Сандра заторможенная: прозвенел звонок, а Ланская как стояла с кинжалом бутафорским, так и стоит.
На себя посмотри, юноша пылкий, со взором горящим. Юрий положил на тумбу пергамент и, усевшись, стал вращать кисти рук. Несколько раз встряхнул ими.
Лариса материализовалась в аудитории, традиционно опоздав на первые сорок пять минут. Поставила сумку на пол.
– Здравствуйте, товарищи! – приветственно помахала рукой.
– А у меня товарищ серый, брянский волк! – пропела Евгения, не отрываясь от работы.
Сандра, наконец, очнулась и ушла за ширму.
Лариса совершила «обход», не пропустив ни одной работы, и приблизилась к Абрикосову.
– Ну как?
«Ни «здравствуй», ни «до свидания» – кремень», – отметил Юрий, разминая затекшие мышцы плеч.
– Как работы, говорю? – напористо повторила девушка.
«Нерон» сел на пергамент и его подбородок оказался на уровне рыжей макушки.
– А-а-а, вот в чем дело. Поздравляю. Новая прическа очень идет вам, – сообщил Абрикосов.
– Спасибо. Нравятся работы? – Лариса, скрестив руки на груди, требовательно глядела на Юрия.
– Дай дураку хрустальный член – он и член разобьет, и руки порежет, неопределенно пробормотал Абрикосов.
– Очень образно! – фыркнула Лариса.
Сегодня Абрикосов, сам того не подозревая, стал для рыжеволосой путешественницы собственностью, экспонатом частной коллекции.
Лариса смотрела на Юрия, но видела себя, быстро идущую по предрассветной аллее парка. Приблизившись к большой березе, на корнях которой они сидели, девушка сразу увидела то, из-за чего поднялась ни свет ни заря.
Раскрыв общую тетрадь, Лариса аккуратно, как школьница, собирающая гербарий, вложила в нее листок с текстом на английском, опустила тетрадь в сумку и застегнула молнию.
Без этого пустяка грандиозный Портрет Судьбы будет неполным. Девушка придумала концепцию своего творчества – превратить собственную жизнь в один законченный рисунок, эта идея вдохновляла, подчиняя себе все…