4.1. Глобализация

Некоторыми принято считать, что сложности и проблемы современной России связаны с глобализацией. Кстати, до сих пор многие так и не могут четко понять, что такое «глобализация».

Глобализацией обычно называют сложный комплекс трансграничных взаимодействий между физическими лицами, предприятиями, институтами и рынками для решения многообразных задач, с которыми государства не могут успешно справиться только собственными силами. «Что такое глобализация? — задается вопросом Кофи Аннан и отвечает: — В сущности, это взаимодействие групп и отдельных индивидуумов напрямую друг с другом через границы, без обязательного, как это было в прошлом, участия в этом процессе государства, причем сегодня возможностей для такого взаимодействия гораздо больше, чем когда бы то ни было».

Вам понятно? Самому автору настоящей книги не очень. Слишком уж наукообразно объясняется Генеральный секретарь ООН.

Термин «глобализация» относительно новый, но очень популярный. Совсем не случайно едва ли не каждый участник сессии Генеральной Ассамблеи ООН, получившей название «Саммит тысячелетия» (в сентябре 2000 г.), обращался к нему. Тем не менее процессы, им обозначаемые, возникли не вчера. «Если рассматривать глобализацию в чисто географическом аспекте, — говорит Генеральный секретарь ООН Кофи А. Аннан, — то практически ничего нового в этом процессе нет. Взаимосвязанная человеческая деятельность в масштабах всего мира осуществлялась на протяжении столетий».

Снова сложно понять? Тогда объясним проще. Прежде всего, напомним, что произошел развал Советского Союза. «Видя, что главная соперничающаяся с ней сила перестала быть силой, западная цивилизация возмечтала о своем распространении на весь мир. Идеологом проекта стала Америка».

Анализ действующих в современном мире тенденций показывает, что США совместно со странами НАТО и Японией играют и далее будут стремиться играть ведущую военно-политическую роль на планете, опираясь при этом как на экономическую, так и на военную мощь, идя в случае необходимости на прямое применение силы. В ближайшие 10–15 лет Европа и Япония, несмотря на некоторые разногласия с американцами по тактическим вопросам, по принципиальным вопросам будут действовать в рамках общей линии США.

При этом страны «новой Европы», т. е. осколки бывшей советской империи холуйствуют перед американцами гораздо больше, чем страны «старой Европы». Но в целом их можно называть единым термином «Запад».

А раз они действуют сообща, то не очень любят, когда кто-то другой шагает не в ногу. Они начинают обижаться: почему вы, дескать, не так себя ведете, если мы ожидаем от вас нужного, привычного и понятного нам поведения. Особенно обижается Америка. Разумеется, не Латинская.

Соединенные Штаты пытаются строить мир по своим меркам и не понимают, как этого могут не желать другие страны и народы.

Под это «непонимание» подпадает поведение большинства стран мира. Правда, Соединенные Штаты из тактических соображений претензии предъявляют единицам, чтобы не вызвать отторжение большинства. Сначала одним, потом другим, которые первоначально спокойно смотрят на претензии к первым, не понимая, что за вторыми будут третьи.

Россия, формально принятая в «восьмерку» ведущих стран мира, фактически относится к тем, кого американцы зажимают, используя самые разные обвинения и предлоги.

Разумеется, не все американцы одинаковы. Некоторые, похоже, понимают позицию и обиды России. Вот так они оценивали поведение Соединенных Штатов:

«Давайте-ка вспомним, как мы относились к интересам России и задевали ее гордость.

Послушавшись советов американских консультантов относительно приватизации советской государственной собственности, россияне бессильно наблюдали, как национальное достояние под аплодисменты Запада расхищают воры, ловкачи и «олигархи», как падает их собственный уровень жизни и рушится система соцобеспечения.

Они видели, как Соединенные Штаты бомбами вынудили подчиниться сербский народ, который Россия всегда считала своим «крестником» на Балканах, причем единственное преступление Сербии состояло в том, что она пыталась сохранить в своем составе край Косово — колыбель своей государственности.

Они наблюдали, как Америка нарушает собственное обещание, данное перед выводом советских войск из Европы, и расширяет НАТО за счет Польши, Прибалтики, Балкан, а теперь еще и Украины с Грузией. Представьте себе, что в ходе войны Севера с Югом США распались, и Лондон превращает Вирджинию, Южную Каролину и Техас в доминионы Британской империи!

Они видели, как американские агенты, под вывеской бушевского «крестового похода за демократию», организуют свержение пророссийских правительств в Киеве и Тбилиси (впрочем, в Минске аналогичный проект провалился), и избрание лидеров, поклявшихся переориентировать политику этих стран в сторону ЕС, НАТО и США.

Они видели, как американцы сговариваются с бывшими советскими республиками о строительстве трубопроводов в обход не только иранской, но и российской территории.

Они наблюдали, как американцы явочным порядком придают постоянный статус военным базам, размещенным с согласия Москвы в Центральной Азии на время войны в Афганистане.

Они слышали, как американские неоконсерваторы расточают похвалы в адрес чеченских мятежников, а представители властей — от Чейни до Маккейна — клеймят Путина и Россию, и даже призывают исключить ее из «большой восьмерки».

Однако хватить читать откровения здравомыслящих американцев. Мы ведь тоже кое-что понимаем.

События последних «революций» на постсоветском пространстве свидетельствую об активном вмешательстве Соединенных Штатов в дела бывших советских республик и участии американцев в приходе к власти там проамериканских и одновременно антироссийских правителей.

К настоящему времени очевидно, что США пытаются создать санитарный кордон на границах Российской Федерации. Почему они это делают?

Самый простой ответ: не доверяют России и пока она слаба (а вдруг еще станет сильной?) пытаются создать систему безопасности для себя и для всего Запада. Вполне естественная политика великой державы по отношению к другой бывшей великой державе, которая в результате правления бестолковых Горбачева и Ельцина перестала быть таковой.

В марте 2005 года появилась следующая информация: «В конгресс США внесен законопроект о поддержке демокритических движений за рубежом. С принятием закона экспорт революций станет в США государственным приоритетом. Демократизацией ближайшего окружения России по образцу Грузии и Украины займется специальное подразделение Госдепартамента….

Документ предусматривает…. также открытие при ряде американских посольств за рубежом «региональных демократических центров».

Предполагается, что такие структуры обеспечат США более тесное взаимодействие с демократическими силами в конкретных странах и сделает более адресной американскую помощь таким движениям…».

В переводе на нормальный язык это означает, что США ставят на поток практику вмешательства во внутренние дела иных стран. Предлог они всегда найдут. Вспомним, как был организован предлог для оккупации Ирака. Просто и со вкусом, а потом, когда оказалось, что предлог липовый, никто выводить войска не стал и даже не извинился за «ошибку». Так они и дальше будут действовать. Находить предлоги или создавать их.

Американцы действуют, как и положено в такой ситуации действовать. Тем более что успех в Грузии подтолкнул к действиям на Украине. А успех на Украине подтолкнул к… К дальнейшей борьбе американцев, главная цель которых не допустить объединения двух родственных стран.

Американцы неизбежно будут пытаться контролировать Россию. Отказаться от этого они будут вынуждены лишь тогда, когда эта попытка встретит резкий отпор.

Во всех иных случаях они будут пытаться контролировать нас. Или делать вид, что осуществляют такую попытку, если режим уже стал американской марионеткой, но хочет выглядеть самостоятельным.

Правда, такая американская политика подрывает последние симпатии к США у россиян. Эта политика формирует настроение антиамериканизма и частично антизападнический настрой. Но американцев, похоже, это не особенно волнует. Они прут как танки, которые вышли на оперативный простор.

Они и будут переть до тех пор, пока не встретят отпор. Им нужно просто дать по рукам, которые они протягивают в сферу российских интересов, ударить больно и жестко. Они понимают только силу.

И эта сила появилась. «После распада СССР могло показаться, что единовластное господство США укрепится на долгие годы. И вдруг у Америки появился новый, несравненно более опасный соперник. Он угрожает Западу его собственным оружием — высокоразвитой экономикой, расшатывает могущество своего противника и делает его зависимым от себя с помощью дешевых товаров, которые производит в невероятно большом количестве, накапливая колоссальные валютные резервы». Это о Китае.

Совершенно ясно, что те методы давления, которыми США действовали против России, они готовы и попытаются применить против Китая. Разумеется, с учетом китайской ситуации, о которой мы будем еще говорить. Пока же поговорим о разных цивилизациях.

 

4.2. Столкновение цивилизаций

Еще весной 1991 года, т. е. до распада Советского Союза писали: «Есть все основания предполагать, что в начале XXI столетия на мировую арену, и прежде всего в азиатско-тихоокеанском регионе, который, как это предвидит современная наука, станет новым мировым центром экономической жизни и международной политической активности, в качестве главной политической силы выйдет именно Китай. Из такой перспективы необходимо делать соответствующие практические выводы для нашей внешней политики».

«После распада СССР и мировой социалистической системы борьба за лучшее будущее на мировой арене переместилась в плоскость межцивилизационного противоборства», — написал Леонид Ивашов.

Народы, принадлежащие к одному культурно-историческому типу, создают свою особую самобытную цивилизацию. Н.Я. Данилевский сформулировал и законы их развития. Один из основных гласит: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествующих или современных цивилизаций». Сегодня можно уверенно сказать, что идея Данилевского о многомерности исторического процесса подтверждается как современной наукой, так и историческим опытом человечества. Достаточно упомянуть, что в числе его последователей находятся такие известные западные историки, как Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, да и многие современные аналитики-политологи».

Особенности каждой цивилизации уникальны и неповторимы. Например, экс-посол Советского Союза в КНР Владимир Федоров высказался как-то: «…Я все больше склоняюсь к мысли, что причиной рывка азиатских «тигров» не только Китая, а вообще всех стран Юго-Восточной Азии, включая Японию, стала тысячелетняя культура риса. Это совершенно дикий, безостановочный труд. Там ведь нет зимы, нужны гигантские оросительные системы, чтобы получать на чеках два-три урожая в год. Поэтому «рисовые» азиаты по психотипу своему идеально подходят для пересадки на конвейер. В отличие от русских, которые сегодня могут горы свернуть, а завтра — запить-загулять на неделю».

Россия находится на стыке различных цивилизаций. Понятие это относительное, расплывчатое. «…Американский политолог, профессор Гарварда Самуэль Хантингтон имеет в виду семь-восемь существующих ныне цивилизаций: 1) западная; 2) конфуцианская; 3) японская; 4) исламская; 5) индуистская; 6) православная-славянская; 7) латиноамериканская и, возможно, 8) африканская.

А вот список современных российских ученых, занимающихся проблемой цивилизаций: 1) западная; 2) исламская; 3) православная; 4) конфуцианско-буддисткая; 5) индуистская; 6) латиноамериканская; 7) российская; 8) японская и африканская».

Как видим, Россию так или иначе многие не ассоциируют в полной мере с западной цивилизацией. Причем, «не ассоциируют» прежде всего, не сами русские, а представители Запада. Это они нас не считали и не считают ровней себе.

Но Россия все же является разновидностью этой цивилизации, хотя и очень специфичной. Настолько специфичной, что часто возникает идея назвать ее иной цивилизацией.

«Могла ли война цивилизаций обойти стороной Россию? Конечно, нет». Ф.Ф. Нестеров в свое время написал книгу «Связь времен», в которой доказывал, что Россия в течение всей своей многовековой истории жила в режиме сверхвысокого давления извне, что только это отличает нашу страну от остальной Европы, за исключением одной страны. «Это исключение — Испания. Подобно России, стоящей стражем на восточных рубежах Европы, она сдерживала на крайнем западе напор кочевой Африки». Уточним, что Испания сдерживала натиск мусульманской Африки.

Это был первый натиск мусульманской цивилизации. Очень сильный натиск. Остановить его смогли с большим трудом и далеко не сразу. На Западе это сделала Франция, на севере — Византия, на востоке — Китай. Кстати, следует отметить, что современный подъем мусульманской цивилизации — уже второй.

Между этими двумя подъемами был еще один, когда мусульманская Османская империя превратилась в гигантское государство, раскинувшееся в Азии, Африке и Европе. Но это был несколько отличный подъем, который осуществлял тюркский народ, принявший ислам. Это был подъем не столько арабско-мусульманской цивилизации, сколько турко-исламской.

А перед этим османским нашествием на Европу было монголо-татарское нашествие, остановленное во многом благодаря борьбе русского народа, принявшего на себя основной удар кочевников.

Кому не известно стихотворение Александра Блока «Сжифы»? На примере этого произведения художественной литературы видна гениальная прозорливость Поэта с большой буквы. Способность одним мазком показать сущность России и ее будущие проблемы. Заметим, что написано стихотворение было в 1918 году, незадолго до смерти поэта.

Вероятно, Александр Блок имел в виду предстоящее (как казалось тогда) столкновение между европейской цивилизацией и дальневосточной цивилизацией (Япония и Китай). В начале XX века много говорили о «желтой опасности» для европейской цивилизации. Правда, тогда более боялись мифа, чем реальности. Реальность наступила в следующем, XXI веке.

Поэт поместил Россию меж двух враждебных рас (назвав их Монголами и Европой), как бы отметив геополитическую роль России, которая во многом (хотя и не во всем) находится между Европой и Азией.

Каково историческое и географическое место России в мире?

Россия находится на стыке Европы и Азии, расположена одновременно в двух частях света. В этом ее историческая особенность и геостратегическая реальность. Россия — центр Евразии. «Россия — евразийская страна не только в философском, но и в прямом географическом смысле. Она простирается вширь на два континента, причем расстояние от Москвы до Владивостока больше, чем от Москвы до Южной Африки».

Геополитически Россия, с одной стороны, является посредником между Европой и Азией, а с другой — являлась щитом Европы.

Вадим Каргалов писал: «Глубочайший смысл имеют слова о том, что Русь была щитом Европы. Она воистину защитила Европу от орд Батыя, она сдерживала агрессивность Золотой орды в течение следующих десятилетий. Россия внесла серьезный вклад в отражение турецкой агрессии XVI–XVIII веков, когда янычары появились под Веной, вторглись в Польшу, когда турецкий султанат угрожал многим народам Европы. Эта великая миссия русского народа по защите европейской цивилизации должна быть объективно оценена. Об этом не нужно молчать, не нужно скромничать. Великие подвиги наших предков, великие жертвы и великие достижения должны стать достоянием самой широкой читательской аудитории».

У Блока отмечено:

Мы, как послушные холопы,

Держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!

Щит — это потому, что мы близки. Близость цивилизаций — западноевропейской и российской очевидна. Они, по сути дела, являются разновидностью одной — христианской (европейской) цивилизации. Тот же Блок все же говорил о Европе как о братьях. Хотя он и допускал, что придется отойти в сторону, позволив Монголам «мясо белых братьев жарить». Но это только потому, что «белые братья» повели себя не так как следует.

Тут самый раз снова вспомнить, что Землю населяют разные цивилизации. Они не хуже и не лучше, они не плохие и не хорошие. Они просто разные.

Цивилизации за всю историю человечества постоянно возникали и исчезали полностью или сходили на задворки истории после своего расцвета. Обычно происходило это путем поглощения одной цивилизации другой, ибо они всегда конкурировали друг с другом и находились на разных стадиях своего развития.

Одни цивилизации только расцветали, а другие уже угасали. Столкновением (конфликтом, войной) цивилизаций наполнена история человечества.

Сделаем небольшое отступление, посвященное происхождению термина «война цивилизаций». Отмечали, что «первым термин «война цивилизаций» ввел писатель-эмигрант В. Аксенов в статье, опубликованной в «Московских новостях» накануне начала военных действий» США в Афганистане.

Впрочем, существуют и другие точки зрения на происхождение этого термина. Например, писали: «Сам термин возник с легкой руки директора Института стратегических исследований при Гарвардском университете Сэмюэля Хантингтона, опубликовавшего в 1993 году статью «The Clash of Civilisatios?», ставшей очень модной в современной политологии. Иного и быть не могло — американский ученый весьма убедительно показал неизбежность конфликта между Западом и «конфуцианско-исламским блоком». При желании можно видеть, что после терактов 11 сентября 2001 года события развиваются примерно так, как их описывал Хантингтон — между Западом и одной из частей «блока» началась самая настоящая война. Причем лидеры и идеологи террористов охотно подхватили терминологию своих противников (несколько ее переиначив на собственный лад), объявив, что против исламского мира Запад начал «крестовые поход».

Заметим, что разобраться, кто назвал тигра тигром, не так и важно, важнее исследования о местах обитания, способе жизни и психологии этих животных.

В Средние века, когда на арену истории вышли народы, создавшие современные европейские государства (включая, расположенную в Европе Киевскую Русь) одной из опасностей для европейской цивилизации были натиски кочевых и полукочевых народов из азиатских глубин.

Россия не была единственным щитом Европы. Но ее вполне можно было бы считать одним из основных щитов. Она прикрывала Европу от кочевых племен северной Азии. При этом, в российской истории были моменты, когда русские правители, находившиеся между двух огней (между Монголами и Европой), предпочитали союз с Востоком против Запада. Например, так вел себя знаменитый русский князь Александр Невский.

Но и Запад порой поступал точно так же, например, Карл XII, потерпев поражение под Полтавой, попытался опереться в борьбе с Петром Первым на турок. Шведский король был не одинок. Наполеон, собираясь в поход на Россию, пытался воспользоваться Турцией, чтобы отвлечь часть сил русской армии. Так что борьба цивилизаций знала много исключений, когда ближних соседей били при помощи дальних.

Кстати, нельзя забывать, что четвертый крестовый поход западноевропейских христиан окончился захватом столицы православия — Константинополя. Вот вам и общие интересы христианских стран. Да какие уж общие интересы! Вспомним, что две самые кровопролитные войны в истории человечества (Первая и Вторая мировые войны) проходили именно в Европе, между христианскими народами, а японские солдаты зверски уничтожали сотни тысяч китайцев.

Еще больше противоречий было между двумя ветвями европейской цивилизации.

Запад довольно настороженно относится к России. И все время (по крайней мере, до сих пор) пытается ограничить возможности нашей страны, поэксплуатировать наши природные богатства. Даже вице-премьер Сергей Иванов дипломатично сказал: «…Мы нередко наблюдаем определенные негативные стереотипы в отношении России в ряде европейских стран». Чего уж там «нередко»! Скорее часто.

Это признают периодически даже российские демократические политики. «Традиционно отношения между Россией и Западом развивались в рамках существующей с XVIII века модели. Страны Запада вступали с Россией во временные союзы, использовали ее военные возможности, — отмечал Григорий Явлинский, — но в то же время всегда сохраняли дистанцию, стремились ограничить и контролировать Россию. Западные политики воспринимали и воспринимают России как страну из другого мира. В зависимости от ситуации она может быть дружественной и враждебной, но всегда остается чужой». Это реальность, которую нужно понимать и учитывать.

Особенно сейчас, когда во всем мире нарастает межцивилизационная борьба. «Обострение цивилизационного противоборства вызвано небывалой по масштабу экспансией североатлантической цивилизации по всему миру. Попытки вестернизации стран и народов, обладающих собственной национально-культурной идентичностью, встречают с их стороны естественный отпор. Западные страны интерпретируют это как сопротивление прогрессу и соответственно делят государства на цивилизованные и нецивилизованные».

«Будущее мира сегодня решается не в противоборстве ислама с либеральной цивилизационной системой, хотя этот противоборство и может создать сильные политические эффекты. Решающее значение на мировую динамику оказывает другой фактор — по массе реального сектора экономики Китай уже сегодня далеко опередил США — точно так же, как США в свое время, перед Первой мировой войной, далеко опередили по своей экономической массе бывшую «мастерскую мира» Англию и Британскую империю в целом. США в период Первой мировой войны выигрывали в любом случае, независимо от ее исхода. Точно так же и Китай сегодня автоматически выигрывает от противоборства исламской и западных цивилизационных систем, независимо от его исхода — и особенно много выигрывает, если это противоборство войдет в ядерную фазу».

Но последнее (т. е. ядерное противоборство мусульманской и христианской цивилизаций) довольно маловероятно, так как США слишком далеко вырвались вперед в этой сфере. А вот Китай, между прочим, может вступить в такое противоборство. Правда, ему еще нужно время для укрепления своей экономической мощи. Но об этом чуть позже.

 

4.3. Новый Китай

«Мао Цзэдун и Дэн Сяопин… Два лидера Поднебесной. Два соратника — два непримиримых врага. Две разные стороны, но все же одной медали. Медали под названием чжунхуа — Срединная китайская нация, стержень которой — китаецентризм. В нем-то как. раз и таятся и критерий отношений Поднебесной с остальными государствами, и «специфические условия», определяющие эти отношения».

Перманентная политическая борьба в форме постоянных кризисов, которые неблагоприятно сказывались на положении в стране, — вот что характерно было для маоистского Китая при жизни великого кормчего и некоторое время после его смерти. Однако, повторим, что Мао сумел централизовать власть и предотвратил распад страны. Китай не распался и не стал колонией. Он стал самостоятельной державой, хотя и очень слабой. Но, тем не менее, с атомным оружием.

При помощи Советского Союза он сумел укрепить вооруженные силы и создать базовые отрасли экономики.

Прежнее маоисткое руководство казалось опасным для СССР, но, по сути дела, опасность была эфемерной. Мао Цзэдун и его окружение не умели управлять страной и один экономический кризис следовал за другим. Китай не мог представлять угрозу, хотя и был серьезной проблемой.

Вскоре после смерти Мао «наступает пора прагматизма и здравомыслия в Китае — на благо народу и стране, но на горе соседям».

А наиболее близким соседом (если судить по границе) являемся именно мы. Новое китайское руководство стало заметно менее враждебно относиться к Советскому Союзу, но вело гораздо более рациональную политику в области развития народного хозяйства. Экономика великой дальневосточной страны стала изменяться коренным образом.

«После Второй мировой войны несколько стран показали примеры быстрого экономического роста, и получили широкое распространение выражения «германское чудо», «японское чудо», «южнокорейское чудо», а сейчас вся планета говорит о «китайском чуде».

Вот об этом чуде и пойдет далее разговор.

По мнению российских коммунистов, «после осуществления по западному сценарию развала СССР Китайская Народная Республика стала флагманом социализма. Именно сюда переместился центр теории и практики социалистического строительства, а из Москвы в Пекин переместилась столица истории». С этим высказыванием автор настоящей книги не согласен, но с тем, что в мире возросла роль Китая, спора нет.

Велика в этом роль Дэн Сяопина. «…Дэн Сяопин с конца 1989 года вообще…. никаких постов не занимал, ни государственных, ни партийных. Тем не менее он считался до конца жизни самой влиятельной фигурой в руководстве КНР».

Собственно говоря, Китай-то был не первым. Гораздо раньше начался подъем Тайваня, этого антипода КНР. Но успехи малого Китая (Тайваня) рано или поздно должны были подтолкнуть большой Китай (КНР) на изменение своего экономического курса.

«За последние годы зона АТР превратилась в самый динамичный регион земного шара. Складывается впечатление, что у стран этой зоны наиболее удачно получается вписываться в тенденции, определяющие развитие человечества в XXI веке, оседлать эти тенденции, если хотите. Главная страна АТР Китай быстро превращается в сопоставимую с США по совокупной мощи державу мира. Противостояние и взаимодействие между этими центрами силы будет в очень многом определять глобальную конфигурацию в нынешнем столетии. На подходе Индия. С этими оценками в принципе согласны все».

«…Согласно докладу Национального разведывательного совета, к 2020 году ВВП Китая превзойдет аналогичный показатель всех западных государств, за исключением США, а ВВП Индии сравнится с ВВП европейских экономик. При этом население этих двух стран составит соответственно 1,4 и 1,3 миллиарда человек, что само по себе станет важнейшим фактором мировой политики, особенно на фоне демографических проблем, с которыми сталкиваются и Европа, и Россия».

«Другие страны азиатского экономического чуда. — Япония и Южная Корея — тоже хотели разбогатеть. Однако китайцев вдохновляет не только желание богатства и процветания — они хотят подтвердить свое исторически обоснованное превосходство».

Политическая подоплека китайского экономического чуда очевидна. Она в том, что за экономическими успехами неизбежно должны возрасти политические амбиции страны. Собственно говоря, в этом нет ничего особенного. За спиной Китая стоит его многовековая история. Это, во-первых. И, во-вторых, Китай слишком большая страна, чтобы не иметь политических амбиций. Экономические успехи являются просто катализатором этого процесса.

«XXI век — это возрождение Китая как сверхдержавы; это уход Европы на пенсию и окончательная утрата ею роли политического и культурного флагмана, ярко, кстати, выражающаяся в фигурах президентов и премьер-министров, которые на посту глав государств решают свои личные проблемы».

Мрачная для европейской цивилизации перспектива. Но, похоже, недалекая от истины. А тем временем китайцы начали нащупывать дорогу, которая вела из тупика «великих скачков», «коммун» и т. п.». В 1996 году популярный российский журнал написал: «Нынешний Китай — это еще не мировая держава. Но нам предстоит жить с ним и в XXI веке».

Прошло десять лет, мировой державой Китай уже стал, и доктор экономических наук Александр Анисимов написал: «Китай пока не является центром мировой экономической системы. Однако при реализации плана развития народного хозяйства КНР на перспективу по 2020 г. он превратиться в таковой. То есть в полном смысле слова в «Срединное государство».

В чем же причина китайского чуда?

В 1982 году в Китае была принята новая конституция, в которой было предусмотрено, что коренная задача государства состоит в том, чтобы «общими силами осуществить социалистическую модернизацию». Конституция закрепила основы политической системы Китая, особо подчеркивая роль Коммунистической партии Китая, «вооруженной идеями марксизма-ленинизма, идеями Мао Цзэдуна», во всех достижениях китайского народа.

Еще в 1991 году отмечали: «Видимо, «ключ» к пониманию источников и причин быстрого и эффективного развития народного хозяйства КНР в последние годы состоит в рациональном сочетании централизованного планирования государственного сектора промышленного производства, транспорта и так далее с четким и эффективным рыночным регулированием всех отраслей народного хозяйства».

Позже заговорили о «китайском парадоксе», когда чем больше страна считается авторитарной, тем больше в нее вкладывают денег… Разумеется, при ее желании.

Вот что значит мудрые правители. Они поняли, что к чему. «Реформы в Китае начались с сельского хозяйства. Народную коммуну заменили семейным подрядом и единой коллективной собственностью. Практически все 800 миллионов крестьян получили право на свободное сельскохозяйственное производство, и в результате деревня выбросила на рынок столько рабочей силы, что избыток людей стал критическим».

За сельским хозяйством не отставала и промышленность. В 1981–1984 годах среднегодовой прирост промышленного производства составил 9 процентов, сельскохозяйственного — свыше 10 процентов, национального дохода — свыше 8 процентов. Рост не малый, точнее довольно большой.

Первые годы китайского скачка советские специалисты утешали себя словами: «Нельзя не учитывать и того, на каком фоне происходило оживление китайской экономики в последние годы. В течение двух предшествующих десятилетий народное хозяйство КНР развивалось крайне неравномерно и в целом неудовлетворительно. Господствовали административные методы управления, экономические же стимулы бездействовали, уровень жизни был заморожен, а по ряду параметров снижался. В сельском хозяйстве царил застой, а точнее, с учетом роста населения, оно переживало глубокий кризис. Поэтому сдвиги последних лет оказались особенно зримыми».

Все это так. Но Китай и позже продолжал стабильно и уверенно наращивать темпы своего экономического роста.

А прогнозы для Китая стали еще более обнадеживающими (разумеется, обнадеживающими не для конкурентов). «К 2025 году, — писал М. Мерчант в индийском журнале «Джентлмен», — Китай станет ведущим игроком на мировой арене в дипломатической и политической областях. Сочетание размеров территории, численности населения, географии и истории позволит Китаю стать самым влиятельным государством на Земле. Присоединение к нему Гонконга в 1997 году обеспечит ему колоссальную дипломатическую и экономическую мощь в тихоокеанском регионе». Заметим, что написано это было в 1991 году.

Этот прогноз стал сбываться. И быстро сбываться. В апреле 2006 года известный специалист по Китаю констатировал: «Самая многонаселенная страна мира — Китай демонстрирует ныне самые высокие темпы роста своего экономического и торгового потенциала. За 27 лет реформ Поднебесная увеличила валовой внутренний продукт в 15 раз — до 2,2 триллиона долларов. По этому показателю она практически сравнялась с Францией и Англией, наступает на пятки Германии. Впереди остались лишь Япония и США.

За эти же 27 лет Китаю удалось увеличить внешнеторговый оборот в 70 раз — до 1,4 триллиона долларов. И тем самым довести свою долю в мировой торговле почти до 7 процентов, то есть до показателя Японии, которая с 60-х — 80-х годов наводнила мир своими телевизорами и автомашинами».

«Китай принял стратегию экономического развития, основывающуюся на принципе «идти вовне», то есть развивать производство товаров на экспорт, захватывать внешние рынки, опираясь на высокое качество и дешевизну своих товаров. И его достижения на этом пути впечатляют мир».

«…Не надо забывать, что в России почти 90 % мобильных телефонов made in China, а компьютерных мониторов не меньше 70 %». «Китайский автопром создает угрозу на российском рынке не только продукции АвтоВАЗа».

Успехи в производстве приводят к финансовым успехам. «Сегодня китайская валюта становится все более важным игроком на мировом рынке. Напомним, что в июле 2005 года Китай впервые за десять лет отказался от фиксированного курса юаня к доллару. После чего китайская валюта выросла на 2,1 процента — до 8,11 юаня за доллар. Неудивительно, что США уже не раз выступали с критикой валютной политики Китая, указывая, что в рамках жесткой привязки юаня к доллару стоимость китайской валюты занижена на 40 процентов, что ставит китайских экспортеров в заведомо более выгодное положение».

«Предполагается, что в середине XXI века Дальний Восток во главе с Китаем станет центром мировой экономики. Китай, негласно проводя политику сплочения «передовой Азии» перед лицом угрозы со стороны «гнилого Запада», выступает за введение единой азиатской валюты, что стало бы своего рода «кассой взаимопомощи» для стран региона в противостоянии диктату доллара».

Уже поговаривали, что Китай и Япония фактически согласовали вопрос о введении ACU. Если это произойдет, то положение США станет гораздо более сложным.

«…Для самих китайцев не важно, как зовут их тигра реформ, главное, что КНР, набирая мощь, большими шагами идет вперед и уверенно смотрит в будущее». «…Самое важное заключается в том, что правительство Китая озабочено не соответствием экономики неким «экономическим моделям», а условиями жизни своего народа и мощью государства».

«Огромный Китай приоткрыл экономику, втянул в себя, самыми различными способами, западную технологию и западные деньги и начал ползучее, низовое завоевание кошельков западных обывателей. Китайский ум понял, что общество потребления против такого контрнаступления беззащитно. Если товар сходного качества стоит вдвое дешевле, самый чопорный англичанин будет помогать своим кошельком экономике красного Китая.

Как смог предпринять такую программу Китай? Только соединив интеллект с совестью. Воспитав десятки миллионов молодых интеллигентов и разрешив им стать «буржуазией» — не ради скупки яхт и вилл, а ради завоевания суверенитета Поднебесной».

Обратим внимание на слова «не ради скупки яхт и вилл». Какой разительный контраст с Россией! Впрочем, не только с ней.

«Большинство специалистов не сомневаются, что китайская экономика обгонит американскую — это вопрос времени. Одни экономисты считают, что это произойдет через двадцать лет, другие полагают, что Китай станет самой могущественной мировой державой через сорок лет. Немногочисленные эксперты считают такую перспективу маловероятной».

Постепенно растет и благосостояние китайцев. «Сегодня в Поднебесной 15 автомобильных заводов, на которых трудятся 1,5 миллиона человек. Только в 2005 году с конвейера автопрома КНР сошло 5,8 миллионов машин. Как следствие, внутренний авторынок Китая обошел японский и немецкий вместе взятые и стал вторым автомобильным рынком в мире. Казалось бы, куда дальше? Между тем, по прогнозам китайских дилеров, спрос в Поднебесной на легковушки и внедорожники начиная с 2006 года подскочит на 15–20 %. А скорость прироста производства по авто выйдет на первое место в мире».

Успехи в автомобилестроении дополняются развитием транспортных связей. Александр Нагорный, побывавший в 2005 году в Китае, рассказывал: «Вас, прежде всего, встречают аэропорты, которые не имеют аналогов не только в азиатских странах, но и, по всей видимости, в Европе и в Америке. Они построены в основном за последние три-четыре года и рассчитаны на такие потоки пассажиров и грузов, которые чуть ли не на порядок превосходят все, что можно представить на Западе. Далее — строительство. Вся страна представляет собой сплошную стройку. Стоят не только жилье и офисы — строят промышленные зоны, строят технопарки, строят дороги, строят другие объекты инфраструктуры».

На очереди развитие космонавтики. Первый пилотируемый космический полет Китай осуществил 15 октября 2003 года, когда на орбите оказался «китайский Гагарин» — полковник Ян Ливэй. На этом китайские планы освоения космоса не прекратились.

Тут в самый раз обратиться к тем, кто пытается объяснить китайское чудо. Вот одно из таких объяснений: «Назовем важнейшие моменты, обеспечившие успех китайских реформ.

Главным условием успеха явилась сама цель предпринятых в Китае реформ, которая была понятна, близка всем слоям населения страны, взывала к глубинным патриотическим и национальным чувствам китайцев — поднять страну, поднять народ, возродить величие Китая.

Сформулированная в общем виде цель превращения Китая в могучую и процветающую державу, которая стала подлинной общенациональной мобилизующей идеей, впоследствии была конкретизирована в программе «Четырех модернизаций» — промышленности, сельского хозяйства, национальной обороны, науки, техники и образования. Осуществление программы разбивалось на три этапа, которые охватывают период до середины XXI в.

Важнейшим фактором, обеспечивающим успех экономических реформ в Китае, является их последовательная социальная ориентированность. Разумеется, не в равной мере, но благотворность реформы ощущает лично на себе каждый китаец, что и делает его активным сторонником реформ.

Неотъемлемой чертой курса китайских экономических реформ является постепенность и осмотрительность, взвешенный подход к намечаемым преобразованиям.

Еще одним залогом успешности китайских экономических реформ служит то, что руководство КНР, широко перенимая иностранный опыт, не допускает того, чтобы его применение шло вразрез с национальными особенностями Китая, ослабляло национальную самоидентичность, подрывало стабильность в стране.

Китайская экономическая реформа специфически решает задачу перехода от административно-командной системы к рыночной. Эта специфика состоит в осуществлении концепции регулируемого государством и обществом рынка. Сам же регулируемый рынок создается в условиях многоукладной и многослойной экономики при сохранении доминирующего положения общественной (государственной) собственности» [627]Современная политическая Россия. Компакт-диск. Под общ. ред. А.И. Подберезкина. 2002.
.

Некоторые считают, что только тупая гордость многих и корыстное нежелание некоторых, ответственных за провал в экономике России, мешает прямо обратиться к китайскому опыту и принять его на вооружение. Нет! Дело не только в гордости. Дело, прежде всего, в личной ответственности и личных интересах. А возможно и в происках соответствующих зарубежных сил, которым повторение китайского варианта в России совсем не нужно.

«Разительный контраст между ходом и результатами реформ в России и Китае побуждает нас к серьезным размышлениям о «секретах» успеха преобразований в Китае на фоне угрожающего упадка экономики нашей страны. Вышеназванное обстоятельство не может не влиять на атмосферу и развитие двусторонних отношений между КНР и РФ».

А у отношений между нашими двумя странами есть перспектива. Заинтересованность Китая очевидна. «Наибольшее воздействие на мирохозяйственные связи в XXI веке Китай оказывает своими растущими потребностями в энергоресурсах…Именно энергетика является самым перспективным направлением сотрудничества между нашими странами. Россия, как известно, развивает свою торговлю, прежде всего за счет продажи нефти и газа…

Азиатско-тихоокеанский регион потребляет уже треть поступающей на продажу нефти».

«Бурный рост экономики Китая при нехватке природных богатств толкает Китай к источникам сырья, находящимся вне страны».

Китай в 2005 году стал вторым крупнейшим потребителем нефти в мире после США. Оттеснив Японию на третье место. Китайский импорт составил 127 миллионов тонн, при добыче 172 миллионов тонн. Спрос на нефть в 2010 году достигнет 380, а в 2020 году — 450 миллионов тонн. При этом уровень добычи в 2020 году должен быть около 200 миллионов тонн.

Таким образом, зависимость экономики Китая от привозной нефти в ближайшие годы будет расти. И, естественно, Китай заинтересован в строительстве нефтепроводной системы Восточная Сибирь — Тихий океан, от которой планируется китайское ответвление, что позволит увеличить поставки нефти в Китай до 100 миллионов тонн в год. Примерно такая же ситуация и с газом.

В мае 2006 года прогнозы были следующими: «В 2005 году торговый оборот между нашими странами составил 29,1 миллиарда долларов — на 37 процентов выше показателя 2004 года… В текущем году, по словам директора департамента госкомитета по делам развития и реформ КНР Кун Линлуня, объем двусторонней торговли с Россией может достичь 36–40 миллиардов долларов. Тем самым вполне реальным становится выход к 2010 году на уровень 60–80 миллиардов долларов… По оценке китайской стороны, самые масштабные перспективы сотрудничества открываются в энергетической сфере».

Оптимисты с российской стороны считали: «Стратегическое партнерство в энергетике позволит России и Китаю реализовать такие их естественные преимущества, как географическая близость и экономическая взаимодополняемость. Оно поможет «прицепить сибирский вагон к китайскому экспрессу», то есть использовать динамизм великого восточного соседа на благо нашего народа. Партнерство с Китаем откроет России путь на перспективные азиатские рынки энергоресурсов, ускорит освоение и заселение богатых недрами, но почти безлюдных районов к востоку от Урала».

Красивую перспективу описал Всеволод Овчинников, почетный член российско-китайского комитета дружбы, мира и развития. Все как положено, дифирамбы там, где нужно сказаны.

Но даже в этих дифирамбах звучат явно унизительные для России нотки.

А. Яковлев писал в журнале «Обозреватель» (начало 1996 года) о Китае: «Эта страна, как и Советский Союз, стояла на рубеже 70—80-х годов перед необходимостью приспособления к быстро изменявшимся условиям и новым мощным тенденциям мирового развития. КНР искала и верно определяла эффективные пути к цели. Представляется, что именно ее сугубая ориентированность на национально-государственные интересы предопределила успех в этом деле. Положенные в основу внутренней и внешней политики указанные интересы почти автоматически отрегулировали иерархию ценностей в отношениях страны с внешним миром.

Абсолютный приоритет задачи развития материального производства позволил Китаю вскрыть и задействовать, прежде всего, внутренние резервы экономического роста. Поэтому, в отличие от СССР перестроечного периода и России в годы реформ, Китай начал пресловутое «вхождение в мировую цивилизацию», не играя в поддавки с Западом, не жертвуя своей внутренней стабильностью, мощью и своими стратегическими позициями. Напротив, он всемерно укреплял эту стабильность. Но самое главное — он не позволил своим реформам выродиться в контрреволюцию, убедительно опроверг лукавый тезис о социализме как системе бесперспективной, тупиковой, не способной к самосовершенствованию.

Нынешний Китай обладает параметрами, дающими ему право достаточно уверенно смотреть в будущее».

Это мнение распространено. Одна из российских газет написала: «Все дороги теперь ведут не в Рим, а в Китай, точнее, в Пекин». Но только ли это мнение одно имеет право на существование? Нет, не все так однозначно прекрасно в Китае. Попытаемся и мы заглянуть по ту сторону китайского чуда.

 

4.4. Китайские проблемы

Ранее мы расписали китайские успехи. Они впечатляют друзей (а есть ли друзья между странами?) и беспокоят врагов (эти-то точно есть).

Ох, уж эти враги. «Наращивание стратегической мощи Китая, упрочение его международных позиций и усиление его международного влияния — при сохранении коммунистической риторики и монополии Коммунистической партии Китая на политическую власть — вызывает озабоченность у мирового рыночно-демократического сообщества. Тема «китайской угрозы» широко освещается в мировой литературе — речь идет о прямых угрозах со стороны Китая мировому развитию».

Враги (скажем мягче — конкуренты) ищут слабые места у своих соперников. «Когда в 1992 году стал послом в Пекине, — вспоминал Игорь Рогачев в 2006 году, — у меня прошло много протокольных встреч с коллегами из дипкорпуса. Так вот, многие послы, прежде всего из развитых западных стран в один голос уверяли меня, что Китай ждет неминуемый и близкий крах. Дескать, экономика не выдержит таких высоких темпов роста, а вместе с ней рухнет и режим. Прошло почти пятнадцать лет. Китайская экономика жива, и режим не выказывает признаков краха. Но что любопытно: сегодня многие эксперты на Западе, да и у нас по-прежнему проводят мысль о том, что у китайской экономики слишком высокие темпы роста, она их не выдержит, впереди, дескать, неизбежны социальные катаклизмы и крах режима.

Думаю, эти мрачные прогнозы имеют под собой столько же оснований, сколько в 1992 году. Китайские лидеры — прагматики. Они предпринимают усилия для смягчения возникающей в разных секторах экономики и социальной жизни напряженности».

Экс-посол, конечно, имел возможность хорошо изучить вопрос о перспективах Китая. Но пророки, как он сам же и привел примеры, далеко не всегда бывают правы. Вот и мы остановимся на проблемах китайского роста. Тем более что они все же есть. И не малые. «…Угроза полномасштабного кризиса в Китае в ближайшие 5—10 лет существует и является весьма серьезной», — писал в 2005 году В.В. Михеев.

Одна из первых проблем заключается в том, что экономический рост базируется, прежде всего, на огромном народонаселении Китая (в пересчете на душу населения достижения уже не кажутся столь впечатляющими, «ВВП на душу населения остается сравнительно невысоким») и на низком уровне потребления (многие китайцы готовы работать за гроши по западным меркам), а также на довольно низких стартовых позициях подъема экономики.

При таком подходе один и тот же товар, произведенный в Китае и в США, резко различается по себестоимости. Китайский товар заметно дешевле. Это сильное преимущество Китая в экономическом соревновании с Западом.

Давно известно при этом, что качество китайских товаров часто ниже всех допустимых пределов. «Китайцы, конечно, великие мастера копирования, в первую очередь — внешних форм. До содержания руки доходят не сразу и не всегда».

«…Вся Европа ходит в китайских шлепанцах. Плюется — они разваливаются — но ходит: дешево. Старая сквалыжница Европа, помешанная на желании сэкономить каждый пфенниг или сантим, ни свет ни заря занимающая места в длиннющих (хвостатее былых советских!) очередях на всяческих распродажах, попалась на крючок дальневосточных экспортеров».

Но, во-первых, это дает низкие возможности для расширения производства, если оно не ориентировано на внешний рынок. То есть все успехи зависят от того как пропускают товар через чужую границу.

А во-вторых, рано или поздно уровень потребления китайцев начнет расти и преимущество в стоимости будет снижаться. Но это наступит еще не скоро. Совсем не скоро.

Это, кстати сказать, тоже проблема. «Одна из основных проблем страны заключается в том, что в Китае в первую очередь развивается экспортно-ориентированные центры — свыше 50 % ВВП государства реализуется во внешней торговле. В 2006 году ВВП Китая составил 2684 млрд, долларов, а объем внешней торговли достиг рекордной цифры — 1760 млрд. Такая зависимость он внешних факторов ставит под угрозу экономический суверенитет страны. Особенно тревожно для руководства КНР то, что объем внешней торговли растет опережающими темпами. Если общий прирост экономики в 2006 году показал 10,7 %, то внешнеторговый оборот увеличился на 23,8 %. Случись на основных рынках сбыта кризис, китайское чудо рухнет. Внутренний рынок в этой ситуации мог бы смягчить удар от внешней угрозы. Но в том-то и дело, что он в КНР не развит».

Плохо для Китая и другое. Китайцы, если их не проконтролировать, делают совсем нередко низкокачественные товары. В 2007 году, например, возник скандал между Китаем и Японией. Компания «Тото» продавала ежегодно около трех миллионов высокотехнологичных унитазов (автоматический подогрев сиденья, функция «биде» и пр.). Однако они стали периодически гореть или же просто дымиться. «Тото» обвинила свой китайский филиал. И вот тут оказалось, что: «…Семь лет назад, не поставив в известность клиентов, компания перенесла производство ключевых компонентов этой модели унитаза из Японии в Китай, где рабочая сила гораздо дешевле». Но при дешевизне рабочей силы у Китая недостаточно собственных разработок.

Известный китаевед, директор Института Дальнего Востока РАН академик Михаил Титаренко писал: «Под патронажем крупнейших ТНК Китай превратился во всемирную сборочную мастерскую, но собственных разработок в сфере высоких технологий все еще очень мало».

Здесь у Китая есть серьезное отставание от Соединенных Штатов, Европы и России. Они, похоже, это понимают и пытаются, используя привычные методы, ликвидировать отставание. «Китай сегодня развивает политику привлечения рабочей силы в сфере высоких технологий, увеличены сроки контрактов для работы иностранных ученых в Китае с одного до двух лет… Так что утечка «российских мозгов» на Восток становится все более реальной».

Борьба за лидерство в этой сфере будет посложней, чем в производстве штампованных компьютеров или автомобилей. Тут еще неизвестно, сможет ли Китай догнать и перегнать Америку.

Но, если его руководство окажется мудрым, он и тут сможет вырваться вперед. Вспомним древнюю историю Китая, многое в мире впервые было изобретено именно в этой стране.

Другая важная проблема для Китая состоит в том, что он не слишком богат природными ресурсами. Речь, прежде всего о нефти и газе. Впрочем, и других природных ресурсов не много.

«…Для китайцев доступ — на возможно более дешевом ценовом уровне — к углеводородам России и Центральной Азии является проблемой не только экономики, но и национальной безопасности. На… Ассамблее СВОП директор Института международных стратегических исследований, бывший замначальника Генштаба армии КНР генерал Сюн Гуанкай, прочитав доклад на тему международной энергетической безопасности, в конце дважды жестко акцентировал внимание на угрозе перекрытия Малаккского пролива. Через последний, как известно, в Китай поступает львиная доля импортируемой нефти. Кто может в случае крупного кризиса перекрыть этот пролив, в общем-то, известно: XXI век — век соперничества Китая и Соединенных Штатов за доминирование в мировой политике…»

Именно поэтому Россия и нужна Китаю. «…Пока Китай может рассчитывать на поставки нефти и газа из России, Казахстана и Ирана. Эти страны как бы образуют его стратегический тыл, и он заинтересован либо в надежных связях с ними, либо в установлении контроля над ними».

Недостаток природных ресурсов сказывается в Китае и по-другому. Экстенсивно развивая промышленность, Китай до сих пор мало заботился об экологической стороне своего экономического роста. «Специалисты утверждают, что… в самом Китае экологическая ситуация между прочим, одна из самых тяжелых в мире…» «Природа Китая не выдерживает нагрузки, которую породили стремительная индустриализация и урбанизация».

«Западные страны, Америка, даже Южная Корея и Япония вывозят в Китай грязные, неэкологические производства, требующие большого вложения физических сил. Возьмите производство стали. Китай в этом деле лидирует с фантастическим отрывом, тут даже близко никто не стоит. Рост составляет 25–30 процентов годовых. Видя такие цифры, многие недоумевают: не липовые ли они? Нет, не липовые. Секрет в том, что транснациональные корпорации ставят в Китае целые металлургические предприятия, куда доставляют руду и другие необходимые материалы из Австралии, Южной Америки и других не самых близких мест. И продукция тоже почти вся вывозится, что ставит Китай в очень большую зависимость от конкурентов, от внешних рынков сырья и сбыта».

«Китай стремительно догоняет Америку, но не торопится переходить на новые промышленные технологии. Львиная доля китайской электроэнергии, как и полвека назад, по-прежнему производится на электростанциях, работающих на угле.

Сотни тысяч тонн сажи и других вредных веществ, которые выбрасывают в атмосферу китайские электростанции, в прямом смысле этого слова отравляют жизнь не только самих китайцев и их соседей, в том числе и россиян, живущих на Дальнем Востоке, но и жителей других континентов. Метеолаборатории на вершинах гор и холмов в Орегоне, Вашингтоне и Калифорнии обнаружили в воздухе многократно увеличенное содержание вредных соединений серы и углеводорода, основных продуктов сжигания угля. Мельчайшие частицы серы проникают глубоко в легкие и вызывают болезни дыхательных путей, сердечно-сосудистые заболевания и рак.

От двуокиси серы, главного и самого вредного, пожалуй, продукта сжигания угля, в первую очередь страдают, конечно, сами китайцы. Уголь каждый год «убивает» до полумиллиона китайцев.

Китай сейчас сжигает угля больше, чем США, весь ЕС и Япония, вместе взятые. Каждый 7—10 дней в Китае открывается новая электростанция или промышленное предприятие, работающее на угле. Специалисты подсчитали, что при нынешнем положении вещей «вклад» Китая в дело глобального потепления за следующие 25 лет превысит вред атмосфере планеты, который наносят все остальные промышленно развитые страны, вместе взятые.

Наиболее сложная экологическая обстановка сложилась в центральных и северных, граничащих с Монголией, провинциях Китая. Пекин, который подвергается все более сильному давлению соседних стран, требующих уменьшить выбросы ядовитых веществ в атмосферу, обещает закрыть самые «грязные» предприятия и тысячи шахт, на которых шахтеры в ужасающих условиях добывают уголь. Однако никто из чиновников ни словом не обмолвился о закрытии хотя бы одной крупной электростанции, работающей на угле».

Губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев сказал откровенно: «Китай конкурентоспособен, прежде всего, за счет дешевизны своих товаров. Секрет их низкой себестоимости не только в дешевой рабочей силе, но и в том, что они используют недорогое сырье, купленное у нас, обходятся без очистных сооружений, всячески экономят на безопасности производства и т. п.».

В Китае нет (или почти нет) свободной земли для расширения промышленного производства, природные ресурсы близки к истощению. Очевидно, эту проблему китайцы понимают. «Китай несколько лет назад осознал, чем заканчивается избыточно интенсивная эксплуатация его собственных лесов. Поняв, что леса как источник сырья истощены и к тому же теряют свои защитные функции, что приводит к катастрофическим наводнениям и пылевым бурям, КНР начал серьезную программу сбережения того, что имеется. И обратил свои взоры на Россию».

«Из 52 млн. кубометров экспортируемого из России круглого леса на Китай приходится почти 20 млн. кубометров». Весомая доля.

Правильно, так умные страны и делают. Умные — это когда свое берегут, а соседское тратят (если сосед позволяет, разумеется).

«Конкуренция со стороны китайских предпринимателей для нас серьезная головная боль, — заявил «РГ» руководитель одного из красноярских предприятий, занимающихся глубокой переработкой древесины. — Вывоз кругляка в Китай — проблема очень серьезная. Она ставит под угрозу сырьевую безопасность отечественных предприятий».

Но чтобы эффективно управлять страной, одних природных богатств мало. Нужны еще и люди, способные работать честно и добросовестно. Наиболее важно, чтобы это требование касалось управленческого аппарата. А он в Китае далек от совершенства.

«Взяточников в Китае, — говорил бывший посол РФ в этой стране Игорь Рогачев, — находят на всех уровнях — от сельских администраций до центрального правительства. Высшая мера в уголовном кодексе КНР — это смертная казнь или смертная казнь с отсрочкой исполнения. Так вот, в самых серьезных случаях коррупции суды без колебаний выносят такой приговор. Но не зря говорится, что важна не строгость наказания, а его неотвратимость. Власть старается использовать внесудебные, прежде всего воспитательные методы, взывая к совести чиновников, напоминая о славных революционных традициях коммунистов-бессребреников. Но борьба идет с переменным успехом».

В сентябре 2006 года руководитель Главного статистического управления Китая Цю Сяохуа всенародно объявил, что его ведомство начинает разрабатывать новый «индекс счастья», который будет учитывать уровень жизни, состояние окружающей среды и зарплату. Но похоже, что личный «индекс счастья» Цю Сяохуа оказался непомерно высок. В итоге главный статистик Китая был отправлен в отставку за «серьезные дисциплинарные нарушения». А на самом деле — по подозрению в коррупции. Центральная комиссия по проверке дисциплины ЦК КПК проверяла его причастность к грандиозному коррупционному скандалу в Шанхае. От должности был отстранен главный партийный босс — первый секретарь шанхайского горкома КПК Чэнь Ляньюй.

И это просто один из многих фактов, уже ставших известными. Но все же в Китае борьба с коррупцией идет, а не имитируется, как в России. По мнению Дмитрия Рогозина: «Пример бурно развивающегося националистического Китая наглядно демонстрирует, что непримиримая позиция правящей партии и общества к преступности в собственных рядах и даже среди высшего партийного руководства оказывает благоприятное воздействие на укреплении партийной дисциплины, государственного единства и темпы экономического роста».

В мае 2007 года в Китае побывал председатель российской Счетной палаты Сергей Степашин. «По мнению Степашина, нам вообще есть чему поучиться у китайцев. В том числе — борьбе с коррупцией. В Поднебесной, например, одно из самых жестких антикоррупционных законодательств в мире… По мнению Степашина, «важна не только карательная сторона, хотя и она должна присутствовать».

Но на примере китайцев мы могли бы поучиться выстраиванию самой системы борьбы с коррупцией, сделать прозрачной деятельность своих чиновников, способам управления особыми экономическими зонами».

Впрочем, похоже, и с борьбой с коррупцией в Китае не все просто. «Обострение «коррупционной ситуации» может вызвать социальный взрыв, а сама коррупция несет прямые угрозы реформам, более того, может вызвать ценовые, ресурсные, инвестиционные и, в конечном счете, социальные перекосы. В то же время в краткосрочном и среднесрочном плане роль взрывателя может сыграть и нарастающая в Китае борьба с коррупцией».

Еще одной проблемой, с которой сталкивается экономическое развитие Китая — неравномерность этого развития.

«…В Китае…, — отмечал М.С. Горбачев, — как и в других странах, еще много нерешенных проблем. Одной из них, например, является проблема равномерного развития различных регионов страны. Так, при бурном развитии особых (свободных) экономических зон в приморских провинциях многие центральные провинции ждут своего часа».

Красноярский художник Сергей Форостовский, побывавший в Китае, отметил: «… рядом архаика, например, рикши, ослики, феодальная система, когда крестьянин мотыжит землю: сто поколений до него мотыжили и будут мотыжить после, он ни грамоты не знает, он пребывает в каком-то глубоком Средневековье. И тут же одновременно небоскребы, ракеты. Все это как-то странно смешано: архаика и сверхцивилизованность».

«В Поднебесной после четверти века реформ восточное и южное побережье разбогатело, тогда, как глубинка все еще пребывает в бедности и отсталости. А Центральный и За-ладный Китай, где в основном сосредоточены полезные ископаемые и энергетические ресурсы — это более двух третей территории и почти треть населения».

Особенностью отставания глубинных регионов является то, что часто они населены национальными меньшинствами. А это означает еще большую перспективу нарастания напряженности уже не только социальной, но и национальной.

«В Китае крупнейшие национальные автономии (Синь-цзян-Уйгурские АР, Тибет, Внутренняя Монголия) заперты в глубине материка, оттеснены на задворки империи. Приморские районы, в которых кипит хозяйственная деятельность, в том числе внешнеэкономическая, заселены ханьцами».

Национальные проблемы — взрывоопасная проблема Китая.

Однако, национальные проблемы, отягченные региональным неравенством, не так и страшны для Китая, так как более 90 процентов населения являются все же китайцами. И если этот народ не разделится по каким-либо признакам (северные и южные, например), то волнения на национальных окраинах ему преодолеть удастся.

Хуже другое: социальные волнения. Ведь десятилетиями компартия воспитывала китайцев в антикапиталистическом духе. Это не прошло бесследно, тем более потому, что налагалось на многовековую мечту простого народа о равенстве.

«Несмотря на увеличение масштабов экономики, безработица увеличивается, сокращается количество рабочих мест на государственных предприятиях, ускоряется миграция сельского населения в города, что порождает множество социальных проблем. Это обостряет проблему нестабильности общества».

В.В. Михеев писал: «Суть проблемы в появлении антитезы идеологическому «мэйнстриму», построенному на слиянии экономического либерализма и политического авторитаризма. Скрытая угроза состоит с институализации идеологии «равенства», что может притормозить развитие рыночных реформ».

Теперь правящая партия развернула другую пропаганду. Но есть признаки того, что успехи ее невысоки. Например, в августе 2006 года на встрече российских и китайских журналистов на вопрос о том, какой из русских писателей издается в Китае наиболее массовым тиражом и соответственно является наиболее востребованным китайским читателем, последовал ответ: «Как закалялась сталь».

Для тех, кто не знает, поясним: это одно из самых крайне антикапиталистических литературных произведений советского периода. Вот, оказывается, какой герой нравится многим китайцам — пламенный борец с буржуазией.

А это тревожный симптом. Правда, делать выводы о перспективах социального взрыва рановато. Но стоит обратить на это обстоятельство внимание.

Успехи Китая, конечно же, беспокоят их конкурентов. Речь о влиятельных странах. Они не будут сидеть сложа руки. Они будут мешать прямо или косвенно. Собственно говоря, они давно уже мешают и пытаются создать в стране проблемы.

Вот только один пример. В 2000 году лауреатом Нобелевской премии по литературе впервые в истории стал китайский писатель. Удивляет? Еще бы. Но все становится ясно, когда узнаем подробности: «Естественно, это был так называемый «китайский Солженицын» Гао Синьцзянь, давно уже проживающий во Франции».

А если вспомним перипетии поддержки Западом всех диссидентствующих советских граждан, то аналогия напрашивается сразу же. Запад ведь стал поддерживать того же Солженицына не потому, что он им нравился, не потому, что он был талантливым писателем. А потому, что он своими трудами подрывал монолит коммунистической власти в нашей стране.

Но Гао Синьцзянь был не единственный китаец, поддержанный Западом. В 2001 году Европейский парламент наградил создателя оппозиционного учения Ли Хунчжи премией им. Сахарова «За свободу мысли». Ранее дважды он был выдвинут на соискание Нобелевской премией мира.

Похоже, что Запад даже не стал что-либо новое изобретать. Против Китая стали использовать те же приемы, что в свое время и против Советского Союза. И эта борьба вряд ли будет затихать. Скорее наоборот.

Интересно в связи с этим мнение В.В. Михеева о факторе Гонконга. Он писал: «Внутриполитическая ситуация в Гонконге, характеризующаяся нарастанием деятельности демократической оппозиции, опирающейся на связи с Западом, создает опасность распространения демократических ожиданий и требований на весь Китай. Новые власти Китая оказываются перед непростой дилеммой: как реагировать на «демократическое давление» из Гонконга. И хотя такого давления самого по себе явно недостаточно для провоцирования крупных демократических выступлений в Китае, в момент социального обострения по той или иной причине «гонконгский детонатор» может, если так уместно сказать здесь, раздуть пожар еще сильнее».

По данным антикоммунистического информационного листа, на декабрь 2006 года более 16 миллионов китайцев заявили о выходе из партийных рядов, а в конце 90-х годов число последователей оппозиционного КПК учения Фалуньгун достигало 70 миллионов.

Верить этому, может, и нельзя, но дыма без огня, как известно, не бывает.

Среди проблем, с которыми может столкнуться Китай, могут быть и такие, которые напрямую не зависят от человека.

Об одном землетрясении в Китае мы уже говорили. А природные катаклизмы в этом регионе не редкость. От сумы и от тюрьмы не зарекаются, гласит русская пословица. Следовало бы добавить и про природные катаклизмы. У Китая для этого есть основания.

«С высоты 850 километров радары спутника зафиксировали, что два крупнейших города Китая — Шанхай и Тяньцзинь — постепенно проваливаются на четыре и два сантиметра в год соответственно.

Об этом заявили итальянские ученые из Политехнического университета Милана, куда поступили данные со спутника. Тревожит их колоссальная плотина «Три ущелья», перегородившая течение Голубой реки — Янцзы. Здесь есть угроза оползней, которые могут спровоцировать катастрофу, способную унести жизни сотен тысяч, если не миллионов жителей Поднебесной…

Спутник весом 8 тонн ведет постоянный санкционированный «шпионаж» за территорией Китая… Диагноз, поставленный Шанхаю и Тяньцзиню, не вызывает сомнений. Фотографии, сделанные из космоса и дополненные компьютерными данными, свидетельствуют, что как в центре Шанхая, так и в центре Тяньцзиня, где как грибы растут гигантские небоскребы, поверхность почвы опускается. Итальянские ученые бьют тревогу: забор подземных вод и масштабная урбанизация представляют собой угрозу метрополии с геологической точки зрения».

Ох, уж эта природная среда. Много в ней всякого. Однако все вышеперечисленные проблемы — всего лишь потенциально опасны. Насколько они будут тормозить развитие Китая, сказать трудно. Они могут причинить колоссальный вред, но могут и не причинить. Последнее во многом зависит от мудрости правителей Китая и коварства его конкурентов.

А пока китайский дракон только набирает вес и растет в размерах. И не только экономический вес, а и военный. А следовательно, встает новый и важный вопрос….

 

4.5. Куда прыгнет дракон?

Бывший восточногерманский дипломат Вольфганг Грабовски отмечал мощный конфликтный потенциал в Азии, о котором никто не может сказать, как и в каком направлении он будет развиваться.

Куда прыгнет китайский дракон? Может быть, на Россию? «Массированная пропагандистская кампания, которая продолжается в России уже несколько лет и которая призвана убедить россиян в прочности отношений с «нашим стратегическим союзником» — Китаем, все менее способная скрыть настороженность и дефицит доверия и уважения, формирующийся в отношении партнеров».

Пессимисты считают: «Угроза со стороны КНР гораздо более реальна, чем американская». Так ли это?

Китай не любит воевать и не особенно умеет делать это. Возьмем для примера только XX век. Неудачная для Китая война с Советским Союзом в 1929 году, безуспешная война с Японией, ничейная война в Корее, безрезультатная война с Вьетнамом, — разве они не служат доказательством вышесказанного? Правда, врагам Китая не стоит обольщаться. Времена меняются, во-первых. А во-вторых, выматывающую партизанскую войну китайцы уже показывали японцам. И неплохо показали.

В 1996 году экс-председатель КГБ СССР Владимир Крючков писал: «Геополитические изменения, которые произошли и свидетелями которых мы еще можем стать, заставляют китайцев серьезно подумать над своим положением в мире — оно не упрочилось до гарантированного уровня, хотя Китайской Народной Республике по ее параметрам нечего опасаться. Но это сегодня…». Ему вторят: «Пекину сейчас и в обозримом будущем нужна сильная Россия».

Некоторые упертые антиамериканисты из числа российских левых готовы ради борьбы с американским империализмом пойти на любой союз с Китаем. Им лишь бы насолить Америке. Назло проклятым империалистам!

Они, наивные дураки, не понимают, что имеют дело не с коммунистической страной, а с Китаем, который коммунистическими одеждами лишь слегка прикрывает (может быть, даже от себя самого) великодержавную сущность. И недаром название этой страны переводится как Срединное государство. Кстати, некоторые считают, что уже «…в ближайшие год-два мы станем свидетелями перехода от социализма к иной общественной формации восточного соседа».

«Сплочение китайского населения вокруг идеи возрождения нации — это необходимость, которая диктуется реалиями современного Китая и главным образом тем, что прежняя идеология КПК, с которой партия пришла к власти в континентальном Китае и с помощью которой на протяжении, по крайней мере, всего периода Мао Цзэдуна поддерживала свое руководящее положение, за годы реформ или в результате реформ двух последних десятилетий XX столетия перестала работать, уже не была эффективной и действенной в КНР. Вместо идей коммунизма, социализма, классовой борьбы и т. д., которые не отменялись, но как бы отводились на время в тень, пока не выпячивались, но сохранялись в арсенале, в запасниках, на первый план выдвигалась идея национального единства, сплочения, национального возрождения».

«Я уверен, текстуально изложенной программы «завоевания российских просторов» в Пекине нет, — осторожно указал генеральный директор Центра экономических и политических исследований и разработок Владимир Разуваев. Указал и тут же уточнил: — Не стоит недооценивать интеллектуальный уровень наших восточных соседей. А дальше все будет зависеть от нас самих. Если мы будем очень слабы, то такие программы появятся не только у Китая, но и у большинства сопредельных стран».

Насчет большинства сопредельных стран — это для компании. Остальные страны не такие большие. А вот Китай… «Китайское самосознание и гордость за родину растут с экономическими успехами этой страны».

«Китайцы никогда ничего не забывают и до сих пор считают территорию чуть не до Урала исторически принадлежащей им, — писал Александр Гришин. — Пару лет назад один эксперт говорил мне: «Китайцы не забыли, что англичане взяли Пекин штурмом. И для них не важно, когда в ответ они возьмут Лондон: в 2042-м или в 2342-м. Для них важно, что они это сделают». Об одном эксперт тогда не сказал. Вместе с англичанами Пекин, подавляя «восстание боксеров», брали и русские войска. А дорога в Лондон проходит как раз через Москву».

Великий дракон должен когда-то куда-то прыгнуть. На то он и дракон. Его упрекать грешно. Упрекать нужно себя за то, что направление и сила прыжка не были предугаданы, а негативные последствия не были вовремя нейтрализованы.

Вспомним, как с июня по декабрь 1941 года несколько держав (Советский Союз, Германия и США вместе с Великобританией) с напряжением ждали, куда прыгнет японский дракон. На север (т. е. на СССР) или на юг (т. е. на англо-американцев). Япония ударила по тому, кто долгое время поощрял агрессивную антироссийскую (антисоветскую) и антикитайскую политику Страны восходящего солнца.

Один из руководителей гитлеровской разведки писал: «Ранней осенью 1941 года наши отношения с Японией были довольно неопределенными, в особенности, если учитывать переговоры между Японией и США… Японцы не дали ответа на предложение вступить в войну против Советского Союза. Было также неясно, планируют ли они наступательные операции в южной части Тихого океана или предполагают ограничиться продолжением кампании в Китае».

Вспомним и то, что Соединенные Штаты длительное время перед нападением на них Японии снабжали японскую армию слишком многим из того, что обеспечивало успехи японского оружия. А когда американцы прекратили поставки, японцы оскорбились и сами напали на тех, кто их снабжал, чтобы взять силой то, что ранее получали за деньги.

«…В июле 1941 года в ответ на оккупацию Японией Южного Индокитая Соединенные Штаты решили заморозить все японские кредиты. К этой мере немедленно присоединились Британское Содружество наций и Нидерланды. Финансовое эмбарго означало удар по самому чувствительному участку и без того напряженной японской экономики, так как означало прекращение поставок сырья и, что особенно важно, нефти».

Напомним, что современный Китай получает значительную часть вооружений и так необходимого ему сырья из России. Оговоримся, что прямого намека тут нет, аналогия не всегда применима в политике. Но все же не забудем вышесказанное. Мы ведь становимся очень важным поставщиком сырья для Китая, который таким образом зависим от этих поставок.

Предстоящий прыжок китайского дракона практически неизбежен, но от этого не становится предсказуемым.

Тут важно, когда дракон поймет, что время прыгать настало, т. е. когда зубы достаточно заострились, а желудок стал требовать дополнительной пищи. Вот о зубах и пойдет далее речь. При этом не стоит забывать, что эти зубы начинали расти при активном содействии Советского Союза.

Говоря о событиях первой половины 60-х годов, экс-председатель КГБ СССР Владимир Семичастный писал: «Большая часть китайского вооружения была родом из наших конструкторских бюро и наших заводов. Наши советники длительное время вели работу по созданию и укреплению Красной Армии Китая».

Китайцы еще тогда и обижались, что мы якобы мало помогали им вооружаться. «Мао Цзэдун хотел как можно быстрее развернуть огромную военную ракетно-ядерную программу, а Советский Союз считал, что это с экономической и военной точек зрения неразумно, что это осложнит борьбу за разоружение и сохранение мира и что у Советского Союза достаточно военной мощи, чтобы защитить все социалистические страны. В Пекине такая позиция была воспринята болезненно».

Не даете нам, сделаем сами, решили китайцы. «Положение не изменилось и после прошедшего в Китае позднее, в 1964 году, ядерного испытания, — высказывался Владимир Семичастный. — Нам было известно и раньше, на какой стадии развития находятся китайские исследования в этой области. Мы знали китайских ученых, работающих в рамках ядерной программы, не были тайной и их возможности».

Вся военная (косвенно даже атомная) промышленность Китая создавалась при участии Советского Союза. База была создана, а далее на основе этой базы Китай стал модернизировать ее. Но прогресс шел медленно.

«Китай, как растущая мировая держава, — писали еще в 1991 году, — естественно, укрепляет свою обороноспособность. Как тихоокеанская держава КНР развивает и, естественно, будет развивать свой военно-морской флот. Это надо правильно понимать; с этим необходимо считаться. Нравится это нам или нет».

Еще в 1996 году экс-председатель КГБ СССР Владимир Крючков писал: «Китай проявляет постоянный интерес к закупкам военной техники в Союзе, а позже в России. Упускать такую возможность было бы для нас непростительным просчетом, да и есть ли у нас политические основания или мотивы для уклонения от этого? Конечно, решение этого вопроса должно быть составной частью нашей глобальной военно-политической доктрины.

Помимо миллиардных прибылей (обеим сторонам есть чем взаимовыгодно расплачиваться друг с другом) сделки дали бы мощный толчок развитию политических и иных отношений с Китаем, а это способствовало бы стабильности не только в этом регионе, но и в мире и укреплению наших позиций на Дальнем Востоке. Желание китайской стороны пойти на широкие военные закупки, возможно, скрывает в себе готовность к развитию российско-китайского военного сотрудничества».

«В 2006 году прямые расходы КНР на оборону увеличились на 36,025 млрд, юаней, или на 14,7 %, в результате достигли 280,729 млрд, юаней. В пересчете на доллары по официальному курсу, это не слишком большие цифры — порядка 40 млрд, долларов, но следует учесть, что, во-первых, это всего лишь прямые расходы, а есть еще и другие, «не оборонные» статьи; во-вторых, китайская армия обладает, как минимум, на порядок меньше «финансовой емкостью» на условную «единицу боевой мощи» сравнительно с американской; в-третьих, обменный курс юаня к доллару не только резко занижен относительно паритета покупательной способности (ППС), но и не испытывает столь мощного инфляционного давления, как американская валюта. Поэтому, несмотря на уверения министра иностранных дел КНР Ли Чжаосина в том, что расходы Китая на оборону даже с учетом их быстрого роста все равно остаются значительно меньшими, чем в США, Японии или Франции, их реальные размеры можно считать уже вполне сопоставимыми с бюджетом Пентагона. А значит, китайские вооруженные силы в течение ближайших нескольких лет способны выйти на новый качественный уровень — во всяком случае, в своей «неядерной» составляющей. Что же касается ядерных компонентов военной мощи Пекина, то, согласно ряду оценок, их реальная величина также выходит далеко за пределы заявленных 60–80 боеголовок, а выход в космос пилотируемых кораблей с флагом КНР на борту означает, помимо всего прочего, что эти боеголовки могут быть доставлены ракетными носителями в любой пункт земного шара. Несомненно, это обстоятельство будет играть свою роль в ходе любых контактов третьих стран с китайским «красным драконом».

«Пентагон в отчетах 2005 года предупреждает о растущем арсенале оружия КНР, военные расходы которой уступают только бюджетам министерств обороны США и России».

И снова российская оборонная промышленность кует могущество китайской армии. Поговаривают, что между Пекином и Москвой уже начались консультации о взаимодействии наших систем противоракетной обороны. А в перспективе — их объединение.

«Многомиллионная китайская армия, — отмечал в мае 2006 года Юрий Гаврилов, — почти на сто процентов оснащена оружием советского и российского производства. Мы поставляем соседу современные самолеты, средства ПВО, боевую технику для сухопутных войск и флота. Во время недавнего визита главы российского оборонного ведомства в Пекин китайцы живо интересовались многофункциональным авиакомплексом СУ-34 и истребителем пятого поколения. Перспективы двустороннего военно-технического сотрудничества подробно обсуждались в ходе нынешнего визита Лян Гуанле в Москву».

«Важнейшим фактором в российско-китайском сближении является военный сектор. Для России это важный источник валютных поступлений, для Китая — возможность обеспечить надежный доступ к современной, помехоустойчивой технике, а также ноу-хау. Китай получает современные боевые самолеты, военные корабли и танки, рассматривается проект создания предприятия для сборки российских боевых самолетов в КНР. Но это палка о двух концах, в первую очередь для России».

В вооружении Китая Россией для последней нет ничего плохого при наличии следующих условий:

— поставки китайской армии современного российского оружия должны лишь в самой минимальной степени способствовать развитию в Китае собственной военной промышленности;

— поставляя китайской армии вооружение, мы должны стремиться создать условия «наркотической зависимости» их армии от нашего оружия;

— поступающие из Китая денежные средства должны в первую очередь идти на развитие российской военной промышленности, а не на решение сиюминутных задач удержания власти правящей группой или, тем более, набиванию личных кошельков;

— российская военная промышленность должна быть способной быстро переходить к производству все новых и новых, более совершенных образцов военной техники, так чтобы поставляемая Китаю военная техника старела как можно быстрее;

— поставляя китайской армии современное российское вооружение, мы должны иметь возможность достаточно быстро прекратить такие поставки, если в Китае станет нарастать желание применить его против России или ее жизненно важных интересов;

— поставляя китайской армии современное российское вооружение, мы должны использовать это для разведывательной деятельности в отношение Китая, включая вопросы обороноспособности этой страны.

В противном случае поставки современного российского оружия в Китай могут иметь отрицательное последствий уже в самом недалеком будущем. А эта перспектива реальна, учитывая катастрофическое состояние многих звеньев государственного аппарата нашей страны.

Поднебесная вооружается, но при этом «…Китай предпочитает не бравировать своей мощью в открытую — при самой многочисленной армии мира и только официальном военном бюджете 30 млрд, долларов это ему действительно ни к чему».

А зачем ему бравировать? Тихой сапой оно даже вернее. Тише едешь — дальше будешь. А им, похоже, все же хочется быть дальше. «…Китай, наш обретенный друг и союзник, в самые последние месяцы стал жестко информировать российские верхи о том, что если мы и дальше хотим дружить, то…вооружений 90-хгодов уже недостаточно— пора отдавать самое передовое, то, что у нас самих еще не применяется, а иначе с дружбой могут возникнуть проблемы». «В китайской прессе уже давно высказывается «сдержанное» недоумение по поводу того, что российская сторона не соглашается на повышение уровня военных технологий, экспортируемых Россией в КНР. Так, мы не допустили китайцев к разработкам истребителя пятого поколения, хотя ведем в рамках данного проекта совместные работы с индийцами…».

Зато военное сотрудничество России с Китаем не ограничивается торговлей оружием. «С 18 по 25 августа 2005 года впервые в истории состоялись совместные российско-китайские военные учения «Мирная миссия — 2005». Первый (командно-штабной) этап прошел на территории дальневосточного военного округа, а активная фаза совместных маневров — на территории Китая на полуострове Шаньдун и в прилегающем Желтом море. В учениях было задействовано около 10 тысяч военнослужащих военно-воздушных сил, военно-морских сил, воздушно-десантных и сухопутных войск обеих стран, в том числе 1800 российских военнослужащих. Командовали учениями начальники российского и китайского генеральных штабов генерал армии Юрий Балуевский и генерал-полковник Лян Гуанлэ….

Беспокойство некоторых стран по поводу того, что российско-китайские совместные военные учения могут привести к созданию военного блока России и Китая и к милитаризации Шанхайской организации сотрудничества, если реально и существуют, носит надуманный и искусственный характер», — заявил Сергей Иванов. «Никаких военных блоков мы не создаем», — подчеркнул глава российского военного ведомства».

Но что это мы все об оружии? Поговорим о том, о чем Россия и Китай, казалось бы, давно договорились. Это немного скучноватые официальные тексты, но надо и о них.

Из совместной Декларации об основах взаимоотношений между РФ и КНР, подписанной 18 декабря 1992 года: «Стороны единодушно считают, что выведение отношений между двумя государствами на новый уровень и их дальнейшее укрепление и развитие отвечает коренным интересам народов обеих стран, содействует миру и стабильности в Азии и в мире.

Российская Федерация и Китайская Народная Республика рассматривают друг друга как дружественные государства. Они будут развивать отношения добрососедства, дружбы и взаимовыгодного сотрудничества в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, исходя из принципов взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования и других общепризнанных норм международного права…» и т. д.

Декларация как декларация. Но все ли договора исполняются? У нас с Германией был в 1939 году заключен пакт, который не помешал Гитлеру напасть на нас. А в 1941 году мы заключили договор с Японией, что не помешало нам напасть на нее в 1945 году. Так что не будем обольщаться подписанными документами.

У нас ведь с КНР был в начале 1950 года подписан договор, который не помешал возникновению серьезных пограничных столкновений с применением современного оружия. Китай уже показал нам же, что стоит его подпись под договором. И этого не следует забывать.

Тем более что подчинение чужих территорий не обязательно должно иметь исключительно военный характер. Некоторые, например, говорят об этноэкспансии Китая.

Но куда же все-таки может прыгнуть китайский дракон? Собственно говоря, ответа может быть всего два: на юг или на север.

На север, это значит на нас. На юг, это значит против… Собственно говоря, все повторится как с Японией в 1941 году. Движение на юг означает конфликт с США и Японией, которые не будут молча смотреть, как их выживают из этого региона. Движение на юг для Китая почти однозначно является и одновременным движением на восток (т. е. против Японии и США).

Теоретически Китай может пойти на запад, т. е. против Индии, но там горы и страна, которая сможет оказать сопротивление, а при этом Россия и США не будут сидеть сложа руки, как и другие конкуренты Китая. Так что движение на запад слишком маловероятно и о нем не будем.

А вот о том, куда, на север или на юг, и поговорим далее более подробно, а заодно и как предотвратить движение на север.

 

4.6. Российская политика на Дальнем Востоке

Некоторые российские политики довольно однозначно подчеркивали принадлежность России к западному миру. Например, заместитель главы президентской администрации Владислав Сурков писал: «Не выпасть из Европы, держаться Запада — существенный элемент конструирования России. Здесь же — интеллектуальный ресурс, без доступа к которому модернизация нашей страны невозможна». Это мнение одного из представителей российской правящей элиты. Оно известно на Западе.

И потому на Западе довольно распространена точка зрения о том, что России некуда деваться и она все равно будет отстаивать западные интересы. Мы, якобы, все равно европейцы или, во всяком случае, хотим ими казаться. Например, эксперт германского совета по внешней политике Александр Рар считал, что Путину несколько неудобно оставаться в альянсе с Китаем.

Однако россияне давно уже поняли, что свет клином на Западе не сошелся. Еще в 1991 году Владимир Артемьев советовал: «В целом, в общей внешнеполитической концепции России должно быть предусмотрено развитие всестороннего сотрудничества с КНР в качестве приоритетного направления нашей внешней политики».

Через десять лет новое российское руководство стало развивать такое сотрудничество. Это хорошо… но так ли уж хорошо?

Прежде всего, отметим, похоже, что не от хорошей жизни Кремль повернулся на Восток, а потому, что на Западе (прежде всего англо-американцы) не дают того, что обещали. Кроме того, нет полной уверенности, что некоторый поворот на Восток сделан с единственной целью — в будущем продать подороже Западу свое право на такой поворот. А наличие такой цели называется двуличием и чревато обидой Востока и презрением Запада.

Нельзя не согласиться со следующим высказыванием из либерального еженедельника: «Чем безнадежнее становилось экономическое положение в ходе рыночных реформ, ориентированных на западную модель, тем чаще взоры российского населения, в том числе политиков, обращались на Восток. Вся история России вновь предстала как неудачная попытка идентифицировать себя с Западом. Зазвучали старые аргументы о том, что большая часть российской территории не освоена и лежит в Азии и давно пора повернуться спиной к Западу и искать естественных союзников на Востоке, а заодно заняться собственным азиатским пространством с его сказочными богатствами».

Выступая 27 июня 2006 года перед послами РФ, президент Владимир Путин практически огласил внешнеполитическую доктрину страны. При этом он, в частности, поставил задачу расширять сферы сотрудничества с Китаем — «не консервировать достигнутое, а предпринимать новые шаги». Причем партнерство должно учитывать динамичное развитие самого Китая и перемены в положении наших стран, как в регионе, так и в мире. Кроме того, не менее важными были названы отношения с Индией и странами Латинской Америки. Только после этого речь зашла и о США.

По мнению генерального директора Центра экономических и политических исследований и разработок Владимира Разуваева, отношения нашей страны с Китаем, безусловно, сложные сейчас, такими останутся и в будущем.

Вспомним, как Россия приобретала юридически и фактически (Тува) или только фактически (Монголия) части ослабленного Китая. Теперь, возможно, настал и наш черед. В голову настойчиво лезет поговорка: долг платежом красен. Мы брали у ослабленного Китая, теперь не стоит обижаться, если он возьмет у ослабленной России. Не нужно быть слабым!

«Перед дальневосточниками все еще стоит вопрос: Китай, а также Японию следует считать опасными гигантами, «подпирающими» ослабленную Россию и вынашивающими экспансионистские замыслы, или добрыми соседями?"Спросим в ответ: а что, разве в политике бывает добрососедство?

Оптимисты говорят: «Китайцы обожают русских. По ТВ там до сих пор крутят советские фильмы. Самая популярная зарубежная музыка — русские песни. «Калинку-малинку», «Катюшу», наши романсы там знают все, от младенцев до стариков. Русскую литературу изучают во всех китайских школах».

«Опрос общественного мнения, проводившийся в Китае, показал: «Половина респондентов считают российско-советское искусство «самым передовым в мире». 80 процентов призналось, что наша литературное и музыкальное наследие оставило глубокий след в сознании китайцев».

След-то, конечно, оставило, но надолго ли? Ведь процесс духовной близости требует постоянной подпитки. А западная культура так и рвется в Китай. «Модно все американское: одежда, музыка, фильмы, — разоткровенничалась пекинская студентка. — Молодежь не смотрит исторические фильмы и традиционные китайские оперы, с утра до ночи транслируемые по специальному каналу».

«Китайские студенты в основном обращают свои устремления на Запад — получив там образование, можно найти престижное место в китайском филиале иностранной фирмы, остаться работать в США, Канаде или европейской стане».

Правда, наиболее здравомыслящие руководители этой дальневосточной страны пытаются оградить страну от экспансии западной культуры, но ведь сделать это не легко. За экономическое сотрудничество с Западом Китай вынужден платить некоторой открытостью, на что и рассчитывает англо-американский мир.

Когда-то почти все руководящие кадры в Китае имели отношение к нашей стране. Или они учились в СССР, или их учили советские специалисты в Китае. Это возвело базу нашего влияния в Китае. Вот только база эта в настоящее время имеет тенденцию к сокращению.

Еще в 1987 году отмечали: «Факты свидетельствуют, что США и их союзники рассчитывают… на создание в КНР такой социальной прослойки, которая была бы воспитана в духе западного, американского образа жизни. Напомним, что в США ныне обучается половина из 30 тысяч китайских студентов, выехавших на учебу за рубеж».

А после 1987 года китайцы еще в больших масштабах стали выезжать в США и Западную Европу на учебу, работу и по другим делам. В неизмеримо больших.

«Годы идут, тут ничего не поделаешь. — говорил бывший посол в Пекине Игорь Рогачев. — И уходят люди, которые учились у нас в 1950-е годы, говорили по-русски, сохраняли привязанность к стране, в которой провели молодые годы. Идет смена поколений, и представители нового поколения китайцев выбирают, скажем так, не квас, а пепси. В России в настоящее время обучаются примерно двенадцать тысяч китайских студентов, а в США — не менее ста тысяч. Тенденция получать образование на Западе явно превалирует. И на руководящих постах в государстве и бизнесе мы будем видеть все больше выпускников Гарварда, Оксфорда, Сорбонны, а не наших университетов».

Как видим, время не на нашей стороне. Правда, возможности (но нереализованные) у России в этом направлении есть. Во-первых, мы ближе. Во-вторых, мы дешевле. И в третьих, наш экономический и политический потенциал высок, а следовательно, китайцам выгодно получать образования у нас. Но это всего лишь потенциал.

Лишь бы лютой ненависти не было. Особенно по вопросу о приграничных российских территориях. Слишком они заманчивы для соседа. «То, что великий восточный сосед заглядывается на наши территории с большим аппетитом, уже ни для кого не секрет. Собственные демографические и социальные проблемы естественным образом толкают китайцев на освоение других земель, и в частности — практически безлюдных просторов Сибири и Дальнего Востока. Кстати, надо сказать, жители Поднебесной чрезвычайно чадолюбивы, и запрет иметь в семье больше одного ребенка — для них нож острый. А в России подобных запретов нет — плодитесь, так сказать, и размножайтесь. Поэтому, обосновавшись в нашей стране, китайцы обзаводятся многочисленным потомством.

По вполне официальным подсчетам, количество выходцев из КНР в нашей стране только за 90-е годы прошлого века увеличилось двадцатикратно. (Для сравнения — в Америке за предыдущие 20 лет китайцев стало больше в восемь раз.) И в обозримом будущем, считают специалисты, этот приток не сократится».

Петербургский футуролог Сергей Переслегин на вопрос об угрозе потери зауральских территорий России ответил: «Угроза потери территории совершенная реальна. От Урала и до Иркутска живут всего 12 миллионов человек. Понятно, что при такой плотности населения неизбежно мы потеряем эти территории. У нас нет населения для того, чтобы эти территории окультурить».

«…Семимиллионное население Дальнего Востока выглядит ничтожным в сравнении с сотнями миллионов граждан Китая, проживающих на сопредельных территориях».

Что Кремль сделал, чтобы противостоять почти неизбежным попыткам Китая взять под контроль наши земли? Тем более, что сами жители азиатской части страны (особенно Дальнего Востока) невольно вынуждены приноравливаться к наличию (с одной стороны) под боком выгодного для них Китая, и (с другой стороны) где-то далеко находящейся Москвы, которая жиреет на сырье, добываемом с территории их проживания.

Давайте уж прямо говорить: азиатская часть России безбожно эксплуатируется. А подавляющее большинство живущего там населения не получает нечего от этого грабежа природы.

Вспомним недавнее прошлое. «…В советские времена наши города в Приморье и Приамурье не процветали, но все же они были значительно более развиты, чем редкие и бедные поселения на китайской стороне. С того времени наши города пришли в упадок и обезлюдели, а китайские поселения превратились в города с населением в десятки и сотни тысяч человек, с развитой промышленностью, гостиницами, ресторанами и торговыми центрами. И возникли они на переработке того сырья, которое российские бизнесмены во все более возрастающих количествах вывозят (в значительной части — контрабандно) в Китай. А поток китайских продовольственных и потребительских промышленных товаров завоевывает все большую долю российского внутреннего рынка».

Стоят напротив друг друга два города на разных берегах Амура, на китайском — Хэйхэ, на российском — Благовещенск. «Российский Благовещенск и китайский Хэйхэ с высоты птичьего полета напоминают один населенный пункт, разделенный рекой шириной 800 метров».

Валерий Поздняков писал: «Поток людей, возвращающихся из Хэйхэ в Благовещенск, состоит в основном из «кирпичей», снабжающих населенные пункты Приамурья китайскими товарами. Некоторые из них цочуют в гостинице, другие уже через 2–3 часа после прохода через границу, загруженные китайскими товарами «под завязку», устремляются обратно. Благо, что после прохода таможни и ехать-то никуда не надо: в какой-то сотне метров от нее возвышается огромное здание супермаркета. Над входом надпись: «Международный торговый комплекс на О. Большой Хэйхэ. КНР». Международный — это для русских, так как никаких иностранцев, кроме наших лихорадочно загружающихся товарами «кирпичей», я там не видел…Многие из «кирпичей» перевозят не для себя, а для китайцев».

В 2004 году было официально признано, что «серый» импорт из Китая колоссален. «По скандальной статистике, «открытой» таможенниками, ежегодно из Китая ввозилось товаров в три раза больше, чем оттуда вывозилось, по официальным китайским данным. Расхождение объяснялось просто — львиная часть товарооборота не учитывалась, переправлялась контрабандой. Стоимость товаров при ввозе в Россию занижалась в сотни, а то и в тысячи раз».

«Как никогда тесны отношения между Амурской областью и сопредельной провинцией Китая, — писали в российских СМИ. — Вот и придумали в Поднебесной внедрять в стране все русское. Например, в г. Янцзи решили открыть российскую этнографическую улицу с русскими ресторанами, сувенирными магазинами и лавками. Большой спрос на русских поваров, мастеров декоративного искусства, вообще на русских умельцев… Сейчас растет количество международных автобусных маршрутов, увеличивается поток туристов в обе стороны».

Казалось бы, хорошо все это и для русских, и для китайцев. Правда, одновременно хорошо и для постепенного отрыва дальневосточных регионов от России и привязки их к Китаю. Постепенно и медленно, но верно это и происходит. А раз постепенно, то не всегда заметно.

А когда прозреют русские дураки, будет уже поздно. А так дуракам и надо, могли бы понять, что Амурская область, как и весь Дальний Восток, прежде всего, должен чувствовать свою связи с Москвой, а потом уже, во-вторую очередь (а может быть, даже в третью), с Китаем или еще с какой другой заграницей.

В середине 2006 года в российских СМИ появилась информация о том, что население российского Дальнего Востока все чаще делает накопления в юанях, а не в долларах или евро. Если это так, то показатель приоритета дальневосточников очевиден. Они уже на уровне подсознания отделяются от России, пока не осознавая это. Раздаются голоса о том, что экономически уже завтра Приморье будет больше сориентировано на Китай, чем на Москву.

Из стана противников путинского режима раздавались следующие высказывания: «…Вброшенном на выживание Дальнем Востоке, на замыкающих звеньях Транссиба следует искать причины того, что «люди скоро соберутся и отсюда уедут». Именно здесь становится абсолютно ясно, что и каторжане царских времен, и узники БАМЛага, и комсомольцы БАМа строили «железку» для того, чтобы Дальний Восток был российским, а значит, для России. А ныне, к сожалению, «железка» работает на благо иностранных государств и кучки кремлевских мошенников, убивая Дальний Восток.

Ныне не Россия, а Китай кормит, одевает и обувает Дальний Восток. Свою промышленность и сельское хозяйство реформаторы здесь угробили»».

По мнению председателя комитета транспорта и приграничной структуры администрации Приморского края Игоря Некрашевича: «Китайцы всегда работают на перспективу. Лет через пять во Владивостоке не останется ни «Жигулей», ни «Волг». У кого есть деньги, те будут ездить на новых японских машинах, остальные — на китайских».

«…Раньше, — отмечал Всеволод Овчинников, — люди, которые жили и работали на Дальнем Востоке, имели надбавки к зарплате, что позволяло им всей семьей ездить на отдых в Сочи по льготным профсоюзным путевкам. А сейчас, когда дорога с Дальнего Востока обходится почти в тысячу долларов, все это стало совершенно недоступно. Люди вообще почувствовали себя словно в ссылке».

А место ссылки нормальные люди обычно мечтают покидать. Они и покидают. Возьмем для примера Амурскую область. «За последние пятнадцать лет численность местного населения сократилась примерно на двадцать процентов. Только в прошлом году малую родину покинули около шести с половиной тысяч мигрантов. Практически в каждом населенном пункте есть пустующие коробки некогда уютных кирпичных коттеджей, бескрайние поля пустошей тянутся до самого горизонта».

«Непосильные для населения транспортные тарифы разрывают десятилетиями налаженные связи региона с центром страны — экономические, финансовые, культурные, да просто обычные, человеческие контакты. Люди по необходимости привыкают жить местными интересами. Для них становятся привычнее, проще, выгоднее связи с заграницей, нежели с Москвой».

В июне 2006 года газета «Комсомольская правда. Красноярск» сообщила, что по цене билет из Красноярска в Пекин сравним с билетом из того же Красноярска в Москву. Для незнающих уточним: Красноярск находится в центре России, а вот такие крупные города, как Иркутск, Хабаровск или Владивосток, гораздо ближе к Китаю, чем к Москве, следовательно, авиабилет до Пекина из этих городов будет еще дешевле. Впрочем, из некоторых (например, Благовещенска) городов в Китай проще ходить пешком, чем летать на самолете.

Заметим, что планируется увеличивать авиарейсы в Китай из различных городов азиатской части России. Именно азиатской!

«Россия боится, что бурно развивающийся Китай использует природные богатства и экономическую отсталость Дальнего Востока в своих целях. Противопоставить, по большому счету, пока что можно только километры колючей проволоки на контрольно-пропускных пунктах. А стратегическое партнерство пока существует только на бумаге».

Есть в Амурской области город Свободный, важный транспортный пункт на Транссибе. «Китай в этих местах притягивает, как магнит. Властно встраивается в систему размышлений. «А что, если пригласить китайцев в качестве инвесторов, наладив ремонт вагонов для Китая?» — думают на брошенном «Москвой» заводе. Плевать тогда мы хотели на конкурентов из ОАО «РЖД»! Даешь китайские технологии и их запчасти! Даешь ориентацию на Китай, сначала экономическую, а затем и политическую! Вот по какой логике могут развиваться здесь события, если не принять срочных мер».

«Восточные районы России все больше отдаляются от Центра страны и ориентируются на торгово-экономические связи с Китаем».

А некоторые жители (правда, пока их очень мало) пошли даже на переезд в Китай. «Собственными квартирами в Китае уже обзавелись около 100 амурских семей, и это лишь малая часть граждан России, решившихся на переезд. Для состоятельных соотечественников скупка китайской недвижимости — вложение капиталов.

Деньги и загранпаспорта — все, что нужно для покупки квартиры в КНР. Пока власти Поднебесной не вводят строгих ограничений для соискателей недвижимости из других государств. Используя такую возможность, россияне не размениваются на китайскую провинцию и направляют свой взор сразу на крупные города. К примеру, в приграничном с Благовещенском городе Хэйхэ амурчане присмотрели и официально оформили на себе всего четыре квартиры, зато в Шанхае, Харбине или Пекине счет идет на десятки российских семей».

Впрочем, чуть позже писали: «Счет граждан РФ, получивших прописку в Поднебесной, уже идет на сотни».

«Тут невольно задаешься вопросом, что же это за государство такое, если в нем возможны процессы, описанные выше? Имеет ли оно перспективы?»

Ответ ясен: не имеет. Но власть на то и власть, чтобы тут же сказать, что меры будут приняты: «У нас есть своя стратегия по подъему Восточной Сибири и Дальнего Востока, — сказал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. — Она обновляется и модернизируется с учетом тех возможностей, которые открылись в последние годы с нашим присоединением к основным интеграционным объединениям в АТР. Инвестиционные планы в отношении Сибири и Дальнего Востока должны учитывать те возможности, которые появились с нашим присоединением в Балийскому договору, началу нашего диалогового партнерства с АСЕАН, участию в региональном форуме ассоциации, в деятельности Диалога по сотрудничеству в Азии — весьма перспективное интеграционное объединение. Все должно быть органично».

Это министр иностранных дел говорил. А вот председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов произнес другое: «… До сих пор нет четкой государственной стратегии дальнейшего освоения Сибири. Попытки ее создать предпринимались уже не раз, но все они пока так ничем и не завершились».

Заметим, что эти, по сути дела, противоположные суждения были обнародованы в течение одной недели в одной и той же газете. Вот и поди, обыватель, разберись: есть стратегия или ее нет.

А между прочим, основным в такой стратегии должно быть изменение отношения к азиатской части России и, прежде всего к Дальнему Востоку. «…Я считаю, — отмечал Всеволод Овчинников, — что наша важнейшая задача — создать привлекательные условия для тех, кто живет и работает на Дальнем Востоке. Его мы можем потерять в том случае, если не прекратим бегство русского населения. Это, на мой взгляд, главное условие, чтобы не потерять Дальний Восток».

Пока же на Дальнем Востоке все более и более привычными становятся иностранные рабочие. Возьмем для примера Амурскую область. «На стройках области пятьдесят процентов рабочих — иностранцы, в лесу этот показатель достигает 70 процентов. К тому же список рабочих вакансий в ближайшие годы может сильно увеличиться. Грандиозные планы экономического развития региона связаны со строительством каскада гидроэлектростанций на реке Зее, алюминиевого комбината, который будет технологически привязан к уже действующей Бурейской ГЭС, освоением Гаринского железорудного месторождения, где в перспективе должен появиться металлургический завод. Серьезные задумки связаны с добычей рудного золота и титана в северных районах Приамурья».

Вот тут-то и пригодятся китайские рабочие руки. Сначала они приедут как рабочие. А потом…

Нельзя полностью исключать демографической, политической и даже военной экспансии Китая в северном направлении. Однако если это произойдет, то явится не продуктом американских интриг, а результатом собственного решения китайского руководства, провоцируемого все более возрастающей слабостью позиций Москвы на территориях к востоку от Урала.

И все же: будет ли набирающий мощь Китай представлять опасность для России?

Недостатка в успокоительных прогнозах нет. Экс-посол СССР в КНР Владимир Федоров, например, высказался: «Китай сегодня полностью вкладывается в собственное экономическое развитие и не предпринимает никаких шагов по расширению ареала своего геополитического влияния… С моей точки зрения, мы можем быть уверены: когда Китай говорит, что не будет добиваться гегемонии, что будет придерживаться пяти принципов мирного существования, он говорит именно то, что хочет сказать и что будет делать. За спиной у китайского руководства — гигантская страна, которую нужно развивать, нужно ликвидировать нищету, безграмотность, болезни… Никакие авантюры в такой ситуации ему не нужны — напротив, нужен мир и стабильность».

Так ли это? И так и не так. Китаю, действительно нужен мир и стабильность. Пока он не достиг недосягаемой высоты. Как только это произойдет и Китаю не будет опасны Соединенные Штаты (если это, конечно, получится), Поднебесная перестанет нуждаться в том, в чем нуждалась ранее.

Смена приоритетов — естественный процесс. Рим времен Ромула и Рема — это одно, Римская империя во времена Октавиана Августа — совсем другое.

И господин экс-посол Федоров правильно употребил слова «Китай сегодня». Он же не сказал, что будет завтра. А завтра будет другой Китай. И найдутся борзописцы в Поднебесной, которые приведут «убедительные доводы», подтверждающие, что Китаю нужно то, чего вчера он еще не хотел.

А пока «…экономический, политический и военный союз между двумя странами будет иметь несоизмеримо большую важность, чем любые существующие противоречия. Ни КНР, ни России не несут ничего хорошего система однополярного мира, которую навязывают всем США, — писал Александр Широкорад в своей книге и тут же добавлял. — По мнению автора, в сложившейся ситуации Россия и КНР могут сохранить статус великих держав лишь в политическом и военном союзе друг с другом».

А вот это уже интереснее. Мы, действительно нужны друг другу. Пока нам обоим угрожает американский гегемонизм. В этом наши интересы (благодаря корыстолюбивой и недальновидной американской политики) совпадают.

Руководство Китая на самом высоком уровне неоднократно давало понять, что, в отличие от прошлого СССР, «не в интересах Китая ослаблять стратегическую роль России на Дальнем Востоке перед лицом усиливающейся тенденции в США и Японии противопоставить Китаю свою военную мощь».

Территориальный спор с Китаем в основном закрыт. Новая граница установлена более чем на 99 % ее протяженности.

Оптимисты полагают, что потенциальные опасности, которые могли бы исходить от Китая, поддаются нейтрализации и преодолению политическими средствами. Пример тому — «Совместное заявление о взаимном ненацеливании стратегических ядерных ракет и неприменении первыми друг против друга ядерного оружия».

Россия и Китай являются пионерами переговоров о сокращении обычных вооруженных сил в районе общей границы. Результатом их явилось подписание в апреле 1996 г. Шанхайского соглашения, к которому присоединились соседние страны — Казахстан, Киргизия и Таджикистан. Стратегически важно то, что вдоль бывшей советско-китайской границы, одной из самых протяженных сухопутных границ в мире, создан пояс доверия.

15 июня 2001 года была создана Шанхайская организация сотрудничества. В годовщину ее пятилетия президент РФ Владимир Путин написал: «…Создание этой организации было результатом длительных усилий по укреплению взаимного доверия».

Пекин официально твердо придерживается линии на взаимовыгодность и стабильность сотрудничества с Россией. Ныне руководство КНР в подходе к нашей стране исходит из следующего: «Россию следует анализировать в долговременном плане. Ее сегодняшняя деградация носит относительный характер, а характер абсолютный имеет ее научно-технический потенциал, мощная индустриальная база, богатые природные ресурсы, мощные военновооруженные силы, превосходные географические условия, а также высокое качество населения. Через несколько лет вслед за расцветом ее экономики и повышением совокупной мощи России ее статус великой державы и глобальное влияние резко проявят себя. Нам следует полностью отдавать себе отчет и адекватно оценивать положение и последствия возрождения величия России как великой державы на основе ее национального духа».

Это так они считают. А мы? «России нужна новая восточноазиатская и тихоокеанская политика. Стержнем ее должно стать отношение к Китаю как главному партнеру не только региональному, но и глобальному. Важнейшим фактором российско-китайского взаимодействия является заинтересованность обеих стран в сохранении целостности друг друга. Сложность проблемы объединения корейского государства также побуждает и Китай, и Россию к единому подходу к сохранению незыблемости итогов Второй мировой войны на Дальнем Востоке. Обе страны надежные партнеры в деле неукоснительного соблюдения решений Ялтинской конференции по Дальнему Востоку, то есть подтверждение статуса Внешней Монголии и принадлежности России Курильских островов и Южного Сахалина».

Но главные российские проблемы, конечно же, не заключаются в том, как выстраивать отношения с Китаем, а в том, как эти отношения с Китаем могут повлиять на нас самих.

«Российско-китайское торгово-экономическое сотрудничество пока что складывается однобоко: в Китай идут в основном эшелоны с нефтью и продукцией военного назначения, а в Россию, — техника и ширпотреб».

Торговля с Китаем, действительно, носит довольно односторонний характер. «За первое полугодие 2005 года через основной на ДВЖД переход Гродеково — Суйфэнхэ в Китай было перевезено 3,5 миллиона тонн, а из Китая — 275 тысяч тонна грузов, что составляет всего 8 % от грузов, ввезенный в Китай. То есть из 100 вагонов, отправленных в Китай с грузом, 92 возвращались порожняком. Основу грузов, вывозимых через этот переход, составляли лес и металлолом. Ввозится в основном продовольствие: рис, фрукты».

Они ввозят то, что им нужно. Нефть и другие энергетические природные ресурсы. Но не только их.

Летом 2006 года «Российская газета» писала, что лесной бизнес в России считается в Китае самым доходным. В некоторых регионах местные власти невольно становятся, как минимум частично, зависимыми от китайских предложений по лесу. Например, губернатор Амурской области Леонид Коротков, рассказывая о многочисленных заявках китайцев на вырубку леса, сказал: «Приходится искать золотую середину, потому как полностью отказаться от этой отрасли мы тоже не можем — она занимает более половины экспорта». Не рубить же власти тот сук, на котором она сидит?

Как китайцы ведут себя в этом бизнесе? Когда стало известно о намерении китайцев взять в аренду миллион гектар сибирского леса, та же «Российская газета» взахлеб объясняла, как это выгодно для России. А для примера сослалась на высказывание главы администрации района имени Лазо Хабаровского края Евгения Говора, который с пафосом объяснял, что китайцы творят безобразий меньше, чем отечественные лесозаготовители.

Еще бы ему не объяснять, ведь его благополучие наверняка зависит от наличия иностранных лесозаготовителей. Это в лучшем случае, в худшем они просто покупают наших чиновников, которые, как известно, продаются охотно и по дешевке. Так что свежо предание, а вериться с трудом. В условиях российского бардака ожидать от китайцев другого поведения было бы просто наивно. У себя на родине они также пытаются покупать власти, но там с коррупцией пытаются бороться.

Демпинговые цены помогают китайцам завоевать российский рынок. В 2006 году «Российская газета» рассказала о проблемах «китайской медовой экспансии». Речь о том, что из Поднебесной в Россию привозят китайский, по словам местных знатоков, искусственный мед. Это ведет к падению цен на сладкий товар. «Раньше московские фирмы предпочитали продукцию отечественных производителей, — рассказала корреспонденту газеты Ирина Бондарь, руководитель одной из коммерческих компаний на юге Красноярского края. — После выхода на рынок соседей из Поднебесной оптовые закупки у наших производителей сократились. Теперь столичные бизнесмены переключились на более дешевый китайский мед. Говорят, они приобретают его по 30 рублей за килограмм, в то время как настоящий мед закупается по 70–80 рублей».

Казалось бы, что такое мед? Но в этом проявляется сущность китайской торговли с нами. Такая торговля невыгодна России. Выгодна она только конкретным россиянам, которые делают деньги для себя в ущерб национальным интересам нашей страны.

Между тем мы обречены торговать и находить общий интерес. Нельзя забывать и об еще одном факторе — установлении добрососедских и союзнических отношений с Китаем. Это крайне важно для ослабленной России.

«…Уже через двадцать лет «неправильно устроенный», «нелиберальный» Китай опередит США по большинству экономических показателей и станет первой державой мира. Примерно еще столько же лет потребуется Индии, чтобы опередить США и стать второй после Китая сверхдержавой мира».

Но не все так просто. По мнению В. Л. Иноземцева, союз России и Китая похож как в сериале «Прекрасная няня» — «союз продюсера Шаталина с дворецким Константином. Естественно, в роли продюсера будет уже Китай. А мы, с нашими нефтью, газом, землей и правом вето в Совбезе ООН, — очень полезной прислугой».

А это мы уже проходили с Западом. Мы к ним с открытой душой, а они совсем наоборот. Стоит ли повторять свои ошибки еще раз. Пора бы учиться хотя бы на собственных ошибках. А с Китаем мы можем просчитаться точно так же, как и с Западом. Не нужно думать, что наш дальневосточный сосед будут стараться для нас. Он будут стараться для себя.

«…Китай, — констатировали некоторые в 2006 году, — постепенно привязывает к себе…российскую Сибирь, откуда уже в самое ближайшее время в Поднебесную потянутся нитки нефте- и газопроводов».

Вряд ли это нравится Соединенным Штатам. Они же понимают, что идет медленная, очень медленная китайская экспансия. В самом начале 2007 года писали: «Источник в Филадельфии сообщают, что за последние недели в Гарварде и Бостоне состоялось несколько закрытых семинаров в режиме «мозгового штурма», посвященных обсуждению и выработке новой идеологии и стратегии США после 2008 года. Одной из основных тем обсуждения было провозглашение Сибири и Дальнего Востока «общечеловеческим достоянием» с максимальным ограничением суверенитета Российской Федерации над этими территориями. Рассматривались основные пути достижения данной цели: фрагментация России как политического субъекта, захват контроля над российскими корпорациями, включая «Газпром», который должен подвергнуться «реформе» по модели РАО ЕЭС с разделением на добывающие и транспортные компании, а также давление на Кремль по линии Евросоюза с требованиями «гарантий энергетической безопасности» и подписания пресловутой «энергетической хартии», а также «совместный контроль войск НАТО и вооруженных сил РФ за российско-китайской границей».

Закономерен вопрос: «Не получится ли так, что, сотрудничая с Китаем, Россия сама себе подпишет приговор? Ведь пессимисты из числа политологов предрекают, что в XXI веке Америка и Китай вступят в ядерный конфликт из-за обладания Сибирью».

Оптимисты уверяют: нет ничего страшного. По мнению писателя-востоковеда Всеволода Овчинникова: «Наша стратегическая цель — развивать и осваивать Дальний Восток. Стратегическая цель Китая — развивать и осваивать Дальний Запад, глубинные районы, которые пока еще не разбогатели, не выбрались из отсталости и бедности. И вот на этом встречном движении мы можем найти взаимное благо и взаимный интерес».

Реалисты более насторожены. Они понимают суть вещей. «…Можно утверждать, что прочные добрососедские отношения с Китаем возможны только у сознавшей свои национальные интересы, сильной России, которая сможет дать ему те технологии, которые он ныне ищет по другую сторону Тихого океана. Слабая Россия не сможет удержать свои восточные земли, и тогда развитие наших отношений станет непредсказуемым».

«Возрождение нормальной экономической жизни нашего Дальнего Востока восстановит и нормальные связи с его другими регионами России. Тогда мы вновь будем твердо стоять на Тихом океане. Чем быстрее это произойдет, тем лучше, потому что ситуация приобретает на мой взгляд, тревожные очертания», — писал еще в 1999 году Юлий Квицинский.

Прошло уже несколько лет. Но, похоже, ничего в лучшую сторону не изменилось.

 

4.7. Территориальные уступки России

В начале 2007 года депутат Государственной Думы Владимир Рычков с пафосом сообщал: «Мы полностью демаркировали границу».

Российско-китайской границе более 140 лет. В 1860 г. при подписании Пекинского договора губернатор Восточной Сибири Муравьев-Амурский вместе с китайской стороной зафиксировал, что отныне здесь находится рубеж двух великих империй. Отныне и «навек». Именно так — «навек» — записали дипломаты.

Однако то, что было сделано «навек» в XIX веке, затем уже в наши дни решено было пересмотреть. При этом пересмотреть в пользу китайской стороны. Наши дипломаты, похоже, умеют улучшать отношения с соседями только путем уступки своей территории. Дипломатического искусства в этом нет. Есть только одно — желание достигать результата любой ценой. Иногда такой прием допустим, но далеко не всегда.

Началось это еще при Горбачеве, который был мастер уступок чужим странам. Тогда писали: «Уже фактически проведены работы по закреплению передачи 960 га российских территорий в Уссурийском районе на участке так называемой литеры П. В скором времени предполагается передвинуть границу и в районе озера Хасан. Передвинуть так, что Россия потеряет здесь еще триста гектаров своих ранее считавшихся «вечными» территорий. Почему же еще? Так определили границу российские и китайские дипломаты в Соглашении по демаркации Восточного участка советско-китайской границы от 16 мая 1991 г. Россия должна передать Китаю более 1000 га своих территорий.

Вообще «демаркация» является не чем иным, как уточнением границ там, где они уже были установлены в связи с произошедшими в течение ряда лет изменениями почвы, русла рек и так далее. В данном же случае под демаркацией понимается ревизия и пересмотр уже существующей границы. До окончания этих работ на почти 4000-километровой российско-китайской границе осталось около месяца. Такие сроки предусмотрены российско-китайским Соглашением».

Сразу оговоримся, что проведение демаркационных работ на нашей границе действительно было вызвано определенной необходимостью. Но при подготовке и подписании Соглашения в мае 1991 г. российские дипломаты почему-то уступили не метры, что было бы понятно с точки зрения демаркации границы, а сотни гектаров российских территорий. К сожалению, возобладала эта точка зрения и позже, в ходе проведения работ на местности. Впрочем, не все российские специалисты решились безропотно поддерживать уже подписанное Соглашение. Так, советник демаркационной комиссии генерал-майор Валерий Розов в знак протеста против такого решения подал в апреле 1996 г. в отставку. Не захотел российский потомственный пограничник (в третьем поколении) войти в отечественную историю, как сам он говорит, «предателем интересов Государства Российского». Что же на самом деле происходит сегодня на российско-китайской границе? Особый интерес и китайская и российская стороны проявляют, прежде всего, к переносу границы вблизи реки Туманной, где в соответствии с Соглашением Китаю должны быть переданы два участка общей площадью более 300 га исконно российских территорий.

Так было при Ельцине, но принципиальных изменений не произошло и позже. Новый российский президент Путин шел тем же путем. В середине июня 2006 года Владимир Путин написал: «После сложных переговоров стороны решили пограничные вопросы. Достаточно сказать, что прецедентов подобных развязок — как по протяженности границы, так и по составу участников — нет и не было в Азии».

Красиво сказано, но снова согласие достигнуто за счет уступок российской территории.

Критики второго российского президента писали: «Владимир Путин, принимая присягу, обещал защищать национальные интересы России, но при нем часть амурских островов, в том числе и Даманский, под предлогом демаркации границы были переданы Китаю».

Мы медленно уступаем. И тем самым поощряем дальнейшие желания заполучать новые куски России. А это тем более опасно, что Россия не становится качественно иной. Она все та же ослабленная, без национальной идеи и со слабеющей день ото дня армией. А наши так называемые экономические успехи базируются, прежде всего, на поднявшейся цене на нефть. Мы даже четко не можем сказать, чего хотим.

Впрочем, китайцы тоже говорят красиво. Например, бывший китайский посол в России Ли Фэнлинь писал: «…Окончательное решение пограничных проблем, несколько десятков лет бывших бременем для развития двусторонних отношений, имеет большое значение. Последнее соглашение поставило точку на территориальной проблеме». Еще бы им не говорить красиво. Они же получили то, что мы потеряли.

«Договор, подписанный между РФ и КНР в 2001 г., явился вынужденным для нашей стороны. В нем содержались положения, ущемляющие наши интересы: откладывалось решение вопроса о подписании нового договора о границе между КНР и Россией и подтверждалось существование соглашения об ограничении, по сути дела, в одностороннем порядке, наших вооружений и вооруженных сил вдоль российско-китайской границе».

А между тем пессимисты считали: «…Пограничный вопрос указано считать закрытым — Договором 2001 года и рядом соглашений о демаркации линии границы. Однако граждане КНР в подавляющем большинстве воспитаны — и продолжают воспитываться — в убеждении, что Россия остается «территориальным должником» Поднебесной. Следует почитать в интернете сайты китайских «патриотов», чтобы понять: территориальный вопрос вовсе не «закрыт», как то утверждают в Кремле и на Смоленской площади, и актуальность этого вопроса будет явно повышаться в предстоящие десятилетие по мере усиления Китая и нарастания в стране ресурсного и энергетического голода».

 

4.8. «Меж двух враждебных рас»

Еще в 1996 году Юлий Квицинский задавал вопрос: «Может быть, имеет смысл развернуться в глубь Евразийского материка и попытаться, наконец, в полной мере использовать выгоды своего геополитического положения как «срединной земли», связывающей два центра мировой цивилизации — Атлантику и Тихий океан?».

Позже это стало банальностью, говорить о геополитике России. Кто только не отмечал: «…Россия обязана использовать, политически и экономически конвертировать свое преимущестго (дорого оплаченное и опасное преимущество!) — уникальное географическое положение нашей Евразии, этого моста между Европой и Дальним Востоком».

«Россия, — высказался, например, однажды глава Москвы Юрий Лужков, — объективно становится мостом между разными мировыми цивилизации». И Юрий Михайлович был прав. Разве можно спорить с утверждением, что вода мокрая?

Но одно дело провозгласить красивый лозунг. Другое реализовать его. Нужна ведь система коммуникаций, сопоставимая с международной, и еще много всего другого.

По мнению петербургского футуролога Сергея Пере-слегина, «необходимо создание единой транспортной системы Евразии. Заметим, что все ее коридоры проходят через Россию».

И это действительно так. Россия лежит между стратегически важными регионами. Этим обстоятельством грешно не воспользоваться. Но, как известно, в России две беды, одна из которых — плохие дороги.

А пока мы можем только констатировать: «Россия сможет преодолеть свое нарастающее технологическое отставание, сможет кардинально нарастить свою конкурентоспособность, наконец, если называть вещи своими именами, сможет состояться как один из ведущих самостоятельных центров силы в мире XXI века только развивая свою традиционную, естественную роль межцивилизационного моста между Востоком и Западом. Евразийство — это вовсе не абстрактное красивое понятие. Евразийство подразумевает предельно конкретные вещи. Например, инициативную роль в межцивилизационных, межрелигиозных конфликтах, превращение России в ключевое звено в глобальной системе коммуникаций».

Сейчас о евразийстве говорят и пишут очень много. Это слово у всех на слуху. Между тем единственной в мире евразийской страной являлась Россия, потом Советский Союз и после известных событий 1991 года снова стала Россия.

И мы жили, воспитывали детей, строили дороги, нефтепроводы, заводы и как-то не задумывались, что живем в евразийском пространстве. И это огромное евразийское пространство объединялось: единой электрифицированной железнодорожной сетью, единой энергетической системой, едиными нефте- и газопроводными системами, а также разделением труда и его кооперированием. Причем в эту систему были включены страны Восточной Европы и частично даже Западной. С ней тесно были связаны экономики Монголии, КНДР, Вьетнама, Лаоса. Эта большая система тесно сотрудничала с Китаем, Индией и развитыми странами Европы, Америки и Азии. Этими жизненно важными системами были объединены более 100 наций, национальностей и народностей. И сейчас специалистами признано, что все эти технико-экономические системы соответствовали мировым по тому времени стандартам.

Следует отметить, что среди обсуждаемых в последнее время интеграционных проектов развития Евразии все большее внимание уделяется проекту трансконтинентального моста, предусматривающему объединение народов двух континентов в новый союз ради развития. Согласно этому проекту объединенными усилиями между Атлантикой и Тихим океаном должна быть создана высокотехнологичная целостная инфраструктура транспортных сообщений и связи (железнодорожных и автомобильных и пр.), а также организована переброска энергоносителей (электроэнергия, природный газ, нефть). Осуществление данного проекта сулит благоприятные перспективы ускоренного хозяйственного развития более 40 стран Евразийского континента, в том числе России.

В июне 2006 года появилась информация: «Мегапроект по строительству на территории России транзитного трансконтинентального коридора, соединяющего Азию и Европу, готова представить мировому бизнесу Общественная палата России…

Речь, по словам президента Фонда поддержки законодательных инициатив Общественной палаты Григория Томчина, идет о восстановлении так называемого легендарного «шелкового пути» из Китая в Европу через Россию. Актуальность такого «коридора» очевидна — мир активно ищет способ для современного промышленного и торгового альянса Европа — Азия. «Коридор» «свяжет» воедино КВЖД — Транссиб — Санкт-Петербург, а дальше морем «пройдет» до Роттердама, ключевой точки распределения всех грузов в Европе».

«Само географическое положение России предопределяет ее роль моста между Европой и Азией. Ту самую роль, что некогда играл Великий шелковый путь. Вместе с глобализацией мировой экономики растут обмены между Атлантическим и Тихоокеанским побережьями Евразии. А лишь железнодорожный транзит может ежегодно давать России до 150 миллиардов долларов».

В конце 2006 года газета «Гудок» писала: «Первая партия из трех десятков контейнеров, содержащих китайские внедорожники и пикапы Great Wall, прибыла на площадку транспортно-логистического центра компании «Евросиб» «Предпортовый» на юге Петербурга». Лиха беда — начало.

«По мнению Всеволода Овчинникова: «…Миссия России в XXI веке состоит в том, чтобы возродить на новом витке истории идею Великого шелкового пути. Для этого должен быть модернизован Транссиб, вдоль которого надо создавать специальные экономические зоны с большим количеством рабочих мест. Самой географией нам предназначена роль быть мостом между Западной Европой и Восточной Азией. Это как раз та задача, решение которой и могли бы разделить между собой Россия и Китай».

Вспомним немного историю. Заглянем в энциклопедию и прочитаем там: «Великий шелковый путь в древности и Средние века караванная дорога из Китая в страны Средней и Передней Азии».

История историей, но и в середине XX века об этом пути вспоминали. Это было время самого расцвета советско-китайской дружбы. Тогда с пафосом писали: «В 1952 году началось строительство железнодорожной магистрали Алма-Ата — Ланчжоу, дороги дружбы, как ее назвали китайцы. От Алма-Аты до советско-китайской границы дорога уже построена. Далее трасса во многих местах пройдет там, где когда-то лежал Великий шелковый путь».

Ухудшение советско-китайских отношений в середине 60-х годов прошлого века сорвало этот проекта. Тогда воссоздание Великого шелкового пути не состоялось. Но о нем не забыли.

Весной 1991 года, т. е. еще до распада Советского Союза (кто тогда догадывался о его печальной судьбе?) в одном из наших еженедельников писали: «Поистине историческим событием является завершение железнодорожной линии через Советскую Среднюю Азию и китайский Синьцзян. Трансазиатская, вернее — трансевроазиатская железнодорожная магистраль после ее полного ввода в постоянную эксплуатацию откроет новые огромные транспортные возможности для хозяйственного взаимодействия и мощного экономического подъема прилежащих к ней регионов, для углубления производственного кооперирования стран Европы и Азии».

Идея возрождения Великого шелкового пути — комплексного евразийского трансконтинентального моста — горячо дискутировалась в последние годы на ряде международных конференций с участием представителей Китая,

Японии, Южной Кореи, России, государств Средней и Южной Азии, Закавказья и стран, входящих в Европейское экономическое сообщество. Предполагается, что создание такого моста на базе реконструкции старых и строительства новых железнодорожных линий позволит сократить на 8—15 тыс. км путь по сравнению с перебросками грузов через Суэцкий канал или вокруг Африки. Реализация этого проекта, поддерживаемая экономической и социальной комиссией ООН (ЭСКАТО), рассматривается многими специалистами как союз ради развития экономик стран Европы и Азии. Непосредственной целью такого союза, по мысли авторов проекта, являлось создание совместными усилиями сверхсовременной целостной инфраструктуры для транспорта (железнодорожного и автомобильного), энергетики (линий электропередачи, газо- и нефтепроводов) и средств связи, простирающейся от Атлантики до Тихоокеанского побережья.

Между тем, кроме использования Транссиба, уже существует другой проект. Этот проект на первую роль выставлял Казахстан. По мнению его лоббистов, главной связующей осью «Нового шелкового пути» станет железнодорожная магистраль. Общая ее протяженность от начального пункта портового города Ляньюньган, который находится севернее Шанхая, до конечного пункта г. Роттердама по наиболее короткому пути — 10,9 тыс. км.

Китайская сторона, и здесь ей нужно отдать должное, чрезвычайно активно взялась за претворение проекта в жизнь. В целях его реализации осуществляются как чисто технические меры — реконструкция китайской части дороги (прокладка вторых путей, электрификация, техническая модернизация и т. д.); расширение и реконструкция портов Ляньюньган, Жичжао, Цинхуандао с целью превращения их в международные контейнерные порты с функциями свободного порта, так и меры по финансовому обеспечению развития магистрали и прилегающих районов.

Важными событиями, которые можно назвать даже историческими, стали: стыковка 12 сентября 1990 г. железных дорог Казахстана и Китая между станциями «Дружба» и Алашанькоу, в результате произошло фактически соединение Тихого и Атлантического океанов, восточных портов Китая с портами Западной Европы. При этом расстояние между портами сократилось по сравнению с Транссибирской магистралью на 2000 км; стыковка 13 мая 1996 г. в Иране железных дорог трансазиатской магистрали на участке Мешхед — Серахас — Теджен, который соединяется с 700-километровой железной дорогой Бафа — Бендер-Аббас. В результате морской порт Ляньюньган на восточном побережье Китая соединился железной дорогой с портом Бендер-Аббас в Персидском заливе через города Урумчи, Алма-Ату, Ташкент и Тегеран, обеспечивая доступ к открытым морям внутриконтинентальным странам Центральной Азии, с одной стороны, а также через Тегеран, Стамбул и далее в Европу по железной дороге в Роттердам, с другой стороны. Стыковка железных дорог Туркменистана и Ирана открывает государствам Центральной Азии кратчайший выход к Персидскому заливу, а Китаю позволяет сократить на 25–30 % сроки доставки грузов от Ляньюньган на восточном побережье до Стамбула по сравнению с морским путем через Суэцкий канал и Средиземное море.

Что дает непосредственно участникам проекта создание Второго евразийского трансконтинентального моста (первым был Транссиб)?

Наибольший выигрыш получает КНР и страны Центральной и Средней Азии. Во-первых, Китай получает выход на широкие просторы в самом центре Азии. Отсюда торговые потоки китайских товаров, причем промышленных, могут течь на рынки всех стран континента, в том числе и в страны ЕС, которые являются его главными партнерами.

Во-вторых, государства Средней Азии, прежде всего Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, — это сейчас для КНР потенциальные, а через несколько лет реальные поставщики нефти, газа и прочего сырья, материалов, без получения которых в КНР может не состояться выполнение перспективной программы развития до 2010 г.

В-третьих, Китай получает крупный экономический выигрыш от транзита товаров в Европу из Японии, Кореи и других стран ЮВА. Третья часть всей магистрали (4131 км) проходит по территории Китая, что позволит последнему получать большие доходы от транзитных перевозок грузов. (Для справки: стоимость транспортировки одного контейнера из Южной Кореи и Японии в Центральную Европу составляет 1550–1750 дол.).

В-четвертых, КНР получает возможность улучшить транспортное обеспечение развития экономики и внешнеэкономических связей его северо-западных и северных районов с населением около 300 млн. чел. Магистраль проходит по богатым разнообразными природными ресурсами территориям: только в регионе ее тяготения (полоса шириной 200 км) сосредоточено 63 % общенациональных запасов угля, 40 % — нефти, 50 % — природного газа, от 30 до 77 % — запасов алюминия, меди, золота и других полезных ископаемых.

В-пятых, магистраль проходит через 11 провинций Китая и ее функционирование рассматривается как важный фактор ускорения экономического развития внутренних районов страны, их активной интеграции в мирохозяйственные связи, ослабления региональных диспропорций в развитии национальной экономики. Дорога должна стать осью экономического развития тяготеющих к ней регионов. Предусмотрено сооружение вдоль магистрали предприятий по добыче и переработке природных ресурсов, нефте- и газопроводов, а также современных линий связи; развитие туризма и международных культурных обменов.

По заявлениям экономистов государств Средней Азии, создание «Нового шелкового пути» оказывает благоприятное воздействие на экономическую ситуацию в этом районе. «Стыковка евроазиатских железных дорог, — писал казахский экономист У. Касенов, — это эпохальное событие, знаменующее собой возрождение Великого шелкового пути, издревле соединявшего Европу и Азию». И, как следствие этого, является существенное повышение роли и значения Казахстана как крупного транзитного узла евроазиатского значения. Все государства Средней Азии получили выход через соседние страны к морям и океанам, расширили свои торгово-экономические связи.

Таким образом, создание Второго евразийского моста уже сейчас существенно активизировало и уплотнило торгово-экономические связи в районе Средней Азии. На его развитие в будущем большие надежды возлагают, прежде всего, Китай, страны ЕС, Турция, а также государства Средней Азии.

Разумеется, мы опускаем многие технические вопросы, детали и некоторые дискуссии вокруг тех или иных участков трассы будущего Шелкового пути. Однако полагаем целесообразным привлечь внимание к вопросу о том, какие группы стран рассматриваются главными поставщиками грузов, поскольку именно они будут выступать локомотивами развития мировой экономики. До недавнего времени таким «локомотивом» некоторые специалисты считали Восточную и Юго-Восточную Азию, показывавшие относительно устойчивые темпы роста, доказывали, что «XXI в. будет веком Азии». Разразившийся финансовый кризис на просторах именно Восточной и Юго-Восточной Азии вновь поставил вопрос о стабильности экономики азиатских стран. Благодаря мудрой политике, самостоятельности и независимости китайская финансовая система устояла. Однако совсем кризис не обошел и Китай. Ощутимые потери он несет вследствие сокращения экспорта в страны ЮВА.

Зарубежные разработчики Нового шелкового пути, учитывая динамические темпы экономического роста КНР, рассчитывают на то, что Китай вместе с Японией могут стать теми локомотивами, которые дадут новый импульс застойной экономике Западной Европы, помогут ей избавиться от рецессий, кризисов и роста безработицы.

Каково отношение к Новому шелковому пути в России? С точки зрения экономических интересов страны, углубления наших связей и сотрудничества с Китаем, Казахстаном, другими странами Центральной и Южной Азии этот проект является для России весьма привлекательным. На наш взгляд, у России есть все основания стремиться к сотрудничеству со своими соседями в интересах максимального использования ее железнодорожных и других магистралей, для развития сотрудничества как с нашими дальневосточными соседями, прежде всего с Китаем, Вьетнамом, так и сотрудничества со странами Средней и Южной Азии, Закавказья.

Но ситуация выглядит далеко не однозначно. Нельзя не видеть, что некоторые прямые участники, а также такие внешние спонсоры строительства этого моста, как США, Саудовская Аравия, Турция, хотели бы протянуть этот мост вообще в обход России, не говоря уже о Транссибе и БАМе, на которых они хотели бы поставить крест. Россия, естественно, не может с этим согласиться.

Российская сторона, особенно ее соответствующие ведомства, не могут занимать выжидательную или просто негативную позицию в отношении этого проекта только потому, что в ходе его обсуждения или реализации возникают идеи и предпринимаются действия, противоречащие интересам России и ее развития. С этой точки зрения, думается, что сотрудничество России и Китая в устройстве Второго евразийского сухопутного моста должно стать предметом обсуждения на уровне правительств двух стран и соответствующих ведомств России и Китая и стать частью стратегического взаимодействия двух стран в XXI в.

 

4.9. Торговля научными достижениями

Как известно, после 1991 года российская наука оказалась в значительной степени отпущенной в автономное плавание. Кстати, это далеко не всегда плохо. Один из способов научиться плавать — нырнуть в воду. Это к тому, что развивать свой интеллект за государственный счет просто так не стоит, ученые нужны потому, что они нужны стране, а не только потому, что им хочется заниматься наукой.

Стенания же ученых о недостаточном бюджетном финансировании понятны с их точки зрения. Жить-то хочется. Но и с государственной они тоже иногда понятны. Научные исследования далеко не всегда могут приносить сиюминутную выгоду. Нередко для развития науки требуется тратить большие средства, чтобы потом, в отдаленном будущем, получить уже реальную прибыль. А это не по карману одиночкам, только государственная поддержка способна поддержать процесс развития отечественной науки.

А наша страна способна достигать мировых вершин в науке (отечественная история это уже доказала не один раз) и приносить прямую выгоду стране. Причем, не только используя свои научные достижения в отечественном народном хозяйстве, но и торгуя (или обмениваясь) ими с другими странами. Это нормальный процесс, наука не должна вариться сама в себе, чтобы не «загнить».

А загнивание отечественной науки для современной России почти смерти подобно. Мы ведь в данное время можем лидировать в основном в торговле сырьем (а это путь в никуда, такой способ жизни годиться только для дураков, да и то не надолго), в торговле оружием (здесь мы пока еще не отстали от мирового уровня), и в торговле научными исследованиями.

Научные исследования могут приносить доход стране. Заметим, что торговля оружием, тоже в конечном итоге, базируется на научных исследованиях. Вот и получается, что наука является одной из тех точек опоры, при помощи которых можно перевернуть Россию и сделать ее вновь великой державой.

Разумеется, и отечественные ученые должны кое-что получать от этого процесса: таланты нужно поощрять. Но не об этом речь.

А о том, что в последнее время в стране наметился определенный рост конфликтов уголовного характера между учеными, торгующими своими знаниями с заграницей, и органами государственной безопасности в лице ФСБ РФ. Вряд ли это является положительной тенденцией.

Формально задача ФСБ РФ проста и определена в законе: обеспечить защиту сведений, составляющих государственную тайну. Государство живет как независимое и самостоятельное, пока оно сохраняет свои секреты. Именно за это сотрудники ФСБ получают денежное содержание. Но иногда, стремясь получить поощрение, начинают неоправданное преследование ученых за якобы нарушение государственной тайны.

В свою очередь, задача ученых, торгующих своими знаниями, проста: заработать. Тут оговоримся, что в принципе торговля знаниями с заграницей имеет значение не только для личного кармана. Она помогает стимулировать научную деятельность тех же самых российских ученых, а от этого российская наука только выигрывает. В конце концов, раз кто-то готов платить за исследования отечественных ученых, значит, они чего-то стоят и чего-то умеют. Следовательно, они и в других направлениях могут поработать уже на благо Отечества. Да и государство, казалось бы, должно получать свою долю от сделок российских ученых с зарубежными покупателями.

Вот гут и наступает самое главное.

Именно государство должно четко определить, что является государственной тайной. Сделано это вовремя не было. Это было одной из причин возникновения конфликтов. Кое-что исправлено, но не все.

Заметим, что охранять лишние секреты на деле означает ослабить контроль за подлинными секретами. Да и сидеть на мешке с научными открытиями, заранее зная, что сами их не сумеем реализовать, просто глупо. Мешок может так и остаться не развязанным, а цена содержащихся в нем исследований обратится в пыль — наука, как известно, не стоит на месте, и зарубежные ученые могут повторить открытие. Значит, нужно вовремя продать научный продукт, хотя бы уже потому, что через какое-то время все равно создадим новый.

— Именно государство должно четко определить, какую выгоду может извлекать страна от контактов с зарубежными «покупателями» нашей науки. Разработать правила игры, так чтобы государственная безопасность не пострадала, так чтобы «ученые торговцы» не остались внакладе, и чтобы зарубежные покупатели не потеряли интерес к покупкам. Чтобы это стимулировало развитие отечественной науки, чтобы в казну государства попадал солидный и все время увеличивающийся куш.

И это самое сложное — увязать все интересы. Но если мы хотим создать государство, которым можно гордиться, делать это нужно быстрее. Не стоит пренебрегать «научной» перспективой превратить страну в великую державу.

Заметим, что именно в странах Дальнего Востока это хорошо поняли. И принялись внедрять чужие научные достижения в собственное производство.

Министр иностранных дел России Игорь Лавров высказался: «Не секрет, что у нас масса изобретений, но пока еще отстает сфера их внедрения в производство, а азиатские страны, прежде всего АСЕАН, Корея, Китай, весьма поднаторели именно в освоении технологического производства новых современных товаров».

«…Китай рвется в космос, готовится высадить человека на Луну, ежегодно тратит до 300 миллиардов долларов на закупку новейших технологий в мире». Российская доля в этой сумме крайне мала. Слишком мала по сравнению с потенциальными возможностями.

Во властных российских структурах признают необходимость практических шагов по активизации участия России в международном сотрудничестве в Азиатско-Тихоокеанском регионе, прежде всего в экономической кооперации и особенно в сфере высоких технологий.

Но пока это слова. А дела обстоят совсем по-другому.

 

4.10. Энергетическая политика России в Азии

«Еще недавно один из ведущих экспортеров нефти, Китай, сегодня обеспечивает лишь половину своих потребностей». Вторую половину китайцы приобретают за рубежом. В том числе у России.

Российские бизнесмены (например, президент «Роснефти» Сергей Богданчиков) признают, что продавать сырую нефть невыгодно. Но продолжают продавать преимущественно именно сырую нефть и другие непереработанные сырьевые ресурсы.

Хотя на словах многие ратовали за другую торговую политику. «Мы хотим увеличить импорт в Китай нашей отечественной машиностроительной продукции».

По словам министра экономразвития Германа Грефа, наша страна решала вопрос о «диверсификации экспорта». Проще говоря, пыталась продавать за границу что-нибудь еще помимо нефти и газа.

Кто только не говорил на эту тему. Например, вице-премьер Сергей Иванов, отметивший: «Мы обладаем богатейшими природными ресурсами и все отчетливее понимаем, что не можем зависеть от конъюнктуры цен на энергоносители. Нужно диверсифицировать экономику, которая, не боюсь этого слова, у нас все еще однобокая. Мы не можем позволить себе жить, как в Саудовской Аравии или Кувейте, то есть только за счет нефти».

Это на словах не позволяли. В жизни все было именно так. Практически как в Кувейте.

«… Китайцы даже не скрывают, что считают российское оборудование абсолютно неконкурентоспособным. А российские предприниматели, к сожалению, лишь подтверждают подобную точку зрения».

Российские предприниматели на словах были за другой подход. «Ни российское руководство, ни российский бизнес не устраивает нынешняя ситуация, когда финансово-экономическое благополучие страны зиждется, главным образом, на доходах от добычи и экспорта углеводородных и минеральных ресурсов. Необходима комплексная модернизация и диверсификация экономики страны» — так высказался председатель совета Объединенной промышленной корпорации Александр Гнусарев.

А что же китайцы? 7 ноября 2006 года заместитель премьера Госсовета Китая У И, сожалея, о том, что в российском экспорте в Китай все больше снижается доля машин и оборудования, как бы между прочим заметила, что российским производителям либо надо учиться производить конкурентоспособную машинотехническую продукцию, либо хорошо рекламировать ее.

Может быть российской промышленность и должна учитывать пожелания китайского заместителя премьера, но думается, дело не в этом. Прежде всего, не в этом.

Мы, похоже, нужны только как поставщики сырья.

Китаю для собственного развития жизненно важно иметь доступ к чужим источникам энергетического сырья. Без них развитие экономической мощи (а, следовательно, и военной, а также и политической) будет резко снижено и может даже пойти вспять. «От России Китаю нужны, прежде всего, энергоресурсы. Нехватка энергии заставляет Китай искусственно сдерживать рост ВВП», — писал Евгений Арсюхин.

«Китайцы получают около 60 процентов импортируемой нефти с Ближнего Востока и хотели бы снизить зависимость от этого региона. Поэтому запасы энергетического сырья в Сибири и на Дальнем Востоке вызывают у Пекина неподдельный интерес. Российский газ также интересен для Китая, хотя этот вопрос для него и менее болезненный. На долю «голубого топлива» в энергобалансе страны приходится около 3 процентов, но в Пекине планируют использовать его более широко.

По прогнозам экспертов, к 2010 году Поднебесная будет испытывать дефицит в 40–50 миллиардов кубометров газа. Где же их логично брать, как не в России: начальные суммарные ресурсы газа суши Восточной Сибири и Дальнего Востока составляют 44,8 триллионов кубометров».

Впрочем, российское энергетическое сырье нужно не только Китаю. «В Азиатско-Тихоокеанском регионе разговоры об энергетической «зависимости» от России непопулярны. Этот динамично развивающийся регион при дефиците энергии может просто захлебнуться. (Только Китай потребляет сегодня 40 процентов мировых энергетических ресурсов!). Этот рынок, где проживает треть всего мирового населения, для России самый перспективный. Тысячи и тысячи тихоокеанских компаний смотрят на Приморье с надеждой и ожиданием — ведь оттуда придет мощный энергетический импульс для развития бизнеса».

Это они смотрят, но нужно ли нам быть энергетическим донором АТР? Впрочем, сравнение неудачное. У донора кровь восстанавливается А наши нефтегазовые запасы не восстановимы, как и многие другие природные ресурсы.

И все же для нас более интересен Китай.

«Сейчас Китай считает сухопутный доступ через Казахстан к иранским и туркменским углеводородам, а также к сырьевым запасам Сибири если вопросом не жизни и смерти, то, во всяком случае, единственной гарантией мирного развития собственной страны. В противном случае Пекину придется добиваться энергетического обеспечения своего будущего куда более сложным путем через контролируемые США акватории Персидского залива, а также Индийского и Тихого океанов, то есть буквально под прицелом всей мощи американских Navy Force».

Это китайцев не устраивает. Вспомним, что 1941 году Япония вынуждена была выбрать южный вариант нанесения удара во многом потому, что японцам необходимо было обеспечить себя сырьем, которое и находилось на юге и получению которого препятствовали Соединенные Штаты и их союзники.

История часто повторяется. Потому ее нужно знать. Это во-первых. А во-вторых, ее нельзя слепо экстраполировать на будущее.

Нельзя также забывать, что все имеет и теневую сторону. Продажа собственного природного богатства может быть полезна лишь тогда, когда при такой экономической политике готовится стратегический прорыв в развитии страны. И когда упор на такую статью экспорта носит временный характер.

Если этот прорыв не готовится, то мы продаем будущее наших детей. Им-то что останется? Но, кроме этой проблемы, есть еще и другие.

Егор Гайдар, например, вспоминал: «Крах «брежневского процветания», а затем и СССР в значительной мере связан с аномально высокими ценами на нефть… И что? Именно в это время мы соревновались с США по военным расходам, мечтали о повороте рек, экспортировали «советскую власть» в Афганистан. А потом, когда в середине 80-х цены опустились, оказалось, что нечем кормить население». Но и это еще не все проблемы.

«В последнее время некоторые аналитики все чаще предостерегают: Россия рискует превратиться в сырьевой придаток Китая. Их выводы основываются на том, что доля машин и оборудования в общем объеме нашего экспорта в Поднебесную составляет лишь 3 процента. Остальное — сырье, в первую очередь нефть. В этом году речь идет о 10 миллионах тонн, в следующем — в 1,5 раза больше».

Министру иностранных дел РФ Сергею Лаврову в июне 2006 года был задан вопрос: «Не получится ли в итоге, что Россия станет сырьевым придатком Азии?» После нескольких демагогического характера рассуждений, он признал, что энергетика играет одну из главных ролей во взаимодействии России со странами Азии, и тут же добавил, что страна не собирается ограничиваться этой самой энергетикой. Что-что, а слова обещаний и пожеланий наши высокие чиновники говорить умеют. Им лишь бы в эту минуту показать, что понимают проблему и будут ее решать, а то, что после этих слов ничего не изменится, так это они знают, уже когда их произносят.

Так что структура российской торговли с Китаем порочна. И наши мечтатели радуются даже когда ее чуть-чуть, хоть на время удается изменить.

С каким восторгом один из российских еженедельников написал в конце 2006 года: «Настоящим прорывом можно считать планы по экспорту электроэнергии из России в Китай». Нашел чем гордиться! Экспорт электроэнергии принципиально мало чем отличается от поставок сырой нефти. Хотя это уже некоторый прогресс (если китайцы хорошо заплатят).

Китаю нужно наше сырье. И ради этого они уже не просто его покупают. Они его пытаются контролировать.

«…Пока ситуация не катастрофична. Но факт остается фактом — китайские корпорации настойчиво стремятся получить контроль над российскими природными ресурсами. Вряд ли это обусловлено какими-то скрытыми причинами: когда возможно, корпорации Поднебесной приобретают активы и в других странах… Российские недра и богаче и ближе, поэтому интерес восточных соседей к ним особый».

«Если не будут предприняты какие-либо меры, в дальнейшем ситуация будет только ухудшаться. Если отечественные перерабатывающие производства умрут, китайцы смогут диктовать цены на закупаемое ими сырье…».

«Россия пока, к счастью, не является сырьевым придатком Китая. Но при негативном сценарии она может им стать, даже несмотря на отсутствие формального контроля китайских компаний над отечественными месторождениями. И на раскачку времени у нас особо нет».

Не самая приятная перспектива. Но правде надо смотреть в глаза. Уже признают: «Едва ли не главным фактором устойчивого экономического роста сегодня является энергетическая безопасность, тем более актуальная из-за далеко не стабильной ситуации на энергетических рынках».

Китайцы были бы глупцами, если бы не попытались контролировать российские природные ресурсы. Для начала хотя бы частично. А может быть, так и задумано? На колени соперника надо ставить постепенно, чтобы он не заметил этого. А когда будем уже на коленях, то подниматься с них очень сложно.

Кстати, в июне 2006 года была опубликована следующая информация: «Китайская госкомпания Sinopec приобрела у «ТНК-ВР» добывающее подразделение «Удмуртнефть», сообщила пресс-служба «ТНК-ВР». О цене компании, добывающей более 5 млн тонн нефти в год, ничего не говорится. На рынке ее оценивают в 3 млрд, долларов. Не исключено, что Sinopec приобрела «Удмуртнефть» в альянсе с «Роснефтью», у которой большие контракты на поставку нефти в Поднебесную…Не зная результатов тендера, зампред «Газпрома» Александр Рязанов заявил, что заинтересован в покупке «Удмуртнефти». По его словам, «ТНК-ВР» было бы лучше продать эту компанию им, «учитывая все наше совместное сотрудничество».

Может это уже начало китайской экономической экспансии?

Пока это не страшно. Но только пока. Сейчас мы еще нуждается друг в друге.

Однако Китай, похоже, уже стал показывать зубы. В сентябре 2006 года сообщалось: «…Китай, наш обретенный друг и союзник, в самые последние месяцы стал жестко информировать российские верхи о том, что если мы и дальше хотим дружить, то нефти и газа, леса…уже недостаточно».

Китаю, как наркоману, требуется энергетического сырья все больше. Они ищут его везде, где можно. А с наркоманом, как известно, рискованно вообще вести дела. Слишком непредсказуемый это партнер. То у него ломка, то эйфория, то бессознательное состояние. Наркоман вполне может накинуться на того, кто его снабжает наркотиком. Наркоторговля — выгодное, но опасное дело.

Конечно, сравнение Китая с наркоманом — явное преувеличение. Но кто знает, что будет потом.

Китай также проявляет живой интерес к энергетическим ресурсам бывших советских республик. «Западные аналитики подозревают Россию и Китай в том, что они используют ШОС для того, чтобы закрыть для США и их союзников энергетические рынки Центральной Азии».

А почему бы и нет? Вопрос только в том, кто же будет реально контролировать эти рынки? Китай или Россия?

Один этот вопрос стимулирует соперничество. Сначала-то вместе, пока против США. А потом? Об этом-то думать надо! А не только о сиюминутных интересах.

Может быть, кто-то считает, что Китаю нравится быть энергетически зависимым от России? Напрасно. Играть на такой зависимости Китая — это значит косвенно подталкивать Поднебесную к мысли о необходимости для них гарантии энергетической безопасности. Как они будут реализовывать эту мысль?

О том, как в 1941 году поступила при подобной ситуации Япония, мы уже неоднократно говорили. Тут, конечно же, следует повторить и мысль о том, что нельзя слепо экстраполировать прошлое на будущее. Однако, и не учитывать прошлое тоже нельзя. Такая вот диалектика.

Пока же точно ясно лишь одно: Китай сильно заинтересован в энергетическом сырье из России, но этот их интерес имеет далеко не однозначное значение для нас.

«Как сообщают наши китайские источники, — писал еженедельник «Аргументы недели» в марте 2007 года, — Председатель КНР Ху Цзинтао остался недоволен недавней встречей с премьер-министром РФ М. Фрадковым. Основная причина недовольства заключается в том, что Китай хочет содействия российского правительства в заключении с «Газпромом» и «Роснефтью» соглашений о поставках нефти и газа на многие десятилетия вперед, да еще по фиксированным или хорошо предсказуемым ценам. На вопрос китайцев о том, какие гарантии может предоставить Кремль в том, что с КНР не повторятся «перекрытия вентиля» по образцу подобных событий в Белоруссии и Украины, глава российского правительства не смог дать внятного ответа. Кроме словесного недовольства китайцы продемонстрировали и свою военную мощь у границ России, а также приняли участие в совместных морских маневрах с США, Англией, Пакистаном и Турцией».

 

4.11. Защита азиатских рубежей России

«Серьезнейшую угрозу безопасности и благополучия нации представляет диспропорция между европейской частью страны, где сосредоточено более трех четвертей населения и экономического потенциала, и регионами Сибири и Дальнего Востока, на долю которых приходится четверть населения страны и три четверти основных энергетических и минеральных ресурсов». Президент «Роснефти» Сергей Богданчиков, отмечая рост нефтедобычи в Восточной Сибири и Дальнем Востоке, указывал: «Отсюда ясно, что приоритетный рынок сбыта нашей продукции — это Азия».

Мы (своей азиатской частью) все больше интересуем Азию. И это становится существенным фактором. О российской политике на Дальнем Востоке мы уже говорили. Пора перейти к проблемам защиты азиатских рубежей России.

Всеволод Овчинников высказался как-то: «Иногда мне кажется, что идея, будто наше единственное спасение — это Запад, а главная угроза — Восток и прежде всего Китай, — кем-то проплаченная на Западе кампания» [803]Там же, 05.08.06, с. 10.
.

Возможно, что это так. Но с не меньшим основанием можно предполагать, что уверения отдельных россиян в постоянной и неизменной любви Китая к России тоже является проплаченной (только не на Западе, а на Востоке) кампанией. А для Китая такая кампания явно нужна. Причины для этого очевидны.

Недоверие к Китаю (особенно после маоистких экспериментов и провокаций против Советского Союза) велико. «В Москве и Пекине с большим увлечением говорят о стратегическом партнерстве. Но многие россияне — как простые граждане, гак и видные политики — относятся к великому южному соседу с опаской».

На то есть причины. Повторимся. «…Бурный рост стран Азиатско-Тихоокеанского региона при отставании развития Сибири и Дальнего Востока несет экономическую и политическую угрозу интересам России. Ежегодно в экономику стран Азии и Океании вкладывается 1,7 триллиона долларов. На долю соседнего Китая приходится 800 миллиардов. Инвестиции в Сибирь и на Дальний Восток всего 20,3 миллиарда долларов».

Вспомним, что угроза восточным рубежам в XX веке возникала не один раз.

В конце 60-х годов перед нашей страной вновь, как и в 30-е годы, встала проблема защиты восточной границы. «Китайская сторона в те годы и официально, и еще чаще неофициально давала понять, что претендует на 3 млн. кв. км советской территории. Это подливало масла в огонь конфликта».

Бывший председатель КГБ СССР Владимир Семичастный писал: «Размеры территории и многочисленность населения Китая гипнотизировали даже нас, привыкших к большим расстояниям и большим скоплениям людей».

Со времени, когда написавший эти слова был председателем КГБ СССР прошло много лет. А ситуация не стала лучшей.

Сибирь и Дальний Восток России по-прежнему заселены слабо, и демографическая ситуация в этих регионах еще и хуже, чем по всей стране.

Мало того, основная часть населения находиться на самой южной границы (особенно это заметно на Дальнем Востоке) Российской Федерации, которая практически везде является границей с Китаем.

Дальний Восток и Восточная Сибирь связаны с остальной территорией страны, по сути дела, одной железнодорожной магистралью, рядом с которой идет шоссейная дорога. Именно вокруг них и проживает почти все население этого региона.

С военной точки зрения, очень уязвимая позиция. Вспоминая советско-китайское противостояние, бывший начальник аналитического управления КГБ писал: «Иными словами, никакой возможности защитить эти районы от какого-либо нападения со стороны Китая у Советского Союза не было, кроме как с помощью ядерного оружия».

Он настолько верной считал эту мысль, что через несколько страниц своей книги повторил ее, написав: «Против преднамеренного крупномасштабного военного вторжения со стороны Китая нет другой защиты, кроме как применение ядерного оружия».

Но ведь с 1930-х по 1945 год мы сумели противостоять сильной Японии, не имея ядерного оружия. Мало того, что противостояли. Мы еще и победили.

Может быть, кто-то считает, что Япония была не такой густонаселенной страной, как Китай. Это точно. Но и тут есть один аргумент: Япония сама сумела почти подчинить Китай, держала сильную армию на границе с Советским Союзом и еще вела войну с англо-американцами. Так что дело не в количестве населения. Дело в качестве (и правителей, в том числе).

Многое зависит от умения властей управлять страной, а также от наличия эффективных вооруженных сил.

Еще в 1992 году Б.В. Тарасов писал: «Самым мощным флотом России должен стать Тихоокеанский флот. Если мы хотим активного присутствия в АТР, если хотим, чтобы нас здесь признавали и уважали, мы должны держать здесь мощный флот. Флот должен иметь достаточно сил для охраны побережья, обороны проливных зон, островов. Для выполнения десантных операций, защиты экономических интересов государства».

Нужны ли России ядерные силы? В ответе на этот вопрос существует общенациональный консенсус. И военные специалисты, и политологи, и государственные деятели независимо от их партийно-политической ориентации или их отношения к Договору СНВ-2 и в целом к процессу ограничения ядерных вооружений единодушно утверждают: России необходимы ядерные силы и в настоящее время, и в будущем.

Чем они это мотивируют? В.Ф. Червов, генерал-полковник в отставке, писал: «Что касается главной проблемы — полной ликвидации ядерного оружия — то ее решение в настоящее время и в обозримом будущем представляется нежелательным. Причем, в силу ряда причин.

Во-первых, сегодня Россия хотя и огромная, но тяжелобольная страна. Ее обычные вооруженные силы по своим боевым качествам не способны противостоять многообразию угроз, в том числе в связи с повышенной воинственностью блока НАТО. До тех пор пока армия находится в ослабленном состоянии, значение ядерного оружия, стратегических ядерных сил в обеспечении безопасности России не уменьшается, а возрастает. Ядерные силы должны оставаться главным средством обеспечения обороны страны. В нынешней обстановке независимая и суверенная Россия может быть только ядерной. Иного не дано.

Во-вторых, рассуждать о полной ликвидации ядерного оружия без учета позиции США и других ядерных государства было бы неверно в принципе…

В-третьих, если смотреть фактам в лицо, нетрудно заметить все возрастающее недоверие государства друг к другу, опасение быть обманутым, что может привести к риску военного конфликта…

В-четвертых, нельзя пренебрегать тем, обстоятельством, что, кроме пяти известных ядерных держав (США, Россия, КНР, Англия, Франция), ядерное оружие есть у Индии, Пакистана, Израиля и ряда других стран: существуют так называемые околоядерные государства. Идет миграция ядерных специалистов, передача третьи странам ядерной технологии, продажа обогащенных расщепляющихся материалов и отдельных конструкций ядерных систем. Следует помнить и о том, что невозможно вытравить из сознания ученых мира технологию создания ядерных средств. Значит, сохраняется возможность их воссоздания».

Так что в переживаемый в настоящее время Россией сложный период значение ядерного оружия в обеспечении ее безопасности не только не снижается, но наоборот возрастает. Причем, резко возрастает.

Считается, и с этим нельзя не согласиться, что реальные возможности России обеспечивать свою безопасность с помощью других средств вооруженной борьбы после распада СССР резко сократились. Снизилась боеспособность обычных вооруженных сил России. Рассмотрим это несколько подробнее.

От прежней оборонительной структуры страны отошли шесть крупных военных округов (БВО, КВО, ПрикВО, ОдВО, ПрибВО, ЗакВО), где были ранее сосредоточены наиболее боеспособные части и соединения, новейшая военная техника, крупные арсеналы вооружений, аэродромы, пункты управления и другие важные элементы инфраструктуры. В тяжелом положении оказался российский Военно-морской флот. Утрачена большая часть его судоремонтной и судостроительной базы, важные пункты базирования. Ослаблены военно-воздушные силы. Нарушено единое поле системы ПВО страны. На многих участках Россия не имеет защищенных, а по большей части и официально установленных внешних границ. Во многих приграничных районах сохраняется напряженная обстановка. Глубокий кризис переживает оборонный промышленный комплекс, что сдерживает появление новых перспективных средств вооруженной борьбы. Все это существенно ослабляет возможности российских Вооруженных Сил по ведению современной войны.

К этому добавляются также и такие факторы, как утеря Россией союзников в Центральной и Восточной Европе, расширение НАТО на восток с приближением границы потенциального военного противостояния между Западом и Востоком вплотную к российским рубежам, все более проявляющаяся тенденция к приобретению рядом приграничных с Россией стран ракетных и ядерных технологий.

Наличие в этих условиях у России ядерных вооружений гарантирует ей предотвращение ядерного нападения или крупномасштабной агрессии с применением обычных вооруженных сил и вооружений против нее или ее союзников. При этом речь идет не только о стратегических ядерных силах, но и о тактических ядерных средствах «сдерживания».

Существует также мотив и более широкого политического плана: сохранение Россией статуса великой державы в нынешних условиях не может быть обеспечено без сохранения ею ядерного статуса.

Россия не в состоянии поддерживать свою «великодержавность» за счет экономики, как этого добились другие безъядерные державы (такие, например, как Япония или Германия).

Все это, разумеется, не означает невозможности активного участия России в дальнейшем процессе сокращения ядерных вооружений. Однако степень и масштабы такого участия, безусловно, должны сообразовываться со стержневым положением политики национальной безопасности страны, сохранением Россией статуса ядерной державы.

«В случае же с Китаем — главным геополитическим конкурентом Америки в XXI веке, — писал Руслан Саидов, — не вступая с ним в формальный союз, следует развивать широкое сотрудничество на основе прагматизма. Конечно, нельзя забывать и об обеспечении обороноспособности на востоке РФ, опираясь при этом не на США, а на собственные силы. Причем в связи с нашим многократным отставание от КНР по численности населения и объемам экономики, России неизбежно придется делать главную ставку на ядерное сдерживание на стратегическом и оперативно-тактическом уровнях. Во всяком случае, какое-то достаточно длительное время. Пока у нас не произойдет перелома демографического и экономического трендов».

Может быть, все это напрасные хлопоты? К сожалению, нет, не напрасные. «Не исключено, что со временем возможен переход Китая, остро нуждающегося в энергетических, минеральных и водных ресурсах, и к военной экспансии. Особенно учитывая продолжающуюся деградацию нашей армии и ВПК, утрату ключевых технологий и все возрастающее отставание от КНР по величине ВВП».

«Неправомерно обвинять хищника в том, что он питается мясом. В частности, нельзя обвинять дракона в том, что он хочет съесть издыхающего медведя, тем более что в противном случае у самого дракона могут возникнуть серьезные проблемы со здоровьем…».

«Комсомольская правда» в одном из своих номеров написала: «На сайтах китайских ревизионистов и реваншистов открыто обсуждается методика, по которой Китай вернет себе «утраченные земли»: Внешний Дунбэй (Приморье), Боли (Хабаровск), Хайшэнвей (Владивосток), Внешний Хинганский хребет и далее до Новосибирска.

Способов вернуть «отнятое царской Россией» всего два: планомерное заселение спорных территорий и наращивание своего экономического влияния. Собственно, все это уже происходит».

Разумеется, все эти разговоры можно назвать экстремизмом небольшой кучки людей, которые не отражают официальной позиции. Но это пока. А потом, кто знает, что будет?

«Мировой порядок никогда не был величиной постоянной. Державы росли, укреплялись, усиливали армию — и неизбежно появлялись за мировым столом, чтобы грохнуть по нему железной перчаткой, требуя нового распределения влияния и доходов».

«Национальные интересы России в международной сфере заключаются в обеспечении суверенитета, упрочении позиций России как великой державы — одного из влиятельных центров многополярного мира, в развитии равноправных и взаимовыгодных отношений со всеми странами и интеграционными объединениями, прежде всего с государствами — участниками Содружества Независимых Государств и традиционными партнерами России, в повсеместном соблюдении прав и свобод человека и недопустимости применения при этом двойных стандартов». Это из Концепции национальной безопасности Российской Федерации.

Географически Китай очень близок к России. У наших двух стран есть много общего. И не только огромная общая граница. Збигнев Бжезинский писал: «Несомненно, Россия и Китай относятся к числу держав, болезненно воспринимающих гегемонию Америки». Разумеется, это не самая главная общая черта, но для начала какой-то дружбы этого будет достаточно. Есть выражение: против кого будем дружить? В отношении России и Китая ответ ясен.

Китай пока занят своими проблемами. Он пока нуждается в нас. Но потенциально он может быть опасен. Значит, нужно быть готовым и к войне с этой страной, т. е. нужно атомное и иное оружие массового поражения, способное уничтожить эту страну (как ни кощунственно это звучит).

Ибо это один из факторов, предотвращающий войну на Востоке. Нам война не нужна, но где стопроцентная гарантия, что она не понадобится нашим соседям?

Вторым фактором будет установление союзных отношений со странами, не желающими усиления Китая. Для чего можно использовать всех противников Китая, которых в мире вполне достаточно.

Сложнее, правда, с союзниками конкретно России. После того как в 1989 году и позже мы (а точнее — правители тогдашней России) своих прежних союзников предали, найти новых не просто. Но время лечит любые раны, важно только их не расковыривать снова и снова.

Существуют способы быстро вернуть доверие. Например, четко назвать предательством отношение СССР к своем европейским союзникам в 1988–1990 годах. И не просто назвать. Назвать, кто и как конкретно предал. Пока эти предатели еще живы и можно хоть как-то показать, что они понесли наказание. Хотя бы моральное наказание, в форме общественного порицания. Этим мы могли бы существенно усилить доверие потенциальных союзников.

А еще следует конкретно сказать, кто и почему может быть противником Китая. Ведь развивая отношения с одной страной, мы неизбежно влияем на отношения с многими другими. Тут вряд ли следует согласиться с высказыванием Владимира Крючкова о том, что «развитие сотрудничество Китая с Россией не предполагает какого-либо ограничения ее отношений с другими странами, кроме Тайваня». Все не так просто. Хотя Тайвань — действительно больная точка Китая. Тайвань является официальным противником Китая, но об этой стране мы будем говорить отдельно.

Вторая страна — это Япония, которая была самым жестоким страной — противником Китая. И это помнят и китайцы, и японцы. Мало того, Китай и Япония — страны-соперники в Азиатско-Тихоокеанском регионе. И что не менее важно, Япония десятки лет следует в фарватере США, основного китайского противника.

В обозримом будущем Япония должна видеть основным противником (конкурентом) не Россию, а Китай. Разумеется, если США (прежде всего) и Россия (в меньшей степени) не наделают глупостей и не подтолкнут две большие азиатские державы на сближение. Но этот вариант развития событий скорее из области фантастики.

Взаимоотношения Японии с Россией далеко не самые лучшие. «Наезды» Японии на нынешнюю Россию объясняются, прежде всего, слабостью последней. Япония, чувствуя это, пытается урвать свой кусок от российского пирога. Если же она столкнется с резко негативной реакцией, то японские «наезды» прекратятся.

Однако для России дружить с Японией против Китая — слишком сложная комбинация, учитывая территориальные споры, прежние враждебные отношения и, главное, взаимосвязь Японии с Соединенными Штатами.

Обе Кореи находятся между двумя азиатскими магнитами (Китай и Япония). Южная при помощи США сохраняет свою независимость и востребованна как плацдарм для Америки. Северная играет на противоречиях между Китаем, Японией, Россией и Соединенными Штатами. «Как сообщила влиятельная южнокорейская газета «Чунан Ильбо», Ким Чен Ир в беседе с американскими политиками сказал, что «не доверяет Китаю, так как тот в решительный момент предаст Северную Корею». Так это или не так, судить не будем. Нельзя исключить, что Южная Корея таким путем пытается поссорить Северную с Китаем.

А без китайской поддержки корейским коммунистам долго не продержаться. И Россия Китай для Северной Кореи заменить вряд ли способна. Хотя режим корейских коммунистов выглядит стабильным и устойчивым. Но внешние союзники (пусть они и не сильно афишируют свои симпатии) Северной Корее нужны.

Отношения между двумя Кореями оставляют желать лучшего. Но у них есть общее: обе Кореи уже натерпелись от японской оккупации и вряд ли скоро это забудут. Гораздо менее они обижены на прежнее китайское господство, но и это они помнят.

«Громкий скандал вокруг трактовки истории осложнил отношения между Южной Кореей и Китаем.

В докладе, опубликованном Китайской академией общественных наук (КАОН), утверждается, что древние государства Чосон Киджа, Пуё и Пархэ, на территории которых сейчас расположены Северная Корея, а также часть Южной Кореи, в древности принадлежали Китаю.

Эти заявления вызвали бурю негодования в Сеуле… В парламенте представители всех политических партий создали специальную группу по противодействию «китайским попыткам исказить историческую правду».

Ряд общественных организаций Южной Кореи провели акции протеста перед китайским посольством. Столь резкая реакция корейской общественности объясняется тем, что многие в стране считают китайский институт, находящийся под непосредственным контролем Пекина, идеологической структурой, создающей историческую платформу для общегосударственной стратегии.

В перспективе сделанные китайскими историками выводы могут стать формальным поводом для территориальных претензий к Северной Корее или в будущем к объединенному корейскому государству со стороны Пекина. Затем последует включение КНДР в состав Китая под лозунгом «возврата истинно китайских территорий»…

Следует отметить, что заявление китайских историков легли на подготовленную почву. В Южной Корее среди политологов уже давно существует мнение, что Китай ведет целенаправленную политику, ставящую целью поглощение Северной Кореи экономическими методами.

Из Поднебесной в Северную Корею поступает около 70 процентов товаров первой необходимости и до 80 процентов энергоносителей. С беспокойством в Сеуле восприняли сообщения о долгосрочной аренде Китаем ряда портов и объектов инфраструктуры КНДР. Теперь же, по мнению многих корейских политиков, сделав север полностью зависимым экономически, Китай решил создать историческое обоснование для будущей аннексии».

Такие вот китайско-корейские проблемы. А на Россию у корейцев обижаться нет особых оснований.

И не только у них. Монголы реально понимают, что в Китае не забыли прежнюю принадлежность их родины Китаю. «Государство обрело независимость по велению и хотению Иосифа Виссарионовича… Внешняя Монголия являлась автономной территорией в составе Китая, которая до провозглашения республики, постоянно терпела издевательства со стороны китайских и японских милитаристов».

Для Монголии быть независимой означает быть независимой от Китая. Страна эта слишком мала (по населению), чтобы быть реальным противником КНР.

Но эта страна, возможно, первый кандидат на присоединение к Китаю Это понимают и монголы, и китайцы. Десятки лет наша страна была гарантом монгольской независимости и монголов, конечно же, интересует, как будет вести себя Россия, когда Китай поднимет вопрос об «возврате» части «своей» территории.

Нам же интересно, как поступит Монголия, если почувствует, что Россия не гарантирует ее независимость от Китая.

«Нетрудно догадаться, где она будет искать нового гаранта — конечно, в США, которые, кстати, уже объявили Монголию своим приоритетным государственным партнером и выделили в 2005 году 10 млн. долларов на перевооружение монгольской армии. В итоге мы рискуем получить американский контингент сил быстрого развертывания в стратегическом центре Евразии».

Россия и Китай в равной мере не заинтересованы в американском влиянии в Монголии. И в силу этого совместно могут его предотвратить. Проблема только в том, что в Монголии боятся Китая гораздо больше, чем Россию и именно это подталкивает ее в американские объятья.

Вьетнам уже воевал с Китаем. И это не было случайностью. Скорее наоборот. Вьетнам — потенциально важное направление китайской экспансии. Подчинение Индокитая (необязательно военное) заманчиво для Китая. Напомним, что экспансия Японии на юг (а не на север, т. е. против СССР) началось именно с Индокитая.

Индокитай расположен по соседству с наиболее населенными и экономически развитыми провинциями Китая. И поэтому для Поднебесной движение на юг было бы не менее естественным, чем на север. А может быть, и более естественным.

Вьетнам для Китая — ворота на юг. Продвижение на юг при враждебном Вьетнаме для Китая будет крайне затруднено. Это понимают и Соединенные Штаты, которые, не смотря на прежнюю войну с вьетнамскими коммунистами, постепенно налаживают отношения с социалистическим Вьетнамом.

С Бирмой у Китая были территориальные проблемы. Но бирмано-китайские отношения не могут быть особенно интенсивными из-за того, что обе страны обращены как бы спиной друг к другу. Их приграничные территории малонаселенны и заняты горами.

 

4.12. Индия как основной азиатский конкурент Китая

Самым же реальным и серьезным конкурентом Китаю в Азии может быть только одна страна — Индия.

Индия окружена с запада мусульманскими странами, с которыми она, вероятно, никогда не найдет взаимопонимания. В сороковых годах при разделе Британской Индии на мусульманский Пакистан и индуистскую Индию было убито около миллиона человек, общее число беженцев составило 12 миллионов человек. Индо-мусульманская вражда продолжалась и в последующие годы, периодически перерастая в вооруженные конфликты.

А с востока Индия граничит с Китаем, с которым всю вторую половину XX века они враждовали и воевали. Такое просто так не забывается, да и других противоречий в индийско-китайских отношениях вполне хватает (например, проблема Тибета).

С юга Индию омывают океанские воды, по которым к ней проникает несколько столетий западное влияние. Влияние это чуждо индийскому менталитету. А на севере — Россия, которая при всей ее европейскости индийцам все же по духу поближе. Недаром у нас так некоторые любят индийское кино. При этом, что важно, в истории индийско-российских отношений никогда не было сколько-нибудь серьезных конфликтов.

Это создает широкие возможности для сотрудничества. Например, в октябре 2005 года министр иностранных дел Индии Наттар Сингх заявил: «Между Индией и Россией существует стратегическое партнерство».

Еще в 1996 году Юлий Квицинский считал: «Индия решительно выходит на роль мировой державы. Практически обеспечив себя обладанием ядерным оружием, она будет реально претендовать на доминирующие позиции в важнейшем, с геополитической точки зрения, регионе — от Персидского залива до Сингапура».

Это так, и последующие события подтвердили прогноз советского дипломата. Индия день ото дня становится все более влиятельной страной.

Нас интересуют прежде всего индийско-китайские отношения. Стоит взглянуть на карту, и сразу же видно, что индийско-китайская граница напоминает российско-китайскую. Тут и сходство по огромной протяженности, и соприкосновение наименее развитыми регионами. Даже такой, казалось бы второстепенный фактор, как прерывание российско-китайской границы другой страной (Монголией) схож с прерывание индийско-китайской границы также небольшой страной — Непалом.

Правда, следует уточнить, что соседство Китая и Индии все же более усложнено географией. Самый высокие в мире горы отделяют эти страны друг от друга, а горы, как известно, это не реки и долины по которым быстро и эффективно налаживаются контакты. Индия и Китай не особенно нужны друг другу, в отличие от Китая и России.

Так же, как и мы, Индия в свое время начала развивать отношения с коммунистическим Китаем. Первоначально «у КНР складывались дружеские отношения с Индией. Правительства обеих стран выступали инициаторами известных пяти принципов мирного сосуществования и созыва конференции стран Азии и Африка в Бандунге».

Так же, как и у нас, отношения Индии с Китаем испортились. «…С весны 1959 года отношения между КНР и Индией осложнились…

Осенью 1959 года возросла напряженность на китайско-индийской границе. В конце августа и в октябре 1959 года произошли пограничные стычки. В КНР было опубликовано заявление, что «Индия посягает на китайскую территорию общей площадью около 130 тыс. кв. км». Хотя китайско-индийская граница протяженностью свыше 2 тыс. км никогда не уточнялась, из заявления китайских лидеров следовало, что они претендуют на весьма обширные территории».

Тогда Советский Союз занял позицию миротворца, пытаясь помирить две крупнейшие азиатские страны. Положение наше было не простое. Открыто поддержать Китай означало испортить с таким трудом создаваемые дружеские отношения и с Индией, и с другими освободившимися странами ради поддержки китайского союзника. На такой шаг советские руководители не пошли.

10 сентября 1959 года ТАСС опубликовал заявление, в котором высказывалась озабоченность Советского Союза по поводу китайско-индийского пограничного конфликта и выражалась надежда на его скорейшее урегулирование.

Китайцам это не особенно понравилось. Их лидеры через несколько дней бросили упрек СССР в том, что «заявление ТАСС показало всему миру неодинаковую с Китаем позицию Советского Союза в отношении инцидента на китайско-индийской границе».

«Внешнеполитические курсы двух держав входили во все более явное противоречие».

И в дальнейшем отношения Китая и Индии были плохими, переходя порой в стадию вооруженного конфликта. Заглянем в энциклопедию, где написано: «Китайско-индийский конфликт 1962, военное столкновение на китайско-индийской границе, спровоцированное маоистским руководством КНР в целях захвата части территории Индии. После ряда вооруженных провокаций в 1959–1961 китайское руководство летом 1962 вновь обострило отношения с Индией и 20.10.1962 начало боевые действия вдоль всей границы. Имея значительное превосходство в силах, китайские агрессоры продвинулись в Ассаме (восточный сектор границы) на глубину до 200 километров и на западном участке на 160 километров. 21.11.1962 под давлением мировой общественности наступление было прекращено».

Но мира не стало. Китай усиленно помогал Пакистану, основному индийскому врагу. По мнению М.С. Украинцева, китайцы стали вести подрывную деятельность против Индии, чтобы добиться ее ослабления и даже расчленения.

Взаимоотношения трех крупнейших азиатских стран (Китая, Индии и Советского Союза) порой напоминали любовный треугольник. Вспоминая советско-индийские отношения в 70-е годы прошлого столетия, бывший советский разведчик Леонид Шебаршин писал: «Мы внимательно следим за попытками Индии уладить свои проблемы с Китаем, индийцы нервно вздрагивают от каждого сообщения о таких же попытках Советского Союза».

И все же отношения Индии и нашей страны были несравнимо более тесными на фоне вражды с Китаем. Взаимное влечение нашей страны и Индии имеет прочную объективную основу и не сильно связано с субъективными факторами.

Взаимоотношения нашей страны и Индии имеют хорошую перспективу. Но нельзя забывать, что Китай — наш ближний сосед, а Индия — отдаленный. Это во-первых. А во-вторых, слишком близкая дружба нашей страны с одной из двух крупнейших азиатских стран неизбежно сказывается на отношениях с другой, и не всегда положительно.

Однако в мае 2005 года во Владивостоке состоялась встреча глав внешнеполитических ведомств всех трех стран. Планировалось, что такие встречи станут традицией.

«Два азиатских гиганта и один евроазиатский, три могучие экономические системы, три ядерные державы, которые не входят ни в один военно-политический блок, пытаются координировать решение внешнеполитических проблем — для современной мировой политики это явление совершенно необычное».

Но, как и всякое необычное, оно — неустоявшееся. Отношения трех названных стран по-прежнему сложные. Пока же у России преимущественное право быть посредником. И это право нужно не потерять.

 

4.13. Китайско-американское противостояние

«На протяжении без малого пятидесяти лет «холодной войны» состояние советско-американских отношений было не просто доминирующим, но системообразующим фактором мировой политики. Китай в своих заигрываниях с Соединенными Штатами играл на этих противоречиях.

При этом Китаю был нужен сильный Советский Союз, чтобы США хотели союза с Китаем. Но Китаю нужны были и сильные Соединенные Штаты, чтобы противопоставить их СССР. Враждебные и равносильные СССР и США были выгодны для Китая, ибо это позволяло ему балансировать между ними и не особенно затрачивать силы на свою безопасность, т. к. ни СССР, ни США не позволили бы друг другу усилиться за счет Китая.

В 1989–1991 годах начался распад красной империи. Еще до второй половины 1991 года (т. е. тогда, когда СССР уже лишился союзников, но еще существовал как единое государство) стали появляться прогнозы отношения Китая к распаду Советского Союза. Хотя тогда о трагическом будущем СССР догадывались единицы, настолько трудно многим было в это поверить.

«Думаю, — писал Владимир Артемьев, — нет необходимости доказывать — руководители КНР прекрасно понимают (мне об этом говорили китайские представители), — что в случае, например, распада Советского Союза на мелкие государства, то есть устранения его с исторической арены как сверхдержавы, главный политический и экономический удар со стороны США и других западных государств неизбежно будет перенесен на социалистический Китай. Для КНР возникнет опасность оказаться в одиночестве, в военно-политической изоляции, лицом к лицу с объединенной экономической, политической и военной мощью США, Японии и их союзников.

КНР в ближайшие десятилетия объективно будет заинтересован не в слабом, а в сильном Советском Союзе как факторе мировой политики».

Прошло чуть больше полугода после написания этих строк, и СССР распался. Сбылась мечта правителей Америки. Но китайцам это не доставило особой радости. Теперь они как союзники американцам не были нужны.

Теперь «США стараются выжать все мыслимые и немыслимые выгоды из поражения СССР, замахиваясь на то, чтобы утвердить в мире «Pax America», очередную утопию мирового господства». Утопия-то она, конечно, утопия, но дров при ее утверждении американцы наломают немало. Собственно говоря, они уже наломали. Примеров привести можно много.

Особенно примечательно отношения США к нам. Над нашей страной, при помощи насаждения во власть бездарных и продажных политиков они уже установили частичный контроль. Правда, наши ракеты их еще смущают, но не так уж и сильно. Они же понимают, что наши ракеты просто так, ради удовольствия, в их сторону мы не направим.

Значит, разгромленную Россию они могут пока оставить в стороне, пусть сама догнивает. У Америки есть и другие, более неотложные дела.

Единственная страна, которая им еще не покорилась и может реально сопротивляться, — Китай. Некоторые считают: «Китай… сейчас главный потенциальный противник и конкурент Соединенных Штатов». В США «вовсю готовятся (о чем заявляется уже почти открыто) к следующему глобальному мировому военному противостоянию — «с вероятным противником Китаем».

Главное для США в том, чтобы Китай не стал для американцев СССР-2. Остановить этот процесс — для них задача номер один. «После развала СССР Китай остался один на один с США и конфликт отношений США и Китая после 1991 года рос непрерывно». «На смену противостоянию США и Советского Союза пришло противостояние США с Китаем». «Китайская угроза» рассматривается американскими экспертами совершенно всерьез».

А ведь еще в 1996 году, отмечая возможность китайско-американского союза, Юлий Квицинский указал: «Во времена Никсона США сумели весьма приблизиться к созданию такого союза, сойдясь с Пекином на антисоветской основе. После развала СССР неизбежно возникает вопрос, нужен ли КНР такой старший партнер? К тому же американская политика всегда стремилась сидеть в АТР сразу на всех стульях, полагая, что наличие глубоких исторически сложившихся противоречий между самими азиатами будет вечно позволять США выступать в роли разделяющего и властвующего в этом регионе. Посильно ли для США продолжение такой линии? Устраивает ли Китай и далее роль одного из американских клиентов в АТР? Похоже, что на оба вопроса ответ должен быть скорее нет, чем да».

А фактор существования ядерной России, способной еще производить современное вооружение, не говоря о ее природных богатствах, так нужных соседям, тоже играл свою роль. В 1999 году, например, некоторые справедливо считали: «Устойчивое развитие отношений России с Китаем на фоне особенно выпукло проявившихся в последнее время российско-американских противоречий по ряду острых международных проблем, вновь привлекают внимание к системе взаимодействия между Соединенными Штатами, Китаем и Россией.

Можно предположить, что международная ситуация, в частности, мировой «конфликтный потенциал» будет в существенной степени зависеть от характера взаимодействия в так называемом «большом стратегическом треугольнике».

«При этом во всем мире прекрасно понимают, что нынешний век стал веком великого глобального противостояния США и Китая. Наши дальневосточные братья успешно заняли место ушедшего СССР. И Россия в этой предстоящей борьбе будет до поры до времени играть роль «довеска».

Обращаясь к россиянам, китайцы часто говорят о взаимной заинтересованности в сотрудничестве. Например, бывший посол в России Ли Фэнлинь писал: «У нас общая задача — возрождение наших стран: и Китая, и России. Задача не простая… Существует большое давление извне. Многие страны не хотят видеть Китай и Россию сильными государствами. Поэтому есть понимание общих стратегических интересов, оно и должно стать основным стимулом для развития отношений между двумя нашими странами».

Китайцы, как и большинство остального мира, плохо относятся к американцам. Наглядно это проявилось на примере событий 11 сентября 2001 года, когда по официальной версии мусульманские террористы организовали атаку на ряд зданий в США.

«…Официальный Пекин с подчеркнутой сдержанностью отреагировал на нью-йоркскую трагедию, — писал Александр Казинцев. — Что же до простого народа, то, как рассказывал мне знакомый, побывавший в те дни в Китае, люди не скрывали радости».

Наверное, это не особенно хорошо, радоваться трагедией других. Но допекло американское высокомерие и их двуличие. К тому же каждому китайцу ясно, что их внешне приличные отношения с Америкой — это затишье перед бурей, наступление которой весьма и весьма вероятно.

«…Китай поражает весь мир быстрыми темпами экономического роста и на наших глазах превращается в могущественную державу, готовящуюся, как считают многие, бросить вызов нынешней единственной сверхдержаве — США и вступить с ней в борьбу за доминирование на планете».

«Динамика развития неизбежно вынесет Китай (хочет того или нет его руководство и население) на столкновение с заокеанской супердержавой. Два мировых центра силы по берегам одного океана, даже такого бескрайнего, как Тихий, это слишком много. Выживет сильнейший. Это как незримый бег наперегонки — кто первым успеет добраться до цели: Китай, используя американские деньги, выйдет в мировые лидеры, когда ему будет уже не страшна угроза из-за океана, или Америка, используя те же деньги, те же инвестиции, те же связи, сумеет разложить Китай изнутри, прежде чем он достигнет вершины своего могущества».

Именно разложить. «…Они думают, что нынешние китайские реформы в конечном итоге приведут страну к таким же процессам, которые мы имели при Б. Ельцине». Правда, получается пока не особенно успешно. Например, 24–28 января 2007 года в швейцарском Давосе состоялся Всемирный экономический форум. «В Давосе было де-факто признано: администрация Буша провалилась по всем ключевым направлениям внешней политики. США так и не смогли воспрепятствовать быстрому росту экономики Китая — своего главного антагониста в первой половине XXI века».

Реально воевать с Китаем опасное дело. Такой вариант развития событий США не особенно устраивает. Тем более что рядом с Китаем есть еще и ядерная Россия.

Собственно говоря, американцы и китайцы уже начали соперничать на грани фола. В 2001 году «беспардонно вторгшийся в воздушное пространство Китая американский самолет электронной разведки ЕР-3 был интернирован на остров Хайнань. Руководители КНР в этой ситуации действовали просто изумительно. В течение десяти (!) дней они не торопясь разыгрывали столь хорошо известную миру американскую карту «ценности жизни и свободы» своих граждан — 24 интернированных членов экипажа. В конечном счете, китайцы согласились, разумеется, «по соображениям гуманности» освободить их, но прежде буквально выдавили из американцев официальное извинение….

Так же великолепно была разыграна китайцами и проблема передачи американцам разобранного на части самолета-разведчика. Американская сторона яростно протестовала против демонтажа сверхсекретного оборудования, которым был напичкан самолет. В ход были пущены угрозы применение против Китая экономических санкций…. Американцы получили свой самолет и секретное оборудование, тщательно изученное к тому времени китайскими экспертами, после того, как выплатили Пекину 1 миллион долларов. Китайцы же, одержав полную моральную победу, продемонстрировали миру роль «китайского фактора» в международной политике, а заодно и «лимиты американского всесилия».

Противоречия между США и Китаем происходят в различных сферах. Российские СМИ писали: «Недавно в конгрессе США слушался вопрос о… компьютерах…

Покупая 16 тысяч компьютеров, снабженцы Государственного департамента не потрудились проверить партнера. Им это и в голову не могло прийти, потому, что «Леново» является третьим в мире производителем персональных компьютеров, славится отменным качеством и пользуется вполне заслуженным авторитетом в деловом мире.

Однако, заключая контракт, в госдепе не знали, что 28 процентов акций «Леново» принадлежит компании, которая контролируется правительством Китая… Шпионы из Поднебесной день и ночь охотятся за американскими секретами, причем не только в области промышленности и технологий, но и государственными.

Естественно, с точки зрения сбора информации контракт, заключенный Госдепом с «Леново», пришелся китайцам очень кстати. Учитывая, что компьютеры хотели использовать не только в США, но и в американских посольствах по всему миру, лучше возможности узнать дипломатические секреты Вашингтона придумать трудно! В том же, что с компьютера можно скачать информацию, естественно, без ведома его владельца, уже давно никто не сомневается».

На одном из слушаний в конгрессе США выступил представитель американской разведывательной службы Лоренс Гершвин. Он рассказал, что, по агентурным сведениям, Россия и Китай в настоящее время занимаются разработкой компьютерных средств, призванных нанести существенный «долговременный» ущерб Соединенным Штатам».

Однако Китай явно не стремиться интенсифицировать конфликт с Америкой. Александр Казинцев отмечал в 2002 году: «В будущем противоборство Китая мировым гегемоном, скорее всего, неотвратимо…Однако хитроумный Восточный Дракон попытается максимально отодвинуть его, чтобы укрепить свое экономическое могущество и сравняться с США в военной мощи».

Они ведь уже взаимозависимы. «Коммунистический Китай и капиталистические Соединенные Штаты срослись как сиамские близнецы. Об этом не принято говорить слишком громко, но об этом не стоит спорить, — писал Евгений Арсюхин. — На обратной стороне визитки губернатора штата Вашингтон — китайские иероглифы. То же — на всех визитках руководителей крупнейших корпораций этого штата. Обилие китайских товаров в магазинах США поражает воображение. Товарооборот этих стран в 2006 году составил 238,7 миллиарда долларов (с Россией — 33 миллиарда), увеличившись за год на четверть, причем львиная доля — это поставки из Китая, а не наоборот. Еще важней колоссальный объем взаимных инвестиций (так, Китай в прошлом году вложил в США 82,3 миллиарда долларов)».

Влиятельным силам США это не особенно нравится. И в Америке отношения к Китаю после распада СССР изменяются. «В последнее время в США нарастают антикитайские настроения». Настроения неизбежно должны отразиться в реальной американской политике.

«За Китаем, с одной стороны, ухаживают, с другой — на него давят и грозят ему, — отмечал в 1996 году Юлий Квицинский. — Отстранение в Китае от власти компартии и вариант с расчленением страны по примеру СССР, бесспорно, остается одной из важнейших стратегических целей политики США. Тайвань вновь в почете. Ему предлагают современные виды вооружения. Социалистический Вьетнам, традиционный геополитический противник Китая, принимают в проамериканский АСЕАН. Туда же скоро подтянут и Бирму, несмотря на все претензии к ее нынешнему режиму. Но одновременно с Китаем очень хотят торговать, не выставляя ему при этом никаких условий по поводу введения свободного рынка, отмены плановой экономики, ликвидации военно-промышленного комплекса».

И все это потому, что «в последние годы Китай открыто заявляет о себе как о потенциальном мировом лидере XXI века». А Америка?

В 2005 году на третьей сессии Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций» прозвучали следующие слова профессора Дипломатической академии МИД РФ Игоря Панарина: «По нашему мнению, США в 2008 году войдут в полосу системного и политического, и экономического кризиса, который впервые поставит вопрос о существовании США как единого государства. Поэтому уже в 2010 году Китай может стать мировым лидером».

Насчет плохой перспективы для США все кажется некоторым преувеличением. Впрочем, поживем — увидим. Во всяком случае, автор настоящей книги (написанной в 2007 году) так не считает. Но на самом деле интересно другое. Панарин не сомневается, что место США займет Китай. Не кто нибудь-другой, а именно Китай.

Тоже похоже на некоторое преувеличение, но не такое уж и большое. Китай, действительно, может стать реальным кандидатом в мировые лидеры, если США развалятся. И это следует учитывать.

«В США говорят, что Китай занимает то пространство, где раньше был СССР», — говорил Генри Киссинджер.

В начале 2006 года президент США Джордж Буш выступил перед двумя палатами конгресса с ежегодным посланием «О положении в стране». В нем, Буш, в частности, сказал: «Наша экономика — самая успешная в мире, однако мы не можем позволить себе быть самодовольными. Мы в ближайшее время можем столкнуться с такими конкурентами, как Индия и Китай».

Кстати, мысль не такая уж и оригинальная. В российской прессе, например, еще за десять лет до этого писали, что именно с США Пекину предстоит бороться за место под солнцем и требовать свою долю. А начавшиеся в 1996 году непосредственно у берегов Тайваня учения китайской армии оценили как первую проверку глобальной пробы сил следующего века.

«Возможную арену для выяснения отношений представляет Тихий океан. США очень озабочены поддержанием своей гегемонии в Тихоокеанском бассейне, а Китай желает восстановить в этом регионе давно утраченное историческое влияние».

Вице-президент Американского совета по внешней политике, советник ЦРУ и Конгресса США План Берман сказал: «…У меня нет сомнений, что чем мощнее станет американская противоракетная оборона, тем больше усилятся трения Вашингтона с Москвой и Пекином».

Соединенные Штаты будут пытаться и уже пытаются сделать все возможное, чтобы не позволить Китаю стать равным себе. Для Китая же такое стремление естественно.

Как американцы противодействую Китаю? По разному. «Содействие процессам, тормозящим экономический рост КНР и других стран региона через раскрутку страха и паники перед атипичной пневмонией, возбуждение кризисных явлений в экономике, провоцирование напряженности в отношениях между Индией, Китаем, Пакистаном и другими странами».

В американо-китайских отношениях много проблем. Есть стратегические. Но немало и тактических. «… Проблемы защиты американской интеллектуальной собственности в Поднебесной остаются одним из самых проблемных аспектов двусторонних отношений. Американские разработчики, Голливуд и звукозаписывающие фирмы ежегодно теряют миллиарды долларов из-за пиратства, процветающего в Китае. Более того, борьба с пиратством была одним из условий, которые Вашингтон ставил перед Пекином, давая согласие на вступление Китая в ВТО. Однако воз и ныне там.

По имеющимся данным, боссы Голливуда и крупных американских компаний были просто взбешены, узнав, что объем пиратства в КНР остался практически на том же уровне, что и до состоявшегося в конце концов вступления Китая в ВТО. Благодаря усилиям высокопоставленных конгрессменов и чиновников, недовольных происходящим, теперь практически на каждой двусторонней встрече высокого уровня проблема защиты американской интеллектуальной собственности входит в число приоритетных вопросов».

Но есть и еще более острые проблемы. В апреле 2006 года в США совершил официальную поездку глава КНР Ху Цзиньтао. Было много традиционных в таких случаях уверений в дружбе и сотрудничестве, были подписаны многомиллиардные коммерческие контракты между крупнейшими фирмами двух стран.

Но были и противоречия. «Речь в первую очередь идет о скандале, который благодаря СМИ увидел весь мир.

В момент официальной церемонии встречи Джорджа Буша и Ху Цзиньтао на лужайке в Белом доме 47-летняя Веньи Вонг, которая работает в одной из китайских англоязычных газет, устроила акцию протеста в секции для прессы. «Президент Ху, ваши дни сочтены!.» — крикнула китаянка, живущая в США. Пронзительным голосом она потребовала, чтобы Буш заставил китайского лидера покончить с преследованием движения «Фалуньгун».

Оно объединяет элементы буддизма с даосизмом и запрещенного в Китае за «антигосударственную деятельность, наносящую вред психическому и физическому здоровью граждан».

Служба безопасности утихомирила бунтарку не сразу. Ее удалось вывести с лужайки только через три минуты».

Конечно, все это могло быть случайностью. Но, скорее всего, это был один из способов давления на китайского лидера. Вспомним, что нечто подобное уже случалось в свое время с советскими лидерами, посещающими Запад.

Противостояние Китая и США происходит в различных регионах земного шара, порой значительно отдаленных друг от друга.

«Визит президента Киргизии Курманбека Бакиева в Москву и массовые выступления киргизской оппозиции, в том числе проамериканской, свидетельствуют о медленном, но жестком выдавливании США из центральноазиатского региона, которое осуществляют власти Пекина. В настоящее время ключевыми являются вопросы функционирования американской военно-воздушной базы в Ганси, обеспечивающей не только необходимую «связку» в системе контроля за воздушным пространством региона, но и бесперебойный трафик психотропных веществ из Афганистана…»

В мае 2006 года в одном из российском СМИ появилась информация: «Заключение в Гаване соглашения между Кубой, Венесуэлой и Боливией о создании «Боливарской альтернативы Америк» произошло под негласной эгидой КНР и стало «асимметричным ответом» тому «давлению на грани фола» со стороны США, которому подвергся Ху Цзиньтао во время своего визита, передают из Филадельфии. Не исключено также, что эта громкая акция, наносящая серьезный удар по престижу Буша, была согласована с Саудовской Аравией и другими ведущими странами арабского мира, а последующим кандидатом на присоединения к «Боливарской альтернативе» станет Перу. Где кандидат от левых сил Ольянта Умала имеет серьезные шансы на победу…».

Но именно сейчас, когда китайцы поняли свои возможности, а американцы их испугались, Китаю важно, чтобы европейская цивилизация (включая Россию) не стала единым фронтом против нарождающегося мирового лидера.

Для Китая нужна Россия как надежный тыл. Тыл не только военный, но и экономический. И чтобы США не решились на прямую военную агрессию против Китая.

Опираясь на Россию, Китай способен противостоять США. Прагматичные китайцы это понимают. Вот что, например, писал Дмитрий Рогозин: «Китай пока не заинтересован в конфликте с Россией. Зачем? Он покупает у нас современное оружие, ежегодно наращивая свой военный бюджет на 10 %. С помощью российской энергетики Пекин начинает освоение своих западных, наиболее отсталых провинций. Россия нужна Китаю не как друг, сват и брат, а как «безопасная спина» — стратегический тыл, где он может черпать необходимые ресурсы для подготовки своих завоеваний в Юго-Восточной Азии. Это мне практически прямым текстом было сказано в Пекине одним из руководителей этой великой страны, и я думаю, что сказано искренне».

«Но вот вопрос — а равноправные ли мы партнеры с самим Китаем? Да, в отличие от прямолинейных американцев, они еще не учат нас жить и не напоминают на каждом шагу, что Россия — очень слабая в экономическом плане страна. Но реалии говорят о том, что мы и в самом деле можем стать разменной монетой в битве гигантов, если не начнем наращивать экономическую мощь».

Исполнительный секретарь Шанхайской организации сотрудничества Чжан Дэгуан говорил об искренности стремления руководства Российской Федерации и Китайской Народной Республики впредь придерживаться курса на доверительное партнерство, стратегическое взаимодействие: «Тут не может быть никакого сомнения. И эта уверенность основана на общности стратегических интересов, Россия и Китай должны четко и ясно осознать, что им нужно стоять вместе. В эпоху глобализации, наступившей после «холодной войны», нельзя стоять поодиночке. Надо стоять вместе, спиной к спине».

Если перевести с дипломатического китайского на обычный русский язык, то невольно возникает мысль о том, что китаец Чжан Дэгуан хочет иметь союзником Россию. Но союзники обычно нужны, когда кто-то третий угрожает. Тут и сомневаться не приходится, кто этот третий, хотя он и скрыт под уклончивым термином «глобализация». Мы знаем, что это, прежде всего, Запад (а если точнее, то англо-американский, а правильнее бы сказать — американо-английский мир).

По сути дела, речь идет об антиамериканском союзе. Но назвать так прямо тигра тигром дипломат не может, особенно если он китаец. Так что догадывайся в меру своих способностей. Кстати, это даже удобнее. Удобнее и для Китая, и для России. Американцы все понимают, но претензии предъявить официально не могут. Это первое преимущество.

Второе состоит в том, что и Китай и Россия еще сохраняют для себя возможность продаться подороже, если Запад предложит более выгодные условия. И обе стороны это понимают, играя каждая свою игру. Вот она, высокая политики!

Прогнозов развития китайской внешней политики немало. Вот, например, один из них: «Политика США в Евразии в начале XXI века будет мелочно балансирующей, преимущественно антироссийской и догматически либеральной, что позволит Китаю стать уже к 2030 году мировой державой, а после 2030 года перейти к политике умеренного, но целенаправленного позиционного выдавливания Европы и США из европейской части России и из исламского мира. С 2050 года Китай начнет играть роль даже во внут-риевропейских делах, поощряя раскол Европы на германский (или германо-славянский) восток, латинский запад и, возможно, славянско-турецкий юго-восток».

Все это прогнозы, которые могут и не сбыться. Могут быть и другие варианты.

Могут ли американцы сговориться с Китаем за спиной у России и за счет российских интересов? А почему бы и нет? Некоторые считают, что торг уже идет.

«Американцам нужны наши ресурсы, контроль над оружием и, возможно, территории — как разменная карта в их большой геополитической игре с Китаем».

Некоторые предостерегают против «включения России в главный геополитический конфликт современности — между Америкой и Китаем, на стороне первой против второго. Причем это включение, скорее всего, завершится тем, что КНР вашингтонские геостратеги попытаются «умиротворить» за счет России. Как это делается на Западе, желающие могут узнать из истории Второй мировой войны».

И все же такой сговор не очень вероятен. Американцы пойдут на него только в крайнем случае. Когда припрет и встанет вопрос: а что кидать в пасть дракону? Они предпочтут кинуть Россию (не себя же!). Но ясно, что это временная подачка. Как только дракон снова проголодается (а это скоро наступит) следующей жертвой могут быть уже Соединенные Штаты.

Основная задача Америки — устранить дальневосточного конкурента, а не подкармливать его за чужой счет. Правда, и тут не все просто. Дело в том, что США управляют люди, решающие преимущественно тактические задачи (удержаться у власти), а это может входить в противоречие со стратегическими (не усиливать своего конкурента — Китай). Ради личной корысти они могут и мать родную продать, не то что Америку.

Китай вполне может пойти на такой сговор. Если, разумеется, Россия не примет надлежащих мер, а Америка будет вынуждена на него пойти, чтобы оттянуть время своего краха. Николай Коньков писал в самом начале 2007 года: «Фактически Вашингтон… обозначил возврат к «доктрине Бжезинского» образца 1996 года: договориться с Пекином за счет Москвы».

«…Если же… «война за постсоветское пространство» между США и Китаем развернется на полную мощность, она неизбежно и остро поляризует очень существенную часть российской властной и экономической элиты. В этих условиях какую-либо российскую стратегию и соответствующую элитную «рамку консенсуса» по поводу государственных интересов выработать будет почти невозможно. То есть, реализация такого сценария окажется мощнейшим импульсом к окончательной утере Россией государственной субъектности и суверенитета».

При подготовке настоящей книги автор проанализировал великое множество источников информации и пришел к выводу: Китай и Америка ведут борьбу за влияние над Россией и уже имеют своих сателлитов в нашей среде. Вначале преимущества были у американцев, но постепенно положение меняется не в пользу США. Впрочем, кто кого — еще сложно сказать.

Американцам нужно что-то сделать, чтобы относительно хорошие российско-китайские отношения были омрачены как можно больше, чтобы у Китая не было уверенности в добрых чувствах к нему со стороны России. Сделать это можно разными путями.

Рассмотрим только один частный случай. В конце 2006 года в руки автора настоящей книги попал информационный лист «Фалунь Дафа в мире», выпущенный на русском языке, если верить выходным данным, в Санкт-Петербурге тиражом в 100 тысяч экземпляров. Он состоял из 6 страниц, большая часть которых была посвящена критике зверств правящих в Китае коммунистов. Если верить этому листу, то в нашей стране было создано свыше 20 контактных адресов (по разным городам страны) российских последователей этого учения, в России проводились митинги против «преступлений» китайских коммунистов.

В начале следующего года в руки попал другой (но аналогичный) информационный листок «Фалуньгун», который, если верить написанному в нем, был выпущен российскими последователями Фалуньгун на их собственные средства.

Столь разветвленная система обычно существует при финансовой поддержке. А значит, она кому-то нужна. Что стоит за этим? Попытка вызвать негативную реакцию части российского населения или попытка вызвать сомнение китайского руководства в лояльности к нему России? А может быть, то, и другое, и даже третье? Но ясно лишь одно — все это очень похоже на американскую подрывную деятельность против Китая и России. Одним ударом нанести ущерб сразу двум противникам и испортить их взаимоотношения.

Явно намекая на руку США, Владимир Разуваев (генеральный директор Центра экономических и политических исследований и разработок) написал: «Иначе к чему столько негативных мифов о нашем южном соседе в отечественной прессе?»

Как это все старо и привычно для американской политики. Но ведь ранее такая тактика давала положительные результаты. Вспомним, как США подтачивали Советский Союз. И ведь достигли своей цели.

 

4.14. «Авианосец» США у берегов Китая

«В 1948–1949 гг. во главе с семьей Чан Кайши на Тайвань с материка переселилось 4,5 млн. человек».

Коммунистический Китай не имел флота и десантных подразделений, достаточных для окончательного разгрома Чан Кайши на острове. Это позволило последнему укрепиться на Тайване и стабилизировать свое положение.

Советскому Союзу достался (на самом деле только казалось, что достался) огромный материковый Китай, Соединенным Штатам — небольшой островной его осколок. Впрочем, есть русское выражение: мал золотник, да дорог. Китайская Республика, съежившаяся до размеров острова Тайвань, тем не менее формально и фактически продолжала существовать.

В 1949–1971 годы представитель Тайваня занимал место Китая в ООН. Реальный Китай был на материке, но в ООН его представлял сравнительно небольшой остров.

Тут следует немного остановиться на истории острова и его месте в истории всего Китая. Уважаемый читатель, вероятно, заметил, что когда изучаешь современную политическую ситуацию в Поднебесной, без знания ее истории обойтись трудно, если вообще возможно.

«Тайвань, территория на юго-востоке Китая, на о. Тайвань (Формоза) и прилегающих к нему островах (Пэнхуледао и др.) у юго-восточного побережья Азии. Площадь 36 тыс. кв. км. Население 21 млн. человек (1993), в основном китайцы (97 %). Официальный язык — китайский. Среди верующих преобладают приверженцы конфуцианства, буддизма и даосизма. Глава администрации Тайваня — президент. Представительные органы — Национальное собрание и Законодательный юань (совет). Столица — Тайбэй. Административно-территориальное деление: 16 графств (уездов) и 7 городских муниципалитетов. Тайвань отделен от материка Тайваньским проливом. Вдоль оси Тайваня протягивается хр. Юйшань (высота до 3950 м); на западе — низменная равнина. Климат на севере субтропический, на юге тропический муссонный. Средние температуры января 15–20 °C, июля 27–28 °C; осадков 1500–2000 мм в год, часты тайфуны. Влажные тропические леса. В XIII в. Тайвань включен в состав Китая. В конце XVI века на Тайвань проникли португальцы, давшие название главному острову — Формоза («Прекрасный»). В 1624 году Тайвань заняли голландцы, которые были изгнаны китайцами. Тайвань был вновь включен в состав Китая. В 1895–1945 гг. Тайвань под властью Японии. В 1945-м, после поражения Японии во 2-й мировой войне Тайвань возвращен Китаю. В 1949-м, после провозглашения Китайской Народной Республики на Тайвань бежали сторонники свергнутого правительства Гоминьдана. Тайбэй был объявлен временной столицей «Китайской Республики», в которую переместился аппарат правительства… Развитая обрабатывающая промышленность экспортного направления: радиоэлектроника, приборостроение, судостроение; химическая, текстильная, кожевенно-обувная, швейная и др. отрасли. На прибрежных равнинах возделывание риса, сахарного тростника, чая, камфарного дерева; плодоводство, рыболовство. Развиты свиноводство, птицеводство. Денежная единица — тайваньский доллар».

А теперь о главном. Тайвань — это наземный авианосец США у самых берегов материкового Китая. В этом стратегическое значение Тайваня и его ценность для Америки.

В советской военной энциклопедии можно найти уже несколько устаревшие данные о вооруженных силах Тайваня. «Вооруженные силы Тайваня (1983) состоят из сухопутных войск (310 тыс. ч.), военно-воздушных сил (77 тыс. ч), военно-морских сил (38 тыс. ч.) и морской пехоты (39 тыс. ч.). На вооружении свыше 1,4 тысячи танков, 1100 бронетранспортеров, 1300 артиллерийских орудий, свыше 20 °CАУ. 500 безоткатных орудий, 150 противотанковых орудий, 100 ракет, около 500 боевых самолетов и вертолетов, 2 подводные лодки, около 100 кораблей и судов, 10 катеров различного назначения. Вооружение и военная техника главным образом американского производства. Срок службы — 2 года. Имеются военизированные формирования — народное ополчение численностью свыше 100 тыс. ч.».

Не много, но и не мало для сравнительно небольшого государства. Для обороны совсем не мало. Тем более что Тайвань опирается на мощь Соединенных Штатов, которые придут на помощь в случае нападения материкового Китая. Бросать на произвол судьбы одного из самых важных своих союзников американцы не станут. Кто же их тогда уважать будет? Они же не горбачевский Советский Союз, который предал всех своих союзников.

Разумеется, американцам важно не столько уважение, сколько надежность союзника. Но надежность-то и базируется на его уверенности в помощи Вашингтона.

«Стартовые условия для развития экономики Тайваня в конце 40-х годов нельзя назвать благоприятными. Ощущалась нехватка сырья и материальных ресурсов, высокая инфляция, дефицит свободно конвертируемой валюты».

Но тайваньцы быстро нашли выход из положения. Они, частично благодаря американской поддержке, стали развивать рыночную экономику, в отличие от командно-административной на материковом Китае. При этом правящий режим на острове оставался авторитарном.

«…Несмотря на то, что свобод на Тайване вроде бы меньше, чем в США, промышленность перемещается из США на Тайвань, а не наоборот».

Постепенно, но сравнительно быстро «маленький Китай» стал процветающей экономически страной, одним из так называемых «азиатских тигров».

«Тайвань, бедный природными ресурсами, мог процветать, только превратившись в «ремесленную мастерскую» (как Англия в свое время стала «мастерской мира»)». Это несколько согревало душу лидерам Гоминьдана, который так и не сумел вернуться на материк, но показывал всем китайцам пример успехов в экономической сфере.

«5 апреля 1975 г. Тайбэй погрузился в траур и беспокойное ожидание. На 88-м году ушел из жизни Чан Кайши — глава Гоминьдана, многие годы пытавшийся заставить Китай признать за собой роль законного наследника Сунь Ятсена. Он и после смерти как бы отстаивал свои претензии на наследство китайской революции. Тело Чан Кайши водрузили в зал «памяти Сунь Ятсена». Сын, стоя у гроба отца, обратился к присутствующим со словами глубокой скорби. Он воскликнул: «Почему я, будучи благословленным таким великим отцом, стал столь несчастным, потеряв его во время великих осложнений». Никто из окружения не мог, конечно, напомнить Цзян Цзинго о его юношеской клятве уничтожить Чан Кайши».

Уход с политической арены Чан Кайши, а затем и его сына, создали предпосылки для дальнейшего усиления роли тайваньских сепаратистов, которые ратовали за независимость острова от Китая. «Гоминьдановские лидеры в своем большинстве противостояли идее «один Китай — один Тайвань», которую с конца 50-х гг. активно отстаивали тайваньские сепаратисты. Подобная идея развивалась вопреки давней традиции гоминьдановцев, грезивших о создании единого Китая».

Но постепенно их позиция стала меняться. Они все более мечтали о «независимости».

Материковый Китай это не устраивало. В начале 1980-х годов КНР, которая считает Тайвань одной из своих провинций, провозгласила курс на мирное объединение Тайваня с Китайской Народной Республикой на основе принципа «одно государство — две системы». В 1991 года тайваньскими властями была выдвинута собственная программа объединения страны в три этапа.

Владилен Воронцов в 1989 году окончил свою книгу о Чан Кайши словами: «Возведением моста доверия через Тайваньский пролив китайские руководители надеются претворить на практике концепцию единого Китая. Они выражают надежду, что новые лидеры Гоминьдана внесут свой вклад в мирное объединение родины».

Но тайваньские власти, на словах желающие объединения, не спешили к реальному объединению. Одновременно они продолжали готовиться к обороне. На Тайване каждый год проходили военные учения «Китайская слава» по отработке всеми родами войск отражения потенциальной агрессии со стороны материкового Китая.

Тайваньская тема оставалась важным элементом американо-китайских отношений. В апреле 2006 года китайский лидер Ху Цзиньтао посетил США. «Во время исполнения гимна КНР ведущий церемонии назвал Китай «Китайской Республикой», а не «Китайской народной республикой». Дело в том, что «Китайской Республикой» себя называет администрация Тайваня, который Пекин по-прежнему считает одной из своих провинций.

К слову, тема Тайваня также поднималась на встрече Буша и Ху Цзиньтао. Глава КНР утверждал, что «Китай прилагает самые серьезные усилия для объединения родины и никогда не допустит «независимости Тайваня». В свою очередь, Джордж Буш заверил своего коллегу в том, что Вашингтон в тайваньском вопросе придерживается политики «одного Китая». Однако добавил, что будущее Тайваня «следует определять мирным путем».

Обе стороны показали свою решимость, обе не сделали ничего, чтобы изменить свою позицию. И все это на фоне якобы развития американо-китайского диалога.

Мало того, некоторые считают, что материковый Китай активно заигрывает с США. Летом 2006 года «Коммерсантъ» писал: «В последнее время КНР все активнее старается переиграть Тайбэй в дружбе с Вашингтоном. В прошлом месяце Китай впервые за последние пять лет направил свою делегацию на американские маневры вблизи острова Гуам, а на этой неделе заканчивается визит в США заместителя председателя центрального военного совета КНР Го Босюна. Одним из уже известных итогов его переговоров с главой Пентагона Дональдом Рамсфельдом стала договоренность провести в этом году американо-китайские военно-морские учения, посвященные спасательным операциям».

Напрасно заигрывают! Потерять. Тайвань для США означает понести стратегическое поражение, даже большее, чем в Пёрл-Харборе. Гораздо большее.

Это для Америки означает потерять возможность реально угрожать Китаю быстрым ракетно-ядерным ударом по любой его точке, утратить сравнительно мощную тайваньскую армию, способную высадить десант на материк, показать всем американским союзникам, что Америка не способна их защитить. Одним словом, это преддверие падения американского влияния не только в Азии, но и во всем мире. В Соединенных Штатах это понимают. Как понимают они и то, что Китай никогда не пойдет в подчинение Америке.

А в феврале 2006 года президент Китайской Республики упразднил совет, занимающийся проблемами мирного воссоединения Тайваня с материком. Жители острова не спешат воссоединиться с материковым Китаем.

Между тем никто не сомневается, что Китай будет давить на Тайвань. Хотя этот остров и является непотопляемым авианосцем США у берегов Китая, но живут там тайваньцы, которые, хотя и предпочитают независимость, но не ценой собственной жизни.

В 2004 году в Интернете появилась статья со следующим содержанием: «Китай действительно не любит торопиться, но он и так уже 55 лет позволяет Тайваню существовать как де-факто независимое государство. В Пекине достаточно ясно сказали, что собираются закрыть данный вопрос до 2010 г. Разумеется, нельзя со стопроцентной точностью утверждать, что он будет решен именно осенью 2008 г., до этого времени еще много чего может случиться. Но если смотреть из сегодняшнего дня, то данный момент будет самым удобным для того, чтобы Пекин спросил у Тайбэя: «Будем объединяться по гонконгскому варианту или как?» Трудно себе представить, чтобы в Тайбэе выбрали «или как», независимо от того, какая партия будет там у власти. И соотношение военной силы позволит Китаю выиграть без войны (иначе непонятно, зачем он так активно наращивает ВВС и ВМС).

Да, всего десять лет назад Китай физически не мог захватить Тайвань, поскольку не имел превосходства над ним на море и в воздухе. Сегодня ситуация изменилась кардинальным образом, и в ближайшие четыре года изменится еще больше в том же направлении. Пекин впервые с 1949 г. получил возможность сделать Тайбэю «предложение, от которого невозможно отказаться». И, разумеется, никакой спонтанности в этом предложении не будет. Вполне вероятно, что в Пекине уже давно составлен его текст».

Вместе с тем, существование тайваньской проблемы может быть использовано врагами Китая для создания серьезнейшего кризиса. «Схема кризиса очевидна: провозглашение Тайванем независимости — война — международные санкции против Китая — кризис экспортного производства, отток иностранного капитала — инфляция, товарно-сырьевые дефициты — сокращение ВВП — социальный взрыв — кризис внутри КПК… Если, конечно, Китай пойдет на военные действия».

Но как же он не пойдет? Это же значит показать себя государством, не выполняющим свои обещания. Это значит признавать возможность внутрикитайского сепаратизма. Ведь в Китае есть еще другие внутренние противоречия, течения сепаратистов. И существование независимого Тайваня — опасный пример для единства страны.

Впрочем, не будем гадать. Ситуация слишком быстро меняется, гораздо быстрее, чем пишется книга. Это во-первых. А во-вторых, важна решимость и самого Тайваня стать детонатором такого китайского кризиса. Важно также знать, насколько США могут повлиять на эту решимость Тайваня. Тут все настолько сложно, что предугадать просто архисложно.

 

4.15. Мусульманская опасность для России и Китая

Есть одна проблема, которая является общей для Китая и России. Речь об исламе.

Ислам находится «на небывалом подъеме и, аккумулировав громадный людской и финансовый потенциал, представлен нефтяными гигантами арабского мира», — считали некоторые. По уровню современного вооружения мусульманским странам (а уж тем более экстремистским группам) Соединенные Штаты в обозримом будущем не догнать. Но и на старуху бывает проруха.

«…Практически все самые кровавые теракты последних лет были совершены приверженцами ислама». Акты террора — это их оружие против бомб и ракет американцев. Конечно, террор — это нехорошо.

Но, во-первых, еще можно поспорить, кто первым начал. Военная, идеологическая и экономическая экспансия Запада идет уже многие десятилетия, а мусульманский террор начался гораздо позже.

И, во-вторых, каждый воюет, как умеет. Террор — это оружие слабых и не способных вести борьбу другими средствами, но это не оружие слабаков. Это принципиально, и это следует ясно осознавать. Тем более, что в российской истории примеров освободительной борьбы при помощи террора было предостаточно.

Напомним, что в свое время Наполеон был недоволен, что русские воюют не так, как рыцари на поле боя, а ночью из-за угла. Но в российской истории этот террор был воспет как партизанская народная война против иноземных захватчиков.

И в-третьих, от американских и израильских пуль, бомб и ракет гибнет не меньше мирных жителей, чем от мусульманского террора. Может быть, американцы и целятся в вооруженного противника, но убивают «почему-то» и невооруженных детей. Точно так же и израильтяне.

А в-четвертых, когда российских мирных жителей истребляли в Чечне местные террористы, американцы и европейские союзники Америки палец о палец не ударили, чтобы этому помешать, но почему-то стали вмешиваться, когда после долгого опоздания в Чечне стали наводить хоть какой-то порядок.

Все это России следует помнить.

Как и то, что террор будет расширяться, по мере того как США и их союзники будут все больше бомб и ракет сбрасывать на чужие города, а также осуществлять политику неоколониализма и культурной агрессии.

«Социологические опросы в мусульманских странах показывают, что Америке доверяют четыре-пять процентов населения. Это самый низкий рейтинг США за всю историю».

Но есть в современном терроризме и другой аспект.

Камил Каландаров писал: «Террористы с Востока» стали сегодня на Западе пугалом, которое заменило пресловутую «руку Москвы». При этом многие продолжают, не особенно задумываясь, называть виновником бед и несчастий весь ислам, ссылаясь на подъем мусульманского фундаментализма. Подобными суждениями зачастую грешат и средства массовой информации. А им верят, несмотря ни на что. Считаю необходимым напомнить об ошибочности некоторых суждений об исламе и терроризме. Начнем с того, что ислам, как и три другие мировые религии — христианство, буддизм и иудаизм, не содержит в своих основополагающих постулатах ничего, что хотя бы в отдаленной степени напоминало призывы к террористической деятельности. Скажем больше: если бы такие призывы имелись в исламе, то это вероучение никогда бы не завоевало свыше миллиарда приверженцев по всему земному шару.

Собственно, этим можно объяснить тот факт, что ислам в лице своих официальных представителей никогда и ни в одной стране мира не брал на себя ответственность за террористические акты.

А ваххабизм как известное течение ислама и религия в Саудовской Аравии также не имеет никакого отношения к дагестанским и узбекским «ваххабитам», которые часто ассоциируются у людей с террористическими актами.

Терроризм и средства массовой информации вообще исторически взаимосвязаны, и связь эта с каждым днем приобретает все более отчетливый и пугающий характер. Сегодня самые ходовые и эффективные методы террора — насилие не в отношении представителей власти или общественных деятелей, а против мирных беззащитных людей, с обязательной демонстрацией результатов террора через СМИ общественному мнению. Современное поле боя террористов — телеэкран, радиоволны и страницы прессы.

Следующий вопрос. Почему жертвой «наказания» был избран именно Афганистан? Ведь в Азии, Европе и странах Латинской Америки существуют сотни экстремистских организаций, многие из которых, между прочим, заявили о своей причастности к теракту в Штатах.

Мы имеем дело с политикой «двойных стандартов». Произнося громкие слова о необходимости подняться всем миром на борьбу с терроризмом, не чиня препятствий унижению сотен мусульман на территории Штатов, Америка нацелила оружие на Афганистан, в самое сердце Азии. Азия раскололась на две части. Де-факто произошел геополитический раздел мира.

Соединенные Штаты давно претендуют на звание мирового (в том числе и азиатского) гегемона. И чем сентябрьский теракт не повод ударить в самый центр Азии и остаться там навсегда?»

И похоже, что это именно так.

А что думают мусульмане о терроре? Многие из них, вероятно вполне искренне, отрицают связь ислама с экстремизмом. Но: «На словах отделить ислам от терроризма нетрудно, но на деле все обстоит гораздо сложнее. Утверждающие, что ислам не имеет никакого отношения к современному международному терроризму, выдают желаемое за действительность. Возникает принципиальный вопрос: действительно ли в исламе можно обнаружить оправдание терроризма? Ответ зависит от того, кто и в каких целях берется за толкование догматов веры. Дело в том, что на протяжении веков исламская политическая и правовая мысль накопила огромный набор внешне противоречивых идей и представлений, имеющих прямое отношение к современному терроризму: основы власти и права, взаимосвязи государства и индивида, статус иноверцев, допустимые методы политической борьбы».

В то же время: «Существует фетва (директива) авторитетных мусульманских богословов, объявивших РФ «территорией войны» — «дар-аль-хаб».

Член Комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике Ралиф Сафин говорил: «Неверно ставить знак равенства между исламом и тем, к чему призывают, что творят экстремисты от имени ислама. Это то же самое, что судить о христианстве исключительно по крестовым походам и инквизиции».

Председатель Духовного управления мусульман Чечни муфтий Ахмадхаджи Шамаев рассказал, что Басаев и Масхадов были прокляты за участие в преступной деятельности.

И это действительно так. Подавляющее большинство верующих мусульман не имеют никакого отношения к террористам. Они заняты повседневными заботами и им дела никакого нет до того, что кто-то собирается вести джихад по отношению к неверным. Терроризм — обычно удел немногих.

Мало того, особых призывов к террору и насилию в Коране мы не найдем. Впрочем, Ориана Фаллачи считала, что хотя принцип «око за око, зуб за зуб» содержится и в Библии, и в Торе, но для Корана, для мусульман, писала она, «это соль жизни».

Многие исламские авторитеты отрицают наличие какой-либо агрессивности в исламе. И это тоже в целом правильно.

Проблема заключается в том, что есть агрессивное меньшинство, которого вполне достаточно для ведения террористической войны, благо для этого многотысячные армии не нужны. Меньшинство вполне может не просто вести террор, но и захватывать власть в стране.

Соединенные Штаты, вызывающие на себя удары исламских экстремистов, объективно и явно невольно «спасают» другие страны (прежде всего Россию и Китай, а также Индию) от недовольства тех же самых экстремистов.

При этом Соединенные Штаты невольно «помогают» одной рукой, но подталкивают другой рукой экстремистов в сторону своих политических противников. Что только стоит различного рода прямая и косвенная поддержка чеченских сепаратистов. Использование мусульманского экстремизма против России — одна из задач, которую, похоже, поставила перед собой Америка. Аналогично поступают Соединенные Штаты и в отношении Китая. Этого нельзя забывать и нужно постоянно выставлять Западу (точнее конкретным странам и их лидерам) счет за их антироссийские слова и действия. Они должны понимать, что ничто и никто не забыт.

Две самые населенные страны в мире, Китай и Индия (особенно последняя) являются недружелюбными по отношению к исламу.

Об Индии и говорить нечего. Она с исламистами ведет уже многолетнюю войну. У китайцев проблем с мусульманами меньше, но периодические подавления китайцами мусульманских мятежей на востоке своей страны (Уйгуристан) осложняли и еще будут осложнять их отношения с исламскими странами.

При этом Уйгуристан непосредственно примыкает к Казахстану, а сами уйгуры не просто мусульмане, но и родственный казахам народ.

Россия и Китай заинтересованы в том, чтобы в регионе Средней Азии исламские фундаменталисты не стали преобладающей силой, способной изменить политический строй существующих там стран. При этом для России это, конечно же, важнее. Но и для Китая — не является третьестепенным фактором.

Переговоры, которые ведут лидеры Китая и России о противодействии терроризму, на самом деле — переговоры о противодействии исламскому экстремизму. Российско-китайская дружба подразумевает антиисламскую составляющую этой дружбы. Запад (и прежде всего США) это прекрасно понимает. А по некоторым данным, не просто понимают, но и пытаются использовать.

«Замечу, — писал Александр Широкорад, — что и американские империалисты, и исламские фундаменталисты, формально являясь антиподами, имеют общую цель по отношению к России и КНР. Они стремятся, используя сепаратистов, в том числе мусульман, расчленить обе великие державы и низвести их до уровня банановых республик».

 

4.16. Шанхайская попытка России

«Многие скептики задаются вопросом: а зачем бурно развивающемся и богатому Китаю нужна Россия? Нефть и газ мы и так продаем туда с удовольствием, оружие продаем почти с благодарностью — загружаем нашу «оборонку». И только ради этого две страны открывают друг другу объятья? Или мы собираемся дружить против кого-то?»

Когда двое договариваются — третий часто страдает.

У красноярца Олега Емельяненко есть рассказ «Шудзы на берегах Кана (Мой сон, или Еще одно, пока на сбывшееся пророчество)». Автору рассказа приснилось, что он оказался представителем Центральной власти в окрестностях небольшого сибирского города Зеленогорска, который, как и вся азиатская часть Российской Федерации, достался Китаю после проигранной русскими войны. Наступил мир, унизительный и похабный. Новосибирск новые хозяева переименовали в город Великого Красного Дракона.

Один из китайцев высказал главному герою: «Думаешь, начал бы Китай войну с Россией, если бы русские были хозяевами на своей земле? Ведь Сибирь неминуемо должна была попасть под протекторат США, а то и сделалась бы очередным штатом. Разве можно было такое допустить?»

Нет, конечно, такое Китаю бы не понравилось. Да, похоже, американцы достали не только простых россиян, но и Кремль (если, конечно, последний не играет на китаефобии американцев).

США уже начали серьезно беспокоиться таким развитием событий.

«Запад, несомненно, теряет Россию, но ситуацию еще можно исправить, — писала американская газета «The Conservative Voice». — Однако, чтобы вернуть расположение России, мы должны как минимум относиться к ней, как к великой стране. А это значит — прекратить ее донимать, не продвигать наш альянс до ее порога и убрать наши базы, наши агитпроповские ведомства времен «холодной войны» и наших вредителей с ее задворок.

Россия сегодня не угрожает никаким жизненным интересам США. Неужели было бы слишком требовать от нас, чтобы мы относились к России и ее «ближнему зарубежью» так же, как мы хотим, чтобы Москва относилась к нашему?»

С этим нельзя не согласиться. Но проблема в том, что так думают не все представители американской элиты. Гораздо больше тех, кто думает совсем по-другому.

«Россия по-прежнему соперник США и никогда не переставала им быть. Вся трагедия российской истории заключается в том, что в 90-е года мы считали, что Америка является нашим союзником, а она по-прежнему правильно и справедливо рассматривала нас как своего противника. Соединенные Штаты соответствующим образом вели политику по нашему ограничению, вели борьбу с нашими союзниками, подрывали наше влияние в СНГ и Восточной Европе».

Нам есть на что обижаться и чего опасаться, когда речь идет об Америке. «…К нашим границам выдвигаются сейчас инфраструктура НАТО и элементы противоракетной обороны, которые — что бы ни говорили американские руководители — направлены в первую очередь против России и Китая, а не мифической «оси зла»…

Нет сомнения, что как Россия, так и Китай предпримут все, чтобы не допустить возникновение такого необратимого технологического разрыва, при котором у США возникнет соблазн нанести первый удар в надежде на свою абсолютную неуязвимость».

«Геополитические сдвиги после «холодной войны» — продвижение НАТО на Восток, расширение американояпонского договора безопасности — все это побуждает Россию и Китай к сближению, превращает их в стратегический тыл друг для друга».

«…«Возвышение Азии» открывает перед нами невероятные, беспрецедентные возможности. Нужно грамотно ими воспользоваться. Без встраивания в процессы азиатской интеграции, без включения в сформировавшийся в этом регионе алгоритм стремительного экономического роста нам не решить застарелые проблемы экономического подъема Сибири и Дальнего Востока, не остановить депопуляцию восточной части страны, не обеспечить нашу безопасность на азиатском направлении перед лицом новых вызовов и угроз». Так констатировал в середине 2006 года заместитель секретаря Совета безопасности РФ Николай Спасский.

Разумные рассуждения звучат: «Китай всегда был и остается нашим соседом. И у нас есть единственный выбор: или по-умному в свою пользу и в свое благо использовать это соседство, или же мы будем хмурить брови, надувать щеки и твердить о том, что Китай для нас — главная опасность». Твердить о такой главной опасности, конечно же, глупо. Китай пока что для нас прямо не опасен.

Конечно, дружеские отношения с Китаем важны для России. Еще в 1996 году Юлий Квицинский отметил, что стратегический союз с Китаем означал возможность определять условия стабильности в АТР.

11 июля 2000 года в «Российской газете» была опубликована «Концепция внешней политики Российской Федерации». Правление Путина вообще началось с составления нескольких таких концепций. Очевидно, сказывалась чекистская практика составления красивых планов. Так вот в той концепции по поводу российской дальневосточной политики указывалось:

«Важное и все возрастающее значение во внешней политике Российской Федерации имеет Азия, что обусловлено прямой принадлежностью России к этому динамично развивающемуся региону, необходимостью экономического подъема Сибири и Дальнего Востока. Упор будет сделан на активизации участия России в основных интеграционных структурах Азиатско-Тихоокеанского региона — форуме «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество», региональном форуме Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) по безопасности, в созданной при инициативной роли России «шанхайской пятерке» (Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан).

Одним из важнейших направлений российской внешней политики в Азии является развитие дружественных отношений с ведущими азиатскими государствами, в первую очередь с Китаем и Индией. Совпадение принципиальных подходов России и КНР к ключевым вопросам мировой политики — одна из базовых опор региональной и глобальной стабильности. Россия стремится к развитию взаимовыгодного сотрудничества с Китаем по всем направлениям. Главной задачей остается приведение масштабов экономического взаимодействия в соответствие с уровнем политических отношений.

Россия намерена углублять традиционное партнерство с Индией, в том числе в международных делах, способствовать преодолению сохраняющихся в Южной Азии проблем, укреплению стабильности в регионе.

Россия рассматривает подписание Индией и Пакистаном Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и их присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия как важный фактор обеспечения стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Она будет поддерживать линию на создание в Азии зон, свободных от ядерного оружия.

Российская Федерация выступает за устойчивое развитие отношений с Японией, за достижение подлинного добрососедства, отвечающего национальным интересам обеих стран. В рамках существующих переговорных механизмов Россия продолжит поиск взаимоприемлемого решения оформления международно признанной границы между двумя государствами.

Российская внешняя политика направлена на наращивание позитивной динамики отношений с государствами Юго-Восточной Азии».

Но все это в Концепции после разговора об отношениях с Западом. Опять Запад на первом плане.

А ведь именно Соединенные Штаты подтолкнули Россию в объятия к Китаю, который давно уже был обеспокоен возможностью усиления мусульманских экстремистов в Средней Азии. «Активизация действий китайской разведки в Казахстане на фоне конфликта между казахскими жузами и киргизскими родами, учитывая имеющийся исторический опыт, свидетельствует в пользу того, что Китай не останется в стороне». Следует отметить, что, будучи «мягким подбрюшьем» России, Средняя Азия одновременно примыкает к мусульманским, наименее развитым регионам Китая.

А тут еще Америка пошла в атаку. «Воспользовавшись лозунгом борьбы с международным терроризмом, американцы в 2001 году проникли в ключевой регион, который Россия в течение более чем ста лет ревниво оберегала от иностранного присутствия». Американские войска теперь как бы со всех сторон окружали Китай.

Ранее для Китая угрозы с этой стороны не было.

В 2003 году Леонид Ивашов высказался: «Фактическим приглашением американцев в Центральную Азию, в пространство геополитических тылов Китая, российское руководство разорвало доверительную нить отношений с Пекином, вызвав у него глухое раздражение и подозрительность. То же самое можно сказать и об Индии».

Однако «напуганный» Китай быстро сообразил, от кого зависит его будущее спокойствие. Тут и расцвела Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). «ШОС возникла в ответ на новые геополитические реалии, сложившиеся после уничтожения СССР. Понимаете, пять среднеазиатских республик оказались фактически демилитаризованной зоной, а природа, как известно, не терпит пустоты… Поэтому здесь возникла потребность в какой-то форме коллективной безопасности, в обеспечении экономических интересов, политической стабильности и так далее».

«Основными приоритетами для ШОС является противодействие «трем злам» — угрозе терроризма, экстремизма и сепаратизма», — высказался генеральный секретарь ШОС Болат Нургалиев.

Однажды возникнув, ШОС продолжает набирать вес. «Шанхайская организация сотрудничества — особое экономическое сообщество. Соглашение о межбанковском сотрудничестве в рамках ШОС, подписанное в октябре 2005 года в Москве, дало старт долгосрочному и многообещающему процессу. Созданное на его основе Межбанковское объединение призвано стать важным элементом конструкции экономического взаимодействия в рамках ШОС. Участниками Соглашения стали уполномоченные банки государств — членов ШОС. Внешторгбанк, Государственный банк развития Китая, Банк развития Казахстана, Национальный банк Республики Таджикистан, Национальный банк внешнеэкономической деятельности Республики Узбекистан и подключившаяся несколько позднее Расчетно-сберегательная компания, определенная правительством Киргизской Республики».

«Амбиции ШОС растут год от года».26 апреля 2006 года в Пекине на первой встрече министров обороны стран Шанхайской организации сотрудничества российский министр обороны высказался о конкретных сценариях дестабилизации обстановки в Азии. Он же предложил коллегам разработать механизм задействования военной машины Шанхайской организации сотрудничества.

А это уже раскрытие подлинных задач ШОС — контроля над природными богатствами Средней Азии и над политической стабильностью в этом регионе и недопущение туда Соединенных Штатов. Дипломаты так откровенно не говорят.

Это подтолкнуло к сотрудничеству с ШОС другие государства. В июне 2006 года президент Ирана Махмуд Ахмадинежад призвал Китай, Россию и страны Центральной Азии расширять сотрудничество и противостоять вмешательству в глобальные проблемы стран, «склонных запугивать». Свое заявление иранский президент сделал на саммите Шанхайской организации сотрудничества, оказавшись единственным главой государства, который получил право выступать на саммите ШОС с большой речью, хотя его страна являлась только наблюдателем в этой организации.

Интересно, что отношения Ирана с США и вообще с Западом в этот период были плохими. А что же Россия? По мнению аналитиков «Москве и Пекину вступать в конфронтацию с США не хотелось бы. Другое дело — постоянно демонстрировать возможность такого шага».

Председатель КНР Ху Цзиньтао на вопрос группы журналистов из стран — членов ШОС, сказал: «В правительстве Китая придают крайне важное значение созданию и становления ШОС… Объединив свои усилия, наши страны смогут превратить ШОС в организацию еще более спаянную, более деловую и более продуктивную. Объединив свои усилия, мы сможем превратить ШОС в организацию, несущую знамя мира, развития и сотрудничества. Для этого китайская сторона готова и впредь вносить свою лепту».

Звучит так, словно Китай намерен превратить Шанхайскую организацию сотрудничества в некий вариант то ли Евросоюза, то ли НАТО. Китай, похоже, в этом заинтересован. Еще бы! У Китая задача простая — обзавестись союзниками, которые помогли бы ему противостоять давлению США. Ему это нужно. А России нужно ли?

По мнению некоторых аналитиков: «…Главной проблемой стран-членов ШОС остается безопасность стран Центральной Азии. Их лидеры признают, что необходим некий механизм действий в кризисных ситуациях. Но такового нет. Китай, к примеру, предлагает создать силы быстрого реагирования в рамках организации. Но Москва опасается, что именно на ее плечи ляжет в этом случае основное бремя по формированию таких сил».

В июне 2006 года президент РФ, говоря о сотрудничестве со странами-наблюдателями (Индия, Пакистан, Иран, Монголия) констатировал: «идет накопление опыта взаимодействия».

Интересно, что одновременно Владимир Путин подчеркнул: «Сегодня, когда реанимируются утверждения о якобы непреодолимых культурно-цивилизационных различиях между государствами, Организация демонстрирует прекрасный пример равноправного партнерства на евразийском пространстве».

Красивые и явно дипломатические слова. На самом деле равноправие бывает только тогда, когда страны действительно равны, и продолжается это, как правило, слишком короткое время, пока не определился лидер.

Некоторые считают: «…За влияние на просторах СНГ идет скрытая, но острая борьба между Россией, США и Китаем. Американцы стремятся выдавить из региона Россию и получить контроль над энергоресурсами и трубопроводами. Одновременно и Москва, и Вашингтон стараются не допустить усиления здесь позиций Китая и влияния исламских экстремистов. Не остается в стороне от противоборства и Евросоюз».

Говорят, Збигневу Бжезинскому принадлежать следующие слова: «В таком альянсе (РФ — Китай), если он состоится, Китай будет, безусловно, лидером. У Китая более умная политическая элита. Китай сильнее экономически, в техническое развитие Китая идут более крупные инвестиции, чем в российские. Китайцы — более дисциплинированный народ, чем русские, и в то же время ведение бизнеса в КНР изобретательнее и разнообразнее, чем в России».

Что ж, может так оно и есть? После позорного распада Советского Союза думать об этом есть все основания. Китай же потенциально уже лидер и может закрепиться в этой роли еще сильнее. Нам же нужен союзник на востоке, чтобы выдержать наезд Запада. «…Многополярный мир — последнюю надежду избавления от американского диктата — можно построить только сообща», — констатировал Александр Казинцев.

Американцев наш союз с Китаем явно беспокоит. Беспокойство не может проходить бесследно. Похоже, некоторые западные страны (прежде всего США) стали подыскивать противовес ШОС. И у них есть для этого возможности. Как уже говорилось, немало азиатских стран испытывают чувство тревоги в отношении Китая. И на этой основе их не так уж сложно объединить.

 

4.17. Китайская разведка против России

«Китайские чиновники часто говорят о дружбе между Москвой и Пекином. Это здесь что-то вроде традиции или хорошего тона». Ох, уж эти слова. Язык без костей. Но пока дипломаты говорят о дружбе, разведчики делают свое дело.

Вести разведку в нашей стране китайцы начали уже давно. Юрий Дроздов, один из руководителей КГБ СССР, писал: «Как стало известно в ходе последующих наблюдений и сбора данных, слегка оправившись после гражданской войны и взяв власть в свои руки, китайское руководство еще в 1952 году развернуло глубоко законспирированную разведывательную работу по СССР…».

Первоначально советские руководители об этом деликатно молчали. В отличие от них китайцы порой были более словоохотливее. «В январе 1974 года сотрудник посольства КНР в СССР был уличен в сборе разведывательных данных на территории Советского Союза. Однако китайские власти не только не сделали из этого должных выводов, но и устроили этому незадачливому агенту, выдворенному из СССР, торжественную встречу в Пекине».

Действовала китайская разведка примерно так же, как их пропаганда: топорно и без особых успехов. Но настойчиво. И постепенно кое-чему научилась.

Некоторые из советских контрразведчиков считали, что Китай вел разведку двухуровневую, т. е. массово засылаемых агентов быстро готовили и пытались внедрить в СССР. Их так же быстро выявляла советская контрразведка. И, одновременно советская контрразведка усваивала стереотипное отношение к китайской разведке, как примитивной и недалекой. Бдительность притуплялась.

На самом же деле существовал второй уровень: тщательная подготовка штучных агентов, которых засылали по индивидуальным легендам и планам. Таким образом, агентура первого уровня своими провалами обеспечивала удачное внедрение агентуры второго уровня.

Так бы и действовала китайская разведка постепенно и без рывков. Но тут развалился Советский Союз. За 1989–1991 годы ситуация в нашей стране принципиально изменилась. Возможности вести шпионаж в России резко выросли.

«В 1992 году Борис Николаевич в очередной раз посетил с официальным визитом США. Конгресс США был «покорен» виртуозным выступлением российского президента, который твердо заверил, что коммунистическое чудовище никогда не возродится в России и что «сегодня свобода Америки защищается в России». Красиво сказано. Похоже, российский президент упивался своим красноречием.

Долг платежом красен. Вашингтон подчеркнуто оказал все возможные высочайшие почести Борису Ельцину: если ему не вручили Звезду Героя Соединенных Штатов Америки, то только потому, что таковой здесь не имеется». Буш просто сравнил Ельцина с Петром Первым.

Однако Петр I хотя и прорубал «окно в Европу», но не за счет утраты российских позиций, а с настойчивостью присоединял так необходимые России территории. Так что сравнение, по меньшей мере, неуместно. А по сути — издевка.

А вообще похвала конкурента (все страны конкурируют между собой) должна скорее вызывать подозрение, чем радость. Но чего не бывает между «друзьями»?

Однако дружба дружбой, а табачок врозь. В самом начале 1992 года первый заместитель министра безопасности РФ А. Олейников на вопрос о разведывательной деятельности против нашей страны ответил: «…Темпов проникновения они не снижают. Более того, кое-кто, пытаясь упредить те или иные события в странах, входящих в экономическое пространство, еще недавно называвшееся СССР, активно использует в своих интересах политические и социальные противоречия…

Поверьте мне: основным средством получения информации о нашей стране, как и прежде, остается тривиальный способ — агентурная разведка. Спецслужбы иностранных государств по-прежнему предпринимают попытки приобрести «надежных», хорошо информированных источников. При этом пытаются использовать в своих интересах определенное разочарование наших людей».

В самом конце 1993 года заместитель начальника управления контрразведки Вениамин Каширских рассказал: «Мы знаем, что некоторые западные спецслужбы очень быстро среагировали на изменившуюся ситуацию в странах бывшего Восточного блока и в государствах распавшегося Союза. Кое-где они установили свой контроль и планомерно занялись переориентацией разведывательной работы своих новых партнеров на Россию. Обучают людей для вновь формируемых спецслужб, используют новые территории в своих интересах. Появление дипломатических представительств в республиках бывшего СССР явилось хорошей возможностью для создания новых резидентур или оперативных групп. Кроме того, осваиваются ранее не использующиеся прикрытия для разведчиков, например, в средствах массовой информации или же коммерческих структурах».

Иностранные спецслужбы получили новые дополнительные возможности по ведению разведки в стране, а контрразведывательные возможности отечественной спецслужбы были резко сокращены. Министерство безопасности долго еще не могло оправиться от удара (морального, финансового, организационного), нанесенного в августе 1991 года. Хотя отдельные положительные результаты все же были.

В июле 1992 года достоянием гласности стали два задержания. Одно на юге, другое — на севере. Сотрудник иранской службы безопасности был задержан пограничниками Пришибского погранотряда на азербайджано-иранской границе. Он объяснил, что «просто заблудился». А 21 июля в Мурманском аэропорту сотрудники российской госбезопасности (во время проведения спецдосмотра) задержали часть багажа двух граждан США. Были изъяты портативный компьютер и несколько дискет, на которых содержалась секретная информация по исследованиям в Северном Ледовитом океане.

Два задержания в один и тот же день, конечно, редкость. Но активность сомнительных иностранцев возрастала.

Проблемы в сфере безопасности России росли как грибы. В декабре 1992 года министр безопасности Баранников выступил на VII съезде народных депутатов РФ. Он, в частности сказал: «…Границы России с государствами, входящими в состав бывшего Союза, за исключением стран Прибалтики, до сих пор не оформлены в качестве государственных. А следствие — незаконное перемещение товаров или иных ценностей через такие границы не может квалифицироваться как контрабанда. Дальнейшая отсрочка решения этих проблем границы равноценно потере инстинкта самосохранения нации».

Проблема, оказывается в том, что не принимаются нужные законы. Что-что, а уж законы-то привести в порядок можно было бы, если бы правители хотели этого порядка.

А тем временем иностранные спецслужбы… «Перед разведслужбами США и других стран встала еще одна непростая задача — насытить резидентурой и агентурой все республики бывшего СССР после его распада. Здесь пригодится система, апробированная в Литве. Там спецслужбы США, по данным бывших работников КГБ республики, действуют уже вполне открыто, под «крышей» своего официального представительства и американских советников при Верховном Совете республики. Работают они по четырем основным направлениям: а) отстаивание интересов США в Литве; б) консультирование и организация работы местных спецслужб в выявлении и уничтожении «коммунистического подполья»; в) организация сбора компрматериалов на бывших сотрудников республиканского КГБ с целью их вербовки или привлечения к уголовной ответственности за «криминальную деятельность»; г) перевербовка сотрудников КГБ Литвы, переезжающих на работу в другие регионы бывшего СССР с целью внедрения «своих» людей в спецслужбы стран СНГ (через препятствия в продаже квартир, угрозы физической расправы, аресты за «путчизм» и т. п.)».

Обычным явлением стало посещение страны высокопоставленными деятелями американской разведки. В октябре 1992 года директор ЦРУ США Роберт Гейтс посетил Москву и Санкт-Петербург. Российская служба внешней разведки подтвердила, что Гейтс работал по напряженной программе, встречался с Евгением Примаковым, Виктором Баранниковым. В Министерстве обороны беседовал с генералами Михаилом Колесниковым и Федором Ладыгиным, курирующими разведывательные структуры этого министерства. Об итогах этих беспрецедентных консультаций сообщалось лишь то, что стороны обсудили возможности установление контактов и взаимодействия по таким проблемам, как нераспространение ядерного оружия, борьба с международным терроризмом, наркобизнесом и организованной преступностью.

Была встреча и с президентом Борисом Ельциным. Эти гости обычно сами не вербовали. Они успокаивали и обещали тем, кто верил.

Вербовали их подчиненные, и те активно работали. Выступая в декабре 1992 года на VII съезде народных депутатов РФ, министр безопасности В.П. Баранников сказал: «Мы располагаем прямыми свидетельствами того, что усилия некоторых спецслужб множатся за счет разветвления мобильных резидентур вокруг России, даже на территориях вчерашних наших братьев по соцлагерю и некоторых государствах ближнего зарубежья».

«Западные эксперты, специалисты и консультанты проникли во все поры промышленности, сельского хозяйства, финансов — во все сферы и политики. Перед ними открываются все двери и все сейфы. Они изучают нашу жизнь и дают советы, как нам быть дальше. Но они жизни нашей не знают, и она им неинтересна, у этих дельцов ведь свои цели и задачи: они ведут борьбу за сферы влияния в богатейших районах страны, превращая их в свои сырьевые придатки».

«Более сотни инофирм и организаций используются спецслужбами в качестве прикрытия, в том числе в банковской сфере. Эти возможности позволяют проводить активное влияние на национальном и региональном уровнях для достижения конкретных политических и экономических целей».

Расширение агентурной деятельности иностранных спецслужб против нашей страны базировалось не только на ослабление государственной системы в стране, но и на резком изменении социальных установок в обществе.

«Складывается впечатление, — рассказывал в конце 1993 года генерал-майор В.В. Каширских, — что некоторые должностные лица воспринимают изменения в мире как эру всеобщего братства. Иностранец для них — будь то коммерсант, дипломат или разведчик — недевальвированный источник дохода, за пару десяток зелененьких или возможность поехать за границу ему можно выложить все, что угодно. Любая фирма на Западе, да и у нас тоже, начинает свою деятельность с создания службы безопасности и разработки мер по сохранению коммерческой тайны. А вот в государственных структурах это, похоже, мало кого теперь волнует, и создается ощущение, что все идет на продажу.

Оказывается, иностранцев можно посвящать в планы руководства страной, в новые научные разработки, имеющие стратегическое значение, а также получать от них советы по реформированию органов безопасности, чтобы они никому не мешали…»

Впрочем, что американцы. Работали все кому не лень. На российском Дальнем Востоке резко активизировались спецслужбы стран Азиатско-Тихоокеанского региона, сообщил представитель управления Министерства безопасности РФ по Хабаровскому краю Сергей Демичев. По его словам, только в последнее время в Хабаровском крае было выявлено 20 агентов спецслужб, не имеющих дипломатической неприкосновенности.

Все естественно. Но для государственной безопасности утешения в том мало. Кругом вражеские агенты!

Причем были шпионы совсем экзотических разведок. В середине 1994 года помощник президента РФ по национальной безопасности Юрий Батурин сообщил журналистам, что в этом году российскими контрразведчиками был пойман с поличным северокорейский шпион, который работал под дипломатическим прикрытием. Информированные источники в российской контрразведке подтвердили, что «на сегодняшний день Россия и впрямь стала полигоном для самых разных разведок, в том числе и экзотических. Разведки работают нагло и неприкрыто».

Постепенно наступало протрезвление. Стало понятно, что между разведками перемирия не бывает. Еще в период перестройки Леонид Шебаршин говорил: «Есть, разумеется, область борьбы с терроризмом, контрабандой, международной организованной преступностью, где мы взаимодействуем с иностранными спецслужбами, но не здесь определяются судьбы мира. Взаимодействие разведок в широком смысле, тем более такого, которое могло бы влиять на новое развитие истории, не было. Боюсь, что оно невозможно в принципе. Разведка — не творец политики, а всего лишь ее инструмент. Суть же политики любого суверенного государства заключается в отстаивании своих национальных интересов на международной арене, влиянии на ситуацию в мире таким образом, чтобы она благоприятствовала решению государством своих внутренних проблем. Речь может идти о балансе, конфликте, частичном совпадении интересов и целей различных государств, но в исключительно редких случаях — об их тождественности».

Между тем актуальность защиты собственных секретов не стала меньше. Наоборот, выход на новые варианты международной торговли ставит задачи защиты секретов не только государственных, но и коммерческих.

Главный конструктор Центрального конструкторского бюро (ЦКБ) по судам на подводных крыльях В. Соколов сказал: «Отделившиеся от ЦКБ малые самостоятельные структуры пытаются торговать тем, что, уйдя из конструкторского бюро, наши бывшие сотрудники унесли с собой».

«Проблема, однако, гораздо шире, — написали в газете «Известия» по этому поводу. — В том или ином… варианте ей суждено повториться, покуда продолжается так называемая конверсия, обвально рушится ВПК, распадаются некогда мощные, все умеющие творческие и производственные коллективы. Как делить опыт и знания, накопленные тысячами, кому принадлежат патенты, ноу-хау, коммерческие тайны, интеллектуальная собственность, наконец? По каким пока еще не существующим законом, выделяясь из старой структуры, уносить с собой наработанное, в том числе и тобой? Кому и как его защищать от конкурентов в своем отечестве, за рубежом, от иностранных разведок?..»

«ВПК России (а ранее СССР) на Западе всегда считали серьезным конкурентом своих компаний. Поэтому именно на нем были сфокусированы интересы не только иностранных производителей, но и зарубежных спецслужб. Вроде бы пришел конец «холодной войны», но давно объявленная стратегия так называемого «гарантированного технологического отставания» России и других стран СНГ по-прежнему не сходит на Западе с повестки дня».

«Предприятия ВПК были и остаются сильными конкурентами многих западных фирм и компаний. Они представляют большой интерес не только для производителей, но и спецслужб. Не случайно их представители под видом атташе, советников, различных аналитических центров слетаются на ежегодные выставки военной техники, проводимые в Нижнем Новгороде и Владимире. Однако местные чиновники, стремясь прочнее установить деловые отношения с иностранными партнерами, порой напрочь теряют голову. Так, под видом содействия экономическим реформам власти разрешили заморским гостям взять пробы грунта и воды в 35 точках области. На языке контрразведчиков это называется так: получили разведданные нелегальным путем.

Не успели проводить дорогих визитеров под звон бокалов, как во Владимир нагрянула группа консультантов из Германии. Выяснилось, что они интересуются объектами связи. Для убедительности была предъявлена виза большого начальника: «Сведения выдать». Тут возмутились специалисты из АО «Электросвязь». Данные, интересующие немцев, оказались секретными. Пришлось дать просителям, как говориться, от ворот поворот. Представитель германской делегации не обиделся.

— Я понимал, что вы не предоставите нам такие сведения, — сказал он вежливо. — Но был удивлен тем, что нас пригласила областная администрация и дала разрешение на это».

По мнению заместителя начальника управления контрразведки МБ РФ генерал-майора Вениамина Каширских: «Характерным для деятельности иностранных разведок в России стало сегодня то, что постоянно, но не очень доказательно приписывалось нашим спецслужбам, — тотальность, наступательность и даже некоторая бесцеремонность. Ослабление административного режима и правовой нигилизм создали благоприятные условия для разведчиков. Методы ведь мало меняются. Агентурная работа и использование специальных технических средств были и будут определяющими в деятельности любой спецслужбы. Нового еще никто не придумал, но возрастает масштабность деятельности иностранных разведок, а это не позволяет нам расслабляться».

«Сегодня некоторые иностранные специалисты устроили настоящую охоту за передовыми учеными и пытаются любыми способами устроить их выезд из России. Много подобных акций удалось предотвратить, но проблема осталась».

Заметим, что количество выявленных агентов иностранных спецслужб не является надежным показателем эффективности контрразведки. «Почти все разоблаченные «агенты иностранных спецслужб» — это так называемые инициативники, а не иностранцы-нелегалы».

Количество выявленных инициативников скорее говорит о степени продажности общества, чем об эффективности контрразведки.

Нельзя исключить возможность того, что за выявленными, по их же глупости, инициативниками, как за ширмой, скрывается разветвленная сеть завербованных агентов иностранных разведок, которые законспирированы более тщательно.

Провал второстепенных агентов создает видимость активизации контрразведывательной деятельности и порой притупляет контрразведывательное чутье. Такое в истории шпионажа уже было.

«Окончание «холодной войны», как показывает жизнь, не ослабило противоборства спецслужб. Более того, оно все больше обостряется. Открытость нового российского общества, «прозрачность» наших границ, миграция населения — все это по достоинству оценивается иностранными разведками. И не надо на этот счет питать иллюзий».

В конце 1995 года некоторые стали приходить к выводу: «Печально, но факт: иностранные разведки имеют в своих руках криминальный компромат на многих российских участников внешнеэкономической деятельности и связанных с ними политиков и государственных чиновников. В итоге эти представители российской деловой и политической элиты не полностью самостоятельны, чрезвычайно уязвимы давлению внешних сил — обладателей компромата».

Еще более категорично выразился позднее бывший работник Службы безопасности президента Стрелецкий, сказав: «Конечно, те реорганизации, которым подверглись отечественные спецслужбы на протяжении последнего десятилетия, нанесли им ощутимый урон и в значительной степени отразились на их работе. Но, по большому счету, наиболее ощутимо сказался резкий поворот руководящего звена страны и всего российского истеблишмента к Западу, что облегчило западным спецслужбам задачу проникновения в Россию.

Наше общество стало излишне открытым, поэтому зарубежные спецслужбы стали проникать не только, скажем так, в среднее звено власти, куда они и раньше были устремлены, но и в самые высокие эшелоны. А способствовало этому то обстоятельство, что чиновничество из самых-самых верхних слоев стало принимать самое активное участие в коммерческой жизни. Произошла коммерциализация государственного аппарата — самое страшное, что мы имеем на сегодняшний день. А коль скоро это произошло, коль скоро государственный аппарат сросся с финансовыми структурами, образовав государственно-олигархический капитализм, то, естественно, зарубежным спецслужбам стало легче работать с чиновниками. Чаще и проще стали использоваться коммерческие рычаги. Я в своей книге приводил такие примеры. Там есть пример того, как чиновник принимал активное участие в коммерческой деятельности, хранил огромные деньги на Западе. Об этих деньгах и о том, что он участвует в коммерческой деятельности вместе с австрийцами, знали, естественно, и местные спецслужбы, которые его активно «вели».

Произошла страшная вещь — люди в единый миг оказались на вершине государственной власти. Они не знали ни законов государственного устройства, не понимали, как пользоваться рычагами государственной власти, не понимали до конца, что такое государственный аппарат…»

Уже говорилось, что после 1991 г. в России активизировались спецслужбы стран АТР. В середине 1994 года помощник президента РФ по национальной безопасности Юрий Батурин сообщил журналистам, что в этом году российскими контрразведчиками был пойман с поличным северокорейский шпион, который работал под дипломатическим прикрытием. «Попытка получить сведения военного характера — так расценили сотрудники ФСБ Тихоокеанского флота действия гражданина КНДР Хан Чан Бела. Его задержали в тот момент, когда он был готов приобрести подводный автомат российского производства — предмет вооружения частей специального назначения ТОФ».

«Разведки обеих Корей давно уже выясняют отношения на территории России. 1 октября 1996 года во Владивостоке был убит работник Генерального консульства Южной Кореи. Он почему-то числился по ведомству культуры, но на самом деле работал на разведку и собирал информацию о деятельности северокорейской разведки в регионе. Южные корейцы считают, что их человека убили северные корейцы, у которых тесные связи с местными российскими властями. Поэтому убийство никогда не будет раскрыто».

В 1998 году сотрудники ФСБ арестовали Валентина Моисеева, заместителя директора второго департамента стран Азии Министерства иностранных дел Российской Федерации. Моисеев был задержан в момент встречи с корейским дипломатом, который, по данным ФСБ, был южнокорейским разведчиком. Корейца заставили покинуть Россию. А вот Моисееву пришлось задержаться в нашей стране, но не в дипломатическом кабинете, а на нарах. Он стал самым высокопоставленным российским дипломатом, арестованным за последние годы по обвинению в шпионаже.

Разумеется, китайская разведка еще более активна, чем обе корейские, вместе взятые. Но в силу различных причин российские СМИ слишком мало пишут о китайской разведки. Вот вам и свобода печати, гласность!

Физик В. Данилов возглавлял теплофизический центр при Красноярском государственном техническом университете. В 1999 году от имени технического университета он подписал контракт с одной из китайских компаний о продаже технологий, разработанных в центре. Как потом выяснилось, технологии были секретными. На основании этого Данилову было предъявлено обвинение в государственной измене. Его то судили, то оправдывали, то снова судили. В ноябре 2004 года Данилов был приговорен к 14 годам лишения свободы. Дело было довольно склочным и скандальным. У Данилова нашлись защитники. И даже известные.

Известный красноярский писатель Роман Солнцев, представитель Русского ПЕН-центра — организации, объединяющей писателей, заявил, что культурная общественность требует изменения меры пресечения в отношении физика Валентина Данилова. Защитники Данилова имелись не только в Красноярске, но и в Москве — инициативная группа «Общее действие». В то же время бывшие коллеги физика Данилова полностью поддержали обвинительный вердикт по его делу Помощник ректора Красноярского государственного технического университета Михаил Шалунин заявил, что «мы не просто поддерживаем решение присяжных, которые вынесли обвинительный вердикт, более того, мы сами считаем его виновным».

В нашей стране стало много китайских мигрантов, много россиян посещает КНР, внешне Китай и Россия стали почти стратегическими союзниками. И это при том, что продажность российских чиновников осталась все той же. А то, что некоторые российские ученые, чиновники и политики способны предать интересы своей Родины, так в этом и сомневаться грешно.

Генеральный директор Центрального научно-исследовательского института «Маш-Экспорт» Игорь Решетин был обвинен в передаче представителям оборонных предприятий Китая технологий двойного назначения.

«Китай уже сейчас очень последовательно, с дальним прицелом проводит эту линию. На поверхности — разговоры о «нерушимой дружбе» и «стратегическом партнерстве», обеспечивающие стратегическую инициативу и позволяющие «держать под контролем» пространство межгосударственного общения, а в действительности — точечные действия на местах, которые остаются, как правило, незаметными для центральной власти. Как гласит китайская мудрость самая мягкая стихия — вода — способна каплей за каплей проделать дыру в самом твердом камне».

Будут не только покупать, будут и шантажировать.».. Сомнительный с точки зрения закона (нередко — явно коррупционный) характер российского «первоначального накопления» и связанная с ним проблемность зарубежных активов российских граждан — представляют собой огромное поле возможностей для давления на наши элитные группы…

И понятно, что китайские партийно-спецслужбистские инстанции не остановятся перед возможностью использовать «счетократическое оргоружие» против российских держателей счетов в гонконгских, малайских, сингапурских банках, добиваясь от них принятия нужных «Поднебесной» решений».

А пока наше родное ФСБ ловит почти исключительно западных шпионов (во всяком случае, официально сообщает об этом).

То ли китайцы наловчились, то ли наши разучились, то ли скромность нас «украшает». Поди разберись, контрразведка не всегда должна раскрывать свои секреты. Хотя, в отличие от разведки, она могла бы быть более откровенной.

Но уж что совсем она не должна делать, так это, под предлогом сокрытия секретов, прикрывать свою неспособность. Не дай бог случиться такому. Катастрофа для нашей страны тогда неизбежна.

 

4.18. Китайские гости на нашей земле

«В сельскохозяйственном кооперативе «Искра» в Октябрьском районе Приморья 5 тысяч га засажены разными культурами. На его полях трудятся 70–80 россиян и более 300 китайцев.

— Ну нет у нас в селе рабочих рук! Если б не китайцы, то пришлось бы раз в пять уменьшить обрабатываемую землю, — с надрывом в голосе говорит о наболевшем председатель «Искры» Дмитрий Никифоров…»

В Смидовическом районе Еврейской автономной области (Дальний Восток) «практически все поля арендованы китайцами».

«Экономисты считают, что для поступательного развития в сибирских регионах элементарно не хватает рабочих рук. Единственное средство — привлечь трудовые ресурсы из-за рубежа. Но у этого сильнодействующего лекарства есть серьезные побочные эффекты, поэтому принимать его нужно с оглядкой и строго дозированно», — писали осторожные люди.

Побочный эффект действительно серьезен. «Достаточно переселить на российский Дальний Восток один процент населения Китайской Народной Республики, и со стратегическими запасами нефти, газа, водных и минеральных ресурсов, а затем и со своей территорией можно будет распрощаться», — писал Дмитрий Рогозин. Реальна ли эта возможность? Давайте попробуем разобраться.

Если сравнивать иммиграцию из стран Дальнего Востока в Россию, то следует отметить, что японцы в Россию почти не переезжают. Миграция корейцев имеет давнюю историю, многие старые мигранты уже давно освоились и ассимилировались. Значительная часть корейцев во все времена стремилась получить наше подданство (гражданство). «Корейцы быстро обрусели», — констатировали некоторые.

Да и в силу относительно небольшого числа корейцев они не представляют проблему на фоне китайской миграции. Все-таки корейцев в десятки раз меньше, чем китайцев. Существует не лишенное оснований мнение о том, что китайская миграция в Россию угрожает нашей стране. Например, Александр Широкорад писал: «В настоящий момент у КНР и России есть ряд существенных противоречий, главным из которых, на мой взгляд, является миграция китайского населения на русский Дальний Восток».

А ведь когда-то практически никакой китайской миграции не было. «В Советском Союзе существовала жесткая система контроля переселения населения путем института ограничения прописки в крупных русских мегаполисах. Иногородним обосноваться в российских городах, за редким исключением, было невозможно. Да и экономических причин миграции с окраин не было: жители национальных окраин имели намного больший достаток, чем русские в Центральной России. С обретением независимости обрушилась нищета, и уже ничто не остановит лавину переселенцев». Именно они составили основной костяк иммиграции в Россию.

Миграция китайцев после распада СССР создает серьезную проблему для нашей страны. Весной 2006 года газета «Комсомольская правда» написала: «Мы привыкли, что освоение Сибири всегда шло с Запада на Восток. Теперь дальние потомки русских первопроходцев с удивлением взирают на встречную волну новых колонистов. Это потягивается окончательно проснувшийся китайский тигр. Правой лапой он уже давно цепко прижал к себе Дальний Восток, а левой лапой пробует на прочность спящую и больную Сибирь».

Для сравнения обратимся к поучительному европейскому опыту. «Европа давно уже стала континентом иммигрантов». «Плохо контролируемый приток иммигрантов в последние годы сильно изменил этнический состав населения крупных городов Западной Европы, породив массу проблем».

«Допустив по беспечности или злому умыслу закулисных манипуляторов заселение своих территорий чужеродными элементами, европейские политики живут иллюзорными представлениями об интеграции мусульманских мигрантов и делают в их пользу одну уступку за другой».

«Мусульмане Европы так и не интегрировались в западное общество. Они последние за благами цивилизации».

Одна из самых радикальных оценок ситуации звучит так: «Европа — в смертельной опасности, она переполнена исламистами и каждый день все более сдавливается безжалостными руками фанатичных сторонников Аллаха».

«…Впустив к себе в страну чужеродный элемент, позволив ему там обосноваться, любое государство становится заложником недальновидности и сиюминутных выгод, позволяет манипулировать интересами своего народа, ставя на карту само существование нации».

Как видим, дела у европейцев идут не так уж и здорово. Ситуация в Западной Европе, в принципе, схожа с ситуацией на российском Дальнем Востоке.

Миграция китайцев на российскую территорию началась еще в XIX веке. «Интенсивное заселение китайцами Амурского и Уссурийского краев началось после… присоединения их к России. Увы, здесь не опечатка, — писал Александр Широкорад. — Никто не мешал китайцам за два тысячелетия заселить эти края, как они заселили центральные районы Поднебесной империи. Теперь пришли русские, построили города и поселки, провели дороги и телеграфные линии, по Амуру поплыли пароходы, и тут-то нахлынули толпы китайцев. Причем, подавляющее большинство их не собирались селиться на русской территории, а просто ехали на заработок — шабашить».

Русские поселенцы на Дальнем Востоке и российские власти периодически высылали китайцев.

О роли китайской эмиграции в Гражданской войне в России мы уже говорили. Не самая лучшая роль. Но это дело прошлое, а мы о более близких временах. О начале советско-китайского конфликта.

«В Кремле и других органах высшего советского руководства росло опасение, о котором никто не отваживался говорить вслух, но которое не давало спать спокойно ни одному достаточно хорошо информированному партийному работнику: а что, если бушующая толпа китайцев двинет пешком и без всякого вооружения на север, к нашим границам?.. Что, если масса безоружных людей попробует захватить желанные северные территории, не производя при этом ни единого выстрела?..

Мы знали, как следует вести себя против угрозы атомного оружия. Но что можно предпринять против бушующей многотысячной фанатичной толпы, против людей, озлобленных и непредсказуемых? А собрать миллион человек, готовых предпринять подобный поход, не было в тогдашнем Китай слишком сложной проблемой». Это писал бывший председатель КГБ СССР.

Не пошли тогда китайцы миллионной толпой. Они предпочли подождать. И не прогадали. «Сегодня попасть в Россию проще простого. Достаточно взять турвизу на пару дней, пройти таможню и… ищи ветра в поле!»

По официальным данным в 2005 году 800 тысяч жителей Поднебесной побывало в Российской Федерации, около 150 тысяч из них воспользовались безвизовой формой поездок.

В 2005 году через пограничный переход «Благовещенск — Хэйхэ» в Российскую Федерацию въехало 117 тысяч граждан КНР. Въехало через один переход. А множество других? Лучше и не считать!

Но цифры эти сомнительны и приблизительны. «Существуют разные оценки количества приезжих китайцев на российской территории: от 2–2,5 до 5—10 млн. чел. Попадают они в Россию не только через границу с Китаем, но и через границу с Казахстаном, которая относительно прозрачна. Многие умышленно «теряют» документы, заявляя, что по национальности монголы, — к монголам российские чиновники более лояльны».

«Специалисты по борьбе с организованной преступностью уверяют: миграционные службы не владеют реальными цифрами осевших в столице «гостей» либо не торопятся их «открывать». По данным сыщиков, сейчас в Москве, к примеру, проживает… 2–3 миллиона китайцев. По официальным данным, считается, что китайцев в столице 300 тысяч. Оперативники, по долгу службы сталкивающиеся с гражданами Поднебесной, говорят, что посчитать их действительно практически невозможно. Живут они чаще всего в общежитиях, где в крошечных комнатах могут обитать человек пятьдесят. Спят вповалку, не делая существенных различий между полами».

Насчет миллиона китайцев это пока преувеличение. Но вот надолго ли? Тем более, что надлежащего учета, похоже, действительно нет.

Мнений о численности китайцев в Российской Федерации почти столько же, сколько китайцев. Приведем еще одно, на этот раз директора центра миграционных исследований Института народно-хозяйственного программирования РАН Жанны Зайончковской, высказавшейся: «Согласно данным переписи населения, в ноябре 2002 года в России официально проживало 34 577 китайцев. По исследованиям известного китаиста В.Г. Гельбраса и моим, легальных и нелегальных китайцев в России — от 400 до 500 тысяч».

Впрочем, оптимисты пытаются нас уверить, что все не так и страшно. Так как в Соединенных Штатах проживает примерно 13 миллионов китайцев, то оптимисты считают: «Поскольку в России население вдвое меньше, чем в США, аналогичная прослойка китайцев должна бы составить у нас 6–7 миллионов человек. Пока же степень нашей «китаизации» примерно в 100 раз меньше».

Не будем придираться к явно заниженным цифрам. Но ведь у нас с американцами разные ситуации. США отделена от Китая океаном и никакого «китайского» штата там не возникнет. А вот у нас на Дальнем Востоке, который соседствует с Китаем, такая «китайская» область возникнуть вполне может. А потом…

Но оптимистов не переубедишь. «В настоящее время у нас официально на постоянном месте жительства находятся 80—100 тысяч китайцев. На весь Дальний Восток и Сибирь, — успокаивал научный руководитель Государственного университета — Высшая школа экономики Евгений Ясин и добавлял: — Я имею в виду Приморье, Хабаровский край, Амурскую область, Читинскую область. Большинство китайцев приезжают лишь на время — торговать. И уезжают. Пока никакой реальной опасности нет. Ведь мы же не создаем концентрацию китайского населения вдоль русско-китайской границы. Возникают лишь некие анклавы, районы, где поселяются китайцы, где они будут осваивать наши пустующие земли, создавать продукцию, платить налоги, может быть, даже давать работу местному населению. Что в этом плохого?»

А в самом деле, что же тут плохого? Подумаешь, создаем китайские анклавы! А о том, что именно с этого проблемы и начинаются, такие «стратеги» либо не думают, либо сознательно умалчивают.

«…Эта недооценка выглядит в ретроспективе обыкновенной беспечностью, той самой русской беспечностью вождя или его информаторов, от которой наш народ не раз жестоко страдал в своей истории». Дмитрий Рогозин писал по этому поводу: «Не стоит нашим либералам равнодушно отмахиваться от проблемы «китайской экспансии».

Известный китаевед, директор Института Дальнего Востока РАН академик Михаил Титаренко говорил: «Попробуйте обидеть какого-то китайца. Всем своим авторитетом государство встанет на защиту чести и достоинства этого неизвестно где живущего и ничего для страны не сделавшего человека — просто и только потому, что он этнический китаец, и предки его родом из Китая. И в Конституции КНР записано, что любой китаец, его честь, достоинство и права защищаются китайским государством».

Так-то вот! Впрочем, не будем преувеличивать. За каждого китайца Китай не заступится. Но может заступиться, когда того потребуют интересы самого Китая. А предлог найти не сложно. Китайцев за рубежом много и всегда найдется хотя бы один, которого обидели.

А китайцы еще и отличны от других мигрантов. «Если туркмены и узбеки приезжают к нам на несколько месяцев, чтобы заработать несколько тысяч рублей, то, например, китайцы преследуют куда более серьезные и далеко идущие цели. Они активны, мобильны, предприимчивы, трудолюбивы, неприхотливы, обладают высокой адаптивностью и во всем поддерживают друг друга. В сфере бизнеса, равно как и в сфере наемного труда, сибирякам бывает трудно с ними тягаться».

Тем более, что идет довольно стабильный рост числа китайских мигрантов. Вот пример из Красноярского края за 2006 год: «…На 28,5 процента увеличилось количество граждан Китайской Народной Республики, получивших разрешение на право трудовой деятельности. Необходимо отметить, что из 6 тысяч 688 граждан Китая, зарегистрированных на территории края, 64 процента имеют визу «работы по найму».

А тем временем то тут, то там создаются условия для более организованного переселения китайцев в Россию. «Предоставить Китаю для лесоразработки тайгу в Тюменской области… Выделить пустующие сельхозугодья в Свердловской области… Подобные проекты в последнее время возникают все чаще».

Ох уж эти прожекты! Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад.

Но и это еще не вся проблема. Рассказав о китайской эмиграции в годы Гражданской войны в России, Сергей Нехамкин окончил свою статью словами: «Сумеет ли Россия впитать и ассимилировать крупные китайские анклавы, которые неминуемо возникнут, если нынешние экономические проекты реализуются? Как эти анклавы поведут себя, если опять случатся кризисные времена (а от кризисов не застрахована ни одна страна)? На эти вопросы отвечать уже послезавтрашним историкам».

Может быть, Россия все же ассимилирует приезжающих на нашу территорию китайцев? Черта с два! Скорее наоборот.

«История показывает, что китайские общины необычайно медленно ассимилируются местным населением». «В Китае традиции играли и играют ту же роль, что и в других странах. В то же время они имеют и свои специфические черты: здесь значение их более глубоко, они чрезвычайно прочно вошли в жизнь народа на самых различных социальных уровнях, и к ним обращаются повседневно. Приверженность к традициям, к сложившимся нормам поведения, моральным и духовным ценностям, художественным образам, стереотипная оценка исторических деятелей — все это давно стало национальной чертой характера китайцев».

«Присущая жителям Поднебесной клановость, и как следствие ее — круговая порука, — писал Всеволод Овчинников, — дали повод соседним народам называть китайцев — «евреями Азии». Не только члены семьи и родственники, но и земляки-однофамильцы готовы сделать все возможное, буквально «разбиться в лепешку», дабы помочь члену фамильного клана в срок рассчитаться с долгами».

Кстати, о евреях. «Этот замковый камень в арке цивилизаций Запад и Востока также пытался обосноваться на китайской земле. В XI веке в городе Кайфын была основана синагога. В. Алексеев, посетивший этот город в начале XX века, обнаружил на месте синагоги пустырь да грязные лужи с камнями. «Иудейство прошло в Китае бесследно, — записал он в своем дневнике, — Китай — единственная страна, где иудейство никогда на объединялось и не было обособляемо, где не было еврейских погромов и где иудейская нация была целиком поглощена китайской… Еврейские семейства в Кайфын совершенно окитаились».

«Добиться успеха китайским мигрантам помогают умение приспосабливаться к новой обстановке, предприимчивость, общинная спаянность. Обладая этими качествами, китайские мигранты, несмотря на текучесть своего состава, сумели организоваться в развитую структуру с достаточно сложным разделением труда. Они не только обеспечили выполнение коммерческих функций — перевозку, складирование, оптовый и розничный сбыт товаров — но и наладили культурную жизнь, выпуск собственных газет».

Плохая ассимилируемость сочетается в китайской среде с клановостью. Клановость помогает китайцам внедриться в чужую страну и перетягивать туда же новых мигрантов. Давно уже отмечалось, что «случаи перехода китайцев к русскому образу жизни можно перечислить по пальцам».

«Китайская кровь, — писал Аркадий Жемчугов, — как выяснилось, практически не знает себе равных. Генетически от любого кровосмешения китайца с иностранцем рождается китаец. Даже если один из партнеров негр, все равно получается китаец. Вот и иудеи не признают евреями детей, у которых кто-то из родителей китайских кровей».

«…Китайские общины представляют собой замкнутые и хорошо организованные группы мигрантов, ориентированные на частнопредпринимательскую деятельность. Они фактически не контактируют с властями, действуют где-то в области между легальной и теневой экономикой, фактически всегда связаны с собственным криминалом, действующим почти всегда в рамках самой общины. Они сами не хотят сближаться с российским обществом».

«Я, — высказалась писатель Юлия Латынина, — не слышала ни одной истории о раскрытом убийстве одного китайца другим китайцем. Подозреваю, что внутри этих сообществ действуют свои законы, подобные законам шариата в Чечне. А российским ментам китайцы платят дань, чтобы не трогали.

Китайская культура тысячелетиями демонстрировала склонность «перемалывать» окружающие племена — даже без оружия. И Россия может оказаться в той же ситуации, что Римская империя после нашествия франков, когда Галлия фактически перестала принадлежать империи, формально оставаясь в ее составе».

«Исследования показывают, что, как правило, мигранты не стремятся слиться с местным населением. Например, в Хабаровском крае за последние 10 лет между гражданами РФ и китайцами было заключено всего 30 браков. Детей в смешанных семьях также немного. Такая картина наблюдается по всей стране, да и по всему миру».

Это понимают даже местные чиновники. Правда, способы решения этой проблемы они предлагают на уровне своего развития.

Например, начальник управления общественных связей администрации Красноярского края Марк Денисов считал, что более быстрым способом изменить демографическую ситуацию в крае можно путем привлечения мигрантов из среднеазиатских стран СНГ. Он говорил: «Их, в отличие от китайцев, можно ассимилировать. Можно сделать так, чтобы они воспринимали российский менталитет и жили по российским законам».

Весьма спорная точка зрения. Но главное не в этом, а в том, что он признает, что китайцев ассимилировать не получится: «Китайцев же мы никогда не сможем ассимилировать».

«Будь Россия нормальным государством, нам тоже не помешали бы дополнительные рабочие люди, причем замечательного качества. В Приморье, к слову, с приездом китайцев «вдруг» стали расти арбузы… Но создается впечатление, что власть в России не контролирует то, что происходит внутри китайских общин».

Китайская клановость имеет и еще одну неприятную для России грань. Она сильно влияет на формирование организованной преступности. Их мафия уже проникла в Россию. Как будто нам своей мало.

Некоторые считали необходимым подчеркнуть: «Надо сказать, и преступления они совершают только в своей среде. Убийство, рэкет, киднепенг — «специализация» китайской триады».

Но, похоже, в преступной среде тоже идут изменения. «Еще несколько лет назад китайцы жили совершенно замкнутым миром — даже преступления, совершаемые гражданами КНР, никогда не касались россиян. Боевикам триад и простым, не очень организованным преступникам, хватало чем заняться и в пределах диаспоры.

Но новое время диктует новые правила: триады начинают великий поход по России. Под их контролем нелегальная рубка леса на Дальнем Востоке, вещевые и продовольственные рынки по всей стране, торговля наркотиками и контрафактными медикаментами. С недавних пор Россия с ее прозрачными границами превратилась в транзитную базу — через нашу страну в Западную Европу и Америку из Поднебесной едут киллеры: выполнив заказ, они возвращаются по туристическим или рабочим визам в Москву, где очень просто затеряться, где никто не сможет их найти».

«Провести четкую грань между легальным и нелегальным китайским бизнесом удается не всегда. Официально зарегистрированная фирма может заниматься законной торговлей и в то же время посредничать в сомнительных сделках».

Таким путем идет постепенное, но довольно быстрое формирование «чайна-таунов». Было принято считать, что это «привилегия» Запада. Теперь чайна-тауны есть и в России.

«Под непритязательные «отели» чаще всего переоборудованы студенческие общежития, которые нередко служат и офисом фирм, и складом товаров. «Своим» гостиницам — настоящим — китайцы присваивают собственные наименования. Так «Останкинскую» называют «Дунфун», «Молодежную» — «Илинь», «Орленок» — «Олун», «Севастополь» — «Оя», «Салют» — «Старый Пекин», «Космос» — «Юйхан», «Измайлово» — «Женьмень».

При «китайских» гостиницах работают китайские рестораны (сейчас в Москве их около 100). Чаще всего через них и отмывают нелегальные деньги. Рестораны эти — только для китайцев. Объявления, что другим вход воспрещен, конечно же, нет. Но как только вам дадут меню на русском языке, уйдете сами — цены неадекватно высоки. В то же время «свои» здесь замечательно пообедают целой компанией аж за 10 долларов…

Споры о строительстве «чайна-тауна» в Москве идут давно. Фактически же он уже существует, хоть и не вписан в конкретные территориальные границы, как, например, в Нью-Йорке. У китайцев есть свои банки, как правило, подпольные, «свои» казино, «свои» рынки, торговые центры и даже свои публичные дома, где работают китаянки. К числу наиболее посещаемых членами китайских ОПГ мест относятся ночные клубы и казино «Голден Палас», «Гранд», «Интурист», «Космос», «Корона».

«Отдельная сфера услуг — бордели. В Москве их около сотни, и ориентированы они, в основном, именно на граждан Китая. Любитель экзотической клубнички с улицы туда не попадет при всем желании — не пройдет фейс-контроль. Ну а даже если и повезет — обслуживать его китайские проститутки не станут. И дело тут вовсе не в оголтелом шовинизме работниц секс-труда, а в некоторых физиологических особенностях азиатских женщин».

По сути, процесс этот можно назвать китаизацией. Медленной, невидимой. Но реальной и от «невидимости» еще более опасной.

Некоторые считают, что китаизация является планируемым процессом. «При анализе становится заметна не беспомощность, а воля, исполняющая определенную программу и удерживающая контроль над процессом.

Например, 21 июля 2004 года правительство Санкт-Петербурга разрешило Шанхайской индустриальной компании работы по строительству многофункционального комплекса на берегу Финского залива. Кроме того, Комитет по инвестициям и стратегическим проектам города отдал той же компании в аренду участок берега, идеально подходящий для порта с выходом на Балтику. Отметим, что китайцам эта форточка в Европу обошлась ниже рыночной цены. Компания предложила инвестировать в проект чайна-тауна 1,25 млрд, долларов, в то время как московские инвесторы готовы были предложить за землю больше, и тем не менее участок отошел не к ним…

Обеспокоенные петербуржцы обращались к властям с требованием запретить строительство китайского плацдарма на одном из лучших свободных участков города и впредь принимать подобные решения только демократически, с обязательным голосованием. Они собрали десятки тысяч подписей, и все тщетно. Как мы видели выше, дело было и не в деньгах. Задумаемся: власти пошли против недвусмысленно выраженной воли своего электората, то есть потеряли голоса на следующих выборах. Кроме того, сделка была заключена вопреки финансовым интересам города. Значит, должна быть причина какого-то высшего порядка!..»

Нетрудно предположить, какая причина. Продажность.

Посмотрим, как дела обстоят в Красноярском крае. Уточним только, что сначала сведения возьмем из сугубо официального издания, вышедшего в свет в 1998. Данные там, скорее всего, занижены и безбожно устаревшие. Но какие есть. Итак читаем:

«Китайская община Красноярска, особая социальная группа, насчитывающая несколько сотен человек. Основная масса китайцев, в данное время постоянно проживающих в Красноярском крае, поселились здесь в 1950-х. Первые китайцы-торговцы появились в Красноярске и Енисейске в 1870-х. Во время Первой мировой войны сложилась община, насчитывающая более 100 чел. Большая часть из них— те, кто перешел границу с Маньчжоу-го в 1930— 1940-х, были осуждены, а после смерти Сталина освободились из лагерей. Постепенно в Красноярске сложился район компактного поселения китайцев в пос. Бугач. Старики сохранили китайские традиции, имели отношения по типу земляческих, а в районе компактного поселения неформальную структуру. Молодое поколение активно растворилось в русской среде. В конце 1980-х китайская община Красноярска получила новый импульс развития и стала пополняться вновь прибывшими из Китая. Вид на жительство в Красноярске получило до 100 китайцев, большая частью уже имеющих здесь родственников».

Повторим еще раз — информация устаревшая. С этой волной китайской эмиграции Сибирь справилась. Их ассимилировали. Но по сути, это была не волна, а так, мелкий ручеек. С таким справиться было не сложно. Девятый вал еще не нахлынул.

А теперь данные посвежее. Только в 1998 году и первом квартале 1999 года Красноярский край посетили свыше двух тысяч человек из стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), из них более половины нелегально. Попадают они к нам разными путями. Подавляющую часть иностранцев ввозят различные фирмы в качестве рабочей силы. Причем делают это они порой до получения разрешения Федеральной миграционной службы. Слабо осуществляется за ними и контроль, что приводит к использованию иностранцев на строительных объектах, не предусмотренных в контрактах. Многие иностранцы оседают в нашем крае после окончания срока договоров и прекращения регистрации в органах милиции отнюдь не из благородных побуждений. По данным на осень 1999 года, завозом только северокорейцев в город Красноярск занимались пять компаний, из которых лишь одна имела официальный статус.

По данным на май 2006 года, в Красноярском крае на законных основаниях сельским хозяйством занимались полторы тысячи граждан КНР. Это не считая нелегалов и китайцев, занимающихся другими работами.

А вот данные конца того же года. «Китай является одним из основных поставщиков рабочей силы в Красноярский край. Всего за 9 месяцев в крае зарегистрировано 43 тысячи 594 иностранных граждан. Среди них более 8 тысяч — выходцы из Таджикистана, почти 7 тысяч — рабочие из Поднебесной».

«В вечерний час пик близ Красноярской стрелки торговцы из китайского города маленькими группами спешат на остановки. Громко и непонятно переговариваются меж собой. Впечатление, будто оказался в Цицикаре или Пекине. В такие минуты в воображении простого русского обывателя, не отягощенного знанием восточных языков, начинают мелькать картины зловещей китайской экспансии».

Нелегальное пребывание подталкивает к другим нарушениям закона. «Нелегалы» из стран АТР сколачиваются в организованные преступные формирования, которые определяют рынки «челночного» товара, имеют связи во властных и правоохранительных структурах, а также налаженные контакты с российскими преступными группировками, контролирующими деятельность иностранцев.

В мае 1996 года в Октябрьский РОВД г. Красноярска обратилась чета жителей Китая с просьбой оградить их от притязаний двух своих соотечественников, которые не только угрожали им, но и нанесли ножевые ранения. Иностранцы привезли товар на продажу в Красноярск.

В начале лета 1999 года патрульные милиционеры остановили возле дома № 12 по улице Мичурина города Красноярска гражданина Китая. Оказалось, что в пакете, который он нес, находятся аккуратно расфасованные… части расчлененного тела — голова и конечности. Выяснилось, что китайцы повздорили и в результате один убил другого, а труп расчленил и попытался скрытно выбросить.

Были и менее тяжкие проступки. Впрочем, это как сказать, «менее тяжкие»… Начальник управления по налоговым преступлениям ГУВД Красноярского края Александр Красильников отмечал, что количество преступлений, совершенных гостями, растет. При этом граждане Поднебесной используют свой излюбленный метод — создание фирм-однодневок. «Преступники действуют по отработанной схеме. В 2005 году мы выдворили из страны гражданку Китая, которая причинила нашему государству ущерб в размере 2,5 миллиона рублей», — сообщили представители УНП ГУВД края.

«…На благодатных землях разваливающихся овощеводческих хозяйств до горизонта тянутся ряды теплиц, которые из подручных средств сколотили китайские огородники. С ранней весны до поздней осени выращивают они здесь — нередко с применением запрещенных у нас химикатов — свои дешевые и безвкусные помидоры и огурцы. Налогов не платят, оставляют после себя арендодателям, формально несущим за это ответственность, горы мусора и отравленную, в частности ртутью, почву. При этом домой по итогам каждого сезона увозят из дотационной республики, согласно некоторым неофициальным данным, от 200 до 250 миллионов долларов».

В мае 2006 года писали: «Серии проверок подверглись китайские огородники, освоившие сельскохозяйственные земли в Красноярском крае и Хакасии. Правоохранительные органы подозревают их в использовании запрещенных в России удобрений и стимуляторов роста растений. Краевое управление Россельхознадзора даже открыло на днях в Минусинске свой филиал, одна из главных задач которого — контроль ввозимых из соседней страны семян и удобрений…

Недавно инспектора краевого управления Россельхознадзора проверили находящиеся в собственности китайских граждан теплицы и свиноводческую ферму в поселке Роща Уярского района. И зафиксировали применение лекарственных средств и ветеринарных препаратов, производимых из КНР и не сертифицированных в России. Каким образом они попали на территорию края, минуя таможню, еще предстоит выяснить соответствующим органам…

Также во время проверок китайских хозяйств в крае обнаружены удобрения, не разрешенные к применению в России. А значит, есть опасность для здоровья граждан, откушавших овощи, выращенные на подобных добавках».

Если бы только это. Взрыв возмущение вызвала среди депутатов Законодательного Собрания края информация о том, что краевой продовольственный центр не закупает продукцию местных сельхозпроизводителей, а довольствуется услугами «Алтайинвеста», который, по некоторым данным продает китайское мясо.

Прошло еще несколько месяцев, и вот в мае 2007 года милиция провела крупный рейд в пригородном Емельяновском районе Красноярска. По итогам проверки 115 китайцев были доставлены в спецприемник УВД Красноярска. Они работали в теплицах, выращивая овощи, по некоторым данным, с помощью опасных для жизни агрохимикатов. «Местные жители не раз жаловались на то, что граждане «Поднебесной поливают грядки химикатами с резким запахом. Из-за чего у некоторых возникают проблемы со здоровьем».

Как видим, одна и та же тема (опасные химикаты) характерна для разных регионов Сибири в течение длительного времени. А ведь за это время можно было бы навести порядок! Но ведь не навели! И вряд ли наведут, отделываясь полумерами или, еще хуже, получая взятки от китайцев.

«…Сами милиционеры признались, что, скорее всего, «фермеры» уже через пару дней вновь выйдут на работу. А значит, на прилавках красноярских магазинов помидоры, выращенные в китайских теплицах, будут выдаваться за минусинские».

Похоже, китайские поставщики халтуры нашли способы, как паразитировать на российской расхлябанности. Может быть, это только в Восточной Сибири? Только ли красноярские чиновники продажны? Черта с два!

Вот вам, пожалуйста, сведения от восточных соседей Красноярского края — иркутян. Транзитные пути с Запада на Восток, проходящие через Иркутск, превратили его в международный торговый центр. Не успели китайские и монгольские челноки обосноваться на рынках Иркутска, как появились их соотечественники, которые обложили их данью. В «китайском квартале» Иркутска начались убийства. При этом китайцы конкурируют с монголами.

Вдумайтесь с эти строки. На нашей земле процветает криминальная конкуренция одной группы преступных иностранцев с другой группой! Такого в коммунистические времена не было.

Однако в ельцинской России Иркутск стал важным центром китайской торговли. «Рынок Шанхайка, кошмар и кормилец городских властей, привольно раскинулся в самом центре города….

Шанхайка имеет сотни входов и выходов. Рынок занимает десяток кварталов частной застройки и с одной стороны ограничен крутым косогором. На холме городской парк. А когда-то было старинное кладбище, на котором лежали основатели Иркутска. Именно они своими могилами застолбили приангарскую землю за Россией. Но потомки с этим не посчитались и уже расплачиваются за святотатство. Новые хозяева земли часть холма срезали, чтобы можно было поставить еще полсотни железнодорожных контейнеров. В этих стальных коробках китайцы живут, не отходя далеко от своего товара. После этой операции расширение Шанхайки пошло во все остальные стороны. Теперь фасадные домишки кварталов давно уже выкуплены у местных жителей: ржавые крыши увешаны спутниковыми тарелками. Из-за черных изб выглядывают краснокирпичные особняки, стоящие вплотную, — в них живут и в них же делают бизнес богатые китайцы. В этом чайна-тауне работает десяток харчевен, не учтенных никакой СЭС. Есть два подпольных банка, игорные комнаты, бордель, площадка для собачьих боев. В общем, все, что пожелает китайская душа, вырвавшаяся из-под тента Коммунистический партии Китая.

Еще здесь торгуют всем, что мы носим и чем пользуемся в быту. Перечислять номенклатуру товаров просто нет смысла. Шанхайка считается крупнейшей перевалочной базой китайских товаров на пути в европейскую часть России. И цены здесь действительно ниже европейских на 30–50 %.

Разумеется, Шанхайку пытались ликвидировать, как всегда. На окраине Иркутска власти города нашли участок и только объявили о переезде, как выяснилось, что новая земля под новый рынок уже выкуплена некой фирмой, и даже все места на ней сданы в аренду китайским торговцам. Шанхайка размножилась делением — была одна, стало две. Китайская диаспора, зарабатывающая на Шанхайке только за сутки 300 тысяч баксов «черного нала», продемонстрировала свое могущество».

В начале 2007 года российские власти сделали попытки сократить количество иностранцев, торгующих на рынках нашей страны. «Успехи» носили временный характер.

Между тем эта мера ударила по авторитету России в глазах китайцев. «Пока официальным китайским СМИ еще удается смягчить оценки, но в китайском секторе интернета во всех красках расписываются трудности семей тех ста тысяч китайцев, которые после запрета иностранцам заниматься розничной торговлей вернулись домой, распродав имевшийся товар за половину или даже треть первоначальной цены».

Приспособляемость китайских мигрантов к поступкам российских властей просто поражала. Например, уже в октябре 2006 года на китайских торговых точках Владивостока появились объявления о найме «русских продавцов», которые должны были заменить китайских торговцев. Таким образом, розничную торговлю будут осуществлять русские люди, а китайцы просто станут поставлять им товар.

Естественно, цены на товар подскочили. Уже в январе 2007 года писали: «Владельцы рынков и торговых зон предсказывают, что цены на китайские товары поднимутся минимум процентов на 30–50». Кому от этого лучше?

Однако нельзя все сводить только к деньгам. Может быть, китайцы уважительно относятся к местному населению Сибири? Может, они только ради российской пользы везут к нам свой товар?

Совсем наоборот. «Китайские поселенцы несут с собой организованную преступность и крайне агрессивный настрой по отношению к русским. (В качестве примера можно напомнить недавний случай в Иркутске, когда китайские рабочие закидали камнями милицию, попытавшуюся проверить документы у одного из них)».

Кстати сказать, ситуация в Красноярске с теми же китайцами мало отличается от иркутской. Имеются данные о том, что торговцы из Китая обложены данью своими соотечественниками, которые, кроме всего прочего, не брезгуют наркоторговлей. И при этом большинство криминальных китайцев проживают в Красноярске нелегально.

По Красноярску в свое время прокатилась волна краж породистых собак. Охотились за ними китайцы. По имеющимся данным за 1998 и первую половину 1999 года, китайцы вывезли из Красноярска более тысячи собак разных пород: сенбернаров, догов, овчарок, ротвейлеров. Китайский собачий бизнес в Красноярске процветал пышно, буйно — наш город стал своего рода его центром, перевалочной базой для всей России.

Красноярский летчик Сергей Горлов был хозяином двух собак, которых среди бела дня похитили в его родном городе. Версия похищения была высказана быстро — «скорее всего, они стали очередной жертвой так называемого китайского собачьего бизнеса».

Начальник РУ ФСБ РФ по Красноярскому краю еще летом 1997 года на пресс-конференции сказал, что представители стран Азиатско-Тихоокеанского региона доставляют много хлопот. Они не только ухудшают криминогенную обстановку в нашем доме, но и походя нарушают российское законодательство. ФСБ были выявлены нарушения со стороны северокорейских, вьетнамских фирм, о чем поставлены в известность краевые власти.

«Главный вещевой рынок Хабаровска зовут китайским. Такой эпитет, в общем, приложим почти к каждому крупному торговому месту на Дальнем Востоке: гости с юга с торговым ассортиментом от морковки до кухонного гарнитура давно уже стали обычным явлением. Многие торгуют годами».

В небольшой Хакаской Республике РФ стабильно плохая демографическая ситуация. Но климат там больше, чем в других местах России, похож на китайский. Восточные гастарбайтеры это быстренько раскусили. «…В Черногорске китайцы открыли цех по производству тапочек и другой обуви. Ближе к теплу на землях республики как грибы вырастут теплицы, в которых жители Поднебесной будут выращивать свежие овощи, сбивая цены на такую же доморощенную продукцию местных огородников.

Сегодня на рынках Абакана больше приезжих продавцов, чем своих. Сохранится ли в Хакасии с ее благодатным климатом коренной народ или его заменят приезжие? Однозначно ответить на этот вопрос эксперты сегодня не могут».

Говоря о китайских овощах, красноярский писатель Анатолий Статейнов отметил: «Фактически мы едим забальзамированный помидор. Он мертвый, его соки законсервированы ядами… У китайцев нет интереса все делать по-человечески. Их даже под пыткой не заставишь работать по-другому, они приехали делать прибыль. Заставить помидоры на неделю раньше дать плоды значит сократить расходы. Заставить огурец месяц лежать якобы свежим — значит и на этом получить доход».

Если бы дело ограничилось только помидорами. Для китайцев характерно хищническое отношение к российским природным ресурсам. «Традиционная реплика сторонников китайского присутствия в России в этом отношении: мы сами виноваты в том, что мигранты так относятся к нашим природным ресурсам. Правильное замечание. Есть только одно существенное «но»: в силу ряда причин китайцам свойственно такое отношение к природным ресурсам чужой страны, они в массе своей стремятся быстрее и больше заработать, как это и свойственно нации, вошедшей в этап первичного накопления капитала, так что за частным китайским капиталом требуется куда более серьезный контроль, нежели, скажем, за европейским».

«Привнося элементы своей культуры, мигранты размывают культуру традиционного общества. После этого могут начать требовать присутствия своих представителей в органах власти, затем предоставления автономии, а в дальнейшем, возможно, и присоединения к исторической родине».

«И как албанцы прибрали к рукам Косово, так китайцы возьмут Дальний Восток. Кстати, по Кяхтинскому договору Приамурье принадлежало Китаю. А чиновники КНР хорошо помнят историю». Напомним, что Косово, в отличие от Приамурья (приобретенного Россией не так и давно), историческая родина сербов. А вот теперь они ее теряют. Теряют потому, что не осознали вовремя «албанскую проблему».

Генеральный директор Центра экономических и политических исследований и разработок Владимир Разуваев, упомянув о традиционной замкнутости китайских общин, очень жестко ориентированных, прежде всего, на поддержку «своих» во всех сферах, причем особенно в бизнесе, написал: «Нанятый русским предпринимателем китаец будет, как правило, сохранять ему лояльность лишь в последнюю очередь. Например, при ведении деловых переговоров с соотечественниками он сначала будет помнить, что он китаец, и только потом, что работает в российской фирме. Китайский бизнесмен в России, если ему дать право выбора будет нанимать на работу только соотечественников».

«В современном мире территориальная экспансия обрела ползучий характер и осуществляется с использованием миграции. При этом экспансионизм государства может иметь разные, казалось бы, малосовместимые формы.

Прямая территориальная экспансия в современном мире стала практически невозможной из-за всеобщей вооруженности, включая ядерную, и контроля великих держав. Поэтому экспансионисты действуют «тихой сапой», сочетая одновременно различные формы экспансии. Видное место в числе их приемов занимает именно миграция, не сама по себе, а в виде использования возможностей «тихой» экспансии, которые она открывает».

Заметим, что так думали не только авторы вышеприведенной цитаты. Журналист Дмитрий Крылов написал статью «Незамеченная война», в которой указывал: «…Сначала зададимся вопросом: что мы понимаем под словом «война»? Благодаря любимым фильмам о Великой Отечественной войне всплывают образы наползающих на окопы танков, задранные вверх стволы гаубиц, пехота, штурмующая высоту… На ум приходит действие, процесс. Но война всякий раз имеет и результаты, последствия. Вот они: 1) территория и материальные ресурсы переходят от одного народа к другому, 2) часть или весь воевавший народ погибает, причем не обязательно в боевых действиях. При крупном поражении можно добавить: 3) политическая система побежденного народа попадает под контроль победителя, 4) культура, язык и вера проигравшего народа уничтожаются или ограничиваются».

Нет нужды говорить куда клонит Д. Крылов. Да, именно тихой экспансией, незамеченной войной или подобными терминами можно назвать этот процесс.

Например, Александр Казинцев писал: «…Потенциальная угроза проникновения могучего соседа на российский Дальний Восток существует. Об этом немало написано. Китай перенаселен, Россия вымирает. Китай на подъеме, мы в упадке. Китай силен, а Россия слаба. Слабость провоцирует» [1043]«Наш современник», 2000, № 10, с. 267–268.
.

Однако вернемся к Крылову, который уточняет, что же является тихой экспансией: «Основное ее отличие от привычного способа ведения боевых действий заключается в том, что она остается неразгаданной для большинства людей и исключает ответную мобилизацию. Этот прием ведения боевых действий с обеих сторон, то есть коренным населением и мигрантами, воспринимаются как несвязанные акты борьбы на личном и этническом уровне соответственно. Но, как мы показали, возможен и другой, более широкий уровень обобщения, позволяющий разглядеть в проводимой иммиграционной политике крупномасштабную военную операцию с поддержкой в информационном поле и подготовкой инфраструктуры в крупных российских городах. Таким образом, мы имеем дело с этнической войной, направленной против русских и ведущейся чрезвычайно эффективными средствами».

Понимание этого доходит даже до, казалось бы, тех, кто далек от политики. Группа «ДДТ», завершала в конце 2005 года юбилейный тур в «Олимпийском». Ю. Шевчук призвал там: «Размножайтесь. А то китайцы наступают».

А они действительно наступают. «Друг вы китайцу или недруг — неважно. Как только вы поворачиваетесь к нему спиной, сразу же становитесь «лао мяоцзы» — «старым волосатым сыном». Так презрительно китайцы называют русских. Старыми — потому что китайский одногодок выглядит значительно моложе русского, волосатыми — потому что у китайцев волосы на руках и ногах практически не растут. Ну и все мы — сыны человеческие. Вроде и обижаться не на что…»

Более того, китайцы, ведут себя вполне миролюбиво. Например, в Воронеже группа парней напала на пару китайских студентов и избила их. Во время судебного заседания «китайские граждане заявили, что готовы простить тех, кто их избивал, и готовы просить суд смягчить наказание даже зачинщику побоища ради дружбы между Россией и Китаем. «Мы уважаем русский народ и русскую культуру — иначе бы не приехали сюда учиться. И хотим, чтобы подсудимые тоже научились уважать граждан других стран».

Вполне благопристойно и благородно. Правда, зная зависимость рядовых китайцев от китайских властей, не надо слишком восхищаться. Китаю сейчас конфликты с Россией не нужны. Это во-первых. А во-вторых, китайских студентов в Воронеже единицы и им крайне выгодно не расширять конфликтную зону. А что будет, если их будет во много раз больше? Будут ли они так же корректны?

Видимо, этот вопрос мучает и российских должностных лиц, которые стали подозревать в коварстве китайских соседей.

Например, замначальника Росприроднадзора Олег Митволь считал, что хабаровские чиновники, помогая китайцам строить дамбу для защиты водозаборов от бензольного заражения, создали предпосылки для потери российских земель. По словам Митволя, 16 китайских нефтеперерабатывающих заводов регулярно загрязняют Амур, но вместо создания водозабора на Тунгусском подземном месторождении вод власти Хабаровска построили в городе равноценный по затратам хоккейный стадион. Защитная дамба в протоке Казакевича кажется Митволю сомнительной не только с экономической точки зрения: «Китай дал гарантии разобрать дамбу, но местные чиновники, узнав, что китайцы не успевают ее достроить, дали команду сбрасывать вагоны и машины с камнями. Теперь китайцы могут сказать — ваши камни, вы и убирайте. Если дамбу не разберут, изменится русло Амура, что повлечет изменение границы, и наши территории окажутся китайскими».

«Китаизация Востока страны — это не один из возможных вариантов развития событий, а единственно возможный, если только российское общество не перестанет заниматься самоуничтожением всеми доступными способами и станет именно обществом, а не совокупностью лиц с паспортом РФ, проживающих на территории РФ. Пока, правда, события развиваются в противоположном направлении».

Впрочем, есть и успокоительные высказывания. Депутат Госдумы Владимир Рыжков, например, говорил: «О китайской угрозе говорят только люди, которые не знают этой страны. У Китая нет планов захвата российских территорий». Правда, чуть ранее он рассказал, что был в Китае более 12 раз и проехал 18 из 31 провинции.

А следовательно, уважаемый депутат имел какие-то важные интересы в Китае (интересно какие?!) и, естественно, у него не было особого желания плевать в колодец, из которого пьешь воду. Так-то вот.

Официальные лица (например, бывший посол в Пекине Игорь Рогачев) также высказывались успокоительно: «У китайских властей нет планов — ни явных, ни тайных — колонизировать Сибирь и Дальний Восток. Нас разделяет государственная граница, которая согласована на всем ее протяжении, и все, что происходит по нашу сторону границы, делается по нашему собственному разумению или недомыслию».

Заметим для объективности оценки: даже бывший посол остается официальным лицом и ему не к лицу высказывать нелицеприятную информацию о стране прежнего пребывания.

По мнению же Дмитрия Рогозина: «Китай внимательно следит за людским «обезвоживанием» Сибири и Дальнего Востока». «…Китайцев привлекает в Россию сочетание огромных природных богатств с недопустимо низким вниманием властей и населения к их бережному использованию».

На вопрос о том, следует ли опасаться прихода на нашу территорию китайцев, красноярский художник Сергей Форостовский сказал: «Даже если и есть опасения, мы обречены. От нас ничего не зависит, поэтому надо принять данность как есть и попытаться, чтобы произошло это с наименьшими потерями. Есть смысл не опасаться, не противиться, а найти общие точки соприкосновения».

Чертовски напоминает пошлый старый анекдот: если вас насилуют и нет способа избежать насилия, расслабьтесь и попытайтесь хотя бы получить удовольствие.

«Всеволод Овчинников советовал: «…Нам первым делом необходимо навести порядок в миграционном вопросе. И примером здесь может служить Китай. После того как Гонконг перестал быть английской колонией и стал специальным административным районом Китая, жители Гонконга могут куда угодно ездить в Китай и где угодно вести там свой бизнес. Однако граждане Китайской Народной Республики могут въезжать в Гонконг только по визам, выданным правительством Гонконга. И каждый раз оно определяет, кто им нужен в следующем году: например, 12 стоматологов, 108 программистов, 5 преподавателей французского языка, и так далее. То есть речь идет о людях, которые могут оказывать конкретные услуги. А если человек только и умеет, что на коромысле носить землю на стройке, то его просто так работать в Гонконг не пустят.

По этому же образцу и подобию и нам следует наводить порядок. Нам нужны люди, которые могли бы строить дороги, выращивать овощи».

Кто же спорит с разумными предложениями. Но проблема-то в том, что разумные предложения вносятся, а разумные дела не делаются. Между тем, дружить нужно с великим Китаем, а не с многочисленными китайскими мигрантами. Да и то так дружить, чтобы ради дружбы не предать интересы России.

А пока… «…Происходят поистине дикие вещи. В середине 2006 года Россия предложила Китаю отдать в аренду на 49 лет 1 млн. га неосвоенных сибирских и уральских земель! Уже высказались «за» Тюменская, Свердловская, Томская области. Не против — Волгоград и Тува. Им остро нужны деньги и рабочая сила. Но ведь ясно, что, осев, китайцы никуда не уйдут! Мы сами приближаем осуществление давно декларируемых намерений Поднебесной вернуть части территории Сибири и Дальнего Востока.

Понятно, что проекты подобных «освоений» могли возникнуть у местных властей лишь под давлением критических обстоятельств».

Китай же, похоже, учитывает российские проблемы. В начале 2007 года была опубликована информация о том, что Китай собирается официально разрешить внешнюю экспансию рабочей силы по законопроекту «О содействии трудоустройству». Писали: «Миллионы внутренних мигрантов смогут свободно переезжать внутри страны. Но главный смысл этого закона в том, что китайское государство создает механизмы помощи желающим трудоустроится за рубежом. Оставляя распределение этой помощи в руках государства, Пекин сможет направлять мигрантов в те страны и регионы, в которых заинтересованы в первую очередь власти КНР. Если учесть, что и без того китайские диаспоры распространились буквально по всему свету и остаются замкнутыми внутри себя сообществами, то угроза для России усиливается многократно. И идея создать «чайна-тауны» в ряде российских городов выглядит по меньшей мере, недальновидной.

Ряд экспертов, кстати, считает, что даже сейчас китайские диаспоры во многом действуют по указке властей из «Большого Китая», хотя бы по той причине, что мечта каждого хуацяо — китайского мигранта — окончить свои дни на родине, в окружении всех родственников. Хуацяо и так готов жизнь положить за свое отечество. А насколько готовность вырастет, если ее еще и простимулировать».

Это у них в крови. А у нас что?

 

4.19. Без флага над головой

В 2004 году в Интернете появилась статья со следующим утверждением: «…У Китая есть стратегия развития, рассчитанная на десятилетия вперед, в России нет даже намека на подобную стратегию. В этом залог будущего поражения России в противостоянии с Китаем, причем поражения без войны, Китай не любит воевать, да и умеет это делать не лучшим образом…

Сегодняшняя Россия еще не дошла до состояния Китая начала XX века, но уверенно движется в этом направлении».

Напомним, что в то далекое время Китай был полуколонией нескольких стран. Нам грозит такая именно опасность.

Между тем, действительно, стратегии у России нет. Как и нет идеи, которая бы стимулировала общество к движению вперед. По словам Василия Бойко: «…Национальная идея России, как таковая, полностью отсутствует. Когда наши соотечественники защищали Родину на полях Великой Отечественной войны, они знали, где враг, где друг. И в прочие века Россия ощущала себя Россией. Кем же сегодня Россия ощущает себя, не очень понятно».

Попробуем теперь понять, что нам нужно делать и как этого достичь.

«Российское общество не может продвигаться вперед, не осознав отчетливо особенностей исторического пути, характера стоящих перед ним проблем, принципов и целей, которые могли бы лечь в основу перспективной модели развития». Слова эти написаны Г.А. Зюгановым, но не в авторстве главное. Слова такие мог написать любой здравомыслящий политик, важно, как он понимает эту модель развития.

«…К чему движется Россия? Какое место хочет занять в мире?» В последнее время все стали говорить о геополитике, даже современные коммунистические лидеры страны используют геополитическую терминологию. Лидеру КПРФ Зюганову принадлежат следующие слова: «С точки зрения геополитической, Россия — стержень и главная опора евразийского континентального блока, интересы которого противостоят гегемонистским тенденциям «океанской державы» США и атлантического «большого пространства». Вот так оказывается, до 1989–1991 годов мы противостояли не капиталистическому миру, а «океанской державе».

Произошла замена коммунистической теории на геополитическую. Но главный противник остается тот же — Соединенные Штаты. Под новым соусом нам предлагают ту же пищу, которая явно противоречит идеологии единства европейской (христианской) цивилизации.

Это стали понимать. Александр Дугин, например, писал: «…Единственный шанс России вернуться в разряд по-настоящему великих держав — это дать возможность стать такими же великими державами другим странам, помочь им в этом: Евросоюзу, Китаю, Индии, исламскому миру, на том условии, что они, в свою очередь, помогут России».

Как видим, априори предлагается та же вражда между Западом (только от Запада предлагается отколоть Европу, что, кроме всего прочего, довольно проблематично) и Востоком, который почему-то должен помочь России встать с колен и стать великой державой. Называется это евразийской стратегией.

Вернуться в ранг великой державы — заманчивая мечта. К ней стоит стремиться, это для нас привычно, и очень хочется доказать, что мы вернем себе этот статус. Но быть реалистом все же не мешает.

Однако прошлого уже не вернешь, да и нужно ли его возвращать? Оживление трупов — рискованное дело. Тем более, что мифическая (а значит, недостижимая и даже нежелательная) цель — восстановить Советский Союз пугает США и весь Запад (а значит, снижает возможность взаимопонимания внутри европейской цивилизации).

Так что нужно публично, откровенно и с общего согласия всего населения страны признать отказ от попыток реанимировать Советский Союз.

Что, впрочем, не означает отказа от защиты интересов России, в том числе и на территории бывшего Советского Союза. Как не означает и примирение с тем, что часть исторической российской территории оказалась за ее пределами.

Возрождать нужно не миф (Советский Союз), а реальность (Россию). Сделать это быстро невозможно. Бестолковое и, по сути, предательское правление как началось в 1985 году, так и не кончается. Так долго Смута в России еще никогда не продолжалась. Между тем промедление смерти подобно.

Оставим прошлое, и лучше будем думать о будущем. Тем более, что Россия находится в таком дерьме, что из него только чудом можно выбраться. Все достижения горбачевской перестройки и ельцинских реформ свелись к гласности, элементам демократии и наполненности рынка товарами народного потребления. Именно этого всего не было при коммунистах. Но заплатили за эти элементарные и легко достижимые цели (просто у коммунистических вождей ума не хватило) намного дороже, чем они того стоят. Мы как индейцы, которые продали все за кучку побрякушек.

В апреле 1994 года Валентин Зорькин написал: «…Результатом всероссийского погрома, учиненного в последние годы экстремистами-политиканами, стало крайнее ослабление российских позиций в мировой политике. И нам надо ясно отдавать себе отчет, что восстановить утраченные позиции в одночасье невозможно (а есть такие регионы, где это и не нужно)». Некоторые считали, что дела обстоять еще хуже.

Николай Леонов писал: «Сегодня, в 1994 году, можно, сжав сердце в комок, сказать, что Россия являет собой зрелище гибнущего очага своеобразной русской цивилизации».

За десять с лишним лет после этого положение страны не стало принципиально лучше. Но чем труднее положение, тем расчетливей должна быть внешняя политика. Сытая и самодовольная страна может позволить себе сомнительные эксперименты. Страна, находящаяся в глубоком кризисе, должна рассчитывать каждое движение, чтобы выйти (а точнее даже выкарабкаться) из кризиса.

Осознание единения с другими под знаменем идеи (желательно, великой идеи) компенсирует некоторые жизненные проблемы, объединяет народ и подталкивает его вперед. До сих пор на этом строилась вся история человечества. Периодически такую роль играли религиозные и некоторые другие учения.

После трагического удара по православию в 20-е годы такую роль для России, как бы парадоксально это ни звучало, стал играл коммунизм. И моральный кодекс строителя коммунизма был похож на десять заповедей.

«Идеи социализма сплотили русский народ, помогли отстоять Родину в Отечественную войну, создать мощное государство, уважаемое всем миром, объединить силы для построения «светлого будущего»… Социализм был уничтожен, а вместе с ним и вера в светлое будущее. Нужны новые идеи, новые верования. Но их пока нет, а великая цивилизация продолжает рушиться».

В начале 1992 года писатель Дмитрий Балашов сказал по этому поводу: «Любая самая развитая и устроенная бюрократическая система (даже римская!) есть лишь механизм власти, а отнюдь не ее идейное основание. Римский бюрократический аппарат работал, пока были в правящем сословии настоящие римляне, то есть патриоты своего Отечества. Ибо без начал любви — патриотизма всякая государственно-бюрократическая система становится как бы слепой, теряет смысл, стержень, само оправдание своего существования и начинает вертеться вхолостую, подминая и калеча всякого, кто случайно попадет под лопасти этого чертова колеса….

Любая бюрократическая структура будет работать в нужном направлении лишь руководимая патриотами того дела, которому сия бюрократическая структура обязана служить. Иначе ничего доброго не получится. И все подобные затеи, будь то охрана памятников или агропром, становятся лишь еще одной кормушкой для еще одной своры чинуш, повисая мертвым балластом на том деле, коему призвана служить».

«Полуживая Россия изо всех сил стремится избежать грозящей пагубы, поэтому ее современная гражданская и духовная жизнь характеризуется мучительным поиском путей восстановления святынь веры, основ идеологии национального возрождения, способов воссоздания законной преемственности государственной власти. Сегодня, увы, эти поиски происходят в катастрофических условиях ускоряющегося распада тех государственных институтов, которые возникли в «советский» период отечественной истории, став результатом жесткой насильственной ломки многовековой русской державной традиции».

Еще в 1994 году писали: «Национальная идея без сомнения нужна всем, но всем по-разному. Люди старшего поколения не могут ожидать от ее реализации никаких ощутимых благ. Единственное, что им нужно, — чувство душевного успокоения, сознание, что их страдания были не напрасны.

Люди среднего поколения связывают с национальной идеей больше надежд. Они хотели бы, чтобы их трудовая и социальная активность наполнялась более высоким содержанием, нежели борьба за материальное благополучие семьи. Среднее поколение выступает связующим звеном между дедами и внуками, именно оно и должно выступить главным генератором идеи и ее проводником.

Молодежь, «новые русские» в своей массе ничего не ждут от национальной идеи, свое социальное благополучие они как раз построили на отсутствии этой идеи. Это поколение с хорошей головой, ловкими руками и пустым сердцем, абсолютно чуждым каких-либо духовных запросов. Положение действительно высокой национальной идеи они, скорее всего, могут использовать лишь прагматически, для удовлетворения своих политических или материальных амбиций.

Есть еще одна очень крупная группа населения — дети. По своему социальному статусу они абсолютно пассивны, но именно они и должны стать главными адресатами национальной идеи, ее творческими потребителями».

Вскоре после выборов 1996 года и власти страны заговорили о необходимости общенациональной идеи.

«По слухам, на подмосковных служебных дачах десятки «лучших умов» России уже извели тонны бумаги, формулируя эту идею. Но пока что-то, похоже, у них не клеится…»

«Не знаю, уж, — скажет Александр Лебедь, — кто надоумил наших руководителей, что причина упорного неединения народа с властью в отсутствии общенациональной идеи. Дескать, раньше была идея коммунистическая. Теперь нет никакой. Оттого нечем питать народный энтузиазм и национальное согласие. Идею надо придумать.

И самое смешное, что власть этому радостно поверила. Смешно вдвойне. Смешно от того, что, успев уже протереть обшивку трона, признаются, что не имеют представления, в чем национальная идея руководимой ими страны. И от того, что ничтоже сумняшеся поиск национальной идеи поручают рекламным агентствам и аналитическим центрам. На конкурсной, заметьте, демократической основе.

Что тут скажешь? Диагноз ясен — власть ударила в голову».

Тогда же, в 1996 году, министр внутренних дел А. Куликов отмечал: «Мы идем по краю пропасти… Сейчас, в столь острый момент, необходима ответственность в оценке того, что мы делаем, и настоящая помощь. Дать отпор регрессу может только духовное единство. Только дух творит новые продуктивные формы. История нашего Отечества свидетельствует — только духом сильны все мы. И только духом мы побеждали и победим. У России, при всей сложности ее положения, есть все, что нужно для выхода: население, культурный потенциал, научные возможности, территория, наконец, ядерное оружие, охраняющее нашу внешнюю безопасность».

«Осенью 1997 года, — вспоминала Елена Трегубова, — во время поездки президента в Нижний Новгород… глава государства должен был сделать «судьбоносное» заявление. Пиарщики со Старой площади немедленно разъяснили кремлевским журналистам, что Ельцин намерен объявить «новую национальную идею», которая, наконец-то выработана в недрах Кремлевской администрации. Строй, при котором мы живем, должен быть впервые официально назван — «капитализм», а светлое будущее, к построению которого президент должен был предложить народу стремиться, в документе обозначался как «народный капитализм». Основные тезисы «национальной идеи» заключались в «уходе от криминального чиновничьего капитализма и построения капитализма с равными возможностями для всех». И в довершение планировалось, что президент прямо выскажется в поддержку продолжения «открытых аукционов с равными возможностями».

Неудивительно, что в тот момент все эти тезисы были расценены ближайшим ельцинским окружение как опасные происки клана Чубайса. Поэтому «судьбоносное» выступление президента тоже как-то случайно затерялось где-то в недрах юмашевского письменного стола, и страна, сама того не подозревая, так и осталась без капиталистической «национальной идеи».

Кстати, во время путешествия с Дедушкой в Нижний Новгород я, замаскировавшись под секретаршу-стенографистку, проникла на закрытое совещание президента с губернаторами из ассоциации «Большая Волга» и услышала, как Ельцин с явным удовольствием обкатывал на регионах те самые тезисы «капитализма с равными возможностями».

Тем временем лидеры оппозиции предлагали свои варианты, которые власть предержащие просто не могли принять.

Например, Г. Зюганов защитил докторскую диссертацию по теме «Основные тенденции и механизм социально-политических изменений в современной России».

«Диссертант на основании исследования приходит к выводам: «Опыт и здравый смысл, научный анализ и культурная традиция подтверждают, что:

с точки зрения исторической, Россия являет собой особый тип цивилизации, наследующий и продолжающий тысячелетнюю традицию Киевской Руси, Московского царства, Российской империи и Союза ССР;

с точки зрения геополитической, Россия — стержень и главная опора евразийского блока, интересы которого противостоят гегемонистским тенденциям «океанской державы» США и атлантического «большого пространства»;

с точки зрения мировозренческо-идеологической, Россия есть выразительница культурно-исторической и нравственной традиций, фундаментальными ценностями которых являются соборность (коллективизм), державность (государственная самодостаточность) и стремление к воплощению высших идеалов добра и справедливости;

с точки зрения национальной, Россия есть сложное этническая общность, в основе которой лежит мощное национальной ядро великороссов, малороссов, белорусов;

с точки зрения экономической, Россия есть автономный хозяйствующий организм, принципиально отличающийся по законам своей деятельности от западной модели «свободного рынка».

Александр Лебедь еще в 1995 году писал: «Мы летим в пропасть и живы, пока летим. Но дно все ближе и ближе. Надо всмотреться в него пристально, мужественно и хладнокровно, надо зацепиться за что-то спасительное. Надо воссоздать державный стержень. Выбор невелик: национализм и православие».

Словно возражая ему, Артур Коган из Нижнего Новгорода писал: «Историки уже давно пришли к выводу, что любая национальная идея в конечном итоге мало продуктивна, а чаще — губительна. В последнее десятилетие ее нещадно эксплуатируют самые опасные для общества силы. Неужели эти элементарные вещи не знают советники президента? Или его в очередной раз «подставляют»? Приведу несколько высказываний образованных и порядочных людей. Философ Св. Клишина: «Русская идея стала товаром политических спекулянтов». Юрист А. Собчак: «На базе национальной идеи можно построить только фашистское государство». Политолог А. Кива: «…русская идея — это пустой сосуд, в который можно влить все, что угодно».

Что же касается мнения патриотов, то почитаем Дмитрия Рогозина, написавшего: «Русские патриоты видят стратегию нашего будущего в «повороте на Восток» и в новой колонизации Дальнего Востока, создании опорного индустриального каркаса по всей стране… Целевое заселение восточных земель, новая колонизация Сибири и Дальнего Востока и прорыв на глобальные рынки густонаселенной и бурно развивающейся Азии — таков смысл нашего «Поворота на Восток».

Споры шли, а национальной идеи как не было, так и не стало.

В 2003 году Андрей Зберовский писал: «У страны до сих пор нет идеологии, нет стратегической цели, нет общенациональной идеи… Огромная страна заблудилась, она не знает, куда идти, и все быстрее приближается к своему кладбищу».

 

4.20. Стратегия России в Азиатско-Тихоокеанском регионе

Некоторые (в частности, Владислав Иноземцев) считают: «…Давление китайцев— экономическое и политическое— будет только усиливаться… К экономическим проблемам в отношениях между РФ и КНР могут в ближайшем будущем добавиться политические. В один прекрасный день Россия обнаружит себя «выдавленной» из Средней Азии, а с Дальнего Востока люди уедут и сами. В противостоянии с Китаем у России нет шансов; по масштабам экономики она уступает соседу в 5,5 раза, по численности населения — в 10, а по объему экспорта промышленной продукции — почти в 30 раз. Так что Год Китая может плавно перерасти в «китайское столетие», когда страна будет всецело доминировать на евразийском пространстве».

Печальный прогноз! Не правда ли? Впрочем, выход можно найти. Вопрос только в том, какой должна быть при этом политика России? Каковы ее национальные приоритеты?

«Так сложилось, что последние 300 лет солнце для России вставало на Западе. Мы даже окно туда специально прорубили и через него старательно впитывали все, чего нам самим не хватало. Потому, как только чуть приоткрылась дверь, мы и рванулись по проторенной дорожке. Теперь, добежав до обрыва, мы вдруг поняли, что на Западе нас никто не ждет и открывать нам свои двери не торопится. И вообще, солнце сегодня встает на Востоке, и теперь уже Запад рубит окошки с восточной стороны. Так, может быть, и нам пора двинуться «встречь солнца», в сторону Тихого океана? Возможно, это последний шанс для России остаться собой, выйти из затянувшегося кризиса на новый, более высокий виток своей спирали развития».

Это заметили уже давно. Например, в 1996 году отмечали: «Существует мнение, что именно в этом направлении должен проходить вектор развития России. Тихий океан называют регионом будущего. По мнению многих футурологов, именно здесь будет решаться судьба человечества в XXI веке, тогда как до сих пор она определялась событиями, происходящими по обе стороны Атлантики».

Об этом говорили, но дальше разговоров дело не шло. «…Происходящие в Азии изменения представляют собой капитальный, быть может, самый главный вызов для национальной безопасности России на предстоящие десятилетия. Пока именно вызов, не угрозу. Хотя этот вызов может обернуться серьезной угрозой нашей национальной безопасности в случае нашего бездействия или неадекватных действий. Потому что эти изменения предполагают в первую очередь кардинальнейшую корректировку соотношения сил, причем не только в азиатском регионе, а в мировом масштабе».

«…России жизненно необходима комплексная стратегия в АТР, которая интегрировала бы внутренние аспекты и внешние…

Эта стратегия должна предусматривать адекватное финансирование. Она должна содержать четко сформулированные задачи с определением конкретных сроков реализации и конкретных ответственных должностных лиц. Наконец, непременным условием является четкая координация между различными министерствами и ведомствами, между центром и регионами, между государством и бизнесом, — писал заместитель секретаря Совета безопасности РФ Николай Спасский и добавлял: — Как мне кажется, у нас постепенно формируется понимание того, что без разработки такой стратегии, как бы это ни было сложно, не обойтись. Если мы не хотим необратимо отстать от современных тенденций мирового развития, наиболее рельефно проявляющихся именно в Азии».

«Россия может сохраниться как великая держава лишь в том случае, если она станет полноправным участником развития нового центра мировой экономики — Азиатско-Тихоокеанского региона. А это в немалой степени зависит от правильной ее политики в отношении Китая».

В принципе, можно согласиться со следующими словами Всеволода Овчинникова: «Нам нужно использовать динамизм нашего соседа для того, чтобы прицепить сибирский вагон к набирающему скорость китайскому экспрессу. И это действительно может стать для нас благом». Согласиться с этими словами можно при одном условии: если Китай не увезет Сибирь прочь от Кремля.

Было бы целесообразным придерживаться долговременной стратегии развития добрососедского сотрудничества, конструктивного и даже стратегического партнерства с этой страной в интересах мира и соразвития. Вроде бы и Китай стремиться к этому. Посол Китая в РФ Лю Гучан написал: «Китай и Россия являются крупнейшими соседями и главными стратегическими партнерами. Очень важно обеспечить уверенное поступательное развитие китайско-российских отношений, создать такую атмосферу, в которой бы наши страны дружили из поколения в поколение и никогда не враждовали».

Реформы в Китае и России создают пусть ограниченный, но достаточно объемный и мощный потенциал сотрудничества двух стран. Опыт отношений Китая с развитыми странами, прежде всего с Японией, США, странами — членами АСЕАН и ЕС, Тайванем, убедительно свидетельствует о том, что социально-экономические различия систем не являются препятствием для широкомасштабного и взаимовыгодного сотрудничества. К тому же прошлая драматическая история советско-китайской конфронтации свидетельствует, что идеологическая и социально-политическая близость стран с переходной экономикой и идеократическими политическими системами весьма часто становится источником острых противоречий и даже конфронтации.

Нынешний уровень взаимоотношений и сотрудничества России и Китая в основном соответствует по своим качественным характеристикам скорее «конструктивному партнерству», о котором было объявлено в совместных российско-китайских документах 1992–1993 гг.

Что касается перспектив стратегического сотрудничества России и Китая в будущем, то можно утверждать, что для него есть реальные основания и в международной, и в военно-политической, и особенно в экономической сферах. Эффективность его для России во многом будет зависеть от того, как скоро Россия сможет преодолеть нынешний кризис и спад производства.

«Высшим приоритетом внешнеполитического курса России, отмечалось в Концепции внешней политики РФ, принятой в 2000 году, является защита интересов личности, общества и государства. В рамках этого процесса главные усилия должны быть направлены на достижение следующих основных целей:

обеспечение надежной безопасности страны, сохранение и укрепление ее суверенитета и территориальной целостности, прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе, которые в наибольшей мере отвечают интересам Российской Федерации как великой державы, как одного из влиятельных центров современного мира и которые необходимы для роста ее политического, экономического, интеллектуального и духовного потенциала;

воздействие на общемировые процессы в целях формирования стабильного, справедливого и демократического миропорядка, строящегося на общепризнанных нормах международного права, включая, прежде всего цели и принципы Устава ООН, на равноправных и партнерских отношениях между государствами;

создание благоприятных внешних условий для поступательного развития России, подъема ее экономики, повышения уровня жизни населения, успешного проведения демократических преобразований, укрепления основ конституционного строя, соблюдения прав и свобод человека;

формирование пояса добрососедства по периметру российских границ, содействие устранению имеющихся и предотвращению возникновения потенциальных очагов напряженности и конфликтов в прилегающих к Российской Федерации регионах;

поиск согласия и совпадающих интересов с зарубежными странами и межгосударственными объединениями в процессе решения задач, определяемых национальными приоритетами России, строительство на этой основе системы партнерских и союзнических отношений, улучшающих условия и параметры международного взаимодействия;

всесторонняя защита прав и интересов российских граждан и соотечественников за рубежом;

содействие позитивному восприятию Российской Федерации в мире, популяризации русского языка и культуры народов России в иностранных государствах».

Так звучит сугубо официальный текст. Но нам важнее дух, а не буква. Повторим, что Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) рассматривается некоторыми как будущее человечества.

Однако до сих пор российские вожди все еще смотрят на Запад и думают о нем. Все это вполне объяснимо. Предыдущее евроцентристское воспитание, близость к Европе, налаженные коммуникации с ней и с Америкой через ту же Европу. Наконец, знание западных языков (китайский и японский, например, знают в России во много раз меньше и хуже).

Однако, определив стратегическую перспективу, нужно спешить занять почетное место в экспрессе Истории. «Локомотивом мирового развития XXI века стал Тихоокеанский регион. Пока мы там нужны. Но если мы сейчас не проложим свою колею в этом направлении, то нас никто ждать не будет». Промедление смерти подобно.

В канун 1999 г. вышло в свет исследование известного российского ученого-востоковеда, члена-корреспондента РАН М.Титаренко «Россия лицом к Азии». Эта книга — своего рода итог его научной работы за последние 4–5 лет. В нее включены 20 научных докладов на международных конференциях, проводившихся в России, Китае, Японии, Южной Корее и США, а также статьи и другие оригинальные научные разработки, которые в совокупности рисуют широкую панораму геополитической действительности в регионе Северо-Восточной Азии (СВА).

Вопрос относительно перспектив обеспечения мира и безопасности в Восточной Азии в условиях складывающейся тенденции к многополярности в мире рассматривается через призму интересов России и ее взаимодействия с различными «полюсами». Решение осевой региональной проблемы — обеспечение безопасности и ликвидация потенциальных источников напряженности — может быть обеспечено лишь путем налаживания сотрудничества и взаимодействия основных стран региона, особенно США, России, Китая и Японии. В перечень проблем, требующих тесного взаимодействия этих государств в интересах мира и безопасности в СВА, входит корейский вопрос, территориальная неурегулированность между рядом государств Восточной Азии, рост военных расходов в регионе на фоне их снижения в остальном мире, сохранение ограничений в отношении России, оставшихся со времен «холодной войны», и попытка игнорировать интересы России путем ее оттеснения на обочину глобальной и региональной политики и выпячивания роли треугольника США — Китай — Япония. Несомненно, вызывающий характер носит сохранение до сих пор в неизменном виде американских военных баз вблизи национальных границ России и других стран Восточной Азии, что чревато ростом недоверия и тормозит процессы демилитаризации. Такая военная политика США особенно бросается в глаза на фоне существенного и одностороннего сокращения с 1989 г. военного потенциала России в целом и на Дальнем Востоке, в частности.

Для сохранения и укрепления российских позиций в АТР автор дает целый ряд глубоко обоснованных рекомендаций. Он, в частности, настоятельно советует принять ряд мер для социально-экономического подъема восточных районов России, в том числе составление и принятие государственной концепции развития этого обширного региона и проведение здесь надлежащей инвестиционной политики, а также привлечение в Сибирь и на Дальний Восток российского населения, разработав и задействовав для этого соответствующую целевую программу льгот и финансирования, для чего необходимо создание в федеральном правительстве специального министерства и банка развития Сибири и Дальнего Востока.

Наряду с мобилизацией внутренних факторов следует осуществлять и необходимые внешнеполитические меры. Среди них важную роль должны сыграть укрепление многоотраслевого двустороннего сотрудничества с Китаем, Японией, обоими корейскими государствами, Тайванем, Монголией, Вьетнамом, Индией и перевод отношений с ними в русло конструктивного или стратегического партнерства. Не менее важно и развитие равноправного и конструктивного диалога России по азиатским проблемам с США.

Активные усилия должны прилагаться для создания благоприятных международных условий развития российского Дальнего Востока и Сибири, среди которых первостепенную важность имеет укрепление климата безопасности и доверия. Автор книги выступает за разработку новой модели региональной безопасности в АТР, но не путем слома уже существующих механизмов, а на базе интеграции в нее ныне действующих региональных, субрегиональных и двусторонних структур безопасности с учетом национальных интересов всех стран региона. Новая модель международной безопасности призвана обеспечить мирную и стабильную обстановку для социально-экономического развития народов АТР в условиях многополярности, не допустить возгорания новых и тлеющих старых очагов напряженности, которые остались после окончания «холодной войны», и тем более не допустить возникновения крупномасштабных вооруженных конфликтов.

Российские интересы в АТР рассматриваются через призму важнейших конкретных направлений. Здесь и место России в интеграционных процессах в СВА, и возможности для российского Дальнего Востока проекта «Кольцо Японского моря», и роль стратегического российско-китайского партнерства, обращенного в XXI в., и большое значение сотрудничества России с обоими корейскими государствами. Разделы по Китаю привлекают особое внимание своей аналитической глубиной и аргументированностью, новизной идей и обилием фактического материала.

Если в обобщенном виде охарактеризовать основную направленность книги, то она сводится к проблеме обеспечения российских интересов в Азии в контексте нынешних внутренних и международных реалий, в которых существует наша страна, к проблеме сохранения целостности России и ее дальнейшего движения вперед.

Однако для достижения этой цели необходимо вооружить страну общенациональной консолидированной идеологией, которая бы соединила наше нынешнее клочковатое национальное самосознание, помогла бы остановить дезинтеграционные процессы, восстановить эффективное управление страной и ее экономикой, обеспечить ее безопасность. Такой идеологией, пишет М.Титаренко, — «концентрированной и адекватно отражающей наиболее общие, жизненно важные и принципообразующие интересы всех наций, всех социальных слоев, всех конфессий, в состоянии стать новое евразийство». Географическое и геополитическое положение России и Евразии всегда диктовало необходимость налаживания межцивилизационного и международного диалога со всем окружением России, как европейским, так и азиатским. Между тем существовал и существует односторонний крен в культурно-политической и экономической ориентации России на Запад. После распада СССР и существенного сокращения европейских территорий современной России этот курс стал особенно алогичен. Укрепление отношений добрососедства и сотрудничества со странами АТР в целом и, прежде всего с нашими дальневосточными соседями стало ныне для РФ не менее, если не более значимым приоритетом, чем развитие ее территориальных связей с европейскими и американскими партнерами. Развитие связей с APT, изучение опыта азиатских цивилизаций при одновременном продолжении равноправного сотрудничества с европейско-американским цивилизационным ареалом — таков путь, ведущий к возрождению России, к оживлению ее пассионарности.

«Современное российское евразийство, — писал М.Титаренко, — концентрированно отражает новое геополитическое «местоположение» и «месторазвитие» русской и российской цивилизации среди крупных мировых цивилизаций, снимая крайности, как славянофильства, так и западничества… Современное евразийство утверждает принципы соборности, взаимопомощи и сотрудничества, равноправного диалога, соразвития, симфоничности, взаимодополняемости и взаимозависимости в отношениях между цивилизациями и народами России, сплоченными общей исторической судьбой».

После столь большой ссылки на чужие слова пора дать более сжато то, что изложено во всей книге, т. е. те базовые (по мнению автора) положения, которые должны определять российскую политику с учетом существования нашего великого дальневосточного соседа:

— существуют различные цивилизации, которые не хуже или лучше, а просто другие.

Есть ходячее выражение о «цивилизованном мире», под которым пронимается почти исключительно европейская (христианская) цивилизация. Это евроцентристское восприятие мира невольно подталкивает к восприятию других цивилизаций как недоразвитых и следующих (с некоторым опозданием) тем же путем, что и европейская цивилизация. Такой подход не позволяет реально оценивать все пути развития человечества. Нет лучшей или худшей цивилизации, есть разные. При этом дальневосточная цивилизация резко отличается от европейской.

— необходимо, насколько это возможно, содействовать взаимопониманию между различными цивилизациями, выработке правил общечеловеческого поведения, содействовать любым возможностям урегулирования межцивилизационных конфликтов.

Между цивилизациями могут быть различного рода взаимоотношения, экономический и культурный обмен, взаимопроникновение. Но все это должно быть подчинено интересам России, ее возможности выжить не просто в течение текущего президентского срока, а на стратегическом отрезке времени.

— «Русская культура — бесспорно европейская». России необходимо осознать себя частью европейской (христианской) цивилизации, донести это до всего Запада, насколько это возможно содействовать налаживанию взаимопонимания всей европейской цивилизации, не забывая при этом о тенденции вырождения европейской цивилизации.

— Расточать «любовь» к Западу (т. е. ко всей европейской цивилизации) стоит лишь в том случае, если объект способен на взаимность.

— Необходимо целеустремленно увеличить изучение наших дальневосточных соседей и быстро ликвидировать слишком слабое знание о них. Это необходимо и для развития взаимопонимания между цивилизациями, и для обеспечения большей безопасности России, и для решения практических задач развития экономического, политического и культурного сотрудничества.

— в России должна быть привлекательная и мобилизующая государственная (национальная) идея, способная сплотить, объединить и повести за собой подавляющее большинство населения.

— Россия должна вести рациональную и успешную демографическую политику.

— Россия должна стимулировать частичное переселение населения из европейской части страны в азиатскую, и прежде всего на Дальний Восток.

— необходима выгодная для России в краткосрочном и долгосрочном плане миграционная политика.

— Необходимо хотя бы временно (но надолго) резко ограничить миграцию китайцев на территорию России до уровня, отвечающего интересам России, т. е. прежде всего, когда они могут быть ассимилированы и, во вторую очередь, когда их временное пребывание приносит экономическую пользу России.

— Сотрудничество с Китаем в условиях фактически враждебного отношения к нам США и частично всего Запада имеет стратегическое значение для России.

— Китай нужно попытаться «посадить на иглу» российского вооружения.

— Не следует переоценивать дружбу с Китаем, который будет дружить с нами только тогда, когда ему выгодно. Нельзя окончательно сбросить со счета возможность сговора Китая с Соединенными Штатами с целью раздела российского наследства;

— Необходимо иметь «запасную карту» (лучше две). Политическое равновесие для России в Азии — Индия. «Стратегическое партнерство с Китаем и (для политического равновесия) с Индией — единственный шанс для России сохранить свое место в мировой политике».

— Необходимо, налаживая дружбу с великим Китаем, не потерять взаимоотношения с его азиатскими конкурентами («вторая запасная карта»). Это, прежде всего Япония, обе Кореи, Монголия, Вьетнам и некоторые другие страны (не исключая даже Тайвань).

— Власть в России должна быть твердой и последовательной в осуществлении политики защиты интересов России.

— Необходимо иметь Вооруженные Силы, технически и морально готовые уничтожить потенциальных агрессоров даже путем применения самого грозного оружия массового поражения, что нужно не скрывать, а постоянно подчеркивать.

— Необходимо иметь высокоэффективные спецслужбы, способные выявлять, предотвращать и пресекать попытки подрывной деятельности против нашей страны, а также получать надежную информацию о планах дальневосточных стран и по мере возможности влиять на их планы в нужном для России направлении.

У России есть шанс преодолеть нынешние трудности, связанный с нашей политикой на Востоке. Но при Гобачеве — Ельцине мы уже понадеялись на Запад и сели в грязную лужу, потерпев позорное поражение вместо выхода из кризиса. Как бы и с Востоком того же не случилось.

А закончить эту книгу можно словами Юлия Квицинского, написавшего: «Еще раз повторю: ключ к решению внешнеполитических вопросов следует искать не за пределами нашей страны, а в ней самой. Никто не поможет России, если мы сами не поможем себе» [1090]Наш современник», 1996, № 3, с. 161.
. Нельзя назвать эти слова оригинальными. Да вот только руководствуются ими среди руководства нашей страны далеко не все.