Пролог

2009 год. В семи километрах от восточной границы Периметра

В коридоре звучали шаги, эхом отражаясь от стен. Кругом царил полумрак и человеку, которого конвоировали двое охранников, казалось, что его ведут куда-то в подвал. За пять дней пребывания в фильтрационном лагере для нелегалов он уже перестал ориентироваться в этих однообразных помещениях. Почти непрерывные допросы выжали из заключенного все соки, подобно высохшему на солнце фрукту, чья кожура скукожилась и стала походить на кожу девяностолетнего старца. Он изрядно, как для такого срока, похудел, его тело болело, ибо «беседы по душам» почти постоянно сопровождались побоями. Для этого здешнее начальство всегда находило пару-тройку крепких парней, отрабатывавших приёмы на ком-нибудь, кого вылавливали в Зоне, а потом, когда избитый человек уже лежал на полу, отплёвывая и отхаркивая кровь, они в целях приведения в чувства окатывали его водой из ведра, после чего тащили в камеру, размерами три на четыре метра, где содержалось еще с десяток таких же, как и он. Там полутруп отлёживался и кто-то даже подложил ему под голову кусок тряпки, дав выпить воды из мятой алюминиевой кружки, отдававшей привкусом хлора. О запахе, царившем в камере, и говорить не приходилось: одиннадцать немытых тел, не стираные шмотки, обувь, в которой сюда попадали и сырость давали такое амбре, что в воздухе не только топор, но и рояль мог повиснуть. Мыться разрешалось лишь раз в неделю по причине жёсткой экономии воды, которую сюда приходилось проводить от водной магистрали, находившейся далеко не в ближнем свете. Соответственно, условия представляли собой вотчину антисанитарии и если бы существовал рейтинг мест с наихудшими условиями существования, то лагерь, безусловно, занял в нём одну из самых верхних строчек. Однако, по слухам содержание в камерах было далеко не самым суровым, из того, что можно ощутить на себе, побывав здесь. Если камеры переполнены — а они всегда переполнены, — то заключенных спускали в огромные, в четыре метра глубиной, ямы, где десятки человек в неимоверной тесноте сидели, прижавшись друг к другу, поскольку свободное место отсутствовало напрочь. Естественно, находились заключенные там и когда шел дождь, и когда стояла жара, и когда ночью сильно падала температура. В такие моменты приходилось тяжелее всего. С другой стороны пьяные солдаты и офицеры, которых хватало везде, не так донимали с избиениями, поскольку спускаться в яму никто не хотел (да и не мог, с пьяного угару), а выволакивать кого-то наружу было целой морокой. Другое дело в камере, когда какой-нибудь в доску пьяный охранник вместе с такими же коллегами, отворяли дверь и приказывали всем выстраиваться вдоль стены. После этого он доставал увесистую резиновую дубинку и, проходя мимо, бил каждого, куда попадал. Желание перегрызть глотку краснорожему блюстителю порядка, выдыхавшему в лицо спиртные пары, подавлялось лишь осознанием последствий такого поступка. Те, кто в силу разных причин, не могли выдержать издевательств иногда совершали ошибки, набрасываясь на своих обидчиков. Однако, как правило, таких выволакивали наружу и там молотили до состояния, которому могла позавидовать любая отбивная. Некоторых, из-за плохого настроения начальника охраны, а то и просто забавы ради, могли расстрелять, после чего, уничтожить труп. Такой беспредел частично объяснялся отсутствием нормального законодательного регулирования деятельности нелегалов, особенно в том, кого считать нелегалами. В связи с тем, что Зона представляла собой особый сектор, происхождение которого так и не определено, то нелегалов можно отнести и к незаконным вооруженным формированиям, и к лицам, проникающим в запретную территорию с целью наживы, вынося неизученные предметы. По каким законам их судить? По закону гражданского времени, военного? Хоть Зона и внегосударственное образование, контроль ее Периметра осуществляли именно они, а потому каждый военно-политический союз устанавливал свои правила на своём участке. Причём как на востоке, так и на западе юридические дебаты шли до сих пор, что, в свою очередь, порождало полнейшую неразбериху в органах исполнительной власти, документации и т. д. Доставалось от этого в первую очередь сталкерам, хоть и официальные власти чурались этого слова как чёрт ладана. Предложили ими обозвать всех, кто незаконно пребывает на территории Зоны и выносил оттуда запрещенные предметы. Правительствам казалось, что подобное слово «сталкеры» в официальных сводках добавит этому движению некую популярность, подобно упоминанию любой субкультуры её же самоназванием. Однако если в последнем случае это было совершенно безобидно, то употребление слова «сталкер» могло привлечь еще большее нежелательное внимание к данному виду занятия. Разумеется, население глубоко плевало на все правительственные обращения и называло вольных бродяг по привычке, тем более всякие попытки устроить некую информационную изоляцию пребывающим в Зоне только подогревали любопытство и желание многих сорвиголов оказаться в ней. Правда, абсолютное большинство имело весьма наивное, слишком далёкое от реальности представление о Чернобыльской аномальной Зоне, иначе, прежде чем сунуться туда, они бы миллион раз подумали. Естественно, охота заработать, поправить свое финансовое положение и выбравшись, козырять своими подвигами и приключениями перед друзьями и знакомыми буквально пьянили, притупляя зов разума. И такое легкомыслие играло с ними злую шутку. Очень злую. Девяносто восемь процентов незадачливых искателей приключений уничтожались патрулями, дозорными, особыми группами (чье существование официально отрицалось, причём как руководством ОДКБ, так и НАТО), либо, будучи пойманными, доставлены сюда, в фильтрационный лагерь и еще вопрос, что хуже, отправиться к праотцам или подохнуть в камере среди таких же, как и ты.

Даже, сейчас, когда нелегала волокли в кабинет следователя, его не покидал вопрос: «А может лучше, если бы меня пристрелили там, за Периметром?» и всякий раз ответ он не решался давать. Заключенного остановили.

— Лицом к стене! — рявкнул один из конвоиров.

Жесткие наручники, явно перетянутые, больно врезались в запястья рук, но просить их ослабить было себе дороже. Второй конвоир постучался в тёмно-серую железную дверь, за которой находилась комната военного следователя. Оттуда донеслось глухое «войдите» и охранник нырнул внутрь, где доложил, что привел заключенного.

— Приведите его сюда, — уже более отчетливо послышался прокуренный голос следователя.

Первый конвоир, ощутимо ткнув мужчину дубинкой в бок, прорычал: «Пошёл!». Арестант на секунду скривился от полученного тычка, но последовал в комнату, где того уже ждал очередной раунд следствия. Его бесцеремонно втолкнули внутрь и усадили на небольшой стул перед столом, за которым сидел немолодой человек в форме, чьё худое, с выпирающими скулами, лицо и пристальный, сканирующий взгляд всегда вызывали неприятные ощущения дискомфорта у арестанта, словно заставили сесть на раскаленную сковородку. У офицера на каждом погоне форменной рубашки оливкового цвета имелось по звезде майора, блестевших от света лампы дневного освещения. Сейчас он рассматривал дело заключенного, перелистывая одной рукой папку и вертя шариковую ручку другой. Чуть сбоку от него стояла пепельница до половины набитая бычками от выкуренных сигарет. Монитор компьютера, умещённый на столе, совершенно не вписывался в окружающую обстановку, подобно репродукции картины Рембрандта весящей на стене в хижине зулусов.

— Вы свободны, — сказал следователь бесцветным голосом конвоирам, не поднимая взгляда.

Двое из охраны немедленно покинули помещение, оставаясь снаружи. Следователь некоторое время словно не замечал присутствовавшего человека, пока вдруг не обратился к нему, все так же смотря на бумаги.

— Как ваше здоровье, Виктор Сергеевич? Нет ли каких замечаний к условиям вашего содержания? Или, быть может, имеются претензии к питанию?

Он говорил так, словно речь шла о лечении пациента в санатории, где его заботливый директор расспрашивает своих клиентов про то, имеются ли какие-нибудь неудобства, мешающие их отдыху.

— Спасибо, товарищ майор, за вашу заботу о здоровье моей скромной персоны. Что касается моего пребывания в этом чудном пансионате, то нахождение в нем я считаю интереснейшим времяпрепровождением. Единственный недостаток, который я наблюдаю, так это то, что мне утром приносят слегка остывший кофе, а круассаны к нему немного жестковатые, — ответил Виктор в манере капризного миллионера.

Следователь улыбнулся.

— Смотрю у вас не пропадает чувство юмора даже после всего пережитого. Это говорит о стойкости, которую я очень ценю в людях. Она вам пригодится, ведь ваше положение оставляет желать лучшего, — сказал майор, остановившись взглядом на одной из страниц.

— Ну что вы, куда ещё лучше? — театрально ответил арестант. — Мне здесь очень нравится; свежий воздух, прохлада, лечение. А люди-то какие!

— Довольно!! — гаркнул следователь, захлопнув папку и, наконец, поднял взгляд.

В его серых, ледяных глазах не выражалось ничего, кроме злобы, а в голосе появились металлические нотки.

— Ты, Говоров, видимо, хреново представляешь, в какую задницу попал, — он всем корпусом подался вперед, пристально вглядываясь в невозмутимого человека, сидящего перед ним. — Или тебе кажется, что твое везение будет продолжаться вечно? Думаешь, если тебя бессознательного притащили в лагерь и не пристрелили там, то здесь снова выйдет схитрить?

Они оба смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока следователь вновь не открыл папку и не нашел там нужную страницу.

— Итак, Говоров Виктор Сергеевич, восемьдесят первого года рождения… Та-а-к, это пропускаем, ага вот. Был обнаружен в семи километрах от юго-восточной границы Периметра зоны ответственности ОДКБ в бессознательном состоянии. Медицинский осмотр установил, что в таком состоянии Говоров оказался в результате контузии, полученной при взрыве наступательной гранаты. После прихода в сознание на вопросы отвечать отказался и был доставлен в Третий фильтрационный лагерь для проведения следствия. Обвиняется в нелегальном пребывании на территории Чернобыльской аномальной Зоны, в выносе неизученных либо слабоизученных предметов, именуемых также артефактами, незаконном хранении оружия и так далее.

Майор закончил чтение и с ехидной ухмылкой посмотрел на Говорова.

— Светит тебе за все это четвертак и не меньше. Понимаешь? Но ты можешь помочь следствию, а значит, и себе. Всего-то надо подробно описать, кому ты сплавлял хабар, где оружие брал, в частности АКСУ-74, найденный вместе с тобой. Само собой имена торговцев, сталкеров, каналы сбыта артефактов, короче всё, что тебе известно. Естественно, наказания тебе не избежать, уж больно серьёзное преступление ты совершил, но некоторое количество лет тебе все же сбавят. Глядишь, и до пенсии выйдешь. — Следователь ехидно ухмыльнулся.

Кивнув головой, заключенный, дал знак, чтобы майор подошел ближе. Удивленно вскинув бровью, явно не ожидая быстрого согласия Говорова, следователь встал из-за стола и приблизился к нему вплотную. Однако вместо ожидаемого ответа, он услышал нечто другое.

— А можно мне в номер пару девочек? Ну, хотя бы на ночь, а то уж больно скучно, — произнес арестант со всей вежливостью, на которую был способен.

Метаморфоза выражения лица у майора прошла все стадии, от надежды до крайнего разочарования, когда его и без того не привлекательные черты исказились, превратившись в злобный оскал.

— Слушай меня ты, гнида шелудивая! — заорал майор прямо Виктору в лицо, обдав того концентрированным запахом крепкого табака. — Думаешь это всё шутки, паскуда?! Да я сейчас прикажу и из тебя вышибут всё твоё веселье!

Майор прищурился и, хитро посмотрел в глаза Говорову:

— Только на этот раз тебе отобьют всё, кроме языка, чтобы ты говорить мог и пальцев правой руки, чтобы мог писать, — произнёс он, угрожающе понизив голос.

Арестант отвернул голову в сторону, словно сказанное не было адресовано ему. Это буквально взбесило следователя и он, схватив заключенного за майку, стал пуще прежнего надрывать глотку:

— Так ты будешь говорить, мразь?!!

Неожиданно в дверь постучали и вошедшего во вкус майора это сильно разозлило, поэтому он тем же тоном крикнул в сторону двери, продолжая смотреть на сталкера, буквально излучая ненависть. — Да кого там принесло?!

В комнату вошел высокий крупный мужчина лет пятидесяти, с короткими аккуратно подстриженными волосами, которых уже успела коснуться благородная седина и умным, внимательным взглядом. При виде его следователь выровнялся по стойке «смирно».

— Здравия желаю, товарищ полковник! — бодрым голосом отрапортовал он.

— Ну, здравствуй, Замятин, — приятным баритоном ответил седовласый полковник, высматривая глазами, куда бы сесть. — Смотрю, твои методы ведения следствия так и не изменились за все прошедшие годы?

— Так я же это, э-э…стараюсь как лучше… — промямлил майор.

— Так-то оно так, да подход к людям у тебя не правильный. Не уважаешь ты их, словно перед тобой не человек сидит, а гора мусора, — офицер достал из угла старенький стул и, поставив поближе к Говорову, уселся на него.

— Но они и есть мусор, — неуверенно пробормотал Замятин, всё ещё вытянувшись перед полковником.

— Вот! Вот, о чём я тебе и твержу, — полковник покачал пальцем в сторону следователя. — Ты что думаешь, они в Зону от хорошей жизни лезут? Или им нравится получать радиационный загар, а потом помирать на больничной койке?

Он пристально посмотрел на майора.

— Да ты хоть раз видел последствия лучевой болезни или кроме этой будки больше негде не бываешь?

Замятин оторопел. Он совершенно не ожидал, что с ним сейчас будут обходиться подобным образом, да еще на глазах этого сталкера, которого, как и ему подобных, он считал отребьем. Будучи типичным винтиком в системе, у него выработалась присущая таким как он черта выслуживаться, часто граничившая с карьеризмом. Поэтому всякая попытка обвинения в свой адрес, где ему указывали на неправильные действия с его стороны воспринималась им как нечто странное и даже возмутительное, ведь многие другие выполняют свою работу именно подобным образом. За всю свою сознательную жизнь Замятин ни разу не задумывался, а стоит действовать подобным образом только потому что некоторые из его коллег поступали именно так? Все они не брезговали грязными методами, часто не утруждая себя кропотливой работой следователя и просто сплавляли на ходоков все мыслимые преступления. За это начальство их хвалило и ратовало за высокую «раскрываемость» преступлений, связанных с незаконным пребыванием в Зоне, однако численность нелегалов загадочным образом не убывала, а только росла. Само собой подобная «мелочь» Замятина не интересовала и он продолжал вести допросы теми методами, которые ему казались наиболее приемлемыми с точки зрения достижения конечного результата. Причем, тот факт, что методы допроса выходили далеко за пределы дозволенного, его совершенно не беспокоил, ведь находясь в таком окружении, подобное поведение и откровенное превышение служебных полномочий для него казались естественными устоями. Поэтому сейчас он надулся и покраснел, но выдать свое возмущение, не посмел.

— Не хотите ли вы сказать, что считаете этих банд… — начал, было, он, медленно подбирая слова, однако полковник оборвал его.

— Я хочу сказать, — с нажимом произнес мужчина, — они — такие же люди, как и мы. Кроме того, я надеюсь, вы ещё не забыли о таком, понятии, как презумпция невиновности? — полковник продолжал сверлить его своим взглядом.

Почувствовав, что у Замятина сейчас пойдет пар из ушей от ощущения ущемления своего самолюбия, старший по званию офицер попросил его покинуть кабинет, чтобы наедине поговорить со сталкером.

— И не забудьте снять наручники с молодого человека, они ему ни к чему, — добавил он.

Нехотя достав ключ и отстегнув «браслеты» с заключенного, следователь выдавил из себя «разрешите идти» и грозовой тучей покинул кабинет, нарочито сильно хлопнув за собой дверью. Говоров, не без интереса наблюдавший за устроенной сценой, принялся растирать затёкшие руки, на которых остались следы от наручников. Полковник чуть пододвинулся вперёд, и поудобней усевшись, посмотрел на Говорова. В его взгляде не было чего-то враждебного, ушлого или презрительного — то есть всего того, к чему сталкер привык за последние три года. Напротив, гладко выбритое лицо офицера с мужественным подбородком располагало к себе, а в самом человеке чувствовалась немалая внутренняя сила. Возможно, именно она заставила Виктора сидеть на месте и не пытаться в бесплодных попытках бежать или сделать ещё какой необдуманный шаг, повлекший бы за собой самые серьезные последствия. Он понял, что это не тот метод допроса, который в фильмах часто называют «плохой и хороший полицейский», когда после злобного следователя приходил «добрый» и, после чередования, допрашиваемый мог сломаться, выдавая всю необходимую информацию. Нет, он сразу понял, что всё происходящее не блеф и сидящий перед ним человек не сволочь, которых так полон этот лагерь и мир в целом.

— Вы мне не доверяете, Виктор? — спросил полковник, внимательно смотря в лицо собеседнику. Помолчав несколько секунд, Говоров дал ответ:

— А с чего бы это вдруг? Вы — скорее всего, очередной «следак», который будет добиваться от меня того же, что и все предыдущее. Какое уж тут доверие.

Сталкер излучал недоверие.

— Признаться, другого ответа я и не ожидал. Доверие надо заслужить, а это не так просто, — задумчиво произнес полковник. — Тогда начнем с простого. Раз уж я знаю кто вы, то теперь моя очередь представиться. Я — Селезнёв Николай Федорович.

— И чем же я вам могу помочь, Николай Фёдорович? — язвительно произнёс Говоров.

Полковник, улыбнулся.

— Понимаю ваш сарказм, Виктор, но вопрос заключается не только в этом. Еще его смысл и в том, чем я могу помочь вам?

— Ага, отпустите на все четыре стороны и откроете на круглую сумму счёт в банке, — саркастически произнес сталкер.

Однако попытка вывести из себя полковника оказалась равнозначна попытке сдвинуть своими силами десятитонную глыбу. Ответ Говорова абсолютно не смутил его и он, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Счет? Вполне возможно. Всё зависит от вас, — Селезнёв откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Кроме того, надеюсь, вы заметили, что вам угрожает перспектива просидеть следующие четверть века в месте, не сильно отличающимся от того, где вы провели последние пять дней. Согласитесь, перспектива весьма не радужная.

В голове Говорова закружился целый водоворот мыслей, в котором одни сменялись другими. «Кто же вы такой, Николай Фёдорович, — думал он, — если можете вот так просто отодвинуть от меня столь серьёзное наказание? А может вы мне мозги пудрите и просто ходите узнать от меня кое-что за сомнительное обещание помочь не сесть за решётку?»

Видимо, прочитав оставшееся недоверие на лице у Говорова, полковник переместился, сев на край стола, и достал из нагрудного кармана своего мундира красную корочку. Раскрыв, он поднес ее Виктору так, чтобы тот мог прочесть содержание. Внимательно осмотрев, Виктор отдвинулся назад, явно осмысливая полученную информацию.

— Значит всё-таки разведка? — риторически спросил он, догадываясь о чём-то подобном почти с самого начала разговора.

В ответ полковник кивнул.

— Когда я говорил о помощи, то подразумевал взаимовыгодное сотрудничество, пояснил Селезнев. — Вы работаете на нас, а мы помогаем вам и избавляем от перспективы кормить клопов на нарах до самой пенсии. Кроме того, вы сможете заниматься привычным для вас делом — сталкерством. Я со своей стороны гарантирую, что все ваши, э-э, накопления — назовём их так — будут принадлежать вам, а на счёт в банке ежемесячно будет поступать некоторая сумма денег. Естественно, в разумных пределах, а то сами знаете какая сейчас ситуация.

С логикой Селезнёва не поспорить. Сталкер всё ещё сопротивлялся предложению и желал больше узнать о предстоящем сотрудничестве, поэтому пока удерживало от озвучивания окончательного ответа.

— Почему выбрали меня? — спросил Говоров.

— Служили, хорошо владеете оружием, ну и, конечно же, главное — у вас за плечами трехлетний опыт выживания в Зоне, а таким может похвастаться далеко не каждый. Вы, можно сказать, ветеран Зоны и таких людей очень не хватает. Думаете, мы не забрасывали туда своих агентов? Само собой да, и это были хорошие сотрудники, с прекрасной боевой и оперативной подготовкой, но в Зоне они не проживали больше нескольких месяцев. Рекорд — сто пятнадцать дней. Нет у них, того, что вы называете чуйкой, которой мы не можем научить своих людей, сколько бы не старались. А вы — редкий шанс перетянуть удачу на нашу сторону.

Само собой, Селезнев не назвал бы ему настоящую среднюю или максимальную продолжительность выживания в Зоне агентуры, поэтому пришлось выдумывать на ходу, однако он всё же заметил, как глаза сталкера загорелись. Расчёт прост: быть не просто бродягой, а кем-то значимым — это действовало на внутренне самолюбие не хуже чем яркий свет фонаря на мотыльков. Естественно, кроме возможности помочь Отечеству, что-то заработать и осознавать, что ты — разведчик, хоть никто и никогда из непосвященных об этом не должен будет узнать, имелся весомый аргумент, касавшийся избавления от необходимости отсиживать гигантский срок. В совокупности, это должно было дать нужный эффект.

— То есть, вы предлагаете мне быть шестеркой и доносить вам на других сталкеров и торговцев? — Виктор снова недоверчиво посмотрел на полковника.

Селезнев отрицательно покачал головой и взглянул на него как-то по-отцовски, словно мудрец, которому задало вопрос неразумное дитя.

— Нет, что вы. Наша цель куда более крупная рыба, — тут выражение лица полковника изменилось, став более сосредоточенным. — Бродяги и мелкие торговцы, обитающие в самодельных бункерах — все это нас интересует не больше, чем проблемы реформы налогообложения где-нибудь в Мозамбике.

— А если я соглашусь, но потом передумаю и…

— Что — «и»? Что дальше? Сумеете покинуть Зону, то попадете к нам и тогда вы загремите на тот же четвертак, если вообще не пожизненно. Уйдете к «демократам» — там с вами проделают тот же самое. Только учтите, если станете работать на них, то, в этом случае вы будете против нас.

Встав, полковник не моргающим взглядом посмотрел в глаза сталкеру.

— Выбор за вами, на чьей стороне быть. Смотрите, не прогадайте, — сказал он.

Но Говоров уже знал какой предпочтет выбор. И он его сделал.

* * *

 

Глава первая. Бестиарий

Научно-исследовательский комплекс изучения Чернобыльской Аномальной Зоны

(точное местонахождение засекречено)

В коридоре было полутемно, словно все старались экономить электроэнергию, хотя подпитка объекта шла непрерывно. Через закрытую дверь в кабинет начальника разведслужбы доносились яростные крики, отдельные слова из которых все же можно было разобрать и если в этих стенах и раньше шли бурные дебаты, как правило, только на повышенных тонах, то сейчас двое мужчин явно прошли рубеж обоюдной толерантности. Дискуссия переходила в перепалку, где обе стороны не желали слышать доводы друг друга и настаивали на своём скорее из принципа.

— А зачем вам-то понадобилось идти к источнику?! Да еще и без предварительных данных! — не унимался профессор Логинов.

Главному сотруднику научно-исследовательского отдела, без согласия которого не принимались практически никакие решения, всячески противился инициативе полковника Серегина. У них с самого начала не сложились отношения и они грызлись между собой чуть ли не по любому поводу. Однако их посты принуждали так или иначе искать компромисс, но в этот раз никто не хотел уступать.

— Я смотрю у вас память короткая?! Или вы не помните, как на закрытом совещании я вслух зачитывал последнюю директиву, которую прислали из Центра? — полковник Серёгин грубо ответил вопросом на вопрос, в несвойственной ему манере.

— С моей памятью все в порядке, а вот что вы себе позволя… — хотел возразить ученый, но Серегин оборвал его на полуслове.

— Позволю себе кое-что вам напомнить, — стараясь держать себя в руках, произнес полковник, — в директиве чётко указывались действия в случае обнаружения новых аномальных образований. Не так ли? Так вот, на нас лежит полная ответственность за контроль, как над самим образованием, так и за прилегающей к нему территорией!

— Но мы совсем недавно открыли эту аномалию! — буквально завопил ученый. — В директиве речь шла о разведке только техническими средствами, а не о спуске людей в то место, о котором нам ровным счетом ничего неизвестно! А если там напряженность пси-поля больше пятидесяти стандартных единиц по шкале Войта-Рагимова, что бывает очень часто в подземных аномалиях? Что тогда? Вы хоть отдаете себе отчет в том, что собираетесь отправить отряд на смерть? Это вам не поход в рейд близ Периметра, где самая большая неприятность встретится со стаей псевдособак или плотью!

— Это вы мне будете рассказывать об опасности в Зоне?! — вспылил полковник. — Вы, кто ни разу не выходил из бункера глубокой консервации, находясь в пятидесяти метрах под поверхностью?! Откуда вам знать, что такое опасность?! — Полковник перешел на крик.

Лицо военного побагровело, а на его шее вздулись вены. Он подошел совсем близко к испуганному ученому и, глядя ему в глаза, перешел на угрожающий полушепот.

— Мои люди побывали в таких передрягах, что вы, окажись там, наложили бы себе в штаны. А сходили бы вы с нами в один дальний рейд к «Юпитеру» или на болота, и услышали то, что слышал я, когда нечто разрывает твоего товарища на куски, а ты ничего не можешь сделать, когда твой сослуживец, с которым тебе пришлось три года топтать эту проклятую землю, попадает в воронку… Или ночью в Зону. А ты знаешь, что такое НОЧЬЮ ходить в Зону?! НИЧЕРТА ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ!!!

Последние слова Серегин выкрикнул, смотря как со лба у Логинова текли ручейки пота. Полковник обнаружил, что крепко держит руками исследователя за его белый лаборантский халат. Постояв так недолго, он, несколько успокоившись, отпустил ученого и даже поправил на нем его халат. Отойдя в сторону, военный развернулся и ровным голосом спросил:

— Так вы не будете ставить свою подпись на плане операции?

От того, насколько резко изменился голос полковника, главный научный сотрудник опешил. Теперь он звучал совершенно без эмоций.

— Я…я не буду ставить свою подпись ни под каким планом, — хрипло произнес ученый. — Вы сумасшедший и хотите погубить множество людей. Я не позволю и у меня есть право ветировать любую операцию, если она несет неоправданно высокий риск!

Полковник медленно подошел и с пристальным любопытством на него посмотрел. От такого взгляда у светила науки пошли мурашки по коже.

— У меня всегда вызывало недоумение, почему в спецобъектах яйцеголовых вроде тебя наделяли незаслуженно высокими полномочиями, будто вы добываете все сведения о Зоне? Ведь не вам приходится ползать по уши в радиоактивной грязи, лазать среди аномалий, отстреливать мутантов и местную нелегальную шваль. Сидите себе тут, приводите никому не понятные анализы, а если принес артефакт вам на изучение, так тебя могут упрекнут, мол, «какого такого хрена его излучение слабее обычного?», «о, да вы нашли его в аномалии перед самым Выбросом, а значит, она разрядилась и ослабла, поэтому и артефакт у вас такой хилый». Однако тогда вас не мучила совесть о погибших и ни одна сволочь из вашей ученой братии не спросила, а чего же нам стоило добыть этот долбанный артефакт, сколько жизней было загублено, чтобы его принести сюда! Но в ответ я слышал неизменное: «Это ваша работа, никто вас не заставлял лезть в Зону, сидели бы на Периметре и не совались сюда». Да, но почему-то вы всегда забывали, что на деньги, которые нам платит государство за патрулирование Периметра даже сдохнуть по-человечески не получится! Но ведь вам-то зачем это знать? Правда? Вы же заняты поиском Великой Истины, Сути Зоны! И много вы узнали о ней, а? Все ваши так называемые «ответы» порождали еще больше вопросов! Зато как распоряжаться, кому и что делать — вы первые.

Вдруг Серегин усмехнулся и как бы по-дружески взял ученого за плечи. Логинов с удивлением посмотрел на руки полковника.

— Простите меня, я несколько перегнул палку, — извиняющимся тоном произнес полковник. — Мы же два взрослых человека и обязательно найдем общий язык, не правда ли?

— Найдем, — несколько обескуражено произнес главный сотрудник.

Серегин обошел ученого и, став сзади, сказал:

— Конечно найдем.

В этот миг полковник схватил руками голову Логинова и резко дернув, свернул ему шею, и тело профессора повалилось на пол. Из угла рта ученого потекла кровь.

Некоторое время военный, не двигаясь, смотрел на труп. Он понимал, что перешел Рубикон, и теперь назад пути нет.

— Эх, Дима, Дима. Ну, что тебе стоило согласиться? — спросил полковник, глядя на мертвеца. — Ты же плевал на все наши разведотряды еще с того момента, когда тебя сюда назначили.

Постояв с полминуты в раздумьях, Серегин достал рацию и вызвал своего заместителя.

— Кравцов зайди.

Через минуту зашел долговязый человек в военной форме и плотно закрыл за собой дверь. Он равнодушно посмотрел на труп ученого и перевел взгляд на Серегина.

— Я так понимаю, не согласился? — риторически спросил заместитель.

— Увы. Но надо признать, наш профессор был выдающимся исследователем, жаль, несговорчив был. Ну да ладно. Всё готово? — поинтересовался полковник.

— Так точно, как и договаривались, — сухо отчитался заместитель.

— Это хорошо.

Глубоко вздохнув, военный переступил через тело покойника и подошел к столу. Упершись на него руками, он взглянул вниз и увидел в полированном столе свое отражение. Серегин задумчиво посмотрел на него и затем позвал Кравцова:

— Капитан?

— Слушаю вас, — отозвался заместитель, все еще стоявший в зале.

— Собирайте людей, у нас осталось мало времени.

* * *

Дождь усиливался с каждой минутой и, казалось, будто все окружающее пространство превратилось в сплошную стену воды. Путь из территорий в районе Скадовска до базы «Долга» проходил по степной местности, периодически сменяемой лесным массивом. Укрыться от ливня попросту негде: до базы предстояло идти еще порядком, а ни схрона, ни пещеры или подземного хода поблизости не было. Да и то, в последних двух случаях лучше промокнуть, чем встретиться с тамошними обитателями. Сталкер по прозвищу Меткий об этом прекрасно знал, а потому размеренно шел по размокшей земле, в которую при каждом шаге погружался по самую щиколотку. Усталость начинала давать о себе знать, отдаваясь в теле ноющей болью, однако опытному сталкеру было не привыкать и все тяжбы рейдов за артефактами он переносил относительно просто. И дело не только в опыте, но и в правильном планировании своего маршрута. Вот, казалось бы, можно пройти к базе через город Чернобыль, находящийся строго южнее Кладбища кораблей, который в настоящее время облюбовали в качестве убежища местные неучтенные элементы, как сталкеров величают в официальных сводках. Действительно идти по дороге, которая хоть и потрескалась да изрядно заросла, все же удобней, чем по ухабам степной местности, но, как известно, кратчайший путь не всегда самый безопасный, тем более в Зоне. В городке этом, впрочем, как и в других, частенько любят обосновываться кровососы, а иногда целые семейства бюреров, что собираясь в количестве больше двух особей представляют собой серьезную угрозу. Кроме того, по некоторым сведениям городок облюбовали фанатики, которые не церемонятся с кем бы то ни было, и открывают огонь на поражение, как только засекут чужака. Поэтому нередко приходилось изменять пути следования и этот раз не был исключением. Поудобней перехватив свой автомат сталкер продолжил свой путь. В Зоне, если человек находится вне защищенных баз или бункеров оружие нельзя прятать. Оно должно быть всегда наготове, так как здешняя живность в виде мутировавших животных и продуктов неизвестных экспериментов, готова наброситься на человека буквально в любой момент. Ну и конечно люди, которые часто бывают куда более опасными и жестокими, чем любой зверь. Пподул порывистый ветер, неся с собой капли дождя, попадая на смотровое противоударное стекло противогаза Меткого и несмотря на всю тяжесть рейдов за хабаром в такую погоду, ливень помогал определять некоторые аномалии, особенно пространственно-гравитационной или вихревой природы. Тогда слезы неба, как кто-то поэтично назвал капли дождя, причудливо растекались по искаженным областям воздуха, которые по дикой прихоти природы образовались в месте, именуемой всем миром Зоной. Кроме того, вода прибивала к земле радиоактивную пыль, не давая ей подниматься в воздух и, следовательно, хоть немного, но снижала шанс вдохнуть мельчайшие частицы, излучавшие смерть, да и процесс дезактивации становился проще. Сия процедура занимала некоторое время и весьма сильно утомляла, особенно тех, кто только что вернулся из очередного похода.

Размышляя над всем этим, Меткий целенаправленно шел вперед. Не слишком быстро, дабы не влететь в какую-нибудь аномалию, и не слишком медленно, чтобы не попасть под Выброс, о котором сообщала информационная служба «Долга». Встроенный счетчик Гейгера в детекторе молчал и не подавал сигнала о том, что сталкер забрел в радиоактивный очаг. Шаг за шагом и расстояние, разделявшее Меткого от цели, сокращалось, как вдруг еле заметное колыхание заставило его остановиться. Чуть дальше, где заканчивалась лесополоса и начиналась степная местность, показалось слабое колыхание воздуха. Подозрение подтвердила вибрация на детекторе, в режиме которой его поставил Меткий, чтобы в неподходящий момент звук не выдал местоположение сталкера. Осторожно переставляя ноги, Меткий подошел к границе аномальной области. В другой ситуации он бы дал крюк и не приблизился к ней, но не в этот раз. Помимо того, что скоро должен произойти Выброс, чья периодичность наступления так и не была надежно подтверждена ни одной теорией или моделью, так еще и совершенно не ясно, насколько далеко распространялась область с высокой концентрацией аномальных образований. По заметному потеплению, сталкер определил, что, скорее всего, перед ним находилось цело поле жарок, которые периодически возникали в совершенно неожиданных местах, только в этот раз конвективному колебанию воздуха не было видно ни конца, ни края. Естественно, размеры были вполне осязаемы, а начальное впечатление усиливалось необычностью увиденного, но идти в обход было, скорее всего, гиблым делом. Во-первых, потеря времени, во-вторых — не факт, что по окончании этого конгломерата аномалий, не обнаружится другой. Взяв бинокль, Меткий прикинул, что пройти предстояло не более пятидесяти метров. Времени выбирать не было и сталкер принял решение идти через аномальное поле. Имея при себе высокочувствительный детектор и немалый опыт, Меткий оценил свои шансы пройти это место не более чем за десять минут как достаточно неплохие. Он перекинул ремень автомата через голову, после чего засунул руку в карман разгрузочного жилета, надетый поверх спецкостюма, и достал оттуда горсть болтов. В таких ситуациях приходилось действовать предельно аккуратно с одной стороны и не медлить с другой. Аномалии бывают разными и не всегда проявляют себя повышением температуры по мере приближения к ним. Некоторые жарки обнаруживают себя только в тот момент, когда человек или мутант уже попал в аномальную область, но тогда уже поздно что-либо сделать — огненная вспышка температурой несколько тысяч градусов испепелит любой организм, попавший в нее. Однако на сей раз Меткому повезло — наличие значительного количества аномалий в одном месте облегчало процесс их обнаружения. Осторожно передвигаясь между местами, где по его ощущениям и сигналу детектора должна находиться жарка, он уходил вглубь огненного поля.

«Огненное Поле? Хорошее название, надо будет отметить у себя на карте» — промелькнула мысль в голове Меткого.

Шаг за шагом расстояние до конца Поля сокращалось. Пот градом катился по лицу сталкера от удушающего пекла, которое царило здесь. Оставалось каких-нибудь пять метров, когда он заметил, что впереди не было хода. Меткий выругался на себя за то, что позволил себе подумать о делах в будущем времени, находясь посреди исполинской аномалии. Он прекрасно знал насколько Зона не любит этого, но от усталости позабыл и теперь наступила расплата в виде тупика. Нужно было срочно принять верное решение, ибо в противном случае имелась высокая вероятность поджариться заживо. Возвращаться назад теперь поздно и единственный выход представлялся Меткому только в том, чтобы перепрыгнуть аномалию. Для этого требовалось заставить ее сработать, а затем, когда жарка угаснет, перескочить через нее. Все дело в том, что почти все аномалии после срабатывания должны несколько мгновений перезаряжаться, таким образом, шансы преодолеть эту коварную ловушку становились выше вероятности превратиться в жаркое. Взяв пару заготовленных болтов, Меткий выбрал место, где, как ему показалось, колебание было наименьшим, а значит и мощность этой жарки тоже ниже остальных. Опыт не подвел его и, швырнув в кажущуюся пустоту болты, аномалия вспыхнула двухметровым желто-оранжевым факелом. Вспышка еще сильней накалила воздух и теперь находиться возле нее становилось практически невыносимо. Извергнув свое пламя, жарка исчезла и в этот момент Меткий изловчившись, что есть силы прыгнул. Если бы он задержался хоть на полсекунды, быть ему кучей радиоактивных углей, тлеющих в глубине Зоны, но точный расчет в который раз спас сталкеру жизнь и ему удалось благополучно приземлился на землю, сделав кувырок через себя. Меткий. Резко встал на ноги и первым делом достал свой автомат и просмотрел местность, но ничего подозрительного не обнаружил, хотя очень часто это была лишь видимость. Бегло осмотрев амуницию, он к своему удивлению обнаружил, что особо-то и не пострадал, если не считать незначительное обугливание термостойкой ткани на рюкзаке. Нахождение в противогазе все это время изнуряло Меткого, но снимать его он не решился. Иногда, когда отсутствовал сильный ветер и радиационный фон был низким, он мог себе позволить снять ее и вдохнуть свежий воздух, если таковым его можно назвать в Зоне. Однако здесь это могло оказаться слишком опасным и, надев рюкзак, в котором тихо зазвенели контейнеры с добытыми артефактами, сталкер продолжил свой путь.

* * *

Оставшийся отрезок маршрута до базы, вопреки ожиданиям Меткого, оказался нетяжким. Аномалии в этой местности встречались относительно редко, не превращая ее в одну сплошную ловушку. Живность в здешних окрестностях тоже не доставляла особых хлопот: логова крупных мутантов регулярно зачищались отрядами «Долга», а мелкие представляли собой серьезную угрозу только в тех случаях, когда они объединялись в крупные стаи. Однако сталкеру посчастливилось не наткнуться ни на одну из них и лишь однажды пришлось использовать свой автомат, отстреливаясь от двух псевдособак, чья агрессия увеличивалась прямо пропорционально их голоду, а две короткие очереди избавили их от проблемы поиска пропитания раз и навсегда. Меткий лишь с сожалением подумал о тех, временах, когда нелегальные торговцы могли выложить немалый куш за их облезлый хвост. С тех пор все изменилось и даже артефакты, стоившие раньше чуть ли не целое состояние, сейчас упали в цене настолько, что заработать с каждым годом становилось все сложнее. Впрочем, от этого в Зоне людей не только не убавлялось, а наоборот, всё больше любителей экстрима и экзотического заработка стремилось попасть сюда, в вотчину сил, которые здесь исказили законы мироздания.

Вечерело и свинцовые тучи, которые словно олицетворяли собой весь мрак, плотно закрыли небо от горизонта до горизонта. За триста метров до базы «Долга», Меткий вышел на дорогу, которая вела к ней. Дождь практически закончился, лишь изредка напоминая о своей былой силе редкими каплями, падавшими то на асфальт дороги, то на шлем. Приблизившись к базе на расстояние порядка ста метров, Меткий спрятал за спину свое оружие, как того требовал дозор, выставленный вокруг старого, заброшенного еще с советских времен, завода «Росток», превращенного долговцами в мощное укрепление. Неожиданно в радиоэфире раздался знакомый баритон:

— Внимание сталкер! Ты походишь к базе группировки «Долг» и если ты уже проходил регистрацию раньше, то назовись.

— Барсук, снова тебя в дежурство выставили? Что на этот раз? Небось, опять перепалка с посетителями в Баре? — спросил Меткий.

— А, это ты, старина! — голос в эфире резко поменял свою интонацию на более дружелюбную. — Ты как всегда прав. А сам-то откуда идешь?

- Да вот кости решил размять, а то совсем отвык от рейдов, — шутливо ответил сталкер.

— Ну, это дело святое. И как, много рентген нахватался? — решил подколоть его Барсук.

— А что, своих не хватает? Могу добавить, я не жадный, — в той же манере ответил Меткий.

— Ладно, остряк, давай быстрее к нам, а то скоро начнется Гон.

Обойдя небольшую гравианомалию названную кем-то «воронкой», которая уместилась аккурат по средине дороги, сталкер ускорил шаг. По обе стороны от асфальтной ленты уходила в даль степная местность, где лишь изредка встречались кусты и небольшие деревья без листьев и находилось минное поле. Меткий знал, что вся прилегающая к базе территория на расстоянии порядка ста пятидесяти метров от нее была нашпигована взрывными устройствами, о чем предупреждали соответствующие таблички. Единственным исключением являлась дорога, по которой любой сталкер мог прийти на базу «Долга». Буквально за десять метров до трехметровой стены, ограждающей всю базу, совместными усилиями долговцев и местных сталкеров был вырыт ров двухметровой ширины и в полтора человеческих роста глубинной. Он очень помогал при так называемом Гоне, когда десятки, а порой и сотни мутантов бежали к периметру Зоны, сметая все на своем пути. Подойдя к блокпосту, сооруженному из старых бетонных блоков (мешки с песком или землей плавились после каждого Выброса, потому от них пришлось отказаться), с водруженными на них «Кордами» стояли бойцы дозора. За одним из них сидел Барсук в потертом, но опрятном спецкостюме «Долга» черного цвета, с красным вставками кевларовых пластин. В этой группировке он имел звание лейтенанта и сейчас на своем посту был старшим по званию. Остальные четверо, кто заступил вместе с ним на дежурство, рядовые новички, коих лишь недавно взяли в ряды группировки. Их Меткий не знал, потому он приветствовал Барсука, махнув ему рукой, после чего пошел вглубь базы. Это место для сталкера стало почти родным, словно до него не существовало ни дома, ни другой жизни, где не было уродливых созданий и аномалий. То время осталось далеко позади и теперь база стала для него приютом. Он прошел мимо заброшенного здания какого-то цеха, покрытого облупленной от времени краской, затем сделал поворот на право, мимо трансформаторной будки, и оказался на небольшой площади. Меткий заметил, как один из снайперов, стоящий на крыше, посмотрел на него в прицел своей винтовки, но, убедившись, что прибывший не представляет собой угрозы, отвернулся и ушел на другую сторону. Не сбавляя скорости, сталкер завернул в сторону заброшенной фабрики, которую местные нейтральные ходоки с разрешения руководства «Долга» оборудовали под жилые помещения. Обив стены металлическими пластинами и заделав окна, это здание превратили в достаточно укрепленное сооружение, в котором можно переждать даже Выброс, хотя по местным правилам безопасности, такие катаклизмы рекомендовалось пересиживать в подвалах. Вообще казалось поразительным, как совершенно незнакомые люди, попавшие по воле Судьбы сюда, могли в кратчайший промежуток времени организовать себе жилище, да такое, чтобы и выбросоустойчивым было, и минимальный комфорт имелся. Практически все подвальные и бывшие складские помещения этой фабрики переделались местными обитателями под свои ночлежки, но, естественно эти «номера люкс» выдавались тем, кто мог за них платить. Таковых среди вольных бродяг никогда не было много, однако все же имелись, поскольку считали, что на безопасности нельзя экономить. Меткий не считал себя особо успешным, но своего хабара ему хватало. Остальной люд, который не мог позволить себе такой «номер» довольствовался обычным ночлегом в ангарах в другой части базы.

Вход вел вниз, под здание фабрики. Его массивные стальные двери были почти всегда открыты, за исключением того времени, когда вводилось Особое положение, например во время Выброса. Тогда ровно за полчаса до его начала они закрывались одним из офицеров «Долга», несущим в тот момент дежурство в этом здании. Запускались механизмы и двери запирались до того часа, пока местный катаклизм не завершится. Меткий помнил, как один из сталкеров неизвестно по какой причине не успел укрыться на базе и стучался, умоляя впустить его внутрь, но правила никогда не нарушались и если кто-то не успевал до момента закрытия, то внутрь его уже не впускали…

…Когда Выброс закончился, все вышли наружу и увидели бедолагу. Такое ощущение, что его буквально выжгло, а костюм, который был на нем, покрылся черной оплавленной коркой. Сотрудникам Службы безопасности «Долга» пришлось вынести его тело за пределы базы для проведения санации.

Сталкер вошел внутрь и, пройдя по серому пустому коридору, вскоре оказался в комнате, в которой проводился дозиметрический контроль. Собственно само помещение имело каких-то два на два метра площади, с установленными в датчиками-дозиметрами в стенах. Сбоку крепился небольшой монитор, на который передавались данные, полученные при замерах уровня интенсивности альфа, бета и гамма-излучения. Постояв с минуту, Меткий увидел, как на экране высветились цифры, обозначавшие степень загрязненности. Оттуда-то сверху, из скрытого динамика раздался резкий голос дежурного, ответственного за радиационную безопасность:

— Фон излучения превосходит допустимое значение в двадцать восемь целых четыре десятых раза. Для дальнейшего пребывания в жилом секторе необходимо срочно пройти процедуру дезактивации.

Эти два предложения дежурный сказал заученным тоном, поскольку любой проходящий здесь так или иначе «фонил» не на шутку, а потому стандартный набор фраз отличался лишь величиной «превышения допустимого значения». Фон от оружия и боекомплекта практически не превышал установленный предел и сталкер выложил его, включая магазины для автомата и обоймы для пистолета в отдельный отсек в стене, из которого их можно было забрать с другой стороны, по окончанию всей процедуры. После контрольной комнаты Меткий отправился прямо по узкому коридору в специальное отделение для дезактивации. По-сути, это был подвал, в котором когда-то хранили цемент и песок, но теперь, убрав практически все из него, переделали и превратили в аналог санитарного шлюза с автоматически закрываемыми герметичными дверьми. Сверху к потолку были приделаны трубы с насадками, из которых, под давлением, шла сначала вода, а затем особый раствор. Дополнительно на стенах располагались паровые эжекторы, откуда раствор попадал на костюм с боков. Растворенная радиоактивная грязь уходила в имевшиеся на полу отверстия, что вели в некое подобие канализации, по которой она вытекала из нее за пределы базы.

Вода полилась шумным потоком и Меткий взял с полки большую щетку для дополнительной отчистки. Сей процесс не был приятен, особенно после длительного пребывания в Зоне, когда просто хочется дойти и упасть хоть где-нибудь и проспать не менее двух суток. Но все прекрасно понимали, насколько важно было не отхватить лишние микрорентгены. На Большой Земле, в тамошних СМИ сложилось узколобо-романтичное представление о Зоне, что, мол, новички, попавшие в нее, если и гибнут в первое время, то только по не хватке опыта. Отчасти это действительно правда: в погоне за наживой они думают, будто могут найти кучу артефактов и ничьи советы им не нужны. Как правило, это самоуверенные и недалекие люди, которым Средства Массовой Дезинформации промыли мозги псевдоромантической ахинеей о способности много заработать здесь. Даже рассказывали о неком сталкере, который чуть ли не со сверхъестественной скоростью разбогател и сейчас живет припеваючи где-то в Куршавели. Но те, кто действительно имеют представление о Зоне, знают, таких чудес не бывает. Новички гибнут пачками, причем не столько от аномалий, мутантов и здешних бандформирований, сколько именно от передоза радиацией. Три первых фактора играют слабую роль, тем более в приграничных к Периметру территориях. Во-первых, аномальная активность там низкая, собственно из-за этого разжиться чем-то стоящим просто нереально, во-вторых, мутанты опасней кабана или плоти гости редкие, чего не скажешь о других местах. В-третьих, мало бандитов, по причине описанной в пункте под номером один. Зато фон даже в этих, относительно безопасных районах достаточно высок, особенно в аномальных образованиях. Смелые, но часто глуповатые новички, одетые во что попало, от курток с джинсами до спортивных костюмов, пытались доказать свою крутизну и навести свои порядки. До первой аномалии. В лучшем случае на них имелись простейшие средства индивидуальной защиты, пригодные лишь на небольшой срок времени, тем более без соответствующей отчистки. По прошествии недолгого промежутка времени бродяги получали такую дозу радиации, что их приходилось чаще всего пристреливать, поскольку иного пути не было. Лечить их нечем, а дополнительный источник загрязнения, коим становился неудачливый искатель артефактов, никому не нужен. Вот как обычно заканчивали свою жизнь большинство неопытных сталкеров. По этой причине на базе «Долга» все, кто жил на ее территории сбрасывались на средства дезактивации, включая и воду. Никто не задавался вопросами: «Оно мне надо?», «Почему я, а не кто-то другой?» и просто давали кровные, зная цену своей жизни.

Размышляя над чем-то подобным, Меткий закончил отмываться от пыли и грязи, налипшей на его спецкостюм. Прервался поток раствора и теперь предстояло пройти во второй шлюз, где нужно еще раз оказаться под потоками воды и пройти повторный дозиметрический контроль. К облегчению Меткого, на всё про всё ушло не более пятнадцати минут и когда дежурный сообщил, что ему разрешено идти в жилой сектор, в предвкушении скорого отдыха тело еще сильнее заныло от усталости. У сталкера после такого «душа» фон от экипировки находился в пределах стандартных норм, написанных для тех, кто решил обосноваться на базе «Долга». Забрав оружие и рюкзак, Меткий направился прямиком к себе в комнату. Пройдя по серому, покрытому ржавчиной, коридору он остановился перед металлической дверью, на которой коричневой краской была нанесена цифра семь. На панели, что находилась чуть выше дверной ручки, сталкер набрал шестизначный код. Когда прозвучал характерный щелчок, сообщивший о разблокировки первого замка, Меткий достал в одном из своих многочисленных карманов длинный ключ и уже им открыл второй. Такие меры предосторожности здесь дело обычное, поскольку никогда не знаешь, с кем ты рядом живешь. И даже не смотря на установленные в коридоре три камеры скрытого наблюдения, надежней хорошего замка ничего нет. Ну, разве если к двери поставить взвод ребят из Президентской охраны. Однако за не имением таковых приходилось полагаться на мастерство одного местного умельца, который за умеренную плату мог сварганить и кое-что посложней, чем кодовый электромеханический замок. Ведь кто даст гарантию, что потенциальный взломщик не вступит в сговор с кем-то из долговской охраны? А что, бывали и такие случаи. Правда железная дисциплина, которую навел среди бойцов этой группировки генерал-лейтенант Зорин — их начальник, — быстро отучила всех любителей поживиться за чужой счет от краж и разбоев. Увы, но в «Долг» зачастую попадали далеко не лучшие представители человечества, однако после того как по приказу генерала одного такого ушлого субъекта вместе с его подельником из сталкерской братии прилюдно расстреляли, количество подобных лиц существенно поубавилось. В назидание другим, их головы воткнули на колья перед рвом, окружавшим всю базу. После этого случая стал проводиться более строгий отбор новобранцев, что свело число нежелательных элементов в рядах группировки почти до нуля.

Массивная самодельная железная дверь, которую установил сам Меткий еще два года назад, с тихим скрипом открылась, пропуская внутрь. Человеку, который никогда не бывал в Зоне и в частности на базе «Долга», могло бы сдаться, что комната, в которой обитал сталкер, была аналогом одиночной камеры в обычной зоне — настолько спартанскими были условия в ней. Впрочем, здесь не курорт и чего-то более комфортного вряд ли стоило ожидать, да и Меткий давно привык к таким условиям, уже начав забывать, что когда-то все было по-другому. Постель, газовая плита, телевизор, удобные кресла и многие другие атрибуты нормальной жизни остались далеко позади. Вместо них в скромном жилище имелась старая железная армейская кровать, стоявшая возле облезшей стены. На ней лежал затертый матрац, а напротив располагался небольшой столик с ящиком. Возле него находилась табуретка, а ближе к двери стоял рукотворный шкаф, обитый железными листами, которые Меткий нашел в одном из заброшенных подвалов недалеко от «Ростка». Внутренне пространство в нем разделялось на две секции: первая для основного спецкостюма и вторая, для размещения остальных вещей. Сняв с себя сначала шлем, а затем противогаз, Меткий аккуратно сложил их в первой секции. Из второй, где содержались сменные вещи, он достал старый защитный костюм «Заря», на подобии тех, что носили новички. Теперь опытный сталкер использовал его только если передвигался по территории базы или участвовал в отстреле мутантов, которые с удвоенным остервенением бежали перед каждым Выбросом. Очень часто бывало, что на этом самом пути им встречалась база «Долга», на которую они кидались в приступе панического страха, побуждаемом инстинктом самосохранения.

В шкафу имелись несколько ящиков с вещами первой необходимости, начиная от импровизированной аптечки и заканчивая набором для чистки оружия. Естественно, все основные запасы находились в схроне, надежно скрытом от любопытных глаз. Вот там и были стратегические закрома любого уважающего себя сталкера. Только в схроне можно оставлять основные деньги, редкие артефакты, которые по какой-либо причине нет смысла сразу продавать и т. д. Потому что, не смотря на все меры по обеспечению порядка, предпринятые руководством базы, существовала высокая вероятность грабежа со стороны воров. Только хорошо замаскированный и защищенный схрон может дать приемлемый уровень безопасности нажитому непосильным (в прямом смысле этого слова) трудом. У себя в «номере», можно размещать только то, что в случае потери не стало бы катастрофой и относительно легко восстанавливалось. Единственным исключением был спецкостюм, но без риска никуда. Это же Зона.

Достав свой карманный персональный компьютер, или сокращенно КПК, сталкер, чтобы не забыть, отметил у себя на карте новое образование, подписав его как «Огненное поле». По окончанию он отложил КПК в сторону и принялся осматривать свое оружие. Благо для него, в рейде особых экстремальных условий эксплуатации не имелось, да и пострелять толком не пришлось, лишь за исключением случая с псевдособаками. Однако автомат, спустя несколько минут, уже был полностью разобран на столике возле кровати, затем отчищен и смазан с помощью инструментов из небольшого ящика, лежавший в шкафу. За девять лет, суммарно проведенных в Зоне, сей процесс сталкер довел до полного автоматизма и не занимал много времени, а по окончании автомат был вновь собран и отложен в сторону. В отсоединенном коллиматорном прицеле «Кобра» сталкер заменил батареи на новые, затем вновь установил прицел на универсальный кронштейн, расположенный на автомате. Пистолет не использовался, но и он не избежал участи быть разобранным, с целью нахождения в нем каких-либо неполадок. Естественно, Меткий понимал, что их там не должно быть, но, зная осечки оружия в Зоне без всяких на то причин, желание перепроверить порой начинало граничить с навязчивой идеей. Сталкеру проще все еще раз осмотреть, дабы в ключевой момент не произошла осечка, потому как еже ли это случится, то жаловаться будет некому.

Убедившись в полной боевой готовности своего оружия, Меткий оставил его в покое и преступил к осмотру хабара. Рюкзак, в котором хранились контейнеры, весил не меньше пятнадцати килограмм. Сталкер искренне завидовал тем, кто никогда не узнает, как это носить с собой такую ношу в Зоне, отстреливаясь от людей или мутантов. Так хорошо если отбился и все на этом, а если какая-нибудь сволочь прицепится и преследует? Да еще численно превосходящая, а ты мало того, что устал, так еще и патронов осталось на два «рога»? И в таких ситуациях Меткому доводилось побывать, но то ли благодаря сноровке, ни то своему везению, ему удавалось оставаться живым. Однако за все есть своя цена и бывало она заключалась в необходимости бросать свой хабар, который в критический момент мог стать балластом и привести к гибели. Никто, кроме сталкеров не знает, что значит потерять свой хабар, добытый потом и кровью и вынужденно оставлять его врагу, но такие испытания помогают тем, которые оказываются стойкими, делая их более осторожными и расчетливыми. Для других же радиоактивная земля станет последним пристанищем.

Вынув контейнеры, Меткий снял с себя успевший уже высохнуть спецкостюм, что было делом не простым и требовало определенной сноровки. Однако опять же многолетний опыт экономил время и то, с чем обычный новичок справлялся в среднем за четверть часа, ему давалось вдвое быстрей. Сам костюм был аккуратно сложен в углу шкафа, экономя место для всего остального, затем сталкер надел свой старый комбинезон «Заря», который у него остался еще со времен его первых ходок в Зону. Теперь же это произведение кустарных умельцев служило в качестве сменной одежды, обеспечивая слабую защиту от радиации и аномальных полей в рейдах, но достаточную при нахождении на базе «Долга». Поверх него, сталкер навесил на себя разгрузочный жилет и рассовал в его подсумки магазины для автомата и обоймы для пистолета. Разгрузку сталкер перешил под себя, поскольку у местных торговцев попадались в основном заводские, а они плохо налазят как на «спецуху», так и на обычную «Зарю». На помощь пришло рукоделие, для чего с одним завсегдатаем в местном Баре был проведен обмен двух банок консервов на сапожную дратву. С ее помощью, а также иглы, Меткий перешил «лифчик» (как в народе называют разгрузку) под себя и после этого он легко одевался на основной спецкостюм. Сейчас же, находясь в менее навороченном костюме, жилет сидел значительно свободней и сталкер сильнее закрепил его с помощью ремней. Подсумки у него располагались по бокам, чтобы они не мешали, когда приходилось ползать на животе. Рассовав по ним магазины и обоймы, Меткий взял с собой свой автомат и пистолет, а также не забыл прихватитьпортативную радиостанцию Р-168-0.5УСЕ. Таких раций у сталкера имелось две. Первая — модифицированная — интегрировалась в шлем, включая антенну, гарнитуру, а также имела встроенную небольшую, но емкую аккумуляторную батарею. Приемопередатчик с пультом управления умещались в подсумках разгрузки и соединялись со шлемом через специальные отверстия с помощью двух хорошо экранированных проводов. Вторую рацию он брал с собой, находясь на базе, на случай если имелась необходимость ее оборонять и слушать команды, поступавшие от руководства «Долга».

Как ни странно, Меткому не хотелось спать и он, чтобы не терять время, решил посетить Бар, да навестить там местного барыгу, которого вся местная братия именует не иначе как Бармен, для которого у сталкера имелся товар, способный того заинтересовать. Оружие Меткий с собой взял для отстрела мутантов, в котором он принимал участие всегда, если находился в тот момент на базе. Долговцы ценили если кто-нибудь из сталкеров помогал им при сдерживании натиска местной разбушевавшейся фауны. Для сталкера это означало уважение, как среди рядовых бойцов группировки, так и среди его командования, что, в свою очередь, положительно отражалось на ценах при торговле с Барменом, с которым долговцы были в доле. Кроме того, они компенсировали боеприпасы, истраченные сталкером при защите базы. Однако время еще было и Меткому хотелось сбыть свой хабар до того как начнется свистопляска. Он закрыл шкаф, после чего надел рюкзак, где находились контейнеры с артефактами и вышел из «номера». Покидать подвальное жилое помещение прошедшим дезактивацию, приходилось вторым путем с целью не допустить пересечение с теми, кто эту процедуру еще не прошел. Таким образом, существенно уменьшался риск радиационного заражения. Закрыв дверь, сталкер вышел через второй коридор во внутренний двор базы. Снаружи стояли двое долговцев, охранявшие вход от тех, кто не имел доступа в эту часть жилых помещений. Приветствуя их, Меткий кивнул головой и отправился по направлению к Бару. Погода ухудшалась, что было обыденным делом для Зоны и, естественно, не предвещавшим ничего хорошего для вольных бродяг. В воздухе уже чувствовался запах озона, который неизменно присутствует в преддверии дождя, а сильный порывистый ветер лишь подтвердил приближение непогоды. Надев защитную маску, Меткий ускорил шаг и быстро добрался до своего пункта назначения. На пути ему практически никто не встретился, что не было удивительным, поскольку большая часть местного населения разбрелась либо по своим ночлежкам, либо отсиживается в Баре. Завернув за угол заброшенного строения, сталкер вышел прямо к его входу, над открытой дверью которого висела камера наблюдения и перед тем как зайти внутрь, требовалось снять маску и обязательно посмотреть в нее, чтобы программа опознавания лиц, установленная на компьютере местной охраны могла определить физиономию любого, кто заходит внутрь. Это многим не нравилось, поскольку некоторым не хотелось, чтобы их могли знать в лицо, однако такое условие поставлено непосредственно руководством «Долга». Созданная база данных посетителей существенно облегчала жизнь здешним службистам, ну а кому такое нововведение оказалось не по душе, то выбор имелся простой — покинуть базу. Уж больно были свежи воспоминания трехмесячной давности, когда некто, одетый как обычный сталкер, сумел пронести внутрь Бара вещмешок, с шестью магазинами для своего «Калашникова». В каждом магазине были спрятаны приблизительно по сто грамм пластида, как выяснил позже взрывотехник из здешней Службы безопасности. Итого, в сумме выходило около шестисот грамм взрывчатого вещества. Поскольку в то время досмотр был весьма условным (стволы сдал и можешь бухать), то естественно охрана не обнаружила взрывчатку, которую в виде пластины уместили в «рогах» между запорной планкой и подавателем, с заряженными сверху несколькими патронами. В каждой пластине, скорее всего, находились по одному миниатюрному радиоуправляемому детонатору, которые должны были сработать, когда на них подавался сигнал определенной частоты. Некий субъект протащил все это внутрь и оставил недалеко от стойки свой вещмешок с тем расчетом, чтобы во время взрыва внутри находилось как можно больше долговцев, включая охрану, ну и, конечно же, Бармена. Улучив момент, террорист вышел наружу, откуда и произвел активацию детонирующих устройств с радиопередатчика. Прозвучал взрыв, усиленный в ограниченном пространстве, а его грохот услышали все, кто пребывал на территории базы. Как следствие — одиннадцать трупов и еще человек двадцать поранено. Меткий в тот момент собирался идти за хабаром и находился у себя, что в конечном итоге спасло ему жизнь. Он помнил, как вместе с другими из-под завалов доставал выживших и тела тех, кому повезло меньше. Как ни странно повезло Бармену, которому по счастливому, для себя, стечению обстоятельств, за полминуты до взрыва срочно понадобилось проверить свой склад, что находился за бронированной дверью, благодаря которой он практически не пострадал. После этого случая, торговец без вопросов отстегнул долговцам денег на обеспечение системой безопасности не только свой Бар, но и территорию всей базы. Меткий как сейчас помнил тот шум, который тогда поднялся. Зорин в ярости дал команду любой ценой найти скотину и прилюдно устроить ему аутодафе. Началась проверка всех местных, мол, кто где находился до и после трагедии. Меткого проверили и сразу же отпустили, поскольку он в бар не заходил в течение четырех дней и, следовательно, не мог занести взрывное устройство, а появился возле него когда взрыв уже произошел. В ходе расследования выяснилось, что за последнюю неделю прибыло только два новых сталкера, один из которых погиб от взрыва. Выжившие охранники Бара сообщили о неким сталкере — новичке по их словам, — который вышел из Бара буквально за минуту до теракта. Получилось узнать его прозвище — им оказался некий Штырь, тела которого не было обнаружено среди погибших, равно как и среди живых на территории базы его также не нашли. Однако в ходе опроса дозорных выяснилось, что некий одинокий сталкер выходил за пределы «Ростка» через южной вход спустя семь-восемь минут после взрыва. В возникшей кутерьме его не догадались остановить и ему удалось уйти. По тому, как долговцы быстро вышли на гада, Меткий догадался, что генерал, скорее всего, дал секретное указание активировать всю имеющуюся у него агентуру. Как потом размышлял Меткий, возможно именно это и принесло плоды, поскольку подозреваемого удалось обнаружить уже на вторые сутки недалеко от заброшенного здания научно-исследовательского института «Агропром», где тот находился в поисках артефактов. Вероятно, его опознали местные нейтральные сталкеры, облюбовавшие заброшенный институт в качестве пристанища. По словам Барсука, который сам в операции не принимал участие, но слышал от сослуживцев, захватить его удалось пока тот спал в одном из подвалов. Сначала Штыря напинали как следует, но не перегибали, дабы он мог идти своим ходом. Сперва убийца вопил, будто ни в чем не виновен — настолько в нем имелась уверенность, что доказать его причастность не смогут, но когда его привели на базу, вот тут-то ему стало по-настоящему страшно. Смелость улетучилась, словно ее и не было вовсе, когда собравшиеся сталкеры и долговцы лишь молча на него смотрели. Среди них был и Меткий, который знал некоторых из погибших. Кого-то ему не было жалко — всякие типы встречались здесь, но не стало и нескольких хороших человек. Штырькричал, чтобы его отпустили, но две пары крепких рук не давали ему вырваться. На нем не было ни защитной маски или противогаза, что могли бы скрыть его эмоции. В такие моменты человеческая сущность просматривается как скелет на рентгеновском снимке, а все, ранее скрытое от других, становится явью. Зорин лично подошел посмотреть на него и от взгляда генерала, террориста проняла дрожь. Он понял: пощады ему не будет и вопрос был лишь в том, как умрёт подонок. Но лидер «Долга» ничего не сказал, глядя на дрожащего как осиновый лист в принципе еще молодого парня, который мог бы стать сталкером, но в место этого будет уничтожен без всякого милосердия. Зорин показал рукой, чтобы его отвели на допрос…

…На следующее утро был слышен громкий лай псевдособак, которые свирепо рычали друг на друга в борьбе за лакомый кусок человеческой плоти…

После этого пошел слух о том, что Штыря подготовили, но личность заказчика так и не удалось установить. По всей видимости, его снабдили взрывчаткой, пообещав за взрыв, как говорили, деньги и ценный артефакт.

— Проходи, — раздался голос из динамика.

Меткий открыл тяжелую дверь, за которой вниз шел узкий проход. Спустившись по нему, сталкер оказался перед дверью, ведущей непосредственно в бар. Из-за нее доносилась музыка и оживленные разговоры толпы людей, начиная от зеленых новичков, которых по блату или за приличные деньги провели в Росток, и заканчивая матерыми ходоками. Перед входом стояли двое громил из охраны в классических «долговских» костюмах и масках, с «калашами» сотой серии. Один из них молча указал Меткому, чтобы тот сдал свое оружие в местную КХО — комнату хранения оружия. Сталкер прекрасно знал процедуру и потому без слов передал свой автомат и пистолет еще одному бойцу, стоявшему за невысокой стойкой, справа от входа. Тот спрятал оружие в отсек и выдал номерок. Взяв его, Меткий подошел к одному из бойцов, который с помощью портативного сканера обследовал сталкера на предмет наличия взрывчатых веществ, включая и рюкзак. Так ни разу не подав сигнал, сканер молчал. Охранник буркнул себе под нос, словно недовольный тем, что у бродяги не оказалось ничего взрывоопасного. Гранаты с собой запрещалось брать и здоровяку ничего не оставалось, как пропустить Меткого. Второй громила отошел в сторону, освобождая путь сталкеру. Войдя внутрь, ему предстала обыденная картина для времени накануне Выброса, за исключением непривычной картины переполненного Бара. С полтора десятка деревянных столов, которые здесь стояли еще со времен, когда только основывалась база, были практически забиты сталкерами всех мастей. Шуму — не то слово. Кто-то бурно обсуждал насущные проблемы, другие сидели молча, стараясь довольствоваться своей простой пищей. Остальные, кому не хватило места — как правило, новички — шныряли между рядами, о чем-то расспрашивая своих более опытных коллег. Все пространство наполнилось густым дымом от выкуренных сигарет вперемешку с запахом разогретой пищи и алкоголем, который здесь употреблял каждый второй. Осмотревшись, Меткий не стал искать себе место за столом и направился прямиком к стойке, за которой находился сам Бармен. В своем неизменном жилете он выделялся из толпы, где каждый натянул на себя антирадиационный костюм той или иной модели. Сняв с плеча рюкзак, сталкер показал его хозяину Бара. Увидев это, Бармен дал знак своему подчиненному, чтобы тот его подменил, после чего он впустил Меткого за стойку. Неожиданно возле сталкера появился рослый долговец, который работал здесь в качестве местного вышибалы. Сейчас же оставив свой пост двум своим напарникам, он исполнял роль телохранителя Бармена. Последний зашел внутрь подсобного помещения, где находился вход в его хранилище, и позвал Меткого, за которым как тень последовал охранник. Каждый приходивший в это место, сразу же упирался взглядом в массивную дверь, преграждавшую путь любому, кто попытается проникнуть в святая святых хозяина заведения. Слева от нее находился стол, на который Меткий и поставил свой рюкзак.

— Ну, как улов, сталкер? — поинтересовался Бармен своим сиплым голосом, который был всем знаком.

— Думаю, у меня есть то, что тебя заинтересует, — ответил Меткий.

— Тогда выкладывай.

Достав из рюкзака контейнеры, Меткий заметил, как у торговца загорелись глаза. Такая реакция наблюдалась у него всегда, если приносили что-либо ценное. Однако Бармен был профессионалом и потому мог практически мгновенно оценить тот или иной принесенный ему артефакт. Контейнеры, имевшие кубическую форму, создавались специально для переноса предметов, излучавших в различных диапазонах электромагнитных волн. С двойными стенками, они хорошо изолировали тепловое излучение, а антирадиационное свинцовое покрытие не давало распространяться ионизирующим лучам, которые исходили от артефактов. Дополнительно защищала полимерная пленка, покрывавшая внутренние стенки каждого из контейнеров. Если альфа и бета частицы, не могли пройти сквозь покрытие, то гамма-лучи, обладающие огромной проникающей способностью, не замечали это препятствие, облучая все вокруг. Свинец же частично поглощал их, благо у артефактов не всегда имелся высокий уровень радиации. Правда были и такие, от которых дозиметр начинал зашкаливать, когда его подносили к ним. Эти экземпляры переносить нельзя и, как правило, их оставляли там, где находили. Естественно, кое-кому периодически сносит голову при виде легкой наживы и такие ходоки забирают с собой найденные особо радиоактивные артефакты, но после нескольких часов у них, чаще всего, развивалась лучевая болезнь, сильно снижавшая продолжительность жизни.

Меткий все это прекрасно знал и никогда не лез за хабаром, если фон от него превышал известную степень. Он считал, что пускай ученые со своими роботами суются в аномалии, да выгребают оттуда артефакты, сколько влезет. Самому-то хотелось еще пожить. Выложив на стол семь контейнеров, до этого аккуратно уложенных в рюкзаке, он дал посмотреть их Бармену. Матерый барыга достал откуда-то из закромов дозиметр и с деловитым видом принялся проверять аномальные образования в контейнерах, лежавших перед ним. Естественно, он их не открывал, глядя на хабар сквозь толстое просвинцованное стекло, встроенное в крышку каждого из контейнеров. Убедившись в приемлемом уровне фона, торговец довольно произнес:

— Хорошо, начнем.

Сталкер отошел в сторону и смотрел, как Бармен пододвигал к себе поочередно все контейнеры, которые отсвечивали своим серым корпусом свет лампы, висевшей на потолке. Достав из нагрудного кармана своей рубашки небольшой черный калькулятор, он принялся считать стоимость товара, выставляемого на продажу.

— Итак, — подытожил торговец, — у нас здесь имеется один огненный шар, два выверта, одна снежинка, два глаза и… — торговец удивленно уставился на седьмой контейнер. — О! Да это же Темное сердце! — воскликнул он и обернулся в сторону сталкера.

Меткий кивнул в ответ. Он знал причину радости хозяина Бара и понимал, что цена должна быть соответствующей за столь редкий артефакт. Впервые его обнаружили сравнительно недавно неким сталкером по прозвищу Холод, который работал на ученых и имел спецпропуск в Чернобыльскую аномальную Зону. В ходе длительного рейда, когда его отряд попал под Выброс и им лишь чудом удалось укрыться в подвале заброшенного дома, они, дождавшись окончания энергохаоса, вышли наружу и увидели его. Три аномалии, сросшиеся по неизвестной причине, образовали невиданное формирование: пространственная аномалия слилась с огромной жаркой и электрой, образуя немыслимый конгломерат. В изувеченном, перекрученном до невозможного пространстве, распространялись потоки раскаленного газа, сопровождаемые электрическими разрядами. Со слов самого Холода, имевшего тесные связи в нелегальной среде, явление длилось не больше минуты, создавая громоподобный шум. Затем оно неожиданно развеялось, словно и не было ничего. Когда отряд подошел к эпицентру, где находилась аномалия, то увидели как землю перекраивали борозды, а почва напоминала фульгурит — оплавленную породу, образующуюся в почве, когда туда попадает мощная молния или остается после ядерного взрыва. А посреди всего этого безобразия находился артефакт, который в последствии нарекут Темным сердцем за характерную форму и цвет. Неизвестно, сильно ли досталось Холоду, но тот факт, что сталкеры узнали об этом артефакте, говорил об утечке. Ну а поскольку любую информацию о новых аномальных образованиях правительство и военные засекречивали, то сталкеру могли всыпать по первое число вплоть до двадцати пяти лет лишения свободы. Как бы то ни было, но в последствии Меткому удалось воочию убедиться в правдивости этой истории, когда он сам впервые наблюдал образование Темного сердца. По словам торговцев, которые выкладывали за него кругленькую сумму, артефакт под воздействием огромного давления начинал вырабатывать колоссальную энергию, при этом практически не излучал никакой радиации. Насколько были достоверны подобные слухи сказать трудно, но раз за него давали серьезные деньги, то чем-то он привлекал покупателей. Правда даже если и эти слухи не правдивы, то артефакт был дорогим в силу своей новизны.

— За него даю сорок штук, — произнес Бармен, рассматривая темно красный артефакт.

— Хорош хитрить, — спокойно отозвался Меткий, зная способность барыги к разным фортелям, — ты ж его на трансмутацию отдашь и за это тебе отвалят в разы больше. Потому, шестьдесят штук и не меньше.

На лице торговца возникшее было возмущение, сменилось невозмутимостью, поскольку сталкер прекрасно знал цену такому хабару. Проворчав себе под нос, Бармен согласился.

— Добро. По старому знакомству пусть будет шестьдесят, — сказал он, рассматривая артефакт. Понимая бессмысленность дальнейшего торга, Бармен пощелкав на калькуляторе, выдал окончательную сумму:

— С учетом особой ценовой политики в отношении тебя, всего выходит сто пятнадцать тысяч, — подытожил торговец, глядя со свойственной ему хитрецой в глазах.

Прикинув в уме, сталкер утвердительно кивнул головой. Названная цена за хабар вполне устраивала его. Лысоватый торговец, достав из кармана своих джинсов ключи, подошел к бронедвери из специальной стали, которую используют в денежных хранилищах современные банки. Став у нее, Бармен прошел контроль отпечатков пальцев. Для этого барыга положил ладонь на панель, встроенную чуть правее двери, и спустя пару секунд послышался компьютерный голос, который сказал «доступ разрешен». Затем последовала процедура набора пароля и только потом Бармен использовал самый длинный ключ на своей связке, открыл им дверь в хранилище и вошел внутрь. Автоматически включился свет и торговец ушел на поиски пустых контейнеры среди десятков стеллажей и, наконец, обнаружив то, что нужно, вытащил нечто похожее на большой чемодан. На самом деле в нем имелось восемь отверстий, в которые помещались артефакты. Кроме него, Бармен нашел отдельный контейнер для Темного сердца.

Выйдя из хранилища, он при помощи специальных перчаток, наподобие тех, в которых держат слиток необогащенного урана, переложил артефакты в свой «чемодан». Самый редкий из них был выложен в отдельный контейнер с пометкой «ТМ», но перед тем как их унести, торговец достал из нагрудного кармана свернутую пачку денег, перевязанную резинкой, и отдал ее Меткому. В ней было ровно сто тысяч, остальные же он отсчитал из своего «лопатника», выложив их на стол. Забрав деньги, сталкер сунул заработок себе в один из карманов.

— Пересчитывать не будешь? — поинтересовался Бармен.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — честно ответил Меткий, посмотрев на торговца и одновременно укладывая свои опустевшие контейнеры обратно в «шмотник».

Усмехнувшись, тот дал знак телохранителю, что бы он проводил гостя. Бармен же, взяв ценный товар, понес его в хранилище, попутно произнеся что-то нечленораздельное, касавшееся, как понял Меткий, увесистого груза в руках.

Выйдя обратно в помещение бара с изрядно полегчавшим рюкзаком, сталкер увидел, как с противоположной стороны ему приветливо помахал рукой завсегдатай сего зонеугодного места по прозвищу Косматый. Меткий не теряя времени, направился прямо к нему, протискиваясь сквозь толпу подпитых сталкеров, не нашедших себе места за столом. Атмосфера в этом заведении не особо отличалась от той, которая была в аналогичных барах за Периметром, естественно, с поправкой на здешние условия. Тот же шум, в который превращались голоса одновременно говоривших людей. Кто-то пронзительно засмеялся, услышав здешний затертый до дыр анекдот, с другого стола была слышна перебранка нескольких человек, бурно обсуждавших важную тему. Неожиданно над ухом Меткого кто-то прокричал в след своему знакомому:

— Не забудь позвать Горца! — напомнил коренастый сталкер грубым голосом. — Зона меня отпустила и сегодня пьем за мой счет!

Наконец, когда удалось проскользнуть, между собравшимся разношерстным народом, Меткий оказался возле стола, из-за которого встал во весь свой могучий рост Косматый.

— Ну, здоров, старик, — сказал своим басом сталкер, протягивая вперед руку.

— Рад тебя видеть, Косматый, — искренне ответил Меткий. Они не без уважения к друг другу пожали руки. Косматый относился к той когорте бродяг Зоны, что топтали ее землю не один год и считались ветеранами. За проведенное здесь время чего только он не повидал: от массовых зачисток территорий от нелегалов, инспирированных как военными ОДКБ, так и НАТО, до Большого Выброса, который увеличил площадь Зоны в разы. Кто только за ним не охотился: и банда Катафалка, и неизвестные наёмники, и даже целое спецподразделение однажды чуть не отправило на тот свет матерого сталкера. Если бы не заброшенная канализация, в которой он двое суток провел в ожидании, когда его перестанут искать, то не сидеть бы ему сейчас в Баре, распивая спиртное в количестве немереном. Других же случаев, когда его жизнь находилась на волоске от гибели и не сосчитать вовсе. Впрочем, такую характеристику можно было бы дать каждому, кто находится в Зоне, но, безусловно, мало ходоков, сравнимых в опыте с Косматым.

Ветеран жестом пригласил Меткого сесть на импровизированную табуретку, что на ровне с грубым столом, представляла собой основную мебель в Баре. Кроме них за столом сидели еще двое и один из них Меткому был знаком. Им оказался Вандал — среднего телосложения немногословный мужик, на которого можно было положиться. Именно с ним в паре зачастую уходил в рейд Косматый и нередко возвращался с приличным хабаром. Второго же Меткий не знал и, возможно, это был новичок на базе «Долга», которого за энную плату взяли два ветерана натаскать сталкерскому искусству. С остальными новоприбывший также поздоровался.

— Знакомься, это Уголь, — сказал Косматый, указывая на новичка. Голос ветерана звучал подобно раскатам грома. — Толковый малый оказался, а потому решили научить его некоторым премудростям выживания в здешнем заповеднике мутантов и сволочей, всех видов и форм.

Парень в знак приветствия кивнул головой. Когда Меткий пригляделся, то понял, почему ему выбрано именно такое погоняло. Кожа у него была более смуглая, чем у остальных, кто сидел сейчас за столом, а темные брови усиливали впечатление.

Неожиданно Косматый стал серьезней и, пододвинув еще один граненый стакан, налил в него местной паленой водки до половины и поставил перед Метким.

— Давай, помянем, — произнес ветеран, поднимая свой стакан.

— Кого? — удивился сталкер.

— Кобальт. Нет больше Кобальта, — последовал ответ.

Эта новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Меткий привык уже, что еженедельно, а порой и каждый день, кто-нибудь не возвращался из рейда, но гибель этого Охотника на мутантов, как часто называли Кобальта, была неожиданной, словно он просто не мог оставить сей бренный мир.

Они выпили, не став закусывать невесть как добытыми солеными огурцами на тарелке.

— Как? — спросил Меткий.

— Химера. Хитрая, словно сам Дьявол был в ее обличье. Как рассказали те двое, что вышли с ним на охоту, она уводила их далеко в болота, не ввязываясь в бой. Сами знаете, если у зверя есть возможность сбежать, то он не будет набрасываться на врага, если инстинктивно чувствует нем опасность.

— Это точно, — подтвердил Вандал, кивая головой.

— Так вот, — продолжил Косматый, — шли они за ней по пятам в этих проклятых болотах, где один вид мутировавших камышей может ввергнуть в депрессию. А время, значится, сумеречное, когда все чувства у хищников обостряются и они выходят на охоту. И хоть отряд Кобальта имел при себе приборы ночного видения, но особо это не помогает, тем паче при охоте на молниеносно двигающегося мутанта. Плюс в этих приборах угол обзора-то мал, а эта сволочь ночью видит как днем и плевать ей на время суток.

Матерый ходок разлил всем еще по одной и, ничего не говоря, залпом осушил стакан, и стал рассказывать историю дальше.

— И когда настала ночь они втроем пробирались сквозь зараженные топи. Вектор — один из них — говорил, что сейчас там уровень радиации раза в два выше, чем был месяц назад, а как бродить по такой местности в костюмах высшей защиты не стоит говорить. Само собой мобильности толком нет, но с горем пополам им все же удалось напасть на ее след. Однако вскоре удача группе изменила: неожиданно след оборвался и ни примятой травы, ни чего другого не было. Тогда они приняли решение найти место откуда можно осмотреться. Вектор говорит, что Кобальт прошел немного вперед и увидел недалеко одинокий холм. Его и решили использовать, кроме того, ветер дул в их сторону. По словам Вектора, забравшись туда, им, наконец, представилась возможность осмотреться и несколькими минутами позже, Кобальт сообщил остальным, что увидел зверя. Тогда Вектор взглянул через прицел ночного видения и заметил, огромную тень, скользнувшую в кустарник. Дальше Кобальт, не долго думая, подал знак и все последовали за ней. Главное в этой ситуации время — упустишь и вся охота насмарку. А нет зверя — нет денег. Пришлось им опять пуститься в погоню и вот с этого момента начинается самое необычное. Вектор клялся всеми богами, что видел в последний раз темный силуэт химеры не меньше чем в километре от них. Как он утверждал, земля на открытом участке была достаточно твердой, да и аномалии встречались там реже, поэтому пересечь его не было трудным делом. Не более чем за минуту они дошли до места, где кустарник рос гуще всего. Передвигались они цепью, стараясь не отходить друг от друга слишком далеко, чтобы не заблудиться. И тут он увидел движение откуда-то сбоку, а в следующий момент из гарнитуры в шлеме раздался дикий крик, который принадлежал Кобальту, после которого последовал треск выстрелов его калашникова и Вектор кинулся на помощь. По его словам, когда он бежал, то слышал истошные вопли охотника — это были крики боли и первобытного ужаса. Их ни с чем не перепутаешь. Запыхавшись, Вектор добежал до источника крика и увидел лежавшего Кобальта в крови на примятой траве, погрузившись на половину в болотную грязь. Его тело рвала на части химера, которая своими изогнутыми когтями потрошила сталкера, словно не замечая надетый на нем бронекостюм. Вектор утверждает будто то был настолько шокирован зрелищем, что на несколько мгновений оторопел, не в состоянии поднять автомат. Химера же на секунду замерла, почуяв присутствие чужака и повернула к нему свои две уродливые головы. Из обеих пастей она издала хриплый гортанный звук. Именно он вывел Вектора из окоченения и сталкер, вскинув автомат, решил было продырявить тварь, которая убила его товарища, но та с невероятной, присущей только одной химере, грациозностью прыгнула с места через голову Вектора и, приземлившись метрах в десяти позади него, умчалась во тьму. Он высадил ей в след весь магазин, хотя и понимал всю тщетность попыток навредить мутанту…

…На крики и выстрелы прибежал их напарник, сталкер по прозвищу Чёрт. Слыхали о таком? Ну я сам видел его только раз, да и то мельком. Но это не суть важно. Он, увидев разбросанные по траве куски плоти, да кровь, которая и через ноктовизор заметна, ели успел снять шлем, чтобы в него не стошнить. Отойдя от пережитого, они взяли от Кобальта только его автомат, а остальное с перепугу забыли. Когда эти двое рассказали, что случилось, я сразу не поверил и прямо им заявил: «Если узнаю, будто вы Кобальта подставили, то обоим лично шеи посворачиваю». Мы тут же нашим ходокам, что в тех степях ходили, сообщили примерные координаты, где Кобальта химера убила, так те через два часа подтвердили, что нашли его останки и КПК. Значит, не врал Вектор.

— Это, конечно, плохая новость, но что в рассказе Вектора удивительного? — спросил Меткий.

Косматый понизил голос, словно не хотел чтобы его услышали.

— Все дело в химере. Даже она не могла так быстро добраться до Кобальта, да еще незаметно подкрасться к нему на расстояние броска. Этот сталкер обладал настоящим чутьем на повадки мутантов и точно бы заметил, как химера вернулась назад. Но как она могла пробежать по топи расстояние в километр за каких-то полминуты?! — Косматый в удивлении, развел руки в разные в стороны. Грубое лицо ветерана осветилось светом, исходившим от лампы на потолке Бара и стал виден тонки шрам, рассекавший его левую щеку.

— Нет, — продолжал он, — я понимаю, что вы мне хотите сказать. Мол, Вектор в панике неверно оценил расстояние до химеры, а на самом деле она была ближе и всё такое. Я тоже его об этом спросил, но тот божился, что точно определил дистанцию до нее. И в ней был почти километр!

Неожиданно в разговор вступил Уголь.

— Ну а если посмотреть с другой стороны. Усталость, ночь, напряженная обстановка — мог ведь ошибиться, — предположил он, тихим, вкрадчивым голосом.

— Много ты понимаешь, сопляк! — вспылил Косматый, повернувшись к новичку. — Вектор профи и знает о чем говорит. От того, как ты делаешь свою работу, зависит все: будишь ты жив или нет, вернешься ли ты с хабаром или нет, ограбят тебя или нет! И Вектор из тех, кто умеет делать ее на отлично!

— Не кипятись Косматый, — миролюбиво произнес Меткий, взяв в руку бутылку водки, и разлил остаток. — Ну сам подумай, парень дело говорит. Химера при всех своих возможностях не вездеход и тем более не может двигаться по топям и трясине с такой скоростью. Тебе прекрасно известно как в экстремальной ситуации время летит. Скорее всего, Вектор просто ошибся в оценке времени, за которое она добралась до Кобальта.

— А если нет? Послушай, а что если это была не та химера? — заговорческим голосом возразил Косматый.

— То есть? — недоуменно спросил Вандал.

— Быть может, в этих топях живет не одна химера, а две или того больше.

— Брось, даже новички знают, что химеры не создают семей и не охотятся сообща, — сказал Меткий, скептически относившийся к таким россказням. По его мнению всему, даже в Зоне, обязательно есть рациональное объяснение, просто человечество еще не дошло до понимания процессов, которые идут в ней.

— А я не говорю о том, что это семейство прыгучих тварей. Что если это их общие охотничьи угодья? Только добычу они между собой не делят и живут порознь.

— Я конечно не специалист в особенностях поведения местной фауны, но, насколько мне известно, встретить двух представителей этого вида мутантов на относительно небольшой территории маловероятно, — заявил Меткий, закончив разливать.

Косматый глубоко вздохнул и задумчиво произнес:

— Чертовски маловероятно. Я бы даже сказал невероятно.

Он выпил и, взяв двумя пальцами соленый огурец, отправил его себе в рот. Остальные последовали его примеру.

— Я тоже недоверчиво отнесся к подобному предположению, — продолжил Косматый, смачно хрустя едой, — но один недавний случай меня убедил, что происходит нечто странное даже для Зоны. Поэтому моя версия может и не быть фантазией.

— Ты о чём? — спросил Меткий, заинтригованный услышанным.

Как бы кто не относился к Косматому, но этот сталкер никогда не выдумывает того, о чем говорит. Нет, не такой этот человек. И хотя изрядная доля сталкерских баек основана на реальных случаях из его похождений (естественно, в порядком искаженном виде, с толстым налетом отсебятины от любителей выпить за чужой счет), но его словам можно смело верить. Меткому уже доводилось в этом убедиться. Посему Косматый был не просто хорошим сталкером, но отличным источником информации, которую порой не купишь ни за какие деньги. Тем более, с другими он не столь откровенен, как среди своих, и, стало быть, его сведения представляли большой интерес.

Тихо игравшая музыка, прекрасно соответствовала обстановке и звучала не слишком громко, чтобы собеседники могли, не напрягаясь, друг друга слышать. Мелодия Меткому показалась знакомой, но он так и не вспомнил, где ее слышал. Под приятный для слуха мотивчик Косматый описал один необычный случай и для этого наклонился чуть вперед, словно не хотел, чтобы его услышали другие.

— Значится, дело было так, — начал он. — Пару недель назад, когда ты, Вандал, еще залечивал свою рану, я вышел один в рейд. Амуниция не бесконечная, а мои финансы во всю пели романсы, вот и пришлось встряхнуть стариной. А мне как раз кое-кто шепнул, мол, в Рыжем Лесу вроде как новая Большая аномалия образовалась и артефакты в ней появляются с завидной регулярностью. Единственное, говорит, чертовщина там творится непонятная — зверье как бешенное носится, да в количествах немерянных. Ну а мне-то что? В Зоне без риска, как карнавал в Рио без красивых женщин… Э-э, так о чем я? Ах, ну да, Рыжий Лес. После того, как он объяснил, где примерно эта аномалия образовалась, я уже в голове начертил себе план действий. Знается мне там пара тропинок, идя по которым местные обитатели не так донимают, как если идти обычным путем. Видимо, они огибают логова зверья и, стало быть, риск нарваться на псевдособак или еще кого значительно меньше, а главное аномалия та, если верить источнику, располагалась аккурат на одной из троп. Выходило, что можно поживиться и по-тихому свалить пока какая-нибудь кровожадная скотина не вцепится тебе в ж… Кхе-кхе, ну, известно куда.

Ну так вот, вышел я из базы еще до рассвета, чтобы успеть добраться в пункт назначения часам к пяти вечера, затем потратить на добычу артефактов до двух часов и у меня оставалось время до того момента наступления сумерек. Переждать ночь предстояло в землянке, которую мы с Вандалом месяц сооружали.

Немногословный сталкер подтверждая, кивнул головой.

— Она находится где-то метрах в семистах от опушки Рыжего Леса и выйти к ней я задумал по второй тропе, чтобы не пришлось возвращаться одним и тем же путем. По началу все шло без происшествий. Аномалии встречались редко, людей практически не заметил, только раз в бинокль видел, как несколько ходоков отстреливались от кого-то — наверное, опять заслали особые отряды по зачистке нашего брата. Ну да Зона с ними. Переждав, мне удалось найти одну из двух троп, которая к слову заросла, да так, что я еле нашел. Теперь приходилось не только избегать жгучего пуха, от которого порой и костюм не спасает, но и еще от какой-то висящей серо-коричневой дряни, мне не известной. Вот так, пробираясь через всю эту мерзость, иногда и на брюхе, я таки добрался до аномалии. Да, она действительно была велика: огромный, метров тридцать на тридцать разлом в земле, края которого, закручиваясь, вздымались на высоту пятиэтажного здания и где-то наверху срастались между собой. Я осмотрелся. В окрестностях никого — ни человека, ни мутанта. Вертолеты и беспилотники туда редко залетали, боясь угодить в воздушные электры, многочисленные в этой части Зоны. Оценив обстановку как относительно безопасную, я стал искать вход в аномалию. Внутри нее все было напичкано каруселями и мясорубками, да так, что долго не мог себе представить как мне там артефакты искать. Мой детектор выявлял их на расстоянии не более четырех метров и пришлось изрядно постараться, чтобы найти вход в аномалию и не быть разорванным на куски. Обойдя ее кругом, я остановился. В одном из разломов, между уходящими вверх краями, мне, наконец, удалось найти относительно безопасный путь. В этой части доминировали карусели, эпицентр которых располагался не прямо на земле, а выше, метрах в двух от ее поверхности. Ну а поскольку аномалия-то вихревая, то частицы земли под ней закручивались, причем в туже сторону, в какую вращалась сама турбулентность. Получалось, что она сама себя выдавала, поскольку в том месте, где частицы пыли не кружились, можно было смело идти. Так я и сделал. На все про все у меня ушло минут сорок и вот, наконец, я обнаружил долгожданный артефакт. Это была Душа — ее синеватое сияние ни с чем не перепутаешь. Единственное, чтобы добраться до нее и взять, нужно пролезть между двумя каруселями, находившимися очень близко друг от друга. Я-то сам не маленький и мне пришлось снять рюкзак, чтобы протиснуться между ними. Ну, значится, распластался по земле бренной, и пополз вперед. Душа передвигалась на краю одной из каруселей, чей эпицентр находился в нескольких метрах от меня. Ох, и стрёмно было скажу я вам! Одно неверное движение и краевой вихрь аномалии мог бы меня затянуть в центр, а там… Не сидеть бы мне здесь, да не рассказывать обо всем этом. Но сноровку, не пропьешь, правда один мой знакомый утверждал, что сие утверждение спорное, однако это к делу не относится. Ползу на животе, и вот до артефакта остается каких-нибудь полтора метра. Вытягиваюсь я, как могу; в левой руке у меня автомат, правой пытаюсь дотянуться до Души. Естественно, эта сволочь перемещается и поймать ее весьма не просто.

И тут раздался протяжный вой.

Внутри все похолодело, словно покрывшись льдом. Обладателя последовавшего за ним рыка я узнал бы из миллиона. Он принадлежал чернобыльскому псу. Дааа… Собравшись, я все-таки смог поймать Душу и, не делая лишних движений, добраться до рюкзака. Времени проверять дозиметром не было, поэтому просто бросил находку в контейнер. Встав на ноги, мне удалось пойти по тому же маршруту, которым и пришел, чтобы выбраться из Большой аномалии и… тут же пожалел. В том месте, откуда я попал внутрь, образовалась мясорубка, определенная мною по еле заметному колебанию воздуха. Стало значительно темнее, но все еще можно было разглядеть предметы. Проклятые тучи и так постоянно закрывают Солнце, что даже вечером без ноктовизора ни черта не разглядишь, поэтому мне пришлось активировать его на шлеме. Потратив с полчаса на поиск выхода из аномалии и осознав, что придется до землянки переть в полной темноте, меня начали одолевать мрачные мысли. Я уже пожалел, что не дождался выздоровления Вандала и мы не пошли вместе куда-нибудь к Агропрому за хабаром. Нет же, надо было попереться в эту западню… Но собрав в кулак все свое самообладание, мне все же удалось выйти к другому краю аномалии. В этих поисках позабылся услышанный вой и мне сдалось, будто зверь пробежал мимо, не решившись сунуться за мной в очередную причуду Зоны.

Но я ошибался.

Как только ваш покорный слуга перебрался через край, отделявший его от свободы, то увидел их. От удивления я потерял дар речи. На меня со злобой в глазах смотрели вперемешку дюжина мутантов, от псевдособак и кабанов, до кровососа. В зелено-черном цвете прибора ночного видения мне было видно, как сверкают их глаза, отражая жалкий свет, затерявшийся в сумеречной тьме. Нас разделяло не больше двух десятков шагов и я четко видел, как они практически неподвижно стоят, словно выжидая когда я выйду и они смогут меня растерзать. Помню бешенный стук сердца и каждый его удар отдавался в голове. Время словно бы остановилось и мой мозг просто отказывался верить увиденному. Никогда прежде я не замечал, чтобы разные мутанты охотились в таком количестве вместе. Даже самый матерый контролер не смог бы их удержать в повиновении. Вдруг все это дьявольское племя разом побежало на меня в явном желании поужинать человечиной. Мне некуда было деваться; в такой ситуации убегая, я попал бы в аномалию и, скорее всего, от меня осталась бы куча ошметков, поэтому моей реакцией стала очередь из автомата. Помню, как уродливая, облезлая морда слепой псевдособаки оказалась в трех шагах от меня и как я высадил длинную очередь в ее широкую пасть… В тот миг, мужики, все стало ясно: мне конец.

Но ни удара, ни укусов, не последовало. Я зажмурился в ожидании, когда твари запрыгнут внутрь аномалии, чтобы мною полакомиться. Однако когда открыл глаза, то увидел, что их силуэты словно растворялись в воздухе. Еще мгновение — и их вовсе не стало. У меня перехватило дыхание, но, совладав с собою, я все же вылез наружу. И только тогда я понял — это были фантомы. А кто создает фантомы? Правильно, чернобыльский пес. Значит, эта скотина никуда не делась, а устроила мне весь этот спектакль в надежде, что я, отбиваясь от ложных целей, не обращу внимания на истинного врага и тогда псина перегрызла бы мне глотку. Как только догадка созрела у меня в голове, тут же послышалось шевеление в кустах. Чернобыльский пёс не смог меня обойти и выдал себя неверным движением. Еще секунда и стал заметен его взгляд. В нем была такая злоба, от которой у меня в жилах застыла кровь. Я видел, тварь точно знала неизбежность схватки. Она могла рвануть в чащу и мне не удалось бы ее нагнать, но голод толкнул на бросок. Все эти переживания длились не больше секунды, однако и этого хватило. Чернобыльский пес бросился на меня и виднелась его вздыбленная, местами вырванная шерсть, с обнаженными ранами, полученными от своих сородичей. Тогда я метнулся вбок и, перекатившись, провел очередь свинца в тварь…

Мне точно не известно, как получилось, что я попал с первого раза в зверюгу, но скорее всего, изнуренная голодом она потеряла свою увертливость. Честно скажу, в тот день Зона была со мной. Я подошел к псине, чтобы посмотреть на нее вблизи. Она ничем не отличалась от своих собратьев: та же уродливая огромная пасть, наполненная множеством трехсантиметровых зубов, те же короткие уши и всклокоченная серо-коричневая шерсть. И хотя пули перебили ей ноги, а также продырявили бок, она все еще была жива, но даже не скулила от боли. Наверное, из последних сил это порождение Зоны создало фантом кровососа, точнее подобие мутанта. Слабость не дала ей до конца сформировать его образ и тогда лишь расплывчатое призрачное видение медленно направилось ко мне. Но я был милосерден и выстрелом в голову прекратил мучения чернобыльского пса. В последний раз он посмотрел на меня своим полным беспомощной ненависти взглядом.

Фантом исчез.

Закончив рассказ, Косматый смотрел, не моргая в одну точку. Было видно, какое сильное впечатление произвел на него тот случай. Первым прервал наступившее молчание Уголь и, на сей раз осторожней подобрав слова, он произнес:

— Выходит, теперь некоторые мутанты усовершенствовали свои способности. Но почему?

— Не знаю, — задумчивым голосом ответил Косматый. Он все еще будто пребывал на том месте, где лежала умирающая псина. — Ответ один: ЗОНА.

— Хм, получается, — начал Меткий, — если одну аномалию в поведении мутантов еще можно считать случайностью, то две — это уже тенденция.

Сталкер сделал зарубку себе в памяти. Теперь у него имелась информация, которая может ему пригодиться и ежели придется столкнуться с чем-то подобным, то это не станет неожиданностью. Как говорил один великий полководец: предупрежден — значит, вооружен.

— Послушайте, тут у меня тоже случилось одна история, — скороговоркой принялся рассказывать Уголь, чтобы не забыть. — Иду я через болота и вижу…

Новичок не успел договорить. Раздался пронзительный вой сирены и в это же время откуда-то сверху из динамика донесся знакомый всем грубый голос главы Долга Зорина:

— Внимание! Начинается Гон мутантов! Всем задействованным подразделениям занять боевые позиции на северной стороне! Сталкеры! Тем из вас, кто может помочь в отстреле мутантов срочно заступить на свои посты!

Через секунду весь Бар стоял на ушах. Все ввалились в проход, стремясь первыми добраться в оружейное хранилище. Косматый встряхнул головой, словно выходил из оцепенения, и тут же стал похожим на самого себя.

— А ну чего расселись?! Или хотите пропустить все веселье?! Вставайте радиоактивное мясо, у нас сегодня будет интересная шоу-программа! — орал Косматый и остальные гурьбой кинулись за ним. Ветеран, благодаря своим габаритам и авторитету, без особых церемоний распихивал в стороны всех, кто стоял у него на пути, пока не добрался до своего сто четвертого «Калашникова». За ним последовали Меткий, Вандал, а также Уголь, для которого, оказалось, это был первый Гон со времен, когда он впервые оказался на базе Долга. Разобрав свои автоматы и винтовки, толпа сталкеров выбегала из подземелья Бара, но никто уже не кричал. Ощущалась тяжелая атмосфера, напоминавшая ту, которая чувствуется перед выходом боксера-претендента на ринг, где ему предстояло сразиться за чемпионский пояс. Сосредоточенные, все старались сохранять самообладание и настрой, когда в крови кипел адреналин. Никто не произносил ни единого слова, но напряжение было таким, что казалось сейчас пройдет мощный разряд. Дождь закончился и за ним последовал густой туман, который теперь плотной пеленой заполнил окружающее пространство. Даже обшарпанные стены цехов плохо виднелись уже в двадцати шагах, но практически все, кто находился длительное время на территории базы, хорошо знали ее изнутри и добирались до вышек даже в тумане. Практически любой сталкер, задействованный в отстреле мутантов, был закреплен за определенным постом. Это делалось во избежание путаницы в момент нападения на базу и каждый четко знал, куда ему идти. Меткий свернул чуть правее и вышел к позиции, где его ожидал долговец по фамилии Стешенко. Этот хмурый сержант был весьма толковым стрелком и Меткому не раз доводилось бок о бок с ним отстреливать мутантов еще несколько лет назад. Тогда, да и сейчас, многим неопытным сталкерам это был один из немногих источников заработка. В то время первым, кто его взял в рейд по отстрелу крупной стаи псевдособак, стал именно Стешенко.

Махнув рукой Косматому и его напарникам, сталкер отправился к своему пункту назначения, пройдя мимо сложенных бетонных плит, покинутых здесь еще со времен первой катастрофы. Он завернул за угол и подбежал к невысокому зданию, которое раньше служило ни то складом, ни то цехом, но сейчас пребывало в полностью заброшенном состоянии из-за особо высокого фона внутри, а потому использовать помещение как жилье или хранилище не представлялось возможным. На одной из серых стен была приделана наружная лестница, которая за долгие годы изрядно проржавела, а отдельные ее ступени просто отвалились. Благо лезть приходилось не высоко — не более пяти метров. Размявшись, Меткий забрался на крышу здания, покрытой старым, грязно-черным потрескавшимся рубероидом, и побежал к её противоположной стороне. Там за бронещитами находилось двое бойцов «Долга». Заприметив Меткого, спешившего к ним, один из них, подзывая, махнул ему рукой. Им и был сержант Стешенко, коренастый мужик лет сорока пяти, стоявший за ручным пулеметом Калашникова или РПК, который он умастил на один из щитов.

— Ну что, сталкер, пришел подстрелить чего-нибудь на ужин? — дружелюбным басом, приглушенным маской противогаза, спросил долговец.

— А то. Если получится сварганить радиоактивный шашлык, обязательно позову, — отозвался Меткий.

— Это точно, с рентгенами. У нас по-иному не бывает!

Второго долговца сталкер не знал. В знак приветствия, тот лишь молча кивнул ему головой. Долговец держал в руках СВД, проверяя все ли в порядке с его оружием. Уперев винтовку также на бронещит, боец начал регулировать оптический прицел, настраивая на нем яркость сетки. Снайперы выполняли функцию наблюдателей-корректировщиков для остальных и именно по их наводке работали расчеты пулеметов. Самому Меткому досталась роль защиты на последнем рубеже. Это означало, что в его задачу входил отстрел мутантов, которые смогли уцелеть после минных полей и смертоносного огня пулеметов. Как показывала практика, очень часто местные твари добегали до стен зданий, образовывавших защитный рубеж, перепрыгивали их (да, и такие экземпляры попадались), и даже прорывали блокпосты, буквально сметая их. Вот именно на случай, если тварей не останавливали на первом рубеже, в дело вступали автоматчики, которые были мобильней своих коллег. Кроме того, в самой базе имелась внутренняя линия обороны, состоявшая из опорных пунктов возле ключевых объектов. Когда кто-либо прорывался внутрь, то именно они выполняли роль последнего рубежа защиты, призванного продержаться до прихода помощи с других частей базы.

Метрах в двадцати от них, уже на другом здании, находилась еще одна подобная конструкция, с аналогичным подбором стрелков, включая новоприбывшего сталкера. Дальше, перед высоким забором, опоясывавшим базу по периметру, располагались дозорные вышки, с постами из двух-трех наблюдателей. Между ними находились прожекторы дальнего действия, закрепленные на специальных двадцатиметровых мачтах, которые долговцы совместными усилиями устанавливали еще при генерале Воронине — бывшем главе группировки. Слева от здания, где находился Меткий с долговцами, имелся основной вход, прегражденный блокпостом. Перед ним бойцы установили зенитную установку ЗУ-23-2, которую направили прямо на единственную дорогу, выходившую из северной части базы. Получалось, что если зверьё побежит от взрывов мин в единственный вход, то их ожидает «теплая» встреча перекрестным огнем «зушки» и еще нескольких «кордов» в придачу. Ни одно живое существо не выдержит такого огня. Хотя надо всегда помнить, что в Зоне всякое бывает.

Поскольку дорога, ведущая на базу имела стратегическое значение, то кроме блокпоста и бойцов на зданиях по обе стороны от него (в том числе и Меткого, который в случае надобности мог помочь огнем), ее прикрывали ДЗОТы. Один из них соорудили чуть дальше, по левую сторону от блокпоста. Их построили перед самым забором и вход туда проходил под ним. Таким образом, несшие пост в этом фортификационном сооружении спускались в него непосредственно из территории базы и не подвергались риску быть атакованными при выходе за ее пределы для попадания внутрь ДЗОТа. Практически каждый постовой имел при себе специальный защищенный монитор-регистратор, на который передавались изображения с нескольких наружных тепловизионных камер, установленных в ключевых местах. Раскошелиться на них долговцам пришлось после того, как внутрь территории сумел пробраться кровосос. Этот опаснейший представитель здешней аномальной фауны, находясь в стелс-режиме, перебил тогда с полдюжины человек и теперь никому не хотелось разделить судьбу своих бывших сослуживцев. Безопасность превыше всего. Вот и сейчас Стешенко достал монитор, экран которого делился на две части, куда передавалась картинка по радиоканалу. Половина экрана показывала картину в видимом спектре с обычных камер, а вторая показывала тот же участок местности, но в тепловом диапазоне. Сержант закрепил портативный монитор на щите и произвел настройку. Спустя минуту, на экране появился вид участка, за который они отвечали.

— Внимание! Боевая готовность! — раздался голос Зорина в радиоэфире. — Датчики зафиксировали движение значительного количества мутантов, движущихся по направлению к базе! Как только они появятся в зоне прямой видимости открывать огонь без команды! Повторяю, открывать огонь без команды!

Практически разом включились прожектора, разорвавшие своими мощными лучами сумеречную мглу. Напряжение росло ежесекундно и все пристально вглядывались в туман.

* * *

Существо долго сопротивлялось ментальному давлению, невесть откуда взявшемуся еще несколько дней назад. Сначала оно было слабым, еле ощутимым, но со временем его сила возрастала и действие становилось все невыносимее. Оно, по какой-то неведомой причине, заставило выбраться существо из своего логова, где то спало после удачной охоты. Ментальный сигнал тогда был подобен назойливому насекомому, которое раздражало, но не причиняло особых хлопот. Но потом это действие становилось все отчетливее, все мощнее, пока не вынудило зверя выйти из своего убежища и не заставило его бежать. С каждой секундой ментальный импульс из слабого уголька злости перерастал в пламя такой ненависти, которой зверь не ощущал никогда. Все его естество, каждая клетка могучего тела жаждало уничтожения. Однако приступ необузданной ярости не был хаотичен, нет, он имел четкую цель. Если бы зверь мог, то наверняка удивился тому, что остальные существа, не принадлежавшие к его виду, бежали рядом с ним и ему почему-то не хотелось их растерзать. Подобно зверю им было все равно, что с ними рядом бежит их злейший враг. Все они устремились вперед, туда, где должны найти… кого? Им это было неведомо. Но чья-то воля гнала их и существа ничего не могли с этим поделать.

Когда, наконец, они совсем близко приблизились к цели, зверь изрядно устал. Часы непрерывного движения между аномалиями и оврагами, значительно изнурили его, однако часть сил оставалась на еще один бросок, возможно, последний. Неожиданно, спрятавшиеся в глубине инстинкты стали яростно сопротивляться давлению извне. Они как бы говорили, что дальше нельзя, дальше — смерть. Но нечто чуждое словно бы почувствовало это и нанесло ментальный удар такой силы, что сопротивляться ему существо не смогло. Издав хриплый рык, оно рвануло вперед, в начале оббегая небольшие препятствия в виде кустарников и мелкой поросли, но чем дальше, тем все больше злобы появлялось и существо уже ничего не замечало. Если можно было перевести на человеческий язык то, что творилось у него в голове, то слова прозвучали подобно крику тысяч голосов: «УБЕЙ ИХ! УБЕЙ ИХ! УБЕЙ! УБЕЙ!! УБЕЙ!!!». Эти голоса доводили до безумства, в котором и стал пребывать мозг зверя. Безумие придало ему невиданную силу и теперь он мчался вперед со все возрастающей скоростью, движимый лишь одним желанием — уничтожить врагов.

* * *

Туман постепенно рассеивался и теперь стало видно пространство на несколько сотен метров вперед, аж до самого леса, вселявший неподдельный страх любому, кто созерцал его мрачное величие. Меткий вглядывался через прицел, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Секунды растягивались и все, кто сейчас стоял на защите базы, всматривались в темноту. Наконец, периферийным зрением Меткий засек некое движение. Сначала он подумал, что ему показалось, но, переведя в ту точку взгляд, понял, это приближался крупный зверь.

— Движение на час! — крикнул кто-то с блокпоста. — Направьте лучи прожекторов на час!!

Команда была выполнена незамедлительно и когда мощные концентрированные потоки света выхватили мутанта, то всех поразила та скорость, с которой он приближался. Огромных размеров, химера была намного больше своих сородичей и теперь неслась, развивая невиданную скорость. Команды открывать огонь не было, но первый выстрел снайпера разорвал мертвую тишину и, затем, целая канонада выстрелов слилась в один мощный поток. В воздухе пронеслись трассирующие пули, оставляя за собой яркие следы, по которым остальные определяли направление откуда шла угроза. Смертоносный огонь выбивал фонтаны земли рядом от химеры. Не смотря на свою скорость, она обладала фантастической маневренностью и такой пластикой, которой позавидовала бы любая пантера. Виляя зигзагами, мутант приближался, покрывая оставшееся расстояние до базы огромными прыжками прямо по дороге, где не было мин. С блокпоста донесся грохот от выстрелов «зушки», с которой пытались попасть по бегущему чудовищу. Справа от Меткого, раздалось характерное стрекотание пулемета Стешенко, который с его помощью выцеливал проворную мишень. Выстрелы просто оглушали и, казалось, от их грохота вот-вот начнут рваться барабанные перепонки. Отовсюду шел непрерывный огонь, который, наконец, дал результат. Химера некоторое время умело избегала свинцовой смерти, но так или иначе в конечном итоге шансов у нее не было. Первой ее зацепили бойцы, расположившиеся в ДЗОТе, с установленным пулеметом Владимирова калибром четырнадцать и пять десятых миллиметра. Его очередь попала химере аккурат в передние лапы, перебив ее кости. Потеряв возможность бежать, безволосое серо-коричневое тело мутанта рухнуло на землю и под действием инерции совершило несколько кувырков через себя, пока не остановилось в пятидесяти метрах от базы.

— Продолжайте по ней стрелять! — вновь донесся голос Зорина. — Эту тварь надо превратить в фарш пока она не начала регенерацию!

Команда пришла на каждый пост и теперь несколько десятков стволов сконцентрировали всю огневую мощь на, казалось бы, безжизненном теле химеры, но кто встречал ее в Зоне, тот знал, что этот мутант мог оставаться смертельно опасным, даже будучи многократно продырявленным пулями. Ураганная регенерация и дублирование внутренних органов (встречались особи и с двойным дублированием) помноженная на огромную силу и ловкость делали это существо чрезвычайно опасным. Пока его тело не превратилось в кровавое месиво, из которого вернуть химеру к жизни не сможет даже ее способность к восстановлению, канонада стрельбы не утихла. Поскольку поначалу расстояние до цели было достаточно велико, Меткий сделал свои первые выстрелы, когда тварь приблизилась на расстояние порядка восьмидесяти метров от базы. Дальше раздались возгласы, смысл которых сводился к вопросам о том, почему эта химера в два раза больше обычных и какого лешего она двигалась со скоростью гепарда. Не удержался и Стешенко:

— Слышь, Меткий, а ты видал такую махину? — находясь под впечатлением, спросил он.

— Нет, — признался сталкер. — За все годы, что я провел здесь, химер таких размеров и… мобильности я не видел.

— Интересно, что еще нового нас ждет? — без особого энтузиазма спросил сержант скорее себя, чем кого-то другого.

— Лучше бы нам не знать.

Меткому подумалось, что как-то все это необычно происходит, причем необычно даже для Зоны. Почему экземпляры, подобные лежащему сейчас бесформенной грудой мяса, не были замечены никем, ни до, ни после выбросов, теперь вдруг выбегают прямо на дула пулеметов?..

Наступила мёртвая тишина. Некоторое время никто не двигался, будто боялись привлечь еще какую-нибудь напасть; только редкие звуки перезарядки прерывали установившееся безмолвие. И тут стал доноситься шум, похожий на топот табуна лошадей вдали. Постепенно он нарастал, усиливался, переходя в жуткий шум, раздающийся из-под лап и копыт.

Бабах!!! — где-то далеко прозвучал взрыв. Сначала один потом еще, а затем снова.

За ним в воздух взлетели ярко горящие звезды красного и зеленого огня сигнальных мин, сопровождаемые резким свистом. В одно мгновение из тумана на пространство перед базой выбежали десятки существ, от псевдопсов до кабанов. Облезлые псевдособаки с остервенением ринулись в сторону стен «Долга», но, пробегая по открытому участку, подрывались на установленных минах. От их взрывов в стороны разлетались тысячи осколков, поражая все вокруг. Уродливые, но стремительные плоти — результат совершенно диких мутаций свиней — облаченные в костную броню, с неописуемой мордой, имеющей два разных размера глаза, бежали с удивительной легкостью на своих четырех конечностях, оканчивавшихся по одному острому копыту. Издавая хриплые визги, они подрывались на минных заграждениях. Выстрелы начались одновременно и канонада возобновилась с новой силой. Мутанты бежали ведомые своими инстинктами и страхом, не обращая внимания на гибель своих сородичей. Получалось так, что первая волна зверья проложила путь для своих последователей по минному полю. Теперь преградой им был концентрированный огонь защитников базы и ров перед ней. Большинство зверья буквально скашивалось шквальным огнем стрелков и они замертво падали на землю. В эфире непрерывно раздавались крики, обильно сопровождаемые матом всех этажей и форм. Трескотня пулеметов и автоматов сливалась с одинокими, но мощными выстрелами снайперских винтовок, оглушительной пальбой из крупнокалиберных пулеметов и зенитной установки. Ко всему этому примешивался звон выбрасываемых гильз, что падали на землю и асфальт. Отстреляв, сержант Стешенко провел замену опустевшей ленты с патронами, попутно поглядывая на экран монитора. Сам же Меткий также успел отстрелять пару магазинов, поражая цели короткими очередями из своего оружия. Прозвище такое ему дали не зря; умение точно попадать не раз спасало сталкеру жизнь, а часто и другим, кто ходил с ним в напарниках.

Не смотря на то, что поле уже было усеяно изувеченными телами мутировавших животных, их напор не только не убавлялся, но и становился сильнее. Убитые твари оказались лишь началом мощной волны живности, бегущей от цента Зоны в попытках спастись от урагана аномальной энергии, которая вскоре должна будет потрясти все на десятки километров вокруг.

Неожиданно из темноты на дорогу выбежало нечто огромное и даже оттуда до стен базы доносилась мощная поступь кого-то могучего. Кошмарный силуэт вылез из сумрака и в радиоэфире мгновенно раздался чей-то крик:

— Псевдогигант у меня на два часа!

И действительно, огромный монстр нёсся на двух ногах, отдаленно напоминавших две огромные уродливые человеческие руки, которые несли мощный торс чудовища. Его массивная голова с открытой пастью до омерзения напоминала человеческую и от этого монстр устрашал еще больше. Подобно локомотиву, потерявшему управление, он мчался, сметая любых существ, оказавшихся у него на пути. Огромный, трехметрового роста мутант, семенил буквально по трупам зверья, павшего от пуль и взрывов мин.

— Концентрируйте огонь на него, иначе он снесет нам блокпост!! — орал во всю глотку командир «Долга».

Раздался громоподобный рев псевдогиганта, заглушивший на несколько секунд непрерывную стрельбу со всех орудий. Последовали выстрелы трассерами, которые вместе с лучами прожекторов указали направление на исполинскую тушу приближающегося чудища. Зенитная установка перегрелась от непрерывной пальбы и ее расчету необходимо было некоторое время, чтобы заменить изношенные стволы. Вследствие этого, на данном участке значительно упала огневая мощь оборонительного рубежа и теперь прущую махину пытались остановить совместными усилиями расчетов трех «Кордов», двумя «Владимирами», трех снайперов и двумя автоматчиками, включая и Меткого. Их суммарный огонь мог остановить несколько легкобронированных целей, но попадания в псевдогиганта, как будто им не замечалось. С крыши одного из зданий последовали выстрелы с двух гранатометов, оставляя за собой яркий поток раскаленного газа. Однако стрелявшие недооценили проворность мутанта и в результате две гранаты взорвались в пяти-шести метрах от него. Причем, судя по мощности и характеру взрыва, как заметил Меткий, использовалась граната ТБГ-7В «Танин» с термобарической боевой частью. Однако эпицентр взрыва находился достаточно далеко от чудища, чтобы тому нанести существенный урон и все же, тот пошатнулся от ударной волны, но, удержав равновесие, снова бросился вперед. Видимо, даже его неразвитый мозг сумел понять, что для него основная угроза шла от того места, где располагался блокпост. Именно наибольшая концентрация вспышек от выстрелов и привлекла его внимание, а потому ярость в нем достигла такой величины, что он уже не ощущал никакой боли от пуль, дырявивших его тело. Расстояние до базы неумолимо сокращалось и гранатометчики не решились проводить еще выстрелы, боясь поразить своих. Оставалось каких-то тридцать метров, разделявших бойцов на блокпосте от разъяренного монстра, мчащегося по дороге подобно танку. Через прицел были видны страшные раны, покрывшие псевдогиганта с головы до ног, но колоссальная живучесть, броня и низкий порог чувствительности к боли не давали ему умереть и рухнуть подобно остальным тварям. Скорость его поубавилась — явно сказывались ранения, из которых фонтанами хлестала кровь. Теперь монстр являл собой поистине ужасающее зрелище; весь в потеках крови, издавая утробный рык, он упорно продолжал идти вперед, жаждая добраться до наглых двуногих существ, осмелившихся противостоять ему.

Расчет «зушки», наконец, заменил стволы в своем оружии и теперь нацелился в чудище. Но Меткий видел, что они никак не успеют убить монстра, но даже в противном случае он, скорее всего, попросту сомнет ее вместе с расчетом. Сталкер подбежал к краю здания и что было сил, крикнул бойцам на блокпосте:

— Уходите оттуда!! Вы не успеете его завалить!

Несколько человек, догадывавшихся приблизительно о том же, ринулись отбегать вглубь базы, надеясь успеть добраться к узлу обороны и добить мутанта там. Двое из тех, кто сидел за «зушкой» последовали примеру своих сослуживцев. Двое других почему-то замешкались; в наступавшей темноте все сложнее было различать предметы и людей, но, как показалось Меткому, они решили попробовать добить урода до того, как тот их раздавит. Сталкер видел ошибочность этого решения и набрав воздуха в грудь, еще раз крикнул:

— Уходите!!!

Долговцы в запале боя не обращали внимания на его совет и тогда Меткий прицелился в ноги псевдогиганту и открыл огонь. В иной раз выстрелы из автомата не возымели бы эффекта, но мутант умирал и теперь под действием перекрестного огня он зашатался из стороны в сторону, однако все же сумел дойти до блокпоста, с чудовищным грохотом снеся плиты и смяв зенитную установку. В воздух поднялась туча обломков и комьев земли, разлетаясь во все стороны. Один из долговцев успел выпрыгнуть, сиганув на пару метру в сторону и этим спас себе жизнь. Второй же замешкался и на него со всего размаха навалилась туша монстра, буквально вмяв человека в асфальт. Это была первая потеря базы с начала Гона.

Псевдогигант был мёртв и теперь лежал неподвижно. К нему подбежали несколько человек, держа наготове автоматы, а какой-то здоровяк даже ухитрился притащить собой один «Корд», на случай если зверюга не подохла. Видя, что долговцам здесь помощь больше не нужна, Меткий вернулся назад к Стешенко и его напарнику.

— Ну, как там они? — крича, чтобы было слышно, спросил сержант, попутно отстреливая близко подбежавших псевдособак.

— Одного успел достать, — ответил сталкер, перезаряжая автомат.

— Твою мать…

Но сейчас было не до отпевания погибшего и снова раздались очереди стрельбы. Мутанты бежали непрерывным потоком, сраженные пулями падали, а за ними мчались их сородичи, перепрыгивая через трупы. Сильно помогал ров, дно которого усеивалось обломками арматур, заточенными кольями и другими острыми предметами, найденными долговцами в развалинах домов и заброшенных заводах. Разгоняясь, зверьё бежало на встречу своей смерти, и даже если им удавалось избежать мин и очередей из пулеметов, то значительная их часть на огромной скорости падала в этот ров. В подавляющем большинстве случаев они гибли после такого падения, но некоторые умудрялись выбираться или перепрыгивать его, вовремя заметив опасное препятствие. Одной из таких была крупная слепая псевдособака, сумевшая выбраться из рва и подбежать к самой стене не замеченной, но ее везение оказалось не вечным и точный выстрел Меткого снес псине полголовы. Тем временем, на поляну выбежало стадо кабанов — огромных измененных потомков диких свиней, распространившихся в Зоне. Их массивные головы, увенчанные четырьмя двадцатипятисантиметровыми клыками, были серьезным оружием и являлись причиной гибели многих сталкеров. Эти массивные полутонные животные отличались крайней степенью агрессивности, вызвать которую ничего не стоило, особенно если человек или мутант заходил на их территорию. Сейчас, гонимые страхом, кабаны с удвоенной злобой ринулись на стены базы. Когда они приблизились, то стала видна их вздыбленная шерсть, клочьями висевшая с боков. Самые крупные особи имели мощную черную гриву, а красные, подобно тлеющим уголькам, глаза, не выражали ничего, кроме тупой ярости.

Справа раздался выстрел — это снайпер из своего СВД пробил переднюю ногу одному из огромных секачей. Потеряв равновесие, тот рухнул на землю и по инерции кубарем проехал еще метров двадцать. Кабан больше не поднимался — видимо под действием своего веса он переломал себе кости и повредил жизненно важные органы, но остальная часть семейки продолжала нестись напролом. Двумя короткими очередями Меткому удалось подстрелить еще одного кабана, но суммарный напор мутантов оказался таким, что количества обороняющих базу было явно недостаточно для отражения угрозы. Крики со всех сторон, неразборчивая трескотня в радиоэфире, стрельба, взрывы, громоподобное рычание и вопли тварей слились в одну невыносимую какофонию. Наконец, Меткий услышал приказ Зорина, чтобы часть бойцов группировки, расположившихся на некоторых узлах обороны, подошла на помощь долговцам и сталкерам на переднем рубеже.

Неожиданно сержант Стешенко прекратил стрельбу и уставился на монитор, внимательно разглядывая изображение на нем.

— Что там? — впервые заговорил его напарник-снайпер.

— Может, показалось, но, по-моему, я что-то видел, — неуверенно отозвался сержант.

Отстреляв магазин, Меткий перезарядился и подбежал к Стешенко. На экране он не увидел ничего, кроме красно-желтых силуэтов зверья, выбегавших из радиоактивного леса. Благодаря высокочувствительным матрицам тепловизионных камер, четкость изображения была на высоте и рассмотреть все движущиеся объекты не составляло проблем. Сменив старый магазин на новый, Меткий снова посмотрел на монитор и на этот раз заметил одну странность. Впереди, метрах в семидесяти, бежали несколько псевдособак и кабанов, но среди них вырисовывалась высокая фигура, отдаленно напоминавшая высоченного человека с чересчур длинными руками. Она быстро приближалась к базе, слегка сутулясь, при беге. Однако на другой половине экрана, куда выводилось изображение в видимом диапазоне, этой фигуры не было. Запомнив направление, откуда приближалось существо, Меткий посмотрел вдаль невооруженным глазом и… никого не увидел. Сомнений не было: впереди кровосос.

Сержант, который тоже понял причину своего беспокойства, что есть мочи, заорал по рации:

— Кровосос! Направление на час, дистанция шестьдесят метров! Перевести огонь в этом направлении!!

Его крик перешел на хрип и Стешенко, оставив рацию и ориентируясь по монитору, произвел очередь в кажущуюся пустоту с надеждой попасть из пулемета в невидимого монстра. Втроем напарники открыли огонь в направлении, где находился кровосос. С одной из дозорных вышек принялись помогать огнем силами одного пулеметчика и снайпера. Со стороны это могло смотреться весьма глупо, как трое взрослых мужиков с упорством, достойным лучшего применения высаживали патроны впустую, поднимая фонтанчики земли. Меткий, периодически посматривая на монитор, старался не упустить кровососа, как неожиданно обнаружил, что на экране никого нет.

— Где он?! — произнес Стешенко, заметивший исчезновение цели с монитора, хотя вопрос был скорее риторическим.

— Ушел в сторону и теперь вне поля зрения камеры! — крикнул Меткий в ответ.

Ситуация становилась чрезвычайно опасной. Если внутрь базы попадет такая тварь — пиши пропало. Сержант немедленно сообщил по рации об исчезновении с экрана кровососа и в ответ послышались крики, но что конкретно ответили долговцу, Меткий не разобрал. На мониторе больше не появлялся двуногий силуэт и тогда сталкер, включив тактический фонарь на автомате, попытался высмотреть, не был ли случайно убит мутант плотным огнем. Однако среди изуродованных трупов местной живности никого похожего поблизости он не увидел. Потеря времени могла стать роковой, поскольку другие твари норовили пробить защиту в обороне и устроить кровавый пир внутри базы. Он уже пожалел о том, что не заказал в прошлый раз второй ноктовизор, не встроенный в шлем его костюма как раз для подобных случаев. Благо сейчас света мощных прожекторов хватало для точной стрельбы. Сталкер вскинул автомат, целясь в здоровенного чернобыльского пса, бегущего со сдавленным рычанием.

В эту секунду последовал удар.

Когда Меткий уже собирался нажать на курок, чтобы отправить пса к его мутировавшим богам, перед ним возникло некое колыхание воздуха, каким он бывает в жаркий день над асфальтом. Нечто с силой выбило у него из рук автомат и сталкер потерял равновесие, отлетев назад. Сзади послышался звук, как если бы на крышу здания упало нечто тяжелое. Мгновенно осознав, что произошло, Меткий бросился за своим оружием и, взяв его, стал искать цель. Стешенко и снайпер также поняли, кто пожаловал к ним на огонек и перевели свои стволы на сто восемьдесят градусов. Это была Болотная тварь — подвид кровососа, отличающийся от своего родственника не только расцветкой, но и способностью прыгать на пятнадцать-двадцать метров. Она тоже могла становиться невидимой в оптическом диапазоне, то есть переходить в так называемый стелс-режим. Нельзя сказать наверняка, убралась тварь внутрь базы или нет, поскольку была невидимой. Да и света имелось не много; только тот, что рассеивался от лучей прожекторов, да еще от фонаря на автомате Меткого. Однако каждому из трех бойцов инстинкт подсказывал наличие поблизости опасности. Снайпер себе за спину закинул винтовку, вытащил из кобуры пистолет и пошел вместе со сталкером и Стешенко, который оставил пулемет в обмен на сто третий Калашников. Неожиданно, как это часто бывает в Зоне, туман сменился дождем и теперь тысячи капель тарабанили по крыше. Луч фонаря Меткого разрезал темноту, которая окутывала все сильнее. В такое время суток кровососы и их разновидности становились особенно опасными, а потому уничтожение этих существ являлось первоочередной задачей. Меткий почувствовал, как у него участилось сердцебиение и стук крови отдавался в висках. Он знал, что и остальные испытывают то же волнение и страх, который неизбежно возникал у любого, кто сталкивался с чем-то подобным, однако действовать нужно быстро, ибо в противном случае Болотная Тварь могла потерять интерес к тройке двуногих существ и отправиться вглубь базы. Такой ход событий необходимо пресечь до момента его свершения, ибо последствия могли стать непредсказуемыми. Единственным способом привлечь внимание мутанта было действие. Не сговариваясь, они одновременно пошли вперед, медленно ступая по влажному от дождя рубероиду. Утробный рык подтвердил предположение о том, что тварь находилась все еще здесь. Сталкер с остальными повернули свое оружие в сторону, откуда они услышали звук, однако никаких признаков мутанта, там не оказалось. Страх все сильнее ощущался людьми, поскольку рядом находилась смерть и либо она их заберет на тот свет, либо они ее загонят в самые глубины царства мёртвых.

— Где же она? — еле слышно шепотом произнес сержант и его вопрос повис в воздухе.

Ответом на него стала вспышка гигантской молнии, разорвавшей небо в оглушительном грохоте. На несколько мгновений все в округе осветилось и впереди, метрах в десяти, капли дождя, везде падавшие хоть и под углом, но ровно, в одном месте словно натыкались на невидимую твердую преграду и брызгами разбивались о нее.

— Это она!! — выкрикнул снайпер и в тот же миг все трое выпустили очередь и своих стволов.

Вряд ли местный хищник мог знать, что дождь его демаскирует, но долговцы и сталкер точно не отказались бы от такого подарка судьбы. Основная часть пуль, выпущенных из двух автоматов и пистолета, прошла мимо — уж слишком резким был монстр, но несколько из них все же достали своей цели и теперь он вышел из стелс-режима, а его организм направил силы на решение первоочередной задачи поддержания жизнедеятельности. Рывок в сторону — и в условиях плохой освещенности тварь была на пару секунд упущена из вида.

— Справа! — Меткий первый заметил угрозу, переведя автомат в ее направлении. Чудовище сделало могучий прыжок вверх, растворившись во тьме. Сообразив, что оно пытается запрыгнуть за спину, сталкер проделал кувырок вперед таким образом, чтобы встав на ноги, он сразу же мог открыть огонь. Однако увиденное остановило его. Болотная тварь, перепрыгнув троих бойцов, приземлилась прямо за спиной у Стешенко. В свете тактического фонаря стало отчетливо видно, как она мощным ударом отбросила снайпера в бок. Боец пролетел несколько метров, пока не рухнул на крышу, потеряв пистолет, который со стуком упал в стороне. Правой же рукой — или что у нее там было — она схватила за голову сержанта и приподняла над землей. Видимо, от хвата у него повредился противогаз и теперь он сполз вниз, показав перекошенное от ужаса лицо Стешенко. В его вылезших из орбит глазах не было ничего, кроме бесконечного страха и мольбы о помощи, но Меткий не решился стрелять в кровососа из-за риска попасть в сержанта. Монстр дернул рукой и в этот миг раздался совершенно душераздирающий крик Стешенко. Сжав голову долговца, мутант со огромной силой начал ее отрывать. Сначала крик сержанта напоминал истошный вопль, который Меткому не доводилось слышать еще никогда, хоть он повидал не мало на своему веку, а затем перешел в нечто среднее между хрипом и чем-то омерзительно булькающим. Возможно, кровь из рвущегося горла попала в дыхательные пути бедолаги. Вырвав голову с куском позвоночника, чудовище бросило ее вдаль, а само безжизненное тело грузно упало перед ним.

Кошмарное зрелище настолько поразило сталкера, заставив его на некоторое время просто остолбенеть, что он был не в силах пошевелиться. Монстр издал протяжный громогласный рев, уставившись не моргающими полными ненависти глазами на Меткого. Вместо нижней челюсти у него имелись четыре щупальца, с которых капала слюна. Верхняя челюсть имела множество острых зубов и весь лик монстра воплощал в себе нечто дикое и безумное. Совладав с собой, Меткий открыл огонь по монстру и с полдюжины пуль попало прямо в его широкую грудь. Чудище взревело и метнулось в сторону. Его организм, получив ранения, метался в выборе между регенерацией и невидимостью, которые оба потребляли значительные ресурсы. Поэтому в темноте, периодически отступавшей перед вспышками молний, силуэт Болотной твари то исчезал из вида, то вновь появлялся. Сталкер сделал еще одну очередь и увидел, как в воздухе остались следы от трассирующих пуль. Это означало, что в магазине уже почти не оставалось патронов. Тварь явно желала запутать человека, зайти ему за спину и нанести смертельный удар. Кровь в жилах Меткого похолодела, поскольку с пистолетом он ничего не сделает мутанту. Но тут он вспомнил выпавший автомат Стешенко, перед тем как сержанта настигла страшная участь. Достав пистолет, и не бросая свой автомат, сталкер фонарем осветил место, где лежал труп сержанта и увидел, что справа от него лежал автомат. Медленно, он стал отступать к нему, стараясь не делать резких движений. В темноте кровосос даже без стелс-режима был тяжело различим и только прямое попадание света могло помочь обнаружить его. С одной стороны логичней сразу же побежать за оружием и попытаться взять его до того, как зверь растерзает стрелка, но опыт подсказывал сталкеру иное. Болотный кровосос опасался его и не решался нападать спереди, выжидая удобного момента для атаки. Любое резкое движение могло спровоцировать его нанести удар раньше, причем, зная скорость мутанта, Меткий понимал, что ему не успеть добраться до оружия. В иной ситуации, существо покинуло бы место боя и не сало рисковать своей жизнью, но в случае Гона их агрессия выплескивалась через край. Она притупляла страх и единственной целью становилась жажда крови, которая уже пролилась.

Краем глаза Меткий увидел движение слева и направил туда луч фонаря, но тварь уже успела переместиться. Пройдя еще несколько шагов по направлению к автомату, сталкер решил, что как только небо озарится очередной вспышкой он сразу кинется за ним. Долго ждать не пришлось и буквально через несколько секунд молния осветила все вокруг и предметы стали видны. Меткий бросился к лежавшему автомату, откинув в сторону свой пистолет. Взяв сто третий Калашников во вторую руку, сталкер развернулся, держа сразу два ствола. Свой автомат он не отбросил, поскольку только на нем имелся тактический фонарь, плюс в магазине к нему оставалось несколько патронов. Как и предполагал сталкер, Болотная тварь ринулась почти незамедлительно. По ее мощному рыку, перекрыть который не могла даже не прекращающаяся стрельба, он определил направление, откуда она неслась к нему. Жуткий силуэт осветился светом фонаря и Меткий, нажав на курок, высадил в него очередь из «калаша». Огонь замедлил зверя и в ту же секунду послышался крик долговца-снайпера:

— Ложись!!!

Рефлексы сработали как надо и сталкер повалился на крышу, отстреливая последние патроны из автомата. Раздался мощный звук выстрела из СВД и пуля калибра 7.62 миллиметра снесла половину уродливой головы кровососа, подняв кровавый фонтан. Чудовище замертво рухнуло. Тяжело дыша, Меткий встал, перевел автомат в режим одиночного огня, подошел к кровососу и, не долго думая, выстрелил ему в остаток головы. Следующая пуля вошла в то место, где у него должно находиться сердце. Регенерация штука такая: если не добил сразу мутанта, то он сожрет тебя потом.

— Ты… в порядке? — сталкер крикнул снайперу, стараясь отдышаться.

— Жить буду, — отозвался тот и раскашлялся.

Меткий еще несколько мгновений рассматривал труп чудовищного порождения Зоны, что лишило жизни его товарища. Кровь, перемешанная с кусками черепа и мозга, растеклась по рубероиду, а тело двух с половиной метрового мутанта неподвижно лежало под ливнем.

Подобрав пистолет, Меткий подошел к долговцу, который тихо стонал, положив рядом свою верную винтовку.

— Ты как? — спросил сталкер, протянув ему руку.

— В норме…пожалуй…. только пару ребер сломано, — прохрипел боец.

Поднявшись на ноги, снайпер взял оружие и, не без помощи сталкера, они вместе подошли к бронещитам. Напор мутантов постепенно сходил на нет. Уже все реже появлялись их крупные скопления и все реже раздавались звуки стрельбы и взрывов. Отложив в сторону автоматы, сталкер держал пулемет, хозяин которого больше никогда не сможет из него поливать огнем неприятеля. Всматриваясь через перекрестье прицела, Меткий отстреливал наравне с остальными одиноких псевдособак, бежавших откуда-то из глубин аномальной Зоны. В голове у него крутилась одна единственная мысль о том, насколько всё происходящее было бессмысленным, иррациональным. Да, страх быть зажаренным при Выбросе гнал их дальше от его эпицентра, но почему им не находить укрытия, делать норы, ведь это многим из них по силам? Даже псевдогигант со своими габаритами умудряется забираться в заброшенные коммуникации, когда появляется необходимость. Да разве может быть более сильная мотивация для зверя, кроме как сохранить свою жизнь? В своих размышлениях, Меткий пришел к выводу о том, что здесь срабатывает тот же механизм, который не дал Болотной твари избежать опасности. По некоторым сведениям, перед и во время Выбросов, излучаются пси-волны определенной частоты, приводящие к повышенной активности, когда процесс возбуждения сильно превалируют над процессом торможения. Глядя, на десятки трупов зверья, куски разорванных снарядами тел и кровь, залившей значительную часть земли перед северной стороной базы, сталкер в который раз осознал, что придется и дальше следовать правилам, установленным не им.

Все стихло. Не было слышно ни звуков выстрелов, ни взрывов, ни рева гибнущих мутантов. Только по рации доносились команды о перегруппировке и подсчете потерь среди личного состава.

Прозвучали распоряжения и Зорина:

— Внимание всем! Гон завершился, никаких признаков активности мутантов больше не регистрируется. Дозорным оставаться на своих постах до моего личного распоряжения. Остальным: трупы утилизировать, раненых в лазарет. Отряды, у которых нет потерь, занимаются расчисткой территории базы. На все у нас есть не более сорока минут, после этого будет введено Особое положение. Конец связи.

* * *

Усталость накатилась холодной волной и организм настойчиво требовал отдыха. Меткий делал все на автомате. Переноска тела Стешенко, оружия, грязное месиво под ногами, в которое превратилась земля поле длительного ливня, сообщение майора «Долга» о том, чтобы сталкеры, оборонявшие базу, пришли к складу завтра в полдень для пополнения боеприпасов, дезактивация — все осталось набором кадров в памяти. Сняв костюм и разувшись, Меткий улегся на свою армейскую кровать, которая ответила звучным скрипом. Он смотрел в потолок, но еще не заснул, ожидая, когда придет сообщение. Взглянув на часы, сталкер не без труда сел и достал с тумбочки свой КПК. С виду обычный и ничем не примечательный сталкерский карманный персональный компьютер, где хранились некоторые данные и заметки. Подождав несколько минут, раздался вибро-сигнал об очередном сообщении. Очередном, но не обычном. Сталкер набрал длинный пароль, который помнил на память и никогда не вбивал в КПК, где имелась специальная программа, засекречивавшая всю хранившуюся информацию. Сообщения передавались на него вместе с зашифрованным сеансовым ключом методом комбинированного шифрования, что позволяло избегать поиска безопасного канала для передачи ключей к сообщениям. Проведя анализ, Меткий открыл текст.

24 ОКТ 18.45 ПО UTC

ОТ: АЛЬФЫ

КОМУ: ПРОРОКУ

ПО ИМЕЮЩЕЙСЯ ИНФОРМАЦИИ В ЧАЗ ПОЯВИЛАСЬ ГРУППА ЛИЦ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОТОРЫХ РАНЕЕ НЕ ФИКСИРОВАЛАСЬ тчк ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ИМИ МОГУТ ЯВЛЯТЬСЯ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ОДНОЙ ИЗ ЧАСТНЫХ ВОЕННЫХ КОРПОРАЦИЙ ЧЕЙ ИНТЕРЕС К ЗОНЕ ОТЧУЖДЕНИЯ ОСТАЕТСЯ СТАБИЛЬНО ВЫСОКИМ тчк В СВЯЗИ С ЭТИМ ВАШЕЙ ЗАДАЧЕЙ ЯВЛЯЕТСЯ: 1) ВЫЯСНЕНИЕ ТОЧНОГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ ГРУППЫ НАЕМНИКОВ 2) ПРОВЕДЕНИЕ СБОРА ИНФОРМАЦИИ КАСАЮЩЕЙСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРУППЫ 3) ПРОВЕРКА ПОПЫТОК УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТАКТА ЧАСТНИКОВ С ОДНОЙ ИЛИ НЕСКОЛЬКИМИ ГРУППИРОВКАМИ ЗОНЫ 4) ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТОГО ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЛИ СОБОЙ ДЕЗИНФОРМАЦИЮ АКТИВНОСТЬ ГРУППЫ тчк КАНАЛЫ СВЯЗИ ПРЕЖНИЕ тчк ПОСЛАНО САТУРНОМ.

Прочитав, Меткий удалил сообщение. Ему, агенту под кодовым именем Пророк, предстояла большая работа.

 

Глава вторая. Контакт

Зона. 6.44 по местному времени. Ожидание Выброса в течение двух часов

Экспериментальный комплекс регистрации воздушных аномальных образований «Небесный взор»

Высота: девять тысяч семьсот пятьдесят метров над уровнем моря

Глебу Алфёрову полет не показался хоть чем-то отличным от всех тех, которые ему приходилось выполнять вместе с другими пилотами в составе летного экипажа. Собственно патрулирование Зоны в своем секторе мало отличалось от предыдущих; все та же однообразная картина за стеклом кабины в виде облаков, ниже которых нескончаемо тянулся мощный грозовой фронт. И куда не глянь — ни одного просвета. Огромная туча, словно тень кого-то могучего закрыла этот участок Земли от Солнца, давая свету очень мало шансов на достижение поверхности. Несмотря на то, что Глебу не доводилось видеть происходившее внизу, под толстенным слоём свинцовой пелены, он мог смутно представить себе условия, которые испытывают на себе обитатели закрытой территории. Все эти грозы, ураганы, которые бушуют там, могут сделать существование любого просто невыносимым. «Как эти сталкеры там выживают?» — не раз спрашивал себя пилот. Здесь, на высоте почти в десять километров, было жутковато смотреть на огромные вспышки молний, простиравшихся на километры и воздушные электроаномалии, то что говорить о тех, кто рискует каждый день, пытаясь заработать себе на кусок хлеба в том аду?

Проверив данные с бортового оборудования, Глеб со своими коллегами постарался немного расслабиться, ведь невозможно все время находиться в напряжении словно на электрическом стуле. Но как всегда ничего из этой затеи не выходило. Зона же… Да, одно только ее наличие заставляло чаще биться сердце, а на спине проступал холодный липкий пот лишь от осознания, что летишь над самым опасным местом в мире. Черт побери, многие напарники Глеба на военно-воздушной базе завидовали ему и его сослуживцам, отправленным вместе с ним на патрулирование, смотрели на них так, будто те свершили заветную мечту. На самом же деле ничего кроме расшатанных нервов патрулирование не приносило. И это у него — пилота с пятнадцатилетним стажем, человека, которого специально учили сохранять хладнокровие и самообладание даже в самых экстремальных ситуациях. Однако вновь, пролетая над Зоной, Алфёров ничего не мог с собой поделать, а после каждого вылета оставалось ощущение, будто он выжил после падения и заверял себя, что больше никогда не станет путешествовать этим способом… но снова вынужденно нарушал обещание. Алфёров был уверен, что другие пилоты также испытывали нечто подобное, но никогда не показывали остальным свои переживания. Само собой, так и спецкомиссию можно не пройти, а за этим последует отстранение от полётов, снижение надбавки как лицам, числящимся в группе особого риска. Ко всему надо добавить и престиж, ведь мало кому удается летать на засекреченных разработках военпрома, подобной той, которой Глеб сейчас управлял. «Небесный взор» не смотря внешнюю схожесть с А-50, выполнял совершенно иные задачи. Его внешний вид не отличался от самолета дальнего радиолокационного обнаружения, но был создан для ведения оперативного контроля воздушного пространства над территорией Зоны и лишь немногие люди, имевшие соответствующий допуск, были полностью осведомлены об истинной цели полетов. По-сути оборудование самолета являло собой один огромный детектор, на подобие тех, которые носят с собой сталкеры для выявления аномалий. Только здесь разница заключалась в том, что техника на борту «Небесного взора» намного чувствительней и могла находить аномальные образования за многие километры от самолёта. Естественно, подобное возможно только по отношению к так называемым атмосферным аномалиям, образованным на высотах от ста до пяти тысяч метров над поверхностью. Для этих целей самолёт был напичкан различными датчиками, работавшими в широком диапазоне электромагнитных волн. Как правило, они действовали в пассивном режиме, принимая короткие, но мощные импульсы, индуцируемые аномалиями разной природы. Те же электры испускали радиоволны в килогерцовом диапазоне, а жарки в тепловом. Полученные данные с датчиков обрабатывались цифровым вычислительным комплексом, после чего они выдавались на экраны операторов. Таким образом, в кратчайшие сроки создавались карты распределения атмосферных аномалий, которые передавались по телекодовой аппаратуре в центр связи. Оттуда она поступала в зашифрованном виде в соответствующие части, на стол лицам, ответственным за планирование специальных операций в Чернобыльской аномальной Зоне. Без этих данных ни один вертолет с десантом на борту не вылетит для выполнения боевой задачи. Их постоянное обновление также входило в обязанности экипажа «Небесного взора», особенно, когда оканчивался Выброс и нужно заново проводить картографирование распределения аномалий. Кроме того, недавно были установлены детекторы пси-излучения высокой чувствительности из-за возникновения очагов этого чрезвычайно опасного и практически не изученного излучения, представлявшего собой серьёзную угрозу.

Первая смена операторов на борту уже отдежурила и успела поменяться со второй группой радиотехнического экипажа. Для отдыха имелись пристяжные к борту койки, где была возможность набраться сил после весьма изнурительной смены. Благо в этой модели предусматривался туалет, поскольку пользоваться, как раньше, пожарным ведром удовольствие ниже среднего. Олег Жуковский контролировал всю информацию, которая поступала из датчиков для регистрации пси-поля. Практически всегда на экране отображались хоть какие-нибудь существенные сигналы таких волн, за редким исключением очень слабых, создаваемых мутировавшими существами Зоны. Бывало, что они принимались чувствительным оборудованием самолета и тогда экран едва вспыхивал небольшими слабосветящимися точками на тёмном фоне. Именно так получалось изображение пси-активных областей.

- Внимание, говорит первый пилот! — по громкой связи раздался голос Алферова. — Впереди начинается зона турбулентности, приготовьтесь к тряске.

Сообщение о грядущих неудобствах прозвучало за секунду до того, как самолёт изрядно тряхнуло, да так, что Олег удержался в кресле лишь благодаря креплениям, которыми был пристегнут. Поправив наушники на голове, он продолжил следить за немигающим экраном, показывавшим тёмный фон.

- Обнаружил локальное скопление аномальных электрических разрядов, — послышался голос в наушниках у Жуковского. Это говорил оператор, по фамилии Митин, ответственный за регистрацию электр в своем секторе. — Отмечаю координаты.

- Вас понял, — ответил ему коллега.

Наличие любых отклонений в существовавшем расположении аномалий операторы в обязательном порядке записывали и документировали, включая их точное местоположение, время обнаружения, мощность принятого сигнала, его природу и так далее. Нельзя сказать, что подобное занятие могло показаться интересным, но понимание важности полученных данных, особенно их точность, всегда поддерживало состояние рабочей напряженности. Олег постарался размять затекшие ноги, переминаясь с одной на другую — что поделать, ведь отойти и устроить себе пятиминутную разминку не представлялось возможным. Поинтересовавшись у пилота, сколько осталось топлива, Жуковский выяснил, что его хватит ещё на три часа полета, а значит, до конца их патрулирования не понадобится дозаправок.

«В следующий раз надо будет хотя бы книгу с собой взять. Да поинтересней» — подумал Олег.

«Небесный взор», он же «борт сорок восемь», описывал в небе траекторию в виде гигантской вытянутой восьмерки, отслеживая изменения аномальной активности над указанным участком. Жуковский посмотрел на экран своего монитора, который кроме привычной картины темного фона изучаемого сектора, на сей раз выдал тусклую точку в его левой части. Несколько даже обрадовавшись, что проведённое время на дежурстве не пропало даром, Олег хотел было сообщить об этом обстоятельстве, как вдруг точка стала увеличиваться на экране до тех пор, пока весь монитор буквально не засиял от источника пси-волн.

- Какого… — выдавил из себя оператор, глядя на экран расширенными глазами. — Докладывает Жуковский, у меня ведется прием источника пси-сигнала минимум пятой категории мощности, но, судя по его интенсивности, есть вероятность сбоя в работе регистрирующей аппаратуры.

Остальные операторы обернулись на его слова и в их лицах прочиталось удивление вперемешку с некоторой растерянностью. Через несколько секунд экран буквально светился от мощного сигнала и это не было похоже на неисправность. Проверив все настройки, Жуковский убедился в исправности приборов, работавших в штатном режиме, и никаких свидетельств обратному не нашлось.

По внутренней связи Алфёров слышал всё, что говорил оператор. Сначала он даже не обратил внимание на смысл слов, которые раздавались в его наушниках, но распознал в них нотки беспокойства, проскользнувшие в голосе Жуковского.

- Говорит, первый пилот, доложите обстановку, — отреагировал Алфёров. Ответ последовал незамедлительно.

- Докладывает оператор Жуковский. Зафиксирована ненормально высокая активность пси-волн, уровень интенсивности которых уже превысил предел Рагимова…

«Если этот предел был превышен, то мы бы это ощутили, нас ведь инструктировали…»

Мысль в голове Глеба не успела до конца сформироваться, как вдруг у него в глазах потемнело, а всё последующие начало восприниматься им словно в дурном сне. Он услышал вскрик второго пилота и увидел, как тот повернул голову с широко открытыми глазами, а в следующий момент уткнулся лицом в приборную панель. Из глаз и ушей у него бордовыми струйками потекла кровь. Шок. Глеб никогда не испытывал ничего подобного, а его состояние далеко перевалило за черту, отделявшую самоконтроль от паники. Он почувствовал, как у него проступил пот, а пальцы мёртвым хватом вцепились в ручки кресла. Алфёров хотел закричать, но из рта вырвался еле слышный хрип переполненный диким страхом, который почти целиком подчинил пилота себе. Но, мобилизовав остатки своей воли, он заставил себя взяться за штурвал и с силой стал поворачивать его вправо, пытаясь вывести самолет из крена. Откуда-то сзади раздался душераздирающий крик. Обернувшись назад, Глеб увидел, как бортинженер несколько раз подряд со всей силы ударился головой в стену. Одной рукой он вцепился в кресло, чтобы удержать равновесие в качающимся самолете, а второй схватился за окровавленное лицо. Его иступленные вопли, исходившие до срыва в голосе, заставляли в жилах леденеть кровь.

«Он во мне! Уберите… уберите его из моей головы!!»

Бортинженер с размаху ударился головой в стену, а за тем еще раз и теперь все его лицо уже было в крови. Что есть силы он молотил себя руками.

«Не-е-е-е-е-е-т!!!!»

С каждым криком он все сильнее бил себя по голове, словно таким образом старался избавить себя от чего-то ужасного, что засело в его сознании, пока не затих на веки и замертво упал на пол.

Из наушников доносилась совершенно дикая смесь криков, разобрать которые не представлялось возможным, но их общий характер не оставлял сомнений на счет их смысла. Неожиданно перед глазами у Глеба возникла мутная пелена, застилавшая его взор. Поначалу она пульсировала, словно нечто пыталось прорваться сквозь неё, но постепенно это действе слабело, а из нечётких и размытых образов, начали проявляться контуры. И чем явней они становились, тем сильнее страх поглощал разум Глеба. Еще одна вспышка и он стоит один в полутьме, разбавленной мутным светом, а вокруг него столпились твари, настолько кошмарные, что пилот никогда не поверил бы, будто его сознание способно такое придумать. Но даже не их вид устрашал; более всего сводило с ума гробовое молчание существ — ни злобного рычания, ни триумфального рева хищника, растерзавшего свою жертву. Ничего. И было в этом что-то противоестественное, механическое, как если его сделали подопытным, а жуткие зрители созерцали его беспомощность. Показалось некое движение и одна из тварей медленно вышла из гущи и приблизилась к нему. Отдалённо монстр напоминал трёхметрового человека, но его лик был похож на жуткую маску, как если с лица покойника содрать кожу и она будет кровавыми лоскутами свисать с него. Мощный торс порождения теней был весь покрыт ужасающими шрамами, а в груди зияла огромная дыра, откуда торчали выломанные ребра. Пытаясь отстраниться от этого жуткого образа, Глеб вытянул вперед руку и в этот момент чудище схватилось за неё железным хватом. Пилот издал неслышимый крик и сделал шаг назад, но остановился, так как упёрся во что-то твёрдое. Он поднял свой взор и увидел, как неописуемая мерзость посмотрела на него сотней глаз, а её чудовищная вертикальная пасть оскалилась в безумной ухмылке. Руки с когтями впились ему в тело, а одна из них схватила за голову. С боку к Глебу подобралось третье существо, живот которого образовывал гигантские челюсти, а его огромные клещи вытянулись и вцепились Глебу в левое плечо. Невыносимая боль кроваво-красной пеленой застелила глаза и монстр, с разодранным человеческим лицом, резко дернул и оторвал пилоту по локоть руку.

«Не надо… — Глеб попытался отшатнуться назад. — Нет… нет, не делайте этого… Помогите мне!!!»

Клещи вырвали ему вторую руку вместе с плечом, а многоглазая тварь открыла свою огромную пасть и заглотила голову своей жертвы целиком…

Дикие образы разорвали человека на сотни кусков, но этого Глеб Алфёров уже не мог знать, поскольку психика не выдержала такой перегрузки и темнота навсегда поглотила его.

«Небесный взор» окончательно потерял управление и теперь стремительно падал навстречу земле. От столь резкой потери высоты всё, что не было закреплено, с грохотом подбросило вверх к потолку. Причем некоторых операторов не удерживали их ремни безопасности и они от удара теряли сознание, но большинство из них уже к тому времени были мертвы. Олег Жуковский не испытал на себе всей мощи пси-удара. Сложно сказать, почему — в пониженной восприимчивости его организма к такому воздействию или еще в чём-то, — но тот факт, что мозг оператора не поджарился как у остальных членов экипажа, оказался неоспорим. Отстегнув себя от кресла, он, цепляясь за всё подряд, сумел докарабкаться к двери, ведущей в кабину пилота. Как часто бывает, человеческий мозг в чрезвычайных ситуациях действует быстрее, и, если удается побороть в себе панику, то мысли приводятся в порядок, собираясь в единую четкую последовательность. Сейчас единственное, о чём думал Олег, сводилось к стремлению добраться до штурвала и хотя бы попытаться выровнять полёт. Понимание того, что он не был пилотом и на такой скорости эта затея не имела особого значения ушло на второй план, освободив путь древнейшему инстинкту самосохранения. И если даже вероятность счастливого спасения один на миллион или даже на миллиард, он был готов рискнуть, ибо всё равно ничего не терял.

Рванув на себя ручку двери, Олег с величайшим облегчением обнаружил, что та оказалась не закрытой. С преогромным трудом Жуковский сумел пробраться в кабину и, стараясь не смотреть на измазанные кровавыми потёками стены и приборы, залез на место первого пилота, предварительно отстегнув и скинув его труп в бок. Сам же Олег схватился за штурвал и только чудовищный гул, стоявший в ушах и мигание индикаторов, которые ему ни о чем, кроме об угрозе смертельной опасности, не говорили, мешали сосредоточиться. Но усилием воли, Олег изо всех сил потянул штурвал на себя, стремясь выровнять самолет.

- Давай же, мать твою! — что есть мочи кричал новоиспеченный пилот. И когда уж было штурвал послушался, а угол тангажа стал уменьшаться в голове оператора появилась слабая вспышка надежды, но в один миг неизбежное перечеркнуло их перечеркнуло. Из пелены тумана, расступившегося перед многотонной машиной, рассекавшей воздух в стремительном падении, открылся вид мелькающих деревьев и земли, которая на веки станет пристанищем для «Небесного взора» и ещё полутора десятка человек. В последние секунды до столкновения, осознав, что конец неизбежен, Олег отпустил штурвал и с горечью, про себя, сказал:

- Мечтал самолетом управлять. Вот мечта и сбыл…

…Удар оказался настолько сильным, что борт сорок восемь разломался на множество частей, взметнув в воздух целую тучу пыли и грязи. Сильнейший грохот, сопровождавший катастрофическое падение, распугал множество мутантов в округе и те, укрывшись в безопасных местах, пристально следили, куда же нечто огромное и шумное рухнуло прямо из серого неба. Мощный взрыв и где-то на горизонте вспыхнуло яркое зарево, а несколько секунд спустя, пришел звуковой удар.

Зверь почувствовал мощную вибрацию, возникшую от падения чего-то тяжелого на землю. Информацию об этом он получил с помощью сверхчувствительных вибрисс, от которых та с огромной скоростью поступила в его мозг. Инстинкт сработал незамедлительно и, повинуясь ему, порождение здешних мест начало свое движение к источнику. Его собратья тоже знали о потенциальной жертве и надо поспешить, чтобы не остаться без пищи. Конкуренция среди представителей его вида была неимоверной и зверю нужно проявить немало усилий для утоления своего голода, который становился всё сильнее по мере приближения к заветной цели. Нужно успеть, пока другие не отобрали трофей, стало быть, к нему следовало добраться первым. Зона ведь не прощает нерасторопных, но, бывает, помогает дерзким. Такой уж у неё характер.

* * *

Меткий проснулся.

Голова гудела и присутствовало ощущение, будто ноющая боль передавалась каждой клетке его тела, словно укоризненно говорила, мол, нечего было так истязать свой организм. Однако к подобным пробуждениям Меткому не привыкать, ведь сколько раз они уже повторялись, но это не означало, что сам процесс приведения себя в порядок становился приятней. Впереди предстояло плестись умываться и совершать стандартный порядок по соблюдению личной гигиены, которая в Зоне имеет значение большее чем во внешнем мире. Ведь ежели заболеешь, то обращаться особо-то и не к кому, разве что в долговский медпункт, но там бороться могут далеко не со всеми недугами, которые способны одолеть бойца группировки. Но пока Меткий просто сидел, размышляя над тем, чем ему придется заниматься в ближайшие несколько недель, если, конечно же, Зона позволит. Он посмотрел на часы и увидел, что сейчас четверть десятого утра и поспать ему удалось не больше восьми часов. Не так уж и много, если учесть выпавшие на него испытания, но в сравнении с тем, сколько ему приходилось спать в рейдах, можно было смело сказать, что сталкер побывал в отпуске. Тут же вспомнился вчерашний день со всеми его жуткими воспоминаниями. И чего только на свете нет? Каких только ужасов в мире можно повидать, но здесь, в Зоне, словно некая титаническая сила аккумулировала их в одном месте, смешав в единое целое, где каждый сможет выбрать себе смерть по вкусу. Аномалии и мутанты, бандиты и мародеры, отморозки всех мастей, жестокость везде и повсюду — всё это приправлено радиационным фоном, похлеще чем на Фукусиме и еще чёрт знает чем. Сейчас же более всего не давало покоя лицо Стешенко и его крик. Крик… Мурашки прошли по коже, аж передернуло. Меткий встал с кровати, прошел по кругу, стараясь согнать оцепенение, сковавшее на несколько мгновений.

«Нужно сосредоточиться на задании, — твердил себе он. — Наёмники… Их появление здесь не новость, что ж будем думать, откуда они появились, а, главное, для чего».

Сталкер принял решение, что хорошенько обдумает задачу, поставленную Альфой, после того, как приведет себя в порядок. К тому же до полудня, когда ему придется идти за своей долей боеприпасов, оставалось ещё более двух с половиной часов и за это время можно будет составить план дальнейших действий. Спустя несколько минут Меткий добрел до умывальника, установленного в той части сооружения, где собирался народ, прошедший дезактивацию. Если не принимать во внимание некоторые детали, это место особо ничем не отличалось от общественных туалетов, перед входом в которые в кассе старушкам производят оплату. В принципе так оно и было, только с той разницей, что кассир отсутствовал. В воздухе витал запах хлорки, которой местный ответственный за санитарное состояние обильно засыпал уборные. Здесь находился такой себе аналог санузла, представлявшего собой комнатенку три на три метра, стены которой были облицованы старой, еще советских времён, плиткой, которая местами потрескалась, а где и вовсе отвалилась. В некоторых местах проглядывали стены, заплесневевшие от всепроникающей влаги, покрывавшей её чёрно-коричневыми пятнами. С боку, на стене, приделано зеркало, с отбитым верхним правым углом, а уже под ним были прикрученные две проржавевшие раковины с кранами. Подойдя к одному из них, Меткий достал кусок приятно пахнущего мыла и чистое полотенце, которые он смог достать по заказу через одного торговца, обитающего недалеко от Периметра. Из крана пошел слабый поток, которого, впрочем, было достаточно для мытья. Набрав воды в руки, сталкер выплеснул её себе в лицо и почувствовал освежающую прохладу. Он посмотрел в зеркало на своё отражение и несколько отпрял назад — настолько неожиданным оказалось увиденное. За все предыдущие разы, когда Меткий точно также смотрел на него, то просто не обращал внимания на своё лицо, например, когда брился старым лезвием, но сейчас он разглядел в нём то, чего раньше не замечал. Те же морщины, местами испещряющие лицо были знакомы, но при этом их вроде стало больше, а кожа приобрела какой-то бледный оттенок, такой, словно человек не видел Солнца очень долгое время. Хотя последнее соответствовало действительности: поскольку Зона была не просто местом скопления аномальных образований, а сама являлась аномалией в самом широком смысле, что даже погода здесь вела себя не так, как везде. В считанные часы могли разразиться мощные ураганы или неестественно осветится небосвод, а главное, небо всегда над Зоной закрывалось плотной пеленой туч, которые периодически изливали на землю потоки дождя. Поэтому Меткий действительно, как и все, кто по той или иной прихоти судьбы оказался здесь, очень давно не видел родную звезду. И всё-таки он понял, что его смущало в отражении, которое глядело на него своими уставшими глазами. Он постарел. Да, теперь Меткий отчетливо это понял, причем ему показалось, что смотрелся он старше своих лет. Набрав ещё раз воды, сталкер снова умылся, в надежде отодвинуть от себя нехорошие мысли. В конце концов, наверняка не он один замечал, будто в Зоне человек изнашивается быстрее, чем где-либо еще, но какой-то неприятный осадок остался на душе.

Смыв мыло, Меткий насухо вытер руки и лицо и, не глядя в зеркало, направился к себе. Там, разложив на столе свой автомат — АЕК-973С («Калашников» Стешенко пришлось вернуть завскладом «Долга» — оружие боевого товарища, как-никак), проверяя и смазывая каждую в этом нуждающуюся деталь. В процессе работы, сталкер размышлял над заданием.

Выявлением частных подрядчиков разведка занималась регулярно, поскольку добыть что-то в Зоне или устранить кого-то, например конкурента, являлось делом достаточно тривиальным. Причём заказчиком могли быть люди как из-за Периметра, так и внутри самой Зоны. Как правило, это стоило больших денег, но чего не сделаешь ради своего бизнеса, тем более такого сверхприбыльного, как добыча тех же артефактов или других вещей из Зоны. Раз гости из внешнего мира пожаловали в самое пекло, то оплачивались услуги должны соответственно, ну и само собой не считая экипировки, оборудования, оружия и так далее. Эти джентльмены старательно скрывают свои имена и лица, поскольку засветка для них равносильно грабителю, показавшему свою физиономию в камеру наблюдения. Однако, зная насколько они могут быть связаны со спецслужбами разных стран (главным образом это США и Великобритания, поскольку на них приходится до семидесяти процентов ЧВК — частных военных корпораций), то можно не сомневаться в высокой вероятности того, что плодами их деятельности воспользуются не слишком дружелюбные страны. Сам же Меткий работал на Главное разведывательное управление России и соответственно страны входящие в НАТО с их аналогичными службами, были и оставались главными противниками. Помимо геополитического аспекта, связанного с противостоянием со времен Холодной войны, имелось противостояние конкретно в Зоне. В момент её образования все вышеупомянутые военно-политические блоки буквально вцепились в возможность контролировать её. Поскольку значительная часть территории ЧАЗ находилась на Украине, которая в силу своих экономических, финансовых и технических проблем не могла самостоятельно сдерживать границы Зоны, то была принята Резолюция Совета Безопасности ООН под номером 2020, о том, чтобы контроль был взят силами ОДКБ с северо-восточной и южной стороны, а с западной НАТО. ООНовские миротворческие контингенты оказались не в состоянии справиться с задачей обеспечения безопасности в силу ряда причин, включая и неэффективность руководства той структуры, которой они подчинялись. Да и, собственно, с точки зрения международного законодательства применение этих контингентов вызывало много вопросов, поскольку Зона не вписывалась в него. На её территории не проходила гражданская война, на которую так рассчитывала некоторая часть западной элиты в предвкушении большого куша, а потому их место заняли более дееспособные военные блоки, на которых и возлагалась основная ответственность.

Но это было только началом.

Просчитав наперед, что изучение Зоны сулит не просто колоссальные прибыли, а дает реальный шанс получить решающее технологическое превосходство над противником, ключевые игроки на международной арене принялись с невиданной интенсивностью вкладывать в её изучение невероятные деньги. Военно-промышленные комплексы, университеты и лаборатории, создававшие необходимое оборудование, фармацевтические и другие компании — все они кровно заинтересованы в дарах Зоны. В России, в США, в Евросоюзе, в Китае и даже в Японии, которая лишь недавно отошла от землетрясения две тысячи одиннадцатого года, мощнейшие бизнес-структуры лоббировали в своих правительствах и парламентах очередные постановления и поправки, дабы компании вместе с властями занялись еще более активным изучением гигантской аномалии. На фоне всеобщей истерии поначалу как-то не были заметны появляющиеся сообщения о протестах, связанных с изучением Зоны, о множественных случаях самоубийств и призывах остановить её исследования, пока это не погубило всех нас. Но когда призыв к разуму преобладал над параноидальным стремлением получить сверхприбыль? Естественно, вся элита, заинтересованная в более тщательном изучении Зоны глубоко плевала как на все эти выступления, называя их в СМИ очередной провокацией и происками конкурентов.

Расплата настала как всегда неожиданно.

Сначала стали приходить сообщения, будто то одна, то другая экспедиция в ЧАЗ при невыясненных обстоятельствах не возвращалась и даже останков их не находили. Множество военных рейдов, состоящих порой из полутора тысяч человек при поддержке военной техники и новейших средств технической разведки, бесследно пропадали. Причём единственными свидетельствами о них были совершенно бессвязные речи в эфире, где кто-то истошно вопил о каких-то чудовищных тварях, необъяснимых, а оттого жутких явлениях, приводивших к невообразимым смертям, помешательству и даже к случаям массового каннибализма. Естественно, простым обывателям эти подробности не были известны, а на все документы, связанные с дальними рейдами ставился гриф не ниже «совершенно секретно». Очень скоро всем игрокам стало ясно, что вот так, с наскока, тайны Зоны не выведать и они принялись разрабатывать новую тактику. Решено было отказаться от введения крупных военных отрядов, толку от которых оказалось ноль, а убыток огромен, и перешли к действию малых, но очень хорошо подготовленных групп, причем это касалась как силовой составляющей, так и научно-исследовательской. Параллельно внутри оказывалось множество нелегальных элементов, именовавшихся сталкерами, которые иногда образовывали группировки для большей вероятности выживания. Каждая группировка стремилась расширить своё влияние в Зоне — естественное стремление, ведь такой путь давал не только больше шансов выжить, но и приносил большую прибыль. Однако, как заманить к себе новичков-сталкеров, за счёт которых и увеличилась численность и, как следствие, могущество группировки? Для этого нужны были ресурсы и идея, такой себе образ, с которым бы ассоциировалась эта группировка. Вот так и начинали возникать «Долг», «Свобода», «Чистое Небо» и другие, но если с идеей относительно просто, то вот получить достаточно ресурсов — куда сложнее. Естественно, народ, который в самом начале образования Зоны принялся организовывать свои кланы, не мог это сделать без внешней помощи. Точнее мог, но эти группы были нежизнеспособными. Те, кто выжил, имели налаженные каналы поставок оружия, финансов, техсредств и так далее, поэтому главы группировок выходили на контакт с официальными лицами, дабы те подсобили им в обеспечении гарантий безопасности, ну а они в долгу не останутся. Соответственно, когда речь заходила о баснословных суммах, суливших продажи официально запрещенных предметов, то сразу же возникла та самая громадная, тектоническая сила, запускавшая механизм дележа этих ресурсов на наднациональном уровне. Корпорации и политики использовали все рычаги влияния на военных и спецслужбы, чтобы последние не использовали средства уничтожения, но в связи с тем, что мир не черный и белый, а серый, то нашлись и те, кто был против такой кооперации, поэтому применять силу воспрещалось, но лишь частично. Например, ту же базу «Долга» могли стереть с лица Зоны, сбросив на неё высокоточную бомбу, но база стояла. То же самое можно было сказать и о «Свободе», и о других крупных группировках. Поскольку весь процесс заработка стал на конвейер, дававший поистине громадную прибыль, между ключевыми игроками был достигнут негласный консенсус. Например, американцы с НАТО контролировали свободовцев, Россия и ОДКБ — «Долг» и так далее. Ни одна из сторон не имела право атаковать свою или чужую группировку. Правда, имелась одна оговорка: атаке не подвергались только базы и прилегающие к ним районы, а на остальную территорию это правило не распространялось. Были и грязные финты, например, в окрестностях находились подготовленные диверсионные группы, которые истребляли членов неугодной группировки, но этот метод не прижился, ибо оказался в данном случае малоэффективным и затратным. Как бы то ни было, именно благодаря такой договоренности существовали группировки со своими базами, которых не трогали власти.

Таким образом, в Зоне переплетались интересы огромного числа влиятельных сторон, стремящихся ухватить побольше да пожирнее до тех пор, пока конкуренты не сделали это первыми. И старались они найти предметы для вывоза и дальнейшего изучения пуще прежнего, но всё больше за каждый новый артефакт, за каждое новое исследование доводилось платить, причем не только деньгами, а огромным числом жизней. Наверное, уже никто и никогда не сможет подсчитать, сколько человек было загублено здесь, а сколько пополнило список пропавших без вести. Однако со своими тайнами Зона не спешит расставаться, а потому и отчаянных людей в их поиске не становилось меньше. Вот и сейчас, ведомые разными целями, разные лица старались проникнуть внутрь запретной территории, чтобы добыть, разузнать, уничтожить…

Автомат был вновь почищен, смазан и собран. Присоединив к нему коллиматор, Меткий вставил в него новый магазин на тридцать патронов и отложил в сторону, принимаясь за осмотр бронекостюма.

«Итак, что мы имеем? — думал он. — В появлении новой группы частников не было ничего необычного. Они рыскают в этих территориях с упорным постоянством за барыш, который им отваливают заказчики, но вопрос, как узнать их цель пребывания, если нет никакой информации о них? Могут ли наймиты выйти на контакт с какой-либо группировкой? Определенно могут. Для этого надо, первое, установить контакт с кем-то из ее представителей, желательно высокого ранга и убедить его в том, что у них есть нечто, заинтересующее их клан. На эту роль может подойти абсолютно все, начиная от налаживания каналов поставок оружия, и заканчивая информацией о конкурирующих группировках. В принципе, иного пути, кроме как послать хорошо подготовленную группу в Зону для контакта, попросту нет. Исключением может быть условие, при котором заказчик изначально знает кого-то, кто может отослать клану весточку, но и там не дураки сидят, ведь какова гарантия, что сие не провокация или подстава? Тоже вариант, а доверие надо заслужить. Впрочем, посылать в Зону представителей частников только для налаживания связей с группировкой маловероятно, поскольку чаще всего невыгодно. Если в Зоне они появляются, то, скорее всего, эти лица пришли сюда за чем-то конкретным и у них нет времени на взаимодействие с любым кланом, для чего требуется и время, и деньги, следовательно, деньги в квадрате. Кроме того, с кем они найдут контакты? С «Долгом»? Не исключено, но вероятность тоже низка. В этой группировке помимо меня, наверняка, имеются еще агенты и с высокой надёжностью любая попытка контакта будет быстро выявлена. Правда есть вариант того, что Альфа хочет проверить на вшивость кого-то из своих, либо верхушку «Долга». В первом случае, таким образом могут попытаться вычислить, не продался ли их оперативник за тридцать серебряников буржуям или кому еще. Это логично, с учетом того, что агенты не знают ничего друг о друге и в случае, если будут выявлены такие потуги, то уже наверху будут предприниматься меры по их нейтрализации. Во втором же случае в Главразведуправлении стараются выявить некие сепаратные переговоры «Долга» с враждебными службами. Тогда негласный договор может быть нарушен, если сильные мира сего там, за Периметром, узнают, что здесь ведут нечестную игру. В том, варианте, где фигурируют другие группировки, всё становится несколько труднее, ввиду усложнения задачи. Здесь ситуация такова, что даже в случае наличия точных сведений об имевшем место контакте, определить где, с кем и для чего он проходил весьма проблематично. Ведь если даже предположить, будто каждому из агентов дали такое же задание, то воспользоваться плодами трудов друг друга они не смогут. Однако это смогут сделать в Альфе, но с учетом того, что у агентуры будет отсутствовать всякая кооперация, они знают, как много времени может занять проверка версии о контакте. Значит, они изначально считают ее маловероятной, но, очевидно, не исключают полностью. Главным является определение местонахождения группировки, что само по себе не просто, но в случае успеха можно будет делать выводы. Найти их, конечно, трудно, но не невозможно. Вопрос только в том, с чего начинать поиск».

Закончив, осмотр основного костюма, Меткий взялся за «Зарю», которую также предстояло изучить на предмет наличия дефектов, но при этом сталкер не прекращал размышлять. В Зоне как и везде информация является ценным товаром и бывают ситуации, когда ее невозможно купить, а можно только выменять на другую информацию, эквивалентную по своей значимости. Управление, на которое работал Меткий, по мере возможности и необходимости снабжало его и других агентов сведениями на случай, когда им мог понадобиться дополнительный источник заработка в Зоне или для выведывания данных при выполнении ими своих задач. Обязательным и очевидными условиями, при которых информация сообщалась агентам, являлось правильное легендирование. Это означало, что если агент воспользуется ею, то ни у кого в Зоне не должно возникнуть подозрений о том, как он о ней узнал. Пользоваться такими данными агент имел право только в крайних случаях, например, когда с артефактами становилось совсем туго или иными способами выполнить задание не представлялось возможным. Как правило, информация не имела большой ценности для разведки или же, в противном случае, намерено предоставлялась оперативнику, чтобы тот мог с её помощью провернуть определенную комбинацию. Обмен сведениями для агента связан с большим риском, поскольку если он неправильно обоснует их появление у него, то это сразу же вызовет подозрения у лица или группы лиц, с которыми он вышел на контакт. Более того, нужно чётко определить к кому и с какой информацией следует обращаться.

Из того, чем располагал Меткий, имелись данные, благодаря которым он собирался разузнать о частниках, а так же о тех, кто заинтересуется таким предложением и его план сводился к следующему. В Зоне имелась организация, естественно нелегальная, которая отслеживала деятельность наёмников, поскольку сама состояла их них, с той разницей, что её члены хоть и могут работать на кого-то извне, но при этом сохраняют практически полностью свою независимость. Среди сталкеров и остальных нелегалов распространилось название этой организации — Синдикат. Действительно, это было объединение лиц выполняющих разные задачи, весьма профессионально законспирировано, особенно по части точного месторасположения своей штаб-квартиры. В некотором роде, оно представляло собой монополию на весь перечень услуг, которые оказываются заказчикам. И, само собой, конкуренции со стороны пришлых групп кондотьеров они не потерпят, видимо, считая Зону в некотором роде своей вотчиной. Поэтому, если Синдикат вычислял новых частников, то старался с ними разделаться когда их деятельность представляла непосредственную угрозу его интересам. Следовательно, эта нелегальная организация была серьезным источником информации и вопрос заключался в том, как на неё выйти. Для этого предстояло решить несколько задач. В первую очередь, необходимо иметь или знать то, что может заинтересовать парней из Синдиката, во вторую суметь связаться с ними и провести обмен, и, наконец, в третью, суметь выбраться живым и невредимым после встречи с ними. Продумывая выполнение поставленной миссии, у Меткого в голове постепенно созревал план дальнейших действий, для реализации которого ему потребовалось кое-кого найти.

Достав из шкафа аптечку, сталкер вскрыл новую упаковку энтеросорбентов. Эти маленькие микросферические гранулы выводили из организма как образованные радионуклиды, так и радиотоксины, тем самым способствуя профилактике и лечению одновременною. Проглотив три штуки, он сунул упаковку обратно в аптечку и в очередной раз взглянул на свои часы. Времени было половина двенадцатого, и он решил, что пора выдвигаться к складу, дабы успеть занять очередь для восполнения боеприпасов. На сборы ушло немного времени и уже через несколько минут Меткий вышел из жилого сектора, прохаживая мимо скучающих постовых, рассказывавших друг другу о том, как вчера они постреляли мутировавшего зверья.

«И ни одного слова о погибших, — подумал Меткий, — словно и не было вчера потерь. Но они-то были».

Снаружи ощущалось, что температура окружающей среды превышала обычную. Особенно тепло исходило от земли и асфальта, которые будто прогрелись на Солнце в июле месяце, хотя на дворе во всю царствовала осень, а небо как всегда затянуто плотной пеленой туч. Такой эффект возникал после каждого Выброса, когда аномальная энергия накаляла всё вокруг и даже деревья. Они, скрюченные и искореженные, совершенно не походили на своих собратьев вне Зоны и тоже испытывали на себе всю ярость здешней стихии. Со временем им удалось приспособиться переживать катаклизм, что своей необузданной мощью перекраивал аномальную местность, заставляя каждый раз её вздрагивать и изменяться. Судя по тому, что из систем оповещения не доносились предупреждающие возгласы дежурного, то фон на территории базы не превышал допустимую норму, а потому сигнал не высовываться пару дней из своих убежищ не поступал. Портативный дозиметр Меткого также молчал, не издавая типичный треск, когда уровень радиационной активности становился слишком высоким. Мимо него проносился отряд из нескольких «долговцев» во главе с их командиром, направлявшийся в северную часть базы. По-видимому, масштабы вчерашней битвы оказались таковыми, что разгребать её последствия придется ещё не один день и это при том, что сама база, за исключением некоторых мелочей, практически не пострадала, а инфраструктура осталась целой. Зато гору трупов, оставшуюся со вчерашней войны, нужно было срочно убирать, уничтожая в ближайших аномалиях. Помимо этого, имелась острая необходимость оценить, сколько выведено из строя оружия, затрачено патронов и снарядов, взорвано мин, на которых подорвалось множество зверья. Это не говоря о том, что придется заново проводить минирование, а также отчищать ров на участке длиной в пару сотен метров и восстанавливать блокпост. Завернув направо в небольшой проулок, Меткий вышел по нему ко входу в старую фабрику, переоборудованную под склад. Будучи когда-то, впечатляющим сооружением, теперь оно, с облезлой штукатуркой и кое-где обвалившейся стеной, представляло собой весьма печальное зрелище. Её окна были полностью выбиты, а вместо них встроены перекрытия, сделанные из нескольких слоёв железных листов для защиты от воздействия Выброса, поскольку в верхних этажах также находились помещения для ночлега вольных бродяг. Сам же арсенал умещался в подвале, на значительной глубине под землёй. Доступ в него был только для членов «Долга» и попасть в него можно через единственный вход, который не пересекался со входом для сталкеров, а на его охрану выставляли самых проверенных людей, ведь значение склада трудно переоценить. Народу перед ним собралось достаточно много и над площадкой около него стоял шум разговоров, где каждый сталкер что-то обсуждал и о чем-то спорил. Среди них Меткий заметил Косматого с Вандалом, которые активно полемизировали с высоким долговцем, пытаясь ему втолковать про обещанные им компенсации.

— Послушай меня, старлей! — негодовал Косматый. — Я вчера не ради забавы свои последние пять гранат израсходовал на этих бестий, кстати, защищая твою базу! И нечего мне здесь втюхивать, будто у тебя приказ выдавать не больше двух гранат на рыло! Я не рожаю эргэдехи и всё остальное, а зарабатываю на них своим потом и кровью, ты меня понял?!

Однако слова матерого сталкера не произвели никакого впечатления на долговязого и не известно, чем бы всё это кончилось, не подойди к ним офицер группировки.

— Что, Косматый, опять возмущаешь спокойствие? — сказал он, через защитную маску.

— Да какое тут спокойствие, когда не возвращают тебе положенное? При том, что ты из кожи вон лезешь, чтобы помочь вам в обороне базы! — возмущался сталкер.

— Точно, мне скоро в рейд, а больше половины своих патронов я потратил вчера на отстрел мутантов! — согласился с ним кто-то из толпы.

— Правильно, пускай не жлобятся, а то я хрен когда ещё на свой пост заступлю! — поддержал его другой.

Видя, что обстановка несколько накаляется офицер отошёл в сторону и, судя по всему, связался с начальством, после чего утвердительно кивая головой, произнес в рацию «будет сделано». Затем долговец махнул одному из бойцов группировки и тот быстро спустился вниз. Тут Меткий подошел к остальным сталкерам, стараясь разобраться, в чем же дело.

— Здоров, бродяга! — крикнул ему Косматый.

— И тебе не болеть, сталкер, — отозвался Меткий. — Что, обирают честных ходоков?

— Во-во, обирают. Мы тут, понимаешь, вместе с ними наравне базу отстаивали, а они не хотят нам даже вшивых гранат дать!

Его массивная фигура, облаченная в бронекостюм КРЗ-7 смотрелась еще внушительнее, чем обычно. Словно монумент он возвышался над пятью вооруженными бойцами «Долга», охранявших склад от разного рода посягательств и его грозный вид производил на них впечатление. Чтобы несколько разрядить обстановку, Меткий решил спросить у Косматого на счет вчерашнего Гона.

— Слушай, а как у вас прошла оборона своего сектора?

— У нас? — переключился на Меткого здоровяк. — Да не особо, в основном кабаны да плоти ломились как ошпаренные, да пару раз чернобыльские псы пробивались — сам знаешь, у нас там высота всего метра три, а этого бывает мало для защиты от этих прыгучих скотин. А один так вообще сиганул на тушу убитого нами кабана, а с неё к нам на крышу, затем подбежал и впился мне в ногу! — Ветеран показал голень правой ноги, где на бронекостюме остались глубокие следы от зубов зверя. — Благо материя особо прочная, да Вандал оказался рядом и пришил гадину раньше, чем она смогла бы мне откусить ногу.

Он по-дружески похлопал по плечу молчаливого сталкера, которому, с виду, было всё равно, что его вот таким образом поблагодарили.

— Ну а ты как? Слышал о Стешенко… Жаль его, хороший был мужик.

При упоминании сержанта, у Меткого что-то внутри скрутило, защемило, уж больно часто стали погибать знакомые ему люди, с которыми приходилось не раз в передрягах бывать, отстреливаясь от мародеров, убегая из логова карликов в подземелье заброшенного завода…

— Мне тоже, — тихо ответил Меткий.

— Мда, досталось вчера…. всем досталось, — мрачно подытожил ветеран Зоны.

В этот момент из подвала донеслись тяжёлые шаги армейских сапог и на площадку стали подниматься по двое бойцов «Долга» с цинковым ящиком в руках. За ними пришли еще двое и, поставив на землю долгожданные ящики с боеприпасами, пошли вниз за другими. Появление вызвало одобрительные возгласы и теперь человек двадцать стали с нетерпением ждать, когда разрешат восполнить свои потери в патронах и остальном, ведь никому не хотелось торчать здесь слишком долго, и каждый желал отправится по своим делам как можно скорей.

— Эй вы, расступитесь! — крикнул тот самый долговский офицер. — Подходить будете по двое в порядке живой очереди.

Нехотя все организовали подобие колонны с непременными спорами о том, кто же пришел раньше к складу и, стало быть, должен первым забрать причитаемое. Расставив в ряд ящики, долговцы стали поочередно подпускать сталкеров, которые, понабрав с собой пустых магазинов, бойко принялись их заполнять. Меткий стоял пятым в очереди вместе еще с одним сталкером, которого он раньше не замечал, а перед ним, закрывая обзор широченной спиной, ждал Косматый.

— Видал, какую вчера химеру завалили? — спросил он Меткого через плечо.

— Да, — ответил сталкер, вспомнив огромного зверя, что первым побежал на базу. — Такой я еще в жизни не видел.

— Это еще ерунда, мы вот с утра вышли на северную строну глянуть, как там дела обстоят, и смотрим, десятеро еле тянут эту махину в аномалию, которая находилась за минным заграждением. Ну, так вот подошли мы к ним, мол, разузнать, габариты зверюги.

— И как? — не без интереса спросил Меткий.

— Представь себе, туша весила килограммов семьсот. По крайней мере, так заявили уборщики.

— Нехило. Выходит она раза в полтора больше своих сородичей.

— Ага.

Медленно, но верно очередь добралась и до них. Сперва, Косматый, набрав патронов и гранат, столько, сколько ему было положено, вместе с Вандалом отправились в Бар, маякнув Меткому, чтобы тот подходил, если будет желание. Сталкер в ответ утвердительно кивнул головой, вставляя патроны в свой магазин, будучи полностью поглощенным своими размышлениями. Предстояло найти того, кто мог бы свести его с представителями Синдиката. Такой человек имелся, но информацию кому попало, он не продавал и не обменивался, а значит нужно чем-то заинтересовать его, втереться в доверие, так сказать. Интересен был и тот факт, что услугами этого деятеля Меткий никогда не пользовался, поскольку старался получать сведения сам. Кроме того, контакты с ним, особенно многократные могли привести к ненужному вниманию, из-за риска образования утечки о целях его расспросов. Такой человек должен быть связан с заказчиками и как минимум те должны ему доверять, поскольку очень часто нужны такие люди, которые могут разузнать необходимые данные, коль сугубо техническими средствами этого не добиться. Одним из таких деятелей был Вольт — личность скрытная и практически незнакомая для Меткого. О нём сталкер узнал от одного пленного свободовца, которого уже не было в живых, но перед смертью (а точнее ликвидацией) тот много чего поведал о своих связях. Среди них был один информатор, к услугам которого прибегают некоторые здешние торговцы, особенно когда дело касается поиска контактов. Берёт он немало, но и достоверность полученных от него сведений ни разу не вызвала сомнений. Видимо, эта личность сильно заботится о своей репутации, что в его работе особенно важно, ведь если просекут, будто он сливает туфту, то кроме хорошего мнения о себе он может лишиться и жизни, причем весьма нецивилизованным способом. Выходило, он сам имеет немалое количество осведомителей, которые и снабжают его информацией, видимо, из разных источников. Естественно, для всех не посвященных он был лишь очередным бродягой со средним доходом, в связи с чем прийти к нему и сказать: «Мне нужно, чтобы ты связался с Синдикатом» — не выйдет. Его надо убедить, будто он свой, а обратиться к нему посоветовали надежные люди. Само собой информатор должен будет насторожиться, поскольку узнает, что о нём поведал мёртвый свободовец под кличкой Ветер еще до своей кончины. Хотя не факт, что Вольт знал о его смерти, если не связывался с ним достаточно долгое время. Конечно же, о той детали, где говорилось о необходимости прострелить голову и уничтожении его трупа в мясорубке — придется умолчать по очевидным причинам, но перед смертью люди, в надежде на спасение или милосердие, часто рассказывают очень много интересных вещей. Однако ни спасения, ни милосердия этот предатель не заслуживал, но вот сообщить много ценной информации успел, в том числе, где и при каких обстоятельствах он вышел на Вольта. Осталось продумать толковую легенду, сумев грамотно её донести до информатора, чтобы он ничего не заподозрил и согласился на посредничество между Метким и Синдикатом. В положительном исходе сего предприятия важную роль должна была сыграть оплата его услуг. Плюс главное: у Меткого имелся номер КПК Вольта и был смысл с ним связаться именно таким способом. Если же окажется, что номер был изменён, то тогда предстояло совершить относительно небольшой бросок на запад, в сторону недавно образованного пристанища сталкеров-одиночек. Для этого они приспособили подземный туннель, по которому, как оказалось, некогда проходили пути для спецпоездов, имевших, вероятно, военное значение. Из того, о чем поведал Ветер, перед тем, как его мозги вылетели из головы, информатора он нашел именно там, а значит и Меткому будет туда дорога, в случае, если вариант с КПК не пройдёт.

Наконец, магазины для автомата оказались заполненными и теперь сталкер покидал место раздачи уверенным шагом, отправляясь назад к себе, в жилой сектор. Там он провел ревизию своих пожитков, точно узнав, чего у него имелось в достатке, а чего ему не хватало. Перед тем, как отправить сообщение Вольту, сталкер занялся таким священным делом как трапеза. С помощью портативного разогревателя, Меткий приготовил нехитрую пищу, входившую в состав армейского сухпайка, доставкой которого занимался Бармен. Вообще питание в Зоне, как и поиск чистой воды — тема отдельная. Когда по каким-то причинам наступали длительные перебои с их поставкой (как бывало не раз) наступал действительно серьёзный повод для беспокойства. Само собой, в любой группировке имелись склады, в которых хранились неприкосновенные запасы продовольствия и воды, но они не были бесконечны и даже если всем выдавать паёк как в блокадном Ленинграде, то всё равно надолго запасов не хватит. И вот тогда хоть фонящие корешки жуй, хоть мутантов отстреливай. Однако протянуть на охоте и собирательстве особо не выйдет, поскольку в первом случае найти съедобную растительность весьма проблематично, а вылавливать кабанов-мутантов и остальных кандидатов на звание главного блюда дело весьма хлопотное. Плюс ко всему это аномальное зверьё само питается другой живностью и, естественно, вместе с ней поглощает значительное количество радиоактивных частиц. Зона-Мать наделила их способностью повышенной устойчивости к сильному радиационному загрязнению, а предельная допустимая доза у мутантов значительно выше, чем у человека. По этой причине потребление их в пищу приводит к возникновению лучевой болезни, которая навсегда отобьёт желание вообще что-либо есть. Благо за последние несколько лет лишь однажды база и, скорее всего, вся Зона, оказалась в изоляции из-за разразившейся Бури. Это явление появилось относительно недавно, не более полутора лет назад, когда со спутников начали фиксировать подозрительные атмосферные новообразования над территорией Зоны, доселе еще никогда не наблюдавшиеся. Меткому Альфа на его КПК сливала оперативную информацию о каких-либо изменениях в Зоне, которые удавалось засечь, поэтому и осведомлен он был лучше, чем абсолютное большинство остальных нелегалов. Именно благодаря этому, он узнал, что анализ болометрических характеристик Бури выявил аномальное распределение температур на воздушных массах. Причина возникновения явления не известна до сих пор, хотя поговаривали, будто она как-то связана с Выбросами, но отсутствие всякой корреляции между этими событиями делало данное предположение несостоятельным. Однако отмечалось, что как результат над Зоной образовывалось несколько атмосферных фронтов с разными температурами, начавшими сталкиваться между собой, вследствие чего стали появляться огромные смерчи, а по Зоне пронесся мощный ураган, разрушивший много заброшенных построек.

Вот тогда и началась свистопляска.

Добраться в Зону можно либо наземным способом, либо по воздуху, но разбушевавшаяся стихия свела любые подобные попытки на нет. Поскольку использовать наземный транспорт практически невозможно, лишь за редким исключением на территориях не дальше одного километра от Периметра, то тащить товар приходилось, что называется, на горбу. А в тех условиях, которые возникли с рождением Бури, это оказалось просто нереальным. Даже военные формирования, патрулировавшие границу Зоны, не могли ничего поделать, так как действие урагана распространялось и на десятки километров за её пределы. Плюс ко всему каналы поставок были полностью нелегальными; в более-менее нормальных условиях (если таковыми их вообще можно назвать здесь) сей процесс был весьма затруднителен, то что уж говорить, когда появлялись столь серьезные осложняющие обстоятельства? Длилась вся «веселуха» две с половиной недели и, как оказалось, запасов в хранилищах хватило лишь на половину этого срока. Все остальное время проходило во вспышках насилия и грабежа, число случаев которых сразу подскочило процентов на триста. И хотя их можно упрекнуть в разбое и даже обвинить в том, что это аморально и преступно, но так мог сказать лишь человек никогда не бывавший в Зоне и не знавший настоящего голода, который буквально сводит с ума и ведёт к длинной и мучительной смерти. Меткий помнил те дни, когда на базе титаническими усилиями долговцев и добровольцев из бродяг организовали порядок и дисциплину, но однажды настал момент, когда всё могло закончится бойней, в которой обезумевшие от отчаяния сталкеры могли организовать штурм склада и добраться до хоть и скудных, но заветных припасов. Практически у всех схроны либо опустели, либо дойти к ним не представлялось возможным из-за хаоса воцарившегося в Зоне. Одним из первых, кто стал на защиту склада, оказался Меткий, который сам мучался от постоянного желания наесться, преследовавшего его и других, не отпуская и не ослабляя ни на секунду своего хвата, а наоборот, усиливаясь, привнося в голову ну очень сумрачные мысли. Первый выстрел прозвучал, когда один из сталкеров ринулся с ножом, который спрятал в костюме, (с огнестрельным оружием и гранатами всем, кто не входил в состав «Долга» и не состоял добровольцем по содействию безопасности базы, подходить к сладу строго воспрещалось) и бросился с ним на одного из бойцов «Долга». Пистолетная пуля со сверхзвуковой скоростью оборвала жизнь неудавшегося покушателя. Дальше события могли развиваться только по одному из двух путей: либо ситуация выйдет из-под контроля, что в Зоне равносильно самоубийству, либо она будет взята под контроль самыми решительными действиями. Выбор был сделан в пользу второго варианта. Паникёров и мародёров расстреливали на месте, не давая росткам беспредела ни единого шанса на то, чтобы вырасти и уничтожить всех и вся. Лиц, уличенных в разбойных нападениях и людоедстве ждала еще более незавидная судьба: их безоружными выгоняли в разгар Бури или просто всех собирали в запертую комнату и давали только воду. Догадаться, что происходило в её стенах не сложно и Меткий лично убедился во всей суровости такого наказания, когда по прошествии трёх суток, двери в комнату открывали и представлялась поистине жутка картина. В живых осталось только двое, сидевших в полной темноте по разным углам, а между ними лежали трое убитых с разорванной верхней одеждой и чудовищными ранами, со следами человеческих зубов на плоти… У двоих живых руки и лица были вымазаны кровью, а выражение глаз говорило о пребывании в сильнейшем шоке, из которого им уже не выйти никогда. Жестоко? Да. Но зато действенно и показав остальным потенциальным бунтовщикам, чего им стоит ожидать в случае дальнейшей эскалации конфликта, сразу же число случаев разбоя уменьшилось в разы. Отказывались угомониться только полные отморозки, чья уродливая сущность вылезла сразу же, как только они оказались в абсолютно экстремальной ситуации. Дело с ними закончилось длительной перестрелкой, в которой долговцы и остальные нормальные стралкеры одержали верх ценой четырёх убитых и семерых раненых человек. С горем пополам база дотянула до окончания Бури и сей момент был встречен местными трудягами Зоны не менее радостно, чем День Победы в сорок пятом году. По некоторой информации, поступавшей от других группировок и бродяг ситуация в целом была схожа с той, которая сложилась на базе «Долга». Кое-где в буквальном смысле вымерло до половины группировок, а число погибших одиночек вообще не поддаётся подсчётам.

События тех дней научили многому и теперь запасы продовольствия увеличили, а организация безопасности склада была качественно улучшена. Вот уж действительно, опыт сын ошибок трудных.

Выудив аккуратно нарезанным хлебцом остатки говядины из консервы, Меткий отправил их в рот, после чего с помощью кофе запил все это дело. Мусор, собранный в небольшой пакет, сталкер отложил в угол. Теперь нужно отправить со своего КПК сообщение Вольту, и в случае, если он отзовется, то в общении с ним следовало проявить большую осторожность, чтобы заслужить доверие. Минутой позже Меткий набрал текст следующего содержания:

  «Нужно встретиться с охотниками на крупную дичь. Нынче толковых охотников трудно найти, но слышал, есть лесник, знающий таких».

Необходимо обладать хотя бы малой толикой воображения и мозгов, чтобы догадаться, о чем идет речь в сообщении, но только если оно адресовано нужному человеку. Даже если такая весть будет перехвачена третьей стороной, никто не поймет истинный смысл строк, поскольку переписка действительно могла идти об охоте на мутантов, которой частенько промышляли здешние аборигены. Вольт же должен сразу понять, в чем истинная суть полученного сообщения. Естественно, это его насторожит, поскольку, скорее всего, данный номер знают его информаторы, в число которых несомненно входил и покойный свободовец, однако и заинтересует. Расчёт Меткого был прост и он рассудил следующим образом. Вольт не мог знать, имел ли представление отправитель о его точном местонахождении, о его лице или об иных данных, но обязательно предположит, что за ним может вестись наблюдение, а попытка выйти на контакт есть не что иное, как метод выманить его и схватить. С другой стороны, отправитель знал номер и, следовательно, тот, кто ему его дал, сделал это по доброй воле. Таким человеком мог быть лишь один из его информаторов, поскольку никто другой, вероятно, не мог знать номер. Почему добровольно? А иначе быть не могло, ибо наверняка у этой компании имелись специальные коды на все случаи жизни. К примеру, если кого-то поймают в плен и тогда, находясь под контролем врага, пленный мог отослать требуемое послание в заранее продуманной форме, благодаря которой адресат обязательно догадается о подставе. Вольт задумается, почему по неизвестной ему причине, информатор назвал номер кому-то со стороны. Скорее всего, его вывод должен будет основываться на предположении о доверии информатора к отправителю, ведь если информатора убрали, то как ликвидатор узнал, что тот добывал сведения для Вольта? Ни в КПК информатора, ни где-либо еще такого не могло быть записано, а вероятность взболтнуть кому-то о своих связях Вольт с большой долей уверенности посчитает слишком несущественной, чтобы оказаться правдой, хоть и полностью не исключит её. Отсюда последует вывод: отправитель хорошо знал информатора, ведь только так последний мог дать этот номер. Не понятно, как Вольт находил себе осведомителей: либо он их сам отбирал после долгого изучения, либо их набор возлагался на подопечных, если новичок вызывал доверие, но здесь без риска наверняка не обходилось. В случае провала подобной попытки пришлось бы применить более радикальные методы добычи информации, чего Меткому крайне не хотелось, поскольку устранение связного, которым для Синдиката был Вольт, в конечном итоге не сулило ничего кроме проблем. Поэтому оставалось ждать ответа, если он будет.

По прошествии получаса, когда сталкер решил было, что дело не сдвинется с точки, КПК требовательно завибрировал. Взяв его со стола, он глазами пробежал по единственному вопросу:

- А кто вам сказал, что такой лесник есть?

«Разумно». Меткий сразу же написал ответ.

- Мне ветер нашептал.

Слово «ветер» он нарочито написал с маленькой буквы, чтобы не сразу стало ясно, о ком он пишет. Прошла минута, прежде чем Вольт, или кто-то от его имени, прислал следующее:

- И сколько длится затишье?

«Хм… затишье? Безветрие! Ага, наш знакомый хочет узнать, как долго не было Ветра, то есть когда он его видел в последний раз»

- Полтора месяца. — Send message. Очередной ответ пришел достаточно скоро.

- Давно. Но почему ветер нашептал тебе и как связаться с лесником, а не сам поведал ему о твоей просьбе?

- Он мне доверял. Два года были знакомы и не раз вместе по Зоне… летали.

Ложь не есть хорошо, но когда только так можно достичь цели, то моральный аспект — особенно здесь — отпадает сам собой. По-крайней мере с чужими.

- При Лукаше? — задал новый вопрос Вольф.

Стало понятно, что идет полноценная проверка. Лукаш — один из главарей «Свободы», на самом деле погиб еще года три назад, когда одна из конкурирующих групп (но не «Долг» — это Меткий точно знал) разведала маршрут отряда группировки и сумела организовать против неё засаду.

- Нет, позже, когда во всю правил Смит, — отправил Меткий.

«Слишком просто,  — подумал сталкер, — достаточно много народу знает, когда откинулся Лукаш. Должны последовать ещё вопросы, но уже сложней»

- И как же звать такого знатока фауны?

- Имя моё вам ничего не даст, а мой друг был не из говорливых и от него вы вряд ли могли его узнать.

«Во всяком случае, в досье о нём писалось как о замкнутом человеке» — подумал Меткий и нажал в нужную часть экрана.

- Твой друг высокого роста, со светло-русыми волосами и басовитым голосом? — пришел новый вопрос от собеседника.

«Вот это интересней» . Впрочем, Меткого таким способом не запутать, ведь рассмотреть и выслушать Ветра ему довелось вплотную и он, хорошо помнил приметы покойника.

- Нет, он среднего роста, да, со светло-русыми волосами, но с высоким тенором вместо баса. К тому же заметно картавил.

Секунд двадцать длилась пауза. 

- Как наш знакомый торговец любит говорить?

«Это пароль и на него нужно дать ответ. Теперь главное, чтобы сработало. Ветер хоть и дал ответ на него, но какова гарантия, что он был верным?»

 Правда вся остальная информация, полученная от него, подтвердилась, а в до смерти перепуганном состоянии свободовец соврать, конечно же мог, но Меткий был на девяносто девять процентов уверен в правдивости свободовца.

Сталкер медленно и осторожно, словно боясь за сенсорную клавиатуру, набрал текст с ответом и, перепроверив его, отправил адресату.

- Хабара не много, но ценой за него не будешь обделён.

Долгая пауза. Меткий в ожидании тыльной стороной ладони вытер у себя на лбу пот, проступивший мелкими каплями. От полученного ответа или отсутствия такового многое решалось и, отложив на столе КПК, сталкер прошел пару кругов по своей «комнате».

«Неужели не тот? Нет, маловероятно. Остальное-то всё верно сказал, значит, он думает, перепроверяет. И теперь однозначно изменит пароль».

Наконец, последовал ответ. Посмотрев на стол, Меткий тихой поступью подошёл и взял свой портативный компьютер. Открыв сообщение, сталкер прочел:

- Что сказать охотникам?

«Хвала Зоне. Значит купился, правда и это не стопроцентно. А что если ловушка? Не-е-т. Он свяжется с кем-то из Синдиката и опишет в деталях наш разговор, а тогда, возможно, мне удастся встретиться с представителем наёмников. Вольт понимает, что если они согласятся, то по-сути, ему ничего угрожать не может, ведь он лишь свяжет меня с ними».

  Я знаю, где обитает одно парнокопытное животное. В Зоне его представители встречаются не так уж и редко, но данная особь отличается большой дерзостью и чрезвычайно буйным нравом. Порой его агрессия выплескивается через край и тогда оно нападает даже на тех, кто может стать причиной гибели обладателя столь необузданной энергии. Основанием для подобного поведения может послужить и защита собственной территории от чужаков, а то и просто стремление им показать свою мощь. Сдаётся мне, охотникам сей зверь знаком и, быть может, они даже пересекались с ним однажды.

Текст был отослан и теперь Меткий ждал реакции на такой месседж, надеясь, что его правильно поймут. Пока есть время, надо было продумать план на случай, если Синдикат заинтересуется предложением сталкера, ведь тогда придётся найти себе страховку, поскольку тамошние заправилы могут решить избавится от него, как от нежелательного свидетеля. Такое более чем вероятно, ибо всякая возможность утечки данных о своем расположении и, как следствие, попытка их расконспирации должна пресекаться на корню любым путём. Но и у сего интернационального сообщества (в этом не приходилось сомневаться) имелись некоторые правила, которые они не нарушат, поскольку репутация для них важна не меньше, чем прибыль. Собственно, в данном аспекте эти дельцы ничем не отличались от остального бизнеса и собственное имя, равно как и вопросы профессиональной этики, для этих парней значили не меньше, чем выполнение контракта. Вопрос заключался в том, как сделать, чтобы они не решили поступиться своими правилами и не дать им для этого повода своей беспомощностью. В связи с этим Меткому стоило иметь в рукаве еще один козырь в партии, которую предстояло сыграть, хотя не стоило забегать вперед: не факт, что Синдикат отзовется.

* * *

Сообщение пришло раньше, чем Меткий предполагал. Его отправили с КПК Вольта и содержало всего лишь несколько строк:

«Приходите сегодня, пароль — название животного, на которого ведется охота. Время и координаты прилагаются».

Это люди Синдиката. Теперь сталкер был уверен в их заинтересованности его посланием. И пароль-ответ выбран грамотно: поскольку переписка шла по незащищенному каналу, то следовало исключить возможность прознать о кодовых словах посторонними лицами. Кроме того, к указанному времени следовало прибавить количество букв, из которых состоит названия зверя, а затем это число прибавить к обоим координатам. В названии имелось пять букв и, сложив их с числом времени, выходило, что встреча назначалась на семнадцать часов сего дня. Добавив число «пять» к каждой из координат, Меткий ввёл полученные цифры в свой КПК и на электронной карте отобразилась точка, в которую ему предстояло прийти на встречу. Конечная цель находилось строго на востоке приблизительно в полукилометре от пункта захоронения радиоактивных отходов «Буряковка». Не сказать, что близко, но за оставшееся время добраться вполне реально. Меткий удалил сообщение и начал готовиться к выходу в путь, в конце которого его могло ожидать всё что угодно. Он уже знал, какую страховку обеспечит себе на случай, если наёмники захотят сыграть нечестно и не видел причин, по которым стоило бы скрывать собственные связи с некоторыми людьми из «Долга». Собственно, наличие последней и могло обеспечить ему если не гарантию безопасности, то, как минимум давала козырь против Синдиката, коль он решит избавиться от сталкера. К месту встречи нужно пройти чуть больше пяти километров от базы, а потому времени необходимо выделить не менее двух часов, с учетом возможных обстоятельств, изрядно осложняющих путь. По опыту Меткому было известно, что так или иначе, но всегда необходим запас времени, поскольку практически каждый раз маршрут шёл не по плану и лучше переждать немного, если придёшь в назначенное место раньше, чем попросту не успеть.

Не без усилий надев на себя свой спецкостюм, Меткий решил не брать с собой много боеприпасов — не больше четырёх магазинов для автомата, пары обойм и двух гранат. Еды и воды он взял на дневной поход, но при надобности это количество можно растянуть и на пару суток. Кроме того, в рюкзак ходок забросил пачку сорбентов, аптечку, предварительно просмотрев её содержимое, и еще два запасных «рога». Таким образом, общий вес груза на спине составил не более семи килограмм, включая и два с половиной литра воды в специальном резервуаре, а это означало, что идти будет куда легче, чем в дальние рейды. В потайном отсеке шкафа, специально оборудованном и замаскированном в полу его второй секции, Меткий положил свой КПК и вместо него взял запасной. Он выглядел точно также как и первый, но с той разницей, что в этом отсутствовал передатчик и разного рода навароты. Ведь не идти же на встречу с такой техникой; её однозначно будут проверять и нельзя допустить, чтобы эту аппаратуру выявили люди Синдиката. Снова перепроверив снаряжение, сталкер убедился в его исправности и вышел из жилого сектора. Снаружи он увидел целую толпу, что-то оживленно обсуждавшую с одним из бродяг. Посмотрев на часы в КПК, Меткий удостоверился в наличии некоторого запаса времени и решил разузнать причину заинтересованности к персоне одного бродяги. Подойдя чуть ближе, удалось разглядеть того, с кем говорили два десятка столпившихся сталкеров. Это был Бахус — местный рекордсмен, как по количеству выпитого алкоголя, так и по разнообразию, которое он проявляет, не брезгуя практически ничем, что опьяняло. Невысокий, но крепкий мужичёк прославился на всю базу за свое умение напиваться до состояния, когда его от мертвеца можно отличить только хорошо постаравшись. У некоторых местных аксакалов даже имелся знатный способ развлечься, когда нажравшегося в хлам Бахуса переносили в подвал Бара, где складировали всякую нужную мелочёвку. Один из ветеранов научился определять, когда местный алконавт начинал приходить в себя и в этот момент его запирали в подвале и уходили, словно ничего не произошло. Тем временем другие вешали лапшу на уши новоприбывшим, особенно тем, кто был помоложе, дескать, здесь порядки суровые и те, кто ведут себя некультурно, имеют все шансы стать кормом для местной живности, но до того момента их тела сносят в подвал в здешнем Баре. Естественно, новички впитывавшие как губка всю информацию, развесили уши и велись на эту чушь, едва ли не конспектируя. Улучив нужный момент, когда сказанное производило на молодых наибольшее впечатление, одному из них предлагали самому проверить, так сказать, удостоверится в правдивости их слов. Мол, намедни застрелили одного хмыря, который шибко валыной своей размахивал и даже самому Бармену угрожал. Тот, само собой, соглашался и шёл за ветераном, который уже предвкушал скорую потеху. Подведя новичка к двери подвала, он со всей серьёзностью, на которую в тот момент был способен, объяснял молодому, мол, там внутри темно, лампочка перегорела, а новую вкрутить еще не успели, фонарик забыли, поэтому видимость не ахти. Естественно, первого впускали новичка и как только тот делал пару шагов, дверь за ним закрывалась. В этом момент подбегал еще кто-нибудь из ветеранов и вдвоем с разводившим начинали держать дверь и только потом сбегалась вся местная кагала. Главное в этот момент было не ржать и вообще не произносить ни единого звука. Новичок осознав, что его заперли, принимался, что есть дури ломиться на выход, но снаружи её, как правило, держали два амбала (частенько на эту роль вызывался Косматый). Тяжело представить себе, что испытывает салага, наслышавшись про ужасы Зоны, нравы некоторых местных обитателей и тут же оказаться внутри наедине с покойником. Но это были цветочки, по сравнению с пробуждением Бахуса, когда он принимался издавать такие звуки, рядом с которыми мычания киношных зомби звучали соловьиным пением. Запертый, молодой с ужасом осознавал, что его оставили наедине с местным мутантом. Отбиваться нечем — оружие забрали при входе — и тогда неопытный сталкер начинал с удвоенной силой щемиться в дверь, при этом крича на всю Ивановскую: «Выпустите меня, суки!!!». В сей момент злой и ничего не соображающий Бахус, принимался материться на чем свет стоял, при этом его голос по «благозвучию» напоминал нечто среднее между звуком работающего экскаватора и рычанием тасманского дьявола. Само собой вопли матерящегося мутанта могли вывести из состояния равновесия даже шаолиньского монаха в момент медитации, то что уж говорить про совершенно обалдевшего новичка. После прихода в сознание, Бахус, стараясь подняться на ноги, пару раз падал, цепляясь, а где ломая несколько полок. Издав своё неизменное «поубиваю гадов», он брался искать выход. Тогда полумертвый от страха салага начинал визжать, порой переходя на ультразвук с просьбами выпустить его и на счет «три» двое, подпиравших спинами дверь, резко отпрыгивали в стороны и запертый человек буквально вылетал из подвала. А снаружи раздавалось дикое ржание столпотворения бродяг, которым сия потеха становилась поводом для обсуждения еще на ближайшие две недели. Бедняга, побледневший, а иной раз и обмочившийся, неуклюже поднимался на ноги и шатающейся походкой, быстро смывался с глаз долой. Публика же не могла остановить истерический смех еще целый час, особенно после того, как наружу выбирался Бахус, называя всех не иначе как сволочами и выпрашивая себе на опохмел. Ну а разве можно отказать такому человеку?

Однако сейчас любитель (хотя какой там любитель — профессионал!) смочить горло был как никогда серьёзен и сначала Меткий его даже не узнал. Однако, присмотревшись, он убедился в личности сталкера.

— А ну харэ вопить! — рявкнул кто-то и вся братия дружно умолкла. — Говори ещё раз, только внятно и последовательно, что ты видел?

На Бахусе маска была снята и вряд ли человек со стороны, глядя на его немного смуглое лицо, сказал бы, что тот пил до посинения. Мужик как мужик, лет под сорок, с глубоко посаженными глазами и крупным прямым носом — ничего примечательного, а сколько историй с ним было просто не сосчитать.

— Так вот, говорю ж, хреновина с неба грохнулась — как пить дать! — клялся Бахус, которого частенько передразнивали Бухасом от слова «бухать», показывая пальцем куда-то на север.

— Народ, да кого вы слушаете? — выкрикнул какой-то бродяга сбоку. — Он же опять нажрался до поросячьего визга, вот и померещилась всякая падающая хренотень!

— Слышь ты, муфлон в берцах, сейчас сам поросячьим визгом вопить начнёшь! — огрызнулся коренастый Бахус.

— Да позатыкайтесь вы все! — гаркнул рослый сталкер, которого Меткий знал под прозвищем Голем. — Что дальше-то было?

— Что — дальше? Дальше я проследил, куда ента штуковина падает, да та как рванёт, аж до меня грохот дошел. Тут сообщение пришло о Выбросе через час. Ежу понятно, я за час до базы добраться не успею, да еще где-то поблизости чернобыльский пёс завыл, что б его… Благо недалеко от того места были заброшенные коммуникации, я в них сумел укрыться.

— Хм… Рванула говоришь? — задумавшись, произнес Голем. Бахус утвердительно затряс головой. — Эй, бродяги, а ежели это вертолёт залетел к нам в гости?

— Транспортник? А что, может быть! — подхватил кто-то сзади.

— Какой еще транспортник? — недоуменно спросил другой.

— Ты что, совсем отупел от самопальной водяры? Вертолёт это такой, на нем еще разным группировкам доставляют контейнеры с оружием и продовольствием в место, где аномалий практически нет.

Разговор подхватили ещё несколько человек и снова всё слилось в один шумный базар. Но Голем, подняв руку, остановил шумиху и продолжил свою речь.

— Если это так, то есть шанс, что был сбит военно-транспортный вертолёт или самолёт, на котором вполне могли перевозить груз для одной из группировок. Значит, на нём может находится оружие, оборудование и много прочего. Нам не известны обстоятельства, почему этот аппарат упал, был ли он сбит, имелась ли у него техническая неисправность или в этом виновата Зона. Однако если там никто не выжил, а груз остался хотя бы частично невредим, то есть смысл организовать поисковую операцию на место крушения. Сейчас время такое… в общем, если там имеется, чем поживиться, значит, нам туда дорога.

— Верно, — неуверенно поддержал Голема сталкер в черной защитной маске и дальше, понизив голос, добавил: — Тут кое-кто шепнул, вроде бы и долговцы отправляют разведывательный отряд вглубь Зоны. Уж ни к этой ли павшей «птичке» они собрались?

- Возможно. Так как поступим? — еще раз спросил Голем.

— Да, нужно организовать вылаз! — стали активно поддерживать его бродяги-одиночки.

- Тогда ты, Фокс, — указал великан на крепкого вида сталкера, в серьезной спецухе «Панцирь-3М» с функцией маскировки, — быра организуй набор добровольцев, а я свяжусь с нашими, авось кто еще видел место падения объекта. Бахус ты с нами? — вопрос больше напоминал утверждение, но знаток крепких напитков без всяких раздумий согласился выдвинуться вместе с остальными.

Поняв, что больше здесь делать нечего, Меткий отошел от толпы и отправил Косматому сообщение, в котором кратко обрисовал ситуацию и посоветовал, если имеется желание, вместе с Вандалом пойти записаться в добровольцы, пока есть место. На пришедший вопрос Косматого, отчего Меткий сам не пойдет, тот ответил, на ходу выдумав предлог, мол, возле одного села, о котором ветеран и сам знал, после Выброса могут артефакты толковые быть. Аномалии в этот момент заряжены на все сто и «дары» от них должны быть достойными. Однако, как и предполагал Меткий, хитрый ветеран решил выбрать поход с остальными, поскольку там народу больше, а значит и шансы выжить соответственно выше. При этом упрекнуть Косматого в трусости или малодушии никак нельзя, ведь он именно потому стал ветераном, что рисковал только наверняка, либо когда деваться некуда, но своих выручал всегда.

Меткий в данный момент такого выбора не имел.

Объяснений оказалась достаточно для Косматого и он поблагодарил сталкера за сообщение, пообещав в случае чего шепнуть Голему, чтобы тот взял его в долю. Спрятав в карман разгрузки КПК, Меткий выдвинулся в сторону северной части базы, откуда начинался путь к пункту назначения. Пространство перед базой уже было порядком отчищено от груды мертвых тел и только бурые пятна с потеками от туш, отволоченных в ближайшие аномалии, свидетельствовали о масштабах и жестокости вчерашней битвы. Впереди тёмной стеной стоял лес, состоящий из черно-коричневых, изуродованных деревьев, глядя на которые в голову приходило сравнение с человеком, пораженного страшной болезнью, высосавшей из него все жизненные соки, и теперь он на глазах увядал, превращаясь в убогое, ссохшееся создание. А ведь когда-то здесь рос красивый зеленый лес, в котором жизнь била ключом. Сейчас жизнь тоже имелась, но какая эта была жизнь.

Небо затянуло от горизонта до горизонта, однако дождь пока не начался, зато почва успела подсохнуть после ночи и идти по ней стало легче, чем обычно, когда грязь в некоторых местах превращалась в непроходимые топи. Времени до встречи оставалось час с четвертью и пришлось приложить немало усилий, чтобы стараться не выбиваться из ритма. Чёртовы кустарники своими костлявыми ветками затормаживали движение не хуже болотной трясины в южной части Зоны, где тамошняя водная живность так и норовит утащить тебя в глубь тех жутких мест, пробраться под костюм, впиться в кожу и выжрать целиком, не оставив даже костей. Здесь же разглядеть что-либо дальше нескольких метров становилось тяжело, ибо плотность здешних зарослей весьма значительна. Звуки, за исключением ветра, гулявшего среди деревьев-мутантов, практически отсутствовали: большинство зверья вело себя крайне осторожно, стараясь не издавать лишнего шума и этим представляли серьезную опасность. Так можно запросто напороться на выводок кабанов или плотей, вот тогда будет очень невесело и хотя в шлеме у Меткого имелся встроенный прибор ночного видения, это мало чем могло помочь в данной ситуации.

Где-то сбоку раздался хруст веток, словно кто-то массивный пробирался сквозь густую чащу аномального леса. Меткий остановился. Звук исходил откуда-то справа, усиливаясь с каждой секундой. Сглотнув, сталкер сложил телескопический приклад, чтобы автоматом было удобней пользоваться в условиях тесноты местных зарослей, и отошел к ближайшему дереву. Возле него рос довольно крупный куст, за которым можно было спрятаться, а поскольку расцветка спецкостюма выбиралась под стать здешней природе, то если не шевелиться и сидеть тихо, появлялась высокая вероятность стать незамеченным зверем. Еще несколько секунд и из чащи показалась морда огромного кабана, который что-то активно вынюхивал на земле, взрыхляя её своими четырьмя огромными клыками, достигавшими не менее сорока сантиметров в длину. Вдоль его спины аж до самого хвоста тянулась густая черная грива, которая бывает только у старых матерых самцов, способных в силе потягаться даже с псевдогигантом.

«Вот так попал» — прошмыгнула мысль в голове Меткого и тут же убежала прочь. Сталкер ощутил прилив адреналина от близости опасности. Главное сидеть тихо и не отсвечивать — такая установка пульсировала в мозгу сталкера. Однако он не был парализован страхом и чувствовал, что в любой момент смог бы действовать. Зверь с шумом бродил буквально в трех метрах от того места, где притаился Меткий, откапывая из земли какие-то весьма мерзкого вида коренья и с видимым удовольствием перемалывал их в челюстях. Но потребление растительной пищи говорило лишь об одном: кабану попросту давненько не попадалась на обед чего-нибудь мясного, а значит, зверь голоден и если представиться шанс поживиться человечиной, то можно быть уверенным, он его постарается не упустить. Тогда зверюга набросится на человека, разорвет его клыками, растопчет и уж потом начнет свое пиршество. Ну и громадина! Рост в холке более полутора метра, а в длину под три — и все это тонна сплошных мышц, готовых в любой момент заставить мчаться их обладателя за жертвой. Но, жутко хрюкнув, мутировавший вепрь потянул своим пятаком воздух и весь словно напрягся. Сталкер понял, что если эта скотина учует его запах, то ему придется очень не сладко и как оно всегда бывает, самые худшие предположения начинают сбываться именно в тот момент, когда этого не хочется больше всего.

«Дьявол».

Осознав, что нужно быстро действовать, Меткий прицелился в переднюю ногу монстру, глядя как его глаза, все больше наливались кровью, высматривая источник запаха. Вероятность попасть по глазам этому чудищу даже с такого близкого расстояния была невысокой, поэтому стрелять следовало только по ногам, ибо в другие части тела не резон из-за выносливости этой махины. Кости его черепа чрезвычайно массивны и пробить их, да еще с попаданием в мозг очень сложно, а остальные жизненно важные органы защищались рёбрами, плотью и толстой, до пяти сантиметров шкурой. Оставался лишь один вариант: постараться перебить конечности и бежать, используя свое главное преимущество — манёвренность. Плавно нажав на курок, последовало несколько выстрелов. Как только пули попали в цель, кабан дернулся, издав душераздирающий вопль, наполненный невыносимой боли и желания стереть в порошок потенциальную жертву, осмелившуюся ранить его обладателя.

«ВПЕРЁД!!!»

Стартовой скорости Меткого могли бы позавидовать лучшие спринтеры мира. Он мчался, не останавливаясь ни на секунду, чтобы обернуться и посмотреть, сколько его разделяет от кабана. Сомнений не было: тварь мчалась за ним и, не смотря на раненую ногу, проламывала всю поросль вместе с некрупными деревьями и оставляя за собой целый коридор, по которому мог проехать легковой автомобиль. Ветки хлестали сталкера по забралу шлема, но, освобождая себе дорогу, он мчался во весь опор, однако по звуку ему удалось установить, что расстояние между ними неуклонно сокращалось. Да, умение вилять меж деревьями вначале давало определенное преимущество, но дальше, когда зверь набрал скорость и подобно локомотиву бежал за человеком, то практически любые препятствия стали ему ни по чём. Да еще как назло крупных деревьев встречалось все меньше и меньше. Достать гранату Меткий не решился, ибо для толкового броска требовалось остановиться, что могло закончиться потерей драгоценных секунд, а нужного эффекта в плотных зарослях он достичь бы не смог. Раньше граната отскочит от чего-нибудь и взорвется куда ближе, наградив метавшего кучей осколков. Пробежав с сотню метров в таком темпе, обнаружился конец леса и сталкер выбежал на опушку, вид которой напоминал вьетнамские джунгли после бомбардировкой напалмом. Опустошение, царившее здесь, на секунду заставило забыть об опасности, но вдруг раздалась слабая вибрация детектора, который был прикреплен к правой руке Меткого.

— Аномалии! — воскликнул он и даже успел удивиться, что чуть ли не впервые за всё время пребывания в Зоне, такая новость не омрачила его, а наоборот, обнадёжила, как спасательный круг для утопающего. Его детектор, который хоть и имел вид стандартного многофункционального определителя аномальных образований, но был куда более навороченным, чем его аналоги. Управление, на которое работал сталкер, своих людей снабжала передовыми разработками и этим очень часто продлевала им жизнь. Выявив в двадцати метрах конвективную зону, прибор определил её как «объект четырнадцать», означавший аномалию «мясорубка».

«То, что надо».

И действительно, прибавив в скорости, сталкер быстро добежал к образованию, не зря получившему в нелегальной среде свое прозвище. Для стороннего человека было бы тяжело остановиться перед пустотой, не стремясь унести ноги от огромного мутанта, но это был продуманный шаг и, развернувшись в сторону леса, Меткий ждал. Через пять секунд, оттуда выбежал кабан, воплощая в себе всю ярость Вселенной, как вдруг резко остановился на время, потеряв из вида свою жертву.

— Ну, какого ж ты встал?! — вопросил сталкер своего преследователя и замахал руками. — Эй ты, скотобаза, я здесь!! Давай, вот он я!!

Движение оказалось в поле зрения глаз чудища, над которым природа неудачно пошутила. Издав хрип и мотнув головой, кабан ринулся в сторону, где стоял дерзкий двуногий чужой, нанесший ему такую рану и за это он должен быть уничтожен. Меткий приготовился; согнув слегка колени, он стал походить на вратаря в ожидании удара по мячу полевого игрока, собирающегося пробить пенальти. И у того, и у другого внимание целиком концентрируется на одной единственной цели, только если вратарь ошибется, то ему никто слова плохого не скажет, а вот если Меткий ошибётся…

— Хоть бы успеть, хоть бы успеть, хоть бы… — проговаривал сталкер, смотря на приближающуюся тушу. Главное отпрыгнуть в нужный момент, ведь если раньше сиганёшь, то зверь успеет затормозить, а если поздно, то снесёт человека и тогда они погибнут вместе. И вот, наконец, когда оставалось каких-то пять-шесть метров, Меткий что было сил отпрыгнул в правую сторону. Благодаря набранной скорости, кабан приобрел такую огромную инерцию, которая не позволила ему остановиться и, пробежав последние метры, он влетел в гравитационную ловушку. Сталкер перекатился и резко встал, держа наготове оружие, но вскоре опустил. Могучий зверь хотел вырваться из невидимых пут, которые стальной хваткой оторвали его от земли и подняли вверх. Визг вперемешку с ревом у монстра не прекращался ни на секунду и когда словно некий колосс стал ломать ему кости, агония существа достигла своего апофеоза. Передние ноги вывернулись под неестественным углом, сопровождая это действие отвратительным хрустом дробящихся костей. Следующим стала деформация головы, когда лоб кабана буквально вмяло внутрь, а наружу вылились глаза и мозг, то после этого нижняя часть торса стала выкручиваться на триста шестьдесят градусов, разрывая мышцы на спине и приводя к страшным ранам. Описать конфигурацию тела кабана, которую оно приобрело в мясорубке в конце просто невозможно — крайне отталкивающая груда мяса и костей перемешанных в неравной пропорции. Неожиданно, векторы гравитационных завихрений сменились на противоположные и в мгновение ока останки зверя буквально взорвались, разлетевшись на десятки метров вокруг. Кусок ноги попал на плечо Меткого и он поспешил его сбросить с себя. Ему не хотелось такой смерти для животного, которое, по сути, лишь следовало своим инстинктам, но старый, как мир принцип «убей или будешь убит» в Зоне действовал чаще, чем где-либо.

Переведя дух, сталкер осмотрел себя с ног до головы на предмет наличия повреждений или иных неполадок, но не найдя ничего существенней, чем замызганный с одной стороны костюм кровью кабана, сверился по цифровому компасу с направлением. Как ни странно, но отклонение от свого первоначального пути оказалось невелико и с помощью нехитрого прибора, которым пользовались люди еще в давние времена, он определил куда ему предстояло идти. Прикинув расстояние, Меткий убедился, что дойти вовремя у него еще получалось. Причину выжженного участка земли, сталкер заподозрил в наличии некой движущийся аномалии, побывавшей здесь. Об этом свидетельствовали широкие борозды расплавленной земной породы, пересекавшие участок хаотичным образом, выписывая на поверхности причудливые треки. Видимо, жар был столь сильным, что даже в пяти-шести метрах от борозд осталась запекшаяся и местами потрескавшаяся темно-коричневая корка, некогда бывшая верхним слоем почвы. Какая сила заставила образоваться тут чудовищное пламя, сжигавшее все на пути? Пока большинство вопросов не находило своих ответов и Зона будто игралась с наивным человечеством, возомнившим себя кульминацией развития всего живого на планете, а тут такой конфуз. Всё своё существование человек преобразовывал окружающую среду под себя. Вырубал леса, прорывал каналы, изменял русла рек, строил туннели под дном проливов, вытягивал полезные ископаемые буря карьеры — все преклонялось перед его Разумом. Технологии, наука, техника использовались людьми для покорения новых горизонтов. Цивилизация спустилась в самые глубокие океанские впадины, забралась на самые высокие вершины, преодолела силу тяготения и отправилась в небо, а затем и в космос. Ей удалось укротить силу атома и разгадать тайну генома, создать вычислительные машины колоссальной мощи и достичь невиданных успехов в освоении Земли. Они добывали, рубили, строили, и разрушали, плавали, ездили, летали — всё могли. И тут вдруг на теле планеты стало появляться нечто странное и непонятное, а оттого пугающее. Сначала у людей это вызвало недоумение, мол, как это так, ведь мы такой фортель не предсказывали? Осторожно посмотрели, прикинули, что к чему и вдруг кто-то крикнул: «А ну давайте-ка мы её выпотрошим, вскроем и узнаем, что же оно такое!». Тысячи и миллионы голосов вторили ему: «Давайте! Давайте!». И полезли они нахрапом, напором взять да узнать, что же посмело посреди нашего мира образоваться.

Но крушение иллюзии своего почти всемогущества было поистине неизмеримым.

Человечество не просто отхлестали по лицу, дав несколько раз подряд увесистых пощечин, его отправили в тяжёлый нокдаун. Все результаты исследований приводили в состояние депрессии. Представьте, что при изучении чего-либо вы получаете колоссальное количество информации, ваши гипотезы зачастую подтверждаются, но конечная цель отдаляется от вас семимильными шагами. У отдельных лиц, изучавших Зону, возникали нервные срывы потому, что каждый из них ощущал себя Сизифом, проделавшим огромную работу, которая в конечном итоге оказалась бессмысленной. И хотя на основе полученных знаний совершались впечатляющие открытия, главная цель и по сей день оставалась недосягаемой. Впервые в своей истории человечество столкнулось с чем-то (или с кем-то?), принявшимся изменять его. И не просто наподобие землетрясения, когда целой стране приходится напрягать все свои ресурсы для восстановления инфраструктуры, здесь мы встали перед угрозой, когда сама среда может изменить условия нашего существования, поставив человека перед дилеммой, которую его предки решали миллионы лет: приспособься или умри. Никогда, со времен индустриальной революции, столь высокомерному созданию как человек еще не доводилось делать такого выбора, ибо большинство верило во всемогущество науки, но теперь же предстояло самое сложное испытание — либо устранить угрозу, нейтрализовав или подчинив её источник, либо остаться на задворках эволюции.

Да, выбор хоть и прост, но сказать всегда проще, чем сделать, особенно когда существование цели исследования противоречит известным законам природы. И как быть? Выход один: изучать и еще раз изучать. Да, цена будет измеряться человеческими жизнями, а если вдруг спросят, кто будет решать, кому лечь на алтарь науки, а кто воспользуется её плодами, то ответ будет прост. Кто спрашивает солдата, которого посылают на войну? Но ведь это его работа, в конце концов, есть долг и присяга. Ради кого воевать-то будет? Ради следующих поколений, чтобы им не пришлось гибнуть на полях сражений. Так же и здесь: одни погибают, чтобы другим в конечном итоге было легче. Ведь не только на интересе, на тяге к неведомому зиждется стремление рисковать ради получения новых знаний, в его основе лежит фундаментальное стремление человека к выживанию, жажде улучшения условий существования для себя и себе подобным, а значит и к увеличению шансов выжить. Корнями подобный императив уходит в древние времена, когда у наших предков только стали формироваться первичные инстинкты. Впрочем, стоит признать, что жизнь куда сложнее, а смысл её не укладывается лишь в борьбу за существование, хотя и лежит в основе, по крайней мере, материальной части человеческого бытия.

Неизвестно, каков был механизм образования странного явления, а потому стоило покинуть этот участок как можно быстрее. Идти предстояло по окраине, ближе к началу леса, ввиду смертельной опасности пересекать широченную полосу, где могла образовываться аномалия. Меткий решил сделать крюк — а вдруг она реагирует на движение? Тем более кроме неё вся поверхность испещрена мясорубками и прочими «сюрпризами» гравитационной природы. До конечной цели похода оставалось не более километра, но пройти их стоило в ускоренном темпе, при этом сохраняя максимальную осторожность. Где-то сверху, метрах в ста над землей, вспыхнула гигантская электра, осветив синеватым сполохом округу и сотрясая воздух мощным громоподобным треском. Наконец, поляна окончилась и сменилась лесом, где деревья приобрели форму скрюченных коряг и некоторые из них возвышались на десятки метров над землей. Лучше всего такие места побыстрей проходить, не касаясь коры здешней растительности, которая то ли в качестве защитного механизма, а может по другой причине выделяет ядовитую жидкость, по консистенции напоминавшей нефть. Только это вещество, в отличие от чёрного золота, имело свойство проникать под костюм даже высокого класса химзащиты, поэтому некоторые предполагают, что сия жидкость есть ни что иное, как форма жизни, существующая в симбиозе с местной флорой. Так это или нет, Меткий не знал, но ему было известно, что если такая гадость проникнет внутрь человека, то его ждёт незавидная судьба. Один сталкер даже рассказывал, как одного бродягу пытались откачать после такого контакта, но у того изо рта пена пошла и он уже через минуту был мёртв. Остальные, кто стоял рядом, отскочили от тела и решили его предать огню. Кто-то из сталкеров нашел канистру с бензином и облил труп, который затем подожгли, а когда остался лишь обугленный скелет с остатками его костюма, выкопали яму, куда их и зарыли. Место, где лежал покойник, для дезинфекции засыпали хлоркой, выменяв её у торговца. Даже поступило предложение, чтобы поговорить с начальством «Долга», дабы те договорились с военными о поливе двух-трех участков вокруг базы с вертолета ядохимикатами, но эта идея так и повисла в воздухе. Меткий объяснил себе отказ долговцев нежеланием влиять на местную экосистему, которая могла отреагировать не так, как предполагалось. Ведь попытки отчистить территорию Зоны уже предпринимались, но эффект получался строго противоположный. Почему? А чёрт его знает. То расширится Зона, то приведет к буйству аномальной живности. Однажды рассказывали, будто один кандидат наук выдвинул предположение о более быстром ходе эволюции в Зоне, мол, главный движущий фактор развития это приспособление организмов к изменениям окружающей среды. В Зоне эти изменения происходят с завидной регулярностью, плюс попытки влиять на неё со стороны человека, ничего толком не знающим о её природе, приводят к ускорению этих изменений. Выходит, мы сами прикладывали руку к переменам в аномальной экосистеме, не осознавая того, а потом начинаем хвататься за голову, думая как же справиться с тварями, обитающими в глубинах Зоны. Прав был или нет светило науки, однако рисковать никто не хотел.

Начинало темнеть, но включать ноктовизор Меткий не хотел, посчитав, что достаточно хорошо видит и невооруженным взглядом. Лишний раз баловать себя технологическими примочками не стоило, лучше обходиться без них, прибегая к этим устройствам в самых крайних случаях, ведь если привыкнешь к ним, то в неподходящий момент они могут подвести. И что тогда делать? Сталкеру главное уметь обходиться своими силами, умом и опытом, которых не заменит никакой детектор или ноктовизор.

Вовремя разглядев локальное колебание воздуха, сталкер избежал участи угодить в самый центр воронки — гравитационной аномалии, часто встречающийся в Зоне. Заметить её оказалось трудно, поскольку в здешнем лесу живность появлялась нечасто и поэтому вокруг неё не были разбросаны куски их трупов. Обойдя очередную ловушку, Меткий вышел на тропинку, изрядно заросшую травой, хотя то, что росло вряд ли можно назвать травой в обычном понимании. Цвета ржавчины, жёсткая и острая как лезвие бритвы, голой рукой её брать крайне не рекомендовалось, ибо это чревато серьёзными ранами. Однако идя в защитном костюме, подобная пакость не представляла угрозы и сталкер осторожным шагом следовал к месту встречи. Собственно идти на контакт с Синдикатом в значительной степени рискованно, но иного пути не было. Поскольку инициатива исходила от Меткого, значит, в первую очередь ему нужна была встреча с этой организацией, потому она и диктовала условия. Взять несколько человек для подстраховки сталкер не мог. Во-первых, если наёмники узнают о том, что он пришел не один — такой исход был весьма вероятен с учетом их возможностей, — тогда Меткий не только не смог бы разведать необходимые сведения, но и лишился бы жизни, плюс подвергнет риску своих напарников. Во-вторых, круг осведомлённых лиц должен быть минимальным, дабы исключить возможность не нужного интереса со стороны. Кроме того, вероятно, назначенное место было хорошо им известно и изучено, а все подходы к нему полностью контролировались людьми Синдиката. Но задача стояла не воевать со столь серьезным противником, а провести обмен информацией с ним. Реакция солдат удачи говорила об их интересе к предложению, поступившему от их связного, поскольку в противном случае они бы не прислали ответ. Следовательно, убивать сталкера не станут, по-крайней мере сразу. Однако на этот случай у Меткого имелись аргументы, весомость которых должна отбить желание Синдикату поступать подобным образом.

Наконец, деревьев становилось всё меньше и взору предстала довольно широкая поляна с редкой растительностью, где во всю разгуливал ветер, поднимая в воздух радиоактивную пыль и разнося её на многие километры вокруг. Вот здесь противогазы нужны были более всего, так как эти защитные средства препятствовали попаданию радионуклидов внутрь организма. Где-то далеко вспышка озарила небосвод и донесся раскат грома, предрекавший грядущую непогоду. По карте сталкер определил, что до точки оставалось не более четырехсот метров, а времени порядка тридцати минут и он решил их использовать для рекогносцировки местности. Наёмники были хитры: они верно предположили, что сталкер находился не на периферии Зоны, а в одной из постоянных или временных баз. Такой выбор логичен и наиболее вероятен, а само место располагалось таким образом, что до него можно добраться за несколько часов из любой базы почти всех основных группировок или временных объединений одиночек. Сам же срок времени, который они дали, исключал возможность тщательной подготовки и разведки к возможному противостоянию. Даже если неизвестный, который с ними связался, был провокатором и его цель заключалась в выманивании наёмников, в любом случае последние обладали преимуществом, поскольку имели исчерпывающие сведения о точке контакта.

В царившей полутьме заметить Меткого даже с хорошей ночной оптикой было не просто, а кроме того он ещё не вышел из леса, продвигаясь между толстыми стволами кривых деревьев. Хотя сталкер не сомневался в слежке за ним и поэтому, скорее из любопытства нежели из реальной нужды, он активировал ноктовизор на шлеме. Само собой, никаких устройств для фото или видеосъемки, сталкер не брал — в этом не было никакой необходимости, а обнаружение их при обыске закончилось бы только тем, что ему пустят пулю в голову и тогда уже ничто не поможет. Зеленоватое изображение пространства предстало перед глазами Меткого. Благо модель ноктовизора имела защиту от мощных источников засветки, что весьма помогало при ночных рейдах в глубь Зоны. Некачественные или устаревшие приборы ночного видения могли из помощника превратиться в угрозу стать ослепленным. Рассказывали о случаях, когда некоторые охотники за артефактами повреждали себе сетчатку глаза, используя устаревшие приборы ночного видения, после совершенно неожиданной разрядки электры. Дабы исключить подобные случаи, Меткому пришлось изрядно напрячься, чтобы достать сию аппаратуру. Целый месяц торговец мурыжил ему голову, дескать, такую модель, совмещенную со шлемом бронекостюма, достать непросто и цена за неё будет соответственной. Тогда Меткий связался с руководством, чтобы то организовало поставку нужного ноктовизора. Для исключения всяких подозрений пришлось провести целую операцию, а поскольку технологии таких приборов оказались не критическими, руководство дало добро и для успешного осуществления даже задействовали агентуру внешней разведки. Несмотря на то, что поставщики торговцев скрывались как могли, одного из них к счастью удалось найти. Тогда оперативник, внедрённый в фирму, с которой сотрудничал поставщик, смог убедить его представителей в том, что через прикормленного чиновника в министерстве обороны России (поскольку только там из постсоветских стран производилось подобное оборудование) появилась возможность получить небольшую партию шлемов с интегрированными ноктовизорами последнего поколения. Для этой цели провели махинацию с количеством поставленных шлемов в армию, где одно число заменили на другое, а разницу и предстояло предложить поставщику. Расчёт был верен: такая продукция пользовалась большим спросом не только в Зоне, поэтому, выкупив у подставного «продажного чиновника» шлемы, их часть пошла именно в ЧАЗ. Спустя некоторое время торговец сообщил Меткому, что его заказ может быть выполнен, радуясь скорой прибыли. Таким образом, удалось избежать ненужного внимания и появление шлема у сталкера не выглядело странным.

Глядя в ноктовизор, Меткий внимательно осмотрел поляну. Несколько штук заброшенной техники, включая бульдозеры и грузовики, стоявшие здесь еще со времен первой катастрофы — вот и всё, что выделялось на фоне голой степи, почерневшей и мрачной. Никого не было видно и даже мутанты словно старались не появляться здесь, как если бы в этих с виду относительно безопасных местах скрывалась невидимая угроза. Что ж, их опасения небезосновательны.

Раздался тихий сигнал дозиметра, сообщавший о наличии в здешней среде радиационного фона, более высокого по сравнению с окрестностями базы «Долга» или же станции «Янов». По звуку Меткий определил серьёзный уровень фона и следовало немедленно покинуть область. Предстояло пройти последний участок пути и сталкер выдвинулся вперёд. Размокшая земля гасила стук шагов и только шум ветра и грозы прерывал тишину этого места. С каждым метром он приближался к цели, при этом ритм сердца учащался, а в его голове постоянно прокручивались возможные варианты развития событий. Своего надежного друга — автомат, Меткий повесил на плечо, чтобы всем видом показать отсутствие в нём источника угрозы. Чуть дальше виднелись искорёженные железные скелеты грузовиков с поднятыми капотами и проржавевшими корпусами, БТРы и даже какая-то машина с надписью на боку «Спецсвязь». Их силуэты увеличивались по мере приближения Меткого, но возрастающий сигнал портативного дозиметра давал понять, что приближаться к этим ископаемым времен триумфа советского машиностроения не стоило.

На часах без двух минут пять.

«Где же они? — мелькнул вопрос в голове сталкера. — Не уж-то не решились прийти? Чушь… конечно чушь. Разве стали бы они тогда мне назначать встречу? Нет».

Идти в очевидную западню — на такое мог решиться лишь безумец или человек, который чётко понимает, что владеет ситуацией. Во всяком случае, думает что владеет. Однако ещё раз взвесив все «за» и «против», сталкер пришел к выводу: сделанный им ход не был безрассудным.

Сбоку — насколько позволял видеть обзор противогаза — поднялась чья-то нечёткая тень, а в следующее мгновение перед ним буквально из-под земли вырос еще один силуэт.

— Ни с места! — прорычала тень, находившаяся сбоку. — Руки! Руки поднял!

Меткий медленно, не совершая никаких резких движений, выполнил предъявленные ему требования. Сзади почти бесшумно подошел третий и ловким движением снял с плеча сталкера автомат, а затем вытащил пистолет из кобуры.

«Вот и свиделись».

Несомненно, это были наёмники Синдиката. Одетые в маскировочную одежду, они буквально слились с поверхностью земли и вскочили, когда наступил нужный момент, направив на Меткого сразу несколько стволов иностранного производства. Похожие на существ из древнего мифа, бойцы Синдиката предстали перед сталкером в этих камуфлированного цвета костюмах, маскирующих очертания их фигур. Из каждого такого наряда, делающего практически незаметным человека, торчала трава, та самая, о которую можно было руки порезать, что добавляло ещё большего эффекта сливания со здешней местностью. Сверху приделанные лоскутья с такой же расцветкой, скорее всего нашитые на какую-нибудь сетку, прикрывавшую плечи и голову, чтобы очертания шлема и сама маска противогаза бойца не были видны. Если одетый в такое человек неподвижно заляжет, то проходящий в метре противник не заметит замаскированного бойца и уйдет дальше, так и не узнав, что совсем рядом находится смерть. Тот из наёмников, который находился прямо перед Метким был не выше него, но точно описать, как он выглядел, не представлялось возможным, поскольку маскировка полностью скрывала его истинные габариты. Откуда-то сзади появились еще двое, один из которых держал в руках автомат сталкера и свой, по-видимому, FAMAS. Передав стволы напарнику, этот наёмник достал из кармана разгрузки Меткого приёмопередатчик, отстегнув от него провода, соединенные с гарнитурой в шлеме. Четвёртый по счёту синдикатовец поднёс к нему прибор, который сталкер сразу узнал. Им оказалось поисковое устройство для обнаружения «жучков» и скрытых камер видеонаблюдения, на подобие того, которым снабдило Управление и самого Пророка. С его помощью они обнаружили КПК сталкера-агента, который затем конфисковали путём передачи в руки другому наёмнику. Как и любое работающее электронное устройство, в том числе предназначенные для тайного сбора информации, карманный персональный компьютер излучал электромагнитное поле, которое и регистрировал поисковый прибор. Ничего не поделать, но Меткий понимал, если все пройдет как он задумал, то ему вернут и оружие, и КПК с рацией.

Проверив Меткого на наличие скрытых устройств, один из замаскированных синдикатовцев подал знак другому, который после этого подошел на пару шагов ближе.

— Пароль? — отчеканив слово, спросил он.

— Бизон, — произнес Меткий.

— Ну что ж, так это и есть вы, тот самый сталкер, который знает, где засел зверь?

Голос Старшего — как прозвал про себя Меткий обратившегося к нему синдикатовца — искажался из-за маски противогаза, но даже она не могла скрыть слабый, но заметный акцент в его речи.

— Он самый, — Меткий дал себе установку держаться как можно уверенней. Даже если перед вами стоит практически беззащитный человек, но ведёт себя достойно, то уже на подсознательном уровне это вызывает уважение, и в некоторой степени доверие. Естественно, профессионала не проведёшь, но еже ли он увидит, что пред ним человек серьёзно настроенный, то этот факт также не пройдёт мимо его внимания.

— Вы можете опустить руки. Отлично, надеюсь, после этого наше общение будет несколько комфортней.

Не смотря на вежливость, чувствовалось, что этот деятель в любой момент мог стать жёстче железа, а за спокойствием в голосе ощущалась внутренняя сила. Такой тип людей очень сложно сбить с толку, поскольку им практически постоянно приходилось действовать и принимать ответственные решения в самых тяжелых условиях, но Меткого сильнее привлекло внимание то, каков был акцент свойственный произношению незнакомца.

— Итак, вам стало известно, что наша организация заинтересована в нахождении Бизона. Естественно, этот факт принёс нам определённое беспокойство, поскольку речь может идти о серьёзной утечки информации и, как вы понимаете, мы не можем допустить чего-то подобного в дальнейшем. В этой связи многое будет зависеть от рассказанного вами. Итак, как вы узнали об охоте?

— Начну с того, что предположение о моей связи с кем-то из ваших является не верным. Чтобы догадаться, кто более всего заинтересован в устранении Бизона и к кому такой человек мог обратиться для охоты на него, не нужен источник в Синдикате.

Глаз Старшего как и его лица совершенно не было видно, но по возникшей паузе стало понятно о раздумьях наёмника.

— Возможно, — проговорил он, не спеша. — Зона — территория замкнутая и я могу допустить, что по косвенным данным и наблюдениям порой можно установить, кто и чем занимается. В данном случае меня интересуют подробности.

Снова этот выговор обратил на себя внимание сталкера. Он не был полиглотом, хотя сносно говорил по-английски, но постоянное ударение практически во всех словах на последний слог свидетельствовало о стоящем перед ним французе. Такую манеру сложно перепутать с какой-либо другой, кроме того, Старший глотал букву «х», а это тоже был признак французского происхождения, поскольку в родном языке Александра Дюма нет такого звука.

— Не так давно, — продолжил Меткий, — приблизительно месяц назад, мне приходилось выполнять один заказ от человека, знакомого вам. Этот торговец знает цену хабару, который приносят ему сталкеры, а потому оплату проводит достойную, не жмется как иные его коллеги по бизнесу. Он нередко пользовался услугами знакомых ему ходоков, в том числе и моими, но в один момент ему пришлось аннулировать контракты и выплатить неустойку, как и было предусмотрено. Оказалось, торговцу просто нечем платить за хабар. Естественно, такое могло произойти только в одном случае: на караван с товаром и деньгами совершили нападение.

— Почему вы так решили? Они могли попасть и в аномальные ловушки, — с сомнением в голосе перебил француз.

— Должно быть вам известно, что маршрут разрабатывается самым тщательнейшим образом и в расчёт берутся мельчайшие детали, вплоть до учета наличия непроверенных аномалий, дабы не было соблазна вытащить из них свежеобразованный артефакт. Далее, в такие рейды к Периметру берут только опытных людей, многократно проверенных в ходе длительного времени. Вооружение и аппаратура у них соответствующее, не в пример остальным бродягам. Поэтому попасть в Большую аномалию крайне маловероятно, разве что она образуется в том месте, где они будут проходить, но возможность появления такого фокуса по пути к Периметру, где скопление ловушек уменьшается, близка к нулю. Мутантов можно также исключить — в отряде находится порядка двадцати человек, даже псевдогигант или химера не смогут справиться с ним, а более опасные виды попросту там не встречаются. Конечно, можно предположить атаку военными или где-то поблизости от них испытали новое оружие, если бы от группы не вернулись три человека с одним раненым.

— Вы лично их видели?

— Только раненого. Впоследствии он умер, не приходя в сознание.

— Продолжайте.

— Тогда я окончательно убедился, что на них произошло нападение. Отбиться от разного рода ренегатов или еще каких отморозков караван мог вне всякого сомнения. Значит, речь шла о спланированной акции, означавшее наличие среди доверенных людей торговца предателя, слившего другой стороне информацию. Ну а поскольку приготовления к выходу к Периметру проходят в условиях строжайшей конспирации, крот, вероятно, осведомлен обо всех подробностях и это ограничивало круг поиска. Тогда и сейчас мне не было особого дела до того, кто же оказался предателем, но факт, что на караван организовано спланированное нападение, являлся неоспоримым. Оставалось лишь узнать, кто же способен провернуть такую операцию. Навыками для её проведения обладать могли либо подразделения спецслужб, военных разведок, которым стал неугоден по какой-то причине торговец, либо спецотряды группировок или наёмники. Внешние факторы я счел маловероятными, ведь здешние барыги сами сотрудничают с ними и наш торговец мог и не быть исключением из их числа. Грабить самих себя — согласитесь, это не самый лучший способ заработать. Имелся вариант с местью за старые грехи или с недобросовестной конкуренцией, но организовать в условиях Зоны подобный сговор со структурами из внешнего мира — очень непросто, а вот вариант с нападением здешних обитателей мне показался куда предпочтительней. Торговцы через Синдикат вряд ли станут организовывать ликвидации своих конкурентов, да и вам это ни к чему — в таком случае вы бы лишились целого сегмента своего рынка, поэтому, вероятно, торговцы как цели для вас табу. Даже если заказ придет из-за пределов Зоны.

— Хм… — Старший обошел сталкера, рассматривая его как редкого зверя, которого доставили привередливому ценителю экзотики из далекой страны. — А вы непростой сталкер. Но, не будем отвлекаться.

Сталкер почувствовал, что у него взмокла спина, по которой градом покатились капли пота.

— Хорошо, — продолжил он. — Нанять же кого-то за территорией Зоны очень не просто, не говоря уже о цене. Группировкам нападение не выгодно — они и сами завязаны на местной коммерции. Однако остаются здешние криминальные элементы. Это уже не тот сброд, имевший подобие организации и дисциплины лет пять назад. Думаю, вам известно, насколько серьезную силу представляют сейчас организованные преступные группировки и у них имеются специалисты нужной квалификации для нападения на отряд торговца. Во времена Борова и Катафалка они скрывались в Тёмной долине, но когда сталкеры, ходившие в тех краях, как один стали сообщать, что не было зафиксировано ни одного случая нападения на одиночек, то все окончательно стало на свои места. Бандформирование с его лидером Бизоном прекрасно понимали, что бойню и грабеж им не простят и на них организуют настоящую охоту. Однако, как я полагаю, узнав от своей разведки об отсутствии криминалов в указанном районе, торговец, скорее всего, принял решение изменить тактику и нанять профи со стороны, дабы они выследили Бизона и уничтожили его. Обратиться он мог только к вам.

— Складно говорите, — сухо сказал Старший.

Понять по голосу наемника, верил он или нет, не представлялось возможным. И хотя всё, о чем Меткий сейчас говорил — чистейшая правда, предстояло убедить Старшего и его головорезов в своей искренности, при этом тактика ведения разговора также выбрана им не случайно. Всё сказанное при желании можно было уместить в три-четыре предложения, начав с момента нападения, а потом, завершив его выводом о причастности к нему Бизона, но тогда Старший мог стать расспрашивать о деталях, что могло вызвать подозрение из-за впечатления будто сталкер что-то скрывает. Подобный поворот совершенно не входил в планы Меткого ввиду крайне нежелательных последствий.

— Зачем вам понадобилось столь тщательно анализировать нападение на караван? Я понимаю, от него зависел ваш доход, но вряд ли все остальные сталкеры отличились такой же прозорливостью.

Намёк Меткий понял: Старший нисколько не доверял ему и был уверен в том, что все сказанное сталкером есть не более чем продуманная легенда.

— Я не исключаю возможности прихода кого-то из остальных ходоков к тому же выводу, к которому пришел я, — возразил Меткий. — Однако в отличие от них, мне стало известно местонахождение Бизона и его своры. Именно этот факт и подвигнул меня на встречу с вами.

— Почему же вы не рассказали торговцу о логове Бизона? — с подозрением спросил главный из отряда Синдиката.

— Потому, что я нуждаюсь в информации, которой он располагать вряд ли может.

— Вот как? Очень интересно, — сказал Старший, неспешно расхаживая из стороны в сторону. — Значит, вы посчитали будто у нас есть такая информация и на встречу пришли без желания нам продать сведения о расположении криминального лидера?

— Именно, — ответил Меткий.

— Ну и чем же мы, скромные коммерсанты, можем помочь столь осведомленному сталкеру?

Слова наемник произнес с долей иронии, от чего Меткий сделал вывод, что синдикатовец действительно заинтересован предложением обмена сведениями. В противном случае, на одного агента Управления стало бы меньше.

— Мне нужна вся имеющаяся у вас информация о частниках, появившихся в Зоне приблизительно от трех до пяти недель назад.

— Откуда такая уверенность в том, что нам известно о предмете вашего интереса? — подозрительно спросил Старший.

— Синдикат как здешний монополист не потерпит на своей территории чужаков, следовательно, именно он более всех заинтересован в отслеживании активности частников извне. Тогда и обращаться есть резон сразу к нему.

— Логично. А как хорошо вы знали Ветра?

Перемена темы ни сколько не запутала Меткого и он отвечал как ни в чём не бывало. Подобные уловки могли пройти с кем-нибудь другим, но Пророк был готов к таким приёмам.

— Достаточно, чтобы он мне доверял.

— Много рейдов вместе совершили?

— С дюжину, не меньше.

Метод введения в заблуждение, когда в поток лжи добавляется капля правды для того, чтобы ложь казалась правдоподобней, известен давно. Этот прием использовали очень много раз, в самых различных ситуациях, преследуя совершенно разные цели, конечный смысл которых, впрочем, оставался неизменным: заставить объект воздействия поверить в ложь. В данном случае Меткий знал о покойном свободовце ровно столько, сколько нужно для введения в заблуждения наёмника. Проверить, как часто он ходил за хабаром с Ветром и ходил ли вообще, просто невозможно, а остальной информации должно было хватить, чтобы убедить Синдикат в своей правдивости.

— Я слышал, он пропал? — спросил француз.

— Я тоже.

— Тогда скажите любезный, откуда мне знать, что это не вы пришили его и не выведали всё про контакты с нами?

Старший размеренно постукивал пальцами по стволу своей штурмовой винтовки. Этот жест не понравился Меткому и теперь нужно срочно дать объяснение французу — в принадлежности его к этой национальности сталкер не сомневался, — которое его обязательно устроит.

— Чтоб выведать из него такую информацию надо изначально знать, что он ею располагает. Как, по-вашему, я мог это сделать? Вы же сами знаете о степени конспирации, которая у вас царит, особенно когда дело касается выбора информаторов и мне Ветер весьма чётко дал это понять.

— Решили на нас работать? Что он вам сказал, когда впервые предложил достать для нас сведения?

— Ветер хорошо ко мне относился и в одном из последних наших совместных рейдов предложил сотрудничать с Вольтом, объяснив, кто он такой. Говорил, платят прилично и всегда исправно, мол, если есть чем заинтересовать Синдикат, то через Вольта можно с ними… то есть с вами связаться.

Эти слова заставили Старшего задуматься и он, развернувшись, отошел на несколько шагов вперед. Меткому представились секунды или даже минуты, чтобы все обдумать. Естественно, он никогда не имел никаких дел с мразью, которой, несомненно, был Ветер, а все данные на него, агент получил в шифровке с подробным досье на этого подонка. Сколько наркоты прошло через него — сам чёрт не знает, но зато спецслужбам было очень хорошо известно о серьёзном трафике героина и целого списка психотропных веществ, проходящий по территории Зоны. Проследить его очень сложно, поскольку в таком бизнесе задействовались весьма многие влиятельные лица, которые через продажных военных на Периметре и их начальства за его пределами непосредственно участвовали в этом деле. Вычислить свободовца удалось не сразу, а только после целой серии проверок, выслеживаний и восстановления всех лиц, задействованных в канале поставок. Меткий знал о наличии в среде наркокурьеров представителей совсем экзотичных граждан, как для Восточной Европы. В частности, когда одного тридцатилетнего парня, участвовавшего в доставке наркотиков, удалось поймать живым, оказалось, что он гость из далекой Колумбии. Ободранный, измазанный в грязи и смертельно уставший, мужчина не помнил себя от счастья, и, будучи обнаруженным спецназом, бросился одному из бойцов в ноги, на ломаном русском умоляя вытащить его из этого проклятого места. Причем факт того, что ему по совокупности грозило лишение свободы вплоть до пожизненного заключения, его совершенно не беспокоил, зато куда больше он боялся остаться здесь, где обитают демоны — как он сам назвал увиденный им местный зверинец. Смешивая испанские, русские и английские слова, колумбиец объяснял, что был курьером и на своей Родине, где за гроши переправлял на подводной лодке — одном из распространенных средств для тайной перевозки наркотиков — кокаин и здесь оказался по предложению одного наркодиллера, у которого появились интересы в Европе. Рассказали ему, что опасаться нечего, мол, Зона — это нечто вроде его джунглей, тоже глухомань и населена отморозками всех мастей, только вместо пальм там лес, да похолодней будет. Естественно, этот бедолага не знал в какую передрягу попал, дав свое согласие, и дрожа от страха, клялся, что хоть до конца своей жизни готов провести на подлодке, перевозя наркоту (а это адский труд), чем еще хоть на минуту останется в Зоне.

Тем временем наёмник вернулся, подойдя к сталкеру практически вплотную.

— Предположим, я вам поверил и согласился рассказать всё известное о частниках. Что мне мешает, получив от вас сведения о Бизоне, пристрелить на месте, а труп сбросить в мясорубку?

Напряжение достигло своего апогея. Убедить в серьезных последствиях таких действий синдикатовца — задачка еще та.

— Перед встречей я сообщил надежному человеку куда иду. Если я не приду в течение определенного времени, то за мной вышлют поисковый отряд и не найдя меня, очень сильно огорчаться.

Реакция последовала незамедлительно. Француз приставил свою винтовку к шлему Меткого.

— Ты блефуешь, — злобно произнес он и оттого его акцент проявился еще сильнее. — Кто может за тобой придти?

— «Долг».

— Ты лжешь! — ствол автомата сильнее уперся в шлем Меткому. — Зачем долговцам понадобилось сотрудничать с тобой? Это им нужна информация о частниках из внешнего мира?! Отвечай!

В словах француза не было ни капли истерики, а металлические нотки в голосе делали произношение жёстким и не терпящим возражений.

«Спокойней Робеспьер или как тебя там».

— О моих заказчиках, как вы понимаете, я не могу ничего рассказать, равно как и о том, зачем им понадобились данные о подрядчиках. Я не состою в группировке «Долг», но в месте с её бойцами мне приходилось плечом к плечу отбивать их базу и они у меня в… долгу. Поэтому сами подумайте, есть ли вам смысл убирать меня, когда это обернётся для вас большими неприятностями? Если вы застрелите меня здесь, а затем моё тело уничтожите в аномалии, то конечно прямых доказательств вашей причастности к моей смерти не будет, но согласитесь, уж очень подозрительно смотрится пропажа опытного сталкера, который ушёл на встречу с вами. Даже для Зоны это необычно. И, несомненно, противостояние с «Долгом» вряд ли будет способствовать процветанию бизнеса. Кроме того, я пришел с реальным предложением, в котором вы заинтересованы. Мне ничего не известно о вас, о том, где расположена ваша база, какое число людей входят в Синдикат и прочее. Мне же нужна от вас лишь информация, причем обмен будет равноценным.

Несколько секунд француз держал ствол у головы Меткого, но потом медленно отвёл его в сторону.

— Откуда знаете, что не обманем? — как бы смягчившись, спросил Старший.

— Но вы же знаете правила игры? — ответил сталкер. Настала пауза.

— Это правда, — наконец, сказал француз, — знаем.

Все указывало на то, что Меткому удалось убедить Старшего и даже завоевать немного доверия. Полностью это сделать нереально, но в данном случае самое главное выполнить задание Альфы. Сталкер был убежден в соблюдении договорённости со стороны Синдиката и выполнил свою часть договора.

— Бизона и его сподвижников вы найдёте в северо-западной части Зоны, приблизительно в пяти километрах к северу от заброшенной железнодорожной станции «Толстый Лес». Местность там труднопроходимая и небогатая на наличие артефактов, да к тому же встречаются множество аномалий, включая и неизвестной природы, поэтому сталкеры туда, как правило, не наведываются. Я сам оказался там вынужденно, поскольку в ходе одного из рейдов пришлось уходить от очень крупной стаи псевдособак и забрался в самые дебри тех мест. Оказалось, в той чаще находится какое-то заброшенное строение, подвалы которые и облюбовало бандформирование. Сверху оно заросло густой растительностью, поэтому, думаю, даже с вертолета или беспилотника заметить её сложно. То, что их база не пустовала, я определил, сразу рассмотрев из-за кустарника часовых. У меня имелась возможность на тот момент понаблюдать, а благодаря радиосканеру вышло перехватить некоторые разговоры, из которых однозначно определялась принадлежность их к группировке Бизона. Нападение на караван и укрывательство криминалов, стало для меня хоть и косвенным, но дополнительным подтверждением связи между этими двумя событиями. Тогда я и определил положение по карте их базы.

Наёмник вбил цифры координат в КПК и передал его другому синдикатовцу.

— Вам придётся подождать, — сказал он и отошёл метров на пятнадцать для связи.

Меткий всё ещё находился под контролем коллег француза, хотя и чувствовал себя поуверенней, смотря на безобразную в маскировочном костюме фигуру Старшего. Ждать пришлось минут двадцать, как понял сталкер, связаться со своими, получить от них добро, а потом и все данные дело небыстрое. Когда сеанс связи прошел наёмник быстро вернулся к сталкеру.

— Нам мало известно о частниках, которыми вы интересуетесь, но кое-чем мы всё же располагаем. Точно когда и как они попали в Зону неизвестно, но не более чем шесть недель назад. Точно сказать об их принадлежности к конкретной стране невозможно — экипировку и оружие можно купить на черном рынке, следовательно парни не понаслышке знают о конспирации. Умение скрывать свою принадлежность говорит о профессионализме. О целях их пребывания здесь нам тоже ничего неизвестно, но контактов с торговцами они не имели и никаких заказов от них не получали. Держите свой КПК, — Старший протянул устройство Меткому в руку, — на него вы запишите координаты и время, где нам удавалось фиксировать их присутствие. Узнать, где расположена их временная база так и не удалось — признаюсь, действуют они профессионально. Наблюдение в условиях Зоны провести очень сложно, да к тому же нам не хотелось себя обнаруживать и подвергать риску своих людей. Пока они не перешли дорогу Синдикату, мы ограничиваемся только мониторингом их активности. Скажу, что поведение чужих достаточно странное. Передвигаются они в любых условиях, независимо от времени суток, даже ночью, что, как вам должно быть известно, чрезвычайно опасно, а для частников, чаще всего, не имеющих большого опыта работы в Зоне это вообще нонсенс. Кроме того, они появлялись в некоторых местах, даже когда приходила информация о скором Выбросе. Это всё, больше никаких сведений о них мы не имеем.

По беспроводной связи Меткому залили файл с данными и, затем, он сунул КПК в свой карман.

— Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, что с вами будет, если ваша информация окажется ложной? — в голосе Старшего удивительным образом сочеталась мягкость и жёсткость одновременно.

— Полностью.

— Очень рад вашему благоразумию. Напоминание о возможных последствиях нечестных действий считаю не лишним.

Сталкер кивнул.

— Честность в сотрудничестве с любым человеком или организацией для меня не пустой звук. Можете в этом не сомневаться, — ответил Меткий, продолжая играть выбранную роль.

— Рад, что нам удалось договориться, — тем же голосом с хитрецой сказал француз и бросил: — Свое оружие и остальную аппаратуру вы найдёте в тридцати метрах строго на юг. И не советую вам их забирать раньше, чем через пять минут. Прощайте, Меткий.

На этом встреча завершилась и Старший со своими напарниками скрылся в сумраке вечерней Зоны подобно теням, растворившись на фоне колыхающейся на ветру высокой травы. Можно было не сомневаться в наличии снайпера, оставшегося прикрывать группу, замаскировавшись до неузнаваемости где-то в округе. Поэтому подождать не мешает и единственный дискомфорт, который чувствовал сталкер, это полное отсутствие оружия, что в Зоне приравнивается к самоубийству, а само ощущение сродни впечатлению от экскурсии голышом в четвертый энергоблок ЧАЭС. Меткому не особо нравился факт того, что наёмники знали его прозвище, но поделать с этим ничего нельзя, поскольку так или иначе оно всё равно бы стало им известно. С другой стороны сие особо не смущало, ибо ничего не давало обладателю этой информации. Прозвище знают? Да оно известно десяткам человек. Сотрудничает с «Долгом»? Не ново; значительное число сталкеров имеют связи в среде группировок. Однако Меткий был уверен в том, что в его КПК вставили жучок и с его помощью постараются получить о нём дополнительную информацию.

Время ожидания подошло к концу и сталкер, развернувшись и определив направление, медленно отправился назад за своим добром, благо оно лежало в одном месте и не пострадало. Забрав оружие, ходок осмотрел местность, но ничего подозрительного не заметил. Убедившись, что угрозы ниоткуда не исходило, он взялся с помощью детектора выявлять наличие подслушивающих устройств, для чего внутри него имелся скрытый режим сканирования. Вряд ли наёмники могли предположить, что у Меткого найдутся серьезные средства обнаружения закладных устройств, поэтому имелся шанс обнаружить жучок. Такое предположение оказалось верным и уже первичный осмотр прошёл успешно, когда прибор радостно пикнул, обнаружив в КПК чужеродное устройство, явно подключенное одним из синдикатовцев. Им оказался миниатюрный радиомикрофон напоминавший крохотную серую таблетку, с помощью которого можно подслушивать кто и что говорит. Благо эта модель непрерывно излучала радиоволны, по которым и был выявлен «жучок». Достав его из разобранного КПК, Меткий не стал уничтожать средство подслушивания, а просто положил в траве. Если бы синдикатовцы заложили нечто похитрее, то для обнаружения такой штуковины пришлось бы лезть в схрон за нелинейным локатором, чего сталкеру совсем не хотелось.

Выбираться Меткий стал иным путем, чем тем которым довелось идти на встречу с Синдикатом и дело было даже не в желании избежать возвращения к базе той же дорогой, а продиктовано необходимостью обойти поляну, где смертью храбрых погиб огромный кабан. Уж очень не любил сталкер места с мясорубками. Заметить их сложно, даже навороченный детектор регистрирует их через раз, а попасть в такую западню чревато стопроцентной гибелью. По карте он определил локацию с аномальными образованиями и с помощью специальной программы отметил её границы. Оказалось, обходить пришлось не так уж и много, хотя в Зоне расстояние, время и безопасность воспринимались зачастую совсем иначе, чем в остальном мире. Отодвигая ветки уродливых кустарников, ходок протаптывал, проламывал себе тропу, жалея об отсутствии чего-нибудь вроде мачете, которое можно заказать у Бармена. Да кто ж знал, что с того времени, когда он здесь бывал последний раз, всё так заросло? Недобрые предчувствия о долгом лазании среди чащи не сбылись и сталкер, пройдя еще метров сорок, выбрался на изрядно заросшую дорогу, некогда соединявшую местные деревни. Где-то издали донеслись автоматные очереди — неестественный шум, а потому и легко различимый на фоне природного звукового фона. Значит, надо быть внимательней, а то всякий народ здесь бывает. Неосторожного сталкера запросто могут пристрелить, а потом обобрать до нитки вместе с костюмом и прочими атрибутами уважающего себя хабароискателя. Звуки доносились с восточной стороны, что было не есть хорошо, но при соблюдении необходимых мер предосторожности всё же можно избежать возможную встречу с незнакомцами, сулившую неприятности. Активировав на пульте управления рацией сканирующий приём на заранее подготовленных частотах, в шлеме раздался голос речевого информатора, сообщавший о начале работы рации в указанном режиме. Засесть сталкер решил в наименее фонившем месте, при этом закрытом от ненужного внимания кустами и мелкой порослью, отдаленно напоминавшей обычную хвойную растительность, только с видом, будто с неё содрали кору, а сам ствол и ветки покрылись мерзкими наростами. Как бы то ни было, но аномальная растительность хорошо скрывала любого, кто за ней прячется. Единственное, чего Меткий не стал делать, так это приближаться к наростам и уж тем более прикасаться к ним, что вообще запрещалось любым сталкерским правилом. Не знаешь — не трогай, а если знаешь… то всё равно не трогай. Вдруг в этих каплевидных образованиях какой-нибудь нейротоксин? Прикоснулся, не смыл нормально с костюма, потом он случайно попадёт на кожу в микрорану и тогда гарантирована недолгая, но мучительная смерть.

Зная обо всех «прелестях» такой растительности, точнее о возможных последствиях контакта с ней, Меткий старался как можно меньше двигаться, внимательно вслушиваясь в радиоэфир. Что-либо узнать этим методом не получилось и, скорее всего, как с одной, так и с другой стороны не пользовались радиосвзяью, видимо, опасаясь прослушки противником. Такое положение вещей не радовало Меткого, поскольку бой проходил как раз в направлении базы «Долга». Он отключил сканирование и перешел на обычный приём, раздумывая над тем, как ему пробраться незамеченным в обход боевых действий. Вдруг в эфире раздался чей-то встревоженный голос, с явным усилием произносивший отдельные плохо различимые слова.

— Приём… всем… если кто слышит… я… мы находимся в двух километрах к северо-западу от бывшего села Чистогаловка… не знаю сколько… ещё продержусь.

Голос был искажен, но Меткому удалось узнать его.

— Косматый?! Что с тобой?! Отвечай, не молчи! — сталкера пробрало ощущение чего-то очень тревожного.

— Меткий? — еле донесся ослабший голос ветерана, словно он подумал, будто услышанное ему померещилось. — Это действительно ты?

— Косматый, что произошло? Где ты находишься?!

Но вместо ответа ветеран издал сдавленный стон, однако через несколько секунд он, видимо ценой немалых усилий, сумел сказать:

— Тут такое… разбитый самолёт, эти твари перебили многих из отряда…

Раздалось непонятное шебуршание и сталкер стал напряжённо вслушиваться в звуки на другом конце связи.

— Косматый?! — недобрый холодок прошёлся по спине Меткого.

— Тише! — прошипел опытный ходок. — Похоже, одна из них где-то поблизости… Меткий не вздумай… чёрт…оно совсем близко…

Связь прервалась и наступила гнетущая, гробовая тишина.

— Косматый? — вопросил сталкер. — Косматый!!!

Его крик поглотила вязкая темнота ночи.

 

Глава третья. Крушение

«Проклятье».

Использовался незащищенный канал связи, значит, дело действительно плохо. Их разговор могли услышать совсем не те, кто сейчас был нужен и при встрече их помощь будет в виде выпущенной пули в лоб, да и то, если повезет. Ведь есть уроды, которые забавы ради могут и оставить тяжело раненого на корм мутантам.

Меткий, включив защищенный канал, попытался выйти на связь с Косматым, у которого имелась такая же рация и они могли вести переговоры в маскированном режиме.

— Косматый, это Меткий, как слышно, приём?! — сталкер не терял надежды.

Молчание. Кроме треска в эфире ничего не было слышно и запрос пришлось повторить, однако и на этот раз с нулевым эффектом. В один момент ему казалось, что ветеран больше не выйдет на связь, но после непродолжительного ожидания донесся знакомый голос.

— Меткий… это Косматый, — шёпотом ответил опытный сталкер. Чувствовалось, как слова давалоись ему с трудом. — Рад тебя слышать, старина… не могу громко говорить… рядом эта… эта, чёрт, не знаю даже что… меня придавило…

Треск помех.

— Косматый, ответь мне! Говори, не молчи, приём! — сдавленно прохрипел в микрофон Меткий и тут же себя упрекнул в необдуманном действии: если там было некое существо, нельзя, чтобы оно услышало сталкера. Вскоре связь возобновилась.

— Здесь одиннадцать двухсотых… ууххх… раненых… не знаю, если еще кто живой кроме меня, приём.

Ситуация заставила быстрее принимать решения и уже через несколько секунд в голове Меткого появился план действий.

— Здесь Меткий, понял тебя, — ответил он и стал чётко проговаривать в микрофон указания. — Теперь слушай внимательно. Сейчас я напишу ходокам из базы и долговцам, чтобы они за тобой направили поисковые группы, а сам постараюсь добраться до тебя как можно быстрее. Оставайся на этой защищенной частоте и не издавай ни звука. Если можешь, переведи рацию на прием в экономный режим, сам же старайся не отсвечивать и… выжить. Продержись до моего прихода, я постараюсь как можно скорей прибыть на место. Пока всё, конец связи.

Высказав всем богам проклятья, Меткий сбросил одно сообщение в шифрованном виде Барсуку, а второе сталкеру по прозвищу Цезарь, где сжато, но ясно изложил суть проблемы. Если первый узнает, то обязательно доложит своему начальству и долговцы, можно быть уверенным, вышлют людей на помощь или перенаправят туда ближайшую группу, которая находится в рейде. Второй же, Цезарь — один из ветеранов Зоны, хорошо знает Косматого и не бросит старого друга в беде. Вопрос заключался в том, находился ли он на базе и не пошел ли вместе с Големом. Если да, тогда придется слать сообщение кому-то другому.

«Что же там случилось, — думал Меткий, пробегая в быстром темпе дорогу с потрескавшимся асфальтом, — если почти весь отряд выкосило? Новый вид? Не исключено, шибко много их развелось. Главное продержись, Косматый».

Ответы от адресатов пришел незамедлительно. В них говорилось приблизительно одинаковое, но группа долговцев, судя по сообщению Барсука, прибудет скорее, так как находится не далеко от Рыжего Леса. По расчетам Меткого он сможет успеть прибыть на место приблизительно на полчаса раньше остальных. До района крушения, где сейчас находился ветеран Зоны, предстояло пройти километра четыре-четыре с половиной, но как оно чаще всего бывает, путь будет длиннее. У сталкеров даже имелась такая примета, когда планируешь маршрут рейда, умножай его расстояние на два и, практически всегда такой подход срабатывал. Теперь же, обходя множество низкорослых деревьев, если эти образования можно так назвать, примета снова полностью подтверждалась.

Вся Зона погрузилась в объятья наступавшей непроглядной ночи. Активировав на шлеме ноктовизор, Меткий напрягся и виною всему были инстинкты. Ночь — это время неизведанного, скрытого от глаз, а значит потенциально опасного. Когда человек идет домой, то невольно старается быстрее пройти самые темные места и не только из желания не провалиться в канализационный люк, потому что кто-то сдал его железную крышку на металлолом. Ночью ощущается угроза, ибо неизвестная опасность может быть скрыта за углом, но если во внешнем мире это, как правило, страх иррациональный, то в Зоне он приобретает буквальный смысл. Даже подготовленному и опытному ходоку не просто справиться со своими эмоциями, неизбежно стремившиеся вылезти из-под сознания, взять верх над разумом и только немалым усилием воли можно вновь обрести самоконтроль. Разница заключалась в том, что если в других местах с ярко выраженной девальвацией человеческой жизни часто можно ожидать опасность, то так или иначе она будет знакома. Практически в девяноста девяти процентах случаев ею является человек, но в Зоне все по-другому. Да, человек, как правило, остался главной угрозой, поскольку обладает интеллектом и действует, следуя своим интересам и лишь в определенной степени своим инстинктам. Мутанты, чаще всего, обладают только последней формой поведения, а потому могут быть опасны исключительно в голодном состоянии, когда человек заходит на их территорию или представляет для них непосредственную угрозу. Но в Зоне есть такие вещи, которые ни то что объяснить, описать нельзя и именно их подсознательно человек более всего боится, не ведая их природы. Они вытаскивают наружу дремучие страхи, которые люди старательно пытались в себе придушить во время своего социально-технологического развития. Сам Меткий замечал, что даже прикладывание всех сил для удержания себя в руках бывает не достаточным и не раз он становился свидетелем того, когда опытные сталкеры дрогли, хотя винить их за это не стоило.

Что-то подобное и ощущал сейчас сталкер. Отогнув ржавую колючую проволоку, он пролез между её рядами, выйдя на пространство, где чуть вдали одиноко стояли два заброшенных покосившихся дома. За ними начиналась новая лесополоса, состоявшая из высоких скрюченных деревьев и напоминавшая высоченную черную стену, вид которой убивал всякое чувство оптимизма. Пройдя мимо предупреждающего знака опасности — треугольника с изображением в центре символа радиации, Меткий достал дозиметр, который упорно не издавал тревожного звука. Дело было не в том, что здесь уровень радиации оказался низким, как раз наоборот, просто со времени первой аварии прошло уже тридцать лет и тогда нынешний фон считался высоким, но сейчас же он не превышал допустимых значений, которые давно пересмотрели. Естественно, в сторону более высоких доз.

Преодолеть расстояние Меткому удалось достаточно быстро. Оставаться на открытом пространстве становилось крайне небезопасно, тем более он услышал далекий вой, принадлежавший, несомненно, стаи псевдособак. У этих тварей имелся поистине фантастический нюх, превосходивший даже медвежий, считающийся одним из лучших среди зверей-немутантов, а значит, стоило прибавить шагу. При этом нужно всегда помнить крылатое выражение римского императора Октавиана Августа «спеши не торопясь», очень точно отображавшее правило хода в Зоне, которому Меткий старался следовать. Войдя в уродливый лес, пришлось изрядно постараться не упасть в здешних неровностях и не споткнуться во множестве обломанных веток, лежавших на раскисшей земле. Направление сталкер сохранил верное, что подтверждал встроенный компас, четко указывая на северо-запад. Прикинув, ходок определил прошедшее расстояние не более чем в три с половиной километра, следовательно, оставалось идти совсем недалеко. Среди хаоса из мёртвой растительности, засохшей, с болезненным видом от постоянного недостатка света, пробираться оказалось весьма трудно. Правда, периодически просматривались звериные тропы, оставленные обитателями аномальной экосистемы в поисках чего-нибудь съедобного, а то и просто скрываясь в труднопроходимых зарослях от хищников, коими так богата Зона.

Достав детектор из разгрузки, Меткий проверил дальнейший путь на наличие каких-нибудь сюрпризов в виде трамплина или гравиконцентрата. Если последнюю заметить можно достаточно просто — по деформированной растительности и предметам, раздавленными в тень, то в первом случае всё несколько сложнее. Трамплин — аномалия с обратным вектором силы тяготения умноженным в сотни раз и коль невнимательный путник попадет в него, то улетит метров на четыреста в воздух, со всеми последствиями. Хорошо когда что-нибудь растет рядом, а сама аномалия не очень мощная, тогда тоже дерево, оказавшееся в её центре, будет иметь сломанные ветви направленные строго вверх. Корневая система не даст ему оторваться от земли и если увидели нечто подобное, то это верный знак того, чтобы обойти десятой дорогой такой участок. Сколько не пытались светила научной мысли понять, как же действует эта причуда мироздания, но никаких результатов, кроме испорченных нервов и разрушенных гипотез её изучение не дало.

Впереди показались поваленные деревья и Меткий поспешил к ним, стараясь избегать неровностей земли под ногами. Лавировать между стволами леса пришлось не долго и несколькими минутами позже ему предстал мрачный вид. Часть растительности была сломана, будто по ней проехал каток, а метрах в сорока дальше стали попадаться обломки какой-то техники. Приблизившись к одному из них, сталкер подобрал его в руки и внимательно осмотрел. Не оставалось никаких сомнений: это и есть место падения летательного аппарата, а искореженный кусок обшивки подтверждал данное предположение. Сталкер отложил его в сторону и отправился в направлении, куда повалились сломанные деревья, обходя разбросанные вокруг крупные обломки.

«Значит, это действительно самолет, как и говорил Косматый, — подумал Меткий, — но тогда чей он? Гражданский, сбившийся с курса и попавший в воздушную аномалию? Возможно, но маловероятно. Зона стала бесполетной для таких воздушных суден еще в первую неделю после катастрофы, а все ближайшие лётные маршруты прокладывались за десятки километров от неё. Значит он либо военный или специальный. Тогда чей? Наших или натовцев? Надо собрать больше информации и… оставаться на стороже. Существо может быть где-то рядом».

Чем дальше сталкер шёл по серой промокшей земле, тем больше частей самолёта свидетельствовало о недавней трагедии. Вот ещё одна двухметрового размера — кусок фюзеляжа, разорванный от страшного удара о поверхность земли, указывал на сомнительную возможность выживания кого-либо из экипажа. И вот, в дали, стал виден огонь и дым, поднимавшийся над уцелевшей и самой большой частью фюзеляжа белого цвета, разломанного пополам. Меткий предположил, что, скорее всего, произошло возгорание топлива в кессонных баках расположенных в крыльях самолета. Дальнейший осмотр подтвердил эти догадки, но целая гора обломков разных форм и размеров, оторванные шасси и другие части самолета, не уцелевшие после удара, делали сомнительным любую возможность выживания хоть кого-либо в этом падении. Вызывать Косматого сталкер не стал, решив избежать внимания здешнего обитателя, который уже лишил жизни многих ходоков.

«Кстати, а где тела?»

Действительно, за все время поисков он не нашёл ни единого трупа, а ведь их должно быть немало, поскольку на борту находился летный состав экипажа, не говоря об отсутствии тел людей из группы Голема. Меткий приноровился издавать минимум звуков и продвигался как можно осторожней, внимательно смотря под ноги. Пройдя мимо разбросанных останков самолета, он наткнулся на странное образование в земле. Через ноктовизор его взору предстала гора вырытой почвы, в метр высотой. Точнее, ею была груда земли, лежавшая вокруг достаточно широкой ямы, уходившей куда-то далеко под землю. С противоположной стороны ходок заметил борозду, тянущуюся по мокрой земле прямо к яме. Меткий сглотнул. Смутные предположения, закравшиеся в его сознание на некоторое время, теперь всецело завладели им. Обойдя ни то нору, ни то ход, сталкер пошел вдоль борозды, всматриваясь в детали. Среди мелких веток, сломанных сильным ветром, он увидел потёки, в которых можно заподозрить кровь и, хотя через прибор ночного видения различить красный цвет не представлялось возможным, Меткому не хотелось выключать его и воспользоваться тактическим фонарем, небезосновательно полагая, что свет может привлечь внимание хищников. Однако вид крови на земле, хоть и впитавшейся, а кое-где и смытой мелким дождем, был хорошо знаком опытному сталкеру и он мог поклясться, что здесь кого-то волокли. Ещё немного пройдя вперёд, на поверхности черной почвы она заметил следы, которые, поначалу, не обратили на себя внимания. Однако ходок не смог опознать в них известных ему мутантов даже после тщательного изучения. Их обладатель имел внушительные когти и вместе с ними общая длина следов достигала порядка пятидесяти сантиметров, а их глубина говорила о немалой массе тела, которой обладал неизвестный зверь. По мере продвижения и осмотра следов все четче складывалась картина внешнего облика существа. Скорее всего зверь четвероногий, причем следы передних конечностей превосходили задние. Следовательно, на них и больше всего полагался обладатель отпечатков, причем судя по их расположению, выходило, что их хозяин не сильно торопился или скорость его передвижения была незначительной. Это смотрелось вполне вероятно, поскольку размер следов говорил о немалых габаритах существа. Характер самой борозды не давал точного представления о причине ее образования. Возможно ее оставило само животное, которое передвигалось ползком и волокло свое брюхо по земле, или тем, кого оно тащило в свою нору. Ответ нашелся быстро, когда, проделав ещё с десяток шагов, Меткий обнаружил в грязи чёткие следы человеческих рук. Воображение вмиг нарисовало жуткие образы, в которых нечто чудовищное тащило вольного бродягу куда-то по землю, а его предсмертный крик, огласивший округу, возник в голове столь ясно, будто Меткий лично слышал последний возглас бедолаги. Теперь опасность представилась абсолютно реальной. Если некоторое время назад, сознание отказывалось до конца воспринимать действительность со всей её ужасающей сутью, стараясь найти более приемлемые объяснения пропажи отряда сталкеров, то теперь убедительные факты заставили принять её такой, какова она есть на самом деле. Сталкер почувствовал учащение пульса, отдававшегося в висках ритмичным стуком, и захотелось научиться не дышать, чтобы неведомая угроза не учуяла легкий, едва доносимый шум воздуха, проходящий через фильтр противогаза.

«Где же они все?»

Чуть в стороне в поле зрения попал чей-то рюкзак, с разорванными лямками и испачканный грязью, но Меткий не стал на него отвлекаться и продолжил идти вдоль широкой борозды. Она закончилась примерно через пятнадцать метров, возле внушительных размеров обломка крыла, которое, видимо, при падении развалилось на несколько частей. Теперь было заметно множество следов, явно принадлежавших людям. Они беспорядочно располагались на значительной площади и это говорило о том, что здесь не так давно царила, если не паника, то как минимум растерянность. Данная версия казалась правдоподобной, поскольку, судя из обилия гильз, оставленных повсюду на земле, состояние, в котором пребывал отряд, было близким к страху, граничившим с ужасом. Но что могло напугать стольких опытных ходоков, для которых понятия «опасность» и «смерть» стали неотъемлемой частью образа жизни? Обойдя обрубок белого крыла, Меткий нашёл два автомата, лежавших недалеко друг от друга. Ими оказались «калаши» сто четвертой модели, но совершенно не известно, кому они принадлежали. Высматривая возможные тела или даже кого-то из уцелевших, Меткий старался реконструировать в уме события, развернувшиеся здесь. Выходило, нападение неизвестной формы жизни произошло после осмотра останков самолета отрядом Голема. Наверняка бывалые сталкеры предварительно изучили с почтительного расстояния место крушения летательного аппарата при помощи оптики и, удостоверившись в безопасности конечного пункта назначения, решили познакомиться с ним поближе. Далее с ними уже возле разбитого самолета в некий момент случилось нечто, ставшее причиной гибели почти всего отряда. Причем, судя по фактам, включая стрельбу, с использованием значительного количества боеприпасов и множеству следов, оставленных сталкерами, вырисовывалась картина неожиданного нападения, причем ни с чем подобным им не приходилось сталкиваться.

«Но кемони были атакованы?»

Размышления Меткого прервал звук, отдаленно напоминавший стон. Подождав несколько секунд, дабы убедиться, что ему не померещилось, он вновь услышал звук, когда тот повторился. Определив приблизительное направление, ходок осторожно последовал в сторону, где мог находиться источник стона и, пройдя мимо срубленных невысоких деревьев, он вышел к основной части фюзеляжа самолета. Сквозь слой грязи Меткий все же сумел разглядеть его бортовой номер — «сорок восемь», после чего, пробрался между груд хлама, в который превратилась вывороченная наружу электронная начинка самолёта и подошёл к проломанной части корпуса. В нём зияла здоровенная дыра, в которую взрослый человек мог пройти, не нагибаясь. Оглянувшись назад — не крадется ли кто? — Меткий с величайшими предосторожностями посмотрел внутрь развороченного корпуса. Там, из-за кучи изувеченного железа, оборванных проводов и мешанины из развороченных деталей оборудования, обнаружить кого-либо казалось делом крайне непростым. Собравшись с духом, Меткий забрался вглубь с целью более тщательного обследования внутренностей самолета. Переступив через край обшивки, сталкер встал на кусок корпуса, непонятно каким образом оказавшимся внутри самолета и в этот момент из-под него донесся сдавленный стон, который он слышал ранее. Меткий слез и, сложив телескопический приклад, левой рукой начал приподнимать шмат обшивки. Это оказалось не легким делом, поскольку он обладал немалым весом, но все же поднапрягшись, сталкеру удалось немного сдвинуть его. Какого же было удивление и одновременно радость Меткого, когда под грудой уже бесполезного углеродного композита показалось лицо Косматого. На нём отсутствовал шлем, а глаза оказались закрыты, однако, ощутив присутствие рядом кого-то ещё, матёрый бродяга начал приходить в себя.

— Косматый! — сталкер шёпотом окликнул ветерана. — Отзовись брат, это я, Меткий!

Не без труда Косматый открыл глаза и несколько секунд искал источник знакомого голоса. Внутри фюзеляжа непроглядная темень не давала рассмотреть лицо сталкера, да и не мог бы ветеран его увидеть из-за противогаза Меткого. Несколько секунд спустя, Косматый распознал голос и приглушенной речью с хрипом откликнулся.

— Дьявол… а я уже подумал, что ты решил сделать пикник… Хех, рад тебя видеть, братишка.

Сталкер улыбнулся, хотя этого ветеран не увидел. Его подшучивание говорило о том, что он не так плох, как могло быть.

— Не разговаривай, экономь силы, — спешно произнес Меткий. — Сейчас я постараюсь тебя вытащить отсюда. За нами должны прийти долговцы и парни Цезаря, а мы просто обязаны до этого момента продержаться. — Сообщил сталкер и заметил отсутствие шлема с противогазом на голове Косматого, которые он снял. Оружие при нем отсутствовало. Затем Меткий повесил автомат на плечо и обеими руками схватил солидный кусок обшивки. Рывок — и сталкер поднял увесистый груз, попутно смещаясь в сторону, чтобы вызволить из-под завала своего старого друга.

— Стой! — шикнул на него Косматый, да так, что от неожиданности Меткий чуть не уронил свою ношу на ветерана. — Эти твари… они чувствуют вибрацию и если ты бросишь эту хреновину, то нам конец.

На его лице стал заметен потек слегка подсохшей крови.

— Ясно, — инстинктивно еще понизив голос, сказал Меткий и затем, аккуратно, на сколько мог, отложил со всеми предосторожностями в сторону бывший элемент конструкции самолёта. Сталкер открыл свою флягу и дал ветерану воды, немного приподняв ему голову, чтобы тому было удобней пить. После нескольких больших глотков Косматый издал тихий стон и пару-тройку виртуозных ругательств, после чего его лицо исказила гримаса боли и он схватился за левый бок. Бегло осмотрев торс ветерана, Меткий не нашёл никаких повреждений костюма и захотел расспросить, но аксакал здешних бродяг, опередил его:

— Ребро. Или два. Твою ж дивизию… И левая нога.

При осмотре ветерана Меткий обнаружил повреждение в костюме, чуть ниже колена левой ноги. В этом месте прочнейшая ткань бронекостюма оказалась порвана, а из раны сочилась кровь.

— Можешь говорить свободно, — сказал ветеран, не смотря на совет сталкера экономить силы и, глядя на то, как Меткий из найденного у себя в рюкзаке жгута, делал ему перевязку ноги, он продолжил.

- Обычное зверьё разбежалось во все стороны, когда эта штука грохнулась на землю. А эти… похоже реагируют только на колебания с поверхности.

— Подожди немного, я должен предупредить остальных, — ответил Меткий, понимая, что Косматому сейчас нужно выговориться, но перед тем как выслушать, он связался с долговцами и вольными бродягами на защищенном канале, параллельно затягивая жгут, до того момента, пока поток крови из ноги не остановился.

— Говорит Меткий, я и еще один раненый сталкер находимся в районе бывшего села Чистогаловка, в двух километрах к северо-западу от него. Нужна срочная помощь в эвакуации раненого, повторяю, необходима срочная помощь в эвакуации раненого. Внимание, по мере приближения стараться идти как можно осторожней, поскольку в указанном секторе появился неизвестный вид опасных подземных существ, реагирующих на толчки с земной поверхности. Рекомендую выслать пятерых бойцов, которые помогли бы помочь вытащить сталкера, пока остальной отряд будет ожидать на расстоянии не менее полукилометра от указанной точки. Это снизит риск быть учуянными мутантами. Приём!

Первыми отозвались долговцы и, переспросив на счёт подземных чертей, подтвердили, что в течение получаса к нему и Косматому прибудет группа из пятерых человек. Следом на связь вышли люди Цезаря, сообщив о своем прибытии минут на двадцать позже отряда «Долга», поскольку находятся несколько южнее его.

Закончив передачу в эфир, Меткий завершил оказание первой помощи.

— Ты видел этих тварей? — спросил Меткий, освобождая товарища от мелких осколков, покрывших его бронекостюм.

— Только мельком: подземные скоты быстры и весьма проворны. Перед тем как сюда прийти, мы потратили целый час на разведку местности, выслали вперед нескольких толковых бойцов. По возвращении они сказали, что ничего подозрительного не обнаружили — ни военных, ни кого-либо из кланов, ни мутантов. Единственно аномалий оказалось прилично, но это нас не остановило…

Чувствовалось, как сталкеру боль причиняла страдания, но ветеран её с мужеством терпел и даже сумел продолжить свою речь.

— Так вот, когда мы пришли на место крушения и стали обыскивать самолет, то не обнаружили никого из экипажа или пилотов. Ну да мало ли: вон, иной раз при авиакатастрофах людей в фарш перемалывает, а здесь могли впотьмах и не заметить, но сомнения остались. Когда обнаружили эти чёртовы ямы, сразу насторожились. Поздно, мать их. Первый исчез Фокс, его вопль до сих пор у меня в ушах стоит… Мы ничего не понимали. Пошли искать, но пропал ещё один сталкер, чьё имя я не помню. Потом кто-то крикнул, что оно из земли выползает и тогда понеслась: хаос, паника — стреляли на любой шорох или в неверную тень. Даже кого-то из своих подстрелили. Голем заорал, чтобы все в кольцо стали и вместе принялись выбираться отсюда, но некоторые настолько обезумели от страха и кинулись наутёк, лишь бы подальше от этой поляны. Вот тогда я и увидел в первый раз эту тварь. Клянусь, ей хватило секунды, чтобы вылезти из земли и затащить одного из наших!

Ветеран схватил Меткого за руку, словно таким способом старался убедиться доверии к его словам.

— Что было дальше? — спросил Меткий и Косматый несколько ослабил хватку.

— Ситуация полностью вышла из-под контроля и теперь каждый был сам за себя. Все разбежались по сторонам и только всё больше предсмертных криков мне доводилось слышать. И тут я заметил, что те, кто стояли на земле и не двигались, то ли парализованные страхом или по другой причине, оставались живы, а те, которые ринулись сломя голову — пропадали. Вот тогда я понял по какому принципу они охотятся. Возле меня оставалось еще двое стрелков и мы решили двигаться к остаткам самолёта, в надежде найти там укрытие. Знаками я показал, что идти нужно предельно осторожно, если не хотим стать их ужином. Всё бы ничего и оставалось не более двадцати метров до того места, где мы сейчас с тобой находимся, как последний из нашей тройки заприметил некое шевеление в темноте и, поддавшись страху, кинулся в сторону укрытия. Идиот!

Старый бродяга на пару секунд замолк. Меткий внимательно слушал, анализируя всё сказанное ветераном, в ожидании выхода на связь с бойцами «долга».

— Ладно, что уж теперь. Да и о покойниках, как говориться… В общем, всё произошло быстро и даже толком рассмотреть вид существа не удалось. Лишь две огромные когтистые руки, которые легко, как если боец ничего не весил, затянули его под землю. Не сговариваясь, я со вторым сталкером бросился бежать, поддавшись инстинкту самосохранения и послав зов разума на все известные буквы. Я был ближе к корпусу самолета и тварь забрала к себе на пиршество не меня, а второго бродягу… — горько усмехнувшись, Косматый продолжил: — Тварь пришла не одна и где-то сбоку вылез ее сородич. Я не оборачивался. Могу поклясться, что никогда в жизни не бежал ТАК и в три прыжка оказался у широкой щели, которая зияла в корпусе. К ней я и метнулся с надеждой успеть укрыться. Чёрт, но эта гадина неслась ничуть не уступая мне в скорости и только я оказался внутри, то сзади раздался такой удар, что корпус самолёта не выдержал и его кусок упал на меня. Я не потерял сознание и понял, что монстр ходит прямо по выломанному им же куску обшивки! Уж не знаю, сколько весит эта сволота, но именно когда она прошлась по мне, то ощутил, как затрещали мои кости. Ничего, я стиснул зубы и не издав ни едино писка, ни единого шороха. Пришлось дождаться, когда подземная гадина свалит куда подальше. Дальше просто лежал. Противогаз из-за повреждения снял, дышать в нём было невозможно.

Разговор прервался голосом долговца, который сталкеры услышали по рации.

— Меткий, говорит командир отряда «Долга» Броневой, как слышно, прием?

— Броневой, это Меткий, слушаю вас, приём! — немедленно отозвался сталкер.

— Меткий, нахожусь вместе с четырьмя бойцами в ста метрах южнее указанного вами района. Будем у вас через пять минут, приём.

— Говорит Меткий, идите по земле как можно аккуратнее, чтобы вас не учуяли подземные твари. Как поняли, прием?

— Вас понял, идем, как кошки… чёрт… Ожидайте.

То, с какой интонацией Броневой сказал последние слова не понравилось Меткому. Пауза длилась мучительно долго, точнее так показалось сталкеру, когда в предчувствии чего-то нехорошего время растянулось словно резина. Наконец, послышался уже знакомый голос командира отряда.

— Меткий, поблизости шатается стая псевдособак, мы отбились, но они ещё могут нам создать проблемы, приём.

— Вас понял Броневой, уточняю свое местонахождение. Это самый большой фрагмент корпуса упавшего самолёта, с почти двухметровой пробоиной в боку. Со мной сталкер, у него переломаны рёбра и повреждена нога, поэтому требуется помощь в его переносе, приём.

— Меткий, вас понял, мы уже в пути, конец связи.

Сталкер посмотрел на ветерана.

— Ну вот, старина, за нами совсем скоро должны подойти, так что держись.

— А я уж было начал волноваться, — сыронизировал ходок, взявшись за бок.

Когда Меткий определил направление на юг, то осторожно выбрался из громадного отверстия, проделанного монстром в погоне за Косматым. С помощью тактического фонаря он подавал световые сигналы, по которым их легче будет отыскать группе Броневого. Он уже не опасался, что на эти сигналы может сбежаться разное зверьё, которое бродило в окрестностях, поскольку если оно решит сунуться к ним, то в первую очередь познакомятся со здешними хозяевами. Вскоре эффект возымел действие и по рации Броневой сообщил о замеченном мигающем свете и теперь точно знает, куда ему идти. Спустя минуту, из-за деревьев показались темные силуэты пятерых человек в специальных костюмах, созданных для выживания в Зоне. Они передвигались почти бесшумно, внимательно осматривая всю близлежащую территорию, и вскоре уже были на месте крушения. Тот из них, который шёл первым и оказался командиром Броневым. Рослый, он в своей экипировке смотрелся подобно огромной черной тени, сливавшейся с пейзажем, стоило только ему остановиться. Меткий, не говоря ни слова, подал знак рукой и указал на Косматого. Броневой бегло осмотрел аксакала и затем отдал приказ остальным четверым бойцам, чтобы те осторожно вытащили опытного ходока.

— Спасибо, что пришли, командир, — обратился ветеран к начальнику группы.

— О чем речь, Кос. Скольких ты наших перетягал на своем горбу — не сосчитать, так что мы перед тобой в долгу, — ответил Броневой, помогая своим бойцам поднимать крупногабаритного бродягу. Затем командир отошел в сторону, освобождая путь бойцам, которые не без усилий тянули увесистого Косматого.

— Этот сталкер для нас как свой, а своих мы не бросаем, — сказал долговец Меткому. — Ты правильно сделал, что сообщил нам. Ладно, давай заканчивать сеанс соплежуйства, сейчас наша задача прикрывать ребят.

Он кивнул в сторону долговцев, один из которых надел запасную маску противогаза на голову ветерана. Шлем и рюкзак Косматого пришлось оставить: при переноске раненого каждый грамм имел значение. Теперь предстояло самое сложное, ведь нужно продвигаться по враждебной во всех смыслах территории с недееспособным человеком в качестве ноши и при этом идти как можно аккуратней. В передовой дозор отправился Броневой, поскольку точно знал куда им направляться для встречи с остальной частью отряда, а в тыловой отправился Меткий, прикрывая группу. Обходя обломки и ямы, все старалась идти не останавливаясь, чтобы достичь обычной скорости, как если раненого и вовсе не было и всеми возможными способами не допускать чрезмерного топота, дабы избежать встречи с неизвестной разновидностью существ. В небе снова раздался гром и заморосил мелкий дождь, сделавший путь группы еще более сложным. Ботинки погружались в землю и нужно было предпринимать дополнительные усилия, чтобы вытащить из неё ноги, ведь эта неприятность становится серьёзной проблемой когда тащишь человека весом в добрый центнер. В этих условиях бойцы поочередно менялись и несли Косматого по сто шагов, что замедляло продвижение всей группы. Однако, даже при отсутствии альтернативы мало помалу расстояние, отделявшее их от остального отряда, сокращалось. Впереди находилась помощь, плюс ко всему люди Цезаря тоже должны были подоспеть, а это означало увеличение шансов на выживание.

Мышцы гудели под действием тяжести, к которой, безусловно, относился Косматый, но Меткий изо всех сил старался соблюдать принятый темп ходьбы. Оставалось метров триста-четыреста до точки встречи, как в эфире тревожный голос долговца, назначенный Броневым за главного в остальной части отряда, сообщил очередную неприятность.

— Говорит Соболь, эта грёбаная стая псевдособак выбрала тактику набегов и снова на нас напала, — речь на пару секунд прервалось кашлем. — Мы еле сумели отбиться и отогнали её, но теперь она бежит на вас! Готовы в любой момент выйти вам на помощь, приём!

— Понял тебя, Соболь, готовимся встречать псин. Постараемся сами отбить атаку зверья, вам приказываю не покидать занятой позиции. Конец связи.

Броневой дал знак положить Косматого на землю.

— Занять круговую оборону! — выкрикнул командир долговцев.

Ситуация оказалась весьма непростой. С одной стороны, зная повадки псевдособак, можно смело утверждать, что те в лобовую не пойдут и, скорее всего, попытаются окружить добычу. Причём, с учетом положения группы, усугубленное наличием раненого Косматого, сделать это не составляло труда. В чёрно-зеленом цвете ноктовизора высмотреть псин весьма тяжело и лишь изредка среди стволов деревьев мелькали их мутные силуэты. Меткий кожей чувствовал, что кольцо, в которое зажала их стая, постепенно сжимается и скоро настанет момент, когда злобные хищники кинутся на них…

Осматривая свой сектор, сталкер прикинул, сколько особей может быть в стае. Если с десяток, то еще ничего, а вот если больше, то это серьёзная проблема. С разных сторон раздалось рычание и теперь ждать осталось недолго: еще несколько секунд и собаки-мутанты бросятся на своих жертв. Первое колыхание увиделось откуда-то сбоку, когда от гущи уродливых кустарников отделилось нечто тёмное, молча и зловеще ринулось вперед.

«Понеслась».

Первым открыл огонь стоявший слева от Меткого долговец. Треск очереди из автомата разорвал пространство и немедленно дошел вопль вперемешку со скулежом, когда псевдособака рухнула на землю и конвульсивно задергалась. Тут же из тьмы бросились её собратья и уже ночь взорвалась канонадой и стрекотанием очередей, дырявивших псевдособак. Меткий отлично видел мишени и старался как можно точнее стрелять по вечно голодному зверью. Огонь! — еще одна псина взвыла и упала в нескольких метрах от сталкера, но вот другая сумела предугадать действия и необычайно резко изменила траекторию бега, изловчилась и прыгнула на него. Реакция спасла Меткого: вовремя выставив левую руку, челюсти зверя сомкнулись в полуметре до горла, но удар оказался настолько сильным, что сталкер упал на спину. Автомат отлетел в сторону и уже ничем не мог помочь своему хозяину, который тем временем изо всех сил сдерживал остервеневшую псевдособау, которая, увидев близость жертвы, удвоила свои усилия. Несколько секунд Меткий пытался освободится от навалившейся на него брызжущей слюной и свирепо рычащей зверюги, жаждущей перекусить ему горло. Будь она обычной дворнягой, то можно было бы пальцами постараться надавить ей на глаза, но тут такой фортель не пройдет, поскольку псеводособаки будучи телепатами, лишены органов зрения, а вместо них остались только ни на что негодные рудименты. Ситуация становилась критической. Долго он не мог сдерживать псину, а остальные бойцы ему не могли помочь, поскольку всецело занимались сокращением популяции мутантов. В суматохе Меткий чуть не забыл о своем ноже, который не раз его выручал и нападение заставило принимать решение быстрее, чем обычно, а возникшая мысль о холодном оружии в ножнах на правом бедре, оказалась сродни спасательному кругу для утопающего. Нож в нем всегда находился в том положении, когда лезвие направлено в сторону большого пальца, а обух в сторону указательного, благодаря чему им удобно резать движением «на себя». Держа левой рукой за шею псевдособаку, правой рукой Меткий выхватил нож и что есть сил воткнул ей в брюхо. Зверь взревел, но теперь, когда в кровь стакеру в огромных количествах был впрыснут адреналин, хищник и жертва поменялись ролями. Ещё один короткий, но мощный удар, за ним ещё и, наконец, последний, когда, воткнув сантиметров на пятнадцать лезвие в тело собаки, сталкер резко сделал вспарывающее движение вверх. Кровь и внутренности вывалились на него отвратительным месивом, но Меткий на это даже не обратил внимание. Тварь уже сдохла, издав свой предсмертный стон, и ходок с силой отбросил от себя тело мертвого мутанта. Только сейчас он понял, что все время схватки кричал нечеловеческим голосом. Это был крик ярости, пред которой уступает любой страх, крик, который выгоняет ужас из сердца и заставляет тело и ум подчиниться одной единственной цели — выжить любой ценой.

Дальше всё шло на автомате. Меткий сделал бросок к оружию и отправил по адресу несколько коротких очередей, в результате чего две собаки с прострелянными боками пополнили ряды своих павших сородичей. Эфир разрывался криками и многоэтажным матом, пополам с проклятьями и командами бойцам. Казалось, группа будет просто задавлена численным превосходством противника, но неожиданно под ногами почувствовались несильные, но всё же ощутимые толчки.

«Мать честная…»

— Замрите все! Не двигайтесь!! — заорал Меткий, осознав, что сейчас произойдет.

Решительность в его голосе все же возымела действие, не смотря на весь запал боя. В следующую секунду, носившуюся псевдособаку, умело избегавшую свинцовой смерти, от удара снизу подбросило на несколько метров в воздух. Из земли с невообразимой прытью выбросилось нечто дьявольское и, схватив слепую псину, разорвало ее напополам и с той же поразительной скоростью утащило под землю. Единственно, что сумел рассмотреть Меткий, так это нечто на подобии двух мощных рук, которыми тварь и разорвала псевдособаку. Ничего подобного сталкер никогда не видел и теперь никакая сила не смогла бы его заставить побежать.

— Остановите его!!! Быстрее!!! — голос Косматого Меткий не сразу узнал. Он оглянулся и увидел, как один из долговцев, шагая спиной, отходил от группы. Было очевидным, что боец находился в состоянии шока и увиденное произвело на него поистине гнетущее впечатление.

— Стой, мать твою! — на сей раз Броневой приказал своему солдату, но тот просто не мог ему последовать и ноги уже не слушались его, а разум целиком подчинился инстинкту самосохранения. Долговец пробежал не более пятнадцати метров, как из-под земли два чудовищных существа почти одновременно вырвались, вцепившись могучими когтями в тело человека. Своим оружием боец так и не воспользовался, лишь успев нажать курок в припадке охватившего его безумия, беспорядочно стрелял во все стороны. Из того, что успел заметить, Меткий опознал мощный торс и чрезвычайно развитые передние конечности подземных монстров, венчавшихся огромными кривыми когтями, одним ударом которых они могли завалить крупного зверя, не говоря уже о человеке. Их тёмные силуэты двигались в ночном мраке, разрывая на куски беззащитную добычу, обречённую на столь незавидную участь. Один из долговцев направил в их сторону ствол в желании разрядить магазин в дикие образы, рычавшие друг на друга, в борьбе за лакомый кусок, но Броневой остановил его и заставил опустить оружие.

— Ему уже не помочь, а если ты откроешь огонь, то следующими станем мы! — шёпотом приказал командир.

Боец повернулся к нему.

— Н-но т-там же… — голос его дрожал скорее не от страха, а от понимания неспособности что-либо изменить.

— Я знаю, — с горечью ответил Броневой.

Твари исчезли столь же внезапно, как и появились и даже псевдособаки дотоле свирепые и напористые в желании добраться до своей добычи, теперь, поджав свои облезлые хвосты, умчались прочь от места, где полегло столько их сородичей.

Меткий старался отдышаться, потому как битва со зверем лишила его многих сил и всё же требовалось найти в себе волю продолжить нелегкий путь. Группа еще несколько минут для уверенности подождала, а после проверки на ранения, которых, к счастью не оказалось (ссадины не в счёт), двинулась на встречу с остальным отрядом.

* * *

— На связи Соболь, вижу группу в ста пятидесяти метрах строго на север, готовимся встречать, отбой.

* * *

Оставшаяся часть расстояния, далась относительно без происшествий. Пару слабых вихревых аномалий можно не учитывать, поскольку туман, спустившийся на землю, отлично выдавал эти ловушки. Новость о гибели Хорса — так прозвали долговца, павшего от подземных существ — воспринялась остальными членами отряда молча, да и не время было его отпевать. Зато известия о новой, доселе неизвестной разновидности мутантов заставила встрепенуться даже самых опытных бойцов. Теперь главным являлась задача добраться до базы, чтобы там все как следует обмозговать. Соболь — тот самый долговец, выполнявший роль главного в отсутствие Броневого, доложил о нулевых потерях среди личного состава и был готов принять вверенным ему в подчинение долговцам раненого Косматого. После оперативной ревизии на предмет наличия того, сколько оставалось боеприпасов и смены повязки на ноге сталкера, решили продвигаться предложенным Соболем маршрутом в обход лесной чащи, с целью выйти на более ровное пространство, где нести раненого ветерана будет значительно проще. После некоторых поправок, план Броневым был одобрен, а проверка боеприпасов выявила достаточное их количество для защиты отряда вплоть до того момента, когда они доберутся до базы.

На связь с Цезарем удалось выйти не сразу, однако когда это все же получилось, то отряду сталкеров передали новые координаты того места, где они встретятся, поскольку оставаться на одной позиции весьма опасно. Весть о подземных тварях и гибели группы Голема Цезарем воспринялась без ожидаемого удивления и шока. Оказалось, что им удалось обнаружить уцелевших, хоть и изрядно потрепанных, Голема и Бахуса и тогда договорились, что все подробности будут пересказаны уже при непосредственной встрече двух отрядов.

Ноющая боль в мышцах не давала покоя и общая психологическая усталость от пройденных за последние семьдесят два часа испытаний истощила организм, выжав из него остатки сил. Да ещё этот туман, который Меткий не любил, из-за сниженной видимости и слышимости, да к тому же заметно ухудшалась связь. Именно по этой причине в туман никто не выходил за хабаром, даже если отсутствие заработка припекало всерьёз, а в инструкциях «Долга» так вообще строжайшим образом запрещалось идти в рейды во время тумана, за исключением нескольких положений, предписанных в Уставе группировки. Дело даже не в исключительной сложности таких рейдов, а в опасности, которая скрывалась в такой мгле, когда начинали происходить вещи, не вписывавшиеся ни в какие инструкции или указания. Речь шла о пропаже людей совершенно не понятным, а оттого и пугающим образом. Порой казалось, что они будто растворялись в жутковатом, словно обволакивающем облаке, выход из которого не всегда находили те, кто решался на поход сквозь него. Особенно зловещим казался сам факт исчезновения, при котором от человека не оставалось никаких следов, даже если он только что шёл рядом. Вот так — есть сталкер и через мгновение его уже нет. Если пропажи происходили во время Выброса, то они не вызывали уже удивления, потому как здесь причина была хотя бы видна, пусть и совершенно не ясна, но туман да еще ночью казался чем-то сродни языческим обрядам или шаровой молнии во времена темного средневековья. В любом случае продвигаться вперед есть единственный выход не пасть жертвой этих дьявольских явлений, как не иначе их называл ветеран Монах, бывший майор военной разведки. После десяти лет провёденных в закрытом монастыре он отправился в Зону, где заработал репутацию серьезного старателя. Да, многие помнили этого сталкера, но только никто так и не узнал, что же с ним случилось, когда он в последний раз ушёл в туман. Быть может, теперь и он стал один из тех, чьи голоса однажды слышал Меткий, спускаясь в глубокий заброшенный бункер? «Да нет же, — уверял он себя, — обман, результат сенсорного голодания, вот и мерещится всякое». Но почему-то, сталкера не устроило это объяснение и он до сих пор помнил шёпот, исходивший от железобетонных стен.

Прошел час, когда оба отряда, наконец, встретились, недалеко от заброшенного села Заполье с его полуразрушенными и покосившимися домами, которые пустыми глазницами выбитых окон смотрели на встречу двух групп людей. Отряды заметили друг друга еще за двести метров и, получив подтверждения при помощи пароля и отзыва на него, спустя несколько минут приветствовали друг друга. К Броневому подошел один из сталкеров и, как рассудил Меткий, глядя на бронекостюм с мощными сервоприводами, им и оказался сам Цезарь. Похожий на какого-то фантастического киборга, он стал что-то активно обсуждать с лидером группы долговцев. Теперь в объединённом отряде находилось около двадцати человек, двое из которых были не способны без посторонней помощи передвигаться. Одним из них оказался Бахус и его измазанного, с разорванным спецкостюмом, на котором остались следы исполинских когтей, остальные из отряда несли также как и Косматого. Голема же Меткий заметил сразу; ещё бы, с тем ростом, которым обладал главный инициатор похода к месту крушения, можно выступать в баскетбольной лиге. Не смотря на маску, скрывавшую его лицо, стало ясно, что ему, как и Бахусу, пришлось несладко, пока их не нашли остальные сталкеры.

— Голем! — позвал великана Косматый, когда его положили на землю.

— Да, брат, это я, — отозвался Голем и немедленно подошел к своему старому товарищу. Голос сталкера искажался из-за противогаза.

— А остальные? Неужели кроме нас с тобой и Бахуса никого не осталось? — Косматый указал на сталкера в бессознательном состоянии.

— Нет, брат, больше никого.

Неожиданно из отряда долговцев вперед к Голему выбежал один сержант, насколько помнил Меткий, и, глядя на того снизу вверх, не особо подбирая выражения, стал высказывать всё, что у него накипело за всю поисково-спасательную операцию.

— Это из-за тебя-мудака мы лишились нашего бойца! — вскипел он и наставил автомат на сталкера. Зная Голема, любой мог побиться об заклад, что ему бы удалось выбить оружие из рук долговца и скрутить того в бараний рог, но сейчас ветеран не шелохнулся. Немедленно ринувшийся к обоим Броневой встал в двух шагах от своего подчиненного и спокойным, но уверенным голосом произнес:

— Не глупи боец, убери пушку, — проговорил командир.

— Но ведь на нем смерть Хорса! На нем!

Сержант держал на мушке ветерана и был полон решимости в любой момент нажать на курок. Ситуация накалялась с каждой секундой. Неровен час, когда остальные сталкеры могли вступиться за Голема, а это, в свою очередь, могло закончиться бойней, победителей в которой может и не быть. Кому такой расклад выгоден? Да кому угодно, только не обеим сторонам.

— Приткни пасть, щенок! — голос Голема в миг обрёл свою былую мощь и, казалось, что если долговец выпустит в него хоть весь рожок, то пули не причинят вреда могучему ветерану, который возвышался над сержантом почти на целую голову. — Или ты не знал, на что шёл, когда впервые попал в Зону?!

— Если б ты не попёрся за этим долбаным самолетом, то мой друг был бы сейчас жив! Слышишь меня, сволочь?! Что ты ответишь мне на это?!

Голем сделал осторожный шаг вперёд, упершись грудью в дуло автомата, после чего медленно поднес обе руки к голове и снял шлем с противогазом. Совершенно лысый, с глубокими морщинами и выдававшимися скулами, ветеран напоминал какого-то персонажа из фильмов-ужасов, а блестевшие глаза в приборе ночного видения дополняли это сходство. Слегка нагнувшись вперед, он неторопливо произнес:

— Ты еще скажи, что твой отряд не вышел на поиски этого самолета. Ах да, тебе же твое командование не рассказывает, куда и зачем вы идёте? — он повернул голову в сторону Броневого. — Может артефакты искать, а может использовать как пушечное мясо.

— Заткнись, сталкер! — угрожающим шёпотом ответил Броневой.

Видимо сказанное Големом произвело серьезное впечатление на сержанта и он, не поворачиваясь, с подозрением спросил у командира долговцев:

— Это правда? Наша конечная цель была поиском упавшего самолёта?

Броневой молчал.

— А как же отстрел бюреров у Чернобыля-2? Это что, ложная цель?!

— Приказы не обсуждаются! — рыкнул командир в ответ. — Вы должны были узнать о конечной цели лишь когда мы дошли к Чернобыль-2 во избежание утечки. Мы никак не могли знать, что Бахус увидит падение и сообщит о нём сталкерам.

— Так значит, когда с нами связался Меткий, с просьбой помочь вытащить Косматого, то вы так резво согласились только потому, что нам было по пути? — голос сержанта слегка дрожал от гнева.

— Нет, — твердо ответил Броневой, — даже если бы перед нами не стояла задача найти самолет, то мы бы всё равно пришли на помощь сталкерам. — Все почувствовали, что командир долговцев произнес эти слова без тени обмана, но боец все же с сомнением в голосе ответил:

— В самом деле? А может вы и о подземных мутантах знали, а нам не сказали во избежание неподчинения? Ведь в таком случае по правилам выделяется как минимум в двое больше людей!

— Да не знал я ни о каких мутантах! — Броневой схватил сталкера за разгрузку и подтянул к себе. — И если ты не заметил, то я рисковал также как и ты, не отсиживаясь на базе, пока вы все здесь могли полечь!

— Да пошел ты! — презрительно бросил сержант и повернулся к Голему, который всё так же стоял, пристально глядя на долговца. — Да пошли вы все!

Боец вырвался из рук Броневого и, отойдя, помог остальным нести раненого Косматого. Можно было не сомневаться, что за подобное поведение на базе с ним проведут разбирательство, вплоть до местного трибунала. Его можно понять, ведь сержант потерял своего друга и сослуживца, который в группировке стал ему как брат, но жёсткие правила не предусматривали пререкания с командиром. Сталкеры, доселе пристально наблюдавшие за инцидентом, потихоньку стали собираться, а четверо из них взяли Бахуса и пошли вместе с остальным отрядом в сторону базы.

Весь путь, Меткий боролся сам с собой, стараясь не только не заснуть, упав прямо на землю, но при этом контролировать свои действия и оценивать обстановку. Несколько раз отряд останавливался, когда передовой дозор давал сигнал о приближении мутантов и в этот момент все ложились на землю и замирали, чтобы ни одна тварь не обратила на них внимание. А то мало ли, кто или что это может быть. Однако на сей раз попалась крупная стая плотей, издававшая звуки, по которым её можно услышать за долго до непосредственной встречи с ней. Тревожиться нечего; с десяток особей мчались куда-то на северо-запад, ведомые своими инстинктами. После ещё двухчасового пути с тремя привалами, отряд вышел на знакомую степную местность, приблизительно за километр до базы «Долга». Непроглядный мрак и туман делали невозможным увидеть что-либо дальше, чем на тридцать-сорок метров, но это не мешало выбирать верный маршрут при наличии опыта и электронных карт. Наконец, показалась дорога, известная всем, кто жил на базе «Долга», в которой через образованные разломы давно проросла жесткая трава. Встретилась и пара незнакомых аномалий гравитационной природы, которые группа с успехом миновала, а постовые базы, знавшие о приближение отряда, получили ответ на пароль и дали добро на дальнейший проход.

* * *

Сказать, что Меткий не любил разного рода отчеты после рейдов — это ничего не сказать. Но ничего не поделаешь, коль начальство здешней группировки потребовало некоторых разъяснений по поводу событий прошедшей ночи. Правда, их тоже можно понять: в конце концов, именно он попросил помощи в эвакуации раненого Косматого, а не наоборот. Полковник Коробов — местный особист — долго и дотошно расспрашивал Меткого на счёт самолёта, мол, какие подробности ему были известны, быть может, ему удалось выведать бортовой номер или хотя бы просто выяснить предназначение самолёта. Однако на все вопросы Меткий не давал чётких ответов, за исключением тех случаев, когда он точно знал, что это известно и сталкерам Голема, пришедшими на место падение первыми и долговцам, с которыми ему довелось вытаскивать Косматого. Таким образом, сталкер не поведал ничего нового шефу контрразведки «Долга», объясняя это наличием неизвестных тварей, которыми там кишела земля. Тогда тот спросил, дескать, знал ли он, что сталкерам тоже было известно о падении летательного аппарата, что послужило причиной по которой они решили организовать свой поисковый отряд.

— Почему не отправился с ними? Если это был транспортный самолет, то на нём могло иметься много чего полезного, — особист сидел с невозмутимым выражением лица.

— А можно и пулю схватить, — спокойно ответил Меткий. — Нет уж, я лучше старательством заниматься буду. У меня оно хорошо выходит.

На вопросы, где Меткий находился в момент, когда принял передачу Косматого, сталкер ответил, назвав район, расположенный приблизительно на километр севернее того, места, где он на самом деле находился. Выбор стал не случайным, поскольку там располагалось заброшенное село Старые Шепеличи, в котором по некоторым данным появились места богатые на наличие артефактов. То же самое наверняка сказал или скажет ему Косматый, что придавало веса словам Меткого, и при этом никто не мог точно их подтвердить или опровергнуть. Собственно, это и требовалось. Тогда особист снова прицепился, мол, почему за артефактами пошёл, не дождавшись утра, а вечером? Но и на такой вопрос у Меткого был готов ответ. «С утра там уже ничего не останется. Все сливки надо снимать пока есть время, иначе можешь остаться ни с чем». Коробов подумал и, затем, спросил: «Но ведь ты буквально накануне продал хабар и получил за него неплохую сумму. Зачем рисковать, выходя в рейд почти сразу после Выброса, когда Зона нестабильна?». Меткий усмехнулся, глядя на хмурого долговца, и задал встречный вопрос: «Скажите, а кому не нужны деньги? Тем более, когда каждый патрон обходится недешево, когда для починки костюма — и не тяп-ляп, а без изъянов — нужно продать пять-шесть редких артефактов. Говорите, нестабильная Зона? А когда она бывает стабильной?».

И не скажешь ничего, да и придраться ни к чему не получилось. Тем более Меткий понимал, что отвечал приблизительно также, как и остальные сталкеры, по крайней мере в той части, которая касалась непосредственно самолета. Возможно, так просто сталкер бы и не отделался, коль упавший самолет и его возможный груз предназначался «Долгу», но после осмотра останков, такое предположение Меткий отверг незамедлительно. Не будучи специалистом в области авиации, Меткому все же не представляло труда понять про назначение самолета. Он явно не был транспортным, а оторванный обтекатель радиолокационной станции говорил о разведывательном предназначении этого авиационного комплекса. Также ему известно, что такого класса самолеты летают на больших высотах и вероятность его сбить с земли практически нулевая. Однако, решив отложить анализ причины падения самолета до отчёта в Альфу, Меткий выжидающе посмотрел на особиста, который более не нашел причины для задержки сталкера и коротко бросил:

— Свободен.

Путь до жилого сектора, дезактивация и отворение двери сталкер прошел практически на полном автоматизме. В шлюзе ему удалось нормально отмыть спецкостюм от следов крови и внутренностей псевдособаки, порывавшейся перегрызть горло сталкеру, но в итоге ставшей очередной добычей Зоны. В своей скромной обители Меткий, раздевшись и перекусив на скорую руку, привёл свои мысли в порядок, насколько это вообще возможно после рейда в Зону, и в течение минут двадцати подробно описал в своем секретном сообщении промежуточные выводы и дополнительную информацию, которую ему удалось разузнать со времени получения задачи. Сталкер взглянул на светящийся экран и перепроверил написанное, чтобы ни одно слово, ни один факт не могли быть истолкованы двояко и неверно. Удовлетворившись полученным результатом, он активировал программу, которая зашифровала сообщение. Затем оно благодаря компактному, но мощному передатчику в виде чрезвычайно короткого по длительности импульса было отослано со световой скоростью на спутник связи, зависший на геосинхронной орбите прямо над Чернобыльской аномальной Зоной.

* * *

Сообщение, полученное спутником, отправилось с него в сжатом виде на внушительные параболические антенны, расположенные на сером здании центральной станции радиоразведки, недалеко от города Климовск в Подмосковье. На станции, надежно закрытой от остального мира оградой пентагональной формы, круглосуточно работала служба, которая отслеживала и обрабатывала данные радиоперехвата со всего мира. Поскольку шифровка получена от агента в Чернобыльской аномальной Зоне, то ответственный офицер за данный регион выставил ей наивысший приоритет и по защищенному каналу связи отослал в четвертый отдел слежения шестого управления ГРУ. В отделе на основе этих и других полученных сведений оперативный дежурный составил информационную сводку, которая, в свою очередь, вошла в окончательную сводку для всей службы.

* * *

Николай Фёдорович Селезнёв уже которую ночь проводил у себя в кабинете, сопоставляя и анализируя десятки отчётов и докладных записок. Вот и сейчас запах ароматного кофе стал неотъемлемой частью кропотливой и долгой работы, всегда требовавшей к себе повышенного внимания. За последнее время приходило столь значительное количество материала, что Селезнёв уже и не помнил, когда ему доводилось выдерживать настолько бешеный ритм, который задали события последних недель. Наверное, только десять лет назад, после первого сообщения об образовании Зоны, было также много работы как сейчас, и хотя сказать, что за все пройденное время напряжение спало, являлось бы неверным, но рядом с последними неделями и они казались легкой пробежкой в сравнении с марафоном. И дело даже не в событиях в Иране, откуда ниагарским потоком текла информация о применении западом новейших образцов неконвенциональных вооружений, о которых естественно умалчивалось в подконтрольных им СМИ. Куда большую тревогу у него вызывали отчеты аналитических отделов, где сообщалось об аномально высокой активности процессов, происходящих в Зоне. Мало того, что аномалия в аномалии звучит и воспринимается как откровенное безумие, так еще и оно становится реальностью. Из множества независимых источников приходят чёткие и однозначные сигналы про подозрительную и, порой, необъяснимую активность того или иного характера. Сотни военных и гражданских аналитиков в несколько смен непрерывно обрабатывают поступающую информацию, а сверхмощные вычислительные системы использовались на полную мощность. Составление гигантского числа этих пазлов в одну правильную картину, являлось основной задачей, выполнить которую чрезвычайно сложно. Несмотря на значительные успехи Главного разведуправления последних лет в области сбора информации и её исследования (над этим работало множество закрытых институтов), приблизиться к полному пониманию того, чем же была Зона не получалось. Более того, отдельные события и явления, до последнего времени считавшиеся достаточно изученными, преподносили такие неожиданные результаты, что все моделирования, прогнозы и выводы начинали лететь к чертям собачьим. Само собой, такой поворот не мог не нервировать большое начальство, которое, как водится, требует всего и сразу, ибо им очень не хочется ударить в грязь лицом перед правительством, тем более что в свете последних событий появились немалые шансы добиться большего финансирования для Управления. Естественно, подобные требования не способствовали улучшению эффективности работы, но выбора не оставалось и пришлось выполнять приказы под жёстким прессингом «сверху». Всё это не давало покоя и не благоприятствовало сохранению нервных клеток в целости и сохранности, хотя за свои почти тридцать лет на службе Селезнев выработал в себе стойкую невосприимчивость к разного рода нажимам. Сочетание в себе чёткого понимания того, чем он занимался и одновременно умение находить общий язык с начальством, были теми качествами, за которые его ценили практически все, кому доводилось иметь с ним дело. При этом Николай Фёдорович никогда не переходил черту, разделявшую служение и выслуживание, что и стало для него своеобразным жизненным кредо.

Отложив в сторону папку с докладами, Селезнёв почувствовал, как у него от долгого сидения заболели ноги.

«Пора размяться» — подумал он и встал из-за стола. Решение немного пройтись по своему кабинету, а заодно снова поразмыслить да привести мысли в порядок показалось ему верным, кроме того, подобным образом он поступал и раньше. Весьма часто, если немного отвлечься, а затем по-новому осмыслить известные факты, голова начинала работать более эффективно. Мысли упорядочивались, выстраиваясь в чёткую логическую цепочку, позволяли взглянуть на задачу под иным углом, что, порой, приводило к её решению. В его работе он давно усвоил, что рассчитывать на некое провидение в сложном вопросе абсолютно не стоит. Верный путь из ста, нет, из тысячи случаев находился, когда ты последовательно и методично анализируешь и перепроверяешь известные тебе данные, если надо, вновь возвращаясь в начало, чтобы выявить причину, приведшую к неверному выводу или тупику. Озарения — это лишь для кино, рассчитанного на массового зрителя. Там и оперативники находят решение благодаря счастливому стечению обстоятельств или грубой и нелогичной ошибке преступника. В реальности же приходится сталкиваться со скудостью или противоречивостью данных, с умными и весьма изобретательными противниками, которые проявляют чудеса изворотливости и коварства. Поэтому сочетание в работе классических методов наравне с нестандартными ходами, ведь только так можно перехитрить и вычислить противника, помогало понять каков будет следующий шаг противника и суметь действовать на опережение.

Стук в дверь прервал размышления Селезнёва.

— Войдите, — отозвался Николай Федорович.

В кабинет бесшумно вошел среднего роста офицер и, отдав честь, произнёс:

— Разрешите, товарищ генерал-майор?

— Что у вас? — Селезнев посмотрел на капитана, в котором хорошая выправка всегда бросалась в глаза.

— Вот, — капитан сделал два шага вперед и протянул папку, — последняя сводка. Есть сообщение из Чернобыльской Зоны.

Услышав эту новость, у Селезнёва вмиг загорелись глаза. Он буквально выхватил папку из рук капитана и, раскрыв её, принялся перелистывать в ней документы. Полностью на автомате он обошел стол, а затем уселся в свое вращающееся чёрное кресло и, просматривая папку широко открытыми глазами, достал первые несколько листов, где содержалась наиболее важная информация. Только сейчас он заметил, что офицер находился всё ещё в кабинете.

— Можете быть свободны, — произнес генерал-майор.

Капитан вмиг скрылся за дверью, оставив своего начальника наедине с бумагами. Селезнёв вдумчиво и не спеша начал читать сообщение, которое для него являлось наиболее ценным.

Выдержка из разведсводки на 26 октября 2016 года.

Совершенно секретно. Из отчёта источника «Пророк»

«…Установлен контакт с группой наёмников, именуемой в среде нелегалов «Синдикатом», в результате которого получены данные об активности неизвестной группы лиц. Из них следует, что в контактах ни с одной из группировок, действующих в Чернобыльской аномальной Зоне, они не замечены. Истинная цель пребывания данной группы остается неизвестной, поскольку выяснить причину появления её представителей в разных местах ЧАЗ не удалось. Также остается неясной причина выбора времени для своей активности: ровно за полчаса до каждого из трех Выбросов, происходивших в Зоне за последнее время, их наблюдали в трёх разных районах. Точные координаты и время фиксации группы прилагаются.»

[…]

«В двух километрах к северо-западу от разрушенного села Чистогаловка лицом, относящимся к числу нелегальных элементов, было замечено падение летательного аппарата. Впоследствии удалось выяснить, что им оказался самолёт, выполнявший разведывательные функции. Это заключение следует из наличия среди его обломков обтекателя радиолокационной станции. Также удалось установить бортовой номер самолета — «сорок восемь». Более подробную информацию о нём добыть не удалось, ввиду обнаружения в указанном районе неизвестных формы организмов. По степени угрозы им стоит присвоить второй уровень опасности. Особенности: ведут подземный образ жизни и, вероятно, реагируют на толчки и вибрации с поверхности. Их активность на месте крушения самолета имеет смысл связать с его падением, на которое, скорее всего, и среагировали мутанты. В результате поисково-спасательных операций, независимо проведенных группой сталкеров и долговцев, от нападения указанных существ погибло одиннадцать человек со стороны нелегалов и один со стороны группировки. На допросе у начальника Особого отдела военизированной группировки «Долг», сославшись на указанные чрезвычайнее обстоятельства, удалось обосновать перед особистом собственную «малоосведомленность». Кроме того, благодаря заранее продуманной легенде получилось избежать расспросов о том, где я находился во время приёма радиосигнала от сталкера, от которого и узнал точное место крушения самолёта.

По мере получения новых данных буду выходить на связь по установленному каналу.

Пророк».

Отодвинувшись от экрана, Селезнев с полминуты смотрел немигающим взглядом куда-то в белую стену своего кабинета, а его мозг анализировал и сопоставлял отчёт Пророка с тем, что ему уже известно от других источников. Понимание сложившейся ситуации дало о себе знать резким спазмом головной боли, которую уже давно не испытывал генерал. Естественно, он прекрасно знал истинное предназначение экспериментального самолета, на создание которого ушло более четырёх лет и потрачено неприлично большие деньги. Более того, именно зависимость от данных, поступавших от него, делала эффективными и быстрыми операции в Зоне спецподразделениями его ведомства. Теперь же заменить такую «птичку» быстро не выйдет, что означало невозможность оперативного реагирования на какую бы то ни было угрозу в глубинных районах Зоны.

Сев за стол, Селезнев по кодированному каналу позвонил на авиабазу Иваново-Северный и вышел на телефон её начальника, полковника Фокина Александра Алексеевича. Через несколько секунд после синхронизации шифровальных систем обоих телефонов раздался голос офицера.

— Полковник Фокин слушает, — на другом конце кодированной линии произнёс раскатистый баритон.

— Александр Алексеевич?

— О, товарищ генерал, здравия желаю. Чем могу помочь? — с неподдельным интересом спросил полковник.

— Это я вам могу помочь, Александр Алексеевич, — сказал Селезнев.

— И чем же, позвольте узнать? — удивился Фокин.

— Около суток назад вы потеряли связь с «Небесным взором». Я прав? — риторически спросил Селезнёв.

Наступило молчание, после которого поступил вопрос, давшийся полковнику нелегко.

— Так быстро?

— Забыли, где я работаю? Мне известно место падения, но добраться туда, как вы понимаете, теперь стало, мягко говоря, затруднительно. В наших общих интересах добыть бортовой самописец со «Взора».

— Я вас слушаю.

— Как обстоят дела со вторым прототипом? Он в резерве? — осведомился Селезнев.

— В резерве, но это ничего не даст.

— Почему?

— Аппаратура на нём чрезвычайно сложная и крайне щепетильная в плане установки. Чтобы её настроить нужно немало времени, да и к тому же использование резервного прототипа должно быть одобрено с самого верху, а вы знаете, как у нас работает бюрократическая машина.

Генералу захотелось выругаться, но он сдержал себя и спросил:

— Хорошо, сколько вам понадобится времени на всё?

— Не меньше семидесяти двух часов. И это при благоприятных условиях, — признался Фокин.

«Семьдесят два часа!» — Селезнёва прямо распирала злость за недальновидность командования. Еще бы, ведь не им же заниматься конкретными вопросами, им только указания раздавай, как должно быть, а как не должно. Зато, если срочно понадобится помощь, так от них ни черта не добьёшься.

— Сделайте всё возможное, Александр Алексеевич.

— Приложу максимум усилий.

Кодированный канал связи прервался и Селезнёв положил на место трубку телефона. Он откинулся на спинку кресла, решая как поступить. Генерал прекрасно понимал Фокина, ведь достанется за потерю дорогущего воздушного разведчика именно ему и плевать, что от него не зависело ровным счётом ничего. Как оно бывает чаще всего, спрос будет в первую очередь с того, на ком все «оформлено». Не факт, что командование ВВС и Министерство обороны одобрят вылет запасного самолета, во всяком случае, сразу. Но до указанного места нужно было срочно отправлять спецотряд со специалистом, который сможет найти в груде металлолома бортовой самописец и аппаратуру для регистрации физических полей, а затем доставить их в целости и сохранности для анализа данных, записанных в нём.

Сопоставив время активности неизвестных наёмников и время потери контакта с «Небесным взором», Селезнёв предположил связь между этими событиями, которую предстояло выяснить. По имеющейся информации, стекавшей к нему от агентуры в Зоне, в последнее время замечалась совершенно необъяснимая активность некоторых аномальных полей, которые влияли на ее состояние самым разным образом и, не исключено, катастрофа борта «сорок восемь», была связана именно с этими явлениями. Однако отсутствие разведывательной аппаратуры затрудняло проведение практически всех видов операций всем службам, имеющих доступ к Зоне Отчуждения. Теперь разведгруппы не могли высаживаться в Зоне на летательных аппаратах, поскольку отсутствовали карты распределения воздушных аномалий, а могли действовать только от самых границ Зоны и уже оттуда продвигаться к назначенной цели.

Не смотря на серьёзную проблему, возникшую сейчас, для генерала-майора оказалось важным появление зацепки на счёт этих частников, а значит имеется шанс вычислить их и узнать о том, чем их привлекло самое опасное место на Земле. Совсем скоро ему предстояло отчитываться на закрытом совещании перед главой его ведомства, где будет обсуждаться активность на территории ЧАЗ заклятых друзей. Ведь можно не сомневаться, что натовцы с помощью своих спутников и беспилотников зафиксировали падение «Небесного взора», значит нужно всеми силами добраться до его обломков, чтобы вынести ключевую аппаратуру, если та не превратилась в спекшийся и смятый кусок хлама. Технологии в ней составляли военную тайну и важно предпринять все меры, чтобы достать их первыми. Не стоило забывать и о группировках, часть из которых обладали достаточными возможностями для вывоза за пределы Зоны сохранившуюся технику. Как бы то ни было, но решение нужно принять как можно быстрее. Еще раз изучив все имеющиеся на руках факты, Селезнёву предстояло до совещания согласовать с первым заместителем начальника ГРУ проведение незамедлительной операции в Зоне.

* * *

Николай Фёдорович встретился с первым заместителем начальника его службы, генерал-полковником Василием Александровичем Клюевым через десять минут, после того как покинул свой кабинет. Прослушав мысли и соображения Селезнёва, он, сняв очки и положив их перед собой, ответил:

— Принимая во внимание срочность и исключительную важность операции, считаю необходимым задействовать бойцов из сто восьмого отдельного отряда специального назначения комбрига Никишина. У них и опыт имеется, и наличествует всё необходимое для глубокого рейда в Зону. Правда, пришлось поработать с украинскими коллегами — больно они неохотно соглашаются на полёты через свою территорию, но предлог об очередной зачистке закрытой территории сработал на сто процентов. Тем более они сами неоднократно просили помочь им в этом деле.

Его внимательный взгляд и вдумчивость всегда импонировала Николаю Фёдоровичу, который видел в начальнике настоящего профессионала и знатока своего дела. Он кивнул головой, соглашаясь с решением Клюева.

— Так точно, товарищ генерал-полковник, бойцы Никишина не раз выручали нас. Думаю, эта задача как раз для них. Разрешите приступить к выполнению?

— Приступайте.

* * *

Сектор ответственности ОДКБ. В пяти километрах от южной границы ЧАЗ

Село Ораное, жителей которого спешно эвакуировали еще в 2006 году после Второй катастрофы, располагалось на территории Киевской области, которую еще не успела отвоевать у человека Зона, однако за истекшее время вся здешняя местность полностью опустела и стала вотчиной для мрачного унынья. Виднелись несколько заросших дорог да запущенные дома с такими же хозяйствами и полуразрушенными заборами. Все, включая и животных, покинули эти земли, словно предчувствуя наступление чего-то неотвратимого, непонятного, а потому и пугающего. Да, Зону не остановить. По-крайней мере, никто так и не предложил какой-либо внятный и приемлемый план того, как не дать ей дальше отбирать у человека пространство, которое он когда-то отвоевал у дикой природы. Зона не изменяла своему нраву даже здесь, за пределами своих границ, расширялась столь же непредсказуемо и опасно, как и всё, что с ней связано. По этой причине использовать военные базы приходилось весьма осторожно, ведь бывали случаи, когда личный состав какого-нибудь оперативного аэродрома оказывался в течение получаса в самом центре распространения Зоны. Весьма сложно описать хаос, в который погружалась база в тот момент, когда часовой впервые обнаруживал, что перед ним вспыхивала жарка и сообщал в штаб. Поднималась тревога и сирена своим характерным гулом оповещала весь личный состав об опасности. Не имея опыта сталкерства, а порой и элементарных детекторов из-за непонимания угрозы колоссальной аномалии на теле Земли, многие гибли, не зная как выбраться из западни. Лишь некоторым чудом удавалось покинуть поглощенный Зоной участок и рассказать компетентным органам о своей удаче. Хуже всего пришлось тем, кто в момент скачкообразного расширения стоял в дозоре, охраняя так называемый Периметр — условную границу Зоны в отдельно взятый период времени. Порой они были на несколько километров погруженными в жерло аномалии и, дезориентированные, а порой просто изолированные от остального мира, бесследно пропадали или погибали от совершенно неизученных явлений, названия которым придумали значительно позже. Некоторые аналитики склонялись к предположению о том, что в такие моменты учащались случаи дезертирства и отсутствие тел, которые так и не удавалось обнаружить разведывательно-поисковым группам, связывали не только с наличием аномалий.

Сделав выводы, с тех пор правительства перестали огораживать Периметр чем-то вроде стен или рвов, ввиду бессмысленности таких мер. Тогда избрали другой подход: сделали ставку на мобильность и оперативность при развертывании, окружая запретную территорию колючей проволокой, проволочными спиралями, создавая минные заграждения. В ключевых точках держали военную технику, которая в любой момент могла переместиться с исходной позиции на безопасное расстояние, в случае если Зона совершит еще одно покушение на жизненное пространство человека. Дозор организовывали таким образом, чтобы по команде пограничники Зоны могли сняться со своих мест и с минимальной потерей во времени выбраться за ее пределы.

Военно-транспортный вертолёт приземлился недалеко от села и, из открывшейся сбоку двери, оперативно стали выходить десять вооруженных человек в особых защитных костюмах. Полностью экипированные, они выдвинулись в чащу леса, чтобы как можно скорее скрыться в ней и достичь Периметра Зоны. Из-за строгой секретности операции запрещалось высаживаться на вертолете прямо перед границей Зоны, предварительно дав запрос на пропуск у местных пограничников. В таком случае могла произойти серьезная утечка информации и угроза ее попадания в руки заокеанских «друзей» имелась и весьма серьезная. Нередко, в руки контрразведок стран Организации договора о коллективной безопасности попадали сведения, касающиеся бурной разведывательной деятельности, которую устраивали западные «партнеры» по «защите мира» от Зоны. Бывало и так, что некоторые местные военные продавали информацию о проникновении военных и полувоенных групп на закрытую территорию со стороны сектора, за который были ответственны российские войска и их коллеги по Организации. Продажные вояки выдавали агентам иностранных спецслужб — как правило, это люди из западной, центральной и восточной Европы, а также США и гости из Азии, — которые под видом журналистов покупали ее за весьма приемлемую для них цену. В результате их резидентура и, конечно же, высшее начальство получали серьезное преимущество, поскольку знание об активности военных подразделений и их численности, сопоставление времени их проникновения в Зону со временем тех или иных событий, порой помогало им быть на шаг впереди. По этой причине значимые рейды в Зону военными и спецслужбами Организации проводились в условиях крайне ограниченного круга лиц, знавших о готовящемся проникновении той или иной группы специальной разведки. Достичь такого эффекта можно было только нелегальным способом, подобно тем, которым пользовались обычные сорвиголовы стремящиеся попасть за Периметр, однако у бойцов таких групп имелись определенные преимущества. Помимо куда более серьезной технической оснащенности и подготовки, они располагали схемами патрулирования, хотя последние, бывало, устаревали к моменту, когда появлялась необходимость проникнуть в Зону. В любом случае, перед проникновением за Периметр всегда проводилась разведка по сбору всей нужной информации. Выбор места, откуда предстояло попасть в Зону, так же оказался не случайным; в отдельных участках Периметра устанавливались сейсмоакустические датчики, которые улавливали незначительные колебания грунта и передавали сигнал на пульт обработки информации. Однако они имелись не везде, поскольку Зона, расширяясь, поглощала датчики, стоимость которых далеко не малая, и в местах, где их плотность оказывалась меньше, имелись участки, не перекрывавшиеся областями действия этих датчиков. Тогда, как правило, в таких районах патрулирование проходило более интенсивно, с применением техники, включая использование передвижных автомобильных комплексов, которые могут обнаруживать на значительном расстоянии даже неподвижные цели. В их компьютеры были вбиты электронные карты местности, отображающиеся на экранах радиолокационных модулей и поэтому обнаруженные цели операторы видели на фоне объектов, находящихся на территории развертывания комплекса. В случае фиксации нарушителей подавался сигнал тревоги на Центральный пост, после чего высылалась группа быстрого реагирования, которая принимала меры по нейтрализации нелегальных лиц. Так что задача по проникновению в Зону была еще той и ее решение во многом зависело от осведомленности группы и умении действовать при любых обстоятельствах.

Последние три километра приходилось буквально ползком пробираться к ограждениям, так как идущего человека радиолокационные модули обнаруживали с большего расстояния, чем ползущего. Комплексов имелось немного, однако их возможности вполне позволяли контролировать значительное пространство вокруг Периметра, но для здешних блюстителей военная разведка заготовила еще один сюрприз, который должен был помочь группе проникнуть в Зону. Все дело в наличии разветвленной сети информаторов в населенных пунктах находящихся на достаточном расстоянии от границы Зоны и по этой причине не эвакуированных. С их помощью выявляли потенциальных кандидатов на звание нелегалов. В число осведомителей могли выходить кто угодно, от владельцев гостиниц до официантов в местных забегаловках, а также разного рода простых граждан, желавших подзаработать на сдаче квартир. Некоторыми из этих лиц правоохранительным органам была слита дезинформация, о якобы готовящемся прорыве через Периметр двух десятков человек, стремившихся пополнить число сталкеров. Даже указали время и место, где должно случиться столь знаменательное событие для работавших в регионе пограничников. Еще бы, за удачную поимку нарушителей выдавали премии и внеочередные повышения, от чего, кстати, многие и стремились попасть в погранслужбу именно на Периметр Зоны. Правда, пары недель его охраны хватало, чтобы у служивых напрочь отбивалась охота продолжать здесь свою работу, потому как процент потерь среди личного состава был на порядок выше, чем в любом другом месте. Однако за каждую возможность задержать преступников, к коим причисляли всех, кто не имел допуска в Зону, реагировали как полагается и сейчас грамотно заброшенная уловка сработала безотказно. По собственным каналы начальник местного Главного управления Министерства внутренних дел передал полученную информацию в Северное региональное управление Государственной пограничной службы Украины. Последняя по договоренности поделилась этими сведениями со своим российскими коллегами и все посты на участке шириной в километр и на расстоянии четырех километров от востоку от села Оранное получили приказ усилить наблюдение. Таким образом, у группы спецназначения на их отрезке в несколько километров ослабился контроль пограничниками и теперь отряд ускорил темп, пока имелся запас по времени. Из оперативных данных на отрезке длиной в семь километров пребывали всего две машины, обладавшие необходимым оборудованием для мониторинга обстановки и теперь одна из них должна была сместиться на пару километров, чтобы иметь больше возможностей для обнаружения мнимых нарушителей. Время, на которое назначен прорыв несуществующих лиц, группа знала и в результате одна из машин, с виду напоминавшая внедорожный УАЗ, сменила позицию в направлении села Фрузиновка. Выждав около десяти минут, командир группы майор Анатолий Егоров дал сигнал к дальнейшему продвижению. На его электронной карте сектора обозначалось расположение датчиков и их область действия. Там где они не перекрывались, образовался свободный путь до проволочного заграждения, за которым и начиналась вотчина Чернобыльской аномальной Зоны. Маскхалаты хорошо скрывали силуэты бойцов, но все же имелся риск быть засеченными радиолокаторами при передвижении, что могло привести к срыву всей операции, однако, к счастью, никакой подозрительной активности не отмечалось. Откуда-то издали доносились звуки пролетавшего вертолета и пару раз раздавался треск автоматных очередей. Часто те, кто стремился в Зону, имели при себе оружие и оказывали весьма серьезное сопротивление властям, дабы не попадаться к ним в руки. Естественно, так поступать могли только полные отморозки или люди совсем уж отчаявшиеся найти себя и в поиске собственного предназначения отправлялись в аномальную территорию, привлеченные скудной информацией о сталкерстве и все, что с этим связано. На патрули группа не могла попасть, поскольку у спецов имелись данные о схеме патрулирования Периметра в данном секторе и по расчетам оказывалось, что ближайший из них должен был пересечь район их проникновения за ограждение не раньше, чем через двадцать минут. Благодаря превосходной осведомленности Управления, спецы обладали самыми последними сведениями, чем объяснялось избегание их группы неприятных неожиданностей. И это при постоянной смене схем патрулирования без четкой периодичности, что совершалось во избежание появления шаблонов, направленных на затруднение разработки планов проникновения внутрь Периметра любых лиц без спецпропуска.

Егоров дал знак всем остановиться. С помощью монокуляра он внимательно осмотрел всю территорию, представшую перед ним. Это были последние несколько сотен метров, отделявшие группу от границы с Зоной, и важно не попасться в такой момент. В двухстах метрах впереди внимание командира привлекло резкое движение, что заставило его по максимуму увеличить кратность на приборе. Остановив взгляд на том месте, где он последний раз увидел движение, Егоров заметил, как из травы показался четвероногий силуэт и пугливо побежал прочь, словно учуяв приближение чужаков.

«Собака. Всего лишь собака».

Группа продолжила путь и пятнадцатью минутами позжебез особых приключений удалось добраться до колючей проволоки, за которой начинался совершенно иной, смертельно опасный мир. Мин, как и указывалось в данных, не оказалось, но первыми все же ползли саперы, внимательно осматривая землю на предмет наличия возможных сюрпризов. Когда впереди показались проволочные заборы, ровные ряды которых далеко уходили в обе стороны, саперы осмотрели участок, на котором после проверки собрались все члены группы. Осмотр привел к выводу, что никакой сигнализации или электризации на проволочных заграждениях установлено не было и два бойца достали саперные лопатки и с их помощью спустя пять минут под заграждением образовался подкоп достаточно глубокий, чтобы по нему мог пробраться человек в защитном спецскостюме, с полной выкладкой. Первыми пролезли саперы, после них все остальные, осматриваясь вокруг. После того, как последний член отряда оказался за проволочным заграждением, подкоп, насколько возможно, засыпали, чтобы патруль не смог обнаружить никаких его следов и, наконец, бойцам предстала мрачная панорама аномальной территории. Казалось, ничего особенного: впереди начиналась ничем не примечательная лесостепь, но Егоров знал скольких людей приводила в заблуждение такая кажущаяся обыденность. Он знал, что там начинается Ад.

Далеко впереди раздался мощный раскат грома, и показалось, будто Зона этим бросила вызов группе, ступившей на ее землю.

* * *

Голова дико болела, тем самым давая понять, что многодневные рейды и бессонные ночи ей совершенно опротивели. Меткий пальцами размял виски — десть круговых движений по часовой стрелке и десять против, после чего повторил процедуру. Немного помогло, по крайней мере, боль поубавилась. И все же в целом его состояние улучшилось благодаря одиннадцати часам, которые он провел в полном отрубе, завалившись на кровать сразу после отосланного Альфе сообщения. В голове пронеслись воспоминания обо всем пережитом за последние несколько дней, как бы заново размышляя над полученной информацией в попытках ее переосмыслить. Он принял упор лежа и сделал стандартные сто пятьдесят отжиманий. Затем последовали упражнения на реакцию, которыми приходилось заниматься достаточно часто. Меткий не мог позволить себе находиться в плохой форме — это просто чревато для жизни. Сколько людей погибло в ходках именно из-за недостатка физической подготовки, которая здесь требовалась значительно более серьезная, чем за Периметром. Пошел в рейд, а там стая псевдособак или еще кто похуже, стал отстреливаться, а патронов не хватает. Что тогда делать? Искать укрытие, но долго от зверья не побегаешь, особенно если те в стаи сбиты, значит надо как можно быстрее уйти от преследования. Однако изнурительные ходки между аномалиями, постоянное пребывание в серьезнейшем напряжении сказываются на организме, выжимая остатки сил. Очень часто бывает, что именно в такие моменты происходят самые большие неприятности и если силенок не хватит на их преодоление, то никто так и не узнает о твоей незавидной судьбе.

Закончив с упражнениями, сталкер пошел блюсти правила личной гигиены и спустя сорок минут Меткий привел себя в нечто напоминавшее порядок, после чего вернулся в свои «апартаменты». Он достал из шкафа карту Зоны Отчуждения двадцатилетней давности, которую приобрел, как и прочие полезные мелочи, у Бармена, отдав ее за достаточно приемлемую цену. С помощью обломка карандаша Меткий обозначил на ней точками места появления наемников, в соответствии с координатами, полученными от француза, прозванного им Старшим. Рядом с ними он написал время их появления в этом районе. Отложив в сторону огрызок карандаша, сталкер уперся кулаками на стол и стал задумчиво рассматривать карту.

«Итак, что у нас есть? Три точки, где фиксировалось появление наёмников и время, когда их видели. Что это даёт? Исходя из той информации, которую передал француз, наемники меньше, чем по шесть человек не наблюдались. Если предположить, что где-то находится их нечто вроде штаб-квартиры в каких-нибудь развалинах еще советского периода, то нескольких обязательно оставляли для защиты места своей дислокации, а также, скорее всего, для связи. Судя по тому, как частники отправляли отряд для чего-то каждый раз за один час до Выброса, то они не знают заранее, где конкретно произойдет то, что им нужно будет зафиксировать, им лишь известно только время. Значит, характер появления этих целей хаотичен или их алгоритм наемникам неизвестен. Думай, думай».

Сталкер еще раз внимательно посмотрел на карту. Предположение о появлении цели без какой-либо четкой закономерности показалось Меткому логичным. Действительно, ведь если наёмники изначально знали, где произойдет то или иное событие, значит, скорее всего, они бы заранее установили туда нужную аппаратуру, а сами, находясь в достаточно безопасном месте, принимали замеры. С другой стороны пришлые гости могли не захотеть полагаться только на аппаратуру, которая в Зоне работала весьма ненадежно, но такой вариант казался неправдоподобным. Внутри Периметра их активность засекли всего четыре с небольшим недели назад, но практически сразу же, перед первым Выбросом наемники отправили отряд в точку, которой на карте Меткий присвоил номер один. Следовательно, они изначально понимали, что им придется лезть в указанный район и проводить свои исследования или чем там они занимались. Однако отсутствие всякой информации о появлении частников в других частях Зоны косвенно подтверждало изначальное предположение о неизвестном местонахождении того, ради чего они высылали свой отряд в разные части запретной территории. В том, что такая их деятельность не связана с попытками установить контакт с группировками, Меткий был почти уверен. На маловероятность такого варианта указывало два факта. Во-первых, дельцы из Синдиката не обмолвились ни словом о контактах неизвестных частников с кем-либо из группировки или вольных сталкеров. Во-вторых, кто станет назначать встречу за полчаса до Выброса, да еще там, где нет никаких серьезных укрытий от него? Естественно, могло быть и так, что вся подобная деятельность являлась лишь прикрытием для чего-то большего. Например, пока одна часть наемников делала вид, будто занимается некими исследованиями или попытками выйти на группировки, тем самым, водя за нос агентуру противника, другая же выполняла настоящую работу. Нельзя исключать и более запутанную схему обмана, где вся видимая деятельность есть не более чем уловка, призванная ввести в заблуждение спецслужбы. Но некоторые соображения Меткому подсказывали, что такой вариант хоть и возможен, но в условиях Зоны плохо осуществим, что, правда, не исключало возможности ставки наемников именно на такие выводы со стороны агентов служб, противостоявших их деятельности. Лишние маневры в Зоне являются всегда огромным риском для кого бы то ни было, а это, в свою очередь, повышало вероятность потерять много важных людей. Для частников такие потери особенно болезненны; птицы они залетные — выполнили задание и ушли на вольные хлеба, а сотрудников среди них, имеющих опыт выживания в Зоне, да еще на уровне серьезных ходоков — раз-два и обчелся. Судя по тому, как решительно действовали частники — а передвигаться средь аномалий за полчаса до Выброса тому подтверждение — они именно к таким и относились. Меткий подумал, что это тоже зацепка, о которой стоит сообщить в Управление. Пусть там проверят по своим базам, кто из наемников обладает нужным опытом для проведения операций в Зоне. Такие специалисты — штучный товар, ими просто не станут рисковать ради отвлекающего маневра, эффективность которого, ко всему прочему, весьма сомнительна. Однако что еще заинтересовало в данных синдикатовцев, так это количество человек в отряде, появлявшемся каждый раз за полчаса перед Выбросом. Из слов француза следовало, что передвигается по Зоне небольшой отряд и по опыту Меткий знал, в количестве меньше четырех-пяти человек их практически не увидишь. Значит, вероятно, часть из них отправлялась на задание, а остальные оставались в надежном месте, откуда проводили координационную и аналитическую деятельность — еще минимум три-четыре человека. По прикидкам выходило, по меньшей мере, семь человек, а в реальности, скорее всего, больше. Чтобы разместить столько людей, да еще с условиями для работы, нужно подыскать подходящее место, на роль которого абы что не подойдет. Им должно быть достаточно надежное сооружение, где можно пересидеть Выброс и укрыться от здешних обитателей, а с другой стороны неприметное, дабы не отсвечивать и не привлекать внимания. Такие критерии накладывали определенные ограничения и сужали круг поиска в выборе подходящих мест, число которых в Зоне ограничено. Не исключался вариант, что они нашли подходящее местечко где-то под землей. В любом случае, из всех этих умозаключений Меткий сделал важный вывод: раз им неизвестно, куда придется идти в следующий раз, то и заранее проложить маршрут они не могли. Если не могли составить маршрут, то и не могли подобрать временное укрытие или сделать схрон, на случай, если назад в основную базу добраться при недостатке времени не представлялось возможным. Следовательно, имея одну базу…

Меткий отпрянул от карты и посмотрел куда-то на замызганную стену.

«Ну конечно! Это же очевидно!»

Опытный ходок удивился, как ему сразу не пришла в голову подобная мысль, логически следовавшая из его рассуждений. Он достал линейку и циркуль из небольшой ниши в шкафу, где хранились инструменты, наличие которых тоже продумано: если кто-то их обнаружит, то вряд ли задастся лишними вопросами, поскольку любой уважающий себя сталкер серьезный рейд в Зону планирует и не без помощи карты и сопутствующих принадлежностей.

«Значит так, — рассуждал он, — я точно знаю, что в Зоне не получится передвигаться на своих двух быстрее пятнадцати километров в час. Ни один, даже самый опытный сталкер или кто-то из спецподразделений с опытом работы в Зоне не способен двигаться быстрее, тем более в этой части Зоны. Наземный транспорт иногда используют, но только в километре-двух от Периметра и то лишь потому, что концентрация аномалий и прочего там относительно невысока. Думай дальше. Поскольку наемников видели за полчаса до Выброса, значит все три точки, где их замечали не могут находиться на расстоянии большем, чем семь с половиной километров. Допустим они управлялись с заданием за пять минут: минута на развертывание, три на дело и еще минута на сборы. Скорее всего, имелась отработка своих действий, доведенная до автоматизма, значит, наймиты постараются свести риск к минимуму и сделают всё как можно более оперативно. Тогда на передвижение в нужную точку и обратно у них остается максимум пятьдесят пять минут. Максимум двадцать семь с половиной минут, чтобы дойти, пять минут на исследования и еще двадцать семь с половиной минут на обратный путь. Все верно: все три точки не могут находиться на расстоянии большее шести с половиной-семи километров от их базы, ведь в противном случае частники не успевали бы вернуться до того, как начнется Выброс! Что это означает?»

Масштаб на карте был следующим: один сантиметр соответствовал одному километру. С помощью линейки Меткий установил циркуль таким образом, чтобы расстояние между иглой и грифелем соответствовало семи километрам на карте. Затем сталкер в точку под номером один установил иглу и очертил окружность с радиусом в семь сантиметров и повторил аналогичную процедуру для двух других точек. Взглянув на конечный результат, Меткому предстала следующая картина: все три полученные окружности пересекались, образуя нечто вроде криволинейного треугольника.

«Вот оно! Получается искомая база наемников должна находиться именно в границах области пересечения трёх окружностей, ведь если предположить, что она располагается вне её пределов, то наемники не успевали бы вернуться обратно в любую из этих трех точек. Та-а-а-к… Давай-ка, Меткий, еще раз заново продумаем. Итак, у наемников не может быть нескольких баз, поскольку это нерационально, а подходящих мест очень мало. Кроме этого они не могут составить маршрут к цели, не зная заранее, где она будет точно находится. Не знали они потому как, нет свидетельств использования ими специальной аппаратуры и установки оной в трех точках, тем более, наверняка они предполагали возможность слежки. Значит, вероятно, им каждый раз приходилось идти от базы до цели, проводить там некоторое время по неизвестной точно причине и возвращаться. Тогда расстояние, на которое они могли отходить от базы не могло быть больше семи километров, иначе они бы не успевали возвращаться до Выброса. Сама база может находиться только в месте пересечения трех окружностей с радиусами в семь километров, центры которых есть точки один, два и три. Что я не учел? Во-первых, эти сведения поступили от Синдиката и перепроверить их перекрестной информацией хотя бы из двух других источников не представляется возможным. Дальше? Хм… во-вторых, нельзя исключать возможные случайности, в-третьих, разного рода «если» могут разрушить цепочку моих рассуждений как карточный домик. Например, если наемники ненароком дали неточные сведения, что, впрочем, маловероятно. Оставался еще вопрос: а если бы им пришлось оказаться на расстоянии большем, чем семь километров от базы? Как тогда они добрались? Вот здесь и начинаются домыслы, ведь наемники могли знать приблизительный район того, что они ищут или исследуют, размеры которого ограничены параметрами, известными только им. Это все тоже нельзя отбрасывать, но, во всяком случае, имеющийся вариант больше чем ничего. Следовательно, полученный результат нужно обязательно проверить».

Взгляд Меткого остановился на области с площадью приблизительно около четырех квадратных километров территории, расположенной значительно северо-западней Чернобыльской атомной электростанции. Глубокая Зона, подумал Меткий. Эти земли ему были гораздо хуже знакомы, чем остальные, где он бывал чаще и рейд туда не сулил ничего хорошего даже отряду самых опытных ходоков, с полным техническим оснащением.

«Самоубийство» — снова мерзкий холодок прошел по спине, от которого пробирало до костей. Меткий попытался вспомнить, как давно он не ходил в ту часть Зоны.

«Месяцев восемь назад, не меньше».

Тогда ему пришлось выручать одного своего коллегу из подземных сооружений. Теперь же он намеревался серьезно поразмыслить над будущей операцией. С одной стороны полученный вывод оказался единственной зацепкой относительно наемников и его проверка являлась первоочередной задачей, с другой организация глубокого рейда весьма непростая задача, особенно, если идти в него приходится одному. Проходи он в ином месте, нежели Зона, то знаешь, с чем можешь столкнуться, но здесь дела обстоят совершенно иначе. Благо отсутствовала необходимость штурмовать или проникать через земли фанатиков, коих по разведданным и сведениям опытных сталкеров в северных территориях развелось немало. Миссия заключалась в разведке точного местонахождения гостей с Большой земли и передачи полученной информации Альфе, а дальше дело за спецназом. Одному же идти туда у Меткого само собой желания не имелось, но при этом привлечь кого-то со стороны не представлялось возможным. Даже если найти толковый повод, мол, в тех землях есть чем поживиться, то как параллельно проверить свои догадки и не выдать истинных целей рейда перед остальными членами группы? Оставалось полагаться только на свои силы, как это очень часто приходилось делать Меткому, а потому ждала большая работа по подготовке к вылазке в глубь северной части Зоны, о которой ходили самые мрачные слухи.

Сталкер еще раз посмотрел на карту. Область поиска возможного места базирования наемников занимала площадь около четырех квадратных километров. Однако перед ее изучением следовало послать запрос на радиолокационный снимок этого участка для того, чтобы облегчить себе работу. Меткий знал об одном из таких спутников под названием «Аркон-2», который за сутки пятнадцать раз пролетал над территорией, двигаясь по орбите на высоте порядка пятисот пятидесяти километров. Использование данного типа спутников оказалось просто бесценным, так как аппараты, работающие в оптическом диапазоне, не могли применяться для разведывательной деятельности над территорией Зоны из-за очень плотного слоя облаков, постоянно закрывающего ее. Радиоволнам дециметрового диапазона атмосфера не помеха, благодаря чему можно наблюдать поверхность даже под толстым покровом облаков. Есть и еще одна особенность: радиолокация может проникать сквозь листья деревьев и даже в грунт, что может дать очень важные сведения. Например, если некий объект замаскирован или покрыт растительностью, это представляет серьезные трудности для визуального обнаружения объекта, однако некоторые радиоволны проникают сквозь них свободней, чем солнечный свет сквозь стекло окон. Меткий подумал, что неплохо бы получить снимки высокого разрешения того самого участка, куда он должен держать путь. Вполне возможен такой вариант, в котором частники скрылись в наземном сооружении и с учетом вероятной численности отряда, это означало небольшое количество мест в указанном районе, способном вместить их. Еще раз взвесив все за и против, Меткий убедился в необходимости такого шага. Естественно, руководству окажется не по душе такой запрос, поскольку спутником пользовались разные структуры, от Министерства чрезвычайных ситуаций до коммерческих организаций, означая серьезные затраты на такие снимки. Хотя когда речь заходила о Зоне даже бюрократическая машина Генштаба проявляла необычайную быстроту и нужная информация поступала максимально оперативно. Сообщение сталкер решил отправить позже, а пока он провел осмотр вещей и выяснил, чего не хватает в первую очередь. Сложив карту, сталкер выложил на стол свою амуницию и средства связи, после чего аккуратно разложил их перед собой. Оказалось, у рации накрылся аккумулятор и требовалось закупить еще пару, включая запасной (благо, Бармену недавно завезли очередную партию нужного товара), а кроме того, не обойтись и без приобретения штук эдак шестисот патронов к автомату, да плюс с десяток гранат. После этого, Меткий достал свой шлем и осмотрел интегрированный в него ноктовизор, который, как оказалось, работал исправно и даже активная эксплуатация не сказалась на нем. Вот, что значит своё, родное. Если не украдут, если не отщипнут себе, а сделают как надо, то лучшей техники нигде не сыскать. Хотя чаще всего пресловутое «если» не сбывается, но, по крайней мере, в те редкие случаи, когда стремление сделать всё по совести, не перекрывается халтурой, безалаберностью или воровством, то испытываешь настоящую гордость за людей, сделавших такое произведение искусства.

И все же без профилактической чистки электронно-оптического преобразователя не обошлось. Проблема решилась при помощи баллончика со сжатым воздухом, который пришлось покупать месте со шлемом все у того же Бармена, и через несколько минут крошечная горстка пыли была пересыпана в специальный маленький контейнер, отделанный изнутри свинцовыми плитками. Достав портативный дозиметр, Меткий проверил им уровень загрязнения — оказалась чуть выше нормы. Он закрыл контейнер, который позже вытряхнет за пределами базы «Долга», ибо хранить даже слегка фонящую пыль воспрещалось. После этого Меткий провёл сборку-разборку автомата, проверку каждой его детали для исключения неприятных сюрпризов во время стрельбы, затем очередь дошла до прицела — всё для того, чтобы не стать кормом псевдопсам. Со своего КПК сталкер послал запрос здешнему торговцу, где собирался выяснить сможет ли последний достать толковый маскхалат из последних моделей. Ничего необычного в подобных заказах не было, так как большинство ходоков, имевших в кармане денег больше, чем на пару магазинов для ствола, нередко покупали маскировочную одежду для своих нужд и не единожды она спасала своих хозяев от множества неприятностей. Торговцы продавали ее весьма охотно, поскольку стоил такой элемент экипировки немало, а достать ее было относительно просто, ввиду отсутствия дефицита товара на военных складах. Конфиденциальность и не задавание лишних вопросов по типу «куда?» и «зачем?» так вообще упрощали процесс купли-продажи. Когда пришел ответ, то в нем Бармен коротко написал: «Модель есть. Цена стандартная».

«Хорошо».

Закончив с осмотром экипировки и оружия, Меткий заставил себя поесть, хотя никакого желания перекусить не испытывал, однако для поддержания формы требовалось по мере возможности соблюдать определенный режим. Сейчас он находился на базе, в одном из самых относительно безопасных мест Зоны и роскошь есть каждый день, да еще и не испытывая чувство голода, как во время очередной вылазки за артефактами, была позволительна. Через двадцать минут, Меткий, выйдя из жилого сектора, вошел в местный аналог лазарета, на первом этаже одного из обветшалых зданий, где когда-то трудились бухгалтеры и множество остальных «бумажных» работников, подсчитывая и пересчитывая чьи-то зарплаты и отпускные. Вынеся оттуда все лишнее и освободив помещение от всякого мусора, заполнявший его в неимоверных количествах, в нем удалось создать некое подобие медицинского пункта, разделенного на три части. Первый для тех, кто получил огнестрельные ранения, травмы во время рейдов, укусы мутантов или телесные повреждения случайного характера, второй для тех, кто заработал радиационные ожоги или подвергся серьезной передозировки радионуклидами и третий, где находилось инфекционное отделение. Очень часто от полученных ран или доз сталкеры и члены «Долга» не поправлялись и таких, с серьезными ранениями, перестали доставлять в лазарет. Увы, но принцип отбора раненых и больных, заключался в помощи в первую очередь тем, кто реально мог выжить, а не тем, кому лекарства лишь немного облегчат мучения перед смертью. В своё время, когда такой вот примитивный аналог больницы только появился здесь, местные эскулапы (ими были либо сталкеры, когда-то работавшие на Большой земле в системе здравоохранения или отставными военными врачами) старались помочь всем, без исключения. Старые навыки и годами выработанные убеждения в том, что в их помощи нуждаются все а, значит, надо помочь всем, не давали медикам бросить обреченных на смерть. Но реальность Зоны очень быстро и радикально ввела свои правила для всех. Ввиду крайне ограниченного количества медикаментов, когда ощущалась нехватка буквально во всем, начиная от элементарных бинтов заканчивая антибиотиками, не говоря уже о чем-то более серьезном, приходилось выбирать между теми, кто еще сможет выжить и ходить за хабаром или стоять в карауле, и теми, кому в лучшем случае оставалось протянуть от силы месяц-два. Выбор был очевиден, но совершить его оказалось ой как непросто. Меткий помнил, как дело доходило чуть ли не до поножовщины, когда однажды несколько сталкеров стали угрозами заставлять заняться в первую очередь их раненым другом, которому какая-то тварь вспорола живот, а его кишки вывалились наружу. Если бы не Служба безопасности, сумевшая вовремя замять конфликт путем расстрела трех нарушителей внутреннего порядка базы, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Бедняга, выплевывая кровавые сгустки, спустя два часа умер страшной смертью и было видно, как один долговец — мужик лет пятидесяти — минут десять смотрел, не отрываясь на остывающее тело бойца, не в состоянии ничем ему помочь, но, придя в себя, взялся за тех, у кого имелся шанс сохранить жизнь. Этим и отличалась Зона от остальных мест, где проходила война: в любом конфликте был пускай мизерный, но шанс, что командование не бросит, даже если ты остался в глубоко тылу у врага. Когда нет ни медикаментов, ни еды, ни воды, а из боезапасов есть лишь один патрон, чтобы пустить его себе в висок — но имелась возможность из последних сил прорваться, донести раненого к своим, а там уже помогут. Здесь же все не так. Тебе некуда деваться из Зоны, за ее пределами ты стал никому не нужным, раз оказался внутри Периметра, а, вдобавок, если поймают, так лучше самому в жарку прыгнуть. Внутри — только те, с кем можешь поделиться последним куском хлеба, кому отдашь последний магазин к автомату, ведь только на него есть надежда. Но что может сделать друг, даже когда доставит на базу, а там не окажется ничего, кроме укоризненных взглядов, мол, чего же ты в Зоне не подох, тут и без тебя лазарет забит до отказа? Окажется торговцы не смогли договориться с поставщиками, руководство группировки потеряло отряд, тянувший на себе от самого кордона двухмесячный запас медикаментов, а вертолет, перевозивший лекарства попал в воздушную аномалию и сгорел, да так, что от него даже пепла не смогли обнаружить. Теперь вот лежа, медленно умирай, глядя на сгнивший, потрескавшийся потолок, а в голову тебе приходят только две мысли: на кой вообще на свет родился и чем бы вскрыть себе вены, пока товарищ отошел? Зачем создавать другим проблемы своим завершающимся существованием? Если здесь что произойдет, то считай, каюк настал, большой и неизбежный. Даже Управление, дорожившее своими агентами, не сможет помочь, если что случиться с Метким и поэтому, каждое сообщение от него приводит Сатурна в поднесенное настроение. Если он погибнет, то всю информацию о нем уничтожат, словно и не было сталкера с таким прозвищем. А ведь когда-то на базе отсутствовало такое помещение и сталкеры, которым «посчастливилось» вернуться ранеными и облученными из рейдов, умирали прямо на полу, не получив должного лечения. Сколько Меткий перетягал трупов за время своего нахождения в Зоне, он и сам уже не помнил. Единственное, что осталось в воспоминаниях, это отвратительное ощущение словно внутри тебя умирает какая-то твоя частица. Религиозному человеку он сказал бы о наступлении момента, когда твоя душа чернеет, становиться чёрствой и невосприимчивой ко всем страданиям, окружающим тебя. На самом деле так вырабатывается защитный механизм, предохраняющий человеческий разум от перегрузки, которая может закончиться помешательством и сумасшествием. Любой старожил, сумевший протянуть в Зоне больше двух лет и не сгинуть в ее глубинах, обязательно хотя бы один раз, но видел того, кто не смог воспринять всю чудовищность окружавшей действительности. Выявить таких не всегда получалось сразу, хотя, как правило, наступлению так называемого «Синдрома Зоны», предшествовала самоизоляция от остальных, всякое отсутствие желания разговаривать на любую тему, а любой вопрос мог вызвать неадекватную, порой агрессивную реакцию. Мозг этого человека не выдерживал, его разум начинал увядать, превращаясь в страшный сон наяву. Страх накапливался, становясь все большим, окружающие воспринимались ужасающими тварями, скрывшимися в человеческом обличье. И тогда, в один момент безумие окончательно подчиняло себе человека и он впадал в состояние бешенства. Бывало в порыве ярости он мог ворваться в Бар или сталкерский ангар, где собирались вольные бродяги и, держа в руках автомат, открывал беспорядочный огонь по всем подряд, сопровождая это жуткими криками. Часто какой-нибудь из часовых замечал нарушителя и застреливал его из снайперской винтовки. По окончании, к телу безумца подходила толпа и если он оказывался все еще жив, то зрители видели, как с его лица на них взирала зловещая ухмылка рта, через который нежилец отхаркивал кровь, а в глазах читалась нечто такое, от чего бросало в дрожь даже видавших виды бойцов…

…Именно таких сталкеров в свое время кто-то назвал тёмными и только значительно позже, здешние баснописцы нарекли ими выдуманных людей, которые якобы попали под Выброс или еще какую напасть. Тёмным сталкерам приписывались сверхъестественные способности и появилось множество «свидетелей» и «очевидцев», будто они сами видели эти мифические существа, но только ветераны, или как они себя называли, рабочие Зоны, знали истинную причину возникновения этой легенды и, как всегда, правда была намного страшней вымыслов.

Как и при входе в жилые секторы, для попадания в медицинский требовалось пройти дозиметрический контроль в рукотворном санузеле, но поскольку Меткий не сильно набрался радиоактивной пыли, то проверка длилась недолго и ему разрешили идти дальше. Шагая по коридору, по потолку которого тянулся провод, питавший лампы, освещавшие стены потемневшие от времени, он встретил спешно шедших куда-то нескольких человек, выполнявших здесь роль и врачей, и санитаров в одном лице. Они будто не замечали сталкера и, проходя только поправляли свои бывшие когда-то белыми халаты, но теперь измазаные бурыми пятнами крови и чем-то еще. Откуда-то впереди раздался душераздирающий, наполненный болью крик. «Чёрт, опять закончилось обезболивающее», — подумал Меткий. Здесь такое часто бывает. Пройдя очередной поворот, сталкер вышел ко входу в ту часть, которую в госпитале или больнице назвали бы общей палатой. Перед ней с невозмутимым видом стоял рослый охранник с укороченной версией автомата Калашникова и только когда он увидел сталкера, то попросил сдать ему оружие. С собой Меткий автомат не брал и в кобуре нёс лишь свой пистолет — без оружия он не выходил никуда и никогда, а то всякое могло случиться. Отдав ствол, сталкер вошел в довольно просторный зал, служивший некогда местом для общих собраний и, возможно, празднований еще в советское время, теперь же он стал пристанищем для тех, кому фортуна повернулась не тем местом, на которое они рассчитывали. Как ни странно, однако в «палате» раненых оказалось не так много, как представлял себе Меткий и, тем не менее, помещение не было заполнено даже на половину. Окинув взглядом металлические кровати, стоявшие в несколько рядов, сталкер выискивал Косматого, которого, как ему сообщили, должны были доставить сюда сразу после операции. Он пошел, осматривая попутно раненых, значительная часть которых либо спала от остаточного действия наркоза, либо бесцельно пялилась в грязный потолок, подложив под голову свои вещи вместо подушек. Наконец, Меткий заметил у стены внушительную фигуру ветерана, водрузившуюся на кровать, которая под действием его массы, протестуя, скрипела на все лады.

— А, это ты старина! Ну, наконец, я хоть с кем-то смогу нормально поговорить, а то здесь либо храпят как сто чертей, либо будто в рот воды набрали!

Меткий пожал могучую руку ветерана, который лежал по пояс раздетый, с перевязанным торсом и сменной повязкой на левой ноге.

— Здорово, брат, как ты? — спросил Меткий, осматривая ногу великана.

— Бывало и хуже. Сам знаешь, меня так просто не возьмешь, — подмигнул Косматый.

Он заметил, что Меткий как-то скованно себя ведет, не свойственно самому себе, но сталкер просто в определенной мере винил себя в том, что подбросил Косматому идею идти вместе с остальными за упавшим самолетом. Не сообщи эту новость ветерану, то не лежал бы сейчас он здесь, а добывал себе хабар как остальные старатели.

— Слушай Косматый, ты это… ну, в общем…

— Да что ты мямлишь как призывник перед комиссией, говори прямо, что стряслось? — буркнул великан.

— Извини, что сказал тебе о вылазке Голема, так бы ты сейчас не парился здесь.

Лицо Косматого пару секунд не выражало ничего, но после этого он рассмеялся и через несколько секунд его смешок перерос в громоподобный хохот, который ветеран не мог остановить в течение следующих пяти минут.

— Ты… ты еще…, - не мог уняться ветеран, — ты б еще мне серенаду спел о прощении, да на гитаре семиструнной! — ветеран отдышался. — Ффффууууууххх, ну ты даёшь, братишка! Это же Зона и если подогнал мне работёнку, то выбор браться за неё или нет, лежит на мне. И уж тем более ты не мог ничего знать о последствиях рейда. Так что не бери в голову.

— Да я-то понимаю, просто осадок неприятный остался.

— А ты этот осадок фильтром отсей. А знаешь каким? — Косматый лукаво взглянул на Меткого. Тот покачал головой и тогда ветеран подозвал его к себе и тихо на ухо шепнул.

— Там Пуля канистру надыбал у одного торговца, а в ней — мммм — спирт, чистый как слеза комсомолки. Скажи ему, что от меня и он тебе пол литра без разговоров сольёт.

Косматый взглянул на Меткого с довольным видом.

— Только — тссс, никому, — прошептал новоприбывший пациент, приложив палец к своим губам. Меткий улыбнулся. Ему всегда импонировала неувядаемость Косматого, которая его не покидала ни при каких обстоятельствах.

— Ты ж знаешь, я почти не пью, но за твое и Бахуса здоровье сотню опрокину. Кстати, как там главный спиртопоглотитель?

— Да вон на той кровати, — Косматый пальцем показал направо, где через три ряда мирно спал Бахус, — и чего нас рядом не положили? Правда, его трезвого на разговор не тянет, а выпить ему здесь хрен предложат.

Ветеран глубоко вздохнул и, глядя в глаза Меткому, теперь уже без всякого веселья добавил:

— Если б не ты, брат, то не лежать мне сейчас здесь, а медленно перевариваться в чреве этих тварей. Так что это мне нужно говорить спасибо, а не тебе извиняться предо мной. — Ветеран по-дружески похлопал Меткого по плечу и тут же хитро прищурился.

— Собираешься в рейд, сталкер? Вижу это по сосредоточенности, которая присуща любому, кто идет в Зону. — Меткий кивнул и ответил:

— В Северные территории.

В миг взгляд Косматого наполнился тревогой, которой давно не замечал Меткий за ветераном. Великан невольно сглотнул и задумчиво посмотрел куда-то в другую сторону.

— Думаешь, я рехнулся? — вопрос прозвучал почти риторически. Косматый посмотрел на сталкера, словно пытаясь удостовериться, а не пошутил ли тот, или, может, сказал не подумав? Да нет, подумал он, по выражению лица видно, что решение уже принято и назад пути нет. Ветеран отвернулся и, не глядя в сторону Меткого, задал вопрос:

— Почему туда? Артефакты есть и в других землях.

— Мы же оба знаем, это не совсем так. Для добычи нормального хабара в других местах нужно минимум с полдюжины ходок, но никаких гарантий, что цель оправдает столько потраченного времени и сил. Ни того, ни другого у меня в большом количестве нет, поэтому выход один: пойти в дальний рейд за стоящим хабаром. Только там остались места, которые не шерстят разведотряды группировок и научные экспедиции, а значит есть шанс найти что-нибудь достойное.

Опять нужда заставляла Меткого говорить полуправду. Необходимость в средствах к существованию действительно стала ощущаться и с каждым днем лишь увеличивалась. Однако не будь задания полученного от Альфы, сталкер никогда бы не пошел на такой риск ради добычи заветных артефактов и пускай пришлось бы сходить в десять ходок за ними в остальные части Зоны, но лучше такой выбор, чем идти на Север. Кроме того, в его схроне имелась заначка на Самый Черный День, как Меткий про себя назвал момент, когда иного выхода, кроме как воспользоваться ею просто не окажется. Но на сей раз всё по-другому и ему нельзя отказаться от своего задания, раз уж однажды он согласился работать на разведку еще тогда, семь лет назад, в кабинете у следователя во время вербовочной беседы. Впрочем, выполнение задания не означало, что он не может облегчить, насколько возможно, его выполнение. По этой причине беседа с Косматым преследовала цель не только в выражении моральной поддержки своему товарищу, но и в попытке выведать у него кое-какую информацию. Однако в искренности уважения Меткого к ветерану никто бы не смог усомниться и любой, знавший его, подтвердил бы это без тени сомнения.

После некоторых раздумий, Косматый ответил, но не спеша и обдумывая каждое слово.

— В чём-то ты прав, хоть мне и не понятно на кой идти в пасть к дьяволу, если есть много иных способов умереть, причём куда более простых.

Создавалось впечатление, что на лице Косматого велась внутренняя борьба между желанием сказать нечто важное и другим, которое хотело отговорить сидящего напротив сталкера от безумной авантюры, но в этой схватке одержало первое.

— Ладно, старина, есть один вариант, может он хоть немного да поможет тебе в сей затее, — Ветеран понизил голос до шепота и пододвинулся ближе к Меткому. — Тут кое-кто собирается делать вылазку и есть вполне реальный шанс, что их путь лежит тоже через Северные территории.

Сделав вид, будто слегка удивлен, Меткий сразу же смекнул: его расчет разговора оказался верным и заброшенная уловка сработала на все сто. Ему прекрасно известно о некоторых отрядах из вольных бродяг, делающих дальние рейды в первые дни после Выброса. Их цель — исключительно редкие аномальные образования, за которые нужный торговец продаст девственность своей дочери (если она у него есть), а в довесок даст на отрезание правую руку. Поговаривали, дескать, в тех местах возникало наиболее сильное воздействие Выброса и аномалий встречалось естественно больше, но главное там попадались совершенное новые, неизученные их формы, информация о которых практически отсутствовала. Не единожды Меткий через свои каналы пытался выведать через Управление любые известные ей сведения о неизученных явлениях, но всякий раз получал в ответ лишь расплывчатые ответы, смысл которых, как правило, сводился к вежливым отказам, продиктованным отсутствием хоть какой-то информации по предмету запроса. Из этого сталкер сделал вывод, что Управление либо сознательно умалчивало про такие явления по причине секретности и отсутствия у Меткого нужного допуска к такого рода материалам, либо там действительно не знали, что собой представляют такие явления. Причем вероятность второго варианта значительно выше, чем первого. Да уж, это Зона, ничего не скажешь. В связи с полным отсутствием достоверных фактов наличия о том или ином явлении, увиденном кем-то из вольных бродяг, нельзя сказать с уверенностью, можно ли доверять таким слухам. И все же возможность появление новых или известных, но редких артефактов в слабоизученных или неизученных местах, не вызывала ни у кого сомнений. Поэтому среди сталкеров обязательно находились те, кто готов рискнуть своей жизнью ради очень крупного куша. Чаще всего, ими были опытные старатели, не раз ходившие как в одиночку, так и в составе отрядов далеко в глубины радиоактивных земель, чтобы разведать ее секреты. Нет никакой статистики, где можно найти список погибших в таких ходках, но однозначно он был очень долгим и за всё, что узнавали о результатах таких вылазок оплачено чьей-то кровью. Меткий участвовал в некоторых подобных рейдах и воспоминания о них порой представали такими кошмарами, что иногда посреди ночи он просыпался в холодном поту с чувством необъяснимого удушья и дико молотящим сердцем в груди.

— Знаешь, я и сам бы не прочь пойти в такой рейд, — признался Косматы. — Да-да, не удивляйся моим словам, это не обезболивающее ударило мне в голову, я говорю на полном серьёзе, но в моей нынешней ситуации мысли об этом придется отложить не меньше чем на месяц. В общем, есть тут кое-кто, решивший двинуть с десятком хороших бойцов приблизительно в те же места, куда задумал идти и ты. Сейчас не могу сказать, кто и когда должен будет выйти с базы «Долга», но можешь рассчитывать на меня, я замолвлю за тебя словечко. В любом случае им даже на участке пути не помешает отличный сталкер и прекрасный стрелок.

— Спасибо тебе Косматый, буду должен, — ответил Меткий, протягивая руку.

— Брось, это самое малое, что я могу для тебя сделать, братишка, — Косматый ответил крепким рукопожатием.

Попрощавшись с коллегой по сталкерству, Меткий встал с «койки» и последовал к выходу из лазарета, услышав как ветеран рассказал всем какой-то старый и пошлый анекдот про медсестру и раненого сталкера, на что бродяги ответили дружным ржанием. Сам Меткий тоже усмехнулся и вскоре вышел наружу, не забыв надеть маску, а то проклятые частицы в воздухе могли попасть внутрь и вызвать лучевую болезнь. Затем он зашел к себе, забрав свой автомат и направился к стрелковой площадке, которую оборудовали для членов «долга», но за отдельную плату, когда там не обкатывались навыки стрельбы бойцами группировки, можно самому отстрелять несколько магазинов для поддержания навыков стрельбы. С учетом скорого выхода в дальний рейд, следовало подготовиться к нему соответственно, ведь чем лучше твоя подготовка, тем больше шансов выжить. Пускай в Зоне ее уровень часто не играет роли, ибо к тому, на что способна она порой просто невозможно быть готовым, но чаще вернуться на базу удается с большей вероятностью именно тренированному человеку. Меткий это понимал и никогда не избегал возможности устроить себе проверку на соответствие собственному прозвищу. Ну а сейчас повод был вдвойне серьезным.

* * *

Отряд шел, стараясь соблюсти наилучший баланс между скоростью и осторожностью, ведь всякая попытка неоправданной спешки смерти подобна. Первые десять километров удалось пройти относительно легко, без существенных проблем, за исключением столкновения с тремя плотьями, которые, видимо, обезумев от голода, набросились на заведомо более сильного противника, что и стало последним испытанием в их жизни. Пара десятков аномалий, без проблем определявшихся портативными детекторами, также не стали серьезным препятствием на пути к цели разведывательно-поисковой группы. Однако все изменилось, когда ее бойцы забрались в более глубокие земли и теперь каждый шаг давался ценой еще большего внимания и напряжения. Последние несколько километров пути Егорова ни на секунду не покидало ощущение, будто за ними кто-то шел по пятам, но ни один датчик не подавал сигнала о какой-либо активности в радиусе ста метров. Командир группы даже приказал разделиться на два отделения для проведения обманного манёвра, с целью выявить таинственного преследователя, но всё оказалось тщетно. «Быть может, это моя паранойя?» — вопрошал у себя Егоров и действительно никаких объективных причин для подозрений не было, кроме того, вновь проанализировав события последних нескольких часов после проникновения за Периметр, он снова пришел к выводу, что никаких следов за собой группа не оставила. Маршрут движения выбирался исходя из имевшихся разведданных и сведений о возможном месте встречи с противником и до недавнего момента информация не вызывала сомнений. Само собой, в Зоне нельзя целиком полагаться на эти данные, ведь обстановка могла меняться кардинальным образом в течение очень короткого промежутка времени, что вносило коррективы в ход операции. Они не сделали ни одного привала, число которых в условиях Зоны по всем рекомендациям надо стремиться свести к минимуму и останавливаться только в жизненно необходимых случаях. Благодаря правильно спланированному маршруту, по крайней мере так можно выразиться про его начальную стадию, отряду еще ни разу не пришлось останавливаться дольше, чем на десять минут, при этом истратив за все время передвижения относительно немного сил. Большой привал Егоров планировал сделать через пару километров в подвале одного из заводов, где он когда-то переждал Гон мутантов и оборудовал себе временное укрытие. К этому месту вели только два пути, а все подступы достаточно хорошо просматривались, исключая возможность незаметно для дозорного подойти близко к нему. Сейчас неизвестно в каком состоянии находилось бывшее укрытие командира грушников, но облюбовать его могли разве что мелкие мутанты, с которыми (если их не слишком много) особых проблем возникнуть не должно, да блуждающие аномалии, но появление такой да еще и на долго в одном участке почти исключено. Естественно, это не лучший вариант, но в связи с информационным дефицитом куда опасней обозначать наобум на схеме маршрута места привалов. Кроме того, подвал завода, где задумал остановиться майор, был достаточно большой для размещения десяти человек и обладало важным качеством, поскольку находился буквально за километр-два от тех мест Зоны, где отряд ждали по-настоящему тяжелые испытания. Дать отдохнуть своим людям, Егоров рассчитывал именно до того момента, когда им придется столкнуться с наихудшими проявлениями Зоны.

В «голову» командир выслал Шороха и Араба.

— Второй, Четвертый, — дал команду Егоров, — скорость выдерживайте обычную. Ведите радиационный контроль. Седьмой, Восьмой, кройте наши спины. — Последняя команда адресовалась ефрейтору Дмитрию Сухорукову и рядовому Александру Князевичу, прозванные Лисом и Князем, после чего Егоров добавил: — Всем: расстояние не больше тридцати.

— Есть, не больше тридцати, — отозвались бойцы.

Сам же он вместе с остальными членами группы образовывал ядро отряда, откуда производил координацию и руководство дозорами, находившиеся в прямой видимости командира. Если же растительность снижала возможность в любой момент их видеть, то командир давал команду сократить расстояние между ними и ядром. Скорость передвижения также существенно замедлилась и теперь весь отряд проходил не более трех-четырех километров в час. Путь к месту для большого привала оказался не слишком сложный как для территории Зоны, но лишь поначалу, поскольку дальше идти труднее из-за всё возрастающей концентрации аномалий и неизбежной возможности встретить очередных мутантов, словно не знающих ничего, кроме охоты на людей. Почва в этой части Зоны успела достаточно подсохнуть, чтобы следы отряда не были заметны для возможного противника и это не могло не радовать Егорова, ведь в таком случае приходилось меньше тратить время на их маскировку. Аккуратно отгибая ветки деревьев, разведчики почти бесшумно ступали по земле, стремясь исключить даже малейшую возможность обнаружить себя перед зверем или человеком. Ведь как для территории экологического бедствия и техногенной катастрофы, в Зоне сосредотачивалось значительное количество и тех и других и вероятность наткнуться на кого-нибудь из них имелась весьма существенная. Ни в одной разведсводке не могли сказать точно, какой маршрут был наиболее безопасным, а по какому из них можно пройти с приемлемым риском. Крайне необычная, не исследованная область преподносила самые разные сюрпризы для любого и своими особенностями она кардинальным образом отличалась от любого иного места на Земле. Нельзя предвидеть, где будет расположена аномалия или пройдет новый путь миграции тех или иных существ, равно как и неизвестны цели потенциально враждебных группировок из сталкеров и всякого рода отморозков. Потому и переменных, изменение которых могло стать последним, что осознавал разведчик, в Зоне больше, чем на войне за ее пределами. Егорову нередко доводилось становиться свидетелем того, как его сослуживцы, прошедшие несметное множество конфликтов по всему миру, принимавшие участие в современных войнах гибли в Зоне, казалось, на ровном месте. А ведь их обучали работе в ЧАЗ, натаскивали их вместе с военными сталкерами-контрактниками — одними из лучших спецов по выживанию в Зоне, но ничего не помогало. Именно из-за таких исходов Егоров поставил одно важное условие командованию, которое, к счастью прислушалось к совету опытного спецназовца. Теперь в его отряде были те, кто самостоятельно прошел, если угодно, сталкерскую школу выживания, когда их забрасывали в Зону и они не менее года смогли не просто оставаться в живых, но и проводить активные действия на ее территории. Только после такого натаскивания для них открывали канал эксфильтрации и в условиях строжайшей секретности переправляли в части, где новоиспеченные разведчики делились своим опытом на правах инструкторов с новобранцами, которые сами готовились к длительному забросу в Зону. Естественно, даже такие разведчики не имели опыта, которым обладали некоторые здешние ветераны, но имевшаяся у них подготовка в определенной степени компенсировала данный недостаток.

Лесостепь, точнее местность, которая когда-то ею была, изменилась до неузнаваемости. Теперь вместо огромных степных просторов, прерываемых лесным массивом, оказалось жуткое зрелище, оказывавшее нездоровое психическое воздействие. Ощущение словно на прекрасную картину выдающегося художника-пейзажиста выплеснули банку черной краски и капли с потёками изуродовали ее, создали нечто отталкивающее. Деревья, искореженные и будто высохшие, переплетались своими ветвями самым невероятным образом, образуя отвратительные силуэты, как если бы одни из них медленно пожирали других. И в принципе, подобные мысли, приходящие в голову после от вида здешней флоры, оказывались недалекими от истины. Многие из растений стали по-настоящему хищными, не брезгуя в своем рационе не только своими сородичами, но и другой живностью, не исключая и людей… Впрочем, сейчас серо-черное плетение ветвей с подозрительными наростами на изгибах, как правило, имевших несколько иной цвет, чем само дерево, не представляли собой серьёзную угрозу, хотя назвать эту мерзость «деревом» было бы оскорблением для этого слова. Трава же здесь более высокая, грязно-коричневого оттенка, и обладала способностью скрывать в своих зарослях много опасностей. Никаких троп не обнаруживалось — верный признак небольшого количества мутантов в этой части Зоны, и, следовательно, меньше потенциальной опасности. Последнее Егоров ценил особенно и ему не хотелось пребывать в Зоне больше того времени, которое он планировал затратить на поиски упавшего самолета, отбиваясь от очередной своры голодных тварей или здешних психопатов.

После получасового передвижения рядовой Николай Назаров, он же Араб, сообщил, что впереди обнаружен искомый пункт для привала. Приказав всем дозорам оставаться на своих местах, за исключением передового, Егоров подбежал к Шороху и Арабу. Бойцы уже заняли позиции, проверив местность дозиметром, и с помощью своих монокуляров просматривали внушительный завод и прилегающую к нему территорию. Командир с помощью своей оптики осмотрел знакомые очертания строений, спасших когда-то ему жизнь в одном из многочисленных рейдов, в которых довелось участвовать грушнику. Видимо, полуразрушенные строения, бывшие некогда одними из многих символов мощи промышленности Советского Союза, в свои лучшие времена представляли собой литейный завод. Теперь же от них остались призраки зданий, включая несколько цехов, котельную, гаражи, вспомогательные помещения и заборы с ржавой от времени колючей проволокой и другие постройки. Все они обильно заросли непонятной мутировавшей растительностью. То же самое можно сказать и о дороге, подходившей к заводу с двух сторон и теперь признать в ней асфальтированную серую полосу можно лишь с большим трудом. С северо-восточной стороны от завода земля оказалась испещренной огромными воронками, а кое-где она приподнималась в воздух, что свидетельствовало о наличии в той части местности целого конгломерата аномалий гравитационной природы. Когда Егоров был здесь в последний раз, то ничего подобного не наблюдал, однако данный аспект не только его не огорчил, но и добавил уверенности в том, что теперь использовать подвал для привала можно с большей надежностью, поскольку с северо-востока пробраться кому угодно будет просто нереально. Гравианомалии обладали одним очень хорошим свойством: всякая попытка пройти сквозь них даже на современном танке могла стать чреватой немедленным превращением в металлолом, а это значит, что теперь подходов, которые нуждались в надежной защите, осталось в половину меньше. Никого в округе отряд не обнаружил и за все время, когда Егоров и два его бойца внимательно просматривали местность под прикрытием чащи из кустов и высоченной травы, то лишь услышали наполненный первобытным ужасом рев нескольких плотей, гонимых кем-то в лесу. Прапорщик Антон Ковалев или, как его все знали Шорох, достал из рюкзака компактный доплеровский радиолокатор для определения в радиусе трехсот метров движущихся существ. С помощью этого прибора, напоминавшего по виду нечто среднее между небольшим громкоговорителем и фонарем, а также небольшого выносного пульта управления, старший сержант прозондировал территорию, но присутствие кого-либо чужого не нашел. Тогда, дав команду остальным семерым бойцам ждать, Егоров вместе с Шорохом и Арабом ползком выдвинулись в направлении постройки с целью разведать обстановку в укрытии. В случае если никаких признаков опасности обнаружено не будет, то по надёжному каналу основной части отряда будет передан условный сигнал, который сообщит разведчикам, что все чисто и никакой угрозы нет. С другой стороны остальные разведчики при обнаружении противника заблаговременно предупредят Егорова и тогда он сумеет предпринять соответствующие меры.

В воздухе держалась легкая дымка, присущая этим частям Зоны, и данное обстоятельство оказалось на руку разведчикам, ведь в таких условиях ухудшалась видимость для потенциального врага. Плюс ко всему некоторые виды аномалий легче обнаруживались, создавая весьма заметные колыхания, зачастую полостью демаскирующие опасность. После пятнадцати минут ползанья среди высокой травы, трое спецов вплотную подобрались к дороге, ведшей в глубь построек эпохи развитого социализма. Командир выставил назад ладонь, что означало остановиться. Достав свой монокуляр, он снова произвел рекогносцировку, высматривая любые подозрительные детали. Часть отряда, оставшаяся наблюдать, не давала никаких сигналов о том о присутствии какой-либо угрозы.

«Странно, — подумал Егоров, — отличное место для лагеря. И как его еще не облюбовала какая-нибудь группировка?»

Для Зоны, которая хоть и растет, но все ж представляет собой относительно ограниченную область это действительно казалось необычным. Если грамотно оборудовать завод, рассуждал командир, например, заняв подземные помещения и не отсвечивать, дабы воздушная разведка не засекла, то строение может стать хорошей базу, пускай и временной. Однако визуальный осмотр ничего не дал, да и все детекторы молчали, не давая даже малейшего намека на наличие хоть одной значительной аномалии. То же самое можно сказать и о радиационном фоне, не выходившем за пределы допустимых значений.

«Странно».

Трава закончилась и теперь трое бойцов двигались короткими перебежками таким образом, чтобы место, где им приходилось останавливаться прикрывалось несколькими стволами «деревьев». Араб, не совсем удачно перекатился и немного потерял равновесие, что чуть не стало для него плачевным. Инстинктивно, удерживая равновесие, он ухватился левой рукой за кору растения и тут же отдернул ее, словно ошпаренный. Выучки и благоразумия ему хватило не вскрикнуть, когда он обнаружил, как самый верхний слой своей перчатки разъело неизвестное вещество. Егоров показал знакомым, чтобы все были предельно внимательны и, выставив руку вниз, он махнул ею, приказывая идти вперед. Передвигаясь небольшими перебежками, группа из трех человек добралась к проходной и переместилась к зданию, бывшем некогда довольно крупным производственным корпусом. Мимо него шла потрескавшаяся дорога с практически полностью разрушенным бордюром, где из множества трещин пролезла мерзкого вида тёмно-рыжая растительность. Прикрываясь стенами вспомогательных зданий, группа старалась двигаться незаметно для возможного снайпера, засевшего где-то на территории. Для этого каждый отметил у себя на электронной карте все ключевые позиции, где может расположиться снайпер, а маршрут составлялся с тем расчетом, чтобы продвижение группы оставалось, по возможности, вне его зоны видимости. Такие меры были дополнительными предосторожностями на случай, если возможный противник решит подготовить сюрприз для гостей, однако ничего подозрительного не фиксировалось. Продвижение мимо корпуса заняло около двух минут, с целью не создавать шума при ходьбе, особенно в тех местах, где имелось множество рассыпанного строительного мусора и разбитого стекла, выпавшего из здания под воздействием негативных природных факторов, на которые так богата Зона.

С максимальными предосторожностями, разведчики перебежали открытое пространство, разделявшее корпус и компрессорную, за которой укрылась группа. Сразу за левым поворотом, метрах в сорока стояло бывшее административное четырехэтажное здание заводоуправления. Дав команду остановиться, Егоров, шедший впереди, повесил автомат на плечо и достал в одном из карманов разгрузки миниатюрную камеру, закрепленную на специальном гибком шланге-проводе, которому можно придавать определенную форму. Его длина составляла один метр и командир, присев на корточки, выпрямил шланг-зонд, а его последние несколько сантиметров с камерой загнул под углом девяносто градусов. Затем другой конец провода он, с помощью USB-разъёма, присоединил к своему КПК. По завершении процедуры Егоров медленно у самой земли стал высовывать за угол стены камеру, получая с нее изображение на экран КПК. Поскольку угол обзора камеры составлял всего пятьдесят четыре градуса, то чтобы охватить весь вид здания, пришлось потратить некоторое время. Сам шланг-провод как и камера имел не более полсантиметра толщины, плюс ко всему покрывался маскировочной окраской, поэтому уже с расстояния десяти-пятнадцати метров не виден для человека. Егоров осматривал местность, не спеша поворачивая провод, тем самым, собрав всю видеоинформацию о здании. Оказалось, что ничем не примечательное серое, типовое сооружение, располагалось боковой стороной к дороге, ведущей к нему. Значит, если имелся наблюдатель, то он мог расположиться только на крыше, но, осмотрев ее край, Егоров никого не обнаружил там, кроме того, детекторы все также молчали. Осторожно затащив провод с камерой на конце, командир, отсоединил его от КПК и спрятал обратно в разгрузку, знаком показав, что все чисто и путь свободен.

Обойдя угол, тройка в быстром темпе подбежала к зданию и, зафиксировав отсутствие кого бы то ни было, бойцы подошли к основному входу, расположенному напротив площадки для парковки возле высокого забора. Откинув приклад на своем «сто восьмом» Калашникове, командир дал команду идти под окнами первого этажа дома и первым в полуприсяди прошел к основному входу. В здании было довольно темно и бойцы использовали ноктовизоры для лучшей видимости, после чего группа продвинулась внутрь, осматривая каждый угол. В целом картина оказалась типичной для заброшенного здания в Зоне: куча всякого хлама заполняла внутренние коридоры, кое-где разбросаны бумаги, какие-то чертежи и документы с пометками о сдаче-приеме чего-то там, множество обвалившейся штукатурки и прочего мусора. Первый этаж оказался чист и оставался только один коридор, куда группа еще не наведалась и, насколько помнил Егоров, вход в подвал, куда и следовало направляться его отряду, находился в самом конце коридора. Оттуда вниз спускалась лестница, но перед тем как по ней пойти, он вместе с остальными бойцами проверил верхние этажи. Там, аналогично отсутствовали свидетельства присутствия людей или нелюдей и Егоров показал Шороху, чтобы он вместе с ним шел вниз. Арабу предстояло занять наиболее оптимальную позицию на верхнем этаже и оттуда провести наблюдение окрестностей, прикрывая, если понадобится, остальную часть отряда, которую Егоров должен будет вызвать, как только убедится в безопасности убежища. Группа разделилась и командир с напарником немедленно направился в конец коридора на первом этаже, особо обращая внимание на разбросанные на полу предметы, выискивая в них возможные взрывные устройства. То что на протяжении всего пути сюда отсутствовали хоть какие-либо разведпризнаки их установки не могло не радовать, но расслабляться категорически запрещалось. Тёмный коридор заканчивался лестницей, ведущей глубоко под землю и командир осторожно по ней спускался вниз, держа под контролем все пространство перед собой. Он мягко ступал и через несколько пролётов спустился в нечто, напоминавшее туннель, тянувшийся вперед метров на двадцать. Само собой аварийное освещение не работало и в случае отсутствия ноктовизоров, Егорову с Шорохом ничего бы не удалось увидеть в этой кромешной тьме. Смекнув, как лучше действовать дальше, командир отдал указание своему бойцу оставаться перед входом в укрытие, с целью получить условный сигнал от Араба, если тот засечет неприятеля и тогда Шорох, находясь в туннеле, сообщит командиру об опасности. Все дело в том, что сквозь толщи бетонных перекрытий радиоволны не проходили, а значит, Егоров мог оказаться в информационном вакууме во время проверки укрытия. Отдав распоряжение, разведчик быстро пересек туннель и подошел к массивной металлической двери с надписью: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Он ее хорошо помнил: весом в добрую тонну, дверь не была заперта, а лишь прикрыта, но перед тем как ее полностью отворить Егоров тщательно осмотрел поверхность и все, что находилось вокруг. Никаких признаков наличия взрывного устройства обнаружено не было: ни замаскированных проводов, ни посторонних предметов рядом, под которые могли маскировать взрывное устройство. Поскольку дверь оказалась не запертой (возможно, так ее оставил сам Егоров, но в этом он не был уверен), то на случай, если внутри помещение могло быть заминировано кем-то после Егорова, а взрыв должен был произойти в момент, когда дверь открывалась только наполовину, командир отряда вытащил довольно длинный и прочный трос из рюкзака. Надежно привязав его к вентилю гермодвери, Егоров отошел на расстояние метров двадцати, почти к самому началу туннеля и с силой потянул трос на себя, но лишь после значительных усилий дверь поддалась и медленно, с легким скрипом, открыла вход в укрытие. Сам скрип не беспокоил Егорова, ведь из туннеля, отделенного значительной толщей бетона никакой звук до поверхности не доходил. Минутная работа завершилась и взрыва не последовало, что, впрочем, ничего не означало: ловушку могли установить и где-нибудь внутри. Подойдя к двери и заглянув внутрь, куда продолжался туннель шириной около двух метров, командир отвязал трос и сложил его обратно в рюкзак. Пройдя по коридору вперед, разведчик вышел к развилке дорог, ведущих в разные части укрытия. Само оно представляло собой бункер еще советского периода, которые имелись во многих заводах и предприятиях стратегического назначения, ведь они были одними из первоочередных целей для ракет и бомб наших заклятых друзей. Удар по ним мог нанести огромный урон как экономической, так и военной мощи страны, не говоря уже о значительных людских потерях, ведь на подобных заводах работали сотни и тысячи человек. Один из коридоров заканчивался входом в помещение за дверью под номером «один» и где, насколько помнил Егоров, располагались баки с запасами пресной воды. Резко дернув за ручку, спец вошел внутрь, но ничего подозрительно не обнаружил. Несколько внушительных ёмкостей, покрытых облезшей краской, витиеватое переплетение труб и кранов, но ничего больше. Следующими помещениями стал отдел с дизельным электрогенератором, а также довольно просторной комнатой, где персонал завода мог размещаться на трехэтажных деревянных шконках. Проверив все доступные проходы, унылые и пришедшие в упадок за последние тридцать лет, грушник вышел в зал с десятками рядов кресел для персонала и тех, кому суждено было в Особый период собираться здесь для совещаний и обсуждения планов выживания. На стенах висели плакаты агитационного назначения, а также стенд с надписью «Документация убежища» под номером четырнадцать. На ней же изображалась его схема, с описанием всех помещений, их назначение, а также план эвакуации на случай чрезвычайной ситуации в бункере. Именно это место более всего врезалось в память командиру, ведь тут он устроился на время, укрываясь от погони целой своры мутантов, и сумел переждать Выброс. Нелегко тогда пришлось: батарейки к ноктовизору разрядились и он оказался в полной темноте, ведь топливо для генератора в бункере напрочь отсутствовало. Тогда в режиме максимальной экономии фонаря ему удалось кое-как перекусить скудными остатками пищи и отдохнуть, отключившись почти на целые сутки. Часть из рядов сидений оказалась сдвинутой — дело его рук. Именно этот сектор укрытия представлял собой самое выгодное положение, из-за расположения приблизительно посередине между двумя имевшимися сюда входами. Само собой бункер имел не один вход, с целью дать хотя бы шанс выбраться из него, когда, к примеру, вспыхнет пожар или выйдут из строя фильтры системы вентиляции. Насколько помнил разведчик, второй вход, он же и выход, уводил приблизительно метров на тридцать от административного здания, недалеко от корпуса литейного завода. Делалось это с целью максимально уменьшить необходимое время рабочим, чтобы добраться до укрытия. Именно его и требовалось обследовать последним, прежде чем окончательно удостовериться в отсутствии угрозы с чьей-либо стороны. Пройдя мимо камеры кислородных баллонов, Егоров вышел в проход, по которому он дошел до альтернативного выхода. Он оказался закрытым дверью, а ее запорные устройства при отсутствии хоть какой-то смазки целые десятилетия заели. Сейчас открыть дверь дело весьма непростое, но иметь второй выход нужно было обязательно, иначе убежище в миг могло превратиться в склеп. Провозившись с механикой минут десять, а также истратив половину своего масла для смазки оружия, ему все же удалось хоть немного, но привести в порядок механизмы, ответственные за надежность работы гермодвери. Отложив автомат в сторону, Егоров со всех сил стал проворачивать вентиль и лишь с третей попытки ему все же удалось этого добиться, когда тяжело, но потом все легче он начал прокручиваться, пока не дошел до упора. Не без усилий, дверь все же открылась и разведчик, забрав оружие, скользнул в очередной туннель, после которого перед ним оказалась целая стена буйной растительности.

«Превосходно…»

Достав свой нож, грушник умело орудуя им, прочистил узкий проход сквозь нечто, напоминавшее помесь колючего хмеля с лианами. Довольно прочные, они с трудом поддавались ножу, но усердность Егорова вскоре была вознаграждена. До выхода из прохода оставалось пробраться через несколько слоев этой странной растительности, но Егоров решил их не вырубать. Судя из увиденного, снаружи разглядеть этот вход в бункер из-за этих «лиан» было практически нереально, поэтому и смысл делать дыру отсутствовал. Зачем противнику облегчать его поиск? Командир понимал, что в случае надобности два человека за считанные секунды смогут проложить путь через эти заросли, поэтому он принял решение оставить все как есть. Связавшись с Арабом, он шепотом в микрофон спросил у того, видит ли он с верхнего этажа эту местность, на что тот дал утвердительный ответ. В частности выяснилось следующее: это была та самая чаща, которую они приметили, издали осматривая завод. Тогда Егоров проложил у себя на КПК путь, по которому он вместе с Шорохом и Арабом пробрался в убежище, а также вместе с ним отослал заранее оговоренный условный сигнал, обозначавший безопасность маршрута и точное место для временного базирования. Через пару секунд ему пришел ответ, свидетельствовавший о том, что сообщение принято и отряд выдвигается к ним, затем Егоров забрался внутрь бункера и закрыл за собой гермодверь. Минутой спустя, командир вошел в зал, где продумал, как лучше выставить постовых.

Вскоре остальные семеро бойцов отряда прибыли на территорию корпуса и спустились в бункер к Егорову, непосредственно руководившему организацией охраны базы. Теперь к Арабу последовал Шорох, для выбора совместного наблюдательного поста, цель которого заключалась в контроле следа того сектора откуда отряд прибыл на временную базу. Никаких гарантий, особенно в Зоне, что за спецподразделением не велась слежка, не было, каким бы тщательнейшим образом грушники не заметали следы своего передвижения. Поэтому вести под пристальным наблюдением район своего прибытия являлось одной из первоочередных задач. Вообще, выбор бункера на территории крупного завода с точки зрения правил не совсем удачен, поскольку завод представлял собой довольно заметную постройку для нелегальных элементов, тем более на относительно ограниченной территории. Вероятность облюбования завода кем-нибудь из здешних отморозков имелась и довольно приличная, но что делать, когда в Зоне мог разразиться нерасчётный микровыброс? А ведь на такие фортели Зона ой как способна. Вроде бы все в порядке, детекторы молчат, никакого нарастания фона аномальной активности — то есть всего того, что сопровождает «обычный» Выброс нет. И тут небо озаряется сиянием, которого более не встретишь нигде в мире, температура воздуха заметно повышается, а незащищенная аппаратура начинает выходить из строя. Последствия такой напасти куда менее разрушительны для окружающей среды, чем её более высокоэнергетичный аналог, но для человека всё также представляли серьезную опасность. Именно этим во многом определялась необходимость выбирать места базирования более защищенные, но не всегда получалось совместить это качество со скрытостью. Тогда приходилось полагаться только на свой опыт и знания, ведь только они способны позволить оставаться группе незамеченными для противника, а при нормальной организации базы завод мог оказаться для отряда по-настоящему серьезной крепостью, из которой умелые бойцы могли оказывать сопротивление весьма длительное время. С учетом того факта, что в условиях Зоны подкрепление привести весьма непросто, а пополнение запасов представлялось серьезной проблемой, то даже многочисленный, как для здешних условий, неприятель не смог бы вести облогу очень долго. Естественно, за исключением тех случаев, когда атакующим помогают извне — тогда ситуация у осажденных осложнялась до критического состояния, хотя если говорить конкретно о литейном заводе, то наличие бункера могло стать спасением и при таком сценарии развития событий.

На всех подступах к временному пристанищу грушники установили разведывательно-сигнальные датчики, замаскированные для исключения возможности обнаружения их возможным противником. Если появятся незваные гости, датчики сработают и по радиоканалам автоматически передадут информацию на пункт управления об их обнаружении. Установку приборов совместили с противопехотными минами, которые должны стать неприятным сюрпризом для вероятного противника. Процесс тщательно контролировали с наблюдательных постов (которых теперь имелось два — кроме Шороха и Араба на четвертом этаже с другой стороны здания зашли Лис и Князь) рядовые Барс и Ворон, которым после окончания работы следовало присоединиться к остальным троим в бункере для отдыха и приема пищи. Только после проведения всех мер предосторожности, командир последовал в подвал перед входом, куда установил дополнительный приемо-передатчик, благодаря которому находившиеся в железобетонном бункере могли связаться с постовыми и наоборот. Перед рейдом, бойцов инструктировали о том, как действовать в случае начала Выброса или каких-либо явлений, не поддающихся классификации. Предписывалось немедленно спуститься в укрытие к основной части отряда, не дожидаясь разрешения от командира или его заместителя. Хотя, как надеялся Егоров, ему не придется пережидать здесь несколько часов, пока не закончится неведомая стихия.

Первым на отдых устроился Егоров и радист — Фауст, что соответствовало правилам и являлось важным при организации базы, поскольку измотанный и недееспособный командир с радистом были куда большей потерей для отряда, чем выход из строя любых других его членов. В зале, где когда-то Егоров обустраивал себе отдых в состоянии сильнейшего стресса, инициированного обитателями ЧАЗ, теперь должны были отдыхать его бойцы, которые нуждались в передышке перед выходом глубь аномальной территории. Важно не наследить и не оставить после себя признаков своего пребывания здесь, чему уделялось особое внимание. Положив свой рюкзак и оружие возле себя, Егоров дал установку на двухчасовой отдых, после чего должна была проводиться смена боевого охранения, производить которую надлежало именно командиру группы. Он раздумывал над тем, создавать им здесь тайник или не оставлять его бродягам, рыскающим по подвалам индустриального прошлого окрестностей Чернобыльской атомной электростанции? Решил, стоит, но только после того, как все смогут отдохнуть и набраться сил.

С помощью сухого горючего, входящего в сухпайки, бойцам разогрели пищу, добавлявшую сил для продолжения выполнения задачи. Кроме того, сама эта нехитрая и жизненно необходимая процедура очень хорошо помогала отвлечься от разных мыслей, наведенных холодными стенами покинутого бункера. Каждый спец знал, что может водиться в подземных сооружениях, куда не проникал дневной свет, но больше всего стоило бояться тех вещей, о которых умники из научно-технического обеспечения и слыхом не слыхивали. Разве они хоть раз видели, как в заброшенных подземных туннелях возникало мерцающее сияние, которое медленно, словно проплывая по воздуху, перемещалось с совершенно непонятной целью? Егоров однажды видел такое и никогда больше не забудет этой встречи. Да уж, забудешь тут. Он считал, что тогда ему крупно повезло, а неведомое создание, субстанция или чем бы оно ни было, не заметило присутствие человека и величественно прошло прочь сквозь стены и завалины. Командир тогда долго пытался унять дрожь в руках, стараясь привести себя в нормальное состояние, и лишь спустя час сумел выбрался из подземелья. А ведь Зона и не на такое способна и порой казалось, что буйству ее фантазии просто нет предела. Кто знает, быть может так оно и есть.

Через два часа командир проснулся от чуткого сна и спросил, как прошло дежурство.

— Все тихо, никаких сигналов от постовых, — отчитался сержант Иван Колосов, прозванный Валетом.

— Фауст свяжись с ними, — произнес Егоров и радист послал на передатчик у входа условный сигнал, пересланный всем, кто находился на наблюдательных пунктах. Ему ответили, что на всех подходах чисто и опасность отсутствует. Тогда он приказал провести смену охранения под его личным надзором, после чего все постовые ушли в бункер, а Валет, Барс, Ворон и Гунн заняли их позиции. Предварительно каждому из бойцов выдали по двум пачкам специального препарата, повышающего сопротивляемость к воздействию пси-полей. Клинических испытаний над местной фауной проводилось немного, но искусственным образом в закрытых институтах научились их генерировать, изучив строение мозга некоторых мутантов. Эксперименты выявили увеличение сопротивляемости человека на шестьдесят пять процентов к такого рода атакам, когда в любой момент какая-нибудь особо развитая тварь могла дистанционно взять под контроль одного из солдат и заставить его открыть огонь по своим. Многие из отряда, включая и самого Егорова, не раз видели подобное во время разведывательно-поисковых операций и никому не хотелось испытать судьбу, ведь перед тем как найдешь и уничтожишь тварь, придется застрелить своего товарища, чей мозг к тому времени превратится в желе.

Однако спокойно передохнуть не получилось и спустя один час вышел на связь Барс, он же сержант Павлов, и с еле заметной тревогой в голосе произнёс:

— Здесь Пятый, как слышно, прием?

— На связи Первый, — ответил Егоров, — слышимость нормальная, прием.

— Говорит Пятый, с северной стороны завода движется группа из восьми человек по направлению ко внутренней части территории. Определить принадлежность к какой-либо группировке не представляется возможным, при…стоп! Ожидайте.

Егоров весь напрягся. Время растянулось словно резиновое и мгновения паузы казались минутами.

— Говорит Пятый, — наконец ответил Павлов. Было слышно, как сержант сглотнул. — Глазам не верю… Похоже, они ведут с собой ручных псевдособак, приём.

Настало гробовое молчание.

* * *

«Сунулись, мать твою… Ничего, ничего, прорвемся. Она думала сможет меня вот так сломить? А, Зона?! Хрен тебе, ясно!! Я — выжил. И даже тащу на себе Кравцова. Какого, спрашивается? Чёрт бы вас всех побрал, всех до единого. И вас генштабовских крыс, и этих капиталюг, и тебя, капитан. Думаешь, тебе сейчас плохо? Неееет, это еще неплохо, тебя хоть кто-то тащит, а не бросает как грёбаную обузу, на дороге, а дальше… дальше как хочешь, но выбор невелик: можешь вены себе вскрыть, можешь просто ждать, пока за тобой придут эти мерзкие твари. О да, у них появится настоящий повод порадоваться, ведь им давно не приваливало такое счастье — свежее, еще живое мясо. Деликатес, чтоб их. Любишь вкусно перекусить? Вот и они любят. У них к этому особенный подход: сначала начинают обгрызать твои ноги, затем руки, а ты все это видишь и ощущаешь, но сделать ничего не можешь. Даже жалкий стон не получается издать — горло не слушается тебя. Впрочем, что в Зоне, что там, часто бывает, когда тебя имеют как хотят, а ты ни черта сделать не в состоянии. А им это только в кайф, да-а. Если ты не один из них, то они в тебе видят нечто среднее между засохшим плевком и размазанным по полу тараканом. Мерзким, вонючим тараканом. Представляешь? Ты всего лишь для них сраное насекомое, которое можно прихлопнуть и никто ничего за это им не сделает. Вот против кого надо направлять войска, вот кого нужно подвергнуть массированной бомбардировке, вот кого нужно вырезать вместе с их семьями, а место, где они жили обработать ипритом! Сучьё. Не против Зоны, а против этих упырей, засевших на своих пригретых местах. Они — короли, им — все дозволено… Ты должен меня понять, хотя чего там, конечно ты меня понимаешь, ведь они и с тобой сделали то же самое, капитан. Ничего, они дождутся, когда я с них шкуру буду сдирать. Ох, как много я отдал бы, за один час с каждым из них наедине. Клянусь, тогда б они пожалели о каждой секунде, прожитой на этом свете. Кравцов, ты меня слышишь?! Не вздумай здесь подыхать! Я тебя волоку от пещеры не для того, чтобы ты тут откинулся! А ну-ка, еще немного, скоро у нас будет привал».

Через двести метров Серегин остановился и положил капитана на землю, стараясь действовать аккуратно, насколько он мог. Несколько деревьев, сросшихся в один диковинный клубок, скрывал их от посторонних глаз, хотя это вряд ли им могло помочь, если на них решили бы напасть здешние хищники. Старый схрон, который полковник сделал еще до того, как его перевели из военных сталкеров в научно-исследовательский комплекс, располагался весьма удачно и, обезвредив установленные ловушки наподобие противопехотных мин, он смог дотащить до входа в подземное укрытие Кравцова. Об этом месте никто не знал и даже проверка при переводе на засекреченный объект ничего не дала специалистам, ответственным за отбор кандидатов для него. Схрон Серегин не посещал почти год, а до этого навещал только в одиночку, когда представлялась такая возможность во время проведения операций, но сейчас это не имело значения. Он понимал, что ему вряд ли доведется здесь побывать снова, да и беспокоиться за факт раскрытия местоположения схорна перед Кравцовым Серегин не собирался. В своё время полковник приложил немало усилий для поиска места под свой тайник и его маскировки. Сюда не вели никакие тропы, а растительность надежно закрывала подход к нему от глаз случайных сталкеров — важный фактор, влияющий на сохранение в секрете его нахождение. Сам экс-глава разведывательного подразделения сумел найти путь только по нескольким приметам, которые указывали направление и точное положение убежища. Найдя входной люк, замаскированный под здешний грунт, он аккуратно открыл, помня, что еще один «сюрприз» для незваных гостей находился внутри. Его обезвреживание оказалось делом непростым, особенно если учесть психофизиологическое состояние Серегина, но спустя пять минут он закончил работу и, взяв подмышки капитана, стал аккуратно затягивать в темноту схрона. Изнутри все было сделано весьма добротно, не зря, вспомнил Серегин, он потратил столько времени и сил на его обустройство. Сняв на свой риск шлем, военный включил единственный работающий фонарь и осмотрелся: пол и стены выложены набитыми мешками, которые полковник выменивал на складе военной базы еще в свой сталкерский период жизни, работая по контракту на российское правительство. Также имелись специальные коробы для вентиляции, которые можно перекрыть подручными средствами, если имелась необходимость переждать Выброс, а вся конструкция держалась на самодельных опорах. В углу лежала пара ящиков, в которых находился неприкосновенный запас, бережно складированный здесь на крайний случай.

«Который уже настал».

Уложив к стене Кравцова, полковник затащил внутрь рюкзак и оставшееся оружие, после чего выбрался наружу и осмотрел, нет ли кого поблизости. Затем, с соблюдением всех правил безопасности, он вновь установил мины-ловушки на подходе к схрону и с максимально возможной тщательностью замел следы. Только после этого Серегин забрался внутрь, закрыв за собой входной люк и наконец-то смог улечься на пол укрытия, который после всего пройденного показался ему чем-то неземным. В его голове закружился целый водоворот образов, которые с трудом выстраивались в подобие четкой логической цепочки — так сильно оказало на него влияние пережитое за последние дни. Полковник лежал на земле и ему было глубоко все равно, что у него отсутствовал дозиметр для замера радиационного фона — он слишком сильно устал для учета такой мелочи. Да, теперь дозиметрический контроль ему казался чем-то смешным и несущественным, сродни мышиной возне, толку от которой ноль.

«Радиация? Ерунда… По сравнению с тем, что было там, это просто смешно. Сколько же убитых? Чёрт, не помню. Десять? Возможно. Да когда же закончится этот туман в голове?!»

Стараясь обрести контроль над собственными мыслями, Серёгин постепенно смог вспомнить рейд. Правда, если говорить точнее, чёткой картины не получилось восстановить, скорее она напоминала старую испорченную кинопленку, просматривая которую с трудом можно понять суть фильма. Кадры всплывали хаотично, вразброс, но, напрягшись, полковник сумел составить из разрозненных кусков пусть неполную, но дававшую хоть какое-то представление картину о том, почему из отряда в двадцать подготовленных человек, выжили только они вдвоём…

…Экстренные сборы, заранее подготовленная ложная и выданная за боевую тревога, в которой говорилось о новой директиве, где якобы имелся приказ оперативным группам срочно провести разведку в квадрате…

«В каком квадрате?.. Вылетело из головы».

Подумав, что, в конце концов, это неважно, Серёгин стал дальше вспоминать. Да, он помнил, как вместе со своими сподвижниками ему пришлось перебить весь Особый отдел, обвинив его сотрудников в препятствии в выполнении приказа, что согласно Специальному разделу Устава вооруженных сил, действующих в Чернобыльской аномальной Зоне, приравнивалось к саботажу, наказание за который — расстрел.

«Дальше, — полковник наморщил лоб, по которому катились капли пота, и все его мышцы напряглись, как от удара током, — что было дальше?»

Провал. И вновь кадры сменяли друг друга с огромной скоростью, не давая понять происходящее. Полковник взглянул на тяжело дышащего Кравцова, но капитан всё еще находился в сознании и даже попытался присесть, однако ничего не вышло и он снова завалился на землю, охнув от удара.

«Рейд… да, был рейд. Но каким путем?»

В голове мелькали дикие образы и звуки: стрельба, крики в радиоэфире, ругань, грязь. Вот ему вспомнилась уродливая голова огромной плоти, проткнувшая насквозь грудь одному из его бойцов и то, как полковник вонзил свой нож прямо в ее уродливый огромный глаз. Кровь. Много крови, а потом…

«Что же было потом? Выброс. Точно. Будь он прокл…»

Вспышка боли где-то в боку прервала все его старания и даже мысль о том, что ему больно доставляла мучения. Но нельзя кричать, звуки могут услышать твари и тогда им конец. С величайшим трудом, Серегин выбрал на панели, прикрепленной на правом рукаве, функцию инжекции для ввода обезболивающего и по тонкой игле, пробившей одежду под спецкостюмом, ему в кровь поступила доза промедола. Через несколько минут боль практически полностью отступила, а на смену ей пришла сонливость, знаменовавшая собой снятие болевого синдрома.

«Не спать, Саня, не спать! Вспоминай, что случилось дальше».

Выброс. Кто-то заметил, как небо на горизонте багровеет и тогда полковнику сразу всё стало понятно. В суматохе забыли загрузить последние данные Мониторинговой службы предупреждения и теперь они понятия не имели, когда могла случиться катастрофа, хотя ответ на этот вопрос, в некотором смысле, очень прост — чертовски неожиданно. Стало легче и снова очередной калейдоскоп событий вспыхнул пред глазами…

…Вбежали в многоэтажное здание, времени в обрез и уже нельзя предпринять никаких мер, чтобы избежать ловушек. Все сапёры замыкали группу и никто уже не заботился о возможных минах, грозивших гибелью любому, кто окажется недостаточно осторожным. Плевать. Еще вопрос, что страшнее: взлететь на воздух, подорвавшись на противопехотной «лягушке» или попасть под Выброс. Ворвались в нижние подвалы, дальше котельная и там полковник увидел их…

«Ублюдки. Свора грязных ублюдков. Ненавижу эту мразь».

Отряд встретил десяток ренегатов — разного рода подонков, которые предали свои группировки либо их выкидывали оттуда с угрозой расправы, если еще раз встретят. Отребье, которое Серёгин ни то что за людей не считал, ему проще вирус Эболы приравнять к человеку, чем эти ничтожества.

ОГОНЬ!!!

Десять минут и десять трупов ренегатов. Куда им противостоять разведотряду отборных бойцов, да еще имевших численное преимущество, которое, впрочем, тогда не сыграло существенной роли. И все же этому сброду удалось положить двоих — уж слишком сильно отряд был измотан нескончаемыми отстрелами от свор мутантов и проходами сквозь аномальные поля. Снова провал.

«Сосредоточься!»

Они выбрались. Сколько прошли, Серёгин не помнил, но много. Очень много. Что за дьявольщина впереди? Трупы, еще трупы. Мать честная, как много трупов. Что здесь случилось? Кто эти люди? Кто на такое способен? Сколько лет топчет Зону, но такого полковник никогда не видел. Откуда могла взяться подобная жестокость? Он не мог сказать, кто выпотрошил, сожрал и выблевал (другой ассоциации увиденное не вызывало) этих ходоков, усеяв их останками поляну. Несколько человек под воздействием кошмаров просто на глазах сходили с ума. Каждого из них он лично пристрелил, ибо они теперь являли собой обузу, которую нельзя оставлять в живых. Фрагмент воспоминаний где Серегин выпустил им в затылок пулю, врезалася в память подобно мчащемуся локомотиву. Однако жалости не было, это чувство у него напрочь атрофировалось много лет тому назад, когда те, кому он доверял, бросили его на погибель, оставив умирать в гнилом болоте.

Бах! Бах! Бах! Бах! — четверо мертвы.

«Таковы правила».

Пробрались дальше и посреди холодной утренней мглы увидели множество небольших входов, ведущих куда-то вглубь грунта. Отправили еще троих разведать, что внутри, но они не вернулись и тогда полковник сам спустился за ними с двумя солдатами, приказав остальным дожидаться их снаружи. Внутри предстало столь ужасающее зрелище, что Серегина передёрнуло от этих воспоминаний. Там, в небольшой пещере, с её стен свисали жуткого вида червеобразные существа, сотни, быть может, тысячи, целая колония этой дряни и каждый её представитель впился в тела трёх бойцов, проникая в них и выжирая всю плоть изнутри. Серёгин с усилием подавил в себе рвотный позыв, от которого у него помутнело в глазах. Взрыв. Бело-розовую мерзость, выпившую трех человек, они забросали термическими гранатами и полковник впредь сотню раз подумает, прежде чем сунется в любую пещеру, пусть даже она будет последним шансом на спасение.

— Кравцов? Уууххх, как же хреново… Кравцов, ты меня слышишь? — слова из пересохшего рта полковника вылетели хриплым криком. В ящиках должен был храниться запас пресной воды, но пока он достать ее не мог, ибо измотался до предела.

«Надо немного времени, чтобы прийти в себя. Да, просто немного времени».

Капитан не без усилий невысоко поднял руку, давая понять, что может слышать. Кравцову совсем туго, подумал Серегин, коль он слова выдавить из себя не в состоянии. Сможет ли он тянуть его дальше?

«Надо вспомнить, как мы шли? Та-а-а-ак, ага, Роща! Точно, Дьявольская Роща!»

Оставшиеся в живых протащились сквозь безумного вида заросли, в которых путались ноги. Удар, за ним еще один и так без конца — от постоянного пользования ножом для прокладывания себе пути, у Серегина болели руки. Вперед, не останавливаться! Где-то отчетливо раздался крик: что это было? Откуда-то сбоку мелькнула тень и голова ефрейтора Круглова отлетела и покатилась в сторону по земле. Вопли и паника, раздалась беспорядочная стрельба.

— Где оно?!

— У меня на час!!

— Огонь!

Кто-то бросил пару гранат в неизвестное существо и оно больше не атаковало группу. Осмотрели всех — один нежилец, второму оторвало руку. Тоже не жилец.

Выстрел.

Сколько осталось людей? Девять. Меньше половины, но все равно отряд идёт дальше. Стали слышны подозрительные разговоры и кто-то кому-то настойчиво объясняет, что задание — самоубийство, а от них, мол, так хотят избавиться. Вон, даже контрразведку положили. Боятся, гады.

«Дураки. Ни черта вы не знали. Вы — мясо. Что там Логинов говорил? Координаты».

Снова мощнейший спазм в голове и Серегин на минуту потерял сознание. Еще пара минут и полковник полностью пришел в себя.

«Может действие анальгетика сходит на нет? — предположил он. — Вряд ли».

Встряхнув головой, он усилием воли заставил себя мысленно вернуться в тот час, когда они шли по координатам, вычисленным Логиновым. Опять боль.

«Хватит!»

Вроде стало полегче. Вспышка образов. Лес, огромный, дремучий, но это порождение не природы, нет, чего-то другого. Природа просто не в состоянии создать такое. Там аномалий просто тьма, да таких, что от одной мысли о попадании в них, в жилах стыла кровь. Сгинули еще пять человек.

«Пусть земля Зоны вам будет пухом. Аминь». — Сардонический смех донесся до капитана. — «Самому смешно, товарищ полковник?»

Дальше все заволокло в мутной дымке, не дававшей вспомнить ничего конкретного. Минута борьбы с самим собой и сознание поддалось, открыв путь к воспоминаниям о последних событиях глубинного рейда.

«Нет, нет, я не хотел…»

Перед глазами он видел багровое лицо лейтенанта Теплицкого, которого он душил, обеими руками вцепившись ему в горло и сжав со всех сил пальцы. Сержанта Гусева прикончил Кравцов, размозжив тому голову его же шлемом.

«…или хотел?»

Но зачем голыми руками? Почему не воспользоваться автоматами? Может воздействие аномалии? Неважно, главное они нашли вход. Да, теперь понятно, почему его со спутников или беспилотника не разглядеть. Так завален. Но что это? О боже… Оно сминало деревья, словно просто не замечало их. Бежать, только бежать! Кравцов споткнулся и перелетел метров десять вниз, по склону и явно что-то повредил себе. Провал. Что было дальше? Вспомнилось какое-то ущелье и чьё-то присутствие. Сколько часов они вдвоем ждали, пока неведомая тварь отстанет? И тут чудовищная боль пронзила Серегина, будто хлыстом ударила по каждой клетке мозга. Ему повезло, ведь у них имелась пси-защита, иначе, как он теперь представлял, его мозги бы вытекли из глазниц. С этого момента и начались провалы в памяти, из-за которых он не мог вспомнить, как сумел добрался до нужной точки, но план, ради которого Серегин пошел на крайность, все же стоил того. Проверить расчеты аналитического отдела во главе с Логиновым, затем для этого выманить и использовать разведгруппу, предварительно организовав саботаж прямо перед носом у контрразведывательного отдела всего комплекса. Да, пришлось пустить в расход своего человека там, но с другой стороны никто ему не гарантировал положительный исход. Ну и под конец избавиться во время рейда от ненужных людей из отряда. Теперь полковник обладал нужной информацией и все мучения, связанные с попытками восстановить свою кратковременную память, завершились, благо пси-удар смягчила защита спецкостюма и амнезия — побочный эффект удара — оказалась лишь временный явлением.

Почувствовав, что постепенно силы в организме восстанавливаются, полковник сумел приподняться, и удивился, когда обнаружил немного воды во встроенной в спецкостюм аквасистеме. Вот они — несколько спасительных глотков воды. От всего пережитого он еще не полностью отошел, поэтому не вспомнил об автомате, оставленном недалеко от капитана. Кравцов тихо стонал и весь его вид говорил, сколь серьезно ему досталось. Он решил снять шлем, проигнорировав все инструкции по безопасности пребывания в Зоне, однако потребность в воздухе, не пройденному по фильтрам, и общее деморализованное состояние дружно послали подальше призыв разума. Сейчас на его лице появилось выражение полнейшей усталости и испытываемой боли, но в глазах чувствовалась желание выжить, во что бы то ни стало.

Теперь полковник вспомнил о самом главном — выйти на связь. Он подтянул к себе рюкзак и оттуда достал серого цвета криптофон, с помощью которого имелась возможность связываться по спутниковым каналам. Наниматели сумели оставить в специальном месте это устройство и когда Серегин старался как можно быстрее попасть в схрон, таща на себе капитана, то свой маршрут он составил таким образом, чтобы тот проходил мимо небольшого тайника, куда и спрятали для него этот аппарат. Впервые, начиная с того момента, когда полковник вышел из бункера, ему представилась возможность почувствовать себя в относительной безопасности и сделать звонок по защищенной линии. Вообще, прежде чем выходить на связь, нужно обязательно отойти от схрона хотя бы на полкилометра, после чего спешно покинуть место, откуда осуществлялась передача. Данные меры совершались с целью не допущения противником обнаружения как самого выходившего на связь, так и его базу. Однако в нынешнем состоянии Серегин не мог отойти на столь значительное расстояние, особенно по меркам Зоны, да к тому же сам разговор будет засекречени понять, кто и с кем связывается практически невозможно. По-крайней мере, сразу. Слой грунта, под которым находился схрон, не представлял серьезной преграды для радиоволн и, отложив в сторону шлем, Серегин без особого труда набирал заученный нужный номер (света от довольно мощного фонаря хватало), предварительно включив скремблер на криптофоне. Теперь любые сигналы, поступающие с него, будут шифроваться с очень высокой криптографической стойкостью, что должно обеспечить надежную защиту разговора.

— Здравствуйте, фирма «Гипернет» слушает, — ответил мелодичный женский голос на безупречном русском языке.

— Ригель-ноль-шесть-четыре-два-бэта, — отчеканивая каждое слово, произнес Серёгин.

Несколько секунд длилось молчание, после которого все тот же женский голос ответил:

— Ожидайте.

Полминуты из трубки не доносилось ни единого звука и полковник на миг даже подумал, а не ошибся ли он, однако теперь уже мужской голос отбросил все подозрения в сторону.

— Антарес-восемь-семь-семь-три-альфа. Здравствуйте, мой друг. Я очень ждал вашего звонка.

— Не сомневаюсь, — свой ответ Серегину показался несколько резким, что было отчасти вызвано действием чудовищной усталости, усиленной серьезной головной болью. — Информация у меня.

— Великолепно, — в голосе собеседника от услышанного проскользнула сдержанная радость. — Теперь осталось совсем немного и ваша задача будет выполненной.

— Черта с два тебе! — прорычал в трубку полковник, да так, что капитана передёрнуло. — Я не для того погубил столько людей и прошел через пекло, чтобы ты мне здесь подсовывал своё «немного осталось». Речь шла о канале эксфильтрации в западном участке Периметра, так вот пускай твои хозяева пошевелятся и организуют все как надо.

Видимо такая резкость стала несколько неожиданной, поэтому ответ полковник услышал не сразу.

— Позволю себе напомнить, — осторожно начал собеседник, — что мы ни разу не дали вам повода усомниться в нашей добросовестности и намерены придерживаться такого подхода и в дальнейшем…

— Оставьте при себе ваши уверения, — грубо перебил Серегин. — Мне нужно, чтобы вы вытащили нас отсюда и чем быстрее, тем лучше. Осталось не так много времени, прежде чем настанет финальная стадия формирования и тогда… хотя вы сами прекрасно знаете, что случится тогда.

— Можете не сомневаться в нашей заинтересованности в тех сведениях, которыми вы обладаете, мой друг.

— Еще бы. В противном случае я бы вряд ли смог вам дозвониться? — намекнул Серегин. — Помните, я для вас нужен не меньше, чем вы мне. Быть может, даже больше. — Полковник усмехнулся: — О да, гора-а-аздо больше.

— Сведения вами перепроверены? — спросил мужской голос, словно пропустил мимо ушей всё сказанное Серегиным. Полковник это понял и несколько спокойней ответил:

— Да. Но передадим мы ее вам только когда будем в безопасности.

— Боюсь, что в ближайшее время это невозможно. Подготовить канал выхода в условиях Зоны — дело весьма непростое, требует много времени и…

— Слушай меня, ты, бюрократ хренов! — вспылил Серегин. — Мне плевать, как ты со своей сворой будешь вытаскивать нас из этого дерьма, понял?! Я здесь вкалывал как вол и у меня нет никакого желания тут подохнуть! Я знаю, как вы нуждаетесь в этой информации и сделаете все, чтобы доставить нас к себе, позаботившись о нашей безопасности как о безопасности своего президента!

Человек на другом конце связи выслушал весь гневный пассаж с полным хладнокровием, не перебивая полковника, чтобы тот выплеснул всё давно накипевшее у него. Собеседник, с которым вел разговор Серегин, прекрасно знал, как добиваться от других необходимого ему. Сейчас важно успокоить военного, чтобы тот не предпринял необдуманных действий, находясь в состоянии сильнейшего психического перенапряжения.

— Мой друг, ваши требования для нас целиком понятны и мы, безусловно, считаем их абсолютно справедливыми. Я могу лишь догадываться о тех испытаниях, которые вам довелось увидеть и пережить. Наверняка мне не приходилось такое видеть даже в моём наихудшем ночном кошмаре. Поэтому лично я уважаю вас за найденное в себе мужество для работы в Зоне, а это, вне всякого сомнения, делает вас особо значимым для нас… — мужчина буквально секунду подбирал нужное слово и вместо «агент» добавил:

— Человеком.

«Точно, человеком, — думал собеседник. — Он устал, плюс к нему долго относились как к рабской трудовой силе, приказывая и требуя многого, и почти ничего не давая взамен. Поэтому, ему нужно показать, что в нем видят прежде всего не агента, не очередной источник информации, а именно человека».

— Вы обладаете огромным опытом, — продолжил он, — который помог вам выжить и для вас не составит труда понять причину, которая не позволяет нам вытащить вас из Зоны, по-крайней мере, сейчас. Поскольку, времени остается мало, мы при всем желании не в состоянии это сделать, однако, раз вы поставили определенные условия, то нет другого пути, кроме того, в котором вы лично покажете нам нахождение искомой цели.

— Предлагаете снова сунуться туда? Вы в своем уме?! Ваши хреновы аналитики даже на секунду не могут себе представить, какая задница ждет всех, кто решит туда пойти!

— Предоставьте заботы о безопасности нам. Однако для достижения успеха нужен опыт знающего Зону человека, мой друг, и нам без вашей помощи не обойтись.

«Дай ему почувствовать собственную важность, исключительность, незаменимость».

— В случае благополучного исхода, — продолжил голос, — мы гарантируем вам жизнь и такой банковский счет, который позволит вам провести ее, не зная забот.

«Агент Фантом, деньги — ваше слабое место. Впрочем, как у многих».

Серегин слушал внимательно. Этот спектакль со вспыльчивостью он устроил нарочно, чтобы проверить своего куратора на то, сколь далеко он и те, кто за ним, готовы пойти в стремлении сохранить своего агента. Решил подобным образом набить себе цену перед ними и в своих расчетах не ошибся: куратор действительно заинтересован в его услугах. Полковник прекрасно понимал, что раздражительность будет списана на пребывание в Зоне, а фальшивый гнев окажет на них дополнительное давление. И пускай психологи, которые будут не один раз прослушивать этот разговор, вероятно, определят некоторую наигранность, то и данное обстоятельство будет на руку полковнику. Этим господам станет еще лучше понятно, что кидалово не в их интересах.

— Складно говорите, — ответил Серегин, но так чтобы у обладателя невозмутимого голоса сложилось впечатление, будто полковник смягчился и уговоры возымели эффект. — Сколько переведено на мой счет?

— Половина от обещанного, как и договаривались. Вторую половину вы получите после выполнения задачи. Дальнейшие указания к вам поступят в оговоренном порядке. Можете не сомневаться в важности всех ваших сведений и знаний и это лучшая гарантия в отсутствии всякой выгоды нам обманывать или убирать вас. Вы это прекрасно знаете. И еще… — Несколько секунд воцарилось молчание и стало ясно, что говоривший подбирает слова. — Сколько вас осталось?

Намёк понят. Серегин посмотрел на капитана, сидевшего напротив него. С виду казалось, будто ему стало немного полегче, особенно это заметно по тому, как он внимательно слушал разговор. Его глаза пристально вглядывались в лицо полковника и теперь, даже в условии недостатка света, он заметил во взгляде Серегина нечто пристальное и в эту секунду Кравцову всё стало ясно: так смотрят, когда хотят кого-то убить. Кравцов дернулся было за лежащим рядом автоматом, но полковник оказался быстрее и пуля, выпущенная из его пистолета, оборвала жизнь капитана, вышибив ему мозги.

…В замкнутом пространстве выстрел прозвучал настолько громко, что у Серегина заложило в ушах, но он еще некоторое время так и держал на вытянутой руке пистолет, из которого совсем недавно застрелил человека. В борьбе с циничной частью полковника его совесть давно потерпела сокрушительное поражение и убийство своего бывшего товарища стало последним гвоздём в ее гроб. На вопрос он ответил лишь двумя словами:

— Я — один.

 

Глава четвертая. Рейд

Как и представлял себе Меткий, ничем иным, кроме как грандиозной дракой просто не мог закончиться этот вечер в баре. А все началось с того, что некий сталкер, находясь в состоянии изрядной поддатости от выпитого спиртного, обозвал своего задолжавшего сотоварища внебрачным выкидышем химеры и кровососа. Подобную дерзость в свой адрес второй сталкер не смог стерпеть и, взяв в руку свою жестяную кружку, из которой и поглощал здешний хмельной продукт, швырнул ею в обидчика. Однако выпитое внесло существенные коррективы в траекторию полета кружки, которая попала совсем не туда, куда целился сталкер. Итогом стало образование гематомы под глазом у серьезного ветерана, знакомого Меткому под прозвищем Самосвал, принявшая увеличиваться с устрашающей скоростью. Ярость ветерана, взбешенного невиданной наглостью, оказалась безгранична и он с еще двумя своими коллегами по хабароискательству ринулся в бой, подобно быку на корриде. В своем порыве гнева он совершенно случайно зацепил локтем борцовского вида ходока, который отлетел, потеряв от неожиданности равновесие. И все бы ничего, если б ветеран бросил а-ля «извини», но тот, будучи ослепленным желанием отомстить за брошенную кружку, прокладывал себе путь сквозь толпу, собравшуюся промочить горло после утомительных ходок. «Борец» решил не оставаться в долгу и, свиснув своим, ринулся разбираться в чем же, собственно, дело и почему перед ним даже не извинились. Догнав ветерана, «борец» с наездом стал требовать от того сатисфакций, на что ветеран, обозленный как сам чёрт, решил ответить точным правым боковым в нижнюю челюсть наглеца. Не смотря на свою, по всей видимости, неплохую реакцию, «борец» отлетел и рухнул прямо на чей-то стол, где вовсю шел процесс трапезы скромной пищи, обильно запиваемой местным аналогом водки. Естественно, в их планы совершенно не входило видеть, как все что у них имелось на столе, было сметено каким-то мужиком в антирадиационном костюме, однако сидящие пришлись давнишними знакомыми «борца» и тут же без вопросов вписались за него в драку с противником. Как оно чаще всего бывает в таких случаях, прицепом к уже вступившим в схватку поспевали новые силы и подкрепления, в результате чего общее число участников массовой потасовки приблизилось к двум десяткам, причем вряд ли кто-нибудь из них на следующие утро смог бы внятно объяснить, почему же он решил влезть в это побоище. Закончилось все действие предупредительным выстрелом охранника, благодаря которому удалось пресечь разрушительные последствия для всего бара. Через минуту внутри оказались сотрудники Службы безопасности для окончательного закрепления порядка и вскоре они при помощи системы видеонаблюдения вычислили основных зачинщиков драки и выписали им штраф, а также двухмесячный запрет на посещение Бара. Таким относительно легким наказанием отделались завсегдатаи только благодаря отсутствию существенного ущерба заведению.

Меткий был раздражен тем, что после изнурительного дня ему не удалось хотя бы немного расслабиться за порцией простой еды, да подумать над своей будущей миссией. Единственным утешением стало довольно быстрое успокоение вспыльчивых сталкеров и выдворение из здешней Мекки для отдыха главных зачинщиков беспорядка. Теперь предстояло осмыслить и продумать заново все риски, связанные с рейдом в Северные территории. Большую часть дня Меткий посвятил тренировкам в стрельбе из своего оружия и выяснил, что сноровка у него никуда не делась, а напротив, даже заметно улучшилась, подтверждая тезис об отсутствии предела в совершенствовании своих навыков. Правда, тренировки имели свою цену, ведь за оттачивание своего мастерства пришлось потратить значительную часть имевшихся в наличии боеприпасов, особенно патронов калибра 7,62×39 миллиметра, однако эту проблему Меткий решил за счет суммы, оставшейся после последней вылазки за хабаром. Вечером же у сталкера впервые состоялась встреча с главным организатором большого рейда в глубины Зоны, которого знали под прозвищем Сумрак. Это был настоящий ходок, с весьма внушительным опытом выживания в Зоне и весьма требовательным как к себе, так и к тем, кто решил идти с ним в рейд. Среднего роста, он обладал довольно грубыми чертами лица, волевым подбородком и серыми глазами с проницательным взглядом. Сказать о его точном возрасте тяжело, зато слухи о прошлом Сумрака имелись самые разнообразные, начиная от его причастности в прошлом к крупной криминальной группировке, промышлявшей в девяностые годы грабежами и заказными убийствами до версий о работе на некого олигарха в качестве телохранителя. Третьи утверждали, будто кто-то из знакомых подписал вместе с ним контракт в одной частной военизированной фирме, которую привлекали нефтяные компании для охраны месторождений черного золота в странах Ближнего Востока. Самому же Меткому не было необходимости выяснять личность этого сталкера, поскольку ни разу его деятельность не попадала в поле зрения ГРУ. По всей видимости, этот человек действительно делал свой гешефт в Зоне, специализируясь на добыче редких и дорогих артефактов, но, вероятно, он прекрасно осознавал, что и кому можно продавать, дабы компетентные органы при помощи своих агентов не проявили к нему внимание.

Как бы то ни было, этот Сумрак действовал профессионально и вел тщательную подготовку к каждому рейду. Он хорошо знал важность планирования и наличия необходимой информации для совершения вылазки в те, районы Зоны, которые, как правило, сталкеры старались избегать, ввиду их дурной славы из-за беспрецедентных потерь среди здешних ходоков. Однако только в таких опасных и труднодоступных территориях можно найти нечто по-настоящему стоящее и получить за него достойный барыш. Риск, естественно, был велик, но при соответствующей подготовке он из разряда неоправданного переходил в статус приемлемого для тех, кто выбрал самую опасную профессию на свете — сталкерство. Только трезвый расчет и должное отношение даже к самым, казалось бы, незначительным мелочам могли стать залогом успеха в поиске ценного хабара. Тех, кто не готов принять подобное отношение к работе, Сумрак никогда не брал в рейд. К нему в отряд шли исключительно здравомыслящие люди, очень хорошо понимавшие куда и зачем они идут.

Сказать, что сам факт таких вылазок являлся чем-то секретным и не подлежал разгласке ни при каких обстоятельствах — нельзя. Для руководства «Долга» также не было тайной, кто шел в походы, однако никаких препон для их организации и подготовки на территории базы не делалось. Более того, само руководство чуть ли не более всех остальных заинтересованно в таких рейдах, ведь найденные артефакты продавались, чаще всего, торговцам прямо или косвенно связанных с группировкой. Это означало, что значительная часть редких образований Зоны проходила через них, позволяя контролировать их оборот, что особенно важно тем, благодаря кому, группировка не просто существовала, но еще и усиливала свое влияние.

Само собой попасть в отряд к Сумраку дело не простое. Набор проводился с учетом того, насколько организатор рейда лично знал кандидата на место в отряде, однако мог брать и того сталкера, за которого могли поручиться его доверенные лица. К такому числу лиц относился Косматый, не единожды топтавший землю Зоны вместе с Сумраком и другими, кто в надежде найти редкий или даже новый артефакт готов рискнуть по-крупному. Он-то и рассказал главному организатору рейда о Метком, как о серьезном сталкере с большим опытом выживания в здешних условиях. Благодаря давнему знакомству ветеранов, Сумрак согласился рассмотреть кандидатуру Меткого на членство в отряде для предстоящей вылазки. Само собой квота была ограниченной, ведь чем больше народу, тем меньше конечная прибыль каждого из участников. Поэтому организатору требовалось найти то количество человек, когда безопасность (а значит и потенциальный успех дела) и прибыль будут находиться в оптимальном соотношении. В этот раз оно не нарушалось, поскольку Косматый, которого хотел взять в рейд Сумрак, не сможет принять в нем участие при всем желании, что означало наличие свободного места для одного человека. Его и рассчитывал занять Меткий. Слова Косматого имели весьма приличный вес и рекомендация такого закаленного в ходках ветерана Зоны являлась серьезным плюсом для кандидата в отряд и все же для принятия недостаточно одного слова. Перед тем, как организатор давал добро или отказывал, нужно пройти собеседование с ним, тем более у Сумрака имелись вопросы по поводу длительности пребывания Меткого в рейде.

— Значит, это ты тот меткий стрелок, о котором говорил Косматый? — спросил Сумрак, глядя неморгающим взглядом.

— Он самый, — подтвердил сталкер.

Внутри его «номера», который лишь немногим отличался от убранства, имевшегося в комнате Меткого, наличествовало то, что называют рабочим беспорядком. Несколько старых топографических карт, разложенных на столе, защищенный ноутбук серо-черного цвета, куда его хозяин заливал нужную информацию о происходящем в Зоне, разобранный Калашников сто четвертой модели, средства для его чистки, несколько магазинов к нему. К стене прислоненными стояли две снайперские винтовки Драгунова и одна швейцарская штурмовая винтовка, а справа от них, закрывая мелкие трещины, которыми покрывалась стена, красовался самодельный шкаф, где, вероятно, хранились бронекостюмы для выходов в сильно загрязненные места Зоны. В целом, если не считать большего количества разных предметов и площади этих «апартаментов», то они мало чем отличались от жилища Меткого.

Достав пару старых алюминиевых кружек, потемневших изнутри от частого использования, Сумрак насыпал в обе нерастворимого кофе и залил кипятком. Размешав, одну кружку он протянул гостю, а сам сделал небольшой глоток, пробуя на вкус ароматный напиток. Меткий последовал его примеру.

— Знаешь, сталкер, — глядя прямо в глаза, произнес Сумрак, — я еще ни разу не слышал о ком-либо столько положительного из уст Косматого как о тебе и мне немедленно захотелось лично убедиться, что такой человек действительно существует.

— И как впечатление от увиденного? — парировал Меткий, не отворачивая взляд.

— Встреть я тебя где-нибудь в Баре или еще в каком месте, среди толпы, то вряд ли бы обратил на тебя внимание. И уж тем более вряд ли заподозрил в тебе столько талантов.

— Уверен, Косматый сильно приукрасил мои достижения на сталкерском поприще.

На лице Сумрака отразилась еле заметная улыбка.

— Не стоит прибедняться. Я достаточно хорошо знаю ветерана, чтобы знать цену его словам. Лучше скажи, как я не знал о тебе, толковом стрелке, знатоке своего дела, живущим совсем рядом от меня? Ведь база ограниченна в размерах и народу здесь не так много, чтобы не знать всех серьезных ходоков.

— Я не из тех, кто ходит в Зону в составе крупных групп. Предпочитаю в основном одиночные вылазки, либо в паре. Может поэтому мы и не пресекались.

— Возможно, — согласился Сумрак.

В его взгляде читалось некое подозрение: практически не моргая, он смотрел прямо в глаза собеседнику, что вызывало чувство некого дискомфорта. При этом во всем остальном он не проявлял какой-либо подозрительности и вел себя так, словно он с Метким был знаком уже много лет. Подобное поведение вызывало некий диссонанс и Меткий оценил такую тактику в разговоре, которую использует сталкер в ходе «собеседования». Вроде как с доверием относится к любому незнакомцу, а сам тщательно изучает его, ведь думающему человеку поведение собеседника в разговоре может много чего дать. Не исключено, подумал Меткий, его обучали физиогномике.

— У меня есть к тебе некоторые вопросы, надеюсь, ты понимаешь мою позицию в вопросе отбора кандидатов для рейда и мне нужна полная уверенность в тех, с кем мне придется идти по Зоне. — Сумрак продолжал пристально глядеть на сталкера.

— Справедливое требование, — согласился Меткий.

Стараться держаться как можно естественней и одновременно показывать своим видом сдержанную уверенность в себе было непросто. Он понимал, что в сложившихся обстоятельствах будет крайне трудно, если вообще возможно, дойти до нужной местности без участия в таком рейде и необходимость убедить Сумрака в своей профпригодности приобрела критически важное значение.

— Первое, о чем мне хочется спросить, так это зачем тебе проходить с нами лишь часть пути, а не идти в полную вылазку? Каков твой интерес? Если у тебя есть надежная информация о рыбных местах в Зоне, то, быть может, имеет смысл поделиться ею со мной? Гарантирую хороший процент от потенциальной прибыли как человеку, доставшему информацию.

При иных обстоятельствах предложение Сумрака оказалось бы очень заманчивым. Вообще, таким людям не принято отказывать, причем не только в сталкерской среде, а и в любом бизнесе, но в данном случае об истинных целях говорить нельзя.

— Скажем так, я выполняю заказ на составление точных карт редких новообразований и мне нужно выйти в определенный район для его изучения, — уклончиво ответил Меткий. — Дойти туда весьма непросто, но поскольку ты собираешь группу для вылазки и ваш маршрут во многом совпадает с моим, то данное обстоятельство может значительно повысить мои шансы на успех.

На несколько секунд задумавшись, Сумрак отвел глаза в сторону, но затем снова посмотрел на Меткого с хитрым прищуром.

— Понимаю, — он улыбнулся уголками рта. — Стратегическим мышлением обладает твой наниматель, сталкер. Составить точную карту распределения аномалий и возможных артефактов в них, а затем иметь некоторое преимущество в их поиске по сравнению с конкурентами. Да еще и после Выброса, что значит максимальную стабильность аномалий в течение… Хм, действительно толково. Тамошние крупные аномалии редко меняют свое положение даже после Выбросов, так что маршрутизация в данном случае действительно не бессмысленна.

«Так быстро уловить суть? А этот бродяга действительно не зря ест свой хлеб» — подумал Меткий.

— Там места гиблые и мало, кто отважится в них сунуться.

Сумрак кивком головы согласился и Меткий решил дожимать ветерана, пока в нем горела искра заинтересованности, которую опытный старатель как ни старался, но все же не смог скрыть. Вполне возможно, подумал Меткий, я подбросил ему хорошую идею, чем заняться в будущем, если, конечно, оно для него настанет.

Меткий взял быка за рога:

— Сам прикинь: я не участвую в доле от вашего хабара, оружие, амуниция и провизия у меня своя. Согласись, что на значительном участке пути тебе не помешает опытный сталкер, умеющий использовать оружие по назначению, а не только для создания напускной значимости.

Опытный ходок осушил кружку с кофе и отставил ее в сторону.

— Допустим, — ответил ветеран, в раздумьях отведя взгляд куда-то в сторону. Полностью при первом общении добиться стопроцентного доверия нереально, да это, собственно, и не требовалось. В конечном итоге, Меткому главное заинтересовать Сумрака в его участии.

Скорее по привычке ветеран стал разбирать один из своих автоматов, видимо, заметил про себя Меткий, во время этого процесса какой-либо вопрос обмозговывался им лучше всего. В конце концов, благотворное влияние такого занятия он знал по себе, а потому терпеливо ждал. Естественно, мысль брать того, с кем ты ни разу не ходил вглубь Зоны, не отстреливался от ее свирепых обитателей, не участвовал в боях с бандами самых разных отморозков и не прятался от патрулей истребительных отрядов, вертолетов и еще сотен опасностей, заставляла всерьез взвесить все «за» и «против» в принятии окончательного решения. В пользу положительного ответа говорило слово Косматого, замолвленное за Меткого, плюс немалый опыт и знания, которыми обладал кандидат. Наконец, пораскинув мозгами, Сумрак дал ответ:

— Добро, сталкер, будет тебе место в отряде. Однако есть одно «но».

— Какое?

— На момент, пока ты находишься в отряде, то подчиняешься мне и мои приказы выполняются беспрекословно. Как только ты уходишь, то мы становимся сами по себе без взаимных обязательств по отношению друг к другу.

— Замётано.

Ветеран еще раз пристально взглянул на сталкера, будто проверяя, на сколько серьезным являлось понимание с его стороны того, куда им придется сунуться, но уверенность Меткого, какой обладают люди по-настоящему знающие, о чем говорят и что делают, окончательно убедила организатора в правильности принятого решения. Поколебавшись немного, Сумрак достал большую и довольно потрепанную топографическую карту, что свидетельствовало о ее частом использовании при составлении ходов в тот или иной район Зоны. Не смотря на свой изношенный вид, все обозначения на ней были достаточно хорошо видны и даже время не сильно повлияло на их четкость.

— Вот, — сказал Сумрак, ткнув пальцем в ту область, где располагалась база «Долга», — отсюда мы выходим и направляемся в сторону бывшего села Старые Шепеличи, что находится, как ты видишь, приблизительно в четырех с половиной километрах к северо-западу от Припяти, там будет укрытие для большого привала. Ориентировочное время движения до него — восемь часов. Количество привалов минимальное, а длительность не более десяти минут и по возможности как можно ближе к строениям из бетона.

Он указал на некоторые постройки советского периода, расположенные вдоль проложенного маршрута.

— По моим прикидикам, логичней их будет сделать здесь и вот здесь. — Сумрак обвел небольшие районы, удачно размещенные между крупными скоплениями аномалий отмеченных на карте карандашом, на что Меткий одобрительно кивнул.

— Думаю, — продолжил ветеран, — средняя скорость движения на данном участке может составлять четыре-пять километров в час. Дальше, скорее всего, придется сбавлять ход и это если не учитывать сторонние факторы.

— Как на счет мест сбора?

— Здесь несколько сложней. По моим данным никаких крупных отрядов фанатиков или бандформирований в этой области Зоны замечено не было, однако если нам все же «повезет» наткнуться на противника с серьезным численным перевесом, то места сбора показаны точками под номерами один и два.

Две точки были выбраны не случайно: если по тем или иным причинам в одной из них будет невозможно собраться, что для Зоны как за здрасьте, то все, кто входит в группу, автоматически пойдут ко второй. Местоположение точек сбора Меткому также пришлось по душе, поскольку те находились хоть и вдоль маршрута, но не строго на нем, а с небольшим отклонением при учете здешней местности и наличии крупных скоплений аномалий.

— Каков порядок действий при возможной встрече с превосходящим противником? — продолжал спрашивать новоиспеченный участник отряда.

— Рассредоточение малыми группами и уход от преследования.

— Есть подгруппа обеспечения на этот случай?

— Имеется. Хорошая тройка из подготовленных сталкеров. У них за плечами два десятка успешных дальних рейдов. Надежные хлопцы.

— Это хорошо, — скорее себе, нежели Сумраку, сказал Меткий, внимательно изучая карту. Он обнаружил, что на ней были отмечены только те большие группы аномалий, которые могли попасться на пути до Старых Шепеличей.

«Верно, — прикинул Меткий, — такой информацией можно торговать». Но сам-то он никогда не пользовался чужими сведениями, ибо один раз из-за непроверенных данных, будучи еще зеленым салагой в Зоне, чуть не сгинул в радиоактивных Болотах. Да и помогала она не сильно, все-таки свой опыт ничем не заменишь.

«Значит координаты остальных он вбил либо в свой КПК, либо обозначил на другой карте, — прикинул сталкер. — И это правильно».

— От Старых Шепеличей, — продолжил Сумрак, — мы двинемся в сторону Хутор-Леса, где будет второй привал… хм, если будет. Вероятно, он станет последней длительной остановкой перед конечным пунктом нашего назначения — Дуброва.

Ветеран обвел на карте небольшую деревню, полностью вымершую после Второй катастрофы. Располагаясь на территории принадлежавшей еще десять лет назад Белоруссии, теперь эта область и прилегающие к ней территории на карте Земли были черной дырой даже для спецслужб, ибо то, что творилось там приводило в замешательство любых аналитиков и разведчиков. Меткому не было ничего известно об исследовательских операциях от Альфы, но по тем скудным сведениям, которыми он располагал главным образом от других бродяг, смутно представлял себе, какая опасность может подстерегать в Северных землях. Поговаривали, что в поисках то ли очередных артефактов, либо других порождений Зоны, погибло диверсантов-разведчиков больше, чем за все время существования таких подразделений, причем как у наших, так и у аналогичных зарубежных служб. Периодически всплывала информация будто сталкерские отряды или спецподразделения группировок замечали в небе по нескольку вертолетов, которые летели в те земли и никогда оттуда не возвращались. Пару раз Меткому доводилось слышать от знакомых ходоков, как те перехватывали радиосканером переговоры между пилотами, находившихся во власти неописуемого страха, просили на открытых каналах о помощи, в которых отчаянные крики перемешивались с матом, после чего в эфире оставались только шумы. Толком никто не знал, что творится на Севере в связи с крайне ограниченными возможностями вести оттуда сбор информации. Спутники давали очень мало, равно как и использование авиации, а агентура, в связи с чрезвычайной опасностью организации рейдов в эти земли крайне редко приносила что-то стоящее. Меткий с усмешкой себе представлял, какой праздник наступает у его кураторов, когда им приносят сведения о Северных территориях. Еще бы, ведь в Зоне порой можно найти такие предметы, за получение которых правительства и корпорации (хотя может уже не стоит их разделять?) пойдут на что угодно, хоть на развязание целой войны.

Для показа своей особой заинтересованности Меткий задал вопрос, на который, впрочем, он заведомо знал какой услышит ответ:

— Скажи Сумрак, на чем базируется уверенность, что за «артами» идти нужно в эту часть Зоны? Почему не в более южные земли, о которых больше известно?

— То, откуда исходит моя уверенность, тебя не касается, — резко бросил Сумрак. — Я уже не в первый раз организую рейд в глубокие территории и ни разу моя информация меня не подкачала. За это меня и ценят.

В его взгляде прочиталось желание не продолжать тему источников, чего, собственно, Меткий не желал делать. Главное убедить Сумрака в полной серьезности своего подхода к предстоящему делу, а резонные вопросы для организатора свидетельствовали о компетентности новичка отряда.

— Не сомневаюсь, — заключил Меткий.

Сумрак хмыкнул и, взяв карту, сложил ее вчетверо и отнес в нечто, отдаленно напоминавшее сейф.

«Интересно, откуда он его достал?» — удивился Меткий. Хотя если посудить, то, зная нужных людей, в Зону можно протащить очень многое, вопрос был лишь в цене и риске утратить товар по пути к заказчику.

Усевшись на обшарпанную табуретку, Сумрак достал из кармана самокрутку, подкурив ее при помощи спичек, и в воздухе сразу же заклубился горьковатый дым.

— Так где именно ты хочешь оставить отряд и пойти своей дорогой? — спросил он.

— Думаю, у Хутор-Леса, сразу после привала, — последовал ответ.

Идея оказалась логичной и ветеран утвердительно кивнул.

— Когда будет дополнительный инструктаж? — последний вопрос сталкера.

— Знаешь, где расположены склады? Отлично, тогда подходи к ним сегодня вечером.

Вот в таком ключе и прошел практически весь разговор с командиром сталкеров. Собственно, ничего нового и экстраординарного им не было придумано для облегчения нелегкой работы старателей, а сам план рейда разрабатывался схожим образом, что и для операций разведывательно-поисковых групп с поправкой на особенности глубинных земель Зоны. Перед его началом придется несколько раз уточнять некоторые детали, но кое-каким временем Меткий все же обладал и потратить его он намеревался исключительно на тщательную подготовку выполнения своей задачи.

Часом позже сталкер в чехле уносил от Бармена заказанный маскхалат типа «Леший» — довольно качественная и нужная вещь по относительно умеренной цене в соответствии со здешними мерками. Кроме того, он принял решение, что нелишним будет использовать фотокамеру для заснятия предполагаемого места дислокации частников, ведь это даст дополнительный источник сведений для анализа тем, кто, возможно, будет разрабатывать план операции против них. Одна такая в наличии у него имелась и вместе с остальным оборудованием ее придется нести с собой, что, естественно, радости не прибавляло, ведь каждый грамм в рейде превращался в килограмм, усложняя и без того тяжкий путь. Однако целесообразность применения фотоаппаратуры взяла верх и теперь оставалось запастись боеприпасами и провести полную проверку всей имевшейся в распоряжении электроники.

Придя к себе, первым делом Меткий в очередной раз занялся разбором-сбором оружия. Автомат взял на себя ответственность быть первым разобранным своим хозяином, который, продев ветошь через прорезь для протирки, ввел ее в канал ствола и несколько раз по всей его длине продвинул протирку, предварительно надетую на шомпол. К счастью нагара оказалось немного и ветошь пришлось поменять только один раз, а уже по завершению Меткий насухо вытер ствол. Далее процессу чистки подвергся патронник и только когда качество проделанной работы полностью устроило сталкера, вслед за осмотром на свет канала ствола и патронника, он взялся за ствольную коробку и затвор. Верная «Гюрза» подверглась аналогичной процедуре, в ходе которой выяснилось, что оружие практически не загрязнено и даже стандартный дозиметрический контроль не выявил повышение фона от имевшихся частиц. Вот, что значит беречь свое оружие — оно отплатит тем же.

Затем настала очередь экипировки, удостоившейся особого внимания. Переодевшись в свой бронекостюм, Меткий надел на себя разгрузочный жилет и влез в маскхалат. Надеть его на себя, будучи облаченным в средства индивидуальной защиты от крайне опасных для жизни факторов, оказалось занятием не из легких. Проблема заключалась в маскхалатах, не рассчитанных на ношение поверх бронекостюмов с разгрузкой, по этой причине пришлось заказывать на два размера больше, чем требовалось исходя из габаритов Меткого. К счастью, расчет был верным и «Леший» с учетом остального надетого подошел как раз в пору. Лесной раскраски, преимущественно с коричневым и темно-зеленым цветами, он в наибольшей степени подходил для условий Зоны. Весу в нем было килограмма на три-три с половиной, что являлось платой за скрытость в предстоящей работе. Из подручных материалов сталкер нашил небольшие петли, в которые можно засунуть растительность той местности, откуда должно проводиться наблюдение. Единственное, что радовало Меткого, так это необходимость надевать «Лешего» только в случае, если он обнаружит логово наемников, а до того момента маскхалат предстояло нести в компрессионном чехле, закрепленном на рюкзаке. Кроме того, автомат подвергся обмотке маскировочной лентой, поскольку всякой возможностью снизить собственную заметность нельзя пренебрегать. Дальний рейд — дело не шуточное и подготовится к нему стоит основательно, в том числе и к разного рода живности, которую можно встретить на Севере чаще, чем где-либо в Зоне. Ну а чтобы встреча прошла без смертельного исхода для сталкера весьма рекомендуется с собой брать помимо основного оружия, еще и вспомогательное, предназначенное именно для истребления мутантов. Помощником в подобном деле выступил автоматический дробовик «Сайга-12», имевшийся в распоряжении у Меткого. Им сталкер не пользовался уже несколько месяцев, со времени последней своей дальней ходки в Зону, ограничиваясь, как правило, автоматом и гранатами, однако постоянно занимался тренировками стрельбы из этого дробовика. И все же, не смотря на всю важность умения толково стрелять, скрытность и бесшумность должны быть такими же неотъемлемыми умениями для сталкера, как и способность без приборов обнаруживать аномалии. Очень многие, то ли в силу завышенной самооценки, то ли подвергшись губительному влиянию нескольких удачных ходок, считали себя спецами по Зоне и гибли от чрезмерной самоуверенности. Дескать, болота по колено и ренегаты ни по чем…

…Часто не было даже слухов о гибели таких самонадеянных идиотов. Это Меткий уяснил себе очень давно, считая тот факт, что он оставался живым так долго в Зоне, не чудом, а в большей степени результатом своей осторожности и предусмотрительности. Нет, конечно, приходилось рисковать и не раз, но только в те моменты, когда иного выбора просто не оставалось, а риск всегда оправдан. Сорвиголов Зона не терпит: останки их легкомыслия в виде расчлененных трупов частенько можно заметить, проходя мимо мясорубки или глядя в монокль, когда вдалеке слышно свирепое рычание разных тварей, остервенело бросающихся друг на друга в борьбе за кусок чьей-то руки или ноги.

«Скоро выход» — подумал Меткий, еще многое нужно сделать и приготовиться к рейду на уровне и если уж суждено сгинуть в радиоактивных далях Зоны, то это хотя бы не будет следствием плохой подготовки.

* * *

Общий совет и инструктаж Сумрак провел ближе к вечеру, когда все сталкеры, задействованные в рейде собрались в одном из подвалов, который удалось заполучить буквально на несколько часов не без помощи связей главного организатора предстоящей ходки. Долговцы некоторые помещения держали в качестве резервных, на случай, если где-нибудь на складе после очередного Выброса неожиданно возникнет аномалия и тогда придется переносить провизию или оборудование в другое место. Для этих целей рядовые бойцы группировки отчищали бывшие хранилища от всякого хлама, оставшегося в них еще со времен советского периода и вешали на входные двери новые замки вместо старых, полностью проржавевших. Одно из таких помещений в юго-восточной части базы и приглянулось Сумраку в поисках места для проведения совещаний и планирования предстоящего дела. Меткому выбор понравился, ввиду достаточной отдаленности от Бара и малой вероятности встретить какого-нибудь бродягу-одиночку, который здесь мог оказаться лишь по чистой случайности.

Внутри оказалось относительно просторно и при этом весьма накурено, ввиду отсутствия всякой вытяжки. Вдоль одной из покрытых плесенью стен, потемневших со временем, шла труба отопления, вся ржавая от скапливавшейся влаги, добавляя в здешние «палаты» удручающего впечатления, впрочем, как и подавляющее большинство подобных закутков на территории базы. Внутри пространство освещалось несколькими достаточно мощными осветительными фонарями и нехватки света не было. На отчищенном от всякого мусора полу расстелили карту предстоящего маршрута, согласно которому сталкеры должны пройти к конечному пункту назначения. В их число Меткий не входил, но раз уж его удостоили чести быть принятым в команду, то и ему соответственно позволялось узнать подробности грядущей операции. Сам по себе факт организации рейда, естественно, не был тайной; в основном только этим и занимались здешние бродяги, но подробности — куда, за чем и как — необходимо сохранять в секрете, дабы некоторые особо предприимчивые особы не могли слить информацию о рейде третьим лицам, а те, в свою очередь, не решили организовать засаду, да не отобрать чужое добро, добытое честным сталкерским трудом. Меткий даже не исключал, что после разговора с Сумраком за ним могли следить его доверенные люди, дескать, не маякнёт ли кому Меткий о грядущем рейде. И уж тем более Меткий был уверен в наличии датчиков вокруг склада и замаскированном часовом — одним из людей Сумрака, призванным обеспечить охрану совещания ветеранов Зоны. Как позже выяснилось, Меткий оказался прав.

— А меры безопасности? — поинтересовался кто-то из группы сталкеров требовательным голосом.

— Прослушки нет, все проверено, — заверил всех Сумрак. — Присутствующие здесь люди, надежны все до единого.

Ветераны одобрительно закивали. Однако один из них — Меткий, стоявший чуть поодаль ото всех, не знал его прозвища — обратил на него внимание.

— А это кто? Ты не говорил нам о пополнении, — недовольно пробурчал сталкер с рыжими волосами, острыми чертами лица и колким взглядом.

— Собирался сказать, Огонь, — отозвался Сумрак. — Это Меткий и он пойдет с нами. За него поручился Косматый, да и я проверил его по своим каналам. Надежный человек.

— А как на счет хабара? Его в долю решил взять без нашего ведома? — возмутился еще один, крепкий на вид старатель.

Этот вопрос привнес небольшой гам в разговор и организатору пришлось всех утихомирить своими разъяснениями.

— Он пройдет с нами только часть пути, дальше наши дороги расходятся. Хабар, как и прежде говорилось, делится только между нами.

Ответ Сумрака вызвал оживление и рыжий сталкер по прозвищу Огонь теперь взглянул на Меткого все еще с недоверием, но уже несколько удивленно, если не сказать уважительно. Неожиданно один из присутствовавших бойцов взял слово:

— Я видел несколько раз этого сталкера в деле, когда мы защищали базу от мутантов и нападения банд Катафалка и Шершня. Хороший стрелок, много сделал для сохранения базы. Да и Косматого я знаю не первый год, он абы кого не предложит.

В иной раз Меткий не узнал бы этого ходока — обычно не сильно обращаешь внимание на тех, с кем не пересекаешься, но на сей раз лицо ветерана показалось ему знакомым. Проницательный взгляд, выраженные скулы и смуглая кожа — по этим признакам в нем можно было узнать Кремня, топтавшего Зону не меньше Меткого, а может и больше. Как бы то ни было, но слова этого мужика заставили всех замолчать.

— Вам, что плохо будет, если с нами пойдет человек на деле не раз доказавший свою способность быть полезным? — обратился Кремень к остальным. — Или кому-то не хочется, чтобы его ствол прикрыл вас, когда никто другой этого не сможет сделать? Тем более, ему известно, как с ним поступят, если он не будет держать язык за зубами.

Кремень замолчал. Сумрак осмотрел всех и по реакции обравшихся понял, что никаких возражений против кандидатуры Меткого более не поступит, после чего продолжил свою речь.

— Значит решено. Теперь к другим вопросам. Позволю себе напомнить всем, что за нарушение правил свето и звукомаскировки никто церемониться не будет и виновного я лично пристрелю, независимо от того, каковы его заслуги перед сталкерским сообществом и каков его авторитет в оном. Рейд на мне, значит и правила мои. Надеюсь, никто не сочтет наглостью с моей стороны напоминать вам прописные истины, но покойному Егерю в свое время тоже казалось, будто он все усвоил, да, как выяснилось, даже опытные старатели совершают ошибки. Часто роковые. Но не будем о грустном. Далее, в этот раз сосредотачиваемся только на конкретных артефактах, все встречные по ходу не наш хабар. Их сбор только осложнит задачу, а лишние рентгены изрядно скажутся на нашей дальнейшей работоспособности. Всякие встречи как с нейтральными бродягами, так и с враждебно настроенными элементами избегать, в контакт не вступать и не выдавать своего присутствия любыми способами. Война — не наша работа, мы — ходоки. Любая активность аномальной фауны, как известной нам, так и неизвестной, один из главнейших врагов и против них применять оружие только в самом крайнем случае. Если твари неизвестной природы, то прячемся и выжидаем пока угроза не исчезнет. Дальше, проверьте наличие защищенных детекторов: всякая дешевая дребедень губительна для дела. Мне не хочется повторения последнего раза, когда у двух из нашего отряда — не будем называть их имена — отказали детекторы, когда рядом с нами сработала сверхсильная электра и электромагнитный импульс сжёг всю незащищенную аппаратуру в радиусе двухсот метров.

Все слушали молча и не перебивали. То, о чем говорил Сумрак всем известно как азбука, но часто повторение — мать учения — никогда не бывает лишним, а от напоминаний некоторых общеизвестных правил никому хуже не станет. Проверено на практике.

Сумрак продолжал:

— Будьте готовы к тому, что все может пойти не так, как изначально намечено. В Зоне это неизбежно, но только умение действовать по заранее продуманным схемам как раз на такой случай и является залогом успеха. Точки сбора все знают. Помните: никто, повторяю, никто не должен знать их координаты, ни основной, ни запасной. Это вопрос нашей безопасности. Если выясню, что кто-то проболтался, по злому умыслу или с пьяного угару — не взыщите.

Сумрак сделал небольшую паузу, чтобы услышанное создало нужный эффект и каждый, переварив информацию, принял ее к сведению. Затем он продолжил:

— Все оружие должно быть с глушителями, а ноктовизоры или тепловизоры обязательны. У каждого будет по инфракрасному маркеру для определения своих в темноте или в плохих метеоусловиях.

Из рюкзака он выложил на стол десять нашлемных систем опознавания «свой-чужой», работавших в качестве инфракрасных маяков, видных приборами ночного видения и тепловизорами, когда есть высокая вероятность перепутать в бою своих бойцов и вражеских. Кроме того, эти приборы очень удобны на случай, если кто-то заблудится, а воспользоваться рацией или фонарем по разным причинам не представиться возможным. Хорошая вещица, не раз спасала жизни сталкерам.

— Разбирайте, но, в случае удачной ходки, с возвратом.

Каждый взял себе по одному такому гаджету, состоящему из небольшого неопренового корпуса и крепления к нему.

— Теперь мужики, ваши вопросы, замечания, предложения? — Сумрак окинул взглядом всех присутствующих, смотря как те раскладывали по карманам технические примочки.

Меткий поднял руку.

— Говори, сталкер.

— Где и когда встречаемся?

— Правильный вопрос. Встречаемся в пять утра по местному времени, место сбора в полукилометре строго на север от базы, прямо вот здесь, — Сумрак показал на карте точку. — Недалеко от заброшенной мойки машин. Вам всем известно, где оно находится, так что не заблудитесь. Главное старайтесь прийти туда не одновременно, а раздельно и по одиночке, максимум вдвоем с интервалом не менее десяти минут. Незачем привлекать внимание. Как только все встретимся, проведем перекличку, если кто-то не придет, ждем пятнадцать минут и выдвигаемся в том составе, который будет. Но учтите: кто опоздает или по какой-то причине не подойдет, тот под моим началом в Зону не ходок. Все ясно?

В ответ последовали кивки и вопросов больше не последовало. По всей видимости, как заключил Меткий, ветераны уже не в первый раз обсуждают план действий, не говоря уже о непосредственной подготовке к рейду. Тем временем Сумрак, достав рацию, через тангенту подал условный сигнал и почти сразу получил ответ.

— Снаружи чисто. Можем выходить, но не все сразу, — сообщил командир.

Разобрав фонари и убрав с пола карту, ее электронные версии Сумрак разослал всем остальным при помощи беспроводной связи, после чего каждый запаролил полученную информацию. Координаты точек сбора и другую важную информацию предстояло заучить.

На выход Меткий шел седьмым и не оборачиваясь, сразу же направился сторону своего «дома». В комнате, сидя на своей скрипучей кровати, сталкер раздумывал над тем, как ему корректней сформулировать свой запрос для Альфы. Наконец, когда это ему удалось, то в окончательном варианте сообщение формулировалось следующим образом:

27 ОКТ. 15.24 ПО UTC

ОТ: ПРОРОКА

КОМУ: АЛЬФЕ

ВНЕДРИЛСЯ В ГРУППУ НЕЛЕГАЛОВ тчк В 0100 ПО UTC 28 ОКТ ВЫДВИГАЮСЬ В РАЙОН ДУБРОВА (КООРДИНАТЫ 51°31′30″СШ 29°41′40″ВД) тчк ПРОШУ ПРЕДОСТАВИТЬ РАДИОЛОКАЦИОННУЮ СЪЕМКУ В ДЕТАЛЬНОМ РЕЖИМЕ КВАДРАТА 51°52′58″СШ 29°66′70″ВД тчк ЦЕЛЬ: ВЫЯВИТЬ НАЛИЧИЕ ВСЕХ НАЗЕМНЫХ ПОСТРОЕК В УКАЗАННОМ РАЙОНЕ КАЖДАЯ ИЗ КОТОРЫХ СПОСОБНА УКРЫТЬ ОТ СЕМИ ДО ПЯТНАДЦАТИ ЧЕЛОВЕК тчк ИМЕЕТСЯ ВЫСОКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ОБНАРУЖЕНИЯ НАЕМНИКОВ тчк РАСЧИТЫВАЮ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТ НЕ ПОЗЖЕ 2300 ПО UTC 27 ОКТ

* * *

Через минуту сообщение было зашифровано и отправлено на спутник, откуда оно будет отослано на наземный пункт приема, после чего по надежному каналу связи поступит в штаб-квартиру ГРУ в районе Хорошевского шоссе на стол к непосредственному руководителю Меткого Николаю Селезнёву. Связавшись с управлением космической разведки, генерал узнал у ответственного офицера, может ли быть выполнена такая задача в установленный срок, включая само радиолокационное зондирование, дешифровку и анализ изображения. Офицер ответил, что спутник будет пролетать над ЧАЗ ровно через пятнадцать минут, а это означало наличие достаточного времени для изучения информации. Таким образом, получив утвердительный ответ, Селезнёв распорядился по окончанию работы прислать ему интересующие данные.

* * *

Спутник дальнего зондирования Земли Аркон-2 двигался над поверхностью планеты, пролетая точно над Чернобыльской аномальной Зоной. Как только он оказался над районом, который следовало прозондировать, радиолуч с его антенны принялся измерять профили высот с получением детального изображения поверхности. Передатчик и приемник радиолокационной системы, поочередно подключался то к антенне радиолокатора, то к антенне радиовысотомера, после чего отраженные сигналы передавались на спутник связи и уже с него по каналу пересылались на группу антенн, расположенных на станции радиоразведки. Принятые отраженные сигналы в виде радиолограммы обработали в вычислительном центре, где с использованием преобразования Фурье было восстановлено ее изображение. Глядя на него с экрана монитора, аналитики провели детальное изучение полученных данных. После часа работы они завершили анализ изображения и подготовили отчет, который вместе с полученной картой был отослан в штаб-квартиру военной разведки.

* * *

Отряд специального назначения ГРУ

Егоров подал сигнал по рации, означавший соблюдать радиомолчание. Нельзя, чтобы противник мог засечь переговоры, ведь даже связь на защищенном канале могла вызвать у неизвестных подозрение, если те вдруг услышат непонятный шум в эфире. Командир отряда поднялся по лестнице к своим постовым, чтобы лично изучить потенциального врага, коим мог стать любой, оказавшийся на пути выполнения миссии спецподразделения. Нагнувшись во избежание быть замеченным группой бойцов, он подобрался к Валету.

— Идут, словно налегке, — не дожидаясь вопроса, шепотом произнес Валет.

— Еще бы, с такими собачками им обойти аномалии — раз плюнуть, — ответил Егоров и достал монокуляр, через который восьмеро бойцов видны как на ладони. У них отсутствовали опознавательные знаки отличия, по которым можно было бы определить их принадлежность к той или иной группировке Зоны. Этот факт добавлял майору беспокойства, поскольку не давал понять, с кем его отряду предстояло иметь дело. Определив с помощью встроенного в монокуляр дальномера расстояние до цели, командир произнес:

— Дистанция двести шестьдесят.

— Командир, думаешь псевдособаки смогут нас… учуять? — спросил Валет.

— С такого расстояния — вряд ли. В отчете из Института говорилось, что их потолок семьдесят метров и то, при отсутствии других целей. Да и мне ни разу не приходилось наблюдать, чтобы эти твари улавливали пси-волнами жертву с такого расстояния.

— Значит, пока они не знают о нашем присутствии, — заключил старший сержант.

— Пока нет, но если они войдут на территорию завода — тогда смогут определить нас и решат узнать, кто же здесь есть, — пояснил Егоров, глядя как восемь человек и три псевдособаки хоть и осторожно, но с виду без всякой опаски уверенно следовали своим маршрутом, огибая невидимые издали аномалии. Молчание радиосканера говорило о соблюдении ими тишины в эфире.

«Что ж, разумно» — подумал Егоров и подозвал остальных бойцов.

— Значит так. Гунн, Валет и я остаемся здесь. Вы, — Егоров указал на Барса и Ворона, — спуститесь вниз и передадите остальным мои указания. Если наши гости идут просто мимо без желания устроить себе тут пикник, то сидим тихо и не отсвечиваем. Вздумают забрести внутрь, то действуем следующим образом. МОНки и прочие «сюрпризы» пока не трогаем, постараемся не шуметь. Этих типов нужно гасить, но так, чтобы никто из них не успел вызвать подмогу, если, конечно она у них есть. Точно мы этого не знаем, значит, будем исходить из наихудшего варианта. Работать только с «тихарями» либо в ножи. Если приблизятся ближе на семьдесят метров, то первых валим псевдособак, пока они не подали своим хозяевам сигнал об опасности и уже затем остальных. Из стволов у них я заметил три забугорных автоматических дробовика, у двоих четыреста шестнадцатые хеклеркохи без обвеса, остальные со сто третьими «Калашниковыми» на руках. Гранатометов или еще чего подобного не замечено, поэтому доставить особых хлопот они не должны. Если все пройдет гладко, то нам останется уничтожить тела в гравианомалиях, а если их друзья решат узнать, что случилось, к тому моменту наш след уже простынет. Рации все, кроме меня и Валета ставим на прием, в эфир выходим только в маскировочном режиме и только в самом крайнем случае.

— Есть предложение использовать запасной выход… — начал Барс, но Валет все это время наблюдавший за незнакомой группой, прервал его.

— Кажется, они останавливаются.

Поднеся монокуляр, Егоров увидел, что неизвестная группа лиц остановилась с юго-западной стороны, где имелся единственный свободный от аномалий вход на территорию литейного завода. Даже сквозь легкий туман оказалось достаточно легко разглядеть силуэты восьмерых человек и четырехногие фигуры псевдособак. Одна из них подошла к одному из бойцов и тот, почесав ее уродливую шею, дал ей команду. Правда сказать наверняка невозможно из-за маски, скрывавшей лицо человека, но после того, как псевдособака трусцой засеменила в сторону завода, напрашивался именно такой вывод. Вслед за ней устремились остальные две псины, причем первая походу, подумал Егоров, была кем-то вроде вожака.

«Хреново».

— Барс и Ворон — немедленно вниз, передайте остальным мою команду и отходите к запасному выходу из бункера, предельно тихо откройте дверь и ждите моего сигнала к действию.

Командир объяснил всем обозначения условных сигналов. В ответ бойцы кивнули и, пригнувшись, поспешили к лестнице, ведущей вниз.

— Гунн идешь со мной, надо по-тихому уложить этих тварей. Валет оставайся здесь и следи за нашими гостями сколько сможешь.

Вдвоем они спустились на два этажа ниже, стараясь двигаться как можно тише. В голове прокручивались варианты на счет того, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Псов нужно уложить максимально быстро и это Егоров прекрасно понимал. Кроме того, у его отряда имелось определенное преимущество, ведь противник пока не знает об их наличии на заводе, а с помощью псов хочет провести разведку. Это вполне разумно, ведь если внутри окажется угроза, то собаки не будут встревать в схватку, а поднимут лай и поспешат обратно к своим хозяевам. Твари весьма сообразительные и нападают только при наличии значительного численного преимущества над жертвой или у них просто нет другого выхода. Зная повадки псов, командир грушников понимал, что им придется хорошо просканировать местность, прежде чем они лаем дадут знать о чьем-либо присутствии. В свое время при разборе очередных донесений и результатов исследований выяснилось, что, скорее всего псевдособаки не умеют четко различать пси-образы тех, за кем они охотятся, эта функция является лишь вспомогательной в процессе обнаружения кандидатов на роль главного блюда. Если на охоте они сами смогли стать чьим-то обедом, то сразу же ретировались как можно дальше. Из этого командир сделал вывод, что псины, скорее всего, с помощью своих способностей учуют наличие живых существ именно в административном здании, где укрылись грушники. Они постараются убедиться в наличии угрозы непосредственно, а значит, у него и Гунна будет шанс пристрелить их раньше, чем те смогут окончательно испортить им настроение. Возможно, будь на его месте другой, то он послал бы вниз только одного Барса или Ворона, но не двоих сразу, однако здесь решение также принято исходя из опыта Егорова. Чем больше людей, тем сильнее их пси-образ проявлялся в мозгу псевдособаки и тем большее была вероятность обнаружения бойцов. Но и одному ему не справиться с тремя псинами, поэтому два человека для их ликвидации оптимально подходили в данном случае.

Спустившись вдвоем на третий этаж, Егоров дал команду сержанту Георгию Мамедову, прозванному Гунном за свой свирепый вид, оставаться в этой части здания, стараясь не отсвечивать и следить за лестницей. Сам же майор пошел на противоположную сторону, чтобы зайти с другой стороны. Идея заключалась в следующем: либо Егоров, либо его напарник должен будет выманить псевдособак на себя, не вступая с ними в визуальный контакт, но дав им понять, что здесь присутствует жертва и она отступает. В этот момент, другой спустится на один этаж ниже, последует на помощь и зайдет зверюгам в тыл, тем самым пресечет им путь к отступлению.

Егоров тихо пробежал этаж к лестнице и посмотрел вниз. Направив туда ствол автомата, командир прислушался к звукам, доносившимся снизу. Некоторое время никаких признаков наличия зверья не проявлялось, но прождав еще не более полминуты оттуда послышались осторожные шаги облезлых ног мутантов, которые явно казались чем-то встревоженными, чувствуя кого-то чужого в этом здании.

«Быстро учуяли, гады. Наверно чувствительность вожака сильнее, чем у его сородичей».

Переступив обломок штукатурки, Егоров спустился на пару ступеней вниз, готовый в любой момент открыть огонь по зверинцу, собравшемуся устроить здесь трапезу. Напряжение росло с каждой секундой, отдаваясь учащенными ударами сердца. Командир грушников уже буквально кожей ощущал, что вот-вот и его палец ляжет на курок и автомат выпустит смерть в безглазую морду чудовищной ошибки природы, прежде чем та сможет издать хоть звук. Еще мгновение и в пролете на этаж ниже показалась лысая с кошмарными шрамами голова матерой псевдособаки — той самой, которую он видел в монокуляре, но с другого конца здания послышался легкий хруст. Реакция последовала мгновенно и по раздавшемуся топоту стало понятно, что все три собаки устремились разузнать источник шума, причем хриплый рык выдавал в них полную уверенность на счет победителя в грядущей схватке. Действовать пришлось незамедлительно и Егоров кинулся вниз, чтобы ударить тварям со спины. В несколько прыжков он преодолел расстояние, отделявшее его от второго этажа и выбежал в обшарпанный коридор за прирученными мутантами. Две псевдопсины поменьше бежали впереди и первыми ворвались на лестницу, вожак же еще не успел как следует разогнаться и находился сзади, но уже через пару секунд и он скрылся вместе с ними. Раздался скулеж и звон подающих гильз — Гунн четко сработал и кто-то из псевдопсовых отправился к своим праотцам. Однако, как оказалось, одна тварь решила, что сегодня ей не хочется заканчивать свое бренное существование на этой земле и выскочила обратно. Ею оказался тот самый вожак и только теперь Егоров увидел насколько он превосходил по размерам своих сородичей. Командир грушников остановился и вскинул автомат, но обнаружил, что вожака уже не было на том месте, где он стоял секундой раньше.

«Вот чёрт!!»

Егоров забыл, об умении этих мерзких порождений Зоны предугадывать действия противника благодаря своим пси-способностям. Псевдособака мчалась на него, резко меняя направление и буквально знала, куда человек сделает свой следующий выстрел. Совершив два промаха, в самый последний момент, когда зверь готовился к решающему прыжку, командир отошел назад и послал ему навстречу очередь слева на право, уперев приклад автомата в живот.

Сработало.

Несколько пуль попали в вожака, отбросили его на пол, и тот, перевернувшись, рухнул и взметнул в воздух целое облако пыли. Не теряя ни секунды, Егоров дал короткой очередью в тварь и та немедленно сдохла, издав хриплый ни то стон, ни то рык. Вряд ли противнику удалось бы услышать из здания звон падающих гильз и звуки выстрелов автоматов с глушителями из-за довольно приличного расстояния. Однако эту возможность командир решил не исключать и показал знаком Гунну, что все чисто, а затем «тихо» и «сюда», затем указал вниз в сторону первого этажа. В ответ боец выставил руку вперед и показал большой палец вверх, то есть «понял». Осторожно передвигаясь, они вдвоем спустились на первый этаж, постоянно контролируя обстановку. Связаться с Валетом запрещалось, ибо нет гарантий, что противник не прослушивает эфир. Оставалось непосредственно самим выяснить обстановку с максимальной осторожностью, ведь собакам могли под шкуру вшить радиомаяки и отслеживать их передвижение в реальном времени. Если это так, то, увидев на экране своих устройств слежения замершие точки, гости решат узнать, что же произошло с их питомцами и вот тогда придется действовать быстро и чётко. Если же датчиков нет, тогда по прикидкам Егорова, неизвестные начнут осмотр зданий через семь-десять минут — то есть спустя то время, которое нужно псевдопсам с помощью своих способностей выяснить наличие потенциальных жертв на площади целого завода и вспомогательных к нему зданий. Командир встретился с Гунном возле центрального входа здания заводоуправления, и, выйдя из него, они в полуприсядь пробежали к постройке напротив. По времени, вероятно, отряд противника уже вышел на поиски и теперь требовалось дождаться условного сигнала подтверждения от Валета. Тот не заставил себя ждать и в шлеме Егорова раздалось два коротких тоновых сигнала, означавших начало продвижения группы неизвестных в глубь территории. Егоров ответил: длинный, короткий, длинный. Это значило основной группе, к которой отправились Барс и Ворон, быть начеку и в случае надобности использовать запасной выход из убежища для захода противнику в тыл. Решив обойти компрессорную с другой стороны, Егоров и Гунн хотели тем самым избежать наиболее вероятного столкновения с отрядом противника.

— На связи Третий, — прозвучал усиленный гарнитурой шепот Валета, — отряд разделился. Трое юго-запад, дистанция двести, еще трое вышли на дорогу к административному зданию, двоих не вижу, но, скорее всего они пошли в обход компрессорной, приём.

— Принял. Третий — контроль центра.

Теперь настала очередь действовать группе Ворона, что означало нарушить режим радиомолчания и майор дал команду на общей частоте:

— Девятый, к вам гости, готовьтесь встречать. Как принял?

— Принял, сделаем.

* * *

Жёсткая и буйная флора надёжно скрывала от посторонних глаз любого, кто захочет в ней укрыться. Вот и сейчас трех спецов увидеть за ней было просто нереально, тем более у противника отсутствовали тепловизоры или переносные радиолокаторы, с помощью которых они могли обнаружить грушников. Заместитель командира Ворон видел с административного здания, как сильно разрослась эта дрянь и заподозрить за ней вход в заброшенное укрытие было довольно непросто. Вместе с Барсом и Арабом они разместились так, чтобы не мешать друг другу.

— Я беру левого, — тихо произнес Ворон, но не по рации, а уже непосредственно обращаясь к остальным, — Барс, на тебе средний, Араб — гаси правого. Пока ждем, пускай подойдут ближе.

Получив приказ, бойцы подтвердили свои цели. Теперь осталось лишь дождаться, когда фигуры подойдут достаточно близко. Трое бойцов, явно настороженные пропажей собак, шли облаченные в спецкостюмы средней защиты — не для дальних рейдов в Зону. Вместо шлемов головы сталкеров скрывались под капюшонами, крепившихся к их костюмам. Казалось бы мелочь, но при отсутствии шлема данных членов шайки кинологов снижался риск попасть в него, тем самым обозначив звуком свое присутствие.

— Ждем, — скомандовал Ворон.

Шаг за шагом тройка приближалась к своей смерти, не ведая о том. Еще пара секунд и команда Ворона «работаем» оборвала нити их жизней. Послышались характерные для выстрелов через глушители «пуф-пуф» и двое человек практически одновременно дернули головами, из которых взметнулись кровавые фонтанчики, а третий секундой позже последовал за своими товарищами, немного развернувшись от попадания пуль.

— Девятый на связи, минус три. Чисто, — сообщил на общей частоте Ворон.

* * *

— Принял, — отозвался Егоров. — Девятый на тебе главный вход, Третий внимание.

— Здесь Девятый, выхожу.

Сержант Иван Колосов, известный среди своих, как Валет, больше не мог контролировать подход к бывшему заводоуправлению со стороны центральной дороги, ведущей к нему, поэтому перебрался в один из дальних кабинетов в восточном крыле здания. К его удивлению в оконных рамах сохранились стёкла, хоть и потрескавшиеся и покрытые паутиной, но все же за многие годы в Зоне они сохранились. Открыв окно, сержант постарался выбрать такую позицию, которая обеспечивала максимальный сектор обзора и обстрела, после чего зашел внутрь довольно темной комнаты, чтобы с улицы его сложней было увидеть. Единственное место, не просматривавшееся с его позиции, находилось у самой стены здания. Осмотрев его, Валет понял, что, находясь здесь, он никак не сможет поддержать или подстраховать остальную часть группы.

— Здесь Третий, у меня брак позиции. Прошу разрешения вернуться на исходную.

— Первый принял, даю добро.

Тем временем сам командир спецов и Гунн в поисках того, где им устроить ловушку, решили использовать в качестве укрытия жесткую траву. Она росла по обе стороны вдоль заброшенной дороги между компрессорной и высоким забором, некогда ограждавший завод и его окрестности от посягательств разного рода лиц, алчных до чужого имущества. Здесь впервые в течение операции, точнее той ее части, которая проходила непосредственно в Зоне, они воспользовались своим камуфляжем. Маскхалаты спецов идеально сливались с местностью и обнаружить их просто невозможно, не имея специальных средств или натренированных животных. В связи с тем, что с их зверинцем было покончено, о чем, неизвестный отряд еще не знал, а спецтехники у них не обнаружилось, то шансы по-тихому убрать двух из них резко повышались. «Главное не дёрнуться» — подумал Егоров. Почему-то он каждый раз себе напоминал это, лежа вот так вот, где-нибудь в траве или среди городских развалин, когда в нескольких шагах проходил часовой. Два сталкера, вероятно, из подразделения какой-то новой группировки, чья активность еще не регистрировалась агентурой ГРУ или ФСБ, шли осторожно, стараясь не шуметь. Последнее у них не особо получалось и шаг этих двоих пусть и не был громким, но все же недостаточно тихий, что говорило о невысоком уровне подготовки этих бойцов. Они спешили, решил Егоров, и вряд ли предполагают, что территория может быть кем-то занята из людей. Передвигаясь слегка согнувшись, двое прошли совсем рядом от грушников, слившихся с окружающей средой воедино. Командир с напарником не издал не единого звука и даже услышал тяжелое дыхание бойца, который шел ближе к нему. Подождав, когда вражины пройдут несколько метров вперед, он достал свою «гюрзу» с навинченным глушителем и почти синхронно вместе с Гунном отправил по адресу по одной пуле, которые со скоростью четыреста двадцать метров в секунду прострелили головы обоих чужаков и они грузно рухнули на землю.

— Здесь Первый, минус два, — сообщение ушло в эфир.

— Третий принял, у меня чисто.

— Девятый принял, ждем гостей.

— Третий — оставаться на позиции, Девятый — быть наготове. Как поняли?

* * *

Ворон принял сообщение и ответил, как полагается. Теперь оставалось всего три человека и следовало их убрать без шума и пыли. Лейтенант вышел из здания и, пригнувшись, пошел вдоль стены, чтобы исключить возможность увидеть его из-за угла, остальные же остались внутри. По его прикидкам последняя тройка нелегалов должна оказаться рядом, но их по какой-то причине не наблюдалось. Заместитель командира подумал, а что если они заподозрили неладное и решили найти своих, не решаясь выйти на связь? Достав камеру на проводе, он подключил ее к КПК и посмотрел за угол. Действительно, трое находились метрах в двадцати пяти от него и несколько замешкались. Пользуясь условными знаками, один из них последовал в сторону производственного корпуса, двое других пошли по направлению к Ворону.

— Здесь Девятый, один отходит на юг, дистанция сорок, двое идут ко мне.

— Первый принял. Третий, ты его видишь, прием?

— Говорит Третий, есть контакт.

— Жди отмашки Девятого, как понял?

— Принял, жду.

Забежав в помещение, Ворон снова высунул камеру наружу и убедился, что двое зашли за здание и не увидят, как будет ликвидирован их напарник. Когда они прошли то место, где полминуты назад находился Ворон, лейтенант шепотом произнес:

— Третий работай.

— Принял! Сделаю.

Голова бойца неизвестной группировки оказалась аккурат в перекрестии прицела снайпера и через секунду из нее с огромной силой выбило большой кусок черепа.

— Здесь Третий, сектор чист.

— Девятый принял.

Лейтенант быстро спрятал камеру и, не издавая ни единого звука, добежал к своим бойцам, показывая знаком, чтобы все были наготове. На втором этаже он и еще двое остались с ним, чтобы встретить противника, остальные же перебежали на другую сторону этажа и ожидали там. Собственно у приручителей псевдособак шансов уже не было в любом случае, а всякая попытка скрыться или подать сигнал тревоги будет пресечена на корню. Целенаправленность, с которой шли двое, говорила Ворону о наличии аппаратуры слежения за своими псинами, а, кроме того, они для неизвестных представляли серьезную ценность, коль те решили сунуться на поиски. Послышался тихий стук шагов и Ворон дал знак, означавший полную готовность. Он, Барс и Араб держали под контролем лестничный пролет из приоткрытых дверей заброшенных кабинетов, тем самым, готовя «теплую» встречу неприятелю. Показался дробовик и следом возник торс одного из сталкеров, ступавший армейскими ботинками по полу, где остался давно сгнивший и пришедший в негодность линолеум. В полумраке, который царил в здании, поскольку внутрь мало поступало скудного дневного света Зоны, различить неподвижные и похожие на груды мусора силуэты грушников в маскхалатах весьма тяжело. Подождав, пока не появится второй, Ворон вместе с напарниками открыли огонь. Первый из них успел вскрикнуть — видимо, пуля вошла ниже, чем планировал один из грушников, но секундой позже продырявленный не менее пяти раз, он перекинулся через перила и с высоты трех метров с дребезгом и хрустом упал на ступеньки. Второй получил свою дозу бронебойного гостинца от Араба, и, не успев даже нажать на курок, кубарем скатился вниз. После короткого ожидания трое спецов осторожно подошли и осмотрели тела двух покойников, чтобы окончательно убедиться в их неспособности являть собой угрозу. Сработано четко — у первого прострелена грудная клетка и оторван кусок нижней челюсти, второй же принял на себя еще три «маслины», одна из которых сделала новое отверстие в его голове.

— Здесь Девятый, минус два.

— Первый принял. Группе: точка сбора — три.

В итоге грушники за исключением Араба и Валета, оставшиеся на наблюдательных постах, уже вовсю тягали тела убитых ходоков. Выяснить, кем же были неизвестные сталкеры, не удалось, поскольку опознавательных нашивок, с помощью которых можно установить их принадлежность, у них не было. Анализ изъятых КПК также ничего не дал: все данные с него не представляли собой ценности — карты южных районов Зоны, несколько безопасных путей по аномальным полям да разного рода пометки. Единственным, что могло быть полезным, это запароленная информация на КПК одного из убитых, вероятно, их главаря. Егоров решил взять с собой устройство, чтобы по возвращению передать аналитикам для взлома. Трупы бойцов сбросили в гравианомалии — пренеприятное зрелище. Главным в заметании следов таким образом является точное определение границы области повышенной гравитации, чтобы самому в нее не угодить. Если совершишь ошибку, то гарантирована стопроцентная гибель. С помощью подручных предметов, будь то камни, ветки или обломки строительного мусора, определялся край аномалии и уже после в нее перебрасывались тела. Бросок — и труп резко падал вниз, вдавливаясь невидимой и страшной силой в грунт, в котором образовывалась трехметровая воронка. От человека не оставалось практически ничего — сжатие в этой области пространства было столь велико, что всякий предмет, попадавший в него, сдавливало в тень, как будто по нему сверху некий колосс ударил тысячетонным молотом. Всё происходило столь быстро, что уловить момент расплющивания человеческим глазом практически невозможно. Следом за телами восьмерых старателей отправились их личные вещи, а также оружие. Естественно, перед данной процедурой утилизации все полезные предметы были изъяты в пользу грушников, которые обогатились на две сотни патронов к Калашникову, пятнадцатью «эргээнками» и восьмью индивидуальными пакетами медицинской помощи. Все остальное, включая зарубежные штурмовые винтовки и дробовики, пришлось уничтожить, подобно их прежним владельцам. Не миновала подобная участь псевдособак, ликвидированных уже в другой аномалии. Единственной проблемой являлась кровь убитых, поэтому ее пришлось засыпать разным мусором — на большее времени не оставалось; наличие непредвиденного обстоятельства в виде восьмерых ходоков и без того застопорило проведение операции.

Убрав все свои следы пребывания в бункере, грушники сделали в нем небольшой тайник, сложив туда собранное у сталкеров имущество, и добавили немного из своего. После маскировки нового схрона Егоров и Лис заминировали оба входа в бункер и плотно закрыли массивные двери. Еще раз осмотрев, не пропустили они чего существенного, спецы сняли все радиоуправляемые мины и датчики и отозвали постовых со своих наблюдательных пунктов. Теперь их всех ждал долгий и тяжелый путь, ведь здесь закончился лишь предбанник настоящей Зоны, которая простирает свои жуткие объятия всякому, кто осмелится бросить ей вызов.

— Группе: выходим в колонну по одному, Ворон — в тыловой.

Обойдя скопление вихревых аномалий, колыхавшихся еле заметными потоками воздуха над землей, отряд вышел в чащобу черной растительности, произраставшей здесь столь плотно, что на прохождение каждого метра сквозь нее требовались ощутимые усилия. Начался дождь, который буквально за минуту перешел в сильный ливень и превратил и без того влажную землю в настоящие топи. Егорову не нравилось, когда в Зоне шел ливень, порой превращавший местность в радиоактивную сель. Для него он был чем-то вроде плохой приметы и командир, как любой, кто долго находился в ЧАЗ, рано или поздно становился суеверным, вот и теперь разверзшиеся хляби небесные низвергли на эту землю могучий водяной поток и навеяли скверное предчувствие. Исключительно скверное.

* * *

База военизированной группировки «Долг»

00 часов 31 минута по местному времени

Полностью приведя экипировку в порядок к предстоящему выходу, Меткий в который раз собрал и разобрал свое оружие. После этого он надел спецкостюм с разгрузочным жилетом к нему, попрыгал на месте, чтобы выяснить, все ли закреплено должным образом, нет ли демаскирующих звуков от соударения или трения предметов друг от друга. Такую проверку необходимо проводить каждый раз, перед тем как собираться в рейд, иначе будь то человек или мутант мог услышать сталкера и тем самым обнаружить его. Поэтому скрытность и тишина — главные союзники вольных ходоков. В художественной литературе, издаваемой на Большой Земле многотысячными тиражами, разного рода «знатоки» писали о невероятных приключениях сталкеров в Зоне, зачастую пренебрегая даже не только простейшими правилами безопасности, включая конспирацию, но, порой, даже игнорировали элементарный здравый смысл. У них бродяги только что не с бодуна ломились в аномальную территорию, ведя себя подобно дикарям, наводили такого шороху, будто вся Зона должна была узнать об их «подвигах». Само собой в реальности такие идиоты просто гибли, не успев осознать, какая сила неожиданно их разорвала на куски или с какой стороны им вышибли мозги здешние «добродетели». Подготовка к рейду, а тем более к дальнему — целое дело и чем сложней предстоящий путь, тем лучше проработанной должна быть подготовка к нему. Те, кто эти правила игнорировали, давно уже стали кормом для здешних тварей, для которых вот такие самонадеянные глупцы становились изысканным деликатесом.

После отправки сообщения, Меткому представилась возможность немного вздремнуть, что перед выходом было самым нужным делом наравне с непосредственной подготовкой снаряжения. Теперь он ожидал, когда Альфа даст ему запрашиваемые снимки, чтобы определить, есть ли в районе вероятной дислокации группы наемников наземные строения, способные стать временной базой для них. Если таковых не окажется, то задача поиска «диких гусей» резко усложнится. Перепроверив детектор и радиостанцию, Меткий уже хотел приступить к дополнительному осмотру остальной электроники, работавшей в условиях Зоны порой особенно капризно, но вибро-сигнал с основного КПК заставил сталкера прерваться. Взяв со стола устройство, сталкер открыл сообщение. В нем говорилось следующее: «НАШЕЛ ТРИ ЭКЗЕМПЛЯРА, РАСЧЕТ ПРИ ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧЕ». Подпись — Капкан. Это была условная фраза, под которую маскировался сигнал о приходе сообщения от Альфы. Такой ход делался для исключения возможности прочесть посторонним шифровку из Управления, если, например, сталкер-агент находится в ходке вместе с другими бродягами, но по какой-то причине в данный момент не может воспользоваться своим КПК, а некий особо любопытный субъект решит открыть сообщение. Несмотря на пароль, некоторые ушлые лица пользовались тем, что сталкеры часто вбивали его в память КПК, чтобы не набирать каждый раз при входе. Само собой, для допуска в ту часть памяти устройства, где непосредственно находилась шифровка, агент был обязан каждый раз вбивать заученный второй пароль при входе. Таким образом, взглянув на условную фразу в сообщении, подобную той, которая пришла к Меткому, злоумышленник не догадается о шифровке, тем более фразы подбирались типичные, не вызывающие подозрений. Да мало ли какой сталкер по прозвищу Капкан знаком Меткому?

Само же сообщение имело следующее содержание:

27 ОКТ. 22.49 ПО UTC

ОТ: АЛЬФЫ

КОМУ: ПРОРОКУ

ПРИВОДИМ АНАЛИЗ РАДИОЛОКАЦИОННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ КВАДРАТА 51°52′58″СШ 29°66′70″ВД

РЕЖИМ СЪЕМКИ: ВЫСОКОДЕТАЛЬНЫЙ ОБЪЕКТОВЫЙ — 1 М

РАЗМЕР КАДРА НА МЕСТНОСТИ — 12Х12 КМ

ДИАПАЗОН — УВЧ

УКАЗАННЫЙ КВАДРАТ ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ НАЛИЧИЕМ СЛЕДУЮЩИХ ОБЪЕКТОВ тчк ОБЛАСТИ 1 2 И 5 ИМЕЮТ ДИФФУЗНЫЙ ХАРАКТЕР ОТРАЖЕНИЯ УМЕРЕННОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ СВОЙСТВЕННОЙ ДЛЯ ТРАВЯНОГО ПОКРОВА тчк В ОБЛАСТЯХ 3 6 7 И 9 ПРЕОБЛАДАЕТ ДИФФУЗНЫЙ ХАРАКТЕР ВЫСОКОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ тчк СВЕТЛЫЙ ТОН И ЗЕРНИСТАЯ СТРУКТУРА РАДИОЛОКАЦИОННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ СООТВЕТСТВУЕТ БОЛЬШОМУ МАССИВУ ДЕРЕВЬЕВ тчк ОБЪЕКТЫ 4 8 И 10 ВЫДЕЛЯЮТСЯ ПРЯМОУГОЛЬНЫМИ ПЛОЩАДЯМИ СВЕТЛОГО ТОНА С РЕЗКИМИ ГРАНИЦАМИ И ВЫСОКОЙ ИНТЕНСИВНОСТЬЮ ОТРАЖЕНИЯ СООТВЕТСТВУЯ ПОСТРОЙКАМ ПРОМЫШЛЕННОГО И ВОЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ тчк К ЗАПАДУ ОТ ОБЪЕКТОВ 8 И 10 ПРОХОДИТ ЛИНИЯ С ИЗГИБАМИ ПО ТОНУ ИЗОБРАЖЕНИЯ СЛАБО ОТЛИЧАЮЩАЯСЯ ОТ ОКРУЖАЮЩЕЙ МЕСТНОСТИ ЧТО СООТВЕТСТВУЕТ АВТОМОБИЛЬНОЙ ДОРОГЕ тчк СОПОСТАВЛЕНИЕ С ДАННЫМИ РАДИОВЫСОТОМЕТА ВЫЯВИЛО СЛЕДУЮЩЕЕ: РАЗМЕРЫ ОБЪЕКТА 4 СОСТАВЛЯЮТ 10Х6Х3 (ДЛИНА ШИРИНА ВЫСОТА); ОБЪЕКТА 8 — 35Х18Х6; ОБЪЕКТА 10 — 45Х20Х4 тчк ВЫВОД: ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ВРЕМЕННОЙ БАЗЫ ГРУППОЙ ЧИСЛЕННОСТЬЮ ОТ СЕМИ ДО ПЯТНАДЦАТИ ЧЕЛОВЕК В УСЛОВИЯХ ЧАЗ ПОДХОДЯТ ТОЛЬКО ОБЪЕКТЫ 8 И 10

К сообщению имелся прикрепленный файл, открыв который Меткий нашел непосредственно само изображение нужного квадрата. На нем для удобства выделены площади одинакового вида и однородной структуры путем очерчивания их штриховой линией, а каждому участку и объекту присваивался соответствующий номер. Восьмой и десятый, упомянутые в сообщении кандидатами на звание временной базы, находились на расстоянии около двух километров друг от друга. Проведя двумя пальцами по дисплею в разные стороны, Меткий увеличил масштаб, чтобы лучше рассмотреть полученный снимок. Выбрав объект «восемь» он обнаружил прилагавшуюся к нему сноску с кратким описанием постройки. Ею была заброшенная военная часть, покинутая после катастрофы 1986 года. После осмотра Меткий сделал вывод, что подобное место в принципе может быть использовано для организации временной базы наёмниками, поскольку на снимке чётко видно отсутствие серьезных разрушений здания части. Однако большее внимание привлёк объект под номером «десять». Из сноски следовало, что данное сооружение когда-то являло собой помещение для зондирования ионосферы и других исследований, а главное говорилось о наличии подземных этажей.

«Очень любопытно».

Вероятно, постройку пришлось покинуть, так же как и большинство остальных после взрыва на ЧАЭС. Теперь уже тридцать лет она не использовалась, а десять из них туда вообще не было никакого доступа, начиная с момента появления Зоны. Находясь в Северных территориях, к ней очень трудно пробраться, не имея специальных навыков и снаряжения. Меткий обратил внимание, что даже детальная радиолокационная съемка не давала четкого снимка этой станции, означавшее наличие значительного количества помех, искажавших сигнал со спутника. Собственно, как догадался сталкер, определить принадлежность к военному объекту удалось только при сопоставлении данных о его расположении с данными Управления обо всех постройках гражданского и военного назначения советского времени на территории ЧАЗ. Кроме того, объект мог быть разрушен Зоной в любой момент и требовалось перепроверить с более высокой точностью его состояние, для чего старые снимки при дистанционном зондировании не годились. По новым изображениям Меткий, исходя из размеров и особенностей станции, определил в ней наиболее вероятного кандидата на роль временной базы наемников. Переписав ее точные координаты, он проложил на электронной карте маршрут к ней и к объекту «восемь» от Хутор-Леса. Изучение квадрата, куда предстояло держать путь, привело к еще одному выводу: на топографической карте, составленной в конце восьмидесятых годов, станцию на ней не отображали. На всех спутниковых снимках, сделанных до две тысячи шестого года, когда над Зоной образовался стойкий аномальный атмосферный фронт, скрывший поверхность в видимом спектре, данный объект обозначался заброшенной постройкой. Следовательно, абсолютное большинство сталкеров не имело представления о существовании станции или о ее истинном предназначении. Правда, признался сам себе Меткий, и он тоже мало что знал о станции. Единственно, в чем он был уверен, так это в особом режиме, сохранявшемся на станции в течение всего срока ее работы.

По окончании анализа полученной информации и сбора снаряжения Меткий еще раз проверил наличие всего необходимого для рейда. Все на месте, ничего не забыто. Сталкер посмотрел на свою каморку и где-то в глубине ощутил странное чувство, сродни тому, которое испытал, когда давным-давно он и еще несколько беглецов с Большой Земли в последний раз посмотрели на нее, прежде чем проникнуть за проволочное заграждение, разделявшее мир, который им был знаком, и новый, неведомый, ставший для одних домом, а для других могилой.

«Призраки прошлого не дают покоя, сталкер?» — спросил его внутренний голос.

«Нет» — солгал сам себе Меткий.

Хватит воспоминаний, решил он, и, выключив свет, закрыл дверь. Зона ждёт, а заставлять даму ждать как-то невежливо.

* * *

— Седьмой легион.

— Четвертая когорта. Пароль верный, подходи брат.

Как и ожидал Меткий, все участники рейда пришли раньше, чем было оговорено на совещании. Десять темных силуэтов в предрассветной тьме выделялись в черно-зеленом цвете ноктовизора на фоне полуусохшей-полусгнившей растительности, которой покрывалась земля северней базы. Не смотря на кажущееся спокойствие матёрых ходоков, в воздухе присутствовало напряжение от скорого начала вылазки. Еще бы, ведь каждый поход в Зону порой опасней, чем пробежка с закрытыми глазами по минному полю. Никто не знает наверняка, что может случиться с тобой за время выхода в недра аномальной территории, сумеешь ли вернуться не только живой, но и с хабаром или встрянешь в нечто такое, по сравнению с которым и смерть покажется великим избавлением.

Сумрак (его все признавали по солидному костюму БКЗ-5) вышел чуть вперед, чтобы встать перед всеми старателями.

— Все в сборе, — констатировал он. — Теперь слушаем внимательно: в голове группы иду — я, в тылу будет идти Огонь. Говорим только в случае надобности, если растянемся, то используем общую частоту для связи. Надеюсь, никто не забыл вчерашнего разговора и мне не придется применять меры по отношению к нарушителю установленных правил? — вопрос был скорее риторическим. — Вот и отлично. Если кому есть, что сказать или кто-то решил отказаться от выхода в рейд, то пусть он это сделает сейчас.

Глава группы окинул взглядом через свой ноктовизор всех членов команды, но никто не произнес ни слова.

— Тогда все за мной. Оружие снять с предохранителей.

Отряд шаг в шаг устремился в ночную чернь, осторожно продвигаясь сквозь заросли. Меткому выпало идти в середине группы и он, держа автомат на сгибе руки, старался ступать точно по следу за шедшим впереди ходоком. По прозвищам он знал лишь некоторых из группы, остальных же сталкер запомнил по их позывным.

Старатели шли весьма осторожно, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам, и внимательно следя за показаниями детекторов, дабы не пропустить особый сигнал о присутствии рядом аномалий. Буквально проламывая себе путь сквозь заросли, Сумрак несколько раз давал команду остановиться, то прислушиваясь к неясным шорохам, то с крайним вниманием осматривал путь впереди. Иногда отряд вынужденно менял направление хода, ибо дальше сквозь мутноватую утреннюю пелену испарений мелькало почти незаметное для неопытного новичка колебание или вдруг появлялось несвойственное для земли свечение. И тогда Сумрак сообщал, что нужно идти в обход, соблюдая предельную осторожность. Кто-то сзади Меткого даже шепнул, дескать, судя по описанию, это такая область, где пространство ведет себя не так, как везде. Естественно, проверять является ли это правдой или нет, никто не собирался, зато при движении в обход, каждый хоть раз да посмотрел с опаской в сторону редкого явления. Трудно представить последствия для человека, который ненароком угодит в такую ловушку. В Зоне с ее фортелями очень многое действовало на нервы, словно играя с воображением в какую-то безумную игру. Порой, даже если рядом нет прямой угрозы, разум сам находил причины для парализующего страха и не давал ступить ни шагу.

Сбоку что-то зашебуршало и Меткий с еще несколькими бойцами мгновенно навели в ту сторону свои автоматы, в эфире раздалось чье-то «всем стоять». На вопрос Сумрака: «Какого черта?», между стволами деревьев промелькнуло очертание небольшого существа, двигавшегося с огромной скоростью. Издав низкий звук, напоминавший нечто среднее между шипением и клекотом, тварь скользнула куда-то прочь, видимо, осознав, что расклад сил был в пользу странных двуногих существ. Однако с другой стороны от колонны, в которую выстроился отряд, донесся звук движения еще нескольких тварей.

— На двенадцать часов от меня! — последовал сдавленный крик в эфире.

Автор этих слов выпустил из автомата короткую очередь туда, где только что были неизвестные существа.

— Отставить стрельбу! — прозвучал голос Сумрака.

Выстрелы прекратились и Меткий высмотрел ноктовизором обладателей злобного шипения. В зарослях мелькали силуэты, которые из-за скорости их передвижения очень трудно рассмотреть и только раз одна из тварей все же застыла на месте, оказавшись на пару мгновений в поле зрения Меткого. Ну и мерзость, промелькнула мысль у него в голове. Существо напоминало увеличенную ласку, но с более массивной круглой головой и пасть — какая это пасть! Впечатление, будто шириной она была во всю голову твари, а от ее оскала из десятков острых зубов, расположенных в несколько рядов, по коже пробежали мурашки. Уродливые круглые глаза черного цвета, занимали существенную часть морды мелкой твари, но более всего впечатляла и внушала страх та скорость, на которую оказалась способна бестия с ее собратьями.

— Все в кольцо! — крикнул Сумрак, осознав, что хищники охотятся стаей и норовят отбить кого-то одного из отряда.

За считанные секунды весь отряд перестроился в новый боевой порядок для ведения кругового огня.

— Что это за хренотень?! — спросил громким шепотом один из бойцов, но Меткий его не узнал.

— Мне довелось видеть пару раз такую, но здесь их прежде никогда не было, — отозвался Кремень, который, казалось, мог сохранять спокойствие даже в самых пиковых ситуациях.

Глушители, навинченные на оружии старателей, скрывали шум от выстрелов, разрывавших кусты, которыми плотно заросло всё вокруг. Но твари были поистине неуловимыми: как только одна из них попадала в прицел кого-либо из сталкеров, то немедленно с невероятной скоростью делала бросок в сторону и пропадала из виду. Меткий заметил, что расстояние, отделявшее группу от этих проворных мутантов, стабильно сокращалось и через минуту-другую кто-нибудь лишится части своего тела, когда одно из этих мерзких созданий отхватит кусок ноги или туловища своими чудовищными челюстями. Крик сбоку — сталкер повернул голову и увидел сиганувшую тварь на одного из бродяг. Она впилась ему в плечо и тот, упав в образованный круг, завопил от приступа боли нечеловеческим голосом. Автомат вылетел из его рук, но боец что есть сил схватил существо руками в попытке отдернуть ее от себя и отбросить мутанта как можно дальше.

— Помогите мне!! — заорал сталкер.

Один из тех, кто был ближе к нему достал нож и решил ухватить существо за спину, чтобы затем воткнуть свое оружие в тело зверя, однако тварь своим извиванием ускользала из рук бойца. Крик не прекращался ни на секунду — сложно представить, какую рану мог нанести обладатель челюстей и лишь когда подоспел на помощь еще один ходок они втроем оторвали ее и выбросили в сторону. Тварь явно не ожидала такого поворота событий и сделала роковую ошибку. Вместо того, чтобы убежать в заросли она злобно посмотрела на людей, раздумывая атаковать ли их или ретироваться. Неопределенность длилась не более пары секунд, но и такого времени Меткому хватило для прицельной стрельбы короткой очередью по существу и оно, получив три пули в тело, откинулось назад, конвульсивно задергав конечностями. Не успел Меткий выдохнуть, как на него выпрыгнул из кустов сородич убиенного мутанта. Рефлекторно сталкер выставил перед собой руки с автоматом и, как оказалось, весьма удачно. Зверь ударился о него и был с силой отброшен в сторону, куда незамедлительно последовали несколько пуль, которые и оборвали жизнь существа. Троица, занятая первым мутантом, уже вовсю отстреливалась от хищников и, как подумал Меткий, рана сталкера либо не сильно серьезная, либо адреналин схватки притупил боль от укуса. Теперь отряд приноровился к атакам жутких «ласок» и последовательности их действий. Патроны уже не тратились впустую, как в начале схватки и вскоре нападения сошли на нет пока ни одно из мерзких созданий более не осмеливалось напасть на отряд людей.

С автоматом наготове Сумрак ждал в напряженном молчании несколько минут для уверенности, что твари не вернуться и только затем дал команду проверить раненых и провести ревизию, сколько и чего они лишились за время нападения на отряд.

— Уххх, сука-а-а, — простонал Стилет — тот самый сталкер, в кого вцепилась «ласка».

— Мда-а, хорошие у них челюсти, — сообщил Огонь пнув берцем труп одной из тварей. — Не будь на тебе костюма, брат, отгрызла бы она тебе руку. Никогда не видел ничего подобного.

— Лучше бы ты помог мне сделать перевязку, козлина, — злобно процедил сквозь зубы Стилет, стараясь побороть в себе чувство боли.

— Прежде, чем перевяжем тебя нужно тщательно проверить местность на радиационное заражение, чтобы в рану не попали фонящие частицы. Огонь и Хлыст — организовать охрану, Гуру и Кремень — вы на дозиметрический контроль. — Взглянув на Меткого, Сумрак коротко добавил:

— Молодец, хороший выстрел.

Сталкер кивнул в ответ. По окончании контроля Гуру и Кремень сообщили о нормальном уровне радиационного фона, а грузный на вид ходок известный как Мастиф, заявил, мол, еще повезло, что не напали где-нибудь возле Шепеличей, где загрязнение куда сильней и остальные согласно закивали. Меткий и Кремень помогли снять разгрузку вместе с верхним сегментом бронекостюма и обработать рану Стилета. След от хвата твари оказался весьма глубоким, говоря об огромной силе ее челюстей. Пробив бронекостюм, зубы дошли до плеча и вонзились на сантиметр внутрь. Вся грудная клетка, правая рука и плечо были залиты кровью, но вены, судя по всему, задеты не были. Стилета перебинтовали, вколов обезболивающее и обработав рану, после чего помогли ему одеться. По его словам рана не мешала при ходьбе и переноски снаряжения, но Сумрак распорядился Мастифу, Огню и Кремню взять часть его снаряжения. Пятнадцатью минутами позже все были готовы продвигаться дальше и отряд выстроился в том же порядке, в котором сталкеры следовали до нападения. Перед выходом Гуру произвёл несколько снимков трупа одной из тварей специальным фотоаппаратом в режиме ночной съемки и создал новый раздел в своем КПК с ее описанием. Такой порядок существовал уже давно из-за ценности любой информации о новых существах или более точные данные об уже встречавшихся, ведь они помогали в конечном итоге всем, а кроме того, немаловажную роль играла их стоимость. По завершении осмотра существа Гуру присоединился к остальным и отряд боевым порядком продолжил идти, забираясь все глубже в Зону.

* * *

Впереди Меткого шел пострадавший Стилет и без сомнений, он в определенной степени корил себя за произошедшее с ним. Полученная рана, какой бы «ерундовой» она ни была с его слов и как бы она не выглядела, все же могла сказаться на функциональности его обладателя, причем в самый неподходящий момент. И пускай в среде ветеранов-ходоков принято всегда помогать своим при любых условиях, зная, что в другой раз любому из них тоже будет оказана помощь, все-таки ощущалась некая озабоченность таким раскладом. Пока никто не станет подавать протестующий возглас, дескать, давай-ка ты отправляйся своим ходом назад, пока несильно углубились, либо пережди нас в каком-нибудь подвале, а мы тебя на обратном пути заберем. Провизии хватит, а если нет, то мы тебе добавим. Однако в критический момент кто-нибудь да обязательно скажет нечто подобное, ведь рейд сталкеров отличался от военного рейда и тем, что в первом случае никто не заставляет ходоков идти на риск в поисках желаемых артефактов, если не считать нужды, то во втором приказ надо исполнить хоть ты тресни. Этот факт означал допустимость потерь среди групп сталкеров, но не в смысле возможности кем-либо пожертвовать для обхода особо хитрой аномалии — такое практикуется лишь у полных отморозков — а в смысле оставить собрата по хабароискательству в надежном месте или отправить его назад на базу, если имеется такая возможность. Меткий просто кожей чувствовал, что именно такие мысли проскальзывают если не у всех, то у некоторой части группы уж точно и в этом не приходилось сомневаться. Кто-то преследовал свои сугубо корыстные мотивы, ведь если отослать одного из группы, то его доля от потенциальной выручки за найденные артефакты делилась на всех остальных. Для самого же Меткого данное обстоятельство не играло никакой роли, поскольку он в любом случае не участвует в делении барыша. Однако идея примкнуть к отряду, состоящему из опытных старателей ему оказалась очень по душе, ведь собрать собственную команду для дальней ходки и легендирование своего участия в ней дело весьма непростое, зато куда легче стать частью группы профессионалов, пусть и за относительно короткий срок. Да и не факт, что в первом случае ему со своим отрядом удалось бы отбиться от этих чудовищных «ласок».

Отряд продвигался мимо искореженных деревьев по широкой поляне, где недалеко от дороги, невидимой из-за уродливой травы и кустарников, находилась заброшенная машинотракторная станция. Лишь по трем ангарам и небольшому одноэтажному зданию во всем этом удавалось признать некогда одну из форм организации автотранспортного хозяйства. У административного здания с покосившимися стенами из красного кирпича крыша оказалась полностью разрушена; от нее остались лишь несколько обугленных досок — следствие особой интенсивности Выброса в этих краях. Вся территория станции ограждалась заржавевшим забором, который кое-где, судя по всему, был проломлен целой группой мутантов во время очередного Гона. Приглядевшись, кто-то впереди увидел нечто, привлекшее внимание всех. В одном из автобусов, точнее в его сгнившем каркасе, из оконных проемов вывалились тела двух человек, а в одной из дыр в корпусе виднелся труп третьего. Настроив свой ноктовизор, Меткий также заметил разорванные тела сталкеров, вероятно тех, кто не прибился к одной из группировок. Их порванные защитные костюмы далеко не лучшего качества не спасли от зубов и когтей преследователей, от которых им так и не было суждено уйти. Вид погибших ходоков угнетающе действовал на всех, ведь на месте этих бродяг, чьи обглоданные останки лежали под открытым небом, мог оказаться каждый из них. Никто не пожелал бы себе такой участи и каждый из сталкеров давно решил оставлять для себя один патрон, чтобы не достаться тварям. Меткому так и представилась картина перед глазами, когда троица убегала от хищных существ, выследивших сталкеров своим особым чутьем.

«- Отходите, я прикрою! Вон там, в ста метрах автобус, давайте туда!

Канонаду выстрелов и звон падающих гильз заглушали вопли мутантов, чьи тела дырявились бронебойным огнем. Затем тот, который остался прикрывать, сумел добраться к своим и они втроем попытались организовать оборону изнутри автобуса. И вот в темноте его салона, некогда чистом, но теперь полностью проржавевшем, они слышали, как снаружи доносилось злобное рычание жутких существ, так и рвущихся попасть внутрь.

— Нельзя дать им проникнуть в автобус… Если окажутся здесь — нам конец. Стреляйте по ногам, раненых они сами сожрут и может от нас отстанут!

Самообман. Сталкеры мужественно отбивались пока не закончились патроны и уже понимая неизбежность своей гибели, один из них схватил свой боевой нож и кинулся на нечто свирепое. Второй последовал за ним, но хищные уродливые создания не заметили их сопротивление и разорвали на куски. Третий увидев, что случилось с его товарищами, приставил к виску свой пистолет и нажал курок…

Звук осечки был страшнее смерти.

Крик сталкера слышали далеко от станции, когда последнее, увиденное им, оказался жуткий оскал существа и его глаза, полные дикого безумия».

Картина трагедии прошла столь же неожиданно, как и началась. Меткий дал себе очередную установку максимально сосредоточится на рейде и полностью абстрагироваться от всех посторонних мыслей, хотя и понимал, что рано или поздно ему придется отвлечься, пускай на несколько мгновений.

Отряд миновал заброшенную станцию и шел по лесополосе, точнее по той местности, которая когда-то именовалась подобным образом. Теперь каждый из группы Сумрака, включая и самого командира, вновь почувствовал, насколько тяжелей давалась ходка в Зоне, когда предстоявший путь был намного дольше и сложней обычного. Особенно это ощущалось во время отхода от преследования, когда путь отхода проходил через овраги или другой сложный участок. Вот и сейчас, чуть не угодив в вихревую аномалию, вовремя замеченную Сумраком, предстояло подняться по одному из таких оврагов, но лидер группы поднял кулак вверх, давая команду остановиться и замереть. Постояв так секунд десять, он махнул рукой вниз и тут же все ничком неподвижно залегли в ржавого цвета траве, наставив автоматы в ту строну, куда смотрел Сумрак. В такие моменты никто не задает лишних вопросов, касающихся причины того, почему приходится только что не лицом лежать в грязи. Жизнь дороже. Откуда-то впереди донесся топот, сопровождаемый сдавленным рыком и метрах в сорока от залегших на земле сталкеров пробежала стая косматых хищников, виденных Метким всего два-три раза за все время его пребывания в Зоне. Всклокоченная серо-коричневая шерсть на горбатых спинах подчеркивала их звериную, яростную суть. Эти двухметровые твари куда-то целеустремленно мчались, передвигаясь огромными прыжками, будучи ведомыми своим матерым вожаком. Было в их виде и повадках немного от гиен и крупных кошек, но можно не сомневаться, что эти чудища являли собой куда большую угрозу. Возможно, где-то впереди от них старалась укрыться очередная жертва, которая в роковой час для себя попала на охотничью тропу проворных хищников.

Наконец, стая мутантов убралась прочь и Сумрак дал команду осторожно встать и, по мере возможности, спешно преодолеть открытый участок земли да скрыться в чаще уродливого леса. Мало ли, а вдруг где-нибудь в километре над ними среди воздушных аномалий барражирует какой-нибудь «демократический» ударный беспилотник? Демократизаторы на весь мир заявляли, что, дескать, используют их исключительно в разведывательных целях, хотя и не отрицали исключений, когда в некоторых случаях применяли оружие. Само собой их командование не уточняет, что именно относится к «некоторым случаям», но Меткому известно, как те же янки неоднократно использовали их для уничтожения отрядов группировок, составлявших конкуренцию тем группировкам, которые курировали их спецслужбы и против военных отрядов, имеющих допуск в Зону. Ну и само собой западно-либеральные вояки с особой педантичностью участвовали в истреблении вольных бродяг, если те появлялись в их секторе ответственности. Так что мысль о том, как можно быстрее скрыться среди леса хоть и не была панацеей от роботизированных дронов (гиперспектральным камерам этих летательных аппаратов растительность не помеха), но во всяком случае давала небольшой шанс остаться незамеченным. Спустя пять минут отряд забрался в самую чащобу искореженных веток и ядовитой поросли, лишь изредка сверяясь по спутниковой навигации или по компасу, чтобы не зависеть от аппаратуры работавшей ненадежно среди помех. Сталкеры успели перекинуться парой слов об увиденном за время хода и сошлись во мнении о весьма странном поведении мутантов в последнее время. Встретить двух видов тварей, которые даже бывалые старатели наблюдали не больше пяти раз за всю свою сталкерскую «карьеру» в течение нескольких часов — событие из ряда вон. Для непосвященного человека могло показаться, будто сему факту не стоит придавать большого значения, но так мог подумать только человек далекий от Зоны и никогда не ходивший за хабаром. На самом деле поведение мутантов, а также их наличие и активность давали значительную информацию о ситуации в той или иной части Зоны, ведь это могло сказаться на проведении рейда. Если там появлялись редкие, особо опасные виды или даже совершенно новые, то прокладка маршрута существенным образом корректировалась в соответствии с поступившими данными. Как бы то ни было, но в этом рейде сталкерам уже пришлось встретиться с подобными отклонениями, правда такая аномалия в аномалии для ветеранов Зоны не была чем-то экстраординарным. Собственно, если рассудить, то им приходилось постоянно находиться в экстраординарном месте и большинство уже давно ничему не удивлялось. Или почти ничему, ведь это же Зона.

До привала, намеченного Сумраком, оставалось не более получаса пути, как сзади сталкер, известный под прозвищем, Дикий окликнул Меткого, но чтобы никто другой этого не услышал. Меткий замедлил ход, дождавшись, когда напарник сравняется с ним в шаге и еле заметно кивнул, мол, чего тебе надо?

— За нами наблюдают, — твердо сказал Дикий.

Меткий удивленно вскинул брови, хотя этого ветеран не увидел из-за шлема и осторожно посмотрел по сторонам.

— С чего ты взял? Видел что-то?

— Нет, но… в общем, у меня всегда такое ощущение когда за мной кто-то смотрит. Не знаю, почему так, однако еще ни разу это чувство не подводило меня.

При иных обстоятельствах и в другом месте на такое вряд ли бы обратили существенное внимание, но только не в Зоне. Не раз случалось, что интуиция и сталкерское чутье спасали жизни вольным бродягам. Никто точно не знает, почему ни один детектор или роботизированный аппарат не мог сравниться с человеком по умению понимать, где есть аномалия, а где ее нет. То ли дело в его способности подмечать и комплексно анализировать все замеченные детали, которые он видел в Зоне или дело в несовершенстве аппаратуры, но факт остается фактом: ничто созданное человеком не могло лучше определять выкрутасы Зоны, чем он сам. Во всяком случае, никто не доказал обратного. По этой причине подобные заявления опытного сталкера порой учитывались не меньше, чем точные разведданные.

— Как долго ты чувствуешь чье-то присутствие?

— Точно сложно сказать, однако оно меня не покидает с момента, когда мы отбились от этих проворных тварей. Может стрельба и крики привлекли постороннее внимание? — скорее самого себя спросил Дикий, нежели обращаясь к Меткому и тут же добавил: — Думаешь, стоит сообщить об этом Сумраку?

— Пока не надо. Будем внимательней прислушиваться и если подозрения подтвердятся, вот тогда и сообщим ему, — ответил Меткий, глядя вперед, в серую мглу.

Дикий кивнул и замедлил шаг, чтобы снова занять свое место в колоне отряда.

«Будь настороже».

Вскоре ощущение кого-то стороннего охватило и Меткого. Ни с того, ни с сего, оно возникло совершенно неожиданно и сталкеру даже показалось, что он чувствовал его присутствие уже достаточно давно, хотя обратил внимание лишь сейчас. Такое состояние походило на то, когда смотрят в затылок не сводя глаз, но значительно сильнее, а потому испытывался весьма ощутимый дискомфорт. Наваждение буквально сверлило мозг, не давая нормально сосредоточиться и приводило к непонятным паническим ощущениям, не продиктованным какой-то конкретной угрозой. Отсутствие ясного понимания причины такого волнения усиливало чувство беспокойства, но сталкеры продолжали свою охоту.

Легкий туман, свойственный этой части Зоны, не мешал достаточно хорошо просматривать местность даже без применения технических средств. Сумрак приказал отряду остановиться и достал из рюкзака портативный радиолокатор, которым он прозондировал территорию, но кроме двух мелких кабанов, распознанных прибором, ничего не нашел. К нему подошел Дикий и Огонь. На вопрос: «Ты тоже чувствуешь?», командир сталкерского отряда коротко кивнул. Подав рукой сигнал идти дальше, Сумрак спрятал прибор и пошел в головной дозор, ведя за собой остальных. Мелкая растительность и кривые деревца составляли основную часть здешней флоры, преобразившуюся в уродливые подобия своих недавних предков под воздействием окружающего мира. Растительность существенно мешала передвижению, но члены отряда упорно шли вперед, прокладывая себе путь и не останавливались ни на миг. Постоянный контроль секторов практически исключал возможность пропустить опасность, однако угроза пришла совершенно иного характера. Сработал детектор Сумрака, о чем тот сообщил своему хозяину еле слышимой вибрацией. Ветеран достал его из разгрузки и определил направление, откуда исходил сигнал. Все бы ничего — обнаружь да обойди — но особенность этой аномалии заключалась в неспособности прибора определить и локализовать ее границы. Сей факт несколько сбил с толку опытного ветерана и он, не раздумывая, дал команду замедлить ход. Детектор не выявлял образования, а показывал сотни крохотных красных точек на дисплее, общее расположение которых не имело четкой границы. Тогда командир вычислил расстояние до ближайшей к ним точки и определил ее координаты, затем, на своей электронной карте отметил ее положение. Прибавив к границе пятьдесят метров по направлению к отряду, командир нашел место, где его бойцы могли остановиться и осмотреть область неизвестного происхождения.

После непродолжительного, но осторожного передвижения по каменистой почве — что показалось странным для этой местности — группа вышла на позицию, отмеченную Сумраком у себя на карте и… обомлели. Впереди, в каких-то тридцати шагах пред ними предстало нечто, объяснение которому вряд ли смог бы дать даже самый просветленный ум современности. Растительность куда-то исчезла, а открывшееся пространство напоминало пустынный и, казалось, безжизненный пейзаж. Земля под ногами сначала была сухой и потрескавшейся, но с каждым метром становилась все более похожей на спёкшуюся стекловидную массу, покрытую мелкими трещинами. От поверхности шли испарения и чувствовалось, что температура здесь выше, чем в остальной части Зоны, с легкой дымкой в воздухе, дополнительно ухудшавшей видимость. Чувство тревоги, доселе скрытое в ожидании нужного момента для вселения страха, теперь с новой силой нахлынуло на каждого без исключения. Послышался до боли знакомый треск дозиметра, указывавший на довольно значительное повышение радиационного фона из чего следовала недопустимость дальнейшего хода в текущем направлении. Такая непредвиденная поправка в схему маршрута была нежелательна и могла оказать существенное влияние на ход рейда, но делать нечего, иначе преодолеть возникшее препятствие не представлялось возможным.

— Кремень, Мастиф проводите контроль. Скорость выдерживайте обычную. Огонь, Дикий — кройте наши спины. Всем — расстояние не больше тридцати метров.

Определить природу происхождения неизвестного феномена, коим, безусловно, являлась увиденная мёртвая равнина, не удалось. С виду воздействие на землю напоминало термическое, будто прошёлся огненный ураган, превратив все на своем пути в спекшуюся массу. Однако детекторы, способные выявить подобного рода аномалии, молчали, что само по себе наводило на два возможных вывода: либо они наблюдали только последствия активности термических аномалий невиданных масштабов, либо это новообразование оказалось не изученным.

Снизив скорость передвижения до трех-четырех километров в час, отряд шел вдоль условной границы. Сумрак отметил, что как назло из-за плохой видимости ориентиры были незаметны. В таких условиях имелась реальная угроза потерять связь с ГЛОНАССом — явлением нередким для Зоны — и сбиться с пути. Единственным положительным моментом в этой ситуации было отсутствие следов на высохшем от необычно высокой температуры грунте — фактор, снижавший возможность враждебных элементов обнаружить отряд. И все же, если область окажется слишком большой для ее обхода, придется идти прямо по ней, выбирая наименее загрязненные участки.

По внутренней связи с командиром связался Кремень.

— На связи один-ноль-третий, — раздался голос Кремня, — нашли относительно чистый участок, фон в пределах допустимых значений, приём.

— Говорит один-ноль-первый, — ответил Сумрак, — разрешаю радиационную разведку, максимальная дистанция пятьдесят метров, прием.

— Понял, отбой.

Предстоял путь по достаточно узкому участку, в котором радиационный фон находился в норме. За тыл, как и прежде, отвечали Огонь и Дикий, которые внимательно следили, не зашел ли кто за спину, и хотя в подобном месте вряд ли можно кого ожидать, но осторожность никогда не бывает лишней.

Шаг за шагом отряд продвигался вглубь невиданного места, всматриваясь в каждую, на первый взгляд, даже незначительную деталь. Поверхность земли здесь явно теплее, чем воздух, что ощущалось в спецкостюмах, а капли мелкого дождя, начавшегося не так давно, падали на разогретую землю, над которой образовывался туман испарений. Он в значительной степени снижал видимость, вызывая негодование у сталкеров ввиду невозможной корректировки маршрута по ориентирам. В любой момент спутниковая навигация могла дать сбой и тогда останется полагаться только на свои силы и каждый из сталкеров, привыкший рассчитывать прежде всего на самого себя, прекрасно осознавал, чем могло обернуться нынешнее положение. Оно прямо-таки подталкивало к ускорению шага, чтобы как можно быстрее пройти эту область, схожую с гигантской сковородкой, под которой кто-то злой в любой момент может добавить огня… Но спешка верный путь к гибели: не выдержишь, примешь необдуманное решение, вот тогда можно угодить в аномалию и еще повезет, если смерть будет быстрой, а то в Зоне всякое может случиться.

«Проклятая дымка, ничего не видно» — раздраженно подумал Меткий. Ситуация изрядно действовала на нервы и только благодаря немалым усилиям бойцы держали самообладание. Кроме того, из-за повышения температуры воздуха, а следовательно и всего теплового фона, использовать тепловизоры становилось бессмысленным. Мгла обволакивала, забирала в свои объятья и всячески мешала толком разглядывать предметы. Теперь видимость значительно ухудшилась и командир скомандовал Кремню с Мастифом идти на расстоянии не более двадцати метров, но вместо ответа по рации он услышал сдавленный голос Мастифа.

— Вам надо это видеть.

Инстинктивно все члены отряда ускорили шаг, на секунду позабыв, что идут не по пляжу. Фигуры двух бойцов увеличивались по мере приближения и Сумрак заметил, как они оба повернулись к нему, в ожидании, когда командир увидит устрашающую сцену. Метр, еще один и еще, сталкеры обошли своих разведчиков, а их взору предстала невероятная, безумная картина. В двадцати шагах от них стояла черно-серая человеческая фигура с выставленными вперед руками, словно защищаясь от кого-то. Сталкеры подавили изумление и медленно подошли к ней. Внимательно рассматривая наследие чего-то страшного каждый старался внутри себя найти ответ на вопрос, чему же они стали свидетелями? Да, теперь, приблизившись в упор, можно с уверенностью сказать, что раньше этот жуткий монумент был человеком. Теперь же от него остался лишь покрытый толстой коркой обгоревший труп, навеки застывший в своей предсмертной стойке. Совершенно обомлев, Меткий обошел вокруг него и обнаружил, как маска противогаза оплавилась вместе с лицом и сейчас представляла собой дикое зрелище, от которого бросало в дрожь.

— Здесь еще один, — сообщил по рации Дикий.

— И тут тоже, — отозвался Огонь.

Действительно, неподалеку стояли такие же памятки катастрофы, положение которых говорило о полной неожиданности причины гибели ходоков.

— Что… что тут произошло? — сглотнув, полушепотом произнес Хлыст.

— Похоже на воздействие очень высокой температуры. Будто они попали в огромную духовку, — отозвался Гуру, пораженный представшей трагедией.

— И мы в самом ее центре, — мрачно заметил Дикий и протянул к одному из обугленных тел руку. Он лишь слегка дотронулся и… — Вот черт!

От прикосновения тело того, кто некогда называл себя сталкером, рассыпалось в прах, взметнув в воздух черной тучей. Все оторопели.

— Не трогайте их! — гаркнул Сумрак, и сделал пару шагов назад. — Нам надо как можно быстрее выбраться отсюда, если не хотим присоединиться к ним.

Довод командира был железным и никто не выразил желания провести подробное изучение причин здешней аномалии. Отряд продолжил путь по имевшейся электронной карте, куда нанесли неведомую область с известными границами. До небольшого заброшенного поселения, где планировалось сделать привал, оставалось еще порядком и задерживаться на этом пустынном куске земли никто не хотел. Меткого же поразил и одновременно привел в замешательство факт отсутствия хоть каких-либо намеков на растительность, некогда произраставшую здесь. Ни обугленных и поваленных стволов, ни пепла, то есть ничего свойственного, например, обычному лесному пожару. Кроме всего прочего много вопросов вызывало то, как именно сгоревшие сталкеры остались не разрушенными от ударной волны, если считать все увиденное следствием какого-то чудовищного взрыва. Все имевшиеся в наличии факты не укладывались в признаки известных процессов или явлений и единственным отдаленно похожим по воздействию были последствия ядерного взрыва. Естественно, никто не мог сбросить в Зону бомбу или провести ракетно-ядерный удар: еще в самом начале ведущие державы достигли неофициального соглашения, согласно которому каждая из ответственных сторон давала гарантии неприменения ядерного оружия на территории Зоны, хотя, как известно, из любого правила всегда могут иметься исключения. Однако такой вариант Меткий сразу откинул, ведь применение столь радикальных средств обязательно было бы зафиксировано со спутников и специальными станциями слежения. Плюс все наличествовавшие наблюдения опровергали такое предположение целиком и полностью. Где воронка от взрыва? Почему радиационный фон повышен только на отдельных участках? Ответов на эти вопросы не было. Отряд прошел добрых полкилометра, но никакой воронки. И эти пепельные люди… их наличие вообще не поддавалось логическому объяснению.

— На связи один-ноль-первый, фиксируется повышение радиационного фона в направлении на северо-запад, — сообщил Кремень.

— Принял. Всем: выстроиться в колонну по одному в установленном порядке.

Группа незамедлительно стала собираться согласно полученному приказу, как вдалеке один из сталкеров заметил странное свечение, о чем не преминул сообщить остальным. Взоры каждого сталкера были направлены в сторону, откуда сквозь дымку испарений от земли стало проявляться некое сияние, сам вид и наличие которого не предвещал ничего хорошего. И эта уверенность базировалась на богатейшем опыте каждого из отряда, ибо всякое странное, пусть и с виду красивое и завораживающее, в Зоне несло гибель.

— Мать моя женщина! — выдохнул Гуру.

— Ты знаешь что это? — спросил Сумрак, глядя на разрастающееся свечение и инстинктивно пятясь назад.

— Слышал что-нибудь об аномалии Упавшая звезда?

— Вроде бы да, но сам никогда не видел, — шепотом ответил командир, по коже которого прошли мурашки в предчувствии чего-то нехорошего.

— А мне один раз довелось. Нужно быстро отходить до границы этой выжженной поляны и валить отсюда быстрее пока при памяти.

Короткий диалог на общей частоте слышали все и без разговоров ускоренным шагом, а не бегом, во избежание налететь на какую-нибудь жарку или трамплин, принялись уносить ноги от странного и жутковатого сияния.

— Не останавливаться! — рявкнул Сумрак, подгоняя каждого из отряда.

Меткому такая ситуация крайне не нравилась. Мало того, что придется корректировать маршрут и потерять на это драгоценное время, так еще появился реальный «шанс» присоединиться к числу пепельных людей, что в его планы никак не входило.

— Твою на лево… смотрите! — донесся полный тревоги голос Огня.

Вспышка словно увеличивалась в размерах и визуально казалось, будто она обретала довольно чёткие контуры и только несколькими секундами позже это предположение подтвердилось, когда чудовищное огненное облако будто раздулось, резко сократив дистанцию до отряда. Сталкеры одновременно ускорили движение, за исключением Стилета, который из-за своей раны не мог бежать даже трусцой.

— Я не могу за вами угнаться! — умоляюще крикнул он и взглянул назад. Он с ужасом увидел, как всесокрушающая стена раскаленного газа расширялась и поглощала пространство вокруг себя. — Помогите мне! — позвал остальных Сумрак, прокручивая в голове мысль о том, что когда они спасутся, то Стилет отправится на базу. На этом его рейд завершен. Опытный ходок в суматохе подумал о спасении от аномалии как о факте само собой разумеющемся, что было нарушением неписанного сталкерского правила.

Зря.

Сумрак, Меткий, Кремень и Огонь схватили своего напарника, предварительно скинув его и свои рюкзаки с оружием остальным из отряда, и с максимальной скоростью, на которую были способны, понесли его, оббегая редкие ухабы на стекловидной земле.

— Гуру, на тебе контроль! — крикнул Сумрак.

От испытанной нагрузки в глазах потемнело и Меткий только колоссальным усилием воли заставил себя бежать наравне с остальными. В груди жгло каленым железом, но мешкать нельзя, подумал он, если не хочешь превратиться в жаркое.

Услышав мат в гарнитуре, всем тут же стала понятна его причина.

— НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! — звенел голос Сумрака.

Меткий вместе с командиром отряда бежал позади всех, таща за ногу Стилета, у которого, по всей видимости, от всех этих трясок вновь открылась рана, но он мужественно не подавал виду. Сначала Меткому показалось, будто стало припекать, но сталкер скинул это на интенсивный бег с нагрузкой, однако теперь он отчетливо осознал, что причина жара состоит не в этом. Аномалия настигала их, медленно и неуклонно сокращала дистанцию между ними.

«Только не это…»

В то же мгновение послышался звук подобный бурлящей магме в жерле вулкана, растекаясь раскаленными потоками из недр земли на поверхность. Только в этот раз звук становился все громче, как бы предупреждая о своем приближении и тем самым все сильней подстегивал людей бежать быстрее, хотя каждый чувствовал, что двигался на пределе своих сил.

Гуру мчался впереди всех и с помощью детектора старался определять расположение мелких аномалий, имевших крайне неприятное и опасное свойство встречаться в самых неожиданных местах и в самый не подходящий момент. От бега со лба пот тёк ручьем и у него даже промелькнула не к месту и ситуации мысль, что только за один этот забег он сбросит не меньше полкило. В такие моменты зависишь от аппаратуры и детекторов более всего, поскольку полагаться сугубо на свой опыт просто не выйдет, ведь для оценки обстановки нужно остановиться, внимательно осмотреться, свериться со своим внутренним голосом и только тогда принимать решение. Сейчас времени на эти приёмы просто не было и Гуру всецело пришлось довериться своему весьма недешевому портативному определителю аномальных образований. Однако проклятый пот стал не просто мелкой неприятностью, а настоящим бедствием, ведь стереть его рукой не получалось из-за противогаза, а снять его на ходу в данной ситуации равносильно самоубийству.

— Да чтоб тебя! — с раздражением процедил Гуру.

На экране детектора, встроенный в рукав его спецкостюма, он увидел серое пятно, говорившее, что в двадцати пяти метрах в направлении на один час от него имеется аномальная область термической природы. Гуру дал предупредительный сигнал остальным брать правее, но усталость и все тот же проклятый пот не позволили ветерану вовремя заметить высвечивание на экране еще одного пятна меньших размеров, означавшее относительную слабость второй аномалии и детектор не сумел ее выявить столь же оперативно, как и первую. Также и Гуру не обратил внимание, а ведь ее положение находилось именно там, куда он собирался увести отряд от первой аномалии. Двадцать метров, пятнадцать, десять…

— Куда ты нас ведешь?! Туда нельзя!!! — взвопил Мастиф, ответственный за вторичный контроль аномальной и радиационной обстановок.

— Что ты мелишь, ничего там впереди не… — Гуру запнулся, с ужасом осознав свою ошибку. — Все берите левее!! — заорал он, вложив в крик оставшиеся силы.

Но было поздно.

Остальные сумели отреагировать, резко свернув в левую сторону, ценой потери равновесия и падением на потрескавшуюся землю. Все, за исключением Кремня, находившегося ближе всего к аномалии вихревой природы, не замеченной Гуру. Стилета резко отбросили в сторону для его спасения, но сам Кремень не успел отреагировать, по инерции вбежав в область её действия. Даже относительно слабых эффектов на периферии образования оказалось достаточно, чтобы выдернуть сталкера к себе внутрь. Остальные ходоки от резкой смены направления бега не удержались на ногах и тоже повалились на землю. Кремень, дико вскрикнув, упал и вцепился пальцами в землю, но чьей-то огромной силой стал увлекаться куда-то в самый центр невидимой аномалии. И тут словно весь воздух принялся кружиться, все быстрее и быстрее сворачиваясь в смерч, втягивающий в себя окружающую пыль и грязь.

— Кремень держись! — Сумрак кинулся к своему товарищу и попытался его схватить за руки. Он подполз к нему как можно ближе и протянул руку.

— Хватайся!

Неимоверным усилием Кремень взялся пальцами за кисть Сумрака и теперь их обоих начало увлекать в эпицентр бушующей аномальной стихии. Увидев, как их двоих затягивает в вихрь, Меткий бросился на землю и взял за ноги командира в попытке удержать его.

— Мне одному не справиться, помогите мне! — позвал он остальных.

Те сталкеры, которые были в состоянии помочь, немедленно отреагировали и схватили Сумрака с Метким за ноги, стараясь оттащить их и Кремня от чудовищной ловушки. В шлеме был слышен крик полный отчаяния и угасающей надеждой на спасение, но Сумрак словно не обращал на это никакого внимания и без остановки орал Кремню, чтобы тот не сдавался и не разжимал руки. Наконец, Кремень обреченно простонал:

— Отпусти меня, брат, или мы все здесь сляжем…

— Заткнись! Слышишь меня?! Заткнись и не смей говорить мне такое! Старый, я тебя вытащу!

Однако могучая сила все сильнее тянула сталкера внутрь, ни на секунду не ослабляя своей хватки, напротив, поток вихря становился мощнее и втягивал внутрь себя все вокруг. Сумрак видел, как его разгибающиеся пальцы не были в состоянии удерживать Кремня и в эфире послышались его просьбы, перемешанные с криками и даже угрозами, смысл которых сводился к тому, чтобы его оставили.

— Отпускай!! — крикнул Хлыст. — Ты не сможешь ему помочь и только всех погубишь!! — Но в этих словах уже не было необходимости и Кремень, полностью осознав неизбежное, сам разжал пальцы и чтобы не подвергать смертельной опасности других принял свое последнее в жизни решение.

— Бегите! — обреченно сказал Кремень и его окончательно затянуло в самый центр вихря.

— Уходим, уходим!!! Вставайте все!!! — на сей раз очередь приводить всех в чувство настала за Метким.

Жар в воздухе ощущался намного сильнее и поэтому было трудно дышать. Подняв Сумрака с земли, Меткий увидел, как тело Кремня взметнуло в воздух и невидимая сила раскрутила его с огромной скоростью. Еще немного и крики уже перестали быть слышны, видимо, Кремень потерял сознание, а затем, через несколько мгновений туловище завертелось столь быстро, что руки и ноги сталкера нельзя было различить. Огромная перегрузка в итоге разорвала на части человека вместе со спецкостюмом, разбросав далеко вокруг его останки.

— ВПЕРЁД!!! — заорал Меткий, подгоняя всех.

Жар становился просто нестерпимым. Обернувшись назад, Меткий увидел, как воздух позади группы на первый взгляд без какой-либо причины накалялся, превращаясь в разрушительную волну раскаленного газа. От одной мысли, что произойдет, если все они окажутся внутри нее, у сталкера чуть не подкосились ноги, но только жажда выжить не дала ему упасть на землю.

— На час вижу овраг, всем туда! — разобрать голос через гарнитуру не удалось, но можно было не сомневаться в его принадлежности Сумраку. И действительно, в сотне метров, на пределе видимости, удалось рассмотреть ложбину в земле, в которой имелся шанс попытаться укрыться от чудовищной аномалии.

— Поднажали! — командирский голос Сумрака постоянно подгонял, не давая усталости взять вверх над телом. — Давай-давай-давай, не останавливаться! Еще немного! — Добавил он, искренне надеясь на то, что огненная стена распространялась подобно ударной волне от взрыва и не достанет их, когда они скатятся на самое дно оврага.

Так тяжело Меткому, да и остальным не было очень давно. Все происходящее превратилось в сильнейший физический и психологический стресс для каждого и теперь от выучки, самообладания и воли зависело, выживут сталкеры или нет. В этот раз Стилета несла другая четверка ходоков, а на долю Меткого и тех, кто с ним уже волок ветерана пришла очередь тащить рюкзак и в довесок чей-то автомат, на что организм отреагировал ноющей болью почти везде. Однако, получив команду от мозга работать практически на износ, он подчиниться, пусть и не на долго. Последние несколько десятков метров, казалось, растянулись в километры и отделили их от спасения. Голова гудела подобно тепловозу, а кровь отдавалась бешеным стуком в висках, будто стремилась под давлением из вен вырваться наружу и хлынуть теплым потоком по коже. В последний миг, когда, воздух нещадно обжигал легкие, а силы почти покинули измученное тело, перед глазами возник обрывистый склон глубокого оврага, откуда росли дико искривленные деревья.

— Все вниз, иначе нам конец! — не узнавая своего голоса крикнул Сумрак и оставшиеся восемь человек, включая бессознательного Стилета, кубарем покатились по склону оврага, сминая своими телами мелкую ядовитую поросль. У Меткого мир перед глазами перевернулся и кадры сменялись то видом сырой земли, то свинцовыми тучами, то деревьями и, наконец, когда сталкер тяжело рухнул на дно оврага, зацепив ногой шлем Огня и больно ударившись боком о камни, он взглянул наверх. В десяти метрах над ним могучий огненный шторм с огромной скоростью пронесшийся далее, разогрел воздух до такой степени, что кожа отдавала жжением, как ошпаренная кипятком. Не будь на сталкерах защитных костюмов, то можно не сомневаться в печальном для всех окончании рейда в виде превращения его участников угли. Но Зона так просто не даст умереть, нет, это не в ее правилах. Уж если ей захочется превратить ваше существование в сущий ад, то будьте уверены, вы пройдете по всем его кругам, прежде чем от вас не останется даже воспоминаний.

Выставив руки перед собой, Меткому казалось, это может помочь, хотя, естественно, такой жест был лишь чем-то вроде инстинктивной защитной реакции, абсолютно бесполезной в данном случае. Протерев от грязи противогаз, он взглянул на ослепляющее желто-оранжевое море бушующей энергии, которое словно зависло над отрядом. Оно переливалось потоками разного цвета, от светло-оранжевого до бордового, сливаясь между собой и переходя из одного в другой. Однако все пережитое навалилось такой тяжестью, выдержать которую оказалось не под силу и никакие попытки оставаться в сознании не смогли удержать Меткого от падения во тьму небытия, почти мгновенно заключившую сталкера в свои объятья. Она отобрала возможность дальше заворожено наблюдать за аномальным морем огня, двигавшийся подобно живому существу, переливаясь тысячью оттенков.

* * *

Отряд специального назначения ГРУ

Изучая в монокуляр раскинувшееся пространство с небольшого холма, расположенного в четырехстах метрах к западу от места крушения разведывательного самолета, Егоров отметил следы борьбы, которая велась здесь относительно недавно. Крови сохранилось очень мало — погода сделала свое дело, но разбросанные автоматы, гильзы от патронов и части тел говорили о многом. Однако грушника интересовали не они, а ямы оставленные существами неизвестного происхождения, о которых упоминалось в разведсводке. Потратив не менее двух часов на осмотр прилегающей территории, вернулся разведдозор, в который входила пара Валета с Лисом. Проверив местность всеми доступными средствами, включая радиолокаторы и тепловизоры, а также осмотрев наиболее вероятные позиции, с которых мог вестись снайперский огонь, было выявлено отсутствие всяких признаков наличия противника в окрестностях упавшего самолета, что, впрочем, полностью не исключало его отсутствие. И хоть снайперов не оказалось на всех наиболее выгодных участках, которые могли использоваться как основные, так и запасные позиции в радиусе трехсот метров, но соблюдать предельную осторожность следовало постоянно. Возможным нахождением противника где-то поблизости для осмотра летательного аппарата нельзя пренебрегать. В первую очередь это связано с тем, что заклятые друзья непрерывно наблюдают за территорией Зоны, начиная со спутников видовой разведки и заканчивая беспилотниками, значит, наверняка новость о падении разведывательного самолета в секторе ОДКБ их весьма заинтересовала. Вероятно, поразмыслил Егоров, им неизвестно истинное предназначение «Небесного взора», однако не использовать возможность порыться в обломках электроники они не упустят и обязательно отправят поисковую группу. Уцелевшие приборы, разведывательная аппаратура и программное спецобеспечение самолета, не говоря уже о шифрах и прочем, представляли огромную ценность. Причем задачу поставят таким образом, чтобы вытащить все это до того, как русские смогут прийти к месту катастрофы. Егоров прекрасно это понимал и никак не мог допустить подобное развитие событий, тем более, если дело касалось результатов пассивного пси-сканирования с помощью прибора, о существовании которого знало очень ограниченное число людей. Не стоило и забывать о разведывательных отрядах группировок Зоны, которые денно и нощно шныряли по аномальной территории в поисках всего, что могло пригодиться для их командования и можно не сомневаться, падение с небес самолета относится к этому числу.

Расставленные наблюдатели высматривали все возможные вражеские огневые точки, но не подавали каких-либо сигналов о присутствии враждебных элементов. Аналогично Валет и Лис, вернувшись, дали отрицательный ответ на вопрос о наличии противника. Все позиции, с которых могла вестись стрельба просматривались наблюдателями с максимальной тщательностью, чтобы выявить возможные щели, укрытия, ямы с прочими естественными особенностями рельефа и постараться запомнить их вид. Вражеские снайперы могут использовать любую из них и укрываться там до того момента, пока не выявят нужную им цель и не поразят ее. Скорее всего, даже заметив противника, они не станут открывать огонь, а соберут как можно больше интересующей информации, прежде чем произвести свой первый выстрел. Однако признаки наличия снайперов вроде расчищенных для стрельбы секторов обстрела не обнаруживались, что, впрочем, ничего не значило. Железное правило постоянно действовать так, словно ты непрерывно находишься под наблюдением противника, включая и снайпера, еще никто не отменял. И все же к самолету придется идти, а значит, риска никак не избежать, но имелась возможность свести его к минимуму.

Егоров дал вводную:

— Радиомаяк с самописца включен, начинаем фазу его поиска. Валет, Лис — смотрите в оба. Засечете противника, даете три сигнала. Остальным: предельно осторожно двигаемся рывками до самого самолета. Мы не знаем точно повадок существ, но из того, что нам известно следует передвигаться как можно аккуратней и тише, не создавая толчков, которые они могут учуять под землей. Как только доберемся до обломков действуем следующим образом. Я, Князь и Араб устанавливаем сейсмодатчики, а в образованные отверстия в земле забрасываем гранаты с газом, отходим и ждем десять минут. После этого Фауст вместе с Барсом ищут самописец с изделием у хвостовой части самолета. Их обнаружение и доставка в целости и сохранности — приоритет над всем остальным. В это время Шорох, Ворон, Гунн — минируйте останки частей самолета, где находилась аппаратура. Если при падении она уцелела, то наша задача уничтожить ее. Проверьте свои противогазы — откинуться от недосмотра будет крайне обидно.

Все еще раз перепроверили свое оружие и средства индивидуальной защиты. Валет с Лисом снайперской парой ушли на обнаруженную позицию, чтобы подготовить ее для наблюдательного пункта, остальная же часть группы стала медленно пробираться в сторону разбитого самолета. Осторожно двигаясь по влажному грунту, по мере приближения к конечной цели миссии Егорову все больше попадалось свидетельств схватки имевшей место здесь недавно. Странные следы, обломанные ветки кривых деревьев, отстрелянные гильзы все чаще обнаруживались с каждым пройденным десятком метров на пути к обломкам. Крайне необычное ощущение, посетившее майора от понимания всей ситуации, отдаленно смахивало на продвижение по минному полю, не раз испытанное им во время операций в горячих точках. И все же оно отличалось от тех эмоций и напряжения, что чувствуешь в процессе обезвреживания очередной противопехотной мины или растяжки. Здесь враг не искусственные устройства, созданные человеком, а неизвестный ему живой противник, который мог его достать оттуда, откуда врага ждешь меньше всего. Как они выглядят? На что способны? Хотя на второй вопрос красноречиво отвечала чья-то оторванная рука, которую еще не успели обнаружить и съесть местные падальщики. Шедший впереди Шорох тоже заметил ее и переступил, шагая на встречу первому обломку крыла от самолета. Его белая обшивка, заляпанная кусками земли и грязи, резко выделялась на общем фоне и была видна с довольно приличного расстояния. Отряд пошел в обход и вышел к хвостовой части фюзеляжа, где должен был находиться защищенный бортовой накопитель. Всего их на борту имелось два: один в виде сферы из высокопрочных материалов расположен в кабине пилота и не имел защиты на случай падения, второй же устанавливался в той части самолета, которая страдает менее всего при катастрофе. Это означало, что искать нужно в хвосте, а на помощь в обнаружении прибора пришел сигнал, перехваченный с установленного на нем радиомаяка.

— «Вижу цель» — знаком дал понять Фауст.

Взору группы предстала внушительная пятнадцатиметровая часть разведсамолета вместе с хвостом на расстоянии в сотню метров от основного фрагмента фюзеляжа. Образованная от страшного удара машины гигантская борозда в земле и коридор из сломанных деревьев, уходили в направлении на север. Дыма от возгоревшегося топлива осталось совсем немного, поэтому в условиях такой плохой погоды, включавшей в себя довольно густой туман, увидеть его с расстояния более трехсот метров не представлялось возможным. Егоров с Князем и Арабом бесшумно, почти по-кошачьи, направились к хвостовой части и установили датчик. После этого майор, подошел к ближайшей от обломка дыре в земле и заглянул в нее. Его два напарника так же нашли схожие норы и принялись их изучать. Они не были засыпаны благодаря малому времени, пройденному с того момента, когда неизвестные твари образовали эти дыры. В недавно созданном закрытом аналитическом центре одного научно-исследовательского института (он структурно входил в ГРУ Генерального штаба), получив информацию о подземных видах существ, сразу же прикинули, что вероятно, их подземные норы объединены в одну систему. Против них рекомендовали использовать отравляющие вещества, в частности VR-газ, запасы которого оставались все еще значительны. Для этого в срочном порядке на базу спецназначения доставили газовые гранаты с этим смертоносным отравляющим веществом. Егоров посмотрел на бойцов и они подали знак, что у них все готово и можно начинать действовать. Каждый обладал двумя гранатами цилиндрической формы, корпус которых сделан из листовой стали. В нем имелось пять отверстий, откуда происходило свободное истечение газа, находившегося в особых капсулах. После того как выдергивалась чека, запал внутри гранаты воспламенял специальный заряд, прожигавший оболочку капсулы, после чего VR переходил из жидкого в газообразное состояние.

Егоров дал команду к броску. Вырвав чеку, три гранаты синхронно полетели внутрь глубоких нор и тут же за ними последовала еще тройка. Конструкция боеприпаса проектировалась таким образом, чтобы запал не сразу поджигал заряд и бойцы имели семь секунд для укрытия от действия газа.

«Уходим» — Егоров показал в направлении кабины пилотов и регистрирующих приборов. Сигнал с сейсмодатчиков не шёл, что являлось хорошим знаком и подземные твари не отреагировали на падение гранат. Сам же VR-газ, находясь в своем боевом состоянии в виде аэрозоля, был тяжелее воздуха и, естественно, не поднимался, а опускался все глубже под землю, заполняя каждый проход, сделанный некогда новым видом существ. Любое живое существо, вступавшее в контакт с этим венцом военной химии, погибало при микроскопической дозе, полученной через дыхательные пути или кожно-резорбтивным воздействием.

На общей частоте раздался один тоновый сигнал, означавший окончание процедуры использования вытравки существ и разрешение минировать те обломки самолета, где имелась вся техника и аппаратура для регистрации полей. Через десять минут Ворон вместе с Шорохом и Гунном пришли минировать хвостовую часть самолета, где кроме основного самописца по идее находились еще два запасных, которые аналогичным образом подлежали уничтожению. Одновременно с ними хвост осматривали Фауст и Барс, стараясь вести поиск максимально оперативно, чему помогал встроенный в самописец радиомаяк. Шума пришлось избегать всеми способами, осторожно откладывая в сторону куски железа и прочего хлама, в который превратилась эта часть самолета. Старший лейтенант Леонид Сысоев, любивший на досуге читать Гёте, в следствие чего прозванный Фаустом, осматривал обломки задней части самолета, определяя по пеленгу сигнала с радиомаяка его точное расположение, однако среди груды развороченного металла и композитных элементов найти бортовой самописец оказалось весьма не просто. Кучи искореженных листов обшивки беспорядочно навалились и смешались в одной безобразной массе, тем самым препятствовали поиску приборов. И все же спустя четверть часа под целой горой обломков, частично сдавленных, а частично оплавленных под действием высоких температур, показалась заветная ярко-оранжевая сфера бортового самописца.

«Нашелся» — радостно подумал Фауст.

Отложив в сторону мусор, он буквально выкопал прибор из-под обломков и аккуратно вытащил. На корпусе сферы большими буквами красовалась надпись:

АВАРИЙНЫЙ РЕГИСТРАТОР — НЕ ВСКРЫВАТЬ!

Визуальный осмотр не выявил каких-нибудь серьезных повреждений, что бывает нечасто и старший сержант подумал о том, как пришлось бы его доставать, упади он в реке Припять. Когда сферу вытащили наружу, то предварительно положили ее в специальный рюкзак из влаго и термостойкой ткани. Фауст передал его стоящему недалеко Барсу, который периодически сканировал окружающее пространство доплеровским локатором. Настала очередь найти звуковой регистратор, чтобы при дешифровке аналитики могли узнать, о чем говорили пилоты и операторы «Небесного взора» в последние минуты своей жизни. Черт возьми, это, наверное, ужасно так погибнуть, подумал Фауст, в глубине души недолюбливавший полеты, хоть и всячески это скрывал. Поиск довольно быстро привел к регистратору, который внешне практически ничем не отличался от бортового самописца. Отодвинув целую кипу обломков и развороченных кусков мусора, старший сержант извлёк прибор, аналогично осмотрев его на предмет наличия серьезных повреждений. Однако и на сей раз аппаратура оказалась относительно цела и даже вмятины, образованные на корпусе регистратора не вызвали у старшего сержанта каких-либо опасений. Само собой, на вскидку сложно сказать, сумеют ли специалисты восстановить звукозапись, но порой и оценка внешнего состояния аппаратуры могла дать определенные выводы. Тем временем Ворон с остальными минёрами последовал за Егоровым к другой части самолета, чтобы и там установить заряды. Сам же командир успел вместе с Князем и Арабом провести заброс гранат в норы существ. Этим они в значительной степени облегчили задачу подгруппам минирования и поиска аппаратуры, ведь исключить толчки при закладывании мин и откапывании самописца из-под обломков пятью бойцами практически нереально, а значит, подстраховка в виде подарка VR-газа для тварей была весьма нелишней. Тем временем Фауст и Барс, уложив приборы в рюкзаки, забрали сейсмодатчик и отправились к точке сбора вторым путем. Ворон заложил несколько последних мин с активацией в них таймера в самом сердце изувеченного корпуса самолета и после их подрыва даже наиболее продвинутая экспертная группа в мире не сможет восстановить секретное оборудование методом обратного проектирования.

«Готово!» — дал знак рукой Ворон и Шорох с Гунном ответили ему так же. Как только все завершили свое дело настал черёд отходить на заранее выбранную точку, удаленную на пятьсот метров к югу от места крушения. Быстро, но осторожно, они уходили вслед за Егоровым, успевшим к тому времени поснимать сейсмодатчики и теперь понять о происходящем внизу под землей не представлялось возможным. Посматривая из стороны в сторону в поисках любой угрозы, грушники следили за тем, что под ногами и не просто из желания не зацепиться за корень какого-нибудь уродливого дерева, а еще и не потерять равновесие, ведь на падение могут среагировать существа. Неизвестно, уничтожил ли отравляющий газ здешнюю популяцию подземных мутантов, но испытывать судьбу никому не хотелось. Спустя двадцать минут весь отряд за исключением снайперской пары, прикрывавшей отход остальных подгрупп с безопасного расстояния, подходил к рощи из витиевато произраставшей растительности, покрытой странного вида паразитическим организмом подобной помеси лишайника и повиликики. Обменявшись паролем и ответом на него, бойцы прежде, чем уйти в сторону своего ночлега, завершили эту часть своей работы.

— Аппаратура? — вопрос Егорова был адресован Фаусту.

— Нашли. Судя по виду приборов, из них можно будет извлечь всю необходимую информацию, хотя ручаться не могу. Последнее слово за экспертами.

— Ясно. Теперь надо сматываться отсюда и доставить ее по назначению. Ворон, сколько до взрыва? — командир обернулся к главному спецу по минно-взрывному делу. Его заместитель лейтенант Олег Чернов по прозвищу Ворон сверился с таймером и поднял правую руку, начав по очереди загибать пальцы.

— Пять, четыре, три, два, один…

Звук серии взрывов дошел только через полторы секунды, но был подобен могучему раскату грома. Его разнесло на многие километры вокруг и теперь любой, кто оказался неподалеку мог заинтересоваться или насторожиться, услышав такой грохот. Воцарившееся напряженное молчание прервалось Егоровым:

— Объект уничтожен, уходим.

Командир вышел на связь со снайперской парой (за них он был уверен и знал об их осторожности) и подтвердил отход к точке сбора, а затем подал знак и отряд выстроился «змейкой». Сталкеры прошли странного вида кустарники и постоянно меняли направление, когда детектор фиксировал впереди аномалии. Теперь уже окончательно стемнело и важно добраться к пункту сбора, где основная часть отряда должна соединиться с Валетом и Лисом. Оттуда они все вместе выйдут к точке выхода из Зоны.

Шедший впереди колоны Ворон вдруг резко поднял кулак вверх и подал знак замереть. Все настороженно остановились, сосредоточенно вслушиваясь в окружающее пространство. И даже через шлемы бойцов, сквозь завывание ветра и множество звуков естественного происхождения пробивались шумы, которые нельзя отнести к чему-либо, имевшему природное происхождение. Лишь несколько мгновений потребовалось для распознания их источника.

— Вертолеты! Всем укрыться! — сдавленным голосом дал приказ Егоров.

Бойцы практически одновременно бросились на землю, закрывшись ветками и всем, что находилось под рукой. Не смотря на их маскхалаты и бурную растительность, оставался риск быть замеченными с воздуха. Сам майор улегся в грязи под одним из густых кустов, напрочь забыв про загрязненность радиационными примесями земли в этой части Зоны, но выбирать не приходилось и теперь он повернул голову в ту часть неба, откуда нарастал рокот винтов.

«Тихо летит, как для вертолета».

Умение анализировать в любых условиях и в этот раз не оставило опытного офицера и теперь мысли хлынули целым потоком. В ноктовизоре он всматривался в ночную тьму, хотя технические возможности самого прибора давали определенные ограничения, однако они не помешали заметить в двухстах-двухстах пятидесяти метрах от залегшего отряда три вертолета. Винтокрылые машины пролетели один за одним на высоте не более сотни метров над землей.

«Твою мать».

Поскольку вертолеты летели низко да еще в ночное время по Зоне, то их скорость оказалась невелика, поскольку при больших скоростях имелся значительный риск попасть в одну из многочисленных аномалий, заполнявших воздушное пространство. Этого хватило майору и нескольким бойцам рассмотреть пролетавшие «вертушки», чья форма была до боли знакомой грушникам, но кое-что из замеченного Егоровым, посеяло в нем подозрения. Как только командир убедился, что вертолеты ушли в сторону упавшего «Небесного взора» и за ними не следуют другие, он дал команду вставать.

— Быстро уходим! — прошипел Егоров и спросил лейтенанта, который также наблюдал за непрошенными гостями. — Ворон твои соображения?

— Вроде похоже на «Блэк Хоук», но… что-то в нем было необычно. — Быстро ответил Ворон, поравнявшись со своим командиром.

— Я тоже заметил. Видел уплощенные обводы?

— Да. Необычная форма, вроде как сглаживает весь силуэт. И хвост… я много насмотрелся на этот тип вертолетов в Иране и хорошо знаю их форму, но этот другой.

— Плюс очень низкий шум. Мы услышали их всего за полтора-два километра до приближения к нам.

— Значит, америкосы?

— Они самые. Только эти вертолеты не просто «Блэк Хоуки», а их стелс-версии, что означает одно: к нам пожаловали гости из командования специальных операций США, поскольку такие игрушки используют только они.

«Противник впервые столь явно вступил в игру, — подумал Егоров, — значит, теперь ход за ним»

* * *

Приход в себя нельзя было назвать приятным или чем-то хоть отдаленно напоминавшим то состояние, которое обычно называю нормальным. Еще до того как глаза смогли сфокусироваться на каком-либо предмете, а весь мир предстал в мутной пелене, Меткий почувствовал, что лежит без шлема. Раздался стон, точнее его подобие, ибо звук из его горла не поддавался классификации и тут же где-то сбоку знакомый голос произнес:

— Лежи спокойно. Здесь радиационный фон в норме, а склоны оврага защищают нас от ветра с радиоактивными частицами, так что тебе не повредит относительно свежий воздух.

«Сумрак?» — подумал Меткий.

Он моргнул пару раз глазами и окружающее пространство стало приобретать все более четкие очертания, пока, наконец, взор не отчистился от остатков помутнения. Присев рядом, на него смотрел Сумрак, во взгляде которого тревога теперь перешла в удовлетворение от того, что еще один сталкер из его отряда жив и на первый взгляд находится в порядке.

— Как голова? — осведомился командир, внимательно разглядывая лицо Меткого.

— Да вроде… ничего, — процедил тот в ответ и скривился в гримасе боли: — Бок… похоже задел.

— Сейчас выясним. Давай-ка, перевернись.

Спецкостюм пришлось снять, что при иных обстоятельствах у бывалых ходоков вызвало б долговременный шок, однако в данных условиях необходимость вынудила пойти на такой шаг.

— Мастиф, поди сюда, — позвал командир ветерана, который в отряде выполнял еще и функцию медика.

Оглядев правый бок Меткого, он поинтересовался у того, нет ли у него болей в области удара и не усиливается ли она во время вдоха или при перемене положения тела, на что получил отрицательный ответ.

— Видимо, перелома нет, зато ушиб сильный, вон какая гематома появилась, — констатировал ветеран. Повернув голову. Меткий увидел, как огромное фиолетовое пятно кровоподтека выпячивалось на боку, давая понять насколько сильным был удар при падении. Мастиф дал какую-то мазь, которую сталкер осторожно втирал, дабы не вызвать болевых ощущений. Осмотрев более внимательно всех вокруг, Меткий заметил, что говорили только они с Мастифом, но остальные не произносили ни слова, будто не хотели сорваться из-за последних событий. Знакомая для него ситуация; ведь если сейчас начнешь устраивать разборки, кто и в чем виноват, тем более виновного на самом деле и вовсе не было — Зона же, в ней всякое может случиться, — то проведение рейда будет поставлено под угрозу. Такой исход никому не был нужен: для большинства слишком много поставлено на карту и провалить такую ходку означало бы лишиться средств к существованию. Конкуренция не терпит слабаков, не готовых к быстро меняющимся правилам игры и если не найдешь способ их принять да побыстрей, то дальнейших вариантов немного. Первый, стать падальщиком, не способным себе заработать на кусок хлеба и побирающимся на базе. Правда, чаще всего таких деклассированных элементов в сталкерской среде главенствующая группировка просто выгоняла и тогда либо сдохнуть в Зоне, либо пойти по пути номер два — присоединиться к ренегатам или местным бандформированиям. В последние набирались именно такие отчаявшиеся бродяги, которые в поисках хабара и от неспособности добыть его самостоятельно становились особенно жестокими и безжалостными по отношению к своим бывшим братьям по сталкерскому ремеслу. Вот почему крупные рейды оказывали куда большее влияние на дальнейшую судьбу отдельно взятого человека, чем могло показаться на первый взгляд.

Незаметно сзади подошел Сумрак, улучив момент, когда все активно занимались проверкой оружия и снаряжения. Как бы начиная издалека, он произнес:

— Решили сделать вынужденный привал, привести себя в порядок. Стилет пока в отключке, остальным дал задание провести ревизию припасов да осмотреть свои стволы.

Меткий понял некоторую неловкость ситуации и спросил напрямую:

— Гуру?

— На посту, — явно ожидая вопроса, ответил командир группы. — Первым вызвался, видимо, чувствует непосредственную вину за гибель Кремня. — Сумрак поморщился.

— А ты сам как думаешь?

— Да какое это теперь имеет значение? — с досадой ответил Сумрак. — Кремень сам подписался на дело, значит, знал, на что шёл. Не заметить аномалию мог любой из нас, будь то я или ты. Да кто угодно. Я давно знаю Гуру и уверен, что имей он шанс все исправить, то костьми бы лёг, а ту чёртову аномалию заметил бы и провел мимо нее. Но второго шанса не будет. Никогда.

Он замолчал и посмотрел вниз, на небольшую лужицу, в которой увидел свое отражение. Увиденное ему не понравилось и Сумрак обернулся к Меткому:

— Мазь втёр? Вот и отлично, давай я помогу наложить давящую повязку. И спасибо, сталкер, что выдернул нас всех из того остолбенения. Если б не ты Зона могла получить в жертву многих из нас.

— Ты бы и сам так поступил, — ответил Меткий и они оба замолчали.

Повязка практически не мешала, а потому одежда и «спецуха» нигде не давили. Настала пора вновь надеть противогазы, поскольку усилившийся порыв ветра таки сумел принести с собой фонившие частицы в овраг, что само собой представляло большую опасность из-за риска попадания их внутрь по дыхательным путям. Вернулись постовые, среди которых был и молчаливый Гуру. Он не произнес ни единого слова, а все его действия со стороны казались какими-то механическими, словно тело только и выполняло команды мозга, заученные до автоматизма за годы пребывания в Зоне бывалого сталкера. Хоть это скорее всего только видимость, а сам ходок в экстренной ситуации будет действовать решительно, но все равно гнетущее состояние, связанное с гибелью Кремня не отпускало полностью его.

«Так не пойдет, бродяга, уж лучше бы тебе прийти в себя, да поскорей».

Меткий знал, наверняка так же думал и Сумрак, но пока командир никаких действий не предпринимал. Возможно, прикинул сталкер, организатор рейда решил дать время Гуру и проследить за его дальнейшими действиями. Что ж, и это тоже входит в обязанности командира.

Никаких костров не разводили, ввиду отсутствия в них особой надобности и убирать за собой следы своего пребывания долго не пришлось. Коллективно все думали над тем, как поступить со Стилетом, рана которого от сумасшедшей пробежки и весьма болезненного падения раскрылась еще больше и сталкерам с трудом удалось остановить кровотечение. Решение приняли за него и Мастиф предложил перенести его в один из старых схронов, созданный им еще в давние времена, когда ветерана только начали называть более опытные товарищи сталкером. Идея далеко не всем пришлась по душе и внутренний голос запротестовал у всех, но никто не видел иного выхода. Другой ближайший схрон находился на расстоянии в три раза большем и пролегал вдоль того же пути. Сориентировавшись по карте и спутнику, ходоки нашли свое точное местоположение и прикинули, насколько они отклонились от своего первоначального маршрута после столкновения с эффектом Упавшей звезды. Оказалось, что уйдя на полкилометра в западном направлении от намеченного пути, они приблизились к схрону, на который указал Мастиф и добраться до него было делом не более чем на час хода. Правда, недавние события развеяли остатки надежд на более-менее безопасный путь, насколько он вообще может быть безопасным в Зоне. И все же решение выдвинуться отряд принял незамедлительно из-за потери времени. В головной дозор отправился Мастиф с Хлыстом, знавшие эти места лучше всех остальных, за Огнем оставили тыл, остальные же тянули раненого и его экипировку. Меткому, как одному из наиболее пострадавших поручили нести два автомата и несколько полных «рогов» к ним, что вполне его устроило. Тащить Стилета даже в купе с еще тремя ходоками оказалось бы для него не под силу из-за ушиба, отдававшего острой болью при каждом сильном толчке или значительной нагрузке. Но ничего, стиснув зубы, сталкер упорно тащил свою ношу.

Путь к схрону пролегал недалеко от заброшенного села «Толстый лес», расположенном западнее города-призрака Припяти. В здешних краях искать хабар не советовали новичкам более опытные бродяги. Гиблые места, во всяком случае, таковыми стали в последнее время. То одна группа ходоков не вернется, то другая и так далее, пока сие место не приобрело себе дурную славу, ставшую синонимом фразы «не-суйся-туда-если-жить-охота». Да и Мастиф соорудил там свой схрон по чистой случайности, не зная о том, во что превратятся в будущем его окрестности. Хотя если честно рассудить, то разница в расположении тайников заключалась только в степени опасности тех мест, которые бродяги им придавали. Ведь вряд ли существенным можно назвать различие в определении угрозы того или иного района Зоны, если оно заключается лишь в приставках «очень опасно» и «чрезвычайно опасно», коль все они означали только одно — смерть. Сам же путь пролегал мимо странного вида деревьев, чья кора лоснилась какой-то мерзостью коричневатого цвета, проступавшей из грибообразных наростов, один вид которых вызывал рвотный позыв. Вероятно, эти паразитирующие существа были еще, ко всему прочему, и хищниками, устраивавшими ловушки здешним видам мутировавших насекомых, новых форм которых встречалось все больше. Поход несколько отвлек всех от переживаний в связи с гибелью Кремня, хотя после стольких лет в Зоне к смерти становишься относиться куда более привычней, чем в любом другом месте. Это не значит, что сталкеры превращаются в чёрствых скотин (хотя нередко и такие бродят по Зоне), но чувствительность к уходу из жизни своих товарищей становится столь же обыденной частью существования сталкера, как для официанта прощание с клиентом в ресторане, где он работает. Был человек, ходил за хабаром и нет теперь его. Как говорили древние: «Здравствуй и прощай». Сам путь до схрона отвлек всех от мыслей о невероятной аномалии и причине ее образования. Кроме всего прочего, стремление убраться подальше от ее эпицентра продиктовывалось еще и желанием избежать встречи оперативных групп по изучению Зоны. Эти мобильные военизированные отряды, как наши, так и буржуйские, в случае обнаружения спутниками или специальными разведывательными самолетами мощных аномальных всплесков энергии, засылались для поиска новых артефактов, ведь давно уже замечена эмпирическая зависимость между мощностью аномалий и качеством артефактов, рожденных ими. Для служб такие выкрутасы Зоны были чем-то вроде новогодних подарков, ведь имелась возможность найти нечто по-настоящему уникальное, а такая аномалия, от которой убегал отряд Сумрака вне всякого сомнения «родила» нечто о-о-очень серьёзное. Правда, не всегда погоня официальных лиц за новыми артефактами давала им премии, отпуска и внеочередные повышения в звании. Порой здесь военные старатели находили свою гибель, ведь часто найденное оказывалось куда опасней, чем всё, с чем они встречались. Как-то поговаривали о некой глыбе, образованной в самом центре гравитационно-пространственных искажений, имевших доселе невиданную напряженность. Интересно же узнать, что за чудо-юдо такое возникло, авось и высокое начальство похвалит, но только эти умники подъехали на своем гусеничном роботе, чтобы отщипнуть, отломать от нее кусок, как вдруг глыба раскололась, да как разлетелась по всей округе с вытеканием из нее некой бесформенной серой массы. Она за несколько секунд вобрала в себя половину техники военных, включая и людей, сидевших внутри. Свидетели поговаривали, как вертолеты, на которых удирали «бравые» натовске вояки, развили скорость, которую те вроде как и не способны были в принципе развить по своим техническим характеристикам, но, как известно, жить захочешь и не на такие пируэты окажешься способен. Не известно, сколько в этих россказнях правды, а где начинался вымысел, но каждый сталкер, будь у него желание говорить, мог бы поклясться, что за время своих похождений в Зоне навидался и не такого.

Высокие, но изувеченные стволы некогда красивых и величественных сосен, все более участились и проходить между ними становилось все тяжелее.

— Уже скоро. Я начинаю вспоминать приметы к схрону, — сообщил Мастиф.

— Главное не забудь обезвредить растяжки, которые ты поставил на пути к нему, — резонно заметил Хлыст, на что медик лишь буркнул что-то вроде «и без тебя знаю».

Высоко с неба вновь стали падать на землю капли дождя, постукивая по высокопрочному органопластику шлемов через чехлы камуфляжного цвета, в которые те были оснащены. Посмотрев вверх, Меткий увидел еще одно необычное зрелище, которое можно встретить только в Зоне. Метрах в трехстах над отрядом образовалась вихревая аномалия, сработавшая по неизвестно какой причине. Теперь силы, управлявшие ею, закрутили воздушные потоки в огромный «водоворот», вбирая в себя влагу из воздуха и падавшие капли уносились этим потоком, закручиваясь в огромную спираль. Чем сильнее становился ливень, тем отчетливее проявлялось причудливое творение здешних стихий, все больше напоминая некий поперечный срез мощного смерча, сопровождавшийся низким гулом. Такое зрелище завораживало и пугало одновременно, напоминая своей «воронкой» некий глаз, смотревший на жалкие потуги людей, копошившихся далеко внизу подобно насекомым. Впрочем, внимательность к такого рода феноменам для сталкеров не являлась сугубо эстетическим интересом, потому как активная аномалия, да еще таких масштабов, могла представлять опасность и периодический визуальный контроль был весьма нелишним. Однако на сей раз ее наличие могло лишь повредить летательным аппаратам разных правительственных служб, прочесывавших Зону по мере своих возможностей. Наконец Мастиф сообщил по рации:

— Подходим. Нужно остановиться, пока я буду осматривать путь до схрона.

— Ясно. Всем остальным: пятиминутный привал, — скомандовал Сумрак и вместе с другими носильщиками положил на уже изрядно промокшую землю раненого Стилета, который тем временем, пришёл в чувства.

Ожидать возвращения Мастифа пришлось недолго, видимо, ветеран, не смотря на время истекшее с тех пор, когда он в последний раз появлялся в этих местах, все же смог быстро сориентироваться на местности и найти тайник. Вид у него был еще тот: бронекоюстюм весь в грязи, с боков и на спине прилипшие обломки веток делали его похожим на лесное чудище из фольклора какого-нибудь древнего народа, чьи предания сохранились до наших дней. Упади и замри он где-нибудь в лесной чаще, то мгновенно превратился бы в неотъемлемую часть местности, незаметную для человеческого глаза. Ветеран слегка отряхнулся и не без удовлетворения сообщил первую положительную новость за последнее время.

— Нашел, родимый! Растяжки все поснимал, так что можно идти спокойно.

— Хорошо. А ну-ка взяли! — и Сумрак подхватил Стилета за руку.

Тащить раненого сквозь бурелом мутировавшей флоры «удовольствие» еще то: вся растительность здесь словно создана, чтобы мешать продвижению вперед и цеплялась всеми своими отростками за любые части экипировки. Слушая собственное кряхтение и сопение, Меткий все сильнее ощущал боль в боку, что, естественно, энтузиазма в рейде не прибавляло. Однако ничего не поделать, а потому только и оставалось идти в постоянной борьбе с осточертевшей растительностью. Вскоре отряд подошел к небольшому открытому участку, который обильно зарос мелкой порослью какого-то неестественно черного цвета, что, впрочем, не было чем-то необычным для Зоны в целом. Отсутствие солнечного света, а точнее его недостаток, привело к возникновению многих новых видов растений с черным или темно-коричневым окрасом, так как в значительной степени в них происходил инфракрасный фотосинтез. На одном из пятачков земли с произраставшей «травой» Мастиф рывком поднял крышку люка вместе с кусками земли, лежавшей сверху. Судя по виду, сам люк состоял из нескольких слоев термостойкой стали, которую можно приобрести у торговцев, если, конечно, знать к кому конкретно обратиться. Сверху он покрывался грунтом, причем именно той местности, где расположен сам схрон. Это делалось, чтобы разного рода мародеры, прочесывавшие Зону, а точнее отдельные ее участки, не могли определить расположение тайника сталкеров. По-сути в любой среде, где живет или существует человек обязательно появляются паразитические элементы, которые не хотят работать или рисковать жизнью, но весьма охотливы до чужого добра. Зона не является исключением из этого правила, а потому значительная часть всех неучтенных элементов представляет собой бандформирования в той или иной форме. Охотников за чужими хабарами — таких себе домушников Зоны — хватало чуть ли не с первых месяцев ее существования. Появились глубоко законспирированные группы, создававшиеся с целой сетью информаторов, специализировавшихся, главным образом, на чистке схронов и тайников честных бродяг. После сбора всеми возможными путями информации о местонахождении нычек сталкеров, они вычисляли их точные координаты. Многие в Зоне проходили в той или иной степени военную подготовку и среди таких лиц находились свои мастера обнаруживать даже по самым скудным сведениям схроны бывалых старателей. Они умели обходить ловушки, грамотно расставленные хозяевами тайников, и вытаскивать оттуда все стоящее. Расчет был прост: всем известно, что самое ценное сталкеры хранили именно в схронах, а не в местах постоянной дислокации и потому именно в них часто прятали основные припасы на черный день. Сколько раз бывало, когда один или даже несколько опытных ходоков, пройдя все круги ада и достав заветный хабар, лишались его, будучи обкраденными вот такими «домушниками». Естественно подобные персонажи, живущие за счет чужого добра не были в почете у старателей и практически всегда, в случае поимки, свою жизнь заканчивали в одной из аномалий. Правда, стоило признать, что чаще всего такие типы оказывались весьма осторожными и достаточно сообразительными, дабы не попадаться на разного рода провокации ходоков, которые для поимки воров часто сливали дезинформацию о схронах. Однако далеко не всегда такие методы давали положительный результат.

Отложив в сторону люк, Мастиф залез внутрь на глубину не менее полутора метров. Для человека не знакомого с оборудованием таких тайников, не многим отличавшихся от долговременного наблюдательного поста, сложно было представить, как один сталкер в одиночку да еще в Зоне умудрялся вырыть и оборудовать такое сооружение. Впрочем, чему только не научишься здесь. Показался шлем ветерана и он махнул рукой, дав понять, что все в порядке. Гуру с Огнем взялись опускать Стилета вниз, в схрон, а Сумрак подстраховывал их, придерживая раненого сзади за «спецуху». Снизу же его принимал Мастиф, который втащил Стилета и необходимое сталкеру для выживания в одиночку в течение недели-полторы. Вниз ему передали его оружие, патроны, аптечку и продовольствие, да еще немного добавили от себя. Все добро спустили Мастифу, который затем, не без помощи остальных, выбрался наружу. Сумрак подошел к отверстию в земле и, нагнувшись, крикнул:

— Ну, как там?

— В тесноте да не в Бутырке, — устало отозвался Стилет. Все усмехнулись.

— Значит, порядок, — ответил командир, удивившись собственному оптимизму. — Помни, связываться с нашими на базе можно только по прошествии десяти дней, начиная от этого момента. До того времени сиди здесь и не высовывайся. Как понял?

— Есть командир, — донесся глухой голос Стилета. Он принял участь просидеть под землей десятки часов как должное, хоть и был, мягко говоря, не в восторге от подобной перспективы.

— Тогда бывай, брат. Не забудь вести дозиметрический контроль каждые шесть часов. Если станет вообще хреново шли условный сигнал с координатами по защищенному каналу.

— Будет сделано и… Зона вам в помощь.

Усилиями Сумрака и Мастифа люк закрыли и группа отошла от схрона, но уже другой дорогой. То, что Сумрак не вызвал сразу на помощь его людей из базы «Долга» объяснялось просто. Решение командира оставить Стилета в схроне до конца рейда мотивировалось, во-первых, недопустимостью риска другими ходоками без крайней надобности, а во-вторых, диктовалось стремлением сохранить данные о точных координатах схрона среди максимально узкого круга лиц, иначе им уже не удастся воспользоваться в другой раз.

Передышка и очередная порция обезболивающего оказали благодатный эффект на самочувствие Меткого и путь теперь проходил куда легче. Идти же до конечного пункта назначения предстояло долго, но значительная часть пути оказалась позади и Меткий искренне надеялся, что отряд сумеет избежать очередных потерь среди личного состава, но как можно быть в чем-то уверенным в Зоне, где нет устоявшихся правил, а всякая попытка долгосрочного прогноза с большой долей вероятности обречена на провал? В любом случае, нужно приложить все усилия, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, ведь только так стоит рассчитывать на успех.

* * *

Охотник с любопытством наблюдал за двуногими, изучая их повадки. Его глаза были способны различать предметы с расстояния куда большем нежели человек и для него скрыться от своей потенциальной жертвы не составляло труда. Охотник сейчас воспринимал знакомые мыслеобразы, которые столь часто ощущал при контакте с двуногими, ведь они, наверное, также вели непрерывную борьбу за существование, но отличались от остальных странным поведением. Одного из своих они спрятали в странной на вид норе, но зачем? Он ранен? Но ведь тогда можно его съесть, все сородичи охотника так поступали. Если слаб, значит неспособен выжить, а раз так, то пусть станет кормом для тех, у кого есть такой шанс. Быть может, они не питаются мясом и относятся к добыче, жующей жесткие стебли? Однако сколько охотник не наблюдал, но ни разу не видел чтобы двуногие ими питались. Странные они. Охотник до предела напряг свое восприятие и после напряженных секунд ожидания обнаружил то, что искал. Один из двуногих испытывал знакомую эмоцию, куда более ярко выраженную, нежели у других его сородичей. Мгновенно охотник понял, где мог чувствовать ее. Много раз, когда он нападал на двуногих, то воспринимал такую эмоцию у остальных из его вида. По своим субъективным ощущениям инстинктивно охотник догадался, что эмоция не связана с агрессией, голодом или болью от раны. Скорее она походила на мыслеобраз своей матери, когда та давно потеряла одного из своих детенышей. В ту ночь охотник впервые вдоволь насытился еще теплым мясом своего собрата и требовательно посмотрел в желтые глаза матери с надеждой на добавку, но мать лишь безразлично отвернулась, словно ей было все равно. На теле матери кровоточили глубокие свежие раны, полученные в схватке с другим охотником, вторгшимся на ее территорию. Она смогла отогнать чужака, но и сама получила серьезные увечья и случайно придавила всем весом одного из двух своих детенышей, который под тяжестью ее тела тут же погиб. Почти неподвижно, мать охотника лежала в ожидании своей участи и в этот момент она излучала эмоции очень похожие на те, которые испытывал один из двуногих. Когда ее страдания окончились, а бок не вздымался в тяжелом дыхании, детеныш впился в тело матери зубами, обретя источник пропитания на много дней. За это время он вырос и стал в двое тяжелее, чем прежде и теперь смог самостоятельно добывать себе пропитание.

Сейчас, спустя годы, навыки охотника подсказали ему, что в такие моменты добыча уязвима и следует воспользоваться возможностью для нападения. Существо посмотрело вслед двуногим и бесшумно метнулось за ними.

Охота началась.