Шрам в виде короны горит как термит, едва не разбрасывает огненные брызги. Боль невыносимая. Понимаю, это предупреждение об опасности. Но я сделать ничего не могу. Меня всасывает в поверхность и, грубо выплёвывает с другой стороны. Беспомощно размахиваю руками, падаю вниз.

Удар о камни сильный, едва не теряю сознание. Но я не умер! Сижу на пляже, место невероятно знакомое. Ну, да, это Кача! Оглядываюсь по сторонам, но спутников своих не вижу. Неужели ушли в город? Без меня? Такого быть не может! Князь Аскольд точно остался бы здесь. Но никого нет. Странно. Встал на ноги, иду к морю. Хрустит галька. Ветер доносит до ноздрей запах гниющих водорослей и… мазута. Останавливаюсь как вкопанный, волной выбрасывает пластиковую бутылку. В потрясении сажусь на корточки. Начинаю догадываться, где я. Пляж изгажен. Валяются ржавые консервные банки, бутылки из-под пива и вина, арбузные корки, забытые кем-то мокрые плавки, чернеют безобразные пятна от кострищ. Неужели всё было сном? Сердце сжимается, разум отказывается верить. Остро захотелось вернуться домой. Домой? А где мой дом? Там где дышит жизнью озеро Рос, омывая камни Града Растиславль, где ждёт меня семья, друзья, планы о дальнейшей жизни, мечты и реальность суровой жизни в девственно чистом мире, или здесь? Зачерпнул горсть мелкой гальки, сыплю сквозь пальцы, на коже остались воняющие нефтью пятна.

Обречённо встаю на ноги. Зябко. Я лишь в плавках, зато при копье. Хмуро ухмыляюсь. На что оно мне теперь здесь? Но не выкидываю. Опираясь как на посох, бреду к выходу из Немецкой балки.

Где-то вдали едва просматривается силуэт гигантского корабля. С удивлением распознаю в нём авианосец, причём американский. И ещё с десяток кораблей, но меньших по размеру, но все они военные. Интересно, что здесь делает эта армада?

Замечаю человеческую фигуру. Некто осторожно, прилагая немалые усилия, чтоб его не увидели, протискивается между камней. Но зрение у меня, с недавних пор, уникальное.

По привычке беру копьё на изготовку, жду приближения незнакомца. Но, тот, понимает, что его заметили, осторожно выходит на открытое пространство.

— Привет. Тоже дышите свежим воздухом? — вкрадчиво говорит он.

Смотрю ему в лицо. Не очень молодой, но хорошо держится. Осанка гордая, худощавый, лицо цвета морёного дуба, глаза цепкие.

— Отдыхаю, — осторожно говорю я.

— Потеплела водичка? — мужчина близко не подходит, словно ждёт некого подвоха с моей стороны.

— А, что, холодная была?

— Так спад был. Говорят из-за бомбометаний.

— Каких бомбометаний? — не понимаю я.

— Вы словно не отсюда, — удивляется незнакомец.

— Полностью правы, я недавно здесь.

— Понятно, — глубокомысленно изрекает мужчина.

— Что здесь происходит? — не удержавшись, спрашиваю я.

— Однако! — с иронией восклицает он.

— Я недавно здесь, — с нажимом говорю я.

— Действительно ничего не знаете? — не верит мой собеседник.

— Абсолютно, — искренне отвечаю я.

— Не верю! — неожиданно зло говорит он. Глаза недобро блеснули, в руке, непонятно как, появился пистолет.

— Травматика? — съязвил я.

— Переделан под боевые, — неожиданно ласково произносит мужчина. — Теперь признавайся, натовец? Заслан, наводить ракеты на цели?

— Охренел, — взрываюсь я, — какие цели?!

— Мирные, — голос мужчины дрогнул от ненависти, — завод Орджоникидзе разбомбили, порт бомбите. И всё под прикрытием защиты прав коренного населения. Якобы выгоняем их с исконно захваченных ими наших земель. И всё с молчаливого согласия Большого Брата, который уже давно привык сдавать своих друзей. Всё с Югославии началось. Вот и до нас докатилось. Не верили.

— На нас, что, Америка напала? — округляю глаза.

— Сначала Французы, затем все подписались. Как только Россия свои корабли из бухт вывела, так, всё и началось. Стоп! — неожиданно словно споткнулся мужчина. — Ты, вообще, кто?

С силой втыкаю копьё в землю. Как же ему объяснить, что я из другого мира. Это будет звучать столь глупо и нелепо. Сам бы не поверил. Но, всё же, стал говорить:- Вообще, я из Севастополя.

— С какой улицы? — внимательно глянул на меня мужчина.

— На Советской жил.

— Недавно сверхточные ракеты "слегка" отклонились от цели и превратили её в дымящиеся руины, — как бы между делом заметил он.

— Сволочи! — вырывается у меня.

— Не отвлекайся, — царапнул меня взглядом незнакомец.

— Затем, мы отдыхали здесь и…. Гм, как это правильно сформулировать, — я чешу затылок. Знаю, то, что скажу, будет восприниматься как бред.

Неожиданно он приходит мне на помощь:- Ты один из исчезнувших?

— Да, — с удивлением соглашаюсь я.

Незнакомец опускает пистолет. На лице целая гамма из чувств, от удивления, недоверия и восхищения.

— Была такая загадка. Лет десять назад, люди исчезли с части побережья. Кто-то даже высказал версию, что все попали в иное измерение. Это так?

— В прошлое, — буркнул я, зная, как нелепо это звучит.

— Интересный факт, но кое-кто вернулся обратно. Утверждали, что видели саблезубых тигров и пещерных медведей. Всех их распределили по психушкам. Значит, иной мир существует? — пристально заглядывает он мне в глаза.

— Существует, — еле выдавливаю я. Неужели столько времени прошло после нашего перемещения? А у нас, не более месяцев, — несказанно удивляюсь я. Незнакомец проигнорировал мою жаркую тираду.

— А это, что? Копьё? — обращает внимание на моё оружие.

Выдёргиваю его из земли:- Копьё, наконечник из обсидиана, любую шкуру пробить может.

— Невероятно! — восклицает мужчина. Он мне уже почти верит.

— Значит, бомбят Севастополь? — скрипнул зубами я.

— И Симферополь, ему больше всех досталось, и Ялту, даже в Алупку пару ракет запустили, якобы, военные цели там нашли. Правозащитники всех мастей набежали со всего Запада, ищут следы преступления против татарского народа. Но, кроме погибших украинцев от ракетно-бомбовых ударов НАТО, никого пока не нашли. Но, упорно ищут, — мужчина окинул меня взглядом. — Вы, что, вот так, в одних плавках? Одежда, где ваша?

— Там, — ухмыльнулся я, неопределённо махнув в пространство.

— По ночам прохладно, вам бы накинуть, что ни будь на плечи, — в голосе появляются сочувствующие нотки, но взгляд всё ещё не доверчив. — Пойдёмте, наверху машина. Насколько помню, жена выстиранную робу кинула.

Внезапно со стороны моря громыхнуло. Ночь освещают яркие вспышки, с корабельных установок взлетают, объятые огнём, ракеты. Содрогнулась земля, закачались скалы, трухлявые склоны рушатся вниз, едва не похоронив нас под своими обломками. Взрывы, быстро сменяющие друг друга, долбят плато.

— Бежим! — кричит мой спутник. — Похоже, начинается зачистка местности, вероятно, здесь будет высаживаться морской десант!

Несёмся сквозь разрывы, визжат осколки, вздыбливается земля. Кажется, всё горит, может, так оно и есть. Наверное, в ракетах, термит. Ныряем в расселину, там дорога наверх. Её всю заволокло тягучим дымом и едкой пылью. Першит в горле, ещё мгновенье и задохнёмся.

— "Наша героическая газовая атака повергла в трусливое бегство туземцев", — якобы со стороны натовцев, зло прокричал мой спутник. В такой обстановке ещё может шутить, удивляюсь я. Какое присутствие духа! Я же, едва сдерживаюсь, чтоб не орать от страха.

На поверхность вылетаем в мгновенье. Горят несколько легковых машин. Кое-кто из людей пытаются их потушить, но рядом рвутся ракеты. Слепящий огонь заполняет всё пространство, выжигая всё живое. Люди вспыхивают как факелы, а их тела разбухают от нестерпимого жара, буквально взрываются. Вжимаемся в щели в земле. Дышать нечем, лёгкие обжигает раскалённый воздух. Всё пылает, глохнем от взрывов, ничего не соображаем, стараемся зарыться в землю, над головами свистят огненные вихри. Когда же закончится этот Ад!

Более часа с кораблей разносят плато. "Хотят убить всех "туземцев", — мелькает в голове мысль, — иначе кто-то из рогатки может стрельнуть в доблестного натовского воина".

Внезапно всё кончается, ветер с моря тихо сносит гарь и химический запах в сторону. Шипят догорающие автомобили. Боюсь смотреть в том направлении, там лежат обгоревшие трупы. Но мой спутник встаёт. Лицо его страшное, перекошенное ненавистью, белки глаз красные, в руке держит переделанный под боевые патроны газовый пистолет. Он идёт к горящим машинам, мне приходится идти следом за ним. Останавливается у некогда живых людей, стон срывается с губ. Я не меньше его потрясён. Не хочу верить в то, что произошло.

— Вот так насаждается демократия цивилизованными странами, — у мужчины, словно судорога пробегает по лицу. — Неугодный народ истребляют, остатки загоняют в резервации, а другому, дают все рычаги власти.

— Неужели никто не может дать сдачи? — вопрошаю я. — Вроде сильна Украина и Россия недалеко, со своими ядерными арсеналами.

Мужчина хмыкает:- Разругались! Россия взвинтила цены на газ, Украина выперла флот из своих бухт. Идёт возня на самом верху власти. Засланные "казачки" там, — неожиданно делает предположение он.

— И, что, все молчат?

— Да, нет, "брожение" в массах началось. Что в России, что на Украине могут полыхнуть гражданские войны.

— Во, как! — удивляюсь я.

— Именно! "Бражка забродила", процесс уже ничем не остановишь. Скоро получится или хорошее "вино" или "уксус". В любом случае, что-то произойдёт. Вот Мировое Правительство и торопится закрепить свои позиции. Да только сдаётся мне, они сами едва дышат. "Перед своей смертью, блохи всегда кусают злее". В НАТО сейчас

такой разлад. Ещё чуть, чуть и сами порвут друг друга на части. Кстати, говорят, что советники у американцев не люди, — неожиданно выпалил мужчина.

— ?

— Кожа у них серая, воняет аммиаком. Они Чужие, Другие, но не люди. Может, это сказки об инопланетянах. Раньше б не верил в этот бред, но… сейчас задумываюсь. Уж много необычного происходит на Земле. Вот и вы, очередная загадка, — окидывает он меня внимательным взглядом. — Однако нам надо уходить. Слышишь, техника гребёт к берегу? Сейчас начнётся зачистка.

Ночь разрывает гул моторов. Выглядываем из-за скалы. На чёрной поверхности моря выделяются ещё более чёрные пятна десантной техники. Бойцы демократической Европы ползут на берег, дабы принести счастье "угнетённому" народу Крыма, путём, если потребуется, полного физического уничтожения девяноста девяти процентов, якобы, "оккупантов".

Судя по наскальной живописи, найденной в крымских пещерах, "оккупанты" пришли в Крым в ледниковый период. Основательно обосновались, понастроили города. Но много тысячелетий приходилось отбиваться, от хотевших стать коренными народами Крыма, племён, пришедших с других земель. Вот и город царицы Феодоры пришлось возводить высоко в горах, защищаясь от их набегов с целью грабежа и пополнения рабов. "Но все чаще становилось суровым лицо Феодоры. Сгущались тучи над богатой страной: на севере к границам ее подступали орды татар, а на востоке в соседнем городе Кафе обосновались хитрые и коварные генуэзцы". Я вспомнил эту легенду. Не раз с друзьями поднимались в горы. Бродили среди развалин некогда великих городов. Восхищались уровнем высочайшего градостроительного мастерства. Слушали рассказы давно минувших событий. О славянских князьях, что добивались руки прекрасной Феодоры, о караванах с богатыми товарами, которые шли по долинам к морю, где стояли парусные суда и по пристани сновал торговый люд….

С детства мы любили бывать на Мангуп-Кале и Эски-Кермен. И всё было прекрасно, но… пришли уже современные татары, произвели самозахват земли, настроили свои хижины и теперь, чтоб попасть на развалины пещерных городов древних славян… приходится платить им деньги. Очень оригинально!

Помню, рассказывал мне дед, он был партизаном в крымских горах в Великую Отечественную войну, как некоторые из татар помогали гитлеровцам. Они показали тропы, ведущие к партизанским отрядам. Но страшное и циничное то, как они придумали выманить людей с гор зимой.

Не секрет, в этот период, партизаны страдали от жесточайшего голода. Хитрый народец придумал очередную мерзость. В долинах, что опоясывают горные хребты, ставили большой чан, и варили в нём баранину. Ароматный запах поднимался по всем расщелинам. Голодные люди буквально сходили от этого с ума. Спускались вниз и их расстреливали гитлеровцы.

А сейчас пришли не немецкие фашисты, а демократы всех мастей. Принцип тот же, убить и захватить чужое. Обыкновенное разбойное нападение, воровство, но, под прикрытием демократических лозунгов. Всё чаще убеждаюсь, демократия, это замаскированная форма диктатуры. Причём, в одной из своих гнусных ипостасях.

Техника неумолимо приближается. Интересно, что думают, находящиеся в них люди? И думают ли они вообще? Но то, что трусят, это очевидно. Не раз ночь разрывает трескотня крупнокалиберных пулемётов, громыхают взрывы на побережье. Видно, кому-то мерещится опасность в оплавленных огнём склонах. Вот и срываются они, заражая своим страхом других вояк.

Мужчина ухмыляется, подтверждает мою мысль:- Ещё не высадились, а уже в штаны навалили. Нервы, у бедняг, на пределе. А вдруг кто-то остался живой и камнем глаз выбьет. Трусы, любят воевать на расстоянии, а лучше с пультов персональных компьютеров. Но, к своему сожалению знают, закрепить успех может лишь наземная операция. А это для них большая неприятность. В будущем, больше, чем уверен, без колебания будут применять ядерное оружие, чтоб наверняка.

— Мне странно, почему со стороны Украины нет ни малейшего противодействия. Вроде армия есть, ракетные комплексы? — я удивлён нелепостью происходящего. Все, подвергшиеся агрессии страны, защищались, в меру своих способностей. И Вьетнам, и Югославия, и Ирак, и Ливия…. Но Украина не оказывает никакого сопротивления.

— Ты, немножко не в курсе, — криво ухмыляется мужчина, — Украина является членом НАТО.

— ? — меня ошарашило это заявление.

— Хорошо, что она не помогает в бомбёжках. Не падай в обморок, — видя, что я вытаращил глаза в великом удивлении, — советует он. — Для того, чтоб стать членом НАТО, Украине посоветовали СВЕРХУ, дать независимость Крыму.

— Это абсурд, Украина даже миллиметра своей территории никому не даст, — не верю я. — Даже крохотный кусочек косы Тузлы, выбила из-за рта России. А целый Крым, не верю.

— Ну, то ж, России, — вновь ухмыляется мой спутник, — а остров Змеиный отдали Румынии. А там, на шельфах, столько месторождений с газом. России не отдали, а вот румынам, пожалуйста! Так и с Крымом произошло. Как только Крым получил свою долгожданную независимость, Турция объявила полуостров своей территорией. Сунулась, получила по зубам от севастопольцев. Оказывается, были грамотные люди, проанализировали дальнейшие события и, спрятали часть оружия. Но его, крайне мало. И, всё равно, демократы обделались и придумали сказку об угнетенном татарском народе. Все западные СМИ были завалены страшилками, как крымчане, над ними несчастными, издеваются. Поднялась волна гнева и осуждения во всех демократических странах. Затем, как следствие, "высокоточные" ракетные удары по инфраструктуре Крыма и вот, конечный результат, высадка десанта. Однако, глупо погибнуть от руки трусливого наёмника, уходим, — хлопает меня по плечу.

Я потрясён. В мозгах не укладывается сей сценарий. Настолько он не правдоподобен. Но, факт на лицо. Мировое Правительство, советники с серой кожей попахивающие аммиаком. Может, действительно, миром правят выходцы из чужих миров? А вдруг, некие силы и переместили нас в доисторический мир, с целью извести их, пока они не набрали всей своей силы? Тогда я нужен там. Но я здесь! С тоской оглядываюсь. Горят автомобили, в воздухе витает тошнотворный запах от сгоревших людей, меня едва не выворачивает на изнанку. Мужчина тянет меня за собой. Лицо искажает гримаса страдания и ненависти, когда пробегаем мимо обугленных останков. Бегу как во сне, в глазах пелена, ощущение, что нечто хватает за ноги, спотыкаюсь, падаю.

— Вставай, натовцы уже высаживаются на побережье, — мужчина бесцеремонно дергает меня за собой, но я словно привязан. Вновь падаю.

— Не могу идти дальше, — в потрясении говорю я.

— Что случилось, сердце? — делает он предположение.

— Нет. Это нечто другое.

— Я тебя понесу.

— Боюсь, не получится. Меня не пускает мой новый мир, — меня озаряет эта мысль и кажется, она верная.

Мужчина присаживается рядом:- Тогда я останусь с тобой.

— Неправильное решение, — хмурюсь я. — Кто я тебе? Даже не родственник и, в принципе, мы незнакомы.

— Слава, — протягивает он руку.

— Никита, — отвечаю ему на рукопожатие.

— Теперь мы знакомы.

— Всё равно, глупо. Мне уже ничем не поможешь, — я вновь пытаюсь встать, но меня словно толкнули в грудь.

— У меня в обойме осталось четыре патрона. Если завалю пару ублюдков, может, в Вирии для меня найдётся место, — грустно шутит он.

— Ты веришь в славянского бога? — удивляюсь я.

— Я верю в НАШ РОД, — неожиданно тепло улыбается Слава. Всё же пытается меня оттащить от дороги, но словно натянулась пружина.

На берегу, по гальке, елозит гусеницами тяжёлая техника. Вот десантники находят дорогу между склонами, и вездеходы ползут наверх.

С ужасом наблюдаю, как бронированные машины показываются на поверхности и направляются прямо на меня. Слава отползает за камни, приготовил к стрельбе свой переделанный газовый пистолет.

Из передней машины заметили меня. Вроде дёрнулись давить, но, затормозили. Я прекрасно понимаю, чего они испугались, вдруг у меня граната. Обхватываю покрепче копьё. Молю, чтоб из люка кто-нибудь показался. Тогда я дам волю своему праведному гневу.

Звучит пулемётная очередь. Пули выбили каменную крошку в непосредственной близости от меня. Интуитивно пытаюсь отползти, но меня словно дёргают обратно.

Наверное, они посчитали, что я ранен. Наконец люк откидывается. На землю спрыгивают несколько десантников. Слышу французскую речь. Они неторопливо подходят, пальцы держат на спусковом крючке. Вижу напряжённые лица, они боятся, ещё чуть, чуть и выстрелят. Решил не провоцировать, не двигаюсь. Подходят совсем близко. Подкорковым мозгом чувствую, Слава сейчас будет стрелять, крепче сжимаю копьё.

Бутафорно звучат выстрелы, они нелепы после оглушающих взрывов ракет, но два захватчика валятся на оплавленную землю. В это же мгновенье метнул копьё, оно с хрустом перебивает позвоночник. Ещё один десантник, даже не издав крика, падает. Вот теперь всё! Звучит лихорадочная стрельба, бок обжигает жгучая боль.

Река Времени. Меня мучают ведения. Вижу множество миров. Они взаимосвязаны друг с другом. То переплетаются, то расходятся на невообразимо огромные промежутки времени, затем сливаются в неожиданных интерпретациях. Мозг работает на пределе, я не хозяин ему сейчас. КТО-ТО включил программу и производит манипуляции на уровне эфемерно малых нейронах.

Я словно в невесомости. Мимо меня плывут необычные существа. Капли крови окружают меня со всех сторон и не падают вниз. Князь Аскольд, словно плывёт навстречу. Глаза полные тревоги, он обхватывает меня, тащит к искрящейся стене, сознание уплывает, теряю сознание.