Этот день решит всё. Мой народ готов к бою. Призывно трубят степные мамонты, нагруженные под завязку мешками с огневой смесью и зелёным порошком, преобразователем аммиачной атмосферы в безвредные нерастворимые соли, это величайший успех наших химиков.

На мне маска — фильтр, подарок той, из далёкого сна, женщины жившей миллионы лет назад. Тело закрывает одежда из паутины, по свойствам прочнее легированной стали в десятки раз. В руках мощный блочный лук, князь Аскольд делал его несколько лет, за поясом меч, в остреё которого впрессован алмазный порошок. За пазухой — загадочный кувшин-ампула.

Сижу на жеребце по кличке Шпора, он весь напряжён, знает, что скоро в бой. Его уши прижаты, оскалился, словно это не конь, а настоящий дикий зверь… впрочем, так оно и есть, сейчас Шпора любому отгрызёт руку, стоит лишь кому-нибудь приблизиться к его морде. По правую руку неподражаемый князь Аскольд и предводитель лучников полковник Исай. В первых шеренгах, в числе лучших стрелков, моя гордость — сын Ярослав. Он заметно возмужал, хоть тонок в кости, очень выносливый, ловкий, умный, рассудительный.

Подтягиваются войска лесных людей. В числе первых, в сопровождении матёрых волков, шагает Великий князь Семён. Его тело как у медведя, мышцы — тугие рессоры, в руках держит огромный топор, остриё сверкаёт изумрудным огнём. Рядом идёт Игорь, его лицо в боевой окраске, на обнаженной спине змеятся тигриные полосы, а клыки красного цвета.

А вот подходят войска Вилена Ждановича. Он не князь, назвал себя императором, да бог с ним, главное, чтоб помог в битве. Мы заключили перемирие, что произойдёт после сражения, не хочу думать. Его войска дисциплинированные, прошедшие жёсткий отбор, на их вооружении катапульты с нашими термитными бомбами. Солдаты в сияющей броне, смотрятся до одурения внушительно и грозно. У нашей молодёжи челюсти от зависти и восхищения едва не отваливаются, но я прекрасно знаю, наше защитное снаряжение из нитей паутины намного прочнее и удобнее их громоздкого железа.

Росомаха, едва заметно улыбаясь, гарцует на чёрном жеребце, за плечами арбалет, на правом боку колчан с металлическими стрелами, на поясе грозная сабля. Он поприветствовал меня, как обычно, серьёзно и уважительно. Приблизился к князю Аскольду, отсалютовал без рукопожатия. Затем подскакал к Великому князю Семёну, чуть поклонился, к величайшему неудовольствию Игоря бесцеремонно взъерошил ему волосы. Внимательным глазом оглядывает мои войска и не спеша удалился. Молодец, использует перемирие для того, чтобы собрать дополнительные сведения о моей армии. Хотя я уверен, его шпионы и так хорошо докладывают о нас, соответственно и мои. Мы не в долгу и не в обиде друг на друга.

Император Вилен Жданович, важно прибывает на степном мамонте, они и без того огромны, но этот, настоящий колос среди гигантов. На спине сооружён целый дворец, с охраной, говорят, там даже ванная есть, любит Вилен дешёвые трюки.

Мы недалеко от Разлома. Вокруг выжжен лес, земля смердит от разлагающихся трупов, клубы ядовитой атмосферы продвинулись далеко от трещины и клокочут в низинах, бурлят между корней поваленных деревьев. Стервятники не тревожат мёртвых, покрытых аммиачной плесенью. Жутко, но мы привыкли к этим картинам, а наши души жаждут мести и тотального уничтожения врага.

Существа из чужого мира, быстро продвигаются в развитии, мутанты приспособились к нашему воздуху, расползлись на сотни километров от Разлома. Радует то что, не смотря на все старания, химеры не могут вывести существ, похожих на человека. В основном получаются нечто напоминающее троллей, гоблинов и прочих страшилок, поэтому выявлять эту нечисть легко. Но есть шедевры их злого гения, ведьмы с живым глазом, встреча с ними едва не стоила нам жизни.

Определённо, в наш мир они выпустили немало подобных существ. В будущем ждут нас схватки с их чадами. Я догадываюсь, в тёмных подземельях химеры прячут организм, производящий аммиачную атмосферу, и мне скоро придётся спуститься в жуткие лабиринты их логова.

Время для нападения выбрали утро, не любят его монстры, слепит тварей солнечный свет. Первыми задействуем катапульты императора Вилена Ждановича, огневая смесь должна на некоторое время деморализовать противника. Это период используем для подхода на мамонтах к Разлому и распылим порошок-катализатор. Далее пойдут войска и, пока твари не опомнились, как можно больше их уничтожим. А потом, жуть подкатывает к сердцу, мне придётся идти в лабиринт одному, маска-противогаз, в единственном экземпляре и никто мне не поможет, люди в ядовитой атмосфере не выживут.

Оглядываю войска, все в сборе. Катапульты распределены по всей длине Разлома и уже оттянуты, бомбы с огневой смесью вложены в люльки. Пора! Делаю отмашку мечом. Вилен Жданович ухмыляется, выхватывает у знаменосца флаг и резко направляет в сторону врага.

Катапульты сработали слаженно, как на параде. Бомбы взвиваются в воздух и сыплются в чёрный провал. Ядовитый кокон поглощает их, мы замираем в ожидании. Одна, две, три… пятнадцать секунд, бомбы долетают до дна и начинают взрываться. Хлопки едва слышимые, но газ над разломом буреет, появляются светлые пятна, плёнка во многих местах лопается, ядовитый аммиак со свистом улетучиваться и растворяться в воздухе.

За это время катапульты вновь зарядили и я со злорадством наблюдаю, как в провал летят новые огненные бомбы. Так продолжается более часа. На дне Разлома бушует ад, хочется надеяться, что всё живое сгорело, но я знаю, это не так, твари забились во все щели, и ждут передышки, но я её им не дам.

Как только последние бомбы достигли дна, степные мамонты, нехотя подходят к краю и, с помощью мехов, воины распыляют порошок. Результат превзошёл все ожидания. Реакция происходит мгновенно, ядовитый туман съёживается, его заполняет воздух, который, в свою очередь принимает участие в растворении чуждой атмосферы, начинается лавинообразный процесс.

Почувствовав неладное, химеры бросают в бой созданных для жизни в нашем воздухе, монстров. Заскрежетал камень, орда карабкается по склонам со скоростью рысаков в поле.

Как только показываются первые оскаленные морды, полковник Исай даёт команду лучникам. Тысячи стрел взвиваются в воздух, с чмоканьем вонзаются в студенистые тела визжащих чудовищ. Воздух наполняется рёвом и ещё большим смрадом. Многие твари срываются вниз, но их невероятно много, большая часть выбирается на поверхность и устремляется на нас.

Словно медведь взревел Великий князь Семён, взмахивает топором. Яростный рык прокатывается над полем сражения, колыхнулось войско лесных людей и ринулось в атаку. Две лавины сшиблись между собой. Великий князь Семён, в сопровождении злобных волков, в числе первых достигает врага и бешено выписывает круги чудовищным топором. Монстры отлетают кто с раскроенным черепом, кто перерубленный пополам, ядовитая кровь брызгает в стороны, оставляя ожоги на теле, но в пылу боя он на это не обращает внимания. Мышцы бугрятся на теле моего друга, кажется, этот человек не ведает усталости и страха, а его воины, вооружённые топорами, как свирепые ягуары бросаются на пришельцев, внося заметный урон в их стане.

Игорь орудует сразу двумя небольшими топориками и весьма искусно. Убить ими не может, но сбивает врагов с ног и их догрызают страшные волки. Какой вой поднимается над полем сражения! Монстры дрогнули, попятятся, но им в поддержку из Разлома вползают огромные чудовища четырёх, шести метровые, в неимоверно раздутых мышцах. Они поднимаются над землёй, лениво смахивают с себя, не причиняющие им вреда стрелы и медленно идут на людей. Гул стоит от тяжёлой поступи гигантов. Я благоразумно отзываю лесных людей и выдвигаю в бой тысячу воинов с тяжёлыми копьями.

Великаны не имеют достаточно ума и сообразительности, но обладают невероятной живучестью. Будучи нанизанные на копья, они продолжают молотить кулаками, раскраивая черепа моим воинам. На беду, я не знаю, где у них находятся жизненно важные органы. С содроганием смотрю, как они в щепу крошат моих людей. Ещё ни один из великанов не упал на землю и остальная свора активизировалась. В отчаянии оглядываюсь на войско императора. Они посчитали, что дело своё выполнили, отошли на достаточно большое расстояние и с жадным интересом следят как уничтожают мою армию. На огромном степном мамонте, в кресле восседает Вилен Жданович и, усмехаясь, наблюдает за бойней. Нет, они не отступятся от сражения, но подождут, когда большая часть моего войска будет истреблена, а затем выдвинутся и возьмут себе лавры победителя. Я хорошо знаю моего союзника поневоле, врага в действительности. Но есть у меня оружие против монстров. Прежде не испытывал его, не хотел открывать тайну врагу преждевременно, те могли изготовить противоядие. Мои учёные заверили — это настоящее орудие возмездия. Они подсчитали, что интенсивный поток световой энергии вызовет необратимые реакции в телах пришельцев. Конечно, лазерное оружие нам не по зубам, но зеркала для фокусировки солнечного света изготовить смогли. Их установили на спинах степных мамонтов, и я жду, когда солнце достаточно наберёт свою силу. Как назло тучки всё ещё вертятся на небе, сводя на нет нашу задачу.

Монстры, теснят моё войско, но одного гиганта удалось завалить, но это капля в море. Приходится послать в бой лесных людей, но великаны просто топчут их. Я страшно переживаю за Семёна и Игоря, а они, влезли в самую гущу титанов. Семён, обладая невероятной ловкостью и силой, сумел чудовищным топором перерубить ноги трём монстрам, но те, ползая на брюхе, достают людей и разрывают их на части. Лучники продолжают осыпать врага стрелами — результат нулевой. Если так будет продолжаться, то ещё немного и от моего войска останется лишь воспоминание. Ах, ты Вилен Жданович, сволочь этакая! А ещё, в небе появляются крылатые, смердящие на всю округу, монстры. Громогласный рёв и яростное хлопанье кожистых крыльев бьёт по перепонкам. На стороне пришельцев явный перевес, но я сдаваться не собираюсь.

К счастью поднимается ветер и с неистовой силой разметал тучи, солнце осветилось и набрало жар. Монстры взвыли от притока яркого света, пар идёт от их тел, но мутанты становятся ещё агрессивнее и буквально вгрызаются в людей, но зеркала мы уже настраиваем. Последнее приготовление, лучи сфокусировали и, по моей команде, направляем на воинов Разлома. Крик боли и ужаса всколыхнул пространство. Монстры вспыхивают как сухие ели, теряют ориентацию, набрасываются на своих же соплеменников и в страшных мучениях сгорают, оставляя один пепел. Полыхает пространство, с небес падают дымящиеся крылатые твари, у Разлома жутко воняет аммиаком и серой. Трупы врагов, в конвульсиях, валятся на дымящуюся землю, зловоние повисает над полем брани.

Ещё долго направляем лучи, но уже ничего не вспыхивает, наша победа очевидна. Ядовитый туман исчезает и возникает нереальная тишина, войско замерло в молчании, люди не могут поверить в столь неожиданный финал.

Со стороны врага, некому шуметь. Их трупы во множестве дымятся на изгаженной ими земле. Ничего, дожди смоют всю скверну, вырастит новый лес, запоют птицы, расплодится зверьё, а Разлом наполнится водой, заплещется в нём рыба, зашумит камыш.

Внезапно в войске императора Вилена Ждановича, загудели трубы, грохнули барабаны. Его мамонт великан разворачивается и важно бредёт к нам. Впереди скачет группа конников, держа в руках развивающиеся флаги.

Я поднимаю руку, ко мне подходит окровавленный Семён, в небрежно перекинутой через плечо шкуре арктодуса, рядом, приёмный сын Игорь, так же весь в крови, но счастливый и важный, преданные волки окружают их полукругом. Аскольд и Исай становятся сзади меня, телохранители с копьями и луками, по бокам.

Император подъезжает совсем близко. Исполинская туша мамонта заслоняет солнце. Маленькие злые глаза гиганта в упор буравят меня, хобот нагло шныряет около лица, но мой конь Шпора и глазом не ведёт, мне кажется, ещё чуть-чуть и с пренебрежением сплюнет в сторону. Жеребец просто уникален, как-то раз, напал на него зверь похожий на рысь, так Шпора не стал лягаться, а вцепился зубами в шею зверя, так и придушил. С тех пор, повязываю своему коню поясок из шкуры незадачливого хищника.

Я понимаю, Вилен Жданович пытается подмять меня своей мощью, заставить невольно бояться, но мне до его потуг… Выждав паузу, с дворца на мамонте скидывают лестницу и, словно материализовался Росомаха с телохранителями.

Император, в сверкающих доспехах, довольно живо для своего тяжеловатого тела, спускается вниз. Лицо излучает такую радость, ещё немного и я брошусь в его объятья.

— Никита Васильевич, я восхищён! Какая красивая партия! Только собрался ввести в бой элитные соединения, поддержать, так сказать, твоих храбрецов и такой великолепный финал. Не ожидал, не ожидал. Очень рад, что недоразумения ушли в прошлое и мы стали друзьями, союзниками проверенные в смертельной битве. Конечно, без наших катапульт, исход сражения мог бы быть иным, но… какой неожиданный финал! Могу только аплодировать. Я хочу закрепить нашу дружбу и преподнести воистину царский подарок, доспехи из настоящей стали, почти как мои, негоже Великому князю, кутаться в какие-то обвязки.

Я невольно ухмыльнулся, он знает, мои «обвязки» на порядок прочнее его доспехов. Только мой меч, с впрессованными алмазами в лезвие, может их разрубить.

Догадываюсь, император тешит себя надеждой, ответным подарком будет как раз — меч. Я преувеличенно выражаю щенячий восторг, тянусь к своему мечу, глаза императора алчно блеснули, но отодвигаю его в сторону, чтобы не мешал, достаю из нательной сумки алмаз, величиной с голубиное яйцо.

— Вилен Жданович, чего греха таить, ваша помощь была весьма полезна. Сутки, а то и больше потеряли бы времени. Часть победы, конечно по праву, принадлежит и тебе, доблестный император. Поэтому прими ответный подарок, алмаз изумительной чистоты. Знаю, ты собираешь дорогие безделушки, уверен, он займет достойное место в твоей коллекции.

Вилен Жданович с кислой миной принимает алмаз, небрежно суёт в карман, сухо благодарит, он разочарован: — Спасибо, князь, хороший камешек.

Вскользь глянул на Росомаху. Лицо серьёзно, но глаза смеются, он оценил мой ответный жест, я вновь не разочаровался в его глазах.

— И ещё, — делаю глубокомысленную паузу, — за неоценимый вклад в наше общее дело, отныне и навеки, ты будешь являться почётным гражданином государства Растиславль.

— О… — только и смог выдавить Вилен Жданович. Эта формальность чуть не вывела его из себя, он понял глубоко замаскированное издевательство.

— Ты тоже… заходи, — цедит он. — Мы так же придумаем для тебя нечто почётное, — попытался язвить он. Наверное, предложит Полосу препятствия пройти, ехидно думаю я.

После этих слов он попрощается, проворно карабкается по лестнице, в раздражении скрывается во дворце. Пронзительно заголосили трубы, забили барабаны, мамонт тяжело разворачивается и союзники убираются с глаз долой.

Князь Аскольд беззвучно смеётся, бородка озорно топорщится: — Хорошо ты его зацепил, не скоро успокоится, наверное, всю воду из бассейна выплеснул.

— Наверное, — деревянным голосом произношу я. Мне предстоит спуск прямо в логово химер и рядом не будет друзей.

Семён, за последние годы, стал настоящим терминатором, никто не сможет сравняться с ним в силе, а бесстрашие — выплёскивается через край. А ведь помню, каким он был в начале пути, не слишком сильным, не очень храбрым, но всегда справедливым и готовым на самопожертвование ради друзей и нуждающихся в его защите. Семёна принял лесной народ, нрава свирепого, но простодушного в честности своей, оценивший его главные качества. Аскольд — человек загадка, я не знаю, чтобы не мог сделать этот невероятный человек. Благодаря его стараниям сформировалось могучее государство. Не очень доброжелательные соседи, пускают слюни на растущий город, на строящиеся корабли… Я всегда ощущаю поддержку друзей, с ними мне спокойно, но мне придётся спускаться в подземелья без них и от этого в груди разливается пустота. Князь Аскольд прекрасно ощущает моё состояние, понимает насколько всё опасно, но не отговаривает, знает, без уничтожения сердца пришельцев, сегодняшняя победа будет фикцией. Наступит день, химеры скорректируют свои действия и победить их станет невозможно, у нас есть лишь один шанс — сегодня или никогда.

Великий князь Семён, снимает медвежью накидку, укрывает мне на плечи.

— Холодно там, как бы ни простудился, — свинец в глазах посветлел и превратился в серебряное сияние и вроде, блеснула слеза.

Ярик вцепился в мой пояс, как когда-то в детстве, я обнимаю сына.

— Папа, там очень опасно? — он побледнел, капельки пота покрывают ещё юношеский лоб.

— Конечно, — соглашаюсь я, — но прощаться не буду, скажу до свидания.

— Дядя Никита великий охотник, он всех загрызёт, — щёлкнул клыками Игорь.

Воины скидывают верёвочную лестницу, пустота в душе отступает, возникает азарт и нечто похожее на радость: — Сегодня или никогда, — шепчу я, натягиваю маску и ступаю на лестницу.

Странно смотреть сквозь прорези в маске. Окружающий мир приобретает резкость, любое шевеление мгновенно анализируется мозгом. Тьмы не существует, ровный свет заливает пространство.

Ядовитый дым сочится из щелей, но лёгкие принимают свежий воздух, даже с неким цветочным ароматом, догадываюсь, подарок той, скрытой во времени необыкновенной женщины.

Спускаюсь быстро, на пути часто встречаются обгоревшие туши. Брезгливо спихиваю с дороги, стараюсь не испачкать перчатки. Вскоре погружаюсь в ущелье. Мрачные скалы нависают над головой, камни, выкрошенные когтями, не раз срываются в пустоту. Ни кустика, ни травинки, ничего живого, вокруг лишь царит смерть.

Наконец, преодолев метров сто, вижу под ногами таинственное и страшное дно. Его покрывают горы пепла и обгоревшие тела. Даже не думал, насколько было велико войско пришельцев.

Спрыгиваю с последней ступеньки. Ощущение, будто попадаю на другую планету, даже сила тяжести иная, ощутимо легче земной. Вытаскиваю меч, алмазная пыль на лезвии вспыхивает холодным огнём. Двигаюсь вперёд, взглядом шарю по сторонам, стремясь предугадать любое шевеление. Вроде спокойно, если кто и остался, прячутся в лабиринтах пещеры.

Часто дорогу перекрывают полностью обугленные трупы, приходится взбираться на них, а иной раз мечом прокладывать дорогу. Костюм из паутины прекрасно предохраняет тело от жгучей крови пришельцев, она дымится на одежде, но вреда не причиняет.

Сколько бреду по ущелью, не знаю, наверное, долго. Для меня не существует ни дня, ни ночи, маска-противогаз осветляет мрак, я вижу одинаково и в темноте и на свету. Я даже не сразу понял, что уже иду в пещере, но когда заметил нависшие над головой своды, непроизвольно вздрогнул, теперь уж точно, назад дороги нет. Судорожно сжимаю рукоятку меча, лихорадочно оглядываюсь, но пока никто на меня не набрасывается. Неизвестность давит и распластывает психику, напряжение зашкаливает, солёный пот разъедает мою кожу, страшно хочется пить, а душа кричит от ужаса, но я сжимаю губы и увеличиваю шаг.

Пещера в высоту не менее десяти метров. Пол устилает каменная крошка, всюду на стенах следы когтей, воздух застилает ядовитый туман, организм по выработки аммиачной атмосферы вновь функционирует. Мне это не нравится, очень быстро химеры пришли в себя. Интересно, знают, что в их логово пожаловал человек? Наверное, нет. Такой наглости верно не ожидают.

Иду, как научил князь Аскольд, бесшумно и быстро. Меч в руках, словно рассекает воздух впереди себя. Первое шевеление ощущаю внезапно, хотя и ожидал давно, в мозгу формируется силуэт человекоподобного карлика с раздутыми мышцами. Быстро присаживаюсь и едва не бросился в атаку, но вовремя понимаю, я вижу сквозь стену, это ещё один сюрприз моей маски.

Карлик возится за стеной и обо мне не знает. Он роет под собой, быстро хватает червей и судорожно запихивает в рот, чавкает, отрыгивает. Меня едва не стошнило от омерзения. И вот эти творения должны стать хозяевами на нашей земле?

Крадусь вдоль стены, возникает поворот, осторожно выглядываю. Карлик меня не видит, он занят и какой безобразный в своём подобии на человека. Внезапно из земли вылезает ещё такой же. Но, что это? Я холодею от неожиданности. Мы привыкли, что все мутанты не имеют оружия. Их средствами ведения войны являются когти, зубы, ядовитый газ, а у этого в руках короткий лук и колчан со стрелами. Быстро же, они учатся! Плохо, очень плохо, не раздавить их сейчас, они раздавят нас.

Спустя некоторое время из подземного хода вылезло более двадцати существ. Все с луками, с копьями и даже некоторые с мечами. Да это же орки! Думал фантазии, а ведь дыма без огня не бывает. Значит, нечто существовало в истории Земли. Теперь я не сомневаюсь, орки, и прочие мифические существа, выведены чуждым разумом, во вред человеку.

Вступать в поединок посчитал нецелесообразно, я не знаю, сколько тварей по близости, может целая армия. Задавят числом, а ещё шум подымут, и накрылась миссия. Поэтому осторожно сворачиваю в другой лаз, в него интенсивно накачивается аммиачный газ, значит, в глубине подземелья скрывается сердце пришельцев.

Маска прекрасно справляется с ядом, вдыхаю свежий цветочный запах. В её прорезях отчётливо виднеется голый тоннель и клубы газа, а под ногами копошатся белые толстые черви, выведенные для подкормки своих воинов.

Очередного монстра замечаю вновь сквозь стену. Он один, лапы толстые, когти как стальные иглы, тело в сияющей броне, а головка маленькая, на лысой макушке острые уши. Он жадно вдыхает аммиак, крутит в разные стороны головой, свет, исходящий из глаз, беспорядочно бегает по стенам.

С наслаждением ощущаю его страх. Стискиваю в руке меч, крадусь вдоль стены. Сейчас заверну за поворот, снесу безобразную голову и отшибу лапы.

Монстр как то ощутил опасность, встаёт в позу кенгуру на задние лапы и голосит во всё горло. Рёв похожий на крик осла, которому всунули в заднее место колючку. В тот же час из глубины туннеля раздаются такие же вопли. С досадой отступаю и ищу обходной путь.

Подземных ходов много, но в какой идти? Не попасть бы в западню, со стороны орков слышится возня, карлики двинулись в мой тоннель. Поспешно прыгаю, благо сила тяжести несколько меньше привычной, и вваливаюсь в верхнюю полость, которая является продолжением природной пещеры. Аммиака здесь меньше, сказывается естественная вентиляция.

Не раздумывая, быстро двинулся вперёд. Вскоре ход расширяется и переходит в обычный пещерный зал, наполненный сталактитами и сталагмитами, но и здесь видны следы пребывания мутантов. У небольших водоёмов в беспорядке валяются мелкие косточки, уродливые черепа и… мечи, луки, копья, круглые щиты, всё это принадлежало когда то оркам. Значит, здесь поселились существа, употребляющие в пищу своих единоплеменников. Может какие-то отбракованные особи, улизнувшие в дальние ходы. В любом случае, это мои враги.

Принюхиваюсь. Ощущаю запах существ больше мясной, если так можно выразиться.

Бесшумно ступая, огибаю пещерный орган. Вскоре слышу возню и попискивание. Сквозь частокол из сталагмитов едва улавливаются силуэты тел. Крепче сжимаю рукоять меча, стремительно выскакиваю, делаю взмах и, открыв рот в удивлении, замираю, лохматое, безобразное существо заслоняет своим телом голеньких детёнышей. Морда самки выражает ужас и мольбу.

— Не фига ж себе! — вырывается у меня. Меч, поколебавшись, сую в ножны.

Самка быстро опомнилась и принимается запихивать детёнышей по щелям. Затолкав их, забивается в угол, для неё места не нашлось.

— Что мне теперь с тобой делать? — сажусь на корточки, с любопытством её рассматриваю. — Правильней всего снести тебе голову.

Животное терпеливо ждёт решения своей участи. Вдруг на её шее замечаю грубое ожерелье из клыков орков.

— А ты, разумная тварь. А, ладно, живи! — я принимаю не совсем здравомыслящее решение.

Поднимаюсь на ноги, самка заслоняется от меня когтистыми руками, решила, ей настал конец, но я отступаю в сторону и, не глядя на неё, решительно двигаюсь вглубь пещеры. Странно, но знаю, на помощь она не позовёт, в то же время понимаю, самка использует любой шанс, что бы напасть на меня. Но шанса такого не дам, у нас разные «весовые» категории. Сейчас я силён как никогда, меня может остановить лишь танк.

Свист камня слышу в подсознании. Мгновенно поворачиваюсь, без труда ловлю крупный булыжник, способный снести череп и укоризненно качаю головой. Самка, выродок чужого мира, держит в руке пращу. Торжествующий злобный взгляд медленно сползает с морды.

— Дура, ты, — флегматично обнародовал сей факт, швыряю камень и продолжаю путь. На этот раз свиста летящих камней нет. Самка догадалась, следующей выходки ей не прощу.

Пещера идёт параллельно ходам пришельцев. В тонких местах виднеются размытые силуэты, враги суетятся, бегают взад, вперёд. Меня ловят, хрен найдёте, я злорадно улыбаюсь, ищу ход, ведущий в их царство. Жажда мести переполняет меня, но рассудок трезв и холоден. Мне нужно исполнить миссию, возложенную на нас звёздными предками.

Позади постоянно слышу назойливое шлёпанье босых ног. Самка сопровождает меня, не скрывая присутствия. Я не оборачиваюсь.

Так, некоторое время иду прямо, пока едва не проваливаюсь в трещину в полу. Из неё со свистом вырывается газ. Самка сзади чихает. Удивительно, но она не переносит сильных концентраций газа. Очевидно, земной воздух для неё стал родным. Наклонился к щели, внизу колыхается маслянистая жидкость, а в ней купаются амёбоподобные существа. Своим мозгом чувствую, как гудят фильтры-преобразователи в маске, концентрация аммиака немыслима. Ядовитые пары забираются под одежду, кожа зудит и горит огнём, но я терплю невыносимую боль и продолжаю рассматривать странных существ. Неожиданно до меня доходит, так вот они, настоящие чужаки, пришельцы других миров. Они создают монстров, они пытаются завладеть Землёй. Боже мой! Они ни на что не похожи. Амёбы! Зачем им чужие миры? Кроме этого супа, где плавают и гадят, им ничего не надо. Или нужно? Омерзение как рвота подползает к горлу. Я представил свою Землю, залитую жидкой субстанцией, с небес льёт кислота, а амёбы усиленно размножаются и мыслят коллективно, как при коммунизме. Их мечта, мировая революция, то есть, Вселенская, а цель — всё заселить себе подобными!

С омерзением отпрянул от трещины, душа в глубоком потрясении. Тяжело дышу, а сзади хихикает самка. Швыряю камень, она ловко хватает и откладывает в сторону, смеяться перестала.

Сердце пришельцев невероятно близко, наверное, сразу за этим озером. Метнув на свою спутницу суровый взгляд, спешу дальше. Времени катастрофически мало, нутром чувствую, собираются новые армии, скоро амёбы предпримут контрмеры. Может они, и знают обо мне, но не придают большого значения. Типа того, что там может сделать одна блоха, раздавим позже. Подавитесь!

Бегу как загнанный олень, а подо мной, субстанция заполненная амёбами. Боже! Да сколько же их!

Внезапно их Вселенная заканчивается, впереди пустота. Слышится гул и лязганье, там идёт процесс губительный для всего живого на Земле. Но вот я у цели, пещера резко заворачивает вниз и плавно пересекается с владениями пришельцев. В ужасе отшатываюсь, пространство заполнено мертвенно белыми нитями, они шевелятся, то удлиняются, то сжимаются. Внутри свисают бесформенные белёсые образования, сочится аммиачный раствор. Всюду капает, внизу собираются лужицы, которые стекаются друг с другом, а на выходе льётся непрерывным потоком жидкая аммиачная субстанция, а воздух до придела заполнен густыми испарениями.

— Вот оказывается, какое сердце химер, — шепчу я. — Как же тебя уничтожить?

Словно услышав мой голос, колыхнулась сеть нитей. Задрожала земля, я едва успеваю отшатнуться от вылетевшего из пола белого щупальца. Вне себя от бешенства бью мечом. Брызгает ядовитый сок, с лезвия течёт расплавленный металл. Следующее щупальце отрубаю лишь половинкой меча, вновь течёт расплавленный металл и в кулаке осталась лишь рукоятка.

— Ё, моё! — ругаюсь я, отпрыгиваю от сплетения щупалец, возникших из земли, с сзади хихикает самка.

Настал момент, выдёргиваю из рюкзака ампулу в виде причудливой вазы, ищу куда кинуть, но всюду щупальца, прицелился, швыряю в сталагмиты, где присела самка. Ожидаю, что сейчас разлетятся в разные стороны осколки и начнётся некий процесс, убийственный для химер… но внезапно с места срывается самка и ловит вазу и бережно ставит между ног, из её рта течёт слюна, а в глазах горит торжество, смешенное с нетерпеливым ожиданием, она расположилась на верхних уровнях пещерного органа, как на балконе театра — спектакля одного актёра и одного зрителя. Я в бешенстве заорал, требуя её назад, но она злобно хихикает, её это так забавляет, вся морда в пене.

Время для меня словно замедляется, медленно появляются белые отростки, успеваю отпрыгнуть от них, но возникают новые и новые. Вскоре некуда станет деваться и меня постигнет омерзительная, бесславная смерть — миссия будет провалена, амёбы сожрут Землю.

Так, выписывая невероятные пируэты, оказываюсь у пещерного органа, ещё рывок и я заберу у самки кувшин-ампулу. Густые заросли из щупалец взметнулись совсем рядом. Прыгаю на нижний ярус и, неудачно цепляюсь ногой об каменную сосульку, падаю, сильно ударяюсь головой. Жмурился от боли, в глазах меркнет свет. Инстинкт заставляет открыть глаза. Вовремя! Надо мной стоит самка и опускает тяжёлый кувшин на мою бедную голову, мышцы вздуваются от усилия, слюнявая морда светится бешеным восторгом.

Я вовремя откатываюсь в сторону, кувшин свистит над головой и, разлетается в самой гуще белёсых щупалец, высвобождая какое-то вещество, которое вскипает, словно серная кислота, вверх вырывается облако газа.

Пространство живых нитей бьётся, словно в истерике. Крошится камень, появляется невыносимое зловоние, фильтры маски не спасают, начинаю задыхаться, а на самой верхушке пещерного органа в страхе бьётся самка, так не понявшая, что натворила, она кашляет, корчится от боли. Вот и всё, миссия моя закончилась, думаю я в умиротворении, и медленно сползаю в беспамятство, с которого выхода нет.

Сколько находился без сознания, трудно понять, может час, или день. Открываю глаза, маски на мне нет. Лёгкие принимают чистый кислород. Смотрю в сторону врага. Ничего не изменилось в паутине нитей, они всё так же извиваются, сгустки выделяют жидкость, она стекает в лужицы и ручьём льётся в лабиринты пришельцев. Но почему так свежо и легко дышится? Ужас захлестнул меня, неужели я стал мутантом? Прыгаю вниз и, не отдавая себе отчёта, зачерпываю жидкость, что вырабатывает гигантская сеть. Вода! Свежая, чистая вода! Безудержный смех сгибает меня пополам. Не я стал мутантом — живая машина амёб. Она с усердием гонит кислород и воду — смертельный яд для своих хозяев. Наблюдаю внутренним взором, как потоки чистой воды вливаются в маслянистую субстанцию, внося ужас, хаос и смерть. Не далёк тот день, очистится Земля от раковой опухоли и на её месте забьёт в небо фонтан живительной влаги.

Позади меня всхлипывает самка. Оборачиваюсь. Она вскакивает и бросается наутёк и вскоре теряется в чёрных лабиринтах пещеры. Посылаю ей воздушный поцелуй.

Улыбаюсь, взгляд, словно раздвигает время. Я наблюдаю, как рушатся целые цивилизации, империи паразитов сдувает в небытие, словно пластилин комкаются лица олигархов, среди которых я вижу до боли «родные» физиономии, доллар превращается в труху, ростовщики корчатся в агонии… а над очищенной от скверны Землёй, расцветает радуга и восходит Солнце. Его светлые лучи освещают дивные города, в которых живут люди незнающие лжи, где главенствует человеческая душа, и нет места ни для злобы, ни для зависти.