Кабинет просторный, на удивление, казенщиной и не пахнет. Крепкий стол дугой обрамляет изогнутый диван, светильники на стенах, излучают молочное сияние, в горшках, шевелят листьями хищные растения, у стены, расположился бассейн, с искусственным водопадом, под стеклом таращит глаза мордастая амфибия и, безусловно, множество шкафов из розового и коричневого гранита.
Дети лезут к бассейну, и уже пытаются сунуть пальцы, чтоб погладить безобразную морду. Хозяин кабинета даёт ребятишкам по полудохлому жуку, чтоб покормили животное, а сам достаёт из ящика графин с ароматной жидкостью, наливает в тяжёлые кружки, предлагает сесть.
«Времена смутные, трудно всем, бывает, ошибаемся, с невиновных бедняг сдираем кожу. Очень рад, что она избрала тебя» — в моей сумке завозился маленький дракончик, пытаясь улечься удобнее. «Они никогда не пойдут к врагу, это известно. Только Избранные могут иногда увидеть их, но чтоб так! Действительно, это настоящее знамение! И всё же, мне очень хотелось бы знать, откуда вы?»
Отпиваю из кружки, оцениваю изысканный, благородный вкус. Смотрю в прищуренные глаза, где мелькают отблески багрового огня. Мне нравится уверенное, без намёка на чванливость, лицо, а ведь этот человек, обладает огромной властью, но она не развратила его, он сильная личность.
«Мы с поверхности, живём под солнцем» — говорю я, но ничего не дрогнуло в лице Верховного властителя. Он удовлетворённо кивает, он и сам об этом догадался, но хотел услышать подтверждение из моих уст.
«Люди с поверхности нам враги» — без агрессии говорит он.
«Мы не можем быть вам врагами» — так же спокойно отвечаю. «Да, я от Грайи знаю вашу вражду к людям с поверхности. Допускаю, этому есть определённые основания, но мы слишком далеко по времени живём от вас»
«?»
«Весьма вероятно нас разделяют сотни тысяч лет. Мы жили в ином времени, и некая Сила забросила нас в прошлое, сейчас я догадываюсь причине этому. Но, почему избрали нас? Неужели, в вашем времени нет людей, способных выполнить эту миссию?» — я говорю искренне, для меня действительно это загадка.
«Нам не дано познать мудрость Светлых Иерархов» — задумчивая мысль Гроз Гура меня ошеломляет. Очень знакомое земное слово, здесь, под землёй! «Мы не всегда жили под поверхностью и Марс, так же был для нас промежуточной землёй. Мы дети другой галактической системы… вы тоже не местные» — видя моё замешательство, неожиданно улыбается он. «Судя по записям на металлических таблицах, к которым у меня есть доступ» — он метнул взгляд в сторону мгновенно нахмурившейся жрицы — «мы соседствовали с цивилизацией Уров, а те имеют контакты с вашим типом людей, назревает нечто, Иерарх Тарх собирает других Иерархов со всех галактических систем.
Смотрю на Семёна, как ему завидую, он не слышит невероятные умозаключения моего собеседника, от которого кругом идёт голова. Сложно принимать такую информацию не подготовленному человеку. Честное лицо друга спокойно, он с удовольствием отхлёбывает из кружки, но мозолистые пальцы ласкают рукоять боевого топора. Грайя встревожена, и недовольна, она поглядывает на Верховного властителя чуть ли не с ненавистью: «Ты не должен был понять тайный смысл рун» — в её мыслях явный вызов и скрытый страх.
«А я их понял, девочка. Говорил же, с возрастом у меня появился опыт и интуиция».
«Тогда ты высшей касты. Но как ты смог скрыть своё происхождение и зачем?»
«Глупости все эти касты» — машет рукой необычный человек и, ставит в тупик Верховную жрицу Огня. Он с интересом смотрит на меня: «Мы видели, как вы вышли из Запретных тоннелей, убивать не стали, были удивлены тем, что вы смогли открыть люк, а ведь снизу, может подлезть лишь один человек. Кто он? Неужели ты?»
«Он» — я кивнул в сторону друга.
Гроз Гур оглядывает мощную фигуру, хмыкает: «Нам бы такого бойца» — он смотрит на Семёна, ноздри хищно раздуваются, я догадываюсь, он посылает ему мысль.
Семён вздрагивает, переводит взгляд на меня, отрицательно качает головой.
«Я знал» — смеётся Верховный властитель — «предложил ему самую почётную должность, стать Главным воином, а он куда-то послал меня, мягко правда, я не обиделся, а вообще, это была шутка» — он смахивает капельки пота с лысины, бросает по жуку хищным растениям, затем, вытирает салфеткой руки, отряхивает золотистую накидку: «Я так понимаю, вы торопитесь к городу жрецов Священного Огня. Я не вправе мешать вам, да и не хочу, более того, желаю помочь. Глаза у вас, да и внешность тоже, весьма своеобразны, будет препятствием в пути, а ваша легенда о Пустой земле, неубедительна».
Я перевожу взгляд на Грайю. Она напрягается, но кивает хоть и нехотя, а Гроз Гур продолжает свою мысль: «К тому же, путь не близкий, Годзбу хоть и расположен в центре городов, но промежутки между ними, занимают незаселённые земли и неизвестно, что там творится, а в свете нынешних событий, очень удобные плацдармы для нападений. Но это наши территории, побольше охраны и, через месяц выйдем к городу жрецов Великого Огня».
«Через месяц?! А других дорог нет?» — осторожно спрашиваю я.
«Ты имеешь в виду Запрещённые тоннели? Действительно, по ним добраться до назначения можно за считанные дни. Но… лучше на пути встретить с десяток нарп, чем спускаться в тот мир… он не наш, там даже время течёт иначе.
«Мы не располагаем таким временем, месяц, очень много» — я хмурюсь, шрам на плече загорелся болью.
«Запрещённые тоннели» — Гроз Гур порывисто встаёт, плеснул себе ароматной жидкости, залпом выпивает, подходит к детям, вручает им ещё по жуку. Затем, поворачивается к нам, его пылающие зрачки занимают весь объём глаз и жутко светятся. «Я был ещё таким же юным как эта девочка» — неожиданно нежность мелькает в лице, когда он посмотрел на Грайю. «У меня было много задора, необоснованного авантюризма, я спускался в них. Много времени провёл там, видел непонятную жизнь, проваливался во временные ловушки, выбирался из них через годы, хотя в них проводил, быть может, не более десятка секунд, но встреча с настоящим могуществом, едва меня не сгубила. Они похожи на людей, очень высокие, тела светятся. Они стояли в огромном зале, а каменный свод над ними был прозрачным как хрусталь, Затем он расходится в стороны и я увидел небо в ярких звёздах и сгусток огня, он спускался вниз. Меня словно выворачивает наизнанку, я видел свои внутренние органы, пульсирующую кровь, дыхание исчезло, но я не умер. Вся жизнь пронеслась в мгновенье. Я знаю, они наблюдали за мной, в их силах превратить меня в прах, но я услышал голос, он в каждой моей клетке: «Это Свет, но он привлечёт и Тьму. Тьма сильна, но она не станет гасить Свет, он ей тоже нужен, благодаря этому вы будете спасены от неминуемой гибели». Сгусток огня гудел как электрический генератор, он завис между ними. Затем проваливается, словно в пропасть и место над ним, стягивается каменным монолитом. Дыхание вернулось мне, они исчезли, а над головой вновь чёрные своды. С того времени прошло не одно столетие, но я ни разу не спускался в те тоннели, и сейчас не хочу» — Гроз Гур прикрывает страшные глаза, садится на диван, задумался. «Но я пойду с вами туда» — он вскакивает, его мысль стонет как металлическая плита, упавшая на камни.
«Тоннель, с которого мы вышли, занят химерами. Нам нужны другие входы» — с тоской говорю я.
Верховный властитель города Годзбу хмурится: «Другого пути нет, но у нас есть методы борьбы с ними, мы их выжигаем огнём. Я распоряжусь, что бы произвели зачистку, затем пойдём мы».
«Так просто, выжечь огнём и всё?» — я, не веря, смотрю на Гроз Гура.
«Как сказать, не всякий огонь их уничтожает. Но в металлических пластинах есть рецепт по его приготовлению. Зеленоватый металл, доводится до состояния порошка, добавляются кристаллы катализатора и… даже камни плавятся».
«Термит, что ли?» — делаю я предположение.
«Я дам состав. Определённо, им первым предстоит принять основные удары химер. Надеюсь, Верховная жрица Огня не будет возражать?» — внимательно смотрит он на Грайю.
«Это недозволенная для чужеземцев тайна» — она словно вспыхивает от гнева, но утыкается в ласковый свинцовый взгляд Семёна и сникает. «Мы не имеем права разглашать её. Необходимо собрать Высший совет» — мямлит она.
«На это месяцы уйду, ты же знаешь, бюрократия и всё такое» — Гроз Гур с иронией смотрит на жрицу.
«Но если узнают, что мы передали его в чужие руки, нас ждёт смерть».
«А мы никому не скажем».
«И это говорит Верховный властитель?!»
«Угу».
«Какой ужас(!)… тогда я разрешаю» — Грайя отходит к детям, вздыхает, с тоской посмотрела на ребятню, погладила по голове Светочку, а вид у неё такой несчастный, что Семён не удерживается и расстроено вздыхает.
«Я всегда знал, Верховная жрица Огня, прогрессивная девочка» — хитро улыбается Гроз Гур.
Маленький дракончик завозился в сумке, он выспался и протискивается сквозь верёвки. Задорно чирикает, затем слетает с плеча и вцепляется в роскошные волосы жрицы, чуть не путается в них, повиснув головой вниз, но ловко выпутывается и шмыгает на покатое плечо, застывшей от неожиданности женщины, заглядывает ей в глаза, несильно кусает за нос.
«Какой прелестный, я тону в его глазах» — сияет Грайя.
Дети как с цепи сорвались, заверещали, словно белки, кидаются к сказочному существу. Но дракончик чувствительно кусает за пальцы девочку, выпускает едкое пламя в сторону Игоря, спархивает с плеча, облетает кабинет, шарахается от Гроз Гура, задерживается у плеч Семёна, но видимо пугается тугих мышц, планирует в бассейн, отбирает у мордастой амфибии жука и, вновь, протиснувшись сквозь верёвки, влезает в мою сумку.
«Наверное, мы всё правильно делаем» — успокаивается жрица.
Передача информации от Гроз Гура в мой мозг произошла столь необычно, что мне показалось, я всегда её знал, в голове появляются необычные структуры, которые плавно перелились в привычные мне химические и физические формулы.
«Не каждая генетическая память способна принять и преобразовать отличные от неё коды» — удовлетворённо замечает Верховный властитель. «В какой-то мере, это была проверка, теперь я абсолютно спокоен, вы наши».
Вновь проверка, думаю я, что сказать, молодцы. Одного доказательства мало, требуются другие, и, не удивлюсь, ещё станут проверять. А ведь, вначале, всё так просто было.
«Уры постарались цивилизации земного типа объединить генетически. Поэтому чужаков, легко определить» — видя моё замешательство, произносит Гроз Гур.
«Уры? Никогда о них не слышал. Кто они?» — спрашиваю я.
«Странно, не знаешь. Вроде наоборот, индивидуумы из будущего, должны более подготовленные».
«Может, нам некто свыше блокируют эти знания?»
«Вероятно, но я несколько разочарован, думал, наоборот, от вас получу ответы на то, что я не знаю» — Гроз Гур грустно вздыхает. «Что я могу сказать по этому поводу, знаю лишь, уры работают в связке со Светлыми Иерархами».
Семён, видя, что Светочка с Игорем несколько заскучала, (дракончик не желает выбираться из сумки, а мордастая амфибия, обожравшись жуками, застыла в великой скорби на границе воды и импровизированной суши) полез в свой кожаный мешочек, и ищет чем бы развлечь ребят. Неожиданно восклицает: — Ура, нашёл! Смотрите, какой камешек… это с Урала. Когда я отдыхал на туристической базе… в той жизни, — негромко вздыхает мой друг, — представляете, налетел ураган и произошёл небольшой обвал, а там целый урожай самоцветов. Вот, остатки роскоши, последний камушек из той коллекции. Вот вам такой урок: — Что это за минерал? — Семён даёт его Игорю. Светочка быстро вырывает самоцвет из рук мальчика, лицо освещается радостью: — Ура, я знаю! Это горный хрусталь!
— Не урони его, Светочка, — забеспокоился мальчик, — он такой красивый и в нём заключена радуга.
Гроз Гур насторожился, словно что-то понял из разговора Семёна с ребятами, неожиданно рассмеялся: «Да у вас «ур», на каждом шагу! А говорите, вам кто-то память блокирует!»
Я ошалевшим взглядом уставился на Семёна. Неужели он перехватывает наши мысли? Зачем тогда скрывает свою способность? Но друг не отвлёкся на мой немой призыв, всё возится с ребятами, но когда я отводил от него взгляд, вроде заметил промелькнувшую на его лице лукавую улыбку.
Мы покидаем гостеприимные стены Главного управления. Гроз Гур, пока будет происходить зачистка в тоннеле, предложил посетить его резиденцию. Верховный властитель лично садится за руль, мы располагаемся на мягких сидениях. В зеркальца заднего вида, наблюдаю, серьёзную суету, на дилижансы заскакивает охрана, рептилии раздражённо ревут, люди, в лёгких накидках, снуют между экипажами, клацают затворы автоматов, призывно зазвучат музыкальные рожки. Наконец колонна, с неописуемым грохотом, двигается по мощённой мостовой.
Мягко урчит двигатель, в приоткрытые окна, врывается острый звериный запах, рептилии проворно волокут свои экипажи, не отстают от нас ни на шаг. Охрана, как один, в кольчугах, панцирях, в руках огнестрельное оружие. Чуть далее от них, на длинноногих ящерицах, гарцуют знаменосцы и музыканты. Любопытные, пытаются подобраться ближе, но часто свистит хлыст бича и, дорога вновь становится свободной.
Глядя на всё это, только сейчас начинаю догадываться, насколько значительна фигура Гроз Гура и высота положения нашей прелестной жрицы.
Семён смотрит в окно, иногда хмурится, изредка улыбка освещает свинцовые глаза, когда бросает взгляд, на невозмутимое личико Грайи. Света с Игорем пристают ко мне, пытаются влезть в сумку и погладить бронзового дракончика.
Но вот, мостовая резко расходится в стороны. Мы въезжаем на площадь, в центре которой, утопая в цветущих ветвях, возвышается величественное здание из розового и белого мрамора. Во дворе просматриваются, извергающие из себя, шипящие струи воды, многочисленные фонтаны. Множество каменных шаров, различных цветов и размеров, в беспорядке валяются в густой растительности, но создают странную гармонию хаоса. В просветах между растениями, мелькают многочисленные слуги, повеяло тонким ароматом кухни, у меня моментально стягивает от голода живот и урчит под ложечкой.
Гроз Гур лихо въезжает в ворота, тормозит у гранитной лестницы, ведущей на первую террасу дворца. Наверху, у больших ваз, с растущими в них цветами, как мраморные статуэтки, застыли тонкие женские фигурки.
Слуги отворяют двери автомобиля, пытаются помочь нам выбраться, но увидев нашу кожу, подкопчённую солнцем, и глаза без огненных зрачков, в страхе отпрянули. Гроз Гур резко прикрикивает, грозит им маленькой плёткой, затем ведёт нас наверх.
«Йона, моя жена» — представляет он немолодую, с высокомерным лицом, ухоженную женщину. «А это мои дочери Онда и Вэлла» — девушки с нескрываемым интересом уставились на нас, но в большей мере, на опоясанного тугими мышцами, с перекинутым через плечо огромным топором, Семёна. Мой друг не преминул подмигнуть им, за что удостоился презрительного взгляда от Йоны и шипения от разъярённой Грайи.
Первым делом, Гроз Гур предложил нам купальни с горячей водой. Так он назвал, пару дымящихся водопадов, которые с шумом вливаются, в покрытый паром водоём. От такого искушения, уйти не смог. Я с Семёном и Игорем, выбрали пруд, с выложенным по центру островком, Грайя повела Светочку к отдалённому бассейну, напоследок, бросив чувственный взгляд, на Семёна.
Какое наслаждение! Вода терпимо горячая, в массе мелких пузырьках, мягкая, отдаёт цветочным ароматом, стайка термически приспособленных рыбок, щиплют кожу, весело выпрыгивают из воды, позволяют себя трогать.
До хруста вымываемся, нехотя выбираемся из воды. Взмокшие от страха слуги, протягивают лёгкие покрывала. Игорёша не удержавшись, с озорством показывает клыки, чем повергает их в ещё больший ужас. Вскоре появляется, Грайя, на белой, словно сахар коже, блестят капельки воды, волосы, искрясь, ниспадают на округлые плечи. На теле, лёгкое покрывало, практически не скрывающее округлые формы. От неё веет свежестью и тонким, пряным запахом. Щели огненных зрачков победоносно светятся из приспущенных век, она чувствует на себе мужское внимание, это ей льстит и возвышает над всеми прочими. Светочка, выкупанная, льнёт к прелестной женщине, щебечет словно пташка. Семён совсем одурел от вида неземной красоты, челюсть, как обычно, мужественно выдвинулась вперёд, и откидывается вниз, вот-вот потекут слюни. Тьфу!
Обед, трапеза, пир, не знаю, как это назвать, стол завален таким изобилием невероятных по аромату и красоте блюд, можно потерять сознание. На вкус — нечто необыкновенное. Есть блюда нежные и мягкие, перчённые и острые, таят и хрустят, а бывает, взрываются в самый подходящий момент, наполняя гортань, чем-то неземным. Я в восхищении и Семёна, тоже, весь его подбородок в жиру, Гроз Гур посмеивается, глядя, с каким восторгом мы уплетаем изысканные кушанья. Одна лишь Грайя, с кислой мордашкой, неторопливо ковыряется в тарелке, изредка одаривая сестёр Онду и Вэллу, пренебрежительными взглядами. Йона ест медленно, лицо злое, зрачки почти расплылись во весь глаз, горят как у чертовки. И чего она такая злая? За столом немного народу, помимо нас ещё пару мужчин и испуганных женщин. Слуги почтительно стоят рядом, готовы выполнить любое наше желание.
Насытившись, я слегка перевожу дух, более внимательно осматриваюсь. Зал, где пируем, просторный. Мы расположились по центру, за овальным столом с четверть теннисного корта. Мягкие диванчики, с удобными спинками, обшиты бархатом. У стен, полукружия, в них, застыли статуи, может, предков хозяина дома, или героев, возможно богов этого мира. Со стен, свисают изумительных расцветок ковры, блестит всевозможное оружие: кинжалы, мечи, страшные крючья. Тускло отсвечивают свет плоские щиты, толстые копья украшены разноцветными лентами и вымпелами. На круглых мраморных подставках, застыли глыбами черепа ужасных хищников. Ближе к нам, расположились каменные вазы с живыми растениями, небольшой пруд, вровень с полом, заполнен водными растениями и в нём мелькают хвосты декоративных рыбок. У выхода из зала, по бокам массивных дверей, украшенных каменными розетками в рельефных цветах, возвышаются два гиганта в полном боевом обмундировании. Я искоса бросаю взгляд на Семёна, он эффектнее, настоящий атлет и ещё, цвета бронзы кожа, мужественная челюсть, как всегда впереди, взгляд уверенный, чёрная щетина покрывает добродушное лицо. Он восхищается Грайей, но не забывает уделять внимание двум хихикающим сёстрам Онде и Вэлле, чем вызывает праведный гнев у жрицы.
Расслабляюсь, наслаждаюсь отдыхом, но почему-то горит под рукавом шрам в виде короны, я уже знаю — первые весточки приближающейся опасности.
«В этом зале, перехватывать мысли могут только жрица Огня я и ты, ни жена, ни дочери, ни слуги не услышат нас, поэтому, можешь спокойно задавать вопросы, у меня такое ощущение, тебя, что-то беспокоит» — Гроз Гур посылает мысль, не оторвав взгляда от блюда, в котором искрятся необычные пирожки.
«Мне кажется, что круг из тёмных сил, уж очень быстро смыкается. Я не чувствую в твоём гостеприимном дворце, абсолютной безопасности» — может, излишне откровенно говорю я.
«Нет, такого быть не может, он защищён не только крепкими стенами и хорошей охраной, но и магией. Сдаётся мне, Великий князь, ты просто устал».
«Ты знаешь мой титул?» — неприятно удивляюсь я.
«Не переживай, твой мозг надёжно блокирован от проникновения извне, доступна лишь та информация которую можно нам получать и не более того» — улыбнулся Верховный властитель, повторив сказанные когда-то слова Грайи.
Жрица вылавливает из пузатого бокала золотистую креветку, безжалостно отрывает бронированную голову, задумчиво кладёт в рот: «Перехватывать мысли могут немногие из высшей касты, что касаемо других, это нонсенс, Гроз Гур исключение из правил».
«Живу долго» — с лёгкостью перехватывает мысль Грайи Верховный властитель.
Йона перестаёт меланхолично жевать, начинает цедить из узкого фужера, изредка прикрикивает на дочерей. Иногда украдкой бросает на меня испепеляющие взгляды, бледнеет, из глаз вот-вот посыплются искры. Морщусь. Совсем меня достала своей неприязнью, аппетит полностью пропадает. Но вот она встаёт, выпрямляется как швабра, что-то зло лает дочерям, они в ответ не преминули ей дерзко тявкнуть, гордо поводит плечами и под насмешливым взглядом мужа, удаляется из зала.
«Не обращай внимания» — улыбается Гроз Гур. «Она приверженца старых традиций. Разъярена из-за того, что до сих пор с вас не содрали кожу и не отдали печень ей на ужин».
«Хорошие традиции» — содрогнулся я.
«Не я их выдумал, не мне запрещать» — в голосе Верховного властителя появляются недовольные нотки. «Но хочу заметить, Годзбу отличается от других городов прогрессивными идеями, иначе и быть не может, всякого народа здесь много».
Мы долго сидим за столом. Оторваться от изысканных блюд тяжело, да и разговоры интересны, но вот животы раздуло, появилась одышка, я понял: «пора и честь знать», поднимаемся из-за стола. Гроз Гур само радушие, передаёт нас хрупким, подвижным как ящерки, горничным, они отводят нас в спальни покои. Грайя забирает с собой детей, я с Семёном расположился в просторной комнате с видом на сад и фонтаны.
Семён, отдуваясь, идёт к балкону, живот вывалился из рубашки, он тешет в густой поросли грудь, лицо мечтательное, благодушная улыбка мерцает на губах: — Ты знаешь, я бы погостил бы здесь чуток, хозяин приятный, дочки забавные, хохотушки.
— Его жена мечтает сожрать наши печёнки, — с иронией замечаю я.
— Глупости, — отмахивается он. — С чего это ты решил? То, что она такая суровая? Может у неё критические дни, вот и ходит, на всех кидается.
— Вполне, — усмехаюсь я. — А по мне бы, сдёрнуть отсюда, да побыстрее. Атмосфера давит со всех сторон.
— Не замечаю, — жмёт плечами друг. — Воздух! Какой свежий воздух! Пахнет цветами и ещё, что-то грибное, а как шумят фонтаны! Прелестно!
— А я домой хочу. Скучаю по Ладе и Ярику, — искренне говорю я. Присаживаюсь на мягкий диван, рядом сумка, в ней копошится дракончик, развязываю верёвки, что бы ему было проще выбраться. Малыш вылезает, каждая чешуйка отливает бронзой, глаза пылают жёлтым огнём. Он с хрипотцой чирикает, облизывает мордочку фиолетовым язычком, бесцеремонно прыгает мне на голову, используя её как трамплин, отталкивается, и, оцарапав лоб острыми коготками, планирует в открытое окно. Бронзовая искорка мелькнула и исчезла в густых зарослях. Мне становится грустно и почему-то обидно. Ещё острее захотелось покинуть этот мир подземелий и выбраться к солнцу.
Семён выходит на балкон, куртку и рубашку скинул, стоит, поигрывает мышцами, едва заметный пар идёт от разогретого тела. На соседнем балконе показывается Грайя, потягивается как дикая кошка, косточки эротично похрустывают, роскошные волосы испускают искры, глаза прищуренные, а в них всёпоглощающее желание.
— Пойду, прогуляюсь перед сном, — потупив глаза, говорит друг.
— Прогуляйся, — с досадой говорю я. Мне не хочется, чтобы он уходил, но не могу препятствовать. — Осторожнее там, мы не дома, — предупреждаю его. Он смотрит на меня, в глазах непонимание, догадываюсь, у него на глазах шоры.
Семён, как голодный кот, выскальзывает за дверь, а я остаюсь наедине со своими мыслями. В одиночестве прохаживаюсь по комнате, с тоской вспоминаю огромные, как бездонные озёра, глаза Ладушки, её понимающий взгляд в котором столько нежности и ласки.
Находится одному не в силах. Может и мне пройтись перед сном? Почему-то желаю это сделать инкогнито. Бросаю взгляд на застеленную постель, не отдавая отчёта, кидаюсь к ней, сворачиваю одеяло валиком, укладываю так, будто спит человек и, украдкой выхожу на балкон. Совсем стемнело. Приглушено шумят фонтаны, мирно поскрипывают ночные насекомые, между ветвей порхают тёмные силуэты огромных бабочек.
Спуститься, больших проблем нет, балкон почти вровень с верхней террасой, людей нет, только в окнах, на нижнем ярусе, виднеется тусклый свет. Без труда перекидываюсь через перила, повисаю на руках. Перебирая ими, добираюсь до стены, у которой стоит мраморная колонна, обвитая косматой лианой, качнувшись, создав телу амплитуду, прыгаю на неё, вроде не слишком громко, но всё, же замер, прислушиваюсь. Всё спокойно. Интересно, зачем я это делаю? Сползаю вниз, сбегаю со ступенек, и прячусь в густых зарослях.
Все так же безмятежно поскрипывают насекомые, в зарослях шныряют мелкие животные, басовито пропел тяжёлый жук, не вписывается в поворот, с размаху налетает на ствол дерева, падает вниз, замирает, затем вновь возится. Славу богу не расшибся, мелькнула во мне озабоченная мысль.
Что я делаю, всё ведь спокойно, кругом охрана, а ещё под защитой какой-то маги. Вероятно, это некая энергия, силовое поле, а не волшебство, так, для удобства называют. А вдруг действительно магия? Я шалею от своих мыслей. Мир волшебства, это что-то новенькое.
Хожу как вор, становится стыдно за свои смутные страхи, уже собираюсь выйти из кустов, но вдруг слышу приглушённые голоса, а в них столько злости. Йона! Она выходит из темноты, рядом незнакомец. Он держит на привязи нечто злобное, рвущееся с поводка — слюни разбрызгиваются с безобразной морды, тело короткое, бочкообразное и… о боже! У твари множество членистых лап. Такой мерзости, ни разу не видел. Некая комбинация зверя, с членистоногим насекомым. Йона боится эту тварь, держится на безопасном расстоянии, но лицо озаряется торжествующей улыбкой.
Шрам на плече зажигается болью, шарю по бокам, хочу схватить за рукоятку меч. Да, что же это, я оставил его в спальне! Меня прошибает холодный пот. Пячусь вглубь зарослей. Только бы тварь не учуяла меня. Во мне зреет уверенность, это существо чуждое даже здешнему миру. Запах серы едва не вызывает кашель, вцепился в рукав зубами, что бы, не раскашляться.
Обращаю внимание, незнакомец сдерживает существо не поводком, а некой энергетической нитью и то, она периодически утончается, вот-вот лопнет. В эти мгновенья у незнакомца, лицо, ходит буграми и усилием воли, он утолщает нить, пот заливает лицо, видно нелегко обуздать монстра.
Они идут к балкону. Незнакомец указывает Йоне, чтобы та отошла в сторону и ослабляет нить, существо, скрепя многочисленными когтями, бежит по отвесной стене, прыгает в открытое окно, через мгновенье показывается с длинным свёртком в зубах. Незнакомец раскрывает в пространстве некий экран, который заворачивается в туннель, нить-поводок обрывается, монстр кидается внутрь образовавшегося в пространстве хода и, исчезает, экран свёртывается, и словно ничего не было, лишь запах серы крутит лёгкие. Йона злобно смеётся, бросается в объятия незнакомцу, и они скрываются в глубине сада.
Долго не могу прийти в себя. Затем хочу бежать, разыскивать Семёна, но поразмыслив, не стал этого делать, да и шрам, умиротворённо затих.
Гулять расхотелось, влезаю обратно в спальню. Воняет серой, кровать перевёрнута, простыни разбросаны. Привожу всё в порядок, долго проветриваю, затем забираюсь в постель и спокойно засыпаю, но напоследок сокрушаюсь: «Ну, и сучка, изменять такому мужику», о том, что меня недавно хотели убить, почему-то не думаю. Сквозь дремоту ощущаю, как под утро, в комнату вваливается довольный Семён, бухается рядом.
Нас будит горничная, её любопытная мордашка показывается в приоткрытой двери. Она что-то смешно говорит, но я понимаю, нас приглашают к завтраку.
Суровые воины, увидев нас, открывают дверь. Витают ароматы, стол вновь уставлен яствами, все в сборе. Заходим в зал и, мгновенно с пронзительным криком вскакивает Йона, блюдо с деликатесами летит на пол, оранжевые креветки скачут по мраморным плитам, её глаза вылезают из орбит, огонь растворяется в побелевших от ужаса, глазах.
«Привет» — с насмешкой киваю ей.