— Сами себя поймали, как бестолковые овцы влезли в западню, — Виктор всё ещё пытается откинуть люк, но это не реально, на нём горы камней. Некто основательно подсуетился закладывая крышку. — Нас давно заприметили, еще, когда я кострище увидел, — с горечью диагностирует он, — а ведь чувствовал, кто-то за нами наблюдает, Идар пост оставил… на всякий случай. Вот подарок мы ему! — в сердцах восклицает Виктор.

— Что делать будем? — голос у Антона встревоженный, но страха в нём нет, он привык к пещерам, они для него — что дом родной.

— Люк не выломаем, там, наверху, хорошо постарались… чтоб их дождём смыло.

— А ты эту пещеру хорошо знаешь? — вкрадчиво спрашивает Антон.

— Да она не совсем пещера, чуть ниже спуск запирает озерцо.

— Это сифон, — уверенно произносит Антон.

— Да уж, наверное, — не сдерживает горький смешок Виктор, — и толку, я не знаю, насколько заполнен ход водой, может там не один десяток километров.

— На Караби яйле короткие сифоны, — гнёт свою линию Антон.

— Даже если мы переберёмся за него, а дальше что? — Виктор пытается скрыть раздражение, но голос дрожит, гневно вибрируя.

— Этот лаз не естественный ход в пещеру, он образовался от подвижек в земной коре, а настоящий ход не здесь и его следует поискать, — звучит неунывающий голос Антона и Виктору внезапно становится стыдно за свою минутную слабость и уже вполне нормально говорит:- Что ж, сейчас любая идея — идея. Ждать смерти под крышкой люка глупо, лучше сгинуть где-нибудь в лабиринтах пещеры… так интереснее, — пытается шутить он.

В кромешной тьме слышно как Антон снимает себя рюкзак, роется, что звякает, щёлкает:- Как знал, авто-фонарь с динамо подзарядкой прихватил, — слышится его довольный голос.

— У тебя есть фонарь? — не верит Виктор.

— Есть. Чем чаще крутишь ручку, тем дольше светит. Хорошая модель, можно под воду с ним нырять и как молотком пользоваться. За самый быстрый проход отрицаловки в качестве приза получил, — со смешком говорит Антон и несколько минут жужжит ручкой, затем вспыхивает яркий свет.

В молочно белом свете стены пещеры словно смыкаются, бегут тени, будто спешащие спрятаться злые гномы, колыхнулась ближайшая паутина, её хозяин спешит забиться в щель от греха подальше. Геккон ловко протиснулся в щель люка и он свободен. Счастливец, он знает много путей, пещера его дом родной.

Виктор с интересом осматривает стены давно знакомой пещеры, при мощном освещении они воспринимаются иначе, нежели от чадящего факела. Луч фонаря решительно пробегает по натёчностям и задерживается на едва заметном рисунке.

— Что это? — склоняется к нему Антон.

— Словно ребёнок намалевал, — Виктор щурит глаза, качает головой и добавляет:- Злой ребёнок.

— Впервые с такой живописью сталкиваюсь, а ведь она времён неолита. В большинстве случаев зверей рисуют и охотников с копьями, но чтоб человек разрывал руками другого человека… такое впервые вижу. Необычный рисунок, будет возможность, Павлу Сергеевичу покажем. Интересно, что он скажет по этому поводу? — Смотри, над одним стилизованно нарисована Луна, а над другим — Солнце. Здесь есть какой-то смысл.

— Ночь и день, пещера и поверхность, — говорит Виктор и невольно оглядывается. — Но нам уходить надо, потом разгадаем смысл рисунка.

— Может то дух пещеры? — у Антона первые дрогнул голос.

Виктор про себя улыбнулся, он давно заметил особенность спелеологов, становиться в горах суеверными, а в обычной жизни они сами подшучивают над своими страхами. Вот и Антон растерялся, наверное, вспомнил легенду о чёрных и белых спелеологах. Взрослые мужчины, но как дети, живых надо бояться, а не духов пещер. Виктор решительно забирает фонарь и ползёт к чёрному лазу.

Через несколько проходов мужчины упираются в водяной заслон. Спуск преграждает неподвижное озерцо.

— Типичный сифон, — Антон берёт фонарь, некоторое время водит по стоячей воде. — А вода холодная, впрочем, мне не привыкать, — он ставит фонарь на пол, решительно скидывает одежду, запихивает в рюкзак. — Если меня через десять минут не будет, не ныряй, — шутит он и осторожно спускает в ледяную воду ноги, морщится, глубоко дышит, собираясь с силами и решимостью, — фонарик дай, — протягивает он руку.

У Виктора возникает желание остановить его, но ситуация безвыходная, рисковать придётся. Он вспоминает изувеченный труп, некогда привлекательной женщины… нет, их не пощадят. Идар словно с цепи сорвался и всех кто будет ему мешать не задумываясь, убьёт.

— Какой шанс, что сифон можно пройти? — напоследок обращается он к Антону.

— Да почти все тридцать, — Антон глубже сползает в воду, начинает глубоко дышать, делая гипервентиляцию лёгких.

— А найти выход на поверхность?

— Более десяти процентов.

— Впечатляет, — вздыхает Виктор.

— Но это так, — Антон делает глубокий вдох и ныряет.

Белый свет от фонаря скользит в глубину и внезапно меркнет, Виктор привстаёт от беспокойства, но догадывается, Антон находит горизонтально отходящую полость и уходит в неё.

— Раз, два, три… — отсчитывает Виктор секунды — … сто… двести… пятьсот, — Виктор перестаёт считать, горечь пронзает душу, сердце болезненно сжимается. В душе он понимал, что затея весьма зыбкая на успех, но надежда была. А сейчас он потерял товарища и ничего в его положении не изменилось. Жаль Антона, таких мужчин мало. И почему смерть выбирает лучших?

Виктор всё ещё сидит в кромешной тьме, а рука нащупывает рукоять ножа, скоро он понадобится, дорого он отдаст свою жизнь. Жаль, что вновь так бестолково попал в примитивную ловушку, пора бы уже как-то научиться жизни, но другого шанса всё исправить уже не будет. Остаётся только биться как зверь и скрежетать зубами от досады, что все его идеи останутся нереализованными. Нина… неужели она достанется Идару? А будущий ребёнок? Его он определённо убьёт.

Словно галлюцинация в воде появляется тусклое пятно света, разрастается, с шумом выбрасываются вверх руки, Антон судорожно дышит и смеётся:- Что, не ждал? А я вот он.

— Антон, этого не может быть? — а в великом потрясении вымолвил Виктор.

— Воздушных куполов пять штук прошёл, никогда со мной таких приключений не было. Выход есть, там пещера реально огромная и в ней никто не был, я первый её открыл и назову её — в честь Яны.

— Антон, ты живой или мне мерещится?

— Скидывай одежду и пихай в мой рюкзак, он водонепроницаемый и поторопись, я сильно замёрз, в любой момент могу хватануть переохлаждение. Запомни, держаться строго меня, как только мигну фонарём, поднимайся, там воздушный купол, отдышимся и к следующему. Последний рывок достаточно серьёзный, но ты выдержишь, — окидывает его Антон внимательным взглядом, помогает закрыть рюкзак, предварительно положив туда пару увесистых камней, пристёгивает к спине. — Ну, с богом, — делает глубокий вдох и вновь уходит в чёрную бездну.

Виктор спешит за ним, ледяная вода обжигает как кипяток, а потом возникает пронизывающий холод, становится жутко страшно, но впереди маячит тусклое пятно.

Они сходу уходят в горизонтальную полость, плывут в сужающемся тоннеле. Проходит минута, следующая, легкие судорожно рвутся под рёбрами, холод отступает, появляется противная слабость, но вот мигает фонарь и Виктор ринулся вверх, едва не обдирая тело о шершавые стены. Он даже не понял, что вынырнул, но слышит судорожное дыхание Антона и едва не с криком делает вдох и дышит, успокаиваясь, оглядываясь по сторонам. Они в каменном мешке, заполненном воздухом, луч от фонаря бегает по потолку, скользит вниз, замирает напротив Виктора.

— Ты как? — чуть насмешливо спрашивает Антон.

— Едва не обосра…ся, — искренне говорит Виктор.

— Осталось ещё четыре воздушных купола, между ними небольшие расстояния, — спешит успокоить его Антон, но последний путь, даже я с трудом прошёл. Так что, будь к нему готов. Но ты обязан его пройти, — с неожиданною строгостью произносит он.

— Значит этот этап, что прошли… пустяк? — Виктор невольно опускает взгляд.

— Не пустяк, а пустячок, — смеётся Антон. — Испытание нас ждёт впереди.

— И как ты ныряешь под землёй? Я, ладно, за тобой плыл, но если бы не было этой пустоты, ты б вернуться не смог.

— Я чувствую воздушные купола, не знаю как, но ощущаю… по каким-то признакам, это как озарение, знаю, что они впереди. Правда, последний этап с трудом прошёл. Перед проходом нам придётся минут пять гипервентиляцию сделать, вдыхать воздух до головокружения, пока не появится состояние опьянения.

— Просто вдыхать воздух?

— Глубоко и часто… минут пять. Был бы баллон с кислородом, намного проще было бы, но и без него справимся. Сейчас на одном вздохе можно до следующего купола пройти. Затем сразу до другого, там также задерживаться не следует, воздуха в пустоте мало. В предпоследнем задержимся, зарядим лёгкие кислородом и вперёд… главное рот не размыкать, глотнёшь воды и ты мертвец.

— Перспектива туманная.

— Всё же лучше, чем к твоему Идару в лапы попадать, — улыбается Антон.

Действительно, путь до следующих воздушных куполов достаточно лёгкий, единственно, колотит от пронизывающего холода, дрожь трудно сдерживать, даже разговаривать трудно.

— Это хорошо, что трясёт, — стуча зубами, заявляет Антон, — вот если появится ощущение тепла, это начало кирдыка.

— Значит, радоваться надо, что тело крутит от холода? — Виктор выстукивает зубами громкую дробь.

— Ага. Начинаем глубоко дышать.

Через некоторое время пространство плывёт, шумит в ушах, появляется чувство невесомости и действительно — опьянения.

— Пора, — шепчет Антон и внезапно в его глазах Виктор замечает страх.

Антон легко ныряет, озаряя темноту ярким пучком света и, стремительно уходит в отрыв. Виктор торопится его догнать, боясь потерять белое пятно, ускользающее во мраке. Может, начинаются симптомы опасного переохлаждения, так как появляется в теле тепло, но вернее всего — это состояние вызвано возбуждением и рвущейся наружу энергии. Страх исчезает, тяга к жизни и азарт выходят на первые роли. Лёгкие давно пронзают рези, судорожно втягивается живот, но Виктор словно залил рот сургучом. Не что в мире сейчас не заставит его открыть. Под черепной коробкой плывёт красный туман, начинает мерещиться неизвестно что: вот сдвинулась тень от подводной скалы, блеснули белые глаза, нечто, покрытое большими бородавками, скользнуло под ним и, растопырив белые пальцы, уходит на глубину. От недостатка воздуха, Виктор на гране умопомрачения и галлюцинации его не трогают, быстрее бы всё закончилось, скорее бы выбраться из жуткой тьмы и дышать, дышать.

Туманный свет метнулся вверх, на миг блеснула плёнка поверхности воды — это спасение.

Виктор выныривает, с криком вдыхает воздух, с трудом вползает на пещерный пол, садится рядом с Антоном и всё не может перевести дух. Лёгкие болят, в голове тяжесть, но красный туман сползает, возвращая зрение.

— Мне кажется у нас переохлаждение, — без эмоций произносит Виктор, — совсем не чувствую холода.

— Здесь действительно не холодно и тот участок, что с трудом проплыли, вода в нём как в горячей ванне, — облизывает губы Антон, держась руками за бок, а сквозь пальцы просачивается кровь.

— Где зацепился? — волнуется Виктор.

— Подводная тварь провела когтями по рёбрам. В прошлый раз думал, что мне показалось, а вот сейчас они попытались напасть. А ты что, их не видел? — удивляется Антон.

— Так это были не глюки, — вздрагивает Виктор.

— Какие уж там галлюцинации. Кто-то обитает под водой, на утопленников походят, тела раздутые, в каких-то волдырях, морды гнусные, одного так ногой лягнул, что рёбра хрустнули. Ты чувствуешь как здесь тепло?

— М-да, значит и мне не мерещилось. Ты с подобным когда-нибудь в пещерах сталкивался? — в некотором потрясении спрашивает Виктор, с опаской глядя за бегающим лучом фонаря, но к счастью в прозрачной воде пустота.

— Нет, но кое-какие байки от спелеологов слышал, думал, девушек у костра развлекают, иногда сам кое-что выдумывал. Хотя в некоторых пещерах я видел кости животных и даже человеческие с невысохшими хрящами. Мы считали, что животные и люди просто срывались вниз и разбивались. Правда, смущал лишь один факт, на костях были следы царапин, словно их грызли.

— А тебе не кажется, что нам надо быстрее убираться отсюда, — Виктор расстёгивает рюкзак, вытягивает свою одежду, быстро одевается, на пояс пристёгивает нож.

Антон с готовностью кивает, так же быстро облачается в свою одежду, некоторое время светит по пещерному залу, определяя направление. К глубокому сожалению, ходов ведущих вверх он не обнаружил.

— Я так понимаю, нам надо спускаться вниз? — с грустью улыбается Виктор.

— Иногда необходимо спуститься вниз, чтобы подняться, — неопределённо произносит Антон. — Всё же должен быть выход, будем искать.

— Очень не хочется на пещерных тварей наткнуться, до сих пор в дрожь бросает, на утопленников походят, мерзость ещё та, — передёргивается Виктор.

— Мне кажется, они обитают в воде, на суше их нет, — неуверенно произносит Антон.

— Эти…может да, — кивает Виктор.

— Ты считаешь, могут существовать другие разновидности? — бледнеет Антон, невольно раскрывая нож с серьёзным кривым лезвием.

— Пещера странная, необычно тепло, даже неприятно, влаги много… словно инкубатор, какой, — Виктор принюхивается как собака. — Чем-то пахнет, как из баночки с красной икрой, ты не находишь?

Антон втягивает в лёгкие воздух, кивает и нерешительно топчется на одном месте.

— Ты дай мне фонарь, — видя его замешательство, требует Виктор. Берёт из его рук, вытягивает из ножен нож и медленно идёт по роскошному залу.

Их окружают невероятные по красоте сталагмиты от молочно белых до розовых и даже зеленоватых оттенков, лунное молоко щедро покрывает пещерные органы, блестят лужицы с хрустально чистой водой и прямо из пола растут каменные цветы и кристаллы.

— Красиво как! — невольно восклицает Виктор, нащупывает лучом фонаря круглый ход, медленно к нему спускается, в удивлении глядя под ноги:- Словно ступени, вот природа постаралась!

— Ага, и перила сделала, — Антона тоже восхищают подземные красоты, но ему мерещится нечто злое в окружающей атмосфере.

— Перила? — останавливается Виктор и мгновенно натыкается взглядом на гладкую балку, проходящую на уровне плеч. — Да нет, это какая-та кристаллическая жила.

— Мне впервые в жизни неуютно в пещере, — сознаётся Антон. — Здесь не должно быть жизни, разве что, кроме мелочи всякой, но здесь есть что-то такое, что шевелит мне волосы на голове, — с искренностью сознаётся он, ощупывая каменную балку. — И всё же, это искусственная вещь, — уверенно заявляет он.

— Да? Ну что ж, значит, здесь когда-то побывали люди.

— Или Они, — у Антона неожиданно предательски дрогнул голос и он поспешил крепче сжать рукоятку ножа, чтобы не растерять остатки мужества.

— И всё же надо идти вперёд, — понимает его состояние Виктор.

Он без колебаний входит в круглый ход, чиркает лучом фонаря по стенам, отмечая про себя, что они испещрены многочисленными царапинами и бороздами, словно кто-то ползал по стенам, цепляясь острыми когтями.

Лестница приводит к нижнему залу, здесь ещё теплее и причудливее каменные кристаллы, они как странные цветы покрывают весь пол, а вдали сверкнула поверхность подземного озера. Воздух наполнен влагой, ощутимо пахнет икрой, в полной тишине слышится звук падающих капель воды, они как молоточки по гвоздям с упорством бьют по мозгам, хочется заткнуть уши, но они вибрируют во всём теле.

— Какая тоска, — Виктор осматривает потрясающую картину.

— Мрак, — соглашается Антон.

— Пойдём, что ли? — Виктор замечает подобие тропы и осторожно на неё ступает, идёт, часто оглядываясь по сторонам, с лихорадочностью водя лучом фонаря по окружающим предметам.

Мужчины останавливаются у озера, с удивлением разглядывают берег, на котором светится янтарным цветом икра.

— Что скажешь? — Виктор ковырнул одну гроздь лезвием ножа, икра рассыпается и падает в воду, катится по дну, как разорванные янтарные бусы.

— Рыбью напоминает, — Антон берёт целую горсть в ладони, нюхает. — А пахнет приятно, я бы засолил.

— Глупости, неизвестно кто из них может вылупиться, — с подозрением косится на неё Виктор.

— Мы за это время столько всего перепробовали, что меня сейчас не волнует, кто из неё может появиться. Ты как хочешь, но с килограмм другой возьму в рюкзак.

Поверхность озеро гладкое как стекло, прозрачнее самого чистого хрусталя, луч от фонаря пробивает всю толщу без искажений и выхватывает безжизненное каменистое дно — странное сочетание, горы икры и пустота.

Антон со щедростью набивает целлофановый пакет, стягивает бечевкой, с удовлетворение хмыкает:- Теперь с голоду не помрём, неизвестно, как долго нам потребуется здесь пробыть, чтобы отыскать выход.

— Но ты хоть имеешь представление куда идти? — Виктор оглядывается, щупая взглядом застывшие в отдалении великолепные пещерные органы, оплывши как восковые свечи сталагмиты, длинные каменные сосульки, свисающие с невидимого для глаза пещерного свода.

— Будем искать ходы вверх… должны же они быть, — слегка дрогнувшим голосом произносит Антон.

— Настоящая пещерная страна. Я нечасто бывал в пещерах и с такой красотой не сталкивался.

— А я часто, но и я подобного, ни разу не видел. Здесь что-то другое… ты правильно заметил — пещерная страна. Здесь невероятно здорово, но почему-то меня не греет это неземная красота, — он ковырнул ногой гладкий камушек и тот полыхнул бурей всевозможных цветов. — Случаем не благородный опал? — Антон подхватывает с пола и с удивлением рассматривает. — Это чёрный опал, — уточняет он.

— Интересная безделица, — с любопытством скашивает глаза Виктор. — Наверное, очень дорогой?

— Не то слово, некоторые из них оценивались дороже бриллиантов, но не это главное… он полированный.

— Чего странного, водой обкатало?

— Нет, это руками. Водой так не отполируется, а на некоторых имеются отверстия, чтобы их можно носить… а вот ещё один… блин, да здесь настоящие россыпи! — Антон отламывает натёчность и под ней засияли загадочным огнём чёрные опалы. — Что скажешь? — Антон в потрясении сидится около сокровища.

— Я бы взял… килограмм другой, — теряется Виктор, — Нине подарю.

— Будем рюкзак по очереди нести, — ухмыляется Антон и горстями закидывает в него сияющие камни. — Теперь мы богаты, — голос у него от возбуждения срывается.

— Как тонко подмечено… богаты. Вот только что на это можно купить, кусок мяса или тунца? — с иронией улыбается Виктор. — И у кого покупать, у своих товарищей?

Антон мрачнеет, задерживает ладонь наполненную чёрными опалами на полпути к рюкзаку:- А ведь верно, как-то западло наживаться на друзьях. Так что нам делать, может всё это бросить?

— Ни в коем случае, я Нине хочу жменю подарить, ты Яне, ну, а остальное раздадим всем поровну.

— И Гурию дадим? — с неудовольствием произносит Антон.

— А чем он хуже других? — с понимающей улыбкой спрашивает Виктор.

— Скользкий он, нудный и больно умный.

— Если делить на всех, значит на всех, — Виктор уже не улыбается.

— Может ты и прав, — Антон вяло закидывает опалы в рюкзак, затем застёгивает молнию, взвешивает на руке, — на двадцать килограммов тяжелее стал. В прошлой жизни мы стали бы олигархами.

— Ругательное слово, — морщится Виктор, — что может быть поскуднее их образа жизни и их мировоззрения, воры они, а я воров ненавижу.

— Ну, это я по привычке, — стушевался Антон, — мне они тоже до жо…ы. Сегодняшним днём надо жить.

— И делать своё будущее, — добавляет Виктор, — он взваливает на плечи рюкзак, охая от его веса. — Веди, Сусанин, — шутливо требует он.

Антон никак не реагирует на его шутку, в молчании идёт вдоль озера, часто подсвечивая вблизи себя воду, словно ожидая, что из неё в любой момент может кто-то выпрыгнуть. Да и Виктор, часто скашивает туда взгляд, всякое можно ожидать, ведь совсем недавно вода у берега бурлила от скопищ неведомых существ, но вот сейчас, почему-то никого нет, это одновременно и радует и настораживает.

Как-то неожиданно озеро заканчивается, слезой застыв у холодной стены, дальше приходится карабкаться по трещине вверх, рискуя соскользнуть на торчащие внизу сталагмиты. Затем, пихая впереди рюкзак, извиваясь как дождевые червяки, приходится ползти в узкой полости, которую Антон с гордостью обозвал «шкуродёром». Но вот он пройден, Виктор утирает влагу с лица, осматривает очередной зал и удивляется, что так холодно.

Действительно, температура с одуряющей жаркой ухнула на отметку, где-то плюс пять. Становится зябко, но Антон веселеет:- Вот это я понимаю, это уже наши владения, чувствую, где-то есть выход.

Антон быстро шлёпает по гладкому полу, его плечи распрямляются, в осанке появляется уверенность и она передаётся Виктору:- Ты действительно так считаешь?

— О, да! У меня нюх, скоро будет выход, — он спешит в сужение зала, входит в тоннель и останавливается как вкопанный. Виктор его едва не сбивает и сразу понимает, это тупик, стенки смыкаются, а у ног блестит вода.

— Очередной сифон? — догадывается Виктор.

— Похоже, — с неудовольствием бормочет Антон.

— Будем проныривать? — Виктор скидывает тяжеленный рюкзак.

— С рюкзаком никак не получится, а жаль, — он крайне расстроен.

— Он же герметичный.

— Он тяжёлый, на дно потянет.

— Тогда давай надуем его, место там ещё есть.

— Блин, как я не додумался сам, видно от той жары мозги потекли, я ведь так раньше часто делал.

Антон, посмеиваясь сам над собой, вновь стягивает одежду, запихивает внутрь рюкзака:- Посторожи, — шутит он и, отдышавшись, уходит под воду.

На этот раз он отсутствовал ещё больше. Виктор уже собирается сам нырять, лихорадочно засовывает свою одежду в рюкзак, но под водой появляется тусклое пятно, разрастается, вспыхивает радостным светом, Антон выныривает довольный и сияет как луч света после серой грозы:- Думал тупик, а это сталактиты ванночку полностью перекрыли. Пришлось повозиться, обломал пару штук, и ты знаешь, где я оказался? В центральном зале Чёрного монастыря! Теперь выберемся, но меня опять колбасит от холода, так простуду можно подхватить, — шутит он и, — слегка открыв молнию, от усердия краснея, закачивает ртом воздух в прорезиненный рюкзак. — Ну вот, — внимательно оглядывая своё творение, которое стало на вид ещё тяжелее, — можно отправляться, — с удовлетворением говорит он и сбрасывает рюкзак в воду. Тот слегка покачался на поверхности и медленно опускается, но подхватывается сильной рукой Антона и словно отожравшийся бегемот, метнулся следом за человеком.

Виктор, к своей радости, даже не успев изголодаться по воздуху, выныривает вслед за Антоном и выбирается на узкую площадку. Впереди, подсвеченные фонарём, словно горят молочно розовые сосульки. Они срослись со сталагмитами и образовали что-то вроде секретной комнаты. Удивительно как Антон догадался сломать пару штук, вероятно от отчаянья пнул по ним ногой и открылся ход во владения Чёрного монастыря.

Мужчины быстро обтираются собственной одеждой, напяливают на озябшие тела и бегут по ровной поверхности пола к едва заметному лучу света, который словно стекает сверху и рассеивается туманом в величественном зале Чёрного монастыря.

Некоторое время Антон готовит подъём: забивает крючья, навешивает верёвку, затем, обвязывает Виктора, цепляет самохваты и ползёт вверх, периодически вбивая клинья и подтягивая за собой верёвку, страхуя своего товарища.

Солнце, слегка затянутое рваными тучами, ослепляет, заставляет прикрыть глаза, но бурный восторг от того, что они вырвались из жуткого мира пещеры, вновь открывает на всю ширь глаза и слёзы катятся как у плаксивых девчонок, но это от слепящих лучей.

Они полностью выбираются из воронки, впереди виднеются деревья и чернеет зола от костра. Рядом, с каким-то бесстыдством, разбросаны человеческие кости, скалятся обглоданные черепа. Антон отшатывается, клоунская улыбка застывает и сползает с краешками опустившихся вниз губ.

— Неужели это все-таки, правда?

— А ты что, не верил мне? — Виктор медленно осматривает поляну.

— Верил. Но я не знал, что это может быть так жутко. А где они сейчас?

— Их здесь нет, это теперь владения Идара, а он похуже этих будет.

— А что с нами произошло? — задаёт Антон непонятный вопрос.

— В смысле? — не понимает Виктор.

— Мы нашли какой-то невероятный мир. Откуда он? — Антон расстегивает рюкзак и достаёт горсть чёрных опалов. — Если бы не они, я думал, что всё происшедшее сон, галлюцинация, бред и, что бок мне покарябал не живой утопленник, а я сам за камень зацепился.

— Там ещё лестница с перилами была и икры у тебя полный пакет.

— Да, икра. Может, поджарим немного?

Виктор с гадливостью передёргивает плечами, но Антон уже достаёт пакет и икра, совсем как лососевая, призывно заиграла как полированный янтарь в лучах света.

— А почему бы нет. Но как костёр разожжем?

— Не проблема, — Антон достаёт коробок спичек, завёрнутый в презерватив, — из старых запасов, берегу как величайшую драгоценность, но сейчас как раз к месту, обсохнуть надо и поесть.

Место для костра решено выбрать подальше от старого кострища, так как от него буквально смердит тленом, да и человеческие кости вызывают тошноту едва не до рвоты.

Вскоре заструился ароматный дым, трещат сухие веточки, огонь как живой, жизнерадостно прыгает по листьям и набирает силу, принося тепло и надежду.