14.1. Россия есть демократическое государство?

14.1.1. Бывший руководитель советской разведки Леонид Шебаршин мрачно пошутил: «Демократия протухла, не успев созреть. Это бывает со скороспелками». «…Демократии, не как идеи или стремления к ней, а как реального механизма власти, у нас нет. Сам термин „демократия“ у нас восприниматеся так, как воспринимался термин „развитий социализм“.

Для более молодых читателей, автор настоящей книги напомнит, что по Конституции СССР 1977 года в стране было провозглашено построение развитого социалистического общества, что оказалось ближе к мифу, чем к реальности.

Внешне демократия — это, прежде всего, выборы, которые наивные люди рассматривали в качестве надёжной гарантии создание филиала рая на Земле.

Однако ещё в XIX веке, в романе «Янки при дворе короля Артура» Марк Твен заметил: «Очевидно и бесспорно, что глава исполнительной власти в государстве должен быть человек высокой души и выдающихся способностей; столь же очевидно и бесспорно, что только бог один может, не опасаясь ошибиться, избрать такого человека».Право выбора не есть гарантия от ошибок. Мы с этим столкнулись после падения коммунистического режима.

Впрочем, мудрые люди предсказывали это ещё до того, как этот режим падёт. В России 1992 года некоторые считали: «…Властью распоряжается довольно узкий круг лиц, состав которого нам точно неизвестен. Конституция, всеобщие выборы, Советы играют роль средств, а иногда и просто декораций». Но то было при Конституции, принятой ещё в советские времена, в конце 1993 года была уже другая Конституция.

Содержательная часть ельцинской Конституции 1993 года начинается со слов: «Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». Как написал Лебедь, — «самая „демократистая“ в мире». Александр Иванович умел красиво обозвать. Но мы сейчас не об этом.

В жизни очень важно цель не перепутать со средством её достижения. Тем более важно это в деле государственного управления. Демократия как система управления государством ни в коем случае не может быть названа целью этого управления. Она — средство, а хорошее или плохое средство — это уже второй вопрос.

Для ответа на названный вопрос важно определиться с целью. Целями государственного управления могут быть названы самые различные явления, некоторые из них могут оказаться прямо противоположными и, естественно, не совместимыми. Тут уже политика. Если мы признаем целью — дальнейшее развитие (а что ещё понимать под развитием?) общества, это будет одно, а если защита прав человека (при этом важно, ещё каких прав) — это будет уже совсем другое, а можно ещё и третье, четвёртое и т.д. Наконец, построение коммунистического общества (тоже цель, да ещё какая!), которое, если верить соответствующей программе КПСС, мы должны были в основном построить ещё к 1980 году.

Одним словом, вопрос о цели не так и прост. Это во многом политический вопрос и поэтому зацикливаться на нем не стоит. Будем условно считать, что целью является создание эффективной системы управления государством, расстановка способных людей на всех уровнях государственной власти и тем самым наиболее полное удовлетворение интересов населения. Ещё раз подчеркнём, что цель наша названа условно, просто она выглядит довольно нейтрально, ни за белых и ни за красных.

14.1.2. Так вот будет ли демократия средством достижения такой цели? На эту тему много хвалебных слов было произнесено в адрес той самой демократии. Особенно много, когда мы жили в рамках коммунистического режима, когда о демократии западного образца было представление весьма смутное, а потому и загадочное.

Так что повторяться с дифирамбами демократии особенно не будем. Но так думают уже далеко не все, особенно в нашей стране, особенно, после того как страной по управляли те, которые называли себя демократами. Тот же Лебедь уточнил: «Демократия — отнюдь не синоним здравого смысла и не гарантия процветания народа и государства».

Напомним, что афинская демократия, которую часто приводят за образец первой демократической системы, была демократией для меньшинства, т.е. для свободных мужчин (рабы, выходцы из других полисов, женщины к участию в демократических процессах не допускались). Но тогда демократия была при наличии относительно равных возможностей. Относительно, в том смысле, что богатый и бедняк все же были не равны, первый для достижения своих целей мог потратить гораздо больше и, следовательно, шансов у него было больше. Однако эти возможности были несравненно более равными, чем у демократий в XX веке, и особенно во второй его половине. Именно в ХХ веке появились возможности в массовом масштабе манипулировать общественным мнением и были отработаны способы такого манипулирования.

«В странах с устоявшейся демократической тенденцией уже давно выработан механизм манипулирования общественным сознанием, блокирующий саму возможность прихода к власти кандидата, который не угоден местным олигархам. Механизм этот достаточно прост и одновременно сложен».

«Ах, злые языки страшнее пистолета», — сказал один из героев грибоедовского «Горя от ума». Это когда СМИ в современном смысле ещё и не было. «Журналистика — поистине грозное оружие в борьбе за новые способы искажать факты. Она не теряется и в том случае, если нет никаких фактов», — написал Ярослав Гашек. Но это ещё было до наступления эры телевидения, когда «демократия» расцвела особенно ярко.

«Страшный грех лежит на журналистах, — писал в 1994 году Станислав Говорухин. — Они ещё раз доказали, что журналистика — вторая древнейшая, то есть вторая после проституции, профессия на земле. Заметим, положение сейчас не такое, как много лет назад, когда отказ говорить неправду влёк за собой суровые репрессии. Сейчас может грозить только увольнение с работы (страсти-то какие! И только поэтому надо так расстилаться перед властью? Давать ежедневно насиловать себя? Нет, точно — вторая дневнейшая)».

Для профессионалов политических манипуляций не секрет, что желаемый результат на выборах создаётся преимущественно путём активного использования электронных средств массовой информации. Даже печатные СМИ, при всем их влиянии, уступают телевидению и радио. А значит, тот, кто владеет этими электронными СМИ (или большинством из них), имеет несравненно больше возможностей для достижения своих целей. И получается, что узкая группа людей, владеющих (контролирующих, управляющих) СМИ, может навязывать свою волю многим миллионам — избирателей. Если назвать это демократией, то будет ли это настоящей демократией?

«Мы столкнулись и со старой проблемой: как при помощи голосования осуществить реальную свободу выбора. Для выбора нужна информированность и значит, вместо нас выбирают те, кто снабжает нас информацией. Конкретно, мы увидели: чтобы быть избранным, нужно уметь добиваться большего времени на телевидении, отпечатать много листовок, мобилизовать агитаторов, написать заманчивую программу. И все это отнюдь не гарантирует государственной мудрости, опыта, а часто даже элементарной честности».

Ельцин, описывая механизм своих выборов в 1996 году, позже напишет: «Я потом думал: как же точно и вовремя молодая команда перевела стрелки от надоевшей всем идеологии — на игру. „Голосуй, или проиграешь“. Вся активная часть общества, в сущности, была втянута в эту игровую ситуацию…».

Заметим, что Борис Николаевич писал мемуары, в которых обычно предпочитают расписывать себя более приличным, чем человек бывает в жизни. Но и здесь он признает, что вместо серьёзного будущего страны люди были втянуты в виртуальную игру. А ведь он как верно подметил. Хотя и выразился очень мягко.

«Широкий электорат делает свой выбор на основании донесенной до них СМИ „внешности“ того или иного кандидата: его манеры держаться перед публикой, ораторских способностей, используемого набора политических штампов, причёски, цвета волос и т.д. Наиболее образованную часть электората волнует ещё содержание экономических программ кандидатов — впрочем, таких избирателей не более 1-2%».

Вопрос о власти решают в большинстве своём люди, которые не представляют что и как нужно делать для эффективного управления государством. Мало того, их ещё и обрабатывают при помощи СМИ.

«Ведь что такое их информационные структуры для управления массами? Всего лишь куча импортной телеаппаратуры, сообщества журналистов — психически неполноценных особей и заимствованные с Запада способы промывки мозгов вкупе с импортной видеопродукцией. Даже телепередачи свои и идиотские телеигры с ток-шоу они лямзят с американских образцов».

Все это способы влияния на большие массы людей. Наивно думать, что такой возможностью не захотят воспользоваться. Захотят и ещё как захотят. И, естественно, пользуются. Разумеется, не только в России, во всем мире происходит такое. Иногда немного меньше, иногда немного больше, иногда чуть более прилично, иногда чуть менее прилично, а чаще просто без всяких приличий.

Назвать это хорошим словом «народовластие» (т.е. демократия) просто язык не поворачивается. Это называется другим словом — всеобщий обман, который опасен не только для управления страной. Он опасен для общества в целом, ибо разлагает его. Если к власти приходят на основе обмана, то что думают рядовые избиратели, разве они не вправе обманывать своего близкого. Тем более, что значительная часть общества понимает механизм обмана и понимает, что только обманом можно достичь своих целей.

«Наше время не зря называют смутным, — писал высокопреосвещеннейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, — в умах и сердцах миллионов людей замутились ныне многие простые и очевидные истины, низвержены без разбора все авторитеты. Мы перестали вникать в смысл понятий, став лёгкой добычей злонамеренных средств массовой информации, манипулирующих сознанием дезориентированных, обманутых людей, которые безропотно усваивают ложные идеи и губительные антидуховные стереотипы. Пользуясь повальным умственным затмением и религиозно-нравственным оскудением Руси, ненавистники России прежде всего стремятся разрушить те уникальны, многовековые идеи и ценности, которые обеспечивали русскому обществу его феноменальную стойкость и жизнеспособность».

Опять вернёмся ненадолго к десантному генералу. «Мы дали вам свободу, чего же вы хотите ещё?» Похоже, нынешняя власть собирается вечно почивать на лаврах творцов демократии», — написал Александр Лебедь.

Однако, далеко не все власть предержащие оценивали демократию и её важнейшую составную часть — выборность, как лекарство от всех болезней. «Выборность, — отмечал Валентин Зорькин, — необходимая и уместная там, где она обеспечивает выдвижение наиболее достойных граждан на государственную службу, становится пагубной, когда, прикрываясь её мнимой универсальностью, политиканы превращают избирательные кампании во всенародные балаганы.

Неизбежный в таких случаях формализм уравнивает голоса трудяги и лентяя, добродетельного и злодея, патриота и предателя, честного и обманщика. Более того, избиратель, зачастую совершенно некомпетентный в тех вопросах, которые ему предлагают решать… становится лёгкой добычей политиканов, манипулирующих общественным мнением с помощью средств массовой информации».

Заметим, что выборность как составную часть демократии Зорькин все же формально признает, отрицая лишь отдельные её крайности. Но сама оценка демократии как возможного способа манипулировать общественным мнением — это все же меткий камень в огород демократам. Были мнения и покруче.

«Декларация народовластия — это не что иное, как обыкновенный блеф власть предержащих чиновников и иллюзия одураченных ими народных масс… А когда в результате их преступной деятельности государство начинает разваливаться, то, желая уйти от ответственности, они говорят, что это сам народ довёл страну до ручки, и призывают всех нас к покаянию…

Проведение выборов — это игра с профессиональными «наперсточниками». Ведь общеизвестно, что результаты так называемых всенародных выборов заранее планируются. Для «успешного» проведения избирательной кампании демократами нанимается солидный штат высокооплачиваемых специалистов, включая умельцев, выписанных из-за «бугра». И эти эскулапы человеческих душ с должным усердием занимаются манипулированием нашего общественного сознания. Основу их так называемых предвыборных технологий составляют: ложь, клевета, запугивание, подкуп и увещевание электората. …В таком грязном, жульническом спектакле, как «всенародные выборы», народ является лишь безвольной, зомбированной массовкой, от которой в принципе ничего не зависит. И уже сам факт состоявшихся выборов заставляет совестливый русский народ смириться со своей горькой участью и с трепетом в душе ожидать следующего «юрьего дня», чтобы, участвуя в новых выборах, попытаться исправить свою очередную роковую ошибку…. Менять одного алчного демократа на другого правители наши могут до бесконечности. Жизнь народа от этой чехарды не улучшается, а становится все хуже».

В крайнем случае, можно вместо демократа подставить подставного коммуниста, патриота или ещё кого. Не так важно какой окраски его шляпа, важно что у него под шляпой. А это может оказаться той же самой жаждой власти без умения и способности быть полезным стране и народу.

«Если бы не выборная кампания, страна не узнала бы многих своих прохвостов», — пошутил Леонид Шебаршин. Печальная шутка.

Кроме того, выборы привратились для узкого круга лиц, причастных к ним, в доходное дело. «Надо сказать, что самое счастливое время у чиновников всех мастей, а также сообществ так называемых „политтехнологов“ — именно выборы. И чем выше кресло, а, следовательно, жёстче борьба за наго, тем слаще и толще кусок пирога для тех, кто трудится в предвыборных штабах или же на них работает».

«В играх подлых и подковерных, в мастерстве интриг мы Запад никогда не обскачем». Ещё бы у них такой опыт. Ещё В.И. Ленин в 1918 году заметил: «Буржуазная демократия, будучи великим историческим прогрессом по сравнению со средневековьем, всегда остаётся — и при капитализме не может не оставаться — узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных». Тут уж Владимир Ильич был не так и далёк от истины, хотя его последователи в нашей стране сначала сделали демократию фикцией при Сталине, а потом побежали в «демократический рай западного образца» при Горбачёве. Но мы не о марксизме-ленинизме, а о российской демократии.

Уже после выборов президента 1996 года публицист «Времени» написала: «Всем пишущим о президенте журналистам, включая коллег из телекомпании НТВ, доподлинно известно, что, скажем, летом 1996 года Борис Ельцин ничуть не здоровее чем сейчас. Признаться, иногда нам казалось, что он вот-вот умрёт, ну прямо у нас на руках. Хотя донос и не принято сочетать с исповедью, скажу честно — вы не можете себе представить, сколько нелепых, ужасных и опасных выступлений и выходок Ельцина довелось наблюдать тем, кто проехал с ним всю Россию в ходе предвыборной кампании. Мы так никогда о них и не написали. Хотите верьте, хотите нет — исключительно из страха перед коммунистическим реваншем. На НТВ тогда лежала особая ответственность — миллионы доверчивых зрителей. И НТВ не подкачало — Ельцин в исполнении Независимого телевидения был бодр, свеж, румян, голосист. Репортажи безбожно монтировались. Кто знает, не будь Евгения Кисел е ва, удалось бы Борису Ельцину стать президентом или нет. Одним словом, это был заговор российских журналистов против Геннадия Зюганова. Для одних этот заговор был добровольных гражданским выбором, для других — вопросом политической стратегии и экономической целесообразности».

Под экономической целесообразности, вероятно, понимается банальный подкуп, который и был основным мотивом такой журналисткой работы. Только для одних (низших) он выражался, прежде всего, в необходимости писать (или говорить) так, чтобы не выгнали с работы, а для других (высших) писать (или говорить), чтобы больше положить в свой карман.

При этом дилеммы особой не было. Если бы это самое не делали одни, вместо них это же сделали бы другие. И согласившиеся «другие» потом бы ещё и смеялись над глупой, на их взгляд, принципиальностью отказавшихся первыми, но не согласившимися продаться. А кому хочется быть обсмеянным? Но это в профессиональной журналисткой среде, а со стороны это назывался грандиозный обман своего народа.

Естественно, что одни обманывали, понимая всю его суть, другие, хотя бы частично потому, что сами стали жертвой обмана, а третьи, понимая, что в стране выборы, но выбора не было. Такая вот была российская демократия 1995-1996 года!

14.1.3. Но это мы об извращениях демократии, а вот давайте о самой сути её. Владимир Жириновский, не отвергая демократию (а как он мог её отвергать, если, при её помощи, он и стал тем, кем стал?) писал: «…Мы не перейдём к подлинной демократии, пока над нами будут довлеть клановые и другие групповые интересы. А желающих „порулить“ обществом сегодня более чем достаточно. Это не только олигархи, но и региональная элита, а также высшие чиновники, монополизирующие различные отрасли управления. Они раздирают страну на части, грабят её национальные богатства, превращают народ из субъекта власти в объект беспринципного политиканства и узко-групповых махинаций».

В условиях войны всех против всех, в состоянии борьбы пауков в банке, возможны, а точнее очень вероятны случаи торговли интересами города, области, страны в угоду сиюминутным симпатиям.

«Вспомним выборы 1991 года. Ельцин, чтобы завоевать голоса избирателей, агитирует: „Берите столько суверенитета, сколько сумеете проглотить“. Он нашёл общий язык с национал-сепаратистами, за него там было подано 80 процентов голосов, много больше, чем по России в целом. Вывод по этим фактам парламентской комиссии С. Говорухина : „…это и есть то, что мы называем „грязной политикой“ — извлекать личную выгоду любой ценой, даже в ущерб государственным интересам“. Если бы только Ельцин, то это просто было бы исключением. Но так, похоже, поступали все российские политики.

Что только ни делается для победы на выборах? Для того чтобы опередить конкурентов, которые в свою очередь идут тем же самым путём. В этих гонках нет спортсменов, не нарушающих правила. В лучшем случае, есть те, кто делает это меньше, чем соперники. И каждый подлый удар одного вызывает желание у другого поступить так же, если не хуже. При этом, разумеется, публично призывают к порядочности и честной борьбе.

14.1.4. 26 августа 1995 года на всероссийской конференции КПРФ Зюганов выступил с речью, в которой сказал о недопустимости популизма в программе компартии. Красиво сказано, можно было бы и поверить. Но дело не в этом, есть популизм у новых коммунистических вождей или нет.

Интересно, что даже склонные поддерживать КПРФ стали критиковать, написав: «Это положение вызывает некоторые сомнения. Представляется, что… как можно без популистских, то есть понятных и близких народу, обещаний привлечь наивных, как выяснилось, постсоветских избирателей, слепо верящих на слово и ждущих скорейшего улучшения жизни. Как это ни обидно, но бывшие советские граждане поддаются пропаганде — что им обещают, тому они и поверят. Это доказал лично Ельцин в ходе первой своей предвыборной кампании, когда пообещал «лечь на рельсы», но не допустить ухудшения дел, в частности повышения цен».

Между тем Валентин Зорькин писал: «В обществе, изжившем многолетние догмы „классовой борьбы“, „пролетарского интернационализма“ и отрицание частной собственности, вопрос этот не может иметь лёгкого, сиюминутного решения

Если мы хотим уцелеть, то стоить новое надо не за страх, а за совесть, рассчитывая на века, а не на срок личной политической карьеры». Красиво сказано. Вот только делал ли так хоть один российский политический деятель?

Когда говориться о демократии, обычно упускается проблема в какой стране осуществляется демократия. Заметим, что родиной европейской демократии принято считать Британию, которая благодаря нахождению на островах, была относительно защищена от проблем, которые обрушивались на континентальную Европу. Ещё в большей мере это касается США, которые с середины XX века выставляют себя как олицетворение демократии. Последователи демократии в Европе находились под американским влиянием, которое гарантировало определённую стабильность в Западной Европе, так же как советское влияние (до 1989 года) — в Восточной Европе.

Назвать какую-либо иную демократическую страну за пределами Европы довольно сложно, хотя многие относят себя к таковым, проводят якобы свободные выборы, но, на самом деле, это больше имитация демократии, чем реальное её воплощение.

Все вышесказанное к тому, что даже то что принято считать демократией (с её профессионально отработанным обманом населения) не характерно для большинства жителей планеты Земля, точнее для подавляющего большинства. Они живут по своим традиционным принципам, иногда прикрываемым демократическими одеждами западного покроя. Явно навязанным и чуждым им.

И уж тем, более не место демократии, когда страна находится в состоянии кризиса. Тут о демократии забывают даже «демократы». В США в 1933 году к власти пришла демократическая партия, которая для выхода страны из кризиса стала проводить так называемый «новый курс», представляющий частичное отступление от демократических принципов, а когда Япония напала на США, все лица японской национальности, проживающие в Америке (а это не один десяток тысяч человек), были без суда и следствия направлены в концентрационные лагеря. Вот вам и хвалёная американская демократия. Приводить «недемократические» примеры из практики американской демократии можно до бесконечности. Но это не к тому, какая коварная Америка, а к тому какая коварная демократия вообще.

Об этом следует подумать, а пока о российской демократии образца середины 90-х годов.

14.1.5. «Приходят на память слова Григория Явлинского, очень точно характеризующие методы государственного управления, применявшиеся Ельциным в пору его президентства: „Это не демократия. Это Византия!“.

Началось это все, вероятно, когда принимали ельцинскую Конституцию в декабре 1993 года. Принять её, конечно, нужно было побыстрее. Какая же демократия без Конституции. Но вместе с Конституцией для Ельцина выбирали и парламент, который оказался не тот, как хотели.

Уже после поражения в тех выборах демократического движения один из его сторонников написал: «Хотели поскорей использовать октябрьский эффект, пока „те“ как-то не очухались, пока региональные начальнички поджали хвосты, пока содержимое изливавшихся десятками на дню президентских указов казалось нетрудным делом прямиком перелить в „конституционную“ посудину.

Любили раньше при случае проговаривать о «гражданском обществе», да и в конституцию записали достаточно громких фраз. А на деле после октября с народом решили поступить как со стадом».

Довольно скоро после «принятия» ельцинской Конституции возникли сомнения в её принятии. «Группа из 18 лидеров оппозиционных организаций (В. Аксючиц, М. Астаф ь ев, С. Бабурин, Н. Павлов, Д. Рогозин, О. Румянцев и др.) сделала заявление о нелегимности этой ельцинской Конституции.

«Новая ежедневная газета» сообщали, что председатель избирательной комиссии 597-го участка в Москве накануне голосования покончил с собой, написав записку: «Милые мои, я так сильно обманул людей, что нет мне прощения. Дальше жить не могу». «Что имел в виду несчастный председатель? Мелкие манипуляции вроде тех, о которых сообщила та же „Новая ежедневная газета“, — приписки „мёртвых душ“ и даже отселённых домов? Или что-то посерьёзнее, пострашнее заставило расстаться с жизнью?».

Некоторые прямо заявляли о доказанности фальсификации при принятии ельцинской конституции в декабре 1993 года. Почти с маниакальной настойчивостью еженедельник «Новое время» несколько месяцев поднимал вопрос о возможной фальсификации выборов 12 декабря 1993 года. «Власти, тем не менее, хранили олимпийское спокойствие. Центризбирком немного нервничал: достаточно, чтобы время от времени лениво огрызаться, но недостаточно, чтобы наконец все-таки предоставить на суд общественности полные результаты выборов».

Однако, капля камень точит. Особенно, если эта капля направлена в нужном направлении. В изложении еженедельника «Новое время» события выглядели следующим образом: «После того как в N 14 „НВ“ появилась очередная статья о фальсификации выборов с детальной аргументацией и номер этот был распространён в Думе — каждый депутат получил по экземпляру, — количество переросло в качество. Вопрос о фальсификации был поставлен на обсуждение по инициативе депутата Лукьянова …

После короткого обсуждения было решено потребовать от Центризбиркома предоставления Думе всех хранящихся в компьютере ЦИК данных о выборах 12 декабря 1993 года с разбивкой по регионам и городам».

Заметим, что произошло это весной 1995 года, когда до конца полномочий Государственной Думы оставалась всего несколько месяцев. Депутатам терять было нечего, их бы все равно полномочий не лишили.

Но вопрос о легитимности Конституции РФ 1993 года так и остался без ответа. А разве можно почитать тот основной закон страны, который принят в результате фальсификации?

14.1.6. Давно известно, что во всем хорошем, есть хоть что-то плохое. И наоборот. Ещё в начале 80-х годов Георгий Арбатов сказал: «…Время выборов в Америке — это плохое время для хорошей политики и хорошее — для плохой». Это время можно назвать выборной болезнью.

При этом такая болезнь выражается не только в пустых обещаниях. «Общеизвестным является факт, — писал бывший невозвращенец времён второй мировой войны, — что во многих западных странах во время предвыборных кампаний голоса избирателей покупаются не только обещаниями, но и за деньги. Демократия? Свобода слова, собраний и демонстраций».

Но то, что для Америки лёгкий насморк, для России — тяжёлая болезнь. Она проявляется в жёсткой конкурентной борьбы. Рассмотрим это не на самом ярком примере.

19 мая 1996 года состоялся первый тур выборов губернатора Санкт-Петербурга. Во второй тур вышли Анатолий Собчак (29%) и Владимир Яковлев (21, 6%). Юрий Бол д ырев получил 17, 1%, Юрий Севенард — 10%, Александр Беляков — 9, 8%, Александр Беляев — 4, 5%.

В.В. Путин рассказывал, как перед выборами 1996 года мэра Санкт-Петербурга, он был инициатором заявления, в котором все чиновники мэрии подтвердили, что случае поражения Собчака они покинут Смольный. Владимир Владимирович тактично промолчал, что это была скрытая угроза оставить город без управления и почти уже не скрытая дискредитация бывшего работника мэрии Владимира Анатолия Яковлева, ставшего основным соперником Собчака (дескать, его даже коллеги по службе не воспринимают). В принципе, так мелкие избирательные трюки.

По сравнению с тем, что Путин назвал в телевизионном интервью Яковлева иудой, это действительно пустяк. «Как-то так к слову пришлось, и я его приложил», — сказал будущий президент РФ. Действительно, что ни скажешь в порыве страсти.

Но не это самое интересное. Когда выборы прошли и выиграл Яковлев, работник мэрии Михаил Маневич получил от Яковлева предложение остаться на посту вице-мэра. Но он не мог сразу решиться нарушить публичное обещание уйти в отставку. И тогда Путин сказал ему: «Миш, ты что? Это же предвыборная борьба была, мы были вынуждены это сделать». Для будущего президента России, оказывается, политические обещания одно, а их выполнение другое.

«Общество привыкло к цинизму политического класса : он перестал даже возмущать. Парадоксально, но у нас нет «общественного мнения», нет понятия компромата. В любой стране со сколь-нибудь развитой демократией десятой доли того, что было опубликовано в российской прессе относительно политиков всех ориентацией, дала бы повод для самого тщательного расследования. У нас же такое расследование либо обращается в фарс типа «межведомственной комиссии» и «одиннадцати чемоданов», либо вообще не проводится. Однако на уровне индивидуального восприятия доверия к лидерам, а, следовательно, и к возглавляемым ими партиям, безусловно утрачивается».

Ещё в ноябре 1994 года полуправительственная «Российская газета» написала: «Достойно сожаления, что все больше и больше, как показали последние выборы в регионах, выборы законодательной власти перестают быть свободными. Сегодня избирателя покупают, сегодня голосует рубль и доллар». Вспоминая выборы мэра Санкт-Петербурга в 1996 году, тогдашний его заместитель мэра города Владимир Путин сказал, что все это требует больших денег.

Впрочем, это только начало, чуть позже мы заметим, что голосовать станут не столько оглядываясь на рубль и доллар, сколько на указание соответствующего руководителя региона. Фальсификация выборов, начатая в декабре 1993 года ещё расцветёт пышным цветом. Но об этом уже не в этой книге.

14.1.7. Мало того, в рамках российской демократии власти допускали самые банальные способы пренебрежения ею. Даже если нельзя, но очень хочется, то можно. В начале 1995 года глава Совета Федерации, высказался в пользу идеи переноса выборов и президента, и парламента. Не нужно думать верный президенту Шумейко проявил самостоятельность, не в его это характере. Он зондировал почву. Зондаж дал отрицательный результат, большинство политиков заявило о своём несогласии.

Однако, интересно не это. Интересно, что в окружении президента были люди, внутренне готовые пойти на действия, полностью противоречащие Конституции. Об этом мы ещё поговорим (см. пункт 14.9. 2. настоящей книги) при рассмотрении выборов президента в 1996 году.

14.1.8. Проблемы российской демократии проявились и в предпринятой в 1995 году попытки смести правительство. «…Нельзя не затронуть охотнорядско-белодомовский конфликт, случившийся летом 1995 года и едва не закончившийся либо отставкой кабинета министров, либо роспуском Госдумы. Парламентско-правительственный кризис, последовавший после трагедии в Будённовске в середине июнь 1995 года, стал, безусловно, ключевым событием, определившим развитие ситуации в России накануне парламентских и президентских выборов». Сказанное несколько преувеличено, на самом деле, были и другие события, например, рейд Радуева (см. пункт 13. 2. настоящей книги), взрывы в Москве (см. пункт 12.10. настоящей книги).

Выборы были на фоне событий, которые не давали спокойно принять достойное решение. Если напуганный (или шокированный, или сильно возбуждённый) человек часто принимает неадекватное решение, то ведь тоже самое происходит и с целым народом, когда его вынуждают принимать решение в такой ситуации. Зато потом изменить решение было уже не возможно. Написанное пером не вырубишь топором. И это называлось демократией? Наверное, правильнее это будет назвать грандиозным обманом.

14.1.9. Как уже говорилось, кроме выборов федеральных в стране проходили тогда выборы региональные. Для многих они значили не менее, а даже более чем каких-то депутатов. Одной из сенсаций стало поражение видного деятеля перестройки Собчака. Пожалуй, последнего из плеяды демократов горбачевского разлива. Кстати, это поражение и его команды, что признал и будущий второй российский президент В.В. Путин, который вместе с Алексеем Кудриным пытался помочь Собчаку.

«Выборы губернатора Санкт-Петербурга выглядят наиболее показательными с точки зрения процесса перегруппировки властных элит…

Победа В. Яковлева в Санкт-Петербурге стала продолжением закономерности, когда власть демократической элиты «образца 1991 года», сменяется на власть «крепких хозяйственников».

Приход новой управленческой команды политологи прогнозировали следующим образом. Радикальные демократы-управленцы постепенно уступят место профессионалам — прагматикам, для которых хозяйственная риторика займёт первое место, а собственная политическая проблематика окажется второстепенно».

6 мая 1996 года инициативная гpуппа по выдвижению Ю. Лужкова доставила в Мосгоpизбиpком 240 тысяч подписных листов (13 мая Лужков и Шанцев регистрируются). Чуть позже в городских газетах опубликована предвыборная программа Ю.Лужкова «Обеспечить достойную жизнь москвичей и устойчивое развитие города». Кстати, о том на фоне каких событий Лужков успешно выиграл мы уже говорили (см. пункт 12.10. настоящей книги).

Если бы в Петербурге тогда, как в Москве, погремело бы несколько взрывов, а действующий мэр города на Неве оказался подготовленным их талантливо (или бестыдно, это оценочные понятия) использовать, то господин Собчак так бы и остался мэром. Впрочем, тогда мы бы, видимо, имели уже другого второго российского президента. Не было бы счастья, так несчастье помогло. В жизни часто не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь.

14.1.10. Да что там выборы! «…Косвенное или прямое враньё должностных лиц, представителей кремлёвской верхушки иногда просто поражает: как говориться, иным плюнь в глаза, а они все про божью росу. Вот, к примеру, откуда ни возьмись возникает плутоватый Шахра й и, не моргнув глазом, уверяет журналистов, что в ходе президентской предвыборной кампании никаких американских советников в Москве не было и в помине».

А на самом деле, они были, и мы более подробно погорим об это позже (см. пункт 14.7.3. настоящей книги). Но ведь ложь высокопоставленного должностного лица из окружения президента не стала причиной его отставки. Скорее наоборот, за верность президенту его продолжали держать. И не в личности одного лжеца дело, лгали тогда все или почти все. Но если бы только лгали.

14.1.11. В июле 1995 года газета «Комсомольская правда» высказалась: «Можно с уверенностью утверждать, что в будущем избирательном процессе будут активно задействованы органы федеральной безопасности. Не надо гадать — на чьей стороне».

Более осторожно написала «Российская газета»: «Возможно, знания нового директора ФСБ пригодятся российскому главе государства не только в интересах укрепления закона, но и в преддверии парламентских и президентских выборов».

Осторожно, но, по сути, откровенно. «Не только в интересах закона» — это, видимо, уже и не в интересах этого самого закона. А раз при этом речь идёт о выборах, но уже и совсем ясно в каких интересах.

В 1995 году в одном российском либеральном журнале можно было прочитать: «Политическая элита России в год парламентских и за год до президентских выборов крайне озабочена решением президента о создании специальной электронной системы для сбора информации о результатах голосования, создать и контролировать которую призвано Федеральное агентство правительственной связи и информации при президенте Российской Федерации. Политики волнуются: даже центризбирком теперь будет получать данные не из избирательных урн и местных избирательных комиссий, а из неких не подвластных и не подконтрольных ему компьютеров ФАПСИ. И политики, и простые граждане заволновались: похоже, что создаётся система учёта чуть ли не каждого избирателя и его волеизъявления. Все эти волнения связаны с подозрениями: не стоят ли за этим чьи-либо попытки взять под контроль политическую информацию? Эта тема пугает, хотя и интригует многих ещё со старых времён всесильного КГБ».

Может быть, либеральный журнал нагнетает страсти, может быть он играет в «наезд» на президента? Может быть. Но ведь явную глупость, в которую никто не поверит, ни одни уважающий журнал не напишет, чтобы не потерять свою популярность. Значит написанное попадает в подготовленную почву, в стране не все верят в честные выборы.

Вот и думай, стоит ли ходить к избирательным урнам, может стоит вместо этого подойти к другим урнам (уже мусорным) и сплюнуть туда. Кстати, что там за урны, ведь урнами называют в предметы, куда прохожие на улице бросают мусор. Может быть это не случайно?

Давно ведь замечено шутниками, что хорошую вещь браком не называют. Но в данном случае речь не о семейной жизни, а о государственной.

14.1.12. Как видим особенности демократии вообще и российской в частности вплотную ставят вопрос о том, нужна ли нам такая демократия. Особенно нужна ли она в состоянии критического положения в стране, когда решается вопрос о существовании страны вообще.

Крутые оппозиционеры, например Виктор Илюхин, подчёркивали: «Разглагольствования о демократии, о правах и свободах человека оказались ширмой, за которой скрывается обман, насилие, казнокрадство и продажность». Чего только не приписывают они российской демократии.

Но российскую демократию критиковали и не только такие оппозиционеры. Министру внутренних дел Анатолию Куликову принадлежат следующие слова: «Мы идём по краю пропасти», сказанные в 1996 году. Разговор на тему о критическом положении в стране мы частично уже вели и ещё будем вести.

Но сейчас речь о том, способствует ли демократия выходу России из кризиса? Ведь именно для этого и поэтому в неё поверили многие жители нашей страны. Тогда казалось, что нужна демократия, чтобы избавиться от коррупции и экономической неэффективности времён застоя. Демократию мы вроде бы получили, но вместе с ней экономической положение страны стало ещё хуже, а коррупция проникла во все поры. За что боролись, на то и напоролись.

«Демократия неотвратимо идёт к концу даже в своих мировых бастионах. Тем более не может быть ей места в России. Вот, собственно, почему, а не в результате чьих-то личных ошибок или козней наиболее честные из радетелей российской демократии уже осенью 1994 г. вынуждены были признать: демократия в России не только не задалась, но и не имеет реальных перспектив, и к власти, увы, скоро придут совсем иные силы…». Это одна из точек зрения и, похоже, близкая к истине. Но демократия, как залежалый товар западного производства, завезён к нам и его пытаются продать. На боже, что нам негоже.

И все-таки недостатки демократии налицо. В чем причина? Некоторые упёртые демократы говорят, что не ту демократию построили, нужно её дальше развивать и совершенствовать. Может быть и так. К рассматриваемому времени в стране уже началась появляться более или менее реальная демократическая оппозиция, которая словами Сергей Ковалёва открыто писала Ельцину : «Вы клялись построить государство народа и для народа, а выстроили чиновничью пирамиду над народом и против него. При этом Вы, отказавшись от демократических ценностей и принципов, не переставая поминать демократию, так что иной наивный человек и сейчас думает, что в Кремле у власти находятся „демократы“. Ваша политика скомпрометировала само это слово, и если демократии в России суждено жить (а я верю в это) она будет жить не благодаря, а вопреки Вам».

Некоторые ещё более упёртые говорят, что народу нашему до демократии ещё нужно расти и расти. Но тогда, зачем нам одежда на вырост, давайте носить то, что сейчас в пору, а когда подрастём, то купим новое.

Естественно тут возникает прямо противоположная точка зрения: а зачем нам такая система? Система ради самой системы — не нужна никому. Демократия может быть только средством, а если оно неэффективно?…

Ответ однозначен. Именно поэтому начались разговоры о так называемой сильной демократии, своеобразном гибриде демократии с автократией. Но как соединить несоединяемое?

14.1.12.1. Коммунисты из КПРФ, полувходившие в управление страной (влияние в Госдуме и некоторых регионах), привыкшие к депутатским мандатам всех уровней и следующие марксисткой доктрине о демократии, предлагали изменить Конституцию и создать парламентскую республику. Вроде бы, налицо отличие от нынешней Конституции с её сильной президентской республикой. Формально, да. Но есть ли на самом деле отличие, вот в чем вопрос, зато сходство с советской системой явное.

Лебедь критически оценил зюгановские мечты, написал: «По замыслу его соратников по партии, он после своей победы должен был ликвидировать институт президентства и создать парламентскую республику. А парламентская республика — это как раз они, соратники, политбюро в резерве».

А может быть все же права те, кто критикует и этот вариант демократии? Например, М. Калашников писал: «Тогда нас ждёт „счастливая жизнь“, в которой все те же холопы и серая чиновная сволочь примется наперебой разворовывать страну и дальше, торопливо сменяя друг друга в бессчётных парламентских правительствах, которые станут меняться с калейдоскопической частотой, отпихивая друг друга от бюджетной кормушки. Они хорошо отработали этот механизм во время Брежнева и его политбюро, когда никто ни за что не отвечал, и все прикрывались „коллективным руководством“ — общей безответственностью. Только теперь то будет безответственность, возведённая в кубическую степень. Они про…али страну в 1970-е — 1980-е — про…ут и ныне. Хватит, насмотрелись мы на эту думскую „оппозицию“!

Кстати, заметим, что в парламентских республиках (например, в Италии), постоянная смена правительств была не в диковинку. Заметим, также, что именно парламентскую республику обвинял генерал де Голль в доведении Франции до ручки и сделал все, чтобы изменить Конституцию. Неужели этот вариант коммунисты хотели бы предложить России?

Понятно, что КПРФ должна предложить российскому электорату какой-то свой вариант изменения демократии (призвать отменить её они не могут в силу действующей Конституции и не отброшенной ими марксисткой доктрины). Понятно, что они должны прикрываться словами о любви к демократии, чтобы заигрывать с некоторой частью российского электората и влиятельными зарубежными силами. Понятно, что несуществующая в России парламентская республика на фоне президентской республики во главе с Ельциным выглядит вполне прилично. В теории государства принято, что республиканское правление может быть президентским или парламентарным, другого выбора у коммунистов нет. Все это понятно.

Не понятно, только почему они откровенно не говорят, что ранее в период коммунистического правления в стране демократии практически не было (хотя формально была именно парламентская республика). Была власть коммунистической элиты, избираемой (иногда даже реально избираемой) членами коммунистической партии. Это был вообще уникальный строй, мало изученный в самой нашей стране. В коммунистические времена нельзя было его называть своими словами под угрозой репрессий, в демократические времена как-то не до этого было.

А, между прочим, зря не изученный, ведь именно при этом строе страна дошла до вершины могущества и именно при нем начала скатываться в пропасть полуколониального существования. Похоже, всякая монета имеет две стороны.

14.1.13. Говоря о демократии, мы пока как-то в стороне оставили вопрос о стоимости этого дела. А зря. Конечно, как говорят остряки, не в деньгах счастье, а в их количестве.

Некоторые вообще указывали на разорительный для экономики маразм президентско-парламентских выборов. Может быть «разорительный» — это некоторое преувеличение, но уж точно не бальзам на душу экономики. Для экономического роста важна стабильность, а в России настоящая демократия такого не даёт и вряд ли в обозримом будущем даст. А показная демократия — зачем она нужна?

Все чаще стали раздаваться голоса, что демократия — ловушка для России. Заметим, что вопрос (о ловушке) в компетенции того самого ведомства государственной безопасности, о котором мы в основном и говорим. Или может быть эти органы способны ловить пару — другую шпионов и террористов, а не способны предотвратить гибель страны? Ту самую гибель, которая в двадцатом веке была уже дважды, в начале и в конце века.

Тем более важно, что авторитарный режим, как антипод демократии, может оказаться ещё более коварной для России ловушкой. Но об этом разговор будет позже.

 

14.2. Новая Революция в новой России?

14.2.1. Что же мы создали после 1991 года? «Так уж сложилось, что после распада СССР без одобрения Вашингтона, а точнее будет сказать — могущественной еврейской общины США, прийти к власти в России практически невозможно, — написал Владимир Малышков и добавил. — Сегодня свои взоры на Вашингтон обращает любой здравомыслящий российский политик». Не особенно благостная картина.

Но это о политической самостоятельности страны, а вот об экономическом. Валентин Зорькин в своё время отмечал: «Нас призывали терпеть неправедность и разграбление якобы ради первоначального накопления того капитала, который впоследствии даст импульс нашему развитию. Но этого пусть неправедного, но как-то оправданного накопления капитала, как мы видим, не произошло. Произошло только накопление богатства. И это не игра словами, а указание на самую, пожалуй, болевую точку нашей нынешней жизни. Ибо капитал по своей природе компенсирует хищничество накопления умением производить, работать, создавать пресловутую прибавочную стоимость. Богатство же не предполагает ничего подобного. Оно существовало задолго до капитала и не несло в себе никакого общественно полезного смысла». Заметим, что эту разницу отмечали и другие. И нет ничего особенного в том, что не умеющие летать (по нашему — создавать), только ползают (по нашему — умеют воровать). Это из Максима Горького.

При таком составе российских верхов у понимающих людей оптимизм не рождался. В декабре 1995 года бывший начальник информационно-аналитического управления КГБ СССР Николай Леонов на вопрос о прогнозе на ближайшее будущее России, ответил: «Да уж, если бы я был плохим аналитиком, наверное, не дослужился бы в КГБ до генерал-лейтенанта. И вот сегодня у меня, к сожалению, нет пока оснований предсказывать своей стране светлое будущее».

Если светлого будущего нет, значит что-то и как-то нужно менять. Менять можно по-разному, но один из вариантов — революция. «Революция» и «револьвер» — однокоренные слова. И в нагане, и в кольте, и в других подобных огнестрельных системах при стрельбе крутится назад барабанчик с патронами. Так уж повелось, что никакая общественная революция не обходится без огнестрельного оружия».

«…Ярости народной дай только волю — небольшим количеством крови её тогда уже не утолить». О том, что революция практически в любой стране (мягко выражаясь) не лучший вариант развития этой страны мы уже не раз говорили. Но все как-то по кусочкам. Пора основательно. Заметим, прежде всего, что автор настоящей книги не относится к сторонникам резких поворотов, но понять чужие аргументы все же стоит. Чем черт ни шутит, а может они правы?

Речь ведь идёт о судьбах страны и её безопасности, той самой безопасности, которую должны были обеспечивать спецслужбы от КГБ СССР до ФСБ РФ. Революция — все что угодно, но не усиление безопасности. «Все революционные идеи приходили к нам с Запада, — говорил В.В. Жириновский. — Но там знали цену революционным экспериментам и всякий раз останавливались, когда возникала опасность для спокойствия и благополучия людей. Мы же почему-то на протяжении всего ХХ века стремились разрушить до основания „весь мир насилия“, а разрушили собственную страну, судьбы десятков миллионов её обитателей».

Казалось бы революция — это плохо. Однако жизнь — чертовски сложная штука. Надо отметить, прежде всего, три положения. В целом народ российский склонён идеализировать революцию и подсознательно стремиться к ней. Образ революции как чего-то освежающего, очищающего и облагороженного сидил и сидит в головах многих россиян.

Причин тому много. «Долгие годы большевики и их идеологи пели гимны её величеству Революции. Её именем нарекали площади, проспекты, скверы. Портреты её участников вывешивали на улицах. Славя революцию, большевики прославляли и себя». Это, во-первых. А, во-вторых, примерно с 1990 года многие средства массовой информации сумели частично создать негативный (прежде всего для интеллигента) образ революции (разумеется, они обливали грязью, прежде всего, отечественную революцию 1917 года). И, в-третьих, (об этом мы ещё подробно остановимся) в 1996 году Ельцин был вторично избран президентом РФ во многом благодаря умелой эксплуатации страха населения перед «красной» революцией и якобы последующей затем гражданской войне. Заметим также, что после тех самых выборов у поддержавших его людей стало резко изменяться отношение к только что выбранному (точнее — умело навязанному ) президенту. А, следовательно, сильно изменяться отношение и к страху перед общественными потрясениями (читай — революцией).

В то же время, нельзя, хотя бы частично, не согласить с Жириновским, написавшим в 2000 году: «Революционная энергия народа иссякла. Погоня за призраком демократии ни к чему не привела: народ разочарован и в левых, и в правых, и в центристах». Соглашаясь с этим, обратим внимание, что Владимир Вольфович говорит о социальной революции, а есть ещё национальная революция. Это, во-первых. И, во-вторых, тяга к революции как маятник, он то приближается, то удаляется.

Понимание вышесказанного важно для проблемы новой революции в новой России.

Заметим, что автор настоящей книге специально начал разговор о революции до того как перешёл к разговору о президентских (1996 года) выборах. Сделано это для того, чтобы читатель сам и самостоятельно мог оценить тезис о почти полной бессмысленности выборов для оппозиции, пытающейся сменить правящий режим. Если, разумеется, она является подлинной оппозицией, а не карманной её копией, не имитацией так необходимой для демократической картинки.

14.2.2. Однако кто же начал разговор о революции? Открыл так сказать истину народу? Разумеется, сейчас мы знаем, что Америку европейцы не один раз посещали ещё до Колумба. Так и в этом деле об открытии можно говорить относительно, если вспомнить марксистскую теорию о революции. Коммунисты, особенно ортодоксальные, об этом никогда не забывали, правда, умеренные прямо не говорили. Но мы о том как в патриотической (уточним — «белой») оппозиции стали говорить на эту тему.

Летом 1995 года в беседе с главным редактором газеты «Завтра» лидер одного из патриотических объединений («Российский общенародный союз») Сергей Бабурин высказался, что преподнесёт от имени этого объединения «большой сюрприз». 24 октября 1996 года на собрании актива Московской организации РОС, посвящённом пятилетнему юбилею Российского общенародного союза. Выступая Бабурин признал, что долгое время большинство думало, что в результате демократического процесса оппозиция конституционным путём устранит «временный оккупационный режим». Именно эта иллюзия якобы лежала в основе трагедии сентября-октября 1993 года.

Однако режим только укреплялся и имеет явную тенденцию укрепляться. После такого вступления настало время «сюрприза». В изложении Надежды Гарифуллиной этот сюрприз появился таким образом: «Бабурин произнёс фразу, которой суждено стать этапной, без преувеличений — исторической:

— В сущности, речь идёт о нашем переходе в режим подготовки к мирной, национально-демократической, антикомпрадорской революции».

Насчёт исторической и этапной судить не будем, похоже, Гарифуллина несколько преувеличила (кто из публицистов этим не страдает?). Более спокойные и объективные преподнесли просто: «На конференции Московской организации РОС, посвящённой 5-летию создания РОС, председатель РОС С.Н. Бабурин выдвигает тезис о мирной антикомпрадорской революции в России».

Тут сразу же бросается в глаза, что антикомпрадорская революция обоснована, во-первых, если в экономике страны компрадорские тенденции сильны, во-вторых, если компрадорская буржуазия контролирует руководство страны и, в-третьих, заграница реально готова вмешаться в случае угрозы её корыстным интересам. Подчеркнём это. Все эти три вопроса ещё будут рассматриваться далее, а пока о другом.

Ведь, если это реально и соответствует действительности, то какие могут быть сомнения в необходимости смены такого режима? Правда, нужно ещё доказать, что смены именно в результате революции, а не постепенной эволюции и трансформации. Вот о возможности мирного изменения политического режима мы и поговорим.

14.2.3. Однако немного теории. Начнём с компрадоров, точнее с соответствующего термина. Посмотрим в самые популярные словари, начиная с советских времён. «Компрадор (от исп. сomprador покупатель) — в колониальных и зависимых странах — местный торговец, посредничающий между иностранным капиталом и национальным рынком; представитель слоя местной буржуазии, тесно связанной с крупной и монополистической буржуазией империалистических государств».

«Компрадорская буржуазия (от исп. сomprador — покупатель), часть буржуазии, экономически отсталых стран (как колоний, так и независимых), осуществляющая посредничество между иностранным капиталом и национальным рынком. Тесно связана с колонизаторами и иностранными монополиями и поддерживает их в ущерб национальным интересам».

Но это все советские словари, а вот выпущенный в 2000 году «Новый иллюстрированный энциклопедический словарь» вообще, не поясняет это слово. 19 тысяч других поясняет, а этого слова вроде бы и не существует. Можно было бы красиво сказать, что это искусственное умалчивание. Но один постсоветский словарь — это ещё не доказательство замалчивания.

Однако хватит о терминах, перейдём к реальностям. Экономическое господство компрадорской буржуазии подразумевает то, что её богатство создаётся в ущерб интересам страны, точнее подавляющего большинства населения. Но при этом, компрадорская буржуазия действует, по сути, в интересах иностранных держав. Вольно или не вольно действует. Нечто похожее на агентов влияния, только в сфере экономики.

Да, собственно говоря, компрадорская буржуазия и есть коллективный агент влияния.

Однако, в условиях Российской Федерации власть, при всем влиянии олигархов, все же находится в руках высшей бюрократии, сплотившейся вокруг «трона» (т.е. президентского кресла). О том, как этой слой коррумпировался во времена Ельцина речь уже шла, да и в настоящей книге без этого не обойтись (см. пункты 14.8. и 14.12. настоящей книги). «Коррупция — это страшная болезнь государственного организма, которая неизлечима для поражённых ею звеньев. Чиновник, наделённый властью и взявший подношение, становится перед выбором: либо исполнять чужую волю в ущерб государственным интересам, либо, отстаивая интересы государства, ожидать выстрела в спину. По понятным причинам он выбирает первое».

Но дело не только в коррупции, которая незаконна и преступна, дело ещё в том насколько близки или далеки они к народу.

«Мне приходилось замечать, — писал Анатолий Куликов, — как меняются люди, попав на верхние этажи государственной власти. Некоторые из них быстро теряют почву под ногами и с удовольствием обживаются в иллюзорном мире казённых дач, стремительных автомобильных кортежей, элитной телефонной связи и высококлассной обслуги, способной решить за тебя тысячи бытовых проблем. К этому легко привыкаешь. Ещё легче объяснить себе и окружающим, что вся эта человеческая суета вокруг твоей звёздной персоны обусловлена важностью исполняемых тобой государственных дел и призвана сэкономить время для ответственных дел и поручений».

При этом о сращивании олигархов и высшей бюрократии мы уже говорили и ещё будем разговаривать. Процесс этот усилился с конца 1993 года и примерно с 1996 года стал особенно заметён. Он оказывал огромное влияние на развитие страны.

Постепенно вновь стала формироваться привилегированная каста, которая после небольшой встряски 1991-1993 годов начала превращаться в стабильную и устойчивую. Преобладающим стал «кадровый принцип — брать только своих по родственному, земляческому или просто признаку личной преданности. А это неминуемо означает — покрывать все их злоупотребления. Власть имущих превращается в привилегированную касту, замкнутую на обслуживании своих корпоративных и частных интересов.

Одновременно с процессом слияния власти, бизнеса и организованной преступности происходит «вымывание» из органов власти компетентных, профессиональных работников. Ведь глубокие знания, способность анализировать причины и последствия принимаемых решений делают настоящих специалистов независимыми от воли и желания кого бы то ни было. Совсем не эти качества необходимы для обслуживания интересов олигархических кланов, имеющих реальную власть в российском государстве. Им требуется только умение быстро «провести» необходимое решение да способность изобрести очередную «хитрую схемку», уводящую деньги и активы у государства».

Если согласиться с вышесказанным, то следует признать наличие коррумпированного и одновременно компрадорского слоя, управляющего страной. Естественно после вышесказанного первая нормально пришедшая мысль о том как бы свергнуть компрадорский режим. Тут уже мысль не столько о реформе, сколько о коренном повороте в жизни общества, т.е. о революции.

Однако, попытаемся отвлечься от эмоций и первых пришедших мыслей. Все же революция — вещь такая опасная. Может быть не стоит и спешить? Давайте ещё порассуждаем.

14.2.3. Разумеется, было не мало высказано слов в обоснование тезиса о необходимости революции. Некоторые в конце 1995 года подчёркивали, что российский компрадорский бизнес особенно укрепился в финансово-спекулятивных банковских структурах и в экспортно-ориентируемых сырьевых отраслях экономики.

Тот же Бабури н говорил: «…Этап, который продолжался с 1993 года по выборы президента в 1996 году, выявил очень печальный факт: вверх в стране, ключевые посты в ней заняли преимущественно антинациональные, прозападные силы. Компрадоры, которые, как и всюду на планете, ориентируются не на защиту отечественных интересов, не на развитие своего производства и национальной культуры, а на интересы иностранного капитала. В обозримом будущем они не позволят одолеть себя с помощью обычных демократических процедур. Любые выборы, связанные с сохранением реальной власти — президентские или губернаторские — будут и впредь проходить под их полным контролем, по их правилам и в силу огромных материально-финансовых и информационно-пропагандистких возможностей непременно выигрываться. При любом раскладе сил».

Если, короче и без заумных выражений то получается так: на вашем поле и по вашим правилам, нам не выиграть эту игру, значит будем играть в другую, но выиграть мы должны.

«Нам очень нужен волевой рывок из этой удушающей системы „современной демократии“. Такой, какой сделал в 1979 году Иран, ныне добивающийся больших успехов в экономике несмотря на все санкции Запада. В играх подлых и подковерных в мастерстве интриг мы Запад никогда не обскачем».

Правда, более осторожные сразу же уточняли: «Хочу особо подчеркнуть мирный, ненасильственный характер того, к чему мы вскоре начнём готовиться, — говорил Бабурин. — В нем, по крайней мере, с нашей сторон, не будут места призывам на баррикады и прочим проявлениям политического экстремизма. Но это не означает, что мы намерены всегда и во всем действовать по правилам, навязанным режимом».

Уточнять надо было, что бы не попасть под соответствующую статью Уголовного кодекса. Точнее, чтобы не попасть под любую статью этого кодекса. Эта осторожность понятна, но с точки зрения народных симпатий она не лучший способ привлечь эти самые симпатии. Народ наш обычно любит тех, кто посмелей и порешительней.

«Вообще революция, не нарушающая закон, — это что-то вроде непорочного зачатия, — писал Леонид Радзиховский. — Революция — это и есть целенаправленное (или стихийное) уничтожение существующих ранее законов, с точки зрения законов предшествующей эпохи революция есть тягчайшее государственное преступление».

14.2.3.1. Кстати, о том же Иране. В 1989 году Иран совершил революцию, которая, по мнению некоторых, была исламской, по мнению других — национально-освободительной, антиамериканской. «Основным идеологическим знаменем революции стала антитираническая по традиции шиитская ветвь ислама, воспринимавшегося всеми основными слоями населения как выражение национальной общности». Последнее важно для нашей страны, но и первое — религиозная окраска (о роли православия разговор особый, об этом в четвёртой книге) имеет значение.

Иранский народ шёл с голыми руками на танки, одна из сильнейших армий мира, иранская армия, оказалась не способной остановить народное возмущение. «Подлинно народная антимонархическая и антиимпериалистическая революция в Иране… приковала к себе внимание друзей и недругов во всем мире». Однако, не будем слишком долго задерживаться на Иране, вернёмся в Россию.

14.2.4. На самом деле, мысль Бабурина не особенно и оригинальна. В декабрьском номере журнала «Наш современник» за 1996 год было написано, что уроком тех выборов стала демонстрация того, что их реальный механизм скрыт в закулисных недрах политических интриг, поэтому играть с властью по её правилам бесполезно».

Пожалуй, больше всего оригинального в ней то, что ортодоксальные российские коммунисты (лидеры КПРФ к ним не относятся) говорили это давно. Даже более умеренные коммунисты, т.е. лидеры КПРФ порой говорили почти тоже. Например, в одном из программных заявлений Зюганова звучало: «Хочу ещё раз подчеркнуть, что федеральная исполнительная власть в России — власть мафиозная по своей природе и сути, криминальная по формам действия, власть разрушительная. Коренной реконструкции и обновлению она не подлежит. И эта власть добровольно от своих полномочий не откажется».

Но те, которые называют себя патриотами, никак не могли призывать к революции, после того как революция 1917 года нанесла такой сокрушительный удар по России. И вот теперь, они начинают сознавать, что иного выхода у них все равно нет. К власти добраться шансов нет, точнее на тот период времени их не было видно. «Белая» оппозиция стала более похожа на «красную» в своём отношении к революции.

14.2.5. При этом, истина открывалась не только для вождей. Подсознательно её стали понимать и руководимые вождями массы. После этого в рядах оппозиции (особенно «белой» и рядовой части «красной») стал заметён рост решимости свергнуть режим не в рамках демократических выборов, а любым иным путём. И при этом, наблюдался рост их сомнений в решимости руководства КПРФ (самой влиятельной и организованной силы оппозиции) пойти таким путём и взять власть в свои руки. Но об этом разговор ещё будет.

Вот какие аргументы приводил Михаил Назаров после выборов 1996 году президента РФ (по сути дела намекая на необходимость революции):

«1) Если сам президент и структуры его власти столь бесцеремонно нарушают законность — то именно они становятся источником всеобщего беззакония в стране, которое будет продолжаться. Почему рядовые граждане должны соблюдать законы, если их не соблюдает сам президент?

2) Поэтому 63% народа с полным основанием имеют право не считать Ельцина своим «легитимным» президентом. Причём подлинный, «гамбургский счёт» в противостоянии между властью и народом выглядит для власти ещё хуже. Нелегитимность же власти в глазах подавляющей части народа будет оставаться одной из причин перманентного политического кризиса режима.

3) Все это даёт как моральное, так и законное право на существование политической оппозиции — при такой власти она неискоренима. По соотношению затрат и полученного результата Зюганов явно выиграл у Ельцина. Тем более что избирательный обман тут же лопнул как мыльный пузырь. «Низкая инфляция» обернулась небывалой нехваткой денег на зарплаты и бюджетным кризисом. Пришлось сразу же отменить множество предвыборных обещаний («приостанавливается» действие 4 федеральных законом, 24 президентских указов, 15 постановлений правительства!)».

Заметим, что разговор о фальсификации и обмане на тех выборах мы ещё будем вести, и приведём много новых фактов и аргументов.

14.2.6. Казалось бы, чем ни аргументы? Аргументы-то были, революции не было. В середине 90-х годов и позже оказались верны слова, сказанные Явлинским в 2003 году: «Что же касается рядовых граждан, то они в значительной своей части просто махнули на политическую власть рукой и не ждут от неё ничего, кроме, может быть дополнительных неприятностей. Это вполне устраивает нынешнюю власть: пассивность граждан позволяет узкой группе лиц прибрать к своим рукам не только экономику, но и политику в России».

Но это могло оказаться и затишьем перед бурей. Активность и пассивность населения — это как отлив и прилив, как колебания моды. Активность 1989-1993 годов явно прошла после кровавого подавления её в одном только городе (в Москве) в 1993 году. Но она должна снова вспыхнуть, а если искра упадёт на сухую траву, пожар неизбежен.

Тот же Явлинский и там же продолжил свою мысль: «Рано или поздно складывающуюся сегодня систему надо будет менять. Если честные люди остаются апатичными и равнодушными, дело смены надстройки окажется в руках политических экстремистов. Чем это чревато в России объяснять не надо». Короче, переводя на более краткий язык: если не будите осуществлять эволюцию, придёт революция.

14.2.7. С чисто формальной точки зрения революция является незаконной, а точнее нарушающей целый комплекс действующих законов. Тем, более, если революция направлена на изменение конституционного строя, а не только на смену власти. Кстати, последнее вполне возможно и тоже будет революцией. А потом, сменив власть, можно поменять и саму систему власти.

Только с точки зрения ограниченного формалиста революция обязательно означает беззаконие. Во-первых, о каком нарушении конституционного строя может идти речь, если под сомнением сам факт принятия этой самой Конституции (см. пункт 14.1.5. настоящей книги).

Во-вторых, в той же ельцинской Конституции сказано, что единственным источником власти является народ (часть 1 статьи 3). А если народ желает осуществить революцию, разве он не имеет право осуществить её, когда «стремится обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности перед нынешним и будущим поколениями» (между прочим, цитируется та самая Конституция) и прочее, прочее.

Можно привести ещё и ещё аргументы в пользу права народа на революцию. Право такое, конечно, есть. Вопрос о том стоит ли им пользоваться. И ещё более важный вопрос кто этим правом, в конце концов воспользуется.

История революция знала не мало примеров, когда начинали одни, приходили другие, их сменяли третьи, а народ как был обманутым быдлом, так и остался им. Давно известно, что если нельзя победить, то нужно возглавит.

Так, что рискованное это дело революция! Может не стоит и начинать? Но, как говориться, если, нельзя, а очень хочется, то можно. Впрочем, автор настоящей книги отнюдь не призывает к революции, а просто рассуждает вслух, на что имеет право по той же (не известно, принятой ли на самом деле?) ельцинской Конституции.

14.2.8. Ясно одно, что революция приемлема для страны лишь при наличии следующих условий:

— неспособности правящего слоя к эффективному управлению страной в силу коррумпированности, непрофессионализма, продажности (компрадорности);

— не желания правящего слоя уходить от власти ни при каких обстоятельствах (включая фальсификацию демократического процесса смены власти);

— наличие здоровых сил в стране, способных установить эффективное управление страной, а не просто сменить одних продажных (бестолковых и т.п.) чиновников на других;

— неспособности правящего слоя оказать серьёзное сопротивление революционному процессу. Не стоит начинать, если нет серьёзной надежды на успех. В феврале 1917 года и в августе 1991 года власти достаточно было применить незначительную силу, чтобы утихомирить революцию, но не было способности этой самой власти к серьёзному сопротивлению. В октябре 1993 года такая способность была и власть предотвратила ещё одну революцию (или контрреволюцию, если угодно) малой кровью.

Впрочем, следует отметить, что в период предреволюционной ситуации обычно на все это признаки обращается мало внимания. А жаль, рискованное это дело революциями заниматься.

 

14.3. Соборность

14.3.1. Порочность демократического правления (по крайней мере, для России) очевидна для каждого думающего человека. Отсюда желание чем-либо её заменить, хотя бы в мечтах. Разумеется, изменять можно и путём совершенствования, но русским часто ближе сразу отбрасывать разонравившуюся вещь (с глаз долой, из сердца вон), и вместо неё приобретать другую, судьба которой со временем может также повториться. Но пока-то мы от демократии официально не отказались, а в рассматриваемый период тем более.

Тут то в кругах российских патриотов и появилась идея соборности. Действительно, когда выясняется, что под личиной ангела, на самом деле, скрывался другой персонаж, то естественной реакцией является поиск нового ангела. Причём, желательно отечественного происхождения, все таки «демократия» — не русское слово. Кстати, есть вполне приличный и короткий русский перевод «народовластие», но привился иностранный термин.

В силу того, что демократические идеи в народе к середине 90-х годов стали терять популярность, может и, к лучшему, что не перешли на русский перевод. Это все «демократия» виновата, а вот «народовластие» — это панацея от всех бед. Это, конечно, шутка, но, как и в каждой шутке, доля истины в ней есть. Однако пошутили, и хватит. Теперь к более серьёзному.

В отличие от демократии, строго определённой законодательством и формально чёткой и ясной (хотя и различной в разных странах) соборность — понятие достаточно неопределённое, расплывчатое. А уже это одно делает её не вполне понятной и почти не знакомой для среднего жителя государства российского. А это в современных условиях — важная, если не важнейшая причина безразличия и непонимания идеи соборности среди широких масс. Тут нужны красивые и простые лозунги. До предела простые. Это азбука современной политики.

Заметим, что в популярной и доступной справочной литературе о соборности обычно ничего не говориться. Поэтому для понятия и кое-какой оценки соборности важно иметь определение что это такое и чем она отличается от демократии.

Кстати, автор настоящей книги сам долго не мог понять этого одного из основных лозунгов патриотической оппозиции. И только, работая над книгой, кое-что понял, правда, так и не до конца. Хоть для себя разобрался и то полезно, но поймут ли особенности соборности другие. И, прежде всего, поймут ли на уровне массового сознания?

Заметим попутно, что разговор о соборности — не самая увлекательная часть настоящей книги. Это все же не шпионский детектив.

14.3.2. Интересно, что в истории России существовал период (c середины XVI века до середины XVII века), когда созывались Земские соборы, игравшие важную роль в управлении государством, вплоть до выборов царя.

«Идея соборности начала развиваться с середины XVI в., — известны соборы 1547, 1549, 1550, 1551, 1560, 1575, 1576, 1579, 1580, 1584, 1598, 1604, 1611, 1613, 1619, 1622, 1632, 1634, 1637, 1639, 1642, 1645, 1948-1649, 1953 гг. Их значение и принятые на них решения неоднородны. Соборные решения служили источником избрания на царство, например, соборы 1584 г. — Федора Иоанновича, 1598 г. Бориса Годунова, 1613 — Михаила Фёдоровича. В 1611 и 1612 гг. проходили „военные“ соборы, решавшие стратегические вопросы. Собор 1648-1649 гг. принимал важнейший акт — Уложение».

Сводит идею соборности к существовавшим когда-то Земским соборам было бы упрощение этой идеи, но, тем не менее, эти соборы были живым воплощением этой самой идеи в реальности.

На самом деле, соборность уходи корнями в христианство, предшественниками названных Земских соборов в России были Вселенские и Поместные соборы христианских церковных иерархов для решения вопросов вероучения и церковной дисциплины.

Да и позже соборность рассматривали в связи с православием. «Мы развиваем Соборное движение с благословения Русской Православной Церкви, — рассказывал Вячеслав Клыков. — Земский Собор проводится совместно с Поместным Собором Православных церквей при благославлении и при участии Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси».

14.3.3. «Пристрастные критики механизмов русской соборности, — писал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, — постоянно забывают о самобытной исключительности российской истории, о неповторимом пути становления Русского государства, которому сплошь и рядом приходилось решать задачи, значительно отличающиеся от тех, что стояли перед западноевропейскими соседями. Будучи огромной евроазиатской державой, Россия, заключая в себе многоцветие различных национальных культур и одновременно являясь главной хранительницей святынь православной церковности, не могла позволить себе западного „плюрализма“, грозящего её ужасами неминуемого распада. Неприемлемы оказались на российской почве и европейские политические механизмы, по сути являвшиеся лишь правовым оформлением процесса борьбы за власть среди элитарных сословно-политических группировок».

На самом деле, последнее предложение верно отражает суть демократии — оформление, если сказать откровеннее — прикрытие власти определённой группировки. Но критиковать легче, чем предлагать позитив. Хотя аргументы об огромной евразийской державе подкупают если не своей убедительностью, то своей привлекательностью. Впрочем, хотя бы чисто формально, они верны, ибо Россия, действительно, большая и именно евроазиатская держава.

Так ли хороша собой соборность? Тот же митрополит Иоанн далее писал, продолжая противоставление её демократии: «Напротив — всенародное мировоззренческое единство, необходимость прочного единения власти с народом, общенациональное сплочение в деле державного строительства стали для России первостепенными условиями её выживания среди враждебных иноверческих соседей, в суровых условиях многочисленных внешних и внутренних угроз. Вот почему так строги соборные правила, требующие от народных представителей достижения полного единодушия в важнейших, принципиальных вопросах общественной и государственной жизни, причём единодушия искреннего, основанного на их глубинной мировоззренческой общности и духовного родства, а не на силе и принуждении…».

Вот мы и нашли одно отличие — единодушие в принятии решения. Единодушие хорошо, но мы к середине 90-х годов уже привыкли к плюрализму и голосованию. Заметим, что эта привычка голосовать по поводу и без поводу подспудно отвергает желание находить общее разумное решение. Проголосовать оно проще, чем искать истину в споре (тем более, что, как показывает практика, в споре части рождается конфликт, а не истина ).

Проголосовали и мнение большинства приняли за истину. Все просто и понятно. Банально, как то, что дважды два является четыре. Но всегда ли правильно сводить поиск истины к примитивной части математики? Вот в чем проблема.

Однако как найти единодушие? Видимо, при существующем способе формирования представительных органов власти это не возможно, если не вернуться к коммунистическим временам, когда было видимое единодушие, но не было подлинного. Тогда представительные органы просто создавали видимость демократии в стране. Это было дешевле, чем постсоветской России, но бессмысленно с точки зрения управления страной. Зачем нужен парламент, который только штампует решения? Наивный вопрос. Конечно, для видимости демократии.

О другом отличии соборности высказался в 1996 году известный скульптор Вячеслав Клыков, отметивший: «У русского народа с 1917 года не было и нет национального инструмента волеизъявления. Референдумы, голосования — из тех же самых ложных понятий, которыми были подменены понятия истинные. Это эрзац. Русский народ имеет неотъемлемое право использовать свой исторически проверенный инструмент государственного строительства — Земский Собор. Собрать его по сословно-профессиональному признаку от всех земель». Вот именно в этом и есть ещё одно отличие Собора от нынешней Государственной Думы. Тут уже кое-что вырисовывается.

Хотя, следует отметить, что идея соборность гуляла в основном в головах умников от патриотического движения. Массам населения она мало известна и не особенно понятна. Но другой альтернативы демократии вообще нет, если не считать полного отсутствия какого-либо представительного органа и установление неограниченной монархии. Что в рассматриваемый период не было особенно популярным, но постепенно и очень медленно идея монархии становилась понятной людям. Впрочем, о монархии разговор будет в следующей книге.

А теперь от критики демократии, намёков на революцию и разговора о соборности перейдём к российской реальности того времени — Государственной Думе. Тут вам никакой соборности, одна сплошная демократия. О революции вообще речи нет. Накой черт она была нужна господам депутатам, в массе своей им нужно только одно бесконечное продление их депутатских полномочий. А если и были там наивные идеалисты, то, все равно, они погоду не делали.

 

14.4. Государственная Дума второго разлива

14.4.1. Выборы в Государственную Думу в конце 1995 года были последними крупными выборами перед более важным выбором президента РФ. В этом состояло их основное значение. Последняя репетиция перед главным спектаклем, перед премьерой. Именно как к последней репетиции и готовились к думским выборам.

Готовилась все, но по разному. Первый президент страны сделал попытку установить то, что назвали «регулируемой многопартийностью». Затея интересная, когда хочется удержаться у власти. Но если это власть называется демократической, то публично объявлять об этом, по меньшей мере, ошибочно. Однако, умом Россию, как известно, не понять …

Вдохновителями «двухцентризма» называли Георгия Сатарова и Марка Урнова. Что только ум человеческий ни рождает? Даже регулируемую многопартийность. Как выяснилось позже, зачатие оказалось порочным, а роды неудачными. Но это было потом, а пока глупость сразу не все заметили.

Ельцин озвучил новую предвыборную идею: объявил о создании двух избирательных блоков — правого центра (лидер — Черномырдин ) и левого центра (лидер Рыбкин ). Это было что-то новое для демократического режима: глава государства определяет партийную систему страны. Словно говорит: быть таким-то партиям.

«Зюганов очень скептически отозвался о возможностях такого плана». Если бы только Зюганов. «Избранное Ельциным начало предвыборной кампании породило волну ехидства. Слишком уж по-советски, слишком уж по-обкомовски действовал Ельцин, ничтоже сумняшеся публично назначив двух ведущих политиков лидерами придуманных блоков. Как будто поручения дал своим подчинённым. „Если Рыбкин решил создать предвыборное объединение, так пусть он и объявляет, — смеются депутаты. — А так получается просто неприлично…“.

Следующую волну ехидства вызвал факт, что высочайшим повелением Виктор Черномырдин назначается главным либералом, а Рыбкин — главным социал-демократом России. А все остальные зачислены в экстремисты и радикалы разного толка…». Все как у правоверных большевиков-ленинцев, все распределены по классам и прослойкам.

Заметим, что партийная система, аналогичная западной, в России не имеет сколько-нибудь длительной традиции. В начале ХХ века было несколько партий. Затем всех их заменили одной единственной партией, которая назвать партией было никак нельзя. КПСС — не была партией в западном понимании. В конце ХХ века началась ещё одна попытка создать западный образец партийной системы при помощи президентской указивки.

Но партии просто так не создаются. При этом формирование партий создаёт несколько проблем. «Кто платит, тот и заказывает музыку. Проблема финансирования — это первая проблема, с которой сталкивается любой человек, желающий создать партию. Содержание постоянного аппарата, без которого невозможна никакая партийная деятельность, аренда помещений, проведение съездов, «выход» на прессу и телевидение — все это стоит огромных денег.

Фактически постоянно действующий аппарат и разного рода «меценаты» — это и есть те, кто реально определяет политику партии…

Вследствие этого партия сразу же оказывается в зависимости от разного рода коммерческих структур. И от их руководителей. Наш нарождающийся «бизнес», в значительной степени нецивилизованный и криминальный, привносит соответствующие нравы и в политику. Международный характер этого бизнеса делает возможным зависимость наших партийных и политических деятелей не только от российского, но и зарубежного капитала».

Печально читать эти строки. Печально и жалко, что не появились они где-нибудь в 1989 году, когда началась эйфория партстроительства. Впрочем, тогда на них бы просто не обратили внимания (не до того было, партии создавали!). А если бы и обратили, то заклеймили произносившего их как консерватора. Сущность их поняли после того, как вляпались по самые уши в грязь и мерзость этого партстроительства.

А тут ещё власти искусственно стимулировали это самое партстроительство. Может, хотели именно партстроительство, но на самом деле стимулировали всю мерзость, которая вокруг него крутилась.

Выборы в Государственную Думу создали привилегию для партий. Половина депутатов выбиралась по партийным спискам. Но, как и всякая привилегия, она имела обратную сторону. Точнее даже несколько сторон. Одна из них состояла в том, что лидеры партии приводили порой за собой малокомпетентных, хотя и лично преданных им лиц. Мало того, постепенно стала формироваться практика прямой и косвенной продажи мест в партийных списках. Это стало одним из способов получения денег для содержания партии (в лучшем случае) и для собственного кармана партийных «хозяев» (в худшем случае). Впрочем, деление на худший и лучший случаи в данной ситуации относительно.

14.4.2. Одной из двух новых партий президентское окружение сделало партию с непривычным для русского уха названием «Наш дом — Россия» (НДР), но якобы с какой-то патриотической окраской их дома — России.

Общефедеральный список «Нашего дома — Россия» возглавил сам Черномырдин, вторым после него шёл Никита Михалков. Для этого избирательного блока вообще было характерно наличие привлекательных фигур, которые в качестве депутатов явно нужны были только для соблазнения электората. Даже присутствие в списке самого Черномырдина, по большому счёту, было большим обманом наивных людей. Менять должность главы правительства на депутатское кресло он явно не собирался. НДР стала, пожалуй, новатором в деле липовых кандидатов. Пример оказался заразителен, особенно для партий власти.

Однако интересен следующий момент. «Выход премьер-министра на арену публичной политики, естественно, вызвал ажиотажный интерес, так как стало совершенно логичным предположить намерение Черномырдина в обозримом будущем стать кандидатом в президенты».

Напомним, что некоторые начали писать о Черномырдине как сильной политической карте сразу после события в Будённовске: «Чеченский взлёт» премьера, его смелое и одновременно взвешенное поведение во время кризиса с Думой, открытость и постоянное демонстрируемое чувство собственного достоинства за несколько дней сделали из Черномырдина политика мирового класса», — констатировал либеральный журнал.

Как у нас порой любят хвалить тех, кого надо хвалить. Слов не жалеют, особенно когда хвалиться нечем.

«Миротворческая роль в освобождении заложников укрепила позиции В. Черномырдина как самостоятельной политической фигуры, способной принимать ответственные решения. Характерно, что действия председателя правительства во время буденновской трагедии носили беспрецедентно публичный характер, а это, по мнению ряда наблюдателей, преследовало цель застраховать его от возможных происков силовиков, В. Черномырдин во время пребывания президента в Галифаксе даже позволил себе высказать критику в адрес руководителей „силовых“ ведомств, которые подчинялись непосредственно главе государства. Существует мнение, что отставка „силовиков“ была не только уступкой правительства Думе, но и президента — главе правительства. При этом Б. Ельцин вновь почувствовал уверенность в привычной для себя роли „верховного арбитра“.

«Не вижу в действиях премьера ошибок», — заявил Борис Николаевич по возвращении из Галифакса в отношении ситуации в Будённовске».

Как только прояснилось это обстоятельство, у премьер-министра появились серьёзные соперники в окружении президента. Их устраивал Ельцин, но его преемником далеко не все хотели видеть Черномырдина. Начались подковерные игры. Цель соперников из окружения президента проста — не дать блоку «Наш дом — Россия» выйти в лидеры избирательной гонки. «Властная элита перед выборами 1995 года оказалась очень сильно расколота.

Группа Коржакова люто ненавидела «черномырдинцев». «Опустить клан ЧВС» с помощью успеха Зюганова — это был лишь желанный минимум».

А этому помог даже сам Ельцин, публично намекнувший, что «Наш дом — Россия» — не его партия. Вот как ельцинское высказывание оценил Черномырдин : «…Если бы Борис Николаевич не высказался про „наш дом“, то мы бы не 6-7 процентов набрали, а все 20. Первый удар нанёс Борис Николаевич».

Правда, окружение премьер-министра тоже подливало масло в огонь соперничества, они уже мнили себя окружением будущего президента. Мнили напрасно, но все же мнили и тогда ещё не знали напрасно или в самый раз.

Мало того, Коржаков говорил о том, что люди премьер-министра в его отсутствие пьют за здоровье президента Черномырдина. Грешно сомневаться, что главный президентский охранник не доложил это своему шефу.

Такое президенту вряд ли понравилось. Это при том, что Ельцин не особенно любил, когда ему в преемники подбирают (подбираются) без его согласия.

Некоторые заметили: «Разговоры о якобы имевшем месте соперничестве президента и премьера идут давно…

О скорой замене Черномырдина на премьерском посту Юрием Ск о ковым в около президентских кругах говорили как о деле решённом». Но дальше разговоров дело не прошло. Не всем слухам стоило верить. Пока не всем, потому как потом премьера все же сменили.

14.4.3. Основным соперников НДР стала, естественно, Коммунистическая партия Российской Федерации. «В течение всего 1995 г. шла работа по подготовке к выборам. Зюганов уже на митинге 1 мая призвал оппозиционные партии и движения сплотиться в преддверии выборов и образовать единый народный блок патриотических сил, который смог бы составить альтернативу правящим силам на предстоящих выборах. Целями такого блока должны быть полная смена политического курса в стране, власть народного единства и воссоздание единого союзного государства».

С единым блоком не получилось, пришлось идти партийным списком. В общефедеральном списке КПРФ, зарегистрированном 29 сентября 1995 года, имена шли в следующем порядке: Геннадий Зюганов, Светлана Горячева, Амангельды Т улеев, Валентин Чикин, Юрий Маслюков, Ва л ентин Купцов, Анатолий Ионов, Валерий Тарасов, Юри й Иванов, Алексей Подб е резкин, Николай Савельев, Валентин Воротников и другие.

14.4.4. Выборы состоялись 17 декабря 1995 года. «Результаты выборов потрясли отечественный истеблишмент». Мало того, что «Наш дом — Россия» не стал лидером, коммунисты опередили прошлого фаворита — партию Жириновского. КПРФ получили 22 процента голосов, ЛДПР — 10, 99 процента, «Наш дом — Россия» — 9, 95 процента, «Яблоко» — 7, 12 процента. Немного не дотянули до пятипроцентного барьера «Выбор России» ( Гайдар ) и «За СССР» ( Анп и лов ).

«Первоначально партия Зюганова получила суммарно, включая депутатов по одномандатным округам, 158 мест. Для абсолютного большинства коммунистам не хватало 70 мандатов…». Это было триумфом российских коммунистов. На достигнутом они не собирались останавливаться в решили взять нижнюю палату парламента под свой контроль. Куй железо пока горячо.

«Большая победа Зюганова и руководимой им фракции КПРФ являлось избрание с большим трудом в третьем туре большинством в 231 голос при минимуме 226 председателем Государственной Думы члена президиума ЦК КПРФ, бывшего редактора „Правды“ Геннадия Николаевича Селезнева».

«Председателями 10 думских комитетов из 28 стали депутаты: А.В. Апарина (по делам женщин, семьи и религиозных организаций), В.И. Варенников (по делам ветеранов), В.И. Зоркальцев (по делам общественных и религиозных организаций), Л.А. Иванченко (по делам Федерации и региональной политике), В.И. Илюхин (по безопасности), А.И. Лукьянов (по законодательству и судебной реформе), Г.В. Костин (по промышленности), Ю.Д. Маслюков (по экономической политике), И.И. Мельников (комитет по образованию и науке), А.С. Соколов (по туризму и спорту), В.И. Севостьянов (мандатная комиссия). Кроме того, коммунисты стали заместителями председателей 17 комитетов».

Вторые выборы в Государственную Думу имели не только парламентское значение. Они окончательно определили место всех политических сил в стране.

«После выборов 1995 г., — считали некоторые, — оппозиция разделилась на „статусную“, получившую фракционное представительство в Федеральном собрании и доступ к атрибутам государственной власти, и „уличную“, не имевшую ни первого, ни второго. Постепенно она стала убеждаться в появлении реальной возможности мирным путём прийти к власти или, по крайней мере, приобщиться к ней с минимальной „потерей лица“. Однако, первое (приход к власти) был все же крайне маловероятен, а второе («приобщение») создавал устойчивую тенденцию к приручению такой оппозиции.

А карманная (или полукарманная) оппозиция нужна любой власти, претендующей на демократическую окраску. Какая же демократия без оппозиции!

Но вот проблема, нормальная оппозиция хочет быть самой властью. Победив на выборах, коммунисты стали показывать свою силу. В марта 1996 года Госдума денонсиpует pешение Веpховного Совета РФ о pатификации Беловежских соглашении. Это был прямой вызов лицам, подписавшим соглашение. В Российской Федерации — это был Ельцин. Такой пощёчины наш президент стерпеть не смог.

По некоторым данным 18 марта 1996 года должен был состояться роспуск Государственной Думы, указ о котором Б.Н.Ельцин не подписал (от этого его отговорили, по одной версии, министр внутренних дел Анатолий Куликов, сославшийся также на отрицательное мнение Ю.Скуратова и В.Туманова), по другой — Анатолий Чубайс ). Об этом более подробно в пункте 14. 9.3. настоящей книге.

 

14.5. Ельцин все же решился

14.5.1. Позже, уйдя в отставку, Ельцин выскажется: «Большая политика — это прежде всего удел сильных, волевых людей. В конце концов, без воли к власти нет и не может быть руководителя государства. Власть держит человека, захватывает его целиком».

«Напрасно думают, что люди властолюбивые держатся за власть, понуждаемые лишь жаждой наживы и почестей. Прежде всего и больше всего ими движет почти абстрактная страсть направлять судьбы мира, не допускать, чтобы они вершились помимо их воли, воздействовать на мир и во всех случаях быть непогрешными. А богатство, почести — это лишь знаки или орудия их могущества», — так писал Морис Дрюон о средневековой Франции. Но за столетия человеческая натура изменилась очень мало.

14.5.2. «Новый, 96-й год встретил в каком-то смятении. Сразу после сердечного приступа и сразу после тяжелейшего поражения на думских выборах», — напишет в 2000 году Борис Николаевич. Ситуация для него складывалась плохо, а состояние здоровья явно было не для того, чтобы участвовать в выборах. А не участвовать — значит потерять власть. А потерять власть, значит…

Впрочем, об этом даже думать не хотелось. «В первом квартале 1996 г. Геннади й Зюганов стал бесспорным лидером, или, как пишут в прессе, фаворитом предвыборной гонки. Он прочно занимал первые места во всех рейтингах политических деятелей. Остальные кандидаты значительно ему уступали, а президент Ельцин занимал 5-6 место». Перспектива для действующего президента казалось бесперспективной.

Ельцин вспоминал: «Коммунисты почувствовали сладкий вкус близкой победы. Вот она, власть, вроде бы совсем рядом — осталось только руку протянуть».

Первоначально ещё в 1995 году в лагере «красно-коричневой оппозиции» не было особого единства. Серьёзную конкуренцию Зюганову мог составить Р у ц к ой. Похоже, в том году он даже уверенно лидировал.

Но к началу 1996 года все изменилось. «Несмотря на свою популярность у части избирателей, А. Руцкой в 1996 году не располагал реальными шансами на лидерство, так как его кандидатура по разным причинам отторгалась большинством оппозиционных центров». Вот, что значит, для лидера коммунистов быть депутатом Государственной Думы и иметь свою фракцию. В силу этого и иных причин, он обезопасил себя от конкуренции с Руцким.

«В начале апреля А. Руцкой и П. Романов отказались баллотироваться на пост президента и призвали своих сторонников поддержать Зюганова. Другой кандидат в президенты А. Т у леев по договорённости с Зюгановым выполнял функцию дублёра, активно вёл избирательную кампанию в качестве зарегистрированного кандидата, а незадолго до первого тура вышел из игры».

Кстати, напомним, что в декабре 1995 года разразился скандал, связанный с невыплатой налогов красноярским химкомбинатом «Енисей», к которому имел самое прямое отношение тогда ещё будущий кандидат в президенты П. Романов. Во время разгорелся этот скандал, но были и другие скандалы, влияющие на намерение Петра Васильевича участвовать в выборах, который заявил, что власть скатилась к репрессивным методам подавления инакомыслящих, он даже подал заявление о том, что в отношении него проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Затем он опубликовал открытое письмо, в котором обвинил губернатора края В. Зубова в угрозах, в прямом призыве к налоговикам «обрушиться на трудовой коллектив „Енисея“. В конце концов, Романов просто отказался от участия в выборах. В некоторых средствах массовой информации это объяснялось арестом его сына Кирилла, обвинённого в грабеже и вымогательстве.

Побахвалился и хватит. Пора и честь знать. Впрочем, какая у политиков честь?

Однако желающих стать президентом Российской Федерации, все равно, было не мало. Даже Горбачёв размечтался. «Все-таки до президентских выборов 1996 года оставалась в его судьбе недосказанность, — писал позже Коржаков. — Лучше уж всю оставшуюся жизнь слыть несправедливо пострадавшим, чем закончить политическую карьеру абсолютным провалом на выборах. Но это фирменная черта Горбачёва — все делать не вовремя».

Желающие поучаствовать в выборах президента были, и было их явно больше, чем нужно. Александр Лебедь уже после выборов сострил: «Одному, видишь ли, дома и сапоги помыть негде. Другой с загадочным видом твердит, что-де знает рецепт спасения Отечества, но открыть её может только в обмен на пост премьер-министра. Его посылают подальше, а он возвращается на круги своя и продолжает оставаться конструктивным, как он считает оппозиционером».

14.5.3. Гусейнов отметил: «…В интересах самосохранения, некоторые, прошлом близкие сотрудники президента в начале 1996 года публично настаивали на отказе Б. Ельцина от выдвижения своей кандидатуры на выборах. Как утверждали Е. Гайдар и Г. Бурбулис : „чтобы отнять у коммунистов удобную мишень“. «Выставление кандидатуры нынешнего президента на второй срок, если таковое последует, было бы, по словам Гайдара, лучшим подарком коммунистам».

Кстати, вполне вероятно, что у сторонников неучастия Ельцина в выборах была и вторая потаённая мысль. Отодвинутые от самого лакомого места у кормушки власти, они пытались теперь вернуться к ней, но уже не в качестве привилегированных слуг, а в качестве хозяев. По их мнению, мавр уже сделал своё дело и ему пора на покой. Они рассчитывали, что остатки антикоммунистических настроений у населения, административный ресурс, и главное, помощь из-за рубежа поможет им сменить Бориса Николаевича более «перспективным» президентом. Может быть так и получилось бы (хотя и маловероятно). Да вот только, что же ждало тогда самого Ельцина. Для начала он был, конечно, нужен. Пока реальная власть и влияние у него ещё были. Но потом…

Нет особых сомнений, что по старой российской традиции на него свалили бы все грехи, чтобы новым правителям выглядеть получше. Вряд ли этот вариант ему бы понравился. Понимать это он должен был, сам ни один раз ругал предшественников. Одно дело ругать и валить на других, а другое — подставляться самому.

14.5.4. Но это мечтания дальнего круга «друзей» (а какие в политике могут быть друзья? ). Те «друзья» не понимали, что без «царя Бориса» они ничто. А он это понимал, как и то, что только он мог сплотить всех антикоммунистов. Отказываться от выборов ему было нельзя, позже Ельцин напишет: «…Мысль о том, что я тем самым буду способствовать приходу к власти коммунистов, показалась нестерпимой».

Были свои мысли и в ближнем круге. Но, прежде всего, следует отметить, что пойти на второй срок Ельцин решился не сразу. Он долго подбирал себе преемника, допуская, что власть придётся передавать именно ему. Однако, решиться на это все же не смог. Решился он на совсем другой шаг.

По словам Коржакова : «Окончательное решение самому идти на выборы было принято в конце 1995 года. Точку в длинной цепи сомнений и долгих раздумий поставила семья Бориса Николаевича :

— Только ты, и больше никто».

15 февраля 1996 года в Екатеринбурге Б.Ельцин объявил о своём решении бороться за переизбрание на пост президента. «Надо знать безбрежное властолюбие Бориса Николаевича, — писал Анатолий Куликов, — чтобы понять, каким лукавством светились его глаза во время церемонии прощания в аэропорту „Внуково-2“: он улетал в Екатеринбург, чтобы у себя на родине объявить об окончательном решении выдвигаться на второй президентский срок, — когда он обвёл всех провожавших его чиновников знаменитым ельцинским взглядом и задушевно спросил: „Ну что скажите, может, мне не стоит ввязываться в это дело?“ В ответ, конечно, прозвучал дружный хор голосов: „Ну что вы, Борис Николаевич, как же так? Обязательно надо!“

Проверка на лояльность, кажется, не столько убедила президента в искренности людей из его ближайшего окружения, сколько в том, что он по-прежнему контролирует обстановку. «Раз надо — значит, надо!» — сказал он так твёрдо, что ни у кого не осталось сомнений, что этот большой, мощный и очень упрямый человек давным-давно все для себя решил и не потерпит рядом с собой никого, кто бы сомневался в его силах».

Почему это произошло, почему не особенно здоровый президент принял губительное для своего здоровья решение? Ответ банально прост. По иному было нельзя. «…Для ельцинской команды поражение было равнозначно выдаче себя под суд. Ельцину, загнавшему себя разрушительными „реформами“ в угол, не оставалось ничего иного, как удержать власть любой ценой».

Но, будучи едиными в понимании необходимости победы, «соратники» президенты по-разному думали о путях к ней ведущих. «…В окружении президента существовали разногласия вокруг вопросов, связанных со стратегией проведения предвыборной президентской кампании. Служба безопасности президента во главе с А. Коржаковым, С. Филатов, В. Шумейко ещё летом 1995 года предлагали Ельцину сначала тщательно изучить политическую ситуацию, в том числе результаты предстоящих в декабре парламентских выборов, и только после этого объявить о своём баллотировании. Группа В. Илюшина, первого помощника президента, в состав которой входили помощники Г. Сатаров, Ю. Батурин и другие, считавшиеся либералами, полагали, что Б. Ельцин должен ускорить объявление выдвижения своей кандидатуры. Это было связано с опасением, что на декабрьских выборах победу одержат противники не только самого президента, но и „системы, которая вокруг президента“.

14.5.5. Была и ещё одна группа лиц, которые принимали решение о выдвижении кандидатуры будущего президента Российской Федерации. Эта группа находилась за рубежом. Роль забугорных сил в выборах будущего президента была большая. Похоже, что даже очень большая.

Это понимали и в руководстве КПРФ. Даже в хвалебной книге о тогдашнем лидере этой партии признавали: «Зюганов приложил много усилий для придания ей имиджа респектабельной парламентской партии, которая способна вывезти страну из кризиса без революционных кровавых потрясений. Многочисленные поездки Зюганова за границу и встречи с лидерами западных цивилизаций в общем убедили сомневающихся в том, что КПРФ способна вести дела с Западом, в том числе получать кредиты и добиваться уступок».

Лидер партии, которая официально заявляет, что она борется с продавшимся Западу режимом, убеждает, что он не такой и плохой с точки зрения западных интересов! Как Запад может отказаться от своих интересов в России, если их уже удовлетворяет «продажный» режим? Как-то не особенно вяжется это с тем, как КПРФ уверяет своих сторонников внутри страны. Но это называется российской политикой. Одной рукой наносить удар, другую руку вытягивать для милостыни.

Однако, похоже, что выпрашивать поддержку Запада поехали и другие люди. «Каждый год в конце января богатые и влиятельные люди со всего света съезжаются в Давос, эксклюзивный горнолыжный курорт в Швейцарии. Это событие называют Всемирным экономическим форумом.

Когда в начале 1996 года Борис Березовский приехал в Давос, предстоящие президентские выборы в России находились в центре внимания…

В российскую делегацию в Давосе входили такие политики, как Анатолий Чубайс и Юрий Лужков, предприниматели Владимир Гусинский, Владимир Виноградов и Михаил Ходорковский. Березовский понимал, что ведущим российским бизнесменам необходимо объединиться вокруг Ельцина, несмотря на разногласия. Первым делом он решил наладить отношения со своим главным противником — Владимиром Гусинским. Их встреча состоялась; они договорились забыть, как выразился Березовский, о своей «жестокой конкуренции» и создать объединённый фронт против коммунистов».

Впоследствии стали всплывать многие подробности тех дней. «…Ельцинский соратник С. Филатов пишет, что «во время давосской встречи на контакт с ним вышли представители российского делового мира», попросив заняться предвыборной кампанией Ельцина («Московские новости» N 27, 1996). Это значит, что избирательные проблемы Ельцина обсуждались ими совместно с «сильными мира сего», ибо для встречи только с Чубайсом лететь на всемирный экономический «саммит» не было необходимости».

Запад внимательно следил за ситуацией в России. «Администрация США располагала сенсационной информацией, … ЦРУ …полностью владело обстановкой в России. По конфиденциальным докладам джентльменов из Лэнгри, даже частично выполненные президентом Ельциным обязательства: положить в короткие сроки конец войне в Чечне и погасить все задолженности по зарплате, отнюдь не способствовали росту его популярности».

14.5.6. «Как правило, вокруг талантливой, выдающейся личности объединяются способные, яркие люди эпохи. При совместной деятельности с лидером раскрываются и их таланты и способности, которым при других жизненных обстоятельствах, возможно, не суждено было бы раскрыться. Подле феноменально одарённого Александра Македонского ярким светом заблистал талант его сподвижников Неарха, Птолемея, Селевка. После смерти величайшего полководца древности они стали основателями эллинистических государств, занявших особое место в истории античной государственности и культуры. Великий Наполеон объединил вокруг себя целую когорту людей, твёрдо уверовавших в гений и счастливую звезду своего вождя. Только благодаря Бонапарту смогла раскрыться природная одарённость его блестящих маршалов — Нея, Мюрата, Ланна и др. Генерал де Голль был выдающимся представителем другой, новой эпохи. И его плодотворная жизнь и деятельность стала отправным пунктом для раскрытия дарований людей, оказавшихся рядом с ним».

Ельцин, конечно, не был ни Александром Македонским, ни Наполеоном Бонапартом, ни де Голлем. Но как у всякого правителя, вокруг него крутилось много желающих, погреться у костра и отхватить свой кусок добычи.

Поучаствовать в организации выборов президента хотели многие. Одним из первых предложил услуги ещё весной 1995 года Козырев, затем начал Чубайс. «Мы отошли в сторону, — вспоминал Коржаков. — И он заговорил о выборной кампании. Рейтинг президента низкий, никто из профессионалов не хочет браться за столь бесперспективного кандидата, так как вероятность выигрыша равна нулю. А Чубайс, несмотря на скромные стартовые показатели президента, все-таки в него верит и готов всех аналитиков на ноги поднять, всех своих сподвижников воодушевить ради повторного президентства Ельцина..

Короче, Чубайс предлагал свои мозги и способности в качестве вклада в победу Ельцина. Зная отношение шефа в ту пору к непопулярному первому вице-премьеру, я ничего на предложение не ответил».

Кто только не хотел поучаствовать в поддержке будущего президента. Летом 1995 года был создан общественный комитет по выдвижению Ельцина на новый срок президентства. «Инициаторами нового движения стали демократы ветераны первого, ещё „ельцинского“, призыва Илья Ройтман, сопредседатель Объединённого демократического центра, и представитель президента в Москве Владимир Камчатов».

Тот же Коржаков говорил о том, что позже продвижению Чубайса в избирательный штаб пролоббировали Илюшин и Сатаров, точнее он выразился, что они «переворот сделали».

А тем временем выставлять свою кандидатуру на выборы действующему президенту никак нельзя было. Накануне 1996 года у Ельцина случился очередной инфаркт. «А выборы — это все что угодно, но только не покой.

Однако здоровье — здоровьем, а политика политикой. Уже после Давоса (получил благословение Запада?) президент решился. «Пятнадцатого февраля Ельцин отправился в свой родной Свердловск, чтобы заявить об участии в президентских выборах на второй срок. День выдался холодный; президент ещё не оправился после перенесённого инфаркта. Его голос был хриплым и слабым, вероятно, из-за гриппа. Шансов на победу Ельцина в выборах было мало. Россияне устали от коррупции, некомпетентности и нищеты. Правда, Ельцин всегда был особенно силён, когда его загоняли в угол, но, чтобы выиграть июньские выборы, от него требовалось нечто немыслимое».

Он действительно был готов на все. Однажды состоялся следующий разговор между Ельциным и Коржаковым (в изложении последнего):

«— А как вы посмотрите, если я руководителем своей избирательной кампании поставлю Олега Николаевича Сосковца ? — спросил Ельцин.

Я растерялся:

— Борис Николаевич, а как же правительство? Он же один из немногих, кто там по-настоящему работает?…

Шеф посмотрел на меня с циничной ухмылкой:

— А мне наср… на это правительство, мне главное — выборы выиграть.

Ельцин крайне редко выражался, но в этот момент не сдержался».

Сам Борис Николаевич свой приоритет в назначении Сосковца не особенно признавал.

Иначе трудно было бы обосновывать его отставку. Он и приводит такую версию: «… В конце 1995 года в моем ближайшем окружении (а неформальным его лидером тогда был Александр Коржаков, руководитель моей охраны) стала обсуждаться идея: наследником Ельцина должен быть не проигравший думские выборы Виктор Черномырдин, а Олег Сосковец, первый вице-премьер. Статный мужчина „с открытым русским лицом“, настоящий хозяйственник, бывший директор металлургического завода, по сути дела, второй человек в правительстве, он был вполне достойной представительной фигурой. Тогда я ещё не до конца понимал, насколько опасен Коржаков в роли „спасителя отечества“, почему он так рьяно протежировал своему ближайшему другу Олегу Сосковцу».

Можно подумать, что Коржаков — единственный, кто протежировал своим друзьям. Ельцин тоже этим грешил и не только он один. Так что не в способе дело, дело в личности. Тот или этот — вот в чем вопрос.

«Назначение Сосковца окончательно поляризовало окружение Ельцина. Противники Олега Николаевича разработали целый план по его дискредитации. Главную роль в этой схватке была отведена Илюшину …

Все эти илюшины и сатаровы мгновенно сообразили, что Сосковец непременно выиграет выборы, а значит, заслуженно станет преемником Ельцина», — так считал Коржаков.

Вспомним, что в коммунистические времена преемников становился тот, кто возглавлял комиссию по организации похорон. Да, времена действительно изменились. Тогда определить можно было по этой «похоронной» комиссии, теперь по другой организации. Но суть-то осталась прежней, номенклатурной.

«Сосковец опирался не только на могущественных друзей, но и на представителей части хозяйственной элиты из металлургии, обрабатывающей промышленности, ВПК, то есть из опекаемых им секторов. Но, конечно же, рассчитывая главным образом на безграничное могущество своего партнёра по альянсу Коржакова, Сосковец стремительно прорывался на премьерское место. Несколько раз возникающие слухи о возможной отставке Черномырдина имели под собой основание.

Последний раз ощущение того, что он уже фактически премьер возникло у Сосковца после того как Ельцин назначил его руководителем своего предвыборного штаба».

Все противники Сосковца и Коржакова объединились и начали вести дело к подрыву его авторитета. Свою роль в этой интриге сыграла дочь президента. Однако сначала немного о главном приватизаторе.

 

14.6. Опала «западников»

14.6.1. В начале 1996 года в окружении первого президента РФ начался очередной переворот. По сравнению с сентябрём-октябрём 1993 года это была мелочь, к тому же бескровная мелочь. Ельцин стал избавляться от некоторых личностей, которые вызывали наибольшую неприязнь со стороны оппозиции, да и населения страны их тоже не особенно баловало, считая проводниками враждебных западных сил. Речь, прежде всего, о Козырев е и Чубайсу, этих двух последних остатках гайдаровской команды.

Причину опалы первого называли довольно банально: «…Для Бориса Ельцина, как обычно, личная лояльность и послушание перевешивали очевидные слабости внешней политики. Все хорошо задуманные кабинетные интриги хоть, и накапливали неудовлетворённость, но к желанным „оргвыводам“ не приводили. Перерезал ниточку доверия скорее всего Сергей Ковалёв, поведавший Конституционному суду о своей знаменитой беседе с Козыревым по поводу начала войны в Чечне». Но эта причина больше похожа на последний и формальный повод.

Прежде всего «российский президент подверг Андрея Козырева неслыханному политическому унижению. Причём исполнил он это не просто прилюдно, а „прителевизионно“. Сёк министра по-мужицки основательно и даже не без некоторого отеческого удовольствия…

Объясняясь по поводу этого сюрреалистического шоу с журналистами, Андрей Козырев был донельзя лаконичен: «Воду мутят тёмные силы». Сильно от отставки Козырев не пострадал. Он читал лекции в Институте международных отношений, в Колумбийском университете, в Сорбонне. Надо полагать не бесплатно.

Почему именно «прителевизионно» президент ругал своего министра иностранных дел поговорим чуть позже. А пока о ещё большей сенсации.

После ухода из правительства Гайдара, Чу б айс превратился в символ реформ не только для населения страны, но и для зарубежных центров. При этом, если для первых он рассматривался почти исключительно со знаком «-», то для вторых — со знаком «+». Это очень важно для понимания его роли. Вокруг него стала формироваться определённая команда. «Объективно А. Чубайс стал лидером „питерской команды“, в состав которой вошли А. Кох, С. Беляев, П. Мостовой, С. Васильев, А. Илларио н ов и П.Филиппов».

О том, что некоторые считали Ельцина слишком удобной мишенью для коммунистов, мы уже говорили.

Президент тоже, похоже, видел какие мишени следует убрать. Население было массово недовольно результатом реформ. Ни с чьим именем, кроме имени Егора Гайдара, политика реформ не ассоциируется так тесно, как с именем Чубайса. Бывший и.о. премьер-министра Гайдар уже формально отстранён от власти, но у власти по-прежнему находится рыжий приватизатор. А почему бы его не сдать, если дело касается борьбы за пост президента? Борис Николаевич этот пируэт уже делал ни один раз, и ещё будет делать ни один раз (см. например, пункт 14.11. настоящей книги). А что не сделаешь ради этой самой власти. Он не первый и не последний.

16 января 1996 года Президент Российской Федерации Б.Ельцин освободил А.Чубайса от должности первого заместителя председателя Правительства РФ в связи с переходом на другую работу. Принимая это решение, президент отметил низкую требовательность А.Чубайса к подведомственным федеральным организациям и невыполнение ряда поручений Президента РФ.

«В очередной раз группа Коржакова — Сосковца сумела меня с ним поссорить», — позже напишет Ельцин свою версию очередного ухода Чубайса. Напишет уже после ухода этой самой группы, на которую он свалит все что можно и что нельзя.

Но другие описывали это по иному. «После жёсткой критики залоговых аукционом, как подтасованной приватизации, президент Ельцин был вынужден отправить Чубайса в отставку…», — написал П. Хлебников. На самом деле, похоже, что это был только повод. Плевать президенту было на подтасовку (и не такое сходило некоторым с рук), а вот народные симпатии ему были нужны, выборы на носу. Кстати, вспомним, что тучи над головой рыжего приватизатора уже сгущались, но разошлись. На этот раз было все несколько серьёзнее. Точнее, казалось, что серьёзнее.

Обратим внимание на даты. 9 января 1996 года Указом Президента России министром иностранных дел РФ назначен академик Е. Примаков, который сменил Андрея Козырева. 16 января 1996 года Президент Российской Федерации Б.Ельцин освободил А.Чубайса от должности первого заместителя председателя Правительства РФ в связи с переходом на другую работу. «Зюганов искренне приветствовал назначение на пост министра иностранных дел вместо Козырева Е.М. Примакова, подчеркнув, что это известный, хорошо подготовленный деятель, понимающий геополитические интересы России».

Президент избавился от двух самых «западных» политиков в своём окружении. Немного выждал, нужно было выяснить реакцию населения и влиятельных фигур. И только после этого 15 февраля 1996 года он сделал публичное заявление о своём намерении выдвинуть кандидатуру на предстоящих выборах главы государства.

Вадим Печенев отметил: «…Не случайно свою избирательную кампанию он начал, по сути дела, с символического жеста. А именно: с отставки в январе 1996 года А.Б. Чубайса с должности первого вице-премьера правительства, публично и в резкой форме возложив на него значительную долю ответственности за поражение «партии власти» на декабрьских (1995 года) выборах в Госдуму».

Георгий Сатаров, чтобы успокоить демократическую общественность, говорил: «Не стоит нагнетать панику по поводу некоторых отставок и назначений. Что, собственно, случилось? Политика Филатова сменил управленец Егор о в. На место Козырева пришёл Примаков, в чьём профессионализме тоже сомневаться не приходится».

Обратимся к статье, озаглавленной «Кремлёвская команда рассчитывает своё политическое долголетие оплатить головой Чубайса», в которой сказано: «С середины декабря (со времени пребывания Бориса Ельцина в Центральной клинической больнице, где его активно навещал генерал Александр Коржаков ), президент все чаще стал в той или иной форме выражать неудовлетворение работой экономического блока правительства. Резкость тона и количество претензий особенно усилились в последние недели. Когда же в минувшую пятницу Виктор Черномырдин изложил Чубайсу очередную порцию президентских упрёков, вице-премьер предложил положить конец сложившейся ситуации и завёл речь об отставке.

Позднее Анатолий Чубайс имел с президентом короткий телефонный разговор, в ходе которого и сообщил о своём намерении подать в отставку. По неофициальной информации, полученной «Известиями», президент предложил отставнику загадочную должность «экономического представителя России в ООН». Речь, видимо, идёт о работе в одной из международных экономических организаций ооновской системы.

А несколько часами позже был подписан указ об отставке Анатолия Чубайса с поста первого вице-премьера. Основания сформулированы следующим образом: невыполнение отдельных указов и распоряжений президента, «слабохарактерность» (?!), проявленная в работе с министерствами и ведомствами, несвоевременная выплата зарплаты бюджетной сфере».

21 февраля 1996 года «Российская газета» опубликовала статью «За что президент Ельцин снял с работы А. Чубайса», написанную по итогам проверки Счётной палаты РФ. Прямым текстом говорилось о том, что курируемые Чубайсом структуры занимались «целенаправленным разрушением» стратегических областей российской промышленности», которые с их помощью «попадали в руки людей, непосредственно заинтересованных в устранении конкурентов с мировой арены». Высказывались и другие версии.

Некоторых отставка рыжего приватизатора сильно обрадовала. По поводу отставки А.Чубайса Ю.Лужков заявил, что «по существу расставались не с человеком, а с каким-то этапом или даже эпохой в государственной политике по главному вопросу реформирования нашего наpодного хозяйства…. Ваучеpы — это одна из кpупнейших афеp Чубайса». Юрий Михайлович поспешил хоронить главного приватизатора. Ещё не известно, кто кого переживёт. Но пока рыжих вокруг президента стало поменьше.

Достаточно серьёзная газета «Известия» констатировала: «Власть перестала нуждаться даже в демократическом фасаде».

14.6.2. Чубайс ушёл, что будет с чубайсятами? «… Чубайс, давая прощальную пресс-конференцию, постоянно подчёркивал, что его команда — команда высококлассных профессионалов в правительстве остаётся. Речь идёт, прежде всего, о нескольких высопоставленных чиновников из Министерства экономики и Госкомимущества: министр экономики Евгений Ясин, заместители министра экономики Сергей Игнатьев, Сергей Васильев, Яков Уринсон, заместитель председателя Госкомимущества Альфред Кох, руководитель Федерального управления о несостоятельности (банкротстве) Пётр Мостовой, заместитель председателя комиссии по ценным бумагам Дмитрий Васильев…

Однако в том, что работать придётся долго, многие сомневаются. Скорее всего месяц-два, предложил один…». «Известия» получила информацию, что дни кремлёвских либералов — последних после произведённой кадровой селекции — уже сочтены».

Сам Чубайс, похоже, неплохо устроился. «В 1996 году Чубайс получил полугодичный отпуск и возглавил благотворительный фонд, которому ведущие российские бизнесмены выделил беспроцентную ссуду в размере 3 миллионов долларов. Эти деньги Чубайс инвестировал в государственные ценные бумаги. На подобных операциях, а также на „лекциях и консультациях“ всего за несколько месяцев он заработал 300 000 долларов. Год спустя он и его ближайшие соратники по правительству России — все общепризнанные „демократы“ и апологеты свободного рынка — получили по 90 000 долларов каждый в качестве аванса за книгу от филиала „Онексим-банка“ (через два года книга действительно вышла, но особым спросом не пользовалась)».

Уже как шеф администрации Президента, Анатолий Чубай с 21 января 1997 года признался агентству «Интерфакс», что в период с апреля по июль 1996 г., будучи частным лицом, он хорошо заработал, а теперь уплатил налоги в размере 515 млн. руб. с полученных прежде сумм.

Нашлись же добрые люди, поддержали бедного чиновника, уволенного со службы. «Со своей стороны олигархи щедро профинансировали вновь созданную некоммерческую организацию, которую Чубайс возглавил после своего ухода из правительства. „Столичный банк сбережений“, совместно контролируемый Березовским и Александром Смоленским, предоставил этой благотворительной организации беспроцентный кредит в 3 миллиона долларов. Деньги вложили в государственные облигации ГКО, годовой доход в долларах составил около ста процентов. Позже Генпрокуратура займётся расследованием нецелевого использования финансов в благотворительной организации Чубайса. (Через девять месяцев расследование будет прекращено). Так или иначе, проработав в частном секторе в 1996 году всего шесть месяцев, в налоговой декларации Чубайс указал налогооблагаемый доход в 300 тысяч долларов от „лекций“ и „консультаций“.

14.6.3. Как отставка Чубайса повлияла на расстановку сил во власти? «…Отстранение Чубайса, кроме всего прочего, призвано ослабить позиции Черномырдина, которого Чубайс безоговорочно поддерживал в существовавшем странноватом треугольнике Черномырдин — Сосковец — Чубайс».

«Тяжелее всего придётся в сложившейся ситуации премьеру. „Черномырдина подставили, это очевидно“, — считают в правительстве. С отставкой Чубайса позиции премьера серьёзно ослаблены, как ослаблены позиции всей правительственной команды в структуре исполнительных органов власти».

Впрочем, тогда Ельцин не думал о своём премьер-министре, он думал о себе самом.

14.6.4. Президент, вероятно, рассчитывал отставкой Чубайса укрепить свою популярность. Но определённые силы внушали, что это не так. Они предрекали: «Рост инфляции и общий экономический хаос не лучший подарок президентским выборам и слишком большая плата, которую придётся платить народу за временную тактическую „победу“ кучки людей из президентского окружения.

Вообще все это очень напоминает эпоху заката Горбачёва : в расчёте на политические дивиденды устраняются ближайшие сподвижники — Яковлев, Шеварднадзе, ставка делается на аппаратное окружение».

Очень похоже на запугивание. Но первого российского президента не так то просто запугать. Хотя, похоже, иногда и можно (см. пункт 1 4.11. настоящей книги). Однако, ему все же легче постепенно внушить, что вышеприведённое высказывание и делает. Хотя, от одной газетной статьи российский президент, разумеется, не разворачивался на 180 градусов. Так в чем же дело? Разве трудно организовать две, три, четыре, сто двадцать четыре статьи. А ещё и кучу телепередач. Все это реально, особенно, когда хочется и можется манипулировать общественным мнением.

14.6.5. Кстати, в то время автор настоящей книги не особенно обратил внимание на отставку главного приватизатора. Это на его отношение к первому российскому президенту не повлияло.

Но, может быть, на некоторых впечатлительных и легко убеждаемых это и подействовало. Хотя во время выборов ставка делается всегда на простаков, их обмануть дешевле, да и количественно их побольше, чем думающих.

14.6.6. Однако, похоже, отставкой главного приватизатора дело не кончилось. 13 марта 1996 года газета «Известия» опубликовала статью под названием «Сезон охоты на стрелочников открыла администрация Президента». В статье речь шла о докладной записки главы президентской администрации Н.Д. Егоро в а самому президенту. Очередная утечка информации из администрации. Пора бы уже привыкнуть к бардаку, который там творился и мы не об этом, а о содержании записки.

В докладной записке говорилось, что через коммерческие банки, подконтрольные В. Потанину и М. Ходорковскому прокручивались бюджетные деньги, предназначенные для выплаты зарплат и пенсий. И к этому якобы были причастны деятели министерского уровня В. Пансков, А. Вавилов, В. Петров их министерства финансов, А. Смирнов (начальник Главного управления федерального казначейства, В. Варов и другие. Намекалось на причастность к этому А.Б. Чубайса. Вывод был сделан таков: «Цифры показывают, что фактически осуществляется субсидирование определённых коммерческих банков в объёмах, превышающих дотации на содержание армии и сельского хозяйства, вместе взятых». Намёк прозрачен даже для президента.

И президент дал указание проверить и принять положенные меры. Бывший тогда ответственный работник администрации президента В. Печенев отметил, что «в течение 2-3 месяцев (примерно с февраля по апрель) Президент явно поддерживал Н. Егорова в его борьбе с корыстными нарушениями». Всего то несколько месяцев. А потом, почему же он изменил своё отношение? Но об этом позже.

Заметим, что в записке говорилось также: «Ясно, что за всем этим стоит не простая халатность руководителей Минфина и других ведомств, а корыстные интересы определённых лиц, коррупция и казнокрадство в гигантских размерах. Как бы ни была сложна и опасна борьба с этими негативными явлениями, её надо решительно начать и довести до конца, ибо речь идёт о сужении или расширении социальной базы реформ, об авторитете государственной власти. Причём необходимо обеспечить публичный характер работы по преодолению названных негативных явлений».

Казалось бы, разберутся и примут меры. Но не тут то было. Ничего не произошло. Тот же Печенев по поводу содержания докладной записки написал: «Думая, что такие утверждения государство обязано либо официально — и непременно публично! — опровергать, либо подтверждать. Делать вид, что никто ни о чем ничего не знает — сверхцинично».

Похоже, лукавит ответственный чиновник. Пора бы уже привыкнуть к такой практике. Интересно не это. Интересно как Борис Николаевич переходил от нападок на Чубайса к его возвышению и обратно.

Всего лишь в течение двух месяцев разворачивался прямо на сто восемьдесят градусов. Ведь повторялось это не раз (вспомним историю со взлётом и падением Полеванова ). Но всегда Чубайсу удавалось взять реванш. Говорят, что на праздновании пятилетнего юбилея Госкомимущества он с угрозой произнёс: «Ещё не вечер. Победа будет за нами». Такой он был не потопляемый. А почему бы это?

Ответ на этот вопрос не так и прост и мы, интригуя читателей, к нему перейдём позже. Когда самому автору истина станет более ясно и убедительной. Ясно лишь одно, что «заслуги» главного приватизатора лично перед первых российским президентом были велики.

 

14.7. Влияние «Тани»

14.7.1. Теперь от главного приватизатора, ушедшего в тень, перейдём к вопросу о смене руководства избирательного штаба Ельцина. Именно эта смена позволила ушедшему ( Чубайсу ) в конце концов вернуться. «Как сказал один остроумный и проницательный человек: „В политике не играют, а только без перерыва тасуют карты…“.

О роли семьи президента в правление Ельцина мы уже говорили. Первоначально родственники Бориса Николаевича не играли никакой особой роли в политике, но времена меняются.

Теперь супруги президента и его младшая дочь стали более влиятельны. «Аналитики и психологи Лэнгли долго раздумывали над происхождением матриархата в семье всесильного российского самодержца. Размышляет над этим феноменом и американский президент. Скорее всего, это из-за пожилого возраста, и главное, тяжёлого физического состояния „друга Бориса“, ранее не допускавшего родных и близких к своим служебным делам. Теперь положение иное: больной, дряхлеющий президент безоговорочно и полностью доверяет только им двоим, воспринимает серьёзно только их информацию, соглашается только с тем, что они рекомендуют».

«Ключевой фигурой во вновь созданной команде стала тридцатишестилетняя дочь Ельцина Татьяна Дьяченко. «Это придумал Юмашев, — вспоминает Березовский. — Он позвонил мне в шесть утра и говорит: „У меня есть совершенно гениальная идея“, И произнёс только одно имя: „Таня“. Я спросонья не вполне понял. „Что „Таня“?“. Он отвечает: „Таня должна работать с нами в аналитической группе“. …Идея действительно была гениальной, я тогда её недооценил. Это открыло доступ информации к президенту. До выборов оставалось мало времени, и принимать решение надо было мгновенно. А эти решения мог принимать только Президент. Поэтому нужна была оперативность и доверие к этому информационному каналу».

Почему именно «Таня»? Частично, на эту тему мы уже говорили во второй книге. Но тема младшей дочери президента слишком важна и поэтому стоит кое-что добавить.

«У Тани, — вспоминал Коржаков, — видимо, с юности остался комплекс собственной нереализованности. Недаром Чубайс сразу после выборов заметил в узком кругу:

— Эта девочка полюбила власть. Давайте попробуем сделать из неё вице-президента».

Как известно, вице-президент, как обычно принято, выбирается вместе с президентом и, вследствие этого, не может быть им сменён, в отличие от других должностных лиц. Ельцин не раз менял состав своей команды, но он не мог сменить своих родных. Во-первых, потому, что они всегда будут родственниками. А, во-вторых, потому, что Ельцин был по характеру семьянином.

Войти в полное доверие, стать незаменимым для президента и быть в нужный момент рядом с ним. Кто мог быть таким человеком? Казалось им является Коржаков. Но оказалось, что это только казалось. Зато было известно, что президент не любит, когда вокруг него постоянно крутятся одни и те же лица (что он, кстати, писал о Бурбулисе ). Но жена и родная дочь — исключение, тем более любимая дочь, живущая в одном доме с отцом.

«Лично я, — писал В. Стрелецкий, — не имею ничего против супруги и дочери Ельцина. Милые, даже симпатичные женщины. Но когда жена и дочь начинают влиять на политическую ситуацию в стране — хорошего от этого ждать не приходится. Во-первых, им никто не давал такого права. А во-вторых, женщин обработать куда легче, чем мужчин.

Татьяна и Наина Иосифовна стали жертвами как раз такой обработки. Обе они находились под чарами Юмашева, Чубайса, Березовского и прочих бабкоделателей».

Это из русской классики. Слова Фамусова в комедии Александра Грибоедова «Горе от ума».

Есть такое русское выражение: дурной пример заразителен. В данном случае, ударение следует сделать не на слове «дурной», а на слове «заразителен». В президента Франции Ширака была дочь Клод, которая участвовала в создании нужного образа своего отца среди населения. Вот этот-то французский пример и действовал на русского президента.

Сама дочь первого российского президента рассказывала: «Никаких конкретных обязательств мне никто не формулировал. Для меня вообще это предложение папы было полной неожиданностью. Мой Глебушка обычно просыпается рано, и мы вместе с ним перед завтраком всегда идём к папе чмокнуть его в щёчку. Иногда удаётся. Когда началась предвыборная кампания, я, естественно, беспокоилась, высказывала свои замечания. И однажды утром папа предложил мне: давай, присоединяйся. Так я оказалась в штабе, стала присутствовать на заседаниях, вникать в суть дела. Сейчас большую часть дня провожу с папой, езжу с ним по стране. Я как бы занимаюсь всем. Потому что очень хорошо знаю и понимаю его». Заниматься своим малолетним сыном Глебом её уже было некогда.

«В заграничном тендеме: отец-президент и дочь-помощник такие деятели, как Березовский, Юмашев и Чубайс, увидели пример, достойный подражания. Им давно требовался близкий к Ельцину человек, честолюбивый, малопрофессиональный, внушаемый, но которого шеф ни при каких обстоятельствах не отдалит от себя. Та н я оказалась идеальной кандидатурой. Она с наслаждением вошла во власть и особенно не терзала себя размышлениями: кто и зачем это вхождение устроил?».

«…Решающую роль в замене Коржакова сыграла дочь Ельцина Татьяна Дьяченко, должность которой не предусмотрена Конституцией, но чей голос — по свидетельству средств массовой информации — был „почти столь же решающим, как у самого президента“. Разумеется, ей активно советовали разного рода советчики.

Позже Березовский признает: «…При моем активном участии Коржаков и Барсуков лишились своих постов, спецслужбы бросили на борьбу со мной колоссальный ресурс. Если с первым положением можно согласиться ( Березовский был, похоже, идеологом борьбы с названными лицами, исполнителем оказался в первую очередь Чубайс ), то второе несколько сомнительно ( Барсуков и Коржаков сами были в конфликте со многими последующими руководителями спецслужб).

«Таня обожает подарки. И Березовский преподнёс ей сначала „Ниву“, потом „Шевроле“…». Это же признавал и Коржаков, говоря: «… Чубайс совместно с Березовским, надо отдать им должное, формировали отрицательный образ моей личности у младшей дочери Б.Н. — Татьяны».

«Июньская смена „главного привратника России“ готовилась четыре месяца. „Московский комсомолец“ назвал предшествующие события „февральской революцией“. Именно в феврале, писал „МК“, высокопоставленная московская домохозяйка Т. Дьяченко решила, что дела в российском государстве идут плохо и что пришла пора брать власть в свои руки. Человеком, сыгравшим ключевую роль в февральской революции, стал Березовский. Была устроена встреча Дьяченко с Чубайсом, и у кремлёвской принцессы появилась собственная команда. Сплочённая, профессиональная и готовая к драке». Позже отец (он же президент РФ) напишет: «Таня отлично вписалась в эту группу».

«Силовики» потеряли контроль над избирательным штабом Бориса Ельцина (февраль), затем над текущими решениями по ситуации в стране (апрель-май), а в финале — над президентской администрацией (июль), после чего были вытеснены с президентского корабля».

14.7.2. Однако все по порядку. Сначала нужно было отодвинуть от руководства избирательным штабом Сосковца. Кстати, министр внутренних дел Анатолий Куликов считал: «…Активность Сосковца оказалась малорезультативной: замер общественного мнения показывал, что рейтинг президента по-прежнему весьма низок».

Этим воспользовались. В изложении Коржакова этот процесс происходил следующим образом: «Илюшин, почувствовав Танино недовольство, мгновенно развернул агитационную деятельность. Садился рядом с ней, вёл подробные записи и нашёптывал едкие замечания. Если Таня кивала головой в знак согласия, Виктор Васильевич усиливал атаку. Он приходил на заседания с подготовленными заранее вопросами и старался их во что бы то ни стало задать».

Татьяна помогала в победе над кланом Коржакова. Противники Сосковца, Коржакова и Барсукова действовали через дочь Ельцин. Кстати, вспомним, что в 1994 году Ельцин написал книгу «Записки президента», в которой были такие строки: «Мне кажется, этот стиль в России всегда был распространён, когда что-то пытались решить через жену, родственников правителя». Как в воду глядел. Именно так с ним и поступили, правда, тогда (т.е. во время написания той книги, т.е. 1994 год) роль Семьи была ещё малозначительной. Все изменилось через пару лет.

После этого противникам главного охранника нужно было через младшую дочь президента отработать надёжный контакт с самим президентом. «В предвыборном штабе Таню назначили независимым наблюдателем. Никто, правда, не понимал смысла этого словосочетания. Все знали, что дочь Ельцина полностью зависит от мнения Березовского и Чубайса, но непонятно, за кем она наблюдает…

Таня принимала участие во взрослом и ответственном мероприятии государственной важности, но воспринимала все события с подростковой доверчивостью, простотой обывателя и недовольством домработницы».

Интриги достигли своей цели, формально штаб (точнее Совет по выборам) возглавил сам Ельцин. Видимо, ему внушили, что только его мудрое участие способно довести дело до победы. Приём старый, но часто успешный. Как отказать льстецам, которые такое говорят. Но ведь они то сами должны были знать, что здоровье президента, его характер и незнание избирательных технологий делали его королём, который царствует, но не правит.

Это на первый взгляд не походило на переворот, но по сути дела это и был скрытый и медленный переворот, целью которого было постепенное отстранение Сосковца, а вместе с ним и Коржакова. «В первый Совет вошли Илюшин, Черномырдин, Егоров, Сосков е ц, Лужков, Коржаков и Таня Дьяченко. Потом постепенно появились новые члены».

«Внутри этой новой организации Чубайс возглавлял „аналитическую группу“, но, по существу, стал новым руководителем предвыборной кампании… Вскоре Чубайс все взял в свои руки». Заметим, что произошло это после его недавней довольно унизительной отставки (см. пункт 14.11. настоящей книги). Николай Рыжков высказался, что Ельцин знал о крайней непопулярности Чубайса. «И все-таки назначение состоялось. Выходит давление Запада столь сильно, что вынужден был пойти на этот не прибавляющий ему популярности шаг».

Кроме того, «будучи архитектором приватизации в России, Чубайс практически каждому из новой элиты хоть что-то дал. Он больше всех подходил на роль руководителя предвыборной кампании Ельцина. Он всегда был прекрасным администратором — хладнокровным, трезвомыслящим и решительным. Он хранил верность олигархам, пользовался поддержкой на Западе. И руководители транснациональных корпораций и правительственные чиновники на Западе считали Чубайса своим человеком в России». «Изрядно поживившись, Чубайс заимел многочисленных друзей среди российских дельцов, предприниматлей и банкиров».

«…Противостояние между Александром Коржаковым и Анатолием Чубайсом все усиливалось и усиливалось». Коржаков, понимавший все это, вероятно, постепенно все более и более раздражался. И его внутреннее настроение должно было вылиться наружу. Что и произошло.

Однажды на заседании избирательного штаба Коржаков после троекратного извинения сказал: «Уважаемые господа Чуб а йс и Филатов ! Очень вас прошу и передайте, пожалуйста, своим друзьям Сатарову и Лившицу, чтобы в решающие две недели до выборов вы все вместе преодолели соблазн и не показывали свои физиономии на телеэкране. К сожалению, ваши лица отталкивают потенциальных избирателей президента».

И хотя, это было недалеко от правды, но звучало так обидно. Тем более, что сказано было не в самом узком кругу.

Коржаков пишет, что он понял: «У власти не президент должен был остаться любой ценой, а его „обновлённое“ окружение. У Бориса Николаевича появились отнюдь не новые соратники, а поводыри. И именно роль поводырей Березовского и Чубайса устраивала больше всего. Таня же незаметно для себя освоила профессию суфлёра. Она безошибочно доносила чужие мысли до президентских ушей. Иногда, проконсультировавшись с американскими спецами, передавала ему записочки с трогательным детским содержанием».

«…Тема „Ельцин — Чубайс“, безусловно, заслуживает того, чтобы из мистических тайн нашего „мадридского двора“, обострённых ложью и правдой о болезни Президента, превратиться, наконец, в реально осмысленную социально-политическую проблему. Смысл её в том, чтобы верно понять реальные масштабы и действительное политическое содержание поддержки, оказанной избирателями Президенту Б.Н. Ельцину в июне — июле 1996 года». Если перевести сказанное на нормальный русский язык, получается, что хочется знать, почему и как бывший главный приватизатор управляет президентом, а через него и всей страной. Но президент им все же был нужен. Хотя бы полуживой.

14.7.3. Что только не делали в президентской команде, чтобы не сменился президент. «…Уже в начале 1996 года по предложению А. Чубайса в Москву была приглашена группа американских специалистов по избирательным технологиям…».

«Их тщательно конспирировали. „Известия“: „Они всячески отрицали свою принадлежность к расположенному в том же отёле штабу, выдавая себя за представителей американской фирмы, торгующей телевизорами с плоским экраном“.

«Вполне понятны „опровержения“ на этот счёт, сделанные А. Чубайсом, Т. Дьяченко, С. Филатовым, Г. Сатаровым и примкнувшим к ним В. Никоновым (бывший помощник последнего председателя КГБ, а ныне руководитель одного из бесчисленных фондов, возникших в России на гребне политической неразберихи). Заявление В. Никонова американскому корреспонденту: „Это чёртова ложь“…должно войти в историю политической дезинформации, призванной прикрыть существо дела (как, впрочем, и „опровержения“ других фигурантов этой скандальной истории)».

Есть такое выражение «тихие американцы», означающее отнюдь не скромность представителей Нового Света, а их замаскированную бесцеремонность во вмешательстве в чужие дела. «Важную роль сыграли так называемые „тихие американцы“ — тайные советники, специалисты по избирательным кампаниям, присланные на помощь Ельцину по согласованию с вашингтонским Белым домом. Именно эти советники разработали хитроумную стратегию избирательной кампании».

Отставной генерал госбезопасности Рэм Красильников (бывший руководитель американского отдела контрразведки КГБ СССР) написал: «Недаром во главе избирательного штаба поставили Чубайса, опытного политику, крепко повязанного США и Западом, в помощь которому Вашингтон отрядил группу опытных экспертом».

«В качестве опытной „науки“ были задействованы пять американских экспертов по политическому бизнесу, которые жили в том же „Президент-отёле“, что и ельцинский штаб, и которых там тщательно скрывали, называя просочившиеся слухи „наглой ложью“. За свою четырехмесячную работу они получили 250 000 долларов плюс оплату всех расходов. Раскрытие американской печатью их „решающей роли“ стало запоздалой сенсацией; журнал „Тайм“ (15.7.96) вынес её на обложку с титулом „Янки приходят на помощь. Тайная история того, как американские советники помогли Ельцину победить“. Впрочем, газета „Вашингтон пост“ опубликовала её ещё 1 июля, но ни одно российское средство массовой информации, имеющее своих корреспондентов в Америке, эту новость не передало. Лишь позже российские СМИ удовлетворённо констатировали, как, например, газета „Известия“ (9.7.96): „И они ковали нашу победу“.

Команда американский консультантов «ковала победу» Российской демократии — звучит красиво, но практичные американцы ковали прежде всего свою победу. Интересно, почему они так быстро раскрыли своё участие?

«Невозможно, конечно, допустить, что американец Дрезнер с его командой, оказавшие „методическую помощь“ одному из кандидатов в президенты Российской Федерации, решил почему-то скомпрометировать его фактом своего содействия, — писал отставной генерал госбезопасности Красильников. — Но конъюнктурная поддержка лояльного к США режима вовсе не означает кардинального изменения негативной в целом позиции США в отношении России, которая продолжала оставаться в глазах американской правящей элиты геополитическим противником. Для США (и, конечно, для ЦРУ) имеет значение не столько то, был ли этот российский деятель демократом, „сильной личностью“ или продажным политиканом, сколько, прочно ли он стоит на проамериканских, прозападных позициях или способен послужить противовесом тем политическим силам, которые не устраивают американцев».

«Американские специалисты располагались в ельцинском предвыборном штабе, в „Президент-отёле“. Они получили жёсткое указание „не светиться“ и выходить из отеля только в крайних случаях. Калифорнийская команда располагалась в номере 1120 „Президент-отеля“; номер 1119 напротив был занят Татьяной Дьяченко. Профессиональные отношения между ними, по хвастливому признанию американского политолога Джорджа Гортона журналу „Time“, были необычайно тесными: у Татьяны и американцев был один и тот же секретарь, одни и те же факсовые аппараты. Она была связующим звеном между американцами и российским президентом».

«А представляете…, — заметили по этому поводу, — что Россия послала в Америку десяток своих специалистов, и американцы узнали бы, что они сидят там под боком у Клинтона и диктуют ему, как надо плясать и что говорит. Посмотрели бы на американский народ. Он никогда бы не позволили избрать такого кандидата. Он сказал бы ему — выходит, ты не веришь своему народу, а пляшешь под иностранную дудку».

Коржаков вспоминал: «Американские консультанты, которых пригласил Чубайс, относились, разумеется, к категории принцев заморских. После очередного совещания в штабе Таня сразу бежала к ним обсудить свежую информацию».

Обратим внимание на эту информацию о связи Чубайса с иностранцами. Заметим также, что мы уже об этом говорили во второй книге.

«Советники из США пользовались всей информацией, стекающейся в штаб А. Чубайса — Т. Дьяченко в „Президент-отёле“, поддерживали регулярную связь с администрацией президента США Клинтона. Посольство США и резидентура ЦРУ в Москве в этом процессе, по-видимому, не участвовали по соображениям конспирации — недаром работа консультантов из США в „Президент-отёле“ держалась в глубокой тайне от граждан нащей страны. Да в контактах с американским посольством и не было необходимости».

14.7.3.1. Нет нужды говорить, что американские советники почти наверняка «слили» информацию о деятельности избирательного штаба российского президента заинтересованным американским структурам, среди которых вполне могли быть (а, скорее всего, так и было) и спецслужбы этой страны и связанные с ними организации. А так как компромат в деятельности избирательного штаба просто лежал на поверхности, не сложно догадаться каким компроматом обладали эти американские структуры на российского президента и его ближайшее окружение. Это называется политической разведкой, той самой которой занимался в заштатном Дрездене будущий второй президент РФ. Если бы у него были такие же возможности по получению информации из избирательного штаба канцлера ФРГ, он был мог вернуться на родину в генеральском звании.

Тут и возникает версия о причинах успеха Чубайса, который вскоре поставил перед Ельциным дилемму: он или Коржаков. Любознательному читателю можно рекомендовать вспомнить это обстоятельство при чтении пункта 14. 11.7. настоящей книги, когда речь пойдёт о причинах отставки Коржакова и компаниию

 

14.8. Олигархи выходят на свет

14.8.1. В одной из отечественных книг, вышедшей в самые что ни на есть застойные коммунистические времена были строки: «Тот, кто знаком с деятельностью буржуазно-парламентской демократии, знает, что она невозможна без финансового обеспечения. Выборы требуют колоссальных средств ; партии редко существуют только на членские взносы, а партии, рвущиеся к власти, не могут победить без «доброхотных подаяний» со стороны промышленников и банкиров». Это точно, тогда мы не знали реальности западной демократии. Если бы знали некоторые бараны не так бы спешили в годы перестройки к той самой заветной казалось бы для них демократии, которую они представляли в виде манны небесной. Это, разумеется, о баранах, а не о проходимцах, которые знали куда дело идёт, но с пеной у рта орали о светлом демократическом будущем, которое они, перещеголяв самого Н. Хрущёва обещали даже не через двадцать лет, а значительно раньше.

«Раз в стране бродят денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много», сказал как-то Остап Бендер. Эту мысль из «Золотого телёнка» можно продолжить: раз у кого-то их много, то должны быть единицы, у которых их очень много.

Автор книги «Тьма на рассвете. Становление российского криминального государства» Дэвид Саттер на вопрос о том, что хотели построить российские реформаторы ответил: «…Считаю, что они не уделяли должного внимания тому, что рыночная экономика требует законодательных ограничений. Они создали рыночную экономику, которая, как они полагали, будет продуктивной. Но она таковой не стала, а в точном смысле не стала и рыночной. Думаю, они полностью отдавали отчёт в том, что строят криминальный капитализм в России, но предполагали, что криминальный капитализм эволюцинизирует во что-то лучшее. А в итоге он ни во что хорошее не эволюцинизировал. Вот в чем состоит мой вывод. Они были готовы терпеть определённый уровень коррупции и стремились прежде всего создать в обществе ситуацию, при которой так называемые реформы будет невозможно обратить вспять независимо от воли народа. Мне представляется, что они надеялись получить в результате своих действий процветающее демократическое общество. Но из этого ничего не получилось».

«Необходимость собственными силами обеспечивать исполнение обязательств и опора на неофициальное „право“ с неизбежностью порождают олигархическую структуру экономики, когда не менее 70% производимого валового продукта так или иначе контролируется двумя-тремя десятками бизнес-структур, решения в которых принимаются несколькими сотнями лиц, составляющих деловую и административную элиту России. С этой точки зрения пресловутое „господство олигархии“ в сегодняшней России — не досадное явление переходного периода, а закономерное следствие существующей хозяйственной и политической системы».

В советском словаре разъяснялось: «Олигархия (греческое oligarchia-власть немногих) — политическое и экономическое господство, правление небольшой группы эксплуататоров — рабовладельцев, крепостников, капиталистов, милитаристской верхушки, а также сама такая группа; финансовая олигархия — группа крупнейших капиталистов, владеющих промышленными и банковскими монополиями и фактически господствующих в экономической и политической жизни империалистических стран». Кто знал тогда, что недалёк день появления в стране своих отечественных олигархов.

Отношение руководства ФСБ РФ к некоторым российским олигархам уже было приведено в пункте 1 2.3.5. настоящей книги.

Появление отечественных олигархов не удовлетворяло многих рядовых граждан и вызывало у них недовольство, которое также отражалось на отношение к власти, позволившей возникнуть олигархическому режиму. Естественно, власти приходилось оправдываться.

В 2000 году Ельцин напишет: «В сегодняшней России, да и в мире, слово „олигарх“ применительно к представителям нашего бизнеса звучит непременно с криминальным оттенком. Между тем к криминалу эти люди не имеют ровно никакого отношения. Это не воровские бароны и не главы мафиозных кланов. Это представители крупного капитала, которые вступили с государством в тесные и сложные взаимоотношения. Именно это привлекает к ним пристальное внимание общества, именно это заставляет и журналистов, и правоохранительные органы изучать их жизнь и деятельность почти под микроскопом. На самом деле влияние крупного капитала на власть неизбежно практически в любой стране. Весь вопрос в том, какие формы приобретает это влияние».

Что же, казалось бы, кому как ни ему знать кто такие олигархи. Уже после отставки первого российского президента одна из отечественных газет назвала его Богом и Отцом олигархического режима. О проблемах становления крупного (точнее — очень крупного) капитала в новой России мы уже говорили в первой и второй книгах. Но это было только начало первоначального накопления.

Кстати, характеризуя сущность первоначального накопления капитала, К. Маркс писал: «Капиталистические отношения предлагают, что собственность на условия осуществления труда отделена от рабочих… Таким образом, процесс, создающий капиталистические отношения, не может быть ничем иным, как процессом отделения рабочего от собственности на условия его труда, — процессом, который превращает, с одной стороны, общественные средства производства и жизненные средства в капитал, с другой стороны, — непосредственных производителей в наёмных рабочих. Следовательно, так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства».

Приватизация была одним рычагом первоначального накопления капитала в новой России, другим рычагом была внешняя торговля. «После разорения большинства предприятий страны самыми высокодоходными стали сырьевые отрасли. Соответственно, „семейный“ клан захватил, по сути, природные ресурсы страны, которые, по Конституции, являются общенародной собственностью. Началась хищническая эксплуатация этих национальных богатств, имеющая целью только одно: «выживание» максимума средств и «откачка» их за границу».

По мнению П. Хлебникова: «Одной из грубейших ошибок команды Гайдара был спешный демонтаж государственной монополии на внешнюю торговлю. Здесь истоки тех состояний, которые наворовали новые русские капиталисты. Гайдаровская реформа цен заложила основу гигантских частных накоплений, потому что уничтожила плановую экономику, но новым российским магнатам удалось так фантастически обогатиться только потому, что рухнула вся система внешней торговли».

Ещё одной тропинкой к богатству были финансовые пирамиды. Сергей Глазьев писал: «В 1993-1994 гг. была организована новая крупномасштабная акция „обдирания“ народа. Вслед за спекуляцией ваучерами и акциями приватизируемых предприятий появились финансовые „пирамиды“ типа „МММ“, продолжившие зловещий список российского экономического „лохотрона“ Уже тогда было очевидно — идея финансовых пирамид призвана связать и вывести из оборота ту наличную массу денег, которую удалось отстоять народу в жестоких боях с гайдаровской приватизацией. Скорее всего, поэтому правительство фактически потворствовало обману населения, не делая ничего—для пресечения открыто проводившихся финансовых афёр и разрешая их рекламу на государственном телевидении. В результате 40 млн. человек обобрали на 20 трлн рублей».

Для российских олигархов, чтобы стать таковыми, прежде всего, важна была близость к власти. У многих она была обеспечена по праву рождения и коммунистического происхождения. «Советская номенклатура — „красные директора“ — преотлично адаптировались к новым условиям и получили свою долю пирога. Да ведь и нынешние олигархи — сплошь бывшая комсомольская номенклатура».

«Ясно, что в нашей стране финансово-промышленные группы зарабатывают прежде всего на своих связях с правительством», — отметил Александр Лебедь. «Российские олигархи сегодня — это крайне немногочисленная верхушка людей, близких к „первому президенту России, которому они обязаны своим фактическим положением хозяев национальных богатств“.

«Разграбление государства во времена правления Ельцина по масштабам и наглости было совершенно беспрецедентным — пожалуй, здесь подходит клише «ограбление века». Но кто же виноват? Кто-то должен за это отвечать. Столь велики были ошибки ельцинского режима, столь разрушительна его политика, что вспоминается знаменитый вопрос Павла Милюкова в Государственной Думе в 1916 году: «Это глупость или измена ?» Свой вклад в разрушение России внесли многие. Каждый российский гражданин, который недостаточно смело и последовательно отстаивал принципы цивилизованного общества, несёт свою долю ответственности за катастрофу. Каждый мелкий чиновник, который нарушил закон или порядок «в виде исключения» (в свою пользу либо в пользу кого-то ещё) несёт свою долю ответственности за разрушительное беззаконие. Но больше всех виноваты «сильные мира сего» — те, которым была дана колоссальная власть и колоссальная ответственность. Их безжалостное честолюбие и погоня за самообогащением, когда вокруг соотечественники умирали от нищеты и тысячелетняя культура рушилась — непростительны».

В 1933 году Самуил Маршак написал стихотворение, в котором уставшая дочь просит отца, американского миллионера, купить дом, если они не могут найти ночлег в ленинградской гостинице:

Это Ленинград не хотел продаваться, в ельцинской России собчаковский Санкт-Петербург делал это совершенно спокойно, лишь бы платили. Кстати, заметим, что будущий второй президент РФ по своей тогдашней должности должен был бы знать, как продавался Питер. Другие времена, другая жизнь и другие люди.

И так, наконец, к середине 90-х годов в стране появились люди, которых уже с полным основанием можно было назвать олигархами. Дождались. Но далеко не все обрадовались. Скорее наоборот, большинство (особенно тех, кто не собирал крошки с их стола) было недовольно. Порой очень сильно. Как можно было менее чем за десяток лет «сколотить» такие капиталы? — вроде бы задаёт вопрос Сергей Глазьев, понимая суть ответа на него.

Ещё Теодор Драйзер заметил: «Надо признаться, что никто так не кичится внешними проявлениями богатства, как тот, кто недавно это богатство приобрёл».

«…Самый главный итог „олигархизации“ России — это приватизация государства, его аппарата и институтов. Должность чиновника любого ранга стала синекурой — местом, позволяющим за определённую мзду, а проще говоря, взятку, регулировать доступ к национальным богатствам и бюджету. В своё время «семья» использовала мощный рычаг для закрепления привилегированного положения приближённых — налоговые льготы. Они щедро раздавались «своим» предприятиям, предпринимателям, всевозможным фондам…за солидные комиссионные. Все это только цементировало коррумпированную сверху донизу власть, которая сращивалась с крупным бизнесом и постепенно впадала в поистине «наркотическую» зависимость от постоянных «откатов».

Разумеется, находились лица, которые пытались объяснить для широких масс необходимость существования олигархов. Правда, они понимали, что в праведность приобретения огромных капиталов за такой короткий срок никого не убедить. И поэтому соглашались: «Все знают, что миллиарды „новых русских“ добыты неправедным путём. Пока мы с вами в конце-80-х и начале 90-х размышляли о трудной судьбе России, и кряхтя встраивали свою жизнь в рыночные отношения, эти шустрые ребята умело воспользовались моментом. Грубо говоря, они взяли все, что плохо лежало. И враз стали богачами».

На самом деле, если сказать откровенно, то было ещё гораздо грубее. Но мы не об этом. А о том как богатство олигархов призывали не трогать. Автор вышеприведённой цитаты, признав неправильность, тут же начинает её оправдывать: «Однако не пойман — не вор. Теперь с этим надо жить. Все другое будет означать новые переделы, социальные потрясения и даже кровь. А нам этого хватит. Было уже. Достаточно. Как это ни печально, а, увы, невозможно награбленное, отобрать у одних и раздать другим. … Такова реальность».

Логика проста: олигархи готовы признать, что они награбили (и этим удовлетворить некоторые эмоции недовольных), но в обмен за своё признание они хотят гарантии от возможности ответственности за грабёж. Называй их хоть кем, только богатство не отнимай. Что же вполне логично и для дураков убедительно. Для дураков этого хватит, для более умных (и не редко более продажных одновременно) нужно иногда бросать какие-то подачки. Подкармливать их.

Но для полной гарантии капитала важна не только идеологическая обработка дураков и покупка продажных умников, но и влияние на власть. Чтобы власть была такой, какой она устраивает олигархов. И это вполне логично.

«Приобретя в собственность СМИ и соответствующим образом их переориентировав, финансовые группы могут рассчитывать на благосклонность властей. А случись что, могут и шантажировать их».

14.8.2. В условиях новой России приобретение в частную собственность бывшего государственного промышленного объекта не было единственным способом стать олигархом. Почитаем у П. Хлебникова:

«Приватизация в России проходит три этапа, — сказал мне Березовский в 1996 году. — На первом этапе приватизируется прибыль. На втором этапе приватизируется собственность. На третьем этапе приватизируются долги.

Иными словами, чтобы контролировать предприятие, не было необходимости его покупать. Оно могло оставаться в руках государства. Надо было только ввести нужных людей в руководство и затем направить выручку компании по нужным каналам через своих посредников, то есть «приватизировать прибыль», не тратя ни времени, ни денег на приватизацию самого предприятия. Березовский объяснил: первая стадия, приватизация прибыли, «приводила к разрушению предприятий» и «первоначальному накоплению капитала» посредниками. «А когда появились достаточные капиталы, то те люди, которые этими капиталами овладели, естественно, задумались: как эти капиталы использовать, — продолжал он. — Одни скупали собственность за рубежом, третьи поехали играть в Монте-Карло, а четвёртые стали вкладывать эти деньги для приобретения этих развалившихся предприятий».

Березовский очень точно объяснил суть того, что происходило в России. Почти все крупные компании начала 90-х были созданы таким путём. Сам Березовский довёл эту модель до совершенства. С 1989 года он начал приватизировать прибыль «АвтоВАЗа», покупая у завода автомобили по цене, которая гарантировала ему ( Березовскому ) прибыль, а заводу только убытки. Затем, в 1992 году он начал заниматься торговлей сырьём, экспортируя нефть, древесину и алюминий; как и все крупные экспортёры того времени, он приватизировал прибыль производителей: платил им по номинальной стоимости, а сам продавал за границей с огромной маржой».

На самом деле, все это называлось мошенничеством и хищением, но государственная система в силу разных причин закрывала на это глаза, если вообще видела, находясь, словно пьяница в состоянии запоя. Приватизация прибыли (по Березовскому ) служит иллюстрацией к довольно простой и банальной истине: не так важно кому принадлежит собственность, важно как её управляют.

Государственное предприятие может также оказаться убыточным для государства и прибыльным для его руководства. А частное предприятие может приносить государству дохода (в виде налога и другим путём) больше, чем государственное.

А отсюда следует вторая истина: управляют собственностью, прежде всего, так как государство позволяет это делать. Если во главе страны стоят люди, способные понять и добиваться, то принципиально не так и важно у кого в руках собственность. Мудрый правитель способен заставить всех приносить доход государству, да так, чтобы все особо и не возражали, понимая необходимость его шагов и вынужденность своего подчинения.

Капитал без контроля — не принесёт для страны ничего, он все оставит для себя. Капитал при разумном контроле способен соединить частную инициативу с государственной целесообразностью. Но это из области благих пожеланий, а была суровая правда жизни.

14.8.3. В.И. Олейник писал: «Этот режим можно с большой натяжкой назвать системой государственного управления. К сожалению, в очень большой степени это система имитации решения государственных проблем. Это — ярко отражающая психологию „небожителя Ельцина“ система создания имиджа выхода страны из кризиса за счёт залезания государства во внешние и внутренние задолженности. Борис Николаевич не столько управляет страной, сколько царствует. Его заботит прежде всего, контроль над придворными, контроль ситуации в пределах Садового кольца.

Для Ельцина, как выходца из советской партийно-хозяйственной номенклатуры, характерно стремление к личному контролю над действующими лицами российской политической сцены. Это доминирующий мотив его поведения. Мотив, доминирующий над стремлением к решению реальных проблем страны. Ельцин давно уже перестал быть реальным управленцем, превратившись в политического имиджмейкера и распорядителя-церемониймейстера. Суперэлита российского бизнеса ценит Бориса Николаевича как раз за то, что он ни во что, выходящее за пределы придворных игрищ, серьёзно не вмешивается. Ему бы слово красное перед телекамерами молвить — а вот до выстраивания хотя бы нормальной системы контроля и анализа исполнения собственных указов все руки не доходят. Вдруг лишний раз неприятным докладом настроение перед обедом испортят. Чем меньше нынешний Президент знает, тем лучше он спит на своём посту».

Вот при таком президенте важную роль стали играть только что вылупившиеся олигархи. Березовский позже скажет: «У этих людей был общий интерес: они хотели сохранить капиталы, которые, как одни говорят, они заработали, другие — наворовали. Это были первые люди в России, осознавшие свою политическую ответственность за судьбу страны и никому не хотевшие её передоверить. Мы протянули руку Ельцину, и он принял нашу помощь. Мы мобилизовали подконтрольную нам прессу на его поддержку и добились успеха».

Все просто как апельсин. Но богатство часто рождает амбиции. Точнее, практически всегда богатство рождает политические амбиции.

«Российские олигархи прекрасно понимали, что монополия на информацию даёт возможность чувствовать себя спокойно и уверенно, обеспечивает безраздельное господство на политическом небосклоне, позволяет и дальше безнаказанно грабить Россию, не утруждая себя заботой о благосостоянии её граждан».

14.8.4. За несколько месяцев до выборов, когда результаты ещё были малопредсказуемы, Березовский как-то произнёс назидательный монолог перед Барсуковым :

— Если вы не понимаете, что мы пришли к власти, то мы вас просто уберём. Вам придётся служить нашим деньгам, капиталу.

Барсуков резко оборвал:

— Борис Абрамович, я служу Конституции, президенту, закону, и мне на ваши деньги, на ваш капитал глубоко наплевать. Если вам оказалось с нами по пути, то идите. Нет, значит, наши дороги расходятся. Вы только о своих деньгах печётесь, а мы служим своему государству.

Потом и Гусинский, как попугай, повторял везде слова Березовского».

Кстати, того самого Барсукова и его друзей они и убрали (см. пункт 14. 1 1. настоящей книги).

Российские олигархи тогда играли в сложную игру. «Феноменальный взлёт и стремительное падение популярности Явлинского объясняется очень просто — олигархи продемонстрировали Ельцину, с кем ему идти на выборы. Продемонстрировали превосходство своей предвыборной технологии над технологией Коржакова, предложившего перенести выборы на два года: Ельцину было предложено на выбор: или Коржаков и нелегитимная власть на два года, или олигархи и власть полновесная с последующим четырехлетним сроком президентства».

14.8.5. Временное заигрывание с Явлинским больше походило на шантаж. В целом же, тогда перед олигархами стояла проблема как сохранить власть над своими капиталами. «Смена Ельцина на любого другого „демократа“ из партии власти означала бы для маршалов российского бизнеса Великие Потрясения, резкий передел сложившихся сфер влияния, стремительную модификацию с таким трудом (и с такой кровью!) выстроенной системы сдержек и противовесов финансово-промышленных групп. Начинать очередную банковскую войну на взаимоуничтожение в условиях шаткой политической стабильности было бы безумием».

Российским олигархам нужна было политическая стабильность. Они уже инстинктивно желали её, так как переход собственности из рук государства в их руки произошёл. В 1996 году было сделано публичное высказывание, наделавшее много шума.

«В середине апреля тринадцать ведущих российских бизнесменов собрались в доме приёмов „ЛогоВАЗа“, роскошном особняке Березовского в центре Москвы — обсудить предстоящие выборы. В „группу тринадцати“, как её называли, входили руководители крупнейших российских нефтяных компаний, самого большого независимого телеканала, автомобилестроительного гиганта, ведущей аэрокосмической фирмы и большинство крупнейших банков».

Обратим внимание на цифру «13». Для многих это признанное несчастливое число. Пригласить в группу ещё одного или наоборот не включить одного можно было всегда. Никто не определил, что именно столько у нас олигархов. А отсюда предположение, что число выбрано специально.

«…Опубликованное 27 апреля „Письмо 13-ти“, в котором крупнейшие предприниматели Б. Березовский, В. Городилов, А. Дундуков, Н. Михайлов, Л. Невзолин, А. Николаев, В. Потанин, А. Смоленский, М. Фридман, М. Ходорковский призвали соперничающие силы договориться о политическом компромиссе во имя преемственности развития российской государственности».

«Группа тринадцати» предложила собственное решение: «В этот ответственный час мы, предприниматели России, предлагаем интеллектуалам, военным, представителям исполнительной и законодательной власти, правоохранительных органов и средств массовой информации, всем тем, в чьих руках сегодня сосредоточена реальная власть и от кого зависит судьба России: объединить усилия для поиска политического компромисса. …Российских политиков необходимо побудить к весьма серьёзным взаимным уступкам, к стратегическим политическим договорённостям и их правовому закреплению».

Фактически это было предложение отказаться от выборов и сформировать согласованное правительство. Обе основные стороны ( Ельцин и Зюганов ) не особенно прислушались к этому.

«Через две недели после появления письма в газетах Зюганов решил ответить на обращение предпринимателей. Он предложил провести теледебаты с Ельциным — „дискуссию“ по проблемам, стоящим перед Россией, и путям их разрешения. Ельцин сразу отказался, опасаясь импровизированного обсуждения наболевших российских проблем».

14.8.6. Особую роль в объединении олигархов тогда сыграл Березовский. «Бесспорна велика роль Березовского в победе Ельцина на выборах 1996 года. Не случайно Борис Абрамович уделяет столько внимания этому своему звёздному часу. Да, это он «сколотил» команду олигархов, убедил не менее богатых, но менее дальновидных товарищей отказаться от поддержки оппонентов Ельцина и бросить весь свой финансовый медиа-ресурс на повышение «лежащего на земле» ельцинского рейтинга».

«Березовский и его коллеги делали все возможное, чтобы обеспечить победу Ельцина. Государственным служащим запрещалось принимать участие в предвыборной кампании, однако был задействован весь государственный аппарат, особенно губернаторы. Государственным телеканалам, например. ОРТ Березовского, полагалось сохранять нейтралитет, однако на них нескончаемым потоком показывали новости, документальные программы и рекламные ролики, возвеличивающие Ельцина и дискредитирующие его противников. В соответствии с законом расходы партии на предвыборную кампанию не должны превышать 3 миллиона долларов, но, по оценкам СБП, на кампанию Ельцина было истрачено более одного миллиарда, а по оценкам вашингтонского мозгового треста «Центр по стратегическим и международным исследованиям» — более двух миллиардов долларов».

14.8.7. Откуда поступали деньги на выборы Ельцина ? «Многие до сих пор убеждены, — писал еженедельник „Московский комсомолец“, — что бизнес-магнаты тогда профинсировали предвыборную кампанию Ельцина. Но согласно автору фундаментального исследования о России „Олигархи“, бывшему главе корпункта „Вашингтон пост“ в Москве Дэвиду Хоффману, все обстояло совсем не так. Минфин выпустил тогда облигации. Олигархам они продавалист задёшево. А они, в свою очередь, продавали их очень дорого. По подсчётам Хоффмана, таким образом близким к Кремлю бизнесменам удалось заработать около 300 миллионов долларов. Приблизительно 100 миллионов ушли на президентскую кампанию Ельцина, а ещё 200 исчезли неизвестно куда».

Приводили и другие варианты «щедрости» олигархов. Вот как это выглядит в изложении Пола Хлебникова: «Разработанная Березовским схема финансирования президентской избирательной кампании была верхом изобретательности: зачем зависеть от добровольных частных взносов, когда можно прокручивать государственные средства? В то время, когда учителя, врачи, солдаты и рабочие месяцами не получали зарплаты, миллионы пожилых людей не получали пенсии, ельцинская команда решила бросить миллиарды долларов на переизбрание президента. Но использовать бюджетные средства для финансирования предвыборной кампании — это явно противоречило закону, эти деньги надо было отмыть через крупные промышленные империи Березовского и других олигархов…Бизнесмены вносили в „чёрную кассу“ сотни миллионов долларов. В обмен они получали суммы, превышающие их взносы во много раз, в виде государственных субсидий.

«Метод „вербовки“ предпринимателей был продуман заранее, — отмечает Стрелецкий. — Он подводил фундамент под процесс приватизации. Маленькой группе бизнесменов отдали все, весь государственный пирог…Бизнесменам, включая Березовского, выигравшим залоговые аукционы в 1995 году, разрешили одержать победу, при этом подразумевалось, что…разрешая грабёж, государственные чиновники оказывают им услугу, но при одном условии — придёт время, когда бизнесмены должны будут дать крупные суммы денег на избирательную кампанию».

Государственные пакеты акций, оценивавшиеся на фондовом рынке в июле 1997 года в 14 миллиардов долларов, были проданы на залоговых аукционах олигархам менее чем за один миллиард. Это было далеко не все, что ельцинское правительство заплатило Березовскому и его коллегам за поддержку. Крупные суммы бюджетных денег были оставлены на счетах в уполномоченных банках, которые могли ими свободно распоряжаться в течение нескольких месяцев. Предпринимателям пообещали дополнительные выгоды от приватизации (тоже в миллиарды долларов) после переизбрания Ельцина».

Дэвид Саттер считал: «Заключительная стадия приватизации, крупнейшая в истории мирная смена собственника, — это программа „долги за акции“. К 1995 году правительство стало банкротом. Ельцину предстояли новые выборы. И олигархи, прежде зависевшие от правительства, начали диктовать свои условия. Программа „долги за акции“, незаконность и аморальность которой никогда не отмечалась западными правительствами и международными финансовыми институтами, работала очень просто. Избранные банки стали кредиторами правительства под залог самых ценных, лучших предприятий бывшей советской промышленности — таких, как „Норильский никель“, который обеспечивает большую часть мирового производства палладия и других редкоземельных стратегических материалов, не говоря уже о никеле. Когда правительство не могло вернуть долги, а это неизбежно случалось, собственность переходила в руки олигархов. Эти олигархи финансировали успешное переизбрание Ельцина».

Сам же Борис Николаевич это обстоятельство с финансированием своей избирательной кампании описывает только общими словами, расставляя в нужных местах ударения: «Увидев, какая мощная молодая команда работает на Ельцина, киты бизнеса потянулись в наш предвыборный штаб. Они „вложились“: кто организационно, кто интеллектуально, а кто и финансами».

Кто-то какими-то финансами помог, не президентское это дело считать по мелочам. Те деньги считали другие, и часто в свою пользу.

«Каждый, кто участвовал в ельцинской предвыборной кампании, включая Березовского, хотел сделать на этом деньги, — говорит Стрелецкий. — Для этого они искусственно завышали свои расходы. Заключали липовые контракты на оказание рекламных или полиграфических услуг. За границей часть денег распределялась по личным счетам банкиров и государственных чиновников, а часть возвращалась в Россию. Расследование, проведённое СБП, показало, что из средств избирательной кампании было похищено от 200 до 300 миллионов долларов, в основном бизнесменами, близкими к предвыборному штабу в Москве».

Наживались и просто мошенники. «Во время личного доклада, — вспоминает Анатолий Куликов, — спрашиваю президента в лоб: „Имярек ссылается, что деньги, которые мы в МВД считаем крадеными, должны были пойти на нужды вашей предвыборной кампании. Этот человек прикрывается вашим именем. Вы должны дать соответствующее поручение генеральному прокурору…“ Ельцин был просто взбешён: „Какая ложь! Конечно, вот моё поручение: немедленно разобраться!“ Расследование не оставляло сомнений: вороватые чиновники действовали в собственных интересах. Президент был ни при чем. Его именем пользовались все, кому не лень.

Понимаю, что охотников нажиться за счёт страны было немало. Немало было и тех, кто мог это делать за спиной Ельцина — по собственному умыслу или действительно сбивая многомиллионный долларовый пул для проведения предвыборной кампании. Но президент всегда демонстрировал свою удалённость от этих меркантильных дел. Скорей всего он предпочитал, чтобы финансовой стороной будущих выборов занимались другие люди. Осторожность в щепетильных делах — это такая же черта его характера, как и все остальные: властность, упрямство, неизменное желание лезть на рожон. Бывало, что он, не желая, чтобы я посвящал его в некоторые обстоятельства, останавливал меня на полуслове: «А.С., лучше вы мне этого не докладывайте. Я не хочу этого знать. Это формы и методы вашей работы, зачем они мне?».

14.8.8. Что сделали олигархи? Эдуард Сагалаев (известный деятель СМИ) писал, что в 1996 году Ельцина не выбрали, а фактически назначили на узком совете 12 олигархов. Для выполнения этой задачи олигархи «подрядили», а затем и развратили российские СМИ.

Впрочем, совратить можно только тех, кто потенциально склонён к этому. Остальных совращать себе дороже, особенно когда можно совратить других и по дешевле.

«Российские СМИ в большинстве зависели от государственных дотаций. Газеты зависели от дешёвых расценок в государственных типографиях; телеканалы зависели от низких расценок государственных вещательных структур. Крупнейший потребитель государственных щедрот — полугосударственный-почастный канал ОРТ Березовского — получал более 200 миллионов долларов государственных дотаций в год. Большинство российских СМИ не могли существовать без государственных дотаций, и это обстоятельство позволило правительству контролировать содержание публикаций и программ».

Так разалгалась российская демократия. Впрочем, была ли она демократией?

 

14.9. Проблема с коммунистами

14.9.1. «Правительство США внимательно отслеживало все международные контакты Зюганова, пытаясь определить возможное развитие событий в случае его прихода к власти. Представители политической элиты США регулярно беседовали с лидером коммунистов…».

В конце 1995 года и начале 1996 года все понимали, что популярность президента РФ крайне низка. Такой низости не выдержал бы ни один президент США, он бы даже не рискнул выставлять свою кандидатуру.

А ещё Россия — не Америка. У нас и поражение тягостней бывает. Тут тебе припомнят все и за все расплатятся. Особенно с революционерами (или контрреволюционерами по коммунистической терминологии).

«До Ельцина и его окружения внезапно дошло, что он на грани поражения, в результате которого они и весь новый господствующий класс собственников могут лишиться своих привилегий и обретённых состояний». Если бы только это. Они могли быть запросто принесены в жертву толпе недовольных. Некоторым противникам пойти на такой шаг не просто хотелось бы, но было бы и тактически, и стратегически выгодно. Народный гнев был бы успокоен и на время удовлетворён.

«Новые русские» моментально поняли, что уходить от власти никак нельзя. Коржаков запросто, не обращая внимание на моральную сторону, признавал, что нельзя допустить проигрыша Ель ц ина. Нельзя, и все тут. О том, что есть демократия помнили далеко не все, особенно власть предержащие.

Возможно, именно в этих целях некие службы устроили прослушивание (неужели нельзя было обойтись без такого грубейшего нарушения закона, а просто купить отдельных делегатов) закрытого съезда КПРФ. Как тут не вспомнить «Преснягейт», о котором говорили в первой книге. И не вспомнить, что в результате аналогичного скандала Президент США Ричард Никсон подал в отставку, понимая, что ему грозит импичмент. Разница только в том, что в США заинтересованные антиниксоновские силы доказали ложь президента, а в России названные случай оказался без официального выяснения кто виноват. Впрочем, есть ли основания сомневаться, кто это сделал?

14.9.2. А все потому, что шансы президента на вторичное избрание были крайне низки. Честно выиграть было практически невозможно. А раз нельзя честно, то остаётся иной вариант.

Сразу же начали разыгрывать игру о переносе выборов. «В России ведётся …тонкая игра, — писали в апреле 1995. — Глава Федерального собрания высказывается в пользу идеи переноса выборов и президента и парламента на более поздний срок. Большинство политиков заявляет о своём категорическом несогласии, а вот группа весьма влиятельных банкиров открыто говорит о том, что её устраивает нынешняя власть, при всех её недостатках».

Высказывалось мнение, что в той ситуации Зюганову предлагали даже пост премьер-министра. Не будем разбираться так это или не так. Вполне возможно и провокационное распространение этой версии.

Заметим, что перенос выборов никак не укладывался в рамки существующей Конституции, которую совсем недавно приняли. Ну и что, что не укладывался.

На сей счёт имеется древнегреческий миф о Прокрусте, разбойнике, который всех, кто попадал к нему, укладывал на своё ложе; тем, для кого ложе было коротко, он отрубал ноги, а у тех, для кого оно было слишком длинно, он ноги вытягивал. Отсюда возникло выражение «прокрустово ложе». Если Конституция не позволяет, с ней можно поступить точно также. Не терять же власть из-за неудачно составленной Конституции. Тоже мне препятствие!

Правда, общепринято, что Прокруст был разбойник и отрицательный персонаж. Но так то Греция, да ещё и древняя. А у нас новая Россия, демократическая страна!

14.9.3. К 1996 году реальной силой оппозиции была практические почти исключительно одна политическая сила — Коммунистическая партия Российской Федерации во главе с Зюгановым. Остальные были в виде гарнира, который можно было, и заменить, но которым нельзя было насытиться.

Зюгановских коммунистов ругали многие недовольные ельцинским режимом. Одни покруче, указывая на скудоумие, преклонение перед силой, трусость, нерешительность, продажность.

Другие помягче. «Штаб Зюганова был в известной мере зациклен на работе с левыми избирателями, пренебрегая потенциальными электоральными слоями из так называемого „болота“, „центра“. В штабе избирательной кампании доминировали деятели КПРФ, которые привнесли партбюрократические подходы подковерной борьбы за доступ к „телу“ Зюганова, более того — практически отсутствовали профессионалы, способные более точно критиковать, давать непредвзятые советы и рекомендации». Менталитет — штука устойчивая.

Ругать руганью, но другой серьёзной силы в стане оппозиции не было. Реальным соперником Ельцину был только Зюганов. Значит, первому президенту РФ нужно было победит или запугать его. Кстати, Ельцин, по словам Коржакова, от идеи запрета компартии ещё не отказался. И под этот вариант тоже подготавливали почву. А что, не впервой совершать перевороты, их уже столько совершили при первом российском президенте. Похоже, резкие повороты ему даже давались более удачно, чем поступательное движение вперёд.

«Правая часть членов Конституционного Суда в конце мая 1996 г. выступила с заявлением, в котором потребовала запрета организационных структур КПРФ, так как они якобы созданы в нарушение постановления Конституционного Суда». Это было уже положе на элементарное запугивание.

В случае необходимости власть могла бы придраться и к решению Конституционного суда о том, что «антиконституционная деятельность структур КПСС и КП РСФСР … исключают возможность их восстановления в прежнем виде. Члены КП Российской Федерации вправе создавать лишь новые руководящие структуры», однако вместо этого в феврале 1993 года был проведён II чрезвычайный съезд КПРФ, в Уставе которого было заявлено: «Возникшая по инициативе коммунистов в составе КПСС Компартия РСФСР возобновляет свою деятельность…» («Известия», 8.8.96). То есть поводов для непризнания победы Зюганова партия власти могла бы найти достаточно, и, несомненно, этот варианта командой Ельцина был тоже заранее проработан».

«Государственное преступление всегда и во всех случаях должно иметь видимость законности», — написал французский писатель Морис Дрюон. Так было во все времена, и не только в нашей стране.

Спустя несколько лет симпатизирующие компартии люди написали в своей книге: «Существует даже точка зрения, что если бы Зюганов одержал побуду, то был бы введён чрезвычайный вариант, исключающий его вхождение во власть. Зюганов знал это из надёжных источников в ФСБ». Ох уж эта ФСБ, чего только там нет и кому только не выгодно по поводу и без повода ссыласться на это ведомство.

Эта мысль даже повторена в книге не один раз, называя источник информации: «По информации Илюхина, спецслужбы даже стали на всякий случай разрабатывать сценарий по прямой дискредитации Зюганова и срыву выборов. По первому сценарию, компартию могли обвинить в подготовке спецгрупп для захвата власти, второй сценарий заключался в попытке обвинить компартию в финансовых махинациях, Третий сценарий — намерение обвинить компартию в кулуарных переговорах с Д. Дудаевым».

Может быть и так. А может быть и просто пугали, понимая, что тех кого нельзя напугать теоретически не бывает. Что было на самом деле, сказать не просто.

С одной стороны, Борису Николаевичу не привыкать совершать перевороты. Игра с ГКЧП в августе 1991 года, Беловежский сговор в декабре 1991 года, несостоявшийся переворот в марте 1993 года, состоявшийся переворот в сентябре-октябре 1993 года — вот не полный перечень крупных переворотов, которые совершал или собирался совершить Ельцин.

Заметим, что все они окончились для него безнаказанно, а это поощряет (подталкивает) на следующие попытки решить проблему путём переворота. Расстреляв символ демократии (Верховный Совет РФ), Президент прекрасно показал, что он может сделать ради власти. Горы трупов для него не были преградо й.

«Предвыборная кампания началась, и в этот бой были брошены огромные ресурсы — финансовые и административные. Слова президента о том, что он непременно победит — надо было принимать совершенно безоговорочно. Он победит. Обязательно победит. Победит любой ценой».

Здравомыслящие политики понимали это. Какая там демократия, если «царь Борис» хочет продолжить царствовать. Без сомнения он и его команда и на этот раз были готовы пойти на все, чтобы удержатся у власти. Коржаков, например, в своей книге «Борис Ельцин : от рассвета до заката» писал спокойно о некоторых явно незаконных действиях президентской команды. Для него это было обыденным делом. Подумаешь незаконно, зато эффективно. Мало того, сам Ельцин позже признавал о подготовке очередного переворота.

Существуют и другие признания. Например, бывшего министра внутренних дел Анатолия Куликова, писавшего: «До марта 1996 года Александр Васильевич относился ко мне совершенно лояльно.

Но после 18 марта 1996 года, когда я воспрепятствовал разгону Государственной Думы и запрету компартии, в наших отношениях почувствовалось отчуждение. Здороваться-то мы здоровались, но было видно: Коржаков недоволен. Что-то очень важное я поломал в его политических планах».

Ельцин позже расскажет, что от переворота отговорил его Чубайс. «Я возражал, — писал он. — Повышал голос. Практически кричал, чего вообще никогда не делаю.

И все-таки отменил уже почти принятое решение. До сих пор я благодарен судьбе, благодарен Анатолию Борисовичу и Тане за то, что в этот момент прозвучал другой голос — и мне, обладающему огромной властью и силой, стало стыдно перед теми, кто в меня верил…».

Чубайс, конечно, верил. Но верил он, прежде всего в то, что переворот осуществляет силовики, которые и получат полную власть в стране, а он останется не при деле. А этот вариант главного приватизатора не устраивал. Ему нужен был другой вариант, когда дивиденты от правления старого президента получал именно он молодой приватизатор.

Несколько иную версию приводил Анатолий Куликов, бравший на себя ответственность за срыв уже подготовленного переворота.О том, что основная заслуга в этом принадлежит именно Куликову говорил и Березовский.

Однако построение планов дало ясное понимание готовности пойти на переворот, если в этом будет экстренная необходимость. Просто в тот раз посчитали, что есть иной вариант.

Нельзя не согласить с утверждением, что «Ельцин явно дал понять, что если Зюганов наберёт больше голосов, к нему будут применены силовые меры…». Не рискнув проявить решительную поддержку Верховного Совета РФ в октябре 1993 года, Зюганов вряд ли был способен рискнуть в 1996 году. Это понимали обе стороны.

Все это так, однако, с другой стороны совершать почти каждый год прямой и явный государственный переворот, не считая более мелких, которые делали ещё чаще — это, похоже, на перебор. В конце концов, мировое общественное мнение все же существует. Да и народ в декабре 1994 года совершенно ясно показал, что он не будет голосовать за тех, кто из танков по парламенту бухает.

Но вот говорить о подготовке переворота со стороны партии власти можно. Это запугивает политического противника, а в случае необходимости можно и откреститься от подготовки.

Зато, с точки зрения оппонентов, обвинение своих врагов (ельцинистов) в подготовке переворота — всегда удобны, так как представляют их в лучшем свете (народ любит обиженных). Это, во-первых. А, во-вторых, оправдывают некоторые последующие явно нерешительные действия Зюганова (не подставлял партию под готовящийся удар).

14.9.4. Одной из самых пикантных историй второй избирательной компании Ельцина является его сговор с коммунистами. Точнее, версия о таком сговоре. На чем базируется такая информация?

Обратимся для начала к Коржакову, который, похоже, не все понимая, раскрыл некоторые карты той кампании в своей книге «Борис Ельцин : от рассвета до заката». По словам Коржакова, он встречался с видными деятелями КПРФ и говорил им: «Смотрите ребята, не шутите, мы власть не отдадим …

Вы думаете, мы вам власть отдадим? Вы поняли, что у нас намерения серьёзные, когда Думу захватили в воскресенье, 17-го числа. Так что не отдадим. Давайте по-хорошему договариваться. Может, портфели поделим какие-то».

Интересен не сам факт разговора, а фактическое признание давления на коммунистов в ходе такой встречи. Тут же Коржаков говорит о том, что сами коммунисты должны проявить инициативу о переносе выборов.

Среди тех, с кем встречался Коржаков назвал одного Зоркальцева, который якобы пришёл договариваться о встрече Зюганова с Ельциным. «Зоркальцев, чувствуется, испуган, хочет мирного исхода», — говорил Коржаков. Ещё бы, тут же он говорит, что Ельцин не отказался от запрета КПРФ.

Сам Зоркальцев писал: «Помощники президента пригрозили, что в случае победы Г. Зюганова в ход будут пущены танки». Угрозы, наверное, были. Но только ли на угрозах шли переговоры? По словам Коржакова : «Коммунисты сейчас уже не те, на „Ауди“ катаются, в „Снегирях“ живут. Это те, кому от власти что-то досталось».

Березовский позже расскажет, что за несколько месяцев до июньских выборов Коржаков и Барсуков настояли, чтобы Ельцин подписал три указа — об их переносе на два года, о роспуске парламента и о запрете компартии. «Понадобилась масса усилий, чтобы эти указы не увидели свет. Основная заслуга в этом принадлежит тогдашнему министру внутренних дел Анатолию Сергеевичу Куликову, моему старому оппоненту».

«В 1998 году, уже, будучи депутатом Государственной думы, А Коржаков разоткровенничался на пресс-конференции: „Весной 1996 года я предложил перенести выборы на два года. Причём не просто так, я знал подлинное состояние здоровья Ельцина, я советовался и с членами Совета Федерации, и с оппозицией, и с коммунистами. И все были „за“, а дальше работа пойдёт“.

В. Павленко писал: «Авторитарность» устремлений этой части президентского окружения можно усматривать не столько в нашумевшей истории с арестом видных функционеров президентского избирательного штаба, являющейся на деле не более чем эпизодом междоусобной борьбы во властных структурах, сколько в объективном стремлении ряда ответственных должностных лиц к созданию таких условий, при которых проведение выборов оказалось бы максимально затруднённым (например, майский демарш А. Коржакова с предложением о переносе голосования, поддержанный рядом видных представителей армейского генералитета, а также провал подписной кампании первоначальным составом избирательного штаба Б. Ельцина во главе с … О. Сосковцом )».

14.9.5. Однако в окружении первого российского президента, как уже говорилось, не все желали переноса выборов. По мнению Михаила Назарова это объяснялось тем, что «Чубайс (ранее руководивший приватизацией) и стоящие за ним финансовые круги, в том числе западные, настойчиво убеждали Ельцина пойти на выборы, поскольку всем им была нужна не просто имевшаяся власть, а „демократическая легитимация“ захваченной власти и её результатов, без этого их позиция оставалась бы уязвимой…

Ведь это были первые «свободные» выборы президента Российского государства. Вопреки предыдущим утверждениям тех же лиц (особенно в октябре 1993-го), ранее такой легитимации у Ельцина не было: он был избран ещё при режиме КПСС и всего лишь президентом РСФСР — одной из частичных внутригосударственных структур (без полномочий в сфере внешней политики, без должности главнокомандующего вооружёнными силами). Ельцин взял на себя всю полноту власти над страной незаконно, в результате двух переворотов 1991 года: в августе — против правительства СССР и затем в декабре — против президента СССР. Причём беловежский путч, расчленивший территорию исторической России, был особо тяжкой государственной изменой независимо от существующего политического строя.

Даже если Ельцин и имел легитимацию президента нынешней РФ, то в дальнейшем он её утратил трижды: после следующего антиконституционного путча в сентябре 1993 года и расстрела высшего законодательного органа — Верховного Совета, после доказанной фальсификации при принятии новой Конституции в декабре 1993 года, после нарушения своего обещания пойти на переизбрание в 1994 году. А с истечением пятилетнего срока с момента избрания даже первоначальная шаткая легитимация кончилась.

Новая же, более убедительная, была необходима не только Ельцину (теперь мы видим — даже не столько самому Ельцину ), но новому правящему слою как легитимация всех итогов предыдущего периода — то есть передела государственной собственности, предпринятого в правление Ельцина номенклатурой, мафией и иностранным капиталом».

Кроме того, перенос выборов был неизбежно связан с определённым компромиссом между президентом и руководством КПРФ. А это для демократической части окружения президента РФ было опасно потому, что они оставались в стороны (в отличие от Коржакова ), а коммунисты, почти наверняка, потребовали бы отступного, в качестве которого как нельзя лучше подходили головы этой самой демократической части президентского окружения. Тем более, что президент уже показывал готовность пойти по пути, который указывали коммунисты КПРФ. И не один раз.

14.9.6. Если одним нужна была победа, то нужна ли она была другим (коммунистам)? На первый взгляд парадоксальное предположение. Но только на первый взгляд.

Поддержавший тогда Зюганова Говорухин высказался: «…У меня иногда возникало ощущение, что они не хотят брать власть. Тогда им нет прощения!». Говорухин видел позицию КПРФ с близкого расстояния, Лебедь с более дальнего, а большое, как известно, видится на расстоянии. Так вот Александр Лебедь прямо заявлял: «Уверен, что Зюганов на …выборах дико боялся выиграть … Когда Зюганов проиграл, он точно был счастлив. Он отвалили в привычную среду обитания — вот я оппозиционер. Должность, кстати, весьма хлебная».

Не будем гадать на кофейной гуще. Убедительных доказательств, подтверждающих или опровергающих эту версию найти трудно. Тут даже объяснения нежелания победить могут быть два:

Первое — трусость. Боялись, что режим «разберётся» с победителями. Об этом мы уже говорили.

Второе — тактическая хитрость. В случае победы нужно будет выводить страну их кризиса, а сделать это не легко. Маятник народных симпатий может снова качнуться, и тогда прощай не только власть, но и сытное оппозиционное сидение в Государственной Думе.

Впрочем, какая это тактика? По настоящему это называется подлостью. Хотя подлостью можно назвать в первое объяснение. Ведь поверили лидерам КПРФ миллионы россиян. Кстати, есть ещё одна версия: КПРФ выиграла выборы, но руководство партии под предлогом возможного запрета партии признала своё мнимое поражение.

Однако, повторим, что это всего лишь версия и у автора настоящей книги нет убедительных доказательств её истинности. Тем более, что не исключена возможность распространения этой версии политическими противниками лидера КПРФ в своих корыстных целях.

Обвинить конкурента в трусости — святое дело для многих российских политиков времён посткоммунизма. Заметим мимоходом, что первым ловить вора часто призывает именно тот, кто сам украл.

 

14.10. Фактор Лебедя

14.10.1. «Думаю, — писал уже давно О.М. Попцов, — что на будущих выборах повториться появление общественной ностальгии по сильному человеку и среди фигур, претендующих на высшую коронацию, окажутся имена из военной элиты». Народу приелись гражданские политики. Наступало время военных. Особенно умеющих себя подать.

Генерал Лебедь становится известным. «…Кажется, не случалось на российских (и не только российских) просторах мало-мальски заметного происшествия, по поводу которого страна немедленно бы не узнавала мнение Лебе д я. Демократы? Преступники. Президент? Все делает не так. Эстонцы? Да их место вообще у параши! Народ затаив дыхание внимал ударам генеральского кулака по штабному столу. Вот это патриот! Вот это генерал! И главное — вот это политик!».

Между тем некоторые критически оценивали Александра Ивановича, отмечая: «Лебедя…власть …интересует, да что там — она определяет все его помыслы и поступки. Ради неё он готов на все. Ради неё совершенно беспринципен, с необыкновенной лёгкостью меняет свои взгляды на прямо противоположные. Для него, как человека военного, нет запрещённых для победы средств». На войне, как на войне! Есть такая клылатая фраза.

Похоже, из генерала уже делали известного политика, его тянули. Кто тянул? Мения высказывались разные.

В документе, который директор ФСБ РФ Барсуков направил президенту РФ Ельцину, указывалось:

«Березовский, зарекомендовавший себя изощрённым политиканом, одним из первых „новых финансистов“ ещё осенью 1994 года, когда дела в АВВА шли хорошо, начал присматриваться к Лебедю. Оказывал ему лично материальную поддержку. Известно выражение Березовского о том, что „в России еврейскому капиталу не хватает только одного — крепких русских кулаков, какими обладает Лебедь“.

Затем их отношения охладели. Лебедь не принёс Березовскому ожидаемой прибыли, а сейчас Лебедя по эстафете взял на содержание банк «Российский кредит», руководство которого недолюбливает Березовского».

Но это будет чуть позже, а пока роман развивался. «Порвав с Коржаковым, Березовский решил сделать ставку на нового российского силовика — генерала Лебедя. Он надеялся, что, неискушённый в интригах Кремля, Лебедь станет пешкой в руках закулисных игроков».

Превратить десантного генерала в значимую фигуру и получить от этого прибыль рассчитывали многие. Коммунисты вскоре после выборов 1996 года с намёком отметили: «…Некий Радзиховский (известный как автор статьи „Еврейское счастье“) и подобные ему имиджмейкеры создают из генерала Лебедя русифицированный вариант Пиночета».

Диктатор должен быть русским, а, следовательно нужен соответсвующий типаж. Лицо у Лебедя простое народное, а народ наш, как известно, любит пить. И поэтому у некоторых возникали сомнения о том, не пьёт ли лишнего генерал. Коржаков отметил, что Лебедь бросил пить, «когда в политику полез».

14.10.2. Кандидат в Пиночеты не лез за словом в карман, себя в обиду не давал, а других при случае ругал. Все как положено для начинающегося и перспективного политика.

«Лебедь позволял себе критиковать руководство Министерства обороны за развал армии. Долго это продолжаться, естественно, не могло». «… Александр Иванович к лету 1995 года уже стал серьёзной проблемой для Грачева, репутация которого в войсках и так уж была основательно подмочена».

«В борьбу с Лебедем подключилась ФСК. Однако и её желания найти копромат против Лебедя закончилось скандалом. Майор контрразведки 14-й армии Бутник решил завербовать работницу армейской прессы Елену Силантьеву, чтобы она давала информацию на командарма. Беседа Бутника и Силантьевой была записана и обнародована командармом. Начался переполох. В Тирасполь прибыли высокопоставленные должностные лица ФСК, Министерства обороны и прокуратуры. Их интересовал вопрос: замять дело. Бутника их 14-й армии убрали. Но против Лебедя происки продолжили».

Тогда писали: «…В Приднестровье складывается беспрецедентная для современной российской армии вариант региональной генеральской оппозиции. Сила Александра Лебедя как раз заключается в его положении популярного и крепкого командарма, добраться до которого из Москвы практически невозможно». Но все-таки добрались на своё горе.

15 июня 1995 года приказом министра обороны Грачева генерал-лейтенант Лебедь был уволен с военной службы досрочно с зачислением в запас в (связи с организационно-штатными мероприятиями) с правом ношения военной формы одежды. За безупречную службу в Вооружённых Силах ему была объявлена благодарность.

Так министр обороны избавился от строптивого генерала. А этот генерал позже написал: «У меня сложилось впечатление, что Президент думает, что если для выполнения его указов найти кого-то, кто будет беспрепятственно отвечать „есть“, „так точно“, „будет сделано“, то все пойдёт само собой. Грачев продержался так долго, потому что у него вот это „есть“, и „так точно“ было поставлено изумительно. Он „очковтиратель в законе“ просто от природы, таким родился. Чеченская война? Завтра победим. Реформа армии? Проведём. Сократить? Сократим».

14.10.3. Такой министр удерживался, а другого генерала в отставку. Некоторые считали: «Похоже, что исход с отставкой застал самого Лебедя врасплох…Генерал не подготовил запасные позиции и шёл ва-банк». По словам, который якобы сказал Скоков, после увольнения у Лебедя «даже пиджака гражданского не было».

Ещё в июне 1995 года некоторые ёрничали, писав, что «надо видеть генеральскую мимику». Напрасные издёвки. Некоторые это почувствовали и стали играть на уже сложившейся народной популярности отставного генерала. Благо популярность стала в демократической России выгодным товаром. Лебедю было предложено участвовать в выборах.

Сделал это достаточно лояльно относящийся к Ельцину Юрий Скоков, который одно время был секретарём Совета безопасности.

«Скоков мог бы поставить всероссийский рекорд эффективности политических инвестиций. Заполучить в совершенно непонятный массовому избирателю Конгресс русских общим перед самыми выборами в Государственную думу популярного среди миллионов россиян генерала — это было эквивалентно экономии десятков миллионов на агитацию».

Конгресс русских общин выборы проиграл, но Лебедь был избран депутатом Государственной Думы. «Лебедь-стратег всегда прикидывал всевозможные комбинации и ситуации. Он умеет их просчитывать и всегда ищет беспроигрышный ход. Может быть, поэтому он, кроме партийного списка, дал согласие баллотироваться по Тульскому округу».

И так Александр Иванович стал депутатом Государственной Думы. Для некоторых политиков это верх желаний. Они успокаивались и спокойно устраивали свою жизнь, получая все преимущества представителя Госдумы. Наш генерал был не таков.

Тут подоспело время выборов президента Российской Федерации. Десантный генерал стал восходящей звездой российской политики и его стали тянуть в разные стороны как невесту на выданье. Хлопотное дело — выборы президента. Да и стоят они очень даже не дёшево. Но генералу деньги давали.

Результаты первого тура для Лебедя были сенсационными, он стал твёрдым троечником, далеко обогнав других конкурентов. В том расскладе сил получить «тройку» было очень и очень престижно, это действительно было «удовлетворительно».

«Зюганов попытался в ходе консультаций привлечь Лебедя на свою сторону, — писали симпатизирующие лидеру КПРФ лица. — Намёками обещая ему в случае победы предоставить ответственные посту вплоть до премьер-министра, но он не согласился, предпочитая другие варианты». Кто же соглашается на намёки? Нужно было предлагать прямее, да, вот, вероятно, все места уже были предложены другим. Говорухин уже после выборов скажет о коммунистах: «Они не способны бороться за власть… Победить мерзавцев в Кремле такие люди не в состоянии».

А в это время Ельцин не только обещал Лебедю больше, но и снимал для него других. «Личный недоброжелатель Лебедя, „лучший“ министр обороны генерал Грачев был снят со своей должности».

Ещё летом 1995 года, когда депутатами ставился вопрос о снятии Грачева, президент не пошёл на это и в оппозиционной прессе тогда написали: «Его он отдаст только тогда, когда возникнет угроза его, президента, собственной отставки». Видимо, такая угроза и возникла через год, т.е. летом 1996 года. Министром обороны стал Игорь Родионов, получивший широкую известность в 1989 году после событий вокруг разгона антисоветского митинга в Тбилиси. Его на заре отечественной демократии сделали символом тупого милитаризма и заставили его молчаливо отвечать за решения вышестоящих политиков. Молчание было вознаграждено, хотя и не часто, но такое в жизни тоже бывает.

Уход Грачева не особенно расстроил даже группу Коржакова, последний ведь писал о своих сомнениях в преданности первого президенту: «После августа (имеется ввиду август 1991 года — С.Е.М.) до меня доходили слухи о двойной и даже тройной игре, которую якобы вёл Грачев. Но слухи эти никто не смог подтвердить документами». Кроме того, мы уже упоминали об том, что Коржаков стал резко критически оценивать «лучшего» министра обороны после октября 1993 года и первой чеченской войны. Но это одновременно был и показатель, что президент мог сдавать в случае необходимости тех, кого называл своими друзьями. Тревожный признак для Сосковца, Коржакова и компании. Было о чем задуматься, но думать было уже некогда.

14.10.4. Однако увольнение Грачева было уже после первого тура, а мы пока о том, что было до того.

«Восьмого мая Березовский и другие члены „группы тринадцати“ встретились в Москве с Лебедем. Выйдя после двух часовой встречи за закрытыми дверями, они воздержались от комментариев. Когда к генералу Лебедю подошли журналисты, от отмёл домыслы о том, что между ним и ельцинским лагерем было достигнуто соглашение. „Меня не купили, — сказал он. Я не продаюсь“.

Возможно, грубоватого генерала-десантника и не купили, но Березовский и его деловые партнёры дали деньги на его избирательную кампанию».

Анатолий Куликов написал: «… Борис Ельцин в своей борьбе с Геннадием Зюгановым, также прошедшим во второй тур выборов, был вынужден заключить с генералом политическую сделку: Лебедю давался серьёзный и заметный государственный пост в обмен на голоса его сторонников. В политике такие альянсы — обычная вещь, и сегодня остаётся только спорить: так ли верны оказались расчёты кремлёвских политтехнологов, утверждавших, что без подобного манёвра победа Ельцина просто бы не состоялась?…

Условия сделки не разглашались, но было понятно, что на предвыборных торгах Лебедь голоса своих избирателей продал по очень высокой цене. Во всяком случае положение бывшего командарма в политическом истеблишменте страны очень сильно изменилось: теперь он разговаривал властно, смотрел грозно, вёл себя по-хозяйски, и не оставалось сомнений, что народную поддержку Лебедь ещё не раз использует в своих интересах.».

По некоторым данным, примерно также пытались «купить» и Явлинского, но тот на сделку не пошёл. Впрочем, в тот период времени Лебедь «весил» примерно в два раза больше, чем главный яблочник.

Уже позже отмечали: «За кулисами видимой картины выборов был „талантливо“ спланированный „оригинальный тактический ход. Фактически в одной связке с Ельциным действовал Лебедь, сыгравший в ходе подготовки и проведения первого тура блестящую партию на оппозиционном электоральном поле. Иными словами, дублёр Ельцина появился в той части политического спектра, где его совсем не ждали“ …. Утверждают, что „оппозиционный“ генерал заранее имел договорённость с Ельциным (этот секрет позже выдал сам президент), с марта получал от Березовского финансирование своей кампании (которой руководил А. Головков, недавний сотрудник Г. Бурбулиса и Е. Гайдара ) и поддержку телевидения («Известия», 11.7.96; «Независимая газета», 19.6.96 и 21.6.96).

Пресс-секретарём Лебедя стал Л. Радзиховский (ранее депутат Госдумы от ельцинского «Выбора России»), который по поручению Березовского писал генералу предвыборные выступления. О своей роли в успехе Лебедя на выборах Радзиховский сообщает: «Одной из главных задач было обольстить интеллигенцию. Сама по себе она немногочисленна, но она формирует общественное мнение. А интеллигенцию охмурить проще, чем народ, она ещё глупее. Для неё оказалось достаточно нескольких приманок: „за рынок“, „против коммунизма“, „не антисемит“. На них все и строилось». Другой сотрудник Лебедя Ю. Урусов, пишет: «Программу „Правда и порядок“ мы предложили ему за три месяца до выборов. Хотя она сильно отличалась от прежней, Лебедь её освоил очень быстро… Благодаря Березовскому частота появления Лебедя на ОРТ достигла частоты появлений Бориса Николаевича» («Общая газета», 4-10.7.96)».

4.10.5. Лебедь, как уже говорилось, сумел стать третьим. Но в той троице соображали не на троих, а двое против одного. «Сразу после первого тура события стали развиваться стремительно. 18 июля Ельцин назначил генерала Лебедя советником по национальной безопасности и секретарём Совета безопасности. Для вхождения в состав правительства Лебедь поставил одно условие — уволить с поста министра обороны генерала Павла Грачева. Грачева уволили на следующий день».

Быстренько после первого тура Александр Иванович стал под знамёна Бориса Николаевича. Выглядело это как назначение на высокую должность. Генерал-десантник сходу взял в карьер. «Заявление Александра Лебедя на первой в своей жизни пресс-конференции в качестве секретаря Совета безопасности и помощника президента России по национальной безопасности, что „он уже решил одно конкретное дело — предотвратил попытку кругов, близких к министру обороны, организовать «ГКЧП номер 3“, — вызвало эффект разорвавшейся бомбы…

По словам генерала, эти круги намеревались поднять войска Московского военного округа и воздушно-десантных сил. Однако, сказал Лебедь, мне удалось добиться полной лояльности войск. «Я точно знаю, — подчеркнул он, — что никаких смут не будет».

Но тревога по поводу «ГКЧП» ещё более усилилась после выступления нового секретаря Совета безопасности в программе НТВ «Герой дня». Александр Лебедь рассказал, что 18 июня между 9 и 10 часами утра в комнате отдыха кабинета министра обороны генералы Барынькин, Шуликов, Ситнов, Харченко, Лапшов, пресс-секретарь министра обороны Елена Агапова, а также министр обороны Грузии Вардико Надибаидзе «уговаривали министра обороны поднять войска по тревоге и тем самым оказать давление на президента».

Отметив, что «ему не известны планы дальнейших действий указанных лиц» Александр Лебедь сообщил, что «принял свои меры» — «дал команду дежурному генералу Центрального командного пункта Генерального штаба, запретил ему передавать любые распоряжение министра обороны в войска».

Затем, сказал Лебедь, он побывал в штабе Московского военного округа. Оттуда за его подписью ушла телеграмма, в которой он «уведомил войска о смещении Павла Грачева» и обратился к ним с просьбой «сохранять спокойствие и продолжать заниматься плановой боевой и оперативной подготовкой. Лебедь, по его словам, побывал так же в штабе воздушно-десантных войск, и командующий ВДВ ему заявил, что у него „только один Верховный главнокомандующий“…

«Мы просто собрались у министра обороны, — рассказывал …участник этих событий, — чтобы по-мужски, по-товарищески проводить Павла Сергеевича. Не скрою, подняли рюмку, и не одну. Нормально дело. Плохо ли — хорошо, но мы четыре года в одной упряжке. Не проводить его было бы не по-человечески»…

19 июня Государственная Дума поручила своим комитетам по обороне и безопасности дать депутатам официальное разъяснение по поводу сделанного Лебедем заявления о заговоре. Это было сделано по предложению депутата Сергея Бабурина на пленарном заседании. Бабурин настоял на том, чтобы комитеты доложили, были ли серьёзные основания опасаться за государственную безопасность или никакого заговора не существовало.

Между тем глава Комитета по безопасности Ви к т о р Илюхин (фракция КПРФ) заявил, что «ни правительство, ни спецслужбы не располагают информацией о заговоре, никаких попыток в этой области не было. По словам В. Илюхина, после отставки П. Грачева „в Министерстве обороны собрались его однокашники, был определённый разговор, но вопроса о заговоре не было“. Илюхин высказал мнение, что в связи с назначением генерала Лебедя на пост секретаря Совета безопасности „для России учебные боевые тревоги будут объявляться постоянно“.

Следов заговора никто не представил. «История с т.н. „ГКЧП-3“, — написал автор пролебедевской книжки, — закончившаяся отставками плеяды генералов, предводительствуемых пресс-секретарём министра обороны мадам Агаповой, должна быть предметом расследования скорее независимого военного журналиста, чем штатного аналитика». А что ещё сказать, если нечего сказать?

14.10.6. Лебедь как ураган вошёл в высший эшелон политической власти. Но ураган должен был кого-то разрушить, на то это и стихийное бедствие. «Когда Президент представлял генерала прессе, один настырный журналист спросил: „Это теперь новый наследный принц и вы смотрите на Лебедя как на своего наследника?“. Натянуто и неестественно улыбаясь, Ельцин ответил, что ещё рано об этом говорить, хотя ничего не исключено. Однако самодовольный Лебедь, улыбаясь во весь рот, поблагодарил журналиста за «хороший вопрос».

Моральная сторона поступка этого генерала обеспечившего победу Ельцина была всем очевидна. Как очевидно было и то, что сам Лебедь до этого был в числе критиков первого российского президента. Нужно было это хоть как-то оправдать.

«Моя совесть чиста, — напишет в 1997 году сам Лебедь. — Я не передавал свои голоса Ельцину». Понимал, ли он, говоря эти слова, что признает необходимость оправдаться перед теми, кто разочаровался в избранном президенте?

Некоторые уточняли: «… Лебедь никогда публично не произносил какие-либо слова о своей симпатии к Ельцину или о своей высокой оценке Ельцина как президента России… Не произносил Лебедь и слов о том, что призывает своих избирателей проголосовать во втором туре за Ельцина. Не произносил он публично даже традиционные по протоколу слова о своей искренней признательности Ельцину за полученное назначение».

Сам Лебедь уже после отставки писал: «Голоса — не лапти. Их на чужую ногу не наденешь. В конце концов, в кабинке на избирательном участке человек остаётся один. Соглядатаев за спиной нет. Крестик, нолик ставит сам. От кабины до урны человек тоже следует без конвоиров. Вы когда-нибудь видели меня на экране телевизора призывающего отдать кому-то свой голос?».

Лебедь просто сказал тем, кто проголосовал за него: «Голосуйте так, как подсказывает вам совесть». Формально юридически это не была поддержка Ельцина. Но в политике формально юридический подход не применим, по сути своей Лебедь обеспечил Ельцину быструю победу во втором туре. И, следовательно, продал он эти голоса.

Именно за это он и получил должность Секретаря Совета безопасности с особыми полномочиями, придуманными специально для него. Сторонники лидера КПРФ считали: «В ответ благодарный Лебедь призвал своих избирателей проголосовать за Ельцина, пообещав решить чеченскую проблему и навести порядок в Вооружённых Силах, начать немедленно реформы в армии». Видимо, они правы. В политике важна именно суть, а не форма.

«Существует обоснованное мнение, что если бы не Лебедь, то Зюганов уже в 1-м туре получил бы более 50% голосов и никакая фальсификация властей не помогла бы Б. Ельцину». Это мнение тех, кто симпатизировал партии российских коммунистов.

Однако, до второго тура произошли ещё некоторые важные и даже чрезвычайные события.

 

14.11. «Кровные братья» расстаются

14.11.1. В 1995 году Коржаков дослужился до звания генерал-лейтенанта. Некоторые язвили: генерал, командующий полутора тысячами охранников. Можно подумать, что мало в стране генералов, которые командовали меньшим числом подчинённых.

«Ельцин никаким президентом для меня не являлся, — писал А.В. Коржаков. — Друг друга мы считали „кровными“ братьями — в знак верности дважды резали руки и смешивали нашу кровь. Ритуал предполагал дружбу до гробовой доски. При посторонних же я всем своим видом показывал, что Борис Николаевич — президент при любых обстоятельствах».

«Нас связывали мужские отношения, и я поклялся быть с президентом до конца. Я не считал себя вправе уйти. Слишком много соли мы съели вместе», — рассказывал Коржаков. О «старой» дружбе президента и верного ему охранника мы уже писали.

Главный охранник, как писал Анатолий Куликов : «…считался человеком влиятельным. Почти всемогущим. Аудиенций с ним добивались олигархи, политики, военачальники. Гуляли небезосновательные слухи, что Александр Васильевич казнит и милует своей волей и пары его слов на обрывке бумаги достаточно, чтобы одного наделить генеральским званием, а у другого — отнять банк или, например, нефтяную компанию.

Почему же их сумели разделить? Ведь Ельцин не особенно склонён бросать своих верных слуг. И, тем не менее, они расстались.

Конечно, главным образом, потому, что другие очень хотели сделать это и мастерски переиграли главного охранника. «Коржаков проглядел опасность», — напишет Ельцин.

Но об этом позже. А сначала о том, что, похоже, Коржаков сам стал менее привязанным к президенту. Внутренне он уже стал тяготиться своей близостью к Ельцину.

В своей первой книге о первом российском президенте, Коржаков приводит такой факт: «До выборов оставалось месяца три. Президент нервничал и чрезмерно „расслаблялся“. Таня пришла ко мне в отчаянии:

— Саша, надо что-то делать. Только вы можете повлиять на папу.

— Почему только я? Собирайте семейный совет и скажите. Ты на него влияешь, как говорят, очень сильно. В конце концов пусть Чубайс повлияет.

— Саша, это должны сделать вы! Вы же его так любите.

В этот момент я почему-то вспомнил Шеннон, визит в Берлин, порванный из-за фашистов галстук…

— Таня, если я тебе скажу, что не люблю Бориса Николаевича, то это будет слишком мягко сказано.

Её веки дрогнули, и в сузившихся глазах мелькнул недобрый огонёк. Она прошептала: «До свидания» — и, пятясь назад, удалилась.

Уставившись в одну точку, я долго сидел в кресле. Меньше всего меня беспокоило, что дочка передаст недобрые, но откровенные слова папе. Я не боялся отставки, не пугал меня разрыв отношений с президентом. Впервые за последние три года я вдруг осознал, что никогда не любил Ельцина как человека».

Этот же эпизод Коржаков рассказывал и в других ситуациях. Таня, если не передала эти слова отцу, то уже запомнила их точно. Коржаков это должен был понимать. Но понимал он не только это.

Главный охранник стал понимать, что первый президент РФ не идеал, мало того, он стал понимать, что не тому служил. При этом все происходило на фоне усиления влияния на президента людей, которых главный охранник не любил. Видимо, подсознательно он почувствовал, что служит уже не только непутёвому «кровному брату», но и своим кровным врагам, когда помогает ему остаться в должности. А это уже главному охраннику явно не нравилось. В сознании его произошёл сбой. Вольно или не вольно этим воспользовались, а он сам ослабил внимание к самообороне.

Недоброжелатели Коржакова были, разумеется, иной точки зрения. Е. Савостьянов, например, рассказывал: «Коржаков — обычная конъюнктура, не имеющая ничего общего с принципиальной позицией…

Думаю, Коржаков мечтал стать преемником Ельцина на его посту». Честно говоря, в такое мечтание не особенно вериться. Не всегда стоит свои собственные мечты вкладывать в голову политического конкурента.

14.11.2. Постепенное отстранение Коржакова и его друзей от участия в избирательной кампании шло довольно успешно. Анатолий Куликов вспомнил одно высказывание Коржакова того периода времени: «Меня, вроде того, от тела — оттирают… Там уже не я — там другие люди влияют на президента».

Задачи этого ползучего переворота понять не просто, если они вообще были кем-то сформулированы чётко. Но рано или поздно, когда капля капает в сосуд, сосуд может переполниться.

Одной из промежуточных ситуаций такого рода была ситуация с президентом Национального фонда спорта Фёдоровым. В изложении П. Хлебникова она выглядит следующим образом: «Когда в 1993 году Тарпи щ ева назначили министром по физической культуре и спорту, он отошёл от каждодневного руководства НФС. Новым президентом стал тридцатилетний Борис Фёдоров, в прошлом инженер, а ныне бизнесмен. Фонд спорта был фантастически прибыльной структурой. Он получил право беспошлинного ввоза в страну алкоголя и табака, при этом не платил налоги с прибыли. Расследование, позднее проведённое полковником Стрелецким, показало, что за два года НФС получил прибыль в 1, 8 миллиарда долларов. „Эти деньги разворовывались, — говорил Стрелецкий. — Только незначительные суммы шли на поддержание спорта. Фёдоров и его друзья сколотили огромные состояния за счёт государственного бюджета“…

Поскольку НФС являлся одной из структур, составляющих фундамент ельцинского режима, от Фёдорова ждали денег на президентскую кампанию. Где-то в конце марта или в начале апреля, говорит Стрелецкий, Фёдорову велели принести в предвыборный штаб 10 миллионов долларов наличными. Фёдоров приехал в «Президент-отель» с деньгами в чемодане и отдал их Чубайсу. Коржаков, будучи, страстным спортивным болельщиком и, полагая, что в его обязанности входит контроль над деятельностью НФС, был очень недоволен, когда узнал, что деньги НФС идут его соперникам — в предвыборный штаб Березовского — Чубайса.

«Когда мы узнали об этом, мы пригласили его (Фёдорова) на беседу, — говорит Стрелецкий. — Сначала Коржаков встретился с ним утром в Кремле; потом вечером с ним в Белом доме встретился я. Мы сказали ему: ты должен вернуть деньги в НФС, потому что тогда шла подготовка к Олимпийским играм и денег не было. Коржаков сказал: ты должен вернуть эти деньги, потому что они принадлежат государству».

В тот же вечер Фёдоров поехал к Березовскому в дом приёмов «ЛогоВАЗа» — поделиться возникшими проблемами. Березовский пригласил на встречу своего друга Валентина Юмашева и дочь президента Татьяну Дьяченко. Он также записал разговор на плёнку. Фёдоров заявил, что его прижали к стенке мафиозные структуры, действующие внутри президентской администрации — в первую очередь СБП генерала Коржакова и ФСБ генерала Барсукова. Генерал Коржаков вымогал у него взятку в 10 миллионов долларов, сказал Фёдоров. Он также обвинил друга Коржакова — Шамиля Тарпищева в связях с организованной преступностью…

Этот рассказ о коррупции и преступности поверг Татьяну Дьяченко в шоковое состояние. «(Заявление Фёдорова в доме приёмов „ЛогоВАЗа“) было хитроумным ходом, придуманным в основном Березовским для дискредитации Коржакова, Барсукова и Тарпищева в глазах президентской дочери…

Коржаков не сидел сложа руки. 21 мая, почти через два месяца после записанной на плёнке встречи в доме приёмов «ЛогоВАЗа», главу НФС остановили сотрудники подмосковной милиции; под сиденьем его машины они обнаружили пакетик в кокаином. Его арестовали. Позже дело закрыли, однако анализ мочи, волос и ногтей Фёдорова подтвердил, что глава НФС действительно баловался кокаином… Его отпустили почти сразу после ареста, но с поста президента НФС уволили. Его место занял Стрелецкий из СБП».

В СМИ сразу же отметили: «Хранение наркотиков, обнаруженных в машине Фёдорова, где, помимо него, находились также охранник и водитель, выглядит не более чем предлогом. Для чего? Для начала более масштабного расследования?…

История с Борисом Фёдоровым сделала пакетик с наркотиками новым знаком правового бессилия, внесла в политическую и деловую элиту ноту паники». Обратим внимание на последнюю фразу, вскоре последуют ещё более панические задержания.

Пока Коржаков удержался. Но, как видим, противоборство нарастало и подходило к кульминационному моменту.

14.11.2.1. Заметим кстати, что направление коржаковских ребят в другие ведомства началось ещё раньше. Например, летом 1995 года президент РФ подписал указ «О дополнении организационного комитета фонда „Российские финансовые и фондовые коммуникации“, согласно которому в состав оргкомитета был включён Георгий Рогозин, являющийся первым заместителем начальника СБП. В советские времена так иногда поступали с сотрудниками КГБ СССР (особенно при Андропове ), Ельцин больше доверял коржаковской СБП. Пока доверял.

14.11.3. «Сценарий дворцовой интриги, которую даже и переворотом-то назвать неловко, видимо, готовился давно. Но времени на репетицию не осталось, к тому же события развернулись самым неожиданным, непредсказуемым образом. И актёры вышли на подмостки не слишком подготовленными, путая реплики и произнося их не вовремя».

Бывает! Экспромт и есть экспромт. Коржаков сам подтолкнул своих противников на быстрые действия.

Дело в том, что Коржаков в ходе избирательной кампании занимался в основном контролем за расходованием денежных средств. Ему было чем заняться. «Расхищали десятками миллионов долларов. На „уплывшие“ средства можно было ещё одного президента выбрать», — писал позже Коржаков. Контролируя процесс расхищения, он все же контролировал частично и саму избирательную кампанию. Точнее, в подобных ситуациях создаётся такое впечатление о том, что рука на пульсе.

Докладывая Ельцину о злоупотреблениях в предвыборном штабе, — писал Коржаков. — Я заметил: ему не нравилось слышать о воровстве. Борис Николаевич понимал, что некоторые люди, называющие себя верными друзьями, единомышленниками, на самом деле просто обогащались на этой верности.

Тяжело вздохнув, президент поручил мне лично контролировать финансовую деятельность выборной компании».

Формально согласие президента на контроль расходования средств было в кармане. И как ружьё, висящее на стене, оно должно было выстрелить. И выстрелило. Как потом оказалось, не в ту сторону, куда его направили.

«Коржаков давно искал повод для скандала», — напишет позже Ельцин. Откровенно говоря, в это не особенно верится. Как видно из дальнейшего скандал подняли совсем другие. Коржаков и кампания просто своими действиями неожиданно (вероятно, даже для себя) подтолкнули их к скандалу. Больше вериться в то, что Коржаков искал повод для того, чтобы показать как обворовывают президента, чтобы натравить его на конкурентов.

По мнению Леонида Млечина: «Коржаков решил сделать предупредительный выстрел. Он вовсе не собирался устраивать публичный скандал. Он хотел получить в руки крупный козырь против Чубайса. Это была схватка за влияние на президента».

14.11.4. «Два дня, которые потрясли Кремль», — так назвала свою статью в оппозиционной газете «Советская Россия» Жанна Касьяненко. Это о событиях 19-20 июня 1996 года. В тот год таких роковых дней в жизни страны было не так уж и сильно много.

Один из героев (правда, второго плана) этих дней Стрелецкий позже напишет в своей книге «Мракобесие»: «…Ночь с 19 на 20 июня стала для России переломной».

19 июня в 17 часов 20 минут на проходной Дома правительства дежурными милиционерами якобы случайно были остановлены два участника предвыборного штаба Ельцина : Аркадий Евстафьев (бывший пресс-секретарь Чубайса ) и Лисовский (давний деловой партнёр Березовского ). Они несли с собой коробку.

Их появление ждали. Дело в том, что ранее в ночь с 18 на 19 июня в кабинете 217 (кабинет заместителя министров финансов РФ Германа Кузнецова) было проведено оперативное мероприятие. В ходе этого негласного обыска в сейфе было обнаружено полтора миллиона долларов. Там же хранились «платёжки», свидетельствующие пути, по которым уходили деньги.

В коробке из-под ксероксной бумаги, которую несли два члена избирательного штаба, оказалось полмиллиона долларов. Всего-то! Воровали в России и по большему.

Они были задержаны. Формально задержание осуществили сотрудники милиции. Напомним, что ранее Бориса Фёдорова из НФС также задерживали милиционеры, но явно в интересах Коржакова (см. пункт 14.11.2. настоящей книги).

Законность задержания сильных сомнений не вызывает. Министр внутренних дел того времени Анатолий Куликов, например, написал: «Та информация, которую мне удалось получить в министерстве о произошедших накануне событиях, свидетельствовала: при задержании Лисовского и Евстафьева ничего противозаконного не произошло». Вызывает сомнение (точнее — интерес) цель задержания, т.е. говоря проще: зачем это сделали?

14.11.4.1. Действительно, встаёт вопрос: а зачем их задержали. Нет, конечно, разворовывать деньги, предназначенный на выборы президента, не хорошо. Коржаков писал просто: «Если бы в штабе так открыто и нахально не воровали, никакого скандала, связанного с деньгами для избирательной кампании Ельцина, не случилось бы». Заметим, что с воровством более скромным, он, видимо, был готов мириться.

Других мотивов задержания он не приводит, но было бы странным, если бы он говорил иное. Хотя, и при этом в стороны остаётся вопрос о «чёрной кассе» избирательного штаба и способах её наполнения. Прежде чем разворовывать, нужно было деньги собрать. Коржаков должен был знать, как создаётся «чёрная касса», с какими нарушениями закона и приличий. На создание он смотрел сквозь пальцы, на распределение смотреть не стал.

Но ведь это скандал, который может ударить по президенту. Даже наверняка ударит, как не пытайся скрыть, но в продажной стране такие секреты становятся быстро известны всем. Примеров утечки информации было уже не мало, и вероятность утечки нужно было допускать.

Версия о праведниках из спецслужб звучит красиво. Но только ли она одна имеет право на существование? «…Вряд ли Коржаков стал бы …предавать гласности и вредить президенту. Он воспользовался этим лишь для того, чтобы допросить задержанных и добыть другой компромат против соперников — Чубайса и его закулисы».

«Какими бы законными по формальным признакам не являлись действия спецслужбы, истинной их причиной была все-таки политика. Вернее, яростная и очень рискованная борьба за власть в Кремле. А потому мотивы, которыми руководствовался Коржаков в этой ситуации, носили ярко выраженный корыстный характер», так написал Анатолий Куликов, который вроде бы не был в особых врагах Александра Коржакова.

Похоже, верно отмечали: «Чего же добивались спецслужбы от политических шоумэнов? Сами по себе они мало кого волнуют. При желании найти что-то на них лично — полдня работы районного инспектора ФСБ. Здесь шла борьба по крупному. Требовался компромат на конкурентов из ближайшего президентского окружения. Лисовский и Евстафьев работали под началом Филатова и Чубайса. К тому же момент был очень удачный: в Кремле появился Лебедь, который уже сжал кулаки и озирается в поисках подходящего объекта для наведения обещанного порядка». Вот это уже более походит на правду о причинах задержания, хотя бескорыстие при пресечении разворовывания все же не стоит отбрасывать. В конце концов, ведь разворовывание все же было.

«Влиятельный человек в избирательном совета Ельцина сказал мне, писала Тамара Замятина, — что Чубайс накануне имел разговор с Александром Лебедем. Это могло не понравиться Александру Коржакову и Михаилу Барсукову. Возможно, поэтому они решили пойти „ва-банк“. Они не могли не понимать, что любой скандал с недокументированной валютой, которую выносили из здания правительства Лисовский и Евстафьев, бросит тень на руководителей этого штаба, прежде всего на Черномырдина и Чубайса. Тогда по логике Коржакова и Барсукова, можно было бы восстановить утраченные Олегом Сосковцом позиции и после второго тура выборов сделать его премьер-министром». В принципе логичное предположение.

А это ещё более интригующее. И потому уже внушает доверие. Вот, только других доказательств интриги нет.

14.11.5. Но доказательства нужны были и для другого, для расследования факта выноса валюты. Дальнейшее в изложении В. Стрелецкого выглядит следующим образом: «В 20 часов на место происшествия прибыл дежурный следователь УФСБ…

Сейчас, когда я восстанавливаю в памяти картину происходящего, все выглядит очень просто. В 18 часов связался. В 20 часов прибыл.

Тогда же мне казалось, что до приезда чекистов прошла целая вечность.

Допрос вёл совсем молодой, неопытный следователь. Не удивительно, что, столкнувшись с такой непростой ситуацией, он растерялся. Опрос начал с Лаврова, который ничего и не пытался отрицать. Слишком много времени было потрачено на составление протокола. Между тем нужно было ковать железо, не отходя от кассы. Увы. К тому моменту, когда следователь добрался до Лисовского и Евстафьева, эти молодчики уже оправились от удара, проанализировали случившееся. Фактор неожиданности перестал работать.

Впрочем, чувствовали они себя по-прежнему неуверенно. У Евстафьева даже скакнуло кровяное давление. Пришлось вызывать бригаду скорой помощи, которая зафиксировала учащённый пульс и давление — 160 на 110. От укола Евстафьев отказался. Похоже, в детстве он начитался плохих детективов — думал, что его могут отравить.

Время неумолимо уходило. Как всегда, никто из начальников не решался взять на себя ответственность. Каждый думал: черт его знает, чем все закончится, — либо грудь в крестах, либо голова в кустах.

Телефоны в моем кабинете просто разрывались. Периодически звонили лубянские руководители разного ранга. Позвонил и заместитель Барсукова Ковалёв, ставший после отставки Михаила Ивановича новым директором ФСБ.

— Есть у дела судебная перспектива? — поинтересовался он.

— Налицо признаки преступления, предусмотренного статьёй 162 значок 7 УК РСФСР, — ответил я, — Но для того чтобы сейчас задокументировать результаты первичных оперативно-следственных мероприятий, надо задержать всю троицу. Закон такое право нам даёт — статья 122 УПК РСФСР (подозрение в совершении преступления). А уже затем провести обыск в кабинете Кузнецова, в квартирах задержанных и обязательно в Минфине изъять валюту и документы.

Хотя документы из сейфа зам. министра мы отксерокопировали и для суда этого было вполне достаточным доказательством, тем не менее надёжнее было бы оформить их официально — в присутствии понятых, под видеозапись и протокол. Необходимы были обыск в кабинете №2-17, обыски квартир Лисовского, Евстафьева и Лаврова.

— Николай Дмитриевич, — обратился я к Ковалёву, — поверьте мне, муровскому сыщику с большим стажем: если мы всего этого не сделаем, дело развалится.

Ковалёв вроде бы с моими доводами согласился. Пообещал вскоре перезвонить. Перезвонил. Но вместо того, чтобы приступить к решительным действиям, начал задавать уточняющие вопросы.

— Как там? Нормально все идёт?

— Нормально.

— Ну, хорошо, Валерий Андреич, сейчас я вам перезвоню. Думаю, генерал Ковалёв постоянно согласовывался с Барсуковым. Ответственность брать на себя он не хотел. Возможно, Николай Дмитриевич Ковалёв — неплохой оперработник. И человек очень даже хороший. Но назвать его героем — язык не поворачивается.

Барсуков не выдержал. Поручил заняться всем начальнику московского управления А. В. Трофимову…

Именно в те два часа, пока Ковалёв прикидывал, как ему выгоднее себя повести, события начали выходить из-под нашего контроля. Через день Николай Дмитриевич стал директором ФСБ. А Анатолий Васильевич Трофимов, который не побоялся ответственности и вступил в бой, спустя полгода был снят с должности. Чубайс и Савостьянов не простили ему участия в операции…

Боязнь ответственности. Этот порок — одно из страшнейших несчастий нашего времени.

Генералов и всяких начальников в стране — тьма-тьмущая. Людей, готовых взять на себя ответственность, — единицы…

В тот вечер панический страх власть предержащих переломил ход новейшей истории России…».

Сильно сказано, и, похоже, не далеко от истины. Несколько часов, которые могли бы изменить направление развития страны.

14.11.6. Тихое задержание вызвало громкий скандал. «О задержании Евстафьева и Лисовского стало известно. Считается, что тревогу подняла охрана Сергея Лисовского.

Через три часа после их задержания Чубайс уже знал, что идёт допрос. Для Чубайса и его команды это была тяжкая ночь. Все могло повернуться очень печально. Во всяком случае, они исходили из худшего варианта — в ФСБ им подберут уголовную статью, сделают соучастниками хищения валютных средств, посадят». Есть такая русская пословица: у страха глаза велики.

«Глубокой ночью, 20 июня, на частном телеканале НТВ была прервана развлекательная программа и задыхавшийся от волнения ведущий политических программ Киселёв сообщил полуночникам, что в стране произошёл очередной переворот. И уже есть первые жертвы — это мало кому известные Евстафьев и Лисовский, томящиеся в застенках Белого дома.

Эта версия была придумана в ту же ночь, с 19 на 20 июня, в особняке «Логоваза». Там заседали Березовский, Немцов, Гусинский, Чубайс, Лесин, Киселёв, Дьяченко и деятели поменьше…

Телезрители, разумеется, ничего не поняли. В Москве светало, запели птицы. Признаков обещанного переворота не наблюдалось. Генерал Лебедь, пару дней назад назначенный секретарём Совета безопасности, не мог дать журналистам внятного комментария по поводу ночных заявлений Киселёва».

Это, по словам самого героя скандала — Коржакова, который уже успел к моменту откровения подружиться с Лебедем. На самом деле, свежеиспечённый секретарь Совета безопасности промямлил по сути (и прорычал по форме), что все попытки переворота будут пресечены самым жёстким образом, т.е. произнёс банальную фразу, которая ничего не объясняла: кто, что и когда. Председатель Совета безопасности просто не знал, что нужно сказать и что вообще произошло. Это расстиражировали по СМИ как поддержку «борцов» против нового ГКЧП.

Ж. Касьяненко писала: «Как и все, что делается наспех, выглядит забавно и неуклюже попытки ельцинской команды, да и самого Ельцина, сделать хорошую мину при очень плохой игре. Особенно, по-моему, вляпался Лебедь. Так сказать, боевое крещение. С его-то командирскими свойствами в иной политической системе координат цены бы Александру Ивановичу не было. А так ведь — заиграют, передавая из рук в руки: от Бергмана в Тирасполе к Боровому и Караулову, от них далее везде, вплоть до Кремля. А там — свои правила, своя игра, свои партии и подводные течения, которые то одного, то другого выбрасывают на рифы».

Похоже, противники группы Сосковца, Коржакова, Барсукова понимали, что они не особенно популярны в глазах народа и вовсю прикрывались именем Лебедя, надеясь компенсировать его популярностью свою непопулярность. Например, Сергей Филатов сказал, что два генерала-безопасника испугались «усиления влияния Александра Лебедя».

Имя генерала-десантника использовалось на полную катушку. «… Чубайс применил против Коржакова новаторский приём, использующий профессиональные рефлексы Лебедя как дебютанта кремлёвских подковерных игр».

Очень скоро сложилось мнение в значимости позиции Лебедя в этом скандале. «Ясно, что осуществить изъятие двух самых могущественных генералов до того, как в Кремле появился Лебедь, было в принципе невозможно», — пришла к выводу газета «Советская Россия». Хотя, на самом деле, генерал-десантник играл роль невольного щита не особенно популярных личностей. Но заинтересованные лица, например президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов всячески подчёркивали лебединый след в падении двух генералов госбезопасности. Вячеслав Алексеевич вещал: «…Возникла совершенно новая ситуация. На пост, дающий возможность контролировать деятельность спецслужб, пришёл Лебедь, который, с одной стороны, имеет поддержку почти 15 процентов избирателей, а с другой — человек с совершенно железной хваткой. Отсюда — естественное стремление спецслужб «подрезать» позиции тех сил в президентском окружении, которые поддерживают Лебедя, причём устранив тех людей, которые прямо с ним не связаны.

Это был двойной удар, нанесённый практически в сердцевину самой избирательной кампании. Потому, что и С. Лисовский, и А. Евстафьев были в ней ключевыми фигурами, связанными и с аналитической группой, руководимой Анатолием Чубайсом, и со штабом избирательной кампании, который возглавляют Виктор Черномырдин и Виктор Илюшин. Здесь был целенаправленный удар по структурам избирательной кампании президента, имеющий целью парализовать её. Следствием этого могла стать отмена выборов». Вот так одним махом куча обвинений. Но и этого оказалось мало.

На пресс-конференции Чубайс прозрачно намекнул на причастность Коржакова и Барсукова к покушению на бывшего президента Национального фонда спорта Бориса Фёдорова и организации провокации с коробкой из-под ксерокса.

Не забыл Чубайс упомянуть о КГБ, сказав, что коробка была подброшена «действовавшими в духе советского КГБ спецслужбами»: «Никаких денег Евстафьев не выносил».Какая же политическая борьба возможна без лжи? Испокон веков такого не было.

В это не поверили сразу. «Судя по всему, — писала „Комсомольская правда“, — Чубайс на пресс-конференции слукавил. И зря — мелкий обман порождает большие сомнения». Чего уж там «слукавил», сказали бы проще «солгал». Привычное дело российской политики.

Одновременно Чубайс ударился в гробовую тему. «Назначение Лебедя — это последний гвоздь в крышку гроба российского коммунизма, — заявил Анатолий Чубайс. — А увольнение Сосковца, Барсукова и Коржакова — это последний гвоздь в крышку гроба иллюзии военного переворота в российском государстве». Чем-то нездоровым веет от этих слов главного приватизатора. Уж, не с перепугу ли он стал таким решительным и заговорил гробовской терминологией?

И в самом деле, чего переживать, разберутся как нибудь с коробкой. Не собирался же Коржаков сорвать выборы Ельцина, к которому он хорошо относился. Но вот для команды рыжего приватизатора могли настать даже не чёрные, а всего лишь проблемные дни. Но им этого так не хотелось, и в ход сразу пошла подтасовка фактов и откровенная ложь. Политика — вещь не самая приличная.

В версию главного приватизатора об очередном ГКЧП мало кто поверил. «…Скорее всего ничего подобного в природе на было», — написала уже через пару дней поддерживающая оппозиция «Советская Россия». Совсем уж не оппозиционная газета «Известия» пришла к выводу, что «заговора генералов», скорее всего, не было.

Даже провинциальная пресса быстро пришла к выводу о том, что так называемый путч выглядит нелепо. Одна из красноярских газет писала: «В пользу кого путч? Чубайс на пресс-конференции долго не хотел отвечать на этот вопрос, а потом сказал: „В пользу тех людей, которые его готовили“. Это даже не смешно … Чубайс, видимо, просто сильно переволновался перед пресс-конференцией». Последнее обстоятельство отмечают многие. Например, в газете «Известия» писали: «У Анатолия Борисовича, видимо, сдали нервы…». Немного главный приватизатор опростоволосился. Но чего с перепуги не бывает, тут и похуже экспромт могли учинить.

Кстати, автор настоящей книги смотрел все эти передачи. И, действительно, крайне сложно было понять, что же происходит. Сказывался экспромт организаторов пресс-конференции. «Нет, не зря Александр Коржаков недавно ласково предупреждал Анатолия Чубайса : „Не высовывайся, не мелькай на телеэкране!“. Как чувствовал… Чубайс высунулся, да ещё как! Его пресс-конференция по „тротиловому эквиваленту“ и по пафосу в голосе может сравниться разве что с победными августовскими, 1991 года. На весь мир заявлено и про гвозди в гроб (с разным содержимым), и про кровавую угрозу, нависшую над родиной в ночь со среды на четверг, и про мизинец Лебедя.

Сейчас, когда туман несколько рассеялся, былинный стиль сказания о рыжем витязе, победившем трехглавого дракона в решающей схватке, выглядит, мягко говоря, большим преувеличением. Куда уместнее очередное меткое словцо генерала Лебедя : «Мутное дело».

Интересно отметить, что объективно раздувание скандала, чем занялись противники Коржакова, действовало против президента. Тем более, что следующий тур выборов был не за горами. Но кто — же думает о президенте, своя рубашка, как известно, ближе к телу.

Активное давление с целью отпустить Евстафьева и Лисовского оказывала дочь Ельцина Татьяна и его супруга Наина Иосифовна, которые беспрестанно звонили Коржакову и Барсукову.

Утром задержанных отпустили. А «виновники» скандала рано утром 20 июня доложили все президенту РФ. Ельцин не особенно хотел влазить в эти дрязги, но общественный шум был уже поднят. С доводами главного охранника и директора ФСБ президент согласился. Пока согласился. Интересно, что весь этот шум Коржаков назвал мастурбацией. Александр Коржаков так оценил откровения Чубайса на пресс-конференции: «Все это — 100-процентная ложь. Я уверен, что Чубайс — это бедствие для России».

Стрелецкий вспоминает возвращение Барсукова и Коржакова от президента: «Генералы вернулись через 40 минут. Оба были в хорошем настроении, улыбались.

— Продолжаем работать, — сказал Коржаков, — президент дал «добро».

Вот как выглядело утреннее заседание Совета безопасности по словам Анатолия Куликова : «…Появился Ельцин, который начал заседание с того, что представил Лебедя в связи с назначением на должность секретаря Совета безопасности. Надо сказать, что за все время, пока секретарствовал Александр Лебедь, президент, кроме этого дня, больше не появится ни на одном из заседаний Совбеза.

Но в этот раз все начиналось на высокой ноте. Правда, после поздравлений Борис Николаевич оставшуюся часть заседания провёл стремительно и грозно. Отменил обсуждение вопроса, который стоял в повестке дня, и поднял со своего места Барсукова. Негодование Ельцина было столь бурным, что не оставалось никаких сомнений: президент воспринял происходящее как личную обиду, как предательство. «Вы, — сказал он Барсукову, — превысили свои полномочия! Вы лезете, — голос президента наливался металлом, — куда вас не просят! Я вас отстраняю от участия в работе штаба по выборам президента!» После этого Ельцин обратился ко всем остальным: «Все, — отрезал он, — Совбез закончен! Расходимся!..».

По всем сложившимся обычаям за один проступок дважды не наказывают, но политика — дама непостоянная. Казалось бы, очередной скандал вокруг главного охранника, которого президент пожурит, но не сменит.

Куликов отмечал: «В настроении Коржакова и Барсукова, бывших между собой друзьями, я отметил в тот раз нарочитую браваду. „Вот видишь, меня уже вывели из штаба. Тебе, наверное, тоже перепадёт“, — говорил один другому, и весь их по-курсантски задиристый вид свидетельствовал о том, что президентский гнев не кажется им долговечным». Однако раз на раз не приходится.

14.11.7. Ближе к обеду Ельцин неожиданно по телефону сообщил Коржакову и Барсукову об отставке, сказав им написать соответствующий рапорт. Ещё чуть позже Ельцин был телеинтервью, в котором сказал, что отставники «…много на себя брали и мало отдавали». В отставку был отправлен и Сосковец.

Понимая, что отставку Коржакова нужно мотивировать, гораздо позже в 2000 году, Ельцин напишет мотивацию: «За несколько лет перескочив из майоров „девятки“ (службы охраны) в генеральский чин, приобретя несвойственные для этой должности функции, создав мощную силовую структуру, пристроив в ФСБ своего друга Барсукова, который до этого прямого отношения к контрразведчикам не имел, Коржаков решил забрать себе столько власти, сколько переварить уже не мог. И это его внутренне сломало. Для того чтобы стать настоящим политиком, нужны совсем другие качества, а не умение выслеживать врагов и делить всех на „своих“ и „чужих“. В том, что Коржаков стал влиять на назначение людей и в правительство, и в администрацию, и в силовые министерства, конечно, виноват целиком я. Коржаков был для меня человеком из моего прошлого, из прошлого, где были громкие победы и поражения, громкая слава, где меня возносило вверх и бросало вниз со скоростью невероятной. И с этим прошлым мне было очень тяжело расставаться».

По поводу влияния Коржакова не стоит забывать, что коржаковские (а на самом деле ельцинские) акции против Черномырдина, Лужкова были продолжены президентом уже после отставки главного охранника, а это ли не доказательство, что действовал он по заказу президента.

20 июня 1996 года были подписаны указы президента о замене Коржакова Крапивиным Ю.В., а Барсукова Ковалёвым Н.Д.

Что же произошло? Почему Ельцин отправил в отставку людей, которые не бросили его в трудные минуты, сделали столько много для его предыдущих побед?

«Не странно ли, что Чубайсу удалось так быстро убедить его снять с должностей последних самых близких ему людей?». Решиться на такое можно только под влиянием супервеских оснований. Кстати, о возможном варианте мы уже говорили в пункте 1 4.7. 3.1. настоящей книги.

Сам Ельцин даже через несколько лет в своим очередных мемуарах, вышедших в свет в 2000 году, практически ничего о причинах своего поворота не написал, отделавшись словами, что это было последней каплей его терпения. По его словам: «Именно тогда я понял, что Коржаков окончательно присвоил себе функции и прокуратуры, и суда, и вообще всех правоохранительных органов — по его приказу люди в масках готовы были „положить лицом на асфальт“ любого, кто не нравился главному охраннику, кто, по его мнению, нарушал некие, одному ему ведомые, правила игры. Претензий к Коржакову накопилось достаточно. Он давно перешёл все границы дозволенного начальнику службы безопасности…

Увольнение Коржакова, Барсукова и Сосковца не было следствием только этого скандала. Длительное противостояние здоровых сил и тех, кто шёл на провокации, чтобы захватить власть в предвыборном штабе, наконец перешло в открытый конфликт. И я разрешил его». Заметим, что это он написал через несколько лет, когда была возможность хорошо обдумать основания своего решения.

Формально законные действия сотрудников СБП (никто их даже не стал обвинять, проверялись задержанные ими) оказались последней каплей. Парадокс, неужели ничего было нельзя придумать? Похоже, что нельзя.

Однако, некоторые давали свои оценки по горячим следам, которые также были горячими, не причёсанными, но явно не были плодом тщательного обдумывания как бы интерпретировать события.

Уже 29 июня 1996 года оппозиционная газета «Советская Россия» сообщала: «На встрече президенту было предложено погасить скандал и расстаться с Коржаковым, в противном случае угрожалось свернуть предвыборную кампанию и её составляющую часть „Голосуй или проиграешь“. Для воздействия на президента была подключена его дочь, член предвыборного штаба, через которую и осуществлялись все финансовые дела семьи президента и т.п…

Беседа Чубайса с Ельциным носила со стороны Чубайса грубый, резкий, ультимативный характер. Чубайс вёл себя просто нагло, шантажировал Ельцина и сломал его. Ельцин был поставлен перед альтернативой — либо он занимает позицию Чубайса, либо вся команда последнего отказывается работать на Ельцина и «развернётся в другую сторону».

Может, это была агитация коммунистов перед выборами (так называемый «чёрный пиар»)? Но нет, похоже, на правду. И в более позднем изложении И.В. Олейника Александр Лебедь поведал: «…Вернулся в приёмную Президента — просмотреть свои бумаги в удобном кресле. Без пяти минут двенадцать в приёмной появился весь взъерошенный Чубайс. Он производил впечатление человека, который психологически „завёл“ себя на решающий бой.

Черномырдин вышел из кабинета ровно в 12 часов, и к Ельцину зашёл Чуба й с. В 12 часов 11 минут из кабинета вышел Президент…

Позже один из ближайшего окружения Чубайса рассказывал мне, что за …одиннадцать минут в кабинете Ельцина состоялся супержестокий разговор. Чубайс заявил Президенту примерно следующее: «Я — руководитель Вашей избирательной кампании. Все финансовые нити у меня в руках. Или немедленно увольняйте Коржакова, — и тогда я продолжу кампанию. Или, если Вы думаете по-другому, то я прекращаю финансирование и сворачиваю работу штаба. А 3 июля у Вас второй тур. Решайте».

Особенно деваться Ельцину было некуда. Чубайс очень грамотно все замкнул на себя и именно поэтому получил возможность шантажировать Президента. Тем более, что он монополизировал все решающие связи с Международным валютным фондом и Мировым банком…Тогда наличие фигуры Чубайса было абсолютно обязательным условием представления всех траншей…

Предполагаю, что Президент тогда рассудил, что для него принципиальность проявлять невыгодно. И на условия шантажиста согласился. Но совершенно очевидно, что эти одиннадцать минут унижения Борис Николаевич когда-нибудь ещё припомнит Чубайсу …

А сам я из наблюдения этой сцены в приёмной сделал вывод, что Ельцина — при всем его имидже железного мужика — сломать можно. За одиннадцать минут».

В изложении антипода крутого десантного генерала т.е. министра внутренних дел Куликова это выглядело так: «Как стало известно позднее, сразу после заседания Совета безопасности в приёмной Ельцина Анатолий Чубайс поставил жёсткое условие президенту: „Решайте: либо вы избираетесь на второй срок, либо не избираетесь и остаётесь с ними!“

То, что указ был немедленно подписан, означает: Ельцин недолго стоял на распутье».

Ельцину нужно было выбирать: Чубайс или Коржаков. Он выбрал первого. Заметим, что вскоре после такого разговора президент был вынужден лечь в больницу. Расставание с кровным братом просто так не даётся.

Для решительного и упрямого первого российского президента сделать это было не легко. «…Из кругов, близких к Ельцину, просачивается информация, что он затаил в отношении Чубайса „небывалую злобу“, так как большего унижения, страха и позора он якобы никогда ни от кого не испытывал».

Косвенно это отмечает и Коржаков, передавая слова Ельцина, сказанные по поводу радостных комментариев Чубайса : «Я принял решение отстранить Чубайса от избирательной кампании за то, что он позволил себе делать комментарии после моего окончательного выступления. Это решение мне и так трудно, тяжело далось, а он ещё позволяет себе …». Нет, не легко расставаться с «кровным братом».

«…Это был, — отмечает Леонид Млечин, — пожалуй, первый случай, когда расставание с одним из подчинённых далось ему не просто: Коржаков был самым близким ему человеком. В определённом отношении он был ближе жены…». Политика постоянно требует жертвоприношений, иногда жертвовать приходится близкими друзьями, «кровными братьями».

14.11.7.1. Заметим, что определённую роль в этом расставании, похоже, сыграл Черномырдин. Он ведь даже был у президента перед самым приходом туда главного приватизатора. «Отмечая роль в ночных событиях Виктора Черномырдина, Чубайс сказал, что в критический момент он вёл себя как настоящий мужчина и благодаря его твёрдой позиции произошло то, что произошло». Впрочем, как мы уже убедились Анатолий Борисович мог и слукавить. Поэтому попытаемся перепроверить через другие источники.

Коржаков в своих воспоминаниях указывает, что Черномырдин был настроен негативно к задержанию двух шоумэнов, так как думал, что копают под него. Коржакову даже пришлось успокаивать и разъяснять, что это не так. К сожалению, он не уточняет когда (называя только условное время — «ближе к 12 часам») была эта беседа: до встречи премьера с президентом или после. Но второе кажется более вероятным. А тогда значит, что Черномырдин, вероятно, первым нанёс удар по «заговорщикам», а Чубайс только дожал президента. При этом, Коржаков приводит первую фразу, которую сказал разъярённый премьер: «Ну что, ребятки, доигрались?». Так обычно, говорят, когда уже знают результат «игры», а знать можно только от президента. Кроме того, премьер был объективно за принятое решение об отставке, так как он давно уже хотел избавиться от Сосковца.

Стрелецкий также считал, что к отставкам причастен премьер-министр. Он писал: «После я узнал, что через два часа после встречи президента с Барсуковым и Коржаковым к Ельцину пришли новые посетители — Черномырдин и Чубайс. Они принялись убеждать президента, что никаких хищений нет и в помине. Силовики его просто подставляют, ибо хотят сорвать выборы. Деньги в коробке — не ворованные, а вполне законные, предназначались для оплаты артистов, выступавших в туре „Голосуй или проиграешь“. Премьер особенно упирал на то, что „копали“ явно под него, выбивали из Евстафьева компромат на Ч. В. С.».

Давление премьер-министра на президента, конечно, могло бы сыграть свою сильную роль. И эта роль Черномырдина в свержении Коржакова и компании выглядит естественной.

14.11.8. Оппозиционная пресса написала: «Судя по тому, что партия Сосковца — Коржакова — Барсукова именовалась здесь „русской“, победу, выходит одержала антирусская, или назовём её как угодно, но смысл ясен». Михаил Назаров отметил: «Конечно, трудно испытывать симпатии к Барсукову и Коржакову, давшим приказ осенью 1993-го снайперам стрелять в собственный народ, — но все же теперь вместе с изгнанием их и Сосковца был нанесён удар по всему русскому флангу в партии власти, подвергнутому жёсткой чистке (структуры ФСБ и ВПК)». Это отмечали и другие. Мало того, это практически признал и сам Коржаков, достаточно внимательно прочитать его письмо к Ельцину (см. пункт 14.1 2.2. настоящей книги).

Подчинённый Коржакова — Стрелецкий в своей книге «Мракобесие» писал: «Посмотрите: стоило только исчезнуть единственному фильтру между властью и капиталом — СБП, влияние Гусинского, Березовского и прочих „ских“ стало резко возрастать. Началась смутная пора „семибанкирщины“.

Сегодня государство работает не на народ. Огромная машина власти обслуживает маленькую группку людей, которые этот народ обкрадывают».

Впрочем, некоторые были более прозаичными, когда считали: «…Не стоит в банальной кухонной сваре видеть святой бой за поруганное Отечество».

Тут же услужливые люди заговорили о многочисленных расхождениях президента и его «кровного брата». Вячеслав Никонов, например, поведал: «…На протяжении последних лет Коржаков был сторонником Бориса Ельцина, но и все эти годы имел отличную от президента точку зрения». О том, что это утверждение не вполне соответствует действительности можно найти много доказательств.

14.11.9. После падения Коржакова некоторые оппозиционные политики вновь стали говорить о важности доступа к СМИ. В 1997 году псковский губернатор Евгений Михайлов высказался: «… Коржаков почувствовал, что значит не заниматься средствами массовой информации. Имея вроде бы все, они не имели ничего…

Будучи недостаточно подготовленными к большой политике, — хотя люди были серьёзные и с громадными возможностями — они настолько не придали значение средствам массовой информации, настолько оказались не готовы встретить их удар, что, видимо, сами были ошеломлены скоростью, с какой с ними расправились. Сейчас-то, конечно, они бы действовали по-другому, но шанс упущен».

Полушутя можно сказать, что, не сумев донести свою правоту до президента через СМИ, они попытались сделать это индивидуальным письмом.

 

14.12. Донос на гетмана злодея Царю Петру от Кочубея

14.12.1. Первоначально в отставку Коржакова никто особенно не верил, вероятно, даже сами отставники. «Не исключено, — писали не симпатизирующие им, — что и Коржаков с Барсуковым просто до лучших времён отправят на „скамейку запасных“. Возможно, их звёздный час, увы, ещё впереди. Боги иногда возвращаются на затуманенные вершины Олимпа».

Коржаков вспоминал: «Ночью, после увольнения, я обдумал ситуацию и понял, как её можно изменить. Прежде всего я решил обратиться к шефу с письмом. В нем не встречалось слов „простите“, „извините“, а была описана ситуация перед выборами. Я искренне считал, что другого президента сейчас в России быть не может, и об этом тоже писал. А в последних строчках попросил нас с Барсуковым принять и выслушать».

Письмо заслуживает того, чтобы его прочитать полностью. В нем и политическая оценка ситуации, и характеристики некоторых ведущих действующих лиц отечественной политики, и боль за судьбу страна, и донос на удачливых конкурентов, и попытка выгнанной собаки, вернуться в привычную конуру. Оно написано по следам событий и, вроде бы, не должно быть слишком прилизанным.

Как известно, в пушкинской «Полтаве» приближённый украинского гетмана Мазепы направил письмо Царю Петру о том, гетман собирается изменить России. Царь Пётр не поверил доносу и выдал автора на расправу тому же гетману. А Мазепа все же изменил России. Сходство с коржаковским письмом есть. Правда, тогда царём был Пётр, а не Борис, а это уже большая разница. Да и Кочубей сначала донёс, а потом его выдали на расправу, а главного охранника сначала выдали, а потом он пошёл доносить. Однако вернёмся из тех времён в наши.

14.12.2. В письме было написано: «Понимая всю сложность политической ситуации в стране, оставаясь искренне преданным Вам и интересам России, хотел бы обратиться к Вам по очень важному вопросу. Обратиться не как к Президенту, главе великого государства, а как к человеку, которого я уважаю.

Что же произошло сейчас? Вероятно, Вы считаете, что поступили правильно с государственной точки зрения, поддавшись на уговоры тех, кто убедил Вас в том, что убрав с дороги, Вы быстрее придёте к демократии. К сожалению, это не так. Я всегда разделял Ваши политические убеждения и был рядом Вами в самые трудные минуты Вашей жизни, в то время как те, кто сегодня рвётся к власти, открыто критиковали и предавали Вас.

И теперь, быть может в самый решающий для Вас момент жизни, Вы остались одни, без надёжного тыла и верных людей. Я говорю так, потому что надеюсь — Вы понимаете, насколько гибельно и опасно для Вас приближение к себе человека, которого ненавидит вся страна, — А. Чубайса.

Не зная тонкостей рыночной экономики, люди прекрасно понимают, что именно Чубайс разорил их, обменяв деньги на ничего не стоящие ваучеры, именно Чубайс обещал им квартиры к 2000 году и автомашины «Волги» за каждый купленный ваучер, именно Чубайс уверял их в наступлении экономической стабилизации в то время, когда в стране более 40 миллионов находились за чертой бедности.

Все знают, что именно этот человек несёт главную ответственность за то, что в руках иностранцев теперь находятся российские заводы и фабрики, что были распроданы за бесценок российские недра и сырьё, были подписаны невыгодные контракты на кабальных условиях, что страна оказалась полностью зависимой от Международного Валютного Фонда. Люди не знают тонкостей экономики, но они твёрдо уверены в том, что Чубайс — это враг России. И теперь этот человек находится рядом с Вами.

Более того, он заставил Вас отказаться от самых близких и преданных Вам людей, уверяя Вас в том, что таким образом Вы строите демократию.

Борис Николаевич ! Россияне — люди, не искушённые в тонкостях дворцовых интриг. Они воспринимают все буквально и рассуждают так: «предал своих, значит, предаст и нас». Об этом пишут в письмах, шлют телеграммы, звонят и рассказывают друг другу.

Что же касается исхода второго тура выборов, то это событие скорее всего повлияет на результаты голосования отрицательно. Хотя я знаю, что Вас уверяют в обратном. Страницы газет и каналы телевидения полны заверений в том, что сторонники Лебедя и Явлинского поддержат Вас во втором туре, что победа Вам обеспечена. Но это не так. Нельзя забывать о том, что эти политические лидеры объединили вокруг себя своих сторонников именно на основе противостояния Вам, находясь в жёсткой оппозиции к действующей власти. И они не изменят своих предпочтений так быстро.

В такой ситуации я хотел бы искренне помочь Вам. Ведь те, кто сейчас трубит в фанфары, так же уверяли Вас в победе в первом туре, показывая всей стране высокие рейтинги Вашей популярности. Однако Вам удалось набрать перевес всего в 3 процента. Я уверен, что это произошло в результате опасной самоуверенности «главных аналитиков» выборной кампании под руководством Чубайса, а не реальной оценки событий, которую давали мы. Что касается службы, то она работала и продолжает работать в штабе день и ночь, не за награды и деньги, а только из-за преданности Вам, не имея одно преимущество — возможность всегда говорить Вам правду.

К сожалению, Вы не осознали того, чьи интересы сейчас реализуются за Вашей спиной. Вместе с Чубайсом к власти в России рвутся транснациональные компании, уже опутавшие страну в экономическом плане, но не имеющие пока реальной политической власти. Эти силы ставят не на Вас, а на людей послушных и управляемых. Об этом свидетельствует содержание многих докладов, написанных в администрации Белого Дома в Вашингтоне.

Основной целью транснациональной стратегии является сделать Вас недееспособным и подтолкнуть к отречению от власти, не брезгуя для этого никакими средствами, втираясь в доверие даже к Вашей семье. Первый шаг уже сделан — в результате специально инсценируемой провокации оказались деморализованными основные спецслужбы России и нависла реальная угроза её безопасности.

Обладая хорошо отточенными навыками психологического воздействия, прошедший специальную подготовку в этой области, Чубайс заставил Вас принять неадекватное решение, в результате чего Вы оказались беззащитным. Он заставил Вас отказаться от тех, кто был неусыпно рядом с Вами и защищал Вас от подлецов, торгующих Родиной. При этом хитро свалил всю «грязную работу» по кадровому обновлению на А. Л е бедя, даже несмотря на то, что Александр Иванович заявил, что решение об отставке приняли Вы сами.

Кроме того, Чубайс уже пытается заставить Вас заявить о своём преемнике и не остановится до тех пор, пока Вы не отдадите власть тому, кого выберут для России транснациональные корпорации.

Я хочу, чтобы Вы поняли, что своим решением поставили себя в очень трудное положение. Уже сейчас региональные штабы шлют возмущённые телеграммы, содержание которых повторяется слово в слово — при таких действиях Президента мы не пойдём за него голосовать, хотя с экранов телевидения, управляемого Чубайсом, говорят обратное. На выборы придут только вдохновлённые Вашими ошибками сторонники коммунистов, в очередной раз убедившиеся в коварстве и глупости демократов из президентского окружения, позволивших себе проводить «разборки» в такой не подходящий для страны момент. Те же, кто поддерживал Президента страны сердцем, скорее всего, не придут, потому что они теряют веру в Вас.

Борис Николаевич ! Поймите! С людьми нельзя играть, их нельзя обманывать, особенно сейчас, когда Вы просите от них доверия к себе.

Я готов помочь Вам в эту трудную минуту. У нас есть возможности, профессиональные аналитики и эксперты для того, чтобы выиграть кампанию и обеспечить Вам победу во втором туре — победу честную и достойную, не выторгованную в обмен на проценты голосов.

Чубайс обвинил нас в заговоре с целью срыва выборов. Но Вы прекрасно знаете, что это не так. Мы всегда защищали Вас от этих людей. И сейчас мы не хотим, чтобы Вы отдали власть кому-либо другому, не имеющему совести и готовому превратить страну в сырьевой придаток Запада. Для этого нужна Ваша политическая воля, решительность и действительная забота о нашей, русской, России. Но «один в поле не воин» — поймите это и разрешите помочь Вам.

Мы готовы в самое короткое время представить Вам план незамедлительных действий для отстранения Чубайса от деятельности в штабе избирательной кампании и возбуждения против него и его приспешников целого ряда уголовных дел. Народ поддержит это решение и поймёт Вас правильно, мы же готовы обеспечить Вам любую поддержку и помощь.

Мы хотим, чтобы именно Вы привели Россию к возрождению и процветанию, чтобы Вы явились для россиян примером гордости и чести».

14.12.3. Не письмо, а манифест патриотического движения, направленный на противодействие западническому крылу ельцинского окружения. Никак не меньше.

Но Ельцин был не преклонён, он уже отрезал от себя тех, кто был с ним в самые трудные часы его борьбы за власть. Письмо вызвало его раздражение. Причём, такое раздражение, которое бывает у людей, понимающих все, но поступающих по-другому в силу конкретной ситуации борьбы за власть.

«Ельцин — это живой, а потому противоречивый человек, которому свойственны, в том числе и не самые лучшие качества, — напишет позже Анатолий Куликов. — Он чудовищно честолюбив, он эгоистичен, он неуступчив. Для него люди — расходный материал, и, что ни говори, было бы обидно умереть или погубить свою репутацию по воле его очередного каприза».

«Ельцин объявил членам Совета безопасности:

— В целях усиления и обновления команды я освободил первого заместителя председателя правительства Олега Сосковца, руководителя Федеральной службы безопасности Михаила Барсукова и руководителя Службы безопасности президента Александра Коржакова. Надо менять кадры, чтобы были свежие люди. Все время меня упрекали за Барсукова, Коржакова, Сосковца. Разве президент должен за них работать?… Никогда такого не бывало, чтобы я работал по подсказке Коржакова …Силовые структуры надо заменить: они слишком много стали на себя брать и слишком мало отдавать.

Выступал он безумно коряво, так что многие и не поняли, что именно он хотел сказать».

Коржаков понял: наступил конец всем их отношениям. После телевыступления президента супруга Коржакова сказала: «Для меня Ельцин умер. Я с ним больше не увижусь. Эту улыбку Иуды никогда не забуду».

Женщина погорячилась. Иуда, как известно, предал Христа за 30 серебряников. Ставкой в 1996 году была не жизнь одного, а судьба миллионов. Иуда после предательства повесился, а Ельцин только сказал: «Это решение мне и так трудно, тяжело далось…». Борис Николаевич был простым российским политиков в условиях перманентной борьбы за власть, когда предательство и подлость были нормой, а не отклонением.

Это было до него, было при нем и будет после него. Вот только неужели это будет всегда?

14.12.4. «Коржаков и его люди сумели все-таки напоследок устроить Чубайсу большую неприятность».

22 июня, через два дня после отставки Коржакова, Чубайс встретился в «Президент-отёле» с двумя главными руководителями кампании: Виктором Илюшиным и советником по связям с общественностью Сергеем Зверевым. Из беседу кто-то записал — очевидно, кто-то верный Коржакову. «Надо найти выход на Коржакова и Барсукова, — сказал своим коллегам Чубайс, — и объяснить им ясно и однозначно ситуацию: либо они ведут себя по-человечески, либо будем сажать. …либо они затыкаются, либо посажу, совершенно однозначно. Можете от меня лично им передать в качестве привета».

Организаторы кампании признали, что вынос коробок с валютой из ельцинского предвыборного штаба был обычной процедурой. Виктор Илюшин сказал, что вскоре после скандала он обсуждал этот вопрос с Ельциным.

«Я шефу сказал, когда вчера с ним разговаривал. Я говорю: „Борис Николаевич, вот сейчас, если захотеть, около „Президент-отеля“ можно поймать как минимум 15-20 человек, которые выносят спортивные сумки из нашего здания с деньгами. …Потому что если мы будем перечислять деньги по неизвестным каналам, то выборы мы не сможем организовать…“. „Понимаю“, — сказал президент».

Практически на материальный носитель было зафиксировано доказательство причастности некоторых членов избирательного штаба к разбазариванию денег, и выносу злосчастной коробки, из-за которой разгорелся сыр-бор, а, следовательно, и публичной лжи, высказанной Чубайсом на пресс-конференции.

Мало того, через некоторое время достоянием гласности стал сам этот разговор от 22 июня. А Генеральный прокурор Скуратов заявил, что опубликованная в газете расшифровка плёнки соответствует содержанию плёнки, поступившей в прокуратуре.

Журналистом Чубайсу был задан о плёнке и получен неопределённый ответ: «Прокомментирую так: Ск у ратов знает, что говорит. А что ещё комментировать? Я прекрасно знаю, кто подбрасывал в прокуратуру эту „запись“. Кто обходил с нею все редакции газет. Я знаю этого человека».

Кстати, Чубайс зря ставил кавычки к слову «запись». Генеральная прокуратура признала запись подлинной.

Но кто «подбрасывал в прокуратуру» Анатолий Борисович так и не сказал, храбрясь, что он не боится этого «московского Уотергейта»: «Конечно, определённые политические группы мечтают о крупномасштабном скандале. Но скандал возможен только в том случае, если общество глубоко сомневается в исходе прошедших выборов. Если население считает, что демократия у нас и впрямь „вылезла из коробки“… Но это не так. Более того, к чести проигравших надо сказать, что они признали результаты выборов».

Анатолий Борисович, как обычный политик новой России, оказывается склонён к демагогии. Стоит обратить внимание, как он пытается увязать скандал, в котором сам замешан, с признанием исхода выборов президенте, да ещё и подтянуть в защиту лидера КПРФ. Даже, если президент выбран в полном соответствии с духом и буквой закона, это ещё не значит, что его приближённые имеют право публично говорить неправду.

Однако, демагогией российских политиков того времени нормальных людей не удивишь. Лучше вернёмся к Борису Николаевичу.

14.12.5. Как известно, у Ельцина была привычка время от времени понижать людей и наблюдать за ними. Не проявляет ли обиду? Не ругает ли бывшего благодетеля? И если пострадавший ведёт себя хорошо, то он может снова взлететь наверх. Недаром с опаской писали: «Бывший телохранитель по-прежнему вхож к хозяину, пользуется его доверием. И имеет возможности влиять. Сегодня — из-за кулис, завтра — может быть, на должности руководителя администрации президента». Значит, нужно продолжить добивать казалось бы, уже побеждённого.

Позже Коржаков напишет, что ему стало ясно, кто именно обострял обстановку. Но конкретного имени он так в своей книге и не напишет. Хотя прочитавший её сразу предположит кто эти злопыхатели.

Победителям Коржакова нужно было закрепить победу, т.е. сделать отставку Коржакова окончательной. Что для этого нужно? Прежде всего, довести до президента нужную информацию. Это основное. И такая информация появилась в СМИ. Еженедельник «Собеседник» написал: «Документы свидетельствуют: майор Коржаков официально отправлен на пенсию в 1989 году — как раз тогда Борис Николаевич начал свой очередной взлёт к вершинам власти. Чем же занимался майор с осени 1987 по 1989 год? Сие неведомо никому. Зато известно, что числился в кадрах КГБ и зарплату получал именно там. Выполнял задание руководства под видом неформальной охраны Ельцина ? Бывшие боссы Коржакова наотрез отказываются говорить на эту тему. Документов, подтверждающих реальность увольнения майора Коржакова из „органов“ в том самом 1989-м, никто не видел. Как утверждают знатоки кадровой системы, если и предположить действительность увольнения майора, то уж в действующий резерв он обязательно должен быть зачислен и связи с родной конторой потерять не мог. Догадки, догадки… Факт лишь один: именно в тот период Борис Ельцин попадает под жёсткую опеку и прессинг чекистов, а в его окружение активно внедряются осведомители».

Все это, похоже, на бред. Но разве нет людей, которые способны поверить во всякую чушь? Или хотя бы начать сомневаться. Потом другим путём доводится другая подобная информация и ложь становится постепенно столь похожей на правду, что уже и вериться в это. Технологию этого мы уже описывали во второй книге, есть и другие примеры.

14.12.6. Сам Коржаков после отставки продолжал пока ещё хранить какую-то верность президенту РФ. Во время второго тура голосования он публично сказал, что проголосовал за Ельцина и соврал, что не знает о его состоянии здоровья.

Он продолжал приходить на службу, ездил играть в теннис в Президентский клуб, давал рекомендации своим уже бывшим подчинённым. Но постепенно его перестали везде пускать. Правда, уже после выборов.

Молчание Коржакова было крайне важно для успеха второго тура выборов. Но не менее важно было и другое молчание.

14.12.7. «…Ельцинский штаб не мог допустить, чтобы „чёрная касса“ вновь стала предметом гласности. Замять это дело могла только прокуратура. „До третьего числа (второй тур выборов) нам никакого шума не надо“, — по словам Илюшина, сказал он генеральному прокурору Юрию Скуратову. Во время встречи с Чубайсом Илюшин позвонил Скуратову. „Юрий Ильич, — сказал ему Илюшин, — вот какой вопрос возник: можно было бы сделать таким образом, чтобы документы, которые к вам придут (из ФСБ), ни к кому, кроме вас, в ближайшее время не попали? И чтобы они у вас некоторое время полежали до совета с Борисом Николаевичем …, после того как вы с ними ознакомитесь лично… Потому что у нас есть сведения опасаться того, что это очень быстро перетечёт, если кто-то у вас будет заниматься другой, в стан наших противников. …Да, пусть это лучше полежит у вас лично, и никому не передавайте в производство. А потом подумаем, ладно? Потому что нам это нежелательно“.

Прокуратура выполнила просьбу. «Однако этот случай, несмотря на всю обнаруженную грязи в правительственных кругах, не сыграл решающую роль в избирательном процессе».

Сначала «коробку» называли провокацией. «Потом по нескольким телеканалам прошла совершенно другая версия: западную валюту никто не подбрасывал…, а просто на эти полмиллиона не было соответствующих документов, а когда они через несколько часов были представлены, Лисовский и Евстафьев были из-под ареста…освобождены».

А что же коробка с 500 тысячами долларов? «Прокуратура начала расследовать дело о коробке с валютой на основании нескольких обвинений: незаконные операции с иностранной валютой и мошенничество. 5 января 1997 года обвинение в незаконных операциях с иностранной валютой было снято — валютные сделки перестали караться по закону. Дело по обвинению в мошенничестве и краже было прекращено 7 апреля 1997 года, не потому, что Коржаков и его сотрудники плохо сделали своё дело, — просто никто не знал, откуда взялись деньги.

«Исчерпав все возможности, следствие не установило источник, из которого были получены изъятые доллары, — объяснил генеральный прокурор. — Факт причинения кому-либо ущерба подтверждения не нашёл. Не установлен и законный владелец указанной валюты. Все эти обстоятельства позволили следствию сделать вывод об отсутствии признаков мошенничества или иного преступления». Другими словами, раз никто не знал, кому принадлежали 500 тысяч долларов, как можно утверждать, что их похитили».

Сложно сказать, чего больше в этих словах цинизма или угодничества. Впрочем, что ещё можно ожидать от высокого должностного лица, которому просто-напросто нельзя поступить по иному. Иное для него означает отставку, а высокая должность так привлекательна.

Вот после отставки такие люди становятся уже более откровенными. «Летом 1999-го Скуратов, уже отлучённый от должности, вспоминал:

«Меня попросили, чтобы эти материалы не стали достоянием общественности, чтобы вокруг не было поднято шумихи. Да, я сделал это, но не вижу здесь никакого нарушения закона: есть тайна следствия. Если же такое обращение трактовать как просьбу притормозить расследование, этого как раз сделано не было.

Ведь Чубайс что говорил? Что это гэбэшная провокация, что денег не было, что во всем виноваты Коржаков — Барсуков. Мы сказали, что Чубайс лжёт, что деньги выносили — никуда не денешься. Другое дело, что нам не удалось привлечь этих лиц к уголовной ответственности.

По многим причинам. Во-первых, не было оперативной поддержки: спецслужбы здесь ничего не сделали. Нам не удалось пройти всю цепочку, установить следственным путём собственника денег: все от них открещивались. Во-вторых, Дума введением нового Уголовного кодекса декриминализировала этот состав преступления. Конечно, если бы удалось «раскрутить» это дело, был бы большой скандал. Наверное, то, что этого не получилось, объективно помогло президент…».

Несколько лукавит экс-генпрокурор. Спецслужбы сделали главное — задержали. Они сделали телефонную запись переговоров Илюшина, Чубайса и других о предмете преступления — коробке с долларами. Впрочем, доля истины в его словах все же есть.

Ответственный сотрудник генеральной прокуратуры РФ Г Чуглазов пояснил: «…Погрешности… в работе сотрудников Службы безопасности вообще превратили дело о коробке в бесперспективное. Они… действовали наспех, во имя сиюминутных интересов. Для них, повторяю, было главным: задержать курьеров, доложить выше. А дальнейшая судьба дела их мало интересовала. По сути, они нас оставили один на один со случившимся».

Конечно, в спецслужбах такая торопливость совсем не редкость. Но это только одна версия. Вторая в том, что следователи прокуратуры все равно бы не пошли против президента и его команды. Они должны были прекратить уголовное дело, и они прекратили его. Обычное дело в демократической России времён первого российского президента.

Дальнейшие объяснения просто несерьёзны: «Расчёты же тех, кто надеялся подвергнуть сомнению итоги президентских выборов по материалам этого уголовного дела, — говорил тот же Чуглазов, — построены на песке правовой невежественности. Если бы я даже и смог доказать, что в предвыборном штабе президента существовала „чёрная касса“, то все равно бы это не привело ни к каким результатам. Согласно российскому законодательству превышение средств на предвыборную кампанию не является основанием для отмены итогов голосования и тем более для возбуждения уголовного преследования».

Тут господин из прокуратуры лукавит. На самом деле, если бы он доказал существование «чёрной кассы» (а, по сути дела, её наличие не вызывает сомнения), то власть Ельцина получила бы звонкую пощёчину. Очень звонкую, такую, что после не авторитет его власти был бы гораздо ниже. Именно это нужно было оппозиции. Но и для страны истина бы никогда не помешала.

Недаром известный адвокат Генри Резник говорил: «Могущественная оппозиция держала под своим жёстким контролем инцидент с выносом коробки. Она дышала прокуратуре в затылок. И следствие мучилось с бесперспективным делом, чтобы сказать силам, противостоящим президенту: старались, мол, бились, но ничего не вышло».

 

14.13. Второй тур

14.13.1. Уже 20 июня 1996 года Зюганов сделал заявление, в котором сказал: «Стремясь удержаться у власти, президент лихорадочно меняет свою команду. Идут грязные разборки и закулисные игры. За борт выбрасываются, казалось бы, самые близкие и преданные ему люди. И это не дворцовые интриги. Это хорошо продуманная игра, выполнение заказа тех сил, которые на протяжении многих лет разваливают Россию. В стране активно действует пятая колонна

Вновь поднимаются силы вчерашнего дня. К власти рвутся люди, стоявшие у истоков разграбления страны».

Красиво сказано, но кто услышал? Переворот, произошедший в ближайшем окружении Ельцина, перед вторым туром выборов, конечно, нанёс определённый удар по его репутации.

«Чубайса народ ненавидит. И его триумфальное возвращение в публичную политику в качестве героя победителя уже оттолкнуло избирателей от Ельцина …», — писала 22 июня 1996 года «Советская Россия». Газета выдавала желаемое за действительное. Лебедь своей фигурой прикрыл Чубайс а. Симпатии к одному уравновесили антипатии к другому. Да и времени и доступа к СМИ у оппозиции не хватало, чтобы раскрутить эту, казалось, бы выигрышную тему.

Хотя оппозиция и старалась. Например, председатель комитета Государственной Думы по безопасности В. Илюхин сделал обращение председателю Госдумы, которое тут же пропечатали в газете. А как же народ узнает о том, чем обеспокоены господа депутаты. Это, во-первых. И, во-вторых, надо же как-то заострить внимание электората на скандале в администрации президента.

У коммунистов были веские основания критиковать партию власти. Но и у партии власти были аргументы. «Прошлые преступления большевиков сделали из блока Зюганова слишком удобную мишень. На этом фоне даже возмущение ельцинской монополией на СМИ и „грубыми нарушениями избирательного законодательства“ выглядит не убедительно: сами коммунисты, будучи у власти, разве давали слово своим оппонентам?…

Более того: существование коммунистической оппозиции все это время было чрезвычайно выгодно существующему режиму, ибо она была удобным козлом отпущения за все его «текущие грехи» На коммунистическое «сопротивление реформам» и в дальнейшем можно было свалить вину за продолжающуюся катастрофу.

Именно потому, что противники — «коммунисты», любые средства борьбы с ними, даже силовая расправа, были бы «морально оправданы» в глазах и мировой общественности, и немалой части населения России».

В этом смысле коммунистическая оппозиция была для власти давно предпочтительной оппозиции патриотической.

14.13.2. Тем более что коммунисты порой делили такие несуразные шаги. Например, непонятно зачем Зюганов предложил ввести в своё правительство А. Лебедя, Г. Явлинского, Ю. Лужкова, Е. Строева, М. Рахимова. «…Они скандально и публично отказались от этого предложения». Кто же это внушил Зюганову, что названные лица готовы вступить в его команду? Ведь это иначе чем провокация назвать нельзя.

Газета «Известия» писала: «Зюганов не сдался, продолжает искать выигрышные ходы, хотя пока получаются ходы, скорее, смешные. Его попытки поиграть то с Жириновским, то с Лебедем, то с Лужковым показывают, кому на самом деле может оказаться полезной атмосфера придворных интриг, атмосфера дележа пирога власти». Это говорили недоброжелатели, но и сочувствующие упрекали Зюганова за неразборчивость. Например, говорили: «Накануне второго тура Зюганов объявил, что готов включить в свой будущий кабинет Лужкова и Рахимова, президента Башкирии. А Рахимов в это время устраивал разнос местным начальникам за то, что их районы проголосовали за Зюганова. Ведя серьёзную политическую кампанию, нельзя попадать в такие трагикомические ситуации».

Чуть лучше оказались другие шаги лидера коммунистов. «21 июня Зюганов обратился с открытым письмом к Борису Ельцину, в котором предложил встретиться на канале ОРТ в прямом эфире для публичных дебатов по образцу западных демократических систем. Но, как и следовало ожидать, Президент отказался, заявив, что ему с Зюгановым говорить не о чем…».

Попробовал бы какой-нибудь кандидат в американские президенты отказать от публично предложенных дебатов! Шансов выиграть у него было бы не много. Но, это только дурачки, думают, что нам нужно перенимать все у американцев. На самом деле, мы другие. И то, что позволено у нас, там бы никогда не прошло.

Оппозиционная пресса отметила: «…Сварливый отказ Ельцина от теледебатов с Зюгановым даже помимо воли кремлёвских пропагандистов выглядит как официальное признание глубокого нездоровья кандидата в президенты Ельцина, его стойкой неспособности соблюдать и выполнять элементарные демократические процедуры. Как видно, ему больше показаны процедуры медицинские».

Кстати сказать, наверняка, продумывая предложение на теледебаты, его инициаторы понимали, что отказ возможен, а, может быть, даже и желателен. В любом случае это был почти стопроцентный беспроигрышный ход. Правда, по американским стандартам. По нашим отечественным — он принёс гораздо меньше проку.

14.13.3. Уязвимым моментом Ельцина перед вторым туром было его здоровье. Видимо, и разрыв с Коржаковым дался Ельцину не легко. Были, разумеется, и другие причины резкого ухудшения президентского здоровья. Избирательная нервотрёпка, в сочетании с публичным вытанцовыванием на сцене явно не шли на пользу здоровья. Хотя сам «танцор» и не хотел признавать это. Странным было бы, если бы признавал. Какой же политик любит признаваться в своих ошибках!

Но танцы мелочь, сама верховная власть не такая и сласть. «Власть в России в эпоху смут — тяжелейший ежедневный стресс для любого взобравшегося наверх политика. Тем более для президента». Президентское сердце подкачало.

Позже Ельцин признает: «… Случись приступ на месяц раньше, результаты выборов, наверное, были бы иными. Удержать темп и напор предвыборной кампании просто не удалось бы. И Зюганов мог выиграть благодаря такому „подарку судьбы“. Наверное первый российский президент в этот прав. Но за его правотой выглядывает банальная истина: народ был введён в заблуждение. Это если мягко сказать. А, если сказать жёстко, то получается, что народ обманули.

«В общем, на мой взгляд, дело ясное: народ вправе и обязан знать полную правду о здоровье того человека, которого он предназначает в свои лидеры», — написал Егор Лигачев о времени брежневского застоя. Прав то он прав, но на самом деле, прав тот, у кого больше прав.

Управление страной — сложный и тяжёлый труд, разумеется, если хотеть принести пользу стране.

«Люди, которые затеяли эту кампанию, — говорил Станислав Говорухин, — прекрасно знали, что президент не в состоянии выполнять свои функции руководителя огромной страны, находящейся к тому же в кризисе. Он лежал под капельницей. Ни одна медицинская комиссия не разрешила бы в таком состоянии участвовать в выборах. Они должны были быть отложены».

Однако ельцинские проблемы со здоровьем необходимо было донести до среднего россиянина. Это, во-первых. Самым лучшим способом сотворить это быстро и достоверно было сделать телевыступление. Но «СМИ сделало все возможное, чтобы избиратели не догадались, что голосуют за недееспособного и манипулируемого главу государства, у которого, оказывается, „всего лишь сел голос“…».

«Зюганова противоправно не пустили на телевидение, где он вместе с Говорухиным собирался в законное время, выделенное избиркомом для КПРФ, сообщить о новом тяжёлом инфаркте Ельцина и его неспособности выполнять президентские функции в ближайшее время. Кстати говоря, именно это обстоятельство дало Зюганову моральное право впоследствии напоминать прямо или косвенно об этом при очередных временных „отставках“ Президента по многочисленным болезням, операциям, простудам, в результате которых тот не работал в полную силу по много месяцев в году».

А, во-вторых, российский менталитет не похож на американский. Что тоже не стоит сбрасывать с внимания. Некоторые наши разлюбезные сограждане, все же поняв, что президент болен, решили бы его пожалеть и выбрать. Умом Россию не понять. Вот только можно ли в такую Россию верить?

Заметим, что в соответствии с законодательством сведения о состоянии здоровья высших должностных лиц Российской Федерации не могут быть государственной тайной.

Но это на бумаге. А вот как в жизни со слов самого президента: «На второй день после инфаркта, 28 июня, из обычной гостиной, куда теперь перенесли мою кровать, устроили что-то вроде рабочего кабинета. Оператор (наш, кремлёвский) долго мудрил, чтобы ничего липшего в кадре не было, особенно рояля, который по традиции всегда тут стоял, и, само собой, кровати. Медицинскую аппаратуру чем-то накрыли». Борис Николаевич пишет об этом совершенно спокойно, не особенно обращая внимание, на то, что признает обман своего народу, признает (как минимум) балансирование на грани закона. Дело прошлое, в мелких грехах можно и сознаться. Вот только можно ли назвать мелким грехом обман своего всего народа.

Ельцин и признает: «Конечно, я и мои помощники ходили по лезвию бритвы: позволительно ли было скрывать такую информацию от общества? Но я до сих пор уверен в том, что отдавать победу Зюганову или переносить выборы было бы во много раз большим, наихудшим злом». Оказывается закон все же можно нарушать, если это нужно. Ну, что тут скажешь? Жираф большой, ему видней.

Для объективности заметим, что необоснованно скрывать от своих сограждан состояние здоровья кандидатов в президенты — «прерогатива» не только нашей страны, но других, включая даже тех, которых относят к странам с развитой демократией.

14.13.4. Но вот выборы состоялись. Формально победил Ельцин. Однако, все здравомыслящие люди сомневались в реальности этой победы. И основания для сомнений были существенные. Назовём только некоторые из них:

— прежде всего, низкие стартовые возможности Ельцина. К началу избирательной кампании его популярность была крайне низка. Однако к концу он вышел лидером с заметным перевесом. В сказках бывает все, но ведь это сказки, а не народные симпатии. «Если к тому же учесть, что партия власти („Наш дом — Россия“) набрала на думских выборах в декабре 1995 года лишь 10% голосов и личный рейтинг президента ещё в феврале, по данным всех социологов, составлял около 6%, — то можно ли было честным способом поднять этот рейтинг за четыре месяца до объявленных 53%?».;

— очевидное использование административного ресурса командой Ельцина. «…По данным Европейского института средств массовой информации (ЕИСМИ) Ельцину до голосования 16 июня 1996 г. было предоставлено 53% эфирного времени, выделенного на всех кандидатов. Зюганову выделили 18%, а оставшееся время получили остальные кандидаты».

— очевидное преимущество всех остальных конкурентов (включая основного) в плане состояния здоровья. Как это не пытались скрыть от широких масс, но получалось все равно только наполовину. Даже, если учитывать некоторую искаженность российского менталитета (пожалели себя на голову), то таким состраданием заражены все же далеко не все;

— явное вмешательство иностранных сил в ход избирательной компании. Об этом уже говорились в пункте 1 4.7.3. настоящей книги. Однако, на самом деле свидетельств гораздо больше. Например, Пол Хлебников писал: «Правительство США многократно восхваляло режим Ельцина, как „демократический“ и „реформаторский“, чем нанесло существенный вред либеральным принципам, по которым живут на Западе. Этот вопрос встал ребром в ходе предвыборной кампании 1996 года в России, когда администрация Клинтона оказалась перед выбором: поддерживать Ельцина или же коммунистического кандидата Геннадия Зюганова. У США не было оснований поддерживать ни того, ни другого. Когда тебе предлагают выбор из двух зол, но выбирать на самом деле не обязательно, правильнее всего воздержаться. Но администрация Клинтона отошла от официальной американской политики не вмешиваться в демократические выборы, протекающие в других странах, и оказала Ельцину солидную помощь, поддержав его кампанию и лозунгами, и средствами». Имеются и другие свидетельства.

— явно видное превышение ельцинской командой расходов над той суммой, которая была предусмотрена в законе. Одним из ярких и всем известных проявлений этого стала коробка с полумиллионом долларов (см. пункт 14.11. настоящей книги), но это далеко не единственно доказательство, лежащее на поверхности, были и другие;

— систематическое нарушение со стороны ельцинской команды правил «игры» (в том числе довольно широко известные нарушения);

— признание ряда лиц, причастных к проведению избирательной кампании. Например, Коржаков признал: «… Зюганов на тех выборах получил голосов объективно больше, чем Ельцин. Но сработала государственная машина, счётная комиссии, и сегодня мы имеем то, что имеем». По мнению американских источников из Агентства национальной безопасности, Ельцину приписали до 8 млн. голосов». По-простому называется это фальсификацией. А для эффекта можно назвать и государственным переворотом, ведь фальсификация (если, она, разумеется, имела место) и означает незаконное получение власти.

А Коржаков, между прочим, был одним из руководителей избирательного штаба Ельцина (причём, контролировал надёжность этого штаба), ему ли не знать как все было на самом деле? Мало того, он мог располагать доказательствами этого. Ведь говорить такие вещи, без возможности подкрепить их доказательствами, Коржаков вряд ли бы стал. Зачем ему нарываться на возможность обвинения в обмане?

14.13.4.1. Как видим, были серьёзные основания сомневаться в объективности подсчёта результатов второго тура выборов. Но тут произошла ещё одна небольшая сенсация в поведении Зюганова. Для начала опишем её словами лиц, симпатизирующих ему. «Формально отставание Зюганова было значительным (13, 5%) и он практически сразу признал без оговорок своё поражение. Хотя в ходе выборов были обнаружены массовые нарушения, Зюганов не стал подавать протеста, ибо было совершенно очевидно — власть при наличии мощного перевеса может даже их признать, но при этом раскрутить новую антикоммунистическую кампанию. Кроме того, Зюганов не хотел, чтобы раскол страны, проявившийся после выборов от Смоленска до Владивостока, сохранился и прошла межа через всю страну. Нормальные отношения в стране — это диалог власти и оппозиции, нормальный и постоянный». Выглядит даже благородно.

С чего бы это ведущая фигура оппозиции стала такой покладистой. Ну, просто все осознающей. Правда, авторы вышеприведённого оправдания для руководителя КПРФ, чуть ранее написали строки, которые можно рассматривать как одну из версий покладистости: «Существует даже точка зрения, что если бы Зюганов одержал победу, то был бы введён чрезвычайный вариант, исключающий его вхождение во власть. Зюганов знал это из надёжных источников в ФСБ». Примерно аналогичные догадки высказывали и другие. Но ведь формально он проиграл, а видимой причины признавать своё поражение не было особого смысла.

Все это, похоже, на поспешное оправдание. А раз оправдываешься, значить тебя в чем-то обвиняют. Это, во-первых. А, во-вторых, обычно значит также, что ты чувствуешь себя виноватым.

Чубайс очень высоко оценил признание своего поражения лидером КПРФ: «…В июле произошло два исторических события в жизни страны. Первое это победа Ельцина. Второе — признание коммунистами факт своего поражения. Это чудовищно важно! Наши оппоненты признали, что в стране есть конституция, которую надо соблюдать». Заметим, это о той Конституции, в принятии которой есть очень сильные сомнения.

Тем не менее, 21 сентября 1998 года Верховный суд РФ отклонил иск Виктора Верютина с требованием отменить результаты президентских выборов 1996 года. По словам Верютина, бывшего офицера, а затем московского пенсионера, из 40 с небольшим миллионов голосов избирателей, принёсших победу Борису Ельцину, не менее 25 миллионов голосов было отдано нынешнему президенту только потому, что накануне голосования его помощник (на тот момент) Александр Лившиц пообещал от имени Ельцина всем обманутым вкладчикам, пострадавшим от финансовых пирамид, вернуть их деньги. Как полагает истец, соответствующий указ президент должен был издать в трехдневный срок после победы на выборах, однако этого сделано не было.

Такой вот у нас был избирательный процесс. А в результате…

14.13.5. «9 августа. Кремль. Инаугурация — церемония вступления президента в должность. По некоторым обстоятельствам, и не столько по погодным, она прошла в щадящем режиме, заняв по времени всего 25 минут. Завершилось торжество тридцатью артиллерийскими залпами…

Телетрансляция произвела тягостное впечатление : невыносимо было смотреть, как смертельно больной президент, который не мог произнести ни слова, кроме присяги, состоявшей из 33 слов, с большим трудом считывал их с «телетекста», запрятанного в клумбу. Казалось, что из-за кулис за ним наблюдают со скрещёнными пальцами и заклинанием? «Только не упади».

Позже, Ельцин признает: «Накануне мы с Анатолием Чубайсом ломали голову, как сократить церемонию по времени». Ломали голову, как ввести в заблуждение народ. И это называется демократией!? Заметим, что можно было бы сказать «как обмануть» народ, но выбраны более мягкие слова. Подумаешь, создавали иллюзию, что президент здоров! С кем ни бывает. Эта традиция уходит корнями в брежневские, застойные времена. Так что первый российский президент был вполне достойный преемник генсеков КПСС.

Вспомним недавнее прошлое. «7 ноября 1982 года Генеральный секретарь с трибуны мавзолея приветствует военный парад. Очередная демонстрация благополучия: вождь жив, все в порядке. Он пытается отдавать честь, но рука вяло поднимается до уровня плеча, ключица по-прежнему даёт о себе знать, беззвучно шамкает губами. Эти немощные попытки отдать честь превратились потом в массовую пародию, как и манера выговаривать слова по слогам».

Напомним, что именно из-за нездоровья (наряду с другими причинами) стал терять популярность Брежнев и стал моментально набирать популярным бодрячок Горбачёв. После периода застоя казалось, что демократия не позволит больному человеку управлять страной (в смысле народ не выберет такого). Но как бы ни так! История российская снова повторяется, правда уже в виде фарса.

 

14.14. Коржаков без Ельцина

14.14.1. Отстранённый от службы Коржаков жил в одном доме с отстранившим его президентом. «Таня Дьяченко, — вспоминал Александр Васильевич, — после моей отставки более других старалась избежать случайных встреч. Но все равно столкнулись в подъезде … Таня, словно мышь, проскользнула мимо нас. Я её в первый момент даже не узнал — она сильно изменилась внешне, постарела. Видимо, действительно тяжела она — шапка „мономахини“.

А сам экс-охранник как бы отдыхал. После снятия с должности Коржаков два месяца получал полный оклад, а затем — положенное ему как генерал-лейтенанту денежное довольствие. Увольнять его окончательно не спешили.

При этом, Коржакова пытались трудоустроить. Так им бы было спокойнее. Как он сам говорил: «Чтобы я заткнулся. Предлагали устно. Я попросил, чтобы это сделали в письменном виде. Принесли на бумаге, но без подписи и не на бланке.

Сначала предлагали перевести меня в МВД и послать их представителем в Словакию. Я отказался. Потом предложили перевести в МО и послать в аппарат представительства МО в НАТО — в Брюссель. Я сказал, что уже довольно долго проработал начальникоми писать бумажки в аппарате просто не смогу. Тогда мне предложили место нашего представителя в НАТО. Я ответил, что это новое дело, что я не знаком с дипработой, надо к этому как-то готовиться. Отказался. Тогда последовал новый вариант — представителем ФСБ в Испанию. Это с моим-то лицом, которое все знают. Короче, я поблагодарил и объявил, что хочу просто уйти на пенсию по реорганизации. У меня выслуга 38 лет».

Как это все похоже на старые номенклатурно-коммунистические времена. Но тогда было скромнее. Гораздо скромнее. Руководитель охраны Брежнева писал о «знаменитой инспекторской группе в Министерстве обороны, там многие безбедно доживали свой век, сохраняя важные льготы и практически ничего не делая». Теперь, как видим, вариантов, а, следовательно, и должностей стало больше. Гораздо больше.

Хотя критики того коммунистического режима так старательно в своё время критиковали существование некоторого количества «пенсионных» мест для уволенных больших советских начальников. Но после КПСС эта система, похоже, увеличилась в несколько раз. Вот вам и демократические идеалы. Однако, мы, в общем-то, не о том.

Кстати, Коржакову предлагали работу и коммерческие структуры (все таки новые времена): «Едва ли не ежедневно предлагают, — рассказывал сам отставник. — И, знаете, оклады тоже заманчивые — до миллиона долларов в год».

«Любой из многочисленных политических богов, даже если он спускается (или его спускают) с Олимпа, находит себе тёплое место в каком-нибудь банке или фонде. Так было всегда — это непременный атрибут после божественной жизни, своего рода политическая канонизация. Было бы удивительно, если бы чиновники в прошлом столь высокого ранга, да ещё составлявшие «ближний круг», останутся без должного трудоустройства. Более того, без трудоустройства по основной — военно-охранно-полицейской специальности». Едко, но правильно. Вот только насчёт военно-охранно-полицейской специальности это от злобы на эту специальность. На самом деле, гражданские чиновники получали синекуры не меньше, чем военные, охранные и полицейские.

14.14.1.1. И все же Александр Васильевич Коржаков поступил не так. Почему Коржаков не смирился и не затаился? Многие из отстранённых Ельциным поступали именно так. Например, Барсуков. Верно отметили: «Михаила Ивановича трудно назвать разговорчивым. Никаких интервью и громких заявлений. От участия в войне компроматов он успешно воздержался».

Последуй Коржаков его примеру и тогда у него, казалось бы, оставался шанс ещё вернуться ближе к трону или хотя бы сытно в тепле дожить до глубокой старости. Но Коржаков поступил по иному и это не вполне понятно, с точки зрения номенклатурного бюрократа.

Хотя одним из объяснений может быть его характер. Он был практически на самом верху. И вернуться именно туда и быстро шансов было мало. Их, собственно говоря, не было. А обида на «кровного брата», выбросившего его как нашкодившего кота была. И эта обида ещё более жгла, когда стало ясно, что даже после увольнения его продолжают прессовать.

А на некоторых это как красная тряпка для быка. Недоброжелатели писали о том, что он обид не забывает и не прощает, всегда находит способ отыграться. Так определяли его противники. Кстати, возможно этим самым они старались указать совсем другому человеку ( Ельцину ), что примирение с «кровным братом» все равно не возможно.

Сравним это со словами самого Коржакова : «…Чем настойчивее они добивались молчания, тем меньше оставалось желания держать язык за зубами. Такое поведение не имело ничего общего с банальным упрямством или местью».

А если на этой особенности чужого характера ещё и поиграть. Иногда в политической борьбе так и поступают, искусственно разыгрывая конфликт, чтобы в стороне наблюдать борьбу двух тигров и хихикать от удовольствия.

Чубайс, в конце 1996 года категорически не хотел говорить с журналистом о Коржакове, но когда к нему все же пристали, произнёс: «Мне с ним все ясно — с той самой минуты как он подал в суд на Бориса Николаевича. За неделю до операции на сердце».

Интересно, а если сам президент совершает действия, который его бывший главный охранник считает незаконными, то ему что нужно ждать время до операции, время во время операции и время после операции (нельзя же беспокоить человека, которому пару месяцев тому назад сделали операцию на сердце!?). Заметим, что это при том, что сам в суд Ельцин все равно бы не пошёл, для этого есть адвокаты. Так мелкий укол Чубайса в адрес Коржакова, предназначенный, если не для самого Ельцина, то для его «Семьи», которая подскажет, что нужно делать первому российскому президенту.

Интересно, сколько таких мелких уколов было, чтобы не дай бог не помирились Борис Николае в ич с его «кровным братом» Александром Васильевичем ?

14.14.2. Начальник Службы безопасности президента был не один, кто покинул службу. Остальные сотрудники Службы безопасности президента прошли «чистилище». Общее руководство этим мероприятием осуществлял Е. Савостьянов, тот самый, которого они в своё время подвели под снятие.

Однако теперь он выступал в роли заместителя руководителя администрации президента. Службу сильно сократили, а такого верного помощника её бывшего начальника как В. Стрелецкий уволили даже без предварительного собеседования. По словам Коржакова : «Людей, тщательно отобранных и располагающих уникальной информацией, изо всех сил стремятся разобщить и вообще оставить без работы». Они это не забыли.

«Саму службу подчинили Федеральной службе охраны РФ. Коржаков на вопрос о настроении своих бывших подчинённых ответил: „Настроение кладбищенское. Люди дорабатывают до пенсии“.

«Спустя месяц после отставки Коржакова и Барсукова последовала отставка первого заместителя руководителя Службы безопасности Георгия Рогозина. Судя по всему, отставка Рогозина связана с его довольно тесными отношениями с генералом Коржаковым».

Так по сути дела была ликвидирована спецслужба, располагающая большой информацией о коррупции в сфере высшего руководства страной. По-своему уникальная структура.

Реформа СБП, видимо, привела к большой утечки информации, накопленной этим ведомством, которое не только обеспечивало безопасности президента, но и собирала информацию на его окружение. Однако есть ещё одно предположение. Рассматривая этот период, создаётся впечатление, что СБП (или её бывшие сотрудники) продолжала ещё некоторое время работать в прежнем режиме, но в интересах её бывшего руководителя, а не президента.

Это можно было бы ожидать, но увольнявшие спешили, им было не до предосторожностей. А то что выплеснется здоровенный ушат грязи, так не впервой, Россия стерпит.

14.14.3. Бывший главный охранник был личностью незаурядной. Коржаков, похоже, держал руку на пульсе даже после увольнения. По крайней мере, он писал: «По-прежнему я был осведомлён обо всем, что происходило в Кремле. Мне докладывали о тающем день ото дня здоровье Ельцина, о твёрдом намерении Чубайса посадить меня в тюрьму. Таким же будничным голосом мне сообщали, что Татьяна Дьяченко выхлопотала у папы разрешение на мой арест.

В тот период сделать это можно было без лишнего шума. На всех каналах телевидения интервью со мной находились под запретом. Журналисты печатных изданий не гарантировали, что все сказанное мной будет напечатано без купюр. Мне в открытую говорили: «Интервью с Коржаковым запрещены»…

В тот момент я наивно переоценивал противников: надеялся, что хотя бы после моей отставки их головы будут заняты чем-то существенным, например, планами проведения реформ».

Интересно, как это, пробыв столько лет на самой вершине российской власти, можно быть таким наивным? Их интересовало одно — власть и возможность пользоваться её привилегиями в своих интересах. Все естественно. Не естественно думать о том, что это не так. Возможно, все это ещё лишний раз оттолкнуло бывшего главного охранника от того, кого он так долго и тщательно охранял. Он уже не хотел скрывать много из того, что знал. Тем более, что и его обвиняли в чем только можно. Наступила война компроматов.

14.14.4. «Сенсационное обвинение бывшего начальника СБ президента Александра Коржакова в вымогательстве 40 млн. долларов, выдвинутое бывшим главой Национального фонда спорта Борисом Фёдоровым, не осталось просто в эфире двух телекомпаний (НТВ и ОРТ) и обросло за пару дней после интервью с ним многими деталями настоящего скандала на верхнем этаже российских властей. Как сообщили редакции в пресс-центре Генеральной прокуратуры, заявление бывшего председателя Национального фонда спорта Бориса Фёдорова наконец поступило в Генеральную прокуратуру и Юрий Скуратов с ним уже ознакомился. В пресс-центре также сообщили, что заявлению Фёдорова „будет дан законный ход“.

Коржакову практически не оставили выхода, ему нужно было огрызаться. Его бывший подчинённый, сам написавший книгу о коррумпированности ельцинского окружения, объяснил: «Конечно, не в правилах офицеров спецслужб рассказывать о своих делах. Но иного выхода нет. В средствах массовой информации было вылито столько грязи на СБП, А. В. Коржакова и меня лично, что в старое время это стало бы поводом для дуэли. Но сегодня дуэли не в чести. Слишком многим пришлось бы бросать перчатку. Искренний рассказ о том, что я знаю, — единственно возможный „наш ответ Керзону“.

Осенью компромат начал всплывать и с противоположной стороны. Александр Коржаков прямо заявил, что он обладает компроматом на ряд высокопоставленных лиц в руководстве страны. Начались высказываться различные предположения о характере этих материалов и об их возможном использовании. «Например, относительно того, почему секретарь Совета безопасности Александр Лебедь публично поддержал Коржакова в период его словесной дуэли с Борисом Фёдоровым. Полагают, что с помощью компромата, собранного бывшим приближённым Б. Ельцина, Лебедю легче будет оттеснить оппонентов в борьбе за президентское кресло».

Быстрое сближение Лебедя с Коржаковым является показателем того как была натянута версия о сотрудничестве Лебедя и Чубайса в борьбе за снятие Коржакова, Барсукова и Сосковца (см. пункт 14.1 1.6. настоящей книги).

14.14.5. Главным «борцом» с коржаковским компроматом стал заместитель главы администрации президента Евгений Савостьянов. Он публично и не раз высказывался по этому вопросу. Логика савостьяновских рассуждения интересна.

Прежде всего, он стал убеждать, что ничего особо серьёзного у Коржакова нет. «Полагаю, — говорил Савостьянов, — в заявлениях генерала больше желания придать вес собственной персоне, чем реальной основе».

Он же поясняет: «…СБП за три года своего существования никакими громкими результатами похвастаться не могла. Её отличал легковесный подход: на грани мистики и авантюрности в руководстве. С точки зрения интересов государства работа СБП по высшим чиновникам оказалась малоэффективной».

И тут же следуют савостьяновские угрозы (а чего угрожать, если нечего боятся?) в адрес Коржакова : «Если у Коржакова существует компромат, собранный не на основании закона об оперативно-розыскной деятельности не зафиксирован документально, как это положено, значит, он использовал служебное положение в личных, корыстных целях и должен за это отвечать». Попросту говоря, это угроза в адрес бывшего главного охранника. При этом, Савостьянова, похоже, не интересует суть компромата, его интересует как можно сильнее запугать его владельца.

Интересно следующее рассуждение Савостьянова : «Надо сказать, что заявление Коржакова дало богатую пищу для прокуратуры. В частности, он заявил о том, что Березовский обратился к нему начальнику Службы безопасности президента с предложением убить известного предпринимателя Гу с инского. Генерал обязан был сам принять решительные меры в отношении Березовского или сообщить о его предложении в ФСБ или прокуратуру. Но из его заявления даже не видно, что он пытался отговорить Березовского от этой затеи. Если генерал сам отказался от участия в убийстве, то заказчик мог обратиться к кому-то другому. Это первый угол, в который загнал себя Коржаков : либо к нему приходили с предложением убить конкурента и он не заявил об этом в правоохранительные органы и должен за это отвечать, либо этого не было и он оклеветал человека, что тоже влечёт за собой уголовную ответственность».

С чисто формальной точки зрения это рассуждение Савостьянова верно. Но в стране, в которой президент за несколько лет совершил несколько государственных переворотов, расстрелял из танков символ демократии — парламент страны, в стране, где произошла «великая криминальная революция» обвинять человека в такой мелочи как недоносительство просто смешно. Хотя нет. Не смешно. Это просто одна из граней политического цинизма, когда видят иголку, если хотят её увидеть и не видят бревно, если не хотят его увидеть.

Кстати, Коржаков был деятельным соучастников некоторых из государственных переворотов, а это гораздо серьёзней, чем недоносительство. Но в этом его не обвиняют. Как же, ведь приказание на это давал сам президент страны.

14.14.6.»27 октября Президент России Борис Ельцин подписал распоряжение, которым поручил главе Федеральной службы охраны представить материалы к увольнению с военной службы бывшего начальника Службы безопасности Президента РФ Александра Коржакова. Как сообщает ИТАР-ТАСС, в документе говориться, что «генерал-лейтенант Коржаков после освобождения Указом Президента РФ от 20 июня 1996 года от занимаемой должности выступил с рядом клеветнических заявлений в адрес Президента РФ и членов его семьи, а также допустил разглашение информации конфиденциального характера, ставшей ему известной в связи с исполнением служебных обязанностей».

Охранник, действительно, порой знает очень много. «Офицер личной охраны, или, как называют себя люди этой профессии — „живой бронежилет“ — зачастую становится человеком не только хорошо информированным о жизни охраняемого лица, но и другом, и соратником, с которым ешь из одного котелка».

Распоряжением президента Коржаков, по сути дела, был обвинён в преступлении (разглашение служебной информации).

«— А знаете, в чем она заключалась? В том, что я обозвал Ельцина больным человеком, — рассказал … Александр Коржаков. — Ну не свинство ли это?! Я всегда был готов к отставке и неоднократно просил президента отправить меня на пенсию, но что это произойдёт таким свинским образом я и предположить не мог. А когда узнал, испытал настоящий шок. Естественно, я попытался защищаться».

А заключалось это все в чем: на следующий день после выхода распоряжения Коржаков обратился с иском к Ельцину о защите чести и достоинства в Кунцевский межмуниципальный народный суд Москвы. Он потребовал от президента опровержения порочащих его достоинство сведений.

«Да, я ждал справедливости, — вспоминал Коржаков, — ведь меня фактически растоптали. Но…суд не только отказал мне в иске, но ещё обязал оплатить гонорар адвокату ответчика».

14.14.7. «Трудно допустить, чтобы начальник охраны Сталина генерал Власик замыслил при жизни своего шефа познакомить общественность с некоторыми закрытыми сведениями из личной или общественной жизни вождя или его окружения. А можно ли представить, чтобы состоявший при Хрущёве на аналогичной должности военный чин, скажем, разжалованный с поста, хотя бы просто намекнул в одном из интервью, которые бы вздумал давать не всем подряд СМИ, но в сугубо эксклюзивном, предназначенном, к примеру, для АПН, о том, что он располагает неким компроматом, представляющим интерес для противников существующего режима?».

О Власике допустить, действительно, трудно. Но можно представить как поступил бывший руководитель политической разведки гитлеровской Германии Вальтер Шеленберг, написавший книги, в которой расписывал «неким компроматом, представляющим интерес для противников существующего режима».

Об эпидемии мемуаров, вспыхнувшей после распада Советского Союза мы уже говорили. И вот настало время, когда стали писать о политических деятелях новой России.

Ельцин не был первым, о ком в современной истории стали рассказывать подробности его бывшие приближённые. «…Первым, кто вынужденно покинув политическую арену; был при жизни атакован вместе с ним оказавшейся не у дел своей же, простите, обслугой (хотя и не только ей), стал Михаил Горбачёв». Но его атаковали после падения. При горбачевском правлении никто и пикнуть не смел. При Ельцине стало возможным раскрывать тайны даже во время его правления. А это уже кое о чем говорит. Хоть какая-то свобода слова все же была.

И Коржаков не был первым среди окружения первого российского президента, кто «раскололся» и начал рассказывать. Напомним, что провожая на новую должность бывшего пресс-секретаря президента Костикова, Коржаков сказал ему: «Слава, я знаю, что ты приготовил много материала и будешь в Ватикане работать над книгой. Я об одном прошу — не пиши плохо про президента. Про меня можешь что хочешь сочинять, про окружение, ради Бога. Но про президента — ни слова вранья. Иначе я тебе из-под земли достану».

Ещё ранее написал воспоминания руководитель охраны Брежнева и Горбачёва Владимир Медведев.

И вот настало время бывшего главного охранника писать мемуары. Вершиной коржаковской мемуаристики стала книга «Борис Ельцин : от рассвета до заката».

Написать книгу в полной тайне не получилось. Коржаков вспоминал: «Мне передавали, как плохо себя чувствует Ельцин и какие дерзкие планы вынашивали „победители“, лишь бы только заставить меня молчать».

Следует отметить, что автор настоящей книги должен бы быть благодарен Коржакову за его произведение, которое широко использовано в настоящей книге. Заметим, что благодарность первому президенту РФ за его мемуары уже высказана.

Кстати, нет особых сомнений, что мемуаристика президента была в числе факторов, которые подтолкнули на тот же путь его бывшего «кровного брата». Дурной пример заразителен (шутка). В их мемуарах даже есть общий подход, в отдельных местах они прямо таки дополняют друг друга.

Был ли Коржаков откровенен? Скорее всего, был. «Однако он умолчал о ряде сюжетов, связанных с главными просчётами режима, видимо, не желая иметь более крупные неприятности. Но достаточно было и этого. Бывший начальник разведки КГБ Лео н ид Шебаршин выразился по поводу этой книги так: «Коржаков приоткрыл дверь во внутренние президентские апартаменты. По России ударила струя крепкой вони (лучше бы он врал)».

Неполная откровенность характерна для бывших сотрудников спецслужб. Они словно намекают, что можем сказать и ещё больше, но пока помолчим. Подчинённый Коржакова, Стрелецкий, написав примерно такую же книгу, указал в ней: «В эту книгу вошла только незначительная часть того, что я видел и знаю. Появится ли вторая книга — покажет время…».

Обычно за этим скрывается опасение за свою судьбу и желание обезопасить себя. Половинчатая правда подчёркивает также, что экс-главный охранник частично все ещё оставался в сфере новой номенклатуры.

14.14.8. Заметим, что в рассуждении о коржаковских писаниях есть этическая сторона. Для начала остановимся на ней в изложении тех, кто критиковал поступок Коржакова.

«Пока, стало быть, политические гладиаторы выясняют отношения в очередном историческом конфликте, зачастую выдавая свои личные интересы за интересы России и по привычке пугая народ очередным грядущем путчем, из-за их спин выныривает то один, то другой человек из обслуги и, взгромоздившись на трибуну, устно или письменно принимается обличать своего бывшего хозяина, запасшись компроматом именно за долгие годы безупречного ему служения. При этом, само собой, каждый отставник попадает в поле повышенного общественного внимания и первым делом оповещает легковерную публику, что сам-то он, лично, пострадал исключительно за свои чересчур прогрессивные убеждения… Они заговорили в полный голос — телохранители, секретари, помощники, разоблачая тех, перед кем вчера ещё заискивались, кому обязаны своим проникновением и пребыванием в верхах, обретённым весом и положением, да и не в последнюю очередь, так сказать, высокой степенью материальной защищённости от житейских невзгод. Теперь, не отказываясь от нажитого, идут дальше — с гарантируемой демократией безопасной отвагой берут на себя роль прокуроров вчерашних покровителей. Как бы не доверяя эту роль тем, кто своей незапятнанностью карьерными претензиями имеет на неё приоритетное право. Они вроде бы и тогда были часты в помыслах, когда соглашались стать приближёнными, и теперь чисты… Но яснее ясного, что… ходившие во власть, а затем, как правило, не по своей воле оттуда вернувшиеся, пребывали там отнюдь не из чистого радения о благах родного отечества. Хотя И НЕ ТОТ случай, когда журналисты меняют профессию, чтобы изучить изнутри господствующие в том круге нравы. Цель в таких случаях прозаичнее и практичнее. Да и так ли важны личные побуждения, если объективно все выглядит, как говориться, однозначно: эти правдоискатели просто-напросто ловко устраиваются в жизни. Сначала, проникнув в высшие эшелоны власти, берут там все что можно. А когда их оттуда попросят, тут же превращаются в наиболее ярых оппозиционеров, фактически торгуя приобретённой информацией, чтобы извлечь предельную выгоду уже в круто изменившихся обстоятельствах. Играют в беспроигрышную лотерею, неизменно выставляя самих себя в роли неподкупных жрецов высшей правда».

Такая вот длинная отповедь тем, кто как Коржаков (а, похоже, что вся эта тирада направлена именно на него), стали на путь рассказа о своих бывших начальниках. В чем-то с этим можно согласить, в чем-то — нет.

Начнём с конца. Кто же это не выставляет себя в виде «неподкупного жреца высшей правда»? Можно подумать, что Борис Николаевич в своих письменных воспоминаниях («Исповедь на заданную тему», «Записки президента», и прочее) поступал по иному. По крайней мере, этот упрёк в адрес Коржакова можно откинуть. Это, во-первых.

И тут же процитируем высказывание руководителя политической разведки гитлеровской Германии, который уже после падения третьего рейха написал, что в 1941 году он впервые понял, насколько тяжела для него борьба в полном одиночестве против машины тоталитарного государства. Надо же какой герой, который при этом умудрился так успешно помогать правителям той самой гитлеровской Германии удерживаться у власти.

И, во-вторых, кто ещё способен рассказать нашему народу правду о его правителях? Тех, самых, которых народ обычно привык сначала обожествлять, а потом проклинать. Тех самых, которых народ этот выбирает себя на голову, мечтая, что они прежде будут думать о родине, а потом о себе. Все вполне укладывается в рамках демократического процесса.

А, вот с третьим посложнее. Информация, которую сообщают любопытствующим в принципе мало, чем отличается от сведения, которые можно получить, заглянув в замочную скважину. Она часто либо является рассказом об сугубо личных обстоятельствах жизни высших властей, либо представляет собой информацию, полученную служебным путём и в силу этого не подлежащую разглашения. Но для этого есть суд, который может и наказать, в случае нарушения закона (а иногда и без такого нарушения, если власти очень хочется суд может ещё и не такое сотворить).

14.14.8.1. Анатолий Куликов высказался о коржаковской книге: «…Мне такие откровенности не по душе: это не интеллигентно и не по-офицерски. Служба телохранителя такова, что он, как нитка за иголкой, везде следует за охраняемым лицом и поневоле становится очевидцем самых деликатных подробностей человеческой жизни. Рассказать о них — словно нарушить врачебную тайну. Это низко. Общественное любопытство по поводу частной жизни всегда должно заканчиваться на пороге спальни и туалетной комнаты. На пороге того мира, куда не хочется пускать посторонних».

Однако, встав на высокий пост должностное лицо должно понимать, что ему не только много даётся, но и много с него спрашивается. Т.е. им нужно быть готовым к ситуации, когда информация о них вызывает жгучий интерес, а потому утечка почти неминуема. Тот же Куликов все же написал свои мемуары, в которых кое-что рассказал о деятельности первого российского президента. Правда, меньше интимных подробностей, чем Коржаков, но и президент допускал Куликова к себе не особенно близко. И кто знает, что он написал, если бы знал?

А чтобы предотвратить утечку (или свести до минимума) нужно, во-первых, вести себя не как слон в посудной лавке. А, во-вторых, подбирать людей, которые бы не имели склонность к разбалтыванию того, что они не должны говорить. Коварная эта штука гласность, иногда бьёт и по тем, кто о ней так красиво говорит с высоких трибун.

Но это уже проблемы высоких должностных лиц. Проблемы, на которые они часто просто не обращают внимание. Им бы добраться до вершины власти, а потом удержаться. Вот — обычный круг их интересов. Разумеется, если не считать удовлетворения собственных прихотей.

14.14.9. Наш разговор о книге бывшего главного охранника будет не полным, если не остановиться ещё на одном аспекте её появления. Книга, при некоторой её недосказанности, была сильным ударом по авторитету действующего президента. Это с одной стороны.

И, с другой стороны само её появление было показателем определённого уровня гласности в стране. Критиковать, оказывается, можно и таким путём. А, следовательно, элементы демократии в стране уж точно существовали.

Но у этой книги были и другие стороны. Несмотря на все элементы демократии и гласности, книга не причинила президенту существенного вреда. Он не умер от стыда, не покаялся и не ушёл в отставку. Внешне он просто не заметил книгу. Как слон, который не обращает внимание на лающую моську. Хотя, казалось, бы в рамках демократических традиций, высшее должностное лицо, должно бы прореагировать на такие рассказы о себе. Но не тут то было, в России особая демократия.

В 2000 году Ельцин, наконец, найдёт возможность ответить своему бывшему «кровному брату». Ответить, когда острота момента уже спала и делать это было безопасно. Он написал: «В книге Александра Васильевича, говорят, много неправды, грязи. Но я её читать не стал, не смог пересилить брезгливость. Знаю одно: он, который десять лет окружал меня заботой, клялся в преданности, закрывал в прямом смысле своим телом, делил со мной все трудности, неустанно искал, разоблачал и выводил на чистую воду моих врагов (вот в этом усердии, кстати, и кроется корень нашего расхождения), в самый тяжёлый момент моей жизни решил подставить мне подножку…».

Не читал, но не одобряю. Это из коммунистических времён, когда критиковали буржуазные учения, не ознакомившись с ними. Как не далеко мы ушли от того времени! Заметим, что соответсвующее распоряжение в отношении Коржакова «не читавший книгу» Ельцин, тем не менее, подписал (см. пункт 14. 1 4.6. настоящей книге). Не читал, но решение принял.

Ой, не вериться, что не читал. Разве что «Семья» подсказала, что там написано, избавив главу «Семьи» от чтения.

Кстати, о книге поговорили с полгода и быстро стали забывать. В стране постоянно что-то происходило, память от обилия информации постоянно обновлялась. Рядовой обыватель постепенно забывал одну сенсацию, и увлекался другой. Власть это устраивало, оппозицию тоже, она пропагандировала своих крушителей режима. Поддерживать популярность чужаков им было не особенно с руки.

Случайно или нет, но, два экземпляра коржаковского бестселлера, которые побывали в руках автора настоящей книги, были сделаны так, что от одного их прочтения они превращались в сборище листов, которые разваливались. Книга была предназначена только для одного прочтения, другому читателю передать книгу было не возможно, книги, как таковой, уже не было. А это также содействовало быстрому забыванию коржаковских сенсаций.

Но Коржаков решил написать продолжение своей книге.

 

14.15. Лебединая верность

14.15.1. «Александр Лебедь — человек дела, у которого есть своя программа, — так начал отвечать директор ФСБ Николай Ковалёв на вопрос корреспондента о том достигается ли взаимопонимание с новым секретарём Совета безопасности. Начал и тут же пояснил. — Он поддерживает и органы безопасности, понимает важность нашей работы, их место. Его программа реальна. И если мы последовательно эту программу действий будем выполнять, результаты не заставят себя ждать».

А что ещё может сказать осторожный чиновник о другом только что назначенном, да ещё почти о своём начальнике. Раз назначил президент Лебедя секретарём СБ, значит «результаты не заставят себя ждать». Ох уж эти журналисты, заставляют порой говорить то, что через некоторое время совсем бы не хотелось вспоминать.

В советские времена была популярная песня о лебединой верности. Но новая Россия столкнулась с прямо противоположным явлением — лебединой неверностью. Впрочем, в политике разбираться кто-то первым предал часто является безнадёжным делом.

Лебедь был чужаком в клане правителей России. Волей случая он оказался нужен клану, но своим для них не был. Он никак не вписывался в команду президента. Слишком самостоятельный и слишком не предсказуемый. А вот его судьбу можно было без труда предсказать.

Ельцин оценивал: «Лебедь не случайно так шумно громыхал в коридорах власти. Всем своим видом он показывал: президент плох, и я, генерал-политик, готов занять его место. Кроме меня, здесь достойных людей нет. Только я сумею в этот трудный момент говорить с народом».

«Характер Лебедя, его зычный голос и очевидная склонность к афористичному мышлению вскоре снискали ему известность в стране. На фоне запутавшегося в олигархических тенётах Кремля этот бравый генерал, с гордостью носящий вместе с советскими орденами и орден за оборону Приднестровья, выглядел сильным и энергичным человеком. Его прямодушие впечатляло. Многие его заявления, раздаваемые как удары, наотмашь, его обещания, исполненные наивной веры в лёгкие решения самых тяжёлых проблем, не могли не заронить надежду в сердцах: может, такой и должна быть политика завтрашнего дня?

… Его склонность к полковому юмору, метко названному одним из журналистов «поэзией гарнизонной гауптвахты», поначалу тоже мало кого раздражала. Это было свежо. Это тоже работало на образ честного служаки, которого обманывают хитрые и беспринципные политиканы».

«В Совете безопасности перемещение Олега Л обова и назначение Александра Лебедя было встречено скептически. Специалисты в сфере нацбезопасности с иронией воспринимали заявления отставного генерала о том, что он заранее знает, как навести порядок в стране, хотя ещё даже не подступался к изучению всех аспектов проблемы. И если кто-то из аналитиков СБ был готов присмотреться к новому шефу, то после его заявления о намерении вывести весь аппарат совета за штат и устроить „шоковую терапию“, многие оказались обижены и постараются трудоустроиться вне СБ.

Впрочем, Александр Лебедь своими первыми заявлениями о ликвидации им в Министерстве обороны угрозе «ГКЧП номер 3» уже произвёл эффект шока».

Старый состав аппарата Совета безопасности (кстати сказать, очень не большой) Лебедю был не нужен. Не нужен потому, что не он их набирал на службу. Чужие не нужны, когда своих хватает. Не нужен потому, что перед лебедевским СБ ставились совсем другие задачи. Лебедь примерялся к верховной власти и СБ должен был стать теневым Правительством. Имеется информация (хотя и недостаточно проверенная) о возможной подготовке Лебедя к борьбе за власть в случае смерти президента, который, казалось, был серьёзно болен.

14.15.2. Но это мечтал глава Совета безопасности, а президент хотел нечто иное. Похоже, президент стал подталкивать своего помощника по национальной безопасности к решительным действиям.

«…22 августа Ельцин заявил журналистам: „Я недоволен Лебедем, его работой по Чечне. Поскольку надо помнить, что он при встречах с избирателями постоянно обещал решить проблему Чечни, если у него будет власть. Вот у него сейчас есть власть. Но, к сожалению, пока не видно результатов работы по Чечне“. Такое зря вслух не говорится.

Мир нужен был Ельцину, но мир должен был принести Лебедь, заплатив любую цену, за что ему и придётся расплачиваться. По большому счёту Лебедя подставляли. Но никто насильно не заставлял. И Александр Иванович пошёл на мир с теми, кто не особенно собирался выполнять условия мира. Тогда это был популистский шаг, однако опытные люди понимали, что маятник народных симпатий повернётся в другую сторону и упрёки в адрес десантного генерала были ни за горами.

Это наступило довольно быстро. Критиковать лебедевский мир начали сразу после его заключения. Критика Хасавюрта началась ещё до того, как высохли чернила. 16 октября 1996 года Анатолий Куликов высказался, что Лебедь начинает хорошо, а заканчивает плохо.

«Александру Ивановичу нужна блицпобеда. Он очень нетерпеливый человек. Специалист по коротким дистанциям.

Следствием нетерпеливости Лебедя, по мнению Куликова, стали и хасавюртовские договорённости. Это сговор с сепаратистами, в основе которой лежит стремление к президентской власти».

Но особенно критика усилилась, когда стало ясно, что мир получился только на бумаге. Вот тут уже перешли к более жёстким определениям. Например, в марте 2003 года председатель Комитета по обороне Госдумы Андрей Николаев назвал Хасавюртовские соглашения абсолютно предательским. Чуть позже спецпредставитель российского президента по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чечне Абдул-Хаким Султыгов скажет: «Соглашение, подписанное Масхадовым и Лебедем, привело к власти полевых командиров».

Впрочем, Лебед ь тоже был не особенно дурак. Ельцин обратил внимание, что Лебедь сказал такую странную фразу: «Меня послали в Чечню, чтобы я сломал себе шею».

Он уже не раз бывал в переделках, когда верховный правитель предавал своих верноподданных слуг. Один Горбачёв чего стоил, он ведь «кидал» своих подчинённых по несколько раз в году, особенно когда дела в стране стали катастрофическими.

«Предвидя грядущую расплату за прекращение войны, — писал один восхвалитель генерала десантника, — Александр Иванович действовал неожиданно аккуратно, получая каждый раз документальное подтверждение своих полномочий на те или иные свои организационные действия от Ельцина». Между строк следует читать, это не генерал, а президент предал интересы России, генерал тут не причём. Он просто выполнял приказ. Ну, а если приказ шёл в разрез с интересами России? А он все равно просто выполнял этот приказ. А поэтому не виноват и все. Вот она логика, когда хочется (или нужно) оправдать и больше ничего сказать.

14.15.3. Хасавюрт не спас Лебедя от опалы. «В высших эшелонах власти испугались дальнейшего роста популярности А. Лебедя, особенно во время болезни президента и вероятности смены власти. Мир по-лебедевски стал мишенью нападок и попыток саботажа, превратился в разменную монету в новом раунде политической игры за высший кремлёвский приз…

Для многих главная дилемма состояла в том, что нельзя было не поддержать Лебедя А.И. как миротворца, но в то же время не было желания способствовать его президентским амбициям, которые от не скрывал, нередко — нарушая все принятые этические нормы».

«Его перепалка с Чубайсом также вышла далеко за рамки приличий. Лебедь открыто намекал на необходимость отставки главы администрации, Чубайс язвил по поводу умственных способностей и знаний генерала. Пресса со все возрастающим интересом следила, как развивается скандал вокруг нового секретаря Совета безопасности», — напишет позже Ельцин. Борису Николаевичу нужно было что-то делать. И он начал это делать.

Ельцин начал выжимать Лебедя из власти, практически подталкивая его к отставке. Вот как он описывал это: «3 октября подписал указ, лишавший Лебедя достаточно серьёзных рычагов влияния на военных. Руководство комиссией по высшим воинским званиям должностям при президенте России было поручено Юрию Батурину, секретарю Совета обороны. Для тех, кто понимает менталитет российских генералов, смысл этого чисто аппаратного указа был очевиден. Лебедь уже больше не держал в своём кармане все самые большие звёздочки на самых больших погонах государства. Он больше не мог манипулировать генералами так, как хотел.

И Лебедь быстро понял, что я имел в виду. Почти в тот же день он попросился приехать ко мне в Барвиху. До моей операции оставалось тогда чуть больше месяца.

«Борис Николаевич, ваше решение ошибочно. Совет обороны — не тот орган, который может руководить высшими должностными назначениями в армии. Во главе его сейчас гражданское лицо. Армия этого не поймёт».

Я объяснил Лебедю, что моё решение не обсуждается. «Вам нужно браться за дело. Более настойчиво работать с премьером и другими. Нельзя со всеми рассориться в нашем аппарате», — сказал я».

«На своей последней встрече с Ельциным 4 октября Лебедь должен был согласовать стратегию российской стороны на предстоящих в Брюсселе переговорах с руководством НАТО. Но начал разговор Александр Иван о вич с очередного неприятного вопроса Борису Николаевичу : „Вышел Указ об администрации Президента. Согласно ему Секретарь Совета Безопасности подчиняется не Президенту, а главе администрации. Это недоразумение или отмена всех предыдущих Указов Президента о статусе Секретаря Совбеза? Если это отмена, то я не собираюсь становиться подчинённым Чубайса“. Ельцин посетовал, что Орехов опять чего-то недосмотрел и все это нужно, конечно же, поправить. До „брюссельской“ части доклада дело даже не дошло. Борис Николаевич срочно попрощался и ушёл. Вся встреча заняла десять минут».

После этого только дурак не понял, что прощание близко. Лебедь таким дураком не был. Но не был он безропотно ожидающим своей участи. Десантный генерал оказался стремительным и неординарным.

14.15.4. Темпы нарастали. 11 октября 1996 года Лебедь появился в Туле и был не один. Вместе с ним был Коржаков, «что было с его стороны верхом наглости (если не сказать — демонстративного презрения) по отношению к Ельцину».

Публичный союз двух генералов напугал некоторых. Генералов в ельцинской России боялись часто. «Аппаратная поддержка, прежде всего в силовых структурах и ведомствах безопасности, в обмен на поддержку в региональной избирательной кампании — на наш взгляд, — писал либеральный еженедельник, — достаточно адекватное решение тёзок…

Тандем «Лебедь — Коржаков» может стать весьма опасным. Особенно, если двум тёзкам удастся установить прочный контакт с группировками ВПК». Писали, что материалы, которые использовал заместитель Коржакова — Рогозин, затем были переданы генералу Лебедю.

Лидером стал бы десантный генерал. 24 сентября 1996 года газета «Комсомольская правда» появилась и интервью Коржакова, который на вопрос о том кто способен сменить Ельцина на посту президента, коротко ответил: «Лебедь».

«Альянс Лебедя и Коржаковым, о котором много говорили, мог оказаться очень мощным — в смысле взрывоопасным. У генерала Лебедя была прочная репутация честного и неподкупного борца за справедливость. У генерала Коржакова — слава держателя компромата на действующих и недействующих политиков. Эффект в случае объединения этих двух образов в один в ходе президентской кампании мог оказаться посильнее «Фауста» Гёте».

Действующий генерал публично поддержал уволенного на выборах в Госдуму, которые нужны были последнему, чтобы подстраховаться от возможного ареста. А заодно и получить хоть какое-то моральное удовлетворение от президентского унижения.

Президент РФ выразился кратко: «Что этот, понимаешь ли, что тот…». Похоже, что Александр Иванович сам шёл на конфликт, понимая, что иного выхода как уйти ярко у него не было.

Поэтому поводу Игорь Олейник считал: «Последнее слово в этом жёстком диалоге продиктовал именно Лебедь, „сняв“ со своей отставки немалый политический капитал…Генерал навязал секретарю обкома личное соревнование в „крутизне“ политической игры».

14.15.5. Однако перед отставкой произошёл ещё один конфликт в окружении больного президента. Позже Ельцин напишет: «Подмяв под себя Министерство обороны (по его требованию я уволил семь(!) заместителей Грачева и назначил министром генерала Игоря Родионова), Александр Иванович на этом не остановился. Начал атаку на Министерство внутренних дел, на министра Куликова». Первым её начал Лебедь, обвинивший Куликова в измене интересов России в Чечне.

Куликов понял, что ему необходимо переходить в контратаку. «16 октября министр МВД генерал Куликов заявил, что Лебедь создаёт 50-тысячный „Русский легион“, и на следующий день Ельцин снимает Лебедя со всех его постов».

Но это, что называется, краткие новости. Более подробно ситуация выглядела так. Генерал Куликов провёл экстренную пресс-конференцию в апартаментах МВД. И пошла информация: «В распоряжении МВД имеются оперативные данные, свидетельствующие о сговоре Лебедя с чеченскими сепаратистами. В частности, Александру Ивановичу обещали подбросить 1, 5 тысячи боевиков для прихода к власти в Москве.

Вспомнил генерал Куликов и непрозрачные намёки о недееспособности Президента, сделанные ему секретарём СБ во время первых рабочих встреч, попытки Лебедя под видом решения чеченского кризиса подчинить себе Вооружённые силы и МВД.

На одной из встреч с силовыми министрами Александр Иванович предложил создать 50-тысячную резервную группировку войск — так называемый «Российский легион».

Подчинить легион предполагалось Президенту, но непосредственное оперативное управление должен осуществлять сам секретарь СБ.

Силовые министры получили распоряжение от Лебедя о прикомандировании к СБ группы офицеров для создания координационного штаба…

Вывод из всего выше сказанного, по мнению генерала Куликова напрашивается один: Александр Лебедь готовится к государственному перевороту». Что же своя логика на первый взгляд есть. «…Перевороты всегда и везде совершают военные. Потому мы так их и называем — военные перевороты», — писал Виктор Суворов.

Если разговор о перевороте достаточно сложен, то слова о полутора тысячах чеченских боевиков говорят либо о предательстве Лебедя (и тогда его нужно судить) либо об ошибке говорящего (и тогда Куликову нужно было бы потом извиниться). Но наиболее вероятно, что речь идёт о политической демагогии, когда о правде или неправде не думают, а подсчитывают только политическую целесообразность.

Интересно отметить, что по политической технологии поведение Куликова в октябре 1996 года так здорово похоже на поведение Чубайса в июне того же года (см. пункты 14.11.6. — 14.11.7. настоящей книги). Сходство невольно наводит на мысль о том, что и летом и осенью 1996 года обе пресс-конференции только формально проводились для журналистов, на самом деле они предназначались для других, точнее вообще одного человека — Бориса Николаевича Ельцина. И там и там Президент РФ ставился перед скандалом и необходимостью выбора между двумя конкурирующими лидерами. Только Чубайс с его отсутствием авторитета среди населения в роли затравщика не подходил, Куликов был более подходил для этой роли.

Александр Иванович отреагировал на патетику Куликова словами: «Зарапортовался бедняга»… Согласно информации пресс-службы СБ, А. Лебедь на встрече с Виктором Черномырдиным, представил премьеру «документы, опровергающие …публичное заявление министра внутренних дел РФ А. Куликова»… Лебедь направил Президенту Борису Ельцину письменный доклад о происшедшем и обратился с просьбой о личной встрече. Действительно, несколько переворотов в течение полугода — это уже перебор. Но разве о переборах думают, когда борются за власть?

«Бодание Лебедя и Куликова перешло в открытую стадию. Лебедь говорил прямо: «Двое пернатых в одной берлоге не уживутся», — напишет позже Ельцин.

Никакой это не был переворот. Это был спектакль для одного зрителя, но ведь статистами в них был весь народ. За полугодие дважды его втравливали в межклановые разборки, занимались демагогией. Никто не думал о психике людей, режиссёры думали о том, как прореагирует всего один единственный зритель — президент. Именно для него и разыгрывались спектакли, которые по жанру трудно даже определить, то ли комедия, то ли драма. А может быть фарс?

Кстати, скорее всего в октябре 1996 года этот спектакль и согласовывался с президентом, которому нужен был формальный повод для отставки своего помощника по национальной безопасности.

«…Само по себе свойство высшей власти таково, что она болезненно переваривает внутри себя несовместимость тех или иных человеческих характеров, и в конце концов кого-то из должностных фигур „выплёвывает“. Но, полагаем, не должны высшие государственные чиновники пользоваться плюрализмом мнений, как любые другие „смертные“. Ну нельзя им в Кремле или в километре от него размахивать сугубо должностной информацией, как билетом в баню. Высшие структуры власти должны органично переваривать внутренние разногласия — в этом состоит профессионализм рулевых государства. А народ и свою многострадальную страну надо пожалеть. Страданий хватает, а лекарства недёшевы».

Кстати, версию о согласованности скандала позже подтвердил и сам Куликов, написавший: «Все последующие заявления Лебедя, сделанные в свойственной ему агрессивной манере, не оставили у меня сомнений в том, что он не удовлетворён ничейным счётом и намеренно обостряет наше противостояние.

Я понял: надо в этой истории ставить точку. Либо пусть отправляют в отставку меня, либо, наоборот, освобождают от должности Лебедя.

Именно тогда я позвонил Чубайсу и уведомил его о намеченной на следующий день пресс-конференции, которую я собирал по собственной инициативе, чтобы положить конец домыслам и недомолвкам.

То, что я намерен был высказать журналистам, не являлось для Анатолия Чубайса неожиданностью: свою точку зрения, как это уже упоминалось, я изложил в его присутствии заблаговременно — в кабинете премьер-министра.

Выслушав меня, Анатолий Борисович ответил, что доложит о моем решении президенту.

Перезвонив чуть позже, он сказал следующее: «А.С., я доложил президенту. Он не высказал своего неприятия. Он не сказал: „Нет!..“

В пересказе Чубайса слова Ельцина вовсе не звучали как одобрение моего шага. Их следовало понимать так, что президент готов дожидаться исхода, а его окончательное решение будет зависеть от того, на чью сторону склонится общественное мнение».

14.15.5.1. Через несколько лет Ельцин напишет то, что можно назвать косвенным признанием предварительной подготовки к отставке Лебедя, которая началась ещё в период его пребывания за рубежом. В частности, он написал: «… Я тем временем поручил Администрации Президента подготовить его отставку.

Вопрос этот был вовсе не так прост, как может показаться теперь, по прошествии времени. Авторитет Лебедя в вооружённых силах и в других силовых структурах был огромен. Рейтинг доверия среди населения приближался к тридцати процентам. Самый высокий рейтинг среди политиков. Но главное, Лебедь, как я уже говорил, имел почти карманное Министерство обороны во главе с его ставленником Игорем Родионовым, впоследствии ярым сторонником коммунистической оппозиции.

В моей администрации, между прочим, абсолютно серьёзно обсуждали наихудший сценарий: высадка в Москве десантников, захват зданий силовых министерств и прочее. Десантники — самый мобильный и хорошо обученный род сухопутных войск — Лебедя вообще боготворили. Говорили, что он до сих пор может выполнить все десантные нормативы — пробежать, подтянуться, спрыгнуть с парашютом, выстрелить по мишени короткими очередями и попасть.

Я этим разговорам значения не придавал. Мне было ясно, что ни при каких обстоятельствах Лебедь ни на что подобное не решится. В глазах у него я прочитал совершенно неожиданное выражение — троечника, который забыл выученный урок и не знает, что делать.

….И все-таки сомнения по поводу его отставки у меня были. Тот ли сейчас момент, когда можно так обострять внутриполитическую ситуацию?

Впереди — моя операция.

Но с другой стороны, а если что-то со мной случится? Не хотелось, чтобы Лебедь в момент операции находился в Кремле. Неуправляемый, с огромными амбициями, раздираемый внутренними противоречиями и… слабый политик. Вот это последнее — самое страшное. Сильный будет грести под себя, но хотя бы удержит ситуацию. А Лебедь ? Для того чтобы по-мальчишески что-то доказать самому себе, он не остановится ни перед чем. Этот человек не должен получить даже мизерный шанс управлять страной».

Скандал, который устроил Куликов, видимо, и предназначался для обоснования отставки опального десантного генерала.

14.15.6. По словам симпатизирующих Зюганову лиц, президент выкинул Лебедя как нашкодившего кота. Но это мнение людей, которым Лебедь помешал в середине 1996 года прийти к власти. Народ думал несколько по иному.

Сам Лебедь был также иной точки зрения. «Я обещал моим избирателям прекратить эту кровавую бойню, — говорил Лебедь. — Я пошёл и прекратил. Второе, что я обещал, — разобраться с коррупцией и преступностью. Но когда я решил первую проблему (мир в Чечне), все дико испугались. Меня стали обвинять в подготовке путча и заговора, в создании какого-то страшного русского легиона».

Пошёл ли Лебедь на разрыв с Ельциным сознательно? Такая версия кажется довольно убедительной. «Трудно сказать, провоцировал ли Лебедь свою отставку своими рекомендациями Коржакова избирателям Тулы. Но нельзя не признать, что сам момент отставки был не самым плохим для закладывания базы следующего витка политической карьеры Александра Ивановича. Он запомнился избирателям как „пострадавший за интересы простого народа“ и под свежим впечатлением прекращения войны в Чечне. Запомнился как национальный герой, „подстреленный на взлёте“ — в самом начале решения реальных проблем России. А уволили его — во-первых, „несправедливо“, а, во-вторых, уволили „люди, которые сами только делали вид, что занимаются решением проблем страны“. Решение от отставке Лебедя выглядело как решение непопулярного государственного лидера об устранении из властных структур своего гораздо более популярного в народе конкурента. Можно ли представить себе лучший подарок от Ельцина перспективному и молодому политику, лучший трамплин для подготовки следующего и уже не „наспех“ организованного прорыва к посту Президента России?».

«17 октября, через четыре месяца после назначения, Лебедь был уволен. Борис Ельцин, по большой части державшийся в тени, даже появился перед страной и разразился гневной тирадой в адрес генерала и его „непослушания“.

«Отставка не была мотивирована ровно никакими объективными причинами: не было ни заявления Александра Ивановича об отставке, не было проваленных заданий Президента, не было зафиксировано ни одного нарушения Лебедем законодательства или рамок полученных от Президента полномочий».

На следующий год Лебедь напишет: «…У меня есть право говорить о сегодняшней власти все, что я думаю, не извиняясь за своё прошлое в неё хождение». Но извиняться ему все же пришлось. Правда, слово «простите» он не говорил, но смысл-то был тот же самый.

14.15.7. Впоследствии, Лебедь не раз возвращался к вопросу о том, почему он пошёл во служение к президенту, который его вскоре выгнал и которого он, если верить его писаниям, оценивал довольно невысоко. Александру Ивановичу нужно было оправдать перед потенциальными избирателями и способ оправдания он выбрал не самый плохой.

В частности, он писал: «Мне нужна была власть, чтобы прекратить бессмысленное кровопролитие, уносившее тысячи жизней и триллионы рублей…Я стал Секретарём Совета Безопасности не для того, чтобы попользоваться властью, а для того, чтобы использовать её. Использовать как инструмент для вывода страны из кризисной ситуации. Власть именно для этого и нужна. Трудно управлять кораблём, стоя на берегу».

Красиво сказано. И может быть даже правдиво. Вот только, похоже, сказана не вся правда. Не сказано, что пребывание в Совете Безопасности резко подняло его известность, позволило познакомиться с нужными людьми, которые помогли потом (и в том числе деньгами). Эти «корыстные» стороны своего поступка Александр Иванович предпочёл не говорить. Впрочем, разве он один умалчивал часть правды, так поступали практически все российские политики. Поступали так в лучшем случае, в худшем, что было ещё чаще, они просто цинично лгали. В оправдание их полуправда и лжи можно сказать одно: без этого они бы и не побеждали (точнее не сумели бы обмануть электорат), а вместо них были бы другие. Вполне возможно такие же или даже хуже.

Зато повествование о тяжести достижения мира в Чечне (некоторое время) украшало, и об этом Лебедь писал подробнее: «Я и моя команда полтора месяца готовили юридические основания полномочий, дающих подписанному мною Хасавюртовскому соглашению силу государственного документа. Мы полтора месяца создавали механизм выхода из войны. Мы заставили работать на эту цель всю государственную машину. А потом двадцать дней переговоров — и войны не стало».

И снова красиво сказано. Но опять не вся правда. На тех условиях, на которых договорился Лебедь, достичь мира было не сложно. Просто Александр Иванович оказался человеком, при помощи которого президентская команда получила временную передышку от чеченской головной боли. Это устраивало всех, президентскую команду, Лебедя, чеченский боевиков. Но это не устраивало национальным интересам России, ибо ровным счётом ничего не решало, а только давало большую временную передышку. От маленьких передышек боевики только выигрывали, теперь им предоставили ещё и большую.

Заметим, что вышеприведённые цитаты из лебедевских писаний, были опубликованы в 1997 году. Уже через пару лет, Лебедь предпочёл гораздо меньше говорить о Хасавюртовском соглашении, а ещё чуть позже вообще избегал разговора на эту тему. Не то время — не те симпатии электората. В 1999-2000 годах разыгрывалась другая карта: добей врага в его логове. Тут названное соглашение оценивали уже совсем по-другому.

Интересно, а почему бы тем же критикам образца 2000 года не сказать это на три года раньше, когда была эйфория от заключения этого соглашения.

 

14.16. «Президентский марафон»

14.16.1. Анатолий Куликов дал свою характеристику Ельцину : «Сложный. Противоречивый.

В чем никак нельзя ему отказать, так это в том, что на протяжении целого десятилетия он оставался центральной фигурой политической жизни страны.

Не надо кривить душой: Борис Ельцин — поздний или ранний, хороший или плохой, абсолютно любой — не только любил, но и умел доминировать над окружающими его людьми. Его характер, его политический расчёт, его энергия и инициатива становились причиной большинства крупных событий этой быстротечной ельцинской эпохи. Так много в ней было крутых перемен, людской крови, исторических персонажей, взлётов и падений, приобретений и утрат, что остаётся только недоумевать, как уместилось все это в одно единственное десятилетие?

У каждого из нас своё отношение к Борису Ельцину. Он — фигура общенационального масштаба, президент огромной страны. Поэтому его слова и поступки оставили след в судьбе каждого россиянина. И особенно у тех, кто в силу обстоятельств соприкасался с Ельциным в жизни и обращался вокруг него на ближних или дальних политических орбитах.

Мне запомнилось одно из высказываний известного российского политика, лидера партии «Яблоко» Григория Явлинского, в котором он, отзываясь о Ельцине — президенте весьма нелицеприятно, в то же время благодарно говорил о нем, как о человеке, приведшем его, Григория Алексеевича, в большую политику.

Кроме Явлинского, в том же духе могли поведать свою человеческую историю большинство заметных политиков новой волны. Одни подрастали под его наставническим взглядом в бывшем Свердловске, другие находились рядом в годы опалы, третьи составили первую команду президента РСФСР, сумевшую организовать не только сопротивление лидерам ГКЧП в августе 1991 года, но и оттереть от власти Михаила Горбачёва, первого и последнего президента Советского Союза…

Он властолюбив и умеет бороться не на шутку. Власть для него — смысл жизни. Вот только прорыв к власти, который сам Ельцин мог счесть за чудо, произошёл все-таки гораздо раньше, чем следовало. Цельной концепции реформ у него не было. Не было и полноценной команды исполнителей. Все, что мы имеем сегодня — исковерканную рыночную экономику, обеднение народа, испепелённые войной земли на Северном Кавказе, — это следствие того, что Ельцин пришёл к власти один: без партии, без программы, без компетентных соратников. Немалую роль в этом сыграли его личные качества».

Так писал бывший министр внутренних дел и бывший вице-премьер Куликов. О том, как видел себя сам Ельцин, он описал в нескольких книгах.

14.16.2. Во второй книге из серии «От КГБ до ФСБ» речь шла о ельцинских «Записках президента», книге, которую он написал сразу после расстрела здания Верховного Совета РФ. Это было его второе творение (первое — «Исповедь на заданную тему».)

Через несколько лет уже в 2000 году он написал уже и третье творение — «Президентский марафон». Похоже, что третье, как и второе, имело две цели. Одну из них официальную Ельцина назвал: «… Рассказать историю наших реформ, мою личную историю — историю первого демократически избранного президента России». Но, кажется, что были и иные цели, например: объяснить почему в 1996 году произошёл разрыв между «кровными братьями», почему призвав Лебедя в свою команду, он вскоре выбросил его за борт, объяснить многое другое явно непонятное для обычных людей.

Иначе чем можно объяснить дифирамбы в адрес Коржакова, написанные в 1994 году, и его позорную отставку в 1996 году? Впрочем, третья книга мемуаров нужна, видимо, была чтобы забыли быстрее вторую, потому, что, если их сравнивать, то такие мысли приходят в голову!

14.16.3. «На Западе эти книги пользуются спросом, как всякая литература, исходящая из-под пера государственных деятелей такого масштаба. Да и в России она имеет хождение — любопытство читателей играет свою роль».

Кстати, получились довольно интересные мемуары, которые автор настоящей книги часто использовал. «Президентский марафон» заметно помог в подготовки третьей, четвёртой, пятой и шестой книг из серии «От КГБ до ФСБ». Так что спасибо Борис Николаевич за Ваши труды.

Разумеется, в том, что они полностью Ваши, не уверен (да Вы и сами написали, что работали над книгой с тем же Юмашевым ), но ведь Вы поставили свою подпись и признали их таковыми. Дай Бог, чтобы наши последующие правители следовали этому примеру и производили на свет свои мемуары как можно раньше.

Тем более, что терять большим политикам нечего. Как писал французский писатель—моралист Жан де Лабрюйер (1645-1698): «Труднее составить себе имя превосходным сочинением, нежели прославить сочинением посредственным, если имя уже создано». А имя значительным политикам не занимать, оно за ними идёт автоматически.

Почему, разговор о третьих мемуарах, которые написали в 2000 году, начался в третьей книге, которая о событиях 1995-1996 годов. Да, потому, что в этих мемуарах речь о Коржакове и Лебеде. А события с этими людьми в 1996 году очень показательны и поучительны.

«Очень важно, — написал Анатолий Куликов, — что Борис Ельцин оставил после себя несколько „президентских“ книг, положив тем самым традицию неотложных политических мемуаров, пишущихся без отрыва от текущей политической работы. Опытному человеку они кажутся более захватывающими, чем детективы. Ведь речь идёт о людях и ситуациях, которые тебе самому хорошо известны. Ещё все живы. Ещё ничего не отстоялось во времени. В одной книге, например, московский мэр Юрий Лужков — друг, в другой — уже недруг. И в этом чередовании картин и оценок сам ход президентских размышлений представляется вполне достоверным: нормальный профессиональный политик тем и жив, что постоянно ловит свежий политический ветер в свои паруса.

Ещё недавно сочинение мемуаров было стариковским уделом и книга воспоминаний являлась итогом прожитой жизни. Здесь наоборот. В новой книге заклятые враги снова могут быть объявлены друзьями, а вечный политический процесс смычек и размежеваний является миру во всей своей циничной наготе.

Но во всем этом есть и положительная черта. Такая книга становится инструментом живой политической работы. Она даёт возможность посмотреть на самого себя глазами Ельцина : раньше я мог только гадать, что он думает на мой счёт в той или иной ситуации.

Есть люди, которые с замиранием сердца пересчитывают упоминания о себе в чужой книге. Здесь, дескать, пять раз, но со знаком «минус». Здесь два раза, но со знаком «плюс»… Я не смогу реагировать на каждое упоминание своего имени в книге Б.Н. Ельцина «Президентский марафон» не потому, что боюсь открытой полемики, а для того, чтобы не поломать ход своей собственной книги. Тем более что некоторые из описываемых Ельциным событий относятся к более поздним временам. Я сам не хотел бы их пропустить».

Со сказанным трудно не согласиться. Ельцинские преждевременные мемуары — очень интересны, поучительны и актуальны.