На следующий день меня выписали и доставили домой.

И вот, я уже четвертый день дома. Пересмотрела все любимые фильмы и сериалы, убралась, кушать наготовила на себя и на того парня, который взял привычку ужинать у меня. Я же терплю его присутствие лишь по тому, что он помогает мне с Нюфом. Сегодня с утра возил его к ветеринару — все хорошо, там что-то с животом, но подлечим.

А сегодня возникла ещё одна проблема, позвонила мама — завтра ждёт домой на юбилей к деду. Хотя юбилей только через четыре дня. Будто нужна я ей больно.

— А как я поеду? — жалобно пискнула я, Нюф внимательно поднял уши. — На электричке?

И я представила, как я ковыляю по перрону одна нога в ботинке, на другой пакет маячка (ну что бы гипс не перепачкать), под мышками костыли — одним из них я отталкиваю прохожих, что встречаются на пути, и кричу: — Пропустите, хромую, одинокую женщину с собачкой. Про Нюфа забыла, — он шёл сзади огромной чёрной тушей. Я даже помотала головой. Бррр! Жуть какая. Не вариант.

На такси. Дорого, а я жадная на деньги.

На машине, можно было бы, если бы я ездила не на механике.

Женька должен на днях вернуться. Может он сможет?

Допрыгала до телефона, оставленного на диване, и плюхнулась рядом, взяв аппарат в руки. По квартире я передвигалась исключительно прыжками. Скоро одна нога будет больше — накачаю, а вторая усохнет в гипсе.

От скуки, у меня развивается явно ненормальная фантазия.

— Алло, — раздался в трубке голос друга.

— Женек, привет. Я по делу. Ты когда к нам?

— Завтра вылетаю. И буду… через 43 часа.

— Блин. А почему так долго? Я соскучилась.

— У меня ещё дела появились, раньше никак. А что случилось? Как нога?

— Нормально, — Про перелом я никому не говорила, даже маме. — Так это ты меня сдал? — вот и выяснился предатель. А для родителей будет сюрприз.

— Нет! — слишком поспешно, на мой взгляд, ответил он.

— Евгений Анатольевич, да какое право….

— Ой, Наташ, меня зовут, там… срочно. Давай я позже позвоню, — и положил трубку,

— Вот же мужжжицкая порода. Гад. Все гады! Нет, Малыш, ты представляешь? Сводник.

Посмотрела на Малыша, на мои жалобы он не то что не среагировал, а развернулся ко мне задом и продолжал безмятежно дремать.

— И ты типичный мужик!

Обиделась я и на недостаточно чувствительную собаку.

Послышался стук во входную дверь и звук открывающегося замка — Костя вернулся.

Я похромала к прихожей:

— Привет, Наташ. Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Мы гулять. Малец, пошли. — Пёс радостно подскочил и понёсся к входной двери. Все-таки — предатель!

— Хочешь с нами.

— Не хочу, — и попрыгала к своему дивану. Думать дальше. Входная дверь закрылась. Ушли.

Не удержавшись, я подошла к окну понаблюдать за прогулкой.

Красивый, высокий блондин в строгом, черном костюме выгуливает большую, чёрную собаку и разговаривает по черному же телефону.

Я недовольно про себя отметила, что на время выгула собаки во двор вот уже второй день стали захаживать все, по-видимому, незамужние девушки района: кто на пробежку, кто тоже живность выгуливает (даже котов), а кто и мусор выносит. Мне — то сверху хорошо все видно. Может, где объявление весит:

" Внимание! Холостяк! С 17:30–18:00."

Я усмехнулась своим мыслям и пошла, точнее, похромала, разогревать ужин.

Вечер прошёл как обычно: совместный ужин, немного телевизора и проводы Кости.

Сегодня я приняла водные процедуры, насколько это позволяла загипсованная нога, улеглась спать в 21:00 и самое странно — уснула почти сразу. Все последние вечера я долго мучилась, ворочалась в кровате, придумывала умные слова, которые можно сказать Косте, умные поступки. Тысячу раз перекручивала наши разговоры, придумывая тысячи отговорок и миллионы оправданий. И в конце — концов засыпала в тревожном сне, но и в нем не находила покоя. Во снах я то его страстно целовала, то била что есть мочи пытаясь выместить тем самым свою боль и обиду.

И когда он с утра являл себя своей блистательной персоной, всегда с улыбкой, шуточками или забавными комментариями я его, честно сказать, встречала не совсем благодушно. Ну, я себя представляла такой Бабой Ягой, которую разбудили, а он королевич, который собственно и разбудил. Не была бы я так хорошо воспитана, отлупила бы метлой. Ну, да, не справедлива я к мужику, а нечего тут… сниться и улыбаться.

Утром, ещё до того момента как я открыла глаза, на меня упало чувство полного трагизма той ситуации в которой я оказалась.

Начиная с того, как же я маме скажу, что не приеду, ладно маме — деду. Они ждут, зная, что я ещё в магазин заеду, докуплю продуктов.

Зазвонил телефон, по-прежнему не открывая глаз ответила:

— Да.

— Доча… — послышался шёпот в трубке, — слышишь?

— Слышу, мам, я еще сплю, но вести диалог могу.

— Доченька, купи своей мамочке с тётей Верой Асти, как мы любим. Одну. Нет, лучше три бутылки.

— Мам, а почему ты шепчешь?

— Ой, доча, это все из-за твоего отца. Он нам с Веруней запретил пить. Представляешь? Мол, у нас потом рот не закрывается, а у него нервы слабые… это у него — то слабые да он мне всю жизнь…

— Марин, ты с кем? — послышался папин голос.

— Ни с кем. — Мамин голос зазвучал колокольчиком, но как-то приглушенно, видимо, мама прикрыла трубку рукой, а потом совсем тихо мне, перейдя на уровень ультразвука: — Ну, мы договорились. Мы тебя ждём. Особенно тётя Вера и я.

В трубке что — то заскрежетало, стукнуло, и звонок отключился. Вот, как я так могу, поговорила, наобещала, сама даже ехать не собиралась. Было плохо — стало ещё хуже. Я застонала и засунула свою бедовую голову под подушку.

Телефон вновь ожил, доставляя ко мне мамино смс с полным списком товаров, которые нужно купить. Последним в списке значилось: "то о чем нельзя говорить — 4 шт."

Ну, мама в своём репертуаре.

Пару лет назад я привезла маме на пробу шампанское "AstiMondoro" и с того самого времени это любимый мамин напиток, причем теперь и тёти Верен (жены дяди Стаса), а я неизменный поставщик к столу этого напитка.

И чем мама папе не угодила? Нужно выяснить.

Я поднялась, приводя себя и комнату в божеский вид, на ходу пыталась выдавить из своего еще спящего мозга хоть один телефон подходящего и не дорогого такси.

Так я и прослонялась почти до десяти часов по квартире, даже забыв про выгул Нюфа, который с несчастным видом лежал в прихожей и неотрывно смотрел на входную дверь круглыми глазами.

Так — с, а где наш нянь для собаки? Вопиющая безответственность!

Сегодня пятница — рабочий день, значит, он уже на работе и не придёт. Я обреченно начала собираться на улицу. Пёсика жалко — поведу.

Только с трудом натянула на гипс спортивные штаны и поднялась, как в двери быстро провернулся ключ и ко мне без стука ввалился наш потеряшка.

— Доброе утро. О! Ты уже одеваешься.

Я осмотрела Костю и немного растерялась, кажется, я что-то напутала с днями недели: он был одет в голубые джинсы и белую тенниску, сегодня что суббота?

— Привет. Одеваюсь.

Волосатый мученик уже так настойчиво рвался за дверь, что широким лбом самолично подталкивал няня за дверь. А нянь переводя взгляд то на меня, то на собаку быстро говорил:

— Так. Я пока гуляю. Ты собирай вещи свои и Нюфа. Нас уже ждут твои родные. — А я просто открыла рот и молчала. — Да потерпи ты! — он дёрнул собаку на себя.

— Я совсем тебе забыл рассказать, нужно собаке по утрам капать в воду десять капель вот этого, что — то у него с пищеварением доктор сказал, — и положил на стоящий рядам с входной дверью пуфик бутылочку из темного стекла.

— Х — хорошо.

И он убежал выгуливаться. Со стороны это так и виделось: впереди бежала огромная псина, таща на поводке сопротивляющегося мужчину.

Так, теперь другой вопрос. Да какого черта? Кто опять мне "помог"? Убью Женьку! Я не утерпела ему так в смс и написала: "Ты — труп, Суровый!"

Ответ пришёл почти сразу:

"Я не виноват! Это он сам. Я всего лишь рассказал про твои трудности! Помочь хотел. А про жениха он сам придумал… сильно меня не бей! Я же любя!"

Я: "КАКОГО ЖЕНИХА????!"

Вот от возмущения у меня даже руки тряслись, когда смс набирала. Спелись мужики!

Раздался сигнал входящего смс: "Упс!"

— Вот тебе и Упс. Все равно прибью. Обоих. Интриганы.

Но писать я это не стала, а высказала вслух ни в чем не виновному телефону и пошла капать лекарство и собирать вещи.

Домой хочу, поэтому пока промолчу, но потом всё равно прибью.

Когда разновидовые мужики вернулись с прогулки, я сидела ждала, а когда они прошли ко мне на кухню я мило улыбнулась и предложила:

— Давайте перекусим и в путь.

Костя настороженно отсоединил поводок, не сводя с меня внимательного взгляда:

— Хорошо. Лапы вытер, пойду, руки помою.

— Угу.

За время прогулки я дожаривала гренки и одновременно заинтересованно наблюдала, как пёс пробует воду с лекарством. Лизнул, видимо, понравилось, и за пару широких махов языка осушил тарелку.

— Вот и молодец. Теперь не будет тебя тревожить животик. — Выключила плиту и приласкала пёсика. Хороший он.

Привычку детства, после животных мыть руки, не искоренить. Итак, я помыла руки, выложила на тарелки гренки, поставила варенье и мед, когда пришёл все такой же насторожённый Костя. Я предполагаю, разведка доложила, что я все знаю.

— Кушай, — я положила в рот первый кусочек. Костя настороженно проследил за моей вилкой и решился, осторожно отрезал. Ах, он решил, что я буду мстить и подпорчу еду. Фи… портить продукты ради мести — не достойно и по-детски. Лучше потом скрепку в ботинок подложить — это, конечно, «по-взрослому». Я про себя усмехнулась и продолжила трапезу.

Убрав со стола, мы долго не задержались и сразу собрались и направились в гараж; я несла себя на костылях, Костя нес сумки, Малыш бежал налегке.

В гараже я с удовольствием наблюдала, как Босс Всего пытается разобраться с механикой и даже подсказывала за что и ловила недовольные взгляды из-под нахмуренных бровей.

Нюф удобно развалился на заднем сиденье. Мы не стали его беспокоить и сложили вещи в багажник. Хотя для костылей ему все же пришлось потесниться. Ещё меня стало беспокоить бурчание у пса в животе, но тревожным он не выглядел и я успокоилась.

Удобно расположила себя на пассажирском сиденье; Костя неудобно за рулем, все же старые автомобили не совсем комфортны для крупногабаритных мужчин, и мы тронулись в путь.