле богатство льстиво: оно обещает одно, а делает другое. Обладание богатствами обманчиво, как они переходят то туда, то сюда, и нетвердым движением или покидают тех, которые их имели, или наполняют тех, у которых их не было. Посему Господь и говорит, что богатые с трудом вступают в Царство Небесное, это потому, что богатства подавляют слово Божие и ослабляют силу добродетелей.
Стих 23: Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать. — Как на земле дурной обнаруживается троякое различие [посеянного]: при пути, на каменистой и тернистой почве, так и на почве доброй различается троякий плод: в сто раз, в шестьдесят раз и в тридцать раз. Но как на первой, так и на второй происходит изменение не сущности [семени], а произволения [почвы]. Семя воспринимается сердцем как у верующих, так и у неверующих. Приходит, говорит Он, злодей и похищает посеянное в сердце его; но, по слову Его, и во втором, и в третьем случае это тот, который слышит слово [Божие]. В толковании о доброй земле также говорится о том, кто слышит слово. Таким образом, мы должны сначала услышать, потом понимать, а после понимания произвести плод в учении и дать плод или стократный, или шестидесятикратный, или тридцатикратный, о которых мы более подробно сказали в книге против Иовиниана, а теперь излагаем кратко, относя стократный плод к девственницам, шестидесятикратный — к вдовицам, а тридцатикратный — к чистому супружеству, ибо брак достоин чести, и ложе не осквернено. Некоторые из наших относят стократный плод к мученикам; но если это так, то священные супружеские союзы исключаются из числа участников в принесении доброго плода.
Стих 24 и далее до 30: Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, ~ чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою. — Эта вторая притча с относящимся к ней толкованием не одновременно предложена, а разъяснена после вставки других притчей; ибо притча предлагается народу здесь, а потом, по возвращении домой, когда толпы народа были отпущены, приступили к Нему ученики Его с прошением: Изъясни нам притчу о плевелах на поле. Итак, мы не должны, увлекаясь собственным желанием, искать разъяснения притчи, прежде чем она не будет изъяснена от Господа.
Стих 31: Иную притчу сказал Он им: — Господь сидел на корабле, а толпа стояла на берегу: она была вдали, а ученики слушали, стоя ближе. Он предложил им и другую притчу подобно богатому домохозяину, который подкрепляет приглашенных гостей различными яствами, чтобы каждый соответственно свойствам своего чрева получил соответственное питание. Поэтому и о предыдущей притче [евангелист] сказал не: другую, а: иную, ибо если бы он обозначил ее словом, другую, то мы не могли бы ожидать третьей; но он сказал иную, чтобы последовали затем еще многие другие.
Стих 32 [окончание 31–го и 32–й]: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его. — Да не будет тягостно читателю то, что мы предлагаем притчи в целом виде; потому что то, что таинственно, должно быть изъяснено гораздо полнее, чтобы чрезмерной краткостью не вводить большее значение сравнительно с тем, что изъясняется. Царство Небесное это есть проповедование Евангелия и уразумение Писания, ведущее к жизни, а также и то, о чем говорится иудеям: Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его. Итак, этого именно рода царство подобно зерну горчицы, которое человек взял и посеял на поле своем. Под человеком, который сеет на поле своем, весьма многими понимается Спаситель, потому что Он сеет в душах верующих. Другие понимают самого человека, сеющего на поле своем, то есть в себе самом и в сердце своем. Кто есть тот, который сеет, как не наши дух и чувство, которые, принимая семя проповеди и согревая посеянное влагой веры, дают ему силу пустить росток на поле груди своей. Учение евангельское есть самое краткое (minima) из всех учений. На первый взгляд оно даже как будто не имеет возможности внушить доверие к своей истинности, проповедуя, что Бог есть человек, что Бог умер, и проповедуя о соблазне [для всех] — кресте. Сравни учение этого рода с учениями (dogmatibus) философов, с книгами их, с блестящим красноречием, с изысканностью слога их речей, и ты увидишь, насколько меньше прочих семян посевы Евангелия. Но когда те учения возрастут, то не обнаруживают в себе ничего затрагивающего, пылкого, жизненного; в них вскипает только вялое, изможденное, слабое и быстро производит злак, траву, которая быстро же и засыхает, и пропадает. А эта проповедь [то есть проповедь Евангелия], кажущаяся вначале незначительной, когда она посеяна, — в душе ли верующего, или во всем мире, — не превращается в злак, а вырастает в целое дерево, так что птицы небесные, — под которыми мы должны подразумевать или души верующих, или силы, непрестанно занятые служением Богу, — приходят и живут в ветвях его. Под ветвями евангельского дерева, вырастающего из зерна горчицы, мне кажется, нужно понимать различие догматов, на которых успокаивается каждая из вышеуказанных птиц. Возьмем и мы крылья голубя чтобы, возносясь в высоту, мы могли жить на ветвях этого дерева и устраивать себе гнездышки из учений, и, убегая земного, спешить к небесному. Читая о зерне горчичном, меньшем (из) всех зерен, и о том, что ученики говорят в Евангелии: Господи, умножь в нас веру, а также и ответ Спасителя им: Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас, многие думают, что или апостолы просили малой веры, или Господь был в сомнении относительно их малой веры, хотя, как известно, апостол Павел веру, сравненную с зерном горчицы, считал величайшей. В самом деле, что говорит он? Если я буду иметь всю веру, так что мог бы и горы переставлять, а любви не имею, то это для меня нисколько не полезно. Таким образом, то, что по слову Господа совершается верой, подобно горчичному зерну, по учению апостола, может осуществиться только верой во всем ее объеме.
Стих 33: Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все. — Чрево людей различно: одни находят удовольствие в горькой, другие — в сладкой, третьи–в острой, четвертые — в легкой пище. Поэтому Господь, как мы выше сказали, предлагает различные притчи, так что соответственно различию болезней, поражающих тело, бывают различные и средства к излечению. Названная в притче женщина, взявшая закваску и положившая ее в три меры муки, пока не вскисло все, есть, по моему мнению, или проповедь апостольская, или Церковь, собранная из различных народов. Она взяла закваску, то есть знание и разумение Писаний и скрыла ее в трех мерах муки, чтобы дух, душа и тело, соединенные воедино, не предавались разногласиям между собой, но, соединившись вместе с двумя или тремя, получили от Отца то, чего просили. Это место объясняется и иначе. У Платона мы читаем, а также есть всем известное учение философов, что в душе человеческой есть три сильные движения (passiones): τό λογικόν, которое мы можем перевести словом разумное (rationabile); τό θυμικόν , что мы называем полное гнева, или гневливое (irascibile); τό έπιθυμικόν, что известно у нас под словом похотливое; и этот философ думает, что разумное пребывает в нашем мозгу, гнев — в желчи, а пожелания — в печени. Таким образом, если и мы примем евангельскую закваску из Священного Писания, о которой сказано выше, то три движения души человеческой сведутся к одному, так что в разуме мы приобретем благоразумие, в гневе — ненависть к порокам, а в пожелании — стремление к добродетелям. И все это будет через евангельское учение, которое подает нам Церковь. Я скажу еще и о третьем понимании некоторыми этого места, чтобы любопытный читатель из многих толкований избрал то, что ему понравится. Под названной выше женщиной и они понимают Церковь, которая к трем мерам муки веры человека примешала верование в Отца, Сына и Святого Духа. И когда смешение обратилось в одну общую закваску, то эта закваска привела нас не к троякому Богу, а к познанию о едином Божестве. Потому что три меры муки, — так как в каждой из них не различная, а одинаковая природа, — привлекают мысль к единству сущности. Правда, благочестивый смысл может содействовать силе утверждения учений, но не следует останавливаться на притчах и загадках, допускающих возможность сомнительного понимания. Под satum (мера) разумеется известная мера, в области Палестины равняющаяся полутора четверикам. Об этой притче говорится и многое другое, но изложить все относительно всех подробностей не составляет предмета наших настоящих толкований.
Стих 34: Все сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им. — В притчах говорится не ученикам, а народу; и до настоящего времени толпы народа слушают учение в притчах; а ученики спрашивают Спасителя дома.
Стих 35: Так что исполнилось сказанное чрез пророка, который говорит: Открою в притчах уста мои и изложу скрытое от основания мира. — В некоторых сборниках (codicibus) Священных книг я прочитал, — и прилежный читатель, может быть, откроет в них то же самое, — что в том месте, где мы перевели, и где в общеупотребительном издании (Vulgata editio) находятся слова: Так что исполнялось сказанное через пророка, говорящего, написано: чрез Исайю пророка, говорящего. Так как этого места мы не находим у Исайи совершенно, то я думаю, что это прибавление было впоследствии сделано благоразумными мужами. Только мне кажется, что первоначально там было написано так: Что написано Асафом пророком, говорящим, потому что, ведь, Семьдесят седьмой псалом, из которого взято это свидетельство, надписывается именем пророка Асафа. А первый переписчик понял не Асафа и, думая, что это погрешность переписчика, измыслил имя пророка Исайи, которое гораздо более известно. Должно, таким образом, знать, что в псалмах, хвалебных и возвышенных песнопениях, не только Давид, но и прочие составители, имена которых надписаны, должны быть называемы пророками, — и именно: Асаф, Идит, Эман, Израит, Эоан и сыны Корея и прочие, о которых упоминает Писание. А слова от лица Господа: Открою в притчах уста Мои и изложу скрытое от основания мира при более внимательном рассмотрении должны показать, что в них описывается исход Израиля из Египта и повествуется о всех знамениях, которые содержатся в повествовании Книги Исход. Из этого мы должны уразуметь, что все описанное там должно быть рассматриваемо как притча: оно не должно быть понимаемо только как вполне ясное изложение в буквальном смысле, но и как сокровенные тайны. Действительно, этими словами Спаситель обещал, что Он откроет уста Свои в притчах и изложит сокровенное от создания мира.
Стих 36: Тогда отпустив толпы народа, Он вошел в дом и приступили к Нему ученики Его говоря: Изъясни нам притчу полевой сорной травы. Иисус отпустил толпы народа и возвратился в дом, чтобы ученики Его могли приступить к Нему и тайно разузнать о том, чего слышать народ не заслуживал и не мог.
Стихи 37–42: Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого; враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов
Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов. — Он ясно изложил, что поле есть мир, сеятель–Сын Человеческий, доброе семя — сыны царства, сорная трава–сыны нечестивейшие (pessimi); сеятель сорной травы — дьявол; жатва — кончина мира; жнецы — ангелы. Все соблазны относятся к сорной траве, праведники признаются сынами Царствия. Таким образом, как я уже сказал выше, мы должны оказывать полную веру (accommodare fidem) тому, что изъяснено от Господа. А то, о чем Он умолчал, предоставляя нашему разумению, мы должны изложить кратко. Под людьми спящими понимай учителей Церквей; под рабами отца дома (patrisfamilias) нужно понимать не иного кого, как только ангелов, которые непрестанно (quotidie — ежедневно) видят лицо Отца. А дьявол называется врагом людей, ибо он перестал быть Богом, и в Девятом Псалме пишется о нем: Восстань, Господи, чтобы не укрепился человек. Потому пусть бодрствует предстоятель Церкви, чтобы через его нерадение враг–человек не посеял сорной травы, то есть еретических учений. А слова: Чтобы, собирая сорную траву, вы как–нибудь не повырвали вместе с нею и пшеницу, дают грешнику время на раскаяние и убеждают нас не отсекать брата поспешно, чтобы развращенный ныне вредным учением завтра мог опомниться и начать защиту истины. Но дальнейшие слова: Оставьте то и другое расти [вместе] до жатвы как будто противоречат следующей заповеди: Удалите зло от среды вашей; и затем повелению: никоим образом не вступать в общение с теми, которые называются братьями, но в действительности являются блудниками и прелюбодеями. Ибо, если запрещается искоренение и если снисхождение должно быть оказываемо до времени жатвы, то каким образом возможно извергать находящихся в среде нашей? Между пшеницей и той сорной травой, которую мы называем куколем, пока она еще имеет вид травы и не дала колоса, есть большое сходство, и для различения их одной от другой или совсем нет признаков, или есть весьма трудно замечаемые признаки. Итак, Господь предупреждает, чтобы мы не спешили произносить приговор, когда дело возбуждает сомнение, а предоставляли окончательный суд Господу, чтобы, когда наступит день суда, Он мог извергнуть из общества святых не подозреваемого только в преступлении, а очевидного виновника в нем. А слова Его, что снопы сорной травы предаются огню, пшеница же собирается в житницу, ясно показывают, что еретики и лицемерные в вере должны быть сожжены огнем геены; святые же, называемые пшеницей, принимаются в житницы, то есть в небесные жилища.
Стих 43: Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их [или: своего]. — В настоящей жизни свет святых сияет перед лицом людей, а после кончины мира праведники просияют, как солнце, в Царстве Отца своего.
Стих 44: Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. — В затруднении от часто встречающихся неясностей в притчах мы выступаем с краткими толкованиями, так что собственно кажется, будто мы от одного способа толкования переходим к другому. Названное здесь сокровище, в котором скрыты все сокровища мудрости и знания, есть или Бог–Слово, скрытый в плоти Христа, или же сокровищница Св. Писания, в которой заключается познание о Христе–Спасителе; и если кто найдет Его в ней, тот должен презреть все выгоды этого мира, чтобы иметь возможность возобладать Тем, Которого открыл. А следующее затем: Нашедши которое человек скрывает говорится не в том значении, что человек делает это по зависти, а в том, что он по страху желающего сохранить и боящегося потерять скрывает в своем сердце Того, Которого предпочел своим прежним богатствам.
Стихи 45–46: Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее. — Здесь другими словами говорится то же, что и выше [сказано]. Хорошие жемчужины, которых ищет поверенный торговца, это — закон и пророки. Слушай, Маркион! Слушай, Манихей! Хорошие жемчужины суть закон и пророки, и познание Ветхого Завета (v. instrument!). Но самая драгоценная жемчужина одна: это познание о Спасителе, священнодействие Его страдания и тайна Его воскресения. Когда ее найдет купец, — человек подобный апостолу Павлу, — то начинает презирать все тайны ветхозаветного закона и пророков и прежние предосторожности и предписания, в которых жил невинно, как будто какую нечистоту и отбросы, чтобы приобрести Христа. Но это не значит, что приобретение новой жемчужины служит к умалению достоинства прежних жемчужин, а то, что по сравнению с ней всякая иная жемчужина гораздо менее ценна.
Стихи 47–50: Еще царство небесное подобно сети, опущенной в море и поймавшей рыбы всякого рода. Когда же она наполнилась, то ее вытащили и сидя у берега, хорошую рыбу собрали в сосуды, а дурную выбросили вон. Так будет и при кончине мира: выйдут ангелы и отделят злых от среды праведников, и бросят их в печь огненную, там будет плач и скрежет зубов. — По исполнении пророчества Иеремии, который говорит: Вот, Я пошлю множество рыболовов, то есть после того, как Петр, Андрей и сыны Зеведея — Иаков и Иоанн услышали: Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков, они соткали себе сеть из евангельских учений Ветхого и Нового Завета и бросили ее в море этого мира, она и доныне простирается в глубине вод, схватывая в соляных и горьких пучинах все, что ни попадет в нее, то есть и добрых, и злых людей, или лучших и худших рыб. Когда же настанет кончина мира, — как Он сам сказал немного ниже, — тогда сеть будет вытащена на берег, тогда и будет показан истинный суд [или: признак] для отделения одних рыб от других, и, как бы в некоем безопаснейшем пристанище от бурь, добрые будут положены в сосуды небесного жилища, а злых охватит огонь геенны, чтобы высушить и сжечь их.
Стих 51: Поняли ли вы все это? Они говорят Ему: так, Господи! [Стих 52, начало]: Он же сказал им. — Собственно к апостолам обращено это слово; им говорится: Поняли ли вы все это? Господь не хочет, чтобы они, как весь вообще народ, только слушали, но чтобы они и понимали как должные быть наставниками.
Стих 52 [окончание]: Поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое. — Апостолы были наставлены: они — книжники и свидетели Спасителя, которые на плотских скрижалях сердца начертали слова и заповеди Его; они наставлены в священнодействиях (sacramenta) Царства Небесного и имеют многие богатства Домовладыки, и выносят из сокровищницы учения своего новое и старое, чтобы проповедуемое из Евангелия подтверждать свидетельствами из книг закона и пророков. Поэтому невеста и говорит в книге Песнь Песней: Брат мой возлюбленный, новое и старое я сохранила тебе.
Стихи 53–54: И было, что, когда окончил Иисус притчи сии, Он перешел оттуда; и, направляясь в отечество [или: землю], Он учил их в синагогах их, так что они удивлялись и говорили. — После притчей, которые Он говорил народу, и которые понимали только одни апостолы, Он переходит в отечество Свое, чтобы там учить более ясно и открыто.
Откуда у Него такая премудрость и силы? — Удивительно неразумие назаренян; они изумляются, откуда Премудрость имеет премудрость и где Сила получила силы [чудес]. Впрочем, их заблуждение легко понять: они видят в Нем сына плотника.
Стихи 55–56: Разве это не сын плотника? Разве матерь его не называется Мариею, а братья Его не Иаков ли, Иосиф, Симон, и Иуда? И сестры Его не все ли пред нами? Итак, откуда все это? [Стих 57]: И они соблазнялись относительно Его. — Заблуждение иудеев является спасением нашим и осуждением для еретиков: они настолько видят в Иисусе Христе человека, что считают Его сыном плотника: Разве это не сын плотника? Удивительно ли то, что они заблуждаются относительно братьев, когда они заблуждаются относительно отца? Это место с большей полнотой объяснено в выше названной книге против Гельвидия.
Стих 57 [окончание]: Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. — Почти естественно то, что граждане всегда завидуют согражданам, потому что они обращают внимание не на настоящие дела человека; они вспоминают о его слабом детстве, как будто сами–то они дошли до зрелого возраста не через те же самые степени.
Стих 58: И Он не совершил там многих чудес [буквально: не обнаружил многой силы — поп fecit ibi virtutes multas] вследствие неверия их. — Это значит не то, что Он не мог обнаружить множества сил вследствие их неверия, а значит то, что Он, не совершая многих знамений и чудес, осудил [своих] неверующих соотечественников. Это место можно понимать и иначе, — именно: что Иисус встречает презрение в доме и отечестве Своем, т. е. у народа иудейского. Потому Он и совершил там немногие чудеса, — чтобы они не были совершенно безответными. Гораздо большее число знамений совершал Он ежедневно через апостолов у народов языческих, и не столько в исцелении телесном, сколько в спасении душевном.
Глава XIV. — Стихи 1–2: В то время Ирод четвертовла–стник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. — Один из принадлежащих Церкви толкователей спрашивает, почему Ирод подозревал так, что думал, будто это Иоанн воскрес из мертвых и что потому чудесные силы и обнаруживаются в Нем. Но разве мы должны давать отчет о чужом заблуждении? и может ли из этих слов вытекать основание Для представления о переселении душ (μετεμφύχωσις), когда несомненно, что во время усекновения Иоанна Господь имел тридцать лет жизни; а учение о переселении душ говорит, что души водворяются в различные тела спустя очень многие годы.
Стихи 3–4: Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего; потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее [в качестве жены]. — Древняя история повествует, что Филипп, — сын Ирода Старшего (во время которого Господь бежал в Египет), был братом Ирода, при котором пострадал Христос, — взял себе в жены дочь царя Арефы Иродиаду. А немного спустя вследствие возникновения некоторых подозрений против зятя, тесть похитил дочь свою и к прискорбию первого мужа устроил брачный союз с врагом его, Иродом. А кто этот Филипп, об этом более подробно говорит евангелист Лука: В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области . Итак, Иоанн Креститель, пришедший в духе и силе Илии, с такой же властью, с какой этот обличал Ахава и Иезавель, изобличал Ирода и Иродиаду, вступивших в незаконный брак, в том, что не должно при жизни родного брата брать в жены его жену: он предпочитал подвергнуться опасности от царя, чтобы через лесть не показаться забывающим заповеди Божии.
Стих 5: И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. — Ирод опасался возмущения народа из–за Иоанна, потому что узнал, что многие толпы были крещены им. Но он был побужден любовью жены; из–за пылкой страсти к ней он пренебрег даже заповеди Божии.
Стих 6: Во время же празднования дня рождения Ирода, дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду. — Мы не знаем, чтобы кто–либо другой праздновал день рождения своего, кроме Ирода и фараона, так что одинаковые по своему нечестию одинаково совершают празднества.
Стих 7: Посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. [Стих 8:] Она же, по наущению матери своей. — Я не извиняю Ирода за то, что он с сожалением и неохотно вследствие данной клятвы совершил человекоубийство, потому что он, может быть, и поклялся с тем, чтобы приготовить средства к должному совершиться убийству. С другой стороны: если он утверждает, что совершил это вследствие клятвы, то [спрашивается:] намеревался ли он сделать так, или нет, в том случае, если бы она потребовала от него смерти отца или матери? Если он станет отрицать это, то должен будет с презрением отнестись и к убийству пророка.
Стих 8 [окончание]: Сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя. — Из боязни, чтобы Ирод не раскаялся когда–либо и не сделался другом брата своего Филиппа и чтобы незаконный брак ее не был расторгнут, Иродиада убеждает дочь свою, чтобы она тотчас же, во время пира, попросила голову Иоанна: достойная кровавая награда достойному делу пляски!
И опечалился царь. — Священному Писанию свойственно, чтобы повествователь так изображал мысль многих, какой она в свое время казалась всем. И как Иосифа даже сама Мария называет отцом Иисуса, так и в настоящем случае Ирод представляется опечалившимся, потому что так думали совозлежавшие с ним. В действительности, лицемер и виновник убийства человека предпочитал выказать на лице своем печаль, хотя в душе радовался.
Стихи 9–10: Но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей. И послал отсечь Иоанну голову в темнице. — Преступление он оправдывает данной клятвой, так что совершает нечестивое дело под видом благочестия. А прибавление: Ради возлежащих с ним обозначает то, что он хотел, чтобы все присутствовавшие были соучастниками его преступления и чтобы кровавое блюдо было принесено на роскошный и нечистый пир.
Стих 11: И принесли голову его на блюде, и дали девице, а она отнесла матери своей. — В римских повествованиях мы читаем, что вождь римский Фламиний, — во время пира уступивший любовнице своей, — участвовавшей в пире и говорившей, что она никогда не видала обезглавленного человека, — и согласившийся на то, чтобы один уголовный преступник был казнен во время пира, — был удален цензорами из курии за то, что он смешал яства с кровью и на забаву другого представил смерть человека, — хотя и опасного для других, — так что вместе с тем допустил смешение похоти и человекоубийства. Насколько же преступнее Ирод, Иродиада и девица, которая плясала и в награду потребовала голову пророка, чтобы иметь в своем распоряжении язык, обличавший недозволенный брак. Так было дело согласно буквальному значению повествования. А мы даже доныне в главе Иоанна пророка видим умерщвленного иудеями Христа, Который есть Глава пророков.
Стих 12: Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его. — Иосиф [Флавий] сообщает, что Иоанн был обезглавлен в некотором городе Аравии. А следующие затем слова: И ученики его, прибыв, унесли тело Его, можно относить и к ученикам Иоанна, и к ученикам Спасителя.
Стих 13 [окончание 12–го и начало 13–го]: И пошли, возвестили Иисусу. И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один. — Они возвещают о совершившемся убийстве Иоанна; Иисус же, услышав о нем, удалился в пустынное место. Не из страха смерти, как полагают некоторые, а щадя своих врагов, чтобы они не присоединили к человекоубийству нового человекоубийства. А может быть, Он отлагал свою смерть до дня Пасхи, когда таинственно должен был приноситься в жертву агнец и когда притолки дверей домов верующих должны были окропиться кровью. Может также быть и потому удалился Он, что хотел показать нам пример, как мы должны избегать неразумной поспешности тех, которые предают себя гонителям, потому что не все выказывают ту же самую непреклонность во время мучений, какую обнаруживают, предавая себя на страдания. По этой именно причине Он повелевает нам в другом месте: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. При том Евангелист употребляет искусное (eleganter) выражение: он не говорит: бежал, но: удалился, так что Он скорее удалялся от преследователей, чем боялся их. Иначе. После того, как пророк был обезглавлен иудеями и царем иудеев и пророчество потеряло у них свой язык и свой голос, Иисус удалился в пустынное место Церкви, которая прежде не имела мужа.
А народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. — Услышав о смерти Иоанна, Он мог удалиться в уединенное место и по другой причине, — именно: чтобы подтвердить веру уверовавших. Наконец, толпы народа последовали за Ним пешими, не на вьючных животных, не на повозках разного рода, а на своих ногах, чтобы показать пылкость своей души. Если мы захотим открывать значение отдельных выражений, то должны будем выступить за пределы предположенного нами краткого труда. Тем не менее, необходимо сказать мимоходом, что после того, как Господь удалился в пустыню, за Ним последовали весьма многочисленные толпы народа; ибо прежде Своего удаления в пустыню язычества, Он был в почтении только у одного народа.
Стих 14: И, выйдя, Иисус увидел множество людей; и сжалился над ними и исцелил больных их. — В евангельских речах с буквой всегда соединен дух, и то, что на первый взгляд кажется холодным, если прикоснешься к нему, оказывается пылающим. Господь был в пустыне; за Ним последовали толпы, оставляя города свои, т. е. прежнее поведение и разнообразие учений (dogmatum). Иисус же, выйдя, показывает, что толпы, хотя имели желание пойти, но не имели силы дойти до конца; посему Спаситель и выходит из места Своего и идет навстречу, подобно тому как, — согласно изображенному в другой притче, — Он выбегает навстречу приносящему покаяние сыну. И увидев толпы людей, Он умилосердился над ними и исцелил недужных между ними, чтобы за полной верой непосредственно следовала и награда.
Стих 15: Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное, и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. — Все полно таинственностью (mysteriis). Он удалился из Иудеи, пришел в пустынное место; за Ним последовали толпы народа, оставив города свои. Иисус вышел к ним, умилосердился над ними, исцелил недужных между ними: и сделал Он это не утром, не при наступлении дня, не в полдень, но вечером, когда почило Солнце правды.
Стих 16: Но Иисус сказал им: не нужно им идти. — Они не имеют нужды искать различной пищи и покупать себе неизвестный хлеб, так как они имеют у себя хлеб небесный.
Вы дайте им есть. — Он призывает апостолов к преломлению хлеба, чтобы величие чуда было более явственно, так как они были свидетелями того, что сам Он [хлеба] не имеет.
Стих 17: Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. — У другого евангелиста мы читаем: Здесь есть у одного мальчика пять хлебов. Под ним, по моему мнению, разумеется Моисей. А под двумя рыбами мы понимаем или оба Завета, или число два, относящиеся к закону (или: закону и пророкам). Итак, апостолы прежде страдания Спасителя и блистания молниеносного Евангелия, имели только пять хлебов и две рыбки, которые вращались в соленых водах и волнах моря.
Стих 18: Он сказал: принесите их Мне сюда. — Слушай Маркион, слушай Манихей! Господь повелевает принести Себе пять хлебов и две рыбки, чтобы освятить их и умножить.
Стих 19: И велел народу возлечь на траву. — В буквальном значении смысл этого вполне ясен; раскроем духовное понимание. Они получили повеление расположиться на траве, или, — по сказанию другого евангелиста, — на земле, по пятидесяти и по сто, чтобы, поправ плоть свою и блеск ее, и похоти мира сего, и подобно сухому сену поработив их себе, они через покаяние пятидесятницы (quinquagenarii numeri) могли возвыситься к совершенной вершине стократного числа (т. е. принесли стократный плод).
И, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам. — Он воззрел на небо, чтобы научить, что очи должны быть обращаемы туда. Он взял пять хлебов и две рыбы в руки свои и преломил их, и давал ученикам. В преломлении Господа произошло умножение (seminarium
— рассадник) хлеба. Если бы хлебы не были разломлены, не были разделены на куски и на многочисленные крохи, то они не могли бы напитать столь великое множество: толпу людей с детьми и женщинами. Таким образом преломляется закон вместе с пророками, разделяется на куски, и в среду их вносятся тайны (mysteria), так что остающийся целым, и в своем прежнем состоянии не могший напитать людей, он по разделении на части напитывает множество язычников (gentium–народов.)
Стих 20 [окончание 19–го и 20–й): А ученики — народу. И ели все, и насытились. — Множество народа получает питание от Господа, — через апостолов.
И набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных.
— Каждый из апостолов от остававшегося от Спасителя наполняет корзину свою, или для того, чтобы после этого иметь то, из чего можно было бы подавать народам яства, или для того, чтобы после этого остатками явственно показать, что умноженные хлебы были действительными (veros) хлебами. Исследуй вместе с тем и то, каким образом в столь обширной пустыне и в уединенном месте нашлось только пять хлебов и две рыбы и столь легко нашлось двенадцать корзин.
Стих 21: А евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей. — Соответственно числу [вкушаемых] пяти хлебов и количество вкушавших людей было пять тысяч. Действительно, число их еще не достигло до седмеричного числа [хлебов], — как сообщается в другом месте повествования, — вкушавших которое было четыре тысячи, сближаемые [таинственно] с четырьмя Евангелистами. А вкушало пять тысяч таких мужей, которые возросли в мужа совершенного и следовали за Тем, о Котором говорит Захария: Вот Муж, — Восток имя Его. А женщины и дети, или пол слабый и возраст младший, не достойны исчисления. Поэтому же и в Книге Чисел, — когда бы ни описывались священники и левиты, войско или множество сражающихся, — без указания числа остаются рабы, женщины, малолетние и незнатный народ.
Стих 22: И тотчас Иисус побудил учеников Своих взойти на корабль и отправиться прежде Его чрез залив, пока Он отпустит народ. — Ученикам Он приказал переплыть залив и побудил их сесть на корабль; этими словами показывается, что они неохотно оставили Господа, так как они не желали из любви к Наставнику отделиться от Него даже на одно мгновение.
Стих 23: И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. — Если бы с Ним были ученики Петр и Иаков, и Иоанн, видевшие славу преображения [Его], то и они, может быть, взошли бы с Ним на гору. Но толпа может последовать на высоту только тогда, когда Он учит ее на берегу вблизи моря, или когда питает в пустыне. А то, что Он один ушел молиться, ты не относи к Тому, Который [по Божеству] пятью хлебами насытил пять тысяч человек, исключая женщин и детей, а к Тому, Который [как человек], услышав о смерти Иоанна, удалился в пустыню; но это не то значит, что мы разделяем лицо Господа, а то, что дела Его разделены между Богом и человеком.
Стих 24: А корабль среди моря был подбрасываем волнами, потому что дул неблагоприятный ветер. — Вполне основательно апостолы как бы с неохотой и раздумьем оставили Господа, чтобы не претерпеть кораблекрушения в Его отсутствие. Действительно, пока Господь проводил время в молитве на вершине горы, поднялся неблагоприятный ветер, взволновал море, и апостолы устрашились, а грозный призрак кораблекрушения представлялся им до тех пор, пока не явился Иисус.
Стих 25: В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. — Расстановка солдат и военные караулы разделяются тремя промежутками часов. Таким образом, когда он говорит, что Господь явился им тогда, когда наступила четвертая ночная стража, то показывает, что они находились в страхе в течение всей ночи и что помощь будет подана им в самую последнюю часть ночи и в конце мира.
Стих 26: Но, видя Его идущим по поверхности воды, они были в смущении, говоря, — что это призрак. — Если, — по мнению Маркиона и Манихея, — Господь наш не родился от Девы, а был видим только как призрак, то каким образом апостолы в настоящую минуту выражают страх, не явился ли им призрак.
И от страха вскричали. — Крик вследствие смущения и неуверенный голос являются доказательствами сильного страха.
Стих 27: И Иисус тотчас же сказал им так: Будьте уверены, это — Я, не бойтесь. — Первоначально Он устраняет то, что было причиной [страха] и находящимся в страхе повелевает, говоря: Будьте уверены, не бойтесь. А из следующих слов: Это — Я [или: Я есмь], — хотя в них и не прибавляется указания на то, кто Он, — они по известному им уже голосу Его могли понять, кто это Тот, Который говорит во мраке ночи; с другой стороны, они могли подумать, что это есть Тот, Который, — как им было известно, — сказал Моисею: Так скажи сынам Израиле–вым: Сущий [qui est = Который есть] послал меня к вам.
Стихи 28–29: Петр же сказал Ему: Господи, если это–Ты, то повели мне придти к Тебе по водам. И Он сказал: Иди — Во всех местах Петр оказывается имеющим пламеннейшую веру. На вопрос, предложенный ученикам, за кого люди считают Иисуса, он исповедует в Нем Сына Божия. Он препятствует Его желанию идти на вольное страдание и, хотя он заблуждается умом, однако не ошибается в движении чувства любви, ибо не хочет смерти Того, Которого немного раньше исповедал Сыном Божиим. Среди первых он первым вступает на гору вместе со Спасителем, и во время страданий только он один следует [за Ним], а грех отречения, в который он впал вследствие внезапного страха, он тотчас омыл горькими слезами. После страдания, когда они были на озере Геннисаретском и ловили рыбу, а Господь стоял на берегу, он [Петр] в то время, как другие подплывали понемногу, не выдерживает медленности их движения, но тотчас же бросается в воду, набросив верхнюю одежду. С тем же самым пылом веры, как и всегда, он теперь, — когда другие молчат, — считает возможным совершить по воле Учителя то, что Тот мог совершить только по свойству своей природы. Повели мне придти к Тебе по водам. Ты повели, и волны пусть сгустятся там, а тело, само по себе тяжелое, пусть станет легким.
И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу. — Те, которые думают, что тело Господа не было настоящим телом, потому что по легким волнам оно двигалось легко и подобно воздуху, пусть ответят, каким же образом Петр ходил [по воде], ибо таковые не станут, конечно, отрицать того, что он был реальным человеком.
Стих 30: Но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. — Вера пламенела в душе его, но тленность тела увлекала его в глубину. Поэтому он на краткое время подвергается искушению, чтобы вера его умножилась и чтобы ему сделалось понятным, что он спасен могуществом Господа, а не легко исполнимым желанием своим.
Стихи 31–32: Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих. — Если апостолу Петру, — о вере которого и пламенном духе мы сказали выше, и который с уверенностью просил Спасителя словами: Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде, — говорится: Маловерный!
зачем ты усомнился? так как он на малое время обнаружил страх; то что должно сказать нам, не имеющим даже и малейшей частицы этой малой (modicae — умеренной) веры?
Стих 33: Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий. — Когда по одному знаку [Господа] наступила тишина, иногда наступающая после страшной бури и случайно, — корабельщики и гребцы исповедали, что Он есть поистине Сын Божий, и тем не менее Арий проповедует в Церкви, что Он есть сотворенное существо.
Стих 34: И, переправившись, прибыли в землю Геннисарет–скую. — Если мы будем знать, что на языке нашем значит слово Геннисарет, то мы поймем, каким образом Иисус под образом апостолов и лодки приводит к берегу Церковь, освобожденную от кораблекрушения гонений, и дает возможность успокоиться ей в самом тихом пристанище.
Стих 35: Жители того места, узнав Его, послали [известить] во всю окрестность ту. — Они узнали Его по слуху, а не по внешнему виду; или, может быть, они узнали Его по величию знамений, которые Он совершил между людьми, а по внешнему виду Он для весьма многих был даже совсем неизвестен. И посмотри, сколь велика вера жителей земли Геннисаретской: ведь они не довольствуются исцелением только бывших налицо, но посылают и по другим окрестным городам, откуда все стекаются к Врачу.
Стих 36 [окончание 35–го и 36]: И принесли к Нему всех больных, и просили Его, чтобы только прикоснуться краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись. — Те, которые имеют немощь, пусть не касаются всего тела Иисуса и всей одежды Его, а только края одежды Его; те, которые коснутся ее, будут здоровы. Под краем одежды понимай или самую малую заповедь, преступивший которую меньшим назовется в Царствии Небесном, или же успение тела, вследствие которого мы приходим к Слову Божию и после того наслаждаемся Его величием.
Глава XV. — Стих 1 [и начало 2–го]: Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят: Зачем ученики Твои преступают [или: обходят} предание старцев? — Удивительно неразумие книжников и фарисеев: они обличают
Сына Божия в том, что Он не соблюдает человеческих преданий и предписаний.
Стихи 1–2 (окончание 2–го): Ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб. — Конечно, руки, т. е. дела, должны быть умываемы, но не дела тела, а души, чтобы в них пребывало Слово Божие.
Стих 3: Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете [или: обходите] заповедь Божию ради предания вашего? — Ложное обвинение Он опровергает вполне истинным возражением. Если, говорит, вы небрежете о заповедях Божиих ради предания человеческого, то почему считаете необходимым обличать Моих учеников за то, что они мало ценят приказания старцев ради сохранения того, что установлено от Бога?
Стихи 4–10: Ибо Бог заповедал: «почитай отца и мать»; и: «злословящий отца и мать смертью да умрет». А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: «Дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался», тот может и не почтить отца своего или мать свою. Таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим. Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исайя, говоря: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня. Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». И, призвав народ, сказал им: Слушайте и разумейте. — Под почитанием в Писании разумеются не столько приветствия и исполнения обязанностей, сколько милостыня и принесение даров. Вдовиц, — говорит апостол, почитай, истинных вдовиц; здесь под почтением разумеется дар. И в другом месте: Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Этим повелением нам также заповедано, чтобы волу молотящему мы не закрывали уст, и трудящийся достоин своей награды. Господь дал эту заповедь, или напоминая о слабости, или о преклонном возрасте, или о бедности родителей, чтобы сыновья почитали родителей своих, даже оказывая им помощь в необходимом для жизни. Книжники и фарисеи, желая извратить эту попечительнейшую заповедь Божию, — чтобы под именем благочестия ввести нечестие, — учили нечестивейших сыновей, что если бы кто по обету захотел Богу [истинному Отцу] посвятить то, что должно быть принесено родителям, в таком случае приношение Богу пусть будет предпочтено дару для родителей. Конечно, может быть и то, что сами родители, видя посвященное Богу и опасаясь, как бы не подпасть осуждению за святотатственное деяние, переносили бедность. Но при этом бывало так, что приношение детей, — под видом приношения в храм Божий, становилось прибытком священникам. Это нечестивейшее предание фарисеев происходило [и] из другого [или: такового] побуждения. Многие, взяв в долг чужие деньги и не желая возвратить вверенное им, передавали [его] священникам, чтобы требуемые от них деньги были употреблены на служение в храм и на их нужды. А может быть, что изречение: Дар, который от меня, поможет тебе имеют в кратких словах следующее значение. Вы, говорит Он, побуждаете детей, чтобы они говорили своим родителям: «Отец, мать! Тот дар, который я намереваюсь принести Богу, я трачу на твое пропитание, и он поможет тебе», чтобы они [отец и мать], боясь взять то, что, — как им известно, _ предназначено для Бога, предпочитали проводить жизнь в недостатке, чем питаться от того, что посвящено.
Стих 11: Не то, что входит в уста, оскверняет человека [communicat — приобщает к другим, низводит в ряды обыкновенных людей, унижает, или же: сообщает что–либо человеку]; но то, что выходит из уст, оскверняет человека. — Слово communicat [в таком значении] свойственно только Священному Писанию и не встречается в общеупотребительном языке. Народ иудейский, хваставшийся тем, что он есть наследие Божие, нечистыми (communes — общеупотребительными) яствами называет те, которыми пользуются все люди. Например: свиное мясо, черепокожих животных, зайцев и животных, которые не имеют раздвоенных копыт, не отрыгают жвачки, а из рыб тех, которые не имеют чешуи. Посему в Деяниях апостолов и написано: Что Бог очистил, того не почитай нечистым (commune). Итак общеупотребительное (commune) это есть то, что доступно остальным людям, и называется оно нечистым, как бы потому, что оно не от удела Божия. Не то, что входит в уста, оскверняет человека: но то, что выходит из уст, оскверняет человека. Благоразумный читатель возразит и спросит: «Если входящее в уста не оскверняет человека, то почему мы не употребляем в пищу идоложертвенного?» И апостол пишет: Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую. Но таким указанием нам дается знать, что хотя самая пища и всякое Божие творение само по себе чисто, тем не менее призывание идолов и демонов делает их нечистыми.
Стих 12: Тогда ученики Его приступивши сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились? — Одной [этою] речью было сокрушено все суеверие, связанное с иудейскими преданиями, вследствие которого они полагали [или: полагают], что их вера заключается во вкушении одних яств и отвержении других; а так как в писаниях церковных слово соблазн (scandalum) употребляется очень часто, то мы вкратце объясним, что оно значит. Слова σκώλον и scandalum мы можем выразить словами: преткновение, препятствие, или: обрыв, или: толчок ноги обо что–нибудь. Итак, когда мы говорим: «Кто соблазнит кого–либо из малейших сих», то разумеется, что он словом или делом подал кому–нибудь повод к падению.
Стих 13: Но Он сказал в ответ: Всякое насаждение, которое насадил не Отец Мой небесный, будет вырвано с корнем. — В Священном Писании даже и то, что кажется простым (plana), наполнено тем, что вызывает вопросы (plena sunt questionibus). Всякое, — говорит Он, — насаждение, которое насадил не Отец Мой небесный, будет вырвано с корнем. Таким образом, будет как будто вырвано с корнем и то растение, о котором говорит апостол: Я насадил, Аполлос оросил влагою. Но это недоумение разрешается тем, что у апостола следует далее: Но возрастил Бог. Говорит также он и так: Вы Божия нива, Божие строение. И в другом месте: Мы соработники у Бога. А если они — сотрудники, то значит, когда насаждает Павел и орошает влагой Аполлос, вместе с этими сотрудниками насаждает и орошает Бог. Этим местом злоупотребляют те, которые признают разную природу [у людей], рассуждая так: «Если растение, которое насадил не Отец, будет с корнем вырвано, то, следовательно, насажденное Им, не может быть вырвано с корнем». Но таковые пусть услышат следующее слово Иеремии: Я насадил тебя как благородную лозу, — самое чистое семя; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы. Правда, Бог насадил, и никто не может искоренить Его насаждения. Но так как это насаждение производится в собственной свободе человека, то поэтому и не может никто другой вырвать его с корнем, если только сама она не изъявит на это согласия.
Стих 14: Оставьте их, они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму. — Это то же самое, что заповедал апостол: Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден. В этом смысле и Спаситель повелевает нечестивейших учителей предоставлять их свободе, зная, что их с трудом можно привлечь к истине и что они слепы, и увлекают слепой народ в заблуждения.
Стихи 15–16: Петр же отвечая сказал Ему: изъясни нам притчу сию. Иисус сказал: неужели и вы еще не разумеете? — То, что было сказано ясно и вполне открывалось для слуха, апостол Петр принимает за сказанное в виде притчи и в речи, вполне понятной, ищет таинственного смысла. И получает он наставление от Господа за то, что принимает в значении иносказания вполне вразумительное наставление. Из этого мы видим, что порочен тот слушатель, который хочет или темное признавать ясным, или ясно сказанное понимать в значении сказанного прикровенно.
Стихи 17–18: Еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст — из сердца исходит; сие оскверняет человека. — У еретиков и развращенных людей все евангельские места исполнены соблазнов. И вот на основании такого представления некоторые злословят, будто Господь, не сведущий в решении вопросов естественных, думает, что всякая пища направляется в желудок и потом выбрасывается вон, хотя в действительности принятая пища разливается по членам, жилам и венам до мозга костей. Поэтому многие, вследствие болезни желудка поддерживающие непрерывно рвоту, хотя тотчас же после обильного вкушения пищи и выбрасывают то, что ввели в желудок, однако бывают полными, — потому что в действительности более жидкие яства и питье при первом соприкосновении [с членами] разливаются по ним. — Но такого рода толкователи, желая показать неведение другого, обнаруживают свое собственное невежество. В самом деле, ведь даже тонкая влага и жидкая пища после своего переваривания и растворения в членах и жилах направляется в нижние части, через незаметные отверстия тела, называемые у греков πόρους, и выбрасывается в уединенное место.
Стихи 19–20: Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека. — Из сердца, — говорит Он, — исходят помышления злые. Таким образом, главная часть души сосредотачивается не в мозге, как учит Платон, а в сердце, как учит Христос, и потому должны подвергнуться обличению те, которые думают, что помыслы (злые) внушаются дьяволом, а не рождаются из собственной воли. Дьявол может быть только споспешником и возбудителем злых помышлений, а не творцом их. Если же он, — всегда готовый к козням, — незначительную искру наших помышлений и обращает в пламя для своего горючего вещества; однако мы не должны думать, что он проникает в тайники сердца; нет! он по состоянию нашего тела и по движениям его судит о том, что происходит внутри нас. Например, если он заметит, что мы часто засматриваемся на прекрасную женщину, то понимает, что сердце наше уязвлено стрелой любви.
Стихи 21–22: И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские. И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему. — Оставив книжников и фарисеев, порицавших Его, Он перешел в область городов Тира и Сидона, чтобы исцелить также тирян и сидонян. А женщина хананеянка выходит из прежних пределов, чтобы усиленными воплями получить исцеление для дочери. Обрати внимание на то, что пятнадцатой чудесно исцеляется дочь хананеянки.
Помилуй меня, Господи, Сын Давидов! — Потому она научилась называть [Его] сыном Давида, что уже вышла из пределов своих, и через перемену места и верований оставила заблуждение тирян и сидонян.
Дочь моя жестоко беснуется. — Под дочерью хананеянки я понимаю души тех верующих, которые сильно терзаются демоном, не зная Творца и почитая, как Бога, камень.
Стих 23: Но Он не отвечал ей ни слова. — Это не по гордости, свойственной фарисеям, и не вследствие превозношения, бывшего у книжников, а для того, чтобы не показаться противоречащим Своему собственному совету: На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите. Он не хотел давать повода злословящим и окончательное спасение язычников отлагал ко времени после страдания и воскресения.
И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. — Ученики, в то время еще не знавшие таинств Господа, просили Его за хананейскую женщину, — которую другой евангелист называет сирофиникиянкой, — или движимые милосердием, или вследствие желания освободиться от ее неуместной настойчивости, потому что она все больше и больше взывала, не как к милосердному, а как бы к непреклонному врачу.
Стих 24: Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. — Это не потому, что Он не послан также и к язычникам; но потому, что Он первоначально послан к Израилю, чтобы, когда они [сыны Израиля] не примут Евангелия, обращение к язычникам было справедливым делом. И Он знаменательно говорит: К погибшим овцам дома Израилева, чтобы мы из этого места имели возможность уразуметь другую притчу, — о заблудшей овце.
Стихи 25–26: А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. — В лице женщины хананеянки представляется удивительная вера, терпение и смирение Церкви: вера, — с которой она убеждена в возможности исцеления дочери своей; терпение, — с которым она непрерывно пребывает в молитвах, хотя столько раз отвергнута; смирение, — в котором она сравнивает себя даже не с псами, а с щенками (catulis, catellis). А язычники называются псами вследствие своего идолослуже–ния; увлекаемые кровопийством и трупами умерших, они впадают в бешенство. Заметь при этом, что хананеянка, о которой идет речь, настойчиво называет Его сначала Сыном Давида, потом Господом, и, наконец, кланяется Ему, как Богу.
Стих 27–28: А она сказала: Так, Господи; но ведь и щенки едят от крох, падающих со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика твоя вера; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час. — Я знаю, — говорит она, — что не заслуживаю хлеба детей и не могу получить целого хлеба, как и сесть к столу вместе с отцом; но я довольствуюсь остатками, которые перепадают щенкам, чтобы через смиренное вкушение крох достигнуть величия целого хлеба. И дивные дела! Израиль некогда был [Отчим] сыном, а мы–псами; [но] вследствие различия веры порядок наименований изменяется. Относительно их впоследствии говорится: Псы окружили меня, и: Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания; а мы вместе с сирофиникиянкой и с кровоточивой женщиной слышим: Велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему и: Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя.
Стихи 29–30: И когда Иисус перешел оттуда, Он пришел к морю Галилейскому; и приступили к Нему многочисленные толпы народа; имея с собою немых, слепых, хромых, немощных и многих других, и повергли их к ногам Его. — В том месте, где латинский переводчик употребил слово debiles (немощных), на греческом языке стоит: κυλλούς, которое служит названием не вообще немощных, а только одного недостатка (infirmitatis); как хромым (claudus) называется тот, кто хромает на одну ногу, так и κυλλος называется тот, кто имеет одну слабую руку; у нас нет соответственного слова для него. Поэтому и в дальнейших словах евангелист указал на исцеление прочих немощных. В самом деле, в следующих словах:
Стих [окончание 30–го] 31: И Он исцелил их, так что толпы народа удивлялись, видя немых говорящими, хромых — ходящими, слепых — видящими: и прославляли Бога Израилева. — [в этих словах] не говорится о названных прежде κυλλούς, потому что он не имел такого слова, которым выразил бы противоположное понятие. Это [наше замечание относится] к одному слову [текста]. Но обратим внимание на то, что после исцеления дочери хананейской женщины, Он возвращается в Иудею и к морю Галилейскому и восходит на гору, и, как птица, призывает нежных птенцов к полету; Он садится там, а толпы народа сбегаются к Нему, ведя или неся с собою подверженных различным недугам. После исцеления их Он дал им пищи, и, совершив это деяние, вошел на корабль и прибыл в пределы Магедана; и, взойдя на гору, Он сел там, толпы же приблизились к Нему. Обрати внимание на то, что немые, хромые и слепые ведутся к горе, чтобы там получить исцеление от Господа.
Стих 32: Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: Мне жаль толпы, потому что уже в течение трех дней она непрерывно проводит время со Мною, и не имеет чего–либо поесть. Отпустить же их, не вкусивих пищи, Я не хочу, чтобы они не ослабели в пути. — Он хочет напитать тех, которых исцелил: сначала Он устраняет немощи их, чтобы затем здоровым дать пищи. Он призывает также учеников Своих и сообщает им, что Ему предстоит совершить. Это или для того, чтобы подать пример наставникам держать совет с низшими (minoribus) и учениками, или для того, чтобы они из этого разговора познали величие знамения, отвечая Ему, что в пустыне у них нет хлебов. Мне жаль толпы, — говорит Он, — потому что она уже в течение трех дней непрерывно проводит время со Мною. Он проявляет жалость в отношении к толпе, потому что она числом трех дней обнаружила веру во Отца, Сына и Святого Духа; и нечего им есть. Толпа всегда чувствует голод и нуждается в пище, если не будет насыщена Господом. Отпустить же их неевшими не хочу. После великих недугов они чувствовали голод и терпеливо ожидали будущего яства. Не хочет Иисус отпустить их в голоде, чтобы они не ослабели в пути. Таким образом, тот, кто без небесного хлеба спешит достигнуть желанного местопребывания, подвергается опасности. Поэтому и Илии ангел говорит: Встань, ешь; ибо дальняя дорога пред тобою.
Стихи 33–39. И говорят Ему ученики Его: откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа? Говорит им Иисус: сколько у вас хлебов? Они же сказали: семь, и немного рыбок. Тогда велел народу возлечь на землю. И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил [их] и дал ученикам Своим, а ученики — народу. И ели все, и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных; а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей. И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские (Μαγδαλά). — Об этом знамении мы уже говорили прежде, и было бы праздным делом повторять то же самое; потому остановимся только на том, что есть несогласного в этих двух событиях. Выше мы читаем: Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и прочее. Здесь же Сам Господь, призвав учеников, говорит: Мне жаль толпы, потому что уже в течение трех дней она непрерывно проводит время со Мною. Там было пять хлебов и две рыбы, здесь — семь хлебов и немного рыбок, там они расположились на траве, здесь — на земле; там вкушавших было пять тысяч по количеству вкушаемых хлебов; здесь — четыре тысячи. Там из оставшихся кусков наполнили двенадцать корзин, здесь — семь. Итак, в выше изображенном знамении не Сам Господь напоминает, а ученики, потому что они еще были близки и родственны пяти чувствам [внешним] [т. е. не освободились от внешних чувств]; и напоминают они вечером с заходом солнца, при приближении ночи. Здесь же напоминает Сам Господь и говорит, что сожалеет о толпе, и объясняет причину Своего милосердия: Потому что уже три дня она непрерывно проводит время со Мною [или: с Ним или: с Собою]; и Он не хочет отпустить народ, не вкусивший пищи, чтобы люди не ослабели в пути. Питавшихся от семи хлебов, т. е. от числа освященного и совершенного, было не пять тысяч, а четыре. Последнее число всегда употребляется в значении достойном похвалы. Так, и камень четырехугольный не колеблется и не является неустойчивым; по этой же причине и Евангелия признаны священными — в таком же [т. е. четверичном] количестве.
Глава XVI. — Стихи 1–4: И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба. Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: «будет ведро, потому что небо красно»; и поутру: «сегодня ненастье, потому что небо багрово». Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете? Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. — Этого во многих кодексах [собраниях Священных книг] не имеется; однако смысл понятен: они могли предузнавать и ясные, и дождливые дни из постоянного правильного соотношения составных частей мира (ex elementorum ordine atque constantia). Наоборот, по предсказаниям пророков книжники и фарисеи, считавшиеся учителями закона, не могли уразуметь пришествия Спасителя.
Стих 5 [окончание 4–го, 5 и начало 6–го]: И, оставив их, отошел. Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов. Иисус сказал им. — Оставив книжников и фарисеев, — которым Он сказал: Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дается ему, кроме знамения Ионы пророка, — Он удалился прямо через залив и последовал к народам языческим. А что значит знамение пророка Ионы, об этом сказано уже выше.
Стихи 6 [окончание], 7: Смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской. Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли. — Кто остерегается закваски фарисеев и саддукеев, тот не соблюдает заповедей и буквы закона и не радит о преданиях человеческих, чтобы соблюдать заповедь Божию.
Стихи 8–12: Но Иисус, зная (помышления их) сказал: Маловерные! что вы рассуждаете между собою о том, что не взяли хлебов? Разве вы еще не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько вы собрали корзин? Ни о семи хлебах и четырхе тысячах, и сколько вы собрали корзин (остатков)? Почему вы не понимаете, что не о хлебе Я сказал вам: «Берегитесь закваски фарисеев и саддукеев». Тогда они поняли, что Он указал им беречься не закваски хлебной, а учения фарисеев и саддукеев. — По поводу заповеди, которую Он дал ученикам словами: Берегитесь закваски фарисеев и саддукеев. Он наставляет их в том, какое значение имеют пять и семь хлебов, также пять и четыре тысячи человек, которые напитались в пустыне; потому что, хотя величие знамений и очевидно, однако должно показать и нечто другое в духовном смысле. Действительно, если закваски фарисеев и саддукеев обозначает не телесный хлеб, а извращенные предания и еретические учения (dogmata), то почему [наоборот] хлебы, которыми напитался народ Божий, не будут обозначать истинного и неповрежденного учения? Кто–нибудь, может быть, спросит и скажет: «Почему же те, которые только что наполнили семь корзин, взошли на небольшой корабль и прибыли в пределы Магедана, не имели хлеба; и там прибывшие на корабле слышат, что они должны беречься закваски фарисеев и саддукеев?» Но [в ответ на это] Писание свидетельствует, что они забыли взять их с собой. Это та закваска, о которой и апостол говорит: Малая (modicum) закваска заражает (corrumpit) все тесто. Этого рода закваску имели Валентин, Маркион и все еретики. Закваска имеет такую силу, что если она будет добавлена к муке, то казавшееся малым возрастает в великое, и увлекает она кислотой своей все смоченное ею [или: смешанное с нею]; подобно этому и еретическое учение; если оно бросит искру в сердце твое, то она (искра) быстро обратится в огромное пламя и увлечет в свою власть все, чем располагает человек. В конце следуют слова: Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисеев и саддукеев.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Стих 13: Придя же в страны Кесарии Филипповой. — Этот Филипп — брат Ирода, о котором мы сказали выше, четверовла–стник Итуреи и Трахонитской страны, построивший Кесарию, — ныне называемую Панеас, — в честь Тиверия Кесаря и в честь имени Кесаря, равным образом и своего имени назвавший ее Кесарией Филипповой, а находится она в области финикийской: он подражал отцу своему Ироду, который в честь кесаря Августа назвал Кесарией [поселение], которое прежде называлось башней Стратона, а в честь имени дочери его построил за Иорданом Юлиаду. Место Кесарии Филиппа находится там, где у подножия Ливана истекает Иордан; там есть два источника: один по имени Иор, другой–Дан; они после соединения в одно название образуют имя: Иордан.
[Стих 13, окончание]: И спросил Он учеников Своих так: Кем называют люди Сына человеческого? [Quern dicunt homines esse Filium hominis = Кто, по словам, или: по мнению, людей есть Сын человеческий . — Он не сказал: «Кем люди называют Меня», но: «Сына человеческого», чтобы не показалось, что Он с тщеславием спрашивает о Себе. При этом обрати внимание, что там, где в Ветхом Завете написано Сын человеческий, в еврейском тексте стоит: сын Адама. Например (ut), то, [или: и то], что мы читаем в псалме: Доколе тяжкие сердцем сыны человеческие, на еврейском языке читается: сыны Адама. И он дает прекрасный (pulchre) вопрос: Кем называют люди Сына человеческого? потому что говорящие о Сыне человеческом суть люди; а те, которые понимают Его Божество, называются не людьми, а богами.
Стих 14: Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. [Стих 15, начало]: Он говорит им. — Я удивляюсь тому, что некоторые толкователи отыскивают причины заблуждений отдельных людей и измышляют весьма длинные разъяснения по вопросу о том, почему одни в Господе нашем Иисусе Христе видели Иоанна, другие — Илию, третьи Иеремию или одного из пророков; когда [на самом деле] они могли ошибаться относительно Илии и Иеремии подобно тому, как Ирод впал в заблуждение относительно Иоанна, говоря: Это Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мертвых.
Стихи 15 [окончание], 16: А вы за кого почитаете Меня [quern me esse dicitis]? Симон же Петр отвечая сказал: Ты Христос, Сын Бога Живого. — Благоразумный читатель, обрати внимание на то, что из следующего и из связи речи [видно], что апостолы называются уже не людьми, а богами. Действительно, когда Он сказал: Кем называют люди Сына человеческого? то присоединил: А вы за кого почитаете Меня? [Первое обращено] к ним, думающим
по–человеческому, потому что они — люди. А вы, будучи богами, за кого Меня считаете? От лица всех апостолов Петр исповедует: Ты Христос, Сын Бога Живого. Он называет Его Богом живым, в отличие от тех богов, которые считаются богами, а [в действительности] мертвы, указывая на: Сатурна, Юпитера, Венеру, Минерву (или: Цереру), Либера, Геркулеса и прочие идольские диковинки.
Стих 17: Иисус же в ответ сказал ему: Блажен ты, Симон, сын Ионы, потому что [это] открыла тебе не плоть и кровь, но Отец Мой, который на небесах. — За свидетельство апостола о Нем, Он вознаграждает его. Петр сказал: Ты Христос, Сын Бога Живого; истинное исповедание получило вознаграждение в словах: Блажен ты, Симон, сын Ионы. Почему? потому что тебе открыла не плоть и кровь, но Отец. То, чего не могла открыть плоть и кровь, открыто благодатью Святого Духа. Таким образом, из исповедания происходит имя апостола, потому что он имеет откровение от Духа Святого: сыном благодати Его он и называется. Правда, Вар Иона (сын Ионы) на нашем языке значит сын Голубя; но некоторые просто думают, что Симон, т. е. Петр, был сыном Иоанна, — это на основании другого вопроса [Господа Петру]: Сын Иоанна3, любишь ли ты Меня; он отвечал: Господи! ты знаешь. Таковые толкователи хотят [доказать], что это место испорчено по ошибке писцов, — именно: вместо сын Иоанна (Barjoanna) написано с пропуском одного слога: сын Ионы (Barjona). А Иоанна значит: благодать Господня. Впрочем (autem) и то, и другое имя может быть истолковано в таинственном смысле [одинаково], потому что и голубь означает Духа Святого, и благодать Божия — духовный дар (дар Духа). А Его слова: Потому что не плоть и кровь открыли тебе, соответствуют вполне выражению апостола, которое гласит: Тотчас я не стал полагаться на плоть и кровь, обозначая именем плоти и крови иудеев, так что и здесь другим образом показывается, что Христос Сын Божий открыл ему не через учение фарисеев, а через благодать Божию.
Стих 18: И Я говорю тебе. — Что значат слова: И Я говорю тебе! Так как ты мне сказал: Ты — Христос, Сын Бога Живого, [то] и Я говорю тебе не бессодержательные слова, не имеющие никакого действия, но тебе говорю, ибо для Меня сказать значит сделать.
Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою. — Подобно тому, как Он сам дал апостолам свет, чтобы они назывались светом мира, и как прочие наименования произошли от Господа, — и Симону, веровавшему в Камень, или Христа, Он даровал имя Петр. Но под образом камня прямо говорится Ему: «На тебе воздвигну Церковь Мою».
И врата ада не одолеют ее [не будут иметь перевеса в борьбе против нее]. Под вратами ада я разумею пороки и грехи, или же, — несомненно, — учения еретиков, через которые люди не книжные низводятся в преисподнюю (tartarum). Таким образом, пусть никто не думает, что это говорится о смерти, как будто апостолы не подчинены условиям смерти, когда в действительности видит их просиявшее мученичество.
Стих 19: И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах. — Епископы и пресвитеры, не понимая этого места, усваивают себе нечто из превозношения фарисеев, так что или осуждают невинных, или считают своим правом разрешать виновных, хотя перед Богом
требуется не приговор священников, а праведная жизнь виновных. Мы читаем в книге Левит о прокаженных, где повелевается, чтобы они показались священникам, и если на них есть еще проказа, то они признаются от священника нечистыми (immundi fiant — делаются нечистыми); это не то, что священники делают их прокаженными и нечистыми, а то, что они имеют знание о признаках прокаженного и не прокаженного и могут различать того, кто чист или нечист. Таким образом, как там священник прокаженного делает или чистым, или нечистым, так и здесь священник или пресвитер связывает и разрешает не тех, которые неповинны или виновны, но по долгу своего служения, когда услышит различие грехов, то знает, кто должен быть разрешен и кто — связан.
Стих 20: Тогда (Иисус) запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос. — Раньше, посылая учеников на проповедь, Он повелел им возвестить о пришествии Его: в настоящее время Он дает заповедь не говорить о том, что Он Иисус Христос. Мне кажется проповедовать Христа — одно, а проповедовать Иисуса Христа — другое. Христос есть общее название достоинства, а Иисус есть собственное имя Спасителя. Впрочем, может быть и то, что Он не хотел проповеди о Себе прежде страдания и воскресения, чтобы, совершив потом таинственное священнодействие крови, благовременнее мог сказать апостолам: Идите, научите все народы и т. д. А чтобы кто–либо не подумал, что это только наше собственное толкование, не соответствующее смыслу Евангелия, дальнейшие события показывают причину запрещения проповеди в то время.
Стих 21: С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. — Смысл таков: Тогда проповедуйте обо Мне, когда Я претерплю это, потому что бесполезно проповедовать всенародно о Христе и провозвещать народам Того, Которого они впоследствии увидят бичуемым и пригвожденным ко кресту и многое претерпевающим от старейшин и книжников, и первосвященников. — Ныне Иисус так же многое претерпевает от тех, которые снова распинают в себе Сына Божия; и, хотя они считаются старейшинами в церкви и главами священников, они снова распинают Сына Божия, который всецело познается (sentitur) духом, а они руководствуются простой буквой.
Стихи 22–23: И взяв Его, Петр начал противоречить (increpare, запрещать) Ему, говоря: Да не будет с Тобою, Господи, этого не будет с Тобою. Он же, обратившись к Петру, сказал: Следуй за Мною, Сатана, ты для Меня соблазн, потому что не разумеешь того, что божественное, а разумеешь то, что человеческое. — Мы много раз говорили, что Петр был одушевлен пламенной и наибольшей любовью к Господу. Поэтому, — после исповедания своего: Ты ecu Христос, Сын Бога Живого и награды от Спасителя: Блажен ты, Симон, сын Ио–нин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах, — когда он внезапно услышал от Господа, что Ему должно идти в Иерусалим и там многое претерпеть от старейшин и книжников, и первосвященников, быть убитым и воскреснуть в третий день, то не хочет (или: хочет) ниспровергнуть свое исповедание; он не допускает и мысли, что Сыну Бо–жию возможно быть убитым, и, движимый своим внутренним желанием, берет Его или отводит в сторону, чтобы не показаться другим соученикам, что он в присутствии их обличает Учителя, и начинает возражать Ему с чувством любви и желания сказать: Господи! Да сохранит Тебя Бог, или, как это лучше передается на греческом языке, ίλεώς σοι, Κύριε, ού μή έσται σοι τούτο, т. е. Будь милосерд к Себе, Господи, да не будет этого с Тобою. Не может этого быть, не может слух мой вынести того, чтобы Сын Божий был убит. Господь, обратившись к нему, сказал: Отступи назад (Vade retro, или Vade retro me — иди позади Меня), Сатана, ты соблазн для Меня. Слово Сатана значит или: враг, или: противник. Так как ты говоришь противоречащее Моему желанию, то должен называться врагом. Многие думают, что [в настоящем случае] упрек относится не к Петру, а к враждебному духу, который внушал апостолу сказать это. По мне это апостольское заблуждение, происходящее притом из чувства благорасположения, никогда не покажется внушением дьявола. Следуй за Мною, Сатана (Vade retro me). Дьяволу говорится: Отступи назад, Сатана (Vade retro). Петр слышит: Иди позади Меня (Vade retro me), т. е. следуй Моему решению, ибо ты не разумеешь того, что Божие, а то, что человеческое. Чтобы Я умер для спасения людей, это есть произволение Мое и отца Моего (волю Которого Я пришел исполнить), а ты, обращая внимание только на свое желание, не хочешь, чтобы зерно пшеницы пало на землю и принесло многий плод. Благоразумный читатель спросит, почему после обещания стольких благ, — как: Блажен ты, Симон, сын Ионин, и: Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее, и: Дам тебе ключи Царства Небесного, и: Что ты свяжешь или разрешишь на земле, будет связано или разрешено на небесах, — теперь Петр слышит: Следуй за Мною, Сатана, ты — соблазн для Меня! Или: что значит столь внезапное изменение, что, после столь великих наград, он называется Сатаной? Но если тот, кто задает такие вопросы, обратит внимание на то, что вышеуказанное благословение, блаженство и власть Петра и основание на нем Церкви обещано в будущем, то он поймет, что в настоящем это еще не дано. Он говорит: «Воздвигну на тебе Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» и: Дам тебе ключи Царства Небесного. Все это говорится о будущем; если бы Он дал ему это немедленно, то заблуждение извращенной мысли никоим образом не нашло бы в Петре места для себя.
Стихи 24–26: Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми [на себя] крест свой и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? — Тот, кто отлагает ветхого человека с делами его, отрекается от самого себя, говоря: Уже не я живу, но живет во мне Христос; берет он на себя крест свой и распинается для мира. Но тот, кому мир распят, следует распятому Господу.
Или какой выкуп даст человек за душу свою? — В замену Израиля дается Египет и Эфиопия и Савея. А за душу человеческую есть только та одна отплата, о которой восклицает псалмопевец: Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Чашу спасения приму, и имя Господне призову.
Стих 27: Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, и тогда воздаст каждому по делам его. — Петр, соблазнившийся при предсказании смерти Господа, был остановлен запрещением Господа; а ученики призваны к тому, чтобы отречься от себя и взять крест свой и последовать Учителю с духом умирающих [для мира]. Ужас слушающих был велик и мог заронить страх в других после того, как первый из апостолов (priceps apostolorum) подвергся действию страха; поэтому после печальных слов следуют радостные и Он говорит: приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с ангелами Своими. Если ты боишься смерти, то слушай о славе торжествующего, если опасаешься креста, то внимай служению ангельскому. И тогда, — говорит Он, — воздаст каждому по делам его. Нет различия между иудеем и язычником, между мужчиной и женщиной, между бедным и богатым там, где принимаются во внимание не лица, а деяния.
Стих 28: Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем. — Ужас апостолов Он хотел исцелить надеждой на обетования, говоря так: Приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими. Сверх того, с властью Судии присоединены слова: И тогда воздаст каждому по делам его. Невысказанная мысль апостолов могла заключать в себе также соблазн такого рода: «Ты теперь говоришь, что должна последовать смерть; а то, что Ты обещаешь придти в славе Отца Своего в сослужении ангелов и с властью судии, это отлагается на отдаленный день и срок». Поэтому Он как ведающий тайное, предвидя то, что они могли возразить Ему, успокаивает настоящий страх их и наградою теперь же, потому что слова Его: Есть же некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем, имеют тот смысл, что ради неверия нашего Он в настоящее время покажется таковым, каковым Он впоследствии должен придти.
Глава XVII. — Стих 1: По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата Его, и возвел их на гору высокую одних (seorsum = отдельно от других). — Мы уже неоднократно говорили, почему Петр, Иаков и Иоанн в некоторых евангельских местах отделяются от прочих [учеников] или какое преимущество имеют они перед другими. Теперь спрашивается, каким образом Он взял их и повел отдельно от других на высокую гору спустя шесть дней, когда евангелист Лука указывает восьмидневный промежуток? Но ответ не представляет затруднений, потому что здесь указываются только средние [целые] дни, а там [у Луки] к ним присоединяется и первый, и последний, потому что не говорится: «Спустя восемь дней взял Иисус Петра и Иакова и Иоанна», а: в день восьмой. Возвести учеников в горнее относится к царствованию (pars regni est). Возводятся они отдельно от других, потому что много есть званных, но мало избранных.
Стих 2: И преобразился пред ними. — Он явился апостолам таким, каким будет во время суда. А слова евангелиста: Преобразился пред ними пусть никто не понимает в том смысле, что Он утратил прежний вид и лицо или утратил действительное тело (veritatem corporis) и принял тело или духовное, или воздушное; а как Он преобразился, это показывает евангелист, говоря:
И просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. — Там, где делается указание на сияние лица, и описывается блеск одежды, не уничтожается сущность, а только изменяется внешнее прославление. Просияло лице Его, как солнце. Несомненно, что Господь преобразился в тот славный вид (еа gloria), в котором впоследствии Он придет в Царстве Своем. Преображение присоединило сияние, но не устранило Его лица. Но предположим [esto], что тело Его сделалось духовным, разве одежды Его изменились, когда они стали светлыми настолько, что, — как у другого евангелиста говорится, — так на земле белильщих не может выбелить. Но то, что на земле может сделать белилыцик пряжи, телесно и подлежит осязанию, а не духовно и воздушно, — что только вводит в заблуждение глаз и созерцается только в видении.
Стих 3: И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. — Когда книжники и фарисеи испытывали Его, прося знамения с неба, Он не хотел им дать, но отверг нечестивое требование благоразумным ответом. А здесь, чтобы умножить веру апостолов, Он дает знамение с неба, когда Илия сходит оттуда, куда взошел, и когда Моисей восстал из преисподней. И Ахаз через Исайю получает повеление, чтобы он просил себе знамение с неба (de excelso) или из ада, потому что слова: Явились им Моисей и Илия, беседующие с ними, приводятся и в другом Евангелии, как возвещающие им то, что Он должен претерпеть в Иерусалиме. Здесь показываются закон и пророки, которые непрестанно повторяющимся пророчествами провозвестили как страдание Господа, так и воскресение Его.
Стих 4: А Петр со своей стороны (respondens) сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть. — Тот, кто восходит к горнему, не имеет желания сходить к земному, а хочет постоянно пребывать в высоте.
Если хочешь, то мы устроим здесь три палатки [или: шатра]: Тебе — одну, Моисею — одну, и одну — Илии. — Ты, Петр, заблуждаешься, как об этом свидетельствует и другой евангелист. Ты не знаешь, что говоришь. Не проси о трех палатках, потому что есть один покров Евангелия, в котором повторено содержание закона и пророков. Но если уже ты ищешь
три покрова; то не соединяй в одно рабов с Господом, а устрой три палатки, — и именно: одну — Отцу, [другую] — Сыну, и [третью] — Святому Духу, чтобы в твоем сердце был один общий покров для Тех, Божество Которых едино.
Стих 5: Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. — Так как Петр неразумно спрашивал, то и не заслуживает ответа от Господа; но вместо Сына отвечает Отец, так что оправдывается (compleretur) слово Господа: Я не высказываю свидетельства о Себе, но Отец, Который Меня послал, Сам дает свидетельство о Мне. А показывается сияющее облако и покрывает их тенью, чтобы желавшие плотского покрова из ветвей и полотна покрылись тенью светлого облака. Так же слышится с неба и голос говорящего Отца, которым Он и Сыну подает свидетельство, и Петра, подпавшего заблуждению, научает истине; притом еще через Петра говорит и прочим апостолам: Сей есть Сын Мой Возлюбленный; для Него должно утвердить покров, Ему должно повиноваться. Он есть Сын, а они — рабы; и сами Моисей и Илия вместе с вами должны приготовить кров Господу в сокровеннейших глубинах сердца своего.
Стих 6: И, услышав, [это] ученики пали на лица свои и очень испугались. — Они подверглись страху по троякой причине: или потому, что познали свое заблуждение, или потому, что светлое облако осенило их, или потому, что услышали голос говорящего Бога Отца, ибо человеческая немощь (fragilitas = хрупкость, ломкость) не может выдержать созерцания высшей славы и с потрясенным духом и телом припадает к земле. Насколько больше кто–либо ищет высшего, настолько больше он повергается в низшие области, если не узнает меры сил своих.
Стих 7: Но Иисус, приступив, коснулся их. — Так как они лежали на земле и не могли встать, то Он Сам милостиво нисходит к ним и прикасается к ним, чтобы прикосновением отогнать страх и чтобы укрепились ослабленные члены [их].
И сказал: встаньте и не бойтесь. — Тех, которых он исцелил прикосновением руки, [теперь] исцелил повелением: Не бойтесь. Первоначально отгоняется страх, чтобы потом подать наставление.
Стих 8: Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. — Для разума понятно то, что они, поднявшись, увидели только одного Иисуса; это для того, чтобы голос Отца не показался им сомнительным, если бы Моисей и Илия продолжали пребывать с Господом, Которому Он дал самое действительное свидетельство. Итак, после исчезновения облака они видят, что стоит Иисус, а Моисей и Илия исчезли: потому что после рассеяния тени закона и пророков, покрывавшей апостолов своим покровом, свет первого и последних (utrumque lumen) [или: истинный свет (verum lumen)] открылся в Евангелии.
Стих 9: И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых. — На горе было показано предварительное изображение будущего Царства и слава Торжествующего. Таким образом, Он не хочет, чтобы об этом провозглашалось среди народа и ради того, чтобы вследствие своего величия это [событие] не было невероятным в глазах народа, и ради того, чтобы грядущие крестные страдания после столь великой славы не возбудили соблазна в грубых душах.
Стих 10: И спросили Его ученики так: А что же книжники говорят, будто сначала должен придти Илия? — Если бы мы не знали причины, почему ученики спрашивали относительно Илии, то их вопрос показался бы нам неразумным и необыкновенным. В самом деле, какое отношение имеет вопрос о пришествии Илии к тому, что выше описано. У фарисеев было предание, — на основании слов Малахии пророка, последнего из двенадцати, — что перед пришествием Спасителя придет Илия и обратит сердце отца к детям и детей к отцам и восстановит все в прежнее состояние. Итак, ученики думают, что это было именно преображение славы, которое они видели на горе, и говорят: «Если Ты уже пришел в славе, то каким же образом не является Твой предтеча», тем более, что они видели, что Илия удалился. А когда они прибавляют: Книжники говорят, что сначала Илия должен придти, то говоря: сначала, они показывают, что если Илия не приходил, то, согласно Писанию, — не совершилось еще и пришествие Спасителя.
Стихи 11–12 Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить все; но говорю вам, что Илия уже пришел. — Тот самый, который должен придти во второе пришествие Спасителя телесно, уже пришел ныне в лице Иоанна в духе и силе.
И не узнали его, а поступили с ним, как хотели. — То есть: отнеслись с презрением и обезглавили его.
Стих 13: Так и Сын Человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе. — Спрашивается: если Ирод и Иродиада умертвили Иоанна, то каким образом говорится, что они же распяли Иисуса, когда Он был умерщвлен книжниками и фарисеями? На это должно ответить кратко: как в умерщвлении Иоанна партия фарисеев выразила свое согласие, так и в распятии Господа высказалось согласие Ирода, который отослал Его к Пилату на распятие, посмеявшись над Ним и отнесшись к Нему с презрением.
Стихи 14–15 [Стихи 15 и 16]: Господи, умилосердись над сыном моим, потому что он — лунатик и тяжело страдает: он часто падает в огонь и часто в воду. И я приносил его к ученикам Твоим, но они не могли исцелить его. — Выше мы сказали, по какой причине демон, наблюдая течение луны, наносит вред людям и стремится через тварь бесславить Творца. Но мне кажется, в переносном значении под лунатиком должно разуметь такого, который по временам (per horarum momenta) изменяется в отношении к порокам и не стоит твердо в начатом, но то усиливается, то ослабевает: то бросается в тот огонь, которым пылают сердца ведущих распутную жизнь, то в воды, которые не в силах угасить любви. Что касается слов: Я приносил его к ученикам Твоим, но они не могли исцелить его, ими он открыто обвиняет апостолов, хотя невозможность исцеления зависит иногда не от бессилия исцеляющих, а от веры тех, которых нужно исцелить, как говорит об этом Господь: Вера твоя спасла тебя .
Стих 16 [Стих 17]: Иисус же в ответе сказал: О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас? Принесите его ко Мне. — Это значит не то, что Он был побежден досадой, хотя (et) и кроткий и смиренный сердцем, который не открывает уст своих перед лицом стригущего его; не вспыхнул Он и гневом, наоборот, это значит то, что Он подобно врачу, который видит, что больного лечили вопреки его наставлениям, несогласно с ними, говорит: «Доколе я буду ходить в дом к тебе? доколе буду тратить усилия на твое лечение, когда я приказываю одно, а ты продолжаешь делать другое?» Итак, Он разгневался не на человека, а на порок, и через посредство этого одного человека обличил иудеев в неверии, так что сейчас же прибавил: Принесите его ко Мне.
Стих 17 [Стих 18]: И запретил ему Иисус; и бес вышел из него: и отрок исцелился в тот час. — Не страдавший, а демон должен был подвергнуться запрещению. Впрочем, может быть и то, что Он запретил отроку, и [вследствие этого] вышел из него демон, так как страдавший отрок был угнетаем демоном вследствие своих грехов.
Стих 18 [19 и начало 20]: Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам. — Это то же, что Он говорит и в другом месте: О чем вы ни будете просить во имя Мое с верою, то получите. Итак, когда только мы не достигли прошения, причиной этого бывает не бессилие Того, к Кому обращена просьба, а виновность просящих.
Стих 19 [конец 20]: Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас. — Некоторые полагают, что вера, сравниваемая с зерном горчичным, называется малой, когда [Господь] сравнивает Царство Небесное с зерном горчицы; но в то же время апостол говорит: Если имею всю веру, так что могу и горы переставлять. Следовательно, вера, сравниваемая с зерном горчицы, велика. Перемещение горы указывается не в отношении той горы, которую мы видим плотскими очами, но той, которая была перемещена Господом из лунатика, потому что, когда Он говорит: Скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет, Он имеет в виду демона. Поэтому те, которые стремятся доказать, что апостолы и все верующие в действительности имели не малую веру, должны быть изобличены в неразумии, потому что никто из них не переместил этой горы. В самом деле, ведь имеет значение не столько передвижение горы с одного места на другое и тщетное искание на показ чудесных знамений, сколько перемещение на пользу всех той горы, которая, по словам пророка, губит всю землю.
Стих 20 [21]: Сей же род изгоняется только молитвою и постом. — Когда Он учит, каким образом может быть изгоняем злейший демон, он наставляет всех к жизни.
Стихи 21–23 [22, 23]: Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились. — Всегда Господь соединяет благоприятное с печальным; это для того, чтобы апостолы не устрашились, когда это печальное внезапно наступит, и чтобы они были движимы готовностью духа. Действительно, опечаливая их словами о том, что Он должен претерпеть смерть, Он должен был возбудить в них и радость, потому что [сказал, что] в третий день восстанет. Затем их печаль, и глубокая печаль, проистекает [несомненно] не от неверия (напротив, они знали, что и Петр был исправлен, потому что мыслил не о том, что Божие, а о том, что человеческое), но от того, что они из любви к Наставнику не были в силах слышать о Нем что–либо неблагоприятное и унизительное.
Стих 24: Когда же пришли они в Капернаум [Capharnaum], то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? [Стих 25]: Он говорит: да. — После кесаря Августа Иудея была обложена податью, и все поименно были подвергнуты переписи; потому и Иосиф с Марией, родственницей своей, являлся [или: отправлялся] в Вифлеем. Затем, так как Он был воспитан в Назарете (городе Галилеи, который был подчинен Капернауму), то [сборщики] по праву (more) требуют взноса подати; но требующие подати вследствие величия чудесных знамений не дерзают просить Его Самого, а обращаются скромно к ученику, или же с хитростью задают вопрос: даст ли Он дань, или же воспротивится воле Цезаря, как об этом мы читаем в другом месте: Следует ли давать подать Цезарю, или нет.
И когда [Петр] вошел в дом, Иисус предупредил его, говоря. — Просившие дидрахмы обращались к нему наедине; а когда он вошел в дом, Господь, прежде чем Петр сообщил Ему, спросил его, чтобы ученики не соблазнились требованием дани, ибо тогда увидели, что Он знает, о чем шло дело в Его отсутствии.
Стих 25 [продолжение], 26: Как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны. — Господь наш и по плоти, и по духу был сыном царя, т. е. и как рожденный от колена Давидова, и как Слово всемогущего Отца. Итак, как Сын Царей, Он не был обязан давать дань; но как принявший смиренную плоть Он должен был исполнить всякую правду. А мы, несчастные, носящие имя Христа и ничего достойного этого имени не делающие, ничего не воздаем Ему достойного Его имени и как бы царские дети освобождаемся от налогов, когда Он за нас и крест претерпел, и заплатил дань.
Стих 26 [27]: Но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми; и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя. — Я не знаю, чему удивляться прежде всего при чтении этого места: предведению или величию Спасителя. Предведению — потому, что Он знал, что в пасти рыбы есть статир и что эта рыба должна попасть на уду первой; а величию и силе Его — в том случае, если по слову Его в то же самое мгновение создан был статир, и если Он словом Своим сделал то, что должно было быть. Но в таинственном значении мне кажется, что под этой рыбой должно видеть Того, Который взят первым, который находился в глубинах моря и проводил время в соленых и горьких пучинах для того, чтобы через [Него -] второго Адама освобожден был первый Адам. А то, что находится в устах его, т. е. в исповедании, отдается за Петра и Господа. И этот самый дар есть дар [или: цена] совершенный; но, он разделен [на две части], потому что за Петра уплачивается цена как за грешника; Господь же наш греха не сотворил и в устах Его не оказалось хитрости. Статиром называется монета, имеющая две дидрахмы; он взят для того, чтобы платою одной и той же монеты за Господа и раба показать подобие (similitudinem) их плоти. Но и рассуждая просто, это место дает наставление слушающему в том, что Господь был настолько неимущим, что у Него не было даже того, чем бы Он мог заплатить подать за Себя и за апостола. Поэтому, — если кто–нибудь захочет возразить: каким же образом Иуда носил иногда деньги? мы ответим, что Господь считал преступлением на Свои нужды обращать имущество бедных, и нам подал в этом отношении пример.
Глава XVIII. — Стих 1: В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? — И в настоящем случае должно быть обращено внимание на то, о чем я уже неоднократно делал замечание, — именно: необходимо исследовать причины отдельных слов и деяний Господа. После нахождения статира и уплаты подати, что может значить внезапный вопрос апостолов: В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Так как они видели, что за Петра и Господа отдана одинаковая (idem) подать, то вследствие равенства платы подумали, что Петр превознесен над всеми апостолами, так как при взносе подати он сравнен с Господом. Поэтому они и спрашивают: кто — больший в Царстве Небесном? И Иисус, видя помышления их и понимая причину их заблуждения, имеет намерение (vult) исцелить желание ими славы, возбудив в них ревность к смирению.
Стих 2: Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них [Стих 3:] и сказал. — Он поставил или просто дитя какое–либо, чтобы представить возраст и указать подобие невинности, или, может быть, Он поставил среди них Себя самого, как дитя, потому что Он пришел послужить, а не для того, чтобы Ему служили, так что Он подал им пример смирения. Другие под дитем имеют в виду Духа Святого, которого Иисус вложил в сердца учеников Своих, чтобы гордость их превратить в смирение.
Стих 3: Истинно говорю вам, если не обратитесь [не изменитесь] и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. — Апостолам не заповедуется, чтобы они обратились в детство по возрасту, но по невинности, т. е. чтобы они имели через продолжительное упражнение то, что дети имеют по возрасту своему, и чтобы они были детьми не в мудрости, а в злобе.
Стих 4: Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном. — Подобно тому, как это дитя, — которое Я представляю вам в пример, — не бывает настойчиво в гневе, не помнит оскорбления, не услаждается, когда видит прекрасную женщину и не говорит другого, когда думает одно; и вы если не будете иметь такой невинности и чистоты духа, то не будете иметь возможности войти в Царство Небесное. А может быть понято и иначе: Кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном. Кто будет подражать Мне, и смирится по Моему примеру, так что настолько отречется от себя, насколько Я отрекся [от Себя], принимая на Себя вид раба, тот войдет в Царство Небесное.
Стих 5: И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает. — Кто будет таков, чтобы подражать смирению и невинности Христа, в том принимается Христос. И притом Он, — чтобы апостолам не показалось, что они почтены, — благоразумно прибавляет, что они должны быть принимаемы не по своим личным заслугам, но в честь Учителя.
Стих 6: А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня. — Обрати внимание на то, что соблазняющий мал есть, ибо большие не подвергаются соблазну.
То для такого будет лучше, чтобы ему повесили движимый ослом мельничный камень на шею и потопили его во глубине моря. — Хотя этот приговор может быть общим против всех тех, которые соблазняют кого–либо, однако этот приговор может быть понят в применении и к апостолам, которые своим вопросом: кто — больше в Царстве Небесном, давали понять (videbantur), что они спорят между собой о достоинстве; и если бы они продолжали пребывать в этом пороке, то могли бы соблазном своим погубить тех, которых призывали к вере, если бы
эти, со своей стороны, увидели, что и апостолы состязаются между собой о почестях. А слова: Будет лучше, если бы такому на шею его был повешен мельничный камень, движимый ослом, сказаны соответственно обычаю страны, по которому за величайшие преступления у древних иудеев наказанием было то, что, привязав огромный камень, потопляли человека в море. Однако такому (соблазнителю) лучше было бы, если бы он за свое преступление принял (сравнительно) легкое наказание, чем подвергся вечным мучениям, ибо Господь одного и того же не накажет [или: не будет судить] дважды.
Стих 7: Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит. — Это значит не то, что неизбежно быть соблазнам, ибо в таком случае производящие соблазн не были бы виновны, но значит то, что так как в этом мире соблазны по необходимости бывают, то каждый терпит от соблазнов по своим личным порокам. Вместе с тем, этим общим приговором осуждается Иуда, который приготовил душу свою к предательству.
Стихи 8–9: Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную. — Необходимо, чтобы соблазны были в мире, однако горе тому человеку, который пороком своим причиняет то, что через него бывает в мире, — чему необходимо быть. Таким образом пресекается всякая страсть и отвергается склонность, чтобы как–нибудь она не подала повода к соблазну для благочестия каждого верующего. Если, говорит Он, кто–нибудь с тобой так соединен, как рука, нога, глаз, и так полезен для тебя и заботлив о тебе, и так сильно действует на твое чувство, и вместе с тем служит для тебя соблазном, и по различию нрава своего увлекает тебя в геенну; тогда лучше, чтобы ты освободился от близости с ним и от плотских выгод, чтобы когда ты приобретаешь родственников и необходимых тебе людей, не найти в них причины к погибели своей. Итак, в сравнении с любовью к Господу не должно отдавать преимущество ни брату, ни жене, ни сыну, ни другу, ни всякой другой привязанности, которая может нас отлучить от Царства Небесного. Каждый из верующих знает, что для него вредно, чем поглощена его душа и чем она часто искушается. Лучше вести жизнь в уединении, чем ради того, что необходимо для жизни настоящей, потерять жизнь вечную.
Стихи 10—11: Смотрите, чтобы не презреть одного из малых сих. Ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего, Который на небесах. Потому что Сын человеческий пришел спасти то, что погибало. — Выше Он сказал, что всякое близкое отношение через руку, ногу или глаз и всякое непреодолимое побуждение (necessitas), могущее произвести соблазн, должно быть отторгнуто. Но теперь Он смягчает свой строгий приговор присоединенной вслед затем заповедью, говоря: Смотрите, чтобы не презреть одного из малых сих. Я, — говорит Он, — заповедаю строгость в такой мере, чтобы научить соединять ее с милосердием. Насколько это зависит от вас, не презирайте, но во имя вашего собственного спасения стремитесь к спасению их. Если же вы не увидите, что они упорствуют во грехах и служат порокам, то лучше будет, если вы спасетесь одни, чем погибнете вместе с многими, ибо Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца. Велико достоинство душ [человеческих], если (ut) каждая из них имеет избранного для нее на хранение ангела от начала бытия своего. Поэтому мы читаем в Апокалипсисе Иоанна: Напиши это ангелу Ефеса, Фиатиры и ангелу Филадельфии и ангелам четырех остальных церквей. Также и апостол предписывает, чтобы в церквах покрывались головы женщин ради Ангелов.
Стихи 12–13: Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся. — Вполне последовательно Он, прежде сказавший: Смотрите,
чтобы не презреть одного из малых сих, присоединяет притчу о девяноста девяти овцах, оставленных в горах и об одной заблудившейся, которую добрый пастырь возвращает к остальному стаду, потому что она не могла двигаться вследствие крайней слабости. Некоторые думают, что это есть Тот пастырь, Который хотя и был в образе Божием, но не почитал хищением быть равным Богу, но умалил Себя, принимая внешний вид раба и был в повиновении Отцу даже до смерти, и смерти — крестной и ради того сошел на землю, чтобы спасти одну погибавшую овцу, т. е. род человеческий. Другие же под девяносто девятью овцами считают возможным понимать все количество праведных, а под одной овцой — грешника, в соответствии с чем говорится в другом месте: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию. Эта притча в Евангелии от Луки соединена с двумя притчами: о десяти драхмах и двух сынах.
Стихи 14: Так нет воли Отца вашего небесного, чтобы погиб один из малых сих. — Он относит к тому, что выше предложено, т. е. к словам: Смотрите, чтобы не презреть одного из малых сих, и таким образом учит, чтобы малые не были презираемы. А в словах: Нет воли Отца вашего, чтобы погиб один из малых сих, показывается, что если только погибает один из малых сих, то бывает это не по воле Отца.
Стихи 15–17: Если же согрешит пред тобою брат твой, иди и исправь его с глазу–на–глаз (inter te et ipsum solum). Если же он послушает тебя, то приобрел ты брата своего. Если же тебя не послушает, то присоедини к себе еще одного или двух, чтобы в устах двух или трех свидетелей было тверым (stet) всякое слово. Но в том случае, если он не послушает и их, скажи Церкви. Если же он и Церкви не послушает, то пусть будет как язычник и мытарь [т. е. сборщик податей]. — Если согрешит против нас брат наш, и в каком–нибудь деле оскорбит нас, то мы имеем власть отпускать [грехи], даже по необходимости [должны делать это], потому что нам заповедуется, чтобы мы отпускали долги должникам нашим. Если же кто согрешит против Бога, то это не в нашей власти (поп est nostri arbitru), ибо Божественное Писание говорит: Если человек согрешит против человека, то пусть просит за него. Если же он согрешит против Бога, то кто будет просить за него? А мы, наоборот, будучи снисходительными к оскорблениям, наносимым Богу, выказываем ненависть за бесчестие, наносимое нам. Итак, брат [наш] должен подвергнуться наставлению наедине, чтобы он не остался во грехе, если он еще не утратил стыда и благоговения; и если он послушает нас, то мы приобретаем душу его, а через спасение другого — нами также приобретается спасение. Если же он не захочет послушать, то [к одному] присоединяется другой брат для увещания. А если же он не послушает и этого, то присоединяется еще третий брат — или ради исправления, или же ради того, чтобы дело совершалось при свидетелях. Далее, а если исправляемый не захочет послушать и их, тогда нужно сообщить о нем многим, чтобы они отвращались от него с омерзением, и чтобы тот, на которого стыд не подействовал спасительно, спасся действием укоризн. А когда говорится: Да будет он тебе как язычник и мытарь, то показывается, что человек, под именем верующего делающий дела неверных, заслуживает большего отвращения, чем открытые язычники. А мытарями [сборщиками податей] в переносном значении называются те, которые стремятся к временным выгодам и изыскивают себе доходы обманом, хитростью, кражей и преступным вероломством.
Стих 18: Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. — Так как он сказал: Если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь, то со стороны непослушного брата могло последовать или тайное возражение, или скрытая мысль такого рода: «Если ты меня презираешь, то и я тебя презираю; если ты меня осуждаешь, то будешь осужден и по моему приговору». [В виду этого] Он дал апостолам власть, чтобы осуждаемые ими знали, что приговор человеческий поддерживается приговором Божественным, и что
бы ни было связано на земле, то связывается равным образом и на небе.
Стихи 19–20: Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего небесного. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. — Вся вышеприведенная часть речи призывает нас к согласию. Поэтому обещается и награда в Его словах, что Он будет посреди между двумя или тремя. Это напоминает пример одного правителя (juxta illud exemplum tyranni), который, посадив в заключение двух друзей, — из которых один хотел навестить свою мать и был выпущен под поручительство другого, — хотел испытать их верность таким образом, чтобы одного выпустить на свободу, а другого удержать. А когда отправившийся возвратился в назначенный день, то правитель, пораженный их взаимной верностью, просил, чтобы они двое приняли его третьим [в качестве друга]. Можем мы это понимать и в духовном смысле, — именно: когда дух, душа и тело находятся между собой в согласии и не имеют взаимно между собою разногласящих желаний [или: похотей], т. е. когда плоть не вожделеет вопреки духу и дух — вопреки плоти, то они получат от Отца все, о чем бы ни просили. Конечно, никто не должен сомневаться в том, что прошение может быть [только] о добрых делах, т. е. когда тело хочет иметь то, что дух.
Стихи 21–22: Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз. — Речь Господа так согласна во всех своих частях, что подобно тройному канату не может быть расторгнута. Выше Он сказал: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, и присоединил: Если согрешит против тебя брат твой, то иди и обличи его одного с глазу–на–глаз (inter te et ipsum) и т. д., а потом и награду присоединил в словах: Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им, и Я буду посреди них. Задетый [этим] апостол Петр спрашивает, сколько раз должно отпускать согрешающему против него брату, и когда в вопросе дает собственный решительный ответ: До семи? то Иисус в ответ ему говорит: Не до семи, но до седмижды семидесяти раз, т. е. четыреста девяносто раз, так что согрешающему брат он должен прощать столько раз в день, сколько раз он и согрешить не может.
Стих 23: Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. — У сирийцев и особенно у жителей Палестины есть привычка к каждой речи своей присоединять притчи; это для того, чтобы недоступное для усвоения слушателями в виде простого приказания, усваивалось ими с помощью подобий и примеров. Итак, Господь, — через уподобление царю и господину и, с другой стороны, рабу, который вследствие прошения у господина получил прощение своего долга в десять тысяч талантов, — повелел Петру, чтобы и он также прощал подобным себе рабам (conservis suis), которые согрешили в гораздо меньшей степени. В самом деле, если царь и господин столь легко отпустил повинному ему рабу десять тысяч талантов, то насколько больше рабы должны отпускать подобным себе рабам гораздо меньшие прегрешения. А чтобы это было яснее, покажем на примере. Если кто из нас совершит прелюбодеяние, человекоубийство, святотатство, — преступления гораздо большие, чем долг в десять тысяч талантов, то по прошению они прощаются, если и сами совершившие отпускают согрешающим в меньшей степени. Наоборот, если мы бываем непримиримыми врагами из–за совершенного над нами бесчестия, если мы имеем постоянную вражду из–за неприятного (amarum) слова, то не кажется ли нам, что по справедливости и мы должны быть заключены в темницу, и примером своего деяния не даем ли мы повода к тому, чтобы и нам не было оказано снисхождения в наших более тяжких преступлениях?
Стихи 24–34: Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов [большая сумма золота или серебра]. А как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: «государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу». Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев [мелкая серебряная монета], и, схватив его, душил, говоря: «отдай мне, что должен». Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: «потерпи на мне, и все отдам тебе». Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает и говорит: «злой раб/ весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. — Я знаю, что некоторые под должником в десять тысяч талантов понимают дьявола, под женой и детьми которого, предназначенными к продаже, когда он продолжает коснеть в злобе, они желают понимать отсутствие разума и злые помышления. Подобно тому как мудрость называется супругой праведного, глупость называется женой неправедного и грешника. Но, в таком случае, каким образом Господь простит ему десять тысяч талантов, а он нам, подобным ему рабам, не простит и сотни динариев? Это не может быть принято ни церковным толкованием, ни благоразумными людьми.
Стих 35: Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если каждый не простит брату своему от сердец ваших [т. е. чистосердечно]. — Опасна та мысль, будто приговор Суда Божественного колеблется и изменяется соответственно изменчивости нашей мысли. Если мы не прощаем братьям своим незначительного, то от Бога не простится нам великое. И так как каждый может сказать: «Я ничего не имею против него; это он сам знает; Бог — ему Судья, не моя забота о том, что Он имеет сделать ему: я ему простил». Поэтому [Господь] утверждает свою заповедь и исключает всякое притворство в заключении мира словами: Если каждый отдельно не отпустите брату своему чистосердечно.
Глава XIX. — Стихи 1–3: Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною. За Ним последовало много людей; и Он исцелил их там. И приступили к Нему фарисеи, и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? — Из Галилеи Он пришел в Иудею; и вот партия фарисеев и саддукеев спрашивает Его: позволительно ли мужу давать развод жене своей по какой угодно причине. Это с тем, чтобы поставить Его в затруднение [так называемым] рогатым умозаключением (syllogismo), ибо что бы Он ни отвечал, Он мог быть пойман на словах. Если бы Он сказал, что жену должно отпускать по какой угодно причине и жениться на другой, то Он оказался бы проповедником того, что противоречит стыдливости. А если бы Он ответил, что не по всякой вине можно давать развод, то был бы пойман как виновный в святотатстве, и рассуждал бы как поступающий против Моисея, а через Моисея был и [противником] Божиим. Поэтому Господь так соразмеряет Свой ответ, что обходит их уловку, приводя в свидетельство Священное Писание и естественный закон и противопоставляя первоначальное повеление Божие последнему, которое было уступкой не воле Божией, а потребности согрешающих.
Стих 4: Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? — Это написано в начале книги Бытия; и говоря: мужчину и женщину, Он показывает, что необходимо избегать второго брачного союза, потому что Он не говорит: мужчину и женщин, что предполагалось для расторжения первого союза, а: мужчину и женщину, чтобы они связывались участью с одной только женой.
Стихи 5–6: И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. — Таким же точно образом Он говорит: «Прилепится к жене своей», а не: «к женам». И будут двое одной плотью. Вознаграждение брачного союза в том, что двое будут одной плотью. Непорочность, соединенная с духом, производить один дух.
Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. — Бог сочетал, сделав одною плоть мужчины и женщины; [никакой] человек не может разделить ее, кроме одного только Бога. Человек разлучает тогда, когда отпускает первую жену вследствие желания иметь жену другую; Бог же разлучает, — Бог, который и соединил, — тогда, когда ради служения Богу, по взаимному соглашению (потому, что время близко), мы имеем жен так, как будто мы не имеем их.
Стих 7: Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? — Они раскрывают то злословие против Господа, которое приготовили. Однако несомненно, что Господь изложил не свое суждение, а только воспроизвел события древней жизни народа и заповеди Божии.
Стих 8: Он говорит им: Моисей, по жестокосердию вашему, позволил вам разводиться с женами вашими; а сначала не было так. — Слова Его такого рода: «Разве Бог может Себе противоречить так, чтобы прежде приказать одно, а потом Свой приговор нарушить новым повелением?» Не так должно рассуждать; а так, что когда Моисей увидел, что вследствие желания иметь других жен, или более богатых, или более молодых, или более красивых первые жены бывают умерщвляемы или проводят бедственную жизнь, то предпочел смягчить несогласие, чтобы не дать продолжаться ненависти и человекоубийству. Вместе с тем обрати внимание и на то, что Он не сказал: По жестокосердию вашему повелел вам Бог, но: Моисей, так что, — как говорит апостол, — это совет человеческий, а не повеление Божие.
Стих 9: Но Я говорю вам: кто разведется с женою своею [по какому–либо поводу] не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует. — Только одно прелюбодеяние [жены] пусть превозмогает над склонностью к жене. И, притом, когда жена разделит одну плоть на две и через прелюбодеяние отделится от мужа, тогда она не должна быть удерживаема [мужем], чтобы муж не подпал проклятию слов Писания: Кто удерживает прелюбодействующую, тот не разумен и нечестив. Итак, где ни обнаружится прелюбодеяние, или даже только подозревается, там жена отпускается свободно. Но так как может случиться, что кто–нибудь наносит бесчестие невинной, и вторым брачным союзом сваливает виновность на первую супругу, то и повелевается, чтобы таковой отпускал жену, но так, чтобы он при жизни [этой] первой, второй жены уже не имел. В самом деле, ведь слова Его значат следующее: «Если ты отпускаешь жену свою не вследствие похоти, а вследствие обиды [на нее, или со стороны ее], то почему, испытав несчастье в первом браке, подвергаешь себя опасности нового?» И сверх того могло случиться так, что на основании того же закона жена также могла дать развод мужу, поэтому дается то же самое предупреждение, — именно: что–бы она не брала себе другого мужа. А так как распутная женщина и та, которая уже ступила на путь прелюбодеяния, не будет бояться позора, то второму мужу дается предупреждение, что он будет повинен в прелюбодеянии, если возьмет себе таковую в жены.
Стих 10: Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. — Жены составляют великое бремя, если нельзя их отпускать [по другой причине], кроме прелюбодеяния [с их стороны]. Что же, в самом деле, если жена будет предаваться пьянству или будет гневлива, или дурного нрава, или прожорлива, или не усидчива [ветреная, непостоянная, непоседа], или сварлива, или злоречива, ужели и жену такого рода должно терпеть [при себе]? Хотим ли мы, или не хотим, но она должна быть удерживаема; так как мы были свободны и добровольно подчинились этому рабству. Поэтому ученики, видя тяжесть брачного ига, обнаруживают движение своей души и говорят: Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.
Стих 11: Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано. — Под словом этим пусть никто не разумеет судьбы или счастья, потому что это [или] девственники (virgines), которым дано от Бога [быть таковыми], или же те, которых случай привел в такое состояние; но дано это тем, которые просили этого, хотели этого или трудились, чтобы достигнуть этого. В самом деле, всякому просящему будет дано, и ищущий найдет, и стучащему будет открыто.
Стих 12: Ибо есть скопцы, которые так родились из чрева матери, и есть скопцы, которые сделались [таковыми] чрез людей; а есть скопцы, которые сами себя сделали скопцами ради царствия небесного; кто может принять, тот пусть принимает. — Есть три рода скопцов: два — плотские, третий–духовный. Одни суть те, которые родились таковыми от чрева матери, другие — те, которые сделались таковыми или в неволе, или по прихоти владелиц. Третьи — те, которые оскопили себя ради Царства Небесного, и стали скопцами ради Христа, хотя могли бы быть мужами. Таковым именно обещается награда; а выше названным [первым двум родам], оскопление которых есть дело необходимости, а не произволения, не должно быть ничего совершено. Мы можем объяснить это и иначе. Скопцы от чрева матери — это те, которые более холодны по своей природе и не ищут удовлетворения похоти. А другие скопцы, — сделанные людьми, — это те, которых или воспитали мудрецы мира сего (философы — philosophi), и изнежило до степени женщин (emolliuntur in feminas) служение идолам, или те, которые по убеждению еретиков ведут притворно непорочную жизнь, чтобы обманывать [других] притворной чистотой веры своей (ut mentiantur religionis veritatem). Но никто из них не унаследует Царства Небесного кроме того, который оскопил себя ради Христа. Поэтому Он и прибавляет: Кто может принять, тот пусть принимает, — именно: чтобы каждый обращал внимание на свои силы, возможно ли для него выполнить заповеди девства и чистоты. Действительно, чистота сама по себе обольстительна и кого угодно может привлечь к себе; но при этом необходимо соразмеряться со своими силами, чтобы [обеты ее] принимал на себя тот, который может принять. Эти слова являются как бы голосом убеждающего Господа и возбуждающего воинов своих к получению награды за чистоту жизни: Кто может принять, тот пусть принимает, [т. е] кто может бороться, тот пусть борется, побеждает и торжествует.
Стихи 13–14: Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал. — [Ученики делали так] не потому, что не хотели, чтобы они были благословлены словами и рукой Спасителя, но потому, что, не имея вполне совершенной (plenissimam) веры, и думали, что Он подобно другим людям будет утомлен надоедливостью (несвоевременностью) приносивших.
Стих 15 [продолжение 14–го и 15–й]: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И возложив на них руки, пошел оттуда. — Многозначительно говорит Он: таковых, чтобы показать, что великое значение имеет не возраст, а их нрав; и Он обещает награду тем, которые будут иметь подобную же невинность и простоту. Апостол также в своих словах вполне согласен с тем же приговором Господа: Братия! Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни.
Стих 16 [и начало 17–го]: И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель Благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему. — Тот, который спрашивал, каким образом он унаследует жизнь вечную, был и юн, и богат, и горд; а согласно словам других евангелистов, он спрашивал не с целью научиться, а с целью испытать.
Стих 17 [продолжение]: Почему ты спрашиваешь Меня о добре (Quid me interrogas de bono). Благ один Бог. — Так как спросивший назвал Учителя благим, но не исповедал Его ни Богом, ни Сыном Божиим, то ему дается урок в том смысле, что святой человек в сравнении с Богом, о Котором говорится: Славьте Господа, ибо Он благ, не есть благ. Но чтобы кто–либо не подумал, что словами о благости Божией исключается благость Сына, мы читаем в другом месте: Пастырь добрый (bonus — благой) полагает душу свою за овец своих; и у пророка говорится, что Дух есть благ и земля добра. Таким образом и Спаситель не отвергает свидетельства о благости [Своей], но Он отрицает ту неверную мысль, то благим может быть учитель без Бога.
Стихи 18–19 [окончание 17–го, 18–й и 19]: Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. — Что вопрошавший юноша был искусителем, это мы можем доказать и тем, что на обращенные к нему слова Господа: Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди, отвечает хитрым вопросом, какие это заповеди, как будто он сам не читал, или как будто Господь [Иисус Христос] мог повелеть нечто, противное Богу.
Стих 20: Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? [стих 21] Иисус сказал ему. — Юноша говорит ложь; действительно, если он на деле исполнил то, что сказано в заповедях: Возлюби ближнего твоего как самого себя, то каким образом, слыша потом слова: Иди и продай то, что имеешь и отдай нищим, — он уходит опечаленным, потому что имел многие богатства?
Стих 21 [окончание]: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, и следуй за Мною. — Хотим ли мы быть совершенными, это находится в нашей власти. Но кто бы ни захотел быть совершенным, тот должен продать то, что имеет; и продать не часть только, как сделали Анания и Сапфира, а продать все, и когда продаст, все отдать нищим, и таким образом приготовить себе сокровище в Царстве Небесном. Но и это будет достаточно для совершенства только тогда, когда, презрев богатство, таковой последует Спасителю, то есть, оставив зло, будет делать добро. Действительно, легче отнестись с презрением к богатству (sacculum, то есть кошелек, сумка для денег), чем к удовольствиям. Многие, оставляя богатство, не следуют Господу. А Господу следует тот, кто Ему подражает и идет по стопам Его. Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал.
Стих 22: Он ушел опечаленным, ибо имел много богатства. — Это есть та печаль, которая приводит к смерти. Здесь указывается и причина печали, — в том, что он имел много имений, то есть те тернии и волчцы, которые подавили семена Божественные.
Стих 23: Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное. — Но каким образом Авраам, Исаак и Иаков, люди богатые, вошли, по свидетельству Господа, в Царство Небесное, а также Матфей и Закхей, по словам Евангелия, после оставления ими богатства? Однако здесь нужно обратить внимание на то, что когда они вошли, то уже перестали быть богатыми. Таким образом, они до тех пор не входили, пока были богаты. Впрочем, хотя богатства с трудом делаются предметом презрения, однако Он не сказал: «Невозможно, чтобы богатый вошел в Царство Небесное», а сказал: «Трудно». Где указывается трудность, там не представляется невозможность, а только заявляется о трудности.
Стихи 24–26: И еще говорю вам: удобнее верблюду (camelum) пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно. — Этими словами уже показывается, что не [только] трудно, но и невозможно [войти в Царство Небесное богатому]. Действительно, если верблюд не может пройти сквозь игольное ушко и если подобно этому богач не может войти в Царство Небесное; то никакой из богачей не спасется. Однако, если мы прочтем у Исайи о том, как верблюды Мадиана и Эфы прибудут в Иерусалим с дарами и сокровищами, а также и то, что бывшие первоначально согнутыми и искривленными безобразием пороков входят в ворота Иерусалима, то мы увидим, что и эти верблюды, с которыми сравниваются богатые, после того как сложат с себя тяжесть грехов и освободятся от всего безобразия телесного, могут войти в тесные врата и вступить на узкий путь, ведущий к жизни. А когда ученики задают вопрос и удивляются строгости сказанного [говоря]: Кто же таким образом спасется? Он милосердно смягчает строгость Своего приговора, говоря: Что невозможно у людей, то возможно у Бога.
Стих 27: Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам? — Великая вера: Петр был рыбаком, он не был богачом, своими руками и искусством зарабатывал хлеб, и однако говорит с полным доверием: Оставили все. Но так как недостаточно оставить все, он присоединяет и то, что говорит о [их] совершенстве: И последовали за Тобою. «Мы сделали то, что Ты повелел; итак, какую награду Ты дашь нам?»
Стих 28: Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. — Он не сказал: «оставившие все», ибо это сделал и философ Кратес [или: Сократ], а также и другие многие оставили с презрением богатства; но сказал: последовавшие за Мною, что в собственном смысле сделано апостолами и другими верующими. Во время возрождения, когда Сын Человеческий сядет на престоле Своего величия, когда из мертвых от тления восстанут нетленные, сядете и вы на скамьях судей, осуждая двенадцать колен Израиля, ибо когда вы уверовали, они не хотели веровать.
Стихи 29–30: И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит в сто крат и наследует жизнь вечную; многие же будут первые последними, и последние первыми. — Место это совпадает с тем словом Спасителя, которым Он говорит: Не мир пришел Я принести, но меч; ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Итак, тот, кто ради веры во Христа и проповеди Евангелия оставит с презрением все склонности и богатства, и удовольствия мира, [тот] в сто раз больше получит и будет обладать вечной жизнью. По поводу этого слова Господа многие принимают учение о тысячелетнем Царстве после Воскресения, говоря, что тогда мы в сто раз больше получим, чем то, что мы оставили, и что нам должна быть дана в награду вечная жизнь. Они не понимают, что если в отношении к прочему обетование является почетным (digna), то в отношении к женам было бы позорным, чтобы оставивший ради Господа одну [жену] получил в будущем сто. Таким образом, смысл тот, что оставивший ради Спасителя плотское получит духовное, которое по сравнению и ценности его заслуги будет таково, как число малое по сравнению с числом стократным. Посему апостол и говорит, что те, которые оставили только малый дом и незначительные поля в одной области, бывают как бы ничего не имеющие, но всем обладающие.
Глава XX. — Стихи 1–12: Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома (paterfamilias — отец семьи), который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой. И договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой. Выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно. И им сказал: «идите и вы в виноградник мой, и, что следовать будет (justum fuerit), дам вам». Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: «что вы стоите здесь целый день праздно?» Они говорили ему: «никто нас не нанял». Он говорит им: «идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам». Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: «позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых». И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше; но получили и они по динарию. И, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. [Стих 13]: Он же в ответ сказал одному из них. — Эта притча, или сравнение Царства Небесного понимается из того, что прежде внушено, ибо перед ней написано: Многие первые были последними, и последние — первыми. Господь судит не по времени, а по степени веры. И Он говорит, что домохозяин вышел ранним утром, чтобы привести работников в виноградник свой и условился заплатить за работу по динарию. Потом он вышел около третьего часа и увидел на площади других, стоявших без работы; и обещал им не по динарию, а то, что будет справедливо. Подобным образом он сделал в шестой и девятый часы. А в одиннадцатый час он нашел других стоящих, которые целый день провели без работы, и их послал он в виноградник. А когда уже стало поздно, то он приказал управляющему своему, чтобы он начал давать плату, начиная с последних, то есть с тех, которые были с одиннадцатого часа, и окончил работниками, трудившимися с первого часа. И все одинаково возгорелись завистью к самым последним рабочим и стали обличать домохозяина в несправедливости. И не потому, что они получили меньше, чем было условлено, а потому что хотели получить больше тех, на которых излилось милосердие нанимателя. Мне кажется, что делатели первого часа Самуил и Иеремия, и Креститель, которые вместе с Псалмопевцем могут сказать: От чрева матери моей Ты — Господь Бог мой. А делатели третьего часа это те, которые начали служить Богу с юношеского возраста (a pubertate); делатели шестого часа это те, которые взяли на себя иго Христово в зрелом возрасте, а девятого — те, которые [начали] в возрасте, склоняющемся к старости. Затем делатели одиннадцатого часа это те, которые [начали] в глубокой старости. И однако все получили одинаковую награду, хотя труд их был различен. Есть такие, которые объясняют эту притчу иначе. Они представляют (volunt), что в первый час посланы были в виноградник Адам и другие патриархи до Ноя, в третий час — сам Ной [и другие] до Авраама и данного ему обрезания; в шестой час — от Авраама до Моисея, когда дан закон; в девятый — Моисей и пророки; в одиннадцатый — апостолы и народы языческие, которым все завидуют. Посему евангелист Иоанн, имея в виду то же самое, после часа одиннадцатого, когда солнце уже склонялось к заходу и [день] к вечеру, говорит: Дети мои, час — последний. Но вместе с тем поразмысли и о том, что все, одинаково обличающие несправедливость домохозяина в отношении к делателям одиннадцатого часа, не замечают ее в отношении к себе. В самом деле, если домохозяин был несправедлив, то не к одному, а ко всем, потому что делатель третьего часа не так трудился, как делатель первого часа, посланный в виноградник. Подобным образом делатель шестого часа трудился менее делателя третьего часа, а делатель девятого часа — меньше делателя шестого часа. Итак, всякий завидует позднему призванию язычников, и благодати Евангелия делается упрек. Посему Спаситель в заключение притчи говорит: Будут первые последними, и последние первыми, так что иудеи из головы обратятся к хвосту, а мы из хвоста изменимся в голову.
Стих 13 [окончание]: Друг, я не обижаю тебя. — В книге одного [автора] я прочитал, что этот друг, который встречает возражение со стороны домохозяина, этот делатель первого часа есть первозданный [то есть Адам] и те, которые уверовали в его время.
Не за динарий ли ты договорился со мною? — Динарий имеет на себе изображение царя. Таким образом, ты получил плату, которую я тебе обещал, то есть образ и подобие мое; почему же ты просишь большего? Притом же ты не столько сам хочешь получить больше, сколько хочешь, чтобы другой ничего не получил, как будто цена твоей платы уменьшается для тебя от сравнения с другим.
Стихи 14–15: Возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? — Иудей под законом спасается не благодатью, но делами, ибо кто сотворит милость (gratiam), тот будет жить ею. Потому и говорится тому [делателю]:
Стих 16 [окончание 15–го и 16–й]: Или глаз твой завистлив от того, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними; ибо много званных, а мало избранных. — То же самое значение имеет и известная притча в Евангелии от Луки, в которой старший сын завидует младшему и не хочет, чтобы он был после раскаяния принят, и обвиняет отца в несправедливости. А чтобы мы знали, что она имеет указанный нами смысл, и начало притчи, и конец ее согласны между собою: Так будут, — говорит Он, — последние первыми, и первые последними.
Стихи 17–19: И восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет. — То же самое Он часто говорил ученикам, но так как в промежутках была речь о многих других предметах, то из памяти их могло ускользнуть то, что они слышали; поэтому собираясь войти в Иерусалим и повести с Собою туда апостолов, Он готовит их к искушению, чтобы они не соблазнились, когда наступит позорное мучение и крестная смерть.
Стихи 20–21: Тогда приступила к Нему мать сыновей Зе–ведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего–то прося у Него. Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем. — Откуда у матери сынов Зеведеевых явилась мысль о царствовании, когда Господь сказал: Сын Человеческий предан будет первосвященникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие, то есть, когда Он провозвестил находящимся в страхе ученикам о бесславии страдания, [почему] она ищет славы торжествующего. Я думаю потому, что Господь после всего сказал: И в третий день воскреснет; эта женщина думала, что Он после воскресения будет царствовать там; и то, что обещается после второго пришествия [по ее мнению] должно было исполниться в первое пришествие; по свойственной женщинам притязательности (aviditate) она ищет настоящего, забывая о будущем. А вопрос Господа и обращение внимания на ее просьбу словами: Чего ты хочешь? происходит не от незнания; он предлагается от лица Того, Который должен был подвергнуться бичеванию и распятию, — подобно тому, как и вопросы относительно кровоточивой: Кто прикоснулся ко Мне?, о Лазаре: Где вы положили его? а также в Ветхом Завете: Адам, где ты? и: Сошедши посмотрю, поступают ли они соответственно воплю [против них], восходящему ко Мне, чтобы узнать, если это не так. Но мать сынов Зеведея в женском неразумии и под влиянием любви [к детям] просит, не зная чего. И не удивительно, когда она обличается в неразумии, так как и о Петре говорится: Не зная, что он говорит, когда он хочет устроить три кущи [палатки].
Стих 22: Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. — Просит мать, а Господь говорит ученикам, разумея, что просьба ее была следствием желания ее сыновей.
Можете ли пить чашу, которую Я буду пить? Они говорят Ему: можем. — Под чашей, о которой говорится в Священном Писании, мы разумеем страдания соответственно словам: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия и в псалме: Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Чашу спасения прииму, и имя Господне призову и непосредственно вслед затем прибавляет, какая это чаша: Драгоценна перед Господом смерть святых Его!
Стих 23: Он сказал им: Действительно, чашу Мою вы будете пить: но дать сесть по правую и по левую сторону от Меня, это не в Моей власти, а принадлежит тем, которым уготовано от Отца Моего. — Спрашивается: каким образом сыны Зеведея, — именно: Иаков и Иоанн, будут пить чашу страданий, когда [Священное] Писание повествует, что только Иаков апостол был обезглавлен Иродом, а Иоанн окончил жизнь свою естественною смертью. Но если мы будем читать церковные повествования, в которых говорится, что и он был во время мучений опущен в котел кипящего масла и оттуда вышел, как победитель на ристалище, для принятия венца Христова и потом был сослан на остров Патмос, то увидим, что Иоанн не имел недостатка в мужестве для перенесения мучений и что он испил чашу исповедания: ее испили и три отрока в печи огненной, хотя гонитель и не пролил крови. А слова: Но дать вам сесть по правую и по левую сторону от Меня, это не в Моей власти, а принадлежит тем, которым уготовано от Отца Моего, нужно понимать так: Царство Небесное находится во власти не дающего, а получающего (поп est dantis, sed accipientis), ибо у Бога нет лицеприятия, но получит его тот, кто покажет, что он достоин Царства Небесного, которое уготовано не для лица, а для жизни. Таким образом, если вы будете таковы, что можете наследовать Царство Небесное, которое Отец Мой уготовил победителям и торжествующим, то и вы также получите его. Некоторые утверждают (volunt), что это сказано о Моисее и Илии, которых они (апостолы) немного раньше видели на горе. Но мне это никоим образом не представляется. Имена восседающих в Царстве Небесном не называются, конечно, для того, чтобы при наименовании немногих остальные не подумали, что они исключены [из него].
Стих 24: Услышавши сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев. — Десять апостолов не стали негодовать на мать сынов Зеведеевых и не относили к дерзости просящей женщины [ее прошения], но на сыновей ее, потому что эти, не зная меры [сил своих], воспламенились неумеренной жаждой [к славе], почему им (quibus) и сказал Господь: Вы не знаете, чего просите. Но как из ответа Господа, так и из негодования апостолов само собою разумеется, что сыновья побудили мать к настоятельной просьбе о великом.
Стихи 25–27: Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом. — Смиренный и кроткий Учитель ни двух учеников [Своих] не обличал в неумеренной жадности, ни десять остальных апостолов не упрекал за негодование и зависть; но Он показал такой пример, которым дал понять им, что большим будет тот, кто будет меньшим, и господином будет тот, кто раб всех. Итак, напрасно как те просят неумеренно, так и эти скорбят о желании большего [со стороны тех], так как высшей степени добродетели доходят не могуществом власти, а смирением. Наконец, Он приводит в пример Себя, чтобы они, если не придадут значения Его словам, устыдились от Его действий, и говорит:
Стих 28: Так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить. — Заметь, что, — как мы часто говорили, — Тот, Кто служит, называется Сыном Человеческим.
И отдать душу Свою для искупления многих, — когда Он принял внешний вид раба, чтобы пролить кровь свою за мир. Он не сказал: «Душу свою дать для искупления всех», но: за многих, то есть за тех, которые захотели бы уверовать.
Стихи 29–31: И при выходе их из Иерихона последовала за Ним большая толпа народа. И вот два слепца, сидящие у дороги, услышали, что проходит мимо Иисус, и стали громко взывать: Господи, умилосердись над нами, Сын Давидов! Толпа же удерживала их, чтобы они молчали. Но они взывали еще громче, говоря: Господи, умилосердись над нами, Сын Давидов! — В Иерихоне было много разбойников, которые обыкновенно убивали и ранили выходящих и удаляющихся из Иерусалима; поэтому Господь идет в Иерихон с учениками Своими, чтобы освободить от страданий израненных и увлечь за Собой большую толпу. Потом, когда они хотели выйти из Иерихона, за Ним последовала большая толпа [народа]. Если бы Он постоянно оставался в Иерусалиме, и никогда не снисходил к людям низшим, то толпа и до настоящего времени сидела бы во тьме и в тени смерти. Но при дороге сидели и двое слепцов. Слепыми он называет тех, которые еще не могли сказать: Во свете Твоем мы узрим свет. Они сидели при пути, потому что, по–видимому, имели познание закона, но того пути, который есть Христос, они еще не знали. Весьма многие под ними разумеют фарисеев и саддукеев, другие же — тот и другой народ, то есть людей и Ветхого и Нового Завета, потому что как один, следуя написанному закону, так и другой — закону естественному, были без Христа слепы. Эти слепцы, не имея возможности видеть сами по себе, слышали крики восторга перед Христом и исповедали Его сыном Давида. Если же оба слепых не имеют отношения к народу иудейскому, то следующие затем слова: Толпа же удерживала их, чтобы они молчали, должно понимать относительно язычников, которых апостол увещевает не тщеславиться и не превозноситься перед корнем своим. Но когда они сами вследствие заблуждения первых с дикой маслины были привиты к доброй маслине, то никоим образом не должны завидовать спасению первых. Господи, умилосердись над нами, Сын Давидов! Толпа их сдерживает, но они нисколько не умолкают, и еще усиленней просят, чтобы показать полное желание истинного света.
Стихи 32–33: Иисус, остановившись, подозвал их и сказал: чего вы хотите от Меня? Они говорят Ему: Господи! чтобы открылись глаза наши. — Они были слепы, не знали, к кому стремиться, и не могли следовать за Спасителем. В Иерихоне было много рвов, больших камней и обрывов над глубокими пропастями. Поэтому Господь останавливается, чтобы они могли подойти, приказывает подозвать, чтобы толпа не удерживала их, и, как бы не зная, чего они хотят, спрашивает их, чтобы, с одной стороны, из ответа слепых сделалась вполне очевидною немощь слепых, и, с другой стороны, узнана была через исцеление Его сила.
Стих 34: Но Иисус умилосердился над ними, коснулся их очей, и они тотчас прозрели и последовали за Ним. — Он касается очей и, как мудрый художник, дает то, чего им не дала природа. С другой стороны, и так [сказать можно], что отнятое человеческой немощью было вознаграждено милосердием. И они тотчас стали видеть и последовали за Ним. Те, которые прежде сидели перед Иерихоном, как бы в связанном состоянии, после того следуют за Иисусом не столько ногами своими, сколько добродетелями.
Глава XXI. — Стихи 1–3: И когда Он приблизился к Иерусалиму и пришел в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, говоря им: Идите в поселение, которое перед вами, и тотчас найдете привязанную ослицу и осленка около нее; отвяжите их и приведите ко Мне. А если вам кто–нибудь скажет что, то скажите, что Господь имеет нужду в них и скоро отпустит их. — Он выходит из Иерихона, выведя оттуда как можно большую толпу народа и, возвратив здравие слепым, приближается к Иерусалиму, осыпаемый многими благожеланиями; подав спасение верующим, Он хочет вступить в город мира и в место созерцания Бога, и в крепость, назначаемую для того, чтобы следить [за неприятелем — arcem speculatorii]. И когда Он приблизился к Иерусалиму и пришел в Виффагию, то есть к дому челюстей (это было поселение священников, образец исповедания, и было расположено на горе Масличной, где сосредотачивался свет познания и где был отдых от трудов и скорбей). Он послал двух учеников Своих умозрительного (θεορητικόν) и деятельного (έργαστικόν), то есть знание и действие, чтобы они вступили в поселение, и сказал им: Идите в поселение, которое перед вами. Действительно, оно было перед апостолами [то есть враждебно им] и не хотело принять ярма учения, и тотчас найдете, говорит, привязанную ослицу и осленка около нее; отвяжите их и приведите ко Мне. Ослица была привязана многими узами грехов. А резвый осленок и не переносящий узды вместе с матерью, согласно Евангелию от Луки, имел многих господ как не подчиненный одному заблуждению и учению: и однако многие господа, усвоившие себе непозволительную власть, видя истинного Господа и пришедших от Него рабов, присланных для того, чтобы отвязать его, не осмелились воспротивиться. Что такое эта ослица и этот осленок, мы скажем в дальнейшей речи.
Стихи 4–5: А было все это так, чтобы исполнилось предсказание пророка, который говорит: Скажите дочери Сиона: Вот Царь твой приближается к тебе кроткий, сидящий на ослице и осленке, родившемся от носившей ярмо. — Это написано в книге пророка Захарии, о чем мы напишем с большей полнотой в своем месте, если позволит нам время жизни. Теперь же необходимо кратко коснуться того обстоятельства, что, по прямому смыслу, на небольшом переходе (in parvo itineris spatio) Он не мог садиться на то и другое животное. В самом деле, или Он сидел на ослице, тогда осленок был без седока; или Он воспользовался чтобы сесть осленком, — что более представляется вероятным, — тогда ослица была ведома на свободе. Так как прямой смысл (historia) представляет нам таким образом или нечто невозможное, или соблазнительное (turpitudinem), то мы переносимся к более возвышенному, чтобы уразуметь, что эта ходившая под ярмом ослица, порабощенная, влачившая бремя закона есть синагога [или народ иудейский]; а осленок, игривый и свободный, — народы языческие, на которых воссел Иисус; к ним двум послал Он и двух учеников Своих: одного — к обрезанным, а другого — к язычникам.
Стихи 6–7: Ученики же удалившись сделали так, как повелел им Иисус. И привели они ослицу и осленка и возложили на них одежды свои и посадили Его сверху. — Этот осленок и эта ослица, на которых апостолы возложили свои одежды, чтобы Иисусу было не жестко сидеть, до пришествия Спасителя были обнажены и дрожали от холода, в то время как многие захватывали над ними власть. А после того, как они получили апостольские одежды, сделались прекраснее, чтобы иметь Господа восседающим на них. Одежда же апостольская должна быть понимаема или как учение о добродетелях, или как истолкование Писаний, или как разнообразие церковных догматов, которыми душа если не будет наставлена и украшена, то не заслужит того, чтобы иметь Господа восседающим на ней.
Стих 8: Множество же народа постилали свои одежды по дороге. — Здесь вы видите различие каждого лица. Апостолы возлагают одежды свои на ослицу, а толпа, имеющая менее важное значение, бросает их под ноги осла, чтобы он как–нибудь не натолкнулся на камень, не наступил на острые тернии и не скользнул в рытвину.
А другие резали ветви с дерев и постилали по дороге. — От плодоносных деревьев нарезали ветвей и набросали по пути, — с деревьев, которыми была обсажена Елеонская гора, — чтобы испорченный путь сделать хорошим и чтобы уравнять неравное, и чтобы таким образом Христос, победитель демонов и пороков, с большим удобством и легкостью вступил в сердца верующих.
Стих 9: Толпы же, которые шли вперели и которые следовали позади [Его] восклицали, говоря: Осанна сыну Давидову, благословен Тот, Который идет во имя Господа. Осанна в вышних. — Так как прямой смысл (historia) ясен, то мы постараемся открыть духовное значение. Толпы, вышедшие из Иерихона и последовавшие за Господом и учениками Его, после того, как они увели отвязанного осленка — который был прежде привязан — и украшенного одеждами апостолов, и сидящего на нем Господа, побросали одежды свои и забросали дорогу ветвями деревьев. И когда все это закончили делать (opere fecissent), то и голосом подали свидетельство: предшествуя и следуя Ему, они не кротким и тихим исповедованием, но весьма громко заявляют (plenissimo clamore): Осанна сыну Давидову, благословен Тот, Который идет во имя Господа. Осанна в вышних А слова евангелиста: Толпы же, которые шли вперели и которые следовали позади показывают, что и тот, и другой народ, то есть и те, которые веровали в Господа прежде Евангелия, и которые веровали после Евангелия, единогласно и согласно в исповедании восхваляют Иисуса, и согласно примеру, показанному в выше приведенной притче о делателях различных часов, получают одинаковую награду за веру свою. Далее что значат следующие слова: Осанна Сыну Давидову, это, — сколько я помню, — я сказал за много лет раньше в кратком послании к Дамасу, в то время Римскому епископу, и теперь кратко коснусь. В Сто семнадцатом псалме, который несомненно написан относительно пришествия Христова, между прочим мы читаем также и следующее: Камень, который отвергли строители, соделался главою угла: это — от Господа, и есть дивно в очах наших. Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный! И непосредственно затем присоединяется: О, Господи, спаси же! О, Господи, споспешествуй же! Благословен грядущий во имя Господне! Благословляем вас из дома Господня, и прочее. Вместо того, что имеется у Семидесяти толковников ώ Κύριε, σώσον δή, то есть о Господи, спаси же, в еврейском мы читаем: аппа Adonai [lehova] osianna (אנא יהןה הןשיעהנא ), что более ясно перевел Симмах словами: Умоляю усердно, Господи, спаси, умоляю усердно. Итак, пусть никто не думает, что это слово составлено из двух слов, — именно: из еврейского и греческого; оно все вполне еврейское и имеет то значение, что пришествие Христово есть спасение для мира. Поэтому далее и следуют слова: Благословен грядущий во имя Господне. Спаситель также подтверждает это в Евангелии: Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете. Также и присоединяемое слово Осанна, то есть спасение в вышних очевидно показывает, что пришествие Христово есть спасение не только людей, но и всего мира, — соединяющее земное с небесным: Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних.
Стих 10: И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорили: кто Сей? [Стих 11]: Народ же говорил. — Когда Иисус со всеми толпами вошел в город Иерусалим, то город пришел в движение, удивляясь многолюдству, не зная истины и говоря: Кто Сей? В другом месте мы читаем, что ангелы говорят также: Кто сей Царь славы? В то время, как другие сомневались или задавали вопросы, простая толпа исповедует Его; начиная от меньшего, она переходит к большему и говорит: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского. — Тот пророк, о котором Моисей провозгласил, что придет подобный ему, и который на греческом языке пишется собственно с членом (άρθρώ). А из Назарета Галилейского потому, что Он там был воспитан, так что цветок полей воспитывается на цветке добродетелей.
Стихи 12–13: И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано: «дом мой домом молитвы наречется "; а вы сделали его вертепом разбойников. — Сопровождаемый толпой верующих, которые одежды свои расстилали по пути, чтобы осленок шел не повреждая ног, Иисус входит в храм и выгоняет всех, которые продавали и покупали в храме: он опрокинул столы обменивавших монеты и разбросал сиденья продавцов голубей и сказал им, — приводя свидетельство Писания, — что дом отца Его должен быть домом молитвы, а не пещерой разбойников или домом торговых сделок. Так написано и в другом Евангелии. Относительно этого места прежде всего надо узнать то, что, по предписанию закона, в этом святейшем во всем мире храме Господа, куда стекался народ из всех почти стран иудейских, приносились бесчисленные жертвы, — особенно в праздничные дни, — из баранов, быков и козлов; в то время, как бедняки, чтобы не остаться без жертв, приносили птенцов, голубей и горлиц. В большинстве случаев было так, что те, которые приходили издалека, не имели жертвенных животных. Таким образом, священники придумали, каким образом брать добычу от народа, и стали на месте продавать всякого рода животных, необходимых для жертвоприношений, так что они за один раз и снабжали неимущих, и сами снова получали обратно то, что было продано. Но такие обороты их часто оказывались неудачными вследствие недостаточности покупателей, которые сами нуждались в средствах и не имели не только жертвенных даров, но даже и средств, чтобы купить птиц и дешевых подарков. Поэтому [священники] поставили там и меновщиков монеты, которые под поручительство ссужали деньги [нуждающимся]. Но так как законом было предписано, чтобы никто не брал лихвы и потому не мог пользоваться деньгами, отдаваемыми в рост, ибо они не только не давали никакой прибыли, но даже могли быть потеряны; поэтому они измыслили другой способ, так называемых колливистов (Collybistas). Латинский язык не имеет выражения для передачи смысла этого слова. Колливой у них называлось то, что мы называем tragemata, то есть маленькие дешевые подарки [гостинцы], например: поджаренный горох, изюм и яблоки разного рода. Таким образом, колливисты, не имея возможности при отдаче денег в рост брать лихвы, брали взамен разные предметы, так что то, чего не позволялось [брать] в виде денег, они требовали предметами, которые приобретались за деньги, как будто не об этом проповедовал Иезекииль, говоря: Не берите лихвы и сверхдолжного Господь, видя в доме Отца Своего такого рода сделки, или разбойничество, побуждаемый пылом духа, — согласно тому, что написано в Шестьдесят восьмом псалме: Ревность по доме Твоем снедает меня, — сделал себе бич из веревок и выгнал из храма большую толпу людей со словами: Написано: Дом Мой назовется домом молитвы, а вы сделали его пещерой разбойников. В самом деле, разбойник — тот человек, который из веры в Бога извлекает прибыль, и храм Божий он обращает в пещеру разбойников, когда его служение оказывается не столько служением Богу, сколько денежными сделками. Таков прямой смысл (juxta historiam). А в таинственном значении Господь ежедневно входит в храм Отца своего и извергает всех, как епископов, пресвитеров и диаконов, так и мирян, и всю толпу, и считает одинаково преступными как продающих, так и покупающих, ибо написано: Даром получили, даром давайте. Он также опрокинул столы меновщиков монет. Обрати внимание на то, что вследствие сребролюбия священников алтари Божий называются столами меновщиков монет. И опрокинул скамьи продавцов голубей, [то есть] продающих благодать Святого Духа и делающих все, чтобы пожирать подчиненных им людей, о которых Он говорит [или: говорится]: Которые пожирают народ Мой, как хлебную пищу. Соответственно простому смыслу голуби не были на сидениях, а в клетках; на сидениях могли сидеть только продавцы голубей. А это почти бессмысленно, потому что понятием сидение (cathedra) указывается преимущественно на достоинство учителей, которое сводится ни к чему, когда бывает смешано с прибылями. То, что мы сказали о Церквах, каждый пусть понимает в отношении к самому себе, ибо апостол говорит: Вы храм Божий есте, и дух Божий живет в вас Пусть не будет в доме сердца нашего торговых сделок, ни продажи, ни купли, ни жадности к подаркам, чтобы не вступил Иисус в строгом гневе и не очистил наш храм только с помощью бича, чтобы сделать его домом молитвы из пещеры разбойников и из дома торговли.
Стих 14: И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их. — Если бы Он не опрокинул столов меновщиков монет и продавцов голубей, то слепые и хромые не заслужили бы того, чтобы получить прежнюю возможность видеть и восстановление способности ходить.
Стих 15: Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: «осанна Сыну Давидову», вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? — Весьма многие думают, что величайшее из знамений то, что Он воскресил Лазаря или что слепой от чрева матери получил зрение (lumen), или что на Иордане был слышен голос Отца, или что, преобразившись на горе, Он показал славу торжества Своего. Мне же среди всех сотворенных Им знамений кажется наиболее удивительным то, что один человек, — в то время презираемый и настолько униженный (vilis), что потом пригвожден был к кресту, — в то время, как книжники и фарисеи дышали гневом против Него, видя, как расстраиваются их предположения о выгодах, мог ударами одного бича рассеять столь великое множество народа, ниспровергнуть столы, сокрушить лавочки и сделать нечто другое, чего не сделало бы многочисленное (infinitus) войско. Действительно, из очей Его исходил некоторый огненный, подобный звездному, луч, и величие Божества сияло на Его лице. И так как священники не осмеливались наложить на него руки, что они подвергают злословию Его дела и обращают свидетельство народа и детей, которые восклицали: Осанна Сыну Давидову, в бесчестие, потому что это именно говорилось только в приложении к Сыну Божию. Итак, епископы и какие угодно святые люди пусть видят, с какой великой опасностью они могут допустить это восклицание в приложении к себе, если даже Господу, к Которому одному только это восклицание прилагается в настоящем значении слова, оно ставится в вину.
Стих 16: Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: «из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу»? — Как умеренно Он приспосабливает [Свое] суждение, за один раз давая ответ и осуждая их злословие. Он не сказал, — как того ожидали книжники, — что дети делают хорошо, давая таким образом свидетельство обо Мне, но не говорить Он, что дети заблуждаются и что вы должны простить их [малому] возрасту: они дети. Нет (sed)! Он приводит свидетельство из Восьмого псалма, чтобы изречение Писаний подтвердило свидетельство детей, в то время, как Господь молчит.
Стих 17: И оставив их Он, удалился за врета города в Вифанию, и остался там. — Он оставил неверующих и вышел из города противоречивых, и ушел в Вифанию, что значит: дом послушания уже тогда предызображая призвание язычников, и остался там, потому что не мог оставаться среди Израиля. Это может быть понято и в том отношении, что Он был настолько беден и настолько не хотел никому льстить, что не нашел в большом городе ни одного гостеприимного хозяина и ни одного жилища; а пребывал в маленьком поселении у Лазаря и сестер его, ибо Вифания была деревней, в которой они жили.
Стихи 18–20: Утром же [следующего дня], возвращаясь в город, Он захотел есть. И видя при дороге одно смоковничное дерево, подошел к нему и ничего не нашел на нем, только одни листья. И сказал ему: Да не родится от тебя плод никогда во век; и смоковница тотчас засохла. И видя [это], ученики [Его] удивились говоря: каким образом она тотчас засохла? — После рассеяния тьмы ночной, после распространения утренних лучей и по приближении полудня, когда Господь страданием Своим должен был просветить мир, возвращаясь в город [Иерусалим], Он почувствовал голод, или показывая этим действительность [своей] человеческой природы, или испытывая сильное желание [esuriens — как бы сильный голод] спасения верующих и страдая от неверия Израиля. И когда увидел одно дерево (под которым мы разумеем синагогу и собрание иудейское) возле дороги: ибо синагога имела закон и потому была как бы при пути; так как она не веровала в Путь, то Он приходит к ней, стоящей неподвижно и не имеющей стоп Евангельских, и ничего не нашел Он на ней, кроме одних только листьев, то есть: шелеста обетовании, предания фарисеев, [их] хвастовства законом и красивыми словами без всякого признака плодов истины. Поэтому и другой евангелист говорит: Еще было не время или в том смысле, что не настало еще время спасения Израиля, так как еще не вступил народ язычников, или в том, что минуло уже время веры, потому что, придя сперва к нему и встретив презрение от него, Спаситель удалился к народам языческим. И сказал ему: Да не родится от тебя плод никогда во век или: в вечности, ибо греческое слово αίών [или: αίώνα] имеет то и другое значение; и высохла смоковница, не имевшая пищи, которой желал от нее хотевший вкусить Господь; листья высохли так, что остался только ствол. После же отпадения ветвей, корень возьмет силу [или: будет жить], этот корень в самое последнее время, если захочет уверовать, то даст отпрыски веры, и исполнится Писание, которое говорит: Есть надежда дереву. А согласно буквальному смыслу Господь, должный пострадать среди народов и понести бремя крестного соблазна, должен был наперед утвердить души учеников знамением. Потому ученики и удивляются говоря: каким образом она тотчас засохла? Таким образом Спаситель той же силой мог бы иссушить и врагов Своих, если бы не ожидать спасения их через раскаяние.
Стихи 21–22: Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам: если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но, если и горе сей скажете: «поднимись и ввергнись в море», — будет. И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите. — Псы языческие вопиют против вас, в своих свитках (книгах), оставленных в память собственного нечестия, утверждая, что апостолы не имели веры, ибо не могли горы передвигать. На это мы ответим им, что, — по свидетельству Евангелия от Иоанна, — Господом сотворено много знамений, которые если бы были записаны, то [книг] не мог бы вместить мир. Это значит не то, что мир не мог бы вместить, потому что, — как бы ни были они многочисленны, — это возможно даже для одного шкафа или ящика; это значит то, что мир не мог бы перенести содержания их по величию знамений и своему неверию. Потому мы веруем, что и это делали апостолы, но это не записано с той целью, чтобы неверующим не дать большего повода к спорным возражениям. С другой стороны, спросим их, веруют ли они в те чудеса, о которых есть письменное сообщение, или нет? Когда мы увидим, что они не веруют, то последовательно можем заключить, что не поверят они и большему. Это против них. Впрочем мы, — как мы уже раньше сказали, — под горой понимаем гордящегося дьявола и хвастливо восстающего против Творца Своего: он и у пророка называется горой развращенной. И когда он овладеет душой человеческой, и [так сказать] пустит корни в ней, то апостолами и теми, которые подобны апостолам, может быть передвинут в море, то есть в места соленые, волнистые и горькие, которые не имеют никакой божественной сладости. То же самое читается и в псалмах. Не будем бояться, когда земля будет находиться в смятении и горы будут переноситься в глубину [cor, сердце] моря.
Стих 23: И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? — Другими только словами (diversis verbis) они сплетают такую же, как и прежде, хулу, — именно: когда они сказали: Веелъзеву–лом, князем бесовским Он изгоняет бесов. Ибо когда они спрашивают: Какою властью Ты это делаешь? Они сомневаются во власти Божией и хотят, чтобы подразумевалось, что дьяволу принадлежит то, что Он делает; они также прибавляют: Кто Тебе дал такую власть, яснейшим образом отрицая Сына Божия, когда думают, что Он творит чудеса не собственными, а чужими силами.
Стихи 24–27: [начало]: Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю. Крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: «с небес», то Он скажет нам: «почему же вы не поверили ему?» А если сказать: «от человеков», — боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. — Это то, что в простом народе называется: «В дурной сук дерева должно вбить дурной гвоздь или клин». Открытым ответом Господь мог отвергнуть хулу искусителей; но Он ставит перед ними мудрый вопрос, чтобы они своим молчанием или ответом осудили сами себя. Действительно, если бы они ответили, что крещение Иоанна было с неба (что они с опытностью предусмотрели), то следующим вопросом был бы вопрос: «Почему же вы не крестились у Иоанна?» А если бы они захотели сказать, что оно измышлено человеческим обманом и не имело в себе ничего Божественного, то они должны были бояться народа; ибо все множество народа в своей совокупности приняло крещение Иоанна и таким образом признало его пророком. Поэтому нечестивейшее скопище дало ответ, оно воспользовалось словом смирения, говоря, что «не знает», чтобы приспособиться к ответу на опасный для себя вопрос.
Стих 27: Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю. — Они своим ответом о незнании сказали ложь. Соответствующим их ответу должен бы и от Господа последовать ответ: И Я не знаю. Но Истина не может говорить лжи, потому Он и сказал: И Я вам не скажу. Этим Он показал, что и они знают, но не хотят отвечать, и Он знает, но не говорит потому, что они молчат относительно того, что им известно. Непосредственно затем Он присоединяет притчу, которой и их обличает и показывает, что Царство Божие должно быть перенесено к язычникам.
Стихи 28—31 [начало]: А как вам кажется? У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: «сын! пойди, сегодня работай в винограднике моем». Но он сказал в ответ: «не хочу»; а после, раскаявшись, пошел. И, подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: «иду, государь»; и не пошел. Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им. [сравни: Лк 15] . — Это те два сына, которые описываются и в притче Евангелия от Луки, то есть благоразумный (fragi) и развратный, и о которых говорит Захария пророк: Возьму Себе два жезла, и назову один–благоволением, другой — узами, и ими буду пасти овец. Под именем первого говорится о язычниках с указанием на естественный закон: Пойди, работай в винограднике Моем, то есть не делай другому того, чего не хочешь, чтобы было с тобой. А он горделиво ответил: Не хочу. После же, по пришествии Спасителя, раскаявшись, он трудился в винограднике Божием и упорство, обнаруженное в слове своем, исправил своим трудом. А под вторым разумеется сын — народ иудейский, который отвечал Моисею: Все, что ни сказажет Господь, мы сделаем и не пошел в виноградник, потому что, убив Сына домохозяина, считал себя наследником. Другие же думают, что это притча не об язычниках и иудеях, а просто о грешниках и праведниках, потому что и Господь после в таком же смысле разрешает вопрос. [Стих 31 окончание]: Истинно говорю вам, что мытари (сборщики податей) и блудницы вперед вас идут в Царство Божие, — потому что они, злыми делами отказавшиеся от служения Богу, по совершении покаяния приняли крещение от Иоанна. А фарисеи, предпочитавшие праведность и хваставшиеся исполнением заповедей закона, отвергли крещение Иоанна и исполняли заповеди Божий. Поэтому Он говорит:
Стих 32: Ибо пришел к вам Иоанн путем праведности; и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы оке, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему. — Далее слова: Кто из двух исполнил волю отца? и на них ответ: Последний, не находятся, — это должно знать, — в подлинных списках, а в них стоит: первый, так что они осуждаются собственным судом. Но если бы мы захотели прочитать: последний, то значение этого места очевидно: мы можем сказать, что в действительности иудеи понимали истинное значение [притчи], но употребляют хитрость и не хотят сказать, что понимают; подобно тому, как и о крещении Иоанна они не хотели высказаться, хотя и знали, что оно с неба.
Стих 33: Послушайте другую притчу: Был человек домохозяин, который насадил виноградник и окружил его оградою, и выкопал в нем точило, и устроил башню, и отдал его земледельцам, и отправился далеко. — Это есть то, что Господь обозначил заимствованное из пословицы: Трудно идти против рожна. Первосвященники и старейшины народа, спрашивавшие Господа: Какою властью Ты это делаешь, и кто дал Тебе такую власть? и хотевшие Премудрость поймать на словах, побеждаются своим собственным искусством и выслушивают под образами притчей то, чего не заслуживают выслушать открыто. Этот домохозяин есть тот же, который имел двух сыновей и который, — как говорится в другой притче, — ввел рабочих в виноградник свой. Он насадил виноградник, о котором весьма подробно говорит Исайя в своей песне, заключая ее словами: Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев. И в псалме говорится: Из Египта перенес Ты виноградную лозу, выгнал народы, и посадил его. И окружил его оградою, то есть или городской стеной, или ангельскими воинствами, и выкопал в нем точило, то есть или устроил алтарь, или. те точила, именем которых обозначаются три псалма: восьмой, восьмидесятый и восемьдесят третий, и устроил башню; несомненно, что это храм, о котором говорится через Михея: И ты башня, касающаяся облаков, дочь Сиона, и отдал его земледельцам, которых в другом месте назвал возделывателями виноградника, которые были взяты в часы первый, третий, шестой, девятый и одиннадцатый; и отправился далеко. Дело идет не о перемене места, ибо Бог, Которым все наполнено, может ли где–нибудь не присутствовать? Он и через Иеремию говорит: Я Господь приближающийся и не издалека, говорит Господь?. Но Он кажется удаляющимся от виноградника, чтобы виноделам предоставить полную свободу в делании.
Стихи 34–36: Когда же приблизилось время [собирания] плодов, он послал рабов своих к земледельцам, чтобы они получили плоды его. А земледельцы, схватив рабов его, одного избили, другого убили, третьего побили камнями. Снова послал он рабов больше, чем прежде; и сделали им так же. — Он дал им закон и в нем приказал им возделывать виноградник, чтобы они в делах закона обнаружили плод. После того Он послал к ним рабов, которых схватив они или побили, как Иеремию, или убили, как Исайю, или побили камнями, как Навуфея (Naboth) и Захарию, которого они убили между алтарем и храмом. Будем читать послание Павла к Евреям, и из него мы подробно узнаем, какие из рабов Господних и сколько претерпели.
Стихи 37–38: А в самое последнее время послал к ним сына своего, говоря: Они с боязнью примут сына моего. Рабы же, видя сына, говорили между собою: «Это — наследник; придите, убьем его и будем владеть наследством его». — В словах, приведенных выше: Снова послал он рабов больше, чем прежде; и сделали им так же, домохозяин обнаруживает долготерпение в посылании большего числа, чтобы злых делателей призвать к покаянию: но они собрали себе гнев на день гнева. Присоединенные затем слова: С опасением примут сына Моего происходят не от незнания [будущего]. Действительно, чего не знает домохозяин, под которым в настоящем месте разумеется Бог Отец? Однако о Боге часто говорится, что Он сомневается, чтобы сохранилась свобода воли в человеке. Спросим Ария и Евномия. Вот об Отце [в притче] говорится, что Он не знает и сдерживает свой приговор и, — насколько это понятно вам, — Он [как будто] допустил ложь. Но что бы они ни ответили нам относительно Отца, пусть то же самое разумеют и о Сыне, Который говорит, что не знает дня конца мира.
Стих 39: И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили. — И апостол говорит, что вне города [за воротами] был пригвожден Иисус Христос ко кресту. Мы можем понимать и иначе то, что Он был выброшен из виноградника и там умерщвлен, именно: чтобы передать виноградник другим, когда язычники приняли Его.
Стихи 40–41: Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями? Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои. — Господь их спрашивает не потому, что не знает, что они будут отвечать, но чтобы они были осуждены собственным ответом. А виноградник передан нам и передан на том условии, чтобы мы воздавали Господу плод в надлежащее время, и знали в каждое мгновение, что должно нам или говорить, или делать.
Стих 42: Иисус говорит им: неужели вы никогда не читали в Писании: «камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла: это — от Господа, и есть дивно в очах наших»? — Одни и те же истины (res) соединяются с разными притчами и разными изречениями. Тех, которых Он прежде назвал делателями, виноделами и земледельцами, теперь Он называет строителями, то есть каменщиками. Поэтому и апостол говорит: Вы Божия нива, Божие строение. Итак, эти каменщики, — как виноделы получают виноградник, — получают камень, который должны были положить или в основании, подобно строителю Павлу (там же), или в угле, так что он соединил бы две стены, или два народа и который был отвергнут ими; но он сделался главою угла. И это было от Господа, — не человеческими силами, а Божиим могуществом. Об этом камне опоры апостол Петр также говорит вполне уверенно: Камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла . И пророк Исайя, Вот, — говорит, — Я полагаю в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится.
Стих 43: Потому сказываю вам, что отнимется у вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его.
Неоднократно в другом месте я говорил уже, что под Царством Божиим иудеи должны понимать Святые Писания, которые Господь отнял у них и передал нам, чтобы мы принесли плод их. Вот это и есть виноградник, передаваемый земледельцам и виноделам; не трудящиеся в этом винограднике, если будут иметь только название Писаний, потеряют плоды винограда.
Стих 44: И тот, кто упадет на этот камень, разобьется; а на кого он упадет, того раздавит. — Иное дело оскорбить Христа злыми делами, а иное дело отвергнуть Его. Тот, кто согрешает и однако верует в Него, правда, падает на камень и сокрушается, но не бывает в конец раздавлен, ибо через покаяние он соблюдается во спасение. Но тот, на которого Он упадет, то есть на кого обрушится самый камень и кто совершенно отречется от Христа, будет раздавлен так, что не останется и кусочка, из которого можно было бы собрать каплю влаги.
Стихи 45–46: И, слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит. И старались схватить Его; но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка. — Хотя они были и жестки сердцем и вследствие неверия и нечестия невосприимчивы к словам Сына Божия, однако они не могли отрицать открытых наставлений и понимали, что суждения Господа направляются против них. По этой причине они, правда, хотели убить Его, но боялись народной толпы, потому что народ видел в Нем пророка. Толпа всегда подвижна и не настаивает на принятом намерении: она подобно волнам увлекается движением ветра то туда, то сюда. Против Того, Которого входящие в ее состав почитают и называют пророком, они впоследствии кричат: Распни, распни Его.
Глава XXII. — Стихи 1–2: Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего. — Фарисеи понимая, что Он относительно них говорит притчи, искали случая схватить и подвергнуть Его смерти. Господь, зная такое их желание, нисколько не запрещает им их раздражения, но не поддается и влиянию страха, чтобы с неменьшей силой обличать их. Этот царь, устраивающий брачный пир сыну своему, есть Бог всемогущий. Он устраивает брачный союз Иисуса Христа и Церкви, которая собрана как из иудеев, так и из язычников.
Стих 3: И послал раба своего призвать приглашенных на брак, но они не хотели придти. — Несомненно, что это Моисей, через которого Он дал закон приглашенным. Если же мы прочитаем: рабов, как это содержится во многих списках, то это место должно быть отнесено к пророкам, потому что призываемые ими отвергли [призвание] с презрением.
Стихи 4–5: Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: «вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир». Но они, пренебрегши то. — В посланных во второй раз рабах гораздо лучше понимать пророков, чем апостолов; это однако в том случае, [если] здесь написано, как выше, раба, а если там ты прочитаешь рабов, то здесь под вторыми рабами ты должен будешь понимать апостолов. Под приготовленным пиршеством и быками, и откормленными убитыми животными необходимо понимать или, — в переносном смысле, — изображение царского богатства, по плотскому судя о духовном, или же, может быть, величие догматов и учение Божественное, вполне соответствующее закону.
Стих 6: Пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою. Прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. — Между теми, кто не принимает Евангельской истины, есть большое различие. В самом деле, те, которые не хотели придти вследствие того, что были заняты другими делами, менее виновны, чем те, которые превратили человеческое чувство в жестокость и, подвергнув пыткам рабов царя и обесчестив их, убили их. В этой притче нет указания на убиение рабами жениха: презрение к брачному пиру царя высказалось только через умерщвление его рабов.
Стих 7: Царь же, когда услышал об этом, разгневался. — Тот, о котором было сказано прежде: Царство Небесное подобно человеку царю, — это когда он приглашал на брачный пир и обнаруживал в себе дело милосердия — назван был с прибавлением: человеку. А теперь когда Он пылает мщением, то о человеке уже умалчивается, а говорится только о царе.
И, послав войска свои, истребил убийц оных, и сжег город их. — Войско, то есть ангелов–мстителей, о которых и в псалмах пишется: Посольство чрез ангелов злейших [или: злых]; но мы можем также понимать и римлян под предводительством Веспасиана и Тита, которые, избив народ иудейский, сожгли город вероломства.
Стихи 8–10: Тогда говорит он рабам своим: «брачный пир готов, а званые не были достойны. Итак пойдите на распутия, и всех, кого найдете, зовите на брачный пир». И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими. — Племя язычников было не на пути, а на распутьях. Но, спрашивается, каким образом среди них, бывших вне [водительства закона], между злыми находятся и добрые? Полнее относительно этого места рассуждает [Павел] апостол в послании к Римлянам, говоря, что язычники, по природе исполнявшие дела закона, будут судьями иудеев, которые не исполняли написанного закона. Но и среди самих язычников есть бесконечное различие, так как мы знаем, что одни были склонны к порокам и устремлялись к злу, а другие по чистоте нравов своих были преданы добродетели.
Стихи 11–12: Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: «друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде»? Он же молчал. — Царскую трапезу наполнили те, которые были приглашены из–под оград, с перекрестков, с улиц и различных мест. Но потом, когда вошел царь, чтобы увидеть возлежащих на пире своем (то есть успокоившихся на своей видимой вере (in sua quasi fide) подобно тому, как в день суда Он посетит пиршествующих и рассудит о заслугах каждого), то нашел человека, который не был одет в брачное одеяние. Под этим одним человеком нужно понимать всех тех, которые связаны между собой злобой, как союзники. А брачная одежда — это заповеди Божий, а также и дела, исполняемые согласно закону и Евангелию и составляющие одеяние нового человека. Итак, кто во время суда будет найден имеющим имя христианина, но не имеющим одеяния брачного, то есть одежды сверхнебесного (supercoelestis) [или: небесного — coelestis] человека, а имеющим одежду запятнанную, то есть броню ветхого человека, тот тотчас же получает наставление и ему говорится: Друг! как ты вошел сюда? Он называет его другом как приглашенного на брак; но обличает его в бесстыдстве, потому что грязной одеждой он осквернил чистоту брачного пира. Но он остался без ответа, ибо в то время уже не будет места раскаянию, ни возможности отрицать бывшее, потому что все ангелы и сам мир будут свидетелями против грешников.
Стих 13: Тогда сказал царь слугам: «связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (exteriorem, τό σκότος τό έξώτερον): там будет плач и скрежет зубов». — Связанные руки и ноги, плач очей и скрежет зубов, ты понимай в смысле доказательства истины воскресения или, может быть, и так, что руки и ноги связываются ему для того, чтобы они перестали делать зло и устремляться к пролитию крови. А в плаче очей и скрежете зубов образно через телесные члены показывается величина мучений.
Стих 14: Ибо много званых, а мало избранных. — Все притчи Он обнимает одним кратким заключением, — именно: и в возделывании винограда, и в создании дома и в брачном пиршестве значение имеет не начало [деяния], а конец.
Стих 15: Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. [Стих 16]. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря. — Незадолго до того времени, при кесаре Августе, Иудея была покорена римлянами, и когда по всему [тогдашнему] миру была совершена перепись, Иудея была обложена данью; тогда в народе поднялось большое возмущение, так как некоторые говорили, что ради сохранения безопасности и спокойствия, — ибо римляне воевали в защиту всех, — должно платить подать; а фарисеи, приписывавшие себе справедливость, наоборот, утверждали, что народу Божию, — который платил десятины, давал начатки [плодов] и исполнял все остальное, предписанное законом, — не следует подчиняться человеческим законам. Кесарь Август поставил над иудеями царем Ирода, сына Антипатра, чужеземца и прозелита, чтобы он заведовал сбором податей и поддерживал повиновение римскому владычеству. Итак, фарисеи посылают учеников своих вместе с иродианами, то есть воинами Ирода, или с теми, которых фарисеи в насмешку называли иродианами за то, что они платили дань римлянам и не были преданными исполнителями Божественного служения. Некоторые из латинян имеют смешную мысль, будто иродиане — это те, которые Ирода признавали Христом, о чем мы совершенно никогда не читали.
Стих 16 [окончание] и 17]: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому–либо, ибо не смотришь ни на какое лице. Итак скажи нам, как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? — Льстивый и обманчивый вопрос, — он вызывает должного отвечать к тому, чтобы Он из страха перед Богом больше, чем перед кесарем, сказал, что не следует платить дани; это с той целью, чтобы иродиане, слыша это, тотчас же схватили [Его, как] зачинщика возмущения против римлян [или: за возмущение против вождя римлян].
Стих 18: Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? — Первое достоинство Отвечающего заключалось в том, что Он распознает мысль спрашивающих и называет их не учениками, а лицемерами. Итак, лицемером называется тот, кто на деле есть одно, а притворяется другим, то есть одно делает, а на словах представляет нечто другое.
Стих 19: Покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. — Премудрость всегда действует премудро, так что искусители наилучше опровергаются своими собственными словами. Покажите, говорит, Мне динарий, то есть ту монету (genus nummi), которая считалась в десять монет и имела на себе изображение кесаря.
Стих 20: И говорит им: чье это изображение и надпись? — Те, которые думают, что вопрос Спасителя есть следствие незнания, а не желание мудрого решения вопроса, пусть из настоящего места познают, что Иисус несомненно мог знать, чье это изображение на монете. А спрашивает Он их для того, чтобы на речь их ответить надлежащим образом.
Стих 21: Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. — Под кесарем не будем видеть указания на [кесаря] Августа, а на его пасынка Тиверия, его преемника на престоле, при котором пострадал Господь. А все римские государи (reges) от первого Каия кесаря, который захватил императорскую власть, назывались кесари [или: называются]. Затем, под Его словами: отдайте кесарево кесарю, мы должны понимать денежную подать, деньги, а Божие — Богу [указывают] на десятины от первых плодов, приношения и жертвы. И сам Он подобным образом заплатил подать за себя и за Петра, и Божие воздавал Богу, исполняя волю Отца.
Стих 22: И слушая [это], они изумились. — Те, которые должны были веровать столь великой премудрости, изумились, потому что лукавство их не нашло места для устроения козней.
И, оставив Его, ушли, — унося [свое] неверие одновременно вместе с изумлением.
Стих 23: В тот день приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения. — У иудеев было две ереси (разделения): одна — фарисеев, другая — саддукеев. Фарисеи на первое место ставили праведность [через соблюдение] преданий и внешних обрядов, которые у них назывались δευτερώσεις (точное воспроизведение); поэтому в народе они назывались отделенные (отдельные от других); а саддукеи, что значит праведные, сами себе присваивали то, чем они не были. В то время, как первые веровали в воскресение тела и души и учили о бытии ангелов и духа, вторые (по свидетельству Деяний апостолов) отрицали все. Это те два дома, о которых более ясно говорит Исайя, что они споткнутся о камень соблазна.
Стихи 24–27: И спросили Его: Учитель! Моисей сказал: «если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему». Было у нас семь братьев: и первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему. Подобно и вторый, и третий, даже до седьмого; после же всех умерла и жена. — Не веровавшие в воскресение мертвых и полагавшие, что душа погибает вместе с телом, правильно построили вымысел, изобличающий заблуждение тех, которые утверждают воскресение мертвых. А может быть и так, что в их роде когда–нибудь и действительно случилось нечто подобное.
Стих 28: Итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее. — Своему вымыслу они противопоставляют нечто постыдное [как следствие], чтобы отвергнуть истину воскресения.
Стих 29: Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией. — Они заблуждаются потому, что не знают Писаний, следовательно, не знают и силы Божией, то есть Христа, Который есть Божия сила и Божия премудрость.
Стих 30: Ибо в воскресении ни женятся (nubent), ни выходят замуж (nubentur), но пребывают (sunt), как Ангелы Божий на небесах. — Свойство латинского языке не соответствует греческому, ибо о женщинах, собственно, говорится: nubere (вступить в брак), а о мужчинах: uxores ducere (взять жену). А мы будем понимать просто, что о мужчинах говорится nubent (вступают в брак), а о женщинах nubentur (берутся в брачное сожительство). Если же в воскресении мертвых ни женятся, ни выходят замуж, то отсюда следует, что воскреснут тела, которые могли бы жениться и выходить замуж. В самом деле, ведь, никто не скажет о дереве, камне и таких вещах, которые не имеют необходимых членов для воспроизведения (membra genitalia), что они ни женятся, ни выходят замуж, но только о тех [тварях], которые, хотя и могут вступать в супружество, но не вступают по другой причине. А указанием на то, что они будут, как Ангелы Божий на небесах, дается обетование о духовном образе жизни.
Стихи 31–33 : А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова»? Бог не есть Бог мертвых, но живых. И, слыша, народ дивился учению Его. — Для доказательства истины воскресения Он мог воспользоваться другими более ясными примерами, из которых один такой: Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела; и в другом месте [говорится]: И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. Потому спрашивается, по какой причине Господь захотел предпочесть это свидетельство, которое кажется сомнительным, или недостаточно относящимся к истине воскресения: Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, и, произнеся это, Он как бы подтвердил то, что хотел, и прибавил непосредственно вслед за тем: Он не есть Бог мертвых, но живых. Даже окружавшие его толпы, познавая тайну этого места (rei), удивились учению Его и ответам. Мы сказали выше, что саддукеи, не исповедуя веры ни в ангела, ни в духа, ни в воскресение мертвых, проповедовали также погибель души. Они принимали только пять книг Моисеевых, отвергая учения пророков. Поэтому было неразумно приводить свидетельства из тех (inde) книг, обязательного значения которые они не признавали. Затем для доказательства вечности душ [то есть бессмертия] Он приводит место из Моисея: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бога Иакова, и непосредственно прибавляет: Он не есть Бог мертвых, но живых с той целью, чтобы после доказательства продолжения жизни душ по смерти (ибо невозможно, чтобы Бог был Богом несуществующих), последовательно привести и к воскресению тел, которые вместе с душами делали доброе или злое. Апостол Павел более подробно исследует это место в последней части первого послания к Коринфянам.
Стихи 34–40: А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание (silentium imposuit), собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. — То, что мы читаем относительно Ирода и Понтийского Пилата. — Именно, что они согласились относительно предания на смерть Господа, теперь мы видим в лице фарисеев и садукеев, которые хотя и враждовали между собою, но единодушно согласились между собою об искушении Господа. Тем, которые были приведены в смущение, когда показывали Господу динарий, и которые видели поражение враждебной себе партии, следовало бы убедиться этими примерами в том, что не следует больше замышлять козней; но зложелательство и зависть подстрекают (nutrit) бесстыдство. Один из учителей закона задает вопрос, не из желания знать, но испытывая, знает ли Вопрошаемый о том, что у Него спрашивают, то есть какая большая заповедь; он спрашивает не о заповедях [вообще], а о том, какая первая и великая заповедь (primum magnumque mandatum); это с той целью, чтобы иметь повод к злословию, потому что все заповеданное Богом велико; таким образом, что бы Он ни ответил, Он признал бы великим нечто другое из многого. Итак, кто знает и задает вопрос не из желания знать, а с целью выведать, знает ли тот, кто должен дать ответ, тот подобно фарисеям подступает не как ученик, а как искуситель.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Стихи 41–45: Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? — Собравшиеся для искушения Иисуса и старавшиеся узнать истину через ложно поставленный вопрос дали повод к тому, чтобы и сами они были приведены в замешательство. Им предлагается вопрос о Христе: чей Он сын? Вопрос Иисуса для нас полезен и в настоящее время в борьбе против иудеев, потому что и они, исповедуя, что Христос должен придти, утверждают, что Он простой человек и святой муж из рода Давидова. Таким образом, и мы, наученные Господом, спросим их: «Если Он простой человек и только потомок (filius) Давида, то каким образом Давид называет Его своим Господом, не вследствие заблуждения, не по собственной воле, а Духом Святым [или: в Духе]». А приведенное Им свидетельство взято из Сто девятого псалма. Итак, Господь называется [сыном] Давидовым не потому, что Он родился от него, но потому, что Он от вечности (всегда–semper) рождается от Отца, существуя прежде самого отца по плоти Своей. Для разрешения этого вопроса иудеи измышляют много пустого, утверждая, что был у Авраама слуга, у которого был сын Элиезер Дамаск; что псалом был написан от его лица, и что будто бы после избиения пяти царей Господь Бог сказал господину его Аврааму: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. Но в таком случае каким образом Бог сказал Аврааму следующее затем: В день силы Твоей народ Твой готов во благолепии святыни; из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое. И: Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека. С другой стороны, они вынуждены отвечать: каким образом Авраам рожден прежде денницы и был священником по чину Мелхиседека, когда Мелхиседек за него принес в жертву хлеб и вино и когда он от него получил десятую часть добычи?
Стих 46: И никто не мог отвечать Ему ни слова, и с того дня никто не смел спрашивать. — Фарисеи и саддукеи, ища повода к злословию и какого–либо слова, которое давало бы им возможность к козням против Него, не спрашивают уже больше, потому что были приведены в смущение, но, схватив Его, открытым образом передают в руки римской власти. Из этого мы заключаем, что яд зависти, правда, может быть побежден, но он с трудом успокаивается.
Глава XXIII. — Стихи 1–3: Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают. — Что может быть более кротко и милосердно со стороны Господа? Он подвергается искушению со стороны фарисеев; козни их сокрушаются, и по слову Псалмопевца: Стрелы младенцев были язвами для них (Пс 63, 8 [по 70]), и тем не менее вследствие [принадлежащего им] священства и достоинства, связанного с саном, он убеждает народ подчиняться им, обращая внимание не на дела их, а на слова учения их. Слова же Его: На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи, под словом седалище указывают на учение закона. Поэтому и то, что говорится в псалме: На седалище губительства не сел и: Седалища продавцов голубей ниспроверг мы должны понимать в смысле учения.
Стих 4: Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. — Это против всех вообще учителей, которые приказывают [исполнять] трудные действия, а не делают более легких (minora). Но при этом должно заметить, что и плечи, и персты, и тяжесть, и связки, которыми обвязывается тяжесть, необходимо понимать в духовном смысле.
Стих 5: Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди. — Следовательно, тот, кто делает какое–нибудь дело так, чтобы его только видели люди, тот — книжник и фарисей.
Стих [окончание 5–го], 6, [7]: Расширяют хранилища (phylacteria — φυλακτήρια) свои и увеличивают воскрилия одежд своих также любят предвозлежания на пиршествах и предсе–дания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель! — Горе нам несчастным, к которым перешли пороки фарисеев. Когда Господь дал через Моисея заповеди закона, то после всего прибавил: Ты свяжешь их в руке твоей, и они будут недвижимы пред глазами твоими. А значение этого места таково: Заповеди Мои в руке твоей для того, чтобы они были соблюдаемы на деле; пусть они будут перед глазами твоими, чтобы ты днем и ночью размышлял о них. Неправильно понимая это место, фарисеи надписывали десять заповедей (Decalogum — десятисловие) Моисея, то есть десять слов закона, на пергамене, складывая их и повязывая на лбу, и устраивая как бы венец на голове, чтобы они всегда передвигались перед глазами; это и до настоящего времени делают индусы, персы и вавилоняне, а тот, кто так делает, считается у народа как бы особенно благочестивым (religiosus). Моисей приказал также нечто иное, именно, чтобы на четырех углах плащей они прикрепляли бахрому гиацинтового цвета, для распознавания народа израильского, так что дав телам обрезание как признак иудейского племени, он установил, чтобы и одежда иудеев имела некоторое отличие. Суеверные учителя, домогаясь народной славы и заботясь о приобретении доброго расположения женщин, нашивали большую бахрому и привязывали к ней очень острые иглы, чтобы и во время ходьбы, и во время сидения через непрестанные уколы возбуждать в себе воспоминание и побуждаться к служению Богу и к исполнению Его дела. Итак, когда Он сказал: Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди, Он направил против них общее обвинение, а теперь разделяет его, применяя по частям. Эта маленькая табличка с десятью заповедями закона называлась хранилищем, потому что кто владел ею, считался имеющим как бы охрану, или твердыню (monumentum), так как фарисеи не понимали, что заповеди должно носить не на теле, а в сердце. Наоборот, они имели ящики и сундуки с книгами и не имели познания о Боге. Это часто делают и у нас женщины до настоящих дней нося с собой маленькие Евангелия (parvulis Evangeliis) [или: притчи, евангельские — in parabolis Evangelii] или древний крест и подобные вещи (они, правда, имеют ревность Божию, но не по разуму, процеживая комара и поглощая верблюда. Вот это и была та бахрома, но небольшая и короткая, предписанная законом, которой коснулась у края одежды Господа известная кровоточивая женщина; но она не была подвигнута суеверными чувствами (sen–sibus) [или колючками, sentibus] фарисеев, но была исцелена прикосновением к Нему. Так как они чрезмерно расширяли хранилища и пришивали большую бахрому, стремясь к прославлению у народа, то они обличаются и в остальном, потому что они ищут первых мест для возлежания на пиршествах и первых мест для сидения в синагогах, и гоняются за славой в обществе и сладкой едой, а также чтобы их называли люди: «Учитель» (magister), как на латинском обозначается слово Rabbi. Затем следуют слова:
Стихи 8–12: 8 А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель–Христос, все же вы братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник — Христос. Больший из вас да будет вам слуга (minister = διάκονος): ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится. — Ни учителем, ни отцом не должно называть кого–либо другого, кроме Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа. Он Отец, потому что все от Него; а Тот — Учитель, потому что все через Него, или потому, что через домостроительство плоти Его мы все примирились с Богом. Спрашивается теперь, почему же апостол вопреки этому повелению называет себя учителем языков; или каким образом на простонародном языке, особенно в Палестине и Египте в монастырях, взаимно называют один другого отцами? Этот вопрос разрешается так: иное дело быть отцом по природе, как и учителем, а иное — по милости (indulgentia). Если мы называем человека отцом, то показываем этим почтение к его возрасту, а не то, что он виновник нашей жизни. Также и учитель называется этим именем по участию в деле истинного Учителя. Но чтобы не расширять возражение в бесконечность [скажу]: подобно тому, как по естеству один Отец и один Сын не препятствуют другим, чтобы они по усыновлению назывались богами и сынами, и единый Отец и Учитель не препятствует другим, чтобы они назывались несвойственными им именами отцов и учителей (abusive appelentur patres et magistri).
Стихи 13–14: Горе вам, книжники и фарисеи–лицемеры, что вы закрываете царство Божие для людей. Ибо и вы [или: сами вы] не входите, и входящим не позволяете войти. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, потому что вы поедаете домы вдовиц, совершая [в то же время] продолжительные молитвы, поэтому вы претерпите большее осуждение. — Книжники и фарисеи, имея познание закона и пророков, знают, что Христос есть Сын Божий; но не знают, что Он рожден от Девы; но когда они ищут себе добычи от подчиненного им народа, то и сами не входят в Царство Небесное и тем не позволяют войти, которые могли бы. Это и есть то, что обличает пророк Осия: Священники скрыли путь и убили в Сикиме и снова: Священники не сказали, где есть Господь или может быть то, что всякий учитель, который худыми деяниями соблазняет учеников своих, закрывает перед ними Царство Небесное.
Стих 15: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. — Не с такой заботливостью мы сохраняем найденное, с какой ищем. Книжники и фарисеи, обходя весь мир ради торговли или для приобретения богатства, как от учеников, так и по внешней святости, очень заботятся приобрести прозелитов, то есть пришельцев, и присоединять их к обрезанному народу Божию. Но тот, кто прежде, — пока был язычником, — просто заблуждался и был сыном геенны один раз, видя пороки своих учителей и понимая, что они делами ниспровергают то, чему на словах учили, обращается снова на нечистоту свою (vomitum suum, ср. 2 Пет 2, 22) и, сделавшись язычником, как изменник будет достоин большего наказания. Сыном геены он называется по подобию выражений: «сын погибели» и «сын века сего». Каждый делающий дела кого–нибудь называется сыном его.
Стихи 16–22: Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен. Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар? Итак клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем. — Выше, как нам кажется мы, изъяснили, что значит предание фарисеев, говоривших: Какой бы ни был от меня дар, он полезен будет тебе. Теперь осуждается двойное предание фарисеев, но дающее повод к [насыщению] одной и той же скупости, так что они изобличаются в том, что все делают ради выгоды, а не из страха Божия. Действительно, как в расширенных хранилищах и увеличенной обшивке одежды представление о их святости создавало им славу, а вследствие славы привлекало богатство
(lucra), так измышленная ложь предания изобличала их как наставников нечестия. Если бы кто–либо в споре или в какой–нибудь ссоре, или в сомнительном случае, поклялся храмом, а потом был бы изобличен во лжи, тот [по этому преданию] не был виновен в клятвопреступлении. Наоборот, если бы кто поклялся золотом и деньгами, которые в храме представляемы были священникам, тот немедленно был вынуждаем возместить то количество, которым он поклялся. С другой стороны, если бы кто поклялся жертвенником, такового никто не считал виновным в клятвопреступлении; наоборот, если бы он поклялся даром или приношениями, то есть животными и другими жертвами и подобным, и всем остальным, что приносится Богу на жертвенник, то всего этого они требовали весьма заботливо. Итак, Господь обличает их и в неразумии (stultitiae), и в обмане в том смысле, что храм гораздо больше, чем освящаемое им золото, а жертвенник [больше], чем жертвы, которые освящаются жертвенником. А все это они делали не вследствие страха Божия, но из жадности к богатствам.
Стих 23: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. — В законе много есть заповедей, которые представляют образы будущего. Но одни из них ясны, как говорит Псалмопевец: Заповедь Господня светла, просвещающая очи; они требуют непосредственного исполнения на деле. Например: Не прелюбодействуй, Не кради, Не произноси ложного свидетельства и проч. Фарисеи же, так как заповедал Господь (мы пока оставим таинственный смысл), чтобы для содержания священников и левитов, — ибо Господь был их уделом, — в храм были приносимы десятины от всех вещей, имели главную заботу о том, чтобы все предписанное было приносимо, а соблюдал ли кто остальное, более важное, или нет, это они считали малозначительным. Итак, и в этом месте Он обличает фарисеев и законников в скупости, потому что они заботливо требовали десятины даже незначительных овощей и оставляли без внимания правый суд при разборе дел, милосердие к бедным, сиротам и вдовам и веру в Бога, что имеет весьма великое значение.
Стих 24: Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие. — Я думаю, что верблюд соответственно смыслу настоящего места есть и правый суд, и милосердие, и вера, а комар — это десятины из мяты, аниса и тмина и остальных более
дешевых овощей. Вопреки заповеди Господа мы поглощаем и оставляем в небрежении то, что велико, а в незначительном, — в том, что дает нам прибыл, — мы обнаруживаем тщательность и придаем ему значение благочестивого деяния (religionis).
Стихи 25–26: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очистим прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. — Различными словами, но с тем же значением, как и прежде, Он обличает фарисеев в притворстве и лжи, потому что они одно показывают людям снаружи, а другое делают в домашней жизни. Это значит не то, что суеверие их содержится в чаше и блюде, а то, что с внешней стороны они показывают людям святость, именно — в поведении, в речах, в хранилищах и обшивке одежды, в продолжительных молитвословиях и прочем тому подобном, а внутри они исполнены нечистотой пороков.
Стихи 27–28: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. — То, что Он показал под образом чаши и блюда в том, что они снаружи чисто вымыты, а внутри грязны, теперь Он показывает под образом гробов, потому что, как гробы снаружи побелены известью, украшены мрамором и золотом и раскрашены цветами, а внутри наполнены костями мертвых; так и развращенные учители, которые проповедуют одно, а делают другое, показывают свою чистоту в покрое одежды и смиренной речи, а внутри наполнены всякою мерзостью и похотью. Наконец, Он еще более ясно выражает это говоря: Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.
Стихи 29–31: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков. — Весьма мудрым умозаключением (syllogismo) Он обличает их в том, что они сыновья человекоубийц, когда они сами, ради своей славы в народе и видимой доброты, — устраивают гробницы пророков, которых умертвили их отцы, и говорят: «Если бы мы жили в то время, то не делали бы того, что сделали отцы наши». Хотя они этого и не выражают на словах, однако говорят делами своими, и именно тем, что горделиво и с великолепием устраивают памятники убитым, не отрицая, что они были умерщвлены их отцами.
Стих 32: Дополняйте же меру отцов ваших. — Утвердив предыдущими словами, что они были сынами человекоубийц и тех, которые умертвили пророков, Он теперь делает заключение, которое хотел, и полагает как бы окончательный вывод из умозаключения (extremam syllogism! partem): Дополняйте же меру отцов ваших, то есть вы дополняйте то, чего им недоставало. Они умертвили служителей, а вы распинаете Господа, они–пророков, а вы — Того, Который был провозвещен пророками.
Стих 33: Змеи [или с прибавлением: и] порождения ядовитых гадов! каким образом избежите вы от суда геены. — То же самое сказал и Иоанн Креститель; действительно, как от ядовитых змей рождаются ядовитые змеи, так и от отцов человекоубийц вы родились человекоубийцами.
Стих 34: Посему вот Я посылаю к вам пророков, и мудрецов, и книжников, но вы из них [одних] умертвите и распнете на кресте, а [других] из них будете бичевать в собраниях ваших и преследовать из города в город. — То, что мы сказали прежде [именно, что слова]: Дополняйте же меру отцов ваших относятся к Господу, потому что Он должен был быть умерщвлен ими, [эти слова] могут быть отнесены и к ученикам Его, о которых Он теперь говорит: Вот Я посылаю к вам пророков и мудрецов, и книжников и [одних] из них вы умертвите и распнете на кресте, и будете бичевать в собраниях ваших и преследовать из города в город. Вместе с тем обрати внимание на слова апостола, пишущего к Коринфянам (1 Кор 7, 17–24), что различны дары учеников Христовых: одни [из них] — пророки, предвозвещающие будущее, другие — мудрецы, знающие, когда должно произносить речи, третьи — книжники, ученейшие в законе; из них Стефан был побит камнями, Павел обезглавлен, Петр распят на кресте; в книге Деяний Апостольских [сообщается, что] ученики были подвергаемы бичеваниям; и изгоняли они их из одного города в другой, изгоняя из Иудеи, так что они перешли к народам языческим.
Стихи 35–36: Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что все сие придет [venient = придет] на род сей. — Относительно Авеля нет никакого сомнения, потому что он тот, которого убил брат его Каин. А праведным он называется не только в настоящем упоминании о нем Господа, но это подтверждается и свидетельством книги Бытия, когда говорится, что дары его приняты от Бога. Спрашивается, кто был этот Захария, сын Варахии, потому что мы имеем сведения (legimus) о многих Захариях. Но чтобы нам не открылась легкая (libera) возможность впасть в заблуждение, присоединено: которого вы убили между храмом и жертвенником. У различных писателей я узнал различное, и должен изложить отдельные мнения. Одни Захарией, сыном Варахии, называют того, который был одиннадцатым из двенадцати пророков, и с этим согласно имя его отца; но когда он был умерщвлен между храмом и жертвенником, об этом Писание не говорит. Другие под Захарией разумеют отца Иоанна [Крестителя], основываясь на вымысле некоторых сокровенных книг (apocryphorum); они утверждают, что этот Захария был убит потому, что проповедовал пришествие Спасителя. Так как это утверждение не имеет твердого основания (auctoritatem) в Священном Писании, то и отвергается оно с такой же легкостью, с какой доказывается. Третьи предполагают (volunt), что это тот Захария, который был умерщвлен царем Иоасом между храмом и жертвенником, как сообщает повествование о царях. Но при этом необходимо иметь в виду, что тот Захария был сыном не Варахии, а сыном священника Иойада (русск. Иодай). Поэтому Священное Писание и присоединяет: Иоас не вспомнил об отце его Иойаде что он сделал ему добро. Итак, хотя мы имеем и Захарию, и хотя относительно места убиения его замечается согласие, однако спрашивается, почему он называется сыном Варахии, а не Иойада (Иодая)? Варахия на нашем языке значит: благословенный Господа, а имя священника Иойад — праведность, в переводе с еврейского языка. В Евангелии, которым пользуются назареяне, мы находим вместо слов: сына Варахии слова: сына Иойада. Более простые братья из нас между развалинами храма и жертвенника или при входах во врата, ведущие в Силоам, показывают красные камни и воображают, что они окроплены кровью Захарии. Но не будем осуждать заблуждения их, происходящего из ненависти к иудеям и из благочестивой веры. — Скажем кратко о том, почему кровь Авеля праведного и далее до крови Заха–рии, сына Варахии, взыщется с этого рода, хотя он не умертвил ни одного из них? Правило Священного Писания таково, что оно представляет два рода людей: добрых и злых, — как бы каждый род тех и других (singulorum singulas) отдельно. Возьмем примеры указания на добрых: Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его. А когда он описал многих, которым предстоит взойти на гору Господню, хотя они разного времени, в конце присоединяет: Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова: И в другом месте о всех в совокупности святых говорится: род правых благословится. О злых же говорится как в настоящем месте: Род ядовитых змей и: Взыщется все с этого рода. Также и в книге Иезекииля пророческое слово, описав грехи земли, прибавляет: И если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, [и тогда] Я не прощу грехов земли той; оно хочет, чтобы под Ноем, Иовом и Даниилом были понимаемы все праведники, которые своими добродетелями подобны им. Таким же образом и эти, действующие против апостолов, подобно Каину и Иоасу, представляются людьми одного рода.
Стих 37: Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица (gallina — курица) собирает птенцов своих под крылья, но ты не захотел. — Иерусалимом Он называет не камни и здания города, а обитателей его: Он вопиет как бы движимый чувством отца, подобно тому, как и в другом месте мы читаем, что Он при виде его заплакал. А словами Своими: Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, Он свидетельствует о том, что все прежние (retro) пророки были посланы Им. Уподобление птице, собирающей птенцов своих под крылья, мы встречаем в песне Второзакония: Подобно тому, как орел покрывает гнездо свое, с любовью стремился (desideravit) к птенцам своим, простирая крылья свои, поднимал [их] и носил на перьях своих.
Стих 38: Се, оставляется вам дом ваш пуст. — Уже прежде в лице пророка Иеремии Он сказал то же самое: Я оставил дом Свой, покинул наследие Свое; наследие Мое сделалось для Меня, как пещера диких зверей. Что дом Иудеев, то есть храм их, который блистал величием, [ныне] оставлен, в этом мы убеждаемся своими глазами, — потому что он потерял Христа и, чрезвычайно желая предвосхитить наследие, умертвил Наследника.
Стих 39: Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете (dicatis): благословен Грядый во имя Господне! — Говорится это Иерусалиму и народу иудейскому; а стишок этот, который провозглашали и дети при входе в Иерусалим Господа Спасителя, когда восклицали: Благословен грядущий во имя Господне, осанна (спасение) в вышних, — [этот стишок] Он взял из Сто семнадцатого псалма, — который очевидно написан в отношении к пришествию Господа. И слова Его должно понимать в таком смысле: «Если вы не принесете покаяния и не исповедуете того, что Я именно Тот, о Котором провозвестили пророки, Сын всемогущего Отца, то вы не увидите лица Моего». У иудеев есть время, данное им для покаяния; пусть они исповедуют, что благословен Тот, который пришел во имя Господне, и они увидят лицо Христа.
Глава XXIV. — Стихи 1–2: И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено. — В прямом смысле (juxta historiam) значение места понятно. Но [в переносном] это значит, когда Господь вышел из храма, то все
здания закона и совокупность заповедей [его] смешались в таком беспорядке, что ничто не могло быть исполнено иудеями; с отнятием главы все члены начали вражду между собой.
Стихи 3–4: Когда же Он сидел на Масличной горе, приступили к Нему наедине ученики Его со словами: Скажи нам, когда это будет и какой признак пришествия Твоего и кончины мира? И сказал Иисус им в ответ: Смотрите, чтобы кто–нибудь вас не ввел в заблуждение. — Он сидит на Масличной горе, откуда происходит истинный свет познания; и подходят к Нему ученики Его наедине, так как они хотели знать тайны и откровения будущих событий, и спрашивают у Него о трех событиях: «В какое время будет разрушен Иерусалим? Когда придет Христос? Когда наступит кончина мира»?
Стих 5: Ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят. — Одним из них был Симон Самарянин, о котором мы читаем в Деяниях апостолов и который называл себя великой силой Божией, распространяя в своих свитках между прочим и следующее: «Я Слово Божие, я блистательный, я утешитель, я всемогущий, я все божественное.» С другой стороны (Sed), и апостол Иоанн говорит в своем послании: Вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов. Я полагаю, что все вожди еретиков — антихристы и от имени Христа учат тому, что противно Христу. Неудивительно, что некоторые введены ими в заблуждение, так как Господь сказал: И многих прельстят.
Стих 6: Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец. — Итак, когда мы услышим об этом, тогда не будем еще думать, что уже наступает час суда; но он отлагается на то время, признак которого явственно указывается в дальнейшем.
Стихи 7–8: Ибо восстанет народ против народа и царство против царства, и настанут голодные времена, губительные болезни и землетрясение по местам. Все же это есть начало скорбей . — Не сомневаюсь я, что и это, как написано, наступит в буквальном смысле; но мне кажется, что и восстание царства против царства, и гибель тех, слово которых расползается как рак, и сильное желание [или: голод — fames] слышания слова Божия, и движение всей земли, и отступление от истинной веры, — все это, скорее, относится к еретикам, которые взаимно восстают один против других, и тем доставляют победу Церкви. А Его слова: Все же это есть начало скорбеп, лучше передаются словами: мук рождения, чтобы в действительности пришествие антихриста понималось как бы в смысле зачатия его, а не действительного рождения.
Стих 9: Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое. ~ Именем апостолов обозначается общество (persona) всех верующих, а не то, что в то время апостолы еще будут жить телесно.
Стихи 12–13: И так как неправда распространяется широко (abundabit), то во многих местах охладеет любовь. Но кто будет тверд до конца тот спасется. — Он не отрицает любви у всех, а только у многих; ибо много званых, но немного избранных, потому что в апостолах и подобных им сохранится любовь, о которой написано: Большие воды не могут потушить любви. Также и (et ipse) апостол говорит: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод и прочее.
Стих 14: И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец [мира]. — Признак пришествия Господня тот, что во всем мире будет проповедано Евангелие, чтобы никто не мог считать себя заслуживающим–снисхождения [по неведению]. А это или уже исполнилось, или должно в непродолжительное время исполниться, как мы видим. В самом деле, — по моему мнению, — не осталось ни одного народа, который не знал бы имени Христова. И даже, если у такого народа и не было проповедника, тем не менее, он не может не иметь понятия о вере от соседних народов.
Стих 15: Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет. — Когда мы призываемся к разумению, тогда показывается, что сказанное весьма таинственно; а у Даниила мы читаем так: А в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя. Об этом и апостол говорит, что должен возвыситься человек беззакония и противник всего того, что называется и почитается Богом; так что дерзнет стать в храме Божием и показывать, что он сам есть Бог; что пришествие его по действию сатаны, возмутит и приведет к удалению от Бога тех людей, которые примут его. Можно это понимать и просто или в отношении к антихристу, или в отношении к изображению кесаря, которое Пилат поставил в храме, или в отношении к конной статуе Адриана, которая до настоящего времени стоит на самом святейшем месте. Мерзостию же, согласно древнему словоупотреблению Писаний, называется также идол, и прибавлено слово запустения, потому что в опустошенном и разрушенном храме поставлен был идол.
Стих 16–18: Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что–нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои. — Под мерзостию запустения можно понимать и всякое превратное учение (dogma). Когда мы его увидим стоящим на святом месте, то есть в Церкви, и показывающим в себе Бога, то должны бежать из Иудеи в горы, то есть, оставив убивающую букву и иудейское развращение, приблизиться к горам вечным, от которых чудно блистает Бог и пребывать под тем кровом и в том жилище, в которое не могут достигнуть огненные стрелы дьявола, и не сходить и не брать ничего из дома нашего прежнего пребывания, и не искать того, что осталось позади нас, но предпочитать сеяние на поле духовных Писаний, чтобы получить с него плоды, и не брать с собой другой одежды, иметь которую апостолам воспрещается. — Относительно этого места, то есть относительно мерзости запустения, предсказанной Даниилом пророком и стоящей на месте святом, Порфирий наговорил против нас много хульного в тринадцатом свитке своего произведения. Ему возразил Евсевий, епископ Кесарийский, тремя свитками: восемнадцатым, девятнадцатым и двадцатым. Аполлинарий [Apollinaris, или Apollinarius] также писал весьма полно; он более, чем достаточно позаботился в одной книге разрешить тот вопрос, о котором спорили в столь многих тысячах стихов.
Стих 19: Но горе в те дни имеющим родить и тем, которые кормят [дитя]. — Но горе тем душам, которые не довели порождений своих до степени мужа совершенного, а имеют только начатки веры, так что нуждаются еще в питании от учителей. Можно сказать также и то, что во время преследования от антихриста или во время римского пленения должные родить и кормящие не могли предпринять поспешного бегства как находящиеся в тяжелом положении от должного родиться или уже родившегося (uteri et filiorum sarcina praegravati).
Стих 20: Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу. — Если мы захотим понимать это в отношении ко времени взятия Иерусалима, то есть когда он был обложен Титом и Веспасианом, то они должны молиться, чтобы их бегство не случилось зимой или в день субботний, потому что в первом случае бегству в пустыню и на необитаемые горы препятствует суровость холода, а во втором случае, если бы они захотели бежать, препятствует нарушение закона, а если бы они захотели остаться, то угрожает смерть. Если же это понимать в отношении к кончине мира, то этими словами Он научает тому, чтобы не охладела наша вера и любовь ко Христу, и чтобы мы в субботу добрых дел (virtutum) не оцепенели как праздные в деле Божием.
Стих 22: И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни. — Сокращение дней мы должны понимать не в смысле сумасбродного понятия об этом тех, которые полагают, что изменится продолжительность (momenta) времени [их], — они забывают, что написано: По установлению Твоему продолжается день, —
а должны понимать по качеству их, то есть что сократится их число, а не продолжительность [каждого дня] (или размер–mensura); так что, как в благословении говорится: Долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое, так и теперь должно понимать сокращение дней, чтобы через их многочисленность (тога), не была потрясена вера верующих.
Стих 23: Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там. — Во время Иудейского плена много было начальников, которые говорили, что они — Христос, так что во время осады со стороны римлян было [в Иерусалиме] три партии. Но лучше это понимать в отношении к концу мира.
Стихи 24 [и 25]: Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам. — Как я сказал уже, это место должно объяснять трояко, — относя или ко времени осады со стороны римлян, или к концу мира, или к борьбе еретиков против Церкви, и к такого рода антихристам, которые восстают против Христа, прикрываясь ложным знанием.
Стихи 25, 26 [26]: Итак, если скажут вам: «вот, Он в пустыне», — не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», — не верьте. — Если кто будет обещать вам, что Христос пребывает в пустыне язычников, или в сокровенных учениях (dogma–tibus) еретиков, которые обещают вам сообщить тайны Божий, то не выходите, не верьте; или же, если кто захочет возвеличиться под именем Христа, то не тотчас же оказывайте такому доверие (так как, действительно, во время гонений и притеснений лжепророки всегда находят место для обмана).
Стих 27: Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого. — Не выходите, не верьте, что Сын Человеческий пребывает или в пустыне язычников, или в тайных убежищах людей, отделившихся от Церкви (haereticorum); но его учение (fides) блистает от востока до запада в Церквах вселенских. Должно сказать также и то, что Второе Пришествие Спасителя должно обнаружиться в славе, а не в уничижении подобно Первому. Таким образом, неразумно искать в месте малом или скрытом Того, Который есть свет всего мира.
Стих 28: Ибо, где будет труп, там соберутся орлы. — Таинству Христову мы научаемся из примера, ежедневно наблюдаемого в природе. Говорят, что орлы и коршуны даже из–за моря ощущают запах трупов и собираются на пищу этого рода. Таким образом, если неразумные птицы, отделенные таким пространством земли и водами моря, распознают естественным чувством малый труп и то, где он лежит; то насколько больше мы и все множество верующих должны устремляться к Тому, молниеносное сияние Которого исходит на Востоке и бывает видно даже на Западе! Но под мертвым телом, то есть π τώμα, что на латинском языке выражается словом труп (cadaver), потому что оно падает (cadat) вследствие смерти, мы можем понимать страдания Христовы, к которым мы прививаемся, чтобы где только в Священном Писании не читается о них, мы согласно собирались и через них могли приходить к Слову Божию, как, например, следующее место: Пронзили руки Мои и ноги Мои и у пророка Исаи: Как овца, веден был Он на заклание и прочее тому подобное. Орлами же называются святые, юность которых обновилась, как орлиная, и которые покрываются перьями и берут крылья, чтобы собраться к страданию Христову.
Стих 29: Тотчас же после мучения дней тех помрачится солнце, и луна не даст света своего, и звезды падут с неба, и силы небесные придут в движение. — Солнце и луна помрачатся и не дадут света своего, и прочие светила упадут с неба, и силы небесные придут в движение не вследствие уменьшения света (в другом месте мы читаем, что солнце будет иметь свет в семь раз больший [Там же? 30]), а вследствие того, что по сравнению с истинным светом все будет тенисто, темно по виду. Если же это солнце, ныне блистающее во вселенной, и если луна, занимающая после него второе место, и если звезды, воз–женные для сияния ночью, — если все эти силы (а в этих силах мы видим множество ангелов) во время пришествия Христова обратятся во тьму; то [конечно] поколеблется и самоуверенность тех, которые, считая себя святыми, не страшатся присутствия на суде [или: Судии].
Стих 30: И тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; — Под этим знамением мы должны понимать или знамение креста, чтобы, — как говорят Захария и Иоанн — иудеи видели Того, которого они пронзили, или же понимать победоносное знамя Торжествующего.
И тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою. — Восплачут те, которые не имеют местопребывания на небе, и записаны на земле.
Стих 31: Я пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров (ventis — ветров), от края небес до края их. — Об этой трубе и апостол говорит, и в Апокалипсисе Иоанна мы читаем. И в Ветхом Завете дается повеление приготовить трубы, кованные из золота, серебра и меди, чтобы они возвещали высочайшие тайны учений.
Стихи 32–33: От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите все сие, знайте, что близко, при дверях. — Через сравнение с деревом Он научил (как) узнать приближение кончины [мира]. Как в том случае, когда стебельки смоковницы становятся нежными и почки раскрываются в цветок, из–под коры показываются листья, вы узнаете о приближении лета, о наступлении времени теплого западного ветра и весны (Favonii et Veris); так и тогда, когда вы увидите исполнившимся все сказанное (scripta), не думайте, что уже приблизилась кончина мира; это только как бы приступ и некоторые предшественники появились, чтобы показать, что она уже близко, уже при дверях.
Стих 34: Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все сие будет. — Выше мы сказали, что есть отдельный род (поколение — generatio) добрых и злых. Таким образом, здесь указывается или на весь род человеческий, или же в особенности на род иудеев.
Стих 35: Небо и земля прейдут (transibunt), но слова Мои не прейдут (не погибнут — поп praeteribunt). — Небо и земля прейдут мимо через перемены в них, а не через уничтожение; иначе, каким образом солнце помрачится и луна не даст света, и звезды упадут, если не будет неба и земли, на которых светила существуют?
Стих 36: О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один. — В некоторых латинских списках (codicibus) прибавлено: ни Сын, хотя в греческих и, особенно, в списках (exemplaribus) Адамантового [Оригена] и Ниерия, этой приписки нет. Но так как в некоторых списках она есть, то, кажется, о ней должно и нам вести рассуждение. Арий и Евномий торжествуют, — как будто незнание Учителя составляет для учеников славу, — и говорят: «Не могут быть равными Тот, Который знает, и Тот, Который не знает». Против них кратко нужно сказать следующее. Так как все времена сотворил Иисус, то есть Слово Божие: Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть, а между всеми временами находится и день судный, то каким образом (qua consequential Он может не знать части того, что в целом Он знает? Должно сказать также и следующее: что больше — знание ли Отца или дня судного? Если же Он знает большее, то каким образом может не знать меньшего. Мы читаем следующие слова: Все, что принадлежит Отцу, предано Мне. Если все, принадлежащее Отцу, принадлежит и Сыну, то почему (qua ratione) Отец удержал знание об одном дне Себе и не восхотел вместе с Сыном разделить его? Нужно обратить внимание также и на то, что если Сын не знает самого последнего (novissimum) дня времен, то не знает и предпоследнего (репе ultimum) и всех дальнейших (omnes retrosum). Ибо не может быть, чтобы не знающий первого, знал второе. Итак, если мы согласимся, что Сын [или с прибавлением: Божий] не знает для кончины мира, то должна быть указана и причина, по которой Он этого не знает. Апостол о Спасителе пишет: В Нем сокрыты все сокровища премудрости и знания. Итак, в Христе есть все сокровища премудрости и знания, но они скрыты. Почему скрыты? После воскресения Своего на вопрос апостолов относительно дня Он отвечал яснее: Не вам принадлежит знать времена, или мгновения (momenta), которые Отец положил в Своей власти. Когда говорит: Не вам принадлежит [не ваша обязанность] знать, Он показывает, что Сам Он знает, но что не полезно знать это апостолам, чтобы они всегда, в незнании о приближении дня судного, — жили непрерывно (quotidie) так, как будто на следующий день должны предстать на суд. Наконец, и следующие слова евангельской речи побуждают нас разуметь то же самое. Также говоря, что знает только один Отец Он под Отцом разумеет и Сына, ибо всякий отец есть имя (nomen) сына.
Стихи 37–39: Но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, — так будет и пришествие Сына Человеческого. — Спрашивается: каким образом выше написано: Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это начало болезней, а теперь предсказывается, что будет происходить то, что служит признаком мирного времени. Но [для объяснения этого] должно принять во мнимание, — на основании слов апостола, — что после войн, раздоров, губительных болезней, голода и землетрясений и прочего, чем уничтожается род человеческий, на короткое время наступит мир, который обещает полное спокойствие (quieta omnia), так что вера верующих укрепится, или с прекращением бедствий они станут надеяться, что Судия придет. В самом деле, ведь это и есть то, что мы читаем у апостола Павла: Когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут.
Стихи 40–41: Тогда двое будут на поле: один берется, а один оставляется. Две [будут] мелющие жерновом: одна схватывается, и одна оставляется. — Тогда, — говорит Он, — будут двое на поле, это когда в день кончины и суда будут найдены двое людей, одинаково исполняющих одну и ту же работу и сеющих как будто одно и то же семя, но не одинаково получающих плоды своего труда. Также будут две женщины, мелющие вместе; но одна схватывается, другая оставляется. Под двумя людьми, проводящими время на поле, и под двумя женщинами, которыя одинаково мелют, ты понимай или Синагогу и [или: или] Церковь, потому что они, — по видимости, — одинаково трудятся над законом (molere videantur in Lege) и от одних и тех же Писаний получают хлеб (farinam terere) заповедей Божих; или же понимай прочие ереси, которые из того и другого Завета, или какого–нибудь одного, по–видимому, извлекают хлеб своих учений. Но хотя они имеют притязание на одно [и то же] имя христианина, однако они получают не одну и ту же награду, так как одни из них схватываются, а другие оставляются.
Стихи 42–43: Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. — Теперь Он ясно показывает, почему выше сказал: О дне же том и часе никто не знает, ни даже Сын человеческий, ни ангелы, а только один Отец, — потому, что это не полезно знать апостолам, чтобы они в ожидании, колеблющемся от неизвестности, всегда имели веру в будущее пришествие Того, о Котором не знают, когда Он придет. С другой стороны, Он не сказал: Так как мы не знаем, в какой час имеет придти Господь, а сказал: Не знаете, и, предпослав пример в лице домохозяина, более ясно показывает, почему Он умолчал о дне кончины, говоря так:
[Стихи 44–47]: Посему и вы будьте готовы, потому что не знаете, в который час придет Сын человеческий. Кто, по мнению твоему, есть раб верный и благоразумный, которого Господин его поставил над домом Своим, чтобы он вовремя давал пищу им [т. е. живущим в доме]? Блажен тот раб, которого Господин его, — когда придет, — найдет делающим так. Истинно говорю, что Он поставит его над всем богатством своим. — Теперь Он полнее утверждает и представляет причину, почему о дне и часе кончины не знают, как Он сказал прежде, ни ангелы, ни Он сам, а только один Отец; именно потому, что это не полезно знать апостолам; также и пример отца семейства (домохозяина) — т. е. Себя, и верных рабов, т. е. апостолов, — Он ввел для убеждения обеспокоенной мысли, чтобы в надежде на награду они своевременно служили сотрудникам своим (conservis) пищей учения.
Стихи 48–49: А если тот [как] злой раб скажет в сердце своем: «Господин мой замедлит приходом», и начнет бить одинаковых с ним рабов (conserves), а есть и пить с пьяницами. — Из вышесказанного следует, что как заботливый и всегда ожидающий пришествия Господина раб дает одинаковым с ним рабам пищу своевременно, и после того поставляется над всем достоянием домохозяина; так, наоборот, тот, который, — как говорит пророк Иезекииль, — успокаивает себя словами: много дней пройдет, и не думает, что Господь придет скоро, тот делается беспечным, проводит время праздно в пиршествах и роскоши; но таковой встретит (sentiet) не кроткого домохозяина, а строжайшего Судию.
Стихи 50–51: Придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов. — Он учит тому же самому, чтобы они знали, что Господь придет, когда они не думают о Нем, и увещевает к бодрствованию и заботливости. Далее слова: отделит его (или: разделит его — dividet eum) [имеют не то значение], что Он разсечет его мечом, но то значение, что он будет устранен от жребия святых, и что удел его положится вместе с лицемерами, — именно с теми, которые были на поле и которые работали жерновами, и однако не были оставлены. Мы много раз говорили, что лицемер одно показывает, а другим является в действительности; подобно этому и на поле, и у жерновов он показывается делающим то же, что и человек, принадлежащий Церкви, а конец [его дела] говорит о противоположном направлении воли (diversae voluntatis).
Глава XXV. — Стихи 1–4: Тогда царство небесное подобно будет десяти девам, которые, взявши светильники свои, вышли навстречу жениху невесте (sponso et sponsae). Но пять из них были неразумны, а пять благоразумны. И пять неразумных, взявши светильники, не взяли масла с собою; а благоразумные вместе со светильниками взяли в сосудах своих и масло. — Эту притчу, т. е. подобие десяти девам, неразумным и благоразумным, некоторые просто изъясняют в отношении к девам, из которых одни, по словам апостола, девствнны и телом, и духом (mente), а другие, сохраняя только телесное девство, не имеют остальных дел, соответствующих их [телесному] состоянию, или [сохраняя девство] вследствие тщательного наблюдения родителей, в мысли [своей] однако вступили в брак. Но мне кажется, что на основании вышесказанного в этом месте кроется другой смысл и сравнение в притче относится не к девственным телам, а ко всему роду человеческому. Действительно, подобно тому, как два работающих на поле и две мелющие жерновами обозначают два рода людей: христиан и иудеев или святых и грешников, которые, вступив в церковь, по видимости действительно и пашут, и мелют, а на самом деле все делают лицемерно; так и в настоящем случае десять дев относятся ко всем людям, которые, по–видимому, веруют в Бога и подтверждают свою веру Священным Писанием, будут ли то принадлежащие к Церкви (ecclesiastici), иудеи или еретики. Они все называются девами потому, что похваляются познанием о едином Боге и тем, что будто мысль их не оскверняется бесстыдством идолослужения. Масло имеют те девы, которые соответственно вере своей украшаются и делами; а не имеют масла те, которые, по–видимому, как будто и исповедуют Господа соответственной верой, но не заботятся о доброделании. Под пятью девами, неразумными и разумными, мы можем понимать пять чувств, которые у одних устремляются к небесному и желают высшего, а у других жаждут земной нечистоты и не имеют теплоты истины, которой они могли бы просветить свои сердца. О зрении, слухе и осязании в духовном смысле сказано: Что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши. О вкусе говорится: Вкусите, и увидите, как благ Господь; об обонянии — От благовония мастей твоих имя твое — как разлитое миро, и: Мы Христово благоухание.
Стих 5:И как жених замедлил, то задремали все и уснули, так как не малое время должно пройти между первым и вторым пришествием Господа. Задремали все, т. е. умерли, потому что смерть святых именуется сном. А вслед затем говорится: уснули, потому что после того они должны быть пробуждены.
Стих 6: Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. — Внезапно, ведь, как бы среди спокойной ночи, когда все бывают в беззаботном состоянии, когда сон бывает самый тяжелый (глубокий), провозглашено будет пришествие Христово возгласами ангелов и громом труб предшествующих Ему сил. Скажем нечто такое, что, может быть, будет полезно читателю. По иудейскому преданию, Христос придет среди ночи, подобно исходу из Египта, когда совершалась Пасха и проходил губитель, и Господь снизошел на кровли, и кровью агнца были освящены косяки входов наших. Отсюда, по моему мнению, возникло и предание апостольское, чтобы в день кануна Пасхи до наступления половины ночи не позволяли отпускать [из храма] народ, ожидающий пришествия Христова. А после того, как минует это время и безопасность сделается несомненной, все проводят день как праздник. Потому и псалмоневец говорил: В полночь вставал славословить Тебя за праведные суды Твои.
Стих 7: Тогда встали все те девы и украсили светильники свои. — Встали все девы, и каждая украсила светильник свой, т. е. мысли, которыми они воспринимали елей познания, чтобы иметь дела добродетелей, которые могли бы блистать перед Истинным Судией.
Стих 8: Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. — Те, которые находят, что светильники их угасают, показывают, что они отчасти сияют; однако в них нет непрерывного света, ни непрестанных [добрых] дел. Итак, если кто–нибудь имеет девственную душу и любит скромность, то он не должен довольствоваться посредственностью, которая скоро иссякает и, — когда поднимется жар, — высыхает, но должен следовать совершенной добродетели, чтобы иметь свет вечный.
Стих 9: А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас. — Они отвечают так не вследствие скупости, а из боязни. Действительно, ведь, каждый получит награду по делам своим, и в день суда добродетели одних не могут превысить пороков других. И как во время вавилонского пленения Иеремия не мог помочь грешникам, и ему говорится: Не проси за этот народ: так и тот день будет страшен, потому что каждый должен будет заботиться о себе самом.
Пойдите лучше к продающим и купите себе. — Это масло продается и покупается дорогой ценой и приобретается великим трудом, — под этим мы разумеем все милостыни, добродетели и советы учителей.
Стих 10: Когда же пошли они покупать, пришел жених. — Правда, как благоразумные они дают совет, что нельзя встречать жениха без масла для светильников; но так как время для покупки уже истекло и, — с приближением дня судного, — уже не осталось места для покаяния, — как говорит псалмопевец: Во гробе кто будет славить Тебя — то они вынуждены не новые дела совершать, а дать отчет в своих прежних делах.
И готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились. — После дня судного не остается (или: не останется) средств к совершению добрых дел и к тому, чтобы оправдаться.
Стих 11: После приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. — Правда, превосходно исповедание их, обнаружившееся в обращении «Господь», а повторение его служит признаком веры. Но какая польза в том, что призываешь устами Того, Которого отрицаешь делами.
Стих 12: Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. — Знает Господь тех, которые принадлежат Ему, а кто не знает [Его], тот не будет познан; не знает Господь делателей неправды; и хотя они девственны, и хотя в двояком отношении, т. е. и по чистоте тела и исповедованию истинной веры они могут быть прославлены, однако так как они не имеют елея познания, то достаточным наказанием для них является то, что они неведомы Жениху.
Стих 13: 13 Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа. — Я всегда убеждаю благоразумного читателя, чтобы он не успокаивался на суеверных толкованиях и [на том] что с решительностью высказывается вследствие желания измышляющих их; но чтобы он понимал предыдущее, среднее и последующее и связно представлял себе все, что написано. Итак, из того, что Он говорит: Бодрствуйте, потому что вы не знаете ни дня, ни часа, объясняется все, что Он сказал, т. е. и о двух, которые были на поле, и о двух мелющих, и о домохозяине, который доверил рабу своему свое имущество, и о десяти девах, и что притчи эти предпосланы для того, чтобы, так как мы все не знаем дня судного, то заботливо приготовили себе свет добрых дел и чтобы судья не пришел, пока мы находимся в беспечном состоянии.
Стихи 14–15: Ибо [это произойдет подобо тому], как человек, отправляющийся в далекую страну, призвал рабов своих и передал им благосостояние свое. И одному дал пять талантов, а другому — два, а третьему — один, каждому по силам его, и вслед за тем отправился. — Человек этот домохозяин есть, несомненно, Христос, Который по Воскресении, восходя к Отцу как Победитель, призвав апостолов Своих, передал им учение евангельское, не соображаясь с широтой или узостью в том отношении, чтобы дать одному больше, а другому меньше, но подавая соответственно силам получающего; таким же образом и апостол говорит, что не могущих принимать твердой пищи он поит молоком. Поэтому, в конце концов, Он с одинаковой радостью принимает и того, который из пяти талантов сделал десять, и того, который два таланта обратил в четыре. Под пятью, двумя и одним талантом мы должны понимать или различные дары (gratias), которые даны каждому, или в первом случае все подвергнутые испытанию
чувства, во втором — разум и дела, в третьем — разум, которым люди отличаются от животных.
Стих 16: Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов. — Получив земные чувства он усвоил себе познание о небесном, познавая Творца через тварей, бестелесное — через телесное, невидимое — через видимое и вечное, — через кратковременное.
Стих 17: Точно также и получивший два таланта приобрел другие два. — И этот соответственно силам своим все, что ни изучил в законе, удвоил в Евангелии, т. е. (sive) познание и дела настоящей жизни понимал в значении образов будущего блаженства.
Стих 18: Получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. — Негодный раб вследствие земных дел и похоти века сего не радел о Заповедях Божиих и осквернил их, хотя у другого евангелиста написано, что он завязал его в куске полотна, т. е. обессилил учение Домохозяина, проводя жизнь в неге и роскоши.
Стихи 19—20: По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. — Велико время между Вознесением Спасителя на небо и Его Вторым Пришествием. И если даже апостолы должныдать отчет и воскреснуть под страхом за исход суда, то что же нам должно делать?
Стихи 21–23: Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. — К тому и другому рабу, как я уже сказал,
т. е. и к тому, который из пяти талантов сделал десять талантов, и к тому, который из двух сделал другие два таланта, обращено одно и то же хвалебное слово. При этом необходимо заметить, что то, что мы имеем в настоящей жизни, хотя и кажется великим и многочисленным, однако в сравнении с будущим мало и немногочисленно. «Войди, — говорит, — в радость Господина твоего» и получи то, чего око не видело и ухо не слышало и что не входило в сердце человека. Но что большее может быть дано верному рабу, если не быть с Господом и видеть радость Господа Своего?
Стихи 24–25: Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. — Поистине известное слово: Нетщевати вины о грехах (т. е. для измышления оправдания грехов), относится также и к этому рабу, так что [у него] к лености и небрежности присоединяется еще преступление гордости. Действительно, тот, который просто должен был бы сознаться в своей бездеятельности и умолять домохозяина, — тот, напротив, злословит (на н)его и говорит, что он последовал благоразумному решению, — именно: не подвергать опасности целость [вверенных ему] денег, пока он будет обращать их в выгодных предприятиях.
Стихи 26–28: Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов.
— То, в чем он видел оправдание для себя, обращается в вину для него. Но он называется еще рабом злым, лукавым, потому что он произнес хулу против Господа. Он ленивый, потому что не захотел удвоить таланта, так что за первое обвиняется в гордости, а за второе — в нерадивости. «Если, — говорит Он, — ты признаешь, что Я суров и жесток и гоняюсь за чужим, и пожинаю там, где не сеял, то почему мысль об этом не внушила тебе страха, чтобы ты мог знать, что Я буду искать своего гораздо заботливее, и отдать деньги мои, или серебро, торговцам; ведь на греческом и то, и другое значение заключается в слове άργύριον. Слова Господни, — говорит псалмопевец, — слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное. Итак, деньги и серебро это есть проповедование Евангелия и слово Божие, которое должно быть вручено торгующим и меновщикам, что значит: или остальным учителям (это делали и апостолы, поставляя по отдельным странам пресвитеров и епископов), или всем тем верующим, которые могут удвоить сокровище и возвратить с прибылью, т. е. через исполнение делом того, что они изучили словесно. А отнимается талант и дается тому, кто создал десять талантов, с той целью, чтобы мы понимали, что хотя и в том, и другом труде, — т. е. и в труде того, кто пять обратил в десять, и того, кто два — в четыре, одинакова радость Господа, однако тому, который более потрудился над сокровищем от Господа, должна быть дана большая награда. Потому апостол и говорит: Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Из того, что дерзнул сказать злой раб: «Жнешь там, где не сеял, и собираешь там, где не разбросал", мы понимаем, что Господь принимает добрую жизнь и язычников и философов, и иначе относится к тем, которые проводят жизнь праведно, а иначе к тем, которые живут неправедно и по сравнению с тем, который служит естественному закону, осуждает тех, которые не радеют о законе писанном.
Стих 29: Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет. — Хотя многие люди от природы мудры и имеют остроту ума, однако, если они будут нерадивы и вследствие праздности погубят благо природы, — по сравнению с тем, который немного медлительнее, но трудами и заботливостью увеличит меньшее, принадлежащее ему, — [такие] утрачивают благо природы и увидят, что награда, обещанная им, переходит к другим. Можно это место понимать и так: тому, который имеет веру и благое произволение о Боге, если бы он, по человеческой немощи (ut homo), имел даже менее других в делах, [такому] от благого Судии будет дано. А тот, кто не имел веры, утратит даже и те блага и прочие добродетели, которые от природы он, по–видимому, имел. И даже весьма искусно (eleganter) говорится: Отнимется у него и то, что имел. В самом деле, то, что бывает без веры во Христа, не должно быть вменяемо тому, кто сделал из этого злоупотребление, а только тому, кто присоединил благо природы даже к злому рабу.
Стих 30: А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. — Господь свет есть; и кто изгоняется от Него вон, тот лишается света. А что такое плач и скрежет зубов, об этом мы сказали выше.
Стихи 31–34 [начало]: Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. — Имея в виду, два дня спустя совершить Пасху и быть преданным на крестную смерть: на поругание от людей, на питье желчи и уксуса, Он прямо провозглашает о будущей славе победителя, чтобы могущий возникнуть соблазн устранить обещанием награды. При этом должно заметить, что Тот, который будет созерцаем в величии, будет Сын Человеческий. А следующие слова: И поставит овец по правую сторону от Себя, а козлищ по левую понимай в соответствии с тем, что читаешь в другом месте: Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую и выше в этом же Евангелии: Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Овцам в качестве праведных повелевается стать с правой стороны; козлища, т. е. грешники, с левой: они по закону всегда приносятся в жертву за грех. Он не сказал: «козлицы», которые могут иметь плод и остриженными выходят из купальни с двойным плодом, и бесплодной между ними нет ни одной; но сказал: «козлов», животное ленивое, легкомысленное, всегда пылающее плотской похотью (fervens ad coitum).
Стихи 34 [окончание] — 40 [начало]: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ. — Это нужно принимать в соответствии с предведением Божьим, у которого должное совершиться, уже совершилось.
Стихи 40 [окончание] — 45: Истинно говорю вам: когда [или: как скоро] вы делали это одному из братии Моих меньших, вы делали это Мне. Тогда скажет и тем, которые находятся по левую сторону от Него: Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, приготовленный дияволу и его ангелам. Ибо, если Я чувствовал голод, то вы не дали Мне пищи; когда же Я жаждал, то вы не дали Мне пития; когда Я был странником, то вы не приняли Меня; [или] нагим, то вы не покрыли Меня; если был Я болен, или в темнице, то вы не посетили Меня. Тогда отвечают Ему и они, говоря: «Господи, когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе». Тогда Он ответил им, говоря: Истинно говорю вам, коль скоро вы не сделали этого одному из меньших сих, то не сделали и Мне». — Для нас легко понять (libera est intelligentia), что во всяком бедном Христос, алчущий насыщается, жаждущий — напояется, странствующий — вводится под кровлю, нагой — одевается, больной–посещается и заключенный в темницу получает утешение в собеседовании. Но из следующих слов: Коль скоро вы сделали это одному из этих братии Моих меньших, то сделали и Мне, мне кажется, следует, что это сказано не о бедных вообще, а о тех, которые — нищи духом, и простирая руку к которым Он сказал: Матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его.
Стих 46: И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную. — Благоразумный читатель, обрати внимание на то, что и наказания вечны, и вечная жизнь не должна иметь впоследствии какого–либо конца.
Глава XXVI. — Стихи 1–2: Когда Иисус окончил все слова сии, то сказал ученикам Своим: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие. — Пусть покроются краской стыда те, которые думают, что Спаситель убоялся и под влиянием страха страданий сказал: Отче! о, если бы ты благоволил прочесть чашу сию мимо Меня. Имея в виду совершить спустя два дня Пасху, Он знал, что будет предан крестной смерти; и тем не менее Он не устраняет козней [против Себя] и не бежит в страхе; так что даже тогда, когда другие не хотят идти, Он бестрепетно продолжает идти, о чем (quando) говорит и Фома: Пойдем и мы умрем с Ним. И, желая положить конец плотскому празднованию, а также, — когда проходила тень [закона], — желая дать настоящее значение Пасхе, Он сказал: Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания. Во всяком случае, Христос, принесенный в жертву, есть наша Пасха, если только мы вкушаем Его в безквасии чистоты истины. Затем в словах: Чрез два дня будет Пасха, будем искать то, что освящено, или есть таинство, не обращая внимания на простое значение этих слов. [Именно:] Спустя два дня яснейшего света, т. е. Ветхого и Нового Завета, совершается истинная Пасха за мир. Пасха, на еврейском языке называемая phase (הספ), получила свое название не от слова πάσχω (страдаю), как полагают очень многие, но от слова проходить мимо (ransitu), потому что [ангел] — губитель, видя кровь на внешних дверях израильтян, не поражал их, а проходил мимо, или потому, что Сам Господь, подавая свыше помощь Своему народу, проходил около него. Читай книгу Исход, о которой мы будем рассуждать более подробно, если только жизнь будет нашей спутницей [т. е. продолжится]. А переход наш из одного места в другое (transitus), т. е. phase (Пасха), совершается тогда, когда мы, оставляя земное и Египет, устремимся к небесному.
Стихи 3–5: Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы [Ка1афа] и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе. — Те, которые в наступающий праздник Пасхи должны были приготовить жертвы, очистить храмовые стены, вымыть полы, вычистить сосуды и очистить их по обрядам, предписанным законом, и быть достойными вкушения пасхального агнца, теперь сходятся на совещание о том, как бы им умертвить Господа; так делали они не из боязни измены, как это видно из их откровенной речи, но из предосторожности, чтобы Он не был освобожден от них при помощи народа.
Стих 6: Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного. — Тот, который должен был пострадать за весь мир и искупить Своей кровью все народы, Он проводил время в Вифании, т. е. в доме послушания [в Вифании], которая некогда принадлежала Симону прокаженному. Так он называется не потому, что он и в то время был поражен проказой, а потому, что он прежде был прокаженным, а потом очищен от проказы; но прежнее имя оставляется за ним для того, чтобы показать силу Исцелителя. Подобным же образом в списке апостолов и Матфей называется с указанием на свое прежнее занятие и порочность, именно: мытарем (сборщиком податей), хотя несомненно, что он перестал быть мытарем. Некоторые под домом Симона прокаженного разумеют ту часть народа, которая уверовала в Господа и была исцелена им. А сам Симон называется также повинующимся, он же, по другому толкованию, может называться миром (mundus), в доме которого исцелилась Церковь.
Стих 7: Приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову. — Никто пусть не думает, что одна и та же женщина и та, которая вылила благовонную мазь на голову Его, и та, которая вылила на ноги Его. Действительно, та омывает [Его ноги] слезами и осушает [их] волосами и весьма ясно называется блудницей. А об этой не написано ничего такого. И в самом деле блудница не могла быть достойна тотчас же помазать главу Господа. А другой Евангелист вместо сосуда драгоценного благовонного масла, — сосуда из мрамора некоторого рода, — указывает на безыскусственный, настоящий, неподдельный нард, чтобы показать веру Церкви и народов языческих.
Стихи 8–9: Ученики же, видя это, начали негодовать, говоря: К чему же [ut quid] эта трата? Ведь это [масло] могло бы быть продано за большие деньги и роздано нищим. — Я знаю, что некоторые злословят относительно этого места в недоумении: почему другой евангелист сказал, что опечален был только Иуда, потому что он имел в своем распоряжении ящик для хранения денег и с самого начала утаивал деньги; а евангелист Матфей пишет, что вознегодовали все апостолы: таковые люди не знают оборота речи, который называется σύλληφις, или синекдоха; в нем вместо одного обыкновенно называют всех и вместо многих — одного. Ведь и апостол Павел в своем Послании к Евреям (хотя относительно него многие латиняне сомневаются), когда описывает страдания и заслуги святых, — говорит: Они были побиты камнями, подвергались пыткам, были рассечены [разрезаны пилою] и умерли через усекновение мечом, хотя иудеи заявляют, что рассечен был только один пророк Исайя. Мы можем истолковать и иначе, — именно: апостолы действительно вознегодовали ради бедных, а Иуда — из–за своего прибытка, а потому тайный ропот его является преступлением потому именно, что он имел заботу не о бедных, а хотел обеспечить себе кражу.
Стихи 10–11: Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете. — Возникает новый вопрос: почему Господь после Воскресения сказал ученикам: Се, Я с вами во все дни до скончания века, — а в настоящем случае говорит: Меня не всегда имеете с собою. По моему мнению, в этом месте говорит Он о пребывании телесном, которое после Воскресения никоим образом не будет таковым, каковым оно было теперь, т. е. вполне одинаковым по образу жизни и подобным семейному. Вспоминая об этом, апостол говорит: Если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем.
Стих 12: Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению. — То, что вы называете пустой издержкой благовонной мази, есть обязанность, исполняемая относительно погребения. И не удивительно, если она Мне подала приятное благоухание веры своей, когда Я пролью за нее Свою кровь.
Стихи 13–14: Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам. — Во всем мире проповедуется не столько женщина эта, сколько Церковь, потому что она предала погребению Господа, потому что она помазала главу Его. И обрати внимание на познание о будущем, — на то, что должный спустя два дня пострадать и умереть, Он знает о прославлении во всем мире Евангелия Своего.
Стих 15: И сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? — Несчастный Иуда! Он хочет ценой Учителя вознаградить тот ущерб, который, по его убеждению, он потерпел через пролитие драгоценной мази. И однако он не требует определенной платы (summam), чтобы предательство не показалось как–нибудь совершенным из–за большой прибыли, но продавая как бы дешевое имущество, он оставил на волю покупающих дать столько, сколько им будет угодно.
Стих 16: Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его. — Иосиф был продан не за двадцать золотых монет, как многие полагают согласно Семидесяти толковникам, а за двадцать серебряных монет, как говорит еврейская истина (т. е. еврейский текст). Да и в самом деле, раб не мог быть продан дороже, чем Господин.
Стих 17: В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? — Первый день опресноков это — четырнадцатый день первого месяца, когда закалывается агнец, бывает полнолуние и оставляется закваска. А среди тех учеников, которые приступили к Иисусу с вопросом: Где велишь нам приготовить Тебе пасху, я полагаю, был и Иуда предатель.
Стих 18: Он сказал: пойдите в город к такому–то и скажите ему: Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими. — Новозаветное Писание сохраняет обычай Ветхого завета. Часто мы читаем: Он сказал ему, на месте оном и оном, что по–еврейски выражается словами: pheloni elmoni (פלןני אלמיני), и при этом не называется имя ни лиц, ни мест. И найдете там некоего, носящего сосуд с водою. Имена этих лиц опущены для того, чтобы всем, которые собираются совершить Пасху, была предоставлена полная свобода отпраздновать.
Стих 19: Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху. — У другого евангелиста написано, что они нашли большую комнату, устланную и чистую, и там приготовили Ему. Мне же кажется, что под пиршественной комнатой разумеется закон духовный, который, выходя из тесных пределов буквы, принимает Спасителя в возвышенном месте; о том же самом свидетельствует и апостол Павел, когда говорит, что то, что прежде он почитал для себя приобретением, теперь, чтобы приготовить Господу достойный прием, он презрел, как ни к чему непригодную суету.
Стих 20: Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками. — Иуда во всем поступает так, чтобы отклонить от себя подозрение в предательстве.
Стих 21: И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. — Тот, Который предсказал о страдании, предсказывает и о предателе, давая возможность раскаяться, т. е. чтобы [предатель], зная, что Ему известны помышления его и тайные намерения, раскаялся в своем поступке; и однако Он не обозначил нарочито [имени], чтобы тот, открыто уличенный, не сделался более бесстыдным. Господь показывает преступление вообще (in numero), чтобы сознающий его принес покаяние.
Стих 22: Они весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? — Одиннадцать апостолов, конечно, знали несомненно, что они ничего подобного не замышляли против Господа; однако они более доверяли Учителю, чем себе; боясь немощи своей, они с печалью узнают о грехе, которого не чувствовали за собой.
Стих 23: Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня. — Удивительное терпение Господа! Сначала Он сказал: Один из вас предаст Меня, однако не назвал собственного имени. А Иуда, — когда другие были опечалены и, так сказать, отдергивали руку, и не хотели подносить пищи ко рту, — Иуда в своем бесстыдстве и дерзости, с которыми решался на предательство, свою руку протягивает к блюду даже вместе с Учителем, чтобы своей дерзостью обмануть добрую совесть.
Стих 24: Но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается. — Не поддавшись исправлению ни в первый, ни во второй раз, он не отстраняет стопы своей от предательства; но долготерпением Господа питает свое бесстыдство и собирает себе гнев на день гнева.
Лучше было бы этому человеку не родиться. — Это нужно понимать не в том смысле, что он существовал, прежде чем родился, потому что благо может быть только тому, который прежде был; а сказано это в том смысле, что лучше гораздо не быть совсем, чем существовать, погруженным во зло (male subsistere).
Стих 25: При сем и Иуда, предающий Его, сказал. — Так как прочие апостолы, сильно опечаленные спрашивали: «Не я ли это, Господи?» чтобы своим молчанием не показать, что они как будто предатели; то и Иуда спрашивает подобным же образом — [Иуда], которого и совесть мучила, который с дерзостью и руку простер к блюду.
Не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал. — [Предатель] присоединяет к вопросу своему еще лесть или обнаруживает неверие. Действительно, те, которые не имели намерения предать, говорят: Не я ли, Господи? А он, имевший в виду совершить предательство, называет Его не Господом, а Учителем; как будто, отрицая Господа, и тем не менее предавая Учителя, он может иметь оправдание. Иисус говорит ему: ты сказал. Предатель был опровергнут тем же ответом, который впоследствии был дан и Пилату.
Стихи 26–28: И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. — После того, как совершена была Пасха, имеющая значение прообраза, и после вкушения вместе с апостолами плоти агнца, Он взял хлеб, — который укрепляет сердце человека, — и совершает переход к истинному священнодействию Пасхи, чтобы подать истинное Свое тело и Свою кровь, подобно тому, как сделал Мелхиседек, священник Бога вышнего, принесший хлеб и вино как прообраз Его. В Евангелии от Луки мы читаем, каким ученикам Он приготовил две чаши: одну чашу первого месяца и другую — второго, так что тот, который не мог вкушать агнца в первый месяц между святыми, будет вкушать козла во второй месяц между кающимися.
Стих 29: Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего. — От плотского Он переходит к духовному, потому что виноградник, пересаженный из Египта, есть народ израильский, которому Господь через пророка Иеремию говорит: Я насадил тебя как благородную лозу; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы? И пророк Исайя в песне, которую он поет возлюбленному, и все св. Писание в различных местах свидетельствуют об этом. Итак, Господь говорит, что Он не будет уже пить от этой лозы [теперь], а только в Царстве Отца Своего. Царство Отца, по моему мнению, есть вера верующих, — это же самое утверждает также и апостол [евангелист?]: Царствие Божие внутрь вас есть. Итак, когда иудеи снова получат Царство Отца (обрати внимание на то, что Он говорит: Отца, а не Божие), [но] всякий Отец есть имя Сына (omnis Pater nomen est Filli), — когда, говорю, они уверуют в Отца, и Отец приведет их к Сыну, тогда от вина их будет пить Господь и, подобно Иосифу в Египте, будет пить в изобилии (inebriabirur) с братьями Своими.
Стих 30: И возгласив хвалебную песнь, они отошли на Масличную гору. — Это то же, что мы читаем в некотором псалме: Будут есть и поклоняться все тучные земли. По этому примеру Спасителя насытившийся Его Хлебом и вкусивший в изобилии Его Чаши может восхвалить Господа и вступить на Масличную гору, на которой обретается успокоение от трудов, утешение в скорби и познание истинного света.
Стих 31: Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь. — Он предсказал, что все они претерпят, чтобы, когда они подвергнутся искушению, не отчаивались в спасении, но, принеся покаяние, спаслись. Многозначительно прибавление: Соблазнитесь в эту ночь, потому что как упивающиеся упиваются ночью, так и подвергающиеся соблазну, претерпевают искушение в ночной тьме. А мы будем восклицать: Ночь прошла, а день приблизился.
Стих 32: Ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада; по воскресении же Моем предварю вас в Галилее. — Другими словами это выражено у пророка Захарии; и, если я не ошибаюсь, — Богу говорится от лица пророка: Порази пастыря и рассеются овцы стада. Также и в Шестьдесят восьмом псалме, который во всей целости своей есть песнь Господу, возглашается вполне согласно с этим значением: Ибо, кого Ты поразил, они еще преследуют. А поражается Пастырь добрый, чтобы положить душу Свою за овец Своих, и чтобы из многих стад было одно стадо и один Пастырь. Об этом свидетельстве с большей полнотой сказано в книге, которую мы написали [под названием]: «О наилучшем способе толкования».
Стих 33: Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь. — Это не безрассудство, не лживость, но вера апостола Петра и пламенное чувство его к Господу Спасителю, о чем мы говорили выше.
Стих 34: Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. — Петр, движимый пылкостью веры, давал только обещание, а Спаситель как Бог знал будущее. И заметь, что Петр отречется ночью, и отречется троекратно. Но после того, как пропел петух и с уменьшением тьмы провозглашена была близость дневного света, он горько заплакал, омывая слезами раскаяния мерзость отречения своего.
Стих 36: Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. — Гефсимания значит: долина плодоноснейшая. В ней Он приказал ученикам Своим посидеть немного и подождать Его возвращения, пока [Он] Господь один помолится за многих.
Стих 37: И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. — То, что мы выше сказали о страдании и предшествии страдания, показывается и в этом отрывке, т. е. что Господь, желая дать доказательство действительности принятого на Себя человечества поистине опечалился; но чтобы страдание не возобладало над Его духом, Он начал печалиться в предварительном страдании; в самом деле, ведь, одно значит печалиться и другое — начать печалиться. А опечаливается не под страхом наступающих страданий Тот, Который для того и пришел, чтобы пострадать, и Петра обличал в робости, а вследствие предательства [со стороны] несчастнейшего Иуды, и [возможного] соблазна для апостолов и отречения народа иудейского, и разрушения Иерусалима. По той же причине опечалился и Иона о засохшей тыкве, или о плюще, не желая гибели того, что когда–то было для него покровом. А если еретики понимают под печалью души не любовь Спасителя к тем, которых ожидает погибель, а ожидание страданий, то пусть они ответят, как они объясняют то, что от лица Божия сказано через пророка Иезекииля: И во всем этом Ты опечалила Меня.
Стих 38: Тогда Он сказал им: Прискорбна душа Моя до смерти: Останьтесь здесь, и бодрствуйте со Мною. — Прискорбна [или: опечаливается] душа, но не вследствие предстоящей смерти, а: до смерти, пока не освободит апостолов своим страданием. А Его повеление: Останьтесь здесь и бодрствуйте со Мною не запрещает сна, который был неуместен теперь, ввиду угрожающей опасности; но они предупреждают сон неверия и оцепенение мысли. Итак, те, которые предполагают, что Иисус (Христос) воспринял неразумную душу, пусть скажут, каким образом она могла опечаливаться и в то же время знать мгновение [окончания] печали. Ведь, хотя опечаливаются и неразумные животные, однако они не знают ни причины печали, ни времени, до которого они должны быть опечалены.
Стих 39: И прошедши немного вперед, Он пал на лице Свое, молясь и говоря: Отче Мой, если возможно, пусть пройдет мимо Меня чаша сия; однако не как Я хочу, но как Ты. — Дав апостолам повеление, чтобы они остались и бодрствовали, Он прошел немного вперед, пал ниц и просил, чтобы, — если возможно, — отошла от Него чаша страданий, о которой мы сказали выше; в то же время Он положением тела Своего, показал смирение духа (mentis) и говорил [так сказать] с лаской: Отче Мой. Он настоятельно просит не вследствие боязни страданий, но из милосердия к народу, занимавшему первое место, т. е. чтобы не от него испить уготованную Ему чашу. Поэтому Он многозначительно говорит не: Пусть пройдет мимо Меня чаша, а именно: чаша эта, т. е. [чаша из рук] народа иудейского, который не может привести в оправдание себя незнание, если умертвит Меня, ибо он имеет закон и пророков, которые непрестанно (quotidie) провозвещают обо Мне. Однако, снова возвращаясь к Своему сознанию (reverteus in semetipsum), Он от лица Бога и Сына [Божия] утверждает то, что от лица человеческого с трепетом отвергал: Тем не менее не так, как Я хочу, но так, как Ты, т. е. не так пусть будет, — говорит Он, — как Я говорю по человеческому побуждению; но пусть будет соответственно тому, ради чего Я по воле Твоей сошел [с неба] на землю.
Стих 40: И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? — Этот, прежде утверждавший, что никоим образом не соблазнится, даже если и все соблазнятся относительно Его, теперь не может побороть сна сильной скорбью.
Стих 41: Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. — Невозможно, чтобы душа человеческая не подвергалась искушению. Потому и в молитве Господней мы возглашаем: Не введи нас в искушение, которого мы не можем понести [или: не могли бы понести], не отрицая совершенно искушения, но испрашивая силы для перенесения искушения. Таким же образом и в настоящем месте Он говорит не: Бодрствуйте и молитесь, чтобы не быть искушаемыми, а: чтобы не впасть в искушение, т. е. чтобы искушение не преодолело, не победило и не удержало вас в своих сетях. Возьмем пример: мученик, проливающий кровь свою за исповедание Господа, правда, подвергается искушению, но он не опутывается сетями искушения; тот, кто отрицает искушение, подвергается ему и падает под ударами его.
Дух бодр, плоть же немощна. — Это говорится против тех безрассудных людей, которые воображают, что они могут в жизни следовать тому, во что веруют. Таким образом, мы, насколько пламенной душой твердо веруем, настолько же вследствие немощи тела испытываем боязнь. Но однако, как говорит апостол, — дела плоти умерщвляются духом.
Стих 42: Еще, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. — Во второй раз Он молится о том, чтобы, — если Ниневия не может быть спасена без того, чтобы не иссохла смоковница, — совершилась воля Отца, которая не противоречит воле Сына, говорящего через пророка: Я желаю исполнить волю Твою, Боже мой.
Стихи 43–44: И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. — Он один только молится за всех, как и страдает только один за всех без исключения (pro universis); а очи апостолов совершенно ослабели и были подавлены приближающимся [их] отречением.
Стих 45: Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников. — Помолившись в третий раз, чтобы устами двух или трех свидетелей стало каждое слово, и получив [уверенность в том], что страх апостолов будет исправлен их дальнейшим раскаянием, Он, готовый к страданию, направляется в сторону преследователей и добровольно предает Себя на смерть, и говорит ученикам Своим:
Стихи 46–47: Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня. И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. — Пойдем и мы на смерть добровольно, чтобы те, кому предстоит страдать после нас не нашли нас как бы боящимися и отступающими, а, наоборот, встретили в нас полную веру и радость.
Стих 48: Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. — Несчастный Иуда, но не достойный сожаления! Вследствие того же самого неверия, с которым он предает Учителя и Господа, он думал, что знамения, совершаемые Спасителем на его глазах, были совершаемы не Божественной силой, а хитростью чародейства. И так как он, может быть (forte), слышал о Его преображении на горе, то и боялся, чтобы Он через преображение такого же рода как–нибудь не ускользнул от руки правителей. Вот поэтому он и дает знак, чтобы они знали, что это именно Тот, Которого он поцелует.
Стих 49: И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его. — Настоящее бесстыдство и безумная дерзость! Называть Его учителем и вместе с тем давать Ему поцелуй, которым предавал Его. Тем не менее он еще сохраняет некоторое почтение ученика к Учителю, потому что предает Его преследователям не явно, а через условленный поцелуй. Это тот условный знак, который Бог положил на Каина, чтобы его не убил тот, кто найдет его.
Стих 50: И сказал ему Иисус: Друг [Мой], зачем ты пришел? Тогда приступили они, возложили руки на Иисуса и взяли Его. — Слово: Друг [Мой] должно понимать или в смысле противоположения (κατά άντίφρασιν ), или же, может быть, в том значении, в котором мы читали его выше [в словах]: Друг Мой, каким образом ты вошел сюда, не имея брачной одежды?.
Стих 51: И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. — У другого евангелиста [или: Евангелии] написано, что сделал это Петр по тому же побуждению пламенной души, как и прежде. А раб первосвященника называется [или: назывался] Малх; а отрезанное ухо — ухо с правой стороны. Должно сказать мимоходом, что Малх, т. е. царь, некогда народ иудейский, сделался рабом нечестия и жадности священников. И потерял он правое ухо, чтобы все незначительное в букве Писания слушать левым ухом. А Господь восстанавливает правое ухо у тех из иудеев, которые желают веровать, и род рабов обращает в царственный и священнический.
Стих 52: Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут. — Но, если не напрасно носит меч тот, кто поставлен мстителем за гнев Божий против делающего зло, почему погибнет от меча тот, кто только возьмется за меч? И от какого меча? Именно от того меча огненного, который обращается перед раем, и от меча духовного, который описывается среди всеоружия Божия.
Стихи 53–54: Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть? — Я не нуждаюсь в помощи двенадцати апостолов, хотя бы они даже все защищали Меня, потому что Я могу иметь двенадцать легионов ангельского войска. У древних один легион составлялся из шести тысяч человек. По краткости имеющегося в нашем распоряжении времени мы не входим в изъяснение чисел: достаточно сказать только об образах: двенадцать легионов составляют семьдесят две тысячи ангелов, — на такое именно число народов разделен род человеческий. Дальнейшие слова Его показывают готовность духа Его к страданию, потому что если бы Господь страданием Своим не подтвердил, что пророки говорили истину, то пророчества их оказались бы бесполезными.
Стих 55: В то время сказал Иисус толпам: Вы вышли [против Меня], как против разбойника с мечами и кольями, чтобы схватить Меня: Я ежедневно сидел у вас, уча в храме, и вы не задержали Меня?. — Неразумно, говорит Он, разыскивать Его с мечами и кольями, когда Он добровольно предает Себя в ваши руки, — и ночью, с помощью предателя, разыскивать как бы скрывающегося и уклоняющегося от вас Того, Который ежедневно учит в храме. Но вы потому собрались против Меня в темноте ночи, что власть ваша — власть тьмы.
Стих 56: Сие же все было, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики, оставив Его, бежали. — Какие это писания пророков? Пронзили руки мои и ноги мои, и в другом месте: Как овца, веден был Он на заклание. И в другом месте [или: в том же]: За преступления народа Моего претерпел казнь.
Стих 57: А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе [Kiафе] первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины. — Моисей по повелению Божию приказал, чтобы первосвященники получали достоинство в наследие от отцов своих и чтобы в лице священников составлялось непрерывное поколение (series generationis). Иосиф [Флавий] сообщает, что этот Каиафа купил за плату у Ирода первосвященство только на один год. Потому не удивительно, если не настоящий первосвященник совершает неправедный суд.
Стих 58: Петр же следовал за Ним издали, до двора перво–священникова. — Тот, кто должен был отречься от Господа, следует за им издали.
Сих 59—60: И вошедши внутрь, он сидел со слугами, чтобы посмотреть конец [или: чем кончится дело]. Главные же священники и все собрание искали ложного свидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти. Но они не находили, хотя приходило много лжесвидетелей. — Или движимый любовью ученика, или же по свойственному человеку любопытству, Петр хотел знать, что первосвященник решит относительно Господа: предаст ли он Его на смерть, или отпустит Его после бичевания. Вот в этом и заключается различие между Петром и [остальными] десятью апостолами. Те убегают, а этот следует за Спасителем, хотя и издали.
Стих 61: Но наконец пришло еще двое лжесвидетелей; и сказали они: «Сей говорил: Могу разрушить храм Божий и в три дня снова воссоздать его». — Каким образом они являются лжесвидетелями, если говорят то, что мы читаем действительно как сказанное Господом? Это потому, что ложный свидетель есть тот, который сказанное понимает не в том значении, с каким оно сказано. В самом деле Господь сказал это о храме тела Своего. Но при этом они в самом приведении слов допускают клевету, немного прибавив, или изменив их, как будто они в самом деле заключают хулу. Спаситель сказал: Разрушьте храм сей, а они изменяют и говорят: «Могу разрушить Храм Божий». Вы, говорит, разрушьте, а не Я, «потому что невозможно, чтобы Мы Сами на Себя налагали руку». Затем они извращают слова, [сказав:] и в три дня воссоздать его, так что кажется, будто Он сказал о храме иудейском. Господь же, чтобы показать, что Он говорил о храме духовном и одушевленном, сказал: И Я в три дня восстановлю его [воздвигну — suscitabo]. Ведь иное дело создать (aedificare) и иное дело воздвигнуть (suscitare).
Стих 62: И встав первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. — Охваченный гневом и в нетерпении, и не находя места для клеветы, первосвященник вскакивает с места, так что движением тела обнаруживает возмущение души. Чем более Иисус молчал перед недостойными ответа Его ложными свидетелями и нечестивыми священниками, тем более первосвященник, одержимый гневом, вызывает Его на ответ, это для того, чтобы каким–либо случайным выражением в словах найти повод к обвинению. И тем не менее, Иисус молчал, ибо Он как Бог знал, что, что бы Он ни ответил, все будет обращено в клевету.
Стих 63: И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? — Почему, нечестивейший из священников, ты заклинаешь? Затем ли, чтобы веровать, или чтобы обвинить? Если затем, чтобы обвинить, то другие обличают Его: осуждайте Того, Который молчит. Если же затем, чтобы уверовать, то почему ты не уверовал, когда Он исповедал [истину]?
Стих 64: Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных. — Как Пилату, так и Каиафе дается одинаковый ответ, чтобы они были осуждены собственным приговором.
Стихи 65–66: Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его. Как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти. — То же самое неистовство побуждает разорвать одежду [первосвященника], которого ярость побудила вскочить с первосвященнического места. А одежды свои он разорвал для того, чтобы показать, что иудеи утратили славу священства и имеют свободным первосвященническое место. Впрочем, это было у иудеев в обычае: разрывать одежды свои, когда они слышали нечто кощунственное, как бы сказанное против Бога. Мы читаем, что это сделали также Павел и Варнава, когда в Ликаонии их почтили как богов. А Ирод, не воздавший славы Богу, но ласкаемый неумеренным почтением со стороны народа, немедленно был поражен ангелом.
Стих 67: Тогда начали плевать Ему в лице и бить в него кулаками. — Так что исполнилось то, что сказано: Я подставил щеки Свои [или: щеку Свою] под удары, и не отвернул лица Своего от позора плевков.
Стих 68: А другие давали Ему в лице пощечины со словами: Христос, угадай по–пророчески (prophetiza) нам: кто Тебя ударил? — Неразумно было отвечать наносящим удары и по–пророчески угадывать Получающему побои [или: наносящим побои], когда безумие наносящего удары было явным. Но как этого Он не предсказывал нам, так, наоборот, весьма ясно предсказал, что Иерусалим будет окружен войском и в храме не останется камня на камне.
Стих 69: Петр же сидел вне на дворе. — Он сидел вне, чтобы видеть исход дела. И не приближался он к Иисусу, чтобы как–нибудь не зародилось подозрение у слуг.
Стих 72: И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру. — Я знаю, что некоторые благочестивые под влиянием любви к апостолу Петру так изъясняют это место, что будто апостол отрекся не от Бога, а от человека, и что смысл [его слов] такой: «Я не знаю человека, потому что знаю [Его как] Бога». Насколько такое толкование легкомысленно, благоразумный читатель понимает: они так защищают апостола, что Бога представляют виновным во лжи. Действительно, ведь если апостол не отрекся, то Господь произнес ложь, когда сказал: Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Обрати внимание: Он говорит: отречешься от Меня, а не: от человека.
Стих 73: Точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. — Это значит не то, что Петр был из чужого народа или говорил на другом языке. На самом деле, и обличавшие его, и он, обличаемый, были евреи; а значит это то, что каждая область и страна имела свои особенности, и [или: так что] говорящий не мог избегнуть особенностей простонародного выговора. Вот почему и Ефрафеи [или: Ефремляне], по свидетельству Книги Судей не могли выговорить условленного слова (σύνθημα, или σύμβολον) [шибболет произносили: сибболет].
Стихи 74–75: Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько. — В другом Евангелии мы читаем, что после отречения Петра и пения петуха, Спаситель посмотрел на Петра и взглядом Своим вызвал его к горьким слезам. Да и не могло быть того, чтобы человек, созерцавший свет мира, оставался во тьме отречения. — И выйдя вон, плакал горько. Сидя у входа в дом Каиафы, он не мог принести покаяния; вышел он из совета нечестивых, чтобы нечистоту робкого отречения омыть горькими слезами.
Глава XXVII. — Стихи 1–2: Когда же настало утро, то на совет сошлись все главные священники и старейшины народа против Иисуса, чтобы предать Его смерти. И привели Его связанным и предали Его правителю [praesidi] Понтию Пилату. — Он не только был приведен к Пилату, но и к Ироду, чтобы и тот, и другой поругались над Господом. И обрати внимание на заботливость священников при совершении зла. Всю ночь бодрствовали они, чтобы совершить убийство, и связанного передали Его Пилату, ибо у них был обычай передать связанным судье того, которого присудили к смерти.
Стихи 3–4: Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. — Тяжесть нечестия превосходит размеры скупости: Иуда, видя Господа осужденным на смерть, возвратил цену священникам, как будто в его власти было изменить решение преследователей. Таким образом, хотя он изменил свое желание, однако не мог изменить исхода, или последствий своего первоначального желания. Но если согрешил он, предавший кровь праведную, то насколько больше согрешили иудеи, которые купили кровь праведную и, принеся плату, побудили ученика к предательству? Те, которые пытаются доказывать, что есть различные качества природы, и утверждают, что Иуда предатель был злым по природе и не мог сохранить избрания к апостольству, — [те] пусть ответят, каким образом злая природа могла принести раскаяние.
Стих 5: Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился. — Нисколько не было полезным приносить покаяние, которым не может быть исправлено преступление. Если таким образом когда–нибудь один брат согрешит против другого, что будет в силах вознаградить то, в чем согрешил, то он может быть и прощенным. Но если у него не остается дела, то тщетно его словесное раскаяние. Это именно и говорится о несчастнейшем Иуде в псалме: И молитва его да будет в грех, так что он не
только не мог изгладить преступления предательства, но к прежнему преступлению еще присоединил преступление собственного человекоубийства. Подобное нечто говорит и апостол во Втором послании к Коринфянам: Чтобы брат не был поглощен чрезмерною скорбью.
Стих 6: Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. — Поистине это люди, процеживающие комара, а поглощающие верблюда. В самом деле, если они не кладут денег в храмовую сокровищницу (γαξοφυλάκιον) и среди даров Богу, потому что это цена крови, то почему проливается самая кровь?
Стихи 7–8: Но собравши совет, они купили на них поле горшечника для погребения странников, почему это поле называется Акелдемах, т. е. поле крови даже до настоящего дня. — Они действительно сделали это по другому побуждению, чтобы покупкою поля сделать вечный памятник своего нечестия. А мы, бывшие странниками от закона и пророков, их нечестивое дело приняли во спасение и успокоимся ценой крови Его. А полем горшечника называется это поле, потому что Христос есть наш скудельник (figulus — горшечник).
Стихи 9–10: Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь. — Этого свидетельства не находим мы у пророка Иеремии. А у Захарии, который есть почти последний из пророков, мы находим некоторое подобие этому. И хотя смысл несколько отличается, но и слова, и расположение их различно. Я недавно прочитал в некотором еврейском свитке, переданном мне евреем назярянской секты, сокровенное произведение Иеремии, в котором это место приведено слово в слово. Однако мне кажется, что это свидетельство заимствовано скорее из пророка Захарии, потому что у евангелистов и апостолов обыкновенно приводится в пример из Ветхого Завета только смысл с изменением порядка слов.
Стих 11: Иисус же стал пред правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский? — Так как Пилат ничего другого не спрашивает о преступлении, кроме того, что Царь ли Он иудейский, то иудеи обличаются в нечестии, потому что действительно не могли ничего ложного придумать, чтобы упрекнуть Спасителя.
Иисус сказал ему: ты говоришь. — Он ответил так для того, чтобы и высказать — истину и чтобы слово Его не подверглось ругательствам. И обрати внимание на то, что Пилату, который против воли вынес приговор свой о Нем, Он несколько отвечает; а священникам и князьям Он не хотел отвечать, считая их недостойными Своего слова.
Стихи 13–15: Тогда говорит Ему Пилат: не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя? И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма дивился. На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. — Правда, что судящий Иисуса — язычник: но причину осуждения он слагает на народ иудейский: Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя? Но Иисус ничего не хотел отвечать, чтобы, устраняя мнимое преступление, не быть отпущенным со стороны Пилата и не отдалить благодеяний крестной смерти.
Стихи 16–18: Был тогда у них известный узник, называемый Варавва; итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом? ибо знал, что предали Его из зависти. — Этот [Варавва] в Евангелии «от Евреев» называется сын их учителя; он был осужден за измену и человекоубийство. И Пилат предоставляет им решение, — кого хотели бы они отпустить: разбойника или Иисуса; он не сомневается в том, что избрать следует Иисуса, так как знает, что они предали его зависти. Итак, очевидно, что причина распятия на кресте лежала в зависти.
Стихи 19–21: Когда же он сидел на судилище, прислала к нему жена его, говоря: «[Пусть] ничего не будет между тобою и Тем Праведником. Ибо я много перенесла сегодня во сне ради Его. А главные священники и старейшины народа убедили народ, чтобы он просил [отпустить] Варавву, а Иисуса погубить. Правитель же в ответе сказал им: «Кого из двух хотите, чтобы был отпущен» А они сказали: «Варавву». — Обрати внимание, что язычникам от Бога нередко посылаются сновидения, и что в лице Пилата и его жены, исповедавших Господа праведником, имеется свидетель со стороны вполне языческого народа.
Стихи 22–23: Пилат сказал им: «Итак, что же я сделаю с Иисусом, называемым Христом? " Все отвечали: «Пусть будет распят!» Правитель сказал им: «Какое же зло Он сделал»? Но они еще более кричали: «Пусть будет распят». — Пилат много дал поводов к освобождению Иисуса. Во–первых, он сопоставил разбойника с праведником. Во–вторых, он спросил: «Что же я сделаю с Иисусом?», т. е. Тем, Который есть Царь ваш. И когда они отвечали: «Пусть будет распят», он не тотчас успокаивается, но, по внушению жены, которая убеждала его: [Пусть не будет] ничего между тобою и Тем Праведником, он, в свою очередь, спрашивает: Какое же Он сделал зло? Говоря так, Пилат освободил Иисуса. Но они еще больше кричали: «Да будет распят», так что исполнилось написанное в Двадцать первом псалме: Псы окружили Меня, скопище злых обступило Меня и известное слово Иеремии: Удел Мой сделался для Меня как лев в лесу, возвысил на Меня голос свои. Исайя также согласен с этим: Ждал Он правосудия, но вот — кровопролитие; ждал правды, и вот — вопль.
Стих 24: Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки пред народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. — Пилат взял воду согласно известному пророческому слову: Буду омывать в невинности руки мои; так что в омовении рук его очищаются дела язычников, а нечестию иудеев, вопиявших: Распни Его, он делает нас, язычников, чуждыми, как бы так свидетельствуя и говоря: «Я хотел освободить невинного, но так как начинается возмущение и против Меня выставляется обвинение в измене кесарю, то невиновен Я в крови Праведника Сего. Судья, вынуждаемый произнести приговор против Христа, не осуждает Отданного в его руки, но обличает тех, которые привели Его, тем, что объявляет праведником Того, Который должен подвергнуться распятию. Смотрите вы, говорит он. Я слуга закона: ваш приговор проливает кровь.
Стих 25: И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших. — И до настоящих дней продолжается это заклятие над иудеями, и кровь Господа не снимается с них. Поэтому и говорится через пророка Исайю: Если вымоете вы пред Мною руки, Я не послушаю вас, ибо руки ваши полны крови. Вот прекрасное наследие, которое иудеи оставили детям: Кровь Его на нас и на детях наших!
Стих 26: Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие. — Варавва, производивший возмущение в народе и бывший виновником убийств был отпущен народу иудейскому; это — дьявол, который и доныне царствует между ними, а потому они и не могут иметь мира. Иисус же, преданный иудеями, освобождается женой Пилата, и сам правитель называет Его праведником. Ученый читатель, может быть, спросит: Как согласить между собой то, что Пилат умыл руки свои и сказал: Невиновен Я в крови Праведника Сего, а потом передал Иисуса, подвернув Его бичеванию, на распятие? Но для этого необходимо знать, что он исполнял римские законы, которыми было определено, чтобы осужденный на распятие сначала был подвергнут бичеванию. Итак, Иисус передан был воинам, чтобы они нанесли Ему удары, и это святейшее тело и грудь, — вместилище Божие, — были терзаемы бичами. А было это так, что исполнилось написанное: Многочисленны бичевания грешникам, потому что, когда Его бичевали, тогда мы были освобождаемы от ударов, как говорит Писание: Бич не приблизится к жилищу твоему.
Стихи 27–29: Тогда воины правителя, взявши Иисуса в двор судилища (praetorium), собрали к Нему целый отряд (cohortam) и, раздев Его, одели Его багряную одежду, и, сплетши венец из терновника, возложили на Его голову и дали трость в правую руку Его, и, преклонив пред Ним колена, ругались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! — Воины же, — так как Он был назван Царем Иудейским и так как книжники и священники поставили Ему это в вину, — в насмешку делали так: сняли с Него Его собственную одежду и одели Его в длинную багряную одежду вместо красного платья, которое носили древние цари, и вместо царского венца возложили на Него терновый венец, и вместо царского скипетра дали Ему [в правую руку] трость и почитали [поклонением], как царя. А мы будем все это понимать в таинственном значении. Действительно, как Каиафа сказал: Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, не зная, что говорить; так и эти все, что ни делают, хотя делают и в другом смысле, однако нам верующим сообщают таинства. В багряной одежде Он отстраняет кровавые деяния язычников; в терновом венце Он разрешает древнее проклятие; тростью Он поражает ядовитых животных, или же и так: трость Он держит в руке, чтобы записать святотатство иудеев.
Стих 30: И плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове. — В это время исполнилось слово: Лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания; и однако Он, хотя и били Его по голове, все переносил терпеливо, так что показал, что истинно пророчество Исайи, который говорил: Трости надломленной не переломит.
Стих 31: И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие. — Когда Иисус был бичуем, оплевываем и осмеиваем, то имел не Свои одежды, а те, которые принял за наши грехи. А когда Его распинают, после прекращения торжественной обстановки насмешек и ругательств, тогда снова Он получает прежнюю одежду и принимает собственное украшение, и тотчас же приходят в замешательство составные части мира (стихии, elementa) и тварь дает свидетельство о Творце.
Стих 32: Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его. — Пусть не подумает кто–нибудь, что этому месту противоречит рассказ евангелиста Иоанна. Он говорит, что, выходя со двора судилища, Господь Сам нес крест Свой, Матфей же говорит, что они нашли человека из Кирены, по имени Симона, которого, — захватив силой, — они заставили нести крест Иисуса. Это и нужно понимать так, что, выходя из двора судилища, Иисус Сам нес крест, а потом они встретили человека, на которого и возложили нести крест. А в переносном смысле это значит, что крест Иисуса принимают народы [языческие] и послушный чужестранец несет позор Спасителя.
Стих 33: И пришли на место, которое называется Голгофа, что значит: гористое с обнаженным верхом место [лобное]. — Я слышал, что некто объяснял, будто лобное место есть то, на котором был погребен Адам, и оно названо так потому, что там скрыт череп древнего [первого] человека, и будто бы в связи с этим стоит изречение апостола: Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос. Благоприятное толкование и ласкающее слух народа, но неверное. В действительности же вне города, за воротами находятся места, где отсекаются головы осужденных, и эти места получили название лобное, то есть место обезглавленных. Господь распят там ради того, чтобы воздвиглось знамя мученичества там, где было поле осужденных и, как ради нас Он сделался проклятием крестным, был бичуем и распят, так и для спасения всех Он, как будто злодей, распят между злодеями. Но если кто–либо захочет оспаривать, что Господь ради того погребен там, чтобы–де самою Своею кровью оросить могильный холм Адама, то мы спросим такового: почему же на том месте были распяты и другие разбойники? Из этого явствует, что лобное место не было могильным холмом первого человека, а значит: место обезглавленных, так что там, где был в изобилии грех, преизобильной была и благодать. А в свитке Иисуса, сына Нави[на] мы читаем, что Адам был погребен возле Хеврона и Арбее.
Стих 34: Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить. — Господь говорит Иерусалиму: Я насадил тебя как благородную лозу; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы? Горькая лоза дает и вино горькое, которое Иерусалим приготовил Господу Иисусу, так что исполнилось то, что написано: Дали Мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом. А слова: И, отведав, не хотел пить, показывают то, что Он действительно за грехи наши вкусит горечь смерти, но в третий день воскреснет.
Стих 35: А после того, как они распяли Его, разделили Его одежды, бросая жребий, так что исполнилось сказанное чрез пророка, который говорит: Разделили между собою одежды Мои, и об одежде Моей бросали жребий. — И это было предсказано в том же псалме: Делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий.
Стих 36: И, сидя, стерегли Его там. — Заботливость воинов и священников полезна нам для того, чтобы открылась еще больше и яснее сила Воскресшего.
Стих 37: И поставили над головой Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский. — Я не могу по достоинству удивляться великому делу в том отношении, что даже при подкупе лжесвидетелей и при возбуждении несчастного народа к возмущению и крику [против Него], враги не могли найти другой причины к смертному приговору, кроме того, что Он есть Царь Иудейский. Но они, может быть, это сделали с поруганиями и насмешками. Впрочем, Пилат, когда они выразили нежелание сделать это, ответил им: «Что я написал, то написал». Иудеи! хотите вы этого, или не хотите, но все множество язычников отвечает вам, что Он есть Царь Иудейский, т. е. повелитель верующих и исповедующих [веру].
Стих 38: Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, а другой по левую. — Если лобное место есть могильный холм Адама, а не место осужденных на смерть, и если Господь ради того был распят там, чтобы восстановить Адама, то почему на том же самом месте распинают двух разбойников?
Стихи 39–41: Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили. — Они ругались над Ним потому, что были, так сказать, мимоходом на пути и не хотели ходить по истинному пути Писаний. Они кивали головами своими, потому что еще прежде не были устойчивы на ногах, не стояли на скале. Нападающий на Него неразумный народ говорит то же самое, что сочинили лжесвидетели.
Стих 42: Других спасал, а Себя Самого не может спасти!
— Даже против воли своей книжники и фарисеи исповедуют, что Он спасал других. Итак, вас осуждает собственный ваш приговор, потому что Спасавший других, конечно, мог бы спасти и Себя самого, если бы пожелал.
Стих 43: Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын. — Лживое [со стороны их] обещание! Что больше: чтобы живой еще сошел с креста, или чтобы мертвый восстал из мертвых? Он воскрес, а вы не уверовали; таким же образом вы не уверовали бы, если бы Он даже и с креста сошел. Но мне кажется, что это было сказано по внушению демонов. Тотчас, как только был распят Господь, они почувствовали силу креста и поняли, что сломлена их сила, и [теперь] они ведут дело к тому, чтобы Он сошел с креста. Но Господь, зная козни врагов, остается на кресте (patibulum — виселица), чтобы низложить дьявола.
Стих 44: Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его. — Здесь по тому способу, который называется сочетание (σύλληφις), вместо одного разбойника ругающимся представляются и тот, и другой. Лука же [евангелист] утверждает, что когда один ругался, другой исповедал Его и запрещал ругательства первому. Это не значит, что Евангелия не согласны между собою; это значит то, что сначала оба ругались над Ним, а потом, — когда солнце скрылось, земля потряслась, камни распались и тьма покрыла землю, — один уверовал в Иисуса и прежнее отречение свое очистил дальнейшим раскаянием. В лице двух разбойников первоначально два народа поносили Господа: и язычники, и иудеи; но потом один, устрашенный величием знамений, принес покаяние и до настоящего дня он удерживает ругательства иудеев.
Стих 45: От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого. — Те, которые писали возражения против Евангелий, подозревают, что было обыкновенное затмение солнца, происходящее в известные, определенные времена, и клевещут, что ученики Христовы истолковали его в сопоставлении с Воскресением Господа, хотя затмение солнца бывает только в новолуние. Но никто не сомневается, что во время Пасхи [еврейской] всегда бывает полнолуние. А чтобы случайно не показалось, что это было следствием тени земной или противоположного стояния круга луны, которыми образуется кратковременная, цвета железной ржавчины тьма, [в Евангелии] указывается трехчасовой промежуток, чтобы устранить всякую возможность возражений. По моему мнению это было так, что исполнилось пророчество, которое говорит: Произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня. И в другом месте: Днем закатилось солнце ее. И мне кажется, что яснейший свет мира, т. е. светило большее, скрыло свои лучи или для того, чтобы не видеть висящего на кресте Господа, или для того, чтобы богохульствовавшие не пользовались его светом.
Стих 46: А около часа девятого Иисус воскликнул громким голосом: Ели, Ели! ламма савахфани, что значит: Боже Мой, Боже Мой! зачем Ты Меня оставил? — В начале Двадцать первого псалма есть неправильность, и то, что находится в середине, — слова: Воззри на Меня, — является лишним, потому что в еврейском тексте читается: Боже Мой, Боже Мой, почему Ты Меня оставил. Итак, нечестивы те, которые думают, что этот псалом сказан от лица Давида, или Эсфири и Мардохея, потому что даже евангелисты взятые из него свидетельства относят к Спасителю; так, например: Разделили между собою одежды Мои и об одежде Моей бросили жребий и другое место: Пронзили руки Мои и ноги Мои. Не удивляйся смирению слов и жалобам Покинутого, когда ты, зная Его под образом раба, увидишь соблазн крестной смерти.
Стих 47: Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. — Не все, а только некоторые, под которыми я разумею римских воинов, не понимавших особенностей еврейской речи и по возгласу: Ели, Ели, заключавших, что Он призывает Илию. А если мы захотим видеть в этих людях иудеев, то [должны думать, что] они делают это по обычному у них приему, т. е. указывая на беспомощность Господа, так как Он испрашивает помощи у Илии.
Стих 48: И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить. — И это совершилось так, что исполнилось пророчество: В жажде моей напоили меня укусом. И доныне иудеи и все неверующие в Воскресение Господа напояют Его уксусом и желчью и дают Ему вино, смешанное с смирной, чтобы усыпить Его, и чтобы Он не видел их злодейств.
Стих 50: Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. — Испустить дух есть доказательство Божественного могущества, как и Он сам сказал: Никто не может отнять души Моей у Меня; но я полагаю ее Сам Собою, и снова прииму ее.
Стих 51: И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. — Храмовая завеса разодралась и открыла все прежде скрытые таинства закона, и они перешли к язычникам. Мы читаем в Евангелии, о котором часто упоминали, что храмовая перекладина громадной величины разломалась на две части. Иосиф [Флавий] сообщает также, что ангельские силы, некогда предстоявшие в храме, тогда воскликнули: Уйдем из этого жилища.
Стих 52: И земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись. — Никто не станет сомневаться, что в буквальном смысле значат эти великие знамения: [они совершились] чтобы и земля, и небо, и все прочее показало распятие Господа Своего. А мне кажется, что землетрясение и прочее являются образами верующих, которые первоначально были подобны гробам мертвых, а после, оставив прежние пороки заблуждений и смягчив жестокосердие, признали Его Спасителем.
Стих 53: И многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим. — Как Лазарь умерший воскрес, так воскресли и многие тела святых, чтобы показать воскресение Господа. Однако же, хотя гробницы и открылись, умершие воскресли не прежде воскресения Господа, так что Он есть первородный воскресения из мертвых. А под святым городом, в котором явились воскресшие, мы должны понимать или небесный Иерусалим, или сей земной, который прежде был святым. Подобно этому и Матфей именуется мытарем [сборщиком податей] не потому, что, будучи и апостолом, он оставался мытарем, а потому, что сохранил свое прежнее прозвище. Святым город Иерусалим называется потому, что в нем был храм и святое святых, а также и для отличия от других городов, в которых были чтимы идолы. Когда же говорится: явились многим, то показывается, что воскресение не было всеобщим, или для всех, а особенным для многих, чтобы его увидели те, которые удостоились видеть.
Стих 54: А сотник и те, которые были с ним, сторожившие Иисуса, видя землетрясение и то, что было, очень устрашились и говорили: «По истине это — Сын Божий». — В другом Евангелии после землетрясения более ясно показывается причина изумления сотника, а именно: когда он увидел, что Спаситель испустил дух, то сказал: По истине это был Сын Божий. В самом деле, только Создатель душ имеет власть испустить дух. А под духом в этом месте мы должны понимать душу, или потому, что он делает тело жизненным и духовным, или потому, что дух есть сущность самой души, согласно со словами Писания: Отнимешь дух их — умирают. Следует также обратить внимание, что разбойник на кресте, хотя видит весь соблазн страданий Господа, однако исповедует Его Сыном Божиим, а Арий в Церкви проповедует, что Он — тварь.
Стихи 55–56: Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых. — У иудеев был обычай, — который соответственно древним нравам не считался предосудительным, [обычай], чтобы женщины на свои средства доставляли учителям одежду и пропитание. Так как этот обычай мог среди язычников произвести соблазн, то апостол Павел утверждает, что он от него отказался. Действительно, он говорит: Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы. А служили они Господу своим имуществом, чтобы доставлять необходимое для тела Тому, Который подавал им необходимое для души. И это не потому, что Господь тварей нуждался в яствах, а потому, что Он хотел быть образом для учителей, которые должны были довольствоваться средствами к жизни, получаемыми от учеников. Впрочем, мы видим, каких Он имел спутниц: Марию Магдалину, из которой изгнал семь бесов, Марию, матерь Иакова и Иосифа (Иосии), тетку, т. е. сестру Марии, Матери Своей, и мать сынов Зеведея, которая немного раньше просила у Него царства для детей; а также были и другие, о которых мы читаем в Евангелиях.
Стихи 57–58: Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело. — О богатстве его упоминается не из тщеславия пишущего [Евангелие], хотевшего показать, что у Иисуса был учеником знатный и очень богатый человек; а с тем, чтобы показать, почему он мог получить у Пилата тело Иисуса. Ведь бедному и неизвестному человеку проникнуть к Пилату, представителю римского могущества, было невозможно. У другого Евангелиста этот Иосиф называется βονλευτής, т. е. советник, и некоторые думают, что о нем написан Первый псалом: Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и прочее.
Стих 59: И, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею. — Простым примером Господа осуждается честолюбие богатых, которые даже и в могилах не могут расстаться с богатством. Но в духовном отношении мы можем понимать также и в том смысле, что тело Господа не должно быть покрываемо золотом, драгоценными камнями и шелком, а простым чистым полотном; хотя это может значить и то, что воспринявший чистым сердцем [Господа] покрыл тело Иисуса чистым полотном.
Стих 60: И положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился. — Он полагается в новом гробе для того, чтобы после Воскресения, когда останутся прочие тела, не измыслил кто–нибудь, что воскрес некто другой. Новый гроб может обозначать также и девственное чрево Марии; а большой камень (saxum–утес), приваленный к входу, показывает, что могила не могла быть открыта без содействия многих.
Стихи 61–63: Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба. На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну. — В то время, когда прочие оставили Господа, женщины продолжают служить Ему, ожидая того, что Он обещал, и потому они первыми удостоились видеть Воскресшего, потому что тот, кто претерпит до конца, будет спасен.
Стихи 64–66: Итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать. — Главным священникам, книжникам и фарисеям было недостаточно того, что они распяли Господа Спасителя, если бы только они оставили гроб без стражи: они взяли отряд стражи, припечатали камень и, насколько зависело от них, поставили преграды Воскресшему, чтобы их заботливая предусмотрительность послужила на пользу нашей вере, потому что чем больше около Него охрана, тем очевиднее доказывается действительность (virtus) Воскресения. Поэтому же Он полагается и в новом гробе, который был высечен в скале, — именно: чтобы не сказали, что Он был похищен, если бы этот гроб был выстроен из многих камней с подведенным под него основанием. А что Он должен был лежать в могиле, об этом свидетельствует пророк, говорящий: Сей будет обитать в пещере, высеченной в крепчайшей скале. И вслед за тем, двумя стихами ниже следуют слова: Царя увидите со славою.
Глава XXVIII. — Стих 1: По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. — Что в Евангелиях описываются различно времена появления этих женщин у гроба, это не есть доказательств лжи, как представляют дело люди нечестивые. Это показывает на их частые посещения гроба: они то прибегали, то уходили в нетерпении, не желая надолго оставить гроб Господа.
Стихи 2–3: И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег. — Господь наш есть один и тот же Сын Божий и Сын Человеческий, и соответственно той и другой природе, — божеству и плоти, дает доказательства, то смирения, то величия Своего. Поэтому и в настоящем месте, — хотя Он и человек, который был распят, погребен, заключен в гробе, к которому был привален камень, однако происходящее снаружи показывает, что Он — Сын Божий: скрывающееся солнце, наступившая тьма, потрясшаяся земля, разорвавшаяся завеса, распавшиеся скалы, воскресение мертвых, явления ангелов, — все это от Рождества Его показывает, что Он — Бог. К Деве Марии является Гавриил; с Иосифом беседует ангел; он же благовест–вует пастырям; затем слышится лик поющих ангелов: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение. Он подвергается искушению в пустыне, и непосредственно после победы Ему служат ангелы. И теперь тоже ангел является стражем Его гроба и сияющей одеждой показывает славу Торжествующего. Также и при вознесении Господа на небо являются на Масличной горе два ангела, обещающие апостолам второе пришествие Спасителя.
Стихи 4–5: Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые; Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь — Он воскрес, как сказал. — Стража, потрясенная страхом, лежала без движения подобно мертвым, и однако ангел обращается с утешением не к ней, а к женщинам. «Не бойтесь». Они, говорит, боятся; в тех, которые остаются в неверии, продолжается страх. А вы, ищущие Иисуса распятого, узнайте, что Он воскрес и исполнил обещание.
Стихи 6–7: Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь, и пойдите скорее, скажите ученикам Его. — Если вы не веруете словам моим, то поверьте пустому гробу и поспешите возвестить ученикам Его.
Что Он воскрес и вот идет впереди вас [по пути] в Галилею, там Его увидите. Вот, я сказал вам. — [В Галилее], т. е. в логовище народов языческих, где прежде было заблуждение и место удобное для падения и где твердая и уверенная стопа не оставляла следа.
Стих 8: И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его. — Души женщин охватывало двоякое чувство: страха и радости. Первое вследствие величия чуда; второе вследствие желания видеть Воскресшего. Под влиянием того и другого поспешность их увеличивается: они стремятся к апостолам, чтобы через веру их началось сияние веры [в мире].
Стих 9: И се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь. — Те, которые так желали, которые так спешили, теперь заслужили встретить воскресшего Господа и прежде других услышать: Радуйтесь, так что проклятие Евы над женщинами устраняется.
И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. — Эти приближаются, обнимают ноги Его и поклоняются Ему. Но однако та, которая искала живого между мертвыми и не знала еще, что Сын Божий воскрес, по заслуге своей слышит: Не прикасайся ко Мне, ибо я еще не восшел к Отцу Моему.
Стихи 10–11: Тогда говорит им Иисус: не бойтесь. — И в Ветхом, и в Новом Завете очень часто должно заметить следующее: когда бывает более величественное видение [или: подавляющее — angustior вместо augustior], то сначала отгоняется страх, чтобы можно было слышать то, что говорится со спокойной душой.
Пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня. Когда же они шли, то некоторые из стражи, войдя в город, объявили первосвященникам о всем бывшем. — Тем братьям, о которых говорится в другом месте: Буду возвещать имя Твое братьям моим, которые видят Спасителя не в Иудее, а среди множества язычников.
Стихи 12–15: И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам, и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим. Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между иудеями до сего дня. — Стража исповедует чудо: идет в город с поспешностью и сообщает главным священникам о том, что видела, совершение чего созерцала. И эти должны бы были раскаяться и искать Воскресшего Иисуса, но они упорствуют во зле и пожертвованные на храм деньги обращают на подкуп лжи, как и прежде дали тридцать серебренников Иуде предателю. Итак, все, злоупотребляющие подаянием на храм, и то, что приносится на пользу Церкви, располагающие для других целей, для осуществления своих желаний, подобны священникам и книжникам, покупающим ложь и кровь Спасителя.
Стихи 16–17: Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились. — После воскресения Иисус является в Галилее на горе, и там Ему поклоняются, хотя некоторые усомнились, но сомнение их умножает нашу веру. Тогда более ясно показывается Фоме и бок, пронзенный копьем, и руки, пригвожденные ко кресту.
Стих 18: И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. — Власть дана Тому, Кто немного прежде был пригвожден ко кресту, погребен во гробе, лежал мертвым и потом воскрес. А на небе и на земле дана Ему власть, чтобы Царствовавший прежде на небе, теперь царствовал на земле по вере веровавших.
Стих 19: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. — Сначала они учат все народы, потом поят наученных водой. Ибо не может быть, чтобы тело приняло таинство крещения, если душа прежде не восприняла истины веры. А принимают крещение они во Имя Отца и Сына и Святого Духа, чтобы один дар был от Тех, божество Которых едино: и имя Троицы — один Бог.
Стих 20: Уча их соблюдать все, что Я повелел вам. — Особый порядок: Он повелел апостолам, чтобы они сначала учили все народы, потом насыщали таинством веры, а после веры и крещения учили всему, что нужно соблюдать. А чтобы мы не подумали, что это повеленное легко и незначительно, Он присоединил: Все, что Я заповедал вам. Так что те, которые уверуют и будут крещены в Троицу, пусть соблюдают все, что по–велено.
И се, Я с вами во все дни до скончания века. — Тот, Который обещал апостолам пребывать с учениками до конца мира, — показал им, что и они всегда будут победителями, и Он никогда не оставит верующих. А Тот, Который обещал Свое присутствие до конца мира, не может не знать дня, когда Он, — как Ему известно, — будет с апостолами.
Ссылки
[1] Саллюстий, Катилина гл. 8.
[2] Дан. 8, 4 сл.
[3] † Мая 403 г.
[4] Теперь Порто Констанца.
[5] Оно не дошло до нашего времени.
[6] Жизнеописание Св. Павла Фивейского (празднуемого 15 Янв.) написано Иеронимом около 374 г.
[7] Мифическое чудовище, имевшее 3–6 голов различных животных, между прочим, и псов.
[8] В семи верстах.
[9] Теперь Газзе.
[10] Великий († 355 г. Память 17 Января).
[11] Почти в десяти верстах.
[12] Газа лежала в 12 стадиях (3,5 версты) от моря.
[13] Секстарий — четвертая часть римского модия.
[14] Теперь Бет–Джибрин.
[15] Елпидий префект претория Востока, около 361 г. Должность префекта претория считалась одной из великих должностей.
[16] Hemitritaeo — лихорадка, приступы которой возвращаются через 1 1/2 суток.
[17] Языческое божество, которому поклонялись жители Газы.
[18] Пограничный город между Сирией и Египтом. Теперь ел–Ариш.
[19] Принимавший участие в цирковых играх.
[20] 1 модий соответствует приблизительно нашему четверику.
[21] Близ бахр ел–Акаба, одном из заливов Красного моря.
[22] Уроженец Италии.
[23] Т. е. Газы.
[24] Местные правители в провинциальных городах.
[25] Название Consus древние ставили в связь с consilium
[26] Участие в цирковых играх было обязательно для большинства провинциальной аристократии.
[27] Загородки, в которых стояли запряженные колесницы перед началом бега.
[28] Подобный же способ наговора упоминается в житии Св. Евфимия стр. 89.
[29] Придворный военный чин.
[30] Царствовал 336–361 г.
[31] Evectio. документ, предоставляющий возможность пользоваться государственною почтою.
[32] Императорский правитель.
[33] Так назывались члены муниципального сената.
[34] Местность в пустыне Син, ближайшим образом неизвестная.
[35] Теперь ел–Куласа.
[36] Лежал на крайних пределах пустыни.
[37] Одним из видов языческого жречества были coronati, т. е. увенчанные.
[38] Lagena, мера жидких тел, вроде нашей бутылки.
[39] Около пяти верст.
[40] Быть может тождествен со знаменитым богословом, пресвитером иерусалимским.
[41] Сравни подобное в житии св. Евфимия стр. 52.
[42] Гл. 14.
[43] 17 Января 355 г.
[44] Которыми пользовались, как лекарством, во время болезни. См. гл. 32.
[45] Намек на гонение Юлиана.
[46] Близ Газы, теперь телл ел–Аджаж.
[47] В нижнем Египте, недалеко от Пелусиума.
[48] Пустынная местность близ Красного моря.
[49] Епископ малого Ермополя, около 355 г., боролся с Арианством.
[50] В нижнем Египте, теперь развалины Бабуль, близ старого Каира.
[51] Может быть, епископ Кирены.
[52] Афродитополь город в верхнем Египте, теперь Асфун.
[53] Дикие ослы.
[54] Личность, ближайшим образом неизвестная.
[55] Церковь над мощами.
[56] Квартал Александрин Египетской, на берегу моря.
[57] 361–363 г.
[58] Иовиан 363–364 г.
[59] Или Аммония, пограничный город Египетской Ливии.
[60] На ЮВ. Сицилии; теперь Капо Пассаро.
[61] В 28 верстах.
[62] scutarius.
[63] Или в Македонии, или в Пелопоннесе.
[64] Теперь Рагуза Веккия.
[65] Этимология boa от bouV, booV, бык.
[66] Город Далмации, близ Спалатро.
[67] Мыс на ЮВ. Лаконики, теперь Кап Сант–Анжело.
[68] Остров к Ю. от Лаконики, теперь Чериго.
[69] myoparones, легкие каперные суда.
[70] На Кипре, теперь развалины.
[71] В полуторах верстах.
[72] см. стр. 4.
[73] На Кипре; теперь Пискония.
[74] На С. Кипра; теперь Лапта.
[75] На одном из рукавов Нила.
[76] В 17 верстах.
[77] 21 Октября 371 или 372 г.
[78] Письмо к Магну написано в 397 году в Вифлееме, где Иероним провел более двадцати лет жизни.
[78] Печатается по: Памятники средневековой латинской литературы IV–VII веков. — Под редакцией С.С. Аверинцева и М.Л. Гаспарова. — М., 1998. — Перевод И.П. Стрельниковой.
[79] Волкаций Галликан (4 в. н.э.), по свидетельству Иеронима (Против на 1, 16), написал комментарий к Цицерону.
[80] Как рассказывает Библия, царь Соломон имел широкие связи с соседом и союзником израильского царства — Финикией, главным городом которой был Тир. Среди финикиян было много искусных мастеров и ученых, Которых Соломон использовал на работе в Израиле.
[81] Согласно библейскому преданию, юноша Давид, будущий царь Израиля, вступил в единоборство с филистимским великаном Голиафом, вооруженный лишь пастушьим посохом, пращой и камнями. Попав в лоб великана камнем и оглушив его, Давид вырвал у него из рук меч и одним уда ром отрубил ему голову.
[82] Цельс (сер. 2 в. н.э.) — автор «Правдивого слова», сочинения, высмеивающего христиан, до нас не дошедшего и известного лишь по книге Оригена «Contra Celsum».
[83] Порфирий (3 в. н.э.) — уроженец Тира, ученик Плотина, философа, неоплатоника. Автор полемического сочинения «15 книг против христиан», от которого сохранились лишь цитаты у церковных писателей.
[84] Ориген (185—254) упоминается в связи с сочинением «Contra Celsum», в котором он ревностно защищал христианское учение от нападок язычников.
[85] Мефодий (2–я пол. 3 — нач. 4 в.) — епископ, автор сочинений, направленных против различных языческих и еретическо христианских доктрин, в том числе и сочинения против Порфирия, которое и имеет в виду Иероним.
[86] Евсевий (264—340) — первый церковный историограф, автор ряда апологетических сочинений. Иероним переводил на латинский язык его «Хронику».
[87] Аполлинарий (4 в. н.э.) — грамматик и пресвитер. Перелагал в стихи книги Ветхого Завета с целью заменить ими чтение языческих авторов.
[88] Юлиан Август — обычно именуемый в истории Юлианом Отступником, римский император (годы правления 361—363), посвятивший свою деятельность возрождению язычества. Здесь имеется в виду его трактат «Против христиан».
[89] Иосиф Флавий (род. в 37 г.) — историк, уроженец Иерусалима; помимо исторических сочинений об иудейской войне и истории Иудеи написал книгу против Апиона, александрийского грамматика, в ответ на его «Жалобу на Иудеев», обращенную к императору Калигуле.
[90] Филон Александрийский (род. около 20 г. н.э.) — писатель, автор сочинений по изложению и толкованию библейской истории. Мировоззрение Филона считалось близким христианскому.
[91] Тертуллиан (150—230) — первый христианский писатель, писавший на латинском языке. Славился своей эрудицией и страстным пафосом.
[92] Минуций Феликс (первая половина 3 в.) — уроженец Африки, римский адвокат, автор сочинения «Октавий», в котором остроумно отвергает обвинения, предъявленные христианству.
[93] Арнобий (ум. около 330 г.) — латинский христианский писатель, автор сочинения «Adversus Gentes» в семи книгах, которое является апологией христианства.
[94] Лактанций (конец 3 — начало 4 в.) — ученик Арнобия, автор «Божественных установлений» в семи книгах, написанных в защиту христианства, и многих других сочинений, написанных с той же целью. Считалось, что в слоге он подражает Цицерону.
[95] Ювенк — уроженец Испании, пресвитер, излагал Евангелие и Ветхий Завет эпическим размером, используя фразеологию римских эпиков.
[96] В синод. переводе: Блажен, кто приобрел мудрость и передает ее в уши слушающих.
[97] Об обстоятельствах этого дела достоверно ничего не известно.
[98] Т. Ливий. V. 27.
[99] Флор. 1; Плутарх. Пирр. 21.
[100] Овидий. Метаморфозы. 4
[101] Терещий. Андр. 18.
[102] Цицерон. О наилучшем роде ораторов. 13–14; 23.
[103] Гораций. Наука поэзии. Ст. 133–4.
[104] Придирчивость; буквоедство (греч.).
[105] Место неясно; вар.: продвигаюсь лишь на шаг. — Ред.
[106] Для большей выразительности (греч.).
[107] Здесь и далее имеется в виду не Иеронимова «Вульгата», а древний латинский перевод Библии, называемый теперь Италой. Итала, в отличие от Вульгаты Иеронима, переведена полностью с Септуагинты.
[108] В синод. переводе (Зах 11:13): …высокая цена, в какую они оценили Меня! И взял Я тридцать сребренников и бросил их в дом Господень для горшечника.
[109] В синод. переводе: …воззрят на Него, Которого пронзили.
[110] В синод. переводе: Коща Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего.
[111] Знатоки, искусники слова (греч.).
[112] Особенность (греч.).
[113] В синод. переводе: …произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его.
[114] В синод. переводе: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил.
[115] В синод. переводе: …Который упасет народ Мой, Израиля.
[116] В синод. переводе: …Который должен быть Владыкою в Израиле.
[117] В синод. переводе: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: вот, Я посылаю Ангела…
[118] В синод. переводе: Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною…
[119] Парафрастически, пересказывая (греч.).
[120] В синод. переводе: …и камень соблазна.
[121] То есть Италой.
[122] В синод. переводе: И будет Он освящением и камнем преткновения и скалою соблазна.
[123] В синод. переводе: …камень претыкания и камень соблазна.
[124] Согласно синод. переводу, Авраам купил у Ефрона Хетгеянина, сына Цохарова, за четыреста сиклей серебра пещеру и поле.
[125] В синод, переводе: Иаков купил землю у сынов Еммора, отца Сихемова, за сто монет.
[126] Аквила (лат. Aquila) или Акила — II в. по Р.X.; из иудеев–прозелитов; переводил книги Ветхого Завета с древнееврейского на греческий язык; известен педантизмом и немыслимым буквализмом при переводе, а также явно антихристианской направленностью. — Ред.
[127] Артикли и «предартикли» (греч.); в древнееврейском языке: определенный артикль и особая частица, ставящиеся вместе при объектном винительном падеже. Аквила попытался воспроизвести в своем переводе и то, и другое. — Ред.
[128] Педантично, въедливо (греч.).
[129] Окончание стиха Быт 1:1 — …небо и землю (греч.) — Ред.
[130] Аристарх из Самофракии (II в. до Р.X.); жил в Александрии, основал собственную филологическую школу. Занимался критикой и истолкованием известнейших греческих поэтов, в частности — Гомера. Имя Аристарха стало впоследствии нарицательным — как своеобразный символ учености и педантичности. — Ред.
[131] Ювенал. Сатира 1, 15.
[132] Руфин Аквилейский — старый друг 6л. Иеронима, Мелания — римская аристократка, основала монастырь на горе Елеонской. Полемика об Оригене превратила их былую дружбу с бл. Иеронимом в многолетнюю вражду. — Ред.
[133] Евр 11:10, в Синод, переводе строитель Бог… — Прим. пер.
[134] 1 Кор 3:1, в Синод, переводе <с вами, бра–тия> как с духовными… — Прим. пер.
[135] Притч 4:6, в Синод, переводе (Притч 4:6,8)Не оставляй ее, и она будет охранять тебя; люби ее, и она будет оберегать тебя <…> Высоко цени ее, и она возвысит тебя; она прославит тебя, если ты прилепишься к ней. — Прим. пер.
[136] Кол 3:19.
[137] В Синод, переводе (Еф 5:25) Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь… — Прим. пер.
[138] Песн 1:12, в Синод, переводе (Песн 1:11) был за столом своим. — Прим. пер.
[139] Числ 24:9, в Синод, переводе как лев и как львица. — Прим. пер.
[140] Песн 1:11–12, в Синод, переводе (Песн 1:10) золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками. — Прим. пер.
[141] Песн 1:12–13, в Синод. переводе(Песн 1:12) Мирровый пучок — возлюбленный мой у меня; у грудей моих пребывает. — Прим. пер.
[142] Мф 26:6, в Синод, переводе (Мф 26:7) приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему на голову. — Прим. пер.
[143] Лк7:37.
[144] Мф 26:7; Мк 14:5 (в Синод, переводе Мк 14:3. — Прим. пер.); Ин 12:3.
[145] В Синод, переводе Мф 26:8; Мк 14:4. — Прим. пер.
[146] Ин 12:4.
[147] Ин 12:5, в Синод, переводе Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? — Прим. пер.
[148] Ср. Мф 26:11–13.
[149] 19 2 Кор 2:15, в Синод, переводе Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих. — Прим. пер.
[150] Пс 37:6, в Синод, переводе от безумия моего. — Прим. пер.
[151] Исх 30:34–35, в Синод, переводе (Исх 30:34) стакти, ониха, халвана душистого и чистого Ливана. — Прим. пер.
[152] Мих 2 11–12, в Синод, переводе (Мих 2:12) Непременно соберу всего тебя, Иаков. — Прим. пер.
[153] Дан 2:34, в Синод, переводе доколе камень не оторвался с горы. — Прим. пер.
[154] 1 Петр 2:7, в Синод, переводе камень преты–кания. — Прим. пер.; Ис 8:14.
[155] Камень преткновения (греч.). — Прим. пер.
[156] Ис 40:15, в Синод, переводе Вот народы — как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах. — Прим. пер.
[157] Фил 2:7.
[158] 1 Кор 1:21.
[159] В Синод, переводе (1 Кор 1:25) потому что немудрое Божие. — Прим. пер.
[160] 1 Кор 1:25.
[161] См. прим. 5.
[162] Пс 44:9—10, в Синод, переводе Все одежды Твои, как смирна и алой и кассия; из чертогов слоновой кости увеселяют Тебя. Дочери царей между почетными у Тебя. — Прим. пер.
[163] Песн 1:12–13, в Синод, переводе (Песн 1:12) Мирровый пучок — возлюбленный мой у меня; у грудей моих пребывает. — Прим. пер.
[164] Букв.: 'двоюродный брат'. — Прим. пер.
[165] Иез 23:3, в Синод, переводе блудили они в Египте <…> там измяты груди их. — Прим. пер.
[166] Иерусалим по–еврейски, как и по–гречески и по–латыни — женского рода, поэтому он сравнивается с женщиной. — Прим. пер.
[167] Песн 1:14, в Синод, переводе (Песн 1:13) Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня. — Прим. пер.
[168] По–видимому, возможна аллюзия на «В начале было Слово» (Ин 1:1), подкрепляемая тем, что греч. название папируса, используемого как материал для письма. — Прим. пер.
[169] Песн 1:14, в Синод, переводе (Песн 1:13)Ен–гедских. — Прим. пер.
[170] Иов 7:1, в Синод, переводе Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника? — Прим. пер.
[171] Ср. Ин 15:1.
[172] Пс 79:9–10, в Синод, переводе (Пс 79:9,11) выгнал народы <…> Горы покрылись тенью ее, и ветви ее как кедры Божий. — Прим. пер.
[173] Песн 1:15, вСинод. переводе (Песн 1:14)0, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные. — Прим. пер.
[174] Песн 1:16, в Синод, переводе (1:15) возлюбленный мой. — Прим. пер.
[175] См. Мф 5:28. — Прим. пер.
[176] Притч 27:10, в Синод, переводе не ходи в день несчастья твоего. — Прим. пер.
[177] Пс 18:9, в Синод, переводе заповедь Господа светла, просвещает очи. — Прим. пер.
[178] Мф 3:16. Букв.: «в виде голубки»; по–еврейски «Дух» женского рода, поэтому Он — «голубка», в Синод, переводе сходил, как голубь. — Прим. пер.
[179] Мф 4:23.
[180] Мф 28:20, в Синод, переводе во все дни. — Прим. пер.
[181] Песн 1:16, в Синод, переводе (Песн 1:15)0, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен1, и ложе у нас — зелень. — Прим. пер.
[182] См. Мф 9:2.
[183] Мф 9:6, ср. в Синод, переводе (Мф 9:7). — Прим. пер.
[184] Пс 120:6.
[185] Песн 1:17, в Синод, переводе (Песн 1:16) кровли домов наших — кедры. — Прим. пер.
[186] Песн 1:17, вСинод. переводе(Песн 1:16) кровли домов наших кедры, потолки наши — кипарисы. — Прим. пер.
[187] Ис 55:13, в Синод, переводе Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт. — Прим. пер.
[188] Песн 2:1, в Синод, переводе Я нарцисс Са–ронский, лилия долин! — Прим. пер.
[189] Откр 2:7, в Синод, переводе посреди рая Божия. — Прим. пер.
[190] Песн 1:3, в Синод, переводе (Песн 1:2) имя твое. — Прим. пер.
[191] Песн 2:2
[192] Песн 2:3, в Синод, переводе возлюбленный мой. — Прим. пер.
[193] Песн 2:3, в Синод, переводе В тени ее люблю я сидеть. — Прим. пер.
[194] Плач 4:20, в Синод, переводе помазанник Господень <…> тот, о котором мы говорили: «под тенью его будем жить среди народов». — Прим. пер.
[195] Ис 9:1, ср. в Синод, переводе Ис 9:2. — Прим. пер.
[196] Лк 1:35.
[197] Лк 16:10, в Синод, переводе Верный в малом и во многом верен. — Прим. пер.
[198] Песн 2:3, в Синод, переводе и плоды ее сладки для гортани моей. — Прим. пер.
[199] Песн 2:4, в Синод, переводе Он ввел меня в дом пира. — Прим. пер.
[200] Мк 4:11, в Синод, переводе тем внешним все бывает в притчах. — Прим. пер.
[201] Откр 3:20, в Синод, переводе если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему. — Прим. пер.
[202] Еккл 10:19, в Синод, переводе вино веселит жизнь. — Прим. пер.
[203] Ин 1:1.
[204] 1 Кор 1:30, ср. в Синод, переводе сделался для нас премудростью. — Прим. пер.
[205] Ин 14:6.
[206] Песн 2:4, в Синод, переводе и знамя его надо мною — любовь. — Прим. пер.
[207] См. Мф 10:37.
[208] Еф 5:29.
[209] Еф5:31.
[210] 1 Кор 6:17, в Синод, переводе соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. — Прим. пер.
[211] Ср. Мф 22:37.
[212] Ср. Мф 22:39.
[213] Мф 5:44.
[214] Песн 2:5, в Синод, переводе Подкрепите меня вином. — Прим. пер.
[215] 'Вином' (греч.). — Прим. пер.
[216] Песн 2:5, в Синод, переводе освежите меня яблоками. — Прим. пер.
[217] Песн 2:5, в Синод, переводе освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви. — Прим. пер.
[218] Ис 49:2,6, в Синод, переводе и соделал Меня стрелою изостренною <…> И Он сказал: мало того, что Ты будешь рабом Моим. — Прим. пер.
[219] Лк 24:32, в Синод, переводе не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? — Прим. пер.
[220] Песн 2.6, в Синод, переводе обнимает меня. — Прим. пер.
[221] Ср. Прем 7:27.
[221] 100 Числ 24:9, в Синод, переводе лежит как лев и как львица. — Прим. пер.
[222] Притч 3:16, в Синод, переводе долгоденствие. — Прим. пер.
[223] Букв.: «часть руки от локтя до кисти». — Прим. пер.
[224] Иез 13:18, в Синод, переводе горе сшивающим чародейные мешочки подмышки и делающим покрывала для головы всякого роста. — Прим. пер.
[225] Исх 20:12, в Синод, переводе чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе. — Прим. пер.
[226] Песн 2:7, в Синод, переводе Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями. — Прим. пер.
[227] Песн 2:7, в Синод, переводе не будите и не тревожьте возлюбленной. — Прим. пер.
[228] Ис 1:21, в Синод, переводе Правда обитала в ней. — Прим. пер..
[229] Числ 24:9, в Синод, переводе лежит как лев и как львица. — Прим. пер.
[230] Мф 8:23 и сл.
[231] Быт 27:27.
[232] Песн 2:7–8, в Синод, переводе не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно. Голос возлюбленного моего! — Прим. пер.
[233] Песн 2:8, в Синод, переводе скачет по горам, прыгает по холмам. — Прим. пер.
[234] Песн 2:9, в Синод, переводе Друг мой. — Прим. пер.
[235] Ср. Втор 14:4.
[236] 'Серна'(греч.). — Прим. пер.
[237] См. Лк 24:32.
[238] Ориген производит слово dorkas от δέρκωμα 'видеть'. — Прим. пер.
[239] Пс 73:13, в Синод, переводе Ты сокрушил головы змиев в воде. — Прим. пер.
[240] 2 Кор 10:5.
[241] Греч, 'иноплеменники'; так Септуагинта называет филистимлян. — Прим. пер.
[242] Песн 2:9, в Синод, переводе Вот он стоит у нас за стеною. — Прим. пер.
[243] Песн 2:9, в Синод, переводе заглядывает в окно. — Прим. пер.
[244] Иер 9:20, в Синод, переводе (Иер 9:21) входит в наши окна. — Прим. пер.
[245] См. Мф 5:28.
[246] Песн 2:9, в Синод, переводе мелькает сквозь решетку. — Прим. пер.
[247] Сир 9:20, в Синод, переводе (Сир 9:18) знай, что ты посреди сетей идешь и по зубцам городских стен проходишь. — Прим. пер.
[248] Пс 123:7—8, в Синод, переводе Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих: сеть расторгнута, и мы избавились. Помощь наша — в имени Господа, сотворившего небо и землю. — Прим. пер.
[249] Песн 2:10, в Синод, переводе Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! — Прим. пер
[250] Мф 8:23 и сл.
[251] Мф 26:38, в Синод, переводе душа Моя скорбит смертельно. — Прим. пер.
[252] Ср. Песн 2:11–12.
[253] Мф 8:23 и сл.
[254] Ср. Лк 2:52.
[255] Песн 2:12, в Синод, переводе время пения настало. — Прим. пер.
[256] Ср. Ин 15:2.
[257] Песн 2:12, в Синод, переводе время пения настало. — Прим. пер.
[258] Лев 5:7, в Синод, переводе двух горлиц или двух молодых голубей. — Прим. пер.
[259] Позднейшая глосса. — Прим. пер.
[260] Песн 2:12–13, в Синод, переводе смоковницы распустили свои почки. — Прим. пер.
[261] Ср. Мф 24:32.
[262] Песн 2:13, в Синод, переводе смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. — Прим. Пер.
[263] Песн 2:13, в Синод, переводе прекрасная Моя, выйди! — Прим. пер.
[264] Песн 2:14, в Синод, переводе Голубица моя в ущелье скалы. — Прим. пер.
[265] Исх 33:32, в Синод, переводе Исх 33:23. — Прим. пер.Песн 2:14,
[266] Песн 2:14, в Синод, переводе под кровом утеса. — Прим. пер.
[267] Песн 2:14.
[268] 2 Кор 3:14, в Синод, переводе доныне. — Прим. пер.
[269] Ср. 2 Кор 3:18.
[270] Песн 2:14.
[271] Втор 27:9, в Синод, переводе внимай и слушай, Израиль. — Прим. пер.
[272] Песн 2:14, в Синод, переводе лице твое приятно. — Прим. пер.
[273] 1 Пет 4:11.
[274] Quid non mortalia pectora cogit auri sacra fames? Стихъ изъ Энеиды Б. Марона.
[275] Въ некоторыхъ кодексахъ читается: онокентавръ, въ иныхъ кентавръ. Плиній свидетельствуетъ, что иппокентавры неоднократно были приводимы въ Римъ и служили предметомъ зрелища.
[276] Разумеются дорогія ожерелья, стоимость которыхъ равнялась стоимости целыхъ городовъ.
[277] Имеются в виду гонения при императоре Декии (250 г. — эдикт против христиан) и Валериане (в 257/258 гг.); священномученики епископ Римский Корнелий и епископ Карфагенский Киприан, отказавшиеся принести жертву языческим богам. Священномученик Киприан был в 258 году, после гонения и заточения, усечен мечом. Сочинения и послания этого ревнителя веры полны духа кротости и любви. Блаженный Иероним сравнивал их с «тихим ручьем, с водою, самою чистою и приятною». Память его 31 августа / 13 сентября. — Прим. ред.
[278] Пещера Павла Фивейского находилась недалеко от Чермнóго (Красного мóря), в ущелье горы Холзим, расположенной на другой стороне той же горной гряды, среди которой возвышается «внутренняя гора» Антония Великого.
[279] В некоторых кодексах читается: онокентавр, в иных — кентавр. Плиний свидетельствует, что иппокентавры неоднократно были приводимы в Рим и служили предметом зрелища.
[280] Разумеются дорогие ожерелья, стоимость которых равнялась стоимости целых городов.
[281] Desiderius — (лат.) «желанный», «тот, коего отсутствие причиняет тоску, страдание».
[282] Корпус (греч.).
[283] Nenias — (лат. букв.) «скорбные песнопения».
[284] Щитоносец (греч.).
[285] Цицерон (по родовому имени: Марк Туллий Цицерон).
[286] «Гекзаплы» (греч. букв. «развертнутый свиток») — редакция Ветхого Завета, произведённая Оригеном.
[287] Речевые обороты (греч.).
[288] Латинская поговорка, имеющая ввиду обычную крайнюю осторожность и сообразительность ворон.
[289] «Vulgata».
[290] «Достойный веры».
[291] «Оспаривая гонение».
[292] «Всесовершенный».
[293] «Ложно надписанный».
[294] Это название и по сей день остается за этою книгой в западно–христианском обиходе.
[295] Особый ритмический прием античной записи литературных текстов.
[296] «Пожиратели брани».
[297] «От масличного дерева (scinoV) производится разделение надвое (scishV), от дуба (prinoV) — распиленный (pristoV).
[298] «Современен».
[299] У пер.: Евангелие Матфея — ред.
[300] Лк. 1, 1–2.
[301] Иез 13, 3,6.
[302] Ин 10 , 8.
[303] Иер 14, 14; 23, 21.
[304] Песн 1, 3;2, 4.
[305] У пер. дана ссылка на: Песн 10, 4 — ред.
[306] Песн 2, 9 — В новом Синодальном русском переводе: Друг мой похож на серну или на молодого оленя — ред.
[307] Быт 2, 10–14.
[308] Исх25; 10, 12.
[309] У пер.: известность его в Евангелии — ред.
[310] 2 Кор 8, 18–ред. 8Ин13, 23; 21, 20. — ред. 9Ин 19,27.
[311] Ин 13, 23; 21, 20. — ред.
[312] Ин 19,27.
[313] У пер.: давали отпрыск — ред.
[314] Рим 3(?), 2 Кор 5(?). Вопросительные знаки в тексте Толкования — ред.
[315] У пер.: ниспосланный с неба приступ — ред.
[316] У пер.: который — ред.
[317] Ин 1, 1.
[318] Иез 1, 5, 10.
[319] Мф 1, 1.
[320] Мк 1, 3.
[321] У пер.: в средине. По старому Синодальному русскому пер.: И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных (Иез 1,5) — ред.
[322] Отк 4 и 5.
[323] Отк 4, 7, 8.
[324] У пер.: диктованию — ред.
[325] У пер.: Книга родства — ред.
[326] Ис 53, 8.
[327] У пер.: этот (т. е. евангелист) — ред.
[328] У пер.: того (т. е. пророка) — ред.
[329] У пер.: плотской стороной — ред.
[330] Быт 22, 18.
[331] Пс 131, 11.
[332] У пер.: Должно — ред.
[333] По новому Синодальному русскому переводу: Мф 1, 4–9.
[334] Числ 1,2.
[335] У пер. в приведенном им тексте из Евангелия: Иосия родил Иехонию и братьев его — ред.
[336] 4 Цар 3, 8 и далее.
[337] У пер.: отделах.
[338] У пер.: по три четыренадесятницы — ред.
[339] У пер.: предыдущей четыредесятницы — ред.
[340] У пер.: следующей четыредесятнице — ред.
[341] По новому Синодальному русскому переводу: Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, Сын Иосифов, Илиев — ред.
[342] Втор 2.
[343] По новому Синодальному русскому переводу: стих 18 — ред.
[344] По новому Синодальному русскому переводу: стих 17 — ред.
[345] У пер: приписаться — ред.
[346] У пер.: прелюбодейца — ред.
[347] У пер.: имущей — ред.
[348] По новому Синодальному русскому переводу: Прежде нежели сочетались они — ред.
[349] У пер.: блудодейцей — ред.
[350] 1 Кор 6, 16.
[351] Лев 5, 1,2.
[352] У пер.: имея скрыть — ред.
[353] У пер.: обручницы — ред.
[354] У пер.: отрасли — ред.
[355] У пер.: словопроизводство — ред.
[356] По новому Синодальному русскому переводу: А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою — ред.
[357] У пер: имеет — ред.
[358] У пер: имеет — ред.
[359] Пс 67, 19.
[360] У пер: имеет принять — ред.
[361] У пер.: о незнании — ред.
[362] По новому Синодальному русскому переводу: Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: «И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных; ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой Израиля " — ред.
[363] Нав 19, 15.
[364] Мих 5, 2. — По новому Синодальному русскому переводу: И ты, Вифлеем–Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? — ред.
[365] У пер.: переместиться — ред.
[366] Ос 11, 1.
[367] У пер.: согласить — ред.
[368] У пер.: возражателей — ред.
[369] 1 Кор 2, 4.
[370] Числ 23, 22; [24, 8]. По новому Синодальному русскому переводу: Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него — ред.
[371] Иер 31, 15.
[372] Быт 35, 18–20.
[373] У пер.: имели — ред.
[374] У пер.: далеком — ред.
[375] По новому Синодальному русскому переводу: Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву — ред.
[376] По новому Синодальному русскому переводу: И, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется — ред.
[377] Ис 11, 1. — По новому Синодальному русскому переводу: И произойдет отрасль от корня Иесеева, и ветвь произрастет от корня его — ред.
[378] По новому Синодальному русскому переводу: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное — ред.
[379] У пер.: имел — ред.
[380] Лев 26, 12.
[381] По новому Синодальному русскому переводу: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему — ред.
[382] Мал 3, 1.
[383] Ис 40, 3.
[384] По новому Синодальному русскому переводу: Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих–ред.
[385] 4 Цар 1, 8.
[386] Иез 36,26.
[387] У пер.: жесткость — ред.
[388] У пер.: Проповедание — ред.
[389] Иер 46.
[390] Лк З, 16–ред.
[391] Втор 25, 9–10; Руф 4, 7–9.
[392] В новом Синодальном русском переводе: стихи 11–12 — ред.
[393] У пер.: возсел — ред.. 4Лк 12,49. 51 Кор 3, 13.
[394] Деян 2, 3
[395] Лк 12,49.
[396] 1 Кор 3, 13.
[397] У пер.: четыредесятницы — ред.
[398] Исх24, 18
[399] 3 Цар 19, 8. По новому Синодальному русскому переводу: И, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и ночей до горы Боэкией Хорива. — ред.
[400] У пер.: Который — ред.
[401] Втор 8, 3.
[402] У пер.: должно — ред.
[403] У пер.: дьяволу — ред.
[404] Еккл [Сирах] 2, 1–2. — По новому Синодальному русскому переводу: Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения — ред.
[405] У пер.: следствие — ред.
[406] Мф 27, 53.
[407] У пер.: Которого — ред.
[408] У пер.: девятидесятом (Пс 90, 11–12) — ред.
[409] У пер.: должно приметить — ред.
[410] У пер.: имеет отойти — ред.
[411] 1 Тим 3, 6.
[412] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана; ибо написано.
[413] По новому Синодальному русскому переводу: Отойди от Меня, сатана (также: Мк 8, 33) — ред.
[414] У пер.: для израильтян был первый плен от ассирийцев — ред.
[415] У пер.: непосредственно — ред.
[416] Мф 8, 5.
[417] Пс 33, 19. В тексте Толкования дана ссылка: Пс 33, 16 — ред.
[418] Ис 61, 1.
[419] В соответствии с новым Синодальным русском переводом стихи 4–й и 5–й переставлены. У переводчика они идут в обратном порядке — ред.
[420] 1 Цар 15, 35.
[421] 2 Кор 12,21.
[422] Быт 3, 17–18.
[423] Пс 26, 13.
[424] Пс 44, 4–5.
[425] По новому Синодальному русскому переводу: Блаженны милостивые–ред.
[426] Гал 6, 2.
[427] У пер.: устрояют соглашение — ред.
[428] По новому Синодальному русскому переводу: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное — ред.
[429] По новому Синодальному русскому переводу: Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня — ред.
[430] По новому Синодальному русскому переводу: Радуйтесь и веселитесь; ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас — ред.
[430] 133
[431] По новому Синодальному русскому переводу: Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою — ред.
[432] Суд 9, 45 (В тексте Толкования дана сноска: Иф 11, 9) — ред.
[433] В тексте Толкования дана сноска на Прем 6, 7. — Видимо, речь идет о стихе 8 по новому Синодальному русскому переводу: начальствующим предстоит строгое испытание — ред.
[434] По новому Синодальному русскому переводу: Вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего Небесного — ред.
[435] Мф 10,27.
[436] Мф 5,20–22.
[437] По новому Синодальному русскому переводу: Ни одна йота, или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все — ред.
[438] По новому Синодальному русскому переводу: Итак, кто нарушит одт из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном. Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное. Вы слышали, что сказано древним: «не убивай "; кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам — ред.
[439] По новому Синодальному русскому переводу: Что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду — ред.
[440] Лк 6, 27–29.
[441] Иак 1,20.
[442] Верховное судилище — ред.
[443] Мат. 12, 36. По новому Синодальному русскому переводу: За всякое праздное слово, которое скажут люди, дадут они ответ в день суда — ред.
[444] У пер.: который — ред.
[445] 1 Кор 1,24.
[446] У пер.: имеем воздать — ред.
[447] По новому Синодальному русскому переводу: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что–нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой — ред.
[448] Стихи 25–27 по новому Синодальному русскому переводу: Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу. Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта. Вы слышали, что сказано древним: «Не прелюбодействуй ". А Я говорю вам, что всякий — ред.
[449] Рим 12, 18. — По новому Синодальному русскому переводу: Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми — ред.
[450] По новому Синодальному русскому переводу: Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что–нибудь против тебя… — ред.
[451] Мф 5, 44. По новому Синодальному русскому переводу: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас — ред.
[452] 1 Петр 5, 8.
[453] 1 Ин 5, 19.
[454] Мк 12, 42.
[455] Лк 21,2.
[456] По новому Синодальному русскому переводу: Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем — ред.
[457] У пер.: таковой — ред.
[458] Пс 72, 7 — По новому Синодальному русскому переводу: Бродят помыслы в сердце — ред.
[459] У пер.: о похотливости к женщине — ред.
[460] У пер.: на служение — ред.
[461] Лев 21, 11. — По новому Синодальному русскому переводу: Даже прикосновением к умершему отцу своему и матери своей он не должен осквернять себя — ред.
[462] Втор 24, 1–4.
[463] Ис 65.
[464] Втор 6, 13; 7? Вопросительный знак в тексте Толкования — ред.
[465] У пер.: изглаждается — ред.
[466] Мф 11,29.
[467] Ин 18, 23. — По новому Синодальному русскому переводу: Если Я сказал худо, то покажи что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня — ред.
[468] Пс 7, 5.
[469] Плач 3, 27, 30. — По новому Синодальному русскому переводу: Благо человеку, когда он несет иго в юности своей. Подставляет ланиту свою бьющему его, пресыщается поношением [от других] — ред.
[470] Мф 10, 8.
[471] 1 Цар 24; 26; 2 Пар 18.
[472] Деян 7, 60.
[473] Рим 9, 3. По новому Синодальному русскому переводу: Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти — ред.
[474] Лк 23, 34.
[475] Мф 7,4.
[476] Мф 7, 5.
[477] По новому Синодальному русскому переводу стихи 3–5 — ред.
[478] 1 Цар 1, 13. — По новому Синодальному русскому переводу: Уста ее только двигались — ред.
[479] Прем 1,6. — По новому Синодальному русскому переводу: Истинный зритель сердца его, и слышатель языка его — ред.
[480] У пер.: иное — ред.
[481] Рим 8.
[482] Рим 6, 12
[483] По новому Синодальному русскому переводу: Хлеб наш насущный дай нам на сей день. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого — ред.
[484] У пер.: некотором — ред.
[485] Ин 6, 51.
[486] 1 Тим 6, 8.
[487] Мф 6, 34.
[488] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш небесный — ред.
[489] В тексте Толкования указан Пс 31, 6–7. — По новому Синодальному русскому переводу: Пс 81, 6–7. — Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы; Но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей — ред.
[490] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою — ред.
[491] У пер.: лицемер расстраивает лицо свое — ред.
[492] Пс 140, 5. По новому Синодальному русскому переводу: Это лучший елей, который не повредит голове моей — ред.
[493] Пс 44, 8.
[494] 1 Птр 2, 19
[495] Арамейском — ред.
[496] У пер.: который — ред.
[497] У пер.: богатства — ред.
[498] По новому Синодальному русскому переводу: Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться — ред.
[499] Ср.: Быт 3.
[500] По новому Синодальному русскому переводу: Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? — ред.
[501] По новому Синодальному русскому переводу: Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? — ред.
[502] По новому Синодальному русскому переводу: Посмотрите на полевые лилии, как они растут? Ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! — ред.
[503] 1 Феc 2, 9.
[504] Быт 30, 33. — По новому Синодальному русскому переводу: И будет говорить за меня пред тобою справедливость моя в следующее время — ред.
[505] 1 Цар 28, 19. В тексте Толкования была дана ссылка: 1 Цар 18, 19. — По новому Синодальному русскому переводу: Завтра ты и сыны твои будете со мною — ред.
[506] По новому Синодальному русскому переводу: Довольно для каждого дня своей заботы — ред.
[507] Быт 16, 6. — В тексте Толкования была дана ссылка: Быт 6, 6.
[508] В Мф 23, 24: оцеживающие — ред.
[509] Мф 23, 24.
[510] По новому Синодальному русскому переводу: И не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас — ред.
[511] Притч 11, 22. По новому Синодальному русскому переводу: Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная — ред.
[512] По новому Синодальному русскому переводу: жемчуг — ред.
[513] По новому Синодальному русскому переводу: Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? — ред.
[514] По новому Синодальному русскому переводу: стучащему — ред.
[515] По новому Синодальному русскому переводу: стучавшим — ред.
[516] По новому Синодальному русскому переводу: стучать — ред.
[517] Пс 117,20.
[518] Кол 2, 3
[519] Быт 8, 21.
[520] Еф 5, 16. По новому Синодальному русскому переводу: Дорожа временем, потому что дни лукавы — ред.
[521] 2 Кор 6, 6–11
[522] 1 Тим 5.
[523] Втор 32, 51. Указанное место в новом Синодальном русском переводе: За то, что вы согрешили против Меня среди сынов Израилевых при водах Меривы в Кадесе, в пустыне Сын, за то, что не явили святости Моей среди сынов Израилевых — ред.
[524] 2 Пар И, 15–27.
[525] Мф 26, 72.
[526] Исх 18, 15–23.
[527] Иф 5, 5–21.
[528] 1 Кор 5? Вопросительный знак в тексте Толкования — ред.
[529] 1 Кор 12, 3.
[530] У пер.: Но священному Писанию обычно — ред.
[531] Лк 13,27.
[532] Тит 1, 16.
[533] 1 Цар 10, 11–12.
[534] Числ 23, 16.
[535] Ин 11,49, 51.
[536] Быт 41, 17.
[537] Дан 2, 1–45.
[538] У пер.: по–видимому — ред.
[539] Деян 19, 14.
[540] По новому Синодальному русскому переводу: И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас» — ред.
[541] Еф 6, 12.
[542] Мф 16.
[543] Прит 30, 19. По новому Синодальному русскому переводу: Пути змея на скале — ред.
[544] Пс 39, 3.
[545] Пс 103, 18. По новому Синодальному русскому переводу: Каменные утесы–убежище зайцам — ред.
[546] Исх 33, 21. По новому Синодальному русскому переводу: Вот место у Меня, стань на этой скале — ред.
[547] 1 Кор 3, 11.
[548] У пер.: проповедания–ред.
[549] У пер.: размысли — ред.
[550] По новому Синодальному русскому переводу: К Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой; но сказки только слово, и выздоровеет слуга мой — ред.
[551] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: «пойди», и идет; и другому: «приди», и приходит; и слуге моему: «сделай то ", и делает — ред.
[552] У пер.: царстве небесном — ред.
[553] У пер.: имеют возлечь — ред.
[554] У пер.: имеющие уверовать — ред.
[555] По новому Синодальному русскому переводу: Придя в дом Петров, Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке. И коснулся руки ее, и горячка оставила ее — ред.
[556] По новому Синодальному русскому переводу: Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное через пророка Исайю, который говорит: «Он взял на себя наши немощи и понес болезни ". Увидев же Иисус вокруг Себя множество народа, велел (ученикам) отплыть на другую сторону — ред.
[557] У пер.: имело зайти — ред.
[558] Ин 12.
[559] У пер.: в котором — ред.
[560] У пер.: прибытков — ред.
[561] У пер.: прибыток — ред.
[562] По новому Синодальному русскому переводу: И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его. И вот, сделалось великое волнение на море, так что лодка покрывалась волнами — ред.
[563] Ион 1.
[564] У пер.: уразумеваем — ред.
[565] Из пещер, где погребали.
[566] У пер.: разуметь — ред.
[567] Мф 11,27.
[568] Лк 5, 8.
[569] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно, и прибыл в Свой город. И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои — ред.
[570] У пер.: с разбитыми во всех членах силами — ред.
[571] Ис 43,25.
[572] У пер.: имеет быть — ред.
[573] Прит 18, 17. — По новому Синодальному русскому переводу: Подарок у человека дает ему простор и до вельмож доведет его — ред.
[574] Ис 43, 26. — По новому Синодальному русскому переводу: Говори ты, чтоб оправдаться — ред.
[575] По новому Синодальному русскому переводу: И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные — ред.
[576] Oс 6,6.
[577] У пер.: лощением — ред.
[578] Мф 3, 7.
[579] У пер.: нисшествие — ред.
[580] У пер.: как долго — ред.
[581] По новому Синодальному русскому переводу: И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани, ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое — ред.
[582] У пер.: Пока кто–либо возрожден и, отложив ветхого человека, через Мои страдания будет — ред.
[583] Гал 3, 1.
[584] По новому Синодальному русскому переводу: Когда Он говорил им сие, подошел к Нему некоторый начальник и, кланяясь Ему, говорил: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою и она будет жива. И встав, Иисус пошел за ним, и ученики — ред.
[585] У пер.: было то — ред.
[586] У пер.: восставить — ред.
[587] Пс 67, 32 — По новому Синодальному русскому переводу: Ефиопия прострет руки свои к Богу — ред.
[588] Рим 11, 25–26 По новому Синодальному русскому переводу: Пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется — ред.
[589] Лк 13,42.
[590] Лев 15, 25 и дал., Чис 5,3
[591] Деян 13,46.
[592] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. Иисус же, обратившись и увидев ее, сказал — ред.
[593] Лев 15, 19–32.
[594] По новому–Синодальному русскому переводу: Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя. Женщина с того часа стала здорова — ред.
[595] По новому Синодальному русскому переводу: «Вера твоя спасет тебя» — ред.
[596] По новому Синодальному русскому переводу: «Вера твоя спасла тебя» — ред.
[597] У пер. плачевую песнь — ред.
[598] Мк 10,46–52.
[599] У пер.: безразличное употребление его в смысле как — ред.
[600] По новому Синодальному русскому переводу: И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле. А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского — ред.
[601] По новому Синодальному русскому переводу: Никогда не бывало такого явления в Израиле — ред.
[602] По новому Синодальному русскому переводу: Он изгоняет бесов силою князя бесовского — ред.
[603] У пер. по старому Синодальному русскому переводу: вязанки [или: снопы] — ред.
[604] Пс 125, 5–6.
[605] Деян 3, 6.
[606] У пер.: имели выступить — ред.
[607] У пер. по старому Синодальному русскому переводу Евангелия: [сын] Заведея — ред.
[608] У пер. Иаков [сын] Алфея — ред.
[609] Ин 2, 11.
[610] Вместо хлеб — panem, в издании Migne'я, следует читать — patrem; это чтение более соответствует второй половине мысли блаженного Иеронима и вполне согласно с текстом Мк 1, 20: Оставив отца своего Зеведея в лодке с работниками, последовали за Ним (Прим, переводчика).
[611] У пер.: имя — ред.
[612] Рим 5, 20. У пер.: Рим X, 20. — По новому Синодальному русскому переводу: Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать–ред.
[613] Лк 6, 15. У пер.: с именем — ред.
[614] Лк 6, 16.
[615] Деян 1,?; [Мф 10,3].
[616] Мк 3, 16–17.
[617] По новому Синодальному русскому переводу: На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева — ред.
[618] Мф 28, 19.
[619] По новому Синодальному русскому переводу: Ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное. Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте — ред.
[620] По новому Синодальному русскому переводу: Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания — ред.
[621] У пер.: прибытка — ред.
[622] У пер.: до некоторой степени босыми и нагими — ред.
[623] У пер.: в жизни и одежде — ред.
[624] 1 Тим 6, 8.
[625] Гал 6, 6. По новому Синодальному русскому переводу: Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим — ред.
[626] У пер.: не — ред.
[627] Исх 4 2–4; 4 Цар 18, 20–21.
[628] Ис36, 6.
[629] 1 Тим 3, 7.
[630] У пер.: кто в нем какого качества — ред.
[631] У пер.: имеющему — ред.
[632] По новому Синодальному русскому переводу: А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших — ред.
[633] По новому Синодальному русскому переводу Евангелия: Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому — ред.
[634] По новому Синодальному русскому переводу Евангелия: Итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками — ред.
[635] 1 Кор 14, 20.
[636] У пер.: должно — ред.
[637] Мф 10, 5, 6. — По новому Синодальному русскому переводу: На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите — ред.
[638] У пер.: перевес врагам — ред.
[639] По новому Синодальному русскому переводу: И сказал ему: так говорит Господь: За то, что ты посылал послов вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское, как будто в Израиле нет Бога, чтобы вопрошать о слове Его, — с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь — ред.
[640] Еккл. 10, 1. — По новому Синодальному русскому переводу: Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника–ред.
[641] 3 Цар 11, 7.
[642] 4 Цар 23, 10.
[643] 2 Пар 28, 3–4.
[644] Иер7, 31–32; 19, 5–6; 32, 35.
[645] Иов 24, ?.
[646] По новому Синодальному русскому переводу: Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц. Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным — ред.
[647] Мф 6, 26 — ред.
[648] Мф 6, 28 — ред.
[649] Мф 6, 30–ред.
[650] Лк 12, 6.
[651] У пер.: через которую — ред.
[652] Быт 11.
[653] Пс 67, 31.
[654] Мих 7, 6: Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка — против свекрови своей; враги человеку — домашние его —ред.
[655] Песн 2, 4. По новому Синодальному русскому переводу: И знамя его надо мною — любовь — ред.
[656] Лк 9, 23 — по греческому тексту. По новому Синодальному русскому переводу: Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною — ред.
[657] У пер.: должно — ред.
[658] У пер.: разумеет — ред.
[659] У пер.: должно — ред.
[660] Пс 140, 4. По новому Синодальному русскому переводу: Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных–ред.
[661] Гал 6, 6: По новому Синодальному русскому переводу: Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим — ред.
[662] Там же, ст. 7.
[663] Ин 1,29.
[664] Мф 3, 17.
[665] У пер.: имел — ред.
[666] Мф 9, 14.
[667] реческий текст этого места внушает мысль, что не ученики, а Иисус Христос крестил: ΐδε, οϋτος βαπτίζει καί πάντες έρχονται πρός αύτόν (Ин 3, 26); сравн. καί έκεί διέτριβε μετ αύτών και έβάπτιζε (Ин 3, 22); но латинское чтение Иеронима более подходит к словам: Καίτοιγε Ιησούς αύτός ούκ έβάπτιζε, άλλ οϊ μαθηταί αύτόύ (Ин 4, 2) (Прим. переводчика).
[668] Ин 3, 26. По новому Синодальному русскому переводу: И пришли к Иоанну и сказали ему: равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему — ред.
[669] У пер.: имею — ред.
[670] По новому Синодальному русскому переводу: И блажен, кто не соблазнится о Мне — ред.
[671] По новому Синодальному русскому переводу: Когда же они пошли, Иисус начал говорить народу об Иоанне: что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую? Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских — ред.
[672] У пер.: прибытку — ред.
[673] У пер.: должного — ред.
[674] Мал 3. 1 — По новому Синодальному русскому переводу Библии: Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете — ред.
[675] У пер.: вращается — ред.
[676] Мф 3, 2 — ред.
[677] У пер.: седалищу — ред.
[678] Лк 1, 17; Мф 17, 12.
[679] 3 Цар 19.
[680] По новому Синодальному русскому переводу: Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали. Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами ее — ред.
[681] Ис 8, 18.
[682] Пс 18, 8 — По новому Синодальному русскому переводу: Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых. — ред.
[683] Пс 8, 3 — По новому Синодальному русскому переводу: Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу — ред.
[684] 2 Цар 6.
[685] 1 Кор 1, 24.
[686] Ин 17, 7–8; Мф 11,25.
[687] к 7, 35. По новому Синодальному русскому переводу: И оправдана премудрость всеми чадами ее — ред.
[688] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись — ред.
[689] По новому Синодальному русскому переводу: Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам — ред.
[690] Мф 4, 23. По новому Синодальному русскому переводу: И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях — ред.
[691] По новому Синодальному русскому переводу: И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься — ред.
[692] Мф. 10, 5.
[693] Иез 16, 50–53.
[694] По новому Синодальному русскому переводу: В то время, продолжая речь, Иисус сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли — ред.
[695] т. е. приобрел — ред.
[696] У пер.: должно разуметь — ред.
[697] У пер.: должно
[698] 3ах 5. разуметь — ред.
[699] Пс 37, 5.
[700] Деян 15, 10.
[701] Мк 2, 23; Лк 6, 1.
[702] 1 Цар 21, 1–6. 1
[703] Ос 6, 6.
[704] 1 Цар 20.
[705] Ин 7, 22.
[706] Ос 6, 6.
[707] У пер.: Милосердия — ред.
[708] По старому Синодальному русскому переводу: Никогда не осудили бы невинных — ред.
[709] Эта нумерация — по старому Синодальному русскому переводу Евангелия. По новому переводу — стих 9, начало 10–го — ред.
[710] Стих 10 — по новому Синодальному русскому переводу — ред.
[711] Стихи 11–12 — по новому Синодальному русскому переводу — ред.
[712] Конец 14–го (стиха) и далее — по новому Синодальному русскому переводу — ред.
[713] Ис 42, 1–2 — По новому Синодальному русскому переводу: Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд; не возопиет и не возвысит голоса Своего, и не даст услышать его на улицах — ред.
[714] Мф 7, 13.
[715] По новому Синодальному русскому переводу Евангелия: И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями. — ред.
[716] У пер.: разумеет — ред.V
[717] По новому Синодальному русскому переводу: бесов — ред.
[718] По новому Синодальному русскому переводу: бесов — ред.
[719] По новому Синодальному русскому переводу: бесам — ред.
[720] Мф 19, 28; Лк22, 30.
[721] Лк 11,20.
[722] Исх 8, 19. Дана ссылка на: Исх 4, 29 — ред.
[723] Втор 9.
[724] Лк 17,21.
[725] Ин 1,26.
[726] Мф 3,2.
[727] МФ 21.43.
[728] Ин 5, 19.
[729] У пер.: Евангелия Марка — ред.
[730] Мк 3, 22 — По новому Синодальному русскому переводу: А книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили, что Он имеет в Себе ееельзевула и что изгоняет бесов силою бесовского князя — ред.
[731] Если вместо atque blasphemia читать absque blasphemia (Прим, переводчика).
[732] Мк 6, 3; Лк 3, 23; Мф 11, 19.
[733] Мк 8, 11 — По новому Синодальному русскому переводу: Требовали от Него знамения с неба, искушая Его — ред.
[734] Исх 7.
[735] Иез 16.
[736] Ион 2.
[737] 3 Цар 10, 2 Пар 9.
[738] Стих 44 [окончание], 45 — по новому Синодальному русскому переводу–ред..
[739] Ин 14,31
[740] Лк 13, 35.
[741] Лк 13, 35.
[742] Ис 11, 1–3. — По новому Синодальному русскому переводу: И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела — ред.
[743] У пер.: вне дома — ред.
[744] Мк 6, 3; Мф 13, 55 (в тексте указан стих 53); Ин 2, 12. По новому Синодальному русскому переводу — Мк 6, 3: Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры? Мф 13, 55: Не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? Ин 2, 12: После сего пришел Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья его, и ученики Его — ред.
[745] По новому Синодальному русскому переводу: Выйдя же в день тот из дома, Иисус сел у моря. И собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу — ред.
[746] По новому Синодальному русскому переводу: в лодке — ред.
[747] По новому Синодальному русскому переводу: лодки — ред.
[748] По новому Синодальному русскому переводу: Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исайи, которое говорит: слухом услышите–и не уразумеете, и глазами смотреть будете–и не увидите — ред.
[749] Ис 6, 9.
[750] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат — ред.
[751] Мф 13, 9.
[752] Ин 4, 35 (В тексте дана ссылка на: Ин 4, 9): Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве — ред.
[753] Ис 50, 5.
[754] Ин 8, 56. В тексте Толкования дана сноска на Ин 8, 58.
[755] Другая разбивка на стихи по новому Синодальному русскому переводу: (конец 19–го–21–ый) — Приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его — вот кого означает посеянное при дороге. А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен — ред.
[756] По новому Синодальному русскому переводу: А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно — ред.
[757] Быт 3, 18. По новому Синодальному русскому переводу: 18 — начало 19–го стиха: Терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб — ред.
[758] Мф 13, 22.
[759] По новому Синодальному русскому переводу: заглушают — ред.
[760] У пер.: сторичный — ред.
[761] Евр 13, 4. По новому Синодальному русскому переводу: Брак у всех да будет честен и ложе непорочно — ред.
[762] Мф 13, 36–ред.
[763] По новому Синодальному русскому переводу: на лодке — ред.
[764] Мф 21,43.
[765] У пер.: разумеют — ред.
[766] У пер.: возгревая — ред.
[767] Пс 54, 7–9 (В тексте дана ссылка на Пс 59): И я сказал: «кто дал бы мне крылья, как у голубя? я улетел бы и успокоился бы; далеко удалился бы я, и оставался бы в пустыне; поспешил бы укрыться от вихря, от бури " — ред.
[768] Лк 17, 5 (Сноска в тексте — Лк 17, 6): И сказали Апостолы Господу: умножь в нас веру — ред.
[769] Лк 17, 6.
[770] 1 Кор 13, 2. По новому Синодальному русскому переводу: Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто — ред.
[771] У пер.: разногласили — ред.
[772] Мф 18, 19.
[773] У пер.: именем — ред.
[774] По новому Синодальному русскому переводу: Да сбудется реченное через пророка, который говорит: отверзу в притчах уста Мои: изреку сокровенное от создания мира — ред. Стих из Пс 77, 2. По новому Синодальному русскому переводу: Открою уста мои в притче и произнесу гадания из древности — ред.
[775] Мф 4, 14; Мф 8, 17 Мф 12, 17 — По новому Синодальному русскому переводу: Да сбудется реченное через пророка Исайю, который говорит — ред.
[776] По новой транскрипции — Еман Езрахит (Пс 87)
[777] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом. И, приступив к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле — ред.
[778] По новому Синодальному русскому переводу: Царствия — ред.
[779] пер.: разумей — ред.
[780] Мф 18, 10. По новому Синодальному русскому переводу: Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного — ред.
[781] У пер.: человеков — ред
[782] Пс 9, 20. По новому Синодальному русскому переводу: Восстань, Господи, да не преобладает человек — ред.
[783] Ис I, 16. В тексте указано: Ис I, 16? По новому Синодальному русскому переводу — Удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло — ред.
[784] Пусть вместо пшеницы вырастает волчец и вместо ячменя куколь (Иов 31, 40) — ред.
[785] Кол 2, 3. — По новому Синодальному русскому переводу: В Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения — ред.
[786] По новому Синодальному русскому переводу: Которое, найдя, человек утаил — ред.
[787] Флп 3, 8. — По новому Синодальному русскому переводу: Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа — ред.
[788] По новому Синодальному русскому переводу: Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов — ред.
[789] Иер 16, 16.
[790] Мф4, 19.
[791] По новому Синодальному русскому переводу: невод — ред.
[792] У пер.: имеющие — ред.
[793] Песн 7, 14. В тексте Толкования указано: Песн 7, 13. По новому Синодальному русскому переводу: Всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный! — ред.
[794] По новому Синодальному русскому переводу: И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда. И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили — ред.
[795] У пер.: постигнуть — ред.
[796] По новому Синодальному русскому переводу: Не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него все это? — ред.
[797] У пер.: есть спасение наше и осуждение — ред.
[798] По новому Синодальному русскому переводу: И не совершил там многих чудес по неверию их — ред.
[799] У пер.: многих — ред.
[800] У пер.: Некоторый — ред.
[801] Лк 3, 1.
[802] 3 Цар 21, 19–25.
[803] В тексте Толкования дается сноска на Быт. XL? — ред.
[804] У пер.: имевшему — ред.
[805] В тексте Толкования дается иная разбивка на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия — ред.
[806] Лк 2, 48.
[807] Исх 12.
[808] Мф 10, 23.
[809] Лк 15, 20.
[810] Ин 6, 9.
[811] Лк 9, 14. — По новому Синодальному русскому переводу: Он сказал ученикам Своим: рассадите их рядами по пятидесяти — ред.
[812] У пер.: от остатков Спасителя — ред.
[813] Мф. 15, 38; 16, 10.
[814] Зах 6, 12. — По новому Синодальному русскому переводу: Вот Муж, — имя Ему ОТРАСЛЬ — ред.
[815] По новому Синодальному русскому переводу: И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку, и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ — ред.
[816] По новому Синодальному русскому переводу: в лодку — ред.
[817] У пер.: в — ред.
[818] У пер.: в — ред.
[819] По новому Синодальному русскому переводу: И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак — ред.
[820] По новому Синодальному русскому переводу: тревоги — ред.
[821] По новому Синодальному русскому переводу: Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь — ред.
[822] По новому Синодальному русскому переводу: Ободритесь; не бойтесь — ред.
[823] Исх 3, 14.
[824] По новому Синодальному русскому переводу: Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Он же сказал: иди — ред.
[825] У пер.: действительным — ред.
[826] У пер.: корабля — ред.
[827] У пер.: окраины — ред.
[828] Мф 11, 11. В тексте дана сноска: Мф 11, 19 — ред.
[829] Исх 20, 12 [21, 17]; Лев 20, 9.
[830] Ис 29, 13.
[831] Исх 20, 21; Лев 20.
[832] 1 Тим 5, 3.
[833] 1 Тим 5, 17.
[834] Втор 25, 4.
[835] Лк 10, 7.
[836] У пер.: истрачиваю — ред.
[837] Деян 10, 15.
[838] 1 Кор 10,21.
[839] У пер.: претыкание — ред.
[840] По новому Синодальному русскому переводу: Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой небесный насадил, искорнится — ред.
[841] У пер.: недоумение — ред.
[842] По новому Синодальному русскому переводу: Всякое растение, которое не Отец Мой небесный насадил, искорнится — ред.
[843] У пер.: насаждение — ред.
[844] 1 Кор. 3, 6. — По новому Синодальному русскому переводу: Я насадил, Аполлос поливал — ред.
[845] 1 Кор 3, 6.
[846] 1 Кор 3, 9.
[847] У пер.: разные природы — ред.
[848] Иер2, 21.
[849] Тит 3, 10–11.
[850] Мф 10, 5.
[851] Мк 7, 26.
[852] У пер.: Ханянитянка — ред.
[853] У пер.: покланяется — ред.
[854] У пер.: в целом его виде–ред.
[855] У пер.: остатками щенков — ред.
[856] Пс 21, 17.
[857] Фил 3,2.
[858] Мф 9, 22.
[859] По новому Синодальному русскому переводу: Перейдя оттуда, пришел Иисус к морю Галилейскому, и, взойдя на гору, сел там. И приступило к Нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих, и повергли их к ногам Иисусовым — ред.
[860] По новому Синодальному русскому переводу: И Он исцелил их; так что народ дивился, видя немых говорящими, увечных здоровыми, хромых ходящими и слепых видящими; и прославлял Бога Израилева — ред.
[861] По новому Синодальному русскому переводу: лодку — ред.
[862] По новому Синодальному русскому переводу: Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня нахдятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге — ред.
[863] У пер.: Он имеет — ред.
[864] По новому Синодальному русскому переводу: Жаль Мне народа, — говорит Он, — что уже три дня находятся при Мне — ред.
[865] 3 Цар 19, 7.
[866] По старому Синодальному русскому переводу: пределы Магедана — ред
[867] Мф 14, 15.
[868] По новому Синодальному русскому переводу: Жаль Мне народа, что уже три дня находится при Мне — ред.
[869] По новому Синодальному русскому переводу: народе — ред.
[870] По новому Синодальному русскому переводу: Потому что уже три дня находится при Мне — ред.
[871] Блаж. Иероним разумеет, что в некоторых кодексах на достает части второго стиха от слов: Когда наступает вечер… и всего третьего стиха до слов: распознавать знамений времени включительно (Прим, переводчика).
[872] Блаж. Иероним разумеет, что в некоторых кодексах на достает части второго стиха от слов: Когда наступает вечер… и всего третьего стиха до слов: распознавать знамений времени включительно (Прим, переводчика).
[873] По новому Синодальному русскому переводу: фарисейской и саддукейской — ред.
[874] По новому Синодальному русскому переводу: на лодку — ред.
[875] По новому Синодальному русскому переводу: на лодке — ред.
[876] У пер.: примешана — ред.
[877] Лк 3,1. — У пер.: Трахонитидской — ред.
[878] По новому Синодальному русскому переводу: Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? — ред.
[879] В греческом тексте стоит: Τίνα με λέγουσιν οί άνθρωποί είναι, τόν υίόν τού ένθρώπου, — что значит: Кем называют люди Меня, Сына человеческого? [или: Кто, по словам людей, Я, Сын человеческий?] (Примеч. переводчика).
[880] Пс 4, 3. — По новому Синодальному русскому переводу: Сыны мужей! доколе слава моя будет в поругании? — ред.
[881] Мк 6, 16. — По Синодальному переводу, использовавшемуся переводчиком: Иоанн, которого я обезглавил; сам восстал из мертвых и в нем проявляют действие силы — ред.
[882] Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах — ред.
[883] В греческом Мф. 16, 17 читается: Ξίμων βάρ Ιονέ; а Ин 21, 15, 16, 17 читается: Ξίμων Ιονα (Примеч. переводчика).
[884] Ин 21, 15. — По новому Синодальному русскому переводу: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? — ред.
[885] Гал 1, 16. — По новому Синодальному русскому переводу: Я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью — ред.
[886] А в лице его всем апостолам, ибо выше блаж. Иероним сказал, что Петр от лица всех апостолов исповедует (см. стихи 15, 16) (Прим. переводчика).
[887] Лев 14.
[888] Мф 28, 19.
[889] Евр 6, 6.
[890] Absit a te, употребляется в смысле: Да сохранит тебя Бог! или: Не дай Бог! (Примеч. переводчика).
[891] По новому Синодальному русскому переводу: И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же обратившись сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое — ред.
[892] Если греческий текст в обоих даже случаях (и в Мф 4, 10, и в Мф 16, 23) имеет: Ιπαγε όπίσω μου, σατανά, что значит: Отступи назад от меня! или: Прочь от меня! то и тогда нет нужды делать усилий истолковывать эти два места различно, потому что и апостол Петр (в 16, 22, 23), и сатана (в 4, 10) как соблазнители одинаково заслуживали запрещения от Господа (Примеч. переводчика).
[893] Ин 6.
[894] Ин 6.
[895] Упер.: дает. — ред.
[896] Кол 3, 9.
[897] Гал 2, 20.
[898] Ис 43, 3. У пер.: вместо Савеи — Сиена (по старому Синодальному русскому переводу) — ред.
[899] Пс 115, 3–4.
[900] Рим 10, 12.
[901] У пер.: ведущий — ред.
[902] У пер.: имеет придти — ред.
[903] Лк 9, 28.
[904] По новому Синодальному русскому переводу: После сих слов, дней через восемь. Затруднение разрешается еще проще, если обратить внимание на то, что в греческом тексте Лк 9, 28 читаем: μετά τούς λόγους τούτους ώσεί ήμέραι όκτώ, т. е. «после этих слов спустя около восьми дней» и в латинском: post haec verba fere dies octo, т. е.: после этих слов спустя почти восемь дней (ср. Biblia sacra vulgatae editionis Sixti V., Pontificis maximi juxtu recognita… Coloniae; и Τα Βιβλία… έξετυπόθη… έν Μόσχα…. έτει, αωχά) (Примеч. переводчика).
[905] Мф 20, 16; 22, 14.
[906] У пер.: имеет быть — ред.
[907] У пер.: разумеет — ред.
[908] У пер.: имеет придти — ред.
[909] Мк 9, 3. У переводчика указано: Мк 9, 2.
[910] Ис 7 ст. 3: И сказал Господь Исайи: выйди ты и сын твой Шеарясув навстречу Ахазу, к концу водопровода верхнего пруда, на дорогу к полю белильничьему; ст. 10–11: И продолжал Господь говорить к Ахазу, и сказал: проси себе знамения у Господа Бога твоего: проси или в глубине, или на высоте. Также 4 Цар 2 — ред.
[911] У пер.: имеет — ред.
[912] Лк. 9, 31 — По новому Синодальному русскому переводу: Явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме — ред.
[913] Лк 9, 33. По новому Синодальному русскому переводу: При сем Петр сказал Иисусу:Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии — ред.
[914] У пер.: трех покровов — ред.
[915] У пер.: во едино — ред.
[916] По новому Синодальному русскому переводу: кущи — ред.
[917] Ин 5, 37 — По новому Синодальному русскому переводу: И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели; Ин 8, 18: Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня — ред.
[918] Из слов: ipsum audite = αύτού άκούετε, т. е. Его слушайте, видно, что слово Бога Отца обращено непосредственно к апостолам, а не через ап. Петра, как говорит бл. Иероним (Примечание переводчика).
[919] У пер.: имеющие наступить — ред.
[920] По новому Синодальному русскому переводу: И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? — ред.
[921] Мал 4, 5.
[922] По новому Синодальному русскому переводу: Книжники говорят, что Илии сначала надлежит придти прежде — ред. В старом Синодальном русском переводе Евангелия: сначала — ред.
[923] По новому Синодальному русскому переводу: прежде — ред.
[924] У пер.: имеет придти — ред.
[925] Дает иную разбивку на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия — ред.
[926] По новому Синодальному русскому переводу: Сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду; я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его — ред.
[927] Ос 7.
[928] Мк 5, 34; 10, 52.
[929] По новому Синодальному русскому переводу: Иисус же отвечая сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда — ред.
[930] Ис 53,7.
[931] По новому Синодальному русскому переводу: Приведите его ко Мне — ред.
[932] В тексте дана ссылка на Ин 15, 2. По новому Синодальному русскому переводу — Ин 15, 7: Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам — ред.
[933] В тексте у переводчика: и — ред.
[934] По новому Синодальному русскому переводу: Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять — 1 Кор. 13, 2 (Было указано: 1 Кор 15, 2) — ред.
[935] 3ах 4, 7.
[936] Мк 12, 14. — По новому Синодальному русскому переводу: Позволительно ли давать подать кесарю, или нет — ред.
[937] По новому Синодальному русскому переводу: И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал — ред.
[938] У пер.: имело — ред.
[939] Ис. 53, 9.
[940] У пер.: разумея — ред.
[941] У пер.: дитятею разумеют — ред.
[942] Фил 2.
[943] По новому Синодальному русскому переводу: Тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской — ред.
[944] По новому Синодальному русскому переводу: Лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею — ред.
[945] Наум I, 9 — По новому Синодальному русскому переводу: Он совершит истребление и бедствие уже не повторится — ред.
[946] У пер.: прибытков — ред.
[947] У пер.: сильно занята — ред.
[948] По новому Синодальному русскому переводу: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее — ред.
[949] По новому Синодальному русскому переводу: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих — ред.
[950] 0тк 1, 11.
[951] 1 Кор 11, 10.
[952] У пер.: девятидесяти — ред.
[953] Фил 2, 6 и далее.
[954] Лк5, 31–32.
[955] Лк 15, 8–32.
[956] По новому Синодальному русскому переводу: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих — ред.
[957] По новому Синодальному русскому переводу: Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь — ред.
[958] 1 Цар 2, 25. По новому Синодальному русскому переводу: Если согрешит человек против человека, то помолятся о нем Богу; если же человек согрешит против Господа, то кто будет ходатаем о нем? — ред.
[959] У пер.: прибыткам — ред.
[960] У пер.: похотствует — ред.
[961] По новому Синодальному русскому переводу: Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним — ред.
[962] У пер.: вызванный — ред.
[963] У пер.: является — ред.
[964] По новому Синодальному русскому переводу: Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его — ред.
[965] У переводчика по старому Синодальному русскому переводу: И сказал Он: Посему оставит человек отца [своего] и матерь и присоединится к жене своей, и будут два во едину плоть — ред.
[966] По старому Синодальному русскому переводу: присоединится — ред.
[967] По старому Синодальному русскому переводу: присоединится — ред.
[968] У переводчика по старому Синодальному русскому переводу: Итак, того, что соединил Бог, человек да не разлучает — ред.
[969] У переводчика по старому Синодальному русскому переводу: соединил — ред.
[970] 1 Кор 7, 29.
[971] Втор 24, 1–4.
[972] 1 Кор 7, 25 — По новому Синодальному русскому переводу: Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным — ред.
[973] Притч 6, 32–33 — По новому Синодальному русскому переводу: Кто же прелюбодействует с женщиною, у того нет ума; тот губит душу свою — ред.
[974] По новому Синодальному русскому переводу: таково отношение — ред.
[975] По новому Синодальному русскому переводу: таково отношение — ред.
[976] У пер.: это суть — ред.
[977] У пер.: толкающему — ред.
[978] Мф 7, 8; Лк 11, 10.
[979] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит — ред.
[980] По новому Синодальному русскому переводу: Кто может вместить, да вместит — ред.
[981] У пер.: соображаться — ред.
[982] По новому Синодальному русскому переводу: Кто может вместить, да вместит — ред.
[983] У пер.: воинствовать — ред.
[984] У пер.: воинствует — ред.
[985] 1 Кор 14, 20.
[986] По новому Синодальному русскому переводу: Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог — ред.
[986] Кажется, что в этом месте чтение текста испорчено уже после бл. Иеронима, потому что его толкованием предполагается не вопрос Quid те interrogas de bono?, а вопрос: Quid me vocas bonum? или Quid me dicis bonum? т. е. вполне соответствующий греческому тексту вопрос: Почему ты называешь меня благим (Τί με λέγεις άγαθόν). И вторая половина текста, об исключительной благости Божией, выражена на греческом языке гораздо сильнее (Прим, переводчика).
[987] Пс 117, 1.
[988] Ин 10, 11. По новому Синодальному русскому переводу: Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец — ред.
[989] По новому Синодальному русскому переводу: Пойди, продай имение твое и раздай нищим — ред.
[990] Деян 5.
[991] 1 Ин 2, 6.
[992] По новому Синодальному русскому переводу: Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение — ред.
[993] 2 Кор 7, 10: По новому Синодальному русскому переводу: Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть — ред.
[994] Быт 13 и 36.
[995] Ис 60, 6.
[996] Мф 7.
[997] У пер.: седалищах — ред.
[998] Мф 10, 34–36.
[999] 2 Кор 6, 10. По новому Синодальному русскому переводу: Мы ничего не имеем, но всем обладаем — ред.
[1000] По новому Синодальному русскому переводу: Многие же будут первые последними, и последние первыми — ред.
[1001] У пер.: часа суть — ред.
[1002] Пс21, 11.
[1003] Пс21, 11.
[1004] Мф 19, 30. По новому Синодальному русскому переводу: Будут последние первыми, и первые последними — ред.
[1005] У пер.: некоторого — ред.
[1006] У пер.: имея вступить — ред.
[1007] У пер.: приготовляет — ред.
[1008] Лк 8, 45.
[1009] Ин 11, 34.
[1010] Быт 3, 9.
[1011] Быт 18, 21. По новому Синодальному русскому переводу: Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю — ред.
[1012] Мк 9, 6. — По новому Синодальному русскому переводу: Не знал, что сказать; потому что они были в страхе — ред.
[1013] Мф 26, 39.
[1014] Пс 115, 3 и далее.
[1015] По новому Синодальному русскому переводу: И говорит им: чашу Мою будете пить; но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим. — ред.
[1016] Деян 12,2.
[1017] Дан 3.
[1018] Деян 10, 34.
[1019] По новому Синодальному русскому переводу: Не знаете, что просите — ред.
[1020] Флп 2, 7. — По новому Синодальному русскому переводу: Уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек — ред.
[1021] По новому Синодальному русскому переводу: для искупления многих–ред.
[1022] По новому Синодальному русскому переводу: И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа. И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов! Народ же заставлял их молчать; но они еще громче стали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов! — ред.
[1023] Пс 35, 10. — По новому Синодальному русскому переводу: Во свете Твоем мы видим свет — ред.
[1024] По новому Синодальному русскому переводу: Народ же заставлял их молчать — ред.
[1025] Рим 11, 16–21.
[1026] По новому Синодальному русскому переводу: Помилуй нас, Сын Давидов! — ред.
[1027] По новому Синодальному русскому переводу: Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним. — ред.
[1028] По новому Синодальному русскому переводу: Когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне; и если кто скажет вам что–нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их — ред.
[1029] У пер.: сторожить — ред.
[1030] По новому Синодальному русскому переводу: Пойдите в селение, которое прямо перед вами — ред.
[1031] По новому Синодальному русскому переводу: ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне — ред.
[1032] Лк 19, 30.
[1033] По новому Синодальному русскому переводу: Все же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит: «скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной " — ред.
[1034] По новому Синодальному русскому переводу: Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их — ред.
[1035] По новому Синодальному русскому переводу: Народ же, предшествовавший и сопровождавший восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних — ред.
[1036] Пс 117, 22–26.
[1037] Ин 5,43.
[1038] Флп 2, 10.
[1039] Пс 23, 8.
[1040] У пер.: имеет — ред.
[1041] У пер.: шел неповрежденною ногою — ред.
[1042] Ис 56, 7.
[1043] Иер 7, 11.
[1044] Ин 2, 16.
[1045] Лев 25, 36; Втор 23, 19.
[1046] Иез 22, 12. — По новому Синодальному русскому переводу: Ты берешь рост и лихву — ред.
[1047] Пс 68, 10.
[1048] По новому Синодальному русскому переводу: написано: «дом Мой домом молитвы наречется»; а вы сделали его вертепом разбойников — ред.
[1049] Пс 13, 4. — По новому Синодальному русскому переводу: Съедающие народ Мой, как едят хлеб — ред.
[1050] У пер.: седалищах
[1051] У переводчика дана ссылка на: 1 Кор 6, 15; 2 Кор 3, 16. По новому Синодальному русскому переводу 1 Кор 6, 15: Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? По новому Синодальному русскому переводу речь идет, скорее, о 1 Кор 6, 19: Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? 2 Кор 3, 16–17 : Когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух — ред.
[1052] Дает иную разбивку на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия. — ред.
[1053] Ин 11.
[1054] Ин 9.
[1055] Мф 3.
[1056] Мф 17.
[1057] По новому Синодальному русскому переводу: И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию, и провел там ночь — ред.
[1058] По новому Синодальному русскому переводу: Поутру же, возвращаясь в город, взалкал. И, увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней, и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла. Увидевши это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница? — ред.
[1059] У пер.: имел — ред.
[1060] У пер.: имел — ред.
[1061] По новому Синодальному русскому переводу: да не будет же впредь от тебя плода вовек — ред.
[1062] Иов 14, 7. — По новому Синодальному русскому переводу: Для дерева есть надежда — ред.
[1063] У пер.: имевший — ред.
[1064] По новому Синодальному русскому переводу: Как это тотчас засохла смоковница? — ред.
[1065] Ин 21,25.
[1066] Пс 45, 2.
[1067] Это, как кажется, нечто подобное русскому: «Клин клином вышибают» — (Примеч. переводчика).
[1068] У пер.: дает им — ред.
[1069] Зах 11, 7. В тексте Толкования указано 11, 8.
[1070] Тов 4, 15. По новому Синодальному пререводу: Что ненавистно тебе самому, того не делай никому — ред.
[1071] Исх 24, 3. — По новому Синодальному переводу: Все, что сказал Господь, сделаем — ред.
[1072] По новому Синодальному пререводу: Который из двух исполнил волю отца? — ред.
[1073] По новому Синодальному русскому переводу: Выслушайте другую притчу: был некоторый хозяин дома, который насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился — ред.
[1074] Деян 9, 5.
[1075] Ис 5,7.
[1076] Пс 79, 9.
[1077] Мих 4, 8. — По новому Синодальному русскому переводу: А ты, башня стада, холм дщери Сиона — ред.
[1078] Мф 20.
[1079] Иер 23, 23. — По новому Синодальному русскому переводу: Разве Я–Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? — ред.
[1080] По новому Синодальному русскому переводу: Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды. Виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями. Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же — ред.
[1081] 3 Цар21, 14.
[1082] 2 Пар 24, 21.
[1083] Евр 11, 33–39.
[1084] По новому Синодальному русскому переводу: Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: постыдятся сына моего. Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его — ред.
[1085] По новому Синодальному русскому переводу: Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же — ред.
[1086] Рим 2, 5. У переводчика по старому Синодальному русскому переводу: гнев в день гнева — ред.
[1087] По новому Синодальному русскому переводу: Постыдятся сына моего — ред.
[1088] Евр 13,2.
[1089] Пс 117,22,23.
[1090] 1 Кор 3, 9.
[1091] Еф 2, 14.
[1092] Птр 2, 7.
[1093] Ис 28, 16. В тексте дана ссылка на стих 2 — ред.
[1094] У пер.: разуметь — ред.
[1095] У пер.: имя — ред.
[1096] Ин 19,6.
[1097] По новому Синодальному русскому переводу: И послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели придти — ред.
[1098] Дает иную разбивку на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия. — ред.
[1099] У пер.: разуметь — ред.
[1100] У пер.: разуметь — ред.
[1101] По новому Синодальному русскому переводу: Услышав о сем, Царь разгневался — ред.
[1102] Пс 77, 49. — По новому Синодальному русскому переводу: Посольство злых ангелов — ред.
[1103] У пер.: разуметь — ред.
[1104] Рим 2, 14.
[1105] У пер.: вышенебесного — ред.
[1106] По новому Синодальному русскому переводу: Он же молчал — ред.
[1107] У пер.: свидетелем — ред.
[1108] У пер.: имеющего — ред.
[1109] У пер.: разуметь — ред.
[1110] Мф 17.
[1111] Ин 6, 38.
[1112] По новому Синодальному русскому переводу: Услышав это, они удивились — ред.
[1113] В тексте Толкования дается иная разбивка на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия.
[1114] У пер.: от этого у народа — ред.
[1115] У пер.: усвояли — ред.
[1116] Деян 4.
[1117] У пер.: имеют — ред.
[1118] Ис 8.
[1119] 1 Кор 1, 24.
[1120] Ис 26, 19.
[1121] Дан 12, 2.
[1122] Исх 3, 6.
[1123] 1 Кор 15, 12–56.
[1124] У пер:: следует было — ред.
[1125] У пер.: имеет — ред.
[1126] Другая разбивка на стихи в новом Синодальном русском переводе — ред.
[1127] У пер.: имеет — ред.
[1128] Пс 109, 1. В тексте дается ссылка на Быт 14 — ред.
[1129] Пс 109, 3–4.
[1130] По новому Синодальному русскому переводу: Но поразит их Бог стрелою: внезапно будут они уязвлены — ред.
[1131] У пер.: наименованием — ред.
[1132] У пер.: именем — ред.
[1133] Пс I, 1 — По новому Синодальному русскому переводу: Не сидит в собрании развратителей — ред.
[1134] Мф 21, 12. — По новому Синодальному русскому переводу: И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей. Мк 11, 15: Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул — ред.
[1135] Втор 6, 8. — По новому Синодальному русскому переводу: И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими — ред.
[1136] Чис 15, 38–40. По новому Синодальному русскому переводу: Объяви сынам Израилевым и скажи им, чтоб они делали себе кисти на краях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти; и будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству, чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои и были святы пред Богом вашим — ред.
[1137] По новому Синодальному русскому переводу: Все дела свои они совершают, чтобы быть видимыми от людей — ред.
[1138] У пер.: кто имел ее — ред.
[1139] Рим 10, 2. По новому Синодальному русскому переводу: Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению–ред.
[1140] Мф 9,20; Лк8, 44.
[1141] У пер.: Богу — ред.
[1142] 2 Кор 5, 20. (В тексте указано: 2 Кор 5, 2 [20?]). — По новому Синодальному русскому переводу: Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; а также Кол 1, 25–29: Которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие, тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе; для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно — ред.
[1143] По новому Синодальному русскому переводу: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение — ред.
[1144] Ос 6, 9. По новому Синодальному русскому переводу.: Сборище священников убивают на пути в Сихем и совершают мерзости — ред.
[1145] В тексте указано: Ос 4, ? Самое близкое место по современному Синодальному русскому переводу Ос 4, 6: Итреблен будет народ Мой за недостаток ведения: так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною; и как ты забыл закон Бога твоего то и Я забуду детей твоих — ред.
[1146] Мф 15, 5. — По новому Синодальному русскому переводу: Дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался — ред.
[1147] Пс 18, 9.
[1148] У пер.: отделе речи — ред.
[1149] У пер.: совне — ред.
[1150] У пер.: совне — ред.
[1151] У пер.: убитых — ред.
[1152] У пер. по старому Синодальному русскому переводу: И вы переполняйте меру отцов своих — ред.
[1153] По новому Синодальному русскому переводу: Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? — ред
[1154] Лк 3, 7.
[1155] По новому Синодальному русскому переводу: Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город — ред.
[1156] У пер. имел — ред.
[1157] У пер. провозвещающие — ред.
[1158] Этому месту более соответствует 1 Кор 12, 10 (Прим, переводчика).
[1159] Быт 4, 4.
[1160] 2 Пар 24, 22. — По новому Синодальному русскому переводу: И не вспомнил царь Иоас благодеяния, какое сделал ему Иодай — ред.
[1161] У пер.: кротко — ред.
[1162] Пс 23, 3.
[1163] У пер.: имеют взойти — ред.
[1164] Пс 23, 6.
[1165] Пс 111, 2.
[1166] Иез 14, 14. — По новому Синодальному русскому переводу: Они праведностью своею спасли бы только свои души — ред.
[1167] Т. е. пророческое слово — ред.
[1168] У пер.: от одного — ред.
[1169] По новому Синодальному русскому переводу: и вы не захотели — ред.
[1170] Лк 19, 41.
[1171] Втор 32, 11. По новому Синодальному русскому переводу: Как орел вызывает гнездо свое, носится над птенцами своими, распростирает крылья свои, берет их и носит их на перьях своих — ред.
[1172] Иер 12, 7–8. По новому Синодальному русскому переводу: Я оставил дом Мои; покинул удел Мой; самое любезное для души Моей отдал в руки врагов его. Удел Мой сделался для Меня как лев в лесу — ред.
[1173] По новому Синодальному русскому переводу: Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века? Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас — ред.
[1174] У пер.: имеет — ред.
[1175] Деян 8, 9–10.
[1176] 1 Ин 2, 18.
[1177] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это — начало болезней — ред.
[1178] 2 Тим 2, 17. — По новому Синодальному русскому переводу: И слово их, как рак, будет распространяться — ред.
[1179] По новому Синодальному русскому переводу: И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется — ред.
[1180] Песн 8, 7.
[1181] Рим 8, 35.
[1182] Дан 9, 27.
[1183] 2 Фес 2, 3–8.
[1184] Пс 75, 5. — По новому Синодальному русскому переводу: Ты славен, могущественнее гор хищнических — ред.
[1185] Пс 115, 5. По новому Синодальному русскому переводу: Обеты мои воздам Господу пред всем народом Его — ред.
[1186] По новому Синодальному русскому переводу: Горе же беременным и питающим сосцами в те дни — ред.
[1187] У пер.: имеющие — ред.
[1188] У пер.: имеющего — ред.
[1189] У пер.: жесткость — ред.
[1190] У пер.: разуметь — ред.
[1191] Пс 118, 21. — По новому Синодальному русскому переводу: Ты укротил гордых, проклятых, уклоняющихся от заповедей Твоих — ред.
[1192] Пс 90, 16.
[1193] Пс 21, 17.
[1194] Ис 53, 7.
[1195] Пс 102, 5. По новому Синодальному русскому переводу: Обновляется, подобно орлу, юность твоя — ред.
[1196] В тексте Толкования: Ис 46, ?. Возможно: Ис 46, II: Я воззвал орла от востока, из дальней страны, исполнителя определения Моего — ред.
[1197] По новому Синодальному русскому переводу: И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются — ред.
[1198] Ис 30, 26. — По новому Синодальному русскому переводу: Свет солнца будет светлее всемеро, как свет семи дней — ред.
[1199] У пер.: разуметь — ред.
[1200] 3ах 12, 10.
[1201] Ин 19, 37.
[1202] У пер.: разуметь — ред.
[1203] 1 Кор. 15, 52; 1 Фес 4, 16.
[1204] Откр 8, 7–13 (и далее).
[1205] Ин 1, 3.
[1206] Лк 10, 22. В греческом тексте Лк 10, 22 читается: Πάντα πάρεδόθη μοι οπό τού Πατρός μου, то есть все предано Мне, от Отца Моего, а в латинском: Omnia, quae Patris sunt, tradita mihi sunt (Прим, переводчика).
[1207] Кол 2, 3.
[1208] Деян 1, 7. — По новому Синодальному русскому переводу: Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти — ред.
[1209] У пер.: имеет наступить — ред.
[1210] У пер.: имеет — ред.
[1211] 1 Фес. 5, 3.
[1212] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется — ред..
[1213] У пер.: разумей — ред.
[1214] По новому Синодальному русскому переводу: Потому и вы будьте готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеоческий. Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время? Блажен тот раб, которого господин его пришед найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его — ред.
[1215] По новому Синодальному русскому переводу: Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами — ред.
[1216] Иез 12, 22.
[1217] По новому Синодальному русскому переводу: То придет господин раба того в день, который он не ожидает, и в час, который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами: там будет плач и скрежет зубов. — ред.
[1218] У пер.: имеет придти — ред.
[1219] Последнее понимание текста может внушить греческий текст, в котором изъясняемое место читается: Καί διχοτομήσει αύτον, т. е. и рассечет его на две части (Прим, переводчика).
[1220] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, выйти навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих — ред.
[1221] 1 Кор 7, 36.
[1222] У пер: небрегут — ред.
[1223] 1 Ин 1, 1.
[1224] Пс 33, 9.
[1225] В тексте указано: Песн 1, 3. По новому Синодальному русскому переводу: Песн 1, 2.
[1226] 2 Кор 2, 15.
[1227] У пер.: имеет — ред.
[1228] Исх 12,23.
[1229] Пс 118, 62.
[1230] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда встали все девы те и поправили светильники свои — ред.
[1231] У пер.: непрестающего — ред.
[1232] Иер 7, 16.
[1233] У пер.: должно — ред.
[1234] Пс 6, 6. — В тексте по старому Синодальному русскому переводу: Но кто исповедует Тебя в аде — ред.
[1235] У пер.: наименовании — ред.
[1236] Тим 2, 19. — По новому Синодальному русскому переводу: Но твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «познал Господь Своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа " — ред.
[1237] 1 Кор 14, 38. По новому Синодальному русскому переводу: А кто не разумеет, пусть не разумеет — ред.
[1238] У пер.: соображал ред.
[1239] По новому Синодальному русскому переводу: Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился — ред..
[1240] У пер.: напаяет — ред.
[1241] 1 Кор 3, 2. По новому Синодальному русскому переводу: Я питал вас молоком, а не твердою пищею — ред.
[1242] Лк. 19, 20. По новому Синодальному русскому переводу: Пришел третий и сказал: господин! вот твоя мина, которую я хранил, завернув в платок — ред.
[1243] У пер.: имеют — ред.
[1244] У пер.: имеют — ред.
[1245] 1 Кор. 2, 9. По новому Синодальному русскому переводу: Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку — ред.
[1246] Пс. 140, 4. — По новому Синодальному русскому переводу: Для извинения дел греховных — ред.
[1247] Пс. 11, 7.
[1248] 1 Тим. 5, 17.
[1249] По новому Синодальному русскому переводу: рассыпал — ред.
[1250] У пер.: радят — ред.
[1251] У пер.: Имея — ред.
[1252] У пер.: Имея — ред.
[1253] По новому Синодальному русскому переводу: И поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую — ред.
[1254] Еккл. 10,2.
[1255] Мф. 6, 3.
[1256] В тексте указано Исх 12, [?]. По новому Синодальному русскому переводу: Исх 12, 3: Скажите всему обществу [сынов] Израилевых: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство — ред.
[1257] Песн 4, 2.
[1258] У пер.: имеющее — ред.
[1259] По новому Синодальному русскому переводу: Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; 43 был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне — ред.
[1260] Мк 3, 34–35; Лк 8, 21.
[1261] Лк 22, 42.
[1262] Ин 11, 16.
[1263] Лк 22, 15.
[1264] 1 Кор 5, 7–8. — По новому Синодальному русскому переводу: Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины — ред.
[1265] Гл 11, 12.
[1266] У пер.: Имея — ред.
[1267] Ин 12, 3.
[1268] По новому Синодальному русскому переводу: Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим — ред.
[1269] Евр 11, 37. — По новому Синодальному русскому переводу: Они были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча — ред.
[1270] Мф 28, 20–ред.
[1271] 2 Кор 5, 16.
[1272] У пер.: имею пролить — ред.
[1273] В тексте: стихи 12–14 — ред.
[1274] У.пер.: имея — ред.
[1275] В тексте Толкования дается иная разбивка на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия.
[1276] У пер.: заколается — ред.
[1277] Лк 22, 12. — По новому Синодальному русскому переводу: И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте — ред.
[1278] У пер.: говорит — ред.
[1279] Флп 3, 7. По новому Синодальному русскому переводу: Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою — ред.
[1280] У пер.: непригодный отброс — ред.
[1281] Рим 2, 5.
[1282] В тексте указано: стихи 26–27 — ред.
[1283] Быт 14, 18.
[1284] Лк 22, ? В указанной главе Евангелия от Луки нет места, внушающего эту мысль (Прим, переводчика).
[1285] Иер 2,21.
[1286] Лк 17,21.
[1287] Быт 43, 34.
[1288] По новому Синодальному русскому переводу: И, воспев, пошли на гору Елеонскую — ред.
[1289] Пс 21, 30.
[1290] У пер.: Елеонскую — ред.
[1291] У пер.: имеется — ред.
[1292] 1 Фес 5, 7.
[1293] Рим 13, 12.
[1294] Дает иную разбивку на стихи, нежели в новом Синодальном русском переводе Евангелия — ред.
[1295] 3ах 13, 7.
[1296] Пс 68, 27.
[1297] Ин 10, 16.
[1298] В тексте дана ссылка на: Ин 6, 9, 70. Речь, по–видимому, идет об: Ион 4, 6–9 по по новому Синодальному русскому переводу — ред.
[1299] Иез 16, 43 по 70. — По новому Синодальному русскому переводу: И всем этим раздражала Меня — ред.
[1300] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда говорит им Иисус:душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною — ред.
[1301] По новому Синодальному русскому переводу: И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты — ред.
[1302] По новому Синодальному русскому переводу: Да минует Меня чаша — ред.
[1303] Мф 6, 13; Лк 11, 4. Прибавления после слова: во искушение мы не находим ни в греческом, ни в латинском текстах Мф 6, 13 и Лк 11, 4. И блаженному Иерониму, как кажется, оно было неизвестно в тексте Евангелия от Матфея, что видно из его толкования на молитву Господню, представленного выше в своем месте. Есть основания думать, что оно было в Евангелии от Луки (Прим, переводчика).
[1304] В тексте указано: 1 Птр 3, ? По новому Синодальному русскому переводу 1 Птр 3, 18: Быв умерщвлен по плоти, но ожив духом — ред.
[1305] Пс 39, 9.
[1306] По старому Синодальному русскому переводу: И подошел [к ученикам] снова. И нашел их спящими, ибо очи их отяжелели. И оставив их, снова отошел и молился в третий раз, повторяя те же слова — ред.
[1307] [Ср.] Мф 18, 16; 2 Кор 13, 1.
[1308] У пер.: имеющие — ред.
[1309] Быт 4, 15.
[1310] По новому Синодальному русскому переводу: Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его — ред.
[1311] Мф 22, 12. — По новому Синодальному русскому переводу: Друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? — ред.
[1312] Мк 18, 10–ред.
[1313] Быт 3, 24.
[1314] Еф 6, 11–17.
[1315] По новому Синодальному русскому переводу: В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня? — ред.
[1316] Пс 21, 17.
[1317] Ис 53, 7.
[1318] Ис 53, 8.
[1319] У пер. по старой транскрипции: Каифе — ред.
[1320] Исх 28–29.
[1321] У пер.: Каифа — ред.
[1322] У пер.: имел — ред.
[1323] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 58–60–ред.
[1324] По новому Синодальному русскому переводу: И, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец. Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти, и не находили; и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли–ред.
[1325] По новому Синодальному русскому переводу: Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его — ред.
[1326] Ин 2 21 — По новому Синодальному русскому переводу: И Я в три дня воздвигну его — ред.
[1327] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 62–63 (начало) -ред.
[1328] У пер.: седалища — ред.
[1329] У пер. по старой транскрипции: Каифе — ред.
[1330] У пер. седалища — ред.
[1331] У пер. седалище — ред.
[1332] У пер. хульное — ред.
[1333] Плач 3, 30. — По новому Синодальному русскому переводу: Подставляет ланиту свою бьющему его, пресыщается поношением — ред. В греческом тексте это место читается так: Λώσει τώ παίοντι αύτόν οταγόνα, χορτασθήσεται όνειδεσμών; в латинском: Dabit percutienti se maxillam, saturabitur opprobriis, что значит: Подставит Он щеку бьющему Его, насытится поруганиями. То же самое почти дают и тексты славянский и русский. Более близкий текст мы находим у Исайи 50, 6 (Прим, переводчика).
[1334] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 67–68: Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя? — ред.
[1335] По новому Синодальному русскому переводу: Другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя? — ред.
[1336] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 72–73 — ред.
[1337] Суд 12, 6.
[1338] У пер. по старой транскрипции: Каифы — ред.
[1339] По новому Синодальному русскому переводу: Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти; и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю — ред.
[1340] У пер.: сведен — ред.
[1341] У пер.: различные природы — ред.
[1342] По новому Синодальному русскому переводу стихи 4–5 — ред.
[1343] Пс 108, 7.
[1344] 2 Кор 2, 7. — По новому Синодальному русскому переводу: Дабы он не был поглощен чрезмерною печалью — ред.
[1345] У пер.: полагают — ред.
[1346] По новому Синодальному русскому переводу: Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та «землею крови» до сего дня — ред.
[1347] 3ах 11, 12–13.
[1348] Очевидно, речь идет о назореях (см. Чис 6,2; 6, 5–6; Ам 2, 11–12; 1 Мак 3,49) — ред.
[1349] У пер.: по старой транскрипции: Варравва — ред.М
[1350] У пер.: ради — ред.
[1351] По новому Синодальному русскому переводу: Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него. Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву — ред.
[1352] По новому Синодальному русскому переводу: Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят — ред.
[1353] В тексте указано: Пс 21, 12. По новому Синодальному русскому переводу: Пс 21, 17 — ред.
[1354] Иер 12, 8.
[1355] Ис 5,7.
[1356] Пс 25, 6.
[1357] Ис 1, 15. — По новому Синодальному русскому переводу: И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови — ред.
[1358] В тексте у переводчика по старой орфографии: Варравва — ред.
[1359] Пс 31, 10. — По новому Синодальному русскому переводу: Много скорбей нечестивому — ред.
[1360] Пс 90, 10. — По новому Синодальному русскому переводу: Язва не приблизится к жилищу твоему — ред.
[1361] По новому Синодальному русскому переводу: Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! — ред.
[1362] У пер. по старой транскрипции: Каифа — ред.
[1363] Ин 11, 50.
[1364] Ис 50, 6.
[1365] Ис 42, 3.
[1366] По новому Синодальному русскому переводу: И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место — ред.
[1367] Еф 5, 14.
[1368] Рим 5, 20.
[1369] В тексте указано: Нав 14, 15? По новому Синодальному русскому переводу: Нав 14, 15. –Имя Хеврону прежде было Кириаф–Арбы — ред.
[1370] Иер 2, 21.
[1371] Пс 68, 22.
[1372] По новому Синодальному русскому переводу: Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий — ред.
[1373] Пс 21, 19.
[1374] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 42 (конец)—43 — ред.
[1375] Лк 23, 39–43. В тексте указано: Лк 23, 39–44 — ред.
[1376] Ам 8, 9.
[1377] Иер 15,9.
[1378] По новому Синодальному русскому переводу: А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? — ред.
[1379] Пс 68, 22.
[1380] Ин 10, 18. По новому Синодальному русскому переводу: Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего — ред.
[1381] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 51(окончание) -52 — ред.
[1382] По новому Синодальному русскому переводу стихи: 52 (окончание) -53 — ред.
[1383] Ин 11.
[1384] У пер.: наименование — ред.
[1385] По новому Синодальному русскому переводу: Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий — ред.
[1386] Пс 103, 29.
[1387] 1 Кор 9, 5.
[1388] Лк 8, 2–3.
[1389] Мф 10, 22; 24, 13. По новому Синодальному русскому переводу: Претерпевший же до конца спасется — ред.
[1390] По старому Синодальному русскому переводу: И они пойми укрепили [вход в] гроб, запечатавши камень, с стражею (Стих 66) — ред.
[1391] Ис 33, 16. — По новому Синодальному русскому переводу: Тот будет обитать на высотах; убежище его — неприступные скалы — ред.
[1392] Ис 33, 17. — По новому Синодальному русскому переводу: Глаза твои увидят Царя в красоте его — ред.
[1393] Упер.: вне — ред.
[1394] Лк 2, 14.
[1395] По новому Синодальному русскому переводу: Елеонской — ред.
[1396] Деян 1, 10.
[1397] По новому Синодальному русскому переводу: стихи 4–6 (начало) — ред.
[1398] По новому Синодальному русскому переводу: Что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите. Вот, я сказал вам — ред.
[1399] Ин 20,17.
[1400] Пс 21,23.
[1401] У пер.: тем — ред.
[1402] У пер. напояют — ред.
[1403] У пер. крещаются — ред.
[1404] У пер. напояли — ред.
